рог. - Бьюсь об заклад, будь твоим начальником кто-нибудь другой, ему и в голову не пришло бы подарить тебе колечко, а у тебя язычок не повернулся бы попросить - уставы не велят... Вот и ладненько. Ребенку нужны куклы". Он взял платьице, бросил Маре: - Топай в ванную. Вещички купеческого племянника сразу выброси мне. - Я могу и здесь... - Опять? Она удалилась в ванную. Вскоре оттуда вылетели в приоткрытую дверь вещи "племянника", потом раздался шум льющейся из крана воды. Купеческая одежда кучей лежала на полу. Короткое заклинание - и она исчезла без следа, как дым. - А говорят - Джеймс Бонд, Джеймс Бонд... - проворчал Сварог, бегло пробежал документ с печатями, удостоверяющий личность барона Готара, вольного ярла. Племянница (как и "племянник" допрежь) по малолетству имела право обходиться вовсе без документов. Сварог зажег масляную лампу со стеклянным колпаком и фарфоровым абажуром, белым, в сиреневой цветочек - в каюте заметно стемнело, наступал вечер. Натянул красно-зеленые штаны, селадоновую [селадоновый цвет - бледно-зеленый] рубашку с кружевным воротником и манжетами, посмотрелся в зеркало - что ж, получился вполне добротный барон, не хуже иных прочих. Растянулся на постели и закурил. Скрипнула дверь ванной. - Интересно получается, - сказал Сварог, не глядя в ту сторону. - Люди Гаудина, прохвосты, мою подпись на документе подделали. Я же и есть барон Готар, сам должен подписывать всем подорожные, и себе в том числе. Снабжать меня бумагой с моей же собственной подделанной подписью - это уже особый цинизм. Как думаешь? Посмотрел в ту сторону. Аккуратно уложил сигарету в стоявшую на полу пузатую медную пепельницу: - Та-ак, кошка. Это как прикажете понимать? - А ты не знаешь? - спокойно спросила Мара. Платьице лежало на кресле, а она стояла, завернувшись в широкое льняное полотенце, безмятежно смотрела на Сварога, чуть склонив голову к левому плечу, совершенно женским, уверенным взглядом, не допускавшим двойных толкований. Потом преспокойно убрала руки, и полотенце соскользнуло на пол. - Кошка... - грозно начал Сварог, героически пытаясь отвести взгляд. Не получалось, хоть ты тресни. - Ой, да брось, пожалуйста, разыгрывать святого Амакоса, - тихо сказала Мара. - Сними лучше свои кружева идиотские. Сварог сел и медленно стянул через голову рубашку. Он честно пытался бороться с собой, но не выходило. Никак. Он никогда не числил себя в сексуальных маньяках и половых неврастениках, да вот беда - представшая его взору фигурка была уже отнюдь недетская. Просто юная женщина точно знала, чего хотела. И никакого совращения малолетних. Вот и все, если вкратце. Чтобы не хотеть ее, нужно оказаться либо импотентом, либо идиотом, а о партийной организации здесь вряд ли услышат в течение пары-тройки ближайших тысячелетий... Стоя на коленях у постели, Сварог в последнем приступе благонравия попытался внушить себе, какая он скотина, но самобичевание очень быстро вылетело из головы. Мысленно махнув на все рукой, он коснулся губами нежной кожи. Мара, не открывая глаз, легонько прижала ладонями его затылок, и он ощутил щекой нежный изгиб бедра. Дальнейшее случилось легко и нежно, и, пока его язык господствовал над влажными тайнами, мучительное наслаждение пронизывало тело так, что хотелось кричать, кровь колотилась в виски, и он впервые потерял голову. Кажется, она стонала. Кажется, ее тело медленно выгибалось и опадало, как колеблемый ветром стебель цветка. Плохо соображая, зная лишь, что обрел наконец необъяснимое, долгожданное, Сварог лег с ней рядом, слушая тяжелое дыхание, обнял по-настоящему и ни о чем больше не сожалел. 5. ПРИНЦЕССА, КОТОРОЙ НЕТ ...Так уж ему везло, что, выйдя утром из каюты уже в дворянском облике, при мече, золотом поясе и баронском перстне, он нос к носу столкнулся с капитаном. Капитан в великолепном мундире, синем с серебром, тоже при дворянском поясе, мече и графском перстне, остановился с маху, не скрыв изумления. Он прекрасно помнил Сварога как почтительного купца, и теперь недоуменно шевельнул пышными усами: - Оказывается, и на моей скромной посудине случаются чудеса. Как я успел заметить, ваш племянник уже превратился в очаровательную благородную девицу, теперь, понятно, очередь за вами... Сварог с ходу преподнес ему историю барона Готара - совершенно правдивую (он лишь ввел в нее юную племянницу, бедную сиротку, вдруг оказавшуюся законной наследницей богатого поместья). Капитан задумчиво шевелил усами. Сварог сообщил, что на означенное поместье претендует еще дальний родственник, от которого следует ждать любой подлости, и девчонку необходимо было доставить в Равену окольными путями, в замаскированном виде. Выслушав вежливо и внимательно, капитан фыркнул: - Век живи - век учись. Каждый день узнаешь что-то новое, увлекательное - еще и этим моя служба мне мила... Вежливо раскланялся и ушел, прежде чем Сварог успел подвергнуть его небольшому испытанию с помощью магии, дабы узнать, до какой степени капитан во все это поверил. Ситуация создалась щекотливейшая. Они были уже в Ронеро, но пароход оставался кусочком снольдерской территории, где капитан второй после бога. Правда, все обстояло не так уж плохо. Для таларского дворянина позором считается стать полицейским осведомителем. Зато заграничный шпионаж - занятие по той же древней традиции вполне дворянину, самому титулованному, приличествующее. Значит, самое большее, что может сделать капитан, если он имеет отношение к секретным службам, - упомянет о странном бароне в своем донесении, вернувшись в Снольдер. И только. Нет, все обойдется... Он поднялся на верхнюю террасу, отыскал Мару, молча встал рядом. Она подняла на Сварога лукавые глаза: - Выспался? Ну вот, а ты боялся... Сварог, по-прежнему ни о чем не сожалевший, вдруг заподозрил, что начинает краснеть: щекам стало что-то очень уж подозрительно горячо. Он повернул рыжую синеглазую кошку лицом к себе и крепко поцеловал. Отстранил, взглянул серьезно и внимательно. Судя по ее удивленным глазам, ее еще ни разу не целовали на палубе роскошного парохода, и вообще, похоже, обходились гораздо незамысловатее и проще, чем следовало бы обходиться с красивой девушкой в развеваемом легким утренним ветерком красивом коротком платьице ронерской дворянки. Сварог прекрасно знал, что такое спецназ, и потому ничуть не надеялся на мгновенное перевоплощение ее в нормальную девушку - такое случается только со сказочными принцессами, да и то заколдованными, но некие надежды на будущее все же питал. Воевать должны мужики. Сварог притянул ее к себе, и она неумело приподнялась на носках, обхватив его за шею. Сзади деликатно покашляли. Они отскочили к вычурным перилам, и капитан во всем великолепии прошествовал мимо, позвякивая золотыми шпорами и бормоча словно бы себе под нос: - Бедные сиротки, конечно, одиноки и печальны, и утешить их - долг подлинного дворянина... - Может, следовало бы его убрать? - деловито предложила Мара. - Я могу незаметно, никто ничего не заподозрит, он вообще умрет через неделю... Перемена была столь резкой, что Сварог с досадой махнул рукой. - Я что-то глупое предложила? - Нерациональное, - сказал Сварог, чтобы не вдаваться в дискуссии. - Нет ни смысла, ни потребности... Красивый город? - Да. Только стратегически уязвимый. - Не без этого... Равена, как и прочие столицы, размещалась по обоим берегам Итела. Пароход уже пересек городскую черту, и по обе стороны уплывали назад высокие каменные дома под острыми черепичными крышами, берега были забраны в серый гранит, и над крышами дрожали потоки раскаленного воздуха, пронизанного едва заметными дымами: город просыпался, повсюду готовили завтрак. Кое-где над берегами еще стелился сизый рассветный туман, знаменовавший здешнюю зиму. "Зима, тоже мне, - подумал Сварог, глядя на низкие портовые здания, проступавшие сквозь зыбкое полупрозрачное марево. - Ни снега, ни настоящих холодов. Только-то и всего, что самую чуточку прохладнее, - да облака, когда зарядят зимние дожди, выглядят унылее и угрюмее, чем летом". Правда, он еще не видел нынешнего лета своими глазами, и эта фраза была вычитана из здешнего романа. - Тебе не холодно? - Разве это холод? - удивленно взглянула Мара. - Вот на Сильване... И потом, нас учили переносить холод. - А как получилось, что вас так рано научили... - Заниматься любовью? - непринужденно закончила за него Мара. - Это просто. Видишь ли, женщина показывает гораздо лучший результат, если незадолго до того была с мужчиной. Наука. Так нам объясняли на лекциях, и я пришла к выводу, что наука права. - Ну да, наука, - проворчал Сварог. - Чему бы путному учили, яйцеголовые... Мара потупилась в наигранном смущении: - Но я вчера ночью поняла, что многому нас довольно бездарно учили... - Кошка, во второй раз ты меня покраснеть не заставишь. - Но в первый раз ты и в самом деле покраснел. Этак пикантно запунцовел... - Р-разговорчики, - сказал Сварог. - Меня, понимаешь ли, по-другому учили. Хватит. Давай о делах. Если, паче чаяния, нас вздумают задержать на таможне, будем прорываться. Жестко. - А это будет рационально? - Пожалуй, - сказал Сварог. - Я обдумал. Графиня, к которой мы едем, особа при дворе влиятельная. Из ее особняка нас согласно здешним законам смогут извлечь только по "золотому листу", именем короля. И заниматься нами будет личная королевская полиция. А у нас найдется чем расположить к себе короля... - Если прикажешь, я его расположу к нам очень быстро. Нас учили... - Молчать, - сказал Сварог. - Тебе известно, что такое ревность? - Но какое отношение это имеет к работе? - искренне удивилась Мара. Сварог мысленно плюнул и промолчал. Таможенное дело здесь пребывало отнюдь не в зачаточном состоянии и было поставлено на совесть. Причал оказался обнесен солидной решеткой в два человеческих роста, и покинуть его можно, только пройдя через низенький и длинный кирпичный домик (и у домика, и по ту сторону решетки там и сям прохаживались стражники в темно-бордовом, выглядевшие отнюдь не лопухами). Сварог не без грусти вспомнил патриархальные обычаи харланской столицы. Здесь была более цивилизованная страна - следовательно, взятки брали не в пример изящнее и культурнее, хорошо еще, что дворян первыми пропускали в таможню. Внутри домик был разгорожен вдоль кованой решеткой в половину человеческого роста, перемежавшейся десятком широких столов, за которыми восседали чиновники в темно-зеленых вицмундирах таможенного департамента, судя по знакам различия - мелкая сошка. - Пустяки, - тихо сказала Мара, наморщив нос. - Если что, хватай твой любимый топор и иди первым, я прикрываю... Сварог положил перед пожилым узколицым чиновником свою подорожную. Тот внимательно прочитал ее, потом еще раз, гораздо медленнее, уставился в потолок, перевел желчный взгляд на Сварога: - Так... Барон Готар - это вы и есть, надо полагать? - Да уж надо полагать, - сказал Сварог. - Где же это у нас Готар? - В Пограничье, - сказал Сварог, чуть насторожившись. Чиновник задумчиво уставился в потолок: - Слышал что-то такое, как же... Ни суверена, ни порядка, ни надлежащей администрации... Весело живете? - Как посмотреть, - сказал Сварог. - С утра всякую шваль вешаем, не одних только канцелярских крыс, хотя, если придет такая потребность, любую чернильную душу с Конопляной Тетушкой повенчаем и слез лить не станем... Стоявший за спиной чиновника стражник откровенно заржал. Чиновник поджал губы, с ног до головы оглядел Мару: - Дочка? - Племянница, - сказал Сварог. - Понятно. Троюродная, надо полагать? Или родство еще более дальнее? Что ничуть на теплоту тесных родственных отношений не влияет, вовсе даже, я бы сказал, наоборот... Стражник приготовился заржать, но встретил взгляд Сварога и с ходу передумал. У Сварога же возникли стойкие подозрения, что дело нечисто. Сначала показалось, будто таможенник примитивно вымогает взятку, но тут же стало ясно, что все гораздо серьезнее. Судя по жалкому серебряному шитью - всего-то по три коротеньких веточки остролиста на каждом рукаве и узенькая кайма на воротнике, - таможенник пребывал в убогом чине канцеляриста, сиречь третий от конца согласно здешней Табели о