ению нарушением приличий. Словно сущность была для нее полностью отделена от функций. Может быть, она предпочитала считать, что экскременты магически появляются ночью без участия человека? Магическое удобрение! Бррр! - Что ж, мне очень жаль, что вынужден прервать его, - сообщил Бинк. - Видишь ли, как Короля я его не признаю и собираюсь покинуть замок. - О, - она приложила туманно очерченную руку к туманным очертаниям лица с по-женски хорошим предчувствием. Но взгляни. - Ладно, - Бинк последовал за ней в небольшую комнатку рядом с библиотекой. Фактически это было ответвление главной спальни, соединяющееся с библиотекой. Там было своего рода окно, через которое спокойно можно было заглянуть в соседнее помещение. Так как сумрак в неосвещенной комнатке был гуще, чем в библиотеке, видеть можно было, оставаясь невидимым. Трент был не один. Перед ним стояла женщина раннего среднего возраста, все еще красивая, хотя первый цвет ее красоты уже увял. Волосы были уложены пучком, вокруг рта и глаз уже пролегли морщинки. Рядом с ней стоял мальчик лет десяти, очень похожий на женщину и, должно быть, ее сын. Никто не говорил, но их дыхание и небольшие изменения в позах показывали, что они живые и материальные, а не призраки. Как они попали сюда? Что они здесь делали? Почему ни Бинк, ни Хамелеон не видели их, когда они пришли? К замку было почти невозможно приблизиться незамеченным, он был спроектирован так, чтобы быть готовым к защите в случае нападения. И входная решетка оставалась опущенной. У входа через кухню находился Бинк, подготавливая бомбы. Но почему они не разговаривают? Почему молчит Трент? Они все лишь глядели друг на друга в неестественной тишине. Казалось, вся сцена не имела смысла. Бинк изучал странную молчаливую пару. Она смутно напоминала ему вдову и сына Дональда-тени, с которым он говорил о серебряном дереве, чтобы они могли больше не мучиться в нищете. Сходство было не во внешности, так как эти люди выглядели лучше и явно не страдали от нищеты. Оно лежало в сфере глубокого горя. Может быть, они тоже потеряли своего мужчину? И пришли к Тренту за какой-то помощью? Если так, они выбрали не того Волшебника. Бинк отступил, не желая подглядывать. Даже Злой Волшебник заслуживает уважения в личной жизни. Он вышел в коридор и направился к лестнице. Милли, передав свое предупреждение, исчезла. Очевидно для призрака требовалось некоторое усилие, чтобы появляться и разумно разговаривать, и нужно было время на восстановление сил в некоем вакууме, где они пребывали в свободное от своих обязанностей время. Бинк решил вернуться в библиотеку, ступая на этот раз изо всей силы, чтобы сделать слышимым свое приближение. Трент будет вынужден представить его своим гостям. Но, когда Бинк открыл дверь, там находился лишь один Волшебник. Он сидел за столом, вглядываясь в очередной том. Он поднял глаза на Бинка, когда тот вошел. - Хочешь что-нибудь почитать, Бинк? - спросил Трент. Бинк потерял самообладание. - Люди! Что случилось с людьми? - Люди? - нахмурился Трент. - Я их видел. Женщина и мальчик, прямо здесь... - Бинк запнулся. - Видишь ли, я не собирался подглядывать, но когда Милли сказала, что у тебя конференция, я заглянул из спальни. - Тогда ты видел, - кивнул Трент. - Я не хотел посвящать тебя в мои личные проблемы. - Как они? Как сюда попали? Что ты с ними сделал? - Это были моя жена и мой сын, - мрачно произнес Трент. - Они умерли. Бинк припомнил историю, что рассказал им матрос о манденийской семье Злого Волшебника, погибшей от болезни. - Но они были здесь. Я их видел! - Видеть значит верить, - вздохнул Трент. - Бинк, это были два таракана, которых я трансформировал в подобие любимых мною. Это два единственных человека, которых я когда-либо любил и полюблю. Мне не хватает их. Они нужны мне... хотя бы только посмотреть иногда на их подобие. Когда я потерял их, в Мандении не осталось ничего, что удерживало бы меня, - он поднес к лицу вышитый платочек и Бинк с удивлением увидел, что глаза Злого Волшебника блестят от слез. Но Трент сохранил над собой контроль. - Как бы там ни было, это не имеет к тебе отношения, и я предпочел бы это не обсуждать. Что привело тебя сюда, Бинк? О, да. Он уже не мог отступить и должен был сказать. Каким-то образом привлекательность замысла вдруг исчезла, но Бинк должен был продолжать свои действия: - Хамелеон и я покидаем замок Ругна. - Снова? - красивые брови нахмурились. - На этот раз всерьез, - Бинк был уязвлен. - Зомби нас не остановят. - И ты решил, что необходимо меня проинформировать? Мы уже говорили на эту тему и я уверен, что узнал бы со временем о вашем отсутствии. Если ты боишься, что я буду мешать вам, лучше было бы уйти, не сообщая мне. - Нет, я считаю, что обязан информировать тебя из-за нашего перемирия, - Бинк не улыбался. - Очень хорошо, - легонько отмахнулся Трент. - Я не стану утверждать, что рад, видя твой уход. Я начал ценить твои качества, появившиеся в том, что твоя этика заставила тебя поставить меня в известность о твоей предстоящей акции. И Хамелеон - красивая девушка, с каждым днем становится все краше. Я действительно предпочел бы иметь вас на своей стороне, но поскольку это невозможно, желаю вам счастья, где бы вы не были. Бинк находил все происходящее крайне неловким. - Боюсь, что это не совсем общепринятое расставание, - как ему хотелось, чтобы он не видел жены и сына Трента. Они явно были хорошими людьми, не заслуживавшие своей участи, и Бинк полностью симпатизировал Волшебнику в его горе. - Замок не позволит нам уйти спокойно. Нам придется прорываться силой. Поэтому мы разместили бомбы и... - Бомбы! - воскликнул Трент. - Это манденийские штучки. В Ксанте нет бомб... и не будет. Никогда, пока я Король. - В старые дни бомбы были, - упрямился Бинк. - Во дворе растет дерево с ягодами-бомбами. Каждая взрывается при ударе и с большой силой. - Ягоды-бомбы? - повторил Трент. - Так-так. Что ты с ними сделал? - Мы их использовали, чтобы заминировать замок. Если Ругна попытается остановить нас, мы его уничтожим. Поэтому лучше... если он позволит нам уйти с миром. Мне нужно было сказать тебе, чтобы ты смог разминировать бомбы, когда мы уйдем. - Почему ты говоришь это мне? Разве ты не против моих планов и, соответственно, планов Замка Ругна? Если Замок и Волшебник будут уничтожены, ты станешь полным победителем. - Это не та победа, которая мне нужна, - ответил Бинк. - Я... видишь ли, ты мог бы сделать так много хорошего в Ксанте, если бы только... - но он знал, что это бесполезно. Это просто не было в природе Злого Волшебника - посвятить себя Добру. - Здесь лист расположения бомб, - сказал он, положив на стол кусок бумаги. - Все, что тебе надо будет сделать, взять осторожно мешки и пакеты и вынести их наружу. Трент покачал головой. - Я не верю, что твоя бомбовая угроза поможет твоему побегу, Бинк. Замок, как таковой, не является разумным. Он лишь реагирует на определенные стимулы. Он может позволить уйти Хамелеону, но не тебе. В его восприятии ты - Волшебник, следовательно, должен остаться. Ты, может быть, перехитрил Ругна, но он не поймет полностью природу твоего замысла. Таким образом, зомби будут тебе препятствовать, как и раньше. - Значит нам придется взорвать его. - Именно. Ты будешь вынужден взорвать ягоды и мы все вместе будем уничтожены. - Нет, сперва мы выйдем наружу и кинем ягоды внутрь. Если замок нельзя обмануть блефом... - Его невозможно ни обмануть, ни испугать при помощи блефа. Он не умеет мыслить. Он просто реагирует. Ты будешь вынужден уничтожить его... и ты понимаешь, что я этого позволить не могу. Мне нужен Ругна. Теперь положение осложнилось. Бинк был к этому готов. - Если ты меня трансформируешь, Хамелеон подорвет бомбы, - сообщил он, ощущая холодок вызова. Ему не нравился такой вид игры, но он знал, что дело шло к этому. - Если ты вмешаешься каким-либо образом... - О, я перемирие не нарушу. Но... - Ты не можешь его нарушить. Или я вернусь к Хамелеону один, или она бросит ягоду в бомбу. Она слишком глупа, чтобы отступить от инструкций. - Послушай меня Бинк. Нарушить перемирие мне мешает мое слово, а не твои технические приготовления. Я мог бы трансформировать тебя в блоху, потом из таракана сделать твое подобие и отправить это подобие вниз к Хамелеону. Как только она положит ягоду... Лицо Бинка отразило всю его растерянность. Злой Волшебник мог перечеркнуть весь его план. Глупышка, какой стала Хамелеон, и не догадается, пока не станет слишком поздно. Этот светоч разума действовал как за него, так и против. - Я этого не сделаю, - сказал Трент. - Просто я говорю тебе о такой возможности, чтобы продемонстрировать, что у меня тоже есть понятие об этике. Цель не оправдывает средства. Мне сдается, что позволил себе временно забыть об этом, и если ты минутку послушаешь меня, ты увидишь свою ошибку и исправишь ее. Я не могу позволить тебе уничтожить это чудесное, исторически значимое сооружение ни в коем случае. Бинк уже чувствовал себя виноватым. Неужели его сбили с курса, который, он это знал, был правильным? - Ты, безусловно, понимаешь, - настойчиво продолжал Злой Волшебник, - что весь район замка восстанет в мстительной ярости, если ты это сделаешь. Ты можешь выйти из замка, но ты останешься в его окрестностях и умрешь ужасной смертью. Хамелеон тоже. Хамелеон тоже... Это было неприятно. Такая красивая девушка, сожранная опутывающим деревом, разорванная на куски зомби... замок... невозможно будет избежать свирепого возмездия леса. - Может быть, ты уговоришь позволить нам уйти, чем допустить подобное? - Ты упрямый парень. - Да. - По крайней мере, выслушай меня сначала. Если я не смогу тебя уговорить, значит то, что должно быть, должно быть, хотя я и этого не хочу. - Говори короче, - Бинк удивлялся своему упрямству, но чувствовал, что сделает то, что должен сделать. Если Трент попытается приблизиться на дистанцию в шесть футов, Бинк удерет, чтобы избежать трансформации. Наверное, он сможет обогнать Волшебника. Но даже так он не сможет долго ждать. Он боялся, что Хамелеон устанет от долгого ожидания и выкинет какую-нибудь глупость. - Я и в самом деле не хочу видеть тебя или Хамелеона погибшими и, безусловно, я ценю собственную жизнь, - начал Трент. - Сегодня я никого не люблю из живых, но вы двое ближе всего мне, чем кто-либо. Словно судьба распорядилась, чтобы подобные люди должны изгоняться из обычного общества Ксанта. Мы... - Подобные люди! - возмутился Бинк. - Извини за такое выражение. Мы многое вместе испытали за короткое время и я думаю, справедливо утверждать, что при известных обстоятельствах мы спасли друг другу жизни. Возможно, именно для того, чтобы встретиться с такими, как вы, я и вернулся в Ксант. - Возможно, - сухо ответил Бинк, подавляя неясные чувства, которые испытывал. - Но это не оправдывает твою попытку завоевания Ксанта и вероятную гибель многих семей. Трент выглядел обиженным, но держал себя в руках: - Я не притворяюсь, что оправдываюсь, Бинк. Манденийская трагедия моей семьи явилась толчком, не оправданием, а толчком для моего возвращения. Для меня в Мандении не осталось ничего, для чего стоило бы жить, поэтому, естественно, моя ориентация обратилась к Ксанту, моей родине. Вредить Ксанту я не хочу, я надеюсь принести ему пользу, открыв его современной реальности, пока не стало слишком поздно. Даже если случатся какие-то смерти, это небольшая цена за окончательное спасение Ксанта. - Ты считаешь, Ксант не выживет, если ты его не завоюешь? - Бинк постарался вложить в свой тон как можно больше сарказма, но получилось не слишком убедительно. Если бы он имел самообладание и убежденность Злого Волшебника! - Да, действительно, это так. Ксант давно уже созрел для новой Волны колонизации, и такая Волна принесет ему лишь пользу, как и предыдущие. - Волны несли лишь убийства, насилие и разрушение! Они были проклятьем Ксанта! - Некоторые - да, были такими, - покачал головой Трент, - но другие принесли большую пользу, например, Четвертая Волна, временем которой датируется постройка этого замка. Не сами Волны, а их организованность вызывали неприятности. В целом же