Константин Леонтьев. Чужие чувства --------------------------------------------------------------- © Copyright Константин Леонтьев Email: konstantin@copyright.ru Date: 9 Jan 2003 Зарегистрировано и задепонировано в Российском авторском обществе www.rao.ru ║ http://www.rao.ru Первое издание: 2003 год --------------------------------------------------------------- ЧУЖИЕ ЧУВСТВА. ЛАСКОВАЯ КОМЕДИЯ по мотивам смутных воспоминаний о никогда не существовавших романах скандинавских писателей (легкомысленная пьеска для ленивого чтения) "Количество ежедневно вырабатываемой и потребляемой нежности ограничено" П. Валери Краткое содержание: - Почему я замужем? Ведь я ничего плохого не сделала. Настолько плохого... Знание законов приносит деньги, в отличие от их соблюдения. Скромность - это хорошо, если кроме скромности все остальное у вас уже есть. Женщина всегда права, кроме тех случаев, когда она считает себя виноватой. Здоровых людей не бывает. Бывают люди, не знающие, чем они больны. Какие непостоянные эти девушки! То в одну влюбишься, то в другую... Молодость - пустыня, в которой очень тесно одному. Современные браки свидетельствуют о недостатке предусмотрительности в мужчинах и избытке отваги в женщинах. Плохие люди живут долго, потому что ничем не хотят порадовать хороших людей. - Как ужасно быть красивой и умной? - Я помню, в молодости от этого очень страдаешь. В наше время богатый человек - это тот, кто успевает украсть в несколько раз больше, чем успевают украсть у него. Обычно профиль - это не самый главный недостаток в муже. Все люди делятся на тех, с кем невозможно разговаривать, и тех, с кем приятно помолчать. Улыбка - это всегда хорошо, потому что улыбка в отношениях чаще означает запятую, чем точку. Банкир - это такой фокусник, который играет с чужими деньгами, пока не превратит их в свои. Когда устаешь любить людей, начинаешь любить деньги, а деньги не устаешь любить никогда. Все мужчины обещают умереть от любви, а норовят умереть от чего-нибудь другого. Офисная мебель рассчитана на то, что ее хозяев посадят раньше, чем она успеет сломаться. - Простите, у меня нервы сильно расшатаны - не могу спать даже на работе... Талантом много не заработаешь. Талант должен с детства учиться голодать. Хороший супруг напоминает, что на его месте мог бы быть идеальный, а это так раздражает! Может быть, счастье случается лишь по ошибке. А любовь - это всегда приглашение к счастью. Если утром жена видит, что муж проснулся в хорошем настроении, значит, это не ее муж. Чтобы все время любить только одного мужчину, надо его почаще менять. Каждый автор желает, чтобы его хвалили, чтобы ему платили и чтобы его называли скромным и бескорыстным. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ "Девушка! У Вас глаза, как у Венеры Милосской!" "...Я спросил издателя, была ли за последние годы в издательстве книга, которая принесла успех? Подумав, он ответил: "Была. Перевод с английского: "Как увеличить размер мужского члена". Восьмой тираж запускаем". А. Гладилин "Прощание с книгой" Эту пьеску читали разные люди - и давали самые противоречивые отзывы. "Слишком мало трупов. Публика будет разочарована", - сказали одни. "Слишком много фраз, заставляющих смеяться. Читатели устанут хихикать", - сказали другие. Упрекали в том, что каждый из героев почему-то умен, а в жизни так не бывает. Автор пытался оправдываться, уверяя, что все умные люди чем-то похожи друг на друга, а герои похожи, потому что на самом деле это - один и тот же человек с одинаковыми чувствами, только с разными вариантами судьбы. Но оказалось, что добрых людей в мире гораздо больше, чем злых. Кстати, это легко проверить, если пересчитать тех, кто нас обидел, и тех, кто еще не успел. Очень умная девушка написала: "Персонажей мало, разговоров много. Это хорошо". И вообще знакомые, мнению которых автор не имеет особых оснований не доверять, одобрили это произведение. Говорили, что оно "легко", "приятно", "вкусно" и "прекрасно", как "цвет глаз грузинки на закате". А на самом деле автору просто хотелось написать что-нибудь уютное, красивое. Или хотя бы умное... Такое, за что можно немного "зацепиться" чувством или мыслью. Пусть дальше, перефразируя Стругацких, все будет как всегда: два человека похвалят, десять обругают, а миллиарды просто не заметят. Автор был искренне удивлен тем, что "два" и "десять" в этой формуле пока почему-то поменялись местами. В результате автор возгордился настолько, что почти перестал стыдиться собственного творения и даже решился его опубликовать. Что поделаешь, некоторые люди очень быстро наглеют, если их хотя бы иногда хвалят или кормят. Есть такая удивительная статистика: в среднем за свою жизнь европеец случайно проглатывает 70 насекомых, почти 3 года (если просуммировать) говорит по телефону, 8 лет работает, 12 лет смотрит телевизор и несколько недель читает (в основном, конечно же, календари и телефонные справочники). Однако автор наивно надеется, что его книжка тоже способна доставить не меньшее удовольствие и подарить хотя бы несколько радостных светлых минут тому, кто не пожалеет потратить на ее чтение время, сэкономленное за счет работы или глотания насекомых. К Читателю. Напутствие от Э. Успенского "Нельзя быть такими интеллигентными - надо сдерживаться!" "Уважаемые владельцы этой книги! У Вас в руках - ласковая комедия "Чужие чувства". Хотя нормальные люди пьес не читают, я Вам советую ее обязательно прочесть. Здесь Вы встретите удивительные диалоги не в меру образованных и в меру ехидных людей, ничуть не уступающие диалогам Оскара Уайльда. Может показаться странным, что в пьесе действуют иностранные граждане и гражданки, но, как ни жаль, такие слова в устах наших Анн Петровен и Елен Борисовен пока маловероятны. Поэтому советую Вам забыть о национальных признаках и временных предрассудках. Лучше просто почитайте эту книжку и порадуйтесь. Уверен - много веселых и остроумных высказываний Вы сможете взять на вооружение. Это не только мое мнение. Это мнение режиссера Марка Розовского. Он даже поверить не мог, что пьеса непереводная. Я говорю: - Марк, может быть, поставишь ее? Он ответил: - Слишком интеллигентно для моего театра. Я ставлю более суровые и проблемные пьесы. Может быть, дорогой читатель, Вы или Ваш театр окажетесь менее суровыми и более интеллигентными?" Эдуард Успенский К. Леонтьев ЧУЖИЕ ЧУВСТВА. ЛАСКОВАЯ КОМЕДИЯ Действующие лица: Линни - обаятельная девушка, отличающаяся изящной грацией и щедрой мимикой, иногда свойственными умным и не успевшим озлобиться людям Тилли - молодой человек; при любом упоминании о Линни становится похож на умирающего совенка Эльза Дагмар - дама очень неопределенного возраста, впрочем, весьма редко теряющая свою привлекательность Эдвард Дагмар - муж Эльзы Дагмар, почти смирившийся со своей участью пессимист; выглядит таким замотанным и потасканным, как будто до него в его теле уже жили несколько человек Ганс Циннеркнок - немного нелепый и немного циничный мужчина "слишком средних лет", настолько упитанный и богатый, что уже не считает нужным скрывать свое мнение по некоторым вопросам Роли 1-го и 2-го критика могут исполнять те же актеры, которые играют Эдварда Дагмара и мистера Циннеркнока. Время действия: теплый летний день. Место действия: на свежем воздухе в загородной местности. Маленькие просьбы к господам актерам: играть энергично и эксцентрично - "рвать в клочья страсть", шепелявить умеренно, реплики произносить живо, после слишком умных делать паузы для осознания и восхищения, после немного смешных - антракты для слез, обмороков, инфарктов и аплодисментов. Желательно, чтобы декорации были радостные и зеленые. Как доллары. Это всегда навевает приятные воспоминания. СОДЕРЖАНИЕ Вместо предисловия К Читателю. Э. Успенский Картина вторая (но первая). "У ОЗЕРА" Картина третья. "ОЖИДАНИЕ" Картина четвертая. ПОДСЛУШИВАНИЕ" Картина пятая. "СОВЕТЫ" Картина шестая. "ВСТРЕЧА" Картина седьмая. "ЭПИЛОГ" Картина первая (и последняя). "ПРОЛОГ" КАРТИНА ВТОРАЯ (НО ПЕРВАЯ). "У ОЗЕРА" (автор полагает, что именно с этой части безопаснее всего начинать чтение его произведения) "Из двадцати человек, говорящих о нас, девятнадцать говорят только плохое. Двадцатый иногда говорит хорошее, но делает это плохо" А. Ривароль  "Когда мы счастливы, мы всегда хорошие, но когда мы хорошие, мы не всегда счастливы" О. Уайльд Линни и Эльза Дагмар. Разговаривают в шутливом тоне о разных пустяках. "Слегка" поют птички. Линни: Как хорошо! Как необъяснимо хорошо! Ласковое солнышко, теплый ветерок, задумчивые волны, синева небес, перышки облаков, ленивые и радостные мысли. Броситься бы в воду - и лететь, лететь над зеленой глубиной! А то дома все толкуют о каких-то процентах, случаях, гороскопах, радикулитах, чувствах и прочем вздоре. И приходится тоже говорить, говорить, говорить - только потому, что все иногда замолкают, а всем сразу молчать неприлично... Странно, отчего так тоскливо бывает с близкими, дорогими, родными людьми, которых любишь, которых совсем не хочешь потерять и вовсе не желаешь обидеть? Вдруг возникает какая-то неприязнь, почти ненависть. Какое-то необъяснимо-отчаянное раздражение. Начинаешь не любить даже вещи. Вот тебе нравится мое платье? Эльза Дагмар: (лениво) Какое? Линни: То, которое было на мне вчера. Эльза Дагмар: (постепенно оживляясь) Синее? Линни: Синее. Эльза Дагмар: С белым воротничком? Линни: Да. Эльза Дагмар: Думаю, мне бы оно очень понравилось, только я его никогда не видела. Линни: И не увидишь. Я его теперь терпеть не могу. Эльза Дагмар: Почему? Линни: Просто оно было на мне тогда, когда... (неожиданно замолкает) Эльза Дагмар: (оживляется) Когда? Когда что-то случилось? Линни: Ну, мы были наедине с Тилли... Эльза Дагмар: Бедняжка! Один на один с молодым мужчиной, который еще не знает, как надо себя вести, чтобы очаровать женщину, но уже умеет ее расстроить. Так что же случилось "тогда, когда"? Линни: Он вдруг сделался дерзок... Эльза Дагмар: (саркастически) И в чем это выражалось? Линни: Ну, он стал так на меня смотреть... Эльза Дагмар: Как? Линни: Вот так! (показывает "бараний взгляд"). Эльза Дагмар: Вот так? (передразнивает) Линни: Да (обе смеются). Я так испугалась. Эльза Дагмар: Взгляда? Линни: Нет, я все время боялась только одного: вдруг он разразится такими безутешными рыданиями, что распугает всех окрестных воробьев. Он в основном молчал, но у него на лице было написано такое, что хотелось поскорее взять ластик и все тщательно стереть (показывает кулачком). Эльза Дагмар: Бедняжка! Это действительно ужасно, когда мужчина начинает сопеть то ли от нехватки слов, то ли от переизбытка чувств. Обычно мальчики становятся более выносливыми где-то после семидесяти лет семейной жизни... И почему мужчины все время или думают о каких-нибудь глупостях или говорят какие-нибудь глупости? Надеюсь, Тилли не позволил себе никаких недопустимых вольностей? Линни: Нет, что ты... Он только смотрит с немым обожанием... Эльза Дагмар: (возмущенно) Он был наедине с тобой больше часа и ни разу не попытался даже прикоснуться к твоей руке? Линни: Но ведь он, наверное, понимал, что я бы жутко рассердилась. Эльза Дагмар: Ну и что? Порядочный мужчина, оставшись наедине с женщиной, должен не реже двух раз в минуту давать ей достаточные поводы для пощечин. Я всегда подозревала, что он из тех скучных молодых людей, которые считают сдержанность своим главным достоинством. Нерешительный