асноватой пыли, гонимые горячим ветром, покрыли всю степь серым туманом. День клонился к вечеру и постепенно стемнело. Звезды были еле видны сквозь туман и казались маленькими тлеющими огоньками. Наступившее утро не принесло перемен. Боцман разделил остатки воды между лошадьми. На некоторое время они успокоились. Легли на землю под отвесной стеной ущелья, спрятав головы от надоедливой пыли. Охотников тоже мучала жажда. Манерки Томека были давно уже пусты, а у боцмана осталось не больше стакана чаю с ромом. Время от времени он предлагал мальчику выпить несколько капель, но сам не заглядывал в манерку уже много часов. Томек оказался хорошим товарищем по несчастью. Сам делил остатки еды, не жаловался на голод и жажду и не соглашался, чтобы опекун отдавал ему свой микроскопический паек. - Мы - друзья, и я ни за что не соглашусь, чтобы вы страдали от голода и жажды из-за меня, - серьезно говорил Томек. - Ведь я могу есть меньше вас, потому что я намного моложе. Опять наступила жаркая, изнурительная ночь. Друзья долго не могли уснуть. Лошади, мучившееся от жажды, были очень неспокойны. Охотники лежали, думая о том, какую тревогу должна вызвать их неудачная поездка. Они были убеждены, что песчаная буря вынудила и Вильмовского прервать охоту. Теперь их друзья, по всей вероятности, знают об отсутствии Томека и Новицкого на ферме. Нет никакого сомнения, что они немедленно начали поиски. Наши охотники, удрученные печальными думами, в конце концов погрузились в тревожную дремоту. Ржание лошадей и топот копыт внезапно прервали их сон. В ту же минуту они услышали протяжный вой. Охотники моментально вскочили на ноги. - Динго! Проклятые динго! - крикнул боцман, хватая винтовку. Но прежде, чем они успели освободить оружие, завернутое в тряпки, в ущелье разыгралась короткая, но страшная борьба. Лошади, испуганные нападением голодных динго, вырвали из земли кусты, к которым были привязаны арканами. Когда боцман и Томек подбежали к месту, где были привязаны лошади, они увидели, что те панически понеслись в степь. Вдруг сильная молния разорвала черный свод неба. В ее свете боцман увидел длинную тень, несущуюся за лошадьми. Быстро вскинул винтовку и выстрелил. Злобный вой динго несколько раз повторило эхо, отражаясь от каменных стен. - Попал! Попал! - крикнул Томек! Они побежали по направлению, откуда слышен был вой динго. Боцман одним выстрелом добил раненое животное. Они пошли на поиски лошадей. После получасовой тяжелой ходьбы они очутились в конце ущелья, где начиналась голая степь. Жгучий ветер с удвоенной силой бросил им в лицо тучу острого песка. Лошадей они не видели нигде, даже при свете молний. - Возвращаемся в ущелье, - хрипло сказал боцман. - Нам здесь нечего делать. Коней и так не найдем, а эти молнии ничего хорошего не предвещают. В молчании возвращались боцман и Томек в ущелье. Потеря лошадей удручила боцмана. До лагеря было не меньше двух дней хорошей езды верхом. Как же вернуться туда без лошадей, пищи и воды? Что будет с мальчиком? Ведь последние приключения уже лишили его сил. Оба они не выдержат без воды, даже если песчаная буря скоро утихнет. Боцман был очень удручен, и не знал, чем утешить своего молодого товарища. Но Томек не требовал утешений. В то время, как боцман раздумывал над тем, чем бы ободрить Томека, Томек решил ободрить своего опекуна. Поэтому он первым прервал молчание и сказал: - У меня превосходная идея. Вместо того, чтобы печалиться о потере лошадей, давайте будем играть в Стшелецкого. - Что с тобой, браток? - встревожился боцман, так как подумал, что у мальчика начался бред от жары. - Со мной ничего, - ответил Томек. - Я думаю, что, если мы чем-нибудь займемся, то перестанем думать о нашем положении. - Как же об этом не думать! - вздохнул боцман. - Можно, можно, только надо очень захотеть, - твердо сказал Томек. - Будем играть в Стшелецкого! - Что ж это за игра такая? - спросил боцман, чтобы в этот тяжелый момент не лишить мальчика удовольствия. - Я буду Стшелецким, а вы дедушкой Бентли. Мы теперь находимся в непроходимом скрэбе, как это рассказывал Бентли. Мы застрелили лошадей, чтобы они не мучились от жажды. - Порядок, мой ты Стшелецкий. Клячи уже зарезаны и что дальше? - Переждем бурю и пойдем на юг в Порт-Филлип. Наш лагерь будет называться тоже Порт-Филлип. - А мы туда дойдем без пищи и воды? - печально спросил боцман. - Это очень хорошо, что у нас нет воды. Нас должны мучить и голод, и жажда. В противном случае игра ничего не стоит. Я теперь выброшу последнюю небольшую консервную банку, чтобы у нас не было никакого искушения. Раз голод, так голод! - Легче на поворотах, браток! - поспешно возразил боцман. - Играть играем, но без выбрасывания банок! - Ну что ж, в конце концов, ничего. Пусть банка останется, теперь мы пойдем спать. Может быть, скорее пройдет время до конца песчаной бури, - предложил Томек. - Идет! Кто спит, тот не думает и восстанавливает силы, - похвалил Томека боцман, обрадованный хорошим самочувствием мальчика. Они легли, положив головы на седла. Закрыли усталые глаза. Моряк был рад, что его молодой друг не отдает себе отчета в положении, а Томек тем временем, пряча лицо, молча глотал слезы. Он боялся ужасной смерти от голода и жажды, печально вспоминал об отце, который уже, наверно, бросился на поиски, несмотря на разгулявшуюся песчаную бурю. "Как только утихнет горячий ветер, мы пойдем пешком в лагерь, - решил он про себя. - Ах, если бы тут были отец или Смуга!" Наконец усталость взяла верх над печальными думами. Сон смежил ему веки, но и во сне его мучила тревога. Ему приснилась страшнейшая буря на море. Ослепительные молнии разрывали небо, гремел гром... "Аллигатор" ежеминутно заливали огромные волны. Томек стоял на верхней площадке. Он давал приказания перепуганному экипажу. Как вдруг огромная волна накрыла палубу и судно скрылось в морской глубине. Он хотел кричать, но вода залила ему рот... Он проснулся, почувствовал, что его тянут за руку. Ночные видения сразу же пропали. Но шум волн не прекратился. Даже седло, служившее ему подушкой было мокрым, а по лицу Томека текла вода. "Боже мой, я с ума сошел от жажды!" - испуганно подумал Томек. В это время он услышал громкие слова боцмана: - Вставай, браток! Это проклятая страна! Только что у нас языки высыхали от жажды, а теперь мы готовы утонуть. Мы находимся в русле какой-то высохшей реки. Улепетываем отсюда, а то потонем как крысы! Томек проснулся окончательно. Значит, вода шумела наяву! У них теперь целая река воды. Но времени на лишние слова не было, боцман подал ему штуцер и свою винтовку. - Бери хлопушки! Я возьму седла! - крикнул он. - Давай отсюда скорее! Слышишь, как вода гремит по ущелью? Томек схватил одежду. Сразу же двинулся за боцманом, несшим на плечах седла. Под их ногами хлюпала вода. Дождевые капли приятно охлаждали разгоряченные тела. Но опасность росла с минуты на минуту, потому что уровень воды поднимался с удивительной быстротой. - Ах, чтоб тебя...! - выругался боцман, стараясь перекричать шум воды. - Мы не успеем выйти из ущелья! - Попытаемся взобраться на вершину холма, - посоветовал Томек. Стены ущелья были очень круты, а темнота не давала возможности найти удобное место. Тем временем вода уже достала Томеку по пояс. В конце концов боцману все же удалось найти пологий подъем. Он сначала помог Томеку взобраться на высокое место, а потом подумал о себе. Бросил седла на землю. Уселся рядом с Томеком и спросил: - Ну, и что же, господин Стшелецкий? Мы готовы были рассохнуться без воды, как старые бочки, а теперь чуть-чуть не утонули в реке. - Это верно, в Австралии даже играть трудно без препятствий. Здесь все происходит наоборот. Говорят, что здесь недостаточно воды? - пробормотал Томек. - Удивительная страна... На всякий случай не называйте лучше меня именем покойного путешественника. Суеверный боцман немедленно умолк. Их отчаянное положение усугубляли молнии, разрывавшие черные тучи. По степи перекатывался глухой грохот грома. Дождь лил без остановки, как из ведра. Горячий северо-западный ветер вел отчаянную борьбу с бурей, идущей с юга. Незадачливые охотники сначала обрадовались дождю. Он облегчал жару и давал возможность вволю напиться. Вскоре, однако, сильный ветер, несущий потоки воды, стал невыносимым. Надо было поискать укрытия. Они ощупью двинулись вперед. Скользили по размокшей земле, падали, и наконец присели за большим камнем, который хоть немного закрыл их от прямых ударов ветра. Буря с молнией и громом продолжалась до утра. Перед самым восходом солнца воцарилась недолгая тишина. Томек и боцман с облегчением и радостью встретили огромное жаркое солнце, вставшее над линией горизонта. XV УХОДИТЕ ОТСЮДА НЕМЕДЛЕННО На смену ночи, полной событий, пришел жаркий, солнечный день. Изнуренные охотники держали генеральный совет. Они решили оставить поиски убежавших лошадей. Ведь нельзя знать, что с ними произошло. Может быть, в степи сожрали их хищные динго, а может быть, лошади сами вернулись в лагерь. В последнем случае можно было ожидать помощи со стороны друзей, которые, вероятно, сразу же бросятся на поиски пропавших товарищей. - И так, и сяк рассчитывать мы можем только на себя, - говорил боцман. - Лучше всего давай съедим сейчас последнюю банку консервов, а потом перед выходом в путь вздремнем немного, чтобы набраться сил для дальнейшего похода. - Думаю, что надо последовать вашему совету, - согласился Томек. - Разложим одежду на солнце, чтобы она высохла пока мы будем спать. Я ужасно устал... Они легли в тени, отбрасываемой большой скалой. Проснулись еще до полудня. Несмотря на то, что солнце жгло немилосердно, они приготовились в путь. Боцман связал оба седла арканом и взял их себе на плечи, Томек нес оружие. Не смущаясь тяжестью груза, они быстро вышли из ущелья в открытую степь. Не колеблясь ни минуты, пошли вдоль цепи холмов на юг. Несколько часов наши путники шли без всякого отдыха. В пути они не встретили ни одного следа своих лошадей или следов каких-либо диких животных. Насколько хватал глаз впереди лежала пожелтевшая степь, а на безоблачном небе солнце совершало свой путь на запад. Томек и боцман, голодные, чувствовали большую усталость. Они с трудом волочили ноги, спотыкались или проваливались в кротовые норы, так что, наконец, боцман не выдержал, бросил седла на землю и, усевшись на них, просипел: - Надо отдохнуть! С меня седьмой пот сходит от этой жары. - Наши, пожалуй, еще не начали нас искать, - озабоченно сказал Томек, садясь рядом с боцманом. - Я порезал ноги об острую траву, а здесь ничего - только степь и степь. - У меня живот подвело от голода, потому и сил не хватает, - ответил боцман. - Кроме того, милое солнышко снова слишком горячо пригревает. - А далеко еще нам идти? - По моему расчету, мы находимся на расстоянии полутора дней марша от лагеря. Но натощак мы так скоро не дойдем. - Где теперь могут быть наши лошади? - А кто их знает! Ливень смыл всякие следы. Никакие жалобы нам не помогут. До заката солнца отдохнем, а ночью тронемся в дальнейший путь. Южный Крест будет нам путеводной звездой. - Как это хорошо, что вы знаете астрономию, - обрадовался Томек. - По крайней мере, мы не заблудимся. Я сам ни за что не нашел бы дорогу в лагерь, Боцман стал объяснять ему правила нахождения направления ночью по звездам, а по солнцу - днем. Только лишь перед самым закатом солнца они тронулись в путь. Добрый боцман с тяжелым вздохом снова взял седла на плечи. Он тревожно наблюдал за признаками усталости на лице мальчика. До лагеря было еще далеко. Сумеют ли они пройти этот путь прежде, чем Томек полностью лишится сил? Они продолжали идти на юг вдоль цепи каменных холмов. Время от времени боцман взбирался на возвышенное место в надежде увидеть отблески костра, пылающего на какой-либо стоянке туземцев. Однако все было напрасно. Темную ночь освещали только звезды, блестевшие на небе. Два раза они слышали вблизи вой динго, но теперь боцман и Томек слушали его с чувством облегчения. Сознание того, что в этой пустыне, кроме них, есть еще живые существа, придавало им бодрости. - Если здесь динго не дохнут с голоду, то и мы найдем еду, - говорил боцман. - Надо только взобраться днем на высокий холм и хорошенько осмотреться