е, все это работало, жило. У Ивана комок подкатывал к горлу, хотелось нажать на спусковой крюк лучемета: жечь! жечь! жечь всю эту гадость, пока насквозь не прожжешь! Вырваться отсюда!, Скорее вырваться! Но рассудок подсказывал: не надо ничего делать! .наоборот, надо отдаться этому скольжению. Ведь пока что этот колоссальный живой организм ничего особого не предпринимает против вторгнувшегося в него. А попробуй-ка начни причинять ему вред - и кто знает, может на "чужеродное тело" тут же набросятся защитники этого организма, какие-нибудь тутошние лимфоциты... что тогда?! И все равно - хотелось разорвать, разодрать живую стену, отгораживающую от мира. А если весь этот мир такой? Если он весь живой? Вся планета?! Ивана поразила внезапная догадка. А почему и нет?! Ведь дремучий бескрайний заколдованный лес мог быть всего лишь волосяным покровом живой планеты, ее шерстью... Нет, надо жечь!!! Иван еле сдержался. Бред! Всеэтобред! Он уже больше часа болтался в скользких мерзких внутренностях. Д-сканнер, встроенный в подбородочную пластину, прощупывал пространство метр за метром, пронизывал живую толщу своим незримым щупом - все безтолку. Ни конца, ни краю не виделось! Еще через полчаса Иван сообразил раскидать по пути с десяток психодатчиков-буев. Если цепь скольжения замкнута, он обязательно вернется к ним, услышит их. Датчики бесследно канули в безразмерной утробе. Нет, это не живая планета! Это не путь к шлюзам! Это все тот же "лес", все та же тюрьма-лабиринт, из которой выбраться невозможно! Иван криво усмехнулся - в предыдущей "тюрьме" ему больше нравилось. Да уж поздно горевать. Лучи обычного, а заодно и ультраинфрапрожекторов ни черта не освещали кроме кроваво-коричневой мути и сиреневых прожилок. Все это могло длиться до бесконечности. Но Ивану не светило целую бесконечность торчать в чьем-то брюхе. На одном из особо крутых поворотов он не выдержал, вонзил кистевые телескопические шилоножи в сырую плоть. И от резкой остановки ударился лицом в забрало - почему-то не сработали предохранители. Бог с ними! Сейчас Ивану было наплевать на все. Он врезался ручной выдвижной сферопилой в живую булькающую плоть. И стервенел. Плоть поддавалась. Еще бы ей не поддаваться - пила работала на полную мощь, и ее лезвие, крошившее в пыль гадрианский алмазобазальт, не вязло. Оно было универсальным, только оно могло справиться здесь. Никакой лучемет не поможет, тем более, плазменный резак, только оно! По внутренностям пробегали мощные конвульсии, скользкая и широкая труба-артерия начала вдруг сокращаться, сжиматься, словно пытаясь сдавить лазутчика, пробравшегося внутрь, задушить его. Но Ивана невозможно было остановить. Он вырубал, выгрызал куб за кубом отвратительное трясущееся мясо, отпихивал от себя, толкал вниз, в скользоту и сырость. Какая-то белая мутноватая жидкость сочилась изо всех стен, заполняла трубу, пузыриласьИндикаторы показывали опасность. Анализатор никак не мог разобраться в химическом составе жидкости. А Иван все резал и резал плоть этой живой "тюрьмы". Он вгрызся на шесть метров, восемь, пятнадцать. - Жидкость вязла, твердела, мешала работать, пыталась опутать его коконом. Но Иван работал, он даже не включал силовой защиты. Лишь время от времени вытаскивал лезвие пилы и обрубал белые липкие нити то справа, то слева от себя. На двадцатом метре он почувствовал, что пила упирается во что-то твердое, и надавил сильнее. С тягучим треском, скрипом, скрежетом разрушилась невидимая еще преграда. Одновременно сзади надавило, наперло, нажало. Иван ощутил, что его выбрасывает куда-то мощная струя. Но он удержался за края, застыл... И все понял. Под ним был лес. Тот самый. Кровавая струя, смешанная с липкой белой мутью, била из ствола, норовила выпихнуть незванного гостя. Улучив момент, Иван выкарабкался из дыры прямо на развороченную изуродованную кору дерева. Но поскользнулся, не удержался. И рухнул вниз. Мох оказался не таким уж и мягким - он так ударил в ноги, а потом и спину, что у Ивана помутилось в глазах. Сверху прямо на голову упал лучемет. Все надо было начинать с начала. Иван опустил забрало. Уставился на затягивающуюся дыру в коре, потом на сворачивающуюся во мху маслянисто-багровую, почти почерневшую жижу. Он устал. Он бесконечно устал в самом начале пути. И он не сомневался, что это именно самое начало. Дело было дрянь. И вот тут-то он увидал шлюз. Он потом понял, что это шлюз. А в начале было какое-то движение у корней полусгнившего дерева-обрубка, шевеление... будто вспучилась палая листва, перемешанная с хвоей, вздыбилась, и раскрылось черное дупло, и вылезло оттуда на сумрачный свет до того корявое, сгорбленное и морщинистое существо, что зарябило в глазах, замельтешило. Иван надавил на переносицу, прогоняя видение. И оно тут же пропало. Но стоило лишь пальцам ослабить давление - и вновь замельтешило, засуетилось нечто похожее одновременно и на крысу, и на маленького корявенького человечка в серо-черном балахоне, в низко надвинутом на глаза капюшоне, с кривой клюкой в морщинистой руке-лапке. "Пойдем!" - прозвучало вдруг в голове у Ивана. Он снова потер переносицу, закрыл один глаз, надавил на веко - видение исчезло, лишь рябь колыхнулась меж кореньев. Даже дупла никакого не было. Но стоило опустить руки - и карлик-крысеныш стоял словно наяву. Непомерно большой, свисающий вниз морщинистый нос, отвисшая слюняво-поблескивающая губа, выпученные базедово влажные черные глаза, усыпанная паршью, перхотью морщинистая кожа. И рост! Самое главное, это рост - в существе было не больше трех вершков росту! Но глаза глядели уверенно, нагловато. Было в них что-то нелюдское. Иван даже тряхнул головой- откуда тут людское!!! "Пойдем!" - прозвучало снова. Неведомая сила подняла его на ноги. Повела. Когда дупло было совсем рядом, карлик вдруг исчез. Но неслышимый зов прозвучал в голове в третий раз: "пойдем!" Это был шлюз! Чужая память все помнила. А значит, помнил и Иван. Шлюз! Возле каждого... почти каждого шлюза свой страж. Да, карлик-крысеныш, морщинистый гном несомненно был стражем шлюза! Иван встал на колени. Заглянул в дупло. Темно, сыро- опасности индикатор не показывал. Пальнуть бы внутрь пару раз из лучемета, подумалось Ивану. Но нет! Нельзя! Он согнулся в три погибели. И полез в черную дыру. Запах плесени сразу ударил в нос. Откуда он в старом гнилом дупле? Иван включил контактные линзы ночного видения... и ничего не увидел. Или проклятые линзы вдруг вышли из строя... или... Он ничего не понимал. Но глаза потихоньку привыкали к темноте. Первые три шага Иван сделал на ощупь, вытянув вперед левую руку, в правой сжимая наизготовку лучемет. Индикатор тлел зеленым светляком Плесень! Да, вовсю несло плесенью. Иван стал различать отвесные стены, ровный твердый пол, усеянный шуршащей шелухой. Как-то все это не вязалось с внутренностями дерева, пусть оно хоть живое, хоть неживое. Темная даже во тьме карликовая тень таяла где-то впереди, ускользала. Смутное подозрение охватило Ивана столь внезапно, что он вздрогнул, мороз пробежал по спине. Медленно, боясь сделать резкое движение, он повернул голову назад. Там была темнота, точно такая же как и впереди, как и с боков. Иван вернулся на три шага, опустился на колени. Никакого выхода, никакого отверстия не было! Он провел рукой по гладкой холодной поверхности. И вдруг понял - это камень, сырой заплесневевший от старости и сырости камень. Он поднялся, не отрывая ладони от камня, ощупывая его, ища трещинки или выбоины. Но ничего такого не было и в помине. Это был не просто камень. Это была стена! Молотом ударила мысль: шлюз! Он вошел в шлюз! Он не в дупле, и не в лесу, он совсем в другом месте. Иван задрал голову вверх. На лицо упала холодная капелька. Откуда? Сейчас Иван кое-что различал - стена уходила ввысь. А с обеих сторон были еще стены - ровные, гладкие, явно не похожие на внутренности простой пещеры. Это были рукотворные стены. Они замшели, заплесневели, но было ясно, что их сотворила рука человека. Иван поперхнулся. Человека?! Не надо спешить с выводами. "Пойдем!" - кольнуло в мозг. И он пошел. Пошел в темноту и неизвестность. Пошел на призрачный зов, не понимая ничего, но приготовившись ко всему. Кем или чем был корявый морщинистый карлик - галлюцинацией, наваждением? А может, это абориген, местный житель, туземец? Тогда почему он пропадает, когда нажмешь на глазное яблоко? Ведь это испытанный способ, которым можно отличить реальность от миража... Нет, тут что-то другое. Иван шел медленно, озираясь, выставив вперед руку, хотя особой нужды в этом уже не было - с каждым десятком шагов становилось светлее. Правда, свет был каким-то зыбким, мигающим, словно где-то далеко или высоко горели свечи на ветру. Только какие тут, в чуждом мире, свечи! Пол шел под уклон и был он таким же холодным каменным заплесневелым как и стены. Местами из черных извивистых трещин торчали грибы-поганки на тонких немощных ножках. Грибы эти чуть светились. Но основной свет шел не от них. Иван почти неотрывно следил за показаниями индикатора опасности и анализатора - оба прибора молчали. Нет, здесь надо было больше полагаться на собственное чутье. Впереди то появлялась, то исчезала в неровном свете карликовая тень. Иван шел следом, да и куда еще он мог идти в этом узком каменном, вытянутом в неизвестность мешке. Он уверял сам себя, что карлик - наведенный фантом, а следовательно, он сам обнаружен, его "ведут", он "под колпаком". Ощущение было не из приятных, но куда деваться! Ивану хотелось выругаться вслух и выкрикнуть в сумеречный туман: "Эй, вы! Выходите! Покажитесь, мать вашу! Хватит уже в прятки играть! Уж коли обнаружили лазутчика, выследили, так и берите, чего выжидаете?!" Но он знал, что криками и воплями не поможешь. Терпение, и только терпение! Уклон становился все круче, пока не перешел сначала в пологие и достаточно ровные ступени, а потом и в крутые, кривые, разбитые. Карлик-фантом вел его вниз. Но куда? И как все это совместить с безразмерным живым брюхом, занимавшим, казалось, все недра планеты? Где теперь это брюхо? Может, оно за тыщу парсеков отсюда... Иван поймал себя на странной, непонятной ему самому мысли - почему за тысячу парсеков? ну почему? и откуда это уверенное, но какое-то подсознательное знание о шлюзах?! Ведь нигде ему никакие "шлюзы" отродясь не встретились: ни на Гадре, ни на Гиргее, ни на планете У, ни в Осевом пространстве... непостижимо! Они отняли у него что-то! Отняли очень важное и нужное именно здесь, именно теперь. Ну ничего, он еще вернется! Он вернется вопреки здравому смыслу и логике, вопреки всем законам жизни и смерти, он вырвется из проклятого мира планеты Навей... и тогда... Приглушенный шум за спиной прервал размышления Ивана. Но он не обернулся, не сбавил шага, он знал - нельзя выдавать себя, реакция не подведет, он успеет собраться... Не успел! Первый удар обрушился на плечо - что-то тяжелое блестящее выбило сноп искр из обшивки скафандра, соскользнуло и опять взлетело вверх. Второго удара не было. Иван успел перехватить мертвой хваткой кисть нападавшего, рванул на себя - захрустели переломанные кости, что-то огромное черное с горящими желтыми зрачками повалилось на сырой пол, глухо рыча, роняя пену из пасти. Иван не смотрел вниз. Он держал в правой руке трофей - огромный тяжелый двуручный меч. Таким можно было запросто отмахнуть голову жеребцу-двухлетке или уготавру с Двойного Циклора. Меч был явно старинной, ручной работы - такой заслуживал особого внимания. Но рассмотреть антикварную вещь не дали. Дюжина черных расплывчатых теней медленно выбралась из кромешной тьмы в полумрак и неотвратимо надвигалась на Ивана полукольцом. В лапе у каждой тени сумрачно посверкивало тяжелое железное оружие, заслуживающее не меньшего интереса, чем двуручный меч. - Угхр-р-р-ыыыы-и.., - прохрипело снизу, и что-то мохнатое ткнулось в колено Ивану. Он не взглянул вниз, некогда было. Выверенным движением Иван опустил ногу в кованном шипоребристом сапоге скафа на хребет поверженному противнику - и после того, как тот не понял "намека" и попытался было дернуться, резко нажал, с вывертом и растяжкой. Хребет затрещал, хрипы смолкли, под сапогом стало