самый настоящий дракон, хоть и маленький. К тому же он этого дракона уже где-то видел. Дракон тоже не очень обрадовался появлению какого-то двуногого. Повелительница раньше интересовалась только им, драконом, но при виде уродца так обрадовалась, что Стэнли понял: у него появился соперник. Не бывать этому, решил Стэнли. Он приготовился к бою: заворчал, налился зеленью, выпустил струю как можно более горячего пара. Хамфгорг понял, что дракон вызывает его на бой, и засуетился. Ему нечем было сражаться, разве что подгнившими фруктами. Перезревшая граната вполне сгодится. Айви, как-никак маленькая женщина, сразу почуяла недоброе и разрешила затруднение с истинно женским изяществом. - Прекратите ссориться! - громким голосом велела она. - С кем я дружу, те друг с другом должны дружить. С Хамфгоргом я давно дружу, - этим известием Айви очень удивила сына горгоны и Хамфри, - А с драконом Стэнли недавно. Немедленно подружитесь! И Хамфгорг, и Стэнли остались при своих сомнениях, но ослушаться не посмели. Нет, они просто не могли ослушаться. Раз в воображении Айви они предстали в образе друзей, то и в реальности должны стать друзьями. Родилась на свет дружба - не слишком безмятежная, но все-таки дружба. - Теперь пойдем домой, - решила Айви. - Хамфгорг, кто твои папа и мама? - Король и королева не успели свозить дочку в гости к Хамфри, и поэтому она не знала, что Хамфгорг - сын величайших волшебников Ксанфа. - Мой папа еще совсем ребенок, - после некоторого раздумья сказал Хамфгорг. - А мама такая сердитая, что все каменеют. - И у нас так же, - по-взрослому вздохнула Айви. - Когда я не слушаюсь, мама очень сердится. А где ты живешь? Хамфгорг принялся соображать. Раньше, когда он был дурачком, все было иначе, чем сейчас, когда он сделался очень умным. Я знаю, где живу, сказал он про себя и сразу претворил мысль в слово. - Туда надо идти, - указал он, кажется, на северо-восток. - Вот и чудненько, - похвалила Айви. - Пойдем туда. Она и не подумала спросить, далеко ли идти. И ни маленькая девочка, ни глупый мальчик, ни страшный дракон, превратившийся в дракончика-ребенка, не знали, что если пойти не на северо-восток, а на запад, то можно гораздо быстрее дойти до другого замка - замка повелителя зомби. Детям такие сложные расчеты недоступны. Айви шла первой. Хамфгорг и Стэнли за ней. Шли они шли и оказались в темной чаще, продуваемой холодным ветром. Айви опасалась холодных темных мест, но продолжала идти. Другие, следуя ее примеру, шли за ней. Вскоре их маленькие ножки устали, и путники присели на ствол поваленного дерева. - Кушать хочу, - вздохнула Айви. - Где тут водится еда? Айви решила, что раз с ними теперь рыцарь Донки Кот, то есть Хамфгорг, то рыцарь все сделает и во всем разберется, а ей можно перестать быть очень умной. - Я могу яблоко выколдовать... хорошее, - несмело пообещал Хамфгорг. - Ой, хорошие яблоки я люблю! - обрадовалась Айви. - Я только помятые не люблю! - Но если я выколдую хорошее яблоко, оно будет плохое, - пытался объяснить Хамфгорг. - Плохое у тебя не получится, - не поверила Айви. - Ты такой красивый, умный, все знаешь и все умеешь. И у тебя получится очень хорошенькое яблоко, а не каша. Но ее уверенность отнюдь не до конца развеяла сомнения Хамфгорга. - Сейчас сама увидишь, - мрачно предупредил он. Раз - и яблоко готово. О! Прекрасное яблоко - крупное, краснобокое, твердое, ну просто объедение! А раньше-то, раньше выходили сплошь заморыши с вялой кожурой. Просто чудо какое-то непонятное! - Ух ты какое! - подпрыгнула от радости Айви, схватила яблоко и, недолго думая, надкусила. Яблоко хрустнуло, как могут хрустеть только настоящие зрелые яблоки. А Хамфгорг все еще не пришел в себя. - Ошень шкушно, - проговорила Айви с набитым ртом. - Еще хочу. Ну что ж, подумал Хамфгорг, попробую еще раз. Сейчас уж точно ничего не выйдет. Вышло! Два - И в его руке оказался банан. Тоже крупный, тоже крепкий, но не красный - это же не яблоко, - а желтый. Хамфгорг отдал банан дракону. До встречи с Айви дракон не знал, что такое свежие овощи и фрукты, а бананов и в глаза не видел. Но сейчас он полюбил эту новую пищу. Дракон положил банан на землю и обдал его паром. Банан испекся. Дух от него пошел невероятно вкусный. Наверняка это очень вкусно, решил дракон и слопал банан. Вместе с кожурой. Расхрабрившись, Хамфгорг выколдовал сливу. И слива оказалась ничуть не хуже яблока и банана. Хамфгорг откусил кусочек. Ничего, сочная и сладкая. - Ничего не понимаю, - растерянно проговорил он. - Мои фрукты обычно похожи на зомби. - Зомби такие хорошие! - воскликнула Айви. - С ними так интересно играть! Они все игры знают - сложить кости, отдать концы, отбросить сандалии. А я и не знал, что зомби такие затейники, подумал Хамфгорг. Теперь буду знать. - Ты такой хороший волшебник, - с величайшей уверенностью продолжала Айви, и ее уверенность творила чудеса с теми, кто был рядом. Теперь, полностью поверив в свои силы, Хамфгорг создал столько фруктов, что все наелись до отвала. А специально для Стэнли он наколдовал множество мясистых помидоров, потому что дракон все же больше любил мясо, чем яблоки и бананы. Хамфгорг впервые чувствовал себя на высоте. Подкрепившись, они снова двинулись в путь. Но шли не так бодро, как раньше. Вокруг было темно и страшно, да и ноги их не успели отдохнуть. Айви и Хамфгорг не переставали удивляться, что Ксанф, оказывается, такой большой. Кентавры и ковры-самолеты, на которых их возили родители, убывали и прибывали с молниеносной скоростью. Однако дети не сомневались, что доберутся до дома. Есть такое правило: иди, сколько нужно, и придешь, куда стремишься. Вокруг пока не было ничего интересного, и Айви развлекала себя, думая о том о сем. Она думала о своей комнатке в замке Ругна, где так уютно, где висит волшебный гобелен, на котором изображена вся легендарная история Ксанфа. Она думала о бамбуховых вишнях в дворцовом саду. Думала о дружелюбных призраках. Милли она считала призраком потому, что Милли стала живой тетей задолго до ее рождения, а вот Джордан настоящий призрак и по-прежнему обитает в замке. Айви знала, что Джордан когда-то помог спасти Ксанф от нашествия. С тех пор его стали уважать и, отлучаясь из замка по делам или в гости, просили присматривать за Айви. И вдруг Айви поняла, что дома, где раньше казалось скучно, очень много интересного. Дома гораздо лучше, чем в темном лесу! И тут перед Айви что-то мелькнуло. Какой-то призрачный кентавр... Но где же он? Нет, почудилось. Но Хамфгорг тоже что-то заметил, потому что остановился. - Ромашка! - воскликнул он. - Она здесь! - Кто? - не поняла Айви. - Светлая лошадка. Когда я жил дома, она мне приносила сны. - Она что, кентавр? - Ромашка не кентавр, а лошадь. Лошадь, - повторил мальчик. - Это такое сказочное животное. Спереди оно похоже на морского коня, а сзади на кентавра. Когда-то Ромашка была темной лошадкой и разносила страшные и вообще плохие сны. Но теперь она стала светлой лошадью и разносит хорошие сны и грезы наяву. Я люблю Ромашку. Она приходит, когда мне одиноко, и никогда не говорит ничего плохого, как другие: прибери комнату, причешись. Только не понимаю, как она отыскала меня здесь, в лесу. - А может, Ромашка меня искала? - спросила принцесса. - Искала и отыскала. А на ней можно покататься? - Нельзя, пигалица. Это же лошадь-призрак. На призраках не катаются. Айви хотела спросить, кто такая пигалица, потому что у нее дома про пигалиц никогда не говорили, но потом раздумала: наверняка это хорошее слово, наверняка так рыцари называют спасенных ими красавиц. - А Ромашка может рассказать нашим папам и мамам, где нас искать? - спросила она. - Раньше мой папа с ней поговорил бы, но теперь он только пищит, - горько вздохнул Хамфгорг. Айви несколько озадачила последняя фраза, поэтому она ничего не сказала. - Я сам могу с ней поговорить. Ведь мы почти друзья. Иногда я целыми днями сижу у себя в комнате один, а Ромашка меня развлекает. Она здорово умеет развлекать. - А как домой попасть, Ромашка может показать? - Кто ее знает, - пожал плечами Хамфгорг. - Вообще-то ее дело разносить сны. В другое время она невидима. Но я спрошу. - Хамфгорг сосредоточился. - Нет, - сказал он, - она не может показать дорогу. Говорит, ей запретили. Но Ромашка предупреждает, что впереди нас ждет нечто ужасное. - Нечто ужасное? - испуганно переспросила Айви. - Я ужасного ужасно боюсь. Дракон на этот раз не мог с ней согласиться - он любил ужасное. Дракон навострил уши. Горячий пар повалил из него, как из чайника. - Стэнли! Стэнли защитит нас! - обрадовалась Айви. - Он с кем угодно может сразиться. - Айви погладила дракона по голове, и он почувствовал себя настоящим героем. Озираясь по сторонам и стараясь ступать как можно тише, они пошли дальше. И тут показался какой-то зверь. Ужасный, как и было сказано. Сначала Айви подумала, что страшилка из-под кровати покинул дворец и отправился гулять по лесу. Но она ошиблась. У этого чудовища не было страшилкиных здоровенных шерстяных ручищ. Зато у него было кое-что похуже: множество ног, множество крыльев, множество щупалец и громадная устрашающая рожа. - Чубук! - в ужасе крикнул Хамфгорг. Да, перед ними был сам чубук - помесь чучела с букой, то есть и в самом деле дальний родственник страшилки из-под кровати. Страшилки живут под кроватями у всех детей - и у послушных, и у шалунов. Но чубуки, особенно лесные, предназначены для иных целей: они должны пугать именно озорников - тех, кого хлебом не корми, только дай пошалить. Но поскольку всякий ребенок - это именно тот, кого хлебом не корми, только дай пошалить, встреча с чубуком грозит рано или поздно всем детям. Когда-нибудь да встретятся. Хорошие дети не теряются от мам, мысленно шептала Айви, а я потерялась, я плохая девочка; плохих, непослушных девочек чубук наказывает... Чубук и впрямь угрожающе приближался к Айви, злобно сверкая глазами, зловеще шевеля щупальцами. Айви не выдержала и завизжала. Все красавицы при виде чудовищ визжат, но Айви завизжала не потому, что все, а потому, что она... страшно испугалась. Драконов принцесса не боялась. Драконы, существа из мира взрослых, всегда жили так далеко, что даже неизвестно где. А Стэнли... ну со Стэнли она просто подружилась. Но этот чубук был ее роста и оказался совсем близко. Чубук умел пугать детей. Он приближался и становился с каждым шагом все ужаснее. Силой магии Хамфгорг извлек из воздуха прокисший помидор и запустил им в чубука. Поскольку Айви верила, что рыцари стреляют очень метко, Хамфгорг безошибочно попал в цель, то есть в чубукову морду. Но томатный сок не повредил чубуку, а даже наоборот, слегка скрасил его безобразие. Чубук утерся и снова двинулся вперед, размахивая волосатыми лапами. Хамфгорг выколдовал еще один помидор, прокисший-препрокисший, но чубуку все было нипочем. Он уже изготовился схватить Айви. И тут в бой вступил дракон Стэнли. Он набрал полные ноздри пара - так, что даже засвистело, - и с силой выпустил его в сторону чубука. Производимый Стэнли пар после встречи с Айви стал гораздо горячее. Струя ударила в морду чудовища - и оно начало ТАЯТЬ! Цветные ручейки побежали с него, как с непросохшей раскраски. Чубук обратился в бегство. Дракон побежал следом, пыхая паром. Чубук поджал хвост и побежал быстрее. Он мгновенно утратил свой грозный вид. Такие чудовища страшны только с грозно расписанного фасада, а если посмотреть на них сзади, то поймешь, что это обыкновенный театральный задник, только движущийся. Чубук бледнел и бледнел и наконец совсем растаял. - Стэнли, ты настоящий герой! - воскликнула Айви и обняла дракона за шею. Невидимый пьедестал, на который Айви вознесла своего нового друга, стал еще выше и краше. Дракону очень понравилось, что Айви его обняла, ему очень понравилось стоять на пьедестале, то есть почивать на лаврах. Он даже мурлыкнул от удовольствия, что уж вовсе не свойственно драконам. Что ни говори, а спасать красавиц от чудовищ - дело приятное. А Хамфгорг в душе сердился. Он считал, что Айви уделяет дракону слишком много внимания, больше, чем это чудовище заслуживает. Поели фруктов и пошли дальше, на этот раз увереннее. Лес становился все реже. Вскоре они