магии.
- Хм... Благодарю за службу. Она что же, летит сама?
     - Штурман включен, милорд.
     - Понятно, - сказал Сварог. И на сей раз ему действительно  все  было
понятно.
     Дворецкий кашлянул:
     - Милорд, на горизонте - манор Гэйр. Прошу проследовать на галерею...



        3. ...И ОХОТНИК ВЕРНУЛСЯ С ХОЛМОВ

     Сварог стоял у перил узенькой галерейки. Судя по мельканию облаков  и
земли, вимана шла на приличной  скорости,  не  уступая  истребителю,  и  в
первый миг Сварогу даже  страшно  стало  выходить  -  ждал  тугого  потока
воздуха, бьющего в лицо. Но, странное дело,  на  галерейке  царило  полное
безветрие. Что, это и называется - соответствующая магия?
     Вимана гасила скорость. Она неслась бесшумно, не  ревели  моторы,  не
вертелись винты, не стелился сзади инверсионный след - и потому  казалось,
будто это она неподвижно  застыла  в  воздухе,  а  манор  наплывает  снизу
навстречу ей. Четко очерченный квадрат со стороной примерно  в  две  лиги,
кусок зеленого леса, неведомой силой сорванный с земли, словно  скальп,  и
подвешенный в небе. Замок из  темно-вишневого  кирпича  с  черной  крышей,
поодаль разбросаны  еще  строения,  побольше  и  поменьше,  тоже  довольно
красивые. На главной башне развевается знамя - на жемчужно-сером поле алый
бегущий конь.
     - Странная архитектура, - сказал Сварог.
     Она и в самом деле  была  странной.  Ни  одной  прямой  линии,  стены
выгибаются дугами и параболами, повсюду плавные кривые,  крыши  напоминают
китайские - чуть вогнутые, с загнутыми вверх краями. Все остальные  здания
исполнены в том же стиле.
     - Простите?
     - Странно все построено, - сказал Сварог. - Ни  одной  прямой  линии.
Признайтесь честно: никто из моих предков... - Он сделал многозначительную
паузу. - На почве архитектуры?
     -  Архитектура   самая   обычная,   милорд.   Старинная,   призванная
обезопасить жильцов от вторжения злых духов. Видите ли, многие  злые  духи
способны двигаться только по прямой...
     Сварог быстро повернулся  к  нему.  Дворецкий  был  в  своем  обычном
состоянии - непроницаем и серьезен.
     - Только этого не хватало, - сказал Сварог. - Злые духи? И  много  их
здесь шляется? Вы-то сами хоть одного видели?
     - Разве непременно надо видеть что-то существующее, чтобы поверить  в
него, милорд?
     - Логично, - сказал Сварог, тяжко вздохнув про себя.
     Вимана опустилась на лужайку перед стоявшими в безукоризненном  строю
дружинниками - десять шеренг по десять человек в  каждой.  Светло-серые  с
алым кафтаны, блестящие черные кирасы с золотым силуэтом бегущего коня.
     Стоявший на два шага впереди командир - шлем его в знак  отличия  был
украшен белым пером  -  щелкнул  каблуками,  и  Сварог  форменным  образом
умилился, услышав донельзя знакомое:
     - На кр-ра...ул!
     Бравое  воинство,  как  один,  воздело  вверх   блестящие   предметы,
напоминавшие то ли дубинки, то  ли  эфесы,  -  и  брызнула  сотня  золотых
вспышек, у каждого в  руках  оказался  меч  с  блиставшим,  ярко-оранжевым
лезвием, напоминавшим застывшее бездымное пламя.
     - Что рубит? - не поворачивая головы, тихонько спросил Сварог.
     - Все что угодно, - прошептал Макред.
     Воинство  замерло.  Никакой  подсказки  от  дворецкого   так   и   не
последовало, и Сварог, чувствуя себя  в  родной  стихии,  набрал  побольше
воздуха в грудь, рявкнул:
     - Благодарю за службу, орлы!
     Солдаты без промедления ответили бравым  нечленораздельным  ревом,  в
котором легко угадывался вариант извечного: "р-рады стараться,  вашество!"
Командир, багровея от усердия, проорал приказы, золотистые лезвия погасли,
дружинники слаженно сделали  "кругом"  и  замаршировали  прочь,  посрамляя
выправкой караул у Мавзолея.
     - Орлы, - сказал Сварог. - Мы что, воюем с кем-нибудь? Старые  счеты,
родовая вражда?
     Только этого не хватало - получить в наследство еще и родовую  вражду
с кем-то абсолютно ему неизвестным и не сделавшим ничего плохого.
     - Ну что вы, милорд, -  сказал  дворецкий.  -  Одна  из  традиций.  У
благородного лара должна  быть  боевая  дружина.  В  незапамятные  времена
дружины, правда, были конными...
     - Одним словом, это доказывает, что лары произошли оттуда?  -  Сварог
показал пальцем себе под ноги.
     - Да, милорд. Однако с тех пор, как предки благородных ларов  ушли  в
заоблачные выси, пошла шестая тысяча лет...
     - Ну, это уже детали, - сказал Сварог. - Что ж, направим стопы свои к
родовому гнезду...
     Они направились к замку. Вечерело, от деревьев  и  зданий  потянулись
длинные тени, но обычной вечерней прохлады не чувствовалось.  Переводя  на
привычные Сварогу мерки, он сказал бы, что сейчас стоит сентябрь, - а ведь
на такой высоте независимо от  времени  года  должно  быть  холодновато...
"Соответствующая магия", - пробормотал он с видом знатока. А что же еще?
     Над главным входом красовался гербовый  щит  -  пятиугольный,  острым
концом вверх. Вдруг всплыло странное слово -  "дегоар".  Сварог  откуда-то
знал, что именно так называется гербовый  щит  такой  формы.  Светло-серый
дегоар с алым конем.
     В огромной прихожей с каменным полом, покрытым великолепной  резьбой,
их встретили трое слуг - двое помоложе, один  почти  ровесник  дворецкого.
Неизбежные низкие поклоны, конечно. Сварог уставился вверх - под  потолком
сходились  черные  балки,  с  них  свисали   пестрые   вымпелы,   знамена,
засмотрелся даже, опомнился, повернулся к Макреду:
     - Это что, весь штатный расчет? Всего трое слуг на этакую громадину?
     - Слуги великолепно владеют соответствующей магией, милорд. И  вполне
справляются.
     - Хорошо,  скажите,  чтобы  шли  по  местам,  -  сказал  Сварог,  уже
заинтригованный постоянными упоминаниями о магии. - Что у нас еще? Где моя
домоправительница?
     Раздался шелест платья, мягкий  шелковый  шорох  подола  по  каменным
плитам.
     - Меони, ваша домоправительница, милорд.
     "Ей-богу, это уж слишком", - подумал Сварог,  разглядывая  склонившую
голову и присевшую в низком поклоне девушку и  особенное  внимание  уделив
низкому вырезу  ее  желтого  платья  в  синюю  и  красную  полоску,  щедро
украшенного оборочками, кружевами и прочими фестончиками.
     Она подняла голову - светлые волосы упали на  плечи,  -  с  некоторой
робостью улыбнулась Сварогу,  не  отводя  зеленых  глаз.  Она  была  такая
миленькая, что Сварогу нестерпимо  захотелось  облизнуться.  Он  панически
искал слова, и дворецкий выручил его:
     - Меони, милорд голоден, начинайте готовиться к ужину...
     Девушка гибко выпрямилась,  улыбнулась  уже  смелее  и  ушла.  Сварог
огромным усилием воли сделал лицо непроницаемым.
     - Ну-ну, - сказал он живо. - М-да. И, разумеется, многие поколения ее
предков служили верой и правдой...
     - Ах, милорд, - философски, с ноткой фривольности  сказал  Макред.  -
Это так естественно - домоправительница в  замке  неженатого  благородного
лорда...
     - Знаете, я с вами согласен, - сказал  Сварог  и  задумчиво  покрутил
пальцами левой руки в воздухе. - Но что, вот так  вот...  как  само  собой
разумеющееся?
     -  Вы  полный  хозяин  в  своем  замке,   милорд.   Традиции   многих
поколений...
     - А могу я, простите,  повесить  вас  всех  на  воротах  замка?  Там,
правда, нет ворот, но сучьев в парке достаточно...
     - Как вы, должно быть, понимаете, мне  самому  это  не  доставило  бы
никакого удовольствия, милорд. Но вы, разумеется, в  своем  праве.  Однако
должен заметить, что подобные прецеденты случались крайне редко,  и  слуги
благородных графов Гэйров никогда не давали повода...
     Кажется, он в глубине души опасался, не собирается ли Сварог зайти  в
нововведениях чересчур далеко. Сварог  же  в  задумчивости  озирал  резной
каменный пол, широкую лестницу,  штандарты  на  черных  балках,  гобелены,
доспехи на стенах.
     Как-то кошка предложила мышке: "Дорогая, пробеги-ка  из  одного  угла
кухни в другой, и я тебе отвалю целый  кувшин  масла".  Мышка  подумала  и
отказалась, заподозрив неладное, потому  что  работа  предстояла  чересчур
легкая, а плата за нее чересчур высокая. В том-то и дело.  Чересчур  щедро
его осыпали подарками. И ничего не требовали взамен -  разве  что  держать
язык за  зубами  и  соблюдать  правила  игры.  Прав  был  товарищ  Сталин,
неустанно твердивший о бдительности, или ошибался?
     - Нужно решить очень важный вопрос, милорд, - сказал Макред. - Завтра
вам предстоит ознакомиться с фамильной книгой заклинаний.  В  силу...  гм,
вполне понятных и простительных причин  вам  должен  помочь  в  этом  маг.
Прикажете вызвать мага из Мистериора,  или...  -  Он  явственно  запнулся,
выражая голосом легкое презрение, как солидный человек, которому  пришлось
говорить  о  неприличном.  -  Или  из  Магистериума?   Разумеется,   право
окончательного выбора за вами, и молодое  поколение  имеет  свои  вкусы  и
пристрастия... но я осмелился бы рекомендовать Мистериор.
     - А какая разница? - спросил Сварог.
     -  Милорд,  Мистериор  освящен   установлениями   и   традициями,   а
Магистериум... Эти новомодные заведения... Он отнимет у вас гораздо больше
времени, не в пример больше, и в итоге...
     - Хорошо, на ваше усмотрение, - сказал Сварог.  -  Ужин  скоро  будет
готов?
     - Милорд, ужин будет готов в любую минуту, когда  вам  угодно.  Меони
прекрасно владеет нужными заклинаниями.
     - Что-что? - сказал Сварог и понял. - Что же, никаких поваров?
     - Именно  так,  милорд.  Вот  уже  тысячи  лет  благородные  лары  не
употребляют  пищу,  приготовленную  варварским,  то   есть   естественным,
образом. Исключение делается лишь для охотничьей добычи.
     - А это...
     - Не тревожьтесь, милорд. Все сотворенное при помощи магии делится на
иллюзорное и реальное,  но  могу  вас  заверить:  еда  таковая  совершенно
реальна.
     - Прекрасно, - сказал Сварог.
     - Насколько  я  понимаю,  вы  вряд  ли  захотите  ужинать  в  главной
трапезной?
     - Догадываюсь по вашему тону,  что  это  нечто  просторное  и  крайне
церемониальное... Сделайте что-нибудь попроще. Найдется  у  меня  в  замке
комната, где не нужно пускаться на другой конец стола за горчицей верхом?
     - Прошу вас, милорд.
     Он деликатно притворил за Сварогом дверь, оставшись снаружи.  Комната
оказалась небольшая по здешним меркам,  с  камином,  столом  и  массивными
креслами. Стол был девственно пуст. Меони, напряженно ожидавшая у  камина,
встрепенулась:
     - Прикажете подавать, милорд?
     - Конечно, - сказал Сварог, сел за стол и вопреки этикету водрузил на
него локти.
     - Фамильное серебро? Малый сервиз?
     - На твое усмотрение, -  сказал  Сварог.  -  Есть  хочется,  и  вовсе
неважно на чем.
     Он огляделся: ни люстры, ни свечей - ничего. И все  равно  в  комнате
светло, и все предметы отбрасывают тени, словно светильники все  же  есть,
только они невидимы.
     Отшатнулся - прямо меж его лежащими на столе руками возникло  большое
серебряное блюдо. То, что на нем лежало, имело весьма привлекательный  вид
и  распространяло  крайне  аппетитные  ароматы  жареного  мяса,  грибов  и
неизвестных приправ. Следом появились блюда и тарелочки, массивные золотые
вилки, графины с разноцветными жидкостями,  бокалы  из  игравшего  сотнями
разноцветных искорок хрусталя, тонкого, как мыльный пузырь. Меони  стояла,
подняв глаза к потолку, беззвучно шевеля губами.
     - Хватит! - взмолился Сварог. - Я же столько не сожру, а  попробовать
всего хочется!
     Меони послушно замерла.
     - Прошу. - Сварог показал ей на кресло напротив.
     Она робко присела. В некоторой растерянности  Сварог  оглядел  яства,
которых хватило  бы  на  изголодавшийся  взвод,  и  в  голову  ему  пришла
совершенно великолепная мысль:
     - А начнем мы с вина!
     Он нацелился на графин с содержимым  благородно-вишневого  цвета,  но
руку протянуть не успел: графин воспарил  над  столом,  накренился,  струя
вина полилась в  тончайший  бокал,  украшенный  разноцветными  стеклянными
медальонами.  Вслед  за  тем  бокал  неспешно  проплыл  над  блюдами,   не
расплескав ни капли, ловко скользнул в  руку  Сварогу.  Сварог  растерянно
стиснул витую ножку и  осушил  бокал  до  дна.  Посидел,  прислушиваясь  к
глубинам организма. Организм свидетельствовал, что ничего лучшего в  жизни
пробовать не приходилось. Сварог только глянул на графин  с  нежно-зеленым
вином - и тот поплыл к бокалу.
     После нежно-зеленого, черно-багрового и светло-янтарного вина  Сварог
откинулся на спинку кресла и сказал:
     - Сказка...
     - Вам следовало бы сначала поесть, милорд, - тихо промолвила Меони.
     - Конечно, - ответил Сварог, сцапал золотую массивную  вилку  прежде,
чем она успела скользнуть в руку, и остался горд этой маленькой победой.
