медицинских работников. x x x Ливанские группировки "Джамаа исламийя" и "Таухид" в поисках новых возможностей привлечения наемников для направления в Чечню ввели обязательное страхование лиц, принимающих участие в боевых действиях за рубежом. В случае ранения или гибели боевика его семья может получить страховку в размере нескольких десятков тысяч долларов США. После возвращения В. Арсанова из Турции и Грузии проведено экстренное совещание, на котором присутствовали Басаев и Хаттаб. Арсанов заверил собравшихся в скорой помощи деньгами, людьми и оружием со стороны Турции и Афганистана. x x x В сентябре некий Асланбек Назиров посетил Исламабад с целью организации финансовой и иной помощи чеченцам со стороны пакистанских мусульманских организаций. В переговорах с чеченским представителем принимал участие Усама Альт Баз, обещавший оказать содействие в переброске моджахедов и оружия из Кашмира на юг России, которая может быть осуществлена морским путем через Турцию в грузинский порт Поти, далее через границу в Чечню. Местные спецслужбы не препятствуют деятельности лагерей по подготовке боевиков в северо-западной пограничной провинции Пакистана. x x x Эмиссары Басаева и Хаттаба в сентябре сего года посетили контролируемый экстремистами ливанский лагерь "Айн Хелук" и договорились с его руководством об оплате подготовки боевиков для ведения военных действий в Чечне. По итогам переговоров, создатель египетской террористической группы "Бригада Халеда эльИстамбули" шейх Тахер Махмуд эль-Моршеди выделил в распоряжение чеченцев группу наемников. Ее переброску в Чечню через Ливан взялся организовать глава "Исламской армии Кавказа" Багаутдин Дагестани. x x x Исламские организации (например "Джамаат аль-Исламия") вербуют наемников для Хаттаба, скупают в Крыму и Одессе за бесценок квартиры для семей боевиков, оказывают другое содействие чеченским террористам. Широкий резонанс получила недавняя публикация на эту тему в "Крымской правде". Комментируя приведенные в газетной статье факты, председатель парламента Крыма Л.Грач и премьер С.Куницын признали, что чеченские боевики ведут работу с крымскими татарами, а конкретные сведения о данном взаимодействии крымский спикер назвал "небеспочвенными". Президент Украины Л. Кучма заявил, что держит под контролем события в Крыму, и дал поручение проверить информацию "Крымской правды". x x x В течение продолжительного времени в Баку на улице Азизбекова действует отделение благотворительного фонда ваххабитской направленности "Ниджат" ("Спасение"), штаб-квартира которого находится в Саудовской Аравии. Именно оно осуществляет руководство деятельностью ваххабитских сект в Азербайджане. При непосредственном участии функционеров фонда эмиссары и боевики из арабских стран через территорию Азербайджана (в частности, через Закатальский район) нелегально переправляются в Дагестан и далее в Чечню. "Ниджат" пользуется поддержкой главного муфтия Закавказья Паша-заде и через него - влиятельных кругов Саудовской Аравии. x x x Лидеры чеченской диаспоры, проживающие в г.Астана (Казахстан), получили через эмиссаров указание Ш.Басаева об организации деятельности по добыванию наличных денежных средств и доставки их в Чечню. В этих целях планируется реализовать в Казахстане по демпинговым ценам металлопрокат АО "Испас-Кармет" (г.Караганда) , цветные металлы и продукты питания. x x x Из различных независимых источников продолжают поступать сведения о том, что из Чеченской республики активно экспортируются горюче-смазочные материалы. Перевозка ГСМ осуществляется в основном автотранспортом. Ежемесячно из Чечни по федеральной дороге Ростов - Баку через пост "Кавказ" в направлении Северной Осетии и Кабардино-Балкарии проходит около 2500 бензовозов. При средней емкости каждого бензовоза 15 тонн общий объем вывозимого топлива в месяц составляет около 35 тысяч тонн на сумму более 175 млн. рублей. Согласно путевым листам, автомашины следуют из г.Грозного в Малгобек, Майский, Ачалуки, Плиево, Хурикау, Aадаюрт. При пересечении поста "Кавказ" водителям выдаются талоны для беспрепятственного проезда по территории Республики Ингушетия), которые впоследствии изымаются при выезде из Республики Ингушетии. Досмотр колонн на постах ГИБДД не проводится. Во время следования по территории Чеченской республики автоколонны бензовозов охраняются боевиками (ваххабитами). На посту "Кавказ" бензовозы ими передаются сотрудникам МВД РИ, которые сопровождают их до границы с Северной Осетией и Кабардино-Балкарией. x x x Масхадов активизировал усилия по привлечению международного внимания к событиям в Чечне. С целью получения финансовой поддержки и выходов на структуры ЕС и СБСЕ в Турцию и Литву были направлены эмиссары г.Грозного. x x x В первой половине октября состоялись телефонные переговоры между генеральным представителем турецкого радикального националистического движения "Новый порядок" Т.Кочем и чеченским террористом Басаевым. Басаев просил финансовой помощи, а взамен обещал воздержаться от вербовки в Турции добровольцев. x x x 10-11 октября 1999 г. в пригороде г.Герата (Афганистан) состоялось совещание ваххабитов с участием пакистанских спецслужб с целью разработки планов на зимнюю кампанию 1999-2000 гг. На второй день совещание посетил Бен Ладен. Присутствовали: 8 человек из Чеченской республики, включая Ширвани Басаева, 2 молодежных лидера ваххабитов из Татарстана, 3 ваххабита из Ферганской долины. Рассматривались следующие вопросы: 1.Финансирование военных операций. 2.Финансирование политических организаций ваххабитов в России и Средней Азии. 3.Организация и обеспечение военных и террористических операций. На ведение военных операций в Чечне выделено 25 млн. долларов США. Средства должны поступить в виде коммерческих кредитов (торговля продовольствием, закупки медикаментов) в банки Баку из Эр-Рияда и Анкары. Переброску наличных денег взял на себя Ширвани Басаев. Обсуждались вопросы тактики действий в случае наступления российских войск на Грозный, Гудермес и горные районы Чечни. Отмечено, что отсутствие взрывов в городах России - результат приказа "заморозить" свою деятельность всем членам ваххабитских ячеек. Пауза используется для более тщательной подготовки массовых терактов. Взрывчатка в боевых группах имеется в достаточном количестве, не хватает взрывателей. Из-за трудностей с доставкой взрывателей решено изготавливать их на местах, создавая небольшие производства, где будет выпускаться продукция двойного назначения, например, в виде электронных датчиков. Соответствующие рекомендации и чертежи передал представитель из Пакистана, судя по внешности - европеец. Спланирована акция по переброске медикаментов и продовольствия на зиму в Чечню через Ингушетию. Для чего планируется использовать конвой международной помощи. Информация о конвоях будет поступать в Грозный заранее. Помощь будет передаваться в лагеря беженцев в Ингушетии, а оттуда просачиваться непосредственно к полевым командирам. Распределительную функцию будет выполнять Шамиль Басаев. x x x Басаев и Хаттаб получили от Бен Ладена 25 млн. долларов США на закупку оружия и оплату "труда" наемников. Однако они присвоили эти деньги на случай, если придется бежать из Чечни в одну из стран Ближнего Востока. С боевиками же они рассчитываются фальшивыми долларами, отпечатанными в Урус-Мартане. Есть необходимость напомнить, что у убитых в Дагестане боевиков также часто находили фальшивые доллары, в том числе и очень высокого качества. x x x Фальшивые доллары доставляются в Дагестан из Азербайджана перекупщиками скота, которые расплачиваются фальшивками с жителями приграничных селений. x x x Чеченские криминальные структуры пытаются внедрить на внутренний рынок страны крупные партии поддельных долларов с весьма высокой степенью сходства с подлинными купюрами. Фальшивые доллары США изготавливаются в некоторых арабских странах и на Востоке, а также непосредственно в Чечне. В частности, известно, что на территории Ливана действуют подпольные типографии, производящие фальшивые доллары по оплаченному чеченскому заказу. Известны некоторые серийные номера поддельных купюр: L 789... АВ 233... АВ 948... АВ 521... АВ 125... АL 315... АВ 935... АВ 093... Предполагается выпуск в обращение по несколько сотен фальшивок на каждый серийный номер. Имея финансовую поддержку религиозных организаций фундаменталистского толка, фактически чеченские террористы субсидируют и вкладывают средства в развитие фальшивомонетничества в ряде стран Ближнего и Среднего Востока. На территории Чеченской республики имеют распространенное хождение преимущественно поддельные купюры достоинством 100 долларов образца 1993 и 1996 гг. Фальшивые 50-, 20- и 10-долларовые банкноты практически не встречаются. Источники подразделяют фальшивки по месту изготовления: - грозненские (изготовленные в г.Грозном или его окрестностях) имеют самое плохое качество, могут быть выявлены без применения специальных технических средств невооруженным глазом. Купюры выполнены методом простой репрографии (ксерокс или принтер с высокой разрешающей способностью) на простой бумаге. В ультрафиолетовых лучах отмечается сплошное голубое свечение, защитные волокна отсутствуют, микротекст нечитаем, защитная лента внедрена, тиснение по бокам купюры отсутствует, состав краски цифры "100" в правом нижнем углу лицевой стороны купюры не меняет цвет с зеленого на черный при изменении угла освещения. Водяной знак выполнен надпечаткой с обратной стороны купюры: - иранские (произведены в Иране по заказу чеченских боевиков и доставлены на территорию Чечни) по качеству изготовления значительно лучше грозненских, однако также легко выявляются без применения технических средств; - иракские (произведены в Ираке по заказу чеченских боевиков и доставлены на территорию Чечни) имеют самое высокое качество изготовления. Отмечается, что "дополнительные" доллары США используются жителями Чечни в обычном налично-денежном обороте, при этом происхождение фальшивок не утаивается. Банкноты низкого качества исполнения (грозненские.) участвуют в обращении по стоимости 25% от номинала, фальшивки более высокого уровня исполнения могут обмениваться на товары и услуги из расчета 50-75% от номинала. Фальшивые доллары США печатаются также в г.Аргун в специально оборудованной типографии. Непосредственное отношение к ее работе имеет некий Хасан, чеченец по национальности, житель г.Гудермеса. Известно, что Хасан принимал активное участие в боевых действиях против федеральных войск и возглавляет одну из группировок боевиков (до 500 чел.), проходящих постоянную боевую подготовку в горных лагерях Чечни. Младший брат Хасана, "генерал" Али, погиб во время боевых действий в Чечне. Выброс фальшивок в обращение на российском рынке осуществляется в наиболее отдаленных регионах страны, в частности в Сибири, а также на территории азиатских стран СНГ (Казахстан, Узбекистан), где население менее осведомлено о признаках подлинности американских купюр. x x x В Махачкале в результате произведенного обыска у Алиевой Узурмак Мусаевны (причастна к похищению людей и реализации наркотиков, имеет широкие связи среди чеченцев в Гудермесе, Грозном) обнаружены и изъяты фальшивые купюры: - достоинством 100 долларов США 1920 штук на сумму 192 000 долларов. - достоинством 500 рублей в количестве 157 штук на сумму 78 500 руб. - а также российские рубли (27 300), доллары США (3.450), грузинские лари (960). x x x В ОВИР г.Грозного за 400 долларов США можно приобрести заграничные паспорта российского образца. На территории Ингушетии аналогичные паспорта можно приобрести в г.Назрани. x x x В октябре сего года посольство Саудовской Аравии в Ливане выделило местной экстремистской организации "Джамма Исламия" 250 тыс. долларов США для выпуска религиозной и политической литературы на русском языке. x x x В середине октября сего года "представители" Чечни, находящиеся в Турции, по каналам электронной почты обратились к руководителям радикальных исламских организаций с просьбой срочно выделить им финансовые средства и активизировать антироссийскую пропаганду. Эти обращения, в частности, получили руководители Международного исламского фронта, "Аль-Джихад", Вооруженной исламской группы, афганского "Движения партизан", "Хамас", а также главы "Комитета зашиты законных прав" и "Ливийской воюющей исламской группы" М.