Николай Гацунаев. Звездный скиталец


                    Фантастический роман






        ТАШКЕНТ

            Издательство литературы и искусства
                    имени Гафура Гуляма

        1984

Р2
Г 24

Рецензент-доктор филологических наук, член СП СССР А. 3. Ву-
лис

4702010200-124
г Ш52(04)^84~дoп-84

 c Издательство литературы и  искусства  им.  Гафура  Гуляма,
 1984 г.
 OCR: Виталий Шахназаров







        ГЛАВА ПЕРВАЯ

                           Город


   Повестка была последней каплей.  Неказистый прямоугольник
из матового пластиката с тисненым текстом и  заполненным  на
машинке  пробелом  для  фамилии вошел в его жизнь как символ
скорых и отнюдь не радостных перемен.  Повестка была  реаль-
ностью  и реальностью угрожающей.  Эрнсту Симмонсу предлага-
лось в течение трех суток явиться  на  призывной  пункт  для
прохождения  службы  в Вооруженных Силах Стран Всеобщей Кон-
венции, имея при себе удостоверение личности и смену белья.
   Вначале его охватил ужас. Животный, панический, парализу-
ющий волю и замораживающий сознание.  Потом ужас  схлынул  и
осталось ощущение безмерной усталости, тупая сосущая пустота
под ложечкой. И отчаяние, какого Симмонс не испытывал ни ра-
зу в жизни,  даже в самые трудные минуты, когда все валилось
из рук и обессилевший мозг  вхолостую  ворошил  факты.  Даже
когда Генеральная Дирекция Научных Исследовании установила в
их отделе очередную партию автоматов  и  Спммонса  вместе  с
сотней других сотрудников вышвырнули на улицу.
   К счастью,  автоматы себя не оправдали и вскоре Симмонс и
его  сослуживцы  получили официальные извещения Дирекции,  в
которых им предлагалось "занять открывшиеся вакансии".
   После этого  в  общем-то заурядного (пока и поскольку это
не касается вашей собственности персоны) инцидента Симмонс с
удвоенной энергией окунулся в работу, а после службы, наско-
ро перекусив в  каком-нибудь  кафе-автомате,  спешил  домой,
чтобы  допоздна корпеть над своим детищем в домашней лабора-
тории.
   Изобретение, над  которым  он  работал  вот уже несколько
лет,  было предметом его тайной гордости, единственной, быть
может, надеждой выбиться наконец в люди, стать одним из пре-
успевающих воротил большого бизнеса.
   Впрочем, так  высоко  мечты  Симмонса взлетали все реже и
реже.  Год изматывающего труда сделали свое дело:  он устал,
устал душой и телом и все чаще с тоскливым вожделением думал
о том,  теперь уже недалеком времени,  когда  он  повыгоднее
запродаст свое изобретение и сможет,  хоть на время не забо-
тясь о завтрашнем дне,  окунуться наконец в  ласковые  волны
блаженного безделья.
   За стенами квартиры лихорадочно бился пульс XXIII века. С
душераздирающим свистом и грохотом проносились тысячеместные
воздушные лайнеры, подземка выплескивала на гигантские квад-
раты площадей пестрые людские потоки,  звенели, щелкали, за-
ливались на все голоса автоматы, изрыгая из неистощимых недр
патентованные блага цивилизации: саморазогревающиеся завтра-
ки,  самозажигающиеся сигареты, самозамораживающиеся фрукто-
вые желе,  саморазжевывающиеся резинки,  словом, все самое и
самое...
   Мир, в котором жил Симмонс,  гарантировал потребителю ре-
шительно все: комфортабельные квартиры, массовые и индивиду-
альные  увеселения,  сверхскоростные  транспортные средства,
возможность в любую минуту связаться по видео с любым  насе-
ленным пунктом Стран Всесбщей Конвенции.  Единственным,  что
не гарантировалось,  была работа,  и, стало быть, средства к
существованию. А без звонкой монеты (Симмонс уже испытал это
га собственном опыте) все бесчисленные  гарантии  не  стоили
выеденного яйца. Впрочем, о натуральном курином яйце рядовой
обыватель имел самые смутные нредпавления, как и о самой ку-
рице,  знакомой  ему  лишь  по стилизованному изображению на
фирменной пластиковой коробке компании "Нейчрл эгз".
   Именно такую яичницу Симмонс выдавливал из саморазогрева-
ющейся тубы на прозрачную разового пользования тарелку, ког-
да мелодичный звонок известил его о поступлении почты.  Сим-
монс достал из ящика конверт,  вскрыл,  и к его ногам выпала
повестка.
   ...Сгущались сумерки за утрачивающими прозрачность  окон-
ными  стеклами,  и  стены  постепенно наливались голубоватым
спокойным свечением.
   Негромкий удар  гонга вернул Симмонса к действительности.
Над входом медленно гасло оранжевое световое табло.  Симмонс
отворил дверь.
   Вертлявый неопределенного возраста субъект, белозубо улы-
баясь, скользнул в комнату.
   - Добрый вечер, мистер Симмонс!
   Не отвечая  на приветствие,  Симмонс сделал выразительный
жест в сторону открытой двери.
   - Минутку,  сэр! - Чего-чего, а бесцеремонности типу было
не занимать. - Буквально два слова. Наша фирма...
   Симмонс продолжал стоять на пороге.  Из коридора едва за-
метно тянуло холодом.  Дверь напротив со светящейся номерной
табличкой  чуть  приоткрылась.  Мяукающая мелодия скользнула
над имитированным под паркет пластикатом. Женский голос воз-
мущенно  произнес какуюто фразу.  Окончание ее утонуло в ут-
робном мужском смешке.  Дверь захлопнулась. Симмонс вздохнул
и вернулся в комнату.
   - Говорите, и покороче.
   Только теперь  он  обратил  внимание на предмет,  который
держал в руках незнакомец. "Лет триста назад эта вещь была в
обиходе,  - машинально отметил он про себя. - "Атташе", так,
кажется, она называлась".
   - Примите мои соболезнования, - гость скосил глаза на все
еще валяющуюся на полу повестку. - Парни из Военного Ведомс-
тва начисто лишены юмора.
   Симмонс покосился на циферблат часов.
   - Понимаю. Так вот наша фирма... Впрочем, взгляните сами.
   Он поставил "атташе" на край стола,  щелкнул переключате-
лем,  и  посредине коричневого прямоугольника засветился эк-
ран.
   - Зря стараетесь.
   - Возможно. И все-таки...
   "Какая разница?  -  устало подумал Симмонс.  - Мне он эту
штуку все равно не навяжет. А спешить некуда".
   С экрана  на  Симмонса  глядела красивая молодая женщина.
Вначале он не прислушивался к тому, что она говорит, но пос-
тепенно смысл ее слов стал доходить до сознания.
   - ...любая точка планеты, любая эпоха, любой общественный
строй. Право выбора за клиентом.
   Устали? Не повезло в любви? Увлеклись этнографией? Просто
захотели встряхнуться? Фирма к вашим услугам. Успех гаранти-
руется.
   Вглядитесь в  эти  кадры.  Перед вами хроника.  Подлинная
хроника стран и эпох.
   Экран погас и тут же засветился снова. Гнали хронику. Су-
дя по царапинам на эмульсии, гнали не впервые. Мелькали зас-
ветки.  Временами  изображение было не в фокусе.  Чувствова-
лось, что снимал дилетант.
   "Дешевка, - отметил про себя Симмонс.  - Трюкачи и шарла-
таны".
   ...По мощенной  булыжником узенькой улочке средневекового
города тянулся обоз. Одетые под итальянских крестьян статис-
ты нахлестывали тощих лошаденок.  Лохматая собака перебежала
дорогу и остановилась на углу,  обнюхивая грубые камни огра-
ды.  Проскакал всадннк в начищенных до блеска доспехах. Двое
взъерошенных мальчишек сосредоточенно колотили третьего. Тот
не сопротивлялся и даже не делал попытки удрать, лишь закры-
вался руками, размазывая по лицу розовые сопли.
   Обоз свернул  в  боковую улицу,  и стала видна просторная
площадь перед собором.  На фоне далеких  облаков  выделялись
характерные очертания башни.
   "Пиза, - догадался Симмонс. - Падающая башня".
   Что-то заставило  его вглядеться в изображение вниматель-
нее.  Ошибки быть не могло, башня высилась совершенно верти-
кально.
   - С вашего позволения...
   - Что? - вздрогнул Симмонс. Гость мял в пальцах сигарету.
- Да, конечно.
   ...Из густых колючих зарослей вышел человек. Приземистый,
неправдоподобно широкий в плечах, он стоял, озираясь по сто-
ронам  и  словно принюхиваясь.  В правой руке охотник сжимал
зазубренный обломок камня.
   Что-то затрещало в зарослях.
   Человек обернулся,  и в то же мгновение длинное пятнистое
тело  обрушилось на него откуда-то сверху.  Несколько секунд
ничего нельзя было разобрать.  Изображение  бешено  скакало,
теряя и вновь обретая четкость,
   Затаив дыхание,  Симмонс следил за схваткой. На мгновение
он оторвался от экрана и взглянул на гостя.  Тот невозмутимо
дымил сигаретой.
   ...Зверь был,  пожалуй,  вдвое крупнее человека.  Однако,
когда Симмонс снова взглянул на  экран,  охотник  уже  сидел
верхом  на распростертом чудовище и обеими руками заталкивал
ему в пасть обломок камня. Зверь отчаянно извивался, молотил
воздух лапами, то и дело задевая человека. По груди и плечам
ручейками струилась кровь,  но исход поединка уже не вызывал
сомнения. Человек победил.
   Лапы зверя двигались все медленнее.  По гигантскому  телу
пробежала конвульсия, и оно замерло. Человек поднялся. Шата-
ясь,  сделал несколько шагов в сторону зарослей, вскинул над
головой окровавленные руки и, застонав, рухнул в траву.
   В то же мгновение из зарослей к убитому хищнику ыетнулись
приземистые,  полуголые  фигуры.  Симмонс различил среди них
женщин и подростков.  Не обращая  внимания  на  неподвижного
охотника,  они набросились на добычу. Тускло блеснули камен-
ные острия.
   Зарябили засветки,  мелькнула длинная полоса неэкспониро-
ванной пленки с потеками химикалий. Пошел новый сюжет.
   ...Среди оранжевой  пустыни  под  неправдоподобно голубым
небом высился на холме город из "Тысячи и одной ночи".  Поб-
лескивали купола минаретов и мечетей.
   Город огибала широкая лента реки.  С противоположной сто-
роны,  насколько хватало глаз,  простиралась степь, гладкая,
как площадка для гольфа.  По степи,  вздымая белесое  облако
пыли,  двигался караван.  Груженные пестрыми тюками верблюды
шли цепочкой, вытянув шеи и устало переставляя ноги.
   Внезапно из  прибрежных  зарослей  вырвалось  десятка два
всадников на  низкорослых  лохматых  лошаденках.  Размахивая
сверкающими  на солнце кривыми клинками,  всадники помчались
наперерез каравану. Секунда-другая, - и облако пыли заволок-
ло изображение. Метались неясные силуэты. Хромая, проковылял
верблюд со сбившимся набок, распоротым тюком. Из клубов пыли
вырвалась крохотная человеческая фигурка.  Отчаянно размахи-
вая руками, человек побежал к городу. Из ворот навстречу ему
скакали всадники...
   - Что вы на это скажете? - гость выключил аппарат и испы-
тующе уставился на Симмонса.
   Симмонс пожал плечами.
   - Ничего.
   - Так-таки ничего? - Гость нагнулся и подобрал с пола по-
вестку. - А на это?
   - Не вижу связи.
   - Сейчас увидите,  - пообещал гость, усаживаясь в кресло.
- Здесь, - он похлопал ладонью по "атташе", - ваш единствен-
ный шанс.
   - Вот как? - усмехнулся Симмонс.
   - Да. Через пару минут вы в это уверуете.
   - Если не вышвырну вас за дверь.
   - Допустим. А через три, ну, скажем, четыре дня вас в на-
ручниках доставят на призывной пункт.  Я уже говорил,  у них
там насчет юмора слабовато.
   Симмонс снова скосил глаза на циферблат часов.
   - Ладно.  - Гость поднялся. - Эту штуку я вам пока остав-
ляю.
   Он порылся в кармане и швырнул на стол проспект в глянце-
вой обложке.
   - Прочтите на досуге.  Решитесь,  - отнесете сами.  Адрес
указан.  А нет,  - послезавтра заберу.  И нечего пялиться на
часы. Прощайте.
   Первым побуждением Симмонса было запустить "атташе"  вдо-
гонку непрошеному гостю.  Он уже шагнул было к столу, но пе-
редумал и устало плюхнулся в кресло.
   "Нахлещусь, -  решил  он с каким-то тупым злорадством.  -
Девчонку приведу. Теперь все равно".
   Алкоголь успокоения не принес. Зато девчонка подвернулась
что надо - стройная синеглазая блондинка,  знавшая,  что  от
нее требуется.
   Все знали,  что от них требуется,  кроме Симмонса. Так по
крайней мере утверждала его жена,  подавая в суд заявление о
разводе.
   - Все знают,  чего хотят.  Делают деньги, заботятся о се-
мейном благе.  Один ты не вылезаешь из своей идиотской лабо-
ратории. Выбирай - она или я!
   Объясняться было бесполезно. Симмонс понимал это и выбрал
лабораторию.
   С тех пор его редкие общения с представительницами  прек-
расного пола дальше постели не шли. Вот и эта, - Симмонс до-
садливо наморщил лоб,  пытаясь вспомнить имя гостьи, - уйдет
утром, чтобы навсегда кануть в небытие.
   Он поднялся с постели, запахнул на груди фланелевую пижа-
му м сел в кресло.
   - Послушай...
   - Да? - с готовностью откликнулась блондинка.
   - Как тебя зовут?
   - Эльсинора. А что? - она живо повернулась к нему, широко
раскрыв огромные чуть не с поллнца глаза.
   - Эльсинора так Эльсинора.
   - Потанцуем?  - несмело предложила она.  Теперь это  была
сама невинность, непорочная, робкая, не имеющая ни малейшего
представления о коварстве вероломных мужчин.
   Такие метаморфозы всегда загоняли его в тупик.  Он зевнул
и уткнулся носом в проспект.
   Эти, судя по всему,  тоже знали свое дело. Фирма величала
себя не иначе как "Сафари во все времена" и предлагала  тем,
кто рискнет ей довериться,  увлекательное путешествие "в лю-
бую эру,  в любую часть света".  Клиент, правда, за изрядную
плату,  мог позволить себе полюбоваться извержением Везувия,
гибелью Атлантиды,  восхождением Иисуса Христа  на  Голгофу.
Он,  ничем не рискуя (безопасность клиента - первая заповедь
фирмы);  мог искупаться в волнах силурийского моря, подсесть
к  костру вооруженных каменными топорами первобытных охотни-
ков,  принять участие в Крестовом походе,  присутствовать на
похоронах Джорджа Вашингтона.
   Подписав контракт с фирмой,  клиент получал право  отпра-
виться на любое время в любую эпоху, континент, страну.
