акие уж далекие от них позиции! Гибкая Рука - личный телохранитель самого Властелина, Георгий - тоже, хотя он сейчас и в отлучке; капитан - первый человек у супруги Властелина, Питек - в ее охране... - Я в охране, да, - подтвердил Питек. - Если надо ее похитить - я могу. Но если я стану давать ей советы - думаю, что и двух часов не продержусь в ее окружении. Охранник есть охранник - бей и беги... Если кто-то и может влиять на нее, то только капитан. - Пока что она сторонится политики, - сказал Ульдемир. - Попробую, конечно, объяснить ей, что к чему. Правда, не уверен, что она будет так уж сочувствовать Изару. - Пусть сочувствует Ассарту, - сказал Рыцарь. - Может быть, у нее есть какие-то личные связи с другими мирами? Нам очень нужно было бы знать - что сейчас происходит там. Ведь если войну организует Застава, то вряд ли их действия ограничиваются Ассартом; думаю, они наследили по всему скоплению Нагор. - Это не только нас интересует, - откликнулся Питек. - Множество народа, в том числе наш Георгий, отправились во все концы. - Отправились торговать, - сказал Ульдемир. - Ну и что? - Тень всегда рядом, - неожиданно сказал Рука. - Ты это к чему? - Я - тень Властелина, его щит. Все говорилось при мне. Это купцы по легенде. Да, они будут заключать сделки. Но они разведчики. - Это ты давно сказал. Ну и что? - Пока не вернулось ни одного. А давно пора бы. - Ты хочешь сказать, что ни один разведчик... Но ведь и до них там была, конечно, сеть, разведка не создается за день... Так что же: никаких сигналов, никакого... - Ничего. Ни один не вернулся. Ни один не выходил на связь. Эфир молчит. Вот и Георгий тоже. - Это плохо, - сказал Питек. - Игра втемную? Не люблю. - Ошибаетесь, - проговорил Уве-Йорген. - Потому что тут, можно считать, они уже немножко раскрылись. - Объясни. - Очень просто. Может провалиться разведчик. Или половина всех разведчиков. Могут смотать одну сеть. Или половину всех сетей, или три четверти. Бывают разные случайности. Но когда молчат все до единого - это уже не теория вероятности. Это - операция. Задуманная, подготовленная и осуществленная операция прикрытия. А если так, то вывод один: есть, что прикрывать на каждой планете. Да, сдается мне, моя интуиция еще работает. - Тень Властелина, давай-ка по порядку. Здесь ведь все разрабатывалось при тебе. - Рука все помнит. Ассарт выпустит эскадры на исходные рубежи последовательно, чтобы все были готовы начать в одно время - ближе ли, дальше - все равно. Семнадцать одновременных ударов на семнадцать застигнутых врасплох миров с неотмобилизованными армиями и снаряженными по нормам мирного времени флотами. Для этого Ассарт вынужден слать десанты, сильно разбавленные резервистами. Это может сойти с рук при неожиданном и мгновенном ударе. Но если речь пойдет о войне в семнадцати очагах, то Ассарт проиграет ее в лучшем случае на третий день. - Разве ассартские генералы не понимают этого? - Понимают, отчего же нет. Они - генералы не хуже других. Но приказ дан, и они его выполняют. - А как иначе? - сказал Уве-Йорген. - Они - солдаты. - Ну, а сам Властелин - он же не дурак! - Властелин решил, что История спасет мир. Хотя если мир вечно должны спасать - то экономика, то история, то армия - это неразумный мир. Разумный - инстинктивно не доходит до грани, за которой надо бросать все и вытаскивать себя из ямы. - Ну ладно, - сказал Ульдемир. - Говорить об этом можно долго - и без толку. Все равно, наши консультации никому не нужны. И полно своих дел. Вернемся к связи. Итак, нужно поставить Эмиссара перед необходимостью поспешить с выходом на связь. Для этого - создать угрозу его влиянию на Властелина. Потому что если Властелин вдруг выйдет из-под контроля, то он сам, а если с ним что-то случится - то кто-то другой может немедленно переиграть. В конце концов, ни один корабль еще не вышел на исходные. - Не исключено, - сказал Уве-Йорген. - Как принудить Эмиссара? После паузы Питек сказал: - Ты знаешь как, Ульдемир. Капитан медленно кивнул. - Да. - Нам придется пойти на это. - Убрать девочку, - сказал Уве-Йорген. - На поле боя я бы себе такого не позволил. Но сейчас играется тайная война, в которой нет запрещенных приемов. - Убрать?.. - повторил Ульдемир. - Я бы сказал иначе: вывести из игры. Изолировать... - Ну, знаешь, - сказал Питек. - Ты преувеличиваешь наши возможности. Не станем бояться страшных слов. Убрать - значит убить. Это очень просто: одно движение. А изолировать - значит не только улучить момент, но и схватить, заставить молчать, транспортировать в надежное место, которое еще надо найти, стеречь днем и ночью, кормить и поить - и при этом постоянно рисковать, что ее найдут, потому что искать станут, и даже с двух сторон сразу - и все труды окажутся попусту. Нет, я за простоту. А ты? Уве-Йорген пожал плечами. - Я... Если есть серьезная возможность обойтись без крови, то я предпочел бы ее использовать. Но, откровенно говоря, такой возможности пока не вижу. Потому что можно ручаться, что девочка эта находится под охраной - и тоже, не исключено, сразу с двух сторон. Не знаю, какой образ жизни она ведет... - Чаще всего - дома, - вставил индеец. - Тогда тем более трудно будет подобраться к ней. Никто из нас не вызовет у нее такого прилива доверия, чтобы она позволила... Нет, я не вижу такой возможности. - Что же, решено? - спросил Питек. - Как скажет капитан. Ульдемир ответил не сразу. Он сидел, закрыв глаза пальцами. Потом отнял ладони. - Вы правы в оценке положения. Верно, что никого из нас она и близко не подпустит. Ни она, ни тем более ее охрана, о которой она может и не знать. И никому из нас не под силу выманить ее в такое место, где все можно было бы осуществить тихо и аккуратно. Места, в котором можно было бы держать ее хоть какое-то время - пока Эмиссар не засветит свой канал, - у нас тоже нет. Все именно так и обстоит. - Ну что же, - сказал Питек. - Черную работу я готов взять на себя. - Постой, - сказал Уве-Йорген. - Капитан еще не закончил... Ульдемир кивнул, но продолжил не сразу. Он глядел на дверь. В пивную вошли двое, внимательно прошли взглядом по столикам и стойке, на миг останавливая глаза на каждом присутствующем. Ничего не заказав, повернулись и вышли. Четверо за столиком переглянулись. - Еще несколько минут у нас есть, - проговорил Питек спокойно. - Ты успеешь закончить, капитан. - Хорошо. Итак, у нас нет ни возможностей, ни помещения - ничего. Но этот никак не означает, что их нет вообще. Есть и люди - или человек - которого она не только подпустит к себе, но к которому даже придет сама - если ее позвать. И у этого человека найдется и нужное место, и все остальное... - А этот человек захочет работать на нас? - В какой-то мере, - сказал капитан, - он будет работать и на себя. - Кто это, Ульдемир? - Ястра. - Браво! - сказал Уве-Йорген. - А она захочет? - Дело зашло так далеко, что ее все равно надо включать в игру. Нам не обойтись без ее помощи - быть может, уже сегодня. - Время, - сказал Питек. - Пошли! Он положил на столик деньги и прижал кружкой. Все встали. - Одному придется прикрыть, - предупредил Питек. - Я на этот раз не могу: я проводник. Прикрыть надо так, чтобы никто не понял, куда мы денемся. - А куда мы денемся? - спросил Ульдемир. - Провалимся сквозь землю. - И окажемся - в аду? - Наоборот: в Жилище Власти. Так кто же? - Не ты и не капитан, - сказал Уве-Йорген. - И не Рука: если он не явится вовремя на свой пост, возникнет беспокойство и все охраны будут усилены. Кто остается? - Удачи тебе, пилот, - сказал Ульдемир. - Сделай это здесь, - посоветовал Питек. - Мы выскочим, как только они ворвутся - а ты постарайся не позволить им кинуться за нами. - Мы не пойдем той дверью, - сказал Рука. - Видите - дверца в углу? - Там удобства. - А за ними запасной выход - для деликатных ситуаций. - Думаешь, его не блокируют? - Наверняка. Но полагаю, что сделают это не милые девушки. Капитан усмехнулся. - Вперед, - сказал он. - Вернее - назад! - У тебя что? - спросил Питек. - Кинжал, - ответил Уве-Йорген. - Возьми мой. Но обязательно отдай потом: это мой любимый. Рыцарь усмехнулся: - Постараюсь... Счастливого пути! - Приятных развлечений, - ответил Питек уже из коридорчика. На их уход никто не обратил внимания, потому что именно в это мгновение дверь, выходившая на улицу, распахнулась как от взрыва, и в пивную ворвалась толпа. При виде опустевшего столика, их главарь на миг остановился. Это было очень кстати. - Их слишком много, - пробормотал пилот. - Придется нарушить традицию. Одним нарушением больше, одним меньше... На него бросились в ту долю секунды, когда кинжалы были уже за поясом, а руки Рыцаря сжимали рукоятки двух фламмеров. Сверкнули молнии. Запахло горелым мясом. - Это не охота на бекасов, - процедил Рыцарь сквозь зубы. - Но тоже развлекает... - Итак, товар будет доставлен в контейнерах к вашему кораблю к восьми часам, если этот срок вас устраивает. - О, совершенно. - Вы же, со своей стороны, прибыв домой, позаботитесь о немедленной отгрузке закупленной нами техники, не так ли? - Разумеется. В тот же час. - Не сомневаюсь в этом. Мы прекрасно понимаем, что ваш торговый дом в данном случае выступает в качестве представителя Державы... - Откровенно говоря, я и не очень старался скрыть это. - Мы это поняли. Следовательно - позвольте поздравить вас с удачной сделкой. - Благодарю. Со своей стороны, могу ответить вам тем же. И собеседники пожали друг другу руки - торжественно и крепко. - В вашем распоряжении еще почти весь день, - проговорил затем хозяин. - Может быть, у вас есть какие-то пожелания? Мы с удовольствием сделаем ваше пребывание на Киторе как можно более приятным... - У меня нет никаких особых пожеланий. Разве что - где-нибудь хорошо пообедать и отдохнуть до вечера на лоне природы. - Ну что же. Могу вам посоветовать... - Простите, я перебью вас. Еще на Ассарте я слышал о воистину прелестном и комфортабельном уголке вашей чудесной планеты - здесь, неподалеку от города... - А, я знаю, что вы имеете в виду: парк "Южная звезда". Те, кто рекомендовал его вам, не ошибся. Места настолько красивые и удобные, что там проводятся все межмировые совещания, конференции, встречи... Правда, в таких случаях посторонним попасть туда становится затруднительно. - Но сейчас, я надеюсь, там не происходит ничего подобного? (Гость кривил душой; по имевшейся у него информации, именно там что-то и должно было произойти. Но он не стал говорить об этом хозяину кабинета. Неведение иногда является благом.) - Насколько мне известно, нет. Нажав кнопку, хозяин кабинета вызвал секретаря. - Устан! Распорядитесь немедленно: во-первых, доставку товара в контейнерах, отправляемого в адрес торгового дома "Штак и товарищи", в торговый космопорт произвести сегодня, начиная с восьми вечера. - Это... макулатура, железный и прочий лом? Конечно, товар можно было - для спокойствия - назвать и так. На самом деле с Киторы вывозились архивные документы и музейные экспонаты: оружие, костюмы, посуда... Георгий с самого начала предполагал, что с купцами договориться будет куда проще, чем с государственными деятелями. Стоит лишь предложить хорошие условия. Он предложил - и не прогадал. И деловые люди, нимало не афишируя, благодаря своим связям во всех кругах Киторского (как и всякого другого) общества, без особого труда получили желаемое. - Да, именно - макулатура и железный лом. - Будет сделано. - И, во-вторых, - вызовите машину. Господин Шар-Бит намерен пообедать и отдохнуть в "Южной звезде". - Прекрасное место, господин Шар-Бит. Машина будет подана через пять минут. Угодно вам, чтобы она ждала вас там? - О, нет надобности. Я полагаю, что, когда мне понадобится ехать, я смогу найти машину там, на месте? - Вне всякого сомнения. - Не хочу быть привязанным к месту. После обеда я имею обыкновение подолгу прогуливаться. Но, так или иначе, к восьми я буду ждать контейнеры в порту. Секретарь удалился. - Должен сказать, - проговорил хозяин кабинета прежде, чем распрощаться, - в последнее время я не ожидал больше каких-то интересных операций - и вообще, и с Ассартом в особенности. В мирах неспокойно. Уже и сейчас вы подвергаете себя определенным опасностям. - Увы, торговля - всегда риск, не в одном, так в другом. У меня тоже были определенные сомнения. Но