Масари и А.Садик. Ранее указанные организации при содействии турецких исламистов уже передали духовному лидеру ваххабитов Чечни Абдул Малику и главарям НВФ около миллиона долларов США. x x x 21 октября сего года член парламентской группы Иордании по солидарности с чеченским народом депутат М. аль-Харабша сообщил о создании комитета по оказанию помощи и сбору пожертвований для мирного чеченского населения. x x x В Мавритании по заказу руководства чеченских экстремистов вербовку боевиков для участия в боевых действиях на Северном Кавказе ведет некий Мохаммед С. Ульд Сиди Амар, ранее отправлявший в Чечню наемников через Сенегал и Судан. x x x 22.10.99 г. в Шарджу (ОАЭ) с частным визитом прибыл специальный представитель президента Чечни З.Яндарбиев. В ходе контактов с чеченской колонией Яндарбиев настойчиво ставил вопрос о необходимости оказания материальной поддержки Чечне. x x x Талибами продолжается вербовка афганцев для участия в боевых действиях против федеральных сил России в Чечне. Так, в начале ноября сего года ожидается отправка очередной партии наемников в составе 50-100 человек. Для нее будет использован маршрут, по которому наемники уже переправлялись в период карабахского конфликта: Туркменистан - паромная переправа через Каспийское море - Азербайджан - Грузия - Чечня. Наемники вербуются из числа наиболее бедных и отсталых слоев афганского населения, воевавших в период присутствия там советских войск. Им обещано до 100 долларов США за сутки боевых действий. Указанная партия будет разбита на группы по 2-3 человека. Отправка эта станет последней в этом году, т.к. в горах с наступлением зимы закроется большинство перевалов. x x x "Международная организация исламской помощи" ("Islamic relief agency") требует от своих филиалов в европейских странах в связи с наступлением зимы на Кавказе ускорить направление помощи в Чечню. Филиалу в Дублине (Ирландия) даны указания срочно приобрести утепленные палатки, оборудование для двух полевых госпиталей, 30 тыс. консервированных пайков, изготовленных без использования свинины, и переправить груз через Турцию. Груз должен быть оформлен как помощь пострадавшим от землетрясения. x x x Басаев засылает своих эмиссаров на территорию, контролируемую федеральными органами, для сбора средств у тех чеченцев, которым выплачиваются пенсии и социальные пособия, отмечены факты изъятия бандитами гуманитарной помощи у вынужденных переселенцев из Чечни в лагере беженцев "Сунжа". Финансовую помощь Басаеву оказывает и его троюродный брат, некий Бераев Гамзат. Бераев в настоящее время проживает во Франции, является крупным бизнесменом, якобы имеющим в собственности нефтеперерабатывающий завод. ...Если отбросить всю шелуху (и не касаться развлечений), окажется, что все занятия человечества до сих пор сводятся всего к нескольким, простейшим. Добывание и приготовление пищи. Охрана и защита. Учеба. Торговля плюс финансовые игры. Охота. Вот именно, охота... Несмотря на все носимые с собой достижения цивилизации (сомнительные достижения, кстати), вышедший на охоту спецназ в чем-то ничуть не отличается от тех далеких предков, что были одеты в шкуры, носили каменные топоры, а вместо лекарства (вспомним мумию из итальянского ледника) таскали с собой грибы и травы. Никакой цивилизации как бы и нет. Она так далеко, что становится бесполезной. Рации и готовые прийти на помощь вертолеты не меняют сути. Во всем приходится полагаться только на себя, на мозги и ноги, на чутье и интуицию, на везение и удачу. Любое оружие бесполезно, если тебя переиграют, все атомные подводные лодки державы и запасы ядерного оружия, устрашающие внешнего супостата, ничем не помогут кучке людей, видящих вокруг совершенно то же самое, что обитатели каменного века: горы, деревья, сухую и жухлую прошлогоднюю траву, валуны и небо... Идет охота. Идет игра по несравнимо более жестким правилам, нежели те, что управляли далекими предками. Попавший в лапы противника, на свое несчастье, живым, испытает такое, от чего в ужасе бы отшатнулись суровые предки, убивавшие врага просто и незатейливо, без лишнего зверства. А потому в плен попадать не полагается - с ними таких случаев как-то не бывало. Охота. Если отвлечься от деталей, она сводится все к тому же древнему занятию предков: две стаи, в чем-то, признаемся честно, больше напоминающие зверей, чем людей, вышли в чистое поле, не затронутое цивилизацией. Одни стремятся выжить и уйти, а вот другие хотят, чтобы получилось как раз наоборот...  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  РАЗМАШИСТЫЙ БЕГ ВОЛКОДАВА Глава 1 О ВСТРЕЧАХ НА ВОЙНЕ Засада была устроена в хорошем месте, весьма даже подходящем для нее, родимой, - но не в самом лучшем месте на трассе прохода каравана, отнюдь. Те, кто шел с караваном, тоже воевали не первый день и не первый год, могли с полувзгляда оценить окружающий ландшафт на предмет возможной засады и здешние стежки знали прекрасно. Так что выбранное место было неплохим, но намеренно не самым лучшим. Одним из многих на трассе. Засада была - но ее, конечно, как бы и не было. Даже весьма искушенный наблюдатель мог бы поклясться, что видит перед собой лишь узкую долину, стиснутую пологими склонами, кучки старых деревьев там и сям, петлистый ручеек - словом, одну неодушевленную природу. Все одушевленные объекты замаскировались умело и надежно, став частью природы. До поры до времени. Природа не протестовала ввиду неодушевленности, равнодушно позволив в ней раствориться. Они умели ждать. Отлично умели. А об эмоциях и мыслях, от напряженного безделья прочно прописавшихся в голове во время самого пакостного на свете занятия - ожидания, распространяться не имеет смысла, поскольку данные мыслиэмоции однообразны, примитивны и не интересны никому на свете... А потом на далеком склоне трижды мигнул сильный огонек направленного в сторону засады красною фонарика, и в жизнь пришла определенность, и замаячила впереди ясная и конкретная цель... Караван поравнялся с наблюдательным постом километрах в полутора отсюда, где дежурили Курловский и Виталик со своей германской снайперкой. Чуть погодя Костя прошептал: - Ага, идет гравицапа... - Вижу, - ответил майор Влад. Незаметные частички окружающей природы замолчали, потому что не было смысла в долгих комментариях. Первая гравицапа довольно шустро катила по бездорожью - самый обыкновенный "уазик" - ветеран, у которого была срезана половина крыши сзади и в образовавшемся проеме косо торчал ствол станкового пулемета. Следом ехал такой же "уазик", но без любительских изменений в конструкции, а уж за ним двигался ГАЗ-66 - без тента, с отодвинутыми к кабине стойками. Все три машины прилежно держали интервал метров в тридцать. Что целям и задачам охотников полностью соответствовало - конечно, ничего нельзя рассчитать на сто процентов, но при постановке мин и расстановке стрелков примерно схожие интервалы и учитывались... "Уазик", превращенный в некое подобие махновской тачанки, пересек невидимую границу - неощутимый луч от датчика "хвостовой" мины. Эту мину собственно, и не мину вовсе, а реактивный снаряд с сопутствующей электроникой люди сделали весьма умной. Ее электронное нутро, словно козленок из старого мультфильма, ожило и начало считать проезжавшие мимо машины - один, два, три... О чем никто из ехавших и подозревать не мог. "Тачанка" поравнялась с головной миной - столь же умной, как и замыкающая. Эта мина была установлена на "единичку", то есть должна была сработать на первый же движущийся объект, пересекший луч датчика. Луч был пересечен. Мина сработала. Со стороны для того, кто находился на траектории полета снаряда, все выглядело эффектно - неведомо откуда, как гром с ясного неба, ширкнула огненная полоса, оставив за собой моментально вспухшее, невеликое облачко дыма и пыли... А вот те, кто находился в "тачанке", вряд ли смогли хоть что-то понять вполне возможно, кто-то и успел увидеть, как сбоку сверкнуло и, такое впечатление, прямо в лицо понесся с бешеной скоростью клубок огня. Но осознать такие вещи мозг уже не успевает. "Тачанка" исчезла в лохматом, желто-черном клубке яростного пламени, брызнула обломками во все стороны. Водители двух уцелевших машин с похвальной ловкостью успели дать по тормозам. Скорее всего, успели и бегло осмотреться, но ничего не могли увидеть, ландшафт оставался пустым и вроде бы безжизненным... "Шестьдесят шестой", конечно, развернулся первым и припустил в обратную сторону. За ним несся "уазик". Секунд через десять грузовик вновь пересек луч датчика, и тот, поставленный на "четверку", дал сигнал снаряду. Все повторилось - пыльно-дымное облачко, огненная полоса, грохот, клуб взрыва, остов грузовика, пронизанный языками пламени, кувыркнулся по сухой земле... Из окон единственной уцелевшей машины стали палить наугад длинными очередями, "уазик" взял левее, по широкой дуге объезжая пылавшие останки грузовика, пытаясь проскочить в распадок по узкому свободному пространству, но высокое толстое дерево внезапно окуталось почти у самого комля облачком взрыва и с грохотом завалилось, надежно перегородив единственный путь к спасению. Развернуться машинешке не дали - длинная пулеметная очередь, лупившая словно бы непосредственно из земли, превратила покрышки в хлам, "уазик" зарылся ободами в поросший сухой прошлогодней травой откос, замер, слегка накренившись. Там, внутри, должны были, наконец, понять, что всякие поездки с комфортом кончились и пора передвигаться на своих двоих, переходить в пехоту-матушку... Сообразили, ага - сыпанули наружу, огрызаясь огнем во всех направлениях, прижались к земле, лихорадочно озираясь. Один и вовсе с невероятным проворством полез под машину, закрывая башку руками... Находившийся выше всех, метрах в трехстах на склоне, снайпер Леша плавно перевел ствол германской винтовки на десять сантиметров левее, опустил чуть пониже. Сноровисто приблизил лицо к прицелу именно на то расстояние, какое требовалось (если чересчур отодвинуться, сузится сектор обстрела, а если держать глаз у самого прицела, отдачей ушибет бровь), плавненько потянул спуск. "Со спусковым крючком следует обращаться нежно и бережно, в точности как с клитором", - любил выражаться его инструктор. Выстрел. Человек в камуфляже, возымевший было наглое желание связаться с кем-то по портативной рации, дернулся, локти у него разъехались, и больше он не двигался. Второй снайперский выстрел пришелся по его осиротевшей рации, предусмотрительно превратив ее в обломки. Поехали, пошла работа! Две боевые тройки рванулись вперед, короткими перебежками, на заранее расписанные позиции. Каждый знал свой маневр назубок. Несколько коротких очередей заставили троицу пассажиров "уазика", оказавшуюся чуть в стороне от остальных, шустренько залечь. А через пару секунд майор Влад, сменивший магазин на полностью заряженный трассерами, трижды выстрелил одиночными в их сторону, давая четко видимыми трассами сигнал гранатометчику. Прапорщик Булгак не так давно щедро полил водой участок земли позади себя - чтобы меньше было пыли при выхлопе. И теперь, узрев ясный и недвусмысленный сигнал, примостил на плечо трубу со вставленным выстрелом и взведенным рычагом, потянул спуск, сделав предварительно должную поправку на боковой ветерок. "Шайтан-труба" сработала. Выстрел со свистом пронесся над буро-серой землей, дымная дуга, загибаясь вниз, коснулась травы - и огненный плевок, вмиг охватив немаленькое пространство, заставил троих вскинуться с земли, превратил их в нелепо дергавшиеся черные куклы на фоне огня. Через миг этих кукол достал пулеметчик, пригвоздил к Земле. Впереди, возле "уазика", все еще ожесточенно захлебывались автоматы. Булгак, лежа