вался, что являюсь самым любимым, самым лучшим и самым замечательным мужчиной на земле! Те способы, которыми моя жена меня в этом убеждала, вы не найдете ни в одной "Камасутре", но тем не менее они известны любой любящей женщине. Подчеркиваю, именно любящей! А уж когда ваша любящая жена еще и ведьма... Задернем занавес. Я не хочу, чтобы все вокруг было усыпано пеплом вечно недовольных мужей, сгоревших от зависти. Любимая, дай хотя бы отдышаться... хотя какого черта! x x x Наташа ушла из дома около восьми вечера. Фрейе нужно было купить кое-что из обуви да заодно и отправить тут же с нарочным шилохвостом. Это такие сверхскоростные дракончики, длиной не более метра. Легко меняют расцветку, а движутся в пространстве столь быстро, что почти невоспринимаемы человеческим глазом. В Городе их охотно используют на манер почтовых голубей для рассылки небольших бандеролей в измерения. Зверьки достаточно смышлены, чтобы всегда найти адресата, и ловки до такой степени, что их самих практически не замечают. То есть посылка с сандаликами, открыткой и шоколадкой плюхнется на колени нашей дочери совершенно из ниоткуда. Поверьте, это гораздо удобнее, чем нанимать, например, большого китайского дракона вроде Боцю. Хотя он и дешевле стоит, но сколько народу перепугает... -- Опять лью мимо! Опять лью мимо! Хоть цель близка-а... -- подражая Малинину, напевал Фармазон, запершись в туалете. Я стоял у двери, терпеливо дожидаясь своей очереди, а застенчивый Анцифер трудолюбиво разогревал ужин. Сам я есть пока не хотел, но угостить близнецов стоило, в последнее время без их обоюдной помощи я бы просто пропал. Однако на чем пришлось настоять, и Анцифер со мной согласился, так это на отсутствии спиртного. Приунывший нечистый сразу обозвал меня скопидомом Плюшкиным и надулся, как беге-мот. Пришлось при нем распахнуть холодильник и показать, что -- нет... Фармазон воспрянул духом и предложил сбегать, на что я, в свою очередь, ответил контрпредложением -- наколдовать! Черт подумал и сдал позиции. Вообще, я отметил некую тенденцию к тому, что именно Фармазон в большей мере опасается моих поэтических заклинаний, хотя сам же на них и толкает. Решив побеседовать на эту тему в следующий раз, я ограничился на сегодня ролью гостеприимного хозяина. После тарелочки борща, на переходе к салату и котлетам, оба братца постепенно разговорились. Мне, правда, показалось, будто они избегают смотреть в глаза друг другу, но... Возможно, действительно показалось. Уже после чая, когда мои духи вытянули ноги и блаженно откинулись на табуреточках, прислонясь к стене и кухонному шкафу, я позволил себе первый вопрос: -- Анцифер, скажите, пожалуйста, как получилось, что шаровая молния демонессы ударила по ней же, уничтожив свою хозяйку на месте? Ведь вы как-то приложили к этому руку... -- Увы... -- задумчиво ответствовал белый ангел. -- К сожалению, Сереженька, по совести говоря, очень трудно непредвзято классифицировать свой поступок. С одной стороны, я обязан оберегать вас от неприятностей любым возможным способом. С другой стороны, пособничество в убийстве ничем не оправдывается, к тому же для физического уничтожения лиц, пособничающих силам Зла, существуют специальные отряды ангелов возмездия. -- Такие голубоглазые тяжелоатлеты с огненными мечами... -- лениво дополнил Фарма-зон. -- Нашему брату с ними лучше не связываться -- дают по башке, не задавая вопросов, и по одному не ходят. -- Но почему умерла демонесса? -- напомнил я. -- В том молитвеннике, которым прикрывался священник, был один маленький секрет. Думаю, монах и сам о нем не знал... -- Что именно? -- Закладка. Крепко пришитая к переплету узкая плетеная веревочка. В нее вплетены нити из той самой веревки, которой Иоанн Креститель перепоясывал свои чресла. А любая, даже самая незаметная вещь, некогда принадлежавшая святому, несет в себе толику его духовной силы! Результат налицо... -- Понятно-о... -- Вот так, братан, нас и ловят, как лохов на покупке нейлоновых кофточек. И это, заметь, служитель Добра! Хотя ладно, мы тоже не ангелы... Я вопросительно глянул на Анцифера, он опустил ресницы и промолчал. Нет, творилось действительно что-то странное! Да чтобы наш Циля спустил нечистому две шпильки подряд?! Либо он всерьез проникся идеями всепрощения, либо... чувствует себя в чем-то виноватым, но перед кем? Не перед Фармазоном же... -- Ребята, а вы знаете, мне с утра звонил сам Кошкострахус, -- начал я, решив немного разрядить обстановку. -- Благодарил за оказанную материальную помощь и даже присвоил очередное воинское звание. Я теперь -- "супер-шпионус" с правом ношения серебряного эполета на левом плече рубашки под пиджаком. Представляете? -- Почему под пиджаком? -- механически откликнулся нечистый дух. -- Так чтоб никто не догадался! -- радостно рассмеялся я. Черт поддержал меня кислой улыбкой, а побледневший Анцифер окончательно повесил нос. -- Но самое главное, что ведь я им никакого золота не доставлял! Нет, ну вы представляете?! -- Угу... -- хором вздохнули оба. Я понял, что теряю нить разговора, в привычно скандальные отношения близняшек вкралась необъяснимая нота щемящей грусти. Случайные недомолвки или сознательное умалчивание с обеих сторон приводили к тому, что две половинки моей души казались уже совершенно чужеродными. Это было так неправильно и так несправедливо! Анцифер и Фармазон, два брата, две составляющие, две не существующие друг без друга автономные субстанции, сидели беззащитно-трогательные, словно маленькие дети, обиженные и виноватые одновременно. У меня в голове сразу всплыли строки одного давнего стихотворения. Пусть это не совсем в тему, но... Минотавр топчет звезды... Геи молоко разлито. Ночь темна. Наверно, поздно Ощущать себя разбитым, Если и хрусталь небесный Уступает грубой силе. Мне сегодня стало тесно В этом доме. Или -- или? Или мы совсем не звезды И умрем не так красиво... Может, тихо, может, грозно, Может, даже агрессивно. Или -- звезды?! Это значит, С неба падая упрямо, Мы летим туда, где плачут Дети, брошенные мамой. Загадайте пожеланье- Мы замедлим ритм паденья, До последнего свиданья Будет целое мгновенье. Все исполнится, поверьте... Только нам, судьбой забытым, -- Тихий хруст зеркальной смерти Под раздвоенным копытом. На последней фразе у всех троих были мокрые щеки. Я протянул руки, и оба братца от души зарыдали, уткнувшись в меня носами (Анцифер в правое плечо, Фармазон в левое). Перемежая невнятные бормотания обильным слезоразливом, близнецы сбивчиво, но старательно выпрашивали друг у друга прощения. Причем, как мне показалось, отнюдь не за какие-то заплесневелые грехи, а конкретно за нечто, совершенное здесь и сейчас. Интрига становилась все более закрученной... Тем более что тема касалась честно добытого в Мексике золота. Понемногу успокаиваясь, ангел и черт попытались ввести меня в курс дела, как третейского судью, дабы пожурить виновного и помочь ему выпросить прощения у обиженной стороны. Итак... -- Сергей Александрович, как вы помните, в яростной борьбе с демонессами нам удалось завладеть двумя золотыми цепями. Длина каждой примерно шесть метров, вес, соответственно... не помню. Ты не подскажешь, милый друг? -- Конечно, братец, о чем речь... Не менее пяти с половиной килограммов настоящего американского золота, приличной пробы. А поскольку бросалась ими одна общеизвестная девица с венерологическим именем, то обе цепочки были абсолютно идентичными. Очень удобно для дележки на двоих, но... -- Но Фармазон сказал... -- Я был неправ! -- Нет, это я был неправ! -- Циля, дорогой, ты лишь справедливо заметил, что вроде бы одно полновесное звено с какой-то цепи все-таки упало. Но с какой? Ни я, ни ты ответить не могли... Не казни себя, нам было негде их перевешивать. -- Все равно... все равно, я ведь мог бы и не упоминать о такой мелочи, а теперь... -- Да в чем проблема-то? -- не выдержав, влез я в их разговор. Близнецы печально вздохнули... -- Мы с любезным Фармазоном решили пока спрятать цепи в наших рюкзаках, а по возвращении в Город достать и, выяснив общий вес, честно поделить все до грамма. Так вот, он, мой единоутробный брат, оказался честней и порядочней, а я... -- Анцифер вновь закрыл лицо руками. -- Циля, не надо! Не выгораживай меня, не то я опять разревусь... -- Но это же правда! Это я, я подвел и обманул тебя... -- Хватит давить мне на психику! -- взвыл бедный черт. -- Да, я вор, я мерзавец, я подлая скотина, обокравшая своего делового партнера, более того -- единственного брата! И из-за кого?! Из-за голых, скользких, противных крысючат! -- Нет, нет! Из-за маленьких, беззащитных, обреченных детенышей крысюкинских матерей, уставших от бесконечной войны. -- А... какая теперь разница? Циля, прости меня, гада! Возьми себе мою половину золота, дай мне по морде и... забудем об этом. -- Ах, Фармазон... -- проникновенно признал Анцифер. -- Наверное, еще никогда ангел не получал такого урока от черта. Не думал, что именно ты будешь учить меня истинному великодушию, но школа смирения есть высшее достижение духовного роста... Прими мою руку, брат мой! -- Не побрезгуй, братишка... -- Нечистый и ангел обменялись крепчайшими рукопожатиями. Пока они, переполненные чувствами, стискивали друг другу ладони, я все-таки попытался понять: -- Так о чем, собственно говоря, речь? -- Сереженька, дело в том, что я, ослепленный гордыней, отдал ту цепь, что была у меня, в штаб Кошкострахуса. Я сделал это ради детей, но я не имел права единолично распоряжаться общим имуществом. А сейчас Фармазон, этот кристальной честности черт, бескорыстно предлагает мне половину своей цепи! Вы понимаете, что это значит? Вы... вы... чувствуете, какая сладостная боль разрывает мою грудь? Я удивленно воззрился на нечистого. Тот буквально окаменел на табуреточке, двумя руками держась за отпадающую челюсть. Мы с ангелом даже слегка испугались... -- Что-то не так? -- Ша, Сергуня... дай мне выдохнуть, осознать и проникнуться... -- с большим трудом заговорил черт. -- Так это, значит, запах твоих духов витал в кабинете генерала, аист ты наш белокрылый?! Я, как последний дурак, жертвую этим голохвостым вонючкам всю свою честно заработанную цепь... Полчаса валяюсь у тебя в ногах, вымаливая прощенья, а ты, лебедь недощипанный, уже отдал им всю мою долю? -- Но... у тебя... там же... в твоей цепи была и моя часть, я надеялся, что это послужит достаточной компенсацией! -- А сказать мне заранее ты не мог, меценат в перьях?! -- Попрошу без оскорблений! В конце кон-цов, ты первый... -- Ах, это я первый... Вы не поверите, с каким облегчением я вслушивался в развивающийся скандал. Как все-таки хорошо, что хоть какие-то вещи остаются незыблемыми и постоянными. На кухне назревала конкретная драка, я вышел, дабы не мешать... x x x Наутро опять позвонил Семецкий. Наташа была в ванной, так что на все вопросы пришлось отвечать мне. Книготорговец-библиофил говорил резко, отрывисто, дважды в трубке слышались сухие звуки пистолетных выстрелов (мэтру удалось пристрелить очередного убийцу). Собственно, вся суть сводилась к одному: не могу ли я повлиять на собственную супругу, дабы убедить ее совершить акт супервыгодной продажи редких карт или оттисков? Ибо такие вещи лучше доверять опытному специалисту, а не хранить дома под матрасом. В случае удачи мне посулили солидные комиссионные... Я обещал попробовать, ведь это меня ни к чему не обязывало. Когда супруга принялась за чай с бутербродами, я честно выложил ей все о телефонном звонке. Наташа рассеянно покивала, но ничем определенным по этому поводу делиться не захотела. -- Но ты хотя бы можешь объяснить, что намерена с ними делать? -- M-м... не знаю. Можно продать, можно обменять, можно выставить на аукцион, можно попробовать воспользоваться самим... -- В каком это смысле? -- Я тоже присел, налил кофе и укоризненно глянул на тарелку с заметно уменьшившимся количеством бутер-бродов. Моя хозяйственная жена только повела бровью, как кусок сыра да батон обреченно бросились под кухонный нож. Довольно удобно, вынужден признать... -- Спасибо, но ты не ответила. -- Сережка, давай поговорим откровенно. Ты можешь выслушать меня, не перебивая? Я