Олег Данилов. Именем Закона 1. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ЗАКОНОМ (ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ) Я -- студент факультета журналистики. Учусь на четвертом курсе. Около года назад произошла со мной вот какая история. Я сидел в кабинете начальника уголовного розыска районного отделения милиции капитана Соколова и безуспешно пытался вытянуть из него что-нибудь интересное -- мне давно хотелось написать серию очерков о буднях милиции. Было около восьми утра -- я специально пришел пораньше: капитана всегда куда-то вызывали. -- Не знаю, Олег, что вам и сказать. -- Соколов, не глядя в мою сторону, перебирал какие-то документы. -- Ничего сверхпотрясающего у нас не происходит... Обычная, будничная работа... Мы, кстати, для того и существуем, чтобы ничего такого не происходило... Да нет, пожалуйста, заходите, наблюдайте, вы нисколько не помешаете. Тем более Нина Александрова очень хорошо о вас отзывалась! Вдумчивый, говорит, товарищ, серьезный. Пишет хорошо! (Мы с Ниной учимся в одной группе. Она -- невеста лейтенанта Ивченко, который служит здесь, в угрозыске. Нина и попросила своего лейтенанта познакомить меня с Соколовым.) Но ведь бывают, -- сказал я с тайной надеждой, -- всякие там погони, перестрелки, преследования! Бывают... -- согласился капитан. -- К сожалению... Вот вы бы лучше такое написали, чтобы этого всего больше не было! Шучу... Ждите. Если начнется операция -- возьмем вас, так и быть... В этот момент в кабинет вошел дежурный милиционер. Товарищ капитан! -- доложил он. -- К вам школьники. Целая орава! Говорят, преступника поймали! Давай их сюда! -- распорядился капитан и неожиданно подмигнул мне.- Слыхали? Может быть, то, что вам нужно! ...Через несколько минут ничего понять было невозможно. -- Мы идем, а он стоит! -- И читает! -- Спрашиваем -- где взял? Не говорит! -- И еще обзывается! -- А главное, киоск закрыт. И замок висит! -- А как дернули -- сразу открылось!.. -- Стоп! -- скомандовал капитан. -- Так мы до завтра не разберемся. Вот ты, -- указал он на серьезного толстого мальчика, -- рассказывай. Остальные -- тихо. -- Идем мы в школу, -- начал рассказывать мальчик, -- и видим, что у киоска "Союзпечать" стоит наш одноклассник Серега Иванов... -- Вот этот! Вот он! -- Ребята вытолкнули вперед паренька довольно нахального вида, в расстегнутой куртке. -- ...Ну да. Стоит и читает журнал "Крокодил". Мы, конечно, у Сереги спрашиваем: где взял? А он говорит, не ваше дело. -- Тут я смотрю, -- все-таки вмешался еще один мальчик, в очках, который все это время держал Сережу за рукав, -- а замок у киоска на честном слове болтается. Я за дверцу потянул -- она и открылась! А внутри -- пакет с "Крокодилом", весь развороченный! Несколько номеров даже на полу валяется. -- Мы Сережке говорим, -- сказала рыженькая девочка с бантиком, -- положи журнал на место, остальные собери, и мы тогда никому не скажем. А он говорит, чего пристали, ничего я не знаю! Какой киоск?! Ну, думаем, раз так, тогда в милицию пойдем! Вот и пришли! "Невероятно! -- подумал я, внимательно разглядывая возбужденных" ребят. -- Чтобы школьники своего же товарища сами привели в милицию? Видно, соответствующая репутация у парня..." Капитан нахмурился. -- Что скажешь? -- спросил он Сергея. -- Подумаешь, журнал читал! -- огрызнулся Иванов. -- Нашли преступление! -- А почему на улице? -- воскликнул толстый мальчик. -- Как открыл -- стало интересно очень... А что, нельзя на улице? -- А где ты взял журнал? -- строго спросил мальчик в очках. -- Нашел! -- зло сказал Сережа. -- Он рядом с киоском лежал. А что внутри киоска -- этого я не знаю. -- Да врет он, товарищ капитан! -- загалдели ребята. -- Ясное дело? Раз не признается да еще издевается -- в тюрьму его сажайте. Пускай сидит, пока не сознается! -- Это какой киоск? -- спросил капитан. -- На углу Садовой и Паковой? -- Да-да, этот, -- подтвердили ребята. Соколов нажал кнопку селектора. -- Ивченко, -- сказал он, -- зайди ко мне. В дверях появился невысокий худощавый лейтенант. "Ага! -- подумал я. -- Вот какой у нашей Ниночки жених. Вид-то у него не сильно богатырский... Куда такому преступника схватить! Наверное, в канцелярии сидит, бумажки перебирает!" - Прогуляйся-ка к киоску "Союзпечати" номер восемь! -- попросил Соколов. -- Выясни, что там творится. - Есть, товарищ капитан! Ивченко повернулся на каблуках и исчез. - Будем разбираться... -- задумчиво сказал Соколов. -- Только млейте в виду, ребята, сажать Сергея в тюрьму я не имею права. - Почему? Вы же самый славный! Начальник, угрозыска! Прикажите -- и все! - Да не лазил я в этот киоск несчастный! -- вдруг закричал Сережа, чуть т плача. -- А журнал на тротуаре подобрал!.. Ребята засмеялись. Сережа махнул рукой и отвернулся к стене. - Послушайте, друзья... -- капитан откинулся на кресле, приготовившись к долгому разговору. -- "Графа Монте-Кристо" читали? - Читали, а как же, -- хором ответили ребята. - Помните, как судили Эдмона Дантеса, главного героя романа? Ведь против него были все улики! Казалось бы, и сомнений быть не может, что он -- преступник. А в итоге -- Дантес двадцать лет безвинно просидел в тюрьме, - В замке Иф! -- уточнил маленький мальчик с большим носом. - Правильно, -- согласился капитан. -- Определить, виновен человек или нет, иногда бывает очень непросто. В конце концов, идет ваш Сергей в школу, видит, что у киоска лежит журнал, поднимает с земли и читает. Могло такое быть? Хотя бы теоретически? - В общем, да... -- неуверенно проговорил кто-то. - То-то и оно! -- Хорошо. Допустим! -- не сдавался толстый мальчик. -- На свете все бывает. Но пускай Серега это докажет! Пускай объяснит: почему открыт киоск, почему валяются журналы. Тогда мы поверим. А так... -- Правильно Лешка говорит, -- согласились ребята. -- А то мало ли кто что скажет. Так ведь и любой преступник будет говорить -- не виноват, и все! -- Конечно, будет, -- сказал капитан. -- И доказывать он ничего не должен. В советском уголовном законодательстве действует принцип, который называется "презумпция невиновности". Он гласит: пока вина человека не доказана, виновным его считать нельзя. -- Вот это да! -- ахнули ребята. - Вы говорите, -- продолжал капитан Соколов, -- пусть Сергей докажет, что он не виноват. А как он это сможет сделать? Он ведь не следователь, не юрист. Нет у него ни инструментов, ни оборудования, ни розыскных собак... -- Пускай свидетелей найдет! -- предложил толстый Леша. -- А если нет свидетелей? -- возразил капитан. -- Или, предположим, они есть. Но почему эти люди должны вступать в разговоры с мальчиком? Куда-то с ним идти, что-то доказывать? -- Так что же теперь делать? -- рассердился Леша. -- А мы на что? -- улыбнулся капитан Соколов. -- Вы совершенно правильно сделали, обратившись в милицию. Собрать улики, вещественные доказательства, показания свидетелей -- это обязанность наша, на и защитить невиновного тоже наш долг. А если нет доказательств -- нет и обвинения. Мы не имеем права даже начать следствие. -- Это верно! В дверях стоял невысокий плотный мужчина в темно-синей форме - Добрый день, капитан! -- приветливо сказал он. -- Отчетность ваша меня интересует и вообще состояние дел... А вы беседу проводите? Этот товарищ, -- он посмотрел на меня, -- видимо, учитель? - Этот товарищ, -- капитан почему-то едва заметно улыбнулся, - журналист Олег Данилов. Интересуется нашей работой... Вот, ребята перед вами -- прокурор нашего района Николай Николаевич Кириллов. Поднялся шум: - Ой, как здорово! - А вы тоже преступников ловите? - Прокурор в суде выступает! - В суде адвокат выступает! - И прокурор тоже! -- Ты сам-то не выступай!.. -- Тише, ребята, тише! -- попросил прокурор. -- В чем дело, Владимир Иванович? -- обернулся он к Соколову. Капитан в нескольких словах изложил суть дела. -- Товарищ прокурор! -- официальным тоном сказал он напоследок. -- Прошу вашего совета: нужно ли возбуждать уголовное дело по обвинению Иванова Сергея в совершении кражи из киоска "Союзпечать"? -- Нет, капитан, возбуждать дело не следует. Нет оснований. -- Значит, нет оснований?! -- хмуро сказал мальчик в очках. -- Эх, вы! И тут зазвонил телефон. -- Угрозыск, -- снял трубку капитан. - Да, Ивченко, я... Что?! Стриженый?.. Где? -- Другой рукой он нажал клавишу селектора. -- Группу захвата к гастроному на Каштановой, срочно!.. Слушай меня, Володя! -- закричал капитан. -- Ни в коем случае самому не брать! Понял, Ивченко, -- ни в коем случае! Ну и что - он один? И ты один! При чем тут твое дзюдо? Группа захвата вышла - следи и жди! А я говорю, не уйдет! Категорически запре... Ивченко! Володя! Володя! На другом конце трубку, видно, бросили. С улицы донесся затихающий вой сирены. - Стриженый объявился?.. -- с тревогой спросил прокурор. -- Он же с пистолетом не расстается!.. -- Супермены несчастные! -- опять закричал капитан. -- Мастер спорта он, видите ли!.. Поскользнуться может мастер спорта? На яблочном огрызке, на бумажке конфетной! На ровном месте!.. Может "или нет? - Может, - испуганно сказал кто-то из ребят, - А этот Стриженый - громила под два метра! И терять ему нечего, и знает он, что его вот-вот возьмут, палец на крючке держит! Несколько минут прошло в напряженном молчании. Наконец телефон зазвонил снова. -- Ну?! -- Схватил трубку капитан. -- Ах, уже... Конечно, иначе ушел бы, Исчез бы бесследно. На Луну бы, наверное, улетел!.. А группа? Подъехала... Лейтенант Ивченко, за неисполнение приказа -- трое суток ареста! Стриженого -- в камеру. Почему в больницу? Руку сломал... Что же ты так неаккуратно? Мастер спорта, называется... Он положил трубку, с шумом выдохнул воздух и провел ладонью по лицу. "Хороша обычная работа! -- подумал я. -- Но Ивченко-то, а? Вот тебе и бумажки в канцелярии!.." -- За что же лейтенанта под арест? -- возмутился мальчик с большим носом. -- Он ведь герой! -- Ну да!.. -- насмешливо посмотрел на него капитан. -- А ты, я так понимаю, детективов по телевизору насмотрелся и думаешь: вот они, будни угрозыска. Бандиты, стрельба!.. Нет, для нас вооруженный бандит давно уже, слава богу, не будни. Очень редкий экземпляр. И брать таких надо спокойно, без риска, чтобы он и пикнуть не успел... Каждый раз жизнью рисковать -- сотрудников не хватит... -- Так Ивченко, наверное, его случайно увидел, -- догадался толстый Леша, -- и решил... -- Именно что случайно, -- согласился капитан. -- А должно быть -- не случайно. Надо найти и за каждым его шагом следить. А такие подвиги... Это, если хочешь знать, брак в нашей работе. А если бандюга стрельбу откроет? Днем, на улице?.. Вокруг люди. Дети в школу идут! Ребята притихли. -- Извините, -- нарушил молчание мальчик в туристских ботинках. -- Мы пойдем... Он встал со стула и сунул руку в карман брюк, -- наверное, за ПЛОТ-КОМ. Из кармана вывалился золотистый румяный бублик и покатился по полу, прямо под ноги капитану. - Ишь, какой ты запасливый! -- улыбнулся капитан. Он поднял бублик и протянул было мальчику, но вдруг что-то насторожило его. - Надо же, теплый еще! -- сказал капитан и посмотрел зачем-то на часы. -- Всю ночь пролежал дома в хлебнице, а совсем как из печи. - Почему всю ночь -- в хлебнице? -- возразил мальчик в лыжных ботинках. -- Он так и есть, только что из печи. -- А где ты живешь? -- спросил Соколов. - На Второй Лесной, дом восемь. - Ваша булочная в девять открывается. Сейчас -- девять двадцать, а вы у меня около получаса сидите. Когда же ты его купил? - А я его не покупал! -- опять возразил мальчик, очень довольный тем, что сумел удивить начальника угрозыска. -- Мне брат принес! - А он где взял? -- продолжал удивляться Соколов. - Понимаете, -- стал рассказывать мальчик, -- чтобы утром в булочной хлеб был свежий, привозят его с хлебозавода ночью или очень рано утром. Приходит машина, ее надо разгрузить, лотки с хлебом на место поставить, пересчитать, в накладной расписаться... -- Похоже на девяносто шестую, -- неожиданно сказал прокурор. -- Именно-именно! -- согласился капитан. -- Да ты продолжай! - кивнул он мальчику. -- Тебя, кстати, как зовут? -- Дима Ковальский. - Ковальский... -- повторил капитан, записав что-то на листке отрывного календаря. -- И дальше что? -- Гак вот мой брат, -- продолжал Дима, -- работает в булочной ночным приемщиком товара. Разгружает, оформляет накладные... Он вообще-то студент, а в магазине подрабатывает. Приходит в восемь утра домой, и самый свежий хлеб приносит -- и батоны, и ватрушки, и