рангах. Пояс на нем был не дворянский, а серебряный, Сословия Чернильницы. Чиновник столь ничтожного класса, к тому же не дворянин, ни за что не стал бы держаться столь нагло с благородным, пусть даже захудалым бароном из Пограничья. Скорее наоборот - именно дворяне из Пограничья не в пример более свирепо относятся к малейшему посягательству на их честь. Будь Сварог обычным вольным ярлом, чиновник давно лишился бы половины зубов - он вдобавок ко всему ни разу не назвал Сварога ни "вашей милостью", ни даже "лауром". И неприятности у ярла были бы минимальными - благородные свидетели подтвердят, что чернильная крыса сама спровоцировала барона столь хамским обращением, грузный маркиз возле соседнего стола уже сделал Сварогу недвусмысленный знак, могущий означать лишь одно: "Да заедьте вы ему в ухо, ваша милость!" Сварог ограничился тем, что придвинулся к столу и грозно сказал: - Шевелись, крыса чернильная, уши обрежу! Чиновник, опустив глаза, стал копаться в бумагах. А Сварог вдруг ощутил, как по вискам ему словно бы провели чем-то мягким и пушистым, невидимой кроличьей лапкой. Вот оно что. Здесь, в зале, был колдун, осторожно прощупывал Сварога Заклятьем Ключа. Наверняка и Мару тоже. Дохленький колдун, признаться. Интересно, где он? Кто-нибудь из праздно бродивших по залу стражников? - Ну? - спросил Сварог. - Скоро ты там? - Порядок в нашем деле необходим, ваша милость, - ответил чиновник, не поднимая глаз от вороха печатных бумаг. - А то случаются... бароны и племянницы... Невидимая пушистая лапка продолжала оглаживать виски. - Ну? - повторил Сварог. - Как там в вашем розыскном списке? Насчет противоестественных сношений с чиновниками - типа мужеложства или взятки - про меня ничего не написано? Не грешен? Стражник заржал. Канцелярист поднял глаза: - Добро пожаловать в славное королевство Ронеро, ваша милость. - Благодарю, - сказал Сварог. - Это вы, кажется, со стола обронили? Он положил прямо на розыскные листы медный полугрош - самую мелкую монетку, какая ходила здесь в обращении. Чиновник очутился в пикантном положении: взять грошик - засмеют сослуживцы, гордо смахнуть со стола - можно и получить по морде. Поэтому он притворился, будто никакой монетки на столе и нет. Стражник распахнул решетчатую дверь, и Сварог с Марой сделали первые шаги по королевству Ронеро в качестве совершенно благонадежных приезжих. Два носильщика волокли следом не подлежащий досмотру сундук благородного лаура - в котором и не имелось ничего предосудительного, кстати. В Равене наличествовали извозчики - еще один отличительный признак цивилизации. И торговались они вполне цивилизованно - угадав приезжего, заламывали несусветную цену. Сварог, однако, не видел смысла экономить, и через пару минут они с Марой уже сидели в запряженном парой каурых габолере [габолер - карета, у которой при необходимости складной кожаный верх опускается на две стороны, вперед и назад, а оконное стекло убирается в дверцу]. Извозчик болтал без умолку, расписывая достопримечательности и исторические места, мимо которых они имели честь проезжать. Сварог ему не мешал - это было даже интересно и позволяло, не вызывая подозрений, вертеть головой во все стороны. В какой-то миг он вопросительно глянул на Мару, та чуть заметно кивнула и подняла указательный палец. За ними следили. Уардах в сорока позади, не обгоняя и не приближаясь, тащился всадник на чалой лошади, судя по одежде - небогатый дворянин. Он подхлестывал лошадь, когда экипаж рысью проносился по улицам, где не было ни достопримечательностей, ни исторических мест, и натягивал поводья, когда извозчик ехал медленнее... Из чистого любопытства он попросил возницу сделать крюк и проехать по набережной - чтобы взглянуть на Мост Короля Уитреда, самый большой на планете, соединявший берега Итела вот уже четыреста лет (а река здесь была шириной лиги в полторы). Как обычно и водится, ни снимки, ни видеозаписи не могли передать очарования и мощи серой гранитной громады, вздымавшейся на овальных быках настолько высоко, что под мостом свободно могли проплывать не особенно крупные корабли. Это был целый городок - с многочисленными лавками, тавернами и мастерскими по обе стороны проезжей части, с несколькими храмами, полусотней статуй и монументов. По стародавней традиции городок этот пользовался всеми правами квартала - с соответствующими чиновниками, полицией, отличительным знаком и прозвищем для обитателей. Как не единожды случалось в истории (и не только таларской), стойкая молва гласила, что без помощи дьявола архитектор никак не мог обойтись... Наперерез им промчался что есть духу трубивший в рог всадник - судя по черно-синей накидке, расшитой золотыми лилиями, королевский герольд. Извозчик мгновенно натянул вожжи. Двигавшиеся навстречу экипажи тоже остановились, не доезжая до перекрестка. - Что такое? - спросил Сварог. - Король изволит следовать, ваша милость. Вслед герольду проскакали двое в красных мундирах и коротких черных плащах - ликторы, личная стража. За ликторами - четверка синих мушкетеров. Вскоре раздалось басовитое урчание мотора единственного в Ронеро автомобиля, а там показался и он сам, неспешно миновал перекресток - огромная, синяя с золотом карета с чистейшими, почти невидимыми стеклами, королевским гербом на дверцах, посеребренными колесами и двумя лакеями на запятках. Шофер сидел снаружи, на чуточку переделанном облучке, и выглядел раз в десять спесивее любого короля - учитывая уникальность его профессии, даже простительно. Насколько Сварог помнил, это был какой-то герцог. Автомобиль, понятно, снольдерской работы. За стеклами Сварог увидел четкий орлиный профиль Конгера Ужасного и златовласую головку Делии. Лицом к ним на переднем сиденье застыли, напряженно выпрямившись, двое раззолоченных придворных. У дверцы скакала черноволосая красавица в парадном мундире полковника синих мушкетеров - Арталетта, герцогиня Браг, незаконная дочь Конгера. Следом - еще четверо мушкетеров и блестящая кавалькада придворных. Лошади извозчика вели себя на удивление спокойно - как и все остальные, бывшие на улице в этот миг, запряженные в экипажи и верховые. "Охрана чисто символическая, - отметил Сварог. - В то время как даже министру полагается по чину восемь ликторов. Ну, сие нам знакомо, ничего странного. Короли и императоры, носившие заслуженные титулы Жестоких, Ужасных и Грозных, как правило, доживали до преклонных лет и умирали естественной смертью, почти не сталкиваясь с покушениями и серьезными заговорами - зато мягких и либеральных венценосцев били табакерками в висок, тащили на эшафот, свергали и изгоняли..." - Куда это он? - спросил Сварог. - В храм Хорса, - охотно ответил извозчик. - Не в пример батюшке, король наш - человек богобоязненный, храмам покровительствует весьма благочестиво, и всем богам оказывает почет... Сварог усмехнулся. Просмотренное им у Гаудина досье короля являло образ далекого от всякого благочестия циника и материалиста, истребившего в борьбе за престол четырех родных братьев, разогнавшего ротой черных драгун уитенагемот [уитенагемот - совет при короле, состоящий из представителей знати, Сословий, а в последнее время и Гильдий; родословная его восходит к седой древности - народным собраниям и советам старейшин; своей присягой утверждает восшествие короля на трон (а в редких случаях и избирает короля), участвует в составлении законов и принятии особо важных для государства решений; однако на практике сплошь и рядом превращается при сильном короле в чисто декоративное заведение], преспокойно казнившего десять лет назад великого понтифика храма Симаргла [великий понтифик - верховный священнослужитель того или иного бога, глава соответствующей церкви в стране], когда тот сунулся в большую политику, и, наконец, в прошлом году присвоившего дворянское достоинство любимой охотничьей собаке... - Выдумали черт знает что, - ворчал извозчик. - Если этих вонючих телег станет много, куда лошадей деть прикажете? Все снольдерцы, чтоб им провалиться. Никогда от них ничего хорошего не было и впредь не будет. Понаехали. Поналетели. Самолеты приволокли. Позавчера летали над предместьями, всю скотину распугали, народ, кто потемнее, по сараям да по колодцам начал прятаться. Доиграемся до второго Шторма, верно вам говорю, ходят слухи, и памятник Морским Ястребам хотят убрать - ввиду нашей нынешней тесной дружбы со Снольдером, дабы не омрачать дружбу воспоминаниями о прошлых войнах... - Что за памятник? - А вот сейчас и увидим, если пожелает ваша милость. Гей! Он свернул влево, на гранитную набережную, остановил лошадей. Посреди полукруглой площади стоял высокий черный камень, отесанный с одной стороны. На отесанном месте сиял золотом силуэт корабля, а выше, на диком камне, прикреплен золотой ястреб с мечом и якорем в лапах. - Видите вон то здание, ваша милость, с колоннами? Школа гардемаринов "Морской ястреб". Так вот, когда восемьдесят лет назад снольдерский флот напал на Равену, войск в городе почти что и не было, одни гардемарины. Отыскалась пара пушек. И эти парни, ваша милость, держались трое суток, пока не подошла армия, держались против трехпалубных фрегатов и морской пехоты, подожгли три корабля. Из них, понятно, девять десятых выбили начисто, из гардемаринов... А теперь эти снольдерские летуны над столицей порхают, как у себя дома. Неужто снимут памятник? У меня прадед боцманом служил на "Бешеном коне" - был такой учебный корвет при школе. И когда гардемарины собрались пустить брандер на адмиральский корабль, прадед по нахальству характера такого случая упустить никак не мог. - И что? - спросил Сварог. - А как оно бывает с брандерами? Рвануло прежде, чем они успели спустить шлюпку - и не осталось ни снольдерского корыта, ни гардемаринов, ни прадеда. Хорошо еще, дед мой к тому времени уже имелся на свете... Адмиральский фрегат потом подняли, кое-что в Морской музей поместили. Музей смотреть будем, ваша милость? - Да нет, - сказал Сварог. - Поезжай-ка ты прямиком в особняк графини Дино. Оружейников, четыре. - Слушаю, ваша милость. Обратите внимание на данную достопримечательность, каковую у себя в Пограничье вам, уж простите, видеть никак не доводилось... Видите на крышах два золотых шпиля? По обе стороны площади? По особо торжественным дням вон оттуда и досюда, над всей, считай, площадью загорается как бы великанское окно, и любой, какого бы сословия и гильдии ни был, может лицезреть торжественное шествие Императрицы Четырех Миров со всем двором... Жаль, ваша милость, что вы этакого не видели. Вот где красота и великолепие... - Да уж могу себе представить, - сказал Сварог. Он сам два раза присутствовал на таких шествиях - но никто ему не говорил, что церемония порой транслируется на землю. Хотя о телевизорах для земной знати слышать доводилось. В дальнем конце площади неотвязно маячил конный шпион. Особняк графини Дино стоял посреди большого сада, окруженного кирпичной стеной с частоколом железных шипов поверху. У массивных воротных столбов из розового песчаника, увенчанных гербами с графской короной, азартно резались в кости слуги графини и ронины-прихлебатели - понятно, разбившись на две кучки согласно сословию. Слуги крыли друг друга последними словами и хватали за ливреи, дворяне погромыхивали мечами, но сквернословия и рукоприкладства, как люди благородные, меж собой не допускали. Гам стоял на всю улицу. Сварог воочию убедился, что Ронеро держит первенство на континенте по беззаветной любви к азартным играм, пари, состязаниям и головоломкам. Понятно теперь, почему именно в этом королевстве уголовное право было обогащено Игорным кодексом. Никто и ухом не повел, когда габолер остановился у ворот. Возможно, они не заметили бы и королевского автомобиля. Сварог подумал, покопался в кошельке, вытащил золотой аурей, хорошенько прицелился и угодил в нос самому шумному лакею. Настала тишина, возникло замешательство, и все взоры обратились к экипажу. Сварог спрыгнул на вымощенную тесаным камнем мостовую, протянул руку Маре и громко сказал, не глядя на челядь: - Доложить графине - барон Готар. Сундук в дом. Живо. Головы поотрываю. Один лакей