а была накрыта черным капюшоном. Вы скажете, что под капюшоном мог быть кто угодно, но я был уверен, что на троне восседает именно ОН! Вот сейчас я услышу тихий, ласковый голос, так хорошо уже знакомый мне. Медоточивый голос, в котором -- лед, металл, яд. И действительно -- из-под капюшона раздался тихий, ласковый голос: -- Ну что, малыщ, тебе кажется, что ты спишь и видишь кошмар? О, да, я знаю, во сне ты часто видел меня и просыпался в холодном поту, с замирающим сердцем. Надо сказать: Скорпион мне никогда не снился. В ночных кошмарах я чаще всего видел огромного людоеда с огромным и острым топором. Но сейчас, наяву воседающий на троне Скорпион был намного страшнее снившегося мне людоеда. Я задрожал всем телом. -- Итак, мой маленький друг, настало все-таки время уплатить хотя бы часть долга. Я полагаю, ты согласен со мной? Скорпион взглянул на меня из-под капюшона с улыбкой -- улыбка его была страшна. -- О, Ваше Величество, вы безусловно правы. Вы были ко мне так добры! Ведь это только благодаря вам я стал оруженосцем соламнийского рыцаря! Подавшись вперед, Скорпион смотрел на меня. Он смотрел на меня пристально, сверху вниз -- словно коршун на кролика, словно ворон на падаль... -- Но, Ваше Величество, вам, должно быть, и так хорошо известно, что я не смог ничего узнать о сэре Баярде. Ничего из того, что могло бы заинтересовать вас, Ваше Величество! Скорпион откинулся назад, выпрямился, длинными белыми пальцами забарабанил по подлокотникам трона. Козоногие твари все так же окружали меня. Они даже подошли ко мне еще ближе. Бежать мне было некуда. Неожиданно для самого себя я воскликнул: -- Ваше Величество, у меня с собой то, что вас так интересовало при первой вашей встрече со мной. -- Я подошел к кобыле. -- Здесь доспехи сэра Баярда. Они перепачканы болотной грязью, но ваши слуги немного почистят их и они снова заблестят как новенькие. Ведь вы... -- Хватит болтовни, -- резко и холодно прервал меня мой властелин; он смахнул несколько скорпиончиков с подлокотника трона. -- Как ты думаешь: а нужны ли мне сейчас рыцарские доспехи? И неужели ты думаешь: я буду торговаться с тобой, как какой-нибудь жалкий спекулянт? -- О, Ваше Величество, я никогда-никогда так не думал! И неужели я хоть немного похож на торговца?! -- Ладно, посмотрим, -- усмехнулся Скорпион. -- Надеюсь, сэр Баярд еще где-нибудь здесь, на болоте? Ты ведь его искал, не правда ли?! -- да, Ваше Величество, -- ответил я. -- Я уверен, что он еще где-то здесь. Но где? -честно вам признаюсь, я не знаю. Я сам заблудился в этом лесу. Я даже не могу уже понять, где здесь восток, где юг. А тем более не знаю, где сэр Баярд. Поверьте мне. Что я мог бы еще сказать? Как мог спастись? Куда бежать? Где укрыться? Мои мысли прервал Скорпион: -- Посмотри-ка на этот огонь, который привел тебя ко мне. -- Он показал на огонь, горящий впереди меня, совсем близко; кобыла задрожала всем телом. -- Это полночный огонь, лисий огонь, блуждающий огонь... Называй его как хочешь. Он зажигается почти под самым носом человека. Человек идет к нему, идет за ним, а он все время оказывается впереди. Он уводит человека все дальше и дальше в болото. К гибели. Путник следует за ним послушно, как завороженный. Скорпиончики, облепившие трон, зашевелились. А восседавший на троне Скорион вновь улыбнулся своей страшной улыбкой. -- Итак, Гален, твой задача: привести Бригельма и рыцаря сбда, ко мне. Ты должен будешь их только привести сюда, заманить -- и все. Дело несложное, не правда ли? Но ты все-таки сможешь заслужить мою благодарность. -- О, Ваше Величество, я счастлив буду выполнить ваше поручение. Но только я на самом деле не знаю, где сейчас сэр Баярд. Я не могу вам сказать, даже если вы пригрозитесь убить меня на месте. -- Хватит ломать комедию! -- крикнул Скорпион. И крикнул так громко, что скорпиончики в страхе свалились с трона. Я понял: кажется, жить мне осталось совсем недолго. Оглянулся и увидел: один из сатиров испуганно перемахнул через частокол, выросший из бревен. За ним сиганули и все остальные. -- Ваше Величество, я уверен, абсолютно уверен, что сэр Баярд все еще здесь, на болоте... -- Это уже лучше, -- процедил сквозь зубы Скорпион, -- ты заговорил теперь как пай-мальчик. Голос Скорпиона снова стал тихим и сладким. Скорпиончики стали опять карабкаться на трон. -- Но, мой мальчик, неужели ты еще так плохо изучил меня? Неужели ты еще надеешься как-нибудь укрыться от меня? Или ты уже забыл, что я для тебя сделал? Ведь именно ты -- оруженосец сэра Баярда, не правда ли? Так вот: именно ты и приведешь ко мне сэра Баярда! Сатиры стали перепрыгивать через изгородь назад. Прыгали они удивительно лнгко, словно лягушки. Скорпион, не обращая на них никакого внимания, продолжал: -- Как ты, наверное, уже и сам догадался, я отлично знаю, где сэр Баярд. Шар, светившийся у него на ладони, начал стремительно расти. -- Этот свет, мой мальчик, привел тебя ко мне. Он же приведет тебя к рыцарю. А потом он приведет и тебя, и сэра Баярда сюда, к хижине на холме. -- А он не испепелит меня, когда я отыщу сэра Баярда? -- на всякий случай спросил я. -- Не бойся. Он не причинит тебе никакого вреда. И знай: я всегда держу свое слово. Не в пример некоторым, -- и он насмешливо взглянул на меня. -- Ваше Величество, я буду счастлив исполнить ваше повеление и привести к вам сэра Баярда. Я сделаю все для того, чтобы он предстал пред вашими очами. И вы сможете узнать от него все, что вас интересует. Но, Ваше Величество, ведь сэр Баярд, поняв, что я предал его, не захочет и секунды видеть меня рядом с собой. И я, Ваше Величество, хотел бы знать: когда я приведу к вам сэра Баярда, смогу ли я вернуться к своему отцу, в замок? Как вы хорошо понимаете, этот вопрос меня не может не волновать... Повисла долгая пауза. Я ждал его ответа с замерим сердцем. -- Ну что же, -- вымолвил наконец Скорпион. -- Поживем -- увидим. Сначала ты найдешь сэра Баярда и приведешь его ко мне. Но ты ведь еще не выполнил этого поручения, не правда ли? И учти: не вздумай меня обмануть. Я буду следить за тобой всюду и всегда. Я, как это ни удивительно, до сих пор не знаю, где в твоих словах правда, а где -- ложь... Честно признаться, я и сам не знал этого. Глава 8 Верхом на кобыле я покорно следовал за болотным огнем. Как ни странно, ехать пришлось недолго. Неожиданно для меня деревья словно бы расступились. И я увидел поляну. Посреди поляны горел костер. А вокруг костра сидели сэр Баярд и мой брат Бригельм. Рядом стоял Эджин. И до чего же все они обрадовались мне! О, знали бы они, как и почему я их нашел! Бригельм, вскочив на ноги, бросился ко мне с распростертыми объятьями. Сэр Баярд вел себя более сдержанно, но улыбался он во весь рот. ентавр, словно жеребенок, подбегал то к вьючной кобыле, то к Вэлороусу, то ко мне. Ну почему, почему я такой несчастный?! Почему я должен вечно изворачиваться и лгать? почему я должен быть послушным рабом Скорпиона? А ведь он сейчас где-то здесь. Наверняка где-то здесь. смотрит, невидимый, на меня. Но для чего все-таки я ему нужен? Что он задумал? Он хочет уничтожить всех соламнийских рыцарей? И я должен буду помочь ему сделать это? И я не мог, не мог открыться ни сэру Баярду, ни Бригельму... О, Скорпион обещал, что будет ПЛЯСАТЬ В МОЕЙ ШКУРЕ! А он никогда ничего не говорит просто так. Ласково обнимая меня за плечи, Бригельм повел меня к костру. Протянул мне кружку с дымящимся грогом. -- Выпей, -- сказал мне брат, -- согрейся. От грога аппетитно пахло орехами. Я сделал глоток и сел поближе к костру. Я почувствовал, как тепло разливается по всему моему телу. Блаженно зажмурился -- как хорошо! И неожиданно вспомнил старую притчу о бедных людях, которые приютили у себя гадюку, накормили ее, а она... Брат теребил меня: -- Где ты пропадал, Гален? Как нашел нас? Я допил грог; мне стало совсем тепло. -- Где я был, я и сам не знаю. Бродил по болоту. Раз или два проваливался в трясину. Ох, и страху же я натерпелся! Думал, все, пропаду ни за грош. Но однако -- чудом -- выкарабкался. А потом увидел свет, пошел на него и... В моих словах не было лжи. Ведь все так и было! -- О, боги! Благодарю вас за то, что мой брат нашелся! -- воздев руки, торжественно возгласил Бригельм и снова ласково обнял меня. Кентавр радостно кружил вокруг костра, кивал мне головой. А сэр Баярд, слушая меня, то и дело пристально вглядывался в мои глаза. Мне казалось, что глядит он недоверчиво. Но может быть, мне это только казалось? Может быть, мне так казалось только потому, что сам я отлично знал и помнил, почему, по чьему приказанию очутился я здесь. -- Но как же ты потерялся? -- наконец спросил меня соламнийский рыцарь. Он подсел поближе к костру, протянул к огню руки. -- Сэр, я, конечно, заслуживаю вашего порицания. Я должен был не отходить от вас ни на шаг, должен был сражаться вместе с вами. А я... я испугался, спрятался. Мне стыдно, поверьте мне, сэр. И доспехи ваши я нашел совершенно случайно, признаюсь. Но все-таки я их нашел и привел к вам вьючную кобылу. Может быть, я все же заслуживаю снисхождения... если не слов благодарности... Не глядя на меня, рыцарь кивнул головой. Я помолчал, а потом сказал: -- И вот еще что. Посреди болота я наткнулся на холм... -- и я принялся рассказывать о холме, о кострах на нем, о козах, об убогой хибарке. Конечно, я ни слова не сказал о Скорпионе, как прежде не обмолвился и об Алфрике. Рассказывать, не краснея и не запинаясь, только то, что мне выгодно, -- этому я научился еще в замке. И научился, видимо, мастерски. Никто не заподозрил меня в тайном умысле. Бригельм, казалось, еще не пришел в себя от радости. -- Костры... домик... козы... -- восклицал он. -- Как славно, Гален, что ты снова с нами! Мне надо помолиться в уединении. Я никак не мог сосредоточиться на молитвах, пока тебя не было рядом. -- Бригельм, -- вдруг сказал я. -- Да, мой милый братец! -- Бригельм... -- снова начал я. Но что я мог ему сказать? -- Бригельм... Скажи, а болото как-либо изменилось за последнее время? Оно стало таинственнее, опасней? -- О чем ты, Гален? Болото никогда не таило и сейчас не таит никакой опасности. Ведь даже сатиры -- не сатиры... Я посмотрел на брата с недоверием. -- Как же так -- никакой опасности? Да я сам, блуждая по нему, чуть не утонул. Здесь же повсюду трясины. А сатиры, они разве не опасны?! Сэр Баярд взглянул на меня и, не вставая с земли, все еще греясь у костра, сказал: -- Это, Гален, только тебе они кажутся опасными. А Бригельм просто-напросто не верит в их существование... -- Но как же так?! -- воскликнул я, искренне недоумевая. -- вы, сэр Баярд, видели их своими собственными глазами, вы сражались с ними. Разве не так? Рыцарь, соглашаясь, кивнул головой: -- О, да, конечно. -- а ты, Эджин, ты ведь тоже их видел. Кентавр подошел ко мне поближе. -- несомненно, я их видел. Но, Гален, не случайно говорится: "Не верь глазам своим". -- Не верь глазам своим?! Но что же это должно значить?! На лице Эджина тоже было видно недоумение. Он протянул свои большие руки к огню, согрел их. -- Бригельм сказал нам: сатиров не существует, хотя мы их и видим. Вот и все! -- Хм! -- потер я лоб руками. -- Они убили двух кентавров, они напали на сэра Баярда, я их видел своими собственными глазами и своими собственными ушами слышал их блеяние... и они не существуют! Понять я этого не могу... Но впрочем... впрочем, расскажите, что было с вами? -- Я искал тебя, Гален, повсюду, а нашел тоьлко здесь, -- коротко и спокойно сказал сэр Баярд. А Эджин заговорил взволнованно: -- Когда мы вышли из камышей на дорогу, мы наткнулись на полдюжины сатиров... -- На четырех, -- поправил его рыцарь. -- Ни на кого, -- решительно сказал мой брат. -- Ни на кого? -- переспросил я. -- Так уж получилось, -- спокойно сказал сэр Баярд, -- Эджин увидел на дороге шестерых сатиров, я -- четырех, а Бригельм -- ни одного. Вернее, он увидел четырех козлов, самых что ни на есть обыкновенных козлов... А почему именно козлов -- станет ясно позже, -- добавил