е удалось. -- Почему до сих пор не приходит Цзян Вэй? -- с тревогой спрашивал Ли Синь, обращаясь к Гоу Аню. -- Попробую-ка я пробиться через осаду и привести подмогу, -- предложил Ли Синь. -- Попытайтесь, это наша единственная надежда, -- сказал Гоу Ань. Вскоре ворота крепости распахнулись, и Ли Синь с небольшим отрядом всадников ударил на врага. Нападение его было столь неожиданным, что юнчжоуские воины, кольцом окружавшие крепость, не сумели его задержать. Ли Синь оказался на свободе. Но он был ранен, а все его воины погибли в схватке. Ночью подул северный ветер, полил холодный дождь, потом пошел снег. Осажденные в крепостях воины поделили между собой жалкие остатки провианта и, растапливая снег, варили еду. После двух дней изнурительного хождения по крутым горным тропам Ли Синь, наконец, встретился с войском Цзян Вэя. Пав наземь перед Цзян Вэем, Ли Синь прерывающимся голосом рассказывал: -- Враг окружил наши крепости в Цюйшане. Ни провианта, ни воды у нас нет; воины довольствуются одним снегом. Положение отчаянное! -- Я бы давно вас выручил, но меня задерживают тангуты, -- сказал Цзян Вэй. -- До сих пор их еще нет! Приказав нескольким воинам доставить ослабевшего Ли Синя на лечение в Сычуань, Цзян Вэй обратился к Сяхоу Ба: -- Как вы думаете, удастся нам без тангутов снять осаду крепостей в Цюйшане? -- Так или иначе, пока тангуты дойдут до Цюйшаня, крепости падут, -- отвечал Сяхоу Ба. -- Надо попытаться. Момент для нас благоприятный: противник стянул в Цюйшань все свои войска из округа Юнчжоу. Вы можете этим воспользоваться и обрушиться на Юнчжоу с тыла, со стороны горы Нютоушань. Го Хуай и Чэнь Тай пойдут на помощь Юнчжоу, и осада с крепостей будет снята сама собой. -- Пожалуй, это самое лучшее! -- обрадовался Цзян Вэй и повел войско к горе Нютоушань. После того как Ли Синю удалось ускользнуть из крепости, Чэнь Тай сказал Го Хуаю: -- Если Ли Синь предупредит Цзян Вэя, что все наше войско находится в Цюйшане, Цзян Вэй может ударить нам в тыл со стороны горы Нютоушань. Мы должны его опередить. С вашего разрешения я скрытно проведу отряд к Нютоушаню и отобью там врага, а вы идите к реке Таошуй и отрежьте путь доставки провианта по воде. Стоит Цзян Вэю узнать, что вы у него в тылу, как он побежит без оглядки. Итак, Го Хуай с одним отрядом расположился на реке Таошуй, а Чэнь Тай с другим отрядом направился к горе Нютоушань. Войско Цзян Вэя приближалось к горе Нютоушань, как вдруг в передних рядах закричали: -- На дороге противник! Цзян Вэй поскакал вперед. Чэнь Тай издали узнал его и встретил такими словами: -- Цзян Вэй! Ты собирался напасть на Юнчжоу с тыла, а я тебя давно здесь поджидаю! С копьем наперевес Цзян Вэй устремился на Чэнь Тая. После третьей схватки Чэнь Тай бежал. Юнчжоуские войска отступили и засели на вершине горы. Цзян Вэй разбил лагерь у ее подножья. Несколько дней подряд воины Цзян Вэя вели безуспешные бои с противником. -- В таком месте долго не продержишься, -- сказал Сяхоу Ба. -- Раз после нескольких боев не определилось никакого исхода, значит противник хитрит. Надо отсюда уходить и придумать что-нибудь другое. В это время разведчики донесли Цзян Вэю, что Го Хуай вышел к реке Таошуй и отрезал путь подвоза провианта. Медлить было опасно, и Цзян Вэй решил отступать. Сяхоу Ба снялся с лагеря первым; Цзян Вэй прикрывал его отход. Войска Чэнь Тая спустились с горы и по пяти дорогам бросились в погоню за отступающими. Но в том месте, где все дороги сходились, Цзян Вэй задержал преследователей. Тогда воины Чэнь Тая вскарабкались на горы и сверху стали осыпать врага градом стрел и камней. Цзян Вэй поспешно отступил к реке Таошуй, где его поджидал Го Хуай. Яростным натиском Цзян Вэй смял ряды противника и проложил себе дорогу, потеряв в бою более половины воинов убитыми. Остатки войск Цзян Вэя уходили в сторону заставы Янпингуань. Но тут новый отряд встал на их пути. Впереди был круглолицый военачальник с непомерно большими ушами, квадратным подбородком и мясистыми губами. Под левым глазом у него была черная бородавка, на которой торчало несколько волосков. Это был старший сын Сыма И -- бяо-ци-цзян-цзюнь Сыма Ши. -- Мальчишка! -- задыхаясь от гнева, закричал Цзян Вэй. -- Как ты посмел встать на моем пути? Хлестнув коня плетью, Цзян Вэй во весь опор помчался на врага. Сыма Ши выхватил меч и пытался защищаться, но его противник был неудержим. Воины Сыма Ши подались назад и очистили дорогу. Цзян Вэй, воспользовавшись минутным замешательством противника, скрылся на заставе. Сыма Ши двинулся вслед за ним, намереваясь захватить Янпингуань. Но тут пришли в действие укрытые по обеим сторонам дороги самострелы Чжугэ Ляна. Поистине: Чтоб спастись от пораженья, трудно было выбрать средство. Помогли лишь самострелы, что получены в наследство. Если вы хотите узнать о дальнейшей судьбе Сыма Ши, прочитайте следующую главу. ГЛАВА СТО ВОСЬМАЯ в которой повествуется о том, как в снежную метель Дин Фын бился на коротких мечах, и как Сунь Цзюнь во время пира осуществил свой тайный замысел И вот у самой заставы Янпингуань на пути отступающих войск Цзян Вэя появился отряд воинов Сыма Ши. Может показаться непонятным, откуда взялся этот отряд. А между тем все объясняется просто. Еще в то время, когда Цзян Вэй сражался с Чэнь Таем в Юнчжоу, Го Хуай отправил в столицу доклад, и вэйский император Цао Фан, посоветовавшись с Сыма И, послал его старшего сына с пятьюдесятью тысячами воинов на помощь юнчжоуским войскам. Пока Сыма Ши добирался до Юнчжоу, Го Хуай своими силами отразил нападение Цзян Вэя, и Сыма Ши решил перехватить шуские войска во время их отступления. Так он дошел до самой заставы Янпингуань. Но тут Цзян Вэй привел в действие изобретенные Чжугэ Ляном самострелы. Около сотни этих самострелов было укрыто по обе стороны дороги. В противника десятками полетели отравленные стрелы; пронзенные ими, стали падать люди и кони. Погиб почти весь передовой отряд; сам Сыма Ши уцелел чудом. Тем временем шуский военачальник Гоу Ань, оборонявшийся в крепости в горах Цюйшань, не дождавшись помощи, открыл ворота и сдался врагу. Потеряв несколько десятков тысяч воинов, Цзян Вэй ушел в Ханьчжун. Сыма Ши с войском возвратился в Лоян. Война прекратилась. Осенью, в восьмом месяце третьего года периода Цзя-пин [251 г.], Сыма И тяжело заболел. Чувствуя приближение смерти, он вызвал к своему ложу сыновей и сказал: -- Дети мои, долгое время служил я царству Вэй и получил высокое звание тай-фу. Многие утверждали, что у меня есть какие-то честолюбивые устремления, и молва эта страшила меня. В последний мой час наказываю вам честно служить государству. Но будьте осторожны! Очень осторожны! Это были последние слова умирающего, вскоре дыхание его оборвалось. Сыновья Сыма И известили вэйского императора Цао Фана о смерти отца. Цао Фан распорядился похоронить тай-фу с большими почестями и посмертно присвоил ему высокий титул. Сыма Ши принял дела отца. Он получил звание главного полководца, а его младший брат Сыма Чжао -- звание старшего бяо-ци-цзян-цзюня. Но оставим пока братьев Сыма и посмотрим, что происходит в царстве У. Первым наследником Сунь Цюаня был его сын Сунь Дэн, от первой жены госпожи Сюй. В четвертом году периода Чи-у [240 г.] по летоисчислению царства У Сунь Дэн умер. Сунь Цюань назначил наследником престола своего второго сына Сунь Хэ. Сунь Хэ питал открытую неприязнь к княжне Цзинь, и та в отместку оклеветала его перед отцом. В гневе Сунь Цюань лишил сына наследства. От горя и обиды Сунь Хэ заболел и вскоре умер. Тогда Сунь Цюань назначил наследником своего третьего сына, Сунь Ляна, рожденного от госпожи Пань. К этому времени ни Лу Суня, ни Чжугэ Цзиня уже не было в живых, и множество больших и малых обязанностей легло на плечи Чжугэ Кэ. Осенью, в первый день восьмого месяца первого года периода Тай-хэ [251 г.], над царством У пронесся ураган. Разбушевавшаяся река Янцзы затопила равнины. В низинах вода достигала глубины в восемь чи. Ветер с корнем вырвал сосны и кипарисы, посаженные на могилах прежних правителей царства У, и забросил деревья на дорогу к южным воротам столицы Цзянье. От пережитого страха Сунь Цюань заболел. К четвертому месяцу следующего года здоровье его резко ухудшилось, и он призвал к себе тай-фу Чжугэ Кэ и да-сы-ма Люй Дая. Они приняли последнюю волю императора, и Сунь Цюань скончался семидесяти одного года от роду, из которых двадцать четыре он правил Восточным У. Это произошло в пятнадцатом году периода Янь-си [252 г.] по шу-ханьскому летоисчислению. Потомки сложили о Сунь Цюане такие стихи: Героем он рыжебородым и голубоглазым был прозван. Чиновников и царедворцев служить он заставил себе. За долгие годы правленья наследье свое возвеличив, Он тигром свернулся в Цзяндуне, слепой покорившись судьбе. После смерти Сунь Цюаня тай-фу Чжугэ Кэ возвел на престол Сунь Ляна; первый период его правления был назван Да-син, что значит Великое возвышение. Сунь Цюаня похоронили в Цзянлине и посмертно присвоили титул Да-хуанди -- Великий. О кончине Сунь Цюаня лазутчики донесли в Лоян, и Сыма Ши решил поднять войско в поход против царства У. Некоторые сановники отговаривали его от этой войны. -- Не так легко, -- сказал шан-шу Фу Цзя, -- воевать с царством У, как это кажется. Путь туда преграждает великая река Янцзы. Покойный государь несколько раз предпринимал походы, но ни один из них не принес нам выгоды. -- Не удалось тогда -- удастся теперь! Один раз в тридцать лет меняются даже законы неба! -- уверенно возразил Сыма Ши. -- Что же, по-вашему, так и быть одному императору при трех царствах? Нет! Я решил: иду в поход. -- Сунь Цюань умер, а его наследник Сунь Лян молод и неопытен, мы должны этим воспользоваться, -- поддержал брата Сыма Чжао. Затем полководец Южного похода Ван Чан получил приказ со стотысячным войском напасть на Дунсин, ду-ду Гуаньцю Цзяню тоже было приказано во главе стотысячного войска идти на Учан. Армия должна была выступить в поход по трем направлениям. Сыма Чжао, назначенный на должность да-ду-ду, наблюдал за действиями всех войск. Зимою, в десятом месяце того же года, войска Сыма Чжао вышли на границы царства У и расположились там лагерем. Сыма Чжао вызвал военачальников Ван Чана, Ху Цзуня и Гуаньцю Цзяня и сказал: -- Важнейшее место обороны царства У -- дунсинская область. Враг построил в Дунсине дамбу, а по обе стороны от нее возведены две крепости, защищающие от нападения с тыла, со стороны озера Чаоху. Будьте осмотрительны! Сыма Чжао выделил Ван Чану и Гуаньцю Цзяню по десять тысяч воинов и приказал им расположиться справа и слева от главных сил армии, но не наступать до тех пор, пока не будет взят Дунсин. Ван Чан и Гуаньцю Цзянь, получив приказ, вышли из шатра. Ху Цзунь должен был действовать на трех направлениях одновременно. Его передовому отряду предстояло навести плавучие мосты через реку и овладеть Дунсинской дамбой. Если ему удастся взять обе крепости левее и правее дамбы, Сыма Чжао обещал зачесть это как самый большой подвиг. Ху Цзунь немедленно приступил к наведению мостов. Когда тай-фу Чжугэ Кэ узнал о наступлении вэйских войск, он созвал военный совет. Полководец Усмиритель севера Дин Фын начал так: -- Дунсин имеет для нас первостепенное значение. Если враг захватит его, Наньцзюнь и Учан окажутся под угрозой. -- Вот об этом и я думаю! -- подхватил Чжугэ Кэ. -- И мне кажется, что вам следовало бы подойти к Дунсину на кораблях со стороны реки Янцзы. Много войск с собой не берите, трех тысяч, пожалуй, хватит. А я пошлю вам в помощь по суше военачальников Люй Цзюя, Тан Цзы и Лю Цуаня с десятью тысячами воинов. За ними двинусь я сам во главе большого войска. На врага нападете по моему сигналу хлопушками. Вскоре воины Дин Фына на тридцати судах отплыли к Дунсину. Переправившись через реку по плавучим мостам, Ху Цзунь расположился на дамбе и отсюда послал военачальников Хуань Цзя и Хань Цзуна штурмовать крепости врага. Левую крепость оборонял военачальник Цюань И, правую -- военачальник Лю Люэ. Крепостные стены были высоки и прочны; взять крепости одним ударом было невозможно, Цюань И и Лю Люэ в открытый бой не выходили, страшась многочисленного вэйского войска. Стояла суровая зима, непрерывно шел снег. Ху Цзунь перенес свой лагерь в Сюйчжоу, и вздумалось ему устроить там пир для военачальников. В разгаре пиршества ему доложили, что на реке появилось тридцать боевых кораблей противника. Когда Ху Цзунь вышел за ворота лагеря, корабли уже успели пристать к берегу. Ху Цзунь