тем более нельзя! Наученный горьким опытом, я отлично знаю, какие катастрофические последствия могут произойти от ваших неосторожных стихов. Если вы не боитесь сами, так подумайте об остальных. Всего одно слово, и... Землетрясения так часты в этом районе. Я отступил. Наташа молча глянула куда-то сквозь меня, и ее лицо было таким спокойным, как никогда... -- Велиар, -- наконец решилась она, -- я не смогу себя уважать как ведьму, если отступлю перед вашей силой. Но мне нужно вернуть свою сестру... Вам все еще хочется получить печать? -- M-м... и да и нет. Я предпочел бы получить ее вместе с вами. Просто возьмите ее себе и дайте честное слово, что... -- Нет. -- Но ваш муж всегда сможет вас выкупить... -- Я сказала -- нет! -- Это окончательное решение? -- Да. Я не воспользуюсь Книгой Семи Магов, и вы отлично знаете почему. Ведьма такой силы и власти должна быть лишена всех человеческих чувств. А у меня есть семья... Мой муж и моя дочь, и я их безумно люблю! Ты слышишь, солнце мое?! Я люблю тебя! -- Наташа... -- Я было шагнул к ней, но она остановила меня предупреждающим жестом и вновь обернулась к заскучавшему Велиару: -- Итак, я хочу знать, отпустите ли вы Банни, если я... оставлю здесь оттиск с печати? -- "Здесь"... это вы имеете в виду мою преисподнюю? Ах да, вы ведь не отступаете перед силой... Что ж, если передача артефактов из рук в руки унизительна для вас как для профессиональной ведьмы, -- мы можем пойти на некоторые уступки. Положите вашу сумочку, куда захотите, и идите домой. Ваша сестричка, разумеется, будет свободна... -- Я действительно могу ее куда-нибудь положить? -- О да, бросьте, где вам удобно... Можете уйти не прощаясь. -- С Банни?! -- Естественно! -- чуть раздраженно подтвердил верховный демон. -- Я всегда держу свое слово. -- Я тоже, -- сдвинула бровки Наташа, и по моей спине побежал холодок предвидения. Боже, неужели она задумала... Он точно убьет нас после этого! -- Так... куда же бросить? На камень -- слишком банально. На землю -- грязно, вам под ноги -- раболепно, а в сторону -- далеко... Вот разве что... -- Наташа широко размахнулась, держа сумочку за ремень, и развернулась к грохочущей пропасти. Мы все поняли, что случится через мгновение... Но произошло совсем иное. Велиар опустил ресницы, и земля под Наташиными ногами обрушилась. Моя несчастная жена, не успев выпустить злополучную сумку, вместе с ней рухнула в огнедышащую пропасть пекла! Как, каким образом, какой неведомой силой меня бросило вперед -- не знаю! Но, до пояса свесившись вниз, я, невероятно изогнувшись, поймал ее за ремешок. Ее -- это сумочку, но на другом конце ремешка висела Наташа. Она не долетела до лавы несколько метров, и ее вытаращенные глаза были красноречивее всяких слов. Я же вдруг почувствовал, что сползаю следом, но в эту минуту на моих ногах повисла подоспевшая Банни, а за ней Анцифер и Фармазон. -- Читай! Стих читай, балда! Не удержим... -- Ради всего святого, Сереженька... Да читайте же! А я только чувствовал, как тонкий ремешок из глянцевой кожи ме-е-дленно рвется в моих пальцах. -- Я люблю тебя, милая... x x x Наверное, мне никогда в жизни не приходилось читать стихи с такой сумасшедшей скоростью. И хотя после первых же строк я понял, что удержу ее, напряжение было слишком велико, и каждая строфа давалась со стоном... Скоро год, как я живу тобой, Заключенный круговым движеньем, Замкнутый зеркальным отраженьем В серебро с эмалью голубой. Скоро год, как я дышу не в такт С окружающим реальным миром, Нестыковку лиры и квартиры Разделяет арестантский тракт. Скоро год, как я иду туда, Где звезда святого Вифлеема Катится по плоскости колена В пруд, где не расколется вода. Скоро год, как я ношу цветы К пьедесталу собственных иллюзий, Своенравно-кареглазой Музе Возводя горящие холсты. Скоро год, как теплая ладонь Чуть касалась лба, благословляя, А в камине тихо догорает Наших писем святочный огонь. Скоро, скоро -- подытожив срок, Век пройдет, и я поставлю крестик... Мы давно, конечно, будем вместе. Дай-то Бог... Это было написано достаточно давно, когда я еще только ухаживал за своей будущей женой. Не знаю, почему сейчас в голову ударилось именно это, возможно из-за концовки. Как бы то ни было, Наташа уперлась в гранитную стену носком туфельки, подтянулась, схватила мою руку, и общими усилиями нас вытянули наверх. Напряженный Велиар ждал рядом. -- Сумочку! -- Фигу... -- тихо ответила моя жена, демонстрируя злому гению намертво зажатый в левом кулаке обрывок ремешка. На секунду демону Ада изменило его хваленое добродушие. -- Ах ты... -- начал было он, но Наташа улыбнулась так, что над пеклом заиграли солнечные зайчики: -- К чему скрипеть зубами? Вы ведь хотели, чтобы печать осталась на территории преисподней -- так она тут и есть. Вернее, там, на дне лавы, если не сгорела, конечно... Но это ведь мелочи, главное -- строго соблюсти условия договора. -- Какого еще договора?! Не считайте меня законченным идиотом... -- Банни идет с нами?! -- Да чтоб я провалился, если... -- Банни идет с нами! -- твердо и уверенно заявила моя жизнерадостная ведьма. -- Собирайтесь, ребята, он не будет нас задерживать. -- Не буду... -- Велиар быстро овладел собой и, любезно обозрев нашу компанию, еще раз подтвердил: -- Мне очень жаль, прошу простить мою невольную вспышку. Наталья Владимировна абсолютно права, я не имею к вам никаких претензий. Все свободны! Мы встали, недоверчиво отряхиваясь. Похоже, особой уверенности в том, что все кончится так хорошо, никто не испытывал. И правильно... -- Я не имею никаких прав вас задерживать, а потому спешу откланяться. У меня есть срочные дела на сегодня. Фармазон, дружище, вы ведь объясните Сергею Александровичу, что к чему? Верховный демон отечески потрепал по плечу нашего поникшего черта и пропал, растворившись в воздухе, оставив после себя характерный запах серы. -- И это все?! -- первой вытаращилась Банни. -- Это все? -- Я повернулся к нечистому. Тот взвыл дурным голосом, отпрыгивая от меня на три метра. -- Все, все, все!!! Отвали от греха, Сергуня! Забодала меня твоя Сейлор Мун... Козе понятно, что не все! А что я могу?! У меня приказ и срок испытательный... -- О чем он? -- Я недоуменно взглянул на белого ангела. Анцифер потер кончик носа и начал неторопливо закатывать рукава: -- Видите ли, Сереженька... Верховный демон никак не может уйти, не устроив вам какую-нибудь подлость в конце. Судя по всему, в данном случае он напрямую приказал своим подданным убить вас на месте, а ответственным за исполнение приказа назначил вашего же личного черта. -- Милый, взгляни! -- В голосе Наташи удивление смешивалось с изрядной долей обиды: обманув Велиара, она никак не хотела верить, что обманули и ее. Откуда ни возьмись набежали толпы уродливых чертей с пиками, баграми и вилами. Явный уличный сброд, жестокий, бессердечный и страшный в своей тупой ярости. Фармазон с опущенной головой стоял меж нами и первыми рядами слуг преисподней. -- Ладно уж... -- кое-как выдавил я, -- делайте, что должны. Мы понимаем... -- Понимает он... Молчал бы лучше! -- истерично фыркнул придавленный оттиск темной половины моей души. -- Серега?.. Циля?.. Наталья Владим... Я... ить... ить я и не... -- Слава богу, успели! -- глухо выдохнул кто-то за нашими спинами. Мы обернулись, едва не подпрыгнув от удивления: позади стояли три рослых ангела с гренадерскими плечами! Как я догадался по довольному лицу Анцифера, те самые, из спецчастей быстрого божественного возмездия. Окрыленный Фармазон, воспрянув духом, бросился к братцу, тряся его за руку: -- Ввек не забуду, братан... Вот это уже дело! Развеемся от души, стенка на стенку... Ну что, Циля, потузим друг друга под мышки?! К женщинам и детям просьба -- не путаться под ногами! -- Ну что с тобой делать? -- ласково покачал головой белый ангел. -- Ладно