требование к органам расследования и суду обеспечить раскрытие каждого совершенного преступления, справедливое наказание каждого виновного. Очевидно, что это требование несовместимо с подменой достоверных выводов о деянии вероятными. Позиция С. В. Курылева внутренне противоречива и в другом отношении. Допущение вероятности при вынесении обвинительного приговора связывается им с необходимостью "достоверного", "абсолютно истинного" установления факта "совершения лицом, привлеченным к уголовной ответственности, общественно опасного, противоправного, виновного действия или бездействия". Но ведь установить таким образом указанный факт нельзя, если следовать рекомендации С. В. Курылева, т. е. устанавливать на основе вероятности обстоятельства, относящиеся к субъективной и объективной сторонам состава преступления, например форма вины, несовершеннолетие подсудимого, способ хищения, обстоятельства, освобождающие от ответственности. Не спасает положения и предлагаемое С. В. Курылевым правило: "Вероятность может улучшить, но не ухудшить положение подсудимого. Так, если установлена недостача у материально ответственного лица, последний виновен в недостаче. Если при этом оказалось невозможным выяснить, явилась ли недостача результатом хищения или следствием халатности должностного лица, последнее подлежит привлечению к ответственности за халатность. "Халатность" будет установлена на основе вероятности; вероятность же хищения, если она представляется даже значительно большей, чем вероятность халатности, должна быть отвергнута". В действительности факт недостачи у материально ответственного лица не образует еще состава преступлени Для осуждения лица необходимо установить его виновность в совершении хищения или халатном отношении к своим обязанностям. Признать лицо виновным в халатности только потому, что не установлено с достоверностью хищение, - значит исходить из объективного вменения, поскольку виновность обвиняемого в халатности не доказана, так же как его виновность в хищении. Подобно этому нельз говорить о достоверности установления убийства, если не доказано ни умысла, ни неосторожности в действиях обвиняемого. Известно, что уголовно-правовое понятие убийства предполагает соответствующую форму вины. Если не доказано достоверно ни умысла, ни неосторожности в действиях обвиняемого, то речь может идти о случае, но не об убийстве. По мнению С. В. Курылева, "требовать во имя борьбы с преступностью достоверно устанавливать вину, когда вина лишь вероятна и нет объективной возможности устранить эту вероятность, достоверно доказывать невиновность означает толкать органы следствия и суда на получение во что бы то ни стало "признания" обвиняемого, на фальсификацию доказательств, на то, чтобы выдать за достоверное, в действительности таковым не являющееся". Во имя успешной борьбы с преступностью требуется достоверное установление вины во всех случаях вынесения обвинительного приговора. Только виновное лицо может быть осуждено и наказано. Это требование закона никак не "толкает" органы следствия и суда на получение "признания" обвиняемого, на фальсификацию доказательств. При невозможности в конкретном случае достоверно установить виновность обвиняемого суд обязан в соответствии с п. 3 ст. 309 УПК РСФСР вынести оправдательный приговор, а после вступления его в законную силу, если лицо, совершившее преступление, останется невыясненным, направить дело прокурору для принятия мер к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Высказанные С. В. Курылевым соображения, допускающие возможность выводов по делу на основе вероятного знания, не нашли поддержки в науке уголовного процесса. Вопрос о необходимости достоверного знания следователем, судом обстоятельств уголовного дела не может рассматриваться, как дискуссионный. Советские ученые-юристы исходят из посылок марксистской материалистической философии о возможности познания окружающей нас действительности, о достоверности наших знаний, имеющих значение объективных истин. В процессуальной литературе иногда (в последнее время лишь как исключение) объективную истину, устанавливаемую в суде, называют материальной истиной. В этом наименовании не содержится ошибки принципиального характера, ибо под материальной истиной понимают истину объективную. Но отсутствие серьезной ошибки не свидетельствует еще о необходимости сохранения этого термина. В науке диалектического материализма употребляется понятие объективной истины применительно к познанию любого объекта, будь то явление природы или общества, вне зависимости от средств, при помощи которых он познан. Для характеристики истин, получаемых также при помощи различных средств в физике, биологии, истории и других науках, нет другого наименования, кроме объективной истины, так как только оно выражает отношение содержания знаний об объекте к самому объекту. Термин "объективна истина" не мешает видеть специфику познаваемого объекта и средств, путей его познани Термин "материальная истина" появился вместе с системой свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению буржуазного уголовного процесса как противопоставление "формальной истине" в системе формальных (легальных) доказательств инквизиционного процесса. Вместе с тем под "материальной истиной" буржуазные юристы никогда не понимали объективную истину. Нет никакой необходимости сохранять в науке и практике советского уголовного процесса эту терминологию, так как термин "объективная истина" в полной мере подчеркивает недопустимость всякой попытки трактовать истину, достигаемую в уголовном судопроизводстве, как истину "юридическую", формальную. Наряду с трактовкой природы истины в уголовном судопроизводстве как истины объективной не меньшее значение для доказывания имеет и верное решение другого, органически связанного с первым вопроса: о характере устанавливаемой судом истины, о соотношении относительной и абсолютной истины. Признавая возможность познать мир, закономерности его развития, марксистская философия дает ответ и на вопрос о том, "могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной". Создание основоположниками марксизма-ленинизма учения об абсолютной и относительной истине было результатом применения материалистической диалектики к процессу развития человеческого познани Человеческое познание представляет собой длящийся, бесконечный процесс, который никогда не может быть завершен потому, что объективный мир неисчерпаем. Он неисчерпаем в силу его бесконечности и непрерывности развити Мышление человека не может сразу познать полностью всю объективную действительность, отразить беспредельную картину мира. Каждый объект имеет бесчисленные свойства, связи, отношения с другими объектами, явлениями. Познание человека безгранично по своим возможностям, но ограничено каждый раз определенным уровнем развития науки и практики. "С точки зрения современного материализма, т. е. марксизма, исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней" В науке диалектического материализма термин "абсолютное" применительно к истине употребляетс наиболее часто в трех смыслах. Под абсолютной истиной понимается, во-первых, исчерпывающее, полное познание объективной действительности. В та ком понимании абсолютная истина представляет собой цель человечества, его прошедших, настоящих и будущих поколений в познании всех закономерностей объективного мира. Термин "абсолютное" применяется, во-вторых, при констатации фактов типа: "Наполеон умер 5 мая 1821 г. ", "Париж находится во Франции". В-третьих, абсолютной истиной называют и каждую относительную истину, содержащую неполное, но достоверное знание от дельных сторон, связей, явлений, процессов объективной действительности. Такое употребление термина "абсолютное" не означает, что наука диалектического материализма знает несколько различных понятий абсолютной истины. Оно указывает на возможность абсолютного знания применительно к разным по объему группам объектов познани Это содержание может быть узким, более широким и всеобъемлющим. Понятие же абсолютной истины едино и применимо к любому правильному познанию. Абсолютная истина - это полное, безусловное, исчерпывающее совпадение образа с объектом, следовательно, такое знание, которое в границах этого совпадения не может быть опровергнуто или изменено в будущем. Относительная истина является объективной истиной и представляет собой правильное, но не полное отражение объекта, которое впоследствии может пополняться, уточняться, углублятьс "Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания". Марксистская философия, признавая относительность человеческих знаний, не знает непроходимых границ между относительной и абсолютной истиной. "... В каждой научной истине, - указывал В. И. Ленин, - несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины... ". Всякое событие, явление, объект имеет бесчисленное множество признаков, сторон и связей с другими событиями, явлениями, объектами. Наши представления об этом событии, объекте относительны, поскольку мы не абсолютно точно и не все знаем о нем. Но в наших знаниях об этом событии, объекте содержатся частицы абсолютной истины, ибо нами правильно познаны их отдельные стороны, признаки, свойства. В. И. Ленин специально подчеркивал, что "отличие субъективизма (скептицизма и софистики ес. ) от диалектики, между прочим, то, что в (объективной) диалектике относительно (релятивно) и различие между релятивным и абсолютным. Для объективной диалектики в релятивном есть абсолютное. Дл субъективизма и софистики релятивное только релятивно и исключает абсолютное" Положения марксистско-ленинского учения об абсолютной и относительной истине являются определяющими при решении вопроса о характере истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве. В литературе по теории доказательств по рассматриваемому вопросу высказано несколько различных точек зрени Существует мнение, что истина в уголовном процессе является абсолютной истиной и принадлежит к истинам факта типа "плоскостей", о которых говорил Ф. Энгельс ("Наполеон умер 5 мая 1821 г. ", "Париж находится во Франции" и др. ), но "такого факта, познание которого происходит сложным путем, в результате значительных усилий" В. С. Тадевосян в работах более позднего времени характеризует истину, выраженную в приговоре суда, как относительную, содержанием которой является не вероятное, а достоверное знание. Ряд авторов характеризуют объективную истину в уголовном процессе одновременно как абсолютную и как относительную. Наконец, в литературе высказано мнение, согласно которому философские категории абсолютной и относительной истины во обще неприменимы к истине, достигаемой в уголовном процессе. Для того чтобы можно было судить об истине в уголовном процессе с позиций философских категорий абсолютной и относительной истины, необходимо правильно оценивать особенности, присущие уголовно-процессуальной деятельности. Даже при сравнении процесса достижения истины органами расследования и судом с наиболее близким процессом познания при историческом исследовании (объект познания составляет событие прошлого) наблюдаютс существенные различия, которые возможны в предмете, объеме, средствах, способах, формах и сроках исследовани Но названные различия нельзя распространять на качество полученных результатов в той или другой области познани Органы расследования и суд руководствуются марксистко-ленинской теорией познания, применяют разработанные наукой приемы и средства познания, обеспечивающие достоверные выводы. Нельзя забывать в то же время, что уголовный процесс - практическая деятельность, основанная на нормах права и ограниченная решением специфических задач. Задачи органов расследования и суда, как и условия их деятельности, предопределяют характер устанавливаемой истины, которая является одновременно и абсолютной и относительной. Абсолютной ее можно считать потому, что суд всегда должен дать достоверный и вполне определенный ответ на вопрос о виновности подсудимого, правильно квалифицировать его