мужчина - это не мужчина, а стюдень. Линни: Зато какие смешные письма он мне пишет! Вот, например, недавно написал: "Я хотел бы получить от Вас хотя бы одно-единственное письмо. И чтобы там была такая строчка, или фраза, или слово, чтобы я мог носить его с собой и беспрестанно перечитывать". Как думаешь, он меня любит? Эльза Дагмар: Любит - не любит... На самом деле, только женщины умеют любить, но по-настоящему они любят только детей. А мужчины... Мужчины приходят и уходят, а дети накапливаются. Печальная истина: женщины - любят, мужчины только влюбляются. Да и влюбиться-то по-настоящему современные мужчины не способны: они только и могут, что хвастаться своими женами и завидовать тем, у кого их нет. Все они одинаковые! Лживые, злые, коварные существа низшего порядка! Все-таки какая правильная резолюция из двух пунктов была предложена для всемирного женского конгресса: все мужчины подлецы и носить абсолютно нечего. Вот в старые добрые времена мужчина добивался женщины в жуткой борьбе с другими самцами - и это считалось нормальным. Раньше они бегали за нами до тех пор, пока могли ходить, но даже после этого не успокаивались, а устраивали засады на диванах. Теперь не тот мужчина пошел! Сам от ужаса содрогается и других содрогает. А где же подвиги? Где серенады? Все они одинаковые, только зарплата у них разная. Все они сволочи, только мы маненечко хорошие! (постепенно успокаиваясь) Что-то я разошлась. В принципе, большинство мужчин - существа почти безвредные, но неприятные. Как тараканы. Линни: Чем же они так неприятны? Эльза Дагмар: Тем, что сначала делают все, чтобы женщина обратила на них внимание, а потом - все, чтобы она утратила всякий интерес к жизни. Мужские капризы слишком однообразны. Вот, например, мой Эдвард - жуткий зануда, а это так утомляет. Кажется, чтобы избавиться от его нытья, его мало просто пристрелить, его надо еще глубоко закопать и могилу забетонировать. Ничего не бывает скучнее глупого и некрасивого мужчины, который к тому же любит поговорить о своей работе. Сколько раз ему говорила: "Не трогай работу - и она тебя не тронет!" Сколько сил, нервов и времени приходится потратить нам, бедным девочкам, на поиски своего идеала! Вот у одной моей подруги - мы с нею давно не виделись, бедняжка, говорят, она за последний год удвоила свою фигуру - у этой моей подруги - ты ее не знаешь - у этой моей подруги нормальным оказался только третий муж, если считать после четвертого... Боже, как он умел молчать! Бывает, что она ему ни говорит - он молчит. О чем его ни спросит - он молчит. Все молчит и молчит... Сволочь! Линни: Да, современные мужчины не умеют ни говорить, ни молчать. Эльза Дагмар: А среди неинтересных людей так трудно выглядеть красивой! Хочу назад в детство: там было так хорошо - даже поплакать иногда разрешали. Линни: Господи, какие мы несчастные! Эльза Дагмар: И как нам это идет!.. Ну почему эти изверги никак не хотят понять: все, что нам нужно - это маленькая шоколадка утром, скромный букетик цветов перед завтраком, небольшая красивая яхточка днем, а вечером - уютная виллочка на небольшом живописном островке в Средиземном море... Ну и еще немного любви - это, конечно, главное. Потому что, когда боятся выразить чувство, перестают чувствовать. Линни: Не такие же мужчины дураки, чтобы совсем не понимать этого? Эльза Дагмар: Такие! Такие! Если бы мужскую глупость можно было продавать по себестоимости, все жены были бы миллиардершами. Говорят, что иногда некоторые мужчины понимают некоторых женщин, но, по-моему, это наглая ложь, не опирающаяся ни на какие научно обоснованные факты. Линни: Круглосуточно терпеть чье-то восхищение - это тоже очень тяжело. Эльза Дагмар: Я бы не отказалась. Говорят, что быть любимой никогда не надоедает. Линни: Ах, какие мы чувствительные! Эльза Дагмар: И как же нам это идет! Линни: У тебя что-то не так с дядюшкой Эдвардом в последнее время? Эльза Дагмар: Если говорить правду, то лучше промолчать. Ты же знаешь, у него все руки левые. Он профессиональный неудачник: при выборе из двух зол ему всегда достаются сразу три или четыре. Линни: Но он любит свою работу. Эльза Дагмар: Значит, он извращенец. Нормальный мужчина должен любить только свою жену, футбол или, в крайнем случае, других мужчин. Может быть, мой Эдвард гениален изнутри, но наружу выпирают только всякие глупости. Что ж, если человек упорно не хочет умнеть, его очень трудно остановить. Хотя говорят, что если оба супруга научатся думать - это кончится разводом... Ну почему труд постоянно перерабатывает молодых, полных сил и энергии мирных обезьян в ворчливых, неинтересных и агрессивных старичков? Почему мужчина после нескольких лет семейной жизни все время выглядит или обиженным, или рассерженным? А если улыбается, значит, думает не о своей жене, а о чужой. Женщины носят кольца, если хотят показать, что они замужем. Мужчины с этой же целью надевают печальное выражение лица. Получается, если после нескольких лет брака жена видит, что утром муж проснулся в хорошем настроении, значит, это не ее муж. Линни: Но дядюшка Эдвард такой лапушка, он ловит каждое твое слово. Эльза Дагмар: Это ужасно! Если мужчина дает женщине только то, что она просит, значит, он дает ей слишком мало. А бывает, что человек особенно неприятен именно тем, что слишком сильно хочет быть приятным. И зачем только существуют на свете пожилые мужчины? Линни: А как его здоровье? Эльза Дагмар: А что ему сделается? Ты же знаешь, плохие люди живут очень долго, потому что ничем не хотят порадовать хороших людей. Все мужчины обещают умереть от любви, а норовят умереть от чего-нибудь другого. причем в наше просвещенное время почему-то модно болеть сразу несколькими болезнями. Я говорила ему, что в таком серьезном вопросе крайне важно быть последовательным, иначе рискуешь уйти на тот свет совсем не от того, от чего тебя лечили. А ведь это всегда так расстраивает врачей! Нельзя же быть таким эгоистом: тебе-то уже будет все равно, а им еще жить и жить! Вообще, по состоянию здоровья все люди делятся на два вида: серьезно больных и постоянно жалующихся. Линни: Ну, все-таки... По-моему, ты слишком строга с ним. Эльза Дагмар: Ну, знаешь! Если с мужем обращаться как с человеком, какой тогда смысл иметь мужа? Заботиться надо о животных - они от этого становятся вкуснее, а от мужчин все равно никакой реальной пользы не бывает. К тому же женщина всегда права, кроме тех случаев, когда она считает себя виноватой. Разве я виновата, что я всегда права? Вообще-то женщины намного умнее мужчин, именно поэтому они иногда соглашаются выглядеть чуть-чуть глупее. Линни: Да, чем умнее женщина, тем меньше она похожа на мужчину. Эльза Дагмар: Может быть, мужчины - тоже люди, только они все время ошибаются и никогда не бывают правы. Возможно, некоторые мужчины лишь немного отстают от женщин по умственному развитию, однако это только гипотеза, потому что надежных доказательств пока нет. Это не я виновата, это природа. Линни: Вы часто ссоритесь? Эльза Дагмар: Постоянно. Ты же знаешь, в скандалах ничьих не бывает. Ссоры - как войны: конец одной дает возможность начинать другую. И после каждой Эдвард обиженно молчит. Линни: Это плохо. Молчание - это продолжение спора другими средствами. Это я знаю. Эльза Дагмар: И еще он никогда не извиняется. Видимо, как все мужчины, считает, что признаваться в ошибке - это следующая ошибка. Совесть есть только у чувства, у человека ее нет. А когда затихают чувства - засыпает и совесть. Линни: Ты пробовала с ним поговорить? Эльза Дагмар: Разве можно говорить о своих чувствах с мужем? О своих чувствах можно говорить только с очень близкими людьми. Линни: Ты его любишь? Эльза Дагмар: Я ничего не помню о любви, я ведь уже столько лет замужем. Может люблю, а может и не люблю. Мужчинам не нужна любовь - им нужен только повод пожаловаться, что их никто не любит. Вообще-то я с детства ненавидела всех мужчин, но пока есть подруги, приходится приспосабливаться к их мнению. Большая часть женщин выходит замуж лишь потому, что замуж выходят их соседки. Обидный предрассудок: выйти замуж только из-за того, что женщине "надо выйти замуж". Мне никогда не нравились мужчины, которые были в меня влюблены, а поскольку в меня были влюблены все мужчины, то они все мне не нравились. А Эдвард... Чувства мои сожрал, как спелые яблочки, а сердце, как косточки, выплюнул. Выдумали тоже - "любовь"! Настоящей женщине вполне достаточно телевизора! Линни: Почему же ты вышла замуж за дядюшку Эдварда? Эльза Дагмар: Наверное, влюбилась. Но человек, в которого влюбляешься, не всегда тот, в которого хотелось бы влюбиться. Тогда Эдвард был глуп, красив и заботлив. Теперь только глуп. Ой, как любовь зла! Ой, как зла! Надо совсем не знать человека, чтобы решиться выйти за него замуж. Иногда влюбляешься в человека благодаря очаровательным глупым мелочам - тем самым, которые потом раздражают. Это все было очень давно, а может быть, еще раньше. Вообще первый раз замуж выходят из-за любопытства и по неопытности, это уже потом действуют по привычке. И еще, наверное, мне было очень одиноко в ту минуту, когда он сделал мне предложение. Это было прекрасное время. Я была так несчастна... Линни: Ты его любила когда-нибудь? Эльза Дагмар: Когда-то. Вернее - иногда... А может быть, из всех мужчин, которых я не любила, его я не любила меньше всех. А потом... Линни: Что случилось "потом"? Эльза Дагмар: В какой-то момент обнаруживаешь, что того, кого любишь, на самом деле не существует. Вряд ли можно любить одного человека всю жизнь. Всю жизнь любить людей трудно - они для этого слишком долго живут. Вообще, вряд ли можно любить человека. Люди редко бывают такими, какими мы их знаем. Любят - мечту, а в человека только влюбляются. Любовь - весьма религиозное чувство: обожание, обожествление. Но со временем позолота осыпается, а ежедневная близость делает это слишком заметным. На свете очень мало таких людей, которые выглядят лучше после продолжительного знакомства с ними. Трудно уважать человека, которого слишком хорошо знаешь и видишь дольше двух минут в день. Под микроскопом любовь не выживает. Сближение часто отдаляет. Даже медовый месяц обычно оказывается короче календарного. И вот тут-то выясняется, что мужчина - существо, полностью противоположное женщине, поэтому общими у них могут быть только иллюзии, дети и взаимная ненависть. К несчастью, лишь после свадьбы узнаешь, с каким человеком ни за что не хотела бы связать свою жизнь. Все мужчины похожи друг на друга, поэтому нам, девочкам, так трудно сделать правильный выбор между ними. А время укрепляет неприязнь и иссушает страсть. Перестав любить, вдруг начинаешь стыдиться прошедшей любви и с ужасом понимаешь, что единственный человек, с которым тебе хочется провести всю оставшуюся жизнь, - это ты сама. Это кошмар! Когда любовь проходит, не остается сил даже для кокетства. Хотя раньше... Ах, какие мужчины за мной тогда ползали и увивались! Некоторым из них мне даже удалось сказать, что я их не люблю... Это были счастливейшие минуты моей жизни! Линни: А мне когда-то давно казалось, что однажды, проснувшись утром, пойму: вот она я, по уши влюбленная, и жизнь обретет новый смысл. Как ужасно быть красивой и умной, да? Эльза Дагмар: Я помню. В молодости от этого очень страдаешь. Линни: Получается, что счастья приходится ждать целую вечность. А жизнь так коротка, что успеваешь только устать. И что остается делать