рноглазая, мне строишь глазки ты? Похитив разум мой, болтаешь сказки ты. Похитив разум мой, ты ловко улизнула, Зачем же предаешь любовь огласке ты? x x x На гору Харунак я поднялся со стадом, Там встретил девушку, табун ослиный рядом. Я ей сказал: "Позволь разок поцеловать". Побила песья дочь меня булыжным градом. x x x Черноглазка, живущая у Абдулы, Мне дает испытанья, они тяжелы, С ней бы ночь провести, я бы радость изведал, Как паломник, пришедший к вратам Кербелы. x x x В ночь субботнюю, старшую среди ночей на века, На плечах неженатых мужчин - всей вселенной тоска, О Аллах, пусть не встретят добра те, чьи жены красивы, Те, чья ревность и злоба преследуют холостяка. x x x Ночь, небо, облака и ясная луна, Шашлык из горлицы и пиала вина. Собратья! Посидим и выпьем за здоровье. Где жизнь вторую взять? Она у нас одна. x x x Мой милый, золото в ходу всегда, Хоть в новой будь кабе, не выйдешь в господа, За ячменем ухаживай столетье, Не станет он пшеницей никогда. x x x Нас кто-то разлучил, и ты вдали живешь, Сам скотобоец я, но гибну ни за грош, Взгляни, во что мое ты превратила сердце! Грудь рассеки мою - вот мой мясницкий нож. x x x Где пропадаешь ты, в какой ночной гульбе? На всех базарах я справлялась о тебе, Уж если ты мне друг, по городам не шляйся, Подумай обо мне и о моей судьбе. x x x Шахиня всех девиц, вселенной светоч всей, Я стал садовником из-за красы твоей, Покуда ты бутон, давай-ка сядем рядом, Когда распустишься, не будешь ты моей. x x x Ты похитила сердце, взамен ничего не дала, Ты печаль не делила мою, а она тяжела, Уходил я в пустыню, ты мне не дала и лепешки, Даже доброго слова в дорогу сказать не могла. x x x Что делать? Меня ты рассудка лишила. Будь проклята ты! Неверным я стал, о нечистая сила! Будь проклята ты! Ты держишь в руках колдовские ключи, чародейка, Меня ты с любимой моей разлучила. Будь проклята ты! x x x По ночам одиночество, днем от разлуки больней, Так вот буду сидеть: не дождусь ли я стройной моей? Так вот буду сидеть я, пока петухов не услышу. Что терять мне? Что может быть черного цвета темней? x x x О небо, ну за что мне беды шлешь гуртом? Ну пусть не роза ты, зачем же быть шипом? Ты непосильный груз мне на спину взвалило, В придачу ко всему сидишь на мне верхом. x x x - Ворон, ворон, синий хвост, черная башка, В том краю ты не видал моего дружка? - В том краю я побывал, пролетал над степью, На чужбину друг скакал, а в глазах тоска. x x x Давай посадим сад, начнем трудиться там, Когда он расцветет, привольно будет нам, Калитку распахнем, один гранат разрежем, Съедим по яблоку, шепнем цветам: "Салам". x x x Где ты трудишься, тополь надежды моей? Ни шагов твоих рядом, ни ясных очей, Где б ты ни был, будь близок, я - та куропатка, Что стремится под сень твоих мощных ветвей. x x x Красавица моя, хочу тебе сказать, Что сердце ты к себе сумела привязать. Пусть будет у меня сто писаных красавиц, К твоим хмельным глазам я устремлюсь опять. x x x Ах, как ты далека! Знать, повелел Аллах, Чтоб тоньше волоска я стал, чтоб я зачах, Он дал тебе красу цветущую и юность, Чтоб я из-за тебя всю жизнь провел в слезах. x x x Любимая ушла, и я иду за ней, Я разум потерял и все бреду за ней, Все говорят о ней: нескладна, неуклюжа, Но для меня она высоких пальм стройней. x x x - Подружка, лимоны растут у тебя на груди, Дай мне поцелуй, вот тебе сто динаров, гляди. - Зачем, дорогой? Мне твоих ста динаров не надо, Сто раз поцелую без денег, домой приходи. x x x Так рассудил Аллах, чтоб я страдальцем стал, Я кровью исхожу, я весь от крови ал, Тебе ссудил Аллах и молодость и прелесть, Чтоб я из-за тебя, презренная, страдал. x x x Прошу тебя, судьба, весну верни, Луну верни, чтоб стала ночь как дни, Исполни все желания любимой И колесо скорее поверни. x x x Счастливого пути, будь счастлив, дорогой, Езжай себе в Шираз, обласкан будь судьбой, По звездам буду я считать и дни и ночи, Хотя бы уж скорей вернулся ты домой. x x x Дорогая моя прислонилась к стене, Льются кольцами пряди, подобны волне, Эти нежные губы - целебный источник, Но страдать здесь от жажды приходится мне. x x x Когда остановишься? Нет, ты бежишь все быстрей, Едва говоришь, одари же улыбкой своей. Сторонишься нас, презираешь, водиться не хочешь. Когда же подаришь ты взгляд из-под пышных кудрей? x x x - Мне уехать бы в Лар от тоски, ото всей маеты, На хромом ишаке повезу я в корзинах цветы. - Пахнут эти цветы как душистые кудри любимой, Продавай ишака, сам с корзинами справишься ты. x x x Горю из-за тебя, сама гори огнем, Шей чадам саваны, сама умрешь потом, Любимую мою со мной ты разлучила, Сиди на угольях, когда сгорит твой дом. x x x Высокая, стройная, дух твой, толкуют, не слаб, На вертел меня насадила ты, словно кебаб, На вертел меня насадила, смотри не обугли, Надежду на милость Аллаха питает твой раб. x x x Я гвоздикой была, ты репьем меня сделал, мой друг, От тебя мне досталось несчетное множество мук, От тебя приняла я изрядную чашу отравы, Ты виновник недуга, так вылечи этот недуг. x x x Девчонка, Аллаха дразнить не годится, Зачем ты свои распустила косицы? Еще не сменила молочных зубов, А вольную птицу загнала в темницу. x x x Ай, что за лик и стан! Что за волшебный вид! Ты - смерть влюбленному, ты потеряла стыд! Зачем ты сердце мне арканом захлестнула? Видать, и Страшный суд тебя не устрашит. x x x Взглянул я на калам, твой нос тотчас вспомнил, Увидев огоньки, свет милых глаз вспомнил, Кочуя вдалеке от родины моей, Я обнял кипарис и стан твой враз вспомнил. x x x Кто виноват - всевышний или рок? Кто нам с тобою встретиться помог? Да сгинет тот, кто сотворил чужбину И на страданья любящих обрек. x x x Любимая моя ворчит сегодня, Уж очень взгляд ее сердит сегодня. Тот, кто ее со мною примирит, Святое дело совершит сегодня. x x x Не ела я гранат, но алой стала враз, Я не рвала миндаль, но как миндаль мой глаз, Ни разу до сих пор меня не обнял милый, А ухажеров тьма вокруг меня вилась. x x x Я принял розу из любимых рук, Понюхав розу, обезумел вдруг, Целую розу, к векам прижимаю, Ведь принял дар я из любимых рук. x x x Скажу без колебаний, мусульмане, О милой, об одном ее изъяне, В ней нет изъянов, только неверна, Об этом я скажу без колебаний. x x x Вот моя голова. Ты сжимаешь меча рукоять. Я - иссохшие губы, а ты - родника благодать. Если ты пожелаешь, чтоб стало родным все известно Тайный знак тебе дам я, а ты его должен понять. x x x Дорогой, ты мне клятву давал. Что ж теперь? Как жемчужина плавится сердце, поверь. Ты мне клятву давал, неужели лукавил? Год прошел, вот и новый настал. Что ж теперь? x x x Куришь ты, сердце мое и печенка черны, Если не веришь, спроси-ка, мой друг, у зурны, Если не веришь зурне, разломать ее можешь, Сердце мое так черно, как мундштук у зурны. x x x Узнав, что ты с другой, душа не заболела, Не стану горевать, давай развод мне смело, Давай развод, злодей, каких не видел свет. Другую ты нашел, а мне какое дело? x x x О черный ворон с черной головой, Летишь в те земли, где любимый мой, Скажи ему, что шлет привет подруга, Скажи, пусть возвращается домой. x x x Я здесь, а ноги там; на крыше я стою. Как вспомню Тегеран, так слез потоки лью. Тому, кто принесет мне весть из Тегерана, Отдам я голову и жизнь отдам свою. x x x Под пальмою сидел я в предвечерний час, О милой вспоминал, о блеске милых глаз, Но милая прошла, а я и не заметил, Аллах всевидящий, о, чтоб мой взор погас! x x x Уж если умирать, умрем мы враз, В одну могилу пусть положат нас, Уж если умирать, умрем весною, Пусть роза с соловьем оплачут нас. x x x Надежда на женские клятвы - беда, Для ног не послужит опорой вода. Молочные струи веревкой не свяжешь, Из труса не выйдет герой никогда. x x x Пусть пред нами красавица, дочь богдыхана, Ослепительна, сладостна, благоуханна, Все равно нет доверия женским словам, Ибо женщина - это орудье шайтана. x x x Ты станешь пшеницей, я стану жнецом, Ты станешь газелью, я стану ловцом, А если ты сядешь голубкой на крышу, Крылом твоим стану, веселым гонцом. x x x Ты на крышу взошла и подобно луне мне явилась, Превратилась ты в пери и ночью во сне мне явилась, Одинокий, я вышел на берег пустынный к реке, Обернулась ты рыбой, в речной глубине мне явилась. x x x О луноликая, в далекий еду край, Не забывай меня, смотри не забывай, Тебе дал клятву друг и клятве не изменит, Но только ты сама ему не изменяй. x x x Перси красавицы из-под покрова видны, Каждая светится призрачным светом луны. Кто это видел когда-нибудь, кто это слышал? На кипарисе лимоны расти не должны. x x x Кто пережил любовь, тот смерти не боится, Колодок и тюрьмы, поверьте, не боится, Он как голодный волк, - ну что ему чабан? Пускай