ось в прах, и дух исчез. Орб перестала петь и играть. Они с цыганками залезли в повозку и поехали прочь. Полицейские так и стояли без движения, глядя на разрытую могилу и груду углей рядом с ней. Повозка подъехала к ближайшей реке, и все три вдовы содрали с себя одежду и бросились в воду - так им не терпелось отмыть грязь. Потом они уселись на берегу стирать грязную одежду. Наконец мокрые и дрожащие женщины завернулись в одеяла, вытащенные из повозки. - Ты сделала это! - восклицали они. - И если это было не Ллано, то что-то очень похожее! - Это было не Ллано, - ответила Орб. Однако в душе ее горел теплый огонь. Венгрия была страной цыганской музыки. Здесь жили известные всему миру композиторы и музыканты, а по стране с успехом гастролировали целые цыганские оркестры. Во все времена знаменитые музыканты Европы черпали из неиссякаемого источника цыганской музыки, популяризируя ее и распространяя, как свою собственную. Шуберт, Брамс - их прекрасная музыка восходит корнями к старым цыганским мелодиям. Венгерский пианист Лист записал цыганскую музыку в своих венгерских рапсодиях. Местные цыгане называли себя ромалэ. Они жили здесь еще до прихода мадьяр, и мадьяры только выиграли, смешавшись с ними. Когда цыгане сопротивлялись, появлялись законы, обязывавшие их принимать христианство и сочетаться браком только с мадьярами. Из-за этого многие вынуждены были покинуть страну и уехать в Россию и Польшу, Германию и Францию... Многие цыгане притворились, будто приняли христианство, и даже украсили свои повозки крестами, но в сердце своем они продолжали хранить веру отцов. Затем им приказано было поселиться в домах и забыть родной язык. Это вызвало новую волну эмиграции, ведь истинный цыган не может долго жить на одном месте. Цыган обвиняли в каннибализме и жестоко преследовали за это, считая оправдания лишь подтверждением несуществующей вины. Но они все равно выжили. Их способности к обработке дерева и металла способствовали созданию новой, оседлой цыганской культуры, а цементом, скрепляющим эту культуру, стала цыганская музыка. Почти все кузнецы в Венгрии происходили из цыган, и все музыканты тоже. Величайшим из цыганских музыкантов современности был скрипач Чигари. Говорили, что его музыка пленяет души живых и мертвых. Именно этого музыканта и искала Орб в Венгрии, но остальные цыгане не говорили ей, как его найти. Она была для них пришлой, а пришлых здесь называли "унгар", то есть "чужой", и не доверяли им. Орб была приятно удивлена, когда сообразила, что ее принимают за цыганку. Она так хорошо знала язык и обычаи, что даже ее медовые волосы не вызывали у цыган подозрения. Может, ее просто считали полукровкой, ведь цыгане часто женились на представителях других культур. Но похоже было, что здесь гораздо больше уважали местных гаджо, чем цыган из других стран. Жители одной из деревень, попавшихся Орб на пути, были особенно грубы и угрюмы. Это удивило Орб - ведь обычно цыгане счастливы, как дети. - Что случилось? - спросила она. - Чинка осквернила воду! - кратко ответил ей кто-то. - Что? - переспросила Орб. Ее потрясло сходство имени неизвестной женщины с именем ее подруги Тинки. - Она прошла над нашим подземным водопроводом, - возмущенно объяснила какая-то женщина, вероятно, приняв восклицание Орб за проявление гнева. - И теперь нам приходится привозить воду издалека. А это так неудобно! Орб разыскала Чинку. Женщина была на грани самоубийства от горя и досады. - Я просто заблудилась! У меня был большой сверток в руках, и я не видела, куда иду, а когда увидела, было уже поздно - я споткнулась и наступила туда! - всхлипывала она. В цыганской культуре некоторых регионов женщина считалась по природе своей нечистой. Орб узнала об этом, когда учила язык, но до сих пор ни разу не сталкивалась с этим сама. Ритуальная скверна лишь усугублялась беременностью; после родов одежду беременной женщины полагалось сжигать. Но нижняя часть тела женщины нечиста в любое время. Поэтому она не может перешагнуть через медные изделия, не осквернив их, и то же, очевидно, относится к водопроводным трубам. Никто теперь не будет пить воду, которую Чинка осквернила, пройдя над закопанной в землю трубой. Орб понимала, что обсуждать правомерность этого обычая с ее стороны было бы неосторожно. Подобные суеверия менялись от табора к табору и в разных регионах довольно сильно отличались, но уж если существовали, то держались упорно. Сама Орб, разумеется, не считала Чинку виноватой и хотела помочь ей. - Однажды я помогла женщине сжечь тело ее мужа, - сказала она. - Может, я и тебе смогу помочь? На мгновение в глазах Чинки вспыхнула надежда. Потом женщина снова впала в отчаяние. - Это невозможно. Мы же не сумеем проложить новый водопровод! - Но я могу попробовать очистить от скверны старый... - Ты кто? Колдунья? - заинтересовалась Чинка. - Нет, я просто музыкант. В некотором роде. Я приехала, чтобы встретиться с Чигари, но мне не дают его увидеть. - Никто не видит Чигари! Он встречается, с кем захочет и когда захочет! Орб так и думала. - Может, если я спою ему песню, он придет? Чинка пожала плечами: - Может, и придет. Только как это поможет очистить трубу от скверны? - Я надеюсь, что это сделает моя музыка. Чинка непонимающе покачала головой. Но Орб все-таки заставила ее показать то место, где она так неудачно споткнулась. Прямо там Орб средь бела дня поставила стул, села на него, достала арфу и заиграла. Она пела песню о воде. О горных ручьях и прозрачных реках, о блестящих прудах и глубоких чистых озерах. Она протянула силу своей магии, но не к слушателям, а к воде у себя под ногами. Пусть вода в трубе откликнется, пусть примет в себя чистоту той воды, о которой она поет! Как всегда, когда Орб играла, вокруг нее собралась толпа. Цыгане всех возрастов, мужчины, женщины, дети стояли и молча слушали ее пение. Орб продолжала петь песни о чистой воде, переводя, что могла, на кало. Толпа становилась все больше и вскоре заполнила улицу. Когда Орб первый раз прикоснулась к воде своей магией, она почувствовала, что эта вода действительно нечиста. Любой, кто попробует пить ее, заболеет, а одежда, постиранная в ней, останется грязной. Сама сущность воды отдавала чем-то скверным. Но музыка Орб проникала в эту сущность, и вода постепенно становилась чище и чище, пока не стала той водой, о которой шла речь в песне. Раньше, пока не возникало подобной нужды, Орб и не думала, что способна на такое. Она и сейчас не была уверена, что все получится, пока сама не увидела результата. Теперь ей было очевидно: да, у ее магии есть такая власть. Орб остановилась и обвела глазами толпу: - Вода чиста. Кто будет пить? Никто из ее слушателей не шевельнулся - они не верили. Кроме всего прочего, она сама сидела над трубой, продолжая осквернять воду. - Я прикоснулась к воде своей песней, и теперь она чистая, - повторила Орб. - Она больше не сможет вам повредить. Попробуйте и посмотрите сами. - Я попробую! - воскликнула Чинка. Женщина подбежала к ближайшему крану, открыла его и выпила полную чашку воды. И вода ей нисколько не повредила. - Ей ничего не сделалось, потому что она сама воду и осквернила! - сказал кто-то из мужчин. Остальные закивали. Действительно, разве это проверка? - Но сейчас-то над ней сижу я! - подсказала им Орб. Подсказка была принята. Мужчины с сомнением поглядывали друг на друга. - Вам нужна вода, - сказала Орб. - Я - женщина, мое тело оскверняет ее. Но моя музыка противится злу, и эта вода чиста. Кто еще хочет попробовать ее? Пробовать никто не хотел. Никто не доверял ее словам. Неужели все усилия тщетны, пусть даже вода и очистилась?.. Орб не знала, что еще можно сделать. Она неохотно поднялась со стула и убрала арфу. - Я попробую воду! - вызвался какой-то мужчина из гущи толпы. Все головы повернулись в его сторону. По толпе прошел шепот восхищения. Красивый, хорошо одетый цыган пробрался через толпу и подошел к крану. Он открыл кран, подставил под струю сложенные горсткой ладони и сделал несколько глотков. Потом вылил оставшуюся в горсти воду, завернул кран и выпрямился, глядя на толпу. Целый и невредимый. - Это хорошая вода, - заявил он громко. Тут уже и другие отважились попробовать воду. Люди пили и соглашались, что вода хорошая, проклятие снято и можно возвращаться к нормальной жизни. - О, спасибо тебе, спасибо! - воскликнула Чинка. По ее щекам лились слезы благодарности. - Скажи спасибо этому человеку, - сказала Орб. - Он поверил, когда остальные сомневались. Если бы не он, никто бы и пробовать не стал. - Я просто не сомневался, - произнес незнакомец. - Никогда раньше не слышал ничего подобного. - Спасибо, - кивнула Орб. - Простите, как вас зовут? - Ты не знала? - спросила пораженная Чинка. - Это Чигари! У Орб отвисла челюсть: - Вы же не хотели меня видеть! - Я не слышал, как ты играешь. - Чигари приглашающе согнул руку. - Пойдем в мою повозку, и я буду играть для тебя. Орб взяла его под руку. Толпа расступилась перед ними. Они подошли к повозке музыканта, Чигари вынес скрипку и заиграл. Это была импровизация, и никогда в жизни Орб не слышала столь прекрасной музыки. Снова вокруг собралась толпа слушателей, но теперь ничто не имело значения: Орб видела лишь Чигари и слышала одну только скрипку. Не зря у этого цыгана такая слава! Когда мелодия умолкла, Орб взглянула на свою арфу: - Можно? Чигари молча кивнул в знак согласия и заиграл другую мелодию. Орб уселась на землю, достала арфу и тронула струны, углубляя и обогащая льющуюся мелодию. Магия Орб достигла слушателей, вдохнула жизнь в их лица. Теперь это был не просто дуэт скрипки и арфы - им вторил целый оркестр. Все вокруг застыли в немом восхищении. Наконец Чигари прекратил играть и отложил скрипку. - Хватит, - сказал он хрипло и обернулся к слушателям: - Оставьте нас. В мгновение ока толпа рассеялась, и они остались вдвоем. - Ты не цыганка, - покачал головой музыкант. - Чего же ты хочешь от меня? - Я ищу Ллано! - Ах, Ллано! - вздохнул Чигари. - Я должен был догадаться! - Мне сказали, что я могу найти Ллано на родине цыган, - продолжала Орб. - Но я не могу разыскать ее! И подумала, что вы в состоянии мне помочь. - Я знаю, где найти нашу родину, но не Ллано. И я боюсь, что даже там ты не обретешь того, что ищешь. - Но если это цыганская музыка... Чигари покачал головой: - Ллано - не цыганская музыка. Мы мечтаем о нем, но на самом деле мы не ближе к нему, чем другие народы. Мы считаем Ллано своим спасением и стремимся к нему, но нам не дано его обрести. - Не понимаю. - Ты не слышала историю о гвозде? - О гвозде? - Это всего лишь легенда. - Но она имеет отношение к делу? - Возможно. - Тогда расскажите, пожалуйста! - Ты ведь знаешь, что здешние цыгане - лишь по названию христиане, подобно тому как цыгане мусульманского мира лишь называют себя поклонниками Магомета. У нас своя вера, и иной мы не признаем. - Я понимаю, - сказала Орб. Она уже научилась терпимости. - Когда римляне решили распять Иешуа бен Мириам, которого теперь все называют Христом, им понадобились гвозди. Четыре крепких гвоздя: два для рук и два для ног. В те дни гвозди были редкостью и ценились высоко. И вот двоим солдатам выдали восемьдесят пенни в тогдашней валюте, чтобы они купили гвозди у местного кузнеца. Но солдаты были ленивы. Они пошли в кабачок и просидели там полдня, попивая скверное иерусалимское вино. Выбрались они оттуда поздно и пропили половину денег. А гвозди надо было принести до сумерек, а солдаты были в подпитии, и вот они поспешили к ближайшему кузнецу и потребовали, чтобы он выковал четыре гвоздя. Но кузнец видел Христа и отказался делать гвозди для его казни. Солдаты рассердились и подожгли его бороду. Тем не менее кузнец был непреклонен. И пришлось им пойти за гвоздями в другое место. Солдаты были в подпитии, однако у них хватило ума не сообщать имя жертвы следующему кузнецу. Они просто попросили выковать четыре гвоздя за сорок пенни. Кузнец возразил, что за такие деньги может сделать только очень маленькие гвозди. Солдаты стали угрожать ему пиками. Кузнецу это показалось подозрительным, и он снова отказался. Тогда солдаты разозлились и убили его. А потом пошли к третьему кузнецу. Этому они предоставили такой выбор: или он сделает гвозди, или