ожение особенно привлекательным. Он верил, что еще вернется к Афре каким-то образом, ведь этот мир был чуждым ему. Но дело даже не во времени или расстоянии, которые их разделяли. Афра никогда не будет принадлежать ему, по крайней мере до тех пор, пока влюблена в мертвеца. До тех пор, пока необходимым условием выполнения их совместного задания будет отказ Иво от своей жизни в пользу безжалостного и гениального Шена. К чему пытать себя постоянным воздержанием, зная, что мечтам твоим не суждено сбыться. Почему бы тогда не прибегнуть к доступному... Что это будет стоить ему? - Хорошо, - сказал он. Айя помогла ему снять тогу, и ее нежные прикосновения придавали некую интимность происходящему, они рухнули на груду шкур, тело прижалось к телу. Его левую руку пронзила боль, и она онемела. - Говори мне слова любви, - прошептала она, не открыв еще свое тело. - Скажи мне, что ты чувствуешь. "О, нет!" - Я не могу, я никогда раньше не говорил о любви. - Понятно, почему ты не произвел на нее впечатления! Разве ты не знаешь, что самой лучшей лаской для женщины являются слова любви, которые ей шепчут на ухо. Спеши, мне хочется спать. Он попытался придумать что-нибудь соответствующее моменту, но его несколько отвлекало ее дыхание. На ощупь она была столь же пышна, как и богиня Астарта, но помоложе. - Я не умею говорить о любви, поэтому скажу словами другого человека, они из поэмы "Вечерняя песня", которую написал... Откуда ей знать о Сиднее Ланье, который родится через несколько тысячелетий... Она промолчала, и он начал читать поэму: Посмотри, моя радость, там за дюнами С солнцем встречается море под завистливым взором земли Долгий их поцелуй лишь мгновение в вечности наших объятий Последние две строфы он прочитал с некоторым раздражением, в финикийском переводе была утрачена рифма и размер. Он ждал ее реакции, но ничего не последовало. Она спала. Утром она проснулась раньше его. Когда он вышел из спальни, она примеряла на себя наряды из богатого гардероба этого дома. - Нет, все это не годится, - сказала она, удрученно, качая головой. - Слишком заметно. - Заметно? - Если я выйду в этом на улицу, каждый прохожий будет глазеть на меня. В ее прогноз можно было поверить, она была чрезвычайно привлекательной девушкой, как ночью, так и при свете дня. - Как я вам понравилась прошлой ночью? - спросила она с легкой иронией, правда Иво был в этом не уверен. - Ну, пожалуй, я ожидал большего. - То есть? - Вы уснули. - О, да. Так всегда случается. Поэтому мне нравится, когда меня держит мужчина. Иво безуспешно пытался понять о чем она говорит. - Держать вас действительно возбуждающее занятие, но я был немного разочарован. - Это еще почему? - Честно говоря, я думал, что мы займемся любовью. Она повернулась к нему, на ней была пурпурная накидка, доходящая до талии и больше ничего. Какой симпатичный животик, отметил про себя Иво. - ТАК ВЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛИ? - Я же сказал - вы спали. - Разумеется. Иво сердито посмотрел на нее. - Вы хотите сказать, что мне надо было этим заниматься несмотря ни на что? - Конечно, сколько угодно. - Может, в другое время, - сказал он, сердясь то ли на себя, то ли на нее. Они провели день чревоугодничая и отдыхая, так как было неизвестно, когда такая возможность представится им в следующий раз. Айя урывками знакомила его со своей биографией. Родилась она в царстве Урарту, по ее представлениям, Урарту было самой цивилизованной страной в мире. Так как она была дочерью торговца, вскоре ей пришлось перебраться в одно из варварских арамейских государств. Достигнув необходимого возраста, она должна была пожениться с принцем города Сидон. - Он был человеком, которого я любила. Если Ваал не спас принца, то какой же он после этого бог? Но она так и не увидела Сидон. Их торговый корабль был перехвачен галерой из Тира, а ее любимый погиб в схватке. Так, год спустя, она оказалась здесь в положении заложника. Ей постоянно угрожала опасность присоединиться к служителям храма в качестве ритуальной проститутки. Только наличие связей у ее богатых родителей спасало от этого, так как заложник, которого скормили Мелкату, терял свою ценность. Но правда состояла в том, что ее семья испытывала некоторые трудности и в настоящее время была совсем небогата, и как только жрецы узнают об этом, у нее уже не будет прикрытия. - Теперь вы понимаете, я все время ждала возможности бежать отсюда. И теперь, благодаря вам, мне такая возможность представилась. Иво заметил кое-какие противоречия в ее повествовании, но не стал заострять на них внимание. Несомненно, ее прошлое было прозаичнее, чем она его изложила. - Как далеко отсюда Урарту? - Очень далеко. Но я не хочу туда ехать. Политическая ситуация изменилась, и моя семья не может меня принять. Я поеду с вами. Иво пожал плечами. Он ценил ее помощь, но не представлял, куда же они смогут направиться. Прежде всего им нужно было выбраться с острова диаметром в милю, которым являлся Тир, а потом уже строить далеко идущие планы. Они собрали столько припасов, сколько могли скрыть под просторными плащами - караваи хлеба, сушеную рыбу, маленькие кувшинчики с вином. Хозяин дома был слишком хитрым человеком, чтобы, отлучаясь надолго, оставлять дома какие-то ценности; Иво не нашел ни золота, ни драгоценных камней. Он расспросил Айю о монетах и по ее недоуменному ответу понял, что их еще не изобрели. Торговля велась в основном по бартеру, в качестве общего эквивалента все больше использовались меры драгоценных металлов, но до полной стандартизации денежного обращения было еще далеко. Когда стемнело, Айя вывела его к границе города, где им путь преградила высокая стена. Наверху прохаживались стражники с тусклыми фонарями. Иво попытался понять, как им удается приспособить открытые масляные лампы для использования на ветру, но они так и не подошли настолько близко, чтобы он смог удовлетворить свое любопытство. Сейчас ему достаточно было знать только одно - как преодолеть стену. Девушка, по-видимому, знала что надо делать. - Цеха проходят под стеной, - прошептала она. - И ночью внутри никого нет. Цеха? Она провела его в темное здание. Иво пришлось держаться за ее руку, чтобы не потеряться, так как внутри не было видно ни зги. Но это было не самым плохим. Больше всего неприятностей доставляли ему протесты органов обоняния. Запах был ужасный - удушающее зловоние загнивающего мяса, с подобным он никогда в жизни не сталкивался. Он попытался закрыть ноздри, но от одной только мысли о том, что вся эта гадость попадет в его легкие неотфильтрованной, его чуть не стошнило. - Что это? - прошептал он. Она рассмеялась: - Они не услышат нас здесь, говорите громче. - Что это так воняет? Здесь что, кит сдох? - А, вы имеете ввиду мюрекс [murex - игольчатый моллюск]. Запах, конечно, сильный, но это цена, которую приходится платить за это ремесло. Выходит, и в древние времена промышленность загрязняла атмосферу. - Что же это. - Мюрекс. Моллюски. Разве вы не знаете, как они их обрабатывают? - Нет. Сейчас его интересовало только одно, когда же они выберутся на чистый воздух. - Ну, да, я совсем забыла. Это же их секрет. Они собирают моллюсков, разламывают раковины, извлекают мякоть и сваливают ее в большие чаны. Затем все это некоторое время гниет, пока не окрасится в желтый цвет. Для получения более темных тонов нужно выставлять чаны на солнце. Затем все фильтруется, и получается готовый продукт. Это большая индустрия, но никто за пределами Семи Городов не знает секрет. Постойте, сейчас я найду вам раковину. Она метнулась в темноту и, вернувшись, вложила ему в руку какой-то предмет. Это была самая обыкновенная шипастая ракушка. - Что за продукт? - спросил он недоумевая. - Красители, конечно. Желтый, розовый, пурпурный... - Из разлагающихся моллюсков? Но он уже сам все понял. Великая тайна пурпурных красителей финикийцев! Слава богу, что он не надел пурпурную тогу. В конце концов они вышли, и Иво облегченно набрал в легкие более-менее чистый воздух. Они вышли за стену и пробирались при свете звезд по узкому пляжу, усыпанному обломками раковин. Приходилось держаться в тени, чтобы их не заметили патрулирующие стражники. Окольными путями они подошли к порту, к той его части, где швартовались небольшие корабли. Это был мелкий залив на стороне острова, обращенной к материку. Очевидно, что стоявшие здесь суда использовались для коротких путешествий, например, на материк. На воде раскачивалось несколько плетеных лодок: скорее это были плоты в форме баранки, отверстие в центре закрывалось щитом из просмоленных досок. Иво вспомнил станцию макроскопа и подумал, что станции в будущем, ЕГО будущем, будут по сравнению с тором тем же, чем и атомные лайнеры по сравнению с этой лодчонкой. Крошечные лодки казались неприспособленными для поездок в открытом море, но Айя заверила его, что это лучшее, что можно придумать для двоих человек, которые хотят незаметно улизнуть на материк. Она забралась в одну из лодок, футов шесть в диаметре. Он последовал за ней, и они попытались грести. Уключинами для весел служили деревянные рогатки, привязанные к бортам; он работал одним веслом, а она другим. Когда лодка отошла немного от берега, Иво встал на шаткую палубу и взглянул через пролив на материк. Он показался ему очень далеким, а спокойное мелководье превратилось в глубокое бурное море. - Могли бы и дамбу построить, - пробормотал он. - Мы должны грести вместе, - сказала она, иначе лодка будет просто вращаться на месте. Но не переусердствуйте, я не такая сильная, как вы. Она с завидным упрямством не забывала кокетничать с ним, изображая милое, соблазнительное создание. В то же время Айя была необычайно хорошо осведомлена в совсем не женских делах, начиная от политики жрецов и кончая управлением лодкой. Поначалу лодка беспорядочно блуждала по гавани, так как больная рука мешала Иво управляться с веслом. Но постепенно гребля наладилась, и они вышли в открытое море. Вода была довольно спокойна, но даже небольшие волны опасно раскачивали судно, и, чтобы продвигаться вперед, нужно было прилагать большие усилия. Круглая форма лодки затрудняла движение в выбранном направлении, и только хорошо синхронизированная и непрерывная работа веслами позволяла держать курс. Работа полностью поглотила их, не было даже сил поговорить. Навалившаяся усталость и ноющие раны заставили Иво с иронией вспомнить бесстрашных и неутомимых супергероев будущего, которые никогда не жаловались на свои ранения и не чувствовали усталости. Иво прокрутил в голове свои последние приключения. Как же все произошло? Присутствие в этом мире было невозможным для него. Если бы он каким-то образом пересек три тысячи световых лет, а то и больше, все равно он не смог бы очутиться в ПРОШЛОМ Земли. В будущем - да, в настоящем - возможно, в прошлом - никогда. Прошлое ушло безвозвратно, и всевозможные путешествия во времени порождают неразрешимые парадоксы. Он не может физически участвовать в событиях прошлого, не изменяя историю, а это уже само по себе означает, что это не прошлое. Вот почему прошлое недостижимо. Но ведь он несомненно был ГДЕ-ТО. Приключения были слишком реальны, боль слишком чувствительна, а события слишком взаимосвязаны и логичны для тривиального кошмара. Он все больше и больше убеждался в том, что самому ему отсюда не выбраться. Он знал слишком мало и был слишком слаб, настолько, что ему пришлось даже вверить свою судьбу незнакомой женщине. Так что, пришло время признать свою неполноценность и вызвать Шена? Он отгонял от себя эту мысль, но знал, что Шен моментально сориентируется в исторической обстановке и установит не только точную дату событий, но и найдет различия между историей этого мира с истинной историей Земли. И Шен точно смог бы повернуть вспять тот процесс, который зашвырнул Иво сюда и вернуться назад, к Афре, Гротону, Беатрикс, на базу Нептуна. Но ведь Шен вполне может быть уничтожен затаившимся в памяти Иво разрушителем, прежде чем сможет что-то осуществить. Тогда его сознание просто умрет, а вместе с ним и та его часть, та мечта