енно лишена иносказательности: баскетбол - это действительно баскетбол, а не идиллические ангельские забавы. И раввины - сегодняшние раввины, а не мифические пророки. Притча о баскетболе по-сионистски ...И спросил Рафаэли Башан, репортер одной из тель-авивских газет, баскетболиста Элишу Бен-Авраама по прозвищу Пэри: "В каком возрасте вы начали играть в баскетбол?" И услышал репортер в ответ: "С 6 лет. Вся беда была в том, что до 14 лет я был ростом ниже всех детей в нашем квартале. Ночами я молил бога, чтобы он "удлинил" меня на несколько сантиметров. Как видите, бог услышал мои мольбы, и с 14 лет я стал расти как на дрожжах". И когда с непосредственной помощью отзывчивого на усердные молитвы всевышнего рост Элиши достиг двух метров десяти сантиметров, пригласили его в баскетбольную команду "Маккаби". История этого самого элитного в Израиле клуба, как горделиво подчеркивают его меценаты, берет начало с незапамятных времен, и посему, а главным образом в награду за воспитание маккабистов в воинственно сионистском духе, клуб пользуется многими привилегиями. И оправдал Элиша по прозвищу Пэри доверие аристократического клуба. Не задерживался более трех секунд под щитом противника, в ловком прыжке перехватывал мяч и метко забрасывал его в корзину. Не толкал при этом локтями соперников и не швырял их наземь. Вот почему неумолимый свисток рефери не фиксировал нарушений Элишей правил игры, а болельщики "Маккаби" восторженно скандировали: "Пэ-ри! Пэ-ри! Пэ-ри!" И не без помощи Элиши Бен-Авраама баскетболистам "Маккаби" удалось, говоря языком спортивных отчетов, завоевать право на участие в розыгрыше кубка европейских чемпионов. И несказанно расстроены были этим баскетболисты конкурирующего клуба "Гапоэль", утратившие титул чемпионов страны именно после того, как великолепный Элиша - Пэри стал игроком команды "Маккаби". Элише Бен-Аврааму такие переживания гапоэлевцев были, правду говоря, более чем безразличны. Вместе со всей командой он усердно готовился к первой кубковой встрече с турецкими баскетболистами из "Стамбула". Но игроки "Гапоэля" стали израильтянами уже несколько лет тому назад. Потому-то оказались они дальновидней недавнего ньюйоркца Элиши. И разыграли его, лучшего разыгрывающего команды "Маккаби", как по нотам. Ему неожиданно объявили, что недостоин он представлять израильский баскетбол на европейской арене. Почему? Нарушил спортивный режим? Утратил прыгучесть? Разучился забрасывать мяч в корзину? Нет, нет и нет. Может быть, Элиша медлителен и не в состоянии выдержать темп современного баскетбола? Нет, в скоростном баскетболе он великолепен, а вот в сионистском... Позвольте, разве существует сионистский баскетбол? Каковы же его приметы, в чем существо его стиля? И почему высокорослый, стремительный, меткий Элиша вдруг перестал соответствовать этому стилю? На этот вопрос безапелляционно ответили конкуренты из команды "Гапоэль". Совершив стайерскую пробежку по направлению... нет, не к федерации баскетбола, а к федерации раввинов США, они доставили туда подробное донесение о том, что Элиша Бен-Авраам "незаконно объявил себя евреем". Что Пэри - это вовсе не ласковая кличка, придуманная болельщиками, а настоящая фамилия недавнего ньюйоркца по имени Олси. Что принадлежал он со дня рождения к протестантской вере. Что справка одного из нью-йоркских раввинов, Рабиновича, о том, что Олси Пэри прошел гиюр, то есть строго выполнил связанный с переходом в еврейство ритуал, - чистейшая липа. Ибо мистер Рабинович не ортодоксальный раввин и даже не консервативный, а всего-навсего реформистский. И покорно вышли из игры тренеры, и решительно вступили в беспощадный бой клерикалы. Пошла писать губерния! А вышеупомянутая одна из тель-авивских газет под устрашающим заголовком "Олси Пэри может стать причиной правительственного кризиса" поспешила сообщить: "Совет великих знатоков Торы дал указание партии "Агудат Исроэл" (наиболее клерикальное крыло сионистов. - Ц.С.) выйти из состава коалиции, если министерство внутренних дел признает Олси Пэри евреем". И дальше следует второй штрафной бросок по кольцу баскетболистов "Маккаби". Его назначает главный арбитр... виноват, главный раввин Израиля Шломо Горен: "Нужно проверить, какие раввины подписались под свидетельством о гиюре, и тогда мы увидим, произведен ли гиюр в соответствии с Галахой (имеется в виду свод иудаистских догм. - Ц.С.)". И тут уж на игровую площадку вышел Нью-Йорк! Заподозренный в том, что он не обладает правом производить гиюр, мистер Рабинович отвечает гапоэлевцам в запечатленной Бабелем манере соратников знаменитого короля одесских налетчиков Бени Крика: "Если это так, то раввин, давший мне сан раввина 50 лет назад, тоже был не в порядке". Нет, нет! Как показала доскональная проверка, он "был в порядке". Стало быть, в полном порядке и мистер Рабинович. И следовательно, в полнейшем порядке гиюр, которому подвергся Элиша Бен-Авраам. Словом, причиной очередного правительственного кризиса в Израиле становится вовсе не именитый баскетболист. И в дважды вышеупомянутой одной из тель-авивских газет появляется под радостным для израильского баскетбола заголовком "Министерство внутренних дел: Олей Пэри - еврей" такое сообщение: "Для нас Олей Пэри полноценный еврей", - передали вчера из кругов министерства внутренних дел в ответ на тот шум, который поднялся в последние дни вокруг вопроса о законности гиюра прославленного баскетболиста". Словом, команде "Маккаби" присуждается победа за явным игровым... виноват, клерикальным преимуществом. Ведь коль скоро Олси Пэри полноценный еврей, то по правилам игры в сионистский баскетбол он и вполне полноценный игрок элитной команды "Маккаби". И рефери дает свисток к началу игры. А между репортером трижды вышеупомянутой одной из тель-авивских газет и Элишей Бен-Авраамом, в прошлом Олей Пэри, происходит такой спортивно-благочестивый диалог: "Вопрос: Кто провел церемонию вашего гиюра? Ответ: Ортодоксальный раввин. Вопрос: Вы знаете разницу между ортодоксальным/консервативным и реформистским гиюром? Ответ: Да, разумеется! Я хочу подчеркнуть, что я намеренно пошел к ортодоксальному раввину, потому что знал, что здесь, в Израиле, смотрят косо на гиюр, произведенный раввином-реформистом. Вопрос: Простите за нескромность, но прошли ли вы обряд Брит-мила? (В чем сущность нескромного вопроса, читатель узнает из точного ответа. - Ц.С.). Ответ: Обрезание мне сделали, еще когда я был ребенком. Вопрос: Известно, что раввины, как правило, подозревают, что мужчина переходит в еврейство для того, чтобы жениться на еврейской девушке. Задавал ли вам раввин вопросы в этом направлении? Ответ: Да, конечно. Я сказал ему, что никогда в жизни не переменю религии ради девушки. Кроме того, заявляю вам со всей ответственностью: в ближайшие годы я не намерен жениться. Я не создан для этого или просто не созрел для семейной жизни. Вопрос: Правда ли, что у вас есть двухмесячный сын? Ответ: Правда. Он родился вне брака. Вопрос: Правда ли, что вы любите и хорошо знаете Танах? (Ветхий завет. - Ц.С.) Ответ: Совершенно верно. Я ежедневно прочитываю главу из Танаха. Больше всего я люблю историю Иосифа, который своими силами, без чьей-либо помощи стал влиятельнейшей персоной в Египте, вторым человеком после фараона. По нынешним понятиям, это означало бы быть египетским вице-президентом. Вопрос: Остается ли у вас время, чтобы почитать книгу, сходить в кино, в театр? (Вопросик вроде бы невинный, но и вроде с подвохом. И Пэри - Элиша смекнул, что надо ответить строго по-маккабистски. - Ц.С.) Ответ: Как я уже сказал вам, я ежедневно прочитываю главу Танаха на английском языке". Простите мне, читатель, пространную цитату. Однако без нее вы не уразумели бы, каковы коренные приметы сионистского баскетбола, в чем сущность его стиля. Итак, прежде всего израильский бескетболист обязан быть полноценным евреем с точки зрения ортодоксального раввината, а не какого-то там консервативного или тем более реформистского. Остальное, полагают сионисты, приложится. Увы, не всегда. Как показали матчи со "Стамбулом", старательное изучение игроками "Маккаби" книги Танаха не прибавило им ни прыгучести, ни меткости, ни скорости. Некоторые тренеры наивно полагают, что обычные тренировки с мячом на площадке, возможно, более благотворно повлияли бы на игру маккабистов в розыгрыше кубка европейских чемпионов. Зато завистливые баскетболисты "Гапоэля" получили моральное удовлетворение: команда "Маккаби" во главе с Олси Пэри не вышла в четверть финала розыгрыша. А как же с игроками "Гапоэля", проявившими себя на спортивной арене великолепными доносчиками? Их слегка пожурили "за поднятый вокруг Элиши шум". Не за донос, боже упаси, нет! Донос-то признан принципиально правильным: неполноценный еврей действительно не имеет права облачаться в спортивную форму клуба "Маккаби". Баскетболисты "Гапоэля" дали промашку в другом: захваченные спортивным азартом, не проверили как следует, действительно ли мистер Рабинович не принадлежит к ортодоксальным раввинам. Выражаясь по-баскетбольному, сыграли на грани фола. Но такое иногда случается и с самыми выдающимися баскетболистами. Так что и в дальнейшем израильским спортсменам следует с неусыпной бдительностью предотвращать просачивание в сионистский спорт неполноценных евреев. И, как водится, втройне бдительней проверять спортсменов, ранее проживавших в социалистических странах. И продолжает Элиша Бен-Авраам приносить очки команде "Маккаби". И продолжает давать интервью представителям прессы. Правда, на темы далеко не спортивные. Недаром свой диалог с баскетболистом репортер четырежды вышеупомянутой одной из тель-авивских газет озаглавил совсем не на спортивный лад, а именно - "Олси Пэри: "Трудно быть евреем". Как бы в подтверждение заголовка, баскетболист заканчивает диалог так: "Да, трудно быть евреем!" В Израиле, разумеется. Впрочем, у Элиши еще остается не использованная доселе никем из его коллег блестящая возможность стать вице-президентом... Любая моя публикация на сионистские темы с выдержками из израильской прессы вызывает, как правило, гневную реакцию Ш. Гимельфарба, главного редактора одной из многократно вышеупомянутых тельавивских газет. Поливает он меня клеветой без зазрения совести! Поэтому специально для него привожу короткую справку: Все фактические материалы для этой главы и все дословные цитаты почерпнуты исключительно из редактируемой Ш. Гимельфарбом тель-авивской газеты "Наша страна". Чтобы господину главному редактору не приходилось рыться в пыльных подшивках, называю соответствующие номера его малоуважаемой газеты: э 2149 (2-я страница), э 2150 (3-я страница), э 2157 (7-я страница). Господину Гимельфарбу остается, видимо, одно: настрочить очередной опус о "преследованиях" советских спортсменов еврейской национальности. А может статься, в клеветническом арсенале сионистской прессы найдутся выдумки и посвежей! Нашлись! И по поводу спровоцированных Западом событий в Польше, и в ответ на разоблачение проводимой Пентагоном подготовки к бактериологической войне, и когда речь заходит о борьбе сальвадорских партизан против проамериканской диктатуры. Всюду Гимельфарбу и его коллегам видится "рука Москвы" и "коммунистическая опасность". Оказывается, даже специально отобранные вояки 82-й дивизии из жандармского контингента американских войск "быстрого развертывания" введены в "возвращенный Египту" Синай в ответ на... военную угрозу со стороны Советского Союза. Стоит ли после этого удивляться, что израильская пресса с особенным усердием продолжает воспевать любой антисоветский штрих к портрету "обыкновенного" молодого сиониста наших дней? "НО ВОТ СПАДАЕТ ТЕМНАЯ ЗАВЕСА..." Рассеять фанатический дурман! В какой атмосфере проходил международный съезд молодых сионистов в Тель-Авиве, мне рассказал в Лондоне английский журналист, посетивший Израиль в качестве корреспондента. Далеко не сочувствующий идеям интернационализма, он тем не менее заметил: - Слушая речи и особенно реплики из президиума, где находились