подсчитал, что на каждом из них было приблизительно по сотне воинов. Вернувшись в шатер, он спокойно сказал военачальникам: -- Не тревожьтесь! У противника на всех кораблях едва ли наберется три тысячи воинов! Веселье продолжалось. Только дозорные по распоряжению Ху Цзуня непрерывно наблюдали за рекой. Между тем суда Дин Фына выстроились в ряд вдоль берега, и Дин Фын обратился к войску с такими словами: -- Воины! Сегодня мы можем прославиться! По приказу Дин Фына воины сняли доспехи и шлемы, отложили в сторону длинные копья и алебарды и оставили при себе только короткие мечи. Все это происходило на глазах у вэйцев, но они только потешались над врагом и не думали принимать никаких мер. Внезапно затрещали хлопушки. Дин Фын выхватил меч и первым прыгнул с корабля на берег. Воины стремительной лавиной бросились за ним и мгновенно ворвались в вэйский лагерь. Противник был застигнут врасплох. Хань Цзун едва успел схватить алебарду и выскочить из шатра, как грудь с грудью столкнулся с Дин Фыном. Сверкнул меч в руке Дин Фына, и враг замертво рухнул на землю. Другой военачальник, Хуань Цзя, пытался нанести Дин Фыну удар копьем, но тот ухватился за древко копья. Хуань Цзя выпустил копье и бросился бежать. Меч, который Дин Фын метнул ему вдогонку, вонзился Хуань Цзя в левое плечо. Хуань Цзя упал. Тогда Дин Фын одним прыжком подскочил к нему и прикончил копьем. Три тысячи воинов Дин Фына, ворвавшись в лагерь вэйцев, сокрушали все на своем пути. Ху Цзунь вскочил на коня и бежал из лагеря. Вэйские воины толпой хлынули за ним к плавучим мостам. Но враг уже разрушил мосты. Более половины воинов Ху Цзуня погибло в студеной воде; трупы убитых валялись на снегу. Обозные повозки, кони, оружие -- все попало в руки врага. После поражения в Дунсине вэйская армия уже не могла оправиться, и Сыма Чжао, Гуаньцю Цзянь и Ван Чан сочли за лучшее отступить. Чжугэ Кэ, войско которого шло по суше, прибыл в Дунсин. Раздав воинам награды за проявленную храбрость, он созвал военачальников и сказал: -- Сыма Чжао разбит и отступает на север. Сейчас наступил для нас благоприятный момент -- теперь мы вторгнемся на Срединную равнину! В царство Шу помчался гонец с письмом, в котором Чжугэ Кэ обращался к Цзян Вэю с просьбой поддержать армию царства У своим нападением на царство Вэй с севера и предлагал ему поровну поделить завоеванные земли. Сам Чжугэ Кэ стал деятельно готовиться к походу -- вооружать и снаряжать двухсоттысячную армию. Но перед самым походом на глазах у воинов из земли вырвались клубы белого пара и растаяли в воздухе. -- Белая радуга! Предвестница гибели войска! -- воскликнул военачальник Цзян Янь, и в голосе его прозвучал ужас. -- Господин тай-фу, откажитесь от похода! -- Как ты смеешь своими безумными речами подрывать боевой дух моих воинов? -- закричал Чжугэ Кэ, не владея собой от гнева. Он приказал страже схватить Цзян Яня и отрубить ему голову. Лишь благодаря вмешательству других военачальников Чжугэ Кэ смягчился и ограничился тем, что лишил Цзян Яня всех званий и чинов. После этого Дин Фын сказал Чжугэ Кэ: -- Самое большое значение для вэйцев имеет Синьчэн. Если мы овладеем этим городом, Сыма Чжао струсит. Чжугэ Кэ решил идти на Синьчэн. При приближении вражеских войск вэйский военачальник Чжан Тэ заперся в городе. Армия Чжугэ Кэ осадила Синьчэн. Весть о нападении на Синьчэн быстро достигла Лояна. Чжу-бо Юй Сун дал такой совет Сыма Ши: -- Пока незачем ввязываться в бои с Чжугэ Кэ. Его воины проделали большой переход до Синьчэна, и провианта у них мало. Нечего будет есть -- уйдут сами. Вот тогда мы на них нападем и разгромим в одном сражении! Только бы Цзян Вэй из царства Шу не помешал нам своим вторжением. На всякий случай следует заранее к этому подготовиться. Следуя совету Юй Суна, Сыма Ши приказал своему брату Сыма Чжао с войском идти в Юнчжоу, чтобы помочь Го Хуаю в случае нападения Цзян Вэя, а Гуаньцю Цзяню и Ху Цзуню -- сдерживать натиск войск царства У. Несколько месяцев шла осада Синьчэна. Выведенный из себя упорством осажденных, Чжугэ Кэ издал приказ взять город любой ценой. Воины с удвоенной силой пошли на штурм и овладели северо-восточным углом городской стены. Положение осажденных стало угрожающим, и Чжан Тэ пустился на хитрость. Он послал острого на язык воина в лагерь противника сказать Чжугэ Кэ, что в царстве Вэй существует обычай: когда враг осадил крепость, военачальник должен обороняться в течение ста дней, и если за это время не подоспеет подмога, он может сдаваться, не опасаясь, что вина падет на его род. Вы, мол, осаждаете нас уже девяносто дней -- потерпите еще немного, и Чжан Тэ покорится со всеми войсками и населением. Чжугэ Кэ поверил и приказал прекратить штурм. Этого только и ждал Чжан Тэ. Едва противник отошел, как воины Чжан Тэ разобрали в городе несколько каменных строений и заложили проломы в городской стене. Как только все было готово, Чжан Тэ поднялся на стену и закричал: -- Эй вы, собаки! Может, вы и впрямь поверили, что я сдамся? Провианта у меня хватит еще на полгода, я буду биться до конца! Такая дерзость привела Чжугэ Кэ в ярость, и он снова бросил воинов на штурм. Осажденные встретили их градом стрел. Одна стрела попала Чжугэ Кэ в лоб, и он упал с коня. Военачальники подхватили его и увезли в лагерь. Рана, нанесенная металлическим наконечником, загноилась. Взять Синьчэн не удалось. Стояла сильная жара; воины ослабели, среди них свирепствовали болезни. Но как только рана Чжугэ Кэ поджила, он решил снова идти на штурм Синьчэна. -- Это невыполнимо! -- говорили ему военачальники. -- Ведь у нас почти не осталось здоровых воинов! -- Притворяются! Кто еще одно слово скажет о болезнях -- казню! -- пригрозил Чжугэ Кэ. Воины узнали о том, что сказал Чжугэ Кэ, и многие разбежались. Вдобавок было получено донесение, что ду-ду Цай Линь сдался врагу с отрядом. Тогда Чжугэ Кэ сам решил обследовать лагеря. Ему сразу бросился в глаза изможденный и болезненный вид воинов, их пожелтевшие и опухшие лица, и он скрепя сердце отдал приказ об отступлении. Об уходе противника лазутчики донесли Гуаньцю Цзяню. Он тотчас же поднял все свое войско и устремился в погоню. Лишь с большим трудом армии Чжугэ Кэ удалось оторваться от врага и уйти домой. Чжугэ Кэ был глубоко потрясен неудачей. Ему было стыдно появляться при дворе, и он, ссылаясь на болезнь, не выходил из дому. Его навещали гражданские и военные чиновники, посетил его и Сунь Лян. Чжугэ Кэ казалось, что чиновники за глаза злорадствуют и осуждают его за поражение. Он сделался жестоким и подозрительным; перебирая в памяти в чем-нибудь провинившихся чиновников, он беспощадно с ними расправлялся. За небольшие проступки людей ссылали на отдаленные границы царства, за серьезные провинности -- рубили головы и выставляли напоказ. Все чиновники жили в постоянном страхе. Главными помощниками и опорой Чжугэ Кэ в это время стали его доверенные военачальники Чжан Юэ и Чжу Энь, возглавлявшие войска императорской охраны. Сунь Цзюнь, сын Сунь Гуна и внук Сунь Цзина -- младшего брата Сунь Цзяня, пользовался любовью и уважением Сунь Цюаня, при жизни которого был начальником войск императорской охраны. Чжугэ Кэ отстранил его от этой должности и отдал ее своим ставленникам -- Чжан Юэ и Чжу Эню. Сунь Цзюнь в душе возмущался произволом тай-фу. Однажды тай-чан Тэн Инь, питавший смертельную ненависть к Чжугэ Кэ, тайком сказал Сунь Цзюню: -- От большой власти Чжугэ Кэ совсем взбесился. Уж не потому ли казнит он неугодных сановников, что собирается захватить престол? Вы принадлежите к императорскому роду, и вам следовало бы призадуматься над этим. -- Я сам давно так думаю, -- откровенно признался Сунь Цзюнь. -- Придется испросить у Сына неба разрешение убрать Чжугэ Кэ. Они отправились к императору Сунь Ляну и доложили ему о том, что вызвало у них тревогу. -- Мы сами опасаемся этого человека и рады были бы от него избавиться, -- отвечал Сунь Лян. -- Если желаете доказать свою преданность нам, прикончите его без шума. -- Государь, -- обратился тогда к нему Тэн Инь, -- мы просили бы вас устроить пир во дворце и пригласить на него Чжугэ Кэ. Вы бросите кубок на пол, и по этому знаку воины убьют Чжугэ Кэ тут же в зале. Сунь Лян согласился. Между тем Чжугэ Кэ после его неудачного похода постоянно томило тяжелое предчувствие. Однажды, бесцельно бродя по дому, он увидел в зале человека в белой траурной одежде из грубой ткани. -- Эй, как ты сюда попал? -- окликнул его Чжугэ Кэ. Перепуганный человек остановился. Чжугэ Кэ велел задержать его и допросить. Неизвестный так объяснял причину своего появления в доме Чжугэ Кэ: -- У меня умер отец, и я пришел за монахом, чтобы он прочитал заупокойную. Мне показалось, что здесь кумирня. Разве я посмел бы войти, если б знал, что это ваш дом. Чжугэ Кэ приказал опросить воинов, охранявших ворота. -- Мы ни на одну минуту не отлучались отсюда, -- уверяла стража, -- и никого не видели! В припадке гнева Чжугэ Кэ приказал казнить задержанного, а вместе с ним и всю стражу. В эту ночь Чжугэ Кэ спал беспокойно. Сквозь сон ему вдруг почудилось, будто в зале что-то с грохотом упало. Он поднялся и вышел посмотреть, в чем дело. Оказалось, что там с потолка отвалилась балка. Чжугэ Кэ бросился назад в спальню. В лицо ему дохнуло холодом, в глубине комнаты померещились фигуры казненных воинов и человека в белой пеньковой одежде. Они протягивали к нему руки и требовали его смерти. Чжугэ Кэ в ужасе упал на пол. Утром, когда служанка подала ему таз с водой для умывания, Чжугэ Кэ показалось, что вода пахнет кровью. Он приказал сменить воду, но запах был все тот же. Чжугэ Кэ был погружен в тяжелое раздумье, когда ему доложили о приходе императорского посланца с приглашением на пир во дворец. Чжугэ Кэ велел заложить коляску. Но когда он вышел во двор, большая рыжая собака уцепилась зубами за край его одежды и жалобно заскулила. -- И собака смеется надо мной! -- разозлился Чжугэ Кэ и приказал слугам отогнать пса. Едва Чжугэ Кэ выехал за ворота, как перед ним поднялась из-под земли белая, как вываренный шелк, радуга и растаяла в небе. Чжугэ Кэ был опять взволнован и испуган. К нему приблизился военачальник Чжан Юэ и прошептал: -- Господин тай-фу, не ходите во дворец! Нынешний пир не к добру! Чжугэ Кэ решил было вернуться, но тут к его дому подъехали верхом Сунь Цзюнь и Тэн Инь. -- Почему вы возвращаетесь, тай-фу? -- спросили они. -- У меня схватило живот, и я не могу предстать перед Сыном неба, -- солгал Чжугэ Кэ. -- Вы не были во дворце со времени своего возвращения из похода, и Сын неба устроил пир в вашу честь, -- сказал Тэн Инь. -- К тому же есть кое-какие неотложные дела. Соберитесь с силами и поезжайте! Чжугэ Кэ уступил их настояниям; Чжан Юэ сопровождал его. Сунь Цзюнь и Тэн Инь тоже не отходили ни на один шаг. После приветственной церемонии Чжугэ Кэ занял свое обычное место за столом. Подали вино. Опасаясь, как бы вино не оказалось отравленным, Чжугэ Кэ отодвинул свой кубок и сказал, обращаясь к императору: -- Мне нездоровится. Я не могу пить. -- Вы, кажется, дома пьете целебное вино? -- спросил Сунь Цзюнь. -- Если угодно, его принесут. -- Прошу вас. Слуга сбегал за вином. Успокоившись, Чжугэ Кэ пригубил кубок. Когда вино обошло несколько кругов, император поднялся и покинул зал, ссылаясь на неотложные дела. Сунь Цзюнь вышел вместе с ним. За дверью он быстро сбросил с себя длинный халат и, оставшись в короткой куртке, под которой был панцырь, вновь появился в зале. -- Сын неба повелел казнить злодея и изменника! -- неожиданно закричал он, занося над Чжугэ Кэ острый клинок. Чжугэ Кэ выронил кубок и схватился за рукоять меча, но голова его тут же скатилась на пол. Чжан Юэ бросился к Сунь Цзюню и ловким ударом меча ранил его в левую руку. Сунь Цзюнь быстро повернулся и нанес своему противнику ответный удар в правое плечо. Подоспели воины и изрубили Чжан Юэ на куски. Сунь Цзюнь приказал трупы убитых завернуть в тростниковую цыновку и бросить в каменоломню за южными воротами столицы. С той минуты как Чжугэ Кэ поехал на пир во дворец, мрачные мысли не давали покоя его жене. Вдруг к ней вошла служанка. -- Что это от тебя пахнет кровью? -- спросила девушку жена Чжугэ Кэ. Служанка закатила глаза, заскрежетала зубами и опрометью бросилась из комнаты. Ударившись головой о притолоку двери, она не своим голосом закричала: -- Я -- Чжугэ Кэ! Меня убил злодей Сунь Цзюнь! Все старые и малые в доме завыли от страха. Вскоре явилась стража, которая связала всех родных Чжугэ Кэ и предала