с замерзшей водой - эффектный барьер для конькобежца. Стайл выпрямился. "Хоп! - крикнул он. - Дорогу дурачку!" Появился стражник. Похоже, это был скромный слуга-крестьянин, нанятый для услужения в ближайшей деревне. - Зачем ты пришел сюда? - Развлечь вас, показать себя. - Шпион? - Натурально! Охранник понизил голос. - Ты действительно дурачок, если хочешь попасть в Белые Владения. Адепт уже заболел от шуток. Уходи, иначе потеряешь свой дурацкий колпак! - Благодарю тебя за предупреждение, - кротко сказал Стайл, - но я пришел издалека и хочу выполнить мою миссию. Доложи обо мне Адепту и позволь мне сделать мое дело. - Учти, здесь небезопасно. Я пытался предупредить тебя. - И охранник удалился в глубь крепости. Через некоторое время он вернулся, таща за собой подъемный мост, который, казалось, был сделан из цельного куска льда, и перекинул через ров. Стайл подкатился к центральному входу, восхищаясь тем, как отражалось солнце на стенах ледяного дворца. И тут лед резко перешел в вымощенную камнем дорожку. Стайл шагнул на нее прямо в коньках, споткнулся и упал. Но, падая, ему удалось сделать акробатический прыжок, который, как он надеялся, был достаточно смешным, а потом снял коньки. Нейса так и не появилась. Она оставалась светлячком, прячась в дурацком колпаке. Ее превращение в единорога выдало бы Стайла с головой, ибо не только Платиновые эльфы знали, что ездить верхом на единороге мог только Адепт - хозяин Голубых Владений. Если возникнет необходимость, она примет свое грозное обличье, и Стайл чувствовал себя в безопасности. Никаких специальных приготовлений к встрече и церемоний Белая Колдунья устраивать не стала. Она вышла к Стайлу, очень похожая на ту, какой была на Унолимпике, только гораздо старше и грузнее. Видимо, ведьма пользовалась магией, чтобы лишь слегка облагородить свой облик. - Чего тебе, шут? - спросила она раздраженно. - Что ты хочешь? - У меня есть редкое представление: предсказания, фокусы, ужимки, шалости! - крикнул Стайл дурацким голосом. - Я развлеку тебя, и ты будешь долго смеяться. А взамен я всего-то и прошу, что маленькую любезность. - Какую еще такую маленькую любезность? - совсем нелюбезно спросила Колдунья. Стайл достал из кармана серебряную медаль, которую он сотворил, готовясь к встрече. - Этот амулет растерял свою силу. Я хочу, чтобы сила была восстановлена. Пусть он снова защищает от холода. - Амулеты - не мое дело, - прохрипела Белая Ведьма. - Ты должен обратиться к той, которая занимается этим. Итак, амулетами занималась женщина-Адепт. Это была неоценимая информация. - Однажды один амулет был использован против меня. Я хочу получить его! - Против тебя? - хихикнула Белая. - Ну ладно, если ты как следует рассмешишь меня, я награжу тебя. - Благодарю, - сказал Стайл скромно. Он понимал, что никаких гарантий вознаграждения он не получил. Да это и не то, что ему нужно. Она должна раскрыть перед ним природу своей магии, показать, как она колдует. - Ну давай, шут, - сказала пренебрежительно Белая, - давай-ка рассмеши меня! И Стайл начал. Он показал ритуальный танец джокера - ему он научился во время Большой игры на Протоне, обладая незаурядной ловкостью рук. Затем поставил пантомиму "Глупый карлик", пытаясь съесть картошку, которая вырывалась из его рук; искал удобное место, чтобы уснуть, да так и не нашел, заснул на собственных ногах, вытаскивал галстуки и шарфы из ушей, а потом делал из них затычки, и вообще дурачился, как мог. У него хорошо это получалось, он не пользовался реальной магией - лишь сценической, ибо Белая знала разницу между тем и другим. Хотя она и пыталась сохранять хмурую мину, очень скоро лицо ее растянулось в улыбке. Она, очевидно, не любила сельчан и испытывала глубокое удовлетворение, видя, как профессионально их пародирует артист. Подобно большинству людей, она заранее ожидала необыкновенно интересное в тех напастях, которые случаются с карликами, и не ошиблась. В конце представления она рассмеялась от всей души. Стайл довел до конца свою роль. Белая быстро взяла себя в руки и посерьезнела. - Ты мне нравишься, дурачок. Думаю, я должна держать тебя здесь для развлечений. - Уважаемая госпожа Адепт! - сказал Стайл. - Прости, но я не смогу остаться. Выполни свое обещание. Мне нужно немного - чтобы мой амулет снова возымел силу. Она нахмурилась. - Ладно, дурачок. Давай его сюда. Стайл протянул медаль, готовый действовать. Белая Колдунья положила медаль на пол. Куском древесного угла она начертила вокруг медали мистический символ. Когда фигура была готова, она постучала по ней: тап-тап-тап-тап-тап. Медаль взорвалась, и образовалось двенадцать гигантских обличий. Ледяные чудовища, полупрозрачные, со снежной шерстью, ледяными зубами и белыми ледяными глазами-шарами. Маленькие кусочки металла, казалось, были нужны только для того, чтобы дополнить их великолепные когти. Уж это - были когти так когти! - Заморозьте этого дерзкого крестьянина в кусок льда, как в холодильнике! - вскричала она, указав на Стайла. Монстры подступали к нему. Стайл попытался убежать, но они уже окружили его. Рыча и скрипя зубами, монстры тянули к нему свои страшные ледяные когти. Можно было предположить, что их прикосновения не будут нежными. И вдруг откуда ни возьмись появилась Нейса в своем первоначальном обличье единорога. Она бросилась та одного монстра, воткнула в него рог, подняла в воздух и отбросила в сторону. Тот ударился о своего соседа и разбился на ледяные осколки. Еще бросок Нейсы - и снова два монстра упали рядом бесформенной грудой льда. - Хо-хо, единорог! - воскликнула оскорбленно Белая Колдунья. - Ты смеешь выступать против моей неограниченной мощи в моих же владениях? Ах ты, дерзкое животное! - И она принялась рисовать другой магический символ куском древесного угля. Это означало беду. Очевидно, Белая могла наколдовать многое с помощью прямых символов. Стайл бросился было к ней, но его схватил монстр, тут же сделанный изо льда, и поднял над землей. "Дурачок, - сказал сам себе Стайл. - Ты действительно дурачок. Все, что тебе нужно, - это пропеть заклинание!" Но нет... Белая еще не знает, кто он, возможно, она еще не успела осознать связь между ним и единорогом. Конечно, лучше как можно дольше не раскрывать карты. Нужно попытаться овладеть ситуацией, не пользуясь магией. Конечно, так было бы лучше... Но ледяной великан уже держал его за горло, зажимая рот своей ледяной рукой. Стайл начал задыхаться, он не мог вымолвить ни слова. Но он попытался дотянуться до. Платиновой Флейты - беспроигрышного превосходного оружия. Однако не получилось. Стайл изо всех сил ударил монстра локтем. У-ух! До чего же твердый лед. Потом пнул его ногой, но, похоже, демон и не почувствовал. А пока что страшный холод уже обволакивал Стайла, он стал замерзать. Нейса была занята: она уничтожала одного монстра за другим. А для Стайла одного-единственного оказалось слишком много, чтобы овладеть ситуацией. Даже в одиночестве Нейса была грозной силой для