Лариса Токарь - автор-составитель. Дорога к Храму

Оглавление
Предисловие к жизни
Слово к читателю
Глава 1. Семейные страницы
Глава 2. Биробиджан глазами историка
Глава 3. Любимый мой Биробиджан
Глава 4. Московские одиссеи
Глава 5. Учителя
Глава 6. Венгрия и евреи

Глава 7. Раввинская семинария. Встречи 30 лет спустя Глава 8. Каталин
Глава 9. Возрождение
Глава 10. Наш раввин
Глава 11. Московская хоральная синагога
Глава 12. Толерантность: межконфессиональный диалог
Глава 13. Мысли вслух
Глава 14.Спроси раввина
Глава 15. С улыбкОЙ!
Эпилог
**

Предисловие к жизни

"Главный раввин России Адольф Шаевич прокомментировал "Еврейскому журналу" победу Сочи в борьбе за право принимать у себя Олимпиаду..."
"Главный раввин России А. Шаевич поздравил мэра Москвы Юрия Лужкова с избранием..."
"Шаевич считает, что ..."
Почти каждое утро, выходя на просторы Интернета или включая телевизор, я вижу и слышу эту фамилию и грустно улыбаюсь.
Почему грустно? - спросите вы. И я вам отвечу.
Потому что моему Адику, нашему Адику, всероссийскому "еврейскому старосте" Адольфу Соломоновичу Шаевичу уже семьдесят. А семьдесят, как известно, это не пятьдесят и даже не тридцать.
Впрочем, когда-то Шолом-Алейхем в своей знаменитой повести "Фунэм ярид" написал, что подобное уготовано каждому из нас: ДО тридцати мы едем на ярмарку, а ПОСЛЕ тридцати - возвращаемся с нее.
Так разве есть повод для грусти?
Ярмарка жизни работает круглосуточно, без перерывов на обед.
За плечами у Шаевича - жизнь, которой бы хватило не на одну повесть.
За его плечами - страна, которой он отдавал и отдает свой опыт, талант и сердечность.
За его плечами - мир, в котором он, Шаевич, никогда не занимал позицию стороннего наблюдателя, а всегда был в эпицентре этого еврейского мира, и всегда говорил не то, чего от него ждали власти, а только то, что соответствовало его принципам разума и благородства.
Лет двадцать назад, когда я был главным редактором "Биробиджанер штерн" - единственной в тогдашнем СССР ежедневной газеты на языке идиш, он приехал в город своего детства, пришел в редакцию и сказал:
- Слушай, давай пошатаемся по городу.
Мы "пошатались".
Через дорогу от редакции - краеведческий музей и областная библиотека имени Шолом-Алейхема. В ее читальном зале в наши годы происходили жаркие баталии на вечерах поэзии и прозы. Заведовала читальным залом мудрая и тихая Юлия Александровна Каляпкина. Когда однажды в 60-х годах мы на одном из вечеров заговорили о том, что на улице Шолом-Алейхема в Биробиджане должен стоять памятник еврейскому классику, она молча слушала и качала головой. А через день, отведя меня в сторону, сказала:
- Бросьте вы эту затею. Хлопот не оберетесь. Вами уже интересовались некие товарищи...
В городском парке культуры и отдыха - тихо и пусто.
Когда-то мы бегали сюда по шаткому деревянному мосту, где в деревянной будочке сидела билетерша и продавала входные билеты. В те давние годы в центре парка стоял (или сидел - точно не помню) гранитный усатый вождь, а недалеко от него была комната смеха с кривыми зеркалами. Десяти- и двенадцатилетние пацаны, мы проносились мимо усатого и залетали в кривые зеркала, в которых Ицик Оксруд из жерди превращался в толстяка с жирными щеками, нехуденький Сашка Богданов - в двухметровую каланчу, а у коротышки Валерки Панькова оказывались длинные-длинные ноги. Мы хохотали, тыча пальцами друг в друга, еще не понимая в те годы, что приговорены от рождения жить в государстве кривых зеркал...
Спустя годы сломали тот деревянный мост в парк, выдернули из клумбы усатого, разбили зеркала в комнате смеха, а парк остался - зеленый, тихий и пустой. Сегодняшние дети носятся по его асфальтированным дорожкам и ничего не знают о том, что было здесь каких-то сорок-пятьдесят лет назад.
В том, нашем с Адиком, городе исчез еврейский колорит, когда-то привезенный евреями Подолья, Бессарабии, Польши. Исчезли деревянные тротуары, по которым мы бегали в магазин, исчезла сказочная, как теремок, парикмахерская, в которой работали дядя Миша Гомберг (мы с Шаевичем помним, как он шел на работу со своим неизменным чемоданчиком в руках), рыжего Романа Дехтяря (мы дружили с его сыном Яшей, живущим ныне в Израиле). Появились вполне советские улицы Постышева, Чапаева, Маркса, Пионерская.
Помню, с большим трудом нам, членам областного литобъединения, удалось убедить городское начальство переименовать улицу Торговую в улицу имени Бориса Миллера, старейшего биробиджанского еврейского писателя. А вот назвать одну из улиц именем Любы Вассерман или Ицика Бронфмана, замечательных еврейских поэтов, власти не захотели.
Зато местная так называемая синагога - деревянная, тесная избушка - расположилась в переулке... Маяковского, который сами знаете что "доставал из широких штанин дубликатом бесценного груза..."
Мы с Адиком побывали и в ней. Нас радушно встретил Боря Кофман - биробиджанец, душой прикипевший и к этой избушке на курьих ножках, и к религии. Борис попросил у московского гостя помощи в снабжении верующих молитвенниками, необходимой утварью и прочим. Адик пообещал, и через какое-то время Кофман получил несколько посылок из Московской хоральной синагоги...
Сегодня в Биробиджане построена новая шикарная синагога, но я не знаю, насколько она популярна среди оставшихся там евреев.
Город нашего с Адиком детства... Здесь мы ходили в школу, здесь "пережили" и смерть Сталина, и запуск первого искусственного спутника, и свой выпускной вечер. Здесь влюблялись, гоняли в футбол на берегу Биры возле городской спасательной станции, здесь видели (и запомнили!) евреев, читавших в скверике у кинотеатра "Биробиджанер штерн"...
Нашей соседкой по квартире была Фингерут-Мордухович Хая-Этя Мееровна - одна из тех, кто могла читать газету на идиш. И мы все, мальчишки и девчонки, потешались не над ее смешным русским языком, а над ее "двухэтажным" именем и "двухэтажной" фамилией. Спустя много лет, примерно за год до своей смерти известный в городе журналист "Биробиджанер штерн" и очень добрый человек Наум Моисеевич Фридман написал об этом стихи, которые мне посчастливилось перевести с идиш на русский. В стихах были такие строки:

... Галдят, хохочут будущие пионеры,
тащат, как из портфеля, примеры:
у одного был дед Пантелей,
у другого дед - Савватей.
А один смешной и ушастый пострел
такое в паспорте подсмотрел -
у деда не имя - настоящий компот:
Мойша-Шлема Раппопорт.
У внука такая фамилия тоже,
но дети смеются:
- На что это похоже?
Фамилия красивая, хорошая, важная,
но почему у дедушки
имя двухэтажное?..

Есть еще один Биробиджан. С улицами и переулками. С деревьями и цветами. С тишиной и пением птиц. Биробиджан ушедших. Городское кладбище. Господи, сколько близких там осталось! Две мои родные могилы - мамы и дочери. Родные могилы Адика - мамы и отца. Ицик Бронфман. Сарра Яковлевна Менис, моя любимая учительница... Миллер. Наум Моисеевич Фридман. Моисей Абрамович Бенгельсдорф и Михаил Ефимович Шейн - актеры еврейского театра. Артур Исаакович Эпштейн - редактор фабричной стенгазеты, мой первый редактор. Григорий Борисович Рабинков - еврейский писатель, педагог и мудрец. Леонид Давидович Славский, Григорий Семенович Мицель, Яков Ефимович Гуревич, Наум Абрамович Корчминский - журналисты, коллеги. Директор ресторана Бобровский. Добрейший Шмуэль Пивень. Дядя Миша Гомберг. Дворник Бенчик.
Те, с которыми мы с Шаевичем ходили по одним улицам.
Говорим о них и, следовательно, помним...
Десятилетия, проведенные и мной, и Адиком вдали от родного города, не отдалили нас от него. И сегодня слово "Биробиджан" звучит для нас как некий пароль, билет в парк нашего детства.
Шаевич вышел из этого мира, сменил столицу еврейской автономии на столицу СССР, затем - на столицу Венгрии, но для всех нас, своих друзей-биробиджанцев, - для Валерки Каца, Арика Рабинкова, Вовки Зара, Семы Эпштейна, Вовки Теплинского, Шурика Герзона и многих-многих других, -остался тем же добрым, веселым и мудрым Адиком, настоящим ребе - не по будапештскому диплому, а по удивительно доброй еврейской душе.
И это - самое ценное в нем на все времена, от его юношеских порывов на берегах Биры до непростых раввинских обязанностей в России XXI века.
Обо всем этом - удивительно яркая книга, которая перед вами.
Леонид ШКОЛЬНИК, главный редактор Интернет-портала "Мы здесь", (Иерусалим)

**
Слово к читателю
Десять лет назад мне посчастливилось познакомиться с замечательным человеком. По заданию "Независимой газеты" (НГ "Религия") я взяла интервью у главного раввина России Адольфа Шаевича. Материал был приурочен к его 60-летнему юбилею.
Рассказ Адольфа Соломоновича меня поразил. И не только меня. Вскоре после публикации статьи ко мне обратилась кинорежиссер Марианна Таврог (ныне уже покойная). Она хотела снять фильм о необычной судьбе главного раввина. В силу разных обстоятельств фильм снят не был. А в 2007 году Леонид Эйчис предложил мне подготовить книгу к 70-летию Адольфа Шаевича. Так спустя десять лет мне посчастливилось вновь вернуться к этой теме...

Адольф Шаевич родился и Хабаровске 28 октября 1937 года и 35 лет прожил в Биробиджане. Его родители в 30-е годы приехали на Дальний Восток строить новое еврейское государство. Жизнь в семье развивалась по известному советскому сценарию. После окончания школы Шаевич поехал в целинный совхоз, где работал мотористом на электростанции. Потом поступил в Хабаровский политехнический институт, получил диплом инженера-механика по строительным дорожным машинам и более десяти лет трудился в Биробиджане в управлении механизации. В 1972 году он решил уехать в Москву. Знакомых у него там не было, кроме одного врача из Биробиджана его - звали Валерий Кац, который работал в столице по лимиту на скорой помощи: Но устроиться на работу Шаевич не смог - евреев нигде не брали.
По совету друзей Адольф решил использовать еще один шанс. После полуголодного существования, мытарств в поисках ночлега и неопределенности московской жизни судьба улыбнулась ему, и он поступил в ешиву при Московской хоральной синагоге. Спустя год его послали учиться в Будапешт в раввинскую семинарию. В этом ему помог раввин из США Артур Шнеер. В Будапеште Адольф Соломонович обрел новых друзей, учеба в семинарии и общение с преподавателями сыграли значительную роль в формировании его мировоззрения. Там же он повстречал свою Судьбу...
В 1980 году Шаевич окончил семинарию, получил диплом и вернулся в Москву. В 1983 году стал главным раввином Москвы. А в 1993 году, когда был создан Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России (КЕРООР), Адольфа Шаевича избрали главным раввином России. На этом почетном и ответственном посту он продолжает служить своему народу...
...Дальневосточный Биробиджан и европейский Будапешт, земное и духовное, безверие и вера - все это тесно переплелось в судьбе Адольфа Шаевича. При этом он никогда не изменял себе, был и остается скромным, добрым, настоящим Человеком.
Чтобы собрать материал о жизни Адольфа Соломоновича, понадобилось разыскать родственников и друзей, которые соприкасались с ним на разных этапах его жизненного пути. Так случилось, что практически всех, кто жил в Биробиджане, кто знал и помнил Адольфа Соломоновича и его семью, разбросало по всему миру. Как говорится, "иных уж нет, а те далече". Кто живет в Штатах, кто в Израиле, кто в далеком Хабаровске... В беседах с бывшими биробиджанцами я по крупице собирала ценные сведения - о родителях Адольфа Соломоновича, его детстве, юности, зрелых годах, его друзьях, о самом Биробиджане...
Мы долго и не раз беседовали и с Адольфом Соломоновичем. О чем мы говорили? О духовном. И о земном: о хлебе насущном, о том, как трудно жить без крова над головой, чем занимается молодежь в маленьком провинциальном городке. О тех обычных проблемах, из которых соткана жизнь, и как порой из них рождается НЕЧТО, что называют Дорогой к Храму...
Лариса Токарь, главный редактор Международного еврейского журнала "Алеф" (Москва)
**

A Word to the Reader

Ten years ago I met a wonderful man. I interviewed Chief Rabbi of Russia Adolf Shaevich for "Nezavisimaya Gazeta" (NG "Religion"). The article was dated to his 60th birthday. And ten years later, when Adolf Shaevich turned 70, I was lucky to return to this topic once again...
Adolf Shaevich was born on October 28, 1937 in Khabarovsk and spent 35 years in Biribidzhan. His parents were driven to the Far East in 1930-s by the idea to build a new Jewish state. After finishing high school Shaevich worked as a power station motor-mechanic at one of the state farms founded on virgin lands. Later he went up to Khabarovsk Polytechnic Institute, which he graduated from with a degree in engineering. Being an expert in road-building machinery he worked at Biribidzhan Department of Mechanization for more than 10 years. In 1972 Shaevich made up his mind to go to Moscow. He knew nobody in the city except for one medical doctor, Biribidzhan native. However Shaevich failed to find a job in the capital: all the doors closed in front of Jews in those days. On his friends advice Shaevich took advantage of another opportunity - he entered yeshiva at Moscow Choral Synagogue.
And a year later he was sent to Rabbinical Seminary in Budapest. American Rabbi Arthur Schneier was the very person who helped it happen. In Budapest Adolf Shaevich made new friends. Years in the seminary influenced his views substantionally. Besides, there, in Budapest, he met his Fate...
In 1980 Shaevich completed his yeshiva studies and returned to Moscow. In 1983 he became Chief Rabbi of Moscow and in 1993 Adolf Shaevich was elected Chief Rabbi of Russia. Since then he serves his people holding that honorary and important position...
...Biribidzhan in the Far East and Budapest in Europe, mundane and spiritual, unbelief and faith - are deeply intertwined in the life of Adolf Shaevich. But he was never false to himself, he always was and he is today a modest and a kind person. And a True Character.
Larisa Tokar, Moscow
**
Глава I. Семейные страницы
Корни

Шаевичи жили, как все еврейские ассимилированные семьи. К празднику родственники присылали им мацу, а мама, Татьяна Львовна, готовила замечательные еврейские блюда. Дети Шаевичей знали, что есть праздники, которые называются Рош а-Шана. Песах, но что это такое, понятия не имели. Главное, считали родители, чтобы дети получили высшее образование и вступили в партию. Надо сказать, что родители Адольфа Шаевича - Соломон Абрамович и Татьяна Львовна - сыграли колоссальную роль в формирование его личности.

Рассказывает Адольф Шаевич
Были ли среди моих предков раввины? Трудно сказать. Я слабо знаю историю семьи. Дед с бабушкой, конечно, были верующими людьми. А отец, хотя был светским евреем, знал не только все еврейские праздники, но и с чем они были связаны. Однако в то время было опасно делиться подобными знаниями. Думаю, люди тогда не верили, что в Советском Союзе восстановится еврейская жизнь. Все, связанное с традицией, уничтожалось. В 1947 году в Биробиджане закрыли последнюю еврейскую школу, идиш учить было негде, не было никакой возможности познакомиться с еврейской историей. А дед с бабкой, к сожалению, погибли в войну. Когда немцы пришли в Белоруссию, всех уничтожили, всю нашу огромную семью.
Рассказывает Анна Фишкина, двоюродная сестра Адольфа Шаевича, (Лос-Анджелес)
Когда началась Великая Отечественная война, евреев Белоруссии постигла страшная участь. Мама Соломона, наша c Адиком общая бабушка, и ее три дочери жили в Бегомле (городок под Минском). Их всех и еще наших четырех двоюродных сестричек - самой младшей было два года - закопали живыми. Всего в этих двух ямах было похоронено живьем триста человек. Несколько дней шевелилась земля...
Рассказывает Адольф Шаевич

Папа мой родом из Белоруссии. Есть такое маленькое местечко Бегомль. Там жила его семья - отец, мать, многочисленные братья, сестры, в общем, больше пятидесяти человек. А он сам в 30-е годы уехал строить еврейское государство. Мой отец был идейным человеком, хотя не был ни комсомольцем, ни коммунистом. Так до конца жизни в партию и не вступил, хотя по преданности делу он превосходил многих коммунистов, которых я знал за свою жизнь. Когда отец приехал в Биробиджан, там была только станция Тихонькая и больше ничего. Первые строители, и мой отец среди них, сделали очень многое, чтобы превратить это болотистое место в красивый, зеленый город Биробджан.
А мама моя родилась в Англии. Вот как это получилось. Ее родители жили в Смоленске, а в свадебное путешествие поехали в такую прекрасную страну, как Англия, где и остались. Там у них родилось девять детей. После революции они решили, что на их родине, в России, наступило светлое будущее, и со всей оравой ребятишек вернулись обратно в Смоленск. Приехали, разобрались в ситуации, увидели эту разруху-голодуху, и дедушка просто сбежал. А бабушка с детьми, там были и моя будущая мама, мои дяди и тети, остались и влачили полуголодное существование. Когда объявили мобилизацию на Дальний Восток, вся семья (дети к тому времени уже выросли) завербовалась, поскольку давали подъемные, проезд был бесплатным, и просматривалась некая перспектива.
Рассказывает Анна Фишкина

Когда Таня, будущая мама Адика, выросла, она с группой будущих строителей новой жизни поехала в Биробиджан. Но энтузиазм - это хорошо, а есть в поезде практически было нечего. Тогда Таня с братьями и сестрами стали ходить по вагонам и петь. За эти песни им давали еду и деньги. Так они питались до самого пункта назначения.
Рассказывает Адольф Шаевич

Мама с братьями и сестрами приехали в Хабаровск. Так как все они обладали музыкальными способностями, то их взяли на радио петь в хоре. Тогда-то папа и познакомился с мамой, а в конце 1935 года они поженились и стали жить в Биробиджане. В 1937 году родился я, а в 1939-м - мой брат.
Рассказывает Анна Фишкина

В 1939-м к нам в Минск приехали в гости Соломон, Таня и Адик. Под Минском, в городе Бегомле у них родился второй сын - Боря. Вся наша многочисленная родня уговаривала Соломона остаться жить в Минске, и он поначалу решился на это. Но тут ему прислали с работы телеграмму, чтобы он возвращался в Биробиджан, так как он там очень нужен. Соломон, честный и порядочный человек, не смог отказаться и со всей семьей вернулся на Дальний Восток. Как показали дальнейшие события, этим он спас свою семью от уничтожения. Им было суждено жить...
Рассказывает Адольф Шаевич

Папа работал инспектором Облторготдела. Так как он не был коммунистом, то его никак не хотели повышать в должности. У папы постоянно менялись начальники, которые ничего не соображали в этом деле. А он пахал, был настоящий трудоголик. Мы его видели всего по несколько часов в неделю. Он уходил на работу, когда мы еще спали, а приходил с работы - мы уже спали. Иногда он бывал дома по праздникам или по воскресеньям, и то не всегда. Было тяжелое послевоенное время, он заведовал раздачей карточек, промтоварных и продовольственных. На этом месте можно было стать миллионером, но он никогда не позволил себе утаить хоть копейку. Мама годами ходила в одном и том же платье, нам шили одежду из папиных перелицованных костюмов, изношенных до невозможности. До конца жизни помню его в одном и том же кителе.
**
Камушки на ладони

Рассказывает Галя Цивина, уроженка Биробиджана (Израиль)
Соломон Абрамович работал вместе с моей тетей в Облторготделе. Он был очень строгим и "правильным", никогда ничем не пользовался. И его жена тетя Таня, как все, стояла в очереди за хлебом. В то время в магазинах в Биробиджане почти ничего не было. Однажды тетя Таня поехала на станцию Теплое Озеро, зашла там в магазин, и ей как жене инспектора Облторготдела, что называется по блату, продали кофточку. Когда она вернулась домой, муж устроил ей скандал: "Как ты могла сослаться на меня?! Верни эту кофточку".
**
Рассказывает Адольф Шаевич
Отец для нас был примером высшей порядочности. И все, кто его знал, любили и уважали его. Он оставался таким до конца жизни. А воспитывали нас, как и всех советских детей. Правда, я не совсем вписывался в "советские рамки". Меня с большим трудом приняли в пионеры, потом с еще большим трудом - в комсомол. В партию я уже сам не стал вступать. А брат был большим активистом, любил это дело, и дорос даже до первого секретаря горкома комсомола. Потом и в партию вступил.
Я стал инженером, брат мой был секретарем горкома комсомола, а жили мы по-прежнему в "хрущобе" в двухкомнатной квартире без ванной и без душа. Все начальники отца поменяли по десять квартир. Как только новое жилье сдавали, они тут же въезжали, получали по три комнаты на двоих. А мы так и жили вчетвером в своей "двушке" до самой папиной смерти. Под конец просили, чтобы нам дали квартиру, в которой был хотя бы душ, потому что отец был очень болен (у него был рак) и уже не мог ходить в баню... Но все наши хлопоты были впустую. С тех пор у меня сложилось весьма негативное отношение к нашей "родной" коммунистической партии.
**

Детство и юность
Рассказывает Адольф Шаевич
Помню, что мама, как и отец, тоже много работала. После школы мы большую часть времени проводили на улице, но атмосфера тогда была другая. Все жили в коммунальных квартирах. Соседи в доме были как родные - и накормят, и напоят. Жили все очень бедно, но никогда не было такого, чтобы прятали кусок хлеба. Я заходил к друзьям, и что у них было, тем нас и кормили. И у нас так было всегда - кто приходил, всех угощали. Совсем другие были понятия о жизни.
С детства я очень любил читать. Папа ценил это и всегда старался покупать книги, хотя в то время это было непросто - хороших книг почти не продавали. Я их буквально "проглатывал" и готов был читать двадцать четыре часа в сутки. Приспособился читать даже под одеялом - при свечке. Такая большая была у меня тяга к чтению, да и сейчас осталась.
А Борис обожал устраивать всякие шкоды. Помню, ему было лет шесть. Отец сильно болел, ему неудачно сделали операцию и должны были делать вторую. Для чего-то нужно было в больницу отнести водку - после войны ситуация в лечебных учреждениях была сложная. Мама где-то достала чекушку и поставила ее в шкафчик. А Борис ее нашел и выпил. В шесть лет! Конечно, он чуть не умер. Мама пришла, а ему то жарко, то холодно, и так плохо! И непонятно, отчего ему так плохо. Вызвали врача. А потом мама обнаружила, что водки-то нет! Борис признался, что это он ее выпил. Но, к счастью, алкоголиком он не стал.

Камушки на ладони
Рассказывает Анна Фишкина
Когда мы жили в Вильнюсе, к нам приезжали Адик и Боря. Часто они с моими дочерьми - Нелой и Бэлой - ходили в ресторан. Как-то они пошли в ночной бар. И Боря заказывает официантке: "Бутылку водки, пожалуйста!" Официантка отвечает: "Мы не даем бутылку. Водку наливаем в рюмки только по 50 грамм". Боря говорит: "Тогда бутылку коньяка!". Она отвечает: "Алкоголь - только по 50 грамм". Боря воскликнул: "Бедная девочка! Мне вас очень жалко. Вам придется часто к нам бегать".

x x x

Рассказывает Адольф Шаевич
Как-то Борис, большой шкодник, подошел к машине (тогда машин было очень мало) и сел на ступеньку с другой стороны от водителя. Водитель этого не заметил, поехал и протащил его по всем камням. А зимой у нас любимым развлечением было надеть коньки, прицепиться веревкой за машину и ехать по ледяной улице. Зимы были снежные, суровые, но все равно мы проводили большую часть времени на улице. Отмораживали уши, руки и ноги.
Кстати, в школе я тоже не отличался примерным поведением. Постоянно вызывали папу с мамой, ругали нас на всех собраниях. Мы с Борисом делали все, что и другие ребята. Например, сооружали пульку из бумаги, натягивали резинку между пальцами и стреляли в мальчиков, да и в девочек тоже. У нас в классе было несколько ребят постарше, которые приехали из оккупации и пошли учиться позже нас, лет в девять. Они много чего набрались и всему этому учили и нас.
Тем не менее, за первые четыре класса я получил похвальные грамоты, потому что какой-то интерес к учебе был. А потом он пропал. В школе было несколько учителей, которые действительно были педагогами, а остальные просто "отрабатывали номер". Теперь я понимаю, что им было тяжело - класс большой, почти тридцать человек, дисциплины - ноль.
Основным увлечением для нас были футбол и улица. Мы уходили на улицу и забывали про все, особенно, если попадался мяч. Уже не видно ничего, а мы все играли и играли. До упаду, пока нас насильно не затаскивали домой. Какие уж там уроки! Ноги не гнутся, глаза слипаются...

x x x

Камушки на ладони
Рассказывает Анна Фишкин
Мама Адика - Татьяна Львовна - работала администратором гостиницы. Она была очень веселая, с большим чувством юмора. Приходит домой с работы и спрашивает: "Что, кушать хотите? Ну так почитайте газету", и садится в кресло отдыхать. А Боря идет на кухню и готовит еду. К слову, Борис был хозяйственным парнем, он и квартиру убирал, и готовил. В отличие от него Адик любил, чтобы за ним ухаживали.
**
Рассказывает Адольф Шаевич:
После окончания школы мне до такой степени не хотелось учиться, что когда по Советскому Союзу пошла волна призывов в целинные совхозы, мы решили почти всем классом - едем на целину! И поехали. Два года отработали в совхозе, окончили курсы трактористов. Девочки стали доярками. А потом стали сдавать экзамены в институты и практически все поступили. Я стал учиться в Хабаровском автодорожном институте, окончил его, когда он стал уже Политехническим, по специальности "строительно-дорожные машины". Работал в Управлении механизации в Биробиджане.
...В 1968 году папы не стало. Мама продолжала работать администратором гостиницы. Потом вышла на пенсию, занималась внучкой Таней. А в 1989 году не стало и ее...

x x x

Братья
Борис Соломонович Шаевич - брат Адольфа Соломоновича, он после школы поступил в военное училище, отслужил, демобилизовался и вернулся в Биробиджан. Работал на заводе инженером, заочно окончил Академию народного хозяйства. Его пригласили в горком партии инструктором, затем он стал первым секретарем горкома комсомола. В 1969 году Борис Соломонович уехал в Хабаровск, где женился. Он отец двух дочерей - Татьяны и Екатерины. У старшей дочери Тани двое детей - Лева и Полина. До сих пор работает в Хабаровске. Это человек образованный, интеллигентный, открытый и обладающий тонким чувством юмора. Беседовать с ним легко и приятно.

Рассказывает Борис Шаевич
Адик старше меня на год и восемь месяцев. По складу характера он был очень тихим, спокойным, уравновешенным, таким домашним А я был босяком, с детства хулиганил, устраивал много детских пакостей. Но к школе мы повзрослели, стали много читать, часто посещали книжный магазин, где старались покупать все, что тогда выходило, - первые собрания сочинений Джека Лондона, Ромена Роллана, альманахи поэзии 60-х годов. Эти сборники до сих пор есть у меня и у Адика. Наизусть читали Вознесенского, Рождественского, Евтушенко, Винокурова. Уже не говоря о Бэлле Ахмадулиной и других поэтах. Потом было увлечение магнитофонными записями Визбора, Галича, Клячкина.
Как эпоха развивалась, как цикл жизни шел, так менялись и наши интересы.
В школе у нас с Адиком были общие друзья, общая компания. Потом уже интересы начали расслаиваться. Он стал более вдумчиво смотреть на окружающее, у него появились какие-то свои мысли. Он, например, смог сагитировать весь класс поехать на целину. Для этого тоже надо было иметь определенное мужество. И это несмотря на то, что брат был тихим, домашним парнем. Хотя в студенческие годы, помню, никто не танцевал твист лучше Адика.
Думаю, он смог завоевать авторитет в коллективе, потому что очень много знал и читал. Причем читал все подряд, начиная с классики, в том числе французской и английской. Постепенно у него складывалось определенное видение жизни.
А я тогда увлекался исторической литературой. Во многом наши взгляды не совпадали - по чисто идейным соображениям. Дело в том, что я в то время работал в партийных и комсомольских органах. И мне приходилось делать вид, что я не приемлю вольностей, - положение обязывало. А ему казалось, что я перегибаю палку. Но это не мешало нам в жизни. Он даже у каждой знакомой девушки интересовался: "А ты заплатила комсомольские взносы?" Помогал мне таким образом пополнять партийную кассу.
Думаю, у него не было тщеславных намерений - я имею в виду карьерный рост. Адик работал главным механиком, это была очень ответственная работа. Но было понятно, что Биробиджан - это не Москва. Его друзья стали постепенно уезжать и устраиваться в Москве и Подмосковье. Приезжали в гости и говорили: "Что вы здесь сидите и гниете, когда в Москве такой простор для развития?!" Это стало толчком в решении Адольфа уехать из Биробиджана в Москву.
Я не мог последовать его примеру. Во-первых, на Дальнем Востоке оставалась наша мать, отец к тому времени уже умер. После его смерти маме была нужна опора. Да и Биробиджан казался мне пределом мечтаний.
Вспоминает Галя Цивина

В 1978 году у меня родился мальчик. Он был такой слабенький, болезненный. К этому времени моя мама уже переехала Хабаровск, а я осталась в Биробиджане. И Татьяна Львовна, мама Адика, с тетей Верой взяли надо мной опекунство. Мой сын даже спрашивал: "Мама, почему у всех детей по две бабушки, а у меня - четыре?" Он воспринимал Татьяну Львовну как бабушку, она была такая родная! Всегда звонила: "Чем помочь?" Нянчила моего сыночка, давала советы, играла с ним. Когда она приходила, было море удовольствия. Она придумывала всякие развлечения, и с ней было всегда весело.
Рассказывает Борис Шаевич

Отъезд Адика в Москву я воспринял спокойно. Но когда из Москвы он уехал учиться в Венгрию, это для меня стало полной неожиданностью. Тем не менее, я никогда в душу к нему не лез и не задавал вопросов о том, почему он решил так, а не иначе. С матерью и с родственниками мы этого тоже особенно не обсуждали. И не потому, что время было такое, просто это считалось нетактичным. Даже мама, которая, наверное, в душе все это переживала, внешне была спокойна.
Когда мой брат стал главным раввином России, мое отношение к религии не изменилось. Правда, я много читаю об иудаизме, хожу в синагогу, посещаю различные еврейские мероприятия в Хабаровске. Горжусь, когда слышу что-то хорошее о евреях. И никто мне не тычет пальцем, что, мол, у тебя брат такой, а ты...
И еще хочу сказать очень важное. Замечательно, что мой брат мне не назидает. Он мог бы мне "капать на мозги", но никогда этого не делает, не старается поучать меня. Конечно, я ни от кого не скрываю, что Адольф стал таким человеком. Да и знакомые регулярно звонят, мол, видели твоего брата по телевидению.
Я думаю, такие добрые доверительные отношения, которые у нас сложились с Адиком, были заложены в детстве нашими родителями. Наш отец был очень интеллигентным и культурным человеком, семьянином до мозга костей. Хотя папа работал по восемнадцать часов в сутки, семья для него была превыше всего. Отец был инспектором всей торговли в Биробиджане, но несмотря на это мы в те времена жили как все - трудно, получали по карточкам двести граммов хлеба в день. Была у нас печка, мы ее топили углем. У нас была двухкомнатная квартира в центре города, но без удобств. Удобства полагались только начальнику КГБ и первому секретарю обкома партии.
Отец нас воспитывал очень деликатно. Никогда не бил, не кричал на нас. Если он был в чем-то недоволен нами, достаточно было его особого взгляда. И еще один немаловажный нюанс. Насколько я помню, отец никогда не употреблял никакого спиртного. Он никогда не держал во рту сигарету или папиросу. Для него было непонятно, как человек может напиться или даже просто немного выпить. И когда дома собирались его друзья (а это были высокопоставленные лица - директора банков, заводов), всегда было весело, но в меру и без излишеств.
Должен сказать, что в этом мы ему не вполне соответствовали. Я не скажу, что наша с братом молодость прошла в "пьяном угаре", это не так. Но мы были молоды. И надо еще учитывать, что Биробиджан был небольшим городом с населением пятьдесят-шестьдесят тысяч. Мы делили время между спортом, культурой и, естественно, встречами с друзьями. Ресторан не был единственным увлечением или развлечением, но это было место, где можно было посидеть, похохмить. Это был сопутствующий фактор культурной жизни. Отец относился к такому виду времяпрепровождения негативно. Помню, как-то я пришел домой слегка подшофе. Он спросил: "По-моему, ты выпил?" Я ответил: "Да, я выпил немного". Тогда он сказал строго: "Как ты шел по городу? На тебя же люди смотрели!.." Но все-таки мы старались его не огорчать, не быть подлецами.
Вот так мы и поговорили с Борисом Соломоновичем обо всем понемногу: о Биробиджане, Адольфе Соломоновиче, родителях...
**
Камушки на ладони

Рассказывает Борис Шаевич, Хабаровск
В детстве мы были с Адиком обычными ребятами. Стреляли из рогатки, шалили, как все мальчишки. А еще, помню, брали тыкву, вырезали в ней "глаза", заклеивали их бумагой, а внутрь ставили свечку. Потом укрепляли все это на бамбуковом шесте и вечером ходили по улице и подносили тыкву к окнам. Вот шума-то было!.. Нас, конечно, гоняли.
И еще была одна шкода. У нас есть фотография, на которой мы в пионерском лагере. Это был наш первый пионерский лагерь после войны, в 1946 году. Я всем показывал эту фотографию и говорил: "Вот, мы были в Освенциме". Единственное, что выдавало, - пионерский галстук у вожатой. А не было бы этого галстука, мы бы сказали, что это та самая фрейлен, которая нас и погубила.
**

Друг

Валерий Кац сыграл не последнюю роль в судьбе Адольфа Шаевича. Он стал главным "виновником" его переезда из Биробиджана в Москву.
Валерий родился в Хабаровске, школу окончил в Биробиджане. Тогда шел XX съезд партии, и директор школы сказал: "Все, чему вас учили, зачеркивается. Все неправильно". Валерию очень хотелось возмужать. Он полагал, что армия поможет ему в этом, и три года отслужил на Северном Сахалине. В 1968 году окончил медицинский институт, работал врачом на селе. Потом уехал в Москву и двадцать лет прожил в столице. Именно к нему в начале 1970-х из Биробиджана приехал Адольф Шаевич. Валерий Кац в то время работал участковым врачом и врачом "скорой помощи". В Москве он окончил ординатуру Института усовершенствования врачей, заведовал терапевтическим отделением в клинической больнице. Вел дневник "Записки врача, рассказанные с улыбкой". В Израиль репатриировался в 1990 году, живет в Иерусалиме. Его жена Люба - тоже врач. Дочь Анна - биолог, живет и работает в Тель-Авиве.
Рассказывает Адольф Шаевич

- Валера Кац - друг детства. Жили мы в соседних домах. Он учился в одном классе с моим братом. Нас с Валерой сближала любовь к поэзии. После окончания медицинского института он по распределению работал под Хабаровском. Там есть такой поселок Николаевка, куда я часто приезжал по служебным делам, я работал в то время механиком. Так что мы там встречались. Когда Валера отработал обязательный срок по распределению, он уехал в Москву и стал меня усиленно звать в столицу. Нас очень многое связывает. Несмотря на то, что он живет в Иерусалиме, а я в Москве, у нас с ним сохранились братские отношения.

В 2001 году в издательстве "Гешарим" ("Мосты культуры") вышла книга Валерия Каца "...плюс эмиграция...", в которой помещены рассказы о его встречах с интересными людьми в России и Израиле. Есть там главы, посвященные Биробиджану и Адольфу Шаевичу. С разрешения автора мы воспроизводим некоторые отрывки из его книги.
Вспоминает Валерий Кац
Бабушки и дедушки Адика и Бори с обеих сторон были очень религиозными, а родители - нет. Тем не менее, в их доме, насколько это было возможно тогда, витал еврейский дух. Под руководством отца Шаевичей, дяди Соломона, мы выискивали в списках лауреатов и депутатов "сомнительные" фамилии и "подозрительные" отчества. Уточняли процент Героев Советского Союза относительно национальностей.
В их маленькой двухкомнатной квартире часто бывали интересные люди - цвет городской интеллигенции. Те, кто в тридцатые собрались со всего мира строить еврейскую республику и уцелели в сталинских лагерях.
Мы учились в Биробиджане с Адиком в параллельных классах. Он в английском, а я в немецком. Зимними вечерами мы собирались дружной компанией у них дома. И сидели, что называется, у родителей на голове. Это был добрый дом. Заботливая мама. Папа души не чаял в обоих сыновьях. Смотрел на них, как верующий еврей на Тору. "Не смотри, а то перестану есть", - говорил Адик. Отец, может, на секунду отводил глаза.
Летом мы играли в футбол, баскетбол и настольный теннис, в котором Адик был сильнее всех нас на голову.
Наш выпуск чуть ли не первым ощутил окрыляющую силу рабочей солидарности: мальчики на "обоззаводе" и "металлоизделиях". На танцах нас так и называли - "изделия". Девочки на "швейке" и "трикотажке". Класс Адика поехал в совхоз. Он обстоятельно докладывал в письмах, как осваивает специальность моториста, что читает и какую музыку крутят на танцах.
Еще со школы за Адиком закрепилась кличка Старый. Он не был старше нас, но был серьезнее и всегда читал. Причем Адик мог читать Булгакова, Сашу Черного и популярного тогда Евтушенко с любого места и в любой момент. Библиотеки такой, как у него, в те времена я не видел ни у кого. Входила туда, что называется, вся поэзия. Откуда у них дома были томики Переца Маркиша, Мойхер Сфорима и Ицика Фефера, я не знаю. Ни купить, ни утаить это из нашей еврейской библиотеки было невозможно!
Рассказывает Адик просто вкусно. Будучи учащимся ешивы в Будапеште, он пересказывал фильм "Воробей тоже птица" (венгерский фильм, 1968 года, режиссер Дьердь Хинтч. - Л. Т.). Я сам его не раз пересказывал со слов друга. А когда, наконец, увидел на экране, фильм оказался куда менее сочным.
Адик был уже старшекурсником, когда я вернулся из армии.
- Ты сошел с ума, - встретил он меня, - до последнего дня защищаешь отечество, а в институт кто готовиться будет?
С последнего экзамена по химии я вывалился в объятия Адика. Я поступил. А он там же в коридоре встретился со старшекурсниками медицинского из нашей школьной компании. И, не долго раздумывая, отправился с ними на рыбную путину в низовья Амура. Мне было трудно представить его в высоких сапогах, с неводом - и в очках. Через год я узнал, что рыбу на путине ловят совсем не так. Кстати, там Адик участвовал в конкурсе на самую тонкую талию и победил всех девочек.
Я приезжал на каникулы и праздники в наш Биробиджан. Он работал механиком в каком-то управлении. Мы посещали единственный наш ресторан "Восток".
Мой отец говорил:
- Без Адика ресторан бы не работал.
- Ты был в ресторане, папа?
- Нет. Я слышал, из-за него там читают стихи и танцуют не так, как танцевали мы.
Я работал в одной из районных больниц нашей области, он приезжал в наш городок в командировки как специалист по дорожным машинам. Его приезды были для меня праздником. В один из таких визитов я познакомил его со своей Любой.
Мы сидели перед вокзалом, ели клубнику из одной банки и ждали пригородного поезда на Хабаровск.
- Какой прекрасный у тебя друг, - сказала мне Люба.
- По каким признакам?
- Он излучает обаяние.
Это было правдой. Тогда я не задумывался, почему его все любят. А сейчас могу сказать совершенно определенно: он умен и прост.
- "Старый" читает сомнительную литературу, - рассказал как-то один из наших друзей Валерка Степанский.
Сомнительной литературой было не что иное, как книга "По тропам еврейской истории".
**
Глава II. Биробиджан глазами историка

Биробиджан, в котором Адольф Шаевич прожил до 35 лет, сыграл в судьбе будущего главного раввина России не последнюю роль. Этому дальневосточному городу посвящены монографии и научные статьи. Когда я стала знакомиться с материалами о создании Еврейской автономной области, с историей Биробиджана, то получился двоякий образ этого города. Биробиджан официальный - это одна точка зрения, согласно которой идея создать еврейскую республику на Дальнем Востоке потерпела неудачу. Но параллельно существует другой Биробиджан, он живет в сердцах простых людей. В этом Биробиджане, - по мнению его коренных жителей, лучшем городе в мире, прошло их детство, юность, там они были молоды и счастливы.
Но сначала - Биробиджан глазами историка.

