аше волнение передается и ему - он переходит уже на бег, несмотря на небольшую одышку. Мы стараемся держаться темноты, но это плохо удается, потому что вся база уже залита светом. Тревога по форме номер один - это уже точно. В конце концов нас явно заметят, от этого никуда не денешься. Откуда-то сбоку выскакивают трое парней в сером. - Гей, стоять, - они направляют на нас бластеры. Но я успеваю раньше, и они валятся, сбитые ударом парализатора. Все как в замедленном фильме. Пока парни валятся на землю, мы почти успеваем добежать до посадочной площадки. Теперь мы бежим вдоль скрывающей ее стены. На ходу я снимаю часового, мы обегаем его и подскакиваем к проходу. Проход закрыт массивной плитой. Впрочем, этого следовало ждать. - Есть другой проход? - Дейн тычет бластером в лицо Ноэлю. - Вроде нет, - отвечает тот задыхаясь. - Здесь нужен особый ключ: вон коробка. Но этот ключ только у охраны. Я не смогу открыть даже своим индикардом. Ясно. Я вытаскиваю дешифратор, подсоединяю его к коробке и шепчу: - Ну давай, малыш, не подведи! Эта работа посложнее, но ведь ты все можешь, а? Тридцать пять секунд, пока малыш возится с замком, кажутся вечностью. Свет аварийных огней то скользит по нам, то мы остаемся в полутьме. Наконец, плита начинает бесшумно ползти вверх. Я отсоединяю дешифратор от коробки, и мы просачиваемся в проем. Я на ходу сшибаю парализатором оторопевшую охрану, сжигаю выстрелом бластера вышку. Плита за спиной начинает также бесшумно опускаться. Ноэль подозрительно смотрит на мой дешифратор: - Откуда у Вас это? - Веди к вибролету, быстро! - Я ухожу от ответа. Он как-то нехотя поворачивается и направляется в темноту. Мы идем за ним. - Какой системы вибролет? - спрашиваю я его на ходу. - ВПТ-631, производства Сатурн. - Понял. Хорошо. Хотя с этой системой мне пока не приходилось иметь дело, но с любой машиной сатурнского производства я освоюсь мгновенно, это как пить дать. Вообще рейнджер должен владеть любой техникой, особенно транспортом и оружием. А я - хороший рейнджер. Мы подбегаем к вибролету. Отлично, только бы взлететь. Другого вибролета здесь пока не видно, а на геликоптерах им нас не догнать. Я включаю свет в кабине и осматриваю панель управления. Так, кое-что проясняется. Я начинаю устанавливать тумблеры для режима взлета. Когда я устанавливаю последний тумблер, свет в кабине начинает неритмично мигать, а сам агрегат издавать такие звуки, как будто кричит сорвавшийся в пропасть ишак. Только очень громко. - Спокойно, - говорю я себе. - Обычная противоугонная сигнализация. Я с ходу залепляю мэтру Ноэлю в челюсть и говорю: - А ну отвечай, в чем дело? Не хитри. Если сюда прорвутся серые, мне просто придется тебя убить. Не глупи. Ноэль обиженно трет челюсть и говорит: - Он взлетает только по моему спецкоду. Вот индикард, возьмите. Я пихаю индикард в отверстие под потолком и снова повторяю все операции для взлета. От входа на площадку раздается шум взрывов и всполохи. Похоже, эти идиоты решили, что вскрыть плиту бластерами будет быстрее, чем ждать кого-нибудь с ключом. Болваны! Плиту не проломят, зато потом, когда прибегут с ключом, ее заклинит. - Пристегните ремни, - говорю. - Сейчас всем захочется блевать. Блевать точно захочется, потому что я сейчас взлечу вверх, как стрела, на самой суперскорости. Чтоб не успели достать бластерами. Мы поднимаемся над базой, и я не удерживаюсь, чтобы не поглядеть вниз. Из потревоженного муравейника в нашу сторону поблескивают лучи бластеров. Но такое расстояние ручным бластером уже не одолеть. Пока же они приведут в действие зенитные лазеры, нас уже и след простынет. Я поглядываю вниз, а сам на полной скорости направляю машину прямичком к просеке. Фора у нас минут пять, не больше. Потом они поднимут геликоптеры. База остается позади, я включаю прожектор нижнего обзора, и конус света выхватывает внизу куски широкого поля, опушки леса и, наконец, просеку. Наших не видно, хорошо сховались. Я сажусь на просеку у того места, где мы подловили мэтра Дрока. Место я определил в темноте шестым чувством, но уверен, что не ошибся. Вибролет негромко гудит и подрагивает. Я выскакиваю из кабины и кричу: Лейла, Торн, скорей, это мы! Я вбегаю в кусты и сталкиваюсь с Торном. Он направляет на меня фонарь, оглядывает, узнает и сходу спрашивает: - Ну как? Со щитом или на щите? - С папашей в кабине вибролета. Торн молча исчезает и через две минуты появляется с Лейлой. - Улетаем, - говорю я. - Бегите к вибролету. - А что делать с Дроком и его компанией? - спрашивает на ходу Торн. - Пусть сами о себе заботятся. Очухались? - Почти. Я подбрасываю Лейлу в вибролет - прямо в объятия папаши. Торн устраивается, потеснив Ноэля. Я поднимаю вибролет и веду его над самым лесом. Низко, над самыми верхушками деревьев. - Куда Вы собираетесь теперь? - задает вопрос Ноэль. - На этой планете Вам нет места, а покинуть ее не дано никому. - Переговоры о спасении шкуры мэтра Ноэля отменяются, - отвечаю я. - А куда лететь, мы решим вместе. - Каким образом? - Ноэль удивленно смотрит на меня. - Вы сейчас расскажите мне, как устроена главная база, откуда и каким образом управляется внешнее поле планеты. - Центр управления находится вне планеты, - отрезает Ноэль. Вот так влип. Если это так, то я зря делал эти глупости с похищением. Но нет, Ноэль явно врет. У них не может быть других столь же хорошо оборудованных и засекреченных баз - это было бы заметно. Итак, Ноэль врет, просто пытаясь взять на понт. Не выйдет. - Центр управления находится на планете, - отвечаю я. - Сейчас мы сядем в лесу, и я выжму из тебя информацию самыми садистскими методами, это уж будь уверен. Ноэль глядит на меня и понимает, что методы могут быть самые садистские, поскольку информация мне нужна позарез. Он начинает что-то взвешивать. Пусть подумает. Но недолго. Я сажаю вибролет на полянку в глухой чаще и завожу его туда, где деревья погуще. По крайней мере для ночного времени маскировка достаточная. Найдут нас до утра вряд ли. Направление им неизвестно, скорость у нас втрое выше, чем у геликоптеров, так что им придется охватить большой район поисков. Техники одной базы не хватит, вызовут подмогу... Представляю, какой переполох подняли мы на всей планетке! Мы выбираемся из вибролета на поляну и начинаем разминать одеревеневшие от долгого сидения и напряжения тела. Лейла, которая уже за время полета напускала слез отцу в жилетку и нацеловалась Дейна, подскакивает теперь ко мне и, обняв, присасывается таким долгим и горячим поцелуем, что становится ясно, что это не просто восстановление справедливости, а нечто большее. Эге, лед тронулся! Жалко, что я не могу сейчас вплотную заняться Лейлой. Дейну повезло больше: мне придется иметь дело с мэтром Ноэлем. Ноэль сидит у дерева, Торн держит его под прицелом парализатора. Я подхожу поближе и встаю над ним. - Итак, достопочтенный Ноэль, Вы уже подумали, что можете мне сообщить? - Вы - не с Гондора, Вы - имперский шпион! - произносит Ноэль. - Завидую Вашей сообразительности. - Я это понял сразу. Вы вооружены техникой Корпуса Безопасности. - А я этого и не скрываю. Я должен собрать информацию. - Мы не подумали, что на планете могут быть люди Корпуса... Ну, хорошо, допустим, Вы сейчас получите от меня информацию. Но зачем это Вам? Вы же не сможете передать ее своим! Никакой сигнал не может покинуть эту область пространства! - Считайте, что я действую из праздного любопытства. Но так или иначе, информацию мне Вам дать придется. Вам ведь хочется жить? Он задумчиво молчал и глядел на меня исподлобья. Я вспомнил о приятной процедуре, примененной Дейном при воспитании мэтра Дрока. Быстро перенастроив парализатор на безобидную дозу, я пару раз стегнул лучем по Ноэлю. Он скорчился и заверещал. - Не смейте, не смейте, - задыхаясь прокричал Ноэль. - Я больной человек! - Больной, - ответил Торн. - А сам туда же - мир переустраивать. - Да что Вы можете знать о нас и о наших планах, Торн! - воскликнул Ноэль. - Вы считаете, что мы боремся ради власти, но цель нашей борьбы выше и величественней! Дело не в отдельном человеке, не в вас и не во мне, дело в перспективах для человечества. Поймите, мы, именно мы открываем сейчас великие перспективы! - Какие перспективы? - поинтересовался я. - Это становится интересным. - Вам не понять этого, молодой человек, с вашими куриными мозгами, - раздраженно ответил Ноэль. - Вы можете только стрелять и хулиганить! А с Вами, Торн, именно с Вами, я хотел переговорить об этом сегодня вечером! Ну вот, пошли оскорбления. Может его еще стегнуть? Чтобы меньше хамил? Но пока я раздумывал, Торн ответил: - Что же, разговор состоялся, правда в несколько иной обстановке, но ведь это мелочи? - Торн, я никогда не поверю, что Вы можете работать на Корпус Безопасности и быть связанным с такими типами! - выпалил Ноэль. - Вы же великий ученый, Торн, и ваше место - среди нас. - Рядом с доктором Смитом? - Откуда Вам известно о докторе Смите? Впрочем, ладно. То, что делает Смит, быть может не очень эстетично по нынешнему исполнению, но конечная цель благородна - раскрепостить разум человека, избавить его от нервов, от зависимости от тела, направить все огромные творческие силы на познание, на преобразование природы! - А любовь, сомнения, любование природой, боль, страсть, страх? Все это должно быть принесено в жертву голому познанию? Но какова же тогда цель этого познания, если человеческое, все человеческое уже будет погублено? Познание как самоцель? И на эту самоцель направить все свои силы, пожертвовать собой? - Но Торн, познание - не самоцель. Бросив на это все силы человечества, каких высот в овладении природой мы сможем достичь! Человек еще никогда так не властвовал над природой! - Вот Вы сами и сказали, Ноэль, это слово - ВЛАСТЬ. Вот конечная цель, к которой вы сознательно и бессознательно стремитесь. Не познание - суть жизни для Вас, оно лишь инструмент. Вами движет голая, гипетрофированная воля к власти. Ей вы готовы принести в жертву все - чувства, свободу, самое человечество и самую Вселенную! Вы не хотите жить в мире с природой, Вы хотите властвовать ею. Вы не хотите жить в мире с человечеством, Вы хотите заставить его жить по своим представлениям. Вы не хотите принимать мир таким, каков он есть, Вам нужно сотворить свой новый, по своим правилам игры, и ради этого Вы готовы взорвать старый! Вы присвоили себе божественное право творения, а вслед затем - божественное право казнить и миловать, распоряжаться людскими судьбами в своих высоких целях. Вы параноики, Ноэль, неужели же Вам этого не понятно? Ноэль съежился и исподлобья глядел на Торна. Похоже, крыть ему было нечем? - Послушайте, Торн, все не так просто. Наша конечная цель не власть, но свобода. Свобода, поверьте! И есть великое препятствие на пути этой свободы - Империя. Она консервативна, она - тормоз научного прогресса, начиная с самого начала Космической эры. Она не делает различий между религией и наукой, она не дает разрушать отжившее. Ее власть авторитарна, и держится на силе, на том же корпусе безопасности. Она не терпит инакомыслия, особенно среди ученых. Она охраняет границы свободы - да, довольно широкой, но ограниченной свободы. А наша цель - смести эти границы. Свобода познания, свобода воли, свобода действий свободных людей! - Свобода без границ - миф, - отвечал Торн. - Границы свободы заложены самою природой человека. И надо всегда придерживаться этих природных границ. Нельзя давать человеку мало свободы - это сушит его душу, губит творческие силы. Но нельзя давать и слишком много - ибо тогда он будет волен творить зло другим. А это зло сужает свободу и права других, и тогда абсолютная свобода медленно превращается в свою противоположность - страшную и униженную несвободу поруганного человека. Торн перевел дыхание и продолжал с новой силой: - Шестьсот лет охраняет империя естественные границы свободы. Да, она иногда прибегает к насилию, да ей приходится что-то ограничивать, принимать не всегда эффективные волевые решения. Но если когда-нибудь Империи суждено погибнуть, то гибель эта начнется с абсолютной всеобщей