кивнул, Наташа некоторое время собиралась с мыслями, а потом начала ровно и неторопливо: -- Вот мы с тобой живем в маленькой двухкомнатной квартире, доставшейся тебе от родителей, а им от бабушек и дедушек. Пусть это центр Питера, но старый фонд есть старый фонд. Только за два последних года мы четыре раза делали косметический ремонт: трубы, окна, вода, пол, протекающий потолок в туалете. Моя зарплата, прямо скажем, маленькая. Твои заработки гораздо больше, но они случайны, и я не могу всерьез планировать расход этих денег. Здесь, в Городе, все иначе. У нас шикарные условия жизни, я -- практикующая ведьма, ты -- известный колдун-стихотворец. Здесь нас уважают, а на что я годна со своей магией в Петербурге? Применять свои способности в мелкокриминальной деятельности? Да, можно открыть салон, предсказывать судьбу, снимать порчу и заряжать амулеты. Да, я, может быть, буду одна истинная колдунья на тысячу банальных воровок, но что это в принципе решает... Милый, мне уже далеко не семнадцать. Я хочу посмотреть мир. Хочу, чтобы мой муж не бегал по выступлениям, как загнанная лошадь. Хочу, чтобы у Фрейи было детство и все, чего ее лишили в том, заброшенном, мире. А для этого надо быть на голову выше остальных. Сверхведьмой! Ведьмой, нашедшей и захватившей великую Книгу Семи Магов! -- Любимая... -- Мне резко расхотелось есть, я поставил чашку на стол и взял Наташины руки в свои. -- Не подумай, что я тебе не доверяю, но... ты уверена, что других вариантов нет? -- Сережка. -- Она улыбнулась и благодарно потерлась щекой о мою ладонь. -- Я же не зря столько торчала за компьютером. Все, что было возможно, уже задействовано и работает. Если нам удастся достаточно выгодно продать оттиск печати, я никогда об этом не пожалею. -- Семецкий предлагает слишком мало? -- Он все-таки торговец, выгадывает на всем и везде, где может. Пока его авансы просто несерьезны... Вот примерно на этом и закончился наш раз-говор. Наташа начала собираться, у нее были намечены две важные встречи. Договорились, что мы встретимся ближе к вечеру в небольшом ресторанчике у набережной. Местечко называлось "Контраст", возможно, потому что, с одной стороны, там превосходно готовили, а с другой -- вся обслуга состояла из рослых темнокожих демонов, безумно любезных и говорящих с афро-американским акцентом. Таким образом, почти весь день для меня оставался свободным. Проводив жену, я походил туда-сюда по квартире, поиграл в "Сексоник" на компьютере, включил и выключил телевизор, нашел роскошный трехтомник Шекли в книжном шкафу... И все-таки, чем заняться в ближайшие шесть часов, представ лилось весьма ту-манным. Звонок сэра Мэлори в эту минуту прозвучал спасительным гонгом! -- Сергей Александрович? Счастлив приветствовать в добром здравии. -- Спасибо, и я очень рад вас слышать. Наташа говорила, что вы неоднократно звонили, пока я... ну, не болел, а как бы... отсыпался. -- Я переживал за клюссимус люпенс шоу к. Липьа нернь по трилиот знакопель валериапуськи и клон, клон, клон... Ибо именно сон излечивает нашу психику лучше любых новомодных лекарств! -- А как ваше здоровье? Нога уже не беспокоит? -- в свою очередь вежливо полюбопытствовал я. Старый джентльмен бодро расхохотался, заявив, что настоящему рыцарю не стоит даже обращать внимание на такие мелочи. Хотя, на мой "нерыцарский" взгляд, колотая рана в бедро насквозь длинным стальным прутом с шипами -- никак не мелочь... -- Я как раз намеревался распарить свои стариковские кости в самум бур торнандос. Сонслярий, нашнаж, миникюор, а торме порме -- ибс пиво! И уж поверьте мне, пиво у них очень приличное. Пусть не питерский "Калинкин", но все же... -- Так вы хотите, чтобы я составил вам компанию? -- Да, мой друг. Если, конечно, вы не очень заняты... Разумеется, я сразу же дал согласие. В самом деле, ради чего торчать одному дома, когда можно сходить в сауну с хорошим собеседником и добрым собутыльником. Ну, второе - это понятие относительное, за все наши немногочисленные застольные встречи сэр Мэлори пил охотно и помногу, но пьяным я не видел его никогда! Нет, нет, обязательно надо сходить, иначе просто с ума сойду от бездействия. Видимо, бешеный ритм последних дней, насыщенных борьбой, беготней и приключениями, заставил кровь двигаться в жилах с удвоенной резвостью. Спокойная и размеренная жизнь уже не для меня. Я ведь решил сменить имидж и стать героем. А герои... они на месте не сидят, они вечно суетятся в поисках очередных проблем на беспокойную головушку. Как известно, подвиги можно совершать везде, даже в непритязательном походе в финскую баню. По крайней мере, в моем случае все именно так и оказалось... Я переоделся, оставил жене сообщение на автоответчике на тот случай, если вдруг ей взбредет в голову поболтать со мной по телефону. Оделся подемократичнее: в свободную рубашку, джинсы и кроссовки. После чего затребовал у гардеробного шкафа полный банный набор -- войлочная шапка, рукавицы, свежая простыня и березовый веник появились в ту же минуту. Впрочем, веник оказался лишним: как помнится, в сауну его не берут. Хотя по некотором размышлении я сунул его в пакет и впоследствии об этом не пожалел... Дверной замок автоматически щелкнул "собачкой", и я легко пробежался по ступенькам вниз. Погода, как всегда, была великолепна, прохожие, улыбаясь, щурились от солнца. Чьи-то милые дети во дворе сказали мне "здрасте", дружелюбно помахивая хвостиками. До встречи с сэром Мэлори у меня было еще около получаса, и я решил прогуляться пешком. Старый рыцарь пояснил, что сауна находится че-рез четыре квартала по проспекту, левая сторона -- заблудиться невозможно. Так что я шел свободной походкой, размахивая пакетом, довольный жизнью и почти напрочь забывший о всех потрясениях и невзгодах. Прикупил пару забавных сувенирчиков по дороге -- пригодятся для друзей по литературному цеху. Съел ванильное мороженое в форме беленного временем черепа, а где-то через пару кварталов ко мне незаметно пристроились еще два попутчика. Справа от меня мелко семенили золотистые сандалии Анцифера, а слева лихо мели уличную пыль длинные полы черного фармазонистого балахона. Ну что ж, видимо, и духам время от времени имеет смысл сдаваться в стирку. Я не стал их прогонять, вчетвером веселее... x x x Особых следов героического спарринга на их лицах заметно не было. Должен признать, что это к лучшему. Обычно если близнецы и доходят до рукоприкладства, то, понаставив друг другу фонарей под глазом, быстро находят пути к взаимному примирению. Ибо дуться на своего же родственника после того, как уже съездил ему по уху, глупо. Однако на этот раз оба духа сопровождали меня совершенно молча, даже как-то отрешенно, словно каждый из них шел куда-то по своим собственным делам. -- Хорошая погодка, Анцифер! Как вы смотрите на то, чтоб я взял и вам пару порций ванильного мороженого? -- У него неподходящая символика, -- ровно ответил белый ангел. -- И потом, мне все равно не съесть две порции. -- А, так я имел в виду, что угощаю вас обоих. Вы ведь не откажетесь поделиться с братом? -- У меня нет родственников. Вот так... Ни больше ни меньше, сказал -- как отрезал. Что ж, попробуем с другой стороны... -- Фармазон, а как вы относитесь к местному пиву? Я как-то пробовал "Монастырское", с привкусом вишневой камеди, очень даже ничего... -- Предпочитаю водку, -- четко обозначил черт. -- Хотя и признаю, что пить эту мерзость в сауне -- смертоубийство. -- Так, может, все-таки по пиву, с расстановочкой, на троих? -- На двоих, Сергунь. Либо с ним, либо со мной, при любом раскладе я не откажусь. Мне, знаешь ли, дальше некуда... Ну... естественно, пришлось проглотить и это. Я честно старался использовать любые возможности для примирения, но если уж они оба так уперлись лбами -- ничего не попишешь. Находиться между молотом и наковальней тоже весьма средняя радость. Слава богу, мы, кажется, пришли... Сэр Мэлори, в элегантном светло-бежевом костюме, с тросточкой, приветливо помахивал мне рукой. Церемонно поприветствовав друг друга, мы уточнили план мужских посиделок. Первое, что я хотел узнать, -- так это по сколько скидываемся, что берем, как долго сидим и далее в том же духе... Оказалось, тратиться не надо, все давно оплачено, у великого писателя свои расчеты с владельцами банного комплекса. Подчеркиваю, именно комплекса, так как в относительно небольшом (по крайней мере, внешне) двухэтажном домике сразу размещались и сауна, и русская баня, и японская бадья на шесть человек, и массажный кабинет, и ресторанчик, и даже отдельные кабинеты для... Но это уже лишнее, если Наташа узнает, что я вообще туда заглядывал, то напрочь оторвет мне голову. Я знаю свою жену, поэтому и рисковать не намерен, точка! За стеклянными дверями, как живая иллюстрация к детской считал очке, стоял большущий бурый медведь в кипенно-белом халате. Он, широко улыбаясь, проводил нас в раздевалку, ненавязчиво уточняя по ходу дела, как мы намерены провести ближайшие два-три часа. Мы выбрали финскую сауну, сухой пар, деревянные скамьи, соленые сухарики и мягкое, светлое пиво. Медведь внес все в записную книжечку, пообещав, что расстарается на высшем уровне. Я еще хотел уточнить, не знаком ли он с дядей Мишей и другими обитателями филатовского леса, но потом передумал. Вдруг -- "да", зачем бередить парню душу? И так понятно, что прислуживать в бане -- не лучшая карьера для любого медведя. Раздевались по очереди, сэр Мэлори оказался очень стыдлив и вышел, замотанный в простыни, как мумия, в большом тюрбане из полотенца и в белых перчатках. Это было зрелище! Я, как человек более свободных нравов, ограничился небольшой простынкой на бедрах и войлочным колпаком на макушке. Мы удобно развалились на горячих досках и сначала лишь блаженно молчали. Старый рыцарь заговорил первым: -- Я видел ее на днях... -- Банни? -- догадался я. -- Нет, ту девушку, что называет себя Сейлор Мун. -- Это она и есть. -- Ни зам-ням бы не покумбы... -- Увы, эта юная террористка -- двоюродная сестра моей жены. Приехала к нам в гости из Петрозаводска, ну и попыталась навести свои порядки. Вы знаете, на самом деле "Сейлор Мун и воины в матросках" всего лишь японский мультсериал для девочек. Банни он очень нравился, она воображала себя главной героиней, а попав в Темные миры, ее самые заветные мечты стали реальностью. -- Сумпосиумс -- амнемиумс! -- наставительно кивнул писатель. -- Нонсун иск-кулль, и к тому же у девочки явная потеря памяти. Она сама пришла ко мне, одна и без оружия. Каюсь, сначала я едва ее не застрелил... Спасло аристократическое воспитание, нас не учили поднимать руку на женщин. -- Меня тоже, однако... на моей совести гибель трех демонесс. -- Это не женщины! Это прислужницы Зла, исчадия Ада! -- Слабое утешение, -- хмыкнул я, -- а лично вы как поступили бы в подобной ситуации? -- Так же, как и вы! -- Сомневаюсь... -- Я тоже... -- Сэр Томас отер перчаткой бисеринки пота со лба. Я был не менее потный, но выходить пока не хотелось. Переглянувшись, мы постучали в деревянную стену, громко попросив медведя принести по кружечке пива прямо сюда. Буквально через минуту дверь распахнулась, и мы едва не взвыли от восторга -- на пороге стояла очаровательная блондинка в облегающем халатике, с подносом в руках! Вот это сервис! -- Пиво заказывали? -- Мы синхронно кивнули. Девушка с такими формами одинаково действует на мужчин любого возраста. По крайней мере, на миг я абсолютно забыл, что женат, а старый рыцарь о том, что давно уже не интересуется женщинами вообще! Блондинка поставила под носик с кружками на скамью, продемонстрировав сногсшибательное декольте, повернулась к нам спинкой, чуть прогнулась в талии, сделала ручкой и многообещающе улыбнулась на прощание. У меня что-то предупреждающе щелкнуло в голове... Готов поклясться -- я уже где-то видел эту улыбку! Где-то далеко, не в этой жизни, ибо если бы в этой... Дверь захлопнулась, и сэр Мэлори, схватив запотевшую кружку, начал торопливо заливать ледяным пивом жажду иного рода. Я тоже отхлебнул. Хорошо, что оно холодное, здесь становится просто невыносимо жарко... -- Уф... -- тяжело выдохнул мой пожилой друг. -- Пиво хрюнкабель! Фиф