     - Прикажете разжечь камин?
     - Разжигай. А музыку можешь?
     - Какую вам угодно?
     -  Что-нибудь...  романтичное.  Скрипки-клавесины.  Если  только   ты
знаешь, что такое клавесин.
     В комнате стало темнее, дрова в камине вспыхнули ровным, не  коптящим
пламенем, и по стенам сразу же заколыхались тени. Тихо  зазвучала  музыка.
Почувствовав, что утолил первый голод, Сварог поднял глаза на  Меони.  Она
едва  прикоснулась  губами  к  краю  своего  бокала  и  ответила   чуточку
испуганным взглядом. Сварог беспомощно ругнулся про себя.  Он  никогда  не
страдал робостью в обращении с прекрасным полом, но трудно было свыкнуться
с мыслью, что эта красоточка - его вещь. С обычной доступностью это  имело
мало общего.
     Он вышел из положения наипростейшим способом - придвинул бокал, налил
до  краев  особенно  полюбившегося  черно-багрового  и  отправил  его   по
назначению. Спросил:
     - Слушай, а почему посуда больше сама не прыгает?
     - Я заметила,  что  вам  это  не  особенно  нравится.  Я  неправильно
сделала?
     - Ну что ты, все правильно, - сказал Сварог. - А то  руками  шевелить
разучишься. Должен тебе сказать, ты идеальная домоправительница.
     Он старался не особенно нагло таращиться на низкий  квадратный  вырез
ее платья, обшитый синим кружевом, но глаза поневоле работали в автономном
режиме, тем более что музыка лилась, отдаваясь в висках горячей волной,  и
на юном личике девушки играли тени. Сварог решительно взял ее за руку. Она
чуть заметно вздрогнула  и  показалась  ужасно  беззащитной.  "Аристократ,
бля", - не без самокритики подумал Сварог.
     И спросил:
     - Ты откуда?
     - Из Антлана, - сказала она чуть удивленно. - Как все  ваши  слуги...
Как все слуги здесь.
     - И где же этот Антлан? Внизу?
     - Нет. На другой планете. На Сильване.
     - Это город?
     - Континент, принадлежащий ларам. - Она напряженно ждала.  -  Милорд,
что вам еще угодно приказать?
     "Нет,  это  будет  даже  похуже  изнасилования",  -  подумал   Сварог
растерянно. Встал, продолжая держать ее за руку, и они оказались  лицом  к
лицу. Глаза у нее стали совсем испуганные.
     - А ты-то сама что хочешь  делать?  -  спросил  Сварог,  взяв  ее  за
локотки. - Что ты хочешь?
     Она прошептала что-то, отворачивая лицо.
     - Громче, - сказал Сварог.
     - Я хочу... чтобы вы больше были человеком, чем господином, милорд, -
выпалила она на одном дыхании и вновь вознамерилась отвернуться, но Сварог
не позволил. Как это  случается  с  подвыпившими,  его  бросило  из  одной
крайности в другую - от жуткого нетерпения в заботливую нежность.
     - Пойми ты, я все ж не скотина, - сказал он, как ему  представлялось,
чертовски веско и убедительно, погладил ее по щеке. - Не бойся...
     - Я не боюсь. Установившиеся традиции и вассальный долг...
     -  Плюнь,  -  великодушно  сказал  Сварог.  -  Освоимся,   привыкнем,
перебедуем... Ты думаешь, мне легко? Зашвырнуло куда-то...
     Меони решительно, без тени ласки зажала ему рот ладошкой. Шепнула  на
ухо:
     - Тише... Не надо... Вы же еще не прошли обряда, вас  могут  слышать,
видеть... Милорд, умоляю вас...
     - Думаешь? - спросил он шепотом.
     - За вами могут наблюдать. Вполне возможно, хотя и не обязательно.
     - И все равно готова была...
     - Я же обязана вам повиноваться...
     - Глупости, - сказал Сварог погромче. - Никому ты ничего не  обязана,
понятно? Только не надо мне говорить, какой я добрый. Я вообще-то злой. Но
я в жизни никого не насиловал. И не привык, чтобы у меня  в  собственности
были люди.  А  ты  мне  жутко  нравишься  вдобавок,  и  это,  оказывается,
обезоруживает... Ты когда-нибудь научишься говорить мне "ты"?
     - Я попробую. - Она  чуть  отстранилась,  умоляюще  заглянула  ему  в
глаза: - Пожалуйста... Я заслоняю комнату, но долго не  смогу.  Вы  должны
быть осторожнее, милорд.
     - Мне что-нибудь грозит?
     - Не знаю. Милорд, я простая девушка из  Антлана,  где  тысячелетиями
живут  вассалы  благородных  ларов.  И  знаю  одно:  ничто  не  происходит
случайно. Вам следует быть осторожнее и побыстрее овладеть заклинаниями.
     - Постараюсь, - сказал  Сварог  и  отпустил  ее.  Меони  вздохнула  с
неприкрытым облегчением, опустилась в кресло. Сварог сел рядом,  чуя,  что
некая преграда меж ними рухнула.
     - Послушай, а зачем мне заклинания? - спросил он деловым тоном, давая
ей понять, что их  отношения,  каких  пока  что  и  не  было,  на  сегодня
переходят в другую плоскость. - Звать магов, чему-то там учиться...
     - Лары - властители магии. Владение  магией  -  качество,  отличающее
цивилизованного человека, властителя небес, от земного варвара, - заученно
продекламировала Меони.
     - Ну, если по уставу положено... - сказал Сварог. - К  тому  же  это,
должно быть, интересно.
     - Не особенно.
     - Почему это? - Сварог даже обиделся чуточку. - Можно  делать  всякие
штуки, пошептав в потолок...
     - Конечно, - грустно улыбнулась Меони. - Сначала  так  и  кажется.  А
потом начинаешь понимать - ничего в этом нет...
     - Ну почему? - никак не мог понять Сварог. - Можно ведь делать что-то
такое...  значительное.  Ну  я  не  знаю,  вызывать  бурю  или,  наоборот,
прекращать...
     - А зачем? - тихо сказала Меони. - Если посмотреть  в  самую  суть  -
зачем вам насылать бури?
     - Действительно, - сказал Сварог. - Маленький зеленый крокодильчик...
     - Что?
     - Ты знаешь, что такое крокодил?
     - Конечно.
     - Так вот. Есть огромный остров.  Посреди  острова  -  огромный  лес.
Посреди леса - огромное болото. А посреди болота сидит на крохотной  кочке
маленький зеленый крокодильчик и печально думает: "Ну и зачем мне все  это
нужно?"
     Меони звонко рассмеялась, и Сварог подумал, что  со  своим  громадным
запасом наверняка неизвестных здесь анекдотов он без  труда  завоюет  себе
репутацию записного остряка. Хмель у него почти выветрился -  тут  угощали
отнюдь не советской сивухой из старых автопокрышек.
     - Вообще-то мне чертовски нужен хороший советчик... - сказал он.
     - Я не гожусь, милорд. Что я знаю? В  замке  есть  библиотека  и  все
остальное...
     - Библиотека - это прекрасно, - сказал  Сварог.  -  Но  мне  нужен  и
доверенный друг...
     - А почему вы думаете, что их у вас никогда не будет? -  Меони  вдруг
схватилась за щеки. - Ой! Сегодня же полнолуние, и скоро полночь...
     - Ну и что?
     - Идите в портретную галерею, милорд. Можно посоветоваться  с  вашими
предками.
     Сварог хотел понимающе рассмеяться, но  обнаружил,  что  она  говорит
серьезно, глядя испуганно и решительно.
     - Пойдемте, - сказала она. - Скоро  полночь.  Если  они  захотят  вам
помочь...
     - Нет, ты серьезно? Они что... приходят?
     - Боитесь?
     - Чтобы я боялся собственных предков? - сказал Сварог браво, хотя  по
спине и пробежал этакий холодок,  предчувствие  загадочного.  -  А  ну-ка,
пошли!
     В коридорах царил таинственный синий  полумрак,  явно  имевший  своей
природой не естественные вечерние сумерки.  Сварог  не  задавал  вопросов.
Стараясь ступать потише, он шел за державшей его  руку  Меони  по  высоким
извилистым коридорам, широким лестницам, сводчатым залам,  мимо  окон,  за
которыми стояла покойная звездная ночь, мимо рыцарских доспехов, батальных
полотен во всю стену, мозаичных картин от пола до потолка, громадных  ваз,
чучел тигров, драпировок и ваз. Это было как во сне, про который к тому же
неизвестно наперед, страшным он окажется  или  приятным.  Наверняка  можно
было зажечь свет, но Меони отчего-то этого не делала,  и  Сварог  не  стал
спрашивать почему. Он покорно шел, шарахаясь поначалу от чучел,  застывших
в крайне натуральных позах, держа теплую ладошку, чувствуя себя  отчего-то
совсем юным, не отягощенным воспоминаниями  и  житейским  опытом,  которые
следовало бы выжечь каленым железом.
     Ладошка Меони вдруг дрогнула, трепыхнулась  в  его  пальцах.  Девушка
обернулась, приложила палец к губам, потянула его  в  полукруглую  нишу  -
быстро, испуганно. Сварог автоматически крутнулся на каблуках, прижался  к
стене так, словно из коридора навстречу им должен был заработать  пулемет.
Рука пошарила у пояса, и он не сразу сообразил,  что  тело  отреагировало,
как встарь, и пальцы ищут гранату...
     - Что такое? - прошептал он.
     - Тс-с! - вовсе уж беззвучно шепнула Меони. - Домовой!
     Сварог   осторожно    выглянул.    Поперек    коридора    протянулись
прямоугольники проникавшего в  окна  звездного  сияния,  озарявшего  синий
полумрак. Далеко впереди что-то шевельнулось, пересекло коридор поперек  -
маленькое, сгорбленное, косматое, без четких очертаний, оно скользнуло меж
двух высоких ваз на круглых постаментах и пропало куда-то,  больше  Сварог
его не видел, как ни вглядывался.
     -  Ушел,  кажется,  -  прошептал  он,  чуточку  уязвленный  тем,  что
приходится прятаться в собственном замке от  какой-то  твари.  -  Он  что,
сердитый?
     - Нет, но все равно... Не принято его замечать, пусть себе идет...
     Ее теплое дыхание коснулось щеки. Сварог повернулся к  ней,  взял  за
плечи, оцарапав костяшки пальцев о жесткий ковер на  стене,  и  наконец-то
поцеловал  по-настоящему.  Меони  закинула  голову,   не   сопротивлялась,
отвечала, потом ее пальцы скользнули по плечам Сварога, ладони уперлись  в
грудь.  Сварог  неохотно  отвернулся,  превозмогая   откровенно   пещерные
желания.
     - Скоро полночь, - будто извиняясь, сказала Меони. - Вам пора...
     Перед высокой двустворчатой дверью она  остановилась,  тронула  витую
ручку:
     - Идите. Нет, я подожду здесь, мне нельзя...
     Высоченная массивная дверь неожиданно мягко и бесшумно  закрылась  за
Сварогом.  Он  оказался  в  длинном  прямоугольном  зале,  заканчивавшемся
высоким витражным окном. Справа и слева - нескончаемые шеренги портретов в
полный рост, в натуральную величину. Массивные  золоченые  рамы,  пылающие
факелы на стенах. Факелы? Сварог стоял совсем рядом с ближайшим, воткнутым
в затейливую кованую подставку, но не чувствовал жара и не  слышал  треска
пламени. Это была полная иллюзия факела - и только. Но света  давала  даже
больше настоящего.
     Изменчивые тени колыхались на потемневших  от  времени  портретах,  и
неподвижно  застывшему  у  двери  Сварогу  стало  казаться,  что  портреты
шевелятся, явственно меняют позы, двигаются, оживают...
     Багровое сияние проникло сквозь витражи, поползло от окна к  Сварогу,
и он едва справился с желанием  заорать  и  пуститься  наутек  -  портреты
действительно оживали. Туманное свечение словно бы  вспыхивало  в  глубине
обретших  трехмерность  картин  и   медленно   распространялось   на   все
пространство, заключенное в золоченую раму. Фигуры  шевелились,  выступали
за рамы, призрачно полупрозрачные, меж ними и плоскостью картин  явственно
обозначалось пустое пространство, лица  медленно,  слепо  оборачивались  к
Сварогу, отыскав его взглядом,  замирали.  Он  поймал  себя  на  том,  что
тихонько пятится к двери, и застыл - все-таки они не  отдалялись  от  рам,
они стояли и смотрели, словно ожидая что-то от него...
     "Конечно, - вспомнил он, - призраки не могут заговорить первыми".
     - Простите, - сказал он негромко.  -  Мне  посоветовали  к  вам...  с
вами... Но разве такое возможно?
     - Это Фатероль, - прозвучал в ответ столь же негромкий  голос.  -  Он
был великим живописцем и великим магом...
     - Великим...
     - Говорят даже, что он продал душу дьяволу, взяв в  уплату  волшебные
кисти...
     - Говорят...
     - Никто не знает всего - но его полотна стали дверью, способной порой
приоткрываться в тот мир, что терпеливо вдет  всех,  обитающих  по  другую
сторону...
     Голоса звучали  отнюдь  не  демонически,  они  были  почти  обычными,
человеческими,  хотя  и  лишенными  чего-то  привычного,  важного.  Сварог
немного приободрился, и тут кто-то резко бросил, почти крикнул:
     - Милорды, но разве это граф Гэйр?!
     Сварог машинально глянул в ту сторону -  бородатый  старик  в  черной
кирасе поверх  кафтана  и  широкой  золотой  перевязи  уставился  на  него
подозрительно и зло.
     - Мне представляется,  что  маршал  прав,  -  сказал  сосед  старика,
человек помоложе. - Но не всецело.
     - Вы хотите убедить меня, что перед нами -  последний  граф  Гэйр?  -
поджал губы маршал.
     - И не пытаюсь, дядюшка. Но  в  этом  молодом  человеке  есть  что-то
странное, не позволяющее решительно и безоговорочно отказать ему  в  праве
именоваться графом Гэйром. В чем эта странность заключается, я не знаю, но
вынужден удостоверить ее наличие...
     - Адвокатские штучки. Вся эта ваша казуистика... Последний граф  Гэйр
исчез три года назад в Море Мрака.