его убьют. Кузнец испугался и пошел к своей наковальне. И тут загремел голос мертвого кузнеца: призрак кричал, что гвозди предназначены для того, чтобы распять невинного человека. Тогда кузнец бросил наземь свои инструменты и отказался работать. Пьяные солдаты убили и его и поспешили к четвертому кузнецу. А четвертый кузнец был цыган. Он просто проезжал мимо и ничего не знал о местных делах. Он был рад, что ему подвернулась работа, и принялся за дело. Как только он заканчивал делать гвоздь, солдаты сразу убирали его к себе в мешок. Но когда цыган начал ковать четвертый гвоздь, солдаты рассказали ему, что этими гвоздями будет распят Христос. И тут же раздались голоса всех предыдущих кузнецов, которые заклинали цыгана не ковать последнего гвоздя. Солдаты в страхе убежали, унося с собой три гвоздя. Цыган закончил ковать четвертый гвоздь и попытался остудить его, но вода закипела и испарилась, а гвоздь продолжал светиться. Тогда цыган испугался, сложил свою палатку и уехал, бросив пылающий гвоздь. Но когда он собрался поставить палатку где-то в другом месте, гвоздь снова появился перед ним и все еще шипел. Цыган снова пустился бежать. Но где бы он ни останавливался, раскаленный гвоздь был уже тут как тут. Как-то одному арабу потребовалось починить колесо. Цыганский кузнец взял этот гвоздь и залатал им железный обруч. Когда араб уехал, колесо унесло гвоздь с собой. А через несколько месяцев кузнеца попросили починить меч, и рукоятка его начала светиться. Эту рукоятку выковали из того самого гвоздя, и вот он явился, чтобы преследовать цыгана. Кузнец опять побежал, но везде перед ним появлялся проклятый гвоздь. Всю жизнь цыган убегал от гвоздя, а когда он умер, гвоздь стал преследовать его потомков. Христа распяли всего тремя гвоздями - на одну ногу не хватило, а четвертый является сынам племени кузнеца. Так оно и идет до сего дня, и, видно, поэтому мы и должны все время быть в пути, иначе гвоздь настигнет нас. Говорят у нас также, что только Ллано способен остудить этот гвоздь и подарить нам покой, ибо Ллано отпускает все грехи. Но я не верю в это. По-моему, Ллано - лишь иллюзия, посланная нам в утешение, как неосязаемый Святой Грааль - христианам. Что может какая-то песня сделать с тем великим грехом, который мы совершили, выковав этот гвоздь? Отпускает грехи? Как интересно! - А почему римлян никто не преследовал за то, что они сделали? - спросила Орб. - А откуда ты знаешь, что не преследовал? Где теперь Римская Империя? Орб кивнула: - Быть может, и они заплатили. Однако пора гвоздю отдохнуть. Я буду искать Ллано! - По-моему, ты нашла уже больше Ллано, чем позволено смертному. Брось гоняться за невозможным, женщина, и выходи за меня замуж. Орб уставилась на музыканта, пытаясь понять, шутит ли он. - Твоя музыка волшебна. С тобой моя игра достигнет наконец совершенства. И, кроме того, ты красива. Он говорит серьезно! Орб совсем не хотела выходить за Чигари, но понимала, что неблагоразумно просто так взять и отказать такому человеку. - Я не уверена, что это будет мудро, - осторожно сказала она. - Быть может, вам стоит спросить у провидицы. Что она скажет о подобном союзе? - Разумеется! Сейчас спросим! Чигари щелкнул пальцами и сказал подбежавшему цыганенку: - Приведи нам предсказательницу. Самую лучшую! Вскоре к ним подошла старуха. - Я хочу жениться на этой женщине, - сказал Чигари. - Каковы предзнаменования? - Дайте мне ваши руки, - молвила провидица. Орб протянула руку. Чигари тоже. Старуха закрыла глаза, вглядываясь в будущее. Но тут же, как Орб и предполагала, открыла их снова. - Там пусто, - сказала она. - Как это там может быть пусто! - возмутился Чигари. - Я смотрю, но ничего не вижу. Что-то мешает мне. Чигари взглянул на Орб: - Ты знаешь, что это значит? - Мой сводный брат - волшебник. Он защищает мое будущее. Вероятно, мне еще не пора замуж. - Должно быть, так, - кивнула старуха. - Только могучий волшебник способен помешать мне увидеть будущее. Я думаю, он хочет, чтобы ничто не препятствовало Поиску этой женщины. Чигари вздохнул: - Да, это было бы слишком хорошо, чтобы осуществиться. Похоже, я не могу взять тебя в жены, прекрасная дева. - Этого я и опасалась, - промолвила Орб. Музыкант был так вежлив с ней! Ей стало даже жаль, что из его затеи ничего не вышло. - Поезжай в Македонию, - сказал Чигари. - По-моему, именно оттуда цыгане пришли в Европу. Может, там ты найдешь ответ на свои вопросы. В Македонии цыган оказалось больше, чем где бы то ни было. Похоже, каждый второй житель страны был цыганом. Там говорили на кало, и эта была самая чистая версия цыганского языка из всех, что дошли до наших дней. Привел сюда цыган сам Александр Македонский. Он узнал об их искусстве в обращении с металлами и захотел повысить с помощью этих знаний боевую мощь своей армии. Цыгане пришли сюда не как рабы, а как почетные гости. К ним относились с большим уважением, а умения, которые они передали народу Македонии, помогли этой стране сделать не один шаг к величию. Но потом пришло время Рима, и слава Македонии померкла. Цыгане должны были теперь учить римлян. Золотой век миновал. Многие цыгане разбрелись по свету или спрятались в горах, чтобы сохранить свою свободу. Хотя большинство осталось. Но была ли Македония их исторической родиной? Орб сомневалась в этом, и вскоре ей рассказали еще одну легенду. Где Александр нашел цыган? Нет, не в Египте, как думают многие. Цыгане жили тогда за Персией, в землях Хинда. Вот где их древняя родина. Орб знала, что Хинд - это Индия. Или часть Индии. Туда-то ей и надо. Она купила билет на самолет, который летел из Македонии к малоазиатскому побережью с посадкой в Анатолии. Второй самолет должен был доставить ее из Малой Азии в Индийские Королевства. Орб постаралась расслабиться и заснуть. Она знала, что полет будет долгим. Но тут в дело вмешалась Судьба. На борту появились вооруженные люди. Один из них сказал что-то на незнакомом Орб языке, и несколько пассажиров в ужасе уставились на него. Второй заговорил по-английски: - Это угон. Мы летим в Персию. - Но в Персии война! - запротестовал кто-то из пассажиров. - Нас собьют! - Нет, - ответил угонщик. - О нас знают. Теперь этот самолет - собственность Персии. Мы запросим за каждого из вас выкуп. Тот, кто откажется с нами сотрудничать, будет мобилизован в персидскую армию. - Моя семья бедна! - вскричал другой пассажир. - Как же мы заплатим вам выкуп? - Добро пожаловать в персидскую армию! - мрачно ухмыльнулся угонщик. - Я уверен, вам понравится на передовой! Орб вздрогнула. Вот уж не повезло! Жестокая война между Персией и Вавилоном тянулась давно и без надежды на победу с обеих сторон, однако обе воюющие стороны решительно отказывались заключать мир. А решения международных конференций выполняли только на словах. Теперь, значит, выясняется, что персы добывают деньги и солдат, посылая своих агентов захватывать самолеты. Угонщики начали составлять список. Все пассажиры по очереди сообщали свои имена - судя по всему, тут ничего не сделаешь. Самолет теперь летел по направлению к Персии. Но либо угонщики просчитались, либо пилот их обманул. Появился еще один самолет, судя по опознавательным знакам - вавилонский. По радио им пролаяли новый приказ: немедленно приземлиться в Вавилоне. Иначе их самолет будет сбит. - Лучше умереть! - воскликнули угонщики. Последовал предупредительный выстрел. Точнее, это вавилоняне считали такие выстрелы предупредительными. В левом крыле образовалась огромная дыра. Самолет задрожал. Орб поняла, что если никто ничего не сделает, то через несколько минут все они погибнут. А сделать никто ничего не мог. Кроме нее. Орб совсем не была героиней, но жизнью своей она дорожила. Как она жалела о том, что связалась со всей этой наукой, а не полетела на своем верном, испытанном волшебном коврике! Коврик и сейчас был с ней. Но - увы! - в багажном отсеке. - Когда я отвлеку угонщиков, подойдите к пилоту и скажите ему, чтобы он лег на старый курс, - шепнула Орб своей соседке. - Но они же убьют и вас, и меня! - А может быть, и нет. Орб взяла арфу и заиграла. - Эй, ты! - закричал говоривший по-английски угонщик, замахиваясь на девушку прикладом. Тут Орб запела, и он замер. Магия Орб успокоила всех, кто находился на борту самолета. Продолжая петь, девушка легонько подтолкнула локтем свою соседку. Та встала и начала пробираться к кабине. А Орб все пела и играла, зная, что, как только она остановится, угонщики снова примутся за свое. Но вавилоняне не слышали ее пения. За первым "предупредительным" выстрелом последовал второй. В крыле появилась вторая дыра. Орб на мгновение прервала пение. - Скажите им, что мы садимся! - крикнула она пилоту и снова запела, прежде чем бандиты успели опомниться. - Это не выход! - отозвался пилот. - Вавилон - еще хуже, чем Персия! - Тогда включите радио! Я и для них спою! Орб снова отвлеклась, и один из угонщиков успел поднять винтовку и прицелиться. Но на курок нажать не успел. Орб снова запела, и бандит так и застыл с поднятой винтовкой в руках. Теперь Орб сосредоточила внимание на вавилонянах. Подействует ли пение? Радио донесет до них ее голос, однако увидеть-то Орб они не смогут! А как зависит действие магии от расстояния? Орб не знала, но старалась думать о вавилонских пилотах и петь для них. Вдруг магия все-таки сработает! Их собственный самолет сменил курс. Сердце Орб оборвалось от страха - сначала ей показалось, что они падают. Потом она поняла, что дело не в крыле, а в действиях пилота: он развернул самолет и летел теперь прочь от Персии. А значит, удалялся и от вавилонского аэропорта. Если ее пение не подействовало на вавилонян... Но третьего выстрела не последовало. Самолет повернул на юг и вскоре совершил аварийную посадку в Аравии. Наконец-то Орб смогла отдохнуть! К счастью, власти пришли в замешательство, узнав о таком просчете службы безопасности полетов, и не стали предавать события огласке. Поэтому репортеры Орб не осаждали. Вскоре подали другой самолет, и все пассажиры, пусть с некоторым опозданием, все же добрались до Индии. Там Орб ожидало еще одно разочарование. Индия представляла собой множество маленьких княжеств, в каждом из которых говорили на своем языке, и ни одного Орб не знала. Цыган здесь, кажется, и вовсе не было. Видимо, они пришли из северной Индии, в которой жили до того, как навязанная завоевателями кастовая система превратила их в парий и вынудила уехать ради свободы. Утверждалось, что родной язык цыган очень похож на санскрит. Вероятно, растущий гнет вызвал несколько волн цыганской эмиграции из Индии. Но до отъезда они все были не цыганами, а туземцами. Так что здесь была родина цыган, а не Ллано. Что ж, придется объехать всю Индию в поисках ключа к разгадке и расспросить туземцев во всех княжествах. Где-нибудь в Индии найдется человек, который знает о Ллано. Во всяком случае, Орб хотелось в это верить. Путешествие свое Орб начала в Калькутте. Она понимала, что неразумно странствовать одной, и присоединилась к передвижному цирку. Для этого понадобилось только показать свое мастерство владельцу цирка. Он сразу принял Орб на место, назначив, как она понимала, весьма низкую плату. Но ей нужны были скорее попутчики, чем деньги, а цирк собирался объехать за год почти пол-Индии. Так что Орб была довольна. Ее Поиск продолжается. 