   Далее следовало популярное описание  технической  стороны
путешествия.
   Симмонс дочитал проспект до конца,  отложил в  сторону  и
задумался.  Скорее  всего  обычное  шарлатанство.  Известные
штучки с корой головного мозга.  Упрячут в кабину, как подо-
пытную мышь, и продержат, пока не запросишься назад. Хотя...
   Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.  В инструк-
ции есть любопытные детали.  Чувствуется, что писал не диле-
тант. А что если они...
   - Мне скучно.
   Симмонс вздрогнул и открыл глаза.  Блондинка  глядела  на
него, капризно надув и без того пухлые губки.
   - Потерпи!  - проворчал он сквозь зубы, с трудом подавляя
в себе вспыхнувшее желание. - Успеешь.
   - Фи! - Эльсннора зарылась лицом в подушку.
   - Противный...  - приглушенно донеслось с постели. - Гад-
кий... Равнодушный...
   - Помолчи! - прикрикнул Симмонс. - Ты мне мешаешь!
   Блондинка умолкла.
   Симмонс плеснул в стакан джина и сделал крохотный глоток.
Мысль работала четко, без сбоев.
   А что если им удалось решить то, над чем он бился все эти
годы?
   Ему вдруг стало нестерпимо холодно. Он залпом осушил ста-
кан и налил снова.  Дрожащими пальцами перелистал  проспект.
Ага, вот: "Браун, Чичестер, Каневски и К<sup>o</sup>". Фамилии ни о чем
не говорили. Какая-то частная лавочка. Эти, пожалуй, могли и
не регистрировать патент на изобретение. Тогда...
   Что "тогда",  страшно было себе представть.  Эго означало
крушение ссех надежд на будущее, крах планов, полное мораль-
ное и финансовое банкрогстьо. Какой идиот купит у него право
на  использование  его  изобретения,  если нечто аналогичное
давным-давно напропалую использует фирма "Сафари во все вре-
мена"!
   Что он там лепетал,  этот проныра от вечных скитальцев? В
памяти всплыла нахально ухмыляющаяся физиономия агента, заз-
вучал его глуховатый голос:  "Это ваш  единственный  шанс...
Парни из Военного Ведомства начисто лишены юмора". Даже так.
Не просто экзотические сафари,  но и пособничество в  дезер-
тирстве. Это попахивает уголовщиной! Не так уж, видно, слад-
ко живется бражке "Браун,  Чичестер, Каневски и К". От хоро-
шей жизни с законом в конфликт не вступают. Хотя, что им ме-
шает вернуть дезертира  обратно  по  первому  же  требованию
властен?  Деньги получены,  сафари состоялось, а что будет с
их бывшим клиентом по возвращении -  никого  не  интересует.
По-видимому, так оно и есть. Иначе правительство давно прих-
лопнуло бы эту лавчонку.
   Какой там  к  дьяволу  юмор!  Служить в Вооруженных Силах
Стран Всеобщей Конвенции все равно,  что играть  в  лотерею,
где на десятки тысяч билетов один выигрышный.
   Каждый год где-нибудь на планете  вспыхивает  война.  Не-
большая,  локальная. Зато с примененном всех видов наисовре-
меннейшего смертоносного  оружия.  Так  что  шансов  уцелеть
практически нет.
   Симмонс допил джин и с сожалением поглядел на пустую  бу-
тылку.
   - Эльсинора!
   - Да.
   - Одевайся.
   - Уже? - в голосе ее прозвучало разочарование.
   - Сходишь за выпивкой.
   Ни слова не говоря, она выбралась из постели, привела се-
бя в порядок.
   - Деньги,  -  он кивнул в направлении утопленного в стене
платяного шкафа, - в боковом кармане пиджака.
   - О-о!  - донеслось до него минуту спустя. - Ваша фамилия
не Морган, сэр?
   - Бери выше!  - усмехнулся Симмонс.  - Моего пра величали
Крезом.
   Зачем ей  знать,  что он сегодня снял с банковского счета
все свои сбережения?  Пусть воображает, что ей заблагорассу-
дится.
   - Тут только крупные.
   - Возьми кредитку. Сдачу оставишь себе.
   - Благодарю, сэр. Ну а если я не вернусь?
   - Дело твое. Передашь с кем-нибудь виски.
   Она рассмеялась. Он - даже не улыбнулся.
   - Я пошла?
   - Да. И поторопись, пожалуйста.
   Услышав, как щелкнул за ней замок входной двери,  он утк-
нулся лицом в ладони и закрыл глаза.
   Безвыходных положений нет.  Даже в самых отчаянных ситуа-
циях всегда есть хоть какой-то шанс.  Должен быть и  теперь.
Главное,  не терять голову. Если фирма действительно органи-
зует сафари во времени - его изобретению грош  цена.  Допус-
тим.  Удар,  конечно,  что и говорить, но в конце концов ему
всего тридцать лет.  Отчаиваться рано.  Куда сложнее другое:
повестка на призывной пункт. Шансов надуть Военное Ведомство
- никаких.  Дезертировать? Бессмысленно: отыщут в два счета.
Да, тут, кажется, ничего не светит.
   Симмонс взял со стола бутылку и опрокинул  над  стаканом.
Тоненькая  струйка  скользнула из горлышка и тотчас иссякла.
Продолжая держать бутылку над стаканом,  он угрюмо наблюдал,
как скатываются по стенкам прозрачные капли.  Все медленнее,
реже.  Вот  одна  маленькая  поползла  почему-то  наискосок.
Еле-еле, вот-вот  остановится.  А  рядом  -  капля покрупнее
скользит вертикально вниз.  Внезапно, словно притянутая маг-
нитом, маленькая капля круто изменила направление, слилась с
той,  что побольше и уже совсем крупная  капля  стремительно
скользнула в стакан.
   Стоп! Симмонс резко опустил бутылку на стол. "Спокойно, -
сказал он себе,  - не суетись.  Похоже, ты нащупал тропинку.
Не потеряй же ее,  черт тебя возьми!  Думай. Думай. Думай...
Если мощность твоего времятрона недостаточна для того, чтобы
прорваться сквозь силовое поле,  это вовсе не означает,  что
там, за барьером времени, ты не сможешь с его помощью перед-
вигаться из страны в страну и из эпохи в  эпоху.  Уж  это-то
твой времятрон осилит. А стало быть..."
   Симмонс саркастически усмехнулся,  представив  себе,  как
засуетятся  молодчики  из "Сафари",  когда Военное Ведомство
возьмет их за глотку.  Пусть попляшут, голубчики! Пусть поп-
робуют отыскать его там, куда они его отправили. Легче обна-
ружить иголку в пустыне Сахара,  чем его,  Симмонса, в хаосе
эпох.  Им-то  ведь невдомек,  что он может шнырять в прошлом
взад и вперед, как мышь в стоге сена!
   Он расхохотался, потирая ладони.
   - Я смотрю, виски уже не требуется?
   Симмонс вздрогнул от неожиданности и ошалело уставился на
гостью, а она тем временем опустила на стол объемистый плас-
тиковый пакет,  в котором глухо звякнуло, убрала в шкаф плащ
и шляпку.  Потом уверенно,  как в собственном доме, принесла
из кухни посуду и принялась хозяйничать у стола.
   - Ресторан уже закрыт.  Пришлось довольствоваться автома-
тами. Надеюсь, вы меня не осуждаете, Эрнст Симмонс?
   - Откуда ты знаешь,  как меня зовут? - опомнился он нако-
нец.
   - Из повестки на призывной пункт,  мистер Симмонс.  Она у
вас в боковом кармане пиджака,  рядом с бумажником.  Кстати,
сдачу я положила туда же.
   На этот  раз она играла роль добропорядочной хозяйки дома
и, надо сказать, играла безупречно.
   Час спустя,  усталые  и  разомлевшие после горячего душа,
они, сидя за столом, с аппетитом уписывали импровизированный
ужин, - ни дать, ни взять счастливая супружеская пара.
   Опустошив свою тарелку,  Симмонс налил в  стаканы  виски,
разбавил тоником и через стол потянулся за сигаретами.
   Он прикурил от ее  миниатюрной  электронной  зажигалки  и
пустил к потолку синеватую струйку дыма. Сытный ужин, виски,
красивая женщина - все это вместе взятое настраивало на бла-
годушный лад.
   - Послушай,  золотко,  - Симмонс легонько похлопал ее  по
округлому колену.  - Почему бы тебе не отправиться со мной в
путешествие?
   "В самом деле,  почему?  - подумал он. - Если все пойдет,
как задумано, мне будет там чертовски скучно одному".
   - Далеко? - поинтересовалась Эльсинора.
   - По крайней мере, надолго.
   - Жаль. - Она, казалось, была искренне огорчена.
   - Почему?
   - Я вам скоро надоем, мистер Симмонс. Вы человек настрое-
ния, а я, увы, так привязчива.
   В этой роли он ее еще не видел.
   - К тому же,  вы меня совсем не знаете, мистер Симмонс, -
продолжала она, стыдливо потупившись.
   - Перестань паясничать, - он затянулся сигаретой и разда-
вил окурок в тарелке. - Я говорю вполне серьезно.
   - Вы хотели сказать,  "не корчи из себя дурочку",  мистер
Симмонс. - Она встряхнула головой, и волосы взметнулись вок-
руг ее лица золотистым ореолом. В упор взглянула на собесед-
ника. - А если серьезно, - голос прозвучал как-то по-новому,
глубокий,  печальный.  - Ты ведь и в самом деле меня не зна-
ешь, Эрнст.
   - Расскажи о себе.
   - Зачем?
   - Просто так.
   - Когда-нибудь расскажу. А пока... - Она помолчала, слов-
но собираясь с мыслями.  - Пока я тебе одно скажу, Эрнст. Не
знаю, почему, но я за тобой готова идти хоть на край света.
   - А если дальше? - усмехнулся Симмонс.
   - Дальше тоже.
   - Прикажете понимать это как согласие?
   Она опять  взглянула  на  него испытующе,  недоверчив во,
молча.  И он вдруг с пронзительной  ясностью  понял,  откуда
пришло к нему решение позвать ее с собой: она так же одинока
и беззащитна, как и он, так же бьется в поисках выхода, мол-
ча,  одними  глазами умоляет о помощи,  сама толком не зная,
кого.  А все остальное в ней - всего лишь мимикрия, защитная
реакция, маска, игра.
   Словно читая его мысли, Эльсинора резко толкнула пальцами
и,  подражая жаргону обитателей трущоб, процедила сквозь зу-
бы:
   - Заметано!
   ...Лежа в темноте,  Сяммонс курил сигарету за  сигаретой,
перелистывая  в  памяти страницы прожитой жизни.  Эльсинора,
казалось, дремала, но всякий раз, когда он прикуривал, отра-
жение трепетного огонька зажигалки металось в ее широко отк-
рытых глазах.  Неожиданно для самого себя Симмонс понял, что
думает  о  женщине  рядом с необъяснимой,  неизвестно откуда
взявшейся нежностью.
   Они расстались в половине седьмого, когда заря уже начала
высвечивать восточное окно, уговорившись ветретиться к обеду
в ресторане "Наварра".
   После ее ухода Симмонс еще некоторое  время  оставался  в
постели,  тщетно стараясь вспомнить, где и при каких обстоя-
тельствах встретил Эльсинору.  Он помнил, как, выйдя из зда-
ния Первого Национального Банка, свернул в фешенебельный бар
на Главной авеню.  Помнил, что народу в этот час в баре было
немного,  а  возле стойки он устроился в полном одиночестве.
Как бармен с подбритыми в ниточку усиками подал ему  двойную
порцию  неразведенного  виски,  но дальше все расплывалось в
тумане.  Пил он натощак, выпил, по-видимому, много к не муд-
рено,  что его так развезло. Алкогольный дурман, словно лас-
тик,  стер из его памяти все события вплоть до того момента,
когда  он безуспешно пытался попасть ключом в замочную сква-
жину собственной квартиры,  но тогда Эльсинора была уже  ря-
дом,  она-то, собственно, и помогла ему в конце концов отпе-
реть дверь.
   Часы просигналили восемь. Обычно в это время он уже мчал-
ся,  сломя голову,  чтобы, трижды пересев с поезда на поезд,
без четверти  девять выплеснуться с людским потоком из жерла
подземки у небоскреба Генеральной Дирекции Научных  Исследо-
ваний. Сегодня ему некуда было торопиться.
   Он не спеша побрился,  принял душ, надел темный в полоску
выходной костюм,  тщательно подобрал галстук.  В девять рос-
кошно позавтракал в старомодном кафе "Ватерлоо".  В половине
десятого  ступил  на экскалатор метрополитена,  с сожалением
отметив про себя, что не может припомнить, когда в последний
раз так приятно проводил время,  и что, начиная с этой мину-
ты,  противиться ритму города будет чистейшим  безумием.  И,
очертя голову, ринулся вниз по экскалатору, отчаянно работал
локтями, втискиваясь в вагоны поездов, сжав зубы, продирался
сквозь  толпы  людей на пересадочных станциях,  и в четверть
одиннадцатого,  одергивая на ходу костюм,  вошел в вестибюль
Генеральной Дирекции.
   Час спустя,  закончив все формальности,  Симмонс вышел из
парадного,  унося в нагрудном кармане послужной список, кон-
верт с выходным пособием и тщетно стараясь отделаться от все
еще звучавшего в ушах навязчивого голоса шефа,  который изъ-
явил желание лично пожать ему руку на  прощание  и  пожелать
"достойной службы в доблестных Вооруженных Силах". Те же по-
желания,  слово в слово, были отпечатаны типографским спосо-
бом на фирменной открытке Генеральной Дирекции,  вложенной в
его послужной список.
   Два часа он праздно слонялся по городу, стараясь выбирать
начменее оживленные улицы, заглянул в рыжий от осенней лист-
вы муниципальный парк,  поглазел на черных лебедей, невозму-
тимо плавающих по загаженному пруду,  скормил несколько цен-
тов игорному автомату,  получив взамен жевательную резинку и
пачку дешевых сигарет,  которые тут же выкинул  в  урну,  и,
взглянув на часы, отправился на встречу с Эльсинорой.
   Ресторан "Наварра" встретил их  оглушительными  синкопами
джаза.
   - Отдельный кабинет, - бросил Симмонс метрдотелю. - И ни-
какой музыки. Разве что Брамс. У вас есть записи Брамса?
   - У нас есть все,  - многозначительно заверил метрдотель,
стилизованный под кастильского гранда.
   - Это будет стоить бешеных денег, - шепнула Эльсинора.
   - Ну и что?  - Симмонс похлопал себя по нагрудному карма-
ну. - Здесь выходное пособие за пять лет безупречной службы.
И мне не терпится просадить его до последнего цента.
   Выражение глаз его спутницы в эту минуту можно  было  ис-
толковать по-разному.
   В шестом часу вечера, слегка осоловелые от стары к мароч-
ных вин,  изысканных кушаний и хорошей музыки, они добрались
наконец до берлоги Симмонса,  не  сговариваясь,  улеглись  в
постель и уже через несколько минут спали сном праведников.
   Пробуждение было ужасным: какофония свиста и воющего гро-
хота беспеременно ворвалась в сознание, хлестнула по нервам,
смяла в комок волю и смолкла, выбросив перепуганного Симмон-
са на позванивающий иллюзорной тишиной берег.