бублики... Всем хватает! Я еще и для ребят беру! - Точно! -- подтвердили остальные. -- Димка не жадина! Кому с ним в школу по дороге -- всегда бубликом угостит, теплым еще! -- Получается, -- небрежно сказал капитан, - что твой брат весь заработок на бублики расходует? -- Да что вы! -- рассмеялся Дима. -- Он за них не платит! Зачем он будет платить, если сам их разгружает? -- Ты своему брату вот что посоветуй, -- предложил капитан. -- Тут рядом есть магазин "Ювелирторг". Кольца продают, брошки, перстни с камнями... Пусть он лучше устроится алмазы разгружать! Ей богу, выгоднее! А что бублики -- мелочь! Ребята засмеялись. Дима хотел капитану возразить, но, почувствовав что-то не ладное, замолчал. -- Да, -- вздохнул прокурор, -- собрались вы с преступностью бороться, а настоящего преступника и не заметили!.. -- Это вы про Юрку моего? -- возмутился Дима. -- Какой же он преступник? Если бы действительно алмазы!.. А бублики! Сами говорите, мелочь! Прокурор раскрыл портфель и достал небольшую книжку. -- "Уголовный кодекс РСФСР", -- прочел он название. -- А теперь послушайте, о чем говорит девяносто шестая статья. "Мелкое хищение государственного или общественного имущества путем кражи, присвоения, растраты, злоупотребления служебным положением..." так... "наказывается исправительными работами на срок до одного года или штрафом от ста до двухсот рублей"! И в данном случае я, как прокурор, должен решать вопрос о том, надо ли возбуждать уголовное дело. -- Не надо! -- чуть не плача, закричал Дима. -- Он же не нарочно! Он же не знал! -- Не знал!.. -- резко сказал прокурор. А какое право он имеет, живя в стране, не знать ее законов? "Не знал"!.. - Удобная позиция! -- усмехнулся капитан. -- Этак каждый Преступник будет оправдываться тем, что он не знал! Нельзя воровать -- не знал, нельзя хулиганить -- не знал... Пожалуй, и судить будет некого! - А вот чтобы исключить подобные, с позволения сказать, "оправдания", -- добавил прокурор, -- в нашем законодательстве четко сказано: "Незнание закона не освобождает от ответственности!" - Товарищ прокурор! -- в полном отчаянии крикнул Дима, -- Ну, не надо Юрку судить! Ну, пожалуйста! И остальные ребята заволновались. - Из-за бублика! -- Так не один же бублик! Еще ватрушки! -- А если каждый начнет? -- А ты, Волков, боишься -- тебе не хватит? Скорее похудеешь!-- А ты, шкилет, вообще молчи! -- Все равно, судить -- это слишком! -- Тише, ребята, -- строго сказал прокурор. -- Тише! Послушайте меня! Он помолчал, собираясь с мыслями. -- Вы, просите меня не судить этого самого Юру. До этого вы просили капитана Соколова посадить в Тюрьму вашего товарища... Значит, почему-то вы убеждены, что все зависит от нас -- от милиции, прокурора, судьи... Захотели -- посадили, захотели -- отпустили... А ведь мы тоже люди подчиненные... -- Ну да, мы знаем! -- кивнул мальчик в очках. -- Есть генеральный прокурор, есть Верховный суд!.. -- Есть! -- согласился прокурор района. -- Но и они должны беспрекословно повиноваться! -- Кому? -- удивились ребята. - Закону! -- веско произнес прокурор. -- Всеми нами руководит ЗАКОН. И отступать от него никто не может! -- Значит, Юрку будут судить! -- горестно вздохнул Дима. -- И черт меня дернул проболтаться! -- Не будут его судить, -- успокоил Диму прокурор. -- По этой статье уголовное дело можно не возбуждать, если нарушение небольшое и совершается впервые. Но вот побеседовать со мной твоему брату придется! Напиши-ка свой адрес!.. Дима склонился над листком бумаги. Остальные ребята замолчали и задумались. -- Вообще-то, -- неуверенно произнес мальчик с большим носом, - надо бы почитать про законы эти... А то еще впишешь в историю!.. Из-за бублика! - Да, друзья, -- согласился капитан Соколов. -- Законы надо знать. Кстати, в историю вы действительно чуть не влипли. В ваших поступках есть один очень неприятный момент. Я имею в виду ваш разговор с Сережей около киоска... Прямо вам скажу -- если бы действительно было совершено преступление, вы тоже могли попасть под суд! - Мы - под суд? - испуганно спросила рыженькая девочка. - Но за что? -- А что вы сказали Сереже, когда увидели его у киоска? -- с ехидцей спросил капитан. -- "Положи журнал на место, остальные собери, и мы тогда никому не скажем"! Как это называется, Николай Николаевич? - Статья сто девяностая Уголовного кодекса РСФСР "Недонесение о преступлениях", -- строго сказал прокурор Кириллов, -- гласит, что за это полагается -- в некоторых случаях -- до трех лет лишения свободы. А за укрывательство -- до пяти лет! Не волнуйтесь! -- поспешно добавил он, видя, как ребята буквально остолбенели. -- Вы в своих действиях, не учли главного Уголовная ответственность, по нашим законам, наступает лишь с четырнадцати лет, и то далеко не за все преступления! Слава богу! - воскликнул толстый Леша. -- Еще год можно жить спокойно!.. Ребята засмеялись. - Но, между прочим, -- задумчиво сказал мальчик в очках, -- если мы к четырнадцати годам всю эту премудрость не освоим -- плохо кое-кому придется... Дверь открылась, и в кабинет вошел лейтенант Ивченко. - Разрешите обратиться! Капитан Соколов встал из-за стола, подошел к Ивченко и молча пожал ему руку. - Товарищ капитан!-- скрывая улыбку, сказал прокурор. -- Прошу вас, ввиду чрезвычайных обстоятельств, отменить приказ об аресте лейтенанта! Ладно... -- пробурчал капитан. -- Ну, а что там с этим киоском? Небось забыл в пылу сражений? -Вчера вечером, -- стал докладывать Ивченко, -- к продавщице киоска Петровой Вере Ивановне пришел внук Петров Виктор Николаевич, семи лет. Он, пока бабушка работала, разворошил кипу журналов "Крокодил". Поскольку было уже поздно, Вера Ивановна решила, что наведет порядок с утра. Один журнал она разрешила внуку взять с собой, и оставили за него деньги в киоске. Однако когда они пришли домой, выяснилось, что Петров Виктор Николаевич, семи лет, "Крокодил" потерял по дороге. Что касается замка, он уже два дня, как испорчен, и Вера Ивановна вешает его просто так, для вида. На недопустимость этого ей указано. - Все ясно, -- сказал капитан. Ивченко повернулся на каблуках и вышел из кабинета. Опять, воцарилось молчание. Сережа обиженно засопел, остальные ребята старательно смотрели в пол. - Ну, вот что, -- сказал капитан Соколов, -- идите-ка в школу! А когда все обдумаете, приходите, поговорим. ...- Да-а -- задумчиво сказал прокурор, когда ребята ушли. -- Вы знаете, Владимир Иванович, о чем я подумал? А не делаем ли мы ошибку? Какую? Мы ведем правовую пропаганду среди подростков, начиная лет с пятнадцати. А надо начинать знакомить их с законодательством значительно раньше. Вот ведь попадают ребята в ситуации, а как вести себя -- не знают... - Это верно -- согласился Соколов. -- Но, с другой стороны, юриспруденция -- сложная наука! История, теория, нормы, положения... Если ребятам лекции про это читать, боюсь, скучно покажется. - Конечно, -- вздохнул прокурор. -- Все это должно быть подано как можно более занимательно... В идеале -- нужна интересная детская книга о законах. Но кто может ее написать? - Минуточку! -- воскликнул капитан. Николай Николаевич! у нас здесь присутствует журналист! - Будущий... -- на всякий случай уточнил я. - Но писать-то вы уже сейчас пробуете! А не попросить ли нам заняться сочинением такой книги? Прокурор взглянул на меня с большим сомнением. - Олег, насколько я понял, интересуется детективной стороной дела, -- сказал он. -- Этого явно недостаточно... С другой стороны, помощь в освоении науки мы можем оказать... Правда, возраст у автора слишком... юный, житейского опыта маловато... Но зато Олег не очень далеко ушел от будущих читателей... детство помнит лучше, чем, например, мы с вами... А в самом деле -- давайте рискнем! Вдруг получится! Что скажете, Олег?... С разговора в кабинете начальника уголовного розыска и началась моя "литературно-юридическая" работа. Должен сознаться, на предложение Кириллова я согласился сразу. Шутка сказать, есть возможность написать книгу... То, что я не знаю материала, меня не испугало. Право это что-то связанное с преступлением? Значит достаточно, думал я взять Уголовный кодекс, выбрать статьи, близкие подросткам, -- ну, например, про хулиганство или кражи -- и пересказать своими словами. Тут же, как говорится, "с ходу", я придумал название будущей книги. "...Именем Закона!" В этом названии -- грозный голос правосудия, сулящий немедленную кару преступникам, полную победу добра над злом, торжество истины и справедливости! Эффектно, ничего не скажешь! Только сейчас, проведя почти год за изучением различных юридических материалов, я понял, что все далеко не так просто, как мне поначалу представлялось... Право оказалось обширнейшей, сложнейшей наукой со своей историей, теорией, методологией, латинскими терминами, традициями и проблемами. Кстати, уголовное законодательство по объему нанимает там довольно скромное место. Но еще более поразительным оказалось другое. Все эти кодексы, параграфы и латинские слова оказались теснейшим образом связаны с нашей повседневной, сиюминутной жизнью, Вот как я это обнаружил. ...С самого начала меня очень заинтересовала история Сережи Ивановна, Ребята- шестиклассники привели своего приятеля в милицию это же немыслимое дело! И я решил познакомиться с этими ребятами и все разузнать. Я разыскал их, мы стали общаться, постепенно подружились. Каждый игл них, узнав, над чем я работаю, рассказал мне о тех случаях, когда ему по разным причинам пришлось столкнуться с Законом. И вот тут-то я и увидел, как сухие, скучные фразы из кодексов и инструкций становятся частью человеческих судеб. Я долго думал, как построить эту книгу. И решил вот что. У меня есть записи тех историй, которые рассказали мне ребята. Есть расшифровка бесед с прокурором Кирилловым и капитаном Соколовым. Есть несколько сочиненных мной историй на юридические темы. И есть, наконец, дневник, который я вел в течение этого времени. В него попали мои сомнения, размышления, идеи, -- в общем, все, что приходило в голову. И есть, наконец, я сам -- автор, который, если нужно, может по ходу дела что-то объяснить, уточнить, дополнить... Пускай читатель, подумал я, проделает тот же путь, который пришлось пройти мне. Пусть он тоже поспорит с прокурором Кирилловым, подружится с ребятами из 6-го "в", пусть попытается разобраться в том, что случилось с Сережей Ивановым, пусть вместе со мной рассуждает, ошибается, фантазирует... 2. Как появился ЗАКОН 8 СЕНТЯБРЯ Приступаю к ведению дневника. Даю сам себе слово, что буду делать записи постоянно, -- дисциплина и организованность, прежде всего! (Тем более что именно этих качеств мне -- увы! -- не хватает...) Первая тема -- о возникновении права. Эту тему подсказал прокурор Кириллов, и он, конечно же, прав: начинать нужно с начала. А для начала -- идет дождь. Он идет и идет, не останавливаясь, с само- го утра. Такое впечатление, что он никогда не кончится. Похоже, что он никогда и не начинался, а просто наша планета так и вылепилась из звездных туманностей -- в мелком, моросящем, нудном дожде. Менялись эпохи, зарождались и гибли великие империи, бушевали бури восстаний и войн -- и при этом непрерывно, бесконечно, неотвратимо лил, капал и просто шел дождь, дождь, дождь... Ничего не хочется делать. Ни читать, ни думать, ни писать. Дождь... А зачем вообще нужны законы? Жили себе люди и жили, творили, и хотели... И в милицию никто никого не водил... И бублики таскай сколько хочешь... Когда, интересно, появились бублики? Раньше, чем Закон, или позже? Или одновременно? Все. Хватит. За дело. Итак!.. Жил-был на земле веселый, сильный Простой Человек. Он охотился на диких зверей, пил воду из ручья, собирал ягоды и коренья, пел песни и громко смеялся, встречая восход солнца. Но однажды на лесной дороге повстречался Простому Человеку некто - в богатом хитоне, с курчавой головой и крашеными ногтями. В руках он держал свиток из толстого пергамента. Ты кто? -- удивленно спросил Простой Человек. Я Закон! -- важно ответил незнакомец.Закон? - переспросил Простой Человек. -- Первый раз слышу. А откуда ты взялся? Меня придумали люди, -- заявил Закон. -- И теперь во веки веков ты мне будешь подчиняться! - Неправда!- рассердился Простой Человек. - Я подчиняться никому не стану! - Посмотрим, -- усмехнулся Закон и щелкнул пальцами. В ту же секунду, ломая кусты, на дорогу выскочили стражники с короткими мечами. Это -- раб! -- сказал им Закон. -- Взять его! Заковать в цепи! Надеть на него ошейник! И пусть работает от зари до зари в каменоломне! ...