опрометью помчался в дом, остальные, толкаясь и мешая друг другу, подхватили сундук. Дворяне приосанились и отвесили церемонные поклоны - народ был довольно обтрепанный, но при золотых поясах, понятно. Показался шпион. Он медленно проезжал мимо, старательно притворяясь, что не видит ни ворот, ни публики. Высмотрев среди дворян самого задиристого на вид и потертого, Сварог ловко сунул ему за обшлаг несколько золотых: - Кажется, лаур, я вам остался должен за вчерашнюю гульбу? И показал глазами на шпиона. Потертый, ничуть не удивившись, вышел на середину улицы и заорал что есть мочи, глядя мимо всадника: - Эй, лаур, ты кого имел в виду, столь гнусно ухмыляясь? Шпион, прижав руку к груди, стал было вежливо уверять, что он вообще не ухмылялся, тем более гнусно, но потертый с большой сноровкой сдернул его за ногу с лошади, подскочили остальные, и мгновенно завязалась свалка со звоном клинков и невнятными выкриками. Ухмыльнувшись, Сварог взял Мару под руку и повел к дому по дорожке из красного кирпича. Навстречу уже несся лакей: - Просят пожаловать, ваша милость... Графиня встретила их, стоя у подножия ведущей в особняк лестницы - что согласно здешнему этикету означало весьма радушный прием. Сварог удивленно приподнял брови. Он почему-то решил, что резидентом Гаудина окажется суровая старуха, этакая Екатерина Медичи на излете века, искушенная в интригах и ядах, с кинжалом в рукаве и суровым взором. Перед ним стояла светловолосая и сероглазая особа в коротеньком розовом платье, прехорошенькая, но легкомысленная и ветреная на вид, как десяток синих мушкетеров. Быть может, бабушка-интриганка попросту прихворнула? - Барон Готар к вашим услугам, ваша светлость, - сказал Сварог, кланяясь. - Могу ли я узнать... Большие серые глаза, которые пуританин назвал бы бесстыжими, а поэт - игривыми, моментально изучили его с головы до ног. - Другой графини нет, - сказала особа. - Вы ведь это хотели узнать? Я - Маргилена, графиня Дино, самый лучший и самый верный конфидент милорда Гаудина. Сварог невольно покосился на торчавшего тут же лакея. - Что я с тобой сделаю в случае чего? - безмятежно спросила графиня. - Под землей отыщете и мужское достояние в мясорубку засунете, ваша светлость, - серьезно ответил лакей. - Именно... - графиня подняла тонкий указательный палец, украшенный огромным брильянтом. - Не беспокойтесь, барон, люди у меня надежные. Прошу в дом. Она пошла впереди, как и полагалось радушной хозяйке. Первые разведданные, добытые Сварогом в Ронеро, заключались в открытии того факта, что ножки у графини были великолепные. Что до мини-платьев, виной всему была Яна, появившаяся как-то на экране телевизора в крайне короткой юбке. Женская половина земной аристократии, чуткая к малейшим веяниям моды, мгновенно сделала выводы и подхватила почин, благо не имелось на сей счет никаких запретов ни религиозного плана, ни бытового. Уже через месяц дело приняло официальный оборот - высочайшими указами земных королей длина платьев и юбок была должным образом регламентирована: крестьянки повинны носить платья до пола, женщины семи Высоких Сословий - до колен. Для дам-дворянок установили лишь верхнюю границу приличий, а в остальном они были вольны. Впервые услышав об этой истории, Сварог развеселился было, но вскоре пришел к выводу, что новый обычай ничуть не умнее и не глупее всех прочих традиций, сопровождавших дворянство в его путаной и бурной истории. По крайней мере, он приятнее, чем, например, золотые блохоловки французских придворных дам... Графиня провела их в золотисто-сиреневую гостиную, усадила за стол. Лакей принес поднос с пузатой черной бутылкой "Кабаньей крови" и радужными бокалами тончайшего гаарского стекла знаменитой марки "Золотой мыльный пузырь". Пить из них было даже жутковато - казалось, бокал вот-вот разлетится в пыль под тяжестью налитого вина. Сварог покосился в угол, на огромный выключенный телевизор, посмеявшись про себя. В последние годы канцлер, по словам Гаудина, разработал некую программу, имевшую целью немного сблизить дворянство земное и небесное. Благородные обитатели Талара совершенно бесплатно получили телевизоры. У королей они работали восемь часов в сутки, у герцогов - семь. И так далее. Экраны появились в сословных и гильдейских Собраниях и на площадях столиц. Канцлеру это ровным счетом ничего не стоило, а дворянство ухватилось за невиданную привилегию когтями и зубами, интригуя и борясь за право смотреть телевизор лишние полчаса с тем же пылом и жаром, с каким сражалось за королевскую милость, поместья и чины. Высочайше пожалованной привилегией можно объявить, строго говоря, что угодно. Главное - провозгласить, что это привилегия, да оформить все должным образом. Программы, правда, были убогими, но и наверху, в летающих замках, они не умнее и не содержательнее, столь же пустые, нескончаемые сентиментальные сериалы, боевики да песенки. Сплошь и рядом на землю идет то же самое, что и для хозяев летающих маноров. А наверху, в свою очередь, зачитываются земными пустенькими романчиками, вовсю их экранизируя. Графиня изящно закинула ногу на ногу, вынула из золотой шкатулки длинную сигарету, каких здесь не делали, - демонстрировала самый что ни на есть великосветский стиль. Сварог галантно поднес ей огонь на кончике пальца. - Ого... - она прикурила, не особенно и удивившись. - Значит, вы не просто пограничный барон... Что ж, следовало ожидать. Постойте-ка... - вдруг уставилась она на Сварога с восторженным ужасом. - Но ведь это означает... Серый Рыцарь?! - Иногда я подозреваю, что так все и обстоит, - сказал Сварог дипломатично. - Если только Таверо не был шутником. - Ну что вы... - Она кивнула в сторону Мары. - Быть может, мы отправим детку посмотреть драгоценности или платья, а сами займемся делами? Детка глянула на нее искоса, потом уставилась на украшавшие стены шпаги и стилеты определенно не без намека. - Видите ли... это, в общем, никакая не детка, - сказал Сварог. - Это моя полноправная помощница. - Ах, вот оно что, - графиня с интересом обозрела Мару. - Понятно, а я-то ломала голову, зачем она с вами... Милорд Гаудин мне немного рассказывал, но я, признаться, не думала, что они такие обыкновенные и милые... Опять?! - она гневно оглянулась на дверь. Вошел богато одетый и крайне унылый субъект лет сорока, затоптался у входа: - Душа моя, осмелюсь напомнить, сегодня двадцать первое... Маргилена... Графиня смерила его ледяным взглядом: - Если вы, золотко, еще раз осмелитесь ввалиться, когда я принимаю гостей, ваше скромное украшение окончательно зарастет паутиной... Брысь! Унылый субъект покорно вывалился спиной вперед, распахнув задом створку двери. - Это, если так можно выразиться, супруг, - безмятежно пояснила графиня. - Понятно, я не чудовище, когда-то следует, отринув любовников, исполнить супружеский долг, дело святое... Эта беспросветно скучная и наводящая тоску процедура свершается два раза в месяц, двадцать первого и сорок шестого, и в означенные дни, с раннего утра, сей обуянный похотью сластолюбец не дает мне прохода, стеная и оглаживая. Великие небеса, в доме не протолкнуться от смазливых служанок - нет, подавай ему меня. Извращенец. Вообразите, он иногда усаживается в саду, под окнами моей спальни, и хнычет, словно фамильное привидение Верготов. Многих это только развлекает, но попадаются тонкие натуры, их эти всхлипы нервируют... Вам такой концерт понравился бы? - Нет, конечно, - сказал Сварог, прилагая титанические усилия, чтобы собрать мускулы лица в неподвижную маску. - Вы смейтесь, если хотите. Милорд Гаудин вечно надо мной смеется. Однажды он так хохотал, что пролил мне на живот чашку горячего шоколада. Вам, конечно, весело, а каково было мне, с моей необычайно нежной кожей? Целый месяц после этого меня любили в самых невероятных позициях, чтобы не задеть обожженного живота... - Умоляю вас... - сказал Сварог жалобно, чувствуя, что вот-вот смахнет со стола взрывом хохота драгоценные невесомые бокалы. - Но это все чистая правда, - заверила графиня. - Я, разумеется, не дура, иначе ни за что не попала бы в конфиденты. Просто я, как выражается милорд Гаудин, яркая индивидуальность, с чем полностью согласна, да и вы, наверное, тоже... И еще. Всеми этими прибаутками я, уж простите, пыталась оттянуть весьма тягостный разговор о наших делах... - Почему - тягостный? - Потому что ее нет, она исчезла... - Кто? - Делия, - сказала графиня. - Полчаса назад я ее видел в автомобиле короля. - Это не она. - А кто? - Не знаю, - сказала графиня, и в ее глазах Сварог увидел страх. - Двойник, нежить, морок, наваждение... У меня есть человек, прекрасно умеющий распознавать такие создания, под какими масками они ни прятались бы. Наследственность, знаете ли. Говорят, его прабабка была колдуньей. - А верить ему можно? Графиня бледно улыбнулась: - Можно. Это барон Гинкер, протектор [начальник полиции (города или провинции)] Равены. Работает на милорда Гаудина лет десять. Кстати, я его жду с минуты на минуту. - Что случилось? - спросил Сварог, ежась от неприятного холодка. - Не знаю. Никто не знает. Несколько дней назад в королевском дворце что-то произошло ночью. А утром на месте Делии оказалась... эта тварь. Король, насколько можно судить, ничего не замечает, как и все остальные, а судя по вашей реакции, и люди милорда Гаудина пребывали в неведении. Барон, это не двойник-человек. Она как две капли воды похожа на Делию, она вполне материальна, я сама касалась ее руки... Но это не человек, Гинкер клянется. С того утра она и близко не подходит к лошадям и собакам. Лошадей и собак не обмануть никакой магией, они почуют мгновенно... Она перестала носить серебряные браслеты Делии, фамильные. - А что дворцовые маги? Их, насколько я знаю, двое при короле. - Один исчез бесследно. Второй держится так, словно ничего не произошло. - А любовник Делии, гланский лейтенант? - Исчез. Пропали еще человек десять - ликторы Делии и люди из дворцового караула. - А что говорят при дворе? - Ничего. Большинство и не подозревает о случившемся. А туманные слухи, бродившие среди меньшинства, очень быстро прекратились. Должно быть, оттого, что для них совершенно не было пищи. Глухо упоминалось о ночной драке - и на этом все кончилось. За годы правления нашего короля случались вещи и загадочнее - но всегда была конкретная информация. Сейчас же никто ничего не понимает... - Ваш барон Гинкер не пробовал деликатно намекнуть королю? Графиня молча взглянула на него. - Понятно, - сказал Сварог. - Жить барону еще не надоело... К кому король способен прислушаться? - Пожалуй, к официальному легату императрицы. Но это же нереально, как я поняла? - Совершенно, - сказал Сварог. - Кстати, я тоже нереален. Меня здесь нет. Я вам мерещусь. - Вот видите... Дела скверные, барон. Даже если все поголовно догадаются, что это не Делия, а неведомая нечисть в ее облике, подавляющему большинству будет все равно. Кроме разве что искренних друзей - но их у Делии очень и очень мало, как и случается обычно с принцессами. Не столь уж важно, от кого получать милости и кому служить, принцессе или оборотню. Понимаете? Лишь бы только была уверенность, что оборотень не исчезнет через неделю, а продержится долго. Или вы лучшего мнения о человечестве? - Ну что вы... - сказал Сварог угрюмо. - Кто за всем этим стоит? У вас нет предположений? - Ни малейших, - призналась графиня. - Случай настолько небывалый, что я поостереглась строить гипотезы... Ждала вас. Быть может, следует срочно связаться с милордом Гаудином? - Не получится, - сказал Сварог. - Нет у меня такой возможности. Едва я пересек ронерскую границу, все оборвалось. Я действую в одиночку. Увы, не могу объяснить причин... - Помилуйте, догадаться нетрудно, - сказала графиня. - Вы ничем от нас не отличаетесь, уж простите. Интриги, козни, тайна... Все то же самое, господа, все то же самое... Эти слова обожает грустно изрекать мой наводящий тоску супруг, обнаружив у дверей моей спальни очередные сапоги. Все то же самое. Миссия ваша насквозь неофициальна, и ее следует держать в тайне от любого - ну что тут непонятного? Сварог задумчиво наклонил бутылку