   Придя в себя,  он обнаружил,  что сидит на кровати, судо-
рожно прижимая к груди Эльсинору.
   - Что это было? - испуганно спросила она.
   - Ничего  особенного,  -  он ласково провел ладонью по ее
голому дрожащему плечу,  изо всех сил стараясь говорить спо-
койно. - Сверхсветовые бомбардировщики. Где-то началась вой-
на.
   - А как же?..  - она не договорила, пытливо вглядываясь в
его лицо. В расширенных зрачках ее бился ужас.
   - О чем ты?
   - Эта повестка... Тебя, наверное, уже ищут?..
   - Обойдутся. - Он встал с кровати, узкобедрый, широкопле-
чий, в синих плавках. - У меня еще по крайней мере сутки фо-
ры.
   Часы показывали половину третьего ночи.  Симмонс прошел в
ванную, принял ледяной душ, докрасна растерся старинным мах-
ровым полотенцем и, надев пижаму, вернулся в комнату. Эльси-
нора,  по-видимому,  успокоилась  и с интересом разглядывала
"атташе".
   - Что это за штука, Эрнст?
   - Сейчас узнаешь.
   Он усадил ее в кресло, присел напротив так, что их колени
сопрокасались.
   - Выслушай  меня  внимательно  и не перебивай.  Вчерашний
разговор не в счет. Считай, что его не было. И учти, - я те-
бя не уговариваю. Сама решай, как тебе поступить.
   Он посвятил ее в свой план,  показал времятрон - компакт-
ный аппарат, размером и формой напоминающий средней величины
чемодан,- и попытался в общих чертах обрисовать их  будущее,
невероятнейшим образом переплетающееся с прошлым.
   - Ну,  а теперь хорошенько поразмысли, прежде чем сказать
да или нет.
   Симмонс встал, закурил. За окном занимался рассвет. Отсю-
да,  с высоты восьмидесятого этажа, город напоминал огромный
рождественский пирог,  там и сям утыканный свечами небоскре-
бов. Ночью выпал снежок, и это еще более усиливало сходство.
"Идиллия", - усмехнулся Симмонс.
   Не оборачиваясь, он услышал, как зашелестела перелистыва-
емая страница.  "Читает проспект", - машинально отметил Сим-
монс и задумался, глядя на открывающуюся внизу панораму.
   Если пойдет,  как задумано, через несколько часов все бу-
дет далеко позади.  Симмонс поймал себя на мысли, что ему не
жаль расставаться с городом. Это скопище домов, улиц, площа-
дей,  скверов  всегда  было для него чужим.  Даже в детстве,
когда там, где теперь построили огромное противоядерное убе-
жище,  стоял их дом - розовый двухэтажный коттедж с палисад-
ником, окруженным чугунной оградой. Тогда мирок Эрнста огра-
ничивался  тенистым  зеленым  пригородом,  где  обитали люди
среднего достатка. За чертой пригорода начинались сверкающие
стеклом  и сталью улицы с нескончаемым потоком автомобилей и
пешеходов, слепящей, оглушающей рекламой магазинов, рестора-
нов, кинотеатров, игорных домов.
   Улицы таили в себе угрозу.  Он чувствовал это и  инстинк-
тивно  старался избегать всего,  что было связано с городом.
Туда по утрам отправлялись на работу его родители и  возвра-
щались  вечером обессиленные,  словно выжатые,  будто город,
как гигантский спрут, высасывал из них за день жизненные со-
ки,  оставляя самую малость, чтобы они могли доползти домой,
отдохнуть,  набраться сил и утром снова принести ему очеред-
ную лепту.
   Во время учебы в Техническом Колледже Симмонс узнал город
ближе.  Впервые увидел трущобы, разъедаемые тайными и явными
пороками. Человеческая жизнь не стоила здесь ломаного гроша.
   Позднее, делая первые шаги в мире бизнеса, он с ужасающей
безысходностью понял,  что и в респектабельных особняках  на
Нейшнл-стрит, и роскошных виллах Голд-Лейк-Виллидж процвета-
ют те же нравы,  правит все тот же  подлый  закон  джунглей.
Здесь не было публичных домов,  не грабили и не убивали отк-
рыто,  зато стены комфортабельных вилл скрывали такой  изощ-
ренный  разврат,  какой обитателям трущоб и не снился,  а уж
если здесь грабили кого, то разоряли дотла, до петли, до пу-
ли  в  лоб  или таблетки стрихнина на сон грядущий,  который
оборачивался вечным покоем.
   И над  всем этим витала ханжеская мораль,  опирающаяся на
десять библейских заповедей.
   Растерянный и одинокий,  он,  как утопающий за соломинку,
ухватился за прописную, как ему тогда казалось, истину: "Хо-
чешь выжить - делай монету".  Поступил на службу в Генераль-
ную Дирекцию Научных Исследований и не без содействия своего
бывшего  однокурсника  женился  на Кэтрин - дочери одного из
членов правления ГДНИ,  рыжеволосой неврастенической особе с
крикливо накрашенными губами и развинченной походкой певички
из кабаре.
   В качестве свадебного подарка тесть преподнес молодоженам
роскошную квартиру в центре города,  виллу в  Голд-Лейк-Вил-
лидж  и  только начинавший тогда входить в моду "Кадиллак" с
квантовым двигателем.
   Отец Кэтрин - один из биржевых воротил, отчаявшись воспи-
тать деловую хватку у своего зятя,  в приливе  благодушия  и
родственных чувств, вызвал Симмонса на откровенность и, ког-
да узнал,  что тот всерьез намерен заняться наукой, приобрел
для него квартиру в западном секторе города и оборудовал от-
личную лабораторию.
   Однако вскоре акулы покрупнее в клочья растерзали чадолю-
бивого тестя,  и Кэтрин,  убедившись, что ее супруг звезд (а
тем более денег) с неба не хватает,  подала на развод.  Судя
по всему,  она вела далеко не затворнический образ жизни. Не
раз, проезжая вечером мимо своего бывшего гнездышка, Симмонс
видел в окнах силуэты извивающихся в эротических танцах.
   Голос Эльсиноры вернул его к действительности.
   - Не возражаешь, если я включу эту штуку?
   - Да.  То есть нет, - спохватился Симмонс и махнул рукой.
- Включай, конечно.
   Он снова отвернулся к окну. Город заволакивало сизой дым-
кой смога.  С тех пор, как он остался один, минуло пять лет.
И все эти годы он, не покладая рук, трудился над своим дети-
щем. Из смутной догадки, казалось бы, неосуществимых предпо-
ложений родился аппарат,  позволяющий шагнуть за пределы су-
ществующей реальности.
   Аппарат в двух вариантах:  более мощный - величиной с че-
модан и портативный - совсем крохотный,  размерами и  формой
напоминающий обычные карманные часы-луковицу.  Прибор позво-
лял перемещаться во времени и в пространстве,  правда, огра-
ниченном силовым барьером, которым Страны Всеобщей Конвенции
отгородились от коммунистического мира.
   Изобретение не принесло ему ни денег, ни славы. В патент-
ном бюро, куда он обратился, чтобы зарегистрировать его, от-
неслись весьма скептически.  Патент,  правда, выдали, огово-
рившись, что практического значения для промышленности изоб-
ретение не имеет,  и посоветовав, уже в частном порядке, об-
ратиться в Военное Ведомство.
   Симмонс в  Военное  Ведомство не пошел,  но из патентного
бюро туда,  по-видимому,  все-таки сообщили,  и он,  правда,
чисто интуитивно, видел прямую связь между своим изобретени-
ем,  и повесткой на призывной пункт.  Больше того, он в этом
уже почти не сомневался.  И все же, несмотря ни на что, пять
лет не были потрачены зря:  времятрон теперь стал единствен-
ным шансом, единственной надеждой на спасение.
   Он без сожаления покидал этот  город,  хищно  раскинувший
там, внизу, сеть улиц и переулков, город, ежедневно, ежечас-
но калечащий миллионы человеческих душ, злокачественную опу-
холь, нарыв на теле земли, выделяющий вместе с гноем мириады
бактерий разврата,  преступности,  наркомании,  которым одни
предаются,  не  видя  другого пути удовлетворить несбывшиеся
желания,  другие - напротив - от полного  пресыщения  самыми
изощренными благами цивилизации.
   Симмонс вздохнул и бросил окурок в утилизатор.  Эльсинора
по-прежнему сидела в кресле и,  не мигая, смотрела на выклю-
ченный "атташе". Она не заметила, как Эрнст подошел к ней, и
очнулась лишь тогда, когда он ласково коснулся ее затылка.
   - Мне страшно,  Эрнст, - сказала она, и в голосе ее проз-
вучало отчаяние. Он усмехнулся:
   - Мне тоже. Но у меня нет выбора.
   Она продолжала выжидающе смотреть на него снизу вверх, но
он молчал, и она заговорила снова:
   - Я пойду с тобой, Эрнст. Не знаю, что нас ждет там, но в
одном можешь не сомневаться: в тягость я тебе не буду.
   Симмонс внезапно  почувствовал  резь  в глазах и поспешно
отвернулся к окну.
   - Ладно,  -  произнес он некоторое время спустя.  - Будем
считать, договорились. Оставляю тебе список и деньги. Поста-
райся управиться с покупками до четырех.  Второй ключ в ван-
ной комнате.
   - Я видела.
   Он сел к столу и,  не спеша, набросал список. Сложил лис-
ток вдвое и накрыл пачкой кредиток.  Потом надел плащ и взял
шляпу.
   - Мне пора. Позавтракаешь одна.
   Она молча кивнула, не вставая с кресла.
   На улице не по-осеннему теплый ветер слизывал с тротуаров
остатки ночного снега. Грязные ручейки бежали по сточным ка-
навам и исчезали за решетками канализационных люков. В насы-
щенном влагой воздухе носился запах мокрого асфальта, резины
и дешевой косметики.  Серая пелена скрывала верхушки небоск-
ребов,  и они казались опорами,  на которых  держится  небо.
Симмонс перешел улицу и спустился в подземку.
   В толчее  переполненного  вагона  кое-кто  из  пассажиров
умудрялся просматривать газету. Через плечо низкорослого со-
седа Симмонс пробежал заголовки на первой  полосе  "Дженерал
трибюн":  "Боевые действия в Индокитае",  "Мятежники получат
по заслугам", "Пит Снайдерс - гордость морской пехоты".
   Значит, он не ошибся, война действительно началась.
   Что ж, для него лично это могло означать только одно: на-
до спешить.
   И он не стал терять времени зря.  Без пяти двенадцать  он
уже  оформил  бумаги на продажу квартиры,  лаборатории и ос-
тальной недвижимости.  В половине первого предъявил  чек  на
довольно  внушительную сумму в одном из отделений Националь-
ного Банка. Не будь у него с собой повестки, вряд ли удалось
бы  провернуть  все так быстро.  Пластикатовый прямоугольник
срабатывал без осечки.
   - Какой  разговор?  -  развел  руками владелец конторы по
купле-продаже недвижимости. - Вы - наш почетный клиент!
   Симмонса обслужили вне очереди. То же самое повторилось в
отделении банка.  Управляющий лично проследил за тем,  чтобы
Симонсу  оплатили чек,  а прощаясь,  крепко пожал ему руку и
одарил дюжиной сигар в силиколовом ящичке.
   "Нет худа без добра, - с усмешкой подумал Симмонс, выходя
из здания банка.  - Но каковы стервецы?  Все заодно.  Систе-
ма..."
   Ему вдруг стало не по себе при мысли о том,  что он, Сим-
монс,  волей-неволей противопоставляет себя этой системе, но
он тотчас загнал эту мысль на самые задворки  сознания,  пе-
рехватил такси на одной из центральных улиц и,  сверившись с
проспектом, назвал адрес. Накрапывал мелкий моросящий дождь.
   Как и следовало ожидать,  "Сафари во все времена" явно не
принадлежала к категории государственных.  Неказистое пятиэ-
тажное  здание в южном секторе города могло сойти за все что
угодно,  только не за экскурсионное бюро, хотя это и утверж-
дала  крикливая  вывеска на явно пристроенном позднее парад-
ном.
   В скудно освещенном вестибюле у стойки,  облицованной под
красное дерево, толстяк в модном до пят плаще и зеленой шля-
пе  препирался со служащим фирмы,  - судя по деформированным
ушам и носу,  - бывшим боксером. Боксер нехотя шевелил губа-
ми:
   - При несоблюдении правил фирма не  гарантирует  безопас-
ности.
   - Хотел бы я знать,  какого дьявола  она  гарантирует!  -
взвился толстяк.  - Позапрошлый раз меня чуть не сожрал саб-
лезубый тигр!
   - Выбирайте  эпоху,  - служащий явно хотел сказать "выби-
райте выражения". - Кто вас просил соваться к саблезубым?
   - Допустим. - Толстяк побагровел. - Допустим, вы правы. А
в прошлый раз?
   Верзила зевнул, прикрывая пасть пятерней.
   - А что было в прошлый?
   - Меня высадили на рельсы перед экспрессом!
   Крохотные глазки на мясистом лице сверкнули любопытством.
   - Экспресс стоял?
   - Черта с два! Несся на всех парах!
   - Понятно.  - Верзила почесал под мышкой. - Тебе повезло,
приятель.  Тут одного телепортировали прямо в сопло реактив-
ного лайнера.
   Толстяк застонал.  Боксер опять зевнул и  смачно  сплюцул
куда-то за стойку.
   - Пришлось фирме раскошелиться на компенсацию.
   - Хорошенькое дело!  - возмутился толстяк. - Угробили че-
ловека!
   - Что делать,  - равнодушно пожал плечами служащий. - Бы-
вают неполадки. Дело-то новое.
   - Неполадки! - казалось, толстяка вот-вот хватит апоплек-
сический удар.  - Это ваша паршивая контора - сплошное дерь-
мо! Да, да! Дерьмо! И гоните обратно мои денежки!
   - Полегче,  приятель.  Мы тут не терпим,  когда  задевают
честь фирмы.
   - Плевал я на вашу фирму!
   - Ты вот что,  - верзила поднялся и вышел из-за стойки. -
Я тебя по-всякому урезонивал. А ты все свое да свое. Не сог-
ласен, - иди объясняйся с администрацией. А будешь безобраз-
ничать, - в два счета на улицу выкину!
   "Дай толстяку  вместо  глаз спаренные пулеметы,  - лежать
боксеру изрешеченному вдоль и поперек",  - подумал  Симмонс.
Однако  толстяк  был безоружен и благоразумно ретировался за
дверь с табличкой "Администрация".
   - Ходят зануды всякие.  Душу выматывают! - проворчал вер-
зила, забираясь обратно за стойку. - Сами не знают, чего хо-
тят.
   - И много таких? - полюбопытствовал Симмонс.
   - Каких таких? - насторожился служащий.
   - Хотящих?
   - А! - верзила осклабился. - Хватает. А вам чего?
   - Того же самого.
   - Не усек.
   - Сейчас усечешь.  - Симмонс достал коробку дареных сигар
и протянул одну чиновнику. Тот подозрительно повертел ее пе-
ред носом, зачем-то понюхал и вдруг заржал по-жеребячьи, ос-
калив желтые от никотина зубы.
   - Настоящая! Небось кучу монет отвалили?