Историческая справка

Биробиджан образован от названия двух рек - Бира и Биджан, протекающих по территории этого населенного пункта. Вот что написано в Краткой еврейской энциклопедии: "Биробиджан - общеупотребительное неофициальное название Еврейской автономной области, входящей в состав Хабаровского края (Россия). Площадь Биробиджана - около 36 тыс. кв. км.
В 1977 года население составляло 195 тыс. человек, в том числе в центре области, городе Биробиджане - 67 тыс. человек. По переписи 1959 года, еврейское население достигало 14269 (8,8% всего населения), из которых 83,9% проживало в городах и поселениях городского типа и 16,1% - в сельских местностях. 5597 евреев, жителей области, назвали идиш родным языком. Соответствующие цифры переписи 1970 года свидетельствуют о значительных демографических изменениях: общая численность еврейского населения - 11452 (6,6% всего населения); в городах проживало 89,7%, а в сельских местностях 10,3%; менее двух тысяч евреев назвали идиш родным языком.
Центр области - город Биробиджан расположен на реке Большая Бира и на Транссибирской железнодорожной магистрали. Промышленность: сельскохозяйственное оборудование, трансформаторы, текстиль, одежда, мебель, цемент. На севере Биробиджана климат довольно суровый, сказывается влияние частых муссонов и близость гор, окружающих область с запада и с севера. К югу климат улучшается, наиболее благоприятный - в полосе вдоль Амура. Зима холодная, сухая, снега выпадает мало, весна умеренная, лето жаркое и влажное, осень сухая и теплая. В Биробиджане много рек и озер, богатых рыбой. Значительная часть области покрыта болотами и около трети - лесом".

Несбывшаяся мечта о еврейской родине

Так назвала свое исследование ученый из Бонна Ева-Мария Столберг. Приведу некоторые фрагменты ее статьи с необходимыми комментариями.
"До Октябрьской революции евреи могли селиться только в черте оседлости, им было запрещено проживать в главных индустриальных и культурных центрах России. Они подвергались преследованиям и погромам. Неудивительно, что многие евреи, и, прежде всего интеллигенция, становились революционерами. Евреи занимали ответственные посты в первом советском правительстве. Достаточно упомянуть такие фамилии, как Троцкий, Зиновьев и Каменев. В 20-е годы, когда в стране разразился экономический кризис, более одного миллиона евреев были вынуждены закрыть свой мелкий бизнес и переехать в Москву, Ленинград, Киев, Харьков и другие крупные города.
Приток неимущих евреев в индустриальные центры создал большую проблему для советского правительства. Решение "еврейской проблемы", по мнению власти, могло быть в приобщении их к земледельческому труду. К концу 1926 года планировалось, что приблизительно полмиллиона евреев заселят 100 тыс. гектаров земли на Украине и в Крыму.
Но проект создания еврейской родины в Крыму потерпел неудачу. Земли было мало, и борьба за нее была острой. Местные украинские и татарские общины враждебно воспринимали "вторжение" евреев.
В качестве альтернативы крымскому проекту была обследована территория в Биробиджане, отдаленном регионе советского Дальнего Востока. Ее размер был равен площадям Нидерландов и Бельгии вместе взятых.
Среди наиболее видных защитников биробиджанского проекта были Михаил Калинин, Лазарь Каганович и Иосиф Сталин".
Вот что пишет о роли "всесоюзного старосты" М. И. Калинина бывший биробиджанец, а ныне гражданин Израиля, доктор философии Борис Котлерман в журнале "Лехаим": "Калинин отметил, что правительство видит в Биробиджане национальное еврейское государство, являющееся основой для еврейской нации. Евреи, поселившиеся в Биробиджане, должны были во всех отношениях стать счастливыми хозяевами этой земли". Надежду на это выражает широко распространенная до сегодняшнего дня в Биробиджане цитата из Эммануила Казакевича: "Земля, на которой я счастлив", где "земля" - это "Биробиджан", а "я" - собирательный образ именно еврея. Сочетание "биробиджанский еврей" должно было превратиться в особое понятие, вызывающее чувство национальной гордости и причастности не только у местного населения, но и у всей еврейской "диаспоры"".
Эммануила Казакевича: "Земля, на которой я счастлив".

Итак, "биробиджанский проект стал осуществляться. И вновь обратимся к исследованию Евы-Марии Столберг. "Перед прибытием евреев население Биробиджана состояло из корейцев, казаков и тунгусов и насчитывало всего 1192 человека. Советские власти, создавая еврейскую территориальную единицу, надеялись на моральную и финансовую поддержку мирового еврейства, особенно из США. Большие надежды возлагались и на то, что советские и иностранные евреи переключат свое внимание от идей сионизма на проект создания еврейской родины в Биробиджане. По существу, советское правительство стремилось к тому, чтобы в глазах советских евреев Биробиджан стал своеобразной Палестиной.
Первая группа переселенцев, получив право на свободный проезд и небольшие "подъемные", прибыла на советский Дальний Восток в 1928 года Их мечты найти "землю, текущую молоком и медом" были разрушены вскоре после прибытия на место. Как показывают мемуары первых переселенцев, энтузиазм быстро уступил место разочарованию. Территория Биробиджана была сильно заболочена и непригодна для сельского хозяйства. Виктор Финк, посетивший область с делегацией американских евреев в 1929 года, писал: "Еврейские поселенцы живут в лачугах. Место невероятно грязно и переполнено людьми, спящими на двухъярусных деревянных кроватях. Лачуги напоминают тюрьму. Биробиджан - не Крым. Люди в Биробиджане нуждаются в хороших домах... Некоторые живут здесь в крайней бедности".

Рассказывает Галя Цивина
Мы жили в железнодорожном поселке, за территорией вокзала, а центр города был по другую сторону путей. Там жила и моя тетя, Мария Соломоновна Цивина. Мы называли ее "первым депутатом". Говорят, что это в ее честь одна из улиц названа Депутатской. Тетя Таня (Татьяна Львовна, мать Адольфа Шаевича. - Л. Т.) рассказывала, что моя бабушка, Сара Соломоновна приехала в Биробиджан с четырьмя детьми. Ехали они в товарном вагоне, из вещей у них было, может, одно одеялко. Зато бабушка везла с собой куриные, гусиные и утиные яйца. И когда поезд подошел к станции Тихонькая, из яиц уже стали проклевываться птенцы. Все приехали туда бедные-несчастные, а у бабушки были целые выводки птицы. Дети их пасли, а уже через месяц птицу можно было забивать и кормить семью. Так они и выжили. Потом бабушка стала из перьев делать подушки и перины. Вот такие умные еврейские головы. Бабушка и своим подругам дала яйца, и они тоже стали разводить птицу.
**

Не удивительно, что к началу 30-х годов XX века начался отток евреев из Биробиджана. "К 1930 года из 37 тыс. евреев в Биробиджане осталось только 1500 человек (4%). Евреи жаловались на недостаток жилья и средств к существованию, - пишет Ева-Мария Столберг. - Тем не менее, советское правительство не меняло своих намерений создать "еврейскую родину" на Дальнем Востоке, хотя слова все чаще расходились с делом. В мае 1934 года Москва объявила Биробиджан "Еврейской автономной областью".
Это было самое маленькое административное образование в пределах федеральной системы Советского Союза, а Биробиджан так никогда и не получил статуса республики. Главной причиной было равнодушное отношение советского правительства, особенно Сталина, к еврейскому народу. "Красный Сион", по сути, стал большим пропагандистским блефом, пускающим пыль в глаза международному сионистскому движению и мировому еврейству.
Из-за своих природно-климатических особенностей: болотистых почв, частых наводнений и длинной зимы, во время которой температура понижалась до минус 40 градусов, Биробиджан так и не обрел притягательности для евреев. Статистические материалы показывают, что из тех 20 тыс. евреев, которые переехали в Биробиджан в 1928-1933 года, 11,5 тыс. (60%) оставили эту область в течение того же самого периода. Призывы советской пропаганды к заграничным еврейским мигрантам также потерпели неудачу. В период между 1931 и 1936 года в Биробиджане укоренились только 1374 евреев, преимущественно из Литвы".

Новое гетто

В 1937 году Биробиджан обрел статус города. И в этом же году ответственность за перевозку сюда евреев легла на НКВД. Вот что пишет об этом Ева-Мария Столберг: "Учреждения, которые были ответственны за еврейское поселение, подверглись чистке. Двое из наиболее видных лидеров Еврейской автономной области - Хавкин и Либерберг, были обвинены в "троцкизме" и содействии антисоветским (сионистским) организациям. Заграничных поселенцев арестовывали по обвинениям в сионизме и шпионаже в пользу иностранных государств, таких как США и Япония. Такая политика не способствовала процветанию Биробиджана.
Второй удар проекту был нанесен в 1938 года, когда все еврейские учреждения: музеи, синагоги, редакции газет были закрыты. В это время в область прибывали еврейские беженцы из Германии и Польши. Но из-за низкого уровня здешней жизни Биробиджан стал для них не более чем транзитным пунктом. Большинство вновь прибывших переезжали в Шанхай, в то время самую большую еврейскую колонию в Восточной Азии.
Непопулярность Биробиджана возросла, когда область стала частью ГУЛАГа. Для того чтобы посетить область, было необходимо получить разрешение от соответствующих органов, свободное перемещение по территории было невозможно.
Илья Эренбург точно определил Еврейскую автономную область (ЕАО) как "новое гетто". Однако советское правительство не желало признавать неудачу Биробиджанского проекта. Миру оно представляло ЕАО как успех.
После окончания Второй мировой войны мечта о еврейском государстве в Эрец Исраэль становилась реальностью. Советское руководство было обеспокоено ростом сионистских настроений у советских евреев. Поэтому Биробиджанский проект был снова реанимирован.
В 1947 и 1948 года двенадцать специальных поездов отправились из Херсона, Николаева, Днепропетровска и Одессы в Биробиджан. Но число мигрантов не превысило 10 тыс. человек. Биробиджан так и остался мифом.
В последние годы сталинского режима новые волны чисток раз и навсегда сокрушили Еврейскую автономную область. В 1948 года в связи с "космополитическими" и "буржуазно-националистическими" обвинениями были репрессированы видные должностные лица партии - Михаил Левитин, Александр Бахмутский, а также представители интеллигенци (например, писатели Израэль Эмиот, Дов-Бер Слуцкий и Хаим Малтинский). Антисемитская кампания привела к закрытию газеты "Биробиджанер штерн", еврейских театров и других культурных учреждений (в частности, библиотеки Шолом-Алейхема). Это была увертюра к показательному суду над "биробиджанской восьмеркой" (1951-52 года), которая якобы занималась шпионской деятельностью против Советского Союза в пользу США в целях отделения Биробиджана от Советской Родины.
Официальный антисемитизм достиг в СССР своего зенита в начале 1953 года, когда была начата кампания против кремлевского "заговора врачей". Как раз перед смертью Сталин планировал высылку всех советских евреев в Биробиджан.
Характеристика Биробиджана, который И.Эренбург называл "гетто" оказалась пророческой. Между 1949 и 1953 года новости об области были редки; Биробиджан был блокирован сталинским режимом. Советские средства массовой информации придумали циничную историю о героических экономических и культурных подвигах людей в Еврейской автономной области, сохраняя в тайне темную сторону жизни (чистки, репрессии).
В начале 1954 года иностранцам позволили посещение Биробиджана. Корреспондент "Нью-Йорк Таймс" Гаррисон Солсбери и израильский посол в Москве Шмуэль Эльяшив, путешествуя по Биробиджану, чувствовали его искусственную атмосферу.
Четырьмя годами позже, в 1958 года, Н. Хрущев в интервью с журналистом французского журнала "Фигаро" Гроуссардом официально признал неудачу биробиджанского проекта. В 1959 года только 14269 евреев проживали в "своей" автономной области (это 8,8% от населения Биробиджана и только 0,7% от общего числа советских евреев). Эти цифры, кроме того, отражали почти полное отсутствие евреев в партийных и правительственных учреждениях. В 50-60-х года ни один еврей не занимал ведущих постов в биробиджанской номенклатуре. Из 75 членов Биробиджанского обкома партии евреи составляли менее 10%.
Из-за слабого развития культурной инфраструктуры (мало школ для изучения иврита и идиша, одна синагога на всю область), Биробиджан потерял свою привлекательность для еврейской молодежи, которая предпочитала переселяться в близлежащий Хабаровск. Это привело к значительному ухудшению демографической ситуации; собственно еврейское население все больше и больше старело.
Вопреки заявлениям официальной пропаганды, нарастали масштабы эмиграции в Израиль, который казался большинству биробиджанцев истинной "землей, текущей молоком и медом".
Однако и в такой ситуации советское правительство упрямо держалось за миф о "Красном Сионе" на Дальнем Востоке. Это упорство было направлено против растущей популярности сионизма и Израиля среди советских евреев, в том числе и в Биробиджане. В этой обстановке обе газеты области, "Биробиджанер Штерн" (издающийся на идише) и "Биробиджанская Звезда" (на русском языке) провели мощные антиизраильские и антисионистские кампании.
**
Прошли годы, но евреи все еще "нелюбимые дети" в семье российских народов. Когда после путча 1991 года некоторые представители Биробиджана потребовали создания "Еврейской автономной республики" на земле Российской Федерации, правительство проигнорировало это заявление.
Очевидно, Еврейская автономная область на Дальнем Востоке России умрет. Но был ли Биробиджан действительно жив на протяжении его истории?"
По мнению Евы-Марии Столберг, "Еврейская автономная область так никогда и не была распущена, оставаясь до сих пор искусственным продуктом. С самого начала проекты советского правительства (сначала в Крыму, затем в Биробиджане), порожденные противоречивыми политическими соображениями и без должного внимания к еврейским чаяниям, были обречены на неудачу и трагический крах. Это был типичный пример сталинского волюнтаризма. В отличие от заявлений официальной пропаганды, Биробиджан никогда не вносил реального вклада в развитие современной еврейской культуры в Советском Союзе. Все было задумано и осуществлено только по политико-идеологическим причинам.
Принимая во внимание, что крымский проект был в целом одобрен евреями, но уперся в сильный антисемитизм в регионе, а Биробиджанский проект, напротив, никогда не поддерживался ими, неудивительно, что последний так и остался "потемкинской деревней" на холодном советском Дальнем Востоке".
Так пессимистично заканчивается статья Евы-Марии Столберг о Биробиджане.

Возрождение Биробиджана

Однако, вопреки мнению историка, жизнь в Биробиджане продолжается. В 1984 года власти города торжественно отметили 50-летие Еврейской автономной области; к юбилею были воссозданы некоторые элементы еврейской атрибутики. Был выпущен букварь языка идиш (Хабаровск, 1982), в местном педагогическом училище начали преподавать мамэ-лошн, на юбилейных торжествах можно было приобрести майки с надписями на идиш и т. д.
Построено новое здание для Камерного Еврейского музыкального театра. Начал функционировать еврейский отдел областной библиотеки имени Шолом-Алейхема (к 1993 года его фонд составлял 4 тыс. книг, до войны было 37 тыс.).
В 1990 года открылась еврейская воскресная школа; в 1992 года - государственная начальная четырехлетняя школа, где около 60 учеников изучали идиш и еврейскую традицию. В 1990 года было основано первое высшее учебное заведение в области - педагогический институт с отделением, которое готовит преподавателей идиша и английского языка. Педагогическое училище стало выпускать учителей младших классов - преподавателей идиша и воспитателей еврейских детских садов. Институт усовершенствования учителей ЕАО издает бюллетень "Родной язык". Областное телевидение и радио снова начали проводить передачи на идише. В 1992-1993 года детский хореографический ансамбль "Мазл тов" гастролировал по городам России (при поддержке городской администрации и посольства Государства Израиль в Москве).
В 1990-1992 года шла активная дискуссия о статусе Биробиджана. Многие, в том числе представители амурского казачества и некоторые активисты сионистского направления, высказывались против сохранения еврейской автономии, по их мнению, по существу давно уже фиктивной. Однако в октябре 1991 года областной совет большинством в 57 депутатов (из 97) высказался за преобразование области в автономную республику. Характерно, что ни в краевом совете Хабаровска, ни в Москве это решение не было утверждено, и статус ЕАО так и остался прежним.
В 1993 года был отменен закон о Еврейской автономной области, а новый еще не принят (все другие автономные области получили статус республик в составе Российской Федерации). 31 марта 2005 года депутаты законодательного собрания ЕАО создали рабочую группу для изменения статуса региона. Они хотят добиться статуса республики, так как фактически область является самостоятельным субъектом Российской Федерации.
Администрация пыталась расширить связи с Израилем, рассчитывая на разностороннюю помощь в условиях тяжелого экономического кризиса. Для этих целей была создана финансово-промышленная корпорация "Соломон". Еврейское население области составило в 1989 года, согласно переписи, 8887 человек (4,15%), в Биробиджане проживало 8038 евреев (9,7% всего населения города). Однако после начала Большой алии (1990) число евреев значительно уменьшилось. Только в 1990 года из области выехало около 1,5 тыс. человек. Вне центра области, города Биробиджан, евреев почти не осталось. Даже село Валдгейм, где расположена центральная усадьба богатого колхоза "Заветы Ильича", который долгие годы возглавлял Герой Социалистического труда и полный кавалер ордена Славы Владимир Израйлевич Пеллер (1913-1978), в конце 1980-х годов пришло в упадок, еврейская молодежь его покинула. В связи с массовым отъездом в Израиль, США, Канаду, Германию и другие страны в конце 1990-х - начале 2000-х годов еврейское население Биробиджана резко сократилось. Согласно всероссийской переписи населения 2002 года, в ЕАО проживали 2 329 евреев, в подавляющем большинстве в Биробиджане.
В 1997 года в Биробиджане была образована еврейская религиозная община "Фрейд" (председатель Л. Тойтман), в которой насчитывается более полутора тысяч человек. Главный раввин Биробиджана и ЕАО - Мордехай Штайнер. В Биробиджане работают воскресная школа, женские и молодежные клубы. Общество "Фрейд" выпускает газету "Община", открыт еврейский народный университет, создан клуб бывших малолетних узников гетто.
В Биробиджане созданы детские танцевальные и песенные ансамбли. Община "Фрейд" с 1999 года ежегодно проводит общинный фестиваль еврейской книги. При финансовой помощи благотворительного фонда "Джойнт" созданы организация благотворительной помощи - хесед, благотворительная столовая, клуб для пожилых людей "Теплый дом". Общине было возвращено здание синагоги на улице Чапаева.
На начало сентября 2007 года намечено празднование 70-летия Биробиджана. По информации Агентства еврейских новостей, этот день запомнится не только большой культурно-развлекательной программой. В пешеходной зоне, выделенной для прогулок и отдыха в центре города, заработают три фонтана и средний, самый большой из них, украсит скульптурная композиция в виде Ноева ковчега. По замыслу сотрудников отдела архитектуры и градостроительства городской мэрии, мощные водяные струи должны обозначать сорокадневный ливень, вызвавший, как гласит Тора, всемирный потоп. Стилизованное скульптурное изображение Ноева ковчега напомнит о спасении праведника и его семьи, а также тварей земных от гибели в пучине. Радуга, играющая в водяных струях от света солнца днем и сорока светильников ночью, расскажет о радуге Завета, установленного Б-гом для рода человеческого. В мэрии утверждают, что ничего подобного нет ни в одном городе - ни в России, ни в Израиле.
Так что несмотря на то что ЕАО предрекают скорую кончину, жизнь в Биробиджане продолжается.

**
Глава III. Любимый мой Биробиджан
Биробиджан Адольфа Шаевича
В процессе создания книги мне довелось беседовать с бывшими биробиджанцами. И я обратила внимание на одну особенность, присущую многим из них. Несмотря на то, что и времена были нелегкими, и климат суровый, и Биробиджан - не Москва, но многие из них сохранили чувство юмора и обладают редким обаянием. Как удалось им сохранить оптимизм и жизнелюбие?

Рассказывает Адольф Шаевич
Климат в Биробиджане, конечно, суровый - зима холодная и долгая, лето жаркое и короткое. Но природа - шикарная! Столько воды, озер, в лесу грибы, орехи. Но самое главное - это люди. Я думаю, это естественно для всех небольших городков, где люди рождаются и вырастают. Это то, что называют малой родиной. И какие бы там тяжелые условия ни были, это все твое, родное. Наверное, прелесть маленьких городков в том и состоит, что все друг друга знают, становятся близкими, а соседи по дому - как родня.
Да и проблема одиночества, не стоит так остро, как в больших городах. И люди там более открытые и менее избалованы цивилизацией. Интеллигенция серьезная: если человек чем-то занимался, то основательно, а не просто так скользил по верхушкам. В Биробиджане было много достойных людей - писателей, поэтов, музыкантов. После того, как разгромили театр Михоэлса, остатки труппы приехали в Биробиджан. К сожалению, язык спектаклей, которые ставили на идиш, для большинства зрителей был непонятен, поэтому артистам приходилось подрабатывать. Они пели и играли в кинотеатрах, преподавали музыку.
Жизнь была довольно интересной. Приезжали театральные и музыкальные коллективы. Если не в Биробиджан, то в Хабаровск. Помню, в Хабаровске гастролировал московский Театр Сатиры. Тогда Вера Васильева была на пике популярности после "Свадьбы с приданым". В Биробиджан выступали симфонические и эстрадные коллективы. Мы ходили и слушали все с удовольствием. Времени было более чем достаточно, потому что телевизор тогда еще был редкостью.
Еще мы занимались почти всеми видами спорта. Зимой - хоккей с мячом, летом - футбол, волейбол и баскетбол. Люди были не избалованы зрелищами, и вокруг школьных спортивных площадок Биробиджана собирались целые толпы болельщиков. По субботам, воскресеньям и по праздникам на площади играл духовой оркестр. Послушать его собиралась громадная толпа.
Мы увлекались чтением. Читали дома, в библиотеке, в читальном зале. Зимой мы приходили в читальный зал практически ежедневно. Нас уже все библиотекари знали, поэтому "по знакомству" можно было получить какую-нибудь хорошую книгу, но не запрещенную, естественно, тогда вообще этого не было. В библиотеке было то, что нельзя было купить в магазине: тиражи были десять тысяч экземпляров на всю огромную страну. В библиотеку приходил один экземпляр, вот и ждали, пока все начальство прочитает...
Особенно я любил читать мемуары, и естественно, детективы.

Ностальгия по "Искателям счастья"

В 1936 году на киноэкраны СССР вышел фильм "Искатели счастья" (режиссер Владимир Корш-Саблин). Лента рассказывала о евреях, приехавших в поисках долгожданного благополучия, спокойной трудовой жизни из Соединенных Штатов в Биробиджан... Его воздействие на людей было подобно эффекту разорвавшейся бомбы.
Вот что писал в журнале "Лехаим" писатель Анатолий Козак, в прошлом - одессит и непосредственный участник описываемых событий: "В 30-е годы, когда по экранам победно шествовали "Чапаев", "Мы из Кронштадта", "Цирк", "Веселые ребята", "Девушка с характером", "Депутат Балтики", "Подкидыш", "Семеро смелых", "Волга-Волга", появление в фильме какого-нибудь дяди Сруля или тети Песи выглядело бы, по меньшей мере, странно, если не сказать нелепо и вызывающе, даже неприлично.
И вдруг, как гром среди ясного неба, на киноэкраны вышла картина, название которой не предвещало никаких неожиданностей: какие-то искатели какого-то счастья... Подумаешь, эка невидаль!
Первые зрители уныло занимали места в одесском кинотеатре имени Короленко, мысленно прикидывая, куда через некоторое время сбежать - на американскую комедию с Гарри Ллойдом или еще раз посмотреть "Чапаева"? Но когда в первых кадрах фильма Пиня Копман спросил: "А сколько может стоить этот пароход?", а потом появился увалень Шлема, типичный "елд" из местечковых историй, тетя Двойра со своими рассказами об убогой жизни и мелькнул профиль красавицы Розы, зрители были шокированы.
После окончания сеанса в наш двор на Базарной, 45 ворвался Нюмка Зильбер и закричал: "Пацаны! Шпана! Выходи поскорее! Айда в кино!"
- Шо ты разорался? - лениво вышел на балкон в одних трусах наш дворовый атаман Марик Укк, - ну и шо там показывают?
- Та ты себе даже не можешь представить, Мара, - кипятился Нюмка.
- А ты шо, бекицер не можешь? Не тяни кота за хвост.
Нюмка сделал паузу и выпалил: "Пацаны, это кино знаете про кого? Про евреев! Классное! Одни евреи! Хохмят, песни поют, любовь крутят. Вы как хотите, а я побежал второй раз смотреть".
Весь двор бросился в кино. Последним оказался дворовый атаман Мара Укк. Он не успел натянуть брюки и надевал их уже на улице, на ходу, подскакивая на одной ноге, что подорвало его авторитет среди пацанов.
С этого дня все одесские кинотеатры буквально ломились от публики. Во дворах, на улице, а потом и в школе (это случилось во время летних каникул) без конца повторяли шуточки и словечки из фильма, пели песни Дунаевского, а картину смотрели снова и снова...
И что удивительно: "Искатели счастья" смотрели не только евреи, фильм сводил с ума русских, украинцев, молдаван, немцев - всю разноплеменную Одессу. Я не помню ни одного одессита, который отозвался бы непочтительно о фильме и его персонажах. Напротив, герои биробиджанской истории органично вошли в одесскую жизнь. Помню, в школе у нас был мальчишка-украинец, которого прозвали "Пиня", соседку по лестничной площадке, к которой прилепилось прозвище "тетя Двойра". Одним словом, эта комедия стала интернациональным призывом к объединению всех народов, населявших тогдашний Советский Союз".
Но если мертворожденный Биробиджанский проект вдохновил кинематографистов на создание фильма "Искатели счастья", а сама картина оказала такое воздействие на население Одессы (и не только), стало быть, этот проект, который неоднократно похоронила в своем исследовании Ева-Мария Столберг, был не так уж и плох? К слову, сами биробиджанцы неоднозначно оценивали правдоподобность "Искателей счастья". Но об этом позже.

Двухэтажный, зеленый, деревянный Биробиджан Валерия Каца

В книге Валерия Каца "...плюс эмиграция.." есть главы, посвященные Биробиджану, интересные живые зарисовки, действующим лицом в которых был и Адольф Шаевич.
Вчитайтесь в эти строки и почувствуйте разницу - разницу с официальным мнением о Биробиджане...
Мой город

Город, о котором хочется сказать "мой", - это Биробиджан. И хотя я родился в Хабаровске, учиться в школе начинал в районном городке нашей Еврейской автономной области, а двадцать лет перед отъездом в Израиль прожил в Москве, родиной ощущаю деревянный, двухэтажный зеленый город моего детства. И юности.
Булыжник мостовых, повозки с лошадьми, стук колес и цокот по утрам до сих пор в ушах - машин было немного, в основном грузовые да три или четыре маршрута автобусов. Достопримечательность города - тенистый парк, и отрада наша - речка Бира.
Когда началась горбачевская перестройка (конец 80-х - начало 90-х прошлого века. - Л.Т.), я приехал после долгого отсутствия: хотелось побродить по улочкам, встретить кого-нибудь из той жизни, на углу у кинотеатра, как когда-то, съесть пирожок с капустой, в малом сквере выпить газировки, узнать новости.
Малый сквер был городским центром информации - тетя Роза и тетя Ева. Стакан воды выпьешь, а если новостей много - два, отчитаешься и все узнаешь: кто женился, куда поступил, родил или купил телевизор.
Так было много лет, когда из армии в отпуск приезжал, на каникулах в институте, и потом...

Местечковые гелеймтеры
В малом сквере, у павильона "Мороженое", сидели обычно ветераны. В большом сквере, через дорогу, тоже старички собирались, но они по большей части были в галстуках и со следами лоска. Рассуждали о Петровском и Любченко, меньшевиках и оппортунистах. А вот те, что в малом, - другое дело, эти громко объяснялись на смачном идише и испорченном русском, беззлобно переругивались - общались. Одеты были в немыслимые френчи, тужурки и залатанные кофты.
Сегодня остается только сожалеть, что по молодости к тем разговорам не прислушивался, а чтоб записать - и мысли не было. И только по сохранившимся в памяти обрывкам можно судить о том времени, в котором жили и о котором так своеобразно повествовали эти милые старики. И были среди них не только коршуны, как иногда казалось, - отнюдь, а и типичные местечковые гелеймтеры*.
Ну, вот штришок. Дедушка маленький, седой, разулся на скамейке, рассматривает пятнышко на ноге и трет. Другой участливо интересуется:
- Это гангрена или что?
- Идиет!
- Нет? Ну хорошо, нет.

Другой пытается выяснить у всех который час, и на вопрос - зачем тебе, отвечает:
- А что, умереть?
__
*Гелеймтер (идиш) - дословно "паралитики", в данном контексте - синоним людей малоподвижных, как бы полусонных, заторможенных.

Коричневые плавки

Мы катим по Биробиджану на "Жигулях". Те же улицы - теснее кажутся, в центре что-то перекроено. Да-да, объединили большой сквер с малым и сместили дорогу. Непривычно мало людей.
Кафе отделано под Европу - грузины держат. У наших фантазии не хватило, а может, смелости. Музыка из репродуктора, однако, на идише, вызывает невольную улыбку - очень давно соседи крутили эту пластинку на своем старом патефоне:

...Шабес, ентеф, тете Двосе,
Вос штейт ир азой особенэ...
(Что вы стоите так загадочно.)

С любопытством обозреваем городские окраины, ведь это бывшие пустыри и болота - сегодня силикатные районы, плантации парников, и еще новинка - громадный мост через Биру.
Медленно бредем по центру мимо двухэтажных деревянных, как бы это помягче сказать, зданий, что ли, - ну бараков, конечно. Почти каждый в памяти, как реликвия детства.
Во дворе - наискосок от универмага - мы играли в городки. В Доме, что боком примыкает к малому скверу, с Олегом Загаром сделали фотоувеличитель из фанеры, а в качестве объектива приставляли фотоаппарат "Любитель". Они все примитивными были - "Комсомолец", "Смена". Печатали, как говорила мама, карикатурки. Некоторые у меня и сегодня в альбоме хранятся.
В дом, что напротив больницы, я провожал Любу, мы подолгу стояли в подъезде. Я и сейчас помню, как мне хотелось ее поцеловать.

С сожалением нахожу, что дом шесть по Октябрьской - снесли, а там, в четвертой квартире, в коммуналке, жил не только Олег, но и братья Адик и Боря Шаевичи. Зимой, обычно по вечерам, наша компания собиралась у них дома для шахматных баталий и жарких споров о будущем. Телевидение к нам тогда еще не пришло, магнитофоны тоже, а из радиоприемников почти ничего не было слышно из-за помех.
Летом во дворе Олег прибил обруч к пожарной лестнице, и мы отрабатывали баскетбольные броски волейбольным мячом.
Возле четвертого дома был общий сбор, когда отправлялись купаться в карьер. Адик сам кроил и шил плавки для нашей компании из подкладок старых отцовских костюмов. И цвет был у всех одинаково коричневый.
На углу Октябрьской и Калинина забегаловка под названием "Кафе". Заходим из любопытства. Несколько хмурых фигур теснятся у стойки. То был период временных трудностей со спиртным. Кофе, однако, давали с коньяком. Брали по десять порций, кофе просили не наливать...
**
Бутылка водки за десять шекелей

Всматриваюсь в лица. Где сочные старики, что обзывали друг друга биндюжниками и торгашами? А те, что рассуждали о промпартии и Лиге Наций? Где девочки и мальчики, стайками гулявшие вокруг большого сквера, куда девались просто знакомые лица? День был солнечный, но не жаркий. Немногочисленные жители моего города не шли, а тянулись по тротуарам, и что бросалось в глаза - где угодно наискосок переходили проезжую часть. Я поймал себя на том, что отвык от этого. По родному городу шли чужие люди. Я подумал: "Почему же мне не захотелось раствориться в этой толпе, почему я уехал в Москву? Хотел быть другим, чем-то отличаться? Сработал инстинкт самосохранения, амбиции?" Может быть. Я смотрел на этих людей.
- Кого ты ищешь, - сочувствует мне Петя, - молодежь, что идет навстречу, при тебе ходила в детский сад, а те, с кем бы ты хотел встретиться, - сейчас на огороде или у телевизора.
Страшно подумать - сколько лет прошло.
- Наконец-то, - толкает он меня, - Вовка Мировец. Инстинктивно шарахаюсь в сторону. Этого только не хватало.
Всплывают картинки давних лет - в лютую стужу пропитые, по его инициативе, новенькие перчатки Адика и что-то еще.
- Ты сошел с ума, - говорю, - у меня часы японские, мгновенно в бутылку водки превратятся. Уходим.
На улице Ленина невольно прибавляю шаг Там между гостиницей и почтой есть дом, тоже двухэтажный и деревянный, но родной - наш дом. Кого он только не помнит: поэтессу тетю Любу Вассерман, когда-то давно она серьезно спрашивала меня, почему умирают цветы... И дядю Мишу Бенгельсдорфа - режиссера еврейского театра.

- Валерик, - напоминал он, - спеши читать "Люди, годы, жизнь", запретят ведь, не успеешь.
А мы с друзьями тогда стрелялись Бабелем, цитировали Евтушенко "Братскую ГЭС", и вообще уже был опубликован "Один день Ивана Денисовича".
- Дядя Миша, сегодня другие времена.
Он мудро смотрел:
- Другие времена в России могут наступить в любой день.
Дом наш жил общими интересами. На скамейке во дворе обсуждались женихи скромной Томочки Чернис, а также правила поступления в институты и неизменно горячий вопрос - стоит ли моему другу Сереже Симонову встречаться с Галкой Константиновой из второго подъезда.
К Шварцбургам, как в кинотеатр, ходили на телевизор. В Нагарии, уже в Израиле, встречались с ними. Тетя Рахиля Шварцбург ничего не забыла:
- Ну как же иначе, сами всех звали. Передачи в семь вечеря начинались - все замирало.
Новые тогда понятия изменили жизнь. Что по эффекту может сравниться с КВНом через линзу (был такой телевизор)? А когда почтенный доктор Айзенберг на саночках вез маленький холодильник "Саратов", наш дом, мягко говоря, недоумевал. Что морозить? Купили - съели. Честное слово - было такое.
Я тетю Paxилю, они нас как-то в Нагарии (Израиль) принимали, спросил:
- Неужели ни о чем не жалеете? Жизнь ведь там прошла?
- Про что ты говоришь, вспоминать не хочется. Секретарь наш первый, тоже теперь живет в Израиле, звонит иногда, доволен.
Для меня это новость. Секретарь верным сыном режима представлялся. При должности когда был, под своего канал. Вспомнилось: жиду крещеному и вору прошеному одна цена.
А он, секретарь, когда уезжал, не постеснялся день открытых дверей устроить. Заходили прощаться, кто хотел. Леня Соркин, мой школьный товарищ, с порога спросил:
- Родине изменяете?
Секретарь растерялся, стал канючить:
- Понимаете, Леня...
- Не понимаю, - отрезал мой друг.
Мальчишками были, много лет назад, Леню замели на каких-то открытках или фотографиях, считавшихся неприличными. Чепуха эта банановой корки не стоила. Наш первый секретарь к этому делу руку приложил, ему хотелось быть левее Хрущева, и он изгалялся, как мог.
А когда наш партийный босс в Израиль приехал на ПМЖ, тете Рахиле по телефону говорит:
- Какая прелесть: бутылка водки и десяти шекелей не стоит, а главное - без талонов!
Старшеклассниками, втайне от родителей, мы читали во дворе книжки без обложек (причем в строгой очереди). Прятали их в сараях. То были Ильф и Петров, Есенин, Зощенко. Сейчас я понимаю - книги те не были запрещены, но не издавались лет по двадцать - тридцать. Ну а люди, всем напуганные, просто боялись, срывали обложки и прятали их подальше.

**
"Приходят осенние трезвые месяцы..."

...С Петей заходим в наш двор через ворота рядом с домом. Почему-то забита дверь подъезда с улицы, странное дело - заброшен колодец. А сараи те же, только постарели. Сколько мы с папой здесь дров перепилили, а перетаскали угля? Слева тополя, выросли - не узнать. Подхожу к дальнему в углу, глажу ствол. Я десятиклассником посадил его, просто был субботник. И вот уж не думал, что расчувствуюсь.
Из двора мы вышли и обогнули двухэтажное здание гостиницы с рестораном "Восток" на первом этаже.
В шестидесятые сколько стихов здесь было прочитано, а высказано откровений!.. Это был клуб, место встреч. Справедливости ради замечу - выпивали умеренно, хотя и регулярно. Однажды с Адиком в шутку "сочинили" нашей юной спутнице стихотворение Ильи Фонякова "Приходят осенние трезвые месяцы..."
Причем воровать его мы не собирались, а просто Адик строку вместо тоста прочел. Я добавил. Потанцевали, продолжили. И девушка помогала искать рифму. А мы час, наверное, тянули, по паре строк прибавляя. Она требовала записать и в журнал отправить. Адик ее успокоил - мы таких шедевров сколько угодно насочинять можем.
То было время всплеска поэзии, и строчками из стихов мы стрелялись постоянно.
С одним из друзей недавно вспоминали меню нашего "Востока". Сейчас и названий таких нет.
И еще о ресторане. Точнее, о Валерке Степанском, из нашей компании.
Когда на каникулах мы собирались в "Востоке" и Валерка брал из рук трубача инструмент - то был праздник. У него абсолютный слух. В детстве Валера учился в специальной школе при оркестре Дальневосточного военного округа, куда мать сдала его от безысходности. К седьмому или восьмому классу он успел отучиться чуть ли не во всех двенадцати школах города, так как исключали его примерно дважды в год.
- Ну, в первом классе за что могли исключить? - поинтересовался я у его сестры Люды.
- Очень просто, - блаженно улыбнулась она, - сидел за первой партой, а учительница рядом стояла, покачиваясь, он засмотрелся и быстренько полез к ней под юбку. Хулиган!
Студентом будучи, Валера халтурил в ресторане "Центральный" в Хабаровске, а в "Востоке" нас развлекал при случае. И получал от этого огромное удовольствие. Совсем как Алик от вдохновенного застолья, или Вовка Зар от регулярных ресторанных драк, поводы для которых у него находились мгновенно и без напряга. Сегодня он занимает какую-то очень солидную должность в Дальлесе. Но я это так все, к слову.
Если в наш двор не заходить, то через три дома на этой же стороне - библиотека имени Шолом-Алейхема. Знаменитых евреев много, но традиция все именем Шолом-Алейхема называть. Там же - читальный зал. Помню директора Бергера и других. Ощущение такое, если зайти - все на месте. Но мы не зайдем. Тридцать лет прошло все-таки.
А какие вечера проводили здесь с хабаровскими писателями и поэтами, деятелями культуры... современными. Старых-то не приглашали. Ни Миллера, ни Рабинкова. ни Боржеса, да и тетя Люба Вассерман или Абрам Гершков не помню, чтоб выступали.
Их после 54-го года восстановили в партии, определили должности, но воспитывать молодежь публичными выступлениями - извините...

x x x

**
Ностальгия по молодости

Настрой отсидевших можно себе представить, но мне посчастливилось беседовать несколько раз с бывшим мэром нашего города Абрамом Ярмицким. Не то чтобы я с сильными мира накоротке, а просто он стал тестем моего друга.
- Если б чудом в лагерь с вертолета сбросили оружие, - говорил Абрам Израилевич, - уж мы бы с властью посчитались.
Я ему заметил коротко:
- Так вы же и представляли власть.
А он, мудро глядя:
- Нет, идея и люди там наверху уже другими стали.
Когда отцов области судили, нам, пионерам, объясняли: секретарь обкома Бахмуцкий хотел кусочек Крыма оттяпать для еврейской республики (ах, какой наглостью это считалось!). Хотя идея-то в общем куда более здравая, чем, например, комары и болота вокруг станции Тихонькая (из нее наш город и вырос). Но мечтал ли Бахмуцкий о Крыме? Большей нелепости трудно придумать.
Дело руководителей автономии рассматривали после суда над деятелями культуры, обвинили во всех грехах и связях с разведками. Кое-кому по четвертаку повесили, спасибо, не вышку. Не то, что писателям - десять лет и поражение в правах.
Наша улица Ленина - небольшая, уютная и тенистая. Раньше здесь всякие учреждения были, потом их на Шолом-Алейхема перевели. Теперь для этого набережную достраивают.
В воскресные дни, получше одевшись, по нашей улице прогуливались горожане, чинно раскланиваясь друг с другом, будто давно не виделись.
А в сквере, в окружении ребятишек, оркестр культпросвет училища или военных играл вальсы. И был в этом какой-то особый шарм, во всяком случае, так отложилось - воскресенье, военный оркестр, вальс... И если уместно говорить о ностальгии по тем временам, то эта картинка - ее часть. Хотя ностальгия у нас скорее по самим себе - мы были молодыми и беспечными, не знали ничего лучше того, чему сегодня ужасаемся, вспоминая.
Почти напротив библиотеки - здание бывшего ГОСЕТа. Театра я не застал, мы жили в области, а когда наша семья в Биробиджан переехала - говорили, "он погорел". И я не понимал, что это значит. А постарше стал, узнал - не погорел он. Закрыли, разогнали, пересажали. И когда в шестидесятые дядя Миша Бенгельсдорф открывал театр, который назвали народным, кое-кто из старых актеров вернулся. И у него играли.
Здесь же в Доме пионеров выступали гастролеры из других городов и даже республик.
Старшеклассниками мы с моим другом Серегой Симоновым успевали посмотреть там все. С черного хода, естественно. Серега легко убедил меня, что нормальные люди по-другому в театр ходить не должны. Просить же у родителей денег на билет в голову не приходило. Они сами ходили в театр нечасто. Из-за бедности, понятно. Но когда все-таки выбирались, то спектакль потом долго обсуждали. В те редкие счастливые дни билет покупали и мне.
А вот одна фраза папы из тех времен. Ранней весной, когда появлялись первые овощи, он, придя с рынка, сказал:
- Уже продают огурцы... для тех, кто ворует.
Сразу за Домом пионеров - редакции газет "Биробиджанская звезда" и "Биробиджанер штерн".

