ю часть Харлана и остановятся на реке - так что ни Снольдер, ни Ронеро не потеряют ни клочка земли. А судьба Харлана его соседей ничуть не волнует. Есть узкий проход меж истоками Итела и побережьем, по которому демоны могли бы выйти к Святой Земле. Но они не пойдут через Хелльстад - еще двадцать лет назад они вышли к его границам и почему-то остановились. То ли наша тамошняя нечисть пострашнее пришлой и способна внушить последней почтительный ужас, то ли ворон ворону глаз не выклюет... Так что на ближайшие десятилетия угроза сводится к уничтожению большей части Пограничья, кусочка Ямурлака и половины Харлана. А там, по мнению иных ученых, демоны перегрызутся меж собой, увидев, что не в состоянии расширять далее свои владения, и все как-нибудь уладится само собой. В конце-то концов, на континенте тысячи лет существуют Хелльстад и Ямурлак с их нечистью - и обитатели Хелльстада не лезут наружу, а черные маги и чудища Ямурлака и вовсе благополучно вымерли, лишь редкие экземпляры той или иной породы еще скрываются в глуши... И континент вовсе не провалился в тартарары, наоборот. И еще. Единственным из государств Севера, уцелевшим в своих нетронутых границах, так и осталось королевство Шаган. Если вы хорошо помните географию, оно не защищено никакой рекой. Но демоны отчего-то туда так и не вторглись. Это вселяет дополнительные надежды в души государственных мужей. Старые как мир надежды, сводящиеся к простой формуле: "Авось как-нибудь образуется". - А лары? - А ларам - в высшей степени наплевать. Их войска могли бы за пару часов смести эту нечисть с лица земли. Но им пока что плевать. По их меркам, все началось совсем недавно - что для лара полторы сотни лет? - и их самих никоим образом не может коснуться. Первое время они еще развлекались, охотясь на тех тварей с воздуха, но потом забава наскучила. - Ах ты, - сказал Сварог. - Дайте мне добраться назад, я возьму свои корабли и такое устрою.... - Если вам разрешат, - сказал Борн, не глядя на него. - А вам, скорее всего, не разрешат. Здесь своя большая политика... - Но у меня есть личная дружина... Боевые корабли... Борн медленно повернул голову и посмотрел ему в глаза: - Эта дружина и эти корабли принадлежали еще вашему предшественнику. Неужели он не догадался бы их использовать? Неужели он в одиночку странствовал но земле, полагаясь только на собственный меч, потому что не догадался? Сварог замолчал. Он стоял и смотрел, как разворачивается, набухает попутным ветром синий парус. На душе лежала непонятная тяжесть, оставлявшая мерзкий осадок, как в бутылке с дрянным портвейном. Выходило, что его мнимая свобода на деле снабжена надежными решетками. - А что гласят на сей счет ваши пророчества? - спросил он угрюмо. - У вас, я заметил, им большое значение придают... - О пророчествах мы хорошо поговорили в день первой встречи, - сказал Борн. - За последние столетия их нагромоздили столько, что некуда складывать. Сейчас, когда пророкам уже не грозит костер и другие серьезные неприятности, прорицателей, как легко догадаться, развелось видимо-невидимо... Старые мастера внушают больше доверия, но, во-первых, они грешат невероятно туманным стилем изложения, а во-вторых, немногое уцелело. Существовал некогда Кодекс Таверо, написанный в незапамятные времена. Он считался наиболее достойным внимания и выгодно отличался ясностью формулировок. Но от него остались лишь разрозненные обрывки, перемешанные с позднейшими подделками. Капитан Зо по праву гордится своим экземпляром - у него двадцать три пророчества из семидесяти семи, а это считается самым полным сводом из сохранившихся. О будущем короле Глана, рыцаре с хелльстадским псом, написано именно там. Говорят, до наших дней сохранились лишь четыре полных Кодекса - один затерялся где-то на островах, другой якобы хранится в Храме Ашореми, третий - у гномов, четвертый - у короля Стахора в Горроте. Даже если это правда, островов в океане превеликое множество, гномы, по слухам, давно вымерли и дороги в их подземелья уже не найти, а в Храм Ашореми и библиотеку короля Стахора может сунуться лишь полоумный. - Между прочим, у меня в подземелье висит череп одного из горротских королей, - сказал Сварог и тут же устыдился столь детской похвальбы. - Между прочим, даже граф Гэйр и герцог Орк обходили Горрот стороной, - сказал Борн. - Доспехи предков нам не всегда приходятся по плечу. - Вы знаете Орка? - Бог ты мой, его знают везде, - сказал с ухмылкой Борн. - Он ухитряется, не нарушая традиций невмешательства в земные дела, развлекаться на земле так, что в одних местах о нем складывают баллады, а в других - пугают им детей. И то и другое - не без оснований... Бойтесь его. И держитесь подальше. - Почему? - Потому что есть люди, настолько далеко стоящие и от зла, и от добра, что совершенно невозможно предсказать, куда их приведет судьба. И от таких лучше держаться подальше, ибо отстраненность и от добра, и от зла порой похуже верного служения злу... Он надолго замолчал. Воспользовавшись паузой, Сварог решился: - А вы не можете мне сказать, куда мы плывем? - Нет, - решительно ответил Борн. - И дело отнюдь не в недоверии к вам. Когда мы будем на месте, уже никто из тех, что хотели бы нам помешать, ничего не сможет изменить. Судя по тому, что за нас пока что не брались всерьез, о нашей миссии имеют лишь самое смутное впечатление. А любое сказанное сейчас слово может стать известным... - Вы опасаетесь ларов? - напрямик спросил Сварог. Борн взглянул так, что Сварог почувствовал себя несмышленым ребенком. Потом штурман сказал, старательно взвешивая каждое слово: - Это очень разные вещи - бояться всего на свете и стараться предугадать все возможные опасности... Сварог промолчал - сработал армейский рефлекс. В предстоящем походе ему отводилась роль новобранца с лысыми погонами, а новобранцы не имеют права соваться с расспросами и к старшине, не говоря уж о командире части. Капитан Зо очень мил и любезен в роли гостеприимного хозяина, но Сварог нутром чувствовал, что в походе это будет командир, способный согнать семь потов и вымотать все жилы. И команда у него наверняка подобралась соответствующая... ...Причаливали на рассвете, когда над рекой еще стоял туман, звезды пропали с неба, предметы не обрели еще четкости очертаний, одна сторона горизонта была уже украшена тоненькой ало-золотой полосочкой, а противоположная - укутана мраком. "Божий любимчик", на котором были убраны все паруса, стукнулся бортом о длинный деревянный причал, сработанный когда-то на века из потемневших бревен лиственницы. Кранцы из толстых канатов смягчили удар. Вдоль причала, если присмотреться, могло разместиться десятка два кораблей, но Сварог, сколько ни напрягал взгляд, нигде не увидел других мачт. Два человека в коротких плащах ловко приняли канат и сноровисто закрепили его на толстом деревянном столбе. Сварог стоял у борта, поеживаясь от утреннего холодка. Поодаль, на берегу, смутно вырисовывались в тумане длинные строения. Он одернул только что выданный кафтан, к которому еще не успел привыкнуть, - его переодели с головы до ног во все новое, в добротную, но простую суконную одежду и кожаные сапоги. И вручили нагрудную бляху Золотой гильдии с лоранским гербом. Ножны для меча дали другие, деревянные, обтянутые холстиной, с медными скрепами. Вручили еще вязаный колпак с кольчужной подкладкой и кинжал с серебряным лезвием. Получился вылитый купеческий приказчик. В карман, застегивавшийся на роговую пуговицу, он спрятал шаур, о котором все же умолчал (отдавая плотнику звездочки, Сварог при нем, разумеется, не стрелял). Точно так же были одеты Блай, Борн и три матроса. Боцман перевязал усы простой тесьмой. Только капитан Зо, выступавший в роли купца-хозяина, был экипирован чуточку роскошнее - пуговицы на кафтане у него были не роговые, а серебряные, ножны меча обтянуты кожей, сапоги украшены оловянными бляшками, а на груди висел знак Сословия мер и весов. Свою великолепную серьгу он снял и с нескрываемым сожалением вдел в ухо простецкое серебряное кольцо. Борн вновь вооружился арбалетом, двое матросов взяли мушкеты и короткие копья с широкими наконечниками, третий прихватил пистолеты и топор на длинном топорище. Блай сохранил добрую половину своего арсенала. Видимо, в здешних краях семерка хорошо вооруженных торговых людей выглядела вполне обыденно и подозрений не вызывала. - Лорд Сварог... - Капитан Зо взял его за локоть и отвел в сторону, к мачте. - Слушайте внимательно. Вы были военным - это хорошо. Дело предстоит крайне опасное. Возможно, опасности возникнут в последнюю минуту, возможно, будут сопровождать с самого начала, последуют в любую минуту, с любой стороны и в любом облике. Если встретятся совершенно безопасные места, я вас предупрежу. Следите за остальными и не отставайте от них ни в чем. Если они рубят - рубите, если бегут - бегите следом. И не лезьте ни с какими инициативами. Моим приказам повиноваться беспрекословно. Вот, пожалуй, и все. Только скажите еще: что вы там спрятали в карман? Нет, показывать не обязательно, поверю на слово. - Вы что, через одежду видите? - удивился Сварог. - Жизненный опыт. И зоркий глаз. - Это оружие. Стреляет почти такими же звездочками, которых у Блая целая пригоршня в мешочке. Только серебряными. - Шуму много? - Совершенно бесшумная штука. - Это хорошо. А коли уж стреляет серебром - хорошо вдвойне. Серебра у нас мало, поиздержались... - Он обернулся к остальным, тесной кучкой стоявшим у борта: - Ну, пошли, и да хранят нас Морские Короли... Борн, привязь у собаки надежная? - Хватит на две недели. - Ну, нам хватит и недели... при удаче. Трогаемся! Они спустились по узкому трапу и зашагали меж длинных строений с крохотными оконцами и широкими двустворчатыми дверями. Больше всего эти сооружения походили на лабазы. - Это что, город? - тихо спросил Сварог у шагавшего рядом Борна. - Когда-то это место называлось Фир Норт. Один из самых крупных торговых портов в верховьях Итела. Раньше здесь были лоранскне земли. Потом люди ушли. Кое-кто остался, но корабли сюда перестали приходить... Вскоре они вышли к зданию, когда-то кипевшему жизнью. На первом этаже располагалась большая таверна. Они распахнули дверь с выломанным замком, прошли по залу меж грубых столов, на палец покрытых пылью, мимо пустой стойки (за ней сиротливо стояла сломанная пустая бочка с проржавевшими обручами), поднялись на второй этаж по рассохшейся скрипучей лестнице. Судя по многочисленным дверям с выведенными облупившейся краской номерами, здесь в старые времена помещалась гостиница. - Зря сняли вывеску, - сказал Сварогу капитан Зо. - Добрый старый "Приют моряка", сколько здесь было выпито, сколько золота утекло в карманы шлюх, сколько зубов вымели с мусором... Вот тут Блай юнгой и потерял невинность. - Вот за этой самой дверью. - Блай на миг приостановился. - А вот эту дверь я вышибил лет пять спустя. Но не кулаком, конечно, а шкипером из Нолы... Капитан Зо толкнул кулаком одну из дверей. Человек, сидевший там у окна, ничуть не удивился их появлению. Он молча кивнул и показал на стол, где одиноко чернела пузатая бутылка рома. Оживившиеся моряки стали разбирать со стола оловянные стаканчики, а Блай ловко выковырнул пробку кончиком кинжала. - Посмотрите в окно, лорд Сварог, - сказал капитан. - Мы уже привыкли, а вам будет интересно... Сварог выглянул вниз. Туман уже рассеялся, и прямо под окном шагом проезжали семь всадников в плащах с откинутыми на спину капюшонами. В первый миг они показались Сварогу смутно знакомыми, словно он где-то с ними уже встречался. А потом он сообразил: это же они сами, Сварог, капитан и остальные пятеро! - Басс, несмотря на годы, все еще крепок. - Капитан Зо кивнул в сторону незнакомца. Тот ухмыльнулся, погладил седеющую бородку. - Дня три эти двойнички продержатся, а когда улетучатся подобно дыму, мы будем уже далеко и, что характерно, совсем в другой стороне... Басс, было что-нибудь серьезное? Или кто-нибудь серьезный? - Пустяки. Мелкие сошки. Они по-прежнему уверены, что вы помете к Храму Ашореми. Туда вся банда и отправилась. Конечно, они все равно пустят окрест разъезды и