рыцарь и слегка отодвинулся от огня. Затем поднялся, отломил от ближайшего дерева ветку, поворошил угли в костре и продолжил: -- Ну, в общем, как бы там ни было, схватка была короткой. Эджин бросился на двух сатиров из шестерых, а они бросились от него наутек. Так показалось кентавру. Мне все виделось несколько иначе. Я видел четырех сатиров, и все они стояли, обнажив короткие кривые мечи... -- Турецкие сабли, -- подсказал я. -- Ятаганы. -- Да, наверное, именно так они и называются. Не стану спорить с тобой, Гален. Ты прочел намного больше книг, чем я... Ну, в общем, как бы они там ни назывались, несуществующие сатиры отлично знали, как ими владеть. И это значило, что схватки с несуществующими сатирами нам не избежать. Драться предстояло только нам с Эджином. Бригельм драться не стал. -- Сэр Баярд посмотрел сначала на моего брата, потом на меня и добавил с сожалением: -- Да ни один из вас не похож на отца. На храбрейшего из храбрейших рыцарей Соламнии! Бригельм тоько слегка олыбнулся в ответ. А сэр Баярд неожиданно улыбнулся широко и мечтательно закрыл глаза: -- О, я вспомнил нашу первую схватку с людьми Нерака. Двенадцать лет назад. Близ ущелья Тротал. нас было семеро. Все -- молодые: от семнадцати до двадцати. -- Он тихо засмеялся, потряс головой. -- Потом, когда мы вспоминали об этой схватке, каждый рассказывал по-своему. Одни говорили, что с нами сражались двадцать человек, другие -- что двести! А неделю спустя, мы узнали, что мы численно превосходили их... Все еще улыбаясь, он замолчал. Затем посерьезнел и пристально посмотрел каждому в глаза. -- Я прожил уже тридцать лет, побывал во многих сражениях, не раз бывал ранен. Всякого навидался. Но схватка с сатирами была поистине странной. -- Сэр Баярд помолчал. -- Когда бой кончился, -- я наклонился над одним из убитых сатиров... -- Сэр, -- прервал его Эджин, -- ничего странного не было, уверяю вас! -- Да, Эджин ничего странного не увидел, -- сказал рыцарь. -- Но я-то видел. Мертвый сатир превратился... в обыкновенного козла. Да, в самого обыкновенного козла. -- Рыцарь задумчиво посмотрел на огонь. -- Было похоже, что умерев, сатир утратил все человеческое, что в нем, в его теле осталось все только козлиное... -- Уверяю вас, сэр Баярд, -- вставил свое слово Бригельм. -- Он с самого начала был козлом, не более того. Вы убили козла -- козла вы увидели на земле мертвым. -- Сомневаюсь, -- покачал головой рыцарь. -- И не сомневаюсь, пожалуй, только в одном: на этом болоте происходит много странного. Очень много! -- Голос сэра Баярда зазвучал обеспокоенно. -- Я бы, ни минуты не задумываясь, сейчас же убрался бы с этого проклятого болота. Но ведь мне нужно договориться с сатирами о мире. С сатирами -- реальными или воображаемыми, не знаю, но мир должен быть самый что ни на есть реальный... Рыцарь замолчал и долго смотрел на пламя костра. Затем поднялся и подошел к вьючной кобыле. В кустах, слева от меня, послышалось хлопанье крыльев. Я вздрогнул. Ворон?! Но почти тотчас же успокоился. Здесь на нас никто не нападет. Я нашел брата и рыцаря и должен привести их к холму. А вот уже там... Что там ни говори, но все, что я сейчас услышал, звучало загадочно. Эта история напоминала легенды Века Мечтаний -- таинственные, словно драгоценные камни, какие постоянно меняют свой цвет. ...Пока я был занят своими мыслями, Эджин был занят тем, что собирал ветки и листья. Из них он соорудил пышную постель. Потом взглянул на меня: -- Наш Арчела может не отдыхать семь дней и семь ночей подряд. Но среди нас таких, как Арчела, нет, -- лицо кентавра расплылось в широченной улыбке. -- И он сам никому не советовал следовать его примеру. Так что, Гален, пора тебе и отдохнуть. Я с благодарностью взглянул на Эджина, забрался на охапку веток и листьев и тут же понял: до чего я и в самом деле устал! Едва устроившись поудобнее -- я заснул. * * * Сэр Баярд терпеливо дожидался моего пробуждения. Хотя, я думаю, в душе он не раз ругал себя за то, что связался с этими Пасварденами... Ведь рыцарю надо было успеть на турнир в замке ди Каэла! Когда я проснулся, сэр Баярд возился с лошадьми. Бригельм сидел в стороне от костра и молился. Я вынул из кармана кости, бросил их. 1 и 10. Знак гадюки. Увы, именно так, как я, гадюки и поступают... Как же мне быть? Я тяжело поднялся и подошел к сэру Баярду. Он разглядывал копыта вьючной кобылы и казалось, не замечал меня. -- Сэр, -- негромко сказал я. Он выпрямился, отвязал доспехи, надел их. Затем взглянул на меня с улыбкой. На душе у меня стало и вовсе муторно. -- Надеюсь, ты хорошо выспался, Гален? -- спросил он почти ласково. Я кивнул. -- Отлично! Значит, мы можем снова отправиться в путь! Мне почему-то кажется, что мы встретим сатиров возле холма, о котором ты нам рассказывал... Он ведь где-то недалеко отсюда? -- Да, сэр, недалеко. Я запомнил дорогу -- мы не заблудимся. -- Ты так в этом уверен, мальчик? -- озабоченно спросил рыцарь. -- На этом болоте никогда не знаешь, что случится в следующую минуту... Впрочем, о чем тут говорить... Мы уже и так потеряли уйму времени. Помоги-ка лучше нам собраться. -- С удовольствием, сэр. Как только я произнес эти слова, над нашими головами засветился блуждающий огонь. Вот он рассыпался в воздухе искрами -- словно стая светлячков пронеслась по небу. Затем свет снова собрался в один шар и поплыл туда, откуда я пришел. Сначала я испугался, что мои спутники начнут спрашивать меня, откуда этот светящийся шар взялся. Но меня никто ни о чем не спросил, и я понял, что кроме меня, никто его не видит. Я покорно последовал за шаром. За мной решительно динулся сэр Баярд, сзади пошли кентавр и мой брат. Нам пришлось шлепать по лужам, продираться сквозь густые кусты, обходить толстенные деревья. Сэр Баярд на чем свет стоит проклинал лес и болото, но шел за мной безропотно. * * * Наступила ночь. Бригельм с факелом в руке догнал меня и пошел рядом, слева. кентавр сзади шел тоже с факелом в руках. Сэр Баярд вел Вэлороуса и вьючную кобылу. Идти ему было трудно -- ведь он облачился в свои тяжелые рыцарские доспехи. А надел он доспехи потому, что боялся внезапного нападения сатиров. Больше всего мне было жалко, что к холму я веду Бригельма. Что там задумал Скорпион? -- я не знал, но знал, что ничего хорошего ждать от него не придется. Мой добрый брат не заслуживал никакого наказания. Я попытался отговорить Бригельма идти с нами, но он и слушать не захотел... Светящийся неприятным зеленым светом шар все время плыл в нескольких ярдах от меня; не сворачивая ни на дюйм в сторону, он вел нас прямо к холму. Что ждет нас там? Почуяв запах дыма и учуяв блеянье коз, я остановился и прислонился к ближайшему дереву. Быстро вынул кости, кинул их. Опять выпал знак гадюки. Еще сам не зная, что хочу сказать, я открыл рот, но тут мне на плечо мягко легла рука Бригельма. Я обернулся и увидел его встревоженное лицо. -- Ты чего-то испугался, Гален? -- Испугался? Чего мне пугаться. Ведь мы все вместе, правда, Бригельм. -- Ну, конечно. Ничего не бойся, мой маленький братик. Я огляделся по сторонам. Вэлороус захрапел и стал на дыбы, сэр Баярд стал успокаивать его. Внезапно кто-то впереди пронзительно закричал. Сэр Баярд выхватил меч. Я хотел улизнуть, но рыцарь решительно схватил меня за руку. -- Вынь свой меч, Гален! -- приказал он сквозь зубы. -- Видят боги, на этот раз тебе придется сражаться! Он толкнул меня в спину. Я услышал: Бригельм что-то спросил у сэра Баярда, и тот ответил: -- Оставайся здесь, сторожи лошадей. Тотчас неестественно яркий свет блуждающего огня ослепил меня. * * * Я быстренько сосчитал: их -- двенадцать. Атаковали они непрерывно. Холм был скрыт дымной завесой. Я не мог разглядеть: на вершине стоит убогий дом или же величественный трон Скорпиона? Да, сатиры нападали непрерывно. Их блеяние сливалось в угрожающее бормотание. Большинство из них было вооружено луками, некоторые -- дротиками. -- Я беру на себя восьмерых, тех, что слева, сэр Баярд, -- крикнул Эджин. -- А вы и Гален возьмите на себя остальных, справа. И он решительно инулся в бой. Ну что ж, нам с сэром Баярдом предстояло биться только с четырьмя сатирами. В глубине души я надеялся, что четырех-то козлов соламнийский рыцарь, вероятно, одолеет и один. Нападавших сатиров окутывал дым. Вдруг дым рассеялся, и я увидел: над сатирами в воздухе висит черная плита с троном, а на троне восседает Скорпион! Из складок своего черного облачения Скорпион вытащил что-то блестящее, мерцающее. Что-то вроде кулона. Что именно? -- рассмотреть было невозможно. Скорпион внимательно стал глядеть на то, что он вынул. Блестящая игрушка -- как будто ничего более. Нашел время, когда забавляться игрушками! -- Не смотри на маятник! -- вдруг в самое ухо крикнул мне Бригельм. Значит, брат решил, что и он тоже будет сражаться?! Левой рукой Бригельм держал за повод Вэлороуса, правой -- вьючную кобылу. -- Следи за лошадьми, не упусти их, -- громко крикнул ему сэр Баярд. Как только град стрел обрушился на нас, я забыл и о маятнике, и о самом Скорпионе. Вот я увидел: огромный сатир прицелился в меня, -- я тотчас свалился на землю, к ногам сэра Баярда. Я видел, как летит в меня стрела, видел даже ее желтое оперение, но от ужаса не мог даже пошевелиться. Это смерть моя летит! Стрела должна была вот-вот вонзиться в меня, но тут соламнийский рыцарь вытянул ей навстречу руку в перчатке. Стрела ударилась о его ладонь, отскочила и с силой вонзилась в землю рядом. Я услышал, как заворчал Эджин, посмотрел в его сторону: кентавр яростно сражался с нападавшими сатирами. О, да, он был огромный и сильный. Но из-за того, что он такой огромный, сейчас он был для лучников просто очень удобной мишенью... Неожиданно Бригельм побежал туда, где был виден трон Скорпиона. Стрелы тучей неслись ему навстречу. Одна из них ударилась о его тело и упала на землю, не причинив Бригельму никакого вреда. Сэр Баярд хотел преградить моему брату путь, но не успел: тот уже промчался мимо нас. А в тяжелых доспехах рыцарю было и вовсе не угнаться за Бригельмом. -- Если не один Пасварден, так другой -- бесшабашный храбрец! -- крикнул сэр Баярд во все горло вслед моему брату. Сатиры в испуге расступались перед Бригельмом. А он их, казалось, и вовсе не замечал. И чудо! Никаких сатиров возле моего брата уже и в помине не было. А были... были самые обыкновенные козлы, мирно щипавшие травку. Рыцарь оглянулся на меня и сказал ледяным тоном: -- Гален, встань сейчас же с земли и иди за своим братом! Здесь нет никаких сатиров! Ты понимаешь меня? Ничего опасного здесь нет! Я был с ним не во всем согласен, но рыцарь посмотрел на меня так, что я испугался его больше, чем любого вооруженного сатира. Были сатиры в действительности или нет, но слева они продолжали нападать на Эджина. Вот кентавр схватил двоих за лохматые загривки и стукнул лбами с такой силой, что, казалось, хруст ломающихся костей слышен на всем болоте. Сатиры тотчас замертво повалились на землю. Громко рассмеявшись, Эджин бросился еще к двум сатирам. Те испуганно юркнули под трон Скорпиона. С обнаженным мечом в руках сэр Баярд пошел к трону. Сатиры окружили рыцаря плотным кольцом, но ни один из них не осмелился напасть на сэра Баярда. Только один сатир, размахивая турецкой саблей, все-таки попытался остановить соламнийского рыцаря, но тот схватил его за руку, выхватил саблю и с силой пнул сатира под зад. Сэр Баярд обвел пристальным взглядом обступивших его сатиров, и те, раздраженно блея, бочком отступили от него. Я вскочил на ноги и стремительно побежал к брату -- Бригельм стоял уже у самого трона. Сатиры со всех сторон плотно окружили его. Я огляделся. Эджин сражался с двумя сатирами, напавшими на него. Сэр Баярд в тяжелых доспехах не мог быстро бегать... Я стал кричать -- сам не зная, что и зачем. И неожиданно замолчал, остолбенел, замер с раскрытым ртом. Бригельм воздел руки к небу и стал медленно подниматься к трону. Все выше и выше. Его руки излучали серебристый свет. И этот