"Звезда" много лет высокий уровень держала благодаря собравшейся там приличной журналистской и писательской братии.
Ну а Штерн" не знаю кто читал, разве что мой папа. Но выписывали ее все (евреи, конечно) - чтобы поддержать.
На здании редакции - вывеска на идише. А в ресторане даже меню на мамэ-лошн, с переводом, конечно. Читают, понятно, только перевод. Старики ведь в ресторан не ходят. А зачем, спросите, пишут? Положено - автономия. Евреев почти нет, но открыли новую синагогу.
Дальше педучилище, когда-то одно из двух четырехэтажных зданий города. Еще наша первая школа. Это сейчас многоэтажные новостройки, а тогда город пониже был. В памяти - рассказы мамы о директоре школы Ворсовском - патриоте, ораторе, интересном человеке. Он и в Житомире был директором педучилища, когда она его заканчивала. В сорок восьмом не хотел соглашаться с обвинением, а когда в пятьдесят четвертом ему в лагере объявили, что свободен, умер в течение нескольких минут...
**
Ресторанный шницель на вилке...

...Если от обкома уйти налево, то через Советскую улицу к двухэтажному голубоватому особняку КГБ - прямая дорога.
На бывшем пустыре справа от набережной было импровизированное футбольное поле с дикими командами худых и толстых - "узников" и "надзирателей". Вовка Зар за худых в воротах стоял, до сих пор вспоминает, как я ему с углового "сухой лист" послал, случайно, конечно.
А однажды вечером, к полуночи ближе, Адик здесь пир устроил, в честь окончания института. Это в продолжение бала в ресторане. И притащил с собой декана Деревянкина, между прочим, чемпиона края по шахматам.
Декан пытался организовать толпу на исполнение романса, дирижировал, и все пели:
Не улетай, родной, не улетай.
Из кармана черного пиджака маэстро торчал ресторанный шницель на вилке...
**
Голубая мечта
Улица Шолом-Алейхема не сильно изменилась. Что-то снесли, да тротуары, кажется, другими стали. Не сговариваясь, идем к областной больнице. Здесь после четвертого курса у нас была первая врачебная практика, первые дежурства и первые диагнозы, первые ощущения собственной полезности. А что еще могла предложить жизнь в качестве компенсации?
Мой друг Гриша Ройтберг любит, однако, повторять: "Если он такой умный, то почему же такой бедный?"
...Входим в больничный двор. Все как прежде - справа главный корпус с новыми пристройками, слева - гинекология и роддом.
Петя тем временем бурно общается с незнакомым мне господином в больничном халате. Тот с сединой, широко улыбается металлическими зубами. Не очень, видимо, болен - совсем не слабо ударяет моего друга по плечу. Вспоминают, как но дворе играли в чику и как на Бире ловили пескарей.
Среди больных Сема Фельдман из нашего двора, худой, бледный, с отрешенным взглядом, городским сумасшедшим числился, а в шахматы, между прочим, играл приличнее многих.
- Не узнаешь? - спрашиваю. - Вы на первом этаже жили, а мы на втором.
- Ну почему, - говорит он монотонно, будто вчера расстались, - мы на первом этаже жили, а вы па втором.
И щипает меня за щеку:
- В Москве живешь, небось, колбасу там каждый день едите...
Из окна Ромкиной машины опять рассматриваю панораму города.
Глазами постороннего - может, ничего особенного. Изюминка здесь, однако, не на поверхности. В этом городе я ощущаю умиротворение, какое чувствуют, когда приезжают домой.
Вот и все про мой Биробиджан. Двухэтажный, зеленый, деревянный. Город моего детства и юности.
Вспомнилось... Мы уже много лет жили в Москве. Однажды вернулся домой поздно, жена спала. В комнате дочери горел свет. Обычно она читает по ночам. Я заглянул. Ануся лежала с открытыми глазами.
- Что не спишь? - спрашиваю. Она ответила вопросом:
- Папа, у тебя есть мечта?
Я слегка растерялся:
- А у тебя?
- Я первая спросила.
- Н-не знаю, - говорю, - наверное, есть. Да, конечно, есть. Есть абсолютно точно. Я хочу еще раз когда-нибудь съездить в Биробиджан...

**
Камушки на ладони

Рассказывает Валерий Кац
Во дворе библиотеки в конце сороковых жгли книги ни идише. Я об этом прочел у Якова Цигельмана, в его замечательной книге о нашем городе. Книги на идише из лучших библиотек, личные коллекции - сожгли, изверги.

Биробиджан Бориса Шаевича: город счастья и любви
Рассказывает Борис Шаевич
Биробиджан связан с детством, а детство - это уже прекрасно. Биробиджан был для нас чудом, лучшим городом. Других мы просто не знали. Однако при этом Биробиджан был не только городом счастья и любви, но и человеческих трагедий. Там жили великолепные люди, интеллигентные и высококультурные. По местным меркам - выдающиеся личности. До войны и во время войны в Биробиджан съехались высланные писатели, музыканты, профессора из Одессы. Приезжали даже евреи из Аргентины. Если вспомнить Шолом-Алейхема, его описания еврейского быта, то все это вместилось в Биробиджан. Драматический Еврейский театр объединил лучшие творческие силы со всего Союза. Много спектаклей играли на идише. В Биробиджане жил и начинал работать Арон Вергелис, известный еврейский писатель, в будущем - главный редактор журнала "Советиш Геймланд". Культурная жизнь по тем временам была яркой. Да и политический климат тому благоприятствовал. Живя там, я понятия не имел, что такое антисемитизм, не слышал, чтобы кого-то обозвали "жидом". Те русские, которые приехали туда в 1932 году, великолепно знали идиш, дружно жили с еврейским бабушками, общались с ними, были знакомы с еврейской кухней.
В Биробиджане моего детства царил дух такого братства, который теперь, наверное, нигде и не найдешь.
Потом Биробиджан стал более открытым, ушла плеяда тех людей, появилась другая культура. Открылось училище Культпросвета, в котором преподавали деятели культуры, среди них - и приехавшие с Запада. Кроме того, в Биробиджан прибыло много врачей, специалистов легкой промышленности. Уровень стал другой - и культурный, и образовательный. Но не осталось того еврейского колорита, который был в Биробиджане раньше, когда там жили люди, прошедшие через страдания, и каждый из них был личностью.

Когда мы заговорили с Борисом о фильме "Искатели счастья", оказалось, что он не разделяет восторгов по его поводу, которые выразил писатель и журналист Анатолий Козак.
- Это больше иносказательный, пафосный фильм. Он не отражает той жизни и тех людей, которые действительно были в Биробиджане, - сказал Борис Соломонович. - В фильме дан собирательный образ евреев, которые приехали на Дальний Восток в поисках своего счастья. Оно далось им очень тяжело, и многие от этого счастья имели только несчастья.

**
Глава IV. Московские одиссеи
Шмуц-титул (желательно залить на всю страницу):
Адольф Шаевич приехал в Москву в 1972 году, но никак не мог найти работу в столице.
Из интервью Адольфа Шаевича с Ларисой Токарь ("Независимая газета", 1997 год)
- Адольф Соломонович, почему вы не могли найти работу, хотя имели такую нужную для Москвы специальность?
- В 1972 году был пик отъезда в Израиль. Я прихожу по объявлению, показываю паспорт, да и без паспорта видят мою физиономию, и мне сразу говорят, что вчера уже приняли человека на это место. Так происходило неоднократно. А один раз мне популярно объяснили, что если меня примут на работу; а я подам заявление об отъезде, у них будут неприятности. Одним словом, евреев на работу не брали.
- Где вы жили в это время?
- В те дни, когда мой приятель Валера Кац дежурил на "скорой помощи", ночевали в его машине. А в остальные - на вокзалах, в аэропортах, в скверах, под лодками в Серебряном бору... Но лето заканчивалось, а работы все не было. Я уже думал, что придется возвращаться в Биробиджан, а этого мне не хотелось - я прекрасно представлял, что меня ожидает по возвращении. Однажды знакомые ребята посоветовали мне обратиться в еврейскую общину. Мол, там есть религиозная школа - ешива. Учащимся дают временную прописку, полгода проучишься, а там, глядишь, и познакомишься с какой-нибудь девушкой, женишься, и все проблемы будут решены. В то время я не помышлял о Б-ге, не имел ни малейшего понятия о еврейской традиции. Если бы до моего отъезда в Москву кто-нибудь сказал, что я стану раввином, ни за что бы не поверил. Но, тем не менее, пришел к директору ешивы Льву Григорьевичу Гурвичу. Он обещал помочь. Меня приняли с испытательным сроком, поначалу без стипендии и жилья.
- И как дальше развивались события?
- В тридцать пять лет мне было трудно сразу изменить свои взгляды. Сплошная дорога сомнений... Между тем постепенно моя жизнь налаживалась, председатель общины предложил мне работать в синагоге сторожем. Я стал получать стипендию и зарплату, решился вопрос с жильем - мне позволили ночевать в синагоге. За несколько месяцев я научился читать на иврите. Так прошел год...

**
Из книги Валерия Каца "... плюс эмиграция..."
Коммунальное житье
Все началось с того, что мы с Любой поехали в отпуск в Москву. Вернуться не нашли сил. Через год из Биробиджана приехал Адик. Я на птичьих правах проживал в настоящей "вороньей слободке". Работал на участке, дежурил на "скорой" и в стационаре. Адик был всегда со мной. Иногда он оставался у нашего биробиджанского приятеля - Вовки Зара. Тот не был женат. Жил тоже в коммуналке с четой крикливых евреев. Работал строителем. В стадии опьянения говорил соседям, что он о них думает. А думал он о них нехорошо. Мягкий и интеллигентный Адик избегал обострений.
Мы вместе получали мою коммуналку на Зубовской. С умельцами клеили обои. Спали на полу на подаренных кем-то матрасах.
С пропиской Адика был завал. На работу без нее не брали. А прописку не давали безработному.
На пляже в Серебряном Бору он играл в преферанс. От кого-то случайно услышал, что по вечерам можно учиться в синагоге. Давали временную прописку. Это как-то рифмовалось с обликом Адика и традициями в семье.
- Через двадцать лет не будет этого поколения евреев, - занимал я противоположную позицию, - что будешь делать?
- Представляешь, сколько можно узнать за двадцать лет?
- А кем можно стать, раввином?
- Это не так уж плохо, стать настоящим раввином.
Мы с Вовкой хорохорились, хоть и понимали, что Адику это подходит.
- Хочешь, - спрашивал он, - буду вечером преподавать тебе, что узнал утром?
Я отнекивался.
- Зачем мне иврит? Союз все равно никогда не откроют. Ходить к синагоге достаточно идиша, а то и русского.
В то время мы с Любой работали, как крепостные. Адик приходил гулять с нашей трехлетней дочерью. Интересно, что и двадцать лет спустя она помнит, какие они распевали песни, гуляя по Девичке. Он разговаривал с ней на равных, и они сохранили навсегда какие-то особенные отношения.

Американский галстук

Когда отмечалось двухсотлетие Америки, Адик уже учился в Будапештской ешиве. По инициативе раввина Артура Шнеера он был включен в делегацию религиозных деятелей, которую пригласили в Америку. Стоял семьдесят четвертый год. Кроме Венгрии, он еще нигде не был. Мы бродили по вечерней Москве с нашим другом Ароном и напутствовали Адика, что надо увидеть в Америке.
- Что привезти? - спросил на прощание Адик.
- Ничего.
- Ну хоть что-нибудь. Все равно что-то привезу.
- Ну галстук, что ли, - выдавил я, считая это мелочью, - а вообще только смотри и запоминай.
- Ладно.
Мы очень ждали его возвращения. Было интересно, как живут эти пресловутые янки без нашей марксистско-ленинской идеологии и нашего красного флага.
Группа религиозных, куда был включен наш друг, присутствовала на каких-то заседаниях с утра до вечера. В гостинице и ресторане они были под покровительством переводчиков. Однажды группу повели в супермаркет. Обычно солидные духовные пастыри шли, как овцы в стаде. Адик рассчитывал увидеть настоящих американцев. Многоярусный супер поразил. Дали час на покупки и сбор в том же холле. Адику хватило десяти минут купить джинсовый костюм, курточку для моей дочери, предмет многолетней гордости, и обещанный галстук. В холле он рассматривал людей - в общем, все сытые, много негров. Проплыл типичный дядя Сэм или "мистер Смит". Подгреб здесь же в холле к телефону, набрал номер, и солидно так, на неиспорченном русском громко произнес:
- Борис Маркович, одиннадцатый час, ... вашу мать, где ливерная?

Больше всего поразил Нью-Йорк сверху, когда самолет сделал круг над городом:
- Помереть можно от эффекта.
Утром их встречала наша столица.
- Между прочим, галстук твой стоит дороже двух рубашек, цени.
- Ну и купил бы рубашку.
- Ты же сказал - галстук.
Мой заведующий на работе оценил сразу:
- Галстук американский.
Я же с присущей мне подозрительностью подумал: "Кагэбэшник небось".
**

1980-й. Олимпиада

Во время Олимпиады в Москве Адик стал вторым московским раввином из двух. В олимпийской деревне, где организовали импровизированную синагогу, туда приходили полюбопытствовать только туристы и наши артисты. Но голоса "из-за бугра" отметили, что за всю историю Советов - это первая построенная властями синагога. Через год умер раввин Фишман. Адик стал первым. По нашему общему мнению, он, если бы и не учился, - смотрелся бы как раввин. А ученый - он в этой должности незаменим.

В нашем доме он чувствовал себя, мне кажется, как нигде комфортно. Мы как будто были его тылом. Из командировок он звонил, писал открытки. Иногда с поручениями. Чаще просто так.
Мне нередко хочется позвонить ему. Или прийти. Просто так. Без причины. Прийти вдруг. Как раньше. И спросить, как ни в чем не бывало:
- Ну что, в бассейн идем?..

**
Камушки на ладони

Рассказывает Валерий Кац
Позвонила взволнованная незнакомка:
- Я хотела предупредить... Тут на Красной площади "Память", плакаты и ваше имя...
Стало интересно. Пошел посмотреть. Совсем недалеко от Музея Ленина, и справа от ГУМа на громадном транспаранте белым по синему значилось: "Главные враги русского народа". Далее фамилии шести "врагов". Первый Ельцин, последний - он, Адик. Все предусмотрено: фамилия, имя, домашний адрес, телефон.
- Вот суки, - подумал я вслух.
**
Однажды, во время поездки в США, Адика сняли с какого-то приема.
- Вас ждут баптисты.
Поехали с переводчиком. Вошли, потемнело в глазах - одни негры. Обстановка богатая. Поют - помереть можно. Через несколько минут представили залу, попросили выступить. Что сказать?..
- Когда мы учились в школе, - начал Адик, - в тот самый период "холодной войны", слово "Америка" у всех у нас ассоциировалось со словами "Поль Робсон"... - Зал встал. Адик слегка обалдел. Зал сел.
Он вспоминал чемпионов по боксу и по бегу и еще каких-то знаменитостей. С каждой фамилией зал вставал.

**
Глава V. Учителя
Раввин Артур Шнеер: "Живи и дай жить другим"
Артур Шнеер родился в Вене 20 марта 1930 года. Во время войны жил в Будапеште. В январе 1945 года Красная Армия освободила Будапештское гетто. Среди спасенных был и Артур...
Раввин Шнеер впервые приехал в Москву в декабре 1965 года во главе делегации фонда "Призыв к совести". Тогда были очень тяжелые времена для всех религиозных конфессий. Он начал налаживать контакты с религиозными лидерами Москвы и Ленинграда. Артур Шнеер обратился в Комиссию при Священном Синоде, к его председателю, митрополиту Никодиму, который в то время также был председателем отдела по внешним церковным сношениям. Главным раввином Московской хоральной синагоги в 1965 году был рабби Иегуда-Лейб Левин. В то время в СССР было несколько раввинов, все они были преклонного возраста.
Артур Шнеер неоднократно бывал в Загорске и видел, как хорошо и отлажено там идет подготовка священников. Ничего подобного для подготовки раввинов в СССР не было.
Целью последующих приездов в Москву Артура Шнеера стали переговоры с религиозными лидерами о возможности подготовки смены раввинов. В решении этой проблемы рабби Шнеер видел два пути: либо открыть раввинскую семинарию в СССР, либо получить разрешение отпускать на учебу студентов в соответствующие учебные заведения Израиль, США или в Восточную Европу.
Он начал вести переговоры с Советом по делам религий при Совете министров СССР (он был образован в 1965 году) и убедил их в необходимости начать подготовку раввинов для синагог Советского Союза. В результате этой кропотливой работы было получено разрешение от Совета по делам религий на учебу десяти человек за границей.

x x x

Рассказывает рабби Артур Шнеер
Я очень уважаю Адольфа Шаевича за его решительность и целеустремленность, за то, что он приложил немало усилий, чтобы получить еврейское образование и стать раввином. Я всегда верил, что его ждет большое будущее. Мы часто с ним встречались, когда он учился в семинарии, я видел, как складывается его жизнь. Вот интересная деталь, на которую обращу ваше внимание. У Адольфа было совсем мало денег, а потом, когда ситуация чуть-чуть улучшилась, то он пошел и купил сразу несколько книг. Для него самое главное - духовная пища, образование и развитие. Когда он стал главным раввином в Москве, в синагоге на Архипова, то я обратил внимание, как внимательно и бережно он относится к проблемам и чаяниям прихожан, всеми силами старается им помочь.
Наши синагоги - Park-East Sinagogue в Нью-Йорке и Московскую хоральную синагогу - вот уже двадцать лет связывают партнерские дружеские отношения. В знак нашей дружбы на этих синагогах установлены мемориальные доски. В мутные тяжелые времена Адольф делал все возможное, чтобы сохранить еврейскую жизнь в России. Дай Б-г ему здоровья и благополучия!
**
Сегодня раввин Шнеер - духовный лидер Park-East Sinagogue (синагоги Парк-Ист) в Нью-Йорке, главный раввин Манхеттена, основатель и президент фонда "Призыв к совести", а также крупный политический и общественный деятель. Фонд "Призыв к совести" был создан в 1965 году как сообщество бизнесменов и религиозных лидеров для защиты свободы вероисповедания и прав человека в различных странах мира. Он внес огромный вклад в решение многих этнических конфликтов по всему миру. Более сорока лет известен в мире главный девиз раввина Шнеера -"Живи и дай жить другим", воистину выстраданный его же собственной судьбой. Он пережил Катастрофу и потерял большую часть своей семьи в концлагерях.
Призыв Артура Шнеера к взаимной терпимости и толерантности подтверждается многолетней деятельностью Фонда. Среди его активистов - иудеи, католики и православные, мусульмане, буддисты. Фонд активно реагирует на все события в политической жизни планеты. Создание фонда "Призыв к совести" было реакцией на антисемитизм в Советском Союзе и в странах Восточной Европы.
С приходом Горбачева и падением Берлинской стены ситуация, казалось, стала улучшаться. Но тут начались религиозно-этнические войны в Югославии. А теперь новую, террористическую войну развязали исламские фанатики. Все это - ужасные преступления, прикрываемые религиозными лозунгами. В связи с этим раввин Шнеер призывает представителей всех конфессий, всех, кто ценит святость человеческой жизни, объединиться против терроризма.

Рассказывает Адольф Шаевич
С рабби Шнеером я познакомился в 1972 году, когда учился в Москве в ешиве при Хоральной синагоге. Он был одним из тех немногих раввинов, которым разрешали приезжать в Советский Союз. У него были хорошие связи с нашими послами в США и с российскими представителями в ООН, поскольку его синагога расположена на Манхеттене, напротив нашего представительства.
Шнеер пришел к нам в ешиву и рассказал, что несколько человек можно будет направить на учебу в Венгрию, в раввинскую семинарию Будапешта. В то время это была единственная раввинская семинария среди соцстран. Потом мы узнали, что сначала Артур Шнеер пытался добиться разрешения, чтоб посылали студентов учиться на раввинов в Израиль или в Америку. Ему ответили, что об этом речи быть не может, что есть социалистическая Венгрия, и только туда могут поехать несколько человек. Шнеер сказал, что, поскольку венгерского языка никто из нас не знает, для наших студентов будет организовано специальное интенсивное обучение ивриту. Также он сообщил нам, что преимущество будет отдано неженатым претендентам, чтобы ничего не отвлекало их от учебы.

**
Камушки на ладони

Рассказывает Валерий Кац
Однажды нью-йоркский раввин Шнеер, будучи по делам в Москве, зашел в ешиву при синагоге на Архипова.
- Ух, сколько учеников, - удивился он.
А их было, может, десять. Американец положил на стол несколько ручек. Ученики кинулись за сувенирами. Один не шелохнулся.
- А что же вы? - спросил американец.
- Да ладно уж, - улыбнулся Адик.
- Да? - Шнееру это, видимо, понравилось. - Можно, я вам свой "паркер" подарю?

Рассказывает Адольф Шаевич

Итак, у меня появилась какая-то перспектива. У нас в ешиве училось порядка двадцати человек. Некоторые из них, не скрывая того, хотели просто выучить иврит и уехать в Израиль, другие были уже женаты и обременены семьями. Среди нас были, к сожалению, и не совсем здоровые ребята. Поэтому перспектива поехать на учебу в Венгрию для меня становилась реальной. Я стал усиленно учить иврит, возможности у меня для этого были прекрасные. Я в то время, можно сказать, жил в синагоге - работал сторожем, там же и ночевал. Денег у меня не было, времени было предостаточно, так что я очень много времени уделял учебе.
В то время никаких учебников для занятий в ешиве не было, мы учились по Пятикнижию Моисееву. Помню, как я впервые открыл эту книгу, увидел ивритские буквы и решил, что выучить это невозможно. Никогда. Тем не менее, потихонечку стал заниматься и меньше чем за год на разговорном уровне выучил язык. В марте 1973 года Шнеер приехал, чтобы провести собеседование и отобрать кандидатов.
В то время раввином Хоральной синагоги был Яков Фишман. И он, и директор ешивы Лев Гурвич были ко мне очень расположены. К тому же я не был женат, и возраст мой был достаточно серьезным - тридцать пять лет.
Поговорили с раввином Шнеером, и он отобрал троих - меня, будущего ленинградского раввина Хаима Левитиса и еще одного парня из Ростова-на-Дону. Потом у этого парня из Ростова что-то случилось, и он не поехал учиться. Мы с Хаимом поехали вдвоем.
На протяжении семи лет обучения рабби Шнеер опекал нас, интересовался, как идут дела, помогал и литературой, и даже деньгами.
Он относился к нам по-отечески, хотя был старше меня всего на семь лет. Артур стал для меня и братом, и отцом, и другом. Он очень хороший человек. Мы и с Катей неоднократно бывали у него в Нью-Йорке - и на 70-летие, и на 75-летие. Он не только мне, но и советским общинам помогал - и предметами культа, и литературой - специально для нас издавал Пятикнижие и молитвенники, посылал продукты на Песах.
Мы дружим и в нынешнее время. Вот хотя бы такой пример. Артур Шнеер привозил в Москву в Хоральную синагогу своего сына на бар-мицву. К слову, его сын сегодня тоже известный раввин в Америке. Рабби Шнеер был на обрезании у Андраша и на его бар-мицве. Рав Артур Шнеер напряженно работает, летает в разные страны, земной шар облетал, наверное, больше любого космонавта. Он очень расположен к людям, толерантен, пользуется громадным уважением и в Америке, и здесь, в России. Я многим ему обязан и многому у него научился.

Учеба в Нью-Йорке

Благодаря поддержке раввина Шнеера, после окончания раввинской семинарии в Будапеште Адольф Шаевич смог поехать на полугодовую стажировку в Ешиву-Университет (Yeshiva University).

Рассказывает Адольф Шаевич

Раввин Шнеер в свое время сам окончил известную во всем мире Ешиву-Университет, которая находится в Нью-Йорке. И как только в 1987 году, с приходом Горбачева, рухнул "железный занавес и появилась такая возможность, он добился разрешения поехать туда на стажировку мне и Владимиру Плиссу.
В Нью-Йорке со мной индивидуально занимались несколько преподавателей. Эти молодые ребята имели очень глубокие познания. Утром мы вставали, шли на молитву, после молитвы - завтракать и до обеда занимались. Потом обедали, а после обеда снова занимались до ужина. И так каждый день, кроме субботы. Занятия проходили интенсивно. Эта учеба мне дала очень много. Я познакомился со многими раввинами.
При этом в американских газетах про приехавших из Советского Союза писали всякие небылицы, будто нас прислал КГБ. Помню, иду я по студенческому городку, а из окна кричат: "КГБ!" Американцы не могли привыкнуть к тому, что "железный занавес" рухнул. Много лет все было закрыто, а тут вдруг приехали учиться какие-то люди. Ну, естественно, кого могли послать? Конечно, КГБ! На бедного раввина Шнеера тоже ополчились. Приглашали нас и хасиды, и просто приходилось выступать в синагогах. Эти выступления превращались в вечер вопросов и ответов. В субботу, когда заканчивалась молитва, все садились за стол и начинались бесконечные беседы.

Ральф Гольдман и Лев Гурвич
Рассказывает Адольф Шаевич:
Еще хочу упомянуть своего первого учителя, преподавателя ешивы Льва Гурвича. У него удивительная судьба. В 1917 году он получил диплом раввина. Естественно, раввином не работал, потому что началась революция. Он был другом рабби Иегуды-Лейб Левина. Вместе они учились в Днепропетровском еврейском университете, на авиационном факультете, окончили его, работали в авиационной промышленности. Потом, когда Левин ушел на пенсию и пришел в синагогу, став ее раввином, он вспомнил о Льве Гурвиче и привел его сюда. Лев Гурвич великолепно знал иврит и занимался с нами со всей скрупулезностью. Очень многие люди у него учились, например, Аркадий Александрович Гайдамак. Благодаря ему и я, после мытарств в Москве в 1972 году, смог начать учебу в ешиве при Хоральной синагоге. Лев Гурвич поручился за меня, уговорил взять меня с испытательным сроком. Он же пустил меня пожить на пару месяцев в своей комнатке на Преображенке, в то время как он жил у своей жены. Я у него пару месяцев квартировался. Такие вещи не забываются...
Были еще и другие люди, которые мне помогали по жизни. С Ральфом Гольдманом мы познакомились году в 1986-1987 годах. В то время в Москву приезжала делегация Джойнта, они хотели возобновить свою деятельность после долгих лет небытия. Дело в том, что Американский еврейский объединенный распределительный комитет "Джойнт" в 1939 году был объявлен "шпионской, террористической и сионистской организацией". Деятельность Джойнта была запрещена, и вплоть до 1988 года посылки с гуманитарной помощью в СССР отправлялись анонимно.
В конце 1980-х годов мы вместе с Ральфом Гольдманом посетили секретариат первого президента СССР Михаила Горбачева. После этой встречи активная работа Джойнта в СССР возобновилась.
Ральф Гольдман - фантастический человек, с одной стороны, преданный еврейству, и вместе с тем очень толерантный. Сейчас ему уже за девяносто, он не занимает никакого поста, но держит руку на политическом пульсе. Мы с ним часто общаемся. У него уникальная память, светлая голова. Гольдман очень деятельный человек, я у него тоже многому научился. Мне просто повезло в жизни, что встретились такие люди.

Памяти Карола Унгара

Когда я спросила Адольфа Соломоновича, какие должности он занимает, среди приоритетных он назвал две - главный раввин России и президент общественной организации "Еврейское агентство в России" (ЕАР). Как случилось, что раввин Шаевич является еще и главой российского Сохнута?

Рассказывает Адольф Шаевич
Лет десять назад деятельность Сохнута на территории РФ хотели запретить. Я написал письмо Борису Ельцину, в котором заступился за Еврейское агентство. В Минюсте разрешили деятельность Сохнута, но с таким условием: организация должна быть зарегистрирована как общественная и российская, и главой этой организации должен быть гражданин России. Руководители Сохнута обратились ко мне с просьбой занять эту должность. Я согласился.
Когда ЕАР зарегистрировали и его деятельность возобновилась, мы много ездили с сотрудниками по еврейским общинам России, в представительства ЕАР. Когда стало возможным работать легитимно, то сотрудники ЕАР смогли многое сделать для евреев России. Если раньше репатриация в Израиль была равносильна полету на Луну - оформление виз совершали полулегально, добирались до Израиля окольными путями - через Одессу, Венгрию и Румынию, то теперь Сохнут все это начал делать на цивилизованном уровне. Люди стали улетать прямыми рейсами и с Дальнего Востока, и из Сибири. Сотрудники Сохнута помогли очень многим, пожелавшим уехать в Израиль.
Поначалу первейшей задачей Сохнута была помощь в репатриации. После Большой алии круг их задач стал шире. Стало ясно, что в России надо работать с еврейской общиной, потому что за 70 лет безвременья евреи так далеко ушли от еврейства, что не понимали, зачем ехать в Израиль. Я объяснял руководству ЕАР, что наша задача - вернуть евреев к своим корням. Чтобы, если человек захотел уехать из России, ему не пришлось бы решать головоломок - ехать в Германию, Швецию, Канаду или Австралию. Тот, кто ощущает себя евреем, поедет только на свою историческую родину - в Израиль.
Годы работы в Сохнуте подарили мне встречу еще с одним уникальным человеком, ныне, увы, уже покойным. Я познакомился с Каролем Унгаром, когда он возглавлял по линии Сохнута выезд репатриантов через Венгрию и Румынию. Сначала это были чисто деловые контакты, а потом, когда он был назначен главой представительства ЕАР в странах СНГ, мы с ним подружились.
Карол Унгар родился в 1946 году в Венгрии, много лет служил в Армии обороны Израиля, вышел в отставку в звании полковника, участвовал в Шестидневной войне, войне Судного дня, Войне на истощение...
Между собой мы с Каролем говорили по-венгерски, даже шутили, что у нас есть такой специальный язык. С ним было очень легко работать, потому что он был необыкновенно хорошим человеком, открытым, добрым с постоянным желанием помогать и помогать людям. Наверное, поэтому он безвременно ушел - ему было чуть больше шестидесяти лет. Наверное, и нам и ему надо было больше внимания обращать на его здоровье, а он к этому относился несерьезно, да и мы тоже не верили до конца, что трагедия может произойти.
У меня о Кароле Унгаре остались самые светлые воспоминания. Мы с ним несколько раз ездили по России, в последний раз были на Кавказе - в Махачкале, в Дербенте. Принимали нас там, естественно, с кавказским гостеприимством. Порой даже чересчур. Карол шутил по этому поводу: "Давай распределим обязанности - ты пей, а я буду работать". К нему все очень хорошо относились, ценили его открытость, желание разобраться в ситуации. Он и сотрудников себе подбирал таких, которые постоянно трудились и добивались видимых результатов. Для него это было главным.
Мне его будет не хватать...

Рассказывает Лариса Токарь

Я почти 15 лет проработала в московском отделении Еврейского агентства в России и стала невольным свидетелем той травли, которая была начата против деятельности Сохнута на территории России. Чего только не инкриминировали израильской организации, помогающей тем, кто хотел вернуться на свою историческую родину! Вот, например, цитата из интервью руководителя Управления контрразведывательных операций (УКРО) ФСБ РФ, генерал-майора Николая Волобуева, которое он дал в 1997 году газете "Московский комсомолец: "В прошлом году была прикрыта деятельность израильской общественной организации "Сохнут". Не скрываю: в том числе и по нашей инициативе. Дело в том, что мы неоднократно выявляли факты, когда "Сохнут" нарушал наше законодательство в ущерб безопасности России. Там работали исключительно в одном направлении - организовывали эмиграцию евреев в Израиль. Однако мы отмечали, что в первую очередь интерес проявлялся к тем людям, которые служили на оборонных предприятиях, имели доступ к соответствующей информации". Другими словами, уважаемый генерал-майор обвинял Сохнут в шпионской деятельности. Дело шло к закрытию всех отделений Еврейского агентства на территории России.
И в этот сложный момент в ситуацию вмешался главный раввин России Адольф Шаевич. Когда ситуация разрешилась, от руководства Сохнута Адольфу Соломоновичу поступило предложение стать президентом Еврейского агентства в России. Он согласился. Так мог поступить только мужественный и смелый человек, который несет ответственность за судьбы евреев не только России, но и Израиля.
В силу своей скромности Адольф Соломонович считает эту, не единственную свою должность, полуформальной. Не могу с этим согласиться и готова засвидетельствовать - за годы моей работы в ЕАР раввин Шаевич участвовал и в ежегодных съездах посланников, и в праздновании дней Независимости Израиля, и во многих других, делах агентства. А в дни еврейских праздников он обращался к читателям "Вестника Еврейского агентства в России" с поздравлениями, где в интересной и доступной форме рассказывал о традициях праздника, находил те самые нужные слова, которые доходили до сердца каждого еврея. Думаю, это традиция продолжается и в обновленном "Вестнике".
Более того, многие программы Сохнута в России - а это целый пакет интересных и важных для российских евреев и их детей проектов - выполняются совместно с Конгрессом еврейских религиозных организаций и объединений России (КЕРООР), который возглавляет Адольф Соломонович.
К примеру, в рамках тесного сотрудничества Сохнута с главным раввином России Шаевичем по инициативе Адольфа Соломоновича в Московской хоральной синагоге был организован Центр по репатриации и изучению иврита для детей и родителей, уезжающих на постоянное место жительства в Израиль.
И еще одна инициатива Адольфа Шаевича помогла многим будущим репатриантам. В Хоральную синагогу был приглашен из Швейцарии высокобразованный раввин Пинхас Гольшмидт, который стал главным раввином Москвы. Рав Гольдшмидт был рекомендован Адольфом Соломоновичем на должность председателя раввинского суда России и стран СНГ. Работа раввинского суда способствовала выявлению принадлежности к еврейству граждан, желающих репатриироваться в Израиль. Для этого в архивных записях синагог, амбарных книгах церквей разыскивали дополнительные документы. Эта ответственная и кропотливая работа велась в тесном контакте с Хоральной синагогой, посольством Государства Израиль в Москве и "Еврейским агентством в России". Для тех, кто решил репатриироваться в Израиль, эта была неоценимая помощь и поддержка.

**
Глава VI. Венгрия и евреи

Вернемся в 1972 год, когда бездомный и безработный Адольф Шаевич начал учиться в ешиве при Московской хоральной синагоге, параллельно работал там сторожем и в один прекрасный день познакомился с американским раввином Артуром Шнеером. После длительных организационных проверок и процедур оформления два человека из СССР - Адольф Шаевич из Москвы и Хаим Левитис из Ленинграда - поехали учиться в Будапешт в раввинскую семинарию. Пребывание в Венгрии сыграло значительную роль в духовном формировании Адольфа Шаевича.
Почему советских студентов отправили учиться именно в Венгрию? С какой ситуацией в еврейской жизни этой страны в начале 1970-х годов столкнулся будущий главный раввин России? Ответы на эти и другие сложные вопросы объясняют многое в судьбе Адольфа Соломоновича и становятся гораздо понятнее и объемнее, если предварить их кратким экскурсом в еврейскую историю Венгрии. Безусловно, автор книги не претендует на глубокое раскрытие этой темы - для этого существуют специальные издания. Просто хотелось дать тот минимум информации, без которого оценить и прочувствовать эксклюзивный материал, собранный нами в Венгрии (а это и фотографии, и записи бесед с раввинами), было бы сложно.

Будапешт

Будапешт был создан в 1872 году путем слияния городов Буда, Обуда и Пешт. В каждом из этих городов была своя еврейская община.
В Буде община, основанная в XI в., к 1600 году стала крупнейшей и богатейшей в Венгрии. В Обуде еврейская община после захвата города турками в 1526 году прекратила свое существование вплоть до 1712 года
Первое упоминание о евреях Пешта относится к 1406 году. Расцвет еврейской общинной жизни в нем наступил в середине 1860-х годов: значительно улучшилось материальное положение евреев, возросла их численность. Именно тогда в Пеште родились основатель сионизма Теодор Герцль и его близкий друг, философ, писатель и врач Макс Нордау. Именно Нордау принадлежит чеканная формула еврейского успеха: "Евреи добиваются превосходства лишь потому, что им отказано в равенстве".
Итак, в 1872 года Будапешт стал столицей Венгрии. По мере развития в стране капитализма, еврейское население росло. На средства еврейской общины строили синагоги, школы и благотворительные учреждения. Активно развивалась религиозная и культурная жизнь.
В 1877 года в Будапеште была основана раввинская семинария - та самая, куда спустя почти сто лет - в 1973 году - приехали учиться студенты из Советского Союза - Адольф Шаевич и Хаим Левитис.

На пороге трагедии

Когда мы, журналисты из Москвы, в 2007 году побывали в Венгрии, то обратили внимание на такой факт. Несмотря на то что с момента окончания Второй мировой войны прошло уже более шестидесяти лет, Катастрофа 1944 года оставила глубокий след в жизни венгерского еврейства. Поэтому обойти эту тему не возможно.
С 1920года страной управлял адмирал флота времен Габсбургской империи Миклош Хорти. Его роль в решении "еврейского вопроса" историки оценивают неоднозначно. Однако обратимся к фактам.
В связи с принятием в 1938-1939 годы законов, ограничивавших права евреев, политика Миклоша Хорти подверглась критике как слева, так и справа. Внутри страны его критиковали за дискриминацию евреев, а гитлеровцы, под давлением которых и были приняты эти законы, упрекали его в недостаточной жесткости в решении "еврейского вопроса".
22 июня 1941 года Миклош Хорти получил от Гитлера письмо, в котором его "просили", чтобы Венгрия объявила войну СССР. Хорти попробовал отделаться только разрывом дипломатических отношений, но этого оказалось недостаточно. 27 июня он выполнил просьбу Гитлера.
В 1942 году венгерское правительство осуществило первую жестокую акцию по отношению к евреям. Было принято постановление о депортации в Каменец-Подольский (Хмельницкая область, Украина) всех евреев, которые в начале XX века бежали в Венгрию от погромов из Галиции, Польши и Украины. Эти люди, в основном, ортодоксальные евреи, прижились в стране, но не позаботились о том, чтобы получить венгерское гражданство.
В том же 1942 году в Каменец-Подольском фашисты расстреляли всех высланных из Венгрии евреев. И это было только начало...
С 1942 года, то есть с момента заключения военного союза между Венгрией и фашистской Германией, всех еврейских мужчин Венгрии в возрасте от 19 до 42 лет стали забирать в так называемые еврейские батальоны. Мобилизованные евреи должны были рыть окопы, расчищать руины после бомбардировок и выполнять другую тяжелую физическую работу, необходимую для нужд армии.При этом их не обеспечивали ни обмундированием, ни оружием. К примеру, в 30-градусный мороз мужчин заставляли работать в собственной одежде, не пригодной ни для таких морозов, ни для таких работ... С ними обращались жестоко, безнаказанно убивали. Многие еврейские мужчины умерли тогда от холода, голода и болезней - так было уничтожено и покалечено два поколения еврейских мужчин Венгрии.

x x x

Катастрофа
Летом 1942 года Германия получила в свое распоряжение экономический и военный потенциал Венгрии, а численность венгерских войск на территории СССР достигла 160 тыс. человек.
Парадоксально, но при этом внутренняя обстановка в хортистской Венгрии казалась весьма благополучной. Военное производство способствовало экономической конъюнктуре, обеспечивая почти полную занятость и достаточно высокий уровень оплаты труда. Страну не беспокоили социальные конфликты, хотя имели место некоторые ограничения на продукты питания и отдельные промышленные товары. Линия фронта была пока далеко. Советские бомбардировщики впервые долетели до Будапешта лишь в сентябре 1942 года.
Несмотря на то что Венгрия была союзницей фашистской Германии, венгерское правительство не сразу согласилось участвовать в гитлеровском "окончательном решении еврейского вопроса". 17 марта 1944 года Хорти по вызову Гитлера отправился в его штаб-квартиру в Клесхейме и фактически оказался в плену. Через полгода после вторжения у власти поставили Ференца Салаши, известного своей жестокостью и ненавистью к евреям. В течение шести месяцев из Венгрии были депортированы 600 тыс. евреев.
Дальше события развивались стремительно и самым трагическим образом. Неслучайно 1944 год называют годом Катастрофы венгерского еврейства.
Уничтожить венгерское еврейство было поручено "архитектору геноцида" Адольфу Эйхману. До этого времени при истреблении евреев из других стран Европы Эйхман руководил своим аппаратом из берлинской канцелярии. В случае с Венгрией его послали командовать операцией на месте. В Венгрии Эйхман пробыл всего несколько месяцев. И за это время отправил из Венгрии на смерть более 400 тыс. евреев. По его собственной оценке - 450 тысяч!..
Вот выдержка из показаний штурмбанфюрера СС Дитера Вислицени на Нюрнбергском процессе:
"После вступления немецких войск в Венгрию Эйхман отправился туда с большой командой. Приказом, подписанным начальником СД, я был откомандирован в штаб Эйхмана. Эйхман начал свою деятельность в Венгрии с марта 1944 года. Он установил также связь с членами венгерского правительства. Первым мероприятием, которое было осуществлено Эйхманом в контакте с венгерскими правительственными чиновниками, стала концентрация евреев в Венгрии в определенных местах. Производилось это насильственно. Проведение концентрационных мер происходило по зонам и началось с так называемой Карпатской Руси и Трансильвании. Начало операции приходится на середину апреля 1944 года. Эта операция распространялась в Закарпатской Украине на более чем 200 тысяч евреев. Вследствие этого в маленьких городах и сельских общинах, в которых концентрировались евреи, возникли невыносимые условия проживания. Поэтому Эйхман предложил венграм отправить этих евреев в Освенцим и другие концентрационные лагеря. Он, однако, настоял на том, чтобы венгерское правительство само обратилось к нему с этим предложением. Эвакуация была проведена венгерской полицией. Эйхман сам назначил меня офицером связи при подполковнике Ференце Салаши, который был уполномоченным от министерства внутренних дел Венгрии для проведения этой операции. Вывоз евреев из Венгрии начался в мае 1944 года, причем эвакуация происходила по зонам: сначала из Карпатской Руси, потом Трансильвании, потом северной Венгрии, южной Венгрии и, наконец, западной Венгрии".
Когда с провинциальными евреями Венгрии было покончено, настала очередь евреев Будапешта, но Миклош Хорти сумел приостановить депортацию евреев из венгерской столицы. Он хотел сохранить для будущего экономическую элиту страны и сделал для этого все возможное.