Шена, имя которой - Иво. Лучше не рисковать. Пешка все еще связана. В этой ситуации он должен разобраться сам. Это решение вызвало новый поток мыслей. Теперь он понял, что обеспокоило его в словах Айи во время их первой встречи. "Кто вы?" - спросил он тогда ее. А она немедленно ответила: "Я Айя. Я не поклоняюсь Мелкату и не одобряю человеческие жертвоприношения". Ну, что-то в этом роде. "Откуда она знала, что он бежит из храма и почему за ним гонятся?" Конечно, это вполне могла быть и догадка - но ведь она даже не спрашивала его. Она знала. Она сразу сказала то, что усыпило его бдительность, потом еще больше ослабила его подозрение, представившись еще одной гонимой. Она сказала, что хочет сбежать с острова, но на самом деле, ее истинной целью было следовать за ним, куда бы он ни пошел. Он вспомнил свою беседу с Маттаном. Маттан был явно неудовлетворен его рассказом, но не стал настойчиво докапываться до происхождения Иво. Вместо этого он направил своего гостя в храм для дальнейших переговоров, а на пути стражники разыграли перед ним диалог, из которого он должен был узнать якобы истинные намерения Маттана. Маттан был не дурак, в этом не приходилось сомневаться. Что, если у него были веские основания считать Иво шпионом, который отказывается говорить правду и сочиняет небылицы? Поможет ли в этом случае пытка? Возможно - но могут быть и неприятные последствия, если, например, незнакомец невиновен и имеет могущественных покровителей. Они могут быть у него, даже если он действительно прибыл шпионить. В таком случае, почему бы не позволить шпиону сбежать и проследить за ним? Есть ли более надежный способ узнать правду? Опытный шпион, несомненно, знает многие диалекты. Он поймет диалог наемников и будет действовать нужным образом. Иво вспомнил, что ему буквально под нос сунули меч, когда стражник повернулся к нему на ступенях храма, и как неповоротливы были солдаты, хотя, по всему было видно, что это опытные служаки; так что даже его неуклюжие действия возымели успех. Конечно, жрец попытался обмануть его, но, скорее всего, ему просто не успели сообщить о том, что затевается, либо он был трусом. Затем погоня по городу - все улицы закрыты, кроме одной, в конце которой его поджидает симпатичная Айя. Она так старалась втереться в доверие к нему, но ее личной заинтересованности в деле не хватило даже, чтобы не уснуть до любовной развязки их встречи. Что ж, по крайней мере, теперь он не чувствовал себя обязанным за ее помощь. А что бы произошло, если бы он кротко проследовал с двумя стражниками в храм? Скорее всего, ничего. Тем самым он бы продемонстрировал свое незнание диалекта наемников, развеял бы все подозрения в шпионаже, показал бы свое полное невежество в вопросах религии. Тогда он мог бы рассчитывать на то, что с ним будут обходиться как с почетным гостем из далекой страны. Способность к языкам выдала его. Способность к языкам? Он бросил весло, лодка судорожно дернулась, потеряв один из двигателей. - Осторожней, дорогой, - воскликнула Айя. - Мне тут пришло в голову, что плыть мне некуда, - сказал он ей, стараясь не пропустить ни одного ее движения в темноте. - Некуда, но... - Америка слишком далеко, а в любом другом здешнем городе мне будет не лучше, чем в Тире. Так что мы вполне можем вернуться назад. - Но Маттан... - Что Маттан? Не сомневаюсь, что я смогу все ему объяснить и все уладится. - Уладится? После того, как он послал вас в жертву Мелкату? - Я только шел в храм, чтобы поговорить с местными жрецами. Маттан мне так сказал. Допускаю, что тот жрец, которого я встретил, собирался принести меня в жертву, но теперь, надеюсь, все уже прояснилось. Такие маленькие накладки иногда случаются. Я сразу должен был понять, что это какое-то недоразумение. - Недоразумение! Как вы можете быть настолько слепы... - она замолчала. - Ну, а что же будет со МНОЙ? Вы не поможете мне сбежать? - От кого? - От жрецов. Я же вам говорила, что они хотят превратить меня в раба... - Но вы же говорили, что мужчина не может причинить вам вреда? У вас будет хорошая жизнь в храме, теплая постель и каждую ночь новый корабль в вашей гавани - как раз то, что вам нужно. В какое-то мгновение ему показалось, что он получит сейчас удар веслом, но, вместо этого, она ответила упавшим голосом: - Вы знаете, что Маттан делает с разоблаченными шпионами? - Вы имеете в виду тех, кого он ловит? Имею некоторое представление. - Нет. Тех, кого он ПОСЫЛАЕТ. Теперь он понял, куда она клонит. - Жертвоприношение? - Да, невеста Мелката - и у нашего Ваала пылающий член. - А что, если мы доберемся до материка, я высажу вас, а сам вернусь назад? Я хочу как можно скорее повстречаться с Маттаном и все прояснить. - Вы не сможете сами управлять этой лодкой. - Может, мне удастся найти каноэ или что-то в этом роде? Как нибудь выкручусь. А вы можете отправляться домой, в Урарту. - Я на самом деле не из Урарту. - Хм, а я вот НА САМОМ ДЕЛЕ из Америки. - Останьтесь со мной, - взмолилась Айя. Она оставила весло и потянулась к нему. - Я могу вас провести мимо патрулей солдат, которые ищут сейчас нас, а когда мы будем свободны, я обещаю вам, что не усну до тех пор, пока вы не обессилите. Пока корпус вашего корабля не покроется волдырями. Я буду воровать для вас. Я буду... - Спокойнее, - сказал он, так как Айя стала опасно раскачивать лодку, пытаясь его обнять. Ее тело было прекрасно, но Иво совсем не нравились мысли, роившиеся в этой симпатичной головке. - Увы, но ваши обещания не убедительны. Или это угрозы? Она задумалась и спросила: - Чего же вы хотите? - Верьте или нет, но я хочу домой. И в этой поездке вы не сможете составить мне компанию. Я ухожу к звездам. - Я могу познакомить вас с лучшими астрологами, - ухватилась она за эту мысль. Он хрипло рассмеялся. Затем, как и в прошлую ночь, он передумал. А почему бы и вправду не встретиться с хорошим астрологом? Разве Гротон не говорил ему, что они были традиционно самыми образованными людьми? - Где? - Говорят, что самые лучшие астрологи живут в Вавилонии. В частности, в городе Харран. Мы можем присоединиться к торговому каравану... - Сколько времени займет такая поездка? - Путь лежит через Великие Пустыни, где рыскают банды кочевников. - Но насколько это ДОЛГО?... - Недолго. Дней тридцать, а то и двадцать пять. - К черту Вавилонию. Кто есть здесь, в Тире? Она задумалась. - Здесь живет Горолот, но он очень стар, а вот в других городах... - Должно быть, он очень мудр, если стар. Он честный ученый, или шарлатан? - Честный. Потому-то он и беден. Но вот в других местах... - Горолот подойдет, мы встретимся с ним сегодня же. - Сегодня! Он, наверное, уже спит. - Придется его разбудить. - У нас нет денег на гонорар. - Вы ведь хотите мне помочь, не так ли? - Но мы покинем Тир после встречи с ним? - Спящая Красавица, я могу вообще покинуть этот МИР после встречи с ним. Она принялась работать веслом, пока лодка не развернулась на обратный курс. - Я тут кое-что придумал насчет гонорара, - сказал Иво. - Если Горолот стар, беден и честен, то у него нет слуг, верно? А молодая, красивая женщина способна творить чудеса в качестве домохозяйки, к тому же она может создать неплохую рекламу его бизнесу. И... - Я не домашний раб! - с негодованием воскликнула она. - И Маттан никогда не узнает, что домашняя рабыня у престарелого астролога на самом деле провалившийся шпион, либо, что в общем-то одно и тоже же, потенциальная невеста Мелката. Она молча продолжала грести. Разбуженный громоподобным стуком в дверь, Горолот вышел к ним. Астролог производил впечатление заспанного старого жулика - запавшие глаза, седая спутанная борода, неопрятная одежда. Он согласился рассмотреть случай Иво, как только будут оговорены условия. - Весьма сожалею, что не могу предложить вам ничего лучше, - начал Иво, - но я первый раз в ваших краях и не знаю, когда еще буду здесь. Зовут ее Айя - вам придется изменить ее имя - не очень-то надежна и за ней нужен глаз да глаз... - За мной не нужно будет присматривать! - гневно прервала его Айя. - Я могу работать не хуже, чем любая девушка в этом городе! - Советую не доверять ей вести переговоры с клиентами, так как она совсем не умеет торговаться... - Я умею торговаться! Вы сами увидите! - И скорее всего она сбежит через неделю-другую, но все равно.. - Я не убегу! - Но в деле она ничего, если только не уснет на рабочем месте. - Я... - она бросила на него уничтожающий взгляд и закусила губу, до нее дошел смысл его шутки. Иво и Горолот присели за рабочий стол астролога. Иво не увидел вычурных рисунков планет, звезд и прочей атрибутики, сам Горолот так и остался в своем затрапезном наряде, по-видимому, у него не было обычной для людей его профессии мантии, а засаленная тога - это было все его богатство. Обстановка не производила особого впечатления, хотя это еще ничего не говорило о профессиональных достоинствах Горолота. - Когда вы родились? - спросил Горолот. Иво замешкался, не зная, что ответить, но, немного подумав, решил, что сообщит дату по местной системе время исчисления, за исключением года. А год рождения он вычислит, отняв свой возраст от нынешнего года этого мира. Получалось, что он родился в четырнадцатый год Хирама великого. Горолот вытащил свиток из выделанной верблюжьей шкуры и несколько глиняных табличек. - Не ожидайте много, - предупредил он. - Мы еще не понимаем в полной мере то, что говорят нам светила и планеты, поэтому я не раз ошибался. К тому же, зачастую вавилонские и египетские интерпретации противоречат друг другу. Я просто дам вам свои предсказания, но за верность их поручиться не могу. Иво кивнул. Этот человек действительно был честен, да еще и скромен вдобавок. Сколько же богатых клиентов он отвратил своей искренностью и прямотой? Около часа астролог анализировал свои записи, складывая воздействие семи планет - Уран, Нептун и Плутон не были известны древним финикийцам. Иногда он задавал Иво вопросы. Айя становилась все более нетерпеливой. - Другие сразу дают ответ, - прошептала она. - Другие - шарлатаны, - ответил Иво. Горолот работал, не обращая внимания на их разговор. Наконец, он оторвал свой взгляд от записей. - Было ли в вашей жизни событие, которое... Иво рассказал ему то же, что в свое время изложил Гротону, слегка изменив детали. Но астролог остался неудовлетворенным. Он что-то бормотал, качал головой, раздраженно рылся в свитках и таблицах, еще и еще раз сверяя тексты. - Ничем не могу вам помочь, - внезапно произнес он. Айя было открыла рот для возражения, но Иво жестом заставил ее замолчать. - Вы мне и так здорово помогли, - сказал он. - Я вижу, вы что-то узнали. Что это? - Ничего. - И вы все время раздумывали ни о чем? - не выдержала Айя. - Знаки противоречивы, я же предупреждал вас, - ответил Горолот Иво. - Но меня смущает больше всего тот факт, что надежность некоторых предсказаний не вызывает сомнений, но как раз они кажутся самыми невероятными. Либо вы никогда не родились, либо вы прибыли сюда из столь далеких краев, что люди рождаются в них под неведомыми мне знаками. - Горолот пожал плечами. - Но вы должны были когда-то родиться, так как я ясно вижу вас перед собой, а в джинов я не верю. Знаки не врут, все сходится. Значит, где-то есть ошибка, но найти ее мне не под силу. Я стар и болен, мой разум, должно быть, ослаб. Забирайте вашу девушку-служанку и уходите. - Так вы признаете, что вы - шарлатан! - воскликнула Айя. - Нет, - твердо сказал Иво. Я никогда не был рожден, но я БУДУ рожден через тысячи лет. В мое время созвездия выглядят иначе, открыты новые планеты; значение некоторых знаков изменилось с течением времени. Горолот пристально вглядывался в черты лица Иво при мерцающем свете оловянного светильника. - Мои диаграммы тоже говорят об этом, но я встречаю такое первый раз в жизни. Я все время считал себя здравомыслящим человеком и всю свою жизнь отрицал возможность влияния сверхъестественных сил на дела и судьбы людей. Но вот вы передо мной - реальный, но необъяснимый. Вы и вправду разыгрываете старика? Айя молчала и внимательно смотрела на Иво. Волосы ее казались еще краснее, а