и немолодые сионистские функционеры, я впервые ощутил, как сионизм силится отгородить непроницаемым барьером свою молодежь от всего, с его точки зрения, нееврейского, как он хочет надеть на глаза молодых людей темную завесу... - Вы цитируете "Уриэля Акосту"! - не смог я сдержать восклицания. - Слышал об этой пьесе, но не видел и не читал... А для меня "Уриэль Акоста" - драма, о которой я уже упоминал, - была первым в жизни театральным зрелищем, согретым огнем подлинного искусства и потому навсегда запечатлевшимся в сознании. В небольшом украинском городе я подростком увидел эту пьесу прогрессивного для своей эпохи немецкого драматурга XIX века Карла Гуцкова. Не помню уже, кто из знаменитых русских актеров двадцатых годов гастролировал тогда в нашем непритязательном театре, но в моей памяти до сих пор живет образ Акосты - борца с иудаистским фанатизмом, с мертвыми догмами, с духовной косностью. Тогда, естественно, я не знал, что Гуцков писал свою пьесу накануне революции 1848 года, в атмосфере надвигающейся социальной бури. Но дыхание живительной грозы обожгло меня. Я был потрясен трагической судьбой еврейской девушки Юдифи, отторгнутой фарисеями от любимого Акосты. И вместе со всем залом рукоплескал мужественному возгласу духовно прозревшей перед смертью девушки: "Ты лжешь, раввин!" Особенно взяли за живое пламенные слова героя пьесы, обращенные к жестоким догматикам, сознательно ослепляющим евреев лживыми, фанатичными поучениями. На всю жизнь запомнились слова: Но вот спадает темная завеса, Слепой прозрел, луч солнца видит он Своими просветленными глазами, И блеск его невыносимо ярок... Темная завеса. Эти мертвящие сердце слова приходят мне на ум всякий раз, когда новые факты еще и еще раз обнажают одурманивающие заклинания, обветшалый хлам обрядов и угрозы вперемежку с "теоретическими концепциями", которыми сионизм тщится нравственно, вернее, безнравственно, закабалить еврейскую молодежь. Закабалить духовно и организационно в странах, где черные деяния сионистов не только не пресекаются, а, наоборот, поощряются. Цель этих деяний - лишить молодых людей возможности познать истину, заставить их, говоря словами Акосты, "уклониться от сражений духа". Темной завесой и сегодня пытается еврейский буржуазный национализм отгородить молодежь от прогресса, от борьбы за мир, от прекрасных идей интернационализма, все тверже и уверенней шагающего по планете. Не выйдет! Темная завеса все-таки спадает с глаз еврейской молодежи даже в тех странах, где сионисты чувствуют себя особенно вольготно, где им повсечасно покровительствуют. Приведу два примера. Первый связан со страной, заслуженно считающейся идеологическим и финансовым центром международного сионизма, - Соединенными Штатами Америки. Именно в этой стране даже видного сиониста Арье Элиава, крупного израильского чиновника министерского ранга и бывшего главного секретаря так называемой рабочей партии, ужаснуло разочарование еврейской молодежи в политике и практике сионистских правителей Израиля. По признанию Элиава, "еврейские юноши и девушки Америки все заметней прозревают" и дают заслуженную оценку экспансионистскому захвату израильтянами палестинских земель. В результате такого прозрения они, по словам Элиава, задают себе вопрос: "Куда идет Израиль?" И сколько бы сионистские фанатики ни клеймили своего матерого единомышленника Элиава кличками "малодушного" и даже "пособника антисемитов", его полная тревоги книга "Лестница Израиля" находит все большее число читателей среди еврейской молодежи Америки и Западной Европы. В этом можно видеть еще одно подтверждение явления, именуемого сионистской прессой "актом великого неповиновения" еврейской молодежи США. Молодые американские евреи все больше ассимилируются и все с меньшей охотой выполняют свои обязанности "двойных". В этом и усматривается их "великое неповиновение" сионизму, от которого они в лучшем случае откупаются денежными пожертвованиями. Но сионистских лидеров, в частности руководителей Сохнута, это не устраивает. По их мнению, откупаться деньгами - это традиционный удел пожилых, а молодежь должна "действовать и еще раз действовать". А вот действовать на потребу сионизма многие молодые американские евреи и не хотят! До Элиава полнейшее равнодушие значительной части еврейской молодежи к сионизму встревожило полковника М. Бар-Она, возглавляющего отдел молодежи сионистской организации "Гехолуц", прямо подчиненной Сохнуту. Еще в конце 1968 года полковника послали в США разведать, как относятся к сионистской идеологии молодые американцы еврейского происхождения. По утверждению израильской газеты "Едиот Ахронот", Бар-Он вернулся из США в подавленном настроении. "Передаю печальный привет, мрачную картину сегодняшнего положения, тяжелое предвидение обозримого будущего. Из всей этой славной молодежи (один миллион еврейской молодежи из шести миллионов евреев США) у нас остались лишь жалкие крохи. Немногие, весьма немногие евреи верны еврейству, сионизму и государству Израиль, - скорбит полковник, привыкший по канонам сионистской пропаганды считать непреложным полное тождество еврейства с сионизмом и Израилем. - Еще меньшая часть этой молодежи знает что-либо о своем еврействе... Лишь немногие проявляют заботу о сионизме, об Израиле". Очень верная оценка сетованиям господина сионистского полковника дана в материалах XVI съезда Коммунистической партии Израиля: "Приведенное выше свидетельство подтверждает, что сионисты и евреи - два разных понятия. Сионисты, конечно, евреи, но большинство евреев несионисты, даже в США. Приведенное свидетельство подтверждает, что происходит включение евреев, в особенности еврейской молодежи, в общую жизнь США. А в социалистическом Советском Союзе этот процесс тем более очевиден. Однако сионистские пропагандисты, зачастую признавая существование объективных процессов среди евреев США, отказываются признать этот факт в отношении Советского Союза, исходя из политических антисоветских расчетов, из потребностей "холодной войны"... Естественно, что в Советском Союзе, в условиях социалистического строя, еврейские массы еще крепче привязаны к своей Родине и тем более их не введет в заблуждение сионистская пропаганда". Второй пример приведу из жизни Израиля. Там еще отчаянней ударил в набат профессор Исраэль Эльдад, ближайший друг Менахема Бегина, основатель и идеолог реакционно-террористического движения "Борцы за свободу Израиля", ныне преподаватель двух дисциплин в Тель-авивском техническом институте - истории сионизма и истории сионистского подполья. Эльдад встревожен массовой забастовкой учащихся в Рамалле, протестовавших, в частности, против социальной ограниченности учебных программ и засилья в них религиозно-догматических дисциплин. Волнуют бегинского сподвижника также высказывания некоторых молодых израильтян о необходимости расширить демократические принципы в государственной системе. Не по нутру профессору и другие факты "духовного оскудения" в молодежной среде. "Случилось то, что я называю десионизацией государства, - пишет Исраэль Эльдад в статье под сенсационным заголовком "В своем пиру похмелье" и прямо говорит молодежи: - Мне еще никто не доказал, что демократия - это лучший путь к осуществлению сионизма". Называя сложившийся в Израиле строй "строем распущенности", Эльдад все-таки требует от этого строя строжайше ограничить "разрушительное своеволие" молодежи и поставить ее перед фактом "не расширения, а ограничения демократии во имя жизни нашего государства". Статья Эльдада, о котором мне в Голландии и Бельгии рассказывали как о самом неистовом сионистском философе, написана на иврите. И хотя в ней сказано очень много безрадостного о политическом и экономическом положении страны, сионистская пропаганда сочла возможным и даже нужным опубликовать ее в Израиле на многих языках, в том числе и на русском. Красноречивая деталь! Третий пример показывает, как даже в молодых людях, прошедших основательную школу сионистского воспитания, просыпается совесть и толкает их на смелые антисионистские поступки. Молодой солдат израильской армии Гат Эльгази категорически отказался нести службу на оккупированных территориях за пределами "зеленой линии", то есть на тех арабских землях, которые захвачены Израилем после войны 1948-1949 годов. Эльгази добросовестно нес воинскую службу до того момента, когда его подразделению приказано было перебазироваться за пределы "зеленой линии". Пять раз подряд отказывался солдат выполнять такие приказы, за что ему пришлось расплатиться 120-дневным заключением в карцере. После шестого отказа его предали суду военного трибунала. И все же 27 солдат последовали примеру Эльгази. А когда сионисты обрушили бронированный кулак на Ливан, вслед за солдатами к велению совести прислушались и некоторые израильские офицеры. Полковник Эли Гева потребовал уволить его из рядов армии, "перенявшей традиции гитлеровских извергов". Офицер-резервист Ади Розенталь заявил: "Всех моих родственников умертвили гитлеровцы, как же я могу повторять нацистские зверства!" Офицер-танкист Давид Урбах вместе с группой молодых военнослужащих провел голодовку протеста против израильской бойни в Ливане. Сотни офицеров участвовали в стотысячной демонстрации перед резиденцией Бегина. До десионизации, так обеспокоившей бегинского друга, еще, конечно, далеко. Но факты, отражающие антисионистские настроения части еврейской молодежи в Америке и Израиле, заставляют сионистских руководителей судорожней цепляться за темную завесу и яростней бороться с прогрессивными силами, стремящимися навсегда сорвать ее с глаз молодых людей еврейского происхождения. С помощью все ветшающей темной завесы, щедро позолачивая ее за счет покровителей-магнатов, сионисты пытаются ослепить еврейскую молодежь капиталистических стран и отгородить ее от жизнетворных очагов прогресса и социализма. Они используют темную завесу и в тех случаях, когда их агентура просачивается в социалистические страны с явной целью протянуть свои провокационные щупальца к молодым евреям - строителям социализма. Только непримиримая борьба с фанатическим дурманом буржуазного еврейского национализма, с антинаучными концепциями сионизма окончательно сорвет и уничтожит темную завесу лжи и мракобесия и неминуемо принесет полное прозрение всем, в чью душу сионистам удалось влить хоть каплю своего яда. И прозревшие, увидевшие наконец лучи солнца правды молодые люди смогут от всей души сказать словами Уриэля Акосты: Пускай сияющее солнце Мне жжет глаза сиянием свободы - От жгучей правды я не отрекусь! Единственный оправдавшийся прогноз Жгучая правда, обнажающая черные дела сионизма в их истинно отвратительном обличье, все сильнее стучится в сердца многих юношей и девушек, покинувших Советскую Родину ради жизни в Израиле. С роковым, правда, опозданием они начинают понимать, какую непростительную и непоправимую ошибку совершили, как искалечили собственную жизнь. Это запоздалое прозрение не может, конечно, умалить их вины перед социалистической страной, взрастившей их и открывшей перед ними светлую широкую дорогу. Тем более что почти из каждого иммигранта в первые же дни его пребывания в стране, пока он еще, по их выражению, "тепленький", израильская пропаганда успевает выжать какую-нибудь выдумку себе на потребу. И все же нельзя закрывать глаза на то, что именно молодые люди раньше и чаще, нежели их родители, начинают осознавать полную невозможность для жившего в Советской стране человека смириться с тягостным, безнравственным укладом сионистского государства. И если пожилые иммигранты больно реагируют на материальные ущемления и бытовые неурядицы, то молодежь тяготится моральным климатом, удушливой атмосферой жизни, неведомыми и нетерпимыми для выросшего в Советской стране человека ударами по его достоинству, по его человеческим правам. Вот записанный мной в римском предместье Остии рассказ двадцатилетнего Якова С. Его родителям и сестре с мужем не удалось бежать вместе с ним из Израиля - вот почему я не вправе назвать