мек возвращается домой. Сделаем ему маленький сюрприз, - предложил Кларк. Томек медленно шел домой, а его австралийские знакомцы уходили по направлению к видневшимся вдали скалистым холмам. Когда мальчик поравнялся с домиком Ват-Сунга, Кларк выглянул в окно и обратился к нему со словами: - Здравствуй, Томек! Вижу, ты любишь утренние прогулки на свежем воздухе! - Здравствуйте! Да, конечно люблю. Но я не гулял, - ответил Томек. - Может быть позавтракаешь с нами, - пригласил Кларк. - Благодарю вас, но мне надо спешить домой. Я боюсь, что папа проснется и будет обеспокоен моим отсутствием. - Зайди хотя бы на минутку. Попутно расскажешь мне, о чем ты так долго беседовал с молодыми австралийцами? - настаивал Кларк, с усилием подавляя улыбку. - Если дело только в этом, я согласен, - ответил Томек. Они вошли в домик; Томек остановился, удивленный неожиданным зрелищем. Совершенно одетые Кларк и Ват-Сунг стояли в окружении полуголых членов экспедиции. Томек увидел босые стопы и покрытые волосами икры мужчин, посмотрел на оружие, которое они держали в руках. Выражение лиц стоявших в молчании мужчин, серьезное и сосредоточенное, составляло столь разительный контраст с их одеяниями, что Томек не выдержал и расхохотался. Только теперь охотники стали осматривать друг друга. Они поняли комизм положения. Первым рассмеялся боцман Новицкий, за ним - Бентли и Смуга, так что в конце, всех их охватила неудержимая веселость. Один Вильмовский не поддался общему веселью. Он был недоволен поступком сына, его легкомысленным уходом с фермы. Поэтому он попросил всех успокоиться и обратился к Томеку: - Что ты с нами делаешь, в конце концов! Объяснись немедля! Томек с удивлением посмотрел на отца, после чего обиженным тоном заявил: - Что я делаю? - Ничего! Если вы хотели напугать меня, переодеваясь в одежды местных аборигенов, то это вам не удалось! Честное слово это очень хорошие люди. Кроме того, вы забыли покрасить себя в черный цвет! - с триумфом закончил свою речь Томек. Вильмовский в бессилии смотрел на остальных свидетелей этой беседы, с трудом подавляя смех. Он опять принял суровое выражение лица и строго обратился к Томеку: - Почему ты вышел за ограду фермы, не попросив разрешения у Смуги? Ведь ты, пожалуй, прекрасно слышал, изданное вчера распоряжение на этот счет. Только теперь Томек понял в чем дело. Он сразу же стал серьезным и ответил: - Распоряжение я слышал, но... - Но ты считал, что оно тебя не касается? - перебил его Вильмовский. - Нет, я так не считал! - Тогда объясни нам свое поведение, - с гневом приказал отец. - Я должен был выйти на время, - неуверенно начал Томек. - Я оделся и вышел. Возвращаясь домой, я заметил вблизи от фермы нескольких мальчиков. Это были туземцы. Они с любопытством разглядывали меня. Мне сразу же пришла в голову идея поговорить с ними и объяснить им повод нашего приезда в Австралию. Я немедленно возвратился домой, желая получить разрешение, но Смуга и все остальные крепко спали. Я взял с собой немного сухарей и консервов. Мне казалось, что в такую рань австралийские ребята должны быть голодными. Я не забыл об осторожности. Отправляясь к австралийцам я захватил штуцер. Я не хотел уходить далеко от дому. Поэтому я уселся на землю и открыл коробку консервов. Начал есть. Тогда австралийцы медленно, с опаской подошли ко мне и окружили со всех сторон. Я их пригласил позавтракать со мной. Некоторые из них знали довольно много английских слов и вскоре между нами завязалась непринужденная беседа. - О чем же вы говорили? - спросил Бентли, когда Томек замолчал, чтобы перевести дух. - Я их сначала спросил видели ли они слона? - ответил Томек. - Потому что я в самом деле не знал о чем говорить, и боялся чем-либо обидеть их. Оказалось, что они вообще ничего не знали о существовании слонов. Я им показал мою фотографию на слоне; они очень удивились. Так как мне показалось, что это их заинтересует, я показал им снимок убитого тигра. Они меня спросили, где можно увидеть таких удивительных животных. Я им ответил, что мы привезли слона в зоологический сад в Мельбурн. Потом рассказал им, как мне пришлось застрелить тигра. Это им очень понравилось. Они стали меня спрашивать, почему одних животных мы хотим поймать и увезти, а других - привозим. Я им на это ответил, что европейцы любят смотреть на различных животных, находящихся в зоологических садах и даже готовы платить за это деньги. Они были несказанно удивлены. Они ответили, что любопытные люди могут приехать сюда в Австралию и бесплатно любоваться кенгуру. Я им объяснил, что многие европейцы не в состоянии приехать в Австралию, подобно тому, как большинство австралийцев не может приехать в Европу. Поэтому мы привезли в Мельбурн слона, а здесь намерены поймать несколько живых кенгуру и эму, чтобы показывать их в зоологическом саду. - Какое впечатление произвели твои слова на австралийцев? - с живым любопытством спросил Кларк. - Сначала они стали очень смеяться, - ответил Томек. - Они решили, что это очень смешной способ зарабатывать деньги; впрочем, значительно лучший, чем тяжелый труд в городах у белых людей. Я им на это сказал, что они тоже могут заработать много денег за помощь при ловле кенгуру и эму. О чем они говорили между собой, я не понял, но потом один из ребят сообщил, что еще до захода солнца они дадут нам знать, примут ли участие в нашей охоте. В конце концов они спросили, всегда ли я попадаю в цель из моего штуцера. Мы решили попробовать. Они подбрасывали вверх консервную банку, а я, к их удовольствию, попадал в нее безошибочно. Вот и все. Мы попрощались и я вернулся домой. - Ты в самом деле уверен, что они обещали сообщить тебе о своем решении насчет участия в нашей охоте? - допытывался Кларк. - Да, они так сказали, - утвердительно кивнул Томек. - Это очень хорошо, - обрадованно сказал Кларк. - А теперь давайте перестанем мучить вопросами нашего молодого товарища и терпеливо подождем захода солнца. Кто знает, может быть Томек случайно оказал нам неоценимую услугу? - Что ты скажешь об этом, Тони? - обратился Бентли к местному охотнику. - Я скажу, что Малая Голова очень умна! - пробурчал довольный Тони. - Поэтому пригласим теперь Кларка и Ват-Сунга к нам на завтрак, - предложил Вильмовский, - а Малая Голова пусть больше не делает таких сюрпризов. Все присутствующие разразились смехом. Охотники весь день ждали обещанного ответа туземцев. И только лишь перед самым закатом на ферму прибыли представители австралийцев, которые от имени трех племен дали согласие принять участие в охоте. Послов одарили, и они ушли довольные. - Значит, я хорошо поступил, не мешая Томеку в его беседе с туземными ребятами, - сказал Кларк после отъезда австралийцев. - Я убежден, что идея привозить одних животных и вывозить других показалась им очень забавной; это и убедило их в том, что с нашей стороны нет никакого подвоха. - Должен признать, что на этот раз Томек действительно оказал нам большую услугу, - решил Вильмовский. - Я очень боялся этих переговоров с туземцами. - Одно неосторожно сказанное слово может все испортить. Томек заслуживает похвалы, - признал Кларк. XI БОЛЬШАЯ ОХОТА НА КЕНГУРУ В этот же день вечером на ферму Кларка вернулись два его работника, длительное время совершавшие объезд пастбищ. Овцеводство, которым занимался Кларк, не требует больших затрат труда, кроме стрижки овец. Кларк не щадил средств на ограждение сетчатым забором лучших пастбищ, чтобы защитить своих овец от нападений кровожадных псов-динго и одновременно, предохранить траву от многочисленных стад кроликов. Хищных динго, впрочем, можно держать в страхе, устраивая время от времени охоту на них. А вот кролики стали настоящим бедствием. Они были хуже динго и даже хуже частых здесь засух. Кролики в числе пяти голов были завезены в Австралию в 1788 году. С тех пор они размножились в стада, насчитывающие миллионы голов, которые уничтожали всю траву в степях. Кларк со своими рабочими вынужден был проверять состояние ограждения и немедленно исправлять все повреждения. Кроме того, находчивый овцевод стал скупать у туземцев кроличьи шкурки и перепродавать их европейским купцам с немалой прибылью. Таким образом, он довольно успешно вел борьбу с вредными маленькими грызунами. Устроившись столь практически, Кларк уже не обязательно должен был посвящать много времени своему основному занятию. Теперь, после возвращения рабочих из объезда с хорошими вестями, Кларк мог принять деятельное участие в подготовке к большой охоте, что было для него большим удовольствием. Звероловы, прежде чем выехать на охоту, разработали подробный план действий. Вильмовский купил у Кларка несколько пар верховых и упряжных лошадей. Для Томека он купил австралийскую низкорослую лошадку, пони. По уверениям Кларка этот пони отличался сообразительностью и выносливостью. По разработанному плану охотники должны были сначала ознакомиться с территорией будущей охоты, которую предварительно выбрал Тони. Поэтому на следующий день утром, едва только солнце показалось над горизонтом, Вильмовский, Смуга, Бентли и Томек уже были готовы выехать на разведку места будущей охоты. Еще во время завтрака они услышали лошадиный топот и ржание. Томек сразу же подбежал к окну. Он увидел Тони привязывающего лошадей к коновязи, то есть деревянной жерди на двух столбиках, вкопанных около дома. - Тони уже привел наших лошадей! Можем сейчас же ехать на разведку, - радостно сообщил он старшим. - Если так, давайте не будем терять времени. - Позже будет хуже - станет припекать солнце, - сказал Вильмовский, вставая. Охотники быстро навьючили на одну из лошадей вьюки с припасами и палаткой, после чего сами вскочили в седла, намереваясь тронуться в путь. Томек во всем подражал взрослым охотникам. Он старался не выдать никому, что сильно волнуется. Сохраняя полную серьезность он приторочил к седлу штуцер и вскочил на пони. Серьезность Томека забавляла охотников. Вильмовский и Смуга подмигивали друг другу, показывая глазами на Томека. Как раз в этот момент из дома вышел боцман Новицкий. Увидев деланно-важное выражение лица у мальчика, боцман подхватил пони под уздцы. Он не заметил предостерегающего жеста Вильмовского, который сразу понял, что хочет сделать веселый моряк, потому что боцман со всей серьезностью обратился к мальчику: - Слышь-ка браток, ты ведь не для красоты захватил свою хлопушку? Мое боцманское брюхо давно требует хорошего жаркого из молодого кенгуру. Правда, Ват-Сунг болтал что-то на счет мяса кенгуру, будто оно сухое и на вкус напоминает мочалку, но я думаю, что оно будет лучше, чем эти китайские яства, которыми он нас все время кормит. Покажи-ка теперь свою удаль! - Я постараюсь, боцман, - ответил Томек вполне убедительным тоном. - Что б ты сам превратился в кенгуру, ты... противный тюлень, - пробормотал Вильмовский. Он был недоволен подначиванием Томека на дела, грозящие ему опасностью. Наконец охотники тронулись в путь. Хорошо отдохнувшие лошади шли легко и уверенно, и вскоре строения фермы исчезли из глаз за горизонтом. Вдали перед путниками, на западе, виднелась цепь невысоких гор, прорезанных долинами; на востоке распростерлась широкая степь, поросшая желтой травой. Томек иногда приподнимался на стременах, чтобы увидеть конец бескрайней равнины, но, хотя они ехали уже около трех часов, на горизонте была все та же картина широкой степи без конца и края. Только кое-где им встречались одинокие, почти лишенные листьев, покрытые желтыми цветами акации, да эвкалипты с толстыми кожистыми листьями, почти не дающими тени. Солнце пригревало довольно сильно. Они ехали шагом, чтобы не мучить напрасно коней. Томек не обращал внимания на беседу, которую вели между собой старшие. Он внимательно обследовал взором окрестности. И вот ему вдруг показалось, что среди зеленовато-желтой травы темнеют какие-то подвижные бесформенные силуэты. - Внимание! Я вижу диких животных! Смотрите, смотрите, вон там! - воскликнул он, приподнимаясь на стременах. Охотники посмотрели в указанную им сторону. На расстоянии не больше двухсот метров они увидели животных с шерстью желтовато-красного цвета, медленные движения которых создавали впечатление тяжелой неуклюжести, будто они хромали. Эти