кивнула, соглашаясь. - Кусочек карамельной скалы? Она отрицательно заржала. Загремел попытался играть в угадайку, но так и не выяснил, чего же она хочет. Все прочие кобылицы уже исчезли, эта тоже беспокойно вздрагивала; он не мог дольше ее задерживать. - Ну, может, если я увижу это, пойму сам, - сказал Загремел. - Может, Танди догадается и принесет это с собой, если придет. Не забывай меня, договорились? Ночная кобылица кивнула, развернулась и поскакала прочь. Несомненно, ей надо было еще забрать груз снов, которые она должна доставить своим спящим клиентам. Может, один из ее клиентов - кто-то из его друзей, оставшихся у огнедуба? - Удачи! - крикнул ей вслед Загремел, и она махнула хвостом в знак благодарности. Оставшись опять один, он задумался, не глупо ли поступил. Какие дела могут у него быть с ночными кобылицами? Что может попросить ночная кобылица такого, чего не в силах найти сама во время своих вылазок в Ксанф? Он огр, любящий ужас и жестокость, и здесь оказался по личному делу. Однако почему-то он чувствовал, что лучше попытаться поладить с теми существами, которых встречает. Может, из этого что и выйдет. Проклятые косящие глаза! Они не только заставляли его поступать не по-огрски, они заставляли его задумываться о смысле того, что он делает, и наполняли неприятным чувством сомнения. Что за проклятие! Загремел решительно двинулся вперед. На горизонте показалось что-то новое, и он направился туда. Вскоре перед ним возникло здание, нет, замок, нет, пожалуй, еще больше - окруженный стеной город. Приблизившись, он увидел, что город весь из золота. В свете луны он сиял темно-золотым. Но, подойдя еще ближе, он обнаружил, что это не золото, а желтая медь - почти такая же блестящая, но и вполовину не такая драгоценная. И все же это было чудом. Внешняя стена состояла из клепаных листов металла, сверкающего под любым углом. Главные ворота, сделанные из того же материала, были так огромны, что даже Загремел казался маленьким рядом с ними. В таком городе могли бы жить великаны! Загремел задумался. Если дверные ручки в доме с привидениями били маленькими молниями, что же будет здесь? Он сомневался, что сможет сорвать ворота с петель, - они огромные и прочные, а он сейчас сравнительно слаб. Конечно, признавать это неприятно, но он уже недостаточно глуп, чтобы пренебрегать подобными вещами. Огр задумался, используя в полной мере проклятие косящих глаз. Ему нужна изоляция - что-нибудь, что предохранит от удара током. Но поблизости ничего не было, городская стена вырастала прямо из песка. Он мог бы воспользоваться своей оранжевой курткой, но здесь, в тыкве, ее на нем не было. С собой у него была только веревка, а она не годилась. Что ж, ничего не поделаешь, придется коснуться металла. Внутри мог оказаться металлический пол, тогда маленькие молнии будут бить при каждом шаге. Зачем откладывать, лучше выяснить сразу. Он вытянул вперед толстый палец и дотронулся до ручки. Удара не последовало. Загремел схватился за ручку и повернул ее. Щелкнул замок, и дверь открылась внутрь. Она не была заперта! Коридор из ярко блестящего металла вел от ворот в город. Загремел вошел, почти уверенный в том, что дверь за ним захлопнется. Она не захлопнулась. Шлепая босыми пятками по прохладному металлу, огр продолжил свой путь по коридору. Он вышел в открытый двор, вымощенный латунью. Сверху струился лунный свет, казавшийся неестественным в царстве металла. Стояла тишина, казалось, в городе нет ни одной живой души. - Эгей! - крикнул Загремел, достаточно громко, чтобы поднять даже мертвых, которых он, пожалуй, и ожидал здесь встретить. Ни один мертвец не поднялся. Если они его и слышали, то предпочли проигнорировать. Казалось, город пуст. Во всем этом было что-то жутковато-нереальное, что всегда нравилось Загремелу. Но его занимало, кто построил этот город и куда ушли эти люди. Это место выглядело слишком интересным, чтобы покидать его. Если бы огры строили города, они построили бы именно такой город. Но разумеется, огры недостаточно умны для того, чтобы построить дом, а тем более город. О таком красивом городе из меди и говорить нечего. Загремел затопал через город, его большие плоско-стопые ноги заставляли мостовую приглушенно гудеть. По обе стороны улицы возвышались медные дома с невыразительными квадратными фасадами. Загремел глянул наверх и обнаружил, что и крыши тоже плоские. Нигде ни окон, ни дверей. Разумеется, для обычного огра это не имело бы значения - он всегда проломил бы окно где и когда ему вздумается. Все вокруг было отполировано до зеркального блеска; в каждой гладкой поверхности - а их здесь было предостаточно - Загремел видел свое отталкивающее отражение. Казалось, по бокам от него шли два медных огра, а третий топал под улицей вниз головой. Загремел вспомнил историю, которую ему поведал его отец Хруп: как тот вошел в спящий город и обнаружил прекрасную огрицу с лицом, напоминающим тарелку остывшей каши, ту самую, которая стала матерью Загремела. Медный город пробуждал приятные воспоминания об этом. Может, и Загремела здесь ожидает его огрица? Волнующая мысль, особенно если, как он надеялся, огрица будет не из латуни. Он бродил по городу, но не обнаружил ни одного входа в дом. Если где-нибудь здесь и есть спящая огрица, она спрятана далеко, и он не мог найти ее. Загремел стукнул по стене, заставив ее вибрировать, но, хотя, к его радости, гром прокатился по всему городу, никто не появился. Он ударил сильнее, стараясь проломить дыру в стене. Ни к чему хорошему это не привело - он был не очень силен, а медь очень прочна, к тому же руки его не защищены стальными рукавицами. Кулак заболел, и Загремел сунул его в рот. Огр начал заводиться. Если до того ему встречалось хоть что-то интересное, вроде ходячих скелетов, электрических дверей и ночных кобылиц, теперь вокруг была только медь. Чего он здесь добивается? Он вновь обратился к проклятому интеллекту косящих глаз и основательно поразмыслил. До сих пор каждое маленькое приключение в тыкве было чем-то вроде загадки, которую требовалось разгадать: преодолеть какую-нибудь преграду или отразить нападение, прежде чем перейти к следующему пункту программы. Так что, возможно, недостаточно просто зайти в пустой город и выйти из него - такой результат могут не засчитать! Надо было разгадать и эту загадку, таким образом уменьшив количество вариантов и сузив территорию поисков, на которой мог находиться конь тьмы. Похоже, простая физическая сила здесь не требовалась. Тогда что? Должен быть какой-то другой способ разбудить этот сонный город, чтобы затем победить в нем. Может, магическое заклятие? Но Загремел не знал никаких заклятий; кроме того, судя по виду, в городе не имелось знакомых ему видов магии. Что же еще можно сделать? Он бродил по улицам, по-прежнему разматывая бечевку и избегая пересекать собственный след. И вот в маленьком уединенном скверике точно под луной он обнаружил постамент. На постаменты, находящиеся точно под луной, обычно ставят какие-то особенные вещи - так подсказывала ему память. Поэтому он подошел прямо к постаменту и присмотрелся. Он был разочарован. Там находилась только медная кнопка. Ничего не оставалось, кроме как нажать ее. Последствия могут оказаться серьезными, но ни один уважающий себя огр не станет беспокоиться из-за таких мелочей. Он опустил на кнопку большой палец и с силой нажал. Если повезет, это спустит с цепи всю преисподнюю. Как оказалось, ему повезло. Большая часть преисподней сорвалась с цепи. Раздался приятно оглушающий вой сигнала тревоги, наполнивший вибрацией весь этот замкнутый мирок. Затем все металлические дома сдвинулись со своих мест и начали со скрипом двигаться по металлическим улицам и площадям. Вскоре, подумал Загремел, просто негде будет встать. Это уже похоже на настоящее дело! Сначала Загремел хотел поразмяться и остановить сближающиеся дома грубой огрской силой. Но сейчас сил у него было не так уж много, и в любом случае лучше пораскинуть мозгами. Вероятно, косящие глаза постепенно развращали его, заставляя подавлять собственную природу. Теперь способность размышлять уже казалась ему меньшим проклятием, чем раньше, - явный признак развращенности. Сила разума развращает, а абсолютный интеллект развращает абсолютно, пока жертва полностью не отказывается от применения силы, предпочитая находить умные решения дурацких проблем. Загремел надеялся, что избавится от проклятия прежде, чем оно настолько искалечит его. Перестав быть глупым, грубым разрушителем, он перестанет быть и настоящим огром. Тем не менее в данный момент ему требовались именно умственные способности. Он догадался, что здание, сдвигаясь, оставляет за собой пустое место - в случае, если оно не начинает стремительно разрастаться. Он проскользнул между двумя зданиями, вырвавшись из стремительно уменьшающегося пространства, прежде чем два дома с грохотом столкнулись. Разумеется, там, где стояло здание, осталось свободное место. Металлическая поверхность была совершенно гладкой, за исключением кубической ямы там, где находился центр медного дома. Возможно, на этом месте дом и удерживался, а яма была как бы частью замка. Теперь здания перемещались в обратном направлении, надвигаясь на пришельца. Загремел отодвинулся в сторону, чтобы не столкнуться с домами. Он оказался на очередном открытом месте с таким же замочным отверстием. Но здания теперь двигались быстрее, словно разогрелись. Поскольку они были большими, Загремелу требовалось некоторое время, чтобы пробежать между ними. Если они еще увеличат скорость, ему не хватит времени удрать до того, как они столкнутся. Это будет не очень хорошо. - Ну, мозг, что ты на это скажешь? - с вызовом поинтересовался Загремел. - Можешь ты показать себя умнее двух домов, желающих поймать меня и расплющить в лепешку? Отравленный виноградными лозами мудрости, его мозг принял вызов. - Заберись в яму, - посоветовал он. Загремел подумал, что это будет безумием. Но медная масса вновь пришла в движение, и времени на дальнейшие размышления не осталось. Он прыгнул в яму как раз в тот момент, когда медный фасад оказался прямо перед ним. Слишком поздно он - или его интеллект косящих глаз (временами трудно отличить одно от другого) - понял, что будет раздавлен, если дом снова решит "встать на якорь". Но это случится, только если дом наконец нагуляется и решит отдохнуть. А к тому времени Загремел попытается выбраться отсюда. Если же нет, что ж, такая кончина вполне в огрском духе. Потемнело - металлическое брюхо дома проходило как раз над огром. Загремел почувствовал легкий приступ клаустрофобии - еще одна слабость, вызванная интеллектом, поскольку истинного огра никогда не волнуют ни опасность, ни возможные последствия. Что произойдет, если дом перестанет двигаться? Наверху вспыхнул свет. Загремел всмотрелся и обнаружил, что в середине здание полое, а свет исходит от стен. Он нашел путь внутрь! Он выбрался из ямы внутрь дома и встал на полу, по-прежнему держа в руках клубок бечевки. Здание продолжало двигаться, но теперь уже не могло его раздавить. Пол покрывал почти все, кроме "якорной" ямы, и Загремел мог просто ехать внутри здания со всеми удобствами. Он огляделся и увидел целую армию медных мужчин и женщин, каждый из которых был просто великолепен - медные лица, у каждого свое, медные волосы и одежда; мужчины полностью одеты, наряд же многих женщин можно назвать скорее пляжным, нежели городским. Но все они были статуями, неподвижно стоящими на своих движущихся вместе со зданием пьедесталах. Огра здесь мало что могло заинтересовать. Он знал, что медь несъедобна. Потом он заметил еще одну медную кнопку. Что ж, почему бы и нет? Может, эта кнопка заставит здание остановиться. Правда, если это здание остановится, а все остальные нет, столкновение будет ужасным... Загремел надавил на кнопку. В ту же секунду медные статуи ожили. Металлические люди заметили огра и двинулись на него. И Загремел... ...