вокруг. Может, нам удастся подстрелить кенгуру? Хоть и волокнистое это жаркое, но все же лучше, чем ничего. - Жаркое из кенгуру очень хорошо, потому что... его нельзя сразу съесть, - добавил Томек. Беседуя так, они шли всю ночь. Утром боцман убедился, что Томек уже совсем выбился из сил. Необходимо было немедленно добыть пищу. Боцман стал искать удобную точку для наблюдения. Вскоре он заметил вершину высокого холма. Они сразу же направились туда. Как только они очутились на вершине, Томек радостно вскричал: - Мы спасены! Там туземная деревня! - воскликнул он. - Ну что ж, как-то мы добрались до порта, - обрадовался боцман. - Здесь мы, наверное, найдем пищу и отдохнем. Поставим паруса и айда полным ходом. Надежда удовлетворить голод прибавила им сил. Бодрым шагом они шли к небольшой котловине, в которой стояло сколько шалашей. Внутри круга из нескольких десятков хижин горел костер. Они были уже вблизи лагеря, как вдруг Томек остановился, говоря: - Мы чуть-чуть не совершили глупости! - Это почему же? - удивился боцман. - Сейчас все объясню. Нам нельзя сразу войти в деревню австралийцев, если мы не хотим их обидеть. - Что же нам делать? - спросил боцман, глядя на Томека. - Вы бы знали об этом, если бы были с нами, когда мы посетили племя "людей-кенгуру". Бентли тогда нам рассказал об обычаях туземцев. Нам надо остановиться перед деревней и ждать приглашения. - Слушай, браток, ты в этом уверен? - Да, да! Я все хорошо помню. - Бентли тоже так делал? - продолжал спрашивать боцман, потому что знал веселый характер Томека и подозревал, что он хочет разыграть его. - Конечно! Он тогда сказал, что нельзя нарушать обычаи туземцев, если хотим дружить с ними. Это убедило боцмана. Он вспомнил, что Томек сумел войти в доверие к туземцам, которые сначала отказались от участия в охоте на кенгуру. Чувствуя, что ему не хватает дипломатических способностей, он решил поручить это дело Томеку. - Говори с ними, брат, сам, а я буду смотреть, чтобы они нам чего-нибудь не подстроили, - решил он. - Хорошо, но что им сказать? - Скажи, что у нас сбежали лошади. Попроси продуктов и скажи, что мы хотим отдохнуть у них в деревне. - Мы сядем здесь и подождем, пока кто-нибудь к нам подойдет, - предложил Томек, усаживаясь на землю, недалеко от деревни. Прошло несколько минут. Боцман Новицкий небрежно положил винтовку на колени. Искоса он поглядывал на шалаши туземцев. Он сразу же убедился, что множество глаз рассматривает их. Вскоре из деревни вышла женщина, неся горящую ветку. Она бросила ее рядом с охотниками и вернулась обратно. - Что это значит, браток? - спросил боцман. - Не знаю, Бентли ничего не говорил о горящих ветках. - Гм! Может быть, это значит приглашение развести костер? - задумался моряк. - Давай попытаемся! Возьми эту австралийскую спичку, а я наберу немного хвороста. Боцман, не выпуская из рук винтовки, наломал немного веток. Вскоре они сидели у горящего костра. Теперь женщина принесла им жестяное ведро с водой, которое поставила на половине пути между деревней и охотниками. Томек немедленно принес ведро. Боцман поставил ведро рядом с собой, говоря: - Ага, огонь и вода уже есть. Интересно, чем они нас угостят. Женщина опять вышла из круга шалашей. На этот раз она подала путешественникам два круглых предмета на большом листе. Были это большие яйца, почти круглые с обеих сторон, с шероховатой зернистого строения, желтовато-белой скорлупой. - Ставлю бутылку рома, если это не яйца страуса эму, - догадался боцман. - Бентли говорил, что они годятся в еду. Пожалуй, сварим их вкрутую! - Да, можно их сварить в ведре, - ответил Томек. Часть воды боцман отлил в манерки, потом положил яйца в ведро, которое поставил на камень посреди костра. Тем временем женщина опять принесла два листа, а на них, как на тарелках, лежали полоски вяленого мяса кенгуру и съедобные корни растений. Друзья по-братски разделили между собой одно яйцо эму, съели немного твердого, вяленого мяса, а на десерт стали жевать коренья. Когда они наелись, к ним подошел пожилой австралиец. Томек пытался начать разговор, но понять туземца было чрезвычайно трудно. Он знал очень мало английских слов, поэтому беседа, дополняемая жестами, длилась долго, пока в глазах туземца появились признаки того, что он понял Томека. Он с любопытством посмотрел фотографию убитого тигра и Томека сидящего на слоне, внимательно выслушал рассказ о бегстве лошадей во время бури. В заключение Томек попросил обеспечить их питанием и разрешить отдохнуть в деревне. Туземец отошел к кучке мужчин, вооруженных копьями, бумерангами и толстыми палицами. Резким голосом он повторил им слова Томека, после чего среди туземцев воцарилась глубокая тишина. Спустя некоторое время старик вернулся к охотникам. Остановился рядом с ними и сказал: - Белые люди - плохие люди. Даже лошади предпочли уйти к динго, чем оставаться с ними. Мы тоже не хотим вас видеть здесь. Идите отсюда немедленно! Сказав это, старик сразу же ушел в деревню. - И что же теперь делать? - грустно сказал Томек. - Он, конечно, меня не понял. - Понял, не понял, один черт, - ответил боцман. - Мы им не понравились, и они не хотят нас знать. - Мне не надо было говорить о бегстве лошадей, - жалобным тоном сказал Томек. - Ведь если бы не динго, лошади бы не ушли от нас. По-видимому, я плохо вел переговоры. - Не унывай, браток! И так ничем не поможешь. Они просто не любят белых людей. - Что же теперь делать? Боцман украдкой бросил взгляд на деревню австралийцев. Несколько мужчин с оружием в руках выжидательно смотрели на них. Зловещее молчание не сулило ничего хорошего. - Что делать? - повторил боцман. - Берем барахло и двигаемся в дальнейший путь. "Непрошеный гость хуже татарина". Ты только посмотри, как они к нам присматриваются. Но это неплохие люди. Накормили нас и только после этого выгнали. Бери в сумку остатки завтрака, я погашу огонь. Чем скорее мы отсюда уйдем, тем будет лучше! Не выпуская из рук винтовки, боцман тщательно затоптал костер, после чего стал копаться в своих карманах. В конце концов добыл оттуда перочинный нож. Держа его перед собой, он несколько раз открывал и закрывал лезвия. Он делал это медленно, чтобы туземцы хорошо присмотрелись к его движениям. - Что вы делаете? - спросил Томек, удивленный его поведением. - Надо им что-нибудь оставить на память, - пояснил боцман. - Пусть, по крайней мере, знают, как с этим обходиться. Боцман завернул ножик в лист и положил в стоящее на земле ведро. Не мешкая больше, он водрузил седла на плечи, и они ушли. Вскоре они снова очутились в степи. После сытного завтрака путешествие показалось намного легче. От ночного дождя земля стала мягче, сожженная солнцем трава стала зеленеть. Боцман Новицкий приостановился. Он внимательно смотрел на пройденный путь. Ему показалось, что на некотором расстоянии за ними следует несколько черных фигур. Он ускорил шаги и с беспокойством стал думать о приближающейся ночи. После полудня они сделали привал на небольшом холме, откуда удобнее было наблюдать за окружающей территорией. Боцман обладал прекрасным зрением. Скоро он увидел среди высокой травы несколько притаившихся людей. Не желая тревожить мальчика, боцман до сих пор ничего не говорил о том, что за ними следят туземцы. Теперь он решил, что необходимо подготовить Томека к возможной опасности. - Послушай-ка, браток, черт его знает, что это такое, но мне кажется, что несколько туземцев следит за нами, - сказал он. - Вы в этом уверены? - встревожился Томек. - Я их вижу так же, как тебя. Я нарочно остановился на этом холмике, чтобы высмотреть их в степи. - Что мы сделаем, если они нападут на нас? - Днем нам ничего не грозит. У нас ружья и мы себя не дадим в обиду. Хуже будет ночью. Надо нам покумекать, что сделать. Томек почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Он вспомнил рассказы Бентли о нападениях туземцев на экспедицию Стерта и работников телеграфа. Он сразу же сказал об этом боцману. - Это бабьи сказки, браток, - ответил моряк, силясь сохранить спокойствие. - Мы им ничего плохого не сделали, и у них не может быть к нам претензий. - Почему же их присутствие тревожит вас? - спросил Томек. Чтобы выиграть время, боцман закурил трубку. Он совсем не был уверен в том, что туземцы на них не нападут. Он боялся этого из-за Томека. Мальчик смотрел на него тревожно. - Гм, братец ты мой! Лучше всегда предполагать худшее, - наконец пробурчал он. - Я тоже так считаю, но не могу понять, чего вы хотите? Сначала вы сказали, что туземцы следят за нами и надо подумать, что нам делать ночью, потом опять утверждаете, что они на нас не нападут. - Видишь, браток, я не знаю чего они от нас хотят? Неужели они следят за нами только из любопытства? - Мне пришла в голову замечательная идея! - оживленно воскликнул Томек. - Что за идея? - Надо выстрелить в воздух, чтобы напугать их. - Хороший совет лучше сотни монет, - похвалил Томека боцман. Недолго думая, он вскинул винтовку и выстрелил. Черные фигуры молниеносно спрятались в траве. - Давайте еще выстрелим вместе, - предложил Томек. Звук их выстрелов разнесся по широкой степи, как вдруг вдали, словно эхо, послышались ответные выстрелы. - Вы слышали, боцман? Может быт, это наши стреляют? Бежим в том направлении! - воскликнул Томек. - Подожди, браток, сейчас мы убедимся в этом, - быстро ответил боцман. - Дадим еще один залп! Вдалеке снова послышались звуки выстрелов. - Это наши! Это наши! - кричал обрадованный Томек. - Спасательный круг за бортом! Грудь вперед, голову вверх! И в путь! Идем им навстречу! - Время от времени мы будем стрелять, чтобы показать нашим правильное направление! - добавил Томек. Они забыли об усталости. Бодрым шагом шли на юг. Время от времени они стреляли и слушали, как в ответ все ближе и ближе раздавались выстрелы их друзей. Вскоре они увидели верховых, едущих галопом. Один из них значительно опередил всю группу и летел как ветер. - Что это за великолепный всадник несется к нам? - удивленно спросил Томек. - А кто же другой, если это не твой отец или Смуга? - ответил боцман. Это был Смуга. Он на месте осадил покрытого пеной коня, соскочил на землю и крикнул: - Куда это вас занесло? Боцман сбросил седла с плеч, уселся на них и, не говоря ни слова, стал набивать табаком трубку. Томек, видя его смущение, ответил: - Мы хотели устроить маленькую охоту на эму. - Ах, теперь я все понимаю, - начал весело Смуга. - С этой целью вы, очевидно, применили древнюю охотничью хитрость северо-американских индейцев. - О какой хитрости вы говорите? - неуверенно спросил Томек. - Чтобы незаметно подойти к бизонам, индейцы надевают на себя шкуры животных. А вы, как я вижу, решили охотиться на эму, притворяясь лошадьми. По-видимому, поэтому боцман Новицкий оседлал себя! Ну и как удалась охота? - Буря помешала нам поймать четырех эму, - печально ответил Томек. - Жаль, что мы ничего не знали об этой индейской хитрости! Боцман нес седла, потому что динго разогнали наших коней. Боцман убил одного из них. - Кого убил, коня? - удивился Смуга. - Не коня, а динго, который бежал за лошадьми, - пояснил Томек. - Потом пошел ужасный дождь и мы чуть не утонули в ущелье. В это время подъехали остальные товарищи Смуги. Это были матросы с "Аллигатора". Они радостно приветствовали Томека и боцмана. Когда они спешились, Смуга спросил у мальчика: - Что же было дальше? - Мы шли по степи очень голодные и измученные. По дороге встретили деревню туземцев. Они дали нам поесть, но не пустили отдохнуть. Потом их воины следили за нами. Мы боялись их, и стали стрелять в воздух. Тогда услышали ваши выстрелы. - Отличились вы прекрасно, ничего не скажешь, - упрекнул их Смуга. - Посмотрите-ка на себя в зеркало! Ваши лица настолько удивили туземцев, что они шли за вами, по-видимому, из любопытства. Незадачливые охотники взглянули друг на друга и покатились со смеху. Они были измазаны грязью, а на лице боцмана, кроме того, топорщилась трехдневная щетина. - А где Вильмовский? - не очень уверенно спросил боцман. - Вильмовский и Бентли ищут вас на востоке, - успокоил его Смуга, и сейчас же приказал одному из матросов выстрелить несколькими дымовыми ракетами. Вскоре вдали они увидели ответную полоску дыма. - Они заметили наш сигнал! - заявил Смуга. - Можем возвращаться