сыро и скользко. Левая рука машинально вскинула лучемет, оставалось нажать на поблескивающий металлом спусковой крюк - и эта мохнатая свора... Нет, это не свора! Иван все прекрасно понимал. Животные не бьются мечами и боевыми топорами. Это люди! Он пристально всмотрелся, пытаясь в зарослях шерсти, спутанных волос различить лица. Не различил. Только злые огоньки глаз горели в полумраке. Тьфу! Какие это люди! Тринадцать против одного, не пытаясь понять, кто он, зачем он здесь?! Иван в таких случаях не любил миндальничать. Он прекрасно знал, что рассуждать о гуманизме и непротивлении можно очень долго, страстно и мудро, но лишь в удобном мягком кресле. Поглядел бы он, как повели бы себя все эти умники-гуманисты в гадрианских джунглях, в компании звероноидов, или, к примеру, вот тут! Все это прокрутилось в его мозгу за долю секунды, за тот миг, пока палец, на спусковом крюке застыл, готовый для движения и в одну, и в другую сторону. Нет, он будет драться с ними их оружием! Лучемет покорно скользнул в заспинный клапан-чехол скафандра, еле слышно щелкнули фиксаторы. - Ну, гостеприимные хозяева, давай, налетай! - бросил он мохнатым беззлобно, еще раз вскинул меч в руке, взмахнул им приглашающе, выделывая в сыром воздухе тройную рассекающе-обманную спиралепетлю. За последние годы он начал понемногу забывать спепприемы боевого фехтования. Вот он и представился прекрасный случай обновить навыки. Иван еле успел пригнуться - сверкающая молния пронеслась над головой. Что за дьявол! Это напали сзади. Но почему он ничего не чувствовал?! Почему молчат индикаторы! Где выработанное годами седьмое чувство - чувство опасности, никогда не подводившее его в сложных ситуациях?! Иван одним ударом перерубил ноги напавшему сзади - тяжеленное мясистое тело рухнуло в плесень и сырость, скрючилось. Но теперь обстановка прояснялась - позади было еще одно полукольцо, и снова дюжина! Они окружили его. Заманили и окружили! Ну братья-гуманоиды, держитесь! - Может, поболтаем для начала?! - выкрикнул Иван весело, вовсе не надеясь, что местные его поймут. - Что ж вы, ребята, не слыхали, как контакты положено наводить?! Эх, вы - чучела гороховые! Он не сомневался в своей победе. И дело вовсе не в том, что он в непробиваемом скафе, и не в том, что он знает приемы кругового боя, которые им, судя по всему, незнакомы. Дело в другом - ему надо выжить, надо сохранить себя для более важной встречи. И потому - только наверняка, только! Выжидать - дело гиблое. Иван разогнулся и в один прыжок преодолел расстояние, разделявшее его с задними мохначами. Те и испугаться толком не успели, - блистательное "северное сияние" гирляндой сполохов вспыхнуло во тьме, будто не один меч был в руке нападавшего, а тысяча. И полетели в стены, к потолку, наземь тяжеленные боевые топоры, кистени, мечи, пики с иззубренными концами. Лишь брошенная чьей-то меткой рукой-лапой тяжелая цепь звякнула по обшивке, захлестнула ногу ниже колена. Иван даже нагибаться не стал. Следующей серией ударов он уложил всю дюжину в плесень. Он бил только голоменью меча, плашмя, но бил на совесть, не щадя отвыкшей от рукояти кисти. Он уже чувствовал - сзади вот-вот огреют, не дай Бог попадут по незащищенной голове, не дай Бог! ведь они его щадить да жалеть не станут, не для того заманивали. Впрочем, заманивали не они. Они только исполнители. - Ну, получай, шустряк! - выкрикнул он, резко разворачиваясь и с лету отрубая мохначу-наглецу мохнатую кисть вместе с зажатым в ней топором-секирой. Кровь брызнула в лицо - Иван еле успел увернуться. "Китайским веером" он уложил шестерьк, рукоятью сбил с ног седьмого. И замер. Оставшиеся пятеро шли на него стеной. Сзади подползали еще трое. Они, видно, не чувствовали боли, не боялись. Инстинкт самосохранения у них, что ли, выдохся? - подумалось Ивану. - А может, это... роботы или зомби?! Неважно! Какое это имеет значение сейчас! Он бросил меч под ноги. Потер руки, не снимая тонких сенсорноактивных перчаток. Сосредоточился. Собрал волю в кулак. И мысленно приказал пятерым мохнатым бойцам остановиться - он внушал не словесным приказом, который мог бы подействовать на землянина, нет, он навел на всех пятерых усиленный гипнообраз бушующего пламени на том самом месте, где стоял. Это должно было подействовать на любое существо, не желающее бесцельно погибнуть... Не подействовало! Мохначи приближались. Они даже на миг не приостановились, не вздрогнули... Иван опешил. У существ такого порядка, даже если они полуразумные или псевдоразумные, нервная система должна принимать гипнообразы, должна давать сигнал в мозг! Что-то тут не то! Он потянулся рукой к глазу. Но остановил движение на полпути. Надо бьшо обороняться - рядом с ухом просвистело резное лезвие обоюдоострой секиры-алебарды - и где они только набрали всего этого?! - Ну, держись, друга любезные! Иван ребром ладони перешиб древко секиры и, не теряя размаха, саданул в мохнатую морду - кулак погрузился в вязкую мякоть. Вторым ударом, прямиком в грудь, Иван сбил нападавшего с ног, вспрыгнул на него, ломая шейные позвонки. Оставалось четверо спереди и трое полуживых сзади. Одному Иван выбил коленную чашечку. Но тот не упал. Пришлось бить ногой в горло. Другого он опрокинул мастерским классическим ударом в подбородок. От осознания, что кто-то неведомый, из местных властителей, наблюдает откуда-то из безопасного места за всей этой потасовкой, у Ивана комок к горлу подкатывал, ему становилось тошно и хотелось остановиться, завопить во всю глотку: "Вы что, олухи чертовы, совсем охренели тут! Кто так встречает гостей! Хватит! Хватит, мать вашу инопланетную!!!" Но вместо этого приходилось вовсю дубасить мохнатых тварей. Двух оставшихся Иван вывел из строя надолго, он сразу это определил, удары были полусмертельными, запрещенными (но разрешенными, когда деваться некуда!) Все, хватит! Он устал и даже взмок, несмотря на то, что "малый мозг" скафа поддерживал меняющийся в зависимости от состояния организма микроклимат - тело не должно было ни перегреваться, ни переохлаждаться. Троих ползущих Иван добивать не стал. Он ухватил их за задние лапы, бросил в основую кучу поверженных. Потом огляделся. И поочередно перебросал в общую "братскую" кучу и всех остальнь1Х. Пускай наблюдатели поглядят да потешатся! Встал, опустил руки. Он устал. И ему порядком все надоело. И где этот хмырь-карлик?! Где этот морщинистый лилипут-крысеныш?! Заманил, гад, на верную смерть, а сам свалил, смылся! Эх, попадись ты теперь под горячую руку! Иван вдруг вспомнил о том, что так и не успел проверить... Нет, бред, ерунда, как такое могло прийти в голову, с какой стати ему сражаться с призраками, да и вот - от ответного удара последнего мохнача скула припухла, вот она, Иван потрогал щеку. И все же надо проверить. Он нажал указательным пальцем на глазное яблоко - все реальные предметы должны бьши раздвоиться, все нереальные... Куча мохначей не раздвоилась. Он воевал именно с призраками! Иван повторил, перепроверил себя - куча вообще пропала. На ее месте дымилась желтым дымком лужица зеленой слизи. Но мечи, шестоперы, алебарды, пики лежали на заплесневелом полу, будто подтверждая, что побоище все же было. Иван нагнулся, поднял свой, первый меч, сунул его в клапан-ножны за спину. Сплюнул под ноги - тьфу ты, пропасть! И пошел вниз, туда, где снова начинались корявые ступеньки. Теперь он пойдет до конца! Теперь его остановит только... Через сотню шагов он со всего маху налетел на невидимую преграду и чуть не свернул себе шею. Это был конец света. Иван кулаком ударил по индикатору, который беззаботно светился мирным зеленым светлячком. Что происходит? Он не чувствовал преграды. Приборы ее не регистрировали. Анализатор вообще молчал, хотя просто по всем своим обязанностям должен был предупредить о появлении на пути непонятного предмета, разложить его на составляющие, проанализировать, дать ответ... Но тем не менее преграда была. Иван протянул руку и нащупал ее - ровная гранитно-твердая стена. Невидимая стена. Он вытащил изза спины меч и ткнул им в преграду. Меч чуть не вылетел из руки. Тогда он ударил рукоятью правее, потом ниже, выше - стена была везде. Нет, тут мечом не поможешь делу! Он подошел к видимой стене подземелья, к правой стене, и от нее начал тщательно прощупывать преграду. Добрался до левой стеночки. Но ни трещинки, ни разрыва не обнаружил. Ну и что теперь? Назад возвращаться?! "Она пропустит только тебя", - глухо прозвучало в мозгу. - Чего? - выкрикнул в полумрак Иван. "Только тебя!" - кольнуло в затылок. Ну хватит! Иван вытащил лучемет, вскинул его на грудь. И дал самый слабый на три метра - лиловая концентрированная плазма в ореоле всесокрушающего дельта-излучения ударила стру?й ровно на три метра, для нее преграды не существовало. Иван вытянул руку - рука уперлась в прозрачный гранит. Вот так! Он вывернул регулятор почти до отказа, упер приклад в плечо - и засадил в невидимку концентрированным ураганным снопом. Подземелье осветилось ярчайшим светом, словно разом зажглось в нем несколько тысяч фонарей. Воздух в месте прожога начал плавиться, искажая все вокруг. - Ладно, сейчас поглядим! Иван выхватил из-за спины меч. Швырнул в прожог- меч с каким-то замедлением, усилием, словно проходил через трехметровый слой воды, пробился через преграду, звякнул об пол по ту ее сторону. Иван сунул руку. Рука уперлась в гранит. "Она пропустит только тебя!" - снова ударило в мозг. Что это может означать? Иван уже почти понимал, чего от него хотят, но его рассудок, его врожденное чувство осторожности не хотели соглашаться с предположениями. Нет, без скафандра, голый, практически беззащитный и безоружный он туда... ТУДА!... не пойдет. Не пойдет ни за что!!! "Она пропустит только тебя!" - Поглядим еще! Он рванул подбородочный блок, взрезал пристежным лазероскальпелем ирридиевопластиконовую застежку ворота, расстегнулся до пояса. И принялся перекладывать все необходимое, все крайне нужное в этом страшном мире прямо за пазуху, под внутренний скаф, между маскировочной рубахой и комбинезоном-чулком. "Ты можешь опоздать! Оглянись!" Иван посмотрел назад. По длинному и мрачному коридору, прямо по иззубренным, искрошенным заплесневелым ступеням на него ползло отвратительное в своей неостановимости, мерзости, убийственной тяжести и лютой злобности чудище. Оно было похоже на огромного, расплывшегося по ступеням жирного змея-дракона, покрытого сверкающей чешуей и тысячами извивающихся членистых конечностей. Нет! Хватит! Иван выпустил в преграду еще сноп. И сразу же сунул следом сам лучемет. Тот прошел! С трудом, словно сквозь пластилин, но прошел! Выскользнул из скафа - уникального всезащитного суперскафандра, который один стоил побольше иного космокрейсера и был почти за гранью научного потенциала Земли XXV века, - выскользнул и прыгнул вперед. Прыгнул рыбкой, ощущая за спиной зловонное горячее дыхание и лязг чудовищных зубов-камнедробителей. Он больно ударился локтем. Вывернулся, встал сразу, подхватив лучемет, готовясь встретить гадину по эту сторону барьера. Но гадина-дракон застыла всего в двух метрах, тупо разинув шестиметровую в диаметре пасть, хвастаясь своими погаными, усеянными полипами и жвалами внутренностями. Гадина не могла преодолеть преграду. Слава Богу! У Ивана кольнуло в груди, он провел по ней ладонью, пытаясь отыскать что-то нужное сейчас, но так и не понял - что именно? Зато он заметил другое. И похолодел! Не может быть! Внутреннего скафандра и комбинезона-чулка на нем не было! Это переходило все границы, этого не могло быть никогда! Иван тщательно ощупал себя, осмотрел, проверил каждый сантиметр тела - не было ни скафандра, ни обрывков комбинезона. Это барьер! Чертова ппеграда! Он пролетел сквозь нее как сквозь масло. Иван" уточнил - как сквозь раскаленное, зло обжигающее масло. Да это не просто преграда, это защитный силовой барьер! Эта штука обладала способностью сжигать то, что ее не устраивало, и она уничтожила комбинезон, скафандр! Она слизнула их, будто пенку с молока. Да где же он, черт возьми?! Кому это по силам?! Иван вцепился обеими руками в лучемет - последнюю свою надежду. Никто на пего не нападал, защищаться было не