я решился. Интересно, а что слышали вы? Хозяин пожевал губами. - Не в моих обычаях пересказывать слухи. И тем не менее... Есть основания полагать, что возникнут какие-то осложнения между мирами. Еще не знаю - зачем, но на Китору прибыли и продолжают прибывать весьма высокопоставленные представители всех миров... - Ну, я надеюсь, что если и возникнут осложнения, то не надолго. Но я рассчитываю проделать весь путь и отправить закупленный вами товар еще до того, как... что-либо случится. - Я уверен, что так оно и будет. Итак - всего наилучшего... "Хорошие дороги, - думал представитель торгового дома Штак. - Хорошие дороги и прекрасные машины. И обед, надо полагать, будет достоин того и другого. И сень деревьев, великолепных деревьев с густой тенью... На межмировую конференцию я, увы, не приглашен. Но необходимо на ней присутствовать, так или иначе. Это может оказаться очень важным. Что-то увидеть, как можно больше услышать и записать. И стартовать еще сегодня, обязательно сегодня - потому что завтра это может уже не получиться. Только бы Властелин не учудил чего-нибудь. Стартую сегодня, если даже товар вообще не прибудет. Торговый дом Штак на планете Нельта, надеюсь, простит мне такое пренебрежение его интересами - тем более что я не уверен, что такая фирма вообще существует, это было бы странно, поскольку я сам ее придумал. Стартую. Если выпустят. Ну а если под каким-то предлогом старта не дадут - значит, дела совсем плохи. И мои собственные, и всего Экипажа, я уже не говорю о мире Ассарта..." - Что это? Мы уже приехали? - Совершенно верно, господин Шар-Бит. К ресторану - по правой аллее, идти придется совсем немного. Здешние правила запрещают ехать дальше. - Это не беда, друг мой. С разумными правилами всегда приятно мириться. - Совершенно верно. Прошу извинить - мне сказали, что ждать вас не нужно? Если вы передумали, я готов... - Нет-нет, ни в коем случае. Поезжайте и скажите, что я очень благодарен за все... Шофер поклонился. Купец Шар-Бит неторопливо двинулся по аллее - отлично одетый, уверенный в себе деловой человек, которого дела на несколько дней занесли в другой мир. "Несколько дней в торговых делах - это очень много, - думал он, едва заметно усмехаясь. - Правда, приходится крутиться, чтобы успеть побывать в главных торговых городах, которые, как правило, являются крупными центрами и других отраслей деятельности... Нет, разумеется, на их широких площадях не стоят готовые к старту корабли космических эскадр, в кудрявых парках не располагаются противодесантные батареи. Но города эти набиты информацией. Она - в газетных киосках, в обширных магазинах, на стоянках машин, в вагонах подземки, на городских пляжах, в дорогих ресторанах и дешевых пивных, информация входит в здания и выходит из них, спешит по тротуарам и отдыхает на скамеечках. Все это говорит, даже кричит - надо только понимать язык. Если, например, в отеле, в котором вы остановились - не из очень дорогих, торговцы не расточительны, но и не из самых дешевых: престиж все-таки требует расходов, - если в этом отеле вечером - наплыв, а утром перед ним выстраивается колонна автобусов, очень хороших автобусов для дальней дороги - то достаточно лишь поинтересоваться, не можете ли вы с ними добраться, скажем, до городка Пуш - сто пятьдесят с лишним элов, - где завтра начинаются скачки; и достаточно получить в ответ процеженное сквозь зубы "Нет" и тот исполненный множества смыслов взгляд, который нельзя описать, но нельзя ни с чем и спутать: во всей обозримой Вселенной именно таким взглядом военные смотрят на всех остальных мужчин, - этого достаточно, повторяешь ты это еще раз или нет, - достаточно, чтобы заключить, что спешно мобилизуются офицеры резерва; раз такое количество офицеров - значит, войска массированно пополняются. А это, в свою очередь, может означать только одно: мир готовится к схватке, и будет ли его роль в ней ролью атакующего или обороняющегося, но она уже никак не сможет быть ролью мира, застигнутого врасплох. Ты начинаешь думать так в первом же городе, а когда, закончив дела в последнем, едешь за город пообедать и по пути встречаешь три колонны военных машин, - а близ города, из которого ты едешь, находится (как прочирикала тебе певчая птичка) один из военных космопортов планеты, - ты уже более чем уверен: планета готова, и отнюдь не только к обороне. Остается самая малость: донести эту информацию до тех, кто сможет ею воспользоваться. И вот тут..." - Благоугодно господину занять этот столик? Или господин предпочтет что-нибудь другое? - В тени и поближе к балюстраде. Люблю смотреть на воду. (Скажи это так, чтобы было понятно: не на воду, а на юных купальщиц в ней - чтобы тебя сразу классифицировали определенным образом). Проводите меня вот туда (ленивый жест). - Сделайте одолжение! Не спеши. Обожди, пока не отодвинут стул. Вот теперь. - Прошу... - Нет, нет. Я не собираюсь выбирать. Я голоден, накормите меня обедом. Я иностранец и сегодня улетаю. (Что ты иностранец, он понял с первого взгляда, с первого же сказанного тобою слова.) Так накормите же меня так, чтобы память о вашем гостеприимстве сохранилась у меня и в родном мире. - С огромным удовольствием. Господин с Лезара? - Я? (Естественное возмущение, пригашенное хорошим воспитанием. Клянусь Аполлоном, Мастер все-таки предусматривает все на свете; тонкости интонации вовсе не просто усвоить тому, кто издавна привык к боевому кличу.) Я родился и живу на Нельте (так же промодулировать гордость), хотя, конечно, не раз бывал и на Лезаре (и пусть в воздухе повиснет недосказанное: "и он в подметки не годится моему миру"), - да мало таких мест, где бы я не бывал. - Нравится ли господину у нас? - У вас очень мило. Да, очень. - В таком случае... Осмелюсь предложить такой обед: на закуску - салат из пинейских раков с... Какая разница - все равно ты этих блюд не знаешь. Важно кивай, время от времени вопросительно вскидывай взгляд - это естественно, ты иностранец и тонкости местной кухни тебе неведомы. Теперь что-нибудь, чтобы последнее слово осталось за тобой. - Только проследите, чтобы не было ничего слишком острого. Здоровье требует внимания, не так ли? - В таком случае... - Нет-нет, я не на диете, просто предусмотрителен. Скажите, этот ручеек - куда он течет? - Господин шутит... Это река. Река Улуза. Здесь она, правда, еще не столь широка, но дальше... - Ага, вспомнил. Она впадает в Зенский залив, не так ли? - Совершенно верно. Зенский залив Утанского моря. - Да, да. Улуза, конечно. Просто я не думал, что она может быть такой узкой. - Это очень глубокая река. И обратите внимание, какое быстрое течение. Здесь купаются лишь у берега. Дальше - опасно. - Хорошо. Благодарю вас (взгляд должен ясно выразить: не приставай, не забывайся). Убежал. Тишина, если не считать легкого, усыпляющего шелеста листьев. На веранде ресторана пусто, час второго завтрака миновал, обеда - еще не наступил, случайных посетителей тут, наверное, почти не бывает - не город... Река впадает в залив. К торговому порту отсюда ведет прямая дорога, город остается в стороне. Значит, если в порту станет горячо, надо вернуться сюда, а дальше - по реке, вниз по течению - в залив. По его берегу - или вдоль берега - продвинуться на две тысячи стадиев - там найти место встречи контрабандистов, у них - свои корабли, больше рассчитывать будет не на кого. Следовательно, сейчас нужно подготовить свое возвращение сюда - чтобы оно никого не удивило. Такой шаг одновременно отвлечет внимание тех, кто мною интересуется - если такие существуют. Будем считать, что существуют, чувство безопасности часто оказывается ложным. И в самом деле, кормят здесь хорошо. Вкусно. Ты молодец: не забываешь, как учили, в каждое блюдо подбрасывать крупинку индикатора, реагирующего на определенные химические соединения. Если тебя захотят накормить или напоить чем-то таким - ты увидишь. Но пока все, кажется, благополучно. - Можно подавать кофе? - Разумеется. Но не сюда. Куда-нибудь, где я мог бы послушать известия. Сегодня я весь день блуждаю по природе. Но ведь нельзя надолго отвлекаться от деловой жизни, не так ли? - К сожалению, мой господин, известия закончились несколько минут назад. Теперь придется ждать целый час. Но вы, конечно же, слышали о главном? - Я только что сказал вам: сегодня с утра я ничего не слышал. А что произошло? - Ассарт, снова этот проклятый Ассарт! - Ну-ну, и что же он? Разлетелся на куски? - О, если бы! Они снова напали! - На кого же? - На Лезар, мой господин. Все миры в тревоге... - Я думаю, особых поводов для этого нет. Ассарт не так силен, как всем представляется. - Дай-то Бог... Но если война... Так не хочется идти! - Вы - призывного возраста? - Запас первого разряда. Так что кому-кому, а мне придется идти сразу. У меня маленький ребенок, болезненная жена... Но разве кто-нибудь станет считаться с этим? - Ну, не волнуйтесь. Может быть, все обойдется. Держите себя в руках... Так вы говорите, напали на Лезар? Зачем же? - Наверное, хотели, чтобы все снова начали их бояться... По-моему, это неразумно... "Неразумно! - подумал Георгий. - Это идиотизм высшей марки, вот что это такое! Значит, генералам удалось сделать по-своему. А ведь можно было иначе - вот так, как я. Договорился, купил, везу. Но теперь эта конференция становится совсем интересной... Обязательно нужно пробраться, и сразу дать полную информацию". - Итак, прикажете подать кофе сюда? Кивни. Заговоришь, когда принесет кофе. - Э-э... Любезный... Здесь у вас и на самом деле очень приятно. Так что я, пожалуй... Есть здесь где-нибудь поблизости что-то такое: отель, пансионат... - Господин хочет заказать комнату? - Номер... на день-другой, а если понравится - то и дольше. - Здесь по соседству - прекрасная гостиница. Совсем рядом, только деревья ее скрывают. Если господину угодно - я могу позвонить... - Сделайте это. Удобный номер, с видом на реку... Хотя - может быть, и не на реку? Гм... - Если угодно - можно взять угловой, с балконом на две стороны. - Именно то, что я хотел. Ну что же, можно спокойно допить кофе. Рассчитаться. Не сделать ошибки с чаевыми: не мало, но и не чрезмерно много. - Простите... Нужно ли - это они спрашивают - прислать носильщика за вещами? - Вы же видите - у меня нет вещей. Зачем отягощать себя грузом, если все можно купить на месте, не так ли? - Господин совершенно прав. Итак: выйдя от нас, вы повернете направо, выйдете на главную аллею, и первое же ответвление под углом вправо... Может быть, дать вам провожатого? - Вряд ли я заблужусь. Ну что же... - Благодарю, благодарю!.. Неторопливо уходим. С собой действительно ничего, только легкий деловой чемоданчик. Совершенно естественно. Здесь - направо. Остановись, насладись запахом цветов... Хорошо. Никто не показался, значит, обошлось без провожатых. Пока все благополучно. Ага, вот это, видимо, и есть... Отель "Тишина". Да ниспошлют мне ее боги... Стой. Больше ни шага вперед. Наоборот. В сторону. В тень. В кустарник. И тихо. Смотри внимательно. Кого ты видишь впереди? Людей. Крепких мужчин в расцвете сил. Что они делают? Как будто бы ничего. Прогуливаются перед крыльцом отеля. Сидят в плетеных креслах. Читают газеты. Потягивают что-то из высоких бокалов через соломинку... Тебе все понятно? Да, мне все понятно. Значит, в гостиницу нельзя. Во-первых, все равно не пропустят. Во-вторых, могут вплотную заинтересоваться тем - кто ты таков. И это будет полным провалом. В гостиницу нельзя. Но - нужно. Непременно нужно. Хорошо, что чемоданчик с собой. Но даже с чемоданчиком - это еще полдела. Ах, почему я не являюсь полномочным представителем какой-то нейтральной планеты? Я предъявил бы все документы, какие полагается предъявлять, прошел бы, занял отведенный мне номер и в назначенный час уселся бы на свое место там, где будет происходить эта самая конференция... Почему я не чей-нибудь король или хотя бы президент? Нет, лучше даже не то и не другое: вряд ли тут соберутся сегодня первые лица. Вот вторые - наверняка. Это хорошо: вторых лиц не так часто видят на снимках и на экранах, поэтому возможности, что тебя опознают, значительно меньше. Но ведь ты и не второе лицо - и не видишь никакой возможности выдать себя за таковое. В самом простом варианте в таких случаях подмена совершается