пару-тройку ублюдков на свободную охоту, но с этими вы справитесь. Может, и меня больше не побеспокоят... - Басс, ты особенно не рискуй, - сказал капитан. - Здесь не Диони, и тебе уже не двадцать... - Нам не двадцать, Зо. Это ты в основном рискуешь шкурой, а я - выживший из ума чудак, вместе с кучкой таких же дураков никак не собравшийся уйти из запустелого порта... До сих пор подозрений я не вызывал. - Вами может заняться кто-то сильный, старина, способный прошибить твои миражи и иллюзии... - Я знаю, - сказал Басс. - А что прикажешь делать? Оставить все на мальчишек? Они ж жить торопятся, и потому получается сплошной звон мечей со световыми эффектами. Они негромко заговорили о чем-то своем, неизвестных и непонятных Сварогу делах, и он больше не прислушивался. Сидел прямо на полу, как и остальные, прихлебывал ром по глоточку, потому что второй бутылки, похоже, не предвиделось, и сердце чуточку замирало в предчувствии странствий и опасностей. Чувства его были двойственными - он с нешуточной тоской, как дом родной, вспоминал замок и Меони, но в то же время ни о чем не сожалел, он как-никак был в деле, предстояло что-то серьезное, и жизнь его, как ни прикидывай, обретала какой-то смысл - а ведь с ней, признаться, давненько такого не случалось... Так они просидели с час. Вторая бутылка все-таки появилась, но не было ни шума, ни болтовни - все напряжены до предела перед броском в неизвестность, и Сварог, пройдя парочку словно бы и не существовавших войн, прекрасно понимал спутников... Лошадей они нашли уже оседланными. Капитан Зо особо тщательно проверил ремни, крепившие к его седлу какой-то длинный продолговатый сверток, попробовал ногой стремя и ловко вскочил на коня. Басс распахнул ворота конюшни, и семеро один за другим проехали мимо него. Заброшенные склады и дома, в которых давно никто не жил, тянулись долго. Потом пошла поросшая травой дорога, вившаяся среди невысоких холмов, - одни покрыты редколесьем, другие голые. Пару раз попадались замки - еще не развалившиеся, возведенные прочно, на века, но почему-то с первого взгляда становилось понятно, что и там давным-давно нет ни единой живой души. Но какая-то жизнь в округе все же теплилась - то в стороне от дороги обнаружится возделанное поле, то замаячит на горизонте стадо из десятка-другого коров. Несколько раз попадались повозки - крестьяне поглядывали на всадников сторожко, с видом наученных горьким опытом, одни держались так, словно готовы были соскочить и припустить в поле, другие держали на виду топоры и громоздкие старинные мушкеты. Видимо, многие еще с понурым фатализмом цеплялись за родные очаги, продолжали сеять на прадедовских пажитях и гонять скот на прадедовские пастбища, рассчитывая, что на их век спокойной жизни хватит, а в крайнем случае можно успеть сбежать. Растянутая на полтора столетия, неспешно продвигающаяся опасность незаметно становится привычным злом, сопровождающим с колыбели и оттого обыденным. И все равно это была агония, обезлюдевшие края, когда-то процветающие околицы Лорана, которые Лоран отсек, как загнивший палец. Края, живущие ныне без всякой власти, законов, подданства и управления, где полагаться приходится только на себя. В других местах, как мимоходом просветил боцман, еще сидели сеньоры, но отсюда благородные господа убрались. Судя по немаленькой ширине дороги, обозначенной с обеих сторон каменными столбиками с лоранским гербом, она в лучшие времена была оживленным торговым трактом. Солнце уже клонилось к закату, когда они встретили человека, который никуда не спешил и на диковатого крестьянина ничуть не походил. Он бросался в глаза издали - из-за полосатой желто-красной одежды, щедро разукрашенной нашитыми там и сям маленькими зеркальцами. Сначала, издали, они и увидели одно мелькание солнечных зайчиков на обочине. Капитан Зо вытащил из-под кафтана подзорную трубу - он ее держал за пазухой, как предмет, безусловно неуместный в экипировке бродячего купца, всмотрелся, тщательно запрятал трубу обратно и покачал головой: - Странствующий циркач. Похоже, один. Публика это обычно придурковатая - попробуй-ка годами глотать огонь и разбивать кирпичи о темечко, но шляется везде и знает много. В оба смотреть у меня! Он подстегнул коня, и остальные рысью потянулись за ним, держа руки поближе к оружию. Человек, разбрасывавший вокруг себя солнечные зайчики, мельком стянул на них и вернулся к прежнему занятию - он заботливо перебирал и вытирал тряпкой разложенные на пустом мешке атрибуты фокусника: ярко раскрашенные палочки, какую-то посуду, блестящие шары и тому подобную чепуховину. - Эй, если вы грабители, брать у меня нечего, - сказал он, глядя на подъехавших дерзко и весело. - А если честные купцы, ничего у вас купить не могу - не на что, братва... - Мы в розницу и не торгуем, - сказал капитан Зо с хорошо сыгранным небрежным презрением, приличествующим серьезному купцу. - Идешь из Фиортена или в Фиортен? - Из, - лаконично ответил тот, ничуть не смущенный холодной отповедью. - Что там слышно? - Там суматоха. Нагрянул отряд харланцев, молотит в ворота бревном и требует кого-то им выдать. Отряд большой, сотни три. Сплошь конница, причем гвардейская, - все в черном с белым. - Интересно, - сказал капитан Зо. - Расскажи-ка поподробнее. Я как раз еду туда за товаром, оставил там повозки и людей, но если такая заварушка... - Это точно, лучше переждать, - кивнул циркач. - Под шумок почистят вашу милость от лишнего добра и хорошо еще, если душу не вытрясут... А они могут. Законов в этих краях никаких не наблюдается, равно как и властей. - Это точно, - в тон ему сказал капитан Зо. - Ну совершенно никаких, ты совершенно верно подметил, наблюдательный ты парень, я смотрю, приятно с таким встретиться на дороге и побеседовать о всяком разном... Он продолжал плести словесные кружева, небрежно, с застывшей улыбкой, выплескивая этакий шизофренический поток сознания, и это не могло не преследовать какую-то цель. И Сварог наконец понял. Капитан попросту ждал, когда у встречного сдадут нервы, чтобы посмотреть, как он себя поведет. А циркач, слушая идиотскую болтовню, явно занервничал... - И скажи ты мне, друг любезный... - Капитан вдруг замолчал и несколько мучительно долгих мгновений смотрел сверху вниз на собеседника, меряя его взглядом. - А что это у тебя в мешке живое ворочается? Циркач молниеносно присел на корточки, протянул, не глядя, руку к мешку, но в воздухе свистнуло короткое копье, с противным хрустом вошло ему в шею, отбросило назад, и, пока он падал, в груди у него появились две стрелы. Боцман Блай перекинул ногу через седло, спрыгнул и обрушил на мешок страшный удар топора, принялся рубить, так быстро, что топор превратился в туманную полосу. Шипящее мяуканье тут же оборвалось, от мешка плеснули зеленые брызги, он разлетелся под ударами на кучу лохмотьев, перемешанных с кусками кого-то непонятного, истекающими густой зеленой жидкостью: вот вроде бы ящеричья лапа, кусок перепончатого крыла, чешуйчатый хвост, еще конвульсивно свивавшийся в кольцо... Только теперь Сварог догадался выхватить меч. Но вмешательства уже не требовалось: Циркач лежал неподвижно в нелепой позе, подогнув колени к подбородку, а от мешка и неведомого живого существа остались одни ошметки. - Тьфу ты, - с некоторой даже скукой сказал капитан Зо. - Василиск. Ничего интересного, тем более необычного. А говорили, василиски окончательно перевелись. - Он что, убивает взглядом? - спросил Сварог. - Да нет, бабья болтовня. Но парализует качественно. Мы провалялись бы достаточно долго, чтобы этот скот успел связать всех, как цыплят на продажу, и радостно бежать за подмогой... - Интересно, правду он болтал насчет Фиортена? - мрачно спросил боцман Блай. - Врал, конечно. И насчет осады, и насчет трех сотен. Видишь ты где-нибудь следы большого отряда? То-то. И коням, и людям нужно жрать. Слишком много овса и припасов пришлось бы с собой тащить. А путь из Харлана неблизкий. Нет, я охотно верю, что харланская конница сшивается где-то в Пограничье, но на сотни ей счет не идет. Несколько десятков. А у такого отряда кишка тонка осадить Фиортен. Либо они торчат у Храма Ашореми, либо рыщут ниже по реке. Басс дело знает. А этот был дурак. Сразу нужно было выпускать эту тварь из мешка, а не разговоры разговаривать... Ладно, закопайте все это поодаль от дороги и поторопимся. Часа полтора они неслись то галопом, то размашистой рысью. Когда по обе стороны дороги появились поля и необозримые виноградники, солнце уже скрылось за горизонтом, и они еще долго ехали меж бесчисленных рядов увитых лозой подпорок, поднимавшихся в гору. Кони начали стричь ушами и радостно пофыркивать, без понукания ускоряя бег: чуяли близость жилья. Сварог и сам явственно почуял запах дыма. Капитан Зо остановил коня на перевале, обернулся к своему отряду: - Вот вам и Фиортен и, что характерно, никаких харланцев вокруг. Сварог подъехал к нему. Да, чтобы взять деревню, пришлось бы повозиться. Окруженные высокой каменной стеной, в низине меж гор стояло несколько сот крепких каменных домов под черепичными крышами, от которых поднимались многочисленные дымки. Деревья, сады и огороды, амбары, в середине - круглая большая площадь. На ней горели огромные костры, и на фоне высокого желтого пламени мелькали в танце вереницы взявшихся за руки фигурок. - Ваш старый капитан снова на высоте, - сказал Зо. - Чтобы совместить приятное с полезным, я рассчитывал подгадать к празднику, так оно и оказалось. Он среди друзей, в полной безопасности, так что можете поразвлечься. Но смотрите у меня, в меру. Неплохое место, лорд Сварог. Деревня богатая, фригольдерская, а при переселении они лишились бы всех вольностей, вот и решили остаться... Тяжелые дубовые ворота распахнулись для них беспрепятственно, едва караульные перекинулись парой слов с капитаном Зо. Лошадей они оставили в конюшне у ворот, там же сложили и большую часть оружия, но когда Сварог собирался снять меч, капитан перехватил его руку: - Милорд, в этих краях меч всегда держат при себе. Даже ложась спать в собственном доме, к постели прислоняют... Позже, когда они всей гурьбой вышли на площадь, Сварог убедился, что с оружием здесь и в самом деле не расстаются - и у пляшущих вокруг костров, и у тех, кто стоял вокруг, даже у подростков, мечи висели на поясах, даже женщины в ярких рубашках с широкими рукавами и белых коротких юбках с искусной вышивкой носили длинные широкие кинжалы. Понятно, в здешних местах крепкое хозяйство нужно уметь отстоять от многочисленных охотников до чужого добра, и подтверждать это умение, должно быть, приходится часто... Сначала они не разделялись, стояли у огромного чана, где шипело и пузырилось в свете факелов и костров черное молодое вино, и его наливали всем желающим, сколько принимала душа. Правда, вино было легкое, по-настоящему праздничное - ниоткуда не торчали ноги упившихся, никто не рвал друг на друге рубахи. Сварог самокритично подумал: у нас, с этаким бесплатным чаном, давно бы все опошлили до полной похабщины... И отпил из кружки, скупо, пару глотков - ему приходилось сиживать в молдавских винных погребах, и он хорошо помнил коварство молодого вина: льется в глотку, как родниковая водичка, но стакана после четвертого вдруг обнаружишь, что блаженно покоишься под столом... Вскоре компания странствующих купцов как-то незаметно распалась. Сначала где-то в хороводе исчез боцман Блай, потом потерялся один из матросов, туманно объяснив про живущего по близости кума, потом пропали остальные двое, которых Сварог не знал по именам, а спустя немного времени рядом не оказалось ни капитана Зо, ни Борна, и Сварог остался один, не особенно этому огорчившись. Он стоял, прислонившись к столбу, поддерживавшему навес над чаном, отпивал по глотку из тяжелой глиняной кружки и чувствовал себя прекрасно. Особенно когда с приятностью озирал женщин, благо посмотреть было на что: у легких рубах вырезы глубокие, на обнаженных шеях ожерелья из древних золотых монет, кавалеры, ухарски вскрикивая, кружат дам, волнующе взметываются короткие юбки, грохочут барабаны, свищут дудки, старики невольно выпрямляют