лис "Волжанин"? О, и не фиф, ни гранфиф сию кислослюкотань! А ю ен довольно приличное, не правда ли? Я не успел ответить, сэр Мэлори внезапно сильно побледнел и ничком свалился с лавки на пол! Боже мой, да у старика тепловой удар! Я подхватил его под мышки, вылил остатки своего пива на голову, похлопал по щекам, но он не приходил в себя. Стараясь удержать безвольное тело, я дотянулся ногой до двери и пнул ее изо всех сил. Ноль! В смысле, результат нулевой! Впечатление такое, что с той стороны ее насмерть забетонировали, оставив нас умирать от невыносимой жары в маленькой деревянной комнатке. -- Эй, там! Медведь, мать вашу... -- в испуге и ярости завопил я, стуча кулаком в стену. -- Откройте дверь, здесь человеку плохо! Из-за стены -- ни звука, словно там все тоже умерли. Положение становилось катастрофическим, я был как никогда близок к неуправляемой панике. Отложив в сторонку бедного рыцаря, обрушил на дубовую дверь целый водопад ударов, ругательств и просьб. Сильно ушиб палец, на фиг потерял шапочку, едва не осип, но ничего не добился. Становилось тяжело дышать... -- Анцифер! Фармазон! Ребята... Белый ангел появился первым, посмотрел на нас круглыми от ужаса глазами, дважды глубоко вздохнул и... рухнул, схватившись руками за сердце. Я тихо застонал... Прямо из стены спокойненько вышел раскрасневшийся Фармазон. -- Чей-то прохладно у тебя здесь, Сереженька... Температурка не выше сорока пяти, явно уголь зажимают. А у нас в Аду знаешь какая жара? Э-э... с этим курортом не сравнить... Серега, Серега, эй! Тебе что, плохо? Серега, не падай, подожди, я мигом! У меня прояснилось в глазах, только когда кто-то черный окатил меня с ног до головы ледяной водой... -- Ну вот, ожил... Ты, кореш, меня больше так не пугай. Я во цвете лет без работы оставаться не желаю... -- Спасибо, -- выдавил я, забыв, что для нечистого такое пожелание равносильно проклятию. -- Тьфу! Отблагодарил, блин... -- сквозь зубы выругался черт, а наше бедственное положение только усугубилось. x x x Сэр Мэлори лежит, раскинув руки в перчаточках, без тюрбана, полузапутавшись в своих простынях, раскинув ноги на юг и запад. Анцифер -- чуть в сторонке, носом в пол, лебединые крылья врастопырку, из-под задравшегося подола белоснежных одеяний выглядывают кружавчики длинных кальсон. Наглый Фарма-зон чувствует себя как рыба в воде, пытаясь травить анекдоты на религиозные темы. Ему до этих двоих ровно никакого дела нет... Я потряс мокрой головой, приподнялся и встал -- пора брать власть в свои руки... -- Почему не открывается дверь? -- Приперта с внешней стороны дубовым брусом, -- охотно доложил нечистый. -- А где медведь? -- Храпит без задних лап у себя в предбаннике. -- А... а откуда вообще в сауне дубовый брус? -- Понятия не имею... Ты не приносил? -- Нет... -- ответил было я, но вовремя спохватился. -- Что за чушь?! Фармазон, выйдите и откройте сейчас же! -- Не могу... -- Я говорю, выйдите, отодвиньте брус и... стоп! Простите, не расслышал, вы сказали -- не могу? -- Не имею права, -- мрачно подтвердил черт. -- Ты че, забыл, -- я ж тут на полном контроле! Один добрый поступок, и все, хана! Уволят с потрохами и орден отберут... -- Да как вы можете думать об орденах в такую минуту, когда мы все можем погибнуть?! -- едва не задыхаясь от обиды, возопил я. Фармазон почесал нос, подумал и вновь развел руками: -- Ничем не могу помочь. Сам выпутывайся. -- Но как?! -- Это ты у меня спрашиваешь, шустрый член Союза писателей? До меня, кажется, начало доходить... Минуточку, минуточку, ведь что-то такое у меня действительно было. Как всегда, о любви, но все равно в чем-то очень подходящее. Погодите, погодите... ага! Королева моя... Напротив Не дышу, как перед святыней. Вы владычица душ и плоти Всех, кто в дом ваш заходит ныне. Вам ни в чем не найдется равных; Ни в уме, ни в любви, ни в танце Что же я на доспехах рваных Не навел так, как должно, глянца?! Вы, картинно вздымая руку, Поднимаете кубок алый... Мои песни наводят скуку, Чуть кривя ваших губ кораллы. Но о том, кто меня достойней, Упоенно щебечут гости. На земле прекратились войны, Залегли по могилам кости Я смешон в старомодной драме, И мой меч не достоин чести - Рисоваться в старинной раме Со своим господином вместе. Но, всегда оставаясь другом, Вы велите: "Идите, рыцары К моим верным и честным слугам, Вам туда подадут умыться". Я пройду сквозь любые двери, Я уеду навек отсюда, Отрекаясь от суеверий, Как надежд на слепое чудо. Вы коснетесь оконной рамы И вздохнете притворно тяжко: "Он всегда был немного странный, Но он любит меня, бедняжка..." -- Сносно... -- важно кивнул черт. -- Я даже готов слегка поаплодировать! А теперь не сидите пень пнем, маэстро, -- пихните дверь! В принципе он был прав, но сначала я попытался стянуть с головы косо сидящую кастрюлю. Ремешок под подбородком от влажности расстегивался туго, кастрюля при ближайшем рассмотрении оказалась тяжелым рыцарским шлемом. Длинный плащ я отбросил через секунду, а вот пояс с мечом снимать не стал, вдруг пригодится? Хотя, наверное, вид у меня, абсолютно голого, но с мечом и в простыне, был комичным... И вот только после всего этого я вновь толкнул тяжелую дверь. Bay! Моя рука беспрепятственно ушла в нее по локоть. Я изумленно воззрился на Фармазона. Тот ухмыльнулся, процитировав: -- "Я пройду сквозь любые двери..." -- так, кажется? Ну и двигай, пока еще один солнечный удар не схлопотал! Меня чудесами если и удивишь, то уж никак не напугаешь. Раз проходит рука, то пройдет и все остальное. Зажмурил глаза, приготовившись к рывку, вздохнул, как перед нырянием, и... -- Цилю захвати, по-моему, у него уже тапки тлеют. Я послушно кивнул, подхватил под мышки бессознательно лежащего ангела и всем задом бухнулся в дверь. Не очень удачно... Или нет, мне-то ничего, а вот для Анцифера не очень. Я-то просто рухнул спиной на кафельный пол в бассейной комнате, но непонятная сила на полпути вырвала из моих рук крылатого друга. В запарке мне не взбрело на ум ничего лучшего, как тут же вскочить на ноги и вновь шагнуть в ту же сауну сквозь ту же дверь. Белый ангел теперь валялся навзничь с быстро растущей шишкой на лбу. Подлый Фармазон в углу задыхался от смеха, видимо, в бессознательном состоянии духи абсолютно не могут проходить сквозь стены. -- Си... Сю... Сюрега... и эт...то шутка! Нога-а-ми не бей-й, гы-гы-гы!!! Я зарычал, рванулся обратно, поднапрягшись, отвалил от двери здоровенный неструганый брус и начал вытаскивать несчастных по одному. Черт честно пытался помочь, но все равно хихикал не переставая... Мы уложили бедолаг прямо на полу, подсунули обоим скрученные полотенца под головы и положили каждому на лоб мокрую холодную тряпочку. Нечистый любезно предложил облить ледяной водой, но я, хотя и убедился в эффективности этого средства на собственной шкуре, категорически отказался. Слишком уж это варварский способ, как вспомню -- так вздрогну... -- Дальше что? -- спросил я, когда первая помощь пострадавшим была оказана. -- Дальше-е... -- мечтательно протянул нечистый, опускаясь в уголок в позе лотоса, -- садись, дорогой, стриптиз смотреть будем. -- Чего-чего?! -- недопонял я. -- Перевоплощение. Такой специфический танец, под бодрую музыку, с эротическими фрагментами. Я сам и раньше видел, но тебе тоже понравится -- зрелище впечатляющее! Потом как-нибудь накарякаешь стишок на эту тему... -- Фармазон, да объясните же толком... -- Оглянись, -- лаконично посоветовал черт. Я оглянулся: из предбанника в комнату с бассейном легко скользнула та самая блондиночка с роскошными волосами, в миленьком халатике. При виде сэра Мэлори, все еще лежащего на полу, она удовлетворенно улыбнулась, а вот взглянув на живого и здорового меня... Ее улыбочка сразу приобрела вид неаккуратно наклеенной. -- Ты... жив?! -- M-м... честно говоря, да! -- Я виновато ощупал себя руками, лишний раз убедившись, что говорю чистую правду. -- Ты действительно великий колдун... -- с изрядной долей уважения признала девушка, накручивая на пальчик прядь золотых волос. -- Я могла бы позвать Великого Герцога, но это будет слишком скучно. К тому же он, может, и не захочет тебя убивать... -- О чем вы говорите?! Мы с другом пришли в ваше заведение и надеялись, что это приличное место. Так нас тут едва не изжарили живьем! Я требую вашего банщика-медведя и жалобную книгу! -- А если я убью тебя сама, то мой ранг повысится на три ступени... -- словно бы и не слыша моих потребительских возмущений, продолжала рассуждать блондинистая официантка. Она по-прежнему казалась мне безумно знакомой, но подсказать было некому... -- Что у тебя за меч? Не волшебный? -- Вроде нет... -- Я попытался двумя руками вытянуть его из ножен, но клинок, видимо, изрядно заржавел и полз с нудным скрипом. Потом и вообще уперся на полдороге, являя собой самую жалкую и безобидную пародию на благородное рыцарское оружие. -- Не выхо-дит... -- Вот и замечательно! -- счастливо рассмеялась златовласка. -- Раз ты настолько беззащитен, я, пожалуй, рискну... -- Сергунь, начинается! -- интригующе напомнил молчавший доселе Фармазон. Естественно, ни его, ни все еще бессознательного ангела девица слышать и видеть не могла, да ей, похоже, было и не до того. Она начала медленно и красиво расстегивать пуговки халата... Я открыл рот, не в силах отвести взгляд. Неизвестно откуда обрушилась будоражащая, оптимистичная музыка, и блондинка, выскользнув из легкого одеяния, отчаянно швырнула халатик прямо мне в лицо. Пресвятые угодники, на ней не осталось ничего, кроме нитки бус! Да, это действительно было зрелище, достойное упоминания... Нечто из серии "увидеть и умереть!". Она кружилась в бешеном танце, высоко подпрыгивая и выделывая ногами совершенно невообразимые "па". Ее руки пели собственную песню, волна золотистых волос вздымалась, как цунами, синие глаза горели губительной страстью и обещанием неземного блаженства. -- Звездная цепь Венеры! Дай мне силу! На девушке из ниоткуда стали появляться разные детали одежды. Стриптиз закончился, началось страшное, -- я ее наконец-то вспомнил! Мгновение спустя передо мной встал воин в матроске. Последняя подвижница нашей неукротимой сестренки... x x x Мы молча стояли друг против друга, глаза в глаза. Полуодетые. Это я в том плане, что на мне лишь простыня и меч, а Сейлор Венера, пусть и при полном параде, но тоже в таком минимуме... Если ее одежда хоть что-то и скрывала, то лично я этого, сокрытого, нигде не обнаружил -- все было более чем откровенно. Не подумайте, что мне нечем заняться, кроме интимно-подробного описания. Да ничего подобного! Как только я понял, с кем оказался один на один, в голове с лихорадочной скоростью проносились различные варианты экстренного выхода из бедственного положения. Удрать, пока не поздно? Самое простое и зачастую очень радикальное средство. Посопротивляться, хотя бы для вида? Хм... тоже ничего, даже чуточку попахивает героизмом. Вытащить-таки заржавевший клинок, замахнуться обеими руками и с диким ревом берсерка напасть первым? От романтики остаются рожки да ножки... Не могу я так -- ни за что ударить девушку. К тому же еще и мечом! Опять же где-то в глубине души зрела гранитная уверенность: с мечом я или без меча она все равно мне напинает. А вот так стоять, молча пялясь на юную соблазнительницу, это вам как?! Не знаю, мне нравится... Видимо, в моем взгляде было что-то очень похожее на неподдельное восхищение, и она это чувствовала. Демонесса не нападала, не размахивала золотой цепью из литых сердечек, не пыталась броситься и укусить... Блондинка с оленьими глазами мягко покачивалась на высоких каблучках, чуть теребя плиссированную юбочку. От нее исходили необъяснимо волнующие токи, словно бы электризующие кровь, и я физически ощущал зеленоватые искорки, покалывающие кожу. Пухлые губки девушки тронула едва заметная улыбка -- гремучая смесь застенчивости и торжества. Я невольно ущипнул себя за руку... Черт подери, да она же просто охмуряет меня! Соблазняет, причем внаглую, при трех свидетелях сразу (двое в отключке, третий, если что и скажет, то ему все равно не поверят). И тут длиннющие ресницы красотки так взметнулись вверх, что я