домой. Наши товарищи приедут туда вслед за нами. Боцман и Томек уселись на запасных лошадей. Все немедленно тронулись в путь. - Откуда вы знали, что мы лишились лошадей? - спросил Томек, подъезжая к Смуге. - Сегодня ночью ваши лошади вернулись в лагерь. Мы сразу же узнали твоего пони. Мы послали гонца к Ват-Сунгу с вопросом, почему пони бродит по степи. Только тогда мы узнали, что вы четыре дня тому назад выехали на охоту. Ват-Сунг не беспокоился о вас, потому что был уверен, что вы присоединились к нам. Мы опасались, не случилось ли с вами несчастье во время песчаной бури, которая вынудила нас приостановить охоту. Мы разделились на две группы и начали поиски. - Скажите, папа сильно сердится на меня? - тревожно спросил Томек. - Нет, ведь мы знали, что ты находишься под опекой боцмана Новицкого. Мы только боялись, не случилось ли с вами несчастье. Песчаные бури в Австралии приносят множество бед и часто бывают причиной несчастных случаев. Горячий ветер, несший из глубины континента тучи песка, встретился с воздушным течением, которое шло с юга. Это вызвало бурю и сильный ливень. - Благодаря этому, мы могли прополоскать горла, в которых было сухо, как в печи, - вмешался боцман. - Да, да, никто меня не убедит в том, что в Австралии нет развлечений и разного рода сюрпризов. - Счастье сопутствовало вам, - добавил Смуга. - Песчаные бури часто продолжаются несколько дней и довольно редко кончаются благополучно, как эта последняя. XVI ОХОТА В ОКРЕСТНОСТЯХ ФЕРМЫ АЛЛАНА Лошади бодро бежали по степи. Наши незадачливые охотники на эму, сидя в седлах, с аппетитом уплетали продукты, захваченные их товарищами из лагеря. Утолив первый голод, почувствовали себя лучше. Из слов Смуги они заключили, что Вильмовский не сердится на них за самовольную отлучку. Они весело подтрунивали друг над другом, вспоминая тревогу, которую чувствовали, когда заметили следящих за ними туземцев. - Вы, боцман, уже еле-еле тащили ноги, но, увидев туземцев, стали маршировать с такой быстротой, что я не мог за вами угнаться, - подшучивал Томек над моряком. - А ты, что думаешь! Я и в самом деле опасался, что ты испортишь Кларку дело, - тихо сказал боцман, бросая искоса взгляд на мальчика. - Что вы говорите? Вы теперь хотите дешево отделаться, - возмутился Томек, не подозревая подвоха. - Провалиться мне на этом месте! Я вспомнил историю пяти кроликов завезенных в Австралию первыми поселенцами. - Что общего имеет наше приключение с кроликами? - Много общего! Ведь кролики, вопреки желанию поселенцев, так расплодились, что стали уничтожать траву, необходимую для овец. Если бы ты, браток, тогда со страху потерял в степи немного "цикории" [Непереводимая игра слов: потерять "цикорию" - очень сильно испугаться. - прим. перев.], то опять могло бы стать подобное несчастье. Ты представляешь, что бы было, если бы это распространилось в степи и погубило всю траву. Овцы бы посдыхали с голоду... - Как вам не стыдно так говорить! - возмутился Томек. - А кого я должен был утешать в ущелье во время бури? - Ну и ловкач ты парень, я погляжу! - смеялся боцман. - Да ну, пускай себе! Вертишь языком как веретеном. Но мы здесь болтаем, а не спросили даже, как нашим товарищам удалась охота на эму? - Внимание, внимание! Наши друзья берутся теперь за нас! - воскликнул Смуга. - Если вас очень уж интересуют результаты нашей охоты, то успокойтесь, нам тоже сначала не повезло. У нас было слишком мало лошадей, пригодных для преследования эму. Большинство наездников могло участвовать только в облаве. Местные шаманы делали все, чтобы нам помочь. Вы, пожалуй, помните их танцы перед охотой на кенгуру, чтобы вымолить содействие духов? Так вот, во время охоты на эму самый старый шаман ежедневно перед восходом солнца рисовал на песке фигуру австралийского страуса. Рисунок был освещен первыми лучами солнца только лишь на третий день, что, по его мнению, означало благоприятное отношение духов к нашей охоте. Как только об этом узнали туземцы, их сразу же обуяла великая радость. Они с таким задором начали охоту, что в тот же день мы поймали одну пару птиц. Гоняясь за ними, мы довольно далеко забрались на север. Погрузили пойманных эму на телегу, как вдруг Тони предупредил нас о том, что приближается песчаная буря. Пришлось спешно тронуться в обратный путь, но несмотря на это, буря застала нас в степи. Мы ехали вдоль цепи каменных холмов, которая несколько защищала нас от ударов горячего ветра. Как вдруг, совершенно неожиданно, из бокового ущелья прямо на нас выбежали четыре страуса. Должно быть, они до этого долго бежали, потому что нам удалось без всякого труда их окружить. Таким образом, наша охота закончилась тем, что мы поймали шесть эму. Теперь они уже в лагере. - Ставлю бутылку рома, что это были наши страусы, скрывшиеся от нашего преследования среди холмов, - вмешался боцман. - Что за великолепное стечение обстоятельств, - подтвердил Томек. - Это значит, что мы невольно помогли вашей охоте. - Как видно не было бы счастья, да несчастье помогло, - поучительно добавил боцман. - Возможно, что так и было. По всей вероятности, мы находились вблизи ущелья, в котором вы прятались от песчаной бури, - сказал Смуга. - Все хорошо, что хорошо кончается, - продолжал боцман. - Давайте подгоним лошадей, а то скоро вечер. Когда стемнело, лошади замедлили бег. Они шли шагом. От размеренного колыхания в седле, Томека стало клонить ко сну. Засыпая временами, он склонялся головой на шею лошади, потом выпрямлялся в седле и опять склонялся, словно бил поклоны восходящей луне. В лагерь они приехали поздно ночью. Томек, поспав немного в пути, решил не ложиться до возвращения отца. Долго ждать ему не пришлось. Вильмовский и Бентли вернулись в лагерь всего лишь час спустя после приезда наших охотников. Вильмовский был рад счастливому концу опасного приключения Томека. Все охотники уселись вокруг костра, чтобы поужинать. Томек еще раз рассказал о своей неудачной охоте на эму. Слушая остроумные комментарии Смуги, охотники весело смеялись, поэтому нет ничего удивительного, что разошлись они уже на рассвете. Томек проснулся около полудня. Услышав оживленные голоса, он вышел из палатки. Его спутники были заняты погрузкой клеток с эму на телеги. Томек сразу же забыл о всякой усталости. Он подбежал к клеткам, желая хорошенько рассмотреть страусов. Заглянул в одну из клеток. Огромная птица, перебирая ногами, словно танцовщица, взглянула на него большими, выпуклыми глазами. Вскоре телеги тронулись в путь. Томек утешал себя надеждой, что на судне он еще не раз будет наблюдать за поведением эму. Он с воодушевлением стал помогать при погрузке имущества лагеря. В тот же день все участники экспедиции вернулись на ферму Кларка. Не теряя времени, они начали подготовку к отправке пойманных животных на корабль. Кенгуру, эму и динго погрузили на телеги и довезли до станции в Уилканнии, откуда по железной дороге их направили в Порт-Огаста. Вернувшись на ферму, Томек с нетерпением стал ожидать отъезда на корабль. Он стремился к новым приключениям. Приказ об отъезде он принял с энтузиазмом. Желая как можно больше узнать о местностях куда они направлялись, он в пути подъехал к Бентли. - На каких животных мы будем охотиться теперь? - спросил он. - Мы постараемся поймать серых кенгуру, которые опаснее пойманных нами гигантских красных кенгуру. Серые кенгуру живут в лесах, по берегам ручьев и рек. Там же, надеюсь, мы найдем медведей коала, сумчатых лисиц, сумчатых ехидн, тигровых ужей и ящериц молохов, тела которых покрыты кожаными отростками, торчащими на голове подобно рогам. В горах, цепь которых тянется вдоль восточного побережья, мы закончим нашу экспедицию охотой на горных кенгуру, - ответил Бентли. - Из этого видно, что мы теперь расстанемся со степью, - не без тайного удовлетворения заявил Томек. - Во всяком случае, полосу степи между Уилканнией и лесами мы проедем на поезде. Таким образом, мы избегнем долговременной, мучительной поездки на лошадях. Но через лесостепи и обширное пространство буша(*49) мы проедем на подводах. - А что это такое буш? - заинтересовался Томек. - Это своеобразный лес, очень характерный для Австралии. Он не имеет ничего общего с лесами других мест земного шара. В буше среди высоких деревьев растет неисчислимое количество вечнозеленых кустарников и маленьких деревьев. Обыкновенно к бушу примыкает скрэб, который, как ты уже знаешь, состоит из карликовых акаций и эвкалиптов. Господствующую в буше тишину, прерывают только крики попугаев и шорох ползающих пресмыкающихся. - Такой лес, по-видимому, мне не понравится, - заявил Томек. - Не думаю. В буше особо очаровательны ночи. Некоторые люди по собственной воле проводят в буше большую часть своей жизни. Мы их называем "людьми буша". Среди них встречаются обманутые в своих надеждах искатели золота, и люди, покинувшие города в поисках приключений на лоне природы. - Чем же они так восхищаются в этом лесу? - спросил Томек. - Это трудно объяснить. Привыкнуть к бушу тяжело, особенно вначале. Пугает его обширное пространство, безлюдность, трудности и опасности жизни в глухом лесу. Однако через некоторое время бескрайняя пуща начинает привлекать человека, так что без нее ему уже становится трудно жить. Это чувство так и называют "зов буша". - Все это мне кажется очень странным, - с сомнением сказал Томек. - Очарование буша было известно уже первобытным обитателям Австралии. Среди них бытует следующая легенда. Где-то в облаках живет волшебница, которая иногда спускается на землю на листьях, несущихся по ветру. В бескрайнем буше эта волшебница созывает совет духов. Одновременно она ткет невидимую нить, которой привязывает к себе людей. Если человек, опутанный нитью волшебницы, уйдет из буша, его охватит неудовлетворенность и тоска, пока он не вернется в буш. Ты должен следить за тем, Томек, чтобы и тебя волшебница не привязала к бушу. Ты тогда вообще не захочешь уехать из Австралии. Томек серьезно взглянул на Бентли и тихо сказал: - Кто знает, может быть такие волшебницы и в самом деле существуют. И не только в Австралии. Во всяком случае, боцману Новицкому, папе и мне здесь ничто не угрожает. Волшебница, летающая над Варшавой, давно уже опутала нас своею нитью. Бентли задумался. - Интересно, встретим ли мы "людей буша"? - прервал молчание Томек. - Мы будем проходить вблизи золотоносных территорий, - ответил Бентли. - Многие незадачливые золотоискатели превратились в людей буша. Возможно, мы с ними встретимся. - Я хочу найти в Австралии золото, как Стшелецкий, - шепнул Томек. - А что бы ты с ним сделал? - спросил улыбаясь Бентли. - Я бы основал в Варшаве великолепный зоологический сад, - сказал Томек не задумываясь. В беседах такого рода время проходило незаметно. Не успела Томеку надоесть езда через степь, как он увидел строения Уилканнии. В следующие два дня животные с сопровождающими их охотниками были отправлены в Порт-Огаста. Остальные участники экспедиции выехали поездом, уходящим на юго-восток. Томек с удовольствием знакомился с пейзажами, которые становились живописнее, по мере продвижения поезда к югу. На обширной степи изредка были видны небольшие рощи из деревьев и кустарников; растительность здесь была разнообразнее и пышнее, чем в степи. Чаще встречались крупные стада овец и рогатого скота, пасущиеся на равнине. Путешественники вышли из поезда на вокзале в Форбс, небольшом горно-промышленном городке, расположенном на водоразделе между рекой Маррамбиджи и ее притоком Лаклан. На восток от городка, у подножия высоких, поросших лесом холмов, виднелись зеленые поля; на западе лежала страна миражей(*50), страшной засухи и бескрайних пастбищ, ценность которых зависела от дождей. На этих пастбищах австралийские скотоводы пасли свои стада и, если дожди были обильными, богатели в течение нескольких лет, а в случае засухи - разорялись. Не теряя времени, охотники выехали верхом на юго-запад от Форбс. Вскоре они углубились в степь, которая время от времени прерывалась скрэбом, или бушем. Вблизи протекавшего в буше ручейка Тони заметил следы лесных кенгуру. Вильмовский распорядился разбить лагерь на берегу ручья, текущего среди обширного буша, который здесь постепенно переходил в низкий скрэб. Прежде чем поставить