спины, подростки, прячась в боковых улочках, подталкивают друг друга в спину, но на площадь выйти не решаются. "Нет, у нас бы давно нажрались и передрались", - подумал Сварог и поежился от странного ощущения: все, кого он знал и помнил, еще только должны были родиться через долгие тысячелетия, и погибшие еще не погибли... Пропасть, отделявшая его от прежней жизни, оказалась столь широка и бездонна, что рассудком совершенно не воспринималась. Тем более теперь, когда дикая музыка будоражила кровь, и все женщины казались прекрасными. Но та, что стояла поблизости, черноволосая, в красной рубашке и вышитой юбке, красавицей не казалась - она ею была. И юной девочкой она отнюдь не выглядела, так что Сварог, давно не имевший дела с юными, лишь приободрился. Попросту подошел и спросил ни к чему не обязывающим тоном: - Я тут стою и удивляюсь - вы красивая, но никто вас не зовет танцевать... И спохватился - быть может, с точки зрения местных обычаев совершил какую-то жуткую бестактность. Но нет, черноволосая открыто посмотрела ему в лицо, усмехнулась и сказала: - Я колдунья. Многие меня побаиваются - просто так, без неприязни, по традиции... - Как-то так получилось, что я колдуний не боюсь, - сказал Сварог. - Я ими даже восхищаюсь иногда. И сегодня тоже. - А если мне на самом деле сто лет и я только прикидываюсь молодой? - Быть этого не может, - сказал Сварог. - Я сам умею колдовать, так что... - Колдовать ты не умеешь, - ответила она. - Ты просто выучил ровно столько, сколько тебе позволили, а это совсем не то... - Она рассмеялась, видя его легкую оторопь. - Теперь понимаешь, что такое - умение колдовать? Вот видишь, и ты испугался... - Ничего подобного, - сказал Сварог браво. - Я просто огорчился. Раз так, ты прекрасно понимаешь, что у меня на уме, и пошлешь ко всем чертям... - Чтобы понять, что у тебя на уме, не нужно быть колдуньей. - И что? - Сварог вопросительно поднял брови. - И ничего, - засмеялась она. - Любая колдунья - еще и женщина. И если ей не сто лет... - Она протянула руку. - Пошли в круг? И они вошли в круг, понеслись в хороводе вокруг костра. Сварог выделывал руками и ногами совсем не то, что остальные, но никто не обращал внимания. Главное было - попасть в ритм, не сводя глаз с ее улыбающегося лица, и это оказалось не так уж трудно. Труднее было уйти с площади незаметно. До рассвета весь мир был лишь нежным теплом и запахом сена. ...Сварог пошевелился, зашуршало пахучее сено. Узкое горизонтальное окошко под самым потолком давало достаточно света, чтобы он мог рассмотреть ее лицо, ставшее строгим и печальным. - Вот и все, - сказала она тихо, мягко отстранила Сварога, когда он потянулся к ней. - Вот и все... - Но... - сказал он и замолчал, совершенно не зная, что еще сказать. - Вот и все. Ты, конечно, можешь сказать, что безоглядно меня полюбил и непременно вернешься ко мне после ратных трудов... но ведь это будет неправда, верно? - Верно, - сказал Сварог. - Я и сам не знаю, что со мной будет завтра... - Вот видишь. Что бы с тобой ни случилось, сюда ты уже не вернешься. А если и вернешься, то только для того, чтобы вновь остановиться на ночь и утром ускакать дальше, на сей раз навсегда. Так что не нужно ничего обещать. Благо оправдываться не за что. - Неловко как-то... - Потому что ты еще не освоился в этом мире. Откуда ты, я не знаю, но чувствую - из страшного далека... Ни в чем себя не упрекай и не старайся усмотреть сложности там, где их не должно быть. Нам было хорошо - вот и все. - Она натянула рубашку на плечи, стянула шнурком на груди, ласково провела ладонью по щеке Сварога. - Нам было хорошо... Правда, мне еще и тревожно. Что-то недоброе впереди. Но здесь ничего иного впереди и ждать не может... - Почему же вы отсюда не уйдете? - спросил Сварог. - Потому что Фиортену - три тысячи лет. Когда-нибудь мы уйдем, но это будет в предпоследний миг... Понимаешь? - Понимаю, - сказал Сварог. - А вы успеете почувствовать, что пришла пора? - Успеем. Береги себя. Возьми. Не знаю, в какого бога ты веришь, но это всем помогало... На черном шнурке покачивалась каменная фигурка, вроде бы изображавшая человека, но настолько окатанная, словно бы оплавленная временем и прикосновениями бесчисленных рук, что не понять уже, кого она в незапамятные годы изображала. - Повесь на шею. - Что это? - Это алар. Дух-покровитель из тех времен, когда здесь еще не было Фиортена, когда лары еще не ушли за облака. Их находили в старых курганах, насыпанных еще до потопа и Шторма. - До чего? - спросил Сварог. - Ох, ничего ты не знаешь, я вижу... Шторм - так называется череда катастроф, войн и несчастий, предшествовавших уходу ларов в небеса и упадку на земле. А потоп случился лет за пятьсот до Шторма. Надень на шею. Теплый, правда? - Теплый... - Он станет холодным, когда тебе будет грозить опасность большая, нешуточная. Уберечь не сможет, но предостережет... Сварог надел шнурок через голову. Теплая фигурка скользнула на грудь, пониже креста. - Спасибо, - сказал он. - А теперь иди. Тебя уже заждались. Где твой меч? Сварог растерянно зашарил вокруг, разбрасывая сено, наткнулся на ножны. - Ну вот, - засмеялась она. - Сразу видно, что ты нездешний. Меч всегда должен лежать под рукой... В воротах Сварог обернулся к ней, хотел сказать что-то нежное и серьезное, но не нашел слов. Женщина прижалась к нему, гибкая, сильная, теплая, крепко поцеловала и отстранила, заглянула в глаза: - Иди и не оглядывайся. Мужчины не должны оглядываться, иначе выйдет не к добру... Сварог быстро шагал мимо просыпавшихся домов - зевали и лениво ворчали на него кудлатые собаки, в хлевах мычали коровы, в кухнях гремела посуда. Вставало солнце, и он вдруг вспомнил, что так и не узнал ее имени, да и свое не называл, но возвращаться, понятно, не стал - чувствовал, что этого никак нельзя делать. Да и не нашел бы дороги. Он прекрасно помнил ее голос, ее запах, ее тело, но дороги назад не нашел бы, как ни старался, не помнил ворот, мимо которых только что прошел, улочек, в которые только что сворачивал. А ведь забывчивостью он никогда не страдал... У деревенских ворот его и в самом деле ждали возле оседланных коней все шестеро спутников. Обошлось без мужских шуточек вслух, только боцман Блай хитро подмигнул - левым глазом, правым, левым, правым. - Ну, приятное позади, - сказал капитан Зо. - Впереди теперь, увы, одно полезное, то есть насквозь опасное. По коням! Он первым въехал в ворота и приказал: - Рысью... Между прочим, в окрестностях и в самом деле болтались харланские конники, десятка два. Но очень быстро убрались в сторону Храма Ашореми. Что доказывает: Басс постарался на совесть. Капитан Зо остановил коня, протянул руку: - Ну вот, милорд. Добро пожаловать в Ямурлак. Вон там, где торчит истукан, Ямурлак и начинается. Покосившийся каменный истукан с полузатершимися древними письменами на груди торчал на обочине дороги, и не было никакого зримого рубежа - одна и та же земля по обе стороны незримой черты, одна просторная долина с синей каемкой гор вдали, лес и дорога. Только мерные столбы оказались другими - не круглые столбики с государственным гербом, а каменные шары. Зловещая слава Ямурлака, страны злых магов, безвозвратно ушла в прошлое уже вскорости после Шторма. В отличие от Хелльстада, местные твари были гораздо менее опасными, и на них с превеликим удовольствием отправлялись охотиться окрестные сорвиголовы. А населяли Ямурлак в основном самые обычные люди, хоть и баловавшиеся нехорошей магией. Так что предпринять против них лихой поход тоже считалось своего рода хорошим тоном, причем никто не собирался на отвоеванных землях селиться, дружины удальцов вторгались сюда, чтобы пожечь и порубать в свое удовольствие, а потом уйти на полном галопе. Такие привычки, а вдобавок и странные, неизвестные за пределами Ямурлака эпидемии, довольно быстро страну обезлюдили, хотя еще лет триста назад, мимоходом упомянул Борн, здесь прозябала парочка городов и несколько деревень. Потом и их извели под корень последние искатели золота и экзотических редкостей, и окрестные короли всерьез задумались: а не поделить ли опустевший Ямурлак меж собою? Но тут грянуло нашествие Глаз Сатаны, и эту идею моментально отбросили. Ямурлак умер, как и населявшее его в древние времена зло. В земле и в мертвых городах, по достоверным слухам и преувеличенным россказням, таилось, правда, немало такого, чего и не стоит выкапывать и подбирать, чтобы не пожалеть потом. А по земле хоронились в глухих уголках крайне редко встречавшиеся образцы многочисленных некогда разновидностей нечисти - по-настоящему жуткие и грозные твари вымерли или старательно уничтожены, а то, что затаилось, было, конечно, опасным, но никак не подходило под категорию "неодолимое". Примерно так можно подытожить знания на сей счет, вложенные Сварогу в голову под гостеприимной крышей Магистериума. О деталях и частностях тамошние технократы не позаботились. Так что вся надежда была на спутников. Спутники держались настороженно, но не хватались за оружие при каждом шорохе. Проходил час за часом, долины сменялись перелесками, а те - нависавшими над дорогой скалами и урочищами, но ничего не происходило. Временами то далеко в поле, а то и близ дороги попадались мертвые города в разных стадиях разрушения, города непривычной, диковатой архитектуры, и тогда снова и снова завязывались жаркие споры - стоит ли пошарить в покинутых домах как-нибудь на досуге и все ли, что там может отыскаться, обязательно приносит несчастье. Блай и один из моряков были уверены, что кое-что способно пригодиться, и в доказательство приводили вполне достоверные случаи. Другие двое с тем же пылом и на столь же многочисленных примерах доказывали обратное. Слушать и тех, и других Сварогу было чертовски интересно, но он немного тревожился, до сих пор понятия не имел, куда они едут и что собираются делать. Ясно, что капитан Зо не подряжался собирать виноград или класть печи, и все же опасность, про которую знаешь наперед, придает определенности... Когда они проезжали мимо черного замка с высокими башнями, увенчанными странными усеченными конусами, обращенными раструбами к небесам и оттого напоминавшими гротескные зенитки, на полурассыпавшуюся стену моментально взобралось что-то серое, мохнатое, величиной с кошку, зеленоглазое, с пушистым коротким хвостом - и печально заухало, застонало, замахало лапками, закричало что-то вполне членораздельное. Сварог насторожился, но его спутники отнеслись к серому завывавшему созданию прямо-таки наплевательски, покосились мельком и больше не обращали внимания. - Да это ихний домовой, - пояснил Блай. - Чуть ли не единственная тут совершенно безобидная скотина. И даже в некоторых смыслах полезная. Можно бы подобрать, да не стоит возиться. Капризный, скот. Моря не выносит совершенно, на корабле быстро дохнет, а зачем он нам такой? Хочешь, забирай. На суше может пригодиться. Слышишь, надсаживается? Скучно ему без хозяина, падле. - У меня уже есть один, - сказал Сварог. - Куда мне два? Еще передерутся. - Уж это точно, долго шерсть летать будет... Ну, подаришь кому-нибудь. - Ну его, - сказал Сварог. - Не возвращаться же. - А на обратном пути можно и пошуровать, - мечтательно сказал Блай. - Поискать бутылки с джиннами. Их тут еще хватает, говорят. Знал я одного капитана. Попалась ему бутылка с джинном, а тот оказался духом земли, знай таскал изумруды, да не какие-нибудь, ронерские... - Я тоже знал одного судового врача, - отмахнулся капитан Зо. - Единственного, кто спасся с "Прекрасной рыбачки", когда на ее борту откупорили бутылку с джинном... - Джинны, конечно, разные бывают, - согласился Блай. - Духи воздуха - самые ненадежные. Но ведь и рискнуть можно... - Иди один и потом откупоривай в чистом поле, - сказал капитан. - Это сколько угодно. Когда я буду подальше. - Когда-нибудь и рискну. - Ну-ну... - Капитан Зо вдруг натянул поводья, достал подзорную трубу, всмотрелся: - С вашими джиннами... Тихо! Одна, две... Три. А говорили, вымерли... Ну, может, и обойдется. В лес, живо! С захода налетали, плавно, бесшумно взмахивая крыльями, три черные птицы, донесся их протяжный крик, странно