от кого. Даже гигантской драконообразной гадины не было видно, ее поглотила кромешная тьма за барьером - ни звука, ни капельки света не просачивалось с той стороны. Иван еще раз оглядел себя. Но почему они оставили маскировочные штаны, рубаху, мягкие внутренние сапожки, ремень, всякую мелочь в клапанах и за пазухой? Он тряхнул головой и длиннющие волосы полезли в глаза, теперь их ничто не сдерживало. Нет, так не годится. Иван выдернул из сапога длинный верхний ремешокшнур. Обвязал голову, тряхнул волосами - и сразу стал похож на какого-то стародавнего, совершенно неуместного здесь, на краю Вселенной, в логове Смерти, былинного героя-странника. Он как бы увидал себя со стороны. И тяжкоГгорестно вздохнул. Теперь бери его голыми руками! Он поднял меч, сунул за широкий тройной ремень. Закинул на плечо лучемет. И пошел куда глаза глядят. Ступени все время вели вниз, не было им видно ни конца, ни края. Ноги начинали гудеть. Иван хаживал и подольше, он мог не замечать усталости, боли, недомоганий, он мог долго обходиться без воды и пищи. Но пока в этом не было нужды - концентраты и того и другого лежали в клапанах вместе со стимуляторами, антигравитаторами, ускорителями и прочей чепухой-мелочью. Коридод) подземелья постепенно сужался, становился тесным, мрачным. Он теперь больше походил на подземный ход, прорытый кем-то лаз. Если так пойдет дальше, то скоро не будет возможности протискиваться. Иван начал всерьез расстраиваться, когда ступени вдруг кончились, неожиданно утыкаясь в маленькую ржавую дверцулюк. Железо! Обычное земное железо! Впрочем, Иван осек себя: железо - оно везде железо и на Земле, и на Гадре, и на Тау Кита. Он пнул сапогом люк, и тот, поскрипывая, нехотя поддался. Иван заглянул внутрь. И опять чужая память заставила его содрогнуться. Многомерные миры! Все повторяется снова! Но почему! Нет! Это не чужая память, это его память! Просто он никак не может понять, вспомнить все полностью... эта память избирательна. Ладно, хватит! Потом! Вертикальный канал-шахта уходил вниз, во тьму и неизведанное. Посреди этого канала висел трос, стальной витой трос. "Иди туда! Пора!" - снова кольнуло в мозг. И Иван вдруг понял очевидное - это вовсе не телепатемы карлика! Это не мысленные приказы его призрачного поводыря! Это - Программа! Она ведет его по лабиринтам планеты! Но почему?! Почему??? Откуда они там на Земле, на милой старушке Земле, за триллионы парсеков отсюда могли все знать? Значит, он не первый? Значит, тут уже были наши?! Неожиданная догадка чуть не сразила Ивана наповал. Они посылали сюда десантников-разведчиков! Они протаптывали чужими телами, чужими смертями эту тропинку в Чуждый мир. Но почему они ничего не сказали ему раньше?! Почему они молчали?! Или он ошибается?! У Ивана раскалывалась голова. "Иди вниз!" Ладно! Была-небыла! Он просунул голову в темноту. Ощупал трос. Тот висел надежно, не поддавался. И тогда Иван одним движением перебросил тело в канал. Вниз так вниз! Он быстро перебирал руками, спускался. И думал, что шахта может быть многокилометровой, даже бесконечной, если этот мир и впрямь многомерный и многопространственный. Ну да что теперь делать! В шахте было не так уж темно. И Иван поглядывал по сторонам. Какие-то дыры, щели, трещины усеивали стены шахты. Теперь у Ивана не было никаких приборов, никаких индикаторов. Но он четко знал, чуял, что десятки глаз следят за ним. Следят сверху, сквозь щели и дыры, перемещаясь вместе со своими владельцами по внешней обшивке шахты. Один раз он даже специально резко вскинул голову вверх и влево. И убедился в правоте наблюдений - нечто остроклювое и призрачное мгновенно отвело жгучий желтый взгляд, спрятало голову в темноту дыры. Ладно, Бог с ними! Пускай только попробуют сунуться! Так думал Иван и полз вниз. Руки ныли, ладони горели. Но деваться некуда - разве что упасть в этот колодец. Можно было воспользоваться антигравитаторами. С другой стороны лучше их поберечь - так Иван и сделал. Он уже давненько не спал, от этого в голове гудело, мелькали бессвязные мысли, образы, кто-то бубнил нечто нечленораздельное. Несколько раз Иван отключался от реальности, впадал в полузабытье. Его тренированные могучие руки продолжали перебирать, травить трос, тело послушно скользило вниз, а сам он был далече отсюда, на матушке-Земле. Он лежал в высокой темнозеленой траве и глядел на причудливое белое облако, которое было похоже и на сказочного Змея-Горыныча и одновременно на псевдоразумного исполинского птерозавра с планеты У. Правда, птерозавр был хамелеоном и умел менять цвета в отличие от облака, и все же - очень они бь?ли похожи. Рядом сидел срдовласый старик-священник и говорил что-то о недопустимости покорения Вселенной, о неискупимых грехах, которые человек навлекает на свою голову этим "покорением", и еще о чем-то - высоком, недоступном и иногда пугающе непонятном. Иван не мог сосредоточиться - он будто погружался в вязкий омут, а потом всплывал наверх, он не мог уловить нити рассуждений, он и не хотел ни о чем рассуждать. Зачем? Лежать бы вот так вечность! Или хотя бы отмеренный тебе Всевышним срок! И никуда никогда не соваться, не испытывать судьбу-злодейку, коварную и изменчивую. Ему казалось, что они ведут эти беседы-споры с седым священником уже бесконечно долго и что не видно им предела. Откуда приходило такое ощущение, Иван понять не мог. Небо было безумно высоким, непостижимым. В его голубизне таилась вся Вселенная и все Иные миры. Оно было вьнце и шире всего на свете, и за ним уже ничего не могло быть! Так зачем же прорываться сквозь это бездонное синее небо, зачем падать в Черную пропасть?! Земля! Самое совершенное создание Матери Природы и Творца Вседержителя. Нигде в бескрайнем Космосе нет ничего близкого, похожего - мириады мириадрв миров, ярких, сказочных, фантастичных, страшных, непостижимых чудесных, невероятных. Но Земля одна! В геизапию чужих миров были вложены за века колоссальные средства, не поддающийся подсчетам труд миллиардов людей, биосуществ, иножителей, было израсходовано столько энергии, что хватило бы на десяток Сверхновых. И все же что-то происходило не то, в чем-то старик-священник был прав. Люди ломились во Вселенную, словно завоеватели, так могла ломиться дикая орда в цивилизованный и укрепленный город русичей, штурмуя его, пробивая стены, забрасывая градом каменьев, стрел, ядер, поджигая со всех сторон, не щадя жизней простых воинов и бросаемых на смерть рабов, калек, пленных. И хотя потом выяснялось, что можно было обойтись без штурма, без жертв, можно было немного выждать и войти внутрь города миром, с добром и товарами... Но нет, нетерпение сжигало человечество. Оно именно штурмовало Вселенную. Объединенное Мировое Сообщество рвалось к новым колонизируемым планетам с алчностью конкистадоров, бороздивших моря в поисках сокровищ и добычи тысячелетие назад. Сотни тысяч планет были уничтожены, высосаны, выжжены, превращены в мертвые пустыни... Колонизаторы не знали пощады, они намеренно и осознанно шли против Бога, они не могли остановиться, алчность и жажда нового терзали их. И несмотря на то, что вся освоенная и планируемая к освоению часть Вселенной давным-давно была поделена между Объединенным Мировым Сообществом и Великой Россией, отношения между двумя земнымигигантами были постоянно натянутыми. Россия, сама пережившая страшные времена, проложившая свой Великий Путь во Времени и Пространстве, не могла смириться с хищническим истреблением другой стороной всего неземного. Она была намного впереди в освоении Мироздания; три четверти всего космического потенциала Земли принадлежало ей, на тысячи световых лет она продвинулась дальше Сообщества в глубины Пропасти Тьмы. И все же... покорение оставалось покорением. Великая Нация, уже третий век переживающая взрывной процесс пассионарности, двигалась к Непостижимым Рубежам Вселенной, как когда-то прапрадеды, далекие предки неостановимо шли к берегам Великого Тихого океана, к Америке - и ничто не могло им препятствовать, не было на белом свете такой силы. Нет ее и теперь! Вселенская Сверхдержава несла в Черную Пропасть понятие о Добре и Справедливости, о том, что всему живому есть место во Вселенной и никто не вправе называть себя хозяином положения, на какой бы ступени развития он ни находился. Иван был одним из посланцев Великой России. Был Ьсегда, сколько себя помнил, с младых лет, со Школы, с первых дней десантной практики и уже потом, после - во времена постоянной работы в Отряде Дальнего Поиска... Но он не знал, кем он был сейчас. Он не знал, кто его послал. И не знал толком - зачем?! Он не мог и не хотел верить в Зло и злые умыслы. Но не все в мире еще было Добром. И кто он сам, если он не знает, чей он посланник?! Тяжесть! Страшная тяжесть в голове. Боль в груди. Высокое небо. Напряженный и одновременно проникновенный, мягкий голос священника. Мерцающие тени четверых "серьезных" людей, суровые и каменные их лица. Что за этими лицами? И не маски ли это вместо лиц?! Тяжесть! Страшная тяжесть в голове! И невесомое тело... Иван очнулся на мгновение. Тело и впрямь было невесомым - он почти не чувствовал его, руки перебирали трос, и не было в них усталости, боли, они несли невесомое тело. Что это? Очередные шутки колдовской планеты? Неважно! Главное, не останавливаться - вперед, то есть, вниз... Низ ли был внизу? Иван ничего не понимал. Ему казалось, что все переменилось, и что он уже испытывал где-то нечто подобное. Пусть! Все равно! Главное, не менять направления движения, и тогда он выберется из шлюзового туннеля! И снова провал. Снова высоченное синее небо. Снова Земля. Как все меняется, непостижимо! Шестой век Россия идет в Неизведанное, во Мрак Мироздания. И не видно конца движению. Зачем? Значит, так надо. Не прав старик-священник, не прав. Раз это движение длится столь долго, раз оно столь неостановимо, значит, это Путь России, точнее, часть ее Великого Пути. И значит, это угодно Той Всеобъемлющей Силе Существующего и Несуществующего Миров, которую принято называть Творцом. Иван неплохо знал историю, этому учили на совесть, он знал многое из жизни Человечества. Но не все ему было понятно. Он не мог осмыслить той Вселенской Высшей Силы, что спасла его страну, его Народ от полного уничтожения зарождающимся, сплачивающимся Мировым Сообществом. Это было непостижимо и фантастично. Обескровленная, истерзанная, измученная Россия, у которой отняли три четверти ее ис-конных земель, заселенных россиянами, отняли враги Ее, внедряя тут и там марионеточные бантустаны с марионеточными "суверенными" режимами, ожила, поднялась в полный рост и вернула не только все свои земли, но и величие, которому с тех черных годин предстояло неуклонно расти. Это было чудо. Святая Русь, оккупированная и практически покоренная Силами Зла, расчлененная, разграбленная, преданная собственными иудами-правителями, палачами-коммунизаторами, доведенная до размеров почти пятивековой давности Московского княжества, выгрызаемая изнутри ненавистниками, растаскиваемая, заваленная всемирными отходами и кормящая полмира, поднялась с колен и вымела нечисть со своей земли. Сатанизапия Земли была приостановлена - приостановлена до тех пор, пока на ней была Держава Богородицы и Иисуса Христа - Великая и Могучая Россия, Святая Вселенская Русь. Возрождение шло стремительными темпами. Это был взрыв! Еще недавно полуголодная и обобранная Россия к середине XXI века не имела себе равных, она завалила мир своими товарами, она содержала по всей Земле малоимущих и проживающих за чертой бедности, в Россию приезжали обучаться изо всех уголков Земного.