на боку, заложил еще один выстрел, взвел рычаг, в ожидании приказа приподнялся... И медленно опустился лицом вперед, придавив телом трубу. Прикрывавший его Краб оценил ситуацию с одного взгляда - увидел дырочку над левой бровью... Проворно перекатился влево, нырнул за толстый ствол, замер, пытаясь сообразить, попал ли и он в поле зрения снайпера. Нет, проходили секунды, а выстрела в его сторону не было... Он рванулся вперед, пригибаясь, преодолел метров десять и, залегши рядом с командиром, выдохнул: - У них снайпер! - Булгак? - Гопа... - М-мать... Слева зайди! - Брать? - Если получится. Аллюр! Кивнув, Краб стал забирать влево по широкой дуге, используя малейшие складочки местности, где ползком, где перекатом. Научили Бумбараша австрийские пули и зайцем прыгать, и клубком катиться... Две тройки давно уже замкнули кольцо вокруг обездвиженного "уазика", неспешно приближались, используя для укрытия где местность, где пылающий остов грузовика. Очереди постепенно затихали - тех, из "уазика", оставалось все меньше... Теперь удалось рассмотреть, что заползший под "уазик" субъект лежит там неподвижно, прикрывая голову распяленными ладонями, не выказывая ни малейшего желания вступить в бой. Оказавшись близко. Костя его, вот хохма, узнал. И понял, что не ошибается. Он, обернувшись назад, свистнул и знаками показал, что этого типа следует непременно брать живым. Оказавшийся ближе всех Доктор Айболит, уже было собравшийся кинуть под машину гранаточку, кивнул и сосредоточился на другой цели. Никто из подвергшихся нападению больше не пытался связаться со своими - да и все равно не получилось бы, трое безымянных рэбовцев, оседлавших ближайшую вершину, накрыли ложбинку невидимым колпаком надежных радиопомех... Краб скрадывал снайпера, оказавшегося уже в пределах прямой видимости. Тот, в камуфляже и наглухо закрывавшей лицо шапочке-маске, уже не стремился в кого-нибудь попасть - отползал по склону в сторону поваленного подрывным зарядом дерева, что было довольно грамотно. Улучив подходящий момент. Краб, лежа на боку, вмазал из своего "Каштана" с глушаком двумя короткими очередями. Снайперскую винтовку прямо-таки вынесло из правой руки ползущего, отбросило на пару метров - уже бесполезную, с разбитым пулями ложем. Снайпер, взвизгнув совершенно не по-солдатски, вжался лицом в землю, тут же вскочил и побежал к спасительному дереву, пытаясь на бегу выхватить из кобуры пистоль, но Краб догнал в стремительном броске, подшиб носком ботинка лодыжку, двинул в спину, сбил, навалился, насел. Приложив согнутой ладонью по шее, проворно выкрутил руки, не забывая краем уха ловить отголоски продолжавшейся за спиной схватки, профессионально определяя по звукам выстрелов, кто стреляет, из чего и в каком примерно направлении. Заломив руки бесчувственному снайперу, лежа на нем крест-накрест, оглянулся. Кажется, близилось к закономерному финалу. Стрелял лишь один автомат - а там и вовсе заткнулся... И послышался громкий двойной свист командира. Значит, в самом деле все было кончено. Поблизости еще дымили ошметки грузовика, а метрах в трехстах от них вяло догорала "тачанка". Вокруг нее ходили Юрков с Костей, осматривая на всякий случай. Достав из кобуры снайпера пистолет и хозяйственно переправив себе в карман. Краб встал, подняв заодно и своего малость очухавшегося пленника. Точнее, пленницу - он уже определил это совершенно точно, в схватке догадка оформилась лишь мельком, мимолетно, а теперь никаких сомнений не осталось. Содрав с головы капюшон, Краб узрел коротко стриженную блондинку вполне славянского облика. - Ах ты ж, сука, - сказал он устало, без труда удерживая за вывернутые руки. Она вполне очухалась, стригла глазами во все стороны, все еще охая и подергиваясь от нешуточной боли в ударенном месте. Осознавала, что крепенько влипла. Подошедший Сергей пошевелил носком ботинка искореженную германскую снайперку, криво усмехнулся: - Гера, ты у нас вне конкуренции, завидую... - и, всмотревшись, длинно присвистнул; - Бог ты мой, какая встреча, Лизочка, бывают же встречи на войне... Это и в самом деле была "вологодская журналисточка" собственною смазливой персоною. Судя по исказившейся рожице, лихорадочно на что-то надеявшаяся, особенно теперь, когда среди пленивших ее обнаружился знакомый, близкий, если можно так с некоторыми основаниями выразиться. Она опомнилась настолько, что вякнула что-то вроде: - Мальчики, вы поймите, я... - Что тут непонятного, - хмуро сказал Сергей, бесцеремонно шаря в нагрудных карманах ее камуфляжа. На сухую землю сыпалась всякая дребедень - косметические карандаши, зажигалка, мятые долларчики, носовой платок... Вытянув двумя пальцами потрепанную записную книжечку в темном кожаном переплете, Сергей ее привычно пролистнул - сталкивался уже с такими гроссбухами. - Ну да, Гера, - сказал он скучным голосом. - Стандартный списочек боевых побед. Седьмое марта, последняя запись, "двое"... А ведь это, пожалуй, колонна тюменцев, а? Шагин говорил, у них как раз двое "двухсотых" именно от снайпера... Ну, и далее, то есть - ранее. Лизавета-Лизавета, я люблю тебя за это, и за это, и за то, что ты пропила пальто... Девушка вскрикнула: - Ребята, ну вы поймите... - Заткнись, проблядь, - устало поморщился Сергей. Ни капли тут не было непонятного. Наоборот, все понятно до донышка: жизнь тяжелая, работать не хотца, денежек не хватает то ли на свадьбу, то ли попросту на красивую жизнь, а здесь за каждую мишень платят зелененькими, в зависимости от званий... Все понятно, незамысловато и противно до тошноты. - Она Булгака положила, - сказал Краб внешне равнодушным голосом. - Груз "двести" теперь Булгак. - Ну да? - переспросил Сергей тем же мертвым голосом, лишенным эмоций и чувств. - Что ж она так, стерва? - Мальчики, я... Краб врезал ей по смазливой мордашке даже не зло словно отмахнулся от надоедливой мухи. Она охнула, замолчала, прижала ладонь к ушибленной скуле, смаргивая слезы, пытаясь найти некие слова, после которых ее если не помилуют, то хотя бы пожалеют. Как будто были такие слова... Сергей быстро, хищно оглянулся. С радостью отметил, что никто не обращает на них никакого внимания - не дети малые, в конце концов, чтобы за ними присматривать. Майор Влад говорил по рации, Курловский и Юрков, разойдясь по сторонам, держали боевое охранение на случай чего-нибудь непредвиденного. Остальные, в том числе и Самед с Токаревым, которым командир до того строго-настрого велел сидеть во втором эшелоне и в схватку не лезть, собрались вокруг субъекта, извлеченного живехоньким и невредимым из-под "уазика". Благоприятнейший был расклад. - А, Гера? - спросил Сергей, растянув губы в подобии улыбки. - Ну, а что тут... - утвердительно кивнул Краб. - Мальчики, поймите... - Молчи, сучка, - сказал Краб, на сей раз не делая никаких попыток ударить. - Беги отсюда живенько... Кому сказал? И, взяв за шиворот, сильным толчком послал в сторону сваленного дерева, куда она совсем недавно стремилась. Она пошатнулась, но удержала равновесие, оглянулась на них пару раз - и, охваченная совершенно идиотскими надеждами, кинулась прочь... "Вектор" с глушителем в руке Сергея глухо хлопнул два раза - словно молоток забил два гвоздя. Бегущая подломилась в коленках, нелепо всплеснув руками, закидываясь назад, повалилась лицом в прошлогоднюю траву. Не было смысла подходить и проверять не для того его учили, чтобы промахнулся с десяти метров по такой вот поганой цели... Именно поэтому, между нами, мальчиками, говоря, так до сих пор и не предъявили общественности ни единой снайперши - не потому, что их нет, а оттого, что их попросту не доводят. Не доводят, и все тут. Если вспомнить кое-какие прецеденты, то любой непредубежденный человек согласится, что очаровательной Лизочке чертовски повезло: их, сучек, не доводят по-всякому, кому что выпадет... Он старательно запихнул "Вектор" в кобуру-"горизонталку", не ощущая никаких особенных эмоций: после черного блокнотика и Вити Булгака все эмоции были незатейливыми и односторонними... Подошел майор Влад, поинтересовался: - Снайперша ваша где? - При попытке к бегству... - пожал Сергей широченными плечами. - Не имея конкретного приказа брать живьем, поступили согласно обстановке, по условиям боя... - Так точно, - поддержал Краб безразличным тоном. - По обстановке поступили... Майор, конечно же, все знал и понимал - ну и что? Он лишь неопределенно покрутил головой, не одобряя и не порицая, просто принимая рапорт подчиненных к сведению, кивнул Сергею: - Иди посмотри. Кажется, везет вам с Костиком сегодня на старых знакомых, спасу нет... И поднял к уху ожившую рацию, отошел, внимательно слушая. Сергей с Крабом переглянулись философски, пошли к машине. - Действительно, - ухмыльнулся Сергей, оказавшись нос к носу с пленным. - Классический представитель свободной прессы самой что ни на есть цивилизованной Европы... Привет, господин Нидерхольм! Как ваше ничьего? Уж извините, в теплые объятия заключать не буду, чутье мне подсказывает, что пришли вы в гости совсем не так, как приличные люди ходят... Их с Костей знакомый, с коим встречались в суверенной прибалтийской державке, почти не изменился с тех пор - и понятно, что с ним могло такого случиться в благополучных мирных Европах? - но выглядел теперь, ясное дело, вовсе не столь уверенно и уж никак не комфортно. Весь из себя в качественном камуфляже натовского образца, изрядно перепачканный пылью и морально ушибленный нехилой перестрелкой, посреди которой оказался, варяжский гость выглядел, пожалуй, странновато. Легко можно было определить, что на душе у него царит полный раздрай, борются довольно противоречивые чувства - и страх имеет место, и попытки сохранить гордое достоинство избалованного свободами и гражданскими правами европейца. Первое просекалось мгновенно, а вот второе получалось плоховато, что вполне объяснимо, учитывая окружающую обстановку и все происшедшее... Обступившие его люди, увешанные серьезным оружием, смотрели сурово и хмуро, явно не собираясь дискутировать о свободах и петь осанну западной цивилизации... - Видал? - сказал Костя. - Нидерхольм. самый настоящий... - О, и ви сздесь? - оживился Нидерхольм, узнав Сергея. - Но позвольте, это значит... - Догадливый ты у нас мужик, - недружелюбно сказал Сергей. - Ребята, вы ему успели представиться? - А как же, - заверил Токарев, державшийся ближе всех к импортной добыче, кося на окружающих ревнивым взором собственника. - По всей форме, и документики предъявили, и евонные успели посмотреть... - И что? - А что тут может быть? - пожал плечами Самед, глядя на лысого столь же хозяйски, словно на черноокую красотку, которой жаждал обладать единолично. - Паспорт его далекой родины российской визой отчего-то не отягощен - одна грузинская наличествует. Через границу шлепал по горам, тоже мне, бином Ньютона... - До того знакомо, что даже неинтересно... - кивнул Сергей. - Ну рассказывай, лысина, как ты дошел до такой жизни? Это тебя дома научили без визы через границы шастать? - Я биль приглашен в качестве аккредитованного журналиста! взвизгнул Нидерхольм, косясь на утвердившегося у него за спиной Курловского. Ничего такого особенного не делал белокурый великан Курловский, всего-то стоял и дружелюбно скалился, похлопывая себя по ладони лезвием внушающего уважение ножа, - хищное было лезвие, выгнуто-внушительное, напоминавшее акулу в профиль... - И где ж тебя аккредитовали, под каким дубом? - В консульстве Ичкерии... - А ты, милый, часом не слышал, что никаких прав на консульства означенная Ичкерия не имеет? - лениво поинтересовался Сергей. - Ну что с ним, с таким, делать? В Махачкалу отвезти, чтобы его там Абукар щучьей икрой накормил? - Не станет Абукар щучью икру на такое дерьмо переводить, - мотнул головой Самед. - Вот и я так думаю... - задумчиво отозвался Сергей. Оглянулся на майора Влада с немым вопросом в глазах и, получив разрешающий кивок, осклабился. Вызванные вертушки придут не скоро, и, благо делать все равно нечего, можно пока что, пользуясь ситуацией, побеседовать