Освобождение

С момента вступления Венгрии в войну летом 1941 года и до начала немецкой оккупации 19 марта 1944 года погибло более 15 тыс. евреев Будапешта. Летом 1944 года около 220 тыс. евреев Будапешта разместили в домах, отмеченных желтыми звездами. 25 июня для них был введен комендантский час, и они стали вести жизнь заключенных. Отсюда были депортированы (и позднее уничтожены) свыше 100 тыс. евреев. Оставшихся в гетто евреев немцы планировали взорвать. Но пришла Красная Армия, и немцы не успели осуществить свой жестокий план.
В июне-июле 1944 года началась кампания по спасению евреев в дипломатических миссиях нейтральных держав (в основном, Швейцарии и Швеции). Десятки тысяч венгерских евреев спас в годы войны шведский дипломат Рауль Валленберг, имя которого давно уже стало легендой. Ко времени освобождения Будапешта Красной Армией в двух основных гетто и в дипломатических миссиях нейтральных стран находилось около 94 тысяч евреев. Около 25 тысяч евреев выжили в подполье. Позднее еще примерно 20 тысяч евреев возвратились из концлагерей и трудовых команд.
Теперь уже нет социалистического лагеря, и в Венгрии можно свободно высказывать свое мнение о Советском Союзе. Но у венгерских евреев и в 2007 году нет никаких других чувств по отношению к Красной Армии, кроме благодарности.

Из статьи Александра Крюкова "Кишон Партачианский, или Судьба человека и жизнь сатирика"
"...Нацистская пропаганда без устали убеждала нас в том, что русские - варвары, грабители и насильники, поэтому мы, естественно, были убеждены, что они - лучшая часть человечества... Мы молились о приходе русских...""

x x x

В цепких коммунистических объятьях

До известных событий 1956 года в СССР и Венгрии был политический режим, который современные историки называют "сталинизмом". В ту пору многие несогласные с коммунистическим режимом подверглись политическим репрессиям и попадали в лагеря ГУЛАГа.
Экономическая ситуация в Венгрии стала ухудшаться в результате ускоренной индустриализации, а крестьяне были возмущены коллективизацией и созданием госхозов. К тому же венгры были недовольны тем, что после ХХ съезда КПСС у них не произошло такого же очищения от сталинского наследства, как в Советском Союзе. Интеллигенция требовала смены руководства, в первую очередь хозяина страны Матьяша Ракоши, и реабилитации всех репрессированных.
Против сталинского наследия восстал народ. Студенты Будапештского политехнического института устроили демонстрацию, в которой приняли участие около 200 тыс. человек. Выступавшие требовали смены партийного руководства, проведения свободных выборов, отмены цензуры и вывода советских войск. Венгрия вышла из повиновения.
4 ноября 1956 года началась операция "Вихрь". Советские войска (60 тыс. человек и 6 тыс. танков) вошли в Будапешт. Потери Советской Армии в венгерских событиях составили 640 убитых и 1251 раненых. Общие потери венгров - 2652 убитых, 19226 раненых...
Юрий Андропов, в те годы посол СССР в Венгрии, в 1956 году настоял на том, чтобы в Будапешт были введены советские войска. Вот что пишет в связи с этим Вячеслов Кеворков, писатель, генерал-майор КГБ в отставке: "Увиденное тогда оставило тяжелый след в его (Ю. Андропова. - Л.Т.) сознании. Он рассказывал, что бессонные ночи, наполненные душераздирающими криками людей, распинаемыми мятежниками на столбах у советского посольства в Будапеште, привели его жену в тяжелое психическое состояние, из которого она так и не вышла до конца своих дней".
После подавления мятежа главой "революционного рабоче-крестьянского правительства" под советским контролем стал Янош Кадар. В 1968 году он предложил модель "нового экономического механизма", в рамках которого государственные предприятия получили относительную свободу в принятии решений. Была разрешена деятельность большого числа частных предприятий. "Гуляш-коммунизм" Кадара способствовал превращению Венгрии в одну из наиболее процветающих стран советского блока.

Рассказывает венгерский художник Ласло Фехер
Еврейская культура в коммунистической Венгрии подавлялась, еврейская тема считалась запретной, а Холокост был оттеснен на задворки памяти. В 70-е годы Венгрия была закрытым обществом. Я рисовал заброшенные еврейские кладбища". Одна из этих ранних работ Фехера (1979) изображает грозящее вот-вот упасть надгробие, вырезанная на нем надпись едва различается из-за теней и подлеска, символизируя уничтожение евреев в Катастрофе и подавление их коммунистическим режимом.

Рассказывает Каталин Шаевич, жена Адольфа Шаевича

На протяжении веков евреи мирно жили с венграми, пока на них не обрушилась трагедия Катастрофы. Вплоть до трагических событий 1944 года евреи составляли десятую часть населения страны. Это были, в основном, представители технической и творческой интеллигенции - ученые, врачи, юристы, артисты. В промышленных районах Будапешта работали заводы, принадлежащие еврейским фабрикантам, в том числе Гольдбергу, Вейс-Манфреду и другим.
До 1930-х годов евреи в Венгрии считались уважаемыми людьми. Предчувствие беды появилось у венгерских евреев с приходом в Германии к власти Гитлера.
Моя мама родилась в 1932 году. Больше детей в их семье не было. Когда я как-то спросила маму, почему у нее нет ни братьев, ни сестер, она ответила: "Мои родители говорили: "Для Гитлера детей рожать не будем"". Я долго раздумывала над мамиными словами, но понять, о чем идет речь, смогла только несколько лет спустя.
Мамину семью и большинство наших родственников постигла та же горькая участь, как и все венгерское еврейство. Они попали в концлагерь, чудом осталась жива только мама... Те, кому посчастливилось выжить после Холокоста, с трудом выкарабкивались из тяжелого психологического состояния. Пережитое оставило тяжкий отпечаток на всю оставшуюся жизнь.
В своей ненависти к евреям фашистов ничто не могло остановить. Приведу такой пример. Говорят, что сын премьер-министра Венгрии Миклоша Хорти ухаживал за девушкой-еврейкой. Фашисты намекали, что его выбор неприемлем, но сын Хорти не понял намека или не захотел понять. Тогда была подстроена автокатастрофа, в которой сын Миклоша Хорти погиб.
Ференц Салаши, предводитель фашистского движения "Скрещенные стрелы", получил власть в Венгрии за 10 месяцев до окончания войны. Его действия на посту премьер-министра страны, - а он был союзником фашистской Германии, - принесли евреям много горя и страданий. После окончания войны за свои преступления Салаши был казнен.
Когда в 1944 году в Венгрии начался Холокост, многие венгры повели себя благородно и мужественно. Они прятали евреев, спасая их от гибели. Священники и монахини других религиозных конфессий, следуя своей вере, хотели вместе с евреями разделить их страдания и вместе с ними шли в газовые камеры Освенцима. Но были и другие - некоторые венгры доносили на тех, кто помогал евреям.
Многие евреи перед отправкой в Освенцим закапывали свои ценности или передавали их в венгерские семьи на хранение. И венгры возвращали драгоценности хозяевам, когда те возвращались назад. Многие даже разыскивали евреев, чтобы вернуть им их добро.
После окончания войны многие евреи уехали в США и в Израиль. В их сознании Венгрия до сих пор осталась такой, какой была в том злопамятном 1944 году...
После войны в Венгрии установился "совковый" режим. Коммунисты, а среди них были и евреи, вписались в этот режим. Много евреев оказалось в партии на руководящих должностях. Они поддерживали политику партии. А в этой политике были грязные эпизоды. Например, после окончания войны и прихода к власти "просоветского правительства" в Венгрии всех этнических немцев, живших в стране с XVII в., стали отправлять из Венгрии на Колыму, где они погибали. А ведь эти люди вообще не имели никакого отношения к фашизму! Более того, многих невинных венгров, без установления их причастности к преступлениям фашистов, также ссылали в сибирские лагеря.
Негативное отношение венгров к власти распространялось и на евреев, хотя официально антисемитизма в стране не было. При этом изучать иврит и посещать синагогу было запрещено. Хотя в соответствии с политикой государства, евреи были "священными коровами": нельзя было обозвать или обидеть еврея. В определенных ситуациях государство даже помогало евреям в карьерном росте. Кто-то пользовался этим преимуществом, а кто-то отказывался от этих возможностей, предпочитая жить по совести.
Но фактически антисемитизм в Венгрии имел место, в том числе и на государственном уровне. При Ракоши, так же, как и в СССР, были судебные дела по профессиональному признаку (вроде "дела врачей"), в рамках которых пересажали невиновных евреев.
В заключение - несколько слов о современной Венгрии. Страна с населением более 10 миллионов человек находится на пересечении стратегических путей, связывающих Северную Европу с Балканами и восточноевропейские государства со Средиземноморьем. После Второй мировой войны Венгрия стала частью социалистического лагеря и одной из стран Варшавского договора, но с распадом Советского Союза в 1991 году начала укреплять политические и экономические отношения со странами Западной Европы. В мае 2004 году Венгрия стала членом Европейского Союза. Венгрия - парламентская республика. Ее законодательная система находится в процессе пересмотра и имеет тенденцию максимального приближения к западной модели. Благодаря своему центральному положению в Восточной Европе, четкому и понятному корпоративному праву, отлаженной и надежной банковской системе и развитой инфраструктуре, Венгрия является привлекательным и перспективным регионом для бизнеса и туризма.
Вот с такой страной предстояло познакомиться журналистам из Москвы.

**

Глава VII. Раввинская семинария. Встречи 30 лет спустя Одной из основных целей нашей поездки в Венгрию было посещение раввинской семинарии в Будапеште, где Адольф Соломонович проучился семь лет. Нам повезло - мы смогли встретиться с тремя раввинами (в те годы - студентами и преподавателями ешивы), которые в 1970-е годы познакомились с Шаевичем, - Альфред Шонер, Ласло Дайч и Тамаш Леви

Альфред Шонер об особенностях менталитета еврея из Биробиджана
Первое, на что мы обратили внимание, - раввинскую семинарию "повысили в звании". Теперь там университет. А возглавляет его профессор, доктор Альфред Шонер, который окончил семинарию на год раньше приезда Шаевича в Венгрию и стал преподавателем.
Альфред Шонер - а он еще и раввин синагоги при университете - утром встретился с нами в университете, мы побеседовали, а вечером он пригласил нас встретить шабат. Мы с удовольствием согласились.
Гостеприимный хозяин устроил нам такой прием, что мы до сих пор вспоминаем об этом вечере с большой теплотой. Сначала он рассказал, как 34 года назад Адольф Шаевич приехал учиться в раввинскую семинарию в Будапешт из далекого Биробиджана, потом представил гостей из Москвы - Каталин и нас: фотокорреспондента журнала "Алеф" Илью Долгопольского и меня, главного редактора этого журнала.
На встреч субботы было много выступавших, периодически центральное место занимал Эмиль Тот, главный кантор этой синагоги. Пел он превосходно. Каталин успела мне тихонько шепнуть, что она знает этого кантора еще с тех давних времен, он был гостем на их свадьбе с Адольфом Соломоновичем. Там же мы познакомились и с органистом синагоги Дьердем Карманом. Он играл на органе на свадьбе Каталин Адольфа (сейчас г-н Карман возглавляет в раввинской семинарии факультет канторского искусства).
Когда служба закончилась, к нам подошла супруга Альфреда Шонера и пригласила на кидуш. Оказалось, что она преподает в университете русский язык. Еще нас познакомили с заместителем ректора Унгарне Комой Юдит. Она свободно говорила по-русски, попросила показать ей журнал "Алеф". К слову, журнал так понравился преподавателям университета, что мы, по их просьбе, после возвращения в Москву стали посылать "Алеф" в библиотеку университета.
**
Несмотря на занятость, Альфред Шонер уделил гостям из Москвы много времени и внимания. Вот что он нам рассказал.

x x x

Кто построил раввинскую семинарию
В 1848 году в Венгрии грянула революция, направленная на свержение с венгерского трона Габсбургов. Одной из главных целей этого восстания было предоставление национальным меньшинствам, в том числе и евреям, равных прав с другими гражданами страны. Более двадцати тысяч евреев-революционеров примкнули к восставшим.
Через год революция была подавлена, всех участников мятежа строго покарали. Не избежали наказания и венгерские евреи. В качестве компенсации за неповиновение их заставили внести огромные денежные средства в казну империи.
Когда в 1867 году между Венгрией и Австрией было заключено соглашение о создании Австро-Венгерской монархии, венгерским евреям вернули их деньги. А это была огромная сумма!
Так нашлись средства для того, чтобы построить раввинскую семинарию. В 1877 году здание было готово. Сегодня, спустя 130 (!) лет оно выглядит великолепно. Внутри размещаются не только учебное заведение, классы для занятий, но и синагога, которая как бы спрятана внутри здания. Поэтому она уцелела в годы Второй мировой войны.

Как семинария стала университетом, а Альфред Шонер - ее ректором

Как сложилась судьба Альфреда Шонера после окончания раввинской семинарии? Он окончил Будапештский гуманитарный университет. В 1983 году защитил докторскую диссертацию по истории искусств.
Многое, что случилось с ним и его семьей, становится более понятным, если проследить трагическую историю семьи Шонеров в годы фашистской диктатуры.
Тридцать девять человек из когда-то большой и дружной семьи Альфреда Шонера погибли в Освенциме, в их числе - пятнадцать детей.
В конце 1980-х годов дочь Шонера Жужа, тогда еще школьница, вместе с одноклассниками побывала в Освенциме. Учащиеся прошли по маршруту "Дорога жизни". Так девочка своими глазами увидела, КАК это было. Увиденное произвело на нее такое сильное впечатление, что после окончания школы она решила репатриироваться в Израиль. Спустя полтора года в поездку в Освенцим отправился младший сын Шонеров. Его реакция на ужасы фашизма была аналогичной. Он тоже заявил, что хочет жить в Израиле. Но отпустить тринадцатилетнего сына одного в другую страну Альфред Шонер не решился. Выход был найден - вся семья совершила алию. Но спустя три недели после приезда в Израиле началась Война в Персидском заливе (она продолжалось с 17 января по 28 февраля 1991 года) между Ираком и США за освобождение Кувейта. В отместку американцам Ирак начал обстреливать Израиль ракетами "Скад". Это не напугало членов семьи Шонер, а только укрепило их в желании стать ближе к своей исторической родине. Через день после начала войны они стали гражданами Израиля.
Глава семьи преподавал историю искусств в Хайфском университете до того дня, пока в Израиль не приехали руководители будапештской еврейской общины, чтобы пригласить его возглавить его бывшую "альма-матер".
В 1996 году, когда Шонер с женой вернулись из Израиля в Венгрию, было принято решение повысить статус семинарии и получить аккредитацию на звание университета. Усилия Шонера и его коллег завершились успехом: в 2000 году парламент Венгрии присвоил бывшей семинарии звание вуза с официальным названием "Университет еврейских наук". Здесь готовят раввинов, канторов, учителей иудаики, еврейских социальных работников, преподавателей истории и еврейской культуры. С этого же года университет получил право присуждать соискателям ученую степень доктора наук. В скором времени состоится защита раввина из Загреба Котела Дадона, который написал диссертацию на иврите - первая защита в Университете еврейских наук. К слову, в университете докторскую диссертацию здесь можно защищать на трех языках - венгерском, английском и иврите.

x x x

Как молоды мы были...
Альфред Шонер познакомился с Адольфом Шаевичем в 1973 году. Они сразу сблизились и подружились. Языком общения был иврит. К русскому языку у молодых венгерских евреев было двойственное отношение: с одной стороны, это язык оккупации, а с другой язык русской классической литературы. Оккупацию никто не признавал, но Чехова, Достоевского все очень любили. Кстати, Достоевского в Венгрии начали издавать раньше, чем в Советском Союзе.
За первый год учебы в Венгрии Адольф Соломонович освоил иврит, а в следующие два года научился говорить по-венгерски. Надо сказать, что приезд студентов из Советского Союза на учебу в Венгрию в те годы стал историческим событием. Венгры узнали о готовящемся "советском десанте" от членов еврейской делегации из Советского Союза. "Мы восприняли как дар то, что наша маленькая община может чем-то помочь еврейским собратьям такой огромной страны, как Советский Союз", - вспоминает г-н Шонер.
Через несколько лет, когда он уже был раввином в Буде, один из членов той самой советской делегации вновь приехал в Венгрию и пришел в синагогу. Стояло жаркое лето, человек был в рубашке с короткими рукавами, и Альфред Шонер увидел у него на руке клеймо Освенцима. Такое же, какое было у его отца. Увиденное потрясло молодого раввина: "Я понял, что этот человек пережил те же страдания, что и мой отец. Несмотря на то, что один говорил по-венгерски, а другой - по-русски, горе у них было общее, потому что оба они - евреи. Но советский еврей мог во время войны взять оружие и воевать против фашистов, а у венгерских евреев такой возможности не было".
Венгерских студентов интересовало все, что касалось Советского Союза вообще и Биробиджана в частности, так как никакой информации об этом городке и его "искателях счастья" в социалистической Венгрии не было.
- Мы говорили с Адиком о многом, и пришли к главному, мы хотели найти ответ на вопрос: "Что мы вместе можем сделать для евреев?" - рассказывает Альфред Шонер. - С максимализмом, присущим молодости, мы пытались все вопросы решать исключительно в мировом масштабе.
**
В течение почти семи лет будущим раввинам из СССР давали классическое еврейское образование: преподавали Тору, еврейскую философию, еврейскую литературу, еврейское искусство, изучали вместе с ними комментарии - из Мидраша и Талмуда. Студенты из СССР сами могли оценить, что такое "еврейская жизнь" в Венгрии. Они начинали понимать, что разрешается, а что нужно делать с очень большой осторожностью и бдительностью.
Вот как г-н Шонер оценивает годы учебы Адольфа Шаевича:
- Это был замечательный творческий период и для нас, венгерских евреев, и для приехавших из СССР. Более того, мне кажется, что это был очень красивый период нашей жизни. Прошло много лет, но, несмотря на это, несмотря, что нас разделяют тысячи километров, эмоционально мы остались близкими друг другу.

**
Камушки на ладони

Существовала большая разница между венгерскими и советскими евреями. В Венгрии евреи считали себя иудеями в силу своего вероисповедания, а по национальности - венграми. В Советском Союзе национальность рассматривалась с этнической точки зрения и была записана в паспорте как пресловутая "пятая графа". Альфред Шонер вспомнил одну историю, которая наглядно иллюстрирует разницу между этническими и религиозными евреями:
- Адик приехал в Будапешт и поселился в общежитии. Вместе со своим товарищем по комнате они "украшали" стены всякими картинками. Как-то я зашел к ним в комнату и увидел на стене портрет девушки... По моей настоятельной просьбе подобные фото больше на стенах не появлялись.

**
Эта история произошла в Москве в 1987 году, когда Адольф Соломонович уже был раввином. В тот год отмечали тысячелетие православной церкви. Вечером, в канун шабата, раввин Шаевич попросил раввина Альфреда Шонера произнести речь в Хоральной синагоге на улице Архипова. Тот сказал, что с удовольствием поприветствует прихожан на иврите. Но как люди, не знающие иврита, смогут понять гостя из Венгрии? Адольф Соломонович предложил переводить с иврита на русский. В то время ни у СССР, ни у Венгрии не было дипломатических отношений с Израилем. Иврит считался языком сионизма, а сионизм эти страны осуждали. Поэтому выступление на иврите в московской синагоге было необычным и рискованным шагом. Но Шаевич невозмутимо сказал: "Если на то пошло, пусть будет скандал". Насколько хорошо Шонера поняли прихожане синагоги, он мог судить по тем аплодисментам, которыми его наградили.
И под конец нашей беседы я не могла не задать доктору Шонеру один "компрометирующий" вопрос. Дело в том, что наши встречи с друзьями и соучениками Адольфа Шаевича в раввинской семинарии и других синагогах Будапешта организовала его супруга Каталин Шаевич. Благодаря ее блистательному переводу, мгновенной реакции и знанию материала мы могли общаться с венгерскими раввинами свободно и не по протоколу. Поэтому не задать подобный вопрос было бы просто непростительно.
- Как вы отнеслись к тому, что в 1973 году у Адольфа Соломоновича появилась девушка - венгерская еврейка?
Тот задумался и произнес:
- Завидовал...
Мы с Ильей дружно рассмеялись - столь непосредственной и искренней была его реакция. Каталин засмущалась. А Шонер продолжил:
- Впрочем, в этом нет ничего особенного. Так всегда было и будет - если человек едет учиться в другую страну, то рано или поздно влюбляется, и дело кончается либо браком, либо дружбой на всю жизнь. На сегодняшний день около тысячи студентов из Израиля обучается в разных вузах Венгрии: в первую очередь, в Медицинском институте. Очень многие из них женятся и привозят жен в Израиль. Я уверен, что венгерские женщины - самые красивые в мире...
Что тут скажешь? Доктору Шонеру видней.
**
Ласло Дайч: "У венгров рюмочки, а у них - стаканчики"
Уйпешт - рабочий район в северной части Будапешта. До войны здесь было много фабрик и заводов. Среди них - известный завод по производству лампочек "Тунгсрам". В Уйпеште была построена богатая синагога. И сейчас эта синагога впечатляет - красивое, величественное здание. Правда, в настоящее время ее открывают только во время осенних праздников и для выступления канторов на концертах. В ней работает раввин Ласло Дайч, тот самый, которого посвящали в раввины вместе с Адольфом Соломоновичем.

Рассказывает Ласло Дайч

В 1980 году нас вместе с Адольфом Шаевичем посвятили в раввины. После этого несколько месяцев я работал так называемым раввином-парашютистом - на каждый шабат меня направляли в разные синагоги и даже в разные города. В сентябре 1981 года я получил должность раввина в синагоге в городе Печ и проработал там два года. Но в 1983 году, когда серьезно заболела моя мать, мне пришлось переехать с ней в Нью-Йорк, чтобы попытаться спасти ей жизнь. Так я прожил в Нью-Йорке девять с половиной лет, вплоть до самой смерти моей любимой матушки. В те годы я продолжал жить еврейской религиозной жизнью: утром и вечером посещал синагогу и еврейскую общину, где продолжал свою учебу. Когда мама умерла, я решил на год вернуться в Венгрию и обратился с просьбой о получении должности раввина. В 1994 году я стал раввином синагоги в Уйпеште, где и работаю по сей день. Еврейская община Уйпешта состоит из четырехсот человек.У нас есть дом престарелых и общежитие для умственно отсталых. На Хануку и Пурим собирается полный дом гостей - до двухсот человек. На Песах устраиваем седер.
Знаменательными событиями для нас являются ежегодные концерты канторов, мы их проводим в Уйпешете уже четвертый год. В эти дни синагога наполняется народом - к нам приходят до тысячи человек.
Об Адольфе Шаевиче у меня осталось много прекрасных и теплых воспоминаний. Помню, как после кидуша в раввинской семинарии мы ходили либо в кофейню Хунгария, либо в Дунапарк, небольшой ресторанчик в Будапеште. Мы, студенты семинарии, из религиозных соображений не имели возможности брать с собой деньги. И всегда за нас расплачивался кто-нибудь из наших друзей-неевреев.
Для нас было большой неожиданностью, когда мы узнали, как в России пьют водку. В Венгрии ее пьют маленькими рюмочками, а люди из России - стаканами! Или вот такое воспоминание. Как-то я зашел в комнату, где Адик заваривал чай. Стола у него не было, а самовар стоял на полу. Я его не заметил, наступил и ошпарился кипятком!

x x x

Рассказывает Каталин Шаевич
У Адика была одна вилка. Как-то Ласло зашел к нам (мы тогда уже были женаты и жили в комнате общежития раввинской семинарии). Увидев эту вилку, он поинтересовался: "Эта вилка мясная или молочная?". Я говорю: "Мясная". А он спрашивает: "А чем вы кушаете молочное?". Отвечаю: "Руками" (смеется).
В конце нашей встречи раввин Ласло Дайч сказал: "Надеюсь, что мой коллега Адольф Шаевич в добром здравии и хорошей форме. Передайте ему от меня большой привет!"

Как Тамаш Леви хранил секретные записи израильских песен

Раввин Тамаш Леви окончил раввинскую семинарию двумя годами раньше Адольфа Соломоновича.
Когда мы пришли к нему в его синагогу на ул. Хегедюш Дюла, нас окружили прихожане, пришедшие на вечернюю молитву. Они неплохо говорили по-русски, и мы услышали много добрых слов о раввине Леви. А вскоре появился и он сам. К слову, раввин не сильно изменился за прошедшие тридцать лет - его фотографию мы видели на стенде выпускников семинарии. Та же доброжелательная улыбка и открытый взгляд.
Его жизненный путь был предопределен с рождения. Тамаш Леви родился в религиозной еврейской семье, стал раввином, потом и главным раввином в Будапеште по кашруту. Его дети - они живут в США - продолжают семейную традицию. Сын будет раввином, дочь учится в хасидской школе.
Тамаш Леви показал нам синагогу, подсобные помещения и продемонстрировал устройство для подъема пожилых людей на второй этаж в столовую.
Вспоминая годы учебы в семинарии, раввин сказал: "Как же Адик любил читать! Через несколько месяцев после приезда в Венгрию он уже собрал целую библиотеку. В Будапеште было два русских книжных магазина. Адик был там постоянным покупателем. Ему заранее откладывали книги. Из всех студентов, приехавших из Советского Союза, он был единственным, кто так трепетно относился к книгам".
Еще раввин Леви отметил то значение, которое имел приезд студентов из Советского Союза. В то время в странах коммунистического блока, к ним относилась и Венгрия, изучение иврита не поощрялось. Когда приехали советские евреи, которые совсем не говорили по-венгерски, но немного знали иврит, венгерским профессорам разрешили использовать иврит. Благодаря этому венгерские студенты смогли больше внимания уделять ивриту. Рассказывает Каталин Шаевич

В нашей студенческой компании у Томи были секретные магнитофонные записи израильских песен - "Хава Нагила", "Гивейну шалом-алейгем" и другие. Я отнесла эти записи к себе в гимназию. Там нам разрешали заводить музыку на переменах, и я попросила поставить "Хава Нагилу". Меня стали спрашивать, что это за песня, а я отвечала: "Да, какая-то турецкая". И все с удовольствием слушали эту "турецкую" песню на иврите.

**
Камушки на ладони
Родители Адольфа Соломоновича назвали сына Адольфом (мать его приехала из Англии, где в то время это имя не ассоциировалась с фашизмом). До 16 лет его называли "Адиком". Когда ему исполнилось 16 лет, он пришел в паспортный стол и с удивлением узнал, что он не Аркадий, как полагал до этого, а Адольф.
Когда 16-летняя Каталин познакомилась с ним и узнала, как зовут ее нового знакомого, то сразу рассказала популярный в то время в Венгрии анекдот: "Ходит по улицам сумасшедший, подходит к каждому и тычет пальцем: "Ты Гитлер! Ты Гитлер!" Один прохожий шепчет своему попутчику: "Осторожно, Адольф, тебя рассекретили!.."
**

Камушки на ладони

Семья Адольфа Соломоновича - Каталин, Андраш и Петер и семья его брата Бориса, жена Валя и дочки Таня и Катя живут дружно, несмотря на разделяющие их многие тысячи километров, государственные границы и часовые пояса. Дети Адольфа Соломоновича и Бориса часто перезваниваются, постоянно обмениваются письмами, ездят друг к другу. Все это радует их родителей. Катя неоднократно бывала в Биробиджане, а родня со стороны брата Бориса - в Венгрии. И это еще одно доказательство, что Будапешт и Биробиджан - города-побратимы.
**

Мы побывали в Дунакеси ранней весной 2007 года. Сегодня, спустя 30 лет, в доме и вокруг произошли некоторые изменения - в квартире достроили и оборудовали мансарду, появилась просторная кухня. Сад радовал глаз первыми яркими красками. Малиновыми цветами покрылась японская айва.
Над ней раскинул пушистые зеленые ветви гималайский кедр. Как мы узнали от Кати, 30 лет назад этих деревьев еще не было.
Я внимательно разглядывала стены первого жилища молодой семьи, пытаясь впитать атмосферу их дома. В мансарде мы обнаружили уникальные книги. Целая полка была заставлена журналами "Грани", который печатали в конце 60-х годов в Германии в издательстве "Посев". На первой полосе написано: "Журнал литературы, искусства, науки и общественно-политической мысли".
В Советском Союзе это издание считалось рьяной антисоветчиной и было запрещено. Возможно, в этом доме тридцать лет назад собирались молодежные компании. Друзья А.С. и Кати вели жаркие споры о поэзии, политических и литературных проблемах середины 70-х годов прошлого века.

x x x

**
Глава VIII. Каталин
Дом в Дунакеси
Дунакеси - городок под Будапештом (~ 50 тыс. жителей). Аккуратный, чистенький, живущий своей размеренной жизнью.
Улица Филлер, дом 3. В этом доме начали совместную жизнь Адольф Шаевич с молодой женой. В начале 1970-х это была небольшая двухкомнатная квартира на втором этаже. В одной комнате жила семья Шаевичей-Сабо, а в маленькой, за тонкой перегородкой - Катинка, мама Каталин. В этом доме у Шаевичей родились сыновья - Андраш и Петер.

Рассказывает Каталин Шаевич

Это было около тридцати лет назад. Два часа дня. Адик сидит один в этой комнате, читает книгу. Заходит моя подруга Аника и видит такую картину - Адик увлечен чтением, а в середине комнаты - куча штукатурки, которая обвалилась с потолка. В потолке зияет "дырочка" примерно в два квадратных метра. Аника - трудолюбивая женщина, она одна, без мужа растила двоих детей и крутилась по дому почти круглыми сутками. Увидев кучу строительного мусора, воскликнула: "Адольф! Что случилось?" А Адик спокойно ей отвечает: "А, ничего, потолок провалился". И добавляет, чтобы успокоить Анику: "Но не сейчас, еще в восемь утра". Аника говорит: "Давай, я тебе помогу прибраться". Адик отказывается: "А, нет. Вот Катя придет после шести..." О супруге Адольфа Шаевича мне было известно совсем немного: венгерская еврейка, с детства учила русский язык, стала победительницей конкурса русского языка в Венгрии, на международном конкурсе в Москве заняла призовое место. Да еще несколько строк о ней прочитала в книге Валерия Каца "...плюс эмиграция": "Однажды Адик привез молоденькую Катю.
- Ух, какой персик, - решили мы с Любой (жена Валерия. - Л.Т.).
Стало ясно, что это его будущая жена. Катя была вся какая-то не наша - раскованная, солнечная, постоянно улыбающаяся".
В процессе общения с Катей - так ее называет муж - стало понятно, что судьба преподнесла мне ценный подарок. Эта обаятельная, эмоциональная, разносторонне развитая, красивая и очень скромная женщина приложила немало усилий, чтобы помочь всем нам узнать как можно больше об Адольфе Шаевиче, удивительных событиях его жизни, его роли в судьбе России и еще о многом другом.
Нынешний 2007 год - особенный в жизни семьи Шаевичей. В начале года Адольф Соломонович и Каталин отметили 30-летие совместной жизни. 2 мая праздновали юбилей Кати. А 28 октября исполняется 70 лет Адольфу Соломоновичу. Вот такая цепь неслучайных событий.
**
Как случилось, что пути биробиджанского парня и скромной венгерской девушки пересеклись, и встреча стала для них Судьбой? И как жила Каталин до этой встречи? Вот что рассказала об этом сама Каталин.

Чудом спасенная

В моем паспорте есть запись: "Каталин Сабо. Родилась 2 мая 1957 года, в Венгрии, в городе Ваце". На самом деле я родилась за 5 минут до наступления 2 мая. Почему мама "передвинула" мой день рождения на пять минут вперед? Так она выразила свой протест режиму. Первое мая, как известно - День международной солидарности трудящихся всех стран. И мама не захотела, чтобы мой день рождения совпадал с коммунистическим праздником.
Судьба мамы сложилась трагически. Как и многие провинциальные венгерские евреи, она познала ужасы Катастрофы. Мама, в то время еще ребенок, вместе с родителями и многочисленными родственниками оказалась в Освенциме. Как она выжила? Чудом. Мама знала немецкий язык - у нее в детстве была немка-гувернантка. Так вот, когда в Освенциме проходил процесс селекции "жизнь или смерть", ее спросили: "Сколько тебе лет?" Тех, кому было меньше четырнадцати, тут же отправляли в газовую камеру. Маме в ту пору было всего двенадцать. Она так и ответила по-немецки: "Двенадцать". Немец злобно крикнул ей: "Не ври!" и резко толкнул ее в группу "жизнь", то есть к взрослым.
Так он спас моей маме жизнь.
Мама долго не могла понять, почему он так грубо накричал на нее и вытолкнул из группы смертников? Только повзрослев, она осознала мотивы поведения немца. Он был вынужден любым способом скрыть от окружающих охранников свой благородный поступок и поэтому вел себя, как поступали все фашисты с заключенными - зло и грубо.
Мама старалась не вспоминать страшные моменты своей жизни. Она только изредка рассказывала, о том, ЧТО ей пришлось пережить. И при этом неизменно добавляла, что даже в самых безысходных ситуациях могут встретиться хорошие люди.
К сожалению, далеко не ко всем людям судьба была столь благосклонна. Из нашей большой семьи вернулись живыми буквально единицы. Случившееся с ними отложило глубокий и неизгладимый отпечаток на их психику...
После освобождения мама вернулась в Венгрию, училась в гимназии в Сегеде, жила в интернате. Потом поступила в институт на фармацевтический факультет. В те годы она познакомилась с моим будущим отцом. Его звали Деже.
Деже был старшим сыном в многодетной венгерской семье, они жили бедно. Отец пытался как-то обеспечить семью, но все его планы разбивались о жестокую действительность. Он не мог принять идеи режима Ракоши, хотел уехать из Венгрии в Австралию, Израиль или Англию (его брат живет в Лондоне и по сей день).
Они с мамой стали жить своей семьей. Мама не разделяла намерений мужа покинуть страну. Ей, после всего пережитого, хотелось простого человеческого счастья, покоя и стабильности.
Когда мне исполнился один год, родители разошлись. Но развод никак не повлиял на отношения мамы со свекровью и сестрами моего отца. Все они остались жить с нами в небольшом городке Дунакеси, недалеко от Будапешта. Только спустя несколько лет, после того как вышли замуж, сестры отца разъехались со своими мужьями по другим городам.
А судьба отца так и не сложилась. Уехать из Венгрии ему не удалось, он умер совсем молодым, даже не успев познакомиться со своим будущим зятем. Видел Адика только на фотографии и успел рассказать своим родственникам, что за его дочкой ухаживает студент ешивы.

Русская подруга с еврейской фамилией

Я окончила восьмилетку с отличными оценками, а когда поступила в гимназию в Будапеште, там мода на отличников прошла - это стало даже зазорно. Мне пришлось молниеносно снизить свои оценки (к слову, это оказалось совсем нетрудно), чтобы меня приняли в коллективе за свою. Там были совсем другие приоритеты - джинсы, хиппи, "Битлз".
Русским языком я заинтересовалась еще в школе, в пятом классе. Нам давали адреса ребят из других стран, мы с ними знакомились и вступали в переписку. Так у меня появилась подруга в Москве. Ее звали Аня Фельдман. Мама сразу сказала: "Еврейка". Я ее спросила удивленно: "Откуда ты знаешь?" И в первом же письме решила уточнить, так ли это? Мама оказалась права - это была еврейская семья. Я рассказала Ане о своей семье. Мы подружились и стали ездить друг к другу в гости.
Это была очень интересная московская семья. Мама Ани, Галина Григорьевна Ревич, работала заведующей кафедрой биохимии 2-го Медицинского института. Но когда их семья подала заявление на выезд в Израиль, ее сразу уволили, а лабораторию закрыли. Дружба с Аниной семьей пробудила у меня интерес к судьбам российских евреев. Отец Галины Григорьевны погиб в лагерях. Муж - Яков Александрович Фельдман - был известным ученым-химиком, автором шестидесяти изобретений, которые использовали в военной промышленности. Естественно, эти работы были засекречены. За все его заслуги перед отечеством ему пришлось отсидеть десять лет в сталинских лагерях. Там он потерял здоровье. С Галиной Григорьевной он познакомился уже после освобождения. Они жили одной мечтой - уехать в Израиль, но из-за секретности работ Якова Александровича выезд из СССР ему был запрещен. Поэтому Аня с мамой и братом смогли уехать только после смерти главы семьи.
К сожалению, из-за переездов я потеряла координаты этой семьи. Знаю только, что сейчас они живут в Штатах, и мечтаю найти их...

Знакомство со студентом ешивы

С Адиком мы познакомились в Будапеште осенью 1973 года. Вот как это случилось.
В то время я заканчивала гимназию с углубленным изучением иностранных языков. Один старый и умный еврей организовал в Будапеште клуб, где тоже изучали иностранные языки. Туда ходила местная молодежь, я тоже была среди них. Директор приглашал в клуб иностранцев, которые приезжали в Венгрию, но еще не успели освоить венгерский язык. Им помогали местные студенты - что-то переводили, знакомили со страной и просто общались. Такие контакты были обоюдно полезными: венгерские ребята узнавали много нового и интересного о других странах, и у них создавалось впечатление, что они как бы побывали за границей.
В этом же клубе была организована небольшая группа желающих изучать иврит. Как-то в клубе ко мне подошел известный в то время в Венгрии художник, Ижак, и сказал, что к ним на занятия в эту группу ходят два студента, которые недавно приехали из Советского Союза. Они, естественно, венгерского не знали, поэтому Ижак попросил меня помочь. Так я познакомилась с Адиком и его сокурсником Хаимом Левитисом. Они мне рассказали, что учатся в местной раввинской семинарии. Меня это заинтересовало, так как я хотела больше знать о еврействе. В то время эта тема была окутана некой трагической тайной.
Адик рассказал, что он родом из Биробиджана. В Венгрии тогда не знали о существовании такого города на Дальнем Востоке. Мы просто не могли себе представить, что в этом далеком городе живут такие же люди, как и мы. Поэтому многие мои знакомые, да и я тоже, смотрели на Адика, как на чудо, свалившееся с Луны.
И тем не менее, между нами сразу установились дружеские отношения. Я почувствовала, что это свой, близкий мне по духу человек. Что-то притягивало меня к нему, мне с ним было приятно общаться и казалось, что мы давно знакомы. Еще я отметила его необыкновенную доброту, прекрасное чувство юмора и веселый неунывающий нрав. Среди жизненных приоритетов Адика - искреннее и доброжелательное отношения к людям. Меня привлекали его несуетность и скромность, с каждым - независимо от положения и возраста - он вел себя достойно и без тени превосходства. Для меня, шестнадцатилетней девушки, это было особенно важно, потому что из-за своей непосредственности и, может быть, излишней откровенности я часто попадала впросак.
В общении нам помогало мое скромное знание иврита, особенно там, где понимали русский и венгерский. Нашему сближению способствовало и то, что Адик быстро нашел в Венгрии новых друзей. Он в шутку говорил, что "Венгрия - это страна непуганых зверей", так его поражала наша искренность в отношениях. Наша компания формировалась из студентов семинарии, венгров, которые вернулись из Советского Союза после учебы в вузах, и из так называемой русской диаспоры - женщин, которые в СССР вышли замуж за венгров.
Это было наше молодое счастливое время. Мы ездили большой компанией на берег Дуная, жарили шашлыки. Или собирались у кого-нибудь на квартире, слушали Окуджаву, читали Пастернака, Солженицына, Войновича, обменивались запрещенной в Советском Союзе литературой и спорили до хрипоты.
При этом наши отношения с Адиком плавно развивались. На втором свидании я узнала о существовании племянницы Танечки. Он поделился со мной радостной вестью о ее рождении и попросил помочь купить ей подарки. Этот факт еще сильнее укрепил меня в том, что Адик именно тот человек, о котором я мечтала - заботливый, любящий семью и детей. Таня была первенцем в семье Бориса, брата Адика. Ее рождение стало огромной радостью для всех. Можно даже сказать, что наши отношения с Адиком росли вместе с этой девочкой.
Пришло время, и я познакомила Адика со своей мамой, представив его как своего хорошего друга, которому вдали от родины не хватает семейного тепла и уюта. Мама приняла его как родного человека. Но после Холокоста, чтобы уберечь детей от страшных последствий принадлежности к "Б-гом избранному народу", многие родители предпочитали не афишировать свои корни. А здесь речь шла о том, чтобы выдать дочь замуж за раввина и отдать в "страшную и далекую Россию", где в паспорте пишут "национальность" и погромы неминуемы!.. Мама была в шоке...