подошли к довольно высокому холму и начали взбираться. Дракон пыхтел, а вместе с ним пыхтели Айви и Хамфгорг. - Уф, жарища! - пожаловалась Айви. Вокруг было даже прохладно, просто Айви уж слишком старалась, когда карабкалась, и сама себя разогрела. Они поднимались все выше, приближаясь к слою тумана, и становилось все холоднее. Туман влагой оседал на их лицах. Дракону это даже нравилось - для изготовления пара нужно все время пополнять запасы влаги. Туман, если разобраться, очень похож на драконий пар, только туман холодный. Сам ТУМАН - явление очень таинственное, его разглядеть нельзя, но КАПЛИ ТУМАНА выдают своего хозяина. Только благодаря КАПЛЯМ драконы обнаруживают, где скрывается ТУМАН, и могут пополнять запас влаги. Но ни Айви, ни Хамфгоргу не было никакого дела ни до пара, ни до тумана, и сырость им только досаждала. - Давайте отдохнем, - предложила Айви. - У меня ноги как макаронины. Принцесса в самом деле так и хлопнулась на землю. Остальные с радостью хлопнулись рядом. Но отдохнуть как следует им, как видно, было не суждено. Позади в тумане скрывалось нечто. Невидимое, неслышимое, но ясно ощутимое. Нечто неприятное. Дракон на всякий случай пыхнул туда паром, но без всякого результата. Пар оружие не универсальное - невидимая цель от него попросту ускользает. Прогрохотал гром, от чего путешественники еще больше забеспокоились. Деревьев поблизости нет, скрыться в случае чего будет негде. Дождь промочит их до нитки - Айви боялась этого гораздо больше, чем дракон. Молния пронзила камень, совсем близко. Айви взвизгнула и вскочила с места. Спасаясь от грома и молний, ребятишки и дракон полезли на вершину холма. Гром тем временем не унимался, и огненные зигзаги все чаще вонзались в землю. И вот они достигли вершины. Холм возвышался одиноким островком посреди белых облачных валунов. Зрелище по-своему даже красивое, а у Айви был острый глаз на красоту. Так уж ее воспитали. - Дети, - важно начала Айви, - я вам скажу, что случилось. Ромашка принесла нам сон про остров. Мы попали на остров и будем на нем сидеть, пока туман не кончится, но туман, дети, такой толстый, что он не кончится никогда, поэтому мы будем сидеть здесь всегда и есть фрукты. - И никакой это не сон, - осмелился возразить Хамфгорг. Мальчик и в самом деле заметил, как мелькнуло что-то похожее на лошадиный хвост, но это что-то исчезло так быстро, что сон, если он и начался, должен был сразу растаять. И тут сверху, словно оторвавшись от главной тучи, спустилась небольшая серая тучка в островерхой короне. Тучка скорчила злобную рожу, открыла рот и громыхнула. Следом за ней появилась дневная лошадка. Теперь Айви ее хорошо видела. Дневная лошадка была не больше темной тени. Тени с огненным хвостом и огненной гривой. - Интересно, кто ты такая? - спросил кто-то в голове Айви. Какой-то кентавр! Но Айви от удивления не могла рта раскрыть. - Это Ромашка так разговаривает, - объяснил Хамфгорг. - Рисует в твоей голове картинку, и эта картинка начинает с тобой общаться. Сама Ромашка не умеет говорить, потому что она лошадь. За нее говорят картинки. Так что отвечай, не бойся. Айви обрадовалась - Хамфгорг такой умный и все знает и о лошадях, и о картинках. - Кентавру отвечать? - Нет, глупая, туче. А Ромашка переведет. Айви еще не доводилось разговаривать с облаками при помощи кентавров-картинок, но она не сомневалась, что справится. Ромашка рядом, она поможет. - Я - Айви, - представилась девочка. - А ты кто? Ромашка передала говорящую картинку тучке. После небольшого перерыва тучка нахмурилась и снова громыхнула. Айви слегка испугалась, но постаралась не показать этого. - Перед тобой сама тучная королева, - переводил кентавр. - Тебе давно следовало узнать ее и сделать вежливый книксен. Айви наклонила голову. Она задумалась. Что такое книксен? - И так сойдет, - продолжал кентавр. - Склоненная голова тоже означает почтение. Перед тобой, стало быть, тучная королева, повелительница воздуха. Королева говорит, что ты похожа на одну малоприятную особу... на какую-то даму с зелеными волосами. "Это же моя мама!" - чуть не закричала Айви. Еще секунда, и она спросила бы, где туча встретила маму, но Хамфгорг опередил ее. - Тучная королева - всего-навсего клочок небесной ваты, - небрежно заметил он. Королева расслышала и, очевидно, все поняла без перевода. Она зарокотала, раздулась, побагровела и плюнула в сторону Хамфгорга - огнем и водой. Мальчик едва успел отскочить. Старуха обиделась не на шутку! - Наглый мальчишка! - снова заговорил кентавр. - Да будет тебе известно, что тучная королева принадлежит к древнему и высокородному племени мохнатых, сумеречных, тяжелых, пышных туч, не говоря уже о перистых и слоистых облаках. Именно тучи и облака дают воду, которой питаются все ксанфские растения, все ксанфские водоемы! Заруби себе на носу, без нее, тучной королевы, без ее родственников эта земля вскоре превратилась бы в пыль, а вы, людишки, в мертвецов! Она родоначальница громов и молний! - А также луж и мокриц, - дерзко добавил Хамфгорг. Рыцари славятся отвагой и дерзостью. Тучная королева из багровой сделалась черной. Черной, как дыра Пустоты. Черная тучная королева так грохнула, что чуть сама не разлетелась в клочки. - Ну вот, Хамфгорг, ты и добился своего, - сказал кентавр. - Сейчас вы убедитесь, какой у тучной королевы нрав - взрывной и бурный. Бегите, пока не поздно. - Но внизу громчит не тише! - воскликнула Айви, глянув с вершины на толстый слой тумана. Королева тем временем скучковалась и нацелилась на Хамфгорга. Смертоносный огненный зигзаг уже готов был сорваться с ужасной наковальни и ударить в Хамфгорга, но дракон опередил - ударил паром прямо в ноздреватое лицо королевы. Любое другое чудовище взвыло бы от боли - только не тучная королева. Тучи состоят из воды, и драконий пар тоже, так что королева от неожиданной добавки лишь взбодрилась. И вдруг Айви осенило: - Хамфгорг! Выколдуй фрукт! Хамфгорг, недолго думая, сотворил прямо из воздуха водопьян и швырнул его в королеву. Королева отпрянула, но потом разобралась, что это не грозный земляной водопьян, а безобидный воздушный. Водопьян безболезненно прошел сквозь тучу и шлепнулся о землю, а разбрызгавшаяся влага только пополнила запасы тучной королевы. - Не то! - крикнула Айви. - Сделай гранату! Хамфгорг сразу все понял, потому что рыцари в военном деле смыслят очень хорошо. - Граната! - крикнул он. Крупная темно-красная граната как с неба свалилась прямо ему на ладонь. Королева не успела плюнуть молнией - граната заткнула ей рот. Граната ударилась о молнию. Последовал невероятной силы взрыв. Тучу разорвало в клочки. Полетели в разные стороны обрывки мокрой ваты, сверкающие огнем железки молний, гром бухнулся о землю и затих. - Хамфгорг победил тучу! - провозгласила Айви, напуганная и одновременно восхищенная зрелищем. Ей еще не доводилось наблюдать, как взрываются тучи. - Ошибаешься, - сказал кентавр. - Тучу победить нелегко. - У нее, как говорится, девять жизней. Вот сейчас она сгребет себя на невидимый совочек и предстанет перед вами еще злее прежнего. Бегите же! И в самом деле, небольшие тучки, каждую из которых венчал зубец будущей королевской короны, уже собирались в кучу. Пора бежать! - Нужно еще немного бамбухов! - крикнула Айви Хамфгоргу. - Проложим путь к стратегическому отступлению! Айви произнесла два невероятно длинных слова и сама себе удивилась. Раньше их значение от нее ускользало, хотя папа часто употреблял эти слова, когда рассказывал о старинной войне с обыкновенами, случившейся за два года до рождения Айви. Но теперь, оказавшись на поле брани, принцесса поняла, что эти слова означают. - Будь спок, найдутся, - успокоил мальчишка, употребив истинно рыцарское выражение. И на его ладонях мгновенно закраснела горсть бамбуховых вишен. Он запустил вишней в северо-восточную оконечность островка. Скопившиеся там тучки снова разлетелись, но, следуя закону туч, немедленно начали сгущаться. Сгущались они, правда, как-то вяло - взрыв временно вышиб из них боевой задор. Хамфгорг двинулся дальше, прокладывая себе путь взрывами бамбуховых вишен. Чуть где начинало громыхать, Хамфгорг бросал туда вишню - и сразу воцарялась тишина. Вскоре они спустились по склону холма ниже уровня туч, клочки которых поднялись повыше в небеса и умчались прочь в глубокой обиде. - Ты победил тучную королеву! - торжественно провозгласила Айви. - Приговариваю тебя к награде, Хамфгорг! Принцесса обняла мальчика и горячо, как она умела, поцеловала его в левое ухо. Выразилась она, конечно, немножко неправильно, но счастье Хамфгорга от этого не стало меньше. Впервые в жизни он стал победителем, и впервые его так здорово наградили за победу. В нем зародилось то, что в мире взрослых именуется верой в собственные силы. Дракон, вполне возможно, не считал мальчишку, от похвал которому его пьедестал несколько поблек, таким уж героем, но радость освобождения от тучи переполняла и его и затмевала сомнения, кто здесь больший герой, а кто меньший. К тому же Стэнли страшно нравились бамбуховые вишни - драконы любят взрывы. Вокруг было столько же опасностей, сколько и раньше, видимых - древопутаны, косяк-трава - и невидимых - скрытые под заманчиво твердым слоем земли ямы и ловушки. Тени удлинялись; близилась ночь. Надо искать безопасное место для ночлега. Дракон принялся обнюхивать землю. У драконов вообще прекрасный нюх. Стэнли обнаружил какой-то запах и пошел по следу. Айви и Хамфгорг двинулись за ним. Долина, по которой они шли, сузилась, превратившись в подобие ущелья. В стене ущелья открылась дыра - вход в пещеру. Пещера, довольно большая, выглядела вполне привлекательно - чистая, сухая, теплая. В таком убежище можно спокойно провести ночь. Внутри, возле одной из стен, обнаружился удобный выступ. Натаскав валежника, детишки и дракон устроили себе прекрасное ложе. Хамфгорг выколдовал несколько сортов фруктов. Путешественники съели мякоть, а семечки побросали на пол. Потом улеглись и заснули. А когда наступила полночь, кто-то громадный закрыл своим телом вход в пещеру. Земля сотрясалась, тяжкий дух наполнил каменное убежище, от мощного дыхания зашевелились волосы на головах у спящих. Малыши проснулись и в страхе съежились на своем выступе - ОНИ УСНУЛИ В ПЕЩЕРЕ ЧУДОВИЩА! ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ! Но чудовище их не заметило. Оно просто вернулось домой, приволокло что-то с охоты, очевидно убитое животное, и решило поужинать. Послышался хруст костей, а затем громкое чавканье. Потом чудовище растянулось на земле - прямо поперек входа - и захрапело. Звук был такой, словно ревела целая стая сфинксов, страдающих расстройством желудка. Из пещеры теперь не выйти. Наступит рассвет, и чудовище обнаружит гостей. Как же быть? Глава VIII ТИЗИ, АЛЕК И МЕГИ Отряд двигался на юго-восток, забираясь все дальше и дальше в неизведанные земли Ксанфа. Кому-кому, а кентаврице путешествие нравилось - карта любимого полуострова вскоре обогатится новыми деталями. Не откладывая дела в долгий ящик, Чем время от времени дополняла карту, наносила на нее ранее неведомые подробности, а путь отряда обозначала аккуратной пунктирной линией черного цвета. Гранди, верный себе, сердил кентаврицу, цепляясь к совершеннейшим мелочам. - Своим дурацким пунктиром ты проходишься по ключевым, можно сказать, подробностям, - говорил Гранди, указывая на участочек пунктира. - Ну вот, смотри, замазала такую прекрасную тигридию! - Так ей и надо, - отвечала кентаврица. - Она меня за хвост цапнула. Айрин смотрела вверх, стараясь не отклоняться от летящего гиппогрифа. В душе она опасалась, что в один прекрасный момент конь растает в голубом просторе, но Ксантье, видно, не смел ослушаться матери и вел отряд как следует. Если бы гиппогриф возжелал, он бы в мгновение ока взмыл гораздо выше и полетел гораздо быстрее. Несмотря на неприятное соседство зомби, Ксантье и Ксант, похоже, наслаждались полетом. - Ух ты, какой красивенький! - восхитился голем и потянулся к какому-то маленькому цветочку. - Не трогай, - предупредила Айрин. Голем, конечно, не послушался. - Фи! - вскрикнул цветочек и брезгливо отклонился. - Это что еще за штучки? - удивленно спросил