обнаружил себя сидящим, прислонившись к огнедубу. Рядом с ним, держа в руках тыкву, стояла Танди. Она прервала связь между ним и тыквенным миром. - Ты хорошо себя чувствуешь, Загремел? - с обычной своей милой заботливостью спросила она. - Разумеется! - буркнул он. - Зачем ты меня прервала? Я только начал входить во вкус. - Лунная завеса рвется, - обеспокоено сказала она. - Люди из деревни здесь, неподалеку, и вскоре они обнаружат дерево. - Ну что же, вот тогда меня и верни, - сказал Загремел. - Там остались какие-то железные парни, которые явно не прочь подраться. - Железные парни? - Вообще-то медные. И женщины тоже. - О, - отозвалась она, явно ничего не понимая. - Помни: ты там, чтобы сражаться за свою душу. Я тревожусь за тебя, Загремел! Он грубо расхохотался: - Ты тревожишься за меня! Ты человек; я - огр! - Да, - согласилась она, но ее лицо осталось обеспокоенным. - Я знаю, каково там, внутри. Ты подверг свою душу опасности из-за меня. Я не могу забыть об этом, Загремел. - Тебе не нравится там, внутри, - заметил он, - а мне нравится. И я сам согласился охранять тебя. То, что я сделал, просто входило в мои обязанности. Он снова взял тыкву и приник глазом к глазку. Медные люди находились в том же положении, как и тогда, когда он их покинул. Они, похоже, вообще не заметили его краткого отсутствия. Здание по-прежнему двигалось, но внутри совсем не изменилось. Мозг огра, проклятый косящими глазами, нашел все это весьма интересным, но Загремелу было не до подобной ерунды. Медяки подобрались к нему почти вплотную. Первый из них попытался ударить Загремела. Он был Загремелу по пояс, но металл придавал ему веса. Загремел схватил его за медный нарукавник и отбросил в сторону. Огру по-прежнему недоставало сил, чтобы всерьез наворотить дел, но кое-как драться он все-таки мог. Будь он в силе, медяк пробил бы металлическую стену. В него вцепилась медная женщина. Загремел подцепил ее мизинцем за медный бюстгальтер и поднял на уровень своих глаз. - Почему вы на меня нападаете? - спросил он скорее с любопытством, чем с гневом. - Мы только следуем заданной программе, - ответила она, пытаясь пнуть его хорошенькой медной ножкой. - Но если вы будете драться со мной, то и мне придется драться с вами, - заметил он. - А я, кстати говоря, вообще-то монстр. - Не пытайся меня уговорить, ты, здоровенный мешок мяса! Я для этого чересчур медноголовая! - Она замахнулась на него металлическим кулачком. Но он держал ее на расстоянии вытянутой руки, поэтому достать его она не могла. Что-то стукнуло его по колену. Загремел взглянул вниз: медный человечек бил его медным кастетом. Загремел уронил медную бесстыдницу на медную голову медного офицера, и оба рухнули на пол - во все стороны полетели брызги медных гвоздей. Крики упавших напоминали звуки труб. Теперь уже с полдюжины бессовестных медяков хватали Загремела за ноги, а ему не хватало сил, чтобы расшвырять их всех сразу. Поэтому он наклонился, чтобы отцепить их по одному... ...Загремел снова сидел под деревом. Он сразу понял, в чем дело. Полдюжины медяков - нет, это были мужчины и женщины из людской деревни - с угрожающим видом приближались к дереву, в руках у мужчин были топоры. Гамадриада кричала. Загремел не мог этого стерпеть. Он поднялся на ноги, возвышаясь над людьми, как истинный огр. И выдал великолепный огрский рык. Люди развернулись и бросились врассыпную. Они не знали, что Загремел теперь значительно слабее, чем казался. Знай они это, они напали бы на него и, возможно, поставили бы его в затруднительное положение, подобно медякам в тыкве. Он заменил иллюзорную лунную завесу иллюзией собственной мощи. Гамадриада слетела с дерева и повисла у него на шее. Ее волосы горели, как огонь. Сейчас она выглядела здоровой и полной жизненных сил. - Ты - великий, громадный, великолепный, чудовищный грубиян! - воскликнула она, целуя его прямо в волосатое ухо. Загремел был странно тронут; как и заметил кентавр, нимфы редко обнимают и целуют огров. Он усадил гамадриаду назад на дерево, затем сам сел на землю для очередного тыквенного сеанса. Они все равно никуда не могли уйти, пока король не получит сообщение и не сделает что-нибудь для того, чтобы обеспечить постоянную защиту дереву, а пока Загремел хотел покончить с тыквенными делами. - Разбудите меня, если понадобится, - сказал он, заметив, что колыхание лунной завесы стало уже почти незаметным. Если бы деревья защищали огры, а не хорошенькие, но совершенно беспомощные дриады, срубленных деревьев было бы намного меньше. Разумеется, деревья в первую очередь уничтожались именно ограми, которые использовали их, чтобы делать зубочистки и прочее в этом роде, так что не ему критиковать. Он приставил к глазку тыквы левый глаз, решив на сей раз дать отдых правому. Он стоял на аллее между домами. В чем дело? Последовательность событий должна была возобновиться с того момента, на котором прервалась. Что же не так? Два здания заскользили к нему, заставив его убраться с дороги. Загремел перебрался на новое место - и увидел свою бечевку. Он чуть не пересек собственный след! Но отступить было некуда - дома двигались вслед за ним. Однако его проклятый интеллект косящих глаз не позволял ему смириться. Он непременно желал знать, почему вся сцена в тыкве несколько сместилась. Может, тыква стареет, портится и ее система выходит из строя? Он вовсе не хотел оказаться в гнилой тыкве, как в ловушке! Здания разошлись, начиная движение к новой цели. Вновь открылась аллея, бечевка начала разматываться - и остановилась. Загремел подбежал к ее концу. Веревка была аккуратно разрезана - она заканчивалась на том самом месте, где он снова вернулся в это видение. Но когда здания разошлись, Загремел увидел другой обрывок веревки. Должно быть, он отмечал окончание прошлого "сеанса" - чуть подальше. Загремел отступил от своего прежнего курса буквально на шаг, но отступил не физически: он вернулся туда же, где был, однако чуть сместился. Почему? Здания изменили направление движения и снова надвинулись на него. Они-то уж точно не тратили времени на лишние размышления! Загремел бросился назад, его мозг лихорадочно работал. И неожиданно до него дошло - он переменил глаза! Левый его глаз находился на некотором расстоянии от правого, и, хотя для Ксанфа это расстояние практически незаметно, оно становилось значительнее в крохотном мире тыквы. Поэтому произошло смещение и разрыв бечевки. Ну что ж, это избавило его от медяков. Но Загремел не мог этого принять. Он не хотел избавления, он хотел оказаться победителем в схватке с медяками и пойти дальше, твердо зная, что уменьшил возможности коня тьмы. Он хотел хорошо выполнить работу, не оставив лазейки, сквозь которую могла ускользнуть его душа. Поэтому он должен был вернуться туда, откуда ушел, и продолжить то, что начал. Он пошел по своему главному следу, оставляя за собой веревку. Нашел квадратную яму, с которой сдвинулось здание, и залез в нее. Здание переместилось назад, сверху снова упал поток света. Загремел забрался внутрь здания и подбежал к концу своей бечевки. Медяки заметили его и угрожающе двинулись вперед. Загремел быстро связал два конца веревки, воссоединив след своего пути, потом выпрямился, и на него набросилось с полдюжины человечков. Теперь все в порядке! Он продолжил по одному отдирать от своих ног медяков. Среди них снова оказалась девица в бюстгальтере. - Опять ты? - поинтересовался он, держа ее, как и раньше, одним пальцем. Это был и вправду наилучший вариант, поскольку она яростно брыкалась и махала руками. - Мне что, опять тебя уронить? - Не смей меня снова ронять, ты! - вспыхнула она; ее медная кожа засверкала от гнева. Она яростно вдохнула - и чуть не сорвалась с его пальца, поскольку бюстгальтер у нее был тугой, а огр только слегка придерживал ее за этот предмет туалета. - У меня с прошлого раза осталась вмятина и три царапины, ты, монстр! - Она продемонстрировала свои руки: - Вот царапина, а вот еще одна. А вмятину я тебе не покажу! - Но ты ведь меня пнула, - рассудительно произнес Загремел, размышляя о том, где же могла находиться вмятина. - Я тебе говорила! Мы должны... В следующее мгновение он уже снова оказался в Ксанфе. Загремел сразу понял, в чем дело: к дереву приближался василиск - василечек, можно сказать, только что вылупившийся и блуждающий без цели, но тем не менее смертельно опасный. - Поставь меня на землю, ты, болван! Загремел ошеломленно уставился на источник голоса. Он до сих пор держал медную девицу, свисавшую с его пальца на своем бюстгальтере. Он вытащил ее из тыквы! Загремел поспешно, но бережно, чтобы не помять, поставил девицу на землю. Сейчас у него было более срочное дело. Как можно избавиться от василиска? - Ой, смотрите, - воскликнула медная девица, - какой хорошенький цыпленок! - Она шагнула к жуткому малышу и наклонилась. - Не дотрагивайся до него! - закричала сирена. - Даже не смотри на него! Слишком поздно. Медная девица уже подняла маленькое чудовище. - Ну разве ты не прелесть! - ворковала она, поворачивая василиска в руке, чтобы разглядеть его мордочку. - Нет! - Несколько голосов слились в предостерегающем крике. И опять слишком поздно. Медная девица уже заглядывала в глубину смертоносных глаз маленького чудовища. - О, если бы я могла держать тебя у себя вместе с остальными моими домашними зверьками, - сказала она, почти коснувшись вздернутым носиком жуткой маленькой морды. - У меня в коллекции нет никого похожего на тебя. Василенок зашипел и куснул, но его маленькие зубки не смогли даже оцарапать медь. - О, как мило, - проворковала девица. - Правда, я тоже тебе нравлюсь? Очевидно, чары маленького монстра бессильны против металлической девицы. Она и так уже тверже камня. - Мисс, э-э... - начала сирена. - Меня зовут Блянтик, - отозвалась медная девица. - Из строения номер четыре в Медном городе. А ты?.. - Я - сирена, - представилась сирена. - Бантик, мы были бы очень благодарны, если бы... - Блянтик, - развязно поправила девица. - Прошу прощения. Я ослышалась. Блянтик. Если бы ты... - Но пожалуй, Бантик мне нравится больше. Здесь так необычно мягко, я к этому не привыкла... Ты можешь называть меня так, сирен. - Сирена. Три слога. - Ничего, по мне чем короче, тем лучше, сирена. - Вы меняете имена, когда захотите? - явно не веря, спросила Джон. - Разумеется. А вы что, нет? - Нет, - с завистью ответила фея. - Бантик, это животное... - возобновила прерванный разговор сирена. - Для нас оно смертельно опасно. И если бы ты... Загремел оглядывался по сторонам - нет ли поблизости другой опасности. В это мгновение его взгляд упал на тыкву, и даже на расстоянии его сознание было втянуто внутрь через глазок, и он снова оказался среди медяков. На этот раз он стоял внутри здания, но в отдалении от толпы, а его бечевка снова была перерезана. На сей раз он воспользовался правым глазом. Медяки увидели его и двинулись в атаку. Это становилось бессмысленным. - Стойте! - прорычал он. Они ошеломленно остановились. - Почему? - поинтересовался кто-то. - Потому что я случайно забрал одну из вас в мир живых и, если со мной что-нибудь случится, она навсегда останется там. Они замерли, парализованные ужасом. - Эта участь страшнее смерти! - воскликнул один. - Это... - Он замолчал, не смея высказать чудовищный вывод. - Это жизнь! - прошептал второй медяк. Все умолкли, охваченные ужасом. - Да, сложная ситуация, - подтвердил Загремел. - И я должен доставить ее назад. Что я и сделаю. Но вам придется мне помочь. - Все, что угодно, - сказал медяк, потускнев. - Скажите, как я могу выбраться отсюда сам, без помощи извне? - Это просто. Садись на корабль. - Корабль? Но здесь нет воды! На лицах нескольких медяков появились металлические улыбки. - Это не тот корабль. Это челнок типа "Шаттл- Луна". Его можно найти в доме, который называется "Лунный триптих". - Проводите меня туда, - сказал Загремел. Они подвели его к медной двери, открывавшейся наружу. - Ты его сразу увидишь, - уверяли они. - Это самый большой дом в городе. Загремел поблагодарил их и вышел на улицу. Здания все еще двигались, но теперь у него уже был опыт, и он обходил их с тыла, избегая столкновений. Он оглянулся на дом, который покинул, и увидел написанную сбоку цифру "4", однако не обнаружил и следа двери, через которую вышел. Очевидно, дверь была