льные перемены. Феррагамо был так истощен, что сквозь натянутую, как сухой пергамент, кожу проступали кости. Волосы мага в причудливом свете казались снежно-белыми, почти серебряными. Даже под бесформенной одеждой было заметно, как ссохлось его недавно еще сильное тело. Голова Феррагамо запрокинулась. От изумления Марк пошатнулся. Он мог бы поклясться, что от волос мага посыпались искры. Некоторое время спустя Марк сидел в другом зале и говорил со своими друзьями. Всем хотелось увидеть Феррагамо, но Шалли отказался пускать к нему кого бы то ни было. Он только повторял: "Слишком белый, слишком белый", - и так решительно встал на пороге, что пробраться внутрь не удалось даже Фонтейне. Вследствие этого они потребовали от Марка самого подробного отчета. Принц описал состояние Феррагамо и странные эффекты, которые так поразили его. - Искры? - недоверчиво воскликнули Ансар и Орм. - Так это выглядело, - кивнул Марк. - Крупные искры, но не красные, как от костра, а серебристые. Когда я нагнулся над ним, то заметил, что вся его кожа светится. Должен вам признаться, это меня напугало. - Не удивительно, - содрогнулся Дург. - Я встал перед ним на колени. Он бормотал что-то насчет дыхания во сне, про людей, которые спят месяцами, и про то, как кто-то скрывался в снегу. Я не понял, что это может значить, а меня он, кажется, просто не слышал. - Наверное, он очень болен, раз так похудел, - предположила Фонтейна. - Может быть, это лихорадка и он бредит? - А отшельник ничего не объяснил? - спросил Шилл. - Ясно же, что Феррагамо здесь не первый день. - Когда Феррагамо уснул, я пытался его расспрашивать, Но он как сказал: "Слишком белый", так с тех пор на том и заклинился. Но в той пещере, где лежит сейчас Феррагамо, есть нечто странное, - добавил Марк. - Похоже, в ней все время что-то движется Заметить можно только краем глаза, а посмотришь прямо - ничего нет. У меня мурашки пошли по коже. - Надо бы его перенести оттуда, - предложил Ансар. - Обстановка там не очень здоровая. - И как ты это сделаешь? - спросила его сестра. - Шалли нас на порог не пускает. - Шалли показал мне еще кое-что, - сказал Марк. - Похоже, его очень заинтересовал мой меч. Он не хотел касаться его, но потребовал, чтобы я вытащил его из ножен, и показал на лезвие. Я пригляделся - по клинку бежит светящийся орнамент. Он показался мне смутно знакомым. А отшельник жутко возбудился, когда его увидел. - Можно поглядеть? - спросил Ансар. - Сейчас, наверное, уже не видно, - засомневался Марк. Он вынул меч из ножен и дал осмотреть его. - Может, все дело в освещении в той пещере? Оно там странное и все время меняется. - Да здесь везде свет странный, - проворчал Дург. - Я ничего не вижу на этом клинке, - сказал Орм. - Надеюсь, Шалли не подшутил над тобой? - Ну и что вы скажете? - Марк вложил меч в ножны. - Я задержался там еще ненадолго. Феррагамо снова проснулся и совершенно отчетливо произнес: "Я рад, что ты здесь. Помни об источнике", а потом снопа понес всякую чепуху. Когда я уходил, он уже опять спал, но очень беспокойно, и все время бормотал что-то. - Наверное, кошмары, - предположил Орм. - Но мы, во всяком случае, можем подождать, пока он придет в себя и все расскажет, - сказал Шилл. - У меня нет ни малейшего желания уходить отсюда в такую погоду, - поежился Орм. - Там уже началась гроза. - По-моему, здесь неплохо, - пожал плечами Ломаке. - Мои ребята уже осмотрели некоторые помещения. - Да здесь прямо как в лабиринте, - сказал Дург. - Удивительно, что еще никто не потерялся. - А почему так тепло? - спросил Марк. - Там в глубине есть горячий источник, - ответил Ломаке. - Наверное, вода проходит по трещинам в скалах и согревает пещеру. - Холодная вода здесь тоже есть, - сообщил Дург. - Наверное, талая. - Да эта пещера больше приспособлена для жизни, чем дворец в Стархилле! - воскликнул Орм. - А как быть с едой? - спросил Марк. - Здесь целые кладовые вяленого мяса и овощей, - воскликнул Дург. - Не говоря уж о зерне. Не представляю, откуда он все это добыл. - Здесь можно бы выдержать осаду, - задумчиво проговорил Ломаке. - Кстати, о еде, - заметил Дург. - Большинство запасов находится во второй пещере справа отсюда. Похоже, это кухня. Мы могли бы пойти пообедать. - Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме собственного желудка? - раздраженно бросила Фонтейна. - Могу поклясться, ты замучил Джани стряпней. - Он сам вызвался, - огрызнулся Дург. Свод кухонного грота прекрасно поглощал дым и пар. Когда все насытились, Фонтейна, как обычно, раздала по кусочку пирога. В это время вошел Шалли, уселся возле очага и принялся разглядывать гостей. Фонтейна угостила его пирогом. Отшельник осторожно обнюхал его, расцвел, одобрительно покивал и сказал: - Хорошо. Ешьте. - Но сам есть не стал, а учтиво протянул спой кусок Фонтейне и обвел рукой всех собравшихся. Озадаченная принцесса убрала пирог. Заник, оказавшийся ближе всех к отшельнику, начал выспрашивать у него про Феррагамо. - Брат уснул, - был ответ. - Хорошо. Нужно. - И без малейшего перехода Шалли разразился новой речью, весьма похожей на ту, которую недавно произносил с утеса. Теперь они разобрали почти все слова, но смысла от этого не прибавилось. Отдельные фразы казались Марку странно знакомыми, но его, как и всех остальных, настолько захватило представление, что он просто не успевал понимать, о чем речь. Чары разрушились, когда отшельник закончил своей коронной фразой: - Должен ли я теперь умолкнуть? Слушатели с трудом подавили желание расхохотаться 27 В тот самый день, когда Феррагамо снова встретился с Марком и его друзьями, далеко на востоке, в море, произошла еще одна встреча. После обмена сигналами стало ясно, что корабли подошли с Певена. На борту флагмана находились посол Хобан, гонец с Хильда и адмирал флота. Они привели двенадцать полностью вооруженных военных судов. Чтобы обменяться приветствиями и новостями приходилось громко кричать, потому что море уже начинало шуметь перед надвигающейся с запада бурей. Мороскей коротко обрисовал их планы, и Хобан, как официальный представитель Певена, согласился присоединиться к ним. На кораблях имелся запас старого вина, настоянного на лунных ягодах, оно уже много лет лежало в дворцовых погребах. Но на весь экипаж его все равно бы не хватило, поэтому от высадки на Арк пришлось отказаться. Хобан объяснил причины их задержки, и Мороскей приказал объединенному флоту взять курс на запад. Корабли встретили надвигающуюся бурю в лоб. Огромные холодные волны колотили в борта, скорость резко упала. Весь следующий день они плыли, сражаясь с разбушевавшейся стихией. Марка разбудило легкое прикосновение руки. Отшельник поманил его за собой. Едва протерев глаза, принц побрел за проводником в покои Феррагамо и застал мага за трапезой. Он по-прежнему был изможден и бледен, но принц порадовался, глядя как тот уплетает овсянку. Маг жестом пригласил Марка сесть рядом с ним за накрытый козьей шкурой стол. - Я рад, что ты добрался сюда. - А я рад, что мы сумело тебя найти. Если бы не наш новый друг, - Марк кивнул на Шалли, - мы проехали бы мимо. Но он поднялся на утес и произнес речь... - Только не заводи его снова, - попросил Феррагамо, с беспокойством взглянув на отшельника. - У меня и так голова уже гудит. Марк улыбнулся, вспомнив действие речей Шалли. - Тебе уже лучше? - спросил он. - Лучше, чем что? - переспросил Феррагамо. Марк засомневался. - Я рад, что ты можешь есть, - торопливо сказал он. Зеленые глаза мага уставились в миску. - М-м-м, еда хорошая. Я не ел такого с тех пор, как Кория была здесь. Сомнения не улеглись. - Кстати, как она? - спросил Феррагамо. Глаза его увлажнились. - Кория? С ней все в порядке. Я видел ее в последний раз тогда же, когда и ты. - И правда. Что-то я поглупел. Феррагамо снова занялся своим завтраком, а Марк украдкой взглянул на отшельника. Но тот безмятежно улыбался. Маг отставил пустую миску в сторону. - По-моему, нам пора трогаться. Ты что, раздумал идти в Стархилл? - обвиняющим тоном произнес он. - Ну что ты, конечно, нет. Мы ведь все здесь. Сов передал нам твое послание. Но сейчас идти нельзя. Ты слишком слаб. - Я никогда не был сильнее, - отрезал маг. Лицо его стало гневным, но тут же расплылось в улыбке. - А потом, нам там кое-что надо сделать. - Снаружи гроза, - сказал Марк. - Мы даже с горы не спустимся. - Да? - переспросил Феррагамо. - Тогда я по сплю. - Он немедленно улегся и захрапел. Шалли выставил Марка из грота, и принц отправился разыскивать более подходящего собеседника Он был так потрясен, что был бы рад поговорить с кем-нибудь, кто уверил бы его, что Феррагамо не свихнулся. Беспокойство Марка не прошло даже тогда, когда все прочие оптимистично заверили его, что странности в поведении мага вполне можно объяснить болезнью и что со временем он несомненно поправится "Времени-то у нас как раз и нет", - подумал он. Все утро бушевала гроза, и путешественники обследовали лабиринты пещеры, рассказывали друг другу байки и ели. Днем Шалли еще раз привел Марка в грот Феррагамо. Лицо мага слегка порозовело. Он улыбнулся, заметив встревоженный взгляд своего воспитанника. - Наш последний разговор не получился, - извиняющимся тоном сказал Феррагамо. - Не обращай внимания. - Что с тобой произошло? - Это долгая история. - Если не можешь рассказывать... - Ну почему же? Я не прочь поговорить, только не хочется повторять по десять раз. Может, позовешь остальных? Марк бросил взгляд на Шалли, закрывавшего вход. - Брату моему я все объясню сам, - усмехнулся Феррагамо, - а ты зови всех сюда. Слова Феррагамо явно возымели действие, потому что отшельник даже не пытался протестовать, когда Марк вернулся с Фонтейной, Ансаром, Шиллом, Ломаксом и Дургом. - Я бы на вашем