Поздно ночью, когда измученный Человек со стоном повалился на охапку соломы, около него кто-то вздохнул. Это был Закон. - Ну что, -- спросил Закон, -- понял, что к чему? - Я подчинился не тебе, а стражникам! - зло сказал Простой Человек. -- Их много, они сильней меня! - Эх ты, наивная душа, -- покачал головой Закон. - При чем тут эти тупые скоты?.. Слушай!.. -- И вот что рассказал Закон Простому Человеку. В незапамятные времена люди жили хоть и тяжело, но дружно. Вместе охотились, вместе ловили рыбу, сеяли пшеницу, разводили скот. И все, что у них было, делили поровну. Но вот однажды люди из племени, которое жило у реки, решили, что в лесу -- лучше. В реке -- одна рыба! А в лесу -- и дичь, и грибы, и ягоды, и зеленый шатер над головой! Но в лесу жили другие люди. И тогда речное племя пошло войной на лесных людей. Они напали исподтишка. Многие лесные люди погибли, а тех, кто попал в плен, победители заставили работать на себя. Так появились рабы. Как-то раз вечером собрались свободные люди на сход. - Послушайте-ка, братцы, -- сказал им Вождь. -- Что-то у нас не то происходит. Неправильно живем! А в чем дело? -- разволновались свободные. - Вроде все в порядке. Рабы трудятся, мы ими командуем. Все, как у людей! Рабов-то вон сколько! - возразил Вождь. - Вдруг они возьмут да и разбегутся? Точно! -- согласился кто-то. -- У меня вчера раб удрал. Я только отвернулся -- а его и нет. - Разбегутся - это еще полбеды! -- продолжал Вождь. -- А вдруг они нас, свободных людей, возьмут да и ... Могут! -- заговорили остальные. -- Вполне. Работают-то из-под пилки... - Не посмеют, -- возразил кто-то. -- У нас оружие, а у них его нет. - А вот вчера, -- опасливо зашептал один свободный, -- я рабу своему, как положено, дал пару раз. А он на меня так посмотрел!.. А под рукой, как на грех, ни меча, ни дубины. Не будешь ведь круглые сутки с оружием ходить?! -- Что же делать? -- задумались собравшиеся. -- А делать вот что, - сказал Вождь. -- Надо из нас, свободных людей, создать отряд. И те, кто в отряде, день и ночь будут носить оружие и следить за рабами. -- Верно! -- загомонили свободные люди. -- Ай да Вождь! А кого в отряд возьмем? - Кто посильнее, конечно! - усмехнулся Вождь. -- Ты... ты... ты... и ты... Ну, и я. Как самый сильный. -- Подожди-ка, Вождь, - сказал один из тех, кого взяли в отряд. -- Значит, охотиться мы не будем, со своими рабами управляться нам будет некогда, А кто же нас будет кормить? -- Они! -- указал Вождь на остальных свободных людей. -- За то, что мы их защищаем и охраняем, они отдадут нам часть того, что имеют. -- Порядок! -- сказал человек из отряда. -- Теперь, если рабы взбунтуются, всех поубиваем! -- Подожди! -- остановил его Вождь. -- Если всех поубиваем -- кто станет работать? Нет, так нельзя... Зачинщиков -- само собой... а остальных... Тут помозговать надо, Если, например, раб не сильно виноват -- плетьми побить, Если похуже -- уши отрежем. А еще можно под замок его посадить и еды не давать, пока не перевоспитается... В общем, надо правила разработать: кого, когда и за что наказывать! -- Вот так, -- закончил свой рассказ Закон, -- появился я, Закон. -- Но ведь я ни в чем не виноват! -- воскликнул Простой Человек. -- Почему я должен быть рабом? Работать с утра до ночи? Питаться отбросами? Почему? -- Но что я могу сделать? -- вздохнул Закон. -- Ведь меня придумали те, кто стоит у власти. А им нужны рабы, сам понимаешь. Вот они, властелины, и создают такие законы, чтобы вас, рабов, держать в подчинении. -- Бедный я, бедный, -- опечалился Простой Человек. -- Неужели я всегда буду рабом?! Неужели нельзя отменить этот ужас? -- Нельзя! -- строго сказал Закон. -- Никогда мои хозяева этого не допустят! -- Ты ошибаешься, -- раздался вдруг тихий голос. -- Тебя изменить можно! -- Кто это смеет спорить с Законом?! -- воскликнул Закон. -- Я позову стражу! -- Я не боюсь стражников, -- сказал голос. -- Они ничего не смогут со мной сделать. -- Кто ты? -- воскликнул Простой Человек. -- Я -- Время! -- И ты можешь изменить Закон? -- Могу! -- Так измени! Я не хочу больше быть рабом. -- Не спеши... -- тихо сказало Время. -- Я буду другим. Закон изменится! ...И Время прошло. Рабство, которое существовало более трех тысячелетий, постепенно исчезло. Простой Человек перестал быть рабом. У него появился домик -- маленький, но зато свой, -- небольшое поле, плуг, мотыга, лошадь... Простой Человек старательно трудился, да и лето было хорошее -- урожай выдался на славу. Но когда он, утирая пот со лба, затащил в сарай последний мешок зерна и уселся на крыльцо отдохнуть, перед ним внезапно появился некто -- в длинной черной мантии и волнистом парике, концы которого свисали, чуть ли не до земли. В руках этот некто держал толстую книгу в переплете из свиной кожи. -- Узнаешь ли ты меня? -- спросил некто в мантии. -- Нет, -- покачал головой Простой Человек. -- Я тебя не знаю, -- Ошибаешься, -- возразил незнакомец. -- Я -- Закон. -- Закон?! -- воскликнул Простой Человек. -- Ты изменился! Тебя просто не узнать. Время было право. Ты видишь -- я уже не раб. Посмотри, какой у меня дом, какой урожай! -- Хороший урожай, ничего не скажешь, -- согласился Закон. -- Теперь слушай: половину урожая ты отдашь барону -- видишь его замок на горе? Еще треть -- в пользу святой церкви. А что останется, так и быть, можешь взять себе. -- Но с какой стати? -- возмутился Простой Человек. -- Разве барон работал на поле?! Разве наш толстопузый святой отец помогал мне пахать и сеять? -- Смотри! -- вместо ответа указал Закон на дорогу. Там, в клубах пыли, мчался отряд всадников с копьями наперевес. А впереди, сверкая латами, с развевающимися перьями на шлеме, скакал сам барон. -- Лучше отдай добром, -- зашептал Закон Простому Человеку. -- А не то... сам понимаешь... -- Это они тебя придумали? -- спросил Простой Человек, когда отряд промчался мимо. -- Они! -- вздохнул Закон. -- Власть-то теперь у кого? У короля и его Вассалов -- герцогов, графов и баронов. Вот они и делают, что хотят. И Простой Человек остался с одним мешком муки на всю долгую зиму. -- Опять я должен голодать! Опять у меня не жизнь, а мучение! Когда же это кончится?! -- Никогда, -- строго сказал Закон. -- Ошибаешься, -- опять раздался тихий голос. -- Ты забыл обо мне -- о Времени. -- Время! -- обрадовался Простой Человек. -- Ты уже избавило меня от рабства. Так избавь и от этих наглых грабителей! Ведь я до весны не доживу! ...время шло, и настала пора, когда рухнула ненавистная королевская власть. Простой Человек стал свободным! Он больше не раб, не крепостной. Это было великое счастье! -- Где ты, Закон?! -- воскликнул Простой Человек. -- Ты видишь -- Время прошло, и я стал свободен. -- Поздравляю! -- раздался знакомый голос, и перед Простым Человеком появился Закон -- в строгом сюртуке, цилиндре и с тросточкой в руках. -- Я -- свободен! -- повторял Простой Человек. -- Свободен! Свободен... -- Ну? -- прищурился Закон. -- Что же ты примолк? -- Я голоден, -- сказал Простой Человек. -- Где мне взять еду? -- Ты свободен, -- усмехнулся Закон. -- Бери, где хочешь. -- Но где? -- Могу дать совет, -- сказал Закон. -- Видишь дымящуюся трубу? Это фабрика. Иди, наймись туда на работу -- получишь деньги и будешь сыт. Имей в виду -- я тебя не заставляю, не принуждаю. Не то время! Не хочешь -- не ходи! -- Легко сказать -- не хочешь, -- вздохнул Простой Человек. -- Не помирать же с голоду! И Простой Человек стал рабочим. Платили ему гроши -- ровно столько, чтобы хватило на скудную еду. Спать приходилось на полу в бараке, где ютились еще полсотни таких же бедняков. А рабочий день продолжался ни много, ни мало шестнадцать часов. Каждый день на фабрике появлялся хозяин -- толстый, краснорожий тип с золотой цепочкой поперек живота. Рабочие знали, что хозяин живет в собственном особняке, у него с десяток слуг, свой экипаж, а его костлявая жена вся обвешана бриллиантовыми побрякушками. "Нет, что-то тут не то, -- мучительно раздумывал Простой Человек. -- Ведь мой хозяин не король, не герцог... У нас с ним одинаковые права... Или нет?" -- Абсолютно одинаковые, -- подтвердил оказавшийся рядом Закон. -- Уж мне- то можешь поверить! Хочешь -- сам становись хозяином. Фабрикантом, банкиром, хоть миллионером! Я тебе не запрещаю. -- А как мне стать миллионером? -- спросил Простой Человек. -- Копить, что ли? -- Много ты накопишь! -- засмеялся Закон. -- Нет, эти дела иначе делаются. Есть у человека небольшие деньги -- нанял вас, рабочих. Сначала немного. Вы трудитесь, гроши получаете, а вся прибыль -- ему. Больше прибыли -- больше рабочих. Больше рабочих -- еще больше прибыли. И пожалуйста -- миллионер! -- А откуда эти самые первые-то деньги у них взялись? -- спросил Простой Человек. -- У меня их с самого начала не было. -- По-разному бывает, -- заметил Закон. -- Кто, например, спекулирует чем-нибудь. Или запрещенные товары из-под полы продает. Бывает, случайно клад найдут, или там нефть, или золото, а что нашел, то и твое. А кто понахальнее, те просто грабят. -- И вот на таких-то людей мы и работаем?! -- возмутился Простой Человек. -- Не хочешь -- не работай, -- пожал плечами Закон. -- Твое дело. -- А если мы все бросим работать? -- воскликнул Простой Человек. -- Тогда что? -- А вот этого не советую, -- строго сказал Закон. -- Видишь эти здания? С решетками на окнах? А видишь, кто там на углу стоит, в белых перчатках и с дубинкой? Он свистнет -- их много набежит! -- Да почему же мы, простые люди, -- возмутился Простой Человек,-- должны работать на этих грабителей?! -- А власть у кого? -- спросил Закон. -- Полицию, армию, суд кто оплачивает? То- то... -- И долго будет продолжаться это безобразие? -- спросил Простой Человек. -- Всегда! -- сурово сказал Закон. -- Ты опять ошибаешься, -- раздался тихий голос Времени -- Надо уметь ждать. Подожди, Простой Человек, и когда-нибудь твоя жизнь станет лучше. -- Нет, -- решительно сказал Простой Человек. -- Хватит! Не буду я ждать. Я буду бороться против хозяев сейчас же. Немедленно! И Простой Человек стал бороться. Его бросали в тюрьму, ссылали на каторгу, избивали до полусмерти в полицейских застенках -- но он упрямо и непреклонно шел к своей цели. .. Настало время, когда Простой Человек стал хозяином на своей земле Ему и другим простым людям принадлежали теперь фабрики и заводы, золото и нефть, леса, озера и реки. -- Привет тебе, Простой Человек! -- раздался уверенный ГОЛОС, и Перед новым хозяином снова появился Закон -- в строгом темном костюме и галстуке, с университетским значком на груди -- Это ты, Закон? -- удивился Простой Человек. -- А разве ты еще существуешь? -- А как же! -- улыбнулся Закон. -- Без меня не обойтись. Я буду тебе помогать. Тебе и твоим товарищам Простой Человек сжал кулаки. Он вспомнил кровавые законы рабства, грабительские законы феодализма, лживые и продажные законы капитализма. -- Но ведь при помощи законов одни люди мучают других! -- воскликнул Простой Человек. -- И вот опять ты! Хватит! -- Так было, -- возразил Закон. -- Было, когда власть принадлежала какому-то одному классу -- рабовладельцам, феодалам или капиталистам. А теперь власть принадлежит всему народу. Значит, и законы будут устанавливаться в интересах всех. Простой Человек задумался. -- Нет, я все-таки не понимаю, -- сказал он, потирая лоб. -- Раньше законы были нужны, чтобы держать кого-либо в подчинении: раба, крепостного, рабочего. Но теперь-то никто никому не подчиняется. Для чего ты нам теперь? Ведь мы столько сил положили на то, чтобы завоевать свободу! -- Свободу? -- переспросил Закон. -- А что такое, по-твоему, свобода? -- Ты, наверное, за глупца меня считаешь! -- воскликнул Простой Человек. -- Свобода -- это когда можно делать, что хочешь! -- Если ты так думаешь, ты и впрямь глупец! -- строго сказал Закон. -- Делать, что хочешь! Ну, хорошо... Хочешь купить мороженое в жаркий день, когда печет солнце и от духоты не спрятаться даже в тени деревьев? Хочешь? -- Конечно! К чему это ты? -- А продавец мороженого хочет в это время искупаться. Значит, ты свободно купить мороженое не можешь. Для продавца свобода - для тебя неприятность. Но мороженое -- мелочь. А если каждый начнет ходить на работу, когда захочет? А не захотел -- и не пошел? А если люди будут свободно брать в магазинах или у других людей то, что им понравится? Что тогда получится? Значит, полная свобода одних оборачивается несвободой для других! -- Похоже, что так. -- Простой Человек даже головой покрутил от удивления. -- Значит, нам нужны Правила -- что можно делать, а чего нельзя. Значит, нам нужен ты - Закон? Хорошо. Тогда начинай работать... 