фамилию Якова и города, где он прожил или, по его выражению, промучился одиннадцать месяцев. - Уже на третий день моего пребывания в Израиле мне вручили сборник изречений основоположников сионизма в русском переводе. Вот, смотрите, львиная часть этой книжки отведена трудам Теодора Герцля. Но что, кроме чувства омерзения, может вызвать такое, например, откровение этого человека, о котором израильские сионисты говорят как о божестве, сверхчеловеке: "Я стал как-то шире смотреть на антисемитизм, который я начинаю исторически понимать и прощать. Более того, я признаю тщетность и никчемность борьбы против антисемитизма. Антисемитизм, будучи мощной и скорее подсознательной силой, не принесет евреям вреда. Я считаю его движением, полезным для развития еврейской индивидуальности". Когда это "изречение" я прочел моей матери, она подозрительно посмотрела на меня и спросила: "А книжечка действительно напечатана в Тель-Авиве? Проверь, не подделка ли это?" Убедившись, что книга издана действительно в Израиле, мать всплеснула руками и со слезами спросила меня: "Теперь ты понимаешь, сынок, куда нас завез твой отец?" Многие предсказания и политические прогнозы Герцля сейчас вызывают у меня только смех, настолько они оказались дутыми и высосанными из пальца. В особенности те, где Герцль рисовал в самых радужных и ярких красках идеальное будущее еврейского государства, построенного в духе сионистского учения. Все эти предсказания оказались мыльными пузырями... Ой, нет, нет! - спохватился Яков. - Один-единственный прогноз Герцля оправдался. Стопроцентно! Вот послушайте, что он предсказывал задолго до основания государства Израиль: "Богатым евреям, вынужденным теперь прятать свои сокровища и пировать при опущенных шторах, можно будет в своем государстве свободно наслаждаться жизнью". Так оно и оказалось! Сионистский Израиль действительно стал "своим государством" для магнатов еврейской национальности, для тех, кто владеет фабриками, банками, заводами, для нескольких десятков семейств элиты. Часть своих капиталов они выгодно разместили за границей. Сооружают шикарные виллы на берегу моря. Разъезжают по самым дорогим курортам мира. Обзаводятся автомобилями новейших марок, а на таких, как мои родители, смотрят с презрением. Своих детей посылают учиться за границу. Словом, действительно "наслаждаются жизнью", как предсказывал Герцль. Но за счет чего? За счет нещадного выжимания соков из своих трудящихся "братьев". И жалуются, что правительство и считающийся профсоюзным объединением Гистадрут недостаточно решительно усмиряют забастовщиков. И наплевать им на "презренные" районы, вроде иерусалимского Неве-Якова и тель-авивского Картамби, где в трущобах среди смрадных нечистот прозябают семьи безработных и пенсионеров. Посмотрели бы вы на этих пенсионеров: у них такой вид, словно они дистрофики! В этих районах много безработных парней. Они перебиваются случайными заработками, ради лишней лиры идут на нарушение закона. Волнует это израильских капиталистов? Нисколько. Они не выписали ни одного чека даже на самую мизерную сумму, когда председатель комиссии помощи молодежи из нуждающихся семей доктор Исроэль Кац призвал их помочь молодым безработным из кварталов бедноты. А такие кварталы имеются в любом израильском городе. Словом, - продолжал Яков, - в Израиле я собственными глазами увидел то, о чем раньше только читал: классовое неравенство. И мой отец - а он страдает в Израиле больше, чем вся семья, так как первым из нас подал мысль о переезде в Израиль, - с горечью сказал мне: "Запомни, сынок. Много лет тому назад я прочитал слова Владимира Ильича Ленина, что среди евреев, как и среди всех людей, есть трудящиеся и есть эксплуататоры, что богатые евреи, как и богачи всех национальностей, давят и грабят рабочих, разъединяют их. Уже здесь, в Израиле, я на своей шкуре убедился, насколько верны ленинские слова, к сожалению, слишком поздно. Подумай над этим, сынок, и прими решение - ведь у тебя жизнь впереди". И ни единым словом не возражал отец, когда я решил бежать из Израиля, где меня ждала только одна участь: непосильным трудом обогащать своих "братьев" по расе - владельцев той текстильной фабрики, где мне удалось устроиться на работу. И я не успокоюсь, - завершил Яков свой печальный рассказ, - пока вся наша семья не вырвется из сионистских сетей. Я убедился, не сладко простому человеку ни в одной капиталистической стране, но в Израиле так изощренно издеваются над новоприбывшими, так опутывают тебя ложью и лицемерием, что там особенно трудно жить. Трудно дышать! Молодые, у которых все позади Немало правдивых, убедительных страниц посвятила наша русская литература безысходной тоске эмигрантов всех мастей и оттенков по родным местам. Немало подобных страниц можно встретить и в литературе других народов. И неудивительно, что многих из бывших советских граждан, поспешивших во имя химерических надежд в израильский "рай" и злорадно подчеркивавших свое "заветное" стремление навсегда позабыть Советскую страну, тоже гложет на чужбине тоска по взрастившей их земле. Тяжело переносят разлуку с Советской Родиной не одни только молодые люди, изведавшие на собственном горьком опыте прелести израильского "рая". Тоска по оставленным родным местам, по друзьям, по работе и учебе, по близкому с детских лет укладу жизни охватывает и молодежь из семей "прямиков" - так именуют тех, кто, получив визу в Израиль под предлогом воссоединения с близкими родственниками, на деле и не помышлял поселиться там. Высокомерно, как на доверчивых дурачков, взирают они на беженцев из Израиля, называя их пострадавшими по собственной глупости. Гордые своей дальновидностью ("нас, дескать, не подцепить на удочку пропаганды "страны отцов", там обойдутся и без нас"), они в Риме обивают пороги орудующей по указке американских сионистов переселенческой организации ХИАС и ждут "распределения". Ждут много месяцев, так и не зная, куда соблаговолят их направить американские благодетели - в Австралию ли, в Новую Зеландию, или вообще сочтут их недостойными хиасовских милостей. Но и в семьях "прямиков", натужно пытающихся уверить самих себя, что у них еще все впереди, молодые сыновья и дочери первыми начинают болезненно ощущать нетерпимые для них черты капиталистического уклада жизни. Восемнадцатилетнюю Раю из покинувшей Советскую Прибалтику семьи сотрудники советского консульства в Риме увидели у своих ворот рано утром, задолго до начала работы. Дрожавшая от предутреннего холода девушка, оказалось, прибежала сюда еще перед рассветом. Она пробыла в Италии всего лишь около месяца, но успела убедиться, что жить на чужбине не сможет. Встревоженные таким настроением дочери, родители предусмотрительно отняли у нее деньги и документы. Несколько месяцев спустя я встретил Раю в Остии. Родители все еще ждали хиасовского "распределения" и упрекали дочь в том, что по ее вине их обошли визой в США. Кто-то из "прямиков", желая выслужиться перед сотрудниками ХИАСа, донес им о предосудительных настроениях и высказываниях Раи. "Из-за тебя, дочка, нам придется довольствоваться Новой Зеландией", - услышала Рая укоризненные слова отца. "Все к лучшему, - вступилась за девушку мать. - Из Америки приходят такие страшные письма, что, может быть, уж лучше эта самая Зеландия". - Но и в Новую Зеландию "прямиков" отбирают, как скот, - поделилась со мной Рая. - Приходится заполнять огромнейшие анкеты, отвечать на постыдные для человеческого достоинства вопросы. Прямо говоря, от нас требуют обязательства о "политической благонадежности". Общей врачебной справки мало, требуют справки от нескольких "проверенных" врачей... Когда я вспоминаю все, что покинула, не могу унять горьких слез, - с трудом сдерживает Рая рыдания. - Папа умоляет меня не портить глаза слезами - не то у меня, не дай бог, заподозрят болезнь глаз и, как "животному с брачком", не дадут визу. Помните, прямо как у Шолом-Алейхема в "Мальчике Мотл". В этой повести - ее так хвалил Алексей Максимович Горький! - дети боятся, что их несчастную мать по такой же причине не пустят в Америку... Кстати, будь у нас возможность заплатить за "гарант работы в США", нам, возможно, дали бы туда визу. Но чтобы тебе прислали такую бумажонку, конечно, фальшивую - там хватает собственных безработных, - надо иметь состоятельного американского родственника. Правда, и состоятельные не очень-то любят раскошеливаться ради таких, как мы. Здесь, в Остии, больше года бедствовала семья, покинувшая Львовскую область. Все их беды, считали они, происходят оттого, что их письма и телеграммы не доходят лично до богатого бостонского родственника. Наконец родственник расщедрился и потратился на "гарант работы". Прошло всего четыре месяца, как бывшие львовяне подались в Америку. А письма оттуда присылают такие, что нельзя без слез читать. Фальшивый гарант, конечно, никакой работы им гарантировать не смог... А что касается нашей семьи, - вздохнула Рая, - то еще неизвестно, как получится с Новой Зеландией. Когда папа в обход ХИАСа рискнул пойти в новозеландское консульство, ему там прямо сказали, что их страна нуждается в неграх, а не в избалованных советской жизнью людях, которые раньше шумели, что обязаны воссоединиться со своими родными в Израиле, а сейчас готовы ехать в первую попавшуюся страну... В общем, жить невмоготу. И не так уж из-за материальных лишений. Страшно другое - все чужое: и язык, и культура, и взаимоотношения людей, и, главное, взгляды на жизнь. Когда я очутилась в Остии, меня утешали красивыми словечками: скоро тебя поглотит река забвения, перестанешь вспоминать родной дом, любимую скамейку в парке, первый школьный урок... Но вижу, эта река забвения обходит меня стороной. И не меня одну. Страшно подумать, неужели я никогда не увижу свою Родину, неужели все потеряно?.. Прощаясь со мной, Рая сказала: - Недавно парень из Литвы, которому удавалось заставить родителей дважды отложить отъезд с Родины, очень верно сказал мне: "Я много читал и слышал, что у молодых все впереди. Это вроде бы неоспоримо. Но у таких молодых, как мы с тобой, все позади". Какие страшные слова: "все позади". А ведь мы с ним еще не вышли из комсомольского возраста... Такие признания вырываются сейчас у тех, кто в час расставания с родной страной забыл, что, говоря поэтическими строками Маргариты Алигер, "Родину себе не выбирают; начиная видеть и дышать, Родину на свете получают непреложно, как отца и мать". Бегут от сионистского владычества На страницах этой книги не раз уже приходилось мне называть Израиль государством, которым правят сионисты. Такое определение я применил и в разговоре с упоминавшимся мной антверпенским коммерсантом Марселем Брахфельдом. Как же он, помню, разъярился: - У вас нет никакого права отождествлять израильский государственный строй с сионизмом!!! Это не так!!! Нет, именно так. Я угодил не в бровь, а в глаз - этим и объясняется ярость господина Брахфельда. С сионистами нельзя действительно отождествлять народ Израиля, ибо среди него есть честные люди, борющиеся во главе с коммунистами против агрессивных планов своих правителей, за мир, демократию и подлинный социальный прогресс, за равноправие арабского населения. Что же касается государственного строя Израиля, его идеологии, политики его правителей, то все это не только можно, но и должно отождествлять с сионизмом. И израильская пресса, к недовольству Брахфельда, не только это признает, но на этом настаивает, как можно видеть из типичного для сионистской прессы высказывания тель-авивского журнала "Неделя". Сей журнал возмутился, к примеру, следующим утверждением советского журналиста: "С первых дней создания государства Израиль его господствующей идеологией стал сионизм". И тут же "Неделя" с негодованием "поправила" советскую газету: "Почему с первых дней! Значительно раньше сионизм стал нашей идеологией. Только благодаря претворению в жизнь этой идеологии и было создано государство Израиль. И существует". Добавим к этому: только благодаря сионизму докатился Израиль до