шара, ибо не было нигде. Знания выше, Россия осуществляла проекты, которые казались сказкой, Она неудержимо рвалась вперед и тащила за собой Мировое Сообщество, подпитывая его идеями, разработками, технологиями и просто вливанием средств в его развитие, полагая, что не путем столкновений надо идти, а помогать отстающим, давать им силы к доброму и вечному, отстраняясь от разногласий и усобиц. Помощь России Объединенное Мировое Сообщество охотно принимало, но предпочитало не изменять своему собственному пути... Могущество России росло и вливавшимися в Ее Содружество новыми звездными мирами. Оно достигло вселенских величин. И все же главное оставалось в другом. Не в материальной мощи Величайшей Сверхдержавы Добра! Не в силе неизмеримой! Россия была обителью Духа! Она несла в Вечность Неугасимую Свечу, зажженную самим Вседержителем. Вот в этом и была ее подлинная Сила. В этом заключался феномен ее необоримости, неистребимости, вечности! А Иван все смотрел в высокое небо. И был одновременно и на Земле, и в проклятом колодце планеты Навей. Тяжесть покидала его голову. Он уже принял для себя решение, и ему стало легче. Кто бы и с какой бы целью его сюда ни прислал, какие бы в него ни закладывали программы, он останется собою, он пересилит их, он посланец Духа, а не Черных Сил, они не оборют его, нет! Руки перебирали трос. Невесомое тело парило в стволе шахты. Меч ритмично бил по бедру. Пытка! Это настоящая пытка! Иван был близок к обмороку, когда все вдруг внезапно закончилось, трос свился в петлю, упал куда-то во тьму. И сам он вдруг почувствовал тяжесть тела, а потом и удар, от которого лязгнули зубы и лучемет стволом пребольно долбанул по затылку. Приехали! Иван ощупал под собой землю- она была каменистой и сухой. Опора, твердая опора, земля - как это приятно! Он чуть было не вскочил на ноги, чуть не бросился в пляс. - Вот и выбрались из шлюза, - пробормотал он под нос, - теперь можно и передохнуть малость! Он еще раз внимательно прислушался - ничто опасности не предвещало, было тихо, мирно и даже скучновато. После этого Иван закрыл глаза и, приказав себе проснуться ровно через тридцать минут, провалился в черное забытье очищающего благословенного, но полностью контролируемого сна. Он знал, врасплох не застанут, не выйдет это. А передышка и разгрузка мозгу необходимы. Тьма в сознании слилась с тьмою наружной. Когда он очнулся, было светло. Иван лежал посреди каменистой мрачной пустыни. Вдалеке виднелись скалы, целое нагромождение скал. Серое давящее небо нависало свинцовой плитой. - Так-с, - промычал Иван с ехидцей, - очень хорошо! Стоило ползти! - И вдруг закричал во всю силу легких: - Эй! Вы там! Не пора ли кончать? Что-то затянулась эта дурацкая комедия! Он очень образно представил себе такую картину: сидят в хорошо обставленном и прекрасно оборудованном кабинете местные мохнатые боссы, потягивают местное пивко, покуривают местные сигары и поглядывают с ленцой на большой экран. А на экране этом он, Иван, посреди дикой пустыни, кричит, мечется, ищет выхода, а может, входа. И решают эти самые боссы - показать ли ему, Ивану-дураку, вход в свой заколдованный мир или же прихлопнуть его как мошку да и дело с концом. Та, чужая, непонятная память подсказывала, что именно так и должно быть, что он под "колпаком". - Ну и черт с вами! - выкрикнул Иван тише. И побрел к скалам - а куда было еще брести в этой проклятущей пустыне* До них идти не так далеко - километров шесть-семь, глазомер не мог подвести Ивана. Тут ходу всего на час, Но дело обернулось иначе. Три дня шел Иван к скалам, а они, похоже, убегали от него, отодвигались за окоем и торчали оттуда островерхими пиками. Дважды Иван отбивал нападения страшно облезлых, тощих и, повидимому, столь же страшно голодных шакалов местного пошиба - длинномордых, бесхвостых, трехглазых. Он бил их мечом, а шакаты лезл-и и лезли. Они страдали явно не призрачным аппетитом. Но блюдо оказалось им не по зубам. Ночью на Ивана свалился с беззвездного неба крылатый,хищник, похожий на грифа, но раза в три побольше. Иван срубил ему ощипанную голую голову. Тело еще долго билось в пыли, когтистые лапы скребли каменистую поверхность. Недоступные скалы, до которых невозможно было дойти-добраться, на четвертый день будто по мановению волшебной палочки выросли перед Иваном неприступной стеной. Он даже опешил, но потом догадалсяочередные штуковины свернутого пространства, многомерная геометрия, короче, дело привычное и скушное. Эхе-хе! - А это что еще?! - не сдержался он, увидев вдруг каменных идолов, внезапно выросших, казалось, из-под земли. - А ну-ка! - он вытянул руку, ни на минуту не сомневаясь, что она пройдет сквозь идола-призрака, сквозь только на вид твердокаменную поверхность. Но рука уперлась в шершавый и ноздреватый песчанник бурого цвета. Идолы были настоящими. - Вот как? - Произнес Иван глубокомысленно. - Ну-ну! Лица у идолов были застывшими, высокомерными и глуповатыми. И торчали эти идолы вдоль гряды скал направо и налево насколько глаз хватало. Иван внимательно вглядывался в лица, пытаясь обнаружить какие-либо явные или сокрытые отличия от земного типа лица. Но ничего особенного не находил, ничего инопланетного, "чуждого" в идолах не было. Таких могли запросто оставить лет тысячу назад, скажем, аборигены острова Пасхи. Но выводы делать рано. Иван пытался постичь назначение идолов. Но никак не мог. Ведь не только лишь для красы их тут поставили? А почему бы и не для красы? Нет. Надо лезть на скалы - ежели и есть чего-то путное в этом мире, так оно там, за ними. Иван задрал голову вверх и присвистнул - Джомолунгма была раза в полтора поменьше этих чертовых нагромождений. И все равно он залезет, пробьется через эту преграду. Даже если будут только отвесные стены, все равно! Он будет выжигать лучеметом ступеньки-ямки и лезть. Сколько на это уйдет - месяц? два?! Тут ночи короткие, а дни длинные, все не как на Земле. Но тем и лучше! Иван вспрыгнул на ближайший камень. Ухватился за выступ. Подтянулся. За час он взобрался достаточно высоко, наземь было страшно смотреть. Но громадина не казалась ниже, наоборот. Когда он залез на трехкилометровую высоту, то понял всю тщетность своей попытки. Скалы росли вместе с его движением вверх, даже-немного быстреевысота их становилась непокоримой. Внизу на многие версты простиралась безжизненная пустыня- ни пригорка, ни ложбинки, дико и просто. Иван присел на выступ, привалился спиной к бугристой скале. Задумался. В ушах его звенел неумолкаемо голос седовласого собеседника: "...все в лоб да в лоб! Люди лезут в чужие миры, не давая себе ни труда, ни времени понять их, они бьются словно мотыльки о стекла, раздражаются, теряют контроль над собой, крушат все подряд, лишь бы добраться до цели, которая им самим и не видна вовсе! Ты понимаешь, Ваня, не видна! Любой муравей, любая букашка без души и разума лучше понимает строение Вселенной и свое место в ней, чем люди! Ты встань, пережди, осмотрись, не спеши... пойми этот новый мир, ну хотя бы постарайся его понять! Если Господу угодно, чтобы он был именно таким, значит, для чегото и это нужно, понял?" "Ну, а если не Господу, а дьяволу?" - вопрошал Иван собеседника. Тот опускал голову, кивал удрученно, глядел светлыми глубокими глазами и соглашался: "Может, и дьяволу!" И они молчали. А потом начиналось снова... Иван принял решение. Вниз! Хоть и жалко труда да сил. Вниз! Ни черта нет за этими горами, обман зрения один,наваждение! На спуск ушло времени вдвое больше. Но когда Иван весь мокрый, с ссадинами на руках и ногах, тяжело бьющимся сердцем и пересохшими губами спустился вниз, в пустыне чего-то не хватало. Он даже потряс головой и ущипнул себя за руку. Не помогло - идолов под скалами не было! Иван поднял голову и с тоской оглядел теряющиеся в дымке вершины. Выход один- идти вдоль подножия скал, искать лазейку-какую-никакую расселину, пещеру. Или ждать. Начинало темнеть. И Иван выбрал второе. Он устроился под скалами прямо на каменистой почве, вытянулся, уставился в черное непроницаемое небо. Нехорошие мысли начали одолевать его. Он вспомнил, как вот так же бесконечно долго и бесцельно бродил по Одинокой Дилее, замкнутой планете системы Кванг-4. Он тогда измаялся, измучился беспредельно, измочалил до крайности нервную систему, потерял бдительность, совершенно отупел от скуки и безысходного однообразия. И вот когда он был уже почти готов, эти невозможные червеобразные монстры-дилейцы всосали его во Внутреннюю Обитель и подвергли чудовищной, длившейся семь месяцев пытке опосредованного сканнирования. Это было вне всего Сущего! Дил Бронкс вытащил Ивана из поганой обители этих червей-естествоиспытателей. Полгода Иван отмокал в Крыму. Ни один нормальный землянин после таких испытаний ни за какие коврижки не пошел бы больше в Дальний Поиск. А Иван пошел. Он лежал, закинув руки за голову, и думал: а почему сюда не послали боевой отряд, оснащенный всем необходимым? Дорого? Невозможно?! Тогда и его посыл бесцелен - ведь не как туриста его на прогулку отправили, ведь должны придти после него. Так зачем он здесь - беспомощный, ни черта не понимающий, жалкий... каккак там... он не вспомнил, где это "там", память опять подвела, мысль ускользнула. Да, здесь нужен хороший отряд, ти лучше всего не из России, а из Сообщества - те не любят церемонии разводить: десяток квадратно-гнездовых, перекрестных ."посевов", когда снаряды не оставляют ни клетки живого на поверхности и в земле. Потом парализующие газы, гипноподавители, пси-генераторы, лептонные орудия, группы захвата и штурмовые части. Все! Дня не прошло бы, как земная администрация обосновалась в местных резиденциях и вела бы допросы правителей планеты. Да тот же Дил, если бы он, конечно, не завяз на своей частной станции в Солнечной системе, сумел бы со своими парнями выбить все секреть! из мохначей... Иван одернул себя, почему он собственно думает, что туг заправляют мохначи? И что это за мохначи-призраки, может, наведенная фантомная нечисть? Да, наверняка, так оно и есть. Дила теперь не дозовешься. Земля далеко. Надо рассчитывать только на себя. Он плохо спал эту ночь. Полдня просидел сиднем, обхватив руками колени, почти не поднимая головы. И всетаки он дождался! Идолы появились за три с половиной часа до заката, значительно позже, чем в прошлый раз. Но главное, они появились! Иван боялся привстать, моргнуть, сделать лишнее движение- как бы не спугнуть их, как бы не сглазить. Ведь он уже готов был поверить в любую чертовщину. Он подошел к ним минут через двадцать после их появления. Выбрал почему-то не ближнего большого, а того, что был поменьше и стоял как бы наособицу. Он обошел его кругом, всматриваясь в пористый песчанник, отыскивая что-то самому пока не ведомое. Не было ничегошеньки! Тогда Иван вскарабкался на него, принялся ощупывать каменного болвана. Лишь теперь он почувствовал, как стары эти идолы, как выветрена тысячелетними ветрами их каменная кожа. Когда и кто сотворил их? Зачем? Иван не отвлекался, он уже точно знал, что идолы - это не обычные истуканы, что у них есть полости внутри, что... Он неожиданно нащупал участок камня за ухом, бывший значительно теплее, даже горячее, остальной поверхности. Вот он, запуск системы! Или нет? Иван шарил другой рукой, не отрывая пальцев от найденной точки, он уже не сомневался, надо еще немного терпения, еще чуть-чуть... Есть! Рука нащупала вторую горячую точку. Теперь одновременно! И плотнее! Он замкнет цепь! Ну же, давай! Он с силой вжал руки в найденные места... Ничего! Не может быть, не может этого быть - в любой точке Вселенной, кем бы и когда ни был сделан Дстатор, он работал только на цепь. Слабая, совсем слабая сенсетика! Точно, это на все годы, века, тысячелетия. Голова у Ивана гудела, он не мог понять, откуда тут мог взяться статор, и вообще, эта чертова каменная кукла не была похожа на статор, почему, откуда все это здесь?! Он развел руки и одновременно ударил ими по найденным точкам, Д-разъемам, он знал, что это они! Тряхануло так, что Иван полетел прямо с выдвинутого подбородка идола, на котором он стоял, вниз, на каменистую поверхность. Извернувшись кошкой в воздухе, он упал на ноги. И тут же запрыгнул обратно. Он не мог упускать момента, эти идолы-статоры могли исчезнуть в любой миг. Когда они появятся потом? И появятся ли?! Цепь, совсем плохая цепь! Что делать?! Он прижал к песчаннику ладони резко опустил их вниз - кровь выступила из разодранной кожи. Можно! Он развел руки пошире и со всей силы ударил ладонями по Д-разъемам. И его сразу пронзило адской, причиняющей дикую боль молнией. Цепь замкнулась... все! Он очнулся в неудобном жестком кресле. И не сразу понял, что он внутри Д-статора. Никаких скал, пустынь, идолов... Иван сидел в