они явились существенно необходимыми для прогресса Ксанта. Но я сейчас не жду, что ты в это поверишь. Сейчас я просто пытаюсь завербовать тебя на свою сторону. Что-то в этой беседе все больше беспокоило Бинка. Злой Волшебник казался слишком зрелым, слишком рассудительным, слишком знающим, слишком убедительным. Трент был неправ, он должен был быть неправым, и все же он говорил с такой убедительностью, что обнаружить его неправоту Бинк не мог. - Попытайся завербовать меня, - сказал он. - Я рад, что ты это сказал, Бинк. Мне хотелось бы, чтобы ты знал мою логику. Возможно, ты сможешь предложить какую-нибудь позитивную критику. Все это походило на сложную интеллектуальную игру. Бинк попробовал воспринимать слова Трента, как сарказм, но был уверен, что это не так. Он боялся, что Волшебник умнее, нежели он, но также знал, что считать правдой. - Может быть, и смогу, - поосторожничал он. Бинк испытывал ощущение, словно он шел по дикой местности, выбирая самые надежные тропинки, но неизбежно приближаясь к ловушке в центре. Замок Ругна - на физическом и интеллектуальном уровне не имел голоса восемьсот лет, но теперь у него такой голос прорезался. Бинк мог фехтовать с таким голосом с тем же успехом, что и с острым мечом Волшебника, хотя он и должен сделать такую попытку. - Моя логика двойная. Часть ее относится к Мандении, а часть - к Ксанту, видишь ли, несмотря на определенные пробелы в этике и политике, Мандения за последние несколько столетий здорово шагнула вперед, благодаря ряду людей, которые совершали открытия и распространили об этом информацию. Во многих отношениях Мандения гораздо более прогрессивная и цивилизованная страна, чем Ксант. К несчастью, военное искусство и техника Мандении тоже прогрессировали. Это тебе придется принять на веру, так в данный момент я это ничем доказать не могу. Мандения обладает оружием, которое легко может уничтожить всю жизнь в Ксанте, несмотря на его Щит. - Это ложь! - вскричал Бинк. - Ничто не может проникнуть сквозь Щит! - Исключая нас троих, - пробормотал Трент. - Но основное назначение Щита - живые существа. Ты можешь проскочить его, твое тело легко его преодолеет, но сам ты будешь мертв, когда окажешься на другой стороне. - Именно. - Нет, не то же самое, Бинк. Знаешь, существуют большие орудия, которые кидают снаряды, мертвую материю, такие как мощные бомбы, вроде твоей ягодной бомбы, но гораздо хуже, предназначенные взрываться при ударе. По сравнению с Манденией, Ксант маленькая страна. Если манденийцы захотят, они смогут забросать весь Ксант снарядами. При такой атаке будет уничтожен даже магический Камень. Люди Ксанта больше не смогут игнорировать манденийцев. Тех слишком много, мы не сможем оставаться вечно в неизвестности. Они могут и когда-нибудь уничтожат нас. Если мы не установим сейчас с ними отношений. Бинк недоверчиво-непонимающе покачал головой. Но Трент продолжал без всякого раздражения: - Теперь рассмотрим сам Ксант с другой стороны. Никакой угрозы для Мандении он не представляет, так как там магия не действует. Но он представляет открытую угрозу для жизни в самом Ксанте. - Ксант угрожает Ксанту? Это чепуха и причем явная. Теперь улыбка Трента стала несколько снисходительной. - Я вижу, у тебя были неприятности с логикой манденийской науки, - он стал серьезным, прежде чем Бинк смог спросить об этом. - Нет, я к тебе несправедлив. Эта внутренняя угроза Ксанту - нечто, о чем я узнал лишь за последние несколько дней, проведенных за исследованиями в этой библиотеке. Один этот аспект оправдывает сохранение замка, так как в библиотеке аккумулированы древние знания, жизненно важные для общества Ксанта. Бинк пребывал в сомнении. - Мы прожили без этой библиотеки восемьсот лет, можем прожить и дальше. - Да, но образ этой жизни! - покачал головой Трент, словно ощущая нечто слишком обширное, чтобы это можно было выразить словами. Он встал и подошел к полке рядом. Взяв книгу, он осторожно перелистывал ее хрупкие страницы. Потом положил перед Бинком открытую книгу. - Что на этой картинке? - Дракон, - легко ответил Бинк. - А это? - Трент перекинул страницу. - Мантикора, - в чем дело? Картинки были аккуратными, хотя и не совпадали точно с современными существами. Пропорции и детали несколько различались. - А это? На картинке было изображено четвероногое животное с головой человека, лошадиным хвостом и кошачьими ступнями. - Кентавр. Знаешь... мы можем восхищаться картинками весь день, но... - Что общее имеют эти существа? - Они обладают человеческими головами или частями тела, исключая дракона, хотя в этой книге у одного почти человеческий подбородок вместо морды. Некоторые обладают человеческим умом. - Точно! Заметь последовательность. Проследи дракона через похожие виды и он станет все более походить на человека. Это тебе ни о чем не говорит? - Только, что некоторые существа были более человекоподобны, чем другие. В любом случае, большая часть этих картинок устарела, существа больше не выглядят так. - Кентавры учили тебя Теории Эволюции? - О, конечно. Сегодняшние создания произошли от более примитивных и более приспособлены для выживания. Вернись назад достаточно и ты найдешь общего предка. - Правильно. Но в Мандении существа вроде ламии, мантикоры или дракона никогда не возникали. - Конечно, нет. Они же магические. Они возникли благодаря магической селекции. Только в Ксанте могли... - Хотя, очевидно, существа в Ксанте произошли от манденийских родственников. У них так много родственников... - Хорошо! - нетерпеливо сказал Бинк. - Они произошли из Мандении. Что общего это имеет с твоим завоеванием Ксанта? - Согласно общепринятой кентаврийской истории, человек живет в Ксанте всего лишь тысячу лет, - сообщил Трент. - За этот период прошло десять основных Волн иммиграции из Мандении. - Двенадцать, - поправил его Бинк. - Это зависит от того, как ты их считаешь. В любом случае, это продолжалось девятьсот лет, пока Щит не отсек эти миграции. Хотя и существует много частично человеческих форм, которые появились до прибытия, предполагаемого прибытия человеческих существ. Не кажется ли тебе это странным? Бинк все больше тревожился, что Хамелеон выкинет какую-нибудь глупость или замок найдет способ нейтрализовать ягодные бомбы. Он не был уверен, что замок Ругна не может мыслить самостоятельно. Не тянет ли Злой Волшебник время? - Даю тебе одну минуту закончить. Потом, несмотря ни на что, мы уходим. - Откуда могли появиться частично человеческие формы... если только у них не было человеческих предков? Последовательная эволюция не создает неестественно смешанных чудовищ, каких мы имеем здесь. Она создает существа, приспособленные к их экологическим нишам, а человеческие черты подходят лишь немногим из них. Уже многие тысячелетия назад в Ксанте жили люди. - Хорошо, - согласился Бинк. - Осталось тридцать секунд. - Эти люди, должно быть, скрещивались с животными, чтобы образовались те помеси, что мы знаем - кентавры, мантикоры, гномы, гарпии и прочие. А сами эти существа скрещивались между собой, получавшиеся помеси скрещивались с другими помесями, производя чудища вроде химеры... Бинк собрался уходить. - Думаю, твоя минута истекла, - сказал он. Потом замер. - Они, что?... - Одни виды спаривались с другими видами, чтобы создать гибриды. Звери с человеческими головами, люди с головами зверей... - Невозможно! Люди могут спариваться только с людьми. Я подразумеваю, только с женщинами. Это было бы неестественно... - Ксант - необычная страна. Магия делает возможным многое. Бинк увидел, что логика побеждает эмоции. - Но даже если так, - с трудом выдавил он, - все равно это не оправдывает твое завоевание Ксанта. Что было, то прошло, смена правительства не... - Я считаю, что сказанное оправдывает взятие власти мной, Бинк. Потому что ускоренная эволюция и мутации, вызываемые магией и инцестом между видами изменяют Ксант. Если мы останемся отрезанными от Мандении, в Ксанте вскоре не останется ни одного человека - лишь гибриды. Только постоянный приток людей позволил человеку в Ксанте сохранять свой вид за последнее тысячелетие. Теперь же здесь не так много людей. Когда человек спаривается с гарпией, результатом будет никак не человеческое дитя. - Нет! - ужаснулся Бинк. - Никто не будет... с грязной гарпией! - С грязной гарпией, возможно, и нет. Ну, а как насчет чистенькой, хорошенькой гарпии? - Трент вопросительно приподнял бровь. - Они же не все одинаковые, знаешь ли. Мы видим лишь их отщепенцев, а не молодых, свежих... - Нет! - Предположим, человек попьет водички из Источника Любви случайно, конечно... а рядом с ним напьется гарпия? - Нет... Он... - Но Бинк знал, что Трент попал в точку. Любовное заклинание вызывало неудержимое желание. Он вспомнил то, что видел во время путешествия, когда оказался рядом с Источником Любви, перейдя по мосту Провал. Он тогда чуть не выпил воды из него, не заметив поначалу грифона и единорога в любовных объятиях. Там присутствовала и гарпия. При этих воспоминаниях Бинк содрогнулся. - Тебя никогда не привлекала хорошенькая русалка? Или леди-кентавр? - настаивал Трент. - Нет, коварная картина элегантных грудей русалки возникла в его мозгу. И Чери-кентавр, что подвезла его во время путешествия к Волшебнику Хамфри. Когда он дотрагивался до нее, было ли это на самом деле случайно? Она пригрозила сбросить его в овраг, но говорила это не всерьез. Она была очень приятной красоткой. Скорее, личность. Честность вынудила его неохотно признать. - Может быть. - И наверняка были другие, менее щепетильные, чем ты, - Трент был неумолим. - В определенных обстоятельствах они могли уступить, не так ли? Разве мальчишки из твоей деревни не бегают украдкой подсматривать за кентаврами, как это делали в мои дни? Парни вроде Зинка, Джамы и Потифера, негодяи и хулиганы, вызывали раздражение в обиталище кентавров. Бинк хорошо помнил их. Он не задумывался прежде над их поступками. Конечно, они ходили, чтобы полюбоваться гологрудыми красотками, а если они подловили одну отдельно... Бинк понял, что лицо его залила краска. - К чему ты клонишь? - вопросом он постарался скрыть свое смущение. - Только к одному - Ксант должен иметь связь... прости, плохое слово!... должен был иметь контакт с Манденией задолго до самых ранних записей. До Волн Нашествий. Потому что только в Мандении существует человеческая раса в чистом виде. С момента, как человек ступил ногой в Ксант, он начал изменяться. У него появляется магия, у его детей ее еще больше, пока некоторые из них не становятся Волшебниками. И если они стараются жить в Ксанте, они неизбежно сами становятся магией. Или их потомки. Или разрушая барьеры между видами, или перерождаясь в чертей, эльфов, гоблинов, великанов, троллей - ты хорошо разглядел Хамфри? - Он гном, - не думая, ответил Бинк. Потом: - Нет! - Он человек и хороший при этом, но он уже далеко на пути к чему-то еще. Он находится сейчас на вершине своей магической власти, но его дети, если он когда-нибудь ими обзаведется, будут уже настоящими гномами. Я думаю, он это знает и потому не женится. А посмотри на Хамелеона - у нее нет прямой магии, потому что она сама магия. Таким путем все человеческое население Ксанта меняется неизбежно, если только нет притока свежей крови из Мандении. Щит нужно убрать! Магическим существам Ксанта нужно позволить мигрировать за его пределы свободно, там они постепенно вернуться к своим прежним формам. Сюда должны приходить новые животные. - Но... - Бинк обнаружил, что справляется с ужасом новых концепций. - Если всегда был... прежде всегда был обмен, что случилось с людьми, что пришли сюда тысячи лет назад? - Вероятно, какое-то время возникали препятствия, отрезавшие миграцию. Вероятно, Ксант около тысячи лет был настоящим островом, что изолировало доисторических поселенцев, поэтому они совершенно слились с существовавшими формами и дали начало кентаврам и другим видам. Это происходит вновь из-за Щита. Люди должны... - Достаточно, - прошептал Бинк, окончательно потрясенный. - Я не могу больше слушать. - Ты уберешь ягодные бомбы? Понимание вернулось подобно вспышке молнии. - Нет! Я