Пирс Энтони. Искатель искомого -------------------- Пирс Энтони. Искатель искомого [= Цель только одна - вопрос] ("Ксант" #14). Piers Anthony. Question Quest (1991) ("Xanth" #14). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1. ЛАКУНА Лакуна пыталась выбраться из тихого ужаса. Ужас облеплял тело, неумолимо приближая к зрелому возрасту. Он пропитал одежду, сделав ее неряшливой. Он положил тени на лицо Лакуны так, что казалось, будто на нем вот-вот прорежутся морщины. Он прополоскал ее волосы, придав им оттенки сточных вод. Он и только он был виноват в том, что она теперь казалась тридцатилетней! В том что она была когда-то юной, Лакуна не сомневалась. И она, и ее брат-близнец Хиатус оба слыли редкими проказниками среди прочих детей! Лакуна с нежностью вспоминала, как в трехлетнем возрасте вместе с братцем они устроили веселенькую кутерьму на свадьбе Доброго Волшебника Хамфри и Горгоны. В ту пору их родители, Мастер Зомби и Милли-Призрак, обитали в замке Доброго Волшебника, отделенные от первых своих жизней восемью столетиями. И кому как не двум смышленым близнецам было замыкать долгую свадебную процессию. Ох они тогда ее и замкнули! Хиатус прорастил торчащие отовсюду глаза, носы и уши (такой уж был у него талант), а Лакуна изменила печатный текст в брачном договоре. Было "пока смерть не разлучит вас", а стало "пара жалких лет, пока не квакнетесь". Матери Лакуны шутка не показалась особенно смешной, и теперь, стремительно старея, Лакуна начинала понимать, почему. Сама она замуж так и не вышла. О, теперь бы она согласилась на самую жуткую свадьбу, ради доброго замужества. Все что угодно, лишь бы не прозябать и дальше в старых девах! Позже семья переселилась в прелестный Новый Замок Зомби, что в южном Ксанте. Близнецы жили там в отдельных комнатах, и по обыкновению безжалостно подшучивали над бедными зомби. Временами Лакуне казалось, что все лучшее в ее жизни ушло вместе с детством. Однажды она и сама стала большой, приобщилась к Тайнам Взрослой Жизни - и потянулись годы скуки. Потом скука обратилась в тоску. И наконец неслышно подкрался тихий ужас, которым она была теперь сыта по горло. Что-то надо было делать, и вот Лакуна направлялась теперь к Доброму Волшебнику, чтобы задать ему Вопрос. Окрестности замка сильно изменились с тех пор, как Лакуна бегала здесь ребенком. Она сознавала это и уже начинала догадываться, в чем дело. Где-то здесь ее подстерегают три препятствия, одолеть которые необходимо любому путнику, если он хочет встречи с Добрым Волшебником. Но, во всяком случае, это может быть интересно. Невысокие джунгли окружали замок. Магическая тропа, по которой следовала Лакуна, терялась в зарослях рук и ног. Растений были ей знакомы: пальчатые пальмы. Растопыренные пальцы рук образовали низкие кроны; ноги стелились по земле, как корни. Впрочем, для нее такие заросли безвредны. Пальцы, возможно, оживились бы, зайди в эти заросли молодая, пышущая здоровьем женщина, но к Лакуне они, скорее всего, отнесутся безразлично. И все же стоило поискать тропу - мало ли какие опасные твари могут таиться в дебрях! И Лакуна двинулась вдоль опушки, высматривая проход между стволами. Вскоре дорога вновь углубилась в самую чащу. Пальцы пальмовых рук хватали Лакуну за простенькую полотняную юбку, в то время как пальцы ног вплотную занялись башмаками. Снова пришлось повернуть. Так, скорее, уйдешь от замка, нежели придешь к нему. Лакуна продолжала поиск, но все многообещающие тропки, покружив, заводили в тупик. Как странно! Могла ли столь сильно зарасти магическая тропа? Может быть, ее зачаровали? Внезапно Лакуна поняла, что это и есть первое испытание. Она должна пробраться через гущу рук и ног, не попав при этом в беду. Что ж, могло быть и хуже. Более всего Лакуна ненавидела ходить по картофельным полям, где клубни с множеством глазков бесстыдно заглядывают тебе под юбку, да еще и перемигиваются при виде застиранных блеклых трусиков. Мужчинам никогда не понять, почему женщины первым делом вырезают у картошки глазки. Хотя, может быть, все они прекрасно понимают и нарочно сажают наглый корнеплод, зная, что чем больше картофелин, тем больше глазков. Полдела сделано. Препятствия придумываются лишь для тех, у кого хватит мозгов сообразить, что перед ними препятствие. Так было во времена Волшебника Хамфри, так повелось и теперь, при Волшебнике Грэе Мэрфи. Поначалу, правда, Мэрфи пускал в замок беспрепятственно, но его тут же завалили Вопросами, и пришлось Волшебнику вернуться к политике своего предшественника. Кроме того он стал требовать за Ответ расписку, обрекавшую любопытных мыть полы в замке в течение года. И праздные Вопросы задавать перестали. Что ж, швабра так швабра. Уж лучше это, чем бессмыслица и скука прежней жизни. Хотя вряд ли дело дойдет до швабры. У Лакуны есть кое-что такое, в чем, судя по всему, сильно нуждается Грэй Мэрфи: ключ к освобождению из-под гнета Компотера. Компотер был злой машиной, сконструированной демонами на базе оловянной компотницы, и возжелавшей власти над Ксантом. Компотер имел два с половиной козыря в этой политической игре. Во-первых, злобная машина могла изменять реальность во всей округе, просто печатая на экране свои желания. Во-вторых, Седой Мэрфи был обязан служить Компотеру, как только выполнит работу для Доброго Волшебника Хамфри, находящегося в долгой отлучке. Во-вторых-с-половиной, у Компотера было нечеловеческое терпение. Он мог ждать возвращения Хамфри хоть вечность. А уж, заполучив на службу Волшебника Грэя Мэрфи, злая машина занялась бы Ксантом всерьез! Но у Лакуны тоже был кое-какой козырь, и она полагала, что Грэя это сильно заинтересует. Во всяком случае, невеста его, Принцесса Айви, должна заинтересоваться. Как же ей выходить замуж за Мэрфи, если он служит Компотеру? А не заинтересуется - ну что ж, тогда за швабру... При условии что ей вообще удастся добраться до цели! Чем настойчивее Лакуна пыталась приблизиться к замку, тем дальше от него оказывалась. Пальчатые пальмы вроде бы и не двигались, но все же каким-то образом неизменно заступали ей путь. Где же сквозная тропа? Может быть, следует не искать дорогу, а прорубить просеку самой? Да, но как это сделать без хорошего ножа? Да и талант изменять написанное вряд ли сейчас пригодится. Значит, должен быть еще какой-то выход. Лакуна приостановилась и задумалась. В конце концов, она неплохо образована, и это понятно - попробуй поменять печатные буквы, не зная грамоты! Нет, она должна что-нибудь придумать! Затем ее осенило. Под ногами была тропинка, теряющаяся в каких-нибудь нескольких шагах впереди. - Думаю, пора выбираться из этой дурацкой плантации рук и ног, - громко сказала Лакуна. - Надоело! Пальцы тычут, тропки кружат... И она решительно двинулась в обратном направлении. Пальчиковые пальмы не менее решительно стали у ней на дороге. Некоторое время Лакуна искала путь, ведущий прочь от замка, но безуспешно. Сердито фыркнула и снова побрела, высматривая обратную тропу. - Где-то она здесь, - бормотала Лакуна. - В конце концов, я же пришла по ней... Тропинка по-прежнему артачилась. Лакуна пошла быстрее, как бы пытаясь проскочить в просвет между пальмами до того, как они сомкнутся, но и это не привело ни к чему. Заросли теперь упорно гнали ее к замку. Наконец Лакуна обнаружила, что заросли стали полукругом, окончательно спрятав тропу. Оглянулась - и увидела замок Доброго Волшебника. Двигаясь сквозь чащу в противоположном направлении, она все-таки достигла цели. - Ну, если вы этого так хотите... - с притворным раздражением произнесла Лакуна и повернулась к преодоленному препятствию спиной. Сзади беспокойно зашевелились указательные, безымянные и прочие мизинцы, а пальцы ног обиженно заскребли по земле. Они были разочарованы. Честно ведь не пускали ее в ту сторону, куда она (сама ведь говорила!) собиралась идти, и вот надо же - так оплошали! Будь у этих зарослей впридачу к пальцам еще и мозги, дело могло принять и другой оборот. Но такова уж особенность всех испытаний: в каждом таится слабое звено, и, не найдя его, нечего и рассчитывать на победу. Теперь Лакуна стояла возле рва, в котором плескался мальчик лет десяти. Выглядел он совершенно нормально, только вот волосы у него были голубые. А чудовища, раньше обитавшие во рву, куда-то делись. Подъемный мост - опущен, и, если это не иллюзия и не ловушка, то Лакуна может пройти в замок без очередного испытания. Это было бы здорово! Мысль о купании ее в восторг не приводила. Лакуна осторожно ступила на мост. Он был прочен. Хотя одна из секций вполне могла оказаться фальшивой или снабженной люком. Поэтому Лакуна двигалась с предельной осторожностью. Худшее из препятствий - это препятствие непредвиденное. Мимо пролетело что-то вроде водяного шара. Ударилось о берег и расплеснулось. Лакуна оглянулась. Мальчишка зачерпнул еще одну пригоршню воды и уже лепил из нее новый шар. - Для меня готовишь? - спросила она. - Конечно. Если ты попробуешь пройти по мосту, я должен тебя остановить. - А! Так это препятствие! - Конечно. Лично против тебя я ничего не имею. Выглядишь ты приятно... Лакуна так давно не слышала комплиментов, что даже порозовела от удовольствия. Однако дело есть дело. - Маленьким водяным шариком меня не остановишь. - А как насчет большого? - Он набрал воды в обе пригоршни и слепил шар размером с мяч. - Ты его не добросишь, - сказала она. Вместо ответа он легко подбросил шар. Казалось, это вообще не потребовало физических усилий. Да, таким шариком можно и с моста сбросить. - Ну ладно, тогда я перейду вброд или переплыву. Мальчишка ополоснул руки во рву. Неизвестно откуда взявшиеся волны ударились о берег. Он произвел еще один пасс, и волны увеличились. Картина была достаточно впечатляющая, чтобы ощутить неуверенность. - Твой талант - водяная магия, - сказала Лакуна. - Хорошо у тебя получается. А как твое имя? - Райвер. - Мальчуган пошевелил в воде пальцами ног. Ему было неловко - слишком уж дружески шла беседа. - Ты, должно быть, так отрабатываешь Ответ? - Да. - А могу я спросить, что тебя привело к Доброму Волшебнику? - Конечно, можешь. Я спросил его, как найти семью, которая бы усыновила меня. Я хочу стать настоящим мальчиком, а для этого нужна настоящая семья. - А ты разве не настоящий? - удивившись, спросила она. - Да нет, я же не из плоти и крови. Я - из воды. - Из воды? - Теперь она была просто поражена. - Да нет, ты просто управлять водой. Но это еще не означает, что ты не человек. - Я управляю водой, потому что я и есть вода, - сказал он. - Смотри. В следующий миг он растекся. Сначала расплеснулись ступни, затем ноги, а там и все туловище до самой шеи. - Выгляжу мальчишкой, а на самом деле - одна вода. Мне бы стать настоящим, и чтобы магию не утратить. И вот увидишь, я стану настоящим, если меня примет какая-нибудь семья. Так сказал Добрый Волшебник. Она кивнула. - То есть после года службы ты пойдешь искать семью, которая согласилась бы принять мальчика твоего возраста? - Конечно! Как думаешь: найду? Лакуне не хотелось разрушать его надежды, но сама она не была уверена в успехе. В большинстве своем люди предпочитают заводить собственных детей, а не возиться с приемышами. - А что говорит Добрый Волшебник? - Он прочел по своей Книге Ответов, что мне это удастся, если я буду честно работать и оказывать почтение старшим. Пока у меня все это получается. Да, так оно и было. Он не позволил Лакуне пересечь ров, оставаясь при этом безукоризненно вежливым, предупреждая о своих действиях и отвечая на все ее вопросы. Приятный мальчуган. - Так-то оно так. Но, знаешь ли, мне все равно придется проникнуть в замок, как бы ты не пытался меня остановить. - Да. Я желаю тебе удачи, но, если смогу, остановлю. Если ты попытаешься плыть по моим волнам и начнешь тонуть, я тебя спасу. Не хотелось бы причинять кому-нибудь вред. - Я высоко ценю твое отношение ко мне. - Сказано это было без иронии; испытание - не смертельный поединок, и Райвер просто исполнял свой долг. Лакуна поразмыслила немножко, призадумалась чуточку и прикинула малость. Райвер тем