заранее. Где-нибудь по пути. В звездолете, самолете, автомобиле, который можно остановить не одним, так другим способом... Однако для этого нужна группа, хорошо оснащенная и подготовленная группа. А ты - один и совершенно не снаряжен. Потому что тебя направили сюда для торговли и сбора информации. А не для оперативных мероприятий. Нет, перехватить по дороге и совершить подмену кого-либо самим собой у тебя не получится. Что же остается? Совершить эту подмену уже в гостинице, вот единственный приемлемый, единственный мыслимый сейчас способ. Для этого нужно прежде всего попасть в отель. Однако, как ты уже понял, тебя туда не пропустят. Значит, надо попасть без спроса. Только и всего. Вечером, в темноте, это было бы куда легче. Сейчас стоит белый день. Но придется рискнуть. Только нужно прикинуть - с какой стороны это будет удобнее. Надеюсь, что они начнут не поздно. Потому что мое время очень ограничено. В восемь вечера я должен быть в космопорте. Если я сегодня не улечу, то не улечу вообще никогда. Даже и сегодня нет никакой гарантии. Но, в конце концов, мне нужно главным образом выяснить - о чем они будут говорить. Повестку дня. И сразу же сообщить об этом на Ассарт. Чтобы там приняли меры. А потом - как получится. Если окажется очень интересно - придется пожертвовать кораблем и товаром, пропадай он пропадом. Хотя не хотелось бы, разумеется, подводить контрагента: это было бы грубым нарушением купеческой морали. Пожертвовать кораблем - так, чтобы никого не подвести. Ну что же - есть такой способ. А затем останется лишь пожертвовать самим собой - потому что на этой планете, которая уже сегодня окажется враждебной, тебе долго не продержаться - без каких-либо связей, без базы, без ничего... Нет, это и в самом деле дремучий идиотизм. Но уже не изменить ничего. Некогда нас было триста. И мы были готовы умереть. Для меня этот результат просто оказался на время отложенным. Спасибо и на этом. Ну а сейчас - начинаем действовать. Практически наугад. Будем надеяться на благосклонность обитателей Олимпа... Тщательно осмотревшись, не увидев ничего угрожающего, Георгий вылез из кустов. Медленно пошел - не к гостинице, а в сторону. Нужно было описать вокруг нее довольно большого радиуса круг - чтобы понять, с какой стороны проникнуть в охраняемое здание будет безопаснее всего. Надо найти такое место еще до того, как начнут подъезжать участники. И как только они появятся - двигаться самому. В первые минуты внимание охраны будет привлечено именно к прибывающим. Значит, для проникновения надо избрать тыльную сторону отеля. Там хозяйственные постройки, огороженный забором двор. Там меньше охраны, чем у фасада. И следят там главным образом за служебными выходами и за окнами первого этажа. Это разумно с их стороны. Но мы-то проникнем не снизу. А сверху. На крыше, очень возможно, тоже угнездился кто-то. Для предохранения от возможных снайперов. Но мы и на крышу не полезем. Нет надобности. На верхнем, четвертом этаже все окна затворены. Это плохо. Зато на третьем - два окна открыты. Вряд ли это номера; скорее - какие-то подсобные помещения. Вот эти окна и нужно использовать. И немедленно. Не то их могут закрыть. Для этого зайдем-ка снова в кустарник, что погуще... В кустах Георгий раскрыл чемоданчик. Вынул тончайший (в сложенном виде он занимал места не больше, чем коробка сигар) комбинезон из двойного мимикрона. Одежда эта, конечно, не делала человека совершенно невидимым, но изрядно мешала различить даже его очертания уже в нескольких метрах. Каждый эмиссар Мастера был снабжен таким - за исключением тех, кто мог становиться совсем невидимым без всякой техники. Надел комбинезон прямо поверх костюма. Защелкнул чемоданчик, прижал его к груди. Чемоданчик был о двух замках, но запором служил лишь один из них. Георгий нажал на вторую кнопку и легко, беззвучно всплыл. Круто набрал высоту. Аппарат работал без малейшего звука. Удобная вещь. Георгий заскользил к открытым окнам. Повис перед одним из них. Нет, он ошибся: это был все-таки номер. Что ж - тем лучше. Внутри никого не было. Он опустился на подоконник, глянул вниз. Нет, никто не задирал головы, не указывал на него. Он прислушался. Где-то разговаривали - внизу, наверное, у служебного входа, отсюда не было видно, слова тоже не различались. Но разговор был спокойный, в голосах не чувствовалось напряжения. Потом, заглушая голоса и все прочие шумы, завыла полицейская сирена, завизжали на крутом повороте тормоза. Ага, начали прибывать участники. Самое время. Георгий легко соскочил на пол. Номер был обширным, из трех комнат. Гостиная, кабинет, спальня. В спальне его внимание привлек большой - во всю стену - шкаф. Он открыл его. Шкаф был пуст. Пока. Хорошо. Не снимая комбинезона, Георгий поднялся к потолку. Над шкафом была антресоль. Осторожно, чтобы не повредить комбинезон, Георгий забрался туда. Это было не так легко: сытный обед давал себя знать. В конце концов он устроился. Накрыл себя запасными одеялами, лежавшими в антресоли. И принялся ждать. Прошло, по его расчету, минут двадцать. Все новые и новые сирены звучали так пронзительно, что звук проникал и сюда, сквозь все переборки и одеяла. Георгий терпеливо ждал. Он услышал, как отперли дверь. Вошли, судя по звуку шагов, сразу несколько. Шаги разбрелись по всему номеру. Внизу скрипнула дверца шкафа. Потом кто-то, подставив стул, открыл и антресоль и сейчас же закрыл: одеяла выглядели убедительно. "Все чисто, - проговорил голос, - можете располагаться, экселенц. Мы будем внизу, если понадобимся". "Вряд ли понадобитесь", - сказал другой голос, начальственный, уверенный. Они ушли. В ванной зашумела вода. Тогда Георгий вылез. Медленно, не спеша, он снял комбинезон, тщательно осмотрел его: маскировочное одеяние еще должно было пригодиться, предполагал он. Комбинезон был цел и невредим. Георгий аккуратно сложил его, водворил в чемоданчик, убедился, что все, что еще могло ему понадобиться в ближайшие минуты, было налицо. Закрыл чемоданчик, отворил дверцы шкафа. Там висел костюм. Георгий прикинул; несколько тесноват будет, но ничего, сойдет. Засунул руку во внутренний карман чужого пиджака. Кто же это сейчас плещется и фыркает в ванной, смывает дорожную пыль? Ну-ка, ну-ка... Ага. Его высокопревосходительство, вице-председатель правительства всеобщей республики военных и гражданских на планете Фегарн. Военный, конечно, он и изображен в мундире, при орденах и оружии. Ничего удивительного, что в штатском костюме он будет чувствовать себя несколько стесненно... Чего мне не хватает? Усов. Ну, это минутное дело... Из того же неиссякаемого чемоданчика Георгий достал несколько баллончиков, размером каждый с хорошую сигару - они и выглядели как сигары, только курить их было нельзя. Георгий и вообще не курил, в Спарте не курили в его времена. Он остановился перед зеркалом, в левой руке держа документ вице-председателя с четкой голограммой. Правая рука орудовала баллончиками - одним, другим, третьим. Любопытно было видеть в зеркале, как постепенно твое до мелочей вроде бы знакомое лицо меняется, становится другим, чужим... Четвертый сигарообразный баллончик Георгий осторожно засунул в карман. Ну, все. Теперь даже охрана вряд ли уловит разницу между их подопечным и ассартским купцом-разведчиком... Скоро он там кончит плескаться? Скоро; вода перестала течь - сейчас он вытирается. Вот зашлепали шаги... На цыпочках Георгий подошел к двери ванной, вынул из кармана четвертый баллончик. Дверь отворилась - и в лицо вице-председателю правительства ударила сладковато пахнувшая струя. Я постарался придать лицу как можно более скорбное выражение. Ястру это не разжалобило. Она обрушилась на меня со всеми присущими ей энергией и категоричностью. - Я так и думала! - заявила она, кружа около меня и, кажется, выбирая место, куда удобнее было бы вцепиться. - Ни совести, ни малейшего чувства собственного достоинства! Уже не говорю об унижении, которому подвергаюсь я! - Красавица моя, - сказал я. - Ну, я понимаю, и ты видишь, как я переживаю. Но ведь, если говорить серьезно, ничего не случилось! Согласен, я немного задержался... - Немного! - Господи, что за ирония была в ее голосе. - Разумеется. Не на неделю же я пропал, и даже не на день. - Ты обещал вернуться... - Я же не говорю, что вернулся точно во время. Но бывают обстоятельства, когда... - Общество солдата, телохранителя, в какой-нибудь грязной пивной ты предпочитаешь моему? Хотя о чем я! Если бы вы провели это время в пивной, вас пришлось бы доставлять сюда на носилках! Клянусь Рыбой, вы были не там. Как я сразу не сообразила? Вы ходили к девкам! О, эти мужские развлечения!.. Ты! К девкам! Негодяй! Мой советник, да что советник - мой муж позволяет себе... Плебей! Подонок! Вон! Я немедленно прикажу вышвырнуть тебя вон! Ястра, кажется, и впрямь утратила контроль над собой. Право, не ожидал. Мне она казалась все-таки более уравновешенной. В другое время я поступил бы соответственно. Но именно сейчас мне никак не улыбалось покидать Жилище Власти. Не говоря уже о том, что я полдня не видел ее и успел в какой-то степени соскучиться. - Ну что же, я уйду, если ты того хочешь, - сказал я с глубокой грустью. - А когда наш мальчик со временем спросит у тебя, где его папа, ты скажи ему, что выгнала папу из дому за то, что он единственный раз задержался по делам в городе. - По делам! - воскликнула она, но уже не столь решительно. - По делам, и только по делам. Поверь. - Интересно, какие могут быть дела в городе у тебя! У тебя, никого здесь не знающего, ни с кем... - Постой. - Я поднял руку. - Давай вспомним. Не ты ли пришла однажды к мысли, что к кому-то все-таки я сюда приехал? - Ты? Ну конечно. К племяннице... - За то время, что я живу в этом доме, даже самая юная племянница успела бы не только выйти замуж, но и стать бабушкой. И уж во всяком случае я сейчас интересовал бы ее меньше всего. Племянницы - весьма легкомысленный народ. - Болтовня, - сказала она, еще немного успокоившись. - Может быть, в таком случае ты объяснишь мне, что у тебя за дела? Кстати: а к кому же ты приехал в самом деле? Я все забываю тебя об этом спросить. - А мне давно хотелось рассказать об этом. - Более удобного случая тебе не найти. - Ты никуда не спешишь? - Я готова тебя выслушать. - Слушать придется довольно долго. - Ты придерживайся истины, насколько ты вообще способен. Истина не бывает многословной. - Это всего лишь заблуждение. - Говори. Я несколько помедлил, раздумывая: с чего начать? Кто я для нее? Эмиссар Мастера? Она понятия не имеет, и не может иметь, ни о Мастере, ни о Ферме, да и вообще о силах высших уровней... - Ну, что? Придумываешь, как бы половчее соврать? - Нет... Хорошо, давай сделаем так. Я расскажу тебе главное. А потом, если понадобится, остановимся на... - Начни с главного. Итак? - Ястра... Ты знаешь, что происходит в Державе? - Разумеется. Я ведь общаюсь не только с тобой. Забавно, что и ты, видимо, что-то знаешь? Я была уверена, что тебя ничто подобное не интересует. - Следовательно, ты знаешь, что вот-вот начнется война. - Знаю. Даже знаю когда. - Откуда? - Великая Рыба, откуда ты свалился? Советник! Неужели ты забыл, что я по положению принадлежу к Малому Кругу. Власти и потому получаю полные официальные отчеты о происходящем. - Прекрасно. Почему она начнется? Зачем нужна? - Потому что этому дураку, в перерывах между утехами с его курочкой, приходят в голову идиотские мысли. А какая-то шантрапа, которой он захотел окружить себя, помогает ему на основе глупых мыслей совершать еще более глупые события. То есть действия. - Почему же ты не попыталась предотвратить? Отговорить его хотя бы... - Да какое мне дело до этого? Пусть воюет, если ему так нравится! Все, что мне от него нужно, - чтобы не приставал ко мне. - Ястра, милая! А последствия? - Наконец-то. Скажи еще три раза "милая". - Милая, милая, милая. Так последствия?.. - А какие могут быть последствия? Они выпустят пар, постреляют, погорланят и завоюют некоторое количество трофеев. Нет, это все не стоит серьезного разговора. Скажи лучше... Тут мне пришла в голову интересная мысль... Хочешь быть герцогом? - Герцогом? Каким герцогом? - Это можешь выбрать сам. Мне тут прислали список вакантных родов, вместе с родословными деревьями, среди них три герцогских