того катастрофического состояния общественной жизни, экономики и культуры, какое сейчас не могут скрыть сами руководители государства. Они полностью пожинают плоды сионистской политики в руководстве государством. И сегодня из сионистского государства бегут уже не только бывшие граждане социалистических стран. Бегут и иммигранты, прежде всего молодые, переехавшие было в Израиль из западных стран, в том числе и те немногие, кого удалось заманить из США. Даже такие, кого американские сионисты провожали с необычайной помпой, чуть ли не как героев. Приведу только один, но весьма выразительный пример. Излагаю его на основании письма одного из нью-йоркских раввинов, Ирвина Айзексона, депутату кнессета Иегуде Бен-Меиру. Думаю, и отправителя и адресата трудно заподозрить в антисионистских настроениях. Вне подозрений и опубликовавшая это письмо иерусалимская газета "Джерузалем пост". Итак, речь идет о том, как "израильское общество, терроризируемое головорезами, общество, где справедливость, закон и порядок уступили место насилию, угрозам и коррупции", заставило молодоженов Иоэла и Иегудит Айзексонов покинуть Израиль. Поселились они в иерусалимском пригороде Мевассерете, где купили полуразрушенный двухкомнатный домик, вернее, как пишет Ирвин Айзексон, "лачугу с самыми примитивными удобствами". И после того как домик был отремонтирован и приведен в сравнительно годное для жилья состояние, на новоселов обрушился влиятельный сосед - шеф местной шайки молодых гангстеров Эли Сибони. Это имя наводит страх на всех жителей мрачного иерусалимского пригорода. Известные далеко за пределами Мевассерета своими вымогательствами и ограблениями, братья Сибони решили выжить неугодных им соседей. В ход были пущены все средства - от разграбления дома и уничтожения фруктовых деревьев до отравления собаки и нападения на... крохотную Михель, дочурку Айзексонов. Молодые Айзексоны вынуждены были бежать. Единственное, но весьма слабое утешение для них то, что они не первые и, очевидно, не последние жертвы молодых гангстеров. Подчинив себе группу безработных парней, братья Сибони вот уже несколько лет тиранят весь пригород. Это я утверждаю уже не только на основании письма Айзексона и скупых, но довольно частых сообщений израильской печати. Я слышал, с какой дрожью в голосе Иосиф Друзес, проживший в Мевассерете два с половиной месяца, говорил мне в Остии: - Там, где правят братья Сибони, там люди жить не могут. Впрочем, у молодых парней есть единственный выход - пойти на поклон и в услужение к гангстерам. Тойва Ценнерман, правда, в Мевассерете не проживала. Но "слава" братьев-гангстеров докатилась и до Тель-Авива. И когда чиновники министерства абсорбции, куда в поисках жилья пришла потерявшая в Израиле мужа женщина, направили ее с детьми на жительство в Мевассерет, она бежала из страны. Двадцать шесть дней сумел выдержать в этом городке девятнадцатилетний Борис Фудман. Двадцать пять дней он искал работу. Один день он работал... подручным подпольного торговца наркотиками. Шайка братьев Сибони решила его "испытать" на этой простейшей, с их точки зрения, работенке. - Стать преступником не хотел, - рассказывает Борис. - Остался один выход: бежать! Бежать, пока преступная среда не засосала меня со всеми потрохами! Таков моральный климат в городке, от которого рукой подать до "исторической столицы" государства Израиль. "Духовное гетто - его выдержать нельзя". "Догмы иудаизма имеют силу государственных законов - это душит". "Люди, совсем далекие от религии, должны заискивать перед приверженцами иудаизма - это воспитывало в нас пресмыкательство, потерю собственного достоинства". Я привел на выборку несколько фраз из моих блокнотов, где записаны неприукрашенные повествования бежавших из сионистского государства молодых людей. Об удушающей атмосфере распоясавшегося иудаистского догматизма написал мне из Афин Григорий Экстер. И проиллюстрировал свое письмо двумя десятками любительских, но достаточно выразительных фото. Семнадцатилетним парнем уехал он в Израиль из Кишинева. Отец мотивировал необходимость отъезда тем, что его ждет не дождется мать. Однако она встретила сына более чем прохладно. Трепещущая перед клерикальными властями старуха была уверена, что ее сын Ефим оставит свою жену русской национальности в Кишиневе. Мать мечтала обвенчать сына с "настоящей женой". Это в Советском Союзе, отмечает Григорий, никого не трогает любой смешанный брак, а в Израиле клерикалы и сионисты не очень-то жалуют "иноверных" жен. А отец Григория, глупец, привез с собой Валентину Васильевну. Помимо нее, не очень-то пришелся по вкусу старой бабушке и внук; в его характере и, главное, внешности ее ужаснуло многое, унаследованное от "чужеродной" матери. В такой обстановке жить, естественно, было нельзя. Изведав ужасы прозябания в трущобе, Экстеры бежали из Израиля. Только ли потому, что, как пишет мне Гриша, "в сионистском Израиле людей без капитала за людей не считают"? Нет, семья Экстер, и прежде всего самый молодой из них - Григорий, - не могла смириться с фанатическим догматизмом, составляющим вкупе с антикоммунизмом и расизмом существо современного сионистского движения. Сколько пришлось за несколько месяцев пребывания в стране юноше выстрадать из-за родной матери "чужой крови"! Недаром он сравнивает свое положение в Израиле с беспросветным существованием калек, которые "стоят на автобусных станциях и просто на улицах с консервной банкой в руках и просят на кусок хлеба". Не привожу цифр, иллюстрирующих динамику роста реэмиграции из Израиля, - за самый короткий срок эти цифры безнадежно устареют. Воспользуюсь только наблюдением Бори Глейзера, с которым встретился в Остии. Увезенный родителями из Белоруссии за четыре месяца до того, как мог получить советский паспорт, Боря, изведавший полуторагодичные тяготы израильской жизни, подметил весьма характерную примету массового бегства: - Родители привезли меня в Израиль в конце семьдесят четвертого. Витрины и окна дверей комиссионных и скупочных магазинов были сплошь размалеваны разноцветными надписями: "Вниманию приехавших олим! Покупаем и платим хорошие деньги!.." И дальше перечислялись пуховые подушки и узбекские ковры, рижские транзисторы и янтарные изделия и еще много прочего. У магазинов суетились зазывалы. А в конце нашего пребывания можно было уже увидеть скромные объявления: "Вниманию уезжающих олим!.." Перечислений нужных вещей уже не было, но у дверей толпились люди с тюками. Как раз в очереди я и познакомился с парнем и девушкой из Аргентины. Они меня предупредили, что за купленные вещи дают чуть ли не полцены. Девушка объяснила: "Они пользуются тем, что мы торопимся и стараемся поскорей выбраться отсюда - вдруг власти найдут какой-нибудь предлог, чтобы аннулировать выездные документы. Они же прекрасно понимают, что такие "туристы", как мы, никогда сюда не вернутся". А парень добавил: "Ничего не поделаешь, придется продавать вещи за любую цену, только бы поскорее уехать. Ты же сам знаешь, остаться здесь - это значит загубить жизнь". Вот так научное открытие! Если приведенные мною рассказы молодых беженцев попадутся на глаза израильским сионистам, знаю, они злобно повторят модную в Израиле фразу: "Так говорят люди, зараженные еврейским антисемитизмом". Затем обязательно последуют издевательские насмешки над "запутавшимися в сети сентиментальных воспоминаний антипатриотичными слюнтяями". Одни тоскуют, другие делают на этом свой бизнес: доносят на тоскующих. Вот типичная формулировка доносов: "Вчера вечером наши соседи с грустью пели, сначала поодиночке, а затем все вместе, песню Дунаевского о советской Одессе, и еще вспоминали, что эту мелодию каждый час играют одесские куранты". Обвинение против одного из "нестойких", проживающего в Холоне бывшего ленинградца, подхватило множество израильских газет. "Виновный" осмелился при детях воскликнуть: "Ах, пройтись бы по ленинградским мостам, увидеть бы Неву! За час такой прогулки готов отдать год жизни!" Органы сионистской пропаганды, изощряясь в остроумии, осыпали "антипатриотичного слюнтяя" издевательскими насмешками вроде такой: "Антипатриота, который так тоскует по чужой Неве, стоило бы окунуть головой вниз в наше родное Мертвое море - если выплывет, больше никогда не будет тосковать по Неве!" Насмешки насмешками, но израильские власти всерьез стараются оградить новоприбывших от всего, что напоминает им о покинутой родной земле. Скажем, когда цензура приметила в декорациях антисоветского ревю "От Крещатика до Дизенгофа" силуэты молодых березок, театру было приказано убрать "деревья, по которым льют слезы нестойкие олим". Их, испытывающих неизбывную тоску по советской земле, по утраченным радостям свободного труда и созидания, по загубленным светлым перспективам, озлобленные сионистские пропагандисты осмеливаются именовать "людьми, зараженными еврейским антисемитизмом". Нашлись даже ученые деятели, готовые подкрепить такое клеветническое утверждение псевдонаучной белибердой. Доктор Арье Левитин из Иерусалима, например, осмеливается утверждать: "Я столкнулся в Израиле с новым психопатологическим симптомом, еще не описанным в науке, который можно было бы назвать симптомом генерализованной ненависти к земле своих отцов. Да, я не оговорился, - подчеркивает доктор, - это особое эмоциональное состояние, проявляющееся в ненависти к солнцу, к камням, языку и людям этой страны". Неужели яростному буржуазному националисту Левитину невдомек, что "генерализованная" ненависть так и прет из его собственных разглагольствований? Нечего, господин доктор, прикрываться высокопарными рассуждениями о солнце и камнях, о языке и людях! Очень многие бывшие молодые граждане социалистических стран не приемлют в Израиле драконовских жестоких порядков, установленных сионистами. Не приемлют сионистские мертвые догмы и постулаты, убивающие в людях то, без чего человек жить не может, - надежду. Не приемлют оголтелое отречение сионистов от всего, что не служит их классовым и расовым интересам. Задыхаются в удушливой атмосфере лжи и лицемерия. Не выносят унижающего их социального неравенства. Возмущены разгульной жизнью роскошествующей буржуазии и высокомерием наезжающих в страну заокеанских благодетелей. Подавлены непрерывной, ни на один день не затухающей военной истерией. А сионисты приклеивают им ярлычок "не подготовленных к современному европеизму провинциалов" и дают презрительные, по их понятиям, клички "еврей из Бобруйска" и "местечковый аристократ". И можно только горько сожалеть, что бежавшим из сионистского государства парням и девушкам потребовалось столь мучительное "испытание Израилем", чтобы осознать, сколько высокой правды в искренних строках советского поэта Хаима Бейдера, переведенных на русский язык его ленинградским другом - поэтом Виктором Андреевым: Без этой вишни за моим окном, Сейчас одетой в нежную листву, Без вишни, первым пахнущей дождем, Я разве проживу? И без лазурной крыши над землей, Без небосклона, без его глубин, Я разве смог бы воспарить душой Хотя б на миг один? Без Родины, без матери-земли, Без ежедневных дел страны родной, Которые вошли в дела мои, Что стало бы со мной? И без друзей, без искренних друзей, С кем радости и горести делить, С кем жизнь моя богаче и честней, Сумел бы я прожить? Да, не сумеют прожить на чужбине многие покинувшие советскую землю парни и девушки без знакомой с колыбели родной природы, без ежедневных привычных дел строящего коммунизм народа, без искренних друзей. Осознав это, бегут они с земли, где правит сионизм. И, слушая их высказывания, читая их письма, вспоминаешь полемичные, острые, но исполненные высокого чувства патриотизма строки Павла Когана: "Я б сдох, как пес, от ностальгии в любом кокосовом раю". "Не в сладком ропоте хвалы..." Славный боец ленинградской большевистской гвардии Емельян Михайлович Ярославский в воспоминаниях о Ленине рассказывает, как Владимир Ильич по поводу клеветнических измышлений врагов частенько повторял некрасовские строки: Он ловит звуки одобренья