Для чего понадобилось организовать столь сложное и трудновыполнимое дело, как похищение звездного лайнера? - Скоро мы это узнаем... Есть и еще кое-что... Вы слышали легенду о белой собаке? - Конечно, слышал. Этой сказкой начинают пугать студентов звездного колледжа еще на первом курсе. Белая грайранская собака появляется перед большим несчастьем. Чаще всего перед гибелью корабля. - Не такая уж эта сказка... Я видел что-то похожее сразу после последнего броска. - Ну, знаете, после таких перегрузок всякое может померещиться. - Конечно. Только в шлюпочном ангаре, в том самом, из которого стартовала спасательная шлюпка, я нашел следы очень странных лап. Они и сейчас там есть... - Собачьих? - Если бы собачьих... Я ведь тоже давно вырос из возраста, когда верят в страшные сказки. Но в космосе есть много такого, что и не снилось нашим ученым. Особенно в тех районах, где никогда не бывали наши корабли. В таких, как этот... ГЛАВА 8 Лента эскалатора вынесла Неверова наверх, к отсеку люкс. Не первый раз поднимался он по этой лестнице и каждый раз ощущал, как от волнения сжимается сердце. И вовсе не оттого, что он чувствовал почтение к подобным раззолоченным апартаментам. Но здесь жила женщина, которую он мечтал увидеть все эти дни, и сейчас он был от нее ближе, чем когда бы то ни было. Кто знает, возможно, именно надежда увидеть ее повлияла на его решение пойти на переговоры с людьми Морандо. И вот он стоял теперь в самом начале широкого коридора, украшенного дурацкими позолоченными светильниками, изображавшими морды каких-то давно забытых богов. Ноги капитана по щиколотку утопали в пушистом ковре, и он думал о том, что бежать по такой поверхности будет совсем непросто, а бежать, возможно, придется, поскольку ему в живот смотрели стволы двух зловеще поблескивавших станнеров. Люди их держали опытные, стояли они достаточно далеко, и в броске их не достать... Он с сожалением подумал о собственном станнере, оставленном в каюте. В конце концов он шел сюда не для того, чтобы затевать перестрелку. На просьбу доложить о его приходе начальству ответили коротко и грубо: - Стой, где стоишь! Он не знал, включили ли они рацию. Он стоял неподвижно, слушая тонкую как паутинка тишину. Пожалуй, теперь это было единственным местом на корабле, где ничего не происходило, и тишина стояла такая, что невозможно даже услышать шипящий шелест воздухообменных систем. Наверно, здесь установили специальные аппараты, неспособные потревожить своим шумом покой тех сказочно богатых личностей, которые могли себе позволить жизнь в подобных апартаментах, где одна только ночь в дополнение к цене билета стоила больше тысячи кредитов. Сейчас во всех шести номерах люкс обитала одна Элайн Мондего. Широкие украшенные бронзовыми завитушками двери, сделанные из настоящего дуба, казалось, никогда не откроются... Неверов терпеть не мог, когда на него вот так нахально и уверенно направляли оружие, - он чувствовал себя под взглядами этих двух вороненых стволов совершенно беспомощным, почти обнаженным, и где-то внутри его постепенно зарождалась волна, если уж и не паники, то, во всяком случае, сожаления по поводу того, что он вообще затеял это безнадежное дело. Лоснящиеся морды откормленных на хозяйских харчах стражей этого места не выражали ничего, кроме спокойной готовности убить любого, кто посмеет переступить невидимую черту. Что он мог им предложить? Какие доводы могли подействовать на этих профессиональных бандитов, понимавших только язык золота и силы? Золота у него не было, а сила сейчас и вовсе не на его стороне. Даже неожиданная радость оттого, что он наконец-то вновь увидит Элайн, под дулами станнеров постепенно испарилась. Не будет никакой встречи. Его без лишних разговоров убьют здесь просто потому, что он представляет то самое подразделение, которое долгие годы было главным врагом этих бандитов. Сейчас они смогут это сделать безо всякого риска. Он представил, как плывут вслед за кораблем в ледяной пустоте космоса его бренные остатки, и невольно поежился. Особенно неприятной показалась мысль о том, что никакой торжественной церемонии по поводу его кончины не будет. О ней никто не узнает. Тело выбросят в мусороприемник в одном из пластиковых пакетов для мусора... - Хватит! - решительно прервал он себя. Нужно было что-то предпринять. Стоять так дальше глупо. На лице одного из стражей уже появилась издевательская ухмылочка. Видимо, сухопарая и не слишком высокая фигура Неверова не вызывала у них ни малейшего уважения. Откуда им было знать, что переход в класс леопарда в секретных боевых искусствах рукопашного боя требовал семидесяти двух килограммов веса - ни граммом больше, ни граммом меньше. - Эй вы, обалдуи, долго еще мне здесь стоять? Вызовите наконец своего начальника! Это сработало. От такой наглости один из них опустил станнер чуть ниже, чем следовало, а второй, процедив сквозь зубы "А ну заткнись!", сделал шаг вперед, отводя свое оружие назад и в сторону, чтобы без помех, привычным движением врезать непрошеному гостю по роже. Такого изменения диспозиции для Неверова оказалось вполне достаточно. Он прыгнул, выводя в прыжке ноги вперед и нанося еще в воздухе удар по шее того незадачливого стража, который, на свою беду, слишком приблизился к Степану. Впрочем, Неверов тщательно рассчитал силу удара, не собираясь никого убивать. Дополнительный толчок, полученный его телом вследствие этого удара, позволил ему преодолеть оставшиеся до второго часового два метра и достать его, уже в падении, вытянутой вперед правой рукой. Все произошло так быстро, что высунувшийся из дверей начальник караула увидел лишь черную смазанную молнию, мелькнувшую в воздухе, а затем падающих как подкошенных часовых. Неверов уже стоял на ногах, держа в руках оба станнера стволами вниз. - Что здесь происходит?! - спросил начальник караула, еще не пришедший в себя от увиденного. - Да вот, докладывают слишком долго... - Кто вы такой, черт возьми?! - Офицер внешней службы. В настоящее время нахожусь в отпуске. И это была правда. Конечно, не вся, однако Неверов справедливо полагал, что название настоящей конторы, в которой он служил, не произведет здесь благоприятного впечатления. - Верните оружие! Не возражая, Неверов протянул ему оба станнера. Он не собирался устраивать здесь баталии, к тому же он прекрасно видел короткий и тупой ствол парализатора, направленный на него сквозь щель еще одной приоткрывшейся двери. - Что вам нужно? - Я хотел бы поговорить с начальником вашей охраны. - Ну, я начальник охраны. Говорите! Один из часовых пришел в себя и, издав короткий яростный вопль, рванулся к Неверову. - Отставить! - коротко и четко бросил начальник охраны, и этого оказалось достаточным, чтобы мгновенно усмирить часового. Что и говорить, дисциплина у людей Тонино осталась на должной высоте даже сейчас. - Могли бы мы поговорить наедине? - О чем будет разговор? - Вы, конечно, заметили, что наш корабль попал в несколько необычную ситуацию. Разговор будет об этом. Начальник охраны раздумывал всего несколько мгновений. - Идите за мной. Каюта, в которую они вошли, никак не вязалась со сложившимся у Неверова представлением о казарме. Это был полноправный номер люкс со всеми полагавшимися аксессуарами: лепниной на потолке, искусственным фонтаном, вполне правдоподобной имитацией оранжереи с зимним садом. Неверов бы не удивился, окажись этот сад настоящим. Упрятанные в нишах светильники наполняли просторную комнату мягким рассеянным светом. Подчиняясь едва заметному жесту вошедшего хозяина, из стены появился стол с большим навесным баром, содержавшим запотевшие от холода бутылки с разноцветными этикетками, настолько соблазнительными, что Неверов сразу же почувствовал, как сильно у него пересохло во рту во время короткой потасовки в коридоре. - Выбирайте, что нравится. Он не заставил себя упрашивать. Любимый маночжурский тоник принес с собой запах хвои и лесных цветов. Невольно подумалось, что от всей этой лесной роскоши у них остались теперь только воспоминания. - Итак? - Вы, конечно, знаете все последние новости? - Естественно. - Тем лучше. Старпом собирается осуществить высадку на только что обнаруженную планету. Это вы тоже знаете? - Мои люди внимательно следят за всеми событиями. - После беседы со старпомом у меня сложилось впечатление, что этот человек одержим неудовлетворенной жаждой власти. Если ему не помешать, он попытается выбросить нас на неисследованную планету с минимумом оборудования и без всяких запасов. А корабль оставит в своем полном распоряжении. Это позволит ему контролировать колонию на планете и диктовать нам любые условия. И сейчас, и в отдаленном будущем - в том случае, конечно, если колонизация планеты окажется возможной. - Я предполагал что-то такое... А вы уверены, что с ним нельзя договориться? Ведь команда лайнера довольно многочисленна, и, если она ему подчинится, нам, даже объединившись, не удастся ему противостоять. - Все не так безнадежно. Первым делом Асохин решил убрать со своего пути капитана, поскольку именно он мешал ему осуществлять ближайшие планы. Это ему удалось, но повлекло за собой неожиданные для старпома последствия: команда раскололась. Если дать им возможность выбора, многие окажутся на нашей стороне - эта работа уже начата. А если ваши люди нас поддержат - это убедит тех, кто сомневается и колеблется. Вот почему я решил обратиться к вам именно сейчас. - Я должен подумать над вашим предложением и обсудить его с моими людьми. Вечером... Скажем, часам к шести по корабельному времени можете приходить за окончательным ответом. Несмотря на молодость, начальник охраны не любил скоропалительных решений, и это произвело на Неверова самое благоприятное впечатление. Уже прощаясь, из чистого любопытства он не удержался от вопроса, задавать который с его стороны было не совсем тактично: - Простите, лейтенант, но мне очень любопытно узнать, что заставило вас оказаться среди людей Тонино. Вы производите впечатление опытного кадрового офицера. Не сомневаюсь, что в большом мире вас ждала успешная карьера. Он ответил сразу же, не задумываясь, поскольку, видимо, не раз уже отвечал самому себе на этот вопрос: - Романтика и обстоятельства. В большей степени все же обстоятельства. Меня исключили из академии за грубость с начальством, ну и не захотелось идти на производственный комплекс. Здесь есть перспектива, возможность посмотреть мир, обеспеченная старость, в конце концов. "Ну, о старости тебе думать еще рано, - решил Неверов. - Да и не доживешь ты до нее скорее всего, если останешься с этим подонком Тонино. Впрочем, мы все не доживем", - тут же поправил он себя, вполне искренне пожимая протянутую ему на прощание руку. - Еще одну вещь я хотел бы узнать. Как вы сами относитесь к моему предложению? - Я думаю, нам стоит объединиться. Хотя окончательное решение зависит не только от меня... Почти бесшумно входная дверь отъехала в сторону, и по тому, как у него внезапно перехватило дыхание, Неверов понял, что настала минута, ради которой он, собственно, и оказался здесь, хотя ни за что в этом не признался бы даже самому себе. - Почему вы мне не сказали, что у нас гости? Элайн спросила это спокойным, чуть удивленным тоном, но по тому, как занервничал начальник охраны, Неверов догадался, какой большой властью обладает над ним эта женщина. - Собственно, я не совсем уверен, что это гость... Я собирался... - Перестаньте, Карлос. - Она отвергла его возражения легким, слегка капризным жестом. - Вы всегда преувеличиваете свои страхи и делаете из мухи слона. Этот человек не представляет для нас опасности. И оставьте нас, пожалуйста, - я хочу поговорить с ним наедине. - Но, мадам... Это невозможно, мои инструкции не позволяют... - Забудьте вы про свои инструкции, если все, что произошло с нами, - правда, они уже не имеют значения. - Так вы знаете!.. - А вы думали, я способна лишь танцевать на приемах? Я знаю все, о чем вы тут говорили. Еще до отлета в этой комнате по моей просьбе был установлен микрофон. Похоже было, что эта новость окончательно выбила начальника охраны из колеи. - Я ничего об этом не знал! Я должен