овчарки злы, как черти, - не боится. x x x В миткалевых штанах ты на забор не лезь, В колючие кусты - не будь так скор - не лезь, А если хочешь ты со мной остаться в дружбе, Запомни, кто мой враг, к нему во двор не лезь. x x x Я войлочный колах надену набекрень, Мне милую мою лобзать в уста не лень, Пусть вырвут мне глаза, я не прерву лобзанья, Покуда не пошлет Аллах нам Судный день. x x x Сам я пьян, и ружье и патроны мои под хмельком, Лента в триста патронов меня обвивает кругом, У подножья высокой горы затаюсь я в засаде, До последнего выдоха буду сражаться с врагом. x x x Чтоб лицо разукрасить, возьму-ка белил и румян, Стариков разожжет и юнцов опьянит мой дурман, Свои кудри в колечки завью, распущу свои косы, Воздыхателей всех пусть изловят они, как аркан. x x x Цвет амарантовый, не надо суеты, Не льстись богатствами, о них не думай ты, Не надобно, мой друг, завидовать богатым, К рассвету все уйдут в пучину темноты. x x x Вот, правоверные, души моей звезда, Ее сегодня в ночь похитят навсегда, Она сегодня в ночь женой другому станет, А мне достанутся лишь горе да беда. x x x Я приду к тебе, мой кипарис на лугу, в эту ночь, Был я нищим, но стать падишахом могу в эту ночь, Эти нежные руки твои пусть ковер нам расстелят, Вправить жемчуг в ракушку тебе помогу в эту ночь. x x x Звезды в небе могу я легко сосчитать в эту ночь, Был я нищим, могу падишахом я стать в эту ночь, Захмелей без вина, постели на закате нам ложе, Чтоб цветок без шипов я бы мог обнимать в эту ночь. x x x Ногти любимой окрашены хной в эту ночь, Ноги в сафьяновых туфлях с тесьмой в эту ночь, В ночь под Новруз одаряет любимая нищих, Быть бы мне нищим с простертой рукой в эту ночь. x x x Брат - нам опора, племянник - опора, Древо растет ли одно без призора? Кто-то заботится - древо растет, А без заботы повалится скоро. x x x Весна, и девушки хмелеют тут и там, К деньжатам льнут они, к богатым господам, Я беден, денег нет, и потому девчонка Меня лягнула так, что ребра пополам. x x x За блеск газельных глаз я жизнь отдам и честь, Коль сгину, кровь мою возьми ты всю, как есть, Всю кровь мою возьми, и пусть последним ложем Мне будет грудь твоя, где родинок не счесть. x x x Братом твоим я тебя заклинаю, мой свет, Очи хмельные свои не сурьми мне во вред, Очи не надо сурьмить, без сурьмы ты сражаешь, Словно кебаб, я тобою на вертел надет. x x x Белая птица, со мной ты жестка и горда, Вдаль от меня улетела, не знаю куда, Вдаль от меня улетела, на миг не подумав, Что над возлюбленным другом нависнет беда. x x x Ты на крыше, рассыпаны розы у ног, Я рассыпал бы золото, если бы мог, Что там золото! Что серебро! - жалкий мусор! Жизнь и душу тебе я принес, видит бог. x x x Молюсь я за тебя, поскольку ты уйдешь, Клянешься ты, но знай, возмездье ждет за ложь, Проклятье ждет тебя, коль клятву ты нарушишь, Вздохну я горестно, и ты в тоске умрешь. x x x Что делать? Умерла душа, исчезла боль, И сердце мертвое попробуй приневоль, Все, с кем я в дружбе жил, теперь врагами стали, И не с кем мне, увы, теперь делить хлеб-соль. x x x Жарится сердце мое на огне, как шашлык, Счастье мое, ты зачем отвернуло свой лик? Ночи и дни о тебе об одной мои мысли, Ты хоть меня пожалей, снизойди хоть на миг. x x x Как-то вечером забрел я в погребок, Там девчонка всех бранит, как сто сорок, Говорю ей: "Дай разок я поцелую", - Так взвилась, что еле ноги уволок. x x x Дорогая, все блага за деньги возьмешь, Без богатства и ум и талант не хорош, Удальца, у которого нет состоянья, Будь мудрей он Джамшида, не ставят ни в грош. x x x Разбито сердце, корчится в огне, Построю дом в далекой стороне, Вы спросите: а почему в далекой? Обид я не прощу моей родне. x x x Что ты скачешь, как турок шальной, на гнедом? Что ни день - по два раза минуешь наш дом, Вот дождешься, родня моя это заметит, Мигом жизнь потеряешь ты вместе с конем. x x x Прошла предо мной кипариса стройней, Волненье в душе разбудила моей, Увидев ее, муэдзин обалдеет И станет немым до скончания дней. x x x Без улыбки взглянула, и понял я вмиг: Завела ты другого, урон невелик, Будьте счастливы, будьте друг друга достойны, Слава богу, дарован мне новый родник. x x x Кто терпит горести, я - лютую беду, Кто ропщет, я кричу, исхода не найду, Печалится сосед: в саду спилили иву, А кто-то кипарис поверг в моем саду. x x x - Пери, пери, ну что ж тебе жизнь не мила? - В самый горестный день меня мать родила, Молоком злополучья кормила, растила, А взрастила - злодею навек отдала. x x x Ой, что было бы, если б ни ночи ни дня не бывало, Был бы праздник, веселый Новруз без конца и начала, Ой, что было бы, если б великий Аллах отменил Злополучную смерть, чтобы радости не омрачала. x x x - Алая роза, с чего бы ты желтою стала? Разве ты жертвою стала осеннего шквала? - Нет, на осенние шквалы не жалуюсь я, Волей Аллаха я множество бед испытала. x x x Луна уже взошла, восходит звездный рой, Когда же караван навьючат кочевой? Хотя бы до утра, о боже, здесь остаться, Дорога впереди, а сердце за спиной. x x x - О белозубая, приди к окошку моему, Из-за большой любви к тебе я угодил в тюрьму. - Зачем тревожишься, зачем грустишь, мой друг наивный? Вот две серьги. Пойду к судье, с собою их возьму. x x x На рассвете я пьян, весь горю без огня, Аромат этих кос так волнует меня. К этим косам душистым тяну я ладони, И они будут пахнуть до Судного дня. x x x На рассвете спросил я у девичьих кос: "Аромат ваш нежнее ли амбры и роз?" И услышал: "Зачем ты, Фаиз, обижаешь? Розы с нами равнять! Что за глупый вопрос?" x x x За селеньем Чардех солончак примыкает к пескам, У возлюбленной перси подобны айвовым плодам, Ты тринадцати лет, дорогая, со мной обручилась, А в четырнадцать лет дай устами припасть мне к устам. x x x Ты бальзамом для раны моей не была, Сколько боли и муки ты сердцу дала, Ты сияла свечой из чужого оконца, Я не знал от тебя никакого тепла. x x x Белый на крышу слетел голубок, В клюве он держит зеленый листок, О мусульмане, я голубь в скитанье, В клюве я жалкий репей приволок. x x x Тот прекрасен, в чьем сердце любовь глубока, Он подобен Фархаду, в чьих дланях кирка, Если будет, как лев, он могуч и отважен, Он с Ширин своей встретится наверняка. x x x Моя дорогая меня не коснется рукой, И мне не коснуться дверного кольца дорогой, Не в силах вовеки я память о ней уничтожить, И ей без меня обрести невозможно покой. x x x Ты украл мое сердце, держи пред Аллахом ответ, Пусть сразит тебя хворь, от которой спасения нет, Пусть сразит тебя хворь на чужбине, и где бы ты ни был, Пусть мой образ и голос идут за тобою вослед. x x x Подойди, о красотка, чьи ногти окрашены хной, Кто, скажи мне, заставил тебя разлучиться со мной? Кто заставил тебя разлучиться со мной, дорогая? Пусть ночами он плачет, а днями пусть бродит с сумой. x x x Уйди-ка, дядюшка, своей не умаляй вины, Ты за меня не выдал дочь, послушался жены, Пускай же на мосту Серат в день светопреставленья За кровь Бакерову тебя ухватят за штаны. x x x Стройней, чем милая моя, во всем Иране нет, Цветка красней ни на одной лесной поляне нет, Сказали мне: в лесу пожар, поляна почернела, Какой огонь! - Не знали мы о том заране, нет. x x x Лунной ночью на крышу приду ради встречи с тобой, Даст бог, родинку я поцелую над верхней губой, Просыпайся, вставай, дорогая, утешь мое сердце. Что ты мужа боишься? Он глуп и к тому же слепой. x x x Если Аллах тебе друг, будешь счастлив всегда, Если сто тысяч врагов у тебя, не беда, Если всевышний тебя поразит прямо в темя Острым мечом, не горюй, дорогой, и тогда. x x x Умереть мне за русые косы твои, Вмиг явлюсь я, ты только меня позови, Слышал я, твой неверный супруг тебя бросил, Я вдовец, я приму тебя ради любви. x x x Взглянул я на вершину Сабуната, И снова кровь моя огнем объята, Дай стойкость мне, Аллах, на крыше снег, Тяжелый, плотный, белый, словно вата. x x x Вздохнул я - и заря полнеба обняла, В огне горят поля, сгорела степь дотла, А если я вздохну до самой глуби сердца, От всех цветов и трав останется зола. x x x Между мной и тобою - сплошная стена, Между мной и тобою - завистников тьма, Сам приду я к тебе в поздний час или ранний, Мне не нужен посыльный, нужна ты сама. x x x Отправляйся, о нарочный, к пери моей, Ты к ногам ее низко склонись у дверей, Ей привет передай и скажи, что ослепну, Если к другу она не помчится скорей. x x x Как мулла, прочитал весь Коран ты, мой друг, Можешь вылечить сердце от ран ты, мой друг, Все мужские дела ты, как шейх, разбираешь, А в моих настоящий чурбан ты, мой друг. x x x На тропинку твою поутру я пришла, Деревцо посадила, слезой полила, Налетел ураган, вырвал дерево с корнем, Нет мне счастья на свете и