свет, казалось, очищал зеленоватый свет, струящийся над болотом. И вот все вокруг засияло чистым, чудесным, белым светом! Я осмелел и ринулся в самую гущу врагов. Я думал: вот сейчас сатиры накинутся на меня все разом и убьют, но ничего подобного не произошло. Они смотрели на меня и словно бы не видели. Тогда я подбежал к одному из сатиров -- из тех, что стояли у плиты с троном Скорпиона -- и быстро, как белка, вскарабкался ему на плечи. Что-то победно крича, встал на плиту. И тотчас Скорпион приподнялся с трона. Черный капюшон скрывал его лицо, но мне чудилось: он -- в смятении. Бригельм был уже вровень с троном. Скорпион выпрямился в полный рост, распрямил плечи. Капюшон упал с его головы; на меня пристально и холодно взглянули его глаза. Они сверкнули сначала красным, потом желтым, потом белым, потом голубым светом. Они ослепляли, словно тысяча солнц. Он повернул мерцающий на ладони кристалл в сторону брата. Кристалл вспыхнул зеленым, затем желтым, затем снова зеленым светом. Мой брат на мгновение потерял равновесие, стал хвататься руками за воздух. Я в ужасе посмотрел вниз -- земля была далеко. Кажется, мы оба -- и я, и Бригельм -- испугались... Но, наверное, испугать можно было кого угодно, но только не соламнийского рыцаря сэра Баярда. В своих тяжеленных доспехах он сумел вскарабкаться на плечи сатира, подпрыгнуть и ухватиться за край плиты. Затем -- в один миг -- легко забрался на плиту и встал рядом с троном. Скорпион обернулся к нему. Возле Скорпиона стоял огромный сатир, и сатир тотас бросился на рыцаря. И -- о ужас! -- пронзил сэра Баярда мечом. Но соламнийский рыцарь словно бы и не заметил нападавшего на него сатира. А тот и в самом деле исчез -- на его месте, испуганно озираясь, стоял обыкновенный домашний козел. Теперь сэр Баярд был совсем рядом со Скорпионом. Рыцарь обеими руками высоко поднял свой меч и со всей силой, на какую был способен, обрушил его на гоову своего врага. Меч разрубил Скорпиона пополам, а заодно и его трон. Но... меч просто рассек воздух. Мы трое -- я, Бригельм и сэр Баярд -- стояли на ступеньках трона. Я наклонился над темным одеянием, лежащим у моих ног. Рядом с нами на холме появился убогий домик -- та самая хибара, которую я видел предыдущей ночью. Болото за хижиной озарилось, но не тем зеленоватым светом, которым оно светилось всегда, а ярким солнечным светом. Эджин, стоя посреди козлиного стада, удивленно озирался. Все раны, которые нанесли ему во время сражения сатиры, тотчас затянулись и зажили, едва их коснулся солнечный свет. Увидев это чудо, я еще больше раскрыл рот от удивления. Какой-то козленок доверчиво тыкался в ноги кентавра, тот мягко отстранил малыша и поднял голову к нам: -- Что все это значит? Я посмотрел на Бригельма -- брат потирал лоб. Ничего не сказав, он скрестил руки у груди и погрузился в молитвы. Я перевел взгляд на сэра Баярда -- широко расставив ноги, он стоял на черном одеянии Скорпиона. -- А вы что скажете, сэр? -- Ну что же, хотя и сам ничего не понимаю в том, что только что случилось, но мне есть, что сказать именно тебе, Гален, -- ответил он, глядя на меня в упор и убирая меч в ножны.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАМОК ДИ КАЭЛА *  Три и восемь. Свет сильнее темной воды тревоги Знак Кентавра царит над последним месяцем года. Луч световой пронзает воду тревоги насквозь. А на песчаном речном берегу, Глядя в древние воды, вспомни мудрое слово: Свет есть движение. Истинно: свет есть движение. "Калантина", 3:8. Глава 9 -- Ну что же, милый мой брат, -- сказал Бригельм, -- все сейчас хорошо, но теперь я уверен: это -- не то место, что видится мне во время моих молений. Буду молиться еще усерднее. Буду верить, что боги услышат мои молитвы, снизойдут к ним и укажут мне путь, как отыскать то, что видится мне в грезах... Будем надеяться, что помогут нам именно эти деликатные создания... День уже разгорался во всю. Мы были еще возле холма и не знали, как выбраться из болота. Услышав речи моего брата, сэр Баярд усмехнулся. "Деликатные создания"... ну-ну... так Бригельм назвал сатиров, этих мерзких козлоногих людей, козлов... -- Я, мой дорогой Бригельм, тоже мечтал, что окажусь не в этом месте, а совсем в другом. И я тоже не отказался от надежды попасть туда, куда стремлюсь. Скажу больше: мне надо попасть в замок ди Каэла как можно быстрее. И если вы не возражаете, мы тотчас отправимся в путь. Надеюсь, Эджин не откажется нас сопровождать? -- Сэр Баярд церемонно поклонился кентавру. Тот радостно закивал головой. И мы вчетвером -- а если считать вместе с лошадьми, то вшестером -- пустились в путь. * * * По дороге нам удалось отловить нескольких сатиров, и сэр Баярд с Эджином не преминули хорошо "поговорить" с этими "деликатными созданиями". Да, ничего не скажешь: переговоры о мире прошли на высшем уровне! Эджин насадил головы сатиров на копья и нес их высоко над своей головой. Он, как и любой кентавр, гордился своими боевыми трофеями. Я страшно завидовал Эджину. Мне уже не терпелось сразиться с каким-нибудь сатиром -- пусть с самым маленьким... Но сатиры нам больше по дороге не попадались. Испугались они нас, что ли? Сэр Баярд ехал задумчиво. Мечтательная улыбка все время блуждала на его лице. Он явно грезил о том, как станет победителем рыцарского турнира. О, он одолеет всех своих соперников и завоюет сердце леди Энид! -- До начала турнира еще одиннадцать дней, -- сказал после долгого молчания сэр Баярд. -- И мы вполне успеем прибыть в замок ди Каэла вовремя. Если, конечно, выберемся из этого заколдованного болота... Мне тоже хотелось как можно скорее выбраться отсюда. Перед моими глазами все время вставало лицо моего старшего брата Алфрика -- он смотрел на меня с немой укоризной... -- Эджин, -- вдруг обратился соламнийский рыцарь к кентавру -- я благодарен тебе за то, что ты помог нам сражаться с сатирами. Но тем не менее, я не считаю, что наш спор с тобой закончен. Когда мы выберемся из болота, мы продолжим его с оружием в руках. Ты принимаешь мой вызов? -- Принимаю, -- коротко ответил кентавр. Из-за чего повздорили сэр Баярд и Эджин? -- я и понятия не имел. Но мне не хотелось, чтобы они вдруг уже прямо сейчас начали выяснять отношения. Я огляделся. -- Смотри, Эджин, сказал я кентавру и показал пальцем на какую-то каменную стену, мелькнувшую среди деревьев, -- смотри, как неумело она возведена! Как ты полагаешь: ее специально построили такой уродливой или строители были совсем непутевые? Правда, разве здесь среди болота, можно построить что-нибудь хорошее из камня?! -- Ну что же, -- пожал плечами кентавр, -- стена как стена... А сэр Баярд все не унимался: -- Ты, Гален, лучше спроси его: он специально завел нас в это мерзкое болото? Он хотел погубить всех нас... И не хочет сказать нам всей правды! Эджин взглянул на рыцаря с явным укором: -- Поверьте мне, благородный рыцарь Соламнии, я рассказал вам все, что мог. Все, что имел право рассказать. Но я дал клятву Арчеле... -- Дал клятву Арчеле! -- усмехнулся сэр Баярд. -- Что же это за клятва такая, хотел бы я знать! Кентавр ничего не ответил, только с тяжелым вздохом низко опустил свою огромную голову. Потом он посмотрел на меня и сказал, словно обиженный ребенок: -- Гален, ведь вы помните: я говорил вам, что не имею права рассказывать вам больше, чем сказал, до тех пор, пока вестник не оповестит нас о решении совета кентавров... Помните? Честно говоря, я не помнил, чтобы Эджин говорил мне что-либо подобное. -- Когда мы выберемся из болота, -- грустно сказал кентавр, -- я должен буду вернуться к своим, как я и обещал Арчеле. -- Но, Эджин, разве ты не обещал нам, что будешь с нами все время? -- воскликнул я . Кентавр ничего не ответил и пошел к ближайшему кусту с сочными большими листьями. И только когда он объел весь куст, сказал: -- Да, Гален, обещал. -- Ну так, в чем же дело?! -- радостно воскликнул я. -- Идем же с нами и дальше! Эджин задумался. -- Идти с вами? -- Да почему бы и нет, Эджин? -- вопросом на вопрос ответил рыцарь. Он спешился и стоял возле стены, на которую недавно указывал я. -- Ты ведь уже позавтракал, не так ли? Значит, можно идти! -- Да, позавтракал, -- помолчав, коротко ответил кентавр. -- Решай сам, Эджин, -- сказал я. -- Если ты пойдешь с нами и дальше, ты ничем не запятнаешь свою честь. Поверь мне! -- воскликнул я убежденно, словно какой-нибудь старый рыцарь, отлично знающий, что такое честь. -- Со временем ты сам поймешь, что я прав. А ты нам будешь просто необходим во время всего пути. Правда, правда. Ну а помимо всего прочего, у вас с сэром Баярдом еще не окончен какой-то спор... Услышав мои последние слова, Эджин задумался глубоко-глубоко. О чем он думал? -- я и представить не пытался. Но сердце мое подсказывало, что кентавр примет правильное решение. Правильное -- с нашей точки зрения. Кентавр раздумывал так напряженно, что весь его огромный лоб был в морщинах. Молча ходил он кругами вокруг нас. Наконец заговорил: -- Наверное, вы правы. Я не должен бросать вас на полпути. -- Он вздохнул. -- Ну что же. Потом я вернусь к кентаврам, принесу им свои трофеи, и они убедятся, что я храбро сражался с врагом. Никто не будет иметь права упрекнуть меня в чем-либо. * * * И вот мы ступили на дорогу, которая должна была привести нас к замку ди Каэла. Дорога эта вела на юго-восток, через Вингаардские горы, затем проходила через юго-западную часть Соламнийских равнин, несколько южнее реки Вингаард. Мы были в пути уже целую неделю. Никто не нападал на нас. Погода стояла просто чудесная. Сэр Баярд радостно говорил, что мы доберемся до замка ди Каэла за девять дней. Рыцарь снял доспехи. Вэлороус легко нес своего всадника, и в конце концов сэр Баярд оставил нас далеко позади. А мы с Эджином ехали не спеша. Мы радовались отличной погоде и с восхищением озирали окрестности. Холмы и леса, солнце и прохладный ветерок! Впрочем, с тех пор, как мы выбрались из болота, нам весь мир казался прекрасным... Я ехал и размышлял о том, что с нами произошло, и о том, что нас ждет впереди. Никогда раньше я не уезжал так далеко от дома. Уже и это проклятое болото далеко позади. И Скорпион исчез -- словно его никогда не бывало! А мой брат Бригельм... Бригельм не поехал с нами по дороге, ведущей к замку ди Каэла. Он решительно заявил, что должен еще на какое-то время остаться в болотистом лесу, один -- ему нужно было пообщаться с богами, узнать их волю. Прощаясь с братом, я от всей души пожелал ему всего наилучшего. Ну что же, воля богов есть воля богов... А он, прощаясь со мной, сказал так: -- Что-то странное творится в нашем мире, Гален. И я никак не могу понять, что? Но что-то странное... Я чувствую это прямо-таки кожей. -- О, святой человек! -- вмешался Эджин. -- Расскажи нам, что тебя мучает, и тебе станет легче... Но Бригельм ничего не ответил. И молча пошел к своему скиту, который он соорудил возле той самой, неумело возведенной стены. У входа в скит он обернулся, и я увидел: что-то вроде серебряной молнии слетело с его уст. И в тот же миг заскулил щенок -- тот самый, которого я положил брату на ладонь в отцовском замке и которого сам Бригельм считал подарком рыцаря Хумы. И вокруг нас словно потемнело. Я хотел броситься к брату, но Эджин преградил мне путь. А сэр Баярд сказал: -- Гален, нам пора идти дальше! Ты боишься неведомого? Но страх того, что может случиться в будущем, всегда сильнее страха, который ты уже пережил... Почему он так сказал? Что он знает обо мне? Каким человеком я ему кажусь? Но тогда долго размышлять времени не было. Мы поехали по дороге к замку ди Каэла, а у меня перед глазами все время стояло лицо Бригельма -- когда он обернулся перед входом в свой скит... * * * -- ...