над своим бокалом, глядя на густое, багровое вино. Не получилось лихой прогулки. Неужели Гаудин не знал? А что он мог сделать, даже если бы знал? - Единственная надежда - король. Не так ли? - спросил он. - Да. Уж он-то любит Делию без памяти... - А нам осталась самая малость - раздобыть веские доказательства... - Самая малость, - с бледной улыбкой подтвердила графиня. Золотой колокольчик у входа звякнул. Графиня живо подбежала и распахнула дверь: - Барон, вы опоздали на три минуты! Если бы я назначила свидание в своей постели, вы и тогда опоздали бы? - Признаюсь с прискорбием - да, - поклонился вошедший. - Даже манящий образ вашей постели, милейшая Маргилена, не в силах победить безжалостную старость, прочно овладевшую вашим покорным слугой... Пожалуй, он кокетничал и прибеднялся. Это был пухлый лысый коротышка лет шестидесяти, слабый и неопасный на первый взгляд, но на щекастой физиономии Тентира [Тентир - персонаж старинной комедии масок - добрый дядюшка, глуповатый и безобидный чудак] холодно голубели колючие и внимательные глаза, а обманчиво вялые движения скрывали, похоже, недюжинную силу и проворство, вполне пригодные и для ублажения дам, и для схватки на мечах. - Барон Гинкер, - представился толстяк. - Имею несчастье заведовать одной из столичных полиций. Вы позволите узнать ваше очередное имя? - Барон Готар. Имя настоящее. - А это осмотрительно? - Пожалуй, да, - сказал Сварог. - Вообще-то у меня есть еще несколько имен... Гинкер цепко взглянул на него: - Я бы рискнул предположить, что среди ваших титулов отыщется и графский... Впрочем, это лишь предположения, о которых я уже забыл. И другими вашими именами интересоваться не намерен. Могут подвесить на дыбу, знаете ли, и если сболтнешь что-нибудь ненароком, выйдет плохо и тебе, и людям. Императорский замок высоко, а пыточные гораздо ближе... - У вас же, насколько я знаю, пытка для дворян лет пятнадцать как отменена, - сказал Сварог. - Вы не обидитесь, если я рискну предположить, милейший барон, что в нашем окаянном ремесле вы - человек новый и неопытный? Нет? Отлично. Так вот, есть печальные прецеденты, когда пытка применяется ко всем без исключения, без оглядки на вольности и привилегии. Наш случай к таковым как раз и принадлежит, ибо впрямую затрагивает короля, а следовательно, все мы прямехонько попадем либо в Королевский Кабинет, либо в Багряную Палату, каковые не связаны никакими установлениями, кроме воли монарха... При этой юной особе можно говорить непринужденно? - Да, - сказал Сварог. - Понятно. - Гинкер с непонятным выражением лица оглядел Мару. - Милочка моя, вы эту прекрасную фамильную вилку из парадного сервиза вертите просто так или готовы при нужде вогнать мне ее в глаз? Метнувши? - В сонную артерию, - сказала Мара. - Если в глаз, вы ж начнете вопить, хотя бы несколько секунд, а если в сонную - это мгновенно... И они вежливо раскланялись, созерцая друг друга не без уважения. - У вас очаровательная спутница, барон, - сообщил протектор. - Живая, непосредственная... Я краем уха слышал о любопытном учебном заведении, которое она, я полагаю, окончила. Мне не помешало бы нечто подобное, но вряд ли удастся преодолеть косность мышления министра полиции... Что вы знаете, барон? - спросил он, резко меняя тон. - Ровно столько, сколько известно графине. - Уже легче. Итак, суммируя и обобщая... Полагаю, уже можно примерно - подчеркиваю, примерно - набросать эскиз происшедшего. Мелкие, несущественные подробности я опущу. Около четырех часов ночи неподалеку от апартаментов принцессы Делии имело место некое оживление, переместившееся затем в старое крыло дворца, оттуда - к Полуденным воротам, по улицам Медников и Всех Добродетелей, вплоть до переулка Белошвеек, где то ли прекратилось, то ли удалилось в неизвестном направлении, изменив свой характер и суть. Это теоретическое описание. Практика же означает, что ночью группа неизвестных лиц попыталась ворваться в покои принцессы. Защищавшие ее ликторы и гланские гвардейцы Лохерварского полка вместе с принцессой и ее близким другом, лейтенантом вышеназванного полка Данаби, с боем отступали к Полуденным воротам через старое крыло, теряя убитых, а возможно и раненых, которых нападавшие потом добили. Рискну предположить, что стража Полуденных ворот, по некоторым сведениям, оказалась на стороне Делии. Отступавшие, теряя людей, достигли переулка Белошвеек, где разыгралась последняя схватка, унесшая жизнь лейтенанта Данаби. Правда, свидетели, которых я имел глупость оставить на свободе, назавтра бесследно исчезли... Дальше - неизвестность. Принцесса исчезла. Во дворце не было ни переполоха, ни общей тревоги. Девяносто девять человек из ста уверены, что ночью произошла пьяная драка меж гвардейцами соперничающих полков. Король лично повелел сохранить все в тайне, дабы не выглядеть в глазах соседей варварами, способными учинить спьяну резню во дворце монарха. Родственникам убитых приказали держать язык за зубами. На месте Делии отныне - _н_е_ч_т_о_. Вот и все, если вкратце. У вас, конечно, будут вопросы? - Вы совершенно уверены, что на месте принцессы - "нечто"? - Уверен. - Откуда вы это знаете? - Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос. - Хорошо... - сказал Сварог. - Все равно я быстро смогу проверить и сам... Почему Делия и ее люди пробивались прочь из дворца? Надежнее и естественнее было бы забаррикадироваться в комнатах, дождаться, когда поднимется шум на весь дворец, сбежится стража... Почему она бежала из дворца любящего отца, где ей, теоретически рассуждая, ничто не могло грозить? - Эта загадка до сих пор мучает и меня, - признался протектор. - Невероятно нелогичный поступок, полностью противоречащий здравому смыслу и опыту телохранителей, гвардейцев. По-моему, существует одно-единственное объяснение: обстоятельства нападения были таковы, что пришлось действовать вопреки здравому смыслу. За пределами дворца было безопаснее, чем в нем. Но _ч_т_о_ они увидели, я не берусь гадать. Они могли броситься прочь из дворца, увидев короля, пришедшего во главе отряда убить дочь. Но король в ту ночь не покидал своей спальни, мне достоверно известно... Быть может, гвардейцы увидели... неких существ... не принадлежащих нашему миру... - Для кого происшедшее может оказаться как нельзя более выгодным? - Для многих. Начиная от Снольдера, озабоченного позицией Делии, и кончая представителями двух-трех знатных родов, имеющих кое-какие права на престол. Однако я вновь осмелюсь увести ваши мысли на дорожку, ведущую в направлении _и_н_о_г_о_ мира... И снольдерская разведка, и мечтающие о троне потомки прежних династий - все это наше, человеческое. Меж тем происшедшее попахивает древним, забытым чернокнижным искусством. Не случайно один из двух придворных магов исчез, а другой, по всему видно, перепуган насмерть. Нынешние наши маги - бледные тени древних. Предсказания погоды, заговоров и покушений, не более того. Здесь постарались на совесть и безжалостная поступь истории, и некоторые имперские департаменты... Нас, я бы сказал, очень старательно избавляли от высокого магического искусства, великодушно позволив прозябать кое-где по тихим углам жалким ремесленникам. - Вы полагаете, здесь замешаны... мы? - спросил Сварог прямо. - Не исключаю. О, разумеется, не официальные... инстанции. Иначе вы-то уж знали бы. Просто частные лица, преследующие частные цели... Хотя, по слухам, в Горроте еще не перевелись знатоки древнего искусства. Так что все возможно. - Арталетта? - Не думаю. Арталетта то ли вполне довольна своим нынешним положением, то ли попросту не рискнула бы затевать собственную игру. Я непременно знал бы. Кстати, она довольно косо поглядывает на _н_о_в_у_ю Делию, возможно, чувствует что-то... И самое печальное - я не могу искать принцессу с помощью своих людей. Кто-то из моих мальчиков непременно работает на конкурентов, если до кого-нибудь из моих придворных соперников дойдут слухи... Ни одна из наших тайных служб - а их в Равене действует восемь - не получала приказа искать принцессу. Потому что принцесса жива, здорова и находится на прежнем месте. Зато... - он сделал паузу. - Зато настоящую Делию, сбиваясь с ног, ищут иностранцы. В определенных кругах наблюдается прямо-таки небывалое оживление. Даже те известные мне агенты сопредельных держав, кого я привык считать спокойными и серьезными людьми, словно рехнулись вдруг и носятся по столице как угорелые. Знаете, кого они все так старательно ищут? "Девушку, как две капли воды похожую на принцессу Делию". Эту девушку ищут снольдерцы, горротцы, гланцы, лоранскне шпионы, ганзейцы, даже люди небезызвестного герцога Орка. Такое впечатление, будто известие о происшедшем, оставшись тайной для нас, моментально распространилось среди соседей-соперников. Наши же службы, повторяю, еще ничего не знают обо всей этой суете - хотя через пару дней непременно узнают. Единственная отечественная контора, участвующая в поисках, - канцелярия адмирала Амонда. - Кто это? - Командир Синей Эскадры. Вероятно, он что-то пронюхал быстрее других. А это довольно удивительно - последние пять лет он пребывал в опале, безвылазно сидел у себя в Джетараме и в столицу приезжал всего три раза. И тем не менее его люди ищут Делию не менее рьяно, чем, допустим, агенты снольдерского Морского бюро. Зрелище презабавное, несмотря на весь трагизм ситуации. Скоро одна половина населения столицы будет спрашивать другую: "Вы не видели девушку, как две капли воды похожую на принцессу Делию?" А это обязательно случится, как только весть о странных поисках дойдет до _н_а_ш_и_х_ милых сыскарей... Во всем этом есть и хорошая сторона - тогда и у меня будут развязаны руки, смогу на законном основании бросить на поиски всех своих прохиндеев. Вот только не опоздать бы... Сварог осторожно спросил: - Тысячу раз простите, но вы уверены, что... - Что меня не водят за нос? Что все именно так и обстоит? Любезный барон, я занял свой нынешний пост тридцать лет назад, еще при старом короле. И пребываю в должности все эти годы, не видя пока что ни малейших признаков опалы. Это вам о чем-нибудь говорит? - Пожалуй... - Вообще-то я рискнул и послал нескольких своих людей... о нет, не на поиски. Им предстоит узнать, что кроется за стремлением иностранных шпионов отыскать девушку, как две капли воды похожую на принцессу Делию. Правда, это не многим отличается от поисков, по правде говоря, совсем не отличается. Но мои люди этого не знают. Что не мешает им работать со всем усердием... Больше всего я опасаюсь, что Делия оказалась хитрее всех нас, то есть - отыскала укрытие, сама мысль о котором нам и в голову не придет. Извечная проблема профессионалов и дилетантов. Профессионал, будь он семи пядей во лбу, давно загнал свой ум в некие шаблоны. А она - новичок. Мы, вполне возможно, по три раза на дню проходим в двух шагах от ее убежища... - Послушайте, я ведь тоже новичок, откровенно вам признаюсь, - сказал Сварог. - Ну да? Прекрасно. Попробуйте предложить версии... - Бежала за границу... - Было! Версия отработана во всех разновидностях. Не покидала она Равену, головой клянусь! - Она вовсе не покидала дворца... - Было. Покинула. - Скрывается в казармах гланской гвардии... - Было. Нет ее там. - Погибла... - с трудом выговорил Сварог. - Ночь, закоулки, бандиты... - Исключено. Она жива. - Во что она была одета, по крайней мере? - Мужской дворянский костюм. Шляпа и сапоги, понятно. При ней должен быть меч, два кинжала, ожерелье, несколько перстней. По крайней мере, именно этого недосчитываются. Но это еще ни о чем не говорит. Ожерелье могли украсть лакеи, а меч она могла кому-то подарить. Малоправдоподобно, и все же... Самое странное во всей этой истории - то, что принцесса, мало что знающая о внешнем мире, ухитрилась спрятаться столь надежно. Я вовсе не считаю ее тепличным цветком, но бытие принцессы - это жизнь, заключенная в строго очерченный круг определенных людей, знаний и опыта. Она не знает, как расплачиваться в лавках, не знает и цен, понятия не имеет, как остановить извозчика, отдать письмо на почту, кликнуть полицейского, отличить приличный квартал от подозрительного, получить