   Он с уважением оглядел Симмонса.  "Вот это клиент! - было
написано на его холуйской роже.  - Сразу видно,  - при день-
гах. Такой мельчить не станет".
   Симмонс положил на стойку вторую сигару.
   - Вот что,  приятель,  ты, я вижу, парень свойский. Общий
язык найдем.
   - Ну...  - начал было отставной боксер, но Симмонс пресек
попытку в зародыше.
   - Найдем, не сомневайся. А теперь слушай. Эти умники, что
- в самом деле в прошлое отправляют людей или так, на арапа?
   - Н-не  знаю,  -  выдавил из себя верзила,  с вожделением
разглядывая лежащую на стойке сигару.  Симмонс положил рядом
еще одну.
   - Вроде бы, вправду.
   Четвертая сигара немного развязала церберу язык.
   Пятая сделала словоохотливым. После шестой стали закадыч-
ными друзьями.
   - Отправляют, - доверительно зашептал верзила на ухо Сим-
монсу, перегнувшись через стойку и воровато озираясь. - Отп-
равляют,  душегубы.  Думаешь,  тот зря тут хныкал? У них там
чего-то еще недоуле...  недоури...  фу, черт, язык сломаешь!
Чегой-то не в порядке, в общем. То не туда зашлют, то не там
высадят. Один тут на Амазонку-реку просился, вроде бы по ка-
ким-то зубастым рыбам специалист.  Так что ты думаешь? В чем
мать родила вернулся! Часа два слова сказать не мог, трясся.
Оказывается,  его к амазонкам закинули по ошибке.  Это  бабы
такие.  Без мужиков, вольным табором живут. Ну, и накинулись
на беднягу.  Еле ноги унес.  Отдышаться только успел и сразу
на развод с женой подал.  "Не желаю, говорит, породу их под-
лую видеть! Зверье дикое и то в тыщу раз добрее!". Так-то.
   А другой  туда человек-человеком отправился,  а обратно -
горьким пропойцей.  До сих пор от алкоголизма излечиться  не
может.  А  некоторые и вовсе не возвращаются.  Отправили - и
каюк!
   - А как же фирма потом выкручивается?
   - Да уж как придется.  Если у покойного родственники нас-
тырные, - случается, компенсацию платят. А нет, - некролог в
газете и все.  Только обычно никто за пропавшими  не  прихо-
дит...  Да,  сэр. Абсолютно безопасно, сэр. Можете не сомне-
ваться. Мы - фирма солидная.
   Верзила выпрямился и одновременно сгреб со стойки сигары.
В боковую дверь вошел невысокий щеголевагый мужчина в твидо-
вой паре, при галстуке бабочкой. Посеребренные сединой воло-
сы были подстрижены с вистов и старательно зачесаны к  теме-
ни, где явно намечалась лысина. Ухоженные усики вздернулись,
словно у кота, почуявшего мышь.
   - О'Нейл!
   - К вашим услугам,  сэр! Обслуживаю клиента, сэр, Интере-
суются условиями.
   - Прошу вас, - мужчина распахнул дверь и сделал приглаша-
ющий жест. Симмонс пересек вестибюль и поздоровался.
   - Симмонс.
   Мужчина продолжал  придерживать дверную ручку.  На указа-
тельном пальце поблескивал перстень с изображением  трилист-
ника.
   - Очень приятно. Смит, технический директор фирмы.
   Смит галантно наклонил голову, пропуская гостя, вошел сам
и плотно притворил дверь.
   Спустя некоторое  время Симмонс в сопровождении Смита вы-
шел из кабинета,  попрощался за руку с техническим  директо-
ром,  еще более галантным и предупредительным,  чем в начале
их знакомства, по-свойски подмигнул О'Нейлу, который вскочил
с такой поспешностью, что опрокинул табурет, и, насвистывая,
зашагал по улице.
   Рубикон остался позади. За время пребывания под гостепри-
имным кровом "Браун, Чичестер, Каневски и К<sup>o</sup>" Симмонс:
   1) бегло осмотрел аппаратуру и убедился в том,  что теле-
портация в прошлое - не блеф;
   2) в  качестве  пробного  путешествия побывал в Париже 25
апреля 1977 года и даже купил у цветочницы на Монмартре  бу-
кетик фиалок,  без сожаления расставшись с золотым обручаль-
ным кольцом,  которое продолжал носить по привычке и которое
было ему ни к чему,  а франками он, естественно, не распола-
гал. Ошарашенная его щедростью, парижанка пыталась на радос-
тях всучить сумасшедшему иностранцу всю корзину,  но он бла-
горазумно отказался;
   3) приобрел билет на имя м-ра Стоунхила с супругой,  даю-
щий им право "совершить путешествие в любую по их усмотрению
эпоху  прошлого и вернуться обратно по их собственному жела-
нию".  Ознакомился с краткой инструкцией,  состоящей из граф
"можно", "нельзя", "категорически воспрещается", и расписал-
ся за обоих.
   Техника возвращения  в  свою  эпоху  оказалась  предельно
простой: стоило лишь нажать кнопку на специальном поясе, ко-
торым фирма снабжала клиента, и он мгновенно телепортировал-
ся в кабину,  откуда начиналось его путешествие во  времени.
Бедолага, возвратившийся из путешествия в костюме Адама, ве-
роятно, не успел опомниться, как похотливые амазонки сорвали
с него одежду вместе с поясом.  Ну, а каким образом он потом
умудрился заполучить пояс обратно, по-видимому, так навсегда
и останется его личной тайной.
   Только изрядно намокнув,  Симмонс пришел в себя и с удив-
лением обнаружил, что над городом вовсю грохочет гроза. Надо
было где-то переждать ливень.  Он огляделся по  сторонам  и,
увидев  на  противоположной  стороне  залитую потоками дождя
витрину цветочного магазина,  торопливо перебежал  улицу.  В
крохотном,  освещенном  люминесцентными  лампами магазинчике
стоял тепличный запах сырой земли,  настоянный  на  ароматах
цветов и листвы.  Выбор был невелик: орхидеи, несколько раз-
новидностей цветущего кактуса  и  еще  какие-то  причудливые
цветы,  названий которых Симмонс не знал.  В углу возле кас-
сы-автомата  старик  в  белоснежном  переднике  беседовал  о
чем-то с древней старушкой,  словно сошедшей со страниц дик-
кенсовских романов.  Кроме них в магазине  никого  не  было.
Симмонс  снял шляпу и поздоровался.  Старик приветливо улыб-
нулся в ответ,  а старая леди удостоила снисходительным нак-
лоном  головы  в духе времен королевы Виктории и вернулась к
прерванному разговору.
   - Вы можете мне сказать, куда катится этот мир, Джим?
   - Не могу, мисс Аткинсон.
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы в ноябре были грозы?
   - Нет, мисс Аткинсон. Разумеется, нет.
   Делая вид, что любуется орхидеями, Симмонс наблюдал за их
разговором.
   - А не кажется ли вам, Джим, что все эти новомодные штуч-
ки до добра не доведут?
   Старик горестно вздохнул и развел руками:
   - Да уж куда хуже, мисс Аткинсон.
   В голосе мисс Аткинсон проклюнулись теплые нотки.
   - Вы всегда были пай-мальчиком,  Джим. Я-то вас вот таку-
сеньким помню.  В вас уже тогда чувствовалась хватка настоя-
щего бизнесмена. Кстати, как ваша торговля, Джим?
   Это она могла бы и не спрашивать:  унылый вид магазинчика
говорил сам за себя.
   - Так себе,  мисс Аткинсон. - Старик пожал плечами. - Те-
перь мало кто интересуется цветами. Не то что в прежние вре-
мена.
   - О,  да! - сморщенное, точно у мумии, личико мисс Аткин-
сон  приняло мечтательное выражение.  - Наше поколение умело
ценить маленькие радости.  Помню, в день моего рождения Гек-
тор преподнес мне... Как вы думаете, Джим, что преподнес мне
Гектор?
   - Откуда же мне знать, мисс? - взмолился старик. - Кольцо
с сапфиром?
   - Нет, Джим.
   - Бриллиантовые серьги?
   - Нет.
   - Колье, усыпанное алмазами?
   - Да нет же! Он подарил мне крохотный букетик фиалок.
   Старушенция возвела очи горе и  застыла  в  благоговейном
молчании. "Не знаю, где теперь ее Гектор, - подумал Симмонс,
- но даже если и в лучшем из миров, бьюсь об заклад, - у не-
го мурашки по спине забегали.  А цветочник - молодец,  сразу
видно старую добрую гвардию".
   Старик и в самом деле выглядел молодцом - розовощекий,  в
меру упитанный,  с белым венчиком волос вокруг роскошной лы-
сины. Ни дать ни взять, - Санта-Клаус, только без усов и бо-
роды.
   - Вы можете сказать, когда в последний раз видели фиалки,
Джим? - продолжала неукротимая мисс Аткинсон.
   - Сто  лет назад,  - грубовато ответил Санта-Клаус.  - Их
уже давно не существует,  мисс. Их вытравили, мисс Аткинсон,
как вредную сорную траву.
   "А ведь я его, кажется, сглазил, - ухмыльнулся Симмонс. -
Сдают нервишки.  Впрочем,  такая кого угодно доконает.  Кре-
мень-женщина".
   - Что вы такое говорите,  Джим!  - ужаснулась мисс Аткин-
сон. - Пусть фиалок уже действительно не существует... - Она
всхлипнула и поднесла к глазам крохотный носовой платочек. -
Пусть их безжалостно истребили!..  - Казалось,  она  вот-вот
разрыдается по-настоящему.  - Но вы,  Джим, вы не смеете так
говорить! Вы так тонко чувствуете красоту... Вы...
   Не договорив,  она  уронила  лицо в ладони.  Старик мигом
слетал куда-то в подсобное помещение и вернулся со  стаканом
воды.
   - Бога ради, простите меня, мисс Аткинсон. Кто же мог по-
думать, что это вас так взволнует? Выпейте воды, мисс Аткин-
сон.
   Старушка царственным  жестом  приняла  из его рук стакан,
отпила маленький глоток и поставила стакан на прилавок.
   - Боже  мой!  - она промокнула глаза платочком и засунула
его в рукав вязаной кофты.  - Я бы,  кажется,  отдала все на
свете за то, чтобы хоть одним глазком взглянуть на крошечный
букетик фиалок!..
   - Увы! - старик беспомощно развел руками. - Об этом можно
только мечтать, мисс Аткинсон...
   Соблазн был велик, и Симмонс не устоял.
   - Простите меня, мисс...
   - Моя фамилия Аткинсон!
   Старушка дернула  головой  и  смерила  его   уничтожающим
взглядом.
   - ...мисс Аткинсон.  Меня зовут Симмонс. Эрнст Симмонс, с
вашего позволения.
   - И что вам угодно, мистер Симмонс? - ледяным тоном спра-
вилась мисс Аткинсон.
   "Сейчас ты у меня ахнешь,  ржавая кочерга! - весело поду-
мал Симмонс. - Сейчас ты у меня запляшешь!"
   - Ничего особенного.  Просто я случайно оказался свидете-
лем вашего разговора.
   - А не кажется ли вам, мистер Симмонс...
   - Кажется,  мисс.  Но я подумал,  что если вам, и в самом
деле так хочется увидеть фиалки...  -  Он  намеренно  выждал
несколько секунд,  наблюдая за выражением их лиц.  У старухи
брови медленно  поползли  вверх;  цветочник  улыбался,  явно
предвкушая розыгрыш.
   - ...То почему бы мне не исполнить ваше желание?
   Теперь мисс Аткинсон смотрела на него во все глаза.  Ста-
рик за прилавком давился беззвучным хохотом.
   - Вы хотите сказать...
   Симмонс покачал головой.
   - Нет, мисс. Я хочу показать.
   Он опустил руку в боковой карман плаща и достал  целлофа-
новый пакетик.
   - Вот они,мисс Аткинсон. Только что с цветочной клумбы.
   Вынь он из кармана живую анаконду,  эффект,  наверное, не
был бы таким ошеломляющим. Старая леди вся подалась вперед и
буквально пожирала глазами букетик на его ладони,  У старика
отвалилась челюсть.
   - Можно,  я  их потрогаю?  - сдавленным шепотом попросила
старуха.
   - Сделайте одолжение! - Он протянул ей букетик.
   Она взяла цветы трясущимися от волнения пальцами  и  под-
несла к самым глазам.
   - Боже мой!.. - произнесла она срывающимся голосом. - Бо-
же мой, Джим... Ведь это настоящие фиалки, не правда ли?
   - Еще бы!  - рассмеялся Симмонс.  - И не откуда-нибудь, а
прямо с Монмартра.  Вы помните оперетту Легара,  мисс Аткин-
сон?
   - А вы шутник, молодой человек! - Старик опомнился первым
и, водрузив на нос старомодные очки в тяжелой  оправе,  при-
нялся разглядывать фиалки.  - Впрочем... Постойте... Неверо-
ятно! Это настоящие фиалки, мисс Аткинсон. На стебельке сох-
ранились  комочки чернозема.  Чернозема,  мисс Аткинсон!  Вы
только попытайтесь вспомнить,  когда в последний раз  видели
настоящий жирный чернозем?!. Уже тысячу лет всюду применяет-
ся эта чертова гидропоника! Эти идиотские эрзацпочвы из про-
мышленных отходов!
   Он попытался снять с носа очки и едва  не  разгрохал  их,
уронив на прилавок.  Продолжая бережно держать фиалки в сло-
женных лодочкой ладонях,  старушка опустилась на  табурет  и
тихо  заплакала.  У старика Джима ходуном ходили губы,  лицо
стало пунцовым.
   От злорадного ликования не осталось и следа. "Что я наде-
лал! - с ужасом подумал Симмонс. - Черт меня дернул ввязать-
ся в эту историю! Да их обоих кондрашка хватит! Станут допы-
тываться, откуда у меня цветы!"
   - Где вы их взяли? - шепотом спросил цветовод.
   "Начинается!"
   - Умоляю вас, скажите, где вы их взяли? - Джим дрожал как
в лихорадке.
   - Ну  хватит!  -  Симмонс постарался вложить в свой голос
как можно больше жесткости. - Давайте сюда цветы!
   Он выхватил  букетик из-под носа мисс Аткинсон.  Старушка
дернулась следом и замерла, умоляюще протянув руки.
   - Какое вам дело,  где я их взял?  - продолжал Симмонс. -
Где я их взял,  там больше их нет!  Сегодня у моей жены день
рождения.  Могу  я ей сделать подарок по своему вкусу?  Могу
или нет?!
   - Можете...  - глухо произнес продавец. - Богатые все мо-
гут.
   В наступившей тишине стало слышно, как негромко, по-детс-
ки безутешно всхлипывает мисс Аткинсон.
   - Джим...  - бормотала она. - Вы единственный близкий мне
человек...  в этом городе..  Я думала...  я так надеялась...
что вы вспомните...  догадаетесь, что у меня... что вы позд-
равите меня... с днем рождения!..
   Ни слова не говоря,  старик вышел из-за прилавка и прижал
к груди трясущуюся голову мисс Аткинсон. Симмонс для них пе-
рестал существовать. Он потоптался на месте. Потом развернул
целлофан и разделил букетик на две равные части. Одну береж-
но обернул в целлофан и опустил в карман плаща. Другую поло-
жил на стеклянный прилавок и, не оглядываясь, вышел из мага-
зина.
   Проходя мимо витрины, Симмонс помедлил мгновенье и загля-
нул в магазин.  По-прежнему прижимая к груди голову мисс Ат-
кинсон,  старый цветовод бережно поправлял выбившиеся из-под
шляпки седые пряди волос.
   Фиолетовый букетик сиротливо лежал на прилавке.