19 СЕНТЯБРЯ Интересные вещи рассказала мне Нина Александрова. Я у нее спросил, не знает ли она, чем кончилась история со Стриженым, которого задержал лейтенант Ивченко. Оказывается, Стриженого видели в Ленинграде чуть ли не десять человек -- он выходил из одного подъезда с чемоданами. Именно в этом подъезде потом обнаружили ограбленную квартиру, хозяева которой были в отпуске. А сам Стриженый нагло утверждает, что в это самое время находился во Владивостоке, в институте рыбного хозяйства В отделе искусственного разведения осетровых рыб! И называет при этом подлинные фамилии сотрудников отдела! (Капитан Соколов туда позвонил, -- действительно, такие люди есть') Я сначала не понял -- зачем вообще этого бандита слушать? Ведь явное вранье! Оказывается, тут с точки зрения законодательства интересная ситуация Вранье-то вранье, но каждое утверждение подозреваемого должно быть тщательно проверено И теперь, пожаловалась Нина, ее Володя должен лететь во Владивосток, встречаться с сотрудниками рыбного института и выяснять, был ли там Стриженый и откуда он их всех знает А Стриженый, конечно, просто тянет время Может быть, на побег надеется. А по-моему, это слишком! Все проверять, перепроверять, доказывать, с ума можно сойти! Но, с другой стороны, иначе, наверное, тоже нельзя да, закон -- вещь серьезная! 21 СЕНТЯБРЯ Вчера общался с ребятами из 6-го "в" -- Лешей Волковым (толстый мальчик) и Андреем Киселевым (маленький мальчик с большим носом) Спрашивал их про Сережу Иванова -- почему они его повели в милицию, а не попытались разобраться сами? -- Был бы кто другой, -- помявшись, сказал Леша, -- мы бы, конечно, так не поступили Что мы, совсем уже, своего парня в отделение тащить? А Серега -- другое дело Я пытался выяснить почему "другое дело"? Может быть, Сергей уже попадался на кражах? Хулиганит? А эти оба в один голос не попадался и не хулиганит и учится неплохо. И все равно! А что "все равно" -- выяснить мне так и не удалось 3. По ЗАКОНУ и по совести. 27 СЕНТЯБРЯ Сегодня был свидетелем и участником возмутительного эпизода. Еду в трамвае. Народу много. Стоит пожилая женщина с двумя сумками. Руки заняты, держаться за поручни не может, от каждого толчка ее мотает взад-вперед... А прямо перед ней молодой парень, уткнувшись в газету, сидит! Я подхожу, говорю: "Ты бы встал, уступил место!" А он с ухмылочкой: "Я устал?" И сидит. Я говорю: "Встань, не позорься!" А он: "Чего ты пристал, я не обязан, вон есть места для инвалидов и пожилых, пускай она гуда садится!" А те места, конечно, заняты. Народ возмущается, шумит! А главное, в том же вагоне едет милиционер, сержант. И -- ноль внимания! Как будто так и надо! Еще пару раз я этого парня попросил по- хорошему, а потом взял за шиворот и в проход выкинул! Он крик поднял! Хулиганство, кричит, безобразие! Так вот тут милиционер вмешался! "Вы нарушаете общественный порядок, -- это мне! -- Прошу пройти со мной в отделение милиции!" Пассажиры просто из себя выходят: кого вы защищаете, кричат, хороша милиция -- хамов поддерживает! Л сержант: "Прошу пройти!" Ну, мы и пошли. А этот наглец опять ни свое место уселся и еще ноги в проход вытянул! Вы шли мы из трамвая. Я сержанту говорю: "Вы что, -- говорю, -- Делаете?" Он говорит: "Ты понимаешь, друг, я бы этого типа не то что в проход выкинул, а еще бы и морду ему набил просто с наслаждением!" Я допорю: "Как же так? Ему морду бить надо, а в милицию вы меня ведете? Разве это правильно?" А он говорит: "Правильно". Я возмутился окончательно, кричу: "Да почему?" -- "Потому что, -- говорит, -- он закон не нарушил, а ты -- нарушил. Не могу я его заставить место уступить. Нет такой нормы права, понимаешь? А вот то, что пассажиров нельзя в проход швырять, - это, извини, законом предусмотрено. Хулиганство это называется. Понял?" Я говорю: "Но ведь кроме законов еще и совесть должна быть!" А он усмехнулся и говорит: "Это точно. Поэтому будем считать, что я с тобой провел беседу, объявил тебе предупреждение, и иди давай. А то в милиции, опять оке по закону, протокол придется составлять, на работу тебе сообщать или по месту учебы -- неприятностей не оберешься... Так что будь здоров, а рукам воли не давай все-таки..." Не могу забыть про этот случай. Неужели по закону надо делать, а по совести -- другое? Не понимаю... БЕСЕДА АВТОРА С ПРОКУРОРОМ Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ (расшифровка магнитофонной записи) Автор. ...Почему же тогда по закону надо делать одно, а по совести другое? Не понимаю... Кириллов Н. Н. Вы считаете, что в данном случае закон и совесть вступают в противоречие? Автор. Получается так... Кириллов Н. Н. Давайте разберемся. Начнем с вас. То, что вы нарушили закон, вышвырнув человека с места, понятно. Но хорошо ли вы поступили? Если по совести? Автор. Конечно! Кириллов Н. Н. Нет! Вы уверены, что у этого парня не больное сердце? А может быть, он смертельно устал на работе? Автор. Да что вы!.. Кириллов Н. Н. Ладно. Допустим, и в самом деле хам. Так что же, действовать против него хамскими методами? До чего же мы, простите, докатимся? Автор. А если он иначе не понимает? Кириллов Н. Н. А вы найдите такие слова, чтобы понял. Трудно, конечно! Но это -- единственный разумный путь. А сейчас что? Выйдет он на улицу, озлобленный, озверевший, и тоже, в свою очередь, начнет толкать, бить, оскорблять! Вот чего вы добьетесь! Ничего в этом хорошего нет! Автор. Да, - пожалуй... Я погорячился... Хорошо. А милиционер? Кириллов Н. Н. А что -- милиционер? Автор. А чего же он меня отпустил? Нарушителя? Кириллов Н. Н. Ваши действия можно квалифицировать как мелкое хулиганство, то есть административное правонарушение. За это -- в зависимости от степени тяжести прогонка -- полагается штраф или административный арест до пятнадцати суток... Автор. Вот видите! Кириллов И. Н. Или представитель власти может ограничиться предупреждением, что и было сделано. Сержант вывел вас из трамвая и провел с вами беседу. Он сделал это по-дружески, не формально, но он постарался объяснить, в чем вы неправы. Сержант понял, что имеет дело хоть и с несдержанным, но хорошим человеком, и принял разумное и -- подчеркиваю! -- законное решение. Вот так. От автора. А не может ли все-таки быть так, что закон требует одного, а совесть -- другого? Достаточно ли знать юридические нормы и соблюдать их, чтобы быть в ладу со своей совестью? Всегда ли мы поступаем правильно, действуя строго по закону? Эти вопросы не давали мне покоя очень долго. Кажется, в конце концов, я нашел единственно верный ответ. Но об этом речь впереди... А пока я хотел бы вспомнить одну историю. Ее рассказал мне брат ученицы 6-го "в" класса Оли Кругловой, рыженькой девочки с бантиком. Рассказал месяца через два после злополучного происшествия в трамвае. Но я подумал, что два этих, внешне совсем разных, случая имеют в основе своей много общего и в книге их следует расположить рядом. Почему я так решил? Надеюсь, что это будет понятно... РАССКАЗ ВИТИ КРУГЛОВА, СТАРШЕГО БРАТА ОЛИ КРУГЛОВОЙ ученицы 6-го "в" класса, рыженькой девочки с бантиком -- Вы ведь прокурора Николая Николаевича Кириллова знаете? И я его знаю! И он меня знает. Нет, вы не думайте, что он меня привлекал или что-нибудь такое. Просто Кириллов в нашем училище беседы проводит, а иногда даже уроки дает по основам правоведения. Не знаю, какой он прокурор, а учитель из него поначалу был неважный. Волновался, краснел... А главное -- нас боялся! Ну а мы, как только это дело поняли, стали на его уроках развлекаться. Только Николай Николаевич начнет что-нибудь объяснять, один из нас хватается за голову и кричит, будто в отчаянии: "Ничего не понимаю! Ну ничегошеньки!" Николай Николаевич еще больше волноваться начинает. С настоящими-то учителями этот номер не проходит! "Ах, не понимаешь? Будь любезен остаться после уроков, я тебе персонально объясню. Пока не поймешь, из училища не уйдешь!" А кому просто так сидеть охота... Но скоро дисциплина наладилась. Потому что у него на каждый закон, ни каждую статью и юридическую норму пример не выдуманный, а все про живых людей. Интересно нам стало. А раз интересно -- сидим и слушаем, И вот как-то раз проводил он беседу, и я с ним, с прокурором, поспорил. Я ему говорю: Вот вы, Николай Николаевич, нам доказываете, что все и всегда должно быть по закону. - Да, -- говорит. -- Безусловно. А я говорю: -- В жизни так не бывает. -- Почему? -- удивился Кириллов. Есть, -- говорю, -- такие случаи, когда по закону одно надо делать, а по совести -- совсем другое! -- Нет, -- нахмурился Кириллов, -- таких случаев не может быть! Любое нарушение закона -- я подчеркиваю: любое! -- это поступок аморальный, попросту говоря, бессовестный! Да? -- говорю я. -- И у нас на стройке тоже?.. Я забыл сказать: ПТУ наше -- строительное, учусь я по специальности "маляр- штукатур", а на стройке мы проходим практику. - Учтите, ребята, -- говорит прокурор. -- Противоречия между законами и совестью, между правом и моралью быть не должно. Ни при каких обстоятельствах! И вот недавно мы -- весь третий курс -- перешли в рабочий класс. Не совсем, конечно. Просто занятия кончились, экзамены мы сдали и вышли на постоянную практику. Поработаем до июля и будем дипломы защищать. Появились мы на стройплощадке, собрал нас мастер, молодой такой парень, лет двадцати пяти, и говорит: Товарищи учащиеся! Этот девятиэтажный жилой дом мы решили сдашь досрочно. Это наш трудовой подарок жителям района. Дом построен, в том смысле, что коробка готова. Теперь от нас с вами зависит, когда будущие жильцы смогут поскорей справить новоселье. Поэтому отделочные работы решено провести в ударном темпе, за две недели. Наше стройуправление надеется, что вы не подведете! Ну как, можно на вас положиться? Конечно! -- зашумели мы. -- Все силы отдадим! Даешь досрочную сдачу дома! Молодцы! -- обрадовался мастер. -- Я в вас верю! Он зачитал список, кто куда должен идти, и мы разбрелись по квартирам. Поставили нас по три человека. Я и Сашка Образцов, как поднялись на шестой этаж, сели в карманные шахматы играть, а Катя Иванцова достала вязанье и устроилась на перевернутом ведре. Потому что призывы призывами, а раствора-то нет! И когда его привезут -- никому не известно! Сколько мы так просидели -- не знаю, но две партии Карпов -- Каспаров мы с Сашкой разобрать успели, а Катя кусок рукава связала. Вдруг слышим, снизу кто-то орет. Вроде опять собрание. Когда собрались, мастер говорит: -- Ребята, когда будет раствор, неизвестно. Поэтому, чтобы без дела не сидеть, приступайте к уборке территории. Приемочная комиссия на это тоже обратит внимание. Посмотрел я на территорию вокруг дома -- ой-ей-ей!.. Доски валяются, бочки из-под чего-то, мусор, все это под снегом, а снег наполовину растаял -- март на дворе, кругом лужи -- страшный сон! И вспомнил я тут наш спор с товарищем прокурором. А ну-ка, думаю, рискну! -- Извините, -- говорю, -- товарищ мастер, я убирать не буду. -- Почему? -- очень спокойно интересуется он. Наверное, решил, что у меня нога болит... Тут я ему и выдал: -- Согласно трудовому законодательству, перевод трудящихся на другую работу без их согласия возможен только по производственной необходимости. (Это мы на уроках проходили.) -- Ты что? -- говорит мастер. -- Какой перевод? -- А как же, -- говорю. -- Мы по специальности кто? Маляры-штукатуры. А вы нас заставляете выполнять работу дворников или разнорабочих. Нет, -- говорю, -- не имеете права! Мастер помолчал и говорит: -- У тебя совесть есть? -- Конечно, -- говорю, -- поэтому я и хочу, чтобы все было по закону. Ребята хихикают, друг друга локтями толкают -- вспомнили наш с прокурором спор. Мастер помолчал, потом говорит: -- Значит, по закону? Так ведь ты сам сказал: по производственной необходимости перевод допускается. Ни дворников, ни разнорабочих у нас нет, а убирать надо. Разве это не производственная необходимость? -- Нет, -- говорю. -- По закону сюда относятся: авария, стихийное бедствие, угроза гибели имущества. Нехватка рабочих той или иной специальности сюда не относится. Мастер еще помолчал и говорит: -- Ну, хорошо. А убирать-то кто будет? -- Не знаю, -- говорю, -- я не буду. -- И мы не будем! -- завопили