очень тесном замкнутом ото всего мира, совершенно неклассифицируемом стационарном гипертороиде. Если эта штуковина работает, он почти всемогущ! Надо только проверить! Надо! Но как? Иван знал, что статор может сработать лишь один раз. Ему надо действовать наверняка. Мерное гудение наверху, в энергетическом блоке подтверждало, что машина к работе готова, что надо принимать решение... Стоило сейчас только представить очень четко и образно Землю, любые четыре реально существующие в ее объеме точки - и ты мгновенно окажешься там. Это спасение! Это чудо! Дсканнер сам снимет всю информацию из твоего мозга, а. Д-гипертороид, превратив тебя в обладающую сверхпамятью микрочастицу и, используя микромакроидные свойства и законы Вселенной, без преодоления расстояния, выбросит частицу на Земле, моментально воссоздав из нее первоначальный "объект". Времени не будет затрачено ни доли мгновения, все произойдет одновременно. Чудо. Обычное земное чудо! Кто только забросил сюда статор и как?! Иван сосредотачивался. Но думал он почему-то не о Земле. В его мозгу с бешенной скоростью прокручивалось все, что он видел в этом колдовском мире, видел с самого начала, с подлета, пространственной кишки и до подземелья. Он не мог ошибиться. Но путаница, чудовищная путаница из виденных картин, образов. Где главное, где суть этого мира? Где путеводный клубок? А программа, где она, почему не срабатывает? Почему не подсказывает?! Иван начинал нервничать, его рука до хруста в суставах сжимала рукоять меча, желваки играли на скулах. Мир призраков, мир навей! Он надавил пальцами на оба глаза, тьма внутри статора рассеялась, возникли расплывчатые смутные тени в капюшонах, своды, уходящие к забранным решетками окнам-бойницам, мелькнула старуха с пропитанным ненавистью лицом, лилово-зеленое свечение обозначило чем-то знакомые трубы, почти живые, шевелящиеся... Да, так, он где-то рядом, еще немного! Хрустальный пол, прожигающие насквозь зрачки - но не на Земле, а здесь, на планетепризраке, на этой висящей в Черной Пропасти живой исполинской могиле, утроба... Пора! Он сконцентрировал сознание на структурах, проглядывавших сквозь толщу хрусталя. Туда! Боль вывернула суставы, скрутила позвоночник, выдавила глаза, мозг потек из ушей и носа наружу, кровь забурлила кипятком, вены, не выдержав ее давления, полопались... все это только казалось. Иван уже был ТАМ. Он лежал, свернувшись в клубок, прижимая обеими руками к груди меч и лучемет, приходя в себя после переброса. Д-статор непонятно чьего производства и каких времен сработал, теперь о Земле не стоило и мечтать. - Ладно, поглядим еще, - еле слышно простонал Иван и разлепил глаза. Низкие своды нависали чуть не над самой головой, прижимали к полу. Ржавые решетки преграждали путь со всех сторон. Зато пол был бездонным, в него можно было смотреть как в замерзший кристально-чистый Байкал зимой. Пол был хрустальный. Где-то в глубине его или под ним мерцали зеленые огоньки, но они не грели, пол был ледяной. Иван приподнялся на четвереньках, подполз к ближайшей решетке, вышиб ее ногой и полез в черную зловонную дыру. Он сам не понимал, куда его занесло, почему он опять оказался в затхлом подземелье, и с какой-такой стати в подземных казематах стали делать полы из чистого хрусталя! Именно последняя мысль заставила его вернуться под своды. Иван надолго приник к прозрачному полу, заставил себя сосредоточиться, сконцентрировал волю, отделился от своего физического материального "я"... и пол стал полностью прозрачен, он раскрылся для глубинного подлинного видения. За ним, за неимоверной толщей прозрачности и чистоты были пики скал, пустыня с идолами, колдовской лес, булькающая утроба - был тот мир, из которого Иван выбрался! Это непомерное хрустальное стекло отделяло подлинную планету Навей ото всего внешнего, от мира-тамбура, от мира-преддверия. Иван почувствовал это сразу. Он пробрался сюда! Он почти достиг цели! Он использовал все их собственные шлюзы, переходники, статоры, внепространственные туннели - и он наконец-то здесь, в закрытом мире! В эти минуты Иван ликовал. Он вовсе не думал о том, как будет выбираться обратно, и о том, что навеки утратил возможность вернуться на Землю, второй раз ему так не повезет. Но разве это было везение? Нет! Это случайность! Никто его не "вел", не было никаких "колпаков"! Этот мир дик и заброшен! Может быть, он вообще опоздал? Иван последний раз прильнул к хрустальному окнуполу: и лес, и утроба, и пустыня со скалами исчезали в суетном сиянии зеленых бликов. Иван возвращался в себя, долго пребывать в энергетическом состоянии было небезопасно - переход в нирвану, полное растворение в Абсолюте Бытия-Небытия. Нет, все это пока не входило в его планы, ему надо еще кое с кем посчитаться. Иван усмехнулся внезапной мысли. С кем может посчитаться живой труп, мертвец, чьи дни уже отмерены?! И все же - вперед! Он головой нырнул в дыру, скатился по узкому грязному желобу вниз и оказался в довольно-таки просторном помещении, напоминавшем старинный зал в заброшенном пыльном замке. И вновь прежде, чем он успел оглядеться, в голове прозвучало: "Тут нельзя задерживаться!" Иван вздрогнул. Программа?! Вдалеке, у черного провала в стене мелькнула крошечная горбатая тень, взметнулась вверх клюка, зло сверкнули колючие черные глаза из-под капюшона. Это был карлик-крысеныш, призрачный гном. Иван в сердцах выругался про себя. Совсем плохой! Его надо было отправлять не в поиск, а в психушку! Наваждения, тени, призраки, бои с призраками... он стиснул вовсе не призрачный меч, тряхнул головой. Карлик звал его, манил за собой... И он уже не был таким ускользающим, нереальным как в том мире-тамбуре, здесь он имел более четкие материальные очертания. Значит, он и впрямь есть? Эх, бьыа, не была! Иван пошел к провалу. И никакой это был не провал, это был разрушенный, обвалившийся от старости и ветхости свод, за которым начинался внешний мир под черным переливающимся небом. Мир бьы какой-то странный, будто все в нем застыло - ни дуновения ветерка, ни шороха, ни-писка, ни живой былиночки. Но что сразу бросалось в глаза - так это исполинский матово поблескивающий шар, закрывающий от глаз половину внешнего мира. Иван быстро спустился по обвалившейся кривой лестнице вниз. И увидал, что шар вовсе не стоит на земле, что он висит на высоте не более метра, не касаясь поверхности. Сам по себе такой "шар" висеть не мог. Вне всякого сомнения эта махина бьша делом рук разумных существ. И она совсем не вязалась с обстановкой: с полуразрушенным средневековы-м замком, с торчащими вдалеке слева убогими руинами, и вообще со всем этим флером таинственности и загадочности. Шар был предельно прост, его поверхность украшали два десятка сферических выпуклостей... и все, больше ничего на его поверхности не было. Сколько он может весить? - прикинул Иван. Ему стало не по себе, когда он представил, как этот шарик вдруг упадет и покатится, как содрогнутся от этого падения недра планеты, как прорежут ее кору ломанные кривые трещины... Но шар не собирался падать, он или был невесом, или его удерживали в воздухе мощные антигравитаторы. Иван пошел к шару, прикидывая в уме, что же это такое - энергетическая установка, стоящая на приколе орбитальная станция, звездолет или... Он вдруг явственно ощутил, что сейчас ему мог бы помочь Кристалл, тот самый магический Кристалл. Иван даже похлопал машинально по карманам-клапанам. Кристалла не было. В этой кутерьме и бестолковщине последних дней он сам не заметил, как лишился его - где? когда? Может, он остался в скафандре за преградой? Или в утробе? А может, в лесу, в болоте? Из-за спины доносился шорох, чье-то сопение, пыхтение и шарканье торопливых мелких суетных шажков. Иван выбрал момент и резко обернулся назад. В семи метрах от него стоял давешний гном-карлик и смотрел в упор на. Ивана. Но смотрел он лишь первый миг. Заметив, что он обнаружен, карлик сразу отвернулся, сгорбился, дернулся было бежать, но передумал, и замер. Был он жалок и гнусен. Иван отвернулся от карлика и ускорил шаг. Громада шара росла на глазах. Такое сооружение трудно было представить на планете, Иван видал махины и поболее, но видал только в Космосе, там где не разрывают, не сворачивают в спираль и не гнут самые прочные металлы силы планетарного или звездного притяжения. Здесь же шар-исполин выглядел просто сказочно. Зачем Иван шел к Шару, он и сам не знал. Ки дверцы, ни люка, ни проема, ни даже контура, похожего на них не было видно на матовой поверхности. Лишь еле заметно, в иной цветовой гамме светились сферические выступы и веяло чем-то живым теплым. Кристалл, тут нужен Кристалл! Иван ничего не понимал. К тому же у него стало чтото плохо с головой, накатила какая-то непонятная аппатия, безразличие, потянуло в сон, захотелось присесть прямо тут, на пожухлой неземной травке да и соснуть пару часиков. Это было ни на что не похоже. Это было тягостно. Неужто шар обладает таким воздействием? - подумал Иван, спотыкаясь, теряя ориентацию. - Чудеса! Гипноз! При последнем слове он вздрогнул, сжался от напряжения- точно, гипнодавление! Его психику подавляют! Он чуть не поддался! Эх, ты звездопроходчик экстра-класса, десантник, гиперсепс! Иван собирал волю в кулак. Он уже был почти уверен в догадке... На этот раз он обернулся еще более резко и неожиданно. И в упор встретился с излучающими тяжесть и зло выпученными черными глазами. Морщинистый карлик висел в воздухе на уровне его лица всего в трех метрах, и просторный черный балахон на нем раздувался, трепетал, бился словно под порывами урагана. Но было тихо, не огцущалось ни малейшего ветерка. На этот раз карлик не отвел взгляда. Напротив, он выкатил свои базедовые глазища до предела, и из них заструилась черная энергия подавления. Иван даже отпрянул, он был не готов к такому обороту дела. Он чувствовал, что поддается гипнотическому воздействию карлика, что теряет свое "я". От сильнейшего головокружения и слабости он еле стоял на ногах. Он не мог сосредоточиться, мысли рассеивались, он уже почти ничего не понимал. Карлик буквально прожигал его немигающими глазищами, просверливал насквозь, вытаскивал наружу душу, сканнировал, считывал все заложенное в мозгу, в сознании. Это было невыносимо. Иван рухнул в пыль и жухлую редкую траву, упал вниз лицом, ударился и даже не почувствовал боли. Он был раздавлен, превращен в амебу, слизняка, он не мог шевельнуть рукой по собственному желанию. Но он ощущал, как в него, в его душу. Бессмертную Душу, вселяется что-то страшное, чужеродное, непостижимо злобное, заполняя ее, подчиняя, выедая изнутри. Это было невыносимо, это было ужасно, но он не мог сопротивляться, он лежал в пыли раздавленный психически и телесно. Ему не помогли ни десять долгих лет напряженных занятий гиперсенсорикой, ни постижение восточных школ самоуправления телом и духом, он был поражен, побежден и брошен ниц... Но в ту минуту, когда злая чужая воля уже почти полностью парализовала его разум и готовилась управлять им, когда Иван уже не видел ничего внешнего, кроме страшных выпученных глаз и когда сознание окончательно покинуло его, произошло чудо: гдето во внепространственных глубинах его "сверхъЯ", в сияющей пучине его сверхсознания, заключенного в срединном ядре высшей сферы уже ускользающей из тела Души, вспыхнула ослепительно светлая, кристалльно чистая искра, переросла в сверкающее Высшим, Неземным огнем зерно Изначального Света, зажженного Творцом, и изгнала из охваченного тьмою сознания, подсознания и рассудка, сопротивляющуюся, упирающуюся Черную силу- это было сравнимо с Очищающим Внутренним Духовным Взрывом Искупления. И именно в это мгновение Иван осознал себя, обрел свое прежнее и привычное "я", вместе с тем обретая понимание, что его ведет по жизни, по изнурительно-высокому Пути не совсем ему понятная Высшая Сила, что она не даст ему погибнуть раньше времени, что он не умрет, пока не исполнит Высшего Долга, непонятного, но сущего... И ему вернулась частично утраченная память, он увидел вдруг себя, стоящим под высокими сводами неописуемо красивого и торжественного, пронизанного Духом Храма. И трижды прозвучали вдруг возвышенные и проникновенные