односторонней и с внешней стороны просто не существовала. Вскоре он увидел здание вдвое больше остальных. Должно быть, это оно и есть. Когда здание приблизилось, он забрался в "якорную" яму и через мгновение был уже внутри. Здесь действительно находился корабль-челнок, похожий на стоящий на хвосте гигантский наконечник стрелы. Сбоку был достаточно большой люк, и Загремел забрался внутрь. Он оказался в подобии тесного дупла, которое покинул его обитатель. Усесться удобно можно было только в одном месте - на чем-то вроде стула с мягкой обивкой, стоящего перед панелью со множеством разных штучек. Здесь Загремел и устроился, уверенный, что сможет разделаться с этими штучками, если они будут ему мешать. На панели оказалась еще одна медная кнопка, и Загремел вдавил в нее палец. Люк с лязгом закрылся. Колесо начало вращаться. Зашипел воздух. Из стула выползли ремни и обвились вокруг тела огра. Перед его лицом зажегся волшебный экран. Взвыл сигнал тревоги. Корабль задрожал, потом рванулся вперед, как снаряд из катапульты, и пролетел прямо сквозь крышу. Временами на экране виднелись быстро уходящие вниз облака. Затем в поле зрения появилась луна; с каждой минутой она становилась все больше и ярче. Сейчас она была полукруглой, вот почему лунная завеса больше не скрывала огнедуб - луны осталось слишком мало, чтобы поддерживать ее. Но оставшаяся половина выглядела вполне твердой, не считая того, что в ней имелось достаточно круглых дыр. А какой же сыр без дыр! До огра дошло, что медяки не совсем верно поняли его просьбу. Они указали ему путь из Медного города - но не из тыквы. Что ж, ничего не остается, кроме как продолжать путь. Может, этот корабль и доставит его назад к огнедубу. Загремел в общем-то не очень хотел на луну, хотя один вид этого свежего сыра заставил его почувствовать голод. В конце концов, с тех пор как он подкрепился теми яблоками, прошел уже час. Он оглядел панель и заметил несколько торчащих оттуда медных рычагов. Он ухватился за них и принялся крутить в разные стороны. Луна уплыла из зеркала, а Загремела начало швырять в кресле, словно под ударами бури. По счастью, ремни все-таки удерживали его на месте. Он отпустил рычаги - и через мгновение луна снова оказалась перед ним. Вероятно, он вмешался в программу полета. Интеллект заставил огра обдумать ситуацию, и он пришел к выводу, что с помощью рычагов можно управлять кораблем. Пока ими не пользовались, корабль плыл куда хотел, вероятнее всего, направляясь в одну из дыр лунного сыра. Возможно, этот челнок типа "Шаттл-Луна" использовали для доставки сыра в Ксанф, хотя Загремел не мог себе представить, зачем металлическим людям может понадобиться сыр. Загремел снова взялся за рычаги и начал орудовать ими более вдумчиво. Огры неуклюжи только тогда, когда им это удобно; когда их никто не видит, они способны на весьма тонкие операции. Луна танцевала перед ним, но не исчезала из зеркала. Он еще немного поэкспериментировал, пока не научился тормозить, когда хотел, и придавать кораблю такую скорость, которую хотел. Прекрасно! Теперь остается направить корабль назад к Ксанфу и посадить возле огнедуба. Потом корабль можно отдать медной бесстыднице Бантик, чтобы она вернулась в свой город и в свой дом. На экране появились изображения. Формой они напоминали брань-репейник и явно направлялись к кораблю. Что им нужно? Рядом с Загремелом возникли вспышки света. Корабль содрогнулся. Экран на мгновение вспыхнул красным. Загремел понял почему - это все равно что получить удар кулаком в морду: сразу начинаешь видеть звезды и планеты, кружащиеся вокруг головы. Ночное небо все полно звезд, вышибленных из людских голов в каких-то давних потасовках, но Загремелу вовсе не хотелось вносить в это свою лепту. Ему нужно отбить удар и уничтожить врага. Он принялся опять изучать панель, наслаждаясь перспективой новой разновидности драки, и заметил еще одну большую кнопку, которой не разглядел раньше. Разумеется, он нажал ее. Вспышка света рванулась к точкам на экране; на этот раз она исходила от корабля. Вероятно, корабль кидался какой-то особой разновидностью камней, когда ему приказывали. Что ж, прекрасно! В этом тыквенном мире Загремел вполне мог пользоваться таким световым кулаком. Но он не очень хорошо прицелился, а потому не попал в те звездочки и точки, которые были видны на экране. Заряд устремился вперед, отщепив от луны кусочек сыра. Сырные крошки расплылись в пространстве облаком, и несколько звездочек устремились туда; вероятно, они тоже проголодались. Загремел снова нажал на кнопку, выбросив вперед световой кулак. На этот раз он промахнулся и по звездочкам, и по луне. Но начал понимать, в чем тут дело, - цель должна находиться точно посередине экрана, где пересекались еле заметные линии, как в центре паучьей паутины. Занятное место для паука! Интересно, что он здесь ловит, заблудившиеся звездочки или кусочки сыра? Чтобы навести световой кулак на цель, требовалось согласованно двигать двумя рычагами сразу. Так он и сделал, немного нервно оглядевшись по сторонам, не видит ли кто его слишком "хорошую" координацию? Конечно, для того чтобы балансировать всем телом на одном пальце или разбить скалу с одного удара в щебень строго определенных размеров, требуется еще кое-что помимо силы, но это огрский секрет. В моде было, напротив, выглядеть неуклюжим. Когда скопление звездочек оказалось в центре экрана, Загремел нажал кнопку большим пальцем левой ноги, чтобы не прекращать маневрирование. На сей раз прицел был точен - луч рванулся вперед и ударил в звездочку; раздался сильный и красочный взрыв. Вот здорово! Конечно, не так, как в настоящей драке, но все равно прекрасно! Огры тоже умеют ценить красоту, в частности, великолепие разрываемых на куски тел или звездочек, разлетающихся на осколки и образующих причудливые узоры в небе. Загремел нацелился на следующую звездочку, но она быстро скрылась из виду. В то же время все прочие звездочки приблизились, и ответные удары их световых кулаков били теперь совсем рядом. Приходилось уворачиваться, что мешало собственной стрельбе. Но не зря же Загремел звался огром! Он облизнулся, заработал рычагами, развернулся, прицелился, ударил, увернулся и снова прицелился. Еще две звездочки превратились в красивые вспышки. Бой набирал темп. Загремел любил драки в любой их разновидности и знал в них толк; необязательно пользоваться собственными кулаками. Огру, пожалуй, даже больше нравилась такая форма, поскольку она была ему менее знакома, а следовательно, являлась большим испытанием для его способностей. Он сшибал звезду за звездой, и через некоторое время оставшиеся поджали хвосты и улетели за луну. Он выиграл битву со звездной завесой! Его охватило искушение преследовать звездочки, чтобы еще немного продлить наслаждение, но он осознал, что, если уничтожит сейчас их все, у них не будет возможности восстановиться и возродиться для следующих боев. Лучше позволить им уйти - во имя грядущих развлечений! Кроме того, у него есть и другие дела. Он развернул корабль и направил его к Ксанфу, который с этого расстояния напоминал маленький диск, похожий на зеленоватый пирог. Это снова заставило Загремела почувствовать голод. Что ж, он будет осторожен и постарается не промахнуться. Он увеличил скорость, и корабль с радостным гудением рванулся вперед. Глава 8 УХО ДРАКОНА Он снова был в Ксанфе. - Загремел, снова что-то приближается! - крикнула Танди. - Все в порядке, - отозвался он. - Я выиграл еще одно сражение! Я чувствую себя сильнее. И это было правдой. Он знал, что побеждает в тыквенной кампании, приближаясь к коню тьмы и одновременно восстанавливая физическую силу. Он уже было поверил, что его душа обречена, пока не узнал, что может бороться за нее в другой тыкве. Медная бесстыдница Бантик по-прежнему находилась здесь. Теперь Загремел задумался, как он мог вытащить ее с собой, если физически не был в тыкве? Его интеллект косящих глаз предоставил ему ответ на вопрос, над которым даже не задумался бы ни один нормальный огр. Бантик была здесь только духом, а не телом, так же как он был в тыкве только духом. Посторонним очень трудно отличить такой дух от существа, действительно живущего вне тыквы. Но каждый знал, какова его реальность, так что обмануться было нельзя. Нет сомнения, что настоящее тело Бантик оставалось в тыкве в состоянии транса; поскольку медяки большую часть времени стоят статуями в ожидании кого-нибудь, кто нажмет кнопку, никто ничего не заметил. Или заметили и встревожились, поскольку она оставалась неподвижной статуей, в то время как все прочие ожили. Потому они и узнали, что ее жизненно важный элемент, душа, пребывает где-то в другом месте. Да, в этом был смысл. Все в Ксанфе имело смысл, если хватало ума сорвать маску видимой бессмыслицы. И различные вещи по-разному осмысливались разными людьми. Надо отправить медную девицу назад. Проклятие не только навлекло на Загремела интеллект, в придачу оно одарило его и моральными принципами, несвойственными ограм. В данный момент он даже не считал, что подобная моральная одаренность является чем-то скверным, как бы она ни была неудобна, когда требовалось разрушать и наносить увечья. Но атакующая компания дровосеков приближалась вновь. Загремел разглядывал еле заметную вдалеке группу. Должно быть, деревня вызвала конное подкрепление. Эти существа были крупнее василисков - надо думать, Бантик нашла для жуткого цыпленочка подходящее безопасное место, - но меньше сфинксов. Они были копытными. Фактически... - Это мой брат! - воскликнула Чем. - Я узнаю стук его копыт. Но с ним еще кто-то, и это не кентавр. Загремел задумался над ситуацией, которая могла оказаться сложной. Если какое-то чудовище скачет вместе с его другом Четом... Кентавр и его спутники приблизились настолько, что их уже можно было разглядеть. - Дырявая корова! - выдохнула сирена. Именно она и была перед ними - корова, в которой столько же дыр, сколько в обычном сыре. Сквозные дыры в ее теле располагались во всевозможных направлениях, и через них светило солнце. Она была еще хуже луны! Большая дыра зияла у нее в голове, примерно там, где должны находиться мозги, но ее это, очевидно, не тревожило. Малюсенькие дырочки виднелись даже в ее рогах и хвосте. Ее ноги были настолько дырявыми, что казалось, в любой момент подломятся, однако, судя по всему, корова верила, что они не подведут. На ее спине сидели два всадника, просунув руки и ноги в дыры так, чтобы можно было держаться. Аллюр у коровы был тряский, так что дыры для рук и ног пришлись весьма кстати. Теперь Загремел узнал и всадников. - Дор! Айрин! - радостно крикнул он. - Принц Дор? - недоверчиво спросила сирена. - И его нареченная? - Да, они постоянно пытаются довести дело до свадебной развязки, - пробормотала Чем со своеобразным лошадиным ехидством. - Уже пятый год пошел... - И голем Гранда! - добавил Загремел, углядев маленькую фигурку, пристроившуюся на спине у кентавра. - Все мои друзья! - Мы тоже твои друзья, - сказала несколько задетая Танди. Компания приблизилась к огнедубу. - А это еще что? - воскликнул голем. - Белоснежка и семь гномов? Загремел стоял среди девиц, возвышаясь над ними и абсолютно не улавливая аналогии. Но интеллект косящих глаз вскоре прояснил ситуацию. У обыкновенских поселенцев в Ксанфе была такая сказка, а по сравнению с огром семь девиц выглядели маленькими, как гномики, даже Чем. - Похоже, ты знаешь подход к женщинам, Загремел, - сказал принц Дор, слезая с дырявой коровы и подходя, чтобы поздороваться. - В чем твой секрет? - Я только согласился не есть их, - ответил Загремел. - Подумать только, насколько проще была бы моя жизнь, знай я это раньше, - вздохнул Дор. - Я-то думал, за девушками надо ухаживать. - Никогда ты за мной не ухаживал! - воскликнула Айрин. По людским стандартам она была поразительной красавицей девятнадцати лет. Прочие девицы завистливо вздохнули, разглядывая ее. - Это я за тобой ухаживала! Но ты так и не женился на мне! - Ты никак не можешь назначить день свадьбы! - возразил Дор. Ротик принцессы сложился в хорошенькое возмущенное "О". - Это ты никогда не мог