уж, подеремся... Присоединяйтесь, Сереженька! Драка вспыхнула с такой скоростью, что я ему и ответить-то не успел. Хотя, в общем-то, кого там интересовало мое мнение?! Анцифер сцепился с Фармазоном, трое крепышей в белом стояли, как непоколебимые утесы, без устали работая кулаками. Я тоже отмахивался, как мог, до определенного момента даже получал некое удовольствие. В смысле, чувствовал себя героем! Как же, дерусь ведь за честь и жизнь любимой супруги и ее двоюродной сестрички... Потом вдруг кто-то попал мне кулаком в глаз! Боль дикая! Пока прикрывал лицо руками, ударили еще и еще, потом свалили и начали... Я не помню, сколько, куда и как меня били. Пришел в себя от страшного грохота и ощущения, что надо мной нависает огромная скала... Она была серой, пушистой, скалила зубы и рычала! Но вряд ли бы это остановило надолго нападающих, нет... Все замерло в ту минуту, когда под потолок взлетел звонкий девичий голос: -- Я -- Сейлор Мун! Борец со Злом и Несправедливостью! -- Банни? -- кое-как приподнялся я. -- Не может быть... -- прошептала моя любимая волчица. Но это было, и это было -- чудо! В трех метрах над нами, прямо в горячечном воздухе, легко парила наша петрозаводская родственница, и бело-синяя матроска сидела на ней как влитая. От золотого обруча на лбу разбегались сияющие лучи, в руках играл разноцветными камнями новый, не виданный мною жезл, а рядом... У меня просто перехватило дыхание -- рядом с нею гордо стояли четыре хорошенькие девчонки. Они различались ростом, прическами, цветом волос и глаз, но у меня не было ни малейшего сомнения в том, что я вижу перед собой истинных "воинов в матросках". Не фальшивых демонесс, а настоящих борцов со Злом, ибо их аура Света была так высока, что озаряла все поле битвы. -- Лунная диадема -- в бой! -- Мыльный дождь! -- Дух огня! -- Высший гром! -- Луч полумесяца! -- поддержали девочки. Я встал, кривясь от боли во всем теле. Что-то просвистело в воздухе, и в мои руки упала алая роза. Обычная, без стального стебля. Просто упала, просто роза, исход сражения был предрешен... x x x -- Еще чаю, Сереженька? -- Нет, спасибо. Что вы обо всем этом думаете, Анцифер? -- Мы вернулись в Петербург еще утром, но до самого вечера у меня так и не было времени поговорить с белым ангелом... -- Божественное предопределение редко доступно нашему пониманию. Я вполне мог бы объяснить, почему вашим последним стихотворением вы сумели извлечь из Геенны огненной любимую супругу. Также, пожалуй, смог бы объяснить, почему Велиар стал вам в этом препятствовать... Он никогда не убивал собственными руками, даже у падших ангелов сохранились какие-то крохи чести и благородства. И даже они все еще способны заслужить прощение Господне... -- Так в чем же смысл? Выходит, если он так легко позволил нам уничтожить оттиск с печати Семи Магов, значит, ему это и не особенно нужно... -- Именно, -- подтвердил Анцифер, наполняя свою чашку. -- Что-то Фармазон задерживается... Он ведь как-то сумел выкрутиться перед начальством, но я за него беспокоюсь... -- Погодите, так чего же хотел Велиар? -- Вы уже давно сами ответили на свой во-прос. -- Я?! Ничего не понимаю... -- Вы просто переутомились. Надо было бы отложить наши мальчишеские посиделки и дать вам возможность хорошенько выспаться. Будьте добры, выключите чайник... В кухонную дверь деликатно поскребся подоспевший черт. Чуть соловенькие глазки Фармазона отражали количество градусов, а руки трепетно прижимали к груди объемистый па-кет. -- Везде был, все достал и даже сэкономил на скумбрии -- шпротами обойдемся. Девоньки спят? Вот и ладушки... Сергуня, ставь на стол, я тосты говорить буду! Собственно, все необходимое мы с Анцифером уже приготовили, шпроты открыли быстро, колбасу нечистый взял уже в нарезке, сыр настрогали кусочками -- мужчины редко привередничают в компании на троих. Пили "Флагман", пока это еще не испорченная валовым методом водка. Открывал застолье традиционно