о костра - по кругу передавались нежные дольки фруктов и чаши с напитком. На сей раз, вместо рассказов о дневных приключениях, обсуждались планы на день: в каком месте рыбалка будет самой удачной, не пора ли перенести лагерь на новое место, не пойдет ли сегодня дождь. - Я, - заявил Хьюм, - разведаю места к югу. Может, удастся подыскать там хорошее место для лагеря. - А кто пойдет с тобой? - подмигнула ему Персис. - Неужели ты думаешь, что столь важное задание можно доверить МУЖЧИНЕ? - Трикс пойдет со мной, - весело ответил он. - Разве не я первый ее нашел? - А ты уверен, что нашел именно ее, а не прекрасные белые волосы? - Персис делала вид, что задумчиво рассматривает прядь своих черных, как смоль, волос. - Но я ничего не понимаю в местах для лагеря! - возразила Беатрикс. Эта фраза казалась ей глупой, но она была польщена упоминанием волос. Когда-то они были по-настоящему красивы, но все же кое-что еще осталось. И даже только то, что осталось будет, безусловно, активно обсуждаться в компании черноволосых людей, хотя, на самом деле, ничего особенного в ее волосах нет. - Ты думаешь, ОН ЧТО-ТО ПОНИМАЕТ? - сказала Персис. Беатрикс не сразу сообразила, что Персис имела ввиду выбор места для лагеря. Что ж, похоже, все решено. Беатрикс и Хьюм не спеша побрели вдоль берега. Беатрикс было забеспокоилась о том, чтобы не сгореть на солнце, но небо вскоре начало затягиваться тучами, и волноваться нужно было уже о дожде. - Здесь всегда так? - спросила она, пытаясь в очередной раз сформулировать волновавший ее вопрос. Раньше она не могла понять, почему Иво просто не проснулся тогда, когда ему приснилась Древняя Финикия. Только теперь она могла оценить ситуацию, в которой он очутился. Этот мир ВКЛЮЧАЛ В СЕБЯ И СОН! Когда просыпаешься - ты просыпаешься, и все тут, а не возвращаешься назад. Здесь не было за что ухватиться, не было способа... ей не удавалось выразить то, что она чувствовала. - Все время лето, - сказал он. В руках Хьюм держал рыбацкую острогу, которую он использовал как посох. Так вот, что это такое! Летние каникулы! - Где же ваши семьи? - О, они далеко от моря. Слишком опасно им быть на берегу. - Опасно? Это уже мало походило на каникулы. - Черные, - сказал он, словно отрезал. - Что за черные? Он несколько замешкался с ответом. Тема явно была не из приятных. - Они выходят из моря. Я думал, ты обо всем знаешь. Мы не должны позволять им осквернять нашу землю. Но каждый год кто-то да выползает. Если они нас одолеют и начнут размножаться... Он взглянул вперед. - Вон, смотри. Хочу тебе это показать. Она проследила за его взглядом и заметила в море выступающий камень - ровный утес, вздымающийся над водой, футов двадцать высотой. Форма утеса была необычна, так как его отвесная грань была обращена к берегу, а не к океану. Гарольд непременно сказал бы что-нибудь о воздействии приливных волн, но Беатрикс в этом ничего не понимала. Но скала все равно была очень красивой. Солнце пряталось за тучами, но тут, словно по команде режиссера, тучи раздвинулись и из-за них выглянул яркий луч. Он упал на скалу, и она ослепительно засверкала. - Что это? - спросила она, заинтригованная. - Солнечный камень, - ответил он и побежал. Ничего не понимая, Трикс последовала за ним. Тучи вновь закрыли солнце, и когда они подошли поближе, Беатрикс поняла почему скала так ослепительно вспыхнула. У нее была зеркальная поверхность! Сторона, обращенная к берегу, была гладким сколом, и то ли природа, то ли человек, отполировали ее до зеркального блеска. Скала отражала берег, деревья и казалась окном в другой мир. Может, ей шагнуть туда? Перенесет ли ее ЭТО назад?.. Беатрикс увидела свое отражение и замерла. Она сбросила лет двадцать. Волна красивых белокурых волос - точно такими они были давно, еще до замужества. Тонкое лицо с острым подбородком - как у местных девушек, и убийственно стройное тело. - А ты говорила, что некрасивая! - сказал Хьюм, угадав ее мысли. - Говорила, что тебе под сорок. - Но так ведь оно и есть, - смущенно пробормотала она. - Я не могу ничего понять. - А не надо и пытаться. Как известно, знание порождает скорбь. Он двинулся в сторону берега, зеркальная скала была ему больше неинтересна. Она задержалась, рассматривая другие грани камня - они были такие же гладкие - все это вместе выглядело, как чудо. Беатрикс еще раз осмотрела себя в скале-зеркале. Недавно еще казавшийся слишком вызывающим купальный костюм теперь уже представлялся чрезмерно пуританским. Она вновь была молода и... красива. Наверное, она почувствовала это раньше, но не поверила. - Трикс! Она вздрогнула, удивленная его нетерпеливостью и устыдилась - со стороны она, верно, походила на школьницу, которая вертится у зеркала. Беатрикс побежала к нему, сомнений больше не оставалось - она вновь обрела молодое и здоровое тело семнадцатилетней девушки. Но Хьюм вовсе не торопил ее. Он что-то нашел. От воды к деревьям тянулась цепочка следов. Но это не были человеческие следы - вмятины широкие и неглубокие, даже в тех местах, где на мокром песке отпечатки были четкими. - Прошел не более часа назад, - коротко бросил Хьюм. У Беатрикс по спине пробежали мурашки, мускулы на шее напряглись. - Черный? Он кивнул. - Теперь его не поймать. В кустах его не выследить, разве только если всем вместе не обложить его. - Что же нам делать? От напряжения у ее начала кружиться голова, так же, как, по рассказам Иво, это случалось с ним. - Я посторожу здесь. А ты беги в деревню и предупреди остальных. И будь осторожна - они обычно ходят парами и выбираются на берег в разных местах. Но если словим одного... Поторапливайся! Страх придал ей резвости. Она побежала по песку, прижимаясь к кромке воды, в мокром песке ноги не так вязли, хотя океан теперь пугал ее. Чудовища из морской пучины! Она пронеслась мимо зеркальной скалы и вскоре начала задыхаться. Как далеко ушли они от лагеря? Как минимум на милю - это сейчас кажется так далеко! А что, если черные вернутся до того, как она подоспеет с подмогой? Ведь у Хьюма только его острога. Эти жуткие отпечатки... Бег пришлось замедлить. Она была молода, но все равно не выдерживала столь бешеный темп. Бока пронзала острая боль. Пришлось перейти на шаг. Она чувствовала себя виноватой, ведь от нее ждут помощи, но на большее она не способна. Беатрикс оглянулась назад, боясь преследования. Зеркальная скала уже скрылась за поворотом. Она еще больше занервничала. Боковое зрение выхватило на поверхности воды какой-то предмет, и она, вздрогнув, повернулась к океану, хотя и уверяла себя, что это просто кусок дерева качается на волнах. Она побежала опять, но боли в боку быстро умерили ее пыл. Вновь глаз мимо воли зафиксировал в воде какое-то движение. Она внимательно присмотрелась, пытаясь убедительно доказать себе, что там ничего нет. Случайное возмущение, вызванное встречей двух течений - наверняка так успокоил бы ее Гарольд. Из белой пены показалась черная голова со страшными большущими глазами, увенчанная двумя колеблющимися антеннами. Беатрикс завизжала. А вот этого делать не следовало. Голова мгновенно повернулась к ней. Она увидела отвратительное тупое рыло, под ним зияло круглое отверстие - беззубый рот. Ушей не было, но чудовище как-то слышало и сейчас плыло, а может скользило к Беатрикс на устрашающей скорости. Она рванулась к лесу, но рыхлый песок предательски уходил из-под ног. Потеряв равновесие, она упала, песок брызнул в глаза, ослепив ее. Откашлявшись, она попыталась протереть глаза, но на руках тоже был песок. Наконец, кое-как сориентировавшись, она обнаружила, что стоит на коленях недалеко от воды. Сквозь пелену слез проступали контуры приближающегося чудовища. Оно вышло уже из воды и было совсем рядом - огромная статуя из черного дерева. Чешуя, укрывающая его тело, отливала металлом. Все конечности - все четыре - имели перепонки. Это черный! Мрачная фигура нависла над Беатрикс - безобразное квадратное рыло маячило совсем близко. С дрожащих антенн капала вода. Издалека послышался крик. Голова черного повернулась в направлении, откуда пришел звук, он поднял свои перепончатые лапы. В деревне услышали ее крики! Они спешат на помощь! Тварь заковыляла к океану, спасаясь от людей. Но группа мужчин бежала уже в полосе прибоя, отрезая путь к отступлению. Черный был так неуклюж: он не мог быстро передвигаться по суше, широкие перепончатые лапы вязли в песке и, видимо, бежать ему было еще тяжелее, чем Беатрикс. Черный оказался в ловушке. - О, радость! С тобой все в порядке! - закричала Персис, подбежала и бросилась рядом на колени. - Хьюм! - внезапно вспомнила Беатрикс. - Он там, сторожит другого, рядом со скалой-зеркалом. - Солнечный камень! Группа из нескольких мужчин помчалась по берегу дальше, потрясая копьями. Они сразу все поняли. В это время шестеро оставшихся окружили черного. Он нелепо вертелся на месте, пытаясь найти путь к воде, но, увы, путь к океану был отрезан. В конце концов, отчаявшись, он бросился напролом, угрожающе подняв свои толстые передние лапы. Копье Дурвина вонзилось в тело твари. Черный зашатался, обхватил копье, но рана еще не была смертельной. Остальные начали швырять в него остроги. - Убейте его! Убейте! - визжала Персис, глаза ее были расширены, пальцы скрючились и походили на когти. - Убейте его! - эхом вторила Беатрикс, потрясенная тем, как близко она находилась от смерти. Остроги неистово вонзались в тушу чудовища. Наконец его тело дернулось в последний раз и рухнуло, из-под чешуи потекли ручейки ярко-красной крови. Черный издал что-то вроде стона и уткнулся мордой в песок, прибой лизал кончик его передней лапы - до спасения было так близко... - Подох, - произнес Дурвин с мрачным удовлетворением. - Остался еще один. Остроги держать наготове и не зевать - на берег могут выйти и другие. Мужчины двинулись дальше, а труп поверженного врага остался кровоточить на мокром песке. Женщины растянулись по берегу, пристально высматривая неприятеля на поверхности океана. Теперь эти мрачные люди были совсем непохожи на веселую и радушную молодежь, которая встретила Беатрикс прошлым вечером. - Какое счастье, что мы вовремя услышали тебя! - сказала Персис, помогая Беатрикс подняться на ноги. - Еще немного, и он бы тебя коснулся. - Когда я упала, подумала - смерть пришла, - сказала Беатрикс, все еще дрожа от волнения. - Я не могла встать, я была так испугана. - Смерть? - тонкая черная бровь вопросительно выгнулась. - Я хотела сказать, я не могла убежать от него. Персис кивнула. - Я знаю, это ужасно. Однажды один коснулся моей руки, и я думала, что уже никогда не отмою это место. На несколько недель меня изгнали из общества. Мерзость какая. Что-то здесь было не так. - Он тебе сделал больно? - Конечно нет. Они не осмеливаются нападать на людей. У Беатрикс к горлу подступила тошнота. - Что же они тогда ДЕЛАЮТ плохого? Я хочу сказать, если бы вы не успели вовремя... - Ты разве не знаешь? Наверное, он бы прикоснулся к тебе, попытался заговорить. Просто жуть. - Они разговаривают? - Разговаривают. Но давай оставим эту неприятную тему. Ты, должно быть, сильно устала, тебе ведь так много довелось пережить. Беатрикс взглянула на тело. - А что с этим? - Мужчины сожгут тело и закопают костюм. Нам не стоит смотреть на это. Они надевают специальные перчатки, которые затем тоже сжигают. Это самое неприятное во всем деле - избавляться от трупов. Что-то не давало покоя Беатрикс. - Костюм? - Подводный костюм. Они используют их для плавания под водой. Разве ты сама не видишь? Беатрикс подошла к телу, ее пугало то, что она должна была увидеть. - Это ЧЕЛОВЕК? - Это ЧЕРНЫЙ, - поправила ее Персис. Затем с испугом в голосе: - Что ты делаешь? Беатрикс не обращала на нее внимания. Она опустилась подле трупа на колени - теперь было видно, что чешуя - это металлические детали костюма. На маске были укреплены массивные окуляры - почти как на шлеме макроскопа. То, что она приняла за рыло, на самом деле являлось частью дыхательного аппарата, пристегнутого к нижней части ребристого шлема. Беатрикс потянула шлем, что-то щелкнуло, маска отошла от лица. Она