действия, определить справедливую меру наказани Нельзя, однако, согласиться с авторами, которые, характеризуя устанавливаемую в уголовном процессе истину как истину абсолютную, относят ее к истине констатации факта, "плоскостям", "общеизвестным" или "элементарным" истинам. Известно, сколько требуется следователю времени, усилий, энергии для раскрытия, казалось бы, несложного преступления и обнаружения виновного, как иногда трудно проникнуть в духовный мир человека, чтобы достоверно установить мотивы, умы сел, те пружины, которые двигали поведением обвиняемого. Если к этому добавить требование выяснить обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, причины и условия, способствовавшие совершению преступления, и многое другое, подлежащее выяснению по делу, то можно отметить, что для открытия некоторых истин в науке, которым никак нельзя приписать свойства "банальности", "плоскости", путь был более простым. Истина в уголовном процессе не является "плоскостью", "элементарным положением" и потому, что имеет более сложный состав, более широкое содержание, нежели, например, истина "Париж находится во Франции", хотя в указанном выше смысле она является абсолютной. Суд не ограничивается только установлением факта, он познает его социально-политическую сущность, определяет характер и степень общественной опасности деяния и лица его совершившего, квалифицирует преступление и решает вопрос о наказании. Истина приговора, по нашему мнению, относится не к истинам констатации факта, а к группе истин с более широким содержанием. Отнесение истины приговора к "плоскостям" невольно порождает ложную мысль о ее законченности, изолированности от других истин, что затем сказывается и на определении ее характера с точки зрения абсолютной и относительной истины. Достигнутая в уголовном процессе истина не может быть охарактеризована как истина абсолютная в силу ее неполноты, ограниченности. Необходимо учитывать, что предметом исследования в судопроизводстве является конкретное событие в определенных (а не во всех без исключения) свойствах, сторонах, связях. Задача этого исследования имеет четко определенные в законе пределы. Любое преступление представляет сложную совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых объективных и субъективных факторов, которые тоже связаны многочисленными нитями с другими явлениями общественной жизни. Преступление вызывается определенными причинами, само является причиной соответствующих следствий, которые в свою очередь выступают как причины других событий, действий и т. д. Закон не требует и не может требовать от следователя и суда выяснения всех фактов, так или иначе относящихся к данному преступлению. Например, для правильной квалификации преступления закон требует точного установления не всех, а лишь некоторых строго определенных фактов, соответствующих признакам конкретного состава преступлени Решение суда о квалификации преступления будет иметь абсолютный характер (точное соответствие правильно познанных обстоятельств содержанию уголовно-правовой нормы) и одновременно относительный, ибо учтена будет лишь определенная группа признаков события из бесчисленных свойств, характеризующих его в разных аспектах. Закон также в общей форме называет обстоятельства, которые необходимо установить при решении вопроса о наказании. Эти обстоятельства весьма разнообразны и индивидуальны по каждому делу. При назначении наказания суд устанавливает и учитывает существенные обстоятельства, позволяющие ему принять правильное решение в пределах допускаемой законом точности при оценке степени общественной опасности преступления и лица, его совершившего. Таким образом, органы расследования и суд познают лишь определенную часть того, что произошло в действительности, всегда только существенные стороны, связи событий в тех пределах, которые необходимы для выполнения стоящих перед ним задач - раскрыть преступление, установить виновных и справедливо их наказать. В этом смысле истина, достигаемая в уголовном процессе, является относительной. Относительна истина относится к истине абсолютной, как часть к целому, и служит ступенью к достижению последней. Относительная истина допускает дальнейшее исследование, в ходе которого она будет пополняться, уточнятьс Истине приговора в силу закона несвойственно такое соотношение. Правильно устанавливая фактические обстоятельства дела в их правовом значении, суд окончательно решает вопросы виновности и наказания подсудимого, как и другие вопросы дела. Дальнейшее познание в рамках уголовного процесса по данному делу исключаетс При отмене приговора суд обязан вернуться к решению тех же вопросов, а не продолжать познание нового круга проблем на базе уже полученных знаний. Обусловленность познания в уголовном процессе определенными установленными законом пределами объясняется причинами практического свойства, связанными с функциями уголовного судопроизводства в обществе, но не отменяет объективно существующего соотношения абсолютной и относительной истины. "Самая простая истина. "-писал В. И. Ленин,-всегда неполна, ибо опыт всегда незакончен. Его связь индукции с аналогией - с догадкой (научным провидением), относительность всякого знания и абсолютное содержание в каждом шаге познания вперед" Сторонники взгляда на истину приговора как истину только абсолютную определяют ее в зависимости от достижения органами расследования и судом тех задач, которые перед ними стоят. Такой подход к определению абсолютной истины приведет к отождествлению понятий объективной и абсолютной истины и устранению вообще понятия относительной истины, что, разумеется, неправильно. Рассмотрим в связи с этим суждения о характере достигаемой в уголовном процессе истины, сформулированные М. С. Строговичем: "... Материальная истина в уголовном процессе может быть только абсолютной истиной или она вообще не объективная истина, а лишь догадка, вероятное предположение, гипотеза, версия, которые никак не могут быть основой судебного приговора" Таким образом, по мнению М. С. Строговича: а) в уголовном процессе снимается проблема неполноты знания события, с точки зрения всех его свойств) связей и т. п. ; б) истина неполная отождествляется с вероятностью. В действительности истина, достигаемая в уголовном процессе, характеризуется как относительна не потому, что она представляет собой "догадку, вероятное предположение", а потому, что она неполна. Неполнота является свойством каждой истины в силу неисчерпаемости предмета познани Относительность истины определяется и ее конкретностью. Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна - таково одно из важнейших положений материалистической диалектики. Оно имеет прямое отношение и к характеристике истины в уголовном судопроизводстве. Суд всегда познает определенное преступление с позиций в пределах действующего закона. Результаты познания суда являются истинными потому, что они правильно отражают конкретное преступление, совершенное в определенных условиях места и времени. Это же решение суда, если его рассматривать применительно к другим условиям, может оказаться неистинным. Конкретная истина всегда связана с задачами познания и ограничена уровнем развития конкретно-исторической практики. Неполнота и конкретность, характеризующие относительность истины, делают каждую объективную истину и абсолютной, и относительной. Марксистско-ленинское учение об абсолютной и относительной истине выражает диалектику как процесса (раз вития) человеческого познания в целом, так и отдельного акта познани Абсолютное не может существовать отдельно от относительного, так же как и относительное - отдельно от абсолютного. Это понятия коррелятивные. Отрицанием относительности (конкретности, неполноты) устанавливаемой в уголовном процессе объективной истины фактически отрицается и другое свойство истины - абсолютность. Этого не учел И. Д. Перлов, утверждавший, что истина в уголовном судопроизводстве может быть в определенный момент либо относительной, либо абсолютной, но не той и другой одновременной Поэтому выглядит неубедительной его защита правильного положения о распространении философских категорий относительной и абсолютной истины на познание в уголовном процессе. Нельзя доказывать правомерность применения понятий относительной и абсолютной истины и одновременно фактически отрицать применимость одного из них. Понятия абсолютной и относительной истины неразделимы. ибо они выражают движение познания по пути приближения человеческих знаний к полному познанию объективной действительности. Объективная истина, на достижение которой направлены усилия следственных органов и суда, является истиной абсолютной и одновременно в силу неполного и конкретного познания явления выступает как истина относительна Нельзя признать последовательным мнение отдельных юристов, которые признают философскую категорию объективной истины в уголовном процессе, но одновременно отрицают возможность характеризовать ее как абсолютную и относительную. При знав объективную истину, нельзя остановиться на этом и не дать ответа на вопрос о характере истины. "Быть материалистом, - указывал В. И. Ленин, - значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину". Правильное решение вопросов о возможности достижения объективной истины в уголовном судопроизводстве и ее характере находится в прямой зависимости от правильного понимания практики и ее роли в процессе доказывания по уголовному делу. В науке диалектического материализма под практикой пони мается общественная, т. е. материально-производственная и общественно-политическая, деятельность, направленная на изменение природы и общества. Виды практической деятельности весьма разнообразны по своему содержанию и форме. К ним относятся различные формы трудовой деятельности по производству материальных благ, экономическая, идеологическая и политическая борьба классов, медицинская, судебная и следственная, научно-исследовательская деятельность и др. Выбор форм практики для проверки тех или иных выводов определяется не субъективными пожеланиями, а зависит от многих объективных факторов: предмета познания, совокупности имеющихся знаний, уровня развития общественной практики. В непосредственной форме практика как критерий истины выступает в тех случаях, "когда проверка истинности теории осуществляется средствами самой практики, в процессе которой люди воздействуют на природу и сопоставляют данные теории с отражаемой действительностью". Критерий практики применяется и опосредствованно, путем сопоставления результатов познания с иными данными, ранее уже проверенными и доказанными практикой. Результаты, полученные в практике, могут прямо подтверждать истинность знаний, а во многих случаях - косвенно, через доказанность других, связанных с проверяемой теорией положений. Уголовное судопроизводство не принадлежит к тем областям практической и научной деятельности, где имеет место производственная или экспериментальная проверка конечных результатов познани Есть и другие отрасли знания, отдельные теории и идеи, где невозможна непосредственная и прямая практическая проверка полученных результатов познани Неприменимость или ограниченность экспериментальной проверки результатов познания не подрывает положения о всеобщности критерия практики. В уголовном судопроизводстве проверка полученных знаний практикой осуществляется в ходе самого процесса познания, на его чувственной и рациональной ступенях. Чувственному познанию следователя, лица, производящего до знание, прокурора, судей доступны отдельные обстоятельства происшедшего в прошлом событи Непосредственно воспринимаются ими и источники фактических данных (показания свидетеля, предметы со следами и т. д. ). Событие преступления в своих внешних проявлениях непосредственно воспринимается свидетелями, потерпевшими, обвиняемыми и другими лицами, которые сообщают органам расследования и суду сведения о наблюдавшихся ими обстоятельствах происшедшего событи Непосредственное познание следователем, судьями отдельных обстоятельств, получение