обеспечивать вашу безопасность, и такие вещи не могут делаться без моего ведома! Я вынужден буду подать в отставку! - Вот и подавайте, если сумеете добраться до своего шефа. Кстати, он все еще считается моим мужем, и в его отсутствие мои распоряжения должны выполняться столь же безоговорочно. До тех пор, разумеется, пока вы не сможете подать рапорт о своей отставке. Невероятным усилием воли начальнику охраны удалось подавить рвавшиеся наружу чувства, он покраснел, побледнел и, в конце концов, не сказав больше ни слова, вышел. - Зачем вы с ним так? Он же еще совсем мальчишка и, кажется, не такой уж плохой человек! - Не смогла сдержаться. Если бы вы знали, до какой степени я их всех ненавижу! Всех, кто связал свою судьбу с моим мужем и его темными делишками. Украдкой Неверов все время бросал на нее мимолетные взгляды, словно старался прочесть в ее лице ответ на какую-то загадку - возможно, так оно и было на самом деле. В их первую встречу в корабельной кают-компании ему показалось, что между ними что-то возникло, проскочила та самая, невидимая и неощутимая искра, которая мгновенно сближает мужчину и женщину. Но теперь он в этом сомневался. Она казалась ему абсолютно другой, отчужденной, холодной и решительной. Даже одета Элайн была совершенно иначе. В короткую темную блузу и просторную юбку, не стеснявшую движений. А на ее нежной шее, где медленно и ритмично билась тоненькая жилка, больше не сверкал голубой глаз бирюсита. - Вы смотрите на меня так, словно никогда не видели женщин! - Ее резкий, почти вызывающий тон лишь подчеркнул ту новую холодную волну, что прошла между ними в эту встречу по совершенно непонятной для него причине. - Если честно - я их действительно давно не видел. Но дело не в этом. Вы кажетесь мне слишком красивой и слишком хрупкой для этого корабля, для того, что нам предстоит... Его серьезный тон заставил Элайн нахмуриться. - Вы думаете, все настолько серьезно? - Более чем... - Нас обязательно найдут. Вы плохо знаете моего мужа. Он перевернет всю федерацию, подкупит правительственных чиновников - если понадобится, в этот район пошлют целый флот. Несмотря на весь свой ум и проницательность, она была достаточно наивна во всем, что касалось космоса. - В какой район? - Что значит, в какой район? - В какой район они пошлют флот? - В тот, в котором мы находимся! - Никто не знает, где мы находимся. Даже мы сами. Вы когда-нибудь пытались найти пылинку в огромном зале? Одну-единственную пылинку? Наш случай намного сложнее... Биллионы километров пустоты отделяет нас от Земной Федерации. Не будет никакого флота, никаких спасателей, и чем скорее вы это поймете, тем лучше, потому что всем нам придется приспосабливаться к новой жизни, к новой судьбе... Она прикусила губу и нахмурилась. Он ждал, наверно, целую минуту, прежде чем она сказала следующую фразу: - Но вы говорили о какой-то планете? - Да. И там нас тоже не ждет ничего хорошего. У меня есть все основания предполагать, что мы оказались здесь не случайно, что кто-то заранее спланировал и подготовил похищение "Севастополя". - Кто же это? - Если бы я знал! - Похоже, нам всем потребуется в ближайшее время немало мужества. Она справилась с этим известием на удивление быстро, и ему казалось, что он понимает, отчего это произошло. У этой женщины был живой, деятельный характер, а из нее сделали игрушку, куклу в золотой клетке. Сейчас клетка исчезла, но она еще не знала, сумеет ли полететь вновь... - Нам потребуется не одно мужество. Только в том случае, если мне удастся объединить всех людей, способных держать оружие, мы сможем избежать еще более печальной и совсем уж недалекой участи. Человек с маниакальным стремлением к диктаторской власти может натворить на таком маленьком замкнутом кусочке пространства, каким стал теперь наш корабль, слишком много бед. - В этом я постараюсь вам помочь. Во всяком случае, в том, что касается моих людей. - Она горько усмехнулась и тут же поправилась: - Я имею в виду людей Тонино. У меня есть на них кое-какое влияние. Их всю жизнь приучали кому-то подчиняться. Сейчас, кроме меня, у них никого не осталось. Она решительно поднялась и протянула ему руку, прощаясь, словно они вели светскую беседу на каком-то дипломатическом приеме. Теперь пришло время Неверову горько усмехнуться, пожимая эту прохладную, узкую ладонь. Он задержал ее в своей чуть дольше, чем следовало, и в наказание увидел, как бирюза ее глаз способна мгновенно превратиться в лед. - Не делайте этого! - Не делать чего? - Он и в самом деле не понимал, что она имела в виду, поскольку такой пустяк, как слегка затянувшееся рукопожатие, не мог вызвать столь бурной реакции. - Того, что вы начали, когда увидели меня впервые. Терпеть не могу дорожного флирта. - Наша дорога кончилась, Элайн. Очень скоро каждому из нас придется выбирать для себя новую. Он испытал необъяснимое горькое удовольствие от звука ее имени и, не сказав больше ничего, направился к выходу. ГЛАВА 9 К вечеру следующего дня их маленькая армия, считая и тех, кого сумел завербовать боцман среди членов команды лайнера, увеличилась на двадцать человек. Все люди Тонино присоединились к отряду Неверова. Теперь, когда у него появилась реальная сила, нужно было тщательно спланировать операцию по захвату корабля. Неверов хотел провести ее с минимальными потерями - он знал, что собой представляет высадка на незнакомую планету с последующей колонизацией. Каждая пара рабочих рук вскоре будет цениться на вес золота. Успех подобного предприятия полностью зависел от количества людей, участвующих в освоении планеты. Да и не мог он себе позволить руководить операцией, связанной с большими человеческими жертвами, - такие вещи забываются не скоро, а в условиях, когда все официальные законы и правила перестают действовать, авторитет руководителя среди жителей колонии становится решающим фактором. Чтобы не привлекать к своим людям излишнего внимания, Неверов запретил любые передвижения по кораблю без самой крайней необходимости. На небольшом военном совете присутствовало всего четверо: он сам, боцман, штурман и начальник охраны Тонино, лейтенант Карлос Фарино. Совет собрался в каюте Неверова, хотя здесь отсутствовали многие удобства и было довольно тесновато, зато не было жучков. Апартаменты Тонино почти наверняка прослушивались, а свою каюту Неверов тщательно проверил. Боцман принес с собой взятый из багажного отделения небольшой ридикюль, составлявший весь багаж Неверова. Несмотря на несолидный вид, этот чемоданчик содержал внутри, кроме мощного станнера с двойной батареей питания, множество необходимых предметов. В том числе и аппаратуру, способную защитить от прослушивания не слишком большое помещение. - Нам понадобится подробный план корабля, - сказал Неверов, когда все наконец разместились, кто как сумел, в тесном пространстве его каюты. - Насчет подробного не уверен, но в общих чертах могу нарисовать, - пробасил боцман. - Вообще-то, если служишь на какой-нибудь посудине достаточно долго, постепенно запоминаешь все ее уголки. Боцман скромничал. Через полчаса у Неверова был детальный чертеж всех трех горизонтов "Севастополя" с отмеченными синим цветом зонами, находившимися под контролем людей старпома. - Сейчас наше главное преимущество - внезапность. Старпом контролирует штурманскую рубку, и это крайне опасно, потому что там главный управляющий центр всех корабельных механизмов. Оттуда они могут перекрыть снабжение любых отсеков и лишить нас воды, пищи, даже кислорода. - Это можно предотвратить, обесточив энерговоды, отходящие от машинного отделения. Если мы лишим их энергии - они ничего не смогут сделать. - К сожалению, и мы тоже. Энергия понадобится нам для того, чтобы пробиться на верхние палубы, к рубке. Поэтому давайте не будем торопиться. Нам нужно выбрать подходящий момент и действовать только наверняка - с минимальными потерями. Чем дольше старпом будет оставаться в неведении относительно наших планов, тем лучше. Время сейчас работает на нас. С каждым днем наш отряд становится сильнее. У нас появляются новые люди, да и запас оружия постепенно увеличивается. - Как вам удалось пронести через таможенный контроль такой арсенал? - спросил Неверов, с нескрываемым изумлением разглядывая худощавого и такого неестественно юного с виду Фарино. - Да и зачем вам оно было нужно в этом курортном рейсе? - Ну, таможня давно уже куплена Тонино, и моих людей не проверяет, а что касается вашего второго вопроса, никогда не знаешь, чем закончится рейс... Лейтенант всем своим видом показывал, что он не слишком доволен выжидательной тактикой Неверова и рвется к решительным действиям. - Почему мы должны ждать, когда численный перевес на нашей стороне? К тому же у нас намного больше оружия. Мы могли бы покончить с ними одним решительным штурмом. Промедление становится опасным. А что, если Асохин что-нибудь заподозрит и начнет действовать первым? Я давно присматриваюсь к помощнику капитана и знаю: от него можно ждать любых неожиданностей. - "Как и от тебя", - подумал Неверов. Его все больше беспокоил этот горячий, плохо предсказуемый мальчишка, и он терпеливо, в который уж раз постарался объяснить ему сложившуюся ситуацию. Казалось, один только штурман одобряет его решение не спешить с акцией по захвату управляющих центров корабля. - Представьте, что произойдет, если сейчас начнется перестрелка. Большинство пассажиров не знают, что случилось с "Севастополем", они не знают, кто мы и что собой представляют люди старпома. Может начаться неуправляемая кровавая свалка. Погибнут слишком много ни в чем не повинных людей. Мы, возможно, захватим корабль, но какой ценой? - Не слишком ли много внимания уделяете вы этому человеческому мусору? Они все равно погибнут, месяцем раньше - месяцем позже... Лейтенант с его категорическими, а порой и чрезмерно жестокими суждениями нравился Неверову все меньше. Но Степан отчаянно нуждался в его оружии и в его людях, сейчас не время ссориться. Может, позже им и придется разбираться в собственных разногласиях - но не сейчас. Неверов снова попытался объяснить Карлосу ситуацию, стараясь перейти на понятный тому язык. - Может, вы и правы насчет мусора. Все будет зависеть от того, окажется ли пригодной для жизни обнаруженная штурманом планета. Если нам придется создавать здесь колонию - без человеческого "мусора" мы не сможем выжить. - Не я нашел эту планету - нас сюда привели, словно за руку, - не выдержал Ленц. Видимо, штурман никак не мог смириться с собственным профессиональным поражением, с тем, что корабль впервые в его жизни не попал в рассчитанную им точку пространства. - Если планета окажется пригодной для колонизации, каждый лишний человек станет цениться на вес золота, а время жизни для всех нас будет измеряться уже не месяцами... Не обращая внимания на штурмана, Неверов всю силу своего убеждения направлял сейчас на одного-единственного человека и чувствовал, что сумел что-то переломить в Карлосе, по крайней мере заставил того задуматься. - И как долго вы собираетесь ждать? - Пусть они сделают первый шаг. Пусть сами объяснят пассажирам, что случилось с кораблем, это сразу же пополнит ряды наших сторонников. Среди шестисот человек найдутся весьма полезные для нас люди. В конце концов совет единогласно одобрил его решение не форсировать события. Когда все разошлись, Неверов, сорвав с себя одежду, прошел в душевую кабинку и включил очистители на полную мощность. Воды для мытья на звездолетах не было, но разогретый до нужной температуры пар, насыщенный ионами и специальными маслами, хорошо очищавшими кожу, создавал удивительное ощущение свежести морского бриза. От этого приятного занятия его оторвал гудок вызова корабельного вифона. Когда он подошел к аппарату, на пульте горел красный огонек. Это означало срочный, специальный вызов - экстренное сообщение или разговор с кем-нибудь из высшей администрации корабля. Правом такого вызова обладал далеко не каждый офицер, и, подходя к аппарату, Неверов уже знал, что за разговор ему предстоит. В глубине экрана появилось объемное цветное изображение Асохина, настолько реалистичное, что можно было