фамилии. Я как раз прикидывала, какое лучше пошло бы тебе, хотела посоветоваться, а ты, как назло, исчез. - Да, это, конечно, очень серьезная проблема. - Только не надо смеяться. Кстати, для меня это тоже важно. Кто ты сейчас? Никто. С тобой неудобно даже показаться в нашем кругу. А если ты станешь герцогом - совсем другое дело! - Требую самого большого герцогства и самого развесистого родословного древа. Тебя устраивает? Кстати, о герцогстве. Хоть я и мало что знаю, но мне кажется, что все эти титулы еще нужно завоевать. Или я ошибаюсь? - Ну конечно, ради этого и начнется война. - И ты уверена в победе? - Странный вопрос. А ты хочешь, чтобы я думала о поражении? - Думать всегда полезно. - Ох! Не смеши меня, милый. Женщина должна - и может - думать только о победе. Остальное - дело мужчин. Но их у нас много, и все они очень воинственны. Конечно, они победят. - Боюсь, что на этот раз - нет. - Так может думать только чужестранец. - Ястра! Поверь: о войнах я знаю не меньше ваших мужчин. А об этой - куда больше. Боюсь, что на этот раз проиграет Ассарт. - Ассарт? То есть мы? Глупости. Уже сотни лет... - Милая, все, что имеет начало, имеет и конец. В том числе и победы. - Ну, это не аргумент. - Тебе нужны аргументы? - Естественно! Уж коли ты заносишь руку на самое святое, что у нас есть... - Пожалуйста. С одним уговором: только слушать. Удивляться и спрашивать начнешь потом. Согласна? Итак... Мне понадобилось около сорока минут, - потому что Ястра, конечно, не выдержала и почти сразу начала перебивать меня, переспрашивать и давать оценки, - да, около сорока минут, чтобы нарисовать веселую картинку того, как Ассартские силы, разделенные на семнадцать кучек, разлетаются в разные стороны - и в каждом месте назначения встречают хорошо подготовленное сопротивление тамошних флотов. - Даже если каждый мир выставит для защиты лишь половину своих армий, этого будет более чем достаточно. В то время, как другие половины, объединившись под общим командованием, одновременно покажутся над Ассартом, лишенным защиты - кроме разве ополчения, но это же несерьезно... Те из наших, кто уцелеет там, у тех миров, кинутся под защиту родных стен - а в стенах этих успеют уже засесть те же самые враги. Ваши мужчины, как ты говоришь, окажутся между молотом и наковальней... - Невозможно! То, что ты говоришь, Уль, просто невозможно! - Увы, еще как! - Да нет же! Это все ужасы из пивной. Начать с того, что у нас есть разведка. Сейчас ее еще усилили. И... - И, - перебил я, - ни один разведчик, ни старый, ни новый, ни разу не вышел на связь. Не передал ни единого сообщения. Ни полсообщения. Ни четверти. - Не может быть! - сказала она уже достаточно тихо. - Откуда у тебя такие сведения? - Потому что я и сам - разведчик, - сказал я. - Это, кстати, ответ на твой вопрос - почему я оказался здесь. - Ты - разведчик? Чей?.. - Видно было, как желание верить мне борется в ней с подозрительностью. - Кого из них? Значит, тебя специально подослали ко мне? Я... Я... - Успокойся, родная моя. Я - не из них. Я от тех сил, которым нужно, чтобы Ассарт сейчас - ну, хотя бы не проиграл. Это серьезные силы. Но и те, что противостоят им, тоже достаточно велики. - Но кто они? Где? Если они не на Ассарте, то, значит, на одной из тех планет - или в нескольких мирах сразу? - Вовсе не значит. Они далеко, далеко... и одновременно очень близко. Но это как раз разговор для более спокойного времени. Сейчас важно другое. Надо предпринять все, что еще возможно, чтобы предотвратить ошибочный шаг. - То есть получается, что воевать сейчас не нужно? - Ты очень точно и правильно сказала. - Великая Рыба! Но Изар так упрям... - Да ничего он не упрям! - сказал я с досадой. - Просто ты отказалась от него, и он взамен нашел себе ту девочку. - Городскую шлюху. Ну и что? При чем тут она? - При том, что у него нет Советника. Но есть она. И он слушает ее. - Смеха достойно! Безродная девка советует Властелину! - Прости, а кто твой советник? Безродный мужик. - Ну... да, но... это же совсем другое. Ты опытный человек, и даже при всех своих недостатках способен давать неплохие советы. А что может она? - Она может передавать как свои мысли, внушенные ей другими. - Ну, для этого большого ума не надо. А... другие есть? - Да. - Здесь, на Ассарте? - Вот именно. - Кто они? - Вот они - это люди серьезные. Не менее, чем я. Представители той другой силы, о которой я тебе говорил только что. - Это на самом деле так происходит? То есть, они внушают ей, она передает - а он слушается? - Она передает, сама не понимая, что мысли эти ей внушены. Она, как и ты, хочет, как лучше... - Как ты смеешь сравнивать ее со мной! - Ах, ради Рыбы, извини, я оговорился. Она, как простая ассартская женщина, хочет, чтобы было как лучше. Она не злоумышленница. Просто наивная девочка... - Ты-то откуда знаешь? - Один из моих людей - телохранитель Изара. Он не раз видел ее. Даже разговаривал. - У тебя есть свои люди? Где они? - Вокруг нас. Это надежные люди. - Телохранитель Изара... Ну хорошо, она глупая девчонка, но он! Он же Властелин! Как он может... - Ястра, эти мысли продиктованы умными людьми. И им придан такой вид, что Изар, и даже, наверное, ты не сумели бы раскусить, во всяком случае сразу, что в этой сладкой конфетке отравленная начинка. - Хорошо, в конце концов, не это сейчас главное... - Она произнесла это уже совсем по-деловому, а я с удовольствием наблюдал, как место вздорной и избалованной женщины занимает другая, та, что все время жила в ней: умная, осторожная и решительная. Ведь не ради одних лишь красивых глаз ее избрали в свое время "торой партнершей старевшего Властелина. Это всегда было государственным постом. - Неважно, откуда пришла мысль - важно, что Изар ее принял. А он все-таки очень упрям, и в этом, поверь, я разбираюсь больше. Мы с ним достаточно времени провели в одной постели... (Она проговорила это совершенно спокойно, даже не поинтересовавшись, приятно ли мне будет это услышать. Было неприятно. Конечно, я давно знал об этом, да и кто не знал? И все же знать - одно, а услышать из ее собственных уст - другое. Впрочем, она тут же спохватилась). Тебя это огорчило, дорогой? Но что я могу поделать? Хочешь, я тебя успокою? В постели ты не хуже, даже лучше... - Вернемся к делу, - сказал я. - Ты прав. Итак, он упрям. И я пока не вижу, что можно предпринять. Обратиться через его голову к генералам? Не получится. Они и сами хотят воевать. И привыкли к тому, что традиционно побеждаем мы... - Тут есть о чем подумать. Но одно надо сделать сразу же. - Говори, Советник. - Оторвать его от тех, кто порождает мысли. - Но если мы их не... А-а! Я поняла. Она действительно поняла - судя по тому, как блеснули ее глаза: очень недобро. - Что же, Уль: это несложно. Есть люди. Ты прикажешь им. Я могла бы и сама, но тогда это припишут моей ревности. Не хочу. Пусть это исходит от тебя. - Что же именно? - Ее надо устранить. - Согласен. - Ты говоришь таким тоном, словно как раз не согласен. - Устранить и убить - разные вещи. - По-моему, одно и то же. А почему не убить? - Хотя бы потому, что она не заслужила этого. - Ах, ах, как мы благородны! Тебе жаль ее? - Разумеется. - Послушай... Может она и есть пресловутая племянница? - Я ее видел раз в жизни. Дело не в этом. Она нам может понадобиться. Мы ведь не знаем почти ничего о тех людях, что противостоят нам: сколько их? Где они? Нам важно разорвать эту цепь, а потом узнать от нее все, что ей известно. - Думаю, что немного. - Лучше, чем ничего. - Хорошо, в конце концов... Каков твой план? - Похитить и изолировать. - Ну, на худой конец... Кто и как похитит ее? Она ведь наверняка под охраной. - Несомненно. Любому это было бы сложно. Но не тебе. - Я - в роли похитительницы? - Ну нет, зачем! Но согласись, что у вас имеются некоторые, так сказать... ну, не общие интересы, нет. Но хотя бы темы для разговора. Ты - официальная супруга Властелина, она - фактическая... - О, пожалуйста, не называй ее так! - Хорошо, не буду, хотя от этого ничего не изменится. Но ты согласна, что могут быть темы для разговора? - Ну, при желании... можно найти. - И если ты решила, что время для такого разговора настало - ну, предположим, ты хочешь надолго уехать хотя бы в тот же - ну, где мы познакомились... - В Летнюю обитель, милый мой хромоножка! - Ничего подобного, давно уже... Итак, ты приглашаешь ее сюда - чтобы искренне и доверительно поговорить. - Ага. И потом, мило разговаривая... Знаешь, мне будет очень трудно не выцарапать ей глаза. - Да! А мне казалось - ты говорила, что уже не любишь его. - И говорю. Но это же совсем не то! Ну, как тебе объяснить, надо быть женщиной, чтобы понять это... Любить его или не любить, это только мое дело и больше ничье. А она все равно не имела права... - Вообще-то, это в какой-то степени, наверное, и его дело, а? - Ну конечно, разве ты можешь не защищать мужчину... Ну, хорошо. Я сделаю усилие и сдержусь. Я буду разговаривать с ней по-матерински ласково. Хотя... Ну, по-сестрински. Допустим. А что потом? Подсыплю ей чего-нибудь в кофе? - О, господи! - Наброшусь и надену наручники? Уль, я спрашиваю: что я должна буду сделать, когда она придет? - Поговорить. И вежливо проводить до двери. Вот до этой. Не дальше. Нужно, чтобы отсюда она вышла. А по дороге к выходу из Жилища она исчезнет. - Так просто? - Будем надеяться. - А потом? Куда вы денете ее потом? - Мы - никуда. У нас нет такого места. Ты ее спрячешь. - Я? Оригинально. Где? У меня под кроватью? Но тогда придется запретить тебе приходить ко мне, а на такую жертву я не пойду. Много чести! - Думаю, жилище достаточно велико, чтобы найти уголок. - Хорошо. Я придумаю. Тут и на самом деле полно всяких каморок и закоулков. А кто будет стеречь ее? - Об этом мы позаботимся. А ты - о том, чтобы у нее было все, что должна иметь женщина. - Само собой разумеется. Уж если она останется в живых, то жизнь эта должна быть не ниже определенного уровня - иначе что она обо мне подумает!.. Но в таком случае мне ведь вовсе не обязательно с нею разговаривать! Схватите ее, едва она войдет! - Я думал. Не годится. Ведь наверняка будет известно, что ты пригласила ее в гости. Если она не пришла к тебе, ты, естественно, должна поинтересоваться - почему, и, когда выяснится, что из дому она вышла, а к тебе не пришла - немедленно поднять тревогу. А так - ты совершенно в стороне: пригласила, приняла, поболтали, ты проводила ее до двери - а дальше провожать ты не обязана, это было бы уже нарушением Порядка. - Наверное, ты прав. Итак, мы ее изолируем, и Властелин останется без своих неизвестных советников. Но война-то все равно начнется! - Это другое дело. Придется начать на него атаку с другой стороны - с противоположными мыслями. - С твоими. - С нашими. - И ты сам станешь доказывать ему?.. - Упаси меня Рыба! Это было бы очень глупо. Доказывать будешь ты. Больше некому. - Ты же знаешь: я не общаюсь с ним. - Вот именно. И то, что ты, преодолев себя, все-таки хочешь говорить с ним о делах Державы, лишь свидетельствует о твоей искренней тревоге о судьбе Державы - и, естественно, Властелина и твоей собственной. У него, я полагаю, уже выработалась привычка прислушиваться к мнению женщины. И он... - Вот как? А если он захочет несколько расширить наши отношения? Ну-ну, не сердись, Уль, я пошутила. Ты меня поцелуешь?.. Георгий вернулся в номер через три часа. Заседание было непродолжительным, но нигде не сказано, что значительные решения принимаются на длинных совещаниях; напротив, они чаще всего и бывают бестолковыми. Войдя, он сразу же запер за собой дверь. Прошел в спальню, открыл шкаф. Вице-председатель крепко спал. Он не придет в себя еще часа полтора-два. "К тому времени меня и след простынет, - подумал он. - Что же, положение предельно ясно. К сожалению. Рейд на Лезар был хуже, чем ошибкой: он был преступлением. Государственным. Только что принято решение о создании коалиции семнадцати миров. Об учреждении единого командного центра. О немедленном выходе эскадр первой волны на каждой планете на исходные позиции. О призыве очередных и запасных повсеместно. И так далее. Одним словом - решили все, что полагается решать в таких случаях. Даже странно: совещание прошло без сучка, без задоринки. Словно бы не раз репетировалось. А ведь