похожий на человеческий, но некогда было приглядываться - Сварог уже мчался вслед за остальными в лес, под раскидистые кроны темных елей. Всадники остановились, держась тесной кучкой. Со всех сторон лезли в лицо колючие ветки. Кони беспокойно приплясывали. Сварог видел, как Борн выстрелил наудачу, но стрела не долетела, запуталась где-то в кронах. Сверху, словно в ответ, раздался хриплый хохот. Сварог встал на стременах, отвел ветку, мешавшую рассмотреть кусочек неба. Птицы, выставив лапы с кривыми когтями, кружили над самыми верхушками елей, то и дело заслоняя небо и солнце. Они были громадными, крылья не меньше трех уардов в размахе, и на длинных голых шеях сидели самые натуральные старушечьи головы с раскосмаченными седыми волосами, злющими лицами, клыкастыми, почти безгубыми ртами. Сварогу показалось, что он встретился с одной взглядом, и он инстинктивно выпустил ветку, шумно свистнувшую мимо щеки. Время шло, а странные создания, крича заунывно и зло, кружили над лесом. - Капитан, они не отвяжутся, - сказал Борн. - Придется драться. - Может, обойдется, - хмуро ответил капитан. Но в этот миг сверху раздалось каркающее: - Оставьте нам коней! Оставьте коней! И убирайтесь! Хотим есть! Будет хуже! - Ничего не пойму, - сказал капитан. - Мне голову давали на отсечение, что этих поганых ворон ни одной не осталось. Последнюю убили лет восемь назад. Басс не мог ошибиться. - Значит, ошибся, - сказал Борн и добавил со странной интонацией: - Бойся не бодрствующего, бойся спящего... Давайте, капитан. Что, если они подпалят лес? - Сказки. Если... Что-то долетело вниз, обрушилось на лес сразу во многих местах, шипя и свистя, и сразу же потянуло удушливым дымом, треск пламени раздался со всех сторон. Сварог услышал команду капитана "За мной!", понесся следом за остальными, низко нагнув голову к конской шее, чтобы не выхлестнуло глаза и не зацепило суком по башке. Спутников он почти не видел - лишь порой, высовывая голову справа или слева, замечал впереди конские зады и людские спины и тут же прятался за гривастую шею, как черепаха в панцирь. Хорошо еще, кони были приучены держаться вместе. Еще два раза на лес обрушился свистящий огненный дождь, пожар разгорался, тянуло жженой смолой. Конь под Сварогом начинал беситься, вот-вот готов был понести. Пылающая ветка с маху хлестнула по груди, рассыпав жалящие искры. Над головой неотвязно шумели крылья. Внезапно лес кончился, и конь с разлету вынес Сварога на огромную поляну - посреди стоял каменный дом с низкой крышей и выбитыми окнами, помчался прямо к покосившимся воротам. Сварог посмотрел через плечо - птица настигала его, закинувшись назад, как атакующая сова, выставив растопыренные когтистые лапы. Обрывая пуговицу кармана, он выхватил шаур, подпрыгивая в седле, старался прицелиться поточнее. Палец лег на спуск. Черные крылья трепыхнулись, дернулись не в лад, раздался яростный вопль - он не промазал. Но птица не отставала. Сварог не снимал палец со спуска, видел уже, как от метких попаданий взметываются на ее груди черные перья, но гарпия-старуха оказалась невероятно живучей, а значит, к нечистой силе отношения не имела. Сварог что есть силы натянул поводья, осаживая разгоряченного гнедого, выхватил меч, бросил коня в сторону. Он видел, что и остальные выскочили из леса, несутся к дому. Кому-то тоже удалось остановить коня, и он отмахивался топором от кружившей над ним птицы. От пронзительных старушечьих воплей ломило в ушах. Раздалась пулеметная очередь, короткая, гулкая. Еще одна. Абсолютно неожиданные здесь звуки. Тяжелое тело шумно грянулось оземь. И еще одно. Снова очередь, подлиннее. Сварог оторопело огляделся. Капитан Зо стоял у невысокой каменной ограды, расставив ноги, окутанный дымом, уперев в плечо приклад самого настоящего пулемета - с очень толстым дулом, как у первых "Льюисов", широким диском снизу. Длинная очередь сопровождала последнюю птицу до самой земли. Черная тварь, ломая крылья, грохнулась в высокую траву и неподвижно застыла нелепой кучей, как и остальные две. Капитан опустил дымящийся пулемет, отошел подальше от сизого облака, остро вонявшего дымным порохом, грустно сказал Сварогу и Блаю, оказавшимся ближе всех: - Ну вот, еще не доехали до места, а патроны тратим вовсю. Все из-за вас, обормотов, не хотел, чтобы вам лишний раз дырявили шкуру перед главным делом... К ним, огибая черные груды перьев, съезжались остальные. Над лесом поднимался дым, вскидывались языки пламени, но опасаться не приходилось - на открытом месте пожар должен был остановиться. - Посмотрите в доме. На всякий случай, - сказал капитан Сварогу. - Коням - передышка! Сварог толкнул ногой отчаянно заскрипевшую дверь, вошел, держа шаур наготове. Высокие кресла и стол перевернуты - судя по слою пыли, давным-давно. Одно из кресел лежит поперек скелета в истлевших клочьях кожаной одежды - судя по его позе, кресло упало уже на мертвого, и никто потом не позаботился его вытащить. И не забрал меч, теперь совершенно проржавевший. Обивка стен висела истлевшими лоскутьями, вконец выцветшими. На крестьянскую усадьбу дом что-то не походил - скорее на охотничий домик дворянина. Сварог заглянул во все комнаты - пыль, запустение, не видно ничего мало-мальски ценного, а все остальное перевернуто вверх дном. Грабили, похоже, в большой спешке. Судя по всему, в самой большой комнате и разыгрался последний акт неизвестной драмы - скелеты там лежали навалом, в беспорядке, во множестве, из-под них не видно было пола. Лохмотья одежды, ржавые кольчуги и шлемы, мечи. Все произошло так давно, что смотреть было ничуть не противно - словно стоишь над раскопом, только что сделанным археологами. Одни скелеты оказались нормального роста, другие словно бы принадлежали детям - но кости толстые, отнюдь не детские. И оружие у этих странных карликов было самое настоящее, они и мертвыми стискивали полуистлевшие топорища, ржавые рукояти мечей. Мечи и топоры ничуть не уступали по размеру оружию их противников. Сварог пошевелил носком сапога ржавый двойной топор странной формы. Поднялась пыль, запершило в горле. Что-то прозвенело совсем даже в стороне от его ноги - чистый, высокий звон золотого бокала, ничуть не похожий на хруст трущихся друг о друга двух кусков ржавого железа. Сварог нагнулся, всматриваясь и особо не приближаясь, - вдруг змея, кто ее знает... Острый алый лучик блеснул меж желтых костей, истлевших лохмотьев и полос ржавчины, сохранивших отдаленное сходство с оружием. Секунду поколебавшись, Сварог шагнул ближе и решительно разбросал сапогами все, что мешало рассмотреть странный предмет. Достал меч, поворошил лезвием. Выпрямился, держа в руке красивый и нисколечко не пострадавший от времени боевой топор. Черное древко, словно бы покрытое ничуть не потрескавшейся эмалью, сплошь изукрашено рельефным узором из золотых кружочков, едва выступавших над топорищем, напоминавших шляпки гвоздей, - должно быть, задумано не ради одной красоты, а еще и затем, чтобы не скользило в руке. Отливающее синевой лезвие в форме полумесяца с хищно-изящным, выгнутым верхним концом. Большой красный камень в навершии, ограненный пирамидкой со срезанной вершиной, - он-то и сверкнул сквозь вековую пыль. На обушке - глубокая впадина в виде странного рунического знака, никогда Сварогу не встречавшегося. Сварог взмахнул топором, рассек им воздух крест-накрест - древко удобно лежало в руке, оружие было невероятно красивое и совсем не тяжелое. Никак нельзя было оставить его среди костей и пыли, даже помня все жуткие рассказы о таящих проклятье здешних находках. Мужчины любят оружие нерассуждающей страстью - а этот топор ни у кого не хватило бы духа выбросить. В соседней комнате громко застучали сапоги, кто-то крикнул: - Граф, не слопали вас там? - Я здесь! - откликнулся Сварог. Вошел боцман Блай, шумно вздохнул: - Фу ты, мы уж забеспокоились, что-то милорд носу не кажет и голосу не подает. А пылищи... Морские Короли, Лазурная Дева и все сто сорок три морских черта! Якорь мне в задницу, чтоб меня сожрал Великий Кракен, чтоб мне... Топор здесь лежал? - Да, - забеспокоился Сварог. - А что, бросить от греха подальше? - Погоди. Погоди-погоди... - Блай схватил его за рукав и потащил наружу. Когда они оказались во дворе, огляделся и подтолкнул Сварога к дереву толщиной с фонарный столб. - А ну-ка, рубани от души! Сварог размахнулся и едва не полетел носом вперед - сверкающее лезвие, свистнув синей молнией, рассекло ствол так, словно он был картонный и пустой внутри. Дерево постояло секунду, стало заваливаться, обнажив пень с безукоризненной линией среза, гладкой, как стекло. Живое дерево, ничуть не трухлявое, рушилось все быстрее, люди с воплями брызнули во все стороны. Рухнуло. Комель подпрыгнул пару раз и замер. - Что за фокусы, душу вашу? - взревел капитан Зо за спиной Сварога и Блая. Запнулся на полуслове и тихонечко вымолвил: - Святая Бригита, Доран-ан-Тег, Топор Дорана... В точности. - Топор Дорана, - плачущим голосом подтвердил Блай и вдруг взвыл так, словно ему прищемили в дверях что-нибудь чувствительное: - Не зря говорят - новичкам везет! Я ж первый мог зайти и увидеть! Я всю жизнь мечтал! Он что есть мочи, ничуть не играя, грохнул себя кулаком по бритой голове, воя и мыча. - Господи, да возьми ты его себе, - торопливо сказал Сварог, протягивая топор, хоть и ужасно жалко было расставаться. Блай отпрыгнул: - Убери! Теперь твой... - Да бери... - сказал Сварог упавшим голосом. Капитан Зо перехватил его руку: - Теперь вой не вой... Поздно. Если кто-нибудь у вас его попытается взять, украсть или отнять, лорд Сварог, тому, что характерно, топор оттяпает руку. А то и голову - это же Доран-ан-Тег. И нельзя его ни продать, ни подарить, ни отнять, ни забрать у мертвого. Можно только случайно найти, как вы, потому что вы-то никакого отношения к смерти последнего хозяина не имеете. Действительно, новичкам везет... По коням. Пожар все же может подобраться. Покачиваясь в седле рядом со Сварогом, то и дело бросая на топор печальные, завистливые и жадные взгляды, Блай рассказывал: - Двадцать тысяч лет назад Доран сделал полный доспех: кольчугу, шлем, щит, меч, лук со стрелами, топор, копье и кинжал. Кольчугу, шлем и щит ничто не могло пробить, даже молнии ларов, когда они позже появились, говорят, отскакивали. Ну а меч с топором, стрелы и копье с кинжалом пробивают все, что угодно. Никто не знает, что это было за железо, и на каком огне Доран все это ковал, и кто был подмастерьем, но железо и огонь, надо полагать, были не простые и меха раздувал не кузнец-деревенщина... Понятное дело, Доран был непобедим. В балладах поется, что он стал королем всего Харума, и я этому очень даже верю... - И забыл, что нельзя брать в наложницы дочек свергнутых тобой же королей, - хмыкнул капитан Зо. - Одна его и зарезала, ночью, когда он, что характерно, был без доспехов. Так поется в балладах, и я этому верю... - А что было потом? - спросил Сварог. - Потом наследники - были там какие-то - развезли все по разным городам. Для пущей надежности, каждый боялся, как бы другому не удалось подстроить случайность и завладеть всем доспехом сразу. И каждый ломал голову, как бы эту случайность смастерить. Ну, можно же было заманить в сокровищницу любимого сына или там внука, ведать ничего не ведающего, он и нашел бы. Совершенно случайно. А время-то шло, люди умирали, на свете и без Дорановых доспехов происходило немало всякого... Кто-то успевал шепнуть наследникам, кто-то нет, шли войны, сокровищницы горели, их грабили, память стиралась, посвященные хранители понемногу переводились... Кто его знает, как там было во всех подробностях двадцать тысяч лет назад. Словом, настало время, когда Доспех Дорана все-таки пошел по рукам. Сами представляете, какую охапку романов можно написать о судьбе одного-единственного кинжала. - Ну а в конце-то концов? - спросил Сварог. - Кольчугу унесли гномы, наверняка сделали из нее несколько маленьких, они единственные, кому такое по силам. А поскольку гномы вымерли, кольчуги и сейчас валяются где-то в их подземельях, куда никто не знает дороги. Лук со стрелами затерялся на Сильване. В