их смерти на базарной площади. Случилось это зимой, в десятом месяце второго года периода Да-син [253 г.] по летоисчислению царства У. Сбылось предсказание покойного Чжугэ Цзиня: -- Мой сын не умеет скрывать своих мыслей. Не сберечь ему свою семью! А вэйский сановник Чжан Цзи сказал Сыма Ши: -- Чжугэ Кэ скоро умрет! -- Почему вы так думаете? -- спросил Сыма Ши. -- Потому что люди, которых боится государь, долго не живут! После казни Чжугэ Кэ император Сунь Лян возвел Сунь Цзюня в звание чэн-сяна и главного полководца, пожаловал ему титул Фучуньского хоу и наделил правом решать важнейшие государственные дела. С тех пор бразды правления в царстве У перешли в руки Сунь Цзюня. Тем временем шуский полководец Цзян Вэй, который лишь недавно получил письмо Чжугэ Кэ с предложением о совместной войне против царства Вэй, явился в императорский дворец и доложил Хоу-чжу, что намерен снова поднять войско в поход на Срединную равнину. Поистине: Однажды -- увы, безуспешно! -- он поднял великую рать, И вот он опять выступает, злодеев решив покарать. О том, чем кончился поход Цзян Вэя, вы узнаете из следующей главы. ГЛАВА СТО ДЕВЯТАЯ из которой читатель узнает о том, как едва не погиб Сыма Чжао, и о том, как был свергнут с престола вэйский правитель Цао Фан Осенью, в шестнадцатом году периода Янь-си [253 г.] по шу-ханьскому летоисчислению, двухсоттысячное войско полководца Цзян Вэя выступило с заставы Янпингуань в поход против царства Вэй. Передовыми отрядами командовали военачальники Ляо Хуа и Чжан И; Сяхоу Ба состоял советником при Цзян Вэе; Чжан Ни занимался поставками провианта в войско. Готовясь к выступлению, Цзян Вэй спросил своего советника: -- Как вы думаете, куда мне направить войско? В прошлый поход нам не удалось захватить округ Юнчжоу, идти туда снова -- бесполезно. -- В Наньань, -- отвечал Сяхоу Ба. -- Это одна из богатейших областей Луншана, которая послужит нам прекрасной опорой для дальнейших действий. В нашей последней неудаче виноваты тангуты, потому что они не подошли вовремя. Чтобы это не повторилось, надо соединиться с ними в Лунъю, и оттуда через Шиин и Дунтин двинуться прямо на Чанань. -- Великолепно! -- воскликнул Цзян Вэй, весьма довольный проницательностью своего советника Сяхоу Ба. Затем Цзян Вэй отправил военачальника Цюэ Чжэна послом к тангутам. Цюэ Чжэн преподнес тангутскому князю Мидану богатые дары: золото, жемчуга, сычуаньскую парчу. Князь, польщенный вниманием Цзян Вэя, обещал поддержку. Он приказал своему полководцу Охэшака возглавить пятидесятитысячное войско и идти в Наньань на соединение с армией царства Шу. О действиях противника полководец левой руки Го Хуай донес в Лоян. Сыма Ши созвал военачальников и спросил, кто из них желает сражаться против Цзян Вэя. Вызвался военачальник Сюй Чжи. Сыма Ши давно слышал о его храбрости и тут же назначил Сюй Чжи начальником передового отряда. Вместе с войском в поход отправлялся и Сыма Чжао, исполнявший обязанности да-ду-ду. Противники встретились под Дунтином. Построив войска в боевые порядки, Сюй Чжи, вооруженный огромной секирой, выехал на поединок. Навстречу ему помчался Ляо Хуа, но после нескольких схваток повернул назад. На смену ему пришел Чжан И, но и он, не выдержав могучих ударов Сюй Чжи, вскоре бежал. Вэйские войска перешли в наступление и нанесли врагу жестокое поражение. Цзян Вэй отступил более чем на тридцать ли. Сыма Чжао отдал приказ отходить и строить укрепленный лагерь. Военные действия временно прекратились. Цзян Вэй снова позвал на совет Сяхоу Ба. -- Сюй Чжи бесстрашен, -- сказал он. -- Но мы должны его взять в плен во что бы то ни стало! -- Попробуйте заманить его в засаду, -- предложил Сяхоу Ба. -- Вы думаете, это удастся? -- усомнился Цзян Вэй. -- Ведь Сыма Чжао -- сын Сыма И! Он знает "Законы войны". В горной местности его войско не будет преследовать нас. Единственная возможность разделаться с Сюй Чжи -- это заманить его в западню, когда вэйцы попытаются отрезать нам пути подвоза провианта. Вызвав к себе Ляо Хуа и Чжан И, Цзян Вэй дал им какие-то указания, а затем велел воинам разбросать по дорогам, ведущим к лагерю, ветви колючих кустарников, а вокруг лагеря расставить побольше "оленьих рогов", желая тем самым показать врагу, что собирается остаться здесь надолго. Сюй Чжи несколько раз пытался вызвать его в бой, но Цзян Вэй не выходил из укрепления. Конные разведчики донесли Сыма Чжао, что враг подвозит на деревянных быках и самодвижущихся конях провиант из-за гор Телун и, по-видимому, поджидает прихода тангутов. Тогда Сыма Чжао обратился к Сюй Чжи: -- В прошлый раз мы одержали победу только потому, что отрезали противнику путь подвоза провианта. Ныне враг доставляет провиант из-за гор Телун. Если мы ночью захватим обоз, Цзян Вэй долго не продержится. Вечером, в начале первой стражи, отряд Сюй Чжи миновал горы Телун, и глазам воинов открылась такая картина: около сотни тяжело нагруженных деревянных быков и самодвижущихся коней медленно двигались между скал под охраной двухсот всадников. Воины Сюй Чжи с оглушительными криками выскочили на дорогу. Всадники бросили обоз и обратились в бегство. Сюй Чжи разделил свой отряд на две части: часть воинов сопровождала захваченный обоз в лагерь, а остальные, во главе с самим Сюй Чжи, начали преследование бегущего противника. Десять ли мчались вэйцы по узкому ущелью и вдруг остановились на полном ходу: дорога впереди была загорожена повозками. Воины спешились и стали растаскивать повозки, но в горах по обе стороны ущелья вспыхнули огни. Сюй Чжи бросился назад, однако и там дорога была заставлена горящими повозками. Сюй Чжи прорвался сквозь дым и огонь и, не задерживаясь, поскакал дальше. Воины не отставали от него. Но внезапно затрещали хлопушки, и на отступающих вэйцев обрушились Ляо Хуа и Чжан И. Сюй Чжи бежал с поля боя без оглядки, то и дело подхлестывая своего выбившегося из сил коня. Внезапно впереди показался еще один отряд -- Цзян Вэя. Не успел Сюй Чжи приготовиться к бою, как на него вихрем налетел Цзян Вэй и копьем вышиб из седла. Упавшего прикончили мечами воины. Остальное войско Сюй Чжи, сопровождавшее в лагерь захваченный обоз, попало в плен к Сяхоу Ба. Воины Сяхоу Ба переоделись в отобранные у пленных доспехи и с вэйскими знаменами по горной тропинке поспешили к вражескому лагерю. Не подозревая обмана, охрана открыла им ворота. Войско ворвалось в лагерь, и там поднялось смятение -- никто не понимал, что произошло! Сыма Чжао, вскочив на коня, поскакал за ворота, за ним следовали его воины, но там их поджидал отряд Ляо Хуа. Сыма Чжао пытался свернуть в сторону, но его задержал Цзян Вэй. Оставался единственный выход: уйти вглубь гор Телун и занять оборону. В горы вела единственная, извивающаяся между скал, тропинка. Воины Сыма Чжао с трудом пробрались по ней. Однако в горах ожидало их новое несчастье: там протекал только один родник, воды которого не хватило бы и на сотню воинов, а у Сыма Чжао было тысяч шесть. Войска Цзян Вэя закрыли выход из гор. Вэйские воины и их кони страдали от жажды. Сыма Чжао пал духом. Обратившись лицом к небу, он со вздохом произнес: -- Видно, здесь суждено мне погибнуть! Потомки об этом сложили такие стихи: Прекрасно рассчитав, Цзян Вэй не ждал напрасно, И Сыма Чжао был в горах Телун зажат. Вот так и Пан Цзюань стал на дороге в Малин, И первый так Сян Юй взял Цзюлишань в охват. Тогда чжу-бо Ван Тао обратился к Сыма Чжао: -- В старину был такой случай: когда Гэн Гун попал в опасное положение, он попросил у колодца побольше пресной воды. Поклонитесь и вы роднику... Сыма Чжао трижды поклонился источнику и произнес: -- Государь повелел мне отразить нашествие врага. Если небо не желает моей победы, пусть родник высохнет, а я прикажу войску сложить оружие и перережу себе горло. Но если мне суждено остаться в живых, пусть небо наполнит родник и утолит жажду моих воинов. Едва успел он договорить эти слова, как родник превратился в бурный поток. Бросившись к нему, воины жадно пили воду и поили коней, но вода не убывала. Между тем Цзян Вэй, загнав противника в горы, заранее торжествовал победу. -- В свое время в долине Шанфан Чжугэ Ляну не удалось поймать Сыма И, -- говорил он своим военачальникам. -- Но зато Сыма Чжао не уйдет от меня! В это время полководец Го Хуай узнал, что войско Сыма Чжао заперто в горах Телун, и решил двинуться ему на помощь. Но военачальник Чэнь Тай удержал его: -- Вы не должны трогаться с места. Цзян Вэй вступил в союз с тангутами и намеревается захватить Наньань. Тангуты уже соединились с ним и могут ударить нам в тыл, если вы пойдете выручать Сыма Чжао. Подошлите к тангутам верного человека, пусть попытается отколоть их от Цзян Вэя. Лишь в том случае, если это удастся, мы пойдем на помощь Сыма Чжао. Послом к тангутскому князю Го Хуай послал военачальника Чэнь Тая. В сопровождении пяти тысяч воинов Чэнь Тай без лат и без оружия явился к князю Мидану и, поклонившись до земли, со слезами молвил: -- Мой начальник вэйский полководец Го Хуай в последнее время стал слишком надменным и задумал погубить меня. Поэтому я и решил уйти к вам. Если вы разрешите, я захвачу его лагерь. У меня там остались сообщники. Мидан возрадовался и дал в помощь Чэнь Таю своего полководца Охэшака. Вэйские воины, сдавшиеся вместе с Чэнь Таем, шли позади войска Охэшака. Чэнь Тай показывал им дорогу. Ночью тангуты подошли к вэйскому лагерю. Ворота широко распахнулись, и Чэнь Тай первым въехал в лагерь. Вслед за ним с копьем наперевес поскакал Охэшака. И вдруг раздался отчаянный крик -- Охэшака вместе с конем провалился в яму. Слева на тангутов напал Го Хуай, с тыла ударили воины Чэнь Тая. Много тангутов погибло, оставшиеся в живых сдались в плен. Охэшака покончил с собой. Го Хуай и Чэнь Тай, не теряя времени, понеслись в лагерь тангутов. Мидан пытался бежать, но его схватили в тот момент, когда он садился на коня. Пленника привели к Го Хуаю. Вэйский полководец снял с него веревки. -- При дворе знают о вашей преданности государю, -- сказал он дрожавшему от страха Мидану. -- Почему вы решили помогать Цзян Вэю? Пристыженный Мидан раскаялся и попросил прощения. -- Берите свою армию и освободите наше войско из окружения в горах Телун, -- продолжал Го Хуай. -- Если вы справитесь с этим, я от имени Сына неба обещаю вам щедрую награду. Мидан был согласен на любые условия. По его приказу, тангутское войско направилось к горам Телун. Вэйцы шли следом. Во время третьей стражи, когда до лагеря противника оставалась несколько ли, Мидан послал гонца известить Цзян Вэя о своем прибытии. Цзян Вэй, радуясь приходу подкрепления, приказал просить князя в шатер. Вэйские воины, смешавшись с тангутами, вплотную подошли к лагерю. Цзян Вэй и Сяхоу Ба вышли встречать Мидана. Они приказали оставить тангутское войско за воротами и пропустить только князя с небольшой охраной. В это время вэйский военачальник, не дожидаясь даже пока Мидан завяжет беседу с Цзян Вэем, обрушился на противника. Нападение было столь неожиданным, что шуские воины бросились врассыпную; каждый думал лишь о спасении своей собственной жизни. Сам Цзян Вэй вскочил на коня и бросился в горы. При нем не было никакого оружия, кроме лука, но Цзян Вэй во время бегства растерял все стрелы из колчана. Го Хуай заметил, что Цзян Вэй безоружен, и спокойно преследовал его. А тот несколько раз натягивал тетиву, чтобы отпугнуть противника. Тетива звенела, Го Хуай быстро уклонялся в сторону, но стрела до него не долетала. Тогда он понял, что у Цзян Вэя нет стрел. Повесив за спину копье, Го Хуай выстрелил в Цзян Вэя из лука. Цзян Вэй поймал стрелу на лету, наложил ее на свой лук и, когда расстояние между ним и его противником сократилось, молниеносно обернулся и выстрелил, целясь Го Хуаю в лоб. Го Хуай рухнул с коня почти одновременно со звоном тетивы. Цзян Вэй бросился к Го Хуаю, чтобы добить противника его же копьем, но этому помешали подоспевшие вэйские воины. Цзян Вэй подхватил копье Го Хуая и ускакал. Вэйские воины увезли Го Хуая в лагерь. Здесь ему извлекли из раны наконечник стрелы. Рана была тяжелая, кровотечение не прекращалось, и вскоре полководец умер. А в это время войска Сыма Чжао вышли из гор. Сяхоу Ба, которому тоже удалось выбраться из лагеря после разгрома, догнал Цзян Вэя. Они вместе уехали в Ханьчжун. Потери войск Цзян Вэя были так велики, что не хватало людей даже для одного отряда. Но Цзян Вэй был доволен -- армия врага потеряла своих прославленных военачальников, Го Хуая и Сюй Чжи, а это было