палатки, охотники внимательно осмотрели близкие кустарники, чтобы не расположиться рядом с ядовитыми змеями, часто гнездящимися в кустах. В тот же день Тони нашел место водопоя серых кенгуру. Томек с радостью наблюдал за подготовкой к охоте. Так как кенгуру ведут ночной образ жизни, ловлю решено было начать на рассвете. Лошадей стали седлать задолго до восхода солнца. При свете луны Вильмовский разделил охотников на две группы. Одна из них должна идти вдоль опушки буша до водопоя, вторая получила приказание переправиться на противоположный берег ручья и устроить засаду на предполагаемом пути бегства кенгуру. Томек с отцом входили в состав второй группы. Переправившись через ручей, они погнали лошадей галопом, желая дойти до назначенного места одновременно с первой группой. Вскоре Тони, ехавший во главе группы, остановил лошадь. - Водопой уже близко, - предупредил он. - Я пойду проверить, есть ли там кенгуру. Прошел час. Тони бесшумно появился из-за кустов и сообщил, что несколько серых кенгуру жирует на берегу ручья. - Придется подождать восхода солнца, потому что при неверном свете луны нечего и думать об успехе охоты, - сказал Вильмовский и, помолчав минуту, добавил с тревогой. - Как ты думаешь, кенгуру не уйдут от водопоя до рассвета? - Не уйдут, скоро станет светло, - ответил Тони. Охотники спешились. Кругом царила неимоверная тишина. Казалось, что вся природа погружена в глубокий сон. Как вдруг, охотники услышали тихий звук колокольчика. - Вблизи пасется скот, - шепнул Тони. - У предводителя стада всегда на шее висит колокольчик. - Странно, что кенгуру не боятся домашнего стада, - заметил Вильмовский. - Ты их видел, наверное? - Кенгуру любят хорошую, сочную траву, - уверял Тони. - Домашнего скота они не боятся. В кустарнике раздался вдруг пронзительный, словно предсмертный крик гибнущего животного. Томек машинально прижался к шее своей лошади. - Это пеликан, - успокоил Тони. - Сейчас настанет день. Потом, до самого восхода солнца, ни один звук не нарушил мертвой тишины. Вскоре на горизонте появилась розовая заря. Лишь только блеск дня рассеял темноту ночи, как словно по чьему-то знаку попугаи начали свой ошеломляющий концерт. - Теперь немедленно по лошадям! - воскликнул Тони. Охотники с места тронулись по направлению к водопою. Через несколько минут они уже очутились у ручья, на противоположном берегу которого паслись три крупных кенгуру. По сравнению с пойманными в степи, они могли считаться великанами. Пораженные видом людей, они в немом удивлении поднялись на задние лапы. Вильмовский выстрелил вверх, давая знак начать ловлю. Со стороны буша послышался громкий крик. Это вторая группа охотников направилась в сторону животных, которые бросились в паническое бегство. После ночного обильного пира они бежали тяжело, тогда как отдохнувшие лошади мчались подобно стрелам, выпущенным из лука. Звероловы, развернувшись полукругом, отрезали кенгуру путь к отступлению. Вильмовский, Смуга и присланные Гагенбеком рабочие прекрасно умели пользоваться лассо. Во главе погони оказался Смуга. Он быстро приблизился к одному из кенгуру на расстояние нескольких метров, поднял вверх правую руку с лассо, и, кружа им над головой, сильно размахнулся. Лассо блеснуло в воздухе. Петля захватила животное. Сильный рывок чуть не повалил на землю коня и всадника. Оказавшиеся вблизи три человека поспешили на помощь Смуге, остальные помчались вслед за убегающими кенгуру. Два огромных серых кенгуру, очутившись перед лицом грозной опасности, проявили большую отвагу. Увидев поражение товарища, они бросились в противоположные стороны, вынудив тем самым преследователей разделиться на две группы. Бентли, Вильмовский и Томек погнались за великолепным кенгуру. Охотники начали окружать его с двух сторон, а Томек мчался вслед за ними. Кенгуру понял, что уйти от преследователей ему не удастся. Вильмовский размахнулся и бросил лассо. Чуткое животное наклонилось, сделав огромный прыжок, и предательская петля скользнула по его хребту. Кенгуру промчался перед носом лошади Вильмовского и побежал по направлению к лесу. Остановился у большого каучукового дерева(*51), нижняя часть ствола которого обгорела во время давнишнего пожара в буше. Охотники остановили лошадей рядом с животным. С удивлением они смотрели на великолепного кенгуру, который несмотря на безнадежное положение не хотел сдаться без борьбы. Стоя на задних лапах, он оперся спиной о ствол фикуса, и бросал на своих преследователей внимательные взгляды. Его передние, короткие лапы нервно дрожали, готовые к защите. Томек был восхищен отвагой оригинального бойца. Если бы это зависело от него, он позволил бы кенгуру, в награду за мужество, скрыться в чаще леса. Но Бентли, человек опытный в охоте, не поддался настроению товарищей. С лассо в руке он соскочил с седла и позвал Вильмовского на помощь. Подав ему один конец веревки, он стал бегать кругом дерева, привязывая животное к стволу. Несмотря на попытки освободиться, кенгуру был крепко привязан к дереву. - Хорошо, что вблизи нет озера или болота, заполненного водой. Спасаясь от преследования, серые кенгуру часто погружаются в воду, выставляя на поверхность только голову и передние лапы. Даже специально натасканные охотничьи собаки бессильны в этом случае. Благодаря своему росту кенгуру погружается на такую глубину, что собакам приходится плавать вокруг, и он легко защищается ударами передних лап, - говорил обрадованный успешной охотой Бентли. Прежде, чем окончательно связать пойманного кенгуру, решили отдохнуть. В это время к ним подъехал незнакомый всадник. Это был высокий мужчина, одетый так, как одевается большинство австралийских поселенцев. Он снял шляпу с широкими полями и вежливо сказал: - Приветствую вас и поздравляю с успехом. Советую больше не трудиться и просто застрелить этого вредителя. - Мы не намерены убивать столь великолепный экземпляр кенгуру, - возмутился Вильмовский. - Мы возьмем его с собой в Европу. - Разве вы занимаетесь ловлей животных? - удивился незнакомец. - Вы угадали, - подтвердил Вильмовский. - Мы ловим животных для зоологических садов. Мой друг Бентли является директором зоологического сада в Мельбурне. - Очень приятно познакомиться, - ответил всадник. - Моя фамилия Аллан. Моя ферма отсюда не очень далеко. Нам с женой будет приятно, если вы посетите нас в нашем уединении. Жена будет очень рада вашему визиту. Охотники поздоровались с Алланом, а Томек сразу же задал ему вопрос: - Почему вы назвали вредителем столь отважное животное? - Я отнюдь не отрицаю, что серые кенгуру весьма воинственны и отважны, но они здесь слишком быстро размножаются. Они поедают траву, которой питаются мои стада. С тех пор как туземцы и динго удалились отсюда на запад, кенгуру появляются здесь, как грибы после дождя. Поэтому между поселенцами и кенгуру идет непрерывная война. Если мы их не уничтожим, они выживут нас отсюда в самый короткий срок, - пояснил Аллан. - Ну, пойманный нами кенгуру не будет вам больше вредить, - вмешался Вильмовский. - Кажется, подъезжают остальные охотники из вашей группы, - заметил Аллан. Это были боцман Новицкий и Смуга. Подъехав, они спешились. Вильмовский представил их Аллану, который сразу же возобновил приглашение. - Теперь нам придется заняться пойманными кенгуру, - сообщил ему Вильмовский. - Наши друзья тоже поймали одного кенгуру. Нам необходимо доставить их в лагерь, расположенный вблизи. Однако завтра мы с большим удовольствием посетим вас. - Будем вас ждать. Моя ферма лежит вниз по ручью на опушке леса, - добавил Аллан, и направился к дому. Вскоре подъехала телега с клетками. Кенгуру упорно защищался и ни за что не хотел войти в клетку, но охотники общими усилиями поместили его туда и погрузили на телегу. Такая же судьба ожидала и кенгуру, пойманного Смугой. Звероловы вернулись в лагерь. Остальную часть дня они провели, обсуждая план действий на ближайшие дни. Вечером, вскоре после того, как они легли спать, охотники услышали топот лошадиных копыт. В Австралии всякого рода визиты весьма редки, поэтому все немедленно сорвались с постелей. Подбросили хвороста в угасающий костер. Всадник резко осадил коня рядом с палатками. Это был Аллан. Волнение, написанное на его лице показывало, что прибыл он с неприятным известием. - Я вам помешал, но, к сожалению, я вынужден просить вас о помощи, - сказал Аллан, едва переводя дух. - Моя двенадцатилетняя дочь Салли(*52) еще утром вышла из дому и до сих пор не вернулась. Она играла на краю скрэба. Вероятно, она заблудилась. Нам придется прочесать обширную территорию, чтобы ее найти. Не ожидая дальнейших объяснений, охотники стали спешно одеваться; Аллан остановил их: - Поиски мы начнем только на рассвете. Я разослал своих работников, чтобы уведомить о несчастье ближайших соседей. Только лишь к утру соберется столько людей, сколько нужно, чтобы с успехом прочесать ближайший скрэб. В темноте мы ребенка не найдем. Прошу вас прибыть перед рассветом. - Тони довольно хорошо знаком с местностью. Я готов вместе с ним помочь вам уведомить соседей, - предложил Смуга. - Если вы уверены, что не заблудитесь, то хорошо бы уведомить Броунов, ферма которых находится в пятнадцати километрах от моей, - ответил Аллан. - Дорога к ним идет вдоль опушки скрэба. Подробности я вам расскажу по пути на мою ферму. Остальных я прошу прибыть перед рассветом. Тони и Смуга быстро оделись и оседлали лошадей. Они выехали вместе с Алланом. Боцман Новицкий, удивленный медлительностью фермера, спросил: - Все ли у него в порядке в башке? Как можно поиски пропавшего ребенка отложить до утра?! - Поведение Аллана не лишено основания, - возразил Бентли. - Дети, живущие вблизи буша и скрэба, гуляя по ним, могут заблудиться, что иногда и случается. Поэтому у поселенцев есть уже некоторый опыт в этом отношении. Вы можете быть уверены, что Аллан сам обыскал все рощи, расположенные вокруг фермы, и только после этого обратился за помощью. Теперь известие о пропаже ребенка передается с фермы на ферму. Все мужчины немедленно прерывают всякие занятия, чтобы принять участие в поисках. Ни один житель Австралии не осмелится отказать соседу в помощи в таком положении. Еще до рассвета на ферму Аллана приедут фермеры из всей округи и общими силами они обыщут буш и скрэб. Ночью, по всей вероятности, найти девочку не удалось бы. Скорее всего еще несколько человек заблудились бы в чаще. - Но ведь эта Салли должна быть испугана своим положением? - волнуясь, спрашивал Томек. - Конечно, в ее положении ничего приятного нет, - признал Бентли. - Несмотря на это следует учесть, что дети, живущие вблизи буша привыкают к нему. А с того времени как динго отсюда исчезли, провести ночь в лесу не так уж и опасно. - А что она сделает, если к ней подползет ядовитая змея? - спросил Томек, - который сам не любил и боялся змей. - Это правда, что их здесь множество, - ответил Бентли. - К счастью, случаи укусов бывают не очень часто. Дети поселенцев впрочем знают, что в таком случае единственное спасение - вырезать ножом место зараженное ядом змеи. - Ах, профессор! Я не спорю, что австралийские пацаны не испугаются в лесу куста или дерева, - резко сказал боцман Новицкий. - Но не говорите, пожалуйста, такой, извиняюсь за выражение, ерунды. Никогда не поверю, чтобы двенадцатилетняя девочка сама себе вырезала кусок тела. Если мы теперь ничем не можем ей помочь, то давайте соснем немножко. - Боцман прав, болтовней мы ничего не добьемся, - поддержал его Вильмовский. - Лучше отдохнуть и восстановить силы, нужные для поисков. Охотники вторично в этот вечер легли спать. Томек долго не мог заснуть. Он думал о заблудившейся Салли. Ее приключение напомнило ему рассказ Бентли о знаменитом путешественнике Стшелецком, который чуть не погиб в скрэбе. Одно лишь напоминание о несчастной судьбе бедной девочки бросало его в дрожь. Он уснул очень поздно, но сорвался с постели задолго до рассвета вместе с остальными охотниками и сразу же начал седлать своего пони. - Томек, лучше останься в лагере, - обратился к сыну Вильмовский, видя его волнение. - Я думаю, отец прав, - поддержал его Бентли. - Ты не знаешь местности, легко можешь потерять дорогу в обширном скрэбе. Не выспавшись ночью, Томек не очень стремился принять