Третья часть "Книги Винаса Соламна" находится в библиотеке Палантаса. Рукопись эта передана в библиотеку одним из наследников рода ди Каэла. Она повествует о том, как в Соламнию через Врата Паладайна пришли люди с Севера. Написал ее Габриэль ди Каэла, родоначальник этой древнейшей рыцарской фамилии... Насколько я знал, из рыцарей Соламнии только Брайтблэды могли бы сказать, что их род -- более древний, чем род ди Каэлы. Наш род -- род Пасварденов -- можно сказать, совсем молодой... Сэр Баярд ехал где-то далеко впереди нас. Заблудиться мы не боялись -- здесь была всего одна дорога. Ехали не спеша. И начитанный кентавр меня просвещал. -- Род сей известен уже почти тысячу лет. Родоначальником его, как я уже упомянул, считается Габриэль ди Каэла. У него было три сына. Старшего звали Дункан. Среднего -- Бенедиктом. Он, как говорят, был бесшабашным воином. Младшего назвали Габриэлем, в честь отца... Я внимал речам Эджина с благоговением. Кто из юношей Соламнии не мечтает стать рыцарем?! Не хочет совершать подвиги?! Не хочет как можно больше узнать об истории рыцарства?! Кентавр на минутку умолк и, смущенно улыбаясь, сказал: -- Впрочем, мои знания о сыновьях Габриэля ди Каэлы этим и исчерпываются. -- Ты слишком скромничаешь, -- решился вставить я. -- Уверен, что ты знаешь о них немало. Мне, например, сэр Баярд не раз говорил о Дункане ди Каэле... За разговором мы и не заметили, что соламнийский рыцарь остановился и ждет нас. Он услышал мои последние слова и сказал: -- Возможно, ты не раз уже от разных людей слышал о роде ди Каэла. Но боюсь, все истории, которые довелось тебе слышать, -- просто красивые легенды. И чем более они красивы, тем менее правдивы. Может быть, правды в них и на грош нет... Поднялся резкий холодный ветер, сэр Баярд отвернулся от него, переложил поводья из одной руки в другую, затем снова заговорил: -- Если хочешь, я расскажу тебе то, что знаю о Бенедикте ди Каэла... А ты сам решай: чему верить, а чему -- нет... Бенедикт отличался крутым нравом и однажды, рассердившись на что-то, он выгнал обоих своих братьев из отцовского замка. В "Книге Винаса Соламна" рассказывается, что он даже задумал отравить своих братьев. И даже подсыпал им в питье яду, но священнику богини Мишакаль удалось их спасти. Не сумев отравить братьев, Бенедикт просто-напросто выгнал их из замка и таким образом стал бы, после смерти отца, полновластным хозяином родовых владений... Сэр Баярд нахмурился. Мне не терпелось услышать, что было дальше, но я не решался нарушить молчание. Наконец я не выдержал: -- Но, сэр, я слышал, что потом Бенедикт ди Каэла, терзаясь угрызениями совести, сам отравился. Это правда? -- Может быть, и так, -- задумчиво ответил сэр Баярд. -- Но я склонен думать, что скорее всего это -- просто метафора. Поэтическая метафора. В "Книге Винаса Соламна" об этом сказано как-то невнятно -- мол, понимайте, как хотите... Может быть, он случайно выпил яд? Тот самый, которым хотел отравить своих братьев... -- И скорпион умирает от собственного да... -- заговорил я и тотчас осекся. Я сразу же вспомнил о Скорпионе и покраснел. Потом взглянул на сэра Баярда и Эджина. Кажется, они не заметили моего смущения... О, тогда я и не догадывался, что и кентавру, и сэру Баярду о Скорпионе известно уже весьма и весьма многое... Эджин, мельком взглянув на меня, сказал: -- Гадюка тоже умирает от собственного яда... Сэр Баярд кивнул, соглашаясь, и продолжил свой рассказ: -- Да, я думаю, Бенедикта ди Каэлу можно сравнить с гадюкой. У него была черная душа. Он был озлоблен на всех. Он всех готов был отравить. А когда остался один, то... был отравлен собственным ядом. То, что было приготовлено для других, вернулось к нему самому... Это... это, как маятник. Маятник?.. Я ведь недавно слышал это слово... Когда? В связи с чем? Я не смог сразу вспомнить. -- Да, маятник. Маятник был вышит на одежде, которую носил Бенедикт. Стержень маятника вышит был золотом, а сам маятник украшен бриллиантами... Бриллиантами?.. А сэр Баярд рассказывал дальше: -- И вот какая есть легенда. Однажды, раскачнувшись, этот маятник ударил Бенедикта по лбу и убил его. Такая вот поэтическая легенда. -- Сэр Баярд помолчал. -- Говорят, Бенедикт мог часами глядеть на бриллианты, украшавшие его одежду. А узор из этих бриллиантов напоминал огромного паука... Паука?.. -- Он смотрел на этого паука еще и тогда, когда не выгнал братьев. Ну а потом, когда остался один, прямо-таки глаз с него не сводил. Паук весь замок оплел своей невидимой паутиной... смертоносной паутиной. Бенедикт жил во власти чудовищных видений, они и убили его... Сэр Баярд замолчал и взглянул на Эджина. А я словно бы очнулся. Ведь я читал "Книгу Винаса Соламна", пусть не всю, но читал. Да, верно, там рассказывалось о роде ди Каэла... Но... но истории о маятнике, о пауке... такой истории там не было... Да, точно не было! Я терялся в догадках, а сэр Баярд снова стал рассказывать: -- Замок ди Каэла превратился в замок призраков. Каких-то очень реальных призраков... Ну а потом, говорят, в замке появились кендеры. Они унесли из замка все, что только смогли... Но есть легенда, что, убив Бенедикта, маятник стал крушить в замке все подряд... А потом в замке поселились крысы, огромные крысы, величиной с собаку, и они, якобы, были вызваны магическими заклинаниями Бенедикта... Но впрочем, разве мало легенд отыщем мы в истории Кринна?! Как все было на самом деле? -- не берусь судить. Ясно только одно: Бенедикт употребил приобретенные им знания во зло и сам же поплатился за это... Сэр Баярд снова надолго замолчал, а потом снова начал рассказывать: -- И вот еще есть какая легенда. Бенедикт, перед самой своей смертью, почему-то разрешил братьям вернуться в отцовский замок. Да и сам отец тогда еще был жив... И крысы, огромные крысы, появились в замке еще при жизни Бенедикта. Он призвал их для того, чтобы они загрызли Дункана и Габриэля-младшего... И вот отец услышал предсмертные крики своего старшего сына, Дункана, и поспешил к нему в комнату. Он открыл комнату и увидел... что конкретно он увидел, не рассказывает ни одна легенда, но все говорят, что увидел он нечто ужасное, неописуемо ужасное... Но вот есть и другая легенда: священник богини Мишакаль, когда пришел в комнату уже мертвого Дункана, увидел, что тот вовсе не был загрызен крысами. Было такое впечатление, что он умер от страха: увидел нечто совершенно ужасное... Во всяком случае, в народе ту ночь стали называть Ночь Крыс... Я просто похолодел. Вы, наверное, помните, до чего я "люблю" страшные истории?! Но любопытство взяло верх над страхом, и я спросил: -- А Габриэль-младший, он был загрызен крысами? -- Говорят, что нет. Якобы, когда маятник стал крушить в замке все подряд, Габриэль был отброшен в Гарнетские горы. И Габриэль, говорят, понял все, что случилось в замке. Понял, по чьей злой воле все это произошло. Когда он вернулся в замок, он стал уверять отца, что все случилось по злому умыслу Бенедикта. И что всю правду мог бы сказать только дух умершего Дункана. А вызвать дух Дункана мог бы священник богини Мишакаль. Отцу, конечно, слова младшего сына показались кощунственными. Тому все-таки удалось убедить отца... Итак позвали священника Мишакаль. Всю ночь священник вызывал дух Дункана, но сколь искусен он ни был в подобных делах, не смог получить никакого ответа... Тело Дункана было предано огню. А утром увидели: в комнате Бенедикта, на полу -- кучка пепла... Сэр Баярд снова замолчал, задумчиво покачивая головой. Затем продолжил рассказ: -- Легенды... легенды... Одна из легенд гласит: Габриэль-Младший, предчувствуя беду, сам ушел в Гарнетские горы. А ночью, когда его брат Дункан был уже мертв, вернулся в родовой замок. Бенедикт был жив -- как ни в чем не бывало. Этой же ночью тело Дункана было предано земле. Но эта ночь стала последней и для Бенедикта... Я с недоумением посмотрел на сэра Баярда. -- Но простите, сэр, если Бенедикт остался цел и невредим, то почему и он тоже умер? -- Вот видишь, мой мальчик, как по-разному об одном и том же рассказывают разные легенды?.. Где в них правда, где вымысел -- тебе уже никто не скажет... Когда похоронили Дункана, отец повелел тотчас казнить Бенедикта. Почему-то он поверил в то, что его средний сын -- убийца. Что это именно он убил Дункана. Более того, он понял, что теперь Бенедикт убьет и своего младшего брата, и самого отца. -- Помолчав, сэр Баярд добавил: -- Впрочем, есть и еще одна легенда. Отец, якобы, не казнил Бенедикта, а изгнал его из замка. Изгнал навсегда. Говорят, что Бенедикт был умелым воином. Он, якобы, собрал целую армию, возглавил ее и отправился на север Соламнии сражаться с гоблинами... Как бы там ни было, в родных местах его больше никто никогда не видел... В общем, кровавая и загадочная история. Тут в разговор вступил Элджин: -- Армия Бенедикта ди Каэлы... -- сказал он задумчиво и обратился ко мне: -- Гален, а ты знаешь, кто был в этой армии? Я замялся: -- Ну, конечно, рыцари... и кажется, жрецы... -- Как же я забыл! -- воскликнул, хлопнув себя по лбу, сэр Баярд. -- Жрецы! Эти жрецы... они ведь не всегда были жрецами... Они раньше и людьми-то не были... Да, да! Они были пауками и крысами. И это Бенедикт своими заклинаниями смог придать им человеческий облик... Да, да! Было записано немало рассказов рыцарей из армии Бенедикта, и все рыцари говорили: один вид жрецов внушал им какой-то животный страх. И это говорили те, кого напугать не так уж и легко... Сэр Баярд замолчал. Привстав на стременах, он стал осматривать окрестности. -- Кого бы вы хотели здесь увидеть, сэр? -- спросил рыцаря кентавр. -- Кого? -- переспросил сэр Баярд. -- Пожалуй, душу Габриэля-младшего... Но впрочем, мы говорили о его брате -- Бенедикте. Так вот, еще есть легенда. И она рисует Бенедикта неумелым командиром. Он возглавил вовсе не армию, а отряд, в котором было тридцать конных соламнийских рыцарей и две сотни пехотинцев, и направился с ними в Восточные Дебри. Я жадно вслушивался в каждое слово сэра Баярда. -- С Бенедиктом происходило что-то странное. Казалось, он живет в своем вымышленном мире. В мире, очень и очень отличном от реального. Однажды его отряд переходил реку. Бенедикту пригрезилось, что через реку перекинут мост -- хотя никакого моста там и в помине не было. И... в общем, он утопил несколько десятков своих воинов. А однажды, во время привала, более тридцати воинов были укушены скорпионами и скончались на месте... При слове "скорпионы" я похолодел, в глазах у меня потемнело, дыхание перехватило... Видимо, я сильно побледнел, потому что Эджин, наклонившись ко мне, обеспокоенно спросил: -- Что с вами, Гален? С огромным трудом, но я все-таки смог проглотить комок в горле и ответил: -- Ничего, ничего... Вы ведь знаете, как я люблю страшные истории... Сэр Баярд, не обращайте на меня внимания -- рассказывайте дальше. Рыцарь посмотрел на меня пристально -- прямо в глаза, но заговорил спокойно, словно бы ничего не произошло: -- Брат Бенедикта -- Габриэль -- якобы, понял, что тот повредился рассудком. И он отправился вслед за Бенедиктом и его отрядом. Увидев, что его брат может запросто погубить всех своих воинов, Габриэль вызвал его на поединок. О, об этом поединке, об этой рукопашной схватке двух братьев, повествуют многие легенды. Бенедикт сражался отчаянно, он готов был задушить своего брата голыми руками, но... но ему не удалось одолеть Габриэля. Тот защищался умело и хладнокровно. И в конце концов пронзил брата мечом. О чем думал Бенедикт в последние минуты своей жизни -- никто, конечно, не знает. Но рассказывают: лицо мертвого Бенедикта было словно у спящего младенца. Соламнийский рыцарь снова надолго замолчал. Вокруг царила тишина. Ничем не нарушаемая тишина. -- Сэр Баярд! -- наконец не выдержал я. -- Расскажите, пожалуйста, что было дальше. -- По-видимому, все это легенды. Но многие и поныне показывают место, где состоялся поединок двух братьев. Не знаю, не знаю... Но вот что я точно знаю: нынешние хозяева замка ди Каэла ведут свой род от Габриэля-младшего. -- Сэр Баярд снова задумчиво умолк. -- У Габриэля было трое детей, все -- сыновья. И словно какой-то злой рок преследовал всю его семью. Старший сын был болен какой-то загадочной болезнью. Говорят: в детстве его укусила крыса, огромная крыса. Средний