достаточным подвигом, чтобы оправдаться перед государем за понесенное поражение. Сыма Чжао наградил тангутских воинов и отпустил их на родину. Сам он вернулся в Лоян, чтобы помогать своему старшему брату Сыма Ши в государственных делах. Сыма Ши пользовался неограниченной властью, никто из придворных сановников не смел перечить ему даже в мелочах. Всякий раз, когда Сыма Ши появлялся во дворце, император Цао Фан трепетал от страха и чувствовал себя так, будто в спину ему вонзают множество иголок. Однажды во время большого приема Сыма Ши вошел в зал при мече. Цао Фан поспешно вскочил и встретил его стоя. Губы Сыма Ши скривились в насмешливой улыбке: -- Разве по этикету полагается государю встречать подданного стоя? Садитесь, пожалуйста, государь. Цао Фан опустился на прежнее место. Пока сановники один за другим докладывали императору дела, Сыма Ши бесцеремонно перебивал их и вставлял свои замечания. Наконец прием окончился. Сыма Ши гордо прошествовал из дворца к своей коляске. Несколько тысяч воинов охраняли его. Цао Фан удалился во внутренние покои, пугливо оглядываясь по сторонам. За ним следовали его приближенные: тай-чан Сяхоу Сюань, чжун-шу-лин Ли Фын и дай-фу Чжан Цзи -- отец императрицы Чжан, тесть Цао Фана. Государь отпустил слуг и пригласил сановников в потайную комнату. Здесь он схватил Чжан Цзи за руку и сквозь слезы сказал: -- Сыма Ши обращается с нами, как с мальчишкой, сановников наших не ставит ни в грош. Боимся мы, что рано или поздно он захватит трон нашей династии! Цао Фан безудержно зарыдал. Тронутый неподдельным горем императора, Ли Фын промолвил: -- Не печальтесь, государь! Я готов служить вам. Только разрешите -- я от вашего имени брошу клич всем героям страны, и мы уничтожим этого злодея! -- Да, да! Этого злодея и брата его надо уничтожить непременно! -- подхватил Сяхоу Сюань. -- Из-за них мой брат Сяхоу Ба бежал в царство Шу. Неужто мы, родственники правящего дома, будем сидеть сложа руки и смотреть, как в государстве хозяйничают разбойники? Государь, мы ждем вашего указа покарать их! -- Боюсь, что вы не сможете это сделать! -- покачал головой Цао Фан. -- Мы готовы отдать жизнь, лишь бы отблагодарить вас, государь! -- воскликнули все трое. Цао Фан снял с себя вышитую драконами и фениксами рубашку, прокусил палец, написал кровью указ и передал рубашку Чжан Цзи со словами: -- Будьте осмотрительны и храните тайну! Помните, как наш предок У-ди казнил Дун Чэна за его неосторожность? -- Не вспоминайте об этом, государь, -- прервал его Ли Фын. -- Мы не такие ничтожные людишки, как Дун Чэн, и Сыма Ши не достоин сравнения с вашим предком. Не сомневайтесь в нашем успехе. С этими словами сановники покинули дворец. У ворот Дунхуа они увидели Сыма Ши. Его сопровождало несколько сот вооруженных слуг. Сановники остановились у края дороги. -- Почему вы так поздно возвращаетесь из дворца? -- спросил Сыма Ши. -- Мудрейший просматривал в библиотеке книги, а мы читали ему, -- за всех ответил Ли Фын. -- Какие книги? -- поинтересовался Сыма Ши. -- Разные сочинения времен династий Ся, Шан и Чжоу. -- А почему вы выбрали именно эти книги? -- Потому что Сын неба спрашивал нас, как И Инь поддержал династию Шан и как Чжоу-гун правил государством за малолетнего Сына неба, -- отвечал Ли Фын. -- Мы сказали Сыну неба, что полководец Сыма Ши -- одновременно и Чжоу-гун и И Инь. -- Не верится мне, чтобы вы могли сравнить меня с И Инем и Чжоу-гуном! -- насмешливо заметил Сыма Ши. -- Вы скорее способны назвать меня Ван Маном или Дун Чжо! -- Да как мы посмеем! Ведь мы все в вашей власти! -- вскричали сановники. -- Лжете! -- в гневе закричал Сыма Ши. -- О чем вы плакали вместе с Сыном неба в потайной комнате? -- Что вы! Ничего подобного! -- уверяли сановники. -- Напрасно отпираетесь! У вас до сих пор глаза красные! Тут Сяхоу Сюань понял, что Сыма Ши уже все известно. -- Мы плакали потому, что ты оскорбляешь государя и собираешься захватить престол! -- закричал он в ответ. Вне себя от гнева Сыма Ши приказал страже связать Сяхоу Сюаня. Но Сяхоу Сюань успел ударить его кулаком в лицо. Схваченных сановников обыскали. У Чжан Цзи нашли вышитую драконами и фениксами рубашку, на которой кровью был написан указ Цао Фана: "Сыма Ши и его брат пользуются неограниченной властью и намереваются незаконно захватить престол. Все государственные указы издаются ими помимо нашей воли. Чиновники и воины! Докажите нам свою преданность, покарайте злодеев и поддержите алтарь династии! В день свершения подвига вы получите щедрые награды и титулы". -- Ах, вот оно что! -- вскричал Сыма Ши, прочитав указ. -- Так вы замышляли меня убить! Этого я не прощу! Сыма Ши приказал казнить всех троих на базарной площади и уничтожить их семьи и родню. Пока обреченных вели к месту казни, они громко бранили и проклинали Сыма Ши. Им выбили зубы, но не заставили умолкнуть. Так погибли Чжан Цзи, Сяхоу Сюань и Ли Фын. Сыма Ши ворвался во дворец. Цао Фан беседовал в это время с императрицей Чжан. -- Во дворце много глаз и ушей, -- говорила императрица, -- вы поступили неосторожно, доверив заговор моему батюшке. Если тайна раскроется, мне не миновать беды. Появление Сыма Ши прервало беседу императорской четы. Императрица затрепетала от страха, но Сыма Ши, не обращая на нее внимания, обратился к Цао Фану: -- Государь, мой отец возвел вас на престол. В своих заслугах и добродетелях он не уступал Чжоу-гуну. А я? Разве я служу вам не так, как служил своему государю И Инь? Но вы считаете мои заслуги преступлением и подговариваете ничтожных людишек погубить меня и моего брата! Объясните мне, что вас на это толкает? -- У нас не было такого намерения! -- дрожащим голосом произнес Цао Фан. -- А это кто писал? -- Сыма Ши вытащил из рукава императорскую рубашку и швырнул ее к ногам Цао Фана. -- Это... это они заставили меня написать! -- Цао Фан помертвел от ужаса. -- Разве посмел бы я... -- Какое наказание полагается за клевету на честного сановника? -- Я виноват! Пощадите меня! -- взмолился Цао Фан, падая на колени. -- Встаньте, государь! -- строго сказал Сыма Ши. -- Надо уважать законы! -- И, указывая пальцем на императрицу Чжан, продолжал: -- Вот дочь Чжан Цзи -- по закону ее следует казнить! -- Пощадите ее! -- горько рыдая, умолял Цао Фан. Сыма Ши, не слушая его причитаний, приказал страже отвести императрицу к воротам Дунхуа и повесить на белом шелковом шнуре. Потомки об этом сложили такие стихи: Императрица Фу прошла когда-то через те ворота Босая, скорбная; никто не оказал почета ей. А вот сегодня Сыма Ши пример усвоил Цао Цао. Таков закон, что за отцов карает небо сыновей. На следующий день Сыма Ши созвал во дворец всех сановников и объявил: -- Наш государь сбился с правильного пути. Он окружил себя распутными женщинами и по их наговорам губит добродетельных и честных людей. Вина его так же велика, как ханьского Чан И. Он недостоин быть властителем Поднебесной! И вот я, следуя примеру И Иня и Хо Гуана, решил возвести на престол нового достойного государя, чтобы сохранить алтарь династии и дать мир Поднебесной! Ваше мнение, уважаемые сановники? -- Следуя примеру И Иня и Хо Гуана, вы поступаете в соответствии с волей неба и желанием людей, -- хором отвечали сановники. -- Кто же посмеет вам возражать? Тогда Сыма Ши вместе с сановниками явился во дворец Вечного покоя и доложил о своем решении вдовствующей императрице. -- Кого вы намерены возвести на престол? -- спросила императрица. -- Пынчэнского вана Цао Цзюя, -- сказал Сыма Ши. -- Он гуманен, умен, отличается сыновним послушанием. -- Это не совсем удобно, -- возразила императрица. -- Пынчэнский ван -- мой дядя, и если вы возведете его на престол, в каком положении окажусь я? Не лучше ли сделать императором Цао Мао? Он внук императора Вэнь-ди, человек почтительный и уступчивый. Посоветуйтесь с сановниками. -- Государыня права! Цао Мао -- достойнейший человек! -- послышался голос из свиты. Это воскликнул Сыма Фу, дядя Сыма Ши. Сыма Ши отправил гонца в Юаньчэн с повелением Цао Мао прибыть в столицу, а императрицу попросил пройти во дворец Великого предела и поговорить с Цао Фаном. Императрица с укором сказала Сыну неба: -- Ты развратничаешь сверх всякой меры -- допускаешь к себе недостойных женщин! Разве может так поступать правитель Поднебесной? Сложи с себя власть! Отдай пояс и печать! Быть тебе снова Циским ваном. Уедешь сегодня же и без вызова ко двору не являйся! Цао Фан, обливаясь слезами, отдал пояс и печать, низко поклонился императрице и уехал. Лишь несколько преданных сановников проводили государя в изгнание. Потомки по этому поводу сложили такие стихи: Безжалостно вдов и сирот в те дни обижал Цао Цао, Когда у правителя Хань он был именитым вельможей. Кто знал, что спустя сорок лет жестокими станут другие, Сироты и вдовы его в обиде окажутся тоже. Цао Мао, по прозванию Янь-ши, был внуком вэйского императора Вэнь-ди и сыном Дунхайского вана Цао Линя, и носил титул Гао-гуй-сян-гуна. В день прибытия Цао Мао в Лоян сановники по приказу Сыма Ши встречали его с императорской колесницей за воротами Нанье. Цао Мао при виде множества сановников оробел и, поспешно спрыгнув с коня, совершил приветственные церемонии. -- Государю не следует первому приветствовать своих подданных! -- наставительно заметил ему тай-вэй Ван Су. -- Но я не государь и потому обязан быть почтительным к знатным сановникам! -- возразил Цао Мао. Сановники под руки стали усаживать его в императорскую колесницу. -- Зачем мне императорская колесница? Я не сяду в нее! -- наотрез отказался Цао Мао. -- Неизвестно еще, зачем вызывает меня государыня! Он настоял на своем и добрался пешком до самого дворца. У входа в восточный зал дворца Великого предела его встречал Сыма Ши. Цао Мао опустился перед ним на колени. Сыма Ши поспешно подхватил его, справился о здоровье и повел к вдовствующей императрице. Императрица обошлась с Цао Мао очень приветливо. -- У тебя с детских лет были задатки императора или вана. Я знала, что ты будешь императором Поднебесной. Смотри, не роняй достоинства своих предков, -- поучала императрица, -- будь воздержанным и почтительным к старшим, насаждай гуманность и добродетели. Цао Мао долго отказывался от высокого титула, но Сыма Ши и сановники настаивали, и в конце концов он уступил. Нового императора ввели во дворец Великого предела. Первый период его правления был назван Чжэн-юань [254 г.]. Многие преступники в Поднебесной были в этот день прощены. При дворе были введены новые порядки. Теперь даже главный полководец Сыма Ши должен был являться во дворец с золотой секирой и не смел докладывать императору о делах, не назвав предварительно своего имени. Гражданские и военные чиновники получили от нового императора титулы и награды. Весной, в первом месяце второго года периода Чжэн-юань [255 г.], лазутчики донесли Сыма Ши, что полководец Покоритель востока Гуаньцю Цзянь и янчжоуский цы-ши Вэнь Цинь под предлогом мести за незаконно свергнутого императора подняли войско и идут на Лоян. Сыма Ши заволновался. Поистине: Правителя волю вершить хотели сановники Хань, А военачальники Вэй задумали новую брань. О том, как Сыма Ши воевал с врагом, рассказывает следующая глава. ГЛАВА СТО ДЕСЯТАЯ в которой речь идет о том, как Вэнь Ян отразил нападение храбрецов, и о том, как Цзян Вэю удалось разгромить противника В первом месяце второго года периода Чжэн-юань [255 г.] по вэйскому летоисчислению янчжоуский цы-ши и полководец Покоритель востока Гуаньцю Цзянь, уроженец Хэнани, командовавший всеми хуайнаньскими войсками, узнал, что Сыма Ши сверг императора и возвел на престол нового правителя. Гуаньцю Цзянь воспылал гневом. Старший сын его, по имени Гуаньцю Дянь, сказал отцу: -- Батюшка, вы управляете областью. Можете ли вы думать только о своей безопасности, когда Сыма Ши хозяйничает в столице, свергает одного государя и возводит на трон другого? Ведь государство находится на краю гибели, подобно груде яиц, которая может рассыпаться от одного легкого толчка. -- Ты прав, сын мой, -- согласился Гуаньцю Цзянь. -- Я посоветуюсь с цы-ши Вэнь Цинем. По первому зову Гуаньцю Цзяня явился Вэнь Цинь, сторонник Цао Шуана. Гуаньцю Цзянь провел гостя во внутренние покои и вдруг разрыдался. -- О чем вы льете слезы? -- с беспокойством спросил Вэнь Цинь. -- Как же мне не плакать, если Сыма Ши сверг нашего государя! -- ответил Гуаньцю Цзянь. -- Небо и земля перевернулись! -- Господин ду-ду! -- сказал тогда Вэнь Цинь. -- Если вы подыметесь на борьбу против злодеев