Не в сладком ропоте хвалы, А в диких криках озлобленья. Сейчас мне припомнилось это в связи с тем, что, клевеща на своих идейных противников, израильские сионисты с особенно крикливой озлобленностью говорят о комсомольцах. Немало исступленно клеветнических эпитетов расточают они по адресу комсомольцев Израиля, где сионизму хотелось бы ощутить себя полновластным, не знающим противников монополистом в деле идейного воспитания молодежи. Кого бы из сионистов - знатных или рядовых, пожилых или молодых - ни приходилось мне слышать, ядовитые измышления о комсомольцах сыпались как из рога изобилия. Дора Баркай, о чьих откровениях я уже не раз упоминал, раздраженно говорила мне в Гааге: - Враги израильского общества - только так я могу назвать комсомольцев! - пытаются сорвать чуть ли не каждое мероприятие правительства. До всего у них доходят руки, до всего у них дело. И до помощи забастовщикам, и до высокой платы за учение в университетах, и до того, почему в закрытые спортивные клубы не принимают каждого и всякого. А кто ходит в обнимку с арабами и сбивает этим с толку еврейскую молодежь? Конечно, комсомольцы. А кто читает старшеклассникам антисемитское решение ООН о том, что сионизм - это, видите ли, расизм? А кто... - Чуть не задохнувшись от злобы, моя собеседница безнадежно махнула рукой. Такого же рода "аттестации" израильским комсомольцам мне довелось слышать в Роттердаме на собрании бнейакибовцев и в Антверпене на собеседовании в молодежной организации "Защита еврейского духа". Попасть на эти сборища молодых сионистов помогли мне местные "вроде бы сионисты" - из тех, кто исправно платит сионистам все взносы и аккуратно вносит пожертвования из-под палки, но еще не решил, стоит ли его детям становиться "оформленными" сионистами или лучше любым способом "тянуть резину". Потом один из моих провожатых, причастный к медицине антверпенец, поделился со мной: - Вам покажется странным, но эти молодые "защитники еврейского духа" мне гораздо менее симпатичны, чем комсомольцы. Потому хотя бы, что комсомольцы насильно не заставляют мою дочь вступить в их организацию, а молодые сионисты заставляют. Ой, еще как заставляют! - И добавил со вздохом: - Не хотят знать, что девушка родилась в Бельгии, воспитывалась в Бельгии, становится человеком в Бельгии. Спросите ее, на каком языке она думает и рассуждает? На фламандском. Какое же ей дело до того, что бог избрал евреев для "особой миссии"! Об этом твердят и твердят кипы книг и брошюр, которыми, не считаясь с деньгами, засыпают ее здешние сионисты. А что касается израильских комсомольцев, то по сегодняшнему собеседованию нетрудно было догадаться, что для израильских сионистов они кость в горле. И большущая! По рассказам многих бежавших из страны людей, на первых же собраниях иммигрантов представители Сохнута и министерства абсорбции строго напоминают: - Тем, у кого в семье есть подростки, надо остерегаться наших комсомольцев. Они очень въедливы, настойчивы, особенно когда речь идет об отношении к арабам. Не разрешайте вашим детям контактировать с комсомольцами, учтите, такие контакты могут начаться уже в школе. Предупредите детей: комсомольцы - наши антагонисты, они вам помешают стать достойными израильтянами! Особенно ненавистны члены Коммунистического союза молодежи Израиля работникам "Алият-Аноара" - специального отдела Сохнута по абсорбции молодежи. Вот рассказ журналиста, часто выезжающего корреспондентом одной из лондонских газет в Израиль: - В Тель-Авиве меня как-то пригласили к себе руководители Сохнута. Решили познакомить со своей работой, дабы я освободился от предубеждений, имеющихся у нашего брата журналиста к этому учреждению. В ходе разговора я узнал, что ассигнования на "Алият-Аноар" из года в год растут и штаты именно этого отдела все расширяются. "Но ведь численность иммигрантской молодежи в Израиле уменьшается", - вежливо заметил я. Хозяин кабинета побагровел, глянул на меня какими-то трагическими глазами и воздел руки кверху: "А комсомол? Это же кара небесная!" О некрасовских строках в устах Владимира Ильича я рассказал Ахмеду Сааду из города Акко, члену Центрального комитета израильского комсомола. Он старательно записал эти строки в блокнот и воскликнул: - Расскажу своим товарищам! Обязательно! Пусть еще раз убедятся: если сионисты ругают и поносят нас, значит, мы действительно делаем что-то полезное для мира и прогресса. Значит, мы действительно следуем примеру героев наших любимых книг... - Каких? - Они вам знакомы. "Как закалялась сталь" Николая Островского, "Молодая гвардия" Александра Фадеева, "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого... А за последнее время очень полюбилась нам "Джамиля" Чингиза Айтматова. Наш разговор с Ахмедом происходил в самом преддверии XI съезда израильского комсомола. Приближение этого события обострило нападки израильской буржуазии на комсомол, а покорные ей полицейские изощренней стали придираться к комсомольцам. Полиция, за чьей спиной стояла политическая разведка, начала вызывать комсомольцев по любому поводу и без всякого повода. В Кфар-Насифе им сделали строгое внушение за разучивание революционных и советских песен на совместных собраниях еврейских и арабских молодых трудящихся. Предприниматели договорились не давать работы парням и девушкам, уличенным в распространении комсомольских журналов "Иньан" ("Дело") на иврите и "Ал-рад" ("Будущее") на арабском языке. Пытается, скажем, комсомолец устроиться на должность школьного учителя или спортивного инструктора, хотя бы даже с пониженной заработной платой, а его встречают так, словно в стране действует пресловутый закон ФРГ о запрете на профессии. Директора школ в Хайфе и владельцы спортивных сооружений в Тель-Авиве стали требовать от желающих поступить на работу даже письменное подтверждение своего отрицательного отношения к комсомолу. Словом, сионизм и его прислужники пошли на все, чтобы накануне съезда комсомола всячески погасить активность комсомольских групп на предприятиях, в деревнях, в школах. - И в эти нелегкие дни, - рассказывает Ахмед Саад, - нам все чаще вспоминалось теплое приветствие Центрального Комитета ВЛКСМ и Комитета молодежных организаций Советского Союза к пятидесятилетию нашего комсомола. В приветствии было сказано, что советская молодежь хорошо знает, в каких трудных условиях комсомольцы Израиля ведут свою упорную борьбу. Да, борьба неимоверно упорная. Нетрудно представить, как ополчился против нас сионизм, если знает, что в основе работы нашего союза лежит идея еврейско-арабского братства и что мы признаем Организацию освобождения Палестины в качестве единственно законного представителя палестинского народа. Накануне съезда, - говорит в заключение Ахмед Саад, - некоторым комсомольским группам пришлось работать в обстановке непрерывных преследований. И все же израильский комсомол, встречая свой XI съезд, заметно усилил работу среди учащихся старших классов. Это очень напугало сионистов - ведь выпускники идут на три года в армию. Несколько учащихся последнего, двенадцатого, класса были даже исключены из школ. О росте влияния комсомольцев на старшеклассников говорит такой факт: в одной из школ Рамат-Ганы выпустили однодневную газету в антимилитаристском духе. Переполох! Но расследование показало, что среди выпустивших газету учеников были только сочувствующие комсомольцам ребята. Под влиянием комсомола 32 старшеклассника решились и на такой шаг: выступили с публичным заявлением протеста против оккупации арабских территорий. Протест был настолько резкий и подтверждался такими убийственными для оккупантов фактами, что ни одна газета, даже из "непартийных", не согласилась опубликовать его хотя бы как платное объявление. Крепнет израильский комсомол Наметившаяся в октябре 1973 года, в дни войны, резкая поляризация политических позиций израильской молодежи обострилась накануне XI съезда. И неудивительно, что особенно яростно мешали комсомолу готовиться к своему съезду наиболее экстремистские правые движения вроде "Гуш эмуним", ратующего за всяческое расширение военных поселений на оккупированных арабских территориях. Одиннадцатый съезд, на котором присутствовала делегация ВЛКСМ, израильский комсомол провел под лозунгом "На защиту прав молодежи, за мир, демократию и дружбу!". К этому съезду значительно расширились ряды израильского комсомола. Вот динамика роста: со времени Х съезда к 1974 году число членов КСМИ увеличилось на 17 процентов, к 1975-му - на 22 процента, к 1976-му - на 24, к 1977-му - на 35 процентов и в течение нескольких месяцев перед XI съездом - на 22,5 процента. Тревожные голоса прозвучали на съезде по поводу хронического сокращения бюджетных ассигнований на образование. Ссылаясь на отсутствие средств, все больше начальных школ и детских садов отказываются от продленного дня, а это наносит тяжелый удар прежде всего по семьям трудящихся, где и женщина вынуждена работать хотя бы за пониженную зарплату. Съезд потребовал составления новых учебных программ, которые опирались бы на подлинную науку, на прогрессивные идеи и, будучи независимы от клерикальных догматов, способствовали бы развитию подлинно свободолюбивого мышления среди учащихся. С негодованием говорили депутаты съезда о глубокой реакционности законов, регулирующих правовое положение трудящейся молодежи. Эти законы до предела ограничивают возможности молодых рабочих повышать свою квалификацию, дают полный простор эксплуататорским действиям предпринимателей, обходят элементарные правила охраны труда подростков. Особенно в тяжелом положении находятся молодые рабочие-арабы. - Если в стране стало нормой подчеркнутое ущемление прав трудящихся женщин, - можно было слышать на съезде, - то сильнее всего это сказывается на женской рабочей молодежи. - Бедность среди молодежи растет не по дням, а по часам, - раздавались на съезде голоса. - Кучка молодых богачей и массы молодых бедняков - таково лицо современной израильской молодежи. Десятки тысяч молодых людей не учатся и не работают! Власти считали, что таких было "всего лишь" около 20 тысяч. Но ведь это преогромнейшая цифра для небольшого населения Израиля. Куда же лежит путь юношей и девушек, лишенных учебы и работы? Чаще всего - в среду преступников, наркоманов, проституток! О каких бы лишениях и бедах молодежи ни говорилось на съезде, неизменно подчеркивалось, что для арабских юношей и девушек эти лишения и беды тяжелы вдвойне... Наряду с этим на десятках конкретных примеров были показаны достижения комсомола в укреплении дружбы между еврейской и арабской молодежью. Это весьма знаменательно, если учесть, что период между Х и XI съездами характеризовался особенным нагнетанием аннексионистских настроений в сионистской пропаганде, исключительно частыми правительственными карательными экспедициями против арабского населения, непрекращающимися бандитскими нападениями на сопредельные арабские страны. - Евреи и арабы могут жить не только в мире, но и в дружбе - израильские комсомольцы доказали это, - сказал мне в Оксфорде техник Гидеон Сурмель. - Я это утверждаю, хотя, как человек уже немолодой, за четыре с лишним года жизни в Израиле не имел прямого отношения к политической жизни молодежи. Когда иммигрант попадает в Израиль, телевидение и радио ему вдалбливают в голову: "Помни: арабы - твои враги!" То же самое он читает в сионистских газетах, то же самое он слышит от старожилов-националистов. И постепенно иммигрант внушает себе, что с арабом надо всегда быть начеку, что арабу не надо давать образования - пусть выполняет самую черную работу, пусть вывозит мусор и чистит тебе обувь! И чем чаще будут его карать, тем спокойней будет твоя жизнь. А комсомол на деле показал: вот смотрите, с арабами можно и нужно учиться в одном учебном заведении, работать рядом на фабрике, вместе отдыхать и ездить на экскурсии. Поверьте, когда в 1974 году комсомольцы провели молодежный еврейско-арабский фестиваль дружбы, многие в Израиле просто ахнули от изумления и не верили своим глазам... Приветствуя