забираю Хамелеона и ухожу... сейчас. - Но ты должен понять... - Нет! Злой Волшебник начал убеждать его. Если Бинк еще немного послушает его, он перейдет на его сторону и Ксант будет потерян. - То, что ты предлагаешь, ужасно. Это не может быть правдой. Я не могу принять ее. Трент вздохнул с видимым подлинным сожалением. - Что ж, попытку сделать стоило, хотя я и боялся, что ты отвергнешь мою теорию. Я все равно не могу позволить тебе разрушить замок. Бинк напрягся, изготовившись бежать, чтобы не оказаться трансформированным. Шесть футов... - Нужды убегать нет, Бинк, - покачал головой Трент. - Перемирие я не нарушу. Когда я показывал картинки тебе, я мог это сделать, но я ценю данное мною слово. Поэтому придется пойти на компромисс. Если ты не присоединяешься ко мне, я вынужден присоединиться к тебе. - Что? - Бинк, чьи уши закрылись для коварной логики Злого Волшебника, был пойман врасплох. - Пощади Замок Ругна. Убери бомбы. Я помогу тебе безопасно покинуть пределы замка. Это оказалось так легко. - Твое слово? - Мое слово, - торжественно произнес Трент. - Ты можешь заставить замок отпустить нас? - Да. Это еще одно, что я узнал в этой библиотеке. Я должен лишь произнести определенные слова и замок даже будет помогать нам в пути. - Твое слово, - повторил с подозрением Бинк. До сих пор Трент не нарушал данного им слова... хотя какая гарантия в дальнейшем? - Никаких трюков, никаких внезапных перемен в намерениях? - Мое слово чести, Бинк. Что он мог сделать? Если бы Волшебник хотел нарушить перемирие, ничто не мешало ему трансформировать Бинка сейчас же в жабу, затем подкрасться к Хамелеону и трансформировать ее... Бинку хотелось доверять ему. - Хорошо. - Иди убери бомбы. Я договорюсь с Ругна. Бинк пошел. Хамелеон встретила его радостными криками и на этот раз он с большим удовольствием принял ее в свои объятия. - Трент согласился помочь нам выбраться отсюда, - сообщил он ей. - О, Бинк, я так рада, - воскликнула она, целуя его. Ему пришлось схватить ее за руку, иначе она от радости выронила бы бомбу, которую все еще держала. С каждым часом Хамелеон становилась все красивее. Ее индивидуальность почти не изменилась, исключая то, что ее слабеющий ум делался все менее подозрительным и более простым. Бинку нравились эти качества и сейчас, он должен был признаться, что ее красота ему тоже нравилась. Она принадлежала Ксанту, она была магией, она не пыталась манипулировать им в своих личных целях. Она была тем типом девушки, что ему нравился. Но он знал, что ее глупость оттолкнет его так же, как ее уродство во время другой фазы. Он не сможет жить ни с красивой идиоткой, ни с уродливым гением. Сейчас, пока в нем еще жило воспоминание о ее уме, она была привлекательна, а красота ее услаждала его взор. Надеяться на что-то другое было бы верхом глупости уже с его стороны. Бинк отодвинулся от Хамелеона. - Нам нужно убрать эти бомбы, - сказал он. - Осторожно. Но что делать с эмоциональной бомбой внутри него? 14. ВИХЛЯКИ Без всяких препятствий трое вышли из замка Ругна. Решетка была поднята. Трент нашел подъемную лебедку, смазал ее и стал вращать при помощи магии, скрытой в механизме. Призраки пришли пожелать всем счастливого пути. При расставании Хамелеон даже всплакнула, да и Бинк ощутил печаль. Он знал, насколько одиноко будет призракам несколько дней после общества живых людей. И он даже стал уважать сам несокрушимый замок. Он делал то, что должен был делать. Так же, как и Бинк. Они несли с собой мешки с фруктами из сада и были одеты в более удобную одежду из кладовых замка, которая хранилась там и не портилась с помощью древних заклинаний. Они выглядели как члены королевского семейства, да и ощущали себя таковыми. Замок Ругна неплохо о них позаботился. На этот раз им не угрожала никакая буря. Ни одно дерево ни делало угрожающих жестов, вместо этого они двигали своими ветвями, словно в жестах дружеского прощания. Не появлялось никаких злобных животных. И никаких зомби. В удивительно короткой время замок исчез из виду. - Теперь мы за пределами территории Ругна, - объявил Трент. - Пора возобновить бдительность, так как начинается подлинная дикая местность. - Нам? - переспросил Бинк. - Ты не собираешься возвращаться? - В этот раз нет, - ответил Волшебник. Подозрения Бинка вернулись. - Но что ты сказал замку? - Я сказал: я вернусь Королем. Ругна будет править Ксантом снова. - И он поверил? Взгляд Трента остался спокойным. - Почему он должен сомневаться в правде? Я вряд ли смогу завоевать корону, оставаясь в замке. Бинк помолчал. Злой Волшебник никогда не обещал оставить свой замысел завоевания Ксанта. Он просто согласился помочь Бинку и Хамелеону безопасно покинуть замок. Он это сделал. Итак, они теперь находились в тех же отношениях, что и раньше - действовали под знаком перемирия, которое заключили, чтобы выбраться из дикой местности. После этого... в голове Бинка было пусто. Неукрощенный лес не заставил долго себя ждать. Они ощутили его присутствие. Трое вступили на небольшую полянку, поросшую маленькими хорошенькими желтенькими цветами, и поднялся рой пчел. Они сердито зажужжали над ними, не касаясь и не жаля их, но внезапно отворачивая на близком расстоянии. Хамелеон чихнула. И снова чихнула, очень сильно чихнула. Потом чихнул Бинк, за ним Трент. - Чихающие пчелы! - между приступами чихания крикнул Трент. - Трансформируй их! - крикнул ему Бинк. - НЕ могу!.. чхи... и!.. сфокусироваться на них, глаза слезятся. Ап-чхи! В любом случае, он невинные создания, а-а-ап-ап-ап-чхи! - Бегите, вы, болваны! - закричала Хамелеон. Они последовали ее совету и, как только покинули поляну, пчелы оставили их. Чихание прекратилось. - Хорошо, что это оказались не удушающие пчелы! - воскликнул Волшебник, протирая слезящиеся глаза. Бинк согласился с ним. Чих-другой - ничего страшного, но дюжина-другая, следующая друг за другом без перерыва, было делом серьезным. Вряд ли осталось бы время дышать. Шум, поднятый ими, растревожил других обитателей джунглей. Раздалось рычание и топот громадных лап, шагающих по земле. Вскоре показался огромный огнедышащий дракон. Он бросился через поляну с пчелами, но они благоразумно оставили его в покое. Они знали, что лучше не провоцировать дракона на чихание, потому что огонь, который он при этом извергал бы, уничтожил бы их. - Измени его! Измени его! - когда дракон сориентировался на Хамелеона, в панике закричала она. Драконы обычно проявляли странное пристрастие к красивым девушкам. - Не могу, - пробормотал Трент. - Когда он окажется в пределах необходимых шести футов, его огонь уже всех нас поджарит. У него двадцатифутовый факел. - От тебя мало помощи, - пожаловалась она. - Трансформируй меня! - предложил Бинк с неожиданным вдохновением. - Хорошая идея, - и Бинк вдруг стал сфинксом. Он сохранил собственную голову. но у него было тело быка, крылья орла и ноги льва. Он был огромен, много выше дракона. - Я не имел понятия, что сфинксы бывают такими громадными, - удивился Бинк. - Прости... я снова забыл, - ответил Трент. - Я думал о легендарном сфинксе из Мандении. - Но в Мандении нет магии. - Тот сфинкс, должно быть, давным-давно забрел из Ксанта. Он стоит окаменевшим уже тысячи лет. - Окаменевшим? Что могло испугать сфинкса такого размера? - удивилась Хамелеон, всматриваясь в чудовищное лицо Бинка. Но пора было приступать к делу. - Проваливай, зверюга! - загремел Бинк. Дракон медленно адаптировался к новой ситуации. Он выпустил в Бинка струю оранжевого огня, опалившего тому перья. Огонь лишь вызвал у Бинка раздражение. Он поднял львиную лапу и шлепнул дракона. Усилие было небрежное, но оно отбросило дракона прямо на дерево. С сердитого дерева посыпался град каменных орехов. Дракон издал вопль боли, проглотил свое пламя и сбежал. Бинк осторожно развернулся, надеясь, что ни на кого не наступил. - Почему мы раньше не подумали об этом? - проревел он. - Я могу довезти вас прямо до края джунглей. Никто нас не узнает и ни одно существо нас не побеспокоит. Он пригнулся как можно ниже, и Хамелеон с Трентом взобрались по его хвосту на спину. Бинк медленным шагом тронулся вперед. Шаг этот, оказался быстрее, чем бег любого человека. Он уверенно продвигался вперед. Но недолго. Хамелеон, попрыгав на жесткой спине сфинкса, решила, что ей нужно в туалет. Ничего не оставалось делать, как предоставить ей такую возможность. Бинк сгорбился, чтобы она безопасно могла соскользнуть на землю. Трент тоже воспользовался перерывом, чтобы размять ноги. Он подошел к огромному лицу Бинка. - Я бы трансформировал тебя обратно, но все-таки лучше придерживаться одной формы, пока она станет не нужна, - сказал он. - У меня нет данных, что частая трансформация вредна для человека, но лучше не рисковать. Так как сфинкс - форма разумная, интеллектуально ты не пострадаешь. - Нет, я - о'кей, - согласился Бинк. - А физически лучше, чем когда-либо. Можешь ты отгадать загадку? Кто ходит утром на четырех ногах, на двух ногах в полдень и на трех вечером? - Не смогу, - ответил явно озадаченный Трент. - Во всех легендах, что я слышал, сфинксы кончали самоубийством, получив правильный ответ на свои загадки. Это были сфинксы меньшего размера, другого вида... но я не совсем разбираюсь в деталях и рисковать не буду. - Э, ладно, - произнес огорченный Бинк. - Я догадываюсь, что загадка идет из мозга сфинкса, а не из моего. Я уверен, что все сфинксы имеют общего предка, хотя тоже не знаю различия между видами. - Странно. Я имею в виду не твое незнание манденийских легенд, а твою память на загадки. Ты - сфинкс. Я вложил твой мозг в существующее тело, так как эти существа все мертвы или окаменели тысячелетия назад. Я трансформировал тебя в похожее чудовище, Бинка-сфинкса. Но если у тебя действительно сохранилась память сфинкса, настоящие воспоминания сфинкса... - Должно быть, существуют сложности магии, которых мы не понимаем, - сказал Бинк. - Мне бы хотелось понимать истинную природу магии, причем любой магии. - Да, это загадка. Магия существует в Ксанте и нигде больше. Почему? Каков ее механизм? Почему Ксант кажется соседним любой области Мандении, совпадает в географии, языке и культуре? Как эта магия во всем ее многообразии передается от географического района к его обитателям? - Я размышлял над этим. И думал, что возможна какая-то радиация от земли или питательные свойства почвы... - Когда я стану Королем, прикажу начать изучение природы уникального Ксанта. Когда Трент станет Королем... Проект, определенно, был привлекателен, можно сказать, зачаровывающим, но не такой ценой. Мгновение Бинк колебался. Простым движением своей мощной лапы он мог раздавить Злого Волшебника, навсегда покончив с угрозой. Нет. Даже если Трент и не был его другом, Бинк не мог нарушить перемирие подобным образом. Кроме того, ему совсем не улыбалось остаться чудовищем на всю жизнь, физически или морально. - Леди слишком задержалась, - заметил Трент. Бинк повернул свою внушительную голову, ища взглядом Хамелеона. - Она обычно быстра в вещах такого рода. Она не любит оставаться одна, - потом он подумал еще кое о чем. - Если только ей не взбрело в голову отправиться искать свое заклинание, ну, чтобы стать нормальной девушкой. Она покинула Ксант в попытке избавиться от магии и теперь, когда она снова оказалась в Ксанте, она старается найти контрмагию такого вида. Сейчас она не очень умна и... Трент почесал подбородок. - Это джунгли. Мне не хотелось бы нарушать ее уединение, но... - Может быть, нам стоит поискать ее? - М-мм. Хорошо. Я считаю, что ты выдержишь еще одну трансформацию, - решил Трент. - Я сделаю из тебя ищейку. Это манденийское животное, вид собаки, очень подходящее для вынюхивания следов. Если ты наткнешься на нее, занятую чем-либо личным - что ж ты только животное, а не мужчина, который за ней подглядывает. Внезапно Бинк превратился в остроносое существо с висячими ушами. Он мог различить любой запах, в этом он был уверен. Он никогда раньше не понимал, насколько важен запах. Странно, что когда-то он полагался на другие, менее острые чувства. Трент припрятал их запасы в ложном опутывающем дереве и огляделся