целого кольца монстров. Она бодала их, ее разгоряченные копыта били по ним и плавили их. У него не могло быть союзника лучше, чем Нейса. Но Стайл продолжал молчать, и Белая начертила на полу новый символ. Это, без сомнения, означало, что вершится злодеяние. Он попытался укусить руку которая зажимала ему рот. Это помогло: ледяные пальцы треснули под его зубами. Возможно, монстр и не почувствует боли, но он не сможет без пальцев держать Стайла. И Стайл продолжал грызть куски льда. Новый символ, который начертила Белая, ожил. Рой яростных, жалящих ос ринулся на Нейсу. Они садились на нее, жалили, буквально облепили животное. Из ноздрей Нейсы вырвалось пламя, и она повалилась на землю, издав ноту отчаяния. Не было сомнения, что Адепт одолеет единорога. Магия Белой, более громоздкая и тяжелая в исполнении, чем магия Стайла, была чудовищной и разрушительной, когда достигала цели. - Спустите животное в озеро под лед, - приказала Белая двум оставшимся демонам. - Утопите и этого утомительного крестьянина. С ним больно много хлопот. Но теперь Стайлу демон не зажимал рот, и Адепт пропел заклинание: "Демон ледяной, Стань мышкой полевой!" Он не смог пустить в ход всю свою мощь, потому что не играл на гармонике, сила стиха без волшебной музыки была небольшой. Это был громоздкий вариант магии начинающего Адепта. Когда Стайл был во всеоружии, становился великолепным магом, но и Белая, начертав все свои символы древесным углем, могла действовать не хуже. Заклинание без сопровождения гармоники подействовало наполовину. Два ледяных монстра превратились не в мышек, а в двух довольно жирных белых крыс. - Магия! - завизжала Белая. - О, теперь я узнаю тебя! Как тебе удалось проникнуть ко мне, Голубой Адепт? Как ты посмел вторгнуться в мои владения? Но Стайл уже вытащил свою гармонику и шел к бесчувственной Нейсе. Он решил пока не пускать в ход Платиновую Флейту. Жалящие ядовитые осы, сбившись в устрашающее черное облако, кружились над ним, нацеливаясь. - Я вторгся в твои владения, чтобы удостовериться, являешься ли ты моим врагом или нет, - сказал он Белому Адепту. - Раньше я не была твоим врагом, но сейчас им стала, - закричала та. - Умертвите его, осы! Но было поздно - уже раздались звуки волшебной гармоники. Почувствовав гибельную для себя силу его магии, осиный рой чуть приостановился. Страстное желание и магия Стайла были так сильны, что вокруг Стайла появилось пышущее жаром облако, и, как только осы подлетали к Адепту, тут же, обугленные, замертво падали к его ногам. Несколько более устойчивых к магии ос упорствовали, но крылья их огонь все же опалил. Стайл глядел на лежавшего без движений единорога, и поверженные газом Халк и Василек встали перед глазами. Какие злодеяния совершали Недруги, а какие были продуктом его собственной вины? Эту трагедию, по крайней мере, он мог предотвратить. "Яд - испарись! Нейса - очнись!" - пропел он заклинание. Нейса очнулась, поднялась на ноги. Да... Стайл мог лечить других, но только не себя... Белая Колдунья уже конструировала новый магический символ. Стайл подошел к ней вплотную и пропел: "Белая, колдуй не лучше лягушки или черепахи". Рифмы у него не получилось. Колдунья была отброшена от своего рисунка, когда заклинание пронеслось мимо нее. Незарифмованное, оно не подействовало, и Белая снова нагнулась над символом с древесным углем в руке. "Пусть твоя душа станет куском льда!" - пропел Стайл, и магия начала быстро накапливаться вокруг ведьмы. - "А твое тело пусть станет дряхлым", - докончил он, но, увы, опять не в рифму. Белая была устрашена: никто так не боится старения, как женщина средних лет. И снова она осталась невредимой. Стайлу никак не удавалось зарифмовать заклинание. Наконец он пропел рифмованное заклинание: "Покажи мне костер погребальный И сгори в нем, как ель, моментально!" И тут на ее белых волосах вдруг вспыхнули оранжевые искры. - Хватит! - закричала Колдунья. - Ты победил! Твоя слабая магия не сможет уничтожить меня, но я уже чувствую дискомфорт. Чего ты хочешь? - Только увидеть, как действует твоя магия, а потом уйти с миром. - Никому еще не удавалось увидеть, как действует моя магия, а потом удалиться с миром! - запротестовала она. - Методы - строжайшая тайна Адептов. Не могу же я, например, скакать голая перед целой толпой! - Да, но мои методы ты видела! - напомнил Стайл. - И я прожил целую жизнь обнаженным до того, как прибыл на Фазу. - Перестань! Никто не показывает ни свое голое тело, ни свои магические методы! - И все же ты знаешь смысл моего амулета. Она подумала немного. - А, теперь понимаю. Ты хочешь отомстить? - Да! - воскликнул Стайл. - Похоже, ты не та, которую я ищу, ко ты можешь помочь мне, если скажешь кое-что, из чего я заключу, кто мой недруг. - Никогда! Я знаю ее, но я не скажу. Я не буду выдавать чужие секреты, тебе нет до них дела! - Ее амулет умертвил меня однажды! - вскричал Стайл. - И она хочет убить меня снова! А ты говоришь, что это не мое дело? - Не знаю, не знаю. Во всяком случае, это не мое дело - выдавать ее тебе! - Адепт, подумай о своих волосах, ты рискуешь! - сказал Стайл, чувствуя, как воздух накаляется - скоро сила заклятья расплавит все вокруг. - Я могу превратить тебя... - Не обольщайся. Сила одного Адепта против другого мало что значит, если тот настороже. И не мое дело кого-то выдавать! Уходи с миром, а я не скажу ни той, ни другой, чем ты занимаешься! Ни той, ни другой? Значит, на Фазе еще две женщины-Адепта? Ловко! Как бы между прочим она выдала ему важную информацию. Это значительная помощь Стайлу. Проблема лишь в том, что он знает только еще одну, о другой же не имеет понятия... Ну и что? Он найдет ее. Стайл сел на Нейсу и пропел: "Человек на кобылице И коричневый злодей, Повстречайтесь поскорей!" Они, как пушечное ядро, взлетели под углом в воздух, набирая чудовищную скорость, прошли сквозь ледяные стены и, не коснувшись их, взяли направление на юго-восток. Равнины, холмы и леса расплылись внизу в чернильное пятно. Потом движение чуть замедлилось и последовало неожиданное резкое приземление. Они стояли перед коричневыми деревянными воротами, ведущими в крепость из коричневого камня. На самой высокой коричневой башне развевалось коричневое знамя. Очевидно, это и были Коричневые Владения. Стайл осмотрелся. Грязная река протекала за крепостью, но воды ее не были употреблены для оборонительного рва. По берегам стоял увядший коричневый лес. На Фазе могло цвести лето, но в Белых Владениях всегда была зима, а здесь, в Коричневых Владениях, постоянно дремала осень. Нейса всхрапнула - здесь ей не нравилось. Стайл понял почему: трава была тоже грязно-коричневой. - Ну как, прокрадемся потихоньку, придумаем камуфляж или прямо заявим о себе? - спросил он единорога. Она выдула раздраженную ноту. - Согласен, - сказал Стайл. - Я устал действовать в обход. Давай на этот раз появимся открыто. Ему было интересно проверить, правду ли сказала Белая, что Адепт не может заколдовать другого, если