в их звучании слова: "Иди! И да будь благословен!" Сначала они прогремели по всей Вселенной. Потом прокатились под сводами величавого храма. И наконец они прозвучали в его голове. "Иди! И да будь благословен!" Нет, он не умрет! Иван приподнял голову и снизу вверх поглядел на страшного всемогущего карлика. Тот буравил его черным испьхтующе-гнетущим взглядом свысока и балахон на карлике трепало сатанински сильным вихрем, блики далеких сверкающих молний отражались на изможденном, морщинистом лице, отвисала тяжелая сырая нижняя губа, открывая желтые острые редкие зубы. Карлик весь трясся от неимоверного напряжения. Костлявая лапка, сжимавшая черную выгнутую клюку, побелела, из-под капюшона катил градинами пот. Нет, это был вовсе не призрак! Иван смотрел на колдуна в упор, не отрывая глаз. И вставал. Сначала он уперся в землю руками. Руки дрожали, не хотели слушаться его, но сила постепенно вливалась в них. Голова прочищалась. Иван встал на одно колено, потом на другое. Теперь он сверлил противника взглядом пронзительно чистых серых, вселенски глубоких глаз. И он видел, как карлик бледнеет, как все больше у него отвисает нижняя губа; как все ниже и ниже опускается он. Ивана шатало, кренило, в глазах плыли желтые и зеленые круги. Но он уже почти пришел в себя. Он концентрировал волю, собирал ее мощь в кулак, чтобы полностью подавить злой натиск колдовских чар. Когда он встал в полный рост, карлик был уже в семи метрах от него, на земле, он загораживался от глаз Ивана рукавом бачахона и трясся, словно лист на ветру, складки его черного одеяния безвольно свисали вниз. Иван чувствовал, что теряет силы. Но победу надо было закрепить, у0н мысленно приказал карлику вернуться в развалины, не выходить из них. Он мог бы его убить, превратить в безвольную тряпку и просто раздавить сапогом, он чувствовал в себе силы для этого. Но почему-то не стал убивать карлика, его остановило нечто большее, чем просто сила. - Сгинь, нечисть! - проговорил он тихо, провожая глазами тень поверженного противника, ползущую к развалинам. - Сгинь! Руки дрожали. В горле все пересохло. Иван машинально достал капсулку с водой, проглотил. Полегчало, сердце забилось ровнее. Что же это за напасть, думал он, когда же кончится эта чертовщина, он прилетел сюда не для того, чтобы... А для чего он прилетел? Иван не знал. Но теперь он четко помнил, ему надо вернуться на Землю совсем не для того, чтобы рассчитаться с чрезмерно. "серьезными" людьми, пославшими его "туда, не знаю куда, принести то, не знаю что!" Нет! У него иное Предназначение. Счеты он может свести, но попутно. А главное - у него есть долг, большой долг перед людьми. Он еще не мог припомнить, что именно он должен, но знал - это не шутки, не игра воспаленного воображения. И еще он знал, что память обязательно вернется. Обязательно! Он вдруг снова увидел во тьме два серебристо светлых силуэта, корчащихся на поручнях старого звездного корабля, и увидел себя, беззащитного, голого, ничего не понимающего, посреди черноты Вселенной... Видение сразу пропало. Иван повернулся к Шару. Исполин висел стоэтажной сферической глыбиной. И из нижней выпуклости-сферы источалось на землю бледное голубое сияние, высвечивая на неровной поверхности, усеянной палой листвой и каменьями, овальный дрожащий круг. Такого света Иван не видывал - казалось, фотоны замедлили свой бег и осыпались на землю неспешными игривыми снежинками. Это была сказочная и вместе с тем тихая, приглушенная феерия. Иван знал, что ему надо делать. Он быстро пошел к освещенному месту. Но когда оставалось сделать всего пять или шесть шагоз, свет померк. Иван до боли закусил губу. И все же он встал точно туда, где только что плыл по земле волшебный феерический овал. Он стоял долго - минуту, а может, и две. Эти минуты длились тягостно, бесконечно, веками они протянулись в нем. И свет снова вспыхнул. Но Иван его не увидел. Его уже не было в овале. Сияние освещало неживую осеннюю землю чужой планеты, и падали, падали фотоны-снежинки. Он стоял посреди огромного зала. Никаких переходов, перебросов, передвижек не было - он очутился тут сразу, как только зажглось то-сияние. Можно было подумать, что его ждали, готовились к его появлению здесь... Но никто не встречал Ивана. Зал был пуст и тих. Он побрел по направлению к ближайшей светлосерой стене. И когда подошел к пей почти вплотную, на. серой поверхности высветилось отверстиеровно по нему, з его рост.. Тогда он отошел, отступил на два шага и переместился на двадцать метров вдоль стены. Встал. И снова прямо напротив него высветилось отверстие. Не дверь, не люк, не щель, а именно отверстие в стене. Иван не стал экспериментировать дальше. Он скользнул в отверстие и, прежде чем оно затянулось, обернулся, взглянул в зал - и там было темно, с его уходом из зала свет погас. Все ясно. Иван двинулся вперед по тускло освещенному простенькому коридорчику с серым полом, серыми стенами и серым сферическим потолком. Метров через двести он неожиданно ощутил, что стены расступаются, потолок пропадает в вышине, тает, а пол под ногами и вовсе исчезает. Он уже не шел, а почти плыл по воздуху, и что-то яркое желтое горело впереди и немного вв-ерху. Ещ? через сто метров стены и вовсе пропали. Он висел посреди открытого, пространства, в котором не было ни верха, ни низа, ни сторон- все было бело, прозрачно, пусто... лишь горел вдали желтый ослепительный шар, совсем не похожий на земное солнце, но не менее яркий. И все-таки это не было только висением. Иван чувствовал, как он продолжает продвигаться вперед, медленно лететь кудато. Ощущение парения было сказочным. Иван никогда не был еще в таком прекрасном расположении духа, он ничего не боялся, он точно знал: здесь никто и ничто не причинят ему вреда. И еще он почему-то знал, что пробудет здесь совсем недолго. Здесь нельзя бьпгь долго, ибо здесь можно раствориться в этом великолепном чудесном воздухе и остаться навсегда. Откуда приходило понимание непонятных вещей? А кто знает! Иван понимал - ответа не жди! Он грелся в лучах теплого и доброго желтого светила, приходил в себя после жуткой схватки с колдуном-карликом. Ему было хорошо. Невольно опять перед глазами вставала Земля, трава, рощица и тихое прохладное озерцо. Иван столь образно представил себе все это, что в груди защемило, навернулась слеза." Но он тут же смахнул ее и схватился за лучемет - откуда-то из немыслимой прозрачно-призрачной дали на него стремительно надвигалась голубая точка. Что это? Нападение? Очередной враг?! Нет. Иван разглядел - это не точка, это шарик, голубой шарик в легкой белой пелене... Это планета, да, приближающаяся планета! Впервые он видел приближающуюся планету не в бездонном черном мраке, а в кристальной чистоте, белизне. Фантастика! Сказка! Чародейство! Иван зажмурил глаза. А когда открыл их, он ясно видел - это Земля, это Земной шар, таким он виден с геостационарной орбиты, нет, уже ближе, ближе... Земля вытесняла белизну, она занимала половину всего видимого пространства, две трети... Иван четко различал материки, океаны, острова - вот проплыла Африка, напоминающая изъеденный оспой профиль негра, вот гигантская Евразия, Австралия-остров, перетянутая в талии Америка. Все, уже и очертаний не видно, огромные синие пространства, Океан! Казалось, что не планета приближается, а сам Иван стремительно и неостановимо падает на нее, еще совсем немного, несколько минут полета-падения, и конец! смерть!!! Нет, Иван знал, конца не будет, и смерти не будет, все это иллюзия, все это видение, расширенная телескопическая голограммй... Он уже различал очертания человеческих поселений. Но не узнавал их. Он, по роду своей работы владевший всеми знаниями Земли, прекрасно ориентировавшийся в ее географии, топографии и топонимике, не мог остановить глаза на чем-то знакомом, привычном. Все было иное! Движение замедлялось. И падение замедлялось. Вот он уже висел на одной высоте, не более пятидесяти километров над поверхностью. И плыл, медленно плыл над Европой с запада на восток: каменистая Испания, зеленые горы, но где города - где Мадрид? Какие-то поблескиваю щие сети были наброшены на поверхность живой цветущей Земли- это с высоты- "сети", понимал, Иван, а там, внизу? Пороги, каналы или что?! Он не мог разобраться, он тер глаза "и все надеялся увидеть знакомое, но нет... Франция... Его снова подняло вверх, выше, значительно выше. И снова он терялся в догадках: куда все подевалось?! Вот Париж, это точно Париж?! Но почему знакомые силуэты лишь в самом центре - дома, Эйфелева башня, площади... а дальше снова нити сетей, разбегающиеся нити, пронизывающие буйствующую словно вырвавшуюся из-под контроля и вновь завоевавшую мир дикую природу: зелень, всюду зелень... У Ивана мелькнула в голове смутная мыслишка: может, была война, пока он тут блуждает и плутает. Земля, ее цивилизация уничтожены, а трава, деревья, леса, вся зелень - они же разрастаются невероятно при малых дозах облучений, вот они и заполонили, "заселили" Землю... Нет! Не может быть! Это могло быть лет двести назад, даже сто пятьдесят, но не сейчас. Временами внизу возникали какие-то строения, дороги, площадки... Но казались они до того нежилыми, необитаемыми, что на них было страшно смотреть. Что же произошло? Что случилось с Землей?! У Ивана темнело в глазах, сердце выбивало дикий ритм. Вот Германия, вот ее мелкие ухоженные городишки, пряничные городки, извивистые дорожки... но гДе люди, где машины, где, черт возьми гравилеты, аэробусы, где все это?! Наваждение! Галлюцинация! Чего они добиваются, показывая ему эти картины, чего?! Иван смотрел вниз и не знал, верить своим глазам или нет. Россия! Великая Россия! И снова пустынные городки, буйная зелень, серебристые нити... и Киевская София, и проспекты, и крутые спуски,. зеленые горы, крохотная фигурка Святого Владимира с Крестом Господним, и ни одной машины, ни одного гравилета. Пустынная Земля! Пустынная Россия! Обезлюдивший зеленый мир-музей! У Ивана потекта слезы из глаз. Что с ней?! Что с Землей?! Куда все подевались?! Его несло дальвде, а может, это сама планета вращалась под ним. Скоро Москва, Москва! Еще издали Иван увидал золотое сияние. В груди защемило. Он не видел ничего: ни улиц, старых и добрых, ни извива голубой ослепительно чистой Москва-реки, ни Кремля, хранимого двуглавыми венценосными орлами на Его башнях, ни Красной Великой площади, ни зеленых старинных крыш... он видел только это золотое сияние, неземной блеск огненно-солнечных Святых Куполов. Как и века назад над Россией стояла его Величайшая СвятыняНесокрушимый Храм Христа Спасителя - Путеводный Вселенский Маяк Всевышнего Духа. И этот Золотой Свет, это Сияние Истины освещали всю Великую Россию, всю Землю, весь созданный Творцом Мир. Остальное было делом мирским, обыденным... У Ивана отлегло от сердца. Он ясно понял, пока горят Золотым Сиянием эти Святые Купола, с Великой Россией ничего не случится, и жизнь на Земле будет, и Добро на ней будет, и Совесть, и Справедливость... Он снова увидел себя, стоящим под этими Куполами, под сводами Храма. Услышал: "Иди! И да будь благословен!" А Москва уже уплывала. И набегали зеленые долы, голубели озера... и он стал снижаться над тем озером, в ту траву, и он упал в нее, упал лицом вниз, задохнулся от ее терпкого духа, ткнулся лбом в сырую землю, не удержался, поцеловал ее, припал к ней губами... и уснул. Проснулся он в высоте. Земля уплывала от него, посверкивая серебристыми нитями, радуя глаз зеленью, переходящей в синеву. Вот она уже превратилась в шар, шарик, стала обращаться в голубую призрачную точку... Но сверкнуло вдруг золотом, крохотной животворной золотинкой Святых Куполов. И Иван отчетливо осознал, что он видел это, именно это, что он когда-то, и не так давно, уже прощался с Землею, но наяву, в доподлинной жизни, и провожали его золотым сиянием Купола Храма, давали ему Знак. И он верил! Верил... Во что?! Память опять ускользала. Земля, где ты? В ослепительно белом просторе ничего кроме желтого теплого светила не было. И вновь Ивана несло куда-то, влекло. Вновь ему было сказочно хорошо. И вновь будто из глубин пустоты стали сходиться к нему серые стены, серый