временем расплеснул собственную голову, а затем снова собрался воедино, причем уже одетый. Он выглядел как настоящий, да он и был настоящим, только не из плоти. Если его примет какая-либо семья, и в жилах его потечет настоящая кровь, он будет весьма рад этому. Хотя мало ли людей, в жилах которых течет именно вода, а не кровь! Наконец забрезжила мысль. - Райвер, а читать ты умеешь? - О, конечно! Волшебница Айви учила меня чтению. Она показала мне, откуда читать, а потом усилила мои способности. Таков уж ее талант. Но, знаешь, большинство книг в замке несколько суховаты, извини за выражение, и не слишком забавны, если ты не посвящен в их суть. Можно было себе представить. - Так случилось, что я обладаю талантом изменять печатный текст, - сказала Лакуна. - Я могу приказать любой надписи появиться где угодно. Я могу управлять ею. Разреши, я покажу тебе кое-что интересное. - Э, нет! - воскликнул он. - Меня не подкупишь! Даже и не пробуй. - Милый мальчик, - сказала она. - Я и не пытаюсь подкупить тебя. Я просто хотела показать тебе какую-нибудь интересную надпись. А не понравится - не читай. - Все равно не выйдет, - сказал он. Лакуна взглянула на успокоившуюся воду. Внезапно на ее поверхности возникли слова, скользнули справа налево, образуя движущуюся ленточку букв. Достигнув левого поля, письмена исчезали, а иначе они покрыли бы весь ров. "ЖИЛ-БЫЛ ДАВНЫМ-ДАВНО ВОДЯНОЙ МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ РАЙВЕР, КОТОРЫЙ ОЧЕНЬ ХОТЕЛ СТАТЬ НАСТОЯЩИМ", - сообщили движущиеся буквы. - Эй, да это же про меня! - воскликнул Райвер. - Ну, вообще-то это известная история, просто я вставила в нее твое имя, чтобы интересней было читать. - Здорово! - Он продолжил чтение, потому что слова убегали влево и он мог многое пропустить в этой удивительной истории. Как и предвидела Лакуна, Райвер был очарован, увидев свое имя. Людям нравится читать про себя, особенно, если написано что-нибудь хорошее. Можно, конечно, привлечь внимание и оскорбительной надписью, но Лакуна давно уже не занималась такими глупостями. Итак, она продолжала: "ОДНАЖДЫ РАЙВЕР СИДЕЛ НА БЕРЕГУ РВА, НАБЛЮДАЯ ЗА РЫБОЙ, КОГДА ПРИБЛИЗИЛОСЬ К НЕМУ СТРАННОЕ СОЗДАНИЕ. ЭТО БЫЛ ДРАКОН, ВЫСМАТРИВАЮЩИЙ ЛАКОМЫЙ КУСОЧЕК МЯСА НА ЖАРКОЕ. "АГА! - СКАЗАЛ ДРАКОН. - ЭТО КАК РАЗ ТО, ЧТО Я ИСКАЛ. ИДИ СЮДА, Я ТЕБЕ КОЕ-ЧТО ПОКАЖУ". - Ишь ты! - фыркнул настоящий (то есть водяной) Райвер. - Тебе меня не изжарить, злобная тварь! Он был не в шутку увлечен историей. Лакуна накаляла события: "А ВОТ ПОСМОТРИМ! - ДРАКОН ФЫРКНУЛ, ОПАЛИВ ТРАВУ НА БЕРЕГУ. - ПЫХНУ, ВСПЫХНУ, ГОЛОВУ ОТЖАРЮ!" - Головешка ты обугленная! Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, - сказал настоящий Райвер. "ТОГДА ДРАКОН ПЫХНУЛ, ВСПЫХНУЛ И СТОЛЬКО ПЛАМЕНИ ВЫДОХНУЛ, ЧТО ЗЕМЛЯ ПОЧЕРНЕЛА, ИСКРЫ ЗАКРУЖИЛИСЬ, ПАР ИЗО РВА ПОШЕЛ. ОДИН ТОЛЬКО РАЙВЕР ОСТАЛСЯ ЦЕЛ, ПОТОМУ ЧТО БЫЛ СДЕЛАН ИЗ ВОДЫ. СЛЕПИЛ ОН ИЗ НЕЕ ШАР И ВЛЕПИЛ ЕГО ПРЯМО В ПАСТЬ ДРАКОНУ". - Залил я твою топку, мокрая курица! - в восторге крикнул мальчишка. "НУ, ТУТ УЖ ДРАКОН ОСЕРЧАЛ. ОТКРЫЛ ОН ПАСТЬ И СХВАТИЛ РАЙВЕРА ПОПЕРЕК ТУЛОВИЩА. И ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО - ВОДУ-ТО НЕ ПОЖУЕШЬ. ВЫЛИЛСЯ РАЙВЕР ИЗ ГЛАЗ И УШЕЙ ДРАКОНА ЦЕЛЫЙ И НЕВРЕДИМЫЙ. СВЕТА НЕВЗВИДЕЛ ДРАКОН - КОМУ Ж ПОНРАВИТСЯ, ЧТО ЕМУ УШИ МОЮТ!" Слова бежали справа налево, а мальчишка с жадностью в них вчитывался. Он даже не заметил, как Лакуна перебралась по мосту на ту сторону. У истории был приличный хвост - на полчаса чтения. На всякий случай Лакуна заготовила текста побольше. Кроме того, ей было приятно, что кто-то рад ее сказке. Когда Лакуна нанималась нянчить детей, она любила рассказывать им всякие небылицы. Вдобавок Райвер оказался идеальным слушателем... Итак, перейдя ров, она оказалась возле стен замка, прямо перед входной дверью. Лакуна нажала на ручку, но дверь была заперта. Значит, третье испытание заключалось в том, чтобы найти ключ. Она огляделась. Узкая тропа обегала замок по внутреннему берегу рва. Вдоль нее тянулись кусты, напоминающие книжные полки: стволы - прямые, ветки - строго горизонтальные. Свешивающиеся листья и прямоугольные плоды теснились, как книги в шкафу. На берегу сидел мальчик, очень похожий на Райвера. Он срывал и надкусывал эти странные плоды. - Кто ты? - спросила Лакуна, не слишком уверенная в ответе. - Я Торрент, близнец Райвера. Что-то не слишком верится... - А что это за растения? - спросила она. - Книжные фрукты, - объяснил мальчишка. - Очень сладкие и содержат только истину, поэтому я их и ем. Ну нет, истина редко бывает сладкой. Однако, всякое случается... - Раз ты постиг истину, то должен знать, где спрятан ключ от этой двери. - Конечно. Вот он. - И мальчуган протянул ей большой деревянный ключ. Лакуна попробовала открыть им дверь, но деревяшка не пролезла в скважину. Она снова повернулась к мальчишке. - Это не тот ключ. Где настоящий? - А он с той стороны замка. Поколебавшись, она обошла замок и увидела лежащий на тропе маленький железный ключик. Подобрала и вернулась к двери. Опять не подходит. Лакуна взглянула на мальчика. Тот продолжал уплетать фрукты. Вот уже дважды он указывал ей не тот ключ. Видимо, служба его заключается в том, чтобы врать. Как бы заставить его сказать правду? И она решила провести опыт. - Торрент, тебе велели принять участие в моем испытании? - Да. - Значит, твоя задача - не дать мне найти ключ? - Нет. - И поэтому ты врешь? Он замялся, и Лакуна знала, почему. Если он будет продолжать свое вранье, она сразу поймет это, а если начнет говорить правду, то не сможет уберечь ключ. - Нет. Стало быть, врет. И именно поэтому. - Значит, ты и насчет имени соврал. Ты - Райвер. - Нет. - Тогда где Райвер? Он что, так и не дочитал мою историю? Мальчишка оглянулся на ров. Видно, больших трудов ему стоило оставить сказку недочитанной. На вопрос он не ответил, но это уже само по себе было ответом. - И тебе велели принять участие в моем испытании? - спросила она еще раз, вспомнив, что в начале разговора он ответил утвердительно, и наверняка соврал. - Могу и принять, если захочу! - пробормотал он. - Вот теперь ты сказал правду. Он понурился. - Ну и ладно! Все равно к испытанию это не относится. - Почему ты отказываешься показать мне, где ключ? - Потому что... - Он запнулся. - Я не могу тебе этого сказать. - Потому что разгадка лежит в твоем вранье, - поддела она его. - Нет. - То есть - да. А фрукты - они тоже имеют к этому отношение? - Нет. - Значит, имеют. Так что они в себе содержат? - Отраву. - Ну это вряд ли. Ты же их ел. - Затем Лакуну озарило. - Ты ведь правдивый мальчуган. И вдруг начал лгать. А перед этим ты ел фрукты. Тогда это вовсе не фрукты, а врукты. Они заставляют тебя врать! - Нет! - И если я съем один такой врукт, то тоже начну врать? - Нет. - Однако попробуй соврать, не зная правды! - вслух рассуждала Лакуна. - Значит, врукты и впрямь содержат истины, только наоборот. И тот, кто их отведает, узнает правду, которую он не должен говорить? - Нет. Лакуна сорвала и надкусила сочный врукт. Он был приторно сладок. Затем она сказала: - Ключ находится... - Знания усваивались мгновенно. - Вон там! - И Лакуна указала туда, где, как она теперь знала, лежал под кустом один из фальшивых ключей. Однако ей уже было известно и то, где таился настоящий ключ из резного камня - под водой на краю рва, притопленный в тину. Лакуна подошла к берегу и выудила эту изящную штучку. Затем вернулась к двери. Ключ вошел в скважину, и легко провернулся в замке. Лакуна оглянулась. Райвер печально смотрел ей вслед. Врукт был съеден, но знания продолжали усваиваться, и Лакуна уже знала, почему мальчишка принял участие и в третьем ее испытании. Он добровольно подменил гнома, которому надлежало есть врукты и лгать. Мальчишка был одинок. Он действительно очень хотел быть принятым в какую-нибудь семью и, конечно, почувствовал, что Лакуна тоже одинока. И гнома он упросил, чтобы побыть с ней подольше, пусть даже в качестве препятствия. Лакуне стало очень жаль мальчугана. Она ничего не сказала ему, чтобы не соврать, ибо действие врукта еще не кончилось. Отвернулась и распахнула дверь. Три испытания были позади, и все же это не радовало Лакуну. Теперь она ясно видела, что не ей одной жизнь кажется унылой бессмыслицей. 2. СТУПА Айви уже поджидала ее за дверью. - Я так и знала, что ты все преодолеешь, Лакуна! - воскликнула она, заключая пришелицу в объятия. В старые добрые времена Лакуна нянчила Айви, и они прекрасно друг с другом ладили. Теперь Айви стала привлекательной двадцатилетней женщиной и явно была счастлива с Грэем Мэрфи. - Мне так неприятно тебя видеть, - начала было Лакуна и испуганно умолкла. - Ой, это все врукты, к которым я не прикасалась... - О, все в порядке, это быстро проходит, если, конечно, не объедаться. - А я как раз объелась! - Иными словами, съела от силы один врукт. Если бы ты и впрямь объелась, ты бы утверждала противоположное. Зайди, я думаю, Мэрфи готов принять тебя. Кажется, он недоволен; ты, должно быть, пришла с непростым Вопросом. Чтобы не лгать вслух, Лакуна пожала плечами и прошла вслед за Айви в центральную залу замка, где ждал ее Добрый Волшебник. Грэй был неприметным молодым человеком двадцати двух лет от роду. Он был сыном Злого Волшебника Мэрфи, жившего восемь или десять столетий назад, но вошедшего подобно Мастеру Зомби и Милли-Призраку и в новейшую историю Ксанта. Мэрфи-старший, конечно, не был уже к тому времени злым и вообще раскаялся. Если он и налагал на кого свои злые заклятия, то только для того, чтобы не допускать зла. Это может показаться противоречивым, но на самом деле никакого противоречия тут нет. Зачаровав злое существо, он таким образом выводил его из строя. А Грэй - тот вообще никогда не был злым. Но ему досталось от отца тяжкое наследство - обслуживать Компотер. Все, что смог сделать его родитель, - это заклясть злую машину, чтобы она освободила Грэя от службы хотя бы до возвращения Доброго Волшебника Хамфри. Грэй шагнул навстречу и пожал Лакуне руку - весьма странный обычай, принятый в Мандении. Жест этот означала, что волшебник дружески относится к гостье и ждет от нее того же. - Правильно ли я полагаю, что уговаривать тебя не задавать мне этот Вопрос бесполезно? - прямо осведомился он. - Волшебник, мне пусто и страшно. Где я сделала ошибку в моей тоскливой жизни - вот все, что я хочу узнать. - Тебя это так заботит? - спросила Айви. - Да. Тогда я, может быть, пойму, что делать. Айви поглядела на Грэя. - Довольно простой вопрос, по-моему. - Нет, - сказал он и снова повернулся к Лакуне. - Я бы предпочел, чтобы ты его не задавала. - Ну, не хотелось бы огорчать тебя, но я, кажется, прошу так немного. Препятствия твои я все прошла и готова отслужить тебе, когда получу Ответ. Грэй нахмурился. - Я еще не слишком искушен в информативной магии. Добрый Волшебник Хамфри объяснил бы тебе все куда лучше. Но тут такая закавыка, что твой Вопрос будет, пожалуй, сложноват и для нас обоих. Видишь ли, если я на него отвечу, ситуация в Ксанте претерпит значительные изменения. А мне бы этого не хотелось. Словом, я прекрасно к тебе отношусь, но позволь мне не отвечать. - Грэй! - произнесла испуганная Айви. - Я знаю Лакуну всю свою жизнь! Она хороший человек. И задала такой простой Вопрос. Как ты можешь! - Я уже достаточно изучил магию Хамфри, чтобы сказать, что хорошо, что плохо, - ответил он с несчастным видом. - Задай любой Вопрос, Лакуна, только не этот... - Нет, именно этот, - упрямо ответила Лакуна. - Тогда, сожалею, но... И тут она посмотрела на него Взрослым Взглядом. Волшебник не так давно вышел из детского возраста. Он еще не научился противостоять этому оружию и смущенно шаркнул ножкой. - Я пришла сюда не для того, чтобы услышать "нет" на мой Вопрос, - сказала Лакуна. Может быть, она и была туповатой, но права свои знала. - Я настаиваю, ответь мне: Где Я Поступила Неправильно? Грэй был уничтожен, но еще пытался сопротивляться: - Я не... Лакуна почувствовала, что пришло время пряника. Правильное и своевременное применение кнута и пряника входит