   - Ну,  кажется все.  - Симмонс еще раз перебрал по памяти
уложенные в чемодан вещи. - Как будто ничего не забыто.
   - Какая прелесть! - Эльсинора держала букетик осторожно -
большим  и  указательным  пальцами,  точно хрупкую драгоцен-
ность.  - Страшно подумать, что им несколько сотен лет. Мож-
но, я захвачу их с собой, Эрнст?
   Симмонс усмехнулся.
   - Там, куда мы отправляемся, их сколько угодно.
   - В это невозможно поверить, - вздохнула Эльсинора.
   - И тем не менее это так.
   - Все равно я их ни за что здесь не  оставлю!  -  заявила
она,  доставая из сумочки булавки.  Плащ был перекинут через
спинку стула.  Эльсинора надела его,  подошла  к  зеркалу  и
прикрепила фиалки к лацкану.
   - Ну и как?
   - Потрясающе! Ты - вторая женщина в городе, которая может
позволить себе такую роскошь.
   - Вот как? А кто же первая?
   - Достопочтенная мисс Аткинсон.
   - Вы ужасно ветреный человек,  мистер Симмонс. И неиспра-
вимый юбочник.
   - Возможно.  Особенно если учесть, что ей наверняка пере-
валило за девяносто.
   - Запомните  раз  и навсегда,  мистер Симмонс,  - кенщине
ровно столько лет, сколько она хочет!
   - Постараюсь запомнить, - буркнул Симмонс. - Кстати, имей
в виду,  на твое имя во Втором Национальном Банке  лежит  ни
много,  ни мало пять тысяч монет. Это на тот случай, если со
мной... Ну, словом, если я не вернусь или не захочу вернуть-
ся...  Не ахти сколько,  но на какое-то время тебе хватит. А
теперь нам пора, миссис Симмонс.
   Она улыбнулась и взглянула на него.
   - Вот уже сорок минут.
   - Что вот уже сорок минут?
   - Сорок минут, как я миссис Симмонс.
   - Как в приключенческом романе, - проворчал он, берясь за
ручку чемодана.
   - Как в фантастическом романе, - поправила она, берясь за
второй чемодан.
   И оба подумали,  как было бы здорово знать наперед, какой
же будет концовка этого романа? Подумали, но вслух ничего не
сказали.
   По пути в южный сектор они проехали мимо Военного Ведомс-
тва.  Огромное здание мрачной громадой высилось на фоне очи-
щающегося от туч неба.  Глазницы стрельчатых окон, казалось,
источали угрозу. Симмонс в последний раз оглянулся на здание
из автобуса и зябко передернул плечами:  ему вдруг почему-то
показалось,  что  за ним наблюдают.  И в ту же минуту теплая
ладонь Эльсиноры легла на его запястье.
   Они вышли  из автобуса неподалеку от фирмы "Сафари во все
времена" и пошли пешком,  хотя ноша их и была нелегкой.  Шли
молча, думая каждый по-своему об одном и том же.
   - Погляди!  - сказал Симмонс, когда до здания фирмы оста-
валось  полквартала.  Эльсинора остановилась и вопросительно
взглянула на мужа.
   - Добрый  знак,  - улыбнулся он.  - Видишь вон то здание?
Это и есть "Сафари во все времена".
   Она недоумевающе пожала плечами.
   - Присмотрись получше! - рассмеялся Симмонс. - Видишь?
   Эльсинора запрокинула  голову,  и  в глазах ее отразилось
голубое небо,  серый приземистый особняк фирмы  и  над  ним,
словно ворота в обетованную землю,  переливающаяся всеми от-
тенками спектра гигантская арка радуги.
   Высоко в небе прокатились громовые раскаты.
   - Неужели опять будет гроза?  -  спросила  Эльсинора.  Но
прежде  чем  Симмонс  успел ответить,  она сама поняла,  что
ошиблась: в напоенной, казалось бы, незыблемым покоем синеве
вечернего неба высоко над сверкающей радугой скользнули зло-
вещие тени с короткими, хищно скошенными назад крыльями.
   - Пора,  - сказал Симмонс и,  как тогда в автобусе. зябко
передернул плечами.