репетиций - во всяком случае такого рода - не было, иначе до Ассарта это бы хоть как-нибудь да дошло. Видимо, была какая-то иная подготовка. Да, чувствуется умелая рука. Но это сейчас уже не самое главное. Важнее всего то, что Ассарт не ждет удара, сам готовится нанести его - но может не успеть, а если даже успеет - это вовсе не гарантирует успеха..." Он вытащил из чемодана приборчик, подключил к здешнему телевизору. Приспустив веки, он смотрел на крохотный глазок индикатора. Аппарат исправен. Прослушаем канал - может быть, меня ищут? Канал молчит. Ну, что же: неурочный час. Тогда я сам... Он приподнял ладони, зашевелил пальцами, словно пытаясь усыпить кого-то, лежащего перед ним. Спите, спите, спите... Клянусь Цербером, что они там, на Ассарте - и вправду уснули? Ни единого шороха, ни малейшего признака жизни, на дисплее величиной с почтовую парку - безжизненная прямая. Попробуем первый запасной. Молчание. Второй, он же последний. Тот же результат. Мрак Аида... Но это же туннельная связь! Я понимаю - можно забить, заглушить, размазать по частотам, подавить нормальный канал связи на планете или в пространстве. Но это - туннельная! По имеющейся информации, здесь ее вообще не знают! И вот она перекрыта. Очень плотно, очень надежно. Это, собственно, только и показывает сейчас аппарат: туннель перерезан энергетическим экраном. Мой сигнал отражается. Если я сейчас заговорю, то услышу лишь собственный голос, возвращенный мне в отражении. Но в таком случае, мой голос может услышать и кто-то другой. А это лишнее. Сидящий в засаде не издает воинственных кличей. Что же, приходится примириться с тем, что опасность не только снится. Она наяву. Пора принимать меры. Он вышел на балкон, уселся в легкое кресло, запрокинул голову, из-под опущенных ресниц поглядывая то на дорогу слева, то на реку. Шесть часов. Начинает смеркаться. Это естественно: южные широты. В семь будет почти совсем темно. До окрестностей торгового порта - по лучу - минут десять. Пусть пятнадцать. Добраться там до корабля - еще пятнадцать. Одним словом, в семь часов полная готовность. А пока - можно на полчаса расслабиться: все силы могут еще понадобиться. Туннельная связь... Значит, активно работает Застава. Понимая, что мы это заметим. Пренебрежение осторожностью? Нет, осторожность им просто не нужна - следовательно, все, что нужно было, они уже сделали и сейчас раскрывают себя даже с вызовом: да, это мы, мы здесь, и вам с этим ничего не поделать, проще всего - сразу признать свое поражение! - вот смысл, пусть не главный, такой демонстрации. Застава свидетельствует: нам не нужно прослушивать ваши разговоры, вся нужная информация у нас есть - а вот у вас ее нет, и мы не хотим, чтобы вы ее получали... И ведь это наверняка везде так, - думал Георгий дальше. - На всех планетах. Вряд ли они знают, что туннельной связью может пользоваться только один человек: я. На остальных планетах - добрые нормальные разведчики Ассарта, они неплохо снаряжены, но лишь в рамках трехмерного пространства. Хотя - откуда уверенность, что туннели перекрыты везде? Может быть, это как раз персональный салют в мою честь. Да и какая разница? Есть разница, есть. Если на других планетах туннелями можно пользоваться, то имеет смысл, при невозможности попасть на Ассарт, лететь куда угодно, и оттуда искать связь. Не с Ассартом - он-то уж точно забит. Нет. Напрямую - с Фермой. Ферма должна знать все, не Ассарт. Что же, это, пожалуй, вариант... Вариант - в случае, если меня не выпустят с планеты. Остановись на мгновение. Подумай. А если выпустят? Разве для них не проще - позволить тебе стартовать с планеты - и тут же учинить нечто. Аварию. Катастрофу. Распылить. Это очень красивое решение. Тебя не стало - не стало информации, не стало связи, одним отвлекающим фактором оказалось меньше... Но если Застава с самого начала знала, что разведчики высланы и что, допустим, именно я лечу именно сюда - почему они дали долететь? Уничтожить меня было проще еще по пути сюда, когда у меня вообще никакой информации еще не было. Так было бы надежней. Значит - не знали. Узнали с запозданием. Это, собственно, мне ничего не дает. Но все же приятно. Значит, они перехватывают не все. Раньше, во всяком случае, не перехватывали. Все было бы совсем хорошо, если бы я сейчас обладал полной свободой передвижения. Но у меня запас энергии - только добраться по лучу до корабля. Собственно, если я благополучно доберусь, то все в порядке. На корабле смогу зарядиться заново. Но вот в случае, если на борт мне не попасть, тогда я буду целиком зависеть от местных возможностей. Конечно, при случае и ноги могут спасти. Бывает, можно ускользнуть и вплавь. Но если они поймут, что особых средств передвижения у меня нет - то им останется только локализовать меня и устроить систематический поиск. Тогда мне придется туго. Впрочем, стоит ли исходить из самого плохого? Стоит, стоит. Всегда будь готов к худшему, а с лучшим уж как-нибудь справишься. Ну вот и все. Теперь - полчаса отдыха..." Он смог, наконец, расслабиться. Ускользнуть мыслью из стягивающейся петли. На сухую землю у подножия горы. Под тень олив. Туда, где не умолкая славят жизнь цикады... Он очнулся, когда было без четверти семь. Вслушался прежде, чем открыть глаза. Было тихо. Внизу, у подъезда и на дорожках, уже зажглись матовые фонари. Он встал, внимательно всмотрелся - не прибавилось ли машин на стоянке. Их стало на две больше, но это может ничего и не обозначать - прибыло еще два постояльца. Или больше. Да, или больше... А собственно, какая разница? С балкона он вошел в спальню. Зажег малый свет на тумбочке. Вице-председатель устал, он отдыхает. Он будет отдыхать до самого ужина, то есть часов до восьми... Да, к девяти все уже станет ясно. Окончательно. Но в девять он будет далеко. Или... Или. Георгий встрепенулся, заставил себя отогнать мрачные мысли. Ничего, все будет в порядке. Такое ли бывало в жизни? Он поднял трубку телефона, заказал ужин в номер. К восьми. А пока - кофе. Ему не очень хотелось, но после заседания было вполне естественно. Мальчик принес почти мгновенно. Тут умели обслуживать, хотя у Георгия каждый такой случай, когда ему что-то подавали, вызывал какое-то внутреннее неудобство. Мальчик помедлил у двери. Улыбнулся. Спросил: - Может быть... компанию? Георгий глянул укоризненно, ничего не ответил. Мальчишка испарился. Что же, теперь можно снять грим... Он сделал это. Потом переоделся в свое, на ходу отпивая из стоявшей на столике чашки. Снова надел комбинезон. Взял чемоданчик. Вышел на балкон, оставив свет в гостиной гореть. Встал в самом углу. Прислушался. Все было спокойно. Взлетел. Лег на курс - к торговому космопорту. Не вдоль дороги, а по прямой - по лучу своего корабля. Пока корабль испускает непрерывный луч - можно считать, что на нем все в порядке: никто посторонний не проник на борт. Экипажа на корабле нет: один человек и куча устройств. Как только появится чужой - луч из непрерывного станет пунктирным, длина каждого штриха будет зависеть от количества визитеров. Сейчас луч шел, не прерываясь. Хороший признак. Георгий летел на высоте примерно двух стадиев (оставаясь в одиночестве, он предпочитал пользоваться мерами, привычными с детства). Поверхность планеты казалась бархатной, иногда серебром взблескивали водоемы, и снова тянулась пушистая чернота, тут и там украшенная огоньками. Потом впереди возникло все усиливающееся зарево. Космопорт. Опуститься надо будет, не долетая до его границы, чтобы к кораблю приблизиться нормально, у всех на глазах. Да еще зайти предупредить, что вот-вот привезут товар, чтобы подогнали погрузчик, не мешкая. Он опустился благополучно. Пользуясь последними клочками темноты (в тени от окаймлявшей территорию порта ограды), снял комбинезон, водворил на место, достал пакетик с капитанским мундиром. Мундир тоже занимал места не больше, чем комбинезон, но, если ненадолго поставить его на зарядку, он примет вид добротного, плотного форменного одеяния. Хватит ли еще на зарядку? Хватило. А лететь еще можно? Индикатор показал: ну, метров на триста пятьдесят - если не тратить на набор высоты. Значит, где-то около двух стадиев. Хорошо бы, конечно, побольше... Он закрыл чемоданчик. Вышел на дорогу как раз напротив автобусной остановки. Машины подъезжали часто. Вошел в высокий, легкий предпорт, приблизился к справочной конторке, спросил, не доставлен ли еще груз на одиннадцатую площадку, борт "Алис". Конторщица поиграла на клавиатуре. "Да, прибыл". Была половина восьмого; ни один нормальный человек не станет отправлять груз, зная, что придется потерять полчаса на ожидание - это Георгий успел уже понять здесь, на Киторе, здесь стоимость каждой рабочей минуты была рассчитана и учтена. "Контейнеры, не так ли?" - "Не указано... Но две машины пропущены к одиннадцатой". - "Давно?" - "Двадцать минут". "Тогда мне надо поспешить. Спасибо..." Двадцать да тридцать; без малого час. Две машины. Вместо восьми с грузом. Все было ясно. Однако для вящей уверенности Георгий на миг опять включил пеленгатор. Корабль продолжал излучать - длинными импульсами. Люди внутри. Вот так-то. Засада на борту. Значит, не будет ни энергии для подзарядки, ни старта... А что будет? На миг возникла сумасшедшая мысль: спокойно взойти на борт и, не дожидаясь приглашения, открыть огонь - и стартовать без разрешения, без оповещения - вырваться с планеты. Он лишь усмехнулся. Лихо было задумано, только нереально. И стрелять не из чего. И космическая стража, конечно, уже на военном положении - разнесут вдребезги, не успеешь высунуть нос за пределы атмосферы. Может быть, на этом и построен их расчет... Нет, никаких безумств. Ситуация не для храбрых - для хитрых. "Что же сейчас? Возвращаться в гостиницу? Глупее ничего не придумаешь. Ты не зря обосновался там столь капитально, что об этом уже знают все, кому нужно. Сейчас тебя будут ждать здесь. До восьми часов, и еще минут десять. Потом свяжутся с теми, кто наверняка уже пасется в отеле. Начнут ждать там. Это - еще часа полтора. Значит, у меня два часа времени для какого-то маневра, - думал он, постепенно отклоняясь от взятого было направления к кораблю - отклоняясь туда, где была стоянка транспорта работников порта: стрекозы, карусели, прыгуны. Укрыться было негде: отлично освещенное забетонированное пространство, размеченное на стартово-финишные площадки. - Два часа, - думал он. - Два часа..." Потом понял, что двух часов у него нет. Минут десять, от силы. Потому что уловил начавшееся в противоположном конце порта движение казалось бы ничем не связанных между собою людей - ничем, кроме направления, скорости, кроме замысла. Прочесывание. Уже? Бессмертные боги, да конечно же: что им стоило связаться с предпортом и получить информацию, что он прибыл? А может быть, им и не пришлось, они предупредили заранее. "Так что мне было отведено времени - лишь добраться до корабля. Я не появился - и машина завертелась. Но спокойно, спокойно, никакого волнения, все тот же размеренный шаг, на таком расстоянии они тебя не опознают, тем более, что ты был в светлом костюме, а тут идет дядечка капитан - идет, может быть, чтобы сесть на свою карусель, взлететь и спешить домой, к жене и ужину..." Ну ладно, а на самом деле куда? Аэропорт - воздушного сообщения, не космического - далеко, не добраться. Да и куда лететь? Напарник - ассартский разведчик - сидел в другом полушарии, два дня тому назад умолк, - более чем очевидно, что сгорел. Увести сейчас со стоянки чью-нибудь машину? Куда лететь? Собьют здесь же, не успеешь даже набрать скорость - это ведь все тихоходы... Затаиться в торгопорте? Негде. Что остается? Оставалось одно: умереть. "Да, кажется, это единственный вариант, - думал Георгий, не ускоряя шага. - Они прочесывают территорию. В это время я не видя иного выхода, иду на авантюру - действительно врываюсь в корабль и пытаюсь стартовать, но что-то там не срабатывает или это я сам от волнения делаю что-то не так - взрыв, грохот - и преследуемый гибнет вместе со своим кораблем. Что автоматически снимает возможность какого-то преследования его в этом мире. Жаль корабля, конечно, - думал он, на ходу раскрывая чемоданчик. - Хорошая была машина. Ферма не зря старалась. Ладно... А не раскроют они твой трюк? Вряд