ощутил дуновение ветра! Широко распахнув бездонные, как галактика, глазищи, она протянула руки ко мне, распахивая объятья... Боже, каждый жест был напоен такой всепоглощающей любовью, таким безоглядным доверием, такой умопомрачительной негой и страстью, что... Короче, в одно мгновение я сдал все позиции. Плачьте, Анцифер, торжествуйте, Фармазон, лежите смирно, сэр Мэлори, -- вам лучше этого не видеть. Я тоже не настаиваю на свидетелях. Поищем местечко поукромнее... Да, малышка? Нам не нужны были слова, грубая проза лишь опошляла рассвет новых ощущений, а стихи читать я не хотел, ибо слишком непредсказуем результат. А мы ведь не хотим роковых последствий, киска? В ответ она грациозно повела бедром, и я понял, что теряю голову. В самой глубине ее глаз уже разгоралось будоражащее пламя, обещавшее с первым же поцелуем перерасти в настоящее извержение вулкана. Я медленно начал расстегивать пряжку ремня... Широкий рыцарский пояс с пристегнутыми ножнами, звонко хлопнулся на кафельные плиты пола. Я сам -- сам! -- сделал первый шаг навстречу этому длинноногому чуду, абсолютно забыв, какая черная сущность скрывается под столь прекрасной оболочкой. Моя простыня дрогнула и заскользила... -- А-а-а-а-а!!! -- не своим голосом взвизгнула демонесса, невольно отпрыгивая назад. Я тупо опустил взгляд: подлая простыня валялась в ногах. Поймать ее, вновь закрутить на бедрах было секундным делом, но счастливая возможность оказалась упущенной. При виде моего... пардон! Я хотел сказать, такого перспективного меня... Сейлор Венера сбросила фальшивую маску, и ее кукольное личико исказила нечеловеческая злоба. Мы оба вспомнили, кто есть кто! В отчаянье я повернулся к так и не покинувшему свой уголок черту. Фармазон продолжал сидеть с вытаращенными зенками, отпавшей челюстью и вытянутой шеей. По-моему, он меня даже не слышал... Его сладостные мысли витали далеко и возвращать хозяина к реальности не собирались. -- Довольно игр, пробил твой час, колдун... -- Фармазон! Фармазон, да очнитесь же! Что мне делать? -- Отвали, Сергуня, я в нирване... -- В ответ я приподнял тот же дубовый брус и, не глядя, бросил его на ногу нечистого. Вопль, который издал наш черт, заставил злобную блондинку присесть на полусогнутых, а мат, грянувший следом, покраснеть до кончиков волос. -- Чего встал столбом, идиот подосиновый?! Дергаем отсюда, пока из тебя бобика на цепочке не сделали! -- Но... куда? -- заметался я. Единственный выход загораживала приходящая в себя воительница в мини-юбке, но черт яростно пихнул меня в спину: -- Резвее, Дэвид Копперфилд, ты же проходишь сквозь любые стены. Не забыл? -- Звездная мощь Венеры! Дай мне силу! Я зажмурился, швырнул в нее веник, удачно попав в лоб, и кувырком -- в сторону. Золотая цепь с грохотом хлестнула по двери сауны, за которую мы только что спрятались. Раздалось неудовлетворенное рычание, мелодичные звуки девичьего голоска исчезли, как будто их и не было... Я буквально пролетал сквозь любые стены, хотя в стихотворении говорилось только о дверях. Сейлор Венера была вынуждена догонять нас, пользуясь обычными для человека проходами, каменная кладка ей не давалась. Фармазон гоготал, заражая меня своим весельем, хоть радоваться было нечему. А может, и было... Может, это я вру, пытаясь как-то облагородить ту явно неприличную роль, на которую меня толкнули обстоятельства и личный черт. Анцифер-то так и не появился! -- Стой, подлый колдун! -- без устали вопила демонесса, гоняясь за мной по всем этажам. Ха, буду я останавливаться, как же... нашла придурка! Сначала, как помню, мы вломились в ароматную русскую парную -- с квасным и березовым духом. Там активно похлопывались веничками трое мужиков "новорусского" типа. -- Ты ще тут, братан, в натуре? -- удивился один, с золотой собачьей цепью на шее, когда я безапелляционно отобрал у него тазик. Двое других попытались набычиться и... -- Попался, жалкий чародей! Повернись ко мне лицом и прими свою смерть, как подобает муж... уп! -- Дальше блондиночка заткнулась, так как с двух метров я ни за что не мог промахнуться. Полная шайка грязной мыльной воды выплеснулась ей на голову, и мы с Фар-мазоном победно хлопнулись ладошками. Йес! Начало положено... От мокрого, как куренок, воина в матроске пошел закипающий пар. Надо было срываться, не дожидаясь худшего. Братки аж прибалдели, когда я без скрипа исчез в сосновой стене, не оставив на прощание даже открытки. Во втором банном цехе нам повезло даже больше: я с размаху плюхнулся в огромную деревянную бадью, где отдыхал незнакомый самурай с двумя накрашенными гейшами. Женщины, естественно, подняли визг, японец молниеносно выхватил дедовский меч, но, пока я выныривал, на них с ревом вылетела боевитая девица. Золотая цепь змеей метнулась к шее бравого самурая, а он буквально в долю секунды разрубил ее на шесть частей! Блондинка отступила с поднятыми руками... Фармазон нагнулся, поймал меня и, как морковку, выдернул из бадьи. Намокшая простыня затрудняла бег, но выбора не было. Вконец осатаневшая Сейлор Венера гоняла нас, как мышей, и новая цепь в ее умелых ручках сияла, словно косое лезвие Смерти. Некоторое время мы успешно покидались посудой в ресторане, переломали оборудование в двух массажных кабинетах, чисто случайно раскололи писсуар в туалете, в дым запугали троицу людоедов-извращенцев в интимном кабинетике, но в гардеробной она нас все-таки подловила. Я запнулся о длинный подол балахона нечистого, растянувшись на линолеуме. Сзади раздался торжествующий смех, и холодные звенья цепи многократно обмотали мне лодыжки. Оборачиваться было слишком страшно, я постарался только зажмуриться... -- Отпусти его. Поверьте, в то мгновение мне далеко не сразу удалось узнать этот голос... Банни! x x x -- Позвольте, я помогу вам, Сергей Алексан-дрович... -- Чуть бледный, но, как всегда, изысканно-заботливый, ангел поддержал меня за руку, давая возможность развернуться и сесть. -- Пока вы развлекались, мне пришлось предпринять некоторые душеспасительные меры. Ничего не бойтесь, это я ее привел. -- Ты?! -- единодушно возопили мы с Фар-мазоном, причем черт возмущался скорее оттого, что ангел столь блестяще выполнил партию нечистого -- подвел меня под очередной монастырь. Я ловил взглядом каждое движение воинов в матросках, ибо любой, даже самый безобидный жест девочек мог обернуться для меня роковыми последствиями... Знаете, какая разрушающая энергетическая мощь таится в кончиках тонких подростковых пальцев?! Перед глазами мелькнули взлетающие ввысь плиты мексиканских пирамид и раскуроченный фасад дома сэра Мэлори. Меня могла спасти только Наташа, а я, дурак, не оставил ей подробных пояснений! Однако... что-то явно шло вразрез с утвержденными традициями сценария. Девочки не нападали. Они замерли друг против друга, совершенно молча, не делая никаких попыток отомстить мне за все и сразу. Анцифер с Фармазоном, забыв о том, что поссорились, тихо отвалили в уголок, обмениваясь предположительными версиями. Ясно одно -- Сейлор Мун остановила свою звездную сестру Сейлор Венеру и сделала это исключительно ради меня! На данном этапе наших сложных отношений -- это уже прогресс... -- Я поймала его, опутав цепью Венеры! -- неожиданно хриплым голосом заговорила демонесса. Банни ничего не ответила, но в ее огромных глазах появилось невиданное доселе выражение жалости и вины. -- Ты не слышишь меня? О великая Сейлор Мун, это же я, твоя верная подруга и спутница Минако! Я исполнила твою волю и привела на священный суд самого страшного врага всей зеленой Земли -- колдуна и убийцу Серагато. Почему же ты молчишь?! Так... значит, теперь я еще и Серагато... На каком это языке, интересно узнать? На японский вроде бы не очень похоже, не уверен, что у них вообще есть какой-то эквивалент имени Сергей. Демонесса кусала губы и в плохо скрываемой ярости скребла ногтями конец золотой цепи. Молчание нашей сестренки доводило ее до крайней точки кипения. -- Неужели ты вновь хочешь подарить ему жизнь?! Клянусь всеми безднами Ада, память наших погибших сестер давно вопиет о возмездии! Убей его сама или позволь убить мне, но не молчи-и-и!!! Фиолетовые глазки блондинки сузились в две черные щелочки, а сквозь ровные зубы оранжево блеснуло пламя. Ой, что же теперь будет? Может, вмешаться? Поучаствовать, так сказать, в собственной судьбе... На мгновение мне показалось, будто глаза Банни наполняются слезами. Но полной уверенности не было, и потом, меня вечно отвлекают... Из дальнего угла гардероба, видимо сразу после совещания, наперегонки выбежали уменьшившиеся в мой локоть Анцифер и Фармазон. -- Серега, будь другом, не дергайся, мы цепочку снимем. Не фиг бедным поэтам такие кандалы на ногах таскать... -- А... вы что, уже помирились? -- Бизнес есть бизнес, -- деловито кивнул ангел, но, похоже, близнецы слишком споро взялись за дело -- демонесса сразу почуяла опасность. Увидев "самопроизвольно" распускающиеся петли, она так дернула цепь, что мои корыстолюбивые духи разлетелись в стороны, как шелуха от семечек. Мне же так сжало лодыжку, что я не удержался от вскрика. Блондинку это, кстати, только обрадовало: -- Кричи, пока можешь, колдун! Скоро ты закричишь совсем по-иному, это даже не начало... Ты будешь кричать не переставая, твоя смерть будет такой долгой и мучительной, что ты примешь ее, словно сладостный поцелуй самой прекрасной женщины. Когда я закончу, на твоих костях останется так мало плоти, что мы похороним тебя в свежесодранной шкуре некой волчицы Наташи... Посмотри на меня, поэт! Я буду часто навещать твою могилку... только чтобы плюнуть на нее! -- Довольно... -- Сквозь водопад угроз я как-то не сразу расслышал, кто это сказал. По-моему, и демонесса тоже. Тогда Банни повторила: -- Я сказала -- довольно! -- Ты заступаешься за него?! -- Этот человек ни в чем не повинен... -- Но он убил твоих сестер! -- пораженно взвизгнула блондинка. По щеке нашей родственницы сбегала первая крупная слеза, но ее голос был по-прежнему холоден и тверд. -- Отпусти его! -- Ты... ты не отомстишь?! Сейлор Мун, борец со Злом и Несправедливостью, неужели ты предашь нас? Предашь светлую память Мицуно, Рей, Макото... Мы же твои верные подруги и сестры... или ты и меня предашь?! -- Ты мне не сестра. -- А-а-ах... -- попыталась изобразить душевную травму обольстительная демонесса, но вряд ли бы она теперь хоть кого-то обманула. -- Я все знаю... Вы вчетвером лгали мне. Вы преступно присвоили себе чистые и благородные имена истинных воинов в матросках! Вы украли их внешность, их голоса, их оружие, но вам никогда не удалось бы завладеть их сердцами. -- Пользуясь тем, что Банни говорит, я начал было потихоньку сам разматывать цепь, а потом заслушался... Получалось, вроде бы к нашей сестренке наконец возвращается память. Это обнадеживало. -- Я начала подозревать вас еще в подземелье Аида. Именно потому, что вы так старательно и постоянно сталкивали меня с этим человеком. Вы говорили -- он враг, но почему-то я верила его глазам... Я просила отпустить его, но вы обманули меня. Вы не люди, вы -- демоны потустороннего мира! -- Мы?! -- деланно рассмеялась Сейлор Венера, и я почувствовал острие бритвы в этом смехе. -- Ты просто устала, Банни... Тебе надо выспаться и отдохнуть, по возвращении я приготовлю тебе твои любимые пирожки. А на десерт -- мороженое, сколько захочешь! Поверь, ты просто переутомилась. Возвращайся к своему Мамору и жди меня там, а... -- А ты тем временем попытаешься убить Сергея и завладеть серебряным кристаллом его души?! -- спокойно докончила Банни, и в ее руках сверкнул маленький жезл, увенчанный золотым полумесяцем. -- Я знаю о вас все, потому что сам Мамору и рассказал мне об этом! Он первый раскрыл ваш обман... -- Что-о?! Герцог... сам... рассказал тебе... -- едва слышно протянула демонесса и, подумав, глубоко вздохнула, полуприкрыв глаза. -- Ну что ж... это может значить только одно -- теперь от тебя можно избавиться! ... И грянул бой! Кажется, так положено описывать подобные события. Это было короткое и яростное сражение. Я не вмешивался просто потому, что все равно ничем не сумел бы помочь. Две прехорошенькие девчонки в мини-юбках устроили из-за