голем. - Говорила тебе, не трогай, - укорила его Айрин. - Это фикус. Растение очень капризное, не любит, когда до него дотрагиваются всякие дуралеи. Голем явно хотел съязвить, но передумал. Фикусом начиналось поле живых растений. Это было чрезвычайно странное поле. Жабная трава оглушительно квакала, кошачья мяукала, перелет так и норовил сорваться с места, рассекая воздух похожими на пропеллеры цветками, щелкал собачий зуб, крякал гусятник, шипела гречиха-змеевик. Джон-да-мери непрестанно болтали о чем-то со своим соседом джон-чаем. Чем, увлеченная этим зрелищем, забрела в самую гущу каменной травы. Но каменная трава все-таки не настоящий камень, поэтому копыта Чем остались в целости и сохранности. Зеленая шпана поблизости зашумела, загикала, засвистела. - Чего-о? - грозно спросил у шпаны Гранди. - Не горячитесь, сынки, подумайте. Неподалеку пергаментное дерево что-то быстро писало на своих же листьях-свитках. Айрин улыбнулась - наверняка появление странного коня, дамы и деревянного человечка удивило дерево не меньше, чем коня, даму и человечка удивило дерево, вот оно и решило увековечить событие для будущих растительных поколений. Но пергаментное дерево могло и не записывать - вокруг росло множество незабудок, которые и так ничего и никогда не забывали. На краю поля размахивало ветками волчье дерево, пытаясь поймать заячий мак, и колокольчики звонили вовсю, предупреждая об опасности. Наверняка уже недалеко до дерева всех семян, решила Айрин. Иначе откуда взялись все эти диковинные растения? Только с него. Мысль, что дерево где-то близко, будоражила Айрин. Наберу семян, предвкушала она, и не только для проклятой ведьмы, но и для себя. Не упущу ни семечка, все подберу! Поляна сменилась густым лесом. Проезжая под ветвями отягощенного грузом пестрых плодов дерева воздушных шариков, Гранди ткнул острым пальчиком в один из них. Шалун не подумал о последствиях - шарик взорвался с шумом десяти бамбуковых вишен. Гранди пробормотал что-то невнятное на языке растений - и росший поблизости девичник залился краской стыда, волчья дудка прохрипела сигнал "Уши заткнуть!", а пушка возмущенно бухнула облаком белого пуха. Проголодавшись, путешественники решили сделать привал. Ксантье и Ксант соизволили спуститься на землю, - во-первых, голод не тетка, а во-вторых, только на земле можно хоть на время избавиться от зомби. Айрин вырастила глазунью с ветчиной, хлебницу и, конечно же, чайку-не-хотите - для себя, Ксантье и Чем; сено-солому с острой приправой из красного перца - для Ксанта; лакомство из царя гороха - для Гранди. Смеркалось. - Далеко ли еще до Парнаса? - спросила Айрин у Ксантье. - На спине Ксанта не больше часа, - охотно ответил бронзовокожий юноша, - но вам, я думаю, так быстро не добраться. Чем, утомленная быстрым бегом по незнакомой местности, не могла не согласиться с ним. Крылья гиппогрифа несомненно куда больше подходят для таких путешествий. - Давайте ночь проведем здесь, а утром с новыми силами двинемся на завоевание горы, - предложил Гранди. - Да, конечно... - начала Айрин и вдруг онемела. Онемела от ужаса. Неподалеку, под бочкообразным кактусом, она заметила что-то. Под кактусом лежало ТЕЛО РЕБЕНКА. РЕБЕНОК БЫЛ МЕРТВ. Айрин ясно видела ЗЕЛЕНОВАТЫЕ ВОЛОСЫ. Значит, это... АЙВИ! НЕУЖЕЛИ ВИДЕНИЕ НАЧИНАЕТ ОСУЩЕСТВЛЯТЬСЯ? Айрин заставила себя сдвинуться с места, подбежала к кактусу - И НИЧЕГО НЕ НАШЛА! На устланной хвоей и листьями земле не было никакого ребенка. - Тебе что-то почудилось? - озабоченно спросила Чем. - Да, - слабым голосом ответила Айрин. - Почудилась Айви... как мертвая... - Но айва ведь в порядке, - напомнила Чем. - Значит, у Айви все хорошо. - Ты права, - согласилась Айрин, поглаживая айвовое деревце. - Я все понимаю. Но... у ребенка были зеленые волосы... - Это просто хитрости и уловки, - сказал Ксантье. - Не обращай внимания, сударыня. - Какие хитрости и уловки? - заинтересовалась Айрин. - Обыкновенные. Они здесь повсюду. Советую тебе не волноваться. - Объясни, Ксантье, в чем суть этих хитростей? - вмешалась Чем. - Это своего рода призраки? - Не-а. Призраки бывают только у мертвых, а здешняя хитрость в том, что кто-то жив, а вы видите его мертвым. Матушка любит такие проделки. Они ее веселят. - Очень смешно, - вставил Гранди. - Значит, тот, кто является мертвым, на самом деле жив? - уточнила Айрин, и ей сразу стало легче. Если бы не предыдущее видение, настигшее королеву близ замка повелителя зомби, она сейчас вообще не обратила бы внимания на страшненькую картинку. - Конечно, жив, - подтвердил Ксантье. - Ведь настоящие мертвецы отнюдь не забавны. Мне вообще эти дурилки не нравятся. Раньше, в древнем Ксанфе, их боялись, а теперь смотрят как на фокус. Матушка любит фокусы, а я нет. - Вижу, ты непокорный сын, - сказала Айрин, искоса глянув на красавчика. - Да нет, я покорный сын, - вздохнул он. - Маменька приказывает - я выполняю. Не шпионит за мной только потому, что не сомневается - я овечка. А мне одно нравится - летать. В воздухе, на спине моего Ксанта, мне лучше всего. Конечно, подумала Айрин, от такой ведьмы немудрено на небеса запроситься. - Спасибо, что сказал про обман, - поблагодарила Айрин, - а то я сильно испугалась. - А ты красивая девчонка, в самом деле красивая. Тут с маменькой не поспоришь, - вдруг без всякой связи с предыдущим разговором сказал Ксантье. Слова Ксантье заставили Айрин задуматься. Его мать, ведьма Ксантиппа, хотела их поженить, а они, Ксантье и Айрин, воспротивились. Но сейчас он сказал ей несомненно очень приятные слова. Когда тебя в двадцать восемь лет называют красивой девчонкой, ты просто не можешь не радоваться. Юность Айрин давно миновала, и подчас она скучала по тем беззаботным временам. Лет двенадцать назад Айрин, задорная девчонка, любила покрасоваться и просто обожала всех поддразнивать. И даже забавно, что в нынешней матроне кто-то разглядел ту давнюю легкомысленную проказницу. Неотесанный мальчишка сделал ей, усталой и озабоченной, комплимент, и Айрин решила ответить тем же: - Ты тоже неплохой парнишка. - Да ну, перестань, - смутился Ксантье. Совсем мальчишка, мысленно усмехнулась Айрин. Ксантиппа его от своей юбки не отпускает. Рядом кто-то хихикнул. Гранди! Подслушивает, негодник! - Мне кажется, ты не совсем правильно понимаешь, - вспылил Ксантье. - Если я повстречаю нимфу, то поверь, не побегу спрашивать у маменьки, что делать с этой красоткой. Что касается женитьбы, то к ней надо относиться со всей серьезностью. Я должен выбрать сам, и, когда выберу, это будет навсегда. Мать этого не понимает. Может, ты поймешь? А он гораздо умнее, чем я думала, мысленно отметила Айрин. - Я тебя понимаю, - кивнула она. - И желаю удачи. - А знаешь, у Ксанта та же беда. Никак не может найти себе невесту. На сей раз Айрин ничего не сказала. Она поняла: путешествовать в обществе Ксантье и Ксанта не так уж и плохо. Айрин занялась выращиванием уютного зеленого гнезда и нескольких пышных пуховиков, чтобы мягче было спать. Ксантье наблюдал за ее волшебством с восхищением. - Ты настоящая мастерица! - воскликнул он. - Еще бы, - пробормотала Айрин. - Уж в чем, в чем, а в этом - да. Что-то уж слишком он мною восхищается, встревожилась Айрин и решила отвлечь Ксантье каким-нибудь вопросом: - А у тебя, Ксантье, какой талант? - Умею делать дырки, - небрежно бросил он. Айрин не сразу поняла, в чем же здесь фокус. - Я дырявлю на расстоянии, - принялся объяснять сын ведьмы. - Единым усилием воли, так сказать. Но друзей я щажу. Злодейство мне не по нраву. На охоте же, когда добыча приближается или когда враг идет по пятам, я охотно применяю свой талант. Он владеет оружием, которое всегда при нем, подумала Айрин. Очень интересно. Мы же сейчас в неизведанных землях, где бродят самые разные неведомые чудовища, но Ксантье наверняка уже бывал в этих местах и ничего не боится. С таким талантом ничего не страшно. Да еще с таким приятелем, как гиппогриф. С гиппогрифом и без таланта неплохо. - А ты можешь продемонстрировать свой талант? - спросила Айрин. - Думаю, что могу. - Ксантье огляделся по сторонам: - Вон как раз змеевик к ноге кентаврицы подбирается. Сейчас мы его... Айрин в страхе посмотрела на землю. Так и есть - растение, именуемое змеевиком, медленно поднимало свой плоский стебель, посверкивало остренькими, похожими на зубы листочками, раздувало капюшон. Но Чем так увлеклась беседой с Ксантом, что ничего вокруг не замечала. Гранди участвовал в разговоре в качестве переводчика. Чем предвкушала, как проложит на карте ясный путь к горе Парнас, и будущим путешественникам уже не придется плутать. Кентаврица не видела опасности, а королева боялась ее окликнуть - Чем увидит змеевика, ударит копытом и тем самым отнимет у Ксантье возможность показать свой талант. Ксантье выставил указательный палец правой руки. Из пальца со скоростью света, а может, даже быстрее вылетело нечто и пронзило голову змеевика. Змеевик зашипел и опал, испустив ядовитый сок. - Но это не просто дырка, а смертельная рана! - воскликнула Айрин. - Ты убил змеевика! - Убил, - согласился Ксантье. - Но мне это не нравится. Не нравится причинять боль живым существам. Ведь они чувствуют и страдают не меньше нас, людей. Летать на гиппогрифе и дырявить облака - вот это дело! Облакам не больно, а мне польза - учусь меткости. Есть тут, правда, одна тучка, целая тучная королева... Так вот, ей страшно не нравится, когда ее дырявят. Она в ответ тоже норовит продырявить - посылает молнию. Ксант однажды даже потерял часть хвостового оперения, то есть не оперения, у него нет перьев... Вообще у тучной королевы всегда кулаки чешутся... - С тучной королевой я, кажется, тоже знакома, - сказала Айрин, припомнив тучу, обрушившуюся на нее по пути к замку доброго волшебника. - У нее скверный нрав. - Тучную королеву я, не задумываясь, превращу в решето. Но не птицу... И не человека, мысленно продолжила Айрин. - Очень хорошо, Ксантье, - сочла необходимым похвалить королева. - Значит, у тебя доброе сердце. Ксантье окинул Айрин дерзким взглядом: - А ты и в самом деле красотка. Телом ну все равно что нимфа. А он знает, что делают с нимфами, припомнила Айрин. Пока не поздно, следует указать юноше его место. - Я не нимфа, а немолодая замужняя дама, потерявшая ребенка. Найти дочь - только к этому я стремлюсь. - И ты наверняка найдешь ее, - ободрил Ксантье. - Если бы не маменька с ее вечными проделками, уже бы нашла. Мальчишка прав, мысленно согласилась Айрин. Путь к горе, все эти трудности несколько отвлекли ее, но на первом месте всегда будет одно - найти Айви. И еще одно достижение: она, как говорится, раскусила, кто такой Ксантье. До этого разговора ей и в голову не приходило, что в глуповатом сыне ведьмы таится опасная сила. Парнишка обладает недюжинной силой, смертоносным талантом, и при нем его верный друг гиппогриф, одно из самых мощных ксанфских существ. Вдобавок сынок мог унаследовать от маменьки строптивый нрав... Если это так, если Ксантье вдруг рассердится на Айрин... на своих спутников... И Айрин мудро рассудила: не надо с этим сыночком слишком дружиться, но и ссориться не стоит. А когда они доберутся до Парнаса, лучше будет, если Ксантье сразу сядет на своего Ксанта и улетит назад, к маменьке. Закончив разговор с Ксантом, Чем подошла к своим спутникам. - Ксант говорит, что между нами и горой пролегают довольно опасные места, - сообщила кентаврица. - Перелететь легко, но чтобы перейти, надо сначала разведать. А еще Ксант говорит, что здесь совсем близко есть какой-то холм, с которого можно увидеть Парнас. Взобравшись на холм, мы увидим всю территорию, вплоть до горы, как на ладони. Если отправимся немедленно, то доберемся прежде, чем совсем стемнеет. - Ты предлагаешь нам всем отправиться в путь? - недовольным тоном спросила Айрин. - Но в полной тьме я не смогу вырастить укрытие. Придется ночевать под открытым небом. - Нет, оставайтесь. Одна я быстрее доберусь, - решила Чем. - Но тебе тоже надо отдохнуть. Ты устала. - А, пустяки. - И я не поеду, - пискнул Гранди. - Я устал. - Да, Гранди, я вижу, ты просто валишься с ног, - усмехнулась Чем. - Отдыхай. Переводчик мне не понадобится. Гранди радостно спрыгнул на