шлеме похоронили одного из Морских Королей, и шлем сейчас покоится где-то на дне океана - потому что Морских Королей на суше не хоронили. Щит - у ларов. С копьем когда-то отправился в Хелльстад некий рыцарь, оттуда не вернувшийся. Где сейчас меч и кинжал, не знает никто. Быть может, лежат на дне моря, в чьей-то забытой могиле или висят на стене у любителя старинного оружия, ничего такого не подозревающего. Топор тоже считался пропавшим, но его следы терялись не в Ямурлаке, а в Сегуре... - А эти скелеты... Гномы? - Гномы, - кивнул капитан. - Даже если они узнали Доран-ан-Тег, забрать все равно не смогли. Хотите несколько советов, лорд Сварог? Не увлекайтесь чересчур этим топором и никогда не полагайтесь только на него. Можете стать слишком самоуверенным и разучитесь владеть мечом и саблей. А в жизни может подвернуться множество сложностей, когда и Доран-ан-Тег не спасет. К тому же он сделает вас заметным. Точных описаний нет, и помнят их скорее бродяги вроде нас, чем книжники и антиквары, но какой-нибудь книжный червь может опознать топор, и ваша жизнь превратится в сплошную неприятность... Владельцу оружия Дорана из-за множества завидущих глаз самому не помешает охрана - это и называется научным словом "парадокс"... - Но его же нельзя отнять? - Зато вас можно угрохать в какой-нибудь глуши, как сделали с прежним хозяином. И навести туда любимых деток-племянников. Кто откажется оставить потомкам такое сокровище? - Да, верно... - И еще. Никогда не забывайте, что ан-Мор и ан-Рагт, меч и кинжал, могут оказаться у кого-то на поясе... Все, кто сделал своим ремеслом войну, стараются этого не забывать. Любой меч, который на вас поднимет противник, может оказаться Доран-ан-Мором. И последнее. Доспех Дорана не дает его владельцу никаких преимуществ в схватке с нечистой силой. Прежде было иначе, существовал какой-то секрет, но он канул в небытие вместе с Дораном... - Зато с нечистой силой, я вижу, можно легко справиться пулеметом. Я о гарпиях. - Да что вы, пули были самые обычные, - сказал капитан Зо. - Гарпии к нечисти не имеют никакого отношения. Осколок прошлого, вот и все. В незапамятные времена на Таларе обитало множество самых диковинных созданий, каковые, однако ж, к нечисти никакого отношения не имели. Правда, и нечисти хватало. - Черт... - сказал Сварог. - Я и подумать не мог, что тут, на земле, делают пулеметы... - А их только в Снольдере и делают, - пояснил капитан. - Правда, и там их маловато - ну, ручная работа, дело трудоемкое. Если и продают за границу, то по штучке и, сами понимаете, на вес золота. Так что войну ими не выиграешь по причине малого количества. Воюем по старинке, а в Глане и обычный огненный бой не в большом ходу. - И давно там делают пулеметы? - спросил Сварог. - Это старый образец или новый? - Лет двадцать, - сказал капитан чуточку удивленно. - Образец? Они всегда такими и были, сколько себя помню... Сварог недоуменно пожал плечами, глядя на громоздкое оружие. Странно. Весьма. Там, где войны не редкость, оружие любого рода и вида совершенствуется и модернизируется с невероятной быстротой. За двадцать лет можно бы додуматься до сошек, облегчить кожух да и весь пулемет. Здешние мушкеты и пистолеты исполнены рационального изящества, ни унции лишнего веса... 3. МАЛЕНЬКАЯ НЕИЗВЕСТНАЯ ВОЙНА Ночевали в какой-то заброшенной избушке, относительно целой - только окна выбиты в незапамятные времена да часть черепичной крыши рухнула внутрь. Когда вечером капитан распределял, кому и в какой очередности стоять на страже, Сварога он не помянул вовсе. Тот принял это за недоверие, ни словом ни намекнул, но на лице, видимо, что-то отразилось. Капитан вдруг повернулся к нему и хлопнул по плечу: - Голуба моя, ну что вы дуетесь, как юная служаночка на деревенском празднике? Пригласят вас еще танцевать, не беспокойтесь. Вы же понятия не имеете о здешних опасностях и сроду их не отличите от чего-нибудь жуткого на вид, но совершенно безобидного. Беда с этими графьями, право... Поначалу он думал, что не уснет, но незаметно провалился в забытье, на удивление спокойные сновидения с тихими улочками, чинными прогулками и мирными разговорами. И проснулся вполне спокойно - попросту открыл вдруг глаза, тут же вспомнил, где он и с кем он, пошевелился, ощупав рукой топорище Доран-ан-Тега, лежавшего вдоль тела лезвием к ногам, острием наружу. Поднес руку ко рту, чтобы закурить - и оцепенел, уловив краешком глаза какое-то движение неподалеку. Уже светало, благодаря выбитым окнам и пролому в крыше Сварог хорошо различал спящих спутников. Слышно было, как за окном прохаживается, зевает с хрустом кто-то из матросов. Сварог мог бы поклясться, что не спит, что все окружающее - наяву. И женщина - тоже. Она стояла совсем рядом, глядя на него сверху вниз спокойно и отрешенно. Тоненькая, в синем балахоне, синий легкий капюшон чуть сдвинут на затылок, из-под него струятся светлые прямые волосы. Красивое, тонкое лицо, словно бы чуть изможденное или невероятно усталое. Огромные глаза, светло-синие, печальные, до чего же печальные, Боже! Сварог сторожко пошевелился. Незнакомка неспешно, несуетливо, грациозно даже приложила палец к губам: - Спи, еще не время... У нее был очень странный голос - он словно бы и не звучал в воздухе, а возникал в мозгу Сварога. Сварог лежал неподвижно, уставясь на загадочную печальную красавицу, не представляя, что делать. Она грустно улыбнулась уголками губ, гибко склонилась над лежавшим рядом со Сварогом Борном, легонько поцеловала его в лоб. Отошла к одному из матросов, нагнулась, коснулась губами его лба. Все это происходило в совершеннейшей тишине, даже ее странное платье не шелестело по полу. Потом женщина в синем направилась к двери, оглянулась на Сварога через плечо, бледно улыбнулась. И вдруг стала таять, растворяться, исчезать, не замедляя шага. Еще миг - и ее уже нет. И тогда Сварог заорал. Ему было стыдно, но он вопил что было сил, стуча зачем-то обухом топора по полу. Все подхватились, ошалело хватаясь за оружие, готовые рубить и стрелять. Не усмотрев нигде врага, один за другим оборачивались к Сварогу. В дверь заглянул часовой и тут же скрылся. - Домовой за уши таскал? - спросил капитан Зо, правда, без такой уж откровенной насмешки, какую Сварог ожидал. - Здесь была женщина, - уставясь в пол, сказал Сварог. - Светловолосая, в голубой накидке. А потом... потом она пропала. Взяла и растаяла. Он поднял глаза. Все уставились на него с жуткой серьезностью, от которой брала оторопь. Уж лучше бы смеялись. - И что? - жадно спросил кто-то. - Что она делала? К кому... Сварог ответить не успел. Капитан Зо рыкнул: - Кормить коней, седлать! Живо! Жрать будем на ходу! Все повалили к дверям. Сварог двинулся было следом, но капитан сгреб его за грудки, быстро оглянулся, убедившись, что они остались наедине, рычащим шепотом бросил в лицо: - Молчать о подробностях! Никому ни слова! Кого она целовала? - Только Борна и Шестипалого... - И все? - пронизывал его взглядом капитан. - Все, - твердо сказал Сварог. Капитан Зо чуть ссутулился: - Вижу, не врете - легко иметь дело с несведущим... Ох, как же это, как мне без Борна... обормота бравого... - Да кто это был? - спросил Сварог. - Лазурная Дева, - сказал капитан. - Фея смерти. - Значит, тот, кого она... - Вот именно. - Капитан смотрел в сторону. - Тот, кого она поцеловала на рассвете, заката, что характерно, уже не увидит. Болтали, бывают исключения, но не верю я что-то. - А то, что я ее видел... - Не тряситесь, - сказал капитан грубо. - Ну и видели, это еще ничего не значит. Она, бывало, и на балу появлялась, при ярком свете и многолюдстве. Черт, как мне хочется, чтобы исключения случались, не могут же сказители все время врать... Ладно. Возьмите-ка себя в руки и застегнитесь на все пуговицы, чтобы те, кто... чтобы никто по вашей роже ничего не прочел. Понятно? Сварог кивнул. Капитан стоял, понурив голову. - Капитан, куда же мы все-таки едем? - спросил Сварог неожиданно для себя самого. Ему показалось, что капитан откровенно обрадовался возможности сменить тему. - У нас маленькая война, - сказал Зо. - Совершенно незаметная для большинства людей, такие войны бывают каждый день во всех уголках земли... Вы слышали про навьев? Что, никогда не слышали? Ну да, не успели. Навьи - это мертвые воины. Точнее, мертвецы, которых подняли из могил и сделали солдатами. - А что, это возможно? - У Сварога поневоле отвисла челюсть. - Еще как. Достаточно заполучить неповрежденный череп. И знать нужные заклятья. Правда, считалось, что последние мастера этого искусства давным-давно вымерли, им очень целеустремленно помогали вымирать, как всем магам... но что-то в последнее время многое из считавшегося навсегда исчезнувшим объявляется вновь, вот и гарпии... Получаются великолепные солдаты - нерассуждающие, покорные, проворные, кровь не течет, боли не чувствуют, чтобы покончить с таким, нужно отсечь ему башку, но и тогда остальное еще долго слепо крушит все вокруг. Догадываетесь, какие препятствия стоят на пути владеющего этой поганой наукой? Нет? А это очень просто. Черепа добывают в могилах. Но трудновато было бы обкрадывать могилы, оставаясь незамеченным. Черепов ведь нужно много... Вот кто-то очень хитрый и довольно глупый отыскал выход - потрошит в Ямурлаке и Пограничье заброшенные кладбища. Их много, а присмотра за ними никакого. - Почему вы считаете его глупым? - Потому что Пограничье особых неожиданностей не сулит, а вот Ямурлак... Древние обитатели Ямурлака были народом опасным, в них было больше от нечисти, чем от рода человеческого. Понимаете? Тот, кто наберет себе войско из этих молодчиков, рискует головой. На него самого, конечно, плевать с верхушки мачты, но ямурлакские навьи, оторвав такому голову, останутся на этом свете... А может оказаться и опаснее. - Как это? - Если ямурлакских мертвецов собирает под свои знамена тот, кто способен крепко держать их в узде. А такой искусник только один... И следует молиться день и ночь, чтобы моя догадка оказалась неверной. Иначе... Я себя не приукрашиваю, лорд Сварог. Я авантюрист и пират. Но есть вещи, против которых сочтет себя обязанным драться бесплатно самый поганый пират - ну, кроме вовсе уж отпетых. Даже Паскуда Даргун... ну, вы же не знаете Паскуду Даргуна... - Значит, мы... - Значит, мы уже через час-полтора должны будем прихватить на одном старом кладбище неких любителей древностей. И крайне обстоятельно допросить одного из них. Шансы у нас есть. А вот выбора нет. - Как будто у меня выбор есть... - невесело усмехнулся Сварог. Капитан несильно ткнул его кулаком в живот, осклабился: - Вот и прекрасно. Подробности - по ходу дела. И смотрите у меня... Я сейчас погоню ребят галопом, ни у кого не будет времени думать или приглядываться к вам. Когда начнется заварушка, старайтесь прикрывать Борна. Бывают же чудеса, вдруг обойдется... Сварог тоже надеялся, что чудеса случаются. Борн ему отчего-то нравился. Да и Шестипалого жаль. И вообще - невероятно тяжело _з_н_а_т_ь заранее... Едва он вскочил в седло, капитан погнал отряд бешеным галопом, так что остальным некогда было таращиться на Сварога, и ему самому некогда было бросать по сторонам хотя бы мимолетные взгляды. Капитан не щадил коней - значит, цель их путешествия близка. Они скакали заросшими высокой травой лесными дорогами, петляли меж холмами, обернутые грубым полотном копыта коней ударяли оземь глухо, почти беззвучно, и оттого окружающее выглядело чуточку нереальным, они сами были как призраки посреди умершей страны, посреди пронизанного солнечными лучами леса. Сбруя не звякала, даже увешанный оружием Блай ухитрялся не греметь своим арсеналом - и они скакали так, пока впереди не вырос верховой. Он стоял на дороге, спокойно опустив руки на шею коня, и на плече у него сидел бурый ястреб. А может, сокол или беркут - Сварог в них плохо разбирался. Капитан подъехал, быстро, деловито спросил: - Как? - Он там. С ним только пятеро, - так же деловито, резко ответил незнакомец. - Все верхами. Одна повозка. Копают со вчерашнего дня. Держатся совершенно спокойно. - Что в окрестностях? - Харланские конники в двадцати лигах