вокруг. - Очень хорошо, Бинк, давай нюхай, ищи, где она, - Бинк хорошо понимал слова Трента, но ответить не мог, так как был формой неговорящего животного. След Хамелеона был настолько очевиден, что было просто поразительно, как это Трент не мог учуять его сам. Бинк опустил свой нос к самой земле - как естественно, что голова помещена так близко к основному источнику информации вместо того, чтобы торчать так высоко, как у Трента - и уверено двинулся вперед. След вел к кустам дальше в джунгли. Что-то заманило ее туда. Во время понижения умственных способностей что угодно могло обмануть Хамелеона. Все же Бинк не мог уловить постоянного запаха животного или растения, за которым она могла бы последовать. Это предполагало магию. Обеспокоенный Бинк фыркнул и рванулся вперед. Волшебник последовал за ним. Магическая ловушка почти определенно указывала на опасность. Но ее след не вел ни к опутывающему дереву, ни к проглатывающему болоту, ни к логову крылатого дракона. Он вился меж очевидных опасностей, направляясь к югу в самые глубокие джунгли. Что-то явно вело ее, безопасно проводя мимо всех угроз, но что, куда... и зачем? Бинк понимал сущность, если не детали: какой-то манящий огонек околдовал ее, маня все время вперед и оставаясь постоянно чуть-чуть недосягаемым. Может быть, он предлагал какой-то эликсир, какое-то заклинание, чтобы сделать ее нормальной, и она пошла за ним. Огонек заедет ее в непроходимые джунгли, где она потеряется, и там бросит ее. Долго она не выживет. Бинк поколебался. След он не потерял, такого случиться не могло. Это было что-то другое. - В чем дело, Бинк? - спросил Трент. - Я знаю, что ее заманила какая-то магия, но поскольку мы нашли ее следы, мы можем... - он замолчал, тоже ощутив нечто другое. Это было содрогание земли, словно какой-то массивный предмет ударял в нее. Предмет, весящий много тонн. Трент поглядел вокруг. - Я не могу это видеть, Бинк, ты что-то чуешь? Бинк молчал. Ветер дул не в ту сторону. Он не мог уловить запах того, что производило такой звук. - Не хочешь, чтобы я трансформировал тебя во что-нибудь более мощное? - спросил Трент. - Мне что-то не по нраву эта ситуация. Сперва дракон, теперь эта странная погоня. Если Бинк изменится, он больше не сможет учуять след Хамелеона. Он продолжал молчать. - Ладно, Бинк, оставайся рядом со мной. Я успею трансформировать тебя в любое существо, если понадобится, чтобы противостоять любой опасности, но ты должен держаться на нужном расстоянии. Я думаю, мы приближаемся к большой опасности или она приближается к нам, - он коснулся своего меча. Они двинулись было дальше, но содрогание земли становилось все сильней, превратившись в размеренный шаг какого-то внушительного животного. И все-таки они ничего не видели. Теперь звук раздавался прямо у них за спиной и неотвратимо приближался. - Думаю, нам лучше спрятаться, - мрачно сказал Трент. - Как говорится, осторожность - лучшая часть доблести. Хорошая мысль. Они зашли за безвредное пивобочковое дерево и стали молча наблюдать. Топот становился все громче. Очень громким. Дерево целиком сотрясалось от сильной мерной вибрации. Бум! Бум! Бум! Маленькие ветки посыпались с дерева, а в стволе появилась трещина. Образовалась тонкая струя пива, расплескиваясь перед чувствительным собачьим носом Бинка. Он отпрянул: даже в человеческом облике он никогда не испытывал пристрастия к этому напитку. Бинк выглянул из-за ствола. Там все равно никого не было видно. Затем что-то, наконец, стало видимым. От игольчатого дерева отломилась ветка, кусты с силой разошлись в стороны. Часть земли опустилась. Из множества трещин в стволе полилось еще больше пива, наполняя воздух хмельным ароматом. И все-таки ничего существенного разглядеть не удавалось. - Оно невидимо, - прошептал Трент, вытирая с одной руки пиво. - Невидимый великан. Невидимый. Это означало, что его трансформировать Трент не мог. Он должен видеть то, что собирался трансформировать. Они молча, окутанные сгущающимися парами пива, наблюдали за проходом гиганта. Появились чудовищные отпечатки человеческих ступней, каждая длиной - футов десять, утопающие дюймов на несколько в лесную почву. Бум! - и исчез кремовый куст. Бум! - и опутывающее дерево поджало свои щупальца, испугавшись. Бум! - и упавший ствол грохнулся поперек пятифутового следа гиганта. Нахлынула вонь, удушающая, словно от гриба-вонючки или от выгребной ямы в летнюю жару. Чувствительный нос Бинка запротестовал. - Я - человек не трусливый, - проговорил Трент, - но я начинаю ощущать страх. Когда ни заклинание, ни меч не могут повредить противнику... - нос его сморщился. - Один запашок его тела смертелен. Он, должно быть, пировал на помойке. Бинк осознал, что шерсть у него на загривке стала дыбом. Он слышал о подобном чудовище, но принимал эти разговоры за шутку. Невидимый вонючий великан! - Если он пропорционален, - заметил Трент, - то в нем около шестидесяти футов высоты. В Мандении такое было бы невозможно по чисто физическим причинам, квадратичная зависимость и все такое прочее. Но здесь кто может сказать, что нет магии. Он видит свою дорогу над лесом, а не через него, - Трент замолчал, размышляя. - Я думаю, он не преследует нас. Куда он идет? Туда же, куда ушла Хамелеон, подумал Бинк и зарычал. - Правильно, Бинк. Лучше мы двинемся по ее следу быстрее и найдем ее, прежде чем на нее наступят. Они двинулись дальше, следуя по протоптанному пути. Там, где отпечатки гиганта накладывались на следы Хамелеона, преобладал запах великана, настолько сильный, что страдал нюх Бинка. Он огибал отпечатки ног великана и находил более приятный для него запах Хамелеона. Вдруг послышался свист крыльев, приближающийся под прямым углом к тропе, по которой следовали Бинк с Трентом. Бинк тревожно поднял морду... и увидел грифона, осторожно лавирующего между деревьями. Трент выхватил меч и отступил к черному стволу маслобочкового дерева, встав лицом к чудовищу. Бинк, не имея возможности сражаться, оскалил зубы и отступил на безопасное расстояние. он был доволен, что это не дракон. Один, по-настоящему мощный факел огня взорвал бы дерево и уничтожил бы их. В данном же случае нависающие ветви дерева будут мешать крыльям чудовища, вынуждая его сражаться на земле. Хотя и рискованное дело, но зона битвы сужалась до двух измерений, что было преимуществом для Бинка и Трента. Может быть, если Бинк отвлечет на себя чудовище, Трент сможет подобраться на нужное расстояние и трансформировать его. Грифон опустился на землю, сложив широкие блестящие крылья. Его львиный хвост свился кольцами, а передние лапы с огромными львиными когтями прочертили в грязи борозды. Орлиная голова повернулась к Тренту. - Куда? - спросил он. Бинк почти физически ощутил, как его смертоносный клюв разрывает его плоть. Большой грифон мог одолеть дракона средних размеров, а этот был просто громаден. Бинк пододвинулся к Тренту на расстояние, нужное для трансформации. - Слушай, следуй за отпечатками гиганта, - сказал Трент чудовищу. - Угу, - ответил грифон. Он повернулся, ориентируясь на отпечатки следов великана, напряг мышцы льва, развернул крылья и подпрыгнул в воздух. Он полетел, держась низко над землей, вдоль просеки, проделанной великаном. Трент и Бинк обменялись удивленными взглядами. Они почти не рассчитывали уцелеть: грифоны славились подвижностью в схватке и магия Трента не подействовала бы вовремя. - Он хотел узнать направление, задумчиво произнес Трент. - Должно быть, впереди происходит нечто странное. Нам лучше поторопиться. Будет нехорошо, если мы опоздаем на ритуальное жертвоприношение какого-нибудь человеческого культа. Ритуальное жертвоприношение? Бинк в растерянности зарычал. - Ты знаешь, - мрачно ответил Трент. - Кровавый алтарь, красивая девственница... - Ррр-ррр! - Бинк бросился по следу. Вскоре впереди они услышали шум. До них донесся топот, рев, писк, звуки ударов. - Звуки такие, будто там в разгаре сражение, - заметил Трент. - Я действительно не могу представить... Наконец они добрались до места и замерли, озадаченные. Это было удивительное сборище существ, расположившихся ликами внутрь круга: драконы, змеи, грифоны, мантикоры, гарпии, тролли, гоблины, феи и многие другие, которых сразу было не различить. Там были даже люди. Это было не увеселительное сборище: все занимались индивидуальными упражнениями - топали ногами, кусали воздух, хлопали вместе копытами, стучали камнями. Внутри круга валялись мертвые и умирающие, на которых никто не обращал внимания. Бинк мог видеть и обонять запах крови и слышать их стоны в агонии. Определенно, это была битва, но где враг? Невидимый великан явно не мог быть этим врагом, его следы сосредоточились в одном месте круга, не забираясь на соседскую территорию. - Я думал, что кое-что знаю о магии, - покачал головой Трент, - но это выше моего понимания. Эти существа - естественные враги, и все же они не обращают друг на друга внимания и не бросаются на добычу. Может, они все наелись одурманивающих ягод? - Уф! - воскликнул Бинк, заметив Хамелеона. Она держала в руках два больших плоских камня на небольшом расстоянии друг от друга, пристально вглядываясь между ними. Вдруг она хлопнула ими друг о друга с такой силой, что они выпали у нее из рук. Хамелеон осмотрела воздух вокруг них, загадочно улыбаясь, снова подняла камни и повторила то же самое. Трент проследил за взглядом Бинка. - Дурман! - повторил он. Но Бинк не чувствовал запаха одурманивающих ягод. - Хамелеон, должно быть, находится под влиянием какого-то местного заклинания. Лучше нам отступить, пока мы не стали чьей-нибудь добычей. Трент начал пятиться, хотя Бинку совсем не хотелось покидать Хамелеона. Старый кентавр с седой гривой окликнул их. - Не слоняйтесь без дела! Идите в резервную половину, - он показал направление. - Там мы понесли тяжелые потери и большая нога не может справиться один. Он даже не видит врага. Они могут прорваться в любую минуту. Найдите какие-нибудь камни. Брось свой меч, идиот! - Бросить меч? - переспросил Трент с понятным раздражением. - Это же вихляки. Разрежь его пополам и все, что ты получишь - два вихляка. Ты... - Вихляки! - выдохнул Трент, а Бинк прорычал свое гневное слово. Кентавр принюхался. - Ты пьян? - Большая нога продырявил пивобочковое дерево, за которым мы прятались, - объяснил Трент. - Я считал, что вихляков искоренили. - Мы тоже все так думали, - ответил кентавр. - Но здесь вывелась большая колония. Ты должен или раздавить вихляка, или сжечь, или утопить. Ни одному нельзя позволить удрать. Теперь принимайся за дело. Трент огляделся. - Где камни? - Здесь, - показал кентавр. - Я собрал целую кучу. Я знал, что не смогу справиться один и послал манящие огоньки за помощью. Внезапно Бинк узнал кентавра - Герман-отшельник. Изгнанный из общины кентавров за что-то нехорошее почти десять лет назад. Удивительно, что он смог выжить здесь, в таких глубоких джунглях. Но кентавры - народ крепкий. Трент этого не знал. Все это случилось уже после его собственного изгнания. Но он хорошо знал, что представляют собой вихляки, какой ужас. Он взял из запасов Германа два подходящих камня и прошел к северному участку. Бинк последовал за ним. Он тоже должен помочь. Даже если один вихляк уйдет прочь, в один прекрасный день появится целый рой, который, вполне возможно, не удаться остановить. Он догнал волшебника. - Гав! Гав! - настойчиво пролаял он. Трент смотрел прямо перед собой. - Бинк, если я трансформирую тебя здесь и сейчас, другие увидят это и узнают меня. Они могут напасть на меня и борьба против вихляков пойдет насмарку. Я считаю, что мы можем справиться наличным составом. Кентавр хорошо все организовал. Твоя естественная форма вряд ли лучше приспособлена для такой войны, чем та, в которой ты находишься. Подожди, пока все закончится. Аргументы Бинка не совсем удовлетворяли, но выбора, похоже, у него не было. Поэтому он решил стать полезным настолько, насколько мог. Может, он сумеет выслеживать вихляков по запаху. Когда они прибыли на определенный им участок, грифон издал громкий крик и опрокинулся на спину. Он напоминал того грифона, что