пол, серый сферический потолок- они приближались, обретали ясные зримые контуры, пока не соединились и не превратились в длинный светлый коридор, по которому Иван вовсе не летел, а шел, преодолевая тяжесть собственного тела, шел, не спеша, медленно, шел, пока не очутился перед отверстием в стене и не вошел в темный зал, тот самый, из которого он когдато вышел. Стоило ему ступить на пол, в зале стало светло. Он знал, что сейчас надо идти в центр, туда, где стоял. И он пошел. Отверстие за спиной затянулось. Иван замер. Он ждал появления сияния. И фотоны-снежинки закружились вокруг него. И не было никаких ощущений. И он уже стоял под сумрачным переливающимся небом возле развалин замка. И никакого висящего шара не видел. Только развалины, только земля в жухлой траве и жухлой листве, только черный тяжелый свод небес... Иван уселся на пыльную землю. Обхватил голову руками. Что же это было? Он ничего не понимал. Машина перемещений? Нет, не машина! Мнемограф? Непохоже. Зал грез и видений? Бред! Все бред! Откуда на этой чертовой планете все эти земные вещи, откуда?! Здесь чтото другое. Но он видел Землю, не макет, не грезу, не голограмму, а Землю- живую, настоящую! Почему он вышел из шара? Ладо было облазить в нем все, разобраться, понять! Нет! Это сейчас легко так говорить. А в шаре он был гостем. Его впустили и выпустили. Никто бы не дал ему нигде лазить... Ему показали то, чего он хотел. И все! Не более! Обратного пути нет. Сидеть сиднем было мало толку. И Иван побрел в замок. Ему хотелось покоя. Надо переждать до утра... Если оно здесь бывает, и в путь! Теперь надежда только на свои ноги и руки, на свою голову. В спину веяло холодом, поднялся ветер, он гнал по земле палую листву, протяжно пел в руинах. Иван взобрался по крутой каменной лестнице наверх, по дороге вспугнув трех существ с перепончатыми крыльями, похожих на земных летучих мышей, но более противных, гадких. Под сводами замка было тихо. Что за замок? Откуда он тут? И на каком вообще уровне развития находятся аборигены? Может, с ними и говорить-то не о чем, может, надо обождать с десяток веков? Замки, мечи, секиры, балахоны... но ведь и оптические волокна! голограммы! Д-статоры! Свихнуться можно! По длинным переходам Иван пробрался в верхнее помещение замка, выше была только башенка с совершенно разрушенными изнутри ступенями. Иван даже не стал пытаться залезть на самый верх. Он выглянул в окнобойницу - ветер растрепал его длинные волосы, разворошил бороду. Темнота, руины, мерцающее небо и гонимая ветром листва- ничего больше в этом мире не было. Иван отошел от бойницы. И его внимание привлекла груда какого-то старья у стены. Сама по себе груда эта была неинтересна- хлам, тряпичный пыльный хлам. Но она шевелилась. Крысы! - подумал поперву Иван. Что еще могло быть под кучей дранья хоть и в ином мире! Иван облазил половину Вселенной, и он прекрасно знал, что крысы есть везде - пусть свои, местные, чем-то отличные или даже совсем не похожие на земных, но есть! А с крысами связываться - последнее дело! И все-таки он достал из-за широченного кожаного пояса меч и пару раз ткнул им в кучу. Резкий приглушенный плач остановил его. Это еще что? Ребенок?! Нет! Иван отбросил в сторону полог тяжеленного проеденного насквозь занавеса - то ли портьеры, то ли бывшего балдахина - потом еще что-то свалявшееся и сырое, пыль встала столбом в комнатушке. Сапогом сдвинул в сторону кучу мелкого мусора. Нечто юркое, вертлявое шмыгнуло из-под ног, затаилось в углу, притихло на миг, и вдруг разразилось жалобными рыданиями, писклявыми и противными. Иван вскинул меч. Еще миг - и он бы обрушил железо на голову своего давешнего противника. Омерзительный карлик-крысеныш, ставший еще меньше и гаже, трясся в углу, пискляво рыдал, боялся поднять глаза на Ивана. По тельцу этого существа пробегали судороги, словно его трепало в агонии. Балахон был темен и сыр. Карлик загораживался своей корявой клюкой и причитал, бессвязно, гугняво. Иван опустил меч, негоже его пакостить о всякую нечисть. Ему не было жалко карлика, хотя он видел, тот на последнем издыхании - вот-вот и совсем загнется. - Кто ты? - спросил Иван вслух. И ту же повторил свой вопрос мысленно, в привычной для многих обитателей Вселенной кодовой форме. Он вспомнил, что его обеспечили на "базе" всем, абсолютно всем, но почему-то забыли про переговорник. А может, и не забыли?! - Я умираю-ю-ю.., - еле слышно донеслось из угла на самом что ни на есть русском языке, но с таким страшным захлебывающимся акцентом и неимоверной картавостью, что Иван поначалу не понял ничего. - Я-а-а умир-р-ра-аю-ю.., - протянул карлик вновь столь жалостливо, что Иван утратил последние сомнения, уверовал: вот сейчас умрет! и тогда он останется совсем один на безлюдной планете, посреди этих руин, и не будет даже ниточки, за которую можно зацепиться. Только потом он вдруг удивился- откуда этот крысеныш... - Не трогай меня, отойди от меня! - заверещал неожиданно карлик, чего-то испугавшись до смерти, не доверяя Ивану. - Уйди-иП! Иван невольно отпрянул - не от страха, и не от неожиданности, а от накатившей брезгливости. И одновременно пришла мысль, что этот гаденыш все-таки успел сканнировать его мозг, считать если не все, то многое, узнать язык и обучиться ему. Может, так, а может, и не так. Иван выжидал. - Я тебе ничего плохого не сделал, - гнусавил карлик, - я наоборот хотел тебе помочь! Чего ты меня преследуешь?! Уходи-и-и! Нет, не уходи! Я умираю! Я вот прямо сейчас умру-у-у!!! И это морщинистое ничтожество забилось в такой нешуточной истерике, что Ивану стало плохо, он отвернулся. Отвернулся, но успел заметить, как из-под капюшона на него, точнее, на его спину испытующе зыркнул совершенно спокойный и наглый выкаченный черный глаз - сверкнуло черным огоньком, и пропало! Рука сама по себе потянулась к рукояти меча. Иван прыгнул в угол настолько неожиданно, что карлик не успел даже вздрогнуть. Острие меча вонзилось в грязный дубовый на вид пол рядом с корявой птичьей лапой, торчавшей из-под балахона. - Убью! - пообещал Иван, холодно глядя на гаденыша. Он знал, что подобная нагло-трусливая нечисть признает только одно - силу. В его голосе, взгляде и мыслях было столько решимости, что карлик клубком бросился в ноги, распластался и запричитал пуще прежнего. Он уже не собирался помирать. - Все расскажу! Все! Только не губи! - частил он, захлебываясь и шмыгая носом. - Я тебе пригожусь! Все равно ты без меня пропадешь здесь, сгинешь ни за что-о-о... - Кто ты? - повторил Иван свой первый вопрос. - Я давно тут... - Кто ты!!! - без интонаций прорычал Иван, удивившись собственному голосу. - Я здесь был всегда! - заверещал карлик. - Я сам не знаю, кто я! Я всегда бродил по этим лабиринтам, подземельям, я ходил по утробе... и дальше, я везде был! - Ладно, - согласился Иван, - тогда скажи хотя бы, как тебя зовут и как называют эту планету? Карлик немного оправился от испуга, забился в угол и шмыгал длинным вислым носом ежесекундно. Смотрел он в пол. - Что тебе в имени моем? И о какой планете ты говоришь? Иван молча выдернул меч из пола, положил обе руки на рукоять, замер в ожидании. - Меня зовут Авварон, - быстро проговорил съежившийся карлик, - Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного... Ну, говорит тебе это о чем-нибудь? - Нет, не говорит, - сознался Иван. - Отвечай на второй вопрос! - Здесь нет и никогда не было никаких планет! Это не вселенная! Не пространство! - Верно, - согласился Иван, - это не Вселенная, это лишь очень маленькая ее часть, планета, замкнутый мирок... - Ошибаешься! - проговорил карлик с ехидцей, маслянно посверкивая глазами-сливами. - Я знаком с космографией, можешь мне не объяснять про мирки... Здесь нет планет. Это не пространство, где болтаются всякие ваши планеты. Это Пристанище Навей, оно вне вселенных! - Пристанище, так пристанище, - Иван решил уклониться от длительных и бесполезных дискуссий и подойти с другой стороны. - Здесь ведь есть люди, земляне? - спросил он полуутвердительно. Но голос его все же дрогнул. - Отвечай? - Это мир, в котором есть все, - философски ответил карлик Авварон. И уже совсем в наглую уставился на Ивана выпученными глазищами. - Ты понимаешь, о чем я говорю. Не крути! - У нас разные представления о землянах, - неожиданно выдал карлик, - если ты имеешь ввиду смертных, подобных тебе, то они были в Пристанище... не- знаю, есть ли они сейчас, прошло много времени, а они такие, ха-ха, недолговечные. - В глазах Авварона заиграло множество чувств, одно из главных было надменностью, осознанием собственного превосходства. Но Иван не обращал на такие мелочи внимание. Все переворачивалось с ног на голову. Он был абсолютно уверен, что в этом заброшенном мирке на краю Вселенной не только не слыхали о... нет, не может быть! - Что ты знаешь о Земле? - Все! - ответил Авварон. И по тому, что прозвучало в этом коротком слове, Иван понял - этот колдун, этот крысеныш, эта пресмыкающаяся нечисть действительно знает о Земле все. Значит, дело не только в сканнировании его мозга. Но в чем же еще?! - А в том, - проговорил вдруг карлик-колдун, - что Пристанище Навейэто часть Земли, запомни это и уясни. А вся ваша Вселенная лишь частица Пристанища или, вьфажаясь понятнее для тебя, ваша Вселеннаяпьшьный закоулок нашего Мира! Ну-ну, подумал про себя Иван, то, что ты мысли читаешь, милый друг, мы уже знаем, а про "пыльный закоулок" и Землю разберемся. Вся информация о землянах, которые по заверению пославших его сюда томились на колдовской планете, была наглухо заблокирована в его мозгу, беспокоиться, что карлик считает ее не стоило, а остальное скрывать... а что, собственно, Ивану скрыватьто было? - Разберемся! - сказал он уже вслух. - А ты,мне поможешь. Карлик скептически ухмыльнулся. И после небольшой паузы просопел еле слышно: - Мне нужны твои ускорители и стимуляторы. - Зачем? - спросил Иван. - Я тебя не спрашиваю, зачем ты рыщешь в чужом доме. - Хорошо. Иван вытащил из клапана стимулятор и бросил шарик карлику Авварону. Тот поймал его на лету, поймал нижней слюнявой губой и тут же проглотил. С минуту он лежал с закрытыми глазами. А потом встал. Он теперь казался повыше ростом, чем был при первой встрече, когда Иван принял его за призрака... - А я и был там призраком, ха-ха; - сказал он почти без шмыганья, прихрюкивания и акцента, - в лесу я призрак, в утробе и подземелье полупризрак, здесь - сам видишь. А есть места, где я... - Авварон не договорил, спрятал глаза в тени капюшона. - Мысли ты ловко угадываешь, - перевел Иван на другую тему и улыбнулся впервые за последнее время: - А теперь я попробую угадать кой-чего! Он пристально вгляделся в Авварона, дал ему мыслеприказ раскрыться, снять все барьеры... и почувствовал, что барьеров никаких и нет, что пси-объемы карлика полностью раскрыты... но в них- пустота, мрак, ничто!!! Это бььпо страшно. Иван никогда не сталкивался ни с чем подобным - вместо сознания, подсознания и сверхсознания - всех этих внутреннепсихических сущностей любого разумного существа - он видел и ощущал провал, бездонный колодец мрака. Под внешней оболочкой карлика скрывалось ничто! Нет, не может быть! Иван взмок от напряжения, он прощупывал колдуна насквозь и ни черта "не видел. Он был близок к безумию, к истерике, и опять что-то его спасло, он отшатнулся в сторону и обернулся - карлик был там, за спиной, он вновь гипнотизировал Ивана тяжелым взглядом. Да, это был именно он. А в углу, у стены расплывался в полумраке его фантом, пустота, ничто. Иван прощупывал "внутренности" пустоты! Нет! Хватит! Он прыгнул вперед и сбил карлика с ног ударом сапога, загнал в угол, подавил его волю и стал проникать в его мозг... путанные, бессвязные мысли, страх, все очень поверхностное, суетное, Ивану не удавалось заглянуть глубже, разглядеть что-то важное, нужное, за путаницей и страхом проглядывала все та же тьма и пустота. Нет, хватит! Иван зацепился за что-то податливое и вязкое в мозгу карлика и трижды продиктовал команду: "Полное подчинение! Полное..." Авварон привалился к стене, вытянул лапки, клюка выпала из сморщенной руки. - Чего ты хочешь от меня, говори? - выдавил он. - Ты поведешь