по душам с клиентом. Потом-то с ним будет затруднительно вдумчиво толковать: оказавшись в более цивилизованных местах, о своих гражданских правах вспомнит, начнет означенные права качать, пугая известными адвокатами Резаком и Падлой, Страсбургом, Советом Европы, ООН и прочими жутиками... И ведь культурно придется обращаться с этим сукиным котом, какавой поить, консула вызывать, на запросы отвечать, перед журналюгами прогибаться... - Нет уж, я сам, - отстранил Сергей посунувшегося было к пленному Токарева. - Вы, городские, люди чувствительные, а нам, деревенским, сподручнее... Взявши Нидерхольма за шкирку, как нашкодившего котенка, в темпе потащил его в ту сторону, где у поваленного ствола лежала незадачливая Лиза, не подумавшая в свое время, что есть места, куда, безусловно, не стоит ездить на заработки. За ними двинулись оба оперативника и оказавшиеся не у дел Костя с Герой. Упершись ногой в плечо трупа, Сергей перевернул его на спину без малейших эмоций и громко спросил: - Ты ее знал? - ив воспитательных целях наклонил пленного пониже, чтобы уперся рожей в сведенную смертным оскалом физиономию. Нидерхольм дергался и шарахался, но Сергей, выдержав его в такой позиции должное время, приподнял не раньше, чем убедился, что клиент проникся. И рявкнул: - Повторяю вопрос! Ты ее знал? - Эт-та девушька - боец сопротивления... - Была, - хмуро сказал Сергей. - Ну, ты видел, что из нее получилось? А из остальных? Отвечать, тварь! и встряхнул пленника так, что у того громко ляскнули зубы. - Ну? - В-видель... - Вот, давно бы так, - сказал Сергей вполне миролюбиво. - А не приходило ли вам в голову, милейший господин Нидерхольм, что и вы можете составить им компанию? Прямо сейчас. - Ви шутите? - А еще европеец, солидный человек... - поморщился Сергей. - Ну какие тут могут быть шутки? Здесь, - он коротким жестом обвел окружающую местность, - нет ни закона, ни порядка, ни власти. Здесь есть только мы. А вы, кстати, и под Женевскую конвенцию не попадаете даже... Так, непонятно кто. - Мой пассепорт... - А нету никакого пассепорта, - усмехнулся Сергей, взял у Самеда синюю книжечку с тисненым золотом гербом и поднес к ней паршивую одноразовую зажигалку. - Сгорит сейчас ваш пассепорт - и что? Мы - ребята не болтливые. И получится еще один неопознанный труп... впрочем, если вас даже кто-то потом ухитрится опознать, вам, во-первых, будет глубоко все равно, а во-вторых, нас будет не в чем упрекнуть. Откуда мы знали, обстреливая колонну, что среди бандитов-иностранный подданный, попавший в страну нелегально? Мы же не телепаты, в конце-то концов... - Ви не посмеете... - Да неужели? Интересно, почему это? - Он встряхнул пленника за шкирку. - Я вам скажу больше, господин Нидерхольм. Именно потому, что мы не телепаты, не можем ручаться, что вы и в самом деле честный журналист. А вдруг вы разведчик? Шпион, а? И на самом деле не статейки кропаете, а учите боевиков подрывному делу. Или военные секреты собираете. А? Что, безумное предположение? Почему безумное, интересно? Потому только, что у вас патлы до плеч вокруг лысины свисают? Как будто шпион должен непременно стричься на армейский манер. Наоборот... - Боже мой, что вы такое говорите! - воскликнул Нидерхольм, уже находившийся в должном расстройстве чувств. - Я только журналист, не более чьем эт-то... Сергей подмигнул Косте, и тот выдвинулся на сцену. Схватив Нидерхольма за шкирку и приблизив лицо, бешено заорал с самой что ни на есть натуральной яростью: - Да я таких журналистов на тот свет отправлял! И с тобой цацкаться не буду, тварь лысая! Капитан Курловский, опять-таки после соответствующего подмигиванья, медленно вытянул руку с ножищем, так, чтобы жуткое посверкивавшее лезвие оказалось перед глазами клиента. Попало в фокус, так сказать. Грозно процедил: - Я тебе сейчас брюхо вспорю, лысая морда, и будешь подыхать три часа, кишки за собой волоча... - Что эт-то такое? - взвизгнул Нидерхольм, отодвинувшись от клинка, насколько удалось. - Позовите вашего старшего офицера... - Ему не до вас, - безжалостно сказал Сергей. - Только что убили нашего товарища, солдаты возбуждены и злы... Дипломатического конфликта из-за вас не будет, не ждите. - Да что вы с ним церемонитесь? - возмущенно вопросил Краб, звонко щелкая затвором автомата у самого уха варяжского гостя. - Виски с содовой ему еще предложите... Ребята, времени у нас мало, скоро прилетят вертолеты... - Вот именно, - кивнул Сергей. - Пора кончать со светскими беседами... Э, нет! - отстранил он Курловского. - Труп со следами ножевых ранений - это уже подозрительно. Могут возникнуть вопросы. Отведите его в сторонку и дайте по нему из автомата, только издалека, чтобы следов на одежде не осталось. Вот тогда все будет в порядке - бежал человек в камуфляже, вылитый боевик, по нему стрельнули сгоряча, кто ж знал, что он свободную прессу тут представляет... Ну, живее, живее! Подхватив Нидерхольма, Костя с Крабом потащили его в сторону, к голым деревьям. Господин иностранец упирался и орал, ему слегка приложили по шее, пнули пару раз под пятую точку... Вряд ли этот тип читал бессмертный роман Богомолова с полным и профессиональным описанием "экстренного потрошения". Но даже если и читал каким-то чудом, у него сейчас, ручаться можно, вылетела из головы любая беллетристика. Смертушка была совсем рядом, обдавая ледяным дыханием, и не умилостивить ее ни воплями, ни барахтаньем... Сергей затянулся сигареткой, глубоко, жадно, не отрывая глаз от возни у поваленного дерева. В сердце у него сейчас не было ни капли гуманизма, потому что совсем недалеко лежал Булгак, и оттого, что потери были планируемыми, на душе легче не становилось, наоборот, есть вещи, к которым привыкнуть невозможно... Он размашистыми шагами направился к дереву, видя, что ситуация достигла надлежащего градуса: Нидерхольма пытались отпихнуть подальше от себя, а он, наоборот, прямо-таки лип к двум суровым палачам - должно быть, крепенько у бедняги в голове засело "только издалека"... Дозрел клиент до нужной кондиции, чего уж там... Жестом усмирив экзекуторов, Сергей присел на корточки рядом с насмерть перепуганным импортным человеком и перешел на английский, справедливо рассудив, что на сносный прежде русский Нидерхольма при таких обстоятельствах полагаться не стоит: - Хватит... Хватит, я сказал! Не нойте. Будете отвечать на вопросы, останетесь живы. В Москву увезем... - Вы обещаете? - Слово офицера... Где Джинн? - Не знаю, честное слово. Я не индеец, не могу ориентироваться на этой вашей чертовой местности. Горы и леса-все похожи друг на друга... Совершенно не понимаю, как тут можно находить дорогу... Он был в лагере, откуда мы выехали... В земле устроены замаскированные укрытия, их не видно, пока не подойдешь вплотную, честное слово... Мы ехали часа два, петляли, правда, немилосердно, тут нет никаких дорог... "Нет, он все же не разведчик, - отметил про себя Сергей. - Конечно, за минуту до неизбежных девяти граммов в затылок ломаются, бывает, и стойкие люди, но все равно профессиональный шпион такого возраста держался бы иначе. Совсем не так, как эта хнычущая медуза. Разведчик привыкает к мысли, что однажды костлявая решит поманить его сухой рученькой, это не может не наложить отпечаток на личность и образ мыслей, - а этот, без сомнения, угодил в насквозь непривычную для него ситуацию. Нет, не разведчик. К разведчику, кстати, было бы больше уважения: человек при деле и обязанностях, работа у него такая, государство послало, поневоле придется соблюдать корпоративную этику..." Понемногу бессвязные и нехитрые откровения Нидерхольма все же начали складываться в более-менее четкую картину. Десять дней назад перейдя грузинскую границу, он все это время пребывал в роли почетного гостя борцов за свободу и летописца таковых. Что интересно, за это время, если ему верить, означенные борцы так и не ввязались ни в одну стычку, ни одного нападения на солдат не совершили, ни одной диверсии не провернули. Конечно, безоговорочно доверять суждениям штатского иностранца было бы опрометчиво, но все равно складывалось впечатление, что отряд Джинна и в самом деле на боевые не выходил - то ли отсиживался, то ли, что вероятнее, готовился к делу, как и предполагал генерал. Знать бы только, к какому... Нидерхольм в этом плане ясности не внес. - Он мне обещал сенсацию, - уныло тянул лысый. - Так и сказал: если повезет, я смогу сделать интереснейший, оглушительный материал... - А конкретнее? - Не знаю! - огрызнулся журналист. - Никакой конкретики, он держался предельно загадочно. Ждал чего-то, ждал, волновался, такое не скрыть... - Какая-то крупная акция? - Говорю вам, не знаю! Представления не имею. Вы же его знаете сами, а? Должны представлять, что он за человек. Никогда не болтает лишнего. Но он ждал чего-то, голову могу прозакладывать, волнение иногда прорывалось... - Лицо лысого внезапно перекосилось, из глаз брызнули слезы, вызванные, полное впечатление, не страхом, а злостью. - Самый натуральный восточный варвар. И вы тоже. Можете меня расстрелять, пытать в вашем КГБ, но я вам в лицо скажу: варвары! Так обращаться с известным в Европе репортером, пинать сапогами... Со мной в Африке лучше обходились! Голые, грязные негры! Боже, какие варвары... "Очень мило, - фыркнул про себя Сергей. - Мы, стало быть, варвары. А этот фрукт, перешедший границу без визы и болтавшийся с бандой иностранных наемников, столь же нелегально проникших в страну и дравшихся против правительственных войск, - он, надо полагать, светоч цивилизации. Неисповедимы пути европейского мышления..." Но не было ни времени, ни желания вступать в дискуссии на отвлеченные темы. Он выпрямился, махнул Токареву с Самедом, нетерпеливо топтавшимся поодаль в ожидании своей очереди на обладание импортной добычей, подошел к майору. - Ну? - Ничего почти толкового, - сказал Сергей. - Джинн сидит и чего-то ждет. Мы это и сами знаем... - Ну, подождем весточку от Каюма... Поторопи ребят. Нам отсюда сваливать пешочком. Радисты никакого обмена в окрестностях пока не фиксировали, но все равно не стоит рассиживаться... Ага! Первый вертолет, МИ-8, взмыл из-за горушки совершенно неожиданно, прошел над ними совсем низко, так что волосы на головах взвились от тугой волны; оглушая грохотом, завис метрах в двадцати и медленно стал опускаться. С того же направления показался второй. Обломки машин уже почти не дымили. Глава 2 АМБАРЫ И КРЕСТЬЯНЕ Со стороны объект под кодовым названием "Амбар" выглядел вполне мирно. Собственно говоря, здесь вообще не было никаких признаков изменений, произведенных человеческими руками: всего-навсего овраг с высокими откосами, шириной метров десять, по дну которого лениво струился мутный ручеек, явно стремившийся подражать своим течением замысловатым арабским письменам. А совсем рядом, метрах в пятидесяти, обнаружилась укрытая складками местности ложбинка, идеально подходившая для временного укрытия небольшой группы людей. Именно потому там сейчас и работала тройка, изучая участок с тщанием, и не снившимся краснокожим следопытам. - Забрось-ка себя мысленно вон туда, внутрь, - показал майор Курловскому на дно оврага. - И предположи, что тебе нужно что-то обезопасить. Где бы ставил растяжки? Курловский старательно присмотрелся: - Вон там... Там. И там. - Ага, точно, - поддакнул Юрков, сапер по жизни. - Вот и я так думаю, - заключил майор. - Значит, оттуда и начнешь. Они лежали на брюхе на самом краю обрыва, внимательно разглядывая дно оврага с высоты примерно трехэтажного дома, - высокие были откосы и крутенькие... - Ну, мне идти? - Погоди. БТР - не иголка... - А он тут точно есть? - Меня заверили - есть, - решительно сказал майор. - Давайте из этого и будем исходить... - Вон там, за валуном? - Не похоже. Во-первых, голая земля, чересчур много труда пришлось бы затратить на маскировку. Что-нибудь вроде пластиковой пленки с наклеенным песком... как тогда под Кандагаром, помнишь? И все равно есть опасность, что пленку деформирует ветром, дождем, станет заметно... Во-вторых... Прикинь. Там