тот настороже. Естественно, это утверждение было еще одной выданной ему тайной. Стоя у закрытых ворот, он заорал во все горло, как только был способен: - Коричневая, выходи к Адепту! Ворота заскрипели и отворились. На пороге стоял великан. Он был так же невозмутим, как старый клен или дуб. В руках он держал увесистую дубину гораздо больших размеров, чем сам Стайл. - Убирайся отсюда, шут! - прогрохотал великан. Шут. Вот так-так!.. Он же был все еще в наряде клоуна! Ну и хорошо, так тому и быть. Ему не хотелось сейчас тратить магические силы на переодевание. Стайлу было не впервой иметь дело с людьми, значительно крупнее его: все мужчины были выше его и шире в плечах, но этот был поразительных размеров. Ростом около десяти футов. Если он как следует размахнется своей дубиной, то просто смахнет Стайла с единорога, и Стайл не успеет ничего предпринять... Если он только не использует Платиновую Флейту как копье или пику... Но сначала он попытался решить дело мирным путем. - Я хочу видеть Коричневого Адепта. Великан задумался. Его интеллект, казалось, был обратно пропорционален его массе. - О... - сказал он. - Тогда заходи. Вот Это дело! И Нейса рысью побежала за великаном. Вскоре они оказались в огромном угрюмом холле, отделанном деревом. Там находился мужчина в коричневом одеянии. У него были карие глаза, каштановые волосы и коричневая кожа. - Что вы хотите от меня? - спросил он хмуро. - От вас - ничего, - сказал Стайл. - Я хотел бы видеть Коричневого Адепта. - Говори! Я и есть Коричневый Адепт. - Коричневый Адепт - женщина, - возразил Стайл. - Могу ли я пригласить ее сюда моей музыкой? - Ты осмелишься употребить свою магию в моих владениями? - спросил грозно коричневый человек. Стайл достал гармонику и сыграл несколько тактов: - Я осмелился. - Стража, выкиньте вон этого человека! В холле появился великан. - Я хочу, чтобы эти существа исчезли, а появился бы Коричневый Адепт, - быстро пробормотал заклинание Стайл. Налетевший внезапно вихрь вымел из комнаты людей, а вслед за этим вихревые потоки приняли в холл разгневанного взъерошенного ребенка. - Ты, негодяй! - сердито кричала девочка. - Ты не имел нрава на это! Стайл в замешательстве отступил назад. - Ты - Коричневый Адепт? - не верил он своим глазам, но было совершенно очевидно, что девочку принесло его собственное заклинание. - Если бы я была взрослым Адептом, ты никогда бы не посмел так обойтись со мной! - всхлипывала горько девочка. - Я не сделала тебе ничего дурного, клоун. Внешность бывает обманчива, но Стайл склонялся к тому, чтобы согласиться: зачем ребенку строить козни против незнакомого Адепта? Если только это не очередной маскарад... - Я хочу убедиться, что ты действительно не сделала мне ничего дурного, - сказал Стайл. - Предстань передо мной в своем настоящем облике. - Это и есть мой настоящий облик. Пока я не вырасту. А теперь не уберешься ли ты восвояси, клоун, если только твое искусство не очень забавно? - Покажи мне свою манеру заниматься магией, - ответил Стайл. - Ты что, слепой? Ты еще не заметил моих големов? Големы! - Ты делаешь деревянных людей? Она уселась поудобнее в кресле. - А что же еще? Я использую лес, кустарник, которого так много повсюду. Но большинство големов и эти владения сотворил мой Коричневый Адепт. Он обучал меня магии до тех пор, пока не умер. - Слезы появились на глазах девочки. - Он был хороший человек. Здесь без него так одиноко.. - Знаешь ли, что, как говорят, голем из дерева узурпировал Голубые Владения? - спросил Стайл. Ее острые карие глазки сверкнули. - Это ложь. Големы делают только то, что им говорят. Клянусь, что знаю это точно. У них нет собственной воли и собственных желаний. "Как у роботов на Протоне. Только некоторые роботы, подобные Шине, имеют сознание и собственную волю". - Так ты не посылала големов в мои владения, чтобы убить меня? Девочка нахмурилась. - Я?.. Я лично нет. Но я совсем недавно стала Адептом... Мой пред... пред... - Предшественник, - подсказал Стайл. - Да, именно это слово. Спасибо. Так вот... мой предшественник, возможно, мог сделать это, но он был очень добрый и никогда не враждовал с другими Адептами. Наоборот, он выполнял их заказы. Он делал для них големов. Ведь големы - прекрасные солдаты, слуги... да что угодно! Им не нужна еда, или сон, или... - Стало быть, совсем посторонний Адепт мог воспользоваться големом и... - Вполне возможно. Мой предшественник менял големов на другие виды магии, в которых нуждался. Или ему наполняли кладовые едой, или, например, делали амулеты... Стайл подался вперед. - У кого он заказывал амулеты? - спросил он. - У кого же еще? У Красного Адепта. Она делает амулеты. Что-то здесь было не так. - Я встречал Красного Адепта на Унолимпике. Это красивый высокий мужчина. - Значит, она была в мужском костюме. Адепты часто переодеваются, меняют облик. Я тоже только что попыталась при помощи голема изменить свой облик, но ты помешал. Мой предшественник предупреждал меня, что иные пришельцы жестоко обращаются с детьми, и советовал не доверяться тому, кто вторгается в мои владения. Кто же тебя предупредил, что я - девочка? Это сообщение было для Стайла как разорвавшаяся бомба. Костюм? Нет, не только переодевание пускают Адепты в ход, чтобы изменить внешность, но они меняют пол! Конечно, Красный Адепт мог и не применять магию, он просто сбрил усы, отрастил волосы, нацепил на себя платье и предстал на Унолимпике женщиной! Но нет... Если снять платье и сбрить волосы - то он станет точь-в-точь той женщиной, которая погубила Халка. Как же он раньше не додумался до этого! - Коричневая, я извиняюсь, - сказал Стайл. - В мои владения вторгся голем, и я думал, что это твоя работа. Теперь я вижу, что ошибся. С меня причитается штраф. - О, это замечательно, - сказала девочка и звонко рассмеялась. - Я давно не была в веселой компании. Но давай позовем обратно моих великанов! Стайл пропел короткое заклинание и вернул големов, которых унес вихрь. - Что еще я могу сделать для тебя перед тем, как уйду? - спросил он девочку. - Мне нравится твой единорог, но я не прошу его подарить, потому что знаю: единороги не дадут себя приручить и не будут служить кому-либо против воли. Я попрошу у твоего единорога совета, как вырастить сад. Мои цветы и деревья быстро становятся коричневыми и сохнут. Только я не хочу помощи магии, я хочу вырастить сад сама. Нейса выдула ноту. Стайл спешился, и она превратилась в девушку. - Удобряй почву навозом единорогов, и твой сад и цветник не будут сохнуть! - посоветовала она девочке и тут же снова обернулась единорогом. - Пришли сюда одного из твоих големов с тележкой и граблями, - сказал Стайл, - и отправляйтесь на пастбища единорогов. Ты знаешь, где они находятся? - Да. Я часто хожу туда любоваться их чудесными рогами, но я не осмеливаюсь подходить близко. "Все девочки любят лошадей", - вспомнил Стайл слова Голубой Леди. Он взглянул на Нейсу, которая кивнула головой. - Если ты пожелаешь, Нейса отвезет