землю. - А тебе не страшно будет одной с таким существом? - спросила Айрин. Она уже поняла, кого Чем выбрала себе в попутчики - гиппогрифа! - Мне не будет страшно, - ответила Чем и снова улыбнулась той же загадочной улыбкой. Мощный красавец конь скромно стоял неподалеку. Айрин глянула на него и вдруг поняла: Чем хочет остаться с ним наедине! Влюбилась! Возможно ли такое? А почему бы и нет? Смешалась в давние времена кровь человека и лошади - и явился в мир первый кентавр. Смешалась кровь лошади и птицы - и явился в мир гиппогриф. Значит, у Чем и Ксанта общие предки. К тому же Чем никак не может найти жениха, а Ксант - невесту. И родится у Чем крылатый жеребенок... Айрин отбросила праздные размышления. Какое ей дело, кого полюбит Чем. - Думаю, мы продержимся до твоего возвращения, - сказала Айрин. - Непременно нужно отыскать путь к Парнасу. Чем радостно подбежала к гиппогрифу, и вскоре обоих и след простыл. - Я их понимаю, - тихо сказала Айрин. - Что может быть лучше. Ведьма задумала свадьбу, и одна, кажется, и в самом деле состоится. - Черт возьми! - рванулся вслед Ксантье. - С ней он разучится летать! Вот уж не думал, что Ксант увлечется земной кобылой. - Любовь не спрашивает, - пробормотала Айрин. А может, и нет никакой любви, успокаивала она себя, может, мне просто почудилось. И вообще, сейчас не до Чем. Не лучше ли подумать о себе? Ведь она осталась наедине с мужчиной, обладающим чудовищной силой. Конечно, есть растения, которые в случае чего защитят, но их нужно оставить на крайний случай. Тут она вспомнила, как мальчишка уничтожил змеевика, - тоже ведь растение! - и ощутила себя почти безоружной. Ни Гранди, ни зомби не защитят ее. Только Чем. Но у Чем роман... Гнездо почти выросло. С Айви дело шло бы, конечно, куда быстрее. Без дочери королева с каждым днем слабела. Наконец гнездо было готово. Осталось одно - забраться внутрь и заснуть. Но как? Как они все там уместятся? Женщина, деревянный человечек, зомби и полузнакомый юноша - не слишком ли пестрая компания для одного небольшого гнезда? Придумай что-нибудь, велела себе Айрин, или придется провести бессонную ночь. И тут раздался ужасный шум. Не шум даже, а визг, похожий на крик раненой гидры. Айрин насторожилась. Ксантье подошел поближе и тоже прислушался. - Не нравится мне все это, - проговорил он. - Похоже на гарпий. Если приблизятся, буду дырявить. Теперь, когда страшный вой шевелил волосы на затылке, Айрин оценила талант Ксантье. - Приближаются! - крикнул Гранди. - Айрин, вырасти что-нибудь побыстрее. Но в темноте Айрин была бессильна. И как можно выбрать оружие, если не знаешь наверняка, от кого или от чего придется защищаться? - Думаю, на Ксантье можно положиться, - огорченно произнесла королева. Нет, она не сомневалась ни в его способностях, ни в его отваге. Просто затосковала, что ее муж Дор так далеко. Кому и защищать жену, как не мужу. Ужасный звук приближался. Это не гарпии, поняла Айрин, но какие-то их родственники. Из мрака показались три тени - три старухи в плащах с капюшонами. Они перекрикивались на лету - сиплыми, воющими, сварливыми голосами. - Их трое, а то бы я сказал, что моя матушка Ксантиппа пожаловала, - мрачно заметил Ксантье. И тут стали видны лица. - Да это не старушки, а настоящие собаки, - прошептал Гранди. И голем не ошибся. У старух были собачьи морды - вытянутые, с поросшими шерстью ушами, с налитыми кровью хищными глазками. В перерывах между воплями чудовища облизывали зубы длинными красными языками, а потом снова принимались хрипеть и визжать. Но не только морды старух внушали ужас. Волосы на их головах свивались змеями, руки и ноги были так черны, что терялись во мраке, а плащи развевались, как крылья громадных летучих мышей. Каждая несла в руке нечто вроде плети. - Вот вы где, неблагодарные дети своих отцов! - крикнула одна из ведьм, заметив путешественников. - Мы накажем вас за ваши грехи! Вам суждено умереть в муках! - Эй, погодите! - крикнула Айрин. Сейчас, в темноте, не имея возможности ничего вырастить, она с болью осознала, что значит быть беззащитной. - Кто вы такие и по какому праву беспокоите честных странников? - Честные странники! - зловеще проскрежетала ведьма. - Ты, неблагодарная дочь, почти тридцать лет доставляла одни неприятности своей одинокой матери-волшебнице, а теперь бросила ее на произвол судьбы! Какой покров иллюзий скроет от взора несчастной матери змеиное жало дочерней неблагодарности? Какое успокоение в смерти найдет она, одинокая и покинутая, зная, что именно холодность той, которую она вскормила, укоротила ей век? Айрин схватилась за сердце. Такой атаки она не ожидала! Ведь она и в самом деле порой напрочь забывала о своей матери, о своей старенькой маме! Но каким образом чудовище с собачьими ушами узнало об этом? - Брось свои дерзкие речи, ты, жалкая куча тряпья и гнили! - гневно крикнул Ксантье. - Знатная дама задала вопрос! Кто вы такие? Кто выпустил вас из подземного царства? Ксантье наставил палец, готовясь уничтожить страшилище. - А ты, жалкая пародия на сына! - вступила вторая ведьма. - Только под угрозой наказания ты покоряешься своей матери, под угрозой, которую, как тебе известно, твоя бедная мать никогда не исполнит, ибо любит тебя! С каким трудом она растила тебя, ночей недосыпала, и как ты отблагодарил ее, ты, легкомысленный и жестокосердный негодяй? Жертвуя всем, жертвуя своим достоинством, она пытается найти женщину, способную внести смысл и порядок в твою никчемную жизнь, и чем ты отвечаешь ей? Как, вероятно, скорбит она, сознавая, что ты способен пожертвовать всем ради жалкого развлечения - летать в небесах! Ксантье поник, как раньше Айрин. Чувство вины охватило его и отняло магическую силу. Ведьмы били прямо в цель. Но как им удалось столько узнать об Айрин, о нем? Неожиданно слово взял Гранди: - Все шумите, старые мочалки, все шумите! А я знаю, кто вы такие. Вы фурии. Гоняетесь за людьми и обвиняете всех и каждого в особом грехе - смертельном непочтении к родителям. Но со мной вам, как говорится, не обломится. Я даже знаю, как вас зовут, - Тизифона, Алекто и Мегера! Вы дочки матери Земли и стары как мир. Может, вы считаете себя добродетельными особами? Так я вас разочарую - вы злобны и порочны! Вы обвиняете всех, но со мной у вас ничего не выйдет. У меня нет матери, поэтому меня не в чем упрекнуть. Меня сотворили из деревяшек, глины и тряпочек, оживили при помощи магии и очеловечили при помощи еще большей магии. Ну, что скажете, псинки? Так вот кто перед ними - легендарные сестры фурии! Айрин думала, что только Ксантье может их защитить, но это сделал крохотный Гранди. Он раскрыл тайну грозных старух и тем обезоружил их! Но тут третья фурия выступила вперед, грозя плеткой. - Голем! - взвыла она. - Ты, порождение магической силы, все ли ты сделал, чтобы отблагодарить волшебника, воззвавшего тебя к жизни? Он тебе и отец, и мать! Кем ты был, прежде чем руки доброго волшебника прикоснулись к тебе? Кучкой деревяшек, лоскутков и веревочек! Как отблагодарил ты своего творца Хамфри за бесценный дар - видеть, слышать и понимать? О, я знаю, как только рука доброго волшебника дала силу твоим хилым ногам, ты сбежал, позабыв цель, ради которой тебя оживили! А ты ведь помнишь, негодный, что добрый волшебник как раз тогда нуждался в тебе, нуждался в твоем умении разговаривать с животными и растениями. Без переводчика он не мог завершить важнейший труд, который уже близился к концу. Ты вернулся, но только после того, как убедился, что Хамфри не сможет найти тебе замену. У тебя на руках был козырь, и услугу свою ты предложил в обмен на услугу Хамфри. Ты потребовал, чтобы он сделал из тебя, жалкого голема, реальное существо. Загляни в свою душу, нечестивец, и ты обнаружишь в ней неисчерпаемые залежи злобы и эгоизма! Сколько раз ты оскорблял волшебника, именуя его гномом! Сколько раз прочие невинные души терпели твои оскорбления, ты, жалкая помесь нитки со щепкой! Сколько раз твой злонамеренно неверный перевод сбивал с толку честных людей! Где ты был, когда волшебник встретился с драконом у Родника молодости? Тебя и близко не было, а добрый Хамфри как раз в этот трагический момент нуждался в твоей помощи! Когда ты делал первые шаги по земле, он, добрый Хамфри, опекал тебя. Теперь он сам лишился сил и разума, но ты, кого он воззвал из ничтожества, ничем не хочешь его поддержать! Что ему остается - проклясть день, в который он создал тебя? Проклясть день, в который он подарил тебе разум и волю? Трепещи, негодник, ибо меч карающий падет сейчас на твою голову! Гранди и в самом деле затрепетал. Речь фурии проняла его. Он вспомнил все свои прегрешения. Фурии умели произносить обвинительные речи, находя слова острые и разящие, как самые острые и разящие мечи. Айрин поняла: никакое растение их не защитит, и Ксантье тоже бессилен - голоса оскорбленных родителей сильнее любой магии. Айрин, Ксантье и Гранди отступали, а ведьмы надвигались на них, грозя ужасными плетками. Удары будут смертельными, потому что плети, Айрин знала, пропитаны ядом. От простого прикосновения ужасных плеток тело начинает кровоточить и корчиться в страшных муках; раны гноятся и не заживают, так что несчастный сам начинает молить о смерти. Теперь Айрин припомнила рассказы о фуриях, наказывающих неблагодарных детей. Тизифона, Алекто, Мегера. Считалось дурным знаком даже упоминать их имена. Тизифона, Алекто, Мегера - вина, раскаяние, страдание. Айрин раньше и не подозревала, что ее тоже можно обвинить в бездушии и черствости. Фурии застали ее врасплох, и мучительные сомнения поднялись в душе королевы. Айрин споткнулась о корень и упала. Тизифона нависла над ней, роняя слюну, рассеивая вокруг тяжкий звериный дух. Она подняла плетку... Айрин охватила тоска, пересилившая даже страх смерти, - она уже никогда не встретится с матерью, чародейкой Ирис, никогда не повинится перед ней, не скажет, как та ей дорога. Никогда - вот самое худшее, самое страшное наказание! Ирис, дорогая мамочка, прости меня! - взмолилась Айрин, потому что плетка опускалась все ниже. Она знала, что мать не услышит ее крика... Но плетка замерла на полпути. Какая-то тень мелькнула между Айрин и страшным орудием убийства. Зомби Зора! Она приняла удар, предназначенный Айрин! Плеть рассекла тело Зоры, но зомби даже не закричала - эти несчастные не чувствуют боли. Тизифона глянула в истлевшее лицо Зоры и возопила: - Ты из породы бессмертных! Я бессильна наказать тебя! Яд для тебя что вода, плеть - что мягкая ладонь! Слова правды не трогают твой разум! А Зора тем временем встала между Алекто и Ксантье, которому фурия собиралась нанести смертельный удар. - Даже если бы ты принадлежала к смертным, - проскрежетала Алекто, - я все равно не могла бы наказать тебя - ты всегда была почтительной дочерью. Потом Зора спасла Гранди, подставив себя под удар Мегеры. - Несправедливо! - прохрипела Мегера. - Несправедливо! Эта несчастная страдает куда больше, чем заслуживает! Есть более виновные, страдающие куда меньше! Я не приложу руки к ее страданиям! Не приложу! Зора отвлекла фурий, но это не могло длиться долго. Старухи сбились в кучу и направились к жертвам. - Поочь! Поочь! - закричала Зора, бросаясь вслед за ними, - живость просто фантастическая для зомби! - Не сеееть их тгыыть. Фурии остановились, озадаченные яростью живой покойницы, которую они не могли ни убить, ни уничтожить упреками. Старухи сблизили головы и стали совещаться. То и дело слышались нечленораздельные вопли и лай. Потом, на что-то решившись, фурии повернулись к своим жертвам, глянули на них и разом подняли левые ладони. Пустые ладони. - Смотрите! - крикнул Гранди. - Это проклятие! Страшилища собираются нас проклясть! Ладони опустились. Айрин и Ксантье в страхе съежились. Зора бросилась вперед и снова встала между фуриями и ними. Что-то прошуршало в траве. Будто ветер. Айрин обнаружила, что лежит на земле, почти обнимая Ксантье, а зомби навалилась сверху. Зора прикрыла их своим телом. Фурии опять просчитались. Проклятие пропало зря, потому что поразило зомби, до которой им не было никакого дела. Лишившись последнего оружия, фурии развернулись и улетели прочь, шурша крыльями. Опасность