меня драку. Из-за меня это даже лестно, но вот только драка получилась совсем не девчоночья... Никаких царапаний, кусаний, дерганья за волосы... Нет, все было гораздо жестче и круче. Блондинка хлестала по всему гардеробу новой золотой цепью, и я вовремя укатился под падающие рядами вешалки, ибо паркет вздыбился, а со стен кусками отлетали мозаичные плиты! Банни что-то кричала, падала, поднималась, но тем не менее изумительно легко уходила от свистящих ударов, отмахиваясь жезлом с полуме-сяцем. Потом она вроде бы сорвала с головы позолоченный венец, мгновенно превратившийся в сияющий диск, и швырнула его в противницу. -- Лунная диадема -- в бой! Диск летел нарочито медленно, словно бы играя в направленном луче изумрудно-лилового света, и я был уверен, что она не попадет. Однако демонесса, завидев его, буквально окаменела... Полыхнул ярчайший бледно-голубой свет, и стройный девичий силуэт рассыпался черными искрами! Сопутствующий этому нечеловеческий рев злобы и отчаянья заставил прикрыть уши и холодом пробежал по спине. Банни плакала, опустившись на колени, но, когда я наконец выбрался из-под рухнувшей на меня верхней одежды, - ее уже не было... x x x Вот так грустно и бесславно закончился мой поход в сауну. Две золотые цепи пришлось оставить медведю, это только справедливо, так как разрухи у них на месяц капремонта. Ни Анцифера, ни Фармазона мои объяснения не убедили, и близнецы дружно дулись на меня всю дорогу домой. По-моему, совместная обида на мою скромную особу и примирила их в большей мере, чем надежда поживиться-таки уворованным золотом. Сэр Мэлори пришел в себя не сразу, но от услуг "ускоренной помощи" категорически отказался. Он так и остался в банном комплексе, а я, извинившись, направился домой. Старый рыцарь вкратце рассказал мне историю о визите Банни. Она действительно пришла сама, терзаемая сомнениями и догадками, а наш добрый друг, на правах уважаемого дедушки, пытался раскрыть ей глаза на истинное положение вещей. Не скажу, что она ему во всем безоглядно поверила, однако хорошие подвижки имели место. Сестричка пообещала, что обязательно свяжется со мной и Наташей. В общем и целом я ожидал несколько большего, но... сейчас окрыляла даже самая маленькая победа. Уже почти у входа в подъезд нашего дома на меня бросилась дражайшая супруга. Она со слезами повисла на шее, перемежая укоры с извинениями и поцелуями: - Что же ты делаешь, заяц?! Как ты можешь так меня пугать... Ушел неизвестно куда, автоответчик признался, что в баню. Так я его чуть не задушила, пока выясняла. Ладно, знаю, что ты под охраной сэра Мэлори, а по телевизору передают, что "в банном комплексе на проспекте идет операция по обезвреживанию террористов". Камера показывала выбитые окна, следы взрывов и бледные лица очевидцев. Один из людоедов заикается до сих пор... - Хм... я бы тоже заикался, если бы меня застукали в такой позе, - вспомнилось мне, но Наташа не желала слушать: - Медведь-банщик поседел до срока. Из ресторана, хлопнув дверью, ушли все тараканы, а ведь они основные повара. Две тайские массажистки больше не могут работать, у них намертво склеило ласты. А самурай? Бедный японец выбежал, обвешанный свеженарубленными цепями, пытаясь обменять их на русскую водку. Гейши от омерзения сделали ритуальное харакири! - Вспороли животы?! -- вздрогнул я. - Что ты, милый... Порасцарапали друг другу штукатурку на лице! Все ритуально, без обид и претензий, - чуть успокоившись, поправила меня жена. Я тепло приобнял ее за плечи, и мы пошли домой. Надо отдохнуть, прийти в себя, пообедать, в конце концов. Не знаю как у вас, а у меня лично вся эта беготня вызывает зверский аппетит. Наташа лишь громко сказала кухне, что нам сегодня угодно отведать, и самые изысканные блюда были поданы в течение десяти минут. Не буду врать, уверяя, будто бы такие деликатесы у нас каждый день. Даже если ваша жена -- ведьма, то и ей не под силу ежедневно применять магию так причудливо и разнообразно. Где-то слышал, что кухонное волшебство самое сложное. Подумайте сами, если уж обычные бытовые дела отнимают столько энергии, то колдовать над каждым блюдом в отдельности куда как сложнее. Чары -- штука эфирная, ненадежная, нуждающаяся в постоянной коррекции и внимании. Короче, если моя жена устроила такой обед, значит, у нее есть для этого очень серьезный повод. О чем мы и заговорили после чая с хрустящими пирожными... -- Сережка, у меня, кажется, состоялась сделка. -- О, прими мои поздравления! Неужели на скукоженные запеканки из шкурки с неприличного места нашлись-таки покупатели? -- Будешь дразниться, укушу! -- Наташа грозно показала волчьи клыки. Я побледнел, и она, рассмеявшись, вернула зубкам прежний, человеческий вид. -- Это шутка. -- Знаю... -- А кто тут стал белый, как потолок?! -- А... это я... тоже пошутил. -- Ладно, храбрец... Семецкий наконец-то предложил более-менее сносную цену. -- Сколько? -- Так, все относительно, но... в принципе мы можем позволить себе купить небольшое островное государство. Например, Кубу? -- Только не Кубу! Там же сплошные революционеры... -- Я говорю: "например". Не хочешь, не ку-пим. Но приличные туфли в Пассаже я могу приобрести? -- Дорогая, а зачем Семецкому эти оттиски? -- перебил я. -- Знаешь, милый, ему лично они, по-моему, не нужны, -- наморщила носик Наташа. -- Вроде бы у него есть клиент, а наш отважный капитан работает на него за проценты от сделки. -- Так кто же истинный покупатель? -- Да я... особенно и не интересовалась... -- Мы с супругой обменялись многозначительными взглядами. Это был один из тех нередких случаев, когда одни и те же мысли приходят к нам в голову одновременно. Мэтр Семецкий -- крупный библиофил и торговец антиквариа-том. То, что я видел у него дома, могло бы сделать честь коллекции любого музея. Если уж он так жаждет иметь у себя эти раритеты, то к чему их перепродавать? Мне не показалось, что его интересует лишь выгода. Отнюдь! Семецкий -- хитрый жук, а в этом деле наверняка замешано нечто больше, чем просто деньги. Даже если они очень большие... -- Когда вы встречаетесь? -- Сегодня вечером, в двадцать один ноль-ноль. -- Где, если не секрет? -- На Хромой горе, в районе Древнего кладбища. -- Странное название для горы, не находишь? -- Ну-у... она и вправду напоминает старуху с клюкой. В том районе я еще ни разу не был. И кажется, не далее как сегодняшней ночью обязательно должен побывать. Как-то мне очень не нравится тот факт, что моя любимая жена должна отправляться на ночь глядя к черту на рога, отдавать перекупщику драгоценные артефакты и возвращаться поздно с огромной суммой денег. Может быть, я не бог весть какой охранник и телохранитель, но, по крайней мере, могу помочь унести два чемодана... -- Я могу пойти с тобой? -- Нет. Семецкий очень настаивал на встрече без свидетелей. -- Но я же не свидетель, я -- твой муж. -- Сережка-а, -- Наташа мягко улыбнулась и потянулась ко мне губами, -- конечно же мы пойдем вместе. Я ужасно боюсь, а с тобой мне... ничего не страшно! Мы поцеловались, а потом долго сидели в обнимку на диване, почти ничего не говоря. Каждый думал о своем... Мысли моей жены были обрывочны и тревожны, она вздрагивала и старалась прижаться ко мне как можно теснее. Меня в последнее время все чаще и чаще начинал занимать вопрос: а ради чего все это?! Ну, в смысле, кому и зачем понадобилось похищать нашу двоюродную сестру, дурить девчонке голову, лепить из нее Сейлор Мун российского пошиба... Для чего все это? За все время нашей разнообразной "войны" в Темных мирах она ни разу не напала на мою супругу. Выходит, ее сделали воином в матроске только ради меня?! За что же такая честь? И кто, по совести говоря, мог счесть мою неприметную особу столь могущественной, что втравил в эту охоту еще и четверых обученных демонесс?! Сплошные вопросы, как видите... Ответа нет ни на один, даже в виде миража на недосягаемом горизонте. Ладно, не будем мучиться раньше времени, вечер все покажет. Не знаю, как Наташе со мной, а уж мне-то с ней точно ничего не страшно! Хотя... если верить слухам, я и сам колдун не из последних. Случись что, буду читать стихи! Пусть лучше сразу сдаются... Кто? Не важно кто... враги! Какие враги? Вот придем и посмотрим, какие... А пока я просто носом чую, что они там есть. До восьми часов время пролетело совершенно незаметно... x x x Такси, заказанное Наташей, доставило нас в указанный район примерно за полчаса. Оттиски были сложены в дамскую сумочку на длинном ремешке. Водитель, пожилой обезьяноподобный упырь с добрейшим выражением свинячьих глаз, затормозил у Древнего кладбища, категорически отказавшись везти дальше. Об этом месте ходило много дурных слухов, но лично мне очень понравилась история про Мертворожденных Поэтов. Наташа рассказала ее, пока мы выходили из подъезда и ждали опаздывающую машину... Давным-давно в Городе жили три могущественных стихотворца, по местному определению магов, владеющих Сло-вом. Они столь бездарно транжирили свой талант в служении Злу, что в конце концов Слово обиделось и покинуло их. Потеряв талант, они навсегда умерли как поэты, вынужденно оставаясь жить как простые люди. Увы, все трое не смогли с этим смириться и, разучившись слагать стихи, ушли во Власть, дабы править теми, у кого еще сохранился вкус к Слову. Они загубили много начинающих волшебников и даже после смерти собирались на кладбище втроем, ловили случайных путников и мучили необоснованной критикой. История весьма поучительная... Думаю, что именно поэтому Город так долго был лишен настоящих поэтов. Соответственно, поэтому я и имею здесь такой успех... Ну, это, наверное, не совсем скромно, зато верно; что и не поленилась лишний раз подчеркнуть моя жена. Проходя вдоль кладбища, я даже отметил три могильные плиты черного цвета с овальными и ромбовидными портретами усопших, их высокомерные лица вызывали мрачные ощущения... Дорога на Хромую гору вела нас мимо витых оград и гранитных монументов. Может быть, с какой-то точки зрения гора и имела вид скрюченной старушки с клюкой, но со стороны кладбища это совершенно не бросалось в глаза. На вершину вела заасфальтированная тропинка, а сверху наверняка открывался шикарный вид на играющий ночными огнями Город. Здесь, естественно, ни одного фонаря не было, но сгущающиеся сумерки казались прозрачными, а полная луна будет обеспечивать хороший свет парой часов позже. Почему полная? А в Городе всегда полнолуние, каждую ночь, вне зависимости от небесного движения планет. Не спрашивайте -- почему, я склонен предполагать, что просто вампирам и оборотням так удобнее... Наташа молчала, думая о чем-то своем. Я вел ее под руку, с запоздалым сожалением вспоминая о том, что не взял никакого оружия. Хотя особого умения пользоваться им у меня нет, но двенадцатизарядный маузер с серебряными пулями был бы сейчас как никогда кстати. Просто как гарантия личного спокойствия. А потом мне послышался женский плач... -- Ты слышала? -- А? Что слышала? -- Супруга навострила уши. Сдавленные рыдания доносились со всех сторон. Мне даже показалось, что я различаю какие-то просьбы или причитания... -- Бежим! -- Куда?! Наташа почти волоком протащила меня пару метров, а потом встала, обреченно свесив голову: -- Ты прав... нам некуда бежать... -- Но в чем проблема? -- продолжал допытываться я. Плач продолжался и так бил по нервам, что саднило виски. Шепот моей жены был едва различим на его фоне. -- Это баньши. Вестница смерти... Еще никто не уходил, услышав ее плач. -- Господи, милая, ведь мы все когда-нибудь умрем, зачем же расстраиваться раньше времени? -- Ты не понимаешь... Баньши не предвещает смерть, она оповещает о ее приходе и плачет по нашим душам. От нее просто нет спасения... -- Я проследил за Наташиным взглядом и, к глубочайшему изумлению, узнал в огромной каменной птице на вершине ближайшего памятника живое существо. Черт побери, а мне-то она казалась каменным украшением! Птица была похожа на тощего, костистого орла с женской головой. Длинные спутанные пряди закрывали морщинистое лицо, а в причитаниях уже совершенно явственно прослушивались наши имена: -- Бедный Сережа-а... ах-ах-ах!... А девушка, совсем молоденькая, так и не успевшая родить... бедняжка! Я оставил Наташу на тропиночке, поправил галстук и решительно шагнул к рыдающей вестнице смерти. Да, моя жена -- ведьма, но она иногда бывает самой робкой и беззащитной женщиной, на которую так легко повлиять всякими россказнями и предсказаниями... -- Э... гражданочка, пожалуйста, не могли бы вы перестать плакать? У нас от ваших слез буквально сердце разрывается. -- Сереженька... бедный, глупый, добрый... Как мне не плакать? Вы скоро умрете... оба... и...