нежной девушке в зрелом возрасте? Шлепать себя по лысине и рвать волосы на груди? Лезут и лезут какие-то липучие, приставучие, надоедливые существа, которые, видите ли, жить без тебя не могут. Чужие чувства так утомляют, если нет своих. Приходится быть злой, жестокой, циничной. Чтобы никто не мог причинить боль, приходится самой быть чьей-то болью. Как невыносима мысль о том, что кто-то чего-то ждет от нас. Нити чужих чувств опутывают. Чужие ожидания все время "обязывают", это такие тяжелые цепи. Мне почему-то теперь кажется, что у всех мужчин, которые говорили мне о своих чувствах, были одинаково уродливые лица. Наверное, потому что все эти лица было одинаково невозможно запомнить. Эльза Дагмар: Я же говорю: все мужчины одинаковые, только чуть-чуть разные по росту, чтобы можно было различить, за кого из них собираешься выйти замуж, а с кем уже успела развестись и в какой именно последовательности. Линни: Помню, ухаживал за мной один бизнесмен. В анфас он выглядел вполне дружелюбно. Но у него был такой профиль, что я никак не могла отделаться от мысли, что ему, наверное, очень нравится консервные банки открывать. Эльза Дагмар: Это еще ничего. Вот у меня когда-то был один ухажер - такой страшный, что как только к зеркалу подойдет - сразу от испуга начинает заикаться и звать на помощь. Линни: Увы! Заслуживающих сочувствия всегда больше, чем достойных любви. Лучшие люди уходят в мужья, в резерве остаются только второсортные экземпляры. Эльза Дагмар: Говорят, что мужчина должен быть чуть-чуть красивее обезьяны. Линни: Но все-таки красивее! Эльза Дагмар: Не расстраивайся, обычно профиль - это не самый главный недостаток в муже. Хотя вообще-то ничто живое не может быть слишком уродливым, если оно действительно влюблено в нас. Правда, чаще всего мужчины любят только самих себя, но, как говорит мистер Циннеркнок, все женщины кому-то нравятся, только красивые женщины нравятся мужчинам, а некрасивые - другим женщинам. Линни: А мне дядюшка Ганс говорил, что вообще-то почти любой мужчина может осчастливить хотя бы одну женщину, причем двумя способами: или оставаясь холостяком, или сделав ее своей вдовой. Эльза Дагмар: Вот видишь, так что не переживай, девочка, для каждой кастрюльки всегда найдется своя крышечка. Есть только одна маленькая проблема. Когда у женщины только один муж, он очень быстро становится эгоистом. Правда, умные женщины не гоняются за чрезмерной популярностью. Пять - шесть сотен поклонников вполне достаточно, чтобы силы были примерно равны. Линни: Увы! Дядюшка Ганс говорил, что в мире гораздо больше красивых женщин, чем заслуживают мужчины, и гораздо меньше умных мужчин, чем заслуживают женщины. Эльза Дагмар: Просто мужчины не такие герои, как мы. Женщина, убедившись, что "все мужчины одинаковы", продолжает искать, а мужчина, заподозрив, что "все женщины одинаковы", начинает прятаться. Поэтому настоящего мужчину становится все труднее обнаружить. Впрочем, возможно, настоящих мужчин не стало меньше, - возможно, они просто научились лучше прятаться. Но, боюсь, скоро интересные мужчины будут встречаться только среди женщин. Так что поторопись с отбором женихов. Линни: Замужество - это очень серьезный шаг. Ведь вполне вероятно, что это надолго - может быть, даже на несколько месяцев. Как говорит дядюшка Ганс: "При покупке фортепьяно не спешите - могут подсунуть балалайку". Эльза Дагмар: Пустяки. Главное, в муже сразу надо развивать хорошие привычки. Дарить жене подарки - это хорошая привычка, чувствовать себя виноватым - это тоже хорошая привычка... Брак - не такое уж страшное мероприятие. Муж иногда необходим, потому что не во всех наших проблемах удается обвинить правительство. Современной женщине очень нужны муж и кошка: кошка нужна, чтобы ее любить, а муж, чтобы всегда помнить, насколько кошка лучше. Только замуж надо выходить как можно раньше и как можно чаще. Нельзя вставлять все ноги в один чулок. Линни: Но ты-то все еще первого мужа донашиваешь? Эльза Дагмар: Это потому, что я очень добрая и очень ленивая. Ненавижу всего лишь две вещи: своего мужа и всех остальных мужчин. А вообще-то чем чаще женщина выходит замуж, тем большему числу мужчин она успевает отомстить за то, за что не успела отомстить своему первому мужу. А дети? Как это прекрасно! Ты себе представить не можешь, как приятно в присутствии мужа сказать ребенку за обедом: "Не грызи кости - ты же не собака, лучше отдай их папе". Тебе обязательно надо попробовать сходить замуж - хотя бы ненадолго, недельки на две. Чтобы все время любить только одного мужчину, надо его почаще менять. Линни: Ты же не собираешься разойтись с дядюшкой Эдвардом? Эльза Дагмар: Ни в коем случае! Дать ему шанс вздохнуть свободно? После всего, что он сделал со мной, с моей жизнью? Н-еее-т... Расставшись с мужем, труднее мстить ему, чем оставаясь вместе с ним. Никому его не отдам. Сама задушу - своими ручками. Вот этими нежными ручками. Линни: Какие же мы все-таки стервы! Эльза Дагмар: И как нам это идет! Ничего, пусть лучше будет хуже для меня, чем лучше для него. Приходится идти на жертвы. Линни: Судьба не оставит тебя без награды за это. Эльза Дагмар: Что-то она не спешит мне ее вручить. Твои бы слова да судьбе в ушки. Линни: Зато какие мы самоотверженные! Эльза Дагмар: И как нам это идет! Линни: Я недавно заметила, что двух одинаково интересных людей не бывает, зато существует множество одинаково скучных. И почему-то все молодые люди говорят одно и то же: что любят так, как никто никого никогда не любил. Эльза Дагмар: Любовь к романтике - это болезнь молодых девушек. До конца она никогда не излечивается, но постепенно ее вытесняют проблемы с лишним весом и лишним возрастом. Когда я в детстве прочла, что в среднем каждые пять минут человек попадает под машину, мне стало так жалко этого человека! А теперь даже приятно представить некоторых на его месте... Кстати, ты бы не обижала Тилли слишком сильно. Видишь, мальчик страдает, надрывается, хочет тебе понравиться... Линни: Мне его очень жалко, он такой смешной: не пьет, не курит, даже в шашки не играет, а врет только из-за врожденного гуманизма. Но почему люди никогда не бывают такими, какими хочешь их видеть? Впрочем, он так смешно мечется, когда напуган. Эльза Дагмар: Только не поддавайся жалости! Жалость - бездонна, в эту пропасть можно падать бесконечно. К тому же мужчины слишком плохо ведут себя, повзрослев, чтобы стоило слишком щадить их в молодости. Линни: Тилли мне пока ничего плохого не сделал. Эльза Дагмар: Нельзя быть такой эгоисткой! Надо мстить мужчинам не только за себя, но и за всех других женщин, которых они обманули, обманывают или когда-нибудь непременно обманут. Запомни: даже лучшие мужчины заслуживают только того, чтобы быть утопленными. Но ведь мы, слабые женщины, так чувствительны и мягкосердечны. Поэтому, чтобы наша совесть нас не мучила, не следует топить мужчин в холодной воде. Воду нужно обязательно подогревать. Впрочем, чтобы сделать очень больно влюбленному мужчине, достаточно просто не обращать на него внимания. Но если любовь с его стороны прошла, приходится помучиться над обдумыванием иных способов мести. Иногда даже приходится прощать, если не можешь отомстить! Линни: Не беспокойся, я умею быть букой-бякой. Знаешь, как говорит в таких случаях одна моя подруга: я не капризная, я - стильная! Эльза Дагмар: Это правильно. Чтобы не выглядеть смешной во всем, что касается чувств, надо очень внимательно следить за модой. Хотя подруги - это теперь совсем не модно, ведь они только портят нам настроение своими неинтересными сплетнями и огорчают нас своим неумением носить красивые вещи. У одной моей подруги - ты ее не знаешь - есть такая красивая шляпка, что если бы не ее лицо, я бы себе тоже такую сделала. Все-таки как это несправедливо, что женщина, чем-то похожая на лошадь, никогда не бывает такой же красивой, как лошадь, чем-то похожая на женщину. Ну да ладно. Есть прекрасное правило: не надо объяснять злым умыслом все то, что вполне объяснимо простым идиотизмом. Так что давай пока простим наших подруг. Линни: Всех? Эльза Дагмар: Всех. Линни: Тогда, надеюсь, не надолго? Эльза Дагмар: Минут на пять. Линни: Ой, какие же мы все-таки добрые! Эльза Дагмар: И как это подходит к нашим прическам. Ну, а как ты относишься к Тилли? Линни: Не знаю. Кажется, раньше он не был мне противен, может быть, просто потому, что был незаметен. А теперь мне почему-то неприятны встречи с ним. Эльза Дагмар: Как я тебя понимаю! Мы с мужем уже почти двадцать лет вместе, но я к нему испытываю точно такие же чувства - причем с каждым днем все сильнее и сильнее. Представляешь, как мне тяжело? Линни: Представляю... Эльза Дагмар: А ведь он совсем не спешит сделать меня своей вдовой! Представляешь, как это жестоко с его стороны? Теперь женщины стараются как можно чаще становиться вдовами - это сейчас очень модно. Но на мужчин ни в чем нельзя положиться... Линни: Сочувствую. Эльза Дагмар: А что Тилли ... Линни: (перебивает) Да ну его! Посмотри лучше, какое синее небо, какие белые облака: синее - белое, синее - белое. Такое небо рисуют только на открытках. Как прекрасен мир и как легко быть счастливой! Мечты порхают, как пестрые бабочки. И вода плещется, как мое любимое платье. Вернее то, которое я раньше так любила. Как хорошо быть одной, быть спокойной, никому ничем не обязанной, никуда не спешить и слышать только шепот ветра и шорох листвы, шепот и шорох... Как хочется, чтобы ничего не изменялось и ничего не происходило. И не надо было ни о чем думать. И ни о ком. Эльза Дагмар: И никаких мужчин! У меня на них вообще аллергия! А эти вечные мужские причитания? Как они утомляют! Все-таки мужчина - это сильно изуродованная женщина. Недаром говорят, что вдова, которая выходит замуж снова, недостойна выпавшего на ее долю счастья. Хотя если женщина не поддается соблазнам, значит, это не соблазны. Линни: Ах, какие мы романтичные! Эльза Дагмар: И как нам это идет! Интересно, существует ли где-нибудь идеальный мир - без старых мужчин и зубной боли? Тот мир, в котором женщины говорят все, что хотят, а мужчины делают все, что им говорят женщины. Нормальные семейные отношения: женщина говорит - мужчина слушает и слушается. Мужья под каблучком, морщины только на пятках - вот как должна выглядеть справедливая вселенная. Где он, этот мир, который показывают в фильмах, в которых жена всю жизнь изменяет мужу, а муж перед своей смертью умоляет его простить, потому что понимает, что это он сам во всем виноват? Где такие мужчины? А где же подвиги? Где серенады? И почему морщинки появляются не только на пятках? Линни: Как это грустно: лет через двадцать мы с тобой станем старше лет на пять, а все наши знакомые мужчины постареют лет на сорок. Эльза Дагмар: А Эдварда вообще ничего не волнует, кроме собственного радикулита. Хороший супруг напоминает о том, что на его месте мог бы быть идеальный, а это так раздражает! Хотя я уже столько лет живу со своим мужем, что не могу смотреть на других мужчин без сочувствия. Как говорят опытные людоеды, даже к врагам нужно относиться не с ненавистью, а с аппетитом. Пойдем, попудрим носики перед обедом. В конце концов, взгляд в зеркало всегда помогает что-то улучшить: в молодости - настроение, в старости - макияж. Линни: Ах, какие мы умные! Эльза Дагмар: И как нам это идет! (Уходят). КАРТИНА ТРЕТЬЯ. "ОЖИДАНИЕ" "Для угнетенных хуже всего те девять дней из десяти, когда их не