5. МИМА Орб легко приспособилась к цирковой жизни. Частично девушка обязана была этим своему знакомству с цыганами - она на их примере научилась тактичному отношению к чужим обычаям. Кроме того, цирк вообще походил на цыганский табор. Разница заключалась в том, что этот табор был чисто коммерческим предприятием. Орб знала, что именно музыка помогла ей расположить к себе своих новых товарищей. Владелец цирка представил ее остальным артистам: - Орб из Ирландии поедет с нами, ее номер будет главным, а жить она будет в лучшем фургоне. Послушайте-ка ее. Артисты холодно смотрели на чужачку, которая в один день вошла в милость у их хозяина. Орб прикоснулась пальцами к струнам и запела. Музыка и магия полились из-под ее пальцев и коснулись слушателей. И сразу все лица разгладились, на что владелец цирка, собственно, и рассчитывал. Когда песня кончилась, хозяин спросил: - Ну и как по-вашему, сколько рупий она нам принесет? Артисты закивали. Все они - русалка в баке с водой, гарпия на насесте, танцовщица-заклинательница змей, волшебник-иллюзионист со штатом ассистентов и подручных, дрессировщики - согласились, что номер Орб принесет им большие деньги. А работали в цирке только ради денег. Тем, кто приносил доход, прощалось все что угодно. Но Орб все равно хотелось лучше познакомиться со своими новыми товарищами, чтобы никто не говорил, будто она важничает. Деньги девушке нужны не были, а ссориться она ни с кем не хотела. И вот цирк выехал из Калькутты. Фургоны тащили слоны, которых погоняли погонщики-махауты. Поначалу Орб просто сидела снаружи, наслаждаясь необычным для нее способом передвижения, но вскоре потеряла к этому всякий интерес. Все равно ей не было видно практически ничего - обзор загораживала огромная туша слона. Орб прошла в фургон - тесный маленький домик с кроватью, стульями и плиткой для готовки - и попыталась читать книгу. Но дорога была ухабистой, а книгу эту Орб читала раньше, поэтому ей все равно не удалось избежать скуки. Она жаждала общения. Орб выскочила из своего еле ползущего фургона и дождалась следующего. Это был фургон русалки. Почти все место в нем занимал огромный бак с водой. - Можно мне к вам зайти? - спросила Орб. Из бака высунулась рука и поманила ее. Орб запрыгнула в фургон и подошла ближе к огромному баку. Русалка высунула голову и изрыгнула воду из легких, чтобы наполнить их воздухом. Зрелище было пугающим, хотя Орб подумала, что это вполне естественно - надо же русалке как-то приспосабливаться к среде. - Я так понимаю, что вы не разговариваете, - сказала Орб. - Но вы ведь понимаете меня, не правда ли? Я одинока и буду рада вашему обществу, если вы не против, конечно. Странное создание уставилось на нее. У русалки была голова женщины не первой молодости с зелеными, слегка растрепанными на воздухе волосами. Грудь тоже была женская, очень красивой формы, однако от талии начинались чешуйки. Чем дальше, тем их становилось больше - нижняя часть туловища была покрыта плотной чешуей. Длинный красивый рыбий хвост слегка изгибался, поддерживая русалку на поверхности. Из жаберных щелей на шее и на боках все еще сочилась вода. - Простите меня за назойливость, - продолжала Орб. - Я никогда раньше не встречала русалок, только водяных фей, в детстве, но они по виду совсем как люди. В смысле, у них есть ноги. Русалка продолжала молча разглядывать Орб. - Проклятье! - пробормотала девушка на кало. - Так я ее только оскорбляю! На лице русалки появилась улыбка. - Так ты знаешь язык! - воскликнула она тоже на кало. Орб разинула рот от изумления: - Я думала, вы не... - Нет, я могу говорить, - сказала русалка, - если захочу, конечно. Немногие стоят того, чтоб с ними разговаривать. - Но как?.. То есть я думала, что вы морское создание! - Мой отец был человеком, - объяснила русалка. - Он соблазнил жену одного мага, и тот очень рассердился. А что поделаешь, цыгане все такие. Ну и этот маг наложил на отца заклятие: все женщины с тех пор казались ему рыбами и наоборот. Только в воде он мог найти себе утешение. Моя мать не могла заботиться обо мне - на глубине для меня слишком большое давление. Поэтому воспитывал меня отец, как мог, конечно. И на суше. В конце концов он продал меня в этот цирк, где мне приходится отрабатывать свой хлеб. Мне совсем не плохо живется - я встречаю много интересных существ. Жаберные щели наконец-то выдавили из себя остатки воды и закрылись, превратившись в еле заметные полоски. Теперь русалка ничем не отличалась от человека - по крайней мере сверху. Орб сумела взять себя в руки: - Но вас здесь держат - извините меня, конечно, - как уродца! Эдакое чудище, которое целует мужчин за деньги! - А мне нравится целовать мужчин, - заявила русалка. - И даже больше, при случае. Они такие теплые, сухие, крепкие! - Больше? - Орб надеялась, что не поняла русалку. - Чешуя - это только внешность. На самом деле я млекопитающее и могу быть с мужчиной, если ему нравится делать это в воде. Махауты знают. Нет, она действительно поняла правильно. - Но зачем? - А почему бы и нет? Мне так скучно и одиноко! Орб кивнула, хотя раньше такое поведение показалось бы ей недопустимым. С другой стороны, кому будет не скучно, если ты на всю жизнь прикована к баку с водой! Конечно, тогда любое общество покажется раем! - Я... Хотите, я вам почитаю? Или вы и сами умеете? - Мужчины обычно не интересуются моей грамотностью, - сказала русалка и тряхнула грудью, показывая, чем обычно интересуются мужчины. - Я с удовольствием поучу вас, если вы не против, только все мои книги написаны на английском... - А я немного знаю английский, - сообщила русалка. - Хотя не говорю на нем. Мне однажды сказали, что у меня произношение какое-то скользкое. - Это была просто дурацкая шутка! - воскликнула Орб. - Как жестоко! Русалка пожала плечами: - Нам, уродцам, не привыкать. - Вы не уродец, вы - личность! - Никому не говори, - улыбнулась русалка. - Не то я потеряю источник заработка. Орб пришла в голову еще одна мысль: - А гарпия, она тоже... - Похожий случай, - согласилась русалка. - Если она не будет проклинать всех и каждого, люди перестанут платить за то, чтобы на нее взглянуть. - Я хочу сказать, она тоже заколдована? - Думаю, да. Маги любят мстить подобным образом. А о потомстве они не думают. Такие гибриды, как мы, могут озлобиться на весь мир, если подольше поразмыслят о своей участи. - Представляю! А как вы думаете, гарпия не захочет поучиться читать? Книги способны многому научить, способны развлечь... Это целый огромный мир! И не надо тогда быть с мужчинами, если... если тебе этого на самом деле не хочется. - Спроси у нее. Может, тебе удастся набрать целый класс. Орб отправилась в фургон к гарпии. - Чего тебе надо, самодовольная дрянь? - визгливо выкрикнула гарпия. - Я... Мы с русалкой подумали, что если вы хотите научиться читать по-английски, то я могла бы вам помочь... Жуткое существо задумалось. - А ты меня не разыгрываешь? - Нет, мне просто показалось... То есть я хочу сказать, что мне самой скучно просто так ехать, и... - Когда начнем? - Когда хотите. Можно прямо сейчас, если... - Тогда пойдем, женщина! Гарпия толкнула когтистой лапой дверь своей клетки, выпрыгнула наружу, расправила тяжелые крылья и неуклюже вылетела из фургона. Орб последовала за ней. Вскоре все трое уже сидели в фургоне русалки. Орб принесла свою книгу, и урок начался. Слухи об этих занятиях поползли по всему цирку, и на следующий день к ним присоединился махаут. Вскоре у Орб было уже полдюжины учеников. Они занимались по часу каждое утро и каждый вечер, в те дни когда не было представлений. Ученики не слишком быстро усваивали новое, но торопиться было некуда. Так прошло несколько месяцев. Снова Орб оказалась в непривычной для себя роли, и ей это даже нравилось. Орб любила помогать людям. Княжества, через которые проезжал их цирк, мало чем отличались одно от другого. Везде все те же толпы, тот же дождь мелких монеток в качестве единственной награды за представление. О Ллано никто ничего не знал, но Орб все равно нравилась эта жизнь, независимо от Поиска. Однажды вечером после представления к фургону Орб подошел незнакомый мужчина. Внешность его была невыразительной. Незнакомец был очень низеньким, и все лицо его было обмотано бинтами, так что снаружи виднелись только глаза, нос и рот. В довершение всего он был укутан в грязную серую шаль. Сначала Орб решила, что это рабочий, потому что на лбу у незнакомца был кастовый знак слуг. Но цвет кожи и манера держаться выдавали более высокое происхождение. У Орб вдруг возникло чувство дежавю, но девушка так и не смогла понять, в чем дело. Не может быть, чтобы она видела этого человека раньше. - Да? - спросила Орб. Она совсем не боялась - мало кто из зрителей мог захотеть причинить ей зло, да и остальные члены труппы присмотрят. Если что-то будет угрожать ей со стороны незнакомца, сюда сразу прибегут несколько рабочих, а может, еще и махаут со слоном. Так что же ее беспокоит? Незнакомец открыл рот, однако не произнес ни единого звука. Вместо этого он стал беспомощно размахивать руками. - Извините, - сказала Орб. - Я вижу, вы ранены, но, к сожалению, не знаю местного диалекта. Может, вы говорите по-английски? Незнакомец снова попытался что-то сказать. Он еще некоторое время помучился и наконец выдавил: - Г-га-га-а-ворю. Орб наклонила голову и внимательно посмотрела на него. - Вы стесняетесь? - спросила она с явной симпатией. - Не надо. Чего вы хотите? Незнакомец снова вступил в борьбу с собственным голосом. - Н-н-нне-е с-стесняюсь, - сказал он наконец. - Я з-заза-а-ика. Заика! Ей надо было понять раньше! Симпатия пересилила у Орб все остальные чувства: - Заходите, пожалуйста. Они сидели друг напротив друга и молчали. Орб поняла, что беседу придется вести ей. - Я никогда раньше не имела дела с такими проблемами, как у вас. Простите меня за возможную неловкость, я просто не знаю, как вам помочь. Незнакомец снова начал говорить. У Орб хватило ума не перебивать его и даже подсказывать окончания слов, но все равно это был долгий и мучительный процесс. Как выяснилось, незнакомец просил, чтобы ему помогли выбраться из этого княжества. Он не преступник, он просто хочет, чтобы его никто не узнал. Что же делать? Похоже, он говорит правду, но ведь и преступник изо всех сил будет стараться выглядеть искренним. И тут Орб вспомнила об одном полезном свойстве своей арфы. Этот волшебный инструмент нельзя украсть, потому что он просто не допустит, чтобы к нему прикоснулся нечестный человек, а вор - человек нечестный. Значит, если незнакомец прикоснется к арфе, ему можно верить. Орб изложила суть вопроса. Незнакомец без колебаний протянул руку и притронулся к арфе пальцем. Никакой реакции не последовало. Орб вздохнула с облегчением. - Давайте теперь познакомимся, - сказала она. - Меня зовут Орб Кафтан, и, как вы, должно быть, слышали, я пою. - Я... не должен говорить вам, кто я, - запинаясь, выдавил незнакомец. - И я не ранен, я ношу бинты для того, чтобы спрятать лицо. - То есть вы - политический беженец? - П-п-прии-и-близительно, - сказал незнакомец. Он уже немного успокоился и заикался не так сильно, но слово было действительно длинное. Ответ уклончивый. С другой стороны, арфа утверждает, что он честный человек. Орб решила принять все, как есть. - Можно взглянуть на ваше лицо? Незнакомец размотал бинт. Лицо его было светлым и красивым, почти аристократическим по индийским меркам. Орб снова показалось, будто они раньше уже встречались. На самом деле этого просто не могло быть. - Но я не могу открывать лицо на людях, - сказал незнакомец. Орб задумалась. У них в зверинце все время не хватало служителей. Если незнакомец согласится... Да, он согласился. Орб принесла ему маску клоуна, чтобы не нужно было все время ходить забинтованным, и объяснила, что большинство артистов тоже чистят клетки, поэтому никто не удивится, видя, как клоун занимается грязной работой. А те, кто убирал за драконом, просто вынуждены надевать клоунские костюмы. Дракон становился добрее, если его развлекали. Хозяин обрадовался новой паре рук. Все равно разнорабочим полагалось лишь питание и постель, то есть чашка из общего котла и место в одном из общих фургонов. Так и вышло, что незнакомец присоединился к труппе. Через несколько дней новоиспеченный клоун опять пришел к Орб. Теперь он считал, что может сам участвовать в представлении. - Язык у меня работает плохо, но к телу это не относится, - объяснил он, запинаясь. Орб отвела его к владельцу цирка. - Докажи свои слова, - сказал он. - Я не намерен тратить время на разных там будущих звезд! К удивлению Орб, клоун немедленно сделал сальто вперед, сальто назад, а потом встал на руки. Он был настоящим акробатом! По требованию хозяина незнакомец повторил то же самое на одной из горизонтальных ветвей дерева. - Что еще? - спросил хозяин, притворяясь безразличным. Весьма знаменательно - обычно ему и притворяться было не надо. Еще клоун умел жонглировать пятью острыми ножами. - А еще? К этому клоун тоже был готов. Он устроил пантомиму, изображая воина, который никак не может справиться с собственным мечом. Когда клоун