удивительные создания спокойно паслись - они еще не чувствовали присутствия людей, подъезжавших к ним с подветренной стороны. Жестом руки Бентли потребовал от охотников молчанья. Все по его примеру пришпорили лошадей; поехали рысью. Вскоре они приблизились к пасущемуся стаду животных. Уже можно было ясно заметить характерное их строение. Тонкие у головы и шеи туловища их сильно утолщались к хвосту. Очень заметна была разница в развитии задних конечностей по сравнению с грудью и тонкой головой. Вдруг одно из животных сделало "стойку" на задних лапах. Оно повернуло мордочку, несколько напоминающую оленью и одновременно заячью, в сторону приближающейся кавалькады, и, мелькнув словно молния, бросилось наутек длинными, быстрыми прыжками. Остальные животные, словно это был сигнал, бросились вслед за первым. Теперь яснее были видны другие характерные особенности строения животных и их оригинальный способ передвижения. Во время жировки они поддерживали корпус, опираясь на передние конечности, а потом подтягивали заднюю часть тела, делая нечто вроде короткого прыжка, причем задние лапы они выбрасывали вперед. Во время бега их слабые передние конечности оказывались совершенно непригодными; животные делали прыжки, описывая в воздухе длинные дуги; они двигались с необыкновенной быстротой, ловко пользуясь задними конечностями и длинным, мощным хвостом. У Томека пропали все сомнения. Ведь он столько читал и слышал об этих животных, что узнать их по столь оригинальным отличительным признакам не составляло никакого труда. - Кенгуру! Это кенгуру! - в величайшем волнении закричал он. - Вперед, за ними! - Ах, мы их совершенно напрасно напугали, ведь мы теперь вовсе еще не готовы к охоте, - возразил Бентли. Охотники замедлили ход лошадей. Томек опечалился. Бентли сразу же утешил его: - Не жалей, мой друг, упущенной оказии. В будущем тебе не раз представится случай близко познакомиться с разными видами кенгуру. Томек сразу оживился и ответил: - Еще на "Аллигаторе" вы мне говорили, что мы будем охотиться на рыжих, серых и каменных кенгуру. Разве есть еще и другие их виды? Бентли всегда с большой охотой беседовал со способным и любознательным мальчиком, и кроме того, зоология была излюбленной темой всех его бесед, поэтому Бентли охотно стал объяснять: - Конечно, мой мальчик! Ведь семейство прыгающих делится на большое число подсемейств, родов и видов. Первые из них - это вид переходный от древесных сумчатых к прыгающим. Представителем подсемейства прыгающих является повсеместно известный мускусный кенгуру, длина которого не превышает 50 см, живущий в Квинсленде(*38), кенгуровая крыса, или как ее еще называют потуру, живущая в Новом Южном Уэльсе, Виктории, Южной Австралии и Тасмании, опоссумовая сумчатая крыса, распространенная по всему нашему континенту за исключением северной части. Подсемейство настоящих кенгуру насчитывает множество видов, разнящихся между собой размерами. Среди сумчатых, наряду с великанами можешь встретить виды не превышающие кролика. Ты, по всей вероятности, знаешь, что родина кенгуру - это Австралия и соседние острова и, что излюбленное местопребывание их - обширные степи, поросшие травой. Некоторые виды кенгуру обитают в лесах с большими полянами, другие живут в скрэбах, а некоторые в густых, дремучих лесах. Есть также виды живущие в горах и даже гнездящиеся на деревьях. Поперечно-полосатый кенгуру и родственный ему заячий кенгуру близки к кенгуровой крысе. Среди каменных кенгуру, на которых мы будем охотиться, есть виды желтых и южно-австралийских горных кенгуру. Лазящие кенгуру, обитающие на деревьях, отличаются от подсемейства настоящих кенгуру по способу передвижения и образу жизни. Из всего подсемейства лучше других известны прыгающие кенгуру. Они живут, в основном, в Австралии, а некоторые виды малых кенгуру можно встретить в восточной части Новой Гвинеи и на соседних островах. К числу прыгающих кенгуру мы относим: рыжего гигантского кенгуру - их стадо мы только что встретили, серого исполинского кенгуру, черноголового, и кенгуру Беннета. Этот последний вид чрезвычайно ценится за великолепный мех. Среди этой интересной беседы время проходило быстро. Наши охотники и не заметили, как подъехали к каменной скале, разрезанной широким ущельем. Именно в это ущелье Тони направил свою лошадь. Охотники ехали вслед за ним. Они признавали, что туземец превосходно выполнил порученную ему задачу. Широкое устье ущелья, выходящее в сторону степи, сужалось в глубине и заканчивалось довольно обширной котловиной, окруженной со всех сторон отвесными скалами. Достаточно загнать сюда животных, и они очутятся в естественной ловушке. - Это превосходное место для ловушки, - удовлетворенно заметил Вильмовский. - Построить забор, тщательно замыкающий устье ущелья, совсем нетрудно. - Если речь идет о выборе места для ловли животных, то лучше Тони никто этого не сделает, - добавил Бентли. - Несколько крепких столбов и несколько метров проволочной сетки вполне достаточно, чтобы запереть кенгуру в котловине. Уставшие от многочасовой верховой езды, охотники спешились. Смуга и Тони сразу же занялись приготовлением еды. Вскоре все почувствовали запах горячего кофе. Охотники с аппетитом съели второй завтрак, после чего мужчины закурили трубки. Тони, прежде чем закурить свою, тщательно затоптал костер, чтобы не вызвать пожара в степи. - Когда мы начнем охоту? - нетерпеливо спросил Томек, которого с момента встречи стада быстрых кенгуру обуяла жажда действия. - Не раньше, чем через два или три дня, - ответил Вильмовский. - Я не понимаю, зачем откладывать начало охоты, если у нас уже есть великолепное место, куда мы можем загнать кенгуру, - возражал мальчик. - Охотник, а тем более зверолов, должен быть терпеливым и предусмотрительным, - объяснял Томеку отец. - Будь уверен, что мы не будем терять напрасно времени. Пока мы организуем облаву, наши товарищи, оставшиеся на ферме, займутся устройством клеток для перевозки животных и смонтируют телеги, которые мы привезли с "Аллигатора" в разобранном виде. Мы должны хорошо подготовиться. Транспортировка животных на судно самое трудное дело. - Я и забыл об этом, - ответил успокоившись Томек, и сел на траву рядом с отцом. Теперь Вильмовский обратился к следопыту: - Тони, нам надо теперь поехать в деревню туземцев, согласившихся помочь нам на охоте. - Мы можем через три часа очутиться в кочевье "людей-кенгуру", - ответил Тони. - Ах, Тони, Тони! - воскликнул Томек с возмущением. - Даже я знаю, что в Австралии нет никаких "людей-кенгуру"! - А что с ними случилось? - удивился Тони. - Ведь они были на ферме Кларка и беседовали с нами? Разговор Томека с туземцем рассмешил Бентли. Он улыбнулся и пояснил: - Австралийские племена делятся на так называемые фратерии, которые принимают название от животного-покровителя. Например, туземцы, занимающиеся охотой на кенгуру, принимают имя "людей-кенгуру", охотники на эму называют себя "людьми-эму"; есть и такие, которые зовут себя "люди-вода". Кенгуру, эму или вода являются символами, то есть тотемами их рода. Туземцы, принадлежащие к данному тотему, считают себя преимущественными распорядителями вещей и животных, имя которых носят. Итак, племя "людей-кенгуру" снабжает мясом и шкурами "людей-эму", "людей-воды" и других, и взамен получает от них яйца эму, воду и так далее. - Теперь я понял, о чем говорил Тони, - заявил Томек. - Мы должны обратиться за помощью к племени туземцев, которые выбрали своим тотемом кенгуру. - Вот именно это и хотел сказать Тони, когда сказал "племя людей-кенгуру", - подтвердил Бентли. - Господин Бентли хорошо говорит, - ответил Тони. - Малая Голова теперь уже знает, что такое "люди-кенгуру". - Все теперь ясно и мы можем поехать на поиски племени "людей-кенгуру", - закончил беседу Вильмовский. Охотники сели на лошадей и выехали из ущелья. Они ехали на север, вдоль низкой цепи скалистых холмов. Становилось жарко, поэтому пришлось несколько уменьшить скорость езды. Спустя два часа Тони повернул в ущелье, глубоко врезавшееся в цепь холмов. Лошади без понукания двинулись рысью. - Уже недалеко. Лошади чувствуют воду, - сообщил Тони. Вскоре они въехали на обширную поляну. Среди кустов акации виднелись примитивные шалаши туземцев, состоявшие из отдельных стенок, сплетенных из веток, покрытых корой и подпертых жердями с подветренной стороны. Скромная стоянка кочевников расположилась рядом с небольшим углублением, заполненным мутной водой. Из круга шалашей поднималась вверх струйка дыма, указывавшая на то, что внутри горел костер. Охотников встретил лай собак. Тони задержался в нескольких метрах от кочевья и потребовал, чтобы товарищи сделали то же самое. Хотя лошади вытягивали головы в сторону воды, Тони не разрешил их поить. Следуя примеру проводника, охотники сели на землю. - Почему мы ждем здесь вместо того, чтобы пойти в деревню? - нетерпеливо спросил Томек. - Таков обычай австралийских племен, - пояснил Бентли. - В Европе, если хочешь нанести кому-либо визит, ты стучишь в дверь его жилища. Здесь же садишься вблизи кочевья и терпеливо ждешь приглашения. - Странный обычай, но можно его понять. Однако почему Тони не позволяет напоить наших лошадей? - снова спросил Томек, глядя на лошадей, вытянувших головы в сторону воды. - Племя туземцев расположилось у ямы, наполненной водой. Этим самым, по здешним обычаям, эта вода стала их собственностью. Вода необходима для сохранения жизни, поэтому надо подождать разрешения удовлетворить жажду и напоить лошадей. Если мы хотим жить с туземцами в мире, мы должны соблюдать их обычаи, - ответил Бентли. Звероловы молча слушали эти объяснения. Ведь успех охоты в значительной степени зависел от успеха переговоров с туземцами. Томек критически наблюдал некоторое время за жизнью кочевья, после чего снова сказал: - Эти австралийцы чрезвычайно примитивные люди, они даже не умеют как следует построить шалаши! Ведь эти их "домики" состоят только из одной стенки, напоминающей покосившийся забор. - Ах, Томек! Никогда нельзя судить людей какой-либо страны, не учитывая условий, в которых они вынуждены жить, - возмутился Бентли. - Ну возьмем, например, тебя, разве ты летом надел бы шубу? - А зачем мне надевать летом шубу? - пробурчал Томек пожимая плечами. - Ага, вот видишь, летом никто из нас не носит шубы. Австралия жаркая и очень сухая страна, поэтому коренные ее жители ходят часто голыми и не обязательно должны строить себе дома, защищающие от холода или дождя. Кроме того, они принадлежат к числу охотничьих племен, питающихся дичью и найденными в земле кореньями растений. Если в одном месте они не могут найти достаточно пропитания, они переходят на другое, с обилием пищи. Зачем же им строить прочные дома, если климат и условия быта не требуют этого? - Все, что вы сказали, кажется мне правильным, но они могли бы строить шалаши поудобнее. Беседа была на момент прервана. Из круга шалашей вышел старый австралиец со сморщенной кожей на лице. Тони встал с земли и не спеша пошел к посланцу. Они встретились на половине дороги, уселись на землю и начали беседу. - О чем они так долго говорят? - поинтересовался Томек. - Племя "людей-кенгуру" через своих представителей согласилось принять участие в охоте. Но вежливость требует официально сообщить старейшине рода о цели нашего прибытия. Сейчас ты увидишь результаты этой беседы, - сообщил Бентли. Спустя некоторое время туземец вернулся к шалашам, а Тони - к своим товарищам. Он заявил, что старейшины племени прибудут на совет. Вскоре у ямы с водой появилась немолодая женщина. Она поставила около воды жестяное ведро, приглашая путников красноречивым жестом руки. Тони по очереди напоил лошадей, после чего вернулся к охотникам, выжидательно смотревшим в направлении шалашей. Через некоторое время к ним подошло несколько человек австралийцев. Обсуждение вопроса о вознаграждении туземцев за участие в охоте не заняло много времени. Вильмовский обязался дать им некоторое количество продовольствия, несколько топоров, ножей и других предметов повседневного обихода. Он отказался только дать водку, предлагая взамен живых кенгуру, которые останутся в котловине после отбора животных для экспедиции. Поговорив между