стянула шлем с головы мертвого. Показалась голова молодого человека - он был по-своему красив и не меньше, чем Хьюм. Кожа его была темной: негр. Черный. Беатрикс, спотыкаясь, брела в темноте. Ветви кустов хлестали ее, острые камни и сучки впивались в ступни ног, но она не замедляла шаг. Мужские и женские голоса, зовущие ее остались позади - сегодня ночью они ее не найдут, а что будет завтра - сейчас она не думала об этом. И в этом чудесном мире есть место такому кошмару! Вначале все было так чудесно - приятный климат, сказочный берег моря, радушные люди. И, конечно, приятно получить в дар молодое и здоровое тело. Но столь зверски убивать себе подобных только за то, что они выходят из моря - это невозможно ни понять, ни принять. Гарольд бы с этим не смирился. Он миролюбивый человек, но способен на суровые меры, если дело касается принципов. - Гороскоп не различает цвет кожи, - говаривал он, бывало. Она ушла от них. Не открыто - тайком, так как не была мужественной женщиной и не знала твердо, что же лучше всего предпринять. Они заставили ее тщательно и неоднократно вымыть руки, хотя она не стыдилась в душе того, что прикоснулась к черному, - совесть не давала ей покоя за то, что она не протянула ему руку, когда это было так необходимо, когда ее невежество погубило этого человека. Она дождалась ночи и углубилась в лес, будто для того, чтобы... воспользоваться "удобствами". Войдя в лес, она отчаянно бросилась в темноту, не обращая внимания на царапающие тело ветки и врезающиеся в ноги камни. Нет, в ней не было никакой смелости, еще ребенком она боялась темноты, и сейчас ее воображение наполняло лес пауками, гадюками и волками. Но было одно дело, которое она непременно должна была сделать, то, что на ее месте обязательно сделал бы Гарольд. Она вышла на берег и отыскала место, где лежал труп. Затем двинулась к скале-зеркалу. Она была уверена, что даже ночью не пропустит этот ориентир - да и не так темно было - сияли незнакомые созвездия, мягко светился океан. Было довольно прохладно, но она не ощущала холода. Показалось темное пятно - зеркальная скала, значит, направление верное. Пройти еще немного дальше... Она осторожно позвала: - Черный, черный, я безоружна, черный, если ты здесь, я хочу поговорить с тобой... черный, где ты?.. Ведь где-то должен быть еще один черный. Мужчины не нашли его. Они пошли по следам, но они обрывались в кустарнике. Завтра они планировали поджечь лес и выкурить его из укрытия. Хьюм пояснил, что где-то здесь, уходя от погони, он потерял маску. Хьюм нашел ее, взял руками в перчатках и швырнул в огонь, чтобы черный не смог уже ею воспользоваться. А без маски черный в море не уйдет. И в глубь суши ему нет дороги, так как вторую линию обороны держали собаки. Здоровые злые псы будут спущены, как только они унюхают чужака, и черный это прекрасно знал. Хьюм сказал, что они хитрые бестии. По крайней мере, достаточно сообразительны, чтобы не подходить близко к собакам. Так что дальше берега черный не сунется. А завтра костер... - Черный, - окликнула она. - У меня есть маска... Не очень то приятно было в темноте снимать маску со шлема мертвого человека, но что делать? Беатрикс не могла позволить им убить еще одного. Около часа она слонялась по берегу, не решаясь громко звать, так как боялась, что услышат в деревне. Никто не отзывался. Пришлось углубиться в лес, вновь досталось израненным ногам, но она упорно шла вперед, окликая черного. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о судьбе этого человека. Наконец, ее упрямство было вознаграждено. Из темноты откликнулся женский голос: - Я слышу тебя, белый. Беатрикс нашла ее, лежащую между стволами поваленных деревьев. У женщины был крохотный электрический фонарик, который она включила, убедившись, что это не ловушка. Неожиданно яркий свет выхватил из темноты фигуру женщины - Беатрикс увидела, что она сняла шлем, так же как и всю бесполезную теперь подводную амуницию. Она лежала на боку, подпирая рукой довольно милую черную головку. - Тебе надо уходить, - начала убеждать ее Беатрикс. - Они собираются поджечь лес. Они хотят... - Это место ничем не хуже, чем любое другое, - философски заметила женщина. - Ты не понимаешь. Завтра утром... - Завтра утром меня уже не будет здесь, белая. И не говори им, что видела меня, не то они и тебя убьют. Я не могу двигаться. - Но я принесла тебе маску - того, мертвого человека. Ты можешь вернуться назад, в воду. Вот почему я... - Белая. Что-то в голосе ее было такое, что заставило Беатрикс замолчать. Женщина взяла фонарик и осветила им свои ноги. Беатрикс все поняла. Один из голеностопных суставов чудовищно распух. Она не могла даже ступить на эту ногу. - Я помогу тебе добраться до воды, - быстро нашлась Беатрикс. - Ты ведь сможешь медленно плыть? Работая руками и одной ногой. - Смогла бы, - в голосе ее была обреченность. Очевидно, она не хотела и пытаться. - Куда мне плыть, что мне делать на дне морском, если муж мой мертв, и тело его на суше? "Ее муж!" Что делала бы Беатрикс, если бы Гарольд умер? И какой-то незнакомец между прочим упомянул бы об этом, предложив ей воспользоваться вещами покойного? Жизнь утратила бы всякий смысл. Почему же тогда эта женщина должна чувствовать себя иначе? - Я Долорес, - представилась женщина, - дама печали. - Я Беатрикс. Однако я принесла тебе не радость, но горе. Каким же глупым теперь казалось ее имя! Сколь же запоздалым было их знакомство, ведь самые страшные слова уже сказаны! Долорес бережно достала капсулу из герметичного кармана и проглотила ее. - Это для ноги? - участливо спросила Беатрикс. - Чтобы не болело? - Да, чтобы не болело. - Как же все это произошло? - спросила Беатрикс после некоторой паузы. - Почему они ненавидят вас? Почему вы живете в океане? Долорес поведала ей следующее. Во время Великой Смуты белые жители этой планеты отправились грабить и завоевывать другие миры. Они не признавали никаких законов, кроме закона силы. Черные жители соседнего, менее развитого мира, были ими покорены. Многие были обращены в рабов и перевезены на эту планету. - Но ведь вы все люди, - возразила Беатрикс. - Как они могли... - У нас один генетический корень, - ответила Долорес, неправильно истолковав мысль Беатрикс. - По-видимому, когда-то давно еще была смута, и один мир колонизировал другой. Так что процесс эволюции во многом шел параллельно. Но этот мир плохо подходит для нас - солнце слишком тусклое. Беатрикс возмущал сам факт порабощения одних существ другими, не независимо от генетического родства. Но тут она вспомнила, насколько это похоже на то, что творится на Земле и решила впредь не возвращаться к этому вопросу. Долорес продолжала свой рассказ. Когда, после исчезновения сигнала Странника, Смута закончилась, рабы навсегда остались в чуждом им мире. Но белые, не имея возможности продолжать завоевания и совершать пиратские набеги, вынуждены были вплотную заняться планетарными делами, и в их обществе постепенно начали набирать силу либеральные настроения. По прошествии некоторого времени был формально отменен институт рабства. Но при этом пострадали интересы немногочисленной, но влиятельной прослойки общества. Напряжение нарастало. Черные осваивали технологии белых, но путь в белое общество был для них наглухо закрыт. В конце концов был найден компромисс. Черные обрели свою территорию - на морском дне. Они построили под водой огромные города, укрытые куполами, искусственные солнца походили на светило их мира, активно и небезуспешно культивировались флора и фауна морского дна. Шла интенсивная торговля с живущими на суше белыми: дары моря и металлы, добываемые в подводных шахтах, обменивались на пшеницу и древесину. Но разделение все же было еще не полным. Небольшое количество черных, несмотря на жесткую дискриминацию, все же решило остаться на суше, в то же время некоторые белые стали подданными подводного царства. Этим меньшинствам приходилось несладко, они находились под постоянным подозрением, мало кто верил, что ими руководят какие-то идеалы. Периодически кто-нибудь из черных бросал все и уходил в море, и наоборот - белые возвращались на сушу. Возвращенцев встречали как спасшихся чудом, и их душещипательные мемуары о тяжкой жизни среди варваров публиковались большими тиражами. В этом месте рассказа Беатрикс наконец поняла, за кого же приняли ее жители деревни. Но со временем этот, казалось, идеальный компромисс, перестал удовлетворять обе стороны. Слишком уж многие, как на суше, так и в море, считали, что их сторона ущемлена и несет убытки. Политики делали себе карьеру, избирая другую культуру в качестве козла отпущения, и постепенно расовая ненависть стала основой государственной политики. Торговля была прервана, и черные обнаружили, что в их питании не хватает некоторых микроэлементов, поступающих в организм только вместе с продуктами суши, в тоже время промышленность белых страдала из-за недостатка металлов из океанических шахт. Каждому казалось, что противная сторона пытается их погубить. Белые военные разрабатывали программы, которые, по их словам, станут эффективным, хотя и не очень гуманным решением проблемы. Действовали они скрытно, потому что большая часть белой общественности еще верила в компромисс двух культур, и обнародование милитаристских планов в то время вызвало бы большой скандал. Черные военные тоже не теряли времени, они практически полностью контролировали правительство и были готовы развязать военные действия против белых, как только настанет подходящий момент. Они, как и их белые коллеги, верили в простые решения. При самом благоприятном исходе одна из сторон понесла бы большие потери. А при неблагоприятном... - НАМ не нужна эта вражда, - сказала Долорес. Ее голос становился все тише и печальнее, и Беатрикс приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее. - Это будет конец для всех нас. Необходимо установить связь, чтобы здравомыслящие люди из двух культур могли общаться, чтобы народы узнали, что затевают правительства, чтобы объединиться против общей беды. Этот, так называемый, компромисс, ведет планету к гибели... - Но почему бы не послать... воззвание? СКАЗАТЬ им? Поговорить с... - Правительства не очень-то умеют слушать, - голос Долорес почти сливался с шумом листвы. - Особенно консервативные правительства. А насчет поговорить - это как раз то, что мы собирались предпринять. Мы не были первыми. Многие годы люди вроде нас пытались установить контакт, но никто не вернулся, и никто из белых ни разу не появился у нас. Но мы, - я и мой муж, - не верили, что простой человек из белых откажется слушать, если к нему прийти с миром. Мы вышли на берег без оружия и двинулись в глубь суши в надежде, что договориться с отдельным человеком легче, нам казалось, что добрых намерений будет достаточно... И они встретили дикость. И Беатрикс, поддавшись общему безумию, кричала вместе со всеми: "Убейте его!" Так был зверски убит ее муж-миротворец, ее обложила в лесу толпа убийц - все только потому, что тот человек увидел Беатрикс и попытался с ней заговорить. - Теперь я вижу, как сильно мы ошибались, - прошептала Долорес. - Они НЕ ХОТЯТ НАС СЛУШАТЬ. Ничего уже не изменить. Но Беатрикс ведь не знала ничего! Она закричала, увидев черного, вместо того, чтобы выслушать его. Что же сказать ей теперь, как оправдаться? - Долорес, я... Девушка не откликалась на ее слова. Она лежала неподвижно, откинувшись головой на подушку из сухих листьев. Уснула? Беатрикс взяла фонарь и осветила Долорес. Затем взяла ее вялую руку. Девушка была мертва. Слишком поздно Беатрикс поняла, зачем Долорес проглотила капсулу. Она приняла яд, узнав, что мужа нет в живых... Беатрикс осмотрелась - нужно чем-то вырыть могилу. Ей казалось важным то, чтобы девушка была похоронена до того, как здесь пройдет огонь. Но вдруг она вспомнила, что есть куда более важная задача. Никто из белых никогда не приходил в подводные города... Она осторожно сняла оставшиеся на мертвом теле части водолазного костюма. Затем повозилась с различными органами управления и системами