во имя справедливости, жизнь моя будет принадлежать вам! Мой второй сын Вэнь Ян храбр, как десять тысяч мужей, он тоже ненавидит Сыма Ши и ждет случая, чтобы отомстить ему за Цао Шуана. Если возможно, назначьте его начальником передового отряда. Они поклялись друг другу в верности до конца жизни. Действуя якобы по секретному указу вдовствующей императрицы, Гуаньцю Цзянь и Вэнь Цинь приказали хуайнаньским чиновникам собраться в Шоучуне, построили в западной части города высокий помост, принесли в жертву белого коня и заставили собравшихся принести клятву, что они готовы выполнить волю императрицы и покарать злодея и бунтовщика Сыма Ши. Чиновники смазывали кровью белого коня уголки рта и клялись постоять за дело государя. Гуаньцю Цзянь собрал шестидесятитысячное войско и стал лагерем в Сянчэне. Вэнь Цинь командовал вспомогательным отрядом в двадцать тысяч воинов. Гуаньцю Цзянь разослал во все округа и области грамоты, призывающие военачальников встать на борьбу за справедливое дело. Когда в столице стало известно о мятеже в Хуайнани, Сыма Ши был болен и не мог явиться во дворец. За несколько дней до этого лекарь вырезал ему болезненный черный нарост под левым глазом. Сыма Ши вызвал тай-вэя Ван Су на совет. -- В те времена, когда слава Гуань Юя потрясала всю Поднебесную, Люй Мын захватил Цзинчжоу, -- сказал Ван Су. -- И это удалось ему лишь благодаря тому, что он развалил армию Гуань Юя, проявив заботу о родственниках вражеских воинов. Ныне большинство семей хуайнаньских воинов живет на Срединной равнине, и, если вы будете к ним добры, они не сбегут в Хуайнань и воины Гуаньцю Цзяна разойдутся по домам, -- Прекрасно придумано! -- одобрительно кивнул Сыма Ши. -- Но, видите ли, я нездоров и не могу сам заняться этим делом. Поручить кому-нибудь другому? Тогда я не буду спокоен. Стоявший рядом ши-лан Чжун Хуэй заметил: -- Хуайнаньские воины сильны, и оружие у них острое. Если послать против них не очень талантливого полководца, весьма возможна неудача. -- Придется заняться этим делом самому! -- проговорил Сыма Ши, с трудом покидая ложе. Доверив Сыма Чжао охрану столицы и все государственные дела, Сыма Ши, еще совершенно больной, в коляске отправился на восток. Он приказал полководцу Покорителю востока Чжугэ Даню встать во главе войска округа Юйчжоу и напасть на Шоучунь со стороны переправы Аньфын; полководцу Восточного похода Ху Цзуню -- во главе войск округа Цинчжоу вторгнуться в земли Цзяосун и отрезать противнику пути к отступлению; цы-ши округа Юйчжоу, военачальнику Ван Цзи, -- возглавить передовой отряд и овладеть землями Чжэньнаня. Сыма Ши и его войско расположились в Синъяне. Здесь же состоялся военный совет. На совете гуан-лу-сюнь Чжэн Бао произнес такие слова: -- Гуаньцю Цзянь -- мечтатель, он строит планы, но не выполняет их. Его помощнику Вэнь Циню нельзя отказать в храбрости, однако он глуп и иногда заставляет своих военачальников делать несуразные вещи. А вот с хуайнаньскими воинами шутки плохи! В войне с ними выгодней всего обороняться. Так поступал в свое время Чжоу Я-фу. -- Нет! -- запротестовал военачальник Ван Цзи. -- Мятеж в Хуайнани произошел не по вине воинов и народа, а по подстрекательству Гуаньцю Цзяня. Стоит послать туда сильное войско, и мятежники разбегутся. -- Правильно! -- согласился Сыма Ши. -- Мы двинем войско к верховьям реки Иньшуй и расположимся у моста Иньцяо. -- По-моему, прежде всего следует занять Наньдунь, -- сказал Ван Цзи. -- Нельзя допустить, чтобы Гуаньцю Цзянь явился туда первым. Тогда Сыма Ши приказал Ван Цзи с передовым отрядом занять Наньдунь. Гуаньцю Цзянь, находившийся в Сянчэне, был серьезно обеспокоен известием, что в поход против него ведет войско сам Сыма Ши. -- Нельзя отдавать противнику Наньдунь! -- говорил начальник передового отряда Гэ Юн. -- Если вэйцы займут Наньдунь, их оттуда не выбьешь. Гуаньцю Цзянь и сам прекрасно понимал значение Наньдуня и поэтому решил опередить противника. Но он опоздал -- конные дозоры донесли, что в Наньдуне уже расположилось какое-то войско. Гуаньцю Цзянь сначала этому не поверил и, лишь подъехав к Наньдуню, убедился, что разведчики не ошиблись: по всему полю возле города виднелись знамена, а немного подалее возвышался укрепленный лагерь, построенный по всем правилам военного искусства. Гуаньцю Цзянь в нерешительности остановился. Сюда примчался гонец с донесением, что войска царства У под командованием Сунь Цзюня переправились через Янцзы и напали на Шоучунь. -- Скорее спасать Шоучунь! Это наша единственная опора! -- засуетился Гуаньцю Цзянь. Под покровом ночной темноты он увел войско в Сянчэн. Когда Сыма Ши сообщили об отступлении Гуаньцю Цзяня, шан-шу Фу Цзя сказал ему: -- Гуаньцю Цзянь обеспокоен, как бы Сунь Цзюнь не захватил Шоучунь, и сейчас будет обороняться в Сянчэне. Там мы сможем его разгромить. Для этого прежде всего следует занять Иоцзячэн. Поручите это военачальнику Дэн Аю, он достаточно умен и хитер, и дайте ему в помощь отряд тяжеловооруженных воинов. Сыма Ши послал гонца с приказом яньчжоускому цы-ши Дэн Аю взять Иоцзячэн и повел свое войско на соединение с ним. Находясь в Сянчэне, Гуаньцю Цзянь ежедневно высылал разведчиков в сторону Иоцзячэна, опасаясь, как бы город не захватил враг. -- Не беспокойтесь, господин ду-ду! -- говорил ему Вэнь Цинь. -- Мы с сыном защитим Иоцзячэн. Только дайте нам пять тысяч воинов. Гуаньцю Цзянь приказал Вэнь Циню и его сыну спешно идти в Иоцзячэн. Но когда они подходили к городу, из передового отряда донесли, что там, по-видимому, стоит сам Сыма Ши, потому что в лагере, хотя полностью он еще и не построен, видны белые бунчуки, черный зонт, красные знамена и шатер с намалеванными на нем тиграми, возле которого по ветру развевается фамильное знамя полководца. -- Воспользуемся тем, что они не успели достроить лагерь! -- воскликнул стоявший рядом с Вэнь Цинем сын его Вэнь Ян. -- Разделим наше войско на два отряда и ударим с двух сторон. -- Когда будем нападать? -- спросил Вэнь Цинь. -- Сегодня вечером. Вы пойдете с юга, а я с севера, и во время третьей стражи встретимся в лагере противника. Вэнь Цинь согласился. Войско они разделили на два равных отряда, по две с половиной тысячи воинов в каждом, и занялись подготовкой к наступлению. Вэнь Яну было всего восемнадцать лет, но он был высок ростом, силен и привычен к битвам. И вот юный военачальник, вооруженный копьем и плетью из медной проволоки, повел отряд на лагерь врага. Войско Сыма Ши подошло к Иоцзячэну только накануне. Сыма Ши приказал строить укрепленный лагерь и ждать Дэн Ая. Рана его под глазом, где был вырезан нарост, невыносимо болела, и Сыма Ши лежал в шатре. Сотня воинов в латах охраняла его. Во время третьей стражи в лагере поднялся переполох, послышались крики и лязг оружия. -- Что случилось? -- окликнул Сыма Ши воина, стоявшего на страже у входа в шатер. -- Какой-то отряд с северной стороны рвется в лагерь. Говорят, военачальник у них такой смелый, что никто с ним справиться не может, -- отвечал воин. От волнения рана Сыма Ши открылась, и кровь залила ему лицо. От боли Сыма Ши едва не лишился чувств. Он впился зубами в край одеяла и терпел, стараясь скрыть свое состояние от воинов. Вэнь Ян опередил отца и первый ворвался в лагерь. Размахивая мечом и медной плетью, он разил направо и налево. Те, кто попадались ему под руку, со стоном падали на землю и больше не вставали. Вэнь Ян ждал, что с минуты на минуту подоспеет отец, но того все не было. Вэнь Ян бился до самого рассвета, но лучники тучами стрел отражали его смелый натиск. Вдруг с северной стороны послышался грохот барабанов и оглушительный рев рогов. -- Что случилось? Почему отец идет не с юга, а с севера? -- удивился Вэнь Ян и поскакал навстречу приближающемуся войску. Но это был не Вэнь Цинь, а яньчжоуский цы-ши Дэн Ай. -- Стойте, разбойники! -- закричал Дэн Ай, мчавшийся на коне впереди своих воинов. Вэнь Ян яростно напал на противника. Начался поединок, но силы их были равными, и они не могли одолеть друг друга. Когда они схватились в пятидесятый раз, вэйцы перешли в наступление, и воины Вэнь Яна обратились в бегство. Вэнь Ян проложил себе дорогу и поскакал к югу. Несколько сот вэйских воинов преследовали его по пятам. Они настигли Вэнь Яна у самого моста Иоцзяцяо. Тогда Вэнь Ян повернул коня и обрушился на преследователей. Замелькала его медная плеть, от ее ударов воины падали с коней. Разогнав врага, Вэнь Ян, не спеша, продолжал свой путь. -- Неужто мы не сладим с мальчишкой? -- закричали обозленные неудачей вэйские военачальники. -- Вперед! Догоним его! Около ста человек, перегоняя друг друга, бросились вслед удаляющемуся Вэнь Яну. Тот их заметил. -- Крысы! Жизни своей вам не жалко? Вскипев от гнева и высоко подняв плеть, Вэнь Ян врезался в самую гущу врагов. Уничтожив нескольких вэйцев, он опять повернул коня и поскакал дальше. Вэйские военачальники неоднократно нападали на него, но всякий раз откатывались с потерями. Потомки сложили о Вэнь Яне такие стихи: Великим героем прослыл Чжао Юнь, когда в битве На склоне Чанфаньском отбил Цао Цао, тирана. Сейчас в поединке у города Иоцзячэна Увидели люди высокую храбрость Вэнь Яна. Но почему же Вэнь Цинь не пришел вовремя на помощь сыну? Это произошло потому, что он сбился с дороги. Проблуждав всю ночь в горах, он к рассвету, наконец, вышел к лагерю вэйцев. По всему видно было, что отряд Вэнь Яна вынужден был отступить, и Вэнь Цинь решил уйти, не ввязываясь в бой. Но вэйские воины заметили его и бросились в погоню. Вэнь Цинь бежал в сторону Шоучуня. Дворцовый сяо-вэй Инь Да-му, бывший друг Цао Шуана, служил теперь у Сыма Ши. Его ни на минуту не покидала мысль отомстить Сыма Ши за погибшего друга, и для этой цели он решил встретиться с Вэнь Цинем. В ту ночь, когда Вэнь Ян напал на вэйский лагерь и у Сыма Ши от волнения открылась рана под глазом, Инь Да-му был поблизости. Он обратился к Сыма Ши с такими словами: -- Мне кажется, что сам Вэнь Цинь никогда не решился бы бунтовать, если б не подстрекательство Гуаньцю Цзяня. Разрешите мне поговорить с мятежником. Я не сомневаюсь, что он покорится! Сыма Ши дал согласие. Инь Да-му надел латы, вскочил на коня и помчался вслед за Вэнь Цинем. Догнав его, Инь Да-му крикнул: -- Цы-ши Вэнь Цинь, вы знаете меня? Вэнь Цинь обернулся. Инь Да-му снял шлем и положил его на седельную луку. -- Цы-ши Вэнь Цинь, вы не могли бы продержаться еще несколько дней? Сыма Ши скоро умрет, и я перейду на вашу сторону. Не поняв намерений Инь Да-му, Вэнь Цинь зло обругал его и пригрозил застрелить из лука. Слезы обиды навернулись на глазах Инь Да-му, он тяжело вздохнул и медленно поехал прочь. Когда Вэнь Цинь добрался до Шоучуня, город был уже занят войсками Чжугэ Даня. Дорогу на Сянчэн перерезали отряды Ху Цзуня, Ван Цзи и Дэн Ая. Вэнь Циню оставалось лишь уйти в царство У и покориться Сунь Цзюню. Так он и поступил. Как только Гуаньцю Цзянь, все еще находившийся в Сянчэне, узнал о поражении войск Вэнь Циня и падении Шоучуня, он решил не ждать, пока враг окружит его, а идти ему навстречу. Выступив из города, войско Гуаньцю Цзяня столкнулось с отрядом Дэн Ая. На поединок с противником выехал военачальник Гэ Юн, и в первой же схватке Дэн Ай зарубил его. Воины Гуаньцю Цзяня вступили в смертельную битву с врагом, но справа и слева на них ударили Ху Цзунь и Ван Цзи. Гуаньцю Цзянь бежал с поля боя. У него осталось не больше десятка всадников, с которыми он добрался до уездного городка Чжэньсяня. Начальник уезда Сун Бо открыл ворота и впустил Гуаньцю Цзяня в город. Затем он пригласил его к себе домой и стал угощать вином. Когда Гуаньцю Цзянь сильно опьянел, Сун Бо отрубил ему голову и отвез ее в лагерь Сыма Ши. После гибели Гуаньцю Цзяня в Хуайнани быстро установился мир и порядок. А Сыма Ши все еще был болен и не подымался с ложа. Вызвав в шатер Чжугэ Даня, он вручил ему пояс и печать полководца Восточного похода, передал ему все войско округа Янчжоу, а сам выехал в Сюйчан. Глаз у Сыма Ши болел невыносимо. По ночам ему чудилось, будто возле его ложа стоят призраки казненных им Ли Фына, Чжан Цзи и Сяхоу Сюаня. Его мучили тяжелые предчувствия. Понимая, что у него не хватит сил добраться до столицы, Сыма Ши с дороги послал гонца в Лоян за братом. Когда Сыма Чжао приехал и, сдерживая рыдания, склонился над ним, Сыма Ши сказал: -- Я пользовался огромной властью и надеялся в ближайшее время принять императорский титул. Но, видно, этому не бывать! Ты продолжишь начатое мною дело! Выбирай себе помощников только среди людей, которых хорошо знаешь, не будь слишком доверчив и беспечен, иначе погибнешь. Сыма Ши, рыдая, протянул брату знаки своей власти -- пояс и печать. Сыма Чжао хотел что-то сказать, но больной громко вскрикнул, глаза его широко открылись и дыхание оборвалось. Случилось это во втором месяце второго года периода Чжэн-юань [255 г.]