пересчитать новые морщины, появившиеся вокруг его глаз за то время, что Неверов не видел его. Дорога к власти сопряжена с огромным напряжением., с бременем ответственности и риском. И этот обязательный набор появляется всегда, независимо от масштабов претензий того, кто рискует играть в эту хорошо знакомую Неверову игру. - Итак, что вы решили? Время на обдумывание истекло. Больше я ждать не намерен. Или вы присоединяетесь к нам. Или я вынужден принять меры для вашей изоляции. Вы слишком опасный человек, чтобы разгуливать на свободе в такое время. Итак, вы согласны занять место моего начальника охраны? "Значит, уже перешли к угрозам!" - с раздражением подумал Неверов, но вслух ответил совершенно спокойным, безразличным тоном: - После анализа всех обстоятельств я пришел к выводу, что в данной ситуации мне лучше всего остаться в стороне, по крайней мере на какое-то время, на правах обычного пассажира. - Что же, каждый выбирает свое место... - Вы прозондировали планету? - быстро спросил Неверов, предупреждая отключение канала связи. - А вот это вы теперь узнаете вместе с остальными, на правах "обычного пассажира". - Верхняя губа Асохина приподнялась в злой усмешке, обнажив мелкие, испорченные плохим уходом зубы. Экран почти сразу же погас, но Неверов долго еще стоял напротив вифона. Для того чтобы вести себя так уверенно, Асохин должен был чувствовать за собой вполне реальную силу. Вряд ли он станет просто так разбрасываться угрозами. Что же изменилось за истекший день? Что произошло такого, чего он не знал? И как этот неучтенный фактор, если он, конечно, существует, сможет повлиять на их тщательно разработанные планы? "Хватит заниматься ерундой, - остановил он себя, заставляя отойти от молчавшего аппарата. - С помощью такой казуистической логики можно возвести в ранг реальной опасности любое подозрение. Не из-за подобных ли мыслей срывались многие, тщательно подготовленные и спланированные военные операции?" Неверов хорошо знал историю и любил рассуждать об исторических параллелях и повторявшихся ошибках полководцев древности. Это был его любимый конек, он собирал и коллекционировал промахи всех известных военачальников. Особенную ценность в качестве убедительных примеров человеческой глупости представляли те из них, что повторялись не единожды. Взять хотя бы историю охоты американцев за немецким линкором во время второй мировой войны. Донесения разведки сто раз перепроверялись, а линкор много раз благополучно уходил от целого флота, охотившегося за ним. Или история с атакой на Перл Харбор, когда данные разведки американское командование попросту проигнорировало, не поверив им. То же самое произошло с нападением немцев на русских. Он не мог позволить себе сейчас ошибиться. Жизнь многих людей, да и его собственная были поставлены на карту. И тем не менее сейчас менять что-либо в тщательно разработанных планах не было никакого смысла. Если возникнет новая неожиданная опасность - что же, они встретят ее так, как полагается солдатам. События не заставили себя ждать слишком долго. Утром следующего дня один из людей боцмана, техник-наладчик ремонтных роботов, сообщил, что Асохин собирается объявить пассажирам корабля о том, что они становятся вынужденными колонистами на никому не известной планете... Сразу же вслед за этим могли последовать и другие действия. Время ожидания закончилось. Неверов оповестил всех своих людей с помощью заранее подготовленного кода о том, что операция может начаться уже сегодня. После обеда динамики вещательной корабельной сети сообщили пассажирам, что сегодня в семь тридцать в помещении кают-компании капитаном корабля мистером Асохиным будет сделано экстренное сообщение чрезвычайной важности. Все люди Неверова к этому времени были уже проинструктированы. Каждый знал, что ему следует делать после подачи сигнала. Во время встречи с новым никем не назначавшимся капитаном могли произойти любые неожиданности. Для закона на этом корабле больше не осталось места - наступило время грубой силы. Однако выступление Асохина началось вполне спокойно. При всем своем опыте Неверову так и не удалось заметить в зале кают-компании вооруженных людей. Хотя он совершенно точно знал, что они здесь есть. И это говорило лишь о том, что их противник гораздо серьезней, чем они предполагали. Пассажиры, подавленные слишком долгой неизвестностью и страхом за свою судьбу, вели себя на редкость спокойно и дисциплинированно. Никого не удивила новая фамилия капитана, видимо, из осторожности люди молчали, предпочитая держать свое мнение при себе. К семи тридцати в кают-компании яблоку негде было упасть. Все три обеденные смены едва уместились в обычно просторном помещении. Сейчас здесь было не меньше восьмисот человек, люди набились как сельди в бочке. Некоторые сидели прямо на столах, другие толпились в проходах. Внимательно осматривая зал, Неверов, к собственному облегчению, отметил, что Элайн не было среди присутствующих. Он передал ей через Карлоса просьбу не приходить на собрание, но до последнего момента не был уверен, что она выполнит его пожелание. Несмотря на необычное скопление народа, тишина в кают-компании стояла такая, что, когда к столику в центре зала подошел Асохин, Неверов слышал дыхание рядом стоявших людей. Стараясь сделать это как можно незаметней, Степан лишний раз проверил, все ли стрелки из его команды находятся на местах. Все были здесь. Он не собирался начинать стрельбу в кают-компании, но был готов к любым неожиданностям. Такой человек, как Асохин, мог запросто воспользоваться пассажирами в качестве живого щита, лишь бы покончить со своими противниками. Наверняка он прекрасно понимал, что, пока на борту находится офицер службы безопасности, - ему не удастся осуществить задуманное. Вывод напрашивался сам собой - от этого офицера следовало избавиться раз и навсегда. Сейчас для этого был самый подходящий момент. Неторопливо похрустев бумагой, которую держал в руке, и обведя притихший зал своими маленькими цепкими глазами, Асохин наконец начал читать свое сообщение. Он читал медленно, почти по слогам, морщась как от зубной боли, словно произносимые слова вызывали у него отвращение. Точно это не он сам написал их несколько минут назад. - Все вы уже догадались, что наш корабль попал в нештатную ситуацию. Это нельзя назвать аварией, поскольку все устройства на борту лайнера работают исправно. Однако вернуться на Землю мы теперь не сможем. Во время последнего пространственного перехода корабль попал в неисследованный район космоса. Такое иногда случается. До сих пор наша наука знает о пространственных переходах далеко не все. Асохин сделал эффектную паузу, словно ожидал от пассажиров аплодисментов, и обвел взглядом затравленно молчавших людей. Теперь, когда он снял с себя всякую ответственность за потерю координат и переложил ее на науку, можно было переходить ко второй части сообщения: - Мы не знаем, где мы находимся. Связь на таком расстоянии невозможна. Поэтому никакие спасатели нас не найдут, и мы должны рассчитывать только на собственные силы. Однако не все так плохо. Поблизости наши пилоты обнаружили пригодную для жизни планету. Если бы не это обстоятельство... Одним словом, запас продуктов на корабле весьма ограничен, и для того чтобы выжить, нам придется колонизировать новую планету. Эту часть сообщения он выпалил одним духом, не заглядывая больше в свою шпаргалку, и, поскольку ошарашенные слушатели все еще молчали, Асохин с невинным видом провинциального оратора, удачно закончившего трудную лекцию, спросил: - Вопросы есть? Словно разбуженные этой банальной концовкой, пассажиры наконец задвигались. Какой-то грузный, лысый мужчина, до этого сидевший перед Неверовым на краю стола, внезапно вскочил на ноги и прокричал каркающим, срывающимся от волнения голосом: - То есть что значить "колонизировать"? Вы хотите сказать, что вместо Рамиды вы привезли нас на какую-то необитаемую планету?! - Так получилось. В космосе бывают неожиданности. Вас ведь предупреждали при продаже билета о возможном риске? Увлеченный развернувшимся перед ним спектаклем, Неверов сделал непростительную оплошность, на какое-то, время потеряв свою всегдашнюю настороженную бдительность. Результатом этого был холодный ствол станнера, уткнувшийся ему в спину. Рука, державшая оружие, была достаточно твердой и достаточно сильной, чтобы он почувствовал сквозь одежду болезненное покалывание энергетического заряда, готового в любую секунду покинуть свою капсулу. ГЛАВА 10 "Ну почему везде, где я появляюсь, сразу же находятся люди, желающие избавиться от меня любой ценой? - спрашивал себя Неверов, послушно следуя указаниям своего конвоира. - Зачем мне понадобился этот проклятый корабельный журнал, что я мог найти в нем такого, чего бы уже не знал раньше? За каким дьяволом мне понадобилось дразнить Асохина и наживать себе нового смертельного врага?" Неверов так и не подал своим людям условного знака за все время, пока они шли к выходу. Возможно, человек у него за спиной ждал малейшего повода, чтобы открыть стрельбу. Здесь, среди толпы пассажиров, занятых только что полученным сообщением о собственной трагедии, избавиться от ненужного человека было совсем просто, никто бы толком даже не понял, что произошло и кто первым открыл огонь. Когда наконец они миновали двери кают-компании, Неверов впервые позволил себе перевести дух. Вспоминая недоуменные лица двух своих стоявших на позициях стрелков, он так и не сумел ответить на вопрос, почему не подал условного знака. - Какое сегодня число? - неожиданно спросил Неверов. Он до сих пор не видел лица своего конвоира и хотел хотя бы услышать его голос. - Что, что? - не понял тот. - Я спросил, какое сегодня число? - Для тебя последнее. - Ну, это совсем необязательно, - заметил Неверов, не меняя интонации и неожиданно бросаясь под ноги охраннику. Это был весьма рискованный прием, тем не менее он сработал. Идущий за ним человек не был профессионалом или, во всяком случае, не обладал достаточным опытом рукопашных схваток, иначе он бы наверняка увеличил дистанцию сразу же, как только они покинули людное помещение. Но он продолжал идти вплотную к Неверову, и тот одним этим коротким броском сумел сбить его с ног. Падая вперед, конвоир все-таки нажал гашетку. Энергетический луч, пролетев над головой Неверова, ударил в стальную переборку. Брызги расплавленного металла попали в лицо конвоиру, тот взвыл от боли, но оружия не выпустил, вызвав этим в Неверове чувство, похожее на уважение. Теперь, однако, Неверов оказался сзади неуклюже поднимавшегося с пола противника и легко выбил у того оружие. - Может, стоит поговорить, прежде чем открывать стрельбу? - О чем говорить? Мне приказано тебя убить. - Кем приказано? - Нашим новым капитаном. - Вы его выбирали? - Нет. Еще нет. - В таком случае любые его приказы незаконны. Ты об этом знаешь? Парень угрюмо кивнул. На вид ему было лет двадцать восемь. Неровно остриженные волосы и плохо сидящая куртка военного образца говорили о том, что охранником он стал совсем недавно. Он кривился от боли. Ожог на лбу был небольшим, хотя наверняка достаточно болезненным. - Кем ты служил на "Севастополе", до того как Асохин перевел тебя в охранники? - Откуда вы знаете, что я не охранник? - Отвечай на вопрос и не забывай, что станнер теперь у меня. - Вторым помощником механика. - Можешь подняться. Неверов сунул трофейный станнер за пояс. Кобура его собственного оружия, прикасаясь к тыльной стороне предплечья, казалась теплой и мокрой от пота. Этот дурачок даже не обыскал его, хотя и заставил изрядно поволноваться. Там, в кают-компании, достаточно было одного неверного жеста, случайного выстрела или даже взгляда, для того чтобы развязать кровавую бойню. Слава Богу, теперь это позади. Парень все еще сидел на полу, привалившись спиной к переборке, и смотрел на Неверова отрешенным, отчаянным взглядом. - Долго ты еще собираешься тут сидеть? - Лучше пристрелите меня. Если я вернусь, не выполнив приказа... - Ну и что тогда? - Он уже убил троих: механика Лежнева, техника Воротова и Сандрохина. Они отказались войти в его команду. Вы не