месте не стал подходить ко мне слишком близко, - Феррагамо загадочно улыбнулся. Он внимательно выслушал рассказ об их путешествии и об известиях от Мороскея. Потом, явно довольный, согласился рассказать собственную историю. Расставшись с Марком и Заником в Ясеневой Роще, Феррагамо отправился вслед за четырьмя солдатами в таверну, надеясь вызнать что-нибудь из разговоров. Ничего полезного он не услышал и уже собирался уйти, когда вдруг оказался втянутым в спор между солдатом и одной из служанок. Ее обвиняли в том, что она недодала сдачу. Мага схватили за руку. - Эй, старик, будешь свидетелем! Ты видел, сколько монет я ей дал. - Солдат взглянул Феррагамо в лицо, и глаза его сузились. Маг пробормотал, что ничего не видел, и поспешил убраться оттуда. Но не успел он добраться до двери, как из коридора выскочили несколько мужчин и схватили его. Один из них выбил у него из рук посох, а другой зажал рот дурно пахнущей тряпкой. - Вдохни-ка поглубже, - злорадно посоветовал он. - Ты будешь хорошеньким подарком королеве. Феррагамо очнулся в маленькой, похожей на келью, комнате. Здесь было так темно, что он едва различил миску с едой и кружку, которые кто-то торопливо сунул к нему в камеру. Есть маг не мог, а вот в горле саднило так, что он с жадностью накинулся на воду. К сожалению, он слишком поздно различил горьковатый привкус и, проклиная себя за беспечность, провалился в очередной наркотический сон. На следующее утро его вывели на улицу и посадили на коня. Несколько солдат с лицами, лишенными выражения, обращались с ним с большой опаской, хотя маг едва стоял на ногах. Его привязали к седлу и куда-то повезли в сопровождении солидного отряда стражи. Феррагамо то впадал в забытье, то приходил в себя. Однажды он почувствовал, как магия Стархилла пытается проникнуть в его сознание. Попытка не удалась, но пирога при нем не было, как не было и другой защиты против столь мощного воздействия. Утром, очнувшись в очередной раз, маг ощутил, что у него в кармане, в том месте, где руки прижимали к телу веревки, лежит какой-то маленький предмет. Феррагамо все-таки удалось вспомнить, что это такое, и пот тогда в голове у него начал зреть отчаянный план. Вечером его развязали, чтобы не кормить с ложечки. Маг незаметно вытащил из кармана лунную ягоду и сунул ее в рот. Феррагамо старался как можно осторожнее прокусить кожицу и медленно высосать драгоценный сок, но, к несчастью, один из солдат заметил это движение и прыгнул к нему. - Яд! - завопил он. - Он хочет отравить себя! Солдаты, получившие приказ доставить Феррагамо живым во что бы то ни стало, накинулись на него, пытаясь разжать челюсти. Зная, что долго не выдержит, Феррагамо поступил единственно возможным образом и проглотил целую ягоду вместе с косточкой Эффект был ошеломляющий. Сила хлынула в него чудовищным потоком, глаза полыхали, как факелы, волосы встали дыбом, а кожа ярко засветилась. Толстые веревки на ногах лопнули, как гнилые нитки. Испуганные солдаты с истошными воплями кинулись кто куда, а сам маг снова провалился в забытье. Он проснулся только через два дня, буквально потрескивая от распиравшей его магической силы. Вокруг, наполовину скрытые зеленой травой, лежали солдаты. Они были живы, но спали беспробудным сном. В нескольких ярдах от мага, прямо среди неглубокого снега, зацвело несколько деревьев. Феррагамо осознал, что вот-вот погибнет от избытка силы. Он уже и сейчас был на краю безумия. Оставалось только надеяться, что он сумеет дожить до того времени, когда магическая сила уменьшится до разумных пределов, хотя он не представлял, когда это может произойти. С дерева к нему спустилась белка. Мирно помахивая рыжим хвостом, она положила рядом с магом орех, потом достала из защечных мешков еще несколько и тоже разложила в рядок. Справившись с этим непростым делом, зверек выжидающе уставился на него. Феррагамо ощутил ужасную пустоту где-то пониже грудной клетки. Огромным усилием воли он сел и потянулся к ближайшему ореху. Пальцы почему-то стали толстыми и неуклюжими, ему никак не удавалось сломать скорлупу. Он уже подумывал засунуть орех в рот целиком и разгрызть его, когда белка, по-прежнему внимательно наблюдавшая за ним, взяла один из орехов и аккуратно разгрызла. Она положила зерно на землю и потянулась за следующим. Скоро она справилась со всей кучкой. - Спасибо, - прошептал Феррагамо, не узнавая своего голоса. - Не за что, - ответила белка и исчезла. Маг, даже не удивившись, поглядел ей вслед. Он жевал орехи и вдруг обнаружил, что слышит вокруг себя множество слабых голосков. В основном говорили о еде, о том, как улизнуть от врага, вроде вон той совы, устроившейся на ближайшем дереве, но некоторые разговоры касались "этого человека-грозы", сидящего под деревом и грызущего орехи. Впрочем, к страху перед ним примешивалось благоговение и дружелюбие. "Это про меня? - подумал Феррагамо. - А откуда тут сова взялась?" Он поглядел по сторонам и заметил Сова. От голода кружилась голова. Он подумал о Кории и на миг увидел, как она сидит у причала в Доме и глядит на море. Кория подняла глаза и нахмурилась. В ту же секунду видение исчезло. Снова придя в себя, маг подозвал прирученную птицу. Осторожно выделив частичку своей силы, он передал Сову послание для Марка. Птица улетела. Феррагамо оставалось гадать, правильно ли он поступил. Попытка сознательно контролировать такую силу утомила его, и он снова потерял сознание. Потом он помнил, как брел куда-то. Кажется, снова появлялись солдаты, он взмахом посоха погрузил их в сон. Действие было почти бессознательным, но он знал, что не убил их и дней через пять они проснутся живыми и невредимыми. Время текло с большими провалами, и в следующий раз он обнаружил себя в предгорьях, пробирающимся по первому снегу. Тут он начал осознавать постоянный тонкий, высокий звук, казалось, следовавший за ним по пятам. Он остановился, потряс головой, но тут же пожалел об этом, потому что снова почувствовал слабость. Шум не исчезал. Он обернулся и увидел... В этом месте своего повествования Феррагамо разразился хохотом. Остальные с изумлением воззрились на него. - Как бы мне хотелось, чтобы вы могли на это поглядеть, - сказал маг. Сверкающие слезы катились у него по щекам. - Бесценное зрелище. - И, к недоумению своей аудитории, он снова рассмеялся. Шалли начал проявлять беспокойство. - Что ты увидел? - воскликнула Фонтейна, не в силах сдержаться. Феррагамо смахнул слезы с бороды. - Я обернулся, - повторил он, - и сначала не увидел ничего. Потом поглядел вниз. Все эти маленькие снежки... - он снова захохотал, - ...они летали в нескольких дюймах над землей. Их было около дюжины, они кувыркались в воздухе и пели. - Послышались недоверчивые восклицания, но маг продолжил: - И тут я увидел, как один из отпечатков моих следов вроде как свернулся и взлетел. И еще один голосок присоединился к этому писку. - Поющие снежки? - недоуменно переспросил Шилл. - Да, - кивнул Феррагамо. - Я нарочно прошел несколько шагов в обратную сторону, и это повторялось снова и снова. Новые и новые следы поднимались в воздух. А старые постепенно опускались на землю и становились обычным снегом. - Я слышал о том, что можно идти по следу, - съязвил Ломаке, - по мне не приходилось слышать о следах, идущих за кем-то. - Похоже, у этого волшебства тоже есть чувство юмора, - засмеялся Дург. - Я к ним даже привязался, - сказал Феррагамо. Так он и шел в сопровождении собственных следов, по-прежнему не зная, куда направляется. Горы, казалось, смеялись над ним. В какой-то момент маг снова потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил, что за ним ухаживает седой отшельник, наполовину сумасшедший, но полный готовности помочь своему "брату". Несколько дней Феррагамо отлеживался в этой пещере, медленно обретая рассудок и память, но однажды отшельник вдруг помянул каких-то появившихся и вновь исчезнувших пилигримов. Феррагамо воззвал к нему, боясь, что это могут быть солдаты врага, но тот и ухом не повел. Потом маг смутно припоминал, как его хозяин декламирует речь, закончившуюся неизменным: "Должен ли я теперь умолкнуть?" Он как раз размышлял, что бы это могло значить, когда отшельник вернулся вместе с Марком. Повисла недолгая пауза. Молчание нарушила Фонтейна: - Это Сов помог Шалли найти тебя? Ответа не последовало. Маг снова спал. Путешественники переглянулись и один за другим вышли из пещеры, оставив Шалли с его подопечным. Скоро о приключениях Феррагамо узнали и остальные члены отряда. Каждый из рассказчиков приукрашивал историю на свой собственный лад. Марк, сидевший Феррагамо совсем беспомощным, предпочитал отмалчиваться. В нынешнем, внешне почти нормальном, состоянии мага присутствовал какой-то новый оттенок. Марк боялся, что Феррагамо снова начнет бредить и не сможет помочь ему на последнем этапе миссии. Хотя все прочие пребывали в приподнятом настроении, принц углубился в мрачные раздумья, пока в них не вмешался Пушок. "На тебя не угодишь. Сколько тебе еще чудес нужно? Феррагамо вернулся к нам вопреки всему, а ведь мог бы сейчас быть пленником, если не хуже". "Но..." Пушок не допустил, чтобы его прервали. "Мы нашли прекрасное убежище, у нас есть вода и пища, а ведь могли бы пройти мимо и замерзнуть в горах. И если ты, наконец, перестанешь киснуть, мы найдем способ связаться с Мороскеем и рассказать ему об этой задержке. Пирог по-прежнему защищает нас, хотя мы теперь намного ближе к Стархиллу. И если кто и может помочь сейчас Феррагамо, так это именно отшельник, который и сам через все это прошел". Пушок перевел дух. "Должен ли я теперь умолкнуть?" - передразнил он Шалли, и Марк, не выдержав, засмеялся. - Над чем ты смеешься? - спросила Фонтейна. - Да просто так, - ответил он. - Все