тебя на пастбище. Там твой голем наполнит тележку удобрением. - Я поеду верхом на единороге! - Глаза девочки загорелись от радости. - О да, да! Стайл тоже был рад, что, оказав эту маленькую услугу девочке-Адепту, может загладить свою вину за незаконное вторжение в ее Владения. Девочка села на единорога, и Нейса медленно затрусила к пастбищу. Она ни за что не допустит, чтобы ребенок упал. Снова Нейса выручила Стайла во время этого неудачного визита к Коричневому Адепту. И снова Стайл пришел не по адресу, снова не нашел Недруга. Но этот визит все же был полезен. Теперь наконец он знал, кто его Недруг. Но сейчас у него не было времени сразиться с Красным Адептом. Он срочно должен пройти через Занавес и явиться на очередной раунд Турнира. Но уж по возвращении на Фазу... 9. МУЗЫКА В шестом раунде приняло участие только пятьдесят человек, остальные, проиграв в предыдущих, отсеялись. Опытные игроки и счастливчики собрали на этот раз зрителей больше, чем когда-либо. Это и понятно: по мере того как число участников убывает, борьба за победу становится острее, а раунд - интереснее. На сей раз противником Стайла снова был Гражданин. Когда дело движется к финалу, это не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Граждане претендовали на первые места и очень неохотно отсеивались. Этот был стар, очевидно, не в лучшей спортивной форме, но, как каждый Гражданин, был опасен - и во время Турнира, и вне его. Стайл решил, что, если посчастливится и ему выпадет окончательный выбор на решетке, он выберет ФИЗИЧЕСКИЙ вид состязания, ведь неизвестно, сколько ума и опыта накопил за свою жизнь этот старый человек. И ему посчастливилось У них выпало "2Б" - ФИЗИЧЕСКИЕ СОРЕВНОВАНИЯ по горизонтали, ИНСТРУМЕНТЫ по вертикали. Это был конек Стайла. Но, похоже, Гражданин был тоже не очень-то опечален. У него есть какой-то секрет, не иначе. Они разыграли решетку и получилось: ЛЕДЯНОЙ ПОДЪЕМ. Это был замерзший, обледенелый водопад, около пятидесяти метров высотой, на который нужно было подняться с помощью ботинок с шипами, острых крюков и канатов. Страховочные веревки спускались с вершины, что предохраняло от несчастного случая, но сам подъем представлялся жестоким испытанием физических и моральных сил. Стайл не понимал, как этот старый человек надеялся его преодолеть. Стайл, как раб, был без одежды. Все, что ему полагалось, - это альпинистские перчатки и канат. Но он и не нуждался в одежде. Лед был искусственным, как и сам водопад; в помещении воздух был теплым. Обнаженный человек, если ему позволяет опыт и физическая подготовка, вполне одолеет такой подъем. Громоздкая тяжелая одежда, какую носят Граждане, будет только служить помехой. Гражданин медленно раздевался. Стайл был удивлен. Под одеждой скрывалось тренированное и мускулистое тело. Гражданин, конечно, был старше Стайла, и много старше, но его торс был торсом сорокалетнего, хорошо развитого и здорового человека. Разумеется, Стайл имел преимущество, но намного меньше, чем ранее думал. Они подошли к водопаду. Он сверкал и переливался, будучи в то же время чуть матовым, как кварц. У Стайла была правая сторона, у Гражданина - левая. Тот, кто первым коснется электронного устройства наверху, считается победителем. Упавший - побежденным. Теоретически спортсмен может сорваться и повиснуть на страховочных канатах, помешав в восхождении другому, но, повиснув, он уже проиграл. Набрасывать веревку на соперника строжайше запрещено и это означает немедленный вывод из Игры. Обман и надувательство участникам Игры не свойственны. Гражданин замер у водопада, уставившись на него задумчивым взглядом, а между тем пора было начинать восхождение. Стайл терпеливо ждал. В полном молчании Гражданин пробыл несколько минут. О чем он думал? Какие комбинации прикидывал в уме? Стайл съел собаку на разных неожиданностях, очень значимых в Игре, и был сильно обеспокоен поведением Гражданина. В этом промедлении был заложен какой то смысл. Почему он тянет время и стоит, будто в трансе?.. В трансе? А не в точку ли Стайл попал? Может, Гражданин гипнотизировал сам себя и входил в такое состояние, которое позволит ему выдержать нагрузку, невозможную для человека без самогипноза и йоги. Так прибывают сверхсилы у маньяка или матери, защищающей от гибели свое дитя. Стайл никогда не пользовался этими скрытыми резервами, предпочитая жить полнокровной, здоровой жизнью, приберегая ресурсы своего организма для подлинных, настоящих испытаний, когда встает вопрос о жизни и смерти. Но Гражданин, очевидно, в этом смысле был без комплексов. Да, этот самогипноз мог причинить Стайлу большие неприятности. Неудивительно, что старик дошел аж до шестого раунда. Он выбирал физический вид соревнований, а сам использовал ментальные ресурсы организма. Стайл угодил прямехонько в западню. Но благодаря легкому весу, гибкости и неустанному тренингу во всех видах Игры, он был непревзойденным альпинистом. Вернее, был им раньше, до того, как покалечили его колени. Но он мог так передвигаться, так расположить свое оснащение, что больные колени не причиняли ему неудобства. Очень немногие могли подняться по обледенелому водопаду быстрее него. В любом случае он должен победить. Да, сила самогипноза велика, это все прекрасно. Она должна мобилизовать скрытые резервы организма, но много ли их, этих скрытых резервов, осталось в состарившемся организме немолодого Гражданина - вот в чем вопрос. Стайл сделал несколько упражнений на гибкость, напрягая мускулы. Он, конечно, не хуже Гражданина может войти в транс и бросить свое тело силой воли на лед, но он не будет этого делать даже ради такого случая! Наконец Гражданин очнулся. - Я готов! Им дали страховочные пояса и ремни. Стайл почувствовал, как бьется сердце и учащается дыхание, когда он пристегивался. Прозвучал стартовый гонг. Оба принялись за дело, вбивая первый крюк в отвесную ледяную стену. В этой Игре были небольшие шутки: лед мог меняться день ото дня в зависимости от окружающей обстановки. Иногда местами лед был слабым, и тогда крючья вбивались легче, но зато хуже держались; сегодня же лед был сухим и жестким, и был риск, что он будет ломаться, трескаться. И все же крюк должен вбиваться с максимальной быстротой. Если это делалось медленно ради надежности, получался проигрыш во времени, если поспешно и небрежно - грозила опасность сорваться и повиснуть на страховочном канате, а это означало поражение. Словом, исход состязания зависел от физической подготовки участника и времени, которое он тратил на забивание крючьев при подъеме. Гражданин вбивал их быстрее Стайла. Он уже стоял на первом креплении и забивал крюк над головой. Он бил по крюку изо всей силы, но лед держался. Стайл явно проигрывал во времени. Лед был до смешного неоднородным, порой поддавался, порой - нет, иногда держал крюк, иногда - нет. Они поднимались. Стайл постепенно отставал и все же не отваживался куда попало вбивать крючья, он прощупывал каждый кусок льда, прежде чем