привставший Фармазон: -- Дорогой Серега! И ты, Циля, тоже дорогой... Позвольте мне поднять первую стопку за... отсутствующих дам! Ибо именно эти мокрохвостки вечно втягивают таких занятых мужчин, как мы, в разные чудесные приключения. А почему? А потому как в целом доме, районе, да что там - в городе и даже стране -- нет таких умных, обаятельных, неотразимых, образованных и сексуально обаятельных типов, как мы! Как же все-таки повезло нашим бабам... Вот за это в первую очередь и надобно выпить! Мы с ангелом подняли стопки, отказать было невозможно. Да и кто бы отказал после такого дифирамба мужскому самолюбию? Закусывали быстро, Фармазон уже разливал по второй... -- А ты чего в такой задумчивости, славный чтец-декламатор? Неужели все еще дуешься на меня за ту славную махаловку... Да брось! Стыдно! Тебя же супружница в одну ночь так излечила, что от скрипа кровати соседи снизу три раза в потолок шваброй били! До того у них люстра раскачивалась... -- Хм... я не... -- Наверное, я покраснел, мой черт редко упускает возможность не сунуть нос к кому-нибудь под одеяло. Причем обычно именно ко мне! -- Просто мы с Анцифером разговаривали об интригах Велиара и... -- И чего же тебе там непонятно? -- искренне удивился черт. -- После того как ты обул герцога с обучением поэтической магии и счастливо смылся, он всего лишь повторил попытку. Ставка та же, фишки те же. Натуленьке-красотуленьке подсовывают данные о местонахождении печати Семи Магов. Она визжит от счастья и роет землю копытами, находит искомый артефакт, мастрячит печаточку, берет в лапки книжечку и -- бац! Она уже Верховная ведьма всех Темных миров! А это, мил дружочек, прямой этап в Ад... Душа Верховной ведьмы принадлежит Сатанаилу с момента посвящения в сан. -- Так его целью была Наташа?! -- ахнул я. -- За прозрение! -- тут же предложил нечистый, но ангел удержал его руку: -- Нет, Сереженька, главной целью были вы... Велиар знал, что вы не бросите жену при любом раскладе и отдадите все, лишь бы ее вернуть. Помните, он обмолвился о том, что вы "всегда сможете ее выкупить"? Это так, но в уплату за ее свободу вам бы пришлось заложить свою бессмертную душу... Мы помолчали. Потом нечистый вновь потянулся к стопке: -- Ну, хоть за это можем выпить?! -- Погодите, а какую роль во всем этом играла Банни? Она надела Наташин медальон, я прочел стихотворение, а в результате... -- А вот с девочкой все проще и сложнее... Медальон -- мелочь, фикция, спецэффект! -- Анцифер чуть прикрыл глаза, словно бы размышляя вслух. -- Думаю, что первоначально Велиар очень обрадовался ее появлению и быстро сообразил, как можно использовать детские мечты вашей родственницы для того, чтобы постоянно удерживать вас подальше от Натальи Владимировны. Ведь будь вы рядом, ей ни за что не пришло бы в голову взять книгу себе -- она понимала, чем это грозит. Соблазнить слабую женскую душу можно лишь в отсутствие ее мужчины -- это проверено еще со времен Адама и Евы. Велиар сделал все, чтобы вы отправились искать Банни... -- Факт! -- пристукнул по столу уже бурый от невозможности выпить грозный Фармазон. -- И если вы сейчас же не опрокинете со мной по маленькой в честь великой Сейлор Мун... ух, я! Ангел махнул рукой, мы выпили, и оба отодвинули стопки -- нам на сегодня достаточно. Черт скривил губы, но особенно не огорчился, он уже привык доканчивать бутылку в одиночку. -- А почему... -- Вот это, Сережа, я и сам не знаю. -- Ан-гел развел руками, прекрасно понимая мой неоконченный вопрос. -- Как, почему, в честь чего эта маленькая, наивная девчонка, не научившаяся еще толком красить ресницы, вдруг перевоплотилась в Сейлор Мун... Откуда рядом взялись другие воины в матросках и этот скромный юноша в черном... Чудо? Воля провидения? Волшебная иллюзия? Боюсь, мы можем гадать долго... -- Да уж... -- улыбнувшись, согласился я. Такие метаморфозы недоступны моему разумению. Там, в преисподней, я