миновала. Айрин поднялась и отряхнулась. Воистину чудесное избавление, подумала королева. Потом она заметила, что Ксантье смотрит на Зору... каким-то особенным взглядом. - Это сущ... зомб... она приняла удар, предназначавшийся мне! - воскликнул Ксантье. - Два удара, - поправила Айрин. - И мой тоже. Зомби стойко переносят физическую боль, ранить их почти невозможно. Зомби бессмертны... Это просто двигающиеся тела некогда живших существ. Но небрезгливые люди быстро понимают, что зомби не такой уж плохой народ... Она говорила, будто ни к кому не обращаясь, но Ксантье все равно слышал ее слова. Уже два раза Зора выручала их из лап смерти - а если расценить ядовитую плеть и проклятие как две отдельные угрозы, то и все три. А что же сама Зора? Она поднялась и молча отошла в сторону. Невидимое проклятие, очевидно, сильно задело ее. - Несомненно она была прекрасной женщиной, до того как умерла, - сказал Ксантье. - Лучше любого из нас. - Кто его знает, - пожала плечами Айрин. - При жизни я не была с ней знакома. Но если верить словам фурий, она вела безгрешную жизнь и умерла потому, что ее предал тот, кого она любила. Мужчина, по всей видимости, ее недостойный. - Явно недостойный, - хмуро поправил Ксантье. Зора зашаталась, и Айрин кинулась ее поддержать. - Тебе плохо, Зора? - с тревогой спросила она. - Пклти-и-е, - прошептала Зора. - Проклятия, предназначенные нам, пали на тебя, - подтвердила Айрин. - Как ты сейчас? Тебе больно? - Я могу рассказать, - поднимаясь с земли, сказал Гранди. - Меня ведь тоже задело. А ведь и в самом деле, подумала Айрин. Зомби защитила ее и Ксантье, но Гранди получил свою долю. Однако голем двигался и говорил, как прежде, стало быть, проклятие не означает мгновенную гибель. - С тем, кто подвергся проклятию фурий, может случиться любое несчастье, - пояснил Гранди. - Страшное несчастье, - поправился голем. - Такое страшное, что жертва будет умолять о смерти. Я знаю все языки и понял, о чем говорили эти старухи. - Мы защитим тебя! - горячо пообещала Айрин. - Напрасные хлопоты, - уныло возразил голем. - Проклятие уже приклеилось ко мне. Ослабить - это вам, может, и удастся. А с зомби вообще дело плохо: два проклятия - это вам не шутка. - Смерть уже забрала Зору, - напомнила Айрин. - Что может быть хуже? - А вот когда проклятие начнет действовать, тогда и посмотрим, - скривился голем. Айрин посмотрела на зомби со смешанным чувством горечи и изумления. Зомби, мертвая плоть, совершила прекрасный, истинно человеческий поступок. Но какой смысл наказывать ее, мертвую? Как это вообще можно? Но размышлять об этом, как поняла Айрин, бесполезно. Не лучше ли просто лечь и немного отдохнуть, тем более что гнездо уже готово. Чем и Ксанта ждать не имеет смысла - парочка, вполне возможно, вернется только под утро. Ксантье молча согласился с предложением Айрин. Наверняка он не знал, как отнестись к поступку друга-гиппогрифа - радоваться или огорчаться. У Ксанта появилась подружка, утащившая его, как песика, на поводке, - что в этом радостного? - Забирайся в гнездо, Зора, - пригласила Айрин. - Для тебя найдется место. Зора остановилась в нерешительности. Уж очень она была неприглядна, особенно после угощения плетьми. Кости торчали, одежда изорвалась до неприличия. - Ту-у пу-у-ую. Надо... - начала Зора. - Проведешь ночь под открытым небом? - спросила Айрин. - Ты просто не хочешь или боишься помешать? - Ведь в Ксанфе принято, чтобы зомби день и ночь торчали на улице. Зора стояла молча. Она, кажется, и не собиралась отвечать. - Ты дважды помогла мне и моим друзьям, - не отступалась Айрин. - Не исключено, что я обязана тебе жизнью. Стреск мог запросто стрескать меня, а фурии застегать плетьми. Я просто не могу относиться к тебе как к... - Тут Айрин осеклась. Она хотела сказать: как к зомби, но сочла это неуместным. - Знаешь, - вдруг заговорил Ксантье, обращаясь к Айрин, - теперь, когда темно и ее, зомби то есть, почти не видно, она кажется такой... такой стройной... Такой... ну, в общем... не противной. И пахнет не противно. Всего лишь землей... Да, подумала Айрин, парень не мастер говорить комплименты. Да и у кого ему было учиться в его-то медвежьем углу? - Мне грозила смерть от плетки, - вздохнул Гранди, - так что зомби уж как-нибудь стерплю. - Иди же к нам, - опять позвала Айрин. - Здесь тебе будет лучше. Сможешь поспать. Ты ведь хочешь спать? Айрин не знала, спят ли зомби вообще. Но это не так уж важно. Важно другое - дружелюбный жест. Так она косвенным образом загладит свою вину перед матерью, долго страдающей от дочернего бездушия, это раз; и отблагодарит зомби, действительно заслуживающую благодарности, это два. Я должна не просто терпеть ее присутствие - я должна с ней подружиться, решила Айрин. Зора в конце концов отважилась подойти к дереву. Она попыталась взобраться по стволу, но не смогла - яд, которым фурии пропитали свои плети, оказался таким сильным, что лишил сил даже зомби. Ксантье подошел к Зоре, обхватил ее за талию и приподнял. Зора взлетела, как перышко. Что гиппогриф, что его хозяин - оба силачи! Зора ухватилась за край гнезда, подтянулась и исчезла внутри. - Раньше я никогда к ним не прикасался, - пробормотал Ксантье. - Когда она ехала, сидя сзади, я не особенно позволял ей цепляться за меня. Я думал о ней не больше, чем о мешке с мусором, каждую минуту готовом шлепнуться на землю. Но теперь, после того как она приняла на себя удар, предназначенный мне... Не в моих правилах не отвечать услугой за услугу. Ни одна живая душа не может обвинить меня в неблагодарности. Но с ней... не знаю, стал ли бы я ей другом до гроба... то, что меня еще ждет, в ее жизни уже произошло, гроб то есть... не знаю... И прикасаться к ней не так уж и противно. Я ведь охотник и не раз прикасался к убитым животным... Кишки разные... В общем, я не чистюля... А она такая легонькая... Айрин поняла, что Ксантье мучает уже знакомое ей чувство раскаяния. И она, и он испытали потрясение, изменившее их отношение к зомби. В Ксанфе зомби презирали, и с этим ничего нельзя было поделать. Даже Милли, долгие века любившая зомби, то есть повелителя зомби, даже Милли косилась на них и неохотно пускала к себе в замок, хотя именно зомби этот замок в свое время построили и верой и правдой охраняли. Зомби охраняли и замок Ругна, но туда их тоже не пускали. Эти существа у всех вызывали только отвращение. Но подлинная трагедия зомби заключалась в том, что они были, как говорится, ни живы ни мертвы. Не мертвы, то есть могли совершать поступки, подчас, как доказала Зора, весьма отважные. Зомби умели чувствовать, знали, что такое преданность долгу. И за свои подвиги они никогда не требовали награды. - Зора хорошая, - вздохнула Айрин. - Да. Жалко, что она умерла. С этим ничего не поделаешь. Ксантье от всей души хотел оказать ответную услугу, но мертвые в услугах не нуждаются. Вслед за Зорой полезли в гнездо и все остальные. Айрин лежала в темноте. От зомби действительно исходил слабый запах. Не противный, как заметил Ксантье. Так пахнет прелая листва, так пахнет шерстка убитого зверька, нагретая лучами солнца... Глава IX ГОРА ПАРНАС Ксант и Чем вернулись под утро. Айрин услыхала топот, но расспрашивать не стала, потому что решила: не ее это дело. Именно не ее дело разожгло в ней прямо пожар любопытства. Может, виновато воображение, но при свете дня Зора казалась несколько поздоровевшей. Кости укрылись под кожей, кожа больше не висела клочьями, глаза перестали блуждать - Зора смотрела нормально, как все люди. Прорехи на одежде тоже будто сами собой залатались, словно одежда была частью тела зомби по имени Зора. Даже волосы на голове за ночь успели отрасти и стать куда гуще, к ним отчасти вернулся естественный цвет. Отдых в надежном укрытии и впрямь очень помог Зоре. Принято считать, что зомби со временем разлагаются, а не исцеляются. Айрин впервые видела обратный процесс и не могла надивиться. Да что ты вообще знаешь о зомби? - спрашивала она себя. Ничего, кроме глупых шуток. Она вспомнила еще одно: зомби способно помочь только внимание живых и их забота. А после эпизода с фуриями они все занялись несчастной Зорой. Всеобщее внимание не могло не пойти ей на пользу. Одежда Айрин давно высохла, так что полотенца можно было отбросить в сторону. Одевшись как следует, она сразу похорошела. Айрин приготовила завтрак: глазунью и молоко с чаем из молочая. Ксант и Чем сказали, что неголодны, - наверняка паслись ночью на каком-нибудь лужку. Чем создала карту местности, по которой им еще предстояло пройти. - Вот здесь находится гора Парнас, - указала Чем на обширный каменистый массив. Сгрудившиеся у карты видели местность как бы с верхней точки. Чем смотрела с холма, но наверняка расспрашивала Ксанта, а тот указывал ей на детали, которые можно увидеть только с воздуха. - Гора, - продолжала объяснять Чем, - имеет две вершины. Вершина, нужная нам, расположена к югу. На этой вершине живут музы. Их целых девять. Вот тут находится пещера оракула. Нам придется обогнуть ее на пути к вершине, где растет дерево всех семян. Подъем нас ждет не из легких, но мы доберемся, если... - Если что? - резко спросила Айрин, не любившая помех. - Если ничего не помешает, - с какой-то неохотой ответила Чем. - А что нам может помешать? - Ксант говорит, что на другой вершине Парнаса обитают существа, которые... В общем, будем надеяться, что они нас не заметят... - Мы должны быть готовы ко всему, - сказала Айрин, - особенно после проклятия. - Айрин рассказала Чем о последних событиях и о подвиге Зоры. - Несчастье, которое обрушится на Гранди и Зору, не может не коснуться нас, ведь мы путешествуем вместе. Давайте готовиться к худшему. Что же там, на второй вершине? - Прежде чем рассказать, я должна кое-что объяснить, - словно извиняясь, произнесла Чем. Кентавры, известные задаваки, любили форсить своими знаниями. Чем же, наоборот, вроде как стеснялась, что знает больше своих товарищей. - Ну, давай телись, хвостатая, - подстегнул Гранди. - Если там какие-нибудь бяки водятся, то голем Гранди первый пострадает. - В давние времена святыню оракула охранял наделенный змеиной проницательностью Пифон. Но однажды на грозного стража напали враги. Они тяжело ранили его, и Пифон вынужден был покинуть пост. Выжил он только потому, что ухитрился переползти на соседнюю вершину, где растет дерево, именуемое деревом распущенности. Листья его обладают целебной силой. Пифон пожевал их и выздоровел. Но путь к пещере оракула отныне для него был заказан. Однако Пифон страстно желает вернуться и проводит все свои дни в поисках пути назад. Если мы, чего доброго, заблудимся и окажемся на его территории... - Не окажемся, - твердо возразила Айрин. - С твоей картой, Чем, мы не заблудимся. А какие еще опасности? - Еще менады. Дикие, вечно пьяные женщины. Они исполняют свои ритуальные танцы на северной вершине. Менады ловят путников, разрывают на части и пожирают. Когда-то менады служили богу плодородия, но старые боги исчезли, и менады служат теперь только дереву распущенности, которое дает своим служанкам вечную молодость и неисчерпаемую силу. - Не похожи ли эти самые менады на нимф? - спросил Ксантье. - Может, какие-то родственные связи между ними и есть, но менады все же больше похожи на гарпий или великанш. Менады, обнаженные и прекрасные видом, не позволяют себя ловить - они сами ловят. Они охотницы, а не жертвы. - Понимаю, - нахмурилась Айрин. Она знала за собой эту черту - завидовать всем юным, прекрасным, обнаженным, вольным женщинам. В давние годы она сама... ладно, не стоит об этом думать. - И менад постараемся избежать, - заверила Айрин. - Вот тропа, по которой надо идти, - указала на пунктирную линию Чем. - Если не сворачивать, все будет хорошо. Ксант мог бы подвезти вас всех прямо на вершину, но это, увы, невозможно. Симург сбивает все воздушные цели, потому что боится драконов и грифонов. Они частенько туда наведываются. А летящий гиппогриф очень напоминает грифона, так что Ксант не хочет рисковать. Риск могут позволить себе лишь мелкие птахи. Ксанту по силам сразиться с каким угодно крылатым существом, только не с птицей Симург. - Да уж, - согласилась Айрин, которой очень