фактических данных от обвиняемых, свидетелей, экспертов происходят в ходе осуществления практической деятельности - осмотров, обысков, допросов свидетелей и других следственных и судебных действий. Здесь практика, в качестве основы чувственного познания проявляется в непосредственной форме, так как целенаправленная деятельность следователя, судей по производству следственных и судебных действий порождает условия для чувственных восприятий и является решающей основой для познавательной деятельности. Следователь, судьи обращают внимание на те факты, предметы, явления и их свойства, которые необходимы дл раскрытия преступления, для исследования предмета доказывания в требуемом объеме. Другие воспринимаемые факты, обстоятельства, не имеющие практического значения, не выделяются в их восприятии и не фиксируются в материалах дела. Связь ощущений, восприятий, представлений следователя, судей с их активной практической деятельностью легко обнаруживается при сравнении восприятия следователя, судей в ходе проведения следственного (судебного) действия с восприятием любого другого человека в аналогичной ситуации. Следователь, производя, например, осмотр места происшествия (лесной по ляны), где было совершено изнасилование, обратит внимание прежде всего на расположение поляны, на следы, предметы, оставленные на ней, - примятость травы, окурки сигарет, бурого цвета пятна и др. Он может не выделить в своем восприятии и не будет фиксировать в протоколе осмотра причудливость освещения, стройность деревьев и т. п. Лицо, выбравшее поляну местом отдыха, отметит особенности пейзажа, все то, что связано с целью пребывания его на поляне. Оно может не увидеть особенностей обстановки, следов, связанных с происшествием. Чувственное познание следователя, судей зависит не только от целей практической деятельности, но и в значительной мере от их личного профессионального опыта. Многолетня практическая деятельность следователя обостряет его чувства по восприятию отдельных предметов, явлений, их свойств, с которыми он многократно сталкивался при расследовании уголовных дел. Практика находится в основе чувственного познания следователя, судей и в тех случаях, когда их знания являются результатом опыта других людей. По мере развития общественно-исторической практики, роста знаний косвенный опыт приобретает все большее и большее значение, поскольку отдельный человек не в состоянии получить все знания через личный опыт, свою практическую деятельность. В связи с этим для следователя, судьи имеет первостепенное значение наряду с другими знаниями и знание практики расследовани и рассмотрения других уголовных дел, достижений науки и техники. Опосредствованность чувственного познания следователя, судей опытом других людей определяется и характером самих объектов познания, относящихся к событиям прошлого. Представление об интересующих их предметах, явлениях следователи, судьи получают большей частью через опыт лиц, выступающих по делу в качестве свидетелей, потерпевших, обвиняемых и др. Полученные сведения о фактах, доказательства вызывают у следователей, судей представление об отдельных обстоятельствах события, их сторонах, чувственно воспринимаемых свойствах, внешних связях. На чувственной ступени познания, т. е. при собирании, а также при проверке доказательств, получаются образы конкретных фактов, явлений. На этом процесс познания не кончается. Следователь, судьи должны из отдельных разрозненных представлений составить целостную картину происшедшего события, т. е. мысленно воспроизвести то, что имело место в действительности, познать сущность этого события, сделать вы вод о виновности или невиновности конкретного лица. Логическая ступень познания в процессе доказывания совпадает с тем, что в уголовном процессе называется оценкой и частично проверкой доказательств. Здесь осуществляетс переход от знания внешних сторон предметов, явлений, фактов к знанию неизвестных фактов, к познанию внутренних связей явлений, сущности совершившегося событи И на логической ступени практика пронизывает процесс доказывания, является его основой. Рациональное познание связано с практикой через фактические данные (познавательные образы), представляющие собой тот материал, который подлежит логической обработке. Следователь, судьи не смогут мысленно воссоздать картину совершения преступления, если их мышление не будет связано с познавательными образами, а через них с практикой. В сложном процессе познания, при многократном прохождении пути от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному происходит постоянное взаимодействие мышления и данных чувств на основе практической деятельности. На этой ступени познания при оперировании фактическими данными практика проявляет себя в форме непосредственного и опосредствованного опыта следователя, судей, разнообразных их познаний, а также в виде обобщенной практики борьбы органов расследования и суда с конкретными преступлениями. Практика присутствует в самом ходе воссоздания мысленной картины того, что произошло в действительности, когда совершаются различные мыслительные процессы, логические операции. В процессе мышления следователем, судьями используются наряду с чувственными образами понятия, суждения, умозаключени Общественная практика лежит и в основе построения суждений, умозаключений. Все логические фигуры, правила, связи понятий, суждений, которые используются в процессе доказывания, в конечном итоге являются отражением связей, объективно при сущих явлениям, процессам природы и общества. "Практика человека, - отмечал В. И. Ленин, - миллиарды раз повторясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики" Общественная практика не только образует основу судебного доказывания на его чувственной и рациональной ступенях, но и представляет собой цель познани Познание в уголовном судопроизводстве не является самоцелью. Оно преследует цель осуществления активных, действенных практических мер, обеспечивающих успешность борьбы с преступлениями. Большое практическое значение имеют не только решения органов расследования и суда, но и сам процесс осуществления познания, его доступные для наблюдения граждан элементы. Убеждая в объективности, всесторонности, полноте доказывания, они также способствуют укреплению социалистической законности, предупреждению и искоренению преступлений, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения советских законов и уважения правил социалистического общежити В целом процесс проверки практикой выводов следователя, судей при расследовании и рассмотрении уголовного дела близко напоминает процесс проверки научной теории в ходе ее создани При разработке теории ученый не только опирается на практику, исходит из нее, но и постоянно проверяет сделанные выводы практикой, сопоставляет свои представления с жизнью, фактами, с данными научного и производственного эксперимента. Необходимым условием истинности каждой теории до момента ее проверки последующей практикой является проверка основных положений теории предшествующей и настоящей практикой. Говоря о "Капитале" К. Маркса, В. И. Ленин отмечал: "Проверка фактами и практикой есть здесь в каждом шаге анализа". Если же теория в силу тех или иных объективных причин не может получить достаточную проверку практикой в процессе ее формирования, она не может считаться истинной и не выйдет из состояния гипотезы до тех пор, пока не появятся условия для продолжения процесса познания и проверки ее новыми данными. Таким образом, требование достижения объективной истины предполагает наличие необходимых гарантий того, что познание будет соответствовать происшедшему в действительности. Вопрос о соответствии мысленной картины совершения преступления объективной действительности останется открытым, если искать критерий истины лишь в пределах сознани Проверка знания посредством сопоставления одних мыслей с другими может в лучшем случае подтвердить логичность мышления, его соответствие правилам, законам логики. Подлинной гарантией истины должен быть объективный критерий, руководствуясь которым можно отделить истинное от ложного, убедиться в достоверности выводов. Требования проверки практикой, предъявляемые к каждой претендующей быть истинной теории в процессе своего создания, полностью распространяются и на результаты познания в уголовно-процессуальной деятельности. Проверка общественной практикой результатов познания в уголовном процессе не сводится к разовому действию, после осуществления которого можно сразу убедиться в истинности или ложности сделанных выводов. Эта проверка представляет собой сложный и многоступенчатый процесс. Процесс познания начинается с получения органом дознания, следователем, прокурором, судом фактических данных, указывающих на признаки преступлени Только в ходе расследования (рассмотрения) дела выдвинутая верси или одна из противоречащих ей превращается в достоверное знание. Уже первый вывод о наличии признаков конкретного преступления, сделанный в постановлении о возбуждении уголовного дела, основывается на практике и ею же проверяетс Общая вер сия о преступлении, как и версии по отдельным элементам состава преступления, обосновывается теми фактическими данными, которые имеются в распоряжении органа, возбуждающего уголовное дело. Характер, круг и обоснованность версий зависит от количества и достоверности фактических данных. Версия, как итог проверки уже имеющихся налицо фактических данных, становится основой плана расследовани План расследования в свою очередь реализуется в производстве следственных действий - осмотров, обысков, освидетельствований, допросов свидетелей, потерпевших и т. д. Результаты следственных действий проверяются, оцениваются и сопоставляются с ранее сделанными выводами, что позволяет прийти к более точным и полным выводам и произвести новые следственные действи В ходе расследования могут отпадать одни версии, появляться взамен или наряду с ними новые, до тех пор пока не будут получены последние результаты следственных действий, позволяющие следователю сделать вывод, что его мысленная картина преступления соответствует происшедшему в реальной действительности. Таким образом, практика не только порождает процесс познания, лежит в его основе, но практикой корректируется путь познания, проверяются промежуточные и конечные выводы органов расследовани Сформулированные в обвинительном заключении окончательные выводы следователя, проверенные в стадии предания суду, составляют вместе с материалами дела основу судебного разбирательства. В ходе судебного заседания также осуществляетс процесс познания: с помощью участников судебного разбирательства в условиях полного проявления принципов советского уголовного судопроизводства суд самостоятельно проходит путь от вероятного к достоверному знанию, производя судебные действия по доказыванию и оценивая их результаты. Здесь также в ходе практической деятельности и в наиболее благоприятных условиях достижения истины осуществляется познание и практикой же проверяются как промежуточные, так и конечные выводы суда. Достоверность выводов суда может быть проверена в кассационном или надзорном порядке. В этих стадиях также осуществляется практическая деятельность (изучение материалов дела, заслушивание заключения прокурора, объяснений защитника, осужденного, оправданного, рассмотрение дополнительных мате риалов), в ходе которой осуществляется процесс познани Эти формы практики дополняются "громадным косвенным опытом, которым судьи вышестоящих судов (обычно вследствие своей значительной опытности) располагают в большей мере, чем судьи нижестоящих судов". Наличие кассационного и надзорного порядков пересмотра приговоров расширяет возможности предупреждения и исправления судебных ошибок, но не меняет принципиальных путей применимости критери практики в уголовном судопроизводстве. В этих стадиях хотя и в иных условиях и пределах, но каждый раз происходит процесс познания тех же обстоятельств, что и в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства, и