еще не могу поверить, что нам так везет. - Да, - подтвердил Дург, - как будто кто-то помогает нам. Марк снова заговорил с Пушком: "Насчет весточки Мороскею... Ты имел в виду, что можно послать Сова?" "Я поражен. Неужели ты умеешь шевелить больше чем одной извилиной зараз?" "Но я никогда не видел, чтобы Сов носил записки..." "Нет, этот старый мудрец ничего подобного не вынесет. Он изорвет ее прежде, чем пролетит хоть сотню шагов". "Значит, это должна быть весть вроде той, что передал мне Феррагамо?" "Да. Мороскей ведь тоже маг, значит, в этом нет ничего невозможного". "Если у Феррагамо хватит сил. Ты же слышал, как это измучило его в прошлый раз. Пойдем поищем его". Пушок, мягко ступая, вышел из пещеры, Марк направился следом. Феррагамо уже не спал, и на сей раз принц разглядел в тусклом свете Сова, притулившегося на выступе стены. Шалли нигде не было видно. - Привет, - сказал маг. - Извини, что заснул. Со мной теперь то и дело такое случается. Вот досада! Марк рассказал, зачем пришел. - Я и сам об этом подумывал, - кивнул Феррагамо. - Можно попробовать, но... - Он умолк, советуясь с Совом. Марк терпеливо ждал. - Сов согласен, - сказал, наконец, Феррагамо. - Похоже, он уверен, что сумеет пробиться сквозь шторм. Давайте попробуем. Птица слетела вниз и уселась перед хозяином. Глаза Феррагамо почти закрылись, а желтые глаза Сова, наоборот, округлились. С волос и ногтей мага слетали крошечные искорки, воздух вокруг него слегка потрескивал. Сов медленно моргнул, и Феррагамо произнес: "Готово!" У входа в пещеру испуганный голос Шалли воскликнул: "Нет!", и отшельник бросился к магу. - Будь добр, передай это Кории, - попросил Феррагамо неестественно высоким, ясным голосом. У Марка засосало под ложечкой. Сов вылетел из пещеры и тут же исчез в снежном вихре. А Феррагамо рухнул на козьи шкуры, потеряв сознание. 28 Сову потребовалось два дня, чтобы найти Мороскея. Непогода изрядно потрепала птицу в дороге, и в каюту мага ее принесли на руках. Флот по-прежнему дрейфовал в нескольких лигах от гавани Грейрока. На палубах оставались только вахтенные, все остальные отсиживались по каютам и кубрикам. Корабли с Певена, не рассчитывавшие на долгий поход, оказались в затруднительном положении. Запасы пищи и пресной воды подходили к концу, и матросы собирали снег на расстеленную парусину. Моряк, на плече которого угнездился Сов, с недовольным видом шел по палубе. Сова на корабле обычно считается дурной приметой. Но эта птица так настойчиво требовала внимания к себе, что рулевой, наконец, приказал отнести ее к магу. Мороскей сидел над картами, проклиная погоду и надеясь, что отряд Марка еще не успел подойти к Стархиллу. На помощь флота сейчас рассчитывать не приходилось. Некоторое время маг без интереса наблюдал за шахматной партией Пабалана и Лаурина. Придворный играл намного сильнее короля, но как истинный дипломат позволял своему королю выигрывать, если только очередная волна не переворачивала доску. - Что это? - поморщился Пабалан, глядя на вошедшего моряка. - Это сова Феррагамо! - воскликнул Лаурин. - Что она здесь делает? Мороскей молча рассматривал птицу. Через несколько мгновений он проговорил: - Хорошенькое дельце! - То есть? - переспросил Пабалан. - Феррагамо ухитрился так зачаровать Сова, что он может говорить со мной. Обычно прирученные общаются только со своими магами. Я и не знал, что такое бывает. - Что же сообщает маг? - спросил Лаурин. - Он опять вместе с отрядом Марка, но болен или что-то вроде этого. Они остановились в пещере в горах и не могут двинуться дальше из-за непогоды. Точные слова подобрать трудно, но смысл в том, чтобы мы не спешили. Они еще не готовы. - Хобану это вряд ли понравится, - покачал головой Лаурин. - Да и мне тоже, - буркнул Пабалан. - Подходящей гавани поблизости все равно нет, - вздохнул Лаурин. - Все дело в том, сколько еще корабли смогут пробыть в море. - Я сам поговорю с ними, - решил Мороскей. - Я пошлю Атланту вместе с Совом к Феррагамо. Тогда она сможет сообщить нам, когда выступать. - Летать при таком ветре не больно-то весело, - сказал Лаурин. - Они справятся, - улыбнулся Мороскей. Немного погодя маг сообщил новости Хобану. Они сошлись на том, что корабли с Певена должны немедленно уходить на Хильд. Никто не мог сказать заранее, сколько придется ждать. Если придется высаживаться на Арке, чтобы пополнить запасы продовольствия и пресной воды, то сделать это лучше как можно дальше к югу, и на берег стоит отпускать лишь тех, кто пробовал лунные ягоды. На следующее утро Сов, накормленный и отдохнувший, вместе с Атлантой полетел назад. Экипажи оставшихся кораблей приготовились к очередному дню бесконечной войны с морем и небом. Феррагамо оставался без сознания еще два дня Шалли запретил входить к магу всем, включая Пушка. Любой, кто пытался проникнуть в грот, получал от отшельника все ту же длинную проповедь. Наконец даже Марк, снедаемый чувством вины и беспокойства, сдался и решил ждать. Запасы Шалли, хотя и значительные, все же не были рассчитаны на такое количество гостей. Орм и Дург отправились па охоту, но по такой погоде всю их добычу составили лишь две снежные куропатки. Корма для коней оставалось всего на три-четыре дня. - Хорошо хоть с водой нет проблем, - сказал Кловер. - Тогда что тебе мешает помыться? - сморщила нос Фонтейна. Разбойник вспомнил, чем кончилась его встреча с принцессой у лесного ручья, и удержался от готового сорваться с языка ответа: "С удовольствием. Если ты мне спину потрешь". Он просто пошел и помылся. В одной из пещер было большое озеро с проточной теплой водой, и вскоре купание стало одним из любимых развлечений. Теперь уже Фонтейна жаловалась, что ей никак не удается помыться, потому что вокруг шляется слишком много бездельников. Когда Феррагамо пришел в себя, Шалли стал пускать к нему посетителей по одному и ненадолго. Марк сразу почувствовал, что грот, с тех пор как он был там в последний раз, изменился, но отмел эту нелепую мысль. Потом он снова ощутил почти незримое движение в воздухе и задумался. Маг уже оправился и, хотя был еще очень слаб, быстро входил в прежнюю силу. Поздоровавшись, Марк сразу принялся извиняться, что заставил Феррагамо использовать Сова в качестве почтового голубя. - Не говори ерунды. Мы все должны делать что можем. - Даже если это чуть не угробило тебя? - горько спросил Марк. - Да. Шалли на меня порядком сердился, но это все в прошлом. - Ты нам нужнее, чем весь тот флот. - Там много людей, Марк, и их жизнь зависит от нас. - Об этом я не подумал. - Во всяком случае, сейчас уже все прошло. Я, кажется, научился управлять своей силой. - А почему же тогда ты... - Во мне очень много силы, Марк. И часть ее потихоньку вытекает, как ты видел, - Феррагамо улыбнулся. - Для того чтобы заставить Сова говорить с тобой или Мороскеем, я просто должен оформить часть ее в виде особого приказа или заклятья. Единственная сложность в том, что я пока не привык к подобным вещам, и в тот раз часть энергии попала не по назначению. - Значит, ты не можешь управлять ею всей сразу? - Пока не могу, - согласился Феррагамо. - А когда незнамо какая магия бродит в голове, умным разговорам это не способствует. - Марк заметил блеск в глазах мага и рассмеялся. - Ты порой нес такую чепуху... - А-а, так ты это все же заметил? - Ты все время говорил о Кории так, словно она здесь, с нами, - отважился сказать Марк. Взгляд мага смягчился. - Кория для меня как амулет. В моей жизни это единственный надежный источник рассудительности. Мне очень помогают мысли о пей, вот слова иногда сами и вылетают. Марк ощутил комок в горле. - Вы двое... - начал было он, но внезапно обнаружил, что не может говорить. Мешали подступившие слезы. - Знаю, - сказал Феррагамо. - Знаю. Они помолчали. Феррагамо закрыл глаза, и перед его мысленным взором пронеслись дорогие образы. Вот Кория внимательно наблюдает за ним, пока он завтракает. А вот Кория идет вдоль берега и хохочет, се волосы свободно развеваются по ветру. Вот Кория в его объятьях, нежно смотрит на него. Маг с трудом сглотнул. Марк решил сменить тему разговора: - Шалли мне кое-что показывал, Но так и не объяснил, что это значит. - Ты вряд ли понял бы его, даже если бы он объяснил, - сказал Феррагамо, пока Марк вынимал свой меч. Слабый узор вновь замерцал на клинке. Маг внимательно разглядывал его. - Что ты знаешь об этом мече, Марк? Принц задумался. - Только то, что он очень старый. Он принадлежал сначала моего отцу, потом Эрику, а теперь, наверное, должен принадлежать мне. - Он нахмурился. - Он действительно очень стар. Куда старше, чем я предполагал. - Я знаю, где я раньше видел этот узор! - внезапно воскликнул Марк, и лицо его помертвело. - В том сне? - тихо спросил Феррагамо. - Откуда ты знаешь? - Марк, пришло время поделиться с тобой кое-какими мыслями. Я не мог говорить об этом с твоими братьями, но у тебя, надеюсь, хватит ума понять. "По крайней мере, в той степени, в которой он сможет справиться с этим пониманием", - подумал маг и прокашлялся. - Победитель Миражей был старшим сыном Аркона и звали его... - Тоже Марк? Настал черед Феррагамо удивляться. - Да, - сказал он. - Я, наверное, и раньше знал это, - задумчиво проговорил Марк, - только не хотел признаваться сам себе. - В той истории он не назван по имени, потому что все Служители ставили долг превыше личной славы. Он - один из героев той войны. - А это - тот самый меч? - недоверчиво спросил Марк. - Полагаю, что так. - Мне всегда было легко с ним управляться, даже когда я не знал, с какой стороны браться за него. - Да, Марк, это особый меч, так же как и ты, впрочем. - Я? Я вовсе не герой. - Каждый из нас служит по-своему. - Феррагамо помедлил, наблюдая за мыслями, зримо проносящимися по