и...и... Наташеньку жалко-о-о! -- Да бросьте! Почему это мы обязательно должны умереть? -- Как почему?! -- на мгновение отвлеклась от плача баньши. -- Разве вы можете не умереть, если я о вас плачу? -- Вы хотите сказать, все дело в слезах?! -- уловил я. -- Так не плачьте больше! -- Не могу-у... Хочу, но... не... мо-гу-у-у... Проклятие на мне такое, понимаешь? Как кого увижу -- обязана плакать. Вот... увидела вас... бедняжечки-и-и... -- Погодите, погодите, а может, вам перелететь на другое место и поискать кандидатов там? -- сдуру предложил я и тут же устыдился собственных слов. Что же это такое я себе позволяю? Натравливать вестницу безвременной гибели на других людей... быть может, ни в чем не повинных! Наташа опустилась на чью-то могильную оградку и жалобно смотрела в мою сторону. Я развел руками, вроде бы и умирающим себя ни в коей мере не чувствовал, но и как выпутаться из сложившейся ситуации, тоже не знал. -- Сережа, -- сквозь слезы слабо окликнула меня рыдающая баньши, -- а ты правда великий маг Слова? -- Ну, как сказать... Если верить мнению некоторых титулованных литераторов, то -- полнейшая бездарь! А если исходить из того впечатления, что я периодически произвожу своими стихами, то... -- Почитай мне... пока живой. Люблю печальные стихи-и-и... -- M-м... как бы помягче выразиться... Я-то пишу именно стихи, но здесь они почему-то срабатывают на манер заклинаний. -- Читай! -- жестко приказала пернатая женщина. Сквозь седые волосы выжидательно сверкнули два алых угля глаз без малейшего следа слез. Я согласился совсем не потому, что испугался, уж поверьте... В отличие от моей жены, которая страшно перепугалась, но ей можно, она больше знает... Я очень мало знаю о баньши и, соответственно, понятия не имею, насколько все это опасно. Значит, мне всего лишь требуется подобрать из шести своих сборников более-менее печальное стихотворение с какой-нибудь жизнеутверждающей концовкой. -- Быстрее... -- послышался слабый голос Наташи. Я обернулся, она держалась одной рукой за сердце, другой за сумочку с оттисками, а лицо было таким неестественно бледным, что мне сразу все стало ясно. -- Не трогайте ее! Я уже читаю... Баныни благосклонно кивнула, Наташа начала оживать в ту же минуту. Я мысленно дочитал стихотворение почти до конца, убедился, что помню, и начал уже вслух: Ты мне говоришь, что тебе постоянно снится Неведомый мир, где реальное слито с чудом... И ломкие пальцы пролистывают страницы Такого былого, что даже поверить трудно. Где каждый день из минут ожидания соткан И даже стать на колени уже не волен... Я должен молча смотреть на кружевной локон -- К чему кричать о своей любви или боли? Стихи по ночам о тайном и сокровенном... Какие слова! Какое упрямство страсти! Поэзия прошлого, как аромат вербены, Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти. Но время придет -- вспоминая слова молитвы, И горько и сладко, как в детстве, просить прощенья. Березовый бог, с опрокинутым небом слитый, Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья... Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром, А может быть, каплей дождя охлаждая кожу Фаянсовых ног, обожженных татарским летом, И ты улыбнешься... И ты мне поверишь тоже. Растай же вплоть до воздушного поцелуя! Весь мир измени водопадом случайной ласки! А я зимой тебе на стекле нарисую Прекрасного принца, скачущего из сказки... -- Ну, как? -- Наташа неслышно подошла сзади и обняла меня за плечи. Вестница смерти не шевелилась, мечтательно задрав нос и чуть притушив зловещие огоньки глаз. Тревожить ее вопросами почему-то не хотелось... -- Не знаю, обычно стихи действуют сразу... Мы будем ждать результата или просто пойдем домой? -- Пожалуй, пойдем, но не домой -- нам надо встретиться с Семецким. -- А по-моему, мы уже опоздали. Я сам терпеть не могу непунктуальных людей, чего же ради ему нас ждать? -- Слишком лакомый кусочек... -- многозначительно сощурилась моя жена. -- Ты о шкурке с филейных частей? -- съязвил я, но вовремя прикусил язык -- на вершине Хромой горы четко вырисовывался сутуловатый силуэт капитана-библиофила... Итак, нас ждут. x x x -- Эй, дружище, нас подожди! -- На левом плече, как на давно облюбованном командном пункте, удобно расположился потягивающийся Фармазон. -- Наконец-то... -- искренне обрадовался я. -- Куда это вы оба запропали? -- Конец квартала, начальство лютует, хоть в петлю лезь! -- раздраженно пожаловался черт. -- Раньше только ангелы такую кипу отчетов подавали... Ну, наши, чтоб им... доброго здоровьичка, свистнули у небес основную систему упорядоченной линии отчетности и контроля! Нет что-нибудь прогрессивное спереть... -- Так, значит, Анцифер тоже занят? -- Будет с минуты на минуту. Он звонил мне на сотовый, просил извиниться за опоздание, никак не сдаст доклад о походе в баню. Хотя чего такого предосудительного может быть в том, что двое опытных мужчин творческих профессий решили поплескаться в одной ванне?! Наташа привычно не вмешивалась в наш разговор, хотя и все слышала. Она не считала меня сумасшедшим за постоянное общение с личными духами, а реплики Анцифера и Фармазона додумывала сама, сообразно моим отве-там. Запыхавшийся ангел появился буквально перед тем, как мы взошли на небольшую утоптанную площадку на вершине. -- Надеюсь, я ничего не пропустил?! -- Будь спок, братан! Занимай губернаторскую ложу и бди в бинокль -- сейчас хозяин скажет книголюбу свое гостеприимное, русское "Гутен морген!". -- Здравствуйте, -- произнес я. Семецкий медленно повернулся и недовольно процедил: -- Мы ведь договаривались, шо ви придете одна, -- обратился он к Наташе. -- Не хочу вас обижать, Сергей Александрович, но я веду дела с вашей супругой, а она нарушает условия сделки. -- Никаких нарушений, я здесь исключительно как тягловая сила. В вопросы обсуждения цен, скидок или повышения оплаты вмешиваться не буду. -- И все же, мне бы не хотелось... -- А мне бы не хотелось отпускать любимую женщину одну, ночью, идти через кладбище, где водятся плаксивые старушки с орлиными крыльями! -- чуть поднажал я, жена предупреждающе сжала мой локоть. Книготорговец вскинул брови и даже отступил на шаг: -- Ви встретили... баньши?! -- Да, на вашем кладбище порой встречаются редкостные экземплярчики семейства пернатых! -- А... почему же ви... ви живы?! -- Мой муж прочел стихотворение, -- с непередаваемым оттенком гордости и превосходства заявила Наташа. -- Но я так и не поняла, его присутствие кого-то чем-то не устраивает? -- Э-э... м-м...н...а... -- напряженно замялся Семецкий, а близнецы показали друг другу поднятый вверх большой палец в знак удачного начала переговоров. -- Не знаю... скорее всего, нет. Ви, разумеется, вправе знать, как здесь и шо... В общем, я думаю, ваш покупатель не будет против. -- Вот и отлично, а где он? -- Должен быть. -- Библиофил взглянул на порозовевшую луну, как на большие часы. -- Обычно он никогда не опаздывает, это человек слова. -- Благодарю за комплимент, вы очень любезны... -- мелодично раздалось прямо за нашими спинами. С чистого, усыпанного звездами неба, как по ступенечкам, спускался молодой человек. Безукоризненный смокинг, черный цилиндр, плащ с алой подкладкой, узкая белая маска на лице и... алая роза с длинным стеблем в тонких, аристократически хрупких пальцах. -- Такседо Маек! -- безошибочно опознала моя половина. -- О, так я настолько популярен, что могу и не представляться? -- тонко улыбнулся он, и в этой улыбке было столько тепла и света, что мы невольно улыбнулись в ответ. Юноша встал рядом с Семецким, стушевавшийся капитан попытался поклониться, сохраняя величественность осанки. Это было трудно, и все поняли, что он боится своего клиента. -- Итак, я бы хотел начать торги. Наталья Владимировна назначила вполне разумную цену, надеюсь, никаких изменений в размере суммы не предвидится? -- Такседо вопросительно взглянул на Семецкого, тот почему-то уставился на меня, я скосил глаза на супругу, а она неожиданно уперла руки в бока и заявила: -- Торгов не будет. -- Как это? -- А так! Не будет, и все, -- твердо насупилась Наташа, и я знал, что, когда она вот так сдвигает брови, переубедить ее абсолютно невозможно. -- Но, милочка, если вас не устраивает... -- начал было юноша в маске, но моя жена холодно перебила его: -- Я ничего вам не продам! И никакая цена не будет иметь решающего значения. Я знаю, что вы похитили шестнадцатилетнюю сестренку и задурили ей голову! Где она?! Такседо начал что-то пространно объяснять о волеизъявлении каждого человека и свободе демократического выбора, но Наташа стояла на своем. Мэтр Семецкий нервно почесывался, похоже, таких трудных сделок у него не было ни разу. Анцифер с правого плеча осторожно потеребил меня за ухо: -- Сереженька, этот молодой человек -- само исчадие Тьмы! Мне кажется, что он нас видит... Не приближайтесь к нему! Он настолько переполнен Злом, что способен отравить вас одним дыханием... -- Фи, Циля! -- возмущенно отозвался Фар-мазон, прежде чем я открыл рот. -- Хозяин же не целоваться с ним собирается?! Хотя дело твое, Сергунь, я не вмешиваюсь... -- Наталья Владимировна, -- очень громко произнес наконец владелец смокинга, снимая цилиндр, -- я обнажаю голову перед вашей всеобъемлющей заботой о какой-то дальней родственнице из небольшого городка. Но, поверьте, мы зря теряем время... Все вопросы о передаче мне оттисков с печати Семи Магов давно оговорены в условиях договора с господином Семецким. Если мы с вами так и не можем прийти к взаимоудовлетворяющему варианту, то это целиком и полностью его вина! Мне почему-то кажется, что он не сможет жить с таким грузом на сердце... После этих слов книготорговец стал бледнее, чем лунный свет, и бросился к моей жене, сбивчиво талдыча то ли объяснения, то ли уговоры. Я-то знал, что и то и другое бесполезно, но, честно говоря, даже чуточку злорадствовал, видя этого морского волка с поджатым хвос-том. В разговоре они отошли к краю площадки. Такседо Маек, в свою очередь, ненавязчиво приблизился ко мне, и что-то в его голосе показалось безумно знакомым. Даже нет... не в голосе, не в глазах, а в какой-то едва уловимой интонации, тонко балансирующей на грани презрения и цинизма. -- Ах, эти женщины... Сегодня одно, завтра другое. Надеюсь, наш общий друг сумеет ее уговорить. -- Боюсь, что нет... -- прокашлялся я, на горе было прохладно, чувствовался ветерок. -- Дело в том, что и я безоговорочно поддерживаю позицию моей жены. Зачем вы украли Банни? -- О да! Как же я мог забыть -- вы всегда поддерживаете позицию жены! Порой это так утомительно однообразно... Сергей Алексан-дрович, вы ведь взрослый человек, зачем вам нужны эти эфемерные книги?! -- Книга. Одна, как я понимаю. -- Мне все меньше и меньше нравился его тон. Анцифер и Фармазон вцепились в мой воротник и прижухались, как воробышки. -- Мне ничего не нужно кроме Наташи, Фрейи и... Банни. -- Странно, она говорила, что вы невзлюбили ее с первого взгляда... -- Глупости! Может быть, мы сначала действительно немного недопоняли друг друга, но это совершеннейшая мелочь. Я очень беспокоюсь за нее... Она должна вернуться домой. А к вам у меня тоже есть пара вопросов... -- Да бросьте! -- обезоруживающе улыбнулся он, но глаза в прорезях маски сохраняли все тот же черный цвет. Матовый, без блеска, словно вместо зрачков там была просто вселенская тьма. -- Вы ведь не всерьез восприняли мои маленькие алые розы? Поверьте на слово, если бы я хотел вас убить... Я никогда не промахиваюсь. -- Сегодня промахнулись, -- сухо ответил я. -- Вам не следовало вновь тревожить мою жену, обманывать ее сестренку и втягивать в это дело меня. Ведь вы знали, что я за