     - Повторяю, дядюшка, я вовсе не идентифицирую этого молодого человека
с последним графом Гэйром,  -  не  уступал  адвокат.  -  И  я  помню,  что
последнего графа Гэйра нет ни среди живых, ни в Царстве Теней, что само по
себе достаточно странно... Я могу прозакладывать голову  -  простите  этот
оборот из лексикона живых, звучащий  в  нашем  обиходе  невысокого  пошиба
шуткой, - что перед нами не граф Гэйр. И тем не менее... В  этом  человеке
есть что-то от нас.
     - Да, я тоже это чувствую, - поддержал кто-то.
     - И я, признаться. Маршал, вы всегда грешили поспешностью суждений  -
и решений, увы...
     - Не замечал за собой, - буркнул маршал, буравя Сварога  прокурорским
взором. - Юноша, не соблаговолите ли объяснить, откуда вы взялись в маноре
Гэйров, собственно говоря?
     - Из прошлого, - сказал Сварог.
     - Точнее?
     Сварог называл даты, страны, события - но  призраки  лишь  растерянно
переглядывались.
     "Это в какую же даль меня занесло?" - смятенно подумал Сварог.
     - Здесь необходим ученый, -  заключил  адвокат.  -  Милорд  Орим,  не
сможете ли внести ясность?
     - Боюсь, не смогу ничем помочь, - сказал человек в мантии  и  большом
берете. - Я не могу вспомнить ничего похожего ни в истории  Талара,  ни  в
истории Сильваны, не говоря уж... -  Он  сделал  многозначительную  паузу,
понятную, очевидно, для всех. Кроме Сварога. - Ничего схожего...
     - В истории всех планет есть крайне отдаленные периоды, от которых не
осталось никаких свидетельств...
     - Зато остались те, кто ушел в  Царство  Теней  как  раз  из  таковых
периодов.   Конечно,    следует    учесть    прекрасно    известные    вам
обстоятельства... И все равно  в  истории  человечества  нет  таких  эпох,
свидетелей которых мы не встретили бы у себя.
     - Вы безукоризненно логичны, братец.
     - И прав, смею думать.
     - И тем не менее! - не уступал адвокат. - Наш гость  -  данность,  от
коей не отмахнуться. Мы должны прийти к какому-то решению, ибо второй  раз
с этим молодым человеком встретимся не скоро. Нам далеко  не  безразлично,
кто стал владельцем родового замка Гэйров, а ему, думаю,  не  безразлично,
получит ли он наше расположение...
     - А если - безразлично?
     - Смею заверить, весьма небезразлично, - сказал Сварог. - Поймите,  я
сюда не рвался. Я не стремился заполучить  эти  титулы  и  этот  замок.  Я
вообще не знал, что существуют такие места... Не я все это затеял. И  если
все  это  -  ваше,  мне  бы  никак  не   хотелось   представать   странным
самозванцем... Может, вы знаете,  кому  и  зачем  понадобилось  меня  сюда
поселять?
     - Увы, - сказал адвокат. - В силу своего положения мы знаем многое  о
прошлом, но о настоящем знать не можем ничего...
     - Есть отличный план!  -  вмешался  молодой,  выглядевший  ровесником
Сварога призрак в шитом золотом мундире, усатый, с  тремя  пистолетами  за
поясом и подзорной трубой в руке. -  Незнакомец,  вам  следует  прикончить
того, кто все это затеял. А уж потом, когда он  окажется  среди  нас,  ему
будет затруднительно что-то скрыть. И в следующее полнолуние, пусть это  и
не скоро, мы найдем, о чем поболтать...
     - Самый простой способ разделаться с мышью - поймать ее и насыпать на
хвост соли... - бросил маршал. - Кузен, вы навсегда  остались  гвардейским
вертопрахом. Прежде чем отправить к нам виновника, его следует обнаружить.
А обнаружив его, обойтись и без нашей помощи.
     -  Черт,  верно...  Как-то  не  подумал.  Господа,  мне  этот  парень
отчего-то нравится. И если он  хоть  на  самую  малую  толику  Гэйр...  Не
забывайте, три года истекли. Вы хотите, чтобы перевернули герб и манор сам
превратился в призрак,  плывущий  над  облаками?  Или  был  присоединен  к
владениям невероятно дальнего родственника?  Из  таковых  у  нас  остались
только графы Раль, а они все поголовно  -  сволочь  последняя...  Уж  если
этого парня отчего-то согласились признать графом Гэйром...
     - Да, но нужно же разобраться, что за всем этим кроется.
     - Вот он и разберется. Он мне не кажется размазней.
     - И все же - наши чувства, гордость фамилии... - упорствовал  маршал.
- Я не припомню, чтобы прежде случалось нечто подобное происшедшему с этим
молодым  человеком,  в  облике  которого,  признаю,   усматриваются   иные
фамильные черты...
     - И_н_ы_е_? Да он же вылитый Гэйр! - сказал гвардеец. -  Сбрейте  мне
усы или ему прицепите - и  получится  полное  сходство.  Говорите,  такого
прежде не случалось? А скажите-ка, дядюшка, разве случалось раньше,  чтобы
из Царства Теней исчезали...
     - Лейтенант, молчать! - рявкнул маршал.
     Сварог заметил, что загадочная реплика гвардейца словно бы вызвала  у
призраков легкий переполох. И навострил уши. Но никто не возразил маршалу.
Очевидно, растяпа-гвардеец по простоте душевной коснулся  чего-то  такого,
что надлежит тщательно скрывать, - то ли от одного Сварога, то ли от живых
вообще.
     - Позвольте мне, - вмешался старик в черной кольчуге с золотым гербом
на груди. - Я вас всех  внимательно  слушал.  Теперь  извольте-ка  слушать
одного из тех, кто и сделал Талар таким, каков  он  сейчас  есть,  -  быть
может, на беду... Мне давно кажется, что лары мельчают. Что исчезло  нечто
важное, что впереди нет великих целей. Вы хотите полного вырождения?  Вряд
ли. Слишком многое тогда канет в небытие. Нужна новая, горячая кровь. И не
так уж важно, откуда она приходит. Для чего-то же мы сжигали одни города и
строили другие? Совершенствовались в магии и в могуществе?
     - Сама История  вещает  вашими  устами,  милорд  сенешаль,  -  сказал
гвардеец, подмигнув Сварогу, уже полностью освоившемуся  в  этом  странном
обществе.
     - Щенок, - сказал старик в черной кольчуге. - Я таких на  кол  сажал,
случалось.
     -  Вот  только  пропустили  того,  кто  помог  вам   раньше   времени
переселиться в Царство Теней...
     - Перестаньте, - сказал адвокат.  -  Неужели  никто  не  в  состоянии
оценить серьезность момента? - Он повернулся к Сварогу: -  Боюсь,  молодой
человек, в чем-то мы  покажемся  вам  смешными  и  даже  глуповатыми.  Что
поделать, мы ведь призраки людей. Уходя в мир теней, никто  не  становится
ни умнее, ни талантливее, ни могущественнее. Он всего  лишь  узнает  много
нового, но это не добавляет ума, а способно лишь прибавить печали  -  если
бы тени обладали прежними чувствами... Так что мы остались, какими были. В
том, что это непреложно, вам, извините за бестактность,  самому  предстоит
убедиться  через  несколько  столетий.  Вы  ведь,  я  догадываюсь,  хотели
получить какой-то совет? Ответы на некие вопросы?
     - Да, - сказал Сварог.
     - Прошлое не годится в советчики, потому что оно не знает настоящего.
А ответы вам предстоит искать самому. Разумеется, вас  никто  и  ничто  не
обязывает. Мир, куда вы  попали,  предоставляет  все  возможности  прожить
жизнь беззаботно, приятно и легко. Но вам, боюсь, это не удастся. То,  что
случилось с вами, никогда не происходит просто так, по слепой игре случая,
природы...
     - Я догадываюсь, - сказал Сварог.
     - Тогда вам следует быть готовым ко всему. К любому.  Чем  больше  вы
узнаете об этом мире, тем сильнее станете, когда придет пора...
     - Но у меня создалось впечатление, что на меня махнули  рукой,  когда
поняли, что не достигли желаемого, - сказал Сварог.
     - Возможно. Или у вас умышленно  создали  именно  такое  впечатление.
Здесь, за облаками, давно прекратились войны...
     - А жаль, - вмешался призрак в черной кольчуге.
     - Войны прекратились, - продолжал адвокат. - Но интриги и заговоры  -
вещь неистребимая. Вас уже посвятили в тайны книги заклинаний?
     - Обещали сделать это завтра, - сказал Сварог.
     - Конечно, вам будет трудно. Одно  дело  -  овладеть  книгой  в  пору
отрочества  и  совсем  другое  -  человеку  более  взрослому,  по  сути  -
постороннему... Но вам это поможет.
     - И не забудь овладеть родовым умением, - сказал черный пращур.  -  У
каждого рода есть свое заклятие, фамильная тайна...
     - Какая у вас?
     - Мы, Гэйры, обладаем великим даром - можем вернуть  к  жизни  павшую
лошадь. Но только на сутки.
     - Великолепно, - сказал Сварог.
     - Не кривись. Когда-то это чертовски помогало.
     - Думаю, что внизу, на земле,  это  и  сейчас  может  пригодиться,  -
сказал адвокат. - Итак, граф Гэйр... Надеюсь, присутствующие не  возражают
против употребления этого имени применительно к  нашему  гостю?  (Судя  по
лицам, у некоторых имелось на сей счет особое мнение, но вслух они его  не
высказали.) Если потребуются законные  основания,  здесь  вполне  применим
Указ о Сыновьях и постановление  Геральдической  коллегии,  основанное  на
прецеденте Этерскела, - в части второй...
     - Говорите, дядюшка, по-человечески, - сказал гвардеец. -  Мы  вам  и
так поверим. Наш гость, думаю, тоже.
     - Хорошо. В связи с особыми  обстоятельствами  обговорено  и  решено:
этот молодой человек признается полноправным  графом  Гэйром,  и  на  него
ложатся  все  привилегии,   преимущества,   обязанности,   старые   счеты,
пророчества, родовые заклинания и возможные неудобства,  проистекающие  из
его нынешнего положения.  Отныне  манор  Гэйр  становится  его  домом,  он
обязуется заботиться о чести рода и фамильной  славе,  каковую  должен  по
мере возможности приумножать, не  допуская  ее  умаления.  Поклянитесь  на
мече, двадцать второй граф Гэйр.
     Сварог растерянно коснулся пояса - меч он давно снял, садясь за ужин,
но призрак в черной кольчуге выбросил перед собой туманное лезвие широкого
меча. Пройдя к нему сквозь двойную  шеренгу  бесплотных  зрителей,  Сварог
притронулся пальцами к мерцающему клинку, и пальцы погрузились в пустоту -
невероятно холодную, ожегшую кожу.
     - Ищи Доспех Дорана, - сказал старик.
     - Дедушка, кому  теперь  нужны  эти  сказки,  -  бросил  гвардеец.  -
Главное, пусть он домоправительнице скучать не даст.
     - Доспех Дорана - вовсе не сказки.
     - Все равно. О нем вот уж которую тысячу лет ни  слуху  ни  духу.  Он
спасал владельца от многих опасностей, но сам себя спасти не  мог.  Сейчас
он может лежать где-нибудь на дне океана, в чьей-то забытой могиле или под
мостовой любого города.
     - Или висеть на стене в доме того, кто понятия не имеет, чем владеет.
     -  Все  возможно...  Что  же,  прощайте,  граф  Гэйр,  до  следующего
полнолуния...
     Сварог был немного разочарован - снова все прошло скучно и  буднично.
Ни великих истин, ни  роковых  тайн,  ни  ужасных  чудес.  Тихие  семейные
посиделки...  Он  остался  на  месте,  а  полупрозрачные  туманные  фигуры
попятились к массивным золоченым рамам,  слились  с  полотнами,  и  вскоре
остались лишь неподвижные изображения давно  умерших  людей  -  старики  в
броне, сановники в орденах, осыпанные самоцветами дамы и молодые  офицеры.
Вполне возможно, что запечатлевший их художник и не продавал душу дьяволу,
- о многих талантах во все времена кружили такие байки...
     Пальцы, которыми он коснулся  лезвия  призрачного  меча,  побаливали,
будто отмороженные. Сварог хотел подойти и рассмотреть портреты, но решил,
что это можно отложить на завтра.  Повернулся  и  вышел.  Меони  порывисто
подалась к нему:
     - Что, милорд?
     - Благословили, - сказал Сварог. - Никакой я теперь не самозванец,  с
чем себя и поздравляю.
     - Великолепно! Пойдемте, здесь было так жутко...
     - Зажгла бы свет.
     - Опять домовой ходит. Такое редко случается, мне страшно.
     - Глупости, - сказал Сварог.
     - Только не здесь. Слышите?
     Сварог прислушался -  снаружи,  из  теплой  звездной  ночи,  долетали
возбужденные голоса. Меони скользнула  к  ближайшему  окну,  Сварог  пошел
следом, выглянул за широкий парапет.  Он  хотел  посмотреть  вниз,  откуда
слышались голоса, но невольно задрал голову к небу.
     В небе висел  огромный  желтый  диск,  размером  с  футбольное  поле,
казалось, он вот-вот обрушится  на  голову,  затрещат  верхушки  деревьев,
рассыплется крыша... Диск был  покрыт  туманными  параллельными  полосами,
темноватыми  пятнами   неопределенных   очертаний,   а   повыше   экватора
красовалось круглое алое пятно. "Юпитер, чтоб мне провалиться,  -  подумал
Сварог. - Нет, ну что у них тут творится? Куда перенесло Землю?"
     С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Сварог посмотрел вниз.
Среди  деревьев  мелькали  большие  шары  неподвижного  сиреневого  света,
цепочка таких же двигалась к лесу со стороны служб.  Хрипло,  пронзительно
заревела неподалеку труба. И сейчас же коридор ярко осветился.
     Сварог невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел спешившего к
нему Макреда. Дворецкий ухитрился  сохранить  величавость  даже  при  беге
трусцой, но выглядел чуточку испуганным.  Он  остановился  в  двух  шагах,
пытаясь отдышаться.
     - Ну, что там? - спросил Сварог. - Воры лезут?
     - Милорд, ваши гвардейцы уверяют, что в лесу видели Гэйр-Бара.
     Меони охнула за спиной Сварога.