отсюда. Расположились в старом городе. Две полусотни. Одним словом, все в порядке. И все же что-то неладно, Зо. Очень похоже, что с гробокопателями есть еще седьмой и засел где-то на страже, но меня не это беспокоит... - А что тебя беспокоит? - вкрадчиво спросил капитан. - Магар волнуется. - Незнакомец скосил глаза влево, на ястреба, беспокойно переступившего с лапы на лапу. - Странно как-то волнуется, ничего не понимаю, а я ведь с ними вожусь двадцать лет. Что-то неладно в округе. - Голуба моя, здесь всюду и всегда неладно, - ответил капитан с обаятельной улыбкой. - Знаю. Но есть что-то, чего я никак не могу уловить, это и беспокоит. - Бывает. С каждым, - сказал капитан. - Ладно, ты свое сделал, так что можешь ехать восвояси и сообщить, что мы начади работать. А мы начинаем без шума и песен... Незнакомец кивнул и повернул коня. - Начали, - сказал капитан, спешиваясь и взваливая пулемет на плечо. - Шестипалый остается с лошадьми. Блай и Чаба верхами заходят слева. Остальные со мной. Сварог спрыгнул с коня и, держа топор за древко у самого обуха, зашагал за капитаном меж толстенными соснами, покрытыми зеленым кружевом лишайника. Порой на лице липко и невесомо рвалась паутина. Чувства, которые он испытывал, оказались, в общем, давно знакомыми по прежним дракам - чуточку свербило в затылке и время, представлялось, бежит чуть суетливее. Они остановились на опушке и смотрели вниз, прячась за деревьями. Уардах в ста впереди, там, где кончался пологий склон, виднелось кладбище - аккуратные ряды густо поросших травой бугорков, и большая их часть зияет круглыми ямками с футбольный мяч диаметром, окруженными свежевзрыхленной землей. Вдали скопище полуразрушенных каменных домиков - не деревня, скорее, небольшой городок. Ограда кладбища давно рухнула, но маленький храм с высокой квадратной башенкой еще держался. Потом Сварог увидел людей, зачем-то торопливо пересчитал их - да, шестеро, одеты неброско и небогато, но вооружены отменно. Двое стояли у повозки, зорко оглядываясь вокруг. Четверо были поглощены делом. От могилы к могиле переходил высокий человек с густыми, черными волосами - в них над левым ухом порой отблескивал на солнце кроваво-красный самоцвет. Остановившись, он простирал руки ладонями вниз, разведя их чуть пошире плеч, замирал, что-то шепча. Земля на могиле взметывалась вдруг, словно выброшенная беззвучным взрывом, и в образовавшуюся круглую дыру, словно подброшенный, вылетал череп. Черноволосый, вмиг потеряв интерес к могиле, переходил к следующей, а кто-нибудь их трех, тенями следовавших за ним, подбирал череп и совал его в свой мешок. Они работали молча, слаженно, деловито, и это странное зрелище выглядело до ужаса обыденным - не мерцали колдовские огни, не сверкали молнии, не гремели леденящие кровь заклинания. Четверо весьма напоминали вышедших в поле крестьян. - А лошадей все-таки шесть, - сказал Борн. - Если бы я ими командовал, обязательно посадил бы кого-нибудь в башенку наблюдать за лесом, - сказал Сварог. - Потому что внезапно напасть на них можно только отсюда, из леса. - Вот именно, - блеснул зубами капитан Зо. - И я бы сунул часового в башенку. А седьмую лошадь спрятал бы в храме. Значит, те из нас, кому метательное оружие не грозит, займутся исключительно башенкой. Лорд Сварог, за этим черным мы и пришли. Точнее, нам нужна его голова. Рубите его в капусту, если столкнетесь, но голову оставьте целой. Издали, там, где слева кончался лес и начиналось чистое поле, раздался долгий, пронзительный крик, похожий на птичий. Лошади чужаков дернулись, беспокойно приплясывая, но тут же успокоились. Черноволосый и его спутники мельком глянули туда и, пожав плечами, вернулись к работе. - Ага, - сказал капитан. - Блай с Чабой на месте. - Он положил ствол пулемета на толстый сук, примерился. - Ну, когда моя волынка заиграет, можете вступать. - Срежьте сначала тех, кто стоит дальше от нас, - сказал Сварог. - Не учите портовую шлюху брать за щеку, - не оборачиваясь, бросил капитан. - Танцы начались, господа! Загрохотала длинная очередь, широкая спина капитана затряслась в ритме выстрелов, его понемногу заволакивало сизым дымом. Пули мгновенно срезали тех двух у лошадей, швырнули наземь, скомкали. Лошади забились, пытаясь оборвать поводья. Черноволосый и его люди схватились за мечи. Сварог, упершись левой ногой в толстый корень, приготовился броском швырнуть тело на открытое пространство... и прямо перед глазами у него полосой взлетели щепа и ветки, по стволам вокруг застучало. Из окна башенки строчил пулемет. Сварог инстинктивно прижался к стволу, пачкаясь смолой. Он знал, что пули ему ничуть не страшны, но прежний опыт оказался сильнее, и Сварог боролся с ним какие-то секунды. Капитан стрелял по четверым меж могил, а из башенки стреляли по лесу. Перед глазами у Сварога мелькнула спина Борна - штурман выскочил на открытое место, и Сварог, опамятовавшись, кинулся следом, обогнал, потом замедлил шаг и направился к бане, не спеша, вразвалочку, отвлекая огонь на себя. Было немного жутко и любопытно. Справа и слева от него взлетала земля, потом пулеметчик, должно быть, принялся лупить прямо по нему, но ни одна пуля Сварога не задевала. Непонятно было, куда они деваются. Если и рикошетили, то беззвучно. Сварог даже вошел во вкус, едва не помахал рукой стрелку, но подумал, что тот опомнится, поймет - и перенесет огонь на Борна. И побежал к башне. Чуть позади объявился Борн, волшебным образом невредимый. - Ложись, дурак! - бешено заорал Сварог, схватил топорище обеими руками и рубанул что было сил по стене башенки. Лезвие отвалило здоровенный кусок замшелого камня, как будто это был пенопласт. И все равно, подрубать башню было бы слишком долго. Сварог нырнул в дверной проем с ржавыми остатками петель, побежал вверх по выщербленным ступеням. Над головой захлебывался пулемет, следом топотал кто-то, наверное, Борн. Лестница вилась вокруг толстенной каменной колонны, и вдруг навстречу Сварогу выскочил бледный перепуганный человек, паля в него из пулемета чуть ли не в упор. Сварог, уже вполне освоившийся с собственной неуязвимостью, остановился и ухмыляясь уставился на окутанного дымом стрелка. Тот наконец сообразил, что занимается зряшным трудом, и опустил пулемет. - Положи, а то голову оторву, - почти ласково сказал ему Сварог. - Бережно положи, не бросай, вещь испортишь. Тот, не отрывая умоляющего взгляда от Сварога, опустился на корточки, бережно примостил пулемет на широкой ступеньке. Хотел выпрямиться. Над плечом Сварога сверкнуло что-то жужжащее - и пулеметчик опрокинулся навзничь с метательной звездочкой в горле. - Борн... - укоризненно бросил Сварог, обернувшись. - Это ж пленный. - Пленных тут не берут, граф, - отмахнулся тот, перепрыгнув через мертвеца, взбежал на самый верх лестницы и тут же вернулся, выглянул в узкое окошечко. - Больше никого. А капитан уже справился. Тут и Сварог сообразил, что снаружи стоит тишина. Нагнулся за пулеметом. Вот это уже - нечто в другом роде. Легкий, красивый-тонкий дырчатый кожух, пластмассовый приклад с изящной пистолетной рукояткой, компактный магазин в виде усеченного конуса. Даже ремень имеется, можно повесить на плечо. Так и просится в руки. - А такие где у вас делают? - спросил Сварог. Борн оглядел пулемет очень внимательно и пожал плечами: - Таких у нас пока что не делают, граф. Не тот уровень техники. Более чем странная находка... Пойдемте. Там, снаружи, и в самом деле все было кончено - капитан Зо не потерял ни одного человека, даже раненых не оказалось, а у противника остались в живых одни лошади. - Даже скучно, - сказал Блай. - Ехали-ехали, и даже подраться как следует не вышло. - Ты сначала выберись отсюда, - обронил капитан, и бравый боцман чуть помрачнел. Сварог мог голову дать на отсечение, что все сейчас подумали о Лазурной Деве, сулившей кому-то смерть до наступления заката, но он-то знал точно, что паршивее... Ему показалось, что издали слышится музыка, наваждение упорно держалось, и он недоуменно завертел головой, пока не догадался задрать ее вверх. Высоко в небесах с полночного заката на полуденный заход проплывал величественно огромный остров. Совсем рядом с живыми и убитыми, с лошадями и разоренным кладбищем скользила по земле овальная темная тень, покрывавшая огромное пространство, перемещаясь по равнине в сторону леса. Напрягши взгляд, Сварог различил на краю яркие башенки, зеленую пену листвы, узнал казавшееся отсюда крохотным здание над самым обрывом - белое, с оранжевой многоярусной крышей. Чайный домик, один из многочисленных павильонов императорского дворца. Совсем недавно он пивал там чай. Едва слышная музыка стихала, дворец, небесное видение, лениво уплывал к полуденному заходу, пока не скрылся за лесом окончательно. Сварог невольно дернулся вслед. - Летают, гады... - то ли мечтательно, то ли порицающе прокомментировал боцман Блай, оглянулся на Сварога и осекся. - А вообще, красиво - порхай себе над облачками... Только в море лучше. - И безопаснее, - сказал капитан Зо. - По крайней мере, сейчас нам даже в Море Мрака или у Диори было бы безопаснее, чем торчать здесь. Борн, лучше всего заняться прямо сейчас. Не стоит рисковать. - Думаешь? - Так надежнее. Борн кивнул. Только сейчас Сварог обратил внимание, что штурман держит в руке отрубленную голову чернобородого, и с нее на траву еще тяжело падают алые капли. Сварога легонько замутило, и он поторопился отвести взгляд, сунул в рот сигарету. Капитан Зо, с интересом наблюдавший за ним, сказал без насмешки: - Выход один, граф, - побыстрее вбить в голову одну нехитрую истину: всякий, кому вы по доброте душевной не выпустите кишки, тут же выпустит кишки вам. Честное слово, так все и обстоит. - Я знаю, - сумрачно сказал Сварог. - Вот и прекрасно. Пойдемте. Оказалось, в храме и в самом деле прятали седьмую лошадь. Внутри царило полное запустение - да еще лошадь внесла свой вклад. Если когда-то здесь и был надлежащий инвентарь, его давно растащили. Остались четыре голые стены, пол с толстым слоем вековой пыли да каменный постамент посередине. - Чей это храм? - спросил Сварог. - Пожалуй, лучше употребить слово "капище", - сказал капитан. - Не было в Ямурлаке храмов, одни капища... - Он кивнул Борну на постамент: - Вполне подойдет, а? Ягмар был демон крайне пакостный, но ввиду отсутствия почитателей покинул этот мир много веков назад. Или, по другим легендам, надежно где-то заточен предками-умельцами. В любом случае обижаться на нас некому. Давай, Борн. Борн положил голову щекой на постамент, поставил рядом свой мешок и принялся в нем копаться, глубоко запустив руки. Кровь все еще сочилась на фиолетовый ноздреватый камень, и Сварог отвернулся, рассматривая стены в тщетных попытках углядеть какие-нибудь фрески или резьбу. Все матросы остались снаружи, в капище были только он, Борн и Блай. Так ничего и не усмотрев на стенах, Сварог обернулся к постаменту. Голова уже стояла в глубоком металлическом блюде, вроде бы бронзовом, и Борн подливал в него из разноцветных бутылочек разноцветные жидкости. Смешиваясь, они чуть дымились и постепенно превратились в темно-синее подрагивающее желе, искрившееся тусклыми желтыми искорками. Небрежно бросив опустевшие бутылочки на пол (они не разбились, беззвучно увязнув в толстом слое серой пыли), Борн принялся всаживать в желе на равном расстоянии друг от друга серебряные булавки с головками из черного камня в виде трехгранных пирамидок. Вскоре булавки замкнули голову сплошным кольцом. Борн отступил на шаг: - Готово. Все, замерев, напряженно уставились на блюдо. Внезапно веки отрубленной головы дрогнули, она медленно открыла глаза, рот задергался, словно бы хватая воздух конвульсивными глотками. Сварог невольно шарахнулся, но остальные стояли спокойно. Медленно оглядев всех стеклянными глазами, мертвец сказал неприятным, шуршащим голосом: - Как это могло случиться? Вы же были совсем в другой стороне... - Милейший Гарпаг, - сказал Борн, - эту незатейливую ошибку совершали многие маги - они считали по-настоящему могущественными только себя и напрочь отказывали другим в мастерстве... - Согласен, - равнодушно, без злобы