свободы, за которой наступит хаос всеобщего взаимного насилия и подлинной несвободы. И пройдут столетия, пока удастся вернуться к границам нормы, пока восстановится нынешнее положение вещей и нынешнее процветание. И поэтому я - не с Вами, я - с теми, кто стоит на страже Империи! Ага, это значит - со мной. Интересно, это он оказывается так долго объяснял этому типу, почему он не за мятежников, а за Империю? У нас, военных, с этим все же проще - раз дал присягу на верность Империи, так и выбирать не приходится: вот друзья, а вот враги. А им, гражданским, надо по этому вопросу так долго спорить! Может решить этот вопрос проще - ввести для гражданских присягу на верность Империи, и дело с концом? Почему начальство до этого еще не додумалось? Но во всяком случае, пора прекращать эту болтовню. - А я, - говорю, - присягал государю, и дело с концом. Поэтому мое дело навести здесь порядок и покончить с мятежниками. Доспорите в другой раз, хотя как не спорь, кто против Империи, тот против Человечества. Мне надо прорваться на базу, где главные силы, мне надо узнать, как отключается внешняя защита. Как это сделать? Я подбросил в руке парализатор и направил его на Ноэля. - Вот, - пробормотал он, - с кем Вы связались Торн! Грубая сила... Я пнул его ногой, демонстрирую эту самую грубую силу. Он дернулся и еще больше сжался в комок. - Вы меня не убъете, - произнес он, - пока я Вам не расскажу того, что знаю. А я не буду рассказывать, вот и все. Скоро нас найдут, и я буду нужен Вам живой уже только для того, чтобы быть заложником, чтобы мою жизнь Вы смогли поменять на собственную и жизнь ваших спутников. Я помогу Вам остаться в живых. И Вы увидите, что этого вполне достаточно, - теперь он глядел на меня тверже. - Ну нет, - ответил я. - Заложников набрать я еще успею. А тебя я сейчас буду убивать. До утра - долго и старательно убивать. И к утру смерть тебе покажется таким блаженством, что ты будешь о ней молить и расскажешь мне все тайны только за то, чтобы я отпустил тебя на тот свет. У меня получилось так убедительно, что даже Торна пробрала дрожь. Глаза Ноэля опять наполнились страхом. Он смотрел на меня как затравленный зверь. Я изобразил взгляд, который видел у телесадистов в сериалах на Земле. Ноэль струхнул окончательно. Тогда я медленно стал засовывать за пояс парализатор, а потом также медленно закатывать рукава своего серого мундира, не сводя с Ноэля кровожадных глаз. Он стал хватать рукой траву, ну лице его изобразился отчаянный страх, и оно стало иссиня-красным. Я улыбнулся жестокой улыбочкой и оскалил зубы. Похоже, мэтру не приходилось встречаться с насилием, кроме как в телесериалах, и на него все это произвело крутое впечатление. Наконец, я сделал шаг вперед и занес над ним ногу. Нервы у бедняги, наконец, сдали. - Постойте, постойте, - заверещал он. - Я расскажу, я собирался рассказывать! Я пару раз пнул его, как бы еще не отойдя от запала, и произнес: - Расскажешь, но сначала будет воспитательное мероприятие. А то ты очень много болтал не по делу. - Нет, постойте, нет! Я боюсь, что если Вы меня изобьете, я буду не в состоянии все рассказывать, я могу потерять память! - Остановитесь, Тони, - произнес Торн. Я отступил на шаг, изображая видимое нежелание. - Сейчас я все расскажу, - продолжал бормотать Ноэль. - Где находится система защитного поля, быстро?! - На третьей станции, не на главной. - Отвечай правду, ведь я тебя возьму с собой и ты мучительно подохнешь, если солгал! - Я сказал правду. Там еще несколько секретных лабораторий, даже не все члены Совета Центра знают, кто и чем там занимается. Я, например, не знаю. - Ты бывал там? - Да, но только трижды, у профессора Карпински. Я даже не знаю географии базы, меня проводили от КПП к третьему блоку, где его лаборатория. - В каком блоке находится центр управления внешним полем? - Не знаю. - Откуда же известно, что он на этой станции? - Кое-что я знаю, как член Совета... - Где третья станция? - Около Регентбуржа, пятьдесят километров к югу. - Ах, так это - третья станция? - вмешался Торн. - Откуда Вы о ней-то знаете? - Неважно, неважно, Ноэль. - Как туда пробраться? - продолжаю я допрос. - Не знаю. Каждый раз при поездке туда я получал специальные кейкарды. Пароли меняются четырежды в день. Это - не здешние паршивые смитовские лаборатории. - Как управляется поле? - Не знаю. Не представляю даже, на каких принципах оно действует. Я не физик, я социолог. - Но что-то Вам известно про структуру охраны, про расположение? Любые сведения! - Я сказал все, что знаю, клянусь. Могу добавить, что третий блок находится справа от КПП метрах в трехстах. - Там есть серые? - Нет, охраняют наши и, в основном, спецтехника. - Роботы? - Да. - Автономные? - Да. Хотя есть координационная связь через суперсервер. Это плохо. Если он не врет, а он явно не врет, то прорваться на эту их станцию практически невозможно. А узнать что-либо про их вооружение можно только там. В любом случае прорываться мне придется. И чем скорее тем лучше. - Там есть посадочная площадка? - Две - внешняя, у КПП, и на самой станции. Но туда разрешается садиться очень не многим. - А если сесть неожиданно? - Не будьте ребенком, вас сожгут прежде, чем Вы туда приблизитесь! - Думайте, как проникнуть на базу! - Это невозможно. Не такие головы как у меня, а тем более у Вас продумали защиту от всех неожиданностей! Да, это малоприятное заключение. Но, похоже, что он говорит искренне. Хотя, даже самую неплохую защиту можно преодолеть. Эх, жаль нельзя связаться с ребятами с корабля! Но рейнджер-скаут - самостоятельная боевая единица, и должен уметь решать проблемы в одиночку. Если защиту нельзя преодолеть в лоб, надо уметь обмануть. В конце концов, если один человек что-то придумал, другой всегда может это что-то обмануть. Я принимаю решение: - Сейчас мы направляемся на третью станцию. Вы полетите со мной, мэтр Ноэль. По ходу дела у меня могут возникнуть вопросы. - Я протестую! - вновь заверещал Ноэль. - Я военнопленный, и требую, чтобы со мной обращались, как с военнопленным! - Империя ни с кем не воевала. Никогда. Статус военнопленного - пережиток давних времен, которые Вы хотите возродить. А Вы - просто мятежник и государственный преступник. Я вполне имею право объявить Вас вне закона и делать с Вами все, что угодно. Именно так я и поступлю. Ноэль сник. Понял, что крыть ему нечем и ни на каком нарушении закона он меня не поймает. Когда планетка пропала, чрезвычайное положение объявили во всем секторе, а здесь оно действует тем более. Так что я могу действовать и действую в рамках чрезвычайного положения. Впрочем, мне сейчас надо обдумать совсем не правовую сторону своих действий, а сами действия. Как же все-таки проникнуть на эту чертову третью станцию? Я оставил Ноэля и подошел к Лейле. Она стояла на краю поляны, прислонившись к дереву, и о чем-то раздумывала. Может, обо мне? Лейла подняла голову и наши глаза встретились. В темноте нам было не разглядеть лиц друг друга, но мы ощутили, как наши взгляды соприкоснулись, и между нами натянулась какая-то невидимая нить. Я понял, что она улыбается какой-то тихой застенчивой улыбкой и тоже улыбнулся. Я сделал шаг вперед и коснулся рукой ее волос. Она наклонила голову, прижав мою ладонь к своему плечу, и потерлась об нее щекой. Я боялся сделать какое-то лишнее движение, чтобы не спугнуть это возникшее ощущение близости. Она уловила мою нерешительность и стремительным движением приблизилась ко мне, положив руки на плечи. Тогда я дал рукам волю и крепко прижал ее к себе. Мы стояли минуту, затаив дыхание, и я ощущал как гулко бьется ее сердечко. Ее руки касались моего лица, спускались мне на плечи, а я все прижимал ее к себе, медленно спуская руки вниз, к талии. Я задыхался от ее близости, это было как в самый первый раз. Ее близость сводила с ума, заставляла забыть обо всем вокруг. - Какой ты сильный, Тони, - шептала она. - Какой ты красивый, ловкий, сильный! Я люблю тебя, люблю. Ты настоящий парень, Тони, я наверное всю жизнь искала тебя... Она глядела на меня сверху вниз и тянулась ко мне. Наши губы встретились, и меня охватила волна какой-то непередаваемой приятной лихорадки, которая отодвинула все вокруг. Остались только мы - я и она - и темнота вокруг. У меня кружилась голова от какого-то непостижимого восторга. Я не знаю, сколько длился наш поцелуй. Это было вне времени. - Лейла, я люблю тебя. Правда, люблю. Ты мне понравилась еще при первой всрече. А теперь - люблю. Наши губы снова встретились и слов уже было не нужно. Они остались там, вовне, в пожранном темнотой мире. Мы стояли прижавшись друг к другу и боялись пошевелиться. Потому что оба знали: дальше у нас сегодня ничего быть не может, дальше - расставание. И мы оба боялись этого расставания, и оба знали, что расставание обязательно будет. И очень скоро. Я чувствовал, что Лейле больше всего на свете хочется прошептать мне сейчас "Не покидай!", но слова эти замерли у нее на губах и она только прижималась головой к моей груди. А я жадно вбирал ощущение ее тепла, запах ее волос, прелестное дрожание ее легкого тела. Вбирал, чтобы это как можно дольше оставалось со мной. Наконец Лейла немного отстранилась, плечи ее поникли. Она отступила на шаг и глубоко вздохнула: - Ты должен сейчас куда-то мчаться, правда? - Я кивнул. - Я боюсь оставаться без тебя. Мы все не знаем, что нам без тебя делать. И тут я сделал то, что ни при каких обстоятельствах делать был не должен. - Ты должна лететь со мной! - выдохнул я. - Лететь? Но куда? - С той стороны защитного поля курсирует наш крейсер. Послушай, ты не должна об этом знать, но поклянись, что ты не скажешь никому! - Я клянусь, что никогда никому не выдам твою тайну! - Недалеко от того места, где мы встретились, в шести километрах в направлении, противоположном Гондору, осталась моя шлюпка. Она может преодолеть защитное поле, на ней я покину планету через пятьдесят шесть часов. Ты должна бежать со мной. - Но я не могу оставить здесь отца! И Торна... - Хорошо, - отвечаю. - Возьми хоть Дейна. Места хватит всем. Но мы должны улететь вместе. Потому что я не смогу без тебя. - А я - без тебя, - тихо отозвалась Лейла. Мы тихо двинулись по тропке туда, где наши спутники и Ноэль вели какой-то то ли мирный разговор, то ли горячий спор, все время то повышая, то понижая голос. Когда мы появились из темноты, разговор прервался, и взоры устремились на нас. - Вот что, - сказал я. - Мы с метром Ноэлем должны совершить небольшую прогулку. А за это время Вы могли бы отправиться в путешествие вместе с Лейлой. - Куда? - спросил Отон. - Цель и конечный пункт маршрута - тайна, но ее знает Лейла. Я отдаю ей дубликат приемника радиомаяка. Лейла приведет Вас к месту нашей конечной встречи в нужный час. - Мы должны идти, даже не зная, зачем и куда? - удивился Дейн. - У тебя есть иные предложения? - поинтересовался Торн. - Что же, - произнес Отон, - нам остается только довериться Вам, юноша, как это сделала Лейла. - Я прибуду туда в течении пятидесяти четырех часов, - пообещал я. - И уже без метра Ноэля. Живой или мертвый он останется на третьей базе. Живой, если все пройдет удачно, мертвый, если лжет. - Я полечу с Вами, - негромко, но твердо произнес Торн. Я удивленно поглядел на него: - Зачем? - Затем же, зачем и Вы: я хочу все это видеть. - Боюсь, Вы будете мешать нашему юному супермену, Торн, - произнес Ноэль. - Ему придется Вас охранять. - Не в большей степени чем Вас, мэтр, - в тон ему ответил Торн. Я не мог не согласиться с Ноэлем в душе, но мне вдруг так захотелось сделать что-то ему в пику, что я ответил: - Вы можете, конечно, лететь, Торн, если твердо решили, - согласился я. - Присмотрите за Ноэлем и возьмете на себя тяжкий труд выслушивать его заумные речи. - Я тоже лечу, - вызвался немедленно Дейн. - Зачем, Дейн? - удивился Торн. - В этом нет необходимости. - Мне кажется, есть, - ответил Дейн. - Один раз я, кажется, это уже доказал! В принципе, возразить на это мне было нечего, но и Дейн мне был не нужен. Однако, как теперь отказать? С другой стороны, может лучше взять его с собой, чем оставлять с Лейлой? Последнюю мысль я отмел как недостойную, а ответил за меня все же Торн: - Ты должен остаться с Лейлой, Дейн. Двое мужчин смогут охранять ее надежнее чем один. Я сразу подумал, что это смотря какой один, но промолчал. В конечном счете это не имело значения, потому что в лесу им ничего не грозило: с геликоптеров их днем не засечь, если пойдут через чащи, а прочесывать весь лес у серых на базе скоро не найдется достаточно сил. Тем более, что у них сейчас будут другие проблемы. Во всяком случае, Дейну было нечем крыть, и он, пожав плечами, отступил в сторону. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Несмотря на то, что за время нашего разговора с Лейлой мэтр Ноэль смог переодеть свои сильно промоченные штаны на уступленные Торном, который вновь переоделся в гражданское, его положение оставалось незавидным. Пока я переодевался, пока мы с Торном обсуждали план проникновения на базу, Дейну пришлось дважды провожать его во тьму леса. Я не горел желанием быть сожженным зенитными бластерами еще на подлете к базе и прекрасно понимал, что ни в коем случае не пройдет на этот раз вариант обмана. И все же проникнуть на базу было нужно, сколь бы это ни было невозможным. Наконец, план у меня созрел, и я поделился им с Торном. План был очень рискованным, но Торн, взвесив все за и против, рискнуть согласился. На всякий случай я предложил ему не отправляться со мной, поскольку я не смогу гарантировать ему какие-либо шансы остаться в живых. Но Торн только пожал плечами, и я уже не решился брать назад данное слово. Погрузив в вибролет мэтра Ноэля и штаны от сброшенных нами серых мундиров, мы с Торном отправились на северо-запад, пятьдесят километров к югу от Регентбуржа. До рассвета оставалось совсем немного, но скрываться не входило в наши планы. - Так вот, мэтр, Ноэль, - инструктировал Торн нашего пленника, - мы расчитываем на Ваше содействие в проникновении на базу. - Каким же образом, позвольте спросить? - Вы - наш заложник, и мы хотим передать Вас в руки Ваших друзей на определенных условиях. - Интересное предложение, - отозвался Ноэль. - Именно с этой целью мы летим на базу. На подлете к базе вы будете вести переговоры и сообщите об этом своим. - А дальше - мы сядем на базе, и уж там сообщим условия вашей передачи, - добавляю я. - В своем ли вы уме, молодой человек? - осведомляется Ноэль. - Я боюсь, что после того, как Вы сядете, диктовать условия уже будете не вы. Третья станция самая хорошо охраняемая из наших баз, и покинуть ее не дано никому. Если Вас окрылил успех здесь, то зря - там совсем иные условия. - Если это так, что же Вы за меня-то боитесь? Впрочем я рассчитываю на другое: Вы в моих руках, пока на Вас мой браслет. Так что, переговоры состоятся. - Ну что ж, - соглашается Ноэль, - может быть в вашем химерическом проекте и есть какой-то резон. Во всяком случае выбирать мне не приходится, не так ли? Мэтр Ноэль скрылся в туалетной кабине в хвосте вибролета, а Торн с сомнением обратился ко мне: - Вы уверены, что в какой-то момент он нас не подставит? - Как? Ему действительно не приходится выбирать. - Итак, мы летим на третью станцию, чтобы вести переговоры о Ноэле. Так ли он им нужен, чтобы пустить нас туда? Не проще им приказать сесть нам на другой базе? - У вибролета кончается энергия. Тем временем быстро, почти мгновенно, рассвело, и из-за горизонта начало подниматься здешнее приватное светило. Оно светило нам почти в спину. Я представлял, как блестит на свету серебристый корпус вибролета и какой он стал привлекательной добычей для противника. На полпути к базе на горизонте появились, наконец, вибролеты противника. Они направлялись прямичком к нам. Радио молчало, очевидно, связь с базой они держали на другой частоте. Наконец, радио заговорило. - Вибролет Ноэля, вибролет в пределах видимости, ответьте, - произнесло оно, - на ответ - минута, иначе - начинаю обстрел. Кто пилот? - Отвечает Ноэль, - наклонился метр к микрофону, - я взят в заложники двумя мятежниками. Вибролет ведет один из них. Прошу базу выйти на связь. - Мэтр Ноэль? - спросило радио. - Да, прошу связи с базой. - Есть, сейчас доложу. Радио молчало несколько минут. Два вибролета пристроились нам в кильватер для сопровождения. Мы продолжали беспрепятственно лететь к третьей станции. Торн явно нервничал. Он понимал, что у этих ребят такое преимущество в вооружении, что на этот раз я не вывернусь. Однако нас хранило провидение. Радио заработало опять и уже другим голосом спросило: - Мэтр Ноэль? - Да. - Здесь Эгон Тальс, третья станция. Что случилось? - Ночью меня захватили мятежники. Я - заложник. Они везут меня на третью станцию, чтобы передать своим на каких-то условиях. Условия обещают сообщить на базе. - Ноэль? - радио отозвалось снова другим голосом. - Здесь Неккер. - Как Вас умудрились захватить? - В перерыве совещания, около зала. - Там не было охраны? - Они ее обезвредили. - Вы позволили без шума увезти себя? - Меня держат при помощи радиобраслета КРСи-А. - Корпус Безопасности? - Да, их разведчик. И не скрывает этого. - Как сюда попал? - Неизвестно. - Почему они хотят Вас обменять именно на третьей станции? - Не знаю, могу лишь предполагать. - Похоже, я предполагаю то же самое. Вы можете гарантировать, что у них нету мощной взрывчатки? - Этого нет точно, во всяком случае на камикадзе они не похожи. Один из них - Торн. - Торн? - радио помолчало, переваривая сказанное. - Что ему надо? - Я сообщу об этом на базе, - ответствовал Торн. - Да? - радио еще помолчало. - Мы могли предположить многое, Торн, только не то, что Вы служите в Корпусе Безопасности. Впрочем, на третьей станции Вы не сядете. Вам придется сменить курс и направиться к центральной. - Это невозможно, - спокойно ответил Торн. - Энергии хватит только дотянуть до третьей станции, мы уже снимаем с орудийных лазеров. - Ничего, они вряд ли смогут принести вам ощутимую пользу. Так каковы же Ваши условия освобождения Ноэля? - Мы сообщим их на базе. - Послушайте, Торн, мы тоже не идиоты. Зачем Вы хотите проникнуть на эту базу? Мы не знаем, сколько Вам известно, но ведь не зря, правда? - Я могу вам сказать только одно - наше условие касается не только Ноэля. То что мы скажем, должно заставить Вас о чем-то серьезно задуматься. - Не хотите же Вы сказать, что у Корпуса Безопасности есть на этой планете какие-то ресурсы? - озадаченно отозвался Неккер. - Пока я ничего не хочу сказать, - отрезал Торн. Ноэль вновь появился из хвостового нужника. - Похоже, нам придется действительно сесть на станции, Неккер, - произнес он, - а Вам выслушать их. По крайней мере я не вижу выбора для себя. - Хорошо, - задумчиво произнес Неккер, - разрешаю посадку на внешней площадке. Ведите себя хорошо, ребята. Впереди, у горизонта, наметился край леса. Третья станция стояла посреди широкого поля, ее строения сверкали в лучах высоко уже поднявшегося над горизонтом светила. Я уверенно вел вибролет, выжимая из него всю мощность и всю скорость. Энергия действительно подходила к концу, хотя для того, чтобы снимать ее с боевых лазеров, было еще довольно далеко. - Я полагаюсь на Вашу порядочность, Торн, - произнес вдруг Ноэль. - Я делаю все, как приказано. Обещайте, что Вы не убьете меня, что бы Вы ни задумали. - Обещайте, что будете молчать о наших спутниках, по крайней мере до завтрашнего вечера, - ответил я. - Тогда я обещаю: если с ними ничего не произойдет, браслет не сработает! - Обещаю. У меня вновь нет выбора, - грустно усмехнулся Ноэль. Мы подлетали к третьей станции. Сопровождающие нас вибролеты отвернули и пошли, видимо, на свой аэродром. Начальство решило, что в них нет нужды, раз мы все равно садимся на базе. - Здесь Тальс, третья станция, - вновь заговорило радио. - - При посадке точно выполнять мои команды. Опускаться точно по инструкции, по мере открытия зон защиты. В случае неверного движения вибролет может быть сожжен автоматическими зенитными лазерами или зашитными полями. Соблюдать осторожность, как поняли Пилот? - Понял. Ведение принимаю. Сажаю вибролет по Вашим инструкциям, - ответил я. - Продолжайте тем же курсом? Как поняли? - Есть держать курс! - Видите ли внешнюю площадку? - Вижу. - Место посадки - справа, у самого КПП. - Понял, посадка - у КПП. - Левый вираж, зависнуть над площадкой. Высоты не снижать! - Есть не снижать высоты! - Восемь метров вправо, неточное зависание. - Готово, - я смещаю вибролет вправо. - Не зайти ли Вам в хвост, Ноэль? - осведомляется Торн. - После посадки Вы будете заняты иными проблемами. Ноэль молча кивает и направляется по своим делам. И правильно, нечего ему сейчас делать в кабине. - Внешнее поле отключено. Спуск на тридцать-сорок метров. - Есть. Тридцать-сорок метров. - Хорошо. Внешнее поле включено. Снимаю с дежурства внешний зенитный слой. Спуск на сорок-пятьдесят метров. - Есть спуск на пятьдесят метров, - опускаюсь все ближе и ближе к площадке. - Проход зоны второй очереди обстрела. Спуск на сто-сто двадцать. - Есть на сто двадцать! - Хорошо. Внешняя защита пройдена. До высоты шестьдесят метров, опускаться медленно, реакция на резкое движение. - Есть плавный спуск! За все это время я успел хорошо осмотреть станцию с высоты и запомнить расположение ее строений и проходов. Один из блоков, я заметил, охраняется явно тщательней других, хотя внешне это не заметно. - Теперь держись, - шепнул я Торну. Мы прошли отметку шестьдесят метров. Дальше - мертвая зона. Зенитные лазеры уже не берут, а с земли ручными еще не достать. В этот момент я резко кидаю вибролет вперед и мчусь к присмотренному блоку. - Что такое, пилот?! - кричит по радио Тальс. Еще секунда - и он поймет в чем дело. Я пользуюсь мгновенным замешательством, и сажаю вибролет не на внешней площадке, а в самом центре базы - у того блока. У нас есть минуты полторы-две, пока не появится охрана. Если, конечно, это не было ими предусмотрено заранее. Мы с Торном выпрыгиваем из вибролета, и направляемся к входной двери блока. Я сходу всаживаю дешифратор в коробку замка. Он возится что-то очень долго, секунд шестьдесят или семьдесят, и все это время я ожидаю появления охраны. Но дверь успевает открыться, и в ту же секунду я вталкиваю одной рукой Торна вовнутрь, другой выдергивая дешифратор из отверстия. Четыре оторопевших охранника вскакивают нам навстречу, на ходу выхватывая бластеры, но я успеваю уложить их из парализатора. Мы мчимся по коридору. Торн пока не отстает. Только бы его еще хоть на немного хватило! Я оглядываюсь - нет, еще не начал задыхаться. Дверь на лестницу, замок повышенной секретности. Так, я вставляю дешифратор. Из-за угла появляются еще охранники, я их укладываю лучом. Пока дешифратор возится с дверью, я успеваю уловить настораживающий меня шум. Похоже, приближается робот-охотник. Вот это хуже. Я меняю парализатор на бластер. Черт, уже тридцать шесть секунд возится с этим замком! Мы не успеваем! Охотник выскакивает из-за поворота, поливая пространство впереди лучами парализаторов. В этот момент дверь открывается, и я успеваю вытолкнуть Торна на лестницу из-под потока лучей. Сам я уже не успеваю, надо драться. Краем глаза я замечаю, как Торн падает от моего толчка вперед на руки, но сразу же начинает подниматься. Я перепрыгиваю через зону обстрела охотника, и пока он разворачивается, отрезаю лучом бластера внешний парализатор. Пока вылезает наружу новые, я всаживаю на всю катушку порцию антиматерии из аннигилятора ему в грудь, там где центральные цепи. Таких охотничков я наобезвреживался еще в школе. Действия охотника теряют осмысленность, он начинает палить во все стороны. Сейчас взорвется. Я перепрыгиваю через луч его бластера и влетаю на лестницу, захлопывая за собой дверь. Мы с Торном мчимся выше. Второй этаж проходим без проблем. На него ведет обычная дверь, за ней явно ничего интересного. Мы поднимаемся дальше. Краем глаза я успеваю заметить сильную защиту. Я делаю подножку Торну, он валится на межэтажную площадку. И вовремя: над дверью на третий этаж начинает палить импульсный лазер. Я пытаюсь сшибить его бластером, однако, ничего не получается, я выхватываю