попросту не провести "бэху". Подъехать к тому месту просто, а вот как ты ее загонишь в яму? Если предположить, что вырыл там, в стене, яму? Ну, прикинь. - Вообще-то да... - И потом. Пришлось бы вынуть чертову уйму земли - и всю ее убрать подальше для надежности. Похоже, что тут копали? - Не особенно. - Вот видишь... А вон к тем кустикам я бы посмотрелся гораздо внимательнее. Очень хорошее место. "Бэха" заезжает своим ходом, идет прямиком к тому уступчику, предположив, что там была естественная пещерка... а? - Черт, ведь похоже. - Посмотри-ка в бинокль. - Все равно ничего не заметно. Хотя какая-то неправильность есть... или чудится. Или не неправильность. а как раз правильность, природе не присущая... - Ну так идем? - Придется... - Ребята, распаковывайте ваши хитрушки. Они осторожно спустились в овраг. Две растяжки Юрков обнаружил в тех самых местах, на которые указал Курловский, еще две - в других, не менее мастерски выбранных. Через тонюсенькие проволочки пришлось попросту перешагивать - не стоило и пробовать снять мины, не за тем они сюда пришли... Ощущения, как водится, были не из приятных, ну да ничего тут не поделаешь. - А вот теперь присмотрись. Ну-ка? - Точно. Правильность. - Мужики, да это ж маскировочная сеть! - Головастый ты человек, Курловский... Она самая. Теперь, когда они подошли к откосу метров на пять, видно было, что часть сухих корявых кустов обязана своим произрастанием вовсе не природе - они с большим искусством были прикреплены к высокой маскировочной сети. Интересная икебана, потребовала много времени, фантазии и сил. - Ну, посмотрим осторожненько? - Погоди, - сказал майор. - Как-никак имеем дело с Джинном Каюм, знаешь ли, всего знать не может. Все только Джинн знает... Слава, попробуй? Неразговорчивый рэбовец Слава шагнул вперед. Сначала он, зажмурясь, отрешившись от всего земного, сосредоточенно прижимал к ушам большими пальцами черные наушники, от которых тянулся провод к какому-то хитрому ящичку со шкалами и стрелками. Потом ящичек отсоединил, а к наушникам подключил круглую черную рамку на штыре. На сей раз слушал значительно меньшее время, кивнул удовлетворенно: - Одно вам скажу со всей уверенностью: там, впереди, совсем недалеко от нас, присутствует нехилая масса металла. Параметрам "бэхи" примерно соответствующая. - Уже хорошо, - сказал майор. - Но ты все же в первую очередь сюрпризы поищи. Искал уже? Еще поищи, пока всю машинерию не испробуешь... - Как скажете... И еще минут пять продолжалось колдовство. Как ни подмывало обоих спутников Славы поторапливать и надоедать, они стоически терпели. Наконец хмурый электронщик осклабился: - Есть, зараза! - Он еще поводил другой рамкой, вытянуто-овальной, кивнул: - Точно... Модулированный инфракрасный луч... С хорошей подпиткой от автономного источника. Проще изъясняясь, батарея зверь. Луч одиночный, слава богу, никакого пучка, а то есть модели, которые целый веер пускают, охватывают сектор до... - Стоп, стоп, - решительно прервал майор. - Нет никакого веера - и ладушки, обсуждать нечего... Где он, твой луч? - Идет примерно от того подножия куста... если провести воображаемую линию градусов на двадцать мимо во-он той ветки... Упирается, соответственно, где-то вон там, в откос. Приглядевшись, майор тоже провел в уме несколько воображаемых прямых, кивнул: - Ясненько. Установлено так, что любой двуногий объект параметров гомо сапиенс луч обязательно пересечет, как только полезет к сети. И мимо никак не прошмыгнешь... Можно с этой пакостью что-нибудь сделать? - Что конкретно? Вырубить, подавить, попробовать обмануть? Что один человек сделал. другой всегда разломать может. Не сказал бы, что это особый конструкторский изыск, блоки стандартные... - Подожди, подумаем. Вопрос только в том, что это такое. Мина? Передатчик? Счетчик посещений? А то и комбинация чего-то с чем-то? - Люблю я с тобой работать, Влад, - проворчал Слава. - Всегда у тебя столько заказов, и все интересные, спасу нет... Пойдем посмотрим, длинный, вдвоем работать веселее... Они с Юрковым направились к тому месту, откуда должен был исходить луч. Занялись каждый своим делом, судя по движениям. Оставшийся на прежнем месте майор медленно присел на корточки, зажег сразу две сигареты и осторожненько, стараясь не пересечь трудноопределимую границу, принялся выдыхать дым клубами. Средство примитивное, давно известное, но надежное - вскоре сразу в трех местах бледно-розовым промельком обозначился луч. Оглядевшись, майор отломил длинную сухую ветку, с хрустом разломал ее на три палочки и обозначил ими лучик. Сразу стало чуточку комфортнее... Вернувшись, Слава покачал головой: - Скорее передатчик, чем мина. Чересчур маленький. - Точно, я проверил, - поддержал Юрков. - Крохотная такая звездюлинка никак не может оказаться миной. Ручаюсь. - Так подавишь, Слава? - Отчего ж не подавить, подавим... Только вы работайте побыстрее. Я же не могу знать все ихние новинки наперечет, окажется еще, что при длительном подавлении какой-нибудь сюрприз выкинет - самоуничтожится или сигнал подаст о работе под контролем... Сейчас позову ребят, подключим еще кое-что. Толпой и батьку бить сподручнее... Загадочные манипуляции продолжались еще минут пять, и лишь после этого начали осторожненько изучать маскировочную сеть. Не обнаружили ни каких ловушек и со всеми предосторожностями освободили краешек, отогнули чуть-чуть. Проскользнув в образовавшийся проем, майор включил фонарь - и от неожиданности слегка отпрянул. Все равно, что обнаружить рядом с собой в темной комнате слона... Прямо перед ним, в каком-то полуметре, громоздился бронетранспортер, втиснутый в крохотную пещерку, как апельсин в нагрудный карман рубашки. Майор покачал головой, постучал пальцами по броне - ну, броня, естественно, не фанера же, - пачкая куртку, пролез меж гусеницей и стеной пещеры. Вернулся на прежнее место. Никаких сомнений - БТР-95, новейший образец, еще не всеми в войсках виданный. Тот самый, что два месяца назад трудами Джинна испарился с далекого завода и словно бы дематериализовался. Вот он где всплыл, какая встреча... Почему же его до сих пор не использовали на боевых? Тщательно уничтожив все возможные следы своего пребывания, они выбрались наверх. Там уже ждал Сергей с рапортом. Возле оврага побывали совсем недавно человек шесть-семь. На местности иногда невозможно скрыть остатки привала. Человек должен есть, особенно после долгого перехода, - значит, какие-то отбросы будут. Человек должен, пардон, испражняться и остается подтирочный материал. Иногда следует почистить оружие - опять-таки получится ветошь, капли ненароком пролитого на землю оружейного масла и щелочного раствора. Уничтожить все это дочиста невозможно, разве что сжечь (но кострище - само по себе заметная улика), остается лишь закапывать, а человек опытный эти захоронки всегда найдет... Вот они и нашли. Ну что же, теперь можно было со всей уверенностью сказать, что поступавшая от Каюма информация подтвердилась стопроцентно. А значит, она и в самом деле поступала от Каюма, никто с ними не играл дезу. Уже достижение, позволяющее смотреть на мир с некоторым оптимизмом... Построив людей, майор повел их бездорожьем. Часа через два свернули на тридцать градусов по азимуту, вышли на дорогу - асфальтированную, построенную в ранешние времена, на вид вполне мирную (ни следов от прохода тяжелой военной техники, ни заложенных мин, ни отметин боев в виде воронок). Вот только асфальт чертовски давно не подновлялся. Наверняка с тех самых пор, как здесь началась кадриль, - и потому выбоин и ям предостаточно. - Самед, ты случайно не помнишь, откуда, согласно классике, джинны взялись? - спросил майор мимоходом. Дагестанец ответил мгновенно: - По Корану, сотворены еще до людей. "Из огня знойного". - Тогда понятно, - проворчал майор. - То-то Джинн носится так, будто у него огонь в заднице, вполне возможно, и знойный... Что, Костя? - Вон там, на горушке, засел какой-то пацак. Хорошее место для НП... - Передача идет, Влад, - доложил Слава, подходя с наушниками на голове. - Стандартная армейская рация старого образца. Пацак докладывает о нас с сообщением точного количества. Просит собеседника быстренько уточнить на блокпосту, не ожидают ли они каких-нибудь своих... - Ну, это ничего, - заключил майор. - Это, судя по всему, местные энцелопы... - Внимание! Те, кто шагал впереди, в боевом охранении, на некотором отрыве, изготовили оружие к стрельбе - скорее по привычке. Грохот мотора разносился далеко, и, еще не видя приближавшейся гравицапы, можно заключить, что это какой-то трактор. Так оно и оказалось - из-за поворота неторопливо выкатил раздолбанный "Беларусь" с прицепом. Увидев вооруженных, сидевший за рулем притормозил, не заглушая мотора, видно было, что он переложил автомат поближе. Громко спросил: - Кто такие? - Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага, - без промедления откликнулся Доктор Айболит, оказавшийся ближе других. Молодой чеченец хмуро поинтересовался: - Арабы, что ли? Рука у него при этом определенно лежала на автомате так, чтобы моментально примостить ствол на дверцу и полоснуть очередью. - Отнюдь, - сказал Доктор Айболит. - Российская армия. Документы показать? Тракторист, обозрев их неприязненным взглядом, промолчал, зло поджимая губы. Судя по всему, он не отличался ни любопытством, ни желанием поболтать о пустяках с прохожими. С лязгом дернул рычаги, и трактор прошкандыбал мимо, обдавая чадными выхлопами скверной солярки. Они двинулись дальше. - Ты что ему сказал? - спросил майор, догоняя Айболита. - Чисту правду, - доложил тот. - "Органы государственной безопасности" - на чистейшем монгольском. Я там служил, ты ж знаешь. Не бери в голову, командир, знатоков монгольского, могу спорить, тут отродясь не было и не будет еще долго... - Ну подожди, - с садистской мечтательностью сказал майор. - Когда выйдем, я тебя построю в две шеренги, в три ряда, и долго ты у меня будешь маршировать рассыпным строем... - Да ну... - Р-разговорчики... За следующим поворотом открылось село - большое, обширное, вольно разбросанные дома еще издали выглядели иными, чужими. Солидные, обстоятельные кирпичные особняки, молча рапортовавшие об устоявшемся процветании. Кое-где вырыты окопы довольно грамотно, именно там, где майор сам бы их отрыл для толковой обороны. Справа, на протяженном склоне, - двухэтажное здание без крыши, с незастекленными окнами. Неподалеку от него - блокпост: три выцветших палатки, "бэха", развернутая башенным орудием к большой дороге, два низких строеньица из неизбежных бетонных блоков, пулеметное гнездо, часовой у шлагбаума из стального троса, сейчас лежавшего на земле. Обычная картинка. - Двинулись, - приказал майор. - Идет передача. Они навели справки на блокпосту и малость успокоились. - Мелочь, а приятно... Шагая по выщербленному временем асфальту, майор повторял в памяти кое-какие наставления, написанные серьезными людьми очень давно, но актуальности ничуть не утратившие. "Крестьяне не так просты, как кажется. Они свободолюбивы, трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая жизненная задача крестьянина любой национальности - выжить. Выжить при любом политическом процессе. Власть меняется, а крестьяне остаются. Крестьяне инстинктивно и постоянно собирают абсолютно всю жизненную информацию, из которой делают быстрые и безошибочные выводы. Они наблюдательны от природы, обладают способностью быстро сопоставлять факты и мгновенно просчитывать ситуацию. Нельзя играть с крестьянином в психологические игры, особенно если инициатива исходит с его стороны. Психологически переиграть крестьянина невозможно - его мышление происходит не столько на логическом, сколько на психоэнергетическом уровне. Крестьянина можно обмануть, но провести - никогда. Слабое место крестьянина - страх. Именно страх перед равнодушной жестокостью обстоятельств делает крестьянина сговорчивым, очень сговорчивым. Его разрушает страх перед реальной силой, непреклонной и не приемлющей психологических провокаций. И чем больше гонора у крестьянина снаружи, тем больше животного и парализующего сознание страха внутри. Заскорузлое мышление жадноватого от природы крестьянина определяется текущим моментом - выгодно ему или нет. Властям помогают недовольные и обиженные, а также из чувства мести, былой зависти, просто из пакости - крестьянин обидчив, злопамятен и мелочен". За свою службу майор не раз успел убедиться, что подобные наставления писаны людьми, прекрасно знавшими свое ремесло. И пользу приносят нешуточную. Беда только, что в конкретном случае у майора не было рычагов воздействия, вызвавших бы страх. Наоборот, ему категорически предписано, несмотря ни на что, оставаться сраным дипломатом во фраке. А это плохо, между нами говоря. В иных ситуациях лучшее оружие как раз и есть внушаемый другой стороне страх... - Стой, кто идет? - молодцевато выкрикнул часовой. - Скажи пехоте по-монгольски, - усмехнулся майор. Доктор Айболит обрадованно отбарабанил: - Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага! -И, видя, как у часового на лице изобразилось тупое удивление, осклабился: - Проще говоря, группа "Георгин". Предупреждал тебя командир про такую? Вот и вызови командира, боец, шустренько! ...