черты лица почти знакомыми, не финикийскими, это было лицо женщины из его мира. Она казалась изумительно красивой. - Вы говорите на других языках? - спросил Иво астролога. Тот кивнул. - Я докажу вам, что я не из этого мира. У меня способность к языкам. - Вы знакомы с этим языком? - спросил, улыбаясь, Горолот не по-финикийски. - Египетский, восточный диалект, - ответил Иво на том же языке. - А с этим? - Фригийский, так говорят лидийские племена. - Никто в Тире не знает этот язык, а я выучил его по своим пергаментам, - с трудом подбирая слова, сказал Горолот. - Не удивительно, этот язык - основа будущего этрусского. В вашей фразе есть одна неточность, если позволите, я произнесу ее правильно. Он повторил фразу, исправив ошибку. Горолот не сводил с него удивленных глаз. - Вы правы, сейчас я вспомнил. Вы говорите на нем гораздо лучше, чем я. - Он снова перешел на финикийский. - У вас действительно способности к языкам, но вы слишком молоды, для того, чтобы овладеть им здесь. Значит вы... - Я не верю в это, - сказала Айя неуверенным голосом. - Значит, вы из Угарита, причем из крестьянской семьи, - резко ответил ей Иво. Айя выглядела испуганной. Иво повернулся к Горолоту. Черты лица астролога начали меняться - седая борода поредела, уступила место гладко выбритому подбородку. Лицо пополнело. Грубо оштукатуренная стена превратилась в металлическую панель. Перед ним сидел Гротон, лицо его выражало отчаянную надежду. В стороне стояла Афра и тихо плакала. - Я вернулся, - сказал Иво. - Это все штучки Шена, - пояснил он. Афра и так, очевидно, знала его секрет, посему скрывать правду смысла уже не было. - Прошло много времени, прежде чем я это понял, вероятно, потому, что он всячески пытался скрыть от меня свидетельства, которые натолкнули бы меня на его след, и сам я поначалу не хотел верить в иллюзорность происходящего. Но даже гений не сможет убедить простого человека, что белое - это пурпурное. По крайней мере, это удается не всегда, особенно если пурпур смердит. Но он же не рассказал еще о красителе! - Способности к языкам - вот был ключ к решению загадки. У Шена они были, и ему пришлось снабдить ими меня, чтобы я смог должным образом вписаться в события, иначе я бы выскочил из этого мира назад, как пробка. Когда я понял это, я уже был на пути к победе, поскольку знал, кто стоит за всем этим. - Но почему? - допытывался Гротон. - Почему он сделал это? Очень просто. Потому что он хочет выйти, и не может, если только я не отрекусь от себя. Он пытался загнать меня в такую ситуацию, в которой он будет единственным избавителем и надеялся, что я капитулирую. Может, он забыл, насколько я упрям. - Но разрушитель... - Либо он не знает о нем, либо боится. - Почему он не дал вам один язык - финикийский? - Так не получается. Он не может дать мне часть своего таланта. Насколько я понимаю, речевых центров в мозге не так уж и много. - Выходит, английский занимает один центр, а все остальные языки мира - другой? - сказала Афра. - Это нелогично. - Шен нелогичен по нашим меркам. Может, у него все устроено по-другому. Во всяком случае, или получаешь все, или ничего. - У вас это осталось? - спросила Афра, вытирая слезы с лица. Сейчас она настолько походила на Айю, что Иво даже опешил. Очевидно, одна девушка послужила прообразом для другой, точно так же, как астрологу реальному соответствовал астролог вымышленный. - Нет. - Он забрал способность назад, когда вы вышли оттуда? - спросил Гротон. - Нет. Я оставил ее там. Она мне не нужна. Все удивленно уставились на него. - Это не так просто объяснить. Между нами есть некое соглашение, но оно нигде не записано и весьма расплывчато. Он может дать мне что-то, вроде интуитивной логической способности, а я могу принять или не принять этот дар. Но я не могу взять у него то, что он не желает мне дать, и он не может всучить мне насильно то, что мне не нужно. Этот эпизод - особый случай, я сильно устал и потерял контроль над собой. В результате принял от Шена больше, чем следовало. Обратно прокладывать дорогу мне пришлось, уже играя по ЕГО правилам, то есть, почти без правил. И я не взял его дар с собой, оставил там. - Не понимаю! - воскликнула Афра. - Способности к языкам! Знать все языки, на которых когда-либо говорило человечество! - Как только я принимаю от Шена какой-то его талант, я оказываюсь ближе к нему. - Но если бы вы могли взять все и остаться самим собой... Аргументы в духе Айи. - Я НЕ МОГУ. Сейчас, такой как я есть, я, ну, скажем, на десять процентов Шен. Языки - это уже пятнадцать процентов, затем, мне может показаться мало, и я захочу, например, артистических способностей и образного мышления. Затем мне не будет хватать физической ловкости - ведь приятно стать чемпионом во всех видах спорта, уметь жонглировать или безошибочно бросать игральные кости. Так, постепенно, Шен и получит решающее преимущество. Это, может, выглядит не так грубо, как в случае с разрушителем, но для меня результат будет тот же. Тут ему в голову пришло, что он именно потому избежал разрушителя, что всю жизнь боролся, сохраняя свою личность от порабощения. - Так вот каким образом вы можете превратиться в Шена? - Один из способов. Но есть и другие. Он решил сменить тему разговора. - То, что я когда-то действительно знал все языки, никак не отразится на моей дальнейшей жизни. Все, что там говорили, для меня было как синхронный перевод на американский вариант английского. Вполне достаточно для правдоподобного сна. - Сна? - переспросила Афра. - Приключения в Финикии, о которых я упомянул. Мне казалось, что прошло несколько дней, но... - Может, нам лучше прослушать одну из пленок? - предложил Гротон. - Пленок? - на этот раз недоумевал Иво. Афра уже возилась с аппаратурой. - Слушайте, - она нажала кнопку воспроизведения. Из динамика полилась какая-то тарабарщина. - Это было вчера, - сказала Афра. - Точнее, около двадцати семи часов назад. Ваш голос. - Я ГОВОРИЛ? - На древнефиникийском, причем бегло. Мне удалось разобрать кое-где слова, мы нашли нужную программу, пропустили запись через компьютер, и он выдал перевод. Хотите посмотреть? - Да, хотелось бы. Она подала ему распечатку: "Вы доверяете себя незнакомцу? Преступнику, который вполне может быть насильником или даже убийцей? Нет, Иварч из Америки. Меня подобрал корабль и доставил для допроса к Маттану. Я не понимаю, почему он послал меня в жертву. Как могло..." Иво смутился. - Этого достаточно. Вы перевели все, что я говорил? - Да. Мы были вынуждены. - Мы запустили программу перевода в режиме реального времени, - сказал Гротон. - И все время следили, на тот случай, если появится какая-то возможность помочь. Правда, незадолго до вашего пробуждения программа сбилась, так как вы перешли на незапрограммированные языки. Иво попытался вспомнить все, что говорил там, особенно Айе. Он почувствовал, что щеки его начинают пылать. - Как же вам удалось выбраться, - спросил его Гротон. - Мы знаем, что там происходит что-то необычное, но не могли понять ЧТО. Вы говорили кому-то ТАМ, что вы на самом деле ЗДЕСЬ, но... - Я говорил вам, Гарольд. Сказав это, он понял, что Гротон стал Гарольдом и в мыслях, а не только на словах. Это многое значило. - Ну, если не вам конкретно, то вашему духу-предку. Астрологу, честному и умному человеку. Я вспомнил, что в те времена они были самыми образованными людьми, потому что они были самыми настоящими астрономами и психологами, задолго до того, как эти науки разделились; они всегда стремились к постижению сути вещей. Я подумал, что если мне удастся убедить хоть одного умного человека в том мире, что я пришелец из другой реальности, то в построениях Шена появится брешь, ну, по крайней мере, трещина. Полагаю, я таки убедил того астролога, так как все получилось. Он вспомнил о судьбе старика Горлота: - Думаю, Горлот не сильно расстроился, когда я исчез. - Айя утешит его, - с мягкой иронией поддержала его Афра. Немного же времени ей понадобилось, чтобы оживить свой традиционный цинизм. По НЕМУ ли плакала она, когда он вернулся из Тира? - Это похоже на прыжок при гравитационном коллапсе, - сказал Гротон. - Хотя сей раз можно было бы сказать, что это коллапс веры. Вы и вправду верите, что тот мир реален? Он только интересовался мнением Иво, а вовсе не пытался провести психологический тест. - Не хотелось бы думать, что все это сон. Я ведь на самом деле говорил по-финикийски. - Я знаю, чем мы сейчас займемся, - объявил Гарольд. - Нам лучше сделать перерыв. Все уже позади, мы все переволновались, а моя жена даже... Вошла Беатрикс, в руках у нее был поднос. Почему-то ее появление напомнило Иво, что они находятся в поле действия гравитационного компенсатора, а не в фокусе гравитационной линзы, как на Тритоне, так как их станция находится на планете-гиганте, Нептуне. Насколько эта ситуация нелепей, чем та, в которой он оказался в древней Финикии! Беатрикс увидела его: - Иво! - радостно вскрикнула она. - Вы вернулись! Теперь уж все окончательно встало на свои места. Хотя прошло три дня, для Иво все еще было внове спать на мягкой современной постели, не страдать от раны в плече и пореза на ладони. Он слишком сроднился с тем, древним миром, слишком многое там пережил. Тогда у него была одна мысль - поскорее выбраться, а сейчас он сожалел, что покинул тот мир, и это чувство казалось ему каким-то извращением. Неужто душа его жаждала античных приключений? Там он был мужчиной - среди постоянной опасности и лишений, но мужчиной. Здесь же он был не более, чем суррогатом, хорошо воспитанным временным заместителем Супермена. Он сомневался, что сможет устоять перед соблазном, если Шен предложит ему такое приключение еще раз. Дать Шену все, что он хочет, в обмен на удовлетворение? Ведь, стоит ему только этого пожелать, и Шен не сможет отказать ему - он связан соглашением. Тогда Шен отправит Иво в один из фрагментов своего мозга и создаст там ему фантастический мир, чтобы он там мог жить своей жизнью вымышленного героя. Это будет, наверное, недолгая жизнь, но все же... А сам Шен вернется в реальность. Рядом раздался звук шагов, Иво вздрогнул. - Добрый вечер, Иво. Афра. Она присела рядом с ним - свежая, надушенная, белоснежная, элегантно одетая. - Я догадываюсь, о чем вы думаете. У вас ностальгия по тому миру. - Это так. Но того мира не вернуть. - И вы боитесь, что опять попадете туда, когда будете работать на макроскопе, или еще каким-то образом. Он кивнул. Афра была прекрасна в полумраке, он ощущал присутствие ее всем телом, казалось, он чувствовал исходящие от нее потоки тепла. Это была всего лишь игра воображения, но впечатление создавалось сильное. - Айя - это была я? - Нет. Она была шпионкой и куртизанкой. - И все же она могла быть мной. Имя похоже. И меня использовали как приманку для вас - там, на станции, чтобы Шен всегда был под рукой. Я не очень-то горжусь этим периодом своей жизни. - Вы же не знали. - Я должна была догадаться. Я не люблю быть дурой, тем паче в таких ситуациях. Брад говорил мне, что я должна быть с вами помягче. Я, я пытаюсь сказать, что очень сожалею. И об этом, и о много другом. Но я пришла не за этим. Иво решил, что безопаснее будет промолчать. - Думаю, что сейчас все, как тогда - когда я потребовала, чтобы вы меня ощупали. Я должна выговорится. И я все скажу. Я ведь слышала, что вы ей говорили. Обо мне. О Боже! - Этого я и боялся. - Не извиняйтесь, не надо! Это МОЯ вина. Я была то ли черствой, то ли слепой, то ли все вместе. Я не знала, правда не знала - пока не прочла распечатку. Я не знала, что вы любите меня. - Я не хотел, чтобы вы узнали. Мне лучше просто забыть обо всем. Она не шелохнулась, но Иво показалось, что она склонилась над ним. - Ведь ничего не изменилось, Иво. Вы все еще любите меня - и я этого не забуду. Я... ну, вы знаете мое положение. Я не могу сказать вам, что люблю вас или когда-нибудь буду любить. - Понимаю. - Но Айя - она предложила вам себя, и вы желали ее. Но сказали ей... Иво опять ощутил, что его лицо запылало. - Может, нам лучше забыть об этом? - Нет, Иво. Вы обнимали ее и вам пришлось читать ей стихи - но вы не стали заниматься с ней любовью. А могли бы. - Откуда вы знаете. Это было мое видение. - Не совсем так, Иво. Я ведь все знаю. Неужели вы думаете, что это был невинный детский сон? Я БЫЛА С ВАМИ. Иво думал, что самое неприятное позади, но она дала ему понять, что он всего лишь несмело топтался на краю пропасти. А теперь он свалился в нее. - Я знаю, вам больно это слышать, но я должна вам сказать. Девушка, которую вы обнимали - это была я, обнаженная, на все готовая... Что тут ответить? - Но я... - Я говорю вам, вы могли это сделать. Не могу сказать, что сожалею о вашем отказе. - Но ПОЧЕМУ? - У меня появилась сумасшедшая идея, что, если я смогу найти дорогу к вам, из этого мира в тот, то смогу вернуть вас. Я чувствовала себя обязанной... виноватой, может, это более подходящее слово. Все получилось спонтанно. Мне не давала покоя одна мысль - как-то Брад сказал мне кое-что о Шене, но я не сообразила сразу. Я, конечно, не смогла понять сразу, где Шен - мне понадобилось слишком много времени, чтобы сложить два и два. Я подумала, что если Шен победит, то мне... ну, я не знаю. В общем, я должна была что-то предпринять. Я просматривала перевод, когда все спали, и мне пришло в голову, что время настало. Вы вправду всем нам нужны, Иво. Честное слово. Без вас мы не сможем определить наши координаты в галактике. По крайней мере, с требуемой точностью. Она говорила отрывисто, выкладывая ему все оправдания, которые только приходили ей в голову. Будто извиняясь за то, что когда-то предложила ему свое тело, пусть и в другом облике. Иво горько подумал, что если она стыдится этого импульсивного поступка, то извинения здесь уместны. Ведь она же говорила, что не любит уподобляться проститутке. Она приняла его молчание, как возражение. - Нам необходимо было вернуть вас. Это же так очевидно. Между нами нет секретов, если говорить теперь, после деструкции. Представьте, что вы падали, а я протянула вам руку - принцип тот же. Ведь вы протянули мне руку - тогда, во время суда, на Тритоне. В этот раз была моя очередь... отплатить... Самое смешное, что это могло сработать. Если бы он тогда пошел на половую связь с Айей, вернулся бы он в этот мир? Конечно же, да, сомнений тут быть не может. - Благодарю вас за этот благородный жест, - ответил он, чувствуя себя рыцарем. - Теперь, когда мы прояснили все в наших отношениях, - с облегчением сказала она, - остальное понять не сложно. Я хочу, чтобы вы знали. Вы нужны этому миру больше, чем тому. Этот мир способен ДАТЬ вам больше. Вот видите, все так просто. - Для меня это все сложно. К чему вы клоните в этот раз? - Вы любите меня. Вы нужны мне. Я понимаю, это не одно и то же, но давайте будем откровенны. Если мои объятия удержат вас здесь, я обниму вас. Я дам вам все, что могла дать вам Айя. Все, что может дать вам любая женщина. Вам не понадобится уходить в какой-либо другой мир - вы НЕ ДОЛЖНЫ уходить от нас... - Не могу не отметить, вы очень похожа на Айю. Комната освещалась не колеблющимся пламенем масляного светильника, но все равно в глазах Иво классические линии ее лба, носа, подбородка вдруг задрожали. - Это не комплимент, а правда, - сказала она. - Все продают то, что имеют. Мужчины свои мозги, женщины - тела. Это благороднее, чем лицемерить. Прошло несколько долгих мгновений, пока Иво соображал, что же ей ответить, но в конце концов пришел к выводу, что ей и так известны его ответы. Раньше она говорила одно, а думала другое, теперь же, когда в душе ее происходила борьба низкого и высокого - правда всплыла наружу. Афра продавала ему свою любовь - то, что он меньше всего желал бы купить у нее, но ведь любовь была единственным, что она могла ему предложить. Опять та же мысль, что посетила его в Тире - почему бы не воспользоваться тем, что доступно? Раз он хотел взять тело Айи, представив, что это Афра, то почему бы не взять в руки это тело, представив, что это Айя? Обе женщины руководствовались в своих действиях расчетом, зная, что любимых не вернуть, - разве это не благоразумно? Но он еще в Тире твердо усвоил одну истину: "не ищи спасения в подделках". Она неподвижно уставилась в сторону. "Посмотри дорогая, там, за дюнами..." Когда он уснул, она все еще сидела рядом. На болотах Глинна царила ночь. Нужно было либо подождать несколько часов до рассвета, либо двигаться к той части планеты, где сейчас был день. Ладонь Афры сжала его руку. - Если вы уйдете, я надену шлем и пойду за вами, - сказала она. Это была угроза, так как там она встретит не древних финикийцев, а разрушитель. - Я отдохнул и не теряю бдительности, - ответил Иво. - Бояться нечего. Но ему было приятно прикосновение ее пальцев - почти любовное пожатие. Несмотря на то, что он отверг ее прошлой ночью, сегодня она общалась с ним с необычайной теплотой. На первый взгляд, Тир не изменился. Все те же военные корабли стояли в гавани города-острова, все те же сгрудившиеся дома. Он узнал храмовый комплекс и то место, где ночью он наткнулся на Айю. - Мы по-видимому, не сдвинулись, - недоуменно пробормотал он. Иво подумал с удивлением, как это он мог увидеть так подробно город, ведь они наверняка оттащили его от макроскопа, когда он свалился в Средиземное море. Значит, он был здесь! - Похоже, прыжок на сорок лет, - предположила Афра. - Вперед, назад или в сторону. Вы можете найти характерные детали? Она отпускала его руку только для того, чтобы позволить скорректировать курс. Он сфокусировал макроскоп на доме Горолота. В нем жили какие-то незнакомцы, да и очертания здания изменились, будто его перестроили. Иво разочарованно остановился, хотя и понимал, что если бы он увидел Айю и Горолота, то эффект был бы непредсказуем. - Ты МОЖЕШЬ вернуться, - сказал ему по-финикийски мужской голос. Иво сжал руку Афры: - Тащите меня! - прокричал он. - Это Шен! Он, как бы издалека, почувствовал прикосновение ее руки. Она сняла с него окуляры, но картина не изменилась. - Почему ты противишься мне? - спросил Шен, на сей раз голосом Иво. - Прежде всего, потому что тебя убьет разрушитель, как только ты завладеешь телом. Разве тебе это не известно? - Когда я завладею телом, - сказал Шен таким тоном, словно не сомневался, что это в конце концов произойдет, - у меня будет в распоряжении вся твоя память, и я смогу взять все, что пожелаю. Сейчас у меня практически ничего нет. Мне трудно даже связываться с тобой, и это удается лишь тогда, когда твой разум на чем-то сосредоточен. Так что я не знаю, в чем проблема, мне известно лишь, что у вас происходит что-то интересное. Где-то, бесконечно далеко, чьи-то руки теребили Иво. - Подожди-ка минуту, Афра, - отозвался Иво. - Он хочет только поговорить. - Не доверяйте ему, - донесся ее голос откуда-то из бесконечности. - Дайте мне две минуты. - У маленького пуританина Иво появилась подружка? - спросил Шен. Он скорее всего что-то знал, но что именно? - Нет. Слушай, мне нужно объяснить, почему я не могу отдать тебе тело. Мы имеем дело с внеземным сигналом... - Я могу подарить тебе удачу рыцаря-любовника. Ни одна женщина не устоит против этого. Черная бородавчатая жаба сможет соблазнить принцессу. - Я это знаю, но не стоит. Эта галактическая цивилизация передает сигнал, который мы назвали разрушителем... - А что, если тебе выпустить меня на определенный период? На время, достаточное для решения всех ваших проблем? - Нет! Ты не понимаешь, что я... - Сынок, ты пытаешься учить МЕНЯ... Волна холода, окатившая тело, напомнила Иво падение в Средиземное море. Он взглянул вверх. Над ним стояла Афра с ведром в руках. - Да, хорошее средство, - сказал он, отряхиваясь. Она обрушила ему на голову три галлона ледяной воды. - Вы теперь каждый раз будете попадать в ловушку Шена при работе со скопом? - спросила она. - Вы опять говорили по-финикийски, я поначалу растерялась, но прошло не больше двух минут. Что он хотел? - Он хочет выйти, - сказал Иво, дрожащими от холода руками стягивая с себя мокрую одежду. - Но он не может выйти, пока я ему не позволю. - А как же разрушитель? - Похоже, он не знает о нем и слышать не хочет. Он меня все время перебивал, не давая говорить. - Он ДОЛЖЕН ЗНАТЬ О РАЗРУШИТЕЛЕ. Как тогда объяснить послание - "Моя пешка связана"? Он все знал еще тогда. Чтобы согреться, Иво попытался попрыгать на месте. Но быстро остановился - мокрый пол был слишком скользким под босыми ногами. - Я не подумал об этом. Значит, он лгал. - Это тоже маловероятно. Если бы он знал, что разрушитель подействует на него, то разве стал бы рисковать и выходить на него? А если он знает, что разрушитель ему не опасен, то почему тогда прямо не скажет этого? Так что вариантов остается немного. - Это натолкнуло меня на одну мысль, - сказал Иво. - Он ведь совсем не похож на гения. Я никогда раньше прямо с ним не общался, но сейчас, во время беседы, я не мог отделаться от ощущения, что торгуюсь с ребенком. - Ребенок... - она принесла полотенце и принялась вытирать ему спину. Иво вспомнил, что он в первый раз, неосознанно, разделся перед ней. Они видели тела друг друга во время деструкции, но это совсем другое дело. Один за другим, сами по себе, падали барьеры между ними. - Сколько ему было лет, когда... - Я точно не знаю. Понадобилось некоторое время, чтобы моя личность устоялась. Я помню кое-что вплоть до пятилетнего возраста, но провалы в памяти кончаются только в девять лет. Но это вовсе не означает, что Шен выходил в этот период. - Значит, Шен никогда не был взрослым? - Похоже, что нет. По крайней мере физически. - И ЭМОЦИОНАЛЬНО. Вы мужали, не он. Не удивительно, что он кажется вам ребенком. Ума и таланта недостаточно, чтобы сделать человека взрослым. Он любит играть, создает вымышленные миры. Для него добро и зло лишь абстрактные понятия, он ни к чему не привязан и ни во что не верит. Самосознание не развито. Если он и боится разрушителя, то просто старается о нем не думать, не признает его за опасность. Он считает, что сможет справиться с чем угодно, стоит ему только взяться за дело. Иво задумчиво кивнул, оглядываясь в поисках сухих шортов. - Но все же у него больше знаний и способностей, чем у любого взрослого. Она подала ему шорты. - У шестнадцатилетнего подростка рефлексы лучше, чем у многих взрослых, и он лучше может разбираться во всех системах автомобиля - начиная от электроники и кончая гидравликой, но все равно, худшего водителя не сыскать. Нужно больше, чем просто способности и знания, нужны самообладание и выдержка. Очевидно, Шену не хватает ни того, ни другого. - Да, если он сядет за руль - это будет авария века! - Давайте обезвредим сначала разрушитель, - невесело улыбнулась она. - Но вы были правы в одном: нам лучше обойтись без Шена. 9 - Итак, мы сделали это, - сказала Афра таким тоном, как будто это была новость. - Пять прыжков, и сейчас мы находимся от разрушителя дальше, чем были вначале. - Шен говорит, что туда можно добраться еще через шесть прыжков, - сообщил Иво. - Он просчитал конфигурации. - А откуда он ЗНАЕТ их? Я думала он не может... ну да, понимаю. Он был с нами, когда мы определяли расстояние по историческим событиям на Земле. Вероятно, он слышит все, что вы слышите, когда работаете со скопом. Но как он мог что-то просчитать в уме, имея столь ничтожную информацию, которая у нас есть? - Давайте еще раз все обсудим, - предложил Гротон. - Очевидно, мы что-то упустили, если, конечно же, Шен не лжет. - Он МОГ БЫ СОЛГАТЬ, - ответил Иво. - Но, скорее всего, не опустится до этого. Он не захочет выходить до того, как начнется что-то интересное, а совершать еще шесть прыжков было бы для него страшной скукотой. - Наш первый прыжок был лет на сорок, в 1930 год, - сказал Гарольд. - Второй - почти на три тысячи лет, как мы выяснили, в 930 год до нашей эры. Разница в 2800 лет, но фактически прыжок получился подальше, пространственно, мы ведь оказались на другой стороне Земли. Затем прыжок наискосок, еще на сорок лет, в 890 год до нашей эры. Дело приняло серьезный оборот, здесь мы уже немного заблудились. И, наконец, прыжок в 975 год до нашей эры, еще один, в то же время - мы просто скользнули по изгибу какой-то петли, никуда не двигаясь. Но, очевидно, Шену это что-то говорит. Афра повернулась к Иво: - У вас же есть способности к вычислениям. Неужели вы не можете просчитать конфигурации петель так же, как и он? - Нет. При своих вычислениях он пользуется не только математикой, ему также известны многие принципы и исходные условия, о которых я не имею понятия. Он соображает гораздо лучше, чем я: его рассуждения - это искусство, тогда как мои - голая логика. - Наверное, он использует астрологию, - едко заметила Афра. Гарольд покачал головой: - Нет, астрология... - Есть вероятность, что он ее знает, - сказал Иво. - Это не шутка. Вполне возможно, применяя астрологические методы, составить топологическую карту искривлений подпространства галактики. Шену это по силам, он... - Бросьте, - отрезала Афра. Гарольд погрузился в размышления. Он ВЕРИТ, думал Иво, это открытие осенило его впервые, хотя он предполагал это и раньше. ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЕРИТ. А что, если Шен тоже верит? Откуда человеку знать, где правда, а где ложь, где истина, а где обман? Даже если астрология и лженаука, применяя ее, Гарольд добился больших результатов, чем Афра со своими истинно научными методами. - Мне тут пришла в голову одна мысль, - прервала паузу Афра. - А не слишком ли мы упрощенно представляем себе прыжки в пространстве? Мы изобрели примитивную аналогию - веревочка в круге, и забываем о том, что четырехмерное искривленное подпространство - это вещь совершенно иного уровня сложности. Его невозможно изобразить на двумерном рисунке. - В принципе, я могу сделать объемный каркас - что-то вроде трехмерной системы координат, - сказал Гротон. - К специальным планкам и листам можно будет прикрепить маркеры. И все, разумеется, прозрачное, так что мы сможем рассмотреть любое место под любым углом. Мы поставим пять известных нам уже точек, посмотрим, подумаем, может, нам и удастся что-нибудь выяснить. Афра в порыве возбуждения схватила его руку: - Когда вы все сделаете? В шестой раз они прыгнули, мягко выражаясь, далековато. Все уставились на экран компьютера, цифры говорили сами за себя. - Это уже ДРУГОЙ разрушитель... - заключила Афра. Сейчас они находились на расстоянии пять тысяч световых лет от Солнца, и на Земле был приблизительно 4000 год до нашей эры. Сигнал разрушителя, который можно было принять на Земле в 80-х годах, исчез, но на этот раз работал другой разрушитель, идентичный первому, но на расстоянии шестнадцати тысяч световых лет и по другому азимуту. - У меня есть подозрение, - сказал Гарольд, - что мы свидетели самого настоящего галактического заговора. Мечта параноика. - Я просто в восторге от этого, - ответила Афра. Он погрозил ей пальцем, словно пятилетнему ребенку: - Это не случайно, что два аналогичных источника излучения установлены на расстоянии тридцать тысяч световых лет друг от друга, и к настоящему моменту излучение каждого из них распространилось на восемнадцать тысяч световых лет. Обратите внимание, что они оба расположены в среднем поясе галактики. Поставить шесть штук таким образом, а седьмой в центр, и зона излучения охватит подавляющее большинство всех звезд в Млечном Пути. - А из этого следует, что разрушитель направлен против ВСЕХ цивилизаций, и Земля просто его очередная жертва, - согласилась Афра. - Это также означает, что эти станции могут быть вооружены, - сказал Иво. - Буквально, я хотел бы подчеркнуть. Иначе они не выстояли бы все эти века против всех галактических цивилизаций, которые, как мы знаем, существуют. - Он помолчал. - Так что, двигаемся дальше? - Да, вперед! - сказала Афра с такой яростью, что он даже испугался. Она то и дело напоминала подобным образом, что у нее с разрушителем личные счеты. Она все еще не могла забыть о Браде - принце-божестве, - который умер и не воскрес. Им поднадоели уже космические путешествия, как минимум они привыкли к ним, но десятый прыжок удивил всех. Он отбросил их на тридцать пять тысяч световых лет и они оказались вне галактики. Прыжок получился почти вертикальным относительно плоскости вращения галактики, и сейчас они висели прямо над гигантским диском Млечного Пути. Сюда сигнал разрушителя не доходил. Вся компания собралась у экранов "прямого обзора". Фактически, это было изображение, передаваемое искусственными спутниками, запущенными на орбиту Нептуна. Гарольд не бездельничал в перерывах между прыжками, и ему было с чем поиграться среди имеющейся кучи сложного оборудования. После того, как в конфигурацию фиксирующего поля были внесены поправки на движение объектов, мини-спутники проходили все трансформации и прыжки невредимыми и без изменения орбит. Перед ними простиралась родная галактика человечества - Млечный Путь, и они были первыми людьми, которые смотрели на нее со стороны. Взору открывался сектор чуть больше девяноста градусов. Неистовый блеск звезд уже не затуманивала вуаль атмосферы, колоссальные скопления газа и межзвездной пыли уже не закрывали наблюдателю обзор. Это был настоящий лик Млечного Пути, такого, каким он есть на самом деле - на Земле этого увидеть было просто невозможно. Цвет, неподвластный художнику, ослепленный атмосферой глаз не мог себе такого представить. Красный в центре, где угасали старые светила, и яростно-голубое полыхание на краях - там, где рождались новые. Невозможно описать весь этот безумный спектр! Для такой гаммы цветов, такого множества оттенков человечество не создало ни понятий, ни определений. Сияющая спираль, гигантский вихрь из бесчисленных ярких песчинок - волна за волной гонит их космический ветер, они то сливаются в комки, то разбегаются в ослепительные россыпи. Млечный Путь был почти прозрачен, и в то же время представлялся невообразимо сложной трехмерной головоломкой. На краях галактика состояла почти полностью из скоплений космической пыли, которые, разбросав свои щупальца, пожирали свет многих тысяч звезд. Где-то там, в слоях жидкой атмосферы Млечного Пути, в чреве газовой туманности плавало Солнце со своей жалкой Солнечной системой - пылинка на огромном круге галактики, различимая лишь при сильном увеличении. С этой точки ясно был виден узор звездных скоплений, из которых появилась галактика - согнутые рукава, протянутые из центра, лопасти из раскаленной материи, берущие начало в клубке звезд и оканчивающиеся в черных пылевых безднах на краю. Эти лопасти оказались вовсе не ровными и не плоскими - они поворачивались то ребром, то плоскостью, напоминая то ли ленту Мебиуса, то ли геликоид галактической молекулы ДНК. Действительно, думал Иво, ведь галактика - это клетка, со своими космическими органеллами, в ней светится жизнь, она движется, излучает тепло, развивается, и умрет эдак через десяток миллиардов лет. Иво почувствовал голод и понял, что смотрит на галактику уже несколько часов. Он впал в транс, глядя на нее, так же, как верующий впадает в транс, поклоняясь своему божеству. Он отогнал галактические чары и оглянулся. Афра стояла ближе всех, все такая же прекрасная и смертная, она пожирала глазами миллиарды звезд, ее легкие, казалось, вдыхали кубические парсеки космоса. Гарольд повернулся к нему; Иво с удивлением заметил, что и он, как женщины, сильно похудел за последние несколько месяцев. Все менялись! - Вы видели глобулярные кластеры? - спросил Гротон. - Сотни их вращаются вокруг галактики, в каждом по миллиону звезд. Вон один, смотрите! - указал он. - До него, должно быть, тысяч десять световых лет от нас. Иво увидел то, чего не замечал раньше - комок света, почти рядом, равноудаленный от них и от центра галактики. Он был похож на галактику в миниатюре, правда, совершенно бесформенный, переливающийся, словно неограненный алмаз. Будто когда пряли звездное полотно, маленький клубочек хлопка откатился в сторону. От краев кластера к центру звезды были набросаны гуще, и цвет менялся от ярко-голубого к более спокойному, как и в основной галактике. Они были, несомненно, более молодыми образованиями, чем все окружавшее. Было видно еще довольно много кластеров, большинство из них концентрировалось у рукавов галактической спирали. И каждый, наверное, сам был космосом, и были в них пригодные для жизни планеты и свои звездные цивилизации. Кластеры располагались на сфере, по крайней мере, на полусфере, ибо Иво не мог видеть того, что творится на противоположной стороне диска. Хотя он, естественно, не смог бы заметить их перемещения, ему пришла в голову мысль, что они движутся по орбитам вокруг центра галактики - по вытянутым эллипсам, то касаясь кромки диска, то подымаясь над его плоскостью. Казалось, что некоторые даже врезались в галактическую спираль, но толком разобрать детали было невозможно, так что это вполне могло оказаться игрой воображения. Он вообразил себе изначальный шар газа и пыли, величественно вращающийся в пространстве, загадочно мерцающий. Большая часть материи образовывала рукава спирали и, соответственно, диск галактики, но несколько отщепенцев пошли своим путем и стали впоследствии кластерами. Как выглядит вселенная для существа, которое живет на планете, затерянной в одном из этих звездных островов? Не мечтают ли эти существа вернуться на Родину-галактику? А может, их Бог - вихрь тридцать тысяч парсеков в диаметре? Из кухни появилась Беатрикс, и Иво сообразил, что запахи пищи были виной беспокойства желудка. Беатрикс была для них самой настоящей кормилицей. Хорошо все-таки, что ни говорите, когда ХОТЬ КТО-ТО смотрит на жизнь практически. Наконец, и Афра оторвалась от экранов: - Сейчас мы в зоне приема основного сигнала, но недостижимы для разрушителя, - задумчиво произнесла она. - До странника тридцать тысяч световых лет - так что на Земле и в галактике его еще можно будет принимать, по крайней мере, в течение этого периода. Очевидно, он предшествовал разрушителям, в противном случае их излучение настигло бы нас и здесь. Из этого следует... - Что задачей разрушителя является подавление внегалактического сигнала, - довершил за нее Гарольд. - Так как мириады местных станций принимаются прекрасно, они не могли служить причиной создания разрушителей. - Вот вам и ксенофобия! - воскликнула Афра. - И все только потому, что где-то существует более развитая цивилизация! Гарольд опять погрозил ей пальцем: - Вы так думаете? Я бы предложил другую точку зрения. - Знаю я ВАШИ... - Суп готов! - позвала Беатрикс, в очередной раз в нужном месте прервав спор. Так как до этого места сигнал разрушителя не доходил, все пошли посмотреть по главному экрану, как работает Иво. Афра могла бы справиться и сама, но в их группе существовало негласное соглашение, по которому макроскоп был привилегией Иво, эта практика позволила овладеть ему макроскопом на таком уровне, что вряд ли кто-то, не имея такого же опыта, мог с ним сравниться. Это было его шоу, и он был тут звездой. Он проскочил мимо обычных передач, которые лились здесь таким потоком, что понадобились бы годы, чтобы их только классифицировать. Использовалось несколько различных символьных языков, и Иво пришлось приложить немалые усилия, чтобы овладеть их основами, хотя, по сути, все они были похожи на язык разрушителя. Он миновал основной сигнал - до него время еще дойдет, и вышел в незаполненный передачами диапазон, пытаясь нащупать Землю - мир человека тридцать тысяч лет назад. И не мог найти ее. Он еще раз проверил координаты, полученные из оптических наблюдений Андромеды и второго скопления цефеид, сделал необходимые поправки на вращение галактики и движение звезд в последние тридцать тысяч лет. Все сходилось, он знал, где искать Землю. Но, к сожалению, ее не было на месте. - Либо я утратил сноровку, либо тридцать тысяч лет назад Земли еще не было, - расстроившись, объявил он. - Нонсенс, - отреагировала Афра. - Дайте-ка я попробую. Она горела энтузиазмом. Иво уступил ей место, чувствуя, что все уже разуверились в его умении. Афра повозилась с управлением минут двадцать, сфокусировала прибор сначала на точке с координатами Земли, затем еще где-то. На экране царил все тот же цветовой хаос - устойчивое изображение не появлялось. В