жизнь не мила. x x x Черноглазка, безумие в сердце моем, Твое имя легендой вошло в каждый дом, В каждом доме о нашей любви пересуды, Лучше б с этою славой я не был знаком. x x x Ты, как ствол кипарисовый, станом пряма, Твои очи орлиные сводят с ума, Эти нежные губы и белые зубы - Как ширазская лавка, где сладостей тьма. x x x Говорят, в Даштестане весна и краснеют поляны, От Бакеровой крови взошли на полянах тюльпаны, Надо матери старой сказать, что убили Бакера, Что уже на верблюда навьючили труп бездыханный. x x x За минувших три года давай соберем все печали, На верблюдов погрузим, отправим в далекие дали, Ровным счетом верблюдов навьючено сто пятьдесят. Для печалей Бакера и тысячи хватит едва ли. x x x Не всякий месяцем слывет, кто мог достичь высот, Не всякий камушек у ног жемчужиной слывет, Не всякий тюрк способен стать могучим Афрасьябом, Фаизом тоже может стать не всякий рифмоплет. x x x Не пой, предрассветная птица, не пой, Разбудишь любимую ранней порой, Раскрой свои крылья над ликом любимой - От капелек утренней влаги укрой. x x x Веселая газель, ты из каких степей? Минувшей юности промчалась ты быстрей, Промчалась ты быстрей, чем жизнь перед Фаизом, И не вернуть тебя, как пролетевших дней. x x x Печальная свирель пропела мне чуть свет О горестях измен, о муках многих лет; Ты погляди, Фаиз, на мне сквозные дыры, Ведь каждая из них - сердечной раны след. x x x На юности возврат надежды ни на грош, Плачевна седина, ведь стал ты сивым сплошь, Когда-то ты, Фаиз, кусал уста любимых, Хоть локти искусай, былого не вернешь. x x x Стал я старым, не вижу подруги, забыл ее взор, Стал я старым, направился к высям неведомых гор, Но средь горных лесов я не встретил подругу Фаиза, На сосну с кипарисом глядеть не хочу с этих пор. x x x К морю пошла я соленой водицы хлебнуть, Кормчего голос донесся, сдавило мне грудь, Боже мой, кормчий, несешь ли ты добрые вести? В море мой друг, он впервые отправился в путь. x x x В Лар уехать решила ты вдруг, девчонка? А меня обрекла на недуг, девчонка, На смертельный недуг меня обрекла, На уме у тебя новый друг, девчонка. x x x Отдохнуть часок взойду на горный луг, Приходи, Зохра, воды налью в бурдюк, Ну а если вдруг воды тебе не хватит, Полежу я на груди твоей, мой друг. x x x Подружка, ты, словно кувшин, тонкогорла, Ты в сердце вошла - и дыхание сперло, Ты в сердце владычицей полной вошла, Там корни пустила и ветви простерла. x x x Шахские ружья на наших плечах, Нами командует сам падишах, Братцы, пойдем получать наши деньги, Плату за кровь нашу, плату за страх. x x x Отправляюсь в Керман, просто так, прогуляться хочу, Дай мне пять поцелуев, в подарок получишь парчу, Пару туфель куплю, две чадры из далекого Лара, Шаль с цветами граната и все, как приеду, вручу. x x x Дует северный ветер весь день напролет сегодня, Запах дома принес из родимых широт сегодня, Моей матери старой скорей передайте весть, Пусть родимого сына из странствия ждет сегодня. x x x Мой милый скитается где-то, о боже, Не вижу я белого света, о боже, Гляжу за порог, проглядела глаза, Ни весточки нет, ни привета, о боже. x x x В тучах ночь, но и по льду, коль надо, пройдешь, За любимой сквозь ужасы ада пройдешь, За одну только ласку, один поцелуй Сто фарсахов к утру без надсада пройдешь. x x x Бедро твое рядом с моим, дорогая. Ставь сеть, сыпь зерно, - птичья кружится стая, Слетелись они, поклевали - и прочь, Я - в сеть угодил, сам того не желая. x x x Встретишь друга моего - спроси: куда Дел он совесть? - Видно, нет совсем стыда. Я страдаю, а ему и дела мало. Пусть провалится в день Страшного суда. x x x Душа моя, сколько бы ты ни кричала, Твое все равно разорву покрывало, Затем чтоб короткий подол удлинить, Чтоб ножка твоя никого не прельщала. x x x В домашних чувяках ушел ты в Мешхед, Готова страдать я от всех твоих бед, Ушел ты в Мешхед, возвращайся здоровым, Бродяжкой пойду за тобою вослед. x x x Совсем одурело безумное сердце мое, Наряд мой дырявый совсем превратился в тряпье. С тех пор, как любимый уехал далеко-далеко, Тону я в крови, ибо в сердце моем острие. x x x О мусульмане! Три горя великих судьба мне дала: Ростовщика, вертихвостку-жену и хромого осла. Ладно уж, пусть ростовщик и убогий осел остаются, Но от жены непутевой избавь, всемогущий Алла. x x x Пять львят резвятся на горе крутой, Пришло известье: ранен милый мой, Насыпьте в чаши зерна кардамона, Я меч возьму, сама отправлюсь в бой. x x x Три месяца медлительных, как год, Ходил я за тобой, как нищеброд, Ведь знала ты, что я тебе не нужен, Сказала бы уж сразу наперед. x x x Всевышний, помоги мне птицей стать, Браслетом на руке девицы стать, Браслетом на руке девицы милой, О, помоги ее ресницей стать. x x x Присядь, душа, поговори со мной, Купил я хну, покрась же кудри хной, Сурьму принес в мешочке златотканом. Присядь же, подведи глаза сурьмой. x x x В цвет граната надела ты шаль и горда, как я рад! У тебя два гранатовых спелых плода, как я рад! Ты клялась, что вовек никому не увлечь твое сердце, Но явился другой и увлек без труда, как я рад! x x x Из сердца я тоску вовек не выну, Мне без тебя не одолеть кручину, Жить без тебя мгновенья не могу, Я по колено угодил в трясину. x x x Я в квартал Баберша забреду, мой цветок, С глаз твоих я чадру отведу, мой цветок, Нет, пожалуй, не стану к чадре прикасаться, Я по запаху сразу найду мой цветок. x x x Каждый волос твой звонок, подобно струне, Я вконец изнемог, снизойди же ко мне, Ты совсем не желаешь водиться со мною, Так зачем же являешься ночью во сне? x x x Я мимо башни шел, закатный тлел румянец, В груди моей тоска, в ладони померанец, В груди тоска горька, а померанец сладок, Здесь я обрел свой дом и все же - чужестранец. x x x Правоверные, сжальтесь! - прошу я людей, - Я - как плод померанца средь желтых ветвей. Плачу ночь напролет, днем хожу улыбаюсь, Чтоб враги не заметили муки моей. x x x В цветущий сад я как-то сунул нос, Так захотелось соловьев и роз, Но что поделать, не сорвал я розу, Лишь сердце опаленное унес. x x x Пришел я к роднику, чтобы напиться в зной, И диво увидал под светлою чадрой, Глазами увидал, а сердце так забилось: Желанная моя предстала предо мной. x x x Цветок мой увозят. Как быть? Опускаются руки. Придется ли встретиться нам после долгой разлуки? Цветок мой увозят, быть может, навек в Тегеран, Придется цветок мой Аллаху отдать на поруки. x x x На твоей тюбетейке узор расписной, Ты на улице людной мне глазки не строй, Ты мне глазки не строй, есть у нас нареченный, Погляди-ка, на пальце кольцо с бирюзой. x x x Что ты делаешь? Я измотался вконец, Измотался вконец, а ведь был удалец, Взял овечку, да сам вроде старого волка, - Понимаешь? - беззубому не до овец. x x x Соловый конь, ты шею гнешь крутую, На этой шее башню возведу я, Когда меня к возлюбленной домчишь, Скую тебе я золотую сбрую. x x x На тропинке твоей стану рвать я цветы, Не уйду, пусть кинжалы падут с высоты, Пусть кинжалы и копья обрушатся ливнем, Я не сдвинусь, пока не появишься ты. x x x Гурьбою девушки спускаются с горы, Убор их в серебре под белизной чадры, За ту, что впереди, пожертвую я жизнью, Уснуть бы рядом с ней до утренней поры. x x x Где ты, где ты, краса в кашемировой шали? Ну куда тебя, ключ моих мыслей, умчали? Где же ты? Почему ты не вспомнишь меня, Не пришлешь мне свой зов из неведомой дали? x x x За соседку мою кровь отдам я сторицей, Станет солнцем она - в тень хочу превратиться, Станет белой голубкой она в небесах - Я по воле творца стану хищною птицей. x x x Вот гора, там кипящий котел на огне, Рис кипящий в котле, беспокойство во мне, Рис кипит и кипит в молоке буйволином, Все пути я отрезал, все чувства к родне. x x x Я калам бы из кости своей отточил, Взял бы кровь своих жил вместо алых чернил, Моя милая ценит красивое слово, Взял бы я тот калам, ей письмо сочинил. x x x Уходи! Погляжу я, куда ты пойдешь, И услышу твою распрекрасную ложь, Ложь - пустые слова, а ведь наша разлука - Это рук твоих дело, ты слов не тревожь. x x x Глазами бы узреть, что умер твой супруг, Могилу рыл бы я, не покладая рук, Могилу рыл бы я в чащобе тростниковой, А тростники поджег - пусть все горит вокруг! x x x Неверна благоверная - стар я, наверно? Где мне верную встретить в обители скверны. Если верной подруги нигде не найду, Так и стану сидеть у надгробья неверной. x x x Пусть подруга из злата, к чему мне она? Пусть она из агата, к чему мне она? В кашемировой шали она, и однако - Неверна, плутовата. К чему мне она? x x x Пусть ты - жемчужина, я сам - янтарь морской, Пусть ты из серебра, и сам я золотой. Краснеешь, как дитя? А не сули напрасно. Незваный я сто раз к тебе явлюсь домой. x x x