лицу Марка. - Помнишь тот старый стих, который ты нашел? - Пророчество? Феррагамо кивнул. - "Последний наследник Аркона, что наречен был первым". Это вполне может оказаться про тебя. А "арконский клинок"... Они снова поглядели на меч, поблескивающий в тусклом свете. - Но ты говорил... - начал Марк. - Я не люблю в этом сознаваться, - прервал принца маг, - но даже я иногда ошибаюсь. Они улыбнулись друг другу. - Если... Что тогда значит остальное? - Марк снова посерьезнел. - Полагаю, мы узнаем это только в Стархилле, - сказал Феррагамо. Марк вздрогнул и Закрыл глаза. Оба помолчали Шалли у порога внимательно наблюдал за ними. - А что за узор на мече? - спросил, наконец, Марк. - Это стилизованное изображение дерева с лунными ягодами. - Источник? - Все идет к тому. - Вот почему мы должны прийти в Стархилл!.. - Чем раньше, тем лучше, - подтвердил маг. - Надо бы поскорее поставить тебя на ноги, - вздохнул Марк. - Тебе хоть еды-то хватает? - Да, тут Шалли любой няньке сто очков вперед даст. - А пирога тебе дать? - Вот уж это мне совсем ни к чему, - хохотнул маг. К тому времени, когда вернулись Сов с Атлантой, самочувствие Феррагамо значительно улучшилось Он даже выбрался из своей пещерки и встретился с остальным отрядом. Ходил маг пока неуверенно, зато болтал без умолку, но здорово приуныл, когда заметил, как убавились запасы пирога. Поэтому, едва птицы - вернулись, он немедленно отправил сокола обратно. Буря наконец ушла на восток, и теперь ничто не мешало продолжить поход. К лапке Атланты опять привязали записку. Она извещала Мороскея, что отряд Марка выступает и будет в Стархилле через три дня. Сокол отправился в путь, когда первых лошадей выводили из пещеры. Они моргали и пофыркивали от непривычного света и резкого морозного воздуха. Феррагамо обнял Шалли на прощание. Только они двое знали, что соединило их, и нелегко переживали расставание. Фонтейна тоже обняла отшельника, к крайнему его изумлению, прочие пожимали ему руку или хлопали по плечу. Шалли стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. - Помни про источник, - пробормотал он и вернулся в пещеру. Она встретила отшельника непривычной тишиной. 29 Шторм - стихия, договориться с которой невозможно, а не считаться нельзя. Хобан убедился в этом на собственном печальном опыте. Корабли с Певена пробивались на юг, стараясь не отходить далеко от берега, во-первых, чтобы в случае необходимости найти укрытие, а во-вторых, чтобы не упускать возможности лишний раз ввести в смущение вражеских наблюдателей. Казалось, сила шторма постепенно идет на убыль, и когда корабли вошли в спокойные воды Железного залива, многие решили, что худшее осталось позади. Вначале пришел небольшой, казалось, совершенно не опасный смерч. Его заметили издали, но кораблям не хватало ветра, чтобы вовремя убраться с его пути. Смерч неожиданно набрал силу и обрушился на певенские суда с такой свирепой силой, что три из них сразу пошли ко дну, несколько получили серьезные повреждения, а на остальных был почти полностью уничтожен и без того небольшой запас воды и продовольствия. Уже через час небо расчистилось, и, словно в насмешку над моряками, появилось солнце. Капитанам уцелевших кораблей ничего не оставалось, как готовиться к высадке на берег. Они постарались только отойти как можно дальше от крепости в Железном заливе и ее гарнизона. Хобан был человеком штатским и теоретически не обладал никакой властью над флотом, но именно он руководил высадкой. На строительстве укреплений были заняты только те моряки, кто успел отведать вина из лунных ягод. - Должно быть, я первый начальник в истории, который отбирает для работы именно тех, кто уже пьян, - шутил Хобан. - Сомневаюсь, - сказал командующий флотом. Как только они высадились, на поиски воды и дичи отправили несколько конных отрядов. Оставшиеся срочно занялись оборонительными сооружениями, и к вечеру на берегу вырос хорошо укрепленный лагерь К ночи на корабли, погрузили запасы воды и продовольствия. Хобан выпил положенную небольшую порцию вина Глаза у него давно слипались, в груди шевелилось непонятное беспокойство, но никаких признаков появления вражеского гарнизона не было, и он начал надеяться, что все обойдется без боя. Но его надеждам не суждено было сбыться. На рассвете с северо-запада появился кавалерийский эскадрон и небольшой отряд пехоты. Хобан собрал военачальников, приказал отозвать все поисковые и охотничьи отряды и приготовиться к обороне Командиры передали жалобы некоторых солдат на апатию и сонливость, но теперь думать об этом было поздно. Солдаты Арка казались странно нерешительными, но в конце концов все же атаковали лагерь. Несколько залпов из арбалетов не причинили певенцам особого вреда. Потом в бой вступила кавалерия, но поскольку пробираться им приходилось либо вверх по крутому склону, либо по глубокому песку, этот натиск удалось отбить без труда. Передышка оказалась недолгой. Хобан и его военачальники наблюдали, как отряды пехоты и конницы окружают лагерь. Становилось ясно, что долго певенцам не продержаться. Донесения о ходе сражения одновременно и смута ли и раздражали Паруккана. - Не понимаю, какой в этом смысл, - говорил он своему начальнику штаба. - Они проплыли вдоль всего побережья, потом разделились, а затем высадились в таком месте, которое не имеет никакого стратегического значения. Что там происходит? Амарина, мысленно руководившая сражением, задавала себе тот же вопрос. Вскоре им предстояло узнать ответ. Хобан начал серьезно беспокоиться. Сражение шло уже второй день, и положение оборонявшихся постепенно ухудшалось. Правда, ремонт на кораблях проходил успешно, но до выхода в море оставалось сделать еще немало. Новая беда не заставила себя ждать. На солдат напала необъяснимая сонливость. Они двигались как сомнамбулы и засыпали в самый неподходящий момент. Хобан предполагал, что здесь не обошлось без магии, ведь в наиболее тяжелом состоянии находились те, кто совсем не пробовал вина из лунных ягод. Их пришлось отправить на корабли. Ряды защитников все убывали. Оставалось надеяться только на чудо. Флоту Хильда, находившемуся примерно в пятнадцати лигах к северу, повезло куда больше. Погода благоприятствовала кораблям, да и подготовлены они были лучше. Тем не менее Мороскей обрадовался, когда наконец появилась Атланта и принесла послание от Марка. Коротко переговорив с соколом, маг пришел к заключению, что отряд принца выйдет к Стархиллу завтра или, в худшем случае, послезавтра. Наконец-то маг смог дать своему беспокойному экипажу хоть какое-то задание. Флот разбился на группы и направился к разным местам побережья Арка. К утру наблюдатели на берегу стали свидетелями пестрой, но приводящей в замешательство пантомимы. Корабли противника перестраивались, активно обменивались сигналами и, по-видимому, выбирали наилучшее место для высадки десанта В соответствии с полученными инструкциями - особенно тщательно наблюдать за кораблями, идущими под флагами королевского дома Азера, наблюдатели сообщали, что заметили на нескольких судах гербы свергнутого короля, но пока корабли эти продолжают перемещаться с места на место. Понять, что происходит на море, было невозможно, но по мере того как угроза нависала то над одной, то над другой гаванью, все больше сухопутных сил оказывались втянутыми в эту странную войну. Феррагамо и Марк ехали рядом. Принц уже некоторое время пребывал в задумчивости, и маг ничуть не удивился, когда тот наконец спросил: - А эта черная магия... Как ты полагаешь ей управляет какой-нибудь маг? - Боюсь, что так. Точнее, какой-нибудь бывший маг. Не хочу думать о нем теперь как о коллеге. - Как же это могло произойти? Почему его не остановили? - И у меня, и у Мороскея было предчувствие что без Брогара здесь не обошлось, но доказательств у нас и сейчас нет. - Значит, может начаться новая Война Магов? - Может. Теперь я вижу, что в старых преданиях такая возможность не исключалась. Ты же и сам видишь, лунные ягоды действуют Значит, мы сражаемся сейчас с тем же самым злом. - С тем, которое использует людей? "Он становится все проницательней", - подумал про себя Феррагамо, а вслух сказал: - Да. И одна мысль об этом повергает меня в ужас. - Как это происходит? - Насколько я могу судить, техника, которую мы легкомысленно сочли навеки утерянной, позволяет напрямую соединяться с другим сознанием. Ты, наверное, помнишь, что каждое сознание располагает собственным запасом магических сил. Тут есть три возможности. С первой мы уже сталкивались. Маг, используя эту технику, может вывести из строя кого угодно, если жертва не сильнее его. Со стороны все выглядит очень невинно. Люди просто засыпают. - Но если солдаты будут просто спать, какой от них прок? - удивился Марк. - Хотя глаза у них действительно чудные. - Это следующий этап. Накопив силу, маг получает возможность влиять на действия людей, особенно близких к нему. Он просто превращает их в неразумных рабов. - И он, наверное, оказывается в состоянии читать их мысли? - Полагаю, что так. - А третья стадия? - В ней-то и заключается главное зло, - мрачно сказал Феррагамо. - Набрав необходимый потенциал, маг начинает забирать силу у других людей. При этом они, превращаясь почти в растения, лишаются всего человеческого. Как ты, наверное, понимаешь, запустить этот процесс хотя и непросто, но можно, а вот остановить... - Маг так и будет становиться все сильнее? - Да, это может продолжаться до тех пор, пока уже никто и ничто не сможет противостоять ему. Какое-то время они ехали в молчании. - Только до этого еще не дошло, - молвил, наконец, Марк. - Пока нет. Чем дальше человек находится от этого мага, тем труднее захватить его сознание. Затраты на то, чтобы отнять энергию на большом