конце концов она сфокусировала изображение на одном из глобулярных кластеров на краю галактики и получила изображение. Она настроила компьютер на поиск планетообразных образований в режиме сканирования, и он нашел какую-то планету. Перед ними был темный голый шар, расположенный далеко от своей звезды. В ночном небе на горизонте были видны отдельные звезды и даже полоска далекого звездного скопления. - Но это не кластер! - воскликнул Гротон. - Внутри сферического скопления звезд не было бы таких полос. Афра вновь принялась за настройку, неловко попыталась увеличить картинку и тут же потеряла ее. Она вновь перевела компьютер в режим сканирования, а Иво мысленно выругался - была утрачена интересная информация. Афра тоже начала показывать свой характер. - Происходит нечто странное, - заметил Гарольд. - То изображение не похоже на ночное небо планеты внутри кластера, это похоже скорее на планету внутри галактики. А та светлая полоса - это же Млечный Путь! Афра дала компьютеру задание искать планеты типа Земля, оставив тот же азимут, и стала ждать, пока компьютер фильтровал и сортировал потоки макронов. Ситуация была действительно СТРАННАЯ, и у Афры не хватало практического опыта, чтобы разобраться в ней. Но было бы невежливо указать ей на это. Появился зеленый ландшафт, планета земного типа, но не Земля. Афра попыталась вручную подстроить изображение и опять потеряла его. Она не по-женски выругалась. Внезапно она встала. - От меня мало толку. Давайте вы, Иво. Он опять был в своей стихии, позабыв обо всем, используя окуляры, в то время как главный экран оставался включенным. В этом мире он жил и действовал так, как будто компьютер был частью его мозга. Устойчивых изображений не было ни с Земли, ни с других точек галактики. Кроме программ - они проходили прекрасно. Существовало ли радикальное различие между природным и искусственным макронным излучением, так что "проходили" только искусственные макроны? Программы передавались специально созданными генераторами поля II уровня технологии и работали в сильных гравитационных полях. Это все, что он понял из передач местных галактических станций, которые часто обсуждали технические проблемы. Их сигналы были поляризованы, очищены от помех и паразитных гармоник, диаграмма направленности излучения была идеально сферической. Природные импульсы, наоборот, были слабыми, негармоническими, сильно зашумленными. Природное излучение несло в себе информацию о многих изображениях и еще всякую всячину, в то время как искусственные лишь об одном или об интегрированном комплексе образов. Можно сказать, что различие было такое же, как между беспорядочными всплесками воды и направленной струей. Всплеск создает больше возмущений, и они разнообразно взаимодействуют с препятствиями, но струя воды достает дальше, ею можно управлять, а потому она эффективнее. Что же окружает галактику? Свет. Газ. Энергия. ГРАВИТАЦИЯ. Это Шен прошептал ему на ухо. На беду Иво, им все легче становилось общаться. Шен был намного приятнее, глубоко спящим. Гравитация: большой кумулятивный эффект, но за пределами галактики происходит сильное ослабление гравитационных полей. Макроны: порождения гравитационных возмущений, естественно, зависят от них. А что происходит, когда излучаемые галактикой макроны вырываются во Вселенную? Сейчас он уже знал ответ. Программы свободно достигали других галактик, если были должным образом сфокусированы и на их пути не было серьезных препятствий. Но природное макронное излучение не могло проникать далеко, ведь оно изотропно, некогерентно, обладает широким спектральным составом. Его захватывает сильное гравитационное поле (ведь макроны - порождение гравитации) и заставляет их вращаться по галактической орбите - так же движутся по орбитам и глобулярные кластеры. Но свет - другое дело. Галактической гравитации было недостаточно, для того, чтобы искривить световые лучи. И световые волны шли дальше, оставляя макроны позади. Словно плащ, спадающий с плеч - так макроны теряли свою фотонную ауру, сжимались, становились бесформенными, но все равно оставались все теми же частицами, мчащимися со скоростью света, все те же мириады макронов, во все тех же макронных потоках. Захваченные могучим гравитационным полем галактики макроны так и кружились вечно на орбите вокруг нее. Таким образом и возникали случайные изображения галактики с ее торца. Выходит, узнать новости с Земли тридцатитысячелетней давности просто невозможно. Выходит, древняя история Земли закрыта для них. Иво расширил зону поиска компьютера: "Земля, любое время с тех пор, как на ней появилась жизнь". Компьютер захватил новый поток макронов в поисках цели. Он победил. Все смотрели на экран, и Иво услышал дружный возглас, когда на нем появилось изображение. Это точно была Земля. Существо чем-то напоминало крокодила, но рыло его было тупым и коротким. Тело семь футов в длину, мощные лапы и толстый хвост. На спине возвышалась конструкция из кожи и кости, очень похожая на жесткий парус. Стояло утро, и животное неподвижно лежало, подставив свой бок лучам Солнца, глаза были полуприкрыты. Сразу за ним начинался водоем, в котором густо торчали стебли неизвестных растений, многие из которых были поломаны. Высокие кустарники или деревья виднелись неподалеку, почва казалась голой - не было травы. - Это диметродон, - сказала Афра. - Гребенчатая рептилия Пермского периода Земли, двести сорок миллионов лет назад. Этот парус использовался как примитивный температурный регулятор, до того, как были изобретены более совершенные методы термостабилизации. Хотя диметродон и выглядит неуклюжим - этот тепловой регулятор был тогда большим его преимуществом, так как рептилии впадают в оцепенение на холоде... - Не понимаю, как этот парус помогает ему согреться, - недоуменно произнесла Беатрикс. - Помогает, и еще как, да и охлаждаться тоже. Когда он разворачивает его плоскостью к Солнцу - гребень поглощает тепло, а если ребром - то наоборот, гребень его рассеивает. Чрезмерный нагрев так же вреден рептилиям, как и холод. Очень остроумный ход эволюции, к тому же внешний вид животного позволяет легко провести идентификацию. - Я слабоват в палеонтологии, - вмешался Гротон. - Но мне в голову пришла одна мысль, я, правда, не знаю общепринятых терминов. Не является ли этот парусник предком динозавра? Глаза Иво были закрыты окулярами, он не видел ее лица, но по тону все понял: - Что, динозавры пытались контролировать температуру?! Диметродон - это хищный пеликозавр, предок терапсидов. Млекопитающихся рептилий. - Ну, ошибся немного, - благодушно согласился Гротон. - Но все же удивительное зрелище, учитывая, что мы отдалились от Земли только на тридцать тысяч световых лет. Не представляю, как эта планета может быть Землей. - Это - ЗЕМЛЯ, - сказал Иво, вспомнив, что другие-то не знают о его размышлениях. - Макроны вращаются по орбитам вокруг галактики. Они слиплись в комки и имеют массу, хотя раньше и были безмассовыми частицами; и, тем не менее, мы в состоянии их принять и расшифровать. Я не могу указать точные координаты, так как любой прием в этих условиях - счастливый случай, поток макронов очень плотный. Короче, произвольное время и произвольное место. Пока он говорил, изображение исчезло. Колебания макронных потоков сорвали прием. Иво опять включил сканирование и принялся искать по всему диапазону устойчивое изображение. - Двести сорок миллионов лет? - повторила Афра. - Должно быть, галактика совершила за это время полный оборот. - Вращение галактики, по-видимому, не имеет значения, - сказал Гарольд. - Ведь мы находимся над плоскостью диска, траектории макронов в этом месте перпендикулярны оси вращения галактики и вовсе не являются окружностями. Интересно, это, наверное, похоже на силовые линии магнитного поля? Иво поймал новую картинку - животное, напоминающее оленя, но с когтистыми, как у собаки, лапами. Оно было около ярда в холке и сейчас что-то вынюхивало в низком кустарнике, наверное, искало лакомые росточки. - Млекопитающееся, - прокомментировала Афра. - По-моему, олигоцен, хотя я не могу точно... И тут случилось то, что обычно называют насмешкой над теорией вероятности. Все собравшиеся затаили дыхание. На экране появился чудовищный клюв, затем маленький злобный глаз и, наконец, целиком голова в белых перьях. Это была голова птицы, и размером она была с туловище животного. Клюв раскрылся, бросок... и вот он уже сомкнулся на шее дергающегося травоядного. Весь хищник появился в поле зрения. Это действительно была птица, напоминавшая сложением бескрылого длинноногого ястреба девяти футов высотой. Сильные трехпалые лапы с мощными когтями оставляли в мягком торфе глубокие следы. - Форорокс! - ужаснулась Афра. - Миоцен в Южной Америке. Двадцать... - Какой кошмар! - воскликнула Беатрикс. - Кошмар? Форорокс был великолепным представителем, вершиной эволюции авианов. Он не умел летать, но, будьте уверены, на суше ему не было равных среди птиц. С точки зрения разнообразия видов авианы превзошли млекопитающихся. Птица подняла свою жертву за шею и встряхнула ее, переломив позвоночник. Иво стало дурно, он еле удержался от того, чтобы не схватиться за свою собственную шею. Клювом и когтями хищник распотрошил тело, и началось кровавое пиршество. Сейчас Иво почувствовал привкус тепловатой крови во рту. - Между изображениями около двухсот миллионов лет, - сказала Афра. - Нельзя ли попытаться получить промежуточную эпоху, ну, например, динозавров. - Когда-нибудь мы восстановим из этого хаоса всю историю Земли, - ответил Иво. - Но, увы, выбор случаен. Макроны распределены неравномерно, хотя в пределах одного скопления сохраняется упорядоченная структура. Тем не менее, я попытаюсь. Он был поражен открывшимися перед ними горизонтами. Не нужно совершать прыжки в пространстве, чтобы увидеть историю Земли до появления человека. Любое место и любое время... - Не хотелось бы вмешиваться, - сказал Гарольд. - Но у нас есть задачи посерьезнее. Мы отдаляемся от нашей галактики, еще один неверный прыжок - и мы совсем заблудимся. Все повернулись к нему, и он начал развивать свою мысль: - Думаю, информация не была бы столь несвязной, если бы она не относилась к большей части пространства - времени, а не только к истории Земли. А что, если попытаться взглянуть на всю Солнечную систему, как на целое и попробовать упорядочить прием макронных потоков? Если мы научимся уверенно управлять приемом, то вся история галактики станет для нас открытой книгой. А это означает... - Что мы сможем проследить, когда и где создан разрушитель! - прервала его Афра. - Узнаем, кто его сделал и зачем... - она остановилась. - Правда, его сигнал до нас еще не дошел. - Поэтому мы сможем спокойно экспериментировать. Коль скоро мы знаем, что ищем, мы будем понемногу приближаться к галактике и все время прощупывать макронный эфир. Нам не следует подходить к генератору вслепую. - Так ли это, Иво? - спросила Афра. - Если мы будем принимать изображение всей Солнечной системы, то информация будет более упорядочена? Давненько она не интересовалась его мнением по техническим вопросам. - Да. Я могу перевести компьютер в такой режим, будет более широкая полоса поиска. Это хорошая практика, в любом случае, но гарантировать какой-то результат я не могу. Она не ответила, и Иво приступил к работе. Теперь перед ним была нарисованная компьютером система координат, которую он мог перемещать и поворачивать. Солнце было представлено в виде светлого кружка, планеты изображались как разноцветные точки, движущиеся по соответствующего цвета штрих-пунктирным орбитам, так же обозначались и орбиты всех спутников. - Попытаюсь восстановить историю Солнечной системы, - пояснил он. - Но потребуется время для составления карт макронных потоков, при том условии, что в них есть хоть какая-то система. Затем я состыкую записи, так как не уверен, что исходные данные будут в хронологическом порядке. Так что пока вам смотреть не на что. - Мы с вами, - с неожиданной теплотой сказала Афра. - Мы посмотрим, может, сможем вам чем помочь. Он знал, что