Давай-ка сойдемся с тобой и вдвоем заживем, Мы будем подобны двум зернам в гранате одном, Мы будем едины с тобой в этом сладком гранате, Совсем как чета соловьиная в царстве лесном. x x x На закате скотину пригнали домой, Черноглазая села доить предо мной, Взор - ко мне, а ладони к подойнику ближе, Грех сказать, но уж лучше б разлился удой. x x x Видел я, как с другими была ты нежна, мой цветок, В сердце кровь закипела, как в море волна, мой цветок, Бог свидетель, полна до отказа терпения чаша, Но, к несчастию, скоро прольется она, мой цветок. x x x Ты подвела глаза сурьмой, твой нежный рот Столь сладок для меня, что источает мед, И меда этого легко собрать кувшины, А мать твоя его по капле продает. x x x Ликом к солнцу повернут любимого дом, Я сама белолика, румяна притом. Друг мой так загорел, что узнать его просто, Ясным месяцем светится в сердце моем. x x x Красавица моя, ты персика нежней, Найти бы мне приют промеж твоих грудей, Там провести бы ночь, и - никаких желаний, Чего еще, мой друг, желать душе моей? x x x Скажи мне, где ты спишь? Тебя я подслежу, Ладони на твои гранаты положу. А впрочем, я твоих плодов не стану трогать, Уж лучше я тебя лобзаньем разбужу. x x x Сегодня о любви моя зурна запела. Когда же обниму твое нагое тело? Быть может, обниму однажды, но когда? Не ждет пора любви, глядишь - и пролетела. x x x Ну и зной! Ветерок бы опять - хорошо бы! Шею юной подруги обнять хорошо бы! Шею нежной подруги теперь бы обнять, Под самшитовой сенью лежать хорошо бы! x x x Не чувствуя ног, притащился я с гор, Добрел до ворот, на калитке запор. Скорей отоприте! Пришел я к любимой. Тоскует она, а меж нами забор. x x x Слух прошел, что женился возлюбленный мой, Ладно, пусть будет счастлив с законной женой. Если я ее хуже - он лучшей достоин, Если хуже она - до чего ж он слепой! x x x Пришел я к роднику, был загрязнен родник, Хоть рот мой пересох, он искривился вмиг. Вовек не припадет к нечистой мутной жиже, Кто влагу чистую с рожденья пить привык. x x x За голову твою трикрат свою отдам, Готов половиком ползти к твоим ногам. Когда-нибудь Аллах тебя отдаст мне в руки, Будь в небе ты звездой, тебя найду и там. x x x Красавица по имени Лейла Миндалевую ветку сорвала, В ее руке миндалевая ветка, Я мил ей, но в устах ее хула. x x x У тропы твоей сяду, устав, на траву И цветов базилика охапку нарву. У цветов базилика твой сладостный запах, Сам не ведаю, как я в разлуке живу. x x x Скажи ей, пусть ведет себя с умом И чистым пусть повяжется платком, Когда приду к ней свататься под вечер, Чтоб от нее не пахло табаком. x x x Я желта, абрикоса желтей и сандала, Я желтее цветка алычового стала, Я желта, я зачахла, я стала как тень, И Лейли без Меджнуна такой не бывала. x x x У жаровни сижу я с больной головой, Что же делать мне? В край ты уходишь чужой. Уезжаешь. Скажи мне, каков твой избранник? - Он румян, словно яблочко, суженый мой. x x x Плыла над заводью вечерняя прохлада, Я встретил девушку, с ней рядом козье стадо. Сказал я: "Подари пять раз мне поцелуй". - "Нет, нет! Увидит мать. Уйди скорей! Не надо!" x x x Сегодня милая не покидала дом, Помыла волосы и чешет гребешком, Текут с ее волос сверкающие капли, Им стать бы лалами, алмазным стать дождем! x x x Сакине захмелела, хмельнее вина Сакине, Стал я жалким бродягой, и в этом вина Сакине, На чужбине меня без покрова положат в могилу, В свой сундук затолкала мой саван она - Сакине. x x x О правоверные! Быть бедняком - беда. Он даже старостой не станет никогда. Богатому почет, и все к его услугам, Над честной бедностью глумятся господа. x x x Говорят, моя милая с гурией схожа, Светлокосая, ликом нежна, белокожа, Но боюсь: лишь когда на кладбище усну, Снизойдет, навестит и присядет у ложа. x x x Ты взбираешься в гору, с горы я скачу, Ты оделась в атлас, я оделся в парчу. В смертный час легкий ветер из Мекки овеет Тех, кто носит атлас, тех, кто носит парчу. x x x Я в караван-сарай приехал в поздний час, Навстречу девушка, не девушка - алмаз. Я говорю: "Тебя пять раз я поцелую". Она в ответ: "А есть на то ярлык у вас?" x x x Ты - румяное яблочко, спелый гранат, За тебя я пожертвую жизнью стократ, Но ко мне не приходишь и писем не пишешь, Видно, сделался жителем шахских палат. x x x Распустила ты черные косы, черней, чем смола, На кого ты так смотришь, что взор от меня отвела? На кого ты так пристально смотришь? Неужто я хуже? Ты на старого ворона смотришь, а дразнишь орла. x x x На высокой горе вышло все слишком худо. На высокой горе потерял я верблюда, Потерял я верблюдицу и верблюжонка, Мой цветок потерял я, тебя, мое чудо. x x x Цветок пурпурный, белый, золотой, Прошу тебя, возьми меня с собой. Возьми меня с собой, моя подруга, Хоть ночь побуду на земле родной. x x x Тюбетейку твою спрячу я в узелок, Уезжаешь ты в крепость, ты будешь далек. Уезжаешь ты в крепость, меня покидаешь, Не берешь ты меня, будешь там одинок. x x x Хоть зеркалом стань, а меня ты, мой свет, не увидишь, Хоть стань гребешком, кос моих ты сто лет не увидишь, А если я серною стану в высоких горах, Охотником стань, все равно ты мой след не увидишь. x x x Любовь моя, любовь, твоей руке легка Мешхедская игла, легки ей и шелка, Шелка бухарские, которыми расшила Мой воротник твоя хрустальная рука. x x x Девчонка, еще ты не знаешь Аллаха, А родинкой лоб свой пятнаешь без страха, Еще не сменила молочных зубов, А выглядеть хочешь как вольная птаха. x x x Мне на плоскую крышу идти неохота, В обещания женщин не верится что-то, Провались они, эти обманщицы, в ад, За мгновенье поклясться успеют без счета. x x x Тутовник осенил врата Зохры, Над барсом, надо львом - пята Зохры, Слыхал я, поднялась цена на сахар, Но слаще сахара уста Зохры. x x x С тобой бы вместе я, мой друг, угас; В одну могилу нас положат враз, В одну могилу у большой дороги. И друг и враг пускай оплачут нас. x x x Душа в систанской стороне, о боже, Без милой ей гореть в огне, о боже, И если на чужбине я умру, Кто саван приготовит мне, о боже? x x x Я на голой вершине в горах, боже мой! У пантеры в когтях - что за страх! - боже мой! Я в когтях у пантеры, свирепой от раны, У жестокой подруги в руках, боже мой! x x x Жизнь отдам я за хну на перстах молодых твоих рук, Ты кальяна не тронь, чтоб не жег дорогих твоих рук, Ты кальяна не тронь, лучше я обойдусь без куренья, Чтоб не мог посторонний увидеть нагих твоих рук. x x x В сердце древо я вырастил, чтобы в тени Прохлаждаться под кроною в летние дни, Но осенней порою листва облетела, Нет, не светит мне счастья звезда искони. x x x Жизнь отдать я готов за твою несравненную стать, За твой стан, гибкой иве под стать, мне бы жертвою стать, Если мог бы я верить, что слово твое нерушимо, Хоть до Судного дня я тебя согласился бы ждать. x x x Длинные косы твои, недотрога, меня доконали, Черные очи, глядящие строго, меня доконали, Ты все твердишь и твердишь: "Погоди хоть немного". Эти твои "погоди хоть немного" меня доконали. x x x Шла мимо девушка с распущенной косой, Потерянный гранат она искала свой, Потерянный гранат - дружок жестокосердный, Он одарил ее обидой и слезой. x x x За твой скупой привет хочу я жизнь отдать, Готова я тебя в уста расцеловать, С четырнадцати лет к тебе стремлюсь я сердцем В пятнадцать лет хочу твоей рабыней стать. x x x Приветствовать тебя я издали готов, Приветствую тебя, о мой букет цветов, Приветствую тебя: вовеки будь счастливой! Хотя бы несколько скажи мне нежных слов. x x x Отпусти, падишах справедливый, меня, Я в селенье пойду, где мой дом и родня, Я в селенье пойду, я родню повидаю, А тебя буду славить до Судного дня. x x x Я слышу, ты кричишь, за крик твой жизнь отдам, С букетом алых роз приду к твоим вратам, Приду к твоим вратам, а ты ушла из дому, На землю положу цветы, к твоим следам. x x x Лунной ночью тайком я залезу в твой дом, Ненароком бедро твое трону бедром, Спрячь в постели меня, если в доме проснутся, Жизнь отдам за тебя, буду вечным рабом. x x x В тюбетейке, в чувяках ты выбежал в дверь, Жизнь отдам за тебя, где б ты ни был теперь, Где б ты ни был, скорее вернись к черноокой, Ждет она неизменно и любит, поверь. x x x На твой прекрасный лоб волос упала прядь, Неужто же тебе твой дряхлый муж под стать? Когда бы - о Аллах! - взяла его могила, Я без опаски б мог твое лицо ласкать. x x x О пери, за прелесть твою - мне хоть голову с плеч, За ямочку на подбородке - под лезвие лечь, Пойди, потолкуй обо мне со своею родимой, А завтра я сам о тебе заведу с нею речь. x x x Мне дало небо, дало небо, рок мне дал, Тоски и горя с колыбели впрок мне дал, Я в класс любви пришла однажды, где учитель Печали горькой и беды урок мне дал. x x x На крыше ты