поставить ногу. Все, что он мог - это изумляться удаче Гражданина и надеяться на закон средних чисел: когда-нибудь тому не повезет, и лед треснет. Так и случилось. На полпути к вершине лед треснул под крюком, который только что вбил Гражданин. Ему оставалось опробовать другое место и закрепить крюк, но он не захотел терять время, опасаясь, что Стайл догонит его. Так сыграл свою роль закон средних чисел. Но Гражданин, находясь в трансе, не оценил ситуацию. Всем своим весом он оперся на крепление и сорвался вниз, повиснув на канате, побежденный... Стайлу даже не нужно было продолжать подъем. Осталось только продвинуться чуть выше того места, где висел соперник. Его осторожность, опыт, надежда на удачу принесли ему легкую победу. Хотя, как знать, была ли та победа такой уж легкой?.. На этот раз Стайла не ждал лжевызов от нанимательницы. Шина позаботилась о нем, расспросила о недавних приключениях на Фазе и уложила спать. Она, подобно Леди, воспротивилась намерению Стайла отправиться в логово Красного Адепта. - Красная ни перед чем не остановится, - убеждала его Шина. - Она перережет тебе горло со своей блистательной улыбкой. Но я только машина, логически мыслящая, - горько сетовала она. - Я не могу остановить нелогичное существо от нелогичных действий, от прямого безумия. - Это правда, - согласился Стайл. - Ты не можешь остановить меня даже от клоунады. - Он знал: когда Шина расстроена, она всегда ссылается на то, что всего лишь неодушевленная машина. Но ему предстоял еще седьмой раунд. Противником на этот раз был раб - его ровесник. Его звали Клеф. Скрипичный ключ. Высокий человек, названный так в честь музыки, которую он написал. Клеф, очевидно, дошел до седьмого раунда лишь потому, что лучшие игроки из его группы не захотели дальше участвовать. Стайл был знаком с ними. Клеф уступал им в опыте, хотя некоторый опыт все же имел. В ожидании решетки они непринужденно болтали. - Тот, кто выиграет этот раунд, получит один год продления статуса на Протоне, - сказал Стайл. - Но конечный результат будет зависеть от того, сколько раундов он выдержит. - Мне бы хоть продержаться до восьмого, - сказал Клеф. - У меня нет шансов выиграть весь Турнир, не то что у вас. - Откуда вы знаете мои возможности? - У меня есть преимущество перед вами, - ответил Клеф. - Я знаю степень вашей квалификации, и, чтобы быть на равных, я скажу вам о себе все, на что я способен в Игре. - Равенство не является условием Игры, - возразил Стайл. - Используйте любое преимущество, которое у вас имеется. Может, вам повезет, и на решетке выпадет тот вид состязания, в котором вы сильны. Впрочем, как знать, будете ли откровенны, сказав правду, или нет. - А как же иначе?! - пораженно воскликнул Клеф. - Поверьте, мне не свойственна ложь! Стайл улыбнулся, обнаружив, что ему снова нравится его соперник. - Рад слышать это. Но все же вы не должны... - Я музыкант, отсюда и мое имя. Единственное мое хобби - это рапира. - А, значит, вы сильны в этих двух областях! Это полезные для меня сведения. - До сих пор мне помогали эти два преимущества и фортуна. Правда, я проиграл один раз в ШАНС, но потом в ШАНСЕ выиграл трижды. Я достиг большего, чем, честно говоря, ожидал. - Но хочу предупредить, - сказал Стайл, - я буду действовать, не оглядываясь на ваши сильные стороны. - Я могу выбрать ШАНС и нейтрализовать ваше преимущество. - Не сможете, если вам выпадут БУКВЫ. - Но и тогда мой выбор будет легким. И рапира, и флейта - инструменты. ИНСТРУМЕНТЫ. Флейта? Стайл не знал, насколько хорошо Платиновая Флейта будет звучать в этом измерении, неподвластном законам магии, но при всем при том это был прекрасный инструмент и наверняка мог поспорить на равных с другими. - Я не фехтовальщик, - сказал Стайл, вспомнив уроки, которые на Фазе давала ему Нейса, - и все же могу фехтовать. Если вам выпадет рапира или обоюдоострый меч, я сомневаюсь, что вы будете довольны, что встретились со мной в категории РАПИРА. - Да я вообще не сомневаюсь в том, что, встретив вас здесь, мне не повезло, - согласился Клеф. - Но я так же, как и вы, проиграл один раз в ШАНС. И теперь приложу все усилия, чтобы не проиграть во второй. - Что-то я не пойму; мне кажется, что вы предлагаете какую-то сделку, - поднял бровь музыкант. У него были очень выразительные брови. - Но это этически приемлемо. Подвохи и нечестные сделки недопустимы во время игры, но два уважающих себя игрока могут, если захотят, прийти между собой к какому-то соглашению. - Понимаю. Вы хотите соревноваться на музыкальном инструменте? - Да. - Вы дарите мне музыку, а я предоставляю вам выбор инструмента. - Я и хотел этого. - Однако я хочу предупредить вас: я силен в этом виде искусства. Флейта - моя любимица, но я также играю на всех деревянных инструментах. Я слышал, как вы играете, я играю лучше. Может, вы выберете какой-нибудь другой инструмент? Этими словами он только подлил масла в огонь, задев гордость Стайла. Стайл любил бить противников, когда дело касалось их конька. Вот почему он выбрал, когда состязался с Халком, категорию ФИЗИЧЕСКИЙ. Стайл снова обратился мыслями к Платиновой Флейте, чудеснейшему инструменту, на котором он сыграл самую прекрасную музыку в своей жизни. Может, рискнуть? Но осторожность взяла верх. Если флейта была коньком Клефа, то нечего думать о том, чтобы соперничать с ним, - ведь это профессионал, и было бы безумием надеяться победить профессионала. К тому же Флейта в его распоряжении не навечно, а дана на время. Вдруг этот необыкновенный инструмент привлечет внимание Граждан? Нет, он не может так рисковать. По счастью, у Стайла была альтернатива. - Гармоника! - сказал он. - Хорошо. Гармоника - это не игрушка, - согласился Клеф. - Если на ней профессионально играть, она может поспорить с любым инструментом в оркестре. Будьте уверены, - я постараюсь быть справедливым к вам, коли уж вы так любезно предоставили мне выбор. - Я уверен в этом, - сказал Стайл, хотя такая доверительность Клефа смутила его. Интересно, насколько хорошо этот человек играет на гармонике? - Да будет так! - воскликнул Клеф и протянул Стайлу руку. - Устное соглашение, скрепленное рукопожатием, ничего не стоит против договора, который заключен на бумаге, - так, кажется, говорят? - осторожно заметил Стайл. - А еще говорят, что тот, кто доверяет другому, делает меньше ошибок, чем тот, который не доверяет. - Я много раз убеждался в этом, - сказал Стайл, пожал протянутую руку, и они заключили договор. И вот появилась решетка. Да, все будет, как договорились: они состязаются на гармониках. Шина уже стояла наготове с гармоникой Стайла, которую прятала в потайном отделении своего туловища. И она была единственным существом на этой планете, которому Стайл верил до такой степени. Только ей было известно, что он будет играть не на обычной гармонике, которую ему предоставит Компьютер, а на своей, той, что принес с Фазы. Конечно, это не Платиновая Флейта, но она так же способна создавать вокруг себя