собой, туземцы приняли это предложение. Они обещали, что в облаве примут участие 60 мужчин и мальчиков. Одновременно они обязались немедленно выслать разведчиков на поиски крупного стада кенгуру. Охоту решено было начать через два дня. Возвратившись на ферму, охотники застали там уже готовые длинные легкие телеги, привезенные ими на корабле в разобранном виде. Они были покрыты брезентом, натянутым на бамбуковые жерди. В каждую телегу впрягалась четверка лошадей. В тот же день охотники погрузили на телеги легкие клетки, предназначенные для перевозки кенгуру, и соответствующий запас питания, а также палатки и другие вещи, необходимые для постройки лагеря в степи. До начала охоты, в ущелье указанном следопытом надо было устроить ловушку, в которую будут загнаны кенгуру. Уже на другой день после возвращения из разведки караван телег в сопровождении всадников оставил ферму Кларка с таким расчетом, чтобы самый тяжелый участок дороги через степь пройти после заката солнца. Благодаря этому, всего лишь после одного короткого привала охотники уже на рассвете оказались вблизи ущелья. Они быстро выбрали место для стоянки и разбили там лагерь. Расположив телеги полукругом, они внутри его поставили палатки, и, спутав лошадей, пустили их в степь пастись. Вскоре в ущелье закипела работа. В самом узком месте охотники вкопали прочные столбы с крюками для проволочной сетки. Столбы замаскировали зеленью, что было необходимо ввиду чуткости кенгуру, которые могли бы слишком рано заметит опасность. Наконец все подготовительные работы, включая проверку натяжения сетки между столбами, были закончены. Оставалось только подождать туземцев, обещавших принять участие в охоте. Они не заставили себя ждать. Прибыли большой толпой, и расположились вблизи ущелья. Томек присоединился к группе своих товарищей, пожелавших познакомиться с австралийцами. Ему хотелось ближе узнать великолепных австралийских охотников, от быстрого взгляда которых, по всеобщему мнению, не скроется даже самое маленькое животное, обитающее в пустынной степи. Первоначально, все австралийцы казались Томеку похожими друг на друга, как две капли воды. Их землисто-черные тела, покрывали широкие шрамы примитивной татуировки. Они были размалеваны белыми полосами в знак готовности к борьбе и охоте. У них были почти одинаковые и несколько удлиненные головы, покрытые черными, блестящими, густыми волосами, узкие у основания носы, широкие ноздри, маленькие глаза и толстые губы. Вся одежда туземцев состояла из связок сухой травы на шнурках, которыми повязаны бедра. Охотники были вооружены длинными копьями, бумерангами и щитами. Выглядели они воинственно и дико, несмотря на дружелюбные улыбки, появлявшиеся на их лицах при встрече с белыми. Вместе с туземными охотниками пришли несколько пожилых женщин, они, по принятому среди туземцев обычаю, занялись устройством шалашей и приготовлением пищи. Желая задобрить туземцев, Вильмовский подарил им двух бараков, много коробок с консервами и сухарей. Оказалось, что австралийцы прекрасно чувствуют себя в недоступном для человека месте. Известным только им одним способом, они быстро нашли воду, которая появилась, как только они выкопали не очень глубокую яму, в месте указанном стариками(*39). Предводитель туземцев сообщил белым охотникам, что он уже разослал воинов на поиски крупного стада кенгуру. Он ожидал, что они еще до заката солнца вернутся с сообщением. Остаток дня Томек провел в гостях у австралийцев. Многие из них знали о нем по рассказам разведчиков, с которыми он встретился на ферме Кларка. Поэтому он легко знакомился с туземцами. Австралийцы устроили пир, во время которого жрецы показали танец, представляющий охоту на кенгуру. По их верованию танец этот должен был умилостивить "духа" охоты, который радовался, видя ловкость человека, и за это посылал им стада жирных животных. Конечно, дело не обошлось без показа охотничьей сноровки. Томек стрелял в цель из штуцера, австралийцы бросали бумеранги и копья. Томек удивлялся необыкновенной силе и ловкости этих, на первый взгляд, слабых мужчин. Их тонкие руки с необыкновенной меткостью на большом расстоянии попадали в цель тяжелыми копьями и бумерангами; на своих ногах, как бы полностью лишенных икр, они умели бегать быстрее ветра. Таким образом, время незаметно подошло к вечеру. Как и предвидел предводитель туземцев, воины вернулись в кочевье еще до заката солнца. По их сообщению, на расстоянии нескольких часов пути, на северо-восток от кочевья, вблизи небольшого источника паслось большое стадо кенгуру; значит, не нужно было опасаться, что они быстро изменят место своей жировки Получив такое известие, Вильмовский немедленно созвал совет, чтобы обсудить план охоты. Ущелье-ловушка, куда они намеревались загнать кенгуру, было расположено в цепи скалистых холмов, тянувшихся с севера на юг. К западу от холмов находилась мертвая, лишенная воды пустыня. Там кенгуру не могли искать спасения от облавы, поэтому достаточно было их окружить только с трех сторон: с юга, востока и севера и гнать по направлению к ущелью. По совету Бентли, один отряд туземцев под предводительством Вильмовского должен был окружить кенгуру с юга. В его задачу входило закрыть путь убегающим кенгуру с этой стороны. Остальные верховые и пешие туземцы были разделены на два отряда. Один из них, под командованием Бентли должен был широкой дугой окружить место жировки кенгуру и погнать их в южном направлении, тогда как второй отряд во главе со Смугой должен был закрыть круг облавы с востока. Таким образом, звероловы, сжимая постепенно кольцо облавы, должны были загнать кенгуру в ущелье. Томек, к своему удовольствию, был присоединен к отряду Бентли. Этому отряду предстояла самая дальняя дорога, и он должен был первым начать облаву. Поэтому отряд двинулся в путь сразу же после полуночи, чтобы на рассвете очутиться в назначенном месте. В отряд входили 12 верховых и несколько десятков пеших туземцев. Во главе отряда ехали два следопыта, вслед за которыми Двигались верхом Бентли и Томек. Ночь была очень светлая. На чистом небе, усеянном звездами, ярко пылало созвездие Южного Креста. Огромный диск луны заливал всю степь серебристым светом. - Что-то мы очень медленно едем, - сказал Томек, которому не терпелось как можно скорее очутиться на месте охоты. - Мы должны ехать медленно, чтобы не измучить лошадей, - ответил Бентли. - Перед нами еще длинная дорога. К началу облавы наши лошади должны быть совершенно свежими. - Скажите, пожалуйста, кенгуру могут прорвать цепь облавы? - Это зависит от нас, от нашей ловкости. Почувствовав опасность, кенгуру мчатся быстрее ветра. Нормально, они прыгают на расстояние около трех метров, но будучи испуганы, делают прыжки в десять и больше метров. - А что мы будем делать во время облавы? - То, что всегда делают в таких случаях, - пояснил Бентли. - Как можно больше шума... После нескольких часов езды они увидели на фоне ясного неба контуры невысоких холмов. Вскоре проводники, ехавшие впереди, остановили лошадей. Они сообщили, что по их расчету стадо кенгуру уже осталось позади. Бентли распорядился об отдыхе. Спутав ноги лошадей, их пустили пастись. Охотники уселись на землю, чтобы поесть и отдохнуть перед охотой. Томек не мог дождаться утра. Бентли приглашал его поспать немного, но как Томек ни старался, заснуть не мог. Ведь он впервые собирался принять участие в крупной охоте на диких животных. Он никак не мог победить волнение, а кроме того, его злило поведение Бентли. Тот присел на землю и, раскурив самым спокойным образом трубку, вел с туземцами беседу, о каком то празднике, который называл "корробори". Из их беседы можно было понять, что во время этого праздника туземцы принимали мальчиков в семью мужчин. Это было связано с многочисленными таинственными обрядами, во время которых выбивали, например, юноше зуб, левый верхний клык, в знак того, что он стал взрослым. В торжествах участвовали одни мужчины, которые пировали, танцевали и устраивали игры. "Удивительный человек, этот Бентли, - с раздражением думал Томек. - Как раз теперь, перед началом охоты, он вздумал вести беседу о песнях и танцах!" Томек повернулся к Бентли спиной и нетерпеливо смотрел на небо. Но там не было видно никаких признаков наступления дня. Томек совершенно забыл, что на этой географической широте перед восходом солнца царит такая же темь, как и в середине ночи. Поэтому он несказанно обрадовался, когда, без предрассветных сумерек, на небе показалось огромное солнце и сразу настал день. Охотники оживились. Бентли сейчас же выслал трех всадников в разведку. Разведчики на конях, поскакав легкой рысью, исчезли в степи, среди высокой травы. Бентли достал из рюкзака дымовую ракету, при помощи которой он должен был дать знак охотникам "южной" и "восточной" групп, о том, что облава началась. Вскоре весь отряд двинулся вслед за разведчиками. Они медленно шли по степи около трех часов. От разведчиков не поступало никаких сведений. Томек уже начал беспокоиться, не разминулись ли они случайно с ними, как вдруг один из разведчиков вырос перед ними, как из-под земли. - Нашли кенгуру? - спросил Бентли, подъезжая к нему. - Да, нашли. Ночью они отошли от воды несколько на север, - ответил туземец на ломаном английском языке. - Они теперь там! Место, где паслись кенгуру, находилось у подножия каменных холмов. - Плохо, - заметил Бентли. - Я боюсь, что отряд, который должен был окружить их с востока, находится теперь слишком далеко от нас. - Вы только не допустите до того, чтобы кенгуру ушли из-под облавы! - воскликнул Томек. - Постараемся не допустить, но надо сохранять спокойствие, - твердо ответил Бентли. Он подумал минуту, после чего сказал: - У нас слишком мало людей, и мы теперь не можем делиться на отряды, но если мы немедленно не начнем облавы, то кенгуру могут уйти еще дальше на север. Поэтому три наших человек должны немедленно поехать на юг, чтобы завернуть стадо, если кенгуру попытаются прорваться между нами и отрядом, идущим с востока. На минуту Бентли задумался, кому поручить занять позицию на юге. Ему нелегко было принять решение. Наконец он направил испытующий взгляд на мальчика. - Томек, возьми с собой двух туземцев и медленно двигайся в южном направлении, - приказал он. - Как только увидишь дымовую ракету, скачи вперед так, будто за тобой гонятся сто бенгальских тигров. Держи направление параллельно цепи холмов, пока не встретишь восточный отряд. Тогда соединишься с ним и постараешься замкнуть цепь облавы. - Ах, нельзя ли послать кого-нибудь другого вместо меня? - жалобно попросил Томек. - Ты что, боишься, что тебе не удасться принять участие в охоте? - спросил Бентли. - Ничего подобного, дружище, ведь именно ты будешь держать в своих руках всю судьбу охоты. Ты знаешь почему я выбрал именно тебя? - Не знаю, но я думаю... - Я уже по выражению твоего лица вижу, что не знаешь. Сейчас я тебе объясню. Так вот, если бы кенгуру пытались проскользнуть между нами и восточным отрядом, ты должен будешь, во что бы то ни стало, их задержать. Если им удастся хоть раз прервать цепь облавы, они разбегутся по степи, и ищи тогда ветра в поле. А ты знаешь как можно вынудить кенгуру изменить направление бега? - Не знаю! - В случае такой необходимости надо убить предводителя стада. Вот почему я выбрал тебя. Из того, что о тебе мне рассказывали, я знаю, что ты лучший стрелок в нашей группе. Если бы с нами здесь был Смуга или боцман Новицкий я бы послал одного из них. Томек покраснел от радости и гордости. Длительное время он молчал, чтобы овладеть охватившим его волнением. В конце концов, отозвался будто бы совершенно равнодушным тоном. - Ну, если дело за этим, то я еду на юг. Если это понадобится, туземцы должны мне показать предводителя стада, чтобы не было ошибки. Бентли посмотрел на мальчика с тревогой. - "Ого, сколько самонадеянности у этого парня, - подумал он. Как бы он не испортил всю охоту!" Но времени на раздумье уже не было. Бентли подозвал двух туземцев и кратко объяснил им задачу. Томек двинулся на юг на своем пони, а Бентли с остальными членами отряда направился на запад. Едва лишь Томек остался наедине с туземцами, вся его уверенность развеялась как дым