в обязанности любой нянечки. - Если мой Вопрос такой особенный, то я готова и отслужить по-особому. - Ну, что касается службы, я думаю, ты могла бы сбивать с дороги просителей, нанося на стены надписи, неправильно указывающие дорогу. Но... - Волшебник, я могу освободить тебя от обязательств перед злой машиной. Ты будешь свободен даже после возвращения Волшебника Хамфри. Грэй и Айви подпрыгнули. - Ты можешь это сделать? - выдохнула Айви с отчаянной исчезающей надеждой. - Я могу подойти к Компотеру и изменить текст на экране. Там будет сказано, что обязательства Грэя Мэрфи отныне не действительны. А поскольку то, что на экране, тут же воплощается в жизнь, то так оно и будет. И никаких дальнейших обязательств! Айви повернулась к Доброму Волшебнику, глаза ее сияли. - Она это может, Грэй? Грэй потянулся за огромным томом. Пролистал по-быстрому, вглядываясь в затхлые страницы. Остановился, поднял глаза. - Да, здесь это есть. Она может. Если правильно отпечатает все слова на экране Компотера. Если у нее хватит духу схватиться со злой машиной в ее злом логове. Есть одно ключевое слово, без которого ничего не выйдет. - Ключевое слово? - переспросила Лакуна. - "Сохранить". - В смысле - что-нибудь спрятать? - "Сохранить". Это слово имеет для Компотера специальное значение. Оно сохраняет все, что появляется на его злом экране. Компотер способен изменять все вокруг, но себя он изменить не может. Я в этом смыслю, потому что имел дело с подобными машинами в Мандении. - Тогда... - начала Айви. Грэй поднял руки в знак капитуляции. - Это единственная услуга, от которой я не могу отказаться. Мне придется дать Ответ на Вопрос Лакуны. Лакуна улыбнулась, чувствуя огромное облегчение. По правде говоря, она бы и так попробовала освободить Грэя, чтобы доставить радость Айви. - Очень хорошо, - мрачно сказал Грэй, снова перелистывая страницы Книги Ответов. - Я вынужден ответить, но надеюсь, что последствия будут не такими страшными, как кажется. - Он нашел нужное место, прочел статью и поднял ошеломленные глаза. - Тут нет ничего такого, что бы принесло тебе практическую пользу. Уверена ли ты... - Я уверена. Он вздохнул. - Здесь сказано, что ты должны была сделать ему предложение. - Это не ответ, - запротестовала Айви. - Даже не сказано, кому и когда! Я полагаю, девушка имеет право сделать предложение, я сама предложила Грэю жениться на мне, но... - Вполне достаточно, - заверила ее Лакуна. - Я знаю, о ком это. Если бы я тогда могла подумать! - И кто же он?.. - Это было двенадцать лет назад, когда мне исполнилось столько же лет, сколько сейчас Грэю. Юношу звали Вернон, и у него был талант устраивать окружающим головокружение. Мне-то он, во всяком случае, голову точно вскружил, но это потому что я была и так без ума от него. Симпатичный молодой человек с хорошими манерами... Я бы вышла за него замуж, но он ни разу не попросил меня об этом. Я думала, он слишком робок. Видимо, я уже тогда была никому не интересно. Потом он женился, причем на женщине, которая ему явно не подходила. Она сделала его ничтожеством. Думаю, что в этом и заключался ее талант. Аист так и не принес им детей, возможно, потому что понимал, как плохо им придется в такой семье. - Лакуна печально покачала головой. - Теперь, когда Ответ получен, я и сама вижу эту свою ошибку. Он был застенчив и считал, что его талант никому не нужен. Я знаю, он бы согласился... Но я не догадалась... - Но что толку знать об этом сейчас, когда прошло уже двенадцать лет? - спросила Айви. - Толку никакого, разве что удовлетворение... Теперь я знаю точно, где ошиблась. Если я встречу еще раз такого человека, я уже не буду колебаться. Возможно, он и не примет мое предложение, мне ведь уже за тридцать! Но тем не менее... Айви была обеспокоена. - Грэй, я понимаю, ты дал Ответ, но мне это кажется недостаточным. Вспомни, какую службу собирается нам сослужить Лакуна! Она хочет снять с тебя такой камень! Так почему бы не ответить ей тем же? Может послать ее обратно, в прошлое, чтобы исправить ошибку? - Я не очень уверен... - сказал он. - Загляни в Книгу, - приказала она тем тоном, что известен лишь дамам, изучившим до тонкости Женские Тайны. Он пожал плечами и снова принялся перелистывать страницы. Нашел нужное место - и уставился. - Это... Кажется, это возможно, но... - Возможно? - вскричала Лакуна. - Исправить ту ошибку? - Да. Но технические детали настолько сложны, что я не могу их постичь. Книга составлена на языке программирования, и мне потребуются долгие годы, чтобы понять хоть что-нибудь. Хамфри провозился с ней целый век - вот он бы точно справился с таким Ответом. - Тогда я должна спросить Хамфри, - сказала Лакуна. - Сразу как только отслужу тебе. - Но Хамфри обретается сейчас по такому адресу, что и выговорить неловко! - возразил Грэй. - И он не хочет, чтобы его беспокоили. По всей видимости, он занят там чем-то весьма важным. - Ну, со мной-то он поговорит, - по секрету сообщила Лакуна. - Я присутствовала на его свадьбе. - Собственно говоря, он находится у Черта в Пекле. Не думаю, чтобы ты согласилась отправиться туда же. - Соглашусь без колебания! Если только так и можно исправить мою ошибку - выручи меня! Я ведь согласилась тебя выручить! Волшебник, скажи мне, как добраться до Хамфри! - Я не думаю... - начал было Грэй, но осекся, ибо Айви пустила в ход еще один секретный Взгляд. - Это не твоя забота, - сказала Лакуна. - Если тебе за этот Ответ нужна еще одна служба, я исполню ее с радостью. Давай я пойду сейчас к Компотеру, а когда вернусь... Грэй вздохнул. - Нет, если ты настроена так решительно, я помогу тебе встретиться с Хамфри без дополнительной платы. Я отправлю тебя прямо сейчас. Служба подождет. - Ну, если ты уверен... - Я ни в чем не уверен. Но, кажется, это уже установлено. - Решено, - поправила его Айви. - Я уже начинаю говорить, как эта... как ее?.. - возбужденно сказал он. - Метрия, - сказала Айви. - Демонесса Метрия, - согласился он. - Она тоже все время никак не могла подобрать правильного слова... - Он взглянул на Лакуну. - Во всяком случае я отправлю тебя к Хамфри прямо сейчас. Но предупреждаю, это будет не очень приятное путешествие. - Жизнь у меня тоже не из приятных! А на острые ощущения я согласна. - Ну что ж, тогда отправляйся к Черту. Лакуна была поражена. - Но... - В ступе, - сказал он. - По-другому туда не попасть. - О! - Она чуть было не поняла его неправильно. Эти выходцы из Мандении бывают иногда ужасно грубыми. - Но ты можешь сделать это и завтра, - сказала Айви. - Тебе необходимо отдохнуть. - Нет. Не стоит. Я отправляюсь за Ответом немедленно. - Как хочешь, - сказал Грэй. Он подошел к буфету и, отперев его, достал запечатанный кувшин. Открыл крышку и извлек крохотную медную ступу. Разжал пальцы - и ступка осталась висеть, держась неизвестно на чем. - Это ступа, - сказала Айви. - Устройство, найденное нами в коллекции Хамфри. Он явно воспользовался ею, а потом отослал назад. - Но как же я в ней помещусь? - запротестовала Лакуна. Грэй улыбнулся. - Твое тело будет покоиться в гробу, как, кстати, и тело Хамфри. К Черту отправляются только души. Не беспокойся, тело будет содержаться до твоего возвращения в целости и сохранности. Айви подошла к низкой скамье и подняла сиденье, оказавшееся крышкой гроба с бархатной обивкой. - Ложись туда, - сказала Айви. Спать в гробу? Тревожно зашевелились всякие задние мысли. То есть не то чтобы уж совсем задние, но, во всяком случае, далеко не передние. Однако другого выхода не было. Она забралась в гроб и легла на спину. Мэрфи ткнул пальцем покачнувшуюся ступку. - Теперь давай сюда. Лакуна хотела возразить, но обнаружила вдруг, что плывет к быстро увеличивающейся ступе. Она ухватилась за медные края и залезла внутрь. Ступа теперь была как раз ее размеров: встав, Лакуна, могла выглядывать наружу. Ее чудовищно огромное тело лежало в гробу и выглядело совершенно бессмысленно. Лакуна отвернулась, и ступа немедленно пришла в движение. Комната, а затем и замок исчезли. Путешествие началось. Ступа накренилась и полетела вниз. Лакуна вцепилась в края обеими руками. Она пронизывала область теней и облаков. За облаками слабо вспыхивали молнии, обозначая на секунду причудливые контуры. Некоторые облака напоминали очертаниями огромные уродливые лица. Одна из туч разинула большой рот, и ступа прямо в него и влетела. Сцена изменилась; теперь вокруг плавала всякая всячина из царства снов. К Черту в ступе! Кто бы мог подумать! Во всяком случае, пока было интересно. Интересное быстро становилось причудливым - начиналась область ночного бреда. Мелькали искаженные очертания людей, животных и предметов; болтались адские крючья, явно поджидавшие, пока кто-нибудь заснет. Лакуне редко снились кошмары, уж такой вот скучной была ее жизнь. Чтобы заслужить ночной бред, нужно хоть что-нибудь натворить наяву. В отдалении какая-то неясная фигура с ломом откалывала номера. Откалываясь, номера становились крупнее и отчетливее. Выглядели они все довольно странно. Иной был похож на человека с крюками вместо рук. Иной - на барахтающийся и мяукающий мешок. А еще у кого-то на голове росли крохотные яблоньки. Внезапно Лакуна поняла, в чем суть. - Фигуры речи! - воскликнула она. - Здесь же все понимается буквально! Руки-крюки, кот в мешке, голова садовая! Да, этому народцу приходилось, пожалуй, похуже, чем ей, и это наполнило сердце Лакуны жалостью. Как все-таки это ужасно, когда тебя понимают буквально. Затем ступа внезапно влетела в маленькую комнату, остановилась у двери, чуть не перевернулась и замерла. Лакуна выбралась наружу. Она достигла цели. Восстановив равновесие, Лакуна увидела, что ступа приподнимается над полом, явно собираясь отбыть обратно. - О! - вскрикнула Лакуна, пытаясь ухватиться за медное дно, но было поздно. Она потеряла свой транспорт. Хотя Грэй и Айви знают, где она сейчас находится. Конечно, они пошлют ступу обратно, увидев, что она пуста. Хотелось бы верить... Лакуна оглянулась. На жестком деревянном стуле сидел Добрый Волшебник Хамфри. Она узнала его мгновенно; это гномоподобное, сморщенное от возраста личико не перепутаешь ни с каким другим. Похоже, карлик вздремнул. В комнате был еще один стул, и Лакуна на него присела. А что еще оставалось делать? Она одернула выцветшее платьишко, отметив про себя, что душа ее оказалась одетой точно так же, как и тело. Что ж, это неплохо, а то путешествовать в Пекло голой было бы несколько неловко. Но Пеклом эта комната быть никак не могла по причине отсутствия пламени. Скорее всего, приемная. Но почему Хамфри до сих пор сидит в приемной? Неужели он прождал здесь все это время? Где его семья? Прошло уже десять лет с того дня, как Волшебник исчез из замка вместе с женой и сыном, оставив Ксант в трудном положении. Отсутствие его обнаружил первым кентаврица Чекс с друзьями Эском-Людоедом и Волни-Вабанком: пока троица одолевала препятствия, обитатели замка исчезли. Так возникла величайшая тайна современного Ксанта: что случилось? Ну, возможно, это было не ее дело, хотя и она была заинтригована подобно всем прочим. Все, что требовалось Лакуне, это задать Волшебнику Вопрос. Ей бы не хотелось будить старика, но она не знала, сколько ей отпущено времени. Как-никак это была приемная Пекла, дверь в любой момент могла распахнуться, явив демона, который произнесет холодно: "Следующий". И либо Хамфри пригласят, либо ее. В любом случае Ответа она не получит. - Кхм, - произнесла она вежливо. Одно веко Хамфри вздернулось. Затем другое. Наконец Волшебник открыл, а точнее - вытаращил оба глаза. - Лакуна? Что ты здесь делаешь? - Ты узнал меня? - вздрогнув, спросила она. - Как не узнать! Ты ведь со мной нянчилась, когда меня окатили эликсиром молодости! Тебе тогда было шестнадцать, и ты совсем не была похожа на себя нынешнюю. Она совсем забыла, насколько остра его память. Естественно, он ведь был Волшебником Информации. Даже в младенческом состоянии он запоминал все мгновенно. Вот и сейчас, ни разу не увидев Лакуну в течение восемнадцати лет, он узнал ее с ошеломительной легкостью. - Я