остальные. -- Не имеете права заставлять! Не пойдем! Мастер остался стоять как столб, а мы разошлись по квартирам. Еще через две партии Карпов -- Каспаров пришла машина с раствором. -- Ведра вниз! -- кричит мастер. А делается так: раствор из самосвала выливают в бадью, нагружают в ведра, и лебедка поднимает их на этажи. Но вдруг выясняется, что лебедка не работает. Почему -- никто не знает. Мастер командует: -- Раствор в бадью. Из бадьи будем таскать сами! Шофер уже подает свой самосвал кузовом вперед -- сейчас вся эта масса ухнет. -- Стой! -- кричу я шоферу. -- Не поднимай кузов! -- В чем дело? -- кричит на меня мастер. -- Что ты командуешь? -- Вопрос имею! -- вежливо отвечаю я. -- А кто будет ведра с раствором таскать наверх? -- Опять отказываешься? Опять работу срываешь? -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я ему, -- норма переноски тяжестей для несовершеннолетних не должна превышать: для девушек десять килограмм двести пятьдесят грамм, для юношей шестнадцать килограмм пятьсот грамм. А ведро с раствором, извините, килограммов на сорок тянет! Дело в том, что лебедка не только на этом доме ломалась. На какой-нибудь там шестой этаж ведро с раствором затащишь -- и глаза на затылке, даже если вдвоем нести. -- Давайте разбирайтесь! -- кричит шофер. -- Я стоять не могу! -- Не будем в ведрах таскать! -- зашумели наши. -- Не имеете права требовать! Шофер махнул рукой, дал газ и уехал на другой объект. А мы опять разошлись по квартирам, опять взялись кто за что. Настало время обеда. Пошли мы в столовку -- нас там по договоренности с училищем кормят. Сели. Обедаем. Сашка Образцов вдруг вилку отложил и говорит: -- Нормально придумал с законами! Самое то! А ничего нам не будет за то, что не работаем? -- Тебе прокурор как объяснял? Раз по закону, -- значит, все правильно. Пей компот. Пообедали мы, по улице погуляли, посмотрели, чего в кино идет, - спешить-то некуда... Наконец в полтретьего пришел еще один самосвал. Раствор есть, лебедка -- починил ее мастер -- работает, вроде порядок. Однако -- стоп! -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я мастеру, -- наш рабочий день, как у несовершеннолетних, семь часов. То есть до пятнадцати десяти. Хотите -- командуйте сгружать раствор. Но учтите: сорок минут работаем и уходим. -- У тебя что, -- кричит мастер, -- дети дома плачут? Не можешь задержаться? В принципе, конечно, могу. После смены оставаться приходилось, но... -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я, -- привлекать несовершеннолетних к сверхурочным работам запрещается. -- Не останемся! -- заорали наши. -- Не имеете права!.. Мастер подошел к шоферу, что-то ему сказал, и самосвал уехал. -- Ну, так! -- говорит нам мастер. -- Рабочий день вы, друзья дорогие, сорвали. Подвели не себя, не меня -- все управление. Об этом я начальнику управления и сообщу. И пускай он в училище звонит и разбирается, как вас там воспитывают и где ваша рабочая совесть! На следующее утро мы пришли на стройку опять. Раствора, конечно, нет. Сидим. Вдруг подъезжает "Волга", и вылезает из нее очень солидный мужчина в очках и мягкой шляпе -- начальник стройуправления Никаноров. Ну, чувствую, сейчас будет разгон! Видим, приехал Никаноров не один. Стоит на площадке, оглядывается вокруг - кто бы вы думали? -- прокурор Кириллов. (Это уж потом мы узнали, когда Никаноров директору училища звонил, чтобы на нас пожаловаться, Николай Николаевич как раз в директорском кабинете сидел, они план какой-то составляли. А как услышал прокурор об этом деле -- решил поучаствовать. Все ведь как бы с его подачи произошло.) -- Сейчас он тебе покажет законы! -- говорит мне Сашка Образцов. Собрали нас на первом этаже. Мы на пол уселись, благо в комбинезонах, а начальство перед нами стоит. Мастер про наши вчерашние подвиги доложил. В основном про меня, конечно. Начальник управления все это выслушал, головой покивал, мол, понятно, и говорит: -- Не знаю, как у вас, товарищ мастер, а у меня к ребятам никаких претензий нет. Как руководитель, я их ни в чем упрекнуть не могу! Наши заулыбались, кто-то мне большой палец показывает -- молодец, мол! Ох, думаю, рано радуетесь! -- Но вот о чем я вспомнил, -- продолжает начальник управления. -- Вернее, не о чем, а о ком! Вспомнил я, ребята, о Павке Корчагине. "Как закалялась сталь" вы все, конечно, читали... Есть там такая глава: Павка и его друзья-комсомольцы строят узкоколейку, чтобы по ней подвезти к городу дрова... Целый месяц с утра до ночи, босые, голодные, они буквально надрывались, не щадя себя! И -- помните! -- они ждали смену, смена не пришла, они остались еще на месяц... Только, кажется, двое из всего отряда и уехали, а точнее, сбежали в город! Эти двое покрыли себя позором, им пришлось положить на стол комсомольские билеты! А ведь Павка Корчагин вполне мог отказаться от адской работы! Мог заявить: "Не имеете права заставлять!" И, с точки зрения закона, был бы прав! Были правы, с этой точки зрения, и те двое, решившие уехать! А теперь пусть каждый спросит себя: на чьей он стороне? Вот ты, Витя, -- повернулся он ко мне, -- уехал бы или остался? -- Остался бы, -- говорю я. И я бы действительно остался, это уже без вранья. -- Не сомневаюсь! -- воскликнул начальник управления и взмахнул рукой с очками, которые он зачем-то сорвал с переносицы. -- Но тогда, извини, я тебя не понимаю! Мастер вам вчера объяснил -- ситуация с домом напряженная! Приходится работать в сложнейших условиях, нас подводит растворный узел, отдел снабжения не может выбить новую лебедку! Не хватает разнорабочих! А люди, живущие в общежитиях некоторые с маленькими детьми, без надлежащих условий, -- как огромного счастья ждут отдельной квартиры! От вас, комсомольцев, мы ожидали, что вы последуете героическому примеру Корчагина, окажетесь достойными его славы, его памяти! А вы!.. -- и он замолчал, скорбно покачав головой. Честно скажу, сидели мы все, как побитые. "Интересно, товарищ прокурор, -- подумал я, -- что вы на это скажете?" -- Позвольте и мне несколько слов, -- вышел вперед Кириллов. -- Вы, товарищ Никаноров, вспомнили Павку Корчагина. Вспомню его и я. Безусловно, Павка -- герой. Но скажите, пожалуйста, почему он должен был совершать свои героические поступки на строительстве узкоколейки? Ну-ка, Витя, ответь! -- Ясно, почему, -- сказал я. -- Голод был. Разруха. Ни техники, ничего. Гражданская война шла! Да и без войны страна нищая после царя была. -- Вот! -- воскликнул Николай Николаевич. -- Именно поэтому! То время -- время рождения нового мира -- требовало работы в нечеловеческих условиях: без оборудования, без техники безопасности, без отдыха! А давайте-ка подумаем: почему вдруг в наше время потребовался "героизм"? Жизнь у нас мирная. Ни разрухи, ни голода, слава богу, нет! Почему же надо надрываться, работать по колено в грязи, оставаться на стройке чуть ли не до ночи? Кто мне ответит? -- Раствора нет... -- сказал мастер. -- А почему его нет? -- резко спросил Кириллов. -- Может быть, растворный узел разбомбили? Или большинство рабочих ушли на фронт? Нет, не поэтому. А потому, что два руководителя не в состоянии спланировать работу и наладить нормальные, деловые отношения! -- Простите! -- оскорбился начальник управления. -- Я чуть не каждый день ругаюсь по телефону с этим Спиридоновым! Он непробиваем! -- Ничего удивительного! -- иронически усмехнулся прокурор. -- Потому что надо не ругаться, а действовать опять же по закону -- обратиться в арбитраж! Я вспомнил, что арбитраж -- это вроде суда, но там разбирают споры между предприятиями. -- Что вы! -- замахал руками Никаноров. -- Это означает окончательно испортить с ним отношения! -- У него не частная лавочка, а государственное предприятие! -- возразил Кириллов. -- А что с лебедкой? -- Отдел снабжения не получил новые, -- мрачно сказал начальник управления. -- Этого не может быть, -- опять возразил прокурор. -- Говорите честно: забыли заключить договор о поставке лебедок? Я ведь проверю! Никаноров кивнул. -- Вы могли бы, -- проговорил он, -- сказать мне это с глазу на глаз! А не подрывать мой авторитет при этих мальчишках и девчонках. -- Свой авторитет вы сами подорвали, -- ответил Кириллов, -- плохой организацией дела, за что и ответите! Начальник управления оскорблено отвернулся. -- У меня вопрос! -- говорю я. -- Пожалуйста! -- повернулся ко мне прокурор. -- Мы все поняли насчет организации и вообще... Но с другой стороны -- жильцы эти будущие, которые дом ждут, они-то не виноваты, что тут такое творится. Может, ради них все-таки надо было нам, ну... остаться и раствор на себе потаскать... Хоть это и не по закону... Наконец-то дошло! -- воскликнул мастер. -- О чем я вам вчера говорил! - Да!..-- посмотрел на него прокурор. -- Чувствую, придется для сотрудников стройуправления лекцию прочесть о законности... И не одну... Вы поймите, ребята, трудовое законодательство не просто так существует! Л, как и все другие законы, для пользы дела! Вот предположим, вчера вы убирали бы территорию, сегодня разгружали бы кирпичи, потом считали на складе рукавицы, вообще оказывались бы на побегушках: а осваивать профессию вы когда будете? Вы же здесь на практике! А в итоге выйдете из училища недоучками, без должных навыков! И для будущих жильцов станете плохо строить, медленно, неумело!.. Теперь о ведрах с раствором. А если бы кто-нибудь надорвался? -- Ну да! -- зашумели мы. -- Подумаешь! Да мы эти ведра!.. -- В вашем возрасте, -- возразил Кириллов, -- организм еще не окреп. И, к сожалению, бывали случаи, когда в результате такого вот "героизма" ребята становились на всю жизнь инвалидами. Кому это выгодно? Вам? Государству? Жильцам этого дома? Опять он, получается, прав. -- А почему после работы нельзя оставаться? -- Объясню, -- сказал прокурор. -- Во-первых, опять же из соображений охраны здоровья. Но дело не только в этом. Смотрите, что получается! Рабочий остался на три часа, значит, он получит деньги за одиннадцать часов работы, причем за последние три часа -- по повышенным расценкам. А работу он сделает ту, которую должен был сделать за восемь часов! Ведь если бы вам раствор привезли вовремя, оставаться не понадобилось бы! Выходит, государство переплачивает, тратит лишние средства! Разбазариваются народные деньги! А жильцы вашего дома -- они тоже народ! Выгодно им это? -- Им -- нет, а рабочим -- выгодно! Рабочий человек побольше заработал - нормально! -- Нет, ненормально! -- покачал головой Кириллов. -- Потому что рабочий, если разобраться, этих денег не заработал. Он после смены трудился, а днем сидел. Как вы вчера! -- Или сегодня, -- ехидно заметил я и торжествующе посмотрел на Никанорова. -- Или сегодня, -- согласился прокурор. -- Безобразие! Никаноров что-то тихо сказал мастеру, и тот как ошпаренный понесся в контору. -- А зачем же тогда сверхурочные все-таки разрешают? И эти повышенные расценки ввели? -- Ну, представь себе, -- прокурор задумался, -- предположим... конвейер, автомобили собирают. Работа идет в две смены. Первая смена кончилась, а на вторую кто-то из рабочих не вышел. Например, внезапно заболел. Конвейер останавливать нельзя. Вот тогда кто-нибудь остается, выручает товарищей, пока его не заменят. Он работает с дополнительной нагрузкой, поэтому больше и платят. -- Значит, в наше время героизм не нужен? -- Нужен! -- сказал прокурор. -- Еще как! -- Но зачем? -- удивился я. -- Если все должно быть по закону!.. Послышался шум мотора -- во двор въезжал самосвал с раствором. -- Во-первых, -- пояснил прокурор, -- бывают исключительные случаи. Но в основном трудовой героизм проявляется не в этом. А в чем, надеюсь, вы поймете. А сейчас за работу, друзья! Он махнул нам на прощание рукой и пошел к машине. Никаноров поспешил за ним. А мы разошлись по квартирам. Взяли шпатели, залезли на козлы, каждый у своей стенки, работаем. Вдруг я замечаю, чего-то мы все работаем, работаем... Лебедка не ломается, раствор не кончается... Слышу -- еще один самосвал внизу урчит. Так часа полтора прошло. Чувствую, у меня руки начинают потихоньку отниматься, а спина гудит. Потому что раньше нам больше сорока минут подряд работать никогда не приходилось. -- Фу-фу!.. -- отдувается за моей спиной Сашка. -- Не могу больше! Давайте, братцы, хоть десять минут передохнем! Слышь, Катька? Только сели, ноги вытянули -- мастер, как нарочно, является.