знаете, что это за человек, он и нашего капитана... настоящего капитана опоил наркотиками, так что тот теперь умирает от сердечного приступа. - Зачем же ты ему помогаешь? - А что мне делать? Я хочу вернуться домой... - Домой, похоже, теперь никто из нас не вернется. А вот если Асохин возьмет здесь верх над всеми, тогда... Он внезапно остановился, потому что совершенно неожиданно в его голове сформировался дерзкий и четкий план. - Послушай, что ты скажешь насчет того, чтобы перейти в другую команду? - Разве здесь есть другая? Неверов привык доверять своему первому впечатлению о людях, а этот парень ему нравился. Он, конечно, рисковал, но в конце концов в их теперешнем положении без риска не обойтись. Ему не пришлось убеждать мальчишку слишком долго. Грегори Делони, как звали его недавнего конвоира, похоже, уже давно искал возможность избавиться от самозваного капитана и теперь с радостью ухватился за предложение Неверова. - От тебя потребуется совсем немного. Самое главное, хотя бы на несколько часов убедить Асохина в том, что он полностью контролирует положение на корабле. Доложишь ему о выполнении задания. Ожог на твоем лице только придаст правдоподобия рассказу о нашей схватке. И вот еще что. Под полом рубки, сразу за левой переборкой, проходит вентиляционная шахта, там же находятся энерговоды. Делони с уважением посмотрел на Неверова. - Вы хорошо знаете наш корабль. - В моей работе от любой мелочи может зависеть человеческая жизнь, поэтому приходится быть внимательным. Так вот, об этой шахте... На ней должны быть люки для ремонта и обслуживания. Тебе приходилось иметь с ними дело? - Конечно. Я ведь был помощником механика. - Прекрасно. В таком случае ты должен знать, в какой из них можно проникнуть незаметно. Нахмурившись, Делони некоторое время раздумывал, а затем пожал плечами. - Ближайшие к рубке люки на виду у охраны. Самый незаметный есть в грузовом отсеке, но оттуда почти двести метров придется ползти по узкой трубе все время вверх. По-моему, это невозможно. Энерговоды не обесточены, изоляция далеко не безупречна. К тому же повороты и сужающиеся места... Я бы не смог пройти этим путем. - Ну а мне придется попробовать - это единственно возможный способ лишить Асохина энергии и не дать ему перекрыть проходы. Скорее всего он попытается сделать это сегодня, после собрания, как только закончит разбираться с пассажирами. - Неверов помолчал и продолжил: - Он достаточно умный человек и понимает, что подавить любое сопротивление проще, если изолировать людей друг от друга. Больше всего он опасается противодействия с моей стороны. Возможно, сообщение о моей гибели отсрочит эту акцию... В конце концов перекрытые проходы лишат и людей Асохина свободы перемещения по кораблю - так что мне придется рискнуть... Другого случая может и не представиться. И вот еще что... Отдашь эту записку боцману. Они должны начать сразу же, как только я обесточу рубку. У них будет полчаса, не больше, до того, как люди Асохина установят причину перебоя и наладят подачу энергии по обводному каналу. - Боцману? Но он же на побегушках у нашего нового капитана! - Не всегда то, что ты видишь с первого взгляда, соответствует истине. Помни об этом, когда будешь разговаривать с Асохиным. Теперь успех всего нашего дела зависит от тебя... Внутри металлической трубы гнездился ветер. Упорный, спрессованный в кубометры сжатого воздуха, он несся навстречу Неверову, словно поток упругой холодной воды. От его напора металлическая труба дрожала, рождая внутри себя немыслимые звуки. Здесь были еще и яркие оранжевые змеи энерговодов, каждая из которых готова была к смертельному удару, поджидая любое неосторожное движение человека. Снаружи все это представлялось Неверову гораздо проще, и лишь теперь, с предельным напряжением всех мышц завоевывая каждый метр подъема внутри этой практически отвесной трубы, он понял, какую нечеловечески трудную, почти невыполнимую задачу взвалил на себя... Однако обратного пути уже не было. В узкой трубе ему не удастся развернуться, а двигаясь назад вслепую, он почти наверняка наткнется на энерговод. Белый круг фонаря, укрепленного над козырьком его кепки, выхватывал впереди несколько метров пространства. Скобы, приваренные внутри трубы и предназначенные для проведения ремонтных работ, помогали держаться. Если бы не мощный встречный поток воздуха, стремившийся каждую секунду сбросить его вниз, движение было бы вполне безопасно, однако теперь он чувствовал, как постепенно и безвозвратно теряет силы под напором этого искусственного ветра. Сколько еще может продолжаться поединок с неумолимо свистящим в ушах потоком воздуха? Час, два? Ему казалось, он провел внутри трубы целую вечность. Был момент, когда он почти разжал ладонь, державшую верхний стальной поручень. Мысль о том, что его борьба совершенно бессмысленна, что рано или поздно ему все равно придется уступить потоку воздуха, почти доконала его. Он не рассчитал сил, взялся за дело, которое не способен довести до конца, - рано или поздно такое может случиться с любым. Он так и не понял тогда, что его удержало. Возможно, мысль о том, что, если он сдастся, некому будет остановить Асохина и банду зверей, которая вокруг него соберется. Неверов знал, как это бывает. Службе безопасности внешних колоний довольно часто приходилось заниматься делами изолированных человеческих поселений, превращенных в ад одним или несколькими обезумевшими фанатиками, возжаждавшими власти над своими согражданами. Сначала они отвергали все принятые человеческим сообществом законы, затем устанавливали собственные правила... Он знал, кого эти правила унизят и превратят в рабов в первую очередь - тех, кто по своему служебному положению раньше стоял выше этих людей или располагал большим, чем они, богатством и властью... Слишком хорошо Неверов помнил, какое впечатление произвели на него самого синий камень бирюсита и та, что его носила... Ею Асохин займется в первую очередь... Подумав об этом, Неверов стиснул зубы и вновь передвинул руку вперед и вверх, хватаясь за очередную скобу. Совершенно неожиданно рев урагана в его ушах перешел в тихий свист. Не сразу Неверов сообразил, что именно произошло. Узкий вертикальный проход воздушной шахты кончился. Его голова и плечи находились в широком магистральном канале, проложенном под полом палубы. Здесь давление воздуха резко снижалось, а искусственная гравитация корабля из коварного врага превратилась в союзника. Больше не было необходимости карабкаться вверх по узкой трубе, преодолевая яростное сопротивление встречного потока воздуха. Вот только Неверов по-прежнему не знал, что ждет его впереди... Теперь все зависело от того, не ошибся ли он в Грегори Делони и не предаст ли тот его в самую ответственную минуту, сможет ли справиться с поручением, сумеет ли передать сообщение боцману? Без этого весь его сумасшедший рейд терял всякий смысл. Для того чтобы восстановить подачу энергии в рубку, людям Асохина потребуется совсем немного времени. Только полная синхронность в действиях могла обеспечить успех этой экспромтом задуманной и слишком рискованной операции. Лишь теперь, после долгого пути вверх, Неверов полностью оценил, насколько она была рискованна. Но изменить что-либо сейчас было уже не в его власти. Он походил на минера, заложившего фугасы в основание моста и повернувшего рукоятку взрывной машинки. Если расчет окажется безошибочным - мост рухнет. Но при малейшей ошибке взрыв может уничтожить самого минера... - Так, говоришь, ты попал в него? Асохин стоял перед самыми дверями рубки. Через ее порог не смел переступить никто. Даже самые доверенные лица нового капитана сидели в небольшой комнате, прозванной командой "предбанником". Здесь был и боцман. Украдкой Грегори следил за ним, стараясь заметить хоть какую-то реакцию на свое сообщение. Но лицо боцмана оставалось совершенно бесстрастным. Панические мысли метались в голове юноши. Крупные бисеринки пота выступили на его лбу. "Они прикончат меня, как только я отдам записку..." - Я попал в него не сразу. Только со второго выстрела. - Это по крайней мере объясняет след от ожога на твоем лице. Но насколько я знаю, Неверов редко дает возможность противнику выстрелить вторично... Ты что-то слишком нервничаешь, парень! Что ты сделал с трупом? - Как вы и велели, я не стал тащить его к мусороприемнику, спустил на лифте вниз, в грузовой отсек, и там спрятал. - Это придется проверить. - Асохин мельком взглянул на часы и кивнул боцману. - Запри его пока на гауптвахте, что-то я не слишком доверяю этому "коммандос". Дверь за Грегори уже почти закрылась, и тот наконец решился. Терять ему теперь было нечего. Когда записка оказалась в руке боцмана, тот отреагировал на это событие так же бесстрастно, как и на сообщение Грегори о гибели Неверова. Казалось, лицо этого гиганта вытесано из камня. Молча закрыв дверь, боцман нажал на пластинку электронного замка.. Щелкнули засовы, но записка осталась там, снаружи, в ладони боцмана. По крайней мере, в этом Грегори не сомневался, а значит, ждать решения своей судьбы ему осталось совсем недолго. Наконец в сплетении желтых пластиковых труб энерговодов Неверов нашел нужную. Собственно, если бы все они для проведения ремонтных работ не были бы обозначены соответствующими номерами и если бы боцман не помнил нужного ему номера... Неожиданная мысль заставила Неверова похолодеть. Почему, собственно, он решил, что боцман сказал ему номер энерговода, ведущего к рубке? Что, если этот энерговод с четкой восьмеркой обеспечивает работу механизмов их собственных отсеков? Что тогда? Простой и коварный план, способный уничтожить противника его собственными руками. У него было слишком мало времени, для того чтобы по настоящему оценить людей, с которыми теперь, волею обстоятельств, ему приходилось работать. Одной интуиции порой бывает недостаточно, для того чтобы обнаружить предателя. Но у него не было в запасе ничего, кроме интуиции... Однако она в данном случае противоречила элементарной логике. Все члены его команды считали боцмана чуть ли не другом Асохина, во всяком случае, его верным слугой. Переход его в противоположный лагерь произошел при обстоятельствах, весьма не подходящих для добровольного принятия подобного решения. Что-то здесь было неправильно. Сомнения обрушились на Неверова с такой силой, что он чуть не повернул обратно и, лишь вспомнив о коварном спуске, пройти который в обратном направлении не было никакой возможности, решил идти до конца. Впереди, метрах в пяти, светилась решетка люка, ведущего в помещение рубки, - во всяком случае, именно так обозначил его боцман на своем плане. По крайней мере это он мог проверить... Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, Неверов преодолел ползком последние метры и приник лицом к решетке. Внизу, прямо под ним, находилась управляющая рубка... Впрочем, это само по себе еще ровным счетом ничего не значило. Нетрудно было догадаться, что он это проверит, прежде чем начнет резать кабель энерговода... За широким подковообразным пультом расположился Асохин. Сейчас его кресло было отвернуто от пульта, и он сидел лицом к открывавшейся двери. Решетка воздуховода была достаточно большой, и Неверов мог видеть все помещение рубки. Вошел боцман и молча протянул Асохину серый клочок бумаги. Неверов узнал этот клочок сразу, как только увидел. Он почувствовал, что бессильная ярость и горькое сожаление о собственной ошибке заполнили его мозг. Теперь у него оставались считанные секунды. ГЛАВА 11 Стрелять сквозь решетку он не мог. Небольшие, около двух миллиметров в диаметре, отверстия были просверлены в толстом стальном листе. На какое-то мгновение он замер, все еще не желая до конца поверить в случившееся. Но разговор двух человек внизу развеял последние сомнения. - Я так и думал, что этот паршивец Делони переметнется, где уж ему было сладить с "космическим беретом". Зато ваш план удался, и Неверов сейчас где-то здесь, возможно, прямо над нами. - Ты дал ему нужную карту? - Конечно! Но он наверняка захочет убедиться в том, что находится над рубкой, прежде чем начнет действовать. Боцман поднял голову и пристально посмотрел на решетку воздухопроводного люка. Неверову казалось, что его взгляд проходит сквозь металл и раскаленными иглами вонзается в голову. Больше всего в этом мире он ненавидел предателей, двуручных негодяев, способных подыгрывать кому угодно, лишь бы это было им выгодно в данный момент. Сколько хороших ребят погибло из-за таких мерзавцев! И сейчас один из них стоял прямо под ним. Ничто уже не могло остановить его, никакая стальная плита. Он откатился назад метра на два, не заботясь о том грохоте, которое произвели его ботинки, ударяясь о переборку. Сейчас все решали мгновения. Повернув регулятор мощности на второе от нижнего края деление, он навел станнер на решетку и, зажмурив глаза, нажал спуск. Хорошо знакомый свист электронного разряда перекрыло фырканье расплавленного металла, в лицо хлестнуло ослепительным даже сквозь закрытые веки светом. Уже через мгновение, после того как решетка перестала существовать, он лежал на краю оплавленного отверстия, не обращая внимания на дымящуюся куртку и резкую мучительную боль ожогов. И все же на какой-то миг он опоздал. Дверь в рубку уже закрывалась. Однако широкая спина боцмана все еще виднелась сквозь стремительно сужавшееся отверстие дверного проема. Неверов повел стволом в сторону двери, до предела сузил луч, чтобы не задеть приборов и пультов управления рубки, и лишь после этого вторично нажал на спуск. Узкое белое лезвие разряда вонзилось в отверстие проема. Раздался пронзительный вопль, и дверь тут же захлопнулась, отрезая его от беглецов. Но ему и не надо было видеть результат своего выстрела - он и так знал, что с этого мгновения одним предателем стало меньше. Теперь он смог спрыгнуть вниз и заняться своими ожогами и все еще тлеющей курткой. Только после этого Неверов наконец сообразил, что находится в корабельной рубке. Вернее, это сама рубка находилась в его полном распоряжении, но, возможно, совсем ненадолго, если он немедленно не предпримет каких-то мер. Прежде всего следовало запереть и заблокировать входную дверь - что он и сделал, повернув для верности указатель блокировки в сектор с надписью "полная разгерметизация внешних отсеков". Зашипел нагнетаемый под давлением воздух, уши сдавило от боли, зато теперь он знал, что входную дверь удастся сдвинуть с места разве что с помощью корабельного подъемного крана. После этого он занялся автономным энергообеспечением рубки, прекрасно понимая, что его противники, так же как и он сам недавно, прежде всего попытаются лишить его энергии. Когда с этим было покончено и вделанные в стенные переборки аварийные генераторы равномерно заворчали, словно огромные дружелюбные псы, он наконец позволил себе слегка расслабиться и оценить создавшуюся обстановку. Благодаря своему везению и, возможно, в немалой степени упорству (он полагал, что имеет полное право после всего пережитого хотя бы немного польстить себе) он фактически поменялся со своими противниками ролями. Теперь он сам мог заблокировать любой отсек и любые механизмы корабля. Некоторые из них имели автономное управление, но все они так или иначе подчинялись командам центрального корабельного компьютера, и этот управляющий всем кораблем центр всегда отдавал предпочтение командам рубки перед всеми другими, с каких бы постов они ни поступали. Кажется, это называлось на языке компьютерных спецов "наивысшим приоритетом команд". На курсах по кораблевождению Неверову объясняли, что это сделано на случай непредвиденных ситуаций, во время аварий и серьезных повреждений корабля. Для того чтобы противоречивые команды, которые могли поступать в такой ситуации из разных пунктов, не заблокировали центральный компьютер, и был разработан принцип "наивысшего приоритета". Теперь он мог им воспользоваться и полностью подавить противодействие своим собственным командам, идущим из центральной рубки. Однако его противники слишком долго осваивались с изменившейся ситуацией. Только сейчас он увидел по показаниям приборов, что они пытаются перекрыть энергетические каналы, питавшие рубку через машинное отделение. Слишком поздно. Минуты на две раньше, и он не смог бы запустить аварийные генераторы. Сейчас же он легко подавил все посторонние команды, очистил от них главные линии связи с центральным компьютером и вызвал каюты, в которых. расположились люди его отряда. Коротко объяснив ситуацию, он отдал все необходимые для начала захвата корабля распоряжения, перекрыл пассажирские палубы, чтобы исключить случайные жертвы среди пассажиров, и стал ждать начала штурма. Вскоре микрофоны донесли до него знакомые свистящие звуки выстрелов станнеров. Теперь он походил на дирижера небольшого оркестра. Отсюда, из рубки, оснащенной многочисленными мониторами, он мог видеть происходящее сражение, разбивая его на отдельные, сколь угодно мелкие эпизоды. С экранов оно воспринималось отстраненно, словно некая компьютерная игра. Даже кровь на цветных мониторах никогда не бывает по-настоящему красной... Он старался в меру возможностей сократить число жертв, но это не всегда удавалось. Неожиданный ожесточенный очаг сопротивления возник на нижней палубе, граничившей со стартовым отсеком. Лишь позже он понял, что там происходило, а сейчас, перекрыв засевшим на нижней палубе все отходы, он предложил сдаться - ответа не последовало, пришлось штурмовать и этот отсек. Неверов не мог оставить на корабле неподконтрольные вооруженные группировки. Он знал, что такие группы имеют тенденцию затаиваться на некоторое время, разрастаться и потом вдруг всплывать на поверхность, унося с собой намного больше жизней. Неожиданно корабль содрогнулся от мощного толчка, и на центральном мониторе вспыхнули слова сообщения: "Произведен запуск спасательной шлюпки". - Только этого нам не хватало! - пробормотал Неверов, стремительными переключениями вызовов различных отсеков пытаясь найти Карлоса. Наконец тот отозвался. - Сколько времени вам надо, чтобы пробиться к рубке? - Если атаковать в том же замедленном темпе, который был задан с самого начала, понадобится еще часа два. - Что происходит на нижней палубе? Что за шлюпка от нас стартовала? - Этого я не знаю, нижнюю палубу контролируют стрелки Асохина. - Ладно. Я подумаю, что с этим можно сделать. Выходит, помощи ему не дождаться. Когда она подоспеет, будет уже слишком поздно. Надо немедленно что-то предпринять, чтобы не дать отряду Асохина захватить все спасательные шлюпки и создать на планете свою собственную базу. Если Асохину это удастся, их собственная высадка на планету становилась весьма проблематичной. Асохин и его команда быстро поняли, что проигрывают схватку за корабль, и поступили весьма разумно, бросив все силы к шлюпочной палубе и обеспечив себе контроль над спасательными шлюпками. Главная неприятность заключалась в том, что единственные механизмы, не подчиненные контролю центрального компьютера, находились именно на этой палубе... Спасательные шлюпки всегда должны были оставаться автономными - таковы требования безопасности. Любой член экипажа, добравшийся до спасательной шлюпки, становился ее полновластным хозяином независимо от того, что творилось на корабле в этот момент. И все же должен существовать какой-то способ вмешаться в события, происходящие на нижней палубе... Неверов знал, что такой способ существует, но не мог сейчас вспомнить, в чем именно он состоит, а корабль между тем вновь вздрогнул от удара реактивной струи - еще одна спасательная шлюпка стартовала. И тут он наконец понял, что нужно делать. Решение было удивительно простым. Любая шлюпка подчинялась находившемуся внутри нее пилоту, и только ему одному. Но это происходило лишь тогда, когда на борту шлюпки этот самый пилот появлялся. До этого события все механизмы контроля и управления шлюпкой, как и все прочие механизмы на корабле, подчинялись центральному корабельному компьютеру. Как только Неверов вспомнил об этом, дальнейшее уже не составляло труда и заняло не больше минуты. На восьми из одиннадцати корабельных шлюпок все еще не было людей, и Неверов, включив предупредительные сирены, выбросил их в космос одну за другой. Позже, когда обстановка стабилизируется, их можно будет вернуть обратно. Теперь же положение противников стало совершенно безнадежным. Они сами заблокировали себя в стартовом отсеке, из которого единственный не занятый стрелками Неверова выход вел в открытый космос. Люди Асохина начали сдаваться сразу же, как только поняли, что последний путь к отступлению отрезан. Примерно через час все было кончено, Неверов разблокировал двери рубки, но лишь когда увидел улыбающихся Карлоса и Ленца, понял, что они на самом деле выиграли это сражение, в котором противник обладал почти четырехкратным численным превосходством. Разоруженных сторонников Асохина заперли в грузовом отсеке, отложив решение их судьбы на потом. А пока что им предстояло разобраться с более насущными проблемами. Больше всего Неверова взволновало известие, что на одной из двух стартовавших к планете шлюпок находился и сам Асохин. В дальнейшем этот факт мог стать источником многих неприятностей для их колонии, и, посоветовавшись с Ленцем, он направил вслед за беглецами одну из дрейфовавших в космосе пустых шлюпок. Карлос отнесся к этой затее Неверова весьма скептически: - Что, собственно, ты собираешься делать в том случае, если даже обнаружишь место их посадки? Они ведь не останутся там долго, а на борту спасательных шлюпок нет никакого оружия. - Только бы их найти! Еще не слишком поздно. Возможно, мы заметим след их тормозных двигателей. А что касается оружия - сама шлюпка может стать таким оружием. Знаешь, что произойдет, если она с выключенными тормозными двигателями врежется в тело планеты? Если им удастся закрепиться на Исканте, нас ждут большие неприятности. У нас слишком мало сил, чтобы обеспечить безопасность на большой территории. - Исканта, это что за имя? - Так решил назвать планету штурман. Он ее открыл, и это его право. - На двух шлюпках не могло уместиться слишком много народу. Как показывают пленные, их там не больше десяти человек. - Для начала и этого достаточно. Потом они завербуют или попросту заставят войти в их ряды новых людей. В любом случае на планете у нас будет достаточно своих проблем, и отряд Асохина нам там ни к чему. - Смотрите! На левом мониторе, кажется, появился след! Теперь и Неверов его увидел. Видеомониторы шлюпки, которую он направил к планете, показывали ее диск с расстояния примерно тысячи километров. Облака, сгустившиеся в атмосфере, не давали возможности рассмотреть поверхность Исканты. Но дымный шлейф тормозных двигателей асохинских шлюпок висел над облаками и был виден совершенно отчетливо. Центральный компьютер, подчиняясь командам штурмана, почти сразу же выдал координаты возможной посадки шлюпок. - А они не могут сменить направление? - решил уточнить Неверов. - Для маневров у них не осталось горючего. Шлюпки тормозят в режиме спутника, с постепенно снижающейся траекторией. Они вынуждены использовать для торможения атмосферу планеты. И это тоже говорит о том, что горючее на исходе. - Ну что же, нам придется направить нашу шлюпку по расчетным координатам, вслепую. Результатов мы все равно не увидим. - Разве что узнаем о них после посадки. Вероятность попадания ничтожна, разброс велик, условия все время меняются, мы просто зря угробим шлюпку, - сказал Ленц. - Что ты предлагаешь? - Вернуть шлюпку и выбрать место для нашей высадки как можно дальше от этого района. Планета большая. Без современных транспортных средств они не смогут до нас добраться в ближайшие год-два. А за это время многое может измениться. Неверов вынужден был согласиться с правотой штурмана. Уже не в первый раз этот тихий и незаметный человек в сложной ситуации умело находил нужное решение. Диск Исканты на экранах мониторов шлюпки повернулся и постепенно стал уменьшаться. ГЛАВА 12 Что будем делать дальше, капитан? - Капитан? Это что-то новое. Мое звание звучит по-иному. Неверов сидел за пустым столиком на своем любимом месте в баре кают-компании. Он всегда выбирал этот столик и этот ранний час. Вряд ли он знал, чего тут больше: сентиментальности или надежды? Он не смог бы объяснить самому себе, почему с тех пор, как корабль фактически перешел под его полное командование, он не сделал ничего, для того чтобы увидеть Элайн. Что его останавливало? Уж конечно, не ее телохранители, теперь уже практически подчиненные ему самому. И не ее прошлое, даже не то, что она была женой другого - такого человека, как Тонино. Как ни странно было признаться, причиной его нерешительного поведения в отношении этой женщины явились ее красота и принадлежность к какой-то иной, неизвестной Неверову жизни. Он ее боялся. С первой минуты, как только увидел. И вся его бравада в тот первый вечер, вся эта эскапада с усыплением ее телохранителя и приглашением на танец - все это было по причине самого обыкновенного страха и желания доказать самому себе, что он сможет с этим справиться. Ну, вот он справился... Что дальше? Неужели он и впрямь ждал повторения той случайной романтической встречи и не хотел сделать ничего, чтобы ускорить естественный ход событий? Рано или поздно она должна была догадаться, вспомнить место и час... Он хотел от нее не так уж много, малейшего намека, легкого движения навстречу - но не было ничего. Ни звонков, ни случайной встречи, ни продолжения того незавершенного разговора в ее каюте... Вот и в это утро он дождался совсем не Элайн, а Карлоса Фарино. Шел второй день после того, как они полностью овладели кораблем, и на обоих командиров свалилась целая куча самых неожиданных дел. Бывший начальник охраны оказался вопреки опасениям Неверова неплохим партнером. Во всяком случае, любому его обещанию можно было полностью и безоговорочно доверять - этот человек зря не бросался словами, а Неверов ценил это качество в людях больше многих других. Была, правда, в их взаимоотношениях одна небольшая червоточинка. При встрече с Неверовым Карлос старательно избегал всяких разговоров о своей хозяйке, и, почувствовав это, Степан никогда уже больше не задавал вопросов, которые интересовали его больше всего. В присутствии посторонних, любого члена команды Карлос обращался к нему подчеркнуто официально и лишь наедине позволял это дружеское "ты". Он хорошо владел русским языком и умел различать в нем такие тонкие оттенки, как это дружеское местоимение, не свойственное никакому другому языку. - Я имел в виду не твое земное звание. Здесь оно не имеет никакого значения. Но у этого корабля, как и у любого другого, должен быть капитан, а я не вижу иной кандидатуры на этот пост. Это не только мое мнение. Меня поддерживают все члены команды. Собственно, я искал тебя, чтобы получить твое согласие. Команда уполномочила меня официально, в строгом соответствии с космическим кодексом сделать тебе такое предложение. - Звучит неплохо. Особенно после того, как мы силой захватили корабль. - Точнее, освободили. Большая часть команды перешла на нашу сторону добровольно. - И все же это был вооруженный захват. К тому же капитан этого корабля, насколько мне известно, пока еще жив. - Он не способен управлять кораблем и вряд ли когда-нибудь станет способен - таково мнение медиков. Сейчас уже не важна причина, по которой это произошло, факт остается фактом - кораблем придется управлять кому-то из нашей команды, и лучше, если это будешь ты. - Видишь ли, Карлос, "Севастополь" не совсем обычный корабль. Точнее, он уже не корабль, а колониальное судно, если уж выражаться языком космического кодекса. Колониальным судном, как ты знаешь, управляет губернатор будущей колонии. - Только после прибытия на место. - Мы уже прибыли на место. - Не слишком-то оно мне нравится. Ты уверен, что нам не следует поискать другую планету? Неверов усмехнулся - во всем, что касалось космической навигации, Карлос был полнейшим профаном. - Ты хоть знаешь, сколько звезд с планетами класса "Зет" удалось открыть нашим разведчикам за всю историю исследования космоса? - Нет. Но судя по твоему тону - не слишком много. - Всего восемь. Для того чтобы открыть еще одну планету, пригодную для жизни человека, нам придется исколесить половину галактики. Нам и так чертовски повезло. - Не люблю я подобных совпадений, и не нравится мне это везение. - Тут я с тобой согласен, но высаживаться нам придется, и именно на Исканту. Другой планеты для нас не существует. Твои люди подсчитали запас продуктов? - Его хватит в режиме жесткой экономии на шесть месяцев. - Вот ты и ответил на все вопросы относительно высадки. За это время нам едва удастся вырастить первый урожай - если вообще удастся его вырастить... - А где мы возьмем семена? Что будем делать, если местные растения и животные непригодны в пищу? - Пока не вернутся разведзонды, я не могу ответить на твои вопросы, но почему-то не сомневаюсь, что голодная смерть нам здесь не грозит. Тот, кто выбирал для нас эту планету, прекрасно знал, что делает. Что касается семян, на каждом корабле федерации есть специальная планетарная капсула, ее готовят именно для такого случая, как наш. Почти всегда она оказывалась бесполезной, но старые традиции в космофлоте свято соблюдают, и, может быть, нам эта капсула поможет выжить. Там есть запас семян и многое другое, необходимое для колонизации дикой планеты. - Но кто же этот таинственный "некто", направивший наш корабль к Исканте? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? - Он был среди пассажиров "Севастополя", и это именно он похитил нашу первую шлюпку. - Ты хочешь сказать, что он мог решиться в одиночку высадиться на необитаемую планету? Но это же верное самоубийство! - Только в том случае, если его там не ждали сообщники. Неверов некоторое время молчал, внимательно вглядываясь в лицо Карлоса, словно решая, стоит ли говорить дальше. - Есть еще одна возможность. Этот "некто" может быть не человеком. - Кто же он тогда? Житель Исканты? Выходит, здесь есть цивилизация? - Этого я не знаю. Но думаю, очень скоро нам это предстоит выяснить. - Я, конечно, не слишком хорошо разбираюсь в вашей космической науке, но новости по РГБ смотрю и кристаллы иногда тоже читаю. И я знаю, что до сих пор не было открыто ни одной цивилизации, по крайней мере разумной. Мы что же, первые? Неверов долго молчал, следя за тем, как пузырьки в его бокале, возникая словно ниоткуда, стремительно несутся к поверхности лишь для того, чтобы в следующее мгновение исчезнуть навсегда. - Может, мы далеко не первые. Много кораблей исчезло в этом районе. И кроме того, если я не ошибся, это существо должно было на протяжении длительного времени не только быть похожим на человека, но и вести себя так, чтобы никто из окружающих не заметил подделки. А для этого оно или, вернее, "они" должны хорошо знать людей. Нет, Карлос, мы не первые, кто встретился с инопланетным разумом, далеко не первые. Но больше всего меня тревожит, что те, кто встречался с ним до нас, так никогда и не смогли рассказать об этом. У них должна быть серьезная причина и какой-то весьма значительный интерес, чтобы вести себя подобным образом. Возможно, им нужны наши корабли - и тогда нашей участи не позавидуешь. Возможно, для чего-то нужны мы сами. - Но где же они? Ведь еще Асохин получил данные первого зонда. На Исканте нет никакой цивилизации! - Никакой промышленной цивилизации. Никаких внешних видимых признаков цивилизации - так будет вернее. - Ты хочешь сказать, что цивилизация может быть невидимой? Неверов пожал плечами: - Она может быть настолько необычной для нас, что мы не заметили ее проявлений с первого взгляда. Если бы на Исканте находилась обычная гуманоидная цивилизация - пусть даже с высоко развитой технологией и по каким-то причинам враждебно настроенная к человечеству, - в этом случае у нас по крайней мере оставался бы шанс договориться. Или в худшем случае мы знали бы, как и от кого нам нужно защищаться. Нет ничего хуже противника, о котором ничего не знаешь. - Но почему обязательно "противника"?! - Потому что они тайно следили за нами, возможно, уже много лет, потому что они знают о нас слишком много, потому что они похищают наши корабли, потому что команды этих кораблей никогда не возвращались на Землю. - Выходит, Асохин знал о них? Иначе, как он мог решиться на посадку? - Не думаю. У Асохина не было другого выбора. Он знал, что пассажиры не простят ему преступлений, которые он здесь совершил. Думаю, он готов был бы выброситься в открытый космос, лишь бы не оставаться на корабле, после того как власть вырвали из его рук. Они несколько минут молчали, каждый погруженный в собственные мысли. - В этих обстоятельствах кораблю тем более нужен капитан или губернатор - можешь называть эту должность как угодно. - Мне бы не хотелось, чтобы у нас здесь вновь установилась диктатура. Вполне достаточно Асохина. Пусть уж лучше останется совет. Коллективные решения труднее принимать, зато они больше застрахованы от ошибок. И потом, если нам все же удастся закрепиться на этой планете, от того, какие шаги мы сейчас предпримем, от наших самых первых действий - ошибочных или верных, от каждой мелочи может зависеть в дальнейшем судьба всего человеческого поселения, которое мы попытаемся тут создать. Уж пусть лучше будет совет. - Совет советом, но в сложной обстановке все равно руководить должен только один человек! - упрямо повторил Карлос, и Неверов знал, что рано или поздно ему придется согласиться с этим доводом. ГЛАВА 13 Представление нового капитана прошло достаточно буднично. Большинство находившихся на борту людей считало само собой разумевшимся, что командовать кораблем должен Неверов. Пассажиры восприняли известие о выборе нового капитана довольно равнодушно. Над пустыми столами в кают-компании царила атмосфера уныния и страха. Люди боялись за свою дальнейшую судьбу. Многие еще питали наивную веру в то, что здесь скоро объявятся спасатели, и Неверову хватило здравого смысла не разрушать их заблуждения. Слишком хрупким казался мир, лишь недавно установленный на этом многострадальном судне, и его новый капитан прекрасно понимал, что, если в самое ближайшее время они не придумают какого-то выхода из создавшейся ситуации, на судне может вспыхнуть бессмысленный голодный бунт. Тогда те немногие запасы, которые сберегли, растягивая пайки, с таким трудом, растают как дым в бессмысленной кровавой схватке за лишний кусок хлеба. Произнеся традиционный тост - благо вина в холодильниках оказалось вполне достаточно, Неверов добавил несколько обнадеживающих дежурных фраз, в которые сам не верил, и покинул кают-компанию. Единственного человека, которого он хотел сейчас видеть, здесь не было, и мрачная хандра, предвестник надвигавшейся внутренней бури, навалилась на него с удвоенной силой, едва он захлопнул за собой дверь своей новой каюты. Прежняя нравилась ему больше - но он вынужден был соблюдать старые корабельные традиции ради поддержания дисциплины, которой на их корабле и так угрожало слишком многое. К тому же в капитанскую каюту были проведены все экстренные и аварийные линии связи. В случае крайней необходимости он мог бы за несколько секунд превратить свой рабочий стол в некое уменьшенное подобие управляющей рубки. Бывший хозяин этих роскошных апартаментов надолго поселился в лазарете, и медики заявляли, что не смогут обратить вспять процесс, разрушавший его нервную систему. Слишком велика была доза неизвестного наркотического вещества, введенного капитану Рыбалко. - Кровать! - коротко бросил Неверов, направляясь к мебельной стойке, из которой по вечерам услужливо выпрыгивало автоматическое ложе. Компьютер забубнил было какие-то возражения, упомянув неурочное время и установленный вчера график работы. - Все схемы повыдергиваю! - мрачно пообещал Неверов. Ему пришлось дважды повторить команду, прежде чем стенка наконец раскрылась и с треском выплюнула наружу широкое капитанское ложе. Придется попросить техников проверить каютный компьютер, слишком часто за последнее время у того в ответ на его распоряжения стало появляться собственное мнение. Неверов завалился на кровать, не раздеваясь, так, как делал это иногда в казарме, если дневального не было поблизости. Никогда не следовало показывать дурной пример подчиненным. Зато, оставаясь наедине с