контроля, выяснив, как работает система подачи воздуха. Пристегнула к шлему маску. Конструкция костюма была хорошо продумана, и все работало в автоматическом режиме, в противном случае она никогда бы не смогла им воспользоваться. По-видимому, застежка на маске Долорес ослабла, и она ее потеряла. - Ты не ошибалась, Долорес, - сказала Беатрикс. Она надела костюм, загерметизировала его, укрепила дыхательный аппарат и двинулась к воде. Уже светало. Беатрикс была неважным пловцом, но, благодаря своему новому телу и подводному костюму, ее замысел оказался вполне осуществимым. Она устала, была не очень ловка и очень испугана, но у нее все же нашлись силы сделать это, потому что она должна была сделать это. Беатрикс вошла в воду, царапины на ступнях тут же начали саднить под воздействием соленой морской воды. Она погрузилась и с облегчением обнаружила, что дышать под водой совсем не сложно, и двинулась по прибрежному шельфу в глубь океана. Тяжелый костюм прижимал ее ко дну, так что она скорее шла, чем плыла. Ей показалось, что она бредет уже по дну много часов. Ноги и руки невероятно устали, чужой костюм натирал, но она упрямо двигалась вперед. Приходилось подавлять нарастающий иррациональный страх; воображение рисовало акул, мурен, осьминогов, огромных крабов с жуткими клешнями, глубокие расселины в океанском дне. Если бы только удалось добраться до города, где... - Эгей! - возглас вывел ее из раздумий. Голос исходил из ее шлема. Кто-то обращался к ней по радио! Ей удалось установить контакт! Из темноты появились две фигуры, на их шлемах были укреплены фонари. - Назови себя, незнакомец! Ты не знаешь разве, что здесь проходит граница? - Я... я Беатрикс. Я-я одолжила этот костюм, чтобы иметь возможность прийти к вам и сказать... - Это БЕЛЫЙ! - говоривший был глубоко потрясен этим открытием. - Прикончи эту мерзость! - с отвращением произнес другой голос. - Не давай ему осквернять нашу воду. - Но вы не понимаете, - закричала Беатрикс, - вы должны выслушать... Реактивный гарпун пронзил ее. Беатрикс умерла. ВОЗДУХ На сей раз это был не жар пламени, не прохлада воды, но упругая податливость воздуха. Первыми Иво встретил Близнецов - два красивых молодых человека вдыхали воздух, выдыхая радость и жизнь. Затем неутомимый Водолей прошествовал в тумане - его ношей была истина, и совсем неудивительно, что этот человек напоминал чем-то Сиднея Ланье. Всю жизнь Иво пытался принять на себя хоть часть ноши этого человека, нести рядом с ним хоть одно ведро, но это ему так и не удалось. Наконец, он нашел то, что искал: огромные разукрашенные Весы, уходившие куда-то далеко в небеса, две чаши легонько раскачивались под мягкими порывами ветра. На одной из них было написано РАВЕНСТВО, на другой - СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Одной частью своего сознания Иво увидел трагедию Рыб, другой - авантюру Овна. В каком-то смысле все происходящее было лишь снами, но передавали они сведения о реальных событиях, и он знал, что требуются реальные действия. Но сам он не мог ничего предпринять, ведь как только он перестанет исполнять симфонию, замрет все, все формы бытия. Наверное здесь, у Весов, он найдет отчаянно необходимую слабому голосу своей флейты поддержку, здесь, где воздух наполнен трубными звуками симфонии. Иво начал: Чу, слышен смелый звук трубы вдали Идет там битва... Весы ответили трубным гласом: Неужто Честь сошла в могилу? А Вера стала ловким плутом? Достоинство в прислугах у богача? Иво прочитал текст, проступивший в воздухе, за Весами. Буквы были выписаны сконденсированной атмосферной влагой. Иво был уверен, что на сей раз все будет хорошо. "Сто миллионов лет - это очень много, и цивилизация вновь возродилась, после того, как прошел Странник. Некоторые культуры угасли, так и не сумев приспособиться вновь к чисто интеллектуальному контакту с другими, некоторые преодолели последствия осады и вышли на новый уровень. Далеко идущим следствием осады явилось то, что произошла селекция: культуры, не способные к цивилизованному галактическому контакту, погибли от собственного варварства и жестокости. К сожалению, они утащили за собой и тех, кто не был столь же самоубийственно жесток. Тем не менее заново отстроенная цивилизация вышла на новый уровень - поскольку Странник продемонстрировал всем потенциальные возможности прогресса науки и техники. Но что, если Странник вернется вновь, и его пришествие будет столь же разрушительным? Существовали свидетельства, подтверждавшие, что в древние времена тоже случались вторжения и, по-видимому, неоднократно. Цивилизации поднимались, достигали расцвета и угасали - от них не оставалось даже памяти. Неужели и нынешним культурам суждено исчезнуть, когда вновь придет Странник? Или можно что-то предпринять для того, чтобы предотвратить повторение Великой Смуты? Был разработан План. Развивалась теория, строились новые станции. Из поколения в поколение, из тысячелетия в тысячелетие отбирались и готовились кадры. Галактика была готова ко второму пришествию Странника. Он пришел, как и ожидалось - через один миллион лет после предыдущей осады. Где бы он ни являлся - вновь приносил с собой войны и беспорядки - так как молодые цивилизации не знали и не могли помнить о последствиях вторжения, и двинулись торговать с соседями, а затем и завоевывать их. Некоторые из них не подозревали о существовании Плана и, в неведении своем, пытались помешать его осуществлению. Многие станции были разрушены..." Гарольд Гротон вышел из восстановления так же, как и раньше - никакой тошноты или обеспокоенности, только небольшой стресс, так сказать, внутренняя перегрузка. Ощущения не очень-то беспокоили его: ему казалось, что, с одной стороны, он вылупился из личинки и за считанные часы превратился во взрослую особь, с другой стороны, за тот же период он прошел путь эволюции своего роя. Такова природа процесса восстановления, ничего тут не поделаешь. Он выскочил из камеры и осмотрелся. Незнакомая, но приятная обстановка. Потолок светился мягким желтым светом, имитируя дневное освещение. На стенах фрески, изображающие сценки из жизни роя, на полу упругое покрытие, необычная изысканная мебель - все выглядело очень роскошно. Он заметил трехстворчатые зеркала и подошел к одному из них - решил оценить свое физическое состояние, прежде чем одеться. Правда, в этот раз он не мог припомнить, как проходил деструкцию, ведь на самом деле он... Праздные мысли моментально улетучились. То, что было в зеркале, только размерами соответствовало человеку. Существо обладало тремя нижними конечностями - одна большая центральная и две маленькие боковые. Передвижение осуществлялось прыжками - основной упор был на центральную ногу - боковые же выполняли вспомогательные функции и удерживали тело в равновесии, - нечто напоминающее одноногого калеку на костылях. На центральной ноге можно было стоять и совершать повороты на небольшие углы - пара маленьких ног была неважной опорой. Ходить так, как это делают люди, оказалось невозможным - устоять на боковых ногах можно было только прикладывая невероятные усилия, - все равно, что устоять на пальцах ноги его человеческого тела. Центральная нога переходила в выпирающий вырост, который, в свою очередь, сужаясь кверху, образовывал торс. Верхних конечностей также было три - третья, центральная рука выходила из той части туловища, которую можно было бы назвать грудью. Но, в отличие от третьей ноги, рука эта была тонкой и ловкой. Очевидно, существа эти начали свой путь эволюции от шестиногих животных и затем освоили прямохождение. Голову украшали три глаза - каждый видел в своем цвете и со своим фокусным расстоянием - суммарная картина получалась впечатляющей. Он закрыл один глаз - изображение существенно изменилось, можно было получить много полезной информации, посмотрев сначала одним глазом, затем двумя, а после уже проанализировать и отфильтровать полученные таким образом изображения. На затылке размещалось три уха, они также хорошо дополняли друг друга, каждое отвечало за свой диапазон частот. С такими ушами, подумал Гротон, можно регистрировать очень слабые и сложные по спектральному составу сигналы - человек на такое не способен. Это было хорошее тело, в отличном состоянии, он чувствовал абсолютное здоровье организма. Гротон пришел к выводу, что этому инопланетному телу суждено надолго стать его оболочкой. Он чувствовал себя необычно, но тревоги не было. - Дрон! - в три уха ворвался властный, нечеловеческий голос, доносившийся из соседней комнаты. - Спешу, барыня, - ответил он на основной частоте и поскакал на зов. Гарольд полагал, что при ходьбе будет очень неуклюж, но в жизни все было иначе. Ощутив тело в действии, он пришел к выводу, что при прочих равных условиях стал бы чемпионом по ходьбе на Земле. Язык общения, как и тело, был чем-то невиданным, но тем не менее Гротон без труда управлялся и с тем, и с другим. Он ведь не намеревался отвечать - его тело сделало это автоматически. Может, Иво таким же образом получил свои способности к языкам в Тире? Он приблизился к женской особи - тело в общих чертах походило на его собственное, но было крупнее и приспособлено для воспроизводства потомства. Он знал, что она уже откладывала яйца, и, может, уже тысячи. Ее внешний вид, пусть и несколько непривычный, обладал сексуальной привлекательностью, в том смысле, в каком ее понимали здешние существа. Он теперь тоже принадлежал к их виду, и почувствовал влечение, несмотря на сидевшего внутри Homo sapiens'а. Ну что ж, другая культура, другие нравы. - Приготовьте меня к приему, - приказала она, не удосужившись даже объяснить причину такой спешки. Гротон было возмутился таким тоном, но его тело уже засуетилось, он кинулся к стенному шкафу, ловко отомкнул его и вытащил на свет какой-то прибор, похожий на щетку, и, держа его в руке, приблизился к даме с должным почтением. Действия совершались самопроизвольно, и он почувствовал себя увереннее. Тело, приютившее его, было достаточно самостоятельным. Как только он переставал сознательно управлять им, оно тут же занималось своими делами. Он (оно?) начал бережно расчесывать мех в районе горла, благодаря какому-то электрическому воздействию при каждом проходе волосы становились ярче и пушистее. Гротон решил не вмешиваться в процесс и попытаться разобраться, что же с ним произошло. Должно же быть всему этому какое-то объяснение, должно же где-то находиться истинное сознание этого тела. Так оно и было. Как только у него возникло желание разобраться, все стало на свои места. Он - это Дрон: [Drone - трутень, пчелиный самец (англ.)] принц-консорт Королевы. Делом всей его жизни было угождать прихотям Королевы. Взамен он получал почет и то, с чем не сравнятся любые богатства - правда, только до тех пор, пока Королева к нему благосклонна. - Принеси новую щетку, - сказала она, не дав ему понять, чем ей не нравится эта. А зачем? Дрону не нужно думать. Дрон должен выполнять приказы. Прежде, чем Гротон успел что-то сообразить, Дрон уже со всех ног мчался к кладовой. Может, это и к лучшему - в бесправном положении Дрона человеческое вмешательство может все только испортить. - Одну статическую щетку для Королевы, - отрывисто бросил он клерку, будто откусив конец фразы щелкающими челюстями. Он увидел первого рабочего - это создание было, по-видимому бесполым, внешне похоже на него, но раза в полтора меньше. Рабочий сделал вид, что не слышит его и продолжал что-то невозмутимо жевать. Это была беспрецедентная наглость, но Дрон ничем не мог себе помочь. Он скоро потеряет благосклонность Королевы, и рабочие это знали. Пройдет еще немного времени, и его вышвырнут отсюда, а рабочие будут получать высочайшее наслаждение, проходя мимо него, подыхающего с голоду, даже не повернув головы. Сам он не сможет добывать себе еду, только рабочие могут ее принести - он и Королева знатные особы, о которых следует заботиться. Тело напряглось в бессильной ярости. Но Гротону-человеку ситуация казалась еще более безнадежной. Дрон зависел от обстоятельств, а не от своих физических способностей - Гротон быстро это понял. Гротона не оскорбляло невнимание рабочего - существовала более реальная опасность. Если он хоть немного задержится, выполняя это задание, то Королева не преминет выказать свой крутой норов - на что и надеялся этот дерзкий работяга. Это злобное создание приближало смерть Дрона. Из сознания Дрона он выяснил, что всего год назад все было совершенно иначе. Тогда он был обласкан вниманием Королевы, его все боготворили. Бесполые из кожи вон лезли, чтобы угодить ему. Ему казалось тогда, что он уже держит бога за бороду. Тщетные иллюзии! Теперь он был игрушкой в руках Королевы и рабочих, его терпели лишь потому, что он был удобен. Ходячий резервуар для оплодотворяющей спермы. Он знал, что, в конце концов, все придет к этому, так как Королевы весьма непостоянны, - но как истинный трутень закрывал на это глаза. Гротон не был сторонником грубой силы, но переживания этого бесправного существа глубоко задели его чувства, аналитический разум землянина принял нетипичное решение. Нетипичное и для него, и для Дрона. Дрон руководствовался чувствами, как и полагалось принцу-консорту, Гротон же был человеком действия. Выражаясь фигурально, в результате этой комбинации импотент превратился в настоящего мужчину. Он перебросил две боковые руки через стойку и схватил рабочего за плечи. Легкое создание повисло в воздухе. Гротон подержал его немного, дав возможность ощутить большую физическую силу Дрона, которой хватило бы, чтобы раздавить тело рабочего. Слов не требовалось. Рот бесполого раскрылся, из него вывалилась жвачка - существо буквально было парализовано от удивления. Дрон сотворил немыслимое - он принял решение сам. Даже если бы вдруг Королева забеременела от бесполого, это не было бы столь экстраординарным событием. Он поставил рабочего на место и через минуту уже мчался к Королеве с новой щеткой. Пройдет очень много времени, прежде чем этот рабочий еще раз позволит себе подобное хамство, и весть об этом поступке вскоре облетит всех. Ожидания отставки Дрона оказались преждевременными. К сожалению, поставив на место зарвавшегося рабочего, он не изменил в корне ситуацию. Он начал уже надоедать Королеве, и если как можно скорее не восстановит престиж, его судьба будет печальной. Демонстрации мускулов достаточно, чтобы впечатлить рабочего, но не Королеву. Тело Дрона и его разум дрожали от волнения и страха. То, что он проделал сейчас, было чуждо его природе, и он терялся в догадках, что же заставило его так поступить. Он обладал когда-то острым умом, но быстро деградировал, так как постоянно боялся воспользоваться им, дабы не навлечь на себя беду. Он хорошо научился контролировать даже импульсивные вспышки эмоций, чтобы, не дай Бог, никто со стороны ничего не заметил. Гротон успокоил Дрона - тот подчинился его воле так же легко, как и воле Королевы. Но теперь Гротон почувствовал, что создание переполнено тревоги и ожиданий - оно учуяло в своем сознании чужака. Если бы Гротону предоставили право выбирать, в кого внедряться в этом мире, он бы остановился на Дроне. Дрон был хорошо физически развит, его положение таило в себе огромные возможности, к тому же он не обладал врожденным коварством и озлобленностью. Но все эти рассуждения не объясняли главного - как он, Гарольд Гротон, попал в этот мир. Неужели его занесло сюда в поисках истоков галактической цивилизации? По-видимому, часть ответов есть в сознании Дрона, но это адский труд - извлекать из его памяти факты, рассортировывать их и приводить в понятную для человека форму. Ведь сведений было раз в сто больше, чем нужно - память Дрона содержала массу фактов, относящихся к жизни Дрона, а не Гарольда Гротона. Королева взглянула на него одним лишь глазом, давая понять, что недовольна небольшой задержкой, но никаких выводов не последовало. Он уложился в допустимые сроки - пока. Он не закончил еще туалет Королевы, как засветился коммуникационный экран. - Госпожа, - весь вид бесполого выдавал трепет, один глаз был закрыт - так выражалось почтение королевской особе. - Кризис начался? - спросила Королева. - Боевой планетоид фелков материализовался в восьми тви от нас. Гротон почувствовал реакцию существа, в теле которого он гостил. Тви, здешняя единица измерения расстояний, равнялась сорока пяти световым секундам. Фелки - неприятели - были в шести световых минутах отсюда. - Так скоро! И так близко! - гневно воскликнула Королева. - Как же они пронюхали? Она не стала ждать ответа. Очевидно, была утечка информации, и фелки выследили их экспедицию. Они не могли бы так быстро найти их в космосе - из-за временной задержки на это ушли бы годы наблюдений. Королева уже шествовала по коридору столь быстро, что Дрон едва поспевал за нею. Она была потрясающим индивидуумом - огромная, гладкая, сильная - она была не просто рождена, чтобы править, а представляла собой плод длительной эволюции правителей. Командование, из рабочих, уже собралось в королевском зале. - Покажите диспозицию, - резко бросила Королева, для церемоний времени не было. Появилась светящаяся сфера, а на ней - яркие точки. Карта космоса, сообразил Гротон, изображающая область около светового часа в диаметре. Солнце, несколько планет и два отдельно стоящих спутника - планетоиды Королевы и фелков. Солнце? Нет, поправила его память Дрона - это просто обозначение конечного пункта их экспедиции, место, куда нужно поставить станцию. Никакого солнца в радиусе двух световых лет и в помине нет. Королева сделала нетерпеливый жест, и увеличение возросло: проступили контуры кораблей. Планетоид Королевы был окружен дредноутами - но и из неприятельского спутника тоже начали появляться корабли. - Что это за диспозиция? - спросила Королева. - Они же нас сомнут через час. - Наш тактик погиб в последней стычке, - осторожно напомнил ей главный офицер-рабочий. - Мы не остановились, чтобы подыскать замену. - Разумеется. Я не потерплю чужака в своем рое. Где же яйцо с новым тактиком? Он что, еще не вылупился? Теперь Королева напоминала Гротону одну известную ему особу. Интересно, следующая фраза будет о том, что она не может заниматься всем сама? - Я тактик, - откликнулся один из офицеров. - Но враг застал нас врасплох, и мне не хватает опыта. Королева задумчиво уставилась на сферу: - Мой Дрон выдумал бы лучшую диспозицию, - сказала она. Офицер был явно оскорблен, и осмелился весьма недвусмысленно выказать свое недовольство столь уничижительным сравнением: - Может, ваш Дрон примет на себя тактическое руководство операцией? Сознание Дрона буквально взорвалось после столь едкого замечания. Дрон никогда бы не проявил свои чувства в присутствии Королевы, но за него это сделал Гротон, выведенный из равновесия волной эмоций Дрона. - Дрон примет на себя командование, - сказал он, вибрируя в резонанс всеми тремя голосовыми связками. Королева повернулась, чтобы осадить его, возможное наказание, за подобную дерзость - ссылка, это как минимум. Но она передумала. - Да, пусть командует. А вы, тактик, будете у него учеником. Для вас это будет полезный опыт. Так... одна несдержанная реплика, и он уже отвечает за судьбу цивилизации. У Королевы жестокие капризы. Гротона охватили страх и отчаяние. Он вступил в должность командующего. Разум Дрона буквально съежился от страха, так, должно быть, чувствует себя военный, который, отдавая честь национальному флагу, вдруг с ужасным грохотом разбивает окно. Гротону пришлось изолироваться от сознания Дрона, он боялся, что в самый неподходящий момент его охватит панический страх. Это означало, что он принял на себя почти все функции существа, а также и то, что ему придется распрощаться с возможностью черпать информацию из его памяти. Гротон стал Дроном. И все же, шутка Королевы, по-видимому, была не такой уж нелепой, как могли бы подумать бесполые, знающие, что Дрон все больше теряет ее расположение. Ведь Дрон провел несколько лет в свите Королевы и, несомненно, имел возможность наблюдать, как она командует войсками. У Дрона был острый ум, и он был неплохо осведомлен; его робость и полная зависимость от Королевы - вот что делало идею командования столь смешной. Но ни Королева, ни рабочие не знали, что за дело взялся решительный человеческий индивидуум. У Дрона была чувственная натура, но не хватало инициативы, Гротон же, напротив, был уравновешен и обладал сильной волей. В сумме могла получится слабая в обоих отношениях личность, но, к счастью, этого не произошло. Как показал инцидент с рабочим на складе, всякому терпению приходит конец. Королева удалилась. Ну что ж, придется выкручиваться самому. Тактик-рабочий стоял, ожидая, в стороне, как ему и было сказано. Гротон представлял, каким это было унижением для него, но слово Королевы - закон. Этот офицер, подобно Гротону, стал жертвой собственной несдержанности. У Королевы были свои методы обуздания строптивых придворных, и это будет хорошим уроком для остальных. - Какова наша оперативная задача? - спросил Гротон у офицера, решив действовать по своему усмотрению, ну а там уж, как бог даст. - Отбросить флот противника, чтобы можно было установить станцию, активизировать ее и расставить мины, - ответил тактик. - А мины сделают невозможными последующие атаки? - Да. - Как вооружены фелки по сравнению с нами? - Они превосходят нас числом, но вооружение попроще. У нас были большие потери при установке предыдущих станций. - Сколько у нас времени? - Для чего? Еще одна специфическая черта интеллекта рабочего. - Сколько времени остается до того, как вражеский флот прорвется к нам и разрушит станцию? - Около шести часов, если мы не будем маневрировать или не отгоним их. Время, конечно же исчислялось в здешних единицах, но Гротону не составило труда перевести их в привычные часы. Он еще раз внимательно изучит карту космоса. - Вы собираетесь ждать их атаки? - Да. - Почему? - А как иначе мы сможем узнать направление их удара? Несмотря на приказ, офицер явно не выказывал большого почтения к Дрону. Гротону пришел на память сходный чем-то случай из его жизни, происшедший много лет назад. Тогда он имел дело со студентами высшей школы. Тогда, как и сейчас, его цель была весьма проста - либо справиться со всем самому, либо провалиться с треском, со всеми вытекающими отсюда последствиями. - Да, - заключил Гротон. - Если их корабли начнут нас атаковать все вместе на большой скорости, то наш разбросанный и малочисленный флот не сможет их остановить. А для того, чтобы уничтожить станцию, достаточно одного прорвавшегося корабля. Бесполый не удостоил его ответом. - У вас есть пособия по стратегии? - Нет, разумеется. Тактик обучается по ходу дела. Военный образ мышления! - При условии, что он останется в живых. - Да, - согласился офицер. - Мой предшественник... - У фелков такая же организация? Они тоже не стремятся извлекать уроки из истории? - Видимо так. А как же еще? Действительно, как же еще! Н-да, здравомыслящий штатский землянин может руководить ходом галактической компании с таким же успехом, как и местное военное командование. - Ладно. Передайте приказ: все корабли, повторяю ВСЕ корабли немедленно направляются к планетоиду фелков и без промедления, с ходу, атакуют его. Офицер передал по флоту приказ. Гротон услышал, как офицер связи в пункте управления дает указания отдельным кораблям. К этому времени смысл сказанного Гротоном дошел до тактика, и тот недоуменно переспросил: - Что?! - Вы разве не знакомы с простой истиной: "Лучшая оборона - это наступление"? - Нет. - В таком случае, зарубите себе это на носу, вы свидетель того самого случая. Если мы будем дожидаться, пока они развернутся для атаки, то, без сомнения, проиграем, так как не сможем сдержать их удар, да и во встречном бою нас ждет поражение - перевес-то на их стороне. Но у нас есть преимущество во времени - несколько часов, до того, как их корабли выстроятся в боевые порядки. Мы можем ударить по фелкам прежде, чем они это сделают. - Но без обороны... - Поживем, увидим. В душе Гротон молился, чтобы у неприятеля не нашлось козырей побить его карты, столь смело брошенные на стол. Ставки в игре