XI съезд израильского комсомола, делегация ВЛКСМ выразила уверенность в том, что "он явится важной вехой в развитии Коммунистического союза молодежи Израиля, в усилении его влияния и авторитета среди молодежи страны". Так оно и произошло. Израильские комсомольцы и поддерживающая их молодежь ощутили прилив новых сил. Это воплотилось в конкретных делах. Вскоре после съезда 80 старшеклассников-допризывников, которых в будущем году ожидал призыв на военную службу, обратились с открытым письмом к Бегину, премьеру самого реакционного из всех правительств Израиля. Юноши потребовали от вынашивающего откровенно расистские планы Бегина проведения мирной политики, освобождения оккупированных территорий, признания права арабского народа Палестины на самоопределение. "Если премьер-министр не станет на путь мира, - говорилось в письме, - то руки его будут обагрены нашей кровью, кровью павших на новой войне". Правительство подвергло "крамольников" бешеной травле. Тем не менее по их пути пошли многие другие допризывники - учащиеся, студенты, рабочие, выходцы из мелкобуржуазных семей. Бегин, с потрохами продавшийся спекулянтам из военно-промышленного комплекса и владельцам крупных вкладов иностранной валюты в банках, стал получать десятки подобных писем. В конце концов с открытым протестом против подготовки к новым войнам к Бегину обратилось несколько тысяч офицеров запаса. Их поддержали свыше сорока тысяч израильтян, они вышли в Тель-Авиве на митинг протеста против оккупационной политики правительства. И сионисты утверждают - на сей раз небезосновательно! - что в проведении этого многоголосого и внушительного митинга сторонников мира не последнюю роль сыграли комсомольцы. Да, они достойно и смело идут в первых рядах тех, кто под руководством Коммунистической партии Израиля борется за мир на израильской земле и на всем Ближнем Востоке, за уход оккупантов с незаконно захваченных арабских территорий, за свободную жизнь израильтян без замшелых догматов, без прислужничества американскому империализму. Крепнет израильский комсомол - это значит, что в самом сионистском государстве крепнут силы, все решительней и весомей мешающие буржуазному национализму и клерикализму улавливать и затягивать в свои сети молодые души. Очень активно и энергично проявили себя израильские комсомольцы во время последних выборов в кнессет. Сторонники Бегина открыто запугивали избирателей, использовали даже прямое насилие над ними. Разгул экстремизма, "демонстрация мускулов", выразившиеся в новых разбойничьих нападениях на Ливан и уничтожении оборудованного Ираком в мирных целях атомного реактора, создали в дни избирательной кампании невыносимую обстановку для прогрессивных кругов Израиля. И все же в таких условиях израильский комсомол вместе со всеми союзниками по Демократическому фронту за мир и равноправие действовал, по оценке товарища Меира Вильнера, самоотверженно. В том, что Демократический фронт сохранил в основном свои позиции в кнессете, большую роль сыграли и комсомольцы. "У нас как у других!" Двенадцатый съезд КСМИ, прошедший в апреле 1982 года, активизировал борьбу израильских комсомольцев за права рабочей молодежи, жестоко эксплуатируемой предпринимателями. Эта борьба протекает необычайно остро, ведь безработные зачастую согласны приступить к работе на самых тяжелых условиях. А в стране более 40 тысяч неработающих (и нигде не обучающихся!) юношей и девушек. Борьбу за права трудящихся возглавляет Демократический фронт за мир и равноправие в Израиле, и прежде всего ведущая сила этого фронта - Коммунистическая партия Израиля. Своим старшим товарищам - коммунистам достойно, по-боевому помогают израильские комсомольцы. Особенно горячо и результативно содействуют они проведению забастовок - наиболее массового и распространенного средства борьбы трудящихся с непрестанно обесценивающей их заработную плату инфляцией, с беспрерывным ростом военного бюджета. Даже сионистская пресса, исходя из, видимо, преуменьшенных данных за первую половину семидесятых годов, вынуждена была признать ежегодный урон израильской экономики от забастовок в 160 тысяч рабочих дней. Весьма угрожающая цифра для небольшого государства! Однако вторая половина 1978 года начисто перечеркнула эту цифру, прекратила ее в заниженную, устаревшую. В августе, сентябре и особенно в ноябре страна не знала ни одного дня (да, ни одного!) без забастовки. То ли потому, что забастовочное движение стало привычной приметой израильской жизни, то ли из желания преуменьшить его значение израильская пресса пишет о забастовках чрезвычайно скупо. Бастуют портовики, моряки, медицинские сестры, энергетики, машиностроители, бастует технический персонал научных учреждений и вузов, забастовки проводят связисты, муниципальные служащие, текстильщики. А пресса об этом сообщает походя, как говорится, в три строчки. Зато на первых страницах под кричащими заголовками газеты информируют читателей о забастовках в странах Америки и Западной Европы. Это, кстати, весьма типично для сионистских пропагандистов и журналистов. Ведь они из кожи вон лезут, только бы доказать: "У нас как у других! Разве у них лучше?" Их печатная и устная пропаганда нередко исходит из, мягко говоря, оригинальных логических построений таких образцов: - Вы говорите, в Израиле есть безработица. А в Западной Германии с ее высокоразвитой экономикой разве нет безработицы? - У нас, вы считаете, неимоверный рост инфляции. Поезжайте во Францию - увидите, как там скачут цены! - Вас беспокоит рост преступности. Вы, очевидно, не знаете, как расцвела преступность в Италии! Только и слышишь ссылки на Америку, на Канаду, на Голландию, на десятки других западных стран, где имеются те же социальные язвы, какие разъедают израильское общество. Словом: "У нас как у других! Разве у них лучше?" Даже когда в конце года трижды бастовали государственные служащие, не получающие так называемых специальных надбавок, и министр внутренних дел Иосеф Бург прибегнул к драконовским мерам - разослал сотням бастующих служащих персональные предписания - ультиматумы об обязательном выходе на работу, газеты уделили этим событиям лишь несколько строк. Хотя господа редакторы знали, что невыполнение ультимативных предписаний влечет за собой крутые меры полицейского характера. И только о забастовках учителей сионистская пресса заговорила в полный голос. Особенно с тех пор, как после прекращения сентябрьской учительской забастовки, в конце октября, с новой силой вспыхнула более мощная забастовка преподавателей старших классов. Семь недель длилась она. Семь недель двери школ были закрыты для 300 тысяч учащихся. Попутно с учительской забастовкой в разных городах страны проходили демонстрации родителей, тщетно взывавших к правительству такими обращениями на плакатах: "Семьи учителей в долгах, им не на что жить!"; "Подумайте о юном поколении! Если министерство не договорится с учителями, учеников 12-х классов заберут в армию недоучками!"; "Когда бастуют и голодают учителя, действуют и процветают торговцы наркотиками и дельцы секс-индустрии!" Совещание директоров школ Мигдал-Аэмека, Бейт-Шеона, Акко, Тверии, Нацерат-Илита, Кармиеля и других городов назвало забастовку "катастрофой всей системы просвещения Израиля". И все же правительство долго и категорически отвергало все без исключения требования учителей об увеличении заработной платы и создании нормальных условий для преподавательской работы. Председатель профсоюза преподавателей старших классов Реувен Авирам в связи с этим заявил: "В правительстве имеются министры, которые заинтересованы в продолжении забастовок, чтобы использовать ее как "пробу сил" в отношении других секторов в народном хозяйстве". Комсомольцы развернули кампанию за немедленное общественное расследование предъявленного министрам обвинения. В ответ на это даже самые правые сионистские газеты типа "Нашей страны" должны были признать, что правительство напрасно упорствует и не хочет видеть, как "юноши и девушки становятся истинными жертвами этого упорства". Сами жертвы тоже обращались к правительству и кнессету. Еще в конце 1978 года ученики выпускных классов провели в Иерусалиме на площади у кнессета символическую "церемонию похорон израильского просвещения". Они безрезультатно призывали депутатов кнессета от правящего, "бегинского", блока Ликуд выйти на площадь и выслушать их. Учащиеся иерусалимской гимназии "Бейт хенут тихои" прямо назвали свою демонстрацию "протестом против равнодушия правительства". Просили правительство удовлетворить справедливые требования бастующих учителей и учащиеся гимназии "Герцлия". Вместе с ними на демонстрацию вышли родители. Политическую остроту многим демонстрантам придали поднятые комсомольцами плакаты с такой надписью: "Учителя больше заслуживают заботы, чем депутаты кнессета!" Мне объяснили, почему многочисленные прохожие бурно реагировали на это напоминание. Оказывается, в разгар учительской забастовки специальная правительственная комиссия утвердила решение о выплате депутатам кнессета нескольких видов дополнительного ежемесячного вознаграждения, увеличив тем самым их жалованье сразу на 52 процента. В то же время учителей предупредили, что ни за что не выплатят им полную зарплату за период забастовки. "Для наших учителей жалеете лишнюю лиру, а религиозным школам помогаете десятками миллионов!" С такими плакатами вышли на демонстрации в поддержку забастовщиков старшеклассники в Бней-Браке, Кфар-Ксидиме, Гиват-Ольге. Это привело власти в ярость: школьники-допризывники открыто выступают против государственных субсидий клерикальным учебным заведениям - так называемым "йешивам" для юношей и хасидским школам для девушек. Вдвойне разозлило сионистов то, что плакат юных демонстрантов угодил, как говорится, в самое яблочко: как раз в те дни стало известно, что только с 1 апреля по 30 сентября 1978 года на такие субсидии было истрачено 17 миллионов лир. Подобные факты особенно возмущают жителей Израиля в последние годы, когда все чаще и громче раздаются голоса протеста против усиливающейся политизации религиозных догм иудаизма, когда действия сионистских руководителей государства заставляют многих израильтян глубоко призадуматься над призывом XVII съезда Компартии Израиля: "Долг всех демократических сил нашей страны добиваться введения гражданской конституции, отделения религии от государства, предоставления гарантий свободы совести и вероисповедания, принятия гражданских и демократических бракоразводных законов". Правительство пошло на незначительные уступки бастующим, только когда узнало, что некоторые преподаватели решили искать любую, самую неквалифицированную работу и не возвращаться в школы. Учителя прекратили забастовку, добившись лишь частичного удовлетворения своих требований. И все же те семь недель всколыхнули население страны - и врагов и друзей бастовавших. О многом поразмыслила, видимо, и учащаяся молодежь. В некоторых школах Тель-Авива, Бейт-Берла, Рамле, Хайфы и других городов возвратившиеся на работу учителя услышали: "Мы, конечно, рады возобновить учебу. Но нам очень обидно за вас. Неужели вы не могли довести до конца свою справедливую борьбу?" "Как жаль, что вы не добились своего! Правда, теперь мы убедились, что сплоченность и единство - сильное оружие в борьбе с власть имущими, которым на руку то, что страна не имеет конституции". "За эти семь недель мы многое поняли. А это так важно - ведь приближается время, когда и нам, наверное, придется отстаивать свои права с помощью забастовок". Сионистская пресса встретила такие высказывания юношей и девушек злобными комментариями об увеличившемся влиянии юных коммунистов на школьников. Забастовочная волна в Израиле не стихает. То и дело вспыхивают новые забастовки медицинских сестер, энергетиков, муниципальных служащих. И они ощущают не только искреннее сочувствие, но и действенную поддержку комсомольцев. На переднем крае Не оставили без внимания израильские комсомольцы и привычные для сионистской пропаганды утверждения, что