ней пойду, не так ли, Велиар? Верховный демон Ада пару раз хлопнул в ладоши: -- Примите мои аплодисменты, Сергей Александрович... x x x Велиар, один из самых известных сподвижников Сатаны. Облеченный огромной властью, опасный и непредсказуемый, держащий в своем кулаке людские страсти и играющий на них, подобно виртуозу. Значит, я все-таки был прав, он ничего не забыл и ничего не простил нам. Несколько месяцев назад мне удалось вырвать из его когтей мою жену. Кое-кто из высшей иерархии Тьмы счел ее достаточно перспективной ведьмой и решил приблизить ко двору. Благодаря моей глупости и незнанию элементарных механизмов магии ее навсегда перебросили в Темные миры и с помощью одного оборотня склоняли на сторону Зла. Никто не ожидал, что у меня могут быть иные взгляды... Я, Анцифер и Фармазон очертя голову отправились на ее поиски, и в конце концов нам улыбнулась удача. Несмотря ни на что - мы победили! Вот только торжество нашей победы оказалось очень недолгим... -- Да, да... все именно так и было, -- сентиментально улыбнулся Велиар, оставаясь в личине Такседо Маска. -- Не удивляйтесь, мне нет нужды читать ваши мысли, у вас все написано на лице... Итак, в свете новых фактов и перестановки фигур, быть может, нам все-таки стоит попытаться заключить сделку? -- Никаких сделок! -- тонким петушиным голоском пропищал Анцифер. -- Заткнитесь оба, -- тихо попросил демон. -- Дык... я еще и мяукнуть-то не успел? -- сдержанно высунулся черт. -- Я сказал -- цыц! -- А вы не кричите на моих ребят, -- почему-то обиделся я. Хотя в подобных обстоятельствах разум требовал проявлять кротость и смирение. Наши взгляды встретились, и пробежала первая молния... -- Да ви просто упрямая дура!!! -- Дикий визг обозленного библиофила вернул меня к реальности, а последовавший за ним хлесткий звук пощечины убедил, что дело действительно серьезное. Похоже, мэтр Семецкий и моя жена так и не сумели договориться... Сцена, разворачивавшаяся на вершине Хромой горы, была поистине ужасающая! Взбешенный книготорговец удерживал Наташу за руку над самым краем, и она могла в любой момент рухнуть вниз... -- Не шевелись, поэт! Один шаг, и я разожму пальцы. Где печать?! -- У меня, -- задыхаясь, соврал я, хотя Наташа мне ничего не давала. Оттиски по-прежнему находились у нее в сумочке. -- Отпусти ее, и ты все получишь. -- Я все получу... -- В глазах Семецкого мелькнули искорки безумия. -- Я и так все получу... Мы... сумеем договориться, после... Анцифер и Фармазон, увеличиваясь на ходу, рысью бросились на выручку Наташе. Торговец книгами театрально захохотал, но... прежде чем он понял, что происходит, прямо ему на грудь упала огромная белая птица. Размах крыльев -- метра два, ей-богу! Даже Велиар изобразил удивление... -- Я "весь мир изменю водопадом случайной ласки"! -- счастливо оповестила прихорошившаяся баньши, страстно целуя капитана в губы. Пока бедолага отпихивался от нее руками и ногами, близнецы сумели втянуть теряющую равновесие Наташу назад, на площадку. Воодушевленная баньши оценивающе глянула на нас с Велиаром, видимо, решила, что мы пока не нуждаемся в "случайной ласке", и упоенно взмыла в сверкающее небо. Думаю, теперь она будет приставать с поцелуями к каждому второму. Семецкий выпрямился, безумие в его глазах исчезло. -- Я не... не понимаю, шо со мной... Моя жена подняла было руку, потом сдержалась и только плюнула ему под ноги. Увы, именно этот поступок оказался роковым! Мэтр Семецкий автоматически шагнул назад, вскрикнул, замахал руками и, не удержавшись, полетел вниз... Наташа в ужасе прикрыла лицо руками. На мгновение повисла гробовая тишина... Потом снизу раздался гулкий звук, словно кто-то головой пробил гранитное надгробие. Буквально через минуту на площадке появился деловитый карлик с большим, пестро украшенным пакетом и счет-фактурой. -- Ваша законная премия за лучшее убийство Семецкого в этом году! -- громогласно пояснил он, подкатываясь к Наташе. -- Попрошу получить и расписаться вот здесь. Моя жена с рыком вырвала у недомерка па-кет, подняла над головой и запустила ему прямо в улыбающуюся физиономию. Карлика снесло с площадки вместе с премией, чуть позже снизу повторился такой же гулкий звук... -- Упс-с... -- первым выдавил Фармазон. -- Циля, кого мы с тобой спасали?! Ты оценил, как она расправляется с членами жюри... -- М-да... -- пробормотал белый ангел. -- Я бы тоже не рискнул выдавать ей зарплату. А уж задерживать... -- Не переживай, любимая, -- поспешил вступиться я, -- мэтр Семецкий бессмертен! Уже завтра утром он будет названивать тебе с извинениями за подпорченный вечер. -- Я знаю, -- отмахнулась Наташа, потом подошла и обняла меня за шею, -- все равно спасибо. Ты у меня самый-самый... Единственный настоящий мужчина, и я тебя очень-очень люблю! Но сначала... -- Может быть, не сию минуту? -- Нет, заяц! Именно сию минуту, здесь и сейчас, я хочу... я настаиваю... я требую, в конце концов, чтобы он снял маску! Оставалось лишь незаметно вздохнуть и присоединить свой суровый взгляд к неподкупному гневу супруги. Не буду врать, что Велиар испугался... По-моему, он давно забыл, что это такое -- испуг. Он лишь изящно поклонился и поднял руку: -- Не уверен, что это самое разумное желание с вашей стороны, но... Если вы оба так просите, как я могу отказать?! В сущности, Наташенька права, рано или поздно любой маскарад заканчивается... Верховный демон медленно снял узкую белую маску, мгновенно преобразившись в стройного блондина в строгих брюках и зеленой куртке. Я даже не скажу, кто это такой, -- Велиар мог позволить себе любое воплощение. Но самое интересное заключалось в другом: местность вокруг нас неузнаваемо изменилась. Исчезли звезды, их заменил высокий сталактитовый свод. Город внизу пропал, вместо него полыхали яркие огни огромных костров, вокруг них суетились какие-то черные фигурки. Ночная прохлада вдруг стала сухим и дымным дыханием топки, в воздухе разносились запахи горелого мяса и пота. Резко закололо под сердцем, признавать, КУДА мы попали, не хотелось абсолютно... -- Здравствуй, пекло, дом родно-о-й! -- чуть слышно пропел мой карманный черт, вновь занимая привычную позицию на левом плече. -- Братишки, я гарантированно имею очередной шанс на внеочередное поощрение! Кто бы мог подумать, что мне удастся затащить Сергуньку едва ли не на письменный стол любимого шефа... Че сказали? -- Пошел к черту... -- дружно откликнулись мы с Анцифером. -- Яволь, майн фюрер! Циля, никуда не убегай, держись за ухо, я скоро вернусь. -- Любимая, не волнуйся... -- проследив взглядом прощальный полет Фармазона, я повернулся к жене. -- Все будет хорошо, мы выберемся... -- В этом я и не сомневаюсь, -- гордо вскинула подбородок Наташа. -- Но он так и не ответил на мой вопрос! -- Солнышко, ты хоть понимаешь, кто перед тобой стоит? -- Естественно, не дура какая-нибудь... а что это меняет?! Пусть говорит, где Банни, или я за себя не отвечаю! Велиар только головой покачал, с улыбкой разводя руками. Между нами говоря, зря он так... Моя жена -- ведьма, но принадлежит к другой стороне Силы, и, случись что, так она и Ад на уши поставит. Даже без моей помощи... а ведь я почти наверняка буду помогать. -- Сереженька, не волнуйтесь, он ничего не сможет вам сделать, -- дерзнул подать голос наш Анцифер. -- Вы не продавали душу, не подписывали кровью договор, не шли сюда по собственной воле... Я консультировался -- вас защитят! -- Все верно, маленький ангел... -- мягко подтвердил демон. -- Им ничего не угрожает, я могу взять только то, что мне отдадут добровольно. А уж как я этого добьюсь -- это мое дело... И мне почему-то кажется, что мы сумеем договориться, не так ли, друзья? -- Где Банни?! -- ничего не обещая, потребовали мы с Наташей. -- Здесь, разумеется... Я охотно вас ей представлю, а заодно и проведу небольшую экскурсию по здешней преисподней. Она вполне традиционная, но вам, как писателю, будет интересно... x x x Велиар не солгал нам: при всей жути происходящего мне действительно было безумно интересно побывать в настоящем пекле. Судя по загоревшимся глазкам моей Наташи, она тоже здесь ни разу не была, а место, надо признать, оказалось весьма экзотичным. Мы спускались вниз с высоченной черной скалы, и лысые стервятники, терпеливо сидящие у обочины, отмечали каждый наш шаг с фатальной закономерностью: птички точно знали, когда и что у нас можно будет выклевать. Спортивный юноша азиатского типа, красивый, как полубог, шел чуть впереди, доброжелательным тоном опытного экскурсовода показывая нам здешние достопримечательности: -- Вот, попрошу внимания, справа от вас шесть рядов неугасимых огней. Вулканическое происхождение, цвет на выбор, от голубого до зеленого, температура практически постоянная, время функционирования -- вечность. Над ними традиционные котлы, где варятся души заблудших грешников. Почему не тела? Ну, тогда бы на весь Ад пахло свежезакипевшим супом, а это уже положительные эмоции. Для истинных мук нужны исключительно отрицательные... Поэтому варим все-таки души, но они все чувствуют. Сверху и вправду были хорошо видны литые, прокопченные котлы, в которых бились прозрачно-розовые подобия людей. Они что-то громко кричали и делали вид, будто бы пытаются вылезти, но дежурившие у котлов черти грубо запихивали их обратно. Длинные двузубые вилы двигались с отработанным годами профессионализмом. Наверное, это были черти более низкого класса, чем, например, наш Фар-мазон. Тот лишь носил маленькие рожки, хвоста я у него ни разу не видел, хотя мог бы и подсмотреть... А у работников котельной все тело покрывала густая, свалявшаяся шерсть, лица были безобразны до отвращения, а козлиные ножки не позволяли называть иным именем и их владельцев. -- Вот там лжецы, клеветники и доносчики -- лижут раскаленные сковороды. А за ними те, кто нажил богатство неправедным путем: разбоем, взятками, грабежом или обма-ном. И чем больше жиру успел накопить барыга, тем дольше его жарят в собственном соку. Справа мучают игроков, кутил и картежников -- из них тянут жилы, как это делали они со своими друзьями и близкими. Вот эта группа -- моя гордость: здесь сажают на кол бюро-кратов. Бедняжки так кричат и требуют соблюдения очередности в снятии, пишут заявления о невиновности, перечисляя регалии, а о них все время "забывают"... Мы шли под руку с Наташей, спускаясь по тропинке все ниже и ниже. Анцифер увеличился до моего роста и скользил, не касаясь черной земли даже краем белоснежных одежд. Лицо ангела было чисто и возвышенно, в глазах отражалась боль и сострадание ко всему миру. Мучающиеся грешники указывали на него пальцем, кто-то умолял о прощении, кто-то, наоборот, изрыгал хулу и проклятия. Велиара, как видно, устраивало и то и другое, ведь в любом случае это увеличивало муки жертвы... -- Пьяницы -- отдельная когорта любителей горячительных напитков. Им по три раза в день заливают глотку расплавленным свинцом, чугуном или оловом. Иногда, в качестве праздника, используют соляную и серную кислоту. Здесь же прелюбодеи, торговки своим телом, сутенеры и насильники. Для них устроено нечто вроде тренажерного зала, где они занимаются тем же, чем занимались и при жизни, -- совокупляются, но с раскаленными докрасна металлическими идолами. Тут не слышно криков, это лишнее, лишь треск и шипение сгорающей плоти... Дальше были убийцы, мародеры и предатели. Наверное, нет нужды пунктуально описывать все виды наказаний, которым подвергались эти и другие души. Я не поклонник смакования людских мучений, поэтому опустим детали... Скажу лишь, что самым страшным и неописуемым страданиям подвергались руководители разнообразных религиозных концессий, ответвлений и сект. Может быть, в этом и была какая-то высшая справедливость, не знаю... В одном Велиар оказался прав -- для писателя и поэта экскурсия в преисподнюю действительно очень полезна и на многое открывает глаза. Неизвестно, какую цель преследовал наш высокопоставленный враг, столь долго заманивая нас в пекло, но мне не было страшно. Неприятно, омерзительно, больно, тяжело, но не страшно... Наташа тоже шла напряженная, как струна, отводя глаза от наиболее безобразных сцен, но в ней не