были серьезные: верное поражение против победы при вероятности пятьдесят процентов "за", - будь Гротон настоящим тактиком, он бы знал, как играть при тридцати или даже двадцати процентах удачного исхода боя. - А теперь вы вместе со мной последуете на флагманский корабль, - приказал Гротон офицеру. Лица штабных изобразили удивление. Как правило, командование флотом находилось глубоко в недрах базовой планеты, и если ход операции складывался не в их пользу, покидали поле боя, переместившись в другую точку пространства. Не удивительно, что они несли порой очень тяжелые потери! У Гротона не было времени подробно ознакомиться с характеристиками и устройством флагманского корабля. Это был вариант стандартного крейсера, с мощным вооружением и слабой маневренностью, способный, правда, развивать приличное ускорение и выдать хорошую скорость. Через три часа они преодолели уже половину пути от своей базы к вражескому планетоиду. Флот фелков продолжал выходить из доков, вокруг базы развернулась лишь половина кораблей. - Кораблям построиться в три клина, атаковать одновременно с трех направлений. Все было в точности исполнено. Неприятельский флот начал перестраиваться для отражения атаки. - Почему же они не атакуют нашу станцию? - спросил офицер. - А вы стали бы атаковать вражескую базу, если бы надо было спасть свою шкуру? - Шкуру? - Каркас. Хитиновый покров. Собственное достоинство. - А, да. Самосохранение. Офицер связи доложил: - Командование фелков передало сообщение командованию Королевы. - Это не ловушка? - Не думаю, - ответил тактик. - У фелков репутация честных воинов. - Давайте тогда выслушаем их. Может, они предпочитают переговоры. - Переговоры? - Вам разве никогда не приходилось торговаться с неприятелем, когда у вас не хватает сил для полной победы? - Торговаться? Гротон пожал плечами и обратил свой взор на коммуникационный экран. На него глядело двуглазое существо, в чем-то напоминавшее человека, правда лицо было несколько вогнутым. "Неужели мы так безобразны?" - спросил себя Гротон. Он уже привык к облику своих новообретенных сородичей. Командующий фелков говорил короткими свистками, складывая трубочкой дряблые губы, речь его синхронно переводилась. - Адмирал, я поражен вашей манерой ведения боя. Вести нормальный диалог не было никакой возможности, так временная задержка составляла около минуты - скорость света накладывала свои ограничения. Но к тому времени, когда станет возможен нормальный диалог, флот Королевы вплотную подойдет к их базе. - Я не ожидал подобной инициативы от вооруженных сил Королевы. Судя по той легкости, с которой вы меняете расстановку кораблей, я заключаю, что вы, адмирал, находитесь на одном из них. Это свидетельствует о вашем мужестве и дает вам тактическое преимущество над нами, так как у меня временная задержка при связи с кораблями много больше. Я уполномочен предложить вам высокое звание в нашем флоте, если вы согласитесь примкнуть к нам. Гротон застыл перед экраном, его ошеломила дерзость предложения адмирала фелков. - Он проигрывает - и предлагает врагу высокий чин в своем флоте! - Фелки никогда не теряются, - спокойно согласился офицер. - Кстати, так и погиб мой предшественник. - Он изменил Королеве? - Пытался. Королева обо всем узнала и отсекла ему голову. Миссия закончилась успешно. Гротон еще больше зауважал Королеву. По крайней мере, ей не надо было очень беспокоиться о лояльности придворных. Учитывая, что, тем паче, почти все они - ее дети... Итак, нужно отвечать что-то фелкам, которые столь беспардонно пытаются его купить. - Хорошо. Передайте мое изображение, - скомандовал он. - И ничего больше. Посмотрим, что он предложит в качестве взятки королевскому Дрону. Через две минуты последовал ответ: - Так получилось, - просвистел адмирал фелков, - что в результате одной молниеносной и очень удачной операции мы захватили одну Королеву вашего вида. К несчастью, ее Дрон умер. Вот уже год она очень скучает, хотя мы и позволили ей иметь небольшую свиту из бесполых, вылупившихся из имевшихся у нее яиц. Думаю, ей долго не надоест достойный партнер, особенно, если она будет знать, что другого ей не видать. Насколько нам известно, Дрону не удается продержаться в фаворе у правящей Королевы больше, чем два-три года. В моих силах доставить вас к ней. Гротон вновь был удивлен. Неужели это существо ни перед чем не остановится? Память Дрона подтвердила, что фелки однажды захватили форпост Королевы, и она как раз находилась там. Королева, оказывается, не может родить себе Дрона - в этой культуре кровосмешение невозможно. Сознание Дрона настойчиво взывало к вниманию Гротона. Предложение, оказывается, было весьма соблазнительным, особенно для того, кому вскоре светила отставка с должности консорта. Теоретически Дрон мог жить столько же, сколько и королева, ежели ему это позволят. Это составляло несколько десятков лет. Выходит, фелки не лгали - предложение было стоящим. - СОЖАЛЕЮ, - ответил Гротон Дрону, затем обратился к офицеру: - Передайте фелкам, пусть готовятся к обороне. Адмирал не променяет флагманский крейсер на будуар. Во время передачи сообщений офицер подошел и, немного замявшись, спросил: - Разрешите высказать свое мнение. - Разрешаю, если это не долго. - Я считал, что унизительно служить под командованием Дрона. Я ошибался. - Все мы делаем ошибки. Гротон был тронут, но не время было проявлять свои чувства. Операция еще не завершена. Гротон понял теперь, какую услугу оказал ему опыт, полученный в горячие деньки его преподавательской деятельности. Но тогда страдал он один, и удары приходились в основном по его самолюбию, сейчас же стоял вопрос о жизни и смерти тысяч живых существ. Из третьего сообщения следовало, что фелки не из тех, кто так быстро сдается. - Вы проявили достойную уважения верность своей Королеве. Но вы представляете себе, чего будет стоить ваша лояльность вашей цивилизации и другим технически развитым культурам? Вы же достаточно умны, и прекрасно знаете, что эта станция, как и другие в вашем проекте, принесут вред всем нам. Все, чего мы добиваемся, это право путешествия в космосе, но если станция заработает, то лишь один из тысячи сможет иметь это право. Кстати, ни мой, ни ваш вид не принадлежат к избранным. Почему же вы тогда действуете на руку разрушителю? Разрушитель! Внезапно смысл происходящего стал для Гротона очевиден. Он участвовал в установке станции разрушителя, возможно, той самой, которая уничтожила лучшие человеческие умы. УНИЧТОЖИТ, так события происходили за четырнадцать тысяч лет до этого. Его загадочное путешествие подошло к концу - на его глазах творилась галактическая история, один из ее переломных моментов. И он оказался по другую сторону баррикад. Так ли это? Опыт всей его человеческой жизни подсказывал, что нужно быть осторожным в суждениях. Ведь Королева имела все основания пойти на эту опасную и хлопотную затею, решив установить разрушитель, делающий невозможными пространственные прыжки и для ее цивилизации. Она, должно быть, хорошо все взвесила, прежде чем решилась на такой шаг. Но была еще одна, более насущная проблема - вражеский флот. Если он не уничтожит их, они уничтожат его, и тогда он ничего уже не сможет предпринять. А что, если изменить Королеве... но тогда станция обречена, а это может оказаться ошибкой. - Отошлите им послание, - решился он. - "ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПРЕДЛАГАЮ ОТСТУПИТЬ". Офицер бросился исполнять приказ, и вскоре вернулся, ожидая дальнейших распоряжений. - Вы считаете, что фелки отступят только потому, что вы их об этом попросили? - Мы вскоре это увидим. И они действительно увидели это через несколько минут. Корабли фелков затормозили, развернулись и направились к базе. Вскоре они уже входили в доки своего планетоида. - Военная хитрость! - прокомментировал офицер. - Вы же говорили, что фелки честны. Офицер смутился. Через некоторое время последний корабль вошел в док. Гротон приказал своему флоту отходить. Через три часа корабли Королевы были на безопасном расстоянии от планетоида фелков. Затем вражеская база исчезла. Волна гравитационных возмущений расшвыряла королевский флот, корабли разлетались, кувыркаясь, в разные стороны. Пространство стянулось в узел, лопнуло, и вновь все стало на свои места. Сомнений быть не могло - фелки отступили. - Они выскочат с другой стороны, поближе к станции разрушителя, - предположил офицер. - Они ведь не обещали, что не будут этого делать. Но фелки не вернулись. За двенадцать часов работы корабли установили мины, активизировали детонаторы и включили системы слежения. Эта область космоса была теперь неприступной. Все, вошедшее в этот район, хоть целый флот, будет превращено в плазму, если система минирования не получит закодированный дезактивирующий сигнал. В королевском флоте секретные коды, шифрующие сигнал, были известны только Королеве. Станция разрушителя была отстыкована от базового планетоида, и корабли установили ее в выбранном месте. Когда все было включено, вокруг станции образовалось мощное гравитационное поле, захватившее на стационарные орбиты спутники-мины, при том, что диаметр разрушителя составлял лишь две мили, а планетоида - две тысячи миль. Для этого уровня технологий такая задача была как детская игрушка - гравитацию можно было просто включать и выключать, как магнитное поле. Наверное, на время транспортировки на планетоиде во избежание повреждений станция хранилась при нулевой гравитации. Подумать только, знаменитый разрушитель, легенда для земных ученых, был для Королевы лишь станцией, с установкой которой возникают проблемы!.. Затем был включен сигнал, и Гротон знал, что теперь он мчится, заполняя своим излучением сферу с радиусом, увеличивающимся со скоростью света. Любой планетоид, попавший в эту сферу, никогда уже из нее не выберется, а уж шесть мин довершат дело, если кто-то умудрится подойти слишком близко. - Разрешите задать вопрос. Гротон уже научился различать интонации. Это было что-то очень важное для офицера. - Разрешаю. - Почему вы решили, что фелки отступят по вашему требованию? Я не заметил в вашей с ними беседе ничего такого, что указывало бы на эту возможность, - он на секунду замолчал. - Понимаете, я хочу набраться опыта, а вы завершили операцию, не потеряв ни одного корабля, в то время, как я точно потерпел бы поражение. Гротон не очень-то жаждал отвечать на этот вопрос, но офицер был серьезен, и надо было все-таки ему растолковать. - Поставьте себя на место адмирала фелков, - ему показалось, что он нашел слова, понятные офицеру. - Перейти на сторону фелков? М-да... - Нет, я хочу сказать, представьте себе следующую ситуацию: вы совершаете межпространственный прыжок и рассчитываете с ходу начать атаку. Выныриваете, а вражеский флот, пусть меньше вашего по численности, атакует. Что бы вы предприняли? Офицер задумался, такое упражнение явно было ему внове. - Я бы подождал развития событий, - наконец сказал он. И попытался бы выяснить, какое же преимущество у противника, раз он так смел. - Совершенно верно. А если противник так быстро и уверенно перестраивает свои порядки, что вы вскоре оказываетесь в невыгодном положении, несмотря на численное преимущество? Тактик вновь задумался. - Я бы попытался завербовать адмирала... И тут его осенило - средняя рука поднялась, центральный глаз заморгал. - Именно это и пытались сделать фелки! - Правильно. А если не удалось купить адмирала? - Тогда пришлось бы честно вести переговоры. - Он опять задумался, пытаясь привести свои мысли в порядок, опираясь на только что виденное. - Я бы призвал его подумать о благе своей цивилизации, постарался бы убедить его в том, что у нас общие проблемы. Но делал бы это осторожно, чтобы не ущемить его самолюбие. - А если он согласится рассмотреть ваше предложение? - Если мое положение будет уже безнадежно плохим, то мне придется оставить решение за ним. Может, их адмирал передумает, проанализировав ситуацию самостоятельно, - он опять взглянул на Гротона. - Могу ли я... - Не надо больше вопросов. Возможно, вы и сами