лишь стоял, опираясь на холку жены, смотрел, как четыре девочки и наша двоюродная сестра наводили в пекле свой порядок. Они управились минут за пять и исчезли так же неожиданно, как и появились. Банни мы подобрали в сторонке, совершенно обессиленную, но счастливую. Выхо-дит, Велиар чего-то не учел... Таинственной силы девичьей души, всем сердцем ждущей чуда! Наверное, наша сестренка и в самом деле не совсем обычная девочка... Все, я сам уже путаюсь в том, кто же из них кто -- Татьяна, Банни, Сейлор Мун? Вот она проснется, надо будет спросить... -- Все равно как-то сумбурно и простовато. -- Я обернулся к ангелу. -- Не хватает философичности и глубины. -- Ну, не все же Кастаньеду разыгрывать... Мы-то знаем, как все происходило, а лгать самим себе грешно и глупо. -- О, Сергунька! -- неожиданно вспомнил Фармазон, роясь в балахоне. -- Я ж тебе тут сувенирчик в киоске захватил. На! Пиратская копия, но, в общем-то, вполне прилично... Я взял из его рук закатанную в пленку видеокассету. С яркой обложки на меня смотрела длинноногая блондинка в мини-юбке, с огромными голубыми глазами. -- "Сейлор Мун и воины в матросках"... Спасибо, завтра же посмотрю... или уже сегодня? Половина первого, значит, сегодня. В обед мы с Наташей едем в лагерь, надо забрать Фрейю на выходные. -- Так, так, так... -- Первым сориентировался нечистый. -- Значит, если я хоть в чем-то понимаю, ты намекаешь на то, что в ваше отсутствие мы с Цилей должны присматривать за Банни?! Так имей в виду, я занят! -- Но... мы с Наташей еще не обсуждали этот вопрос... -- Я занят! У меня свидание! Имею я право на личную жизнь?! -- Нечистый выудил из рукава поляроидную фотографию рыженькой кокетки с рожками, нежно поцеловал и еще раз напомнил: -- А с этой вашей двоюродной сестричкой я в доме один нипочем не останусь! Я развел руками, виновато взглянув на Анцифера. Тот деликатно откусил кусочек салями, прожевал, кротко посмотрел на меня и так же скромно кивнул: -- Я... присмотрю за ней, Сереженька. Девушкам ее лет опасно оставаться без сопровождения, Петербург полон искушений. Мы можем сходить на концерт органной музыки, посетить выставку икон в музее Бенуа, зайти на кладбище знаменитостей в Невской лавре... -- Ша! Ты что ж это творишь, соловей приблудный?! Раскукарекался тут, как павлин в инкубаторе: я ей то, я ей се... Ты с Натулькиной родственницей охмуряться зафинтилишь, а я дома телик с тропиканками смотреть буду?! Не выйдет, Циля... Идем оба! -- Но... но... но, я буду протестовать! Зачем ты нам нужен? -- Ах, вот оно как! Зачем нужен, значит... ага! Дальнейшее развитие извечного диспута Добра и Зла уже не нуждается в описании. Я оставил близнецов на кухне и тихо вернулся в спальню к жене. Наташа безмятежно спала, но едва я лег под одеяло и прикрыл глаза, как с восхищением почувствовал легкую руку моей любимой, скользнувшую к моему животу. -- До утра еще уйма времени... -- еле уловимо шепнула она, и ее глаза карими звездами вспыхнули над моим лицом. Ведьма... О, какая же она у меня ведьма! И как я ее люблю, Господи... ЭПИЛОГ (Две недели спустя) -- Все-таки жаль, что Банни уехала. Фрейя скучает по ней. -- Мы все скучаем, твоя сестренка чудная девушка, может быть, поближе к весне съездим к ней в Петрозаводск? -- Вряд ли, любимый. Я буду не в лучшей форме для переездов. -- Почему? -- А ты еще не понял? Нет, Сережка, ты правда ничего не замечаешь?! Совсем-совсем... -- Любимая?.. -- Да... весной у Фрейи будет маленький братик. Я обнял свою единственную, неповторимую и самую замечательную в мире жену, в восторге закружив ее по комнате. Ну вот... жизнь продолжается! Солнечные зайчики разбегаются по стенам, и мир становится прекраснее во сто крат. -- Я люблю тебя-я!!! С окрестных крыш сорвались перепуганные голуби, прохожие задирали головы, соседи распахивали окна, а по щекам моей Наташи катились слезы. Крупные, чистые, как жемчужины, теплые слезы счастья...