чувствовался страх. Да, она ведьма, и Велиар специально подвел нас к зловонному болоту, где вечно захлебывались кровавой грязью всякие доморощенные колдуны, газетные маги, потомственные ведуньи и прочая массовка. Моя жена лишь сильнее сжала пальцы, но не уронила своего достоинства. Она не зажмуривалась, не ускоряла шаг, не пыталась изобразить из себя неприступную праведницу... Все верно, везде и всегда надо оставаться самим собой, нимб белого ангела осветит дорогу. Страха нет, как нет смерти. Есть лишь твоя бессмертная душа, и попытайся сквозь любые невзгоды пронести этот светоч Божьего пламени незапятнанным! -- Как ваши первые впечатления, Сергей Александрович? -- Немного отличается от дантовского описания Ада, но если рассматривать в миниатюре, то компактная версия вполне приличная. -- Благодарю, -- довольно ухмыльнулся прекрасный демон. -- В сущности, у каждого из нас несколько своих личных преисподней, согласно "табели о рангах". Я выбрал для вас эту, она, быть может, театральна, зато наиболее зрелищна. Ведь современного человека тонкими, психологическими пытками не удивишь, приходится возвращаться к варварству. -- Когда мы увидим Банни? -- напомнила Наташа. -- О, уже скоро... Ее апартаменты на вершине небольшого капризного вулкана. Один лишний шаг, и... ах! Но девочка любит опасности... -- Идем быстрее! -- Я кивнул и ускорил шаг, Велиар пожал плечами, переключившись на Анцифера: -- Скажите, друг мой... -- Я вам не друг! -- коротко обрезал ангел. -- Как угодно... Однако я лишь хотел уточнить ваше мнение относительно супругов, живущих во грехе. Мы не слишком сурово с ними обходимся? -- Попрошу без намеков. Сереженька и Наташа обвенчались через три дня по возвращении из вашего замка. Я лично настаивал, и даже Фармазон не был против. Теперь они муж и жена перед ликом Господа! -- Скажите на милость, не уследил... -- притворно посокрушался владелец пекла. -- Фармазон, это вроде тот неудачливый черт, что по штату прикреплен к душе вашего хозяина? Ну-у... он не сделает карьеры на этом посту. Вы его прямо-таки в ранг благородного героя возвели... -- Любой человек должен бороться со своим личным чертом. Фармазон неисправим, но, видимо, другого Сережа и не заслужил... -- М-да... в иное время я бы охотно поболтал еще. С вами, ангелами, всегда есть о чем поговорить, но... мы, кажется, уже пришли. Дорогие супруги Гнедины, ваша блудная родственница здесь... x x x Это не было похоже на вершину вулкана в привычной трактовке образа. Скорее наоборот, мы замерли на самом краю огнедышащей пропасти. Гранитное плато резко уходило вниз, а там, метрах в десяти, плескалось пузырящееся озеро раскаленной лавы. Неужели Банни добровольно выбрала столь жутковатое место для поселения? Или ее держат здесь силой?! -- Как вы могли такое обо мне подумать... -- с легким укором протянул Велиар. -- Я не держу девочку насильно, да и не смог бы удержать. Она, к сожалению, крещеная, а это чрезвычайно усложняет задачу... Идите за мной. Велиар свернул в сторону, где на двух гвоздиках, вбитых в никуда, висело некое подобие красного театрального занавеса. Он приподнял край кулисы, сделав приглашающий жест рукой. Наташа отодвинула меня и решительно шагнула первой. Следом бесстрашно проскользнул Анцифер, потом собрался я... -- Серега! Меня забыл! -- сзади, высоко поддерживая подол черного балахона, несся запыхавшийся Фармазон. -- Срочные дела сделал, к начальству забежал, маму в щечку чмокнул, сувениров набрал... все -- я с вами! -- Да, куда уж без вас... -- Я вопросительно глянул на Велиара, он не возражал. Пропустив черта вперед, я наконец тоже шагнул под красный бархат и... обомлел с ходу! Преисподняя исчезла... Я стоял рядом с женой и пораженными близнецами на свежей солнечной полянке. Под ногами зеленела газонная травка, в двух шагах играло бликами прозрачнейшее озеро, небо было невероятно синим, солнце желтым, облачка белыми кувшинками проплывали над горизонтом. Чуть поодаль возвышалась изящная летняя беседка, там в подвешенном гамаке спала, укрытая легким пледом, девушка. Сейчас она ни в коей мере не походила на грозную Сейлор Мун, воина в матроске, вечного борца за Добро и Справедливость. -- Банни... -- шепотом позвала Наташа, делая первый шаг к постели сестренки. -- Кричите громче, ей давно пора вставать, -- уверенно посоветовал Велиар. -- К тому же раз мы все здесь собрались, то не пора ли расставить все по своим местам? В сущности, слишком долгое притворство так утомительно... Моя жена, даже не дослушав верховного демона, бросилась вперед и, опустившись на колени, ласково провела по золотистым волосам спящей девочки. Та потянулась, открыв глаза и... недоуменно уставилась на Наташу: -- Кто вы? -- Я?! Господи, Танечка, ты что, не узнаешь меня? -- Нет... Мамору! -- Она радостно улыбнулась в сторону Велиара, но узрела рядом меня, и ее личико омрачилось. -- Любимый, зачем ты привел его? -- Сергей Александрович очень хотел тебя видеть, да и его супруга так настаивала... -- Но... я не понимаю... -- Банни села в гамаке, кутаясь в плед и спустив босые ножки на траву. -- Ты говорил, что этот человек -- враг. Мы с девочками сражались с ним, пока... пока ты не узнал, что на самом деле враги они. Я побежала и успела его спасти, та демонесса почти убила Сергея... -- Хм... почти? -- уточнил Велиар. -- Возможно, я слишком тебя поторопил... -- Так зачем он здесь? -- продолжала допытываться Банни. -- И кто эта красивая женщина? Мне кажется... мы... мы не могли где-нибудь встречаться... -- Велиар! -- рыча, развернулась Наташа, и глаза ее горели такой яростью, что демон невольно отступил. -- Сейчас же расскажи девочке правду, или я тебе всю морду исцарапаю! -- Велиар? Мамору... что происходит?! -- Банни, давай я попробую тебе объяснить. Если где ошибусь, твой молодой человек меня поправит. Только не плачь, пожалуйста, все не так страшно... -- Я присел рядом с ней на маленькую скамеечку и, подмигнув Анциферу, заговорил как можно мягче. Белый ангел неслышно опустил крыло мне на плечо, и речь текла медленно и плавно: -- Дитя мое, начнем издалека. В одном красивом городе Петрозаводске жила маленькая девочка Таня, у которой была добрая двоюродная сестра Наташа. И больше всего на свете сестры любили сказки. Наташа выросла, стала настоящей ведьмой и вышла замуж за хорошего человека Сережу, а Танечка всей душой верила, что она -- Сейлор Мун, яркая героиня японских мультиков. Однажды Таня приехала в гости к Наташе, но злые силы украли ее, заколдовали и спрятали в Темных мирах. Они бесстыдно воспользовались ее девичьими мечтами и сделали из нее фальшивую Сейлор Мун, для пущей убедительности дав ей в подруги четырех злобных демонесс. Но Наташа и Сережа не бросили свою бедную родственницу, а искали ее долго и упорно. Они победили всех демонесс и заставили самого главного виновника -- демона Велиара снять с себя личину доброго Такседо Маска. Потом они пришли к ней, встали у ее гамака и сказали: "Таня, пойдем домой. Мы так по тебе соскучились...". Банни смотрела на меня круглыми от ужаса глазами, и по ее щекам катились крупные, как горошины, слезы. Губы дрожали, а тонкие пальцы, побелев от напряжения, сжимали мягкую ткань клетчатого пледа. Наташа вновь склонилась над сестрой, прижала ее голову к своей груди и тоже заплакала. Я почувствовал, как у меня защипало в глазах и комок встал поперек горла. Умиленный Анцифер, не стесняясь, вытирал реснички белоснежным крылом, и даже бессердечный Фармазон нарочито шумно сморкался в застиранный платочек. Владыка Преисподней смотрел на нас со снисходительным удивлением. Он никуда не торопился и умел ждать. Чуточку отревевшись, Банни первым делом повернулась к нему: -- Мамору... или как вас... Велиар? -- Да как угодно, малышка... Я готов носить любое имя и принять любой облик, лишь бы тебе было удобнее. Что ты хотела спросить? -- Значит... все это правда?! -- Ну, в общих чертах да... Сергей Алексан-дрович выбрал очень правильную тактику, но ведь ты и сама о многом догадывалась? -- Я... я не хотела этому верить... Боже, какая же я была дура! -- Наша сестренка швырнула плед в гамак, оставшись в короткой пижаме. -- Все мы совершаем ошибки... -- философично вздохнул верховный демон. Наташа помогла Банни найти тапочки и, кажется, намеревалась забрать ее отсюда в таком виде. Фармазон тишком утащил брата за рукав, что-то эмоционально втолковывая. На мгновение и я поверил, что нам все сойдет с рук... -- Вы куда-то собрались, друзья мои? -- Мы возвращаемся. Сережа, иди сюда, я сумею доставить всех нас в Город и предупреждаю -- меня никто не остановит! -- Ах, смилуйтесь, Наташенька! Кто же собирается останавливать вас?! Но вы уверены, что ничего не забыли? Мы напряженно переглянулись, до этого момента в целом все шло довольно гладко... -- Я не смею задерживать тех, кто не в моей власти. Но, увы... ваша милая сестренка пришла сюда по своей воле. Сожалею, но ей не уйти без моего разрешения... Я вопросительно глянул на близнецов, те пристыжено кивнули. Видимо, и на этот раз верховный демон был абсолютно прав... x x x -- А теперь, если не возражаете, уберем все декорации и поговорим, как деловые люди. -- Одним мановением руки Велиар вернул всех нас на край пышущего вулкана. От такой смены обстановки бедная Банни даже начала икать. -- Быть может, кто-то еще сохранил последние иллюзии? Рекомендую все забыть и начать наш разговор с чистого листа. -- Герцог Ада с феерической легкостью сменил несколько личин -- от голливудского красавца до огнедышащего дракона, но потом вновь остановился на образе Такседо Маска. Видно, ходить в строгом смокинге ему нравилось больше, чем выпускать пламя из ноздрей. На сестренку обрушилась страшная бледность, зато сразу отпустила икота. Вот на нас с женой такие трюки уже никакого впечатления не производят, мы и покруче видели. А уж после того, как я сам побывал в шкуре саблезубого зайца, мне вообще уже ничего на свете не страшно... Ни на том, ни на этом! -- Располагайтесь, прошу вас... -- Нам троим были поданы грубо отесанные валуны, а сам Велиар удобно развалился в резном кресле времен какого-нибудь Людовика. Он закурил тонкую дамскую сигарету и сразу перешел к главному: -- Я готов отпустить вашу родственницу в обмен на печать. -- Но зачем она вам? Разве верховным демонам вашего ранга нужна книга каких-то там доморощенных заклинаний?! Вы ведь и без того практически всемогущи... -- Вы мне льстите, Сергей Александрович. Льстите, но не переоценивайте, -- я действительно не нуждаюсь в жалких заклятиях, собранных пусть учеными, но людьми. Не сомневайтесь, Книга Семи Магов будет передана в надежные руки... -- Никогда! -- взвилась моя жена, прижимая сумочку к груди. -- Да я лучше себе ее заберу! -- Ничего не имею против, -- не колеблясь, поддержал Велиар. -- Только за! Если по всем Темным мирам будет разгуливать столь могущественная ведьма, я вообще на время могу отойти от дел. -- Что ж, нам надо посоветоваться, -- твердо объявил я, делая знак своим собраться в кружок. Совещание получилось коротким и дело-вым. Фармазон честно признал, что нас обманут в любом случае. Анцифер уповал на поддержку силовых ангельских структур. Наташа решила попробовать, но что именно, не сказала. Банни хлюпала носом, без особой уверенности лепеча, что Мамору так шутит, а на самом деле он очень хороший. Видимо, увиденное не особенно пошло ей на пользу, девочки ее возраста цепко держатся даже за самые хрупкие иллюзии. Я решил прочесть что-нибудь эдакое... ну, не знаю что, но взрывоопасное, а самим сбежать в дымовой завесе. Подходящих стихов, как всегда, не было, но в принципе сойдут любые. Вопрос в одном: а позволят ли мне их прочитать? Не будет же Велиар сидеть пень пнем, пока я разрушаю его личную преисподнюю... -- Время вышло. Ваше решение, господа? Моя жена шагнула вперед, встав поближе к краю огненной пропасти и смело... -- Минуточку! -- Верховный демон улыбнулся и предупреждающе поднял палец. -- Я бы не советовал вам совершать столь опрометчивый поступок. Он может иметь самые необратимые последствия... -- Тогда не позволите ли мне... -- начал было я, но был перебит столь же обольстительной улыбкой. -- А вам