ли. Конечно, на деле никто не будет врываться в корабль. Но те, кто это будет знать - погибнут вместе с машиной. А кто не погибнет - те, кто сейчас ищет меня на территории, и те, кто этим командует, - те не будут знать. Да и если разберутся, то не так уж сразу. А я тем временем ускользну..." Устройство было уже взведено. Только теперь он остановился, медленно повернулся лицом к кораблю. Нащупал его антенной. Корабль охотно отозвался, он был общителен и доверчив, как собака. Георгий вздохнул. "Нет, жаль, жаль. Да и людей жаль, хоть они и подонки - впрочем, только в моем понимании, а не абсолютно. Враг должен быть подонком, не то начнешь его, чего доброго, жалеть. Ну, прощай, "Алис", нам было хорошо вместе, но - не судьба. Не обижайся - просто не выходит иначе. Да, после убийства корабля трудно будет показаться Рыцарю... Ничего, будут у нас еще корабли". Прежде чем послать импульс на самоуничтожение - в последнюю долю секунды - он оглянулся, повинуясь подсознательному ощущению. И медленно, словно в нерешительности, опустил чемодан. Потому что увидел: из грузовых ворот медленно вытягивалась колонна машин. Брезентовые тенты длинных платформ были украшены знакомой эмблемой. "Семья Мерил". Георгий кинул взгляд на часы. Груз прибыл с опозданием на три минуты. Да здравствует пунктуальность купцов, эвоэ! Так что же - может быть, еще и не все потеряно? Он заспешил наперерез. Редкая цепь прочесывавших стала приближаться быстрее: сейчас он сам шел ей навстречу. К полосе, отведенной для грузового транспорта, он успел вовремя. Поднял руку. Передняя машина затормозила. Водитель высунулся, лицо его не обещало ничего хорошего. - Вы опоздали, - Георгий не дал тому и слова сказать. - Я опаздываю. Даже вышел навстречу. - Он открыл вторую дверцу, повелительно кивнул сидевшему с этой стороны грузчику. - Потеснись, я сяду. - Это ваш груз? - Я не хозяин, всего лишь суперкарго. Хозяин оформляет стартовые дела. Мне приказано погрузить быстрее. Поехали, поехали. Вон мы стоим - видите? Машины тронулись. На полдороге к кораблю прошли сквозь сеть загонщиков. Машины шли не к выходу, наоборот - и потому особых подозрений, видимо, не вызвали. Ближайший в цепи только оглянулся, проводил колонну взглядом - и все. Изворачиваясь в тесной кабине, Георгий натягивал комбинезон. "Я полезу сразу же в трюм. Документы у вас?" Водитель кивнул. "Разберетесь там с охраной. Где кран?" - "Кран на последней машине. Что за охрана?" - "Хозяин специально попросил. У нас первый трюм набит деликатным грузом. А время беспокойное". Наверное, объяснение удовлетворило водителя, больше он ничего не стал спрашивать. Когда приблизились к "Алис", Георгий показал: "Вы давайте к главному люку, а я поднимусь через малый, чтобы сразу в трюм". Он распахнул дверцу, в момент поворота соскочил - длинное тело машины в этот миг надежно закрыло его от охраны. Он затаился, прижавшись к ближайшему амортизатору. Возле главного люка начался разговор - сначала спокойный, потом на повышенных тонах. Долдон, охранявший малый люк, как и следовало ожидать, побежал к главному - на помощь своим, наверное. Малый люк послушно отозвался на сигнал Георгия, гостеприимно распахнулся. Георгий проскользнул и тут же заблокировал его изнутри. Кинулся в лифт. "Наверху обязательно кто-то топчется", - подумал он, пока лифт отщелкивал палубы. Так и оказалось. Он не успел еще отодвинуть дверцу, когда кто-то подбежал: "Что там внизу происходит?" - и тут только напрягся, начиная понимать. До конца понять охранник так и не успел: переборка гулко отозвалась, когда цербер врубился в нее головой, дернулся и заскользил в мир теней. "Надо надеяться, - мельком подумал Георгий, - что у него в кармане найдется мелочь для Харона..." Он вскочил в ходовую рубку. Уфф. Благословенны боги... Уселся. Включил внешние микрофоны. У главного люка высокие недоговорившиеся стороны честили друг друга на все корки. "А где хозяин? Хозяин-то куда пропал?" - Охране был очень нужен хозяин. "Сейчас будет с ордером на старт. А я пока начинаю погрузку". "Пока ты ничего не начнешь!" - "За простой ты заплатишь? Сойди с дороги, придурок!" - "Ребята, ну-ка растолкуйте этому нахалу..." - "Парни, тут у кого-то зубы чешутся...". Захлопали дверцы машин: шофера и грузчики спешили на помощь. Прекрасно. Георгий включил режим тихого старта, застоявшийся кораблик благодарно дрогнул, откликаясь на первый импульс антигравов. Конечно, за атмосферой, да еще и в атмосфере можно было ожидать всяческих пакостей. Однако, если все время бояться, не останется времени на дело... Там, внизу, не сразу заметили, что корабль беззвучно подвсплыл, в торговом порту не привыкли к антигравам, купцы ходили еще по старинке на химических ускорителях, ядерная тяга включалась лишь в пространстве, для разгона, и потом, после выхода - чтобы затормозиться, приближаясь к финишу. Там шла драка - от души, в охотку. Когда спохватились, что корабля нет, тот уже растворялся во мгле. С двухминутным запозданием вспыхнули прожекторы - на них Георгию наплевать было, он включил радарные помехи и усилил тягу. Незагруженный "Алис" шел играючи, звезды за бортом яснели. Где-то в стороне вспыхнул фейерверк, другой - кто-то не пожалел антидесантных ракет, но стреляли по наведенной противоракетной аппаратурой иллюзии. "Значит, и тут они успели понатыкать ракет, неделю назад их не было", - подумал Георгий мельком. Приборы показали, что путь свободен, но не успел он войти в режим подготовки к разгону, как все информаторы заволновались. И было отчего. Георгий покачал головой, даже причмокнул. До сих пор он и не подозревал, что представляет такую ценность. Не один, не два корабля - эскадра скользила наперерез. От резкого торможения "Алис", показалось пилоту, даже взбрыкнул. Ну и что? Он сосчитал на экране локатора: девятнадцать кораблей! Им размазать "Алис" по пространству было легче, чем разжевать оливку. "Ну и пускай, - упрямо подумал спартиот, - во что-нибудь да это им обойдется..." Он отщелкнул предохранители, готовый одним движением пустить в ход всю свою боевую мощь. Прищурился, выбирая цель. Странно: эскадра проходила, не обращая на него ровно никакого внимания. Тогда он понял: нужен им был занюханный торгаш, как же! Эскадра шла в боевом порядке по своим делам; для нее война уже началась. "И для меня тоже, - подумал он, включая корректировку и ложась на новый курс. - До встречи, Китора". И он начал разгон. Принадлежавшая Киторианскому флоту эскадра Дальнего Удара и на самом деле не собиралась охотиться за "Алисом" или за любым другим законно или незаконно покинувшим планету кораблем. Был получен боевой приказ, и весь флот немедленно приступил к его выполнению. Задача эскадры заключалась в том, чтобы выйти в заранее назначенный район пространства и там ожидать следующей команды. Эта команда должна была последовать из так называемого Объединенного Центра; что это такое, не было известно даже самому адмиралу - он знал лишь, что, согласно решению правительства, он должен повиноваться такому Центру, всем его приказам. Для адмирала, как и для любого военного человека, этого было достаточно. Однако, хотя и не располагая точными данными, адмирал, руководствуясь своим немалым опытом, предполагал, что ожидаемая команда последует тогда, когда флоты всех семнадцати миров, объединившихся - это было совершенно ясно - для разгрома Ассарта и установления таким способом вечного мира, - точно так же, как и он, займут исходные рубежи и будут готовы к одновременному броску на Ассарт. Флоты должны были возникнуть вблизи Ассарта одновременно и сразу же атаковать, чтобы растянуть в разные стороны и те скудные остатки ассартских сил, которые не принимали участия в задуманном Ассартом нападении. Несмотря на всю свою простоту, этот план обещал быстрый и полный успех, потому что на сей раз обычное оружие Ассарта - внезапность - обращалось против него самого. Поэтому по кораблям эскадры было заранее объявлено, что любая попытка отвлечься от неукоснительного выполнения приказа будет считаться воинским преступлением и виновный немедленно понесет кару по законам военного времени. Это обстоятельство, как мы уже видели, оказалось спасительным для Георгия с его корабликом, хотя и должно было стать роковым для Ассарта, куда спартиот так стремился. Одновременно, или почти одновременно, пришли в движение и ударные флоты остальных шестнадцати миров. Миры эти во многих отношениях совершенно не были похожи один на другой. У каждого была своя система правления, в чем-то напоминавшая другие, но в чем-то другом и резко отличавшаяся: свое мировоззрение; своя религия - или вовсе никакой (во всяком случае, формально); свои, не всегда совпадавшие представления о добре и зле; о красоте и уродстве; об уме и глупости; да мало ли о чем. У каждого мира была своя история - у одних богаче, у других беднее; но какой бы ни была эта история, никто не хотел лишаться ее. И поэтому, когда верховная власть каждого из миров получила неоспоримые доказательства того, что Ассарт, этот вечно больной зуб в челюсти Мира Миров (так обозначали на тех мирах всю их совокупность - то, что мы предпочитаем определять как обитаемые планеты звездного скопления), вновь готовится пройти огнем и мечом по процветающим (ну, пусть даже не очень) городам и весям, а одновременно с информацией - и предложение способствовать заключению всеобщего наступательно-оборонительного союза, следовавшее от неких Высших Сил, - правители и правительства после недолгих размышлений и обсуждений решили предложение принять и союз заключить. Они исходили, кроме всего прочего, из той разумной мысли, что выйти из союза, если очень захочется, будет не столь сложно, чем снова пытаться заключить его после того, как первая попытка провалится. Союз был заключен, и вот, как мы уже видели, пришел и приказ. Поскольку исходил он, по сути дела, от этих самых Высших Сил, приказ оказался неожиданным для всех; и тем не менее, никто не промедлил и минуты с его выполнением. Что делать: войны всегда начинаются в самый неподходящий момент для всех - кроме, разумеется, тех, кто отдал команду. Да и существуют ли подходящие моменты для войн? Король Мигула, Алеата Четырнадцатый, услышав, что сигнал получен, отложил сборы на охоту и немедленно созвал маршалов. - Его величество король! - возвестил Главный Гофмейстер. Король вошел, милостиво улыбаясь военачальникам. - Господа, - сказал он. - Клянусь моим охотничьим ножом, я вам завидую. Какая охота предстоит! Буду с нетерпением ожидать известий о ваших победах. Вся Вселенная должна раз и навсегда понять, что охотничьи угодья Мигула неприкосновенны! По возвращении приглашаю вас на большую охоту. Надеюсь, мои войска не испытывают недостатка ни в чем? Привезите, пожалуйста, образцы ассартских охотничьих костюмов. Победы, господа, и только победы. Высшие Силы на нашей стороне. Счастливого пути! И все. Король знал, что не должен слишком углубляться в военные проблемы. Чтобы в случае неудачи можно было сказать: - Я целиком полагался на моих маршалов, я верил им, как самому себе, а следовательно, вся вина на них: короли не бывают виноваты. Президент Денома Ар Матог на мгновение задумался. - Согласно Конституции, - сказал он затем, - право объявлять войны принадлежит только Всемирному Собранию. Однако для того, чтобы решить этот вопрос, им понадобится не менее месяца. Пожалуй, многовато. Следовательно, что? Следовательно, я вынужден распустить Собрание, поскольку этого требуют интересы Денома. Бог свидетель, я делаю это с тяжелым сердцем. Но другого выхода история мне просто не оставляет. После победоносного завершения войны будут назначены новые выборы. Такой возможности Президент ожидал уже пять с лишним лет. Умение ждать необходимо каждому серьезному политику. Глава Тайного Совета Цизона, чье имя, по традиции, считалось никому не известным, напутствовал своих соратников кратко: - По возвращении каждый из вас представит Совету доклад о делах, словах и мыслях каждого генерала, офицера и солдата. Победа должна быть одержана. Но одержать ее имеют право лишь люди с безупречным образом мыслей. Впрочем, опыт показывает, что только такие и выживают, а те, кто может быть заподозрен хоть в малейшей нелояльности Тайному Совету, как правило, гибнут. Надеюсь, вы не