расстоянии и перекачать ее новому хозяину могут просто не окупиться. - Значит, жители Дома пока в безопасности? - Пока да... На то, чтобы спуститься с гор, ушло три дня. Буря прекратилась, но на склонах лежал глубокий снег, могли пойти лавины, и Марку с друзьями приходилось соблюдать величайшую осторожность. Наконец они оставили позади линию снегов, горные отроги постепенно сменялись пологими склонами, было уже недалеко и до Стархилла. Отряд торопился. Если все шло по плану, в этот самый день хильдский флот должен был начать имитировать вторжение. Прошлой ночью они доели остатки пирога из лунных ягод. Никто не знал, сколько времени продержится иммунитет, но все понимали, что лучше бы не подвергать его излишним испытаниям. Вскоре после полудня Марк заметил в туманной дымке очертания Башни Магов, и ощутил странный трепет. "Джани говорит, что впереди лошади", - произнес в его сознании голос Пушка. "Как он мог сказать?!" Кот не успел ответить. Вопрос отпал сам собой. Из-за поворота дороги, в нескольких сотнях шагов от них, вылетел кавалерийский эскадрон из Стархилла. Заметив отряд принца, всадники немедленно перестроились и обнажили мечи. Все произошло так внезапно, что времени организовывать оборону уже не оставалось. Гвардейцы и разбойники успели только окружить Феррагамо и Фонтейну. Тут на них налетели всадники, и закипел бой. Лошади метались, вставали на дыбы и ржали. Звенели мечи. Марка в самом начале оттеснили в сторону, и он стал пробиваться к Фонтейне и магу. Рубанув сплеча одного из кавалеристов, Марк промахнулся, но ответного удара не получил. Губы воина раздвинулись в безжизненной улыбке: - Нет, юный принц, тебя мы не тронем. Тебя она хочет живым. "Она?" - пронеслось в мозгу Марка. Вокруг кипела битва, а он оказался в эпицентре этого урагана. Довольно долго на его выпады никто не отвечал, и он все больше впадал в ярость, особенно после того, как увидел Фонтейну, лихо сражавшуюся с рослым солдатом. Он с облегчением заметил, что на Феррагамо, как и на него самого, кажется, никто не собирается нападать. Зато другим пришлось драться в полную силу. С обеих сторон в стычке участвовало примерно одинаковое количество солдат, но всадники в кольчугах и шлемах были лучше защищены и лучше владели приемами конного боя. На глазах Марка погибли несколько человек из их отряда. На какой-то миг положение показалось ему очень тяжелым. Но после того, как преимущество нападавших, состоявшие во внезапности, сошло на нет, они обнаружили, что противники сражаются с отчаянием обреченных и начинают теснить солдат. Капитан отряда из Стархилла отдал приказ к отступлению, и они умчались прочь, оставив на поле боя мертвых и раненых. Убедившись, что опасность миновала, Марк быстро пересчитал своих людей и с ужасом обнаружил, что примерно половина из них не сможет продолжать поход. Феррагамо, Фонтейна и Ансар не пострадали. Джани тоже уцелел, его огромная дубина держала солдат на почтительном расстоянии и от него, и от Фонтейны Из разбойников в живых остались Дург и Заник, хотя последний был серьезно ранен. Из солдат Страллена на держался ногах только один. Ломаке и двое его товарищей погибли. Бонет и Ричард не получили ни царапины, а вот Эссану уже никто не мог помочь. Марк оглянулся и увидел Шилла. Он стоял па коленях, поддерживая голову Орма. Принц спешился и, одновременно с Феррагамо, направился к ним. Шилл с надеждой взглянул на мага. Тот молча покачал головой. Открытые глаза Орма уставились в небо, по Марк понял, что они уже ничего не видят. Умирающий заговорил. Голос его был так слаб, что Марку пришлось нагнуться, чтобы расслышать его. - Шилл, старина! - Я здесь. - Когда все кончится, вернись за мной... Похорони меня в Стархилле. Я обещал вернуться. Мне бы не хотелось их обманывать... - Ты еще будешь жить, - начал было Шилл, но Орм не дал ему говорить. - Не надо, - попросил он, помедлил и продолжал: - Помоги Анне... - Хорошо, - просто сказал Шилл. Орм закашлялся. Красная струйка показалась в уголке его рта. - И мальчишкам... Скажи им... - Орм снова закашлялся, дернулся и умолк навсегда. - Я скажу, - пообещал Шилл. Феррагамо как мог залечил раны пострадавших. Они забросали тела убитых ветками, но хоронить не стали, понимая, что успех их отчаянного предприятия по многом зависит от скорости. Если все кончится хорошо, они смогут вернуться; ну а если им не повезет... Рана Заника оказалась слишком серьезной, его решили оставить вместе с последним из стралленских солдат по имени Риал в укромном месте неподалеку. Когда все сели на коней, Марк подумал: "Нас всего девять, не так уж много". "Десять, - возразили ему, - и даже одиннадцать, учитывая птичьи мозги". "Ну, конечно, извини, что забыл про тебя", - Марк поглядел на Сова, который летел над всадниками, выполняя роль разведчика. Больше их не пытались задержать, и к середине дня были уже на расстоянии полета стрелы от городских стен. - Нас наверняка ждут, - заявил Шилл. - Как только эти солдаты вернулись... - Тогда почему мы не встретили других? - спросил Ансар. Ему никто не ответил. Амарина, разумеется, знала об их приближении еще до того, как остатки патруля вернулись в замок. Пока Паруккан сидел, озадаченно размышляя над противоречивыми сообщениями, приходящими с востока, она с помощью своих магических талантов держала под контролем сознание солдат в городе и ближайших окрестностях. Как только командир одного из отрядов решил атаковать кого-то, королева тут же сосредоточила внимание на его сознании. Когда же Амарина узнала, на кого именно натолкнулся патруль, то немедленно переключила все свое внимание на этот участок и тут же поняла грозящую ей опасность. Мысли солдат оставались для нее прозрачны, она могла и читать их и влиять на них как угодно. А вот их противников, казалось, просто не существовало. Их сознание казалось королеве абсолютно закрытым. Амарина ощутила такую же странную, белую пустоту, которая так встревожила ее при встрече с Бранделом. С этого момента она совершенно перестала обращать внимание на происходящее на востоке. Ей пришлось ослабить хорошо продуманный контроль над армией и ее командующими. Паруккан внезапно перестал понимать, что и зачем он делает, и сразу потерял уверенность в правоте своих распоряжений. Примерно то же испытали и его подчиненные. Моряки Певена, из последних сил оборонявшиеся у Железного залива, стряхнули сонную одурь и без труда отбили очередную атаку войск Арка. Хобан воспользовался короткой передышкой, пополнил запасы оружия за счет нападавших и вернул своих людей на спешно отремонтированные суда. Тем временем Амарина обратила все свои магические силы на Марка, Феррагамо и их спутников. Но противники оставались вне пределов ее досягаемости, неуловимые, как летний туман. Она прокляла себя за то, что не обратила должного внимания на сообщение о пленнике, не так давно захваченном на юге и бежавшем. Ей сообщали явную чушь, будто пленник и целый отряд конвоя бесследно исчезли. "Как это им удается? - гадала она. - Они же близко. Я должна легко достать их. Ну что ж, пусть подойдут еще поближе. Мой-то источник силы здесь, а их - уничтожен. Стоит заманить их в ловушку, и тогда уже никто не помешает мне править всем". Ее захватила мысль о той дополнительной силе, которую она получит, справившись с магом и последним из принцев Арка. "Что ж, пусть приходят!" 30 - Ох, не нравится мне это, - сказал Шилл. - Ворота, похоже, вообще не охраняются. - Нас, кажется, приглашают войти, - заметил Ансар. - Как бы не угодить в ловушку, - с беспокойством произнес Ричард. - Ловушка, ясней ясного, - согласился Дург. Они прятались за одним из домиков в предместье, продолжая наблюдать за Горными воротами, стоявшими нараспашку и без всякой охраны всего в полусотне шагов от них. - У нас все равно нет выбора, - напомнил маг. - И думать нечего незаметно подняться на стену. Значит, все равно придется воспользоваться воротами Даже если это ловушка, мы должны туда войти. Поразмыслив над его словами, все согласились с доводами Феррагамо. - Мы зашли слишком далеко, - вслух подумал Ансар. Заканчивать мысль не было необходимости. - Идемте, - решительно сказал Шилл. Уверенность Паруккана испарилась. Казалось, он грезит. Новости с побережья приводили короля в смятение, но в то же время в них не было пока ничего угрожающего. Сухопутных войск хватит, чтобы отразить любое вторжение. Да и остававшегося в городе гарнизона достаточно, чтобы встретиться с любым врагом. Все это он знал, но почему-то сейчас очевидные вещи перестали успокаивать. Что-то шло не так Впервые за многие годы он ощутил неуверенность Выйдя из башни замка, смотревшей на Полевые ворота, король направился к караульной будке Встретив одного из солдат, он спросил: "Что нового?", но не получил никакого ответа. Солдат просто прошел мимо, как будто не заметив Паруккана. "Что это с ним? - подумал Паруккан. - Или я уже не король?" Сознание его заметалось, грозя сорваться в панику. В караульной будке его ждало новое потрясение. Четверо часовых спали прямо на посту. Еще хуже было то, что ему не удалось их добудиться, как он ни кричал и ни тряс их. "Опоили их, что ли? - подумал он, дико озираясь. - Но как? Кто?" Вытащив меч из ножен, Паруккан осторожно вышел через маленькую дверь в воротах замка. Перед ним лежала совершенно пустая городская площадь. - Стража! - крикнул он. Молчание. Затем, так же внезапно, как и исчезла, уверенность в своих силах вернулась к нему. Теперь он точно знал, что должен делать. К городу прорвался отряд врагов. Сейчас он затаился возле Горных ворот. Там ненавистный маг Феррагамо, а с ним младший из сыновей Азера, этакий восторженный сопляк. Их двоих обязательно надо изловить и доставить в замок. С остальными можно делать что угодно. Выследить, загнать, убить - все равно. Они не так важны. Ему даже в голову не пришло удивиться, откуда ему это известно. Из двери позади него выскакивали солдаты. Без всякого удивления король отметил, что среди них были и четверо спавших часовых. Они четко отсалютовали Паруккану и застыли, ожидая распоряжений. - Вы знаете, что надо делать. Вперед! Он двинулся строевым шагом, и двенадцать солдат, как манекены, зашагали за ним. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Феррагамо. - Нормально, - ответил Марк. - Похоже, кто-то постоянно пытается проникнуть в мое сознание, но меня это не особенно беспокоит. - Хорошо, - сказал маг и добавил погромче: - Когда мы пойдем, держитесь как можно ближе друг к другу. Я хочу, чтобы мы пробрались в замок, по возможности, без лишнего шума. Постарайтесь не ввязываться в драку. Когда мы попадем туда, нам понадобятся все наши силы. Лошадей оставим здесь. Горные ворота действительно не охранялись. Отряд проник внутрь и укрылся за углом ближайшего дома. Улицы города были пусты. Обычный городской шум сменился какой-то призрачной тишиной. Но пока они пытались понять, что случилось с этим замершим городом, Феррагамо заставил их двигаться дальше. Пробираясь задворками, отряд старался не отклоняться от кратчайшей дороги к замку. Выбирать путь они предоставили инстинктам Феррагамо, памяти Шилла и других гвардейцев. В очередной раз повернув за угол, Шилл наконец увидел первого стражника. Тот немедленно поднял крик, подзывая других, и Шилл отпрянул назад. - Давайте в обход, - шепнул он. - Нас заметили. Они забрались в самую гущу маленьких домиков этого квартала, но вскоре услышали звуки погони, а потом поняли, что по оба конца улицы, на которой оказались, появились солдаты. - Могу поклясться, что это - Паруккан, - Шилл указал на шагавшего впереди воина. - Давайте нападем на них, - тут же предложил Ансар. - Ничего другого не остается, - согласился Марк, и они, теперь уже открыто, пошли навстречу отряду узурпатора. Но тут позади послышался топот. Подоспел еще один отряд стражи. Прежде, чем они успели добраться до Паруккана, тот выкрикнул какой-то приказ и исчез из виду вместе со своими людьми. Намереваясь оторваться от преследователей, Марк добрался до конца улицы и с удивлением обнаружил, что Паруккан со своим отрядом отступил уже на приличное расстояние. Ничего не оставалось делать, как преследовать их. Так повторилось несколько раз. - Они просто играют с нами, - заметил Шилл. Ему надоела эта беготня. - По-моему, пора сменить тактику, - Ансар резко обернулся навстречу преследовавшим их солдатам. Остальные последовали его примеру, и вскоре закипела схватка. Марк готов был присоединиться к ней, но Феррагамо не позволил. - У нас есть дела поважнее, - сказал он. - Мы слишком близко к цели, а времени у нас не так много. - Его тон не допускал возражений, и Марк кивнул. Оглянувшись напоследок через плечо, он бросился к замку. Феррагамо, Фонтейна, Джани и Дург последовали за ним. Ансар и трое гвардейцев, заняв удобную позицию в конце улицы, сдерживали натиск стражников. Теперь Марк вел друзей вперед. Когда они добрались до пустой городской площади, к ним присоединился запыхавшийся Бонет. - Ну и заставили же мы их поплясать, - выдохнул он. - Хотел бы я знать, где они сейчас... - Он внезапно умолк и зевнул. Феррагамо пристально поглядел на него. Обернувшись, Марк разглядел схватившихся Паруккана и Шилла. Шилл отступал. Принц хотел уже броситься на помощь, но Феррагамо отрывисто бросил: "Туда!" и указал на ворота замка. Они кинулись к ним и оказались внутри прежде, чем сражавшиеся добрались до них. В замке царила полная тишина. - Во внутренний двор? - спросил Марк. Феррагамо кивнул. Но прежде чем они успели двинуться, Бонет снова зевнул, проговорил: "Я не могу", упал на землю и тут же заснул. Марк в ужасе поглядел на него. - Он просто более чувствителен, чем остальные, - пояснил маг. - Вперед! Дург сжимал ладонью лоб, но услышав слова мага, отнял руку, помотал головой, встряхнулся и двинулся за ними. Больше не было необходимости прятаться. Марк сообразил, что с какой бы силой им ни пришлось встретиться, она уже знает об их приближении. И внезапно Марк понял, кто это. - Амарина! - крикнул он, и не дожидаясь подтверждения Феррагамо, бросился к Башне. Центральный двор, посреди которого росло дерево с лунными ягодами, находился у подножия Башни Магов и был окружен сплошной широкой стеной, последней линией обороны против возможных захватчиков. Вход был только один, с тяжелыми дубовыми дверями, усиленными металлическими засовами Сколько Марк себя помнил, двери эти всегда стояли распахнутыми настежь, но сейчас они оказались закрыты. К двери вел короткий коридор, и едва они вступили в него, как из караульной будки выскочили четыре солдата. Феррагамо поднял свой посох. - Побереги силы, маг, - бросил Дург. - С этими мы сами разберемся. Марк, Дург и Джани заняли оборонительную позицию. Схватка была ожесточенной, но короткой. Марку стало не по себе, когда он увидел среди нападавших знакомые лица. - Они сражаются как одержимые, - сказал Дург когда со стражниками разделались. - Чем скорее мы положим этому конец, тем лучше. Марк только кивнул. На него навалилась такая слабость, что даже говорить стало трудно. Меч, обычно казавшийся таким легким, теперь налился свинцовой тяжестью. Как он будет управляться с ним? Поднявшись вверх по ступеням, Феррагамо удивился: - Здесь что-то не так. Я не чувствую источника. - Дерево? - спросила Фонтейна. - Неужели Амарина уничтожила его? - пробормотал Феррагамо. - Нет. Не может у нее быть такой силы. Если бы это произошло, мы бы не смогли пройти так далеко. - Вам нужно дерево? - спросил Дург. - "Помни про источник", - процитировал Марк. - Но мы еще не добрались до конца, - сказал разбойник. - Стены нам не одолеть, значит, придется открывать двери. Есть идеи? Все молчали. Джани переводил взгляд с одного на другого, затем подошел к дверям и надавил на них плечом. Створки легко распахнулись. Отряд затаил дыхание, а потом... - Нет! - хором крикнули Марк и Феррагамо, но было уже поздно. Джани, держа топор наготове, бесстрашно шагнул внутрь. Прочие хотели последовать за великаном, но в этот момент в голове у них словно полыхнул огонь, приступ жесточайшей боли охватил все тело, и люди беспомощно застыли не в силах шевельнуться. Марк отчаянно сопротивлялся, пытаясь удержать собственные мысли и собственный меч, неимоверно оттягивавший руку. Боковым зрением он видел, как остановились на полушаге остальные, а проследив за отчаянным взглядом Феррагамо, заметил в центре двора уродливое металлический кожух, совершенно скрывавший драгоценное дерево. "Железо препятствует воздействию магии", - вспомнилось ему. Дерево нельзя было уничтожить, но теперь оно оказалось отрезано от солнца, неба, воздуха и от них самих. "Понадобится не один день, чтобы прорубиться сквозь это, - подумал Марк, - а до тех пор магические силы источника бездействуют и никакая сила не спасет нас. Мы обречены". В основании Башни открылась маленькая дверь и во дворик вышла Амарина. - Добро пожаловать, - улыбнулась она. Но Марк уловил, какого напряжения стоила ей эта улыбка, и в сердце принца шевельнулась надежда "Она тратит все свои силы, чтобы держать нас в неподвижности", - подумал он. - Как любезно с твоей стороны принести мне такой подарок, - сказала Амарина, глядя на меч. - Тебя не зря нарвали Служителем. Ты принес мне то, чего как раз и недоставало моей силе. Бросай-ка меч, мальчик. "Арконский клинок, - решил Марк. - Значит, дело все-таки в нем. Пророчество? Что там говорилось? - Он отчаянно пытался вспомнить, но не мог. От напряжения на лбу выступили крупные капли пота, и в этот момент на его сознание обрушился следующий удар. Теперь принц изо всех сил пытался удержать пальцы, разжимавшиеся против его воли. - Я долго не выдержу! - беззвучно простонал он. - Скоро будет слишком поздно. Помогите!" Он скорее ощутил, чем увидел, как Джани слегка шевельнулся, и тут же пульсирующая в голове боль немного отпустила Марка. "Неужели равновесие настолько неустойчиво? Если бы я смог..." Меч неумолимо выскальзывал из руки. Силы принца были на исходе. "Неужели все должно кончиться так? - подумал он. - Неужели столько людей, отдавших за меня жизнь, погибли ради такого бесславного конца?" А что случиться с теми, кто окажется в плену вместе с Марком? С Феррагамо, застывшим в бессильной ярости? С Фонтейной, которую он любил и которая казалась теперь такой маленькой и беззащитной? С верным Джани? С Дургом, доказавшим, что и разбойник имеет представление о чести? Что суждено им? Смерть? Или тупое, животное рабство, бессловесная покорность злу, противостоять которому может только он? Казалось, сознание Марка не вынесет этой пытки. Пальцы сводило, ладони стали мокрыми от пота. Улыбка Амарины от напряжения превратилась в злобный оскал, но она, кажется, не замечала этого. - Зачем бороться? - воскликнула королева. - Уже недолго осталось. - В хриплом голосе звучало предчувствие близкой победы. Внезапно с неба обрушился яростный клубок из когтей, зубов, вставшей дыбом шерсти и дико горящих зеленых глаз. Над двором взметнулся боевой клич кота, истошный вопль, способный разбудить и мертвого. Из окна башни прямо на голову Амарине сиганул разъяренный Пушок. Он жаждал крови и, не теряя времени, принялся драть, кусаться, царапаться, шипя и брызгая слюной, как демон. В следующий миг одновременно случилось несколько вещей. Огромный топор Джани обрушился на железную скорлупу, закрывавшую дерево. Послышался гулкий звук и на поверхности ловилась глубокая царапина. Дург потерял сознание и больше не шевелился. Двое стражников ворвались во дворик и оказались