опять же в ходе познания осуществляется практическая проверка делаемых выводов. Последующая общественная практика, как правило, не влияет на полученные ранее результаты познания и может подтвердить главным образом правильность (или неправильность) общего направлени деятельности органов расследования, суда по борьбе с преступностью в соответствующий период, эффективность уголовных и уголовно-процессуальных норм. Органы правосудия должны поэтому в ходе своей практической деятельности по окончании дела прийти к истинным решениям, проверив их предшествующей и настоящей практикой. Пути и способы практической проверки истинности выводов органов расследования и суда имеют свои особенности. Специфично проявляется критерий практики и в других отраслях практической и научной деятельности, что объясняется своеобразием объекта и задач познания, методикой исследования, уровнем развития той или иной науки. Но критерий практики не сводится только к средствам данной науки или данной отрасли практической деятельности. В качестве критерия истины используются данные, полученные другими науками и проверенные в различных отраслях практической деятельности. В конечном итоге в любой области познания в качестве критерия истины выступает общественна практика на данный момент ее развити В этой связи представляется неправильным ограничивать критерий истины в уголовном процессе лишь практикой судебных или следственных органов, результатами судебных и следственных действий по данному уголовному делу, как это иногда делается в уголовно-процессуальной литературе. Так, В. Д. Арсеньев, правильно отметив недопустимость сужения понятия практики как критерия истины до понятия эксперимента, далее пишет: "Сюда относится, в частности, деятельность судебно-следственных органов по расследованию преступлений и рассмотрению уголовных дел. В настоящее время она рассматривается как основа познания и критерий истинности". Для того чтобы не оставалось никаких сомнений, В. Д. Арсеньев уточняет свое понимание критерия истины в уголовном процессе и считает им "результаты следственных действий - доказательства" Хотя критерий практики применяется только в ходе уголовно-процессуальной деятельности, но это не дает никаких оснований искать критерий истины лишь в пределах следственных действий и полученных ими результатов. Критерий истины проявляется в уголовном судопроизводстве не только в форме опыта, приобретенного в данном деле. Используемый критерий истины не изолирован от всего опыта расследования и рассмотрения многих уголовных дел. Уголовное судопроизводство также не выступает как замкнутая, не связанная ни с чем деятельность органов расследования и суда, оно представляет один из видов общественной деятельности, обусловлено всей общественной жизнью, связано с многими другими видами общественной практики. Сужение понятия общественной практики до "результатов следственных действий - доказательств" неизбежно влечет требование допущения в качестве критерия истины лишь непосредственного и прямого опыта следователя, судей Но при таком понимании практики как критерия истины нельзя ответить на ряд существенных вопросов, связанных с практической проверкой истинности выводов следователя и суда, в частности нельз объяснить роль общественной практики на рациональной ступени познани Органам социалистического правосудия доступно установление объективной истины, потому что не только результаты следственных и судебных действий, но и результаты всей общественной практики позволяют проверить правильность сделанных выводов и убедиться в их истинности. Критерий практики в уголовном судопроизводстве выступает в непосредственной и опосредствованной форме. В силу особенностей предмета познания в уголовном процессе следователь и суд не могут в своей практической деятельности непосредственно воздействовать на него с тем, чтобы сопоставить результаты своего познания с самим совершившимся преступлением. Критерий практики в- наиболее простой, непосредственной форме недоступен органам расследования и суду применительно к целостному их представлению о преступлении. В этом смысле правы М. С. Строгович и С. А. Голунский, которые писали: "Мы не можем воспроизвести преступление для того, чтобы проверить, было ли оно и каким именно образом совершено". "Да, если бы и могли, это не было бы то же преступление и никак не убедило бы нас в правильности наших выводов". Невозможность и недопустимость воспроизведения всего преступления или его наблюдения следователем и судом не исключают полностью непосредственную форму проверки практикой доказывани Некоторые выводы следователя и суда могут быть проверены воспроизведением или наблюдением отдельных обстоятельств событи Такие возможности заложены в самой объективной действительности и определяются в первую очередь характером преступления, способом его совершения и наличием материальных последствий. Например, версия следователя о хищении В. товаров из магазина (как одно из объяснений недостачи материальных ценностей) найдет частичное подтверждение, если в результате обыска в квартире В. будут обнаружены недостающие в магазине товары. Аналогичные условия для непосредственного наблюдения отдельных обстоятельств события и тем самым проверки первоначальных представлений о нем могут создаться и при осмотре места происшествия (место, обстановка, материальные последствия, орудия преступления), освидетельствовании, выемке и др. В ходе проведения следственного эксперимента воспроизводятся действия, обстановка или иные обстоятельства определенного события и тем самым создаются возможности для непосредственного сопоставления образа предмета, действия с результатами эксперимента. Но непосредственной проверке практикой подвергается лишь часть выводов по поводу отдельных обстоятельств происшедшего события, что явно недостаточно для признания истинными всех выводов следователя и суда о совершении преступления, виновности конкретного лица и по другим вопросам, подлежащим решению. Ограниченные возможности для прямой и непосредственной практической проверки делаемых выводов требуют иных путей и форм применения критерия практики. Эти пути и формы используютс в работе органов социалистического правосудия, они обобщены теорией и закреплены в общем виде в уголовно-процессуальном законе. Критерий практики в уголовном судопроизводстве выступает главным образом в опосредствованных формах и применяется часто не прямо, а косвенно. Это объясняется тем, что выводы по делу сопоставляются не с самим находящимся перед следователем (судом) событием (за исключением отдельных обстоятельств), а с доказательствами, одни из которых прямо и непосредственно, другие косвенно, третьи опосредствованно отражают отдельные факты или группы фактов, а в совокупности - все существенные стороны событи Путь проверки практикой охватывает достоверность самих доказательств, а также правильность построения выводов, завершающих процесс оценки каждого доказательства и их совокупности с точки зрения определения их места и значимости в системе доказательств по делу. Проверка достоверности доказательств возможна потому, что они отражают в различных формах как факты объективной действительности, так и их разнообразные взаимные связи. Поэтому достоверные доказательства находятся в тех же и столь же разнообразных связях между собой, как и отражаемые ими факты. Напротив, ложные доказательства не имеют объективных связей как с обстоятельствами предмета доказывания и побочными фактами, так и с другими достоверными доказательствами. Они могут лишь казаться истинными, и поэтому при тщательной проверке обнаруживается их несоответствие, противоречие другим собранным по делу доказательствам. Конечно, совокупности фактов и доказательств, а также комбинации причинно-следственных, пространственных, временных и т. п. связей между ними всегда неповторимы, но по каждому уголовному делу остаются сущность и значение объективных связей. Наличие объективных связей, многократно проверенных предшествующей практикой, позволяет по одному установленному факту обнаружить другой, затем третий и одновременно проверить имеющиеся доказательства. Каждое доказательство проверяется, исследуется в момент его обнаружения и последующего расследования и рассмотрения дела по мере собирания и проверки других доказательств. Проверка доказательства производится посредством анализа и синтеза, сравнения с другими доказательствами, обнаружения новых доказательств. Анализ каждого доказательства (раздельное исследование различных сведений о факте, особенностей источника фактических данных и источника доказательств и др. ) и его синтез (исследование при соединении расчлененных сведений о факте) позволяют выявить такие черты и свойства доказательства, которые могут повлиять на оценку его достоверности. При таком исследовании каждого отдельного доказательства можно установить: степень полноты и точности отображаемого искомого обстоятельства (эксперт в своем заключении указал на причину смерти, но не ответил на вопрос о времени наступления смерти), наличие или отсутствие противоречивости в сведениях о факте (свидетель показал, что в краже принимали участие три лица, а затем показал на одно лицо), обстоятельства, могущие повлиять на правильность отображаемого факта (плохая видимость при тумане), причины сообщения неправильных сведений (недостаточная специальная подготовка эксперта, заинтересованность свидетеля в исходе дела) и др. Следователь (суд), проверя каналы, по которым проходит информация, может вскрыть те факторы, которые оказали или могли оказать влияние на ее достоверность, и принять меры к их устранению, может признать доказательство недостоверным или продолжить проверку доказательства другими способами. Но анализ существа отдельного доказательства при всей его важности никогда не может быть достаточным для признания доказательства достоверным. В результате анализа, например, показаний свидетеля мы можем установить непротиворечивость его показаний, констатировать незаинтересованность свидетеля в исходе дела и отсутствие обстоятельств, могущих исказить его показания (по тем сведениям, которые он сообщил о себе, и условиях наблюдаемого им события). Но мы не можем определить действительность этих обстоятельств и условий, в которых они происходили, только по сообщенным свидетелем данным. Даже при анализе таких доказательств, как протоколы осмотра, обыска и др., которые составляются следователем и удостоверяются понятыми, нельзя быть уверенным в том, что они полностью соответствуют действительности. Проведение отдельного следственного действия тоже является практической деятельностью. Однако было бы упрощением сводить общественно-историческую практику как критерий истины к индивидуальному акту практического действи Для того чтобы проверить достоверность доказательства, не обходимо сопоставить его с другими доказательствами, выяснить их сходство II различие. Бессмысленно сравнивать несопоставимые доказательства. Если после сравнения с другими доказательствами, собранными по делу и связанными с данным, нельзя сделать вполне определенного вывода о качестве проверяемого доказательства, то дальнейшая проверка возможна только после обнаружения новых доказательств, которые в свою очередь анализируются, исследуются и сопоставляются с имеющимися доказательствами. Если доказательство достоверно, то, очевидно, можно обнаружить другие доказательства, его подтверждающие, соответствующие ему, - они "уложатся" в известную общественной практике объективную связь, звено которой представляет собой проверяемое доказательство, если оно достоверно и относится к делу. Отрицание обвиняемым своей виновности со ссылкой на то, что в момент совершения преступления (убийства) он находился на работе и никуда не отлучался, будет считаться проверенным и подтвержденным практикой, если оно полностью совпадает с другими обнаруженными доказательствами, а последние исключают возможность единообразного искажения их содержани При этом устранению сомнения в достоверности показаний