участие в поисках, во время которых надо было бродить по колючему скрэбу, но замечания взрослых задели его самолюбие. Он немедленно ответил: - В конце концов, я могу и не входить с вами в скрэб, но раз взрослые выйдут на поиски, то я, пожалуй, пригожусь на ферме. - Возможно ты прав, - признал Вильмовский. - Но обещай мне, что не сделаешь глупости. У нас и так довольно будет хлопот с поисками маленькой Салли. - Ах, я конечно, не сделаю никакой глупости, - неохотно пробурчал Томек, потому что не любил, когда с него брали такие обещания. Вильмовский оставил двух матросов на страже лагеря, а остальные члены экспедиции уселись на лошадей и поехали на ферму Алланов. Они застали там Смугу, Тони и около двадцати человек, соседей Алланов. Разработав план совместных поисков, они на рассвете, построившись длинной цепью, стали прочесывать чащу скрэба. XVII ЗАБЛУДИВШИЕСЯ В СКРЭБЕ Томек остался на ферме с хлопотавшей на кухне над приготовлением обеда для отзывчивых соседей матерью несчастной девочки. Хозяйка фермы была измучена, взволнована и находилась в отчаянии от пропажи дочери. Томек держался тихо; сидение без дела ему наскучило и он вышел на крыльцо. Уселся на скамью, стоявшую под раскидистым деревом. Голоса мужчин, принявших участие в поисках, уже давно стихли в чаще скрэба. Время тянулось медленно. Томек стал думать о заблудившейся Салли. Вскоре его внимание привлекли попугаи, галдеж которых доносился из ближайшей рощи. Они свободно перелетали с ветки на ветку, блестя разноцветными перышками. Томек с любопытством смотрел на красочных птиц, летавших среди зелени листвы. Он с неудовольствием думал об обещании данном отцу. Большие и маленькие попугаи были так веселы, так красивы, что Томеку хотелось увидеть их с близкого расстояния, не нарушая, конечно, данного слова. Оглядываясь вокруг, он совершенно неожиданно увидел у стены одного из зданий собачью будку и молодую собаку лежавшую перед ней, которая упорно смотрела на него. "Он очень похож на динго, пойманного нами", - подумал Томек. Мальчик и собака некоторое время наблюдали друг за другом. Собака поднялась на все четыре лапы и дружески помахала хвостом. Это подсказало Томеку интересную идею. Ведь они могли бы вместе с собакой погулять по опушке рощи. Он хорошенько рассмотрел бы смешных попугайчиков и не заблудился бы, ведь собака легко найдет дорогу назад. Он побежал в дом, чтобы спросить разрешения у хозяйки. Остановился в нерешительности, увидев, что озабоченная и измученная после бессонной ночи женщина заснула, сидя в кресле. "Не могу же я теперь ее будить, - подумал Томек. - Она очень измучена. Ничего плохого не случится, если я погуляю с собакой около дома. Ведь мне хватит нескольких минут, чтобы хорошенько разглядеть попугайчиков". Томек не стал долго думать. Он взял свой штуцер и выбежал на двор. Пес встретил его, как хорошего знакомого, дружески помахивая хвостом. Томек отвязал пса. Оба они весело побежали к роще. Как только они очутились на опушке буша, Томек сразу же забыл об обещании, данном отцу. Пестрые смешные птицы полностью завоевали его внимание. Сначала ему очень понравились волнистые попугайчики(*53), пару которых он видел в Варшаве у Юрека Тымовского. Несомненно, на воле эти птицы обладали еще большим изяществом чем те, в клетке. Стая попугайчиков состояла из нескольких десятков голов. Они ничуть не боялись мальчика. Повернув набок ярко-желтые головки, они смотрели выпуклыми глазенками, трепетали голубовато-зелеными крылышками и гордо растопыривали свои зеленовато-желтые перышки, окутывавшие их словно плащом. Томек протянул к ним руки, желая поймать, но попугайчики легко перепрыгнули на соседнюю веточку, умильно красуясь. Томек очень жалел, что не захватил с собой проса, конопли или сахара, столь любимых птичками Юрека! "Если бы я взял приманку, наверное поймал бы теперь одного или даже двух попугайчиков, - жалел Томек. - Вот была бы прекрасная память об этой экспедиции. Потом я подарил бы их зоологическому саду в Варшаве, после того как его организует Бентли". Красивые птички все еще манили его. Раз ему удалось дотронуться рукой до мягких перьев одной из них. Правда, птичка ловко увернулась, но Томек обрадовался, надеясь, что он не вернется домой с пустыми руками. Со всей страстью Томек стал гоняться за птицами. Во время погони он углубился в чащу леса. Вскоре он заметил другие виды попугаев. На каучуковом дереве попугай размером с голубя и сосал нектар из цветка. Это был красный лори(*54). Зеленые и красные перья его блестели на солнце, когда он ловко лазил по ветке от цветка к цветку. Иногда лори быстро, как стрела, перелетал на другие деревья, усыпанные красивыми цветами. Гоняясь за ним, Томек заметил несколько пестрых лори(*55) с голубыми головками, таким же ожерельем, зеленой спиной и красной, как киноварь, грудью. Попугаи верещали, словно смеялись над напрасными усилиями Томека. - Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая, - громко сказал себе Томек, злясь, что ему не удается охота. "Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!" - услышал он чей-то голос, раздавшийся сзади. Томек покраснел, как мальчик, пойманный на глупой шалости. Значит кто-то подсмотрел его погоню за попугаями и теперь смеется над ним. Пристыженный Томек оглянулся, но никого не увидел. До крайности удивленный, он начал заглядывать за редкие в этом месте кусты, за стволы деревьев, но шутника не нашел. Кроме того, собака которую он привязал к ветке, чтобы освободить руки, стояла спокойно, наблюдая за ним. - Мне, пожалуй, послышалось, - пробормотал он. Как вдруг, над его головой снова раздались слова: "Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!" Томек взглянул вверх. На высоте не больше метра над ним сидел великолепный какаду(*56). Наклонив головку он смешно опускал и поднимал большой венец на голове. - А это что за чудеса? - воскликнул изумленный Томек. "Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая?" - ответил какаду и сразу же добавил: "А это что за чудеса?" Томек, в восторге от своего открытия, прямо-таки присел до земли. Он глядел на красноголового какаду, который, в свою очередь, присматривался к нему. Какаду тряхнул чубом и опять закричал: "А это что за чудеса?" - Какая же ты красивая и умная! - отозвался Томек, не веря что он в самом деле видит говорящую птицу. "Какая же ты красивая и умная" - повторил какаду. Томек забыл обо всем на свете. У него было только одно желание: поймать говорящую птицу! Он осторожно влез на дерево, но какаду в последний момент перелетел на соседнее, с иронией говоря: "Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!" Томек гонялся за птицей от одного дерева к другому. Он вспомнил слова старшего Тымовского, который рассказывал, что некоторые попугаи легко обучаются насвистывать легкие мелодии, а другие виды обладают способностью подражать человеческому голосу. Даже боцман Новицкий как-то упоминал о матросе, у которого был говорящий попугай. Томек не жалел трудов, стараясь поймать говорящего какаду. Вот была бы великолепная память об экспедиции! "Ведь попугаи принадлежат к числу долголетних птиц, - рассуждал он. - Я слышал, что даже в неволе они живут сто лет и больше... Никак не думал, что в Австралии находится столько видов этих птиц(*57)". Размышляя так, Томек бегал за какаду от дерева к дереву, держа собаку на поводке. А попугай, словно забавляясь, отлетал все дальше в глубину буша. После многих попыток Томеку удалось схватить великолепного говорящего какаду за хвост, но, получив крепкий удар клювом по руке, выпустил его. В этот же момент поводок выпал из его руки. Собака, словно желая отомстить за своего товарища, начала немедленно сумасшедшую погоню за птицей. "А это что за чудеса?" - трещал попугай, ловко избегая погони. Томек побежал вслед за собакой. Попугай отлетал все дальше в чащу и Томек в конце концов пришел к выводу, что не поймает птицы. Злой на себя и до крайности усталый, он прекратил безуспешную погоню. Стал звать собаку, но та и не думала возвращаться. Правда, она тоже прекратила погоню за какаду, но теперь бежала в чащу кустарника, что-то вынюхивая носом на земле. - Назад, противный пес! - кричал Томек, тревожно всматриваясь в чащу кустов. Он уже потерял направление, в котором находилась ферма. Теперь, пожалуй, только собака могла его выручить. Он испугался не на шутку и удвоил старания в поимке беглеца. А пес, как нарочно, все еще бежал вперед, держа нос у самой земли. Когда Томек останавливался, чтобы отдохнуть, пес тоже останавливался и нетерпеливо смотрел в его сторону. Мальчику начинало казаться, что теперь-то он его поймает. Он бросался вперед, с вытянутыми руками, но собака сразу же продолжала бежать дальше. "Он с ума сошел, а я... сделал глупость, не сдержав слова, - в отчаянии подумал Томек. - Не найду дороги на ферму и пропаду в скрэбе, как... эта Салли". Испуганный, уставший от погони, Томек сел на землю и заплакал. Как вдруг он почувствовал теплое, влажное прикосновение к щеке. Открыл глаза. Рядом с ним сидел на задних лапах пес и влажным языком лизал его лицо. Томек вздохнул с облегчением. - Значит ты не бросил меня? - растроганно спросил мальчик. Пес повернул голову, заглядывая мальчику в глаза. - Хорошо, но я совсем не знаю, как добраться домой, - пожаловался Томек дрожащим голосом. Розовый язык собаки снова коснулся его щеки. Томек вытянул руку и погладил пса по голове. Собака сразу же вскочила на четыре лапы, отбежала на несколько шагов в сторону и выжидательно остановилась. "Растяпа я, - подумал Томек. - Собака, конечно, не заблудится, а кроме того у меня ведь есть штуцер. Ничего со мной не случится!" Быстро встал, перебросил ремень штуцера через плечо, а собака будто только этого и ждала, сразу бросилась вперед, что-то вынюхивая на земле. День уже клонился к вечеру. Пес ни на минуту не останавливаясь, вертелся в чаще кустов, но в его поведении видна была уверенность. Как только Томек призывал его к себе, он подбегал, радостно лаял, но сразу же бежал дальше, непрерывно вынюхивая след. У Томека уже не было сомнений, что собака напала на какой-то след, и он начал поощрять его поиски. "Кого он ищет? - думал Томек. - Возможно, что он попал на следы всадников, прочесывающих скрэб в поисках девочки, а может быть..." Сердце живее забилось в его груди. Ведь собака могла напасть на след заблудившейся Салли. - Ищи, собачка, ищи, - обратился Томек к своему спутнику. Пес махнул хвостом. Уверенно побежал вперед. Томек забыл всякий страх. Если люди, принявшие участие в поисках, до сих пор не нашли Салли, то, наверное, будут продолжать прочесывать скрэб. Значит, рано или поздно он встретится с ними. Совершенно успокоившись, Томек решил проверить, по чьему следу идет пес. Он быстро шел за уверенно бегущей собакой. Вдруг он радостно воскликнул. Скрэб становился реже. Между кустарниками просвечивало свободное пространство. Томек остановился на краю полянки. Где-то близко шумел ручеек, на берегу которого они вчера поймали двух серых кенгуру. Но что это? Собака побежала в сторону довольно большой группы деревьев. Тихо лая, она смотрела на Томека. "Что она там нашла?" - подумал мальчик. Осторожно подошел к деревьям. Пес сразу же нырнул в густую зелень. "Ого, не на такого напал! - подумал Томек. - Я не хочу больше блуждать, останусь лучше на полянке". Остановился перед рощей. Через некоторое время собака выбежала из чащи. Жалобно скуля, она терлась о ноги мальчика, несколько раз бросалась в чащу, потом возвращалась, как бы приглашая его идти за собой. Томек задумался. Ведь Салли не могла быть здесь - отсюда легко было попасть на ферму. Вдруг ему пришла в голову ужасная догадка. Может быть, змея укусила Салли, и бедная девочка теперь лежит мертвая где-нибудь под деревом? "Лучше всего уйти отсюда скорее, - подумал он. - Если Салли укусила змея, то и меня может ожидать такая же судьба". Но Томек сразу же устыдился своей трусости. Что о таком поведении сказал бы боцман Новицкий? Разве можно будет смотреть прямо в глаза папе или Смуге? Ни один из них, очутись он в таком положении, не колебался бы ни минуты. "Ах, хотя бы только поэтому надо мне рискнуть! Я должен проверить, что находится в этих кустах", - принял Томек отважное