комнату в гостинице, наконец, у нее никогда не было при себе денег... И все же она ухитрилась исчезнуть бесследно. - Есть еще одна версия, - сказал Сварог медленно. - Мне тяжело об этом говорить... - Князь Тьмы и его прихвостни? - моментально подхватил барон. - Мимо. - Почему? - Вы знаете, что такое гиман? - Нет, - сказал Сварог. - Это оберег. Обработанный в виде креста Единого, фигурки святого или просто отесанный камешек. Сделан он из камней хижины Круахана - одного из самых почитаемых в Глане святых отшельников, жившего в те полузабытые времена, когда наши предки относились к религии не столь равнодушно. У Данаби был гиман. И он его подарил Делии. Ее может убить обычным оружием любой бродяга, но ни сам Князь Тьмы, ни его многоликие прихвостни не смогут к ней и приблизиться. Маргилена, будьте серьезнее. Я старый человек и знаю, о чем говорю. Я знал человека, рискнувшего с гиманом на шее проникнуть на занятые Глазами Сатаны земли и вернуться оттуда невредимым... - Я вам верю, барон, - сказал Сварог. - Я очень хочу вам верить... Вы, конечно, проверили район, где она исчезла, этот самый переулок Белошвеек? - Конечно. Там побывали все. Вам когда-нибудь доводилось видеть оживленную улицу, где девять десятых прохожих - тайные агенты и шпики, вышедшие на задание? Несмотря на всю серьезность ситуации, забавнейшее зрелище... - Остается одно, - сказала графиня. - Катакомбы под столицей. - Плохо верится, - сказал барон. - Те, что служат пристанищем всякому жулью, известны мне наперечет. Я бы знал, появись там принцесса. А отдаленные, на глубине, те, что молва полагает созданными еще до Шторма... Во-первых, никто не знает туда дороги. Во-вторых, там, где тысячи лет не ступала нога человека, могут поселиться _д_р_у_г_и_е_ жильцы... Возможно, человеку с гиманом на шее там безопасно, но и ему нужно что-то есть и пить... - Он вдруг повернулся к Маре. - А что думает наша юная соратница? - Я бы спряталась в публичном доме, - сказала Мара. - Неплохо. Там стали искать в последнюю очередь. Однако уже искали. В борделях. В бедных кварталах, где народ простой и бесхитростный, - там со старинным рвением почитают трон, как нечто святое, и охотно спрятали бы королевскую дочку... Искали даже на дворцовой кухне... Увы, есть только одна ниточка. Покойный Данаби. Его сослуживцы написали в Глан. По тамошним обычаям, родственники по клану не мстят за убитых на войне или в честном поединке, но обязаны отомстить за убитого подло, коварно. Двое братьев Данаби, как мне удалось установить, плывут в Ронеро. Прибыв сюда, они примутся искать убийцу... - И будут искать год, - хмуро сказал Сварог. - Что ж, остается взглянуть на то, что обретается вместо Делии. Нам трудно будет попасть во дворец? - Днем - нет ничего проще, - сказала графиня. - Если нужно, я немедленно еду туда и беру вас с собой. Только одеться следует побогаче, понятно. - Черт, у меня же нет баронской короны... - Полтора года назад этикет слегка изменили, - сказала графиня. - Теперь корона нужна только на больших приемах. У вас есть другая одежда? - Конечно. Вот только... Что там обо мне подумают и за кого примут? - То есть как это - за кого? - удивилась графиня. - За моего нового любовника, естественно. А мой новый любовник - явление столь же обыкновенное, как полицейский на перекрестке. Мне случалось появляться во дворце и в сопровождении несравненно более экзотических личностей... Боюсь вас огорчить, но вы рядом со мной будете выглядеть скучнейшей деталью пейзажа. Я прикажу заложить коляску? - Приказывайте, - сказал Сварог. Графиня выпорхнула за дверь. Протектор поклонился Сварогу и степенно вышел следом. Избегая встречаться взглядом с Марой, Сварог потянулся к невесомой рюмке, но, испугавшись, что она разлетится в руке, подхватил бутылку и с давней сноровкой сделал добрый глоток прямо из горлышка. В голове молниями вспыхивали лихие, фантастические планы - вот он с помощью уличного фонаря и местного аналога азбуки Морзе сообщает Гаудину о случившемся, вот он врывается в тронный зал и кричит королю: "Да ты присмотрись получше, кого пригрел на груди!" Потом он взял себя в руки и скрупулезно перебрал в памяти все, чему его научили, вернее, запихнули в голову это умение готовеньким. Его обучили, как с помощью "третьего глаза" увидеть за внешним обликом подлинную сущность, присутствие черной магии и нечистой силы, буде таковое имеет место. Обучили отводить глаза окружающим, так что тем казалось, будто Сварог стал невидимым или преспокойно уходит. Обучили лечить наложением рук раны от любого здешнего оружия - и даже смертельные, если приступить немедленно и у пациента не задет мозг. Обучили безошибочно распознавать, когда человек говорит правду, а когда лжет. Мгновенно освоить обращение с любым механическим агрегатом ("А вдруг понадобится удирать от погони на паровозе или, берем более прозаичный случай, чинить корабельную паровую машину?" - сказал Брагерт. Гаудин сначала скептически покрутил головой, но, подумав, согласился). Чуять опасность - правда, представала она не в конкретном образе, а в неосязаемом виде грубо, остро входившего в сознание предчувствия беды. Неузнаваемо изменять свой облик и облик других - с помощью весьма нехитрой магии словно бы надевать маску (правда, следовало сторониться зеркал, беспощадно отражавших истинное лицо). Вот вместе и взятые по отдельности, эти хитрости и премудрости могли принести немалую пользу. При других обстоятельствах. Сейчас он был бессилен. Никто не предвидел, что ему понадобится умение отыскать в огромном городе надежно спрятавшегося человека... Посмотрел на Мару, искренне надеясь, что не выглядит очень уж беспомощно. Она ответила спокойным взглядом, чуть пожала плечами с бравым видом. Подавив мгновенно схлынувшую вспышку раздражения, Сварог спросил: - Тебе приходилось когда-нибудь терпеть поражение? - Ни разу, - улыбнулась она. - Впереди меня все разбегалось, а позади меня все рыдало... - А, ну да. Головой-то тебе работать не приходилось... - Это твоя задача, - спокойно ответила девчонка, и Сварог мысленно признал ее правоту. - Ну что тут беспокоиться? Мы не потерпели еще поражения, потому что и не начинали работать. 6. ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ Выйдя на крыльцо, Сварог поманил в сторонку того, самого задиристого и потрепанного прихлебателя: - Ну, что там обнаружилось? - Это был человек адмирала Амонда, ваша милость. Мы его вынудили назвать имя и место службы - не драться же с неизвестным... Служил в канцелярии Синей Эскадры. "Ничего не понимаю, - подумал Сварог. - Получается, этот опальный адмирал знал заранее о прибытии новых участников игры?!" - Лишнего не сболтнет? - спросил он. - Уже не сболтнет, - ухмыльнулся дворянин. - Мы ж его проткнули. С соблюдением всех традиций. Вызывали все по очереди, и на третьем дуэлянте, то бишь на мне, везение его кончилось. Полиция его уже увезла. Не будет никаких хлопот, все чисто. Благородному Доверу этот скот пропорол бок, хоть и неопасно для жизни, да неприятно... - Ладно, черт с ним, - сказал Сварог. - Вот вам на поправление нервов и лекаря для благородного Довера... Одернул пышный камзол, поправил шляпу, пробормотал: - Надев широкий бадагар, шпионы едут на бульвар... И сел в коляску рядом с графиней. Мара в новом платье чинно выпрямилась на переднем сиденье. Человек шесть прихлебателей верхами двинулись следом в качестве почетного эскорта. Черная закрытая карета протектора, запряженная четверкой, развернулась и умчалась в противоположную сторону. - Что собой представляет этот ваш барон? - спросил Сварог. - Неужели вы к нему не применили... должное искусство? - Применил. Во-первых, он мне не врал, а во-вторых, и в самом деле обладает кое-какими магическими способностями, очень слабыми, правда. Но меня и ваше мнение интересует. Есть вещи, которые и с помощью магии сразу не откроешь... - Человек, сумевший тридцать лет продержаться на посту протектора. Этим кое-что сказано, не правда ли? Лет десять работает на милорда Гаудина. При известных обстоятельствах барон Гинкер, не сомневаюсь, способен продать даже вас. Но для этого еще должен отыскаться покупатель, которому вас можно продать безнаказанно, а такого покупателя я в окружающей реальности что-то пока не вижу... - фыркнула графиня. - Рассказать вам, как он придумал себе порок? В Равене есть роскошный особнячок, тихий притон для великосветских педиков. Так вот, милейший барон демонстративно оказывает ему покровительство и бывает там что ни день. На самом деле он вовсе не педик и, вместо того чтобы предаваться срамным грехам, встречается там со своими шпиками. Зато все враги свято верят, что отыскали его уязвимое место - о чем не раз наушничали королю. Но его величество, знающий истинное положение дел, лишь посмеивается в усы... А настоящий грешок барона где-то укрыт. И никто не знает, какой. Но что-то есть, я уверена, и милорд Гаудин со мной соглашается, правда, даже ему не удалось отыскать следов... - Понятно. - И еще, - сказала графиня. - Он безоговорочно поставил на Делию, так что вывернется вон из кожи, чтобы ее отыскать, а еще лучше - оказаться ее единственным спасителем... Какое-то время они ехали молча, и Сварог с простительным провинциалу любопытством созерцал уличную толчею. - Графиня, что же вы их не приоденете? - спросил он, кивнув на гордо восседавших в седлах потертых вассалов. - Все равно пропьют и проиграют, мерзавцы, как их ни одевай, - безмятежно сказала графиня. - Что поделать - младшие сыновья дворян моего графства, приходится кормить-поить согласно древним традициям... Граф Леверлин даже как-то написал эпиграмму на того вон усатого, была дуэль... - Вы знаете Леверлина?! - оживился Сварог. - Ну естественно! Как я могу не знать члена столь старинной фамилии? Он часто бывает при дворе. А вот его отец - сущий затворник. Чудак и патриархальный оригинал. Не принимает дам, одетых по последней моде, помешан на традициях. У него в столице есть загородный дом - куда мне, как и многим, дорога закрыта. Вообразите, его супруга и дочки до сих пор носят платья старого фасона, бедняжки! Но Леверлин-младший... - она мечтательно прищурилась. - Это моя головная боль и беда. Его невозможно пленить, понимаете? Проведя со мной безумную ночь, он преспокойнейшим образом исчезает на месяц. Поэт, что вы хотите... Я не могу сердиться на поэтов. - Она продекламировала нараспев: От череды непризнанных открытий - ознобом по спине. Что ж над бокалом вы молчите? Позвольте мне - за все, что нам когда-то снилось, да не сбылось. За все, что, как бы мы ни бились, не удалось. За то, что снегопадом шалым - печаль в лицо... - Между прочим, эти строки посвящены мне. Барон, вы когда-нибудь видели снегопад? - Приходилось. - Это красиво? - Иногда - очень. - Леверлин не раз бывал на Сильване, видел снег, а я вот никак не выберу времени... - Вы не знаете, он в Равене сейчас? - На прошлой неделе его видели в Ремиденуме, - сказала графиня. - Он недавно вернулся откуда-то с орденом Полярной Звезды, можете себе представить? Наместник прислал ему патент. Но Леверлин ничего не рассказывает, такой таинственный... Вы, случайно, не знаете, за что его могла наградить императрица? Ходят туманные слухи о каком-то загадочном побоище в Харлане, но милорд Гаудин притворяется, будто ничего не знает... Где вы с Леверлином познакомились? - В Готаре, когда я там, выражаясь высоким стилем, водворял справедливость, - осторожно сказал Сварог. (Нужно же блюсти мужскую дружбу и солидарность, ей не следует знать, что бывают случаи, когда и Леверлина удается пленить - правда, не в переносном, а в самом прямом смысле...) - Графиня, у вас, часом, не сожалеют о прежнем бароне? Насколько я знаю, он тоже бывал при дворе... - Да что вы! Жуткая была свинья. Он, приехав в Равену, только тем и занимался, что плодил новоиспеченных дворян за приличные денежки, и добро бы якшался с приличными людьми... Многие даже хотели вызвать его на дуэль, но ему удавалось как-то изворачиваться... Вам только спасибо скажут. Что это с вами? - Ничего, - сказал Сварог. - Красивая вывеска, верно? Они как раз проезжали