собой, он позволял себе иногда такие минуты полного расслабления, с помощью мелких нарушений устава открывать внутренний клапан и снимать нагрузку, накопившуюся за день. Он забросил руки за голову и сосредоточился, стараясь взять собственное мрачное настроение под контроль. Но это ему не удалось, никакие мантры сегодня не приводили к желаемому результату. Осталось лишь одно последнее средство - позволить раздражению заполнить его до конца, безо всякого остатка, и отдаться на волю хандре, до той поры, пока она сама себя не изживет. Две главные причины послужили толчком к его теперешнему настроению. Одна действительно серьезная: он ничего не мог сделать для людей, доверивших ему свою судьбу. Через пару месяцев продукты закончатся полностью. При самых благоприятных условиях на планете никакой урожай за это время не успеет созреть. Что случится потом, он старался не думать. Была и вторая причина: Элайн. Мысли об этой женщине не давали ему покоя. Казалось, чего проще - подойти к капитанскому фону связи и набрать знакомый номер ее каюты. Ну, откажет она ему, ну, не согласится на встречу, по крайней мере с неизвестностью будет покончено. Но он не хотел этого делать, словно боялся, что звонок может разорвать странную призрачную ткань, сплетенную его воображением. Даже если Элайн согласится на встречу, все будет совсем не так, как могло бы быть, сделай она первый шаг или хотя бы намек на то, что эта встреча имеет для нее немаловажное значение. Некоторые мужчины, умеющие реально смотреть на вещи и достаточно практичные во всех остальных вопросах, в отношениях с женщинами иногда проявляют необъяснимую наивность и склонность подменять реальные обстоятельства своими фантазиями и домыслами. Неверов принадлежал именно к такому типу мужчин. Впервые в жизни он испытывал странную щемящую тоску, думая о женщине, и не понимал, что, собственно, с ним происходит. Он старался найти причину этого странного чувства во внешних обстоятельствах, однако это не приносило ему успокоения. Много раз, разъясняя людям, что случилось с "Севастополем", подводя черту под их призрачными надеждами и планами на возвращение домой, сам он относился к этому несколько умозрительно. Как к очередному заданию, которое нужно выполнить и которое рано или поздно должно кончиться. И лишь сейчас он по-настоящему осознал, что это задание скорее всего будет длиться всю его оставшуюся жизнь... Он вспомнил стеклянный купол стандартного лунного коттеджа, в котором жили его родители, и куст генетически измененной, почти искусственной розы, составлявшей их семейную гордость... Было ли это его домом? Или под словом "дом" надо понимать что-то совсем другое, включающее в себя обширные мегаполисы и крошечные клочки еще не застроенной суши его родной планеты? Как далеко все это теперь. Нужно начинать здесь, в чужом и неизвестном мире, строительство нового дома. Но справятся ли они? Будут ли они здесь счастливы? Слишком далеко они забрались. Так далеко, что даже воспоминания о Земле с трудом пробирались к нему сквозь невообразимую толщу пространства, заполненного чужими звездами. Холод от этих мыслей постепенно пробирался под одежду, замораживал дыхание, щипал кожу. Однако прошло немало времени, прежде чем он понял, что в каюте на самом деле чертовски холодно. Когда эта очевидная истина, наконец, дошла до него, он вскочил и бросился к интеркому. Машинное отделение ответило на его вызов далеко не сразу. Наконец скрипучий голос главного механика прорезался из динамика. - Что с генераторами?! - В порядке. Десять процентов загрузки. Главный в режиме останова. У Неверова немного отлегло от сердца. - А в чем дело? Почему не подается тепло на первый уровень? - Сейчас посмотрю... Да нет, на наших мониторах во всех каютах полный порядок. - Пришлите ко мне техников. Значит, причина сбоя в его каютном компьютере. Для того чтобы не перегружать основной компьютер корабля, мелкие функции управления внутренними приборами распределялись между отдельными маломощными компьютерными блоками. И вот теперь тот, что находился в его каюте, начал выкидывать странные штучки... Самое неприятное заключалось в том, что он заранее знал - подлинную причину неполадок найти не удастся. В конце концов компьютер починят, если понадобится, заменят отдельные модули, но дело не в них. Неверов знал о существовании специально разработанных военным ведомством программных фагах, гораздо более мощных, чем старинные компьютерные вирусы. Они предназначались для вывода из строя сложных компьютерных систем. Раз запущенные в компьютерную сеть, такие программы начинали вести внутри нее вполне самостоятельную жизнь. Они прекрасно маскировались, и обнаружить их даже в стационарных условиях считалось достаточно сложной задачей. Чем сеть разветвленнее и сложнее, тем вольготнее чувствовали себя в ней программы-паразиты, тем проще маскировались, перемещаясь с место на место и постепенно накапливая свое разрушительное воздействие на всю систему в целом. Благодаря воздействию одной из таких программ "Севастополь", похоже, и потерял ориентировку во время пространственного прыжка. Однако ее действие продолжается, и никто не может предсказать, что именно откажет в следующий раз, но что-то обязательно откажет... Даже полное отключение энергии не позволяло избавиться от фагов, потому что они сохранялись внутри магнитных носителей информации и, как только компьютер включали, начинали бурно размножаться, копируя собственный программный модуль бесчисленное количество раз. Единственный положительный момент заключался в том, что свою основную программу фаги уже выполнили и теперь продолжали жить, так сказать, по инерции, засоряя систему и создавая многочисленные сбои в ее работе. Если не принять срочных мер, в конце концов они заблокируют все управляющие центры корабля и превратят умную машину в консервную банку. К счастью, их главный программный специалист, системный инженер Новиков остался на корабле. Если бы он улетел вместе с группой Асохина, они оказались бы сейчас в безвыходном положении. Все эти невеселые мысли, да еще необходимость вставать с постели и готовиться к визиту посторонних окончательно испортили Неверову настроение. Из-за нашествия техников в конце концов он предпочел покинуть каюту, чтобы не мешать людям своими не слишком квалифицированными советами, и от этого почувствовал себя еще неприкаяннее. Было ли это причиной того, что в конце концов он оказался у подъемника третьей палубы, ведущего в апартаменты люкс? Скорее всего, но, вовремя спохватившись, он круто повернул обратно. Слишком позднее время для визита, который он откладывал так долго, что начал уже сомневаться, что когда-нибудь решится на него. Теперь он медленно шел обратно, повсюду замечая следы непонятного вандализма, расцветшего на корабле после того, как пассажиры узнали, что никогда не вернутся домой. Что это было, своеобразная месть? Но кому? Мерзкие надписи на стенах, вырезанные ножом, сорванная со стены картина со сломанной рамой... Зачем они это делают? Неужели не понимают, что очень скоро наступит время, когда каждый предмет, привезенный из их прежнего мира, каждый маленький кусочек далекой родины станет бесценным? Корабль был слишком огромен, и слишком мало осталось у него команды, для того чтобы навести порядок повсюду. Собственно, полностью под контролем его людей находились лишь центральный уровень и грузовой отсек. Пассажиры создали какой-то комитет самоуправления, но Неверов подозревал, что сделали они это не по своей воле. Степан хорошо запомнил рыжего горластого парня с мощными бицепсами, возглавившего этот "комитет спасения". В него вошли и пятеро дружков рыжего парня. Повсюду одно и то же... В любой изолированной человеческой колонии, если ослабевала центральная власть, наружу всплывали подобные "комитеты", и толпой начинали управлять те, у кого хватало для этого грубой силы. Неверов вынужден был мириться с комитетом, чтобы не спровоцировать еще большие беспорядки, но дал себе слово, что, как только будет осуществлена высадка на планету и у них появится возможность изолировать смутьянов, он от них избавится. Придется заставить вспомнить о дисциплине как самих колонистов, так и тех, кто останется на корабле. Без этого высадка теряла всякий смысл. Бывают ночи, когда заснуть не удается, и причину этого не всегда можно определить однозначно. Ночные шорохи становятся громче, словно проходят через звуковой усилитель. Чувства обостряются, в голове с параноидальной настойчивостью вертятся одни и те же мысли, в глубине которых постепенно рождается и выползает наружу, словно ночная змея, обыкновенный страх. Это была именно такая ночь. Элайн лежала в центре своей огромной, холодной и пустой кровати, потерявшись в ее необъятных просторах. Ночник окрашивал окружающие ее предметы в нереальный, зеленоватый свет. Динамик фона молчал, он молчал уже вторую ночь подряд, но она знала, что рано или поздно он заговорит снова, и ожидание этого события не давало ей уснуть, наполняя страхом каждую ее ночь, с тех пор как незнакомый мужской голос произнес: "Ты меня слышишь, Тонинина потаскушка? Конечно, ты меня слышишь..." Она не сразу отключила динамик и не произнесла ни звука в ответ на все эти рухнувшие на нее, как обвал, гадости и угрозы. Позже, когда ощущение леденящей мерзости отпустило ее, она попыталась понять: кому это понадобилось, кому и зачем? Скорее всего это был кто-то из ее охраны, слишком много о ней знал позвонивший человек. Однако он искусно изменил голос, и все ее попытки установить с помощью каютного компьютера, откуда прошел вызов, ни к чему не привели. Она старалась не поддаваться панике, но ничего не могла с собой поделать. Слишком хрупкой и иллюзорной оказалась скорлупа безопасности, которую она создавала вокруг себя с того самого момента, как поняла, что предоставлена самой себе. И словно подтверждая этот ее невеселый вывод, динамик на панели вифона щелкнул, и знакомый придушенный голос проговорил: - Ты меня слушаешь, крошка? Конечно, ты меня слушаешь. Тебе недолго осталось ждать. Сегодня ночью... Ее рука, потянувшаяся было к выключателю, замерла на полдороге. - Сегодня ночью я приду к тебе и сделаю с тобой все, что обещал, ты помнишь, надеюсь? Ты должна приготовиться... Справившись с парализующим ужасом, она наконец отключила фон. Два дня она искала выход из этого кошмара, но так и не смогла ничего придумать. Самое простое и очевидное - обратиться за помощью к начальнику своей личной охраны - Элайн отмела сразу же. Не исключено, что Карлос имел самое непосредственное отношение к этой истории. А если даже и нет... Она представила его ухмылочку, его масляный взгляд, подробности ночных разговоров, которые он станет из нее вытягивать... Звонил скорее всего совершенно другой человек, но рассказывать об этом Карлосу Фарино ей было бы неприятно. Сейчас, когда от ее решения зависело так много, она краешком сознания понимала, что здравый смысл, задавленный страхом, в ее рассуждениях почти отсутствовал, и все же ничего не могла с собой поделать. Подчиняясь уже не разуму, а только ощущению безвыходности и отчаяния, она встала с постели и достала из шкафа свой самый простенький наряд - брюки и блузку от Эрлайна, стоившие не меньше хорошего вечернего платья. Секунду раздумывала над маленькой коробочкой с синим камнем. Потом все же положила ее в карман. В конце концов это все, что у нее осталось от Тонино. Пять лет жизни с человеком, который превратил ее в подобие домашнего животного, заслуживали какой-то награды. Инстинктивно, еще не приняв окончательного решения, она уже понимала, что может никогда не вернуться в эту каюту. В прихожей, напоминавшей скорее залу рыцарского замка, чем каюту пассажирского корабля, никого не было, и это ее даже не удивило. Наверно, она уже потеряла способность удивляться чему бы то ни было. Она кралась вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума, хотя и понимала, что это совершенно бесполезно, если в мониторной за пультом сидит дежурный... Но никто ее так и не остановил. Замок щелкнул, едва она вставила в его прорезь свою магнитную карту, и этот звук