угнетают" Честертон "Вы правильно делаете, что живете честно. Из Вас получился бы лишь очень мелкий жулик" Дидро "Племянник Рамо" Входят Эдвард Дагмар и Тилли Эдвард Дагмар: Вот здесь мы и подождем обеда или Ганса Циннеркнока - в зависимости от того, кто из них подоспеет раньше. Тилли: Вы ведь с ним, кажется, очень старые друзья? Эдвард Дагмар: Друзья! Разве в наше время друзья чем-нибудь отличаются от врагов? Правда, они гораздо больше радуются, делая нам гадости. Когда-то мы все вместе учились. Вы же знаете, школа и другие несчастья очень сближают. Он даже чуть не увел у меня мою Эльзочку, когда она еще не была моей невестой. Но ему, как всегда, повезло - она предпочла меня. Ему всегда везет. Тилли: Вы его недолюбливаете? Эдвард Дагмар: Я эгоист и поэтому встречи с другими эгоистами не доставляют мне ни малейшего удовольствия. А еще он вбил себе в голову, что с ним моя супруга была бы гораздо менее несчастна, чем со мной. Наверное, он не может мне простить, что она выбрала меня, а я не могу ему простить, что она не выбрала его. На самом деле, мы оба любим ее и ненавидим меня... Тилли: Говорят, он очень богат? Эдвард Дагмар: Ничего удивительного: в детстве он хорошо учился, в молодости много работал, а потом неожиданно умерли его богатые родственники... Тилли: Этого не может быть: во-первых, богатых родственников не существует, а во-вторых, богатые родственники бессмертны! Эдвард Дагмар: Тем не менее, вопреки всем законам природы он очень удачно получил наследство. Разбогател благодаря необычайному стечению обстоятельств - бездетности богатых родственников и отсутствию у них эгоистичного стремления к неуемному долгожительству. До этого, помню, его попытки заработать много денег напоминали приставания к девушкам: постоянные и безрезультатные. Зато теперь он так богат, что даже журналисты научились правильно произносить его фамилию. Тилли: Невероятно! Это похоже на сказку о чистильщике обуви, который за долгие годы трудов и лишений скопил пару монет, а потом купил лотерейный билет и выиграл несколько миллионов. Помню, в детстве я читал об этом в какой-то большой красивой книжке. (входит мистер Циннеркнок, встревает в разговор) Циннеркнок: Книжки? Все книжки делятся на два вида: чековые и ненужные. Хотя искусство - это прекрасно. Я тоже очень увлекаюсь искусством, в основном - искусством делать деньги. Придерживаюсь реалистического направления - предпочитаю только то, за что реально хорошо платят. Как сказал один деятель шоу-бизнеса: "Я пришел в искусство за деньгами и без денег я из искусства никуда не уйду!" Рисовать картины, писать книги - это еще не искусство. Писать так, чтобы суметь продать, - вот это искусство. Тилли: А талант? Циннеркнок: Талантом много не заработаешь. Талант должен с детства учиться голодать. По-моему, искусство - все то, что можно продать в несколько раз дороже, чем стоят израсходованные бумага и краски. Если за это хорошо платят - это не всегда означает, что это хорошее искусство, но это всегда означает, что за это хорошо платят... Эдвард Дагмар: Вот, Тилли, этот нескромный человек и есть тот самый Ганс Циннеркнок... Циннеркнок: (перебивает) Тот самый Ганс Циннеркнок, который обо всех говорит только гадости и о котором все говорят только гадости. Эдвард еще не говорил Вам обо мне: "С такими людьми хорошо встречаться только на их похоронах"? Тилли: Нет. Циннеркнок: И Эльза при Вас не повторяла (передразнивает): "Ах, Мистер Циннеркнок настолько универсален, что как его ни оскорбляй - все к нему подходит"? Неужели даже Линни не говорила (кривляется): "Дядюшка Ганс? Видеть бы его пореже - цены бы ему не было"? Тилли: Пока нет. Циннеркнок: Странно. Значит, стали забывать. Только отвернулся - и уже похоронили. Забыли, что я бессмертен. Тилли: Так Вы - дьявол? Циннеркнок: Ну что Вы, бедный дьявол безнадежно устарел. Теперь время ангелов - деловитых и озлобленных. Эдвард Дагмар: Не слушайте его, Тилли, он не ангел... Циннеркнок: (опять перебивает) Да, я не ангел, зато я банкир. Это гораздо более важная профессия. Особенно если судить по доходам... Есть люди, которые имеют деньги, и есть люди, которым эти деньги очень нужны. Надо помочь им встретиться. Тилли: Так значит, Вы помогаете людям встретиться с деньгами? Циннеркнок: Скорее - расстаться. Банкир - это такой фокусник, который играет с чужими деньгами до тех пор, пока не превратит их в свои. Вы же знаете, у нас такой климат: не захочешь, а украдешь! Просто в наше время богатый человек - это тот, кто успевает украсть в несколько раз больше, чем успевают украсть у него. Без денег жить нельзя... Тилли: Но только ради денег тоже жить не стоит. Циннеркнок: А! бедный, но гордый? Ох и молодежь пошла! Ничему Вас родители не учат! Поверьте мне, молодой человек: если бы деньги можно было делать только из совести, богатые бы разорились, но и бедные не сильно бы разбогатели. Есть такое мнение, что сначала весь мир делился на грешников и праведников примерно поровну, но грешники быстрее размножились, потому что, хотя добрые люди чаще рождаются, они реже выживают. Вот почему я верю в совесть, но предпочитаю наличные. Тилли: А налоги? Циннеркнок: Большие налоги приходится платить только в том случае, если ты недостаточно богат, чтобы совсем не платить налогов. Эдвард Дагмар: Что меня больше всего раздражает в миллиардерах, так это моя зарплата... Циннеркнок: Ой, не любят наши люди чужие деньги, ой не любят! Тилли: Деньги - это еще не все. Циннеркнок: Особенно, если они есть. Эдвард Дагмар: Пока они есть... Циннеркнок: Чтобы не нуждаться в деньгах, нужно иметь очень много денег. Конечно, у денег тоже есть недостатки. Чужие деньги очень мешают, особенно спать, а свои деньги делают человека слишком жадным: ему начинает хотеться еще и здоровья, и любви, и "поговорить". К сожалению, счастье и деньги далеко не всегда взаимозаменяемы. Счастлив тот, кто имеет все необходимое и не желает большего. И еще - никакие деньги не помогут изменить собственное прошлое. Иногда мы готовы отдать все, что у нас есть, за то, чего у нас нет... (задумывается) Но вот что я Вам скажу, молодой человек: многие презирают чужие деньги, но никто не испытывает ненависти к своим собственным. Я был бедным и стал богатым - не могу утверждать, что быть богатым хуже. Скажем так: в костлявых объятьях нищеты нет ничего хорошего. К тому же с богатством почему-то смиряешься легче, чем с бедностью. Даже если очень несчастлив, глупо плакать, идя пешком, если можно рыдать, сидя в лимузине. Богатство еще не делает счастливым, но дает хотя бы возможность уделять побольше внимания своим несчастьям. А трагедия бедности в том, что ей по средствам только гордость... Когда устаешь любить людей, начинаешь любить деньги. А деньги не устаешь любить никогда. Как говорится: "Дайте мне таблеток от жадности! И побольше! Побольше!" А нам, банкирам, много не надо: все и еще чуть-чуть. С другой стороны, конечно, зачем хорошему человеку деньги - его и так все ненавидят? Эдвард Дагмар: Для разнообразия. Чтобы жена была довольна. Циннеркнок: Да, женщины считают, что настоящий мужчина должен быть похож на современных голливудских киноактрис. Тилли: Быть таким же страшненьким? Циннеркнок: Быть таким же богатеньким. Впрочем, "джентльмены не говорят о деньгах - джентльмены имеют деньги". Деньги - это всего лишь деньги, и ничего больше. В конце концов, миллионом больше, миллионом меньше - это совершенно не важно. Главное, чтобы "больше" было у нас, а "меньше" - у кого-нибудь другого. Сменим тему. (Шутливо кривляется) Кстати, Эдвард, а кто этот неприятный молодой человек? Эдвард Дагмар: Это Тилли. Помнишь, ты возился с его пеленками на нашей свадьбе с Эльзой? Он еще испортил тот костюм, который я тебе одолжил. Циннеркнок: Костюм помню, а младенца не узнаю. Он тогда был таким толстым красным орущим карапузом, а теперь что-то похудел, побледнел, притих. Эдвард Дагмар: Зато у него появились зубы и энциклопедический склад ума. Тилли: Вот именно, склад. Я слишком долго учился и теперь мой мозг переполнен всякими пыльными мелочами - для серьезных мыслей в нем уже не осталось места. Циннеркнок: (обращаясь к Эдварду) Похоже, он, как и мы, знает больше, чем положено знать живым людям. (обращаясь к Тилли) Откуда Вы такой умный? Тилли: Книжки читал. Циннеркнок: Сколько штук? Тилли: Точно не помню. Циннеркнок: Послушайтесь моего совета, молодой человек: если у Вас есть совесть и есть ум, от чего-то одного из двух надо как можно скорее избавляться. Я тоже когда-то имел несчастье начать думать и никак не мог остановиться. В результате в детстве постоянно травился червями сомнения, живущими в зернах истины. А теперь у меня все в порядке. Видите - брюшко гладкое, только язык в мозолях. Правда, в душе я по-прежнему очень романтичен - мне не нравится думать о том, что я делаю... Уж сколько лет богат и все никак не могу привыкнуть к собственной гениальности. Что Вы хотите? Даже великие люди - всего лишь люди. Но не бойтесь. В отличие от глупости и равнодушия, гениальность не заразна. Эдвард Дагмар: Ты все такой же хвастунишка. (во время разговоров между Эдвардом Дагмаром и мистером Циннеркноком Тилли с интересом смотрит на них). Циннеркнок: Трудно быть скромным, если за это не хвалят. Правильно говорят: "Скромность - это путь к неизвестности". А где дамы? Эдвард Дагмар: У озера. Созерцают зелень трав и синеву небес. Эльза считает, что лежание на воздухе полезнее для фигуры, чем сидение в помещении. Линни пошла с ней. Циннеркнок: Это плохо. Чем чаще современные женщины встречаются друг с другом, тем меньше женственности остается в каждой из них. Эдвард Дагмар: Интересно, о чем они говорят? Циннеркнок: О нас. Эдвард Дагмар: Какой ужас. Ни для какого другого дела женщины не объединяются так охотно, как для совместной критики мужских недостатков. Циннеркнок: (задумчиво) Если бы мы знали, что женщины говорят о нас, когда нас нет рядом, мы бы никогда к ним близко не подходили. (обращается к Эдварду) Ну, а как ты? Как прошла жизнь? Эдвард Дагмар: Хорошо, только быстро и мимо. Циннеркнок: Ты счастлив? Эдвард Дагмар: А кто счастлив? Но надо как-то жить. Что поделаешь. Циннеркнок: Да. Что поделаешь... Эдвард Дагмар: Когда человек немолод, небогат и некрасив, он не должен плакаться и расстраивать окружающих своими проблемами, потому что рассчитывать на сочувствие вправе лишь тот, кто в нем совсем не нуждается. И потом, о своих проблемах надо рассказывать только тем, кого не знаешь - их не так жалко. Циннеркнок: Ну, ты не прав! Как ты не понимаешь: наибольшее удовольствие другу можно доставить, поделившись своим горем. Нельзя быть таким эгоистом. Плакать надо как можно громче - чтобы все могли порадоваться. Рассказывай, рассказывай! Эдвард Дагмар: Что рассказывать? Иногда кажется, что жизнь - это реклама рая доступными аду способами. Все суечусь. Ничего не успеваю: не успеешь вставить зубы, как выпадают волосы. Циннеркнок: А ты теперь кто, по-прежнему - профессор? Эдвард Дагмар: Да, как попал в университет, так и не могу из него выбраться. Циннеркнок: А помнишь, ты в детстве хотел стать жирафом? Эдвард Дагмар: Теперь это уже маловероятно - семья, жена, долги, проблемы с позвоночником... Видишь этот изумительный изгиб спины? Циннеркнок: Все изучаешь, кто кого перемемуарил? Мне всегда казалось, что жизнь слишком коротка, чтобы изучать историю. Никогда не мог понять, что тебе в ней понравилось. На самом деле история не более