мимо стоящего особняком двухэтажного дома из желтого песчаника. Над дверью укреплены бронзовые изображения кружки и кровати - старинный символ гостиницы с трактиром, а серебряная каемка свидетельствует, что заведение предназначено для благородной публики и владелец его принадлежит к Серебряной гильдии. А рядом красовалась вывеска, больше походившая на подлинное произведение искусства. Золотые буквы "ЖЕНА БОЦМАНА", стилизованные под старинный алфавит Аугел, повисли над сине-зелеными волнами с белыми гривками пены. Вдали, на заднем плане, плывут корабли под разноцветными гроздьями тугих парусов, а справа изображена юная красавица с распущенными волосами, в морском кафтане с широкими обшлагами и лихо сбитой на затылок лангиле. Картина подернута нежной дымкой, той самой, которую загадочным образом умели вызывать на свои полотна старые итальянские мастера - которым еще предстоит родиться через тысячелетия. У входа гордо стоял увалень в новехонькой ливрее, прислуживавший некогда в корчме тетки Чари в Руте. Даже не будь его, Сварог все равно сообразил бы, что заведение принадлежит старой знакомой: юная морячка на вывеске выглядела именно так, как, должно быть, выглядела лет двадцать назад вдова пиратского боцмана. Значит, бой-баба все же перебралась в Ронеро, как и собиралась. - Вот об этом я с вами и хотела поговорить, - сказала графиня. - Каюсь, нарочно велела кучеру ехать этой улицей... Художник, нарисовавший эту _к_а_р_т_и_н_у_, - талантливый юноша. Вот только, к его несчастью, родился в семье члена Бронзовой гильдии. Что, как вы понимаете, если и не закрывает ему дорогу в Сословие Свободных Искусств, то, по крайней мере, делает ее невероятно долгой... Художники, как и многие другие, неохотно допускают чужаков туда, где пахнет славой и деньгами... - Прекрасно вас понимаю, - сказал Сварог. - Прекрасно. Вас не затруднило бы возвести его в дворянство? После того, как ваш предшественник одарил гербами целое скопище случайной швали, столь благородный жест бесспорно создаст вам репутацию покровителя искусств, подлинно светского человека... - Ради вас, графиня, я готов и на большее. - Невероятно талантливый мальчик. У меня дома стоит моя статуя его работы, я вам потом покажу. - Я подозреваю, этот юноша еще и красив? - ухмыльнулся Сварог. - Ох... - вздохнула графиня. - Такой милый, очаровательный, робкий мальчик... И гордый, никогда не брал моих подарков. Итак, на вас можно рассчитывать? - Конечно, - сказал Сварог. - Купи газету, - велела графиня сидевшему на козлах лакею. Тот свистнул мальчишке-разносчику, швырнул ему монетку и подхватил протянутый лист. - Мне - то же самое, - сказал Сварог. Газеты здесь существовали лет сто. Правда, они несколько отличались от тех, к которым Сварог привык, но, как он был уверен, в лучшую сторону. Масса конкретной, точной информации, детальное и дельное изложение событий - и полное отсутствие интеллигентских соплей, какие в прежнем мире Сварога бывали размазаны на целую полосу. Никто не расплывался мыслью по древу, не разоблачал покойных королей, не учил читателя жить и не навязывал своих точек зрения как единственно правильных. Придворная хроника, правда, была скучновата, как и непременные колонки "Сегодня в наш город прибыли" и "Сегодня наш город покинули", что с лихвой искупалось невероятным количеством головоломок и шарад, порой весьма недурственных и заковыристых. Были там и результаты скачек, всех мыслимых боев - гусиных, петушиных, собачьих, итоги неисчислимых лотерей и спортивных состязаний. Положительно, Равена ничем не уступала ни Монако, ни Лас-Вегасу (где равенские жители наверняка освоились бы моментально). По дороге то и дело попадались целые гирлянды вывесок букмекерских контор с непременным добавлением, проставленным внизу крупными буквами: "ЗДЕСЬ ВЕДУТ ДЕЛА ЧЕСТНО". Для неграмотных вывески были продублированы красными квадратами с черными контурами лошадей, гусей, игральных костей и кошельков. Понятное дело, патенты на право открыть игорный дом или букмекерскую контору стоили огромных денег и направляли в королевскую казну нескончаемый ручей золота. К вящему огорчению почтенных олдерменов из ратуши - они в свое время проглядели этот источник дохода, и ронерские короли, люди неглупые, объявили игорный промысел "коронной привилегией", прежде чем магистраты гербовых городов успели опомниться и отхватить свой кусок. Коляска подъехала к золоченой ограде королевского дворца. Четверо Золотых Кирасир, несших стражу у распахнутых ворот, не шелохнулись, не повели и бровью - вышколенные дворцовые стражи, привыкшие оборачиваться живыми статуями. Правда, патриархальными нравами здесь и не пахло - стоило Сварогу пройти под руку с графиней в высокие ворота и сделать несколько шагов по широкой аллее, обрамленной подстриженными в виде львов темно-зелеными кустами, он заметил внутреннюю охрану. Рослые молодцы с равнодушными лицами, в сверкающих золотом голубых ливреях камер-лакеев, прохаживались там и сям, словно бы не замечая ничего вокруг, небрежно поигрывая длинными, увенчанными королевским гербом тростями из лакированного дерева. Сварог уже был наслышан о мастерстве здешних оружейников, наловчившихся прятать в такие трости и клинки, и пистолеты. Камер-лакеи попадались навстречу в самых неожиданных местах, кое-где их было больше, чем степенно гулявших придворных, - король, переживший четырех братьев-соперников, неплохо знал историю. А история учит: на одного венценосца, настигнутого кинжалом убийцы посреди оживленной городской улицы, приходится десятка полтора, убитых в собственном дворце, а то и в собственной спальне... Где-то поблизости негромко играл оркестр. Очаровательно улыбаясь встречным дворянам, графиня быстрым шепотом то и дело наставляла: - Можете вертеть головой, вы же провинциал, никто не удивится. Обнажите голову - на этом месте испустил последний вздох Эльгар Великий, традиция предписывает... Вон на том мостике, каменном, с барельефами, гвардейские офицеры закололи графа Сувазана, фаворита, дурно влиявшего на Магона Третьего... А в той вон беседке во времена Хродгара Красавчика барон Боклю застал с любовником свою ветреную супругу и зарубил обоих одним ударом, на каменной скамье до сих пор видна щербина от меча. Кое-кто уверяет, что призраки влюбленных до сих пор появляются в Календы Фиона, но я сама не видела... Сварог старательно вертел головой, занятый своими мыслями. - Обычно Делия в это время гуляла в сосновой роще, - тихо сказала графиня, когда они вышли к фонтану. - _Э_т_а_ поступает точно так же... Все встречавшиеся им дружески раскланивались с графиней, удостаивая Сварога лишь мимолетными взглядами, - но это, конечно же, не означало, что о его появлении не станут судачить. Более того - весть о его прибытии непременно попадет в газеты. Знать бы только, кто равнодушно пробежит взглядом колонку "Сегодня в наш город...", а кто... - Помилуйте, какая неожиданная встреча! - раздался веселый голос. Перед ними стоял герцог Орк - в зеленом бархатном костюме, с неизменной серьгой в ухе. Улыбнулся Сварогу весьма дружелюбно: - Очень рад вас видеть, лаур, вот только не припомню вашего имени, уж не посетуйте... - Барон Готар, к вашим услугам, - сказал Сварог, оценив его предусмотрительность. - Ах да, в самом деле... - он цепко глянул на Мару. - Эта очаровательная юная дама, должно быть, ваша племянница? - У вас отличная память, - сказал Сварог. - Рад познакомиться, лауретта, - герцог поклонился Маре самым изысканнейшим образом. - Вы, кажется, спешите куда-то? Не смею задерживать, да и сам спешу... Принцесса Делия сейчас в сосновой роще. Да, принцесса Делия... - повторил он со странной интонацией. - Барон, навестите меня нынче же. Найдется о чем поговорить. Адмиральская, шесть. Для вас я всегда дома. Честь имею. Он поклонился и заспешил навстречу блондинке в палевом платье, показавшейся на боковой аллее. - А с ним у вас какие отношения, графиня? - с интересом спросил Сварог. - Никаких. Я лучше пойду в королевский зверинец и отдамся первому же леопарду. Будет гораздо безопаснее. - Ого... - Это страшный человек, - тихо сказала графиня. - Почему? - Потому что никто не в состоянии понять, что ему, в конечном счете, нужно от жизни. От таких следует ожидать всего, и финал бывает самым неожиданным... Сварог вспомнил, что уже слышал от Гаудина что-то похожее. Мимо плещущих фонтанов, украшенных позеленевшими медными статуями, и игрушечных замков в рост человека они прошли в сосновую рощу. Роща, конечно, была ухоженная и благоустроенная - мощеные дорожки, беседки, павильоны... Придворных здесь, в отличие от аллей, оказалось превеликое множество, и Сварог вскоре высмотрел центр притяжения - по дорожке прогуливалась Делия в сиреневом платье, увлеченная беседой о высоким представительным стариком в коротком синем плаще и мундире камергера, сплошь затканном золотыми королевскими лилиями. - Герцог Сенгал, - тихо пояснила графиня. - Через подставных лиц владеет крупным торговым домом "Субур Насс и сыновья". Милорд Гаудин в последнее время начал им всерьез интересоваться. - Почему? - Иные корабли герцога подозрительно зачастили к берегам Диори. Давно уже идут слухи, что на Диори, если повезет сохранить голову на плечах, можно отыскать что-то связанное с магией Изначальных. Тех, кто населял Талар до прибытия наших предков... - Я знаю, что такое Изначальные, - сказал Сварог. - Слышал краем уха... - Между прочим, Сенгал из тех, кто держит сторону Делии. В последние дни они почти неразлучны. - В последние дни? - задумчиво повторил Сварог. - Он идет к нам... Герцог раскланялся с графиней, и завязалась пустая светская болтовня, но у Сварога осталось твердое убеждение, что Сенгала интересует главным образом Мара. Видимо, то же подметила и графиня, она быстро сказала: - Займите беседой прелестную племянницу барона, герцог, я обещала представить барона принцессе. Нужно поспешить, пока вокруг нее никого нет... Герцог охотно подал руку Маре и повел ее прочь. Сварог уставился ему вслед, сосредоточился... За плечами герцога трепетали широко распахнутые крылья странных очертаний, не похожие ни на птичьи, ни на нетопырьи, сотканные словно бы из буроватого тумана, окаймленного широкой черной полосой. Временами угольно-черные вспышки превращали крылья в лоскуты непроглядной Тьмы. Как Сварог ни рылся в памяти, ассоциаций и параллелей подыскать не мог - э_т_а_ разновидность зла знатокам Гаудина оказалась неизвестной. Но в том, что Сварог видит перед собой Зло, сомневаться не приходилось. Судорога невольного омерзения прошила его от макушки до пят, и он поскорее вернул себе обычное зрение. Итак, неведомое зло, имевшее прямое касание к черной магии, - но магия эта странная, неизвестная, не значившаяся в каталогах восьмого департамента... - Что с вами? - прошептала графиня. - Быстрее, пока она одна! И незаметно подтолкнула его локотком под ребра. - Разрешите, ваше высочество, представить барона Готара... Сварог низко поклонился, прижав шляпу к груди обеими руками, как того требовал этикет (наверняка эта церемония была придумана в старые времена, чтобы руки у подошедшего к царственной особе оказались занятыми). Выпрямился. Делия была в точности такой, как на снимке. Только еще красивее. Она выглядела живой и настоящей, двигалась, улыбалась и дышала, как живой человек, ее грудь размеренно вздымалась, вокруг витал нежный аромат лучших духов... Сварог _в_с_м_о_т_р_е_л_с_я_. Он приготовился увидеть все, что угодно, - и ничуть не удивиться при этом. Сколь угодно жуткое, омерзительное, непонятное... И не увидел ничего. Совсем ничего. Мелодичный голос Делии доносился из пустоты, приятно пахнущей тонкими духами. До рези напрягая "третий глаз", удалось рассмотреть полупрозрачный контур. Так рисуют человечков дети - ручки-ножки-огуречик... И все. Подобная разновидность нежити восьмому департаменту неизвестна. От того места, где едва виднелся "человечек", уходила куда-то слабо светившаяся нить. Куда-то? Прямо в ту сторону, где уединился с Марой герцог Сенгал... Рядом с ним вновь оказалась прекрасная принцесса, смотревшая на него чуточку удивленно: - С вами