пришла задать тебе Вопрос, - сказала она. - Я теперь не отвечаю на Вопросы. Пойди в замок. Там сынишка Мэрфи, он тебе ответит. - Так это он и послал меня сюда. Он сказал, что только ты сможешь дать Ответ. - Но почему? У него что, нет Книги? - Книга есть, но он не может разобраться в технических терминах. Хамфри кивнул. - Нужно потратить не меньше столетия, чтобы изучить все тонкости. Кому-кому, а мне-то это хорошо известно. Я вникал быстрее, потому что имел специальную подготовку, но у Грэя все еще впереди. - Я не могу ждать столетие! - запротестовала она. - Мне не шестнадцать. Мне уже тридцать четыре. А через десять лет я умру от тоски. Он оценивающе посмотрел на нее. - Лет через шесть, не больше. - Шесть лет? - Человеку позволено совершить всего лишь три великих ошибки. Первая твоя ошибка - что ты не вышла замуж за того молодого человека. Вторая - в том, что ты перешла тридцатилетний рубеж. Третью ты совершишь, когда шагнешь за сорок. В тебе перестанут видеть женщину. Определенно, он понимал, в каком она положении. - Волшебник Грэй Мэрфи сказал мне о первой ошибке. Если я смогу исправить ее, останутся всего две. Для замужних женщин правила игры несколько иные. Поэтому я и пришла к тебе. Хамфри подумал. - Кажется, я и сидя здесь смог бы кое-что для тебя сделать. Предположим, я передам с тобой кое-что для Мэрфи, и он разберется с Ответом. - Я была бы очень тебе благодарна! - сказала она. - А какую службу ты отслужишь мне взамен? - А что бы ты хотел? - Я бы хотел, чтобы на меня обратили наконец внимание, - сказал он. - Я отсидел все до самых пяток за десять лет ожидания в этой приемной. - А какого Черта ты ждешь? - Да не Черта. Мне нужен демон X(A/N)th. Я собираюсь изъять кое-кого из Пекла и вернуться с ней в Ксант. - С ней? А кто она? - Моя жена. - Горгона - в Пекле? - Нет. Горгона ждет, пока я управлюсь с этим делом. А в Пекле - Роза. - Роза - твоя жена? А как же Горгона? - А что Горгона? - Как у тебя может быть жена в Пекле, когда твоя жена - Горгона? - На Розе я женился раньше. - Но тогда... - Это долгая история, - коротко ответил он. Лакуна понимала, что Хамфри за сто лет до встречи с Горгоной, надо полагать, ушами не хлопал. Роза, должно быть, его первая жена. - Дело не в том, долгая это история или нет. Если ты вернешь Розу, то у тебя окажется две жены, а в Ксанте такое не разрешается. - Кто это говорит? - Королева Ирен. Когда Принц Дольф обручился с двумя девушками сразу, она сказала, что он имеет право жениться только на одной. Хамфри вздохнул. - Это сложный вопрос. Но слово Королевы - закон, каким бы неприятным оно ни было. Ее сын, должно быть, сильно огорчился. - Конечно, - согласилась она. - Но впоследствии он смирился с этим. - Он был молод. А я слишком стар, чтобы подлаживаться к такой ерунде. Что мне делать? Не оставлять же Розу в Пекле! - Ты спрашиваешь меня? Ты же Волшебник Информации! - Правда. Я должен буду это обдумать. Я сделаю обзор моей жизни и, посмотрев на все под определенным углом, приму правильное решение. Тут-то мне и понадобится твоя служба: ты отпечатаешь мою биографию. - Да здесь и печатать-то не на чем, - удивившись, возразила она. - А прямо на стенах. - Я, конечно, могу это сделать, - согласилась она. - Но какой в этом смысл? Почему бы тебе не обозреть свою жизнь мысленно? - Потому что размеры моей головы ограничены! - огрызнулся он. - Кроме того, я пытаюсь привлечь внимание Демона X(A/N)th`а. Возможно, что настенная история моей жизни его заинтересует. - Зачем тебе вообще Демон X(A/N)th? Ты же собирался забрать из Пекла первую жену! - Совершенно верно. Но только Демон может это разрешить. Лакуна кивнула, начиная хотя бы частично понимать происходящее. - И ты неотлучно ждал Демона все это время? Почему же ты не занялся чем-нибудь более интересным? - Потому что Демон не желает иметь со мной дела. - Но тогда он вообще не заглянет сюда! - Нет. В Большой Книге Всемирных Законов сказано: Демон сначала должен принять посетителей, а потом уже заниматься прочими делами. Поэтому я буду ждать, пока он не появится. - И ты ни разу отсюда не вышел? Да Демон, может быть, спит. Какая ему разница, где ты находишься? Хамфри ответил холодным взглядом. - Ты не понимаешь психологии Демона X(A/N)th`а. Он появится здесь сразу же, стоит мне только отлучиться. Ибо Правила также гласят: если Демон пришел, а посетителя в приемной не оказалось, стало быть, аудиенция отменяется. Тогда я и вовсе с ним не встречусь. Лакуна испугалась. - Ты хочешь сказать: Демон знает, что ты его ждешь, и нарочно избегает встречи? И так все десять лет? - Именно так. Поэтому я и не рискую отлучиться. Это еще хорошо, что Демон не заметил, как Мэрфи и Айви попытались четыре года назад поднять меня из гроба. Второй раз такой номер не пройдет. Демон ошибок не повторяет. Наконец-то Лакуна узнала, почему Добрый Волшебник исчез, не объясняя причин. Иначе бы он сразу же обрек свой замысел на неудачу. И он должен был все это время провести в приемной. Ожидая Демона. - Ты устроил себе жизнь еще скучнее моей! - воскликнула она. - Какая новость! - кисло заметил он. - Но однако... Предположим, входит сейчас Демон и говорит: все в порядке, вот тебе Роза, забирай ее в Ксант. А как же Горгона? Лакуна любила Горгону, зная, что под ее непроницаемой вуалью скрывается не только губительный взгляд, но и нежная душа. - А как же Грэй Мэрфи? - в тон ей продолжил Волшебник. - Что будет с ним, когда я вернусь? Ему ведь придется бежать в Мандению, подальше от Компотера. - О, с этим все в порядке, - быстро сказала она. - Я освобожу Грэя, изменив текст на злом экране машины. Он уставился на нее. - А я, стало быть, проглядел это решение? Как просто, оказывается! Поправить текст на экране и дать команду "Сохранить". Этот Ответ он мог получить от меня и раньше! Она пожала плечами, не желая раздражать старика. - Ну, если тебе все ясно до такой степени, - язвительно продолжал он, - то как ты решишь проблему с двумя моими женами? Она развела руками. - Может быть, по очереди... - Интересное дело! - взорвался он. - А что скажет Королева? - Ну, если одна из жен фактически мертва, Королеве Ирен будет нечего возразить. Он вздохнул. - До этого, скорее всего, не дойдет. Вряд ли Демон X(A/N)th удовлетворит мою просьбу. - Тогда зачем же... - Затем что сделать попытку все-таки стоило. Раньше у меня было меньше опыта, но теперь я решил попробовать. Хотела бы Лакуна знать, что же это за женщина такая, если из-за нее мужчина десять лет сидит в приемной Пекла, ожидая отказа. - А почему Демон не удовлетворит твою просьбу? - По той же причине, по какой он меня избегает. Не замечать мою проблему куда проще, чем заняться ею. Демон ведь заботится не о моем, а о своем спокойствии. Это был поединок двух воль. Хамфри хотел того, чего не хотел Демон X(A/N)th, и уступать не желал никто. Печальная картина. Однако было в ней что-то, напоминающее отношение самого Хамфри к просителям, пробивающимся сквозь различные испытания к замку, чтобы получить Ответ. Но сказать об этом Волшебнику Лакуна не решилась. - Как он сможет не удовлетворить твою просьбу, если обязан быть честным? - спросила она. - Он сжульничает. - Но... - Речь идет о честности в понимании самого Демона. Он даст мне шанс, если я поставлю на кон свою душу. Если я выиграю, то забираю Розу. Если проиграю, то оказываюсь вместе с ней в Пекле. Но выиграть Демон не позволит. - Но как же он сможет... - Очень просто. Он задаст мне Вопрос, и я как Волшебник Информации обязан буду ответить. Но Вопрос он задаст о будущем. И сделает так, чтобы все потом случилось наоборот. После чего я проиграю. - У тебя нет ни малейшей надежды, - расстроенно сказала она. - Надежда-то есть. Шанса нет. - Ты проиграешь жизнь за просто так! И даже если ты победишь, перед тобой станет проблема двух жен. Они никогда не согласятся жить с тобой в порядке очереди. - Скажи мне что-нибудь менее очевидное! Она покачала головой. - Это какая-то бессмыслица. - На первый взгляд - да. Теперь Лакуна знала, что у Хамфри есть план, хотя и не могла представить, какой именно. А поделиться с ней своим планом он не мог, потому что Демон, скорее всего, подслушал бы. Тем не менее она отважилась задать еще один вопрос. - Если Демон X(A/N)th знает о тебе, но не хочет с тобой встречаться, то что изменится, отпечатай я твою биографию на стене? - Тут есть одна тонкость. Моя жизнь будет изложена правдиво, хотя многое в ней никому не известно. Кроме Демона, конечно. Разумеется, я не осмелюсь искажать факты, хотя кое о чем будет больно рассказывать. Но в той точке, где кончается настоящее и начинается будущее, понятие правдивости становится несколько размытым. Я смогу излагать лишь надежды, не более. - Но тогда ты бы мог сказать, что собираешься освободить Розу из Пекла и вернуть ее в Ксант - сам, без помощи Демона. - Именно! И таким образом смогу предопределить свое собственное будущее. Демон будет вынужден встретиться и выслушать меня, чтобы не оказаться в проигрыше. Какая хитроумная стратегия! Определенно Добрый Волшебник превзошел самого себя. Однако кое-что вызывало сомнения. - Почему же ты не изложил историю своей жизни раньше, вместо того чтобы сидеть здесь и ждать? - Письменное слово более весомо, чем устное. Я просто не мог отпечатать свою биографию, пока не появилась ты. - Тогда почему Демон не остановил меня? - Подозреваю, что он просто не обратил на тебя внимания. Будь ты прекрасной, или умной, или одаренной, как мои жены, он бы, конечно, воспрепятствовал твоему появлению здесь. Но теперь уже поздно. - Удачно вышло, что я такая заурядная, - сказала она то ли радостно, то ли печально. - Ты не заурядная, Лакуна, ты просто скучная. Ты никому не интересна. Ума не приложу, как это ты ухитрилась стать главным действующим лицом этой истории. Волшебник был прав. Будь она иной, никогда бы ей не добраться до Пекла. - Ну, начнем тогда, - произнесла она с унылым смирением. Затем сосредоточилась на дальней стене, и там стали возникать слова: "ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ДОБРОГО ВОЛШЕБНИКА ХАМФРИ, ВОЛШЕБНИКА ИНФОРМАЦИИ". - Да не будь ты такой многословной! - прикрикнул Хамфри. - Пиши просто: "ИСКАТЕЛЬ ИСКОМОГО". И начни с третьей главы; две предыдущие ты уже потратила на собственные унылые проблемы, да простит тебя Муза Истории! - Да, конечно, - согласилась Лакуна, исправляя написанное. - А как называется третья глава? - Ну назови как-нибудь! - нетерпеливо сказал он. И принялся диктовать. 