стоишь, как тополек, прямая, Струится ветерок, чадру приподнимая, Никто твое лицо покуда не видал, Лишь мать, вскормившая тебя, лишь мать родная. x x x Я сяду, как Фархад, над горной крутизной, Я гребень смастерю самшитовый, резной, Я гребень смастерю, расчесывай им косы, Меня, далекого, ты вспоминай порой. x x x Был я птенцом, когда мать, мне на горе, скончалась, Мамку нашли мне, и эта от хвори скончалась, Вскармливать стали коровьим меня молоком, Но и корова, к несчастию, вскоре скончалась. x x x Что за напасть! Ведь я гранатов не срывал. Ну кто, безвинного, меня оклеветал? Я в сад чужой не лез, чужих плодов не трогал, А все меня клянут, и шум на весь квартал. x x x Пришла весна, цветут сады, пора цветы срывать, Алеют девичьи уста, пора их целовать, Алеют девичьи уста, душистой пахнут амброй, Но, как всегда, лишь богачам достанутся опять. x x x Лунною ночью я ждал луноликую зря, Так и сидел я, пока не зарделась заря, Так и сидел до зари, утешаясь кальяном, Спутницу многих ночей моих горько коря. x x x Дорогая моя, о, как мы далеки! Угодил я на берег соленой реки И на том берегу под плакучею ивой Все надеюсь на встречу судьбе вопреки. x x x Мешхедские улицы тонут в пыли, О, сердце, покоя мы здесь не нашли, Вернусь-ка на родину, дом свой построю, Беда чужаку в чужедальней дали. x x x Ты в саду, я за оградою стою, Ты - мой шах, а я влачу печаль свою, Всю вселенную пройдя, верней подруги Не найдешь ты ни в одном земном краю. x x x Вся ты в родинках, а это знак удач, Будет родинки твои лобзать богач, У меня же, у бедняги, нет богатства, Столько дыр на рукавах, долгов - хоть плачь. x x x С крыши тайком на тебя я гляжу, дорогая, Взял я Коран, на тебя ворожу, дорогая, Если Коран нагадает в любви неуспех, Мигом его разорву, накажу, дорогая. x x x На высокой горе пять свирепых гадюк, Весть пришла, что любимого мучит недуг, Вы насыпьте мне вдосталь гранатовых зерен, Я отправлюсь туда, где страдает мой друг. x x x Не сыпь на жгучий перец соль, подруга, С невеждой спорить не изволь, подруга, А если ты желаешь быть со мной, Молись, и ты забудешь боль, подруга. x x x Почему "погоди" говоришь, дорогая? Почему ты мне муку даришь, дорогая? Жизнь моя, словно стог, полыхает огнем, Ты спокойно на пламя глядишь, дорогая. x x x Ты так похожа на бутон, алеющий в кустах, На этот юный лунный серп, чуть видимый в горах, О если б я поверить мог, что будешь ты моею, Я начертал бы на твоих устах: "Велик Аллах". x x x Как стройный саженец твой тонкий стан, подруга, Как сахарный тростник твои уста, подруга, Позволь тебя пять раз в уста поцеловать, Пусть перейдет ко мне вся маета, подруга. x x x Подруга, дочка царская, мой свет, подруга, Тростиночка, четырнадцати лет подруга, Пять раз позволь поцеловать твое лицо, Важнее это, чем святой обет, подруга. x x x О птица белая с короной над челом, Прошу, лети скорей к моей любимой в дом, Привет ей передай, скажи, что наш разлучник В день Страшного суда получит поделом. x x x Я маленький сокол, а ты голубица, Ну разве ты станешь, со мною водиться? Ведь ты - голубица, в колодце живешь, Я - сокол, а сокол высоко гнездится. x x x Ты на крышу выходишь, чадру, озорная, надень, Преврати в ожерелье меня и, лаская, надень, А не то преврати в бирюзу, украшение сделай, На уста украшенье, моя дорогая, надень. x x x Не распускай по плечам свои черные пряди, Не закрывайся чадрой, к моей горькой досаде, Знаешь сама, что за мука любовь для меня, Не изгоняй же из сердца меня бога ради. x x x Соль на рану не сыпь, не срами ты меня на весь город. Ты убила меня, так хоти бы избавь от позора, Ты убила меня, так закутам хоть в саван сама, Не бросай на чужих, не оставь мою плоть без призора. x x x Три месяца, подобных трем годам, Хожу я за тобою по пятам, И если вечером тебя не встречу, Тому, кто саван шьет, иголку дам. x x x Желтая роза, пунцовая роза, сирень, Дева-соседка - глядеть на нее бы весь день! Не отдают за меня, не берут и калыма, Радуйся, мол, что легла на тебя ее тень. x x x Издалека мне хотя бы строку напиши, Несколько ласковых слов напиши от души, Несколько ласковых слов напиши на бумаге, Ветру посланье вручи в этой дальней глуши. x x x Я - у земли, ты - на ветке высокой своей, Ты померанец златой, я таюсь меж ветвей, Ты померанец златой, я гранат недозрелый, Ради Аллаха на зов мой приди поскорей. x x x На две стороны степь, посредине хребет, Сердце рвется: ну где же мой милый Ахмед? Всадник, прыгни в седло, поскачи и разведай, Что с Ахмедом случилось? Живой или нет? x x x Кипарисовым станом твоим наповал я сражен И походкой твоей - лишь тебя увидал я - сражен, Ты по улице в гору идешь этой легкой походкой, Стук твоих каблучков сердце мне пронизал - я сражен. x x x Души моей радость в арыке стирала белье, И мыльная пена покрыла колечко ее. Сказал я: "Салам!" Но в ответ не услышал: "Алейкум!" Забыла меня? Или впала она в забытье? x x x Блеют овцы, в небе светит лунный рог, Косу - за спину и выйди за порог, А разбудишь ненароком домочадцев, Скажешь: нищий постучался, мол, не в срок. x x x Изменница, стань верною в любви, Сам изменю - гнев божий призови. Сам изменю тебе я малодушно - Мне голову, злодею, оторви. x x x Сакине, золотыми подковками обувь подбей, Если в баню отправишься, кликни меня поскорей, Если в баню отправишься, станешь водой обливаться, Верным стражем твоим я согласен стоять у дверей. x x x Уйдешь - скорей вернись, не медли дня, В своих молитвах не забудь меня, А если пеший путь твой трудным будет, Вставь ногу в стремя моего коня. x x x Мой правый глаз болит, а также левый глаз, Ведь я из-за тебя слезу лила по раз, Дай мне платочек свой, утру платочком слезы, От запаха его болезнь исчезнет враз. x x x Ты - цветок, вся цветок, а нога твоя стебля стройней, Прилечу в твой прекрасный цветник, кок воспой соловей, Мне бы ночь хоть одну провести в цветнике том заветном, Соловьем неустанным я стал бы порхать меж ветвей. x x x Словно зрачки соловьиные очи твои, Губы - цветущий орешник над всплеском струи, То, что сказал о тебе я, вовеки не скажут Ни попугаи речистые, ни соловьи. x x x Под балконом твоим одиноко стою, мое сердце, Вот забулькал кальян - твой кальки узнаю, мое сердце, А теперь ты к свирели свои приложила уста, Жизнь отдам я за них и за прелесть твою, мое сердце. x x x Ну что ты бродишь, как в бреду, душа мок? Все ждешь небесную звезду, душа моя? А ты красавиц избегай, держись подальше, Иначе попадешь в беду, душа моя. Мы так далеко друг от друга. Какая тут радость? Мы оба во власти недуга. Какая тут радость? Ты так одинок на чужбине. Гляжу на дорогу. Что толку? Безлюдна округа. Какая тут радость? x x x Мать и сестра - цветы, ты тоже цветолика, В цветник ваш соловьем влечу я, уследи-ка! Влечу я в ваш цветник и стану рвать цветы, О, как же там пьянит турецкая гвоздика! x x x Твое лицо передо мной, о мой цветок! Ты пахнешь розовой водой, о мой цветок! Когда б я сто подруг имел, я всех бы отдал Лишь за единый локон твой, о мой цветок! x x x Твои ногти окрасила хна, Фатима, мой цветок, Станом ты безупречно стройна, Фатима, мой цветок, Если ты изберешь не меня, не бывать твоей свадьбе, Погребением станет она, Фатима, мой цветок. x x x О сахар мой, зачем меня терзаешь так ужасно? Пока на этом свете я, не мучай понапрасну, Прошу, не мучай ты меня по двести раз на дню, Ведь стыд замучает тебя потом, когда угасну. x x x Ветерок, неси платок мой, как привет, К той, чье сердце мне любви дарует свет, Ты скажи ей: шлет поклон тебе любимый, Тот, чьим сердцем ты владеешь с ранних лет. x x x С тобою были мы вдвоем, и я не ведал муки, Тогда я часто брал калам и лист бумаги в руки, Калам сломался, а письмо унес куда-то ветер, Но разве эти вот стихи писал я о разлуке? x x x - Моя хмельная куропатка, моя хмельная, К тебе одной стремится сердце, других не зная. - Все куропатки веселятся, все на свободе, В углу твоей постылой клетки сижу одна я. x x x Если мне ноги отпилят, тогда и без ног, Верность храня, я к тебе приползу на порог. Если секирою мне отрубили бы руки, Я и глазами к тебе дотянуться бы смог. x x x До Кашмира поля я засеял цветами, Лепестки на цветах исписал письменами, Пусть любимой посланья мои принесут, Все, что в сердце таилось, сказал я словами. x x x Все ближние ушли, лишь я один остался, Как одинокий ствол среди равнин, остался, Как одинокий ствол без веток, без листвы, Среди превратностей и злых годин остался. x x x Разве я счастлива в доме отца не была? Разве я стройной и нежной с лица не была? Черному буйволу отдали девушку в жены, Разве достойной она молодца не была? x x x У меня две подружки, и каждая станом тонка, Дом одной по соседству, дорога к другой далека, Жизнь