назначить день! Я пыталась... - Они бранились по поводу этого дня еще тогда, когда нечего было назначать, - заметил Гранди. - Он даже не знает, какого цвета ее панталоны. - Думаю, она и сама этого не знает, - засмеялся Дор. - А вот и знаю! - вспыхнула Айрин. - Они... - Она замолчала, потом приподняла юбку и посмотрела. - Зеленые. - Это только предлог, чтобы показать свои ножки, - объяснил остальным Загремел. - Вижу, - с завистью отозвалась Танди. - И свои панталоны, - добавила Джон. Она, так же как и Огняна, сирена и Чем, панталон не носила, а потому не могла ими похвастаться. У Бантик были медные трусики. - Вы все стали слишком уж умными, - пожаловалась Айрин и повернулась к Загремелу: - А что стряслось с твоими рифмами? - Меня постигло проклятие виноградных лоз, - объяснил огр. - Оно одним ударом лишило меня и моих рифм, и моей глупости. - Одним ударом? Ах, бедняжка, - сочувственно произнесла Айрин. - Вот! Теперь варварское очарование огра заметит и Айрин, - пробормотал Дор. - Разумеется, идиот, - парировала она. - У всех женщин тайное влечение к ограм. - Она повернулась к Загремелу: - А теперь, будь добр, представь нас друг другу. Загремел с успехом выполнил это: - Танди, сирена, Джон, Огняна, Чем, Голди и Бантик, а это Дор, Айрин, Гранди и Чет. - Мо-о-о! - вмешалась дырявая корова; в каждом ее "О" явственно чувствовалась большая круглая дыра. - И дырявая корова, - поправился Загремел. Удовлетворенная животинка взмахнула дырчатым хвостом и принялась пастись. Съеденная трава высыпалась из дыр в шее с той же скоростью, с какой корова ее проглатывала, но она, похоже, этого не замечала. - Я доставил твое послание, - сказал Чет. - Король Трент объявил, что это дерево охраняется государством, как представитель редкого вида, так же как и все прочие деревья в окрестностях, и послал принца Дора, чтобы поставить в известность об этом жителей деревни. Больше проблем с этим не возникнет. - О, великолепно! - воскликнула гамадриада. - Я так рада! - Она сплясала в воздухе джигу, держась одной рукой за ветку. Листья дерева, казалось, загорелись - без всякого вреда для себя. И нимфа, и дерево полностью оправились от последствий своей недавней разлуки. - Я готова просто расцеловать короля! - Поцелуй меня вместо него, - предложил Дор. - Я все-таки его посланник. - О нет, не смей! - вспыхнула Айрин, крепко ухватив его за ухо. - Поцелуй меня вместо Дора, - предложил Чет. - Меня-то не охраняет никакая сварливая баба! Гамадриада слетела со своей ветки, обняла кентавра и поцеловала его. - Может, я и упустила что-то, - прокомментировала она, - но мужчин моего вида не существует. - Ты могла бы подцепить какого-нибудь лесного фавна, - предложила принцесса Айрин. - У тебя красивые волосы. Отсвечивающая алым шевелюра гамадриады была такой же зеленой, как и волосы Айрин. - Я подумаю об этом, - согласилась Огняна. - Как же ты собрал такое дамское общество? - поинтересовался принц Дор у Загремела. - Они выглядят очень мило, в отличие от некоторых известных мне особ. - Он легко увернулся от стремительного пинка Айрин. - Я просто подобрал их по дороге, - ответил огр. - У каждой из них своя миссия. Джон нужно ее настоящее имя, сирене - озеро получше... - Всем им нужно мужское общество, - вставил голем. - Мне нужно вернуться домой, - сказала Бантик. - О, сейчас я тебя туда отправлю. - Загремел потянулся за тыквой. - Она что, из гипнотыквы? - спросила принцесса Айрин. - Должно быть, это интересно. Мне всегда было любопытно, что там внутри у этих штук. Загремел продел палец под бюстгальтер Бантик и поднял ее высоко в воздух. - Вот неплохой способ подцепить девицу, - заметил Дор. - Надо бы как-нибудь попробовать. - Не сработает, - ответила Айрин. - Я не ношу... - Даже зеленого? - просияла Танди. Загремел посмотрел в глазок тыквы. Они с Бантик оказались в медном корабле, быстро спускающемся на Ксанф. - Ох! - в ужасе вскрикнула Бантик, обвив Загремела медными руками. - Я упаду! Я упаду! Спаси меня, огр! - Но мне нужно посадить корабль, чтобы доставить тебя домой, - сказал Загремел. Ему приходилось трудно - здесь явно маловато места для двоих. Он ухватился за рычаг управления, дернул его - и медная девица подпрыгнула. - Что ты делаешь с моим коленом? - заорала она. Ой! Теперь Загремел понял, что ухватился не за то, за что следовало. Но почти невозможно управлять кораблем, пока ему мешают ее ноги. Корабль вертелся как ненормальный, что заставило девицу снова заорать. Нервы у нее уж точно не стальные! Чем больше она визжала и брыкалась, тем труднее было управлять кораблем и тем страшнее ей становилось. Теперь они угрожающе приблизились к земле. И снова оказались под огнедубом. - Мы решили, что у тебя было достаточно времени, чтобы отправить ее обратно, - сказала Танди. И, порозовев, умолкла. Бантик обвилась вокруг Загремела - металлические руки отчаянно обхватили его шею, ноги оплели его тело. Он сжимал ее колено. - Кажется, мы что-то прервали, - сардонически заметила принцесса Айрин. Лицо Бантик еще сильнее помеднело. Загремел подозревал, что с его лицом происходит то же самое: косящие глаза делали его теперь обладателем совершенно неогрских эмоций и чувств. Бантик отстранилась, ее руки и ноги расплелись, и Загремел посадил медную девицу на землю, где она и осталась сидеть, всхлипывая и роняя медные слезы. - Мы чуть не долбанулись, - робко объяснил Загремел. - О, обыкновенский сленг, - заметил Чет. - Но она, кажется, не была к этому готова. - Не наше дело, как ты там это называешь, - ухмыльнулся Гранда. - О, не будьте жестокими! - сказала сирена. - Бедная девочка перепугана, и потом, ведь мы же знаем, что Загремел не причинил бы ей вреда. Что-то случилось там, в тыкве. Талантом принцессы Айрин было выращивание растений. Она вырастила прекрасный большой фруктовый куст-ассорти, и они перекусили красными, зелеными и желтыми плодами, синей голубикой и черной черникой - все свеженькое и сочное. Загремелу всегда нравилась Айрин, поскольку в ее присутствии никто не оставался голодным и у нее были великолепные ноги. Не то что огры должны это замечать' но чрезвычайно трудно удержаться и не представить, как они вкусны... - Э-э, могу ли я выяснить кое-что у вас, прежде чем вы отправитесь в путь? - начала сирена. - Я так поняла, что ты умеешь общаться с неодушевленными, принц Дор? - Что навело тебя на эту идиотскую мысль, рыбий хвост? - поинтересовалась скала за спиной принца. Сирена сидела рядом с наполненным водой сосудом, полоща свой хвост; она испытывала неудобство, когда проводила слишком много времени на суше. - Я кое-что подобрала и думаю, эта вещь может оказаться волшебной, - продолжила сирена. - Но я не знаю, как она действует, и не хотела бы проводить глупые эксперименты. - Она вытащила потрепанный предмет с характерным для чешуи драконов металлическим блеском. - Что ты такое? - спросил у предмета Дор. - Я - ухо провального дракона, - ответил предмет. - Окаянный огр сбил меня с драконьей головы. Загремел удивился: - Где ты его взяла? - Подняла во время боя, а потом забыла о нем с этой хвойной мерехлюндией и всем прочим, - объяснила сирена. - Провал вызывает провалы в памяти, - сказала Айрин. - Я так думаю, что это вина Дора. - Но Провал несет забудочные чары, разве не так? - спросила сирена. - Мы помним о нем только потому, что до сих пор находимся недалеко от него. Как же Дор может быть в ответе за это? - О, от него можно ожидать чего угодно. - Айрин мрачно посмотрела на Дора. - Он бывал в таких местах, о которых мы и слыхом не слыхивали. Он даже жил с Милли, сексапильной девицей! - Она была моей нянькой, когда я был еще ребенком! - возразил Дор. - Кроме того, ей восемьсот лет! - А выглядела она на семнадцать, - парировала Айрин. - Или ты этого не понимал? Дор сосредоточился на ухе. - Каковы твои свойства? - спросил он. - Я слышу все важное, - ответило оно. - Я подергиваюсь, когда мой обладатель должен прислушаться. Так провальный дракон узнавал, когда в Провале появлялась добыча. Я прислушивалось для него. - Что ж, у провального дракона остается еще одно ухо, - заметил Дор. - Как мы можем услышать то, что слышишь ты? - Да ты просто послушай меня, дурень! - ответило ухо. - Как ты думаешь, что еще можно делать с ушами? - Чрезвычайно невежливый предмет, - недовольно заметила Танди. - Можем ли мы это проверить? - спросила сирена. - Прежде чем ты уедешь, принц Дор. - Ой, дайте мне попробовать, - сказала Джон. Она начала поправляться, хотя ее крылышки по-прежнему висели тряпочками. Если ей суждено летать, то это случится очень не скоро. Сирена протянула ей ухо, и Джон поднесла его к своему маленькому ушку. Она внимательно прислушалась, лицо ее обрело растерянное выражение. - Я слышу звук, похожий на шум бегущей воды, - доложила она. - Это важно? - Ну, если я не подергиваюсь, - проворчало ухо, - значит, ничего особенного не происходит, но я даю возможность хозяину услышать важные для него звуки. - Как может быть важен шум бегущей воды? - спросил Дор у уха. - Элементарно, дурень, - ответило ухо. - Это звук водопада, возле которого находится та фея, которую она ищет. - Правда? - Джон так взволновалась, что даже остатки ее крылышек затрепетали от возбуждения. - С моим именем? - Именно это я и сказало, дуреха. - Ты терпишь оскорбления от неодушевленных предметов? - спросила у принца сирена. - Только глупец ответит грубостью на грубость, - ответил Дор. - Это точно, кретин, - согласилась скала. И призадумалась. - Эй... Сирена рассмеялась: - Теперь я понимаю. Нужно принимать во внимание источник. Принц Дор улыбнулся: - Ты напоминаешь мне свою сестру. Разумеется, не лицом - его я никогда не видел. - Сойдет и остальное, - ответила польщенная сирена. - Наверное, только умные люди умеют делать комплименты. - Возможно, - согласился Дор. - Или наблюдательные. Но я действительно получаю много ценной информации от неодушевленных. А теперь нам надо переговорить с жителями деревни и вернуться в замок Ругна. Приятно было познакомиться со всеми вами. Надеюсь, каждый найдет то, что ищет. Раздался хор благодарностей. Принц Дор и принцесса Айрин снова забрались на дырявую корову. Чет поцеловал на прощание Чем, и голем Гранда взобрался ему на спину. - Вперед, конский хвост! - выкрикнул Гранди, после чего впал в задумчивость. Всадники направились в сторону деревни. - Из Дора когда-нибудь получится прекрасный король, - заметила сирена. - Но заправлять всем будет Айрин, - добавила Чем. - Я хорошо знаю их обоих. - Ничего плохого в этом не будет, - ответила сирена; ее поддержали одобрительным смехом остальные девицы. - Нам лучше отправиться на север, - сказала Танди. - Дереву больше ничто не угрожает. - Как я могу вас отблагодарить? - воскликнула Огняна. - Вы спасли мою жизнь, жизнь моего дерева... что одно и то же! - Есть вещи, которые просто нужно делать, дорогая, - сказала сирена. - Я это поняла, когда Честер, отец Чем, разбил мои цимбалы, так что я больше не могла завораживать мужчин. - Ее солнечно-золотые волосы на мгновение потускнели. - Это мой отец сделал? - удивленно переспросила Чем. - А я и не знала! - Я перестала представлять угрозу для судоходства, - сказала сирена. - Я по недомыслию стала причиной серьезных разрушений. Это было необходимо сделать. Так же, как необходимо было спасти огнедуб. - Да, - согласилась Чем. Но выглядела она потрясенной. Они попрощались с гамадриадой, пообещав навестить ее, как только окажутся поблизости, и направились на север. Поначалу они шли по обычным для Ксанфа местам. Ничего из ряда вон выходящего - плотоядные травы, чайные змеи, шипение которых едва ли не хуже их огня, отравленные ручьи, древопутаны, всяческие чары и совсем уж обычные овраги, горы, водопады, болота с прибрежными зыбкими и прочными песками, миражи и несколько по своему обыкновению сквернословящих вонючих гарпий. Ничего серьезного не случилось. По дороге путники разыскивали пропитание и по очереди прислушивались к уху провального дракона, хотя оно и не подергивалось. По мере того как они учились расшифровывать услышанное, это занятие становилось все более полезным. Сирена услышала плеск - будто кто-то