решение. Он наклонился к собаке и твердо произнес: - Хорошо, я пойду с тобой, но даю слово, что больше чем на двадцать шагов в эту чащу не углублюсь. Умный пес побежал в кусты. Томек пошел за ним, держа в руках штуцер, готовый к выстрелу. Осторожно продвигаясь по чаще кустов, он считал шаги. Как вдруг пес исчез за широко раскинувшимся кустом. Томек, наклонив голову, чтобы не мешали ветки, поспешил за ним, считая шаги. "Семнадцать, восемнадцать..." - он прервал счет на полуслове. Земля под его ногами разверзлась и Томек, выпустив из рук штуцер полетел вниз. Кувыркнувшись несколько раз он упал лицом в траву. Ошеломленный падением, Томек поднял голову и оглянулся. Рядом с ним на земле лежала девочка. На ее плечи падали разбросанные в беспорядке длинные волосы. "Волшебница втянула меня в буш. Вот попался! Сейчас она меня опутает серой нитью..." - молнией пронеслось в голове Томека. Томек лежал без движения, ожидая своей судьбы, как вдруг опять почувствовал теплое, шершавое прикосновение к щеке. "Волшебница, или... пес?" - подумал Томек, осторожно поднимая голову. Вздохнул с облегчением. Это был пес. Он прижался к земле рядом с ним и, когда Томек взглянул на него, жалобно заскулил. Только теперь мальчик внимательно посмотрел на неподвижно лежавшую на земле девочку. "Это... по всей вероятности, Салли. Почему же она лежит так тихо и без движения? Боже мой, она, наверное, умерла!" Все его тело покрылось холодным потом. Томек ужасно испугался, но время шло и ничего необычного не происходило. Это несколько приободрило его. Томек поднялся и стал с близкого расстояния рассматривать девочку. Он увидел, что она легко дышит. "Салли, это, наверное, Салли, - шепнул он. - Почему же она здесь спит, вместо того, чтобы идти домой?" Томек стал на колени у изголовья девочки. Пес присел рядом с ним, и, склонив голову набок, смотрел на спящую. Томек сначала осторожно, а потом сильнее потряс девочку за руку, пытаясь ее разбудить. Она открыла глаза. Из ее груди вырвался болезненный вздох. - Кто ты? - слабым голосом спросила она. Пес радостно залаял. - Ах, и Динго здесь! - добавила она. - Это собака, которая привела меня к тебе, а не динго, - возразил Томек. - Да, но его зовут Динго. Это моя собака, - ответила девочка пытаясь сесть. Однако не смогла этого сделать, а со стоном опустилась на землю. - Значит, ты и есть Салли, заблудившаяся девочка, которую все ищут со вчерашнего дня? - недоверчиво спросил Томек. - Да, я Салли Аллан, - ответила девочка. - Неужели все меня ищут? А я думала, что все обо мне забыли. - Они ищут тебя в скрэбе, а ты, оказывается, лежишь в роще близ ручья, - говорил Томек. - Почему ты не вернулась домой? Ведь отсюда на ферму очень легко попасть. - Я не могла вылезть из этой ужасной ямы. Нога, моя нога, посмотри только на нее! - говорила девочка, и на ее больших глазах показались слезы. - Ах, как больно! Томек посмотрел на ее левую ногу. Она опухла в щиколотке. - Может быть тебя змея укусила? - тревожно спросил Томек. - Нет, это не змея. Я неожиданно упала в яму и что-то сделалось с моей ногой. Не могу ступить на нее и вообще не могу сделать ни шагу. Если бы не ты, я умерла бы здесь от боли и... голода. От волнения Томек покраснел. - Больше тебе нечего бояться, у меня есть штуцер, только... я выпустил его из рук, падая в эту яму. - Как, ты уже умеешь стрелять? - заинтересовалась Салли, смахивая рукой слезы с глаз. Томек подал ей свой носовой платок. - Ах, я даже тигра убил, который вылез из клетки на судне, - ответил Томек с мнимым безразличием. - Неужели? - У меня есть его фотография. Кроме того, я застрелил большого кенгуру! Мы с отцом ловим диких животных. - Ты очень храбрый, - признала Салли. - Мой папа рассказывал мне о вас. Я решила пойти в ваш лагерь. Можешь себе представить, я до сих пор не видела звероловов. Когда я проходила вблизи этих кустов увидела маленьких землероек(*58). Я хотела их поймать, чтобы подарить вам. И вот тогда я попала в эту ужасную ловушку. Я кричала от боли, плакала, но никто не пришел на помощь. Я ждала всю ночь, а потом уснула и ты пришел. Ты меня здесь не оставишь одну? - Нет, не беспокойся, не оставлю, - уверил ее Томек. - Как тебя зовут? - спросила девочка. - Томек. Моя фамилия Вильмовский, а полное имя Томаш. - Томек, очень красивое имя. Я буду тебя называть Томми, хорошо? - Хорошо. Теперь давай я перевяжу тебе ногу. Томек снял сорочку, разрезал ее ножом на широкие полосы и стал накладывать на ногу Салли повязку. - Ах, как ужасно болит, - говорила Салли в слезах, но когда Томек закончил перевязку она почувствовала себя значительно лучше. - Теперь нам надо попытаться выбраться из этой ямы до наступления ночи, - заявил Томек. Он немедленно начал готовиться к операции по вытаскиванию Салли из глубокой ямы. Прежде всего он вылез наверх и нашел штуцер. Потом стал ножом проделывать ступеньки в отвесной стене ямы. После часа тяжелого груда ему удалось сделать что-то вроде лестницы, которая должна была помочь Салли выбраться из ямы. Салли не могла ходить. Томек взял ее на руки и стал осторожно подниматься по проделанным ступенькам. Динго, идя за ними, радостно лаял. Салли плакала от боли. К счастью, девочка была худенькой и легкой, так что Томеку удалось поднять ее наверх и взять потом "на барана". Так они добрались до берега ручья. - Дай мне напиться, - попросила Салли. - От этого у меня восстановятся силы. Томек нашел в кармане складной стаканчик. Они напились, после чего Салли опустила опухшую ногу в воду ручья. - В самом деле я чувствую себя лучше, - сказала она. - Я побегу на ферму за помощью, - предложил Томек. - Ах, только не это! Сейчас стемнеет. Не оставляй меня одну, - быстро сказала она и судорожно схватила его за руку. - Пойми, я не могу остаться одна, я боюсь. - Если так, то я тебя понесу. - В самом деле, понесешь? - обрадовалась Салли. - Понесу, даже должен это сделать. Ведь мы не можем так долго оставлять твоих родителей в неизвестности относительно твоей судьбы. - Томми, ты... очень добрый! - Конечно, такими должны быть все звероловы. - Если бы я была мальчиком, тоже стала бы звероловом, как ты, - ответила Салли. - Ну так давай, садись "на барана" и пойдем. Сначала все шло хорошо. Вскоре, однако, Салли "становилась" все тяжелее. Томеку пришлось часто останавливаться на отдых. На землю спустилась ночь. Томек уже почти выбился из сил, как вдруг увидел свет костра, пылающего вблизи фермы. - Посмотри! Наверное собрались соседи! Все они сидят у костра, - воскликнула Салли. - Мы бы раньше добрались до дома, только ты почему-то стала тяжелей. Наверное, ты выпила слишком много воды, - с обидой жаловался Томек. - Я совсем мало выпила воды, - возмутилась Салли. - Это нога пухнет и становится тяжелее. - Возможно ты права. Я об этом не подумал. Томек, держа Салли на спине, медленно приближался к костру, у которого сидела группа мужчин. Динго шел рядом, шевеля ушами. - Папа! Мамочка! - крикнула Салли. Мужчины у костра остолбенели, стали прислушиваться. - Боже мой, я слышу голос Салли! - воскликнул Аллан, вскакивая с сидения. - Салли, милая Салли, где ты? - звала мама. В это время в круг света вошел полураздетый Томек, согнутый тяжестью девочки, которую нес на спине. Увидев их, все на момент онемели. Не привидение ли это? Мальчик упал на колени. Ссадил Салли на землю. Потом окинул взглядом лица удивленных фермеров. - Я... нашел... Салли... - прерывисто дыша от усталости, сказал он. Описать, что было потом, слишком трудно. Фермеры во главе с матерью Салли подбежали к детям. Мама Салли чуть не задушила Томека, прижимая его к груди, а взволнованный Аллан с чувством пожимал ему руки. Томек с трудом овладел собой. Он чувствовал гордость и радость. Молодые и пожилые фермеры по очереди подходили к нему и с уважением поздравляли с успехом. Они его благодарили, словно он спас их собственного ребенка. Потом к Томеку подошли его друзья. Смуга первый протянул ему руку, говоря: - Немногие молодые люди в твоем возрасте могут похвастаться успешной охотой на тигра. Но сегодня ты совершил значительно больше. В честь этой твоей победы я приглашаю тебя в следующую экспедицию в Африку. Вторым подошел Бентли. С чувством пожимая руку Томека, он сказал: - У австралийских туземцев есть обычай устраивать торжества, во время которых молодые люди принимаются в общество взрослых. Им сообщают тайны религиозных обрядов, посвящают в дела племени, и каждому вступающему в ряды взрослых, выбивают один из передних зубов в знак того, что он стал уже мужчиной. У нас таких обычаев нет. Мы считаем, что мальчик становится мужчиной тогда, когда совершает поступки достойные мужчины. Сегодня ты доказал, что стал настоящим мужчиной. Боцман Новицкий речей не произносил. Он с такой силой обнял Томека, что у того затрещали кости, и тихо сказал: "Варшавянина узнаешь даже в Австралии". В заключение Вильмовский прижал сына к своей груди, говоря: - Мне теперь неудобно напомнить тебе о том, что ты не сдержал слова. Но в будущем, прошу не делать таких сюрпризов... Ты можешь себе представить, что я думал, когда мы не застали тебя ни здесь, ни в лагере? - Честное слово, я не хотел нарушить обещания. Это как-то вышло само собой, а потом... я нашел Салли, - тихонько оправдывался Томек. - Нет сомнения, что ты повел себя в этом случае как настоящий мужчина, - признал отец. - Ты должен нам рассказать, как это произошло. - Нельзя ли сначала чего-нибудь поесть? Я очень голоден, - попросил Томек. В то время, как звероловы вместе с фермерами мыли, одевали и кормили Томека, супруги Аллан заботливо занялись маленькой Салли. Оказалось, что она вывихнула ногу. Поселенцы знали, что надо делать в таких случаях. Вскоре девочка лежала на своей постели с крепко перевязанной ногой. Ее напоили питательным бульоном и она сразу же уснула. Супруги Аллан присоединились к своим гостям, сосредоточенно слушавшим рассказ Томека. Надо признать, что он не утаил заслуги Динго в деле поисков Салли. Томек хвалил ум собаки, которая не отходила от него ни на шаг. Пес лег рядом с ним на землю и, высунув розовый язык, пристально следил за каждым движением Томека. - Мы сделали глупость, что не взяли Динго на поиски Салли, - сказал Аллан, когда Томек закончил свой рассказ. - Я купил собаку для Салли всего лишь неделю тому назад. Я думал, что она еще не привыкла к нам. Поэтому мы держали ее на привязи. - Какой породы эта собака? - спросил Смуга. - По внешнему виду она сильно напоминает австралийскую дикую собаку. - Вы не ошибаетесь, - ответил Аллан. - Это помесь домашней собаки с чистокровным динго. Вскоре фермеры попрощались с хозяевами. Дома их ждали встревоженные семьи и срочные работы. Звероловам тоже надо было возвращаться в лагерь. Перед отъездом они обещали хозяевам посетить их на другой день. XVIII НЕМОЙ ДРУГ Необыкновенные переживания этого дня, длительное блуждание по скрэбу так измучили Томека, что по прибытии в лагерь он крепко заснул, едва положил голову на подушку. Проснулся он на следующий день около полудня, почувствовав легкое щекотание на лице. Не открывая глаз он махнул рукой, чтобы отогнать навязчивое насекомое. Но вскоре он опять почувствовал щекотание. Укрылся одеялом с головой, и пытался снова заснуть. Но не тут то было. Кто-то влез к нему под одеяло. Этого уже было слишком. Томек разозлившись энергично отбросил одеяло и сел, спустив ноги с койки. - А ты откуда взялся? - спросил он удивленно, увидев нарушителя своего блаженного сна. Рядом с ним сидел Динго, любимец Салли. Он весело махал пушистым хвостом, а в умных собачьих глазах таилась радость, будто он знал, что сыграл с мальчиком веселую шутку. - Откуда ты здесь взялся? - повторил Томек. Динго встал, коснулся носом груди мальчика, шероховатым языком лизнул его в подбородок и побежал к выходу из палатки. Остановился там выжидательно, и оглянулся. - Ага, ты, по-видимому, хочешь, чтобы я пошел за тобой? - догадался Томек. Собака ответила лаем. Лай у нее был не такой, как у обычных собак. Он заканчивался тихим, прерывистым скулением. - Что здесь происходит, Томек? - спросил Вильмовский, заглядывая в палатку. - Посмотри, папа, Динго пришел за нами с фермы. Он мне лизал лицо. Ах, какой симпатичный пес! - Ко мне, Динго! - поманил Вильмовский собаку, вытягивая