большой аннигилятор. Пушка исчезает, однако сама стена не проламывается. Странно. Я прыжком перелетаю пролет лестницы и падаю на площадке. Два мелких лазера из стены пускают свои лучики, естественно, мимо, их сбивает своим бластером Торн. Так, дверь обычная, но между ней и мною - какое-то энергетическое защитное поле, отразило даже антиматерию. Здорово! Однако, замочек с этой стороны поля. Я вставляю туда дешифратор. И спокойно жду. Спокойно не получается. Вверху шум, я не решаюсь применить аннигилирующую гранату: слишком тесно. Еще не определив, что там, я начинаю поливать вверх из бластера. Похоже, роботы защиты, но не охотники. Торн здорово поливает снизу. Интересно где философ этому научился? Торн пробегает лестничный пролет, воспользовавшись секундным затишьем. Теперь сверху доносится уже скрежет металла. Отличная охрана у этого центра управления внешним полем. Но ничего, только бы прорваться! Потом преодолевать защиту придется ребятам Зорана! Малыш возится с замком уже полторы минуты! Что за код? Мы продолжаем поливать вверх из бластеров. Невыносимая жара приносит нам куда более неприятностей, чем роботам. Вдруг дверь приоткрывается на несколько секунд, поле исчезает и мы проваливаемся в приятную прохладу этажа. Впрочем, боюсь сейчас будет жарко и здесь. Мы мчимся по коридору. В коридоре нет ни охраны, ни ловушек. Коридор упирается в дверь, но на этот раз малыш справляется за несколько секунд. Дверь открывается и прямо на нас смотрят два бластера - автомата, и кто-то произносит: - Прибежали. Бросайте оружие. Но пока он это произносит я уже успеваю по этим бластерам пальнуть аннигилятором, так что от них мало что остается. Я оглядываю комнату. Другого оружия не видно. Сбоку, у пультов стоит невысокий пожилой человек с бластером в руке. Наши взгляды встречаются, и он, мгновенно оценив ситуацию, бросает бластер мне под ноги и, подняв руки, медленно опускается в кресло. Дверь за нами закрывается. - Вам нужен еще один заложник, Торн? - медленно спрашивает он. - Одного Вам было мало? - Зоран?! - Удивленно выдыхает Торн. Вот тут я на мгновение растерялся. Хорошо, что заметить это было некому. К тому же я сразу же пришел в норму. Я ожидал здесь встретить все что угодно, но Зорана, самого Зорана! Живую легенду, о котором было всем известно, что он погиб, но на всех базах ходили слухи, что он жив. Зоран уже стал частью имперского фольклора. Итак, Зоран жив и здесь, передо мной. Что из этого следует? Ладно, разберемся потом, сначала неотложное: - Закрой все защитные поля, живо! Если кто-то сюда прорвется, ты сдохнешь первым, понял? Похоже, он так и понял, потому что он поворачивается к пульту нажимает кнопку связи и произносит: - Всем, всем, говорит Зоран. Прекратите возню около моих апартаментов. Корпус Безопасности уже в моей рубке. Ждите дальнейших приказаний. Особенное спасибо генералу Неккеру. - Я не мог предположить, сэр... - отозвался динамик над пультом, но Зоран нажатием кнопки прервал его. - Итак, господа, я к Вашим услугам, - вновь повернулся он к нам. - Только без глупостей, - приказал я. - Я никогда не делаю глупостей, - отрезал Зоран. - Мне нужно, чтобы Вы отключили сей же час внешнее защитное поле! Зоран молчит. На вшивость проверяет, что ли? Может ему в морду заехать с воспитательной целью? - Откуда вам стало известно, Торн, что я нахожусь на этой станции и в этом блоке? Ноэль этого не мог знать, он не знает не только, что я руковожу проектом, он даже не знает жив ли я? О моем присутствии и местонахождении знает всего несколько человек и почти все они - на этой станции и никогда не были в Гондоре. - Мы менее всего предполагали встретить Вас, мэтр Зоран, - пробормотал Торн. - И именно поэтому Вы приземляетесь именно у моего отсека и прорываетесь прямичком к моему кабинету? Ну нет! Для этого надо знать цель, системы защиты. Вслепую за одиннадцать минут не прорываются! В конце концов, кто кого допрашивает? Я понимаю, что Зоран - Тайный советник государя, хотя и в опале, но не то у него сейчас положение. А еще они сейчас с Торном затеют ученый спор? Ну нет! Я залепляю Зорану в челюсть - просто с целью вывести его из самоуверенного равновесия. Ага, он сразу съеживается и теряет свой понт. Отлично! - Ты не ответил на мой вопрос, - говорю. - А ну живо, как отключить защитное поле? - Вы не спросили, Вы приказали. Но я не могу этого сделать. Я на всякий случай еще не очень сильно бью его ногой по ребрам: - Это почему? - Перестаньте сейчас же! Неужели Вы думаете, что систему защиты можно отключить из одного центра? Включить я ее отсюда могу, и еще из нескольких мест могу. Но выключить - нет. Чтобы это сделать, надо на каждой из наших станций отключить приемник энергии, которая направляется на внешнее поле. Для этого надо из разных мест ввести специальные коды, из которых еще не все у меня есть. Я не Неккер, у нас предусмотрено, чтобы в пиковой ситуации никто, даже я, не мог этого сделать! - Прикажите же своим людям! - Согласно их инструкциям, в подобной нынешней ситуации, когда я действую под давлением, они обязаны не выполнять ряд распоряжений, в том числе все стратегического плана. - А если им придется выбирать: Ваша жизнь или внешнее поле? - У них инструкции не поддаваться на этот шантаж. Мы исходили из того, что меня никто не посмеет прикончить, как бы не грозил. Я всем нужен живым! - Вы переоцениваете себя, Зоран, - заметил Торн. - Вы никак не хотите признать, что Вы все же - обыкновенный человек. - Если Вы агент Корпуса Безопасноти, Торн, то Вы должны понимать сколь я необходим Империи, хотя бы как пленник, и сколь ей не нужен мой труп! - Вы опять исходите из неверных посылок, Зоран! Я подчиняюсь лишь собственной совести и она говорит мне, что Ваша смерть была бы благом для всего человечества, как бы это ни противоречило моим принципам. И если мне придется пойти первый раз в жизни на убийство, то в случае с Вами я готов. Он-то готов, но я-то понимаю, что прикончить Зорана не имею права и ему не дам. Дело не в том даже, что он - Тайный Советник. Даже как мятежник, как глава мятежников, он должен быть доставлен на базу живым. И вообще, убить Зорана у меня рука не поднимется. Я все же разницу между нами чувствую и вообще - я об этом Зоране с детства такого наслышан, что у меня в голове не укладывается, как кто-то может его убить? Зоран пристально поглядел на Торна. Он как бы пытался понять, искренен ли Торн или берет его на понт? Так и не поняв, он посмотрел на меня. Я отвел глаза, и Зоран немного успокоился. Все просчитал, гад! - Ладно, - говорю я, - убивать Вас пока рано, но применить к Вам меры физического воздействия я не постесняюсь. Вам будет очень, очень больно. Вы будете верещать и умолять своих ребят, чтобы они сделали все необходимые действия. Вы выдадите им все пароли, и посмотрим - выдержат ли они Ваши визги и стоны. Ведь побегут отключать энергию, а? - Вы ничего этим путем не добьетесь! И вообще, Вы ничего не добьетесь! - закричал Зоран. - Неужели Вы не понимаете этого? Вы - авантюрист! Вы сумели добраться до меня, я признаюсь, что у Вас хорошая подготовка, я недооценил Корпус Безопасности, я не мог представить себе, что он что-то пронюхал и оставит здесь своих агентов, да еще такого класса! Но в конечном-то счете, как бы Вы лично ни были пронырливы, Ваша карта бита! Это предопределено естественным ходом вещей! - Каким же? - спрашиваю. - Планета закрыта от внешнего мира до наступления часа икс. И никто не сможет ее покинуть. И Вы, как агенты, бесполезны здесь для вашего Корпуса. Вы не сможете покинуть планету, Вы не сможете передать вовне никакой информации! Даже на минуту не отключить Вам защитного поля. До часа икс этого не сделает никто, даже если бы все мы этого вдруг захотели! И даже если Вы убьете меня - это не решит ничего. Проект будет продолжаться без меня! - Поймите, - продолжал он, - что моя жизнь - слишком мелкая ставка в этой огромной игре. Истинная ставка - счастье Галактики и Человечества. Я уже пожилой человек, я уже все сделал, что должен был сделать. Если я умру раньше - речь может идти лишь о том, на какой стадии я последний раз увижу состояние проекта. Я все равно не доживу до его окончания. Он все равно завершится без меня. Он на это рассчитан и давно просчитан! Я сделал свое дело, и я не боюсь смерти! Похоже, что он говорит абсолютную правду, и до его "часа икс" отключить поле невозможно. Наезжать на него бесполезно - не тот человек. Значит остается одно, узнать, что же это за час икс, что за проект, и донести эту информацию потом своим, чтобы были готовы. Больше ничего не остается. Если отключение поля в принципе не предусмотрено, тут ничего не сделают все рейнджер-скауты Корпуса Безопасности, и даже всего Патруля. - Ясно, - говорю я. - Но если Вы не можете отключить поле, Вы по крайней мере выложите мне все о вашем проекте и о "часе икс". Что, когда и как. Смерти Вы не боитесь - это верно, но я могу прибегнуть сейчас к любым пыткам, чтобы вытащить из Вас нужную информацию. - Вам никогда не понять сути проекта, - отвечал Зоран. - Вы из другой породы людей, той, которая не нужна обществу. Высшая цель человечества - познание мира, постижение истины, подчинение сил природы. А Вы - мерзкая грубая сила. В Вас есть только эмоции, скорость реакции, умение драться, сексуальные похоти да страсть к развлечениям. Даже свои умственные способности Вы подчиняете цели приспособления к сиюминутным ситуациям человеческих отношений. В Вас нет истинной воли познания, великого этоса постижения природы. Ваш этос - борьба, насилие, верность порядку и при этом авантюризм. Вы противоречивы внутри самого себя. И если все это отнять у Вас - что же останется? Я не понял, за чем у меня все это отымать и в чем меня обвиняют? Ну, есть сексуальность, ну, умею драться, ну, люблю поразвлечься - когда от службы свободен, не во время выполнения заданий же? А что эмоции - я их вроде хорошо держу, не поддаюсь, это он зря. Или он в принципе против эмоций? И почему я не нужен обществу, а нужны только эти - с познавательным этосом каким-то? Я вспомнил, как на планетах относятся к Патрулю - с уважением. Значит, есть польза? А он чем недоволен? Ну ладно, в спор я вступать не буду, а то заговорит. Но гад же! Я ему вопрос - а он в сторону уводит. Я снова заехал ему ногой в ребро. - Я хочу получить ответ на вопрос! - Вот весь Ваш ответ, молодой человек! - вскричал Зоран. - Вы не способны понять! Вы только можете обидеться, если Вам говорят неприятности, и начинаете драться, так? - Да я не поэтому заехал, - отвечаю. - Я ответ на вопрос получить хочу! - На какой? В чем суть проекта? - Что вы намерены делать в час икс и после? - Постепенно брать и другие планеты под свою защиту, избавлять их от диктата Империи, помогать им в создании рационально организованного общества... - И заодно переделывать людей в рациональные машины?! - воскликнул Торн. Зоран поморщился. - Вы все утрируете, Торн. Сейчас начнут спорить. - Стоп! - говорю. - Вы опять не хотите мне обьяснить, что Вы хотите делать? Зоран смотрит, как на идиота. - Я уже объяснил, Вам не достаточно? - Хорошо. Но каким путем? Какие у Вас есть средства для того, чтобы брать под свою защиту планеты? - Пока их нет, но вскоре появятся. Мы уже почти у цели, юноша. И когда мы ее достигнем, то весь Патруль, все корабли Космофлота Империи, вся мощь баз будет ничем по сравнению с нашей мощью! Вот, это уже ближе к делу, чем осчастливливание человечества. - И что же это за вид оружия? - спрашиваю. - Какие-то поля? Зоран бросает на меня стремительный и мимолетный взгляд. Ага, думаю, в точку попал. Может, продолжать? - Вы работаете с гравитацией, не так ли? Зоран смотрит на меня внимательным взглядом. Ясно. Куда-то я попал, но не в самое яблочко. - Но у Вас есть еще какие-то виды полей. С их-то технологией я и хочу познакомиться. - А вот это у Вас не выйдет, юноша, - заявляет Зоран. - Вы излишне любопытны. Все-таки он очень наглый. Как мне с него сбить эту спесь и этот наглый тон? Как будто большой начальник разговаривает с досаждающим ему пацаном. Как будто не