сообразите, каким будет мое решение. Офицер замолчал, он понял Гротона. Гарольд надеялся, что эти умственные усилия пойдут тактику на пользу, и в будущем из него получится командующий получше тех, что были до него. Ведь за несколько часов он узнал так много. Но каким же должно быть его решение? У него был шанс изменить историю и, может, дать своему виду - человеку - свободу космических путешествий. Происходящее походило чем-то на сон или видение, но, с другой стороны, все было так реально. Теперь он понимал, почему Иво не хотел признавать свои приключения в Тире плодом воображения. Казалось, что тело, оставшееся в реальном мире, было подделкой, манекеном, а истинно реальные события происходили здесь. Может, ему следует взорвать станцию разрушителя, вместо того, чтобы лишить тысячи цивилизаций возможности путешествия в космосе, кроме одной - создавшей разрушитель? Ему не стоит ничего дать сейчас по станции залп орудий флагманского корабля, и, если даже станция не будет разрушена полностью, электроника точно выйдет из строя. Какое право имеет Королева распоряжаться судьбами многих цивилизаций, находящихся в этом секторе галактики? Гротон не решился что-то предпринять, информации было явно маловато. Если позволять руководить собой предрассудкам и предвзятости, то катастрофа неизбежна. А о соображениях Королевы нужно спросить у нее самой. Она уже ждала его. - Дрон, это выше всяких похвал. Я уж думала, нам придется отступить, прыгнув на одну из подготовленных позиций, и, может, пришлось бы даже бросить тебя, но ты удивил всех - одержал победу. Что на тебя нашло? Гротон попытался сказать: "Иногда даже червяк проявляет себя", но вместо этого получилось: - Приходит время, и кольцевой червь совершает круговые движения. - По-моему, ты это наглядно продемонстрировал. Было бы неразумно на этом этапе заводить нового Дрона, - сказала она. - Иди ко мне, моя драгоценность. Поняв ее намерения, Гротон попытался было упираться. Тело было чужим, но в душе он был человеком - Гарольдом Гротоном, верным супругом, не допускающим и мысли об измене. Как же он будет смотреть в глаза Беатрикс, если... Но тело Дрона уже приближалось к своей заветной цели. Королева была госпожой, в этом обществе она была едина в двух лицах. Она и жена, и монарх - одна обязанность неотделима от другой. Рефлексы Дрона сработали безотказно, все происходило без участия сознания. Гротону оставалось только наблюдать, повлиять на ход событий он уже не мог. Из выроста над центральной ногой выдвинулся орган, предназначение которого не вызывало сомнений. Его руки и ноги потянулись к ней, он обнял ее, занял соответствующую позу и начался интимный акт. Длилось все очень долго, оплодотворены несколько дюжин яиц, после чего обессилевший Дрон уснул. Когда он проснулся, Гротон почувствовал себя несколько уставшим, но тело контролировал полностью. Слово насилие обрело смысл, неведомый никому на Земле. - Дрон, - послышался голос Королевы. И он опять со всех ног мчался к своей хозяйке. Гротон мог управлять телом лишь настолько, насколько ему позволяли - ослушаться прямого приказа он не мог. - Приготовь меня, - сказала она. Ничего не изменилось. - А зачем нужен разрушитель? - спросил он, не прерывая работы. Хорошо хоть такой уровень общения был доступен. - Хорвен знает, - ответила она. - Может, мне послать тебя вместо себя? И затем, в своей обычной манере, немедленно приняла решение: - Да, приготовься, поешь и ступай. Мне нужно отложить яйца. Он беспрекословно выполнил ее приказ. Расчесал свой мех, увы, не такой красивый, как у нее, и отправился полакомиться королевским нектаром. Кто же этот Хорвен? Дрон никогда не отличался особым любопытством и обладал очень скудными познаниями в этом вопросе. Хорвен был представителем высокоразвитой цивилизации - эта цивилизация считала ниже своего достоинства не то что торговать с другими, но даже просто общаться. Но все же один из них жил в этом планетоиде. Гротон еще порылся в памяти Дрона. За все время Королева только три раза спускалась в недра планетоида, где находилась обитель Хорвена, и каждый раз это происходило после установки станции разрушителя. По ее возвращению начинался цикл трансформаций, затем прыжок, и они прибывали в новое место и устанавливали новый разрушитель. Может, она докладывала о ходе работ? Получала приказы? Для Дрона это было просто немыслимо. Королева ни к одному существу не пойдет на поклон. Зачем же нужны тогда эти регулярные визиты? О чем говорят между собой Королева и этот таинственный Хорвен? Это и предстояло выяснить. Королева усадила его в кабину лифта, причем сделала это почти любовно. - Не задерживайся, самчик мой. Стенки капсулы были прозрачны, вогнутые стенки искажали образы наружного мира. Капсула на впечатляющей скорости неслась вниз. Полированные металлические стены верхних уровней сменил унылый камень. Иногда казалось, что движение проходит по естественным пещерам, а порой, когда стены подходили очень близко, возникало ощущение движения сквозь тоннель. Однажды сверкнул яркий свет - словно мелькнули врата ада. Ясно одно - Хорвен любил уединение. О чем же с ним говорить? Гротон не имел об этом ни малейшего понятия. По крайней мере одно ясно, после этого визита он останется невредимым. Какие бы тут ни были делишки у одной цивилизации с другой, для здоровья это не опасно. Но все равно, разум Дрона дрожал от страха. Имел ли он право так жестко обходиться с чужим телом? Он ведь управлял им и управлял безжалостно. Что бы почувствовал он, если бы в его, человеческое тело вселился чуждый интеллект и принялся бы распоряжаться в мозгу по своему усмотрению? - Думаю, это временное явление, - сказал он Дрону. - Когда я закончу свои дела здесь, ты получишь свое тело назад. Гротона захлестнула волна ужаса и отчаяния Дрона, столь сильных эмоций Дрон не проявлял никогда раньше. Капсула остановилась прежде, чем он успел выяснить причину столь бурной реакции на свое заявление. Боковая панель отъехала, и кабина наклонилась, приглашая его выйти. Гротон осмотрелся. Он стоял на круглой платформе посередине просторного зала. Перед ним возвышалась фигура в свободном балахоне, напоминающая очертаниями человека. Но голова существа была нечеловеческой - Гротон не мог бы точно описать ее, словно его три глаза не могли точно на ней сфокусироваться. Если бы это даже удалось сделать, Гротон был уверен, что увидел бы совершенно чуждое лицо, настолько чуждое, что даже его воображение бессильно было хоть немного представить этот образ. Он пытался разглядеть фигуру, закрывая то один, то два глаза, но каждый раз, когда он пытался это сделать, зрительные рефлексы отключались, и он смотрел куда-то мимо. Это было похоже на то, как он пытался (еще будучи человеком) рассмотреть предмет в темноте - боковое зрение помогало лучше, чем прямой взгляд. - Добро пожаловать, Гарольд, - обратилось существо. Голос, как и внешний вид, не поддавался определению, возможно, общение происходило телепатически. - Я не уверен, что я... Хорвен благодушно взмахнул расплывчатой конечностью и прервал его: - Конечно, мы знаем тебя, Гарольд. Мы понимаем, что тебе было нелегко. Ты единственный землянин в нашем предприятии, и тебе пришлось проявить особое мужество. Гротон не мог взять в толк, о каком же мужестве идет речь, да и вообще, такого развития событий он ожидал меньше всего. - Вы знаете, кто я и откуда? - Ты пришел из будущего, около ста миллионов лет, время Третьего Вторжения. У нас много добровольцев из этого периода, так как культурным эпохам лучше видна историческая перспектива галактической цивилизации. - А я думал, что я посланник Королевы, ведь у меня тело ее консорта. - Значит, так оно и есть, - ответил Хорвен, будто только что заметил это. - Это означает, что еще одна станция установлена и активизирована, и нам пора двигаться к месту установки следующей. Я начну цикл. - Так это вы управляете сжатием? Я думал Королева... - Коль скоро станция запущена, цивилизации среднего уровня не смогут настроиться на прием Странника, - терпеливо объяснил Хорвен. - Но необходимо, чтобы несколько сот обитателей станции прошли деструкцию, а это означает, что на них должен воздействовать Странник. Я проведу их к нему. Конечно же! Иво говорил о том, что разрушитель блокирует основной макронный диапазон и для существа с обычным интеллектом невозможно получить доступ к межгалактическому знанию. Но Иво все устроил для их экипажа, а Хорвен... - Так вы и есть один-из-тысячи! - воскликнул Гротон. - Тот вид, у которого иммунитет к разрушителю! Хорвен надел шлем, удивительно похожий на шлем земного макроскопа и прикоснулся к панели управления. - Будет несколько смен, - сказал он. - Это потребует некоторого времени, но занята будет только часть моего интеллекта. Так что можете задавать вопросы. Значит, рабочие Королевы выстроятся в очередь, и Хорвен проведет их к Страннику, точно так же, как Иво проводил их - его, Беатрикс и Афру - мимо затаившегося разрушителя. Но Хорвен должен будет проводить их дюжинами за раз! - Вы, вы построили разрушитель! - Мы - в союзе с другими цивилизациями - спроектировали его, - признал Хорвен. - Но сами мы не можем ни построить, ни установить станцию. - Зачем вы сделали это? Почему вы считаете, что только у вас есть право на космические путешествия? - Так должно быть. Внутри шлема забегали огоньки. Гротон попытался разобраться в переплетениях соединений. Один кабель к макроскопу, разумеется, и жгут линий уходит наверх... - Подождите! Мне нужно успеть наверх, прежде, чем начнется цикл. Смены-то будут, но если он не успеет к последней, то это конец для него. - Зачем? Твоя судьба - с нами. - То есть? - Гротон замешкался. - Мы положили груз на одну чашу весов - установить разрушитель, отняв у многих возможность путешествовать в пространстве. Необходимо сбалансировать весы - иначе задача будет выполнена наполовину. Меня здесь сейчас подменят, а мы с тобой отправимся к Хорву. - И мне тоже придется примкнуть к этой стороне? Даже если я не уверен, что согласен с позицией ЭТОЙ стороны? - Извини меня за такую оплошность, - сказал Хорвен. - Я совсем забыл, что ты недостаточно информирован, так как твоя цивилизация появилась через многие миллионы лет после исчезновения моей. - Странник однажды разрушил цивилизацию в нашей галактике и, по-видимому, делал это неоднократно. Мощь Странника слишком велика для юных цивилизаций, он лишь дает простор их варварству и инстинкту насилия. Поэтому мы, Вторая Цивилизация, поднявшаяся из руин первой, должны были возвести линию обороны к началу Второго Вторжения. Только мы, те кому чуждо насилие, можем путешествовать от звезды к звезде, не подвергая опасности судьбу цивилизации. Только так нам удастся сохранить ее до конца Вторжения. Наконец-то, все становилось на свои места. Сейчас он вспомнил фрагмент - истории? - который он то ли слышал, то ли прочел когда-то, дополнявший объяснения Хорвена. - Разрушитель убивает только злые умы? - Нет, не злые. Быть диким не значит быть злым. Это неизбежная фаза в становлении зрелой цивилизации. Но в такой период эту цивилизацию нужно оберегать саму от себя. Она не должна выходить за ближайшие окрестности своей планеты. У нее еще слишком мало мудрости для того, чтобы физический контакт не превратился в бойню. Надо многому научиться, прежде, чем станешь взрослым. - Так вы, Хорвен, и есть представитель той самой зрелой цивилизации? Гротон хотел вложить в свои слова иронию, но не смог этого сделать - он не сомневался уже, что Хорвен именно из такой цивилизации. - Почему же тогда ваши замыслы исполняют те, кто стоит гораздо ниже вас? - Потому, что нам чуждо насилие. Мы можем разработать стратегию блокировки Странника, хотя это нам и неприятно, но претворить эту стратегию в жизнь, мы не в состоянии. Если бы в нас не было этого пацифизма, мы не смогли бы пережить встречу с разрушителем. Выходит, это сотрудничество между активной и целеустремленной молодежью и немощными старцами? Но правы ли они? Это ли необходимо для спасения цивилизации? Он вспомнил историю человечества - историю