3. КАК-НИБУДЬ На свет я появился в приличной семье в 993 году. Календарь Ксанта ведет отсчет лет со дня Первой Волны людского нашествия. В незначительных количествах люди обитали в Ксанте еще в минус 2200 году, но затем Ксант стал островом, и к минус 1900 году все они вымерли. Возможно, особой потери в этом не было. Главным свидетельством присутствия древних людей являются некоторые виды, с предками которых они скрещивались: гарпии, ковбои, вервольфы, русалки и все такое прочее. Позже перешеек был восстановлен, и в Ксант снова стали проникать люди, в результате чего возникли кентавры. Однако лишь после Первого Нашествия человеческая история становится непрерывной; и это событие датируется Нулевым Годом. Последующие Волны колонизации из Мандении представляют из себя позорные страницы истории Ксанта. Положение изменилось лишь в 228 году, сразу после Четвертой Волны, когда Волшебник Ругн принял власть, построил Замок Ругна и объявил о начале Золотого Века. Замок Ругна был покинут, когда в 677 году умер Король Громден и на престол взошел Король Ян. Влияние людей на жизнь полуострова уменьшилось, результатом чего явились так называемые Темные Времена Ксанта. Однако перечислять все эти события довольно утомительно. Для интересующихся историей в приложении приведены хронологические таблицы Ксанта. Были, однако, и отрадные события, причем одно из них произошло совсем недавно. За год до моего рождения Король-Волшебник Эбнез переделал Камень Смерти в Защитный Камень, обезопасив Ксант от дальнейших нашествий. Если Волшебник Ругн сумел овладеть магией одушевленной, то Волшебник Эбнез проделал то же самое с неодушевленной магией. Оба открытия сильно повлияли на жизнь общества, что привело к периоду исторического спокойствия. Двенадцатое Нашествие больше известно под именем Последней Волны, ибо с тех пор вторжений не было до самого 1042 года, пока Король Трент сам не привел манденийскую армию в Ксант. Таким образом мне посчастливилось родиться в самый тихий период Темных Времен Ксанта. Времена были, прямо скажем, скучноватые, но хотя и бытует доброе пожелание: "Чтоб тебе жить в скучное время", - я бы предпочел более интересные века. В семье я был младшим. Старший брат наследовал ферму, да и старшая сестра была до ужаса хозяйственной и любила распоряжаться. Таким образом я был просто обречен на дальние странствия в поисках приключений. К несчастью, все мои умения и навыки касались в основном работы на тиковых плантациях. Мы выращивали тики звонких сортов и, собрав урожай, продавали его владельцам часов. Созревшие тики употреблялись в качестве единицы времени. Без них часы начинали выдавать одни только таки, и проку от них было мало. Людей с часами (да и без часов тоже) можно было пересчитать по пальцам, поэтому родительская ферма обеспечивала тиками весь Ксант. Заводить еще одну такую ферму не имело смысла, так что от навыков моих особой пользы не предвиделось. Была у меня еще одна склонность - неистребимое любопытство. Вот, пожалуй, и все. Если и был у меня какой-нибудь магический талант, то я об этом не знал. Впрочем способности тогда никто не проверял - это уже позже Король Шторм издал идиотский закон, согласно которому каждый гражданин Ксанта обязан проявить себя магически. А раньше правило было одно: Королем может стать лишь Волшебник. И со времен Четвертой Волны соблюдалось оно неукоснительно, ибо только Волшебник мог сделать так, чтобы его указы исполнялись. И вот я, бесталанный молодой человек, обделенный физической силой, красотой и статью, сделался бродягой. Я никого не трогал, и никто не трогал меня. Итак, я бродил от деревни к деревни, ненавязчиво прислушиваясь, приглядываясь и изучая все, что только мог изучить. А поскольку деревни были сильно разбросаны, то большая часть моего времени уходила на дорогу. Дороги тогда были в ужасном состоянии и зачастую небезопасны, попадались среди них и зачарованные, не говоря уже о тех, что нарочно были обсажены древопутанами. Вот в Золотом Веке дороги содержались в порядке! Да и сейчас о них неплохо заботятся, что свидетельствует о крепком правлении. Мне было пятнадцать, но с виду мне больше двенадцати никто не давал. Кое-где меня принимали за гнома. Мне это подчас было на руку, потому что гномов за людей не считают и говорят при них, не стесняясь. Захлопнув рот и навострив уши, я узнавал многие секреты. Большей частью сведения были пустяковые: кому изменила жена, кто что у кого украл, кого недавно слопал местный дракон. Но жажда знаний заставляла меня запоминать все имена, лица и секреты. У меня была отличная память, и я, как в записную книжку, вносил туда одну заметку за другой: Кельвин - убил золотистого дракона; Стайл - знаток синих оттенков, и так далее. И стоило только упомянуть чье-нибудь имя - как вся история, связанная с этим человеком, тут же возникала в моей памяти. Разумеется, народ мне попадался самый заурядный, не оставивший после себя заметного следа, и все-таки мне они были интересны. Как знать, какие приключения и какие высоты ждали бы их, доведись им оказаться в более благоприятной ситуации! Взять хотя бы меня: кем бы я стал, живи я в стране, где высоко ценят любопытство! Итак, я шел по тропинке, ведущей из Деревни Провала, где жила моя семья, в земли драконов, о чем я, конечно, знать тогда не мог. Я просто выбрал самую удобную дорогу, ибо был молод и глуп. Если дорога удобна, то это значит, что за ближайшим поворотом раскинула щупальца развесистая старая путана. Или что-нибудь похуже. Впереди послышался шум. Такие звуки обычно производит охотящийся дракон: визг и свист вперемежку с тупыми ударами. Я кинулся с дороги, сообразив, что лучше уйти со сцены, уступив ее дракону. Но затем я увидел над деревьями зловещий силуэт - тварь улетала, причем истекая кровью. Я продолжил путь. Самым мудрым решением было пойти в сторону, противоположную той, где скрылся дракон, а я и так туда шел. Миновал поворот и очутился на поляне. На земле лежали двое. Во-первых, единорог, ржущий от боли и тычущий рогом куда ни попадя. Во-вторых, девушка. Как поступать в таких случаях, я и понятия не имел. Единороги, да и все прочие копытные, за исключением, пожалуй, кентавров, встречаются в Ксанте редко. До сей поры я видел единорога лишь дважды, и то мельком. Девушки, правда, встречаются в Ксанте куда чаще, но и с ними я тоже, можно сказать, не общался ни разу. Разве что со старшей сестрой. Понятно, что после такого общения девушек я сторонился и искренне считал, что уж лучше путешествовать одному, чем подвергаться постоянным нападкам. Но девушка меня заметила. - Помоги Гортензии! - крикнула она, указывая на единорога. Как видите, нападки начались сразу же. Десятилетнее терпение и еще полтерпения впридачу приучили меня к послушанию. Я приблизился к единорогу. Это была кобыла, явно сломавшая переднюю ногу. Рог ее был весь в крови. Я заколебался, зная, что раненое животное опаснее здорового. Однако в глазах его я увидел боль, а не угрозу. Животное надеялось, что я смогу помочь ему. А я мог. Еще подходя к поляне, я приметил на обочине заросли костоправа. - Сейчас вернусь, - сказал я и кинулся прочь. Добежав до поворота, я достал из заплечного мешка холстину и, найдя подходящее растение, начал выкапывать его палкой. С осторожностью, приобретенной еще на тиковых плантациях, извлек корни вместе с землей и, обернув холстиной, положил в мешок. Возвращаться пришлось помедленней. В отличие от других растений костоправ плохо переносит тряску. Я снова оказался на поляне. Единорог лежал тихо, голова его покоилась на коленях девушки. - О! Я уж думала, ты не вернешься! - Я бегал за этой травой, - объяснил я, и обратил внимание, что пациентов у меня двое. У единорога сломана нога, а у девушки, кажется, вывихнута лодыжка - заметна была опухоль. - Ты смыслишь что-нибудь во врачевании? - спросила она. - Немного. Но думаю, что эта трава поможет. - Вообще-то я был уверен в этом, просто девушка с единорогом вселяла в меня некую робость. - Простая трава? - вскричала она. - Да ее на зубок Гортензии не хватит! - Ее не едят! - встревоженно возразил я. - Это костоправ. - А что это такое? - Магическая трава, кости сращивает. Давай посадим ее, а дальше она сама справится. - Я почувствовал себя уверенней, сообщая то, чего она не знала. С помощью той же палки я выкопал лунку рядом со сломанной ногой благородного животного. Затем посадил в ямку костоправ и уплотнил землю. - Теперь, если позволено будет прикоснуться к ноге... - сказал я, осторожно берясь за сломанную конечность единорога. Животное не отпрянуло, стерпело боль, и мне удалось медленно переложить ногу поближе к пучку травы. Немедленно листья костоправа затрепетали, стебельки зашевелились и обвили место перелома. Потом они вдруг стиснули ногу, и что-то глухо треснуло. Единорог издал болезненное ржанье и взбрыкнул. - Что случилось? - вскричала девушка. - Кость стала на место, - объяснил я. - Такова магия этой травы. Девушка уставилась на исцеленную ногу животного. - В самом деле! - выдохнула она. - Она здорова! - Не совсем. Но через пару дней кость срастется окончательно, если мне удастся найти нужные травы. Во всяком случае, ноге животного требуется отдых. - Гортензия не животное! - резко сказала девушка. - Она единорог. У меня не было привычки спорить с девушками. - Единорог, - согласился я. - Эта трава... Как ты думаешь, она сможет излечить мою лодыжку? Я пожал плечами. - Сможет, если у тебя в самом деле перелом. Девушка вытянула ногу. Я помог ей положить лодыжку в траву, и стебельки тут же оплели опухоль. Нога была, грязная, в синяках, и все же очень красивая. - А это больно? - спохватилась девушка. Руки и лицо у нее тоже были очень грязны - видимо, ударила лицом в грязь. - Это быстро, - успокоил я. - Тогда подержи меня. По причине отсутствия опыта держал я ее весьма неловко. Просто встал на колени и взял ее под мышки. Она уткнула мне голову в грудь и обхватила меня руками. Растение напряглось. Затем послышался щелчок. - О! - выдохнула девушка, больно впиваясь в меня пальцами. - Готово, - сказал я. - Скорее всего, это была трещина. Только старайся теперь ходить поменьше. - Теперь уже полегче, - сказала она, подняв голову с моего плеча и утирая слезы тыльной стороной ладони. - Но ходить все равно придется - не голодать же мне! - Еду я тебе принесу, - сказал я без всякого к тому повода. - Съестное я искать умею. - О, правда умеешь? - восхитилась она, и я ощутил блаженство, хотя повода к этому опять-таки не было ни малейшего. Я пошел поискать для девушки чего-нибудь вкусненького. Мне повезло набрести на хлебное дерево и на заросли молочая. Набравши булок, молока и чая, я вернулся на поляну. Единорог оправился настолько, что уже щипал траву, передвигаясь на трех ногах. Девушка сидела, прислонясь спиной к железному дереву, и пыталась привести себя в порядок. У нее были каштановые волосы, карие глаза, тонкая талия и полные бедра. Под юбкой она носила шорты, но даже это не портило красоту ее ног. С виду она была старше меня на пару лет, но казалось, что на все пять. Я разложил снедь на траве. - О-о, чудесно! - воскликнула она в восторге. - Какая прелесть! Я уставился на нее, как дурак, и ничего не ответил. - Присаживайся, - предложила она. - Мы должны все это съесть, чтобы ничего не испортилось. И опять я был рад подчиниться. Она приступила к трапезе. Все девушки владеют удивительным искусством есть и болтать одновременно. - Мы еще до сих пор не познакомились, - говорила она, жуя булку. - Меня зовут Мари-Анна. У меня талант вызывать копытных и наделять их разумом. А как зовут тебя и какой у тебя талант? - Зовут Хамфри. Я... Нет у меня никакого таланта. - Ты хочешь сказать, что он у тебя еще не проявился? - Да, наверное. - Нигде не сказано, что каждый должен иметь талант, но большинство полагает иначе, поэтому я чувствовал себя несколько неловко. - Ничего, проявится со временем. Мне пятнадцать лет. А тебе? Я изумленно уставился на нее. - Так мало? - Ну да. А тебе? - Мне... Да мне тоже пятнадцать. Теперь уже она уставилась на меня. - Так много? - Ну да, - хмуро сказал я. На лице ее было написано недоверие. - Ты что, гном? - Да нет, я человек. Просто похож на гнома. - О, извини, - сказала она без тени смущения. Кажется, она все-таки сомневалась, что я говорю правду. Потом огляделась и спросила: - Нет ли здесь какой-нибудь воды поблизости? Я имею в виду, озера или речки, чтобы помыться. Ты в грязи, а я и подавно. - Мне тут попадалась речка по дороге. Но не собираешься же ты мыться вместе со мной! - Именно собираюсь! - сказала она в выразительной женской манере. - Или опаздываешь? - Куда? - Ну ты ведь куда-то шел, не так ли? И уже пришел бы, если бы не мы с Гортензией. - О! Нет! Просто брел из Деревни Провала сам не знаю куда. - Из какой деревни? - Провала. - В первый раз слышу. Что за Провал? Тут я вспомнил: на деревню ведь было наложено Заклятие Забвения. Я там жил все время и поэтому помнил, что есть такой Провал, но Мари-Анна была не местная! Даже если бы я объяснил ей, в чем дело, она бы тут же все забыла. Таково уж свойство древних заклятий. - Просто трещина в земле. Не в этом дело. Видишь ли, я хотел поискать местечко поинтересней. - Ну, там, откуда я родом, тоже не слишком весело! Наше село стоит на берегу реки Сам-Джем, и единственная интересная вещь в округе это драконы, но с ними лучше не связываться. Да ты и так это знаешь! Летающий дракон чуть было нас не прикончил. Я-то думала, что мы уже на безопасной территории, но не тут-то было! - Весь Ксант их территория, - сказал я. - Мне казалось, что там, куда я иду, их поменьше. - Ты что, глупенький? Там