показался ей пистолетным выстрелом. Секунду она стояла совершенно неподвижно, слушая лишь свое участившееся дыхание, но опять ничего не случилось. И только теперь до нее дошло, что все это неспроста - не могла вся охрана разом исчезнуть или уснуть. А это означало, что угроза, полученная ею по вифону, была гораздо серьезнее, чем она это себе представляла. Человек, угрожавший ей, был не просто маньяком. Этот маньяк имел достаточно власти, чтобы удалить охрану из ее апартаментов... ГЛАВА 14 На корабле даже время подчинялось установленным правилам. Смена дня и ночи, хотя и условная, происходила регулярно, и поскольку было далеко за полночь, лифты, подъемники, коридоры - все тонуло в бледном синеватом освещении, скрадывавшем тени и превратившем одинокую фигурку женщины в некое подобие голубоватого призрака. Элайн благополучно миновала палубы верхнего уровня и теперь вышла из подъемника на втором пассажирском. Она все еще не решила, куда идти. Сейчас это было не важно. Сейчас было важно оказаться как можно дальше от динамика, выплевывавшего оскорбления и угрозы, от собственной постели, от страха... Но страх преследовал ее по пятам, хотя здесь он стал глуше. Ноги сами несли Элайн все дальше, к тому уголку, где можно было согреться, где хранились приятные воспоминания о короткой мимолетной встрече, закончившейся столь нелепо... Корабль, погруженный в глубокий ночной сон, спал. Угомонились даже поздние посетители бара. Здесь, за стаканом коктейля, они коротали долгие голодные вечера, а иногда и ночи. Сейчас в кают-компании никого не было. Элайн села за третий столик, крайний, у самого бара... Автоматическое меню не зажглось. В такой поздний час не стоило надеяться на подобную удачу. Какое-то время она сидела совершенно неподвижно, уставившись на утонувшую в голубоватых сумерках стену. Что же будет дальше? Каким кошмаром должна наполниться их жизнь, после того как окончательно порвутся связи с прошлым, когда законы и правила мира, в котором она привыкла жить, перестанут существовать? Как долго смогут поддерживать на плаву осколки этого прошлого несколько вооруженных людей? Угрозы, слышанные ею из динамика, - это всего лишь начало того, что с ней обязательно произойдет, если сейчас она не найдет выхода. Но что она может сделать? Что вообще может сделать слабая женщина, оказавшаяся в окружении озверевших от одиночества и собственной безнаказанности мужчин? Разве что найти себе защитника... Но единственный человек, которого она могла представить в этой роли, забыл о ней... Шаги за ее спиной, тяжелые, мужские шаги... Она вздрогнула от нового укола страха и резко обернулась. Неверов шел к ее столику медленно, словно все еще не мог поверить в реальность того, что видел. - Здравствуйте, Элайн. Он стоял перед ней неподвижно, и потрясение от их встречи показалось ей вполне искренним. - Я много раз приходил сюда, в этот бар, мне так хотелось увидеть вас снова... - Вам стоило всего лишь позвонить. - Мне казалось, вы избегаете меня. - Мне тоже так казалось, но у меня по крайней мере для этого были основания. - Основания? О чем вы? - Вы теперь капитан, человек, который обязан заботиться о своей репутации. А я - жена гангстера. Вы ведь помните о Тонино? - Он остался в другом мире. Не было никакого Тонино. Неверов осторожно накрыл ее руку, беспомощно лежавшую на столе, своей горячей, мужской ладонью и почувствовал, как она вздрогнула. - Вы чего-то боитесь? Почему вы здесь так поздно, что-нибудь случилось? - Случилось? Случилось то, что мы не можем вернуться домой. - Вас это так сильно огорчает? - Меня пугает перспектива жить среди подонков, наполнивших этот корабль. - Зачем вы так? Здесь есть разные люди. - Да, конечно. Но большинство - подонки. Социальный отбор произошел еще при посадке. Обыкновенный, честный человек не может заплатить двенадцать тысяч кредитов за право провести на курорте свободный месяц. У него нет ни времени, ни таких денег. - И все-таки что-то случилось с вами. Вас кто-то обидел? - Пока нет, но все еще впереди... - Кажется, я понимаю. Хотите пожить у меня, пока мы все здесь утрясем? Ее глаза вспыхнули от гнева, и рука вырвалась из-под его ладони. - Хорошенького вы обо мне мнения! - Вы меня неправильно поняли. Капитанские апартаменты достаточно велики, под стать вашим. Там несколько комнат, и они хорошо охраняются. У вас будет собственный ключ. Никто и никогда не войдет без разрешения к вам в комнату. - А вы представляете, что о нас подумают, какие разговоры начнутся среди ваших и моих людей? - Никого это не касается, кроме нас с вами. На этом корабле придется забыть о многих условностях, прежде чем мы снова завоюем себе право жить нормально. Поверьте, Элайн, меньше всего мне хочется форсировать события в наших с вами отношениях. Но то, что случилось, Асохин, стрельба на пассажирском корабле, убийства, которые не прекращаются, - все это пока только цветочки. Возможно, нам предстоит пережить гораздо больше. Голод подтолкнет людей к жестокости, и это произойдет в самое ближайшее время. Позвольте мне по крайней мере позаботиться о вас. У меня никого не осталось там, на Земле, и никого, кроме вас, не будет здесь... Вы даже не представляете, как много для меня значит то, что я вас встретил. Стараясь как-то смягчить непривычную для него серьезность тона, он попробовал пошутить: - Меня очень беспокоит, что не один я понимаю, какую драгоценность вы собой представляете на корабле, где на сотню мужчин не найдется и двух женщин. Но шутки не получилось, а в ее глазах появились холодные огоньки. - Поэтому вы решили поторопиться? - Скажем так, и поэтому тоже. - Он все еще пытался шутить, хотя и понимал, что разговор у них получился слишком серьезный для таких шуток. Секунду она внимательно разглядывала его, словно увидела впервые, и он внутренне замер, понимая, как много решается в этот момент. - Что с нами будет, Степан? Если спасатели, как вы говорите, не найдут наш корабль, во что превратится наша жизнь здесь? Впервые она назвала его по имени. Он и не знал, что она помнит его. И от этого простого факта мир вокруг стал ярче, а надежда обрести право на нормальное существование возродилась вновь. - Вначале будет очень трудно - к этому надо приготовиться. Но потом, через какое-то время, на Исканте возникнет новая человеческая колония. Со своими устоями, со своей собственной жизнью. В чем-то она будет даже лучше, чем та, к которой мы привыкли на нашей дряхлой Земле. Хотя бы в том, что мы сами сможем ее строить, сами определим законы, по которым будем жить. Он думал о тысячах запретов и правил, регламентировавших жизнь любого гражданина Земной Федерации, о миллионах бедняков, влачащих жалкое существование на задворках гигантских мегаполисов, затянутых ядовитым смогом. О том долгом и унизительном пути, который пришлось пройти ему самому, прежде чем он сумел поступить в элитный кадетский корпус. Неожиданно он понял, что она приняла наконец какое-то решение. Она еще ничего не сказала, но по едва заметным для него одного деталям, по слегка изменившемуся отсвету в ее глазах, по тому, как разгладились горькие морщинки в уголках ее губ, он уже знал, что отныне не будет так одинок на этой до предела набитой человеческим отчаянием железной коробке корабля. - Ну, хорошо. Будем считать, что мы подадим не слишком дурной пример для нашей будущей колонии. - Она решительно поднялась. - А как быть с моими вещами? У меня нет даже зубной щетки... - Сейчас уже слишком поздно. Мы пошлем за вещами завтра. Думаю, у меня найдется все самое необходимое. Он отвел для нее одну из трех комнат, составлявших капитанские апартаменты. Эта, меньшая из всех, казалась ему самой уютной. Здесь даже была голографическая имитация древнего камина, излучавшая самое настоящее тепло в те редкие дни, когда компьютер не слишком капризничал. Впрочем, теперь, после того как техники закончили полную проверку и ремонт его каютного агрегата, он мог рассчитывать если и не на его солидарность, то хотя бы на временный нейтралитет в их затяжной борьбе. Повсюду можно было заметить следы недавно развернувшейся здесь битвы. На полу валялись обрывки цветных проводов, кое-где стояли стенные панели с вышедшими из строя компьютерными блоками. - У вас что, здесь бомба взорвалась? - спросила Элайн, с удивлением разглядывая весь этот хаос. - Да нет. Просто ремонтировали компьютер. Техники считают, что уборка не входит в их обязанности - во всяком случае, так было раньше, и никто не успел их предупредить о том, что мир изменился. - А где тут у вас пульт уборщика? Он показал ей, испытывая неожиданное удовольствие от наблюдения за тем, как она наводит порядок в этой захламленной и такой совсем еще недавно холодной комнате. Едва она закончила с этим, как он торопливо застелил ей постель, положил у изголовья свою большую пижаму, похожую на халат, и поспешил покинуть помещение, громко щелкнув замком. Оставшись один, он постарался уснуть, хотя прекрасно понимал, что ничего у него не получится. Эта странная, волшебная ночь стремительно двигалась к своему концу. Если бы кто-то еще совсем недавно сказал Неверову, что он сможет лежать вот так, с открытыми в темноте глазами, и улыбаться никому не видимой улыбкой только оттого, что за стеной его каюты находилась, в сущности, совершенно незнакомая женщина, - вряд ли бы он в это поверил. Но так оно и было. И самое удивительное заключалось как раз в том, что ему было достаточно ее близкого присутствия, если и не для полного счастья, то по крайней мере для непривычного чувства умиротворения и спокойствия. Не то чтобы он не хотел чего-то большего - хотел, конечно. Женщин у него не было достаточно давно. Но когда он думал об Элайн, эти мысли становились второстепенными. К тому же он прекрасно понимал, что если будет думать о том, какие у нее красивые длинные ноги, то уж наверняка не сможет уснуть... А тут еще эта блузка, сшитая каким-то модным портным из незнакомой ему ткани. При определенном угле освещения она на секунду становилась прозрачной, но и этой секунды было вполне достаточно, чтобы надолго запомнить высокую полную грудь Элайн... Щелкнул электронный замок, и дверь с шипением откатилась в сторону. Элайн стояла на пороге комнаты, укутанная в верхнюю часть его пижамы. Ее длинные обнаженные ноги показались ему в этот момент самым прекрасным зрелищем, которое доводилось видеть. Неожиданность появления Элайн и ее вид на какое-то время лишили его дара речи. Молчание затягивалось, и наконец она спросила: - Долго еще вы собираетесь так лежать? И поскольку Степан вместо ответа промычал что-то неразборчивое - она продолжила: - Неужели вы думали, что я, согласившись прийти сюда, позволю вам лежать без сна одному? Потом, когда все кончилось, они говорили до самого "рассвета", во всяком случае до той поры, пока корабельные склянки не пробили шесть утра. Она рассказала ему о том, как училась в Корвиланском колледже для благородных итальянских девиц, как родители, едва ей исполнилось шестнадцать лет, фактически продали ее Тонино. И о своей невеселой жизни в позолоченной клетке, в которой он ее содержал все долгие, тоскливые годы замужества. Отвечая на ее просьбу, он начал было рассказывать о своей учебе в кадетском корпусе, но склянки пробили шесть, и он вспомнил, что сюда с минуту на минуту может ввалиться Ленц с очередным докладом. Пришлось срочно подниматься и приводить каюту в порядок. Когда с этим было покончено, он приготовил для нее скудный завтрак из своего небогатого капитанского пайка. В этот день он впервые пожалел о том, что потребовал, чтобы его паек ничем не отличался от пайка остальных членов команды. Впрочем, чай получился совсем настоящим, нашелся даже запас сухарей. Элайн с интересом наблюдала за его хлопотами, а потом предложила наведаться в ее каюту. - В холодильнике у начальника моей охраны наверняка найдется что-нибудь вкусненькое. - Интересно, откуда? - пробормотал Неверов, однако возражать не стал. Нужно было поставить окружающих в известность об их новых отношениях, и визит в ее каюту в этот ранний час за личными вещами Элайн был не самым худшим способом. - Как капитан, я имею