плыл. Она сделала вывод, что это тот никс, которого она ищет. Голди услышала шум гоблинского поселения, того, куда она направлялась. Загремел различил ритмичный рифморев огров. Бантик, когда ее уговорили послушать, подпрыгнула, едва ухо задергалось в ее руках, и успела разобрать, как поминают ее имя. Медяки тосковали по ней и боялись, что огр не оправдает их доверия. - Мне надо вернуться! - со слезами воскликнула она. - Как только наберусь мужества. У меня, знаете ли, нервы не железные. Но когда Чем решила послушать ухо, ее лицо вдруг посерьезнело. - Оно, похоже, сломалось. Я слышу только слабое жужжание. Сирена забрала у нее ухо: - Забавно. Теперь и я тоже слышу только жужжание. Они пустили ухо по кругу. Все слышали одно и то же, и ни для кого ухо не задергалось. Загремел посмотрел на ухо и задумался. - Или оно не работает, - решил он, - или это жужжание важно для нас всех, но не означает ничего особенного для каждого в отдельности. О нас никто не говорит, нас никто не ищет, следовательно, это нечто, о чем мы просто должны знать. - Давайте считать, что оно работает, - сказала Танди. - Меньше всего нам нужно бракованное ухо именно в тот момент, когда, как говорит мой отец, впереди опасность. Потому будем остерегаться того, что жужжит. Пока мы разговариваем, жужжание становится все громче. Так оно и было. Теперь в гудении появилось некое разнообразие: более громкое жужжание на фоне приглушенного хора, понижение или повышение тона... Это была целая коллекция жужжащих голосов, звучащая как-то объемно, - некоторые становились громче и чище, некоторые отступали на второй план, некоторые и вовсе умолкали. Что это могло значить? Путники набрели на бумажную стену, тянувшуюся приблизительно с востока на запад. Она достигала вершин деревьев - даже для Загремела слишком высока, чтобы через нее перебраться. К сожалению, в стене не обнаружилось никаких проломов или щелей, и путники не могли понять, что находится за ней. Как бы то ни было, бумажная стена вряд ли остановит огра. Загремел приготовился к хорошему удару... - Осторожнее! - крикнула Джон. - Это напоминает... Кулак Загремела прошел сквозь стену. Бумага с готовностью подалась, но налипла на руку огра. - ...липучку от мух, - закончила фея. Загремел попытался отлепить прилипчивую бумагу, но в результате приклеился и второй рукой. Чем активнее он пытался освободиться, тем сильнее бумага прилипала к нему, и вскоре он был уже весь опутан липучкой. - Погоди, Загремел, - сказала Чем. - Я уверена, что горячая вода смоет все это. Не так давно я видела у дороги горячий ключ. Она повела его к горячему ключу и стала отмывать, и это помогло. Руки у нее были сильные, но нежные. Загремел обнаружил, что ему нравится, когда женщина так ухаживает за ним. Но он не признался себе в этом, все-таки он был огром. - В следующий раз попробуй проткнуть дыру в бумаге палкой, - посоветовала Чем. Но, вернувшись, они обнаружили, что остальные уже подумали об этом. Они проделали дыру, достаточно большую, чтобы мог пройти любой из них. - Но есть одно неудобство, - предупредила Танди. - Там, за стеной, тучи мух. Итак, об этом-то их и предупреждало ухо. Им придется пройти через мушиные земли. Загремела это не волновало - обычно он не обращал на мух внимания. Бантик тоже не слишком беспокоилась - ни одной мухе не прокусить медь. Но Танди, Чем, Голди, Джон и сирена были встревожены. Они не хотели, чтобы на их нежной коже вскочили волдыри от мушиных укусов. - Если бы у нас было какое-нибудь средство от мух, - сказала Танди. - В пещерах есть вещества, которые их отпугивают... - В этих местах растут кое-какие противомушиные кусты, - откликнулась Голди. - Я посмотрю. Она побродила вокруг и вскоре что-то обнаружила. - Единственная проблема в том, что они ужасно пахнут. - Она протянула собранные ею листья. Голди не преувеличивала. Запах был отвратительным. Неудивительно, что мухи предпочитали держаться подальше от куста! Они обсудили положение и пришли к выводу, что лучше скверно пахнуть, чем делать большой крюк по дороге на север, обходя мушиные владения. Задержав дыхание, девушки стали натираться вонючими листьями. Затем, распространяя запах куста, они пробрались сквозь дыру в бумаге и направились на север. Позади них раздался какой-то звук. Вдоль бумажной стены ползла чудовищная муха в рабочем комбинезоне, толкая перед собой тележку. Она остановилась около дыры, развернула большой рулон бумаги и заткнула им дыру, замазав пробоину клеем. Потом расклейщик липкой бумага направился дальше на восток вдоль стены. - Теперь мы запечатаны внутри, - пробормотала Танди. Плотное облако кусачих мух заметило их и с жужжанием устремилось вперед - но тут же с отвращением шарахнулось прочь, когда его настиг омерзительный запах. Отлично! Загремел уже начал привыкать к запаху, который в любом случае был не хуже запаха другого огра. Они шли вперед, разглядывая мух. Здесь собралось множество разновидностей; некоторые были очень красивы, с яркими узорчатыми крыльями и мохнатыми тельцами. Джон притихла - она тосковала по собственным узорчатым крылышкам. Здесь были оленьи и лошадиные слепни и драконьи мухи-стрекозы - миниатюрные крылатые копии этих существ; оленьи слепни жевали стебельки травы, лошадиные слепни взбрыкивали задними ногами в галопе, а драконьи мухи даже изрыгали крохотные язычки пламени. В одном месте звучала музыка - мухи-скрипачи играли для своих дам. Их бал походил на жужжащий мушиный клубок. Путешествие казалось приятной прогулкой, поскольку никаких опасных тварей здесь не было: всех выжили мухи. Но тут небо нахмурилось, и начался дождь. Не сильный - но его хватило, чтобы смыть сок листьев противомушиного куста. Внезапно путешественники, не успев вовремя найти укрытие, оказались в беде. Первыми на них напали потные мушки. Вскоре вокруг каждого в маленьком отряде - кроме, разумеется, Бантик - вилось пищащее облако, заставившее их вспотеть от волнения. Загремел глубоко вдохнул и сдул мушек прочь, но едва утих вызванный его дыханием ветер, они приблизились вновь - и их стало вдвое больше. Прочие мухи увидели это облако и тоже подлетели ближе. Здесь были зудни, вызывавшие невыносимый зуд, и мухи-кровососы, после безболезненных укусов которых из ранок начинала сочиться кровь. Но хуже всего оказались пролетные мухи, поскольку они пролетали мимо, высматривали и разлетались по всем уголкам мушиного королевства, разнося вести о добыче. После этого даже небо потемнело от мушиных роев. Казалось, с ними невозможно бороться - их было слишком много, чтобы всех перебить или отогнать. Затем рои мух отлетели в сторону, и вперед выдвинулась пара мух-герольдов. Муха-лучник выпустила стрелу в ту сторону, куда направлялась компания Загремела. Лучше было повиноваться и повернуть туда, куда заставляли мухи. Драться с ними бесполезно: здесь собрались еще пилильщики, мухи-молотки и мухи-отвертки, справиться с которыми трудновато. Путешественники пошли вперед, а рои сопровождали их, жужжа мелодию, напоминающую реквием. Загремел даже не представлял, что в Ксанфе столько мух. Они покрывали деревья, вылетали из мириадов норок в земле, собирались в тучи, из которых падали капли мушиного помета. Путешественники пришли к дворцу из липкой бумаги, покрытому останками мух. Здесь, окруженный стайкой кокетливых мушиных дамочек, восседал повелитель мух - огромный, страшный, с фасетчатыми глазами. Он читал летучий листок из книги "Тля", автором которой была оса. - Вз-з-з-з? - поинтересовался повелитель мух, сфокусировав на пришедших несколько фасеток. Вопрос, по всей видимости, адресовался Загремелу, но тот не понимал мушиной речи, а потому что-то невнятно проворчал. - Вз-з-з-з! - гневно повторил повелитель мух. У Загремела появилась идея. Он поднес драконье ухо к своему. Возможно, так он получит перевод. Он услышал лишь рев и шипение драконов. Повелитель мух снова зажужжал, гневно сверкнув большими круглыми глазами. Огромные мухи-охранники подлетели, чтобы выхватить у огра драконье ухо. - Не бей их, Загремел! - испуганно крикнула Танди. Огру это не понравилось, но он понимал, что, если устроит здесь свалку, их всех загрызут и закусают до смерти. Снова проклятие косящих глаз заставило его подумать о возможных последствиях. Он позволил мухам забрать ухо. Они приволокли ухо к своему повелителю, и тот завертел головой, пытаясь разобрать звуки, которые оно издавало. Ухо задергалось, едва не сбросив повелителя мух с трона. - Вз-з-з! - разъяренно прожужжал он, и по сборищу мушиных фрейлин пробежал взволнованный шорох Похоже, повелитель мух употребил весьма крепкое выражение. Потом он прислушался снова. - Вз-з-з-з! - И мухи-стражи вытянулись в боевой готовности. - ВЗ-З-З-З!! - И окружающий рой разлетелся. Повелитель мух искоса взглянул на Загремела, обдумывая, как с ним поступить. Затем он что-то прожужжал. Тут же мухи-охранники вновь сомкнулись вокруг небольшой компании, а муха-лучник выпустила еще одну стрелу, указывая дорогу. - Не знаю, что принесло нам в этот раз драконье ухо, избавление или приговор, - сказала Чем. - Но лучше пойти. Они двинулись вперед. Стрелы указывали на восток. Вскоре все приблизились к бумажной стене. В этот момент вперед выдвинулся взвод мух-копьеносцев, грозя прошить насквозь каждого члена маленького отряда. Отряд понял намек и рванул сквозь стену. Они были все облеплены липучкой, но мухи оставили их в покое. Похоже, из мушиных владений их изгнали. Путешественники рассеялись по близлежащему леску в поисках горячего родника - хотелось отмыться. Но прежде, чем они нашли то, что искали, их высмотрел маленький летающий дракон и быстренько полетел на восток. - Боюсь, мы попали в земли драконов, - сказала сирена. - Взгляните: на стволах царапины от драконьих когтей. Загремел пригляделся: все деревья действительно были помечены, и явно драконьими когтями. Самые большие и глубокие царапины располагались выше всего - самые крупные монстры всегда оставляют наиболее впечатляющие автографы. - Лучше бы нам уйти, - сказал он. В его теперешнем состоянии нечего рассчитывать на то, чтобы защитить девиц от оравы драконов, как бы неприятно ни было признавать этот факт - даже мысленно. Но, облепленные липучкой, они не могли нормально двигаться. На липучке собиралась грязь, листья и мошки, что делало каждого чем-то похожим на вымазанную в помете гарпию. Задолго до того, как они набрели на горячий источник, послышался тяжелый топот бескрылого дракона. - Знаешь что? - гневно бросила сирена. - Эти мухи отдали нас на закуску драконам! - И ухо тоже, - воскликнула Джон, разглядев на земле знакомый предмет. - Это чтобы не вышло промашки, - заметила Голди. - Драконы решат, что мы убили одного из них, и изорвут нас в клочья. Загремел собрался с силами: - Я попытаюсь остановить их. - Ты еще недостаточно окреп, - возразила сирена. - А приближается множество больших драконов. Не пытайся драться. - Она взяла ухо у Джон и прислушалась: - Кто-то говорит о нас! Огр, кентавр и пять нимф. - Это нам не поможет, если нас сожрут драконы, - пробормотала Танди. - А что бывает, когда тебя едят? - поинтересовалась Бантик. Покрытая бумагой, она ничем не отличалась от остальных - металла не было видно. - Ну да, у тебя же еще меньше опыта жизни в Ксанфе, чем у меня, - заметила Танди. - Только тебя вряд ли когда-нибудь съедят. У тебя медное тело. - Ну, там, откуда я пришла, все медное, - ответила Бантик. - Моя канарейка медная, моя овечка медная, даже мой зад медный. Уж так устроен Медный город. Но какое отношение это имеет к еде? - Здешние монстры не едят медь, - объяснила Танди. - Меня нельзя съесть? - Голос Бантик звучал огорченно. - Ну, можешь попробовать, - сказала Джон. - Когда появится первый дракон, попроси, чтобы тебя съели первой. Но я думаю, тебя единственную не постигнет эта участь. - Интересно, - задумчиво протянула Бантик. Первый дракон был уже на подходе, здоровенный восьминогий бродяга, выдыхающий клубы дыма. Загремел вышел ему навстречу, зная, что такая тварь была бы ему вряд ли под силу даже в лучшие времена. И дело даже не в размерах дракона, он просто мог изжарить огра своим