был слабоумным... В замке водились не только крысы, но и призраки. Лишь младший сын -- Роланд -- был во всех отношениях здоровым человеком. И вот однажды ночью он разбудил всех в замке -- и братьев с отцом, и слуг -- и велел всем поскорее уходить из замка. Отец не пожелал покидать замок, тогда Роланд вынес старого уже Габриэля на своих плечах. И только он вынес отца за ворота, -- замок загорелся. Загорелся, казалось, сам собой. Пожар начался в комнате, где некогда жил Бенедикт... Не прошло и нескольких минут, как от величественного замка остались одни развалины... Затем Роланд на том же месте построил новый замок и прожил в нем мирно и спокойно еще тридцать лет. Сын Роланда -- Симон -- повелел вырыть вокруг замка ров. Надо сказать, этот ров стали копать при Симоне, а закончили уже только при его сыне -- Антонио. В истории рыцарства остались навсегда имена их потомков: Киприана и Теодора ди Каэлы. Это они разбили армию людоедов, которой командовал Черный капитан. Все это случилось еще до Катаклизма. Говорят, что перед самым Катаклизмом дух Бенедикта повелел гоблинам вырыть подо рвом, что опоясывает весь замок, подземный ход. Гоблины начали рыть ход, но тут затряслась вся земля Кринна, ход засыпало и гоблины погибли. А еще рассказывают: по ночам на кровлю замка опускаются какие-то странные облака. Очень причудливой формы... -- Вы полагаете, сэр, что все это легенды? -- спросил рыцаря Эджин. -- Выдумки? -- Не знаю, не знаю... Но я знаю, что род ди Каэла существует на самом деле и что этот род действительно очень древний. Также я знаю, что в этом роду постоянно кто-либо заболевает какой-то непонятной болезнью. Последние сорок лет в замке ди Каэла -- мир и тишина. Владеет замком сейчас сэр Робер. У него нет сыновей, есть только одна-единственная дочь -- леди Энид. И якобы, было такое пророчество: если жених леди Энид даст ей свою фамилию, тогда с этого древнего рода наконец-то будет снято проклятие. Вот какие странные истории рассказывают о семье ди Каэла... -- Значит, вы считаете, сэр, что все это выдумки? -- переспросил кентавр. Рыцарь пожал плечами. -- Я уже говорил вам: сами думайте -- где правда, где вымысел. -- Историю рода Каэла, -- ответил Эджин, -- мне приходилось слышать не раз. В самых разных вариантах. Но ведь в самых важных деталях все эти истории совпадают. Надеюсь, вы согласны со мной, сэр? -- Рыцарь кивнул головой. -- А значит, и в своей основе история рода ди Каэла правдива. Во всяком случае, я склонен верить, что в ее основе -- истинная правда... Ну а помимо всего прочего, сэр, ваш рассказ о семье ди Каэла не окончен. -- Да, Эджин, -- ответил сэр Баярд, -- вы правы, мой рассказ далеко не окончен. Но мне кажется, что рассказ мой и так уже весьма утомил вас и Галена. -- О, что вы, сэр! -- воскликнул кентавр. -- В таких беседах долгая дорога кажется такой короткой! И тут попытался в разговор вмешаться я: -- Но, Эджин, мне думается, сам сэр Баярд уже несколько утомился... Рыцарь рассмеялся: -- О чем вы говорите, Гален?! Обо мне не надо беспокоиться! И если вам, действительно, не надоело слушать меня, то, что же, я с удовольствием расскажу вам еще чего-нибудь... Сэр Баярд накинул на себя плащ -- ибо поднялся холодный ветер -- и начал новый рассказ. * * * -- Мое детство, Гален, вовсе не походило на твое. Оно прошло в самом большом замке Соламнии... Я не удержался и прервал сэра Баярда: -- Но я тоже родился в замке, сэр! Рыцарь словно бы и не слышал моей реплики. Конечно, бесполезно перебивать рассказчика, если он не хочет этого сам. А сэр Баярд был уже увлечен своим новым рассказом и слышал только себя самого. -- Уже многие годы в нашей округе было тихо-мирно. На наши владения не нападали ни люди Нерака, ни гоблины Восточных Дебрей. Так что можно сказать: у меня было счастливое детство... Только, пожалуй, однажды -- мне было тогда четырнадцать лет -- наша челядь подняла настоящий бунт. Я не знаю, из-за чего, но это действительно был бунт. В общем, в одночасье я стал круглым сиротой. Бунтовщики убили даже и слуг, что пытались защитить моего отца и мою бедную матушку. Я чудом остался жив. -- Это были вилланы! -- в ужасе закричал я. Услышав мой крик, сэр Баярд обернулся ко мне и ответил: -- Ну что ты, мой мальчик, это были вовсе не вилланы. Это были просто голодные, несчастные люди. После Катаклизма на Кринне повсюду постоянно вспыхивали различные бунты. От голода, поверь мне, любой человек способен убить другого. А тем более -- слуга своего хозяина... Но что философствовать на эту тему?! Хотя иной раз пофилософствовать я не прочь, ибо образование я получил в Палантасе... -- В Палантасе?! -- изумленно воскликнул я. -- Сэр, вы хотите сказать... хотите сказать, что четырнадцати лет от роду вы неделю шли в Палантас через Вингаардские горы?! Услышав слово "Палантас", шедший впереди Эджин обернулся. -- Вы были в Палантасе, сэр? -- спросил он с неподдельным интересом. -- Расскажите же о нем! -- Я не только там был, -- ответил с гордостью сэр Баярд, -- но и жил. -- Погодите, -- вдруг остановился кентавр. -- Значит, вы ели лошадей?! Я посмотрел на Эджина и едва не рассмеялся: такой недоуменный вид был у него. А сэр Баярд ответил спокойно: -- Конечно, случалось есть и конину. Но, дорогой мой Эджин, уверяю вас, что в моей жизни было много такого, по сравнению с чем это -- ерунда, о которой не стоит даже и вспоминать... Итак, я обучался в Палантасе... Дорога вела нас к горам. Сэр Баярд замолчал, глубоко погрузившись в воспоминания. Затем он словно бы очнулся. -- Да, но я не рассказал вам, как я добирался до Палантаса. В ночь, когда убили моих родителей, я бежал из замка. Наверное, полмили я пробежал, не оглядываясь, не чуя ног. К счастью для меня, за мной никто не гнался. Наконец я остановился перевести дух и оглянулся. Над замком поднимались клубы дыма -- его подожгли. Значит, дома у меня уже не было... Рыцарь привстал в седле и огляделся: -- Мне кажется, нам пора устроить привал. Здесь чудесное местечко для отдыха. Погода прекрасная. Великолепный вид на горы. Что нам надо еще?! Так что, если никто не возражает, мы немного отдохнем. * * * Почему-то сэр Баярд решил прервать свой рассказ, едва начав. Кентавр пошел поискать чего-нибудь съестного; уходя он умоляюще посмотрел на рыцаря: -- Сэр, очень прошу вас: не рассказывайте дальше, пока я не вернусь! Когда мы остались одни, сэр Баярд произнес задумчиво: -- Потом я повторю свой рассказ для него. А если ты не возражаешь, Гален, я доскажу тебе свою историю. Рыцарь полулежал, прислонившись к дереву спиной. Земля была теплой -- осень только начиналась. На небе ни единого облачка. Только где-то высоко-высоко парил одинокий ястреб. Я подсел к соламнийскому рыцарю поближе. -- Та ночь выдалась холодной. Идти через горы мне было страшно. Но ничего иного мне не оставалось... Но впрочем, -- прервал сам себя сэр Баярд, -- как я добирался до Палантаса -- это все мало интересно. Куда более интересно рассказать про город Палантас. Ты, конечно, знаешь, что в Палантасе -- прекрасная библиотека и необыкновенная башня, в которой обучаются своему искусству маги со всего Ансалона... Неожиданно сэр Баярд замолчал. Я поднял на него глаза и увидел, что он улыбается. Вернее, усмехается. -- О, Палантас! Второго такого города на всей земле не сыскать! Неделю я брел в Палантас через горы и грезил: вот он откроется моему восхищенному взору, дивный город, утопающий в садах, сверкающий позолотой храмов! Но, увы, оказалось: Палантас -- это огромный и грязный порт. Да, да, мой милый Гален, не удивляйся. На улицах -- вечно пьяные матросы, то и дело драки, поножовщина, матерщина... Сэр Баярд прикрыл глаза. Он даже не слышал, как подошел кентавр. А тот встал как можно ближе, навострив уши и затаив дыхание -- Эджину не терпелось услышать рассказ о Палантасе. Ведь он ни разу в жизни, как впрочем и любой кентавр, не был в этом городе. Мне тоже не терпелось послушать о Палантасе и о жизни в нем. -- И вот, едва я оказался в городе, как сразу же попал на огромный рынок. Это было что-то неописуемое! Крики, ругань, толкотня. огромная толпа галдела, шныряла по лавкам, глазела во все стороны. Рыночная площадь напоминала потревоженный улей. Здесь продавали все. И покупали тоже все. Одна только купля-продажа и занимала людей, ничто иное их не интересовало. Торговцы, казалось, готовы были и душу свою продать -- лишь бы только не продешевить. В общем, купля-продажа шла с душой! -- Сэр Баярд улыбнулся. -- Извините меня за невольный каламбур. Да, торговля шла бойко. Впечатление такое, что сами боги помогают торговцам. Впрочем, может быть, так оно и было на самом деле: почти все боги Палантаса -- покровители торговли. А маги... маги, разумеется, помогали своим богам, верой и правдой служили им. О, они гордо разъезжали по улицам города на своих лошадях!.. Конь сэра Баярда пасся неподалеку. Упомянув о лошадях, рыцарь поднялся, подошел к нему и ласково похлопал Вэлороуса по крупу. Потом вернулся к нам и стал рассказывать дальше: -- И вот я оказался в этом огромном торговом городе без гроша в кармане. И продать мне было нечего -- ведь я бежал из замка, ничего не захватив с собой. Я был нищ и голоден... На западе Палантаса высилась огромная башня. Это была... да, да, это была она -- Башня Высшего Волшебства. Должен признаться, более величественного здания мне в жизни видеть не приходилось!.. Сэр Баярд рассказывал так, как, пожалуй, никогда раньше. Я словно воочию видел все то, о чем он говорил. Я видел эти грязные доки, где ему приходилось ночевать. Видел пьяных моряков, воров и торговцев. Чувствовал холод, который терзал его всю зиму. Отчаянье, в которое он впадал. Ужас, который внушали ему портовые крысы. Но вот ему повстречался "добрый дядя" -- вор, который сжалился над подростком и приютил его у себя. Однажды в Палантас приехал весьма богатый соламнийский рыцарь. Вор велел подростку выследить, где рыцарь остановился, -- для того, чтобы ночью обчистить его. А подросток... подросток бросился в ноги рыцарю и рассказал ему всю свою историю. Как выяснилось, рыцарь этот хорошо знал отца сэра Баярда... В общем, все для сэра Баярда закончилось как нельзя лучше. Он стал оруженосцем рыцаря, а потом и сам рыцарем. Прошло много лет, и в конце концов сэр Баярд стал владельцем отцовского поместья. Он снова поселился в родовом замке. -- Вот видите, сэр, все закончилось хорошо, -- сказал я. Рыцарь смотрел на меня грустно. -- Но ведь я, как трус, сбежал из замка в ту ночь... Эджин покачал своей огромной головой: -- Сэр, тогда вам было только четырнадцать лет. Вы все равнго не смогли бы спасти своих родителей и защитить замок. Вас бы просто убили... -- А зато потом вы смогли отомстить своим обидчикам! -- вставил я словечко. -- Нет, -- ответил сэр Баярд, -- в замке бунтовщиков уже не было. Там хозяйничали те, кого бунтари называли трусами и предателями... -- Вы хотите сказать, -- воскликнул я, -- вы хотите сказать, что бунтари перебрались в Вингаардскую башню?! В рыцарскую столицу?! Но... Я замолчал. Сэр Баярд мне ничего не ответил. -- Но разве такое возможно?! -- горестно и недоуменно воскликнул я. Сэр Баярд опять промолчал. Ничего не ответил мне и Эджин -- он занят был более существенным делом: поедал яблоки, которые он принес. Рыцарь, полуотвернувшись от меня, задумчиво смотрел на горы. Наконец он тихо сказал: -- Нет, Гален, я не стану рассказывать дальше. Все это уже совсем-совсем неинтересно. Соламнийский рыцарь все так же пристально всматривался в горы. Казалось, он хочет разглядеть там что-то важное для себя. Наконец он повернулся ко мне: -- Знаешь, Гален, не следует никого судить. Но и оправдывать никого не надо. Ни других, ни тем более самого себя. Я думал: сейчас мой хозяин прочтет мне целую лекцию на эту тему. Но ошибся. Сэр Баярд указал на горы: -- Вот они, Вингаардские горы, Гален. -- Да, сэр. -- Вингаардские горы... -- повторил он задумчиво. -- В ту ночь я шел по ним наугад... -- Тут он решительно поднялся с земли. -- Нам, однако, пора в путь. -- И тотчас добавил: -- Теперь дорогу в этих горах я отыщу хоть с закрытыми глазами... * * * Горы предстали передо мной черными неприступными громадами. Вершины уходили под самое небо. В их каменных мантиях таилась ночь. Ночь уже захватила предгорные долины. Сейчас ночь завоевывала закатное небо. И скоро завладеет всем миром... Мой хозяин подыскал удобное для ночевки место. И едва мы спешились -- я повалился спать и тотчас уснул. Спал я так крепко, как, наверное, никогда в жизни. Утром сэр Баярд долго не мог меня разбудить. -- Гален! -- кричал он мне насмешливо и тряс за плечи. -- Если ты не встанешь сейчас же, мы уедем без тебя. Вставай, вставай, соня! Нам осталось до замка ди Каэла всего пять дней пути! Вскочив на ноги, я почувствовал себя необыкновенно бодрым и сильным... Глава 10 И мы снова отправились в путь. Из моей памяти все никак не выходили истории, рассказанные сэром Баярдом накануне. Мне казалось: я помню их наизусть, слово в слово. Сэр Баярд торопился попасть в замок ди Каэла до начала турнира. Он непременно должен был в нем участвовать! И все его мысли сейчас были заняты только турниром. * * * ...