все в порядке, барон? У вас странный вид... Графиня молниеносно пришла на помощь, хотя наверняка ничего еще не успела понять: - Барон дрался на поединке, рана еще не зажила... - Она ухватила Сварога под локоть. - С вашего позволения, ваше высочество, мы удалимся, я отведу барона в беседку... Видя, что они уходят, к принцессе обрадованно хлынули придворные, и никто уже не обращал на Сварога внимания. Следом за графиней он добрел до беседки и облегченно плюхнулся на позолоченную скамейку. - Что с вами? - спросила графиня. - Действительно, лицо у вас, как у приговоренного к смерти... Ну? Что вы увидели? - Ничего, - сказал Сварог. - Это и есть самое странное, понимаете? Это не оборотень, не замаскированная колдунья, там вообще _н_и_ч_е_г_о нет. Никакой индивидуальности, никакой личности, если можно так выразиться. Я не понимаю, что это такое. Однако оно как-то связано с Сенгалом... Графиня уставилась на него, по-детски приоткрыв рот: - И что же делать? - Искать настоящую Делию, - сказал Сварог. - Барон, вы великолепны! - Это я от безнадежности, - ответил он. Появилась Мара, уселась рядом и тихонько фыркнула, оглядываясь на аллею. - Ну, и о чем мы там так мило ворковали? - спросил Сварог, в трех словах изложив ей результаты своих исследований. - Приглашал в любое удобное для меня время осмотреть его коллекцию драгоценностей, - доложила Мара. - Пожирал взглядами, брал за ручки, в аллее обнял и погладил, подлец, по бедру. По девственному. И все это было проделано с большой сноровкой и изяществом. - А ты? - А я смущенно опускала глазки и лепетала, что кто-нибудь может увидеть. - Ну понятно, - сказала графиня. - Высмотрел провинциалочку, жеребец. Он у нас славен мастерским совращением юных красоток. Может, так и сделаем, барон? Пошлем к нему девочку? Ведь разнежится, старый глист, язык распустит... - У меня и мертвый заговорит, - заверила Мара. - Нет уж, - сказал Сварог. - Ну, тогда можно его попросту убить, - предложила графиня. Мара оживилась. - Зачем? - спросил Сварог. - Предположим, именно он - главный виновник происходящего. Или один из главных. Если он вдруг умрет, среди сообщников обязательно начнется тихая паника, они засуетятся, покажутся на свет, наделают ошибок. Исчезнет эта странная связующая нить меж ним и двойником, которую вы усмотрели... - В этом что-то есть, - сказал Сварог. - Вот только сначала нужно найти сообщников и присмотреться к ним... - Правда, у него охрана немногим хуже королевской. Даже здесь за ним ходят. - Ну, это работа для меня, - сказала Мара. - Он у меня... - Не спешите, милые дамы, - сказал Сварог. - Дедушка довольно неприятный, я согласен, но нужно осмотреться... Сделаем так. Если у вас нет других планов, вы едете домой, а меня по дороге высаживаете на Адмиральской. - Герцог - опасный человек... - Потому-то я с него и начну, - сказал Сварог. 7. БЕСПУТНЫЙ ВНУК ДОБРОПОРЯДОЧНОЙ БАБУШКИ На Адмиральской Орк занимал довольно скромный двухэтажный особнячок из темно-красного камня. Но место было выбрано крайне умно: нечетной стороны улицы не было вообще, там протянулся незастроенный пока пустырь. А на четной с одной стороны высилась глухая стена чьего-то богатого поместья, с другой - уныло красовались остатки фундамента начисто сгоревшего дома. Того, кто вздумал бы следить за особняком Орка, увидят за версту. И не подтянешь незаметно отряд для внезапного нападения. Сварог помахал вслед коляске, за которой браво рысила кучка прихлебателей - как они коней-то до сих пор не пропили? Поднялся на узкое крыльцо, дернул широкую вышитую ленту звонка. Внутри звонко брякнул колокольчик, дверь, обитая медными гвоздями шляпка к шляпке, моментально распахнулась. За ней стоял украшенный кинжалами и пистолетами субъект со столь располагающей к себе физиономией, что руки сами тянулись убрать подальше кошелек и подвинуть поближе рукоять меча. Сварог глянул через его плечо. В прихожей стояли еще пятеро, не менее благообразные. - Ну? - спросил привратник. - Барон Готар, - сказал Сварог. - Проходите, ваша милость, как же, имеем указание... Вот к этому прохвосту не поворачивайтесь той стороной, где у вас кошелек - у него грабки работают независимо от ума. А к этому, я невероятно извиняюсь, не стоит поворачиваться жопою. Вот в это кресло располагайтесь. Ваш стакан. "Кабанья кровь" или "Слезы красавицы"? - "Слезы", - распорядился Сварог, преспокойно усевшись. - Где герцог? - Наверху, изволит охаживать маркизу. Не беспокойтесь, получили строжайший приказ в случае вашего появления незамедлительно сдергивать его сиятельство с любой маркизы. Грошик, живо! Тот, кого назвали Грошиком, опрометью кинулся на второй этаж. Сварог отпил великолепного белого вина - нет, дряни они здесь не держали, - оглядел выжидательно уставившихся на него головорезов и спросил: - А не скажете ли вы мне, бравы ребятушки, как бы вы искали в городе девушку, как две капли воды... Тот, что впускал его, прямо-таки взвыл: - Ваша милость, и вы туда же?! Да не знаю я, с ног вконец сбились! - Поднимайтесь сюда, друг мой, - раздался с галереи голос Орка. Он стоял, в картинно-небрежной позе опершись на перила, без кафтана, в кружевной рубашке. - Рад вас видеть. - А маркиза? - спросил Сварог. - Подождет, стервочка. Поднимайтесь. Он провел Сварога в небольшую красную гостиную, указал на кресло: - Садитесь. Наливайте, что хотите, выбор богат... Итак, рад вас видеть, лорд Сварог... и весьма удивлен был, увидев вас. Неужели Гаудин вас так быстро завербовал? Да не мнитесь вы, как застенчивая цепочка! Все равно не поверю, что вы заявились сюда поправить расстроенные нервы. В компании с одной из гаудиновских кошек-убийц и его верной Маргилены? Не смешите! Тоже ищете Делию? Значит, они решились все же очистить три королевства? И благородство сего предприятия вас не могло не увлечь... Сварог сказал наугад: - Вы представляете, что Гаудин сделает, если... - Представляю, - сказал Орк. - Прекрасно представляю. На свою беду, я переиграл с образом волка-одиночки, и позиции мои довольно шатки... Но я и не собираюсь вам мешать, граф! Я вам готов со всем усердием помогать в меру сил и возможностей. До некоей точки... - И карты на стол? - спросил Сварог. - Все до одной, - заверил Орк. - Помните, я предлагал вам вместе приняться за серьезные дела? Повторяю предложение. - Конкретно? - Предположим, вы находите Делию, достигаете Ворот и отправляете эту нечисть в небытие... Что потом? Кому будут принадлежать освободившиеся земли? Ронеро? А с какой стати? Только потому, что она умная и красивая? По-моему, ей можно предложить другую, довольно выгодную сделку: мы спасаем ее и делаем так, что ее восстанавливают в правах. И все. - Кому же достанутся три королевства? - Нам с вами, - сказал Орк. - Там три королевских короны. Три плохо делится на два, но это лишь начало. Будут новые приобретения, и они позволят поделить короны более гармонично. - Лихо, - сказал Сварог. - Только не подумайте, что это - авантюра. Я долго все обдумывал. Вы на собственном опыте убедились, что законы Империи не запрещают ларам становиться на земле баронами... и королями. Подданные у нас будут, немало найдется охотников поселиться на освобожденных от нечисти землях. Там множество городов, пусть и пришедших в запустение. Замки и пашни, богатые рудные залежи. К нам хлынет масса народа, от герцогов до навозников. Вы ведь, наверное, согласитесь, что у обитателей летающих замков совершенно нет будущего? Думали об этом? - Думал, - сказал Сварог. - Согласен. - Вот видите. При умелой постановке дела к нам присоединится и часть ларов. О, я вовсе не собираюсь свергать нашу очаровательную императрицу. Нет необходимости. Пусть блистает, как ей и положено. Есть более деликатные способы неспешно и надежно взять их за глотку... Понятно, потребуются долгие годы. Но у нас, в отличие от земных жителей, впереди - несколько сот лет. Для одного - неподъемный труд, а вот вдвоем стоит рискнуть. И на Сильване есть люди, с которыми можно договориться. Между прочим, две планеты прекрасно делятся на два. - А зачем? - спросил Сварог. - Можете вы объяснить более-менее внятно, зачем затевать все это? - Не могу. Но у меня есть два веских аргумента. Во-первых, никому не станет хуже. Вы ведь понимаете, что лары искусственно тормозят на земле развитие науки и техники? - Я подозревал, - сказал Сварог. - Правильно подозревали. Добрая половина наших агентов занята исключительно тем, что бдительно надзирает за состоянием науки, техники, инженерного дела. Вам не доводилось еще видеть снольдерских паровозов? Они двигаются по _ч_е_т_ы_р_е_м_ рельсам. - Но зачем? - Лишний расход металла, лишняя нагрузка на промышленность, и без того слабую. О, никто не предписывал и не указывал... Просто серьезные ученые, именитые, титулованные, с помощью всей здешней математики доказали: паровоз, если поставить его всего на два рельса, непременно сойдет с них, едва тронувшись с места. Объяснять вам, кто мягко и ненавязчиво сделал этих светочей науки высшими авторитетами, или сами догадаетесь? А пароходы? Знаете, отчего до сих пор не приделали к ним винт? Да потому, что еще один непререкаемый авторитет в области судостроения _н_а_г_л_я_д_н_о_ доказал королю несостоятельность такого движителя. Он спустил на воду судно, где винт был приделан _с_п_е_р_е_д_и - огромный, в тех же масштабах, что на самолете... Ничего удивительного, что первое же испытание этого монстра показало полную несостоятельность винта в роли судового движителя. Примеров множество. Можно отыскать перспективных молодых гениев, пока они еще юные и голодные... О, их никто не убивает. Достаточно осыпать золотом и направить их энергию на создание заведомо мертворожденных идей и проектов. Или споить. Или устроить карьеру, богатую невесту, пост при дворе, дабы отвлечь от работы. И, наконец, можно забрать наверх, поймав на самую страшную приманку - обилие знаний. Бедняга глотает знания, пока не сообразит, что все усвоенное он применить на отсталой земле просто не в состоянии. И в Магистериуме появляются новые преданные служители... - Позвольте, почему же Снольдеру не воспрепятствовали делать пулеметы и самолеты? - Потому что и пулеметы, и патроны к ним, и самолеты производят чуть ли не вручную, по штучке. Они дороже золота, и наладить сколько-нибудь массовое производство нет возможности. Зато налицо резкий технологический разрыв: в иных странах еще в ходу арбалеты, в другой - смастерили вооруженный легким орудием автомобиль. От чего возникают самые разнообразные коллизии, соперничество... - И что же ваше "во-вторых"? - Во-вторых... Во-вторых, никто не задумывается, что поток алейрона, на коем зиждется благополучие ларов, может и иссякнуть. Пока такие предположения не вышли из стадии тщательно засекреченных гипотез, но игнорировать их нельзя. Даже если это произойдет через сотни, тысячи лет, нужно подготовиться. Магия подчиняется, если подумать, тем же законам, что и солнечная активность, глобальные изменения климата... Как вам мои аргументы? И еще. Каких бы ошибок мы с вами ни натворили - лучше действовать ошибаясь, чем сохранять старый порядок вещей. Империя в нынешнем ее виде себя изжила. - А я-то считал вас вертопрахом... - сказал Сварог. - Многие до сих пор считают меня пустым авантюристом, и это мне только на руку... Что скажете? - Это серьезно, - сказал Сварог. - Весьма серьезно... А как нам быть с Князем Тьмы? С Горротом, наконец? - Не преувеличивайте ужас, исходящий от Князя Тьмы. А Горрот... Горрот на какое-то время может стать надежным союзником и противовесом иным силам. Как и тот, чье имя вы произнесли с таким отвращением. - Бывают противовесы, с которыми лучше не связываться, - сказал Сварог. - Сунешь пальчики в рот - и не заметишь, как челюсти руку по плечо заграбастают... - В таком предприятии невозможно обойтись без риска. У вас, лорд Сварог, есть одно ценнейшее качество: на вас не действует... - Я знаю. - Ого! Они решились вам это рассказать?! Не ожидал от них, право... Но так даже лучше. Теперь вы понимаете, что станете равноправным партнером. А Делия... Ну почему она непременно должна остаться в живых после совершения