спрашивал у них дорогу: он тогда, вероятно, потерял из виду манящий огонек. Но для Бинка все грифоны выглядели и пахли одинаково. Не то, чтобы объективно это имело значение. Все существа, что собрались здесь, имели одну общую цель. И все же он чувствовал определенную идентификацию. Бинк подбежал к грифону, надеясь, что ранение несерьезное. Грифон истекал кровью от смертельной раны. Вихляк просверлил ему дыру сквозь сердце. Вихляки продвигались неожиданными рывками вдоль магического туннеля, создаваемого ими. Затем они останавливались, чтобы восстановить энергию или, может быть, просто поразмышлять над философскими вопросами. Никто не знал, разумны ли вихляки. Следовательно, вихляк-убийца, поразивший грифона, должен быть где-то рядом. Бинк потянул носом и уловил слабый гнилостный запах. Он сориентировался на него и увидел первого в своей жизни вихляка. Это был спиралеобразный червяк длиной в два дюйма, абсолютно висящий в воздухе. Он совершенно не выглядел той угрозой, которой являлся. Бинк залаял, указывая носом на вихляка. Трент услышал лай. Он шагнул к Бинку с двумя камнями. - Отличная работа, Бинк! - крикнул он и прихлопнул вихляка между камнями. Когда он разнял камни, мертвый вихляк упал на землю. Одним меньше! Зз-з! - Еще один! - закричал Трент. - Они дырявят все, даже воздух, поэтому мы слышим хлопок вакуума вслед за ним. Этот должен быть прямо здесь. Вот! - Он вновь хлопнул камнями, раздавив еще одного вихляка. Потом все смешалось. Вихляки упорно прорывались наружу, каждый своим способом. Нельзя было предсказать, сколько провисит вихляк в воздухе, секунду или минуту, или насколько далеко продвинется - на дюйм или футы. Каждый вихляк продвигался в строго определенном направлении, не отклоняясь ни на йоту, потому можно было проследить эту линию и засечь вихляка довольно быстро. Если кто-то оказывался перед вихляком в неподходящий момент, он оказывался просверленным, а если дыра проходила через жизненно важный орган, он умирал. Но встать позади вихляка тоже было невозможно, так как, чем ближе подходишь к источнику, из которого вылупился рой, тем больше вихляков встречаешь. Их было так много, что, уничтожая одного, можно было оказаться жертвой другого. Правильной была тактика нахождения на краю распространяющейся массы и уничтожение лидеров первыми. Казалось, вихляки разумом не обладали или, по крайней мере, были безразличны к окружающему. Их магические туннели на своем пути протыкали все, что угодно. Если быстро не обнаружить вихляка, то было слишком поздно искать его, так как тварь передвигалась дальше. И все-таки, найти спокойно висящего вихляка было нелегко, так как со стороны он выглядел похожим на скрученную веточку. Чтобы привлечь внимание, он должен был переместиться, а потом могло оказаться слишком поздно. - Словно стоишь на огненном рубеже и пытаешься поймать пролетающие пули, - пробормотал Трент. Слова его прозвучали как еще один намек на Мандению: вероятно, манденийские вихляки назывались пулями. Невидимый великан действовал справа от Бинка, о чем отчетливо сообщил ему его нос. Бум! - и еще один вихляк перестал существовать. Может быть, даже сто. Но также и все, что попадало под эту ножку. Для Большой Ноги Бинк искать вихляков не смел, для него это был бы смертный приговор. Насколько он понимал, великан топтался, рассчитывая лишь на удачу, что было таким же хорошим методом, как и любой другой. Слева сражался с вихляком единорог. Когда он обнаруживал вихляка, то поступал двумя способами: или давил его между рогом и копытом, или смыкал вокруг него пасть и размалывал на клочки своими лошадиными зубами. Это казалось Бинку опасным и мерзким способом, потому что если ты взял его в рот в неправильный момент... З-зз! В челюсти единорога появилась дыра. Закапала кровь. Единорог издал жалобное ржание, затем затопал вдоль направления туннеля. Он нашел вихляка и все равно разжевал его, но на другой стороне челюсти. Мужество единорога привело Бинка в восхищение. Но он должен был заниматься своим делом. Возле него как раз очутились два вихляка. Он указал на ближайшего Тренту, затем подбежал ко второму, боясь, что Трент вовремя не успеет. Собачьи зубы приспособлены кусать и рвать, но может, они справятся с задачей. Он прикусил вихляка. Тот отвратительно хлюпнул. Тело его было не очень твердым и потекла жидкость. Вкус был совершенно ужасный. Что-то вроде кислоты... кусок будет продолжать сверлить туннель, как крошечный вихляк, столь же опасный, как и целый. Он выплюнул то, что осталось. Рот наверняка никогда не очистить. З-зз! З-зз! Еще пара поблизости. Трент одного услышал и начал искать, Бинк обнаружил второго. Но только они сосредоточились на уничтожении этих двух, как между ними раздался третий з-зз! Временные промежутки между появлением вихляков сокращались по мере того, как огромная внутренняя масса вихляков достигала периметра. Их было слишком много, чтобы справится со всеми! Весь рой должен был достигать миллионов. Сверху раздался оглушительный рев. - О-а-уф! Мимо проскакал кентавр Герман. Со скользящей раны у него на боку стекала струйка крови. - В сторону! - кричал он. - Большая Нога ранен! Отойдите в сторону! - Но вихляки прорвутся, - возразил Трент. - Знаю! Мы несем большие потери по всему периметру. Это гораздо больший рой, чем я считал, очень плотный посередине. Мы все равно не сможем удержать их. Надо образовать новый круг и надеяться, что со временем подойдет помощь. Спасайтесь, пока великан не упал. Хороший совет. Огромный отпечаток ноги появился неподалеку от Бинка, когда Большая Нога пошатнулся. Надо убираться. - А-о-оо-ах! - ревел великан. Появился еще один отпечаток, на этот раз в центре круга. До Бинка донесся порыв воздуха, насыщенный ароматами великана. - Уу-ааоо-ах! Звук доносился с высоты футов в пятьдесят по направлению к центру роя вихляков. Раздался грохот падения, словно рухнуло поваленное магией дерево. Герман, нашедший убежище за тем же маслобочковым деревом, что и Бинк с Трентом, вытер со лба брызги меда и печально покачал головой. - Погиб большой человек. Теперь мало надежды сдержать угрозу. Мы дезорганизованы и нас слишком мало, а вражья сила все рвется наружу. Уничтожить их все мог бы только ураган или засуха, - потом он снова поглядел на Трента. - Ты кажешься мне знакомым. Ты не... да. Двадцать лет назад. Трент поднял руку. - Сожалею, но необходимость... - начал он. - Нет, подожди, Волшебник, - прервал его Герман. - Не трансформируй меня. Я не продам твоей тайны. Я мог бы прямо сейчас разбить тебе голову копытом, но я не питаю к тебе зла. Ты знаешь, почему меня прогнали сородичи? - Не знаю, так как не знаю тебя, - помедлив, ответил Трент. - Я - Герман-отшельник, наказанный за то, что практиковался в магии. Я научился вызывать манящие огоньки. Ни один кентавр, считается, не... - Ты имеешь в виду, что кентавры могут владеть магией? - Могут... если захотят. Мы, кентавры, так давно живем в Ксанте, что стали естественным видом. Но магия считалась... - Неприличной, - закончил Трент, выражая вслух мысли Бинка. Итак, магические существа могли делать магию, их неспособность коренилась в культуре, а не в генах. - Поэтому ты стал отшельником в джунглях. - Верно. Я разделяю с тобой унижение изгнания. Но сейчас перед нами задача более важная, чем сохранить себя. Используй свой талант для уничтожения вихляков. - Я не могу трансформировать всех вихляков. Мне нужно делать это, сосредоточившись на каждом из них, но их слишком много... - Не так. Мы должны сжечь их. Я надеялся, что мои огоньки приведут сюда саламандру... - Саламандра! - воскликнул Трент. - Конечно. Но даже так огонь не распространится достаточно быстро, чтобы успеть сжечь всех вихляков, и даже если он это сделает, невозможно будет остановить его, а это будет еще большей угрозой, чем вихляки. Мы просто сменим одну разрушающую силу на другую. - Не совсем. Для саламандр существуют определенные ограничения и их можно контролировать. Я думал о... З-зз! В стволе дерева появилась дырка. Мед потек, словно кровь дерева. Бинк бросился, чтобы раздавить вихляка, который к счастью, прошел между ними, никого не задев. Фу! Что за вкус! - Они внутри дерева, - сказал Трент. - Некоторые должны оказаться внутри вещей. Таких поймать невозможно. Герман подскакал к неприметному кусту. Сорвал с него несколько лиан. - Саламандрова трава, - пояснил он. - За годы изгнания я стал настоящим натуралистом. Это траву саламандра сжечь не может. Она представляет для огня естественный барьер. В конце концов, пламя будет остановлено размножающимися плодовитыми растениями. Если из этой травы сделать корзинку, я могу обнести быстренько саламандру по большому кругу, как раз за пределами зараженного вихляками участка... - Но как остановить огонь, прежде чем он уничтожит большую часть Ксанта? - спросил Трент. - полагаться на траву мы не можем. Половина джунглей сгорит, прежде чем иссякнет пламя. Мы не сможем вовремя остановить его, - он сделал паузу. - Ты знаешь, вот поэтому твои огоньки, наверное, и не вызвали саламандру. Этот густой лес обладает, естественно, заклинанием, которое отталкивает саламандр, чтобы держать их на расстоянии, потому что, иначе, огонь нанесет лесу непоправимый ущерб. Все же, если мы начнем пожар... Герман поднял свою сильную руку останавливающим жестом. Он был старый кентавр, но все еще сильный, его рука поражала чудной мускулатурой. - Ты знаешь, что огонь саламандры может распространяться лишь в том направлении, откуда он начался. Если мы образуем круг вокруг направленного внутрь магического огня... - Понял, - перебил его Трент, - он погаснет сам собой в центре. - Трент оглянулся. - Бинк? Кто еще? Бинку страшно не хотелось быть саламандрой, но это лучше, чем отдать Ксант вихлякам. Ни один человек, ни одно существо не будет в безопасности, если рой вырвется из-под контроля. Он подошел к Тренту. Вдруг он стал маленькой блестящей амфибией, около одного дюйма от носа до хвоста. Снова Бинк вспомнил знамение, что видел в начале своих приключений: хамелеон, ставший саламандрой... перед тем как оказаться проглоченным ястребом. Неужели его время все-таки пришло? Земля, на которой он стоял, исчезла в пламени. Подпочвенный песок не горел, но все на нем было топливом. - Забирайся сюда, - сказал Герман, подставляя корзинку, которую он ловко смастерил из оборванных лиан. - Я понесу тебя по большому кругу. Будь внимателен, направляй пламя только внутрь. Влево, - и чтобы Бинк наверняка понял, он показал левой рукой. Что ж, такое ограничение снижало удовольствие, но... Бинк забрался в корзинку. Кентавр поднял ее на вытянутой руке насколько мог дальше, так как от Бинка несло жаром. Лишь раздражающие веревки из саламандровой травы мешали выбраться наружу. Герман понесся галопом. - Прочь! С дороги! - кричал он удивительно громким голосом, заставляя сражающихся и раненных, которые все еще пытались остановить вихляков, убраться в сторону. - Мы сожжем их! Саламандра! - И Бинку: - В левую сторону! В левую! Бинк надеялся, что он забудет об этом ограничении. А, ладно, половина пожара все же лучше, чем ничего. Из него вырвался щит пламени. Все, чего касался этот щит, охватывалось неистовым пламенем, все яростно горело. Ветви, деревья, листья, целые зеленые деревья, туши павших чудовищ - пламя пожирало все. Такова была природа огня саламандры - он горел магически, невзирая на условия. Погасить его не могла никакая буря, в нем горела даже вода. Все, исключая камень, землю и саламандрову траву. Проклятое растение! Возникло поспешное бегство. Драконы, грифоны, гарпии, гоблины, люди - все спешили убраться с линии огня. Все, что могло передвигаться, передвинулось дальше, кроме вихляков, которые продолжали свое безумное распространение и дальше. Пламя жадно охватывало большие деревья, пожирая их с ужасающей скоростью. В агонии корчилось опутывающее дерево, в воздухе распространился аромат горящего меда и пива. Уже появился участок выжженной земли, песок и зола отмечали путь, пройденный Германом и Бинком. Потрясающе! З-зз! Бинк упал на землю. Вихляк, ударив со счастьем безумца, продырявил