        ГЛАВА  ВТОРАЯ

                    По ту сторону радуги


   Позже, снова и снова пытаясь восстановить в памяти  собы-
тия последних дней своего пребывания в городе,  Симмонс вся-
кий раз поражался тому,  как он - человек отнюдь не авантюр-
ного склада характера, не отличающийся особой расторопностью
и деловой хваткой,  более того - привыкший к,  казалось  бы,
раз и навсегда установленному распорядку: дом - служба - дом
и болезненно реагирующий на  самые  незначительные  от  него
отклонения,  - смог выдержать дьявольскую тяжесть обрушивше-
гося на него несчастья, сумасшедшее напряжение мысли, ищущей
выхода из тупика, лихорадочную спешку сборов и приготовлений
к отъезду, оформление всякого рода бумаг в различных инстан-
циях и тысячи других мелких,  но неотложных дел, которые не-
избежно возникают,  когда человек  трогается  с  насиженного
места.  В  любое другое время ему потребовалось бы на это по
меньшей мере десяток дней, а тут он уложился в неполные двое
суток и при этом сохранил ясную голову, бодрость духа и даже
юмор,  которым в обычной ситуации не мог особенно  прихваст-
нуть. Это было похоже на кинохронику,  отснятую кинооперато-
ром-сумасбродом:  невообразимое мелькание фактов и  событий,
калейдоскоп  нелепых  стоп-кадров  и полное отсутствие како-
го-бы то ни было монтажного плана.
   Задумываясь над  тем,  что же помогло ему выстоять в этом
головокружительном вихре, не пасть духом, не взвыть от ужаса
и отчаяния, он вновь и вновь приходил к одному и тому же па-
радоксальному выводу:  островком относительного благоразумия
и  спокойствия в ревущем океане страстей была для него в эти
дни миниатюрная,  с тонкой девичьей талией,  неправдоподобно
красивая женщина, чьи огромные синие глаза вселяли в его ду-
шу уверенность и покой,  а золотистая, словно цветок одуван-
чика,  головка  доверчиво склонялась на его грудь,  создавая
зыбкое ощущение семейного благополучия.  Симмонс не верил  в
провидение, но если хоть на миг допустить,  что оно действи-
тельно существует,  - то провидением этим была для него Эль-
синора.
   Как бы то ни было, теперь все это осталось далеко позади,
отсеченное  дверью из толстой хромированной стали,  которую,
впустив их в кабину вместе с  влажно  поблескивающими  после
недавнего дождя чемоданами,  услужливо захлопнул технический
директор Смит.
   Ребята из "Сафари" на этот раз сработали четко. Вспыхнуло
красное световое табло с надписью "Внимание!" Высокий звеня-
щий звук,  стремительно меняя тональность, перешел в басови-
тое органное гудение, наступило мгновенное небытие, и секун-
ду спустя на ошеломленных молодоженов обрушилась лавина све-
та, звуков, незнакомых запахов. Телепортация совершилась.
   Они стояли,  держась за руки, в огромном сверкающем стек-
лом и никелем зале,  изумленно тараща глаза на толпы  непри-
вычно одетых людей,  снующих взад и вперед по проходам между
бесконечными рядами кресел,  на допотопные реактивные лайне-
ры-недомерки за огромными стеклянными стенами.
   - Где мы? - почему-то шепотом спросила Эльсинора.
   - Париж.  Аэропорт "Орли". Двадцать четвертое апреля 1977
года,  - как по шпаргалке отчеканил Симмонс. Встряхнул голо-
вой и неизвестно для чего добавил: - Воскресенье.
   На их появление никто толком не обратил внимания:  шарах-
нулась,  испуганно взвизгнув,  залилась истошным лаем чья-то
ухоженная болонка,  да старик-чистильщик  что-то  возмущенно
пробормотал по адресу нахальных иностранцев, имеющих обыкно-
вение сваливаться как снег на голову.
   Подошел носильщик в форменной фуражке,  вопросительно пе-
ревел взгляд с чемоданов на их владельцев.  Симмонс  отрица-
тельно покачал головой и сам оттащил чемоданы в сторонку,  к
креслам.
   - Подожди  меня здесь.  - Он помог Эльсиноре снять плащ и
усадил ее в кресло. - Я скоро вернусь.
   Она молча кивнула.
   - Я постараюсь как можно быстрее.
   - Я подожду, - устало ответила она. - Иди, милый.
   Симмонс побродил по этажам аэровокзала,  прислушиваясь  к
разговорам пассажиров и беззвучно шевеля губами. Потом реши-
тельно направился к выходу.  У здания аэровокзала он остано-
вил свободное  такси,  сел  на заднее сиденье и,  решительно
бросив шоферу:  "В город!",  развернул оставленную кем-то  в
машине газету.
   Отгородившись от шофера шуршащим листом  бумаги,  Симмонс
лихорадочно соображал, как ему быть дальше. Работая над вре-
мятроном и строя планы путешествий во времени,  он,  естест-
венно, не мог предусмотреть всего, но уж что-что, а проблему
первого контакта постарался продумать. Обложившись учебника-
ми,  он  почерпнул из них основательные сведения по истории,
экономике, культуре, этнографии интересующих его стран и ве-
ков,  изучил французский,  русский,  тюркский языки. Но одно
дело учить язык по словарям и фонетике,  и совсем  другое  -
применить эти знания в конкретной жизненной ситуации. В этом
он с ужасом убедился в первые же минуты пребывания  в  аэро-
порту "Орли".  Люди вокруг него, надо полагать, были францу-
зами и,  естественно,  изъяснялись не на  санскрите.  Однако
Симмонс  с трудом улавливал в их речи знакомые слова и выра-
жения и,  только потолкавшись некоторое время среди пассажи-
ров, отважился, наконец, совершить вылазку в город.
   Шофер не оборачиваясь спросил его о чем-то.  "Спрашивает,
куда ехать",  - догадался Симмонс, но для полной уверенности
переспросил:
   - Простите?
   - Куда вас везти, мсье?
   - Монмартр.
   Водитель кивнул и стал выруливать влево, выбираясь из по-
тока автомобилей.
   На Монмартре Симмонс велел  таксисту  остановиться  возле
ювелирного магазина и вышел, буркнув не допускающим возраже-
ний тоном:
   - Подождите меня здесь.
   Шофер выразительно мотнул головой в сторону знака, запре-
щающего стоянку, и сказал что-то, указывая рукой в направле-
нии ближайшего переулка.  Симмонс кивнул, хотя смысл сказан-
ной шоферем фразы дошел до него не сразу.
   В магазине, на его счастье, покупателей не оказалось.
   - Доброе утро,  мсье!  - приветствовал Симмонса изза при-
лавка средних лет атлетически сложенный мужчина.  - Чем могу
быть полезен?
   Симмонс привел в боевую готовность все свои  познания  во
французском.
   - Извините, я иностранец. Плохо владею языком.
   - О,  это не беда! - оживился француз. - Может быть, мсье
говорит по-английски? Я немного понимаю.
   У Симмонса  отлегло  от сердца.  Этот язык был по крайней
мере намного ближе к языку его столетия. И он сразу взял бы-
ка за рога.
   - В общем, я хотел бы заложить часы.
   - Мсье срочно понадобились деньги?
   - Д-да... - ответил Симмонс, отстегивая браслет.
   Ювелир тщательно оглядел часы и покачал головой.
   - Это очень дорогая вещь, мсье. Платиновый корпус и брас-
лет, штучная работа. Сколько вы хотите за них получить?
   - Ну, скажем, полтораста франков. Наличными.
   Ни слова  не говоря,  француз набросал расписку и выложил
на прилавок деньги.
   - Франки устроят, мсье?
   - Вполне. Я приду за часами дня через два.
   - О, мсье может не торопиться. До свидания. Приятного от-
дыха мсье. Как вам наши парижанки?
   - Никак, - пожал плечами Симмонс и откланялся.
   Заворачивая за угол,  Симмонс увидел  на  противоположной
стороне  узенькой улочки знакомую цветочницу и едва удержал-
ся,  чтобы не помахать ей рукой.  Женщина  пересекла  улицу,
держа в руках корзину с фиалками,  и прошла мимо,  скользнув
по его лицу равнодушным взглядом.
   Симмонс оторопело уставился ей вслед и вдруг хлопнул себя
ладонью по лбу и расхохотался. Какой же он болван! Цветочни-
ца просто не могла его узнать.  Их встреча состоялась 25 ап-
реля в понедельник, а теперь было воскресенье 24 апреля. Так
что  она  еще  только завтра встретит полоумного иностранца,
который подарит ей золотое обручальное кольцо за один-единс-
твенный букетик фиалок!
   Продолжая смеяться,  он отыскал свое такси  и  отправился
обратно в аэропорт.
   Эльсинора спала сном праведницы, оставив чемоданы на про-
извол судьбы.  При одной мысли о том,  что времятрон мог ис-
чезнуть, у Симмонса подкосились колени.
   - Мсье?
   Симмонс вздрогнул и обернулся.  Перед ним возвышался рос-
лый ажан.
   - Эти чемоданы ваши, мсье?
   - Мои, - голос Симмонса предательски дрогнул.
   - Тогда потрудитесь разбудить мадам, мсье. Пока она спит,
я приглядываю за вещами.
   Симмонс мягко похлопал Эльсинору по плечу.  Она  капризно
поморщилась,  приоткрыла  заспанные глаза и тотчас испуганно
вскочила с кресла.
   - Тысяча извинений, мадам, - как можно мягче произнес по-
лицейский, прикладывая два пальца к козырьку кепи. - Я толь-
ко хотел выяснить, знаете ли вы этого господина?
   - Чего ему нужно от нас, Эрнст?
   - Все в порядке. Интересуется, знакомы ли мы.
   Эльсинора кивнула ажану.  Тот снова козырнул  и  удалился
монументальной походкой.
   Симмонс окликнул проходившего мимо носильщика. Тот поста-
вил  чемоданы  на тележку,  и они все вместе вышли из здания
аэровокзала.  Пока носильщик ходил за такси, Эльсинора с лю-
бопытством огляделась по сторонам. Сон освежил ее. Она неиз-
вестно когда успела привести  себя  в  порядок  и  выглядела
просто великолепно, только в глазах по-прежнему стояло выра-
жение тревоги И настороженности. Симмонс не удержался и пот-
репал ее по щеке.
   - Что бы я тут без тебя делала, Эрнст?
   - Хотел бы я знать, как ты попала бы сюда без меня?
   - Ну, положим, не мы первые. Скоро сюда, наверное, хлынут
тысячи желающих.
   - Не думаю, - усмехнулся Симмонс.
   - Почему?
   - Да так. Не думаю и все.
   Мимо, оживленно болтая о чем-то,  прошли две молодые жен-
щины. Эльсинора проводила их взглядом.
   Ехать в отель Симмонс не решился,  и после недолгих поис-
ков они по совету шофера остановили свой выбор  на  меблиро-
ванных комнатах в квартале Сен-Жермен.
   Дом, в котором сдавались комнаты,  принадлежал мадам  Ля-
фарб - моложавой, подвижной старушке в белом чепце, тщатель-
но отутюженном полотняном переднике поверх  видавшего  виды,
но опрятного шерстяного платья.  Двухэтажное здание из крас-
ного кирпича располагалось в тихом переулке и  снаружи  было
почти  полностью  скрыто разросшимися деревьями палисадника.
От калитки в старинной чугунной ограде к дому вела  дорожка,
выложенная брусчаткой.
   Таксист представил их хозяйке,  они быстро договорились о
цене, и мадам Ляфарб повела их наверх - показывать комнаты.
   За распахнутым окном шелестели листвой  платаны.  Зеленые
зайчики скакали по обоям, по белым простыням, по лицу спящей
Эльсиноры.  Симмонс приподнялся на локте и отвел упавшую  на
губы прядь золотистых волос.  Эльсинора заворочалась во сне,
не открывая глаз, пошарила рукой, отыскала его плечо и, убе-
дившись, что муж рядом, опять задышала глубоко и спокойно.
   Симмонс улыбнулся и осторожно встал с  кровати.  Чемоданы
стояли там, где они их вчера оставили - в платяном шкафу.
   Симмонс открыл чемодан и достал из него бытовой  синтеза-
тор.  С тех пор, как в XXII веке был найден простой и эффек-
тивный способ добычи золота из любых  промышленных  отходов,
"благородный металл" практически обесценился.  Из него стали
изготавливать водопроводные и канализационные трубы, пласти-
ны  для облицовки подводной части кораблей и крыш загородных
домов,  словом,  все,  для чего требовался металл с высокими
антикоррозийными свойствами.
   Синтезаторы для личного пользования продавались  в  любом
хозяйственном магазине,  и, отправляясь в путешествие по ми-
нувшим столетиям,  Симмонс предусмотрительно прихватил с со-
бой одну из последних моделей. Теперь она пришлась как нель-
зя более кстати.
   Он достал  из  кармана пиджака соверен и покинул спальню,
бесшумно прикрыв за собой дверь.
   В туалетной комнате он снял с вешалки полотенце,  рассте-
лил на полу.  В верхнюю прорезь синтезатора опустил  золотую
монету. Затем насыпал в бачок немного мусора из приготовлен-
ного с вечера кулька и нажал  кнопку.  Синтезатор-  негромко
зажужжал, и на полотенце высыпались четыре монеты-близнеца.
Симмонс повторил операцию несколько раз,  пока  не  кончился
мусор в кульке. Ссыпал деньги в карман пижамы, убрал в чемо-
дан синтезатор. Потом разделся и принял душ.
   За окном  в густой темно-зеленой листве звонко переклика-
лись птицы.
   В половине  десятого  хозяйка позвала жильцов к завтраку.
Подавая на стол,  благосклонно оглядела молодую пару. Краси-
вы,  судя  по  всему,  богаты - вчера расплатились за неделю
вперед,  хотя она об этом вовсе не просила.  Должно быть, им
не скучно вдвоем, вон как щебечут. Эх, молодость, молодость!
   Запивая рогалик приторно сладким кофе,  Симмонс поинтере-
совался,  как удобнее проехать на Монмартр. Хозяйка объясни-
ла.
   - Будете проходить мимо ювелирного магазинчика - передай-
те привет Жюльену.
   - Непременно, мадам. Что-нибудь еще кроме привета?
   - Пусть заглянет как-нибудь.  Жюльен доводится мне  двою-
родным братом.  Не повезло бедняге. Мальчишкой ушел в армию,
а вернулся без глаза.
   - Вот как? - насторожился Симмонс.
   - С тех пор на глазу носит повязку, - сокрушенно вздохну-
ла мадам Ляфарб.  - Девушка у него была,  совсем уж жениться
надумали, а потом все вдруг разладилось. Она за коммивояжера
замуж вышла,  а он так и остался холостяком. Да вы пейте ко-
фе, пока не остыл. Хотите я горячего добавлю?
   - Спасибо. - Симмонс промокнул губы салфеткой и отодвинул
чашку.  - Скажите, мадам Ляфарб, а много ювелирных магазинов
на Монмартре?
   - Один-единственный,  так что не ошибетесь.  Там еще цве-
точница сшивается на углу.
   - Что-то случилось? - спросила Эльсинора, когда, поблаго-
дарив хозяйку за завтрак, они поднялись наверх.
   - С чего ты взяла?
   - На тебе лица нет.
   - Тебе показалось.
   Он пошарил в карманах, ища сигареты. Эльсинора достала из
сумки пачку "Честерфилда" и дала прикурить от зажигалки.
   - У тебя дрожат руки, Эрнст.
   - Да?
   Он рассеянно  провел ладонью по лицу и присел на подокон-
ник.  Внизу шаркал метл&й по тротуару невидимый за деревьями
дворник.
   - О чем ты думаешь?
   Он еще  некоторое  время сосредоточенно смотрел в окно на
зеленые купы деревьев, прежде чем вопрос дошел до его созна-
ния.
   - Так,  ни о чем. Собирайся, Эльсинора, - он нервно расс-
меялся. - Поедем любоваться Парижем.
   Он закрыл окно, опустил жалюзи, проверил задвижки. Достал
из чемодана бластер.
   - Зачем это?  - спросила она,  поправляя  прическу  перед
старинным трельяжем.
   - Просто так, - хмыкнул Симмонс. - На всякий непредвиден-
ный случай.
   У нее опустились руки.
   - Эрнст, милый. Может быть, ты мне все-таки объяснишь?..
   - А чего тут объяснять?  - он криво усмехнулся, запихивая
бластер в карман плаща.
   - Может быть, нам лучше остаться?
   - С  какой стати?  - он захлопнул дверцу платяного шкафа,
дважды повернул ключ в замке и опустил в карман.  - Вы гото-
вы? Париж ждет вас, сударыня!
   - А это?  - кивнула Эльсинора на пояса фирмы  "Сафари  во
все времена", валявшиеся на ночном столике.
   - Нам они сегодня не понадобятся.
   Они доехали  на фиакре до Елисейских полей.  Полюбовались
Эйфелевой башней,  побродили по магазинам. Потом отправились
на автобусе куда глаза глядят.  Побывали в Нотр-Дам де Пари.
Прошлись по набережной Сены вдоль столиков букинистов.  Поо-
бедали  в  первом попавшемся бистро,  запивая жаркое терпким
красным вином.
   Без четверти  три  Симмонс помог Эльсиноре выйти из такси
на Монмартре.  По тротуарам торопились куда-то редкие прохо-
жие.
   - Это и есть Монмартр?  - спросила Эльсинора.  - Я предс-
тавляла его себе другим.
   - Все меняется,  - невпопад ответил Симмонс и  усмехнулся
нелепой фразе.  - Слушай меня внимательно.  Что бы ты сейчас
ни увидела,  - не удивляйся. Упаси тебя бог хлопнуться в об-
морок. Я еще сам толком не знаю, что мы увидим, но это долж-
но быть интересным. Который час?
   - Без десяти три.
   - Пойдем.
   Они не спеша дошли до ближайшего перекрестка. На противо-
положной стороне узенькой улочки поблескивала  вывеска  юве-
лирного  магазина.  Чуть  поодаль на тротуаре стояла женщина