угасающего костра. Что будет, если он ошибется в направлении? Сумеет ли он, в случае необходимости, повернуть кенгуру? Он невзначай взглянул на едущих рядом с ним австралийцев. Встревожился, увидев две пары желтых глаз испытующие смотрящих на него. - Мы правильно едем? - обратился Томек к ним, чтобы подбодрить себя. - Хорошо ехать, только медленнее, - подтвердил один из туземцев. Томек придержал бег пони. Они ехали шагом. Время тянулось немилосердно. Томек все чаще смотрел на восток, не видны ли случайно верховые из восточного отряда. Однако, степь была пуста, никого не было видно. "Вот дела! - подумал Томек. - Сделали меня командиром группы туземцев, а я и не знаю, что мне с ними делать? Отец или Смуга не поступили бы со мной так! А если эти австралийцы - предатели и уведут меня с собой в степь?" В этот момент бронзовая рука туземца схватила пони под уздцы и осадила его на месте. Томек быстро закрыл глаза, ожидая предательского удара, но вместе этого услышал высокий голос туземца. - Смотреть, скоро смотреть! Видно знак! Томек открыл глаза. Австралийцы показывали руками на запад. Там, вдали, видна была ракета, за которой тянулся темный хвост дыма. Облава двинулась! Томек сразу же забыл о всех своих опасениях. Он в уме повторил приказание Бентли: "Как только увидишь дымовую ракету, выстреленную мной, скачи вперед, будто за тобой гонятся сто бенгальских тигров". - Вперед, вперед, во всю прыть, - крикнул он туземцам. Туземцы пятками пришпорили лошадей. С места бросились в карьер. Трава быстро убегала из-под конских копыт. Далеко на западе послышались частые выстрелы и громкий крик облавы. Томек схватился руками за высокую луку седла и стал погонять пони. Он опередил туземцев на несколько метров, потому что те не очень хорошо ездили. Томек почти забыл о них. Он летел вперед без оглядки. Как вдруг он услышал крик: - Ружье! Ружье! Ружье! "Чего они от меня хотят?" - подумал Томек и обернулся. - Ружье! Ружье! - продолжали кричать австралийцы. Только теперь Томек услышал, что шум облавы стал значительно ближе. Он взглянул направо. Его охватило волнение. Прямо перед ним, несколько наискосок, по степи, огромными, длинными прыжками мчались кенгуру, удаляясь все дальше на восток от цепи холмов. Большое стадо растянулось широким полукругом. Сильнейшие из кенгуру выдвинулись далеко вперед и только лишь на расстоянии нескольких сот метров за ними галопом неслись верховые, крича как сумасшедшие. - Ружье! Ружье! - кричали туземцы, показывая на быстро приближавшихся кенгуру. Томек смерил взглядом расстояние отделяющее его от ближайшего животного. Кенгуру неслись значительно быстрее, чем его пони. По расчетам Томека, приближаясь наискосок они могли пронестись около него на расстоянии каких нибудь трехсот метров. "На такой дистанции не попаду" - подумал Томек и пришпорил пони. Сильная, выносливая лошадка вытянула короткую шею и с удвоенной энергией помчалась вперед. Крепко держась одной рукой за гриву пони, Томек осторожно стал готовить штуцер. Пони мчался вперед изо всех сил. В конце концов он стал догонять первых бегущих кенгуру. Туземцы поравнялись с Томеком. Один из них крикнул ему: - Мы кричать, а ты стрелять! Только быстро, быстро! Они выехали вперед, а Томек дернув уздечку, задержал пони. Он привстал на стременах, сжимая в руках штуцер. Кенгуру находились уже очень близко. Впереди мчался огромный самец, делая прыжки длиннее, чем остальные. Самец прижал к груди короткие передние лапы, вытянул хвост и всей силой мускулов ударял о землю длинными, стройными, крепкими, как пружины, задними ногами, прыгал вверх и несся среди травы так, что его рыжеватое тело мелькало как молния. "Это, наверно, предводитель стада" - подумал Томек. Он начал целиться, но никак не мог поймать на мушку быстро двигающееся тело животного. "Ничего из этого не выйдет" - печально подумал он, опуская штуцер. Туземцы опередили Томека на несколько десятков метров. Теперь они повернули лошадей прямо на кенгуру, издавая одновременно пронзительные крики. Предводитель стада на секунду остановился и поднялся на задних лапах во весь рост. Это его и погубило. Томек быстро поднял штуцер, прицелился и нажал курок. В степи раздался громкий звук выстрела. Пони под Томеком присел на задние ноги. Еще немного и Томек очутился бы на земле. Пытаясь восстановить равновесие, он на момент увидел огромного кенгуру тяжело падающего на землю. - Ур-ра-а! - в восторге закричал Томек; он вскинул штуцер на плечо и добыл револьвер. Томек стрелял вверх и изо всех сил кричал вместе с туземцами. Кенгуру, испуганные смертью своего предводителя, повернули на юг. Совершенно неожиданно Томек увидел длинную линию всадников, поднимающихся из высокой травы. Раздались новые выстрелы и из многих ртов вырвался невообразимый крик. Это Смуга появился со своим отрядом, чтобы с востока замкнуть цепь облавы. - Ур-ра-а! - еще раз крикнул Томек, и помчался за бегущим кенгуру. Сжимаемое с двух сторон стадо, мчалось на юг. Вскоре им преградили путь пешие туземцы. Животные в страхе бросились обратно на восток. Но отряд Смуги задержал их криками и выстрелами. Путь на север был прегражден отрядом Бентли. Таким образом, перепуганные и потерявшие всякую ориентировку кенгуру бросились на запад к цепи каменных холмов. Там в ущелье их ждала пока что тихая ловушка. Охотники без особого труда и неожиданностей загнали кенгуру в ущелье, вылет которого был немедленно закрыт высокой проволочной сеткой. Заперев животных в ущелье, Вильмовский начал поиски Томека. Он никак не мог его найти. Бентли, которого он спросил о сыне, с улыбкой ответил: - Вы за него не беспокойтесь. Это в самом деле молодчага парень. Только благодаря ему кенгуру не смогли вырваться из кольца облавы. Ночью они отошли далеко на север и можно было опасаться, что между стадом и моими людьми образуется разрыв, а группа Смуги не подоспеет, чтобы его закрыть. Поэтому я решил выбрать лучшего среди нас стрелка, чтобы тот в случае необходимости застрелил предводителя стада и повернул кенгуру на юг. Я выбрал Томека потому, что, по-моему, парень обладает прекрасными способностями в стрельбе. Он принял мое предложение. В самый критической момент облавы он оказался на высоте положения. Теперь Томек вместе с туземцами поехал за убитым кенгуру. - Можешь пожалеть, что ты не видел Томека во время облавы, - вмешался Смуга. - Я был всего лишь в какой-нибудь сотне метров от него. Он повалил предводителя стада одним выстрелом. Это великолепный стрелок. - Мнение Смуги, известного меткостью стрельбы, особенно ценно, - добавил Бентли, - потому, что я... признаюсь... никогда не убил ни одного животного. Я люблю ловить живых представителей фауны, но не могу лишать их жизни. - Напрасное убийство диких животных, конечно, варварство, - ответил Смуга. - Но это очень хорошо, если охотник метко стреляет. - Конечно, вы правы! Томек заслужил особой похвалы за то, что во время охоты оказался разумным и отважным стрелком. Он точно выполнил мой приказ, - признал Бентли. Вильмовский с большим удовольствием слушал их слова. Он с нетерпением ждал возвращения сына. Томек появился в лагере через час. Обняв и поцеловав отца, Томек сразу же спросил о боцмане Новицком. Вильмовский сообщил, что моряк раздает туземцам продукты. - Я должен найти боцмана, чтобы вручить ему обещанного кенгуру, - сказал Томек и в окружении толпы туземцев направился в лагерь, ведя на поводу лошадь с навьюченным на нее огромным животным. XII ОХОТА НА ДИКИХ ДИНГО В течение нескольких дней наши охотники были заняты ловлей кенгуру, предназначенных для отправки на судно. В это время с Томеком случилось забавное происшествие. Он решил лучше присмотреться к огромной самке, у которой в сумке на животе сидел маленький кенгуренок, время от времени высовывавший оттуда маленькую, смешную головку с длинными ушами. Томек уже знал, что рост малыша, только что появившегося на свет, не превышает тринадцати сантиметров. Они родятся еще не полностью сформированными, всего лишь с зачатками конечностей. Дальнейшее их развитие происходит в сумке матери. Самка кенгуру сразу после появления потомства помещает его в сумку на своем животе, где малыши присасываются тесно замкнутыми и даже сросшимися по бокам губами к молочным соскам матери и длительное время как бы висят на них. Только лишь спустя восемь месяцев полностью уже оформившийся кенгуренок оставляет материнскую сумку. Звероловы не хотели, чтобы кенгуру-мать слишком долго находилась в тесной клетке, поэтому они отлучили ее от стада и держали в отдельной загородке. Они намеревались запереть ее в большую клетку перед самым отъездом с фермы. Маленький кенгуренок с любопытством выглядывал наружу. Из сумки матери показывалась его головка, он смешно водил мордочкой и шевелил усами, а когда Томек махал на него рукой, сразу же испуганно исчезал. Однажды Томек вошел в загородку, где находилась кенгуру. Она остановилась в углу в вертикальном положении, опираясь на две задние ноги и на толстый хвост. Поворачивая голову то влево, то вправо, она пронизывающим взглядом смотрела на мальчика. Она держала себя спокойно и Томек без всяких опасений подошел к ней. Все свое внимание он обратил на маленького кенгуренка, который, выглядывая из сумки матери, с любопытством смотрел на него. Томек вытянул руку, чтобы погладить его по головке. Вдруг он почувствовал сильный удар по шее. Томек немедленно выпрямился, но кенгуру, словно опытный боксер, начала бить его по груди и голове. Томек был удивлен этим нападением, но когда вокруг раздался смех охотников, он сжал кулаки, намереваясь защищаться. И вот в загородке начался настоящий боксерский матч. Сердитая кенгуру била Томека короткими ударами, хватала его лапой за горло и одновременно била второй, а потом толкнула его задней лапой в колено. В этот момент в загородку вошел огромный боцман Новицкий. - Не так сильно, сестрица! - крикнул он кенгуру и заслонил собой Томека. Кенгуру короткой передней лапой ударила его по шее и одновременно солидно толкнула в колено. Боцман выругался по-матросски. Вокруг них бушевал хохот. Боцман и Томек быстро отступили и вышли из-за загородки. - Два - ноль в пользу кенгуру, - смеясь, кричал Бентли. - Вы бы так не смеялись, если бы она угостила вас таким тумаком, как меня, - ответил боцман с кислой улыбкой. - Правда, я видел в Гамбурге специально дрессированных для бокса кенгуру. Но кто эту чертовку научил здесь, я, честное слово, на знаю. - Учить кенгуру боксировать не надо, это их нормальный способ борьбы, - пояснил Бентли. - Именно так они дерутся между собой и так защищаются от людей. - Значит вы считаете, что те, которых я видел в Гамбурге, не были дрессированы? - удивился боцман. - Совершенно в этом уверен, - подтвердил Бентли. - Все дело в том, чтобы приучить их к виду людей и к электричеству. Томек и боцман, пристыженные происшедшим с ними смешным приключением, перестали интересоваться кенгуру, запертыми в ущелье. Для развлечения они начали поиски страусов. Однажды они вместе с Бентли и Тони забрались далеко в степь. Стояло жаркое утро. Кучка звероловов медленно двигалась по плоскогорью, поросшему довольно высокой травой. Тони первый увидел стадо пасущихся птиц. - Эму там, с правой стороны холма! Быстро спешиться и ничего не говорить, - предупредил он вполголоса. Он первый соскочил с седла. Остальные охотники немедленно последовали его примеру. Тони повел их к холму с округлой вершиной. У подножия холма они быстро вбили в землю колья, к которым привязали лошадей и осторожно вползли на вершину холма. Бентли достал полевой бинокль. Выставив голову из травы, он стал искать эму. Вскоре он рукой показал направление. Боцман и Томек по очереди рассматривали оригинальных птиц в бинокль. Стая их состояла из пяти взрослых особей и четырех молодых. Единственный в стае самец достигал около ста семидесяти сантиметров роста. Самки были немного ниже. Оперение их было желтоватого и чуть коричневатого цвета. Томек внимательно всматривался в эму. Шея у них короче, чем у знакомых ему по картинкам африканских страусов, и ноги у них, оперенные начиная с коленного сустава, тоже короче, чем у страусов. Чрезвычайно маленькие крылья, тесно прилегающие к туловищу, были