занимательна, чем мясорубка. История - это вереница преступлений, маскирующихся под ошибки. Ну что, тебе уже удалось оставить отпечатки своих ног на ее скрижалях? Эдвард Дагмар: Пока наслаждаюсь заслуженной неизвестностью. Не поднимаюсь выше посредственности, но и не опускаюсь ниже. В каждом из нас постоянно спит гений, а бодрствует кто-то другой. Но уже получил признание в качестве авторитетнейшего специалиста по вторым пятнадцати минутам шестнадцатого века. Циннеркнок: Ничего, ничего! Потихонечку, помаленечку освоишь еще минут пять. Куда спешить? Историк должен жить долго. Весь двадцатый век был выдуман историками, дожившими до двадцать первого века. Основная заслуга профессоров истории в том, что они живут долго и упрощают историю настолько, что она становится понятной для других профессоров истории. А самый надежный способ прославиться - это дожить до двухсот лет. Эдвард Дагмар: Но не самый легкий, особенно для женатого человека. Циннеркнок: Не переживай так. Еще ни одному счастливому человеку не поставили памятник. Памятники ставят только диктаторам, мученикам и писателям, которых перестают читать. Эдвард Дагмар: Эльза очень недовольна тем, что я много работаю. Циннеркнок: Правильно. Труд создал человека, а работа его угробит. Сначала она пытается заполнить всю жизнь, а потом требует удвоить количество часов в сутках. (обращаясь к Тилли, говорит об Эдварде) Вот, перед Вами типичная жертва многочисленных побед над самим собой. Человек, слишком хорошо справляющийся с работой, становится незаменимым и рискует застрять на ней до седых волос. А потом скажут только (показывает, чавкая, причмокивая и ковыряя в зубах): "Это был хороший сотрудник. Жаль, что не осталось ни кусочка..." И опять зачавкают. Вот, например, моя бабушка работала много, очень много и до глубокой старости. И после ее смерти никто не сказал, что она работала мало, никто не сказал, что она работала плохо - о ней просто никто не вспомнил... Так что для полного счастья в нашем возрасте нужно очень немногое: во-первых, любимая работа, а во вторых, тот, кто будет делать ее за нас. Поэтому умные люди сразу рождаются пенсионерами. Тилли: Или миллионерами. Циннеркнок: Человек должен быть ленив. Очень ленив. Иначе он растратит всего себя на пустяки. Вернее - его растратят. Ты помнишь, Эдвард, чего ты хотел от жизни? Эдвард Дагмар: Хотел зарабатывать немного, но стабильно, лишь бы жить тихо, но интересно, спокойно, но душевно, иметь много свободного времени, чтобы читать, думать, писать... Циннеркнок: Ну и как? Эдвард Дагмар: Пока получается только мало зарабатывать. Если судить по моей зарплате, меня надо сажать за тунеядство. Циннеркнок: В маленькой зарплате есть только одно преимущество - она надежно защищает от похищения с целью выкупа. Я тебе всегда говорил: не занимайся мелкими пакостями, если способен на большие. Эдвард Дагмар: (продолжает жаловаться) Кабинет у меня тоже маленький. Такой маленький, что если неожиданно заходит кто-то из коллег, только чудом удается избежать случайного изнасилования. И никакого утешения в жизни: даже к студентам вынужден относиться гуманно, потому что у меня слишком слабые нервы. А мебель? Ее теперь выпускают для предпринимателей, а не для ученых. Современная офисная мебель рассчитана на то, что ее хозяев посадят раньше, чем она успеет сломаться... И Эльза считает, что я должен был достичь гораздо большего в жизни, чтобы она могла гордиться мною на моих похоронах. Циннеркнок: Что ж, жены тоже делятся на профессионалок и любительниц. Тилли: А в чем разница? Циннеркнок: Любительницы обычно заботливее и лучше ухаживают за могилой мужа. Эдвард Дагмар: (не слушая, продолжает) Я иногда задумываюсь, смог бы я, если бы я был не мной, а моей женой, гордиться тем, что я - это моя жена? Зачем я жил? Для чего родился? Почему не чувствую в душе своей силы необъятные? Циннеркнок: Не надо, Эдвард. Несбывшиеся мечты - самые назойливые. Ничего, надежда - утешение для молодых, утешение для старых - суета. Суета - это прекрасное средство для борьбы с мрачными мыслями. Второе по эффективности, после гильотины. А смысл суеты именно в том, чтобы обходиться без смысла жизни. Когда душа переполнена мелочами, она уже не помнит, что на свете может быть что-то большее, чем один день. Ты еще можешь посчитать, сколько нам лет? Помнишь, как в детстве мы придумывали свои системы для разных вычислений? Эдвард Дагмар: Так, давай считать "по-нашему". Ты мой ровесник. Нам вместе с женой около ста, но поскольку она любезно соглашается забрать себе только тридцать, то на мою долю остается семьдесят. Дальше. Я женат двадцать лет, значит по курсу "год за два" - мне девяносто, а тебе - мои собственные семьдесят минус мои семейные двадцать - около пятидесяти. Циннеркнок: Как это печально, что в нашем возрасте ни один способ расчета не уменьшает результат. Значит, у нас с тобой уже средний возраст - это когда еще можешь сидеть, но уже предпочитаешь лежать. И лучшая часть дня заканчивается сразу после звонка будильника. А Эльза все такая же молодая, как и раньше? Эдвард Дагмар: С тех пор, как ей исполнилось двадцать пять, никто не помнит ее точного возраста, тем более она сама. Ты же знаешь, когда у женщины прямо спрашивают, сколько ей лет, она сначала обижается, так как не может вспомнить: тридцать шесть или пятьдесят восемь. А потом обычно берет что-нибудь среднее - двадцать четыре. Правда, ничто не бывает таким неизменным, как возраст женщины после того, как она согласится отпраздновать свое тридцатилетие. Поэтому обычно Эльзе не больше тридцати двух с тех пор, как ей исполнилось сорок пять. Циннеркнок: Женщины живут гораздо дольше мужчин, особенно до сорока лет. Эдвард Дагмар: И стареют не чаще одного раза в столетие. Циннеркнок: Как уже давно замечено, современные женщины с возрастом не стареют, а мужают. Ладно, хватит математики... Все-таки, любовь и старость - это самые неожиданные события в нашей жизни. Эдвард Дагмар: Чем дольше живешь, тем быстрее стареешь. Хотя некоторые современные пятидесятилетние мужчины так заботятся о своей внешности, что иногда их вполне можно принять за сорокалетних ... женщин. Циннеркнок: Да, с годами ничего не улучшается, и только живот - увеличивается. У старости лишь одно преимущество - она никогда нас не покинет и будет с нами до самого конца. Подумать только, еще через пятьдесят лет нам будет еще хуже или нас уже не будет. Думаю, врачи нам в этом помогут. Эдвард Дагмар: Врачи похожи на жен - и те и другие обычно советуют: "Занимайся спортом, умри молодым и оставь красивый трупик". Циннеркнок: Современные врачи не лечат болезни, а только помогают людям узнать, чем они больны. Но надо отдать им должное: они почти всегда уничтожают любое заболевание, правда, чаще всего - вместе с пациентом. Развитие медицины остановилось где-то в каменном веке. Тилли: Но ведь средняя продолжительность жизни с тех пор увеличилась? Циннеркнок: Врачи тут ни при чем. Врачи лучше не стали, просто люди стали прочнее. А врачам по-прежнему доверяют только потому, что их ошибки живут очень недолго. Вы знаете, почему больные встречаются чаще, чем врачи? Больные иногда лечат себя сами и врачи иногда лечат себя сами, но у больных в этом случае больше шансов выжить. Эдвард Дагмар: А где теперь честные доктора, придерживавшиеся старого доброго "принципа ветеринара": лекарство не должно стоить дороже, чем пациент? Циннеркнок: Искусство современного врача заключается в умении доказать богатому пациенту, что он действительно чем-то болен, и умении не заметить, насколько болен небогатый пациент. Например, у меня столько денег, что врачи считают своим профессиональным долгом обнаруживать во мне все новые и новые болезни. Хотя на самом деле при их уровне умственного развития они с большим трудом различают даже два основных диагноза: "уже совсем умер" и "пока еще жив". Но никогда в этом не сознаются! Обязательно напишут что-нибудь вроде "недобитое самолюбие", "много думал не о том" или "удар копчика об скоростное шоссе", причем напишут таким почерком, как будто на латыни, а на самом деле - просто, чтобы нельзя было прочесть. Эдвард Дагмар: Да, современная медицина болезни не лечит, но дает возможность подольше помучиться, потому что если вовремя принять лекарство, то смерть наступает не сразу. Циннеркнок: Лучше бы уж в рецептах писали честно: "три раза в день одну неделю - и можно хоронить" или "принимать по две таблетки - до и после похорон". Мы ведь уже в таком возрасте, когда похоронить гораздо легче, чем вылечить. Конечно, здоровья у нас меньше не стало, но зато болезней стало намного больше. (обращаясь к Тилли) А у Вас, молодой человек, что болит? Тилли: Ничего. Циннеркнок: Какой невежливый молодой человек! Как это неприлично - чувствовать себя здоровым, когда вокруг столько больных. Это неправильно! Здоровых людей не бывает. Бывают люди, не знающие, чем они больны. К тому же ничто так не вредит здоровью, как избыток уверенности в нем. Именно поэтому людей, которые ничем не болеют, легче всего встретить на кладбище. Если ничего не болит - значит, лечиться уже поздно, значит, уже умер. Хотя Вы правы, лечиться вредно - от этого болеют. (неожиданно обращаясь к Эдварду Дагмару) А как дела на семейном фронте? Эдвард Дагмар: Все как у всех: сначала страсть, потом охлаждение, потом привычка, потом усталость. А когда заканчиваются большие чувства, начинаются маленькие ссоры. Выясняется, что семейная жизнь требует намного меньше ума и чувств и намного больше терпения и денег. И оказывается надо быть заботливым, но не занудливым, любезным, но не навязчивым, ласковым, но не приторным... Эльза не хочет понимать, что двадцать четыре часа в сутки трудно быть добрым, умным, внимательным, терпеливым. Не представляю, на что она надеялась, когда выходила за меня замуж? Циннеркнок: А я тебя предупреждал - восхищаться красивым каблучком и жить под красивым каблучком - это совершенно разные вещи. Женщина опасна не тогда, когда за ней бегаешь, а тогда, когда ее догонишь. Эдвард Дагмар: Ну что же, поздравляю тебя с тем, что ты оказался не так глуп, как я. Циннеркнок: Все свадьбы удачны, трудности начинаются после, потому что женщины в отличие от партизан сначала сдаются, а уже потом начинают устраивать диверсии. И обнаруживается, что за ангельской наружностью скрываются обычные человеческие внутренности. И милая роза с пикантными шипами при более близком изучении оказывается сердитым кактусом с острыми злыми колючками. Эдвард Дагмар: Мы постоянно ссоримся. Циннеркнок: Это плохо. Каждое мгновение ссоры - это вечность, отнятая у любви. Эдвард Дагмар: Оказывается, женщины даже на свой возраст жалуются только для того, чтобы с ними поспорили - и как всегда оказались не правы! Единственная ошибка, которую женщина признает охотно, - это ошибка в выборе супруга. Конечно, с годами приобретаешь опыт и стараешься не давать поводов для скандалов, но опытной женщине для того, чтобы устроить скандал, никакие поводы не нужны. Циннеркнок: Ссоры чаще всего возникают из-за того, что правы оба. Или оба не правы - и оба понимают это. Эдвард Дагмар: Она обычно путается в том, когда она была права, а когда был не прав я - и от этого сердится еще больше. Вообще в молодости у нее был ум, но она его все время забывала брать с собой и в конце концов потеряла. А после перехода от скандала к слезам и обидам цикл повторяется. В результате вся история чувств делится на