изобразил, что умудрился проткнуть себе ногу, хозяин улыбнулся. А когда незадачливый воин, пытаясь засунуть меч в ножны, ткнул его себе между ног, он расхохотался. - Ты получил место, мимик! Сделай программу подлиннее - я все оплачу! Мы назовем тебя... - владелец цирка задумчиво потер подбородок. - Назовем тебя Мимик. Или нет. Мима. Мимик Мима! Ты талантлив, мой мальчик! Жаль, что я не знал этого раньше. Орб тоже была потрясена. Кто этот человек, который не побрезговал грязной работой, обладая такими талантами? Орб продолжала петь, как обычно, но теперь она все время помнила о том, что есть на свете Мима, ее товарищ по работе. Когда цирк приехал в большой город Ахмадабад, Орб решила сходить за покупками. Хозяин настоял на том, чтобы в целях безопасности она взяла себе провожатого. Поэтому с ней пошел Мима. Для такого случая он нацепил фальшивую бороду и надел какую-то неописуемую тунику. Орб переходила от прилавка к прилавку, восхищаясь товарами. Какие чудные материи! Какие восхитительные безделушки! Но не успела она как следует насладиться экзотикой, как Мима схватил ее за руку, показывая, что им пора уходить. Орб сделала последнюю покупку и неохотно последовала за товарищем. Мима нервничал. Зачем-то он свернул на боковую улочку. Не успела Орб понять, что же его так беспокоит, как их окружили пятеро мужчин зверского вида. Это были тхаги - местные головорезы. - Прячься! Мима толкнул девушку за груду старых деревянных ящиков. Она поспешила повиноваться, понимая, что ничем не может помочь. Мима взял доску и двинулся навстречу разбойникам. Оружие выглядело бы жалким, даже если бы у него был один противник, а не пятеро, как сейчас. Но у Орб есть амулет! Может он защитить их обоих? Нет, в такой ситуации амулет даже ей не поможет. Пока один бандит будет стоять в оцепенении, кто-нибудь из остальных достанет ее мечом. Из своего укрытия Орб слышала, как бродяги насмехаются над Мимой. Если бы только она могла хоть что-нибудь сделать! Если бы могла спеть! Грубый смех сменила какая-то возня. Через несколько мгновений вернулся Мима с шелковым носовым платком. Он потребовал, чтобы Орб завязала глаза, взял девушку за руку и помог ей выбраться сначала из-за ящиков, а потом и на большую улицу. Только тогда он снял с Орб повязку, и они отправились обратно к своему каравану. Тхагов больше не было. Очевидно, Мима как-то сумел отпугнуть их. Оказавшись дома, Орб с облегчением вздохнула. Она ведь действительно успела перепугаться! Теперь Орб понимала беспокойство владельца цирка. В большом городе и вправду опасно. И удовольствие, которое она получила на базаре, не стоило такого риска. Еще через несколько дней к ней подошел хозяин цирка. - Что ты знаешь о тхагах? - спросил он. - Очень мало, - ответила Орб. - Какие-то тхаги напали на нас с Мимой в городе, но он их урезонил, и они отстали. Вы не зря меня предупреждали. - Урезонил, значит? - спросил хозяин и наморщил лоб. - И что же он им сказал? - Ну, он с ними, собственно, и не разговаривал. Вы же знаете, ему трудно говорить. - Он показал им какой-нибудь знак? Дал денег? Что он сделал? - Я не видела, - призналась Орб. - Мима велел мне спрятаться, и я спряталась. А потом он завязал мне глаза и увел меня оттуда. Я так поняла, что это для того, чтобы я не видела этих тхагов. Может, они не хотели, чтобы я могла их опознать? Но это предположение не показалось разумным даже самой Орб - ведь в самом начале они и не пытались прятаться. - Выходит, ты ничего не видела, - сказал владелец цирка, как бы подводя итог разговору. - Ничего. Что-нибудь не в порядке? - Надеюсь, что нет, - ответил хозяин и ушел, оставив девушку в недоумении. На следующем уроке английского Орб улучила момент, чтобы расспросить своих учеников о том, что ее беспокоило. - Хозяин спрашивал меня о тхагах, - сказала она. - Что-нибудь случилось такого, о чем я не знаю? - Как, ты не слышала? - завизжала гарпия, хлопая крыльями от возбуждения. - В городе нашли пятерых тхагов - мертвых и разорванных в клочья! Все вокруг было в крови, и... - Думай, что говоришь, птичьи твои мозги! - прервала ее русалка. - Мертвых? - в ужасе переспросила Орб. - Наверное, после вас они напоролись на берсеркера, вот он их всех и уничтожил, - сказала русалка. - На берсеркера? - Как, ты ничего не знаешь про берсеркеров? - закричала гарпия. - Вкус крови приводит их в экстаз, как акул, и они все убивают и убивают, ничто не может остановить их! Они рубят и режут и... - И в конце концов их самих тоже убивают, - сухо сказала русалка, снова прервав восторженные вопли гарпии. - Во всяком случае, что бы ни случилось, это уже все в прошлом. Потому что хороший берсеркер - это мертвый берсеркер. Орб вздрогнула: - Ужасно! Какое счастье, что мы не столкнулись с берсеркером! Гарпия снова захлопала крыльями: - А я думаю... - Давайте читать дальше, - сказала русалка, бросая на гарпию уничтожающие взгляды. Орб продолжила урок, но на сердце у нее было неспокойно. Что-то они от нее скрывают. Когда Орб в следующий раз увидела Миму, девушка спросила у него: - Ты знал, что тех тхагов, которых мы видели, после нашли мертвыми? Как ты думаешь, что случилось? - Берсеркер, - ответил Мима. При этом он так заикался, что Орб решила на время оставить его в покое и не заставлять разговаривать. Видимо, Мима тоже узнал об этом событии и был так же расстроен, как и она. Они сидели в фургоне Орб и смотрели на залитый дождем пейзаж. Наступил сезон дождей, и лило теперь почти все время. В других фургонах подтекали крыши, но у Орб было сухо и уютно. - Я думаю, нам надо бы получше познакомиться друг с другом, - сказала девушка. - Мы... ну, мы теперь товарищи по работе, и... Орб беспомощно пожала плечами. Она не могла прямо сказать Миме, как ей нравится его общество. Мима, с его нерасполагающей, на первый взгляд, внешностью, оказался человеком талантливым, скромным и даже красивым, а тайна его происхождения не могла не вызвать у девушки интереса. Мима кивнул. Он соглашался с любым ее желанием. Вот, кстати, еще одна его привлекательная черта. Мима был джентльменом. Русалка уже намекала Орб, что Мима ею интересуется, и Пифия, заклинательница змей, говорила то же самое. Обе они пытались делать Миме предложения интимного свойства, но он отверг их, потому что думал о другой. Услышав это, Орб сначала покраснела, потом почувствовала себя польщенной, а потом поняла, что и ее интерес к Миме - не просто праздное любопытство. Она знала, что его ухаживания никогда не перейдут той границы, которую она сама установит. С Мимой ей было уютно и безопасно. А это многого стоило. Орб рассказала Миме свою историю, всю как есть, без преувеличений. Детство в Ирландии, получение волшебной арфы в Замке Горного Короля и, наконец, Ллано, ее Поиск. Мима слушал внимательно и, когда речь зашла о Ллано, сказал, что слыхал об этом. - Правда? - живо заинтересовалась Орб. Он повторил вариант одной из тех историй, которые она слышала раньше от цыган - как молодая женщина полюбила воина высокой касты и добилась его любви, спев что-то из Ллано, несмотря на то что была ниже по рождению, чем этот воин, и совсем некрасива. Орб улыбнулась, услышав знакомую сказку. - Но, конечно же, в жизни так не бывает, - сказала она. - Бывает, - возразил Мима, страшно заикаясь. Орб посмотрела на него. Она вдруг поняла, что русалка и другие артисты говорили чистую правду. Дождь стучал по крыше, создавая в фургоне уютную, даже интимную обстановку. Орб так хотелось... а чего, собственно? Обнять его? Но она никогда раньше не обнимала мужчин. - Я... Но ты ведь, конечно, не принц. Это, впрочем, не имеет значения. Я... ты мне все больше нравишься. Даже... - Й-й-й-я... Мима не мог справиться с собственным голосом. Орб положила ладонь поверх его руки. - Неважно, Мима. Тебе не надо разговаривать со мной словами. Но для него это было очень важно. И тут Орб осенило: - Я слышала, что иногда... Мима, ты умеешь петь? - П-п-петь? - переспросил Мима растерянно. - При пении, насколько я понимаю, включаются другие участки мозга. Поэтому некоторые заики хорошо поют, даже если совсем не могут говорить. Давай, попробуй; пой вместе со мной. И Орб затянула одну из своих любимых ирландских песен: О Дэнни, мой мальчик, трубят, зовут рога В долинах, в ложбинах, на горных склонах... Все еще сомневаясь, Мима подхватил: Падают листья с осенних кленов. Я буду ждать, а тебе идти на врага... Они замолчали, пораженные. Мима не просто мог петь, не заикаясь; он пел правильно и мелодично. - Да ты можешь стать певцом! - воскликнула Орб. - М-о-мог бы, - согласился Мима. Он все еще не пришел в себя. - Нет, ты пой, - настаивала Орб. - Песня тебе не нужна. Просто тяни ноту, любую. - Я могу! - пропел Мима на одной ноте. - Теперь ты сможешь сказать все, что пожелаешь! - воскликнула Орб. - Ой, Мима, я так рада! Она обвила его шею руками и поцеловала. Сначала Мима ответил на поцелуй, потом высвободился. - Я не должен! - пропел он. - Нет? Орб пыталась не чувствовать себя отвергнутой. Но Мима теперь не был скован своим заиканием и стал куда более красноречив. - Я не тот, кем кажусь, - пропел он. - Я принц. И Мима рассказал Орб правду. Его звали Гордость Княжества. Он был вторым сыном раджи Гуджарата, и держали его все время взаперти во дворце, потому что раджа не хотел позорить семью заиканием. Но учили принца всему, что должен знать будущий раджа, в частности воинским искусствам, на случай, если что-нибудь случится с его старшим братом. Миме стало стыдно, он сбежал из дворца и спрятался от семьи с помощью своего волшебного амулета. А потом зашел в цирк и услышал пение Орб. И тогда... Мима пожал плечами. Без слов было понятно, что он увлечен ею с самого начала. Теперь он просто признавался в этом. Сердце Орб потянулось к нему. Но тут она вспомнила другую загадку: - А тхаги... Мима и в этом признался. Как принц, он всегда ненавидел подонков. И когда он увидел, что бандиты угрожают Орб, просто применил все свои боевые умения - а учили его хорошо - и перебил их. - Я завязал тебе глаза, - пропел Мима, - чтобы ты не увидела трупов. Орб отвернулась, подавленная и несчастная. Сбылись ее худшие опасения. Мима - убийца, почти берсеркер. Как она могла дружить с таким человеком? Когда девушка снова обернулась. Мима уже ушел. Он осознал, какую боль причиняет ей это открытие. А Орб поняла, что русалка уже давно подозревала, в чем дело, и оберегала ее. В душе Орб была еще совсем невинна. Она бросилась ничком на койку и зарыдала. Но вот прошла ночь, а за ней и весь следующий день. Дождь утих, и караван перебрался на другую стоянку. Орб постепенно начала успокаиваться. Да и русалка помогла, напомнив ей, какая судьба ожидала бы ее, если бы не Мима. - Нельзя называть жестоким человека, который приходит в ярость и становится берсеркером при мысли, что его любимой женщине угрожает опасность. Остальные ученики Орб согласились с этим утверждением. Все, даже гарпия. - А мне бы понравилось, если бы мужчина ради меня разорвал кого-нибудь на куски! - провизжала она. Ужас Орб сменился другим чувством, не менее сильным. Она поняла, что любит Миму. Девушка взяла себя в руки и пошла извиняться. - Уже простил! - немедленно пропел он в ответ. Орб заключила его в объятия и поцеловала. После долгой паузы Мима осторожно высвободился из ее объятий. - Я все-таки принц! - напомнил он. Орб это совсем не волновало. Королевская кровь ничего не значила для нее. - Если надо, я останусь с тобой в Индии. - Нет-нет! - пропел Мима. - Тебе надо продолжать Поиск! Ты не должна отказываться от своей мечты, от Ллано! - А по-моему, я уже нашла свою мечту - тебя, - возразила Орб. Ее сердце пылало, и это было чудесно. Никогда раньше Орб так не любила. - Это лишь часть мечты, одна лишь часть, - пропел Мима. - И эту часть ты можешь получить, не отказываясь от целого. Я пойду за тобой, куда бы ни повели тебя поиски Ллано. Орб улыбнулась: - Ты и в самом деле замечательный! Потом она поцеловала его снова, наслаждаясь новизной ощущения. И вдруг откинула голову, разглядывая лицо любимого. Ее как будто осенило: - Поверни голову. Мима повиновался, хотя и не понял, зачем ей это надо. - Да! - воскликнула Орб. - Ты - это он! Вот почему мне все время казалось, что я тебя знаю! - Кто - он? - пропел Мима. - Мужчина из моего сна! Я действительно нашла тебя! Мима озадаченно затряс головой. Тогда Орб рассказала ему о своем детском видении. О храме, где она была с человеком, лица которого не могла разглядеть - лишь профиль, и то на миг. - Ты и есть этот человек! - Я рад, что попал в твои сны, - пропел Мима. - Но не понимаю, как мне удалось там оказаться! В ту ночь Мима переехал в ее фургон. Новость об их романе распространялась со скоростью, чуть превышающей скорость света, и пожитки Мимы оказались на новом месте раньше, чем он успел сам об этом подумать. Они лежали рядом, держа друг друга в объятиях, и даже не занимались любовью. Мима признался, что изощрен в искусстве любви - так полагалось принцу, а доступные женщины стоили рупию за дюжину. Но он никогда не любил по-настоящему. Орб не знала ни любви, ни секса, и до сих пор ее это ничуть не огорчало. - Твои прикосновения для меня - прекрасная музыка! - говорил Мима. - Это просто моя магия! - улыбалась Орб. Мима смеялся, и они целовались, целовались без конца. Потом, в другие ночи они уже занимались любовью, долго и страстно, но это было только еще одно проявление чувств, а не самоцель. Орб просто хотелось быть с любимым, так близко, как только возможно. А цирк все ехал вперед, и месяц проходил за месяцем. Караван пересек Индию и перебрался через реку Инд. Заканчивался срок контракта Орб, а Ллано она так и не нашла. Орб совсем не расстраивалась, ведь теперь у нее был Мима! Но в предместьях Карачи их настигла беда. Ее принес с собой человек на взмыленной лошади. Это был офицер армии Гуджарата. - Принц, мы прибыли за вами! - провозгласил он. - Ваш брат, наследный принц, умер. Вам надлежит вернуться домой. - Ты должен ехать! - сказала Орб. - Ты нужен своему княжеству! - К черту княжество! - пропел Мима. - Я поеду с тобой, любовь моя. Орб не хотела придворной жизни, ей нужен был только Мима. Но она вынесет все ради возлюбленного. - Нет, - решительно заявил офицер. - Поедет один принц. Он женится на принцессе, которую укажет ему раджа. Орб похолодела. Неужели она должна расстаться с любимым? - Н-нни-и-к-когда! - закричал Мима. - Нам ведено заплатить женщине соответствующую сумму, - сказал офицер. - Она ни в чем не будет нуждаться. Но принца она больше никогда не увидит. Таков приказ раджи. - Соответствующую сумму! - возмущенно воскликнула Орб. Как могут деньги, сколько бы их ни было, смягчить оскорбление и унять боль, причиненную подобным приказом? - Вот плата, - сказал офицер и протянул ей маленький мешочек. Орб взяла его, сама того не сознавая. Она онемела от горя и ужаса. Потом девушка обернулась к Миме. Принц неподвижно смотрел в одну точку, а на губах его показалась капелька крови. Офицер опустился на колени и протянул Миме свой меч рукоятью вперед. - Если хотите, принц, можете отрубить мне голову. Мне и всем, кому пожелаете. Мы не поднимем руки на нашего принца. Но вы должны вернуться домой. Кровь на его губах... Берсеркеры приходят в ярость от вкуса крови... - Мима! - закричала Орб, внезапно осознав, что происходит. - Они ведь только выполняют свой долг! Ты должен уехать с ними! Мима услышал ее. Он наклонил голову и выплюнул кровь на землю. Да, принц был берсеркером, но он умел сдерживать свою ярость. Офицер это знал. Мима взял меч, перевернул его острием к себе и протянул офицеру. Потом обратился к Орб: - Я вернусь к тебе. А пока возьми... И он протянул ей колечко в виде маленькой зеленой змейки. - Но что это? Орб казалось, что она смотрит на происходящее со стороны, из зрительного зала. Не может быть, чтобы все это случилось с ней! - Носи его, и оно ответит на любой твой вопрос. Одно пожатие означает "да", два - "нет", а три - что ни "да", ни "нет" не подходят. Кроме того, оно защитит тебя. Кольцо в руке Мимы ожило. Маленькая змейка переползла на ладонь Орб, поднимая голову и шипя, как будто собиралась укусить. Потом она свернулась вокруг одного из пальцев девушки и снова превратилась в холодное металлическое колечко. - Пока ты не вернешься, - сказала Орб. Глаза ее были полны слез, и лицо Мимы расплывалось и дрожало. Принц обнял ее и поцеловал. А потом уехал. Вскочил на прекрасного коня, которого привели с собой люди раджи, помахал рукой Орб и другим своим друзьям из труппы и ускакал прочь. Орб глядела вслед любимому, пока он не скрылся из глаз. Тогда она упала в обморок. Очнулась девушка в своем фургоне. Рядом сидела Пифия. - Ох, мне так стыдно! - стала оправдываться Орб. - Я, конечно, вне себя от горя, но я никогда... Заклинательница змей протянула руку, чтобы успокоить ее: - Дело не в этом, Орб. Все признаки налицо. - Что? - Орб, милая, ты беременна. И Орб снова потеряла сознание. 6. ОРЛИН Все члены труппы сочли своим долгом поддержать Орб в трудную минуту. Подумав, она решила, что разумнее всего продолжать вести себя как всегда и спокойно принимать участие в представлении. Ее беременность еще нескоро станет заметна. А там, глядишь, и Мима вернется. Через несколько дней после принятия этого замечательного решения Орб решила заглянуть в тот мешочек, что дал ей офицер. Она открыла его и обомлела. Мешочек был полон драгоценных камней: изумрудов, рубинов, сапфиров, опалов и бриллиантов, все камни огромные и чистейшей воды. Когда Орб попросила владельца цирка оценить их, у бедняги глаза чуть не вылезли из орбит. - Я купил бы их, - сказал он, - но за всю свою жизнь я не заработаю и на самый маленький из этих камушков. Ты - потрясающе богатая женщина, Орб. - Мне не нужно богатство! - воскликнула Орб. - Я хочу только Миму! - Я не пытаюсь принизить твои чувства, но, если бы его любовь продавалась, цена была бы более чем высока. Материально они тебя не обидели. - Возьмите эти камни себе, - промолвила Орб безутешно. - Не желаю брать деньги за свою любовь. - Орб, я обманул бы кого угодно без малейших угрызений совести, но ты - моя артистка, причем лучшая из всех. У тебя будет ребенок, о котором надо заботиться. Оставь богатство для него, если тебе оно не нужно. Это было разумно. - Тогда возьмите один из камней, продайте, и пусть эти деньги принесут пользу нашим друзьям - артистам, - сказала Орб. - Ты действительно этого хочешь? - Да. Хозяин выбрал голубой сапфир. - Чтобы продать его, потребуется некоторое время. Это надо будет сделать тайно, не привлекая внимания тхагов. Спрячь остальные камни. Никто не должен знать, что у тебя есть такое богатство. Орб чувствовала себя невыносимо одинокой в своем фургоне. Она привыкла спать в объятиях любимого и теперь не могла заснуть в одиночестве. Пифия должна была спать со своим питоном, чтобы тот не сбежал и не потерялся, а русалка была прикована к баку с водой. И тут Орб вспомнила о кольце. Мима сказал, что оно отвечает на вопросы. Интересно, это правда? - Кольцо, - обратилась к нему Орб. - Ты действительно способно разговаривать со мной пожатиями? Кольцо легонько сжало ей палец. Один раз. - Можешь ты предвидеть будущее? Маленькая змейка сжала ей палец трижды. - А иногда можешь? Одно пожатие. Орб решилась: - Когда Мима вернется ко мне? Кольцо сжало палец три раза. - Никогда? - спросила Орб. Этого она и боялась больше всего. Три пожатия. - Он никогда не будет моим мужем или любовником? Одно пожатие. Почему-то Орб предчувствовала такой ответ и все же попробовала спросить опять. Не так-то просто отказаться от мечты. - Я никогда больше не прикоснусь к нему? Два пожатия. Глупая надежда! Ну а хотя бы так: - Я увижу его когда-нибудь? Одно пожатие. - Но никогда уже не будет... как раньше? Одно пожатие. Пусть неуклюже, Орб узнала все, что хотела. Зачем продлевать пытку и выяснять ненужные подробности их будущей встречи? Мима снова станет принцем и, наверное, уже будет женат на какой-нибудь красивой и богатой принцессе. Пусть он сто раз любит Орб, он все равно не поцелует и даже не ободрит ее - он горд, и характер у него железный. Нет, конечно, Мима не женится по собственной воле, но раз так нужно для его страны, значит, он сделает это и будет верен своей жене. Ее роман с Мимой закончился. Но вместо черной тоски Орб вдруг ощутила, что может теперь спокойно думать о будущем. В конце концов. Мима ведь не умер! И у нее осталось кое-что в память о нем - его ребенок. Что она собирается делать с ребенком? Домой, разумеется, ехать нельзя - в ее семье никогда не случалось ничего подобного. А как позаботиться о ребенке, как воспитать? Немыслимая ситуация! Ну, не совсем. У нее есть деньги, столько денег, что хватит на все. Можно купить себе домик и нанять верного слугу, который позаботится о покупках и всем остальном. Экономически она справится. А с социальной точки зрения? Орб всегда была общительной девушкой - сначала у нее была Луна, потом Тинка, а в последнее время - Мима. Теперь Орб понимала, что из дома ее гнало в основном отсутствие Луны. Ей надо было с кем-то общаться, делиться своими радостями и огорчениями. Как хорошо в этом смысле было с Мимой! Снова нахлынула тоска, но Орб постаралась подавить ее. Надо просто подыскать себе подходящую компанию. Кого-нибудь, кто ей приятен. Может... Орб мысленно перебрала всех, кто ей нравится. А нравилась ей Тинка, слепая цыганская девушка. Конечно, Тинка сейчас замужем, однако для цыганок в порядке вещей зарабатывать деньги любым доступным им способом. Возможно, ей удастся нанять Тинку? Орб снова обратилась к колечку-змее: - Смогу я?.. Одно пожатие. Душу Орб переполнили облегчение и благодарность. Теперь ей было куда идти. Хозяин сумел выручить за сапфир столько денег, что Орб была просто потрясена. Он выписал щедрую премию всем членам труппы и починил фургоны, начав с протекающих крыш. Орб попросила его не рассказывать, откуда взялись деньги, но артисты все равно прознали об этом. Когда Орб пришло время расставаться с цирком, они устроили в ее честь прощальную вечеринку. Должно было быть весело, но все почему-то плакали. Никто не знал о беременности Орб. Пифия держала язык за зубами, и русалка, которая сама заметила, что происходит, тоже никому ничего не рассказывала. Если бы не тот непреложный факт, что ребенка нельзя рожать в фургоне на дороге, Орб предпочла бы остаться в цирке, с друзьями. И все же она рассталась с ними и взяла билет на самолет, улетавший в Пиренеи. Там девушка переоделась в подходящий наряд. Точнее, не переоделась, а приказала подаренному матерью волшебному плащу превратиться в то, что ей требовалось. Это было так легко, что сама Орб часто забывала, что же на самом деле на ней надето. Потом она достала свой маленький ковер-самолет и отправилась искать Тинку. Поиски вышли недолгими - в этом регионе цыгане были более оседлыми, чем в других местах. Тинка переехала всего-навсего в соседнюю деревню и жила тем, что Нанималась к туристам певицей. Это была временная работа - туристов было то много, то совсем мало, а возможности девушки ограничивала ее слепота. В отношениях с выбранным ею идеальным мужем тоже возникла некоторая напряженность - несмотря на все его усилия, Тинка все еще не забеременела. Орб застала Тинку одну в доме, у плиты. Ее муж уехал по делам. Что это за дела, Орб предпочитала не спрашивать. - Тинка! - окликнула Орб на кало. - Ты меня помнишь? - Орб! - радостно закричала девушка, узнав знакомый голос. Она подбежала к Орб и крепко обняла ее. Оказалось, что нанять Тинку - проще простого. По секрету девушка призналась, что она "немножко одинока" и с радостью возьмется за любую регулярную работу - муж будет только рад дополнительному заработку. Девушка подсказала Орб, где найти лучший дом и где все покупать. Две недели пролетели, словно один миг, и вот Орб уже переехала в новый дом вместе со своей горничной и собеседницей. Теперь оставалось только ждать, пока ребенок появится на свет. Но на это нужно было время, ведь поторопить ребенка нельзя. Девушки много болтали на кало и пели. В ответ на расспросы Тинки Орб должна была признаться, что совсем не приблизилась к цели своего Поиска. Вместо этого она получила ребенка. - Как бы я хотела ребенка! - грустно сказала Тинка. Эти слова заставили Орб задуматься о будущем младенца. Что с ним делать? Она всегда знала, что не сможет оставить ребенка себе, но не бросать же его на произвол судьбы! Орб обратилась к помощи кольца: - Может, мне