В замок ди Каэла должны были съехаться рыцари со всего Ансалона -- более двухсот человек. Должен был приехать даже и рыцарь из Балифора. У этого рыцаря одеяние было синего цвета. В синий цвет был выкрашен герб и даже меч. Про него рассказывали разные занятные истории... Однажды, мол, он помчался помочь одной даме, но свалился с лошади и сломал ключицу... Теперь он отправился в замок ди Каэла просить руку прекрасной леди Энид. Из Керна должен был прибыть сэр Орбан. Почти все его лицо заросло бородой. Но глаза его смотрели ясно и говорили о том, что нет более чистого и благородного сердца, чем у рыцаря Орбана. Ездил сэр Орбан с говорящим попугаем на плече. Из Зориака, из южной Соламнии, к замку ди Каэла отправился рыцарь Просперо Инверно, которого за глаза называли сэр Холодрыга. У него был какой-то волшебный меч -- он менял свой цвет каждый час. Он мерцал и переливался, словно Ледяная Стена. Никто не мог понять: сделан он изо льда или же из алмазов? Когда рыцаря спрашивали об этом, он только отмалчивался. Рыцарь носил шкуру белого медведя и те, кто встречался с ним, рассказывали, что от сэра Просперо Инверно вечно веет холодом, а одежда его слуг покрыта инеем. Но как бы там ни было, это был опытный умелый воин, и мало кто из рыцарей отваживался вызывать его на поединок. К замку ди Каэла отправился и сэр Леонгард из Зеланда. Ему единственному из всех рыцарей довелось увидеть кровавое море Истар, и с тех пор он не выносил красного цвета. Шлем его был сделан в виде морской раковины. И в шлем этот были вделаны еще две настоящие раковины -- поэтому в ушах рыцаря Леонгарда немолчно звучал шум моря. Должен был прибыть и рыцарь Рамиро из Мава. Говорили, что весит он, если считать, правда, и доспехи, четыре сотни пудов. Нрав у этого рыцаря, говорят, был необычайно веселый. Он сочинял забавные песенки и любил их петь. За глаза, а то порой и в глаза, его прозывали Сытый рыцарь. В общем, рыцарей должно было прибыть на турнир более двухсот, но, пожалуй, только эти были достойны того, чтобы их упомянуть... * * * Как я узнал позже, в замок ди Каэла и действительно прибыли рыцари со всего Ансалона. Все они жаждали сразиться на турнире, победить и завоевать руку и сердце леди Энид. Рыцарский лагерь растянулся более чем на две мили к западу от замка, чуть ли не до самых Вингаардских гор. Турнир еще не начался, и многие рыцари частенько приходили в шатры сэра Рамиро послушать его песенки и повеселиться. Хозяин замка -- сэр Робер ди Каэла -- все последние дни озабоченно смотрел на Вингаардские горы. Никому не говорил он о том, кого же он ждет с таким нетерпением... А ждал он сэра Баярда. Он верил: вот-вот увидит он сверкающий на солнце герб Брайтблэдов... Но увы, сэр Баярд все не появлялся на горизонте... Рыцарь Рамиро с удовольствием принимал гостей. Во время застолья он любил похвастаться, сколь знатен его род! О, да, род этот был известен в Соламнии еще до Катаклизма -- о чем свидетельствовали книги рыцарства. Род Сытого рыцаря, конечно, был древний. Но и что из этого? Ведь до Катаклизма самого рыцаря на свете еще и не было! А сейчас -- и это было известно всем -- поместье сэра Рамиро заложено и перезаложено ростовщикам. Но, впрочем, гостям Сытого рыцаря дела до этого не было никакого -- сэр Рамиро был славный малый, хлебосольный хозяин, и слава богам! Сэр Робер ди Каэла постоянно наведывался в рыцарский лагерь. Заходил он и к сэру Рамиро. И однажды вечером, войдя, заметил: в стороне от гостей мрачно сидит рыцарь, в черном плаще с капюшоном. Кто он такой? Почему на щите у одного из тех, кто его окружает, герб Кастлунда? Неясное предчувствие чего-то неотвратимого закралось в душу сэра Робера. Он никак не мог понять, чего ему ожидать: блага или беды. Но предчувствие томило его всю ночь и не давало спать... Бессонная ночь измучила хозяина замка. Вот слуга принес ему письмо. Но от кого оно -- не известно... Или никакого письма не было и в помине, а в ушах сэра Робера прозвучал чей-то, невнятно произносящий слова голос?.. -- Сейчас глубокая ночь, -- говорил ему этот голос, -- и уже слишком поздно... Но с первыми лучами солнца к замку прибудет Некто... Что должны были означать эти слова? Не значат ли они, что рано утром к замку подъедет сэр Баярд Брайтблэд? А может быть, может быть, он уже подъехал к замку и только ждет утра, чтобы нанести визит хозяину? До самого рассвета бродил сэр Робер по своей спальне из угла в угол. ...Позже я побывал в его спальне и слышал те же самые слова, которые тогда услышал сэр Робер... На стене спальни висело старинное зеркало -- одна из немногих уцелевших реликвий древнего рода ди Каэла. Сэр Робер подарил его своей жене. А жена его неожиданно, совсем молодой умерла. Было это много лет тому назад. Старый рыцарь и сам не мог ответить на вопрос: зачем в спальне до сих пор висит это зеркало. Сам он в него почти никогда не смотрелся. Но в ту ночь он почему-то пристально вглядывался в зеркало. -- Ну что же, -- пробормотал он, для своих пятидесяти я не так уж и плохо выгляжу. Несмотря на седину. А в шлеме и в доспехах вовсе, наверное, молодцом. Право, не хуже этих зеленых юнцов. А они, эти юные задиры, -- просто бледные копии настоящих рыцарей. Ну, таких, как я или сэр Баярд Брайтблэд... Сэр Робер вышел из замка, полной грудью вдохнул холодный ночной воздух. Стояла глубокая ночь. В руках сэр Робер держал масляную лампу. Выйдя из замка, он повесил лампу на стену, рядом с лестницей. И вдруг откуда-то снизу, из тьмы, услышал голос. Увы, это был не голос сэра Баярда Брайтблэда... -- Это вы, сэр Робер ди Каэла? -- спросил голос. Хозяин замка хотел было ответить резко, как он умел говорить с непрошеными или нежелательными гостями. Но что-то заставило сэра Робера, как говорится, прикусить язычок, и он ответил коротко и тихо: -- Да. Затем рыцарь хотел повернуться и уйти в замок. Он никогда не жаловался на ноги, но сейчас ноги его заболели так, что он не смог сделать и шага. "Что это со мной?" На ступенях, рядом с сэром Робером, возникла какая-то тесная фигура. -- Сэр Робер! -- услышал рыцарь голос, от которого веяло холодом. -- Я пришел уплатить вам гостевую пошлину. И признаюсь: ваш замок -- один из самых прекрасных, какие я только видел. О, его строили настоящие мастера своего дела! -- Благодарю вас, -- ответил сэр Робер. Дрожь в коленях прошла. Он словно бы почувствовал себя молодым и полным сил, как во время Чактамирского похода, когда он и мой отец увенчали себя славой. -- Но благодарить вам надо не меня. Не я был строителем этого замка... Не я был хозяином и того пира, среди гостей которого я сегодня вечером видел вас. Не так ли? А сам я довольствуюсь весьма скромной трапезой. И не люблю роскошь. -- Судя по вашим словам, -- ответил незнакомец, -- вы, сэр Робер, -- истинный рыцарь! Вам не по душе разговор о деньгах, я это вижу. И я также понял: у вас -- острые глаза. Вы замечаете все! Рыцарю не понравился тон, каким говорил незнакомец. Не нравился ему и сам ночной гость. За свою жизнь он не однажды сталкивался с подобными назойливыми людьми. Сэр Робер снова почувствовал себя старым и уставшим. Ему бы сейчас хоть немного поспать! И почему нет до сих пор сэра Баярда Брайтблэда?! Обернувшись, сэр Робер еще раз взглянул на незнакомца. "Впрочем, если он желает участвовать в турнире, я не могу ему отказать". -- Как вас зовут, милостивый государь? -- холодно спросил он. Незнакомец ничего не ответил. "Одет он в черное, словно носит траур по кому-то... Кажется, он не молод, но еще вполне бодр..." -- Не могу же я называть вас рыцарем Капюшона, -- как можно дружелюбнее сказал сэр Робер. -- Согласитесь: это не очень лестное для рыцаря прозвище. Незнакомец в черном немного помолчал и наконец ответил задумчиво: -- Меня зовут Габриэль Андроктус. Вас устраивает такое имя? -- Хозяин замка кивнул. -- Ну что же, прекрасно. Тогда это имя я и внесу в списки участников турнира. Сэр Робер усмехнулся. -- Не желаете ли быть моим гостем? Прошу! Габриэль Андроктус ничего не ответил и даже не шевельнулся. Хозяин замка искренне удивился: -- Вы отказываетесь от приглашения взойти в замок? -- Мне думается, сэр Робер, -- начал Габриэль, осторожно подбирая слова, -- сейчас уже слишком позднее время для визитов. Я не хотел бы более вас утомлять. Если вы не против, то лучше мы с вами встретимся завтра утром... -- Да? -- вскинул брови сэр Робер. -- Я вижу: вы -- не промах. Ведь так, кажется, говорит сейчас молодежь? Габриэль ничего не ответил. "Он, однако, знает себе цену! Н-да, не простой орешек!" Сэр Робер повернулся и поднялся в замок. В большой гостиной стояла черная доска, закрытая красным бархатом. На этой доске записывались имена участников турнира. Сэр Робер взял в руки мел и задумчиво вывел: "Габриэль Андроктус". И вдруг спохватился: "Но я же не спросил сэра Габриэля, откуда он прибыл!" Он выглянул во двор, но ночного гостя там уже не было. Было тихо. Только вдалеке на дороге слышался цокот копыт да изредка кричали совы. * * * Утром был оглашен список рыцарей, прибывших на турнир. Сэр Робер расспрашивал всех, не знает ли кто-нибудь рыцаря Габриэля Андроктуса. Но все только недоуменно пожимали плечами. Никто также не мог ничего ответить и на его вопрос: не прибыл ли наконец сэр Баярд Брайтблэд? Хозяин замка напряженно вглядывался в Вингаардские горы. Но увы! -- сэра Баярда на горизонте видно не было. Он оглядел рыцарский лагерь. Там уже все пришло в движение. В утренних лучах сверкали мечи, доспехи, гербы. Вот герб рыцаря Рамиро из Мава -- медведь. Вот знак рыцаря из Зеланда -- рыба. Казалось, она плещется в струях прохладного ветра. Вот знак рыцаря Просперо Инверно -- ледяные вершины. Позади всех в небо вздымался черный штандарт Габриэля Андроктуса. Герба сэра Баярда Брайтблэда нигде видно не было... "Значит, он еще не прибыл... Где же он? Почему задержался?" Однако, пора было начинать торжественную церемонию -- открывать турнир. Сэр Робер ди Каэла облачился в бронзовые доспехи. Облачился сам -- без помощи слуг или оруженосца. Он сам себе хотел доказать, что он еще ловок и отнюдь не стар. Щит и штандарт рыцаря были украшены фамильным гербом: алая роза на белом фоне. Затем сэр Робер сошел вниз. Шел медленно-медленно: старался хоть еще немного оттянуть время. Но как бы там ни было, трехдневный турнир надо было уже открывать. Турнир, который завершится свадьбой его дочери. Да, леди Энид станет женой рыцаря... Но какого? Кто после смерти сэра Робера станет полновластным хозяином замка ди Каэла... Как же он будет называться? Замок Инверно? Замок Андроктус? Остановившись на последней ступени, сэр Робер еще раз взглянул на Вингаардские горы... Они смотрели на старого рыцаря все так же безмолвно. -- Ну что же, -- вздохнув, сказал сам себе сэр Робер, -- пора открывать турнир. * * * Прохладное утро сменилось