меня! - сказал Иван вслух. И еще два раза повторил то же самое в концентрированном гипноприказе-установке: "Ты поведешь меня!" И усыпил карлика на три минуты. За это малое время он успел собраться и немного отдохнуть, сбросить нервную напряженность. Голова немного кружилась- с Иваном это частенько случалось после таких вот поединков. Он не любил этих приемов и вообще всех видов пси-подавления не переносил, ему всегда казалось это не совсем честным. Но не каждый вопрос можно было решить в мирной беседе, кулаками, мечом или лучеметом. Карлик ему еще пригодится! - Зря все это, - пролепетал очнувшийся, еще вялый Авварон. - Зря! Тут до тебя уже приходили шестеро. Где их могилы? Где их кости лежат? Никто не знает. Они пропали здесь, сгинули. Ты седьмой! И это только от вас, и только за последнее время! Отсюда никто не возвращается... а ведь ты мог уйти, я знаю, ты был в переместителе, я все видел. Ты бы уже давно лежал в траве, на берегу озера... - Заткнись, нечисть! - взорвался Иван. - Молчу! Дай мне еще стимулятор. - Хватит. Нам пора идти! - Кому это нам? - Мне пора идти, - поправился Иван. - А ты меня поведешь! - Куда? Иван не знал, что и сказать. - Куда?! - Туда, где мне дадут ответы на все вопросы, понял? Туда, где сейчас держат наших! - А потом? - Брось издеваться! - Иван явственно видел смех в глазах карлика. - Если ты мне не будешь помогать, я тебя... - Убьешь?! - Убью! Ты должен выполнять все мои распоряжения, ты... - Ты уверен? - карлик ухмыльнулся как-то особо нехорошо. И исчез. Растворился в полумраке. Иван крутил головой, пытаясь отыскать его. Но маленькой черной тени нигде не было. Он не видел карлика, он его не чувствовал. А как же установка" как же гипноприказ?! - Я здесь! Авварон стоял в бойнице. И ветер терзал складки его балахона. В спину ему тускло светила местная луна - сияние было мертвенным, лиловым. Раньше Иван что-то не видел тут никакой луны, наверное, вышла из-за туч. - Я не уйду от тебя, - проговорил карлик полушепотом, - я на цепи. Но не тешь самолюбие, вовсе не ты выкозал эти цепи, не ты посадил меня на них... хотя доля есть и твоей работенки! Дай мне стимулятор. - Нет! Иван привалился спиной к сырой стене. Ему хотелось плюнуть на все, вернуться, на самом деле - зарыться с головой в траву, и все забыть. - Поздно! - тяжелым голосом проговорил карлик Авварон. - Теперь уже поздно. Никогда не следует раскачивать маятник, не зная, как его потом можно остановить. Пошли? Иван поднял голову. - Пошли, не то упустим момент и придется долго выжидать. А мне нельзя выжидать. Для меня в каждом пространстве свой срок... - сказав это, карлик словно бы испугался чего-то, запнулся. - Но Иван не придал никакой го значения его испугу. Иван уже стоял на ногах. Пошли так пошли! По кривым осыпающимся лестницам без перил и ограждений они спустились вниз. Карлик Авварон Зурр бан-Тург семенил впереди, ежеминутно оглядываясь, - постукивая по плитам клюкой, тяжко вздыхая и сопя. Иван шел сзади. Под черным переливчатым небом было прохладно и ветренно. Поверхность земли стала голой и неприглядной, всю листву сбило к подножию замка и она там лежала грудами, округлыми холмиками. - Перед рассветом здесь всегда дует, - пожаловался карлик. И указал клюкой направление, - туда. И не огаядывайся. Сейчас нельзя оглядываться, все испортишь! Иван усмехнулся. Он ужезнал, как "не оглядываться". Но на этот раз карлик, пожалуй, не лгал. Чувствовалось, что он нервничает, торопится. Они миновали заросшие мхом и лишайником руины, освещенные тусклым светом прорывающейся сквозь облакаместной луны. Ивана так и тянуло оглянуться. Если бы Авварон промолчал, Иван шел бы себе спокойно. А теперь даже шею что-то заломило, затылок свело. Сзади завывал ветер. Но завывал как-то чересчур протяжно и чувственно, как могло завывать лишь живое существо исполинских размеров. Ощущались в этом вое надрыв и тоска, жутко становилось от него. Иван не стал оборачиваться. Но он немного повел шеей и чуть скосил глаз. И его едва не парализовало. Позади черной безглазой громадиной нависал тог самый замок, из которого они вышли. Но был значительно выше, массивнее... и он все время разрастался, тянулся во все стороны. Из его обвалившихся стен вытягивались шпили, шипы, башенки, гремели появившиеся невесть откуда здоровенные цепи, удерживавшие подъемные мосты, слышалось ржанье лошадей... но всего необычней было небо. Над замком полыхало багрово-черным полотнищем совсем другое небо. - Не оглядывайся! Не смей! - завопил вдруг Авварон. - Ты с ума сошел! Мы оба останемся здесь навсагда! Бежим!!! И они припустились во всю прыть - к дальним фуйнам, к холмам, в чернеющее иебо. Карлик-колдун несся впереди, задрав полы своего балахона, только мелькали с непостижимой быстротой его птичьи уродливые лапы, казалось, их не две, а десяток. Вой за спиной перерастал в надсадный глухой рев, багровые сполохи захватывали черную половину неба. - Он пробуждается. Скорей! - Кто он?! - на бегу поинтересовался Иван, он не привык прятаться от непонятного, загадочного, но сейчас он доверялся Авварону. - Ол-У - Спящий Мир! Это наша смерть! Быстрее! Он сегодня пробуждается раньше обычного. Ты видишь кровавое зарево? Это рассвет! Это наша погибель! Через несколько минут здесь будет все по-другому! Понял?! Этот мир умирает на ночь, она длится долго. Но он пробуждается с рассветом, и величину дня никто не может предсказать. Демоны этого мира не терпят чужаков. Они неслись во всю прыть к какому-то приземистому холму, похожему на плоский лунный кратер. Карлик почти летел, балахон развевался черным крылом. У Ивана перехватывало горло - все-таки в этом мире было маловато кислорода. Но Иван был привычный ко всему. - Еще немного! И мы спасены! Карлик с разбега прыгнул в кратер вниз головой, зацепился за что-то, повис, высунул голову в капюшоне, Иван глянул в отверстие кратера с возвышенности, с его хе гребнистого края, - ничего кроме тьмы он не увидал. - Прыгай! В черных зрачках Авварона отражались кровавые блики. Иван прыгнул. И завяз в чем-то липком, сыром. - Вот теперь можешь поглядеть малость! - рассмеялся вдруг Авварон. - Гляди! Иван, заподозривший было иедоброе, ловушку, пригнулся, бултыхнул ногами и почувствовал, что он может передвигаться в этой трясине, может уйти вниз, может выскочить. Сразу полегчало. Вот тогда он и высунул голову. Ах, что творилось в недавно темном и мрачном мире под переливающимся холодным небом! Это было фантастическое зрелище! Ослепительно-алые небеса слепили глаз, ураганной мощи ветер раскачивал лиловые, изумрудно-зеленые, малиновые стволы и ветви сказочных огромных растений, рвущихся вверх, вырастающих на глазах, воздух распарывали тут и там пронзительноголубые молнии, хлестали одновременно и дождь и град, вдалеке прорывал алые выси неимоверный по высоте замок, разрастающийся к верху тысячами башен, шпилей, куполов, зубцов, гигантские черные птицы с перепончатыми многометровыми крыльями кружили над замком, то сбиваясь в стаи, то со звериным клекотом набрасываясь друг на друга. Но что больше всего поразило Ивана - это распахнутые широченные ворота и мчащаяся прямо из них к кратеру кавалькада всадников, восседающих на шестипалых рогатых чудовищах. Всадники были черны и страшны, они были закованы в броню с головы до пят. Они стремительно надвигались, сжимая в руках тяжелые тройные копья с алмазными наконечниками." Это было невозможно. Иван тряс головой и думал, что он сошел с ума, что все это ему мерещится, что вот сейчас все видения исчезнут и он придет в себя. Мимо уха со свистом пролетел алмазный дротик, потом еще один завяз в невидимой трясине. - Вниз!!! - истошно завопил перепуганный карлик. - Иду! - машинально откликнулся Иван. Он пристально вглядывался в липа приближающихся всадников. Он должен был понять, кто это! Шестииогие чудовища его абсолютно не интересовали - насмотрелся и не таких за годы странствий! Но всадники". Вот они все ближе, ближе- десятки метров их отделяют, метры." Иван видел шлемы, видел прорези для глаз и носов, он все отлично видел... Но за прорезями не было видно лиц! Под шлемами не было голов! Там вообще не было ничего! Только пустота... пустота! Демоны!!! Иван нырнул вниз, ощущая, как кожа у виска прорывается алмазным наконечником копья- он увернулся, еще немного, и крышка, конец! Все, хватит рисковать! Карлик Авварон, вцепившись снизу в его штанину тянул и тянул, они погружались в вязкое месиво, тьма застила глаза. Не прошло и двух минут, как Иван оказался на краю кратера, того самого. Он цеплялся руками за пологий каменный край, тянулся вверх. Авварон уже сидел на гребне, тяжело, дышал, отряхивал край балахона и кривил оттопыренную и как всегда слюнявую губу. Темное небо мирно висело над кратером. - Что случилось? - поинтересовался Иван. Он ни черта не понимал. - Мы опять там... ночью? - Да нет, - проворчал карлик, будто нехотя, с ленцой, - мы успели уйти. Иван вылез из вязкой тьмы-жижи. Перевалился через край, сполз вниз. В этом мире было темно, сыро, пустынно. Даже развалин и руин не было тут. Две синюшнобледных луны, одна чуть больше, другая меньше, светили свысока. - Пойдем! - бросил карлик. - Что-нибудь спевдка, миггь чего-то будет? - спросил Иван. - Здесь, ничего не бывает, - ответил Авварон, - это просто пустыня. Хочешь, оставайся вяей. - Да нет уж, - сказал Иван. - В пустыне нам не резон. На этот раз они шли изнурительно долго. Время здесь отсутствоваяо. По прикидке Ивана прошло не меньше сорока часов, прежде чем они добрались до сглаженных старенькихуютненьких Юр с милыми вороночками на вершинах ходмиков. - Погоди здесь! - првдазал карлик и пошел вверх, к воронке. Пыль, щебень, ресок летели из-под его когтистыхлап.. Иван покорно ждал. Он почему-то жалея, что позорно сбежал из пробудившегося мира Ол-У. Не пристало ему, бегать-то! Всегда опасность встречал лицом к лиху. А тут какие-то пробудившиеся от спячки демоны... ву ;"что? - Демонов, что ли, не видали? Там была жизнь, пробудившаяся жизнь, а следовательно" и возможность поиска.. А здесь - пустыня, смерть, ничто! Карлик высунул-из воронкисвою мерзкую морду, оттонырид губу и сказал напыщенно: - Жди здесь! Ничего не бойся, когда я появлюсь, ты узнаешь меня. - Узнаю, узнаю, - заверил его Иван. "Авварон недобро рассмеялся, сверкнул черным глаэом. Он явно.что-то не договаривал. Холодало. Иван зябко ежился, передергивал плечами и вспоминал скафандр, оставшийся за преградой. Через двадцать минут он сделал заключение - карлик его обманул, и сбежал. Ищи теперь ветра в поле. Надо не Зевать, не быть таким доверчивым. Правильно всегда говаривал Дил Бронкс: "Ваня, простота-она ведь хуже воровства, погубит она тебя!" Еще через четверть часа он совершенно-уверился в -мысли, что его провели как ребенка. Встал. И уныло побрел по холодной каменистой пустыне с. ее разрушенными от старости горами пригорками. Попадись ему сейчас карлик-крьгсеньшг, он бы его сжегиз лучемета. растоптал, в порошок бы стер, а потом оживил бы и ответ заставил держать. В пустыне, былотихо, и потому Иван невольно вздрогнул", когда откуда-то сзади раздался полушип-полусвист, какой: бывает, если из неисправного баллона вдруг вырывается газ или дыхательная смесь. Иван спрятался за кряжистый выступ, полуразрушенной скалы" пригляделся. Иэ далекого хохгиика-воровки, может, того самого, в который полез обманщик Авварон, а может, из другого, поднималась вверх струя светящегося серебристого газа или просто подкрашенного дыма. Анализаторов у Ивана не было, и он не мог определить ва расстоянии, что это. Газ-или-дьш не растекался клубами по земле, он был явно легче воздуха, и потому поднимался вверх. Но как-то неестественно медленно, нарушая все законы природы. Опасаться этого призрачного извержения вроде бы не было причины, и Иван вышел из-за выступа, встал в полный роет, созерцая необычную картину" Наверху, начиная с двадцати-тридцати метров от поверхности и выше струя газа начинала расширяться, клубиться, отчего все становилось похожим на гигантский гриб, возникающий после ядерных взрывов. Но взрыва-то не было! Иван это знал. Бежать? Зачем? От чего?! Иван стоял и смотрел. Сейчас струя и облако рассосутся, газ, вырва