жертвой нацистского геноцида на оккупированных землях было исключительно еврейское население. С какой целью сионизм вбивает такие небылицы в головы молодежи, не знавшей ужасов гитлеровского нашествия? Для того, конечно, чтобы укрепить в ее сознании клеветнический тезис, сформулированный сионистским историком Ицхаком Арадом: "Все народы были равнодушны к беде евреев на оккупированных территориях". И комсомольцы Израиля, верные идеям социалистического интернационализма, прилагают немало энергии, чтобы молодые израильтяне знали правду об истинных жертвах, понесенных под фашистским игом многими народами Европы. Празднуя ежегодно День Победы над фашизмом, комсомольцы вспоминают, как части Советской Армии стремительными и отважными действиями на оккупированных гитлеровцами территориях и немецкой земле спасли не одну тысячу узников еврейских гетто и лагерей смерти. Сионисты предпочитают скрывать такие неоспоримые факты. Написал это - и вспомнилась мне давняя встреча на самом исходе войны с журналистом, отрекомендовавшимся единственным корреспондентом еврейской прессы Америки при штаб-квартире командования союзных войск на втором фронте. Произошло это под Берлином, в Карлсхорсте, 9 мая 1945 года за банкетным столом после подписания акта безоговорочной капитуляции немецко-фашистских войск. Тогда, в часы, когда взошла заря долгожданной Победы и мысли были только о ней, я, признаюсь, как-то не совсем осознал махрово сионистскую подоплеку вопросов, заданных мне "единственным корреспондентом". А вопросы-то были весьма подленькие: - Вы, советский майор еврейской национальности, конечно, точно установили, какой процент составляют евреи среди людей, которых спасла наступающая Красная Армия? - Видел на дорогах войны немало колонн освобожденных нашими частями узников фашизма, - ответил я. - Видел изможденных стариков и преждевременно поседевших женщин с детьми в самодельных тележках. И писал в своей газете о них, об их наскоро написанных плакатах со словами благодарности советским воинам-освободителям. На самых разных языках видел я эти плакаты: на польском, голландском, словацком, французском, сербском. Радовался за спасенных людей, но никакой статистической проверкой их происхождения не занимался. - Странно, - отчеканил журналист и демонстративно вскочил со стула. Отходя, он резко бросил мне: - Неужели вас может одинаково радовать спасение еврея и спасение кого-нибудь из тех наций, которые всегда ненавидят евреев? Ну чем не вариация на тему извечного сионистского лозунга о том, что "все остальные народы" против евреев? А молодой сионистский историк Цинтия Озик пошла еще дальше и утверждает: "Сегодня весь мир хочет видеть евреев мертвыми". Вот с какой "исторической" клеветой приходится израильской комсомолии бороться сегодня. Взволновало ее и такое явление: молодые сионисты стараются привить приехавшей из социалистических стран молодежи вражду к покинутой родине. На собрание комсомольцев промышленной зоны Холона неожиданно прибежал семнадцатилетний Изя Флакс. Парень недавно приехал с родителями из Советского Союза, где учебу в техникуме совмещал с работой электромонтера. Здесь, в Израиле, работы найти не мог, и не только по специальности - любой. Это очень угнетало Изю: он видел, с каким трудом отцу удается хоть кое-как прокормить семью. Кто-то из соседей посоветовал парню: "Приткнись к какому-нибудь "рош-шевет". Они, эти молодежные организации сионистов, все одинаковы. Главное, чтобы в "рош-шевете" убедились, что ты за них, тогда дело в шляпе, получишь работу". - Заработок отца становился все меньше, мама плакала все больше, - рассказал комсомольцам Изя, - и я последовал совету "умного" соседа. Он не ошибся. Только я начал общаться с молодыми сионистами и даже побывал на двух собеседованиях в "Гашомер Гацаир" (по-русски это значит "Молодые стражи". - Ц.С.), как для меня сразу нашлась работа контролера электросчетчиков. Мать и отец, конечно, обрадовались - жить нам стало легче. Но мне портил кровь один из самых завзятых гацаировцев. Изо дня в день он пилил меня: "Напиши в газету письмо, как над тобой издевались в Белоруссии", "Напиши всем знакомым ребятам в Белоруссии, что только в Израиле ты почувствовал себя свободным человеком, - я отправлю твое письмо за мои деньги", "Приведи к нам на собеседование еще несколько молодых олим". Даю честное слово, я не выполнил ни одного указания. Видимо, это вывело из себя моего "опекуна", и он стал допекать меня еще циничней. Вчера перед собеседованием он с усмешечкой сказал мне: "В наиболее урожайных районах Советского Союза не прекращаются сильные дожди, это мешает убирать урожай. Напиши "поздравительное" письмо своим советским друзьям и пожелай им, - злорадно расхохотался он, - голодной зимы. И обязательно прочти письмо на собеседовании". Тут уж я не выдержал и как следует отчитал злопыхателя, - продолжал Изя Флакс. - Сказал ему, что зверь и тот разволнуется, если ливень затопит нору, где он родился. "Значит, ты хуже зверя", - врезал я этому типу. И в ответ услышал, что только притворяюсь израильским патриотом и за это поплачусь. Что ж, поплатился я через несколько минут. Мой враг первым выступил на собеседовании и назвал меня антипатриотом и врагом Израиля. И председатель сказал мне: "Твое место не у нас, иди к своим комсомольцам!" Вот я и пришел к вам. Понимаю, принять меня в свои ряды не можете - еще и года не прошло, как я перед отъездом сюда отказался от звания члена ВЛКСМ. Но не прийти к вам не мог. Вы должны знать, как в Холоне сионисты пытаются превратить таких, как я, в антисоветчиков по духу... Не только по духу, но и по действиям. И не только в Холоне, а по всей стране. Конечно, такие, как Флакс, отнюдь не искупили свою вину перед Советской страной. Но в противовес другим молодым олим они не хотят стать антисоветчиками - и за это их преследуют израильские сионисты. Я перечислил далеко не все "горячие точки", требующие энергичного вмешательства комсомольцев, живущих и работающих в тяжелой обстановке сионистского владычества. Комсомол Израиля на переднем крае борьбы с этим гнетущим владычеством. Особенно усилилась она в 1982 году. На демонстрациях и митингах комсомольцы во весь голос разоблачали соучастие США в геноциде, творимом Израилем в лагерях палестинских беженцев. "Бесклассовость, надклассовость, внеклассовость" Но и ранее, скажем, на выборах в местные органы управления в конце 1978 года, комсомольцы проявляли себя активными участниками Демократического фронта, возглавляемого компартией. Ликудовцы были уверены в победе. Они уповали на то, что присуждение их лидеру Бегину Нобелевской премии избиратели примут всерьез и будут загипнотизированы этой подачкой. Сионисты из другого влиятельного блока - Маарах, уступившего Ликуду большинство в кнессете, также были уверены в своей победе. И Ликуд и Маарах сначала не видели большой угрозы в Демократическом фронте. Руководство обеих партий было настолько уверено в себе, что незадолго до выборов укатило в Америку. Для того, видимо, чтобы бить в литавры по поводу своей победы среди верных лоббистов. И только в последние перед выборами дни сионисты забили тревогу. Многие их организации начали всячески запугивать сторонников Демократического фронта. Распоясавшиеся бегинцы стали пользоваться столь наглыми средствами (угрозы по телефону, провоцирование стычек у избирательных участков, подарки детям за воздействие на родителей), что в Бней-Браке, Рамат-Гане, Гиветамме, Хайфе полиции пришлось скрепя сердце вступиться за попранную законность. Тем горше разочарованы были ликудовцы, когда голоса у них отняли не столько маараховцы, сколько Демократический фронт. Во многих городах за его кандидатов было подано такое число голосов, что ставленники обоих сионистских, блоков не смогли набрать минимального большинства. Из-за этого пришлось проводить повторные выборы в Ашкелоне, Димоне, Натании, Бат-Яме и других населенных пунктах. Гораздо меньше голосов, нежели на предыдущих выборах, пришлось на долю кандидатов, проходивших по списку религиозного крыла сионистов. Особенно знаменателен успех Демократического фронта в Хайфе - недаром ее называют пролетарским городом, недаром там крепнет авторитет коммунистов и комсомольцев. Зная это, сионистские пропагандисты действовали в Хайфе особенно рьяно. Передо мной одно из многочисленных воззваний, с которыми кандидаты от Ликуда обращались накануне выборов к избирателям. Барух Тальф, отрекомендовавшийся видным сотрудником Сохнута, с циничной откровенностью убеждал сограждан: "Впервые нам предоставляется возможность изменить многолетнюю кличку "Красная Хайфа". Для этого мэром должен стать Циммерман!" Избиратели, однако, решили не утруждать Циммермана изменением социального облика Хайфы, он собрал всего лишь 17 процентов голосов - вдвое меньше, чем кандидат Демократического фронта. Да, итоги ноябрьских выборов наглядно показали: с Демократическим фронтом следует считаться как с серьезной политической силой, к нему тянутся прогрессивные слои населения Израиля. Эти итоги выглядят еще более значительными, если учесть, что многие противники правящего сионизма выразили резко отрицательное отношение к нему открытым бойкотом выборов. По официальным данным, к избирательным урнам пришло немногим более половины избирателей - в среднем 55 процентов. "Процент участвовавших в выборах был чрезвычайно низким - самым низким за всю историю выборов в Израиле", - сказано было в итоговом сообщении. Уточним: на некоторые избирательные участки пришло менее 43 процентов избирателей, хотя день выборов был объявлен выходным. Бегинская клика не могла не осознать, что такой внушительный бойкот выборов - это прямое осуждение ее внешнеполитического экспансионистского курса и провалившейся внутренней политики, которая привела страну к экономическому банкротству. В необычайно сложной обстановке приходится осуществлять Коммунистической партии Израиля свою программу действий, разработанную XVI и XVII съездами партии и подтвержденную резолюцией XVIII съезда. Верные этой боевой программе, израильские коммунисты возглавляют борьбу демократических, антиимпериалистических сил страны за ликвидацию зависимости Израиля от иностранных монополий и империалистических держав, за установление справедливого мира между Израилем и арабскими государствами, за предоставление гарантированного равенства арабскому населению, справедливое решение проблемы палестинских беженцев, прекращение репрессий и национальной дискриминации. Израильские коммунисты последовательно борются за экономическую независимость и развитие национальной экономики. Израильские коммунисты выступают в защиту прав и коренных интересов рабочего класса и народных масс, борются за право народа на демократические свободы и их расширение. "Коммунистическая партия Израиля считает, - говорится в резолюции XVIII съезда, - что пролетарский интернационализм был и остается краеугольным камнем мирового коммунистического движения, и его надо беречь как зеницу ока". За осуществление этой честной, прогрессивной программы вместе с неуклонно расширяющей свои ряды коммунистической партией борются не покладая рук и комсомольцы Израиля. Они всегда, повторяю, на переднем крае борьбы. Борьбы прежде всего классовой - значит, самой трудной, вызывающей наибольшее ожесточение со стороны сионистов. - Это ожесточение нельзя описать, его надо видеть, испытать на себе. Так сказал мне в одной из западноевропейских столиц израильский комсомолец, приехавший повидаться с родственниками. Я не только не называю его имени, но, как видите, не обозначаю никаких ориентиров, которые могли бы помочь сионистам установить его личность. Не могу поступить иначе - ведь парня уже несколько раз задерживала израильская полиция и подвергала "ограничению свободы передвижения". Существует, оказывается, в Израиле какая-то инструкция по применению какого-то дополнения к какому-то закону - и вся эта казуистическая абракадабра дает право полицейским ограничивать свободу передвижения коммунистов. С не меньшим рвением ее стали применять и к комсомольцам. Работу мой собеседник тоже уже не раз терял. А недавно потерял и невесту - хотя она его подруга с детских лет, ради него уехала в Израиль. Но год спустя со слезами на глазах призналась, что не в силах стать женой человека, которого самые "порядочные" соседи считают врагом общества. Парень, собственно, потому и приехал на несколько дней из Израиля, что счел себя обязанным объяснить родителям (и своим и невесты), почему произошел разрыв. Всего несколько лет тому назад девушка восхищалась им как фанатичным сионистом, покинувшим родину и семью ради вступления в израильский кибуц - этот идеальный в представлении парня трудовой кооператив. Но год жизни в кибуце и особенно пребывание в армии сорвали с глаз молодого идеалиста темную завесу. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, было участие в нападении моторизованной воинской колонны на мирный палестинский поселок близ Голана. После "боя" со стариками, женщинами и детворой командир при всем строе объявил парню строгое замечание за нерешительное выполнение воинского приказа, точнее говоря, за недостаточно безжалостное разрушение домов палестинцев, на месте которых должно возникнуть израильское военное поселение. Тогда сын потомственного рабочего-текстильщика, поняв, для каких целей нужно сионистам это поселение, воочию увидел не только расовую, но и классовую сущность сионизма. - Упрекните самого обыкновенного сиониста в расовом подходе к людям и жизненным явлениям, - сказал отрекшийся от сионизма мой юный собеседник, - конечно, он накинется на вас с руганью. Но в ярость не придет, нет. Наоборот, даже станет снисходительно вам доказывать, что вас, легковерного, ввели в заблуждение коварные антисемиты, что коронная сионистская концепция о приоритете и богоизбранности "всемирной еврейской нации" не имеет никаких расовых корней. Он даже готов простить вам "заблуждение". Но попробуйте при том же самом сионисте обронить хоть словечко о классовой природе сионизма, о классовых интересах его хозяев - промышленников, банкиров, торговцев. Он тут же дико разъярится, увидит в вас коварного врага, обзовет изменником и антисемитом. Он будет кричать о бесклассовости, надклассовости, внеклассовости сионизма. Напомнит вам, что главные сионистские партии в Израиле называются партией труда, партией рабочей. Вы услышите от него, что израильские фабриканты или банкиры - совсем не капиталисты в общепринятом понимании, что они прежде всего евреи. А это, видите ли, значит, что они классово вовсе не враждебны еврею-рабочему. Много еще наговорит вам рассердившийся сионист, и вы сразу поймете: заговорив о классовой природе сионизма, вы угодили в его самое уязвимое место... Слуга трех господ Давно, очень давно вышел я из комсомольского возраста. Мое детство протекало сначала в злосчастной "черте оседлости", учрежденной царизмом для униженного еврейского населения, а затем под гнетом украинского контрреволюционного национализма во главе с марионеточным гетманом Скоропадским и "головным атаманом", погромщиком Петлюрой. Подростком я видел, как в противовес сионистам в одном строю с русскими и украинскими большевиками, вместе со всеми раскрепощенными Октябрем народами активно боролись за утверждение власти Советов еврейские трудящиеся. Трудно было в те грозовые дни предвидеть, что по прошествии многих десятков лет, когда моя Родина стала первой в мире страной торжества интернационалистских ленинских идей, страной развитого социализма, я примусь за эту адресованную молодым читателям книгу о черных делах сионизма. Счел это своим писательским долгом оттого, что вижу, как львиную долю своих черных дел сионизм и ныне с еще большим рвением направляет на духовное растление и оголтелое всасывание в свои ряды молодежи. Знаю, я не рассказал здесь обо всей вредоносной теории и провокационной практике этих черных дел, о многом даже не упомянул. В значительной степени это объясняется тем, что, стремясь создать книгу _документальную_, я опираюсь только на виденные лично мной эпизоды, на читанные лично мной материалы, на слышанные лично мной высказывания сионистов и их жертв. И хотя книга далеко не исчерпала темы, надеюсь, что с ее страниц прозвучит убедительный для молодых читателей вывод: "Будьте бдительны к провокационным проискам международного сионизма!" О настоятельной необходимости проявлять высокую бдительность еще и еще раз напоминают враждебные действия молодых сионистских эмиссаров, приезжавших в нашу страну под видом туристов накануне и в дни съездов ВЛКСМ. Не задаваясь весьма уместным вопросом, почему же вдруг молодые сионистские агенты приурочили приезд в СССР именно к этому времени, скажем без обиняков: они прежде всего нацеливались на молодые души, на своих сверстников! С такой целью канадский гражданин Майкл Балински и английский гражданин Иви-Ионах Ланиан, студенты Нью-Йоркского университета, привезли с собой пять магнитофонных кассет с записями соответствующего политического направления. С такой же целью молодой служащий Бенджамин Бернстайн и чикагский студент Стивен Дайтел, приехавшие под видом американских туристов, пытались в Шереметьевском аэропорту скрыть от таможенников пропагандистскую литературу махрово сионистского содержания. В записных книжках американских "туристов" значились адреса тех, кому они намеревались всучить антикоммунистические брошюрки. А когда Бернстайна и Дайтела спросили, чье задание они выполняют, в ответ был назван чикагский филиал антисоветской сионистской организации, осуществляющий свою грязную деятельность под вывеской "защитников" советских евреев. Оба агентурных дуэта пытались орудовать в наших городах настолько беззастенчиво, что вызвали возмущение советских граждан, которые и обратились в органы охраны порядка. Разозленные провалом, "туристы" пошли на грубо провокационные поступки, дабы вызвать наши власти на применение мер административного воздействия. Расчет у них простой: создать хоть какой-нибудь, хоть самый поганенький повод вопить впоследствии, что в Советском Союзе преследуют, дескать, даже зарубежных граждан еврейского происхождения! Все это, заметьте, происходило в дни, когда сотни молодых иностранцев со всех континентов в Большом Кремлевском дворце активно участвовали в работе ХVIII съезда ВЛКСМ. Сионистские эмиссары пытались осуществить грязные агентурные задания и незадолго до XIX съезда Ленинского комсомола. Назовем хотя бы визитера из Филадельфии Джерри Гудмана, исполнительного директора так называемой "Национальной конференции". В Ленинград сей "турист" прихватил напоминающий записную книжку миниатюрный магнитофон. По имевшимся у него адресам Гудман связался с поставщиками антисоветчины. Центральной фигурой среди них стал некто Леин, условно осужденный за хулиганство. Господин исполнительный директор смекнул: на Западе охотно клюнут на версию о том, что судебный процесс над хулиганом носил политический характер, что "образцового молодого человека" судили за... изучение древнееврейской культуры... Немало провокационной поклажи обнаружили у Джерри Гудмана в Пулковском аэропорту, когда сионистский охотник на молодежь отбывал в Стокгольм. Слугой двух господ именует сионизм прогрессивная западная печать. Под одним господином подразумевается израильский капитализм, под другим - американский империализм. Верно, но далеко не исчерпывающе. Есть у сионизма еще один господин, самый влиятельный, самый опасный для мира и прогресса, имя ему - международный антикоммунизм! По воле этого требовательного господина сионистская военщина воскресила и воплотила в кровавых делах проклятые человечеством разбойничьи "принципы" нацизма. Мир вновь услышал о блицкриге, гетто, депортации узников в концлагеря, истреблении "неполноценной" расы, войне за жизненное пространство, "новом порядке" на захваченных землях... У ПОЗОРНОГО СТОЛБА Их происки обречены на провал Цели сионизма - цели реакционные, империалистические, контрреволюционные. Они далеко не ограничиваются рамками Ближнего Востока и захватническими войнами против арабских стран и народов. Как один из ударных отрядов империалистической реакции, сионизм стремится развернуть свою антипрогрессивную деятельность во всех странах мира, во всех его уголках. Деятельность и явную и подпольную. В зависимости от условии. Но вне зависимости от условий сионисты неизменно выступают - явно и подпольно - против нашей Родины, против советского народа, стараясь внушить молодому поколению мысль о традиционности подобных враждебных убеждений, присущих якобы всему еврейству. И вот сейчас особенно уместно привести слова великого физика Альберта Эйнштейна, сказанные им в 1943 году: "Я очень стар, я старше своих лет. Я гораздо старше своего возраста. Я уже многое пережил и ничего особенного впереди не вижу. Я потерял часть своей семьи; я почти уже один остался. Мне ничего не стоит уйти из жизни. Но до одного хочется дожить - я хочу дожить до той минуты, когда русские _первыми_ войдут в Берлин". Во время беседы, когда гениальный ученый с большой теплотой отзывался о гуманизме советского народа, эти слова Эйнштейна услышал Соломон Михайлович Михоэлс, который озаглавил одну из своих статей тремя короткими, выразительными словами: "Служу советскому народу!" А некоторое время спустя Эйнштейн в очень нелестных для еврейского буржуазного национализма фразах (сионистам вспоминать об этом - нож острый!) отказался от предложенной ему чести стать первым президентом государства Израиль. Когда же вовсю развернула свою экспансионистскую и расистскую деятельность партия Херут, чьей предшественницей была зверски истребившая почти все от мала до велика население деревни Дейр-Ясин бегиновская террористическая банда "Иргун Цва Леуми", Альберт Эйнштейн дал беспощадную оценку экстремистской программе этой сионистской партии. "Смесью ультранационализма, религиозного мистицизма и чувства расового превосходства" назвал великий ученый программу "Херута", стоящего на позициях тотального терроризма. Я неизменно вспоминаю эти правдивые слова, когда в западных странах мне попадается на глаза весьма распространенная среди тамошних сионистов эмблема "Херута", прославляющая возвращение к "библейскому Израилю" разбойничьими средствами: на эмблеме изображена сжимающая винтовку рука на фоне территории "великого Израиля" по обоим берегам реки Иордан, включая Иорданию. Альберт Эйнштейн и Соломон Михоэлс, скажут сионисты, люди особенные, не рядовые. Что ж, третье слово об отношении евреев к советскому народу предоставляю одному из написавших мне читателей - скажем, помощнику мастера вязального цеха Биробиджанской ордена Трудового Красного Знамени трикотажной фабрики В.А. Карлину: "Я далеко не молод, мысленно, как в кино, заставляю свою память прокручивать до мельчайших подробностей ленту событий, фактов, памятных дат на дороге моей жизни. В который раз сам себе задаю один и тот же вопрос: "Вениамин Абрамович Карлин, скажите, пожалуйста, кем бы вы были, если б не было Советской власти?" Мой дед, забитый и задавленный нуждой, был шапошником, кустарем-одиночкой. При встрече с городовым терял дар речи, дрожал от страха и молил бога только об одном - как живым и невредимым вернуться домой. Отец мой, Абрам Яковлевич, влачил нищенское, тяжкое существование кустаря-одиночки. Но произошло в жизни нашего народа великое событие. На одной шестой части нашей планеты тьма уступила рассвету. Октябрьская революция дала свободу всем в нашей стране, в том числе и евреям..." Так начинается обстоятельное письмо Вениамина Абрамовича Карлина, советского гражданина еврейской национальности. Из письма видно, что текстильщик Карлин не представляет себе иной Родины, кроме Советской, не мыслит он жизни без советского народа, давшего ему великое "право на свободную жизнь, на труд, на отдых, на образование; право видеть над собой чистое, синее небо, спокойно спать ночью". Подобных писем из крупных городов и маленьких поселков нашей страны, из разных союзных республик и о