вражды и насилия - и это воспоминание поубавило его уверенности в том, что такой путь ошибочен. Ведь человек всегда охотнее тратил усилия на ведение разрушительных войн, а не на созидание мира. Правительства тратят миллиарды долларов, франков, рублей на гонку вооружений ежегодно, в то время, как часть их обездоленных граждан помирает от голода. Когда человек выйдет в космос - история повторится, вот только ставки поднимутся. - Но я представитель молодой цивилизации, - сказал Гротон. - Скорее ранней стадии эволюции вашей цивилизации. Ведь старыми не рождаются. Может, расцвет человечества затмит даже наш, цивилизации Хорвен. Если нас вдруг посетит гость из времен Четвертого Вторжения, он нам расскажет об этом. Мы надеемся, что меры, предпринятые нами, помогут вам достичь великой цели. - Я тоже на это надеюсь, - с жаром поддержал его Гротон. Но тут он вспомнил: - А что за другая чаша весов? Если на этой - сохранение галактической цивилизации? - Исследования, знания. Природа Странника. Необходимо выяснить, что хотели создатели Странника, почему он воздействует на нас. Его создала цивилизация, которая стоит настолько выше Хорвена, насколько Хорвен стоит выше роя Королевы. Их целью просто не могло быть препятствование прогрессу в нашей галактике. - Почему бы тогда не нанести им визит и все не выяснить? - Такие попытки предпринимались во время Первого Вторжения. Но наши предшественники не смогли составить карты межгалактических искривлений пространства, прежде чем отправиться в путешествие. Посему все эти попытки были обречены на неудачу. - Что случилось с ними? - Они не вернулись. Некоторые выжили, но деформаторы пространства не работали. - Как же вы тогда о них узнали? - Впоследствии их следы удалось зарегистрировать макроскопу. - Но, если бы они оказались в межгалактическом пространстве, прошли бы миллионы лет! - Да, это так. Сигнал от них удалось принять только Второй Цивилизации, и то лишь потому, что специально искали и ждали. Вы знаете, что за пределами галактики макроскоп малоэффективен. К тому времени, когда мы приняли сигнал, было уже слишком поздно отправлять спасательные экспедиции за теми, кто его послал, хотя подобные экспедиции были уже возможны в то время. Но жертвы эти были не напрасны, благодаря им стала известна в общих чертах топология межгалактического пространства, удалось также узнать кое-что о ее динамике. Мы считаем, что сейчас нам под силу добраться до галактик нашего кластера. Межгалактические путешествия! - Вы хотите узнать правду о происхождении Странника, - сказал Гротон. Эта задача была в чем-то сходной с той, что поставили перед собой четыре человеческих существа, отправившись в далекий путь. Они считали разрушитель своим врагом, а он оказался, на самом деле, другом (правда, строгим!); если бы не его защита, то Землю уже давно бы неоднократно разграбили агрессивные цивилизации, и человечество так бы и не получило возможности подняться на высоту галактического знания. Истинным врагом был Странник - но это всего лишь догадка, так как не известны предпосылки его создания. - Ваше предложение соблазнительно, - сказал Гротон. - Это исследование обещает быть весьма интересным. Но у меня есть некоторые обязательства. Я не могу просто... - У вас нет никаких обязательств. Заверяю вас, Королева недолго будет печалиться, потеряв своего нынешнего Дрона. Будем считать этого Короля нашим трофеем. Хотя, разумеется, в наших силах организовать вам другое тело, а это вернуть... "Нет! Нет! - завизжало сознание Дрона. - Не отправляйте меня назад одного!" - О, понимаю, - сказал Хорвен. - С моей стороны это было черствостью. Разумеется, ситуация несколько изменилась, и сейчас вам придется туго при дворе Королевы. - Хорвен обращался прямо к сознанию Дрона. - Но нам было бы не очень-то приятно держать вас все время в подчинении... "Другая Королева!" - Да, это реально, - согласился Хорвен. - Но вы отдаете себе отчет, что вы станете пленником фелков... Дрон просто горел желанием стать пленником фелков. - Вы не будете возражать, если вам придется принять другую форму? - спросил Хорвен Гротона. - Мы ведь не можем отправиться, пока все не удовлетворены. Но предупреждаю, что вы будете выглядеть не совсем обычно. - Гороскоп не различает цивилизаций, - пробормотал Гротон. И куда это он ввязался?! Хорвен не снимал шлема, и Гротон был уверен, что он одновременно готовится к прыжку. - В ваше время все еще используют гороскопы? - ВСЕ ЕЩЕ? Вы здесь практикуете астрологию? - Ответ зависит от того, что вы вкладываете в это понятие. Я не знаю, как вы трактуете астрологию, для того чтобы верить или не верить ей и, тем более, практиковать ее. Если вы будете так добры и разъясните... - Это... я, - Гротон не находил слов, он не ожидал такого поворота. Наконец, он решил построить объяснение на конкретном примере, так как тексты его доходчивых лекций по астрологии вдруг улетучились из памяти. - Хорошо, я родился 11 октября 1940 года в Ки Вест, Флорида. Это означает... но вы же не знаете земную хронологию и географию! - Тем не менее, смысл я понял. Продолжайте. - Время - 4:10 утра, Восточное Стандартное. Это важно для структуры дома. Определяется положение планет и светил в этот момент - получается, что я родился под знаком Весов, Солнце в седьмом доме, Луна в знаке Водолея, Меркурий... - Если вы напишите полный список, то я переведу ваши термины в мою, так сказать, систему координат, - сказал Хорвен. - Ваша астрология очень похожа на одну из наших дисциплин, хотя положение вашей звездной системы иное, и, естественно, термины не совпадают. - Значит, по моим данным вы можете построить гороскоп? Это было еще одно чудо из множества, виденных им здесь. - Мы, Хорвены, специализируемся на систематизации знаний. Один из методов познания, который мы развили, это универсальная гороскопия. Этот метод позволяет нам описать детали окружения любой планеты в галактике с помощью универсальных переменных. Точная интерполяция потребует много времени, так как в вашем случае необходимо вводить ощутимые поправки на временную разницу, но грубое приближение можно получить прямо сейчас. В течение следующего часа они сверяли свои данные, уточняли детали. Гротон так увлекся, что позабыл обо всем, Хорвен же продолжал параллельно работать с макроскопом. Хорвену не нужны были диаграммы, чтобы зафиксировать информацию Гротона, он держал все в голове. - Мои предварительные расчеты показывают, что в сорок два года, согласно вашему исчислению, в вашей жизни наступит новый этап, - наконец произнес Хорвен. - Мои расчеты тоже свидетельствуют об этом. В этой точке Солнце выходит из знака Скорпиона, - он остановился. - Ба! Да это же сейчас! - Разумеется, ведь вы едете вместе с нами. Все сходится. - Но моя жена... - Сообщите ее данные, и мы проверим, насколько мои методы будут применимы к ней. Гротон сообщил ему данные Беатрикс. Им все больше овладевало чувство неясного беспокойства - это существо, представитель зрелой цивилизации, обладало устрашающим интеллектом, который проявлял себя нетривиальным образом. - Сожалею, - сказал вскоре Хорвен. - Это событие в ее жизни невозможно было бы предсказать вашим относительно несовершенным методом, но мои методы, не сочтите за оскорбление, более глубоки и универсальны. Ваша жена мертва. Последние слова отозвались в душе Гротона почти физической болью. - Но... - Ваша астрология не в состоянии точно установить дату и место, но НАШЕЙ это под силу. Даже не вводя поправки на транспортацию, могу с уверенностью сказать, что вероятность ошибки минимальна. Нить ее жизни внезапно прерывается. Гротон оцепенел, он был не готов еще поверить этому. - Когда? Где? - Подробности сообщить пока не могу, но кое-что мне известно. Она погибла, осуществляя свое собственное решение, пытаясь сделать то, что она считала необходимым. Она ошибалась, но это была благородная смерть. А насчет даты - в настоящей реальности это произошло приблизительно девяносто восемь миллионов лет тому. В вашей - десять минут. - Я должен вернуться к ней! Хорвен снял шлем. - Вам лучше этого не делать. Гротон уставился в расплывчатые черты Хорвена, теперь он поверил что это - ужасная правда. Жизнь, которую он знал, подошла к концу, возвращаться смысла не имело. Теперь он входил в новую жизнь - один. ЗЕМЛЯ Иво приближался к последней триаде, его встречала здесь мягкая мелодия фагота. Силы оставляли Иво - валторна уже не звучала, голос ее угас где-то безвозвратно. Оставалась только одна надежда, но ему не хватило сил поддержать мелодию. На земле стояла красивая молодая женщина. Она улыбнулась ему, она протянула ему пригоршню земли, словно пытаясь завлечь его в свой мир, но Иво прошел мимо. Дальше могучий бык рыл копытом землю - воплощение силы, но без агрессивности. Последней была коза - милая козочка, все как положено - рога, борода, и прекрасное вымя. Но ведь, вне всякого сомнения, этот символ означал взрослого козла, самца, самое неутомимое в мире животное! Может быть, где-то это было и так, но Иво ясно видел своими глазами и не мог отрицать этого - ОНА, взгляд одного глаза говорил о ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТИ, а другой, Иво даже остановился, чтобы в этом убедиться, - о ЛЮБВИ. Он стоял перед Козерогом, его окружала земля, он слушал блеяние фагота и не мог рта раскрыть. Она сказала: - Музыка - это любовь, которой не хватает слов. Позади нее Гротон увидел скалу, а на ней, на изрытой временем поверхности камня был написан текст: "Поначалу были сложности в постановке излучателей помех - именуемых в просторечии разрушителями, так как многие молодые цивилизации не в состоянии были понять истинное предназначение этих устройств. Тем не менее, план был выполнен. Хотя и пришлось на время Второго Вторжения ограничить галактические обмены, для цивилизации это была скорее спячка, чем смерть. Через четырнадцать тысяч лет сферы действия всех излучателей перекрылись, и на станции излучателей были посланы команды, которые отключили системы защиты на спутниках-минах. Прошло еще некоторое время, и станции стали хранилищем экспонатов галактической истории и даже приобрели статус музеев. По мере того, как цивилизация развивалась и, дойдя до определенного уровня, становилась невосприимчивой к сигналу разрушителя, ее представители стремились посетить станцию и пополнить музей своими экспонатами. Природа сигналов была такова, что представители молодых цивилизаций физически не могли добраться до станций - таким образом, отбор экспонатов осуществлялся автоматически. Второе Вторжение, как и Первое, длилось около миллиона лет. Так как цивилизация была подготовлена к ней, то потерь не было - на счету Второго Вторжения не было уже опустошенных войнами миров, если культуры и погибали, то лишь по естественным причинам. Сеть станций-разрушителей рассматривалась лишь как превентивная мера, но не как решение проблемы. Главный удар был проведен на другом направлении. Была предпринята первая совместная галактическая экспедиция - целые планеты совершали прыжки в далекий космос. Основными участниками программы среди развитых цивилизаций были: Нгасо, Хорвен и Доон. Целью экспедиции было выяснение происхождения Странника и его назначение. Они ушли и не вернулись. Суть Странника была понята, лишь когда Третья Цивилизация приняла отчеты от выживших участников экспедиции, находившихся на расстоянии в несколько миллионов лет. Самый полный из них, отчет Хорвена, явился для всех откровением, и то, что он открыл, в корне изменило взаимоотношения между галактическими мирами." Неведомая сила вытолкнула Афру в другую реальность. Она была зачарована божественной музыкой, величием галактической истории - теперь она узнала о ней больше, чем о чем-либо другом в своей жизни. Затем она утратила ощущение времени, ее обволакивала мягкая мелодия. Наконец, окружающий мир обрел прочность, она стояла в... Супермаркете. Пред ней был проход меж горами консервированных продуктов. По одну сторону консервы с бобами: сорта лимо, пинто, флотские, большие северные, вегетарианские, со свининой, с