кровавые и слюнявые периоды. Порой смотришь пустыми глазами и шепчешь про себя: "Господи, как мне хочется побыть одному!" Циннеркнок: Да, при таких условиях долгожительство нецелесообразно. Эдвард Дагмар: А ведь раньше мне в ней нравилось все, даже отпечатки пальчиков. Для меня она и сейчас выглядит, как миллион долларов. Только в очень мелких купюрах. Просто ведьма. Просто жуткая ведьма. Только привык к ее прическе, как она поменяла фигуру... Циннеркнок: В истории отношений мужчины к женщине обычно есть три основных этапа: попытка победить, попытка договориться о ничьей и безоговорочная капитуляция. Учти: умный мужчина соглашается с женщиной еще до того, как она начнет делать контрольные выстрелы. Эдвард Дагмар: Видимо, чтобы не потерять друга, жениться надо на враге. Она все время хочет, чтобы я изменился, то есть поменял свои недостатки на чужие. Но как говорил один философ: "Если бы меня можно было улучшить, я бы уже давно испортился". И как мне надо измениться? Она не говорит. Циннеркнок: Женщины терпят мужчину только потому, что надеются когда-нибудь его изменить, или потому, что уже не надеются. Эдвард Дагмар: Кто же поймет эти загадочные лабиринты женской души? На входе почему-то не пускают, а на выходе чего-то ждут. И почему женщины всегда стремятся уйти от необходимости мыслить в возможность переживать? Наверное, если бы мы понимали, из-за чего мы ссоримся, мы бы не ссорились. Циннеркнок: Супруги всегда ссорятся из-за мелочей, потому что о серьезных вещах они никогда не разговаривают. Тилли: А Вы не пробовали поговорить? Одна минута разговора стоит больше трех лет молчания. Циннеркнок: Да Вы что, молодой человек! Пытаться улучшать отношения при помощи их выяснения - это все равно, что пытаться улучшать мир при помощи одних только взрывчатых веществ. Никогда не слушайте женщину, если, конечно, не собираетесь с ней разводиться. Эдвард Дагмар: Она все время смотрит на меня так, как будто ждет, что я дам ей больше, чем я могу дать. А у меня такое ощущение, как у мыши, от которой требуют родить слона. Циннеркнок: Брось! Жизнь - это вообще период неразрешимых проблем. Но она не перестает быть смешной только оттого, что становишься несчастным. Эдвард Дагмар: Да, жизнь не перестает быть смешной, даже когда сам выглядишь смешным. Но если двое не любят друг друга, это редко кончается хорошо. Циннеркнок: Зачем же тогда сохранять семью? Зачем же так мучиться? Эдвард Дагмар: Так устаю от борьбы, что для побега сил уже не остается. И потом, быть может, у меня такое предназначение в жизни: предостерегать других, пугая их своим собственным примером. Циннеркнок: Кто знает, может быть, у нас у всех такое предназначение. Помню, когда ты двадцать лет назад ушел из людей в мужья, как я тогда тебе завидовал. Эдвард Дагмар: Что значит "тогда"? А теперь? Циннеркнок: Теперь завидую самому себе. Эдвард Дагмар: Почему? Циннеркнок: Потому что в наше время быть холостым не так трудно, как оставаться женатым. Эдвард Дагмар: Все насмехаешься? Ничего, надеюсь, хорошие мужья после смерти становятся холостяками, а плохие холостяки - женатыми. Должна же быть хоть какая-то справедливость в мире. Тилли: Лютер пятьсот лет назад убеждал своих поклонников, что истинная любовь сама собой рождается из брака, когда оба супруга старательно выполняют свои обязанности. Циннеркнок: Возможно, в этом есть доля правды, но небольшая... Эдвард Дагмар: Очень небольшая. Циннеркнок: К тому же люди тогда не жили слишком долго. Тилли: Так неужели, по-вашему, настоящая любовь вообще невозможна? Циннеркнок: Ну почему? Если жить в теплом климате, где-нибудь в Италии, откликаться на имя - Ромео, быть патрицием, хорошо питаться, а главное - умереть в 15 лет... Тилли: Неужели для того, чтобы брак был идеальным, кто-то из супругов должен умереть еще до свадьбы? Циннеркнок: Брак - это весьма азартная форма рабства. Браки рождаются из иллюзий и обещаний, а держатся на надеждах и привычках. Брак - взаимное поедание надежд друг друга, потому что через некоторое время после свадьбы супруги перестают друг друга слушать и начинают друг на друга кричать. Для женщины неудачный брак - это слезы, прерываемые спорами, для мужчины - споры, перебиваемые слезами. Брак - это книга, пролог которой написан стихами, а эпилог - всеми знаками препинания. Современные браки вообще свидетельствуют о недостатке предусмотрительности в мужчинах и избытке отваги в женщинах. Как будто маленькие мышки строят для самих себя большие мышеловки. Эдвард Дагмар: Один мой приятель долго искал повод бросить курить, женился, в результате чего еще и запил. После свадьбы узнал, что такое счастье, но было уже поздно. (за сценой голос Эльзы Дагмар: "Эдвард! Иди сюда!") Эдвард Дагмар: Вернулась! Ни минуты покоя! А еще говорят, что не бывает музыки слаще, чем звук любимого голоса. Все! Стану пингвином и улечу на север! Помню, я все сомневался - идти мне на первое свидание или нет. Решил подбросить монетку, загадал: если "орел" - пойду, если "решка" - не пойду. Пятнадцать раз подряд выпадала "решка" - и, разумеется, несмотря на это я, как дурак, пошел! Ой, надо было слушаться маму и судьбу! (требовательный голос за сценой: "Эдвард! Скорее! Скорее!") Эдвард Дагмар: (кричит) Уже в пути! (говорит) Я все-таки надеюсь умереть раньше, чем меня посадят за ее убийство. Циннеркнок: Да, если вовремя умереть, то многих неприятностей можно избежать. Эдвард Дагмар: (Эдвард Дагмар собирается уходить, бормочет) Просто ведьма! Просто жуткая ведьма! Убил бы сразу после свадьбы - давно бы уже свое отсидел и на свободу вышел! Ведьма! Просто жуткая ведьма! Пойду выпрыгну из окна - хоть по пути отдохну, пока лететь буду... Простите, у меня нервы сильно расшатаны - не могу спать даже на работе. (За сценой раздается истошный крик: "Эдвард!") Эдвард Дагмар: (кричит за кулисы) Спешу и падаю! (уходит, бормоча) Лучше бы я себе обе ноги сломал в трех местах перед свадьбой, может, одумался бы... (Эдвард Дагмар выходит) Циннеркнок: Он стал таким пугливым. Видимо, семейное счастье окончательно подорвало его здоровье. В нашем возрасте мужчины делятся в основном на тех, кому удалось не жениться, и тех, кто не решается развестись. Да, любовь - это занятие не для слабонервных. А как она его любила когда-то - почти как новую кофточку! Загадки природы. И почему любимые девушки становятся нелюбимыми женами, причем чужими?.. В браке всегда или оба счастливы, или оба несчастны. Что действительно хорошо в семейной жизни: супруги часто так ненавидят друг друга, что на ненависть к другим людям у них сил почти не остается. Когда я вижу ссорящуюся семейную пару, то улыбаюсь не из-за вредности, а из-за радости, так как понимаю, что судьба поступила очень гуманно, сделав несчастными двух человек, а не четырех. Но почему жизнь так стремится убедить нас в том, что одинокие люди чаще всего живут не одни?... (задумывается) Вот Вам еще один урок, молодой человек, - никогда не спорьте с женщиной: если Вы ошибетесь, она Вас простит, но унизит, а если Вы будете правы, она Вас унизит, но не простит. Под вуалью смирения расцветают зрачки обид... Никогда не спорьте с женщинами, потому что они знают слишком много способов сделать нас несчастными. Ведь в глубине души мы все хотим от жизни одного и того же: побольше поводов счастья и поменьше причин для обид. И надо для этого, кажется, всего лишь почаще говорить близлежащим гражданам и гражданкам, что они - самые красивые, самые умные, самые добрые, самые любимые, самые родные. Люди не любят, когда их не любят. А ведь нужно так мало: покорми, приласкай, выпусти погулять и не заставляй думать... Тилли: И сколько раз в день мужчина должен говорить женщине, что она - самая красивая? Циннеркнок: Примерно в два раза чаще, чем начальнику, что он самый гениальный. Позвольте поинтересоваться, молодой человек, чем Вы занимаетесь во время, свободное от выслушивания старческих бредней? Тилли: Служу коммерческим структурам. Циннеркнок: Слышал, что из Вас пытаются сделать многообещающего негоцианта? Тилли: Полагаю, что лучше обещать поменьше, а в долги залезать пореже. Циннеркнок: Да Вы что, молодой человек! Современный бизнес строится на умении получать кредиты и на вере в то, что отдавать их не придется. Все держится на формуле: бери почаще и побольше, а возвращай пореже и поменьше. Тилли: Не всем удается сразу получить кредит - некоторым приходится работать всю жизнь. Циннеркнок: Молодой человек, Вам нужно срочно приобрести навыки зарабатывания денег, а то потянет в политику. Тилли: От голода? Циннеркнок: Из-за страха, что ничего не умеешь делать. Вы только, пожалуйста, не воспринимайте всерьез все, что я говорю. В наше время для предпринимателя очень важно выглядеть слегка придурковатым из-за странной веры в то, что умный человек не может быть честным. Люди легко доверяют свои деньги только мошенникам и с большим трудом - правительству, хотя, как правило, результат бывает абсолютно одинаковым. Ум в наше время вообще не выгоден: умный человек может несколько лет переживать из-за того, чем дурак способен всю жизнь гордиться. И еще очень важно получить юридическое образование, потому что знание законов приносит деньги, в отличие от их соблюдения. Тилли: Увы! Все, чему нас учат в школе - или бесполезно, или вредно, или невозможно запомнить. Циннеркнок: Да, в школах людей не учат, а дрессируют. Я тоже получил традиционное образование: в результате я ничего не умею делать, но не знаю об этом. Впрочем, главное, чтобы учеба не мешала образованию. Но похоже, что скоро у всех будут одинаково простые биографии: родился, потом учился, от чего и помер. К чему готовят в школе? Тилли: Видимо, только к получению государственной пенсии. Циннеркнок: Не обольщайтесь, молодой человек: государство, конечно, большая корова, но даже такого вымени на всех не хватит. А школа убивает интерес ко всему, чему в ней пытаются научить и вырабатывает в человеке опасную привычку считать, что все важное должно быть скучным, а все интересное - глупым. Тилли: Я еще в детстве никак не мог понять, почему взрослые уважают только то, что нагнетает дикую тоску. Оказывается, во всем виновата школа... (возвращается Эдвард Дагмар) Эдвард Дагмар: Школа? В школах ничему не учат, просто делают одних дураков глупее, чем другие, а потом отфильтровывают. Должен признать: в перечне мук, которые приходится претерпевать современному человеку, брак занимает не первое, а второе место - после школы. Циннеркнок: Подумать только - сколько "потерянных поколений" вырастили - ни читать, ни писать как следует не умеют! Как это пошло, когда даже доносы пишут кривым почерком и с орфографическими ошибками. От страха перед пунктуацией погибло больше великих мыслей, чем из-за боязни иметь собственное мнение. Считать умеют только чужие деньги. И все из-за школы! Ни одну обезьяну нельзя научить тригонометрии, потому что, в отличие от человека, она понимает, что ей это совсем не нужно. Эдвард Дагмар: А эти жуткие школьные задачи? В бассейн ныряет сорок человек в час, через две минуты выныривает двадцать, сколько всплывает через сутки, если по одной трубе поступает горячая вода, а по другой - очень горячая? Циннеркнок: А если бы нас с детства не заставляли читать глупые книги? Возможно, с годами мы сумели бы полюбить умные. Эдвард Дагмар: Однако будем объективны: все познается в сравнении. Увидев хотя бы один раз бланк налоговой декларации, начинаешь ценить