допустите сколько-нибудь серьезных ошибок. Что касается населения, то сообщать ему о начале военных действий я считаю преждевременным. Как и всегда, сначала завершим войну, а потом решим, каким образом о ней объявить. Строгая секретность, господа - залог победоносной кампании. Председатель Верховного Круга Посвященных мира Вигул, Президент Всемирного банка Ишшах, как раз к получению сигнала успел закончить подсчеты. - В связи с объявлением воины, - заявил он, - совершенно необходимым представляется ввести два новых налога. Налог на оружие уплачивает каждый вооруженный - в размере десяти процентов стоимости того оружия, которое вручено ему народом. Второй налог - на погибших. Пока семьи не внесут этого налога, по сумме равного подоходному, погибшие не будут внесены в списки героев. Флоты, между тем, выходили на исходные рубежи. Черный песок Заставы, если долго в него вглядываться, переставал казаться надежной, непреходящей субстанцией. Возникало впечатление, что каждая песчинка не соприкасалась со всеми остальными, но существовала как бы сама по себе, и даже не пребывала в неподвижности, но едва уловимо колебалась, словно готовая в каждое мгновение сорваться с места и улететь куда-то, а может быть, и вообще исчезнуть, обратиться в ничто, которым она была раньше и которое неодолимо притягивало ее и сейчас. Что-то было в этом песке, что не вызвало бы доверия у стороннего наблюдателя. Но сторонних наблюдателей тут не было. Да, фигуры, поочередно возникавшие из ничего и поспешно направлявшиеся к приземистому строению Заставы, посторонними тут не были. Поэтому никаких сомнений в надежности окружавшей их среды у них не возникало, и, как бы откликаясь на это доверие, черный песок надежно держал их. Доверие прибывавших и на самом деле было, вероятно, глубоким, все были так убеждены в своей безопасности, что ни один из них - а их прибыло уже около дюжины - ни разу даже не оглянулся по сторонам, но упорно смотрел прямо перед собой, и только. Впрочем, по напряженным лицам этих людей можно было бы предположить и другое: они старались не смотреть по сторонам так упорно, словно опасались, повернув голову, увидеть нечто, что им видеть никак не следовало - или, во всяком случае, очень не хотелось. А может быть, они просто предполагали, что излишнее любопытство произведет плохое впечатление на Охранителя, ожидавшего и встречавшего каждого из них на веранде, опоясывавшей Заставу. Одного из прибывших Охранитель встретил, могло показаться, с особым удовольствием. - Я рад приветствовать тебя. Магистр Хитрости, - проговорил Охранитель, протянув навстречу обе руки - в то время, как всех остальных удостаивал лишь кивка. - Наконец-то ты приходить с удачей! Воистину, счастье повернулось к тебе лицом. Я счастлив, что оправдываю твои надежды. Охранитель. - Итак, коалиция против Ассарта создана? - Без единого возражения. Мало того: передовые эскадры уже заняли места в пространстве. Нужна только диспозиция. Она готова. Это и есть причина, по которой я призвал всех вас. Теперь я начинаю надеяться, что мы успеем сделать все к нужному сроку. В особенности, если Ассарт как можно дольше не узнает о случившемся. Магистр замялся. Но скрывать было опаснее, чем признаться. - К сожалению. Охранитель, на конференции был посторонний. И, вероятно, именно человек Ассарта - ничего другого нельзя представить. Ему удалось... Охранитель плотно сжал губы. И, процедил: - Почему удалось ему - а не вам? - Вы ведь сами говорили, чтобы я там не присутствовал... - Ему удалось уйти? - Видимо. Думаю, он где-то на пути к Ассарту. - Ну что же. Досадно. Но на Ферму-то он не попадет - даже если это человек Мастера. Об этом я позабочусь. Безусловно. Магистр, это не твоя вина. - Тем не менее досадно, вы правы. Охранитель... - Я слушаю. Еще одна неприятная новость? - Надеюсь, что нет. Я хотел лишь спросить - надеясь на то, что сегодня мною, может быть, заслужен более откровенный ответ. Потому что я задавал вам этот вопрос уже два или три раза - и вы всегда уходили от ответа. - Ну, что же - спрашивай, проговорил Охранитель доброжелательно. - Сегодня ты и в самом деле имеешь право требовать объяснений. - На самом деле он вовсе не так мирно был настроен, и ничего удивительного. Ничтожные исполнители, мелкие фигурки в игре - все хотят знать, каким же будет выигрыш самого Охранителя - если уж им обещается так много. Да, выигрыш каждого из них им ясен: власть, богатство, или и то и другое вместе, или же, самое малое - списание всех былых грехов - а, надо сказать, люди с планет, поддерживающие его - вовсе не самые чистые и честные личности каждого из этих миров... Но этого, видите ли, им недостаточно - их интересует и природа заинтересованности главного героя всех происходящих событий - самого Охранителя... Но можно сказать им все, что угодно - кроме истины. И не потому, чтобы в ней было что-то... скажем, постыдное; ничуть. Просто - такая информация не для их уровня. О мире, о Вселенной, в которой они живут, эти люди знают вполне достаточно - для них достаточно, для их умственных возможностей. Им следует знать ровно столько, сколько им уже известно - и ничего больше. Ну, что же, лазутчику с Фермы, которому, к стыду Заставы, удалось сбежать, была изложена одна версия, весьма благородная в силу того, что она с начала до конца была и останется чисто теоретической, не предназначенной для осуществления. Этому - союзнику - придется преподнести другую, и так, чтобы он поверил. Только и всего. И это даже не будет ложью. Это всего лишь политика - на его. Охранителя, уровне. - ...Итак, Магистр, я жду твоего вопроса. Кажется, из приглашенных представителей миров еще четверо не явились? Но и назначенный час еще не наступил, так что я, пожалуй, успею ответить тебе. Надеюсь, вопросы ты обдумал заранее? - Разумеется, Охранитель. Хочу предупредить: я не претендую на знание того, чего не должен знать. Но я крайне любопытен. И мне будет очень не по себе... - Если ты не найдешь объяснения моим действиям, не так ли? - Да, и это тоже. Но сейчас я хотел спросить о другом. Раз уж мы толкаем одну и ту же тележку, я имею право, мне кажется, знать, на что мы рассчитываем. Нет-нет, - он поднял руку, как бы предостерегая от неправильного мнения, ложного истолкования его слов. - Это относится только к средствам, не к смыслу наших действий; что касается смысла, то тут, я думаю, каждый знает, на что он надеется, и этого с него хватит... - Разумное суждение. - Но мне интересно - как, допустим, идущему в атаку стрелку не безразлично, что и как будет его поддерживать - и он, естественно, хочет знать об этом как можно больше. Как по-вашему, имею я право на такую информацию? - Бесспорно. - Тогда объясните хотя бы: что такое - Черное, или Мертвое пространство? - Гм... В каких отношениях ты с физикой? - Я бы сказал - вооруженного нейтралитета. - Я спрашиваю серьезно - чтобы знать, на каком уровне объяснять тебе. - Моих знаний хватает, чтобы пилотировать корабль. - Не так уж мало. Следовательно, тебе приходилось совершать сопространственные прыжки, не так ли? - Разумеется. - В сопространстве. - Где же еще? - Что ты знаешь о его свойствах? - По-моему, этого никто не знает. - Но все же - чисто практически, как пилот? - Ну - мы прорываемся в него и удерживаемся там некоторое время, непрерывно работая двигателями. Время это зависит от того, как далеко должны мы прыгнуть. - Так, верно. - Когда, по нашему расчету, время это истекает - мы выключаем двигатели, и сопространство тотчас же выталкивает нас в наше обычное пространство. - Вполне грамотное описание. Ты упустил лишь одну деталь. - Да? - Что по часам твоей планеты ты войдешь в прыжок и выйдешь из него совершенно в другом месте в один и тот же миг времени. - Ну, конечно, это все известно. - То есть, в сопространстве есть движение - но нет течения времени, так? - Да. - Ну, а если мне нужно, допустим, удержать тебя в сопространстве против твоей воли? Ты выключаешь моторы, хочешь оказаться в своем пространстве - а сопространство тебя удерживает? - Насколько я могу судить, это невозможно. - Ответ будет совершенно правильным, если ты добавишь: в обычных условиях. - А разве они могут быть иными? - Мертвое пространство и есть область других условий. - То есть, там можно находиться вне времени - и без движения относительно нашего пространства? - Вот ты и понял все. - Как же это достигается? - Ты, наверное, видел здесь, на втором этаже... - Машину? - Можно назвать это и так. Машина, устройство, приспособление - как угодно. - Которым управляют те двое - или трое, они когда как... - Да, один из них обладает такой способностью - множиться. Правда, на краткое время. - Они не из наших миров. - Даже не из нашего мироздания. Но я попросил их помочь нам, и они согласились. Наступила краткая пауза - ровно столько времени прошло, чтобы один успел задать самому себе мысленный вопрос: "Сколько и чего им за это обещано?", второй же - безошибочно определить: "Ему очень хочется спросить о плате, но он не задаст вопроса: понимает, что это уже совершенно не его дело". - Охранитель, а зачем вам может понадобиться такое свойство сопространства? - Чтобы помочь в определенный момент - хотя бы тебе. Будут ли у тебя вопросы? - Наверняка. Хотя бы такой: Охранитель, зачем тебе война? Я знаю, что в результате победоносной войны смогу взойти на высоту, которая полагается мне уже по рождению. Я не хочу спрашивать о твоих целях - ты их знаешь, и это главное. Но желал бы слышать другое: если я действительно окажусь на том месте, на котором хочу быть - что потребуешь ты от меня? Согласись, это уже относится целиком ко мне, и ты не должен уходить от ответа. - От тебя я потребую значительно меньше того, что ты получишь от меня - хотя, безусловно, при твоем деятельном участии. - И все же? Прости меня. Охранитель, но жизнь научила меня заранее четко определять условия контракта. - Хорошее правило. Но почему ты решил, что я стану уклоняться от ответа? Ничего подобного. Готов назвать мои условия. - С нетерпением слушаю. - Когда ты овладеешь Властью на Ассарте - и, следовательно, и Жилищем Власти в вашей столице, ты пригласишь меня туда. - Буду весьма польщен! - Постой, я еще не кончил. И дашь мне полную возможность провести там некоторые... скажем так: некоторые исследования. - Сколько угодно! - Они не потребуют много времени. И не приведут к каким-либо нежелательным последствиям. Это я могу обещать заранее. - Считай, что это решено. Что еще? - Еще? Ничего. - Совсем ничего? - Хочешь, чтобы я повторил? - Охранитель, а... - Достаточно. Надо идти: пока мы тут беседовали, прибыли все остальные посланцы миров. Пора говорить с ними. Напоследок скажу тебе лишь одно - зато крайне серьезное. Что бы ни произошло на Ассарте, Жилище Власти не должно пострадать от войны. Ни в коем случае! Больше того: самое лучшее, если война не коснется всего Сомонта. То есть, при взятии города может, конечно, быть - и неизбежно будет - стрельба, не обойтись без жертв - но никаких снарядов, ракет, бомб... - Возможно ли будет? - А на что ты? Ради чего из тебя, заурядного ублюдка Власти я воспитал неплохого эмиссара? У меня с самого начала были связаны с тобой определенные планы. Остальные нужны только для этой операции, не более. И я искренне опасаюсь, - губы Охранителя изогнулись в усмешке, - что никто из них не переживет предстоящей войны. Потому что прямо отсюда им предстоит направиться на корабли семнадцати объединенных флотов. Но весьма сомнительно, чтобы эти корабли когда-либо вернулись на свои планеты. - Значит, ты все-таки решил отдать победу Ассарту? - Победу я решил взять себе. Только я смогу извлечь из нее все, что она сможет дать. А что касается Ассарта, то пока мне нужно лишь, чтобы ты не утратил возможностей направлять действия Изара. Кстати, сложно ли было установить такое влияние? - Легче, чем я ожидал. С самого начала я подставил к нему двух человек, рассчитывая, что первый из них станет основным каналом влияния, а второй - запасным. Но жизнь хитроумней любого из нас, гак что в результате получилось наоборот: запасной канал превратился в основной и очень мощный, а первый канал влияния у меня до сих пор в резерве. - Недаром я всегда оценивал тебя высоко. - К сожалению, у меня возникли опасения по