лет сорока пяти с корзиной фиалок.
   - Покупайте фиалки,  мсье!  - донесся до них ее крикливый
голос.  Эльсинора стиснула руку Эрнста. Он мельком глянул на
ее возбужденное лицо, но ничего не сказал. Вдруг оба вздрог-
нули.  На тротуаре,  позади стоящей к ним  лицом  цветочницы
внезапно возникла мужская фигура.  На мужчине был золотистый
плащ и шляпа с опущенными спереди полями.  Несколько  секунд
он ошалело озирался по сторонам. Затем достал носовой платок
и,  сдвинув шляпу на затылок, провел им по лбу. Когда он по-
вернулся в их сторону, Эльсинора вскрикнула и зажала рот ру-
кой: незнакомец был точной копией Симмонса.
   - Молчи!  -  Симмонс обнял жену за плечи и прижал к себе,
словно боялся, что она может упасть. Двойник сделал несколь-
ко  шагов по тротуару,  с интересом оглядываясь по сторонам,
скользнул взглядом по вывеске ювелирного магазина и повернул
обратно.
   - Мсье,  купите фиалки!  - остановила его  цветочница.  -
Уверяю вас,  это лучшие фиалки Парижа!  Поглядите только!  -
она протянула ему букетик.
   Двойник сунул руку в карман,  замер, растерянно улыбаясь,
но тотчас опомнился и,  сняв с пальца кольцо,  протянул цве-
точнице.  Та  непонимающе  уставилась на него и даже сделала
шаг назад.  Однако мужчина взял у нее обернутый  в  целлофан
букетик,  вложил кольцо ей в ладонь и загнул пальцы.  Он уже
заворачивал за угол, когда опомнившаяся цветочница бросилась
за ним следом:
   - Мсье! Синьор! Мистер! Подождите! Вот вам вся корзина!
   Но мужчина  быстро шагнул за угол,  на глазах у четы Сим-
монсов просунул руку под брючный ремень и вдруг исчез, слов-
но растаял в воздухе.
   - Вот так,  - медленно произнес Симмонс,  круто повернув-
шись,  и,  увлекая  за собой ничего не понимающую Эльсинору,
решительно зашагал прочь.
   - Эрнст...
   - Потом, милая, а сейчас пойдем выпьем что-нибудь покреп-
че.
   Они почти вбежали в первый попавшийся ресторанчик и  сели
за свободный стол в глубине зала,  тяжело дыша, словно после
долгой погони.  Уютно мерцали разноцветные огоньки над стой-
кой бара.  Матовый свет плафонов дрожал на старинной чеканке
по меди.  Звучала негромкая оркестровая музыка. Подошел офи-
циант, доставая на ходу блокнот из нагрудного кармана.
   - Мадам? Мсье?
   - Бутылку сухого "мартини".  И легкую закуску.  Все равно
что.
   Официант понимающе кивнул.
   Эльсинора едва дождалась,  когда он закончит  сервировать
стол и нальет в фужеры.
   - Что все это значит, Эрнст?
   Симмонс одним махом осушил фужер и тут же налил снова.
   - Парадокс времени.
   - Что?!
   - Парадокс времени.
   - Объясни мне, пожалуйста.
   - Попробую. - Он отхлебнул из фужера. - Прошлый раз аппа-
ратура, - там, в "Сафари" (она кивнула), - была настроена на
три часа дня 25 апреля 1977 года.
   - На сегодня?
   - Да,  на сегодня. Я это запомнил, потому что сам набирал
цифры на диске.
   - А мы заявились сюда вчера.
   - Ты молодец.  - Симмонс с облегчением взглянул на жену и
сделал еще один глоток. - Сразу поняла, что к чему.
   - Голова идет кругом!.. Значит, это действительно был ты,
там, на углу?
   - Да.
   - Симмонс в двух ипостасях одновременно.
   - Можно и так.
   - Забавно.  - Она зябко поежилась и поднесла фужер к  гу-
бам. - Ну а если бы тебе вдруг вздумалось окликнуть его? Ок-
ликнуть самого себя? Что тогда?
   - Не знаю. Думаю, что ничего бы из этой затеи не вышло.
   - Почему?
   - Говорю же - не знаю!
   - Вы становитесь бестактным, мсье Симмонс.
   - Прости. Но я действительно не знаю.
   - Прощаю.
   Эльсинора подняла фужер на уровень глаз. Рука явно дрожа-
ла.
   - Ваше здоровье, мсье Симмонс!
   - Твое здоровье, родная.
   Они выпили и принялись за салат.
   - Ты что-то не договариваешь, Эрнст, - сказала она немно-
го погодя.  Он перестал жевать и замер со стебельками спаржи
в зубах.
   - С чего ты взяла?
   - Вижу. Чем тебя так напугала мадам Ляфарб?
   Симмонс помолчал,  вяло двигая челюстями.  На музыкальном
автомате сменилась пластинка:  теперь симфонический  оркестр
исполнял "Лебедя" Сен-Санса,  Эрнст взял бутылку, налил себе
и Эльсиноре.
   - Ладно. Так или иначе тебе это надо знать.
   Он сделал большой глоток и отставил фужер.
   - Я  с  самого начала заподозрил неладное.  Подумай сама:
если я могу с помощью "Сафарь" улизнуть из-под носа Военного
Ведомства,  кто мешает проделать то же самое тысячам других?
А раз так,  то разговорчики насчет  односторонней  связи  не
стоят выеденного яйца.  Желающих увильнуть от службы в армии
и прочих (он усмехнулся)  сомнительных  субъектов  как  пить
дать  вернут  обратно  и прямо из кабины швырнут за решетку.
Фирма свои денежки получила,  а правительству не надо  зате-
вать розыски: достаточно просмотреть список и нажать кнопку.
   Эльсинора молча слушала каждое его слово.
   - Даже если,  вроде нас с тобой, снять пояс, - где гаран-
тия,  что они там перед отправкой не пометили своих клиентов
какой-нибудь радиоактивной дрянью? Дата отправки известна, а
обшарить планету при их технике штука несложная.
   Он снова потянулся к фужеру. Официант припев заливную те-
лятину и удалился, забрав лишнюю посуду.
   - Ты сказал, "их технике", Эрнст?
   Симмонс как-то странно взглянул на жену и пожал плечами.
   - Наверное, оговорился. Давай выпьем.
   - Давай.
   Они чокнулись.
   - Вот я и подумал:  коли фирма... - он сделал ударение на
этом  слове  и саркастически,  скривил губы.  - Спорю на что
угодно - все эти брауны,  чичестеры, каневски - сплошная ли-
па!  Просто правительство содержит под частной вывеской свое
учреждение.  Так вот,  если они решили меня облапошить,  так
почему бы мне не натянуть им нос?  Услуга за услугу! Вот я и
взял с собой времятрон.
   Оркестр заиграл "Чардаш" Монти.  Народу прибавилось.  Ка-
кие-то длинноволосые юнцы - со спины не  понять,  парни  или
девушки - пристроились на высоких табуретках у стойки бара.
   - Ты в самом деле думаешь,  что все обстоит именно так? -
Эльсинора ковырялась вилкой в тарелке, передвигая с места на
место дрожащие комочки желе.
   - До сегодняшнего разговора с мадам Ляфарб это были толь-
ко предположения.
   - Ты когда-нибудь перестанешь говорить загадками?
   - Перестану.  - Симмонс машинально сдвинул манжету с  за-
пястья и досадливо поморщился. - Который час?
   - Начало пятого.
   Он допил свой мартини и, потянувшись через столик, потре-
пал ее по щеке.
   - Я ненадолго. Вернусь и все тебе объясню.
   Симмонс позвал официанта,  заплатил по счету, заказал бу-
тылку "Кабернэ" и решительным шагом направился к выходу.
   Мужчина, читавший потрепанную книгу за прилавком  ювелир-
ного магазина, был тот же: зализанные виски, гладкий, словно
полированный лоб,  нос в красных прожилках и водянистые, ни-
чего не выражающие глаза.  Глаза,  а не глаз. И, разумеется,
никакой повязки.
   Симмонс поздоровался  и  молча  выложил на стойку деньги.
Француз пересчитал монеты,  вернул сдачу и,  достав из сейфа
часы, протянул их владельцу. Ощущая на себе его взгляд, Сим-
монс защелкнул браслет и  только  тогда  поднял  голову.  Их
взгляды встретились. У ювелира по-тигриному сузились зрачки.
   "Ну, - сказали глаза Симмонса,  - скажи что-нибудь,  сво-
лочь!" - "Что например?" - поинтересовались глаза ювелира. -
"Ну хотя бы,  куда вы дели беднягу Жюльена?" - "Ты  лучше  о
себе побеспокойся". - "А я и беспокоюсь". - "Непохоже. Сидел
бы себе дома.  И тебе спокойнее,  и нам хлопот меньше". - "А
ты?"  -  "Что я?" - "Дома не сидишь?" - "Приходится.  Работа
такая". - "Сволочная работа!" - "Ну, ты, потише! А не то..."
- "Что, а не то?" - "Живо успокоим!" - "Я вот сейчас вмажу в
тебя, гад, из бластера!"
   Правая рука  Симмонса сама собой скользнула в карман пла-
ща,  и в то же мгновенье ювелир с кошачьей ловкостью  нырнул
под прилавок.  Симмонс отпрянул назад и,  не вынимая руки из
кармана,  спустил предохранитель. В магазине стояла тишина -
ни звука,  ни шороха.  Беззвучно покачивался брелок ключа на
дверце сейфа.  Симмонс осторожно обошел прилавок и заглянул:
никого. Какие-то пустые коробки, смятая газета. Ювелир слов-
но в воду канул. Не сводя глаз с прилавка, Симмонс попятился
к выходу, не оглядываясь, нащупал дверь левой рукой и ступил
на тротуар.
   - Я бы мог вызвать полицию... - прозвучало у него над са-
мым ухом.  Симмонс стремительно обернулся и чуть не разрядил
бластер в  стоящего перед ним ювелира.  Тот и ухом не повел.
Красный двухэтажный автобус зашипел тормозами и выпустил  на
тротуар целое стадо туристов.
   - ...но решил,  что это ни к чему. Вы ведь не собираетесь
меня ограбить, мсье?
   - Где Жюльен? - хрипло выдавил из себя Симмонс.
   - Жюльен? - поразился француз. - Вы знаете Жюльена? Отку-
да?
   - Это неважно. Где он?
   - Отдыхает на Ривьере.  - Ювелир пожал плечами.  -  Может
человек позволить себе отдохнуть хотя бы раз в году?
   Опасения оборачивались фарсом.  Тигр стремительно  линял,
превращаясь в добродушно-хитроватого домашнего кота.
   - Ладно.  - Симмонс взвел предохранитель и вынул руку  из
кармана. - Простите меня, мсье. Ошибся. С кем не случается.
   - Это верно,  - охотно согласился  француз.  -  Двадцатый
век, знаете ли. Нервы... Что-нибудь передать Жюльену?
   - Пусть навестит кузину.
   - Непременно передам, мсье.
   - До свидания.  - Симмонс протянул руку.  - И  ради  бога
простите меня за бестактность.
   - Чего уж там,  - миролюбиво промурлыкал ювелир,  пожимая
его руку.  Ладонь у него была холодная и скользкая,  как ле-
дышка. И на указательном пальце поблескивал перстень.
   На ужин мадам Ляфарб подала им утку с печеными яблоками.
   - Какая прелесть!  - захлопала в ладоши Эльсинора  и,  не
удержавшись,  чмокнула хозяйку в щеку. Старушка ужасно раст-
рогалась и, сбегав в подвал, вернулась с полным графином яб-
лочного сидра.
   - Ты ее потрясла,  - заметил Симмонс, наблюдая эту сценку
из глубокого кожаного кресла,  куда он забрался, чтобы выку-
рить сигарету перед ужином.  - Старушенция прямо-таки рехну-
лась.
   - Вот погоди,  - возбужденно  блестя  глазами,  пообещала
Эльсинора. - Выучу французский...
   - И прости-прощай мужская половина Парижа! - расхохотался
Симмонс.
   - И твой ювелир-сыщик!
   - Видела  бы ты,  как он улепетывал под прилавок,  бедня-
га!..
   Не понимая ни слова,  хозяйка умиленными глазами смотрела
на молодую парочку. "Большие дети, - говорила себе мадам Ля-
фарб.  - Не то, что мы, французы. Видать, они там у себя за-
бот не знают!"
   - Я уже было совсем его к стенке припер, - со смехом про-
должал Симмонс,  - перепугал до полусмерти.  Пришлось  изви-
няться. На прощанье даже ручки друг другу пожали.
   Какая-то смутная догадка серебристой рыбешкой сверкнула в
его сознании и скрылась, оставив щемящее чувство тревоги. Он
досадливо поморщился.  Рыбешка  мелькнула  снова  и,  описав
стремительный пируэт, скрылась в сумрачных глубинах памяти.
   - Чуть не забыла! - добродушное лицо мадам Ляфарб озарила
благодарная улыбка. - Спасибо вам за Жюльена.
   - Что? - не понял Симмонс.
   - Жюльен, говорю, приходил сегодня.
   - Жюльен?!.
   - А  что  в этом удивительного?  Вы передали мою просьбу,
вот он и пришел меня навестить.
   - Вы...  - Симмонс поперхнулся сигаретным дымом. - Он сам
вам это сказал?
   - Нет. Но это же само собой разумеется. Разве не так?
   - Так, мадам Ляфарб. Все так...
   У Симмонса тоскливо защемило под ложечкой. Он уже не сом-
невался.  Он с пронзительной отчетливостью вспомнил перстень
на указательном пальце ювелира.  Перстень с печаткой в форме
трилистника.  Точно такой же,  как у технического  директора
Смита.
   Конец ужина прошел в общем молчании. К сидру они так и не
притронулись.
   - Кто-нибудь поднимался в наши комнаты?  -  спросил  Сим-
монс,  вставая из-за стола.  Мадам Ляфарб удивленно вскинула
брови.
   - Я  прибиралась  в спальне...  Вы имеете в виду Жюльена?
Нет,  он даже в гостиную не входил. Мы поболтали в моей ком-
нате,  и он ушел.  Правда, он показался мне немного встрево-
женным. Зато был при деньгах и даже подарил мне соверен.
   Она вынула  из  кошелька  золотую  монету и,  держа двумя
пальцами, показала Симмонсу.
   - Очень мило с его стороны, не правда ли, мсье Симмонс?
   - Очень мило,  - повторил Симмонс. Он мог поклясться, что
не далее,  как сегодня утром этот соверен был щепоткой мусо-
ра.
   - Я был прав,  - сказал он жене, убедившись, что чемоданы
никто не открывал. - Пора уносить ноги. И чем быстрее мы это
сделаем,  тем лучше. Как видишь, те ребята не теряют времени
даром.
   Эльсинора взглянула  на  мужа,  словно хотела что-то ска-
зать, но промолчала.
   - Пояса, - вдруг спохватился Симмонс. - Где наши пояса?!
   - Мадам Ляфарб повесила в платяной шкаф.
   Он распахнул дверцы шкафа и чертыхнулся.
   - Нервы...
   Эльсинора опять промолчала.
   Симмонс запер входную дверь на два оборота,  положил ключ
на  ночной столик.  Потом вынес чемодан на середину комнаты,
опустил шторы на  окнах  и  зажег  люстру.  Щелкнули  замки.
Снммонс  достал сложенный вчетверо коврик из толстого пеноп-
ласта,  расстелил на полу и поставил на него чемодан. Черные
изолированные провода по углам коврика заканчивались тройча-
тыми вилками.  Симмонс поочередно включил их в  розетки  под
панелью,   смонтированной  в  крышке  чемодана.  Пробеж.плся
взглядом по комнате,  проверяя, не забыто ли что, заглянул в
ванную, в платяной шкаф.
   - Пояса, - напомнила Эльсинора.
   - Теперь они нам ни к чему.  - Он пристально посмотрел на
жену,  стараясь встретиться с ней взглядом,  но она стояла к
нему вполоборота, теребя застежку платья. Он подошел к ней и
взял за руки.
   - Эльсинора.
   - Да, Эрнст, - откликнулась она, не поднимая глаз.
   - Я понимаю, тебе трудно решиться. И вообще...
   Симмонс помолчал, стараясь протолкнуть подкативший к гор-
лу жесткий комок.
   - Словом... Ты можешь вернуться, если хочешь. Надень пояс
и нажми красную кнопку.
   Она еще ниже наклонила голову.
   - Мне страшно, Эрнст.
   - Ты уже говорила. Мне - тоже, но это ровным счетом ниче-
го не меняет.  Мосты сожжены,  Эльсинора. Не знаю, плохо это
или хорошо, но они сожжены!
   Он отпустил  ее руки и нервно прошелся по комнате.  Потом
решительно распахнул дверцу шкафа и выволок второй чемодан.
   - Решайся! - В одной руке он держал пояса, другой ткнул в
направлении времятрона.  - Карета подана, мадам Симмонс. Ла-
кеи на запятках,  кучер - на козлах. Кони кромсают землю ко-
пытами.
   Он виновато кашлянул.
   - Вы сделали свой выбор, мадам?
   Эльсинора улыбнулась сквозь слезы и чмокнула его в щеку.
   - Давно бы так,  - пробурчал Симмонс.  - Куда же в  самом
деле девать эти чертовы набедренники?  Стоп! Кажется, приду-
мал. Подожди-ка меня.
   - Опять ждать? - возмутилась Эльсинора.
   - Я мигом,  - пообещал Симмонс,  отпирая входную дверь. -
Только бы мадам Ляфарб была дома!
   Он вернулся через несколько минут,  оживленно потирая ла-
дони.
   - Как себя чувствует  мадам  Ляфарб?  -  поинтересовалась
Эльсинора.
   - А пес ее знает,  - ухмыльнулся он.  - Слоняется, навер-
ное, где-нибудь.
   - А пояса?
   - Я оставил их у нее в комнате вместе с запиской.
   - И что же ты ей написал?
   - Что мы срочно уезжаем и просим сохранить пояса до наше-
го возвращения.
   - И,  конечно  же,  передал  от меня привет?  - Эльсинора
опять была на коне.  Что же до  Симмонса,  то  стремительные
смены  ее  настроений,  как всегда,  напрочь вышибали его из
седла.  Впрочем, на этот раз он постарался остаться на высо-
те.
   - Разумеется, передал. И даже приписал кое-что насчет до-
черних чувств.
   - Ну, это ты зря, - заключила Эльсинора. - Она мне в пра-
бабки годится.
   - Не уверен, что она разделит твое мнение.
   - Тебе,  конечно,  виднее. Ты у нас крупный специалист по
девяностолетним красавицам,  - не  удержалась  она.  Симмонс
рассмеялся  и,  наклонившись над пультом,  набрал комбинацию
цифр.
   Три секунды спустя о чете Симмонсов напоминала лишь поча-
тая пачка сигарет "Честерфилд",  забытая на туалетном столи-
ке.