правую руку Германа. Хорошо. Теперь Бинк мог выбраться из корзинки и по-настоящему приняться за работу, разведя самый внушительный костер за всю историю саламандр. Но кентавр обернулся и успел подхватить корзинку левой рукой. На мгновение пламя коснулось кончиков его пальцев и они превратились в пепел, но он продолжал держать корзинку. Проклятое мужество! - Дальше! - закричал Герман, возобновляя свой бег. - Влево! Бинк был вынужден подчиниться. Он сердито выпустил вперед особенно сильное пламя, рассчитывая, что Герман снова его выронит, но такого не случилось. Кентавр галопом несся дальше, немного расширяя круг, так как радиус распространения вихляков явно увеличился. Бесполезно жечь там где вихляки уже были или там, где они еще будут, пламя должно быть там, где они находятся в данный момент. Любой вихляк, продырявивший стену пламени и оставшийся над сожженным уже участком, выживет. Это делало их занятие довольно сложным. Но в нем был единственный шанс. Круг был почти завершен, кентавр здорово умел бегать. Они подбежали к расширяющейся полосе сожженной земли подле их начальной точки, помедлив, чтобы дать нескольким замешкавшимся чудовищам успеть выбраться наружу, прежде чем они станут обречены на гибель. Последней была огромная змея, сотня Футов скользящего туловища. Трент находился здесь же, организуя оставшихся животных, чтобы перехватывать вихляков, вырвавшихся наружу. Сейчас, когда основная угроза ликвидирована, вполне возможным было справиться с теми, что остались. Каждый вихляк должен быть раздавлен. Огонь сомкнулся над источником вихляков. Раздался оглушающий рев, похожий на стон: - Аа-аа-ооох! Внутри пламени зашевелилось нечто невидимое. - Большая Нога! - воскликнул Трент. - Он все еще жив. - Я думал, что он мертв, - ужаснулся Герман. - Мы уже закрыли круг, мы ничем не можем ему помочь. - Ему просверлило ноги, поэтому он упал... но он не умер, - сказал Трент. - Падение оглушило его, - он всмотрелся в бушующее пламя, очерчивающее сейчас контуры великана, лежащего навзничь. Запах был как от горящего мусора. - Теперь слишком поздно. Обреченный гигант заметался. В стороны полетели горящие ветки, некоторые упали вне пределов круга, в джунгли. - Погасите их! - закричал кентавр. - Может начаться лесной пожар! Но никто не мог ни потушить, ни ограничить это пламя, никто, кроме самого Германа с его травяной корзинкой. Он вывалил Бинка наружу и помчался к ближайшему очагу пламени, который был слишком близко от маслобочкового дерева. Трент сделал поспешный жест и Бинк обрел снова облик человека. Он отпрыгнул прочь с дымящейся земли, где только что стоял в виде саламандры. Какой силой обладал Злой Волшебник: он мог уничтожить Ксант в любой момент, сделав всего лишь дюжину саламандр. Бинк моргнул и заметил Хамелеона, преследующую вихляка между языками магического пламени, которое образовалось из-за разбросанных веток. Она слишком увлеклась или стала слишком глупа, чтобы осознавать опасность. Он побежал за ней. - Хамелеон! Вернись! - она не обращала на него внимания, поглощенная своим делом. Он догнал ее и развернул кругом. - Вихляков уничтожит огонь. Мы должны выйти отсюда. - О, - ответила она слабым голосом. Ее некогда королевские одежды были разорваны, грязь перепачкала лицо. Но все равно она была невероятно красива. - Идем, - он взял ее за руку и потянул за собой. Но языки пламени сомкнулись перед ними. Они оказались в ловушке на все уменьшающемся островке. Знамение! В конце концов оно настигло и его, и Хамелеона! Великолепным прыжком кентавра через пламя перепрыгнул Герман. - На мою спину! - крикнул он. Бинк обхватил руками Хамелеона и поднял ее на спину Германа. Тело ее было чудесно гибким, с тонкой талией и пышными бедрами. Конечно, нельзя в такой момент отвлекаться на подобные вещи, но его положение позади нее, когда Хамелеон опустилась на живот, чтобы обхватить руками кентавра, делала эти мысли неизбежными. Бинк подарил ее изящному заду последний толчок, придав ей равновесие, затем взобрался сам. Герман начал с шага, затем побежал, готовясь преодолеть барьер пламени с двойной ношей. З-зз! Вихляк, совсем рядом. Кентавр пошатнулся. - Меня ударило! - закричал он. Затем он выпрямился, сделал неимоверное усилие и прыгнул. Он не допрыгнул. Передние ноги подогнулись, а задние остались в пламени. Бинка и Хамелеон швырнуло вперед и они приземлились по разные стороны человеческого туловища кентавра. Герман схватил обоих за руки и со всей своей силой кентавра вытолкнул обоих за пределы опасной зоны. К ним бросился Трент. - Герман, ты горишь! - крикнул он. - Я трансформирую тебя... - Нет, - ответил Герман. - Со мной все кончено. У меня в печени дыра. Пусть чистый огонь возьмет меня, - он поморщился. - Только чтобы избежать агонии... твой меч, сэр, - и он показал на свою шею. Бинк стал бы медлить, притворяясь непонимающим, пытаясь оттянуть неизбежное. Злой Волшебник был решительней. - Как ты просишь, - промолвил Трент. Внезапно сверкнуло лезвие... и благородная голова кентавра упала с плеч почти рядом с пламенем. Бинк смотрел, окаменев от ужаса. Он никогда еще не был свидетелем столь хладнокровного убийства. - Благодарю тебя, - произнесла голова. - Ты весьма эффективно избавил меня от агонии. Твоя тайна умрет вместе со мной, - глаза кентавра закрылись. Герман-отшельник действительно хотел этого. Трент рассудил верно и мгновенно действовал. Бинк на его месте все испортил бы. - Это было существо, которое я почел бы за честь назвать своим другом, - печально сказал Трент. - Будь в моей власти, я спас бы его. Над мертвой головой заплясали маленькие огоньки. Сперва Бинк принял их за искры, но они не горели. - Манящие огоньки, - пояснил Трент. - Прощаются с ним. Огоньки рассеялись, унося с собой ощущение мельком увиденных чудес и мало увиденных радостей. Огонь охватил тело, потом голову и погас на уже выжженном участке. Пламя оставалось только в центре круга, где уже больше не шевелился невидимый гигант. - Все существа, здесь присутствующие, помолчите, - повысил голос Трент, - в дань уважения к Герману-отшельнику, неправильно осужденному своими сородичами, который погиб, защищая Ксант. И Большой Ноге, и всем другим благородным существам, погибшим вместе с ними. Толпа смолкла. Тишина стала абсолютной, не жужжали даже насекомые. Одна минуты, две, три, ни звука. Это было фантастическое собрание чудовищ, стоявших с опущенными головами, поминая тех, кто столь доблестно боролся против общего врага. Это зрелище глубоко тронуло Бинка, никогда больше не будет он думать о магических существах, как о животных. Наконец Трент поднял глаза. - Ксант спасен благодаря Герману и всем вам, - объявил он. - Вихляки истреблены. Расходитесь и идите с гордостью. Нет более важной службы, чем та, которую вы сослужили, и я салютую вам. - Но некоторые вихляки могли уцелеть, - шепотом запротестовал Бинк. - Нет, ни один не ушел. Работа сделана хорошо. - Как ты можешь быть так уверен? - Я не услышал ни единого звука за время молчания. Ни один вихляк не останется неподвижным дольше трех минут. Челюсть у Бинка отвалилась. Молчание памяти и скорби, каким искренним оно ни было, оказалось также и проверкой, что угроза действительно ликвидирована. Бинк сам бы до этого не додумался. С такой компетентностью Трент принял на себя трудную и требовательную роль лидера, когда погиб кентавр. И - не выдавая своего секрета. Многообразные монстры мирно разошлись, находясь в стадии мирного перемирия общего усилия. Многие были ранены, но несли свою боль с тем же достоинством и мужеством, что и Герман, и не огрызались друг на друга. Мимо проскользнул огромный сухопутный змей И Бинк насчитал в его теле с полдюжины дырок, но тот не обращал на них внимания. Змей, как и все остальные, явился делать то, что должно быть сделано, но он остался таким же опасным, как и раньше, для будущих встреч. - Не пора ли нам возобновить наше путешествие? - спросил Трент, бросая последний взгляд на голый диск покрытой пеплом земли. - Пора, - ответил Бинк. - Думаю, огонь уже гаснет. Внезапно он стал огромным сфинксом в половину невидимого роста невидимого великана и немного более массивным. Очевидно, Трент решил, что многочисленные трансформации не представляют опасности. Хамелеон и Трент взобрались на спину Бинка и он проделал обратный путь туда, где были спрятаны их припасы. - И больше никаких походов в туалет, - пробормотал Бинк подобно отдаленному грому. Кто-то хихикнул. 15. ДУЭЛЬ Они перевалили поросшую лесом гору и дикая местность внезапно кончилась. Перед ними расстилались голубые поля плантаций джинсовой ткани: цивилизация. Трент и Хамелеон сползли со спины Бинка, который всю ночь, не останавливаясь и подремывая на ходу, нес их. Его огромные ноги как бы существовали сами по себе. Никто не мешал им, даже самые злобные твари джунглей проявляют осторожность. Сейчас уже наступил прекрасный голубой день. Бинк прекрасно себя чувствовал. Вдруг он опять стал человеком и все равно чувствовал себя прекрасно. - Кажется, пришла пора нам расстаться, - сказал он. - Жаль, что мы не можем прийти к соглашению по кое-каким вопросам, - протянул ему руку Трент, - Но я полагаю, разлука сгладит эти различия. Приятно было с вами познакомиться. Бинк принял его руку и пожал ее, ощущая какую-то смутную печаль. - Полагаю, по определению и таланту ты - Злой Волшебник. Но ты помог спасти Ксант от вихляков и лично нам ты был другом. Согласиться с твоими планами я не могу, но... - он пожал плечами. - Прощай, Волшебник. - Тоже самое, - одарила Хамелеон Трента улыбкой, захватывающей дух и более чем искупающей неэлегантность ее речи. - Ах, как мило! - произнес чей-то голос. Все трое обернулись, но никого и ничего не увидели. Ничего, кроме джинсов, зреющих на зеленых стеблях, и зловещего края джунглей. Затем появился небольшой вихрь дыма, быстро сгущаясь. - Джин, - произнесла Хамелеон. Но тут Бинк узнал появляющуюся фигуру. - Нам не повезло, - сказал он. - Это Волшебница Ирис, повелительница иллюзий. - Благодарю тебя, Бинк, за то, что ты меня представил, - сказала ставшая уже почти натуральной женщина. Она стояла среди растущих джинсов, весьма привлекательная в платье с глубоким вырезом, но Бинк больше не ощущал соблазна. Хамелеон, пребывающая в полном рассвете своей красоты, обладала естественной, хотя и магической привлекательностью, которую Волшебница не могла воспроизвести искусственно. - Итак, это Ирис, - сказал Трент. - Я знал о ней то того, как покинул Ксант, так как она принадлежит к моему поколению. Но лично мы никогда не встречались. Определенно, она мастер своего дела. - Так получилось, что мне не хотелось, чтобы меня трансформировали, - высокомерно окинула его Ирис взглядом. - Ты оставил за собой приличный хвост из жаб, деревьев, жуков и прочих тварей. Я считала, что тебя изгнали. - Времена меняются, Ирис. - Ты не наблюдала за нами в джунглях. - Нет. Джунгли - мрачное место, изобилующее противоиллюзорными заклинаниями, и я не имела понятия, что ты снова в Ксанте. Не думаю, что кто-то еще знает, даже Хамфри. Мое внимание привлек громадный сфинкс, но я не была уверена, что в этом замешан ты, пока не увидела, как ты трансформировал сфинкса в Бинка. Я знала, что его недавно изгнали, так что дело было явно нечисто. Как вам удалось пройти сквозь Щит? - Времена меняются, - вновь повторил Трент. - Да, - обиделась она на его скрытность. Она по очереди оглядела всех троих. Бинк не знал, что она может так эффектно проецировать свои иллюзии на такое расстояние и получать информацию издалека. Углубление знаний о могуществе Волшебников и Волшебниц было удивительным. - А теперь нам пора перейти к делу. - Делу? - недоумевающе спросил Бинк. - Не будь столь наивен, - пробормотал Трент. - Сучка собирается нас шантажировать. Итак, сильная магия против не менее сильной. Может быть они, нейтрализуют друг друга, и Ксант, в конце концов, будет в безопасности. Бинк не предвидел такого оборота событий. Ирис взглянула на него. - Ты уверен, что не передумал в отношении моего прежнего предложения, Бинк? - поинтересовалась она. - Я могла бы все устроить