     - А что это за субъект? - спросил Сварог.
     - Фамильный призрак Гэйров, милорд. Безголовый медведь, чье появление
случается крайне редко и обязательно предвещает большие перемены.
     - К добру или наоборот?
     - А  вот  этого,  милорд,  никогда  наперед  не  знаешь...  Гвардейцы
клянутся, что он бродил по лесу...
     - Так, - сказал Сварог. - Безобразий и убытков от него много?
     - Никаких, милорд, это же призрак...
     - Тогда к чему весь этот цирк с иллюминацией?
     Макред помолчал, вздохнул:
     - Я и сам не знаю, милорд. Так уж повелось...
     - Кончайте этот переполох, - сказал Сварог. - Пусть бродит, если  ему
так уставом  положено.  А  вы  укажите  мне  немедленно  родовую  спальню.
Колыбельную  петь  не  нужно,  я  и  так  усну  на  совесть,   можете   не
сомневаться...



        4. МИЛОРД ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ

     Сон, в котором за ним гнались  разъяренные  титулованные  пращуры,  а
спасал от них почему-то безголовый медведь  Гэйр-Бар,  растаял,  неуловимо
перетекая в зыбкие мгновенья пробуждения, когда еще не  понимаешь  толком,
на каком ты свете, а недавние видения  кажутся  убедительной  реальностью.
Глаза еще склеивало сонным наваждением, и Сварог подумал сначала  -  жаль,
что придется расставаться с таким великолепным сном.  Потом,  не  открывая
глаз, отметил необычную пышность и мягкость подушки. Открыл глаза и  понял
- ни с чем не придется расставаться.  Он  лежал  в  огромной  постели,  по
которой можно было маршировать строевым шагом, стены были  затянуты  синим
шелком с вышитыми золотом узорами, в окна лились солнечные лучи, играя  на
рыцарских  доспехах  в  нишах,   а   у   изголовья   стояла   зеленоглазая
светловолосая девушка. Она улыбнулась и сказала:
     - Милорд, через четверть часа прибывает маг из Мистериора.
     И он осознал, что  ничего  ему  не  приснилось,  что  он  остается  в
благодатных краях заоблачного безделья. Блаженно улыбнулся и сказал:
     - Иди сюда.
     Меони улыбнулась, мотнула головой:
     - Маг прибывает.
     - А кофе в постель?  -  спросил  Сварог,  твердо  решив  вести  самую
великосветскую жизнь. - Есть хочу.
     Меони улыбалась:
     - Есть  вам  нельзя,  милорд.  Овладение  книгой  заклинаний  требует
пустого желудка, - она лукаво склонила головку к плечу, - и  неотягощенной
неподобающими побуждениям и души...
     - Ну, ты мне еще  попадешься,  -  сказал  Сварог.  -  Ладно,  готовим
встречу. Что там полагается - трубачей на стены? Салют из всех орудий?
     - Достаточно фанфар и четырех гвардейцев у входа, милорд. Макред  уже
распоряжается.
     Через несколько минут Сварог  стоял  на  верхней  ступеньке  парадной
лестницы. Дверь была  распахнута  настежь,  и  у  створок  попарно  стояли
навытяжку четверо гвардейцев. Сияло  солнце,  небо  выдалось  безоблачное,
внизу виднелись дымки над крохотными крышами неизвестного  города,  далеко
раскинувшегося посреди желтых полей. Интересно, что это  за  город  и  над
каким он континентом? И как вышло, что земные обитатели  деградировали  до
положения варваров, а меньшая их часть оказалась за облаками?
     Гвардейцы слаженно выхватишь  мечи,  и  четыре  ослепительно  сияющих
клинка взметнулись "подвысь". Сварог  встрепенулся,  зашарил  взглядом  по
небу.
     К замку  приближался  странный  четырехугольный  предмет,  в  котором
вскорости удалось опознать не что иное, как ковер-самолет. Именно так  это
средство   передвижения   и   выглядело.   Посередине   темно-красного   с
серебристыми узорами ковра, поджав ноги и гордо выпрямившись, сидел старик
в  синей  мантии,   усеянной   золотыми   каббалистическими   знаками,   и
остроконечном черном колпаке, увенчанном золотым  полумесяцем.  Где-то  на
галерее  зазвучали  фанфары.  Сварог  приосанился,  чувствуя  себя  полным
идиотом. Больше всего это напоминало скверный фильм для  дошкольников,  по
недостатку денег бедный эффектами.
     Ковер-самолет замер в  воздухе  у  подножия  лестницы,  повисел  пару
секунд и мягко опустился на траву.  Опереточный  звездочет  выпрямился  во
весь рост, прошествовал к Сварогу. "Сейчас, чего доброго, руки  возденет",
- подумал Сварог и оказался провидцем - старик воздел  руки,  торжественно
объявил:
     - Да пребудет над сим замком благодать небес!
     - Да пребудет, - согласился Сварог, уже натасканный Макредом и Меони.
     Слава богу, на этом  торжественная  часть  и  закончилась.  Старик  с
деловым  видом  засеменил  вслед  за  Макредом,   возглавлявшим   шествие,
направлявшееся  в  подвалы   замка,   где   Сварог,   к   своему   полному
разочарованию, не обнаружил ни прикованных в незапамятные  века  скелетов,
ни раскрытых сундуков с грудами сияющих самоцветов, ни  даже  паутины.  По
обе стороны сводчатого коридора было множество низких,  окованных  железом
дверей, но коридор оказался чистым, светлым и сухим, так что вряд ли можно
было рассчитывать, что за дверями - темницы с забытыми пару сот лет  назад
узниками, пыточные и сокровищницы.
     Дворецкий остановился перед послед ней дверью, распахнул ее  и  низко
поклонился. Внутрь он не вошел, притворил дверь за Сварогом и его гостем.
     Внутри было интересно. Именно  то,  чего  Сварогу  подсознательно  не
хватало. Со сводов свисала паутина, внушавшая почтение толщиной и обилием,
- она скорее напоминала обрывки рыбачьих сетей. Пауков Сварог не  заметил,
но они вполне могли укрыться по углам, утопавшим  в  загадочных  тенях,  -
единственным источником света был висевший  под  потолком  тускло-багровый
шар, первый увиденный здесь Сварогом настоящий светильник. На  полу  лежал
толстый слой пыли, ноги утопали  чуть  ли  не  по  щиколотку,  и  противно
першило в горле. Посередине, на небрежно отесанной каменной  глыбе  лежала
толстенная книга, но Сварог лишь мельком глянул  на  нее  и  уставился  на
стены.
     На черепа,  пожелтевшие,  древние,  размещенные  на  толстых  кованых
крючьях, вбитых меж закопченными кирпичами стен. Черепов  было  множество,
но и свободных  крюков  хватало.  Сварогу  стало  не  по  себе  от  такого
множества оскалов и пустых  глазниц.  На  лбу  одного  из  черепов  тускло
отблескивал золотой обруч с зелеными каменьями. Другой был  увенчан  самой
настоящей короной - золотой, с прямоугольными зубцами,  рубинами  и  двумя
дугами.
     - Надеюсь, это не предки? - тихо спросил Сварог.
     - Это враги ваших предков, милорд. Наиболее опасные и  родовитые,  за
что и удостоились такой чести. Вот это - подлинная жемчужина. - Он  указал
на череп в короне. - Король Горрота, черный маг полуденных гор. С тех пор,
как этот череп угодил на крюк, прошло четыре тысячи  лет,  но  королевство
Горрот  существует  по-прежнему,  и  с  вашей  стороны  было   бы   полным
безрассудством оказаться в его владениях. Даже несмотря на ваше положение.
Тот, кто захочет отомстить, всегда найдет  способ.  Ваши  предки  оставили
внизу порядочно врагов, и не все счета истлели от времени...
     Сварог покачал головой. Нельзя сказать, чтобы такой поворот дела  ему
особенно нравился, но что поделать, привилегии  идут  в  паре  со  старыми
неоплаченными  счетами.  Одно  утешение:  земные  кредиторы  в  замок   не
доберутся...
     - Вот этот - один  из  стародавних  великих  герцогов  Харланских.  -
Старик указал на череп с обручем. - Посему...
     - Посему мне и в Харлане не стоит появляться?
     - Не стоит,  милорд.  Ничего  страшного,  есть  много  других,  более
богатых и красивых стран, где вы можете пребывать в полной безопасности.
     - Я вижу, предки умели и поохотиться, и  нажить  доброжелателей...  -
сказал Сварог. - Слушайте, а это еще что такое?
     Череп этот ничем не отличался от остальных - если не считать  третьей
глазницы, расположенной во лбу над двумя традиционными.  Это  была  именно
глазница, а не пробитое каким-то оружием отверстие.
     - Боюсь, никто этого не знает, милорд, - сказал маг.
     - Но Царство Теней... - сказал Сварог с видом знатока.
     - Этот череп привез неизвестно откуда ваш  предшественник,  последний
граф Гэйр. За две недели до своего исчезновения.
     - В Море Мрака?
     - Так предполагают. Где именно он пропал, неизвестно до сих пор.
     - Но разве нет способов...
     - Маги не всесильны, милорд. В особенности когда  им  противостоят...
не менее могучие силы. В этом  мире  нет  такой  мощи,  которая  могла  бы
назвать себя всепобеждающей. Подозреваю, ее в нашей Вселенной  нет  нигде.
Есть лишь хрупкое равновесие...
     - Интересно, - сказал Сварог. - А скажите...
     Вот тут у него по-настоящему  сперло  дыхание.  Рядком  висели  шесть
крохотных  черепов,  и  на  лбу  каждого,  на  странно  темной  кости,   -
позеленевшая медная цепочка с грязно-желтым камешком.
     - Не изумляйтесь, милорд, и не волнуйтесь. Это не  дети.  Это  черепа
гномов. Маленький, злобный, колдовской народец. Хвала богам, он,  кажется,
сгинул без следа... В соседних помещениях вы найдете не  менее  интересные
трофеи - черепа животных, ценности отдаленных  земель.  У  вас  еще  будет
время... Давайте исполним то, ради чего мы сюда  пришли.  Откройте  книгу.
Вот тут. Положите правую руку на страницу, а  левую  -  на  грудь,  против
сердца. Замрите.
     Сварог не видел, что делает маг за его спиной, и  делает  ли  вообще.
Над книгой вспыхнуло золотистое сияние, повторявшее ее  контуры,  медленно
распространилось на Сварога, охватило.  Ладони  коснулось  странное,  чуть
щекочущее тепло, черные,  старинного  начертания  рунические  буквы  стали
алыми, тепло поползло к запястью, заливая, пронизывая все тело, проникая в
каждую клеточку, до мозга костей, до кончиков самых крохотных  кровеносных
сосудов, играя искрами в  крови,  покалывая  изнутри  костей,  пенясь  под
черепом. Волна поднялась, захлестнула, схлынула.
     Теперь он _з_н_а_л_. Как сотворить из ничего еду и питье, как создать
табак и зажечь огонь, как позвать слугу, не прибегая  к  словам,  и  какие
слова следует произнести мысленно, чтобы открыть дверь в замке, не касаясь
ее рукой. Как  управлять  виманой,  ялом  и  брагантом,  какие  заклинания
требуются, чтобы мгновенно освоить любой незнакомый механизм. Как  оживить
на сутки павшую лошадь, как обезопасить себя и  свой  замок  от  тех,  кто
подслушивает и подсматривает с помощью магии. Как перемещать вещи у себя в
замке, как распознать яд в пище и питье,  как  лишить  предмет  веса,  как
разговаривать со змеями и понимать их язык, как читать на Древнем языке  и
Древесном алфавите  [Древесный  алфавит  -  древняя  письменность,  где  5
гласных и  13  согласных  обозначены  символами  деревьев  и  кустарников,
ассоциирующихся с мифологией; точное время  создания  неизвестно,  алфавит
почти забыт ("Древняя магия", Ремиденум, 2206 г.)].
     И  узнал  кое-что  еще.  Что  лара  можно  ранить  или  убить  только
предметом, который держит чья-то рука,  а  любое  другое  оружие,  которое
придется метнуть, бросить, выпустив из руки, не причинит никакого вреда  -
от камня из пращи  до  пули.  Стрелы,  пули,  камня,  копья,  обрушившихся
стропил и упавших с потолка плит бояться не следует.  Как  и  рукотворного
пожара.  Опасность  для  лара  представляет  лишь  пожар,   возникший   от
естественных причин, и падающий предмет, обрушенный  самой  Природой,  Эти
свойства лары с помощью  магии  приобрели  в  старые  времена,  когда  еще
обитали на земле, и, оказавшись внизу, любой лар имел бы массу преимуществ
перед тамошними жителями -  хотя,  конечно,  не  мог  остаться  неуязвимым
полностью.
     Сварог прислушался к себе - он остался  прежним,  но  где-то  глубоко
внутри  почувствовал  еле  уловимые  изменения.  Он  напрягся  -  по  телу
пробежала дрожь, какую  нельзя  было  бы  описать  обычными  человеческими
словами, и череп в золотой  короне  подпрыгнул  на  крюке,  сухо  брякнул,
корона перекосилась, придавая ему ухарский вид. Пыль в углу взвихрилась  и
опала.
     Маг снисходительно наблюдал за ним, словно  за  шалящим  ребенком,  и
Сварог, вновь вспомнив о маленьком зеленом крокодильчике, подумал: а зачем
все это, если вдуматься?
     И спросил:
     - Но ведь это, насколько я понимаю, далеко не все?
     - Подавляющему большинству ларов на всю  жизнь  хватает  и  этого,  -
сказал маг. - Конечно, это только первая ступенька, а ступенек  много.  Но
высшая магия, неизмеримо превосходящая все эти домашние  мелочи,  доступна
только тому, кто годами будет совершенствоваться под руководством учителей
Мистериора...
     - А Магистериум? - вырвалось у Сварога.
     И он тут же об этом пожалел -  маг  уставился  на  него  так,  словно
Сварог вознамерился вытереть сапоги полой роскошной мантии звездочета. Или
уже вытер.
     - Магистериум - порождение разврата нравов, не признающего традиций и
авторитетов, - проговорил  маг  с  видом  крайнего  отвращения.  -  Жалкие
попытки достичь Высшего Знания с помощью ремесленных  ухищрений,  мертвого
железа... Прекрасно известно, чем такие попытки кончаются...