. Сыма Чжао известил вэйского государя Цао Мао о смерти брата. Цао Мао приказал Сыма Чжао и всему войску стоять в Сюйчане на случай неожиданного нападения царства У. Сыма Чжао не мог решить, как ему действовать дальше. Но Чжун Хуэй предупредил его: -- Брат ваш скончался, и теперь враги его смогут вновь поднять голову. Если вы останетесь в Сюйчане, в столице произойдет переворот. Сыма Чжао понял его. Он передвинул войско поближе к столице и расположился на южном берегу реки Лошуй. Император был этим крайне обеспокоен, и тай-вэй Ван Су сказал ему: -- Государь, после смерти Сыма Ши вся власть перешла в руки Сыма Чжао. Пожалуйте ему какой-нибудь титул, чтобы он не стал бунтовать. Цао Мао повелел Ван Су отвезти Сыма Чжао указ о пожаловании ему звания главного полководца царства и должности шан-шу. Сыма Чжао явился ко двору, чтобы поблагодарить государя за милость. С тех пор все внутренние и внешние дела царства Вэй стал решать Сыма Чжао. Известие о смерти Сыма Ши распространилось далеко за пределы царства Вэй и достигло царства Шу. Тогда Цзян Вэй обратился к императору Хоу-чжу с такими словами: -- После смерти Сыма Ши власть принял его брат Сыма Чжао. Пока его положение при дворе не упрочилось, он не посмеет покидать Лоян. Разрешите мне, государь, воспользоваться благоприятным для нас моментом и восстановить власть Ханьской династии на Срединной равнине. Хоу-чжу дал согласие на объявление войны царству Вэй. Цзян Вэй уехал в Ханьчжун и занялся подготовкой к предстоящему походу. Полководец Западного похода Чжан И уговаривал его: -- Сейчас не время начинать большую войну и отправляться в дальний поход. Разумнее было бы удерживать свои владения, укреплять войско и оказывать благодеяния народу. Только так можно обеспечить безопасность государства. -- Нет, я с этим не могу согласиться! -- возразил Цзян Вэй. -- Наш покойный чэн-сян еще в бытность свою в Наньяне предсказал раздел Поднебесной на три царства. Чжугэ Лян стремился объединить Поднебесную и овладеть Срединной равниной. Он шесть раз водил войска к горам Цишань! Безвременная смерть помешала ему довести до конца начатое дело. Я принял последнюю волю чэн-сяна и обязан выполнить то, что он завещал мне, если даже во имя этого великого дела мне придется пожертвовать жизнью! В царстве Вэй сейчас образовалась трещина, и мы должны этим воспользоваться. Если не сейчас, то когда же? -- Полководец прав! -- поддержал его Сяхоу Ба. -- Прежде всего необходимо с легкой конницей выйти в уезд Баохань. Затем мы должны захватить Таоси и Наньань, тогда все близлежащие области окажутся в наших руках! -- Что ж! Воевать так воевать! -- уступил, наконец, Чжан И. -- Но не забывайте, что причиной всех наших прежних неудач была медлительность. В "Законах войны" сказано: "Нападай, когда враг не подготовлен, выступай, когда он не ожидает". Мы одержим победу лишь в том случае, если будем действовать стремительно и не дадим противнику времени на подготовку. Вскоре несметные полчища Цзян Вэя двинулись на Баохань. Едва лишь передовые отряды вышли к реке Таошуй, как из пограничной охраны царства Вэй полетело донесение в округ Юнчжоу цы-ши Ван Цзину и его помощнику Чэнь Таю. Ван Цзин поднял семидесятитысячное войско и выступил против врага. Цзян Вэй обсудил план действий с военачальниками Чжан И и Сяхоу Ба и отдал приказ построить войско для боя спиной к реке. Ван Цзин, в сопровождении нескольких военачальников, верхом выехал вперед и закричал Цзян Вэю: -- Что тебе не сидится спокойно? Зачем ты суешься в наши владения? Кажется, прочно стоят три царства в Поднебесной! Цзян Вэй отвечал: -- Сыма Ши незаконно сверг государя, и соседние царства обязаны наказать его! А нам, как государству враждебному, тем более надлежит это сделать! Ван Цзин обернулся к сопровождавшим его военачальникам Чжан Мину, Хуа Юну, Лю Да и Чжу Фану: -- У врага за спиной река Таошуй -- его войско погибнет в реке! Но Цзян Вэй храбр и ловок. Вы сразитесь с ним вчетвером -- он вынужден будет бежать. И тогда мы разгромим его войско. Военачальники выехали вперед. Цзян Вэй вступил с ними в бой, но потом повернул коня и скрылся среди своих войск. Противник перешел в наступление; войска Цзян Вэя попятились к берегу реки. А там Цзян Вэй, высоко подняв меч, закричал: -- Воины, за нами река! Пути к отступлению нет! Смелее рубите врага! Войско рванулось вперед, противник был смят. Отряды Чжан И и Сяхоу Ба, проникнув в тыл вэйцам, окружили их. Цзян Вэй, смело ворвавшись в гущу врагов, разил направо и налево. Вэйские воины заметались, не зная, куда бежать, многие из них погибли в свалке, другие нашли смерть в реке. Более десяти тысяч трупов устилали поле боя на протяжении нескольких ли. Пробившись на дорогу, Ван Цзин с остатками войска бежал в Дидаочэн и решил не выходить в открытый бой. А Цзян Вэй, наградив своих воинов, собирался брать город штурмом. Однако этому воспрепятствовал Чжан И. -- Вы только что одержали блестящую победу, и на этом можно бы остановиться, -- сказал он. -- Наступать дальше опасно, да и незачем. Стоит ли, рисуя змею, пририсовывать ей ноги? -- Наоборот! Сейчас-то и надо наступать! -- уверенно воскликнул Цзян Вэй. -- Вэйцы дрожат при одном воспоминании о недавнем поражении. Дидаочэн мы возьмем с хода! Довольно об этом болтать! Чжан И пытался ему возражать, но Цзян Вэй, не слушая его, приказал штурмовать Дидаочэн. Полководец Западного похода Чэнь Тай собирал войско в округе Юнчжоу, горя желанием поскорее помочь Ван Цзину отомстить за поражение на реке Таошуй. В это время яньчжоуский цы-ши Дэн Ай привел свою армию в Юнчжоу. Чэнь Тай встретил его со всеми подобающими церемониями. Затем Дэн Ай сказал: -- По повелению главного полководца, я должен помочь вам разгромить врага. Чэнь Тай спросил Дэн Ая, каковы его соображения, и тот, отвечая на вопрос, изложил свой план. -- Большая опасность может нам угрожать лишь в том случае, если враг, одержавший победу на реке Таошуй, призовет на помощь тангутов и двинется на восток в Гуаньдун. Но если Цзян Вэй этого не сделает, а своими силами нападет на Дидаочэн, войска его выбьются из сил, и мы разобьем их. Для этого потребуется всего один удар со стороны хребта Сянлин. -- Замечательный план! -- обрадовался Чэнь Тай. По приказу Дэн Ая двадцать отрядов -- в каждом из них было всего по двадцать человек -- должны были зайти в тыл противнику в горных ущельях юго-восточнее Дидаочэна. Им было приказано пробраться туда втайне, чтобы об этом не узнал Цзян Вэй. Выполняя приказ, отряды передвигались только ночью, а днем прятались. Кроме того, они должны были непрерывно тревожить врага: днем -- барабанным боем, ночью -- хлопушками. Между тем войска Цзян Вэя окружили Дидаочэн. Несколько дней продолжался штурм, но город взять не удавалось. Это очень тревожило Цзян Вэя. Однажды под вечер к Цзян Вэю примчалось несколько гонцов с донесениями, что из Юнчжоу к Дидаочэну идет войско под знаменами Дэн Ая и Чэнь Тая. Встревоженный Цзян Вэй спешно вызвал на совет Сяхоу Ба. -- Помните, я говорил вам, что Дэн Ай прекрасно знает "Законы войны"! -- вскричал Сяхоу Ба. -- Вот он и сам пожаловал сюда! Это сильный противник! -- Не дадим врагу передохнуть после похода! -- мгновенно решил Цзян Вэй. -- Чжан И останется у городской стены, вы нападете на отряд Чэнь Тая, а я разделаюсь с Дэн Аем! Цзян Вэй повел свой отряд навстречу врагу. Но не прошел он и пяти ли, как вдруг с гор юго-восточнее Дидаочэна донесся грохот барабанов. -- Попался в ловушку Дэн Ая! -- с горечью воскликнул Цзян Вэй и немедля отдал приказ Чжан И и Сяхоу Ба снять осаду Дидаочэна и уходить в Ханьчжун. Сам Цзян Вэй прикрывал отход своих войск, а в горах непрерывно гремели барабаны. Только добравшись до Цзяньгэ, Цзян Вэй узнал, что Дэн Ай обманул его, послав в горы барабанщиков со знаменами, и что большого войска там не было. После этой неудачи Цзян Вэй расположился лагерем в Чжунти. В это время Хоу-чжу прислал в лагерь указ о пожаловании Цзян Вэю звания главного полководца царства Шу за победу на реке Таошуй. Цзян Вэй принял назначение и отправил в Чэнду гонца выразить благодарность императору за высокую милость, а сам занялся составлением плана нового похода против царства Вэй. Поистине: Геройство свершивши, змее не пририсовывай ноги. Идешь на врага, не забудь: зверя ты дразнишь в берлоге. Если вы хотите узнать, какой план похода составил Цзян Вэй, загляните в следующую главу. ГЛАВА СТО ОДИННАДЦАТАЯ в которой повествуется о том, как Дэн Ай нанес поражение Цзян Вэю, и о том, как Чжугэ Дань счел своим долгом покарать Сыма Чжао Как только Цзян Вэй ушел в Чжунти, вэйские войска разбили лагерь у стен Дидаочэна. Ван Цзин пригласил Дэн Ая и Чэнь Тая в город и в благодарность за снятие осады устроил большой пир. Все воины, участвовавшие в боях, получили награды. Чэнь Тай отправил вэйскому императору Цао Мао доклад о подвиге Дэн Ая. Цао Мао пожаловал Дэн Аю звание полководца Умиротворителя запада и повелел ему вместе с Чэнь Таем охранять округа Юнчжоу и Лянчжоу. Чэнь Тай, поздравляя Дэн Ая, сказал: -- Цзян Вэй бежал, и войска у него больше нет! Теперь он больше не сунется к нам. -- А по-моему, он явится опять, и очень скоро, -- улыбнулся Дэн Ай. -- К этому у Цзян Вэя есть пять поводов. Чэнь Тай вопросительно посмотрел на него. -- Я вам сейчас объясню, -- продолжал Дэн Ай. -- Армия царства Шу отступила временно, у нее еще достаточно сил, чтобы бороться с нами. А наши войска ослаблены поражением на реке Таошуй, и поэтому Цзян Вэй снова предпримет нападение. Это во-первых. И во-вторых, армию царства Шу выковал Чжугэ Лян; воинов его можно посылать куда угодно -- они всюду пойдут за своими военачальниками. У наших военачальников нет постоянного войска; их перебрасывают с места на место и не дают возможности как следует обучить воинов. В-третьих, армия царства Шу зачастую передвигается по рекам на судах, а нашим войскам приходится передвигаться только по суше, и они устают больше противника. И в-четвертых, Дидао, Лунси, Наньань, Цишань -- все это такие места, где противнику удобно вести войну. Он может сделать вид, что идет на восток, а на самом деле ударить с запада, указывать на юг -- и наступать с севера. Нам приходится дробить силы на оборону, в то время как войска противника собраны в кулак, и, таким образом, на одну часть наших войск приходится четыре отряда противника. Кроме того, если войска противника будут наступать со стороны Наньаня или Лунси, они могут достать хлеб у тангутов; если же они пойдут на Цишань, у них будет достаточно пшеницы на месте. Это пятое условие. -- Вы мудрый человек и видите противника насквозь! -- вынужден был признать Чэнь Тай. -- Согласен с вами, -- нам нечего бояться Цзян Вэя! Эта беседа положила начало прочной и длительной дружбе двух военачальников. Дэн Ай ежедневно занимался обучением войск. По его указанию, у всех горных проходов сооружались укрепленные лагеря для защиты от неожиданных нападений врага. Цзян Вэй решил устроить в Чжунти большой пир для своих военачальников, а заодно и обсудить с ними план нового похода против царства Вэй. Лин-ши Фань Цзянь не одобрял замыслов Цзян Вэя и старался удержать его от объявления войны. -- Вы уже совершили несколько походов, но ни один из них не принес вам успеха, -- говорил он. -- Наконец, вы одержали победу на реке Таошуй; противник признал вашу славу и ваши способности. Что вам еще нужно? А если вас ждет неудача? Ведь все ваши завоевания сведутся на нет. -- Вы только и твердите о могуществе царства Вэй и не знаете, что у нас есть пять условий, обеспечивающих победу! -- раздраженно заметил Цзян Вэй. Военачальники насторожились. -- Какие это условия? Цзян Вэй растолковал им: -- Поражение на реке Таошуй окончательно подорвало боевой дух противника, а наше войско отступило без потерь. Это первое благоприятное условие. Наши войска, передвигаясь по рекам на судах, меньше устают, чем воины противника. Это второе условие, способствующее нашей победе. Наша армия прекрасно обучена, а вэйцы -- разнузданная толпа, не признающая никаких законов и правил. Это третье условие для нашей победы. К тому же, если наше войско выйдет к Цишаню, весь