обвиняемого (как и любого другого проверяемого доказательства) будет существенно способствовать обнаружение соответствующих им доказательств различных видов. Это практическое правило основано на том, что сведения, полученные из источников одного вида (только из показаний свидетелей, показаний обвиняемого), могут содержать единообразные ошибки, пробелы под воздействием одной общей причины значительно чаще, нежели сведения, почерпнутые из источников разных видов. Проверка доказательств, сопоставление ряда доказательств между собой также является практической деятельностью, поскольку цель ее - разрешение конкретного дела. Но и в этом случае отдельный акт сравнения доказательств как акт практики не является еще критерием истины, общественно-исторической практикой. Само по себе сравнение не доказывает, что сравниваемые доказательства достоверны, как не доказывает и обратного. Опосредствованный же критерий практики проявляется в этом случае постольку, поскольку обобщенный опыт позволяет правильно подойти к оценке названного совпадени Этот опыт свидетельствует, что совпадение нескольких независимых доказательств в деталях, как правило, подтверждает истинность каждого из них. Проверка доказательства практикой может принять форму экспериментальной проверки, когда воспроизводится отображаемый факт, действие, явление или восстанавливаются условия, обстановка формирования доказательства. При этой проверке доказательства наблюдение входит в эксперимент как его составная часть. Наблюдение может быть и самостоятельной формой опыт ной проверки доказательств (при опознании, освидетельствовании, осмотре и др. ). Любой вид доказательств имеет специфические, только ему присущие особенности формы и содержани Знание этих особенностей позволяет определить круг тех объективных и субъективных факторов, которые могут или благоприятствовать правильному отражению фактов объективной действительности, или вести к их искажению. Например, исходя из особенностей процессуальной природы заключения эксперта как самостоятельного вида доказательств, необходимо установить и проверить примерно следующие обстоятельства: предмет экспертизы (требуются ли для разрешения поставленных вопросов специальные познания); от ношение эксперта к делу (не заинтересован ли в исходе дела); знание экспертом своих прав и обязанностей (были ли разъяснены ему права и обязанности и уяснил ли он их); компетентность эксперта (степень его специальной подготовки и опыт практической работы); объективные возможности научного разрешения постав ленных вопросов (уровень развития соответствующей отрасли знания); метод исследования (применяется ли он в науке и таким ли образом); научность применяемых знаний (доказаны ли в науке применяемые к обстоятельствам дела положения); характер представленных эксперту материалов (правильно ли они со браны и достаточны ли для дачи заключения); формулировка поставленных вопросов (общие или конкретные, их понятность), полнота и мотивированность ответов (ответил ли эксперт на все вопросы и насколько полно, мотивировал ли свои выводы). При этом следователь, например, не проверяет опытным путем установленных наукой закономерностей, которые он использует в качестве критерия истинности выводов эксперта, а лишь убеждается в том, что они признаны наукой. При проверке заключения эксперта так же устанавливаются, проверяются и другие обстоятельства: ознакомление обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы, разъяснение его прав и др. Все данные общественной практики, выраженные в различных отраслях научного знания (диалектический и исторический материализм, логика, естественные науки, криминалистика, психология, судебная медицина, судебная психиатрия и др.), а также закрепленные в общежитейских понятиях (косвенный опыт), привлекаются следователем и судом в качестве опосредствованного критерия истинности доказательств и выводов, делаемых на их основе. Опыт использовани доказательств в практике работы органов расследования и суда составляет предмет специального исследования теории доказательств в советском уголовном процессе. В ней представлен опыт исследования отдельных виден доказательств и их совокупности по конкретным делам, разнообразные случаи применения данных различных естественных и общественных наук. Вместе с тем в теории опыт исследования доказательств выражен в обобщенной форме: в виде принципов, общих положений, понятий. Опыт исследовани доказательств по другим делам, через обобщенные выводы теории доказательств всегда присутствует в качестве критерия достоверности проверяемого доказательства. Этот косвенный опыт имеет огромное значение при исследовании доказательств в качестве составной части общественной практики как основы доказывания и как критерия истины. Теоретические положения в той или иной форме и в определенных пределах закрепляются в уголовно-процессуальном законе и приобретают значение норм, соблюдение которых обязательно при расследовании и рассмотрении дела. Выполнение требований закона в процессе доказывания гарантирует доброкачественность доказательственной) материала, потому что в основе закона лежат результаты обобщенной практики. В этом смысле точное и неуклонное соблюдение норм доказательственного права также отражает применение критерия общественной практики. Выводы по делу должны с необходимостью вытекать из системы доказательств, обусловливаться ею. Однако они могут оказатьс недостоверными, если при их построении будут нарушены законы логики. Логичность мышления, непротиворечивость суждений, умозаключений - обязательное условие достоверности выводов следователя, суда. Диалектический материализм не только не отрицает, но подчеркивает важность и необходимость логического критери Он тем более важен для тех случаев, когда истинность выводов про вернется практикой в опосредствованных формах в самом процессе их формирования, что имеет место и при доказывании в уголовном судопроизводстве. Однако логический критерий не представляет собой самостоятельного критерия истины наряду с общественной практикой. Критерием истинности самой логики выступает также общественная практика (см. выше). Логический критерий не являетс самостоятельным, ибо сами по себе суждения, умозаключения, построенные по всем правилам логики, могут не содержать истины. Возможно построение заведомо ложной, но внутренне согласованной, логически стройной системы, если в основу рассуждений положить хотя бы одну ложную посылку. Выводы следователя и суда будут соответствовать действительности, если они основаны на достоверных, проверенных практикой фактических данных и построены с соблюдением всех логических правил. "Если наши предпосылки, - указывал Ф. Энгельс, - верны и если мы правильно применяем к ним законы мышления, то результат должен соответствовать действительности... ". Таким образом, общественная практика - единственный критерий истины для всех знаний человека, в том числе и для выводов органов расследования и суда. В этом заключается ее абсолютный характер. Абсолютность критерия общественной практики состоит и в том, что результаты познания, полностью подтвержденные практикой, имеют значение абсолютной истины. Выводы органов расследования и суда выражают абсолютную истину, поскольку они проверены, доказаны практикой. Критерий практики вместе с тем и относителен. Его относительность определяется непрерывным развитием общественно-исторической практики и неисчерпаемостью объектов познани В частности, событие преступления также неисчерпаемо, как и любое другое явление объективного мира. Относительность критерия практики заключается в его неполноте. В сочетании абсолютного и относительного моментов выражается диалектическая природа критерия общественной практики. "Конечно, при этом не надо забывать, - указывал В. И. Ленин, - что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представлени Этот критерий тоже настолько "неопределенен", чтобы не позволять знаниям человека превратиться в "абсолют", и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма" Природа критерия практики в конечном итоге обусловливает и характер истины, достигаемой в уголовном процессе. Она является абсолютной, поскольку выводы следователя и суда подтверждены практикой, и одновременно относительной из-за неполноты познания того, что произошло в действительности. N 2. ОБЩЕПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В изучении системы, задач, функций, эффективности доказательственного права, видов и структуры его норм, правоотношений в деятельности по их применению, процессуальных форм и гарантий и других элементов своего предмета теория доказательств опирается на принципы, категории, концепции общей теории права. В понятиях общей теории права сконцентрирован опыт изучения права и правовых явлений, накопленный в системе отраслевых юридических наук; в то же время эти понятия служат исходными дл правовых исследований, относящихся к различным отраслям правоведени Принципиальное значение положений общей теории права для иных юридических наук состоит в том, что они, базируясь на материалистической диалектике как теории и методе познания, "сразу же выводят исследователя на определенные исходные позиции", отражая наиболее существенные, коренные черты всей правовой системы. Научно обоснованные абстракции общей теории права объединяют методологическую основу - диалектический материализм с содержанием конкретных юридических наук, теорий, концепций, в том числе с теорией доказательств. В частности, через общую теорию права теория доказательств восприняла и применяет такие общие для всех юридических наук методы, как: 1) нормативно-догматический; 2) социологический; 3) сравнительно-правовой. Первый из них состоит в теоретическом анализе норм доказательственного права с учетом состояния практики доказывания, знание о которой, как правило, еще не доведено до точных количественных характеристик. Следует, однако, учитывать, что оно приобретено на основе длительных наблюдений, выделения типического, осмысливания практического опыта. Поэтому применение данного метода может давать и дает достоверные результаты, необходимые для совершенствования правового регулирования доказывания и обеспечения единства и улучшения качества следственной и судебной работы. Социологический метод позволяет регулярно собирать количественную информацию о том, как "функционирует" доказательственное право, его отдельные институты и нормы, достигают ли они своих целей, в какой мере они эффективны. В этом смысле он существенно расширяет возможности исследования вопросов, о которых говорилось выше. Сравнительно-правовой метод также плодотворно применяется в теории доказательств. Этому способствует наличие некоторых различий в уголовно-процессуальном законодательстве союзных республик при внутреннем его единстве, основанном на общих положениях союзного закона. Сравнительное правоведение опирается также на правовой опыт всех социалистических стран, которым они взаимно обогащаются, сохраня при этом национальные особенности и традиции. Во всех общественных пауках, в том числе в общей теории права, получил распространение системный подход к изучению социальных явлений, позволяющий не только лучше уяснить их природу, происхождение и взаимозависимость, но и обеспечить условия для сознательного "управления" общественными процессами. Общественные отношения, на которые воздействует право, объективно представляют собой переплетение систем и подсистем разной степени сложности, интегрированных по разным признакам. Отражая характер этих отношений, управля ими для достижения поставленных целей, право представляет собой в настоящем смысле также совокупность систем и подсистем, структурно аналогичных отражаемым явлениям. Общая теория права обеспечивает системный подход в отраслевых правовых науках и их разделах, в том числе и в теории доказательств, при анализе эффективности нормативного регулирования доказывани Эффективность доказательственного права в целом зависит от эффективности его институтов и отдельных