ею руководят соображения целесообразности, но все же эти слова согрели его. Это был тот тип отношений, который ему нравился - работать с ним, а не пытаться его купить. Он занялся делом, выискивая информационные потоки. Ему предстояло из разрозненных макронных фрагментов собрать цельную картину, как в детской головоломке. - Дай, я покажу, как надо, инвалид, - прошептал ему на ухо Шен. - Я все сделаю за час, а ты провозишься неделю и, к тому же, многое упустишь. Иво уже осознал объем задачи. Он не хотел утомлять аудиторию долгим и бесполезным ожиданием в течение многих часов. - Давай, покажи, - раздраженно ответил он Шену и передал управление. Связь между ними становилась все теснее. Но если Шену удастся справиться с этой задачей с помощью макроскопа, то какие у него могут быть проблемы с разрушителем? Причина, по которой Иво раньше отказывался выпускать Шена, казалась все более сомнительной. А что, если - это была его надежда? - ему не удастся это сделать? Но Шен не хвастался. Он завладел телом и мозгом Иво, и всей мощью своего юного и гениального интеллекта набросился на задачу. Иво наблюдал, как левая рука Шена бегала по клавиатуре, а правая управляла ручкой манипулятора, и думал, не совершил ли он непоправимую ошибку. Он еще не освободил Шена - но Шен мог вполне освободиться и сам, воспользовавшись этой возможностью. Он достаточно умен... Экран очистился. Маркер указывал, что масштаб равен двум световым годам на весь экран. Появилось изображение облака космической пыли. - Что вы делаете? - спросила Афра. - Это ведь не Солнечная система. - Это реликтовое облако водорода, дура, - ответил Шен языком и губами Иво, сам Иво лишь вздрогнул. Афра обиженно замолчала, и представление пошло дальше. Сам Иво не мог его видеть, но был уверен, что это потрясающее зрелище. Практически, с помощью макроскопа, Шен смог собрать и обобщить макронные потоки, испущенные пять-десять миллиардов лет назад, и картина, пусть и полученная косвенным методом, пусть немного урезанная, была истинной. Реликтовое облако газа бурлило, сжималось, временной маркер указывал, что 25 секунд соответствуют примерно одному миллиону лет. Через десять миллионов лет облако сжалось до диаметра в сто миллионов миль, затем до какого-то миллиона, затем комок газа вспыхнул - образовалась звезда. Сжатие продолжалось, была достигнута температура термоядерного синтеза в реакции водород-гелий. Начала выделяться колоссальная энергия превращения четырех ядер водорода в ядро атома гелия. - Это все равно, что попытаться влить четыре бокала виски в пятый, - пояснила Афра Беатрикс. - Все в пятый бокал не войдет, так что... - А разве это не зависит от объема пятого бокала? - спросила Беатрикс. О, Боже, подумал Иво. Опять женщины сцепились. И Гарольду, как всегда, придется их разнимать. В конце концов Беатрикс растолкуют, что суммарная масса четырех атомов водорода составляет 4,04, а атома гелия - ровно 4. При слиянии атомов водорода дефект массы в количестве 0,04 высвободится в виде энергии - в этом то и заключается жизнь звезды. Выделялась энергия только одного процента массы атома, но поток энергии был таким сильным, что отображаемое на экране облако перестало на некоторое время сжиматься. Практически весь свет Вселенной излучался благодаря этому процессу - миллиарды звезд Млечного Пути были просто реакторами по превращению водорода в гелий. В несколько напряженных минут вместилось еще несколько миллиардов лет. Топливо кончилось, и Солнце распухло, превратившись в огромного красного гиганта, в сто раз больше звезды, которую они видели до этого. - Но это не может быть Солнцем! - запротестовал Гарольд. - Наша звезда прошла только половину жизненного цикла. Шен не удостоил его ответом. Иво тоже не понимал, что же происходит, но был уверен, что изображения верны. Звезда, исчерпав весь свой водород, начала коллапсировать. Теперь внутри ее находилось ядро из чистого гелия, результат труда всей ее жизни. Звезда сжалась в еще более плотный шар, температура возросла в десять раз по сравнению с начальной стадией процесса. Что-то должно было произойти. И произошло. Из гелия начал синтезироваться углерод. Было найдено новое горючее. Звезда ожила вновь - это был уже недолговечный белый карлик. Но и запасы гелия вскоре исчерпались, и звезда погасла, оставив после себя шар остывающей материи, размером не больше планеты. Пришел печальный конец. Мертвая звезда состояла из очень плотной сколлапсировавшей материи, на поверхности плавали тяжелые элементы, захваченные в течение жизни из галактического пространства. Мертвый пепел, плывущий в космосе. Еще через несколько миллионов лет этот маленький трупик попал в поле действия рождающейся звезды, объекта, формировавшегося из обильных скоплений газа у края галактики. Новая звезда вспыхнула, в ней активно шли процессы первой стадии, а мертвая звезда, став спутником, умудрилась еще и прихватить немного окружающего ее газа. За счет этого газа она увеличила свою массу, но все равно осталась инертной. Ее время давно ушло, и не суждено было ей обрести былое величие. - Это Земля! - воскликнула Афра. Нет, этого не может быть. Не тот состав, и ядро слишком плотное. На экране автоматически отображались элементный состав и плотность планеты. К системе присоединился еще один элемент, тоже останки давно умершей звезды. Затем третий, четвертый, - все они собирали, по возможности, скудную дань с окружающей систему космической пыли и газа. Последние два объекта имели ядра гораздо большие, чем первый, и им удалось собрать к старости гораздо большую атмосферу, но о воскрешении в качестве светила не могло быть и речи. Теперь вокруг звезды вращались четыре планеты, причем любая из них была старше, чем сама звезда. Но по соседству творилось что-то неладное. Картина сместилась, чтобы зрители могли видеть все сами. В этом месте находилась еще одна звезда, гораздо большая, она пожирала водород в невероятных количествах. Но через несколько миллионов лет термоядерное топливо, разумеется, кончилось. Но масса и температура звезды были столь высоки, что термоядерный процесс не остановился на этапе углерода. В этой звездной топке стали образовываться новые элементы - кислород, кальций, кремний, натрий - все элементы вплоть до железа, 26 номер в периодической системе. Произошло несколько вспышек звездной активности, во время которых температура еще поднялась, и стало возможным образование из ядер гелия небольших количеств тяжелых металлов - вплоть до свинца, но все равно, главную роль в воспроизводстве энергии играл начальный процесс. Кончина этой звезды обещала быть бурной. Когда в ядре звезды не осталось элементов легче железа, произошел гравитационный коллапс. Температура подскочила до ста миллионов градусов. Огромная энергия, выделившаяся при гравитационном коллапсе, сделала возможным новый цикл термоядерных реакций - стали образовываться элементы вплоть до урана. Звезда завершила свою жизнь взрывом, разбросав по всей галактике материю своего ядра - это была вспышка сверхновой. Потоки материи, богатые разнообразными тяжелыми металлами, пронеслись мимо более спокойной соседки и ее спутников, часть их удалось захватить планетам и пополнить тем самым элементный состав своей коры. Система обогатилась, нажившись на смерти соседа. Первая планета также позаимствовала часть этого богатства, существенно увеличив свою массу, впрочем, как и другие. Но больше всего остатков вспышки сверхновой попало на орбиту вокруг звезды, образовав впоследствии планеты. Теперь у звезды было три маленьких спутника и четыре больших. - Марс, Земля, Венера, - воскликнула Афра. - А первая планета, которую мы видели - это Нептун, НАША планета! Шен вновь не снизошел до ответа. Иво ощущал, каких усилий стоило Шену отыскивать, классифицировать и соединять нити макронных потоков, преобразуя все это в хронологически связанную и доходчивую историю Солнечной системы. Эта задача требовала всей мощи интеллекта Шена, вычислительного таланта на уровне его таланта в лингвистике. Шен обладал исключительными способностями и имел исключительные замыслы: Иво уже начал было забывать, каким невероятным интеллектом обладало его второе "я". Если мышь, рожденная под знаком Льва, все же оставалась мышью, то лев, даже если его запрягла мышь, оставался львом. Или, как в этом случае, Овном. Прошло еще некоторое время, система постепенно накапливала материю. Прошел еще миллиард лет, и еще одна сверхновая вспыхнула неподалеку. Дождь ее останков проходил через систему, все планеты взяли свою дань, и, к тому же, был получен материал для создания еще двух планет и множества маленьких спутников. - Меркурий и Вулкан? - спросила Афра. - Или это Плутон не на своем месте? Теперь было пять внутренних планет, больше, чем требовалось. Шен продолжал работать. Из дальнего космоса пришли астероиды. Многие проходили дальше, лишь слегка изменив маршрут в гравитационном поле Солнца. Один, однако, был захвачен, и лег на неустойчивую орбиту неподалеку от Юпитера. - ШЕСТЬ ВНУТРЕННИХ ПЛАНЕТ? - в тоне Афры слышалась уже ярость. Но это оказалось не так. Юпитер грубо схватил вновь прибывшего своим полем и швырнул его в сторону Солнца, к орбите следующей внутренней планеты. Слишком близко, планеты стали сближаться. Они разломились на куски еще до того, как соприкоснулись. - Достигнут предел Роше, - прокомментировала Афра. Один из осколков помчался к Сатурну, и уже почти стал спутником - но оказался слишком близко. Еще одна иллюстрация закона Роше - луна рассыпалась на множество кусков, которые собрались в кольца Сатурна. Но самый большой обломок полетел дальше. Он подошел к Нептуну, но разломился там надвое, образовав два гигантских осколка и множество мелких. Один осколок был отброшен еще дальше, но не покинул солнечную систему, а стал самой дальней планетой - Плутоном, другого же взял под свою опеку Нептун, и он стал его спутником - Тритоном. Два других участника катастрофы свалились на внутренние орбиты, они были слишком велики, чтобы выйти из системы. Эти два тела образовали двойную систему - Земля и Луна. Затем на экране появилась поверхность Земли в почти нормальном масштабе времени, семьдесят миллионов лет назад: необычные континенты, необычная жизнь как на суше, так и в океане. Но произошло неожиданное - Луна подошла слишком близко к Земле, сейчас она проносилась на расстоянии, равном одной десятой от того, на котором она находилась во времена человека. Это было отнюдь не романтическое сближение, а угроза еще одной демонстрации физического смысла принципа Роше. Приливы на Земле превратились в настоящее бедствие, зияющие трещины рассекли поверхность Луны. Горы воды прокатывались по континентам, сметая все на своем пути, не оставляя за собой ничего, кроме голой и ровной суши. Наземная жизнь стала невозможной, были смыты даже ископаемые останки, высокоразвитые морские животные тоже вскоре вымерли в этой буре приливов. Прогресс жизни на Земле был отброшен назад на миллионы лет - это был самый грандиозный катаклизм в истории планеты. - Сейчас мы занимаемся любовью при свете Луны, - заметила Афра. - И в наших гороскопах она означает чувство. Гарольд ничего не ответил. Остатки этого столкновения планет за орбитой Марса ждала различная судьба - шесть из них по спиральной орбите упали на Солнце, не оставив следа, часть образовала вокруг Солнца что-то вроде пояса, позже он был назван человеком поясом астероидов, многие обломки стали маленькими лунами других планет. Третья сверхновая, более далекая, выбросила в сторону Солнца облако пыли и газа - в системе появилось еще несколько крошечных спутников. Некоторые сгустки газа стали кометами, но в основном система уже устанавливалась, и важные изменения были уже позади. Таким образом, Солнце и его семейство планет были образованы из материи со всей галактики, часть тел системы была очень молода, часть гораздо старше, чем само Солнце. По мере отдаления Луны на Земле начала возрождаться жизнь, на поднявшуюся из воды сушу и на древние континенты выползли первые представители сухопутной флоры и