хотелось увидеть эту легендарную птицу. - Пойдем пешим ходом и очень медленно. Пусть Симург приглядится к нам и поймет, что мы не налетчики и не разорители. - До чего привередливая горка этот Парнас, - заметила Айрин. - Ты права, - подтвердила Чем. - Парнас населяют разнообразнейшие существа, и у всех свои законы. Если мы откажемся следовать этим законам, то никогда не достигнем вершины. Вот почему ведьма Ксантиппа не может попасть туда: Симург знает, что она за штучка, и ни в коем случае не подпустит ее к дереву всех семян. - Сама бы я на эту гору ни за что не полезла, - мрачно заметила Айрин. - Но раз надо, значит, надо. Оставалось сделать последний бросок - и они у подножия горы. Отряд двинулся в путь. Расселись в том же порядке: Ксантье и Зора на гиппогрифе, Айрин и Гранди на кентаврице. Теперь они перемещались гораздо быстрее, поскольку знали путь. Интересно, что на сей раз гиппогриф предпочел пеший ход, но вовсе не из-за усталости. То ли он не хочет, чтобы Симург его заметила, гадала Айрин, то ли... просто хочет быть поближе к Чем... Да, последнее вернее всего... Они, должно быть, неплохо провели ночь... Этот Ксант издает какие-то невнятные звуки, но Чем отлично его понимает, а он понимает ее... Странно, что Чем так заинтересовалась гиппогрифом, он ведь не кентавр. Но мы, люди, тоже не кентавры, а Чем дружит с нами всю жизнь. Человек и гиппогриф - кто лучше? Какому-нибудь умному кентавру вполне по силам было бы рассудить. Но вот мамаша Чем, Чери, дружбу дочери с каким-то гиппогрифом явно не одобрила бы. Фурии не застали Чем. Интересно, что бы они ей сказали? Наконец путники достигли подножия Парнаса. Лесная чаща отступила, словно в почтении перед прославленной горой. Парнас и в самом деле имел две вершины, которые скрывал туман. На каждой вершине росло высоченное развесистое дерево. На южной - дерево всех семян; на северной - дерево распущенности, от которого надо держаться подальше. - Гора как гора, - храбрился Гранди. - Ничего страшного. - Будем надеяться, - сказала Чем. - Я очень хочу поговорить с птицей Симург, а Айрин очень хочет набрать семян. Предстояло перейти высохшее русло реки, полное круглых камней. Ксант решил не утруждаться и позволил себе небольшой перелет, а Чем захрустела по камням, тщательно выбирая, куда ступить. Камни переворачивались под копытами, бессовестно мешая идти. - Эй, неподкованная, лучше я поищу дорожку! - крикнул Гранди. Голем спрыгнул на землю и взялся за дело, но тут его укусила какая-то тварь. Гранди аж подпрыгнул. Перед ним мелькнуло существо, похожее на маленькую змейку. Мелькнуло и исчезло. - Не думаю, что это Пифон, - сказала Айрин. Ножонка у Гранди болела, но одеревенелости не было. - Эта змейка очень похожа на выпивоху, - подала голос Чем. - Буду рада, если ошиблась. - Проклятая змея укусила меня! - пожаловался Гранди, сжимая ногу. - Я ведь теперь не кукла... у меня есть тело... ой, как больно! Гранди, как и Милли, был в свое время очеловечен с помощью особой магии. Не будь он человеком, фурии не стали бы тратить на него время. Жаль, что нет магии, способной сделать человеком Зору! Да и Хамфри, видно, надолго вышел из игры. - Объясни, кто такие эти самые выпивохи? - спросила Айрин у Чем, осторожно ступающей по камням. - Проклятые существа. От них одни несчастья. - Ничего не понимаю, - рассердилась Айрин. - Эй, пить хочу! - крикнул голем. - Значит, я не ошиблась - голема укусила выпивоха, - дрожащим от ужаса голосом произнесла Чем. - После укуса выпивохи жертва начинает испытывать неутолимую жажду. - Действие проклятия! - воскликнула Айрин. - Первая неудача. И постигла она именно Гранди. - Да, - кивнула Чем. - Фурии прилетели, когда нас с Ксантом не было, и вот Гранди пострадал. Если бы ты получила удар проклятия, змея, возможно, укусила бы тебя, если бы я - меня. Я ведь не железная. - Зора приняла на себя предназначенное мне проклятие. Но ее выпивоха пощадила. Значит, она приползла именно для того, чтобы укусить Гранди. - Умираю от жажды! - стонал Гранди. - Воды! Воды! Озеро воды! Айрин посмотрела по сторонам. - О, пивнушка! - радостно воскликнула она. Действительно, позади них на берегу высохшей реки росло пивное дерево. Тревожно озираясь, - как бы самой не нарваться на змею! - Айрин побежала по камням в сторону дерева. И тут она поняла, почему русло пересохло, - выпивоха перекусала всех местных животных, и они попросту выпили воду. Если бы Айрин раньше об этом догадалась, они не полезли бы на проклятые камни! Айрин вытащила нож и проколола ствол. Желтая струя вырвалась на волю. Может, пиво и не самый подходящий напиток для голема, зато его целое море, хватит на сотню големов. Гранди подбежал к пивнушке и подставил рот под струю. Айрин со все большим изумлением наблюдала, как крошка пьет и пьет... десять кружек... ведро... двадцать ведер... А пиву будто и конца не было. Тело Гранди раздулось, но он пил и пил. В конце концов поток иссяк. - Еще! Еще! - завопил голем, хотя так округлился, что одежда треснула по швам. - Умираю от жажды! Ик... - Но где же взять? - развела руками Айрин. - Жжет! - вопил несчастный. - Смерть, забери меня! Проклятие к тому и вело: жертва в конце концов должна была пожелать смерти. - Его надо не поить, а лечить, - догадалась Айрин. - И как можно скорее. Не то он лопнет. А Чем уже перешла на другую сторону и была готова вступить на склон горы. - Насколько я знаю, - сказала Чем, - его может вылечить только вода из Целебного источника, но вот где этот источник... Ксант что-то прогоготал. - Ксант говорит, что винный источник менад утоляет любую жажду, - перевела Чем. - Источник совсем недалеко. - Но источник, должно быть... - На северной вершине Парнаса, - мрачно подтвердила Чем. - Как раз туда нам соваться и не надо, - вздохнула Айрин. - Но Гранди умирает от жажды. - Или от перепоя, мысленно добавила она. А Гранди тем временем принялся за растения. Бедняга жевал траву, листья - все, что попадется, - в безумной надежде извлечь хоть каплю воды. Айрин не могла на это смотреть и вырастила для страдальца громадный куст чайных роз, но чаю хватило лишь на пять минут. Гранди хирел на глазах. - Вот бы тучная королева прилетела, - вздохнула Айрин. - Гранди слопал бы ее целиком. - Ксант мог бы доставить человечка к источнику менад... - начал Ксантье. - Ксанту нельзя летать здесь, - быстро возразила Чем, озабоченная благополучием гиппогрифа. - А если пешим ходом? - Пешим ходом можно, - согласилась Чем. - Ксант повезет Гранди, а потом, когда голем придет в себя, мы встретимся снова где-нибудь на горе. - Чем создала карту. - Источник менад, должно быть, где-то здесь, - указала она на какую-то точку, которая сразу засветилась. С помощью гиппогрифа Чем добросовестно выучила, где на горе что находится. - Если Ксант повезет голема этой дорогой, - тут пунктирная линия пересекла светящуюся точку, - он сможет присоединиться к нам потом вот здесь. - Первая пунктирная линия пересеклась со второй, обозначающей путь отряда по южному склону. - Не хотелось бы разбивать отряд, но ничего не поделаешь, - сказала Айрин. - Надо спасать Гранди. Что касается менад, Ксант, я думаю, сумеет избежать встречи. Никто не возражал. Зора слезла со спины гиппогрифа, и Гранди занял ее место. Ксант пустился вскачь и скрылся за северным поворотом горы. - Троица отчаянных парней пошла своей дорогой, - пробормотала Чем, когда Зора забиралась к ней на спину и усаживалась позади Айрин. - Будем надеяться, что мы, благоразумные и робкие женщины, не ударим в грязь лицом и сумеем дойти до цели, - в тон кентаврице отозвалась Айрин. Чем начала подниматься по склону, изрезанному неровностями, оврагами, расщелинами, покрытому разнообразнейшими диковинными растениями, семена которых долетали сюда, по всей видимости, с дерева всех семян. Птички-щелкоперы беззаботно щебетали, стайками перелетая с куста на куст - с бумажного на чернильный, усыпанный ягодками черники. Айрин все думала и никак не могла понять, как связана эта жизнь со всеобщей ксанфской жизнью. Парнас, наконец решила она, занят исключительно собой, и нет ему никакого дела до того, что происходит вокруг. И вдруг впереди что-то зашипело - громко и зловеще. Чем резко притормозила всеми четырьмя ногами. Она сняла с плеча лук, приготовила стрелу и осторожно двинулась вперед. ОГРОМНЫЙ ЗМЕИ - ВОТ КТО ЖДАЛ ИХ ВПЕРЕДИ! Голова его была величиной с полтуловища Айрин, а извивающееся тело уходило вдаль, исчезая за изгибом горы. - Пифон! - в ужасе выдохнула Айрин. - Как он проник сюда, на южный склон? - Я несу восторг и возмездие, - прошипел змей. - Я заставил первую женщину покраснеть и устыдиться желаний, вызванных мною в ее сердце. И я овладею последней женщиной, и она понесет от меня и родит дитя. Падите ниц передо мной, вы, жалкие твари! Да, это не просто змей, а змей змеев. Айрин пыталась сопротивляться, но ужасный взгляд сковал ее. С Чем произошло то же. Громадные глаза Пифона смотрели на них, глаза, излучающие вековечную мудрость мужчины, вековечный зов мужчины, вековечную угрозу и страсть, ненасытную, как жажда, охватившая несчастного голема... Эта жажда испепелит их... Змей заскользил к Айрин и Чем, прищелкивая бледно-красным языком. Сейчас он приблизится, раскроет ужасную пасть, полную ядовитых клыков... Но за спиной у Айрин сидела... да, за спиной у Айрин сидела Зора. - Фо уилоссь? - спросила она, когда Чем и Айрин замерли, и, не дождавшись ответа, решила взглянуть сама. Зора вытянула шею и глянула вперед... То ли свалилась, то ли соскользнула на землю, выпрямилась и что было сил заспешила к змею. Он не успел приблизиться, а Зора уже стояла между ним и Чем. - По-оччь, смй! - крикнула она. Целую минуту зомби и змей смотрели друг другу в глаза. И змей съежился и отступил, потому что мало кто может выдержать прямой взгляд разъяренного зомби. Айрин и Чем очнулись от сна. Зора загородила их от сковывающего взгляда, и они обрели свободу. Теперь, когда ужас прошел, Айрин поняла, что вспоминает те минуты с каким-то тайным и непонятным восторгом. Но ведь к нам приближалась смерть! Значит, я с восторгом ждала гибели? Айрин, Айрин, с каких это пор смерть для тебя милее жизни! О, я поняла, это змей специально так делает... Чем развернулась, да так стремительно, что Айрин чуть не свалилась. Кентаврица замахнулась задними копытами. Страшный удар готов был обрушиться не только на змея, но и на Зору. Айрин вскрикнула. Чем все поняла, потянулась, схватила Зору и втащила к себе на спину. Потом кентаврица помчалась по тропинке, прочь от ужасного места. Позади раздался грохот. Это змей в гневе воздел свое гигантское тело и грохнулся о гору, вызвав камнепад, под которым и сам мог погибнуть. Айрин понимала: змей вскоре кинется в погоню. Ведь Зора только помешала ему, но не победила. Трудно слабым женщинам победить столь могучую тварь. Айрин потянулась к мешочку с семенами. Надо срочно отыскать подходящее. Путана... Не подходит - слишком долго растет... Игольница... Да, игольница - то, что надо! Игольница распустилась, ощетинившись во все стороны иголками. Змей раскается, если захочет через нее переползти. Но когда Айрин оглянулась, заслонившись ладонью, чтобы не встретиться снова с глазами змея, она обнаружила печальную картину - Пифон преодолел игольницу. Очевидно, иглы еще недостаточно отвердели, и он успел переползти. Что ж, поищем другое, решила Айрин. Допустим... Ну вот это, к примеру... подскок кенгуриный ненастоящий - ненастоящий потому, что кенгуру - мифические животные, которые в Ксанфе никогда не водились и не водятся. Айрин рассыпала семена - и десятки маленьких ненастоящих кенгуру вскоре запрыгали вокруг. Пифон разевал пасть, лязгая зубищами, но ловил только стебли и листья. А путешественницы тем временем смогли удалиться на приличное расстояние. Потом Айрин использовала семечко уксусно-горчичного лимона. Лимон не прыгал, не скакал, но змей мог цапнуть его просто для того, чтобы убрать с дороги. Пифон так и сделал. Он раскусил лимон и... Айрин зло хихикнула... Вкус лимона сковывал не хуже змеиного взгляда. Теперь, пока змей будет стоять, вернее лежать, у них есть время передохнуть. - И снова ты, Зора, спасла нас, - сказала