совершенно незаметны. Голова по бокам и шея птиц лишены оперения. Бентли, будучи ученым-зоологом, добавил, что на ногах эму по три пальца, из которых самый короткий - наружный, и заканчиваются они крепкими когтями. Очень большой интерес у Томека возбудили молодые птенцы эму. Должно быть они чрезвычайно прожорливы, потому что непрерывно носились по траве в поисках пищи. Их оперение было еще оригинальнее, чем у взрослых эму. Они были покрыты еще первым пухом с шестью широкими продольными полосами. К сожалению, звероловы не могли долго наблюдать за австралийскими эму. Боцман, тоже весьма заинтересованный пестрыми птенцами, желая лучше присмотреться к ним, неосторожно приподнялся. Бдительный самец увидел его, и страусы быстро помчались в степь. Звероловы побежали к лошадям и некоторое время гнались за эму, и хотя птицы бежали медленнее из-за того, что были с птенцами, догнать их не удалось, потому что лошади пугались странного звука, издаваемого перьями мчавшихся эму. - Ну и растяпа вы, - возмутился Томек неловкостью боцмана. - Если бы вы не напугали эму, нам, может быть, удалось бы подкрасться к ним и поймать хотя бы птенцов. Боцман с досадой опустил голову, потому что и ему казалось, что они упустили великолепный случай поймать эму, но Бентли успокоил обоих друзей: - Не печальтесь, мои дорогие. Мы еще не готовы к охоте, а эму, хотя они и не очень пугливы, уже знают, что самым страшным их врагом является человек. Их не так-то легко поймать. Кроме того, эму одним ударом своей мощной ноги может сломать человеку ноги или убить нападающего пса. - Ну, ну, кто бы мог ожидать такой силы у птицы, - удивился боцман. - Интересно, можно ли есть их яйца и мясо? Должен признаться, что их птенцы выглядели довольно аппетитно. - Вы только о еде и думаете, - пробормотал еще сердитый Томек. - Взрослый мужчина - это не подросток, который сыт чем попало, - парировал боцман. - Скажите, пожалуйста, Бентли, они пригодны для пищи? - Мясо молодых эму очень вкусно, - сказал зоолог. - Из жира взрослых птиц приготовляют масло, которое, говорят, помогаем против различных болезней. - Вы меня не убедите в том, что настоящий ямайский ром - не самое лучшее лекарство от всех болезней и забот, - возразил боцман. - Я это на себе проверил уже не один раз! - Вы снова за свое, - вмешался Томек. - Скажите, пожалуйста, сколько птенцов бывает у эму? Бентли, как всегда в таких случаях, пустился в обширное объяснение. - Самец эму делает в земле небольшое углубление, которое выстилает травой и ветками. Самка откладывает туда семь или восемь яиц. Если найдете в гнезде больше яиц, то можете быть уверенными, что их снесли несколько самок. Высиживание длится шестьдесят дней, причем на яйцах сидит самец, который весьма тщательно заботится о потомстве. К вашему сведению, боцман, я добавлю, что яйца эму съедобны, и в одном яйце заключается около пол-литра массы. Скажите, хватило бы такое одно яичко вам на завтрак? - Не говорите теперь об этом, пожалуйста, потому что я немного голоден, - жалобно ответил боцман к удовольствию Томека. - Если вам хочется яичницы, то я бы вам порекомендовал яйцо мадагаскарского страуса, - продолжал, улыбаясь Бентли. - Это яичко значительно больше, чем яйцо эму. - Это, пожалуй, невозможно, - возразил боцман, облизываясь при одной лишь мысли о вкусной яичнице. - Уверяю вас, что это научно доказано, хотя мадагаскарские страусы уже очень давно вымерли. В одном их яйце помещается почти девять литров, что равно шести яйцам африканского страуса, семнадцати яйцам эму или ста сорока восьми куриным. - Так это же необыкновенное свинство, чтобы можно было позволить вымереть таким полезным птицам! - воскликнул моряк, возмущенный до глубины души словами зоолога. Бентли и Томек разразились хохотом. Боцман совсем на это не обиделся. Как человек практичный, он решил еще больше узнать о столь полезных птицах. - Вы говорите очень интересные вещи, - начал он беседу. - Я считал, что в мире есть только африканские страусы и эму, а от вас слышу о существовании других видов. Кто знает, куда еще меня забросит судьба, если я стал дружить с такими перелетными птицами, как вы? Поэтому полезно знать, какие птицы, несущие яйца и пригодные в пищу, живут на разных континентах. Скажите, пожалуйста, что это за птицы страусы? Как видно, на свете есть еще много чудес, о которых я ничего не слышал! - Охотно вам расскажу, - ответил Бентли. - Способность птиц к полету столь характерна для них, что виды, лишенные этой способности, кажутся нам странными созданиями. Вот именно такими странными созданиями и кажется людям подотряд бескилевых птиц. Их представители принадлежат к крупнейшим известным нам птицам, а некоторые их виды, по справедливости, могут считаться великанами в мире пернатых. К подотряду бескилевых(*40) принадлежат четыре живых вида и два вымерших. Это без исключения сухопутные птицы. Все они достигают значительной величины, но голова у них маленькая, шея необыкновенно длинная, конечности сильно развиты. Остатки крыльев покрыты у них мягкими, совершенно непригодными для полета перьями, но зато все виды отличаются великолепной способностью быстро бегать. Питаются они в основном мелкими животными и растениями. У них великолепное зрение и лучшие, чем у других птиц, слух и обоняние. - Пожалуйста, перечислите все виды страусов, - вмешался Томек, который с самого начала внимательно слушал слова Бентли. - Ну так вот, настоящие страусы(*41), или двупалые, составляют только один отряд. Отдельные виды разнятся между собой, в основном, окраской нагих частей тела и географическим распространением. Обыкновенные страусы обитают в Северной Африке, Южной Палестине и в Аравии, вплоть до реки Евфрата. Другие виды гнездятся исключительно в Африке. Ко второму отряду бескилевых относятся американские нанды(*42), которых иначе называют страусами пампасов. Эта трехпалая птица обитает в поросших травой степях, расположенных между Атлантическим океаном и Андами, начиная с лесов Бразилии, Боливии и Парагвая, вплоть до Патагонии. Свое название птицы получили от южноамериканских индейцев за громкий крик самцов нанду, издаваемый ими в свадебный период. Третий отряд, состоящий из большого числа видов - это казуары. Все они принадлежат к одному семейству. Из четырнадцати известных нам видов казуаров три относятся к виду эму(*43) и одиннадцать - к настоящим казуарам(*44). Родина всех казуаров - это острова Тихого океана, начиная от Серама и Амбоины вплоть до Новой Гвинеи, Новой Британии и Австралии. Надо вам сказать, что у австралийских эму шея и ноги значительно короче, чем у африканских страусов. Дело в том, что эму пасутся в пустынных, покрытых травой степях, а настоящие казуары, отличающиеся характерным венцом на клюве и голове, состоящим из соединительной ткани, живут в густых лесах, где ведут таинственную и скрытную жизнь. В противоположность эму, казуары не бегают рысью, а двигаются мелкой рысцой. Вас как звероловов, должно заинтересовать то, что кроме сочных фруктов, казуары охотно поедают рыб, ящериц и лягушек. Находясь в зоологических садах, они питаются, главным образом, хлебом, зерном и мелко нарезанными яблоками. Отдельный отряд бескилевых составляют уже полностью вымершие новозеландские моа(*45). Жители Новой Зеландии, маори, много мне о них рассказывали. К сожалению, мы знаем птиц моа только по найденным скелетам и яйцам, размеры которых, наверное, понравились бы вам, боцман. Еще меньше есть у нас сведений о вымерших четырехпалых мадагаскарских страусах. Еще один вид бескилевых - киви(*46), они живут исключительно в Новой Зеландии. - Следует признать, что память у вас, профессор, превосходная, - похвалил боцман. - Вот, пожалуйста, как быстро проходит время, когда слушаешь интересные вещи о том, что делается на свете! Вот мы уже и подъезжаем к лагерю. Скоро Ват-Сунг угостит нас своими китайскими яствами. На этот раз уже никто не шутил насчет обеда. Во время поездки по степи все довольно сильно проголодались и поэтому погоняли лошадей, чтобы возможно скорее оказаться в кругу телег, окружающих лагерь. В течение последующих дней Томек с боцманом неоднократно сами ездили на поиски эму. Однако их поездки не увенчались успехом. Вильмовский, Смуга и Бентли занялись отправкой нескольких кенгуру на ферму. Несмотря на то, что облава на кенгуру уже закончилась, они не сняли лагеря вблизи ущелья-ловушки, так как намеревались использовать эту ловушку во время дальнейшей охоты. Однажды Томек, боцман и Тони вернулись из своей ежедневной утренней прогулки на лошадях. Лишь только они сошли с лошадей, к ним выбежал Ват-Сунг и вручил письмо от Вильмовского, принесенное с фермы нарочным. Боцман вскрыл конверт и прочитал вслух: "Мы уже устроили наших кенгуру. Мы попросили Кларка, чтобы он вместе со своими работниками принял участие в охоте на эму. Он уже охотился на них из-за их драгоценных шкурок, и у него есть лошади, уже освоившиеся со звуками, издаваемыми перьями бегущих птиц. Но мы отложили охоту на эму, потому что сейчас у нас есть возможность поймать динго. Они уже несколько дней нападают на овец, пасущихся на ферме Кларка. Если желаете принять участие в охоте на диких псов, приезжайте немедленно". - Ну, что ты скажешь на это, братец? - спросил боцман, прочитав письмо. - Едем сейчас же, - с энтузиазмом ответил Томек. - Ведь мы не можем отказаться от охоты на динго. - В таком случае сразу же после обеда берем свое барахло и айда, - решил боцман. - Динго охотятся по ночам, - заметил успокоительно Тони. Они приехали на ферму как раз к тому времени, когда Кларк уже готовил лошадь в дорогу. Вильмовский, Смуга, Бентли и два работника Кларка с самого утра расставляли капканы на динго. Овцы паслись в степи на участке, огороженном со всех сторон проволочной сеткой. Как раз сегодня в сетке были замечены три повреждения, вблизи которых на земле обнаружены свежие следы диких псов. Охотники расставили капканы около этих повреждений. Томек, боцман и Кларк поехали на обширное пастбище. До заката солнца было еще много времени, поэтому они ехали медленно, ведя неторопливую беседу. - Я слышал, что вы охотитесь на эму, - спросил боцман. - Да, если только позволяет время, - ответил Кларк. - Ведь охота здесь - это единственное развлечение. - Расскажите, пожалуйста, как их здесь ловят? - с любопытством спросил боцман, который помнил свою неудачу. Мы с Томеком гонялись за этими страусами несколько часов, а пользы от этого было только то, что мы присмотрелись к их хвостам. Наши лошади пугались звука, который издают перья этих странных птиц. - При охоте на эму самая важная роль выпадает на долю лошади, - пояснил Кларк. - Лошадь должна быть такой же быстрой, как эти птицы и не бояться дьявольского шелеста перьев, который они издают. У меня есть несколько лошадей, уже привыкших к охоте на эму. Шкурки эму очень ценятся на рынке, и мы охотимся за ними при любом удобном случае. - Ну, если вы хотите добыть только шкурки, то ведь можно стрелять в эму с некоторого расстояния, - отозвался Томек. - Шкура, пробитая пулей, потеряла бы ценность, - ответил Кларк. Кроме того, эму очень живучи. Если его не убить наповал пулей, то, несмотря на раны, он сумеет убежать. - Ну хорошо, но ведь в конце концов вам приходится убивать страуса, - добавил Томек. - Ты, конечно, прав, но для этого мне только нужна хорошая лошадь и кнут, - рассмеялся Кларк. - Я вас не понимаю! - Дело в том, что нужно ехать за страусом и бить его кнутом до тех пор, пока он не упадет от усталости. Это самый лучший способ. Томек посмотрел на Кларка с возмущением. Кларк, не замечая выражения его лица, продолжал: - Эму быстро теряет силы и вскоре бежит тяжело, неловко, почти как утка. Несмотря на это, он бежит до тех пор, пока не падает мертвым. Боцман Новицкий презрительно вытянул губы и сказал: - Ну, мой дорогой, такая игра не по мне. Пусть эти птички бегают себе вместе со своими шкурками. - Я тоже не буду охотиться на эму, - добавил Томек. - Бедные птицы... Беседа прервалась. В молчании они доехали до пастбища. Увидев отца и Смугу, Томек сразу же повеселел. Они радостно поздоровались. - Вот и Малая Голова, - воскликнул Смуга, увидев мальчика. - Я был уверен, что ты не пропустишь