фауны. Но и это было еще не все - из центра звездного скопления галактики прибыл неизвестный объект. Это материальное тело двигалось очень медленно, будто его кинетическая энергия была растрачена при прохождении через другие системы. Оно обогнуло Солнце по дуге с чрезвычайно большим радиусом и, как бы нехотя, легло на орбиту на среднем расстоянии в семь миллионов миль от Солнца. - А это еще ЧТО? - спросила Афра. - Да эта штука раза в два больше Юпитера! - сказал Гротон. - Как же она может быть в системе, если мы ничего о ней не знаем? Иво был почти уверен, что это шутка Шена. Картинка остановилась: современная ситуация, плюс-минус миллион лет. Они просмотрели краткий курс по истории Солнечной системы. - Замечательно, Иво! Если вы сделали это, то вам под силу все. Поздравляю! Иво снял окуляры. Все улыбались ему, а Афра явно хотела что-то сказать. - Это сделал не я. - Как вы можете такое говорить! - возмутилась Беатрикс. - Мы же все видели, все было очень хорошо! Афра и Гарольд посерьезнели. - Шен? - сочувственно спросил Гарольд. Иво кивнул: - Он сказал, что у меня на это уйдет две недели, и это действительно так. И что у НЕГО на это уйдет час. Я дал ему попробовать. - Но это же опасно? - спросила Афра. - Да. Но мне удалось сохранить контроль. Гарольд не был удовлетворен. - Мои гороскопы говорят, что человек вроде Шена вряд ли станет предпринимать подобные усилия без личной выгоды. Чего же он хотел? - Так это ШЕН назвал меня дурой? - тихо проговорила Афра. - Думаю, он нашел способ обходить разрушитель, - осторожно произнес Иво. - Обходить память о нем в моем сознании, да и реальный, наверное, тоже. Думаю, он сможет меня одолеть, и это как раз то, к чему он стремится. - А вы сами хотите выпустить его? - спросил Гарольд, глядя в сторону. - Хорошо, пусть это будет основой нашего, так сказать, соглашения. Если другие тоже хотят, чтобы я это сделал... - Иво говорил так, как будто речь шла о каком-то заурядном деле, но ему стоило больших усилий заставить не дрожать свой голос. Ведь речь шла о его жизни, и он очень боялся смерти. Когда Афра боялась утратить свое "я" при деструкции, она обратилась к своим инстинктам и заставила их ощупать ее. Пусть желание было иррациональным, но она была удовлетворена. А что же придумать ему, чтобы придать себе хоть немного мужества? - Значит, Шен устроил нам бесплатную демонстрацию, - сказал Гарольд. - Впечатляет, должен признать, и ясно, что его заявления не пустая похвальба. Он действительно сможет доставить нас к разрушителю и, вдобавок, снабдить нас информацией о нем. Все, что требуется от нас - это спросить его. Афра молча глядела на Гарольда. Иво боялся даже представить, какие мысли роятся сейчас в ее голове. Она была утонченно-внимательна. - Ну что, проведем голосование? - спокойно предложил Гарольд собравшимся. Как легко они решились избавиться от своего товарища. - Да, - тихо сказала Афра. - Тайное? Она опять кивнула. Насколько же нужным был для нее этот разрушитель? Гарольд наклонился и извлек из сумочки Афры записную книжку. Иво в голову пришла праздная мысль: почему он не использует для этого грязного дела свой блокнот? Гарольд вырвал листок, согнул его, протянул сгиб между пальцами, разорвал, затем проделал то же самое с половинками. Роздал всем бюллетени. - Я, я лучше не буду голосовать, - сказал Иво и вернул свой бюллетень. - При трех голосующих не может быть равного числа "за" и "против". "Неужели они не понимают?" Гарольд пожал плечами и написал что-то на своей бумажке. - Мы голосуем за то, чтобы спрашивать Шена, или нет. Ответ может быть - "да" или "нет". Женщины заполнили свои бюллетени и тщательно их сложили. Гарольд сложил их, перетасовал, не глядя, и протянул Иво. - Огласите вердикт. - Но я узнаю почерка, это будет уже не тайное голосование. На самом деле он просто боялся посмотреть. Это был очередной кошмар, но все, кроме него, воспринимали происходящее как должное, и только он четко представлял, какая пропасть разверзлась пред ним. - Пусть тогда компьютер прочтет их, - сказал Гарольд. "Неужели им все равно?" Иво запихнул листки в щель анализатора и нажал кнопку "суммирование". Внутри машины послышался шорох - она читала вердикт. Заработал принтер. Иво оторвал распечатку и заставил себя прочитать: ...НЕТ ...НЕТ ...НЕТ ...ИВО ...ЛЮБЛЮ От неожиданно нахлынувших чувств ему стало плохо. Он даже не сразу сообразил, что кто-то голосовал дважды, и не сразу заметил некоторые странности в этой распечатке. Очевидно, кто-то небрежно написал "NO", так что первая палочка буквы "N" не была соединена с остальными и машина восприняла слово как три буквы "I", "V" и "O". Так появилось его имя. Но происхождение третьего слова он объяснить не мог. Гарольд встал. - А что, кто-то сомневался? - спросил он. - Не думаю, что нам еще когда-нибудь придется проводить голосование. Так что вернемся к делу. Работы у нас полно, и гениев среди нас нет. Только после его слов Иво понял, что он все еще держит в руках распечатку, что он не прочитал ее вслух и никому не показал. Они вновь вернулись в галактику. Напряженность в отношениях спала, пришла уверенность в собственных силах. Им не удалось определить начало передачи разрушителя - было либо все, либо ничего, из той области исходили только мощные потоки "искусственных" макронов, природное же излучение не распространялось. Вероятно, передатчик излучения в течение всего нескольких часов установили какие-то инопланетные силы быстрого реагирования, да, кроме того, их специалисты вполне могли контролировать природное макронное излучение. Только если бы наблюдатель смог попасть на самый край зоны приема разрушителя, ему, может быть, удалось увидеть его закладку. Но, несмотря ни на что, они были уверены в своих силах и полагали, что худшее уже позади. Они выбрали станцию разрушителя ближайшую к Земле и начали серию последовательных прыжков, изучая структуру петель в этом районе. Вскоре была сделана карта подпространства, весьма неполная, но она тем не менее помогала им приближаться к цели. Пять тысяч световых лет до цели, тысяча, восемь тысяч, семь тысяч, четыреста, двести, семьдесят, двадцать. На расстоянии двадцать световых лет они остановились. - Ближе нам не подойти, - сказала Афра. Минимальный прыжок - сорок-пятьдесят лет, так что мы окажемся с другой стороны лет на тридцать дальше, или того хуже. - Ничего не остается, как пробовать еще разок, - возразил Гарольд. Изменим направление и понадеемся на лучшее. - Шен говорит, он сможет... Если он хочет что-то сообщить нам - прекрасно, - ответил Гарольд. - Но если он хочет купить в обмен на информацию участие в нашей экспедиции, то передайте, чтобы и не надеялся. Пусть мы и идиоты, но все же как-нибудь сами справимся. Они немного отошли и сделали еще одну попытку, до разрушителя оставалось десять световых лет. Третий прыжок был хуже, но после четвертого они оказались совсем рядом - меньше парсека, чуть больше трех световых лет. - По-моему, нам уже не представится лучшего случая, - сказала Афра. - Нужно расконсервировать Джозефа и отправляться. Несколько лет в расплавленном виде... - Но в целях безопасности нам придется восстанавливаться каждый год, - напомнил ей Иво. - У протоплазмы ограничено гарантированное время жизни. - Я не люблю рисковать, - заявил Гротон. - Но в этом случае я бы рискнул. Давайте еще несколько раз попробуем. Что-то мне не хочется приближаться к разрушителю в расплавленном виде. На этот случай я хотел бы иметь при себе действующий мозг, а не его расплав. Они рискнули - и проиграли. Еще шесть прыжков, и им не удавалось подойти ближе, чем на пять световых лет. Парсек был их лучшим результатом, и они не могли его повторить. Четырехмерное подпространство оказалось очень сложной головоломкой. - Шен говорит... - Передайте ему, чтобы он заткнулся! - зло бросила ему Афра, и Иво почувствовал прилив теплоты. Он вспомнил слово ЛЮБЛЮ на бюллетене, но не осмеливался даже предполагать... Теперь его любовь к ней изменилась, но оставалась столь же крепкой. Он узнал ее, ее достоинства и недостатки, и любил в ней и то, и другое. Его любовь была без иллюзий - он ничего не ждал в ответ и хотел лишь находиться рядом. По крайней мере, так он говорил это себе. Не она ли написала это слово? Гарольд бы не сделал этого, Беатрикс это даже не пришло бы в голову. Все же... - Думаю, - сказал Гарольд, - эту станцию нам пока лучше оставить в покое. В галактике их еще несколько, и для начала нам вполне будет достаточно одного. Может, удастся выскочить поближе к какой-то из остальных. Спускаясь по Млечному Пути, они выяснили, что разрушителей действительно много. Их сигналы можно принимать на расстоянии восемнадцать тысяч световых лет, как внутри галактики, так и в близлежащих окрестностях. Однажды они приняли сигналы двух разрушителей одновременно и проверили их идентичность, наложив один на другой. Сигналы полностью совпадали. Они опять рискнули, но с новой целью. И опять неудача. Но со второй попытки они оказались на расстоянии не более одного светового дня от разрушителя. Теперь стало понятно, почему было невозможно получить толковую макронную информацию о разрушителях. Практически все естественные макронные импульсы подавлялись искусственным сигналом или, скорее, превращались в искусственное излучение. Из этой точки космоса исходил только один поток макронов - сигналы разрушителя, и другая информация в этом потоке отсутствовала. Макроскоп впервые оказался не у дел. Но, что удивительно, основной сигнал принимался так же уверенно. Это было еще одним подтверждением превосходства внегалактической технологии: этот сигнал нельзя было ни подавить, ни заглушить, ни отклонить в сторону. - Нам чертовски повезло, - сказал Гротон. - Правда, стоит подумать, как мы будем уносить отсюда ноги. Афра возилась с телескопом, пока другие занимались расконсервацией Джозефа. Корабль был погребен в недрах Тритона, который, в свою очередь был вплавлен в ядро Нептуна, и выбраться на поверхность было не таким уж простым делом. К счастью, - хотя Гарольд не признавал случайностей в таком деле и все старался предусмотреть, - они так же законсервировали тяжелое оборудование. Гарольд собрал его в свое время по чертежам внегалактической программы, и сейчас все, что было разобрано для хранения, можно было вновь запустить. Все, что не было спрятано в шахту, естественно расплавилось при падении Тритона на Нептун. - Я сфотографировала комплекс разрушителя, - сообщила Афра во время обеда. - С этими примитивными оптическими приборами не многое увидишь, но, насколько я разобралась, центр комплекса имеет около двух миль в диаметре и сделан из металла. Так как макроскоп нам не поможет, придется входить внутрь самим. - Мне кажется, мы пресыщены уже космическими технологиями, - сказал Гарольд. - Мы уже жалуемся на недостаток разрешения при расстоянии в один световой день! Но действительно, а почему бы не войти внутрь? - Потому, что они могут подпалить нам перышки, вот почему, - ответила Афра, - надо бросить пробный камень. Она была чрезвычайно оживлена, казалось, ее оставили мрачные мысли. - Как? - спросил Гарольд. - Джозеф - это все, что у нас есть. - Катапульта, глупенький, - ответила она. - У нас же есть точечный компенсатор гравитационного поля, помните? И много материала. Гарольд выразительно постучал кулаком по лбу. Он тоже был неестественно оживлен. - Ну конечно же! Мы же в состоянии состряпать макет корабля и запустить его в сторону разрушителя. - Давайте начнем со спутников, - сказала она. - Думаю, что это боевые корабли. - Спутников? - Я разве не говорила? Разрушитель окружен шестью стофутовыми сферами, находящимися на расстоянии пяти световых минут от него - на север, восток, запад, юг, вверх и вниз. - Мисс, вы не говорил мне о них, из ваших слов можно было понять, что такие детали не различить. Это сильно усложняет наше положение. - Я говорила вам. Где же вы были, когда я сказала - "комплекс разрушителя"? - Кто это сказал: "Нет веры прочнее, чем вера сварливой женщины в ее собственную непогрешимость"? - Кейбелл сказал. Но он также с