Айрин. - Тебе грозит двукратное несчастье, а ты ухитряешься выручать других. И тут Айрин задумалась - не был ли Пифон одним из несчастий? Если так, он непременно съел бы Зору. А раз не съел, то это просто неприятная случайная встреча. - Несчастье зомби - что это такое? - будто разгадав мысли Айрин, спросила Чем. - Оно наверняка иное, чем у людей; не укус змеи и не болезненный ушиб... - Я вот что подумала... - сказала Айрин. - Может, зомби вообще нельзя проклясть? Ну чем - болезнью, смертью? Смерть страшна нам, живым, а зомби уже мертвы. Для многих живых самое непереносимое - стать когда-нибудь зомби. Но Зора уже зомби. - Айрин повернулась к Зоре и спросила: - Чего ты больше всего боишься? - Ни-иво не уюсссь, - ответила Зора. - Она ничего не боится, - перевела Айрин. - Значит, я права: проклятие бессильно, то есть несчастней стать уже просто нельзя. - Пора уходить, - напомнила Чем. - Только нам надо к вершине, а мы движемся вниз, то есть не туда, куда надо. - Мы и прежде двигались не туда, куда надо, отклонились слишком круто на север и забрели на территорию Пифона. - А я не согласна, мы двигались правильно, - возразила Чем. - Просто Пифон переместился на южную вершину, а мы и не подумали о такой возможности. Не подумали, что со временем все меняется. - И поплатились. Но больше я с этими змеиными глазками встречаться не желаю. - "Так ли уж не желаешь?" - насмешливо спросил таинственный внутренний голос. "А ну, замолчи!" - прикрикнула Айрин. - Надо, - сказала она, - найти другую тропу наверх. Но такую, чтобы привела на первоначальную дорогу. Обманем Пифона: он будет искать нас внизу, а мы уже взберемся наверх. Там мы встретимся с нашими ребятами. Чем создала карту. - Пройдем вот здесь, мимо пещеры оракула, - решила она. - Так мы довольно скоро вернемся на нашу старую дорогу. И они начали подниматься по новой тропе. Разумно предполагая, что Пифон вскоре очнется после сладчайшей закуски и снова пустится в погоню, Айрин вырастила на том месте, с которого они ушли, околпачник надувательский. Это растение собьет с толку Пифона, направив его по ложному следу. Трещины, все время попадавшиеся на пути, расширялись и углублялись, дымясь ядовитыми испарениями. Чем приложила все силы, чтобы как можно быстрее пройти опасное место. - Оракул вдыхает дым, после чего, впадая в безумие, начинает пророчествовать, - пояснила кентаврица. - Безумные пророчества оракула, насколько мне известно, всегда сбываются. Но нам, я думаю, его помощь не нужна. - Обойдемся, - подтвердила Айрин. - Этим, с Парнаса, может, и нравится безумствовать, но мы из другого теста, мы люди разумные. - Надеюсь, что это так, мысленно добавила она. Они миновали дымящиеся расщелины, прошли еще немного и приблизились к тропе, избранной вначале. Гиппогриф еще не прибыл, но вот-вот должен появиться. Айрин уже начала беспокоиться - а вдруг что-то случилось? С северной стороны долетел какой-то визг. - Опять какая-то беда, - мрачно предположила Чем. Парнас, похоже, просто начинен подвохами! - Это менады визжат, - тоже помрачнела Айрин. - Значит, преследуют жертву. Наши спутники покусились на источник и разбудили стражу. Нельзя было их посылать. - Прятаться нечестно, - заявила Чем. - Раз Ксантье, Ксант и Гранди попали в беду, мы должны им помочь. Айрин оглянулась. - О, только не это! - воскликнула она. - Околпачник не сработал! Пифон ползет за нами! - У тебя есть какое-нибудь растение? - дрожащим голосом спросила Чем. - Мы ведь оказались между двух огней. - Семян все меньше, но кое-что еще осталось. Айрин бросила несколько семян и скомандовала, как всегда: - Растите! Всходы появились очень быстро. - А что это за семена? - спросила Чем, поглядывая то вперед, то назад. - Каждому свое. Пифону - змеебей. Менадам - девогрыз. Чем пригляделась и заметила на стеблях хищные зубастые головки. - А нас они не тронут? - опасливо спросила она. - Не бойся. Змеебей на то и змеебей, чтобы бить только змеев. А девогрыз на то и девогрыз... И тут они заметили гиппогрифа. Он мчался стрелой, а за ним неслась целая толпа обнаженных женщин. Юных, пышущих здоровьем и - да, совершенно верно - ужасно похожих на нимф - длинные стройные ножки, изящная талия, пышная грудь. Но кое-что отличало их от нежных дочерей лесов и озер - спутанные волосы, дикие, налитые кровью глаза и яростные, полные проклятий речи. Некоторые преследовательницы сжимали в кулаках нечто напоминающее куски сырого мяса. С другой стороны, злобно щелкая языком, неумолимо приближался Пифон. Завидев менад, он поддал газу. - Не знаю, что хуже, менады или Пифон, - ошеломленно произнесла Айрин. - Хуже всего и дальше торчать на месте! - крикнула Чем и пустилась вскачь. Взобравшись чуть повыше, она встретилась с Ксантом, и они начали подниматься бок о бок, не останавливаясь ни на минуту, пока не убедились, что преследователи остались позади. Убедившись, они сбавили ход и оглянулись... Пифон и менады, повстречавшись, отнюдь не собирались целоваться. Змей кусал одну за другой, а менады не оставались в долгу - рвали его тело зубами и ногтями, отбрасывая окровавленные ошметки. Но никто не мог победить - менады ускользали от пасти змея, а змей от хищных зубов и когтей менад. Противники стоили друг друга - змей-женоловец против диких женщин-охотниц. Ну а как же знаменитый взор? Неужели Пифон не мог заколдовать менад, сковать их взглядом и съесть? Он, конечно, пытался сосредоточиться, но орава менад всякий раз разбивала чары. А тут еще подоспели с двух сторон змеебои и девогрызы. Они тоже вмешались в драку. Змеебои лупили змея, девогрызы рвали менад. Куски плоти летели в разные стороны, кровь лилась ручьями. Айрин, издали наблюдавшая за битвой, в ужасе отвернулась. - Да, Парнас неслабое местечко, - с восторгом отозвался знакомый голосок. - Гранди! - вдруг вспомнила Айрин. - Ты выздоровел! - Еще бы, - сказал голем и громко икнул. Из круглого и большого он вновь стал сухоньким и маленьким. - Источник сотворил чудо. - Пока он пил, все было тихо, - объяснил Ксантье. - А потом появились эти девицы... - Не девицы, а тигрицы! - воскликнула Айрин. - Девицы-тигрицы иногда очень даже ничего, - мечтательно произнес Гранди. Голем насмешничал, как всегда, значит, выздоровел. - Они появились, - продолжал Ксантье, - вопя и размахивая руками. Я мог продырявить их всех в мгновение ока, но пожалел - прекрасный пол как-никак. - Ничего себе прекрасный, - пробормотала Айрин, наблюдая, как вдалеке то и дело взлетают в воздух ошметки окровавленной плоти. - Но ты же прекрасна. - Я что, прекрасна, как менада?! - оскалила зубы Айрин. И тут же рассмеялась: зубы скалит - ну чем не менада! - Нет, ты нежная и милая... Может, матушка была права, когда... - Вернемся к нашим делам, - поспешно прервала его Айрин. Она сообразила, что разговор принимает нежелательный оборот. Ксантье, конечно, очень красивый юноша, и в глубине души ей даже льстит его внимание, но у нее есть муж и ребенок, к которым она всем сердцем стремится вернуться, и так далее, и тому подобное... По мере того как отряд поднимался все выше, звуки побоища становились глуше. Но вскоре дорога сделалась такой крутой, что они больше не могли подниматься. Оставалось одно - идти вдоль склона. - Ксант может подняться к вершине, - сказал Ксантье. - И пасть жертвой птицы Симург, - напомнила Чем. - Нет, это не годится. Они двинулись вдоль склона и вскоре подошли к похожему на дворец зданию. Башен здание не имело, зато были великолепные колонны и арки, богато украшенные резным орнаментом и изображениями животных и людей. Все говорило о том, что здесь обитают не дикари, а особы высокоцивилизованные. В маленьком дворике перед дворцом сидела у стола какая-то женщина. Сбоку от нее стоял шкаф, полный книг. На женщине, уже немолодой, было длинное белое платье. Вот как бы я хотела выглядеть в старости, невольно подумала Айрин. Женщина взглянула на путешественников. - Чем могу служить? - спокойно спросила она. Тихий, но уверенный голос выдавал особу воспитанную и образованную. Айрин слезла со спины Чем и подошла к столу. Она все еще ожидала подвоха. Менады вон похожи на нежных нимф, а на самом деле... И все же надо проверить. - Мы разыскиваем дерево всех семян, - объяснила она, - а также птицу Симург, но не можем добраться до вершины горы. Женщина кивнула. У нее были темные вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад, и благородный прямой нос. - Я - Айрин, - представилась королева. - А это мои друзья - Чем, Зора, Гранди, Ксантье и Ксант. - Ты нынешняя королева Ксанфа! - так и заулыбалась женщина. - Твой визит большая честь для нас. - Но как ты меня узнала? - изумилась Айрин. - Насколько мне известно, никто с Парнаса не гостил в замке Ругна, и мы здесь впервые... - Мое имя Клио. Я муза истории... Мой долг - знать обо всем, что происходит в Ксанфе. - Муза истории! - восторженно воскликнула Чем и подошла поближе. - Так это твоему перу принадлежит ВОЛШЕБНАЯ КНИГА? - Некоторые ее главы. Недавно я запечатлела два новых эпизода: о темной лошадке и о спасении Ксанфа от нашествия обыкновенов. Вы, кентавры, любите исторические повествования, и добрый волшебник тоже. - Когда-то любил, - печально вздохнула Айрин. - Добрый Хамфри поправится. А поможет ему в этом... - Муза выразительно посмотрела на... Зору! - Поправится? - недоверчиво переспросила Айрин. - Конечно, поправится, и подрастет, и облысеет, но это займет уйму времени. - Ее талант, - указала Клио на зомби, - поможет. - Ее талант? Но она же всего-навсего... Клио приложила палец к губам: - О, это будущий исторический текст, еще не завершенный. Мне не следовало о нем упоминать. Будущий исторический текст! Да, на Парнасе существует не просто магия, а магия высшего класса! И этот текст говорит, что жалкой Зоре, ничего не знающей о могучем волшебнике Хамфри, предстоит с ним встретиться и сыграть в его жизни какую-то важную роль. Потрясающе! - А другие музы тоже здесь? - спросила Чем. - Каллиопа, Эрато, Урания... - Здесь-здесь, - подтвердила Клио. - Гора Парнас - наш дом. Парнас вообще средоточие искусств, наук, истории. Остальные музы сейчас отдыхают, но вы сможете с ними встретиться, если пожелаете. В одиночестве есть своя прелесть, но мы не бежим от людей. - Вот бы поговорить со всеми музами, - вздохнула Чем, - но я понимаю - это невозможно. Я могла бы говорить бесконечно, если бы надо мной не тяготел долг. Я счастлива уже тем, что смогу нанести на карту твой дворец, почтенная Клио, а ты объяснишь нам, как достичь вершины Парнаса. - Сожалею, но это нелегко. И талант не всегда выручает. Многие одаренные люди пытались достичь вершины Парнаса - и терпели неудачу. Их пожирал змей или убивали менады. Кого в переносном смысле, а кого и в прямом. - Мимо Пифона и менад мы уже прошли, - сказала Айрин. - Нам известно, что полет на Парнас тоже может окончиться гибелью. Понимаешь, я должна спасти мою дочку, Айви, но прежде мне надо раздобыть несколько семян с де... - Айви? - переспросила Клио. - Тогда надо поговорить с Талией. Клио поднялась и плавной походкой пошла к дому. - Что за Талия такая? - спросила Айрин. - Покровительница комедии, - шепотом объяснила Чем, - и растений. - Растений! - обрадовалась Айрин. - Это хорошо, но... Клио привела Талию. На лице у нее была широко улыбающаяся маска, в руке пастушеский посох, на голове венок из плюща. - Ну, спрашивай, - незаметно подтолкнула Чем королеву. - Вдруг она знает. Талия расслышала ее шепот. - Я действительно знаю, - сказала она. - Но странно, что вы ищете ее здесь, когда она находится в пещере циклопа. - В пещере циклопа! - с ужасом повторила Айрин. - Я думала, ее пленила ведьма Ксантиппа. - Но Айви убежала. Когда ты, Айрин, согласилась служить ведьме, старуха уже лишилась своей силы. Вот такая петрушка. - Талия на секунду приподняла маску. - Значит, все мои усилия напрасны? - чуть не расплакалась Айрин. - Ведьма обманула меня? - Не совсем так. Договариваясь с тобой, ведьма думала, что Айви у нее в плену. Но чтобы удержать в плену волшебницу, надо обладать незаурядной силой, а ведьма слишком слаба. Айви и дракон бежали, и я скажу, что не каждому по плечу такой способ освобождения. Но впереди их ждут немалые