магическую атмосферу, которая, он надеялся, поможет одержать победу над профессионалом-музыкантом. И еще вот что важно: профессиональный флейтист не может быть накоротке с гармоникой. Во всяком случае он владеет ею едва ли виртуознее, чем Стайл своей. Стайл был не ахти каким музыкантом, но он чутко понимал природу Игры, а ведь победа складывается из многих факторов, не только из одного умения владеть инструментом. К тому же Стайл часто играл в паре с единорогом. Однако Шина была печальной. В ее распоряжении была всего одна секунда, когда она передавала ему гармонику, чтобы сказать: - Стайл, Клеф - виртуоз, я знаю его. Он не профан. Возможно, он самый сильный музыкант на Протоне. Только его играть вызывают Граждане, за него борются. Он может играть все и на любом инструменте... Хо-хо! Неужели он опять угодил прямо в пасть льву? Это было ему пенальти за то, что он мотался на Фазе, нагоняя страху на чародеев, вместо того чтобы прилежно готовиться к Игре. Впрочем, а как готовиться? Участвовать в Игре - означает предварительно изучать слабые и сильные стороны возможных противников, разрабатывать приемы обращения с решеткой. Словом, надо было оставаться на Протоне во время всего Турнира, изыскивая те или иные пути к победе. Но он не мог променять на победу чудный мир магии, статус Адепта, свободный и открытый дух Фазы и идеальную женщину (возможно, это последнее и перевешивало чашу весов). Нет, Фаза слишком притягательна для него. Он воспринял доверительность Клефа как браваду, думая, что перед ним обыкновенный средний музыкант, но это было, судя по всему, грубой ошибкой. - Что ж, я сделаю все, что смогу, - сказал он Шине. - Ты должен сделать больше, чем возможно, - недовольно проскрипела Шина, и они расстались. Она сама была порою больше, чем человеческим существом. Клеф ждал его в концертном зале. Зрителям разрешалось присутствовать здесь же, зал был рассчитан примерно на сто мест. И он был почти полон. - Похоже, здесь собралось немало ваших болельщиков, - заметил Клеф. - Вас знают. - Может быть, они меломаны, - сказал Стайл. Он и сам не ожидал, что придет столько заинтересованных в этом состязании на музыкальных инструментах. Они поднялись на маленькую сцену. Здесь были вполне архаичные стулья и пюпитры для артистических медиумов. Блеф получил от игрового Компьютера гармонику, похожую на ту, что была у Стайла. - Правила соревнования! - раздался голос Игрового Компьютера. - Каждый участник сыграет музыкальную пьесу. Соло. Выбор произвольный. Компьютер судит уровень технического исполнения. Человеческая аудитория - артистические достоинства. Из обоих суждений будет выведен результат. - И тут же на экране Компьютера напротив Клефа появился нотный лист. Музыкант поднял гармонику и заиграл. Последние иллюзии Стайла развеялись. Клеф был не просто хорош, не просто мастер, он был из ряда вон выдающимся музыкантом. Он владел самыми сложными техническими вариациями, проявляя абсолютный слух. Он издавал чистые звуки, выводил трели, использовал трепещущие резонирующие тона. Он без тени колебания перемещал, сдвигал лад, играл в самых разных тональностях. Если гармоника и не была его основным инструментом, то это никак не было видно. Длинные гибкие пальцы музыканта любовно касались гармоники, его четвертый палец правой руки лежал на хромированной клавиатуре, а ладонь была открыта, чтобы менять качество звука. Каждая нота была чистой, ясной и совершенной: машина вряд ли смогла бы быть до такой степени технически совершенной. Без сомнения, Стайл не сможет превзойти его. И все же у него был шанс. Поскольку Компьютер реагировал только на технику, аудитория, чутко улавливавшая нюансы, могла ему помочь. Большое значение для нее имела внешность музыканта, то, как он двигается, та чуть заметная атмосфера, которая окружает его, мельчайшие жесты, эмоции, которые он посылает в зал, красота каждого звука, фразы, пьесы в целом. Восприятие музыки - это слияние музыканта и зала. Случается, что зал не умеет выразить свою оценку каким-нибудь другим эстетическим путем, кроме как хлопаньем в ладоши, киванием в такт головами в момент, когда раздается приятная мелодия или ритм. Стайлу обычно удавалось вызвать такую ответную реакцию. Если ему удастся и на этот раз, он может поспорить с Клефом. Участие зала в вынесении оценки имело свои причины и корни. Раньше некоторые Турниры, где состязались музыканты, художники, литераторы, скульпторы, судил только Компьютер, без участия людей. С течением времени возникла и стала явной проблема несовершенства такого судейства. Призы присуждались картинам, которые никто не понимал, скульптурам, недоступным для среднего интеллекта, книгам, которые мало кто мог прочесть до конца. Рафинированный, изощренный вкус машины подменил вкус и мнение реальных потребителей художественных ценностей. Вот почему возникла необходимость судить эти ценности с двух точек зрения: технического исполнения, изысканности формы и эмоционального отклика зрителей и слушателей, среднего человека. Эстетическая ценность складывалась из этих двух составляющих. Именно этим обстоятельством - вызвать положительную реакцию в зале - намеревался воспользоваться Стайл. Клеф закончил играть. Зал вежливо зааплодировал. Это было замечательное исполнение - иначе вопрос и не стоял, но чуть заметные нюансы, оттенки средний слушатель мог не уловить. Люди редко понимают, почему они любят то, что они любят; сейчас они понимали одно: что в этой игре им чего-то недоставало. Наступил черед Стайла. Клеф положил инструмент в футляр и отошел в угол сцены. Экран с нотами зажегся перед Стайлом. Но Стайлу он был не нужен. Он мог играть по памяти: он ведь только что слышал игру Клефа. Но он все равно смотрел на экран, потому что не имел права ни на одну неверную ноту. Ничего, что могло бы отрицательно повлиять на мнение зала. Гибкие чуткие его пальцы наконец прикоснулись к клавиатуре, и гармоника ожила. С тех пор как нашел ее в милой долине между Пурпурными и Белыми горами, она не звучала так чарующе. Играя, Стайл думал о Нейсе, ему казалось, что он играет только для нее, он даже ясно слышал сопровождавшие его игру звуки музыкального рога волшебного животного. Однако сейчас он играл не для себя и не для Нейсы. Он выступал для множества людей и должен помнить об этом. Наклонясь вперед, он бросил взгляд в зрительный зал и пристукнул голой пяткой, но не в азарте игры, а для того, чтобы аудитория почувствовала ритм и завелась. Так и случилось. Стайл поймал на себе взгляд молодой женщины и еще раз притопнул ногой. Женщина отреагировала хлопком в ладоши; он перешел на другого зрителя и проделал то же самое. С залом был установлен контакт, и вскоре зрители стали в такт музыке кивать головами, стучать каблуками. Он работал для них, делая их участниками представления, а они помогали ему. Они все вместе играли на гармонике. И вот музыка оборвалась. Пьеса окончилась. И в последний миг зал разразился громом аплодисментов. Стайл