     "Конкуренция здесь на высоте, - подумал Сварог. - Интересно, в  каких
выражениях отзывается о Мистериоре Магистериум?"
     - Простите, - сказал Сварог насупившемуся  магу.  -  Просто  к  слову
пришлось. Не отобедаете ли со мной?
     - Благодарю, я спешу, - сухо ответил чародей.
     Больше он не произнес ни слова -  молча  шагал  по  коридорам,  молча
прошел мимо салютовавших ему гвардейцев, шурша мантией, умостился на ковре
в величественной позе, и ковер-самолет моментально взмыл  в  небо.  Сварог
посмотрел ему вслед,  хмыкнул  и  вернулся  в  замок,  на  ходу  заставляя
взглядом подпрыгивать вазы и доспехи, а чучела тигров - бить  хвостами  по
полу. Встретив Меони, не выдержал и созорничал - остановился, уставился на
нее, верхняя пуговица платья девушки вдруг выскочила  из  обшитой  золотой
тесьмой петельки.
     Меони отшатнулась, ее глаза потемнели.
     - Я вижу, вы становитесь настоящим ларом, милорд...
     - Брось, чудачка, - сказал  Сварог.  -  А  то  в  мышку  превращу.  В
серенькую, пушистенькую, но все такую же очаровательную...
     Она испуганно отодвинулась:
     - Вы в самом деле можете?
     - Не могу, - сказал Сварог. - И рецептом приворотного зелья меня тоже
не одарили, так что можешь не беспокоиться.
     Она упорно отводила  взгляд,  страх  в  ее  глазах  не  таял.  Сварог
осторожно, указательным пальцем приподнял ей подбородок:
     - Ну что ты? Неужели думаешь, что  человек  может  стать  законченной
скотиной, освоив какую-то старую книгу?
     - Такое слишком часто случалось, милорд...
     Сварог сделал вывод, что с правами человека  здесь  дело  обстоит  не
самым лучшим образом.  Потомственные  вассалы,  лишенные  права  выбора  и
собственной воли, как-то не сочетались  с  межпланетными  путешествиями  и
летающими  поместьями.  Впрочем,  такие  вещи  -  или  примерно  такие   -
ухитрялись сочетаться во  все  эпохи.  Начиная  с  тех  времен,  когда  на
высокомудрого Аристотеля работали рабы, считавшиеся одушевленной вещью.
     - Не сердись, ладно? - попросил он.  -  В  моем  положении  чертовски
легко делать промашку за промашкой...
     Она улыбнулась, почти успокоившись:
     - Мне не полагается сердиться... Будете завтракать, милорд?
     Сварог, все еще под впечатлением подвала с черепами, мотнул головой:
     - Что-то не хочется пока. Пойду-ка я  осмотрю  свои  военно-воздушные
силы. Оказалось, у меня на земле хватает врагов, и порох  следует  держать
сухим...
     - Лары не воюют с обитателями земли, - сказала  Меони.  -  Нет  такой
необходимости. Чересчур неравные силы. Если бы вы  оказались  внизу  один,
вам пришлось бы нелегко, несмотря на все  ваши  заклинания.  Но  с  ларами
такого просто не случается, они живут в вышине, недоступные, как  боги,  а
попадая на землю, окружены многочисленной пышной свитой...
     - Непременно? - спросил Сварог.
     Меони поколебалась:
     - Конечно, находятся  сорвиголовы,  любители  приключений...  Но  они
подвергают себя огромному риску. Императорские сановники косо  смотрят  на
тех, кто роняет престиж небожителя перед земными  варварами,  и  тот,  кто
отправляется вниз в одиночестве, лишается всякой  защиты.  Есть  неписаный
закон... Там, внизу, знают, что суровой кары за убийство одинокого лара не
последует, и потому могут произойти всякие случайности.
     - Они что, накидываются на любого лара, стоит ему там появиться?
     -  Нет,  что  вы,  -  сказала  Меони.  -  Просто  любой   небожитель,
спустившись на землю в одиночестве, без свиты, кортежа, рискует тем, что к
нему там станут относиться, как к рядовому обитателю земли.  И  полагаться
ему придется только на себя самого.  Там,  внизу,  есть  и  разбойники,  и
звери... Это не Антлан.
     - Что он, в конце концов, такое - этот твой Антлан?
     - Континент на Сильване. Там находятся поместья ларов - и ваше  тоже.
Там небожители отдыхают и развлекаются, когда  им  захочется  ощутить  под
ногами твердую землю. А еще там живут те, кому  предназначено  становиться
потомственными  слугами  новых   поколений   ларов.   Таков   давным-давно
устоявшийся порядок вещей, и не похоже, что он когда-нибудь изменится...
     Она отвернулась, голос слегка дрогнул. Сварогу стало неловко. Дают ли
в этом мире слугам вольную и может ли им вольная хоть чем-то помочь?
     - Пойду  посмотрю  корабли,  -  буркнул  он  и  быстро  направился  к
лестнице.
     Вимана, как он успел уже убедиться во время  полета  сюда,  была,  по
сути, летающим садовым домиком (правда, домик этот,  подобно  имевшимся  в
наличии драккару и браганту, мог совершать  и  межпланетные  путешествия).
Драккар был машиной посерьезнее -  похож  на  виману,  только  побольше  и
обтекаемее,  этакая   небольшая   крепостца   с   наклонными   стенами   и
многочисленными башенками,  откуда  торчали  самые  разнообразные  дула  и
жерла. Сопровождавший Сварога пилот, командор его крохотного флота, рослый
усатый блондин в серо-алом мундире с серебряной птицей на  груди,  сначала
сыпал экзотическими названиями  оружия,  а  потом  высказался  по-военному
кратко и энергично:
     - Милорд, это нужно видеть. У вас в библиотеке можно  ознакомиться  с
подробными описаниями - но это нужно видеть. Если  один  драккар  пройдет,
паля из всех стволов, над  любым  паршивым  королевством  улиток...  Я  не
поменял бы свой пост на любой улиточный трон.
     - Улитки - это кто? - спросил Сварог.
     - Это у нас так прозвали нижних, милорд. У  них  там  есть  воздушные
шары и фанерные самолетики, но это не меняет дела...
     Сварог  с  любопытством  посмотрел  на  него.  Меони,  дураку  видно,
откровенно тяготилась своим положением. А  это  был  другой  тип  слуги  -
верный холуй,  презиравший  тех,  кто  стоит  ниже,  даже  сильнее  своего
хозяина. Тот-то из врожденного аристократизма как раз не тратит времени на
презрение...
     Командор то и дело старался подчеркнуть, что он хоть и вассал, но все
же гвардеец благородного лорда, и не  стоит  равнять  его  с  дворецким  и
прочими форейторами. Порой это производило весьма комический  эффект,  как
раз противоположный тому, на какой командор рассчитывал.
     - Вы тоже из Антлана? - спросил Сварог.
     - Так точно! Ромер одиннадцатый, потомственный пилот графов Гэйров. -
Он помялся и добавил с ноткой фамильярности,  готовый  замолчать  в  любой
момент, если хозяину такой тон не понравится: - К  сожалению,  милорд,  ни
моим предкам, ни мне так и не довелось пока что повоевать по-настоящему...
     Сварог искоса взглянул на его застывше-мужественное, глупое  лицо.  И
сказал:
     -  Вот  как?  Дорогой  командор,  война   имеет   один   существенный
недостаток: не только вы стреляете, в вас тоже палят почем зря...
     На лице командора читалось, что это-то  как  раз  и  здорово.  Сварог
украдкой вздохнул, отошел от серо-стального драккара.
     Брагант оказался чем-то вроде шикарнейшего спортивного автомобиля без
колес -  Сварог  даже  воспрянул,  отыскав  наконец  хоть  что-то,  вполне
отвечавшее  его  представлениям  о  будущем.   Бортовым   вооружением   он
значительно уступал драккару, но тоже мог натворить нешуточных  дел,  если
возникнет такая необходимость. Оставался еще ял,  служивший  чем-то  вроде
брички для визитов к ближайшим соседям. В межпланетном пространстве он  не
летал, вооружения на нем не имелось, и больше всего он  напоминал  изящную
лодочку, куда втиснули роскошное кресло. Отягощать его  оружием  было  все
равно что ставить пулемет на байдарку.
     Обозрев свои военно-воздушные силы (и воскликнув в душе:  да  на  кой
они черт, если здесь ни с кем не воюют?!), Сварог направил  свои  стопы  в
библиотеку. Она была обширна,  красива  и  выглядела  совершенно  нежилой,
словно туда за все время ни разу не забредал  ни  один  из  Гэйров.  Стены
покрыты книжными полками с сотнями томов и ячейками, где  в  сотнях  гнезд
лежали  горизонтально  синие  стержни  длиной  с  авторучку,   с   черными
головками, напоминавшие огромные спички - местный аналог  видеокассет.  На
маленьком столике стоял синий усеченный конус, а рядом - белая клавиатура.
Вот и вся здешняя видеодвойка. Другой стол, огромный, дубовый, с вычурными
ножками, должно быть, предназначался для ученых занятий - и был девственно
чист. Третий стол  -  собственно,  черная  рама  на  прозрачных  ножках  с
примостившимся сбоку пультом - был, как Сварог уже знал, крайне интересным
устройством, за которое продали бы душу дьяволу современные Сварогу шпионы
и генштабисты. Оно позволяло увидеть и услышать  все,  что  происходило  в
любой точке Талара - на улицах, на балконах, в чистом поле. Только  внутрь
домов заглядывать не могло.
     Из украшений имелись большие,  невероятно  красивые  модели  парусных
кораблей, стоявшие на подставках меж полками. К какому  времени  относятся
корабли, Сварог определить не смог - насквозь  незнакомые  суда.  Был  еще
огромный глобус, то ли в самом деле старинный, то  ли  отличная  подделка:
надписи со старомодными  кучерявыми  завитушками  и  лихими  вертикальными
хвостиками у согласных, пышно-вычурные розы ветров, морские  страшилища  и
сухопутные чудища, очертания суши изображены так, как  она  представлялась
малосведущим географам древности. Суша...
     Суша. Сварог покрутил глобус - высотой ему по грудь - и уверился, что
он изображает совершенно неизвестную планету. В одном полушарии -  большой
континент, напоминающий широкий осколок снаряда с рваными краями. В другом
- россыпи островов, несколько крупных архипелагов,  два  длинных  острова,
протяженных и широких, которые, если учесть размеры планеты, могли и гордо
назваться континентами. Второсортными, правда. Вроде Гренландии или  Новой
Зеландии, каковые, как ни крути, все же не континенты.
     Совершенно ясно, что глобус изображал не Землю. Сварог пожал плечами,
перешел к черной раме,  наугад  нажал  несколько  клавиш.  В  черной  раме
возникло  удивительно  четкое  и  ясное  изображение  -  кроны   деревьев,
казавшиеся  тугими  клочками  зеленой  ваты,  видимая  с  птичьего  полета
извилистая лесная дорога,  по  которой  ползли  темно-коричневые  повозки,
запряженные парой лошадей  каждая.  Казалось,  Сварог  парит  над  ними  в
каком-то бесшумном летательном аппарате,  глядя  в  незастекленный  люк  в
полу. Он крутанул большим  пальцем  вертикальное  хромированное  колесико.
Теперь какой-то уард отделял его от парусиновых  крыш  повозок  и  чуточку
большее расстояние - от  голов  в  вязаных  колпаках.  Двое,  сидевшие  на
облучке, безмятежно беседовали. Гнусавый голос поучал:
     - ...это если пшеничка ронерская, дурья твоя голова,  тогда  и  можно
пускать ее по два баранчика за гарнец, а над горротской трястись  особенно
не стоит - мало того что она похуже, народишко  против  нее  имеет  жуткое
предубеждение, как против происходящей из королевства  колдунов.  Все  это
сплошное суеверие, кум, между нами-то говоря. Не настолько,  сдается  мне,
они там в Горроте коварные,  чтобы  пихать  всякую  злую  магию  в  каждое
зернышко. Сколько лет  Горрот  торгует  лесом,  и  что,  из  бревен  черти
вылазят? У меня самого амбары из горротского  леса,  стоят  себе  двадцать
лет, мороком  не  пугают...  Но  поди  объясни  ты  это  всякой  сиволапой
деревенщине. Значит, что? Значит, покупателя нужно искать специфического -
тюремное ведомство или военного интенданта, их клиент все  сожрет  и  рыло
воротить не будет. Понял? Но пока  ты  его  найдешь,  семь  потов  сойдет,
другие не дурней тебя, и не ты один имеешь дело с горротской пшеничкой. Да
и  они,  покупатели,   будут   стараться   заплатить   подешевле,   знают,
канцелярские  крысы,  что  выбора  у  тебя  особенного  нет.  Так  что  не
связывайся ты больше с горротской пшеницей, опять в убыток вгонишь...
     Сварог выключил прибор. Безусловно, можно было при  должном  терпении
наткнуться на сцены и поинтереснее. Он  собрался  было  от  скуки  этим  и
заняться, но что-то мешало  ему  забавляться  "всевидящим  оком",  смутное
беспокойство тянуло назад к глобусу. Очень странному  глобусу.  Совершенно
чужому.
     Обернувшись к ячеистому стеллажу, Сварог  задумался,  шевеля  губами.
Наконец протянул руку ладонью вверх. Одна из  "спичек"  метнулась  наружу,
словно  ракета  из  кассеты  боевого  вертолета,  проплыла   по   воздуху,
опустилась на  ладонь.  Сварог  вставил  ее  головкой  вверх  в  отверстие
усеченного конуса, тронул клавишу пальцем, запоздало спохватившись -  ведь
мог включить и мысленным усилием.
     Воздух  над  конусом   сгустился,   потемнел,   превратился   в   шар
бархатистого мрака, усыпанного искорками звезд.  В  нем  возникли  золотые
буквы, отплыли в глубь шара,  уменьшаясь,  сложившись  в  слова:  "История
Талара. Краткий курс". Потом буквы исчезли, на их месте появилась неспешно
вращавшаяся планета, крайне похожая на уменьшенную копию глобуса - правда,
очертания материка и островов  были  несколько  иными,  да  еще  добавился
большой треугольный остров у северного полюса и другой, формой  близкий  к
кругу, - почти на экваторе. Впрочем... Может быть, это и не  острова.  Они
окрашены в иной цвет, совсем не  такой,  как  прочая  суша,  и  кромка  их
прорисована как-то иначе...