трудности. - Немедленно возвращаемся! - воскликнула Айрин. - Но мы можем опоздать, и наша помощь окажется уже ненужной, - остановила ее Чем. - Раз уж начали путь, надо его завершить. Не исключено, что Симург даст нам какой-нибудь полезный совет, ведь это чертовски мудрая птица. - Да, мы часто советуемся с птицей Симург, - подтвердила Талия. - К черту птицу Симург! - топнула ногой Айрин. - Я должна спасти дочь! - Через спасение Ксанфа лежит путь к спасению Айви, - пробормотала Клио. - Как это понять? - вздрогнула Айрин. - У твоей дочери такое чудесное имя, вы обе так богато одарены, что я просто не могу не помочь, - сказала Талия, касаясь руки Айрин. А королеву уже одолевали вопросы. Почему Талия все время называет Айви, крохотную глупенькую Айви, волшебницей? И что значит - через спасение Ксанфа лежит путь к спасению Айви? Ох, неспроста все это, неспроста. А если спросить вот так напрямик: мол, что вы подразумеваете под тем-то и тем-то. Бесполезно. Музы знают и прошлое, и будущее, но простым людям не любят рассказывать. - Нам надо как можно быстрее оказаться на вершине Парнаса. Как это сделать? - спросила Айрин: не о том, но все-таки спросила. - Иные пытаются взлететь туда на книге, - немного подумав, ответила Талия. Она указала пальцем на книжный шкаф музы Клио. Одна из книг выплыла из общего ряда и повисла в воздухе. - Но это ненадежный способ, ведь есть книги сильные, а есть слабые. На слабой далеко не улетишь. Айрин смерила взглядом плавающий в лучах солнца томик. Какой-то он маленький. А раз маленький, значит, ненадежный. Нет, на книге я не полечу, сразу решила она, даже с разрешения птицы Симург. Свалюсь с нее - и весь разговор. - Многих храбрецов уже постигла такая судьба, - сказала Талия. - Окрыленные надеждой, они хватались за книгу и взлетали, но тут налетал злой ветер - и они падали в пропасть. Другие достигают вершины, переходя со ступеньки на ступеньку по служебной лестнице. - Талия улыбалась, будто намекая: нет, этот способ тоже не для вас. - Третьи полагаются на удачу. Но самый верный способ - это ВРЕМЯ И НАСТОЙЧИВЫЙ ТРУД. - Времени у нас как раз и нет, - возразила Айрин. - А если вам... ВЗОБРАТЬСЯ ПО ПЛЮЩУ! У меня венок из плюща. Я могу одолжить веточку, а ты уж сама вырастишь ее до нужного размера. Талия вырвала из своего венка веточку и бросила на землю, а Айрин приказала: - Расти! Веточка послушалась - плющ начал разрастаться и взбираться вверх, цепляясь за камни. - Но мы с Ксантом не сможем подняться, - напомнила Чем. - Не с нашими копытами... - Я принесу тебе перо птицы Симург, - пообещала Айрин. - А ты оставайся здесь и беседуй с музами. - Ну и прекрасно, - вовсе не огорчилась Чем. Она хотела встретиться с птицей Симург, но и с музами мечтала поговорить. В жизни, однако, постоянно приходится выбирать. Кентавры, природные бегуны, увы, не умеют лазать по скалам. - Зоре, я думаю, тоже будет трудновато. Пусть и она остается. Айрин посмотрела на Зору и сразу вспомнила предсказание Клио. Зора с каждым часом выглядела все лучше, но по плющу ей не подняться, это тебе не дерево с гнездом. - Да, пожалуй, ей лучше остаться. - Но я-то уж смогу! - пылко заявил Гранди. В самом деле, кому-кому, а крохотному цепкому человечку взобраться по плющу - раз плюнуть. Правда, Айрин мечтала хоть немного отдохнуть от грандиозного остроумия, которое к тому же может обидеть Симург. Дав плющу окрепнуть и вытянуться, Айрин, Ксантье и Гранди начали взбираться на гору, ловко цепляясь за вьющиеся побеги. Плющ вырос что надо. То, что принадлежало прекрасной музе, не могло не быть совершенным. Айрин припомнилось, как двенадцать лет назад в Обыкновении она вот так же карабкалась по стене... Эта была стена замка... Айрин вырастила тогда ковер из живых растений, чтобы помочь Дору... Ах, как молода она была в те годы, какая в ней горела отвага и безрассудство... И она была влюблена... По уши влюблена в Дора... О безмятежное время!.. Всех тогда интересовало, какого цвета у нее панталоны. Теперь-то уж это никого не интересует. Да, юность миновала... - Эй, куколка, а помнишь наше путешествие в королевство Нехитри-Будьпрям? Дор тогда очень смутился, заметив... - начал голем, думая подшутить над королевой. - Помню! - не рассердилась, а обрадовалась она, наклонилась и чмокнула голема в макушку. - Она не рассердилась, - оторопел Гранди. - Голем утратил язвительное жало! Взбираться было трудно, но Айрин хорошо знала этот вид растений, к тому же ее окрыляла мысль, что она приближает спасение дочери. Конечно, Айви убежала от ведьмы, но она все еще в опасности. Надо поскорее добраться до вершины, поговорить с птицей Симург, достать семена и заняться поисками дочки. Гранди взбирался с ловкостью маленькой обезьянки, а Ксантье просто красиво, поигрывая великолепными мускулами. Наконец они достигли порядочной высоты. Айрин глянула вниз, и голова у нее пошла кругом. Она дала себе зарок больше не смотреть. Здесь, у самой вершины, склон опять сделался пологим. Скалолазы бросили держаться за плющ, но Айрин, прежде чем сделать это, проверила, сможет ли она ухватиться за него опять, если понадобится. Гораздо страшнее грохнуться с каменной скалы, чем с мягкой спины, допустим, райской птицы. Но Айрин не удержалась и снова глянула вниз, и снова у нее закружилась голова. Если уж достиг вершины, не оглядывайся, подумала она. Она повернулась и увидела ДЕРЕВО. Дерево всех семян. Огромное. Корни его уходили в каменный свод, ствол величественно возвышался над скалой, а размах ветвей был так широк, словно дерево хотело укрыть ими весь лежащий внизу Ксанф. На ветвях были самые разные листья, ведь дерево всех семян являлось великим источником всех произрастающих в Ксанфе кустов, деревьев, цветов, плодов, овощей. Айрин аж руками всплеснула от восхищения. Потом она глянула на север. Там, на соседней вершине, росло другое дерево. Дерево распущенности. Оно казалось не таким большим, но Айрин понимала, что это просто фокус расстояния. Наверняка чем ближе, тем дерево больше. На вершине дерева всех семян, на самой толстой ветке, сидела птица Симург. Симург, величиной не уступающая птице рок. Перья птицы были подобны игре света и тени, осененная гребнем голова сияла пламенем. Симург пошевелилась, расправила громадные крылья, и они нависли над горой, словно туман. - Вот так птица! - только и мог сказать Ксантье. Айрин не сомневалась, что их ждет фантастическое зрелище, но и она, пораженная красотой Симург, потеряла дар речи. Если дерево всех семян - король среди деревьев, то птица Симург несомненно император среди птиц. - Я все же попытаюсь поговорить с императором, - прошептал Гранди. Он тоже, видимо, очень оробел. - Все же я переводчик. - НЕ БЕСПОКОЙСЯ, ГОЛЕМ, - раздался голос. Но кто это сказал? Айрин стала озираться. И Ксантье тоже. А Гранди... Гранди просто упал от удивления и неожиданности. - Это птица сказала! - крикнул он, поднимаясь. - Симург! - ГОВОРИТЕ, ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ, - снова прозвенело в их головах. Айрин оказалась храбрее всех. Она выступила вперед и начала: - Во-первых, нам нужны пе... - ПЕ? - удивился голос, не дождавшись окончания слова. - Перь... - попыталась продолжить Айрин. - КТО ВОЗНЕС ТЕБЯ НА ЭТУ ВЕРШИНУ, СМЕРТНАЯ ЖЕНЩИНА? Слово "смертная" Айрин очень не понравилось. Она понимала, что при желании ее жизнь не так уж трудно прервать. - Одна ведь... - набравшись храбрости, заговорила Айрин, но птица Симург снова не дала ей договорить: - О Я ГЛУПАЯ ПТИЦА! КАК ЖЕ Я РАНЬШЕ НЕ ДОГАДАЛАСЬ! ЭТА КСАНТИППА ПОПРОСТУ ВОРОВКА. ВОРОВКА ИСПОКОН ВРЕМЕН - ВЕЧНО ЗАРИТСЯ НА ЧУЖОЕ. - Эй ты, мокрая курица, потише, перестань оскорблять родительницу! - не сдержался Ксантье. Громадный огненный глаз птицы Симург почил на храбреце. Ксантье, конечно же, испугался, но постарался не показать виду. Потрясенный упреками фурий, он дал себе клятву отстаивать честь матери до конца. - НА ГНЕВ НАРЫВАЕШЬСЯ, ВКУСНЕНЬКИЙ ЮНОША? - вопросила птица Симург, выделив слово "вкусненький". - Я ничего не боюсь, - отчаянно заявил Ксантье. - Раньше я был никудышным сыном, но теперь... - УРОК, ПРЕПОДАННЫЙ ФУРИЯМИ, ПОШЕЛ ТЕБЕ НА ПОЛЬЗУ, И ТЫ РЕШИЛ СТАТЬ ПРИМЕРНЫМ СЫНОМ. - Да, - согласился Ксантье. - Матушка не всегда поступает правильно, но она старается... старается для меня. И я решил, пока не поздно, измениться в лучшую сторону. Эти старые ведь... то есть фурии, и в самом деле натолкнули меня на мысль... Вот я и... - ДАЖЕ КОГДА МАТЬ ВЕДЬМА, СЫНОВНЕЕ ПОЧТЕНИЕ ВСЕ РАВНО ЦЕННАЯ ВЕЩЬ. ЖЕНИТЬСЯ, ОСТЕПЕНИТЬСЯ - ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ. НО В ОДНОМ ТВОЯ МАТУШКА ВСЕ ЖЕ НЕ ПРАВА: ЗАМУЖНЯЯ ДАМА ТЕБЕ НЕ ПАРА. Ксантье глянул на Айрин, и та почему-то покраснела. Симург умеет читать мысли! Ксантье был поражен этим новым открытием. - Я-то что, но матушка настаивает... - НАЙДИ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ. - Слушаюсь, повелитель... - пробормотал Ксантье. - Я ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА, А НЕ ПОВЕЛИТЕЛЬ, - поправила птица. - ДАМА Я. ТОЛЬКО НАМ, ЖЕНЩИНАМ, ДАНО ПРАВО ХРАНИТЬ СЕМЕНА. НО МУЖЧИНЫ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЮТ. - Слушаюсь, повелительница, - послушно повторил Ксантье. - Найду себе другую женщину. - НУ ТОГДА И Я СОГЛАСНА: НАБЕРИ ПЕРЬЕВ ДЛЯ КСАНТИППЫ. Симург взмахнула крылом. Крохотное перышко оторвалось от него и полетело к путешественникам. Но оно становилось все больше по мере того, как приближалось. Ну да, самое маленькое перышко гигантской птицы кажется громадным людям обычного роста. Перо подлетело к сыну ведьмы. Он протянул руку и поймал его. Перышко оказалось в половину человеческого роста; оно блестело под лучами солнца и переливалось всеми цветами радуги. Ксантье заткнул его за пояс наподобие меча. - Благодарю, повелительница, - поклонился он птице. - А ТЕПЕРЬ ТЫ, - обратилась птица к Айрин. - КАКОЕ ПОРУЧЕНИЕ ДАЛА ВЕДЬМА ТЕБЕ? ПОЧЕМУ ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ ЕГО ВЫПОЛНИТЬ? - У нее в плену... - начала Айрин. - Я думала, моя дочь у нее в плену. - Я веду себя так, будто мне пять лет, подумала Айрин, и я стою перед бабушкой бабушек, пытаясь загладить какой-то глупый детский проступок. - Но теперь мне эти семена ни к чему. Ведь я узнала... - КАКИЕ ТАКИЕ СЕМЕНА? - встрепенулась птица. - Семена с дерева... - ЧЕГО-О? - прогрохотала птица. Она расправила крылья, чуть приподнялась над веткой - и туман, то светлый, то темный, заклубился вокруг нее. - Ну вот, началось, - испуганно шепнул Гранди. - Из-за тебя, зеленка. - НИ ОДИН ИЗ СМЕРТНЫХ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ВЛАДЕТЬ СЕМЕНАМИ СОМНЕНИЯ, РАСПРИ И ВОЙНЫ! - громовым голосом крикнула птица. - Конечно, повелительница, - почти с облегчением согласилась Айрин. С облегчением, потому что подтвердились ее сомнения. Она всегда знала - люди не имеют права владеть столь мощным оружием, как эти семена. - Не слишком ли ты зазнаешься, клювастая? - спросил Гранди. К нему вернулась прежняя дерзость. - Тихо! - разом шикнули на него Айрин и Ксантье. - НЕ СЛИШКОМ ЛИ Я ЗАЗНАЮСЬ? ДА, НАВЕРНЯКА СЛИШКОМ, - спокойно согласилась птица, вовсе не оскорбившись. - МОЖЕТ, И В САМОМ ДЕЛЕ ВЕДЬМА ЗАСЛУЖИВАЕТ ЭТИХ СЕМЯН. - Ой что ты, не надо... - начала Айрин. - ДА. ОНА ПОЛУЧИТ ИХ. Птица подпрыгнула на ветке, и вечное дерево задрожало от этого прыжка. Плоды попадали на землю и покатились в сторону Айрин. Сначала они катились медленно, потом все быстрее и быстрее. Я не смогу их поймать, испугалась Айрин. Плоды подкатились ближе и взорвались. Семена выскочили наружу. Первое пулей ударило в живот Гранди и сбило его с ног. Второе устремилось к Ксантье, целясь ему в голову. Сыну ведьмы удалось перехватить причудливый снаряд. Третье полетело к Айрин. Айрин расправила юбку и поймала семя. - Сомнение, - неуверенно проговорил Ксантье, рассматривая свою добычу. Семя сомнения имело какую-то непонятную форму, и трудно было предсказать, что из него может вырасти. - Распря, - подхватил Гранди, разглядывая доставшееся ему. Оно было все в острых колючках, ранящих руки. - И война, - закончила Айрин, разглядывая третье семя, похожее на шляпку мухомора. Айрин осторожно сложила сем