он у меня в лапах, а я у него? Может, отпинать его как следует, чтобы осознал? И тут я соображаю, что с его терминалов как раз должен быть доступ ко всей, любой степени секретности, информации. Отлично! Значит, не выходя из этого кабинета я смогу получить все, что мне нужно без Зорана. Хотя, конечно, нет, из Зорана придется выдавлить пароли доступа. Отлично. Я выкидываю Зорана из кресла и сажусь перед пультом сам. Зоран возмущенно вскакивает, но я стегаю его слабым разрядом парализатора. Он валится и корчится на полу. - Присмотрите за ним, Торн, - говорю я и начинаю залезать в систему. Так, сначала надо изучить схему доступа к информации. Они здесь мало отличаются от привычных мне. Я сначала удивляюсь, а потом вспоминаю, что систему для Корпуса Безопасности, к которой я привык, тоже делали люди Зорана. Ясно, они не очень любят изменять своим привычкам. Пару раз мне понадобились для доступа пальчики Зорана, и я заставил его прикладывать их к окошечку для сверки. Компьютер исправно повышал мне уровни доступа и постепенно я разобрался в содержимом его памяти. В серверах содержались данные по всем сторонам проекта Зорана: меня интересовало прежде всего оружие, но были там и разработки в области новых энергий, медицины, гиперпространственных проблем, трансмутаций, какие-то неведомые социальные проекты. По сути в них я разбираться не стал - это вообще не моего ума дело, но важное от неважного отделить я сумел. Единственное, с чем я стал разбираться всерьез, были системы управления защитой станции номер три и системы управления внешним зашитным полем планеты. Через два часа я уже знал станцию, как свои пять пальцев и мог спокойно следить за действиями персонала. Они ничего не предпринимали против нас - чего-то выжидали. Настороженно, конечно, но выжидали. А относительно системы управления внешним полем Зоран сказал правду. Она предусматривала включение, но отключить защиту ранее установленного часа не мог никто. Она питалась от мощной энергоустановки на аннигилирующих реакторах, расположенной почти на полпути отсюда до Гондора, на станции-шесть. Само поле создавали специальные генераторы, которые снабжались энергией от энергоцентра через полевую передачу. Система была скроена надежно, и вмешаться в ее функционирование шансов почти не оставалось. Разорвать цепочку ни в одном звене не представлялось возможным. Разве что отключить энергоисточник? Но отсюда сделать это было тоже невозможно. Я достал из пояса информационные кристаллы и стал методично перекачивать на них информацию из зорановских банков данных. Кристаллы у меня емкие, но обьемы их были все равно ограниченны. Приходилось отбирать главное: все по оружию, основные программы, проекты, все разработки по полям... Пока я занимался своим делом, отвлекаясь только на наблюдения за положением вещей на самой третьей станции, Зоран и Торн все горячее и горячее спорили на свои философские темы. Начинали они с высоких материй, с рассуждений о счастье человечества, о природе познания и социальных равновесиях, но скатывались всегда к одному - что Империя несовместима со свободой ихнего научного творчества и вообще со свободой. Зоран из этого делал выводы, что Империя должна быть разрушена с целью максимизации свободы, а Торн втюхивал ему, что свобода содержит в себе свою противоположность, и все, кто за нее борется, в конце концов только увеличивают количество несвободы. Он с напором кричал, что мир надо принимать таким, каков он есть и постепенно улучшать локальными добрыми делами, а Зоран ответствовал, что мир надо строить заново, чтобы не влачить за собой недостатки прошлого. Тогда Торн начинал убеждать его, что прошлое содержит в себе не недостатки, а самое ценное - накопленный человечеством за его историю опыт компромиссов и с трудом и кровью нащупанные границы меры, которые нельзя вычислить умозрительно. У обоих была, конечно, своя логика, оба все более и более распалялись. Я в логике не очень силен и сужу по тому, к верным или нет выводам приводят рассуждения. Зоран со своей логикой все время приходил к нарушению присяги, которую давал на верность Государю, и толковал о необходимости разрушения Империи. А Торн, присягу не дававший, приходил к тому, что каждый гражданин должен на империю работать. В общем, мне ясно было, что прав Торн, а не Зоран. От всех дел Зорана, если они удадутся, мороки будет уйма для всего человечества. Зачем мешать людям спокойно жить и навязывать им этот свой этос вечного познания? Ведь у каждого - своя работа. Ученый занят своим делом, а я - защитник, разведчик. В конце концов, это ведь тоже нужно? Почему я должен заниматься тем, к чему не лежит душа? Из вредности я пустил спор Торна с Зораном по внешней трансляции на всю базу. И все время до вечера, пока я работал, они пудрили мозги не только друг другу, но и всему персоналу станции. По моим наблюдениям, одни морщились, как от головной боли, другие внимательно прислушивались к их разговору. Сам я улавливал только обрывки. - Империя ограничивает свободу, Вы с этим согласны! - вещал Зоран. - Так не есть ли она зло? - Империя ограничивает свободу действия, но не лишает свободы воли и свободы выбора! - гремел в ответ Торн. - Вы же, навазывая человеку этос, а не правила поведения, лишаете его этих исконных свобод. Открывая свободу - абсолютную свободу научного творчества и только его - Вы делаете несвободным того, у кого душа не расположена к творчеству такого рода! Вы видите, что общество, основанное лишь на научном этосе, будет нестабильным, и Вы пытаетесь переделать человека, отнять у него все живое и превратить его в робота. Не проще ли просто истребить людей с их чувствами и непоследовательностью, и заняться производством исследовательских роботов?! - Опять Вам не дает покоя этот Смит с его опытами! - надрывался в ответ Зоран. - Дело не в нем. Вы не так трактуете его опыты. Он пытается поставить бессознательное под контроль сознания, сделать мышление рациональным, избавить человека от неврозов, ставя под контроль сознания все бессознательные переживания. Не это ли пытался сделать и Фрейд? Ведь он прямо говорит об этом. - Не трогайте Фрейда, Зоран! Он был гуманистом. Он не предлагал переделывать человека. Он только лишь помогал самому человеку частично овладеть своим бессознательным. Но это же все было в границах меры и только поэтому продуктивно! А Смит делает это насильно, калечит психику, изгоняя из нее все человеческое! - Ваши чувства должны Вы продумать до конца - Так, кажется, говорил Ницше? И не Вы ли были его поклонником? Не этого ли добивается Смит от человека? - ответил Зоран. - Да, стремиться продумать до конца, Зоран. Но сами, по своей воле! Да,это путь стать Высшим человеком! Но когда у тебя отымают чувства и заменяют мыслью, это не значит, что ты продумал их, это значит - ты лишился их. И не забывайте, что Смит - преступник! Он делает свои опыты на людях, совершая насилие над ними, совершая убийство! Он губит душу и вселяет в тела Зомби! - Что за чушь Вы городите, Торн! - Разве же это чушь? Разве не хватают серые людей в Гондоре для его опытов? - Это разрешено делать лишь на преступниках, чувства которых заставляют их идти против общества! - Против вашего режима, Зоран! Вы, проповедник свободы абсолютной, Вы лишаете человека даже свободы быть собой! "Во дают", - думал я, слушая вполуха их спор и просматривая схемы защиты станции. - "Помешались они оба, что ли на этой свободе? Живи как хочешь - и не мешай жить другим. Вот и вся свобода. Хотя, конечно, есть еще и долг и присяга. Наверное, она и не нужна... Стоп, не отвлекаться!" Я опять углубился в изучение схем, а философы продолжали свой горячий спор. - Весь ужас в том, что Вы в конце концов победите, Зоран! - выкрикивал Торн. - Как побеждает смерть жизнь, энтропия негэнтропию! Не в этом веке, и не Вы лично, но Вам подобные победят через тысячу лет, через две тысячи! Желание осчастливить человека подвигнет многих на борьбу с Империей. И когда-нибудь у нее не хватит сил, не хватит вот таких нормальных, верных и здоровых парней, чтобы противостоять Вам, - это он на меня указывает. Спасибо за комплимент. - И тогда она начнет распадаться, ваши последователи будут отхватывать себе кусок за куском, сначала на периферии. На смену идеям придет через поколение простое желание под прикрытием идей свободы отхватывать куски Галактики под свою абсолютную власть. И тогда вашими главными союзниками станут потерявшие совесть местные сатрапы, которые начнут проповедь, что локальные интересы выше глобальных. Затем они начнут меж собой войны за передел наследства Империи. И не будет ни Патруля, ни Корпуса Безопасности, чтобы навести порядок. Будет абсолютная свобода для сильных в их борьбе за власть, и абсолютная несвобода обычных людей. И в их войнах сгорит накопленное богатство производительных сил и научных достижений человечества. Всю эту эпоху будет деградировать культура. И тысячи лет нынешнюю Империю будут вспоминать как Золотой век! - Вы думаете, что боретесь за прогресс человечества? - вновь продолжал он, обращаясь к Зорану. - Но в действительности результатом вашей борьбы может быть только гибель и только распад, только деградация. И только когда Вы победите, когда Империя погибнет, Человечество сможет оценить, от каких ужасов ограждала нас эта Империя, и какую небольшую цену требовала она платить за это! Да, бывало она мешала некоторым индивидуальным проявлениям, да, она иногда требовала приносить местные интересы в жертву интересам человечества, но в конечном счете она обеспечивала мирный компромисс, наше мирное сосуществование. Она ограничивала свободу поведения, но не свободу души, мысли, чувства, не свободу личности! - Послушайте Торн, Вы же сами пришли к тому, что защищаете то, что в конечном счете падет! Вы же сами видите историческую бесперспективность Империи! Каким бы она ни была благом, ей суждено пасть. И каковы бы ни были страшные издержки этого процесса, он неизбежен. Это просто один из этапов на пути прогресса человечества. И мы приближаем его, а Вы пытаетесь отдалить то, что все равно наступит неотвратимо! Во логика! Теперь, наверное, Торну будет нечем крыть. Ан нет, продолжает спорить: - Нет Зоран, если одно сменяет другое - это не означает прогресса. Слишком часто бывает регресс. И нет прогресса там, где в жертву приносится человек! Я буду отстаивать человека, и с большой и с маленькой буквы. Такого, каков он есть, с его интересами, эмоциями, верой! То что на благо ему - прогресс. То, что преследует высшие, над ним стоящие цели - регресс. - История - не путь прогресса, как считаете Вы, Зоран! История - арена боренья инстинкта жизни с инстинктом смерти, спонтанности с симметрией, негэнтропии с энтропией, если хотите. Инстинкт смерти стремится навести порядок, он выражается в законах сохранения энергии, вещества - всех физических величин, за исключением производных. Он влечет Вселенную к энтропийной смерти. И он же породил разум. Инстинкт жизни выражается в спонтанных нарушениях симметрии, в нарушении законов сохранения, которые породили нашу Вселенную, дали ей начало. Он противостоит энтропийной смерти, вечно рождая флуктуации. Он породил биологическую жизнь. И в человеке он противостоит разуму, порождая эмоции, чувства, бессознательные комплексы, интуитивные прозрения и такие нелогичные мысли! А Вы, Вы хотите отнять у человека это. Но не значит ли это отнять самую жизнь? Не слуги ли Вы смерти? Ведь Вы хотите принести все проявления жизни в жертву разуму! Поймите же, что в человеке главное не то, что он разумный, а то, что он живой! - Вот Вы и дошли до логического конца, Торн, - злорадно произнес Зоран. - Вы отрицаете в человеке разум и вообще все, что отличает его от животного, не так ли? - Не так! - закричал Торн. - Поймите же, что не так! Просто ничто не может существовать само по себе. Существование - это равновесие, компромисс между противоположностями! И человек несет в себе этот компромисс, этот великий синтез двух инстинктов - жизни и смерти, и вечно существует на острие этой борьбы. Нарушь это равновесие, отними у него один из членов этой двойственности - и он потеряет самого себя! Так же и человечество. Бытие есть балансирование на лезвии бритвы. И те, кто пытается столкнуть нас с этого острия - враги самого бытия, нежить, слуги дьявола, проклятые вовеки! Так они спорили восемь часов кряду, не переводя дух и забыв о голоде, моем присутствии и общем непростом и весьма напряженном положении. И вся третья станция с удивлением слушала эти ученые споры, разразившиеся в самый неподходящий для них момент. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ К вечеру, после долгой возни со схемами станции, у меня заболела голова и, наконец, созрел план. Я нашел способ - или это мне показалось? - вывести из строя энергосеть защитного поля. Но для этого надо было проникнуть на шестую станцию. Маленький робот обслуживания снова привез ужин на троих и удалился, пожелав успешного совещания. Зоран поморщился, а я ухмыльнулся. Впрочем, ужин наш носил вполне мирный характер. Торн и Зоран выдохлись после своих горячих взаимных проповедей, а у меня голова явно отяжелела от интенсивной работы. Поэтому мы молча поглощали корм, изредка обмениваясь репликами. Только к концу ужина Зоран решился прервать это идиллическое молчание и спросил: - Вы все просмотрели в моих серверах, юноша? Что же Вы намерены делать дальше? - У меня есть один план. - Как выбраться отсюда? - Представьте себе, да. Надеюсь, Вы еще не забыли о секретном туннеле, который ведет в шахту в лесу, в которой прячется гравилет? Вы предусмотрели их на случай бегства, а? И явно держите в тайне. Так что, путь для бегства открыт. - Ах вот что! Так Вы и это высмотрели. В сообразительности Вам не откажешь, и вашему бегству вряд ли кто сможет воспрепятствовать. Но вот что Вы сделаете дальше? - А дальше у меня - планы грандиозные. Но для их реализации мне нужен Ноэль. - Ноэль? - пораженно спросил Зоран. - Он-то Вам на что? - Есть и на него планы. Прикажите вызвать его сюда. Зоран сначала заколебался, но потом решил, что вызывать все равно придется, да и любопытство взяло верх. - Неккер, - приказал он с пульта. - Распорядитесь прислать ко мне мэтра Ноэля. В гордом одиночестве и без охраны. - Есть, сэр, - отозвался генерал. Сидя у пульта, я смог наблюдать, как Ноэля подвели ко входу в блок и последовательно открывать ему двери. Я подумал, что Зоран вот также наблюдал, наверное, за нашим прохождением и, небось, пытался воспрепятствовать малышу открывать двери. Но не смог. Хорошая все же техника у Корпуса! Я впустил Ноэля в коридор третьего этажа и встал с кресла. - Торн, вооружитесь парализатором и не пускайте мэтра Зорана близко к пульту, - произнес я. - Через десять минут я вернусь. Я вышел в коридор. Ноэль стоял у входной двери и не решался идти дальше. Молча подойдя к нему, я снял при помощи малыша с него браслет и втолкнул его в жилые апартаменты Зорана. Вернувшись, я с пульта распорядился, чтобы он не мог покинуть их в течение двух суток. - Где же мэтр Ноэль? - Вы уже получили от него все, что хотели? - осведомился Зоран. - Да, - ответил я, - получил. С этими словами я напяливаю браслет Зорану на запястье. Он оторопело смотрит на него, все понимает и взрывается. - Вы хотите меня шантажировать! Но я уже говорил Вам, что грозить мне смертью бесполезно! Я не стану делать ничего из того, чего Вы станете добиваться! Я даю ему выкричаться и отвечаю: - Просто Вы полетите со мной. - Вы очень любите брать заложников, юноша. Но на этот раз Вам это не поможет. Никак не поможет! - неистовствует Зоран. Я с ним не спорю. Я-то знаю, что я хочу сделать. - До темноты осталось полчаса, сэр. У Вас десять минут на сборы. Зоран наливается гневом, но крыть ему нечем. Он машинально берет из шкафа дорожный плащ, накидывает его и также машинально пытается пристегнуть пояс с бластером. Я отымаю бластер, и он, пробормотав "ах, да", отбрасывает пояс в сторону. Мы выходим в маленький коридорчик с правой стороны рубки и на тесном лифте спускаемся в туннель. Здесь ждет маленькая тележка, на которой мы втроем успеваем уместиться с трудом. Она долго везет нас по туннелю под всей станцией, под полем, и наконец останавливается в основании широкого колодца, на дне которого стоит гравилет Зорана. Я надеюсь, что уйти нам удастся незаметно. За этим местом не должны наблюдать, а гравилеты летают бесшумно. К тому же и темнота покроет наши действия. - Я теперь должен буду сопровождать Вас и дальше в качестве няньки? - мрачно спрашивает Зоран. - Всегда мечтал о такой няньке, - в тон ему отвечаю я, - а в детстве у меня нянькой был скучный робот, который мог только рассказывать сказки, да играть в настольные игры. Мы садимся в гравилет, и я потихоньку начинаю осваивать управление. Я мало имел дело с гравилетами: техника новая, да и на вооружении Корпуса был только один образец. Хотя в принципе техника что надо! Любые скорости, мощные ускорения и повороты без перегрузок - мечта! Я быстро разобрался в устройстве пульта управления. Зоран все это время старательно наблюдал за мной. - Вы неплохо осваиваете новую технику, - заметил он. - Ага, - согласился я. - Неплохо. Идем на взлет. - Кое-чего Вы не учли. - Того, что он среагирует только на Ваши отпечатки пальцев? Это дело я смог перенастроить еще с центрального пульта. Зоран закусил губу и ничего не ответил. Опять крыть-то нечем! Мы тихо взвились над лесом. Прослушивая эфир, я не уловил ничего угрожающего со стороны базы. Отлично. Развернув гравилет, я полетел в направлении шестой станции. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Я тихо вел гравилет над самыми верхушками деревьев. Главное, чтобы не заметили раньше времени. Боевого ресурса гравилета должно хватить на прорыв к шестой станции, к самому ее сердцу: энергоустановкам. На этот раз прорваться хитростью не удастся, придется принимать бой. Все-таки хорошо, что этот Зоран так позаботился о своей безопасности. Его гравилет оснащен не хуже агрегатов для исследования новых планет: лигиотитановый корпус, бластеры, аннигиляторы, энергозащита от любых возможных попаданий с большим запасом энергии силового поля, плюс сверхскорость. Я уже прикидываю план боя. Кроме этого гравилета никто на всей планете не смог бы пробиться через защиту шестой станции. Но я эту защиту изучил досконально и имею средства ее пробить. - Куда Вы направляетесь? - начинает беспокоиться Зоран. - Скоро догадаетесь, сэр, - отвечаю я. - И тогда Вас, наверное, удар хватит! - Вы собрались прорваться на шестую станцию? - Зоран серьезно занервничал. - Учтите, что там все предусмотрено, чтобы никому не удалось взорвать энергоустановки. Это невозможно в принципе. - Это я догадался, - отвечаю, - несмотря на полное непризнание Вами за мной умственных способностей. - Этого я не говорил, - бормочет Зоран. - Наоборот, я вижу, что недооценил Вас. Несмотря на то, что Вы понаделали, а может быть именно поэтому, мне бы хотелось, чтобы Вы работали у меня, а не в Корпусе. Кстати, как Ваше имя? - Тони Ястреб, - отвечаю я. - С крейсерского корабля "Стабильный". - Ястреб - это имя? - Нет, это у нас каждый выбирает себе позывные, и мы на космофлоте зовем всех по ним. Я выбрал себе этот позывной. - И каждый выбирает себе тот позывной, какой хочет? - Не всегда, - отвечаю. - Кого-нибудь прозовут воробьем, так может до конца с этим ходить, а что? - Да так, ничего, - усмехается Зоран. - Ястреб, значит? Он немного молчит, и мы летим в полной темноте и тишине, только приборная доска передо мной светится мягким светом. На черном небе не видно ни одной звезды, а под нами, скорее угадываясь, чем будучи видимы, проплывают верхушки леса. - Послушайте, Тони Ястреб, - произносит вдруг Зоран. - Я убедился в Ваших талантах. Вы классный рейнджер и классный разведчик. Мне давно были нужны именно такие парни, их-то мне и не хватало. - Вы не последовательны, Зоран, - произносит Торн. - утром Вы утверждали, что такие парни, как он, не нужны никому в принципе. Зоран морщится. - Я прошу Вас не перебивать, Торн. Утром я несколько ошибался. А я умею признавать свои ошибки. За сегодняшний день я убедился, что Тони Ястреб может быть весьма полезен и хочу предложить ему работу. Вот так оборотик! У меня что, уже нету работы? - Вы работали на Корпус, Тони, я знаю. Но теперь Корпус от нас отделен непроходимым барьером. И на этой планете у Вас нет выбора: нельзя же вечно бегать, прятаться по лесам, захватывать заложников. Когда-нибудь Вам придется сдаться в силу ограниченности ресурсов. Но можно не противопоставлять себя планете, а работать с нами, чувствуя за спиной мощную поддержку, не менее мощную, чем поддержка Корпуса. В конечном счете Вас ждет много интересных заданий в ближайшее время. Разве не великая это судьба - принять участие в создании новой, более великой Галактической Империи. - Не слушайте его, Тони, - произносит Торн. - Если бы Вы знали, мэтр Зоран, как легко преодолеть ту непреодолимую защиту, которую Вы установили кругом планетки, Вы бы поняли, что это - куда менее надежное средство для удержания меня, чем присяга, которую я давал Императору. Вот так. Нечем крыть, а? - Пока Вы прорывались ко мне на Третью станцию, Тони, - спокойно продолжает Зоран, - мои люди отправились обследовать леса поблизости от Гондора. Ведь именно там остались ваши друзья - советники Отон и Орманти, а также, если не ошибаюсь, и дочь советника Отона, из-за которой Вы, кажется, и ввязались в эту историю с похищениями? Я молчу. Собственно у них была возможность все просчитать и догадаться. А уж если они захотят поймать Лейлу и ее спутников, то уж непременно поймают. Плохо дело. - Если бы я мог сейчас связаться с Неккером, я бы уже точно знал, когда ваши друзья пойманы, и куда доставлены. Мы сможем обстоятельно побеседовать об их и вашей дальнейшей судьбе. Мы рады во всех Вас видеть друзей и союзников. Спросите у кого угодно - Зоран не держит долго зла и умеет ценить сильных людей. Я предлагаю Вам стать моим союзником. - Мэтр Зоран дошел до шантажа, - констатирует Торн. - Это не шантаж, доктор Торн! - отвечает Зоран. - Юноша может выбирать любое решение, я ему ничего не навязываю. То, что дочь советника Отона у нас в руках - просто один из факторов, которые ему придется учесть в своем решении. Может быть, вмазать ему прямо сейчас, да покрепче? - думаю я. - Ему было бы полезно. Хотя, конечно, смысла в этом никакого, дела мордобитием не поправишь. - Вы забыли, что Вы пока еще в моих руках, Зоран, - отвечаю я, - и условия ставите не Вы! - Я не ставлю условий, юноша, а делаю выгодное предложение, - отвечает Зоран. - Это разные вещи. Я предлагаю Вам работать не на ту Империю, которой суждено погибнуть, а на ту, которой суждено победить. А Вы ведь ужасно любите быть победителем, не так ли? На амбицию ловит. Во дает! - Вы неожиданно много ошибаетесь, Зоран, - задумчиво произносит Торн. - Впрочем, это бывает даже с умнейшими людьми, слишком много вкусившими власти. У них появляется с годами заносчивость, привычка считать себя хозяином положения, неумение говорить с теми, кто от них не зависит, без этого взгляда свысока. Это в конце концов Вас и губит. Вот этот мальчик совершенно не склонен принимать ваши предложения и шантаж, потому что у него есть и возможность связаться с Корпусом, и уверенность, что победит та Империя, которой он присягал, и план, как взорвать эту вашу энергостанцию. А Вы все уверены, что он должен с радостью принимать ваше предложение. - Вы блефуете, Торн. У него не может быть связи с Корпусом. - Самое смешное в этой истории, что никто из нас не блефует, Зоран. Пока они препирались, я уверенно вел гравилет по направлению к шестой станции. Она уже показалась на горизонте, и нас начали окликать по радио с требованием назвать позывные. Я упорно не отвечал, пока нам на встречу не поднялись несколько вибролетов. - Что Вы делаете, нас могут сбить! - возмущался Зоран. - Надеюсь, ваша машина выдержит все атаки, на которые рассчитана, - отвечаю я. - Не то нам действительно придется худо. Вибролеты приблизились и стали кружить вокруг с требованиями по радио назвать себя и сесть