норм. Под эффективностью нормы или института доказательственного права обычно понимают степень приближения урегулированных нормой (институтом) общественных отношений к оптимуму, теоретически достижимому при данных социальных и научно-технических условиях. Если эти условия считать в каждый данный момент неизменными и заданными, а формы правового воздействия варьировать, то самой эффективной будет та из апробируемых норм доказательственного права, которая обеспечит максимальный "вклад" в достижение целей данного института доказательственного и всего уголовно-процессуального права. Научно обоснованное совершенствование доказательственного права возможно лишь при условии, что будет налажена система "обратной связи" от объекта правового воздействия, т. е. соответствующих общественных отношений, к "управляющей системе" (нормам доказательственного права). Теория доказательств, базируясь на положениях общей теории права, анализирует состояние общественных отношений, регулируемых доказательственным правом, фиксирует изменение их, вызываемое изменением норм права, оценивает их по степени положительного или отрицательного влияния на достижение целей судопроизводства. Это помогает законодателю своевременно вносить коррективы в нормы доказательственного права. До сих пор говорилось о "собственно правовом" звене в механизме обеспечения эффективности доказательственного права. Однако этот механизм включает ряд социальных и иных факторов, не только действующих через нормы права, но и непосредственно влияющих на эффективность процессуальной деятельности по доказыванию. К числу этих факторов следует отнести: уровень юридической подготовки и правосознания судей, прокуроров, следователей, адвокатов; их морально-этические качества и психологическую характеристику; условия их жизни и трудовой деятельности; уровень организации труда в судах, органах судебного управления, прокуратуре и следственных органах, включая их структуру и организацию; уровень культуры граждан; уровень естественно-технических наук, влияющий на возможности обнаружения и исследования доказательств по уголовным делам; эффективность юридической, в частности уголовно-правовой и процессуальной науки; наличие, полноту и достоверность информации о "функционировании" всех факторов (правовых, социальных, научных и др. ), влияющих на достижение целей доказывания и др. Теория доказательств исследует в необходимых пределах эти аспекты проблемы эффективности правовой системы, изучаемой общей теорией права и отраслевыми правовыми науками. Теория права обосновывает, что нормы доказательственного права в целом верно отражают состояние соответствующих общественных отношений и социальную потребность в определенном их урегулировании. Они наилучшим образом служат целям доказывани Нормы доказательственного права могут, конечно, явиться объектом научной критики. Но пока законодатель не подтвердил правильность такой критики, не отменил или изменил норму, субъекты доказывания не вправе отказыватьс от ее точного и неуклонного применени Это диктуется интересами укрепления законности и правопорядка. Создание максимально целесообразных норм доказательственного права - задача законодател Ее сложность объясняется рядом причин. Пока еще невозможно с математической точностью рассчитать "срок службы" нормы права, поэтому отдельные нормы доказательственного права могут отставать от потребностей общественного развития, научно-технического прогресса; другие же нормы принимаются с некоторым "запасом", поэтому они вначале опережают этот процесс. Однако нормы доказательственного права не настолько "жестко" регулируют процесс доказывания, чтобы препятствовать "вызреванию" новых способов доказывания в пределах существующих процессуальных форм. Теоретический их анализ способствует развитию и уточнению отдельных норм, институтов и практики доказывания (см. гл. 1) без какого-либо отступления от режима законности. Фундаментальным положением теории доказательств является учение о нормах доказательственного права, их видах и структуре, которые рассматриваются на основе принципов, выработанных общей теорией права. При этом теория доказательств стремится выявить специфику норм доказательственного права. Характер этих норм определяетс особенностями предмета правового регулирования, т. е. отношений в сфере доказывани В них преобладают отношения между органами государства, на которые возложена задача раскрыть каждое преступление, установить истину, обеспечить наказание преступников, исключить возможность осуждения невиновных, и гражданами, которые отстаивают в уголовном деле свои или представляемые законные интересы и (либо) обладают сведениями о преступлении. Отсюда вытекают основные особенности метода правового регулирования в области доказывания: 1) наличие властных полномочий, без которых органы, ответственные за уголовное дело, были бы лишены возможности отыскивать доказательства и устанавливать истину; 2) разветвленная система процессуальных гарантий личности, обеспечивающая защиту законных интересов граждан, участвующих в доказывании. В доказательственном праве преобладают так называемые императивные нормы, не допускающие замены установленных ими правил усмотрением участников правоотношения В его нормах ясно выражено определенное правило поведения: следователь обязан предъявить обвиняемому заключение эксперта (ст. 193 УПК РСФСР); свидетели допрашиваются в суде порознь и в отсутствие еще не допрошенных свидетелей (ст. 283 УПК РСФСР) и т. д. Это - разновидность регулятивных норм. Некоторые нормы доказательственного права имеют дефинитивный характер, т. е. содержат определения правовых понятий (например, ст. 69 УПК РСФСР дает определение доказательства; ст. 83 формулирует понятие вещественного доказательства). Дефинитивные нормы доказательственного права включаются в систему правового регулирования через посредство регулятивных норм, оперирующих уже готовыми понятиями. Основные формы метода регулирования - дозволение, предписание, запрет. В доказательственном праве преобладают предписания, адресованные органам государства, ведущим доказывание, сочетающиеся с некоторыми запретами (например, запрещение унижать достоинство лица при освидетельствовании) и дополняемые системой дозволений для граждан, участвующих в доказывании. Структура норм доказательственного права в общем укладывается в традиционное представление о трехчленном строении нормы права (гипотеза, диспозиция, санкция), хотя в отдельных случаях некоторые из этих элементов выражены в "свернутом" виде или их приходится выводить из содержания других норм процессуального и даже материального права (например, санкции). Основным содержанием нормы процессуального и, в частности, доказательственного права является диспозиция, т. е. само правовое предписание, дозволение, запрет, адресованные определенным лицам и вступающие в действие при наличии определенных условий, указанных в гипотезе нормы. Если же фактические условия реализации нормы права не соответствуют условиям, указанным в ее гипотезе, или если предписание кем-либо из участников правоотношения не осуществлено, то вступает в действие санкция, предусмотренная нормой права. Логическая структура нормы доказательственного права укладывается в общие представления о норме права и состоит в рассуждении: если налицо условия А., Б., В (гипотеза), то всеми субъектами из группы X. должны быть предприняты действия Г., Д., Е... или они должны воздержаться от действий Ж., 3., И.. ; или они должны не препятствовать действиям К., Л., М... любого субъекта из группы У (диспозиция), а иначе субъект 2 от имени государства принудит их к этому мерами Н., О., П. (санкции). Указанное рассуждение имеет в виду поведение обязанного лица. Аналогичное рассуждение допустимо в отношении управомоченного лица. Однако если в первом случае имеется в виду должное поведение, то во втором - возможное. Эти два вида поведения всегда взаимосвязаны, ибо не существует обязанности без права требовать ее исполнения и права - без обязанности подчиняться ему. В пределах доказательственного права действуют четыре основные группы норм: 1) нормы, устанавливающие обязанности органов, осуществляющих судопроизводство, и одновременно определяющие права этих органов по отношению к гражданам, участвующим в доказывании, другим лицам и учреждениям; 2) нормы, устанавливающие обязанности указанных органов в отношении граждан, участвующих в доказывании, других лиц и учреждений 3) нормы, регулирующие отношения между самими органами, ответственными за дело, на разных стадиях процесса; 4) нормы, регулирующие отношения между участвующими в доказывании гражданами и их представителями (под контролем органов, ответственных за дело). Примером норм доказательственного права, относящихся к первой группе, может служить следующее правило, сформулированное в ст. 78 УПК РСФСР: если необходимы специальные познания для установления обстоятельств дела и это признано постановлением следователя (гипотеза), то должна быть проведена экспертиза (диспозиция), а если она не проведена, то дело может быть возвращено на доследование (процессуальная санкция). Примером норм доказательственного права, относящихся ко второй группе, служит правило, сформулированное в ст. 159 УПК РСФСР: если свидетелю не более 14 лет (гипотеза), то следователь обязан привлечь к участию в его допросе педагога (диспозиция); в противном случае показания такого свидетеля должны быть признаны недопустимым доказательством (санкция). К третьей группе относится, например, следующая норма, установленная ст. 127 УПК РСФСР: если вышестоящий прокурор согласен с указаниями нижестоящего прокурора о направлении дела для предания обвиняемого суду, данными следователю, который представил против них возражения (гипотеза), то он должен поручить расследование другому следователю (диспозиция); в противном случае обвинительное заключение, как не отражающее внутреннего убеждения следователя, не может служить основой для рассмотрения в суде дела, которое должно быть возвращено из суда прокурору (санкция). Примером норм четвертой группы может служить правило ст. ст. 288-289 УПК РСФСР: если экспертиза проведена, эксперт представил суду свое заключение, а обвиняемый желает задать эксперту вопросы (гипотеза), то суд должен предоставить ему такую возможность, и эксперт должен ответить на вопросы обвиняемого (диспозиция); в противном случае приговор может быть отменен либо может быть вынесено частное (особое) определение (санкция). Во всех приведенных примерах структура правовых норм выражена через обязанность, т. е. через должное поведение, являющееся активным элементом правопорядка, но она может быть выражена и через право. Многие нормы доказательственного права на первый взгляд не укладываются в упомянутую трехчленную структуру юридических норм. Например, следователь, прокурор, суд вправе при наличии оснований провести осмотр, допрос, освидетельствование, экспертизу и т. д. соблюдая при этом такие-то правила. В этих нормах, казалось бы, опущены гипотезы. Гипотезы правовых норм указывают в общем виде юридические факты (действия, события, состояния, юридические акты, при наличии которых норма права может быть реализована в правоотношении). Гипотезы нередко бывают сложными, включающими целый комплекс условий, при которых могут быть реализованы требования диспозиций. Но встречаются простые гипотезы, а некоторые из них "скрыты" в тексте закона, и их "выявление" требует анализа. Если иметь это в виду, то ясно, что нормы доказательственного права не обходятся без гипотез. В частности, все нормы, на основании которых следователь, прокурор, суд имеют право проводить различные следственные (судебные) действия, применяются лишь при наличии оснований для их проведени Указанные основания образуют гипотезы этих норм доказательственного права. Например, если есть данные, указывающие на реальную возможность обнаружения следов преступления на теле определенного человека и следователь указал на это в своем постановлении), то это и есть