-- Согласно трудовому законодательству, -- заявляет он, глядя на меня, -- перерывы в течение дня для специальности "маляр-штукатур" не предусмотрены! Кроме обеденного! Делаю вам замечание! -- А для каких специальностей они предусмотрены? -- спрашиваю, чтобы время протянуть. -- Существует утвержденный перечень, -- говорит мастер. -- Например, те, кто работает с виброинструментом, имеют право прерывать работу на десять минут в час. А вас прошу продолжать! Как мы до обеда дожили -- сам не понимаю. Спина у меня деревянная сделалась, а руки -- чугунные. Сидим в столовке, чувствую, ложку до рта с трудом доношу. А впереди еще полдня! Когда с обеда возвращались, мастер нас встретил и заявил: -- Обращаю ваше внимание на то, что, согласно трудовому распорядку, обеденный перерыв -- сорок минут. А вы отсутствовали час! Если это повторится -- объявлю вам выговор! -- Подумаешь! -- говорю. -- Все равно ведь!.. -- Что все равно? -- вежливо спрашивает мастер. А и вправду -- раствор есть, лебедка урчит. Валить не на что. Когда кончилась наша смена -- рухнули мы на пол, кто куда. Я еще подумал, какие там сверхурочные! Но появился мастер и заявил: -- Плохо, друзья, работаете! -- Как это -- плохо? -- возмутился я. -- Вон, еле живые сидим! -- А норму не сделали! Достал рулетку, площадь заштукатуренную обмерил -- точно. Недотянули мы, причем довольно прилично. И валить опять же не на что. ...Не знаю, как уж начальник управления этого добился, но никаких срывов больше не было. И вкалывали мы от звонка до звонка. Как положено. Где-то к третьему дню полегче стало. В ритм, что ли, вошли? Руки вроде как сами собой задвигались. Ну, нас ведь все-таки в училище обучили кой-чему. Не новички. Однажды услышали мы на дворе скрежет. Выглянули. Оказывается, пришел бульдозер и за какой-нибудь час сгреб весь мусор. Потом приехал колесный трактор с ковшом, покидал мусор в самосвал -- и площадка стала как новенькая. Хоть цветочки сажай. Норму мы, честно говоря, только к концу недели первый раз дали. И что интересно, вроде и не особо замучились. Не то что в первый день. Я все это время слова прокурора Кириллова вспоминал насчет трудового героизма. И понял в итоге одну штуку. Оказывается, труднее всего -- это работать нормально. Если все как следует организовано, и в шахматы не поиграешь, и в обед не поболтаешься, а самое главное -- вот тут-то и становится ясно, на что ты годен, что умеешь. А дом этот мы вместо двух недель за восемь рабочих дней сделали. На два дня раньше срока! 30 СЕНТЯБРЯ Вот какой вывод можно сделать по поводу истории, рассказанной Витей Кругловым: надо действовать по закону -- и твоя совесть будет чиста. Правильно? Правильно. Да, но парень, отказавшийся уступить место пожилой женщине, тоже действовал по закону!.. Нет, видимо, все не так просто... 5 ОКТЯБРЯ Только что звонил Андрей Киселев. Сережа Иванов сбежал из дома! Его ищут второй день и не могут найти! 10 ОКТЯБРЯ Разговаривал по телефону с капитаном Соколовым -- хотел узнать про Сережу Иванова. Капитан сказал, что Сережу нашли на третий день после побега в маленьком городке Каменске. Но почему он оказался в этом Каменске и почему вообще убежал из дома -- пока неясно. ...Неужели на Сережу так тяжело подействовал случай у киоска? Но, судя по рассказам ребят, не похож он на эдакую нервную, впечатлительную натуру... И время прошло... Да и чего, собственно, переживать? Добро бы и в самом деле на воровстве попался, еще понятно. А получается-то наоборот. Он - невинная жертва напрасных подозрений! Знай ходи себе с оскорбленным видом, как живой укор!.. А он -- бежать!.. 11 ОКТЯБРЯ Разговаривал с ребятами из 6-го "в". Никто ничего не понимает, и объяснить поступок Сережи не может... 4. Какие бывают ЗАКОНЫ. 17 ОКТЯБРЯ Эту тему тоже подсказал Николай Николаевич. Как же к ней подступиться? Перечислять основные разделы законодательства? Скучно... Не перечислять? А что тогда делать? 18 ОКТЯБРЯ Встречался с ребятами из 6-го "в". -- Хорошо, что вы такую книгу пишите, -- заявил толстый Леша Волков. -- Законы надо знать! А то как же? Имеешь на что-нибудь право -- и не знаешь! А тут раз, и потребовал! Мол, если положено -- будьте любезны! -- И вовсе не для этого законы существуют! -- возразил Андрей Киселев. -- Закон -- это для того, чтобы от нас требовать! Начнешь ты, к примеру, чего-нибудь вытворять, а тебе говорят: нельзя! В тюрьму посадим! И мигом успокоишься! А действительно, что же такое -- Закон? Что можно или чего нельзя? Кто прав -- Андрей или Леша? А может быть, они правы оба? А может быть, законы потому и разные, что они должны запрещать и разрешать, требовать и награждать, наказывать и советовать? Это мысль. 19 ОКТЯБРЯ Про что в этой главе писать, кажется, понятно. Теперь вопрос -- как? Наверное, опять имеет смысл использовать знакомых героев. Пусть о законах расскажут Простой Человек, Закон и Время. Стоп. Почему -- ПРОСТОЙ Человек? Ведь речь пойдет о нашей стране. Там, где есть аристократы, миллионеры, диктаторы, такое выражение оправдано. А у нас? Если кого-то назвать "простым человеком" -- кто же тогда "непростые люди"? Чушь какая- то... Значит, не ПРОСТОЙ человек, а просто -- ЧЕЛОВЕК! Однажды субботним утром Человек надел пальто, кепку, обмотал шею шарфом и вышел на улицу. Светило ласковое солнышко. Дул теплый ветерок. И настроение у Человека было хорошее. -- Приветствую тебя! -- раздался вдруг уверенный голос. -- Как поживаешь? -- Это ты, Закон? -- воскликнул Человек. -- Рад слышать тебя! Ты пришел помогать мне? Да? -- Постараюсь! -- улыбнулся Закон. -- Прекрасно! -- обрадовался Человек. -- Слушай! Я иду покупать магнитофон. Пойдем со мной, а? Вдруг пригодишься? -- Пойдем' -- согласился Закон. -- Для начала, -- мечтал Человек вслух, -- Высоцкого, Пугачеву и Майкла Джексона... А потом!.. На переходе им преградил путь красный свет светофора, но Человек не обратил на это внимания -- улица была пуста. -- Неплохо бы, конечно, Моцарта, -- размышлял Человек опять, -- или Бетховена... В хорошем исполнении... Раздался свисток. -- С вас за неправильный переход улицы штраф! -- сказал, козырнув, усатый милиционер. -- Платите три рубля! -- Чего? -- возмутился Человек. -- А ну-ка, Закон, защищай меня немедленно! -- Не могу! -- ответил Закон. -- Сержант прав! Он выполняет мое Требование! Негодующе фыркнув, Человек заплатил штраф, и они пошли дальше. -- Давай проедем пару остановок, -- предложил Человек, успокоившись. -- Все быстрее! В автобусе Человек развалился на переднем сиденье и вытянул ноги в проход. -- Нет, прежде всего, конечно, Леонтьева! -- заявил он. -- Здорово поет! "...А я бегу, бегу, бегу, бегу, бегу!.." -- Во-первых, не кричи на весь автобус, -- строго сказал Закон. -- Ты нарушаешь общественный порядок! А во-вторых, пересядь на заднее сиденье! -- Это еще почему? -- удивился Человек. -- Первые шесть мест предназначены для пассажиров с детьми и инвалидов. А ты не тот и не другой. А в-третьих, пробей талон! -- Да брось ты! -- отмахнулся Человек. -- Две остановки всего-то! -- Пробей! А не то еще раз оштрафуют! Выйдя из автобуса, Человек скомкал билет и швырнул на тротуар. -- И это называется, ты мне помогаешь! -- громко возмутился он. -- Шагу не ступить, чтобы ты... -- Подними талон! -- потребовал Закон. -- И брось его в урну! -- Ну, знаешь! -- Человек остановился и топнул ногой. -- Что я тебе, дворник? -- Смотри! -- предупредил Закон. Человек поднял талон и, держа его в вытянутой руке, торжественно промаршировал к урне. -- Доволен? -- зло спросил он. -- Придираешься ко всякой ерунде!.. Целый квартал они прошли молча. Человек, надувшись от обиды, даже не смотрел в сторону Закона. И вдруг он остановился как вкопанный. -- Минуточку! -- быстро сказал он. -- А это что такое? Прямо на тротуаре лежал новенький коричневый бумажник, чем-то плотно набитый. -- Так, так!.. -- Человек открыл бумажник и стал в нем рыться. -- Паспорт чей- то... водительские права... ух ты!.. -- И он вытащил из бокового кармана толстую пачку денег. -- Десять, двадцать... -- нетерпеливо считал он, -- тридцать... двести пятьдесят рублей! Вот это повезло! Ур-ра! -- Повезло, -- согласился Закон. -- Тому, кто потерял бумажник. По паспорту и водительскому удостоверению этого недотепу быстро разыщут! -- Кто же это, интересно, будет его искать? -- усмехнулся Человек. -- Уж не я ли? -- Милиция! -- А как милиция про это узнает? -- Смотри! -- Закон показал Человеку на дом напротив. Около одной Из парадных висела стеклянная доска с надписью "Стол находок". -- Сейчас ты пойдешь туда и отдашь то, что нашел. -- Вообще-то да, -- согласился Человек. -- Зачем мне чужой пас-Порт? И водительские права? Надо помочь бедняге... -- Правильно! -- раздалось сразу несколько голосов. Оказывается, собрались люди, которые на все лады обсуждали необычное происшествие. Вот так и сделаем! -- сказал Человек. Он вынул деньги, сунул себе Я карман и защелкнул бумажник на кнопку. -- Иду в "Стол находок"! Погодите! -- воскликнул старичок с дедморозовской бородой и усами. -- А деньги? А деньги стали моими! -- уверенно сказал Человек. -- Ведь это я их нашел! Вы обязаны их тоже сдать! -- заявил толстый дяденька с портфелем, из которого торчал батон. -- Деньги заработаны не вами! А не надо было терять! -- нахально заявил Человек. -- Теперь не отдам! -- Нет отдадите! -- строго сказал старичок. -- Вот мы сейчас милицию позовем!Товарищи, товарищи! -- раздался взволнованный голос, и сквозь протиснулся молодой парень в кожаном пальто. -- Вы случайно... ну, мало ли... бумажник не находили? Такой коричневый... Там еще паспорт. И права... Васильев моя фамилия, Степан Захарович!.. Смотря куда-то в сторону, Человек молча протянул парню бумажник и деньги. - Ой! радостно выдохнул парень. -- Вот удача так удача! Я, понимаете, жениться собираюсь, так вот как раз сегодня мы пошли кольца покупать! Стал у кассы расплачиваться, а бумажника-то и нет! Три месяца деньги откладывали! Лидочка говорит: "Кто же теперь вернет!.." А вот есть, оказывается, честные люди! И он крепко пожал Человеку руку. -- ...Слушай, Закон, -- медленно проговорил Человек, когда они остались вдвоем. -- Чего это старичок на милицию ссылался? Опять твои штучки? -- Да, -- ответил Закон. -- Гражданин Васильев мог бы обратиться в суд. И суд, основываясь на показаниях свидетелей, обязал бы тебя вернуть деньги. -- Ну вот что! -- помолчав, сказал Человек. -- Ясно одно: ничего хорошего от тебя не дождешься! Вместо того чтобы мне помогать, ты какие-то пакости устраиваешь! Из-за тебя и штраф платить пришлось, и деньги возвращать! Сюда не садись, туда не иди, там не пой, здесь не стой! Всего-навсего полчаса я с тобой провел -- и уже сколько неприятностей! А если ты ко мне домой проникнешь? Или на работу? Страшно даже представить, что это будет! Короче, все! Я тебя больше знать не хочу! И прекрасно обойдусь без тебя! И Человек решительно зашагал прочь. А Закон, грустно улыбнувшись, посмотрел ему вслед. -- Эх, Человек, Человек!.. -- вздохнул он. -- Ты хочешь обойтись без меня? Ну, что же... попробуй! Время! Где ты? -- Я здесь! -- раздался тихий голос Времени. -- Помоги мне, -- попросил Закон. -- Ведь мы с тобой старые друзья. -- У меня нет времени, -- пожаловалось Время. -- Я ни на мгновение не могу остановиться!.. А что тебе нужно? -- Ты можешь быть таким разным, -- подольстился Закон. -- Наше Время, Прошедшее Время, Будущее Время! Все это ты!.. -- Да, -- согласилось Время. -- И не только это. Удачное Время, Потерянное Время, Свободное Время, Смутное Время, Золотое Время -- это тоже я! Ладно... Говори, что надо делать? -- Слушай! -- сказал Закон. -- Пусть этот Человек попадет во ВРЕМЯ, КОГДА ЗАКОН ВДРУГ ИСЧЕЗ! ...Человек надел пальто, обмотал шею шарфом и вышел на улицу. "Для начала, -- мечтал он на ходу, -- Высоцкого, Пугачеву и Майкла Джексона... А потом..." Раздался пронзительный визг тормозов, и буквально в сантиметре от Человека остановился фиолетовый "Москвич". - Ты что, ослеп! -- завопил высунувшийся из кабины водитель. -- Не видишь, что я еду? - Вам -- красный свет! -- возмутился Человек и показал на светофор. -- Смотрите! -- Ишь ты, -- удивленно сказал водитель. -- Какие огонечки! Красный... желтый... зеленый... Наверное, от Нового года остались. А больше никакого не будет? Я-то фиолетовый цвет люблю... А ты осторожнее! "Чудак какой-то", -- пожал плечами Человек, но улицу стал переходить, вертя головой во все стороны. "Неплохо бы, конечно, Моцарта... -- размышлял он, -- или Бетховена... В хорошем исполнении..." -- Папа! Папа! -- услышал вдруг Человек детский голосок. Совсем маленький мальчик с большим желтым портфелем догнал высокого мужчину в вязаной шапочке с лыжами на плече. -- Вова? Что случилось? -- встревожено спросил мужчина. -- Почему ты не в школе? -- Папа! -- сквозь слезы проговорил малыш. -- Я двойку получил. Меня из класса выгнали. -- На каком уроке? -- строго спросил отец. -- На чтении... Мария Сергеевна велела прочитать вслух кусочек из букваря, а я не смог... -- Безобразие! -- еще строже сказал отец. -- Возмутительный факт! Мария Сергеевна -- учительница, человек с высшим образованием!.. Что же она, неграмотная? Сама прочесть не может? -- Я ей так и сказал, -- обрадовался мальчик, -- а она... Значит ты меня не будешь ругать? -- Зачем же я буду ругать собственного сына? -- улыбнулся отец. -- Не хочешь учиться -- не учись! -- И уроки можно не делать?