охоту на динго. - Почему вы были уверены в этом? - Ты унаследовал от отца жилку к приключениям и путешествиям. Достаточно только шепнуть: охота, как ты пойдешь даже и в страшную жару, только бы не упустить удовольствия. - Вы и в самом деле уверены, что у меня есть такая жилка? - спросил, волнуясь, Томек. - Чем больше тебя узнаю, тем больше в этом убеждаюсь. - Значит, я могу стать таким же известным звероловом, как и вы?! - спросил обрадованный Томек. - Таким как я? - удивился Смуга, и с любопытством посмотрел на мальчика. - Да, да! Я должен в будущем стать таким же звероловом, как и вы. - Кто же это тебе наговорил о том, что я такой большой зверолов? - спросил Смуга, которого рассмешили слова Томека. - Кто же мог мне об этом сказать, как не дядя Новицкий? Он, пожалуй, лучше всех знает вас! - с энтузиазмом говорил Томек. - Именно боцман сказал мне, что среди нас вы единственный человек, у которого есть жилка к ловле животных. Я хочу быть таким же отважным звероловом, как вы! - Я ничего об этом не знал, - сказал Смуга прочувствованно. - Я хотел бы иметь такого сына, как ты. Твои слова ко многому меня обязывают. Думаю, что мы четверо можем стать неразлучными друзьями. - Так, как три мушкетера, о которых я читал в романе Дюма? - воскликнул радостно Томек. - Что-то в этом роде, - согласился Смуга. - Ах, это в самом деле великолепная идея! - обрадовался Томек и по очереди обнял тронутых друзей. - Что здесь происходит? - полюбопытствовал Кларк, который во время этой беседы расседлывал лошадей. - Небольшое семейное торжество... только для своих, - неохотно пробурчал боцман Новицкий. - Ну, а что там слышно с нашими динго? - Пойдемте, покажу вам приготовленные капканы, - сказал Вильмовский и, взяв Томека за руку, первый пошел к капканам. Увидев неисчислимое множество австралийских мериносов, Томек не мог удержаться от удивленного восклицания. Они производили впечатление больших клубков шерсти, катящихся по траве. Даже кривые рога баранов были закрыты густой, пушистой, курчавой шерстью. - Их здесь, наверное, тысячи? - воскликнул Томек. - Несколько десятков тысяч, - поправил его Кларк. - Если в течение ближайших двух или трех лет не будет у нас длительной засухи, стадо мое увеличится до нескольких сот тысяч голов. - А что бы случилось, если бы была длительная засуха? - спросил Смуга. - В этом случае вместо нескольких десятков тысяч мериносов у меня было бы несколько десятков тысяч скелетов, белеющих на сожженной адским жаром земле, - ответил Кларк. - Чтобы избегнуть такого несчастья, я должен построить артезианский колодец. Пока что я довольствуюсь тем, что вблизи пастбищ находится несколько углублений, в которых по утрам всегда можно найти немного воды. - А у вас есть какие-либо данные, что здесь подходящие места для бурения артезианского колодца? - вмешался Вильмовский. - Туземцы в этом уверены, а они каким-то чудом, неизвестным нам шестым чувством, умеют находить артезианские воды. - Папа, что это за артезианские воды? Я из уроков географии знаю, что в Австралии поселенцы строят артезианские колодцы, но ничего не слышал об "артезианских водах", - спросил Томек. - Видишь, дружище, вода проникает сквозь пористые слои земли. Если в глубине попадается слои непроницаемого грунта, она течет по нему и скапливается в некоторых местах. Случается, что вода попадает между двумя слоями непроницаемого грунта. Легко догадаться, что находясь между ними, она испытывает давление, равное разнице уровня дна и поверхности проницаемого слоя. Достаточно пробить непроницаемый верхний слой, чтобы вода сама вытекала, а иногда даже фонтаном брызнула на поверхность. - У нас вода ценится не меньше золота, - добавил Кларк. - В 1879 году скотовод из Нового Южного Уэльса, строя обыкновенный колодец, случайно попал на обильный источник подземной воды. Это событие стало сенсацией среди всех австралийцев. - А как у вас происходит стрижка овец? Как я заметил, у вас на ферме вместе с вами и поваром работает всего лишь четыре человека, - перешел Вильмовский на новую тему. - Конечно, мы одни не сумели бы остричь всех овец, - пояснил Кларк. - В Уилканнии организованы специальные бригады для стрижки. Они в определенное время объезжают фермы и выполняют всю работу. У нас трудно найти рабочих и обходятся они дорого. Беседуя таким образом, подъехали к проволочному ограждению, отделяющему пастбище от степи. Вильмовский сообщил, что именно здесь поставлен первый капкан. Они задержались у группы кустов. Томек напрасно искал следы ловушки, поставленной на динго. Среди кустов ничего не было видно, кроме травы. - Не могу понять, как мы поймаем здесь динго? - разочарованно сказал он. Вильмовский осторожно раздвинул траву руками. Томек увидел искусно сплетенную из тонких веток решетку, а под ней глубокую яму с вертикальными стенами. - Теперь уже знаю! - воскликнул он радостно. - У сетки находится замаскированная яма. - Да, мы расширили отверстие в ограждении, поврежденном динго, и выкопали большую яму с внутренней стороны сетки. Если динго захочет пролезть на пастбище, он обязательно попадет в ловушку, - добавил Вильмовский. - А не лучше ли было выкопать яму с наружной стороны ограды? - обеспокоенно спросил боцман Новицкий. - Нет, потому что мы оставили бы слишком много следов, которые могли бы испугать даже голодных динго, - ответил Вильмовский. - А как мы достанем динго из ямы? - допытывался Томек. - На дне ямы мы уложили сетку, которую слегка присыпали землей. К ее концам мы привязали веревки. Мы вытянем динго из ямы, закутанного в сетку, как ребенка в пеленки, - ответил Вильмовский. - Обдумано все первоклассно, - похвалил боцман. - Вечером мы в этих кустах спрячем кусок свежего сырого мяса, - вмешался Кларк. - Для голодных динго это будет превосходной приманкой, и они, надеюсь, забудут об осторожности. Идем дальше! У третьей ловушки они застали Бентли и Лоренца, работника Кларка. Бентли как раз заканчивал маскировку ямы травой, а Лоренц снимал шкуру с недавно убитого ягненка. - Алло! Если динго будут так голодны, как я, то на рассвете ямы будут переполнены псами, - с юмором встретил их Бентли. - Сейчас будет ужин, - утешил его Смуга. - Я вижу, что вы уже подумали о приеме непрошенных гостей. - Да, Лоренц готовит вкусные куски. Динго почувствуют запах крови. Это уменьшит их бдительность, - ответил Бентли. Лоренц разрезал мясо ягненка на куски. Один из них он подал Бентли, который положил его на решетку, маскирующую яму. Тоже самое они сделали в остальных двух ловушках, затем пошли в сторону поставленного вблизи шалаша. Тони приготовил вкусный ужин. Появились даже две бутылки хорошего вина. В самом прекрасном настроении звероловы улеглись на траву и, покуривая трубки, стали ждать ночи. XIII РАССКАЗ О ПАВЛЕ СТШЕЛЕЦКОМ В тени легкого шалаша Томек с удобством расположился на мягкой охапке сена. Он долго смотрел в безоблачное небо, думая о дружбе, которая завязалась у него с участниками экспедиции. Он даже несколько возгордился, тихо говоря про себя. "Никто из моих коллег, оставшихся в Варшаве, не может похвастаться знакомством с настоящим путешественником. А вот такой замечательный зверолов, как Смуга, сам назвал меня своим другом! Да и боцман Новицкий тоже не последний из моряков. Как его уважает экипаж "Аллигатора"! На все его распоряжения матросы, вытянувшись в струнку, отвечают: "Йес сэр, йес сэр(*47)!" и бросаются их выполнять. Вот какие у меня теперь друзья! А кроме того, мой отец - начальник звероловной экспедиции..." Вскоре столь приятные размышления погрузили его в глубокий сон, во время которого на устах Томека блуждала довольная улыбка. Он спал несколько часов. Когда проснулся, было уже темно, на небе блестели звезды. До его слуха донеслись голоса охотников, беседующих у костра. Встревоженный Томек, вскочил со своей постели и быстро подошел к беседующим. - Почему вы меня не разбудили? - спросил он с укором. - Еще немного, и я бы проспал всю охоту! Мужчины улыбнулись. Отец, усаживая Томека рядом с собой, успокоил его: - Не бойся! У нас еще достаточно времени. Только что зашло солнце. Динго выходят на охоту обыкновенно около полуночи. Томек уселся рядом с отцом. - Здесь, в степи, прекрасные ночи, неплохо было бы, если бы они были немножко прохладней, - продолжал Смуга прерванную беседу. - Я с вами согласен, но уверяю вас, что и в других местах Австралии немало своеобразной красоты, - горячо сказал Бентли. - Если бы вы знали эту страну так, как я, то возможно остались бы здесь навсегда. - Это вы говорите сказки, извиняюсь за выражение! - неожиданно взорвался боцман Новицкий. - Вы бы не говорили такой чепухи, если бы хотя раз в жизни побывали на нашей прекрасной родине! Как чудесны у нас поля и леса! А сколько прекрасных городов по берегам нашей чудесной Вислы! Дорогая Варшава, Краковский Вавель, эх! Просто сердце разрывается, что не могу их увидеть. Что там ваша Австралия против нашей Польши. Здесь у вас адская жара, засуха, наводнения, стада овец и бог еще знает каких животных! Я уже вдоль и поперек проехал во всему миру и верьте мне, что хотел бы, чтобы мои кости покоились в польской земле... Бентли умолк, пораженный резкостью речи боцмана. Через некоторое время он возразил: - Я не хотел никого обидеть. Я только сказал, что полюбил Австралию. Мне известно, что вы не можете вернуться теперь в вашу страну. Зачем же бродить по всему свету? Мне кажется, здесь вы сможете найти приют до наступления лучших времен? - Нет и речи с какой-нибудь обиде, уважаемый профессор, - быстро возразил взволнованный моряк. - Извините меня за мою горячность. Я простой человек и, по всей вероятности, плохо что-нибудь сказал, но ведь вы никогда не были в Польше. Ax, профессор, как прекрасны варшавские улицы или, к примеру, Краковский рынок, скажем, в сочельник! На землю летят белые хлопья снега, а в окнах домов сияют на елках свечки... Я бы отдал половину жизни, чтобы это теперь увидеть... Томек вздохнул и придвинулся к взволнованному моряку. - Мой друг-боцман влюблен в нашу Варшаву, - тихо сказал Вильмовский. - Если говорить правду, то и я тоскую по родному городу... - Вы обязательно должны приехать в Польшу, - порывисто обратился Томек к Бентли. - В Варшаве я поведу вас в парк Лазенки и покажу дворец, в котором раньше жили польские короли. Рядом с дворцом в пруду плавают красивые, белые лебеди. Сколько раз тетя Янина наказывала меня за прогулки в Лазенках! - Я обязательно воспользуюсь твоим приглашением, когда Польша станет независимой, - ответил Бентли. - Варшава, должно быть, действительно красивый город, если вы так любите свою столицу. - Да, да, вы приедете в Варшаву и организуете там великолепный зоологический сад, - фантазировал Томек. - А мы организуем специальную звероловную экспедицию, чтобы наловить как можно больше интересных животных для нашего зоосада. Правда, папа? - Правда, мой милый энтузиаст! - улыбаясь, подтвердил Вильмовский. - Раз ты уже позаботился о должности для Бентли, то нам остается только раздобыть животных. - Я с большим удовольствием займусь организацией зоосада в Варшаве - признался Бентли. - Но и вы должны посетить красивейшие места Австралии. Вот когда мы будем охотиться вблизи Австралийских Альп, хорошо будет подняться на Гору Косцюшко... - Гору Косцюшко? - перебил его боцман Новицкий. - Это что. Та самая высокая гора в Австралии, которую открыл польский путешественник? - Вы не ошибаетесь. Поляк Павел Стшелецкий(*48) открыл, в частности, Австралийские Альпы, и самую высокую их вершину назвал горой Косцюшко. - Ага, вы сами видите, кто чего стоит! - с триумфом говорил моряк. - Даже самую высокую гору у вас должен был открыть поляк! Мы уж такие и есть: мастера на все руки! - Я бы ни за что не осмелился возразить что-либо против заслуг Стшелецкого, сделавшего здесь множество ценных открытий. Возможно я о нем знаю больше, чем многие его соотечественники, - говорил Бентли, посылая улыбку в сторону упрямца. - Неужели вы специально интересовались деятельностью Стшелецкого? - спросил Вильмовский, заинтересованный словами зоолога. - Я еще в детстве наслушался о нем множество необыкновенных рассказов. В доме моих родителей часто говорили о Стшелецком. Надо вам сказать, что мой