Спустя год после нашего знакомства мы с Адиком решили пожениться. Такое решение, помимо главной причины - нашей взаимной любви, имело с моей стороны и другие причины. Как-то Адик горестно сказал мне, что его могут в любой момент отправить назад, в Советский Союз. В то время один из его друзей приехал из Союза в Венгрию, а оттуда нелегально перебрался в США. Советские власти посчитали, что Шаевич мог знать об этом и вовремя не "доложил, куда следует". Его начали вызывать в посольство СССР в Венгрии и вести жесткие беседы.
Но тогда я этого не знала. Просто сердцем почувствовала, что любимому грозит опасность, что его в любой момент могут отнять у меня, и мы потеряем друг друга навсегда. Официальный документ о регистрации брака с иностранкой, как мне тогда казалось, мог хоть как-то помочь нам избежать разлуки.
И мы по сей день - вот уже 30 лет - вместе и счастливы.

Как Шандор Шейбер помог нам пожениться

Общение с Адиком приблизило меня к религии. Раньше мы ходили в синагогу только на праздники. В то время суббота в Венгрии была рабочим днем, в школах тоже шли занятия. Где-то в начале 1970-х стали вводить свободную субботу - поначалу каждую вторую, а потом уже и все четыре в месяц. Тогда все замыкалось на работе или учебе, и я долго не представляла себе, как людям удается в шабат быть свободными от всех дел.
После окончания школы я работала медсестрой, и мне сложно было соблюдать шабат. Я спросила у Шандора Шейбера, профессора раввинской семинарии, как мне быть в таком случае. Он сказал, что уход за больными не является нарушением субботы. Позже, когда я работала в больнице и аптеке, благодаря хорошим отношениям с сослуживцами эта проблема была решена. На венгерское Рождество и Пасху на работу выходили евреи, а на еврейские праздники нас, по возможности, освобождали от работы.
В синагогу раввинской семинарии, где учился Адик, приходило много молодежи. Нас привлекала сложившаяся там приятная, можно сказать, семейная атмосфера. Приходили и пожилые люди, пережившие Катастрофу. Они были в достаточной степени религиозны, не расставались с молитвенниками, их лица были печальны.
А в последних рядах размещалась молодежь - кто сидя, кто стоя - как придется. Все активно общались между собой, за что регулярно получали замечания от старших прихожан. Но это никак не влияло на приподнятое настроение юношей и девушек.
Прочувствовать святость субботы в немалой степени способствовало пение кантора Фелеки. Он в те годы был заведующим кафедрой вокала Академии музыки в Будапеште. Его торжественный энергичный голос заполнял зал синагоги. И еще об одной особенности раввинской синагоги хочу упомянуть. В отличие от других синагог, в ней служба сопровождалась игрой на органе.
Шандор Шейбер вел службу, после которой приглашал всех на кидуш и субботнюю трапезу (в этом ему помогала американская организация Джойнт). Рав Шейбер читал браху, отламывал от халы по кусочку и раздавал всем присутствующим. Для него не имело значения, по каким соображениям тот или иной прихожанин пришел на встречу субботы - исполнять одну из главных заповедей Торы или просто пообщаться с друзьями. После ужина Шейбер рассказывал истории о своих научных исследованиях по еврейской и венгерской истории, а также приглашал специалистов читать лекции. Постоянным гостем таких шабатних вечеров был профессор Швейцер, который преподавал в семинарии еврейскую историю и был раввином в городе Печ. Однажды гостем "посиделок" у Шейбера был знаменитый американский писатель Бернард Маламуд.
Эти встречи в шабат у профессора Шейбера помогали еврейской молодежи найти друзей, а порой и свою "половинку". Если раввин замечал, что парень и девушка испытывают друг к другу симпатию, то старался помочь им познакомиться поближе - например, усаживал за стол рядом. Если отношения развивались и становились серьезными и молодые люди принимали решение соединить свои судьбы, то он ставил им хупу.
Он и к нам с Адиком относился с большим вниманием и теплотой, искренне радовался, что мы нашли друг друга.
Когда мы решили пожениться, Шандор Шейбер принял самое деятельное участие: предоставил зал, подготовил фуршет и поставил нам хупу. Мы смогли пригласить на торжественное мероприятие всех родных, близких и друзей. А после свадьбы он выделил нам с Адиком отдельную комнату в студенческом общежитии, так что до окончания учебы Адика в семинарии мы были обеспечены жильем.
Так мог заботиться о молодой семье только родной и близкий человек. Немаловажную роль в этом сыграло его отношение к Адику, которого он очень любил и ценил его отношение к учебе и своим учителям.

Свадьба

В 1976 году я поступила в институт, но с условием, что я год поработаю медсестрой. Я выбрала отделение новорожденных. Я обожала малышей, но меня огорчало, что среди них были детишки с очень тяжелыми заболеваниями. И, тем не менее, эта работа была мне по душе.
Итак, мы решили пожениться, подали заявление , но разрешение на брак получили только через год. Адик обратился в советское посольство в Венгрии, и целый год власти думали, что делать с этим женихом из Советского Союза. Дело в том, что у него не было прописки на территории России. Из Биробиджана он выписался, надеясь, что пропишется в Москве. Но Артур Шнеер так быстро отправил его в Венгрию, что пресловутой прописки оформить так и не успел. Более того, даже после окончания семинарии и возвращения в Москву Адик жил на служебной квартире и в течение нескольких лет не мог в ней прописаться! Эта проблема длилась в его жизни лет восемь.
На свадьбу были приглашены все родственники. Мама Адика приехала из Биробиджана и остановилась у нас. Мы познакомились и полюбили ее. Они с моей мамой говорили на идише и по-английски. Но на самой свадьбе Татьяне Львовне присутствовать не довелось - к тому времени ее отпуск закончился, и она вернулась в Биробиджан.

Жизнь на две страны

Адик получил диплом в 1980 году, а я тогда училась на 3-м курсе, и мне оставалось еще учиться полтора года. Возник вопрос - уезжать вместе? Тогда для продолжения учебы мне надо было бы переводиться в российский вуз. Меня интересовали только предметы по моей будущей специальности, а не пакет обязательных политических предметов, которые в Венгрии все сдавали по шпаргалкам, а в России изучали всерьез, отдавая этому слишком много времени и сил.
Поэтому я решила закончить учебу в Венгрии. Мы тяжело переживали разлуку - ездили друг к другу во время каникул и при любой другой возможности.
3 февраля 1982 года я получила диплом, а через год после этого, 3 февраля 1983 года у нас родился первенец - Андраш. Я поехала рожать в Венгрию, так как полагала, что венгерское гражданство ребенка давало больше свободы ему самому и его отцу, моему Адику.
Так сложилось, что Адик не захотел переехать насовсем в Венгрию. Он чувствовал большую ответственность за будущее еврейской общины и не мог оставить людей в России, которые в него поверили. Когда мы поженились, вопрос будущего был для нас открытым. Мы периодически возвращались к вопросу о переезде в Венгрию (в первую очередь, с подачи моей мамы). Ведь в те годы очень многие люди, вступившие в смешанные международные браки, уезжали из России, в том числе и друзья Адика.
Я, возможно, одна из тысячи иностранных женщин, которая вышла замуж за человека из России и приехала к нему, а не наоборот.
В 1986 году у нас родился второй сын - Петер. Я смогла приехать в Москву еще на три года - на второй декретный отпуск. Но в Венгрию ездила часто.
Во-первых, моя мама осталась одна, а во-вторых, летом мы с мальчиками отдыхали на Дунае. Так мы и живем на две страны.

Андраш и Петер

Наши сыновья учились и в Москве, и в Будапеште. Петер окончил московскую школу ОРТ. Андраш несколько лет тренировался в Москве в хоккейной команде. Они очень любят папу. У них прекрасные взаимоотношения и полное взаимопонимание. Мы с Адиком считаем, что дети имеют право сами выбирать свой жизненный путь. Мы счастливы, если люди рядом с нами живут свободно и в гармонии с собой. Мы стараемся не навязывать нашим детям своего мнения - просто мы высказываем свою точку зрения. И Андраш и Петер выросли такими, что их характер и их мышление полностью отвечают нашим надеждам.
Конечно, не все в жизни наших мальчишек складывалось гладко. Андраш, ему сейчас 24 года, - спортсмен, вратарь хоккейной команды. Юридически в Венгрии нет профессионального спорта, на бумагах они все любители. Но фактически командами управляют спонсоры, которые порой крутят спортсменами, как хотят. В такой неприятной ситуации оказался и Андраш - полгода назад он решил уйти из команды и обратился за консультацией к спортивному психологу. Так вот, во время консультации психолог с удивлением спросил: "Так тебя родители никогда не били? А как же тогда тебя воспитывали?" И он ответил: "Мама орала".
Вообще у нас в семье такое распределение - Адик свои претензии к сыновьям высказывал мне. Сам он человек очень сдержанный, никогда не повышает голоса. Тем более в те моменты, когда мы все собирались вместе, ему не хотелось портить настроение. Поэтому свои эмоции выплескивала обычно я.
Петер не сразу нашел свое призвание. Он окончил в Москве хорошую ОРТовскую школу, ей руководил Вячеслав Лещинер. Потом Петер пошел в экономический институт, но понял, что это не его стезя, дальше был институт иностранных языков, но там он тоже проучился только год. Наконец, в Венгрии он окончил курсы массажистов и работает в больнице. Чтобы продолжить образование, решил поступить в институт на факультет лечебной физкультуры.
*
Камушки на ладони

Рассказывает Галя Цивина
Помню, как Катя Шаевич первый раз должна была приехать в Биробиджан. Татьяна Львовна позвонила и сказала, что приезжает ее невестка. Мы пошли на вокзал ее встречать, даже три цветка где-то нашли - тогда в Биробиджане это было нелегко. У нее не было визы, и она очень боялась неприятностей. Катя, тогда еще совсем молоденькая женщина, очень стеснялась, что у нее большой нос, и по этому носу все сразу догадаются, что она еврейка из Венгрии. А я ей говорю; "Какой там большой нос?! Тут все с такими носами".

**
Борис Шаевич - о Кате

Катя обладает очень редким по нынешним временам качеством. У нее очень "большое" сердце. В любой день и час она готова все бросить и помогать, может отдать последнее. Иногда мы с ней на этот счет расходимся. Она - человек редкой души и заслуживает не просто любви, но и внимания и заботы. Мы ей благодарны за все. Кроме душевных качеств, у Кати есть свойство быстро все воспринимать, она буквально бурлит идеями. Ей бы хорошего менеджера, она могла бы развить бурную деятельность. Обидно, что эти хорошие качества Кати люди порой начинают использовать ей во вред.

x x x

Когда мы были в Дунакеси, представилась возможность встретиться и познакомиться с сыновьями Шаевичей. Высокие, спортивные, красивые парни. Андраш мужественный, сдержанный, собранный. Одним словом - старший. А Петер улыбчивый, открытый, более эмоциональный. Оба очень трепетно и нежно любят маму, делятся с ней самым сокровенным.

Их объединяют не только нежные чувства к маме, но и особое отношение к отцу. Об этом мы и говорили с сыновьями Адольфа Соломоновича, а еще о том, чем они интересуются, как собираются реализовать себя в дальнейшем. К слову, Андраш и Петер свободно говорят по-русски. Так что с общением проблем не было.

Андраш Шаевич: "Отец - мой кумир

- Андраш, расскажите, пожалуйста, о себе.
- Я родился в Будапеште. В детский сад ходил в Москве и в Венгрии, в школу пошел в Венгрии, в 15 лет поехал к отцу. До 18 лет жил в Москве. С детства играл в хоккей. В 19 лет уехал в Канаду и там играл полтора года. А потом вернулся в Будапешт и поступил в Институт физкультуры на факультет менеджмента. Сейчас я на третьем курсе, мне осталось учиться еще один год.
- Как получилось, что вы выбрали спортивную карьеру?
- Никто из родителей на этом не настаивал. Просто так получилось. Когда мы жили с бабушкой (маминой мамой) в Дунакеси, она отдала меня сразу в две секции - плаванья и единоборства. Но оказалось, что индивидуальные виды спорта мне не по душе. Тогда бабушка купила мне коньки и зимой отвела на хоккейную площадку. Думаю, если бы это были не коньки, а мяч, а площадка была бы не хоккейной, а футбольной, то я стал бы футболистом. Не знаю, насколько это было бы успешно. Кстати, плавать я и сейчас люблю, но профессионально мне это не очень интересно. Возможно, интерес к спорту мне передался от отца. Он тоже любит спорт. Помню с детства, что папа всегда смотрел хоккей и футбол. Он и сам играл в баскетбол, когда жил на Дальнем Востоке. А нам он показывал приемы игры в настольный теннис. И в шахматы нас научил играть тоже отец. Мне и сейчас очень нравится играть в шахматы. Я считаю, что в хоккее и шахматах есть что-то общее. Думать и в хоккее надо.
- Андраш, вы вратарь? Трудно быть вратарем?
- Сначала тренер поставил меня в защиту, а Петер был вратарем. Но потом он отдал мне свою вратарскую форму. Она мне пришлась впору. Так я и остался в воротах. Играл за Уйпешт (район Будапешта. - Л.Т.), выступал за юношескую и юниорскую сборную Венгрии, побывал на четырех чемпионатах мира.
- Вы свою жизнь связываете со спортом? Видите себя игроком, а затем тренером?
- Мне бы не хотелось расставаться со спортом. Не знаю насчет тренера...
- Знаю, что вы учитесь на факультете менеджмента. А что такое спортивный менеджмент?
- В двух словах не расскажешь. Это широкий спектр деятельности - от приглашения и приема различных делегаций до организации спортивных клубов.
- Вам это нравится?
- Да, мне это интересно. Мне помогает еще и то, что я могу говорить не только по-венгерски, но еще по-русски и по-английски.
- Востребована ли сейчас профессия менеджера?
- Да, теперь становится востребованной. Раньше менеджеров было мало, теперь - больше.
- Как вы попали в Канаду?
- В Канаде я попал в юниорскую лигу, отыграл там успешно, и на меня обратили внимание в Америке, в одной из профессиональных лиг. Меня и еще пару пацанов из России и Чехии, с которыми я дружил, пригласили в эту лигу. К сожалению, тренеру-канадцу наш стиль игры не подошел, и нас (европейцев) отослали обратно.
- Андраш, как говорится, все, что ни делается, все к лучшему. - Вы не жалеете, что выбрали хоккей?
- Выбирал я его не сам, тут бабушка помогла, но я очень ей за это благодарен.
- Вы бы хотели быть своим детям таким же отцом, как Адольф Соломонович?
- Хотел бы, но это трудно. Он очень мудрый человек. Мы теперь реже видимся, но из-за этого я отца люблю не меньше. Наоборот, у нас хорошие отношения. Я всегда знал, что отец делает для нас все.
- Расскажите какую-нибудь историю, связанную с вами и отцом.
- С отцом очень интересно было играть в шахматы. Он хорошо играл и всегда выигрывал, никогда не поддавался. Конечно, мне было обидно проигрывать, но, думаю, было бы еще обиднее видеть, что соперник явно поддается. И еще, помню, в детстве мы с ним очень часто "боролись", не всерьез конечно.
- При встречах о чем вы разговариваете?
- Больше всего, наверное, о спорте. Вообще-то мы оба молчаливые, но проблемы из этого не делаем. Нам хорошо вместе даже тогда, когда мы молчим. Мне очень приятно, когда он приезжает. Я горжусь отцом. Если у меня есть кумир, то это мой отец.

- Спасибо вам за откровенную беседу. Дунакеси, 26 марта 2007 года

Петер Шаевич: "На бар-мицве я выступил без шпаргалки"
- Петер, 21 марта этого года вы отметили свой 21-й день рождения. С каким настроением вы встретили этот день?

- С боевым. Хочу поступить в университет им. Семмельвейса в Будапеште. Этот вуз хорошо известен в Европе и даже в Америке. Попасть туда, конечно, нелегко, но буду стараться. Я уже начинал учиться на факультете русского языка, но потом понял, что эта профессия не обещает больших перспектив в будущем. Быть просто преподавателем русского языка для меня недостаточно. Поэтому я решил поменять направление и пойти учиться в медицинский вуз. С одной стороны, меня всегда интересовали биология и анатомия, а с другой - я освоил лечебный массаж на профессиональном уровне. Теперь хочу объединить оба эти направления, получить хорошее образование и стать специалистом по лечебной физкультуре. - У нас в России есть две формы обучения - платная и бесплатная. А в Венгрии такое возможно?
- Да, в Венгрии то же самое. Поступающий может сразу выбрать форму обучения.
- Мне кажется, что биология и анатомия - очень сложные предметы, по которым трудно подготовиться к экзаменам.
- Конечно, это требует очень большого объема знаний, но если это интересно, то готовиться значительно легче. А еще мне повезло, что мама разбирается в этих предметах и объясняет все, что знает сама.
- Ваша мама - замечательный человек, мы все в нее влюблены. Но сегодня хотелось бы поговорить о вашем отце. Что он вам посоветовал, когда вы не знали, какую профессию выбрать?
- Помню, когда мне было около 18 лет, папа приехал в Венгрию. Я его спросил, какое направление в жизни мне выбрать? И он сказал, что я могу выбрать любую профессию, но главное - чтобы я учился серьезно. На первый взгляд может показаться, что папа не сказал ничего особенного, но это было даже больше, чем я ожидал. И теперь нет такого дня, чтобы я не вспоминал эти папины слова.
- Не обсуждался ли у вас вопрос о возможности работы вместе с отцом?
- Да, я задавал папе вопрос, есть ли у меня шанс стать раввином. В первый раз я спросил об этом, когда был в Москве и учился в средней школе. Я видел, как работает папа, и мне было все интересно. Папа никогда не подталкивал меня к этой мысли. Он, наверное, ждал, чтобы я пришел к ней сам. На мой вопрос он ответил, что все возможно, если много и серьезно учиться. Он не был ни за, ни против.
- Как прошла ваша бар-мицва? Она была в Москве, в Хоральной синагоге, не так ли?
- Да, и воспоминания очень светлые. Я понял, что окружающие меня люди стали ко мне относиться по-иному. Накануне торжества я очень волновался, старался хорошо подготовиться. Боялся, что не все получится так, как надо. Тогда я еще не очень хорошо говорил по-русски. Когда после бар-мицвы все пришли на праздник, мне дали микрофон, и я смог сказать только: "Спасибо всем, кто пришел! Спасибо за подарки!". Я хотел сказать гораздо больше, но от волнения и плохого знания русского языка не смог. Тремя годами раньше здесь же была бар-мицва у Андраша. Помню, что ему к выступлению дали лист с написанной речью (что-то вроде шпаргалки), а мне пришлось говорить без бумажки. Я хотел сказать, что все произошедшее для меня очень важно, что все было очень хорошо и глубоко меня тронуло, но не смог...
- Как проходила ваша учеба в школе? Не было ли каких-нибудь конфликтов с ребятами? Обычно новеньких не очень-то жалуют...
- Я учился в московской школе ОРТ три года - с 15 до 17 лет. В 17 лет получил аттестат зрелости. Когда я только приехал в Москву, то ходил с папой в синагогу на шабат, но там ни с кем не общался. В другие дни, в основном, сидел дома или просто гулял один. А когда я впервые пришел в школу, то ребята меня сразу обступили, стали расспрашивать, кто я и откуда. И уже через 3-4 месяца меня все знали, и я был знаком со всеми. В Москве я нашел своего самого лучшего друга. Каждый раз, когда бываю в Москве, то звоню ему, мы встречаемся и вспоминаем те добрые школьные времена. К сожалению, теперь мы видимся не очень часто, но всякая поездка в Москву для меня радостна, потому что там меня ждет не только папа, но и мой лучший друг.
- Совсем, как в известной песне из кинофильма "Свинарка и пастух" - "Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве". Есть ли у вас в Венгрии такие же хорошие друзья, как в Москве? И есть ли разница в отношениях с теми и другими?
- Разница, конечно, есть. С венгерскими ребятами я рос с детства. А с московскими ребятами подружился уже в более зрелом возрасте. Не могу сказать, что с кем-то у меня отношения лучше, а с кем-то - хуже. Они просто разные.
- Петер, какое значение для вас имеет тот факт, что ваш папа не просто живет и работает в России, а является раввином Хоральной синагоги и главным раввином России?
- Для меня папа, прежде всего, остается папой. Когда он приезжал к нам в Венгрию, я был счастлив. Ведь тогда я мог проводить с папой каждый день и каждый час. У нас с папой никогда не было конфликтов или несогласия. Мы могли, конечно, поссориться с Андрашем, но с папой - никогда. А в последние 2-3 года я начал думать о том, что он главный раввин России, что он сделал много хорошего, и все его любят. Это вызывает у меня чувство гордости. Кроме того, я начинаю думать о том, смогу ли я быть для моего будущего сына таким же авторитетом, каким является для меня мой папа?..
Дунакеси, 26 марта 2007 г

**
Глава X. Возрождение
В 1980-м году Адольф Шаевич окончил семинарию, получил диплом раввина (смиху) и вернулся в Москву. В этот период в Советском Союзе произошло много важных переломных событий, а после его распада в 1991 году - и в России начались глобальные перемены. Все это не могло не отразиться на еврейской жизни страны, которая после перестройки начала бурно возрождаться.

Создание КЕРООР

После возвращения Адольфу Шаевичу предложили быть раввином в Биробиджане, но в это время главный раввин Москвы Фишман был очень болен и оставил его в Хоральной синагоге в качестве помощника.
В 1983 году раввин Яков Фишман умер, и Адольф Соломонович был избран главным раввином Москвы. В 1988 году по приглашению ряда американских еврейских религиозных организаций он поехал на полугодовую стажировку в Ешиву-Университет (Yeshiva University, подробнее об этом - в 5-й главе).
В январе 1990 года был учрежден Всесоюзный Совет еврейских религиозных общин (ВСЕРО), в который вошли более шестидесяти общин ортодоксального направления. На первом съезде ВСЕРО главным раввином СССР был избран Адольф Шаевич.
После распада СССР было создано единое Всероссийское еврейское объединение - Конгресс еврейских религиозных организаций и объединений в России (КЕРООР).

Участники семинара КЕРООР. В первом ряды (слева направо): Зиновий Коган, р. Адольф Шаевич, р. Элиягу Эссас.

На съезде вновь образованного конгресса Адольф Соломонович был единогласно избран главным раввином России, и в этой должности находится по настоящее время. С момента его избрания главой КЕРООР число входящих в состав конгресса еврейских общин утроилось и в настоящее время достигло ста десяти. За этими скупыми цифрами стоит колоссальная напряженная работа.

x x x

Рассказывает Адольф Шаевич
Когда началось возрождение российского еврейства, мы оказались в весьма тяжелой ситуации. Практически не осталось грамотных религиозных людей. Не существовало ни одной еврейской школы, язык был полностью утерян, никакой литературы не было, люди, которые знали традицию, умерли. Поэтому еще во времена Горбачева приехало очень много раввинов из-за рубежа. За что мы им очень признательны. Я преклоняюсь перед этими людьми за их знания, в отличие от нас, которые пришли к религии уже в зрелом возрасте, они выросли в еврейских религиозных семьях и очень многое сделали для верующих.
**
Чтобы представить тот колоссальный объем работы, который выполнил Адольф Шаевич со своими соратниками для возрождения еврейства в России, вкратце напомним некоторые вехи истории КЕРООР. Они в определенной степени отражают ту каждодневную титаническую общественную и политическую деятельность, которая проводилась и проводится по сей день под руководством главного раввина России.

Только факты
23-24 февраля 1993 года состоялся учредительный съезд КЕРООР, в состав которого вошли представители еврейских организаций из восьми регионов РФ (среди приглашенных были представители шестидесяти организаций и тридцати двух общин), а в качестве гостей - представители стран Балтии и Белоруссии. Присутствовавший на съезде генеральный секретарь Всемирного еврейского конгресса Исраел Зингер заявил: "Евреи всего мира окажут евреям России и стран СНГ любую легальную помощь в борьбе с антисемитизмом". Тогда же гражданин Швейцарии Пинхас Гольдшмидт был назначен главным раввином Москвы.

20 апреля 1993 года Адольф Шаевич принял участие во встрече президента России Бориса Ельцина с представителями религиозных конфессий в Кремле, на которой также выступили Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, председатель Союза церквей евангельских христиан-баптистов РФ Василий Логвиненко, председатель Духовного управления мусульман европейской части СНГ и Сибири муфтий Талгат Таджуддин, лидер буддистов РФ пандито хамбо-лама Дамба Аюшеев.

7-9 сентября 1993 года в московском Доме ученых РАН состоялась межрелигиозная встреча-диалог "Лицом к лицу", в котором участвовали главный раввин России Адольф Шаевич, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, имам-хатыб Московской соборной мечети Равиль Гайнутдин и архиепископ Российской и Ново-Нахичеванской епархии Армянской апостольской Церкви.

5 сентября 1994 года Адольф Шаевич подписал соглашение с замминистра культуры РФ Константином Щербаковым о возвращении КЕРООР свитков Торы и других молитвенных книг, а также участии Минкульта в мероприятиях, посвященных истории евреев России. На встрече были обозначены и другие аспекты совместной деятельности: создание гарантированной системы охраны памятников культового характера и книжных фондов российских евреев, составление перечня памятников архитектуры культового назначения, участие специалистов КЕРООР в решении вопросов о вывозе культурных ценностей за пределы России.

15 мая 1995 года Адольф Шаевич вместе с депутатом Госдумы Аллой Гербер, председателем Федерации еврейских общин - ВААД России Михаилом Членовым и председатель московского еврейского культурно-просветительского общества Владимиром Двинским присутствовали на встрече премьер-министра РФ Черномырдина с директором Национальной конференции по делам советских евреев США Марком Штайном, вице-президентами Малькольмом Генлейном и Марком Левиным, председателем Конференции ведущих американских еврейских организаций Лестером Поллаком и президентом Федерации американских евреев-сефардов Леоном Леви. Лидеры американских еврейских организаций пообещали оказать содействие в отмене поправки Джексона-Вэника, увеличить финансовую помощь со стороны США и содействовать вступлению РФ во Всемирную торговую организацию.

19 ноября 1995 года несколько десятков человек во главе с Адольфом Шаевичем провели в Хоральной синагоге траурный митинг памяти премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, убитого в Иерусалиме. Главный раввин назвал убийство Рабина, человека, "который сделал все, чтобы приблизить мир в Израиле и в регионе в целом", "национальной трагедией". По словам Шаевича, "путь экстремизма не приемлем, какими бы целями он ни прикрывался".

10 января 1996 года в конференц-зале московской гостиницы "Рэдиссон-Славянская" состоялся учредительный съезд Российского еврейского конгресса (РЕК), который создан для объединения религиозных и светских еврейских организаций. Организаторами съезда выступили президент "Мост-Банка" Владимир Гусинский, президент банка "Российский кредит" Владимир Малкин и председатель совета "Альфа-банка" Михаил Фридман. Приветствие съезду направил президент РФ Борис Ельцин, выразивший надежду на то, что это событие будет способствовать "развитию диалога культур и веротерпимости, столь необходимых нашей многонациональной России, всему современному миру". На открытии с приветственной речью выступил мэр Москвы Юрий Лужков. Президентом РЕК был единогласно избран Владимир Гусинский. В президиум РЕК были избраны раввины Адольф Шаевич, Берл Лазар, Пинхас Гольдшмидт и Довид Карпов, бизнесмены Леви Леваев, Евгений Сатановский (президент металлурго-химической корпорации "Ариэль"), Григорий Рабинович (президент "Дженерал инвестинг корпорейшн"), а также режиссер Юлий Гусман, адвокат Генри Резник и учредитель "Международной еврейской газеты" Танкред Голенпольский.

13 февраля 1996 года Адольф Шаевич в помещении РЕК провел презентацию первого издания Вавилонского Талмуда на русском языке. "Это шедевр не только иудейской, но и мировой культуры. В Талмуде можно найти ответы на многие вопросы, которые актуальны и по сей день. О Талмуде на протяжении веков ходило множество домыслов. В действительности в его текст включены записи бесед мудрецов, сохраненные для потомков", - сказал раввин Шаевич.

20 мая 1996 года в Москве Адольф Шаевич принял участие в дискуссии на тему "Религия. Общество. Государство". "У нас всех общая цель - сделать Россию нормальным демократическим государством, где каждый живущий мог бы исповедать свою веру, но при этом оставаться гражданином своей страны", - сказал в своем выступлении главный раввин России.

4 июня 1996 года раввин Шаевич вместе с мэром Москвы Юрием Лужковым, раввином Берлом Лазаром, послом Израиля в РФ Ализой Шенар, представителем посольства США Майлсом, председателем "Мост-Банка" Борисом Хаитом и главой "Группы МОСТ" Владимиром Гусинским открыл новое здание синагоги в Марьиной Роще. Лужков сказал, что хочет внести свои полшекеля в следующий этап строительства синагоги, напомнив о традиции, когда каждый еврей должен был внести полшекеля на строительство Храма в Иерусалиме.

8 октября 1996 года на Поклонной горе в Москве прошла церемония закладки первого камня Мемориальной синагоги, на строительство которой Владимир Гусинский выделил один миллион долларов. В церемонии участвовали р. Адольф Шаевич, Владимир Гусинский, премьер-министр РФ Виктор Черномырдин (с лопатой в руках участвовал в закладке), посол Израиля в РФ Ализа Шенар, посол США в РФ Томас Пикеринг, вице-мэр Москвы Валерий Шанцев, первый замглавы правительства Москвы Владимир Ресин, министр культуры Евгений Сидоров, кинопродюссер Марк Рудинштейн, журналисты Евгений Киселев, Владислав Флярковский, Марк Дейч, Александр Минкин, Евгения Альбац, президент Всемирного еврейского конгресса раввин Израиль Зингер, бизнесмен Борис Березовский, раввин Берл Лазар, писатели Лев Разгон, Алла Гербер, Александр Гельман, Эфраим Севела. Адольф Шаевич произнес благословение.

10марта 1997 года Борис Ельцин издал указ о создании Госкомиссии по проведению Года согласия и примирения, в состав которой включил Адольфа Шаевича, из числа других религиозных деятелей - Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II и Верховного муфтия Талгата Таджуддина.

25-27 марта 1997 года в Москве прошел II съезд КЕРООР. В его работе участвовали сорок шесть руководителей религиозных общин, семнадцать раввинов, семь директоров еврейских школ. Центральной темой съезда стало возрождение синагог. Адольф Шаевич сформулировал эту задачу так: "Фундамент всего - это синагога. Мы должны обеспечить общины грамотными кадрами. Спасибо заграничным раввинам, которые оказывают нам неоценимую помощь. Но нельзя сегодня сидеть и ждать, когда приедет раввин из-за границы. Нужно готовить свои кадры! Будет лидер - будет и община".
Шаевич был избран президентом КЕРООР (с сохранением титула "главный раввин России"). Исполнительным директором КЕРООР стал президент Объединения религиозных организаций современного иудаизма в России (ОРОСИР) Зиновий Коган.

4 сентября 1997 года опубликовано совместное обращение раввина Шаевича, митрополита Кирилла, муфтия Равиля Гайнутдина и представителя католиков Виктора Барцевича к Госдуме с просьбой рассмотреть и принять закон "О свободе совести и о религиозных объединениях".

1 октября 1997 года объявлено о начале выдачи российских паспортов нового образца, в которых отсутствовала графа "национальность". Адольф Шаевич в интервью газете "Лос-Анджелес таймс" назвал новые паспорта одним из признаков того, что антисемитизм больше не является государственной политикой.

27 ноября 1997 года в Большом зале московской мэрии прошло празднование 60-летия Адольфа Шаевича. Священник Всеволод (Чаплин) зачитал поздравления от Патриарха Алексия II и митрополита Кирилла, архиепископ Тадеуш Кондрусевич и зам Гайнутдина Дамир Гизатуллин также поздравили главного раввина. Махмуд Эсамбаев рассказал гостям о давних дружеских отношениях с юбиляром. Его родная мать-чеченка рано умерла, и отец женился на "одесситке", которая научила Махмуда еврейским танцам, за что его любили все евреи в округе, а следующая мачеха-цыганка звала его исключительно "жиденком". Владимир Гусинский назвал юбиляра сердцем диаспоры, тем человеком, который восстанавливает связь российских евреев с национальной культурой и историей, и вручил ему грамоту РЕК.

21 января 1998 года главный раввин России Адольф Шаевич встретился в Хоральной синагоге с министром юстиции РФ Сергеем Степашиным и обсудил с ним вопросы реализации закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" и сотрудничества еврейских религиозных организаций и органов юстиции. Во время встречи Степашин вручил Шаевичу "за многолетнюю и активную деятельность по достижению межконфессионального мира и согласия в РФ" памятную медаль имени А.Ф. Кони.

4 марта 1998 года "Известия" опубликовали статью "Куда смотрит партия. Кубанский губернатор провозгласил воинствующий антисемитизм целью молодежной политики", в которой приведены высказывания Николая Кондратенко на Форуме кубанской молодежи: "Война кавказская была рукотворна. Ее творили сионисты... Славянским народам не присущ гомосексуализм. Только сионист коварный мог бы до этого додуматься..." И так далее в таком духе. В этот же день р. Адольф Шаевич, Александр Осовцов и Михаил Членов подписали совместное "Открытое письмо президенту России": "Глубокоуважаемый Борис Николаевич! К Вам как гаранту Конституции РФ обращается руководство еврейской общины России с просьбой пресечь разрастающуюся фашистскую заразу, одним из источников распространения которой выступает член Федерального собрания РФ, губернатор Краснодарского края Н. Кондратенко... Еврейская община России требует публичной политической и правовой оценки деятельности краснодарского губернатора, а также незамедлительных практических шагов по пресечению деятельности оголтелого фашиста".

16 марта 1998 года, комментируя шествие "ветеранов" латышского легиона СС по случаю его 55-летия, Шаевич заявил, что "нужно иметь очень короткую память, чтобы забыть о том, что произошло в ту войну. Как говорил Ремарк, единственный урок истории состоит в том, что люди не извлекают из истории уроков. В жизни каждой страны случаются нелегкие моменты, и тогда появляются люди, не способные ни на что, кроме как на разрушение. Это варвары, вампиры, которым нужна свежая человеческая кровь, причем не только еврейская. То, что латвийские власти так спокойно относятся к подобным шествиям, означает, эти деяния вписываются в общую политику латвийского государства, одно из направлений которой - борьба за чистоту латышской нации. Но, разобравшись со всеми русскоязычными, латышские власти наверняка возьмутся за своих, ибо подобное в истории различных государств уже случалось".

1-2 сентября 1998 года в Москве прошел II съезд РЕК, в рамках которого состоялось торжественное открытие Мемориальной синагоги и музея Холокоста на Поклонной горе. Среди приглашенных на II съезд были посол России в Израиле Александр Бовин, представители творческой и научной интеллигенции Геннадий Хазанов, Михаил Жванецкий, Юлий Гусман, Виталий Гинзбург, Виталий Гольданский, Александр Гельман, Генри Резник, Иосиф Кобзон. На церемонию открытия синагоги приехали президент РФ Борис Ельцин, мэр Москвы Юрий Лужков, президент РЕК Владимир Гусинский, Сергей Ястржембский, министр торговли и промышленности Израиля Натан Щаранский. От имени президента Билла Клинтона выступил министр энергетики США Ричардсон. Лужков сказал "Шалом!" всем присутствующим, подарил Шаевичу древний свиток Торы, который "олицетворяет собой кладезь мудрости", и закончил свою речь словами Мазл тов!" ("Доброго здоровья!" на иврите).

Адольф Шаевич: "В дни праздника Хануки около театра им. Вахтангова мэр Москвы Юрий Лужков зажигает ханукальные свечи. После поездки в Израиль он выучил несколько слов на иврите - "беседер" (все в порядке), "мазл тов" (доброго здоровья) и использует их в своих выступлениях".

18 февраля 1999 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отметил день своего тезоименитства, начав, таким образом, празднование своего 70-летия. Адольф Шаевич заявил, что "Алексий II олицетворяет все лучшее в российском народе. Об этом говорит его постоянная устремленность на поиски мира и усилия к объединению людей, независимо от того, исповедуют они православную веру, иную веру или вообще никакой".

11 ноября 1999 года Адольф Шаевич заявил, что считает недопустимым участие в парламентских выборах объединения "Спас" во главе с Александром Баркашовым: "Регистрация "Спаса" - позор для нормального демократического общества, поскольку в этот блок вошли ведущие члены откровенно фашистской организации. Смешным является желание Минюста аннулировать регистрацию "Спаса" на том основании, что его лидеры указали большее количество местных отделений, чем есть на самом деле. Выходит, что сторонников Баркашова хотят запретить потому, что их оказалось не так много, а то, что они фашисты, как будто бы никого не волнует. Это не либеральная, а страусовая политика - делать вид, что фашистов нет, пока они не окажутся у руля государства. Если в следующей Госдуме будет создана фракция Баркашова, то повторятся известные события из истории Германии, когда проводились этнические чистки и никакие документы уже не спасали даже представителей титульной национальности. Если и в нынешней Думе антисемитов оказалось больше, чем можно было предполагать, то можно представить, что начнется, окажись там Баркашов. Федеральные власти должны проявить такую же волю, как московские, которые в свое время запретили регистрировать московское отделение организации РНЕ (Русское национальное единство) и проводить съезд этой фашистской организации в столице".
12 ноября "Спас" был лишен регистрации и снят с выборов.

14 декабря 1999 года в конференц-зале московской гостиницы "Рэдиссон-Славянская" прошел IV съезд КЕРООР, приуроченный по словам Шаевича, к "10-летию КЕРООР" (имеется ввиду дата образования ВСЕРО, правопреемником которого является КЕРООР). Съезду передано десять свитков Торы из фондов Российского Государственного архива древних актов (еще 51 планировалось передать в течение ближайших двух месяцев). "Сегодня КЕРООР - наиболее крупная и разветвленная еврейская структура в стране, консолидирующая общины как традиционного, так и современного направлений иудаизма. В Конгресс входят сто девяносто семь общественных организаций и религиозных общин, при этом число членов КЕРООР за последний год утроилось. КЕРООР курирует семнадцать программ, охватывающих все сферы жизни религиозных общин. Среди них - подготовка религиозных наставников, проведение летних лагерей и региональных семинаров, издаютсяся книги, календари, журнал "Шаги", осуществляются образовательные проекты, учреждены десятки религиозных учебных заведений... У евреев отягощенная генетическая память, за многие века обусловленная кровавой историей. Ситуация в России для евреев сегодня очень нелегка. К сожалению, растет бытовой антисемитизм, многих это толкает к отъезду из страны. Мы хотим, чтобы эта волна была сбита", - отметил раввин Шаевич.
Приветствие съезду прислал президент России Борис Ельцин, представитель посольства Израиля в РФ Ави Биньямин зачитал приветствие от премьер-министра Израиля Эхуда Барака. С приветствием выступили глава управления внутренней политики Администрации президента Андрей Логинов (от имени Ельцина), первый вице-премьер Виктор Христенко (от имени от Путина), Юрий Лужков, Владимир Гусинский, министр Израиля по делам религий Ицхак Коэн. "Демократия, коснувшаяся и отношения к религиозным организациям, получила развитие в России, прежде всего, благодаря президенту Борису Ельцину, много сделавшему для укрепления демократических начал в обществе. Благодаря ему стал возможным и сегодняшний съезд КЕРООР, проведение которого было бы абсолютно невозможно еще 10 лет назад" - сказала на съезде главный раввин России Адольф Шаевич.

13-14 февраля 2001 года в московской гостинице "Рэдиссон-Славянская" состоялась конференция "Общинное строительство. Перспективы". Кроме того, собравшиеся поздравили Адольфа Шаевича с 20-летней деятельностью на посту главного раввина России. Председатель комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Госдумы РФ Виктор Зоркальцев зачитал поздравление от спикера Госдумы Геннадия Селезнева, министр столичного правительства Александр Музыкантский - от Юрия Лужкова, архимандрит Марк (Головков) - от РПЦ, Фарид Асадуллин - от Совета муфтиев России, поздравил главного раввина и представитель Традиционной буддийской Сангхи России Санжай-лама. В своем выступлении виновник торжества Адольф Шаевич сказал: "Наша задача - содействовать тому, чтобы еврейство России обрело свою национальную самоидентификацию... Нас всех пытались оторвать от корней, и сейчас это сказывается в том, что возникают конфликты". Вечером того же дня на конференции была принята Декларация о сотрудничестве КЕРООР, "ВААД", РЕК и ОРОСИР.