Здешний командир, старлей с ухоженными светлыми усами, был совсем молодой, но на вид расторопный. Особист оказался постарше, уже малость провяленный жизнью" почти ровесник майора. Он пока что молчал, неслышно передвигаясь за ними по склону, а старлей говорил и говорил, показывая сигнальные растяжки, характеризуя местность, кратко и емко вводя майора в курс того необходимого минимума, что в данной ситуации полагался. Все было дельно и правильно, но понемногу майор стал отмечать, что здешний комендант чересчур уж упирает на нейтралитет села, на сложившиеся, знаете ли, традиционные отношения мирного сосуществования, всецело одобренного командованием, а через него - и теми, кто повыше... Он ничего не сказал вслух. Хотя выводы для себя сделал. Что поделать, такова се ля ви. Старлею очень нравилось стоять именно здесь, где практически не стреляют, где лишь изредка замаячит на горизонте разведка душков, которую в первую очередь постараются отогнать сами обитатели кишлака. Уютное местечко посреди войны, где этой самой войны словно бы и нет. И глупо было бы ставить старлею в вину эту потаенную радость - инстинкт самосохранения человеку свойствен даже сильнее всех прочих инстинктов, дело житейское. И все же был тот легонький страх, что прочитывался где-то под поверхностью, - опасался старлей, что появление загадочной группы может, чего доброго, нарушить прежнюю идиллию, опасался, что уж там. А потому вызывал у майора чувства сложные и отнюдь не благостные: от легкой неприязни до разочарования непонятно чем и кем... Он покосился через плечо. Метрах в ста от них, у ветхого заборчика, торчала стайка местных пацанов, открыто наблюдавших за новоприбывшими. Хорошо еще, от этих не приходилось ждать пули в спину или брошенной гранаты, как случалось в иных местах, но все равно, ручаться можно, они тут торчали не просто так. Юные друзья пограничников - с учетом местной специфики. Глаза и уши местной контрразведки, как ее ни именуй. Не мешает учесть, что доморощенная ГБ, пожалуй что, работает в десять раз эффективнее и ревностнее любой аналогичной государственной службы, потому что лишено и тени бюрократии, являет собою плоть от плоти и кровь от крови села, скорее уж деталь живого организма даже. Бактериофаги, мать их так... - Обстановка в последние два дня несколько напряженная, - хмуро сообщил старлей. - Позавчера на одном из дальних пастбищ исчезли трое местных. По всем признакам, похищены. Двое - молодняк безусый, а вот третий - человек в селе авторитетный, справный хозяин. Местные в округе рыщут группами, ищут следы... - Мы встретили дозор. - Ага. Их там столько... В местной самообороне стволов двести. - Конкретные подозрения на кого-то есть? - Вопрос был обращен непосредственно к особисту Михалычу. - Трудно сказать, - подумав, ответил тот предельно взвешенно. - Агентуры у меня в селе нет, а всю исходящую от них официальную информацию сто раз профильтровать следует... Вроде бы совершенно немотивированная акция. - А... этот? - спросил майор. - У него нет задачи освещать село, - ответил особист. Перехватив их взгляды, старлей словно бы оживился: - Я вам больше не нужен, товарищ майор, такое впечатление? У вас свои дела пошли... - Да, вот именно. Можете идти. - Есть! - браво воскликнул старлей и, четко повернувшись через левое плечо, направился к блокпосту. - Нравится ему здесь, а? - не глядя на собеседника, спросил майор. - А кому бы не нравилось? - без выражения ответил Михалыч. - Место тихое... - Значит, у этого, вашего, нет задачи освещать село? - Ага. Он, вообще-то, не здешний, не того тейпа, просто прижился как-то... - Да, я знаю. Вы мне расскажите немножко подробнее, что за человек. - Кура Абалиев, шестьдесят пятого года рождения. "Кура" - по-местному "ястреб". - Он усмехнулся, слегка отступив от официального тона. - Очень удобно, и оперативного псевдонима искать не надо, вот он, готовый... Бывший лейтенант Советской армии, танковые войска. В восемьдесят девятом, так сказать, самодемобилизовался. Семья была здесь, в Чечне, но куда-то пропала во всей этой каше. Дальнейшая биография - темный лес. Вроде бы в "незаконных" не числился, ихний тейп из Надтеречного района, с дудаевцами всегда был в контрах. Но почему он обретается здесь, а не в местах компактного проживания тейпа, непонятно. Ссылается на личные причины. Никаких счетов с однотейповцами у него нет, это-то как раз проверке поддавалось... - А все остальное? - То, что он на самом деле Кура Абалиев, лейтенант и танкист, уже проверено конкретно. С остальным - полный мрак, и тут уж ничего не поделать, не от меня зависит. Сам понимаешь, майор, - агентурная сеть давным-давно разрушена, восстанавливается с превеликими усилиями, документов нет, да и не везде они остаются... Что тебе объяснять? Работает он, во всяком случае, нормально. Все разы, что водил оперов на рандеву, обходилось гладко. Ваши так сами говорили. К кому вы там ходите, мне знать не полагается, а значит, и не стремлюсь знать. Главное, не было до сих пор накладок и жалоб. У тебя что, есть на него какая-то компра? - Да нет, - ответил майор не раздумывая. - Просто хочу еще раз все сам обнюхать... Фиксируют, а? - показал он подбородком в сторону младого поколения. - Уж это точно... - А местные засекают выходы на встречу? - Боюсь, что да, - признался Михалыч. - Даже наверняка. И ничего тут не поделаешь - наблюдение у них отлично поставлено, а окрестности знают лучше любого из нас. Или из вас. Я в свое время докладывал эти обстоятельства, майор. Со мной согласились, что ничего тут не поделать... В любом случае, работать не мешали. Потому, надо полагать, что никакого вреда для них от этого пока что не было. Они тут прагматики по жизни, как крестьянам и положено. Не помогают и не мешают. - А эта недавняя история с похищением может что-то изменить? - Трудно сказать, майор. Трудно... Непонятная история. О выкупе, во всяком случае, вроде бы никто пока не заикался. Уж такое до меня дошло бы... Непонятно, - повторил он со вздохом. - Этот ихний Алхазаров, которого сцапали с сыном и племянником, - мужик битый, кому попало не поддался бы, вовремя заметил бы и отбился. Он у них тут числится среди местных крутых, не в смысле криминала, а в рассуждении жизненного опыта, зажиточности и ловкости... И вроде бы нет в окрестностях бандочек, которым он что-то мог задолжать, на хвост наступить... Непонятно. "Еще бы, - мысленно продолжил майор. - Нет в округе других банд, кроме Джинна с братией. А Джинн с этим кишлаком никак не повязан - ни старыми счетами, ни кровной местью. Да и какая может быть кровная месть, если чеченцев у него - процентов десять от общего количества? Разве что самодеятельность чья... нет, не допустит Джинн никакой самодеятельности в ущерб делу. Р-раз и на манер того, что было под Бихи-Юртом..." Ну, там было немного по-другому, правда. Там Джинн самолично положил из ручника восемь человек казанских, выпускничков подпольного ваххабитского заведения, обучавшего не только теории, но и практике - с упором на подрывное дело и диверсии. Он искал агента, подозревал, что агент среди этих восьми. Вот только ирония судьбы в том, что все восемь были честнейшими ваххабитами, а тот, искомый, по имени Каюм, как раз и наблюдал это поучительное зрелище, стоя среди тех, кто был вне всяких подозрений... - Вообще, нам бы усиление не помешало, - прервал его размышления Михалыч. - Тут по автостраде в последнее время повадился муфтий Мадуров ездить, со свитою. А он, сам знаешь, тоже проходит как "социально близкий", меня задергали, настрого требуют обеспечить безопасность... а с кем? Мне всего-навсего два срочника приданы, у старлея тоже не рота... Ты не подумай, что я тебя своими проблемами гружу, просто обстановку обрисовываю как можно выпуклее... - Да я понимаю, - сказал майор. - И спецтехники у тебя нема? Для перехватов, скажем? - Откуда спецтехника? - грустно сказал Михалыч. - Рация есть, но обыкновенная. Хорошая, правда, со скрэмблером. А так... Мне ж тут особых задач не ставят, но спрашивают, как водится, за все сразу... - Он помялся и все же предложил: - Может, по стопарю? В малой пропорции? - Чуть погодя, - сказал майор. Подошел Доктор Айболит и, поощренный взглядом отца-командира, доложил: - Разместились. Все обустроено. Там вас, товарищ майор, какой-то аксакал добивается... - Какой еще аксакал? - Авторитетный такой, - сообщил Доктор Айболит. - С приличным иконостасом. Весь из себя такой бывший советисы зэвсэгт хучин <Советские Вооруженные силы (монгольск ).>, я бы выразился... - Ладно, шагай, - хмуро приказал майор. Глядя вслед удалявшемуся Доктору, Михалыч поинтересовался: - Слушай, а что это у тебя этот бородатый все время на каком-то непонятном языке изъясняется? - Потому что раздолбай, - вздохнул майор. - Нерусский? - Да если бы... Ну, я пошел. Встретимся попозже, если что... Он кивнул особисту и быстрыми шагами направился к дому без крыши - как оказалось, недостроенному районному Дому культуры, начатому еще в советские времена, а потом, как нетрудно догадаться, из-за всех последующих событий оставшемуся бесхозным. Остается только удивляться, почему хозяйственные крестьяне до сих пор не растащили его по кирпичику - здесь столько полезного в справном хозяйстве... Там уже все было обустроено, как надлежит: пулемет у крыльца, часовой, костерок под чайником на треноге, в одной комнате - судя по обширности, предназначавшейся на роль актового зала - развернули аппаратуру рэбовцы, в другой аккуратно сложены рюкзаки и боеприпасы. В третьей на покрытом брезентом ящике восседал сухонький старикан в темном костюме и белой капроновой шляпе времен Хрущева. Возраст горского народа не всегда и определишь, но тут с одного взгляда ясно, что старик, пожалуй что, разменял восьмой десяток, - маленький, сухопарый, весь в глубоких складках морщин, но еще пытается смотреть соколом. А на черном пиджаке - действительно иконостас, и какой... Старик прихлебывал чаек - Курловский постарался, выступая как в качестве дежурного по гарнизону, так и гостеприимного хозяина. Остальные четверо, свободные в данный момент от дел, разместились поодаль. - Вот вам и командир, уважаемый, - сказал Курловский с видимым облегчением и что-то чересчур уж быстро ретировался. - Ты командир? - клекотнул старик. - Я, - со вздохом признался майор, присев на корточки напротив. - А почему погон нет? - въедливо поинтересовался старикан, делая мелкие птичьи глоточки. - Ты армия или кто? Почему погоны не носишь? - Форма теперь такая, почтенный, - осторожно поведал майор. - Дурная форма, - заключил старик. - Слов нет, до чего дурная. Вот ты кто? Звание у тебя какое? - Майор. - А откуда это видно? - воинственно наседал старикан. - Кто по тебе скажет, майор ты или ефрейтор? Тебе самому разве не стыдно вот так ходить? Как непонятно