там, где они укажут. Пока мы видели друг друга лишь на локаторах, но вскоре ночь подошла к концу и сменилась тихим светом ясного утра. В рассветных лучах я увидел вокруг себя шесть истребительных вибролетов. Бой предстоит отменный! - Как Вы думаете, Зоран, мне ждать, пока они откроют огонь, или начинать первому? - Вы с ума сошли! Торн, остановите его, неужели вы не видите, что он бредит! В одиночку против шести истребителей он погубит нас всех! - Вы действительно думаете с ними драться, Тони? - с сомнением спросил Торн. - С таким вооружением было бы просто обидно не показать коготки, - отвечаю я. Я даю всем пяти бластерным пушкам гравилета программу на автономное ведение цели: каждой - свою. Истребители стабильно ведут нас. Может, хотят посадить на базе? Это было бы неплохо. Но нет, второй раз такой глупости они не сделают. Я начинаю бой первый. Все пять супербластеров одновременно начинают огонь. Четыре из шести вибролетов превращаются в огненные шары и отворачивают в сторону. Авось до посадки дотянут. Два почти тут же спохватываются и начинается пальба по мне, но я раньше успеваю закрыться силовой защитой. Пускай теперь садят. Силовая защита, которой у этих ребят нет, делает их положение почти безнадежным. Им остается только надеяться, что я где-то дам сбой, не успею переключиться с режима активного боя на закрытое поле. Но не с моей реакцией делать такие ошибки! Я на секунду, пока они прекращают стрельбу оба, открываю поле и сажу по ним из бластеров. Все парни, ваша карта бита! Еще два огненных факела опускаются к верхушкам деревьев. Радио надрывается, требуя объяснить, кто мы и что же мы делаем, грозится выслать еще партию истребителей. - Пожалейте истребителей, парни, - отвечаю наконец я. - Кто Вы такой?! - спрашивают по радио. - Я - Тони, а Вы кто? - нагло отвечаю я. - Шестая база, диспетчер Керн. Почему Вы сбили наши вибролеты? - Керн, свяжитесь с генералом Неккером на третьей базе, и скажите, что к Вам направляется Зоран на своем гравилете. - Зоран?! - выдыхает Керн. - Да, и его друг из Корпуса Безопасности. - Сейчас доложу, - растерянно произносит Керн. Некоторое время радио молчит, а потом взрывается голосом Неккера: - Говорит Неккер! Опять Ваши шутки, Торн?! Как Вы умудрились покинуть базу? - Да я-то тут при чем? - отвечает Торн. - Где Зоран? - Да вот он, тут сидит, все в порядке. - А Ноэль? - Убили и бросили в лесу, - отвечаю я. - Черт знает что! - возмущается Неккер. - Что же Вы теперь хотите, юноша? Я не знаю, как Вам удалось выбраться со станции, но с планеты выбраться не дано никому. И горе Вам, если хоть один волос упадет с головы Зорана! - Ой! Ну и что Вы мне сделаете? - Найдем. Но пока давайте обсудим, что нам делать с вашими друзьями. - Это с кем же? У меня среди Вас нет друзей. - С Отоном, Орманти и мисс Лейлой. Или у Вас нет особого интереса к ее судьбе? - Есть, - говорю, - конечно есть. И чего же Вы хотите? - Чтобы Вы отпустили Зорана! Немедля, как сядете на шестой станции! - Только не на шестой станции, Неккер! - вмешивается Зоран. - Юноша! - патетически произносит Неккер, - ваши друзья у нас в руках. Что Вы намерены делать, я еще раз Вас спрашиваю? - Сейчас я прорвусь на шестую станцию, - говорю я, - взорву энергоустановку и вернусь. - И Вы надеетесь пережить такой взрыв? - Господь хранит праведников! Пока этот треп идет, я уже подлетаю к шестой станции, пролетаю ее и направляюсь прямичком к куполам энергостанции. Вход - через ближний купол. Никто и не думает нас обстреливать, заботясь о здоровье драгоценного Зорана. Теперь надо действовать быстро. Я слета снимаю охрану у купола и сажаю гравилет у самого входа. Распахивается только одна дверь, и я направляю бластер в грудь Зорану. Он колеблется. - Выходи! - коротко приказываю я. Зоран продолжает колебаться. Я пинком выкидываю Зорана из гравилета и закрываю панель, которую настроил открыться только по звуку моего голоса. Торн остается в гравилете, мы связываемся с ним по рации. Ко входу в купол мы подходим вместе с Зораном. - Приказывай открыться! - И не подумаю! Времени мало. А дверь откроется лишь на голос Зорана, на известный лишь ему пароль приказа. Я засаживаю по двери из аннигилятора. Нуль эффекта. Поле. Тогда я наотмашь бью Зорана по лицу, а когда он поднимает руки, то по остальным больным местам. Зоран вскрикивает и валится. Я продолжаю избиение. Наконец, он сдается и выкрикивает пароль. Дверь открывается и я втаскиваю его вовнутрь. - Так и будем договариваться у всех семи дверей? - спрашиваю я. - Здесь у меня времени больше, охране сюда долго пробиваться! - Вам все равно не взорвать станцию! - бормочет он неуверенно. - Все, буквально все предусмотрено. - Увидим, - отвечаю я, пока мы преодолеваем все семь зон защиты. Все остальное время, пока мы добирались до зала управления, Зоран угрюмо молчал и только исподлобья на меня поглядывал. Он явно не мог понять, что я все-таки собираюсь делать, ведь от взрыва станция была действительно застрахована. В зале управления я быстро прицепил Зорана к маленькому креслу так, чтобы он не мог от него отцепиться, а сам уселся перед главным пультом аварийных действий. Я уже хорошо изучил его устройство, пока разбирался в архивах Зорана, и теперь точно знал, что мне делать. По аварийной схеме я начал давать дополнительные нагрузки и одновременно снимать энергию с защитных контуров. И то и то было предусмотрено только для исключительных случаев, наверно никто не предполагал, что кто-то захочет это делать одновременно. Я давал самые неожиданные команды, на которые система отвечала мне ворохом предупреждений и возражений. Выполняя эти команды, энергоустановка все более приближалась к неравновесному состоянию. Зоран следил за моими действиями со смесью напряженной тревоги и критического недоверия. Он никак не мог понять, на что я рассчитываю. Я же подавал одну за другой противоречивые алогичные команды, надеясь наконец обмануть систему управления, заставить ее совершить ошибку, после которой восстановить равновесие будет невозможно. Моя дуэль с машиной продолжалась часов шесть или семь. Все это время я мог наблюдать на экранах внешнего обзора, как парни из здешней службы безопасности пытались прорваться на станцию или пробиться через защитное поле и захватить гравилет. Но не тут-то было. Спасибо Зорану, он прекрасно все предусмотрел и защита была неуязвима. Я несколько раз восторженно заметил ему это, но он только угрюмо отмалчивался. Наконец, станция начала давать сбои: мне удалось создать непредвиденную ситуацию. На экранах пошли панические предупреждения о возможности потери управляемости, о непредвиденных процессах в реакторах. Я упрямо продолжал отвечать на все требования системы самым нелогичным образом. Зоран занервничал. - Вы зря стараетесь, юноша. Вы, конечно, можете добиться сбоев в системе управления, но даже если она откажет, станция не взорвется! - Я знаю, - спокойно отвечаю я. - Но Вы, конечно, помните, какие предусмотрены меры на случай потери управляемости? Кажется, аварийная остановка всех реакторов и консервация станции в автоматическом режиме? Зоран застонал. Только теперь он понял, что я добивался не взрыва, а автоматической остановки станции. А этого, в отличие от взрыва, добиться можно, хотя и очень непросто. Еще час мне пришлось доводить машину своими глупыми распоряжениями, пока наконец зал не огласила сирена и на всех экранах не замигала надпись: ПОТЕРЯ КОНТРОЛЯ ЗА ХОДОМ РЕАКЦИИ! Я запросил машину о дальнейших действиях. Ответ гласил: ТОЛЬКО ОСТАНОВКА РЕАКТОРОВ. В ответ я подал команду на полную остановку со снятием энергопитания с обслуживаемых объектов и полную консервацию станции. Система управления восприняла команду. Теперь мне оставалось только покинуть станцию. Постепенная остановка реакторов, снятие энергопитания со станций управления внешним полем, консервация займут часов десять и будут вестись в автоматическом режиме. Нам тут больше делать нечего. Зоран весь как-то сник, съежился в кресле. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Я поглядел на Зорана с некоторым сожалением и сочувствием. Он, похоже, не привык терпеть поражения. Хотя, похоже, они у него все же были. Зоран угрюмо молчал. Я сладко потянулся в кресле, встал и сделал пару упражнений. Зоран не смотрел на меня, тупо глядя на происходящее на экране. Однако, через несколько минут его взгляд стал осмысленным и твердым, он повернул голову и взглянул мне в глаза. "Так, - понял я, - или что-то придумал, или на что-то надеется. Во всяком случае борьба еще не закончена." Впрочем, странно было бы, если бы он признал свое поражение и счел борьбу законченной. До конца еще долго, и козыри у него на руках есть. - Надо бы нам вернуться на гравилет, - говрю я Зорану. - Торн, похоже, уже совсем нас заждался. А у меня еще работка предстоит. - Какая еще работка? - поинтересовался Зоран. - Как? Разве Вы не в курсе, что Лейла в плену у вашего Неккера? Надо ее вызволять из плена! - Святое дело, - соглашается Зоран. - Спасение прекрасной дамы - неизбежная обязанность рыцаря печального образа... - Понял, - говорю. - Польщен доверием. Сами пойдете до гравилета, или как сюда? - Да уж дойду как-нибудь, - отвечает Зоран мне в тон. - Вы уж только от кресла отцепите, юноша, оно в дороге нам никак пригодиться не может. Я отцепляю Зорана от кресла. Он подходит к пульту. - Что Вы хотите сделать, Зоран? - Связаться с Неккером. - А это необходимо? - А как Вы намерены покинуть станцию и добраться до гравилета? Мне, честно говоря, надоели героические приключения в Вашем обществе, юноша. Я желаю спокойно отсюда выйти. Я не смог не согласиться с разумностью предложений Зорана. Он подошел к пульту и отдал Неккеру приказ отвести от станции всех, кто ломился в нее последние несколько часов. На экранах было видно, как парни из службы безопасности, получив приказ, без особого неудовольствия оставили свои позиции. Мы покинули станцию и вернулись в гравилет без приключений. Торн, как выяснилось, мирно проспал все то время, пока шел штурм гравилета. В абсолютности защиты гравилета Зорана он был уверен на 100%. - Как дела? - с напряжением в голосе поинтересовался Торн. - Вам удалось запланированное? - Удалось, - коротко отвечаю я. - Станция в течение восьми часов перестанет подавать энергию на внешнее поле. - Я одного не могу понять, - заметил Зоран, - ради чего Вам это понадобилось? Что вы намерены делать? Допустим, на некоторое время защитное поле планеты исчезнет. Ведь не навечно же! Как это повлияет на Вашу судьбу? - О, вот это очень просто! - отвечаю я. - Сейчас мы летим обратно на третью станцию и обмениваем Вас на Лейлу и ее папашу с коллегой. - С удовольствием! Здесь проблем не будет. Проблемы будут после. - Когда? - Когда обмен совершится. Что Вы будете делать с ними? Куда денетесь? Могу дать честное слово, что не буду Вас преследовать - ну и что? Вы поселитесь в лесу? Оснуете лесное братство? Станете отшельниками? Или найдете другой способ противопоставить себя всей планете? Положение-то у Вас безвыходное! Тут мне стало интересно - к чему же это Зоран клонит? Почему ему так важно убедить меня в безвыходности моего положения? - Ладно, - говорю, - допустим, Вы правы. Но что Вы можете предложить? - А почему я должен что-то предлагать? - удивился Зоран. - Я просто хочу уяснить для себя, на что же Вы надеетесь, юноша. Как ни крутись, а все равно когда-то возникнет необходимость в контактах с реальной властью, которая эту планету контролирует. Тогда придется пойти на какой-то компромисс с этой властью, то есть на компромисс со мной. Так не проще ли сделать это заранее? - Вы видите, - продолжал Зоран, - что я весьма благосклонно отношусь к Вам, несмотря на Ваше довольно грубое и, заметим, не слишком уважительное поведение. Я понимаю, что все, что Вы делаете, диктуется обстоятельствами, и справляетесь с обстоятельствами Вы весьма профессионально. Почему бы нам не продолжить сотрудничество после обмена пленными? - Послушайте, Зоран, - замечает сзади Торн, - Вы ведь и не замечаете, как становитесь навязчивы. Вы делаете этому парню предложения с такой настойчивостью, как будто желаете затащить его в постель... - Очень остроумно, господин профессор, - отвечает Зоран. - Фонтан вашего остроумия вдохновлен как видно тем, что предложение сделано не Вам. Так я его и Вам тоже делаю, - с этими словами он повернулся к Торну, - или Вы еще не поняли, что я готов принять и использовать все остатки сети Корпуса безопасности на этой планете? - Это в каком смысле? - спрашиваю я. - В самом простом. Я готов признать свою ошибку. Я не предполагал, что на этой занюханной планетке может быть серьезная сеть Корпуса безопасности. Еще менее я мог предположить, что ее может возглавлять профессор Торн. У меня это до сих пор в голове не укладывается. Эта ошибка стоила мне неприятных минут. Однако в стратегическом смысле ничего не меняется: планету контролируем мы, а не ваша сеть. У Вас есть выбор: или перейти к сотрудничеству с новыми хозяевами, или быть в конце концов уничтоженными. - Да, - произносит Торн, - Ваши ошибки, Зоран, принесут Вам еще немало неприятных минут. - Ладно, - говорю. - только имейте в виду, что у меня совсем другие планы, чем Вы за меня решили. - Какие же, если не секрет? - спрашивает Зоран. - Да какой тут секрет, - отвечаю. - Короче, обменом Вас на Лейлу дело не кончится. После этого Вы всех нас доставите на космодром и предоставите самую лучшую посудину на этой планетке. - ...