дыханием задолго до того, как тот успеет нанести хотя бы один удар. Но дракон атакует независимо от того, станут с ним драться или нет, обычай же огров предписывал драться. Может, удастся так швырнуть камень, чтобы заехать дракону по башке. И тут, опередив огра, подбежала Бантик. Дракон дохнул жаром, окатив ее огнем, но ей это не повредило. Она подошла прямо к его здоровенной морде. - Съешь сначала меня, дракон! - крикнула она. Дракон не заставил себя упрашивать. Он раскрыл жуткие челюсти и куснул... И сломал с полдюжины зубов о прочный металл. Бантик возмущенно выглянула из клубов дыма и стряхнула с себя обломки зубов. - Слабо, дракон! - возмущенно заявила она. Дракон попробовал еще раз - и сломал очередные пять зубов. - Ну, вперед, тварь! - подстрекала Бантик. - Покажи, на что ты способен. Меня больше оцарапали, когда уронили, но где оцарапали, я не скажу! Появилось еще несколько драконов. Они остановились, с любопытством созерцая эту сцену. Один из них, перехватив у первого дракона Бантик, попытался разгрызть ее тело - и тоже потерял шесть зубов. Медная девица была оскорблена: - И что, это все? Разве это приключение? Вот я, попавшая по неприятной случайности в этот огромный, мягкий, водянистый живой мир, перед вами, и вы совсем-совсем ничего не делаете? Тоже мне, монстры! Ошеломленные драконы уставились на нее. Она выглядела как человек из плоти и крови, - правда, одетый во что-то непонятное. Наконец третий дракон попробовал добраться до нее - и тоже расстался с несколькими зубами. - Если вы, тупицы, не можете съесть одну маленькую девочку, которая вам даже помогает, какой же от вас прок? - с отвращением поинтересовалась Бантик. Она снова стряхнула со своего тела обломки зубов, промаршировала к одному из самых больших чудовищ и дернула его за усы: - Ты! А ну, съешь меня, а не то!.. Дракон выдохнул ужасающий столб пламени. Он сжег остальную бумагу, покрывавшую Бантик, но ей самой не причинил ни малейшего вреда. Увидев это, монстр ошеломленно отступил. Если эту штуку нельзя ни прокусить, ни сжечь, значит, с ней вообще не справиться. - Знаете, я думаю, нам повезло, - заметила сирена. - Драконы, наверно, решили, что мы все такие же, как она. - Повезло? - переспросила Джон. - Бантик знает, что делает! Она знает: чтобы вернуться назад в свой мир, ей нужны мы. Поэтому она помогает нам выпутаться из передряги. Тут снова включился Загремелов интеллект: - Может, воспользуемся ее помощью? Нам нужен теплый душ, чтобы смыть эту бумагу. - Да, неплохо бы искупаться под душем, - подтвердила сирена. - Только под слабым. Бантик решила попытаться. Она подошла к здоровенному водяному дракону. - Искупай меня, монстр, или я заставлю тебя съесть меня, - приказала она не терпящим возражений тоном. Испуганный дракон повиновался. Он испустил поток кипящей воды и пара. Через мгновение медная девица стояла, сверкая отчищенным до блеска металлом; с нее бесследно смыло остатки бумаги и пепел. - А теперь окати моих друзей! - приказала Бантик. - И не усердствуй так с жаром, они покруче меня, и если им не понравится... Он разыграла все как по нотам! Остальные, слегка нервничая, ждали, когда дракон выпустит поток похолоднее. Загремел и девушки вошли в него. Пар оказался довольно горячим, так что Джон едва могла терпеть, но, поскольку она уже потеряла свои крылья, вреда ей это не причинило. У остальных проблем не возникло. Всю липкую бумагу смыло потоком. Загремел вдруг обнаружил, что его блохи исчезли. Теперь, задумавшись об этом, он сообразил, что не чесался с тех пор, как они вошли в мушиные владения. Надо полагать, запах листьев, которыми они натерлись, подействовал не только на мух! Подошел еще один дракон, ведущий на поводке эльфа. - Кто-нибудь из вас, дураков, говорит по-людски? - осведомился эльф. Загремел обменялся взглядом с девушками. Все это время с монстрами разговаривала Бантик, медная бесстыдница, и те ее понимали. Или эльф не знает об этом? Лучше прикинуться глупыми. - Я, дурак, кое-как, - сказал он, имитируя речь обычного огра. Эльф разглядывал его. Выражение лица маленького человечка отражало целую гамму чувств - от страха перед монстром до презрения к его умственным способностям. - Что ты здесь делаешь с шестью женщинами? - Надо полагать, их вкусно жрать. - Загремел облизнулся. Снова боязливое презрение: - Я знаю, что огры едят людей. Но что вы делаете на драконьей территории? Загремел поскреб шерстистую голову, словно в затруднении: - Мух критиковали, которые жужжали. - О! Они вас спровадили. Эльф издал серию рычащих звуков, обращаясь к дракону, и Загремел понял, что он переводит - так же как голем Гранди для короля Ксанфа. Возможно, Бантик драконы поняли только потому, что она просила их о том, что они и так собирались сделать. Дракон прорычал что-то в ответ. - Вам придется предстать перед леди драконов. - Драконица не боится? - тупо спросил Загремел. Эльф фыркнул: - Таких, как вы? Вряд ли. Пошли, невежды. Невежды? Загремел мысленно улыбнулся. Вряд ли, пока он несет на себе интеллектуальное проклятие косящих глаз. Но он послушно поплелся за драконом, знаком показав девицам следовать за ним. Сирена на ходу пристроилась вслед за Загремелом. - Я послушала ухо, - тихо сказала она. - Голос, говоривший о нас, принадлежал эльфу; леди драконов о нас уже знает. А теперь ухо ревет, как ужасный шторм. Я не знаю, что это означает. - Может, мы попадем в этот шторм, - прошептал Загремел. Эльф обернулся, услышав, как они разговаривают, и им пришлось замолчать. Они подошли к огромному сетчатому тенту; в сетях расположилась леди драконов - блистательно-царственная владычица своего племени. Она полулежа покоилась в своем сверкающем бриллиантами большом гнезде; когда ей случалось пошевелиться, драгоценные камни поворачивались новыми гранями, разбрасывая яркие искры света, как глаза повелителя мух. Драконица нервно подергивала шипастым голубым хвостом и временами нетерпеливо рычала, выгибая яркую алую шею. Это производило потрясающее впечатление. Она читала чудовищные комиксы и, похоже, была не слишком довольна тем, что ее прервали. - Ее высочество блистательная леди драконов требует более подробных объяснений, придурок. - В отблесках величия своей владычицы эльф обретал высокомерие. Придурок, да? Загремел прикинулся еще более глупым, чем раньше. - Я не знаю, не понимаю, - пробормотал он. - Правда ли, что вы несъедобны? Загремел вытянул руку в стальной перчатке. Леди драконов осторожно потянулась к ней и попыталась укусить. Ее позолоченные зубки скользнули по металлу, и она поспешно отодвинулась, коротко взревев. - Если вы несъедобны, какая от вас польза, спрашивает ее высочество, - перевел эльф. - Что за вопрос! - возмущенно воскликнула Танди. - Люди правят Ксанфом! - Драконы правят Ксанфом, - возразил эльф. - Драконы терпят всех остальных только в качестве добычи. Но леди драконов промолчала. Загремел подозревал, что она вовсе не хотела начинать войну с королем-превращателем людского племени. В ответ на очередной рык своей госпожи эльф снова повернулся к Загремелу. - Что нам с вами делать? - спросил он. Загремел передернул плечами: - Не хочу туда, где вода. В воде посидеть - можно заржаветь. Вообще-то ни его рукавицы из нержавеющей стали, ни медь, из которой состояла Бантик, не ржавели; вода скорее нанесет ущерб огню драконов. Но он помнил о штормовом предупреждении уха; если ему удастся заставить леди драконов отправить их в этот шторм, хотя бы обманом, у них появится больше надежд выжить, чем здесь. - Металл - ржавчина... - задумался эльф. Леди драконов заревела. - Верно, наши железные драконы сторонятся воды. - Эльф с подозрением поглядел на Загремела: - Надеюсь, ты нас не дурачишь? - Я - вурдалак, большой дурак, - дружелюбно сообщил Загремел. - Разумеется, - с неприкрытым презрением согласился эльф. Итак, леди драконов приговорила всю компанию к отправке в воздушные сферы, коль скоро водные сферы не граничат с землей драконов. Одну сторону границы отличали зелень и деревья, другую сторону - стена грозовых облаков. Загремелу это не понравилось - он знал, что девушки не выдержат того наказания, которое способен выдержать он сам. Но шаг сделан, и он казался не таким уж плохим по сравнению с пребыванием среди драконов. Путешественники приняли некоторые меры предосторожности, связавшись веревкой Чем, чтобы никого не унесло ветром. Они перешли границу - и оказались в сердце штормового вихря, швырявшего им в лицо пыль. Это была не обычная, а пыльная буря! Летящие песчинки жестоко ранили кожу. Загремел подхватил девушек и прикрыл их своим массивным телом, чтобы защитить, и они продолжили движение вперед. Огр споткнулся, поскольку не видел собственных плоско-стопых ног в слепящем песчаном вихре, упал и покатился, стараясь не причинить вреда девушкам. Остановился он только в своеобразной долинке, возникшей под защитой валуна. Чем остановилась рядом с ним. Здесь основная масса песка летела мимо них, и они попытались открыть глаза. Благодаря веревке все были целы, хотя и изрядно потрепаны. - Что нам теперь делать? - испуганно спросила Танди. Сирена села и приникла к драконьему уху. - Ничего, - доложила она. - Но может быть, песчаная буря заглушает все звуки. Загремел взял ухо и прислушался. - Я слышу медный корабль, - сказал он. Бантик приняла эстафету: - Я слышу своих соплеменников! Они играют... Это духовой оркестр! Мне надо готовиться к возвращению домой! - Ты уверена? - спросила сирена. - Думаю, теперь да, - ответила медная девица. - Я достаточно испытала в вашем мире, чтобы понять, что мой мне нравится больше. Вы все, конечно, очень милые, но все-таки не медные. - Это верно, - согласилась сирена. - Надо найти еще одну тыкву, чтобы Загремел смог доставить тебя назад. Думаю, сейчас мы все предпочли бы оказаться в твоем мире. - Может, та тишина, которую ты слышала, и означает тыкву? - предположила Танди. - Нет, в тыкве очень шумно, - сказал Загремел. - Отличное местечко для огрских развлечений! - Давайте же найдем тыкву! - воскликнула Бантик. Песок ее не беспокоил, ее просто мучила тоска по дому. - Не сумеем, пока буря не утихнет, - уверенно сказала сирена. - Тыквы не растут в такую погоду. - Но это же воздушные сферы, - возразила Бантик. - Здесь ветер не утихает никогда. Чем согласно кивнула: - Я, как вам известно, составляла карту внутреннего Ксанфа, потому-то я и здесь. Мои предварительные исследования, подкрепленные теми сведениями, которые мне удалось собрать по дороге, предполагают существование пяти основных сфер в этой части Ксанфа, как-то: Воздух, Земля, Огонь, Вода и Пустота. Это, судя по всему, Воздух, и вероятно, буря здесь действительно никогда не утихает. Нам придется так или иначе выбраться отсюда. - Я знаю, как выбраться! - с энтузиазмом заявила Бантик. Она начала вращать медными руками и зарылась в наваленный горой песок. Через несколько мгновений перед путниками появилось начало тоннеля. - Хорошая мысль! - воскликнула Танди. - Я помогу! Она бросилась на землю позади медной девицы. Вскоре к ним присоединились остальные, поскольку чем глубже становился тоннель, тем больше требовалось усилий, чтобы убрать с дороги песок. Вскоре работали уже все, вытянувшись в цепочку, завершавшуюся Загремелом, который утрамбовывал песок позади себя. Продвигались медленно, но верно. Периодически Бантик выбиралась на поверхность, чтобы убедиться, что буря все еще бушует. Когда они добрались до какого-то утеса, дававшего защиту от ветра, на поверхность вылезли все, чтобы отдохнуть с комфортом. Пейзаж выглядел весьма уныло - песок и ничего, кроме песка. Были здесь и дюны, и долины, но нигде ни одного растения и ни капли воды. Ветер был неутомим. Он рычал, завывал и свистел. Он гнал облака, смерчи и вихри, создавая в небе мимолетные странные скульптуры. Частенько какой-нибудь смерч проносился рядом с утесом, пытаясь всосать путешественников в свою круглую пасть-воронку, но не мог удержаться рядом с камнем. Загремел сознавал, что для смерчей это страшное разочарование; своей мощью и безмозглостью они напоминали ему огров. Тут путешественники приблизились к другой границе; и когда