-- Мне некогда, сынок, -- сказал отец, взглянув на часы. -- Опаздываю. Мы с друзьями на лыжную прогулку едем... Делай, что хочешь, -- Ура! -- воскликнул маленький мальчик и зашвырнул портфель в сугроб. "Что же это такое?! -- подумал Человек. -- Когда я в первом классе был, так мой папа и уроки проверял, и объяснял, если я что не понимаю, а если надо, и наказывал. Зато я и читать научился, и писать, и таблицу умножения знаю. А этот... Кем же он вырастет?" ...До радиомагазина было несколько кварталов, и Человек решил сесть в автобус. Но только он успел пробить талон, как автобус остановился. Шофер выскочил из кабины. -- Коля! -- воскликнул он и раскрыл объятия. -- Гриша! -- воскликнул в ответ усатый дядька в тулупе и тоже раскрыл объятия. -- Друг! Сколько лет! -- Сколько зим! -- А помнишь... -- А ты помнишь? -- А я не помню... -- Вспомнишь! Ох! -- опомнился водитель. -- У меня же полный автобус народу. Он снова влез в кабину и схватил микрофон: -- Граждане пассажиры! -- прозвучал металлический голос-- Автобус дальше не пойдет. Прошу освободить салон. -- Безобразие! -- зашумели пассажиры. -- Нам ехать надо! Мы талоны пробили! -- Нехорошо, Гриша! -- сказал с тротуара усатый Коля. -- У людей билеты. Что им теперь делать? -- И правда, - задумался водитель. -- Дело серьезное. Товарищи, -- объявил он, - использованные талоны вы можете выбросить в специальный ящик у передней двери. Желающие могут взять их с собой. "...Что происходит? -- думал Человек, шагая к магазину пешком. -- Странно как-то все сегодня..." Послышалось сильное шипение, и тут же пальто Человека оказалось забрызганным коричневой краской. Это маляр, который красил фасад дома, направил пульверизатор не в ту сторону. -- Понимаешь, -- виновато заговорил маляр, -- я вообще-то не маляр. Я дворник. А начальник говорит: "Иди и крась". А как с этой штукой управляться, бог ее знает... -- Зачем же вы согласились? -- рассердился Человек. -- Из-за вас теперь пальто хоть выбрасывай! -- Начальство... -- вздохнул маляр-дворник. -- Ему видней. Может, так и положено... -- Вот пусть ваш начальник и покупает мне новое пальто! -- Правильно! -- охотно согласился дворник. -- Пускай, такой-разэтакий, идет, понимаешь, в универмаг и выбирает тебе пальто. Смотри, чтобы велико не было! Примеряй как следует! -- А если он не захочет? -- засомневался Человек. -- Конечно, не захочет, -- опять согласился дворник. -- Зачем ему деньги зря тратить? Он лучше себе еще одно пальто купит! -- Так надо его заставить! -- топнул ногой Человек. -- Обязательно! -- дворник тоже топнул ногой. -- Покупай, мол, и все! -- А кто же может это сделать? -- задумался Человек. -- А никто не может... -- вздохнул дворник. -- Кто же его заставит, ты сам подумай!.. Возьми-ка лучше ацетон, потри как следует, глядишь, краска и отойдет. Человек махнул рукой, и пошел было дальше, но тут же оступился и упал в снег -- в этом месте тротуар оказался почему-то уже чуть не на полметра. А можно и снегом оттирать, -- глядя ему вслед, сказал малярный шорник. -- Только ты подольше поваляйся!.. В радиомагазине на полках стояли разные магнитофоны. И все на вид были очень симпатичные. Товарищ продавец! -- обратился Человек к молодому парню в синем халате с хлястиком. -- Как вы думаете: какой магнитофон мне купить? - Нет, вы слышали? -- вскинул брови продавец. -- Я должен знать, какой магнитофон ему купить! -- Вы мне, пожалуйста, объясните, -- попросил Человек, -- чем они друг от друга отличаются? - Ценой отличаются, -- усмехнулся продавец. -- Весом. Размерами. Могли бы и сами заметить. -- А вы мне дадите посмотреть? -- Смотрите! -- Нет, и попробовать? -- Интересно! Вы начнете "пробовать", сломаете, а отвечать кто будет? - Ну, тогда вы сами, может быть, включите? Интересно, как он звучит. -- Интересно, а зачем вам вообще покупать магнитофон? -- Продавец опять вскинул брови. -- Захотел послушать -- пришел в магазин, попросил включить, наслушался и ушел. И деньги тратить не надо. Человек вздохнул. "Куплю вот этот, -- решил он. -- Вроде и не очень дорого, и небольшой -- носить удобно. И на вид ничего". Он заплатил в кассу деньги, и продавец вручил ему покупку. -- Вот теперь, -- сказал продавец, -- другое дело. Слушайте сколько угодно. В соседнем отделе продавали кассеты с разными записями. Нетерпение было слишком велико -- песни Аллы Пугачевой Человек решил послушать прямо в магазине. И каково же было его удивление, когда Пугачева запела знаменитый "Айсберг" хриплым голосом Высоцкого! -- Головка воспроизведения барахлит, -- авторитетно заявил продавец. -- Заводской брак. -- Дайте мне другой магнитофон, -- потребовал Человек. -- С какой стати? Брак-то заводской. При чем тут магазин? -- Тогда верните мне деньги. -- А куда мы эту развалину денем? Ее же никто не купит. -- Что же мне делать? -- Так слушайте!-- посоветовал продавец. -- Пугачева и Высоцкий в одном лице -- еще интереснее! Ни у кого такого нет, а у вас есть. Вам все завидовать станут! -- Что же мне делать? -- воскликнул Человек. -- Кто мне поможет? Чуть не плача, он выбрался из магазина и, держа под мышкой магнитофон, побрел домой. "Правильно говорят, -- думал он по дороге, -- не везет -- сиди дома. Приду, поставлю чайник, включу телевизор... А завтра, глядишь, невезение КОНЧИТСЯ..." Испачканный краской, облепленный снегом, с поломанным магнитофоном под мышкой Человек вошел в свою квартиру. В квартире было так же холодно, как на улице. Свет не зажигался. Водопроводный кран со стоном выдавил несколько капель и умолк. "Что вы, уважаемый, кричите? -- ласково сказал по телефону начальник жилконторы. -- Я вас прекрасно слышу. У нашего электрика день рождения. Когда ему чинить ваши пробки?" -- "А вода? А батареи?" -- "А водопроводчик пошел к электрику в гости. И на всякий случай все поотключал. Вдруг, говорит, заливать станет. О вас заботятся, а вы... Когда?.. Ну, не раньше понедельника, конечно... Людям отдыхать надо!" Человек упал в кресло и заплакал. -- Что мне делать? -- в отчаянии повторял он. -- Как дальше жить среди этого кошмара? Кто поможет мне? -- Я! -- раздался уверенный голос. -- Кто это? -- испуганно спросил Человек. -- Я -- Закон! Я могу помочь тебе! -- Ты? -- удивился Человек. -- Но ведь от тебя одни неприятности! -- Не торопись с выводами! -- строго сказал Закон.-- Эй, Время! Хватит. Вернись обратно, и начнем сначала. ...Человек пошел в радиомагазин. Но теперь рядом с ним был Закон. -- Здравствуйте,-- улыбнулся продавец. -- Что желаете купить? - Магнитофон. Да вы не беспокойтесь, -- застеснялся Человек,-- я сам ., -- Зачем же? -- возразил продавец. -- Моя обязанность порекомендовать тот или иной товар. -- Он поставил на прилавок несколько магнитофонов и стал подробно рассказывать о каждом из них. -- А теперь, -- сказал продавец в заключение, -- можете попробовать сами. Включайте; слушайте. А если я что-нибудь сломаю? -- испугался Человек. Сломаете специально, -- например, на пол бросите, -- будете платить. Но вы же не станете этого делать! А если все делаете в пределах правил, -- значит, прибор неисправен, и платить вам не нужно. Купленный Человеком магнитофон работал прекрасно. -- А вдруг он возьмет и испортится? -- спросил Человек вежливого продавца. -- Обменяем, -- заверил его продавец. -- А как же иначе? -- А если брак заводской? -- Ну и что же? -- удивился продавец. -- Если мы продали вещь, то мы отвечаем за ее качество. В случае чего, приходите! -- Ну, спасибо тебе, Закон! -- сказал Человек. -- Оказывается, и ты можешь пригодиться! Сейчас как послушаем! "А ты такой холодный!.. -- завопил магнитофон на всю улицу. -- Как айсберг в океане, и все твои..." -- Выключи! -- потребовал Закон. -- Сию же минуту! -- Опять? -- возмутился Человек. -- Опять ты жить мешаешь? -- Послушай меня внимательно! -- строго сказал Закон. -- И запомни раз и навсегда. Я, Закон, защищаю твои права. Ты только что убедился в этом. Но, кроме прав, существуют и обязанности. И я, Закон, требую от тебя и от других людей их выполнения! -- Зачем они нужны, эти обязанности? -- мрачно спросил Человек. -- Без них спокойнее! Закон некоторое время помолчал, собираясь с мыслями, потом спросил: -- Скажи, кто ты есть? -- Я? -- удивился Человек. -- Я -- Человек! - Ну, это понятно! -- сказал Закон. -- Я другое имею в виду. В каждый момент своей жизни ты вступаешь в самые разные отношения с другими людьми. Исполняешь, как говорят ученые, различные социальные роли. - Какие роли? -- воскликнул Человек. -- Я же не артист. -- А вот послушай! -- сказал Закон. -- Кем ты был только что? Покупателем. И у тебя, и у представителя магазина -- продавца -- возникли и права, и обязанности. Если я, Закон, их четко не урегулирую, то -- ты сам почувствовал -- что из этого может выйти! Поэтому существует так называемое гражданское право, которое регулирует различные имущественные отношения: куплю-продажу, обмен, заказ, хранение, перевозку, наследование... Понял? -- Вроде бы... -- неуверенно сказал Человек. -- Постой! А какие еще роли я могу исполнять? -- Подумай! -- предложил Закон. -- Вспомни, чем тебе приходится в жизни заниматься! -- Я хожу на работу, -- сказал Человек. -- Значит, я трудящийся. Так? -- Верно! -- подтвердил Закон. -- Отношения людей на работе регулирует трудовое право. Прием на работу, увольнение, режим труда и отдыха, трудовая дисциплина, оплата труда -- видишь, сколько всего? -- Кроме того, -- продолжал Человек, -- у меня есть семья. Я муж и отец! -- Тут вступает в силу семейное право, -- пояснил Закон. -- А оно-то зачем? -- удивился Человек. -- Мы с женой сами прекрасно договоримся! Без всякого права! -- Я рад за тебя! -- сказал Закон. -- Но что делать, если муж и жена не могут договориться? Развод, раздел имущества, права и обязанности по воспитанию детей... Ты, кстати, недавно получил квартиру? -- Да,-- заулыбался Человек,-- трехкомнатную... Неужели есть квартирное право? -- поразился он. -- Да, -- улыбнулся Закон, -- только оно называется жилищное. Если ты напишешь книгу или сочинишь песню, то есть станешь автором, у тебя появится авторское право. А если кто-то попытается оскорбить тебя или начнет хулиганить, вступает в действие уголовное право или административное. -- А какая между ними разница? -- Сложный вопрос... -- задумался Закон. -- Ну, чтобы тебе было понятнее... Какой-то человек перешел улицу на красный свет... -- Зачем эти намеки? -- обиделся Человек. -- Я к примеру... Ничего не случилось, никто не пострадал, последствий не было. Однако этот человек нарушил ПОРЯДОК! Это -- административный проступок. Но если он перешел ту же улицу, на тот же красный свет, но какой-то шофер, пытаясь его объехать, врезался в столб, разбил машину, а то и сам покалечился -- со стороны Человека это уже преступление. -- Понял! -- воскликнул Человек. -- Все дело в том, насколько опасно то или иное нарушение! -- Попросту говоря, да, -- согласился Закон. -- Ведь многие плохие дела, -- например, спекуляция, хулиганство, нарушение действующих на транспорте правил -- могут считаться и административным проступком,а могут и преступлением. Наверное, и наказания разные? -- Конечно. Например, за мелкое хулиганство как за проступок -- штраф или административный арест до пятнадцати суток. А за хулиганство как за преступление -- даже до семи лет лишения свободы! И грань между проступком и преступлением очень зыбкая! Человек задумался. - Теперь я понимаю, -- сказал он наконец, -- что происходило, когда ты исчез! Шофер ни с того ни с сего остановил автобус, потому что отсутствовало трудовое право. Отец перестал воспитывать сына, -- конечно, ведь семейного права тоже не стало... Дворник занялся не своим делом -- опять трудовое, в магазине -- гражданское... А почему я в снег упал? -- Тротуар в этом месте, -- пояснил Закон, -- был сделан без учета строительных норм и правил. Это тоже раздел законодательства. -- Много набирается! -- удивленно заметил Человек. -- И это далеко не все! -- сказал Закон. -- Существует также финансовое право, земельное, колхозное, международное и даже космическое... -- И такое есть? -- не поверил Человек. -- В космос летают представители разных стран, и нужны общие для всех нормы... А самая главная отрасль законодательства -- право государственное! Оно определяет, как устроено наше государство, кому принадлежит власть, какие у нас органы власти, кто владеет богатствами страны, каковы обязанности граждан. А основным документом государственного права является КОНСТИТУЦИЯ! -- Пожалуй, -- сказал Человек, -- все это действительно необходимо... Но как это запомнить? -- Запомнить все, конечно, невозможно, -- успокоил Закон Человека, -- но основные положения права знать необходимо. Для того, чтобы в нужную минуту на помощь тебе мог прийти я -- Закон! 