же Страна Драконов! Я был испуган. - Кажется, я не туда забрел. - Ну так поворачивай и пойдем вместе. Я ведь тоже иду сама не знаю куда. - Ты хочешь путешествовать со мной? - недоверчиво переспросил я. - Ну, ты помог мне, да и выглядишь безобидно. Путешествовать одной и скучно, и опасно. Если бы Гортензия не пропорола рогом этого дракона, нам бы обеим конец. Кроме того, ты так много знаешь. И про костоправ, и про хлебные деревья. Ты просто находка для девушки в беде! Что тут делать: сам не знаю как, но я понравился Мари-Анне. Честно говоря, мне не верилось, что она моих лет, но, с другой стороны, зачем бы ей лгать? Командовать она любила, как и все девушки, но до моей сестры ей, конечно, было далеко. - Ну, если ты так хочешь, - вроде бы колеблясь, согласился я. В те юные годы для меня еще было важно, что обо мне подумают окружающие. - Я вызову тебе единорога, - радостно сказала она. Вложила пальцы в рот и свистнула. - Но... Однако уже раздался стук копыт. К нам приближался единорог-самец. - Помоги мне встать, - сказала Мари-Анна. Я неуклюже взял ее под мышки и попытался приподнять. Не вышло. Тогда она протянула мне руку, и этот способ оказался вернее. Наступив на больную ногу, Мари-Анна поморщилась и оперлась на мое плечо. Она была чуть выше меня, пошире в бедрах, но потоньше в талии, так что вес у нас был примерно одинаковый. Единорог тем временем вылетел на поляну и замедлил шаг, с опаской приближаясь к нашей компании. Я тоже поглядывал на него с опаской: если уж они дракона протыкают своим рогом, то со мной-то что же будет! - Юланд, это Хамфри, - сказала Мари-Анна. - Хамфри, это Юланд, единорог. Теперь он будет твоим скакуном. Меня все еще одолевали сомнения. - Река... недалеко. Почему бы нам не пройтись пешком? - Однако я быстро вспомнил о больной ноге. - Или, может быть, ты поедешь на Юланде, а мы с Гортензией пройдемся... - Да, так, наверное, будет лучше, - согласилась Мари-Анна. - Помоги мне сесть на него, а то слишком уж он высок. И снова я был в растерянности. Как мне ее водрузить на этого жеребца? Взять за бедра и подбросить? - Вот так, глупый, - сказала она и согнула в колене левую ногу. - Поднимай вот за это. С чувством безнадежности я взял ее за ступню, стараясь не побеспокоить больную лодыжку, и приподнял. Далее последовало резкое движение, и девушка оказалась уже сидящей верхом. Я даже и не понял, как это произошло. Она поглядела на меня и рассмеялась. - Уверена, что ты не больно опытный всадник. - А я этого и не утверждаю, - смутившись, ответил я. Она немедленно раскаялась в своих словах. - Извини, Хамфри. Просто у тебя был такой комичный и растерянный вид! Правда, я не хотела тебя обидеть. Ты очень помог мне. И ты мне нравишься. Я почувствовал, что краснею. Извинилась передо мной, наговорила комплиментов, да еще и сказала, что я ей нравлюсь! Так меня девушки еще не баловали. Конечно, она заметила мой румянец, но промолчала. Вот сестра - та вгоняла меня в краску постоянно, да еще не преминула бы меня куснуть по этому поводу. Я двинулся по дороге туда, где приметил реку. Гортензия захромала следом. - Хотел бы я знать, где тут целебный источник, - сказал я. - Вам с Гортензией он бы весьма пригодился. - Что? - спросила Мари-Анна. - Целебный источник. Старейшины из нашего села выменяли в прошлом году пузырек с эликсиром, и, если кто поранится, расходовали на него всего одну каплю. Однако торговцы держат в секрете, где он находится. - Почему? - Чтобы эликсиром торговали только они. - Но это отвратительно! Я повернулся к ней. - Так всегда делается. Но если бы этот источник нашел я, то вы бы с Гортензией были уже здоровы. - О нем наверняка знают единороги! - воскликнула Мари-Анна. - Рассказать они нам, конечно, не сумеют, но, может быть, Юланд согласится взять тебя туда. - Но... - начал было я, но тут единорог-самец всхрапнул. - А ну-ка тихо, вы оба! - прикрикнула Мари-Анна. Женским талантом строгости она также не была обделена. - Тебе не хочется ехать верхом, Хамфри, а Юланд не желает открыть тебе, где находится источник. Но мы это сейчас уладим. - А он знает? - Да. Разве ты не заметил, что Юланд утвердительно прянул ушами? Но единороги не делятся с нами своими секретами, за что я их, впрочем, не виню. Конечно, я не заметил. Но как бы мне хотелось изучить условные сигналы копытных! - Может, мы дадим Юланду бутылку, и он... - Но я уже и сам понял, что говорю вздор. Чем бы единорог держал эту бутылку? - Послушай, Юланд, - сказала Мари-Анна. - Целебный эликсир сильно бы выручил нас с Гортензией. Ты видишь, мы были обе ранены. Предположим, Хамфри пообещает, что не выдаст никому местонахождение источника. Отвез бы ты его туда в этом случае? Юланд дернул хвостом. - Он хочет знать, можно ли тебе можно верить. - Вообще-то я держу свое слово, - сказал я. - Но он-то этого не знает. - Он может узнать. Но, учти, это опасно. - Опасно? - Если единорог проверяет твою честность, то либо ты доказываешь ее, либо умираешь. Я был напуган. - Но я совсем не хочу умирать! Предположим, он ошибется... - Единороги не ошибаются. Так ты согласен на испытание? Я сглотнул. - Ну ладно. Но, я надеюсь, он хоть знает, что делает? Мари-Анна соскользнула со спины единорога и, подойдя к Гортензии, оперлась на нее. - Все в порядке, Юланд! Жеребец приблизился ко мне и, склонив голову, направил рог прямо мне в грудь. Прилива храбрости я при этом не ощутил. Одно его движение - и мне конец. - Говори, - сказала Мари-Анна. - Что говорить? - Клянись, что никому не выдашь, где находится источник. - Клянусь, что никому не расскажу и не покажу, где находится целебный источник, к которому ты меня привезешь, - с опаской выговорил я. Юланд ударил - и рог пронзил мне грудь. Затем единорог отпрянул, а я все еще стоял остолбенев. Я даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло. - Э... - выдавил я с еще большей неловкостью, готовый рухнуть на землю со всем возможным в смертный час достоинством. - Ты невредим, - сказала Мари-Анна. Я взглянул. Ни раны, ни крови на груди не было. - Но... - Ты сказал правду, - объяснила Мари-Анна. - Если бы ты солгал, удар бы оказался смертельным. Я наконец понял, ноги у меня подкосились, и я дал себе слово вообще никогда не лгать. - Садись на Юланда, - сказала Мари-Анна. - Он говорит, что источник неподалеку. А мы подождем здесь. - Я не знаю, как садиться! - И это была чистая правда. Она подошла, прихрамывая. - Согни ногу в колене. Стоя рядом с единорогом, я приподнял и согнул левую ногу. Мари-Анна взяла меня за ступню. - Теперь забрасывай правую ему на спину, как только я тебя подниму. Я подчинился - и, глазом не успев моргнуть, очутился на единороге. Нет, к магии это отношения не имело, но все равно трюк был ловкий. - Э... Спасибо, - сказал я. - Не стоит благодарности, - с улыбкой отвечала она. Я почувствовал головокружение. Мари-Анна была так добра ко мне! Но тут Юланд тронулся, и мне пришлось вцепиться в гриву. К изумлению своему, я скакал на единороге. Юланд несся, как ветер, и это не было штампом, ибо копыта благородного животного едва касались земли. Невредимые, мы летели сквозь самые густые заросли, лишь листва шуршала. Ход у единорога был удивительно ровный: казалось, что я плыву в лодке по тихому озеру. Страхи мои развеялись и сменились восторгом. Правда, думаю, что здесь-то уж без магии не обошлось. - Как здорово, спасибо! - сказал я. Юланд дернул ухом, и это означало: да. Я не предполагал, я знал это точно. Условный язык копытных волшебным образом стал мне понятен. Я раньше и представить не мог, какие чудесные существа эти единороги! Вскоре мы выехали к небольшому пруду на поляне. Озерцо как озерцо, только вот в кустах на берегу - ни единой сухой ветки. Юланд остановился, и я соскользнул на животе с его хребта. У Мари-Анны это выходило куда изящней, и соскальзывала она на попке. Но, во-первых, я был еще новичок, а во-вторых, у нее попка была удобнее. Я выудил из мешка две бутылки, искренне сожалея о том, что они такие маленькие. Я не собирался торговать эликсиром, просто мне хотелось принести его побольше для Мари-Анны и Гортензии. Я опустился на колени и попытался наполнить первую бутылку, но берег оказался скользким, и, не удержав равновесия, я упал в пруд лицом. Бутылки вырвались у меня из рук, и, с ужасом осознав, что рискую потерять их безвозвратно, я сделал отчаянный рывок, в результате чего мне удалось схватить одну из них еще до того, как я пошел ко дну. Омут был глубок. Я чуть не захлебнулся в нем, пока не сообразил, что давно пора барахтаться и вообще выплывать. Оказавшись на поверхности, я долго кашлял и отплевывался. Бутылка была полна. Вымокший до нитки, я выбрался на берег и принялся искать пробку. Взгляд мой упал на Юланда. Не в силах сдержать смех, единорог заливисто ржал. Потом расхохотался и я, представив, насколько глупо выглядело мое падение. Заткнув бутылку, я спрятал ее в мокрый заплечный мешок и остановился в сомнении перед единорогом. Он был настолько высок, что без помощи Мари-Анны нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться к нему на спину. - Может быть, принести камень - и с него?.. - задумчиво предположил я вслух. Но тут он мотнул головой, приглашая прыгнуть. Я содрогнулся. Потом прыгнул и, к изумлению своему, обнаружил, что сижу верхом. Как могло такое случиться? Прыгать я не умел. Мои тонкие кривые ноги успешно справлялись лишь с ходьбой. Проделать такой трюк под силу было разве что какому-нибудь атлету. А Юланд уже несся, как ветер. Так и не преодолев удивления, я снова очутился на поляне, где ожидали нашего возвращения Мари-Анна и Гортензия. Я соскользнул с единорога - на этот раз с большей ловкостью. - Привез! - сказал я. - Ты весь мокрый! - воскликнула она. - Упал, - смущенно объяснил я. - В целебный источник? Ну и здоров же ты теперь, наверное! Ах, вот оно что! Я же чуть не утонул в источнике, да и нахлебался предостаточно! В мускулах гудела сила. Зрение и слух стали острее. Неудивительно, что я с такой легкостью взлетел на спину единорога. И Юланд знал об этом с самого начала. Я протянул бутылку Мари-Анне. - Нет, прибереги ее, - сказала она. - Дай-ка лучше твою рубашку. Я снял заплечный мешок, потом рубашку и отдал девушке. Мари-Анна выжала ее над больной лодыжкой. Полился эликсир. - О, действует! - воскликнула девушка. Встала на ноги и, уже не прихрамывая, подошла к Гортензии. Стоило нескольким каплям эликсира упасть на место перелома, как животное перенесло вес на мгновенно выздоровевшую ногу и тоже перестало хромать. Мари-Анна возвратила мне рубашку. - Спасибо тебе огромное, Хамфри, - сказала она. - Мы так тебе благодарны! Затем она меня поцеловала. Я настолько растерялся, что даже не смог покраснеть. Возникло чувство, что я куда-то уплываю. Мнение мое о девушках стремительно менялось. - А теперь - к речке! - скомандовала она. - Я - на Гортензии, ты - на Юланде! Еще не опомнившись, я помог ей сесть верхом и одним прыжком взлетел на своего скакуна. Пытаясь прийти в себя, я даже не заметил, как мы добрались до речки. Мари-Анна спешилась и принялась раздеваться. - Но... - начал я. Чувства мои не возражали против происходящего, но разум был в сомнении. Она повернулась ко мне, сбрасывая рубашку. - В чем дело? Мы же не собираемся делать сейчас ничего плохого, верно? Да и вообще не собираемся! Стало быть, раздевайся и идем купаться. - Мы... не?.. - промямлил я, хватаясь за последнюю соломинку. - А иначе мы лишимся единорогов. Единороги. Все сразу стало на свои места. Естественно, что они считаются крайне редкими животными, ибо увидеть их могут лишь девственницы да девственники. Я был уже достаточно взрослым, чтобы понимать намеки, касающиеся Тайн Взрослой Жизни, хотя сам еще в нее не вступал. В противном случае мне бы просто не удалось приблизиться к единорогу. Я спешился и сбросил одежду. Мы плавали в прохладной чистой воде, обнаженные и невинные, как фавн с нимфой. И все же некое смутное сожаление шевелилось в моей душе. Даже перемазанная в грязи Мари-Анна была удивительно красива, а сейчас она стала еще красивее. - Почему ты так на меня смотришь? - наивно спросила она. - Я никогда не видел ничего прекраснее, - ответил я, не задумываясь. Теперь наступил ее черед покраснеть. - Никто мне этого раньше не говорил. Спасибо, Хамфри. С приятным удивлением я понял наконец, что мы действительно ровесники. У нее было тело сформировавшейся женщины, а у меня тело сформировавшегося гнома, а опыт - приблизительно одинаков. Мне было приятно сознавать, что мой невинный комплимент тронул ее до глубины души. В голову полезли куда менее невинные комплименты, но я сдержался. Обмана в этом никакого не было, а была элементарная вежливость. И осторожность. Итак, мы плавали, мылись, бегали по берегу нагишом, чтобы скорее обсохнуть, высматривали съедобные фрукты и орехи. И я думал невольно: если это начало новой жизни, то оно мне нравится. 