они перешагнули невидимую черту, ветер внезапно стих. Одновременно очистился и воздух. Но облегчения это не принесло: буйство воздуха сменилось буйством земли. Она содрогнулась под их ногами, и не от огрской поступи - началось землетрясение! - О, мне это совсем не нравится! - сказала Чем. - Я привыкла скакать по твердой земле. Загремел уставился на нее. Кентаврица стояла, неловко расставив передние ноги, ее коричневая куртка запылилась, хвост подергивался, а груди вздрагивали - надо признать, весьма завлекательно. - Может, дальше к северу земля тверже, - предположил он. Они повернули на север - и наткнулись на действующий вулкан. В его жерле вспучивалась, устремляясь по склону потоком прямо к ним, раскаленно-красная лава. - Ой, тут еще хуже! - пожаловалась Чем, пытаясь погасить искру, упавшую на ее красивый хвост. Она казалась действительно потрясенной, эта земля явно не подходила для нее. Сирена снова прислушалась к драконьему уху. - Ого! - воскликнула она. - Звук меняется в зависимости от того, куда я поворачиваюсь! - Она повернулась, внимательно прислушиваясь. - На севере страшный треск и гром - это вулкан, который мы видим. Я слышу и вижу, как он извергается. К югу рев ветра - там мы уже были. На западе постоянный гул - землетрясение. На востоке... - Она улыбнулась прекрасной улыбкой. - Чудесная, покойная, тишайшая тишина. - Могилы тихи. - Танди содрогнулась. - Лучше уж кладбище, чем это, - сказала Чем. - Через него можно по крайней мере пройти. - Иногда, - согласилась Танди. Они повернули на восток. Земля постоянно смещалась под ногами, словно пытаясь помешать их продвижению вперед, но они были тверды в своем решении убраться отсюда. Когда солнце устало опустилось за вулканом, по счастью, не попав в его жерло, путники достигли новой границы сфер. Прямо за ней виднелась грядка гипнотыкв. Тишина была не кладбищенской. Просто огородной. - Никогда не думала, что обрадуюсь при виде такой грядки, - мрачно проговорила Танди. - Здесь мы и проведем ночь, - сказала сирена. - А пока давайте-ка выясним, съедобны ли эти тыквы. - Оставьте, оставьте одну! - закричала Бантик. - Разумеется, дорогуша. Попробуй вот эту. - Сирена протянула медной девице отличную большую тыкву. Бантик замешкалась в сомнении, потом заглянула в глазок. И снова подняла взгляд. - Там ничего нет, - сказала она. - Как - ничего нет? - Загремелу не приходило в голову, что какая-то из тыкв может не работать. Он забрал тыкву у Бантик и заглянул в нее. И оказался в устремившемся к земле корабле Он поспешно ухватился за рычаги управления и восстановил равновесие. Когда на нем не висела медная девица, он управлялся со всем просто прекрасно. В считанные мгновения Загремел доставил корабль назад в Медный город, к его дому-гавани. Он сумел повернуть корабль и аккуратно приземлиться. Потом вылез наружу и направился между движущихся домов к тому, в котором жила Бантик, к четвертому строению, идя по своему отмеченному бечевкой следу. Он машинально подумал о том, оставил ли за собой веревочный след по всему небу и возле луны. В Ксанфе он потерял эту бечевку, а здесь нашел. Что ж, неплохо. Медяки обступили его. - Где Блянтик? - спрашивали они. - Мы проводим репетицию медного духового оркестра, и она нам нужна. - Блянтик? Ах да, она сменила имя. Она вернется, как только я сумею ее доставить. Она услышала, как вы репетируете, и сказала, что скоро вернется. - Разумеется; мы все боимся высоты. Когда падаем с большой высоты, мы получаем царапины. У Блянтик уже была одна царапина на... - Не говорите об этом с чужаком! - оборвала мужчину-бесстыдника медная девица. - Дайте мне немного времени, и я верну ее, - сказал Загремел. - Теперь я знаю, как это сделать. Они были не слишком удовлетворены, однако оставили его в покое. Загремел уселся в нише, двигавшейся вместе со стеной, и задремал. Глава 9 ГУРМАНСКАЯ ТЫКВА Он проснулся в Ксанфе, когда Танди убрала от него тыкву. - Я не знала, сколько тебе нужно времени. - Она подняла ухо провального дракона. - Я слушала его и, когда оно затихло, подумала, что, может быть, пора вытащить тебя оттуда. Я не уверена, что слышала именно тебя, но, поскольку твое здоровье мне небезразлично... Загремел взял в руки ухо. Он услышал утробный голос, говоривший: - Зеркало, слушай и исполняй - треснешь ли, нет, но дорогу мне дай. Последовал звон разбитого стекла. - Теперь там не так уж тихо, - доложил Загремел. - Звучит так, будто это я говорю. Танди улыбнулась: - Говори все, что тебе угодно, Загремел. Ты моя главная опора в этом странном поверхностном мире. И я тревожусь, когда тебя нет. Загремел накрыл ее маленькую ручку своей здоровенной волосатой лапой: - Я ценю это, Танди. Я знаю, тебе было бы тяжело остаться одной на просторах Ксанфа. Но я стараюсь справиться со своими проблемами там, в тыкве, и становлюсь сильнее. - Надеюсь, - сказала она. - Ты нужен нам всем, и не только для того, чтобы защищать нас от монстров. Чем говорит, что к северу, кажется, находится горная гряда, на которую мы не сможем взобраться, на востоке драконы, на юге пыльная буря. Нам придется направиться назад, на запад, через земную сферу, а вулкан до сих пор извергает лаву. - Нужно просто подождать, пока лава не остановится, - сказал Загремел. - Да. Но мы не знаем, сколько это займет времени, а она должна еще остыть, чтобы мы могли пройти по ней. Наверно, мы еще на некоторое время останемся здесь, на бахче. - Так и сделаем, - сказал Загремел. Он выпустил руку Танди, боясь, что его тяжелая лапа причинит ей боль. - Ты, кажется, говорила, что эти тыквы съедобны? - О да, конечно. Ты можешь съесть столько, сколько захочешь. Мы все уже наелись; тыквы - хорошая штука, когда не заглядываешь в глазок. И что смешно, там, внутри, нет ни следа иного мира: ни кладбища, ничего такого. - Она протянула ему тыкву глазком вниз. Загремел тут же набил пасть. Действительно вкусно - сладкая сочная мякоть и масса семян. Казалось странным, что вещь, способная воздействовать на его сознание, может быть еще и вкусной едой, но ведь не только тыквы обладают такой особенностью. Дракон бывает страшным врагом, но, побежденный, тоже превращается в неплохое блюдо. - Та тыква, в которую я только что заглядывал, - проговорил Загремел между двумя глотками, - почему она не вернула Бантик назад, когда та в нее заглянула? - Мы обсудили это, пока ты отсутствовал, - сказала Танди. Она бодрствовала, единственная из девушек; остальные, включая и медную девицу, спали. Загремел на минуту задумался, зачем металлическому человеку сон, но потом понял, что это ничуть не более странно, чем металлический человек, оживающий при нажатии кнопки. - Мы решили, что здесь она - только некое проявление себя, так же как и ты в тыкве. Потому она сама и не может пересечь эту границу, ее должен перевести кто-то из нас. И ее кажущееся тело исчезнет здесь, так же как твое исчезает там. - В этом есть смысл, - согласился Загремел, в несколько приемов уминая очередную тыкву. - Исчезала ли она, когда я взял ее на борт корабля "Шаттл - Луна"? - Да. Ты держал пустоту. Потом, когда мы убрали тыкву, она появилась снова, обняв тебя... - В рубке корабля не хватало места, - объяснил Загремел. - Понимаю, - несколько недоуменно откликнулась Танди. - Теперь я выбрался из корабля и вернулся в ее дом. На этот раз никаких проблем не будет. - Прекрасно. Но, пожалуйста, отдохни, прежде чем снова отправишься туда, - сказала Танди. - Время еще есть, пока лава не перестала течь. И... Загремел посмотрел на девушку. В слабом свете луны виделся только ее силуэт. Танди о чем-то размышляла, и Загремел поймал себя на совершенно неогрской мысли, что он находит ее очень милой. - Да? Она дернула плечом: - Будь осторожен, Загремел. - Огры осторожны, - ответил он, улыбнувшись. Ему показалось, что она хотела сказать что-то еще. Но ведь девушки всегда могут изменить решение, особенно хрупкие девушки, решения которых столь же хрупки. Наевшись до отвала, он растянулся среди тыкв и сразу уснул. Танди устроилась возле его заросшего шерстью плеча и тоже уснула. Загремел сквозь сон ощущал ее присутствие - и общество этой девушки, такой маленькой и ладненькой, нравилось ему. Временами он становился до огорчения непохожим на огра. Надо бы это исправить... Когда начал разгораться день, лава застыла. Вулкан поутих. Сирена прислушалась к уху и объявила, что там все тихо; это было воспринято как знак того, что надо подождать, пока лава остынет совсем. Время от времени сирена бросала кусочки тыквенной мякоти на поверхность ближайшего к ним застывшего потока - пока в ответ раздавались треск и шипение, двигаться вперед было рано. - Ты готова к возвращению домой, Бантик? - спросил Загремел у медной девицы, заранее зная ответ. - Я вернулся в здание. - Абсолютно готова, огр, - с готовностью ответила та и повернулась к остальным: - Не обижайтесь, вы все мне очень нравитесь. Но я боюсь открытого пространства. В медном здании намного безопаснее. - Уверена, что так оно и есть, дорогуша, - сказала сирена, обнимая ее. - Может быть, со временем каждый из нас найдет свой медный дом. - И то, что я здесь сплю и меня не отключают кнопкой, тоже странно. - Все существа по-своему странны, - сказала Чем. - Мы должны поблагодарить Тебя за то, что ты помогла нам в этой истории с драконами. Ты спасла наши шкуры. - Я ничем не рисковала, - сказала Бантик, однако медно покраснела от удовольствия. Загремел подцепил Бантик за бюстгальтер. - И держи руки подальше от ее колена! - предупредила Танди. Все рассмеялись, и Загремел заглянул в аппетитную на вид тыкву. На этот раз сработало. Они оба оказались в медном здании. Увидев их, вокруг сгрудились медяки. Раздались приветственные возгласы. Бантик была очень рада оказаться дома. - Теперь, если вы покажете мне еще какую-нибудь дорогу отсюда, я уйду, - сказал Загремел. - Мне не нужен корабль; должна быть какая-то другая, наземная дорога. - О да, конечно! - с энтузиазмом воскликнула Бантик. - Я покажу тебе ее! - Разве я тебе еще не надоел? - спросил Загремел. - Я чувствую себя обязанной и потому должна помочь тебе, - защищалась она. - Я покажу тебе путь в бумажный мир. - Как хочешь, - согласился Загремел. - Но я считаю, что ты уже достаточно помогла нам, - тоннель и все прочее... Ее лицо омрачилось, приобретя свинцовый оттенок. - Драконы меня так и не съели! Загремел не стал спорить. Вероятно, была еще какая-то причина странного поведения Бантик во время их встречи с драконами. Она провела его через потайную дверь в комнату поменьше. Загремелу пришлось пригнуться, чтобы поместиться в ней. Комната дернулась и начала двигаться, и Загремел ткнулся в стену. - Это подъемник, - объяснила Бантик. - На нем мы доберемся до бумажного мира, но это займет некоторое время. - Я подожду, - сказал Загремел, садясь на пол и вжимаясь в угол, чтобы его не слишком било о стенки. Бантик сидела у него на колене. - Загремел... Он почувствовал, что такое уже было. Косящие глаза настаивали на том, чтобы немедленно выяснить все, вместо того чтобы оставить это приятной тайной, как назначено природой. Танди почти так же обратилась к нему прошлой ночью. - Да? - Я хотела сказать тебе пару слов наедине, - призналась она. - Именно поэтому я и вызвалась показать тебе дорогу. Ты должен кое-что знать. - Например, где у тебя царапина? - Я не могу тебе показать - твое колено мешает. Это кое-что другое. - Ты что-то знаешь о коне тьмы? - заинтересовался он. - Нет, не о нем, - ответила она. - О Ксанфе. - О! - Загремел, я не из вашего мира. Но может быть, я вижу то, чего не замечаешь ты. Ты нравишься этим девушкам. - Мне они тоже нравятся, - признался он, выказав это несвойственное ограм чувство с некоторым смущением. Как он сумеет найти свой ответ в жизни, если утратит свое естество? - Они чудесные. И ты тоже. Она снова помеднела: - Они мне тоже нравятся. До сих пор я не знала людей. Но я не об этом. Они... они не просто твои друзья. Мне трудно сказать это, потому что у меня медное сердце. Они женщины, ты мужчина. И поэтому... - Поэтому я их защищаю, - согласился Загремел. - Потому что женщины сами по себе выживают с трудом. Я