гипотеза, наличие которой служит необходимым условием проведения освидетельствовани Достаточность оснований для проведения следственных (судебных) действий по обнаружению доказательств раскрывается через теорию доказательств, которая таким образом активно влияет на процесс доказывани Во многих нормах доказательственного права есть две гипотезы: одна является условием реализации диспозиции, а другая - санкции. Перва имеет в виду юридический факт, который сам по себе не является ни правомерным, ни противоправным. Вторая - всегда процессуальное правонарушение, которое должно влечь за собой применение санкций. Исполнение предписаний процессуального закона обеспечивается возможностью применения санкций: а) процессуальных, б) дисциплинарных, в) уголовно-правовых. Процессуальные санкции могут быть двух видов. Первый вид применяется в отношении действий и актов должностных лиц, ответственных за доказывание по уголовному делу, второй - в отношении граждан, участвующих в доказывании. К первому виду санкций относятся: а) аннулирование доказательственного значения следственных и судебных действий, произведенных при существенном нарушении форм судопроизводства (институт допустимости доказательств); б) отмена приговора и возвращение дела на доследование или новое рассмотрение в суде первой, второй или надзорной инстанции; в) вынесение судом частных определений в отношении должностных лиц, нарушивших процессуальный порядок доказывания; г) оправдательный приговор и прекращение судом дела по реабилитирующим основаниям; д) отмена прокурором следственных актов. Общим для процессуальных санкций первого вида является аннулирование юридического значения актов и действий органов, осуществляющих судопроизводство, если контролирующий или надзирающий орган придет к выводу, что они незаконны или необоснованны. Процессуальной санкцией в отношении граждан, не выполняющих свои обязанности в доказывании, может служить процессуальное принуждение. Многие авторы отождествляют процессуальное принуждение и те процессуальные действия, в ходе которых оно может быть применено (но не всегда применяется). Так, к мерам процессуального принуждения помимо мер пресечения довольно часто относят обыск, выемку, получение образцов для сравнительного исследования и т. д. хотя известно, что эти процессуальные действия могут и не сопровождаться принуждением. С другой стороны, меры процессуального принуждения могут быть применены для обеспечения беспрепятственного осуществления тех судебных и следственных действий, которые в теории обычно с принуждением не связываютс Так, осмотр места происшестви может быть проведен принудительно, если кто-либо этому препятствует. Меры процессуального принуждения дают возможность следователю, прокурору, суду преодолевать противодействие граждан и должностных лиц в случаях, когда последние не выполняют возложенных на них законом процессуальных обязанностей. Эти меры можно рассматривать как разновидность процессуальных санкций, обеспечивающих реализацию права органа, ответственного за уголовное дело, и соответствующей обязанности гражданина в процессуальном правоотношении. Таким образом, процессуальные санкции обеспечивают беспрепятственное осуществление доказывания органами государства, ответственными за дело (процессуальное принуждение), либо предупреждают и устраняют нарушени законности в доказывании со стороны лиц, ответственных за уголовное дело, путем аннулирования незаконных и необоснованных актов. Соблюдение норм доказательственного права обеспечивается возможностью применения санкций и из других отраслей права. Причем сама постановка вопроса об этом может осуществляться в рамках процессуальных санкций (представление, частное определение). Дисциплинарные санкции могут быть применены в отношении лица, производящего дознание, следователя, прокурора, судьи, а также адвоката и эксперта, работающего в экспертном учреждении, если они ненадлежаще выполняют свои обязанности в доказывании. Уголовно-правовые санкции могут быть применены как к должностным лицам, ответственным за дело, так и к должностным лицам и гражданам, участвующим в деле, если допущенные ими нарушения процессуального порядка доказывания представляют уголовно наказуемые деяни Предпосылками возникновения правоотношений в области доказывания являются: 1) наличие нормы доказательственного права; 2) правосубъектность как способность будущего участника правоотношения к обладанию правами; 3) наличие юридического факта, с которым закон связывает возникновение правоотношени Правосубъектностью обладают все лица, которые в случае возбуждени уголовного дела могут стать субъектами процессуальных прав в правоотношениях с другими лицами и органами. Субъекты доказывания и другие принимающие в ном участие лица правосубъектны при наличии определенных условий - своего рода "юридических фактов правосубъектности". Условиями правосубъектности следователя и прокурора являются: назначение их на должность в установленном порядке, факт возбуждения и принятия к своему производству уголовного дела, отсутствие оснований для отвода. Услови правосубъектности судьи: избрание на должность в установленном законом порядке, отсутствие оснований для отвода и принятие дела к своему производству (акт предания суду). Следователь, прокурор, судьи должны сами осуществлять свои процессуальные права, поэтому их правоспособность и дееспособность слиты в понятии правосубъектности. Условия правосубъектности обвиняемого: достижение лицом возраста уголовной ответственности, вменяемость и привлечение лица в качестве обвиняемого в установленном законом порядке; потерпевшего - признание лица потерпевшим от преступления в установленном законом порядке; свидетеля - способность лица воспринимать и воспроизводить фактические данные, являющиеся доказательствами, вызов на допрос в установленном законом порядке; эксперта - компетентность и незаинтересованность в исходе дела, назначение в установленном законом порядке. Применительно к обвиняемому и потерпевшему имеет смысл различать правоспособность и дееспособность. Обвиняемый, если он не достиг совершеннолетия либо страдает физическими или психическими недостатками, лишающими его возможности полностью использовать свое право на защиту, не может отказаться от защитника, если суд считает его участие в деле необходимым. В данном случае органу, осуществляющему судопроизводство, принадлежит право ограничить дееспособность подсудимого. Малолетние и душевнобольные потерпевшие обладают всем комплексом процессуальных прав потерпевшего, но не в состоянии его полностью реализовать. Этот вопрос не урегулирован в законе. Представляется, что малолетние и душевнобольные потерпевшие по постановлению следователя или определению суда могут быть признаны недееспособными или ограниченно дееспособными (с точным указанием характера ограничений). При этом обязательно участие в деле представителя потерпевшего. Доказательственное право реализуется в трех формах: 1) его нормы непосредственно, вне правоотношений, превентивно воздействуют на лиц, участвующих в доказывании; 2) в форме правоотношений (основной вид реализации), связывающих орган, ответственный за уголовное дело, с лицами, участвующими в доказывании; 3) в форме реализации односторонних властных полномочий органа, осуществляющего судопроизводство, направленных на установление некоторых юридических фактов, но не связывающих его в правоотношение с другими лицами, участвующими в доказывании, это влечет правоотношение между органом, ответственным за дело, и вышестоящим контролирующим или надзирающим органом государства. Непосредственное воздействие норм доказательственного права на субъектов доказывания состоит в том, что они еще до возникновения правоотношений требуют от этих лиц сообразовывать свое поведение в уголовном процессе с положениями советского права. Тем самым предупреждается нарушение норм доказательственного права со стороны должностных лиц и граждан. Основная форма реализации норм доказательственного права - правоотношения, т. е. урегулированные правом общественные отношения в сфере доказывани В большинстве случаев правоотношения в области доказывания возникают по воле органа, ответственного за дело, который вступает в правовую связь с участниками процесса, чтобы по лучить от них доказательства и в то же время обеспечить их права в доказывании. Во многих случаях правоотношения возникают по инициативе граждан, участвующих в доказывании (подача жалоб, заявление ходатайств и т. д. ). Юридически содержанием правоотношения (в том числе в сфере доказывания) являютс субъективное право и субъективная обязанность, не отделимые друг от друга: если есть субъективное право, то должна быть и субъективная обязанность, обеспечивающая его реализацию, и, наоборот, нет субъективной обязанности без права требовать ее осуществлени Субъективное право включает три возможности: 1) возможность совершения определенных действий управомоченным лицом; 2) возможность требовать определенного поведения от обязанного лица; 3) возможность прибегнуть к принудительной силе государства для обеспечения реализации субъективного права. Если субъективное право выражает возможное поведение, то субъективная обязанность - должное поведение, реализуемое либо через действие, либо через бездействие обязанного лица. В целом эта конструкция характеризует содержание право отношений и в области доказывания по уголовным делам. Так, свидетель после его допроса следователем имеет следующие возможности: 1) изложить свои показания собственноручно; 2) требовать от следователя, чтобы он обеспечил реализацию этой возможности; 3) обратитьс к прокурору с жалобой, если первые две возможности остались нереализованными. Однако общая теоретическая схема субъективного права и субъективной обязанности требует некоторого корректива с учетом специфики правоотношений в области доказывани Во-первых, наличие первой возможности, а именно возможности совершения определенных действий, не всегда входит в со держание субъективного права участника процесса доказывания, который иногда никаких действий сам не совершает, а лишь требует их совершения от другого субъекта. Так, обвиняемый имеет право требовать, чтобы в обвинительном заключении были указаны доказательства, на которых основано обвинение, и жаловаться по данному поводу прокурору (вторая и третья возможность), однако сам он во исполнение этого субъективного права никаких действий не предпринимает. Во-вторых, если орган государства, ответственный за уголовное дело, обладает субъективным правом, а лицо, участвующее в доказывании, - обязанностью, то реализация права, как правило, зависит от самого органа государства и ему нет надобности прибегать к содействию других органов государства (третья возможность сливается со второй). В-третьих, субъективная обязанность в доказывании реализуется главным образом через действия обязанного лица (составить протокол, явиться на допрос и дать показания, провести экспертизу и т. д. ). Лишь в некоторых случаях субъективная обязанность в доказывании реализуется через воздержание от определенных действий (не перелагать обязанность доказывания на обвиняемого, не привлекать для проведения экспертизы лицо, заинтересованное в исходе дела, и т. д. ). Но при этом указанное воздержание от действия всегда сопровождается действиями в дозволенном за коном направлении. Правоотношения в области доказывания могут юридически связывать: 1) орган, ответственный за уголовное дело, с гражданами и организациями, участвующими в доказывании или имеющими право на уведомление об определенных действиях по доказыванию, и т. п. ; 2) орган, ответственный за уголовное дело, с контролирующим или надзирающим органом государства; 3) граждан (организаций), участвующих в доказывании, между собой; 4) контролирующий или надзирающий орган с гражданами (организациями), участвующими в доказывании, или с другими лицами, имеющими право обжаловать действия по доказыванию. Первая группа правоотношений - основная, определяющая юридическую