отдать я готов ради этой далекой подруги, Но душе моей все-таки та, что поближе, близка. x x x Есть у дерева тень, тени нет в летний зной у меня, Есть у многих подруги, но нет ни одной у меня. Со слезами взову я к Аллаху: у всех есть букеты, Был хотя бы цветочек какой-никакой у меня. x x x Подруга, молю я хоть беглого взгляда, Твой стан для меня - колдовская привада, У шаха в саду есть любые плоды, Твои мне по вкусу, других мне не надо. x x x Всевышний, спал_и_ Шахре Ноу средь белого дня, Оставь лишь троих, лишь троих огради от огня. Оставь мне подругу, оставь мне ее письмоносца, А также того, кто однажды оплачет меня. x x x Любимая моя, тебя обнять позволь, Позволь мне в руки взять волос шелковых смоль, О нет, не стану я волос шелковых трогать, Два поцелуя дай, столь жарких, сладких столь. x x x С тех самых пор, как ты ушла, тоска живет во мне, Кто из неверных даст мне знать, в какой ты стороне? Ушла ты и зажгла пожар в моей душе несчастной. Смогу ли погасить огонь? Иль сгину в том огне? x x x Звезда небес, я твой слуга, я лечь костьми готов, Три года матери твоей служить без лишних слов. Три года я готов служить за пять твоих лобзаний, За распрекрасные твои четырнадцать годов. x x x Нагну я ветку, яблоко сорву. Не зная женщин, как же я живу? Юнец невинный, я люблю красотку. "Терпенье дай!" - всевышнего зову. x x x Ожидая тебя, на дороге рассыплю цветы, Враг с кинжалом придет - не покину я этой черты, Враг с кинжалом придет, устрашающий, словно стремнина, - Нет, я с места не сдвинусь, покуда не явишься ты. x x x Сердце мое не считает союз наш зазорным, Хочет оно, чтоб мы стали подобны двум зернам, Сочным гранатовым зернам в гранате одном, Чтоб мы с тобою в шербете слились животворном. x x x В ту ночь, когда ты не придешь, хочу ослепнуть я, Хочу стать пищею осы, поживой муравья, Нет, не хочу поживой быть ни муравьям, ни осам, Пусть одиноко под землей истлеет плоть моя. x x x Аллах судил, чтоб я был от тебя далек, Чтоб отощал в тоске и стал как волосок, И даровал тебе Аллах такую прелесть, Чтоб я сильней страдал и вовсе изнемог. x x x Нам надо по соседству жить с тобой, На берегу одном, над быстриной, Настанет ночь - и ты в моих объятьях, Настанет день - и я тебе чужой. x x x Жизнь отдам я за этот цветочек, за розу младую, Преврати свои губы в бутон, я бутон поцелую, Преврати свои губы в бутон, а глаза в пиалы, Ты наполни их влагой, и жажду свою утолю я. x x x От этих стен мне не уйти к другому стану, На красоту твою глядеть я не устану, А если поцелуешь ты меня пять раз, Навек останусь молодым, седым не стану. x x x Тебя покинуть - умереть мне с горя, С тобой расстаться - стать мне прахом вскоре, Знай, сердце у меня - кузнечный горн, Огонь мой мир спалит, иссушит море. x x x Пусть выколет глаза стальное острие, Пусть разведут огонь, чтоб тело жег мое, Пусть струганый тростник загонят мне под ногти, Во мне моя любовь, и не убить ее. x x x Затылок мой трещит, как ртутью налитой, Нет, ангел Азраил, не убивай, постой. Ты, ангел Азраил, постой, еще я молод, Из сотни холостых я самый холостой. x x x Шестилепестковую розу мечтаю сорвать, Пусть юную деву ко мне приведет ее мать, О, как бы хотелось сидеть на досуге меж ними, Беседовать с матерью, дочку в уста целовать. x x x Дней пять мы с любимой в разлуке живем, То я в небесах, то на лоне земном, То рыбой плыву в глубине океана, То яхонтом стал я в кольце золотом. x x x На крыше ты, а я внизу сижу с тоской во взгляде, Ты померанец золотой, а я сижу в засаде, Ты померанец золотой в руках своих подруг, Когда ж мне в руки попадешь, скажи мне, бога ради. x x x Я сказал: "Ты шахиня". Она мне сказала: "Мой свет!" Я сказал: "Дай мне губы". Она мне: "Целуй их сто лет". Я спросил: "Где прилечь мне? Где голову мне преклонить?" - "На груди моей можешь лежать", - услыхал я в ответ. x x x Мы сидели с тобой на балконе четой голубков, Днем гуляли в полях, ночевать уходили под кров, Разлучили чету голубков, навсегда разлучили, С той поры будет сердце болеть до скончанья веков. x x x Меня сорвали, как цветок, и поместили в вазу, Невестой с детства стала я по отчему указу. Аллах, обидчиков моих заставь рыдать за то, Что однодневная печаль стодневной стала сразу. x x x О, люди добрые, на свете вас не счесть, Вы - правоверные, но где же ваша честь? Неужто из ручья, чью воду пьет подруга, Не можете вы мне хотя б глоток принесть? x x x Красавица моя, ресницы насурьми, Устами сладкими меня ты накорми, Меня ты накорми медовыми устами, Потом хватай кинжал и жизнь мою возьми. x x x Любовь моя, любовь, везут мой прах в Керман, Вновь стану глиною, пригодной на кальян, И вылепят кальян, и, может быть, закурит Из сердца моего какой-нибудь шайтан. x x x В небе звездочка, и ясный месяц там, Эта девушка - души моей бальзам. Огради, Аллах, от горя мать родную Той, чьи губы двум подобны лепесткам. x x x Над горой засияла звезда в высоте, Дев двенадцать, один я - чабан при гурте. Сколько роз! Но какую сперва мне понюхать? О, Аллах, как велик ты в своей доброте! x x x На берегу сидит красавица моя И нюхает цветок, добытый из ручья, Но водяной цветок, увы, совсем не пахнет, Пусть буду я цветком, ах, как запахну я! x x x На горе на крутой пусть мы будем вдвоем - я и ты, На лужайке весной пусть мы будем вдвоем - я и ты, А настанет пора с этим светом навеки проститься, И в могиле одной пусть мы будем вдвоем - я и ты. x x x Боль в затылке моем до чего же сильна! В тех мучениях девушки стройной вина, С ней бы рядом уснуть по велению сердца И не знать, что там в мире - зима ли, весна. x x x Померанец систанский, кашмирский гранат, Грудь хрустальна твоя, а пупок - словно сад, Ночь поспать бы с тобой, позабыл бы я разом, Как затылок трещит, лоб и зубы болят. x x x Была я фисташковым деревцем в знойных песках, Ты не дал мне пить, о мой месяц златой в небесах, Ты не дал мне пить, и, однако же, я зеленею, Спасибо, дожди и снега посылал мне Аллах. x x x В горах отыскал я голубку-птенца, Привыкла и чтит меня, словно отца, Не знал я, что будет голубка лукавить: На горы родные глядит без конца. x x x И раздвоился путь пред нами вдруг, о горе! Со мной расстался мой любимый друг, о горе! Со мной расстался друг, уехал в дальний край, Он там себе найдет других подруг, о горе! x x x Я желт, как абрикос, так страстью я томим, Я стебель тростника, я стал внутри пустым, Я стал внутри пустым, как трубка у кальяна, И скоро превращусь в табачный зыбкий дым. x x x Лунная ночь, этот свет серебристый - мой враг, Тьма непроглядная, плотной завесою ляг, Косы подруги моей оплетают мне шею. Славен Аллах! Самый лучший мой друг - это мрак. x x x Переулками бегу быстрей, быстрей К нежной розе, - целовать бы ноги ей! Три дневных пройду я за ночь перехода, Только б знать, что будет розочка моей! x x x О, стройная, обожествил тебя я, В проулке этом полюбил тебя я, Незрелым виноградом ты была, В сладчайший сахар превратил тебя я. x x x Что за вечер! - поглядите, мусульмане! Соловей хмельной распелся в гюлистане. По кустам, по веткам скачет соловей. Разлучили нас, тоска подобна ране. x x x Шел я мимо древней башни крепостной, Дочку гебров повстречал я под стеной. Говорю ей: "Подари мне пять лобзаний". - "Что ты, слеп? Ведь рядом мой отец родной". x x x На фисташковом дереве белою птицей была я, Небо бросило камень, упала я, крылья ломая, Огляделась когда, нет вокруг ни друзей, ни родных, Только пыль одиночества все покрывает седая. x x x Твой перстень золотой хорош, но мне-то что! Ты к сотне ухажеров льнешь, но мне-то что! Круглятся груди у тебя, как два граната, Ты для других их бережешь, но мне-то что! x x x Пусть на голову хлынет поток проливной, За красу Масуме расплачусь головой, Только знать бы, что я Масуме не противен, Стал бы ждать я, пока она станет вдовой. x x x Три айвовых плода и гранатов три штуки Отнеси моей милой, без лишней докуки, Если вдруг не окажется дома ее, Все по счету отдай ее матери в руки. x x x Ростом любимая ни высока, ни мала, С розовый куст высотою она подросла. Жертвою стать я готов ради жизни любимой, Где б ни была она, всюду слышна ей хвала. x x x О Зохра, пышнокудрая дева, постой! Видно, с детства к тебе я привязан судьбой. Ты давно обещала мне пять поцелуев, Два уже получил я, но три за тобой. x x x Между нами такая бескрайняя даль! Как нам быть? Ты - Лейли, я - Меджнун. Ай, какая печаль! Как нам быть? Между мной и тобою гора поднялась в поднебесье. Ты - стекло, моя милая, сам я - хрусталь. Как нам быть? x x x Поклон тебе, привет тебе, мой свет, От всей души тебе я шлю привет, И в этот час, когда пишу посланье, Мой лист весь в каплях слез, им счету нет. x x x Видел я, ты на крыше высокой младенца