оставить ребенка Тинке? Два пожатия. - Но почему? Три пожатия. - Она что, будет плохой матерью? Два пожатия. - Хорошей матерью? Одно пожатие. - Но она не подходит? Одно пожатие. - А кто же тогда подходит? Три пожатия. Орб описала Тинке всю ситуацию. - Мой волшебный амулет говорит мне, что ты будешь хорошей матерью, но я не должна отдавать своего ребенка тебе. Я не знаю, кому его отдать. Тинка была разочарована, однако согласилась с решением кольца. - У меня еще есть время родить своего собственного ребенка, - сказала она. - Ну конечно! - ободрила ее Орб. - Ты на три года моложе меня! Девушки много музицировали. Тинка все еще совершенствовала свой талант, и служанкой она была только формально. На самом деле они были друзьями и пели вместе с огромным удовольствием. Тинка уговорила свою "хозяйку" попрактиковаться в исполнении тананы, хотя поначалу эта затея казалась Орб восхитительно безнравственной. Даже когда танцевали две женщины, танец оставался таким распутным, что у Орб просто слов не хватало. - Неужели я когда-нибудь станцую такое перед мужчиной! - восклицала она. - Это же чистая похоть! - А ты подумай, что будет, если к этому еще и магию подключить! - сказала Тинка. Орб рассмеялась, но лицо ее горело. - Я никогда не буду такой распутной! - Не будь ты хоть чуть-чуть распутной, у тебя бы сейчас не было ребенка! - заметила Тинка. Орб вспомнила Миму и залилась слезами. - Прости меня, - огорчилась Тинка. - Я не хотела... - Он принц, - сказала Орб, заставляя себя говорить о своей боли. Надо разделить ее с кем-нибудь, кто поймет. - Он принц и должен был жениться на ком-то не ниже себя родом, и его от меня увезли. Он так и не узнал... Орб похлопала себя по растущему животу. Теперь, когда она рассказала свою историю близкому человеку, ей действительно стало легче. Тинка согласилась, что у Мимы не было выбора. - Как его не было у всех нас, когда пришли завоеватели, - добавила девушка. - Ты теперь изгнанница, как цыгане. Странно, но это замечание утешило Орб. Цыгане действительно понимали, что такое быть изгнанными из общества. Их преследовали по всему миру вот уже много веков. Этот рассказ напомнил Орб о том, что волшебное кольцо-змейка обещало ей встречу с Мимой - правда, уже не в качестве любовника. А откуда змейка это узнала, если будущее Орб скрыто? Орб спросила об этом у самой крошечной змейки. Теперь она уже научилась получать осмысленные ответы. - Мое будущее нельзя прочесть, верно? Никакими обычными способами? Одно пожатие. - А ты можешь его прочесть? Два пожатия. - А откуда ты тогда знаешь, что я еще увижу Миму? Три пожатия. - Поймала я тебя на противоречии, точно? Два пожатия. - Ты не можешь читать в моем будущем... Одно пожатие. - Но ведь ты это уже сделала! Два пожатия. Орб не сдавалась. Игра даже начала ей нравиться. Змейка может все объяснить, надо лишь задать ей правильный вопрос. - Так ты читала не в моем будущем! Одно пожатие. - А в чьем же тогда? Три пожатия. - В будущем Мимы? Одно пожатие. Вот оно в чем дело! Кольцо заглянуло в будущее Мимы и увидело, что он ее встретит. А значит, и она его встретит. Возможно, кольцо знало, и при каких обстоятельствах они встретятся, но Орб оказалась не в состоянии вытянуть эту информацию. Она просто не смогла придумать нужного вопроса. Поскольку будущее Тинки было открыто для предсказаний, а Тинка сейчас жила вместе с Орб, кольцо подсказало хозяйке, что ей понадобится в ближайшем будущем. Очевидно было, что Орб здесь в безопасности и вскоре родит здорового ребенка. После этого она уедет, а ребенок останется с Тинкой... - Как? Но ты же говоришь, что она не может принять его! Одно пожатие. - А, понятно. Она будет заботиться о нем, но как посторонняя. Одно пожатие. - Почему я говорю "о нем"? Это мальчик? Два пожатия. - Девочка. Одно пожатие. - Я так и думала, что родится либо мальчик, либо девочка. Но я не собираюсь убегать отсюда и бросать своего ребенка! По крайней мере я сама могу найти ей приемных родителей! Два пожатия. - Кольцо, ты, наверное, ошибаешься! Я не могу так поступить! Но кольцо стояло на своем. Орб внезапно уедет, и ребенок больше никогда ее не увидит. Орб бросила это расследование, поскольку оно никуда не вело. Придет время, и она сама все поймет. Орб пыталась не думать о Миме, забыть о нем. Но ребенок в животе не давал ей этого сделать. Даже во сне Орб не могла как следует отдохнуть, потому что Мима снился ей каждую ночь. Как-то раз, когда они еще не догадались, что Мима может петь, не заикаясь, он рассмешил ее до слез одной лишь пантомимой. Орб сидела и разучивала новую песню, подыгрывая себе на арфе, а Мима подошел и начал молча передразнивать ее. Теперь она снова увидела, как он исполняет этот импровизированный, но очень изящный танец. Что-что, а ноги у Мимы не заикались! Орб пела, а Мима гримасничал, изображая, что поет на самом деле он. Вскоре он полностью вошел в роль - открывал рот одновременно с ней, вовремя делал драматические паузы, изображал переживание в ключевых местах, а ногами отбивал ритм, пародируя звуки арфы. Все сбежались посмотреть на импровизированное представление. Игра Мимы была настолько совершенной, что и в самом деле создавалось ощущение, будто поет именно он. Самой Орб и то показалось, что это она передразнивает Миму, а не наоборот. Вскоре она расхохоталась, не в силах больше петь, а Мима был тогда в ударе и передразнил и ее смех тоже. Все зрители так и покатились со смеху. Хозяин даже хотел включить этот номер в программу представления, но Мима отказался. Он не хотел показываться на людях без маски. Орб проснулась смеясь, но, когда поняла, где она и что с ней, смех сменился слезами. Никогда больше не повторятся те счастливые дни! Впрочем, этот сон даже чем-то помог ей. Он как будто выжал из ее души большую часть печали. В конце концов, все, что осталось ей от Мимы, - это воспоминания, и надо ими дорожить. Месяцы шли, и с какого-то момента Орб пришлось постоянно сидеть дома. Она не хотела, чтобы все знали о ее состоянии. Но для Тинки это было ужасно - слепая девушка не могла ходить за покупками одна. В конце концов они решили заказывать продукты с доставкой на дом. Никто в деревне так не делал, однако Орб предпочитала прослыть эксцентричной, не открывая истинных причин своего поведения. Подошел срок родов, и Орб поняла, что в тайну придется посвятить еще хотя бы одного человека. Кольцо сообщило ей, что понадобится акушерка. Тинка отыскала подходящую старуху-цыганку и дала ей достаточно денег, чтобы та держала язык за зубами. Однако вместе со схватками пришла боль. Орб хотела рожать естественным путем, без медикаментов, но тут поняла, что это очень непрактично. Боль была слишком сильной. Акушерка дала ей какое-то лекарство; то не подействовало. Тогда они попробовали принять другое лекарство - с тем же результатом. - Что случилось? - спросила Орб у кольца-змейки. Она больше не должна была задавать вопросы вслух, потому что научилась делать это мысленно. - Что-нибудь не так с лекарством? Два пожатия. - Со мной? Два пожатия. - Со всей ситуацией в целом? Три пожатия. И тут Орб поняла: - Мой защитный амулет! Он защищает меня от действия лекарств, потому что оно может оказаться вредным! Одно пожатие. - Надо снять амулет? Два пожатия. - А как же мне тогда переносить боль? Три пожатия. - Но решение есть? Одно пожатие. - И это не лекарство? Одно пожатие. - Заклинание? Одно пожатие. Орб обратилась к акушерке и попросила ее прочесть какое-нибудь заклинание от боли. Цыганка выбрала Заклинание Аналогии. Орб вдруг показалось, что она далеко-далеко. В горах. Нет, она сама стала горой, воздухом вокруг, растительностью и текущими ручьями. Но горе этой было плохо. Большой валун преградил выход одному из подземных ручьев. Давление воды все увеличивалось, и это вызывало боль. Надо избавиться от валуна, пока гора не треснула. - Это же нелепо! - воскликнула Орб. - Я не гора! Но видение не исчезало, и вскоре она совсем растворилась в нем. Орб стала горой, и волновали ее исключительно проблемы этой горы. Она напряглась, и валун сдвинулся с места, с трудом преодолевая сжатие стенок туннеля. Еще одно усилие, и он пополз дальше, царапая ложе реки. Последнее напряжение... и наконец река освободилась от валуна, и вода хлынула вниз по склону. Видение кончилось. Ребенок родился. Орб тяжело дышала, но боль стихла. Заклинание сделало свое дело. Это была девочка, как и предсказывало кольцо. Крепкая, здоровая девочка. Тинка взяла ребенка на руки. - Я назову ее Орб, в свою честь, - прошептала Орб. Чудо появления новой жизни заставило ее забыть обо всех своих проблемах. - Нет, тогда ее будут звать Глазом. Пусть лучше будет Орлин. Потом она осознала, что ведет себя глупо. - Я же не смогу оставить ее себе! Я не имею право давать ей имя! - А ты все-таки дай, - сказала Тинка. И Орб вняла этому совету. Орлин была чудом. Орб нянчила ее, кормила, меняла пеленки и радовалась каждой минуте, проведенной с дочерью. Ей хотелось навсегда остаться с ребенком. А почему бы и нет? Камней раджи им хватит на всю жизнь... Но Орб не могла не понимать, что это, увы, невозможно. Орлин не останется навсегда младенцем. Скоро она превратится в маленькую девочку, а потом и в молодую женщину. А какую жизнь сможет обеспечить ей Орб? У маленькой Орлин не будет ни отца, ни семьи, ни свободы. Девочке нужна нормальная семья, друзья, школа, общественная жизнь - все то, что было у самой Орб и чего она не в состоянии дать дочери. И лучшее, что Орб может сделать для девочки, - это отказаться от нее. В какой-то момент кольцо внезапно сжало ей палец. Орб не задавала никаких вопросов, просто сама змейка почему-то захотела привлечь к себе внимание. - Что-то случилось? - спросила Орб. Одно пожатие. Орб пришла в ужас: - Я должна уехать? Прямо сейчас? Одно пожатие. - Но почему? Ведь еще несколько дней с ребенком ничего не... Два пожатия. - Куда я должна ехать? Орб вытянула руку с кольцом и стала медленно поворачиваться. Когда палец указал на север, кольцо снова сжало его. - Домой? Одно пожатие. - Я нужна дома? Одно пожатие. - Что-нибудь случилось? Два пожатия. - Случится? Одно пожатие. Внезапно Орб все поняла: - Папа? Одно пожатие. Отец Орб был уже стар и медленно угасал. Сообщение кольца могло означать только одно - он умирает. - Я же могу поехать домой, а потом вернуться... Два пожатия. Маленькая змейка никогда не ошибалась. Орб проверяла ее много раз, интереса ради. И верила ей. Лучше не спорить, а делать то, что все равно сделать придется. - Тинка, время пришло, - сказала Орб. - Я оставлю Орлин тебе, но не навсегда. Ты должна будешь отдать ее в какую-нибудь хорошую семью. Поищи среди туристов. Выбери таких, которые полюбят девочку и будут заботиться о ней. - Но как я узнаю, кто... - запротестовала Тинка. - Я ведь даже не говорю на их языке! Это правда, друг с другом они общались на кало. Орб сняла с пальца волшебное кольцо. - Надень это. Оно подскажет тебе. Одно пожатие - "да", два - "нет". Когда оно скажет, что семья подходящая, отдай им ребенка. Кольцо внезапно ожило. Маленькая змейка подняла голову и посмотрела на Орб. - Ты хочешь мне что-то сказать? Орб опустила палец, и змейка обвилась вокруг него. - Я что-нибудь забыла? Надо сказать Тинке еще что-то? Одно пожатие. - Амулет! Я должна надеть на девочку мой защитный амулет! Два пожатия. - Тогда... Одно пожатие. - Тебя? Отдать ей тебя? Одно пожатие. А в этом был какой-то смысл. - Ты останешься с Орлин и будешь всю жизнь заботиться о ней? Три пожатия. - По крайней мере, пока она не подрастет и не научится принимать самостоятельные решения? Одно пожатие. - Да, конечно. Я знаю, ты все сделаешь правильно. Одно пожатие. Орб снова сняла колечко и отдала его Тинке. - Когда найдешь подходящую семью, надень кольцо на палец девочке. Оно подойдет. Тинка кивнула. - А это для тебя, когда ты родишь своего ребенка... - Орб вытащила рубин. - Он сделает тебя богатой. Твой муж - честный человек? Я хочу сказать, он тебя не обманет? Тинка снова кивнула. - Тогда пусть он поможет тебе продать его, когда понадобится. Орб вложила камень девушке в руку и порывисто обняла ее. - Боюсь, мы никогда больше не увидимся. Я люблю тебя, Тинка! Тут молодая цыганка расплакалась, и Орб заревела вместе с