природу отношений по доказыванию. В эту группу входят правоотношения, в которых орган государства, ответственный за дело, является правообладающим субъектом, а граждане и организации, участвующие в доказывании, - обязанными субъектами, и правоотношения, в которых обладателями субъективного права являются граждане и организации, участвующие в доказывании, а орган, ответственный за дело, должен осуществлять обязанность. Первый вид правоотношений возникает в результате реализации органом, ответственным за дело, своих полномочий по отысканию, проверке и исследованию доказательств. Предъявля к гражданам различного рода требования, орган, ответственный за дело, устанавливает с ними многочисленные правоотношения, в которых они выполняют свои процессуальные обязанности. Так устанавливаются правоотношения со свидетелями и потерпевшими, обязанными явиться и дать показания, обыскиваемыми, которые должны выдать соответствующие предметы и документы, экспертами, которые обязаны провести исследования и дать заключения, и т. д. Однако орган, ответственный за дело, лишь по отношению к участникам доказывания, к которым обращены его требования, выступает как управомоченный субъект; по отношению же к государству он субъект обязанный, так как вызвать свидетеля, допросить его, провести обыск, освидетельствование, экспертизу, другие процессуальные действия при наличии к этому оснований - это не только его право в отношении граждан, но и обязанность по отношению к государству. Поэтому, выступая по отношению к гражданам как субъект права, орган, ответственный за дело, одновременно является субъектом обязанности в его правоотношении с государством. Таким образом возникают два правоотношения, порождаемые одним и тем же юридическим фактом. Другая разновидность той же группы правоотношений связана с процессуальными гарантиями личности в доказывании. Орган, ответственный за дело, должен так осуществлять доказывание, чтобы при этом не страдали права и законные интересы личности (в том числе возможность добиватьс правильного разрешения дела). Поэтому граждане, участвующие в доказывании, в свою очередь, обладают системой прав в их правоотношениях с органами государства, осуществляющими судопроизводство, которые в этих случаях являются обязанными субъектами. Так, всем элементам права обвиняемого на защиту соответствует обязанность следователя, прокурора, суда обеспечить для обвиняемого возможность защищаться от обвинения, реализуемая через посредство целой серии правоотношений этих органов с обвиняемым и его защитником. Равным образом и права потерпевшего, свидетеля, эксперта, других лиц в доказывании реализуются не иначе как через посредство правоотношений, в которых органы, ответственные за дело, являются субъектами обязанностей. Защита субъективных прав граждан в доказывании не менее важна, чем реализация прав органов государства, ведущих процесс. Те и другие права образуют единую систему социалистического правопорядка в доказывании, представляющего собой "реальную жизнь" доказательственного права. Вторая группа правоотношений (органов государства между собой) представляет как бы "второй план" отношений органов, ответственных за дело, с гражданами и организациями, участвующими в доказывании или имеющими определенные права в связи с его ходом и результатами. Необходимо только добавить, что правоотношения этой группы могут возникать и не в связи с отношениями граждан и государственных органов. Эти органы непосредственно вступают в правоотношения между собой. Так, прокурор вправе потребовать дело для ознакомления, а следователь обязан при наличии такого требования передать его прокурору, хотя бы никто из участвующих в доказывании лиц об этом и не ходатайствовал. Двусторонние правоотношения возникают также между прокурором и судом, судами различных инстанций, должностными лицами, имеющими право на принесение протеста, и вышестоящими судами и т. д. Третья группа правоотношений в доказывании (правоотношения между самими гражданами и иными лицами, организациями, участвующими в доказывании) возникает не иначе как с разрешения и под контролем следователя, прокурора, суда. Это - трехсторонние правоотношения, имеющие как бы "форму" равнобедренного треугольника, где вершина - суд (прокурор, следователь), а две крайние точки основания-лица и органы, участвующие в доказывании. Получив согласие суда (прокурора, следователя), лица, участвующие в доказывании, общаются между собой непосредственно, осуществля при этом права и обязанности. Так, прокурор, обвиняемый, потерпевший, другие участники судебного разбирательства имеют право задавать вопросы свидетелям и экспертам, а последние обязаны на них отвечать. Суд контролирует это правоотношение (он вправе отвести вопросы, заданные свидетелям и экспертам, и вообще прекратить их допрос). Правоотношения четвертой группы (граждан и организаций с органами, контролирующими и надзирающими за доказыванием) обычно связаны с жалобами и ходатайствами. Они могут влечь затем возникновение отношений второй группы. Таким образом, правоотношения в области доказывания возникают и развиваются при обязательном участии органа, ответственного за дело. Процесс доказывания со стороны его юридической формы есть процесс развития правоотношений - их возникновения, изменения, прекращения, направляемый органом, ответственным за дело. Юридические факты, необходимые для возникновения и развития правоотношений в сфере доказывания, специально устанавливаются или признаются существующими органом, ответственным за дело. Так, следователь констатирует в соответствующих постановлениях такие юридические факты, которые влекут появление у него права на выемку и обыск (наличие достаточных данных, что определенные вещи находятся у данного лица), проведение экспертизы (наличие обстоятельств, которые устанавливаются на основе специальных познаний) и т. д. Юридические факты, изменяющие процессуальное положение лица или влекущие переход уголовного дела в другую стадию процесса и порождающие целую серию правоотношений, излагаются соответственно в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении, приговоре. Юридическим фактом считается не только фактическое основание для тех или иных процессуальных действий, но и процессуальный акт, констатирующий наличие этого основания (так называемый сложный состав юридического факта). Указанные выше и многие другие процессуальные акты органов, ответственных за дело, - не только юридические факты, но и акты применени ими процессуального и, в частности, доказательственного права, открывающие возможность беспрепятственного развития соответствующих правоотношений. Одним из обязательных участников этих правоотношений является орган, осуществляющий производство по делу. Акты применения права этого рода - правообразующие. Другая разновидность актов применения права - правообеспечительные. Они открывают возможность применения в доказывании мер процессуального принуждения (например, постановление следователя о приводе свидетеля). Некоторые акты применения доказательственного права одновременно правообразующие и правообеспечительные (например, постановление о проведении обыска порождает субъективные права и обязанности в правоприменении и одновременно служит основанием для применения процессуального принуждения). В некоторых сферах общественной жизни приобретает особо важное значение государственный контроль за развитием правоотношений, в частности установлением юридических фактов, открывающих возможность пользоваться субъективными правами и нести обязанности. Доказывание в уголовном процессе относится именно к этим областям общественной жизни. В доказывании по уголовным делам юридические факты, порождающие, изменяющие и прекращающие правоотношения, как правило, устанавливаются органами, ответственными за дело, с помощью специальных актов применения доказательственного права. Все постановления и определения органов, ответственных за дело, являются актами применения права, позволяющими развиваться правоотношениям в доказывании. Деятельность органа, ответственного за дело, связанная с осуществлением его властных полномочий в доказывании при установлении юридических фактов, в известной мере протекает и вне его правоотношений с участвующими в доказывании лицами и поэтому является самостоятельной (третьей) формой реализации норм доказательственного права. В тот момент, например, когда следователь выносит постановление о назначении экспертизы, проведении освидетельствования, обыска, выемки и т. д., констатируя наличие достаточных оснований для проведения этих процессуальных действий, он односторонне (вне правоотношения) реализует свои властные полномочи Эта его процессуальная деятельность хотя и направлена на установление правоотношения соответственно с экспертом, освидетельствуемым, обыскиваемым и т. д., однако пока еще находится за пределами этого правоотношения, предшествует его возникновение. N 3. КЛАССОВАЯ СУЩНОСТЬ БУРЖУАЗНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОГО ПРАВА И БУРЖУАЗНОЙ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ Несмотря на значительные различия правового регулирования процесса доказывания в английском и американском праве и в правовых системах буржуазных европейских государств, их классовая сущность, происхождение и социальная функция одинаковы. "Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна, - писал В. И. Ленин, - все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой буржуазии. Классовая сущность буржуазного доказательственного права объективно связана с его процессуальной формой. Однако эта связь не является однозначной в том смысле, что классовое со держание не предопределяет с неизбежностью детали конкретной процессуальной формы. В противном случае не было бы такого разнообразия процессуальных институтов в пределах одного и того же исторического типа уголовного процесса. Не претендуя на детальное рассмотрение вопроса о соотношении формы и содержания в буржуазном доказательственном праве, мы ограничимся лишь некоторыми общими замечаниями. Следует прежде всего иметь в виду, что законодательная регламентация конкретного института доказательственного права в том или ином аспекте может не совпадать с практикой его применения, как могут не совпадать и общие нормы декларативного содержания с регламентацией конкретных вопросов. Тогда можно говорить как бы о двух процессуальных формах: реальной и номинальной. Такая ситуация особенно характерна для США, поскольку все предварительное производство там осуществляется полицией, которая формально не является органом предварительного расследования и ее деятельность регламентирована в минимальной степени. Но и в других буржуазных государствах, где порядок предварительного следствия подробно регламентирован законом, имеют место упрощения процедуры, связанные с фактическим отказом от основных процессуальных гарантий. Примером может служить регламентация в УПК Франции производства дознания о так называемых очевидных преступлениях и проступках. Эти явления представляют собой неизбежное следствие исторически закономерного процесса свертывания демократических институтов, возникших в домонополистический период развития капитализма, с одной стороны, а с другой - формального характера самих этих институтов, представляющих декларативный "фасад" буржуазного процесса (см. также гл. 1). Решить вопрос о том. является ли данный процессуальный институт реально действующим или декларативным (номинальным), можно лишь на основе данных о практике его приме нени Только изучение нормативной регламентации в сочетании с реальным функционированием системы уголовной юстиции дает возможность выявить классовую сущность последней. Анализ одного лишь нормативного материала недостаточен для этого. Если реально действующий порядок доказывания в уголовном процессе эксплуататорских государств прежде всего приспособлен к достижению классовых задач судопроизводства, номинальные элементы процессуальной формы предназначены дл другого. Их первоочередна