5. Наш основной ЗАКОН 10 НОЯБРЯ Разговаривал -- в перерыве между лекциями -- с Ниной Александров вой. Она интересовалась, как идет работа над книгой. Я отделался какими-то общими словами: делать выводы пока рано. Нина грустит: ее Володя, лейтенант Ивченко, до сих пор во Владивостоке. Она заходила в угрозыск, беседовала с капитаном Соколовым. Он сказал, что Ивченко проверяет показания Стриженого, и что выяснились любопытные факты. Оказывается, Стриженый действительно был во Владивостоке, только не тогда, а раньше, и знаком с работниками осетрового отдела. Но важно другое: именно в то время в городе была совершена серия квартирных краж, причем найти преступника не удалось! А в отделе лаборантом работает некий Свистунов, дважды судимый, причем второй раз он сидел со Стриженым в одном лагере. Вот такая ниточка потянулась... Я предложил Нине поехать за город, погулять; и она развеется, и мне надо воздухом подышать, а то сижу, как крот, в четырех стенах. А она говорит, ни в коем случае! Володя выполняет опасное задание, так неужели я в это время... Я разозлился и говорю: "Ты тогда вообще дышать перестань! Вот Володя твой обрадуется, когда вернется!" Ненормальные какие-то эти влюбленные, честное слово! Ну и ладно! Никаких отвлечений! Все свободное время -- работе! 12 НОЯБРЯ Прокурор Кириллов похвалил меня за рассказ "Какие бывают Законы"! Правда, он тут же оговорился, что о литературных достоинствах судить не берется. Но с точки зрения юриста все в порядке. Николай Николаевич высказал, однако, пожелание поподробнее поговорить, с читателем о Конституции СССР -- об Основном Законе. Тема сложная; придется, чувствую, попотеть, но прокурор прав -- в книге о законах без Основного Закона не обойтись! БЕСЕДА АВТОРА С ПРОКУРОРОМ Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ (расшифровка магнитофонной записи) Автор. Николай Николаевич! Видимо, в работе над этой темой надо прибегнуть к сравнению? Кириллов Н. Н. То есть? Автор. То есть сравнить какую-нибудь буржуазную конституцию, -- например, американскую -- с нашей, сопоставить два общественных строя... Кириллов Н. Н. И сделать вывод: у нас -- хорошо, у них -- плохо! Автор. Ну, не совсем так, конечно... Кириллов Н. Н. Известная схема! Автор. Значит, не сравнивать? Кириллов Н. Н. Олег! Анализ двух конституций, двух общественных систем -- дело очень сложное, совсем не для детской книги. Лучше, мне кажется, сосредоточиться на наших внутренних проблемах, связанных с пониманием и применением Основного Закона. Поверьте мне, этих проблем немало... 14 НОЯБРЯ Как же написать о Конституции? Ведь заниматься перечислением и толкованием статей бессмысленно. Только для этого понадобится не одна книга. Надо выделить самое существенное, основное, какую-то главную мысль... Но - какую? 20 НОЯБРЯ Сегодня, зайдя в школу после уроков, разговорился с ребятами из 6-го "в". Рассказал, над какой темой сейчас работаю. Интересную мысль высказал Леша Волков. -- Вы, -- говорит, -- вот про что напишите. В нашей стране все равны, да? Так и в Конституции записано, верно? -- Верно, -- говорю. -- А почему же тогда, -- заявляет Леша, -- у нашего Сереги Иванова, ну вот которого мы в милицию-то сдуру привели, так у него и машина своя -- у отца, в смысле, -- и видеомагнитофон, и одет он будьте нате!.. А я своему папе говорю: "Давай и мы машину купим..." А он говорит: "Нет, сынок, не могу, денег таких у нас нет". Что же это за равенство, если одни имеют, ню хотят, а другие -- нет? Разве это справедливо? ...А в самом деле? У нас есть люди, труд которых оплачивается очень высоко. Крупные ученые, знаменитые артисты, известные писатели, директора больших предприятий, летчики- испытатели; у них зарплата значительно больше, чем у рядового инженера, врача или учителя. Видимо, так и должно быть: директор завода тратит больше времени, сил, нервов, чем тот же инженер. То же самое можно сказать и про летчиков, и про ученых, и про артистов, если это настоящие артисты! Поэтому они все много зарабатывают. Все правильно! А с другой стороны, что-то тут не то! Ведь люди-то все разные! Разные у них способности, сообразительность... И у каждого человека есть свой предел, выше которого не поднимешься. Один, отдавая все силы и способности, трудится, предположим, инженером, конструирует скромные -- ну, не знаю! -- мясорубки. А для другого работа по способностям -- это создание сложнейшей космической техники. Но "выкладываются"-то оба одинаково! И тот, и другой отдают своей работе все силы! Силы не равны, вот в чем дело, -- но заслуга ли одного, что природа одарила его талантом? Вина ли другого в том, что ему таланта не досталось? Он, этот другой, наверное, с удовольствием сделался бы киноартистом или Главным конструктором -- не может! Так мало того, что природа с ним несправедливо поступила, еще и общество эту несправедливость усиливает -- меньше денег платят! Выходит, Леша прав, когда говорит, что "это несправедливо"? БЕСЕДА АВТОРА С ПРОКУРОРОМ Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ (расшифровка магнитофонной записи) Автор. Вы знаете, Николай Николаевич, я, честно говоря, подзапутался... Кириллов Н. Н. А давайте представим себе, что наступило "равенство" по Леше Волкову! То есть, все получают одинаково. Куда как справедливо, не правда ли? Автор. Да вроде бы... Кириллов Н. Н. Подумайте! От автора. А действительно, подумал я тогда, что будет, если все начнут получать одинаково? Никому не будет обидно, завидно... Каждый трудится в меру своих сил, значит, каждый имеет право на одинаковую с соседом, с товарищем долю дохода. Логично? Вроде бы... Один -- инженер, другой - директор, третий -- летчик-испытатель... Кто на что способен... Интересно, а захочет кто-нибудь быть директором? Кто-нибудь, наверное, захочет. А кто-нибудь и не захочет, подумает -- а зачем? Ответственность, нервотрепка, заботы всякие, а деньги те же! Лучше сидеть спокойно в инженерах, мясорубки конструировать!.. Или тот же летчик вполне может подумать: высоко, опасно, еще разобьешься на незнакомом самолете, лучше летать себе за те же деньги на "кукурузнике"... Есть ведь и вредные профессии, и тяжелые, есть нудные и однообразные работы... Захотят ли люди всем этим заниматься? БЕСЕДА С Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ (расшифровка магнитофонной записи) Кириллов Н. Н. ...Верно! Не захотят! Материальный стимул, желание побольше заработать играют еще большую роль, и ничего плохого в этом нет, конечно, если деньги зарабатываются честно. А иначе получится не равенство, а уравниловка! Равенство по Конституции заключается в другом, в том, что любой из нас имеет одинаковые возможности стать, например, тем же директором, независимо от происхождения, пола, цвета кожи и так далее. Но при этом каждый получает столько, сколько он заработал. И по большому, по самому высокому счету, -- это, конечно, несправедливо! Автор. Ничего не понимаю! Кириллов Н. Н. Вы же сами рассуждали о том, что у людей разные возможности, по воле матушки-природы, которая одним дала талант, других обделила... Автор. Но позвольте! Поровну -- плохо, непоровну -- тоже!.. Как же так? Кириллов Н. Н. Олег! Я прошу вас понять одну важнейшую мысль. Каждая Конституция, в том числе и наша, является отражением определенной ступени развития общества! Мы живем при социализме, где действует принцип распределения по труду. А значит, сохраняется имущественное неравенство: есть "богатые" и "бедные". В этом, повторяю, заключается известная несправедливость. Но устранить ее мы сможем только с переходом к коммунизму! Вот там каждый человек, независимо от способностей, будет получать столько, сколько ему нужно по потребностям. Говоря языком Леши Волкова, каждый сможет иметь и автомобиль, и видеомагнитофон, и все, что захочет. А сейчас мы еще не на той стадии развития. Попросту говоря, на всех не хватает тех же автомобилей. Значит, кому давать, в первую очередь? Тому, кто приносит обществу больше пользы! Автор. Видимо, исходя из этого, мы ввели в Конституцию обязанность трудиться. Верно? Кириллов Н. Н. Да. А также право на труд. Автор. Вот это, кстати, мне не совсем понятно. Если человек и так обязан работать, зачем же ему еще и право на получение работы? Кириллов Н. Н. Обратимся к истории! 1530 год. Англия ...Далеко по улицам туманного Лондона разносились истошные крики. На площади стояли мрачные, озлобленные люди и молча смотрели, как взмокший от усердия палач наотмашь хлестал бичом привязанного к тачке человека с обнаженной спиной. -- Я не виноват! -- стонал несчастный. -- Отпусти меня! -- Мерзавец! -- приговаривал палач. -- Молодой, здоровый -- работать не хочешь! Бродяжничаешь! Побираешься! -- Я хочу работать! -- кричал человек. -- Я готов на любую работу! Дай же мне ее! Палач на мгновение остановился, чтобы утереть пот со лба. -- Согласно указу всемилостивейшего нашего короля Генриха Восьмого, -- тотчас вмешался стоящий рядом судейский чиновник, -- бичевать бродяг и нищих полагается до тех пор, пока кровь не заструится по телу. Продолжай! -- Я знаю, ваша честь! -- виновато сказал палач. -- Запыхался малость! Много их нынче!.. Порка возобновилась. Человек уже не кричал: от боли он потерял сознание. -- Бедняга! -- негромко переговаривались в толпе. -- С земли согнали, устроили там пастбище для овец -- а ему куда? Если не работаешь, вон что делают! А пойди-ка найди эту работу! -- А второй раз попадется -- половину уха отрежут. -- Ну да? -- Точно! Я сам слышал, как королевский указ читали. А третий раз поймают -- смертная казнь! Палач отвязал бродягу от тачки и швырнул в пыль. Стоявшие рядом люди подхватили едва стонавшего человека и куда-то унесли. А палач уже привязывал новую жертву -- худенькую, дрожащую от страха девушку. -- Согласно указу всемилостивейшего нашего... - гнусаво забубнил чиновник. Снова засвистел бич. Еще мрачнее стали смотревшие на все это люди. Кириллов Н. Н. Видите, Олег, что бывает, когда обязанность трудиться есть, а права на труд, то есть возможности получить от государства работу, при этом не существует Король Генрих Восьмой пытался избавить страну от бродяг и нищих, требуя, чтобы люди трудились Намерение, казалось бы, похвальное -- а что вышло? Автор. Да уж Кириллов Н. Н. А теперь прочитайте-ка вот это письмо Автор (читает) "Уважаемый товарищ прокурор! Очень прошу вас, помогите мне! Я мать, у меня двое детей, я жду третьего, но он родится еще не скоро -- через пять месяцев Я, пока с двумя сидела, три года не работала, а сейчас решила устроиться, и то мужу тяжело одному всех нас обеспечивать, да и дома скучно -- дети в яслях, а мне чего днем делать? У нас рядом НИИ, на воротах объявление висит -- требуются радиомонтажницы, как раз моя специальность. Четвертый разряд у меня. Пришла в отдел кадров, а меня не берут. Мол, вы три месяца поработаете, а потом в декрет уйдете, потом будете с ребенком сидеть, а мы вам и пособие плати, и место рабочее сохраняй, и еще ваши дети болеть начнут, а мы вам больничный оплачивай, а работать кто будет? И не взяли. Я говорю, жаловаться буду, а начальник только смеется: "Нет у нас мест, и все. Взяли, -- говорит, -- уже рабочего!" Что же это такое делается? С уважением Антипова Мария Андреевна". Да... Но разве предприятие не само решает, кого брать, кого нет? Кириллов Н. Н.