неграмотность. Циннеркнок: Раньше образование, действительно, имело важное значение: оно позволяло паразитировать на тех, кто его не имеет. Теперь времена изменились: пока Вы стараетесь украсть деньги путем сложных интеллектуальных комбинаций, их уводят у Вас из-под носа каким-нибудь примитивнейшим способом. Уважение к невежеству - вот высшее достижение современной цивилизации. Эдвард Дагмар: Единственная польза учебы теперь только в том, что она не дает человеку задумываться о смысле жизни. Циннеркнок: И отвлекает от мыслей о женщинах. Потому что женщины особо опасны в двух случаях: если все время думаешь только о них и если о них все время только думаешь. Эдвард Дагмар: Ой, с женщинами - как с зубами: сначала страдаешь, когда они появляются, потом переживаешь, что они исчезнут. Циннеркнок: Да, любовь - это ужасно. Идешь по жизни, спинка прямая, глазки весело бегают, радуешься - весь такой умненький-благоразумненький - и вдруг - бац! бац! - в душе какое-то кипение, в голове какое-то бурление - и все - любовь-морковь! И наповал. Влюбленность всегда начинается с маленькой психической травмы, неожиданно переходящей в необратимое увечье. Эдвард Дагмар: У слова "любовь" больше значений, чем примеров. Циннеркнок: С любовью все обстоит точно так же, как с чужой совестью, - мы о ней ничего не знаем, но стесняемся думать, что ее вообще не существует. Тилли: Но я в это не верю и не понимаю, как можно в это поверить? Можно ли не верить в существование океана только на том основании, что никогда его не видел? Лучше думать о любви, чем о том, что ее вообще не существует. Циннеркнок: Это, молодой человек, только в романах пишут, что без любви ни звезды ни горят, ни кенгуру скакать не может. Вы, молодой человек, совсем не знаете жизни. Счастливчик. Любовь - это чувство, обычно описываемое авторами, которые никогда сами его не испытывали, но слышали о нем от тех, кто видел тех, кто знает, как приблизительно это чувство следует симулировать. Книги о любви пишутся не влюбленными и не для влюбленных, как книги о хирургии пишутся не больными и не для больных. В результате с описаниями браков в романах дело обстоит точно так же, как с некрологами: когда их читаешь, то создается впечатление, что этот мир можно было бы значительно улучшить, оживив всех умерших и похоронив всех живых. Эдвард Дагмар: Да, современные романы - это книги, которые невозможно читать трезвым. Циннеркнок: Книги, которые невозможно читать трезвым - это школьные учебники, а романы просто скучны. Только в одном могу согласиться с Вами, молодой человек: если бы люди не изобрели любовь, было бы очень сложно придумывать сюжеты для рекламных роликов. Тилли: Несомненно, любовь существует, иначе из-за чего иногда люди пристают к полицейским с просьбами их пристрелить? Циннеркнок: Из-за плохой погоды. То, что из-за любви страдают, еще не означает, что она существует. В любовь верят по привычке или от незнания: в любовь верят потому, что сами любили когда-то, или потому, что сами никогда не любили. Единственное безопасное чувство - это чувство страха, а мечты - это крючок, на который наше сердце ловит наш разум. Образуют семью из-за страха, что в старости одному по вечерам будет очень скучно кашлять. Заполняют скукой промежутки между ссорами. И утешаются только одним: пусть мы ненавидим друг друга, зато наши чувства сильны и взаимны. Вы встречали когда-нибудь счастливые семьи? Эдвард Дагмар: Ну, мы с Эльзой, например, были очень счастливы... Циннеркнок: (прерывает) Да, пока не встретились друг с другом. Эдвард Дагмар: Хватит, Ганс. Не пугай детей - не делай за учителей их работу. Молодость - самая удачная пора для веры в счастье: множество надежд и никакого опыта. Ничто так не мешает воображению, как память. К тому же это бесполезно - Тилли влюбился. Циннеркнок: Ну вот, очередная победа иллюзий над интеллектом! Вот так всегда: катастрофы не было, а жертвы есть. Еще один сгорел в пожаре чувств... И кто же эта коварная обольстительница? Эдвард Дагмар: Конечно же, Линни. Циннеркнок: Что ж, Линни - очень милая девушка. Она - ангел, она дьявольски умна. Я бы сам в нее влюбился, если бы не был таким консервативным поклонником равенства: молодые должны флиртовать с молодыми, богатые - с богатыми, лысые - с лысыми... Тилли: Да с чего Вы взяли, что я в кого-нибудь влюблен? Разве заметно? Циннеркнок: Когда Вы все время смотрите на кого-то или стараетесь вообще не смотреть на кого-то - любой легко поймет, что это значит. Необдуманные слова, неловкие жесты, неосторожные взгляды... Эдвард Дагмар: Но все влюбленные думают, что у других нет глаз. Циннеркнок: Послушайте бесполезный совет бесполезного старика. Старшее поколение всегда знает жизнь лучше, потому что во времена его молодости было чуть меньше телевизоров. Если Вы без ума от женщины, надо бежать за умом, а не за женщиной. Эдвард Дагмар: Женщины - существа непредсказуемые. Слабые, беззащитные феи, от которых практически невозможно спастись. Циннеркнок: На мордочку посмотришь - богиня! Венера! Афродита! Клеопатра! Нефертити! Офелия! Нимфа! А в душу заглянешь - обыкновеннейший крокодил. А после свадьбы они обычно только курят, едят и ругают мужа, причем делают это все одновременно. Иногда, правда, ласково гладят его по головке, но только перед тем, как снять скальп. Любящие жены встречаются редко - и то, наверное, лишь в кино. Эдвард Дагмар: Правда, многие женщины настолько чувствительны, что скорее отравят мужа, чем обидят кошку. Но нам от этого не становится легче. Циннеркнок: Опомнитесь, молодой человек! Судя по тому, что показывают в телевизионной рекламе, у большинства женщин перхоть, восемьдесят килограмм лишнего веса, избыточное потоотделение и постоянные проблемы с другими шлаковыводящими системами. Эдвард Дагмар: В реальной жизни все обстоит не настолько плохо. Но симптомы тревожные. Циннеркнок: Жена одного моего знакомого когда-то перепутала его со своим идеалом, и ему пришлось до конца жизни притворяться блондином. Хорошо еще, что это было не слишком трудно, так как вообще-то он был совершенно лысый. А другой мой знакомый так ненавидит свою супругу, что жутко завидует всем, кто ее не знает. Эдвард Дагмар: Одна студентка рассказывала, что влюбилась прямо на своей свадьбе - в одного из гостей - и, как она уверяет, в тот же миг поняла, что (передразнивает): "Ах, я совершила ужасную ошибку и мой муж жестоко поплатится за это!" Недаром говорят: женщины, как вино, склонны к брожению. Учтите, это еще не самый плохой вариант. Любовь к замужней женщине может сделать несчастным только одного из троих, любовь к незамужней - угрожает счастью обоих. Циннеркнок: Того, кого любишь, на самом деле не существует. Влюбляются в человека, а любят - мечту, привидение. Любят всегда только привидения. Но от этого есть хорошее противоядие. При встрече с привидением мужского пола надо ущипнуть себя, а при встрече с привидением женского пола надо ущипнуть привидение. Уверяю Вас, после этого ни одно привидение женского пола не позволит Вам в себя влюбиться. Эдвард Дагмар: А эти глупые истории про то, что с милым рай и в шалаше? Циннеркнок: Любовь - чувство, плохо приспособленное к выживанию в шалашах. Джентльмены предпочитают блондинок, а блондинки предпочитают облигации. Одна знакомая мне семейная пара прожила в полном согласии много лет на первом этаже. Однажды муж неожиданно приехал из командировки, заглянул в окно и увидел, что его жена ждет его совсем не так, как ждала Пенелопа своего Одиссея. Ну, и какую мораль мы должны извлечь из этой истории? Тилли: Мораль тут - сколь важна добродетель, особенно если живешь на первом этаже. Эдвард Дагмар: Если живешь на первом этаже, не надо заглядывать в окна раньше, чем позвонишь в дверь. Циннеркнок: Не надо жить на первом этаже. Правда, хорошая жена больше одного скальпа с мужа не снимает. Но в остальном они все одинаковые. У какого-то известного писателя есть рассказ про мужчину, которому по ошибке в свидетельство о браке вписали не ту женщину, с которой он пришел в загс. Но мужчина не захотел платить за новый бланк, поскольку, по его мнению, разница между двумя женщинами не превышает стоимости одного нового бланка. Они все одинаковые. Тилли: Знаете, конечно, все женщины чем-то похожи на Линни. Но только Линни не похожа ни на кого! Циннеркнок: Ах, молодой человек! Как все запущено!.. Вера в идеалы никогда не проходит безнаказанно. Сначала мы создаем себе представление о своем идеале, затем встречаем женщину, влюбляемся - и обнаруживаем в своем идеале именно ее черты. Если в человеке все прекрасно, значит, Вы еще не женаты на этом человеке. Учтите, идеальная женщина не курит, не пьет, не изменяет, никогда не спорит и не существует. А большинство современных Ев не стали бы делиться яблоками с Адамами - все съели бы сами, да еще змеями бы закусили. Тилли: Линни не такая. Циннеркнок: Да, она не такая. Вам повезло. И что же Вам так в ней понравилось? Тилли: Она добрая, умная, красивая... Циннеркнок: Да Вы что, молодой человек! Жениться надо только на очень глупой и очень-очень злой женщине. Вы не представляете, как Вы будете счастливы, когда разведетесь!.. Красивые женщины интересуют только людей, лишенных воображения. Впрочем, красота нужна только тем женщинам, которые не умеют быть обаятельными. А единственное отличие умных женщин от всех остальных в том, что умные женщины остаются красивыми, даже старея. Эдвард Дагмар: Для красоты, не обремененной умом, старость - это самая страшная преисподняя. Циннеркнок: Ничего подобного. Просто в этом случае принято вести себя так, как будто недостатки ума могут отвлечь от недостатков фигуры. А скажите, Вы уже смотрели на Линни вот так? (показывает взгляд "умирающего цыпленка"). Тилли: Не знаю. Может быть. Циннеркнок: Вы ей уже писали письма? Тилли: Да. Циннеркнок: И там были строчки о Ваших чувствах? Тилли: Да, немного... Циннеркнок: И Вы уже говорили ей о своих чувствах? Тилли: Совсем немного... Циннеркнок: Поздравляю! Из тысячи способов стать неприятным молодой женщине, Вы выбрали самый надежный! (переглядывается с Эдвардом Дагмаром, оба печально качают головами и трагически вздыхают). Эдвард Дагмар: Ох уж эта молодежь! Циннеркнок: Ох уж эта молодежь! Ругать Вас некому. И мне некогда. Вы, молодой человек, допустили одну очень большую, очень типичную и совершенно непростительную ошибку: можно говорить об эмоциях, но нельзя говорить о чувствах - это пугает. Так что учтите, молодой человек, любовью оскорбить нельзя, но напугать вполне возможно. Эдвард Дагмар: Тем более нельзя говорить с девушкой о чувствах, которых она не испытывает. Циннеркнок: Женщина должна подозревать, что ее любят, но нельзя позволять ей быть в этом уверенной. Надо предоставить ей самой возможность догадаться об этом. Молодой человек, никогда не говорите слов, которых не ждут, и не давайте обещаний, о которых не просят. Любой слишком прямой путь всегда оканчивается тупиком. При внезапной попытке объясниться им в любви некоторые женщины дерутся. Это неплохо. Некоторые вызывают полицию. Это уже не совсем хорошо. Но страшнее всего те, которые смеются. Тилли: А как же девушки узнают, что в них кто-то влюблен, если им об этом не скажут? Циннеркнок: Только женщина с очень необычным набором хромосом способна не заметить, что в нее влюблены. Будем справедливы. Большинство женщин намного умнее, чем это кажется их мужьям на ощупь. Вопрос только в том, захочет ли женщина