27-29 мая 2002 года в Мемориальной синагоге на Поклонной горе открылся Съезд раввинов России, организованный Евроазиатским еврейским конгрессом (ЕАЕК) при участии КЕРООР и РЕК. Шаевич призвал "создать в рамках КЕРООР Федерацию ортодоксального иудаизма в России", так как до революции в России "не было никакого другого иудаизма, кроме ортодоксального, все синагоги были ортодоксальными". В то же время он отметил: "У нас с хасидами намного больше общего, чем различного. Мы же сотрудничаем с реформистами, хотя с ними у ортодоксальных иудеев намного больше расхождений". С приветствием к съезду выступили Виктор Зоркальцев, посол Израиля в РФ Аркади Мил-Ман, диакон Михаил (Прокопенко), зампред Совета муфтиев России Дамир Гизатуллин, председатель исполкома КЕРООР Зиновий Коган, главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт и др. Сотрудница американского посольства огласила приветствие посла США в РФ Александра Вершбоу.
По материалам Портал-Credo.Ru

**
Приветствие от Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций
Бурная вторая половина восьмидесятых годов прошлого века возродила политическую активность общественных объединений и религиозных организаций, о которых еще пять лет назад вообще было не принято распространяться. По-новому этот процесс воспринимался и в Москве. Руководящие органы города, в которых мне пришлось в те годы активно работать, рассматривали взаимодействие с религиозными конфессиями как важную и ответственную задачу.
Первые контакты с лидерами религиозных организаций, а Адольф Соломонович в конце 1987 года на съезде еврейских общин Советского Союза был избран главным раввином СССР, приводили к открытию нового духовного мира - мира, в котором жили и трудились духовные пастыри православных, иудейских, мусульманских и других конфессий. В результате общения рождались интересные проекты. Так, например, были созданы в Москве две национальные школы - еврейская и татарская, начался ремонт синагоги в Марьиной роще... Это было двадцать лет тому назад. Близким наше первое знакомство не назовешь, но мне тогда очень понравился обаятельный, немногословный, энергичный и немного застенчивый Адольф Соломонович Шаевич.
Инициативы граждан выплескивалась через все края "социалистической демократии". Люди нуждались в новых формах общественной самодеятельности. Уже в начале 1990 года съезд иудейских общин СССР образовал Всесоюзный совет еврейских религиозных общин (ВСЕРО) и главным раввином страны вновь был избран А.С. Шаевич. С тех пор многое изменилось в жизни еврейского религиозного сообщества под его мудрым духовным наставничеством.
На память сегодня приходит и еще один очень показательный факт его биографии. В этом году исполняется 10 лет со дня принятия Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях". Его прохождение на всех этапах законотворческого процесса было непростым. Шаевич А.С. в этот момент проявил себя не только лидером традиционной для России религиозной организации, но и ответственным государственным мужем. Когда на каком-то этапе замедлялся процесс с принятием Закона, Адольф Соломонович его деликатно, а в религиозной сфере именно так и только так следует поступать, стимулировал. Так, 28 июля 1997 года он провел пресс-конференцию, на которой заявил, что "отклоненный президентом Российской Федерации текст Закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" является наиболее оптимальным, несмотря на то, что он может быть и далек от совершенства". В это же время вместе с другими представителями религиозных организаций на встрече в Кремле он твердо отстаивал важность принятия нашего Закона. 4 сентября этого же года вместе с митрополитом Кириллом, муфтием Равилем Гайнутдином и представителем католиков Виктором Барцевичем.
Шаевич напрямую обращается в Государственную Думу с просьбой ускорить принятие так нужного для религиозных организаций, гражданского общества и российского государства Закона. Это безусловно мужественный, ответственный и в то же время дальновидный гражданский поступок. И жизнь подтвердила правильность его позиции.
Открытость, глубина знаний о жизни, умение отстаивать и аргументировать свою позицию, защита государственных интересов России, забота о всех евреях - и это все в одном человеке.
С 70-летием Вас, глубокоуважаемый Адольф Соломонович!
Крепкого здоровья Вам, Б-жественного благословения, долгих лет жизни, любви родных и близких Вам людей, успехов во всех Ваших делах и начинаниях.
С искренним уважением,
Попов Сергей Александрович,
председатель Комитета Государственной Думы
по делам общественных объединений
и религиозных организаций
2007 год
**
Хроника погромов

Несмотря на то, что с государственным антисемитизмом, казалось бы, в России было покончено, на бытовом уровне в 1990-х годах волна юдофобских настроений буквально захлестнула страну. Вот два эпизода, касающихся нападений на Хоральную синагогу в Москве.

В ночь на 12 июля 1993 года было совершено нападение на здание Московской хоральной синагоги. Нападавшие бросали камни и разбили несколько окон, в том числе в кабинете р. Шаевича (ровно за месяц до того группа антиеврейски настроенной молодежи выкрикивала возле синагоги антисемитские лозунги, нарисовала на стенах свастику).

14 июля 1999 Двадцатилетний Никита Кривчун пришел в Хоральную синагогу с мечом, двумя ножами, бензином, шприцами, удавкой, напал на исполнительного директора исполнительного директора Еврейского центра искусств Леопольда Каймовского и нанес ему одиннадцать ножевых ударов. Истекая кровью, раненый смог обезоружить преступника.

Как рассказала Юлия, секретарь Леопольда Каймовского, парень в очках зашел в кабинет Каймовского, и вскоре она услышала шум драки и крики, а потом из кабинета выскочил израненный Леопольд Каймовский. Выбежавший следом за ним с ножом в руке посетитель оглянулся и опрометью бросился к заднему выходу из синагоги, но наткнулся на охранника. Несколько секунд они боролись, и в этот момент из-под разорвавшейся рубашки Кривчуна стала видна свастика, нарисованная на груди.
Когда прибывшие по вызову служителей синагоги милиционеры 26-го отделения милиции надевали на Никиту Кривчуна наручники, он прокричал: "Нас 60 тысяч! Мы вас всех, евреев, перережем!" Медики "скорой", осмотревшие раненого Леопольда Каймовского, обнаружили у него ножевые ранения в живот и грудь и глубокие порезы уха и лица. Он был доставлен в реанимацию одной из горбольниц, где медики несколько дней боролись за его жизнь.
На допросе в милиции задержанный Кривчун заявил: "Я ненавижу евреев и буду их убивать". Нападение на синагогу Никита Кривчун готовил давно и тщательно. По словам продавца религиозной литературы, студент уже три дня регулярно посещал синагогу, и за это время успел не только выяснить график работы Леопольда Каймовского, но и изучить расположение дверей - недаром он так уверенно бросился к запасному выходу.
По факту нападения на Леопольда Каймовского было возбуждено уголовное дело по статье 111 УК РФ "умышленное причинение тяжкого вреда здоровью". Но в тюрьму Кривчун не попал. Экспертиза признала его невменяемым, и его направили в спецлечебницу.

Указом Президента РФ В. В. Путина за мужество и самоотверженность Леопольд Каймовский был награжден орденом Мужества. 28 апреля 2000 года состоялась торжественная церемония вручения этой государственной награды.

Свою позицию по этому преступлению высказали еврейские общины России, Российский еврейский конгресс и посольство Израиля в Москве. Главный раввин России Адольф Шаевич заявил на месте ЧП: "Это событие - следствие полной бездеятельности правоохранительных органов. В нашей стране нет никаких законов, и мы забыли, что такое фашизм". По словам Адольфа Шаевича, "рядом с этим молодчиком на скамью подсудимых должны сесть Баркашов и Макашов, призывающие к еврейским погромам".
"Сегодня"

Камушки на ладони
Рассказывает Алла Назарова, директор магазина в Хоральной синагоге
Фото Nazarova
Ко мне в магазин вошел мужчина и говорит: "Там мужчину зарезали". Я вышла из магазина и стала свидетелем жуткогоо зрелища: море крови, лежит Леопольд, на его теле страшные раны... Когда Каймовского везли на "скорой" в больницу, неожиданно загорелась машина. Три дня мы все жили в состоянии напряженного ожидания, ситуация была очень серьезная. И в эти тяжелые дни к Адольфу Соломоновичу стали приходить репортеры и расспрашивать что, да как. Сказать, что эти журналисты были нежеланными гостями, значит, не сказать ничего. И один раз Шаевич не выдержал и сказал им прямо: "Я не киноартист, вашу м... Я здесь даю интервью, как девочка-актриса, а мой друг там умирает..."
Именно тогда я впервые увидела на его глазах слезы...

Наш раввин

У главного раввина России Адольфа Шаевича много обязанностей: он является президентом Еврейского агентства в России, членом президиума Российского еврейского конгресса, сопредседателем Межрелигиозного совета России, принимает активное участие в российских и зарубежных миротворческих форумах. Является членом многочисленных благотворительных фондов. Адольф Шаевич всегда выступает за тесное сотрудничество религиозных структур с органами власти и светскими организациями. Опыт, образованность, преданность своему делу наряду с такими личными качествами как скромность, честность и отзывчивость снискали ему заслуженный авторитет в еврейском сообществе.
Адольф Шаевич по праву является лицом российского еврейства, с честью и достоинством выполняя свою миссию.
А как он сам оценивает свою деятельность на посту главного раввина России?
Из нашей беседы в июне 2007 года

- Адольф Соломонович, за 27 лет вашей деятельности на посту раввина что, на ваш взгляд, самое главное, и что бы вы еще хотели сделать?
- Трудно сказать. Во всяком случае, я никогда не чувствовал себя спасителем российского еврейства. Мне и в голову эта мысль не приходила, пока я не почитал интервью некоторых наших раввинов, которые, оказывается, спасали нас, и если бы не они, то мы, наверное, уже просто погибли. Я никогда перед собой глобальных целей не ставил. Помочь человеку - вот все, что надо делать. Если человек пришел в синагогу с какой-то проблемой, то надо сделать все, чтобы он не уходил отсюда, по крайней мере, в слезах. Потому что и так его гоняют по всем инстанциям. Люди сюда приходят, когда уже все - отчаялись.
- А чем вы можете помочь?
- Ну, хотя бы просто выслушать человека, посочувствовать ему. Если удастся, решить какую-то проблему. Вот такая простая, совершенно приземленная работа.
- Ну да, это работа раввина - выслушать, дать совет.
- Естественно, но этим моя работа не ограничивается. Во время перестройки, когда стали возвращать синагоги, создавать школы и культурные центры, словом, когда возникла еврейская жизнь, то встал вопрос, кто должен представлять еврейскую общину. Начались проблемы, их надо было решать. А как - на местном уровне, федеральном уровне? Кто-то должен был все это делать. Тогда возникла идея объединиться. Ведь в Советском Союзе не было единой организации. Нас называли Главной синагогой, но объединения не было.
- И вы решили объединяться?
- Создали, во-первых, Всесоюзный Совет по делам религий. Еще в Советском Союзе. В Москве прошел съезд, меня избрали главным раввином Советского Союза. Я воспринял это не так, что я стал самым-самым, а как обязанность представлять перед властями интересы еврейских общин Советской страны. Я писал письма губернаторам, ездил по стране и решал многочисленные вопросы, насколько это было возможно. Но Союз просуществовал еще два года и развалился. Тогда все общины в республиках создали свои собственные объединения, а мы продолжали оставаться на уровне прошлого, советского сообщества. И только в феврале 1993 года мы создали Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России (КЕРООР). Тогда меня избрали Главным раввином России.
- Какое участие вы принимали в политической и международной жизни страны?
- Сначала нас приглашали участвовать во всех заседаниях парламента. Но потом мы сообща решили, что религиозной организации все-таки не стоит принимать участие в политических партиях и движениях. В первой Думе был создан Комитет по связям с религиозными организациями, и мы очень активно работали над проектом закона о свободе совести. И я в этом участвовал. Мы давали свои предложения, встречались и с депутатами, и религиозными составами, обсуждали, какие вопросы нас волнуют. Потом, когда прекратил свое существование Совет по делам религий, возник Совет по связям с общественными организациями при президенте, такой же Совет возник при правительстве и при московском мэре. Я был членом всех этих Советов. Потом, после 2000 года, из президентского Совета меня "уволили", заменив на более достойного кандидата. Это все произошло, когда Владимир Путин стал президентом. При этом в Совете при правительстве меня оставили, Валентина Ивановна Матвиенко сказала, что не возражает, чтобы был и Берл Лазар и я. Мы тоже активно там работали. Я был активнейшим участником подготовки проекта Конституции Российской Федерации, входил в группу, которую возглавлял Анатолий Александрович Собчак, а его заместителем был Виктор Шейнис. Очень интересно было присутствовать на всех заседаниях, которые я мог посещать, т. е. на тех, которые проходили не в субботу. Потом распался Советский комитет защиты мира, в который я тоже входил. Он стал преобразовываться то в одно, то в другое. Потом стали возникать различные фонды: "по делам соотечественников", "по празднованию Дня Победы", "детский фонд". И везде мне приходилось принимать посильное участие.
- Среди всего многообразия ваших дел и обязанностей что для вас является главным?
- На первом месте - синагога и российская община. Могу сказать с твердой убежденностью, что сегодня все, что касается строительства еврейской общины, зависит только от нас. Ситуация в стране не простая. С одной стороны, никто не мешает, никто не вмешивается, а с другой, - никто не помогает. Может быть, это и к лучшему, потому что помощь государства накладывает определенные обязательства. А пока никто не вмешивается, мы можем делать все, что считаем нужным, естественно, в рамках закона. Тем не менее, проблемы остаются, и очень серьезные. Особенно в региональных общинах. Во многих общинах нет раввинов. Несмотря на то что у нас уже 15 лет существуют несколько ешив, отдача мизерная. За последнее время у нас появилось всего пять-шесть российских раввинов.
- А приезжие раввины вас не устраивают?
- Нет, ну почему? Мы им очень признательны, и многие из них живут здесь годами, десятилетиями, выучили русский язык. Честь и хвала им. Но для того, чтобы община процветала и росла, нужен постоянный раввин. А многие приезжают на два-три года, потом опять меняются. Хотелось бы, чтобы раввин работал долго. Замечательно, если это местный человек, который выучился и вернулся в свою общину. Ему легче работать не только в общине, но в социуме, чтобы был хороший контакт с властями. У нас примеров много - председатели таких общин, как ярославская или воронежская. Эти люди действенно возглавляют общины, и их ценит местное руководство.
- Какие проблемы сегодня вас волнуют?
- Например, финансов не хватает, к великому сожалению. Вот есть синагога в той же Самаре. Фантастически красивая синагога, которую построили сто лет тому назад. Но увы - стоит, разваливается. Нужно 3-4 миллиона долларов, чтоб привести ее в нормальный вид, а потом потребуются средства, чтобы ее содержать. Это немалые деньги. Кто будет содержать синагогу? Есть активисты, пара сотен человек, которые готовы поддержать. Как быть с этой общиной? Что с ней делать? Ездить просить, умолять, чтоб дали денег на реставрацию? Ну, отреставрируют, а что дальше будет? Наша Хоральная - красивейшая синагога. В субботу приходят молиться человек сорок. Правда, здесь объединены четыре синагоги, поэтому вместе набирается человек сто. Когда я приехал в Москву в 1972 году, и потом, когда вернулся из Будапешта в 1980-м, в субботу в молельном зале не было ни единого свободного места. А теперь синагога в субботу полдня свободна. Правда, молодежь появилась, и раввины молодые появились. Это не может не радовать. Но выпало среднее, пожилое поколение. Потому что те люди, которые успели до революции прикоснуться к иудаизму и были носителями еврейской традиции. Но их уже нет с нами. А сегодняшний пенсионер - чисто советский продукт, без всяких знаний об иудаизме. Начинать в 60 лет учить алеф-бет довольно сложно. Но, правда, есть такие, которые приходят в синагогу, пользуются молитвенниками с переводом. И это уже хорошо.

x x x

Рассказывает председатель КЕРООР раввин Зиновий Коган
КЕРООР был организован в 1993 году после распада СССР, он объединил все еврейские общины России. Когда Адольф Шаевич единогласно был избран главным раввином России, начались перемены в лучшую сторону. Адольф Соломонович более толерантный, более демократичный. Тем не менее, в 1993 году объединить еврейские организации под флагом КЕРООР было совсем непросто. Нужно было возвращать и реконструировать синагоги, открывать воскресные школы, ешивы, детские сады, принимать и обустраивать раввинов, наладить кошерное питание, проводить праздники, обеспечить издание молитвенников, календарей, организовать выпечку мацы. За эти годы КЕРООР вырос в пять раз, были созданы молодежные летние лагеря. Когда был образован РЕК, то какое-то время КЕРООР фактически исполнял его юридические и финансовые функции. А потом началось строительство синагоги на Поклонной горе. И везде Адольф Шаевич играл главенствующую роль.
Хочу особо отметить его главные качества, благодаря которым он пользуется таким огромным влиянием. Глубоко порядочный, мудрый человек, терпеливый, доброжелательный, работящий, он сумел стать важнейшим звеном в диалоге с властями, с духовными лидерами других религий. Его авторитет - основа существования КЕРООРа. Так оно и должно быть. Он настоящий лидер. КЕРООР признают наравне с ФЕОР - и в правительстве РФ, и в Госдуме. Межрелигиозный совет России и СНГ был создан КЕРООР совместно с Русской православной церковью и муфтием России.
Хочу рассказать еще об одном событии. В 2001 году мы с Адольфом Соломоновичем вместе летали в Нью-Йорк на сессию ООН, посвященную миллениуму. Шаевич выступал с трибуны ООН, говорил о благородных целях, которые стоят перед человечеством в XXI веке, об иудаизме. Его выступление было принято очень хорошо.
Адольф Шаевич откликается на все события России - и радостные, и печальные. После трагедии в Беслане он организовал поездку детей в лагерь в Венгрии. И таких примеров - масса. А еще он книголюб, знает толк в книгах. Главное, он любит читать и узнавать. Прекрасный слушатель. Поэтому он всегда и всем интересен. Надежный товарищ, с ним легко в общении. Его любят и называют "наш раввин". А это дорогого стоит.

**
В 1993 году Адольф Шаевич дал интервью израильской газете "Новости недели", в котором воссоздается атмосфера постперестроечной России и говорится о начале возрождения еврейской жизни в России. Беседовал с ним Леонид Школьник, проживший много лет в Биробиджане.
Леонид Борисович родился в 1945 году в Кемерово. Еврейский поэт и журналист. С 1971 по 1974 год работал в газете "Биробиджанская звезда", а с 1974 года - в единственной в СССР газете на идиш "Биробиджанер штерн" (с 1984 по 1989 год - главный редактор этой газеты). В 1991 году репатриировался в Израиль, работал редактором ежедневной газеты "Новости недели" и литературного приложения "Еврейский камертон" (1992-1999 годы). С 2000 по 2004 год - главный редактор газеты "Форвертс" (Нью-Йорк). С 2004 года по настоящее время - главный редактор Интернет-портала "Мы здесь". Живет в Иерусалиме.

"Я подарил Ельцину Пятикнижие Моисея..."

Об этом человеке и в бывшем Союзе, и в нынешней России ходило и ходит немало сплетен и слухов. Ходят они и в Израиле, поскольку из полумиллионной нашей алии, думаю, не очень много таких, кто не слышал бы о московском раввине Адольфе Шаевиче. Слухи о нем - самые невероятные, самые противоречивые. Основные из них - "Шаевича в должности раввина утверждали в ЦК КПСС", "Шаевич - агент КГБ", "Он был другом Горбачева и Крючкова", "Он заработал миллион на фиктивных справках, подтверждающих еврейство репатриирующихся".
Все эти разговоры, естественно, не могли пройти и мимо меня. Давно хотелось поговорить с ним, отделить, как говорится, зерна от плевел, разобраться, насколько искренни его, порой многословные ответы на многочисленные вопросы российских и многих других журналистов.
Поговорить с Адольфом Шаевичем мне хотелось еще и потому, что мы росли с ним с ним в одном городе, много лет ходили по одним и тем же улицам, и немало у нас общих друзей, живущих ныне и там, и здесь.
Словом, поводов для встречи было немало, и она, наконец, состоялась. Жарким иерусалимским днем я приехал к друзьям, в доме которых он остановился. Мы проговорили часа три, а потом отправились на рейсовом автобусе в аэропорт, и интервью продолжалось вплоть до момента, когда объявили посадку в самолет "Аэрофлота".
Предварить это интервью с главным раввином России Адольфом Шаевичем я хотел бы следующим пояснением. Десятилетия знакомства с ним, конечно же, не позволили нам беседовать официально, по принципу "вопрос израильского журналиста - ответ российского раввина". Я обращался к нему так, как обращался всегда - Адик. И говорили мы свободно и откровенно - насколько это было возможно в жаркий иерусалимский полдень. Адик сказал: "Учти, я никому в Израиле интервью не давал - ты у меня первый в этом году".

**
- Давай начнем, как водится, с биографии. Каким образом рядовой
Биробиджанский инженер оказался а Москве в качестве студента ешивы? Именно об этом периоде твоей жизни ходит особенно много разговоров...
- Отец мой родом из Белоруссии, в тридцатые годы приехал строить Биробиджан. Мама - из Смоленска. Встретились они и поженились именно в Биробиджане. Там же я окончил среднюю школу, поступил в Хабаровский автодорожный институт, хорошую специальность получил: "инженер-механик по дорожно-строительным машинам". Но позже, в Москве, она мне не помогла, когда я хотел устроиться там на работу.
- Но в Москве-то ты как оказался?
- Эта история сегодня общеизвестна, - не в личном плане, а, так сказать, в общечеловеческом. Как мы жили в Биробиджане? Гуляли, пили, как пили и гуляли люди по всей российской провинции. Меня уговорил сменить место жительства один мой давний товарищ, за год до меня уехавший в Москву: Он звонил мне, писал, звал к себе - мол, жить надо только в Москве. И однажды я решился: взял на работе отпуск за два года и "отвалил" в столицу.
- Это когда было?
- В 1972 году. После десятилетий "невыпускных" лет это был год "открытых дверей" для евреев, хотя и недолго праздник продолжался. На всех московских заборах - масса объявлений о работе. Инженеры-механики требовались везде. Звоню - мне отвечают: "Приходите". Прихожу - просят паспорт. Показываю - говорят: "Извините, не требуется". Были, конечно, среди кадровиков и скоты, но попадались и такие, кто честно мне говорил: "Понимаешь, ваших сейчас много уезжает, и потому брать тебя нам невыгодно: свалишь через месяц-другой, а мы из-за тебя по голове получим..."
- Значит, инженера из тебя не вышло в столице?
- Два месяца толкался в разные двери, отпуск закончился, деньги - тоже, жить было негде: приятель квартиры еще не имел, и я ночевал на станции "скорой помощи", где он работал.
- А дальше? Счастливый случай помог?
- Случай самый прозаический. Потолкавшись с утра по разным строительным конторам, я отправлялся в Серебряный бор, где всегда собирались сотни преферансистов - грешен, люблю эту игру до сих пор. В общем, за пару месяцев я там со многими познакомился, да и меня многие знали. Евреев там тьма была. Многие из них знали, что я из Биробиджана и что никак не могу никуда устроиться. И один из новых знакомых вдруг сказал однажды: "Слушай, в синагоге есть школа какая-то, сходи туда, там могут и прописать временно, если примут на учебу". Я и пошел.
- Тебе сколько лет тогда было?
- 35. Помог мне Лев Григорьевич Гурвич, тогдашний ректор ешивы при московской синагоге. Я ведь никакого отношения к иудаизму не имел, в иврите - как говорится, ни в зуб ногой. Он сказал мне: "Давай попробуем. Может, что и получится из тебя". А я, честно говоря, никаких планов в отношении себя не строил. Нас было человек 15, среди них - те, кто четко настроился на выезд и ждал разрешения властей (кстати, один из них, Сеня, сейчас живет в Биньямине, мы изредка встречаемся). Учились там и "шизики", и те, кто через год-два уехали в Штаты, - в общем, каждый чего-то хотел от этой ешивы. Через два месяца после начала учебы мне стали платить стипендию - аж 60 рублей. А потом Гурвич предложил поработать сторожем в синагоге, и я стал почти богатым - за работу мне платили еще 60 рублей. Так, кстати, решилась и моя жилищная проблема: после вечерней службы я запирал изнутри синагогу и укладывался спать на одной из лавок.
- В ешиве тебе понравилось?
- Нет. Мне все-таки 35 лет было, следовало бы определяться в жизни: то ли продолжать учебу, то ли жениться на москвичке, чтобы прописку заиметь, то ли домой, в Биробиджан, возвращаться. Я склонялся к последнему варианту. Но опять помог случай.
- И опять - счастливый?
- Можно сказать, что да. Приехал в Москву раввин Артур Шнеер из США и объявил, что по договоренности с Советом по делам религий СССР двух человек решено отправить на учебу в Будапешт в раввинскую семинарию. Короче, в августе 1973 года мы с Фимой Левитисом приехали в Будапешт и начали учиться. Дней через десять пригласил нас ректор семинарии и сказал: "Я вижу, что от религии вы далеки, языка не знаете. За два года, на которые вас прислали, вы ничему не научитесь, поскольку наш курс рассчитан на шесть с половиной лет. Поэтому решайте: или будете учиться шесть лет, как все, или уезжайте, не дожидаясь истечения двухлетнего срока". Мы с Фимой тут же побежали в советское консульство "посоветоваться". Там подумали-подумали и сказали: "Раз уж вы здесь, учитесь хоть сто лет, о вас никто не вспомнит. А визы мы через два года продлим". Правда, Левитис через год по семейные обстоятельствам из Венгрии уехал, а я остался. Там же и со своей будущей женой познакомился.
- Она еврейка?
- Да. Ее мама была в годы войны в концлагере, чудом спаслась. А Катя, когда мы с ней познакомились, стала учить меня венгерскому языку, поскольку преподавание в семинарии велось на венгерском. А она владела русским очень хорошо, даже была победительницей всевенгерского конкурса школьников по русскому языку.
- Итак, через шесть с половиной лет из Будапешта в Москву приехал раввин Шаевич. Как тебя там приняли?
- Плохо. В Москве оставлять не хотели, стали говорить: "Ты из Биробиджана, вот и поезжай туда". Главным раввином Москвы был тогда Яков Фишман, он часто болел и стал "пробивать" мою кандидатуру на должность своего помощника.
- Стоп, Адик. Как же так: раввин с дипломом живет в Москве без прописки, его не хотят сделать даже помощником раввина после шести лет учебы за границей? Почему, как ты думаешь? Ведь тобой власти могли козырять перед мировым сообществом: бывший инженер из Еврейской автономной области, первый дипломированный раввин за всю историю советской власти...
- Фишман "выбил" для меня временную, на год, прописку и должность помощника. А в 1983 году, когда он умер, иной, чем моя, кандидатуры на его место у властей не было, хотя, надо сказать, московский Совет по делам религий очень моему назначению сопротивлялся.
- Почему?
- А кто его знает! Этот совет возглавлял Плеханов, который был категорически против меня, но, в конце концов, его вынудили "сдаться".
- Кто вынудил? КГБ?
- Тот же раввин Шнеер из Нью-Йорка, у которого были солидные связи не только в США.
- А "бойцы невидимого фронта" были "за" или "против" твоего назначения? Они ведь наверняка не стояли в стороне...
- Естественно, в стороне не стояли. Вопрос обо мне решался в союзном и московском Советах по делам религий. Работа того и другого совета жестко контролировал КГБ, да и в аппаратах советов работали эти "ребята".
- Они "курировали твою деятельность"?
- Конечно. Но в открытую никогда не действовали: в синагоге у них было немало добровольных помощников. Что-нибудь "не то" во время вечерней молитвы скажу - наутро звонят из Совета по делам религий: "Что-то вы вчера, Адольф Соломонович, чересчур вольно себя с прихожанами вели!". Подобное мне говорили не один десяток раз. В общем, "стучавших" в моем приходе хватало...
- А сейчас?
- Ни союзного, ни московского советов уж" не существует, мы живем сами по себе, и от этого даже грустно: никому до нас сегодня дела нет. Даже КГБ.
- Но с властью ты дружишь?
- За десять лет раввинской жизни встречался не раз с Горбачевым Кстати, когда в Москву е 1991 году за пару месяцев до августовского путча приезжал Буш, я был приглашен на встречу с ним и оказался почему-то единственным из религиозных деятелей на этом званом обеде. Там я впервые познакомился и с Крючковым, и с Павловым.
- Они тебя с планом создания ГКЧП не знакомили?
- Им не до меня было. Познакомил меня с ними Николай Губенко, министр культуры, с которым я до того не раз встречался по делу библиотеки Любавичского ребе. На том обеде я подошел к Горбачеву и стал рассказывать о просьбе хасидов вывезти эту библиотеку. Горбачев сказал, что он за то, чтобы немедленно вернуть книги хасидам, но попросил меня изложить просьбу письменно и передать его помощнику Черняеву. Я тут же написал эту записку и вручил Черняеву. А Губенко меня Крючкову и Павлову представил весьма своеобразно. "Это главный раввин СССР Адольф Шаевич, - сказал он. - И плюс к тому - мой самый главный преследователь, жить не дает спокойно из-за библиотеки Любавичского ребе". В общем, стояли мы там теплой компанией и обсуждали хасидскую проблему. Я им сказал: "Библиотеку надо отдать. Во-первых, у нас в стране нет специалистов по ее изучению. Во-вторых, мыши попросту сгрызут эти древние книги". Тут вмешался Павлов, бывший наш премьер: "Пусть лежат у нас. Они ведь хлеба не просят". А Крючков стоял и молча слушал, как ему по должности положено.
- А с Ельциным ты встречался?
- Да, он собирал нас перед референдумом. Я подарил ему Пятикнижие Моисеево и сказал: "Эта книга помогала евреям в самые трагические времена. Я дарю ее вам, и, дай Б-г, чтобы она вам тоже помогла!"
- Давай о сегодняшней еврейской жизни поговорим. Много людей бывает в синагоге?
- В субботу - очень мало, человек 40-50. А по праздникам - много. Наше "население", к сожалению, уходит - и из страны, и из жизни.
- Ты сожалеешь об отъезде евреев?
- Нет, сожалею лишь о том, что их уже нет и не будет в нашей синагоге.
- Но молодежь есть?
- Будущее, если оно есть у российского еврейства, - это дети, которые сегодня учатся в еврейских школах. В Москве сейчас масса таких школ, и, в частности, в нашей синагоге (вместе с ХАБАДом), в ней занимаются около 200 детей в возрасте от шести лет и старше.
- Неужели ты думаешь, что дети, приобщаясь к еврейству, захотят оставаться там, где это еврейство давили и уничтожали на протяжении многих десятилетий?
- Пусть живут, где хотят, но пусть живут по законам своего народа.
- Говорят, Шаевич за большие деньги делал неевреев евреями?
- Да, писали и пишут обо мне всякое. Я действительно мог стать миллионером, потому что разные люди ко мне приходили, и суммы большие предлагали. Сегодня из Израиля, Канады или Германии присылают (для подтверждения или разоблачения) справки, выданные якобы мной тем людям, в еврействе которых там сомневаются. Так вот, справки действительно имеют печать московской хоральной синагоги, но подпись моя на этих справках подделана. Ни одной из этих фиктивных бумажек я не имею никакого отношения.
- Ты бываешь в общинах в провинции?
- Да, вот недавно был в Пятигорске. Там раввином работает наш выпускник Сергей Шалумов, горский еврей. Да и в других местах работают бывшие наши воспитанники. Правда, большинство из них - уже в Израиле либо в других странах.
- То есть ваша ешива работает на выезд?
- Да, дети в нашей школе - потенциальные ваши граждане. Но не забывай, что в Москве сегодня действуют 60 еврейских организаций. И каждая из них претендует на звание главной. Мэр Москвы Лужков" как-то в шутку сказал мне: "Вы скоро сделаете меня антисемитом. Каждый день ко мне приходит кто-то из еврейских лидеров и требует для своей "фирмы" отдельное здание".
- Скажи, пожалуйста, вот ты впервые в нашем разговоре упомянул "антисемита" Лужкова. Но, если серьезно, антисемитизм процветает?
- Это раковая опухоль сегодняшнего российского общества, особенно на бытовом уровне. И главная беда - безнаказанность этой фашиствующей своры. В России сегодня все можно: бить стекла в синагогах, малевать свастику на стенах, громить еврейские кладбища, даже президента публично называть агентом мирового сионизма. А власти молчат...
- Но ведь прошли в Москве парламентские слушания по антисемитизму. Ты принимал в них участие?
- Принимал. Самым ярким на этих слушаниях был доклад Михаила Членова, одного из руководителей ВААДа. Председательствовал Сергей Ковалев. Он сообщил, что приглашенные на это "мероприятие" представители МВД и службы безопасности, к сожалению, в Кремль не явились. В этот момент за моей спиной поднялся какой-то человек и сказал: "Я из службы безопасности, но я не уполномочен ни выступать, ни комментировать выступления, ни отвечать на вопросы". Ковалев тут же резко отреагировал: "А вы в таком случае для чего явились?"
- Многие твои друзья уехали...
- У меня в России было много друзей, сейчас этот круг стал, по выражению Пушкина, "просторнее", и в записной книжке - все больше зачеркнутых адресов и телефонов. Но имена остаются - с новыми адресами и телефонами: в Иерусалиме и Чикаго, Брюсселе и Сиднее, Нью-Йорке и Франкфурте, и это дает силы каждый раз возвращаться в опустевшую без них Москву.
* * *
...Посадку в аэропорту имени Бен-Гуриона объявили вовремя, и он пошел через галдящий на всех языках зал к выходу на летное поле - главный раввин России Адольф Шаевич, Адик, мудрый, веселый и добрый человек, соблюдающий кашрут и собственное достоинство, бывший биробиджанец, который уже более двадцати лет возвращается к своим корням и возвращает к ним тысячи и тысячи своих сограждан.
Леонид ШКОЛЬНИК, "Новости недели", Тель-Авив, 2 июля 1993 года

**
Изучаем Тору

Несмотря на трудности, с которыми сталкивается КЕРООР, созидательная работа в общинах продолжается. Значительное место в этой работе занимают проекты, направленные на духовное развитие. И здесь есть определенные достижения. Расскажу о трех из них: ОТОРЕ, открытии Бейт-Мидраш и фестивале "Зажги свечу!".

ОТОРЕ - о Торе

Аббревиатура ОТОРЕ расшифровывается так: Открытое творческое объединение русскоязычных евреев. Ключевое слово - "творческое". ОТОРЕ объединил под своими знаменами ярких, интересных личностей, и именно по этому каждая встреча, семинар или конференция привлекает умных, разносторонне развитых людей, которые не разучились думать, слушать и постигать новое.
Инициатор проекта и председатель оргкомитета ОТОРЕ Евгений Бень считает, что одной из основных задач нового объединения является создание дискуссионных площадок, на которых можно будет обсуждать те или иные проблемы, популяризацию гуманистических взглядов, возможности организации диалога с представителями власти, общественных и религиозных организаций.
Форма работы ОТОРЕ - проведение в Хоральной синагоге научных конференций. Темы самые разнообразные. К примеру, на тематической конференции "Россия и евреи" ученые, публицисты, руководители еврейских организаций выступили с докладами и рассмотрели два блока вопросов - самоидентификация российских евреев и взаимоотношения российского государства и евреев на протяжении новой и новейшей истории нашей страны. Большой интерес собравшихся вызвало выступление Евгения Беня, который подготовил эссе "Еврейско-русский воздух".
Тема другой научно-просветительской конференции называлась "Авраамические религии и этносы в России". В работе форума приняли участие видные российские ученые и писатели, религиозные и общественные деятели, представители традиционных религий России. С большим вниманием участники и гости прослушали доклады: руководителя еврейской общины "Даркей шалом" в Отрадном раввина Довида Карпова - "Еврейский календарь и события российской истории", главного редактора газеты "Информпространство", публициста Евгения Беня - "Еврейский мир в атмосфере этно-религиозной ситуации XXI века", профессора РГГУ Владимира Петрухина - "Хазары: между Русью и Иудеями". Среди выступавших были также профессор Андрей Юрганов, старшие научные сотрудники Ольга Белова и Александр Парнис, писатель Леонид Гомберг.
Оценивая уникальность проекта ОТОРЕ, исполнительный директор МЕРО Леопольд Каймовский сказал: "Нашей синагоге, всей еврейской общине очень важно привлечь еврейский интеллектуальный потенциал к решению острых и актуальных вопросов".

**
Бейт-Мидраш открылся

В подмосковной ешиве "Торат Хаим" на пожертвования предпринимателя Акифа Гилалова открыт зал Торы. Новый Бейт-Мидраш стал самым просторным учебным центром изучения Торы в Европе, в нем могут заниматься 100 студентов. Как сказано в Талмуде,для того, кто выходит из синагоги и идет в Бейт-Мидраш - шхина будет с ним.
На открытие прибыли высокие гости: Акиф Гилалов, главный раввин России (КЕРООР) Адольф Шаевич, главный раввин России (ФЕОР) Берл Лазар, главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт, председатель КЕРООР Зиновий Коган, исполнительный вице-президент КЕРООР Леопольд Каймовский, а также многие "великие раввины", как сказал о них р. Адольф Шаевич, обращаясь к студентам. Церемония началась с прикрепления мезузы к дверному косяку Бейт-Мидраша.
Расположена ешива "Торат Хаим" в 40 км от Москвы, в Раменском районе. Она стала печально известной после нападения на ее учащихся 19 февраля 2007-го. Тогда в милицию поступило сообщение о травмах, полученных Шестнадцатилетним подростком, гражданином Израиля. "Предварительно установлено, что группа молодых людей на станции Хрипань Раменского района стала приставать к учащимся еврейской школы. Нанеся телесные повреждения - ушибы мягких тканей лица, злоумышленники отобрали мобильный телефон и плеер, а затем скрылись", - сообщил "Интерфаксу" представитель прокуратуры. Эту же версию подтвердил и директор ешивы Иосиф Сусайков. Он заявил в СМИ, что нападавшие были обыкновенными хулиганами, понадеявшимися на легкую наживу. Тем не менее, он выразил обеспокоенность состоянием безопасности: "У нас нет даже охраны".
Раввин Цви Патлас на церемонии открытия в свойственной ему эмоциональной манере заявил:
- Это чудо. На задней стенке этого помещения висел экран, здесь стояли кресла. В этом помещении раньше был кинотеатр. Сегодня мы празднуем чудо превращения кинозала в место, где люди изучают Тору.
Главный раввин России Адольф Шаевич поблагодарил Акифа Гилалова, который, как его отец и старший брат, помогал строительстве синагог.
- То, что было с праотцами, происходит с нами и будет происходить с потомками. Мы свидетели того, как умирал еврейский народ в СССР. Умирал духовно. Многие не верили в то, что будет происходить сегодня. Но это происходит. Была ешива в Москве, но представить себе, что будет мощное учебное заведение, прекрасно организованное, с отличными преподавателями и условиями, - сказал раввин Шаевич. - Не секрет, что отсутствие раввинов в общинах не дает им возможности развиваться. И возрождение еврейских общин зависит от нас с вами, - отметил он, обращаясь к студентам ешивы. - Мы действительно можем вернуть евреев к нашей еврейской традиции.
Главный раввин Москвы, председатель раввинского суда в СНГ Пинхас Гольдшмидт отметил, что каждый Бейт-Мидраш - это маленький Иерусалим. "Горские евреи смогли сохранить еврейские традиции и талмудические имена", - сказал он.
В заключение торжественной церемонии в зал внесли два свитка Торы и вложили их в Арон Кодеш.
"Еврейский Журнал"

**
Зажги свечу!
В 2007 году фестиваль "Зажги свечу!" проводился в одиннадцатый раз. Организатор фестиваля - Еврейский центр искусств при Хоральной синагоге в Москве (генеральный директор - Владимир Плисс). Неслучайно время его проведения - дни весенних школьных каникул. Участие в нынешних фестивалях не приносит формальных, материальных или каких-либо иных дивидендов участникам и руководителям. По мнению Владимира Плисса, именно в этом и есть главная ценность творческого форума "Зажги свечу!". На фестивале царят искренность, уважение, дружба и любовь. Молодых талантов привлекает не только творческая атмосфера, но и возможность реализовать свои способности.
Организаторы фестиваля считают, что слово, произнесенное на идише или иврите, исполнение лирического или веселого танца, плач скрипки или виртуозный пассаж кларнета - все это "кирпичики" в фундамент возрождения еврейской культуры.
Фестиваль "Зажги свечу!" - важный этап в работе тех, кто посвятил себя еврейскому искусству. Певцы и танцоры, чтецы и музыканты - инструменталисты, руководители - хормейстеры, хореографы, режиссеры; лидеры общинных программ получают уникальную возможность познакомиться с репертуаром, обменяться опытом и, главное, представить результаты напряженного труда на суд зрителя.
"В силу известных причин евреи в течение многих десятилетий были оторваны от национальной традиции. Однако сегодня возрождение и становление еврейской культуры зависит только от нас самих. Мы уверены, что энтузиазм, профессионализм, уважение и преданность культуре и традициям еврейского народа смогут вернуть к жизни самобытную культуру нашего народа", - сказал в приветственном слове к участникам XI фестиваля "Зажги свечу!" главный раввин России Адольф Шаевич.
На одном из фестивалей, помимо традиционной музыкальной программы, в Центральном доме художника на Крымском валу экспонировалась выставка работ юных еврейских художников из разных городов России (руководитель художественно студии - Татьяна Ратинер). Некоторые живописные работы мы поместили на страницах книги.