дедушка, поляк, после поражения ноябрьского восстания уехал из Польши и очутился в Новом Южном Уэльсе. Здесь он встретился со Стшелецким. Он даже участвовал в одной из опасных экспедиций Стшелецкого. Моя мама предполагает, что Стшелецкий рассказал дедушке о золотых россыпях. По-видимому, они вместе некоторое время добывали золото. По всей вероятности, Стшелецкий обязал дедушку сохранить это в тайне, потому что он никогда не хотел говорить на тему о происхождении нашего имущества. - Ах, это самая настоящая романтическая история! - с удивлением воскликнул Вильмовский. - Еще довольно рано, в степи такая тишина, что слышно, как трава растет. Возможно хитрые динго уже почувствовали наше присутствие. Очень просим расскажите нам об экспедиции вашего дедушки со Стшелецким. Это нас очень интересует, пожалуйста! - Расскажите, пожалуйста, расскажите, - присоединился к отцу Томек. - Ведь вы мне еще в поезде обещали рассказать о Стшелецком! - Расскажите, профессор, это в самом деле нам интересно, - добавил боцман. Бентли не заставил себя долго просить. Закурил трубку и начал рассказ: - После открытия Австралийских Альп и горы Косцюшко Стшелецкий двинулся на юго-восток. Кроме моего дедушки, в этой экспедиции ему сопутствовал также Мак-Артур, один из пионеров Нового Южного Уэльса. Они обнаружили между цепью Австралийских Альп и Тасманским морем плодородную и богатую страну, прорезанную многочисленными реками и покрытую большим количеством озер. Стшелецкий обрадовался красоте и богатству Новой Земли. В честь губернатора Австралии он дал ей название Гипсленд. Он был убежден, что в будущем это будет самая богатая область континента. Составил точную карту Гипсленда, набросал план будущих мелиоративных работ, после чего, идя вдоль реки Латроб, дошел до ее истоков, расположенных в горах. Однажды Мак-Артур, исполнявший обязанности администратора экспедиции, заявил, что запасы продуктов у них кончаются, и необходимо подумать о возвращении. Стшелецкий не хотел даже слышать об этом. Он решил идти на юго-запад по направлению к недавно заложенному порту Филлип, чтобы пробить поселенцам дорогу в Гипсленд. Не теряя времени, они перешли покрытую лесами горную цепь и очутились в лесостепи. Из глубины материка дул горячий, сухой ветер. До Порт-Филлип оставалось еще около сотни километров, но с каждым днем марша экспедиция встречала все более дикую и труднопроходимую страну. Все речки и ручьи от страшной жары совершенно высохли. Путешественники не могли пополнить запасы воды. Редкая лесостепь стала постепенно переходить в скрэб. В конце концов, дело дошло до того, что экспедиции пришлось пробивать себе дорогу через чащу карликовых акаций и эвкалиптов и через высокую траву, известную под названием спинифекс. Полное отсутствие четвероногих и птиц лучше всего свидетельствовало о дикости этого района страны. До цели путешествия оставалось еще около шестидесяти километров, когда на их пути оказалась настоящая естественная колючая изгородь из кустов. Мак-Артур советовал вернуться, но Стшелецкий не соглашался на это из-за нехватки пищи и воды. По его мнению, от гибели среди убийственного скрэба экспедицию может спасти только безостановочный марш на юг. Мой дед присоединился к мнению Стшелецкого, так как безоговорочно верил в его инстинкт путешественника. Недостаток корма и воды вынудил экспедицию зарезать лошадей и бросить ценную коллекцию минералов, собранную польским путешественником во время длительных скитаний по стране. Путешественники пошли на юг. Почти целых три недели они пробивались через твердый, сухой скрэб, колючий, как иглы терновника. Кроме голода и жажды, их стала мучить неуверенность в правильности избранного ими направления. Несмотря на отчаянные усилия, перед лицом смертельной опасности, они проходили не больше трех-пяти километров в сутки, отдыхая всего лишь несколько часов в самое жаркое время дня. Необходимость прорубать себе дорогу через чащу совершенно истощала и без того сильно ослабевших путешественников. Ветки кустарника ранили их тела, рвали одежду. Раны не заживали, от одежды остались только клочья. На двадцать четвертый день марша они с трудом пробивали себе путь. Низкий кустарник не бросал тени, а сожженная солнцем, покрытая трещинами земля крыла в себе огромное число ловушек для разбитых ног скитальцев. Путешественники были так слабы, что многие из них просили оставить их умирать в скрэбе. Стшелецкий своим примером поднимал у всех дух и уверял, что скрэб скоро окончится. На двадцать шестой день марша, ранним утром, один из туземцев внезапно остановился. Он вытянул свою исхудалую шею и начал открытыми устами хватать сухой, горячий воздух. Стшелецкий подхватил его под руку. Ему показалось, что туземец находится в агонии, но тот прошептал: - Дыши, сильно дыши... К большой своей радости Стшелецкий убедился, что до сих пор горячий и сухой ветер, теперь содержит немного влаги. Они подходили к побережью. Убийственный скрэб кончился. Стшелецкий сразу же сказал об этом спутникам. Надежда спасения вдохнула в них новые силы, и они снова тронулись на юг. Скрэб становился реже, но они были настолько истощены, что не могли прибавить шаг. Когда на землю спустилась ночь, они легли на сожженную жаром землю. Голод и жажда не давали им заснуть. Они лежали друг возле друга в могильной тишине пустыни и затуманенными глазами искали звезды, блестевшие на небе. Тогда они впервые за несколько недель услышали вой динго... Бентли прервал рассказ. В этот момент в степи, где-то вблизи ограды, идущей вокруг пастбища, раздался странный и жуткий звук. Первоначально низкие тона постепенно повышались, а затем перешли в резкий визг. Охотники невольно вздрогнули, а Томек испуганно схватил Бентли за руку. - Что это? - шепотом спросил Томек. - Что это такое? - Динго идут, - тихо ответил Тони. - Да, это воют динго, - добавил Кларк. - Вот реальное окончание великолепного рассказа! - шепнул Смуга. - Скажите еще, что произошло с экспедицией Стшелецкого, - попросил Вильмовский. Бентли вполголоса закончил рассказ. - Дикие псы находятся там, где можно найти пропитание. Таким образом, вой динго был знаком для путешественников, что они приближаются к концу убийственного скрэба. Так и было в действительности. Они вскоре счастливые, хотя и сильно истощенные, добрались до Порт-Филлип. - Молодчага был этот Стшелецкий. За таким можно и в огонь, и в воду, - одобрительно сказал боцман Новицкий. - Когда я неожиданно услышал этот адский вой, у меня мурашки по телу побежали. Да провались такая страна, где дикие собаки воют по ночам, словно ведьмы! Протяжный вой раздался ближе. Как эхо, ему ответили динго, находившиеся дальше. На пастбище началось оживленное движение. Овцы стали сбиваться в плотную толпу. Топот копыт мешался с блеянием испуганных животных. Короткое, прерывистое завывание раздавалось уже у самой ограды. - Обнаглели эти бестии, - пробурчал Кларк. - Их уже давно ждет солидная порция свинца... - Их, пожалуй, несколько, - прошептал Томек. - Мне кажется, что на пастбище стараются пробраться три или четыре динго, - ответил Смуга, сосредоточенно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из степи. Они прекратили беседу. Послышался треск ломаемых веток. Находившаяся недалеко группка кустов, внезапно провалилась вниз. Почти одновременно с этим раздался визг динго внутри ограды. В нескольких метрах от охотников на пастбище произошло какое-то волнение. Темная масса овец волнами бросилась наутек. - Проклятые динго! Они прорвались к стаду! - воскликнул Кларк. Пусть Вильмовский и Томек останутся здесь, а мы побежим спасть овец! Кларк, Лоренц, Смуга и Тони схватили ружья. Они побежали вдоль ограды, чтобы отрезать путь бушующим на пастбище динго. - Томек, ты на всякий случай приготовь штуцер, - приказал Вильмовский, щелкая затвором винтовки. - Дикие псы пробились на пастбище. - Мне кажется, что в нашу яму тоже попал динго, - добавил Томек. - По всей вероятности, хотя он и не издает ни звука, - сказал Вильмовский. Издали к ним донеслись звуки выстрелов. На пастбище творилось что-то невероятное. Овцы разбегались по всем направлениям, стараясь убежать как можно дальше от ограды, а охотники непрерывно стреляли. - Внимание! - крикнул Вильмовский. Прежде чем Томек сообразил что происходит, его отец три раза выстрелил по направлению к тени, пробежавшей рядом с оградой. Второй темный предмет мелькнул в нескольких метрах от них. Вильмовский выстрелил еще раз. - Попал! - обрадовался Томек. - Наверное нет, но динго, пожалуй, попал в ловушку, - сказал Вильмовский. - Застрелил его? - спросил Смуга, прибежав во главе группы охотников. - Я не хотел этого, - ответил Вильмовский. - Испуганный динго бежал у ограды прямо к нашей ловушке. Я выстрелил вверх, чтобы испугать его. Если не ошибаюсь, он попал в яму. - Сейчас мы проверим, - сказал Лоренц. Он подбежал к шалашу. Через минуту вернулся с ручным фонариком. Зажег его; все подошли к ловушке, держа ружья готовыми для выстрела. Лоренц осветил яму фонариком. Среди поломанных веток, остатков плетеной сетки горели две пары злющих глаз. - Есть! Есть, притом сразу два! - воскликнул Томек. Он схватил отца за руку и, наклонившись над ловушкой, с любопытством смотрел на диких псов. Ослепленные светом фонаря динго втиснулись под ветви, лежащие на дне ямы. Через некоторое время из-под зеленых листьев показалась светло-желтая морда. Зловеще блеснули глаза животного. В ночной тишине раздался пронзительный вой... Томек невольно отпрянул к отцу. "Брр! Не хотел бы я встретиться с ними в степи" - подумал он. Конец ночи прошел без всяких сюрпризов. Утром охотники проверили остальные ловушки. На одной из них оказались следы динго, но яма была пустой. Охотники тщательно изучили следы, оставленные динго вблизи ловушки и установили, что ловкий хищник сумел обойти замаскированную западню и пролез на пастбище, а потом совершенно случайно попал в другую ловушку, где уже сидел первый динго. Утром охотники привезли с фермы клетки, чтобы поместить в них пойманных псов. Увидев людей, динго злобно бросились в сторону и еще больше запутались в сети. Томек удивился, что вся работа была так ловко выполнена. Сперва охотники достали сетку с запутавшимися в ней хищниками. Потом Вильмовский осторожно раздвинул ремни, а Смуга молниеносно набросил аркан на шею животного. Петля затянулась. Несмотря на отчаянное сопротивление, динго всадили в клетку. Достаточно было, чтобы аркан немного ослаб, как ошеломленное животное сбросило его с себя. Так же поступили и с его товарищем по несчастью. Еще две ночи охотники охотились на диких псов. Поймать удалось только одного. Большинство из них осторожно бегало вокруг ограды, беспокоя овец. По предложению Кларка решено устроить облаву. По его мнению, появление столь большого числа динго вблизи пастбища предвещало скорое наступление большой засухи. Кенгуру бежали в более влажные места, голодные псы искали легкой добычи на пастбищах. Кларк советовал как можно скорее организовать облаву на страусов эму перед тем, как они тоже уйдут из засушливой местности. Вильмовский стремился отблагодарить Кларка за гостеприимство. Он вызвал на пастбище большинство своих людей. В течение одной ночи охотники, затаившись в степи, застрелили четырех диких псов. На следующий день они начали спешную подготовку к охоте на эму, XIV ПЕСЧАНАЯ БУРЯ Боцман Новицкий вышел на крыльцо и стал разглядывать двор фермы. Вскоре он заметил Томека, с интересом рассматривающего динго, сидевших в клетках. Он быстро подошел к мальчику и сказал: - Послушай-ка, дружище! Все наши собираются ловить эму. Мне эта охота не очень по душе, потому что Кларк будет играть там первую скрипку. Думаю, что и тебя не возьмут с собой. У Кларка всего лишь пять кляч, дрессированных для охоты такого рода. На них поедут Кларк, его два работника, твой отец и Смуга. А что мы с тобой будем делать? - Можем попытаться приручить динго. Мне бы очень хотелось иметь такую собаку, - предложил Томек. - Такая игра не стоит свеч, - ответил неохотно боцман. - Я слышал от Бентли, что туземцы приручают только щенят, которые все равно никуда не годятся. Говорят, что их надо скрещивать с домашними псами, чтобы была польза от их