черным горошком. По другую сторону прочие овощи: картофель - резаный консервированный, кукуруза - мягкие хлопья, кукуруза - мягкое зерно, тушеные помидоры, горох - для детей, горох сушеный, свекла резаная. За одним из консервных монбланов стояли корзины со свежими овощами - свежая зелень, крутые красные бока, пышная белизна. Аккуратные и четкие таблички помогали ориентироваться в проходах. Вдали виднелись коробки из консервированных соков, сухого молока, коробок сигарет, мешочков с древесным углем. Штабелями были сложены книги - двенадцать томов дешевой краткой энциклопедии. Степенно прохаживались покупатели, толкая перед собой корзины на колесиках. Дети, оставленные без присмотра, носились по магазину, сморкались в вялые листья салата, разливали виноградный сок на побитый кафель пола, поедали бананы до того, как те успели взвесить и оплатить, а шкурки бросали за громадные контейнеры со стиральным порошком, где бригады уборщиков появятся лишь через несколько дней. Задерганные домохозяйки, решив вдруг, что сладкое уж очень повредит их фигуре, оставляли таять коробки с мороженым на полгаллона на стеллажах с жевательной резинкой возле касс. Мужчины в шортах, выпятив, кто волосатую грудь, кто необъятных размеров живот, с важным видом тащили упаковки с банками пива. Девочки, лет по шестнадцать, шумной толпой собрались возле стойки с журналами, игнорируя надпись ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ В МАГАЗИНЕ. Афра стояла среди всего этого, впитывая всем своим интеллектом окружающий мир. Она ожидала увидеть все, что угодно, но только не это. Супермаркет был самый обычный, и народ в нем был самый заурядный. Куда ни глянь, всюду унылый средний класс, ничего инопланетного или хотя бы экстравагантного, если не считать того, что все выглядело несколько старомодно. Если уж здесь и должно было воссиять перед ней "откровение" Странника, то изложено было оно в весьма неочевидной форме. Она повернулась, ища выход. Афра считала, что видение продлится отведенное ему время, и все, что нужно ей сообщить, сообщит, какие бы действия она не предпринимала. Нужно просто переждать и сохранять при этом спокойствие. Ее взгляд зацепился за человека, стоящего в ближайшей очереди в кассу. Нижняя часть его лица была закрыта шарфом, как в сильные холода, хотя температура в магазине была вполне приемлемой, на голове этого человека сидела лихо заломленная шелковая шляпа. Одну руку он погрузил в карман, словно рылся в поисках мелочи. Что-то было в нем знакомое. Афра закричала от ужаса и помчалась прочь от этого человека. Плечом она больно ударилась о пирамиду бобовых консервов, лавина банок окатила ее и потекла, громыхая, вдоль по проходу. Все удивленно обернулись на шум. - Нет! - срывающимся голосом закричала она. - Я отказываюсь! Я не хочу... Ее отрицательная реакция была столь сильной, что окружающий ее мир задрожал, утрачивая черты реальности. Она ЗНАЛА, что это всего лишь видение, да к тому же для нее характерным было активное неприятие иррациональных явлений, подкрепленное сильной волей. Иллюзия имела над ней власть не дольше, чем кошмар над спящим человеком, когда тот, осознав что спит, отказывается смотреть сон дальше. Обрел очертания зал в станции разрушителя и парящие в невесомости фигуры людей. Ей удалось вырваться. Вначале ей показалось, что Гарольд и Беатрикс тоже в норме, но потом она заметила, что их действия - лишь реакция на события в каком-то параллельном мире. Их глаза следили за невидимыми событиями, ноги шагали по невидимой поверхности, то и дело обращались они к невидимым собеседникам, не обращая внимания друг на друга. Иллюзии прочно удерживали их в своих объятиях. Иво все еще играл на странном инструменте. Действовали только руки - у этого инструмента не было мундштука, как, например, у трубы - но звучание передавало гамму звуков целого оркестра, в котором доминировали четыре инструмента: скрипка, флейта, валторна и фагот. Ей удавалось разобрать даже отдельные партии. Ей показалось, что лучше всего различался фагот, она знала, что играть на нем очень непросто. Однажды ей рассказали историю о фаготисте, который сошел с ума. Сумасшествие вызвал целый ряд причин: реакция тела на звуковые колебания, постоянное напряжение губ, повышенное внутрилегочное давление - бедный фаготист задыхался между пассажами, так как у него не было времени выдохнуть полностью, и в результате мозг страдал от постоянного кислородного голодания. Она даже в детстве не верила этой басне, но знала, что в некотором смысле фагот отрицает обычные законы музыки и только хорошей техники работы пальцев недостаточно для хорошей игры. Она вспомнила, что - минуту назад? час назад? - слышала уже этот характерный для фагота пассаж, что очень любят композиторы, как правило, им нравятся многоцветные тона инструмента и шутовское звучание верхнего регистра. Она слышала все это недавно, когда она была... "Козой?" Она отшатнулась от этой мысли. Очевидно, эта музыка в состоянии создать для каждого из их компании свой эфемерный мир. А Иво тоже видит галлюцинации. Он играл, но глаза двигались, губы шевелились, говоря что-то беззвучно. Скорее всего, неполная галлюцинация. Ей удалось вырваться из кошмара, предназначенного для нее, но лучше от этого не стало. Тела их были рядом, но фактически она оставалась одна. Что же было не так? Она ведь, несомненно, должна была войти в храм науки - истории, философии, но никак не в супермаркет. Заговорила Беатрикс. Вначале послышался смущенный смех, затем: - Я вовсе не красивая, мне уже почти сорок. Почти. Гротон, конечно, составил в свое время ее гороскоп, и получилась какая-то конфигурация планет под названием "качели". Смешно даже представить, но он сделал из этого вывод, что Беатрикс - его женщина. Не ошибся ли он? Похоже, что нет. А что бы он сказал о перспективах замужества, определяемых ее, Афры, датой рождения? Она никогда не признавалась ему, насколько это ее интересует. Как бы отвечая своей жене, Гарольд произнес: - Одну статическую щетку для Королевы. Иво продолжал играть, магическая музыка исходила из его инструмента и уносилась в бесконечность. Слух Афры по-прежнему четко различал пассажи фагота, вовсе не громкие и не резкие, а западающие ей в душу. Приглядевшись, она, казалось, рассмотрела в пальцах Иво очертания инструмента. Восьмифутовая труба, сужающаяся и загибающаяся назад, изящный изогнутый мундштук с двойным язычком, и отверстия, закрывая которые, музыкант управляет звуком. Партия гобоя была выразительна, неповторима, задумчива, она будила воспоминания, уводила ее за собой... Она вырвалась из объятий мелодии, не пожелав вернуться в мир иллюзий. - Очень мило, - сказала Беатрикс, - но... - Дрон примет командование, - ответил Гарольд. Пауза. - Большое вам спасибо. Афра внимательно наблюдала за ними, отогнав навязчивую мелодию в дальние уголки сознания. Они участвовали в чем-то, она же оставалась без дела, это задевало ее, но ведь видение, которое ей подсунули, было просто неприличным. А может, ей удастся попасть в чей-нибудь сон? - Какова оперативная задача? - спросил Гарольд. Афра удивленно подняла брови. - Оперативная задача? Выяснить, чем же на самом деле является... - А мины сделают невозможными последующие атаки? - Это зависти от... - Что за вооружение у фелков, по сравнению с нашим? Афра пожала плечами: - Мне кажется, вы плохо меня слушаете, Гарольд. - Сколько у нас времени? Она взглянула на Иво и Беатрикс. - Мы можем оставаться здесь хоть вечность, Гарольд, если не выберемся отсюда, то скоро помрем с голоду. Если можно умереть от голода в стране снов. Сон может быть весьма увлекательным, но, как сказал Фрост... - Сколько у нас времени, до того, как неприятель прорвется и уничтожит станцию разрушителя? - Ну, Роберта Фроста вряд ли можно назвать неприятелем, он... - Вы планируете дождаться их атаки? - Фрост сказал: Мечты прекрасны, темны, глубоки Но есть у меня заботы, И придется мне много миль пройти До того, как меня обнимут сны. И... - Почему? - Гарольд, о поэме не спрашивают "почему?" - Правда, Фрост сказал "леса", а не "сны", но мне подумалось, что... - У вас есть руководство по стратегии? - Нет! Черт бы вас побрал! Я считаю секс лучшей стратегией. - Если только он выживет. - Если ВЫ выживете. Вы невозможны, Гарольд. - А у фелков такая же организация? Они не учатся на уроках истории? Она отвернулась от Гротона. Это представление начало ей надоедать. Мягкая мелодия фагота вновь обволокла ее, но, как и в прошлый раз, она разрушила очертания музыки. И вновь ей почудились очертания фагота: его стройное тело из розового дерева, кольцо из слоновой кости, стягивающее выходное отверстие. Несмотря на необычное окружение, сладкий яд музыки Иво действовал на нее. Иво впервые взял эту инопланетную штуку, и ему удалось сыграть на ней целую симфонию, в которой партия каждого инструмента была совершенна. Он был виртуозом в игре на фаготе, и в то же время, талантливым флейтистом. Если бы она знала о его музыкальном даровании раньше! Беатрикс была чем-то обеспокоена. - Здесь? - спросила она. Афра попыталась представить, что же так взволновало Беатрикс, но вскоре это стало ясно из ее действий. В ее сне были весьма несовершенные санитарные удобства. Афра направилась было к Беатрикс, чтобы помочь, или хотя бы составить компанию в неловкой ситуации, но все было закончено, прежде, чем она успела приблизиться. К счастью, дело не пошло дальше имитации. Чуть позже Беатрикс уснула. Время шло. Гарольд все разглагольствовал о кораблях, тактике, переговорах, и ни разу, что было поразительно, не упомянул астрологию, Афра была бы счастлива услышать сейчас хоть что-то знакомое и понятное, пусть даже лекцию по астрологии. Она решила поплавать в воздухе и двинулась куда глаза глядят, в надежде отыскать границы зала. Но чем дальше, тем плотней становился туман, "приятный, темный, глубокий" - на память ей пришла поэтическая строчка, да и в невесомости она совершенно потеряла способность ориентироваться. Пришлось оставить эту затею, Афре вовсе не улыбалась перспектива заблудиться и променять компанию, даже лунатиков, на одиночество во тьме. Она вернулась к товарищам и, не сводя глаз с Иво и его призрачного оркестра, стала незаметно засыпать. Когда все это закончится, нужно будет обсудить с ним кое-какие вопросы. Ведь он... его талант... Когда она проснулась, ничего не изменилось. - Я и вправду ничего не понимаю в местах для стоянки, - обратилась к кому-то Беатрикс. Прошло несколько часов, по крайней мере, но Афра не чувствовала голода, и вообще, организм ничем о себе не напоминал. Казалось, что на какое-то время процессы обмена в организме прекратились, но в снах все было, как подобает. Каким-то образом люди даже в состоянии стасиса сохраняли сознание. Еще одно чудо галактической науки? Почему бы и нет. А Иво все наяривал. Как пальцы его столь долго выдерживают этот бешеный темп? Здесь, что же, и усталость невозможна? Но одно очевидно, как только исчезнет музыка, исчезнут и видения. А что потом? Выполняя задание - ЕЕ задание, они оказались в этом гиблом месте. Это можно, по идее, считать финалом их путешествия, развязкой затянувшейся приключенческой повести. Но где же враг? Она, конечно, не предполагала, что здесь ждет их сеча лютая с отрядами кровожадных чудищ, но _Э_Т_О_?.. Прошло еще несколько часов. Гарольд спал. Беатрикс переживала какие-то ужасные события, кричала "Убейте его!", затем упавшим голосом произнесла "Это же человек", затем затихла. Гарольд с кем-то беседовал, похоже, не с человеком. - Вы один-из-тысячи! Тот вид, у которого иммунитет к разрушению... Вы, вы построили разрушитель!.. Зачем вы сделали это? Почему вы считаете, что только у вас есть право на космические путешествия? - И потом: - И мне тоже придется примкнуть к этой стороне? Даже если я не уверен, что согласен с позицией этой стороны? Как во сне, так и наяву, Гарольд всегда знал, на чьей он стороне. Он всегда вел честную борьбу. А Афра бы на его месте, в его иллюзии, отбросила бы всякие правила приличия, и послала бы этого инопланетни