руку. Пес по-видимому, не имел желания расширять знакомства. Он лег на землю, ощерив острые клыки. На загривке шерсть у него стала дыбом. - Ого-го! Я вижу, что он только тебя признает, - заметил Вильмовский. - Нельзя же так, Динго, ведь это мой папа, - гневно обратился Томек к собаке. Томек подбежал к отцу и обнял его. Динго с интересом наблюдал эту сцену. Томек позвал собаку, а когда она подошла, сказал: - Динго! Такая умная собака, как ты, безусловно, поздоровается с моим папой! Динго махнул хвостом. Он потерся о ноги Вильмовского, дружески поглядывая на него. - Ты сам видишь, папа, какой он умный, - с гордостью говорил Томек. - Без него я, конечно, не нашел бы Салли. Может быть даже погиб бы в скрэбе! - Выглядит он умницей, - признал отец. - Я бы очень хотел иметь такую собаку. Тогда я мог бы везде с ним ходить без опасения заблудиться даже в незнакомой местности. - Если только появится удобный случай, я куплю тебе собаку, - утешил Вильмовский сына. - А теперь быстро одевайся, потому что мы обещали нанести визит Алланам. Нам следует поинтересоваться здоровьем Салли. Пользуясь случаем, мы отведем Динго на ферму. Вскоре небольшая группа звероловов верхом поехала на ферму Алланов. Динго бежал рядом с пони, на котором сидел Томек, во время бега Динго время от времени оглядывался на Мальчика. Хозяева фермы радостно встретили гостей. Они повели их в комнату Салли. Девочка чувствовала себя совсем хорошо. Увидев звероловов, она захлопала в ладоши и воскликнула: - Ах, как хорошо, что вы приехали к нам. Я боялась, что Томми, вернувшись в лагерь, забудет обо мне. Он, конечно, предпочитает охотиться на тигров и кенгуру, чем беседовать со мной. Томек покраснел, не зная что ответить. Отец избавил его от неловкости, обращаясь к Салли: - Ты теперь видишь, что твои опасения были лишены оснований. Томек оставил все свои занятия, чтобы справиться о твоем здоровье. - Томми! Ты в самом деле хотел знать, как я себя чувствую? - недоверчиво спросила Салли. Томек неуверенно посмотрел на отца и ответил: - Гм, конечно! Не может быть иначе, раз папа так говорит. - Ты случайно не захватил с собой фотографию убитого тобой тигра? - с любопытством спрашивала девочка. Как только Салли спросила о его любимой фотографии, Томек сразу почувствовал себя уверенней. Теперь, по крайней мере, была тема для разговоров. Он быстро ответил: - Да, она со мной. Я принес также тебе мою фотографию на цейлонском слоне, которого мы из Коломбо привезли в зоологический сад в Мельбурне. - Томми, я прямо не могу поверить, что ты хочешь подарить мне такую замечательную фотографию?! - Да, конечно, если ты этого хочешь, - ответил Томек с мнимым равнодушием, хотя на самом деле он чувствовал большую гордость: Салли попросила его подарить фотографию, которую он считал очень интересной. Не только маленькая Салли была восхищена подарком Томека. Мама Салли все время с волнением наблюдала за отважным мальчиком и теперь вмешалась в беседу: - Я очень рада, что у нас будет твоя фотография, Томми. Этим подарком ты нам принес большую радость. Большое тебе спасибо. Салли, дорогая! Ты тоже должна подарить Томми что-нибудь на память. Ведь он оказал нам большую услугу! - Ты права, мамочка! Я что-нибудь подарю Томми, только не знаю, что? - задумалась Салли. - Лучше всего спросить, чего бы Томми желал, - посоветовала мама Салли. - Ну, скажи, пожалуйста, что бы ты хотел получить от меня на память? - обратилась Салли к Томеку. - К сожалению, у меня нет такой красивой фотографии, как у тебя. Томек сконфуженно молчал. Он вообще не знал, удобно ли просить что-нибудь на память. Правда, он хотел похвастаться перед девушкой фотографией, на которой он сидел на настоящем слоне, но не предусмотрел, что такая мелочь доставит ему столько хлопот. Что теперь ответить? Он просительно смотрел на отца, но тот, забавляясь смущением своего всегда столь бойкого сына, совсем не спешил помочь ему. Смотря на Томека, все присутствующие едва скрывали улыбку. "Вот и попался я", - подумал Томек. - "Пожалуй, в будущем никому не подарю свою фотографию." Он молча стоял, весь красный от смущения. А вот маленькая Салли вовсе не была обескуражена. Было ясно видно, что она наравне со старшими забавляется смущением мальчика, а кроме того, действительно хочет ему что-то подарить на память. Ведь перед ней стоял зверолов, который сам убил тигра и кенгуру! Ни одна из ее подруг не могла похвастаться таким знакомством. Ах, если бы он захотел переписываться с ней... Взволнованная этой надежной, Салли села на кроватке и сказала решительным тоном: - Томми, немедленно скажи, что ты хочешь получить от меня в подарок! Томек тихо вздохнул. Он отчаянно жалел, что в Австралии не бывает землетрясений. Если бы дом закачался от землетрясения, Салли и все другие сразу бы забыли о подарке. Однако Дом стоял прочно, а упрямая Салли всматривалась в Томека блестящими от волнения глазами. Как вдруг Томек почувствовал влажный язык Динго на своей руке. Он отмахнулся, но в тот же момент его что-то осенило. Он посмотрел вниз, чтобы удостовериться. Да, рядом с ним стоял Динго и смотрел на него, махая хвостом. - Салли, ты в самом деле хочешь мне что-нибудь подарить? - спросил Томек, забывая о присутствующих в комнате. - Конечно, Томми! Ведь я жду твоего ответа, - подтвердила Салли. - Я... в самом деле не будешь после жалеть? - все еще пытался удостовериться Томек. Салли громко рассмеялась и стала от радости бить в ладоши. - Ах, Томми, Томми! Ты совершенно похож на моего папочку, который всегда думает, что мама не знает, чего он хочет. Сконфуженный словами дочери, Аллан кашлянул, и все присутствующие покатились со смеху. Томек, совершенно обескураженный, стал было понемногу отступать к двери, но Салли воскликнула: - Томми! Можешь больше ничего не говорить! Честное слово, никогда не пожалею и... бери ее себе на память от меня. Она твоя! - Это кто же - моя? - прошептал захваченный врасплох Томек. - Собака, Динго! Ведь ты ее хотел у меня попросить, - ответила Салли, подавляя улыбку. - Это правда, я действительно хотел, но как ты об этом узнала? - спросил Томек, обрадованный таким оборотом дела. - Это только мальчики так недогадливы. Любая девочка, посмотрев на тебя, сразу бы догадалась, о чем ты думаешь, - восторженно кричала Салли. - Большое спасибо, Салли, - серьезно сказал Томек, хотя не был в восторге от ее слов о мальчиках. - Девочкам всегда кажется, что они все лучше знают. В этом отношении Ирка похожа на тебя. - Кто это - Ирка? - сразу же спросила Салли. - Это моя двоюродная сестра из Варшавы, - пояснил Томек. - Подойди-ка ко мне ближе. Ты должен о ней рассказать мне все, - попросила Салли. - А потом, мне интересно, как ты убил тигра. Настроение у Томека сразу улучшилось. Теперь будет видно, кто из них важнее. Держа Динго за ошейник, он подошел к Салли. Привязал собаку к ножке стула шнурком, добытым из кармана, и сел рядом с кроваткой девочки. - О чем же рассказать сначала: об Ирке, или о тигре? - обратился он к Салли. Салли в самом деле была умной девочкой. Она легко читала в глазах Томека самые сокровенные мысли, поэтому, не колеблясь ни минуты, сказала: - Сначала я хотела бы услышать рассказ о тигре. Томек откашлялся и начал говорить: - В порту Коломбо на Цейлоне мы погрузили на судно... - Оставим их теперь одних, - предложила хозяйка дома. - Они, конечно, не будут скучать. Пожалуйста на обед. Для Томека и Салли я принесу обед сюда, в комнату. - Женщины всегда знают, о чем думают мужчины, - добавил ее муж, подражая голосу Салли. - Она догадалась, что мы голодны. Пожалуйста к столу. Томек рассказал Салли приключение с тигром со всеми мельчайшими подробностями. Потом стал рассказывать о Варшаве, об Ирке, о своих двоюродных братьях, и закончил воспоминаниями о смешных шалостях в школе. Салли слушала Томека с большим интересом, расспрашивала подробности. В конце концов заявила, что сразу же после каникул подбросит жука нелюбимой и самонадеянной подруге. - Вскоре папа отвезет меня в Баттерс в частную школу госпожи Уилсон, - говорила Салли. - Воображаю себе, как мне будут завидовать подруги, когда я им покажу твою фотографию на слоне. Ведь ни одна из них не видела еще настоящего зверолова. - Если ты и впрямь любишь такие фотографии, то я попрошу папу, чтобы он меня сфотографировал с другими животными, и я пришлю тебе фотографию с письмом, - предложил Томек, которому польстило признание Салли. - Томми, ты обещаешь мне, что будешь писать письма? - спросила Салли, обрадованная его предложением. - Я буду даже обязан писать тебе, потому что ты будешь интересоваться, что происходит с Динго. - О да, да! Меня это будет очень интересовать! Ты знаешь, Томми, я очень рада, что подарила тебе Динго. Должна тебе сказать, что это я сегодня приказала Динго пойти в лагерь. Я боялась, что ты забудешь к нам прийти. А мне так хотелось поблагодарить тебя! - Это не может быть, чтобы собака поняла твое "приказание". Это странно, потому что он в самом деле пришел ко мне. - Не говори так о Динго, - возмутилась Салли. - Он все, все понимает, что ему говорят. Я ему сейчас скажу, что он должен быть твоим верным другом. Салли обратилась к собаке с длинной речью; Томек думал о странном совпадении. Ведь прорицатель из Порт-Саида предсказал, что он найдет друга, который никогда не скажет ни слова. Неужели он думал о Динго? Томек сейчас же сказал о своем предположении Салли. Девочка внимательно его выслушала, а когда он окончил рассказ, сказала: - Госпожа Уилсон часто ворожит себе на картах. Она нам говорила, что иногда карты говорят правду, если человек сам немного помогает своей судьбе. - Не могу понять, как можно помочь исполниться предсказанию, - с сомнением сказал Томек. - Делается это очень просто. Надо так поступать, чтобы предсказания исполнились. Если тебе предскажут, что ты получишь в классе двойку, то достаточно не выучить урок и предсказание исполнится. - Это действительно очень просто, - с улыбкой сказал Томек. - Жаль только, что ты не испробуешь этот способ. Ведь такой зверолов, как ты, пожалуй, не ходит в школу? - Не беспокойся об этом, Салли. Я этот способ обязательно испробую, - сказал Томек. - К сожалению, даже звероловы должны учиться. Когда окончится охота, папа отвезет меня в Англию, в школу. В экспедициях я буду участвовать только во время каникул. - А я думала, что все школьные неприятности тебя не касаются... - Как раз зверолов должен обладать большими знаниями, при том во многих отраслях. Ведь невозможно путешествовать по разным странам, не зная географии, или ловить животных, не умея отличить слона от обезьяны. - Это правда. Я глупая, что иногда так рассуждаю, - рассмеялась Салли. - Куда же ты собираешься во время следующих каникул? - Смуга пригласил меня в Африку. Не знаю только, будет ли эта экспедиция организована уже в будущем году. - И ты возьмешь с собой Динго? - Да, не могу же я расстаться с другом. - Это великолепно! Значит, ты будешь писать ко мне из Африки. - Конечно, - обещал Томек. В это время в комнату вошел Саллин папа с подносом, на котором стояли тарелки с едой. - Как это хорошо, милый папочка, что вы подумали о нас, - радостно встретила его Салли. - Томми, наверное, голоден, а я могла бы сейчас проглотить кенгуру! Что ты принес вкусненького? - Одни лакомства, доченька: суп из мяса молодых попугаев, баранина в соусе с картофелем, пудинг и компот из персиков, - ответил Аллан, ставя поднос на столик около кроватки. - Ого, это настоящий пир! - воскликнул Томек, с охотой присаживаясь к столу. - В лагере я отвык от домашних обедов. Интересно, вкусен ли суп из попугаев? Я не знал, что эти птицы съедобны. - Мясо попугаев едят, пожалуй, редко. Но суп из них очень питательный и вкусный, - ответил Аллан. - Я лично с удовольствием отказался бы от этого вкусного блюда, если бы эти противные птицы навсегда исчезли отсюда! - Как вы можете звать "противными птицами" красивых и умных попугаев? - возмутился Томек, вспомнив яркого, говорящего какаду. - Поживи, как мы, рядом с ними, и скоро перестанешь восторгаться. Трудно спасти от них зерно в поле. Они, как обезьяны, всегда больше уничтожат, чем съедят. Кроме того, некоторые их виды, например, какаду, отличаются странной способностью уничтожать