произнес маг. - Поскольку мне остается одно - смириться с поражением... - Одно? Ты еще ответишь на вопросы... - Если мне захочется. - Гарпаг, - терпеливо начал Борн, - я к тебе испытывал самые разные чувства, но дураком никогда не считал, поверь. Ты прекрасно понимаешь свое положение... - Понимаю, - сказал Гарпаг, перевел мутный взгляд на Сварога. - И вы здесь, граф Гэйр? Вот уж не ожидал, что вы вернетесь с Инбер Колбта, так прекрасно все было подготовлено, такие силы брошены против одного-единственного корабля. Впрочем, я всегда говорил Еннифу, что следует учитывать... - Не тяни время, не поможет, - резко сказал Борн. - Пожалуй, да. Что ж, отвлекающий маневр был исполнен прекрасно. Мои поздравления Бассу. Ну хорошо. - Он хрипло, каркающе рассмеялся. - Сейчас у меня, сами понимаете, нет причин хранить верность известным вам особам. Жрите. Войско навьев собирает в Харлане герцогиня Мораг, а пружиной всему - наш общий знакомый маг Ногудар. Вот и все. Как говорят сиволапые крестьяне, всего-то и делов. Вот тебе нехитрая истина. Тебе не кажется, Борн, что кое у кого паршиво поставлена разведка? - Возможно. - Борн поджал губы. - Это уж моя забота. - А знаешь, в чем наша с тобой беда? - спросил Гарпаг. - И ты и я - мы оба способны на многое, но не умеем предвидеть будущее. А какая-нибудь деревенская бабка умеет, хотя и не кончала университетов, не набивала шкафы старинными манускриптами... - Хватит, - прервал капитан Зо. - Пусть он лучше расскажет кое-какие подробности. - Подождите, капитан, - не менее решительно ответил Борн. - Я его знаю давно. И всегда, когда он начинал говорить загадками, следовало ждать любой пакости... - Ну так спроси прямо! Он же не может сейчас лгать! - Совершенно верно, капитан, - злорадно усмехнулся Гарпаг. - Лгать я не могу, вы можете выпотрошить меня, как зайца... если у вас есть время. А ну как его нет? Мы оба крупно промахнулись, Борн, оба проиграли... - Спросите лучше... - шагнул вперед капитан Зо, но Борн, вопреки всякой субординации оттолкнув его, склонился над ухмылявшейся головой и крикнул: - Что происходит вокруг? - Он рвется на свободу... И Гарпаг умолк, его лицо исказилось дикими гримасами. Сварог не сразу сообразил, что это не голова трясется - ходуном ходит поверхность фиолетового камня, покрывается волнами, как взбаламученная вода, колышется, вот и пол под ногами закачался, из четырех углов камня с ревом ударило вверх фиолетовое пламя, достигло потолка, то, что звучало в ушах, больше всего напоминало дикий хохот, все бросились в стороны, вздыбившийся пол свалил их с ног, совсем рядом со Сварогом, задев жесткими волосами его лицо, шлепнулась голова мага, и Сварог еще услышал сквозь ревущий хохот, как с синих губ Гарпага сорвалось: - Значит, это магистр... И все смолкло. Больше не было пламени, больше не качался пол, камень замер, только поверху, во всю длину его, протянулась глубокая трещина. Люди поднимались, отряхивая пыль, чихая. - Боже, ну конечно! - простонал Борн. - Он вырвался - Ягмар или кто там был заключен в камне. Человеческая кровь, трехгранные пирамидки - достаточно, чтобы... - Ну и пошел он к русалочьей матери, - сказал капитан. - Мало в Ямурлаке шляется умирающих демонов? - И все равно, все равно... - Борн говорил быстро, горячечно. - Гарпаг не врал о Харлане и герцогине Мораг, но... Нас подставили, капитан, и Гарпага, и нас, нас с ним свели здесь. Кто-то точно все рассчитал - что мы будем в спешке допрашивать его на месте, и лучше места, чем это, не найдем, голова в ходе приготовлений будет лежать на постаменте, и на камень попадет хотя бы капля. Демона хотели освободить, и подвернулся удобный случай. - Ладно, я понял, - сказал капитан. - Нужно рвать когти, а все остальное - излишняя риторика. Пошли! Они выскочили из капища. Но матросы даже не обернулись к ним - они смотрели в поле, а с поля со скоростью идущего рысью всадника наплывала стена белесого тумана, и меж деревьев на вершине пологого откоса просачивался туман, заволакивая ветви и кроны. Туман надвигался со всех сторон - быстро, беззвучно, целеустремленно замыкая кольцо. Сварог закинул на плечо ремень трофейного пулемета и растерянно глянул на капитана. - Отсидимся в капище? - предложил боцман. - Черта лысого мы там отсидимся, - быстро сказал капитан. - И потом, все лошади там не поместятся. Лучше очертя голову кинуться в туман, что бы нас там ни ждало, чем остаться пешими посреди Ямурлака. Год выбираться будем... Борн, можешь что-нибудь сделать? - Попробую. Если это заклятье Коглума... - Без риторики? Борн копался в своем мешке. Туман надвигался, колышась и трепеща. - Сколько у вас магазинов? - спросил капитан. - Два, - ответил Сварог. - У меня и вовсе один. Паршиво. - Он склонился к уху Сварога: - Борна берегите. Если что... В Харлане ищите барона Дальга. Ему и расскажете. Про навьев, про герцогиню и мага, про все остальное. Борн, ученую твою душу! Борн достал из мешка зеленую палку длиной с локоть и толщиной в палец: - Но хватит ненадолго! - Что делать, - сказал капитан. - Орлы, держаться вместе! Если потеряемся - друг друга не искать, не тратить время, каждый прорывается на корабль в одиночку! Вперед! Туман почти сомкнулся вокруг них. Борн чиркнул самой обыкновенной спичкой, поджег конец своей палки, и она занялась подобно бенгальскому огню, только гораздо медленнее, разбрасывая вокруг снопы зеленых искр. Оглянувшись на остальных, Борн поскакал вперед, держа сыплющий искрами факел высоко над головой. Все помчались следом, прямо на сизо-белесую стену тумана, окунулись в нею, врезались. Амулет на груди Сварога леденил кожу. Странный факел Борна чудесным образом рассеивал мглу, словно бы создав пузырь чистого прозрачного воздуха, и этот пузырь несся вместе с всадниками. Казалось, они несутся вскачь в полукруглом туннеле, а за стенами смутно колышутся, то придвигаясь, то отпрыгивая, дергающиеся тени. Жутко было и представить, кто может такие отбрасывать... - Вместе держаться! В куче! - орал капитан Зо. Нервы у Сварога не выдержали, и он выпустил длинную очередь в одну из теней, вот-вот готовую высунуться из тумана наперерез. Тень отшатнулась, исчезла с диким шипеньем. Стрела свистнула слева направо перед самым его лицом, за ней полетели другие, со всех сторон, и сзади послышался отчаянный вопль. Лошадь без седока обогнала Сварога, потом Борна, рванулась в сторону и утонула в тумане под торжествующий нелюдской визг многих глоток. "Шестипалый, - подумал Сварог отрешенно, - это его арбалет был приторочен к седлу..." Его немилосердно швыряло в седле - они мчались наугад, и пару раз конь спотыкался. "Это ненадолго", - подумал Сварог. В любой миг можно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, конь сломает шею себе и седоку, а туман все не кончается... Показалось или спасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчит жалкий огрызок... Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось - но это означает, что начинается лес... Сварог потянул поводья - деревья, сливаясь в черную массу, надвинулись со всех сторон. Борн уже остановят коня, и туман поглотил их - правда, он уже не казался столь непроницаемым. Борн оглянулся: - И никого больше? Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальных нет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего и пытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт. - Борн... - Сварог смотрел на него, как ребенок на фокусника. Но сердце тут же упало - лицо Борна стало грустно-отрешенным. Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами. - Поехали осторожненько, - сказал Борн, доставая меч. И поехал вперед, выбирая самые широкие просветы меж стволами. Сварог двинулся следом, водя стволом пулемета вправо-влево. Обострившийся до предела слух четко улавливал тихое бормотанье Чабы: - Ну прямо Море Мрака, погань такая... - Ничего, - сказал Борн. - Еще поживем. Похоже, они хотели прижать нас на кладбище, но потеряли теперь... - Потеряли, - кивнул Сварог и выпустил очередь в темную массу, кинувшуюся к нему. Она шарахнулась, взревела, зашипела, завалилась назад, темный предмет отделился от нее, прыгнул вбок, но Сварог достал и его. Словно откликаясь, где-то далеко в стороне вспыхнула заполошная перестрелка. Сварог мгновенно определил - оружие автоматическое, работают несколько стволов. Борн вдруг резко развернул коня в ту сторону, где лежало подстреленное Сварогом нечто. - Штурман, ты что? - вытаращился Чаба. - Понимаешь, сейчас все суетятся и мечутся, - усмехнулся Борн. - Может, выгодней будет как раз постоять на месте? Подержи коней. Посмотрим, граф, кого вы успокоили. Сварог осторожно зашагал следом, держа пулемет наготове. Человек был самый обычный - в длинном чешуйчатом панцире, круглом шлеме с коротким султаном и белом плаще с изображением черного солнца. Он упал ничком, и Сварог не видел его лица, чему ничуть не огорчился. А в двух шагах, примяв молоденькие деревца, вытянулся диковинный зверь - то ли ящер, похожий на кенгуру, то ли кенгуру, похожий на ящера. Пожалуй, все-таки ящер - безухая голова, зубастая пасть, когтистые лапы. И на спине, укрепленное сложной упряжью, седло странной формы. - Дела... - сказал Борн. - Этот плащ - это же знамя Горрота, - сказал Сварог. - Именно. Но у короля Стахора никогда не было ни таких ящеров, ни таких доспехов, ни привычки таскать плащи в виде собственного флага. Хотя, с другой стороны, штучки с туманом как раз во вкусе Стахора. Пулеметы, каких на земле нигде не делают... Знаете, что меня подбодряет? Очень похоже, здесь рыщут две разные группы. - Может, отложим головоломки до лучших времен? - спросил Сварог. - А это нам не пригодится? Он нагнулся и поднял оружие мертвеца - короткое ружье с деревянным изящным прикладом, вместо ствола цилиндр из мутно-синего стекла, в казенной части сдвоенные блестящие шары. - Осторожно, бережно положите назад, - сквозь зубы сказал Борн. - Я не знаю, что это такое. Даже если Стахор и выдумал что-то новое - все его выдумки не к добру, даже когда с ним умеешь обращаться... - Вам не кажется, что туман редеет? - спросил Сварог. - Кажется... Туман редел, вокруг стало заметно тише, а это уже вселяло кое-какие надежды. От них не так уж и много требовалось - всего-навсего остаться в живых. Они выехали на открытое место, лес остался слева, и там уже можно различать отдельные деревья. И холмы прорисовываются в тающей понемногу мгле. Вот только дороги нигде не видно. Однако Борн уверенно ехал впереди, и Сварог с Чабой приободрились. Под копытами зачавкала вода, отовсюду тянуло сырым холодом. Высокая трава, бурая и жесткая, достигала колен коней. - Болото? - забеспокоился Сварог. Он терпеть болот не мог. Утонуть в болоте - почему-то смерть хуже этой он себе и представить не мог. - Речка широко разливается в эту пору, - сказал Борн. - Сырости хватает, но земля твердая. Ямы, правда, попадаются. - А до дороги далеко? - Не особенно, - сказал Борн. - Главное, я определился, где мы есть. И чувствую, что из облавы вырвались. Почти. Если... Он уже целился из арбалета. Сварог сорвал с плеча пулемет. Те шесть темных высоких пятен определенно двигались навстречу. И тут же, подтверждая это ценное наблюдение, навстречу всадникам ударила пулеметная очередь. Чаба мешком свалился с седла, даже не охнув. Сварог поскакал вперед, стреляя наудачу, и двое рухнули с коней, потом пулемет замолчал, кончилась последняя лента, и Сварог, не глядя, отшвырнул его, схватил топор. Двое всадников бросились к нему, двое промчались мимо, к Борну. Теперь Сварог различал гнедых высоких коней, тусклые кирасы, закрывавшие лица шлемы. Передний оплошал - он выпустил пулемет и схватился за меч, но ремень пулемета захлестнул эфес, и это подарило Сварогу лишние секунды. Широкое лезвие Доран-ан-Тега вошло в кирасу, как в кусок масла. Сварог развернул коня на месте, хотел отбить меч, но попросту отсек его от рукояти. Срезанный под корень клинок отлетел в сторону, всадник, оставшийся с бесполезным эфесом в руке, прямо-таки застыл аллегорической фигурой Изумления. Топор обрушился на него, снося решетчатое забрало. Сварог оглянулся. У Борна тоже все