жарким полднем. Рыцари заняли свои места на турнирном поле. Согласно традициям Соламнии, прежде всего следовало возблагодарить богов. Вперед вышли жрецы в белых одеяниях. Они помолились Великому Платиновому Дракону, богу битв Кири-Джолинту, богине Мишакаль. Если во время турнира кто-либо будет ранен, жрецы будут лечить его. Если кто-нибудь погибнет, они окажут ему последние почести... Все рыцари, кто пожелал участвовать в турнире, прибыли в срок. Все, кроме соламнийского рыцаря сэра Баярда Брайтблэда. Сэр Просперо Инверно стоял в стороне от жрецов и рыцарей, преклонивших колена. Робер ди Каэла слегка улыбнулся, увидев его сверкавшее ледяным блеском одеяние. Он слышал, что рыцарь Просперо не любит молиться вместе со всеми. Но остальные рыцари с трепетом совершали положенный по обычаю обряд. И что удивительно: жарче всех возносил свои молитвы сэр Рамиро из Мава, этот весельчак и кутила. Как слышал сэр Робер, Сытый рыцарь был особенно богобоязнен именно после обильных возлияний. После службы пролавленные барды исполнили песни, сложенные в честь рыцаря Хумы, и гимны из "Книги Винаса Соламна", которые написал основатель рода ди Каэла. Глядя на молодых рыцарей, сэр Робер вспомнил турниры своей юности. О, какие это были турниры! Но увы, что было -- то прошло... Ни во время службы, ни после, когда трубадуры исполняли песни, хозяин замка нигде не видел рыцаря Габриэля Андроктуса. Тот появился только тогда, когда герольды поднесли сверкающие трубы к своим устам, а главный герольд начал читать список с именами рыцарей, изъявивших желание принять участие в турнире. Рыцарь Габриэль Андроктус неподвижно восседал среди своих соперников. В черных доспехах, с копьем в руке. Не удивительно, что доспехи Габриэля были цвета воронова крыла. Но удивительно: сердце сэра Робера, увидевшего Габриэля, затрепетало от внезапно нахлынувшей нежности и восхищения. "О да, лишь Орбан и Просперо будут ему достойными соперниками, -- подумал старый рыцарь. -- Но за что он желает сражаться?" Сэр Робер снова взглянул на горы. Ни ветерка, ни облачка пыли над дорогой. Каменное молчание... "За что-то иное, чем сэр Брайтблэд, -- подумал хозяин замка. -- Но за что?" * * * Еще ни разу в жизни не приходилось сэру Роберу созывать в свой замок рыцарей на турнир. Поэтому он заметно волновался. Вот главный герольд назвал имена участников первого поединка. Жребий сражаться первыми выпал Габриэлю Андроктусу и синему рыцарю из Балифора. Хозяин замка имел право изменить порядок поединков и он это тотчас сделал: -- Предлагаю рыцарям Габриэлю и Синему рыцарю сражаться третьими. Пусть сначала покажут себя две другие пары. Но кто же тогда начнет турнир? Сэр Робер задумался. -- Может быть, вы окажете мне честь открыть турнир?! -- поклонился ему рыцарь Леонгард. Ну что же, пусть так и будет! Сэру Леонгарду достался жребий сразиться с молодым рыцарем из Лемиша. Несмотря на молодость, этот рыцарь оказался умелым воином. И зрители не были разочарованы поединком. Но конечно, верх одержал сэр Леонгард; если сравнить людей с растениями, то рыцарь из Зеланда напоминал стройное, но крепкое деревце, а его соперник выглядел былинкой. "Вот бы рыцарю Леонгарду сразиться с таким дубом, как Сытый рыцарь!" -- с улыбкой подумал сэр Робер. А Сытому рыцарю выпало вести второй поединок. И вот тут сэр Робер, а вместе с ним и все присутствующие, нахохотались в волю -- это было поистине уморительное зрелище" И вот трубы герольдов прозвучали в третий раз. Смех затих. Взоры напряженно ждали появления Синего рыцаря и Габриэля Андроктуса . Рыцарь Андроктус выехал слева от главной трибуны, Синий рыцарь -- справа. Снова пропела труба герольда. Соперники опустили забрала и нацелили друг на друга копья. Сейчас начнется сражение... Но неожиданно прозвучал голос сэра Робера: -- Джентльмены! Будьте добры, поднимите забрала! Обычно рыцари перед поединком не поднимали забрала, но вместе с тем просьба сэра Робера не противоречила правилам турниров. Синий рыцарь поднял забрало и все увидели его лицо -- ничем не примечательное лицо. Теперь все взоры устремились на Андроктуса. Он неохотно поднял черное забрало. Его лицо напоминало лицо отшельника или, вернее, мертвеца. Определить возраст сэра Габриэля было невозможно. С одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят лет. Черты лица свидетельствовали о том, что рыцарь -- из знатного рода. Глаза, казалось, вспыхивали зелеными искрами с золотистым оттенком. А веки были красными, воспаленными -- словно бы Габриэль несколько суток не спал. Хозяин замка никак не мог понять, что за человек предстал его взору? Наверное, только бы женщина смогла сказать о нем что-либо определенное. Но как назло, сейчас рядом с сэром Робером не было дочери. Леди Энид опоздала к началу турнира -- ей захотелось "надеть свое лучшее платье". Для всякой женщины, а тем более для молодой, выбор лучшего платья -- не простой выбор. Поэтому турнир пришлось начинать без нее: любой рыцарь уважал капризы дам... Соперники снова опустили забрала, крепко сжали в руках древки тяжелых длинных копий. Лошади под обоими рыцарями были абанасинийской породы -- сильные, быстрые, сноровистые. Рыцари дали шпоры своим коням и помчались навстречу друг другу. Казалось два стремительных потока устремились друг к другу, и уже ничто не может их остановить, вот сейчас они сшибутся, взлетят вверх брызги серебристой пены... Синий рыцарь нацелил копье прямо в грудь своему сопернику, но вдруг его конь, мотнув головой, резко свернул в сторону. На трибунах ахнули. -- Дурной знак, -- сказал кто-то рядом с сэром Робером. Синий рыцарь смог успокоить коня и снова повернул его к сопернику. Снова нацелил копье в грудь рыцаря Габриэля. Казалось, еще мгновение -- и пронзенный копьем тот рухнет к ногам своего коня. Но что это? Синий рыцарь, словно синяя стрекоза на булавке, беспомощно повис на черном копье своего соперника. Было слышно, как затрещали доспехи. Голова Синего рыцаря наклонилась вперед. А затем рыцарь упал с коня и остался лежать на земле недвижим. О, да, удар рыцаря Габриэля был превосходен. Черный рыцарь, вне всякого сомнения, был искуснейшим воином. А сам сэр Габриэль, казалось, остался совершенно равнодушен к тому, что он одержал победу. Он спокойно спешился. Не поднимая забрала прошел мимо главной трибуны. Но сэру Роберу почудилось: он видит, как рыцарь улыбается. И улыбка эта была ледяной -- как снег на вершине горы. Эта улыбка виделась сэру Роберу весь день. И ночью она не давала ему покоя. "Кто же он такой, этот таинственный рыцарь? -- мучался вопросами сэр Робер, ворочаясь в постели. -- Может быть, все прояснится завтра? Завтра Габриэлю Андроктусу предстоит сразиться с сэром Орбаном из Керна..." Но сэр Робер сам себе не мог ответить на вопрос: чего же он желает для рыцаря Габриэля -- поражения или победы? Заснул хозяин замка только под утро. * * * На второй день рыцарские поединки начались с самого утра. Леди Энид улыбалась, но по лицу ее было видно: она проплакала всю ночь. Даже если бы сэр Робер и приказал прервать турнир, его бы никто уже не послушался. Рыцарскими правилами это запрещалось. И ничто нельзя было изменить в условиях турнира -- его победитель станет мужем леди Энид. Над турнирным полем с утра нависли низкие облака. В воздухе ощущалась какая-то тревога. Но первая половина дня прошла более-менее спокойно. Поединок сэра Габриэля и сэра Орбана по жребию должен был состояться во второй половине дня. Сэр Робер понимал, что от этого поединка будет во многом зависеть судьба его дочери, и он с нетерпением ожидал боя. Впрочем, как и все остальные. Пожалуй, только Сытому рыцарю не было никакого дела до того, кто из рыцарей победит. Он восседал на трибуне с кубком, полным вина, окруженный развеселыми девицами. Рыцарь Орбан и рыцарь Габриэль стояли возле своих коней. Оба они выглядели спокойно. Многие из рыцарей пытались, но никому так и не удалось разговорить Габриэля Андроктуса. На все вопросы он отвечал вежливой и холодной улыбкой. Никто не смог узнать: кто он такой, откуда? Герольды поднесли к своим устам трубы, соперники опустили забрала. Рыцарь Габриэль переложил копье из правой руки в левую -- это означало: он дает фору своему сопернику. "Но не значит ли это, -- подумал сэр Робер, -- что рыцарь Габриэль столь же искусно сражается как правой, так и левой рукой?!" Рыцари были готовы к поединку. Закрывшись щитами, они нацелили друг в друга копья. Много турниров довелось видеть сэру Роберу на своем веку, во многих участвовать. Но казалось ему, что никогда он не волновался так, как на сей раз. Сэр Робер был великим знатоком турнирного боя. Поединки, которые он видел в эти два дня, вызывали в его душе раздражение. Он видел все промахи рыцарей, все их просчеты, молодые воины, без сомнения, были плохо подготовлены к турниру. Да, молодежь разочаровала старого рыцаря. Но сейчас перед ним стояли друг против друга два явно достойнейших соперника. Даже в том, как они замерли, ощущалась их высочайшая выучка. Сэр Робер в волнении крепко сжал зубы. На трибунах все стихло. Зрители, казалось, не смели и дышать. Даже ветер утих. Снова прозвучала труба герольда. Сэр Орбан и сэр Габриэль пришпорили коней и помчались навстречу друг другу. Не прошло и мгновения -- словно скорлупа, лопнул от удара копьем щит сэра Орбана. И словно нож в масло, копье рыцаря Габриэля вошло, пронзив доспехи, в тело рыцаря из Керна... Столь долго ожидаемый поединок закончился в одно мгновение. Трубы герольдов вновь возвестили победу рыцаря Габриэля Андроктуса! Упав с коня, сэр Орбан попытался встать на ноги. Он сумел даже встать на одно колено, но не смог удержаться и тотчас рухнул наземь. Кровь хлынула из раны и из горла на траву. Рыцарь судорожно дернулся всем телом и замер навеки. -- О боги! -- в ужасе воскликнул сэр Рамиро. -- Его душа улетает в небесную высь. Она летит к рыцарю Хуме! Неразлучный с сэром Орбаном попугай упал с лошадиного крупа и застыл недвижно рядом со своим хозяином. В лице сэра Габриэля Андроктуса не было ни кровинки. Он, как и прежде, не радовался своей победе. -- Теперь, Робер ди Каэла, судьба твоей дочери не в твоих руках, -- только это и сказал он, повернувшись к хозяину замка. Не спешиваясь, не обращая внимания на приветственные крики зрителей, он не спеша поехал прочь с турнирного поля. * * * Соперником сэра Габриэля на следующий день должен был стать эроготский рыцарь сэр Линдон. Ему и его свите сэр Робер предоставил в своем замке самый большой зал. Вечером хозяин замка пришел побеседовать с эрготским рыцарем. Сэр Линдон задумчиво теребил свою бородку. -- Не знаю, как вам, сэр Робер, но мне этот черный рыцарь кажется чрезвычайно, чрезвычайно странным. Он всегда бесстрастен, он равнодушен к своим победам. Зачем он приехал на турнир? Что ему здесь надо? Воля ваша, сэр, но здесь что-то не так... -- Увы, сэр Линдон, -- ответил хозяин замка, -- я и сам не могу понять поведения сэра Габриэля. Иной раз мне даже думается: может быть, он послан на турнир самим Хумой? Какая-то нечеловеческая сила в его руках. -- Сэр Робер помолчал. -- Ну хорошо, если бы он только один раз победил с первого же удара. Но ведь он уже дважды становился победителем в одно мгновение! А должен вам сказать, что одолеть такого соперника, как сэр Орбан, это отнюдь не легко... И я, и все остальные рыцари пытались отыскать хоть какое-либо нарушение сэром Габриэлем правил поединка... И что же? Ни единого! Все по правилам! Сэр Линдон покачал головой. -- Я вовсе не собираюсь обвинить сэра Габриэля в нарушении рыцарских правил. Это было бы не достойно меня, согласитесь, сэр Робер. Но вы сами видели, как легко победил он сегодня одного из лучших рыцарей Ансалона. Завтра -- мой черед... -- Да, сэр Линдон, завтра вы сразитесь с ним и умрете, -- послышался чей-то голос. Все повернули на голос свои головы. В зал вошел рыцарь Просперо Инверно. Час назад он одержал победу над рыцарем Леонгардом. Сэр Робер поспешил сменить тему разговора и обратился