чтобы когда внешняя защита ослабнет Вы могли спокойно драпануть в открытый Космос с максимально возможной скоростью? - Абсолютно верно, сэр, - говорю я. - Именно это я и собираюсь сделать. - Это яснее ясного, юноша, - задумчиво произносит Зоран. - Однако, следует признать, что занимались Вы стрельбой из пушки по воробьям. Если бы Вы сообщили мне заранее все условия моего освобождения, их можно было бы выполнить еще на третьей станции. - В каком смысле? - В самом прямом. Вам вовсе не надо было так рисковать, пытаясь разрушить внешнюю защиту. Есть способ вывести космическое тело за пределы защиты, не отключая ее. Если Вы так уж нацелились бежать вместе с прелестной спутницей и провалившим операцию начальником, то я бы мог Вам это обеспечить значительно проще. - Ладно. Что сделано, то сделано. В общем, я свои условия сказал. Я Вас отпущу только на космодроме при посадке в космолет. Когда все туда сядут. - Хорошо, - согласился Зоран, - я дам необходимые распоряжения. Пока этот торг продолжался, мы пролетели приличную часть пути до третьей станции. Третья станция пыталась несколько раз выйти на связь, но я ее демонстративно игнорировал. Только когда половина пути уже была позади я ответил Неккеру. - Гравилет Зорана слушает. - Почему Вы не отвечаете? - Не видел смысла, сэр! - Где находится Зоран. - Здесь, сэр. Желаете переговорить? - Естественно, желаю! - Не знаю, совпадает ли это с его желаниями, но сейчас поинтересуюсь. Я передал связь Зорану, который начал подробно отдавать приказания. Он выполнил все в точности, как и обещал. Советники Отон и Орманти вместе с Лейлой должны были быть доставлены к гравилету к моменту нашей посадки близ третьей станции. Одновременно на столичном космодроме должен быть подготовлен к вылету космический скуттер. Передача нами Зорана в ласковые руки его соратников должна была состояться на космодроме. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Времени у меня оставалось чертовски мало. Планетку я должен покинуть при любом раскладе ровно через сто часов, из которых девяносто пять уже прошли. Такой цейтнот всегда вызывает у меня какую-то нервную сосредоточенность, которая чуть-чуть сродни истерии. Я становлюсь резким, чуток нелюдимым и занят только делом. Вот и сейчас я был на взводе, готовый к любой неожиданности и, кстати, еще и невыспавшийся. Последнее впрочем было не впервой и не страшно, а вот неприятные неожиданности были мне сейчас совершенно не нужны. Впрочем, неприятных неожиданностей вроде бы и не было. Как и было условлено Лейла с отцом и Дейном ожидали нас в чистом поле возле третьей станции и ничего подозрительного поблизости от них не было. Чуток помедлив и обдумав ситуацию, я решительно направил гравилет к ним. - Откойте дверцу, Зоран, - предложил я. - Вы обеспечиваете погрузку пассажиров. - Отчего такое доверие? - Яснее ясного. - пояснил Торн, - Если где-то находится снайпер, то Вы - единственный, кого он не положит из тех, кто может высунуться из машины. - Вот как, - съязвил Зоран. - Вы, гляжу, большие специалисты в проведении террористических операций. Ценю. Он открыл дверь, огляделся и обратился к Лейле с галантным предложением войти. - А где же Торн и Тони? - подозрительно поинтересовался Дейн. - Почему они не прилетели. - Они прилетели, - успокоил Зоран. - Просто мои гости слишком стеснительны и боятся всунуться из моего гравилета. - Гости? - удивился Дейн. - А Вы, собственно, кто будете? - Зоран, - коротко представился радушный хозяин гравилета. - Просто Зоран. Наши друзья переглянулись в замешательстве, на минуту потеряв дар речи. Торн не выдержал и, не слишком вежливо отодвинув Зорана, высунулся из гравилета сам: - Заходите скорее, времени у нас мало. Я сейчас все объясню. И про этого типа тоже. - Тони с Вами? - поинтересовалась Лейла. - Естественно, с нами. Забирайтесь. Он протянул Лейле руку и помог ей забраться в гравилет. Вслед за ней ввалился советник Отон, а под конец запрыгнул Дейн. Торн быстро задраил дверь. - Так кто же Вы все-таки? - не слишком вежливо обратился Дейн к нашему спутнику. - Я уже представился, советник Орманти - ответил Зоран, - разве этого было недостаточно? Я поднял гравилет и целиком сосредоточился на управлении. Похоже, нам уже ничего не грозило. Зоран был с нами, так что неожиданности могли возникнуть лишь на космодроме при пересадке в скуттер. Но как раз на космодром-то я и не собирался. Дейн тем временем стал вытрясать у Торна, кто такой Зоран и откуда он взялся. Торн стал неторопливо пересказывать наши приключения, а Зоран периодически встревал со своими комментариями, которые сводились в основном к констатациям моей грубости, неотесанности, дурного характера, хамства и т.п. Похоже, он решил меня достать и вывести из равновесия. Все слушали рассказ Торна и зорановские комментарии с недоуменеим, а я молчал, обдумывая в который раз то, что собирался проделать. - Лейла, - прервал я очередные излияния Зорана, - ты никому не говорила, куда Вы направлялись? - Нет, - ответила Лейла, - никто особо и не интересовался. Они были уверены, что мы пробираемся в город или в какой-то загородный домик, где решили сховаться. - А куда мы, кстати, направлялись? - удивился Дейн. - Я-то как раз был уверен, что в город. - Самое главное, что также думает и Неккер, - ответил я и снова сосредоточился на просчитывании вариантов. Впрочем, вариантов было, как ни странно, весьма немного. У нас на руках был главный козырь - собственное космическое транспортное средство. И никто из этих ребят был не в курсе наших возможностей. Они были заложниками своей редкостной самоуверенности. Схема, которую ребята Зорана вбили себе в голову, основывалась на предположении, что я присутствовал на планете с самого начала, и под мудрым руководством Торна выполнял свою бессмысленную и безнадежную миссию. Разубеждать их в этом было бы глупо - скоро им предстояло в своей ошибке убедиться. Впрочем, Зоран после моего вопроса чуток занервничал и задумался. Мой вопрос как-то нарушил всеобщее возбуждение, вызванное рассказом Торна. Все замолкли, задумались, в воздухе вдруг повисла атмосфера нервозной усталости. Продолжалось это неприятное состояние более получаса, но потом молчание нарушил советник Отон. - А куда мы, собственно, летим и что собираемся делать дальше? Вопрос был задан как бы в пустоту, безадресно, и в первый момент никто не ответил. Затем слово взял Зоран. - У ваших друзей из Корпуса Безопасности возник прекрасный план, вполне достойный террористической сущности этой организации. Подобно банальным террористам профессор Торн и его юный сообщник решили обменять заложника на космический скуттер и покинуть планетку через девять часов, когда приоткроется специально для этого внешняя защита. - Это так, Торн? - Почти, Отон, почти так. - А при чем тут, собственно, Корпус Безопасности? - А вот это самая интересная часть сюжета, друзья мои, - снова влез Зоран. - Вы, похоже, были не в курсе, что ваш тихий доброжелательный друг и скромный философ - одна из ключевых фигур сети Корпуса Безопасности на Гондоре. Вас трудно в чем-то упрекнуть, поскольку и мы не сумели сразу раскусить это. Именно господину Торну Вы обязаны дурацким планом вашего "спасения" из рук людей, которые хотели пригласить Вас к сотрудничеству. Именно ему Вы обязаны горестной необходимостью покинуть родную планету, быть может навсегда, и при этом в достаточно рискованных обстоятельствах... - Это так, Торн? Вы - сотрудник Корпуса Безопасности? - Он лжет! - Вмешалась Лейла. - Это мне принадлежит идея спасти Отца. И Тони сделал это для меня и только для меня. Правда, Тони? - Правда, - ответил я коротко и снова сосредоточился на управлении. - Вот видишь, папа, все это чушь, - уверенно заявила Лейла. - Это я познакомила Тони с Торном и Дейном. А помочь мне он обещал до этого. И вообще, при чем здесь Корпус Безопасности? - О, это-то я как раз Вам разъясню прекрасная леди, - снова самодовольно встрял Зоран. - Прежде всего, ваш симпатичный юноша - сотрудник Корпуса Безопасности. Он этого уже и сам не отрицает. А мог ли сотрудник Корпуса Безопасности пойти на такую рискованную операцию без прямого приказа? Ведь это означало бы фактически раскрыть себя, провалиться - и все ради вашей прихоти? Так не бывет. - Иногда и так бывает, - мягко заметил Торн. - Но ведь это же было бы страшным нарушением дисциплины! - деланно ужаснулся Зоран. - В этом случае агент Корпуса был бы сурово наказан. Превысить свои полномочия из-за пошлых личных моментов! Как можно! Он меня начал чуток злить. Потому что был прав. Ведь в принципе если представить дело именно так, то мне вообще-то грозит головомойка не только от Эдди, но и от Командора. У меня даже возникло желание парой хороших ударов прервать этот самодовольный поток словоизлияний, но я сдержался. Все же это лучше, чем если он начнет соображать, что к чему. Вдруг придумает, как нам помешать? - Впрочем, что же это я, - спохватился Зоран. - Ведь такого злостного нарушения дисциплины и быть не могло. Юноша несомненно выполнял поручение своего руководства. Ведь так? - обратился он ко мне. Я промолчал, но за меня ответила Лейла: - Не так. Совсем не так. Вы лжете, Зоран! - Я лгу? Да что Вы! Как я могу лгать столь прелестной даме. А Вы никогда не задумывались об обстоятельствах Вашего знакомства? Ведь Вы недавно знакомы? Незадолго до того, как ваш новый знакомый совершил свой подвиг по освобождению скромного, не знакомого ему и не имеющего отношения к Корпусу Безопасности философа? - Мы встретились в лесу, - кротко ответила Лейла. - После того, как я ходила узнавать, куда отвезли отца. - В лесу? - нахмурился Отон. - Тебе не следовало так далеко ходить. - Да, дорогой советник Отон, Лейла встретила симпатичного парня из Корпуса Безопасности именно в лесу неподалеку от Гондора. Он, скорее всего, совершенно случайно на нее наткнулся и полез знакомиться. Без всякой задней мысли, замечу. Только с какой целью сотрудник Корпуса Безопасности оказался в лесу? Не естественно ли предположить, что господина Торна обеспокоил ее поступок, и он направил своего помощника как раз за ней? - Это весьма похоже на правду, - мрачно произнес Дейн. - Тем более это будет похоже на правду, если вспомнить, что спустя пару часов агент привел Лейлу не куда-нибудь, а прямичком к Торну домой и представился оказавшимся там патрульным, как ученик профессора. Посудите сами, насколько этот парень может быть похож на научного сотрудника? Он явно не блещет академическими способностями. - Незачем издеваться, Зоран, - отозвался Торн. - Это чревато. Вы даже представить себе не можете, насколько Вы не правы. - А откуда Вам известны подробности? - поинтересовалась Лейла. - Я про