качала, И хотя ты с другим, а теперь еще матерью стала, Я по-прежнему твой и - светилами всеми клянусь! - Жив надеждой, что наша любовь повторится сначала. x x x Ай, как тяжко! Мне не вынести чужбину, Цепь на шее, прогневил, видать, судьбину, Ты сними, судьбина, с шеи эту цепь, Прах чужбины не стряхну с полы, не скину. x x x Устами я тянусь к твоим устам, Как малый агнец тянется к сосцам, И так мои уста к твоим привыкли, Что не дают уснуть мне по ночам. x x x Под праздник подруга святому пошла поклониться, Вспотела бедняжка, покуда дошла до гробницы, От сильной жары изнывает подруга моя, Аллах, повели этим тучам на землю пролиться. x x x Влюбленный и души лишен, и головы, И веры, как мураш меж стеблей муравы, Он волку старому в глухой степи подобен: Настигнет тот газель, да нет клыков, увы. x x x Две звезды по-над горой льют на землю свет, На горе лежит герой двадцати двух лет. Расстегните воротник, повяжите раны, Нет лекарства от любви, исцеленья нет. x x x Хочу припасть к твоим губам, их аромат вдыхать, По пояс волосы твои, колечком вьется прядь, Тебя просватали давно, едва ль не в колыбели, За это зло пускай Аллах твою накажет мать. x x x Вьючат тюки и ковры на верблюда горой, На поклонение еду, увы, не с тобой, Еду гробнице имама Резы поклониться, Купол святилища поцеловать золотой. x x x Рыжая девушка, долог твой путь, В баню идешь ты, недолго там будь, В баню идешь, поскорей возвращайся, Жар изнутри обжигает мне грудь. x x x У древа женского коварства - сто корней, О хитрость женская! Аллах дал волю ей. Пошли им всем, господь, скорей уничтоженье И землю напитай их кровью поскорей. x x x Не ходи в тот далекий квартал, не ходи на тот край, В час намаза туда не ходи и цветов не срывай, Не срывай там цветов, лучше дай-ка мне пять поцелуев, Ведь в лобзаньях влюбленного нежность течет через край. x x x Стебельком неприметным вросла в мое сердце печаль, Я с тоской по тебе, дорогая, расстанусь едва ль, Мусульмане, собратья, хоть кто-нибудь, дайте мне руку! Ангел смерти - булыжник, а жизнь человека - хрусталь. x x x На чужбине в смятенье душа и печали, И никто не сочувствует мне в этой дали Кроме той, что в каморке под крышей живет, Но от этой каморки ключи потеряли. x x x Тюльпан не станет розовой водой, Вдова не станет девой молодой, За ячменем ухаживай столетье, Не станет он пшеницей золотой. x x x Была я в роще молодым чинаром, Топор меня подсек одним ударом, Из древесины сделали кальян, И голова моя пылает жаром. x x x От кустистого перца скорей заострите сучок, Им от чистого сердца хоть пять нацарапаю строк, Да, хоть пять нацарапаю строк и пошлю их любимой, Пусть узнает, какие мученья я вынести смог. x x x Две айвы, два граната, два яблока, словом - шесть штук Передай моей суженой в руки из собственных рук, Передай ей поклон и скажи, чтоб скорей приходила, Чтоб губами припала к моим, - так скажи ей, мой друг. x x x Все та же звездочка горит в небесной сини, Пять раз я Сакине поцеловал бы ныне. Коль знал бы, что меня полюбит Сакине, Я сказочный дворец построил бы в Медине. x x x Ниса-ханум, та самая Ниса, Что озарила дол и небеса. О люди, вы не знаете? Так знайте: Ниса - светильник, всей земли краса. x x x Звезда струит на землю зыбкий свет, Я сам - кольцо, подруга - самоцвет, Храни мой самоцвет, Аллах великий, Он у меня один, другого нет. x x x Как болит голова, как болит, как болит, Стал я желтым совсем, стал недужным на вид, Говорят - от жары, нет, любовь доконала, Лишь виновница хвори меня исцелит. x x x Смуглянка, ты темней, чем камень Шахмаксуд, И черные шелка так смуглоте идут, Нет худа в черноте, возьмем Коран к примеру, Все буквы черные, черны все строчки тут. x x x Я ее поцелую в уста, а они на меду, Нас нельзя разлучать, ведь разлука сулит нам беду. Говорят мне: "Оставь ее, брось ее, вырви из сердца". Как же вырву из сердца? Я кровью тогда изойду. x x x Черноглазка, ты живешь в далеком месте, Не целуй других, прошу тебя по чести, Не целуй других, улыбок не дари, С детства ты моя невеста, быть нам вместе. x x x Мусульмане, душа винограда желает, Уст красавицы, нежного взгляда желает. Я не трогал ее, но пришел ее брат, Денег это исчадие ада желает. x x x На горе играет дудочка-свисток, Где теперь моя шахиня, мой цветок? Где шахиня всех шахинь, цветок мой, роза? Пусть приходит, чтоб ее сорвать я мог! x x x В письме напишу я, как бедность скитальца гнетет, С письмом этим быструю птицу отправлю в полет, Лети, моя птица, неси моей матушке вести, Скажи, что разлука несет мне так много невзгод. x x x На память дай платочек носовой, Заплачу я кровавою слезой, Я плакать буду до тех пор, покуда Не сжалишься над плачущей душой. x x x Ночью приди, если есть в тебе капля любви, Мчись быстроногой газелью и ветер лови, Если внезапно появится враг на дороге, Рыбкой нырни и скорее ко мне приплыви. x x x Ты ушел на чужбину и канул как в воду, Ты загнал мое сердце, как пчелку в колоду, За наживой пошел и покинул меня, Сам ты стар, а меня ты обрек на невзгоду. x x x Рабабе, ты меня в жертву мук и скорбей превратила, Был цветком я в саду, но меня ты в репей превратила, Был я в шахском саду самым лучшим, заметным цветком, В прах дорожный меня ты красою своей превратила. x x x Ты с крыши улыбнулась мне, прекрасна и светла, Густыми прядями волос мне сердце оплела, Пускай Аллах испепелит твои густые пряди, От городских родимых стен меня ты увела. x x x Ты стройный кипарис, твоя кудрява крона, Ты улыбаешься - уста как два бутона, Ты улыбаешься иль нет, мой сладкий друг, Я заплачу калым, коль будешь благосклонна. x x x - В тонкой чадре ты на крыше, ступила на край. Кто ты - жена ли, невеста ль? - поди-ка узнай. - Что ты пристал? Для чего любопытство такое? Вся я как сахар, куда ты меня ни лобзай. x x x Кто ты - луна? Что ж за тучу спешишь поскорей? Ты - мусульманка? Так что ж тебе гебры милей? Коли ты знаешь, что должен погибнуть влюбленный, Что же ты тянешь, бездушная? Сразу убей! x x x - Девушка, как я желаньем томим! Что ты скажешь? Надо скорее открыться родным. Что ты скажешь? - Если открыться родным, то не жди ты добра, Мигом обкрутят меня, но с другим. Что ты скажешь? x x x Шахиня всех девиц, о, как ты мне желанна, Ты юный саженец в садах Мазандарана. Дай пять лобзаний мне, покуда ты бутон, Потом распустишься, целуясь беспрестанно. x x x Коль встретишь друга моего, скажи ему о том, Что ночью я о нем молюсь и что тоскую днем, А если спросит он тебя, как, мол, ее здоровье, Скажи, что стала от тоски засохшим стебельком. x x x Белая, алая роза, когда ж ты придешь? Ива, фиалка, мимоза, когда ж ты придешь? Ты говорила: "Приду я порою цветенья". Вянут цветы от мороза. Когда ж ты придешь? x x x На крыше раздались шаги, чуть слышны, глуховаты, Подумал я, что это ты, что наконец пришла ты, И только руки я простер в густую темноту, В ладони невзначай легли кашмирские гранаты. x x x - Где нынче трудишься? Я принесу обед, Я принесу обед и сладостный шербет, Я виноградный сок к шербету подмешаю. - О ненаглядная, прекрасней в мире нет! x x x Ты предо мной всегда, твой образ в сердце врос, Я слышу запах твой, шахиня алых роз, Любимая моя, будь у меня сто жизней, Я отдал бы их все за прядь твоих волос. x x x Степи вокруг и лоскутья пшеничных полей, Я на чужбине, а что может быть тяжелей? Нет ни родных, ни друзей у меня на чужбине, Всюду чужие. Кому я скажу: "Пожалей"? x x x До Йезда я дополз, колени обдирая, Чтоб в губы целовать царицу, деву рая. Сказал я: "Госпожа!" Она в ответ: "Мой свет". Спросил я: "Дашь уста?" И слышу: "Дам всегда я". x x x Коль станешь ты луной, твой свет мне в самый раз, Коль станешь мускусом, куплю я весь запас, А если станешь ты застенчивым ребенком, Скажи, куда прийти, и я приду тотчас. x x x Как болит голова, принесите сандала скорей, Из страны Искандера зовите сюда лекарей, Лекарей из страны Искандера, пожалуй, не надо, Мне важнее лекарство из дома любимой моей. x x x Словно голубь, по свету скитаюсь всегда, Как мне сесть, если гонит в дорогу беда? Так вспугнула ты птицу влюбленного сердца, Что нигде в целом мире не вить мне гнезда. x x x Что за луна взошла на небосвод! Что за девица рядышком живет! Хотел ее поцеловать я в губы, Что за старуха села у ворот! x x x Дева, ты в белой чадре кандагарской мила, Веришь не веришь, ты сердце мое унесла, Всем ты взяла, я влюблен в эти очи хмельные, В эту хрустальную шею и мрамор чела. x x x Из тех краев домой, я знаю, путь далек, По склонам, по хребтам и по камням пролег, О братья, вас прошу, с тропы столкните камни, Когда пройдет мой друг, чтоб не поранил ног. x x x Держу на примете я чудо-красотку в Кермане, Не то ее родичи гебры, не то мусульмане, Уж