        ГЛАВА ТРЕТЬЯ

                         Год тигра


   Избавление буквально  свалилось Зигфриду Дюммелю на голо-
ву, когда он, стоя на крыльце собственной гостиницы, с угрю-
мой безнадежностью раздумывал о том, как от нее избавиться.
   Наслушавшись россказней о хивинском Эльдорадо,  он, обра-
тив сдуру все свое состояние в звонкую монету, ринулся вмес-
те с потоком купцов,  предпринимателей и авантюристов  туда,
где,  если верить слухам, деньги гребли лопатами и у обтяну-
тых зеленым сукном столов наскоро сколоченных казино удачли-
вые игроки за ночь становились миллионерами.
    Был герр Дюммель ленив от природы, толст, простодушен, и
буквально  на  второй  день  после приезда в Ново-Ургенч ка-
кой-то интендантишка,  не дав опомниться, напоил его до умо-
помрачения смирновской водкой,  которая здесь при сорокагра-
дусной жаре валила с ног куда быстрее, чем в сумрачной прох-
ладной Прибалтике,  и за сумасшедшие деньги сплавил ему свою
гостиницу, а точнее говоря, бывшее офицерское общежитие.
    Восстав ото  сна  уже  в  роли владельца и единственного
постояльца гостиницы,  Зигфрид Дюммель долго не мог  сообра-
зить,  что к чему,  а когда,  сообразив, кинулся разыскивать
ловкача-интенданта, - того уже и след простыл.
   Для тех, кто умел изворачиваться, край этот действительно
был золотым Эльдорадо:  как грибы после  дождя  вырастали  и
множились на глазах бессчетные акционерные общества,  компа-
нии,  торговые дома,  банки,  казино и питейные заведения. С
утра до позднего вечера кипела страстями биржа.  Духовой ор-
кестр играл вальсы Штрауса в зале Офицерского собрания.
   Взад и  вперед сновали пролетки.  Господа офицеры в белых
кителях и фуражках катали кисейных барышень на лодках по ка-
налу  Шахабад,  по  берегам которого тянулись многочисленные
действующие и строящиеся хлопкоочистительные цеха и заводы.
   Словом, предприимчивому   человеку   было  где  приложить
уменье и сметку.  Но для этого нужен был капитал, а его-то у
Зигфрида Дюммеля, увы, теперь уже не было.
   Шел май 1878 года - года тигра по  местному  летоисчисле-
нию. Каждый толковал это по-своему. "Год тигра, - усмехались
в бороды купцы,  нагрянувшие со всех концов Российской импе-
рии,  - обгладывай дочиста!". "Год тигра, - попыхивали сига-
рами заводчики-предприниматели,  - выжимай все до  последней
капли!".  "Год тигра,  - шутили игроки за обтянутыми зеленым
сукном столами, - не зевай, не то глотку перегрызут!"
   Дехкане в  лохматых  папахах-чугурмах  рассуждали  иначе:
"Год тигра,  - быть беде",  - боязливо перешептывались одни.
"Год тигра - наш год!" - возражали другие.  И добавляли мно-
гозначительно:  "Тигр еще проснется!" От таких разговорчиков
кое у кого холодные мурашки бегали по спине.
   Только военные предпочитали отмалчиваться. Год Хивинского
похода  -  1873 - был годом курицы,  однако свежи еще были в
памяти бои у переправ через Амударью и под Хазараспом.
   Дюммелю год тигра,  судя по всему,  ничего доброго не су-
лил.  Поскорее бы сплавить кому-то проклятую  гостниицу,  да
унести ноги подобру-поздорову!
   За две недели,  прошедшие после злополучной сделки,  герр
Дюммель  заметно  сдал:  сизые  щеки обвисли,  в окаймленных
бесцветными ресницами серых глазах появилось  собачье-скорб-
ное выражение и коротенькая глиняная трубка-носогрейка попы-
хивала далеко не так воинственно, как прежде, а скорее тоск-
ливо.
   Потомок рыцарей Ливонского  ордена  потерянно  бродил  по
единственной улице Ново-Ургенча, заглядывал от нечего делать
на биржу, в кабак, не ощущая вкуса, выпивал по привычке нес-
колько  кружек  прокисшего пива,  возвращался в гостиницу и,
заперев дверь на ключ, хотя красть в ней было решительно не-
чего,  с  горя заваливался спать,  изнывая от духоты,  мух и
москитов.
   В этот день он, как обычно, проснулся в шестом часу, спо-
лоснул лицо теплой водой из рукомойника,  вытерся полотенцем
не первой свежести, сменил рубаху и вышел на крыльцо, лениво
позевывая и прикидывая,  где ему убить  оставшееся  до  ночи
время.
   Ничего путного на ум не шло, да и не могло прийти: знако-
мых  - почти никого,  казино Дюммель с некоторых пор обходил
стороной,  о публичном доме и думать не хотелось, - какие уж
тут бабы, того и гляди по миру с протянутой рукой пойдешь! -
а больше в Ново-Ургенче идти ему было попросту некуда.
   - Хо-хо-о-о-о!  -  сладко  зажмурившись,  протяжно зевнул
герр Дюммель,  открыл глаза и остолбенел: прямо перед крыль-
цом  на  каком-то дурацком коврике стояли мужчина и женщина.
Он - поджарый, широкоплечий, с резкими чертами лица и корот-
ко остриженными черными волосами,  она - вылитая курляндская
баронесса, белолицая, золотоволосая. Позади незнакомцев мед-
ленно  оседало  белесое облачко пыли.  Герр Дюммель мог пок-
лясться всеми святыми, что еще минуту назад на улице не было
ни души.
   Мужчина наклонился к стоявшему у ног чемодану, отсоединил
какие-то провода и захлопнул крышку.
   "Кто бы это мог быть?  - медленно шевеля мозга* ми, сооб-
ражал Дюммель. - Одеты, как иностранцы".
   - Добрый вечер!  - произнес  он  неуверенным,  сиплым  от
удивления голосом. - Гутен абенд.
   Мужчина бросил на Дюммеля насмешливый (как  тому  показа-
лось)  взгляд и тронул женщину за руку.  Женщина вздрогнула,
поспешно шагнула с коврика. Мужчина аккуратно стряхнул с не-
го пыль,  сунул под мышку и произнес, наконец, на плохом не-
мецком (у Дюммеля от души отлегло) языке:
   - Добрый вечер,  сударь. Помогите, пожалуйста, внести че-
модан.
   "Вот это да!  - Дюммель чуть не подпрыгнул от радости.  -
Постояльцы!  Наконец-то!".  Он с неожиданным для самого себя
проворством сбежал с крыльца и схватился за ручку чемодана.
   Оставив приезжих в зальце, середину которого занимал бил-
лиард в сером полотняном чехле,  а вдоль стен стояли кожаные
кресла, герр Дюммель извинился и сбегал за Реей - жившей не-
подалеку  одноглазой уральской казачкой лет сорока с хвости-
ком. Сунул ей сгоряча двугривенный и, дыша пивным перегаром,
зашептал на ухо, хотя поблизости никого не было:
   - Генеральские апартаменты убирать...  Мигом!  Чтобы  все
блестело! Иностранцы приехали!
   - Бона че?!  - изумилась казачка.  - Чичас,  батюшка, чи-
час-чичас...
   "Апартаментами" именовались комнаты,  в которых якобы ос-
танавливался  когда-то  проездом генерал Кауфман.  Через час
они были приведены в порядок,  а пока Рея, косясь единствен-
ным глазом на необычных гостей, наводила в них чистоту, Дюм-
мель развлекал приезжих разговорами:  описал местное общест-
во,  не скупясь на едкие эпитеты, обрисовал картину делового
мирка, прошелся по адресу интендантов от инфантерии, с горь-
кой иронией упомянул о пресловутом "годе тигра".
   В самый разгар его монолога женщина что-то сказала  спут-
нику. Тот кивнул и положил ладонь ей на руку.
   - Фрау чего-то изволят?  - галантно осведомился герр Дюм-
мель.
   - Фрау спрашивает, не найдется ли у вас бутылки минераль-
ной воды.
   - Ми...  - захлопал глазами хозяин.  - Никак нет-с, мине-
ральной не держим-с.
   - Тогда просто воды из холодильника.
   - Холодильника? - еще больше удивился хозяин. - Из ледни-
ка, вы хотели сказать? Это другое дело. Рэйя! - обернулся он
к  казачке,  которая,  закончив уборку,  выжимала над ведром
тряпку у порога. - Сбегай, голубчик, принеси куфшин холодной
воды с этот, ну как его, лет, лет!
   - Со льдом штоль?
   - Й-а, со льдом. И пифа, пифа! На, фосьми деньги.
   Как всегда, волнуясь, он начинал путать русские обороты с
немецкими и говорить с диким акцентом.
   Немного погодя гостям понадобилась ванная.  Дюммель  чуть
не  взвыл  от отчаянья.  К счастью,  все уладилось и супруги
Симмонс обошлись сколоченной из  досок  душевой  кабиной  во
дворе,  куда Дюммель, чертыхаясь и охая, натаскал из колодца
сорок ведер воды.
   Деловая часть разговора состоялась поздно вечером,  когда
после ужина при свечах фрау Симмонс ушла наконец в свою ком-
нату,  а мужчины закурили, удобно развалившись в широких ко-
жаных креслах.  Герр Дюммель  курил  неизменную  носогрейку,
господин  Симмонс - странную папиросу с коротеньким коричне-
вым мундштучком. "Европа", - вздохнул Зигфрид Дюммель.
   - Послушайте,  герр Дюммель, - спросил вдруг ни с того ни
с сего приезжий.  - Надеюсь, вы умеете держать язык за зуба-
ми?
   "Вот оно! - пронеслось в голове немца. - Начинается! Чуя-
ло мое сердце:  что-то тут нечисто!".  Однако вида не подал,
ответил, важно кивнув:
   - О да. На Зигфрида Дюммеля можно положиться.
   - Я так и думал. И излишним любопытством вы тоже не стра-
даете?
   - Зигфрид Дюммель уважает суверенитет.
   - Похвально. Так вот, герр Дюммель, мне предстоят сегодня
кое-какие деловые встречи. Не могли бы вы ссудить мне немно-
го  денег?  Русских,  разумеется.  Иностранная валюта у меня
есть. Завтра я обменяю в банке и верну вам долг.
   Видя, что Дюммель колеблется,  господин Симмонс достал из
кармана два золотых соверена и положил на стол перед немцем:
   - Хотите залог?
   Герр Дюммель взял монету,  поднес близко к свече, даже на
зуб попробовал, настоящая ли. Осклабился.
   - Дело есть дело,  а,  господин Симмонс? Сколько вам надо
денег?
   - Рублей двадцать. Золотом. А эти, - он кивнул на стол, -
можете взять себе. В задаток.
   Дюммель кивнул,  сгреб со стола монета  и  отправился  за
деньгами.  Возвратившись, выложил на скатерть двадцать золо-
тых рублей, столбиком, как в казино. Подмигнул, ухмыляясь:
   - Хотите попытать счастья?
   - Там видно будет, - беззаботно ответил гость, ссыпая мо-
неты в портмоне.
   Час спустя,  когда уже совсем стемнело,  Дюммель из своей
комнаты слышал,  как он, весело насвистывая, прошел по кори-
дору к выходу.  "Обдерут, как липку, беднягу", - подумал не-
мец.  Но  постоялец  вернулся неожиданно скоро и потом долго
плескался в душевой, фыркая и напевая вполголоса.
   Утром Дюммеля ожидал сюрприз:  улыбаясь,  как ни в чем не
бывало,  Симмонс высыпал ему на ладонь двадцать золотых  мо-
нет.
   - Не понадобились,  - лаконично объяснил он. - Распоряди-
лись бы насчет завтрака,  герр Дюммель. И пусть заменят ска-
терть. Вчерашняя была вся в пятнах.
   - Слушаюсь, - почему-то по-военному ответил Зигфрид и еще
некоторое время глядел,  разинув рот, вслед уходящему по ко-
ридору иностранцу. - Дела-а!!.
   После завтрака Симмонс опять  куда-то  исчез  и  вернулся
только к ужину, потный, запыленный, но довольно улыбающийся.
Дюммелю пришлось таскать ведрами воду в  бочку  над  душевой
кабиной,  а  когда  он попытался принять душ после супругов,
оказалось, что воды в бочке почти нет.
   - Послушайте, Дюммель, - неожиданно спросил Симмонс после
ужина,  когда они опять остались тет-а-тет за бутылкой мозе-
ля.  - Почему бы,  собственно, вам не нанять прислугу? Жалко
смотреть, как вы надрываетесь.
   Герр Дюммель насупился и густо побагровел.
   - Стесненные материальные обстоятельства...  - сипло  за-
бормотал он.
   - Полно вам прибедняться.
   Симмонс поднялся из-за стола, сходил в свою комнату и по-
ложил перед владельцем гостиницы тяжелый сверток.  В свертке
что-то глухо звякнуло.
   - Здесь пятьсот рублей,  - буднично  сообщил  Симмонс.  -
Распоряжайтесь по своему усмотрению. Наймите прислугу. Пост-
ройте новую душевую.  К этой не проберешься  -  целое  озеро
вокруг. Туалет оборудуйте, наконец. Кстати, почему бы вам не
поступить ко мне на службу, герр Дюммель? Неплохое жалованье
положу, а? Пятьдесят рубликов в месяц устроит?
   - Золотом? - хрипло спросил отпрыск крестоносцев.
   - Золотом,  ассигнациями, монетой хивинской чеканки - чем
вам заблагорассудится.
   - Согласен, - поспешно кивнул немец.
   - Ну вот и прекрасно.  - Симмонс отечески похлопал его по
плечу.  - Все и устроилось. А то вы совсем приуныли, я смот-
рю.  С сегодняшнего дня вы мой главный поверенный  в  делах.
Или управляющий - как вам удобнее.
   - Все равно, - прохрипел герр Дюммель.
   - Мне тоже.  Да вы пейте вино, Зигфрид. Хотите на брудер-
шафт?
   Было от  чего  закружиться непривычной к сумасшедшим сим-
монсовским зигзагам медлительной немецкой башке!
   "Вот тебе и год тигра!  - соображал он ночью,  впервые за
много дней нежась на свежей крахмальной  простыне.  -  Я-то,
положим,  не тигр,  зато герр Симмонс...  Нет,  за него надо
обеими руками держаться.  Этот своего не упустит  и  меня  в
обиду не даст!" Какую роль отводит он себе при тигре-Симмон-
се,  - Дюммель не уточнял.  Задул свечу и повернулся лицом к
стене.
   На следующее утро,  одетый по-дорожному, Симмонс заглянул
в комнату Дюммеля.  Оглядел обшарпанные стены,  покрутил но-
сом.
   - Скверно живете, Зигфрид. Так и опуститься недолго. Про-
ветривали бы что ли?
   - Куда уж больше?  - удивился немец.  - И так день и ночь
окно настежь.
   - А вот это зря.  Человек вы теперь денежный.  Не дай бог
воры заберутся.
   До Дюммеля  вдруг дошло,  что Симмонс разговаривает с ним
по-русски,  причем вполне сносно. Открытие это так ошеломило
немца, что минуты две он не мог произнести ни слова.
   - Ну что вы на меня таращитесь?  Обдерут за  милую  душу.
Сами говорили - год тигра.  Распорядитесь,  пусть решетки на
окна поставят.  Сторожа заведите,  а то и двух.  Но я не  за
этим.  Я уезжаю, Дюммель. По делу, разумеется. - Симмонс ус-
мехнулся.  - Денька на два.  Мадам останется на ваше попече-
ние. Чему вы улыбаетесь?
   У Дюммеля и в мыслях не было улыбаться.
   - Вы мне эти штучки забудьте!
   - Либер готт! - вырвалось у немца.
   - То-то же.  Я вам не следить за ней поручаю.  Она в этом
не нуждается. Смотрите, чтобы подавали кушать вовремя, чтобы
в душевой постоянно была вода, ну и прочее.
   Дюммель с готовностью кивнул.
   - Эх, Зигфрид, Зигфрид! - Симмонс присел на ручку кресла,
залихватски сдвинул шляпу набок.  - Вернусь,  - такие дела с
вами завернем,  ахнете! Штопайте амуницию, барон. Сушите по-
рох!  А теперь - рысью в город. Сделайте покупки к завтраку.
Меня не ждите,  завтракайте одни. Да, кстати, есть у вас за-
пасной ключ от входной двери? Давайте сюда.
   Симмонс отсутствовал двое суток,  на третьи, как ни в чем
не бывало,  вышел к завтраку в новенькой голубой  в  полоску
пижаме.  На  фрау  Симмонс всеми цветами радуги переливалось
японское кимоно.
   - Не скучали без меня?
   Дюммель кинулся было докладывать,  но  Симмонс  остановил
его жестом.
   - Потом, дорогой Зигф