показать, что она Вас заметила. То, что все мольбы будут услышаны, еще не значит, что все они будут исполнены. Эдвард Дагмар: Женщины обычно ждут признаний в любви, чтобы их отвергнуть, а сами признаются в любви только для того, чтобы иметь потом повод для упреков. Циннеркнок: Вот теперь Линни наверняка влюбится в кого-нибудь другого, чтобы доказать себе, что Вы ей совершенно безразличны. Вы же знаете, какой эффект обычно имеет свидание двух встречных поездов. Эдвард Дагмар: Ну, ничего. От первой любви умирают лишь до тех пор, пока не начнут умирать от второй. Циннеркнок: Для сохранения всех иллюзий молодости очень важно быть безнадежно влюбленным. Женщину, которая Вас не любит, можно любить всю жизнь. Конечно, если она не сделает Вас своим мужем. Эдвард Дагмар: Только не мечтайте, Тилли, мечты имеют страшное свойство - сбываться... Циннеркнок: Вам надо срочно влюбиться еще в кого-нибудь. Ведь любить нескольких девушек намного легче, чем любить только одну девушку. Требуется гораздо меньше чувств. Что это Вы, молодой человек, приумолкли? Тилли: Берегу силы для оптимизма. Циннеркнок: (неожиданно, как будто приняв какое-то решение, обращаясь к Эдварду Дагмару) Ты хочешь расстаться с Эльзой? Эдвард Дагмар: Расстаться? Циннеркнок: Ты же говорил... Эдвард Дагмар: (начиная волноваться) Мало ли что я ... там ... тебе ... говорил ... тебе! Слава богу, мы говорим глупости намного чаще, чем делаем их. Это - мой крест, я к нему привык и не уступлю его никому. Нет розы без шипов. И потом... То, что я ее иногда ненавижу, еще не значит, что я ее совсем не люблю... иногда. Каждый имеет право страдать из-за женщины, которая этого достойна. А таких женщин, как Эльза, чаще душат, чем бросают. Жизнь - очень сложная вещь. Но если ложиться спать пораньше, а просыпаться попозже, то многие проблемы решаются сами собой. К тому же семейная жизнь очень закаляет. Циннеркнок: Да, любовь не картошка, не выбросишь в окошко... Эдвард Дагмар: Опять приехал у меня супругу переманивать? Двадцать лет. Все ездит и ездит. Все отобрать хочет. Циннеркнок: Не будем омрачать нашу взаимную неприязнь нелепыми подозрениями. Хотя каждая женщина заслуживает любви, даже если она находится замужем. Эдвард Дагмар: Эльза меня каждый день попрекает твоими успехами! Циннеркнок: Это из-за тебя она за тебя замуж вышла... за тебя! Почему ты не дал мне возможности каждую минуту любоваться тем, как она стареет? Эдвард Дагмар: Нет уж! Лучше я сам буду страдать, пока не умру. А умру я не скоро. Не дождетесь! Циннеркнок: Ничего, ничего, жизнь очень гуманна: обычно чем она хуже, тем короче. Эдвард Дагмар: Ты меня не дразни! Я после двадцати лет семейной жизни совсем одичал и хотя у меня бицепсы, как у воробья коленки, зато теперь могу одним ударом хвоста убить трех крокодилов! Циннеркнок: Зря ты так. Надо ценить тех друзей, которые есть. Следующие будут еще хуже. Эдвард Дагмар: А ты меня своей дружбой не пугай! Циннеркнок: Да, не получится у нас конструктивной дискуссии... Слушай, в конце концов, это смешно, когда двое немолодых мужчин ссорятся из-за женщины, которая им обоим безразлична и которой они оба безразличны... А жизнь идет. Все крутимся и крутимся вокруг любимых и нелюбимых, а вместе с ними - вокруг земли, а вместе с нею - вокруг солнца. Все крутимся и крутимся. Согласен? Эдвард Дагмар: Согласен... Раньше все было лучше... И мы были моложе. Циннеркнок: Хорошо, когда нет никаких чувств. Тихо. Спокойно. А еще, наверное, хорошо быть женщиной: матом ругаться не надо и водку пить не обязательно! Можно отрастить бороду и в цирке выступать... Ну, что еще скажете, молодой человек? Тилли: Оказывается, жизнь бывает отвратительна не только в детстве. И главное ее назначение, видимо, в том, чтобы убедить нас, что в ней все совсем не так, как в книжках. Циннеркнок: Привыкайте, молодой человек. А нам пора погружаться в нежные раздумья об обеде. Если днем плотно перекусить, то время до ужина пролетает почти незаметно. Воздух, покой, обед, дамы - что еще человеку нужно? Ничто не ново под луною. (смотрит на входящую Линни) И только женщины все моложе и все привлекательнее. Линни: Я не вовремя? Циннеркнок: Здравствуйте прелестная, милая, очаровательная барышня Линни! Деньги и красивые девушки всегда кстати. Какого по счету поклонника донашиваете? Линни: Точно уже не помню. Циннеркнок: Какие непостоянные эти девушки! То в одну влюбишься, то в другую... Ох, как это ужасно - женщины так красивы, а молодость так коротка. Как это ужасно. Эдвард Дагмар: Трагедия пожилых мужчин в том, что им тоже нравятся красивые женщины. Циннеркнок: Странно, что даже когда я перестал интересоваться девушками, они, несмотря на это, так и не начали интересоваться мною. Наверное, в школе закон сохранения энергии не изучали... Не замечают, игнорируют! Эдвард Дагмар: Первобытные люди своих старичков хотя бы съедали. Циннеркнок: А разве теперь люди не едят друг друга? Линни: Не на этой неделе. Циннеркнок: Ай, молодежь! Не бережете Вы хорошие традиции. Эдвард Дагмар: Что поделаешь? Молодежь замечает только себе подобных. Для молоденьких девушек все мужчины старше тридцати выглядят абсолютно одинаковыми старичками. Циннеркнок: Линни, Вы просто цветущий миндаль! Судя по красоте - будут жертвы. Девушки - совершенно непредсказуемые существа: приходится быть учтивым с каждой из них, потому что абсолютно неизвестно, кем они станут или за кого они выйдут замуж. Линни: Тилли, что Вы делаете среди этих детей преклонного возраста? Циннеркнок: (встревает в разговор) Мы беседовали о превратностях любви. Линни: И что же Вы теперь, Тилли, думаете о любви? Тилли: Думаю, что любить женщин все равно стоит, несмотря на все то, что о них говорят их мужья. Линни: Я тоже полагаю, что если бы богу было угодно, чтобы мужчины оставались холостыми, он не создал бы яблок. Эдвард Дагмар: Ах, Линни, Линни! Ну разве так можно? Применять против мужчин сразу и красоту, и ум - это чересчур жестоко. Вы бы хоть по соображениям гуманизма ограничивались либо одним, либо другим. Линни: От чего же мне лучше избавиться - от красоты или от ума? Циннеркнок: Ни от чего избавляться не нужно. Главное - улыбайтесь! С тех пор, как воздушные замки стали строить из железобетона, каждая недополученная улыбка может вызвать целую катастрофу. Видите, какой я несчастный - то ли слепну, то ли просто старею: женщин еще вижу, а их улыбок - уже не замечаю. Улыбайтесь, Линни! Хотя чаще всего улыбка женщины означает только то, что ей в эту минуту, возможно, просто нечего больше делать. (обращаясь к Тилли) А Вы берегитесь, молодой человек. Улыбки девушек - это капканы судьбы. Линни: Тетушка Эльза велела мне пригласить всех отобедать. Циннеркнок: Вот здорово! А то я уже думаю: кого бы тут съесть? Люди добрые, давайте присядем, а то так кушать хочется, что денег в долг никто не дает. Вкус к жизни я давно потерял, но аппетит до сих пор не утратил. Люблю поесть вкусно, но много! Эдвард Дагмар: Много есть вредно. Циннеркнок: А мало - не получается. Есть надо больше, а то сопьешься. Линни: А талия не исчезнет? Циннеркнок: У мужчин талия никогда не исчезает, просто иногда она прячется, потому что с возрастом подбородок все больше вытесняет ее в область щиколоток. Талия - это экватор, который постоянно стремится сместиться все ниже и ниже. Эдвард Дагмар: И почему жизнь так несправедлива: все вкусное вредно, а все полезное - невкусно? Циннеркнок: Врачи говорят, что, в принципе, все вредно. Но в нашем возрасте это уже не имеет никакого значения. Какая разница, что люди скажут на наших похоронах? Хотя лучше всего, если они скажут: "Смотрите, смотрите! Он шевелится!" А Вы, молодежь, берегите фигурки, пока они у Вас есть. Как говорится, "в каждом худом человеке сидит толстый и все время нахально требует, чтобы его немедленно выпустили". Но в наше странное время все женщины почему-то хотят похудеть. Даже те, которые не едят, а только курят и пьют. Все причитают: "Черт с ним, с весом, сбросить бы объем!" Эдвард Дагмар: Во всем виноват Эйнштейн. С тех пор, как он объявил, что все в мире относительно, женщины никак не могут решить: полнеют они или уже толстеют. Циннеркнок: Скорее, дайте мне что-нибудь съедобное! Я только немного попользуюсь и все верну обратно. Я все умею перерабатывать в жир, даже собственные волосы. Линни: А может быть, Вам заняться спортом? Циннеркнок: Спорт - это один из самых утомительных видов безделья, это тунеядство, доведенное до абсурда. Линни: Тогда как насчет диеты? Циннеркнок: На такую низость способны только вегетарианцы! Я однажды сел на диету, но раздавил ее. Хорошему человеку голодать вредно, а плохому - бесполезно. Линни: Расскажите нам пока что-нибудь интересное, Тилли. Циннеркнок: Да, только обязательно про еду. Тилли: Я читал, что женщины за свою жизнь в среднем съедают двадцать пять тонн пищи, а мужчины - двадцать две тонны. Циннеркнок: Почему так мало? Тилли: Видимо, больше не успевают. Циннеркнок: Эх! Не надо о грустном! Пойдем лучше наращивать окорочка! Будем толстенькими! А худеть начнем сразу после обеда. Эдвард Дагмар: Меня, любимого, подождите. (все уходят). КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ. "ПОДСЛУШИВАНИЕ" "Хороший человек делает подлости без удовольствия" М. Светлов "Напрасно дух о свод железный Скребется крыльями, скользя. Он вечно здесь, над той же бездной: Упасть в соседнюю нельзя!" В. Брюсов "Одиночество" "Сердце имеет доводы, которых не знает разум" Б. Паскаль Входят Эдвард Дагмар и Тилли Эдвард Дагмар: (стараясь скрыть волнение) Вот здесь... Я слышал за обедом - здесь они должны встретиться. А мы притаимся вот там, на скамеечке за кустами, и подождем. Тилли: А мне в детстве говорили, что подслушивать - нехорошо. Эдвард Дагмар: Правильно! Подслушивать нехорошо. Кто предлагает подслушивать? Подслушивать низко, бесчестно, подло, пошло и аморально. Мы ни в коем случае не будем подслушивать. Мы будем подсматривать. Где написано, что подсматривать плохо? Тилли: Кажется, взгляд через замочную скважину считается не очень благородным поступком. Эдвард Дагмар: Но здесь нет никакой замочной скважины... Тилли: Вы не ревнуете? Эдвард Дагмар: В моем возрасте чувство ревности сильно заглушается ощущениями, доставляемыми ревматизмом. Каждому судьба дает что-то свое: одному красоту, другому ум, третьему ревматизм. Тилли: Ревность - один из признаков любви, говорят, иногда она даже может стать ее причиной. Эдвард Дагмар: Ох, Вы не знаете жизни, Тилли! Это только в романах пишут, что если, увидев жену, беседующую с другим мужчиной, муж не накричал на нее, не подрался с ее собеседником и не покончил с собой, значит, все - большая любовь уже прошла. Тилли: Я читал, что женщины никогда не прощают ни ревности, ни ее отсутствия. Эдвард Дагмар: Да зачем мне ревновать в воскресенье, когда для этого есть остальные шесть дней недели? Конечно, я несколько старомоден и считаю, что в объятиях у одной женщины не должно оставаться слишком много места для второго мужчины. Но Ганс надоел бы ей еще быстрее, чем я. Тилли: Почему Вы так думаете? Я слышал, что красивые женщины и богатые мужчины никогда не надоедают друг другу, разумеется, пока не поженятся. Эдвард Дагмар: Тем не менее, статистика утверждает, что женщины намного вернее, чем мужчины, во всяком случае неверных мужей в два раза больше, чем неверных жен. Для меня всегда было загадкой, с кем изменяют своим женам эти лишние мужья. Тилли: Наверное, дру