4. КОРОЛЕВСКИЙ ИНСПЕКТОР Дело шло к вечеру. - Хорошо бы поискать место для ночлега, - сказала Мари-Анна. Проще всего было бы вскарабкаться на подходящее дерево и там и заночевать, но вряд ли она имела в виду такой ночлег. Что касается меня, то я привык к неудобствам. - Я, пока шел сюда, приметил домик у дороги. Может быть, хозяева позволят нам переночевать на полу. - Можно попросить подушки и одеяло, - добавила она. Мы вскочили на единорогов, и весьма быстро преодолели расстояние, на которое я потратил днем не меньше часа. Домик стоял посреди небольшого поросшего сорной травой пустыря и имел такой мирный вид, что я невольно заподозрил неладное. - Больно уж он безобидно выглядит, - сказал я. - Дом как дом, - возразила она. - Не съест же он нас, в конце-то концов! Пристыженный ее беспечностью, я спешился и, подойдя к двери, постучал. Дверь открылась сама собой, явив уютное жилище, где было все, что нам необходимо: стол, стул, а главное - кровать с кипой подушек и одеял. Меня это несколько насторожило. Раскидистая тенистая путана, свесившая щупальца над тропинкой, тоже кажется безвредной до тех пор, пока беспечный путник не попадет в ее объятия. Дом, конечно, не дерево, и тем не менее... - Где же хозяева? - подойдя ко мне сзади, спросила Мари-Анна. Мне стало приятно, что она стоит у меня за плечом. Честно говоря, мои отношения с ней были такими же таинственными и замысловатыми, как с этим вот домом, правда, причина была другая. - Пусто, - сказал я. - Хозяевами даже и не пахнет. Я мог это утверждать с полной уверенностью после купания в целебном источнике мое обоняние стало куда острее. - Стало быть, дом ждет жильцов, - беззаботно заметил она. - Нам ведь только ночь переночевать. Она отодвинула меня и вошла внутрь. Я последовал за ней - ведь не мог же я оставить ее одну! Впрочем, ничего страшного не произошло. Дом действительно ждал жильцов. Да, но с какой целью? Я был далеко не уверен в том, что цели эти совпадают с нашими. Мари-Анна сказала единорогам, что до утра в них нужды нет, и животные умчались. Хорошо, когда есть магический талант. Ах, если бы я тоже умел что-нибудь такое! Я взглянул на кровать и сказал: - Я возьму несколько одеял и постелю себе на полу. - Да не будь ты глупеньким! Ляжем на кровати вдвоем. Я не возражал. Оказывается, иногда бывает даже приятно, когда тобой помыкают. Впрочем, тут все зависит от того, кто помыкает. У Мари-Анны, например, это выходило просто замечательно. Она мигом переоделась в ночную сорочку, извлеченную из мешочка - скорее всего, магического, потому что в нем не поместилась бы и половина извлекаемых из него вещей. Я старательно отводил взгляд от ее штанишек, хотя видывал ее во время купания и совершенно обнаженной. Но нагота наготой, а штанишки штанишками. Тот, кто постиг Тайны Взрослой Жизни, обязан весьма тонко различать эти понятия. Я переоделся в сухие шорты, и мы залезли под одеяло. Затем Мари-Анне пришла в голову новая мысль. - Кстати, ты не знаешь, как вызывают аиста с младенчиком? - Нет, - сказал я. - Это хорошо. А то единороги этого терпеть не могут. Я тоже не тороплюсь узнать. К несчастью, любопытство - моя страсть. Я хотел знать все о Ксанте, в том числе и то, как аисты приносят младенчиков. Однако лежать рядом с нежной и теплой Мари-Анной было так хорошо, что ради этого стоило пожертвовать даже любопытством. Я решил, что тоже не буду интересоваться аистами и прочим. Во всяком случае, сейчас. - Расскажи мне о себе, - сказала она. Я удивился. - Но разве ты не хочешь спать? Ты что, не устала? - Устала, конечно. Но должна же я знать, с кем сплю. Резонно. И я начал рассказывать о моей тусклой жизни и о желании узнать в один прекрасный день (если повезет, конечно) все-все-все о Ксанте. Странно, но она выслушала меня с интересом. - Я думаю, что это весьма похвально, Хамфри. Я уверена, что когда-нибудь тебе это удастся. - Она прижалась ко мне, и так это было чудесно, тепло и мягко! - А... могу ли я узнать что-нибудь о твоей жизни? Она засмеялась. - Почему бы и нет, Хамфри, если тебе это интересно! Но рассказ будет коротким: я сбежала из дому. - Но ты кажешься такой красивой девушкой! - А я и есть красивая девушка! В том-то все и дело. Мой отец сказал, что я уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж и начать вызывать аиста. Меня хотели выдать за тупейного мастера. Он мне не понравился. От такой работы быстро тупеют. Кроме того, от меня сбежали бы единороги. Правда, я могла бы заняться и другими копытными, но единороги - мои любимцы. Вот поэтому я и сбежала. И я был очень раз за нее. - Спасибо, Хамфри, - сказала она. - Но я же ничего не сказал! - Сказал. Ты дернул ухом, совсем как единорог. Я почувствовала это щекой. Кажется, я и впрямь освоил язык копытных. И, возможно, причиной тому было не только общение с единорогами, но и нечаянное купание в целебном источнике. Ушными мышцами я теперь владел в совершенстве. - Да, скорее всего, так оно и есть, - шепнула мне Мари-Анна и поцеловала меня с нежностью, с какой могла бы поцеловать единорога. Сколь чудесные плоды подчас приносит магия! Тревожные события начались, стоило лишь сумеркам сгуститься. Внезапно дом накренился. - И-и-и-и! - в чисто женской манере закричала Мари-Анна, вцепляясь в меня. Первым моим побуждением было спрыгнуть с кровати и бежать, но в меня, как я уже упоминал, вцепилась Мари-Анна, и я оказался пригвожден к краю постели. Кроме того, первое побуждение все равно было неправильным: не мог же я бросить девушку в доме! Пол качнулся в другую сторону, и это еще было только начало. Дом начал приподниматься! Я видел, как движутся за окном озаренные луной деревья. Как будто некий гигант подхватил и понес куда-то наше жилище. Затем пол выровнялся. - Пойду взгляну, - шепнул я, освобождаясь от ее хватки. Я был в восторге от нашей близости, но так уж складывались обстоятельства. - Какой ты храбрый! - шепнула она в ответ. Храбрый? Ну нет! Я просто делал то, что должен был делать. Выкарабкался из-под одеял и подобрался к окну. Дом все время раскачивался и словно пытался сбить меня с ног. Наконец я схватился за подоконник. Сзади, на кровати, чисто по-женски взвизгивала Мари-Анна. Я выглянул. Все правильно, дом болтался в воздухе, хотя гиганты тут были не при чем. В смутных глубоких тенях внизу мне удалось различить торчащую из-под фундамента чудовищную мускулистую ногу. Большего мне и не требовалось: я уже знал, что это - верхняя часть огромной птичьей лапы с гигантскими когтями. Крестьяне не раз судачили при мне о подобном диве, но воочию мне его видеть еще не приходилось. Дом замер на секунду, и это дало мне возможность быстро перебежать от окна к кровати. Кстати, кровать, стол и стул были прикреплены к полу, и, как теперь выяснилось, неспроста. - Что там? - спросила Мари-Анна, снова вцепляясь в меня. - Курьи ноги, - сказал я. - Что? - Дом-оборотень на курьих ногах. Превращение происходит ночью. - Что-то вроде вервольфа? - Да, но людей не ест. Только бегает. Повредить он нам не сможет, разве что если мы выберемся наружу и попадем ему под ноги. - И что же дальше? - Будет бежать всю ночь, а утром осядет на новом месте. Может, ему просто нравится нас возить. - Я не был уверен, что все обстоит до такой степени благополучно, но мне просто не хотелось тревожить ее. Дом разгулялся вовсю. С каждым ударом курьей ноги о землю пол вздрагивал и накренялся. Хорошо еще, что мы плотно затолкали под кровать свои пожитки, а то бы они уже все разлетелись по всем углам. - Сейчас меня стошнит, - слабым голосом предупредила Мари-Анна. - Э... Не рекомендую тебе делать этого, - сказал я. - Неизвестно, как отреагирует дом, если ты... э... - Я пересилю себя, - поспешно заверила она. Мы цеплялись за кровать и друг за друга. А что еще оставалось делать! Дом-оборотень шлялся всю ночь. Временами останавливался и принимался разрывать землю, а бывало, что и подпрыгивал. Но большей частью бежал. - Если это плата за то, чтобы провести ночь в твоих объятиях, то я согласен, - сказал я. - Интересно, когда вызывают аиста, тоже так мучаются? - призадумалась она. - Надеюсь, что нет! - И мы засмеялись оба, правда, не очень весело. Уж не помню, удалось ли нам в ту ночь хоть немного вздремнуть, но с морской болезнью мы оба справились успешно. Утром выяснилось, что дом наконец осел на землю, и мы, даже не потрудившись одеться, вылетели наружу с пожитками в руках. По крайней мере, мы были целы и невредимы, так что я, получается, был прав, когда успокаивал Мари-Анну. Оказалось, что дом остановился посреди незнакомой деревни. Толпящиеся вокруг люди глазели на нас с изумлением. Момент появления дома они, видимо, прозевали, но наш выход разглядели в подробностях. Мы стояли полуодетые, взъерошенные, не имеющие понятия, где сейчас обретаются наши единороги. - Э... где это мы? - спросил я наконец по возможности непринужденно. - Это Южная Деревня, - сказал мужчина, стоявший поближе других. - Как это вы умудрились так быстро выстроить дом? Вчера его здесь еще не было. И почему это вы в таком непозволительном виде? Вы что, уже посвящены в Тайны Взрослой Жизни? Мы с Мари-Анной быстро переглянулись. Затем, не сговариваясь, повернулись и влетели обратно в дом. Вряд ли бы наше жилище отправилось на прогулку среди бела дня, так что мы сглупили, выскочив неодетыми. Я был исполнен решимости говорить всем одну только правду, но теперь уяснил, что бывают ситуации, когда до правды никому нет дела. Особенно ярко это подтвердилось впоследствии, когда меня осаждали жаждущие Ответа. Мы оделись, причем я по-прежнему избегал смотреть на ее штанишки. Мари-Анна достала гребень, причесалась сама, а затем принялась причесывать меня. Вообще-то она мне и растрепанной нравилась, но так было тоже неплохо, и, кроме того, мне нравилось, как она вокруг меня суетится. Но эту правду тоже не стоило высказывать вслух, чтобы не смущать ее драгоценную невинность. - Ты знаешь что-нибудь о Южной Деревне? - спросила она. Кое-что я знал. - Здесь живет Король Эбнез. - Король? - Взошел на престол в 909 году. Правит почти сорок лет. Имеет талант управлять магическими предметами. Переделал Камень Смерти в Защитный камень, остановил Волны нашествий и обезопасил границы Ксанта. - Я не о том! Мы что же, в столичном городе? - Городов в Ксанте нет. Это столичная деревня. - И как это нас сюда занесло! - Мы там, куда нас привез дом. Далеко к югу от Провала. - От чего? - От... Слушай, я не помню! - Это было мое первое знакомство с действием Заклятий Забвения; стоило убраться от Провала подальше, как память о нем стиралась. - Во всяком случае, мы в южном Ксанте, и боюсь, что обратный путь будет долог. Ты можешь вызвать единорогов? - Могу, хотя вряд ли прибегут те же самые. Но дело, по-моему, не в этом. Мы ведь хотели путешествовать, так? Вот и путешествуем, только дальше и быстрее, чем собирались. Ну так давай как-нибудь воспользуемся этим. - Воспользуемся? - туповато переспросил я. - Нанесем визит Королю. Может быть, у него есть для нас какая-нибудь работа. - Да я ничего не умею. - Еще как умеешь! В чем ты силен, так это в собирании ценных сведений. - Ну это вряд ли можно назвать профессией. - А я бы вела хозяйство и согревала бы тебя ночью. Внезапно