бросил взгляд на Клефа, тот смотрел на него, плотно сжав губы. Похоже, он не знал, что музыку можно бросить в зал, как бумеранг, и получить обратно, как подпитку его эмоции. Возможно, он знал, но расценивал такую игру как деградацию формы. Но так или иначе Стайл выиграл. А Компьютер уже объявлял: - Техническое мастерство - первому исполнителю. Общественное мнение - второму. Клеф ожесточенно затряс головой. - Вы прекрасно играли. Вы научили меня кое-чему, Стайл! Ответ Стайла заглушило последующее объявление автомата: - По решению Большого игрового Компьютера состязание продолжается. Участники составят дуэт. Ряд известных музыкантов войдут в жюри. О нет! Стайл уж было подумал, что он победил. Однако перед ним внезапно раскрылась новая ловушка. И все же - делать нечего, кроме как снова играть, хотя он уверен, что судьи с Протона будут против него. Он был неспособен вызвать дикий восторг у профессионалов-экспертов. Жюри тем временем заняло свои места. - Это что-то новое, - сказал Клеф. - Такие прецеденты были? - Да, я слышал о чем-то вроде того, - кивнул Стайл. - Но обычно так бывает тогда, когда исполнители не согласны с решением Компьютера. - Вы - за это? Мне кажется, что вы не прочь сыграть перед жюри. - Но я не смогу выиграть такую аудиторию! Считайте, что вы получили фору. - Вы в таком случае заявите протест. - Это нехорошо. Компьютер сделал выбор. Я должен придерживаться его решения и соблюдать правила участия в Турнире. Говоря так, он все же знал, что это было очень похоже на конец его, Стайла, участия в Турнире. При том что он был так близок к заключительному раунду! - А мне все это не нравится, - сказал Клеф. - Я хочу победить и выжму из себя все, на что способен, но здесь я усматриваю основательное неравенство сил более чем на один уровень. Ведь я профессионал, а вы нет. Наверное, будет справедливо, если я выйду из Игры, потому что у меня нет шансов победить в следующем раунде, а вы - разносторонний игрок, вы должны продолжать участие в Турнире. - Играйте в полную силу, - сказал Стайл. - Удача всегда остается одним из главных факторов Игры. Поражение одного - восхождение на вершину другого, такова жизнь. А я попытаюсь использовать другие ресурсы. - Стайл прекрасно знал, что стоит перед лицом полного разгрома, но этот честный человек нравился ему все больше и больше. Насколько приятнее проиграть высокому таланту, чем глупому случаю. - Пока длится антракт, не будете ли вы любезны объяснить мне, как вы завели публику? Почему она так живо откликнулась на игру? Я ни разу не мог сделать этого и завидую тем, у кого получается. Стайл пожал плечами. - Это как бы идет параллельно самой музыке, и все является частью ее. Должна родиться связующая нить между звуками инструмента и эмоциями людей, и вы должны почувствовать. - Но это не музыка! - запротестовал Клеф. - Да, но это живая душа музыки, - настаивал Стайл. - Звуковая эмоция, трансмиссия, передача настроения и чувства от неодушевленного предмета к человеку. Инструмент просто средство. Ноты - просто средство. Сама музыка - это только процесс, но никак не конечная цель. - Не знаю. Для меня это звучит как ересь. Я люблю музыку, чистую музыку. Большинство людей, их институты бедны идеалами, они, согласитесь, очень несовершенны. Музыка - вот идеал. - Вы не можете разделять то и другое, - сказал Стайл, находя разговор весьма интересным. - Вы считаете музыку жемчужиной, а публику... так себе... крикливыми нахалами, но в натуральном жемчуге содержатся наросты, раздражители и возбудители моллюска, а аудитория - это то же самое, но человеческого рода. Эти вещи должны быть рядом и имеют смысл существования только вместе. Подобно тому, как мужчина и женщина много теряют, когда отдалены друг от друга. - Как мужчина и женщина... - эхом откликнулся Клеф. - И этого я никогда не понимал. - Да, это непросто, - сказал Стайл, вспомнив Леди и ее разительные перемены в отношении к нему. - Но до тех пор пока... Его перебил голос Игрового Компьютера: - Жюри собралось. Приступайте к игре! Перед Стайлом и Клефом появились ноты на экране. Звуки метронома задали им необходимый ритм. Музыканты поднесли гармоники к губам. Это было сложное попурри с элементами фольклора, классической музыки с планеты Земля. Партии красиво переплетались. Зал притих. В сольной игре эти инструменты были замечательны, но и дуэт был изумителен по оттенкам звучания и технике исполнения. Стайл обнаружил, что ему нравится этот дуэт, так же, как и тот, который они составляли с Нейсой. Он хорошо играл, даже лучше, чем один. Он испытывал радость, когда две партии органично сливались в одну. Нейса была прекрасным партнером в дуэте, но Клеф! Он был выше всяких похвал. Стайл играл очень хорошо и не нуждался ни в каких скидках. Он мог положиться на Клефа как на ведущего первую партию, но Стайл не мог ни сбиться с такта, ни сфальшивить. Все готовилось к взлету... И Стайл взлетел. Он вел свою партию с всепоглощающим чувством восторга этой совершенной гармонией. Он видел, как реагирует зал, как техничность игры делает свое дело. Он позволит совсем немного импровизации - своего ударного ритма, добавив в игру пыла. Компьютер мог, конечно, оштрафовать его за это и выбросить вон, он не понял бы и легчайшего отхода от текста. Ну и черт с ним! Пан или пропал! Иначе ему не переиграть Клефа, он должен играть по-своему и лучше. Он должен продолжать в своей собственной манере. Он не будет ограничивать себя рамками, установленными Компьютером. Ему необходимо раскрепоститься. И... он делал это превосходно. Теперь нужно следить за партией Клефа. Он начал игру точно по нотам, но импровизации Стайла заставили импровизировать и его. Дуэт должен быть единым целым. В душе сильно удивляясь, Клеф вынужден был отходить от своей партии. Не очень значительно, конечно, но это могло заметить жюри, а Компьютер - зарегистрировать. "Клеф знает об этом. Почему он пошел за мной и отклоняется от текста?" - думал Стайл. Все понятно... Ему передалось вдохновение Стайла! Сначала неуверенно, потом все с большим и большим накалом, с ужасающей и будоражащей его остротой Клеф следовал за Стайлом, протягивая связующую нить к тем, которые слушали их. Гений-музыкант, он уже играл в духе Стайла, нет, лучше, чем Стайл. Стайл вынужден был отступить, идти за партией Клефа, иначе пострадала бы целостность мелодии. Клеф завладел залом, подчинил себе его эмоции и чувства. Теперь зазвучала классика. Девятая симфония Бетховена. Волшебная музыка, которую так никогда и не услышал глухой композитор. Прекрасная музыка... Клеф играл с необыкновенным вдохновением, блеском. Душа Стайла раздвоилась: одна ее половина уже была готова смириться с тем, что теряет голоса жюри и Компьютера и что в конце концов его вышвырнут из Турнира, другая испытывала восторг от "Оды радости" и от того, что он был участником такого дуэта. Рог Нейсы был великолепен, но он уступал гармонике Стайла, в то время как инструмент Клефа превосходил