в порядке - скачут прочь два коня без всадников, два трупа валяются в мокрой высокой траве. Силен мужик, а на вид - сущий интеллигент... - Куда вы? - крикнул Борн. - Подберу его пулемет... - Некогда. Скачем. - Но... - Быстрее за мной. Я убит. Он дал коню шенкеля, странно выпрямившись в седле, не отнимая правой руки от живота. Обеспокоенный Сварог помчался следом, догнал, заглянул в лицо: - Вы серьезно? - Совершенно, - сказал Борн. - Я убит. Рана смертельная. Все остальное - вопрос времени, а я не всемогущ... Его тряхнуло на ухабе, он поморщился и замолчал. Около часа они молча скакали, переходя с галопа на размашистую рысь и вновь пуская коней галопом, - неслись по залитой водой равнине, меж холмов, мимо каких-то бурых развалин, туман редел и редел, наконец они увидели солнце, выскочили под чистое небо. Сварог ждал, что Борн поскачет по равнине дальше, но тот, оглядевшись, свернул в лес. Уставшие кони сами перешли на шаг. - Здесь поблизости есть избушка, - сказал Борн. - Кони должны отдохнуть, иначе им конец. А нам надо поговорить. Ага, вот она. Никого. Хотя все наши знают это место... - Видимо, поехали другой дорогой, - сказал Сварог без всякой уверенности. - Возможно... Помогите мне сойти. Он не отнимал руки от живота. Крови, правда, не видно, но это-то при ране в живот и есть самое скверное... Сварог подставил руку, помог соскочить. Привязал поводья к покосившейся железной ограде. Каменный домик выглядел вполне прилично, если не считать пустых оконных проемов. Борн, выпрямившись, словно кол проглотил, зашагал в дом, неся свой мешок, бросил через плечо: - Накормите коней. Сварог нацепил им на морды торбы с овсом, он уже успел обучиться этому нехитрому делу, но кони не торопились хрупать, тяжело поводя боками, все в мыле. Сварог ощущал, что вся его одежда пропитана липким и вонючим конским потом, - а ведь ни в одном мушкетерском романе про это ни строчки... Он прислушался к окружающей тишине, вошел в дом. Поставил топор у порога, начиная уже привыкать к этому - словно фуражку снимал в прихожей. Борн сидел на полу, в пыли, привалившись спиной к стене, вынимал одной рукой из мешка какие-то непонятные штуки, одни попросту отбрасывал, другие тщательно разбивал рукоятью меча. Сварог закурил и какое-то время молча наблюдал за ним. Теплилась надежда, что все это не всерьез - насчет смерти. Борн выглядел, как обычно, только рука прижата к животу да бледности прибавилось. - Ну вот и все, - сказал Борн, отбрасывая пустой мешок. - Не обижайтесь, что ничего не оставляю вам, но вы все равно не сумели бы этим пользоваться. Коня, понятное дело, возьмете. Трудно вам будет выбираться отсюда в одиночку, да что поделать. - Послушайте, я не могу поверить... - И тем не менее, - сказал Борн. - Никто не может стать полностью неуязвимым. Умения еще хватило, чтобы не умереть там же, в поле, но это лишь отодвинет все на несколько часов. И виной всему - собственная леность и непредусмотрительность. Мог бы научиться лечить такие раны. Показалось долго и сложно, отложил на потом, а случая-то и не представилось... - А где вы учились - в Магистериуме или Мистериоре? - спросил вдруг Сварог. - Ого! Когда догадались? - У капища. Когда вы спокойно шли на пулемет. И там, на поле. Он стрелял в упор, мог срезать одной очередью всех троих, но погиб один Чаба. - Ну что ж... Вы правы. Лорд Магар, барон Нарт. В отдаленном прошлом. - Значит, вы не человек Гаудина? - Я сам по себе, - сказал Борн. - Беглецов оттуда, с благополучных небес, немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят. - Но почему же... - Вы новичок, - сказал Борн. - И прибыли из неуютных, надо полагать, мест. Конечно, в заоблачных замках красиво и привольно, сытно и беззаботно... Но, видите ли, лорд Сварог, это мир без будущего. В первую очередь потому, что лары способны держать земную жизнь под контролем, но не способны разумно ею управлять. Представьте остров, населенный полудикими жителями. Посреди - гора, откуда простреливается любой уголок. И вот на этой горе угнездился потерпевший кораблекрушение моряк с пулеметом, заставивший туземцев признать себя королем. Что касается силы - он и в самом деле может в любой момент перестрелять всех поголовно. А вот дальше-то что? Как он будет ими управлять? Он прибыл из более цивилизованных мест, ему невероятно скучно изо дня в день разбирать жалобы на потравившую огород соседскую свинью, мирить двух сплетниц или вводить новые проекты крыш для хижин. Он владыка, но король на горе - сам по себе, а его подданные - сами по себе. - Но он же может цивилизовать, вести к прогрессу... - А если ему этого не хочется? Если в этом случае его со временем лишат и пулемета, и власти? Если туземцы, научившись наукам и ремеслам, превзойдут своего короля - в прежней жизни не более чем недалекого боцмана? Конечно, я выбрал не самый удачный пример, и все же он в какой-то мере передает сложившуюся ситуацию. Все сами по себе. Там, наверху, для одних смысл жизни в балах и развлечениях, для других - в удовлетворении любопытства посредством науки. И никому не хочется делиться могуществом с теми, что внизу. А на земле свои проблемы. Вот и получается замкнутый круг. Что до подвижников... Очень уж мало их рождалось во все века. Я, например, не подвижник. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-то изменить. Знаете, теперь можно признаться - я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это - всерьез, ему некуда отступать. А мой Нарт до сих пор парит где-то там, и дворецкий начищает ручку у парадной двери... Возможно, вам повезет больше. Не хочу вас пугать, но будьте готовы оказаться в водовороте серьезных дел. Неспроста все это - ваше появление здесь, дальнейшие события, то, что может вам показаться цепочкой совпадений и случайностей. В этом мире, знаете ли, мало случайного. Просто мы не видим всей картины и не улавливаем во всей полноте замыслов ее творца, вот нам и кажется, будто перед нами - цепочка случайностей. - Но кто-то же знает ответы? Пусть не все? - Вы знаете, где расположены острова Твергор? - В Фалейском заливе, у берегов Хелльстада. - Правильно. Если больше будет некуда, постарайтесь добраться туда. На острове Роил живет отшельник. Тоже бывший лорд... и тоже не подвижник. Но он был бы крайне интересным собеседником для вас. Бывший профессор Магистериума, кстати. - В Магистериуме меня кое-чему научили... - И это оказались жалкие крохи, верно? Таков порядок вещей. Крохи магии, истории, науки. Самое печальное - что большинству и не нужно ничего, кроме крох... - Он грустно улыбнулся. - Хватит. Я охотно бы проговорил с вами дотемна, сил у меня еще хватит, но вам нужно побыстрее выбираться отсюда. Опасно будет идти в Харлан через весь Ямурлак. Возвращайтесь в Пограничье той дорогой, по которой мы сюда шли. "Божий любимчик" будет ждать еще три дня. Но если ни капитан, ни Блай не вернутся - покажите второму штурману этот перстень, принимайте команду и ведите корабль в Харлан. - А они послушают? - Они послушают. Перстень имеет одну немаловажную особенность - его можно передать только добровольно, отнять или снять с мертвого нельзя, рассыплется... Кстати, и барон Дальг узнает вас по этому перстню. Вот он и есть человек Гаудина, так что при благополучном исходе дела вы без труда вернетесь к вашей заждавшейся челяди... Если все так и будет, побывайте у меня. Нужно будет выполнить... формальности. Там знают. А вы заберите из моей библиотеки одну старинную книгу. "Об искусстве игры в шакра-чатурандж и связи оной с искусством предсказания". Там очень длинное заглавие, строчки на две, в старину так было принято. И прочитайте о Сером Ферзе. Запомните? - Запомню. - И держитесь осторожнее там, наверху. Видите ли, человек добивается больших успехов, когда не лезет на рожон, а присматривается и прислушивается, потихонечку-полегонечку складывая мозаику из кусочков. Обычно в таких случаях поздно спохватываются, когда пресекать уже поздно. - Гаудин... - Гаудин - очень умный человек. Есть и другие. Его начальник, герцог Гленор, например. Или лорд Фронвер. Это он ввел в свое время боевые дружины маноров и боевые машины как непременную принадлежность каждого манора. Вам это наверняка показалось архаичным пережитком? - Вообще-то да. - А при нужде эта архаика даст дополнительную армию в полмиллиона и боевой флот из нескольких тысяч кораблей. Одним словом, основная масса обитателей замков - светские бездельники. А большинство придворных - хлам, дурачье. Но есть и острые умы. Они с равным успехом могут и пойти на существенные перемены, и приложить все усилия для консервации существующего порядка. А вы... Вы никогда не задумывались, что представляете собой досадное нарушение установившихся порядков? - Как-то не успел, признаться. - Зря. Подумайте над этим. На вашем месте я приложил бы все усилия, чтобы побыстрее стать яркой деталью пейзажа, которую не изымешь незаметно... Пока же, простите, меня удивляют два обстоятельства. Первое - почему вас не убрали там, наверху, тихо и незаметно? Второе - почему вас до сих пор не разыскали? - А что, они могли? - Ну, не за час-два, конечно. Но за сутки вас непременно обнаружили бы. Исчезновение вашего яла не могло остаться незамеченным. Система наблюдения и контроля - мощнейшая. Но все же... Я не был там двадцать лет. Кое-что могло измениться в худшую сторону. То, что вы рассказали о докторе Молитори и покушениях на вас, позволяет думать, что Великий Мастер отыскал-таки лазейку. Благо высокомудрый Магистериум в его существование не верит, и все меры предосторожности лишь результат усилий архаичного, безнадежно отставшего от прогресса, но во многом незаменимого Мистериора. Вам во многом предстоит разбираться самому. - Он усмехнулся. - Если захотите, конечно. Можете жить, как большинство: балы, фейерверки, отдых на Сильване... - Черт его знает, - сказал Сварог. - Я слишком долго воевал за идеи, оказавшиеся дерьмом, и за людей, оказавшихся дерьмом. И теперь, если честно, вовсе не горю желанием сражаться за идеалы и цели, в которых и не разбираюсь толком. - Просто вы еще не поняли, что есть силы, против которых непременно нужно драться. - Возможно, - сказал Сварог. - Пока что мне, простите, наплевать, что Харлан вытаскивает из могил мертвецов и собирает из них войско против соседей. Может, эти самые соседи еще хуже. И загнали бы в рекруты вдвое больше мертвецов, если бы только смогли. - Не исключено, - пожал плечами Борн. - Вот видите. Нет, разумеется, я выполню ваше поручение, не сомневайтесь. Но в дальнейшем... Вы уж не обижайтесь... - Ну что вы! На откровенность не обижаются. Кстати, ответьте уж откровенно еще на один вопрос: в каких вы отношениях с Богом? Я имею в виду единого творца всего сущего. - Вообще-то верю, - сказал Сварог. - Большей частью. Толковее не смогу объяснить. - Нет, что вы, это хороший ответ. Точно передает ваши мысли. Очень, очень многие не могли бы похвастаться даже таким ответом, потому что не верят вообще. По цивилизованности своей. И образуется брешь, куда тут же устремляется Князь Тьмы. Поинтересуйтесь как-нибудь историей горротского флага. Поймете, почему череп одного из горротских королей красуется в вашем замке. Право же, лорд Сварог, жаль, что мы не встретились раньше. - Я... - Вам нужно спешить. Да, вот что. У меня будет пустячная просьба, совершенно личная. Когда доберетесь до относительно безопасных мест, наймите музыкантов, пусть сыграют как следует "Тенью жизнь промчалась". Лучше бы фогорошей - есть такие бродячие музыканты, лихие ребята, со смычком в руке рождаются. Есть грешок за душой, любил пображничать по трактирам в годы молодые. - Он улыбнулся и тихонько пропел: - "Гей, сдвинем чары! Трещат пожары, звенят клинки и мчатся скакуны..." Не забудете, если обернется удачно? - Нет, - сказал Сварог. Ему было горько, такого никогда еще не случалось - чтобы человек, дравшийся бок о бок, уходил подобным образом, спокойно и буднично. Всегда была налаженная суматоха боя, пыль, жара, кишки наружу... Он понимал, что Борн уходит навсегда, и не мог найти слов - еще и оттого, что война была насквозь чужая, а все чародейство, о кото