ней. Но надо - значит, надо, и, когда пришло время, Орб улетела на своем маленьком коврике. Она отправилась в ближайший аэропорт и купила там билет до Ирландии. Пасиан действительно умирал. Ниоба встретила дочь вся в слезах. - Ох, Орб, я так рада, что ты вернулась! Как же ты узнала? - У меня было кольцо, которое давало советы, - объяснила Орб. - Оно не способно заглянуть в мое будущее, однако видит будущее тех, кто со мной общался. Извини, что меня так долго не было... - Ты взрослая, и у тебя теперь своя жизнь. Но сейчас... Орб была рада, что вернулась домой. Гораздо хуже было бы, если бы отец умер без нее. Кольцо, как всегда, сказало правду. Она положила руку на рукав отца и дала ему услышать свой внутренний оркестр. В голове ее прозвучала другая мелодия - отец отвечал ей. - А помнишь, как ты рассказал мне про Утреннюю Песнь? - спросила Орб. - Ищи свою песнь, Орб, - ответил он. Потом они взялись за руки, и музыка зазвучала громче, пока Пейс наконец не устал и не провалился в сон. Через два дня он умер. Орб взяла на себя большую часть хлопот, избавив от этого мать. Но миновали и похороны, и поминки, и Орб поняла, что ничто больше не держит ее в родительском доме. С фермой Ниоба прекрасно справлялась сама, а у Орб действительно была своя жизнь. Нельзя сказать, что Орб не любила мать - она ее очень любила, просто прошли те счастливые годы, когда они жили здесь одной семьей и Луна была с ними. - Может, тебе стоит поехать в Америку навестить Луну, - сказала Ниоба, как будто услыхав мысли дочери. - Устроишь себе там гастроли... Ну конечно, ведь Орб часто писала домой, сообщая о своем местонахождении и занятиях. Правда, не обо всем - например, мать пока не знала, чем она занималась в прошлом году. Не то чтобы Орб хотела обмануть Ниобу. Просто она не понимала, как рассказать ей о незаконнорожденном ребенке. Когда-нибудь она решится, но не сейчас. Сейчас у матери и без того немало горя. - Поеду навещу Луну и разузнаю про гастроли, - согласилась Орб. Эта идея ей и в самом деле понравилась, ведь Луна всегда была ее лучшей подругой. Но сначала Орб пошла навестить дриаду. Она разыскала на болоте старый дуб и покричала. Дриада не спускалась. - Это же я, Орб! - крикнула девушка. - Разве ты не узнала меня? - Ты потеряла невинность, - ответила дриада из глубины ветвей. Орб осознала, что это правда. Она любила мужчину, родила от него ребенка и отдала его чужим людям - так о какой невинности может идти речь? Но вся горечь этой потери обрушилась на нее внезапно. Раньше Орб не понимала, что утратила. Она села на землю и расплакалась. Тогда дриада все-таки спустилась и легонько прикоснулась к ее плечу. - Таков удел всех смертных женщин, - сказала она. - У вас одна судьба, у нас - другая. Орб взглянула вверх, на дриаду, и увидела, что та тоже плачет, не в силах перенести очередную потерю. Орб потянулась было к ней, чтобы утешить, однако между ними теперь был невидимый барьер и они не могли прикоснуться друг к другу. - Но ведь мы по-прежнему можем оставаться друзьями? - спросила Орб. - Да, - ответила ей дриада. - На расстоянии. И это действительно был лучший выход из ситуации. Орб послала своей подруге воздушный поцелуй и вернулась к людям. Создания подобные дриаде всегда прятались от людей, как только те вырастали и набирались опыта. Об этом стоило лишь пожалеть. 7. "ПОЛЗУЧАЯ СКВЕРНА" На самом деле прошло больше года, прежде чем Орб собралась в Америку. Она хотела поехать сразу же, но сначала побоялась оставлять мать одну после смерти отца, потом ее попросили выступить перед местной публикой... Одно цеплялось за другое, а время шло. Затем пришло известие о смерти Мага, и это потрясение заставило ее действовать. Орб закончила наконец все дела и собралась в путь. Возможно, до сих пор ей просто не хотелось оставлять последнюю надежду, что прежняя жизнь может вернуться. Луна жила в Кильваро. В этот городок переехал в свое время из Ирландии знаменитый призрак Молли Мэлоун. Орб настроилась на долгое путешествие через море, стараясь думать только о будущем, но, как всегда, получалось у нее плохо. Мима, Тинка, Орлин, дриада... Воспоминания причиняли боль, потому что Орб понимала, что прошлого уже не вернуть. Но чем ближе становилась цель ее путешествия, тем больше согревала ее мысль о предстоящей встрече с Луной. Вот с кем можно поговорить обо всем на свете - они ведь близкие подруги, и даже будущее их защищено одним и тем же заклятием. Маг, отец Луны, приложил немало стараний, чтобы судьба их стала невидимой для предсказателей. Интересно все-таки, зачем он это сделал? Не менее интересной была новость о том, что Луна теперь встречается с Танатосом, воплощением Смерти. Само по себе это звучало достаточно мрачно. Возможно, поэтому Орб и не торопилась с отъездом. Нет, эти встречи начались уже после смерти Мага, Орб просто перепутала даты. И все же она не могла не вспомнить старое пророчество: Луне предстоит связать свою жизнь со Смертью, а ей самой - со Злом. Конечно, все это чепуха, предсказание какой-нибудь цыганки, а цыгане, как она теперь знает, могут предсказывать верно, однако часто халтурят, если считают дело незначительным. Возможно, кто-то из них просто решил создать драматический эффект, чтобы "доверчивые туристы" раскошелились. А Маг, услышав об этом, рассердился и запретил дальнейшие предсказания. Конечно же, Орб никогда не имела дела со Злом, и не собирается! Хотя в отношении Луны пророчество, похоже, сбывается... Луна встретила ее в аэропорту. Сначала Орб просто не узнала подругу, потом воскликнула в ужасе: - Луна! Что ты сделала со своими волосами? Длинные, медового цвета локоны уступили место темно-каштановым волосам. Луну действительно трудно было узнать. Она осталась все такой же красавицей, однако очень изменилась. - Мне велел это сделать отец, - сказала Луна. - И не объяснил зачем. Но такой я останусь до конца жизни. - До чего же странно! А правда, что ты... - Встречаюсь со Смертью? Луна рассмеялась. Она выглядела абсолютно здоровой и совершенно не собиралась умирать в ближайшее время. - Да, Орб, правда. Скоро ты его увидишь. Они взяли ковер-такси. Дом Луны оказался элегантным поместьем в миниатюре. Вход охраняли два тощих голодных грифона. Увидев приближающийся ковер, они насторожились и наполовину расправили крылья, потом узнали Луну и снова расслабились. Девушки расплатились с таксистом и вошли в железные ворота. Орб немного опасалась грифонов, но Луна просто представила ее им, и это подействовало. Похоже, они нападали только на чужих. Дом был прекрасно обставлен. - О, Луна, ты снова рисуешь! - воскликнула Орб, глядя на украшавшие стены картины. - С тех пор как умер отец, я только таким способом могу заставить себя забыть об одиночестве. - А как... Прости, если я... - Отец устроил все таким образом, что Танатосу пришлось явиться за ним лично. И тогда отец представил меня ему. - Он... что сделал? - Он хотел, чтобы я подружилась с воплощением Смерти, - сказала Луна таким тоном, будто это было в порядке вещей. - Сначала я не понимала зачем, а теперь понимаю. Похоже, я буду играть какую-то важную роль в конфликте между Богом и Сатаной лет через двадцать. Естественно, что Сатана постарается избавиться от меня заранее. И защитить меня сможет только Танатос. - Но какой цинизм, Луна! И какой ужас! Луна покачала головой: - Нет. Танатос порядочный человек. Я просила его зайти сегодня, попозже. - Так ты что - рада, что познакомилась со Смертью? - спросила Орб. Эта мысль никак не укладывалась у нее в голове. - Думаю, я вышла бы за него, если бы это было возможно. Орб решила не задавать дальнейших вопросов. Раньше она знала Луну как самое себя, но с теперешней Луной все стало гораздо сложнее. - А ты чем занималась последние три года? - спросила Луна. И Орб поведала обо всем, что с ней приключилось. Она некоторое время колебалась, рассказывать ли о ребенке, но не смогла удержаться и рассказала. - Ребенок! - воскликнула Луна. - Какая прелесть! - Незаконнорожденный, - напомнила ей Орб. - Ребенок, которого я навсегда отдала в чужие руки. - Ребенок! - повторила Луна таким тоном, будто это было величайшее на свете достижение. - Ниоба не знает. - Я никому не скажу. Но как же это, наверное, интересно! Орб поняла, что у Луны едва ли скоро будет своя собственная семья; по сравнению с ней Орб действительно посчастливилось. По настоянию Луны Орб описала младенца во всех подробностях, и это немного помогло ей смириться с горечью разлуки. За едой они продолжали болтать и смеяться, перескакивая с одного на другое, совсем как в прежние времена. Много лет они жили душа в душу, почти как близнецы, и теперь близость вернулась. Это было чудесно! Девушки то смеялись без всякой причины, то принимались плакать из-за сущей ерунды, то подталкивали друг друга локтями, как маленькие девочки. Потом приехал Танатос - темная фигура в черном плаще, с черепом вместо головы. Орб испугалась - но тут он сбросил с головы капюшон и оказался нормальным молодым человеком из плоти и крови. - Танатос действительно воплощение Смерти, - напомнила ей Луна. - Он собирает души и помогает им найти свой путь, если это необходимо. Орб ничего не смогла на это ответить. Зато у Танатоса возник вопрос, который он тут же и задал: - Я так понимаю, что ты музыкант, Орб. Собираешься давать здесь представления? - Вообще-то я ищу Ллано, - сказала Орб. Она все еще вела себя сдержанно в присутствии страшноватого черного человека. - Хотя думаю, что и представления могу давать. - Не стоит ли тебе присоединиться к какой-нибудь группе, как в Индии? - спросила Луна. - Чтобы путешествовать вместе. - Наверное, - рассеянно кивнула Орб. - Я знаю одну группу, которая очень подошла бы тебе, - сказал вдруг Танатос. - Да? Орб невольно заинтересовалась этим разговором. В конце концов, она действительно собиралась петь и не хотела путешествовать в одиночестве. - Что за группа? - Они называют себя "Ползучая скверна". Начинали в Майами, а теперь принимают предложения из других мест. Хотят устроить гастроли, но у них определенные трудности с ангажементом. - Еще бы! - воскликнула Орб. - С таким-то названием! - Здешние группы еще и не так себя называют, - тихонько сказала ей Луна. Орб только пожала плечами: - А они хорошие музыканты? - Я в этих вопросах не судья, - сказал Танатос, - но когда они устроили по моей просьбе представление, да еще позвали себе в помощь девочку из ближайшего хора, вышло совсем неплохо. Думаю, они хотят повторить эксперимент, только не знают как. Выступают они хорошо, но нужна-то им магия, а это уже труднее. - У меня есть магия, - сказала Орб. - Я так и понял. Возможно, именно тебя им и недостает, чтобы добиться успеха. Должен предупредить, что у ребят проблемы с наркотиками. Но они пытаются бороться. - С помощью музыки? - А то, что ты ищешь - не знаю, что это, и не запомнил, как называется, - может им помочь? - Ллано? Думаю, да, если они сумеют его найти. Цыгане считают, что Ллано от всего может освободить. Но если бы я знала, где его искать, я тотчас бы кинулась туда. - Быть может, вы будете искать вместе. - Быть может, - согласилась Орб. Идея ей понравилась. Путешествовать с группой, которая ищет то же, что и ты, - это должно быть чудесно! - Познакомишь меня с ними? - Если хочешь, я отвезу тебя к ним. Орб внезапно заколебалась: - Ты говоришь, они наркоманы? А что они принимают? - Некое вещество под названием "адская пыль", АП, причем заколдованное - для усиления эффекта. Раньше такой штуки не было. Искусственно созданный наркотик, вроде героина. К нему очень легко привыкнуть. Ребята уверены, что есть такая музыка, которая поможет им избавиться от пагубной страсти. Они не производят впечатления совсем испорченных. Просто люди, которые не могут справиться со своими дурными привычками. - Но героин! Как же они надеются избавиться от него? Танатос пожал плечами: - Когда я пытался покончить с собой, силы добра и зла в моей душе находились в равновесии. Именно новая работа помогла мне преодолеть кризис. Думаю, исправиться можно - при сильном желании и в определенных обстоятельствах. - А мое внутреннее зло пытается взять надо мной верх, - сказала Луна. - При этом я должна буду сыграть важную роль в спасении