     Ласковый, вкрадчивый женский голос заговорил:
     - Мой юный друг! Ты, должно быть, уже знаешь, что именно так выглядит
из космоса наша планета, Великий Талар, обитель властелинов-небожителей...
     Сварог ударил по клавише. Изображение погасло. Он опустился в кресло,
мысли беспорядочно прыгали.
     При всем своем невежестве  в  геологии  он  помнил:  для  того  чтобы
превратить  привычные  земные  континенты  в  то,  что  он  сейчас  видел,
потребуются миллионы лет...  или  страшная  глобальная  катастрофа.  Выбор
невелик - неспешная естественная эволюция или катаклизм. Или одно из двух,
как говорят в Одессе.
     А может, кое-что третье?
     Он, не вставая,  резко  выбросил  руку  в  сторону.  Вторая  "спичка"
спикировала на ладонь, больно царапнув кожу, - так он торопился.
     Вновь золотые буквы: "Строение Солнечной системы. Краткий  курс".  Во
мраке вспыхивает косматое, ослепительное солнце. На  смену  ему  возникает
планета, наполовину затянутая облаками, но все равно можно разобрать,  что
она не похожа ни на  Землю,  ни  на  Талар.  Вокруг  нее  кружит  крупный,
серо-коричневый спутник. Женский голос вкрадчиво сообщает:
     - Нериада, первая от Солнца планета, владение Великого Талара,  и  ее
спутник Голг.
     На смену загадочной Нериаде появляется бело-голубая планета,  кое-где
увитая белоснежными струями облаков,  -  вокруг  нее  кружит  спутник  еще
крупнее, зеленый.
     Женский голос сообщает:
     - Сильвана, вторая от Солнца планета, владение Великого Талара, и  ее
спутник Селена.
     Сварог  остановил   изображение,   потом   пустил   медленнее.   Это,
несомненно, Земля - только меж Европой и Америкой протянулся с  севера  на
юг неизвестный континент, и еще  один,  довольно  большой,  обнаружился  в
Индийском океане, а третий тянется от северного побережья  Азии  к  Канаде
(лишившейся Гудзонова залива), и в океане обнаружились большие, совершенно
неизвестные острова, и Австралия сплошной полосой суши соединена с Индией,
и от знакомого Сварогу Средиземного моря почти ничего и  не  осталось,  на
его месте лишь три озерца, и нет Каспийского моря, зато в Центральной Азии
голубеет огромное озеро, и очертания материков иные... Но  все  же  это  -
Земля.
     Сварог почти все уже понял, но все же нажал клавишу.
     Появилась светло-рубиновая планета  с  тремя  маленькими  спутниками,
континентами диковинной формы. Женский голос торопится прокомментировать:
     - Тетра, третья от Солнца планета, владение  Великого  Талара,  и  ее
спутники Бадб, Амрун и Брес.
     И, наконец, появился уже знакомый Талар.
     - Четвертая от Солнца планета - Великий Талар, Земля  Ларов,  Обитель
Небожителей.
     Когда возник Юпитер, Сварог выключил  экран,  не  дожидаясь  здешнего
названия красного гиганта.
     Такая вот космогония. Меркурия нет, Нериада  вполне  может  оказаться
Венерой, с Землей и так ясно, а Талар и Тетра (про которую еще неизвестно,
мужского рода это название, женского иди же среднего) - сплошная  загадка.
Одна из двух планет - несомненный Марс. Но откуда взялась вторая?  Сколько
же тысячелетий прошло? Лары ушли за облака пять тысяч лет назад... Судя по
очертаниям земных материков, родную планету в прошлом сотрясали нешуточные
катаклизмы...
     Сварог  помотал  головой,   пытаясь   уместить   в   сознании   груду
тысячелетий,  о  которой  подозревал,  что  она  огромна.   Рассудком   он
осознавал,  насколько  далеко  от  своего  времени  оказался,  но  чувства
бунтовали - чересчур уж далек оказался путь, он  предпочел  бы  что-нибудь
поближе. Разницы, если подумать, никакой, но он чувствовал бы себя уютнее,
окажись поближе к родному времени. Слишком  далеко.  Невероятная  чужбина.
Очень уж другое все...
     Звон гонга проник в библиотеку. Сварог недоуменно поднял голову.
     Дверь распахнулась, и Макред возник  на  пороге  в  состоянии  полной
растерянности. На ливрее у него обнаружилась  незастегнутая  пуговица,  он
даже запинался:
     - М-милорд...
     - Опять безголовые домовые?
     - Милорд, вас вскоре навестит императрица! Нас только что  известили!
Вимана  уже  показалась!  Милорд,   невиданная   честь,   за   все   время
существования манора Гэйр коронованные особы посещали его лишь трижды!
     - Готовьте,  что  там  полагается,  -  сказал  Сварог,  тоже  чуточку
опешивший.
     - Милорд, все  готово,  дружина  построена,  императорские  штандарты
вывешены. Нас известили, что визит ожидается частный, свиты нет, и  потому
салют производиться не будет - только фанфары...
     ...Сварог, следуя указаниям Макреда, спустился к  подножию  лестницы,
по обе стороны которой уже стояли гвардейцы в парадных золоченых шлемах  и
кирасах. Поправил  золотую  цепь  на  груди  -  тоже  парадную,  настолько
усаженную всевозможными драгоценными камнями, что золото едва проглядывало
сквозь  радужное  сияние  самоцветов.  Впервые  в  жизни  ему   предстояло
принимать у себя дома коронованную особу, и он немного волновался.  И  еще
ему было тягостно, беспокойство крепло, становясь  едва  ли  не  привычной
деталью     повседневности,      такой      же      обыденностью,      как
предупредительно-сановитая физиономия Макреда и  каменные  кони  по  обеим
сторонам парадного входа.
     Мышка, мышка, сказала кошка, пробеги-ка из угла в угол, а я тебе  дам
кувшин масла...
     Мышка, в отличие от Сварога, по кухне бегать не стала...
     Алое пятнышко быстро росло, превратилось в пурпурного цвета виману  с
золотой крышей, оконными рамами и галереей.  Она  опустилась  на  лужайку,
золотая дверь  распахнулась,  проворно  выскочили  раззолоченные  лакеи  и
почтительно замерли, придерживая створки. Следом за ними появился субъект,
до того украшенный золотым шитьем, алыми кружевами и пышными перьями,  что
способен был вызвать у свежего человека самый непочтительный смех. Сварог,
понятно, сдержался, хотя далось это нелегко. В  руке  этот  павлин  держал
золотой  жезл  выше  собственного  роста,  заканчивавшийся  вырезанной  из
огромного рубина фигуркой диковинной геральдической птицы. Каковым  жезлом
торжественно ударил оземь (что не прозвучало должным образом  на  заросшей
мягкой высокой травой лужайке), напыжился и возгласил:
     - Ее величество Яна-Алентевита, императрица четырех миров!
     Макред, не шевелясь, взглядом подал знак Сварогу.  Вступили  фанфары.
Ослепительно  сверкнули  мечи   дружинников.   Сварог   двинулся   вперед,
старательно придерживая парадный меч, зачем-то считая про  себя  шаги.  Он
прошел восемнадцать, остановился перед павлином в  человеческом  облике  -
тот  выполнил  своим  жезлом  несколько  сложных  церемониальных  приемов,
отступил  назад  и  влево,  отведя  жезл  так,   словно   отдавал   караул
по-ефрейторски.
     У Сварога едва не отвисла самым предательским образом челюсть.
     Перед ним  стояла  девчонка  в  коротком,  воздушном  алом  платье  и
пурпурном плаще, расшитом золотом, тяжеленном на вид,  но  двигавшемся  за
ней, когда она шла, так легко и послушно, словно он был  невесомым.  Волну
великолепных светлых волос, падавших  до  пояса,  перехватывал  надо  лбом
филигранный золотой обруч с четырьмя шариками - белым, голубым, зеленым  и
красным. В ушах, на шее, на груди, на пальцах красовался добрый  килограмм
брильянтов. Точеное личико, от лицезрения коего холодело в  сердце,  было,
как пишется в старинных романах, исполнено  подлинного  величия  -  Сварог
лишь теперь понял, что имели авторы в виду, увидел,  как  это  выглядит  в
жизни. Огромные синие глазищи  смотрели  на  Сварога  лишь  самую  чуточку
благосклоннее, чем на облака и траву под ногами.
     И все равно это была почти девчонка - уже можно думать о ней,  как  о
женщине, не рискуя угодить в сексуальные маньяки,  но  рановато,  пожалуй,
претворять думы в жизнь. Сварог чуть опустил глаза -  ножки  в  чулках  из
розового  тумана  были,  надо  признать,  безукоризненными  и,  если   так
позволено думать в сей  торжественный  момент,  весьма  приманчивыми,  под
стать всему  остальному.  А  сама  девица,  голову  можно  прозакладывать,
капризна и надменна, как сто чертей: трудно  ожидать  чего-то  другого  от
императрицы  такого  возраста,  владычицы  четырех  планет.  И  совершенно
непонятно,  почему  эта  холеная  очаровательная  куколка   решила   вдруг
самолично наведаться в гости к ничем не примечательному графу.
     Сварог поклонился, примяв подбородком пышные синие  кружева.  На  сей
раз красноречие его решительно подвело, но сказочная принцесса с  большим,
надо отдать ей должное, тактом поторопилась его выручить:
     - Рада вас приветствовать, граф. Я столько слышала  о  вашем  славном
замке, но бывать здесь пока не доводилось...
     - Прошу вас, ваше величество, - опомнился Сварог.
     Она торопливо прошла вдоль строя гвардейцев, словно все эти церемонии
успели надоесть ей до смерти. Наверное, так оно и было. Сварог шел следом,
отступив на шаг, а за ним бесшумно скользили два сановника в золотом шитье
и  орденах,  словно  получили  приказ  его  конвоировать.   Макред   успел
объяснить, чем отличается частный визит от церемониального, но вести  юную
императрицу все равно предстояло в главный зал запаса, ибо так  и  следует
принимать коронованных особ, если они заглянут на огонек.  Самому  Сварогу
этот зал категорически не нравился -  слишком  большой,  слишком  высокий,
совершенно идиотское количество доспехов и штандартов, а мебель рассчитана
то ли на великанов, то ли на хмельных гуляк -  чтобы  не  доводить  их  до
греха  и  заставить  во  время  застольных  свар  рассчитывать   лишь   на
собственные  кулаки.  Казалось,  даже  с  помощью  заклинаний   невозможно
сдвинуть неподъемные кресла с высоченными спинками.
     Похоже, сказочная  принцесса  была  одного  с  ним  мнения  -  она  с
тоскливой обреченностью оглядела все это великолепие и решительно  присела
на табурет в углу - массивный и вычурный, но все же не  столь  громоздкий.
Неожиданно, насквозь  знакомым  Сварогу  по  прежним  временам  движением,
положила ногу на ногу ("не введи нас во  искушение",  -  ханжески  подумал
он), взглянула чуточку лукаво:
     - Вы можете сесть, граф.
     Оба царедворца остались за дверью, и  Сварог  заметил,  что  девчонка
выглядит теперь не столь надменной.  Она  сидела,  откинувшись  на  низкую
спинку, разглядывала  Сварога  с  жадным  любопытством,  коего  ничуть  не
пыталась скрывать. Сварог же  чувствовал  себя  крайне  неуютно  -  то  ли
обезьяной в зоопарке, то ли  вызванным  к  доске  нерадивым  учеником.  Он
смутно  помнил,  что  с  коронованными  особами  вроде  бы  не  полагается
заговаривать первым, а следует ждать, когда они сами зададут вопрос. Он  и
ждал.
     Должно быть, здесь правила этикета были иными - она вдруг  недоуменно
подняла пушистые ресницы:
     - Почему вы молчите, граф?
     - По невежеству, - сказал Сварог. - Я даже не знаю, как к вам следует
обращаться.
     - На людях - "ваше величество" или "ларисса императрица". С глазу  на
глаз можно "Яна" и "вы". Достаточно близкие знакомые могут  называть  меня
на "ты", избегая, понятно, любых проявлений фамильярности. Возможно,  я  и
допущу вас в  число  моих  близких  знакомых,  граф.  Есть  у  меня  такие
намерения. Точнее, каприз. Когда все твои капризы моментально выполняются,
очень трудно не  стать  капризной.  Так  что  в  этом  отношении  я  особа
достаточно испорченная, - сообщила она с очаровательной улыбкой.
     - А голов вы не рубите? - спросил Сварог.
     Она рассмеялась:
     - Боитесь?
     -  Просто  хочу  знать,  что  мне  может  грозить  в  случае  крупной
провинности.
     - Последнюю благородную голосу у нас отрубили при моем дедушке, более
тысячи лет назад. Сейчас могут отправить в ссылку на  другую  планету,  но
это случается крайне редко - у нас просвещенная монархия,  такая  скука...
Обычно провинившихся не допускают ко двору, лишают  орденов  и  придворных
званий - и, знаете ли, великолепно действует. Но у вас пока нет ни  чинов,
ни званий, ни орденов, вам бояться нечего. Разве  что  опасности  лишиться
моего общества. Серьезная угроза?
     - Серьезная, - сказал Сварог.
     - Я вас забавляю? - Видя его замешательство, она звонко  рассмеялась.
- Успокойтесь, я не  читаю  мыслей.  Читать  чужие  мысли  можно,  но  это
превратило бы жизнь в сущий ад  для  того,  кто  читает,  потому  что  нет
заклятий, способных отгородить человека от потока _в_с_е_х_ чужих  мыслей.
Просто ваши мысли легко прочитываются по вашему лицу. Учтите это. И срочно
учитесь быть чуточку непроницаемее. - Она приняла самое невинное выражение
лица. - Иначе вы для  меня  моментально  отодвинетесь  в  длинную  шеренгу
придворных хлыщей, которые мне взглядами все коленки исцарапали...
     - Носите платья подлиннее, - расхрабрился Сварог.
     - Не могу. Во-первых, у меня великолепные ноги, а  во-вторых,  такова
мода. Давайте оставим эту тему, иначе я, как любое создание нежного  пола,
буду болтать о нарядах до бесконечности. А вы,  как  мужчина,  не  сможете
оценить  должным  образом  сей  увлекательный  разговор.   Давайте   лучше
поговорим о вас. Как вам у нас нравится? Очень непривычно?