лицом к лицу с Фонтейной, сжимающей кинжал и горящей желанием пустить его в ход. Не успел затихнуть гул от удара Джани, как воздух потряс новый грохот. Феррагамо, так долго ощущавший себя бессильным, буквально взорвался. Он вытянул руку с посохом, из него ударил сноп света, затмивший солнце. Он был направлен не на Амарину, а на железное сооружение, которое тут же взлетело на воздух, распадаясь на части. Марк инстинктивно пригнулся, но ни один осколок не ударил рикошетом о стены. Джани отступил назад и закашлялся. Воздух над ними на миг затмился, потом луч солнца прорвался сквозь клубы бурого дыма и засиял на зеленых листьях Арконского Дерева. Амарина дико вскрикнула. В руки Марка вернулась былая сила. Радость вспыхнула в сознании и прогнала боль. "Ну как? - прозвучал в голове знакомый голос. - Гожусь я на что-нибудь?" Теперь Марк словно слился со своим мечом. Загадочный узор на клинке испускал серебристо-белое сияние куда сильней, чем прежде. Но тело принца продолжало оставаться неподвижным. "Снова убийство? Неужели это всегда так должно кончаться?" Внезапно Амарина начала меняться. Фиолетовые глаза по-прежнему оставались прекрасными, но ее лицо делалось все более изможденным, руки, ноги, спина искривились, пальцы превратились в когти. Очаровательная королева Арка исчезла, посреди двора стояло воплощение зла, а Марк все медлил. "Когда красота поблекнет..." Он шагнул вперед. Пушок, прижавшись к ноге хозяина, не отставал. Их встретил злобный взгляд Амарины. Она опять менялась. Теперь глаза ее налились гнойным желтым светом, кожа покрылась чешуей, изо рта повалил дым, в котором мелькали язычки пламени. Марк снова узнал дракона, который много лет назад дышал пламенем в лицо другого Служителя, и понял, какую цену должен заплатить. Сердце его упало, а тело затрепетало в ужасе, предчувствуя боль горящей плоти. "Они не могут требовать от меня такого". Он отступил на шаг, и Амарина превратилась в чудовище, готовое сожрать все на свете. Наверное, в следующую секунду Марк побежал бы, петляя, как заяц, но его остановил твердо прозвучавший в сознании незнакомый голос: "Стой! Ты - один из нас. Ты - Служитель. Тебе не удастся избежать своей судьбы. Этот дракон - только мираж, иллюзия. Бей же! И прошлое, и будущее помогут тебе". "Кто ты?" "Твой сын. Я тоже Служитель". Голос умолк. Марк не раздумывал, откуда он исходил. На это уже не было времени. Он прыгнул прямо в огонь. "Тогда разрешатся судьбы", - успел подумать он и нанес удар. Дракон исчез. Одним плавным, безукоризненно точным движением Марк отвел кисть руки, передавая ей инерцию тела, и сделал выпад, вонзив клинок в сердце Амарины. Сопротивление оказалось настолько слабым, что он пошатнулся, испугавшись, не промахнулся ли, не обманула ли его новая иллюзия, но когда выпрямился, то увидел окровавленное лезвие, черневшее на глазах. Принц посмотрел вниз и понял, что не промахнулся. На каменных плитах дворика лежала жалкая куча лохмотьев, прикрывавших тело древней старухи. Оно продолжало корчиться, ссыхаясь, съеживаясь, скручиваясь, и вскоре не осталось ничего, кроме горсти праха, тут же подхваченного и развеянного ветром. "И прекратится бой". Марк обернулся и увидел, что Фонтейна по-прежнему стоит лицом к лицу с двумя озадаченными стражниками. - Эй, Гордон, Лука, а ну, уберите мечи! Не то как бы вам не отведать кинжала будущей королевы! - крикнул Марк. 31 Вокруг круглого стола стояло тридцать кресел, и все они были заняты. Троим из присутствующих они не требовались. Марк сидел на старом отцовском троне с тяжелым сердцем, но вскоре еда, вино и общее веселье вокруг подняли его настроение. Он оглядел своих друзей и мысленным взором увидел тех, кого здесь не было. Он молча осушил кубок за погибших. Чей-то взгляд позвал его. Марк поднял голову и встретился глазами с Фонтейной. Он улыбнулся, вспомнив о маленькой принцессе с копной рыжих волос, несколько месяцев назад робко переступившей порог замка в Стархилле. Как она не похожа на эту сияющую Фонтейну, которая улыбается ему сейчас! "Все дело в диете, - донесся из-под стола беззвучный голос. - Кстати сказать, у меня в миске пусто. Если ты не подъел все дочиста, я бы не отказался от кусочка рыбки". Марк улыбнулся, угостил кота и снова с удовольствием посмотрел на Фонтейну. - Конечно, я все это время думал, - говорил Феррагамо. - Когда не можешь пошевелиться, ничего другого не остается, - вставил Дург. - Не так уж мы были беспомощны. Амарина использовала против нас всю силу, которую отняла у этих бедолаг. Вы поняли, что она сделала? Просто изменила для нас природу времени. Я мог бы поднять мой посох, Джани - свой топор, но у нас на это ушло бы не меньше года. Марка отчасти защищал меч, но чтобы разрушить заклятье, понадобился наш Пушок со своим львиным прыжком. "Подумаешь! Ничего особенного". - Тогда наконец я сообразил, что должен делать. Сама Амарина подсказала мне эту мысль. - Чего я не понимаю, - задумчиво произнес Марк, - как железо все-таки поддалось твоей магии? Ты же всегда говорил, что это невозможно. - Так оно и есть. - Тогда как же... - С этим кожухом случилась совершенно естественная вещь. - Как это? Он же взорвался. - Да нет. Просто проржавел насквозь. Я всего лишь чуть-чуть ускорил этот процесс, - Феррагамо с улыбкой оглядел слушателей. - Я проделал тот же самый фокус, что и Амарина, только в обратном направлении. За несколько мгновений случилось то, на что потребовались бы сотни лет. - Значит, этот рыжий порошок, который разлетелся по всему двору, - обыкновенная ржавчина? - Да. Это и есть "стальной огонь" из пророчества. Горение и окисление - весьма схожие процессы. - Значит, пророчество действительно относилось к нам? - сказал Шилл. - Да, - неохотно признал Феррагамо. - Теперь все сходится. Хотя это и доставило нам немало хлопот. - Что за пророчество? - поинтересовался Заник. - Да это неважно, - ответил маг. - Я потом все объясню. - "И снова очнется Время", - процитировала Фонтейна. - Да оно вроде никогда и не спало, - усмехнулся Дург, не поспевая за ходом разговора. "В отличие от меня", - подумал он. - Но чтобы уничтожить эту штуковину, мне пришлось использовать все свои силы, - сказал Феррагамо. - Теперь я долго буду приходить в себя. - Он виновато улыбнулся сидящей рядом с ним Кории. - Может, кто-нибудь объяснит мне, - сказал Дург, - что же произошло, но только так, чтобы простой человек мог понять? Я еще помню, как появился Пушок, но потом весь мир стал черным. Я знаю, что мы победили, но как? - Марк, - произнес Феррагамо, - тебе лучше рассказать остальным. Не только Дург не в курсе всей истории. Марк помолчал, вспоминая, как некоторое время назад беседовал с Пушком, немало добавившим к его пониманию событий двухдневной давности. На него смотрело так много глаз, что ему стало неловко, но он заставил себя собраться с мыслями. "Да начинай же, а то мы всю ночь здесь проторчим". И Марк стал рассказывать: - С того момента, как Джани распахнул двери во дворик, мы очутились в ловушке. Мы это знали, но ничего не могли поделать. Все вызнаете, что Амарина управляла людьми. Это была самая сильная из ее способностей. - Кое-кто из сидящих за столом поежился от неприятных воспоминаний. - Но даже с ее неограниченными ресурсами съеденный нами пирог из лунных ягод помешал ей полностью подчинить нас своей воле. Пришлось искать другие методы. Скорее всего, ей удалось бы завладеть нами, но тут она перестаралась. - Марк глотнул вина. - Нас пригласили войти, и когда мы оказались внутри, она закляла время, чтобы все оставались неподвижными, пока она будет отнимать у меня меч. Она знала о его силе и если бы заполучила его, оказалась бы просто непобедимой. Однако вид некоторых из нас удивил ее, а удивление ослабило волевой контроль. Дург рассмеялся, а Марк взглянул на Джани, который сидел неподвижно, внимательно глядя на него. Великан улыбнулся. "Я ему перевожу, - сообщил Пушок, - хотя он и так понимает куда больше, чем вы думаете". Марк продолжил рассказ. - Она тратила немало сил, чтобы удерживать нас, и поэтому не заметила, как Пушок пробрался вдоль стены и прошмыгнул в Башню. Я тоже этого не заметил, в отличие от Джани. "А Пушок не стал меня предупреждать, чтобы Амарина не сумела прочесть об этом в моем сознании", - добавил он про себя, попутно задумавшись, как его подданные воспримут тот факт, что их новый король беседует со своим котом. - Когда Пушок прыгнул, этого хватило, чтобы нарушить сосредоточенность Амарины. Мы-то думали, что строки стиха: "Мести пронзительный голос Глас заглушит человечий" относятся к свисту меча в битве, но теперь мы знаем, что имелось в виду на самом деле. Должен сказать, мы в неоплатном долгу перед нашим хвостатым другом. Он совершил то, чего не сумела бы сделать целая армия. "Продолжай, продолжай, ты скоро убедишь меня, что я и в самом деле герой". - Он настоящий герой, - сказал Марк. Откуда-то сверху послышалось недовольное уханье совы, но только Феррагамо обратил на него внимание. - Потом все смешалось. Феррагамо уничтожил железную скорлупу, но еще до того Джани уже попробовал ее на прочность. А Фонтейна занялась другой угрозой. - При этих словах Гордон и Лука уткнулись в свои тарелки. - А я тем временем совсем ослабел, - добавил Дург под общий хохот. - Когда солнечный луч упал на дерево, которое в стихе как раз и названо Древом Аркона, мой меч наполнился силой. "Как и я сам", - подумал Марк. - Амарина воспользовалась остатками своей магии, чтобы остановить меня, но я уже знал, что должен делать Мне вообще показалось, что меч сам нашел ее сердце, так легко, будто у нее и вовсе не было сердца. - Он похолодел при этом воспоминании. - А потом Амарина исчезла, словно развеялась по ветру. Ни тела, ни костей, ни крови, лишь