так, будто твоего изгнания и вовсе не было. Ты все еще мог бы стать Королем. Время подходящее. И если ты на самом деле предпочитаешь в женщинах невинность... - вдруг перед ним оказалась еще одна Хамелеон, такая же точно красивая. - Все, что пожелаешь, Бинк, и с умом, кроме того. Последний намек на беспредельную глупость Хамелеона в этой фазе разозлил Бинка. - Иди ты в Провал, - ответил он. Вторая Хамелеон вновь стала красавицей Ирис. Она повернулась к Хамелеону. - Я тебя не знаю, моя милая, но мне было бы неприятно видеть тебя скормленной дракону. - Дракон! - испугано воскликнула Хамелеон. - Это общепринятое наказание за нарушение изгнания. Когда я сообщу властям и они пустят по вашему следу ищеек... - Оставь ее в покое! - резко произнес Бинк. Ирис не обратила внимания на него. - Если ты смогла бы уговорить своих друзей скооперироваться, - продолжала она, обращаясь по-прежнему к Хамелеону, - ты избежала бы этой ужасной участи. Драконы обожают жевать красивых девушек. И быть красивой все время, - Ирис говорила, что не знает Хамелеона, но она явно обо всем догадалась. - Я могу сделать тебя красивой во всех фазах. - Ты можешь? - заволновалась Хамелеон. - Волшебница может втирать очки, - пробормотал Трент, имея в виду подтекст. - В ней нет правды, - в тон ему пробормотал Бинк. - Одни иллюзии. - Женщина - это то, чем она кажется, - говорила Ирис Хамелеону. - И если она приятна глазу и приятна для прикосновения, она красива. Это все, что нужно мужчине. - Не слушай ее, - посоветовал Бинк. - Волшебница хочет воспользоваться тобой. - Поправка, - сказала Ирис. - Я хочу использовать тебя, Бинк. Я не питаю зла к твоей подружке, пока ты со мной сотрудничаешь. Я женщина не ревнивая. Все, чего мне хочется, это власти. - Нет! - закричал Бинк. Хамелеон, неуверенно следуя его примеру, повторила за ним: - Нет. - Теперь ты, Волшебник Трент, - предложила Ирис. - Я за тобой наблюдала мало, но ты мне кажешься человеком, который умеет держать свое слово, по крайней мере, когда тебе это нужно. Я смогу стать для тебя отличной Королевой или могу направить по твоим следам королевскую стражу. - Я могу трансформировать стражу. - На расстоянии выстрела из лука? Возможно, - скептически подняла она брови. - Но сомневаюсь, что тебе удастся стать Королем после подобного инцидента. Вся страна Ксант поднимется убить тебя. Ты можешь трансформировать многих, очень многих, но когда ты будешь спать? Здорово подловила! Злого Волшебника поймали, когда он заснул. Если прижать его прежде, чем он окружит себя преданными войсками, он не выживет. Но почему это должно беспокоить Бинка? Если Волшебница предаст Злого Волшебника, Ксант будет в безопасности - без какого-либо участия Бинка. Его руки будут чисты. Он не предаст ни свою страну, ни своего знакомого Волшебника. Все, что надлежит ему делать - это всего лишь держаться в сторонке. - Ну, я могу трансформировать людей или животных в свое подобие, - сказал Трент, - тогда патриотам будет весьма трудно узнать, кого убивать. - Не выйдет, - отпарировала Ирис. - Никакая имитация не обманет магическую ищейку, когда она возьмет след. Трент задумался. - Да, трудновато мне придется в таком случае. Рассмотрев все возможности, считаю, что должен принять твое предложение, Волшебница. Конечно, нужно кое-что уточнить... - Ты не можешь! - закричал шокированный Бинк. В некотором удивлении Трент уставился на него. - Мне кажется это логичным, Бинк. Я хочу быть Королем, Ирис мечтает стать Королевой. Таким образом, власти для обоих достаточно. Возможно, мы разграничим сферы влияния. Это будет чисто деловая свадьба. В настоящее время никакие другие связи и отношения меня не интересуют. - Отлично! - сказала Ирис, улыбаясь торжествующе. - Ну, уж нет! - закричал Бинк, понимая, что прежнее его решение - остаться в стороне - перечеркнуто. - Вы оба - предатели Ксанта! Я не позволю этого. - Ты не позволишь! - грубо засмеялась Ирис. - Кто, черт побери, ты такой? Ты, бесталанный урод! Вероятно, ее истинное отношение к нему вырвалось теперь наружу, когда она нашла другой объект, способный удовлетворить ее амбиции. - Не относись к нему столь легкомысленно, - посоветовал Трент. - Бинк в своем роде тоже Волшебник. Бинк ощутил внезапный, почти ошеломивший его прилив благодарности за эти слова поддержки. Он сопротивлялся этому чувству, зная, что не может позволить лести или оскорблению сбить его с того, что он считал правильным. Злой Волшебник мог сплести из слов сеть иллюзий, которая могла бы соперничать с тем, что Волшебница творила при помощи своей магии. - Я не Волшебник, я просто лоялен по отношению к Ксанту. И настоящему Королю. - Дряхлой развалине, который выгнал тебя? - спросила язвительно Ирис. - Он не может сделать даже пыльного столбика. Он болен сейчас и все равно скоро умрет. Вот почему пора действовать. Трон должен достаться Волшебнику. - Хорошему Волшебнику! - возразил Бинк. - Не злодею-трансформатору или жадной до власти стареющей бабе... - он замолчал, не желая продолжать. - Ты смеешь так со мной обращаться!? - завопила Ирис голосом гарпии. Она так рассердилась, что образ ее расплылся в дымок. - Трент, преврати его в жука-вонючку и наступи на него! Трент покачал головой, с трудом скрыв улыбку. Он явно не испытывал эмоциональной приязни к Волшебнице. Ирис только что показала, насколько она готова продать свое украшенное иллюзией тело за власть. - У нас заключено перемирие. - Перемирие? Чепуха! - Дым превратился в колонну огня, показывая ее праведный гнев. - Он больше тебе не нужен. Освободись от него. Трент остался непреклонным. - Если я нарушу данное слово, как ты, Ирис, сможешь мне доверять тогда? Это ее отрезвило и произвело впечатление на Бинка. Между этими двумя повелителями магии имелась тонкая, но существенная разница. Трент был мужчиной в самом лучшем понимании этого слова. Ирис осталась недовольна. - Я думала, это перемирие единственное, что действует до выхода из джунглей. - Опасности встречаются не только в джунглях, - тихонько проговорил Трент. - Что? - переспросила она. - Если я нарушу его так внезапно, - сказал Трент, - перемирие окажется обесцененным. Бинк, Хамелеон и я разойдемся и, если повезет, не встретимся вновь. Этот человек казался более, чем справедливым, и Бинк понимал, что он примирится с ситуацией и сейчас уйдет. Вместо этого прирожденное упрямство толкнуло его к катастрофе. - Нет, - произнес он, - я не могу просто так уйти, зная, что вы замышляете завоевание Ксанта. - Ну, Бинк, - рассудительно заговорил Трент, - я никогда не обманывал тебя в отношении своих целей. Мы всегда знали, что наши дороги разойдутся. Наше перемирие относилось лишь к нашему объединению на время угрозы, а не наших долговременных планов. Я должен выполнить обещания, данные манденийской армии, Замку Ругна и теперь вот Волшебнице Ирис. Мне жаль, что этого не одобряешь, хотя мне очень бы хотелось. Но мое завоевание Ксанта было и есть, и будет моей миссией. Сейчас я прошу тебя покинуть меня со всей любезностью, какой сможешь, так как я питаю большое уважение к твоим мотивам, даже когда я чувствую, что высшие соображения говорят о том, что ты ошибаешься. Бинк вновь ощутил силу золотого убеждения языка Трента. В его рассуждениях он не мог найти изъяна. Никаких шансов одолеть Волшебника магическим способом у него не было и, вероятно, тот превосходил его и в умственном отношении. Но морально, Бинк считал, что морально он прав. - Твое уважение ко мне ничего не значит, если ты не уважаешь традиции и законы Ксанта. - Хороший ответ, Бинк. Я питаю к этим вещам уважение, хотя мне и кажется, что система отклонилась от правильной линии и ее нужно поправить, иначе всех нас постигнет катастрофа. - Ты говоришь о катастрофе из Мандении. Я боюсь катастрофы из-за упадка нашей культуры. Я должен противостоять тебе любым образом, каким только смогу. Трент казался озадаченным. - Я не верю, что ты сможешь помешать мне Бинк. Какой бы сильной не была бы твоя магия, она ни разу не проявилась ощутимо. В тот момент, когда ты начнешь против меня действовать, я буду вынужден трансформировать тебя. Делать этого я не хочу. - Ты должен для этого подойти на шесть футов, - ответил Бинк. - Я могу бросить в тебя камень. - Смотри! - показала Ирис, - он сейчас внутри этого радиуса, Трент. Кончай с ним! И все-таки Волшебник был в нерешительности. - Ты действительно хочешь сражаться со мной, Бинк? Прямым образом? Физически? - Не хочу, но должен. - Тогда только остается закончить наше перемирие формальным поединком, - вздохнул Трент. - Предлагаю определить место и условия дуэли. Нужен тебе секундант? - Секундант или минутант, мне все равно, - ответил Бинк. Он старался подавить дрожь, которую ощущал в ногах. Он боялся и знал, что поступает, как глупец, и все-таки не мог отступить. - Я имею в виду еще одного человека, который тебя поддерживает и наблюдает, чтобы условия, оговоренные сторонами, соблюдались. Хамелеоном, например. - Я с Бинком! - немедленно сообщила Хамелеон. Понять она могла лишь небольшую часть происходящего, но сомневаться в ее лояльности не приходилось. - Что ж, вероятно, понятие секунданта здесь неизвестно, - сказал Трент. - Предположим, мы обозначим участок вдоль джунглей и вглубь леса примерно в милю шириной и длиной. Одна квадратная миля или примерно столько, сколько человек может пройти за пятнадцать минут. Все должно кончиться сегодня до темноты. Ни один из нас не должен покидать этой территории до окончания срока и, если исход останется неясным, мы объявим ничью и разойдемся с миром. Справедливо? Злой волшебник казался таким логичным, что делало Бинка совершенно неразумным. - До смерти... - произнес он... и немного пожалел, что выпалил это. Он знал, что Волшебник его не убьет, если только не будет вынужден к этому. Он трансформирует Бинка в дерево или в другую безобидную форму жизни и таким и оставит. Уже существует дерево Джустина, будет дерево Бинка. Может, люди станут приходит отдыхать в его тени, завтракать, заниматься любовью. Но теперь все должно кончиться смертью. Перед ним предстало видение срубленного дерева. - До смерти, - печально повторил за ним Трент. - Или сдачи, - таким образом он тактично смягчил ошибку Бинка, не ущемив его гордости. Получилось, будто Волшебник оставил лазейку для себя, не для Бинка. Как умудрялся столь неправильный человек оказаться столь правильным? - Хорошо, - сказал Бинк. - Ты иди к югу. Я пойду в лес на север. Через пять минут мы останавливаемся и начинаем. - Согласен, - ответил Волшебник. Он протянул руку и Бинк пожал ее. - Ты должна уйти из зоны дуэли, - велел Бинк Хамелеону. - Нет! Я с тобой, - настаивала она. Хамелеон могла быть глупой, но оставалась преданной. Бинк мог не больше обвинять ее в глупости, чем обвинять Трента в желании захватить власть. Все-таки он должен ее отговорить. - Это будет несправедливо, - сказал он, сообразив, что бесполезно пытаться пугать ее мыслью о последствиях. - Двое против одного. Ты должна уйти. - Я слишком тупа, чтобы остаться одной, - не сдавалась она. О, как это верно! - Пусть она идет с тобой, - сказал Трент. - Это в самом деле не имеет значения. И это казалось логичным. Бинк и Хамелеон повернулись и углубились в джунгли к северо-востоку. Трент направился на юго-запад. Через мгновение Волшебник скрылся из виду. - Нам надо разработать план атаки, - произнес Бинк. - Трент - настоящий джентльмен, но перемирие кончилось, и он использует против нас свой талант. Мы должны добраться до него раньше, чем он доберется до нас. - Да. - Надо собрать камни и палки, может быть, выкопать яму. - Да. - Нельзя давать подобраться ему слишком близко, чтобы воспользоваться магией трансформации. - Да. - Не отвечай одно лишь "да"! - взорвался Бинк. - Это дело серьезное. Ставка нашей жизни. - Прости. Я знаю, что ужасно глупа сейчас. Бинк немедленно пожалел о своем взрыве. Конечно, сейчас она ужасно глупая, в этом заключалось ее проклятье. И он, наверное, преувеличивает опасность положения. Трент может просто избежать встречи, уйти без всякого сражения. Таким образом, Бинку удастся сохранить собственное достоинство и получить моральную победу, и ничего не изменится. Если так, в дураках окажется Бинк. Он повернулся к Хамелеону, чтобы извиниться... и снова открыл факт, что она сияюще красива. До этого она казалась привлекательной по сравнению с Фанчен и Дией, но сейчас она была такой, какой он впервые встретил ее, как Винни. Неужели это было так недавно? Хотя теперь она больше не была незнакомкой. - Ты прекрасна, какая есть, Хамелеон. - Но я не могу помочь тебе планировать. Я ничего не могу. Тебе не нравятся глупые люди. - Мне нравятся красивые девушки, - ответил Бинк. - Мне также нравятся умные девушки. Но я не доверяю им, когда они встречаются мне в одном лице. Я бы остановился на обыкновенной девушке, но она в конце концов надоела бы мне. Иногда я хочу поговорить с кем-нибудь умным, а иногда я хочу... - он замолчал. Ее ум был сейчас подобен уму ребенка, не стоило излагать ей здесь сейчас такие сложности. - Что? - спросила она, глядя на него. На этой последней стадии глаза у нее были черными. Они могли бы быть любого цвета и все равно она была бы прекрасна. Бинк понимал, что его шансы пережить этот день были меньше, чем минимальные, а его шансы спасти Ксант - и того меньше. Он боялся... но также ощущал радость жизни. И преданности. И красоты. Зачем прятать то, что вдруг всплыло из глубин подсознания? - ...