я ощутил всю убедительность ее доводов. Итак, мы нанесли визит Королю Эбнезу. Так вышло, что он оказался дома, ничем таким особенным занят не был, и поэтому весьма обрадовался гостям. Это был тучный человек лет шестидесяти с впечатляющими бакенбардами и в короне. Он угостил нас вкусными дынями, только что сорванными с дерева, тыблоками и яквами. - И что же привело вас сюда? - спросил он после того, как мы насытились. - Хамфри нужна работа, - немедленно сказала Мри-Анна. - О! А каков его талант? - Любознательность, - сказала она. Король ласково поглядел на нее. - А что умеет очаровательная девушка? - Вызывать копытных, - сказал я. Эбнез кивнул. - Следовательно, ты в любой момент готов к путешествию. - Да, - согласилась Мари-Анна. - И я с ним - носки стирать. Я понял, что ей очень не хочется оставаться одной в незнакомой деревне, где кому-нибудь вполне может взбрести в голову к ней посвататься. - Понимаю, - сказал Король, переводя свой мягкий взгляд на меня. - Так случилось, что мне требуется инспектор. - Ты имеешь в виду, инспектировать все, связанное с людьми? - спросил я, еще не веря своей удаче. - Да. Собственно поэтому я и попросил, чтобы дом-оборотень остановился на самом удобном месте. Твой талант любознательности в сочетании с талантом твоей жены служит вам обоим лучшей рекомендацией. - Да мы не женаты! - сказал я, удивившись. - Только еще собираемся, - быстро добавила Мари-Анна. Она не желала упускать хорошую работу и давать местным жителям повод для ухаживания. Я бы, конечно, мог возразить, но не стал этого делать. Мне очень хотелось продолжить наше совместное путешествие, даже если Мари-Анне придется пожертвовать ради этого своей репутацией девственницы. Таким вот образом я и стал Королевским Инспектором. Это была более значительная должность, чем думалось мне поначалу. Работа оказалась отличной. Мари-Анна вызвала крылатых коней, и это само по себе было чудесно. Мы летали над Южной Деревней, а жители глазели на это диво, полагая, что я Волшебник, коль скоро мне служит женщина, наделенная такой властью. Слухи эти Мари-Анну нисколько не огорчали - напротив, ей даже нравилось, что люди обо мне думают столь лестно. Мне же, по правде говоря, все это было не по сердцу, поскольку честность я считал лучшей политикой. Но Мари-Анна растолковала мне, что обмана здесь нет никакого. Скорее уж это можно назвать вежливостью: зачем смущать людей и тыкать их носом в ошибки! В общем, мы пришли к компромиссу: если кто-нибудь спросит, отвечу, что не Волшебник, а сам навязываться с объяснениями не буду. Той же линии мы уговорились придерживаться относительно нашего мнимого брака. Я долго размышлял надо всем этим и в конце концов решил: какое мне дело, что там думают другие! Я же не веду себя, как деревенская девушка, которая наводит красоту, подкрашивая ресницы углем! И вообще, лучше оставить народу его иллюзии. В обязанности инспектора входило изучение людского населения Ксанта и составление списка лиц, одаренных магически. Король интересовался ими неспроста - он искал себе преемника. Напоминаю, что сам Эбнез был весьма преклонных лет. Ему уже исполнилось шестьдесят шесть, да и здоровьишко пошаливало. Я предложил ему принять целебный эликсир, но Король не верил в действенность лекарственных средств. Я с этим был категорически не согласен, но спорить не стал. Не надо спорить с Королями. Ушел с головой в работу и держал свое мнение при себе. В конце концов, это даже дисциплинирует. Инспекцию я начал с южной оконечности Ксанта, постепенно продвигаясь на север. Людей на полуострове было немного, но поселения их были сильно разбросаны и хорошо укрыты от посторонних глаз. Я чувствовал, что не имею права пропустить хотя бы одного жителя - ведь вполне могло случиться, что именно он - наш будущий Король. Я знал заранее, что работа предстоит нелегкая, но оказалось, что она даже труднее, чем я думал. Приведу несколько примеров. Мы летели над мрачными Землями Безумия, и я содрогался при мысли, что со временем мне придется и их инспектировать. Мы миновали озеро Огр-Чоби, широкое и мелкое, как разум людоеда; затем гору Парнас, где растет легендарное Древо Всех Семян. Там я ощутил второй приступ растерянности, вспомнив, что еще придется опрашивать Менад, этих диких женщин, что бродят по склонам. Обидно, но в итоге наверняка окажется, что никакой магии в них нет - одна кровожадность. Далее мы пролетели над Бескрайними Полянами, у которых действительно нет края, и забредшему туда путнику надеяться не на что. И вот наконец мы добрались до побережья и полетели к Острову Кентавров. Сели мы на центральной площади главного поселения. К нам уже рысил пожилой кентавр отменного сложения - как в людском, так и конском понимании этого слова. - Частичнотелым въезд запрещен, - объявил он мрачно. - Но я с инспекцией, - сказал я. - А нам все равно, с чем вы там пожаловали. Двое из вас - люди, а двое - крылатые лошади. Стало быть, вы все частичнотелые, а мы на острове строго следим за чистотой крови. Вы должны покинуть остров, когда вам угодно и немедленно. Я был сбит с толку такой его позицией. Кентавры, с которыми мне приходилось иметь дело на материке, были в большинстве своем добропорядочными гражданами, хотя и требовали к себе уважения. - Я на службе у Короля, - сказал я. - Он желает знать о магических талантах своих подданных. - Кентавры не пользуются магией, - холодно ответил он, видимо, покоробленный моей бестактностью. Но тут, к счастью, вмешалась Мари-Анна: - Нам это известно, сэр. Но мы полагали, что среди вас обитают и прислуживающие вам люди. В этом случае мы быстро провели бы инспекцию, и больше бы вас не тревожили. Старейшина взглянул на нее оценивающе, и Мари-Анна улыбнулась в ответ. Я давно уже заметил, что, улыбаясь, она становилась красивей вдвойне. Это тоже своеобразная магия, правда, не имеющая отношения к основному таланту. Сидя верхом на крылатой лошади, она, должно быть, показалась на секунду кентавру его соплеменницей. Я бы от такой улыбки уже расплавился и растекся от блаженства, но и надменный старейшина заметно смягчился. В конце концов, не зря же дана была Мари-Анне власть над копытными. - Да, несколько слуг у нас есть, - признался он. - Я поручу Чрисси сопроводить вас. Кентаврица Чрисси, прискакавшая на зов старейшины, была очаровательным юным созданием. Волосы Чрисси плавно переходили в гриву. Бюсту ее позавидовала бы любая девушка, а нежной гнедой шерстке - любая кобылица. Наши крылатые лошади восхищенно взирали на нижнюю половину ее тела, а я - на верхнюю. Кентавры не носят бесполезных одежд, и стыдливость в их среде тоже считается бесполезной. - Привет вам, - робко сказала она. - Привет, - отозвались мы с Мари-Анной. - Покажи им наших людей, - сказал старейшина и порысил прочь. - О, как это любезно с вашей стороны навестить соотечественников! - сказала Чрисси. - Уверена, что им так иногда одиноко! Затем мы продолжили инспектирование. Действительно, на острове проживало незначительное количество мужчин и женщин, но талантами они обладали незначительными: один умел наводить тень на плетень, другой заставлять краснеть стены. Впрочем, будь у них настоящий талант - разве бы они нанялись в слуги к кентаврам? Однако, как и всякие слуги, они знали многие секреты хозяев. - Знаешь, кентавры говорят, что не владеют магией, - сообщила мне по секрету одна служанка, когда кентаврица Чрисси ускакала, чтобы позвать очередного человека. - Но это неправда. Просто они считают магию неприличным занятием. Забавная черта: естественные потребности кентавры, например, отправляют публично, не видя в этом ничего зазорного. А вот магия у них под запретом. Они терпимо относятся к людям с магическими талантами, но считают их низшими существами, так что, если кто-нибудь хочет подружиться с кентаврами, пусть учитывает эту их струнку. Да, но вносить ли мне в список кентавра, ведущего себя неприлично? Он ведь наверняка тщательно скрывает свои порочные наклонности! Затем я несколько расширил этот вопрос: должен ли я вносить в список одних только людей? Ведь и среди гибридов подчас встречаются весьма талантливые личности, и кентавры в этом смысле не исключение. Гарпии, например, или русалки, не говоря уже об эльфах, фавнах и гоблинах, - все это наши дальние родственники. Сколько же времени отнимет у меня эта инспекция? Спустя несколько дней, когда, вернувшись в Южную Деревню, я представил Королю свой первый отчет, мне пришлось поделиться своими сомнениями. Король призадумался. - Сомневаюсь, чтобы людское население Ксанта потерпело бы Короля-кентавра или Короля-гнома. Но ты все-таки присматривайся к нелюдям, только в список, пожалуйста, не вноси. В любом случае, Король должен знать всех своих подданных и кто из них на что способен. Решение показалось мне блестящим, и уважение мое к Королю заметно возросло. Сорок лет правления - не шутка. Многому научишься. Да, хлопотливое было время. Задать вопрос - чепуха. Как уцелеть при этом - вот вопрос! Случай с Бескрайними Полянами научил меня осторожности: не будь с нами крылатых коней, мы бы никогда оттуда не выбрались. Да и выбрались-то, можно сказать, чудом. В воздухе нас застигла гроза, и пришлось провести несколько часов на болоте, где к нам со всех сторон подкрадывались аллегории, гипотенузы и прочие опасные твари. Затем была гора Парнас. Полагая, что менады относятся к людскому роду и, стало быть, подлежат инспектированию, я ни на минуту не забывал об их неприятном обычае поедать заблудившихся путников. - Может, тебе лучше опрашивать их, не слезая с лошади? - предложила Мари-Анна. - Все-таки будет шанс улететь. - Слишком рискованно. Голодные менады двигаются очень быстро, а сытыми они не бывают. Она кивнула. Мы сидели и ломали головы, как уцелеть. У подножия горы располагалась деревушка, прилегавшая к храму, из врат которого ползли клубы магического дыма. Молоденькая женщина, так называемая Пифия, дышала этим дымом, а потом начинала лопотать нечто, понятное одним только жрецам. Иногда Пифию съедал Пифон, более известный под именем Питона, и на вакантное место приглашали новую прорицательницу. Деревенские девушки не слишком стремились занять эту должность, но традиции есть традиции. Кроме того, семья Пифии начинала пользоваться почетом среди всего населения Парнаса. Наконец Мари-Анну осенило: - А что если обратиться к оракулу? - спросила она. - Если мы получим правильный, точно переведенный ответ, то, может быть, как-нибудь управимся с менадами. Я засомневался, но тут Мари-Анна улыбнулась и дело решилось в ее пользу. Все-таки умела она пользоваться своей невинностью! Итак, мы отправились к оракулу. Храм у подножия Парнаса был красив, но несколько запущен - несколько камней выпало из стены. Убедившись с облегчением, что ни Питона, ни менад поблизости не наблюдается, мы вошли в храм. Беседовать нам пришлось с главным жрецом. - Конечно, мы можем ответить на ваш Вопрос, - сказал он доверительно. - А как вы будете расплачиваться? - Расплачиваться? - Я не сразу его понял. - Но вы же не собираетесь получить ценную информацию даром? Мысль я уловил, но не скажу, чтобы это меня обрадовало. - А как обычно расплачиваются? - А что вы можете предложить? Чем дальше, тем меньше мне все это нравилось. - Даже не знаю. Мы здесь с инспекцией по приказу Короля. - Какого рода инспекция? - Составление каталога магических талантов населения Ксанта. - Вот это уже интересно, - заметил он, оглаживая бороду. - Вам наверняка удастся собрать массу случайных сведений. - Да, кое-что. Но... - Предположим, вы возьмете нас в долю. - Во что? - Мы дадим вам Ответ. А вы, со своей стороны, поделитесь с нами информацией. - Как? Всей? - Нет, половиной. Нас интересует информация, добытая с помощью нашего Ответа. Мы в барыше, и вы не в убытке. Сведения, которыми вы поделитесь, все равно ведь останутся при вас. Я взглянул на Мари-Анну. - Ты полагаешь, это имеет смысл? - Смотря, какой будет дан Ответ, - сказала она. - Сообщенные сведения, конечно, останутся при тебе, и все же меня что-то смущает. Я предлагаю