потомства. - Гм, жаль! Так что же мы будем теперь делать? - А что бы ты сказал, брат, если б мы выбрались поохотиться на эму вдвоем? - Как, только вдвоем? - спросил Томек, заинтересованный предложением. - Два человека, братец ты мой, если они настоящие охотники, иногда лучше, чем сотня. Мы себе сделаем лассо, точно такое же, как сделал Бентли, и попытаем счастья. - Как же сделать такое лассо? - Ax, это обыкновенная палка с веревочной петлей на конце, которую легко забросить на шею эму. Что ты скажешь на это? - Великолепная идея! Мы сделаем для всех немалый сюрприз, если нам повезет. Двое заговорщиков, не говоря никому ни слова, сделали себе два лассо и приготовили небольшой запас продуктов. Как только группа звероловов выехала, они немедленно оседлали своих лошадей. До заката солнца они были уже далеко в степи. В превосходном настроении друзья ехали почти всю ночь, чтобы как можно дальше удалиться от лагеря, где теперь находились их спутники. Томек ничего не сказал отцу о своем намерении поохотиться. Он считал это лишним, потому что перед отъездом отец поручил его опеке боцмана. По мере того, как проходило время, а эму нигде не было видно, настроение у наших друзей начало портиться. - Ну и жарко же греет солнце, - начал разговор Томек, вглядываясь в горизонт. - Даже кенгуру не видать в такую жару. - Да, да, братишка! Только такая сухая мумия, как этот Бентли, может восторгаться Австралией, - жаловался боцман. - Земля растрескалась от жары, трава пожелтела, а деревья здесь... разве это деревья? Уж наши кусты и то лучше... - Или этот суп из хвоста кенгуру! - добавил Томек, брезгливо морща губы. - Я уверен, что Бентли никогда не ел бигоса из капусты. - Ни дать, ни взять, он одичал здесь, - буркнул боцман. - И что только делается с людьми в дальних странах? - Здесь очень скучно! От жары я уже не могу усидеть в седле, - жаловался Томек. - Так давай свернем паруса и вернемся в лагерь, - предложил боцман. - Как видно, у этих эму тоже башка неплохо варит. Им не очень-то хочется таскаться по сухой, сожженной степи. - Значит, мы не будем больше охотиться на эму? - опечалился Томек. - Хорошо бы хотя испытать наши лассо. - Ах, в конце концов, можем и здесь заночевать, но если утром мы не увидим страусовых хвостов, то даем "ход назад" и возвращаемся восвояси, - после некоторого размышления решил моряк. Они расположились на ночлег у маленькой группы акаций. Нарезали сухой травы, чтобы мягче было спать. Съели коробку консервов и запили чаем несколько сухарей. Чая они захватили с собой по две полных мерки на каждого. Лошадям выдали скупые порции воды из кожаного мешка, привязали их на ночь к дереву, вокруг которого они могли щипать траву. Утром следующего дня, едва они вскочили в седла, как боцман Новицкий весело вскричал: - Провалиться мне на этом месте, если перед нами не шагают уважаемые эму. Ты только посмотри! - Эму, честное слово, эму! - обрадовался Томек. - Вижу две пары! - Умнее всего было бы погнать их на юг в сторону нашего ущелья-ловушки, - сказал боцман. - Они на нас совершенно не обращают внимания, - заявил Томек, наблюдая за страусами. - Давай, попытаемся их окружить, - предложил боцман. - Никогда нельзя знать наперед, что сделает такая идиотская птица. Они пришпорили лошадей. - Я слышал, что при опасности страусы прячут голову в песок. Может быть, и эти так сделают. А как тогда забросить им на шею петлю? - обеспокоенно спрашивал Томек. - Ты, брат, забыл, что тут нет песка, - утешил его боцман. - Это правда, но ведь они могут спрятать голову в траве, что тоже самое. Некоторое время они скакали галопом. Огромные птицы, высотой около двух метров, вытягивали длинные шеи и, выставив маленькие с перьями на макушке головы, следили за приближающимися верховыми. Наши охотники приготовили лассо. Однако едва лишь они приблизились к страусам на расстояние нескольких десятков метров, как птицы быстро помчались на север. - Жаль, что мы не взяли с собой соли! - воскликнул боцман. - А зачем нам соль? - спросил Томек, склонившись к шее пони. - А мы могли бы посыпать хвосты этим эму! - расхохотался моряк. - Смотри, как улепетывают! Страусы, вытянув шеи, быстро мчались на север. Расстояние между ними и охотниками постепенно увеличивалось. - Давай поедем за ними немного, может быть, они устанут, - предложил Томек. - Ведь недаром Кларк говорил, что эму бегут быстро только в начале погони. - Да, да, а потом бегут неловко и тяжело, как утки. Хватит хорошего коня и нагайки, - иронически посмеивался боцман. - Мы их на этих клячах не догоним! - У нас ведь еще много времени, надо попытаться, может быть нам удастся их догнать, - убеждал его Томек. Они еще около двух часов гнались за эму, которые, оглядываясь время от времени, мчались на север. - Пожалуй, надо вернуться, - разочарованно сказал Томек. - Я устал, становится слишком жарко. - Жарко, как в бане, - признал боцман, - но и у птичек, пожалуй, вспотели перышки. Видишь? Один из них начал отставать. - Наконец-то, наконец! - обрадовался Томек. - Это, вероятно, самец. Бентли мне говорил, что самцы у эму слабее. Едем быстрее! Он пришпорил пони, но лошадка только нетерпеливо встряхнула гривой. Боцман арканом вынудил свою лошадь ускорить бег. Пони пошел следом. Им снова удалось приблизиться к эму. Птицы, увидев, что преследователи опять очутились близко, панически побежали вперед. - Вот глупые птицы! Они предпочитают гоняться по степи, пока Кларк не убьет их нагайкой, чем попасть в руки порядочных варшавян, - возмутился боцман. - Однако, если мы на лошадях так устали, то и им, по-видимому, не лучше. Эму пытались повернуть на восток. Боцман с Томеком легко преградили им дорогу, и эму снова побежали на север. - Ну и жара! - запыхался Томек. - Действительно, делается все жарче! - добавил боцман. - Гм, это не удивительно. Ведь мы приближаемся к экватору. - Что-то ты путаешь, братец? - нетерпеливо бросил боцман. - Горячий ветер несется на нас с запада. - Это значит, что он дует с континента. - Теперь ты попал в самую точку, - похвалил моряк. - Жар пышет, как из раскаленной печи. Даже лошадям это не нравится. Они еле-еле плетутся. - Эму остановились! - закричал Томек. - Теперь мы их безусловно поймаем. - Что-то мне не нравится, - озабоченно сказал боцман. - Смотри-ка, браток, в воздухе появилось марево от жары! - Да, что-то странное происходит. Попытаемся, однако, подойти к эму. Ведь они, пожалуй, уже не могут бежать долго. Охотники погнали лошадей, которые побежали быстрее, но в этот момент горячий ветер усилился. На западной стороне горизонта показалось красное облако. Расстояние между охотниками и страусами уменьшилось до нескольких десятков метров. - Мы их сейчас поймаем! - обрадовался Томек. Но эму, словно набравшись новых сил внезапно бросились по направлению к близким уже холмам. Через несколько минут они оторвались далеко от удивленных охотников. - Оставили нас в дураках, - с гневом сказал боцман. - Мы их никогда не поймаем. Ты знаешь, что это все значит? Эти будто бы глупые птицы бегут от приближающейся песчаной бури. Боцман не ошибался. С запада к ним несся густой туман. Он теперь с трех сторон быстро приближался к охотникам. Это из глубины континента горячий ветер нес тучу мельчайшей, красноватой пыли. Как только песчаная буря захватила двух незадачливых охотников, они сразу почувствовали ужас своего положения. Мелкая пыль слепила лошадей, засыпала ездокам глаза, забивалась в нос, уши, через одежду проникала до тела. Кони начали от ужаса и усилия храпеть. Красноватые тучи пыли затянули все небо. На степь упал мрак. Вдруг стало нечем дышать. Резкий порыв горячего вихря ударил по охотникам и лошадям. - Бежим за эму, если хочешь выйти отсюда живым! - крикнул боцман и, прильнув к гриве коня, крепко ударил его арканом. Но это было излишне. Лошади, как бы поняв весь ужас положения, вихрем бросились к холмам, среди которых исчезли быстроногие эму. Тревога охватила боцмана. На море он чувствовал себя как дома. Знал, что надо делать во время шторма, умел бороться с циклонами и тайфунами, но совершенно не знал, как спасти себя и мальчика от страшной опасности, которую несла с собой пыль, гонимая ветром из глубины центральной Австралии. Тем временем лошади с величайшим трудом приближались к холмам. Горячая пыль крутилась в воздухе, вынуждала людей и животных закрывать глаза, лошади ежеминутно спотыкались на твердой, потрескавшейся от жары земле. Но через некоторое время лошади стали бежать ровнее и быстрее. Боцман открыл глаза. К своему удовольствию, он установил, что они очутились в небольшом ущелье, несколько защитившем их от вездесущей пыли, которую нес ветер. Боцман стал утешать приятеля: - Ну, братишка, не унывай! Пожалуй, остановимся здесь под скалой и переждем бурю. Плохо, что нет с нами отца или хотя бы Бентли. Они, по крайней мере, знали бы, что делать в таком положении. - А Смуга? - спросил Томек дрожащим голосом, вытирая руками покрасневшие глаза. - Что ты хочешь от Смуги? - нетерпеливо спросил боцман. - Я только хотел спросить, знал бы Смуга, что теперь надо делать. - Ах, он, конечно, сразу бы разнюхал, где собака зарыта, - ответил боцман уныло. - А вы не знали? - Что ж, браток, о чем говорить! Ей-богу не знал! Лучше всего мы сделаем, если переждем бурю в этом ущелье. - Конечно, мы должны переждать эту бурю здесь, - согласился Томек. - Мне приходилось читать, что песчаные бури в Сахаре иногда засыпают целые караваны. Лучше всего найти какую-нибудь пещеру. Я весь обсыпан пылью. Притом, здесь очень жарко и душно. Я думаю, что Стерт здесь погиб бы от жары и жажды. Боцман перестал вытирать глаза платком и с тревогой спросил: - Что это еще за Стерт? - Один из австралийских первооткрывателей. Мне о нем рассказывал Бентли. Стерт даже причесаться не мог, потому что роговые гребни полопались от жары. К счастью, у меня металлический гребешок! - А что случилось с этим путешественником? - Ему грозила потеря зрения и он потом умер от истощения, - пояснил Томек, довольный, что может похвастаться познаниями. - Тьфу, черт возьми! Хорошее утешение! - Жалко, что уже нет в живых нашего знаменитого путешественника, - продолжал мальчик. - Он-то, конечно, сумел бы довести нас до лагеря. - Кого это ты опять выдумал? - Я говорю о Павле Стшелецком. - Перестань вспоминать всех этих мертвецов, - сердито сказал суеверный моряк. - Этим ты можешь навлечь на нас несчастье. - Не бойся, ничего с нами не случится! - Ты в этом уверен? - А вы разве забыли о прорицателе из Порт-Саида? Он мне ничего не говорил о песчаной буре, значит, с нами ничего не случится. Мне интересно только о чем он думал, когда говорил, что я найду то, что другие будут безуспешно искать? - Это предсказние немного оправдалось, - вмешался с улыбкой боцман. - Он тебе предсказывал одного друга, а у тебя теперь целых три. - Верно! Вижу, что вы помните предсказание. Кроме того, прорицатель говорил, что мой друг никогда не сможет выговорить ни одного слова. Если вы после этой песчаной бури потеряете голос, предсказание исполнится до конца. - Не всякий сон в руку, брат ты мой. Я помню только хорошие предсказания, а в плохие не верю, - ответил боцман, стараясь казаться бодрым, хотя не был в восторге от слов своего товарища. Беседуя так, они рассматривали узкое ущелье, пытаясь найти лучшее убежище. Наконец они увидели глубокую нишу в отвесной стене. - Мы здесь бросим якорь и переждем песчаную бурю, - сказал боцман, останавливая усталую лошадь. Охотники быстро сняли седла с лошадей, и арканами привязали их к росшим вблизи кустам. Потом, раздевшись почти донага, уселись на горячую землю, прильнули к скале, довольно хорошо защищавшей их от горячего вихря и надоедливой грызущей пыли. Страшная жара и усталость после погони за эму сморили Томека, и он вскоре уснул, положив голову на седло. Теперь, по крайней мере, боцману не надо было скрывать свою тревогу. Он тщательно вытер платочком наболевшие глаза и сорочкой укутал свой карабин и штуцер Томека, чтобы предохранить оружие от загрязнения красной пылью. Сделав это, боцман улегся на горячую землю. Стал раздумывать над выходом из неприятного положения, в каком он очутился вместе с мальчиком, порученным его опеке. Время шло. Тучи кр