     Сварог осторожно сказал:
     - Меня крайне настойчиво предупреждали, что я отроду  был  графом,  и
другие точки зрения чреваты...
     - На меня общие правила и запреты не распространяются, - сказала Яна.
     - В таком случае... Быть может, вы объясните мне, что же произошло?
     - Если я правильно их поняла, они собирались путем какого-то сложного
и замысловатого научного опыта вернуть последнего  графа  Гэйра,  неведомо
куда пропавшего.  А  получились  у  них  вы.  И  с  вами  творится  что-то
совершенно непонятное - вы безусловно не он, но в  то  же  время  по  иным
характеристикам и параметрам с  ним  ассоциируетесь.  Вас  это,  возможно,
удивит и обеспокоит, но  вы  -  научный  феномен.  Вот  вам  и  вся  суть.
Остальное -  пространные  и  неудобоваримые  научные  подробности  в  виде
формул, расчетов и жутких фраз, которых  ни  один  нормальный  человек  не
поймет... Я и не пыталась. Вряд ли вы захотите во все  это  вникать,  если
только не питаете патологического интереса к науке.
     - Не питаю.
     - Вот и прекрасно. Когда встал вопрос о  вашем  будущем,  сходство  с
графом Гэйром сыграло немаловажную роль. Здесь  вновь  начинаются  сложные
подробности, на  сей  раз  не  научные,  а  геральдические.  Я,  с  вашего
позволения,  опущу  и  их.  Будем  надеяться,   со   временем   что-нибудь
прояснится. Не беспокойтесь, вам это не  грозит  лишением  нынешних  прав.
Граф Гэйр, похоже, исчез безвозвратно.
     - А могу я о нем узнать побольше?
     - Увы, не от меня. Я сама его плохо помню, почти не видела.  Говорят,
он пропадал на земле, вечно затевал какие-то рискованные предприятия.  Вот
и не вернулся из последнего. Не вздумайте последовать его примеру.
     - Ну, я даже не знаю, что здесь считается рискованным предприятием...
     - В таких делах мужчины быстро  осваиваются.  Слышите?  Не  вздумайте
ввязываться  в  авантюры.  У  нас  и  без  того  хватает  неприятностей  с
любителями приключений...
     - А мне казалось, что жизнь здесь размеренная и тихая.
     -  Здесь,  в  небе,  -  безусловно.  Однако  хватает  сорвиголов,  не
способных свыкнуться с размеренной тихой жизнью. То,  что  многие  гибнут,
других не останавливает. Есть иные планеты, варвары внизу... - Она с чисто
женской непоследовательностью призналась вдруг: -  Каюсь,  я  сама  иногда
люблю  выкинуть  что-нибудь  шальное.  К  сожалению,  мне  никогда  нельзя
остаться без присмотра и охраны, стоит мне показаться за пределы обитаемых
небес... Но я стараюсь. Мне простительно, потому что все смирились с неким
неизбежным этапом, и повсеместно известно, что я взбалмошная,  своенравная
и капризная.
     - А на самом деле?
     Яна глянула на него укоризненно:
     - Граф! Я, конечно, весьма юная особа, без опыта определенного  рода,
но уж вам-то следовало бы знать, какое это пустое и бестактное  занятие  -
доискиваться касаемо женщины, какая она на самом деле...
     - Как бы там ни было, я вижу, что вы умны...
     - То есть - отнюдь не дура? Комплимент принят.  Открою  вам  страшную
правду, граф, - я и в самом деле жутко капризна. Что  вы  хотите,  столько
поколений предков - самодержцев, а то и вульгарных тиранов...
     - И я должен считать себя вашим очередным капризом?
     - Ну, не дуйтесь. Вы все-таки не безделушка и не  собачка.  Считайте,
что вы мне очень интересны.  Между  прочим,  это  чистая  правда.  У  меня
хватает и льстивых интриганов, и влюбленно пялящихся повес... Вы -  совсем
другой, вы пришли из такого страшного далека... И хотите, чтобы  мне  было
неинтересно? Нет, в самом деле?
     Она говорила серьезно, ничуть не ломалась, и Сварог  в  глубине  души
соглашался с ее доводами.  Императрицам  тоже  бывает  скучно  и  одиноко,
особенно таким вот очаровательным девочкам без опыта определенного рода.
     - Итак, я нежданно-негаданно  получил  шанс  попасть  в  фавориты?  -
спросил он.
     Яна поморщилась:
     - Не будьте вульгарным. Фавориты - это из древней истории. Любовники,
казнокрады...  Любовников  у  меня  пока  что  нет,  а  казнокрады  у  нас
немыслимы, потом сами узнаете почему. У меня есть круг друзей,  которых  я
выбираю сама. Считается, что они смогут благотворно  влиять  на  капризную
девицу, иные и в самом деле так  полагают  в  невежестве  своем...  Хотите
попасть в этот тесный круг?
     - Хочу, - сказал Сварог.
     - Основные правила: не опускаться  до  фамильярности,  не  лгать,  не
выпрашивать  почестей  и  наград,  не  пожирать   влюбленными   взглядами.
Почестями я вас одарю сама - не щедро и не скупо, ровно настолько, чтобы в
соответствии  с  придворным  этикетом  получили  доступ  во   дворец.   Но
предупреждаю сразу: если будете ввязываться во все эти старинные  глупости
с дуэлями - обижусь и рассержусь всерьез. Дуэлянтов изгоняю беспощадно. Ну
посудите сами: какой смысл забираться в  глухие  уголки  парка  и  драться
из-за меня на мечах, если я сама не собираюсь  давать  никаких  шансов  ни
проигравшему, ни победителю? Хорошо еще, вы не  читали  всех  этих  старых
романов - звон клинков, серенады под окнами, оброненные платки...
     - Увы, у нас таких романов тоже было множество, - признался Сварог. -
И не скажу, что я ими пренебрегал.
     - Час от часу не легче, - вздохнула Яна. -  Ну,  тем  более.  Учтите,
дуэлей терпеть не могу.
     "Просто ты не вошла еще в тот возраст, в каком ужасно нравится, когда
из-за тебя дерутся мужики, - подумал Сварог. - Правда, ходят легенды,  что
есть и зрелые женщины, которым это не доставляет никакого удовольствия, но
такие  слухи  следует  проводить  по  одному  ведомству  с  россказнями  о
деревьях-людоедах и порядочных премьер-министрах..."
     - И еще, - сказала Яна. - Вы хорошо понимаете, что это навсегда,  что
пути назад нет?
     - Кажется, да, - сказал Сварог.
     - Отлично. Теперь вы - неотъемлемая частица этого мира. И  я  сегодня
же жду вас во дворце. Сейчас уладим формальности...
     Она посмотрела  на  дверь,  и  сейчас  же  появились  оба  сановника.
Величаво выпрямившись, Яна сказала с великолепной небрежностью:
     - Я сочла нужным даровать графу Гэйру звание лейтенанта  лейб-гвардии
и титул камергера. Указы подготовить немедленно. Доступ  за  Бриллиантовых
Пикинеров. И все сопутствующее. Виману к отлету. Проводите меня,  граф.  И
не забудьте - нынче же вечером жду вас во дворце.
     Он стоял на лужайке и бессмысленно смотрел вслед быстро уменьшавшейся
пурпурной точке на фоне безукоризненно чистой небесной  лазури.  Ему  было
грустно - какая-то  тупая,  апатичная  грусть,  словно  фантомные  боли  в
отрезанной ноге, к отсутствию которой на ее  законном  месте  со  временем
привыкают, но вот от болей порой не удается  отделаться  никогда.  Летучие
замки. Императрицы. Заклинания. Черепа древних королей в  паутине  и  пыли
подвалов. Гербы и потомственные домоправительницы. И это -  итог?  Нет,  в
самом деле? Зачем  же  тогда  горящие  вертолеты  рушились  на  каменистые
склоны, две сверхдержавы швыряли миллиарды на  ветер,  силясь  напакостить
друг другу во всех уголках света, и прапорщик Вильчур сгорел в бэтээре?
     "А-а, в бога душу мать, - подумал он. - Зачем? А потому что  все  эти
тягостные вопросы родились не сегодня и не вчера, а  теперь  они  и  вовсе
потеряли  всякий  смысл,  канув  в  забвение  вместе   с   породившим   их
историческим периодом. И не перешибешь  плетью  обуха  -  даже  с  помощью
магии..."
     Меони ждала его в холле.
     - Ну вот, меня приглашают во дворец, - сказал ей Сварог.  -  На  роль
экзотической игрушки, сдается мне. Придется ехать.
     Меони взглянула на него так, словно он отправлялся в замок людоеда:
     - Лучше бы вам туда не ездить...
     - Почему?
     - Говорят, там упыри водятся...
     - В императорском-то дворце?
     - Очень уж он древний.
     - Люблю старые дома, - сказал Сварог.
     - А еще говорят, что легкость нравов там необыкновенная...
     - Ревновать изволите, прелесть моя?
     - Конечно, я не имею права...
     - Брось, все нормально, - сказал Сварог.
     - Боги, ну зачем я такая уродилась? - вздохнула она горестно.  -  Все
обыкновенные, нормальные, принимают мир таким, каков он  есть,  и  никаких
драм...
     - Вот за это ты мне и нравишься, -  сказал  Сварог,  погладил  ее  по
щеке. - Постараюсь не поддаваться легкости нравов...
     Закрывая дверь, он оглянулся  -  Меони  казалась  очень  маленькой  и
печальной на фоне огромного батального полотна, где конники в синих плащах
и конники в красных плащах яростно истребляли друг друга неизвестно  из-за
чего, и какая-то девица в лазурных одеждах, с еще более  грустным,  чем  у
Меони, лицом реяла над побоищем - местная валькирия, надо полагать.
     ...Он летел, и небеса были пустынными, как и полагается небесам. Лишь
однажды далеко слева показался крохотный замок,  как  водится,  окруженный
парком. Несколько тысяч поместий, даже весьма  обширных,  были  разбросаны
над  планетой,  словно  редкие  юрты  в  бескрайней  степи,  так   что   в
регулировщиках движения нет никакой нужды...
     Интересно, видят ли его с земли?  Ял  шел  на  большой  скорости,  но
сопротивления воздуха не было, в точности как на галерее  виманы,  дым  от
сигареты Сварога безмятежно  клубился,  словно  на  земле  в  безветренный
день... Черт, это еще что такое?
     Левее, гораздо ниже, почти параллельным курсом шел  небольшой  черный
коврик, на котором восседал человек в темно-коричневом одеянии.  Еще  один
звездочет куда-то шествует по старинке. Только одет скромно - должно быть,
в  повседневную,  форму,  синяя  хламида  с  золотым  шитьем   у   них   -
парадно-выходная...
     Коврик-самолетик значительно уступал в скорости и вот-вот должен  был
остаться за кормой, но Сварога  охватило  озорное  желание  пообщаться  со
случайным  попутчиком.  Он  сбросил  скорость  и  стал  снижаться,  однако
произошло  что-то  странное  -   заметив   его,   человек   в   коричневом
встрепенулся,  быстро  зашевелил  пальцами,  коврик  камнем  упал  вниз  и
мгновенно затерялся в редких облаках.  Сварог  недоуменно  пожал  плечами.
Должно быть, некие сложности здешнего этикета...
     Он махнул рукой и тут же забыл об этом - внизу показалась  резиденция
юной императрицы. Зрелище было впечатляющее. Над облаками парила крохотная
страна - огромные парки, заключенные в рукотворную сеть аллей  и  дорожек,
диковинные цветки десятков фонтанов, поросшие лесом холмы,  зеленые  поля,
скалы  с  водопадами  и  гротами,  изумрудные  лужайки,  широкие  каменные
лестницы, спускавшиеся уступами к тихим речкам и заводям, десятки красивых
домиков,   разбросанных   в   дубравах.   Над   окружающим    великолепием
господствовал замок - огромный, без четких очертаний лабиринт зданий самой
разной высоты (и, похоже, самых разных архитектурных  стилей),  внутренних
дворов, крытых галерей и открытых лестниц, квадратных и  круглых  башен  с
остроконечными, плоскими, зубчатыми крышами, куполов,  шпилей,  затейливых
флюгеров, темно-алой и темно-серой черепичной кровли, золотых  крыш,  алых
крыш, даже зеркальных. Сотни окон отражали лучи заходящего солнца. Вся эта
пышность выглядела чуточку варварской,  но  красивой,  и  другого  дома  у
Сварога отныне не имелось.
     Он вздохнул и пошел на посадку.



        5. РАЗВЛЕЧЕНИЯ И ОТКРЫТИЯ

     Фейерверк рассыпался в ночи мириадами разноцветных огней -  одни  тут
же гасли, взрываясь снопами молниеносных  искр,  другие  медленно  чертили
сложные кривые, вспыхивали загадочными фигурами, превращались в призрачные
парусники, разноцветных  чешуйчатых  драконов,  сложнейшие  орнаменты.  На
кронах деревьев внизу играли  тени,  ежесекундно  менявшие  направление  и
цвет. Сварог смотрел, не в силах оторваться. На  широких  перилах  галереи
рядом с его локтем стоял высокий бокал - он моментально наполнялся  вином,
сам собой, стоило его осушить. В ярко освещенном зале за его спиной играла
музыка;  аллеи  внизу,  насколько  хватало   взгляда,   светились   рядами
разноцветных  лампочек,  свободно  плававших  в  воздухе  над   дорожками,
лужайками, лестницами и прудами, скопищем светлячков отражавшихся в темной
воде.
     Он был спокоен и безмятежен. Он никуда не спешил,  никому  ничего  не
был должен, свободен от каких бы то ни было обязанностей и дел.  Такого  с
ним давненько не случалось, и оставалось лишь с полным на то  правом  тихо
блаженствовать.  И,  честно  говоря,  чтобы  достойно   завершить   вечер,
оставалось снять сговорчивую ляльку, с чем не было никаких проблем. Вполне
естественный ход мыслей, свойственный и десантному майору,  и  придворному
графу...