любые предметы. Знаешь ли ты, что они способны перегрызть толстые доски, разбить стекло и пытаются даже пробивать отверстия в каменной стене? - Ни за что бы этому не поверил, - удивился Томек. - Скажите пожалуйста? А я хотел поймать себе говорящего какаду! - Я должен сказать, что в клетке какаду так кротки, как ни один другой вид попугаев. Их легко приручить, и они быстро привязываются к своим хозяевам. Кроме того, они чрезвычайно понятливы. Их очень легко научить говорить и даже показывать различные штучки. Но выпустите какаду из клетки и увидите что из этого получится! - Поэтому я не заметил обработанных полей около фермы, - высказал догадку Томек. - Откуда же тогда у вас овощи? - Овцеводы не занимаются здесь огородами, - ответил Аллан. - Слишком трудно найти рабочие руки. Легче привозить овощи, даже издалека, чем содержать дорогого работника. - Теперь я вспомнил, что Бентли говорил нам об этом. Если попугаи столь прожорливы, как вы говорите, то надо благодарить природу, что они питаются только растительностью и фруктами. Что бы было в противном случае с вашими овцами? - Ты только частично прав, - сказал Аллан. - Правда, попугаи питаются в основном семенами и фруктами, но некоторые их виды, особенно обитающие в Новой Зеландии, как их называют маори(*59), зеленый нестор или кака(*60), а также кеа(*61) едят все, что придется. Они хватают даже крупных животных, а в случае голода не брезгуют падалью. Особенно кеа пользуется плохой репутацией. Как-то было замечено, что на горных пастбищах кто-то тяжело ранил овец. Из-за раны на спине, величиной с человеческую ладонь, животные нередко падали. Вообрази себе изумление овцеводов, когда, по наблюдениям пастухов, оказалось, что овец ранили попугаи кеа. Это доказывает умение попугаев приспособляться к новым условиям жизни. Первоначально кеа были растениеядными птицами и никогда не нападали на млекопитающих, хотя бы потому, что последних в Новой Зеландии не было. После того как на острова завезли овец, кеа превратились в типичных плотоядных хищников. Аллан готов был говорить на эту тему много, но его позвала супруга: - Мой дорогой, боцман Новицкий провозгласил тост за здоровье хозяев, а ты здесь рассуждаешь о попугаях, - сказала она, подмигивая дочери, которая тоже знала неприязнь отца к пестрым, пернатым обитателям Австралии. Салли весело рассмеялась и воскликнула: - Томми еще не знает, что кенгуру и попугаи не дают нашему папе спать! Иди папа, иди к гостям. Я расскажу Томми, как ловко туземцы охотятся на попугаев с бумерангами. Аллан с женой ушли в столовую. Дети опять вернулись к интересующей их беседе. Время быстро текло. Охотники вернулись в лагерь только поздним вечером. В последующие дни Томек еще два раза посетил Салли, которая его так полюбила, что когда настало время расставаться, горько расплакалась. Томек тоже был взволнован, но, будучи стойким мальчиком, сумел овладеть собой. Он даже утешил Салли, поклявшись писать ей письма с дороги. XIX ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ И БУШРЕНДЖЕРЫ(*62) После охоты на серых кенгуру Бентли повел экспедицию на юго-восток, к горной цепи, у подножия которой растянулась широкая полоса буша. Вскоре охотники углубились зеленую чащу леса, совсем не похожего на лес, встречающийся в других странах света. Из низкорослого кустарника, высоко в небеса взбивались прямые, как колонны, стволы эвкалиптов(*63), которые, подобно американским секвойям в Калифорнии, достигают здесь исполинских размеров(*64). К строгим, серым стволам этих гигантов растительного царства прижимались древовидные папоротники, высота которых не превышала нескольких метров, рядом росли стройные араукарии, пальмы и мимозы, цветы которых распространяли специфический дразнящий запах, дикие оливковые деревья и самшит. Кое-где виднелись величественные кедры, сосны и, рядом с ними, травяные деревья, различные виды акаций, казуарины с длинным переплетом веток. Тяжелое путешествие через буш длилось уже несколько дней и сильно утомляло путников. В этом странном лесу, так непохожем на европейские, Томек чувствовал себя плохо. Глядя на огромные эвкалипты, почти не дающие тени, он дивился им, как когда-то дивились первооткрыватели Австралии. Томек скоро понял, почему эвкалипты не дают тени. Под влиянием горячих солнечных лучей листья эвкалиптов поворачиваются к солнцу своими острыми краями, защищаясь, таким образом, от слишком сильного испарения воды с поверхности. Зимой эвкалипты не теряют листвы, но ежегодно меняют кору, свисающую со стволов длинными светлыми языками; когда по лесу пролетает ветер, то кора эвкалиптов издает тревожный и странный шелест. Томек повеселел только тогда, когда среди неизвестных ему растений увидел обыкновенную лесную землянику. Наконец наши охотники подошли к подножию горной цепи, свернули в неглубокую долину, постепенно поднимающуюся немного наискось в горы. Через несколько часов езды по долине они очутились на краю большой поляны, покрытой буйной травой со множеством разнообразных цветов, среди которых безраздельно царил "варатак", национальный цветок Нового Южного Уэльса. Поляна как нельзя лучше годилась для устройства базы экспедиции. С одной стороны ее окружал буш, с другой - высоко вздымались горные склоны, поросшие гигантскими эвкалиптами и каучуковыми деревьями. Вьющийся среди зелени ручеек в достаточной степени мог снабдить экспедицию пресной водой. По-видимому, эта поляна была знакома Бентли, потому что он без колебаний остановил караван и объявил: - Здесь мы встретим чрезвычайно интересных представителей австралийской фауны. Здесь мы устроим лагерь. Несколько следующих дней охотники деятельно готовились к ловле мелких зверушек. Пока строились соответствующие клетки и изготовлялись всякого рода ловушки и приманки для зверей, Тони бродил по окружающей местности, выискивая следы разных четвероногих. Австралиец, попав в свою стихию совершенно преобразился. Он сбросил европейскую одежду, которая, по его словам, мешала движениям, и целыми днями пропадал в буше. Дитя австралийской природы, Тони знал все ее тайны. Подобно всем местным туземцам, Тони прекрасно переносил суровые условия климата Австралии. Но в чем он был непревзойденным мастером, так это в охоте. По едва заметным признакам он находил невидимые следы животных, обнаруживал тропы, по которым они ходили. От его острого глаза не могли укрыться даже следы маленького кускуса(*65), оставленные на коре древесного ствола. Кроме того, Тони отличался необыкновенным терпением, благодаря которому преодолевал все препятствия. Участники экспедиции поражались его ловкости. Он умел прыгать не хуже кенгуру и ползти, как змея. Пользуясь веревкой и топориком, он мог взобраться на вершину эвкалипта, и умел пальцами ног поднимать с земли любые предметы. Тони превосходно знал обычаи и образ жизни многих животных Австралии. Он знал также, как охотиться на них, какие ловушки строить, чтобы их поймать. Он охотно делился своими знаниями со звероловами. Вильмовский внимательно прислушивался к сообщениям Тони, записывал подробности, касающиеся жизни животных, которых они намерены были вывезти в Европу. Томек поинтересовался, зачем отцу нужны эти подробности. Вильмовский ответил, что знание образа жизни животных необходимо для создания им в неволе условий, близких к природным. С этого дня Томек следовал за Тони всюду, как тень. Он ходил с ним в длительные разведочные походы, учился трудному искусству находить следы животных и пользовался любым случаем, чтобы расспросить Тони о разных чудесах австралийской природы. Тони очень полюбил польских охотников за то, что они относились к австралийским туземцам так, как к белым. А с тех пор, как Томеку удалось завоевать доверие "людей-кенгуру", Тони в нем души не чаял. Тони не скупился на слова, рассказывая Томеку обо всем, что знал сам, и Томек многому у него научился. Уже после нескольких прогулок с Тони, во время которых они искали логова и гнезда разных птиц и животных, Томек научился ориентироваться в лесу по листве деревьев и даже стал различать следы различных животных. Со дня на день Томек осваивался с австралийским бушем, и с улыбкой вспоминал о том, как боялся заблудиться в нем. Томек стал подражать Тони во всем, что очень тому нравилось. Ловля маленьких зверей не требовала участия большого числа охотников. По совету Бентли охотники разделились на четыре отряда, для которых Тони разрабатывал самостоятельные планы охоты. Некоторые отряды выходили на ловлю животных ночью, потому что объектами их охоты были животные, ведущие ночной образ жизни. Почти каждая охота заканчивалась успешно, благодаря тщательной подготовке всех ее деталей. Постепенно приготовленные заблаговременно клетки стали заполняться пойманными представителями австралийской фауны. Это была охота, которая как нельзя лучше подходила Томеку. Четвероногие, которых они ловили, не встречались на других континентах и были совершенно неопасны для человека. Томек мог охотиться на них в одиночку, что было для него величайшим удовольствием. Вильмовский с удовлетворением следил за постепенным возмужанием мальчика и за тем, как Томек день ото дня становится опытнее и смелее. Поэтому Вильмовский почти не ограничивал свободу сына. Он позволял ему участвовать в охоте любого отряда, и надо признать, что Томек выбирал самые интересные походы. Однажды после обеда Томек стал наблюдать за поведением трех ехидн (*66), пойманных прошлой ночью и посаженных в клетку. Эти загадочные первичные млекопитающие наряду с утконосами(*67) принадлежащие к отряду однопроходных, или как еще их называют, клоачных(*68), были в то время очень мало изучены, из-за трудности наблюдения за их образом жизни. Ехидны, подобно родственным утконосам, обитают в юго-восточной Австралии и Тасмании. В неволе они живут недолго: в большинстве случаев погибают уже через несколько дней. От Бентли Томек узнал, что лучше всех изучены ехидны, обитающие в Новой Гвинее(*69) и Тасмании. Уже один только внешний вид животных возбудил у Томека большой интерес. Они были чрезвычайно неповоротливы. Отличались сравнительно длинным, узким, трубчатым носом из ороговевшей кожи. Мордочка около ушей покрыта гладкой шерстью. На спине торчат жесткие и крепкие иглы, длина которых доходит до шести сантиметров. Иглы у основания бледно-желтые, в середине оранжевые и черные на концах. Прямые ноги и все подбрюшье покрыты темно-коричневым гладким мехом. Длина животного, включая сантиметровый хвостик, редко превышает сорок сантиметров. Охота на ехидн была организована ночью, когда животные вылезли из своих нор на кормежку. Засаду устроили у найденных заранее муравейников и термитников. Муравьи, термиты и личинки этих насекомых, принадлежат к лакомым блюдам ехидн, которые умеют доставать пищу из лабиринта муравейников длинным языком, покрытым липкой слюной. Томек с большим удовольствием принял участие в охоте на ехидн. Он убедился, что эти животные не так уж беззащитны, как это казалось поначалу. В минуту опасности они свивались в клубок, подобно тому, как это делают наши ежи, и растопыривают торчащие из шерсти на спине острые иглы. Они могут - если есть время - пользуясь сильными лапами с острыми когтями, быстро зарыться в землю. Следы уколов иглами ехидны украшали пальцы Томека и нос его верного пса Динго. Несмотря на это, охотничья эскапада Томека закончилась весьма успешно. Многие зоологические сады и ученые зоологи стремились заполучить себе хотя бы парочку ехидн для изучения. Они рождались из яйца, а питались молоком матери, появляющимся на поверхности ее живота через два отверстия. Самка ехидны откладывает одно яйцо, которое носит в сумке на животе. Молодая ехидна после появления из яйца некоторое время растет в сумке и выходит из нее тогда, когда появляются иглы на спине. В числе пойманных трех ехидн была одна самка. Томек раздумывал над тем, как убедиться, сидит ли потомок в ее сумке, как вдруг к нему подошел Тони, только что вернувшийся из буша. Томек взглянул на следопыта. Тот подмигнул ему, и кивнул головой, давая понять, что хочет поговорить с ним наедине. Томек сразу же забыл про ехидн. Поведение Тони ясно говорило о том, что ему удалось сделать открытие, о котором он не хочет говорить в лагере.