поводу нынешнего основного канала. - Кто этот человек? Царедворец? - Женщина. Любимая женщина. - Женщина... И ты начал опасаться только сейчас? На твоем месте я бы боялся с самого начала. Пути женщин непостижимы. - До сих пор все шло гладко. Но теперь... - Как ты подчинил ее себе? - Искренностью простого человека. - Магистр, Магистр! На этот раз я не узнаю тебя. Когда же это ты успел забыть, что заставляет повиноваться только страх? Ведь только что мы говорили об этом. Держи ее в страхе! - Мне отчего-то кажется, что это будет излишним. Она... - Казаться может только тем, у кого недостаточно знания. А мне вот не кажется, поверь. Она должна бояться! - Пригрозить смертью? - Это примитивно. Бывают положения, из которых смерть кажется выходом. Ты говоришь - любимая женщина. И любящая? - Несомненно. - Используй это. Она должна бояться, что их любовь рухнет. - В это я не очень верю. - Зависит только от тебя. Если женщина будет знать, что в твоем распоряжении находится нечто... какие-то факты, которые, попади они в руки ее любимого, приведут к концу их блаженства - она подчинится тебе бесповоротно. Сделай так. Это нужно. Потому что именно сейчас нам предстоит оказать на Властелина Ассарта еще более серьезное давление. Иначе в нашей драме не будет хватать последнего акта. - Жаль, что у меня нет таких фактов. Не знаю за ней грехов. - Создай их. - Например? - Ну, пусть она изменит ему. Хоть раз; этого хватит. - Для этого еще нужно найти человека... - Ты найдешь его, глянув в зеркало. - Я?.. - Разве ты не мужчина? - Боюсь, что не в ее вкусе. - Ее вкусы меня меньше всего интересуют. Ты достаточно силен, чтобы заставить ее сделать все, что хочешь. - Охранитель! Мне представляется, что это уж слишком... - Отчего же? Мне кажется, что на Ассарте подобные действия являются традицией. Хотя, может быть, ты считаешь Изара настолько выше себя, что... - Ни в коей мере. - Кроме того - если не ошибаюсь, ты относишься к нему без особой симпатии? - Слабо сказано. - Вот тебе прекрасный способ сделать ему больно. Согласен? - Сейчас могу обещать тебе лишь, что я обдумаю все, что ты сказал. Пока будем рассматривать сказанное как крайнюю меру. Если возникнет надобность и не отыщется других способов. - Не спохватишься ли ты слишком поздно? - Постараюсь успеть вовремя. И, кстати, чтобы до конца разбираться в обстановке, мне нужно знать: что еще должен сделать Властелин Изар? - Надо заставить его нарушить одну из старых традиций. Если не ошибаюсь, закон, или как это там называется - Порядок запрещает Властелину покидать планету, когда идет война? - Ты не ошибаешься. - А мне нужно, чтобы он покинул ее. - Чего ради? - Это придумай сам. И второе: нужно, чтобы перед тем он назначил, наконец. Советника. - Кого же? - Не так давно еще мне казалось, что для этой цели пригодится эмиссар Мастера, что был перехвачен нами. Видимо, я ошибся. - Боюсь, что да. Охранитель. Я уже говорил тебе, что он стал советником - но только не Изара. - Я помню. Но есть кандидатура, намного лучшая. Ты. - Я - в качестве Советника Властелина? Задира и сутенер? - Пусть она добьется этого. Понял? И отправляйся сейчас же. Когда это случится - мы уже просто не сможем проиграть... ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУСТЬ ВОЗВРАТИТСЯ УБИЙЦА 6 Настроение у Властелина Изара испортилось с самого утра. Он не любил, когда время пропадало впустую. А в этот день - и это было известно заранее - несколько часов будет потеряно безвозвратно и бессмысленно. Потому что сегодня предстояло совершить одно из самых пустых, по его мнению, ритуальных действий. А именно - получить согласие Совета на военные действия. Совет включал в себя представителей сословий и донкалатов и уже много поколений не решал ничего. Входившие в него люди пользовались репутацией лихих говорунов, способных доказать что угодно - но только самим себе, или же опровергнуть все на свете - однако тоже лишь в собственных глазах. Иногда целые дни уходили в Совете на обсуждение пустякового процессуального вопроса, который решил бы за две минуты любой писец самого низшего уровня - если бы только ему позволили решать. Еще пока это сборище самолюбивых ничтожеств (так называл их Изар - но, разумеется, лишь в мыслях, да еще в разговорах с Лезой такие определения иногда прорывались наружу) возглавлял Ум Совета человек разумный и проницательный, знавший о каждом члене Совета даже больше, чем тот сам, и потому обладавший возможностью вовремя остановить слишком уж зарвавшегося оратора одним лишь намеком, таившим угрозу, - можно было не опасаться всерьез: даже самые нелепые решения (а именно такие почему-то нравились Совету больше всего и обсуждались с наибольшей горячностью) Ум Совета ухитрялся топить в самый последний момент, когда, казалось, сделать уже ничего нельзя. Однако Ум безвыездно пребывал теперь в своем сельском доме, а заменить его было решительно некем. В этом было даже что-то смешное: среди многих миллионов населения и многих тысяч политиков разных рангов нельзя было найти одного-единственного человека, которому можно было бы поверить и на которого положиться. Одному; Властелину суждено было, оставаться всегда одному - если бы не Леза, которую поистине судьба ему даровала. Как Властелин предвидел, так и получилось. Казалось бы, каждый член Совета, знавший о предстоящей войне едва ли не с первого дня, имел достаточно времени, чтобы и самому с собой, и с ближайшими единомышленниками заблаговременно обдумать, и обсудить, и принять определенное решение, которое потом и отстаивать. Тем более, что решать, по сути, было нечего: никто не помнил случая, чтобы воля Властелина не была исполнена, на то он и был Властелином, а не какой-нибудь случайно понравившейся народу куклой. Но, наверное, именно то, что результат (все понимали) был предопределен, люди Совета пускались во все тяжкие, чтобы не сказать свое "да" как можно дольше; тем они доказывали и себе, а главное - всему миру Ассарта, что решают все-таки они, а иначе зачем вообще существовал Совет? Властелин, кстати, этого искренне не понимал, и не далее как сегодня, сидя в своем, поднятом над всеми кресле в Зале Решений, глядя поверх головы очередного оратора, извивавшегося на трибуне, как танцовщица в кабаке самого низкого пошиба, и исходившего обильно смоченными слюной словами, Изар решил: довольно. Идея этого сборища давно уже изжила себя, и пришла пора просто-напросто разогнать толпу дармоедов. Сначала он подумал было, что наилучшим будет сформировать из них полк, назвав его хотя бы Патриотическим, и послать на передовую: но это сразу сделало бы войну похожей на комедию, чего Изару вовсе не хотелось. Подумав, он пришел к выводу, что придется, пожалуй, отложить разгон Совета до окончания военных действий. Теперь, когда судьба Совета была решена. Властелину и совсем расхотелось оставаться в этом душном от произнесенных глупостей зале. Он встал. На трибуне очередной болтун доказывал, что церемонию Последней Пуговицы никак не следует проводить на площади перед Жилищем Власти, но необходимо перенести ее сюда, в Зал Решений, чтобы всем было ясно, что именно Совету принадлежит бремя решения, а следовательно, и главная заслуга в предстоящей победе. Кроме того, - вещал оратор, - проведение церемонии в закрытом помещении даст возможность ограниченного допуска к участию в ней, что было совершенно невозможно на площади. Присутствие большого количества горожан, по мнению выступавшего, снижало торжественность и превращало великую церемонию в подобие сельской ярмарки. Вопрос, как мы видим, был чрезвычайно важен и совершенно оттеснил в сторону другую тему обсуждений, а именно - нельзя ли перед началом войны предпринять хотя бы формальные дипломатические шаги, чтобы потом никто не смог упрекнуть Совет в том, что не были приняты все меры к решению проблемы политическим путем. Это Совет собирался обсуждать завтра, предполагая, видимо, что сможет затянуть операцию по дроблению воды в ступе еще самое малое на неделю. "Клоуны, - подумал Изар, - не понимаю, как их терпели до сих пор?" Он махнул рукой, когда зал поднялся было на ноги, прощаясь с Властелином. Уже выйдя в специальный, только для него и его охраны предназначенный коридор, он еще слышал, как оратор доказывал, что на церемонии вообще не должен присутствовать никто с титулом ниже баронского; депутаты успели уже обзавестись титулами, которых, собственно говоря, еще не было. "Бедные знатные роды, - подумал Изар, - какие же олухи окажутся носителями исторических фамилий... Но что делать: план создания Истинной Истории должен быть выполнен до мельчайшей детали..." Перед тем, как выйти из коридора в вестибюль, он в нерешительности остановился: следовавшие по пятам телохранители от неожиданности едва не налетели на него. Время было еще достаточно раннее, и самым разумным было бы сейчас направиться в Жилище Власти, где заняться делами: военные заботы, особенно в последние дни, заставили Властелина совершенно забросить все то, что касалось повседневной жизни Ассарта. Сейчас он мог бы хоть немного разобраться в них. Однако он чувствовал, что сейчас дела у него не пойдут. После только что оставленного им заседания во рту был отвратительный вкус, как если бы его накормили чем-то несвежим. Нужно было отвлечься, нужно было забыть об этом. Только одно место в мире давало такую возможность: домик, в котором обитала Леза. Изар решил, что направится туда, хотя с утра у него были другие планы. Он кивнул телохранителям. В их сопровождении вышел, уселся в машину, подождал, пока они заняли свои места. Водитель ждал. Изар сказал: "Домой". Водитель знал, конечно, где его дом. Не успела машина отъехать, как перед аркой подъезда Зала Решений резко затормозила другая, только что, вопреки разрешенному движению, пересекшая с превышением скорости площадь. Из машины выскочили двое. Один из них был одет в форму личного телохранителя Жемчужины Власти. Непривычный покрой одежды Другого заставлял увидеть в нем жителя какого-то из других миров. Они не вошли, а вбежали в высокие двери. Известие о том, что Властелин соблаговолил уже убыть, похоже, ошеломило их. Они обменялись взглядами, в которых сквозило не одно только разочарование. - Куда он поехал? Служитель Совета лишь пожал плечами. - Его Всемогущество Властелин не советуется со мной при выборе своего маршрута. - Куда он мог сейчас направиться? - спросил телохранитель инопланетянина. - В Жилище Власти? - Почему же тогда мы его не встретили? - Он мог поехать и не кратчайшим путем. К ней? - Слишком рано. Он всегда заканчивает дела куда позднее. Нет, не туда... Скорее всего, его надо искать у военных. Все последнее время он чаще всего бывает именно там. - Едем! Машина рванулась и, не обращая внимания на отчаянные жесты стоявшего в центре площади стража благочиния, скрылась в ближайшей улице - вовсе не в той, по которой направлялся домой Изар. Благодаря этому Властелин не получил в нужное время той информации, которая оказалась бы крайне полезной не только для него, но и, надо полагать, для всего Ассарта. Он, однако, не подозревал об этом. И по мере приближения к милому жилью скверное настроение его отступало все дальше, уступая место всегдашнему нетерпению, какое он все еще испытывал перед каждой встречей с Лезой (то есть практически каждый день), и предчувствию спокойствия, охватывавшего Властелина уже не только в стенах дома, но и при одном лишь приближении к нему. Доехали спокойно. Изар отпустил машину. Кивнул телохранителям, и они сразу же как бы растаяли; впрочем, он знал, что они все равно где-то рядом и он просто не видит их. Весело напевая, он вошел. Было чисто и тихо. Все стояло, лежало, висело на своих местах. Только не было Лезы. Но она не могла уйти далеко. Изар прилег на диван - ждать. Здесь был покой. Никто не говорил глупостей. Чем-то приятно пахло; в доме Лезы всегда был какой-то неопределимый, но очень приятный запах. "Сейчас она придет, - думал Изар. - Она никогда нигде не задерживается. Сейчас..." Незаметно он задремал. Тут даже сны виделись приятные, не такие, как в Жилище Власти, где ему снилось, что он насилует то Ястру, то Лезу, - он просыпался в поту, вскакивал и долго ходил по спальне, убеждая себя, что это придется терпеть еще какое-то время, это - воздаяние.