несколько жалких лохмотьев Трудно поверить, что она действительно умерла. - Он встал, вынул меч из ножен и показал черную полосу, покрывавшую половину лезвия. На темном фоне ярко сияло изображение Дерева. - Только это и осталось. - Она действительно мертва, - подтвердил Феррагамо. - Клинок Аркона выполнил свое предназначение. - Раз уж мы занялись этим пророчеством, - поинтересовался Шилл, - что могут значить слова о двоих, которые объединятся, чего-то там свергая? - "Двое объединятся, Волю Судьбы исполняя", - произнес Марки помедлил. - Ну и? - Думаю, это время не хуже любого другого, - сказал наконец Марк. - Это про нас с Фонтейной, - заставил он себя солгать. "Интересно, чего ты так стыдишься своего котенка?" - пришла к нему мысль Пушка. "Ты не понимаешь". Марк вспомнил, что произошло сразу после гибели Амарины. Тогда он отвел Фонтейну в сторону и прижал ее к себе. Потом, не убирая руки с ее плеч, сказал: - Только что здесь кто-то заговорил со мной. - Я слышала. - Мой сын? - Да. - Фонтейна опустила глаза. - Почему ты не сказала мне раньше? - Но ты бы тогда не пустил меня с вами. - Но... - Что, скажешь, пустил бы? - Но... - Никаких "но"! Я должна была быть здесь. Он должен был быть здесь. Ведь мы оба были нужны тебе. Теперь Марку пришлось опустить глаза. - Я испугался огня, - тихо сказал он. - Огня? Какого еще огня? - Ты не видела дракона? - Нет, - она покачала головой и задумчиво добавила: - Тебе, наверное, пригрезилось. - Это тот самый кошмар, Фонтейна. - Но теперь-то он кончился. - Да. - Для нас троих. Тогда он поцеловал ее, не заботясь о возможных свидетелях. Голос Пушка вернул его к действительности. "Если ты немедленно что-нибудь не скажешь, они решат, что ты язык проглотил". - С вашего позволения, ваше величество, - сказал Марк, обращаясь к Пабалану, - я бы хотел взять в жены вашу дочь. Если, конечно, она согласна. Захваченный врасплох таким неожиданным поворотом событий, король Хильда не сразу сообразил, что от него чего-то ждут. Наконец он выдавил из себя: - Ну, на самом деле, должен сказать... Королева Адесина всегда... - Он хочет сказать: "Да!", - воскликнула Фонтейна. - Ну, в общем, так, - согласился Пабалан, и Марк с облегчением сел. Шилл вскочил. - Выпьем за двоих, которые объединились! - крикнул он, поднимая кубок. Все, кроме тех двоих, которые на самом деле были уже тремя, поднялись и выпили. Даже Заник, у которого все еще сильно болела рана на ноге. "Ну теперь-то ты скажешь им про твоего котенка?" "Ешь свою рыбу!" Марк оглядел стол. Звенели кубки, люди оживленно разговаривали. Так много случилось за последние два дня, так много пришло и ушло... Как только Марк нанес свой последний удар, во дворик вбежали Ансар, Шилл и Ричард. Последний лицом к лицу столкнулся со своим братом Гордоном и они с подозрением уставились друг на друга. Наконец Гордон произнес: - Кончилось? - Кончилось, - ответил за Ричарда Марк, и братья обнялись. Сейчас они сидели за столом рядом. Перед тем Шилл убил в поединке Паруккана. А как только все кончилось, сразу отправился искать Анну, жену Орма. На следующий день принесли тело самого Орма. Он был похоронен в Стархилле, как и обещал Шилл. Анна и оба се сына сидели рядом с Шиллом за столом. Вид у нее был усталый, но Марк знал, что теперь о ней есть кому позаботиться. Освобождение от власти Амарины оказалось для Анны и многих других сильным потрясением. Несколько месяцев она провела словно в тяжелом зыбком сне. Пробуждение и весть о смерти мужа так подействовали на нее, что даже под заботливой опекой Шилла она едва начала приходить в себя. Хорошо хоть дети остались с ней. Старшего, Дарина, извлекли из подземелий, холодного и бесчувственного, а младший, Эш, с первых дней служил пажом у Амарины. Поначалу братья не узнавали друг друга. За столом не было Бонета, единственного из уцелевших гвардейцев. Едва оправившись, он бросился разыскивать свою жену, нашел, но она наотрез отказалась отправиться во дворец к королю, как ее не приглашали. Пожалуй, для дочери мусорщика такое поведение было вполне простительным. Бонет предпочел остаться с ней. Вскоре начали прибывать гости с востока. После вести о гибели Амарины флот высадился на берег. Мороскей, Лаурин, Пабалан и еще несколько человек с Хильда явились в Стархилл вместе с представителями Страллена. Утром прибыли Хобан и два военачальника с Певена. Пожалуй, самым неожиданным и приятным оказалось появление Корни. Она по собственной инициативе отправилась вместе с флотом из Дома, решившись на это после короткого видения, представшего ей как-то раз на деревенском причале. Феррагамо сначала поворчал, что надо было дождаться специального эскорта, но, кажется, она даже не слушала его. Впрочем, магу так и не удалось скрыть радость при ее появлении. Эта встреча была не единственной. Нелегко оказалось отделить правду от выдумки в странных и страшных историях, что рассказывали повсюду, но очень многие люди выбрались из подземных катакомб, где томились живыми мертвецами, питая злую силу Амарины. Те, кто избежал подобной участи, чувствовали себя так, словно очнулись от тяжкого кошмара, и с недоумением озирались по сторонам. Когда, спотыкаясь и моргая от яркого света, появились первые пленники, новость об этом мгновенно разлетелась по городу. Постепенно на улицах воцарялся порядок. Стархилл возвращался к нормальной жизни. Но кое-кто из жителей так и не увидели снова солнечного света. Сознание некоторых из них не справилось с подобным насилием. Около тридцати тел подняли из подземных темниц. Среди них был и Брандел. Увидев его, Марк вздрогнул. Брат умер сражаясь, это было ясно, но какие ужасы видел он перед смертью? "Я никогда этого не узнаю", - подумал он и попытался переключиться на более приятные вещи. Кто-то уже обращался к нему. - Простите, - очнулся он, - о чем вы спрашивали? - Рехан исчез, - снова повторил Ансар. - Мы точно знаем, что он был в замке. Все его вещи здесь, но мы никак не можем его найти... - Кто-то говорил, что видел бежавшего из города человека в тот самый день, когда мы появились, - сообщил Шилл. - При нем было несколько сундуков и он направлялся на север. - Я бы своими руками придушил эту крысу, - воскликнул Ансар. - Он казался мне таким честным, - печально произнес Пабалан. - Рехан встретился с тем, с чем никто не смог бы справиться, - сказал Феррагамо. - Не надо думать о нем слишком плохо. - Полагаете, не стоит снаряжать погоню? - Сейчас он, наверное, уже в море, - сказал маг. - Остается надеяться, что его снесет на Брогар, - злобно пожелал Ансар. Над столом повисла внезапная тишина. Потом Шилл громко сказал: - Хватит об этом. Сегодня праздник. - Согласен, - поддержал его Феррагамо. - Как насчет музыки? Послышался одобрительный шум голосов. Принесли инструменты. Импровизированный оркестр возглавил Феррагамо, неожиданно оказавшийся неплохим скрипачом. Поначалу сказывалась нехватка женщин, но прибежавшие на шум служанки быстро восполнила этот недостаток. Танцы начали всего четыре пары. Шилл с Анной, Гордон со своей женой и Хобан с Корией, которую Феррагамо отослал танцевать, проговорив: - Куда мне, старику, тягаться с вами, молодыми. Опять же, некому будет наступать тебе на ноги. - Зато на этой штуковине ты можешь играть часами, спорить готова, - ответила она с озорной улыбкой и приняла приглашение посла. Возглавляли танцы, конечно же, Марк и фонтейна. Поначалу они чувствовали себя довольно скованно, но вскоре музыка захватила их и они перестали замечать окружающее. Они кружились по залу, соединив руки, видели только друг друга и думали об одном и том же. Оба удивлялись не только своей расцветшей любви, но и тому, что для нее нашелся мирный и безопасный дом. "Не могу поверить такому счастью", - подумал Марк. "Тогда подожди, пока она начнет кидаться в тебя подушкой по утрам", - ехидно посоветовали ему из-под стола. ЭПИЛОГ Марк и Фонтейна кружились по залу дворца, а Рехану выпал отчаянный танец с партнером по имени Смерть. Два дня назад он получил от Амарины приказ покинуть город. Он должен был забрать шесть сундуков и скакать на север в маленький порт Куро. Там его будет ждать корабль. Он должен погрузить сундуки на борт и немедленно отплыть. - Куда? - спросил он. - Просто отплыть, - велели ему и выпроводили без всяких возражений. Сопротивляться было бессмысленно. Рехан довольно быстро добрался до Куро. Там его действительно ждал корабль, но едва он увидел его, как сердце у посланца королевы упало. Вряд ли эта посудина сумеет выдержать морское путешествие. Ни о каких удобствах и думать не приходилось. Тем не менее он погрузил сундуки, отпустил охрану и взошел на борт. Экипаж поднял паруса едва ли не раньше, чем успели убрать сходни. Теперь, в океане, начали подтверждаться его худшие опасения. Они держали курс на север, возможно, к Реку, но корабль, не приспособленный для дальних переходов, дал течь. Немного погодя рулевой не справился с управлением, подставил борт под волну, после чего раздался ужасный треск. Посудина начала медленно разваливаться. Теперь их гибель оставалась только вопросом времени. Рехан потребовал у капитана лодку для своего драгоценного груза, но моряк только выругался в ответ. Рехан подумал, что он сумасшедший. Внезапно он оказался в воде, отчаянно пытаясь удержаться на поверхности, чувствуя, как холод проникает во все члены и сковывает движения. Последнее, что он увидел, былое ужасное ухмыляющееся лицо отца Амарины. - Утонуть и то легче, - произнес рокочущий голос. Среди обломков корабля на берег выбросило и пару сундуков. Ветер и волны раскидали остальные во все стороны. Внутри одного из них плотно спеленутая крошечная девочка, уютно свернувшаяся в необычной колыбели, думала о своих пяти сестрах и желала им удачи.