буду помогать им, пока я с ними и пока им нужна защита. - И это тоже. Но не только это. Особенно Танди... - Да, ей особенно нужна защита. Она знает о Ксанфе немногим больше тебя, к тому же она не из металла. Медная девица, казалось, отчаялась, но продолжала улыбаться. Ее маленькие зубки тоже были медными. - Мы немного поговорили, пока ты был в тыкве, - занятно думать о моем мире как о тыкве! Танди рассказала нам, почему покинула дом. Может быть, я не должна открывать доверенную мне тайну, но думаю, ты должен это знать. - Знать - что? - спросил Загремел. Интеллект косящих глаз уведомил его, что он упустил что-то важное, - неприятный побочный эффект интеллекта. Настоящего огра это не встревожило бы! - Почему она покинула дом. Видишь ли, там был демон по имени Бошир, который искал себе жену. Ну, не совсем жену... в общем, ты понимаешь. - Товарища по играм? - Можно сказать и так. Но Танди вовсе не хотелось играть. Я думаю, демон - это дурное существо. Она отказалась подчиниться ему. Но он преследовал ее и попытался изнасиловать... - Как это? - спросил Загремел. - Изнасиловать? Ты действительно не знаешь? - поразилась Бантик. - Я не из меди, - напомнил он ей. - Я многого не знаю. В Ксанфе есть какая-то трава с похожим названием, которую девушки боятся... Она вздохнула: - Сирена права. Ты безнадежно наивен. Может быть, как и все мужчины, с которыми стоит знаться. Ну разумеется, именно поэтому и существуют женщины - должен же хоть кто-то знать, что к чему. Ну вот смотри, Загремел: ты знаешь, как мужчины обращаются с женщинами? - Ее лицо помеднело больше, чем когда-либо, и Загремел понял, что этот предмет ее смущает. - Разумеется, нет, - уверил он ее. - Я же огр. - Ну а как огр обращается с огрицей? - Конечно. К чему она клонит? Она немного помолчала. - Я не уверена, что мы понимаем друг друга. Может, ты расскажешь мне, как это происходит у огра с огрицей? - Он с криками гоняется за ней, хватает за волосы, вертит за ногу над головой, бьет несколько раз головой о дерево, бросает на землю, придавливает ей голову валуном, чтобы не вырвалась, а потом... - Это насилие! - в ужасе воскликнула Бантик. - Это замечательно! - возразил он. - Огрицы ждут этого, а взамен приносят маленьких огрят. Это огрская любовь. - Но не людская - Я знаю. Люди так нежны, что вообще непонятно, как они узнают, что надо делать. Принц Дор и принцесса Айрин потратили четыре года, чтобы дойти до этого. Будь у них огрская наследственность, четырех секунд хватило бы, чтобы... - А... ну да, - согласилась она. - Ну вот, этот демон пытался... любить Танди как огры... - А, теперь я понял! Танди бы это не понравилось! - Верно. Она не огрица. Поэтому она ушла из дома и отправилась искать помощи. И добрый волшебник сказал, что ей надо путешествовать с тобой. Так демон не сможет до нее добраться. - Точно. Если она хочет, чтобы я стер этого демона в порошок, я сделаю это. Хрясь - и дело с концом. В сущности, это соответствует моему происхождению. - Она не совсем этого хочет. Видишь ли, она хочет выйти замуж... не за демона, а за другого. И она многое может предложить своему мужу. В этом путешествии она надеется найти себе мужа. Но... - Прекрасно! - воскликнул Загремел в абсолютно неогрском духе. - Может, мы сумеем найти ей хорошего мужчину, человека, который ей подойдет. - Ты недослушал мое "но", Загремел. - Твое "но"? - Ты ей нравишься. - Конечно, и она мне тоже нравится. И поэтому я помогу ей найти ее мужчину. - Думаю, ты не понял, Загремел. Если Танди и найдет своего идеального мужчину, человека, она, возможно, не захочет пойти с ним, если ты успеешь ей слишком понравиться. Он поперхнулся: - Огр никому не может слишком понравиться! Медная девушка с сомнением покачала головой: - Не уверена. Ты не обычный огр, как мне сказали. Во-первых, мне рассказали, что ты гораздо умнее большинства себе подобных. - Это все из-за проклятия косящих глаз. Как только избавлюсь от него, я снова обрету благословенную глупость. Стану таким же, как любой другой огр. А может, и еще глупее. - В этом-то и дело, - подтвердила Бантик. - Я не думаю, что Танди понравится, если ты станешь таким же, как обычный огр. Комната перестала двигаться; резкий толчок сбросил Бантик с колена Загремела. - Ну вот и бумажный мир, - сказала она. Из подъемника виднелся мир, бумажный в буквальном смысле слова. Лужайкой служили обрывки зеленой бумаги; колонны из коричневой и зеленой бумаги изображали деревья; плоское бумажное солнце висело в крашенном голубой краской небе. По крайней мере этот мир был цветным, в отличие от всего остального тыквенного черно-белого мира. - Дальше я не пойду, - сказала Бантик, когда Загремел вышел из подъемника. - Если тебя это успокоит, я скажу тебе, что в чем-то ты все еще глуп, несмотря на весь свой интеллект косящих глаз. - Благодарю, - ответил польщенный Загремел. - Пока, огр! Дверь закрылась, и Бантик пропала. Загремел устремился навстречу новым приключениям, которые, несомненно, с нетерпением ожидали его. Бумага была повсюду. Загремел заметил птичку; от нечего делать он поймал ее в воздухе, стараясь не причинить ей вреда. Он просто захотел рассмотреть ее - она показалась ему странной. Она и была странной, тоже была бумажной - бахромчатые крылья, тело из свернутого в цилиндр листка, клюв - твердый треугольник крашеного картона. Огр отпустил ее, и она полетела прочь, издавая хруст мнущейся бумаги. Заинтересованный, он поймал жука. Тот оказался сложно свернутой бумажкой, выкрашенной яркими красками. Когда Загремел отпустил его, бумага развернулась, и жук улетел прочь. Были здесь и бабочки - тоже бумажные. Кусты, камни и лужи - все было из цветной бумаги. Он подумал, что здесь ему опасаться нечего. Затем появилась маленькая бумажная машина. Загремел видел машины во время своего пребывания в Обыкновении, и они ему не понравились. Те были нелепыми механическими сооружениями. Эта же слишком мала, чтобы всерьез обеспокоить его, но все-таки слегка обеспокоила. Она стрельнула в него бумажным шариком-снарядом. Бумажный шарик угодил ему в колено. Загремел улыбнулся. На боку миниатюрной машинки виднелась печатная надпись: танк. Это казалось пародией. Огр потопал дальше. Танк последовал за ним, выпустив еще один снаряд из жеваной бумаги. Этот попал Загремелу в крестец. Огр хмыкнул. Шутка переставала быть смешной. Он вовсе не хотел получить царапину, подобно медной девушке. Он обернулся, чтобы сказать танку, что тому пора убраться, - и третий снаряд влепился ему в нос. Это стало последней каплей. Загремел поднял здоровенную ногу и раздавил навязчивую машину в лепешку. Машина была бумажной, а потому легко смялась. Но неизрасходованный бумажный снаряд прилип к большому пальцу огрской ноги. Загремел отправился дальше, в поисках того, кто может бросить ему вызов на этом отрезке пути. Теперь дорогу ему преградили три танка. Бац-бац-бац! Бумажные комочки, очередью выпущенные в огра, прилипли к его брюху рядом влажных пуговиц. Он смял все три бумажных орудия. Но им на смену явились новые танки - эти были больше. Их снаряды били больнее, и один едва не угодил Загремелу в глаз. Пришлось прикрыть лицо одной рукой, пока он топтал их. Он услышал за спиной какой-то шорох. Танк жевал тянувшуюся за огром бечевку! Теперь Загремел не узнает, не пересек ли он свой след, а значит, он может заблудиться. Огр пошел назад и, подняв танк, начал внимательно разглядывать его. Штуковина плюнула в него большим бумажным шариком, залепившим ему ноздрю. Загремел чихнул - и танк развернулся в плоский бумажный лист. На нем были напечатаны слова: "УБИРАЙСЯ, БОЛВАН!" Забавно - Загремел никогда не учился читать. Среди огров нет ни одного достаточно умного, чтобы освоить грамоту. Однако он прекрасно понял послание. Должно быть, это еще одна грань интеллектуального проклятия. Огр сделал вид, что не понял надписи. Он снова обернулся - и увидел двигающийся прямо на него бумажный танк еще большего размера. Он ухватил картонную пушку за дуло и заткнул его как раз в тот момент, когда машина выстрелила. Танк разорвало. Его остатки кружились в воздухе - обрывки бумаги и конфетти. Но приближались новые танки; их стало еще больше, и размером они были посолиднее. Похоже, тупость этой земли неиссякаема! Загремел задумался о том, как бы прекратить это раз и навсегда. Ему пришла в голову мысль. Загремел начал рвать бумагу, покрывавшую землю. Как он и ожидал, под бумажным покровом оказались обычная грязь и камни. Он отыскал пару хороших осколков кварца и ударил их друг о друга, чтобы выбить искры. Вскоре ему удалось высечь огонь. Бумажная трава легко загорелась. Танки ринулись к огню и вскоре загорелись сами. Их боезапас взорвался, разбрызгивая слюду. Обрывки цветной бумаги взлетели в небо облаками из картинок, рекламы продуктов и прочего безумного бреда, который заполняет страницы журналов. Вскоре все танки превратились в пепел. Загремел потопал дальше. Бумажный тигр вышел из бумажных джунглей и, зарычав, прыгнул. Загремел поймал его за хвост и тряхнул так, что зверь превратился в листок гофрированной бумаги в оранжево-черную полоску. Он сунул ее в огонь и использовал этот импровизированный факел, чтобы отпугнуть других бумажных зверей. Они отступили перед горящим тигром, и Загремел пошел вперед - никто не решался преградить ему путь. Очевидно, здесь не знали ничего страшнее горящего тигра. Если это была битва, то Загремел ее выиграл. Он подошел к карточному домику. Загремел знал, что такое карты; он видел, как принц Дор и принцесса Айрин играли в них в замке Ругна, вместо того чтобы перейти к делу, как поступили бы огры. Иногда они строили странные сооружения из карт. Домик был таким же сооружением, только большим: каждая карта высотой с Загремела, а знаки мастей размером с его голову - и почти такие же уродливые. Загремел остановился, чтобы обдумать это. Ближней к нему была девятка червей. Он знал, что изображение сердца на карте - символ любви. Это мимолетно напомнило ему разговор с медной девицей о Танди. Возможно ли, чтобы он нравился маленькой девушке больше, чем следовало, принимая во внимание тот факт, что огры вообще не способны нравиться? И если это действительно так, то как ему поступить? Может, сердито зарычать на нее, чтобы выбить эту дурь у нее из головы? Это казалось лучшим выходом. Загремел вошел в карточный домик, стараясь не развалить его. Такие строения легко рассыпались; кроме того, возможно, это выход из бумажного мира. Он чувствовал, что неплохо справляется со странствиями в тыквенных мирах, и хотел добраться до конечного пункта и встретиться с конем тьмы. Внутренняя стена представляла собой двойку треф. Загремел вспомнил, как он развлекался на кладбище, и довольно улыбнулся - вот истинно огрское развлечение, великолепное буйство! На стене был также бриллиантовый валет - валет бубей, символизирующий богатство драконов. Интеллектуальное проклятие огра делало значение этого символа вполне очевидным. Он вспомнил, как много маленьких сверкающих камешков было у леди драконов, - вероятно, это ее карта. Кроме того, там имелась еще двойка пик со своим зловещим символом: знак дворцовой охраны. В центре карточного домика находился джокер. Он изображал буйного красавца-огра, чьи ноги выходили из струй дыма. Разумеется! Такими и должны быть огры в бумажном мире. Загремел толкнул карту, ожидая, что она окажется дверью в следующий мир, - и весь домик рухнул. Карты, конечно, не были тяжелыми, и через мгновение голова Загремела показалась над бумажными руинами. Он огляделся. Пейзаж изменился. Бумага исчезла. Нарисованное небо и картонные деревья пропали бесследно. Перед Загремелом расстилалась широкая песчаная равнина, такая же, как во владениях ночных кобылиц, за исключением того, что эту ярко освещало солнце, источающее почти невыносимый жар. В пустыне он заметил какую-то штуковину. Она красиво поблескивала, но не походила на бриллиант. Загремел с любопытством приблизился. Это оказалась бутылка из зеленоватого стекла, наполовину погребенная в песке, заткнутая пробкой и запечатанная. Огру бутылка пришлась по душе - из нее может получиться прекрасное оруж