**
Глава XI. Московская хоральная синагога

18 октября 2006 года Московская хоральная синагога отметила столетний юбилей. По случаю этой знаменательной даты совершим небольшой экскурс в историю создания центральной синагоги России.

Предыстория (1876 -1906 годы)

Строительство синагоги в самом центре Москвы стало возможным благодаря либеральному отношению к еврейской общине царя-реформатора Александра II. Он позволил евреям, прежде всего купцам 1-й гильдии, а позже и выпускникам университетов, ремесленникам жить вне черты оседлости.
В старинном московском районе Зарядье в начале XIX века складывалось ядро Московской еврейской общины. В то время московские власти ни при каких обстоятельствах не могли позволить строительство синагоги в районе Китай-города, поэтому, получив разрешение на возведение молельни, Московское еврейское общество в 1876 году приобрело два дома в Спасоглинищевском переулке со всеми строениями и землей. От Зарядья до переулка, соблюдая еврейскую традицию, в пятницу вечером и в субботу можно было дойти пешком. Фактическое строительство на выделенном месте началось только через 10 лет - первая половина 80-х годов была отмечена кровавыми еврейскими погромами, последовавшими вслед за убийством народовольцами Александра II.
28 мая 1887 года состоялась закладка Спасоглинищевского еврейского молитвенного дома. Известный московский архитектор Семен Эйбушитц разработал проект синагоги - с большой купольной базиликой и вмонтированным в купол щитом Давида. Но обер-прокурор Синода Константин Победоносцев решил, что синагога, да еще с куполом, оскорбляет чувства православных верующих. С практически отстроенной синагоги сняли купол и убрали с фронтона изображение скрижалей Моисея (обязательный элемент всех синагог того времени). Так начался процесс бесконечных перестроек синагоги. Служба в синагоге проводилась подпольно.
В 1891-1893 годах российское правительство начало вытеснять еврейских коммерсантов из Москвы. Московское еврейство сократилось в 10 раз, тысячи ремесленников и мелких купцов были выдворены за пределы Москвы. Еврейскому обществу повелели "синагогу продать или обратить в благотворительное заведение". В здании запрещенной синагоги расположилось училище - приют "Талмуд-Тора", но власти и его предписали закрыть, а здание полностью переделать. За разрушением синагоги обещал следить лично обер-полицмейстер Москвы генерал Трепов.
Уничтожение синагоги сопровождалось погромами. Россию покинули около миллиона евреев.

Открытие синагоги

Революция 1905 года изменила ситуацию. В начале 1906 года московские власти позволили открыть для молитвы Большую хоральную синагогу в Спасоглинищевском переулке. Правление общины провело необходимые реставрационные работы, к которым был привлечен известный московский зодчий Роман Клейн. Он внес в оформление большого молитвенного зала художественную изысканность модерна.
1 июля 1906 года состоялось торжественное открытие синагоги. Это событие отражало попытки демократических сил российского общества направить развитие страны по пути обновления. Указ об открытии Московской хоральной синагоги подписал министр внутренних дел Российской империи Петр Столыпин. Большую роль в возведении синагоги сыграл крупный российский меценат Лазарь Поляков. Он, будучи председателем хозяйственного управления еврейской общины, на протяжении 35 лет активно содействовал становлению и развитию еврейских организаций. На его средства была построена Хоральная синагога, открыта больница для бедных евреев; он финансировал работу еврейской школы и ремесленного училища, состоял членом правления благотворительного общества, опекавшего московские тюрьмы, при его содействии при Центральной пересылочной тюрьме в Бутырках была открыта молельня для евреев.
На церемонии открытия Московской хоральной синагоги раввин Яков Мазе передал председателю Московской общины и самому щедрому жертвователю Лазарю Полякову золотые ключи с библейской надписью: "Он отворил двери дома Господня".
С момента открытия и на протяжении 100 лет жизнь центральной синагоги столицы России вобрала в себя множество ярких страниц, радостные и печальные события, которые неразрывно переплетаются с историческими вехами в жизни страны. Стены синагоги видели и слезы печали в самые тяжелые для нашей страны дни, и слезы счастья по случаю Победы в Великой Отечественной войне.
В Израиле к Московской хоральной синагоге особое отношение - она является символом духовной связи российского еврейства и Земли Обетованной. В сентябре 1948 года в ней евреи торжественно приветствовали посла Государства Израиль Голду Меир. На встречу с ней собралось несколько десятков тысяч московских евреев (по разным сведениям от 20 до 40 тысяч прихожан). В память об этом историческом событии на израильской монете достоинством 10 шекелей Голда Меир изображена на фоне Московской хоральной синагоги. Полина Жемчужина, жена Вячеслава Молотова, тоже участвовала в приеме, беседовала с Голдой Меир на идише и сказала ей, что чувствует себя дочерью своего народа. Именно дружба Полины Семеновны с Голдой Меир переполнила чашу терпения Сталина, и она на долгие годы была сослана в лагерь.
Столетний юбилей Московская хоральная синагога отметила достойно. Праздничный концерт, телеграммы приветствия от российского руководства. Пожелания с трибуны звучали и от представителей Московской патриархии, и от Ватикана, и от мусульман России. Тем самым демонстрировались терпимость и миролюбие разных конфессий друг к другу. На праздничной церемонии присутствовал премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт.
Главный раввин России Адольф Шаевич отметил, что в настоящее время Московская хоральная синагога и вся община российских евреев переживает "золотой век". Самым дорогим гостям на столетие синагоги подарили подарочный экземпляр книги "Песнь песней Соломона" - на русском и на иврите. На форзаце - цитата из указа Петра Столыпина об открытии синагоги: "Именно потому, что русский, не могу быть ненавистником инородцев, в том числе и евреев. Это будет противно природе русского человека".
В историю российского еврейства вошли имена духовных наставников - раввинов, сумевших сохранить преемственность традиций: Соломон Минор, Яков Мазе, Шмарьягу Медалье, Шлойме Шлифер, Иегуда-Лейб Левин.
"Мне хотелось, чтобы синагога хранила память о тех людях - раввинах и простых прихожанах, которые приходили сюда и молились, которые поддерживали нас в самое трудное время, для которых это действительно было святое место" - говорит Адольф Соломонович.
Остается только добавить, что из ста лет существования синагоги более четверти века функцию ее духовного пастыря исполняет раввин Адольф Шаевич.

x x x

**
Послание экуменического патриарха Алексия (Ридигера) главному раввину России Адольфу Шаевичу по случаю юбилея Московской хоральной синагоги
Уважаемый Адольф Соломонович!
Поздравляю Вас и Ваших единоверцев со столетним юбилеем Московской хоральной синагоги. Открытое еще до революции, это молитвенное здание пережило нелегкую историю. Однако его, а вместе с ним и традиции посещающих его людей, удалось сохранить для наших современников и потомков. Сегодня Московская хоральная синагога является одним из наиболее известных в Европе и мире центров религиозной, культурной и образовательной жизни еврейской общины.
В рамках проводимых здесь мероприятий поддерживаются традиции многовекового доброго сосуществования религиозных общин России. Вам и всем прихожанам Московской хоральной синагоги искренне желаю мира, радости и успехов во всяком добром деле.
С уважением, АЛЕКСИЙ, Патриарх Московский и всея Руси
18 октября 2006 года

***
Глава XII. Толерантность: межконфессиональный диалог

Адольф Шаевич как-то сказал, что ему повезло в жизни - у него были хорошие учителя. Значительную роль в судьбе главного раввина России сыграл Артур Шнеер, духовный лидер синагоги Парк-Ист в Нью-Йорке, главный раввин Манхеттена, основатель и президент Фонда "Призыв к совести". Широко известный девиз Шнеера - "Живи и дай жить другим" - стал основой его общественной и политической жизни, а краеугольным камнем его деятельности - терпимость и толерантность. И в этом плане Адольф Соломонович является достойным продолжателем дела своего учителя.

x x x

РассказываетАдольф Шаевич
В 1976 году в составе советской делегации религиозных деятелей я посетил США. Руководителем нашей делегации был Митрополит Ювеналий, в ней были представители всех религиозных конфессий Советского Союза. Нас пригласило руководство американской ешивы, которую возглавлял раввин Артур Шнеер. Мы были в США около двух недель. Меня поразил митрополит Ювеналий, он оказался настоящим дипломатом. Мы попадали в очень серьезные ситуации, связанные с запретом выезда евреев из Советского Союза и с отношением к украинской католической церкви. В общинах, куда нас приглашали, было много выходцев из Украины, очень агрессивная публика. Нас там чуть не побили. И меня вдохновлял взвешенный подход Ювеналия к сложным проблемам. Он очень интересный человек, с широкими взглядами и большим знанием деталей американской и советской действительности. После той поездки мы с ним подружились.
**
Россия - многонациональная страна. Для ее будущего, для будущего наших детей представители разных конфессий должны мирно уживаться друг с другом. Свою позицию на проблемы, связанные с межконфессиональным диалогом Адольф Шаевич неоднократно высказывал в СМИ. Ниже приведены отрывки из его интервью пресс-центру партии "Евразия".

**
Адольф Шаевич: "Мы должны уважать верования друг друга"

- Что вы думаете по поводу предложений о том, чтобы объявить Православие главной религией в России, не ущемляя при этом прав всех остальных традиционных конфессий?
- Я не представляю, каким путем это можно сделать. Если на государственном уровне, то не знаю, зачем это нужно. Представители других конфессий, и, в частности, мы, представители иудаизма, хорошо понимаем, что живем в России, что большинство российского населения - это православные люди. Мы понимаем, что это для России естественно, что это главенство, старшинство. Но, в то же время, мы все должны жить по одним законам. Ко всем конфессиям государство должно относиться одинаково. Если бы у нас было религиозное государство - государство одной доминирующей конфессии - это было бы понятно: как оно захочет поступать с остальными конфессиями, так и будет поступать. Но мы живем в светском государстве, где церковь от государства отделена. Тогда почему государство должно признавать в качестве главенствующей церкви какую-то одну?
Практика показывает, что мы действительно в очень тесном сотрудничестве работаем с русской православной церковью, она возглавляет все основные инициативы, поднимает темы, которые волнуют наше общество, независимо, опять же, от его религиозной или не религиозной принадлежности. И тут мы всегда готовы сотрудничать и сотрудничаем много лет. Поэтому я не вижу никакой необходимости искусственно создавать преимущества для какой-либо конфессии.
- На каком фундаменте должен выстраиваться межконфессиональный диалог между иудаизмом и православием?
- Православие и иудаизм имеют большой опыт сотрудничества. Если обратиться к нашей мировой истории - истории христианства, и, в частности, истории взаимоотношений православия и иудаизма, - то в ней было немало и горьких минут, о которых не хочется вспоминать. Но того, что было, из истории уже не вычеркнешь. Мы и сегодня можем до крови спорить о том, какая конфессия, действительно, является богоугодной, какая нет, но я не думаю, что это к чему-либо конструктивному приведет. Именно этот горький опыт и позволяет нам сегодня с уверенностью говорить о том, что мы должны уважать верования друг друга. Только так мы достигнем мира и гармонии на практике. И уж конечно всем нам надо избегать каких-либо заявлений о том, что мы "истина в последней инстанции" - и православной церкви, и мусульманам и иудеям. Все мы с уважением относимся к нашим верованиям, остаемся в их рамках и работаем на поле, которое волнует каждого человека - человека, который действительно озабочен судьбами своих детей, озабочен судьбой своего государства, его будущим. И это такая обширная нива для деятельности, что, по-моему, никакие распри, никакие непонимания не должны превалировать над этим.

**
Адольф Шаевич: Проблемы возникают, когда национальное перерастает в национализм
Год назад, 3-5 июля 2006 года в Москве прошла Международная конференция "Ислам и иудаизм: пути диалога и сотрудничества". Выступая на Всемирном саммите религиозных лидеров, раввин Адольф Шаевич заявил, что саммит стал показателем того, насколько сильно человечество озабочено событиями, происходящими в мире. Он подчеркнул, что задача религиозных лидеров в настоящий момент - добиться того, чтобы миллионы людей услышали их голос. Адольф Шаевич особо отметил, что священные книги всех мировых религий подобны зеркалу и потому каждый, смотрящий в них, видит именно то, что хочет увидеть. Что же касается ситуации в России то, по оценке А.Шаевича, здесь религиозным лидерам предстоит долгий и трудный путь для восстановления нормального уровня религиозности.
Свое выступление Адольф Шаевич завершил цитатой из Корана, которую, по его словам, "много раз слышал от наших братьев-мусульман": "Ниспослал Он тебе в истине, подтверждая истинность того, что ниспослано до него. И ниспослал Он Тору и Евангелие раньше в руководство для людей и ниспослал Различение".
Свою оценку итогов этого форума Адольф Соломонович дал в интервью программе "Персона грата" (Радио России).

- В Москве прошла международная конференция "Ислам и иудаизм: пути диалога и сотрудничества". Сумели собравшиеся эти пути как-то нащупать?
- Сумели. Очень полезная и интересная конференция. Я всегда придерживаюсь позиции, что надо сидеть за столом, смотреть в глаза друг другу и высказать мысли, с которыми можно соглашаться или не соглашаться. Это лучший путь донести до другого человека свою точку зрения.
- На днях в Москве после реставрации открыли главный молельный зал Большой хоральной синагоги. На открытии вспоминали печальный факт: 100 лет назад, когда здание было почти достроено, демонтировали купол, якобы раздражавший православных. Сейчас такого раздражения иудеи уже не чувствуют?
- С русской православной церковью у нас прекрасные отношения - партнерские, братские. Мы можем служить примером для многих зарубежных конфессий. Сегодня подобных конфликтов нет. Но это не значит, что нет православных людей, которые не принимают иудаизм.
- В российской империи переход из одной религии в другую был свободным, но одно исключение существовало: очень жестоко карали за выход из православия. Наблюдатели отмечают, что сейчас весьма сильны такие настроения: Россия - православная страна, русская православная церковь на особом положении. Это вас тревожит?
- Эти тенденции - не от политики руководства. Это наследие того, что всех нас долго отлучали от своих корней, и попытка быстрее преодолеть это разрушение. Масса проблем возникает, когда национальное перерастает в национализм. Можно упрекнуть всех: нас, мусульман, православных. Это неизбежно. Слишком долго у нас выбивали почву из-под ногода К сожалению, масса людей этим пользуется, в том числе политиков. Отсюда - проблемы: националистические, межрелигиозные. Но мы стараемся их решать. У нас есть межрелигиозный совет, на котором мы обсуждаем все возникающие проблемы между конфессиями. Это приносит несомненную пользу. Нужно время, чтобы все это преодолеть.
- Насколько эффективно и тонко действует в религиозной и национальной сфере государство? Есть ли внятная политика?
- Мне кажется, никакой политики нет вообще. Все пущено на самотек. Может быть, я заблуждаюсь и сравниваю это с советскими временами, когда контроль был таким, что просто шага нельзя было ступить без согласования с советом по делам религий. Сегодня никому до нас дела нет. Мы совершенно свободны.
Текст: Радио России

**
Поздравления
Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий
Во время многолетней работы в Отделе внешних церковных сношений Московского Патриархата мне по должности нередко доводилось участвовать в различных межрелигиозных контактах. Вспоминаю свои зарубежные поездки, в которых доводилось бывать вместе с раввином Адольфом Шаевичем. Мы всегда выражали интересы своего земного Отечества и, будучи преданы своей вере, активно стремились нести идеи дружбы и мира между народами.
Еще хочу сказать о добром сердце раввина Адольфа Шаевича и наших дружеских отношениях, которые никогда не прерывались.
Горячо поздравляю юбиляра с 70-летием. Желаю многих лет жизни и успешных трудов на благо Отечества и своей общины.
**
Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, Отдел внешних церковных связей Московского патриархат
Я знаю Адольфа Соломоновича уже не первый десяток лет, однако с наибольшей теплотой вспоминаю его выступления на заседаниях Межрелигиозного совета России. Его мудрость и тонкое чувство юмора не раз разряжали обстановку и позволяли быстро решить весьма сложные вопросы. Среди многих положительных качества Адольфа Соломоновича можно отметить искреннюю теплоту его характера. Именно такие раввины, на мой взгляд, способны вызывать симпатию и уважение. Обращают на себя внимание и его открытость, умение расположить к себе собеседника. Лично я очень ценю свою дружбу с Адольфом Соломоновичем и хочу ему пожелать долгих и счастливых лет жизни. Свидетельствую, что в Русской Православной Церкви он пользуется уважением очень многих людей.
**
Муфтий Равиль Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, Председатель Духовного управления мусульман центрально-европейского региона России
С раввином Адольфом Соломоновичем у нас давно сложились добрые и доверительные отношения, что в целом может служить примером атмосферы сотрудничества между мусульманами и иудеями России. Долгое время наши религии имели статус "гонимых" и "терпимых", что, безусловно, не могло пагубно не отразиться на самоощущении и мировоззрении последователей наших религиозных традиций. Сегодня ничто не мешает свободно развивать наше духовное наследие и расширять межрелигиозное сотрудничество. Я высоко ценю нынешний уровень взаимоотношений с иудеями страны и в этом очень большая личная заслуга Адольфа Соломоновича. В июне прошлого года совместными усилиями мы в Москве провели весьма представительную Международную конференцию "Ислам и Иудаизм: перспективы диалога и сотрудничества", которая выявила общность и даже схожесть взглядов на многие вопросы религиозного характера, подчеркнула, что исторически наши народы связаны невидимыми нитями взаимного духовного притяжения. Я рад, что мы с Адольфом Соломоновичем одинаково смотрим на важность углубления межрелигиозного сотрудничества, у которого огромный миротворческий и гуманистический потенциал. Я уверен, что материалы этой конференции могут стать не только хорошим научным пособием для экспертов-религиоведов, но и наглядной демонстрацией уровня взаимодействия и диалога между нами, нашими учеными-богословами и в целом интеллигенцией. Более того, я хочу сказать, что добрые отношения между представителями наших религиозных общин могут служить примером для других стран, где наши единоверцы также живут бок о бок уже многие столетия.
Доброта и открытость. Он мудрый и приятный собеседник, мнение которого для меня всегда важно.
2007

**
Митрополит Тадеуш Кондрусевич,
Ординарий Римско-католической Архиепархии Божией Матери в Москве
Я знаком с Адольфом Соломоновичем более 15 лет, после восстановления структуры католической церкви в России. Мы встречались с ним на различных мероприятиях, как государственного, так и межконфессионального уровня, на конференциях, проводимых как Русской Православной церковью, так и другими конфессиями. Я неоднократно приглашал его к нам и много раз был в Московской хоральной синагоге по его приглашению. При встречах с Адольфом Соломоновичем всегда чувствуется его человеческое отношение - он настоящий друг, остроумен, любит шутку. В то же время он искренне заботится о законах религии. Он понимает: несмотря на то, что мы люди разных вероисповеданий - мы люди одной страны, и нам нужно вместе продолжать ее строить. Это, пожалуй, является его главной чертой. Я много раз принимал его приглашения и встречался с ним. Он открытый человек, человек-диалог, готов к общению и толерантности. Я наблюдал, как хорошо к нему относятся люди. Между нами сложились прямые и добрые отношения. Я был вместе с ним в США по приглашению Совета национальных церквей США, где я видел, каким авторитетом пользуется Адольф Соломонович и как к нему все уважительно относятся. Я очень дорожу нашими отношениями и чувствую в нем своего брата. Хочу пожелать ему обилия Божьих даров. Сколько я знаю Адольфа Соломоновича, он никогда не унывает, всегда оптимистичен. Желаю ему и дальше оставаться таким же и продолжать строить свою общину.

***
Пандито Хамбо Лама Д. Аюшев, глава Буддийской Традиционной Сангхи России
Адольф Соломонович - воплощение Российской действительности, прошедший нелегкий путь от инженера до главного раввина России. Он родился под счастливой звездой Давида и обладает добротой души, общительностью и духовным богатством. С ним можно поговорить на разные темы и очень многое почерпнуть из его жизненного опыта.
Помню случай на Всемирном межрелигиозном саммите в г. Москве, который проходил по инициативе Межрелигиозного совета России с 3-5 июля 2006 года, когда объявили выступление Адольфа Соломоновича и долго не могли услышать его голос. Но после небольшой паузы он заговорил, и все узнали что это Шаевич. Искренне желаю Адольфу Соломоновичу доброго здравия, крепости душевной, успехов и удачи в многотрудном служении народу.

**
Глава XIII. Мысли вслух

Эта глава посвящена выступлениям главного раввина России Адольфа Шаевича на актуальные темы современного мира в средствах массовой информации: о богатых и бедных, о забвении своих корней и страшных последствиях ассимиляции, о сохранении памяти и уважения к тем, кому мы обязаны жизнью.

**
Как преодолеть бедность

Позиция раввина Адольфа Шаевича проста и понятна, и он часто ее повторяет: пока в Росси русскому человеку плохо, плохо будет и всем остальным народностям, что абсолютно логично. Нищета и унижение большинства рождает у многих чувство агрессии и национальной нетерпимости. Особенно, когда в обществе главной ценностью стали деньги.
"Сегодня национальная идея - это доллар. Все! Все зациклены на зарабатывании и стараются любыми путями достать деньги, деньги, деньги, деньги. Но ведь одними деньгами, одним хлебом сыт не будешь. Обязательно должна быть какая-то моральная подпитка для любого человека. Чтобы он действительно чувствовал, что он хозяин в своей стране. Если у тебя российский паспорт, то ты должен всегда чувствовать, независимо от национальности, вероисповедания, что ты - российский гражданин, что ты хозяин этого государства. Сегодня, по-моему, гражданское общество сведено до нуля".
В этом смысле мы мало изменились за последние 20 лет с начала перестройки. Громкие фразы по-прежнему в цене, стратегия - в дефиците, а Жванецкий с Задорновым актуальны. Может быть, поэтому, как считает раввин Шаевич, нет будущего у многих громких проектов.
"Я думаю, это голый популизм, затыкание дыр. У нас масса проблем во всех областях жизни. И то, что делается... Я не уверен, скажем, что здравоохранение поднимется на должный уровень, для того чтобы любой заболевший человек мог придти в поликлинику или больницу и получить качественную современную помощь, которая уму нужна. Или что молодая семья сможет купить себе или взять в кредит или по ипотеке приобрести нормальное жилье. В парламенте докладывали, что приобрели на 800 миллионов компьютеры для проведения диагностики УЗИ. А оказалось, что эти 800 миллионов выброшены на ветер. Чтобы работать на этом оборудовании, нужно обучить людей. Никто не имеет права работать с этими аппаратами. А у нас даже обучить их некому".
Шаевич легко обращается со временем. Он родился в страшном 37-м, за два года до смерти Брежнева стал раввином Московской хоральной синагоги. Пережил всех генсеков и двух президентов, распад СССР. Поэтому к смене власти в стране относится почти философски.
"Ушел один человек, пришел на смену ему другой. Не должно быть таких потрясений для государства, что с уходом одного человека все разваливается, поэтому нужно его держать у власти столько, сколько можно. Судя по рейтингам, президент Путин нравится народу, и может быть, заслуживает того, чтобы руководить страной. Но есть Конституция, и он ее гарант. И все эти разговоры: "Вот, он уйдет, и будет плохо, и так далее..." Не должно быть этого. Должен быть у государства долгосрочный план развития. Чтобы люди, которые живут в этом государстве, понимали, куда они идут, что их ждет завтра, послезавтра, через пять лет, через пятнадцать лет. Сегодня такое разделение в обществе, которое все углубляется. Руководство страны далеко, до него не доходят эти крики, эти стоны. Оно и не желает их слышать. Одни богатеют чрезмерно, другие все нищают и нищают. А нужно услышать все, что хочет сказать народ. Поэтому нужны референдумы, настоящие социологические опросы. А не просто в угоду тем, кто хочет услышать, что все хорошо, что, вот, у нас все замечательно. А именно по проблемам, которые есть, которые наверняка еще долго будут. Но, тем не менее, и я ни капли в этом не сомневаюсь, у российского государства прекрасные возможности".
Такой оптимизм внушают Шаевичу молодые. Те, кому сегодня 25, совсем не похожи на своих сверстников двадцати и даже десятилетней давности. И это к лучшему. На них можно и нужно делать ставку.
"Прекрасная молодежь, обладает такой фантастической информацией, которая нам даже и не снилась. Государство, в первую очередь, должно делать упор на этих людей. Именно они будут строить самое ближайшее будущее этой страны. Эти люди не обременены лживыми постулатами, какими мы жили всю свою жизнь. Они действительно свободные граждане и могут построить настоящее свободное государство".
Фрагмент аналитической программы Алексея Пушкова на ТВЦ "Постскриптум", май 2007 года

**
Этой же теме - о богатстве и бедности в России - был посвящен XI Всемирный русский народный собор, проводившийся в 2007 году в Москве. Участвовать в этом представительном форуме был приглашен главный раввин России Адольф Шаевич. В своем выступлении он, в частности, сказал:
- 100 лет назад Петр Столыпин подписал указ об открытии Московской хоральной синагоги. В то же время он приступил к исполнению обязанностей премьер-министра Российской Империи. Тогда своей главной целью Петр Аркадьевич провозгласил избавление России от нищеты, бездуховности и бесправия. К сожалению, по прошествии века мы не можем с уверенностью утверждать, что эта цель достигнута. Невозможно решить все имеющиеся проблемы сразу, моментально. Перед государством стоит задача определения приоритетных направлений. Будь стабилизационный фонд даже в 10 раз больше - при бездумном подходе эти, более чем значительные, средства легко проесть. В иудаизме есть различные уровни благотворительной деятельности. Высшая градация - когда благотворитель создает условия и дает возможность нуждающемуся самому заработать средства для пропитания, содержания семьи, образования детей. Но есть категория граждан в нашей стране, которые не в состоянии работать - инвалиды (ветераны Великой Отечественной войны, воины- "афганцы", пострадавшие в конфликтах на Северном Кавказе), пенсионеры. Конечно, государство обязано взять заботу о них. Но если говорить о тех, кто может работать - необходимо приложить все усилия, чтобы условия для этого создать.
Воспитание, образование детей необходимо отнести к числу важнейших приоритетов. Дети - наше завтра, потеряем нынешнее поколение - потеряем будущее.
"Еврейский Журнал"

**
Адольф Шаевич: Иудаизм в России потерял несколько поколений

В этом интервью главный раввин России Адольф Шаевич рассказал о причинах и тенденциях процесса ассимиляции российского еврейства.

- Насколько остро сегодня стоит проблема ассимиляции еврейского населения в России?
- За годы Советской власти ни один народ так не ассимилировался, как евреи. Причин этому много. В частности, сильно сказался тот факт, что не было компактного места для проживания. Еврейская автономная область, во всяком случае, не оправдала возложенных на нее ожиданий. А так, практически, не было ни одного города в России, где бы евреи не проживали. В Советском Союзе не было ни одной еврейской школы. Последняя, если мне не изменяет память, закрылась в 1947 году. До 1939 года, до того, как Прибалтика и Молдавия вошли в СССР, на их территории существовали еврейские школы, где люди получали образование, изучали еврейскую традицию и язык. А с 1947 года практически исчезли носители языка. Вместе со стариками начал уходить идиш.
- Разве ассимиляция заключается только в проблеме языка?
- Не только. Это образ жизни, отрыв от корней. Если говорить о дореволюционной России, массу нареканий вызывала черта оседлости, которая, тем не менее, сохранила самобытность, традицию, религию, культуру, язык. Существовало громадное количество школ, университетов, масса изданий. В первые советские годы евреи кинулись буквально во все сферы деятельности - в науку, искусство, медицину, музыку и др. Но это как раз и привело к тому, что была утеряна самобытность. И сыграла свою роль национальная проблема: начали менять имена, фамилии, скрывать свою национальную принадлежность, чтобы достигнуть престижных должностей, поступить в престижный институт, занять соответствующее место в иерархии. Кроме того, существовал неизбежный процесс - громадное количество смешанных браков. Мы с этим столкнулись, когда стал свободен выезд в Израиль, и стали приходить люди за подтверждением своего еврейства, которое официально в документах не зафиксировано, но реально было. Эта проблема сказывается до сих пор. Сталкиваясь с большим количеством людей среднего и пожилого возраста, видишь, что они совершенно не знают ничего о традиции еврейского народа. Они совершенно ассимилированы. Ничего не хочу сказать плохого о том, что они больше знают российскую культуру. Наоборот - это обогащает любого человека. Но также ему важно знать и своих корнях.
- Кроме внешних факторов, какие существовали факторы внутренние, которые побуждали человека ассимилироваться?
- Тяжелая история народа: гонения, преследования, и особенно Вторая мировая война, Холокост. Очень многие хотели забыть, что они евреи. И когда люди не получали достаточного воспитания, то перестали ценить свое прошлое и легко оторвались от своего народа.
- Действительно, что открытость еврейского общества, когда мы говорим про диаспоры, большая его духовная, светская свобода, при отсутствии каких-либо серьезных реальных угроз приводит к потере духовной и культурной идентичности?
- Тут есть несколько аспектов. С одной стороны, свободное демократическое общество, где не обращается никакого внимания на национальную и религиозную принадлежность, способствует ассимиляции. С другой стороны, человек, который имеет внутреннюю потребность знать, откуда он, где его корни, останется евреем. К сожалению, многие не знают свою историю - она кончается бабушками и дедушками. Дальше уже темнота. И это касается не только евреев. При советской системе люди скрывали сведения о своих предках, особенно, если это были выдающиеся люди, принадлежащие к купеческому, аристократическому роду. Такие родственники считались темным пятном в биографии. Люди отказывались от своего прошлого, перестали ценить связь времен. Это очень болезненный процесс. И сейчас мы сталкиваемся с тем, что вдруг приходят люди в пожилом возрасте и начинают говорить, что проснулось в нем что-то еврейское, и он хотел бы почитать что-нибудь, познакомиться, начинает ходить в синагогу. В самом нормальном обществе действительно хорошо, когда ты начинаешь ощущать свою принадлежность к народу, с которым ты связан национальными узами. Но если это многонациональное государство, как Россия, ощущаешь себя вместе с тем полноценным гражданином России. И нельзя говорить о том, что какой-то народ заинтересован в гибели России, в ее несчастьях. Если люди здесь живут, кто заинтересован в том, чтобы здесь было плохо?
- Вы согласны, что одной из причин возможной ассимиляции является проникновение внутрь общины разъединяющей силы демократии и гражданского общества. Ведь впустив ее, евреи растворились бы в больших нациях без следа, как это было после покорения Израиля Ассирией в 722 году до нашей эры.
- Да, такие примеры были в нашей истории, когда эллинистическая культура преобладала, и евреи массово стали уходить от своих корней. Это все способствовало тому, что мы лишились своей государственности, были изгнаны со своих территорий. Или вот такой парадокс: советская власть, которая не любила евреев, очень способствовала тому, что евреи сохраняли свою самобытность. Многие, не желая предавать своих родителей, не меняли свои фамилии, имена, отчества. Оставались евреями, не зная, чем он отличается от того же русского, с которым рядом живет.
- Как понимать увеличивающееся число еврейских смешанных браков - как простой отход от наследия?
- В многонациональном государстве смешанные браки - неизбежный процесс. Но если бы люди обладали национальным воспитанием, то их было бы меньше. Приходят молодые люди - он еврей, она русская или наоборот - и спрашивают: а мы кто? Мы не евреи и не русские. По религиозному закону, если мать еврейка, то и ты считаешься евреем. А человек говорит, что папа русский, и мать еврейка, но он не чувствует, что он еврей, хотя для всех - он еврей. Или наоборот: папа еврей, мама русская, но человек чувствует тягу к еврейскому, хотя его евреем не признают. Для молодых смешанных семей очень характерны метания, поиски себя. С другой стороны, если жених говорит, что его невеста согласна принять еврейство, я рассказываю, что по религиозному закону вступление в брак - не считается причиной для принятия еврейства. Они могут просто пойти в ЗАГС. Принятие иудаизма должно являться потребностью души, и в основе не должны лежать меркантильные мотивы, например, желание уехать из страны.
- В 2002 года Высший суд справедливости Израиля постановил признать законным консервативный и реформистский гиюр наравне с ортодоксальным, который до тех пор считался единственно легитимным. Между тем требования, которые предъявляют реформисты и консерваторы, значительно снижены. С чем связано это решение?
- Я думаю, что в основном это решение связано с проблемой ассимиляции американского еврейства. Там громадное количество таких браков, и сильны реформистские и консервативные общины. У нас, во всяком случае, пока этого нет. Те, кто еврейство принимает, проходят через ортодоксальный гиюр.
- Какова сейчас в России ситуация с новообращенными? Прослеживаются ли какие-либо тенденции этого процесса?
- К этой категории людей относятся, в основном, люди из смешанных браков, у которых, как правило, отец еврей. Они годами серьезно учатся, сдают официальный экзамен. Есть случаи, когда человек вообще никаких корней не имеет. Здесь есть еще один парадокс. Если вы галахический еврей, то можете ничего не соблюдать. Но если человек принимает еврейство, он обязан жить по религиозным законам, и если он их нарушает, и раввин об этом узнает, то он может лишить еврейства.
- Согласитесь, что в современном обществе трудно среди молодежи поддерживать эту внутреннюю дисциплину. Есть у старшего поколения какие-либо программы или реальные идеи, которые бы дали молодому поколению ответ, зачем ему сейчас жить, как еврею?
- Для этого как раз и требовалось воспитание, которое начинается с того времени, как ребенок научился ходить. И дедушка брал его за руку и вел его, ничего не понимающего, в синагогу, что со временем входит у ребенка в привычку. Далее он учит первые буквы, ему дают Пятикнижие Моисеево и он его читает. А к бар-мицве, своему совершеннолетию, он становится уже знатоком, полноценным членом общины. И он знает, что за этим стоит, для чего это нужно. А сегодняшние бабушки и дедушки об иудаизме знают намного хуже, чем молодежь, потому что они совершенно ассимилированы и не могут ничего знать. Так что в смысле воспитания иудаизм в России потерял несколько поколений. Но сегодня все есть, доступен интернет, который может дать ответы на массу вопросов, есть школы, клубы. Много у молодого человека возможностей, чтобы вернуться к своим корням.
- В настоящее время говорится о выхолащивании понятия "антисемитизм". Что такое антисемитизм, по вашему мнению? Это когда русский ударил еврея за чашкой чая или это следствие деления общества на избранных и отверженных?
- Когда на футболе человек подрался с соседом, который болел за другую команду и потом оказывается, что один русский, а другой еврей - это не антисемитизм. Ведь также русский и русского мог побить. А когда к тебе из-за национальной принадлежности предъявляют повышенные требования, обвиняют тебя в грехах, которые ты не совершал, это антисемитизм. Я не хочу сказать, что евреи -народ, к которому нельзя предъявить никаких претензий. Никто никого любить не обязан. Но есть вещи, когда тебя оскорбляют по национальному признаку или религиозной принадлежности. Это и есть антисемитизм. Когда человек пишет книгу, в которой доказывает, что все беды есть и будут от евреев, это тоже антисемитизм.
- Правда, что антисемитизм, являясь угрозой для еврейского сообщества, заставляет его стремиться к единению и взаимопомощи, и можно ли предположить, что как раньше классовая борьба, теперь борьба с антисемитами будет главным двигателем и содержанием истории человечества?
- Это, конечно, немного резкое и завышенное суждение. Нет, наверно, никакой проблемы, которая бы служила объединяющей для еврейского общества. В нашей истории была такая масса трагических событий, но, к сожалению, объединяющего момента не было. Мне кажется, что пока евреи жили по закону Моисея, соблюдали уставы и заповеди, это объединяло - и тогда и сейчас. Вот почему евреи сохранились до наших дней? Ведь были страны настолько благополучные, где евреям практически все разрешалось, но от них хотели одного - забыть про свое еврейство. Евреи отказались. В другой стране приходят к власти люди, которые для того, чтобы евреи отказались от себя, могут убить, сжечь. И в этом случае евреи сказали "нет". Были верны учению. В труднейшие моменты находились люди, которые не давали евреям пропасть. Для меня, например, это самый убедительный довод, что Всевышний есть. Ну кому это все нужно? Чтобы пережить такую историю и остаться...
Все древние народы сейчас уже не те. И это притом, что у них были свои государства, мощные армии. Евреи сохранили связь с Б-гом и поэтому сами сохранились. Именно в этом залог будущего. Разумеется, и некоторые внешние факторы способствуют объединению, например, Вторая мировая война. Колоссальные жертвы. Но здесь был объединяющий момент, который позволил победить такого врага. И сегодняшняя беда, проблема России - нет никакой национальной, объединяющей народы, идеи и идеологии. Раньше была - коммунизм. Сегодня вообще ничего нет. Баксы, баксы, баксы - вот и вся идея, и чем баксов больше, тем выше идея...
Вот есть язык, объединяющий нас всех - русский. В той же Америке, ты можешь прожить всю жизнь на Брайтон-бич, говорить только на идише или на русском, и это твоя проблема. Но если ты чего-то хочешь добиться в этой стране, ты должен говорить на английском. Точно также и в России. Можно просидеть где-нибудь в татарском селе и говорить только на татарском. Ради Б-га. Но если ты хочешь чего-нибудь добиться, ты должен говорить на русском языке. Это естественно.
- 27 января - день памяти жертв Холокоста. Этот день является призывом к людям всего мира не допустить повторения кошмара. Не секрет, что некоторые люди и даже политические деятели в Холокост не верят и называют его мифом, например, президент Ирана. Некоторые были осуждены за отрицание Холокоста. Получается, что теперь неверие стало преступлением?
- Если человек говорит, что он не верит, никакого преследования быть не может. Другое дело, что человек целенаправленно занимается фальсификацией истории и пытается доказать, что это был миф, а не трагедия. Что касается конференции, которую хочет собрать президент Ирана, я готов всячески способствовать, чтобы она, пусть за счет евреев, прошла в израильском мемориальном комплексе "Яд Ва-шем". Пусть их бесплатно поселят в гостиницах, кормят, проведут по комплексу. А потом я посмотрел бы на них, когда они свои доклады будут читать. Пусть эти люди объедут все еврейские местечки, названия которых есть в мемориальном комплексе.
Когда мне армянин рассказывает о турецком геноциде, я же не должен у него требовать документов. Я прочитал большое количество литературы по этому событию. Турки отказываются от этого, потому что на них лежит эта кровь. Какому народу хочется признаваться в таких вещах? Отсутствие исторической памяти - трагедия для человечества. Подрастающее поколение надо воспитывать так, чтобы они знали о том, что было. Это важно не только для евреев, а для всего человечества. В Западной Европе уже начинают забывать, кто с кем воевал во Второй мировой войне. Пытаются переосмыслить, кто действительно победил, кто больший внес вклад, кто меньший...
В любой религии жизнь человека - самая большая ценность, дар Б-га. И никто не имеет право ее отнимать. Если бы человечество проникалось этим, жертв было бы намного меньше.
Из интервью Агентству национальных новостей

**
Простые истины

День Победы - праздник священный для всех людей вне зависимости национальной и религиозной принадлежности.
Тем, кто участвовал в схватке с фашистским зверьем сегодня далеко за 80. Что мы можем сделать для них, для тех, кто не в состоянии выйти из дома, добраться до магазина или аптеки, для тех, кто вынужден ограничивать общение с друзьями и близкими, считая минуты, т.к. единственная связь с миром - телефон - становится платной?
Сделай что-то, не ограничиваясь высокими словами и восхищенными взглядами на седых, опирающихся на палочку седовласых мужчин и женщин со сверкающими орденами и медалями на груди, сумевших из последних сил выйти на улицу 9-го мая. Присядь у постели больного, возьми слабеющую руку, наберись терпения и выслушай их медленную речь.
Оторви своего сына или внука от компьютера, от футбола, от телевизора. Сегодняшние подростки не способны понять, что сияющий мир, полный соблазнов и развлечений, чистое небо и яркое солнце, тепло материнских рук и заботливое слово отца, веселый школьный класс и беззаботная студенческая жизнь - все это спасено Победителями. Найди слова, чтобы дети и внуки тебя выслушали и услышали.
Это не зависит от того, богат ты или нет, несчастен в любви или благополучен в личной жизни, молод или совсем юн. Всего-то для этого надо - быть честным и искренним. Наша забота и память о ветеранах должны воплощаться в простых и конкретных делах.
Приди к участнику Великой Отечественной войны вместе с детьми - домой ли, на площади, или в больнице. И ты услышишь голос мудрости, искренности и достоинства. Этим людям есть, чем гордиться и есть, что передать детям, внукам и правнукам. Опыт жизни наших ветеранов, участников боевых сражений и героев тыла, уникален и достоин быть переданным поколениям потомков.
Уничтожив зло, они оставляют нам, ныне живущим, веру в то, что человек способен совершать поступки на грани своих возможностей ради справедливости и свободы. И пусть представители славного поколения почувствуют, что дело, ради которого они отдали жизнь и здоровье, не было напрасным. Пусть они проведут свои преклонные годы с осознанием своей нужности, испытывая гордость за своих потомков.
С уважением, главный раввин России Адольф Шаевич
www.regions.ru
8 мая 2007 года
**
**
Глава XIV. Спроси раввина

Когда у нас проблемы, когда мы не можем разрешить спор, когда нам плохо, мы идем к раввину. Он, мудрый, умеющий выслушать, постарается помочь выйти из кризисной ситуации, ответит на любой вопрос. Только спроси раввина...
Адольф Шаевич: У нас евреем может стать любой

Два часа без малейшей передышки отвечал на вопросы читателей "Известий" главный раввин России Адольф Шаевич. И о чем бы ни заходил разговор, тон раввина Шаевича не менялся: спокойный, доброжелательный.