кто? Что молчишь? - Начальство решает, - выдал майор чистую правду. - Начальство, ва! Тогда получается, что глупое у тебя начальство, товарищ майор. Если у вашего нового русского орла целых две головы, почему хоть одной не думает? Вот скажи ты мне, почему не думает? Раньше сразу было видно, кто ты такой и из каких войск. Майор, фэ... - он яростно фыркнул. - Вы, отец, не старшиной ли служили? - со всей предписанной дипломатичностью осведомился майор. - Очень уж вы... боевой. - Зачем старшиной? Младшим лейтенантом, в конце концов! Взводом командовал. И порядок тогда был настоящий. Попробовал бы кто-то болтаться без погон в расположении части... - У вас какое-то дело ко мне, отец? - Дело! Дело... Ты мне скажи, товарищ майор, когда это все кончится? - Что? - Вот все это! - старик широко развел руки, ухитрившись при этом не расплескать ни капли дымящегося крепкого чая. - Все это безобразие! Десять лет нет уже людям настоящей, спокойной жизни! Дудаев-Мудаев, ваххабиты-не ваххабиты... По-твоему, это жизнь? Разве так можно жить? Я на старости лет должен брать автомат и садиться в окоп, никто меня туда не гонит, но надо же показать молодым, как нужно с этими бандитами разговаривать... Почему я, участник Великой Отечественной, должен старыми руками автомат чистить? Почему молодые не занимаются делом? Почему вы нас вдобавок бандитами называете, всех подряд? Я бандит, да? Потому что вайнах? Тогда возьми меня и застрели, вот из этого большого пистолета... - Да кто ж вас, скажите на милость, бандитом-то называет, отец... - устало сказал майор, гадая, как отделаться от гостя. - Вот эти, молодые, у шлагбаума! За спиной говорят! Думают, я русского не знаю? Я на русском четыре года командовал, сначала сержантом, потом младшим лейтенантом! - Хватает дураков... - Почему же вы умных дома держите, а к нам дураков посылаете? - Старикан, похоже, выпустил пар и немного присмирел. - Ты мне скажи все же, товарищ майор, когда это кончится? Майор смотрел на него устало и беспомощно. Дело даже не в предписанной дипломатии - и без приказа не станешь грубить человеку, у которого на старом черном пиджаке висят две "Славы", две "Отваги", "За взятие Берлина" да вдобавок Красная Звезда, - ну, и все сопутствующие медальки, автоматически полагающиеся с бегом лет... Но как быть, если сказать нечего? В конце концов он, кажется, придумал... Вздохнул: - Отец, а если бы у вас какой-нибудь заезжий англичанин спросил году в сорок третьем: "Когда все это кончится, младший лейтенант?" Что бы вы ему ответили? Какое-то время старик, потерявши воинственный напор, обдумывал то ли его слова, то ли свой ответ. Потом понурился: - Что бы я ему сказал, интересно знать? Что я - не Иосиф Бесарион Сталин, а младший лейтенант... - Вот и я - майор... - развел руками Влад. - Всего-то... С вопросами нужно к большим генералам обращаться... - Где я тебе возьму большого генерала? - вздохнул старик. - И кто меня к нему пустит? Еще побоятся, что я ему палкой по шее дам... и правильно побоятся... Ты зачем приехал? Будешь ловить тех, кто похитил Алхазаровых? - А вы знаете, кто их похитил? - Знал бы - давно бы повел следом отряд... Алхазаровы мне родственники. Не знаю, - вздохнул он с сожалением. - Нынче по горам бродит столько непонятного народа... Мой внук своими глазами видел негров. Сразу двух. Что негры-то у нас потеряли? Или они тоже за ислам? Мусульмане нашлись, ва! Майор насторожился - у Джинна в отряде как раз имелась парочка чернокожих суданцев - и спросил осторожно: - А где он видел негров? - В горах, - отрезал старик. - Как тут точно объяснить, если ты гор не знаешь? По горам бродили, дня три назад. - Он допил чай и с некоторым трудом поднялся, взял предупредительно протянутую Курловским узловатую палку. - Если ты их поймаешь - спасибо скажу. Только негров мне тут не хватало... Не Африка, слава аллаху... И вышел, держа спину прямо. Майор остался стоять, глядя себе под ноги, ощущая лишь тоскливое раздражение, не имевшее конкретного адресата. Слава кашлянул за спиной: - Влад, только что сообщили по тэвэ... Уже впихнули в текущие новости по основным каналам: мол, героическое подразделение внутренних войск разнесло к чертовой матери караван злых ваххабитов... Даже кадрики показали, и про блядюгу Нидерхольма помянули оперативно. Внутренние войска, понимаешь... - Ну и правильно, - устало сказал майор. - Будем скромными, скромность, она, знаешь ли, украшает человека... Глава 3 МЕЖДУ ДЬЯВОЛОМ И ЧЕРТОМ Отсюда, из широкого окна несостоявшегося Дома культуры, село просматривалось отлично; правда, оно тонуло во мраке, лишь кое-где светили редкие окна, за которыми протекала чужая, непонятная, марсианская жизнь. Минарет довольно красиво вырисовывался на фоне звездного неба, что, впрочем, с циничной армейской точки зрения, делало его хорошим ориентиром для самых разных надобностей. Как в любой обычной деревне, то там, то здесь лениво побрехивали собаки. А иногда начинали гавкать по-другому - протяженно, целеустремленно, работали по конкретным объектам, говоря профессиональным языком. Ясно было, что это болтаются по улицам местные патрули. Все долетавшие звуки были насквозь гражданскими, мирными. Пробормотав под нос что-то нечленораздельное, майор перешел в другую комнату, оборудованную под примитивный штаб, единственное окно надежно занавешано раздобытым здесь брезентом, на полу горит тусклый фонарь. Он присел на корточки рядом с Токаревым и Самедом, еще раз присмотрелся к карте. В общем, ничего особенно сложного. Отойти от села километра на три примерно половину пути по равнине, а остальное отмахать по предгорьям. Выйти в условленную точку, получить донесение - неизвестно заранее, будет ли на сей раз оно устным или письменной шифровкой - и вернуться по тому же маршруту. Всего делов. Однако сколько народу свернуло себе шеи даже на значительно менее сложных маршрутах... - Да не вертись ты так, - сказал Токарев. - Не первый раз. И место знакомое. - Сплюнь через левое плечо. - Плюю каждый раз, аккуратно. Самед тоже, по-своему... Самед, блеснув в полумраке великолепными зубами, нараспев продекламировал: - Аузу биллахи миншайтан ир-радюим... - Это как? - хмуро спросил майор. - Заклинательные слова против Иблиса, то есть шайтана. "Прибегая к Аллаху за помощью от шайтана, побиваемого камнями", - охотно пояснил Самед. - Говорят, помогает. - Вы еще Айболита разбудите, - сказал майор. - Он вам что-нибудь по-монгольски добавит. Однако пора бы проводнику... - Чу! Слышно движенье... Майор выглянул в дверной проем. И точно: снаружи послышалась тихая перекличка: - Семь! - Одиннадцать! Все верно, шли свои: пароль был примитивный, но надежный - еще с афганских времен, арифметический. Михалыч вошел первым, остановился в стороне. Майор взял фонарь с пола, высоко поднял, освещая лицо второго. Тот стоял спокойно - в камуфляжной куртке, с коротким автоматом под полой, ростом не уступавший майору, - только глаза чуть сузил от бьющего в лицо света. Произнес без выражения: - Здорово, командир. - Здравствуй, лейтенант, коли не шутишь, - сказал майор. - Был лейтенант... - А потом? - А потом слишком многое развалилось... Начиная с одного-единственного захолустного танкового полка и кончая... - он махнул рукой. - К чему нам, командир, вечер воспоминаний? У нас работа, пора идти... Время поджимает. Вас предупредили насчет условий? Твои за мной идут только до горушки и там остаются ждать. Не хочу я таскать по тропкам целую орду... - Резонно, - сказал майор, пытливо в него всматриваясь. А что тут, собственно, можно было определить за считанные минуты, в какие глубины сознания проникнуть? Человек как человек, неразговорчив разве что. Не выглядит ни моложе, ни старше своих лет, полное соответствие возрасту, усы аккуратно подстрижены, в глазах некая отрешенность, но это выражение глаз здесь слишком часто встречается и никого уже давно не удивляет... - Местные за вами не ходят, Абалиев? - поинтересовался майор. - Восток - дело тонкое, командир. Всех деревенских будней вам все равно не понять. Ходят-не ходят... Какая разница? Главное, чтобы то, что ты делаешь, никому не мешало. Тогда и не будет ничего, то есть никто никому мешать не станет... Ну, двинулись? Токарев с Самедом направились к выходу. Майор смотрел им вслед, как будто это могло чему-то помочь и что-то изменить, пока вся троица, миновав Краба, не растворилась в темноте. Потом вышел наружу. Краб сидел на удобном штабельке слежавшегося кирпича, примостив рядом автомат. В окрестностях ничегошеньки не изменилось - все так же побрехивали собаки, временами яростным гавканьем отмечая перемещение по деревне невидимых отсюда патрулей. Звезд над головой было несчитанно - как всегда вдали от городов. - Курловский с Сережей аккуратненько пошли следом, - сообщил Краб. - Вокруг вроде бы не было постороннего шевеления. - А им и нет нужды дышать в затылок, - поразмыслив, заключил майор. - Они окрестности знают лучше нас. Проще засесть на ключевых точках в отдалении, там, где заведомо мимо не пройдешь. - До сих пор ведь не мешали? - Да не мешали вроде... Зачем ему рюкзачок, интересно? - Этому Ястребу? - Ага. Заметил? - Что же тут незаметного? - пожал плечами Краб. - Хороший рюкзачок, с пропиткой, определенно пустой. Мало ли... Вряд ли он только на оперов работает, здесь еще и что-то другое подмешивается: Восток, как неоднократно поминалось - дело тонкое... - Майор! - тихо позвали сзади, из дома. - Ну ладно, зри тут в оба... - кивнул майор и направился в "штаб", пройдя для этого через большую комнату, где подремывали все, свободные от конкретных поручений, один Костя, дневальный, сидел у окна в настороженной позе. - Что? - Была передача, Влад, - сказал Слава, поднимаясь с корточек от одного из своих секретных ящиков, подмигивавшего тремя разноцветными огоньками, временами загадочно потрескивавшего и попискивавшего. - Портативная рация без скрэмблера, совсем близко, не далее километра. - И? - Ответила примерно такая же, но находившаяся чуть подальше - километра полтора-два. Мункар - он ближе - вызывал Накира - тот, соответственно, дальше. Установили связь, потом Мункар сказал, что свои дела сделал. Попрощался и попросил не запороть своей части дела. - Именно в такой последовательности, а не наоборот? - Вот то-то, что - ага. Так и сказал: "Прощай, Накир". И только потом попросил не запороть... Интересная передачка, а? Чего-то в ней как бы... - Пока только явствует, что на обычную перекличку патрулей не похоже... - А я ничего другого и не утверждаю... - Ладно, слушай дальше, - распорядился майор. Поднес левую руку к глазам - через час с небольшим начнется рассвет. Час волка, классическая пора для разных темных дел, - когда слипаются глаза у часовых, когда сон у спящих особенно крепок. Краб рассказывал, что в море это время именуется собачьей вахтой, тогда-то чаще всего вахтенным и мерещится всякая чертовня... Выйдя в зал, он тихонько приказал: - Костя, подними ребят. На всякий случай... Он просто-напросто следовал старому правилу: когда совсем близко происходят непонятки, ухо следует держать востро. А только что перехваченная передача была классической непоняткой. Интересные позывные себе выбрала эта парочка, уж настолько-то майор в исламе разбирался. Мункар и Накир - два ангела, которые разбираются со свежепохороненными мертвецами. Праведников оставляют в покое до полного и всеобщего воскрешения, а грешников лупят, сколько захочет аллах... Вообще-то, для мусульманина выбирать себе такие прозвища - поступок малость святотатственный... Лежащие один за другим вскидывались, привычно переходя из зыбкого полусна в состояние чуткого бодрствования, прежде всего проверяя наличие оружия под рукой. - Время сколько? - Время пока что ночь. Ну, не совсем уже... - Охо-оо... - длинно зевнул Доктор Айболит. - Как выражался классик: ди пхи юй чхоу - земля рождена в час Быка... - Вот ведь стервец! Как это у него получается - спросонья, глаза не продрав, изречь что-нибудь этакое... - Интеллигент! - Попрошу не выражаться в приличном