осенний урожай пшеницы достанется нам и мы не будем испытывать недостатка в провианте. В этом четвертое благоприятное условие. Конечно, у противника есть некоторое преимущество -- он заранее подготовился к обороне. Но в то же время у него есть и слабое место: его войско раздроблено, в то время как наше собрано в кулак. Это пятое условие для победы. Надо начинать войну немедленно, сейчас же! -- И все же торопиться не следует, -- возразил Сяхоу Ба. -- Хотя Дэн Ай и молод годами, но он умен и проницателен. Недаром пожаловали ему звание полководца Умиротворителя запада! -- Нечего бояться! -- решительно заявил Цзян Вэй. -- Я запрещаю вам превозносить врага и недооценивать нашу силу! Все решено -- мы идем в Лунси! Больше никто не осмелился возражать Цзян Вэю. Войско царства Шу выступило из Чжунти и стремительно двинулось к Цишаню. Цзян Вэй вел передовой отряд, остальные военачальники шли за ними. Конные разведчики донесли Цзян Вэю, что противник построил в Цишане девять укрепленных лагерей. Цзян Вэй этому не поверил и, чтобы убедиться самому, поднялся на гору. С вершины он действительно увидел девять лагерей, расположением своим напоминающих свернувшуюся змею, голова которой защищает хвост. -- Сяхоу Ба не ошибся! -- сказал Цзян Вэй, обращаясь к военачальникам. -- Так расположить лагеря мог бы только наш учитель Чжугэ Лян. И Дэн Ай сделал это не хуже! Вернувшись в шатер, Цзян Вэй промолвил: -- Раз противник подготовился, значит ему было известно о нашем наступлении. В таком случае Дэн Ай сам должен находиться здесь. Разбейте лагерь у входа в ущелье и поставьте побольше знамен. Ежедневно высылайте разведку, и пусть каждый раз наши разведчики меняют вооружение и знамена по цветам: синий, желтый, красный, белый и черный. А я тем временем скрытно проберусь к Дунтину и нападу на Наньань. Оставив военачальника Бао Су в Цишаньском ущелье, Цзян Вэй с большим войском двинулся к Наньаню. Дэн Ай действительно знал, что Цзян Вэй попытается захватить Цишань, и заранее к этому подготовился. Но когда враг подошел к Цишаню, действия его показались Дэн Аю подозрительными. Вражеские дозоры, целыми днями разъезжавшие по окрестностям, тоже наводили на размышления. Дэн Ай с высокой горы долго наблюдал за расположением противника, а потом поспешно вернулся в шатер и сказал Чэнь Таю: -- Цзян Вэя здесь нет! Он в Дунтине и собирается напасть на Наньань. Дозорные, которые снуют вокруг наших лагерей, по нескольку раз в день переодеваются и меняют знамена. Цзян Вэй оставил их здесь морочить нас. Только глупый полководец мог заставить своих воинов понапрасну тратить силы. Вы захватите их лагерь и выйдете к Дунтину, в тыл Цзян Вэю, а я пойду в Наньань и займу неподалеку от города гору Учэншань. Если эта гора будет в наших руках, Цзян Вэй изменит направление и пойдет на Шангуй. Возле Шангуя есть ущелье под названием Дуаньгу -- место, подходящее для засады. Как только Цзян Вэй начнет отходить от горы Учэншань, мы ударим ему в тыл и разгромим его войско. -- Много лет я охраняю Лунси, но вы, оказывается, знаете местность лучше, чем я! -- воскликнул восхищенный Чэнь Тай. -- Идите в Наньань, я сделаю все, как вы приказали. Войско Дэн Ая, двигаясь двойными переходами, подошло к горе Учэншань раньше Цзян Вэя. Приказав своему сыну Дэн Чжуну и сяо-вэю Ши Цзуаню с десятью тысячами воинов засесть в ущелье Дуаньгу, сам Дэн Ай стал поджидать противника. По его распоряжению, воины свернули знамена и строго соблюдали тишину. Когда войско Цзян Вэя на пути от Дунтина к Наньаню приблизилось к горе Учэншань, Цзян Вэй сказал Сяхоу Ба: -- Мы должны занять эту гору до подхода противника. Это обеспечит нам господствующее положение в Наньане. Боюсь только, как бы Дэн Ай меня не перехитрил. И будто в подтверждение сказанному на горе затрещали хлопушки, загремели барабаны, затрубили рога. На склонах горы как густой лес поднялись вэйские знамена, среди которых ярко выделялось большое желтое полотнище с иероглифами "Дэн Ай". Воины передового отряда Цзян Вэя от неожиданности пришли в замешательство. Вэйцы обрушились на них и обратили в бегство. Пока Цзян Вэй с главными силами подоспел на помощь, отряд уже разбежался. Цзян Вэй остановился у подножья горы и стал вызывать Дэн Ая на поединок, но тот отмалчивался. Тогда Цзян Вэй приказал своим воинам подняться на гору, но оттуда покатились вниз огромные камни. Хотя Цзян Вэй бился до полуночи, но прогнать Дэн Ая с горы не удалось. Видя тщетность своих усилий, Цзян Вэй решил соорудить укрепленный лагерь неподалеку от горы. Воины принялись за работу. Но тут под грохот барабанов на них напало войско Дэн Ая. Отряд Цзян Вэя бросился врассыпную, топча и сминая друг друга. На следующий день Цзян Вэй приказал подвезти к горе Учэншань обозные повозки и расставить их четырехугольником, чтобы создать подобие временного укрепления. А ночью пятьсот воинов Дэн Ая с факелами спустились с горы и подожгли повозки. Завязался жестокий бой, длившийся почти до рассвета. Цзян Вэй опять остался без лагеря. Он отвел войско подальше от горы и сказал Сяхоу Ба: -- Наньань, видимо, взять не удастся. Придется сначала захватить Шангуй -- там у противника хранятся запасы провианта. Оставив Сяхоу Ба у горы Учэншань, Цзян Вэй во главе отборных воинов направился к Шангую. Войско двигалось безостановочно всю ночь, а когда рассвело, Цзян Вэй увидел, что они идут по дороге, вдоль которой с двух сторон тянутся горы. -- Как называется это место? -- спросил он у проводника. -- Ущелье Дуаньгу. -- Не нравится мне это название. Нас здесь и впрямь могут отрезать...(*1) В этот момент из передового отряда к Цзян Вэю примчался воин с донесением, что впереди видны клубы пыли и, очевидно, где-то вблизи засада противника. Цзян Вэй срочно отдал приказ отходить, но было уже поздно: в бой вступили отряды Дэн Чжуна и Ши Цзуаня, притаившиеся в засаде. Цзян Вэй отступал, отбиваясь от наседавшего противника, когда впереди появился отряд Дэн Ая. Подвергшись нападению одновременно с трех сторон, войско Цзян Вэя было разгромлено. От окончательного уничтожения его спас подоспевший на помощь Сяхоу Ба. Вэйские войска отошли, и Цзян Вэй решил снова вернуться в Цишань. -- Там больше нечего делать, -- заметил Сяхоу Ба. -- Чэнь Тай захватил наш лагерь, Бао Су пал в сражении, и все его воины бежали в Ханьчжун. Тогда Цзян Вэй изменил свое намерение и, минуя Дунтин, по глухим горным тропам начал отходить к Ханьчжуну. Войско ушло вперед, а Цзян Вэй с одним отрядом шел позади, прикрывая тыл от врага. Но вдруг на его пути появился Чэнь Тай с войском, и Цзян Вэй очутился в замкнутом кольце. К счастью, об этом своевременно узнал военачальник Чжан Ни и пришел на выручку. С его помощью Цзян Вэю удалось вырваться из окружения и уйти в Ханьчжун. А спасший его Чжан Ни пал под стрелами вэйских воинов. Тронутый преданностью и самопожертвованием своего верного помощника, Цзян Вэй обратился к Хоу-чжу с просьбой об оказании почестей сыновьям и внукам погибшего. Войско понесло большие потери, и Цзян Вэй, считая себя единственным виновником поражения, подал императору доклад о том, что складывает с себя обязанности полководца. Он поступил точно так же, как поступил Чжугэ Лян после неудачного сражения под Цзетином. Когда войска царства Шу отступили, Дэн Ай и Чэнь Тай щедро наградили своих воинов и устроили пир в честь победы. Чэнь Тай представил вэйскому государю доклад о подвиге Дэн Ая. Вскоре из столицы от Сыма Чжао прибыл гонец при бунчуке и привез указ о пожаловании Дэн Аю высокого звания и пояса с печатью. Дэн Чжун, сын Дэн Ая, получил титул хоу. В это время вэйский император Цао Мао переименовал свое правление с третьего года периода Чжэн-юань на первый год периода Гань-лу [256 г.]. Сыма Чжао, носивший теперь звание да-ду-ду, командовал всеми войсками царства Вэй. При выездах его охраняли три тысячи вооруженных воинов, и при этом еще впереди и позади шли воины с пучками стрел. Многие государственные дела решались у него на дому, минуя дворец. Сыма Чжао стал помышлять об императорской власти. В связи с этим его помощник Цзя Чун, сын юйчжоуского правителя Цзя Лу, занимавший при дворе должность чжан-ши, сказал: -- Господин мой, вы держите в руках кормило правления, и это не всем нравится. Прежде чем решиться принять титул императора, следовало бы разузнать мнение чиновников. -- Я тоже об этом думал! -- одобрительно кивнул Сыма Чжао. -- Ты поведешь войско в восточные области якобы для того, чтобы дать воинам отдых после тяжелого похода, и попутно потолкуешь с местными чиновниками. Цзя Чун отправился в Хуайнань. Прежде всего он посетил полководца Покорителя востока Чжугэ Даня. Чжугэ Дань, по прозванию Гун-сю, был двоюродным братом Чжугэ Ляна. Он давно служил в царстве Вэй, но большой должности ему не давали, потому что Чжугэ Лян был чэн-сяном в царстве Шу. Только после его смерти Чжугэ Дань получил высокую должность и титул Гаопинского хоу. Под его властью были все войска Хуайнани и Цзянхуая. Когда Цзя Чун прибыл в Хуайнань, Чжугэ Дань в честь его приезда устроил пир. После того как они выпили по нескольку кубков вина, Цзя Чун, желая выведать настроение Чжугэ Даня, сказал: -- В последнее время в Лояне поговаривают, что государь наш слаб и не обладает талантами правителя... Предсказывают, что полководец Сыма Чжао заменит его. Что вы думаете об этом? Чжугэ Дань вдруг вспылил: -- Ты сын юйчжоуского правителя Цзя Лу! Как ты смеешь вести такие возмутительные речи? -- Что вы? Что вы? -- замахал руками Цзя Чун. -- Я только передал вам мнение других! -- Так знайте же, -- твердо заявил Чжугэ Дань, -- если династия окажется в опасности, для ее спасения я готов отдать свою жизнь! Цзя Чун промолчал. На другой день Цзя Чун возвратился в Лоян. Когда он рассказал Сыма Чжао о своем разговоре с Чжугэ Данем, Сыма Чжао разгневался: -- И эта крыса осмеливается становиться мне поперек дороги! -- Чжугэ Даня надо поскорее убрать, -- добавил Цзя Чун. -- В Хуайнани он пользуется большой любовью народа и может причинить нам немало хлопот. -- Вы правы, я этим займусь, -- ответил Сыма Чжао. Он отправил секретное письмо янчжоускому цы-ши Ио Линю, повелевая ему убить Чжугэ Даня, а к Чжугэ Даню послал гонца с указом, в котором говорилось, что Чжугэ Дань за свою нерадивость по службе снижается в звании до сы-нуна. Получив указ, Чжугэ Дань понял, что Цзя Чун предал его, и велел допросить гонца. -- Подробности знает только цы-ши Ио Линь, -- показал на допросе гонец. -- Откуда он их узнал? -- Из секретного письма полководца Сыма Чжао. Чжугэ Дань приказал страже казнить гонца, а сам во главе тысячи воинов двинулся в Янчжоу. Южные ворота города были заперты, мост поднят. Чжугэ Дань закричал, чтоб ему открыли ворота. Но с городской стены никто не ответил. -- Ио Линь негодяй, -- разгневался Чжугэ Дань. -- Как у него хватает совести на такое коварство? По приказу Чжугэ Даня воины, спешившись, перебрались через ров, поднялись на стену, разогнали стражу и распахнули ворота. Войско Чжугэ Даня устремилось в город и стало поджигать строения, а сам Чжугэ Дань поскакал к дому Ио Линя. Перепуганный Ио Линь спрятался в башне, но Чжугэ Дань нашел его там. -- И тебе не стыдно? -- закричал он. -- Отец твой Ио Цзинь верно служил вэйскому государю, а ты стал пособником Сыма Чжао! Ио Линь не успел ответить, как меч Чжугэ Даня опустился на его голову. Затем Чжугэ Дань написал доклад, в котором перечислял все преступления Сыма Чжао, и отправил гонца с этим докладом в Лоян. Одновременно он набрал более ста тысяч воинов из жителей Хуайнани и Цзянхуая; кроме того, к нему перешло сорок тысяч янчжоуских воинов. Увеличив свою армию, Чжугэ Дань начал заготавливать провиант для будущего похода. Чтобы заручиться поддержкой царства У, Чжугэ Дань приказал чжан-ши У Вану отвезти туда заложником своего сына Чжугэ Цина. За последние годы в царстве У произошли большие перемены. Умер чэн-сян Сунь Цзюнь, и это место занял его младший брат Сунь Линь. Сунь Линь был человеком вспыльчивым и властолюбивым. Он убил своих соперников -- да-сы-ма Тэн Иня и военачальников Люй Цзюя и Ван Дуня. Правитель Сунь Лян, несмотря на свой ум, ничего не мог с ним поделать. Итак, У Ван, прибыв вместе с Чжугэ Цином в царство У, явился на поклон к Сунь Линю. Тот поинтересовался причиной его приезда. -- Чжугэ Дань, двоюродный брат покойного шу-ханьского Чжугэ Ляна, служит в царстве Вэй, -- начал У Ван. -- Ныне Сыма Чжао обижает государя и унижает сановников, и Чжугэ Дань принял решение покарать