человечества. И по-моему, тоже надо верить, что каждый, кто захочет, может спастись. У Орб возникла еще одна идея: - Ты говоришь, что в состоянии узнать, сколько зла в человеке? В живом человеке? - Да, - подтвердил Танатос. - А я... - Орб внезапно смутилась. - Ты не мог бы... Ты не попробуешь... - Проверить твой баланс? - закончил Танатос. - Конечно. Но я считаю это глубоко личным вопросом. - У меня нет секретов от Луны. Можешь сделать это прямо сейчас? - Может, - сказала Луна. - Мне действительно очень хотелось бы узнать... - Пожалуйста. Танатос сунул руку в складки плаща и извлек оттуда два кабошона - два полированных полукруглых камня. Один был светлым, другой - темным. Танатос провел светлым камнем вдоль тела Орб на расстоянии нескольких сантиметров, начиная с головы и до самых ног. Камешек мерцал и переливался, становясь все светлее и ярче. Под конец процедуры он уже сверкал, как крошечная луна. Потом Танатос произвел те же действия с темным камнем. Он тоже мерцал, но становился от этого все темнее и темнее, пока совсем не потускнел. Танатос сложил камни вместе, и они слились в единый шар. Их плоские срезы искривились, наподобие китайского символа Инь-Янь. Потом Танатос отпустил шарик. Он поплыл вверх и чуть не улетел, но Танатос протянул руку вверх и все-таки поймал его. - У тебя положительный баланс, - сказал он Орб. - Однако зла в твоей душе тоже хватает. Ты сделала что-то, чего не должна была делать. Луна молчала, не выдавая секрет Орб. Но Орб сама решила признаться. - У меня был роман, - сказала она. - С точки зрения общепринятой морали это нехорошо, - кивнул Танатос. - И ребенок. Внебрачный. - Еще хуже. Но все равно недостаточно для того, что мы только что видели. - И я не сказала матери. - А вот это уже все объясняет. - Ты меня осуждаешь? - спросила Орб. Почему-то ей не хотелось, чтобы Танатос ее осуждал. - Нет. Сам я убил свою мать, а Луна обманула отца. Мы с ней понимаем такие вещи. Но определения добра и зла придуманы задолго до нас, и они-то и господствуют в мире. Инкарнациям не обязательно соглашаться с общепринятыми правилами, однако мы должны выполнять их. Согласно старым определениям, ты согрешила, и тяжесть греха камнем лежит на твоей душе. Я считаю, что грешен только тот, кто причинил ненужную боль невинному. Ты это сделала? - Я причинила боль своему любовнику - ему пришлось расстаться со мной. - По твоей инициативе? - Нет. - Значит, по определению, это не твой грех. Но мои определения не имеют силы - не я создаю правила. - И все же ты меня успокоил. - Танатос очень успокаивающе действует на всех, кто его близко знает. - Да, я уже начинаю понимать. В самом деле, этот человек, занимающий должность Смерти, был действительно очень порядочным. И его можно полюбить - вот Луна и любит. Так что одна часть пророчества сбывается. Луна может выйти замуж за Смерть. А другая - что Орб может выйти замуж за Зло? Неужели это может начаться вот так - с изменения баланса души? Орб содрогнулась. Но, быть может, она действительно найдет Ллано и сумеет предотвратить этот ужас? Тогда Поиск ей необходим. - Поехали к "Ползучей скверне", - решилась Орб. - Отвези ее, - попросила Луна. - Морт ждет, - кивнул Танатос. - Кто-кто? - переспросила Орб. - Его скакун, - объяснила Луна. - Морт тебе понравится. - А, лошадь! - облегченно вздохнула Орб. Луну это почему-то развеселило. Орб и Танатос вышли на улицу. Луна с ними не пошла. Вероятно, этот конь способен унести двоих, но никак не троих. Интересно, что же так рассмешило Луну? У входа стоял светло-серый седан. Оба грифона лежали рядом с ним - охраняли, наверное. Или им нравятся такие машины? Танатос подошел к седану и открыл дверцу. - Но это же машина! А Луна сказала... Орб совсем запуталась. - Это Морт. - Но... Танатос накинул на голову свой страшный капюшон. Череп оскалил зубы. - Покажись ей, Морт. Машина начала изменяться. Колеса вытянулись вниз, кузов - вверх, все тело как бы развернулось. В мгновение ока машина превратилась в красивого бледного коня. Орб смотрела на него как зачарованная. Потом рассмеялась. Так вот почему Луна считала ситуацию забавной! Она-то заранее знала, что это за конь! Как все девочки и большинство женщин, Орб лошадей любила. Она подошла к Морту и протянула ладонь, чтобы тот мог ее понюхать. - Привет, Морт! Можно тебя погладить? Прекрасный конь шевельнул ушами. Это явно означало согласие. Орб осторожно подошла и погладила его по шее внизу. Потом, не в силах сдержать себя, шагнула еще ближе и обвила эту шею обеими руками. Конь был чудесный, почти как ребенок! Танатос вскочил в седло и протянул ей свою скелетоподобную руку. Орб ухватилась за нее, поставила левую ногу в стремя и птицей взлетела в седло перед ним. Это был опасный трюк - Орб научилась ему еще в детстве. Танатос обхватил ее руками за талию... Впрочем, Луна знает, с кем имеет дело, а значит, Танатосу можно доверять. Продолжая крепко держать Орб, Танатос заговорил с Мортом. Поводьев не было и в помине. Конь шагнул вперед и взвился в воздух. За ним взлетели оба грифона, теперь вполне дружелюбные. Грифоны взмахивали огромными красивыми крыльями, а у коня ничего такого не было, но все трое летели легко и без труда. Точнее, Морт не летел, а бежал по воздуху, как будто отталкиваясь от чего-то копытами. Они поднялись высоко в небо. Грифоны издали громкий прощальный крик и полетели обратно, на свой пост у ворот. Видно было, что они с удовольствием летели бы с конем и дальше, но обязанности для них превыше всего. Вот если бы Луна была с ними, тогда другое дело. Что ж, не беда, может, в следующий раз получится. Морт летел над редкими облаками, направляясь куда-то на юг. В стороне Орб увидела летевший в том же направлении самолет. Конь явно обгонял его, но никакого ветра Орб не чувствовала. - Как получается, что мы летим так высоко и быстро и не чувствуем ни ветра, ни холода? - спросила она. - Когда я путешествую на своем ковре, мне приходится тепло одеваться. Точнее, о тепле заботился ее плащ, но это неважно. - У инкарнаций совсем не такая магия, как у смертных, - ответил Танатос. Похоже на то! - А почему ты вдруг решил заняться таким простым земным делом - отвезти смертную женщину в гости к смертной музыкальной группе? - Не каждая женщина сможет полюбить воплощение Смерти, - ответил Танатос. - Твоя кузина Луна смогла. А для Луны он сделает все что угодно. В этом есть известный смысл. Орб сочла за лучшее не вмешиваться в их отношения. - Она говорит, что в музыке тебе нет равных, - продолжил Танатос после долгой паузы. - Не знаю, насколько это правда, но талант у меня есть, - ответила Орб. - Надеюсь, эта группа тебе подойдет. - Спасибо, Танатос. Орб была тронута. Но вот Морт начал спускаться, и они увидели перед собой огромный город Майами. - Почему никто на нас не пялится? - спросила Орб. - Немногим хочется видеть приближение Смерти. Хороший ответ! Морт опустился вниз, и его копыта застучали по мостовой. Затем внезапно оказалось, что они с Танатосом сидят в автомобиле. Морт снова сменил форму и слился с потоком уличного движения. Целью их, как выяснилось, были городские трущобы. Морт остановился, Танатос открыл дверцу, и они с Орб вышли. Из гимнастического зала доносилась музыка. Гитара, барабан, электрический орган - и звучало все это так громко, что Орб показалось, будто инструментов гораздо больше. Несколько лохматых подростков повернули головы и уставились на Орб и Танатоса, когда они вошли внутрь. - Оп-ля! - сказал ударник. - Смотрите-ка, это опять он! - Ну как ваша певица, вернулась? - поинтересовался Танатос. Ударник покачал головой: - Не, ей с нами не по пути. А без нее нас в приличные места не приглашают. - Он покосился на Танатоса: - Не за кем-то ли из наших вы пришли сегодня? - Нет. Возможно, я привез вам новую певицу. Подростки успокоились. - Да, та черная пташка - это было что-то! Раньше мы гимнов не пели, но... - ударник покачал головой. - Если вы ее нам притащили... - Нет. Вот та, кого я привез. Он показал на Орб, и взгляды всей группы устремились на девушку. - И на чем ты играешь? - спросил ударник, заметив в руках незнакомки чехол. - На небольшой арфе. - На чем, на чем? Орб обернулась к Танатосу: - Я не уверена, что это правильное решение. Возможно, им скорее подошла бы та чернокожая девушка. Танатос задумался. - Я наведу справки насчет нее. А пока сыграй им. Орб пожала плечами и достала арфу. Потом уселась на полу, установила инструмент и запела ирландскую песню. Магия поплыла по залу и коснулась слушателей. Но Орб заметила, что Танатос вышел из зала и отправился по своим делам. Очевидно, магия не затронула его. Естественно, он же инкарнация, магия смертных не властна над ним. И все же Орб была разочарована. "Ползучая скверна" восхищенно внимали ее пению. Когда Орб допела до конца, все они столпились вокруг нее. - Ну, тетка! - сказал ударник. - Это класс! И ты правда хочешь играть с нами? - Я хочу найти Ллано. - Кого? - Магическую песнь, - объяснила Орб. - Говорят, если правильно спеть ее, то можно добиться разных удивительных вещей. - Вроде чего? Орб рассказала "Скверне" несколько известных ей историй про Ллано. Ребята слушали очень внимательно. - Эта... песня, - спросил наконец ударник. - Как ты считаешь, она поможет человеку избавиться от дерь... ну, от зелья? - От зелья? - От заколдованной АП. - Вы имеете в виду наркотики? Конечно, Танатос ей уже рассказал, но Орб чувствовала, что лучше узнать все непосредственно от ребят, чтобы никто потом не мог обвинить его в разглашении чужих тайн. - Ага, наркотик, - согласился ударник. - Думаю, что может. - Тогда мы тоже хотим Ллано! - Я не знаю, где его искать, - объяснила Орб. - Наверное, придется много путешествовать. Ударник взглянул на своих товарищей: - Будем путешествовать! - Но мы совсем не того класса музыканты, - заметил гитарист. Орб опасалась, что это точная оценка. С другой стороны, она хочет найти свою Песнь, и если желания этих юнцов совпадают с ее собственным, значит, надо искать выход из создавшегося положения. - Может, нам стоит попробовать сыграть вместе? - предложила Орб. - Точно, рискнем, - с готовностью отозвался ударник. - Что, парни, попробуем сбацать эту ее песенку? Органист прикоснулся к клавишам, повторяя тему, которую Орб только что играла. К нему присоединился гитарист, а потом и ударник, удачно поймавший ритм. Орб кивнула. С виду эти ребята действительно были хмыри хмырями, но играли они хорошо. Она тоже взяла арфу и запела. Снова по залу поплыла магия, коснулась рук музыкантов и усилилась - теперь казалось, что все играющие наделены ею. Орб никогда раньше не видела подобного эффекта - правда, она никогда раньше не играла вместе с кем-нибудь. Девушка была удивлена и обрадована. Песня кончилась. - Черт! - сказал ударник. - Еще круче, чем раньше! - Думаю, мы сумели - как вы выражаетесь? - сделать то, что хотели, - промолвила Орб, все еще под впечатлением от произошедшего. - Ну, мы не совсем так выражаемся, - отозвался ударник. - Но ей-Богу, выходит у нас здорово! В дверях снова появился Танатос, и все обернулись к нему. С ним была чернокожая девушка лет шестнадцати, тоненькая и красивая. - Это Луи-Мэй, - сказал Танатос. - Она уже пела с вами однажды. - Еще бы, и как пела! - воскликнул ударник и поднялся, чтобы подойти к девушке. - Я... - нерешительно начала она. - Я хотела бы... Никогда раньше не пела ничего в этом роде, но с тех пор все не могу забыть, как это было... - Ну ясное дело, - кивнул ударник. - Когда наш проповедник увидел Смерть, он просто велел мне идти за ним. Он понял, что больше мне нельзя оставаться в хоре. Но... - девушка взглянула в сторону Орб, - я вижу, у вас уже есть певица? - А разве существуют какие-то ограничения? - спросила Орб. - Не-не! - быстро сказал ударник. - Если у нас с ней пойдет, значит, пойдет. Давайте попробуем! И они попробовали. Луи-Мэй не знала ирландских песен, поэтому они нашли песню, которую знали все, и исполнили ее вместе. Сработало. Магия слилась со звучанием инструментов и с голосом Луи-Мэй, и обычная песня стала волшебной. Голоса Орб и Луи-Мэй отличались по тону, но сливались в восхитительной гармонии, а музыка усиливала эффект. Казалось, прошла целая вечность, пока песня кончилась. Та