обществе! - обиделся Доктор Айболит. - Оне хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном... - Разговорчики, - тихонько пресек майор. - Ребята, бдим на всякий случай. Ясно? - Чего уж яснее... Снаружи послышалось: - Четыре! - Восемь! "Что-то рановато, - отметил майор. - Ни за что не успели бы они дойти до места, встретиться и назад вернуться, а ведь голос определенно Ястреба. Никто ему пароля не давал - ну, да человек с опытом моментально догадается, что была дана "четверка", присутствуя при одном-единственном обмене цифрами вслух..." Вошел Ястреб - несуетливый, с плавными, экономными движениями, рюкзак он нес уже не за спиной, а на плече - и рюкзак, чем-то определенно наполненный, ощутимо оттягивал плечо. Майор посмотрел через его плечо - нет ни оперов, ни отправленной в качестве подстраховки двойки... - Где они? - вырвалось у него. - Ты про кого, командир? - спокойно уточнил Ястреб. - Если про тех твоих суперменов, что крались за мной до горушки - то они так там и сидят. Ждут, когда вернусь. А я, понимаешь ли, вернулся другой дорогой, про которую они и понятия не имеют. А если и имеют, то не подумали, что я по ней пойду... - А... - Опера? - догадался Ястреб. - И опера здесь... в какой-то степени. Командир, пойдем туда, где свету больше, а то не видно здесь ничего... Он преспокойно, прямо-таки по-хозяйски прошел мимо оторопевшего майора в комнатку с фонарем на полу. Дернул плечом, уронив с него рюкзак, поймал на лету, рванул шнурок. Взял рюкзак за нижние углы и рывком перевернул у самого фонаря. Два круглых предмета, глухо стукнув, раскатились в стороны. Один оказался в темноте, а второй попал в тусклый круг бледно-желтого света. Справа от майора раздалось яростное оханье и негромкий щелк передернутого пистолетного затвора это Слава среагировал гораздо быстрее. Впрочем, мигом спустя и у майора в руке оказалась рубчатая рукоять "Вектора". Он выхватил пистолет прямо-таки на инстинкте, без участия рассудка - не мог отвести глаз от головы Самеда, все еще чуточку подтекавшей темным. Она лежала на щеке, лицом к майору, и лицо казалось совершенно спокойным, только глаза закатились так, как у живых, пожалуй что, и не бывает... Майору не часто случалось оторопевать, но сейчас как раз приключился тот самый случай. Он в жизни видывал кое-что и почище, но это было совсем другое дело. Сейчас Ястреб стоял перед ним со столь невозмутимым и невинным видом, словно принес арбузы с поля, а это неправильно - ему полагалось вести себя совершенно иначе... Все было неправильно: сама эта сцена, спокойное лицо бывшего лейтенанта, щелканье затворов за его спиной - это спохватившийся спецназ отреагировал на происходящее самым простым и эффективным способом, стеклянный взгляд Самеда в тусклом круге света, тонувшая в темноте голова Токарева... - Не стрелять, - деревянным голосом приказал майор посреди ватной, напряженной тишины. - Эт-то что? Кто? - Туго соображаешь, командир, - бесстрастно ответил Ястреб. - Я, разумеется. Кому же еще? Не мог я эту операцию доверить другому, мне самому хотелось... Я не знаю в точности, что именно тебе сорвал, но чутье подсказывает, что сорвал нечто чертовски важное. Точно, командир? Ну, не разочаровывай меня, скажи уж... Хотя бы в общих чертах. - Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю... Майор и не помнил, когда, пусть ненадолго, терял уверенность в себе. Этот гад стоял перед ним без малейшего страха, цедил слова преспокойнейше - и это тоже было неправильно... - Ну да? - Ястреб ощерился в кривой улыбочке. - Забавный ты мужик, командир, честное слово. И что же ты мне сделаешь? Бомбы вы мне на дом уже сбросили. Жену с детьми уже убили, брата уже убили, ни с того ни с сего, ни за что ни про что... Что ты мне теперь сделать можешь, дурная твоя голова, после всего этого? Только втолковать, что не ты бомбы бросал, но я это и сам знаю, к чему стараться? Сожаление выразишь из-за трагической ошибки? Ну что ты мне, собака, теперь сделать можешь? Он отступил на шаг в тень, обе руки взметнулись с неожиданной быстротой... - Не стрелять!!! Майор еще кричал, когда чья-то тень метнулась сзади, на спину Ястребу. Что-то вырвала у него - и, сорвав с окна занавеску, что есть мочи запустила подальше. Ястреб еще заваливался, падал, когда за окном оглушительно грохнуло, взрывная волна влепилась в стену, сотряся добротную кладку, ворвалась в оконный проем, но все уже, опомнившись, выйдя из оцепенения, успели распластаться на полу, тугой порыв воздуха прошел над головами... Тень, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Доктором Айболитом, поднялась с пола первой. Доктор принялся осматривать лежащего. Вставший на ноги вторым майор, не теряя времени, распорядился: - Костя, отзывай ребят с высотки. Еще напорются... Юрков, сигнал на "срыв рандеву"! Юрков бросился наружу, на ходу доставая ракетницу. Майор высунулся в оконный проем: надо сказать, повезло, граната, вне сомнения, была противотанковой, но кумулятивный луч ударил в другую сторону, от здания, иначе могло и стенку проломить к чертям собачьим, ушибить кого-нибудь кирпичами или попортить аппаратуру... Одна за другой взлетели ракеты - красная, зеленая, красная. Неизвестный, вышедший на встречу с операми, просто обязан был их заметить из предгорий и понять, что встреча сорвалась по не зависящим ни от него, ни от них обстоятельствам, а следовательно переносится... По деревне из конца в конец волнами прокатывался яростный собачий лай, в окнах затеплились огоньки коптилок - цепочками, кучками, светлячковыми роями. На восточной окраине взлетела белая ракета, в другом направлении раздались два выстрела - им ответили еще два, подальше. Кое-где мелькали лучи фонариков. Деревенская самооборона, надо полагать, была поднята по боевой тревоге в полном составе и торопливо занимала предписанные позиции... - Ребята пошли назад, - доложил Костя. - И то хлеб... Доктор, ты что, его... Доктор Айболит, стоявший на коленках над лежащим и умело его обшаривавший, откликнулся без малейшего раскаяния: - Так уж получилось, чисто автоматически поставил удар на кранты... Майор, этот выблядок взрывчаткой прямо-таки обложен, по всем карманам пакеты с "замазкой". Взорвись граната здесь... Он не стал развивать тему - все и так могли нарисовать в уме последствия взрыва. Осторожненько выкладывал рядком пакеты с "замазкой", пластиковой взрывчаткой, сейчас, без детонатора, неопасной. "Страсть к театральным эффектам - штука вредная, - подумал майор отрешенно, - Многих сгубила, в том числе и этого Ястреба. Захотелось театра с прочувствованным монологом, патетическими жестами и под занавес - красивым извлечением гранаты. Хотел, чтобы они прониклись напоследок, перед смертью, болван такой. А мстить надо иначе деловито, без театральных поз и эффектов. Швырнул бы без затей пару гранат в окошко снаружи - и большую часть группы пришлось бы отскребать от стен лопатой. Повезло-то как, господи, что на "театрала" нарвались..." - Что случилось? - с порога спросил запыхавшийся Курловский. Увидел кое-какие декорации и умолк, остановился в сторонке. - Да поднимите вы их кто-нибудь! - рявкнул майор. Тогда только к головам осторожненько подошли, отнесли в сторону, зачем-то подстелив кусок брезента, как будто это имело значение. - Радиообмен в деревне разгорелся не на шутку, - доложил Слава, все это время прилежно дежуривший у аппаратуры. - Занимают позиции, оборону ставят... - Учтем, - сказал майор равнодушно. Сейчас такая информация и ни к чему. - Свяжись с центром, доложи ситуацию... нет, погоди пока... Он отвернулся, шагнул навстречу объявившемуся наконец-то Михалычу. Тот даже в полумраке выглядел печально, потому что успел разглядеть лежащий навзничь труп и опознать его, конечно. А отсюда автоматически проистекало, кто окажется крайним, кому начальство влепит по первое число... - Что... вышло? - Да ничего особенного, Михалыч, - сказал майор, чувствуя тяжкую опустошенность. - Твой кадр обложился "замазкой" и хотел тут всех на небеса отправить... - А опера? - Вон там, в углу, - сказал майор. - Частично... - Значит, и встреча сорвалась? - Какой ты догадливый, Михалыч, это что-то... - Бля... - Удивительно точное определение, - сухо бросил майор. - А что и почему? Нет данных? - Семья под бомбами... Обидочку затаил до поры до времени. - Это бывает, - кивнул Михалыч. - Случается... Деревня уже на ушах, строят оборону по всем азимутам... Ты доложил? - Чуть погодя. Я-то доложу, но это и тебя от доклада не освобождает, друже... - Майор, ну что ты, как... - А что - я? Я ничего... Сорвалось вот... - Господи ты боже мой, но я-то ни при чем, не я его нашел, мне этого кадра другие дали для работы... - Михалыч, - тихонько, так, чтобы слышали только они двое, сказал майор. - Не теряй лицо. Не суетись. Что случилось, то случилось, и теперь танцуй не танцуй... Надо срочно думать, как жить дальше. Встреча сорвалась твердо. Нужно послать людей за... телами. Вот только в окрестностях болтаются, похоже, такие же вольные "махновцы". Мы поймали их разговор... - И это бывает. Ага, вон и Дима бежит... Глава 4 В ЧИСТОМ ПОЛЕ Старлей Дима ворвался в сопровождении двух солдат и, выслушав краткое изложение недавних событий, прямо-таки увял на глазах, как спущенный воздушный шарик. Майору он сейчас положительно не нравился, потому что, чувствуется и просекается, задумался в первую очередь о себе, о последствиях для себя лично, для своей спокойной жизни в тихом уголке... - Деревня не на шутку всполошится, - протянул он убито. - Хорошо еще, этот не местный, без последствий обойдется... - Старлей, ты - местный? - резко спросил майор. - Деревенский? - Шутите, товарищ майор? - Я вам задал вопрос, старший лейтенант! Вы - деревенский? - Никак нет! - Ну тогда извольте о деревенской реакции на события думать во вторую очередь, - сказал майор тоном столь же непреклонным. - Доложите обстановку. - Личный состав занял места по боевому расписанию, - уныло отбарабанил старлей. - Жду ваших распоряжений. - Отправьте людей на высотку за телами. Я вам придам свою тройку... - Стой, кто идет? - окрикнул Краб снаружи. И почти сразу же позвал: Товарищ майор! Здесь местный... - Ну да, - сказал Михалыч майору, рассмотрев, кто стоит снаружи. - Явился... неформальный лидер. Президент, так сказать. Один приперся, фасон держит... - Пропустить, - распорядился майор. Уже рассветало, и он без труда разглядел, что пришедший незнакомец не только один-одинешенек, но и, похоже, без оружия - по крайней мере, на виду ничего не держит, хотя под курткой вполне может оказаться пистоль, но не станешь же его обыскивать, президента местного, да и к чему? Лет сорока, ровесник, по первому впечатлению - такой же бесстрастно-загадочный, как большинство здешнего народа с их хваленой индейской невозмутимостью. Ну разумеется, держит фасон - один и без оружия, дает понять, что в своих силах уверен заранее... - Вы здесь старший? - Я, - сказал майор. - Я - Гарей Кахарманов, глава местного самоуправления. Он определенно ждал, что и майор назовется, но тот промолчал - и оттого, что не следовало называть свою фамилию каждому встречному (не первый день живет на свете, должен знать, что у военного народа иногда и не бывает фамилий), и потому, что в таких вот ситуациях молчание порой - наилучшая линия поведения. Когда ты молчишь с непроницаемым видом, собеседник вынужден к тебе подстраиваться, менять тактику на ходу, а не наоборот... - Что вы здесь делаете? - после короткой паузы спросил Кахарманов. - Выполняю задание командования со вверенным мне подразделением, - ответил майор спокойно, показывая всем видом, что на конфронтацию идти не намерен, но и считает себя вправе кое-какие подробности оставить при себе. - И долго намерены... выполнять? - До полного выполнения. - Я имею в виду, вы здесь долго намерены оставаться? - Время покажет. - Понятно... Зачем вы убили Абалиева? Никакой сверхъестественной проницательностью здесь и не пахло, конечно, - вон он, Абалиев, в трех шагах, мертвее мертвого. Майор даже не оглянулся в ту сторо