к вошедшему: -- О, сэр Инверно, поздравляю вас с победой! Я уже наслышан о вашем поединке. -- Благодарю вас, сэр, -- поклонился рыцарь Инверно хозяину замка. -- Мне удалось выбить сэра Леонгарда из седла, и бой мы продолжали уже пешими. Сэр Леонгард, без сомнения, умелый, опытный воин. Но я оказался все-таки сильнее... И надеюсь, что славный рыцарь скоро оправится от ран и еще г[не раз восхитит всех своей храбростью и мастерством... Сэр Просперо улыбнулся. Его плечо было в крови, плащ разорван. Он подошел к сэру Линдону и сел рядом -- при этом было видно, что садился он с трудом. -- Да, это был славный бой, -- промолвил рыцарь Инверно и обратился к сэру Линдону: -- Хочу сказать вам, сэр, без обиняков, хотя и знаю, что вы мне тотчас же ответите "нет". Так вот, сэр Линдон, я предлагаю: завтра с рыцарем Габриэлем вместо вас буду сражаться я. Рыцарь Линдон вспыхнул: -- Что вы такое говорите, сэр Просперо?! В своем ли вы уме?! -- В своем, в своем, -- добродушно проворчал рыцарь Инверно. -- Мне приходилось вести поединки со многими соперниками, но с таким, как сэр Габриэль, я еще не встречался. И мне просто не терпится сойтись с ним один на один. Так хочется проверить, насколько я искусен в рыцарских поединках! -- Но, сэр Просперо, это же идет вразрез со всеми правилами турнира! Это невозможно, это немыслимо!.. -- Ах, помолчите, сэр Линдон! -- с досадой поморщился рыцарь Просперо. -- Мне почему-то не кажется, что этот турнир идет по рыцарским правилам. Вспомните: искуснейший воин сэр Орбан был пронзен копьем сэра Габриэля в одно мгновение. Мне лично это представляется чрезвычайно странным... Я просто уверен, что завтра точно так же, в одно мгновение, он убьет и вас, сэр... -- Но, -- воскликнул, краснея, рыцарь Линдон, -- точно так же он убьет и вас! Я никогда не был трусом, никогда не запятнал своей чести! И я не собираюсь покупать свою жизнь ценой вашей!.. -- О, нет, -- спокойно ответил рыцарь Просперо, -- я тоже не собираюсь умирать. Но я намерен увидеть, как завтра от моего копья умрет рыцарь Габриэль Андроктус... Сэр Робер переводил взгляд с одного рыцаря на другого. Наконец, он сказал: -- Господа, завтра утром я пошлю своего оруженосца к сэру Габриэлю с просьбой отложить поединок на день. Может быть, за сутки что-либо изменится и спор ваш разрешится сам собой. * * * Робер ди Каэла надеялся, что за сутки, во-первых, сэр Просперо изменит свое решение сразиться с рыцарем Габриэлем, а, во-вторых, сам рыцарь Габриэль утратит интерес к турниру. Утром сэр Робер отправил оруженосца к сэру Габриэлю с просьбой, чтобы тот перенес поединок на следующий день. Поводом для такой просьбы послужило то, что необходимо воздать последние почести рыцарю Орбану. Вскоре оруженосец принес ответ. Сэр Габриэль писал аккуратным, изящным почерком и -- что было в те времена большой редкостью -- без ошибок: "Досточтимый сэр Робер! Я согласен отложить поединок до завтрашнего утра. Я уже знаю, что сразиться со мной пожелал сэр Просперо. Для меня это великая честь. Я готов встретиться с ним в честном поединке. Но еще раз хочу заверить вас, сэр Робер, что вы здесь -- хозяин, а мы все -- только ваши гости". Сэр Робер читал и перечитывал ответ. О, ему думалось, что еще и не раскрыв листок, он уже знал, что пишет сэр Габриэль. Бумага жгла ему пальцы, она трепетала в руках старого рыцаря, словно вынутое из груди, окровавленное сердце... * * * И вот наступил последний день турнира. День, когда должна была решиться судьба леди Энид, судьба сэра Робера, судьба всего рода ди Каэла. Пока шли приготовления к поединкам, сэр Робер всматривался в Вингаардские горы. О, он еще надеялся, что в последнюю минуту на турнир прибудет сэр Баярд Брайтблэд! И так велико было желание сэра Робера увидеть, как по дороге к замку мчится сэр Баярд, что когда на западе появились клубы пыли, он просто-напросто глазам своим не поверил. "Нет-нет, это не пыль... Это клубятся низкие облака..." Но вот стал виден уже и всадник -- он стрелой мчался к замку ди Каэла. Всадник был облачен в доспехи... да, да, в доспехи сэра Баярда! -- Это он! -- воскликнул сэр Робер. -- Брайтблэд все-таки успел на турнир. И он сразится с рыцарем Габриэлем. Он один и достоин сразиться с Андроктусом. О, этот поединок войдет в историю рыцарства! Сэр Робер поднял руку -- это означало, что он велит приостановить турнир. -- От Вингаардских гор, -- сказал сэр Робер, -- к замку приближается всадник. Я повелеваю приостановить турнир. Возможно, этот всадник спешит к нам с какими-либо важными вестями. Может быть, конечно, это спешит кто-либо, кто желал принять участие в турнире, но опоздал. Ну что же, и в таком случае нам всем будет не во вред посмеяться над незадачливым рыцарем... Рыцарь Просперо согласно закивал головой. Но сэр Габриэль презрительно искривил губы. Он считал, что финальный поединок назначен на данное время, и он должен состояться в данное время. Увидев гримасу на лице рыцаря Габриэля, сэр Робер подозвал к себе его оруженосца: -- Послушай, мой милый, пойди напомни своему господину: здесь я -- хозяин, а он гость. Сэр Робер намеренно сказал это громко. И столь громко, что одна из подружек сэра Рамиро, сидевшая на трибуне сзади, театрально заткнула уши. Обернувшись, сэр Робер рассмеялся: -- Ну что же, кому не нравится, пусть не слушает! * * * Робер ди Каэла был просто уверен, что к замку мчится сэр Баярд Брайтблэд. Но увы! -- это был не славный соламнийский рыцарь, а какой-то рыжеволосый юнец из Кастлунда. С ног до головы юнец был покрыт пылью и грязью. Этот молодой человек был из рыцарского рода Пасварденов. Некогда сэр Робер знавал его отца, вместе с ним сражался на перевале Чактамир. Это был отважный и умелый воин. Но зачем сэр Эндрю отправил на турнир своего сына?! -- Ого, руки леди Энид намерен искать еще и этот молокосос! -- послышался чей-то насмешливый голос. И тотчас -- от тяжелой руки сэра Просперо -- насмешник повалился наземь. Больше охотников высмеивать юношу не оказалось... Только сэр Габриэль не скрывал своей презрительной усмешки. Сперва он просто ухмылялся, затем весело улыбнулся, а потом не выдержал и захохотал во все горло. Его смех раскатился по всей округе и достиг слуха леди Энид, которая в это время была в своей спальне. Желая узнать, кто это так заразительно смеется, юная дочь сэра Робера выглянула в окно. Она увидела только что прибывшего к замку грязного мальчишку. Рядом с ним величественно возвышался на боевом коне рыцарь Просперо из Зориака. Напротив рыцаря Просперо -- всадник в черных доспехах. Именно этот всадник и смеялся сейчас. Как и все остальные, о черном рыцаре леди Энид не знала ничего. Она только была наслышана о его поединках. О том, что он легко победил прославленного рыцаря Орбана. Еще когда она в первый раз увидела сэра Габриэля, он напомнил ей ворона. И теперь, чем больше она вглядывалась в него, тем сильнее напоминал он юной леди надменного и беспощадного ворона. Увидев в окне замка леди Энид, рыцари учтиво поклонились ей. Затем, опустив забрала и крепко сжав копья, они застыли друг против друга. Главный герольд поднес к своим устам трубу -- он возвещал о поединке, победитель которого станет мужем леди Энид ди Каэла! * * * Оба соперника нанесли друг другу удары одновременно. Но ни одному из них не удалось пробить щит и доспехи своего соперника. Рыцари съезжались и во второй, и в третий, и в четвертый раз. Их копья с силой ударялись о щиты, но пробить щит своего соперника все четыре раза не удалось ни рыцарю Просперо, ни рыцарю Габриэлю. Наконец, когда они съехались в пятый раз, копье рыцаря Просперо пробило верхний край щита сэра Габриэля. Казалось, копье неминуемо вонзится в горло рыцаря Андроктуса, но тот стремительно нагнул голову. Когда они съехались в шестой раз, то уже сэр Габриэль пронзил копьем щит рыцаря Просперо. Все затаили дыхание. Копье ударилось о доспехи рыцаря из Зориака и... отскочило от них. Но удар был столь силен, что сэр Инверно с трудом удержался в седле. Всем стало ясно: поединок на копьях не может закончиться ни чьей победой. Понимали это и сами соперники. Они спешились и остановились в десяти шагах друг от друга, вынув из ножен мечи. -- Ну что же, сэр Габриэль, -- сказал рыцарь Просперо, -- продолжим поединок пешими и на мечах? -- Как вам будет угодно, -- ответил тот. -- И если не будет возражать хозяин -- сэр Робер! В словах рыцаря Габриэля звучала откровенная насмешка. Сэр Робер постарался сделать вид, что не расслышал слов черного рыцаря. -- Поединок продолжается на мечах! -- провозгласил он громко. -- Ну что же, начнем! -- весело воскликнул сэр Габриэль. С быстротой молнии метнулись соперники навстречу друг другу. Мечи их скрестились. Так, что искры снопом брызнули во все стороны. -- И что это за удовольствие: убивать друг друга! -- с искренним недоумением сказал сэр Рамиро. А соперники уже снова наступали друг на друга. Вот рыцарь Габриэль сделал короткий выпад... Рыцарь Просперо тотчас упал наземь. Он попытался встать, но смог только удержаться на коленях, упираясь в землю мечом. Над турнирным полем воцарилась тишина. Габриэль Андроктус подошел к своему сопернику и помог ему встать. Но рыцарь Просперо, едва выпрямившись в полный рост, тут же рухнул на землю и, не проронив ни крика, умер. -- Вы выиграли турнир, сэр Габриэль, -- сказал старый хозяин замка. -- Вы выиграли его по праву. Вы доказали, что равных вам на турнире не было... -- К сожалению, -- ледяным, бесстрастным тоном прервал сэра Робера рыцарь Габриэль. -- Да, вы выиграли турнир, -- закончил сэр Робер ди Каэла, -- и вы достойны руки моей дочери. Но вы не станете ее мужем! Габриэль Андроктус холодно и надменно посмотрел в глаза сэра Робера: -- С каких это пор рыцари славного рода ди Каэла стали отказываться от своих слов?! Старый хозяин замка печально поник головой. * * * Свадьба сэра Габриэля Андроктуса и леди Энид была назначена на воскресенье. С этого дня зять сэра Робера должен был стать полновластным хозяином всех земель и родового замка рыцарей ди Каэла. Глава 11 Но почему сэр Баярд не смог попасть на турнир? Где он был? Еще в Вингаардских предгорьях из неизвестно откуда набежавшей тучи на наши головы хлынул ливень. Да это был даже не ливень, а настоящий потоп! Дождь шел сплошной стеной, без передышки многие часы. Дорогу размыло. Нечего было и думать о том, что нам удастся преодолеть горы. Мы тотчас промокли до нитки. Даже сэр Баярд, всей душой рвавшийся продолжить путь, вынужден был укрыться под густыми кронами вязов. Ливень шел два дня. Только на третий день с утра подул долгожданный ветер, который разогнал тучи. Сквозь водянистый туман проглянуло солнце. Едва ливень утих, сэр Баярд вскочил на своего Вэлороуса и дал шпоры коню. Вэлороус пошел легко, словно бы даже пританцовывая -- он за два дня успел отдохнуть. За сэром Баярдом поспешил кентавр, с удовольствием хрустя набранными в дорогу яблоками. Последним ехал я. Дорога, естественно, шла все время в гору. Я с удивлением оглядывался вокруг: мы словно бы очутились в иной стране, где царит иное время года, чем в долине. Земля Кастлунда, ее луга и леса ощущали уже дыхание осени. А здесь, в Вингаардских горах, и луга, и леса были по-июльски зелены. * * * Сэр Баярд спешил, дорогу он знал действительно как свои пять пальцев. В первый день мы ехали не останавливаясь. Рыцарь намеревался ехать без остановки и всю ночь. Но на закате солнца на нашем пути возник огромный людоед. Он появился внезапно, и вид его был ужасен -- настолько ужасен, что я просто не берусь его описать как надлежало бы. Наверное, такой ужас у моряков вызывают спруты... Над кустами неожиданно показалась огромная голова. А затем предстал и весь людоед -- во весь свой великанский рост. Ноги его были подобны стволам деревьев, а узловатые пальцы -- кривым ветвям. Людоед был в латах. И когда он расправлял плечи, то слышно было на добрую милю вокруг. Как ни странно, вместо меча в руках у него была острога и сеть -- людоед, наверное, ехал на