если из гебров ты, стань мусульманкой скорей, С тобой ничего не стрясется, скажу я заране. x x x Подую в дудочку, чтобы напев возник, Лишь тайну бы мою не разгласил тростник, А если тайну он поведает кому-то, Я пламя выдохну, сгорит тростинка вмиг. x x x Под звон велосипедного звонка Ко мне мой милый катит из полка. Чайханщик, приготовь-ка чашку чаю, Устал мой друг, дорога далека. x x x На вершину взойду по тропинке крутой, Без подруги живу, как последний изгой, Эх, возьму-ка ружье, заиграю на дудке И подругу найду где-нибудь за горой. x x x Все отдам я за стан и осанку твою, За оружье твое жизнь свою отдаю. Мне сказали: идешь ты сражаться с Насером, Стану птицей, чтоб милого видеть в бою. x x x Мне нравится топот коня твоего, мой родной, Ах, как я любуюсь твоею зеленой абой, Дошло до меня, что уходишь сражаться с Насером, Мне нравится конь твой, аба и стремление в бой. ----- На фисташковом дереве белою птицей была я, Небо бросило камень, упала я, крылья ломая, Небо, крылья верни мне, верни высоту и полет, Чтобы разом могла я достигнуть ширазских ворот. x x x О Аллах! На часах я стою у ворот, Мне два года служить, долго служба идет, Мне два года трубить, разрываться на части Под прославленным знаменем воинской части. x x x Поспели цитрусы в садах, прошу, мои друзья, Цветку граната сообщить, что жребий вынул я, Что угодил я под ружье, что в списках состою, Что мне теперь наверняка служить в чужом краю. x x x Я ради черных очей превратился в кафера, Был правоверным, но где же теперь моя вера? Глаз, как твои, я не видел нигде на земле, Разве что в небе, там звезды в несметном числе. x x x Красавица, зачем со мной так поступать? На рынке юности не век тебе блистать. Что я - кузнечный горн? Зачем же, дорогая, Раздула мой огонь? Чтоб сгинул я, пылая? x x x Ты что же, девушка, поклонница огня? Горю, а ты глядишь спокойно на меня. Пойми, я днем смеюсь, а ночью слезы лью, Чтоб враг не разглядел тоску и боль мою. x x x Не явилась луна моя, темен простор, Не пришла моя роза порадовать взор, Не прислала мне вестницу, гурию ликом, Неужели еще мы в раздоре великом? x x x Я на гору взойду, на высокий отрог. Где друзья? Разбрелись. Я теперь одинок. Где друзья? Все с подругами. Им веселей. Я один с безнадежной любовью моей. x x x О любимая, мука любви тяжела, Что за боль! До печенок меня пробрала. О мой колос! Я друг твой, покуда живем, Ты - нарцисс, я - росинка на лоне твоем. x x x Юность прекрасна и темная ночь, С милой моей посидеть я не прочь. Молвлю: "В глаза погляди мне, родная, Сразу все шашни твои распознаю". x x x Братом тебя заклинаю твоим, Глаз не сурьми, ну зачем тебе грим? Глаз не сурьми, ты и так молода, А насурьмишься - мне вовсе беда. x x x Ты и я - словно зерна в одном колоске, Ты и я - словно волны в единой реке, Ты и я поклялись быть вдвоем навсегда, Что за подлый вогнал тебя в краску стыда? x x x Что, в городе вашем бумага исчезла? Как странно! Что, стали калам и чернила дороже шафрана? Что ж, вместо калама сучок отломлю я от перца, А вместо бумаги возьму оболочку от сердца. x x x Чтобы сделать калам, свою кость отломлю, Кровь свою в пузырек, как чернила, налью. Оболочку от сердца, как лист, раскатаю, Моей нежной подруге письмо накатаю. x x x В чужой далекий град ушел мой друг, о боже! Что за любовь во мне? Нет горше мук, о боже! Как можно зелень рвать с засохшего сука? Как мне одной прожить без милого дружка? x x x Пять львов я вижу на горе крутой, Сказали: ранен саблей милый мой, Гранатовые зерна я возьму, Отправлюсь утром к другу моему. x x x К любимой, вестник, поспеши, скачи, покуда ночь, Я так страдаю от любви, не откажись помочь, Езжай к любимой поскорей, садись на скакуна, Склонись пред нею и скажи, что боль моя - она. x x x Кури кальян, мой друг, уносит дым тоску, Кальян для нас под стать любимому дружку, Ведь если б не кальян, мое бы горе Спалило горный кряж и высушило море. x x x Ах, девушка в платьице цвета фасоли, Вернешься ли ты? Ожидать мне доколе? Ты корни пустила в чужой стороне И сердце разбила, жестокая, мне. x x x Роза алая, белая роза, зерно кардамона, Как я глуп, отпустил твое сердце без звука, без стона, Как я глуп, ты в обиде теперь. Неужели со зла Ты совсем разлюбила меня и другого нашла? x x x Ай, малышка моя, знай, я твой навсегда, Приходи, для меня ты живая вода, Только ты пожелай - и с тобою вдвоем, Как ночной мотылек и свеча, заживем. x x x Есть три желанья у меня, знай, дорогая, впредь: Во-первых, я у ног твоих хотел бы умереть, А во-вторых, чтоб грудь твоя была мне как могила, А в-третьих, чтобы ты меня в своих слезах омыла. x x x Желание мое - чтоб ты со мной была, Чтоб мне под голову твоя коса легла, Хочу я головой припасть тебе к плечу, Хочу - бедро к бедру, уста в уста - хочу. x x x Словно два кипариса, мы рядом стояли, Но явилась разлука, а с нею печали, Нам с избытком печалей Аллах отвалил, Что за изверг об этом Аллаха молил? x x x Я прячу нежный мой цветок от посторонних глаз, Купил я жемчуг, гоухар, припрятал про запас, Купил я жемчуг, гоухар, хоть я так беден сам, Мою подружку Гоухар другому не отдам. x x x Боже, страсть меня жжет, ты совсем мою душу спали, Сделай так, чтоб страдал я сильней, чем Меджнун и Лейли! Разве кто-то когда-то страдал, как несчастные эти? Ведь страшнее любви не бывает страданий на свете. x x x Море ярких тюльпанов на склоне отрога, Рис в котле закипает, а в сердце тревога. Рис проклятый, ну сколько ты будешь кипеть? Сколько мне, дорогая, наветов терпеть? x x x Черноглазка, бросаешь мне взгляды не ты ли? Унесла мое сердце и рада не ты ли? Унесла мое сердце, суди тебя бог, Пусть казнит тебя мукой за этот подвох. x x x Как быть мне! Стыд и срам. Хочу сгореть в огне. Колечко милый мой надел на палец мне. Что делать мне с кольцом? Боюсь носить при всех. А если не носить? Обидеть друга грех. x x x Там на горе крутой семь барсов вижу я, Я слышу: на горе стреляют из ружья. Не дуй в свою свирель, души не беспокой, Нет прежних вечеров, нет милого со мной. x x x Ты в моем вырастала саду, о цветок из цветов, Ты моя, за тебя я пожертвовать жизнью готов, Ты цветок из цветов; будь со мною, Аллахом молю, Стать садовником я соглашусь, так тебя я люблю. x x x Если не хочешь, чтоб умер я, нрав твой кляня, Дай обещанье, что замуж пойдешь за меня, Дай поцелую тебя, дай тебя обниму, Только, прошу, ты об этом, ни-ни, никому. x x x Зимний вечер, тепло, как бывает к весне, Надо мной ангел смерти верхом на коне. Ангел смерти, отстань, не раскидывай сети. Что я видел? Так мало я прожил на свете. x x x Чернила красны и листок розоват, Меж мной и тобою просторы лежат, Меж мной и тобой простирается море, Горит, как в огне, мое сердце от горя. x x x Правоверные, братья и сестры мои, Со слезами читаю я книгу любви. Хорошо бы читать научился мой друг И узнал бы все тайны любовных наук. x x x Клянусь Аллахом, Шахчерах, для нас ты падишах, Припав к подножью твоему, всегда целую прах, Подсвечника хрустальных два поставить я могу, Исполни то, о чем прошу, не буду я в долгу. x x x Нет, никакая хворь не мучает меня, Но почему же я желтей день ото дня? Иные говорят: жара, мол, виновата. Нет! Милая ушла, и тяжела утрата. x x x Зачем я нюхал апельсин пахучий? Зачем меня связал с тобою случай? Зачем я полюбил тебя, мой друг, Забыв о неизбежности разлук? x x x Дай обниму тебя, прижму к лицу лицо, Ты можешь, как рабу, мне в ухо вдеть кольцо, Клялась ты в верности, я верен клятвам сам, Наивно доверять привык чужим словам. x x x Когда умру, меня заройте у дороги, Пусть о могильный холм споткнутся чьи-то ноги, Три дня прошу меня не хоронить, друзья, А вдруг мне долг воздаст любимая моя. x x x Чье сердце привязано к милому, тот Вовек своей привязи не оборвет. Не вижу сочувствия, это не дело, Вы только взгляните, как я пожелтела. x x x Я здесь, а любимый в пустыне палящей, Имбирь на пути его высится чащей, Имбирь на пути, сколько пряных корней, С ума я схожу от печали моей. x x x Моя крошка идет вдоль по улице той, Мой нарцисс, мой любимый цветок полевой. Мой цветок, ты - луна в бесконечности синей, Среди дев ты одна лишь сравнишься с шахиней. x x x Уехал милый мой, но сердцу не понять, Хотя я видела, как погрузил он кладь. Уехал милый мой, в жилище запустенье, От горя мне в мечи сгореть бы, как поленья. x x x Заглядываешь ты в мой двор поверх дувала, Но чем я захворал, тебя волнует мало. Тоскою болен я, чужбина - мой недуг, И можешь только ты спасти от этих мук. x x x Брат - нам опора, отец - нам опора, Даст ли плоды деревцо без призора? Брат - это плод, древо райское - брат, Счастлив отец, если вырастил сад. x x x Прекрасен верблюд, если вьюками он нагружен, Ребенок хорош, е