столь славного подвига? - Вам ее не жаль? - Вы пришелец, - сказал Орк. - Вы недавно здесь. Будь вы с раннего детства воспитаны, как лар, на многое смотрели бы иначе. Вы, собственно, юнец-лар. В юности мы все жалостливы и сентиментальны. Но став старше, осознаем: за время твоей жизни на земле сменится два десятка поколений, у нас еще не появится новой морщинки, а тысячи девушек, не менее очаровательных, чем Делия или Арталетта, превратятся в седых старух. Внизу живут быстро... Что вам Делия? Через тридцать лет вы ничуть не изменитесь, а она или ваша Мара... - улыбка Орка стала слегка напряженной. - И потом, вы - мой должник, лорд Сварог. Вы не знали? Навьи, которых вы спалили в поместье Мораг, были, строго говоря, не ее, а мои. Проба сил, легкая разминка. Вы мне помешали, уничтожив навьев и убив Гарпага, который мне еще пригодился бы... - А вы знаете, кому служили Мораг и Гарпаг? - Они служили в первую очередь мне. А кому они поклонялись в свободное время, меня ничуть не интересует. Все эти байки насчет Зла и Добра... - Где остальные навьи? - Вы же спалили всех, - пожал плечами Орк. "Врет, - подумал Сварог, придавая лицу безразличие. - Никак не могло случиться, чтобы воскрешением навьев занимались одновременно два разных человека. Возможно, Орк причастен ко всему случившемуся в Ямурлаке. Если Борн и Фиортен на его совести, это многое меняет. Меняет все. Очень уж коварная вещь - уступки. Сначала вступаешь в вынужденный союз с тем, кто тебе весьма не по нраву, переступаешь через Борна, потом - через золотоволосую принцессу, ну а там легко и незаметно привыкаешь переступать через трупы, не ужасаясь ни их количеству, ни знакомым лицам. А за пределами доски настойчиво маячит _ч_е_р_н_а_я_ тень..." - Что вы знаете об исчезновении Делии и этом... двойнике? - спросил Сварог. Орк вертел стакан, не спуская глаз с его круглых боков, украшенных желтыми и синими стеклянными медальонами. - Лорд Сварог... - сказал он, не поднимая глаз. - Вы прекрасно понимаете, что я не буду брать с вас никаких клятв. Если вы решите меня обмануть, вас не остановят никакие здешние клятвы, а тех, которые вы не смогли бы нарушить, я не знаю, не могу даже сказать, есть ли такие... Вы знаете достаточно. Делия нужна мне для моих целей. Если вы станете мне мешать, превратитесь во врага. Я рискую - и рискну. Однако вы должны осознать: если вы обманете, станете мне противостоять, у вас не будет более страшного и упорного врага, чем я. У меня останется в жизни одна цель - уничтожить вас. И если не удастся до вас добраться... или - п_о_к_а_ не удастся добраться до вас самого, я буду уничтожать все, что вам дорого. Я никогда не шучу такими вещами и не бросаюсь словами зря... - Я это прекрасно понимаю, - сказал Сварог. Они долго смотрели друг другу в глаза. - Это Сенгал, - сказал наконец Орк. - Мне на Диори не повезло, а вот его люди что-то нашли и ухитрились унести ноги. Молва упорно твердит, что именно на Диори скрывались последние Изначальные, что остров отнюдь не случайно покрыт вековыми льдами, возникшими вовсе не благодаря усилиям природы... Я потерял два корабля из трех и половину людей с третьего... Ладно, это моя головная боль. Сенгалу повезло. Вопреки всем байкам, самое ценное, что можно отыскать на Диори, - книги. Магические книги Изначальных. Сенгал добыл, самое малое, одну. Между прочим, он умеет читать на языке Изначальных. Я тоже. И даже некоторые земные книжники... Но во дворец к Сенгалу не смогли проникнуть даже... словом, люди, умеющие одолевать ограждающие вход заклятия. Его библиотека словно закрыта невидимой стеной. - Вы имели в виду людей Стахора? - Да. Итак, книга у него. Созданный им двойник Делии - продукт и_н_о_й_, чужой магии, искусства Изначальных. Сенгал держит при себе какого-то стагарского колдуна, вдвоем они неплохо сработали... Вы, должно быть, поняли уже, почему настоящую Делию ищут все разведки Талара? К Кодексу Таверо серьезные люди всегда относились с большим доверием. Кстати, предсказания лишены непреложности. Рядом с Делией может и не оказаться Серого Рыцаря... - Значит, многим стало известно о двойнике? - Конечно. В любом государстве найдутся люди, обладающие познаниями в магии, достаточными, чтобы распознать на месте прежней Делии... Словом, к вашему появлению тайны, считайте, и не осталось. Один Конгер ничего не подозревает. И если Сенгалу удастся отыскать настоящую принцессу раньше нас, после смерти короля на трон взойдет кукла. Кукла Сенгала... Отправьте к нему вашу девчонку. Возможно, ей удастся добыть книгу, а самого герцога... - Нет. - Да вы понимаете... К чему это чистоплюйство? - Предложите что-нибудь другое, - сказал Сварог. - Придется... - махнул рукой Орк. - Я по примеру Гаудина сам начал дрессировать юных красоток - конечно, пантерам Гаудина они в подметки не годятся, но для здешних сойдет... Одна такая прибудет дня через три - пришлось отправлять ее чертовски кружным путем, чтобы Гаудин не разнюхал. Кроме того, через несколько дней сюда прибудут люди Стахора и привезут милейшую зверюшку, которая непременно вынюхает Делию. Ах, если бы вы знали, до чего умен и изобретателен Стахор, работать с ним - удовольствие. - Зачем же я вам, если все решено? - Ну, во-первых, лучше работать вдвоем. Во-вторых... Я тоже серьезно отношусь к работам Таверо. И склонен думать, что Серый Рыцарь - это все-таки вы. Возможно, без вас просто не обойтись. Ее же нужно как-то доставить к Воротам, и идти придется через Шаган. В Шагане недолюбливают и меня, и Стахора. Я предельно откровенен, как видите. Что, по рукам? - По рукам, - сказал Сварог. "Похоже, я наконец научился лгать с непроницаемым лицом, - подумал он, выходя из особняка Орка. - Но что прикажете делать? Орк начал первым. И связался с черными силами, от которых нужно держаться подальше..." Сварог задумчиво шагал по улицам, высматривая извозчика, но они, как назло, сквозь землю провалились. Смеркалось. Фонари на ночь зажигали далеко не на всех улицах, и здесь их почти не было, но грабителей Сварог не особенно боялся - на трезвых и вооруженных рыцари удачи предпочитали не нападать... Он не сразу сообразил, чего ему хочется, а сообразив, не на шутку удивился. Так и подмывало претворить в жизнь весьма странное желание: вынуть из кармана кошелек, бросить его на землю и побыстрее уйти, не оглядываясь. Самому ему такое и в голову не пришло бы. Кто-то внушал ему такую мысль... Улочка, по которой он шагал, была безлюдна, по обе стороны расположились купеческие лабазы - глухие стены без окон, такие, что и пушкой не прошибешь, высоченные заборы, усыпанные битым стеклом. Медленно вынув кошелек, Сварог бросил его на землю и пошел прочь. Сосредоточился. Резко шагнул вбок. Теперь тот, кто крался за ним следом, видел быстро удалявшегося двойника, а самого Сварога видеть не мог. Если только незнакомец был слабее в магии. Однако здесь попадаются крепенькие самородки, как ни бдят наверху... Нет, самородок все же оказался слабеньким. Худая фигура в низко нахлобученном на глаза бонилоне, явно не замечая Сварога, кинулась к кошельку. Сварог подождал, пока тот подберет туго завязанный кожаный мешочек, вышел из невидимого состояния. Аккуратно взял воришку правой рукой за глотку, а левой за правый локоть, спиной вперед протащил, наступая, до ближайшей стены, притиснул к ней и вежливо спросил: - Тебя мама не учила в детстве, что воровать нехорошо? Пленник так ошалел, что не сопротивлялся вовсе. Сварог рассмотрел молодое худое лицо с редкими кошачьими усиками, бляху Бронзовой гильдии - содержатель домашней птицы, надо же... Застучали копыта - неведомо откуда возник разъезд городской стражи. Двое всадников проскочили мимо и остановились поодаль, третий присмотрелся, держа копье наготове: - Что такое? - Морду бью, - сказал Сварог. - Свои счеты. Он не жалуется. Ты ведь не жалуешься? Пленник молчал. - Видите, не жалуется, - сказал Сварог. - Сами обойдемся, без всякой полиции... Стражник оглядел обоих. Вообще-то "бордовые", служившие при ратуше, старались, как могли, вытаскивать горожан из стычек с дворянами, но пленник Сварога не просил помощи, и это сбивало с толку. Всадник махнул рукой, не желая впутываться в непонятное дело: - Ладно, только чтобы без трупов... Все трое пустили коней рысью и исчезли за поворотом. - Сдай я тебя как вора? - спросил Сварог. - Магистратский суд, - уныло ответил пленник. - А как колдуна? - Королевский суд, а то и Багряная Палата... - Оценил мое великодушие? - Оценил. - Не благодаришь, пощады не просишь... - задумчиво сказал Сварог. - Гордый или понимаешь, что придется отслужить? - Понимаю. Только уговор - без мокрого... И без педерастических штучек. - Сплю я только с женщинами, а убивать умею и сам, - сказал Сварог. - Попробуешь убежать, только хуже будет. - Понял... - Тогда шагай рядом, как застенчивая невеста, и рассказывай - как ты докатился до такой жизни и почему тебя, соколика, до сих пор не изловили охотники за колдунами. Только без вранья, не пройдет... Тот нехотя и вяло принялся рассказывать. Выяснилось, что зовут его Паколет, потомственный вольный горожанин, двадцати четырех лет от роду. Родитель с мамашей пятнадцать лет назад подались искать счастья на Бран Луг, да так и сгинули - ни весточки, ни их самих, хотя бабка уверяет, что живы и не особенно бедствуют. Кое-какое колдовское умение досталось как раз от бабки, ухитрявшейся всю жизнь остаться незамеченной охотниками за колдунами и передавшей это умение внуку. С честным трудом, бойцовыми гусями, которых бабка разводила, как-то не заладилось. Военная служба не привлекала, на Острова не тянуло, особых талантов, позволивших бы попытать удачи и сменить гильдию, не отыскалось. Одним словом, получился приблатненный шалопай. Первое время вертелся возле гусиных боев и игорных домов, но потом стало ясно, что его способности вот-вот выявят. И хорошо еще, если сразу прикончат, - могут втянуть шестеркой в крайне серьезные дела, где конец будет еще печальнее. Шустрый юноша осторожно, не увлекаясь, стал заниматься кражами, благо бабка неосмотрительно передала внучку старинную колдовскую премудрость - открывать без ключа любой замок. Стоило прохвосту наложить руки и сосредоточиться, как сам собой отворялся любой хитроумный запор... Конечно, выложил он не все - но рассказал достаточно. И не врал, как мгновенно определил Сварог. - Вот такие дела... Что предлагать будете, ваша милость? - Предлагать... - рассеянно повторил Сварог. - Друг ты мой, а есть ли у тебя настоящая мечта? "Нужно сколачивать команду, вот что. Леверлина в Равене может не оказаться. Дворяне Маргилены не годятся - люди верные, но свыклись с блаженной жизнью мелких прихлебателей. Одной Мары мало - не всюду ее пошлешь. Нужны четыре-пять человек, накрепко привязанных к нему надеждами на будущее вознаграждение, не особенно благонравных и решительных. Но вербовочного пункта не откроешь и объявление в газету не дашь..." - Мечта? - задумался Паколет. - Да надоела такая жизнь, вот и все. Купить бы хороший домик под городом с куском земли, нанять бабке служанку, чтобы смотрела за любимыми гусями... Я бы давно это устроил, да бабка на ворованные деньги не соглашается. И плешь давно проела, требует завязать. Говорит, людям вроде нас, с нашими способностями, ворованное счастья не приносит, а сулит одни беды. Вообще-то не она одна так говорит... - Домик - это пустяки, - сказал Сварог. И деньги будут... ну, не то чтобы благородные, но добытые честно. От прежнего барона ему досталось четверть миллиона ауреев в золоте и камешках. Богатства эти покойник с хомячьим упорством стаскивал по зернышку в три равенских банка, и Сварог оказался единственным наследником. - А что делать? - Сам не знаю, - сказал Сварог. - Я не заложу. В полицию как-то не с руки, могут и вычислить, что за душой. Пока обходилось, да бабка что-то загрустила, говорит, не к добру все это. Самое время к кому-то прибиться. А от вас, ваша милость, ч_е_р_н_ы_м_ вроде бы не попахивает... - Говорю тебе, сам еще не знаю, что будешь делать, - сказал Сварог. - Зайдем сейчас в одно заведение, кое-что и обсудим. Остановившись у ярко освещенного входа,