     Прелестниц здесь хватало.  А  прочно  устоявшейся  моды,  похоже,  не
имелось.  Сварог  видел  красоток  в  невероятно  пышных,   громоздких   и
затейливых нарядах, которые непонятно как  и  снимать.  Видел  красоток  в
отчаянно коротких и открытых платьях. Мужчины тоже блистали  разнообразием
фасонов. Многие из костюмов, он  уже  понял,  были  маскарадными  нарядами
минувших  эпох  -  но  не  знал  которые,  все  были  для  него  одинаково
экзотичными.  Зато  стиль  галантного  обхождения   ничем   особенным   не
отличался,  и  не  было  нужды  переучиваться  заново  -   несколько   раз
быстроглазые красавицы делали Сварогу вполне недвусмысленные намеки, но он
не спешил в здешние блудуары, хотел набраться впечатлений  елико  возможно
больше.
     Он допил вино, полюбовался,  как  искрящаяся  пузырьками  зеленоватая
влага, возникая из ниоткуда, наполняет бокал, поднимаясь  к  сине-красному
ободку на кромке, выполненному тончайшей, как  крылья  бабочки,  мозаикой.
Поставил бокал на перила, взглянул вверх.
     Юпитер висел в ночном небе,  огромный,  ало-полосатый.  Казалось,  до
него можно дотронуться, Сварога так и  подмывало  протянуть  руку,  но  он
боялся, что кто-нибудь заметит. По обе стороны  алого  гиганта  выстроился
десяток спутников -  желтых,  белых  и  зеленых,  и  самый  маленький  был
размером с привычную Сварогу луну на земном небе.
     Над  темными  кронами  вспыхнули  исполинские  снежинки,  переливаясь
зеленым, фиолетовым, золотым.
     - Интересно, внизу сейчас что-то из  всего  этого  видно?  -  спросил
Сварог соседа.
     Сосед,  мужчина  средних  лет  с  длинным  меланхоличным  лицом,  уже
довольно долго стоял на галерее  поодаль  от  Сварога,  не  навязываясь  в
собеседники и не пытаясь обратить на себя внимание, - просто убивал  время
на свой лад, задумчиво глядя вниз. Возможно, это был чиновник  королевской
канцелярии, отдыхавший от дел. Возможно, поэт, рождавший очередной шедевр.
Сварог  пожил  достаточно,  чтобы  убедиться:  хороший  поэт  -   это   не
обязательно бледный юнец с горящим взором и  буйными  кудрями,  а  хороший
полковник -  вовсе  не  обязательно  двухметровый  верзила  с  физиономией
дебила.
     - Снизу все прекрасно видно, - сказал сосед,  ничуть  не  удивившись,
столь непринужденно, словно охотно поддерживал давно начавшийся  разговор.
- Если небо безоблачное, зрелище получится впечатляющее. К сожалению.
     - Почему - к сожалению?
     - Все было бы гораздо  проще,  окажись  там,  внизу,  полные  дикари,
считавшие бы нас богами. К сожалению, они цивилизованы настолько,  что  не
верят в нашу божественную природу и умеют завидовать. А зависть, о которой
известно, что утолить ее ни за  что  не  удастся,  -  чрезвычайно  опасное
чувство. Зависть разжигает изобретательность. Тот, кто не опасен  сегодня,
может стать опасным через век, через  тысячелетие...  Вы  еще  многого  не
усвоили, граф Гэйр.
     - Вы меня знаете?
     - Кто другой будет задавать вопросы, моментально изобличая себя,  как
новичка? Вам следовало бы держаться осмотрительнее. - Он улыбнулся уголком
рта. - Я вовсе за вами не слежу. Когда вы сюда вышли, я уже  здесь  стоял,
не обратили внимания? Позвольте представиться: лорд Гаудин, герцог Фергал,
надворный советник. Заведую департаментом одной из канцелярий.
     - И чем занимаетесь?
     - Как и любая бюрократическая контора,  сохранением  равновесия.  Все
государственные учреждения, сколько их ни есть и чем  бы  они  ни  ведали,
стоят на страже  равновесия.  Ну  а  детали  вас,  человека  непривычного,
утомят, да и к чему они молодому придворному кавалеру, имеющему доступ  за
Бриллиантовых Пикинеров? Кстати, вы не подумывали о службе?
     - Признаться, как-то не думал. Не успел освоиться...
     - Резонно. Однако рано или поздно вам надоест вся  эта  суета.  -  Он
вяло повел рукой. - Конечно, многие,  точнее  будет  сказать,  подавляющее
большинство, так и проводят жизнь в веселых забавах, но  у  вас  не  может
быть привычки к праздности, воспитанной с детства. Вы не родились ларом, а
это делает вас другим...
     - Я берусь только за то, о чем знаю все наперед, - сказал Сварог.
     Вся его сознательная жизнь в том и заключалась,  что  его  швыряли  в
бой, задурманив мозги  высокой  болтовней,  ничего  общего  не  имевшей  с
реальным  положением  дел.  И  он  решил,  что  с  него  хватит.  Если  уж
предоставляется выбор.
     - О, я и не собираюсь втягивать вас во что-то без вашего ведома.
     - Я не имел в виду...
     -  Имели,  -  мягко  сказал  Гаудин.  -  Конечно  же   имели.   Любой
здравомыслящий человек на вашем месте  опасался  бы,  что  его  во  что-то
втянут. Вам и надлежит быть осторожным.
     - Мне что-нибудь грозит?
     - Не знаю. Но очень хотел  бы  узнать.  -  Гаудин  задумчиво  поиграл
висевшей на груди черной полумаской. -  Причем  узнать  до  того,  как  вы
угодите в неприятности.
     - Как называется ваш департамент? - спросил вдруг Сварог.
     - Скучно, - сказал Гаудин. - Исследовательский департамент канцелярии
земных дел. Восьмой департамент.
     - Ну да, - кивнул Сварог. - Я, как вы изволили подметить,  в  здешних
делах неопытен, но там, откуда я пришел, за такими скучными и  безобидными
названиями обычно и пряталось...
     - Это лишний раз доказывает, что бюрократия  ужасно  консервативна  и
иные традиции вечны, как небеса...
     - Значит, я угадал.
     - Угадали. Если хотите, считайте мою скучную контору тайной полицией.
Если и  ошибетесь,  не  во  многом.  Или  вас  отпугивает  название  и  вы
предпочитаете более благородное?
     - Нет уж, хватит, - сказал Сварог. - Не гожусь.
     - Даже не узнав, о чем идет речь?
     - Боюсь, везде одинаково. За вход берут золотой, а за выход - десять.
Интересно, при отказе у вас принято мягонько пугать?
     - Помилуйте, - широко улыбнулся Гаудин. - Ну разве я осмелюсь  пугать
придворного,  к  которому  проявляет  интерес  императрица?  Кроме   того,
принуждение страхом - негодный метод. Мы  же  маги,  не  забывайте.  Здесь
любые попытки давления обернулись бы нескончаемым  поединком,  незримым  и
безмолвным... Да вы сами ко  мне  придете.  Слишком  много  загадочного  в
обстоятельствах вашего появления, чтобы не  последовало  продолжения...  Я
могу просто-напросто откланяться и уйти. Вас это устроит?
     - Нет...
     - Вот видите. Логика событий заставляет вас искать друзей,  способных
многое объяснить и от многого защитить. К сожалению, последний  граф  Гэйр
придерживался других взглядов. Он любил действовать в одиночку. Все  делал
один...
     - Что именно?
     Гаудин тихо, серьезно сказал:
     - Граф Гэйр вбил себе в голову, что способен в  одиночку  бороться  с
дьяволом.
     Сварог ошеломленно воззрился на него:
     - Вы что, хотите сказать, что в самом деле...
     Гаудин, в свою очередь, уставился на него столь же удивленно:
     - А в ваше время сомневались в существовании дьявола?!
     - Только этого мне не хватало, - сказал Сварог. - Черт...
     - Не к ночи, любезный граф, не к  ночи,  -  мягко  сказал  Гаудин.  -
Учитесь следить за словами. Конечно, мы в  замке  Келл  Инир,  великолепно
защищенном, и все же не стоит к ночи... Дьявол не всемогущ, но это  весьма
достойный противник, к которому следует относиться  чрезвычайно  серьезно.
Наши далекие предки в свое время проявили изрядное легкомыслие, и  за  это
до сих  пор  приходится  расплачиваться.  Боюсь,  у  графа  Гэйра  хватило
времени, чтобы осознать эту истину и  о  многом  пожалеть.  Ну  нельзя  же
заниматься такими вещами в одиночку...
     - Так, - сказал Сварог. - Мне, дураку, следовало бы сразу подумать  -
где заклинания, там и...
     - Вот именно. У всего в этом мире есть свой хозяин. В том числе  и  у
тех заклинаний, что служат злу... Ну как, вы все еще считаете, что со мной
не следует водить компанию?
     - Нет, - сказал Сварог. - Теперь я так не считаю. Если только  вы  не
врете, конечно...
     - Зачем мне  вам  врать,  если  вы  в  самом  скором  времени  можете
проверить любые мои слова?  Подождите,  обживетесь  немного,  и  поговорим
более серьезно... Нет, правда, у вас не верили в существование дьявола?
     - Кто как, - сказал  Сварог.  -  У  нас  затуманивали  мозги  всякими
красивыми словечками, отрицая существование за  ними  какой-то  конкретной
фигуры с собственной волей и побуждениями...
     - Еще одно доказательство  того,  что  образ  мышления  с  веками  не
меняется. Как и человеческая глупость. Дьявол - это  не  просто  зло,  это
творец зла. И при увеличении зла  в  мире  следует  не  только  воевать  с
частностями, но и искать корень зла. Одна из коварнейших штучек дьявола  -
убедить, будто его вовсе и не существует.
     - Признаться, вы меня ошарашили, - сказал Сварог.
     - А вы с самого начала были настроены невероятно благостно?
     - Ну, не совсем... - Он кое-что припомнил. - Вы хотите сказать, что в
моем случае не обошлось без...
     - Я ничего пока не знаю. И нахожусь  в  том  милом  состоянии,  когда
подозревать хочется всех и вся.
     - Но магия...
     - Не считайте ее универсальной отмычкой, - сказал  Гаудин.  -  Прежде
всего потому, что нам противостоят  силы  ничуть  не  слабее  наших,  а  в
чем-то,  надо  признать,  даже  сильнее...  Нам  следовало  бы  о   многом
поговорить долго и подробно, лорд Сварог. Но время неподходящее.  Не  смею
вас больше задерживать. Веселитесь.  Вот  только...  -  Его  голос  звучал
совершенно спокойно, даже небрежно, но улыбка показалась  Сварогу  волчьим
оскалом. - Поосторожнее с Яной.
     - Что вы имеете... - начал Сварог недобро.
     - Право же, ничего конкретного. Просто хочу, чтобы  вы  помнили:  она
обладает большой магической силой, способной проявиться в самом  ближайшем
будущем, но сейчас в ней много от обыкновенной девчонки с ветром в голове.
Ну,  не  смотрите  на  меня  зверем.  Должность  такая:  просчитывать  все
возможные  сложности  и  в  связи  с  этим  регулярно  навлекать  на  себя
недовольство окружающих...
     Сварог поймал себя на том, что этот человек ужасно его  раздражает  и
злит, но  чем-то  определенно  нравится.  Еще  и  потому,  что  занимается
серьезным делом посреди  беззаботного  веселья.  Глядя  вслед  удалявшейся
сухопарой фигуре, Сварог покачал головой: он верил и в Бога, и в черта, но
когда тебе столь скучно и буднично сообщают, что дьявол -  не  абстрактный
обитатель таинственной, далекой бездны,  а  существо,  находящееся  где-то
рядом и склонное то и дело вмешиваться в окружающую тебя жизнь...  Честное
слово, это многое меняет.
     Он вернулся в зал. Зал был исполинских размеров,  в  нем  преспокойно
могла бы вести  воздушный  бой  парочка  истребителей,  не  чувствуя  себя
особенно стесненно. В глазах рябило от сотен разноцветных костюмов, причем
гости вели себя так, словно обычной силы тяготения здесь не существовало -
танцующие пары там и сям порхали в воздухе,  как  яркие  мотыльки,  другие
прогуливались словно бы по невидимым лестницам, не глядя под ноги -  и  не
падая. В одном углу кружился в быстром танце хоровод  пестрых  фигурок,  в
другом танцевали попарно под медленную томную мелодию, в третьем пары  под
бравурные такты летели вперед змейкой,  выписывая  зигзаги,  рассыпаясь  и
смыкаясь. И у каждой  группы  была  своя  музыка,  словно  ее  сопровождал
неотступно невидимый оркестр, окруженный незримым барьером, чтобы его игра
не мешала другим. Меж танцующими, ухитряясь не задевать их и  не  нарушить
сложных фигур, расхаживали парами и  кучками  заоблачные  жители,  хозяева
летающих замков, - чинно беседовали, флиртовали, смеялись.
     Сварог никак не  мог  найти  себе  места  в  этом  многолюдном  чужом
веселье.  Он  был  без   маски,   но   лишь   раз   или   два   перехватил
заинтригованно-любопытные взгляды. Большинство гостей не обращали на  него
внимания - ларов всего  несколько  тысяч,  но  вряд  ли  все  знают  всех,
молодежь взрослеет и выходит в свет, появляются порой на людях затворники,
мизантропы и домоседы, семьи тех, с кого снята немилость... Тем, кто живет
более  семисот  лет,  свойственна  некоторая  рассеянность  (он   поначалу
изумился, узнав, сколько предстоит жить ему самому, но потом свыкся).
     Что дольше? Ничего этого он танцевать не умел - подсобных  заклинаний
на сей счет почему-то  не  отыскалось.  Можно  бы  поиграть  в  карты  или
какие-то сложные настольные игры со стариками, удобно расположившимися  на
внутренних галереях, но он не знал и  здешних  игр.  Оставалось  подпирать
стенку да время от времени выходить под ночное небо полюбоваться Юпитером.
А когда надоест, искать женского общества. Беглые наблюдения  за  здешними
холеными красотками с деланно наивными  глазами  и  их  кавалерами  быстро
убедили его, что легкость нравов не уступает  версальской.  До  бесстыдной
непринужденности, прилежно запечатленной древнеримскими историками,  было,
конечно, далеко,  но  это  означало  лишь,  что  внешние  приличия  строго
соблюдались, и только.
     Сварог  чувствовал  легкие  угрызения  совести  при  воспоминании   о
грустных глазах провожавшей его Меони,  но  из