заняться любовью, - закончил он. - Это я могу, - глаза ее зажглись пониманием. Насколько она поняла и на каком уровне, Бинк задумываться не хотел. Он поцеловал ее. Это было чудесно. - Но, Бинк, - сказала она, когда у нее появилась возможность говорить, - я же не останусь такой красивой. - В том-то и дело, - ответил он. - Я люблю разнообразие. Я не мог бы все время жить с глупой девушкой, но ты же не все время глупа. Уродливость тоже плоха, если это навсегда, но ты же не все время уродлива. Ты - само разнообразие. Именно это я и искал - никакая другая девушка не сможет дать мне это. - Мне нужно заклинание... - Нет, тебе не нужно никакого заклинания, Хамелеон. Ты прекрасна такая, какая есть. Я люблю тебя. - О, Бинк! После этих слов они совершенно про дуэль забыли. Но реальность напомнила о себе слишком быстро. - Вот они! - воскликнула Ирис, появившись над их самодельным укрытием. - Так, так, что это вы здесь вдвоем делаете? Хамелеон поспешно поправила одежду. - Кое-что, чего ты не поймешь, - ответила она с чисто женской прозорливостью. - Нет? Вряд ли это имеет значение. Секс не важен, - Волшебница поднесла ко рту руки, образуя мегафон. - Трент! Они здесь! Бинк бросился к ней и прошел сквозь нее, опрокинувшись на лесную почву. - Глупый мальчишка, - сказала Ирис. - Ты можешь меня коснуться. Теперь они услыхали, как Злой Волшебник пробирается через лес. Бинк поискал какое-нибудь оружие, но видел лишь толстые ветви деревьев. Против этих деревьев могли быть использованы острые камни, поэтому они были предусмотрительно убраны магическим образом. Какой-нибудь другой участок мог бы иметь потенциальное оружие, но не эти борющиеся за свое существование джунгли, на этом краю леса около ферм, постоянно нуждающихся в расчищенной земле. - Я погубила тебя! - заплакала Хамелеон. - Я знала, что не должна была... Заниматься любовью? В одном смысле достаточно справедливо. Они зря потеряли жизненно важное время, потраченное на любовь вместо войны. Но все-таки могло случится так, что у них на это больше не могло оказаться другого шанса. - Время не было потрачено зря, - ответил Бинк. - Мы должны бежать. Они побежали, но образ Волшебницы появился над ними. - Сюда, Трент! - закричала она. - Загороди им дорогу, они убегают! Бинк понял, что они никуда не смогут спрятаться, пока Ирис преследует их. Не смогут приготовить никакой ловушки, им не избрать никакого стратегического места. Трент неизбежно настигнет их. Затем его взгляд упал на предмет, что Хамелеон все еще несла с собой. Это была гипнотизирующая дыня. Если он сможет заставить Трента неосторожно взглянуть на нее... Вдали показался Волшебник. Бинк забрал у Хамелеона дыню. - Попытайся отвлечь его, чтобы я мог подобраться достаточно близко и сунуть ему это в лицо, - сказал он. Потом спрятал дыню за спину. Ирис, возможно, не поняла ее назначения и ничего не сможет потом сделать, когда Трент будет обезврежен. - Ирис! - громко воскликнул Волшебник. - Это должна быть честная дуэль. Если ты еще раз вмешаешься, я разорву с тобой все отношения. Волшебница разгневалась было, но потом передумала и исчезла. Трент остановился в дюжине шагов от Бинка. - Я не виноват в таком осложнении, - мрачно сказал он. - Не начать ли нам сызнова? - Лучше бы, - согласился Бинк. Трент так чертовски уверен в себе, он может пренебречь любым преимуществом. Может быть, он хотел закончить это дело, не обременяя свою совесть нечестным поступком? Но, поступая подобным образом, Трент невольно избежал возможного поражения. Бинк сомневался, что у него появится еще одна возможность использовать дыню. Они вновь разделились. Бинк и Хамелеон удрали вглубь леса, чуть ли не под подрагивающие лапы опутывающего дерева. - Если бы мы могли какой-нибудь уловкой заставить его наткнуться на это дерево, - сказал Бинк... но понял, что на самом деле не хочет этого. Каким-то образом он ввязался в дуэль, которую не хотел выиграть, но не мог позволить себе проиграть. Он был также глуп, как и Хамелеон, - только более запутанным образом. Они обнаружили куст, набрасывающий петли. Они были в диаметре дюймов восемнадцать и внезапно затягивались, когда неосторожное животное совало в нее голову или еще какой член своего тела. Волокно петель было настолько крепким, что только нож или специальное контрзаклинание могли ослабить узел. Даже сорванные с куста, петли несколько дней сохраняли свою силу, постепенно отвердевая. Неосторожное или несчастное животное могло потерять ногу или жизнь, и никто не решался обеспокоить этот кустик дважды. Хамелеон испуганно попятилась, а Бинк остановился. - Эти петли можно оторвать и нести с собой, - сообщил он. - В Северной Деревне мы пользовались ими, чтобы потуже связывать тюки. Фокус состоит в том, чтобы прикасаться к ним только снаружи. Мы можем набрать несколько штук и положить на землю, где может наступить Трент. Или бросить их в него. Сомневаюсь, что он может их трансформировать после того, как они отделены от живого растения. Ты хорошо умеешь бросать? - Да. Он подошел к кусту и обнаружил еще одну угрозу джунглей. - Смотри, гнездо муравьиных львов! Если мы сможем натравить их на его запах... Хамелеон взглянула на львиноголовых муравьев длиною в фут и содрогнулась. - Мы должны это сделать? - Мне не хотелось бы, - ответил Бинк. - Они не съедят его, он успеет первым трансформировать их. Но они настолько отвлекут его, что нам удастся одолеть его. Если мы не остановим его каким-то образом, он, по всей вероятности, завоюет Ксант. - Это так плохо? В своей умной фазе или даже в нормальной она не задала бы столь глупого вопроса. Но Бинк задумался. Действительно ли Злой Волшебник будет хуже нынешнего Короля? Не найдя ответа, он оставил вопрос открытым. - Не нам решать. Если корона начнет переходить из рук в руки путем завоевания или заговоров, мы вернемся назад, и никто не сможет чувствовать себя в безопасности. Определять хозяина короны должно лишь Закону Ксанта. - Да, - согласилась она. Бинк сам был поражен таким превосходным изложением ситуации, но, конечно, в данный момент все это было выше ее понимания. Все-таки мысль о натравливании на Трента муравьиных львов ему не нравилась, поэтому он продолжил поиски. В глубинах его ума шел параллельный поиск, относящийся к моральности существующего правительства Ксанта. Предположим, Трент прав относительно миграции извне? Согласно кентаврам, в течение последнего столетия человеческая популяция медленно деградировала. Куда делись эти люди? Неужели новые полулюди, получудовища образовывались даже сейчас при помощи магического кровосмешения? Сама это мысль походила на петлю с куста, ее последствия ужасали. И все же, похоже, это была правда. Трент в качестве Короля изменил бы ситуацию. Но как же зло нашествий? Окончательный вывод Бинк сформулировать не мог. Они подошли к большой реке. Бинк перешел ее в брод, когда был сфинксом, а сейчас она представляла для них смертельный барьер. Небольшая рябь выдавала затаившихся хищников, а над поверхностью стлался загадочный туман. Бинк бросил в воду комок земли и перед самым входом в воду его подхватила гигантская крабья клешня. Само чудовище даже не показалось. Бинк не смог определить, был ли это морской краб или речной рак гигантских размеров, или, может, клешня без тела. Но он был уверен, что плавать здесь не хочет. На берегу реки лежало несколько крупных камней. Причин опасаться камней у реки, как у деревьев, не было, но лучше соблюдать осторожность. Бинк издали потыкал потыкал их палкой, чтобы убедиться, что это не магическая ловушка. К счастью, камни оказались настоящими. Он проделал тот же эксперимент с водяной лилией и цветочек отхватил от палки дюйма три. Осторожность Бинка оправдалась. - Отлично, - сказал он, когда они набрали достаточный запас камней. - Мы попробуем устроить ему засаду. И положим петли на пути его возможного отступления, прикроем их листьями. Ты можешь бросать в него петлями, я буду бросать камнями. Он увернется, конечно, и от того и от другого, но ему придется следить за нами обоими, таким образом, он, может, наступит на петлю, что мы спрячем. Мы наберем немного материала с одеяльного дерева и набросим ему на голову, чтобы он не смог нас трансформировать, или поднесем ему к лицу гипнотизирующую дыню. Ему придется сдаться. - Да, - ответила Хамелеон. Они все так и устроили. Цепь спрятанных петель протянулась от голодного опутывающего дерева до гнезда муравьиных львов, а их засада располагалась за невидимым кустом, обнаруженным ими совершенно случайно, как и мог быть обнаружен подобный куст. Растения эти были безвредными, но если наткнешься сразу на него, можно было поцарапаться. Когда они спрятались позади куста, они тоже стали невидимыми, пока куст находился между ними и наблюдателем. И принялись ждать. Но Трент застиг их врасплох. Пока они устраивали ловушку, он обошел их кругом, ориентируясь на шум, производимый ими. Теперь он приблизился к ним с севера. Хамелеон, как и большинство девушек, была вынуждена довольно часто отлучаться по естественным надобностям, особенно когда она нервничала. Она зашла за безвредное, маскирующееся под опутывающее, баньяновое дерево, издала короткий крик тревоги и исчезла. Когда Бинк обернулся, он увидел убегающего крылатого олененка. Сражение началось. Бинк атаковал атаковал дерево с камнем в одной и палкой в другой руке. Он надеялся оглушить Волшебника до того, как тот применит свою магию. Но Трента там не было. Неужели он ошибся? Хамелеон могла испугать спрятавшегося оленя... - Ага! - закричал сверху Злой Волшебник. Он сидел на дереве. Когда Бинк поднял голову, Трент резко опустил руку, но не в магическом жесте, а чтобы рука оказалась в шести футах от Бинка, а заклинание стало эффективным. Бинк отпрыгнул, слишком поздно... Он ощутил укол трансформации. Бинк покатился по земле. Через мгновение, опираясь о землю руками и ногами, он обнаружил, что он все еще человек. Заклинание не получилось! Должно быть, он все же вовремя выпрыгнул из зоны заклинания, так что магия коснулась его руки, но не головы. Он взглянул на дерево и разинул от удивления рот. Злой Волшебник запутался в колючках леденцового куста. - Что случилось? - спросил Бинк, на мгновение забыв об опасности, что угрожала ему самому. - Мне под руку попала ветка дерева, - ответил Трент, тряся головой, словно его оглушило. Он, должно быть, крепко треснулся при падении. - заклинание подействовало на нее вместо тебя. Может быть, Бинк и расхохотался бы по поводу такой случайности, но он сразу же вспомнил о своем собственном положении. Итак, Волшебник пытался трансформировать его в леденцовый куст. Он поднял камень. - Извини, - произнес он и швырнул камень в голову Трента. Но камень отскочил от прочного панциря розовой черепахи. Трент обратил куст в б