этого злодея. Он понимает, что для такого дела у него одного сил не хватит, и поэтому прислал меня просить у вас помощи. Чтобы у вас не возникло никаких сомнений в намерениях Чжугэ Даня, я привез к вам его сына. Чжугэ Дань почтительно кланяется и просит помочь ему войском. Сунь Линь не заставил себя долго просить и отдал приказ послать против Сыма Чжао семьдесят тысяч воинов. Главные силы вели военачальники Цюань И и Цюань Дуань, тыловой отряд -- Юй Цюань, а передовой -- Чжу И и Тан Цзы. Вэнь Цинь служил проводником. У Ван вернулся в Шоучунь. Чжугэ Дань был очень доволен результатами его поездки. Между тем гонец с докладом Чжугэ Даня прибыл в Лоян. Прочитав эту бумагу, Сыма Чжао рассвирепел и хотел сам вести войско в карательный поход против бунтовщика. Однако Цзя Чун, рассуждавший более хладнокровно, не советовал ему этого делать. -- Вы являетесь преемником и продолжателем дела отца и старшего брата, -- осторожно сказал он. -- В должность вы вступили недавно, ваши добродетели еще не пользуются широкой известностью, и у вас немало недоброжелателей. Если вы уйдете в поход, а Сына неба оставите в Лояне, во дворце произойдет переворот, и тогда уж беде не поможешь. Во избежание каких бы то ни было случайностей возьмите с собой в поход вдовствующую императрицу и Сына неба. -- Вот и я так полагаю! -- обрадовался Сыма Чжао. Он вошел в покои императрицы и обратился к ней с такими словами: -- Чжугэ Дань поднял мятеж, и я, посоветовавшись с гражданскими и военными чиновниками, решил просить вас и Сына неба отправиться в поход против разбойников, дабы тем самым Сын неба продолжил доблестные традиции первых императоров Вэйской династии. Императрица испугалась, но выхода не было, и ей пришлось согласиться. На следующий день Сыма Чжао явился к государю просить его отправиться в поход. -- Вы командуете войсками Поднебесной, и пусть в поход идут ваши подчиненные, -- ответил ему Цао Мао. -- Разве это должны делать мы сами? -- Берите пример с прежних государей! Ваш предок вэйский У-ди прошел из конца в конец всю Поднебесную; императоры Вэнь-ди и Мин-ди тоже лелеяли мечту покорить отдаленные земли Поднебесной. Они сами шли в походы против могущественных противников. Почему же вы от этого отказываетесь? Цао Мао боялся своего полководца и вынужден был согласиться. Войско, выступившее в поход, достигало двухсот шестидесяти тысяч. Во главе передового отряда был полководец Южного похода Ван Цзи; его помощником -- полководец Умиротворитель востока Чэнь Цянь. Армию левого крыла вел Ши Бао; армию правого крыла и охрану императора возглавлял янчжоуский цы-ши Чжоу Тай. Войско неудержимым потоком двинулось на Хуайнань. Начальник передового отряда войск царства У, военачальник Чжу И, выступил навстречу врагу. Когда противники построились друг против друга в боевые порядки, из рядов вэйских войск на поединок выехал Ван Цзи. Чжу И скрестил с ним оружие, но, выдержав всего три схватки, обратился в бегство. Его сменил Тан Цзы, но тоже бежал. Вэйские войска перешли в наступление и разгромили противника. Войско Чжу И отступило на пятьдесят ли и стало лагерем. Весть о поражении уских войск быстро достигла Шоучуня, и Чжугэ Дань, соединившись с Вэнь Цинем и его сыновьями Вэнь Яном и Вэнь Ху, выступил во главе нескольких десятков тысяч храбрейших воинов против Сыма Чжао. Поистине: Лишь недавно пало духом войско царства У, А уж вэйский полководец вновь ведет войну. О том, на чьей стороне была победа, вы узнаете в следующей главе. ГЛАВА СТО ДВЕНАДЦАТАЯ из которой читатель узнает о том, как Юй Цюань пожертвовал своей жизнью в Шоучуне, и как Цзян Вэй вел кровопролитный бой за город Чанчэн Когда Сыма Чжао узнал, что Чжугэ Дань выступает против него в союзе с войсками царства У, он вызвал на совет чжан-ши Пэй Сю и ши-лана Чжун Хуэя. -- Помогая Чжугэ Даню в войне против нас, войска царства У стремятся приобрести на этом выгоду для себя, -- сказал Чжун Хуэй. -- Разбить их очень легко, надо только придумать для них какую-нибудь приманку. Сыма Чжао одобрительно отнесся к высказыванию Чжун Хуэя. Он приказал Ши Бао и Чжоу Таю устроить засаду у Шитоучэна, Ван Цзи и Чэнь Цяню -- с отборными воинами остаться в тылу, а Чэн Цую -- заманивать противника в ловушку. Чэнь Цзюнь получил распоряжение нагрузить различным добром повозки, запряженные быками, ослами и мулами, и оставить их в поле, как только появится противник. Тем временем Чжугэ Дань тоже не бездействовал и готовился к бою. Он расположил войско военачальника Чжу И на левом крыле, войско Вэнь Циня -- на правом и пошел в наступление. Вэйцы дрогнули и бежали, оставив на поле боя груженые повозки. А воины царства У, позабыв о противнике, набросились на добычу. Тут внезапно затрещали хлопушки, и по этому сигналу на рассеявшихся по полю воинов с разных сторон обрушились отряды Чжоу Тая и Ши Бао. Чжугэ Дань пытался отступить, но ему помешало подоспевшее к месту боя войско Ван Цзи и Чэнь Цяня. Разгром Чжугэ Даня завершил отряд Сыма Чжао. Чжугэ Дань бежал в Шоучунь и заперся в городе. Вэйские войска окружили город кольцом и начали осаду, а войска царства У отступили и расположились в Аньфыне. В это время вэйский государь находился в Сянчэне. Чжун Хуэй предложил Сыма Чжао такой план уничтожения врага: -- Чжугэ Дань потерпел поражение, но большие запасы провианта в Шоучуне позволят ему продержаться еще довольно долго. Сильную поддержку для него представляют и войска царства У, стоящие в Аньфыне. Создается таким образом расположение "бычьих рогов". Нам следует вести осаду осторожно: если действовать слишком медленно -- города не возьмешь, действовать слишком быстро -- враг будет биться насмерть. Кроме того, противник может нанести удар в спину со стороны Аньфына, а это поставило бы нашу армию в очень опасное положение. Предлагаю оставить южные ворота Шоучуня свободными для бегства противника и штурмовать город с других сторон. Напасть потом на бегущих -- значит одержать победу. Войска царства У можно в расчет не брать: они пришли издалека и уйдут, как только окончится провиант, которого, кстати, у них немного. Стоит нашей легкой коннице выйти им в тыл, и они разбегутся, не сражаясь. -- Вы -- мой Цзы-фан! -- Сыма Чжао похлопал Чжун Хуэя по спине и приказал Ван Цзи отвести войско от южных ворот города. Как уже говорилось, войска царства У после поражения расположились в Аньфыне. Сунь Линь укорял Чжу И за неудачу. -- Где вам помышлять о Срединной равнине! Ведь даже снять осаду с Шоучуня вы и то не можете! Отправляйтесь, если не добьетесь победы -- сниму голову! Чжу И вернулся в лагерь и рассказал Юй Цюаню об угрозе Сунь Линя. -- Давайте попытаемся, -- предложил Юй Цюань. -- Южные ворота Шоучуня свободны, и я проберусь в город на помощь Чжугэ Даню. Вы вступите в бой с вэйскими войсками, а мы выйдем из города и возьмем врага в клещи. Чжу И согласился. Вместе с отрядом Юй Цюаня в город вошло войско военачальников Цюань И, Цюань Дуаня и Вэнь Циня. Вэйские войска, получившие приказ не препятствовать движению противника через южные ворота, пропустили их и доложили об этом Сыма Чжао. -- Они хотят зажать нашу армию в клещи! -- догадался Сыма Чжао и, обращаясь к Ван Цзи и Чэнь Цяню, добавил: -- Немедля зайдите в тыл отряду Чжу И и внезапно нападите на него. Оба военачальника удалились выполнять приказ. Как раз в то время, когда Чжу И начал наступление на лагерь вэйцев под Шоучунем, с тыла на него обрушились воины Ван Цзи и Чэнь Цяня. Войска Чжу И были разгромлены, а сам он бежал в лагерь Сунь Линя. -- Ну на что ты годен? Битый военачальник! -- загремел Сунь Линь. -- Эй, стража, взять его! Чжу И вывели из шатра. Сунь Линь напустился на Цюань Вэя, сына военачальника Цюань Дуаня: -- Передай своему отцу, чтобы он без победы не являлся мне на глаза! Вскоре Сунь Линь уехал в Цзянье. Вэйские разведчики донесли об этом Сыма Чжао, и Чжун Хуэй сказал ему: -- Вот теперь, когда отсюда ушел Сунь Линь и все войско врага собралось в городе, можно полностью окружить Шоучунь и начать штурм. По приказу Сыма Чжао войска подошли к стенам Шоучуня. Отряд Цюань Вэя, пытавшийся пробиться на помощь осажденным, попал в окружение и сдался. Сыма Чжао пожаловал Цюань Вэю звание пянь-цзян-цзюнь. Тронутый этой милостью, Цюань Вэй написал отцу Цюань Дуаню и дяде Цюань И и, привязав письмо к стреле, пустил ее в город. Цюань Вэй говорил о жестокости Сунь Линя и советовал перейти на службу в царство Вэй. Получив это письмо, Цюань Дуань и Цюань И сложили оружие и привели с собой несколько тысяч воинов. Чжугэ Дань был очень озабочен создавшимся положением. Тогда советники Цзян Бань и Цзяо И сказали ему: -- В городе провианта мало, а войск много. Не лучше ли вступить в смертельный бой с врагом? -- Вы против меня? Я -- за оборону, а вы -- за наступление! -- разгневался Чжугэ Дань. -- Уж не собираетесь ли вы изменить мне? Не смейте заводить такие речи -- голову отрублю! Перепуганных советников словно ветром выбросило из залы. -- Чжугэ Даню скоро конец! -- вздыхали они, обратившись лицом к небу. -- Надо о себе подумать! И этой же ночью, во время второй стражи, Цзян Бань и Цзяо И украдкой выбрались из города и сдались вэйцам. Сыма Чжао немедленно назначил их на высокие должности. Чжугэ Дань продолжал бездействовать. После случая с советниками никто не осмеливался заговорить с ним о необходимости совершить вылазку. С городской стены Чжугэ Дань видел, как вэйские воины строят вокруг своего лагеря высокий земляной вал, опасаясь разлива реки Хуайхэ. Он возлагал большие надежды на разлив реки, рассчитывая разрушить этот вал и затопить врага. Но все планы Чжугэ Даня рухнули: за всю осень не выпало ни капли дождя и река не разлилась. Провиант в городе был на исходе. Воины падали от голода и истощения. Вэнь Цинь и его сыновья, оборонявшиеся в малой крепости, наконец не выдержали и явились к Чжугэ Даню. -- Провиант кончается, люди умирают с голоду, -- сказал Вэнь Цинь. -- Не лучше ли выпустить из города воинов -- уроженцев севера, чтобы хоть немного подкормить остальных? -- Отпустить воинов? -- вскипел Чжугэ Дань. -- Да вы что, сговорились меня погубить? И он приказал страже обезглавить Вэнь Циня. Тогда сыновья его, Вэнь Ян и Вэнь Ху выхватили короткие мечи и бросились на стену. Перебив стражу, они спрыгнули со стены, перебрались через городской ров и сдались вэйцам. Сыма Чжао, который все еще не мог забыть, как Вэнь Ян разогнал когда-то отряд его военачальников, приказал было казнить храбреца, но Чжун Хуэй отговорил его: -- Чжугэ Дань казнил Вэнь Циня, а сыновья его пришли к вам. Если вы будете убивать пленных, осажденные будут драться насмерть. Тогда Сыма Чжао велел привести к себе в шатер Вэнь Яна и Вэнь Ху. Он подарил им парчовые одежды, коней и пожаловал высокие звания. Вэнь Ян и Вэнь Ху поблагодарили его и дали слово верно служить. На подаренных конях молодые военачальники проехали вдоль городской стены, громко выкрикивая: -- Воины, следуйте нашему примеру! Сдавайтесь! Мы получили прощение полководца Сыма Чжао и щедрые награды! Осажденные слышали это и переговаривались между собой: -- Ведь Сыма Чжао был зол на Вэнь Яна, а обошелся с ним хорошо. К нам он отнесется еще лучше... И они начали переходить на сторону врага. Узнав об этом, Чжугэ Дань рассвирепел. Днем и ночью он расхаживал с охраной по стене и для устрашения убивал воинов за малейшие оплошности. Тогда Чжун Хуэй вошел в шатер Сыма Чжао и сказал: -- Вот теперь пора начинать штурм города! Сыма Чжао обрадовался его словам. По сигналу воины, как грозные тучи, двинулись к городским стенам. Цзэн Сюань, один из военачальников Чжугэ Даня, открыл северные ворота и впустил вэйцев в город. Чжугэ Дань решил бежать из города, пробираясь тесными переулками. За ним следовало лишь несколько сот всадников. Но едва добрались они к подъемному мосту, как столкнулись там с вражеским военачальником Ху Фыном. Яростно налетел он на Чжугэ Даня и ударом меча снес ему голову. Воины Чжугэ Даня были взяты в плен и связаны веревками. В это же время войско Ван Цзи с боем подступило к западным воротам, которые оборонял Юй Цюань. -- Сдавайтесь! -- закричал Ван Цзи. -- Нет! -- отвечал Юй Цюань. -- Долг не велит! Мы помогаем людям в беде! -- И со словами: "Для честного воина счастье -- умереть в бою!" -- швырнул он на землю свой шлем и с обнаженным мечом отважно бросился на врага. Но силы были слишком неравны, и он был убит вместе со своим конем. Потомки воспели Юй Цюаня в стихах: В тот год Сыма Чжао кольцом окружил Шоучунь, И сдавши