- Здравствуйте, скажите, правда ли, что вы однажды отказались от важного совещания в Кремле, потому что оно было назначено на субботу?
- Нечто подобное было. Я работал в комиссии по подготовке Конституции под руководством Сергея Филатова. Заседали трижды в неделю, в том числе один раз приходился на субботу. Я всякий раз отказывался, а Филатов тем не менее неизменно приглашал.
- Спрашивает Светлана. Почему вас зовут Адольф, если вы еврей?
- Никогда не интересовался у своих родителей, почему меня назвали Адольфом, ведь меня практически до 25 лет звали Адиком. Когда пошел получать паспорт и увидел, что написано Адольф, хотел поменять на какое-то другое имя. Например, Аркадий. Меня многие и так звали. Но мне сказали, что нужна куча бумаг, и я эту затею оставил.
- Это Шмуэль. Я сейчас живу в Нью-Йорке. Глубокоуважаемый раввин! Мы с большой теплотой вспоминаем вас, когда жили в Москве и встречались с вами в синагоге. Большое спасибо, что вы есть. Скажите, пожалуйста, куда идут сегодня евреи? В Америке, куда мы приехали в поисках иудаизма, многие от него же убегают. Страшно!
- К сожалению, большинство евреев идет сегодня мимо синагоги. Сильно сказывается тот промежуток времени, когда нас отлучали не только от религии, но вообще от еврейства. Мы потеряли язык, громадное количество людей, знающих традицию, и все это не могло не сказаться. У нас нет статистики, но я думаю, два-три процента от проживающих сегодня в России евреев соблюдают все, что предписано религиозными канонами, живут по ним. Еще какой-то процент, тоже небольшой, приходят в синагогу по субботам, по праздникам. Появилась молодежь, которая интересуется, но большого всплеска нет. Тем не менее я надеюсь, что евреи, оставаясь полноценными гражданами России, все-таки будут ценить то, чем жили многие поколения до них.
- Константин Амосов из Москвы. Уважаемый Адольф Соломонович! Известно: вы увлекаетесь литературой, музыкой и спортом. Каковы ваши вкусы? Какими языками владеете?
- Читать приучился с детства и до сих пор стараюсь не пропустить ничего ценного. У меня хорошая библиотека. С 1973 по 1980 год учился в Будапеште, и там был прекрасный магазин советской литературы, я оттуда привез громадное количество книг. У меня около четырехсот различных дисков - классика, джаз, эстрадные певцы - наши и зарубежные. Когда есть время, стараюсь слушать. Я с детства поклонник московского "Спартака" - футбольного и хоккейного. Болею за "Локомотив" в Лиге чемпионов. Сам уже, к сожалению, ничем не занимаюсь. А все детство провел на стадионе. В институте играл в баскетбол, футбол, на лыжах бегал. Сейчас мой старший сын, хоккейный вратарь в Канаде, он занимался в школе Владислава Третьяка, у известного тренера Виталия Георгиевича Ерфилова и, может быть, станет тем, кем мне не удалось. Кроме родного русского, владею ивритом и венгерским, говорю по-английски.
- Уважаемый раввин, каково ваше отношение к Березовскому и Гусинскому? Почему, по-вашему, они сегодня находятся в эмиграции?
- С Борисом Абрамовичем я несколько раз встречался, обращался за помощью, и он целый год нашему хору оказывал финансовую поддержку. Сегодня это известный хор под управлением Михаила Турецкого, но для общины Борис Абрамович ничего не хотел делать и отказался даже сотрудничать в Российском еврейском конгрессе, который мы создали благодаря усилиям Гусинского. После отъезда Гусинского я с ним раз виделся и раз общался по телефону за несколько лет. Я очень мало, только из газет, знал о финансовой деятельности и Березовского, и Гусинского, об их политических пристрастиях. Одно могу сказать с уверенностью. То, что с ними произошло, никакого отношения к еврейству не имеет. Это, скорее, политические, финансовые проблемы, фактора антисемитизма нет.
- Меня зовут Леонид Зильберман. Уважаемый Адольф Соломонович, каково ваше отношение к книге Александра Солженицына "Двести лет вместе"?
- Мне кажется, что эта тема настолько щекотливая и ответственная, что для того, чтобы ее раскрыть, нужно заниматься всю жизнь именно этой темой. А путем подбора каких-то цитат из историков или философов, даже на основании каких-то документов делать обобщающие выводы - совершенно неблагодарное занятие. И, на мой взгляд, книга не совсем совершенна в этом плане.
- Александр, студент. Как вы можете объяснить, что практически все олигархи России, все россияне, входящие в десятку самых богатых людей мира, евреи?
- Мне проще объяснить, почему я не олигарх и почему миллионы евреев, которые живут в России, не олигархи. Как, впрочем, есть среди так называемых олигархов и русские Потанин, Дерипаска, Пугачев, а Ивановы, Петровы и Сидоровы не олигархи. Наверное, кому-то дано одно, другим другое. Эти люди смогли сориентироваться. Может быть, сказывается, что евреи, которые на протяжении тысячелетий занимались финансами, сохранили генетически возможность в нужный момент проявить себя.
- Борис Лямин. Что вы можете сказать об антисемитизме в современной России? Насколько это серьезно, как с этим можно бороться?
- Опять же, к большому сожалению, антисемитизм существует, и особенно бытовой, уличный. С распадом СССР возникло много откровенно фашистских партий, стали издаваться антисемитские издания, которые существуют и до сих пор. Постоянно нам сообщают со всех уголков России о нападениях на синагоги, осквернении кладбищ еврейских, регулярно приносят издания, газеты, книги с откровенными антисемитскими высказываниями, с призывами к уничтожению евреев. Но от правоохранительных органов нет никакой поддержки. Вот когда срывали щиты с плакатами и виновных не нашли, я уверен, что их и не очень искали. О причинах можно говорить до бесконечности. У нас более 100 национальностей. И если мы не научимся жить вместе, если для нас действительно не будет объединяющей идеи единой Родины для всех, значит, будущего у России нет. Я могу сказать от имени еврейской общины России, что подавляющее большинство евреев, живущих сегодня здесь, хотели бы здесь остаться жить навсегда, никуда не уезжать и чувствовать себя здесь как дома, а Россию видеть великой страной. И я думаю, что даже после массового отъезда евреев остался очень мощный умственный потенциал, который мог бы принести пользу России.
- Геннадий Гришин из Саратова. Господин Шаевич, какая из российских партий вам лично ближе других?
- Я не испытываю особых симпатий ни к какой партии, ни к какому движению. Очень рад, что мое звание освобождает меня от участия в деятельности какой-либо партии. Несколько раз голосовал за "Яблоко", их идеи мне и сегодня кажутся наиболее привлекательными, но особого пристрастия я ни к одной из партий не испытываю.
- Игорь Синицкий. Почему правоверные иудеи выступают против смешанных браков? А если православный полюбил иудейку и эта любовь - настоящая? Что делать: следовать заветам отцов или голосам влюбленных сердец?
- Очень сложный вопрос. Особенно для современного общества. Вот простой пример: семья, в которой кто-то еврей, кто-то не еврей. Рождаются дети. И начинается мучительный поиск - кто мы. Или мы евреи, или мы не евреи? Я думаю, что не только ортодоксальные евреи против смешанных браков, но и ортодоксальные христиане, потому что это все размывает национальные корни и чаще всего в смешанном браке вообще не придерживаются никаких традиций - ни иудейских, ни православных, ни мусульманских. И многие ортодоксальные правоверные люди различных религий против таких смешанных браков. Но жизнь - она всегда намного шире всяких постулатов, законов.
- Катерина. Что такое кошерный секс и насколько он лучше иного?
- Есть много предписаний, которые религиозная женщина должна соблюдать, в том числе и в половой жизни. И медицинские наблюдения говорят о том, что соблюдение всех этих предписаний способствует здоровью женщины. Я не могу сказать, что этот секс лучше какого-либо другого секса, просто он направлен на сохранение здоровья женщины, и в этом его преимущество.
- Леонид Стамм. Уважаемый Адольф Соломонович, кто из российской элиты входит в круг ваших близких друзей, кого вы могли бы пригласить к себе домой?
- Я знаком с массой известнейших людей: и с Кобзоном, и с Хазановым, и с Розенбаумом, и с Юрием Любимовым, с Марком Захаровым, с Розовским. Миша Жванецкий был у меня дома, Вишневский был, Аркадий Инин, сейчас не могу вспомнить всех. Министров не было. Больше музыканты, артисты.
- Виктор Зорин. Правда ли, что в последнее время Раввинский суд завален заявлениями от людей, желающих утвердить свою национальность в качестве евреев? Верно ли, что при желании евреем может официально стать даже человек, который по крови никакого отношения к евреям не имеет?
- Это не только в последнее время. Когда началась перестройка и евреи получили возможность уезжать из страны, в Раввинский суд стали обращаться люди из различных уголков бывшего СССР с просьбой подтвердить их еврейство. Это продолжается и до сегодняшнего дня, люди приносят различные документы и справки, удостоверяющие то, что они являются наследниками своих бабушек, прабабушек, то есть по материнской линии, и если эти документы Раввинский суд считает достоверными, то он выдает подтверждающий документ о том, что эти люди могут считаться евреями. Действительно, еврейство может принять любой человек независимо от того, были ли у него еврейские корни. Любой, кто добровольно принимает на себя обязанность жить по законам Моисея, может стать евреем. Такие случаи не часто, но происходят.
Интервью вели Валерий Коновалов, Михаил Сердюков, Известия
**
Глава XV. С улыбкОЙ!
Камушки на ладони
Алла Йошпе, певица
На этой фотографии я пою на дне рождения Петера, младшего сына Адольфа Соломоновича. Пою для них, для гостей еврейскую песню. Сейчас уже не помню, может быть, эту:

Поговорим, родные, по душам.
И пусть на миг оставит нас тревога.
Сказать друг другу надо очень много.
Поговорим, родные, по душам.

Адольф Шаевич - это человек, с которым можно поговорить по душам, потому что он понимает и тонко чувствует еврейскую душу. Человек высокой культуры, одним словом, наш человек. И еще он обладает редким и ценным качеством: Адольф Соломонович не только умеет выслушать, но и старается помочь, решить проблемы. За это мы его и любим.
**
Марк Розовский, режиссер, художественный руководитель Театра на Никитской

С Адольфом Шаевичем мы познакомились на каком-то выступлении. Я знаю его давно, и у нас сложились добрые отношения. Когда человек на таком месте, то происходит некое разделение - он и мы. Он - учитель, человек, который знает еврейскую традицию. Он - носитель еврейского духа, поэтому к нему обращаются, можно сказать, как к отцу. Он мудр.
Адольф Соломонович обладает всеми этими качествами. Но при этом он отнюдь не отделен от нас. Он прост в общении, и самое главное - он очень живой в своих взглядах на жизнь. Он никогда не вещает, а разговаривает с людьми на равных, и поэтому к нему тянутся евреи всей России. Есть у меня история, которая уже стала легендой. Якобы его куда-то вызвали в свое время, в какую-то высокую инстанцию и предложили написать заявление об уходе по собственному желанию с поста главного раввина России. В ответ Адольф Соломонович лукаво посмотрел на чиновника и спросил: "Простите, а на чье имя я должен писать это заявление?" Так он со свойственным ему юмором снял напряжение возникшей ситуации и обнажил ее полный бред. Не знаю, насколько правдива эта история, но очень похоже на правду. Он служит Б-гу, а не чиновникам. Именно этим он нам и дорог.

Вилли Токарев, певец
Этот человек демократичен. Он любит не только евреев, он любит всех хороших людей. Его уважают за его толерантность, искренность. Я ему благодарен за его дружеское отношение ко мне. Мне приятно, что люди, которые его знают, - а его знают все - о нем очень хорошего мнения. Это самое главное. О нем я никогда не слышал негативного мнения. Мне нравится, что он простой, без пафоса. Когда смотришь ему в глаза, исчезает комплекс стеснения. Он открытый и прямой человек, с ним легко найти контакт. Из его глаз лучится добрый свет. Если бы на Адольфа Соломоновича были похожи миллионы людей, то у нас было бы все в порядке. Желаю ему здоровья и процветания, пусть он продолжает трудиться на благо великого еврейского народа и дружбы всех народов.

Юлий Гусман, режиссер

Иудейская религия - суровая религия. Служители этой религии - люди, читавшие Тору, знающие ее досконально. Как правило, это люди, облаченные не только властными духовными полномочиями, но и большими знаниями, глубокой мудростью. Поэтому они не очень любят такие легковесные понятия, как юмор, ирония, сатира. Я встречал много современных раввинов, ортодоксальных, молодых, а также представляющих другие направления в иудаизме и обладающих различными оттенками еврейской души. Но никогда не видел человека более доброго, милого, открытого людям, полного печали и сострадания, чем Адольф Шаевич. В моем представлении именно таким должен быть настоящий духовный отец, который не подавляет своими знаниями и своим могуществом, не приводит тебя в трепет по отношению к силам Высшего суда, не мучает тебя вопросами, на которые порой и сам не знает ответа.
Адольф Соломонович - человек, который понимает, что и первосвященники тоже люди, он понимает меру и силу доброго слова, удивительно настроен на волну твоей души, твоего сердца и твоей памяти. Я не очень религиозный человек, но когда я думаю о том, кому бы я хотел довериться в трудный час, перед кем бы стал исповедоваться, с кем мне хотелось бы поплакать и с кем порадоваться, я думаю о Адольфе Шаевиче, моем раввине.

Юрий Шерлинг, заслуженный деятель искусств, доктор искусств, академик Сан-Францисской академии музыки
Возможно ли это? Казалось бы, нет. Ибо нет мер, которые могли бы соотнести светское мнение простого смертного, о посвятившем свою жизнь духовной благости. Благости, которая соединяет наш грешный мир с Великим Творцом. Несмотря на всю сложность моего личного восприятия современного синагогального института, я с уверенностью могу сказать: мир на нашей грешной земли будет сохранен до тех пор, пока, как говорит Великая Книга, "на ней будут жить праведники..."
Наш Отец много раз протягивал нам руку помощи. Он выводил нас из Египта и мы, блуждая, не замечали манны небесной. Мы всегда искали посредника и строили Золотого тельца. Нам всегда ведь чуточку не хватало. Мы благословляли дарованное нам масло в знак возвращения нам нашего Храма. И снова роптали. Мы с трудом избегали погромов, рассеяния по миру, но всегда с нами были наши учителя, ребе.
Поэтому мы сохраняли заветы Господа, свое национальное достоинство и свои молитвы. И что это за чудо? Да потому, что среди нас, грешных, были такие простые и удивительные праведники, дружбой с которыми я горжусь. И благословляю тот час, и тот день, вот уже более сорока лет.
И имя этому простому праведнику и учителю - Адольф Соломонович Шаевич.
**

Юрий Любимов, художественный руководитель Театра на Таганке

Адольфа Соломоновича я знаю давно, мы дружим семьями. Хочу рассказать вот такую историю, связанную с ним. Пять лет назад мы отмечали его 65-летие в Доме Союзов. Адольф Соломонович - не любитель сладких речей в свой адрес. И чтобы ускорить и сократить их поток, объявил конкурс на самое короткое поздравление. Все было вполне серьезно, на секундомере засекали время приветствия. Я немного старше Шаевича (30 сентября Юрию Любимову исполняется 90 лет. - Л.Т.), но, тем не менее, рискнул посоревноваться. Когда мне дали слово, я опрометью вбежал на сцену, вручил юбиляру подарок, пожелал ему: "До 120! И в следующем году - в Иерусалиме!", обнял его и ... занял первое место!
**
**
Давид Тухманов, композитор
Адольф Соломонович не только удивительно скромный, добрый и теплый человек. Он еще и очень музыкален, умеет слушать музыку. Оказалось, что он знает все мои песни. И не просто знает, по-настоящему чувствует. Мы встречаемся нечасто, но каждый раз после общения с ним у меня остается хорошее ощущение.
**
Михаил Гусман

Много лет назад (может, лет 20) я работал в Комитете молодежных организаций. Окна моей комнаты, где я работал, выходили на Большой Комсомольский переулок. Тогда я еще не был знаком с Адольфом Соломоновичем. И я увидел его в окно - он был в джинсах, легкой рубашке. Мне это очень понравилось. Служителей культа я считал несовременными, патриархальными, консервативными. Эти джинсы на Шаевиче мне импонировали, потому что и религиозные деятели, на мой взгляд, должны быть адекватны современному миру. Эта адекватность, на мой взгляд, должна проявляться и в манере общения, и во внешнем облике, когда он не в храме.
Когда я с ним познакомился достаточно близко, я увидел именно такого человека. Он, несущий слово Б-жье, человек, глубоко изучающий Тору, в то же время любит современный театр, посещает концертные залы, знает и понимает современную культуру.
А с другой стороны, сочетание библейской мудрости, которая присуща Адольфу Соломоновичу, и его доброты, не характерно для современного мира. Потому что сегодня внутри разных конфессий порой наблюдается некая агрессивность, напористость, хватка. Все это напрочь отсутствует у Шаевича. Он несет мудрость спокойствия, понимания правил жизни. В этом он не современен, в положительном смысле слова. И для меня это важно.
**
Виктор Шендерович, писатель:

Признаваться в симпатии в Шаевичу - дело глуповатое за полной очевидностью. Как-то уж очень ясно распорядилась им природа, да и сам Адольф Соломонович, встречным образом, распорядился природой не хуже - оттого уважение и приязнь к этому человеку кажутся теперь нормой.
Для того, чтобы испытывать эту приязнь, не обязательно быть евреем - достаточно быть приличным человеком и ценить систему координат, сформулированную в те времена, когда, как сказано в старом анекдоте, все были евреями...
Шаевич вписан в мир почти без трения. Он живет по вере своей, но не настаивает на выводах своего ума и своей души, понимая, кажется, что путь каждого человека уникален. В нем есть твердость и тактичность, редко обитающие рядом. Он не склоняет к своей вере административными способами; он не суетится и не путает синагогу с Кремлем.
Исполнение традиционного пожелания - жить до ста двадцати лет - в случае с Шаевичем явно в наших интересах: такие люди, как он, улучшают жизнь самим существованием рядом с нами.

Александр Розенбаум, певец, композитор
Я хочу поздравить Адольфа Соломоновича, пожелать ему здоровья, мира в душе и в окружающем его обществе. Адольф Соломонович действительно такой человек, который очень много сделал для людей и много усилий приложил для того, чтобы людям и, прежде всего, евреям, было в этой стране жить хорошо и достойно. Он очень много сделал и продолжает делать для развития еврейской общины для процветания синагоги, в которой он трудится. Синагога очень известная, посещаемая. С ним интересно общаться, он мягкий, доброжелательный и понимающий других человек. Как настоящий раввин, он, прежде всего, умеет слушать. Раввин должен уметь больше слушать и меньше говорить. Ему это удается. Я помню, как восемь лет назад он был на свадьбе моей дочери. Мне до сих пор приятно об этом вспоминать. Я испытываю к нему самые теплые чувства.

Сергей Капица, профессор
Для меня Адольф Шаевич, которого я знаю более десяти лет, - удивительно цельная личность. Именно это привлекает к нему, как носителю традиции своего народа всех, кто имеет счастье с ним встречаться.

"Школа злословия", интервью с Адольфом Шаевичем)
"В феврале 1973-го раввин Артур Шнеер отобрал меня, бывшего ленинградского раввина и еще одного парня из Ростова для поездки в Венгрию, учиться на раввинов. Сдали по 30 фотографий на паспорт, зачем - непонятно. Может быть, там по всей дороге их раздали, чтобы мы с поезда не спрыгнули? Проверили нас, анкеты заполнили. Но я никогда в диссидентах не числился - был обычным советским инженером, пьяницей. А еще мы прошли медицинскую комиссию, такую же, как наши космонавты проходят - в дипломатической поликлинике нас гоняли на центрифугах. А что тут удивительного? Пошлют в Венгрию человека, а у него эпилепсия или какие-то скрытые болезни...

**
"Входишь в православный храм, а там, допустим, молитва. Тишина... В синагогу приходишь - ни одного свободного места, и все разговаривают. Кто-то спрашивает: "Что такое? Это же храм, это же молитва, вы с Б-гом общаетесь!" А для еврея Б-г - это отец родной. Когда к отцу приходишь домой - стесняешься? Не стесняешься, конечно. Так и еврей себя ведет в синагоге: пришел к родному отцу в гости. Можно же с папой поспорить, но уважительно".
**
Комментарий Александра Левенбука, художественного руководителя Театра "Шалом", народного артиста РФ
Когда по ТВ в "Школе злословия" был ребе Шаевич, мы волновались. Нам хотелось, чтобы он выглядел хорошо. И не только он, но и мы вместе с ним. И наш иудаизм. А эти две женщины, очаровательные, образованные, непосредственные, кого хочешь могут поставить в затруднительное положение. Да еще эти странные евреи, у которых все не как у людей. Ведь телезрители, привыкшие в тарелку дымящихся пельменей класть полстакана сметаны, никогда не согласятся, что без сметаны - лучше.
И почему все ждут второго пришествия, а у евреев еще первого не было? А то, что евреи могут спорить с Б-гом - уж вообще ни в какие ворота не лезет!..
Но потому-то Шаевич и есть настоящий раввин, что он ничего никому не навязывает. Он рассказывает, как и что принято у настоящих религиозных евреев. Говорит о себе просто, откровенно, не скрывая своих слабостей и даже пороков молодости. Все видят умного, доброго, обаятельного человека, который, будучи главным раввином России, остается скромным и не хочет возвышаться над нами.
Я как режиссер позавидовал его спокойной, совершенно мирной уверенности и подумал: надо и мне попробовать так разговаривать со своими актерами. Не давить, не командовать, а как бы пригласить к совместному размышлению, показать, что я никому не стараюсь вложить свои мозги.
Короче говоря, зря евреи волновались. Наш ребе выглядел прекрасно. И, думаю, после этой передачи на телевидении будет много звонков с вопросом "Где можно пройти гиюр?".

Владимир Ресин, первый вице-мэр г. Москвы
С Адольфом Соломоновичем мы дружим не один десяток лет. Я его уважаю и как духовного лидера, и как эрудированного человека. На 100-летний юбилей Хоральной синагога московским правительством было принято решение о восстановлении синагоги. Общими усилиями в течение нескольких синагога была полностью отреставрирована. Помимо частных инвестиций, были выделены средства и мэром Москвы Юрием Лужковым.

**
Иосиф Кобзон, народный артист СССР, депутат Государственной думы
Когда мы говорим об Адольфе Соломоновиче, я всегда вижу перед собой улыбающееся умиротворенное лицо раввина, который ненавязчиво общается со всеми евреями, приходящими к нему. Я рад, что пел в его синагоге молитву "Кол нидрей". Он - демократичный раввин, и вызывает у меня глубочайшее уважение. Я рад, что при встрече с ним могу пожать ему руку, пожелать доброго здоровья и задать любой вопрос. Считаю его одним из самых порядочных людей нашего времени.
**
Владислав Третьяк, Трехкратный олимпийский чемпион, Десятикратный чемпион Мира, Президент Федерации хоккея России
Я думаю, что Адольф Соломонович настоящий Гражданин, именно так, с большой буквы. Это очень мудрый человек. Если отбросить ложную политкорректность, то межнациональные и межрелигиозные отношения в нашей стране нельзя назвать идеальными. А Адольф Соломонович посвятил свою жизнь и свой труд согласию в России. И его мудрость вдвойне заслуживает уважения, так как он искренне и смело служил и служит России в разные исторические эпохи. Я думаю, что не только еврейской общине, а всем россиянам повезло, что во главе российского еврейства стоит, как надежная крепость, настоящий мужчина - мудрый, смелый и надежный. Поздравляя Адольфа Соломоновича с юбилеем, хочу пожелать ему много верных учеников. Чем больше людей будет думать, говорить и действовать, как раввин Шаевич, тем лучше мы будем жить!

Гавриил Заполянский, художник
Я посещал синагогу на Архипова в 70-е годы в течение шести лет. Вот мои воспоминания о том далеком времени.
Деятельность синагоги осуществлялась под жестким контролем спецслужб. Все было под запретом, и все были под подозрением. Чтобы собладть еврейские радиции, порой приходилось идти на хитрость. По поручению раввина Шаевича мацу к Песаху выпекали в Подмосковье в одной еврейской семье и привозили в синагогу под видом товаров народного потребления. Сейчас это кажется просто невероятным.
А вот еще такой эпизод. В субботу, когда люди идут в синагогу, не принято ничего с собой носить. Поэтому для постоянных посетителей каждое деревянное кресло в хоральной синагоге оборудовано специальным ящичком, в котором можно хранить талес, сидур, очки и т.д. Евреям, посещающим синагогу в субботу, это удобно. Раньше места в синагогах были пронумерованы, их продавали, и это было дополнительным удобством для прихожан. А ящички в креслах закрывали на ключ. Так вот. Периодически сотрудники КГБ приходили в синагогу, брали ключи от этих ящичков и проверяли их содержимое. Наверное, полагали, что там, как в тайниках, хранятся какие-то секретные документы.
Все это надо было пережить, выдержать такой прессинг. Раввин Шаевич - сильный, мужественный человек, он смог выстоять.
С начала перестройки в синагоге работает благотворительный центр, людей кормят по субботам. Раввин Шаевич не жалеет средств, чтобы помочь социально незащищенным слоям населения. А еще он умеет объединить вокруг себя людей - в синагоге мирно сосуществуют многие диаспоры - и горская, и бухарская, и грузинская.

Владимир Вишневский, поэт
Когда-то я экспромтом выдохнул стихи моему другу, раввину Адольфу Шаевичу:

Такая русская равнина,
Что впору вызывать раввина.
"Дывлюсь я на тэбэ"
И радуюсь: "Рэбе..."

Слава Б-гу, что есть такие редкие люди, с которыми по жизни невозможно разминуться. И это некогда неизбежное знакомство, вылившееся в такую столь необходимую нам дружбу с Адольфом Шаевичем, как раз проходит по ведомству Судьбы. Я уж не говорю о том, что на его прошлом юбилее, в 1997 году, я познакомился с моей будущей женой Татьяной. Порой я очень всерьез говорю ей:

Ты мне жена от Б-га, от раввина -
Не лучшая моя, но - половина.

Радуясь возможности поздравить Адольфа Шаевича с днем рождения, стараюсь удержаться в рамках публичного послания и как бы скрыть то, что мы давно и прочно в этой жизни на "мы". Восхищают его мудрость и мужество, дар быть не только практикующим мудрецом, но и бойцом, если надо. Люди помнят, сколько сделал Адольф Соломонович, чтобы добра вокруг было больше, а зло не прошло. Его остроумие завидно, оно располагает дружеский круг к цитированию из уст в уста.
Я желаю моему другу всего, что можно пожелать не мальчику, но мужу, самых простых и насущных вещей, начиная со здоровья. И замыслов, и воплощений. Факт рождения Адольфа Шаевича радует, и не только в этот день, такое количество хороших и разных людей, что привилегия быть среди них, то есть быть Вам другом, наполняет жизнь чуть было не утраченным смыслом...

Аркадий ИНИН, писатель-сатирик

Мы встретились с Адиком Шаевичем ровно тридцать лет назад, в Венгрии. Он там учился на раввина. Но встретились мы не в синагоге. А в варьете "Максим". Советские киносценаристы, впервые выехавшие за рубеж, робко глазели из-за столика на диковинных девушек в купальниках и перьях, а переводчица Ева нас успокаивала: "Нет-нет, мы с вами в одном социалистическом лагере, но в нашем венгерском бараке - просто чуть веселее". И познакомила нас со своим другом Адиком - веселым парнем в джинсах (а не в пейсах), который пил водку и отплясывал рок-н-ролл.
Вот строки из моего дневника, написанные тогда, в 1977-м:
"Жил-был-пил в Биробиджане мальчик Адик. И даже не подозревал, что существуют евреи и еврейский вопрос. Однажды он протрезвел, пошел учиться и стал инженером. Работал мотористом и опять пил. Но вновь протрезвел и решил изменить жизнь - уехал в Москву.
В Москве он узнал, что еврейский вопрос таки существует - нигде не брали на работу. Русский приятель устроил дворником в синагогу, а очень старенький московский ребе, у которого в те антирелигиозные времена не было никакой молодой смены, определил дворника с высшим образованием в еврейскую ешиву. Адик опять протрезвел, стал отличником, и его послали на учебу в Венгрию.
А в Москву приехал президент Никсон и пожелал встретиться в представителями всех конфессий СССР. Старенький раввин взял Адика с собой в Америку. На приеме Адик оказался рядом с нашим представителем в ООН Яном Маликом. Тот тосковал:
- Все эти муллы да патеры, ксендзы да ламы ни бельмеса по-русски... А вы случайно по-русски не говорите?
- Я только по-русски и говорю! - гордо ответил Адик.
- О! Чем бы вас угостить?! - просиял Малик.
- Если можно - водочки, - скромно попросил Адик.
С этого дня, вернее с этой ночи, как только старенький раввин укладывался спать, Адик сбегал на совсем не кошерные пирушки с новыми друзьями.
А между тем мама в Биробиджане все еще думала, что Адик работает в Москве инженером. Но однажды Адик не удержался и позвонил:
- Мама, я звоню из Америки!
И бедная мама в ужасе воскликнула:
- Вейзмир, Адик, ты опять напился, как свинья!
Мои заметки в дневнике заканчиваются так:
"Адик пьет со мной водку и печалится, что старый московский раввин умер, а оставшиеся деятели синагоги - сплошные взяточники, ни стыда у них, ни веры, и он не желает с ними иметь ничего общего!
Но кто знает, может, этот самый Адик еще станет московским раввином..."
И вот через тридцать лет Адик, пардон, Адольф Соломонович, не просто московский, а главный раввин России.
Но лично для меня еще главнее то, что все эти тридцать лет он - потрясающий и обаятельнейший, мудрейший и достойнейший мой дорогой друг!

**
Юрий Энтин, поэт
Эксклюзивные истории
История No 1. Знакомство
Итак, начну со знакомства. В 1973-м я впервые выехал за границу - в Венгрию. У меня была необычная командировка. Союзмульфильм решил создать совместно с венгерской киностудией два фильма. Предполагалось, что венгры снимут фильм по русской народной сказке, а русские, с моим участием, - по венгерской народной сказке. Я выбрал венгерскую народную сказку, которая называлась "Петер - веселый обманщик". В ней рассказывается о веселых приключениях выдумщика Петера, одного из любимых персонажей венгерских сказок. По приглашению венгерской студии "Панорама-фильм" я был приглашен в Венгрию, чтобы изучать жизнь и фольклор страны. Но по приезде в Будапешт выяснилось, что мои коллеги так заняты работой, что им нет до меня никакого дела. И еще. Оказалось, что я, поэт, не знаю никакого языка, кроме русского. Я был растерян.
Как-то я проторил дорогу к одному магазину. Это был необычный магазин, там продавали только русские книги. Я стал туда ежедневно наведоваться и любовался книгами. Тогда я не имел представления, какие прекрасные книги издаются. В магазине было не многолюдно. Я обратил внимание на одного молодого человека, который тоже бродил по этому магазину. Наконец, мы познакомились. Я что-то спросил у него, мы разговорились. Оказалось, что мы оба книголюбы. Я ему рассказал, как я оказался в Будапеште. А он мне рассказал свою историю, причем очень спокойно. Оказалось, что он учится на раввина! Я узнал, что есть такое учреждение, где готовят раввинов социалистических стран. Я был поражен. Более того, новый знакомый меня в этот же день пригласил в синагогу. Он сказал, что к ним в раввинскую семинарию приезжает австрийский кантор, что у него потрясающе красивый голос.
Мне стало страшно - я никогда не был в синагоге. А вдруг за мной следит КГБ? И я решил проконсультироваться у главного редактора "Панорама-фильм" - его звали Андраш. Он сказал, чтобы я ничего не боялся и спокойно шел в синагогу. В этой синагоге (речь идет о синагоге при раввинской семинарии на ул. Беркочиш в Будапеште. - Л.Т.) я впервые увидел, что кантор поет, стоя спиной к слушателям, а зрители - мужчины и женщины - сидят отдельно друг от друга. По окончании концерта Шаевич меня представил кантору как советского писателя, нас пригласили к трапезе. Было очень приятно и вкусно. Так Адольф ввел меня в новый мир, которого я сторонился и даже побаивался, живя в Москве.
К слову, в те годы мой дед постоянно посещал Московскую хоральную синагогу, а я даже не знал, где она находится. Когда моему дедушке исполнилось 96 лет, он из этой синагоги на Архипова привел даму и сказал, что надумал жениться.
Заканчивая историю о нашем необычном знакомстве с Адиком, хочу добавить, что с тех пор мы очень расположены друг к другу.
**
История No 2. Друг моего друга - и мой друг
Спустя пару лет в Москве моя теща попала в больницу. С врачом, который ее лечил, мы тоже подружились. И вдруг выясняется, что врач - ближайший друг Адольфа Шаевича, его звали Валерий Кац. Так я оказался в поле влияния этих двух людей. После этого мы стали довольно часто собираться втроем. Я познакомился через них и с другими биробиджанцами. Со многими из них я встречался и дома у Валеры, и у Адольфа Соломоновича.

История No 3. Можно и повеселиться!
Когда я осмелел, то стал ходить в Московскую хоральную синагогу. Однажды Шаевич меня пригласил на выступлении хора Турецкого, который работал при этой синагоге. Я был просто потрясен пением этого коллектива, той свободой, которую они показали. Сначала они исполнили классические еврейские мелодии, а потом плавно перешли на английский язык и стали исполнять смелые мелодии, почти хулиганские песни. И это в стенах синагоги! Я спросил у Адольфа Соломоновича, можно ли? Оказалось, что это семейное место, и здесь можно вести себя свободно. Мне-то казалось, что общение с Б-гом - серьезное дело, но выяснилось, что порой можно и повеселиться. Это меня потрясло.
Та теплота, которая исходит от Адольфа Соломоновича, передается и его друзьям.

История No 4. Пакет мацы
Мне нравится маца. Но я никогда не мог ее достать. А мой друг раввин Шаевич сказал, что нет проблем. Получилось так, что был день рождения моей жены (он почему-то постоянно был гостем на ее дне рождения) мы всех присутствующих угостили мацой. Многие потом стали просить, чтобы достали еще. В частности, Ирина Муравьева и ее муж Леонид Эйдлин. Мы уже приезжали в синагогу за мацой, а потом на машине развозили нашим друзьям - Хазановым, Ирине Муравьевой и другим.
В связи с мацой мне вспомнилась такая история. Ролан Антонович Быков, знаменитый режиссер и мой хороший друг, заболел. Он попал в кремлевскую больницу, а потом его направили в санаторий при ЦКБ, который находился за городом. Местные врачи ему порекомендовали есть мацу, а не хлеб. Его жена Елена Санаева обзвонила все магазины и ездила в синагогу, но ничего не смогла достать. Маца бывает только на Песах, а так ее достать нельзя. Как-то она позвонила мне, я поехал к Адольфу Соломоновичу. У него оказалась маца из Америки в красивой яркой упаковке. Он ее хранил - это был подарок американского раввина. Он ни секунды не размышлял и отдал ее мне. Я поехал к Елене Санаевой и передал ей эту мацу. Дело было ранней весной, все было очень красиво. У меня родилось такое четверостишие:

Заливаются скворцы, здесь у них гнездовье.
Вот тебе пакет мацы, кушай на здоровье!

Я рассказал Ролану, кто помог мне достать мацу, он в ответ передал приветы и слова благодарности Шаевичу.

История No 5. По канонам еврейской традиции
Потом была еще одна история, связанная с Роланом Антоновичем. Так получилось, что его мама была похоронена на обычном кладбище. Но потом выяснилось, что она завещала похоронить ее на еврейском кладбище. Она была еврейкой. Ролан одно время жил вместе с мамой, он ее обожал, последняя воля мамы была для него святой. Ролан через меня обратился к Адольфу. Тот сделал все необходимое в соответствии с еврейской традицией. Ролан это помнил и ценил.

История No 6. Жванецкий на десерт
Когда бы я ни пришел к Шаевичу, он меня всегда кормил не только обычной едой, но и обязательно "угощал" Жванецким. Он был его поклонником - собирал его записи, заразительно смеялся, слушая их. И внимательно следил за моей реакцией - ему хотелось, чтобы и мне было смешно. А потом он мне сказал, что Жванецкий переселился в их дом, живет в соседнем подъезде. А тут так случилось, что меня пригласили написать песни к мультипликационному фильму, автором которого был Жванецкий. Я написал эти песни и пригласил Михаила Михайловича к себе, чтобы показать ему. Песни Жванецкому понравились, я даже ему предложил их спеть, но он не решился, и песни впоследствии спел Николай Караченцев. А в тот день Мы с ним сидели, беседовали. И он мне начал хвастаться, что, мол, в его доме живет главный раввин России Адольф Шаевич. Я ему говорю: "Хочешь с ним познакомиться?" Он сказал, что, конечно, хотел бы, но это как-то неудобно. Тогда я набрал номер телефона Адольфа, получил его согласие на наш приезд, мы сели в машину и помчались к раввину. Через 20 минут мы оказались у него в гостях. Я был счастлив, что Жванецкий и Шаевич быстро нашли общий язык, потом Жванецкий пригласил Адольфа Соломоновича на свой концерт, и они стали встречаться самостоятельно.

История No 7. На Земле обетованной
Я ни разу не был ни в одной капстране. Только в соцстранах - Венгрии и Польше, куда меня отправляли в командировки. Причина заключалась в том, что когда меня пригласили в Париж (это было давно), старые большевики мою кандидатуру отклонили. При этом я и сам был членом партии. Мне было невероятно обидно. В то время у меня был медовый месяц, я отдыхал с женой в Сочи, меня срочно вызвали в Москву. А там я не прошел партконтроль этих большевиков, даже не объяснив причины отказа.
И я поклялся, что никогда не поеду ни в какую капстрану, чтобы больше с ними не встречаться. Прошли годы, исполнилось 25 лет нашей совместной жизни с женой Мариной. Началась перестройка. Мы решили в честь нашей серебряной свадьбы посетить капстрану. Я позвонил Адику, чтобы посоветоваться, куда бы нам поехать. Оказалось, что он собирается в Израиль на съезд раввинов, где уже живет наш общий друг Валерий Кац. Так что можно было убить сразу двух зайцев. Адик прилетел раньше нас, и к моменту нашего прилета в аэропорт им. Бен-Гуриона у него выдался свободный день, и они с Валерой приехали нас встречать. Это было так приятно и неожиданно!
В какой-то свободный от совещания день мы с Адиком оказались вместе, и он показал мне "свой Израиль": первую в мире синагогу, полуразрушенную римскую баню, Мертвое море. Невероятное впечатление! На Мертвом море я лежал и читал газету с заголовком "Это просто фантастика".
Мы там фотографировались. На его снимках стоит дата - 31 октября 1994 года. А его день рождения - 28 октября. Уже потом, задним числом я сообразил, что Адик скромно умолчал о своем дне рождения. А его фото я храню и по сей день.

История No 8. Лучший в мире психотерапевт
Во всем мире существ уют психотерапевты. К ним обращаются в трудную минуту. Я знаю Кашпировского, который лично у меня вызывал смех. Я поражался, сколько в стране людей, которые ему верили.
Но мой психотерапевт - Адольф Соломонович. В трудные минуты, когда мы ссорились с женой, мы приходили к нему и всегда уходили умиротворенными. Он казалось бы ничего такого не делал, да и мы ему ничего не рассказывали. Но мы уезжали от него другими людьми. Он давал нам возможность посмотреть на свои проблемы с другой стороны. С доброй и мягкой иронией.
А еще он добр. В любой момент Адольф готов придти на помощь. Вот недавно на даче мы построили новый забор. А до этого стоял забор, построенный Шаевичем. Просто он как-то приехал к нам на дачу и с огромным удовольствием помогал нам благоустраивать дачу.
Кроме того, для меня он - образец скромности. Мои произведения популярны, меня многие знают, и от такой популярности могла просто поехать крыша. Но я смотрел, насколько он скромен. У него нет никакой фанаберии, он ведет себя абсолютно естественно, никогда не навязывает своего мнения...

**
Эпилог. Бесконечный путь познания...

Вот и подошла к концу книга о замечательном человеке Адольфе Соломоновича Шаевиче. Книга заканчивается, но жизнь продолжается. И в заключение снова приведу слова нашего мудрого раввина:
- Я постоянно учусь, знаний никогда не хватает. Смотрите, сколько книг. Жизни не хватит просто их прочитать, А когда начинаешь углубляться, вдруг обнаруживаешь, что понятия не имеешь о каких-то вещах, которые прошли мимо. Начинаешь искать, читать, одно тянет за собой другое, и так до бесконечности. Этому можно посвятить жизнь. Но у меня так не вышло, потому что мне по наследству от раввина Фишмана перешли все общественные дела. Они отнимали и отнимают много времени, но это тоже необходимо.
Теперь я с интересом читаю религиозную литературу, потому что иудаизм - это великое наследие. Я с уважением отношусь ко всем религиям, но нет в других религиях такого количества накопленной литературы, содержащей такие знания. Иудаизм - это постоянный диалог с Б-гом. Кладезь мудрости...
2007 год