ее. Клеф вел свою партию так, как не смог бы этого сделать любой другой музыкант. Он сам внезапно обнаружил проснувшуюся в нем вдохновенную силу и нить, связывавшую с сидевшими в зале. Что за урок был ему преподан! Дуэт смолк. Волнение постепенно покидало Стайла. Он спускался с небес на землю. Вне всякого сомнения - он побежден. Если во всей вселенной и был музыкант замечательнее Клефа, то Стайл не мог себе его представить. Он молча стоял, опустив взгляд. Зал не аплодировал. Раздалось только тихое бормотание из ложи жюри, выносившего суждение об игре. Стайлу хотелось бы знать, чего это они так долго обсуждают, ни у одного человека не возникнет вопроса, кто играл лучше. Стайл только навредил себе, открыв секрет чувственной связи с залом своему оппоненту. Клеф блестяще подхватил идею и воплотил в игре. И все же Стайл не мог себя заставить пожалеть об этом, невзирая на то, что последствия были плачевны: ведь так прекрасно делиться опытом. Он проиграл, с точки зрения автомата, бесчувственной машины, ну и пусть! Если потребуется пожертвовать королевство за песню, то, конечно же, нужно выбрать песню! Прекрасное чудо было только что сотворено здесь за такое небольшое время, и Стайл был одним из творцов. Разве об этом можно жалеть? Лучше величественное поражение, чем незаслуженная победа. Жюри просигналило Компьютеру, что решение вынесено. - Результат готов, - раздался скрипучий голос автомата. - Прозвучавший дуэт квалифицирован как лучшее выступление, когда-либо сыгранное на гармонике, и потому запись будет передана в архив Большой Игры как учебное пособие. Специальный приз - один год продления статуса на Протоне - присуждается проигравшему. Спасение! Этот приз предусматривает продолжение участия в Турнире. Не так хорошо, конечно, как победа, но далеко-далеко не поражение! Было странно, что Клеф прореагировал точно так же. Почему его заинтересовал приз проигравшего? Он должен быть польщен победой! - Рекомендательное решение Компьютера - Клеф, - продолжал автомат после паузы. - Рекомендательное решение аудитории, прослушавшей выступление, - Клеф. Да, конечно. Это справедливо. Клеф получил и техническую, и социальную положительную оценку. Стайл направился к оппоненту, чтобы пожать ему руку. - Решение специально избранного жюри, - продолжал скрипеть Компьютер, - Стайл. Стайл?! Но ведь он уже протягивал музыканту руку: - Примите мои поздравления! - Следовательно, победа в шестом раунде присуждена Стайлу! - заключил Компьютер. Стайл застыл на месте. Что?! Компьютер ответил на его безмолвный крик-вопрос: - Рекомендательные мнения не имеют решающей силы. Повторяю. Стайл - победитель данного состязания. Просим освободить помещение для следующего матча. - Но... - тупо запротестовал Стайл, ничего не понимая. Его голос заглушил гром аплодисментов, раздавшийся со стороны невидимой аудитории, многократно увеличенный спикерской системой. Клеф решительно взял его за руку и провел через этот грохот к выходу. Растерянный, не веря собственным ушам, Стайл позволил увести себя. В холле толпились зрители в ожидании их. Там же стоял и Райфлмен. Уважаемый Гражданин схватил руку Стайла и крепко пожал ее. - Поздравляю! - закричал он. - Великолепно! Восхитительно! Потом и остальные стали по очереди поздравлять его до тех пор, пока наконец до него не добралась Шина и не стала сдерживать натиск толпы. Клеф повернулся, чтобы уйти. - Подожди! - крикнул Стайл. - Ты не можешь уйти так. Все это ложь. Ты - настоящий победитель! Эта планета сошла с ума! Клеф улыбнулся. - Да нет, ты победил. Я удивлен, что ты не предчувствовал это. - Ты должен заявить протест! - твердо сказал Стайл. - Совершенно очевидно, что ты играл лучше меня. Думаю, что ты - самый талантливый музыкант на планете. Шина провела их в специальный лифт. Кабина двинулась, они сели на скамью. - Я могу только со временем стать таким музыкантом. Буду пытаться, - сказал Клеф. - Ты указал мне слабое место в моей игре. Я хочу отдать тебе долг. - Но каким образом? Клеф улыбнулся. - Дать тебе совет. Мне доставит удовольствие обучать тебя, как ты обучил меня. Помнишь, что ты мне сказал, когда закончились сольные выступления? - Да... - ответил Стайл в замешательстве. - Ты сказал, что музыка - слияние нескольких составных компонентов, а не изолированное существование музыканта на необитаемом острове. - Да. Ты оказался способным учеником. - А дуэт - это еще большая взаимосвязь, даже в состязании. Один помогает другому, иначе все распадется. - Да, конечно, но... - Хороший солист не потеряется и в оркестре, если, конечно, у него есть эта взаимосвязь. Гармония и контрапункт - вот что делает возможным новое звучание, открывает новые дали. - Да, моя игра была такой, потому что я знал, что ты не собьешься. И все же ты играл лучше, чем я думал... В нашем дуэте ты был ведущим. - Пусть так. Однако ты не учитываешь, что оказал мне большую поддержку, чем я тебе. Я лишь предложил виртуозное, с точки зрения техники, партнерство, ты же дал толчок моим эмоциям, разбудил воображение. Ты показал мне душу музыки, которую до сей поры я не ощущал, в тандеме с тобой я почувствовал ее живую суть. Признаюсь, я был поражен, я плыл на мощных волнах этого нового знания, этого мощного пульса, и в первый раз в моей жизни я воспарил. - И победил! - вскричал Стайл. - И согласен с тем, что ты сейчас сказал. Мы оба знаем, что ты перенял мою игру, но сыграл лучше, чем я сам смог бы когда-нибудь сыграть. Ты прошел путь от ученика к мастеру за один концерт, сделав феноменальный прыжок. Без сомнения, жюри видело это. - Конечно. Я знаю всех музыкантов жюри многие годы, а они знают меня. Нам приходилось играть вместе. "И что же? Жюри, в составе которого были одни друзья, присудило мне победу!" - подумалось Стайлу. Кабина остановилась. - Следовательно, истинный победитель - ты, - заключил Стайл, когда они вошли в помещение. - Разреши мне подойти к этому с иной точки зрения, потому что сейчас, похоже, ты проявляешь упорство, какое в свое время проявлял я. Если ты виртуозно играешь на одном инструменте, а потом ту же самую вещь исполняешь на другом, но еще лучше, то в чем причина этого? - В инструменте, - сказал Стайл. - Так. Теперь представим себе: ты играешь в дуэте с одним человеком, потом с другим - и играешь несравненно лучше. В чем заключается источник твоего вдохновения? - Возможно... возможно, этот, другой, выше меня, он и вдохновляет... - Стайл замолчал. Он начал понимать, куда клонит Клеф. - Да, я обязан ему своим взлетом. - Когда мы играли вместе, это и произошло со мной. Кто в таком случае выложится больше - тот, кто парил в облаках, или тот, кто поднял его туда? - Когда речь идет о дуэте, нельзя такое большое значение придавать индивидуальному вкладу, - упорствовал Стайл. - Каждый себя ощущает, как часть единого целого. И все же Компьютер не заметил всех тонкостей... - Машина не является решающим судьей, а судьи-люди увидели наше выступление в том свете, о котором говорю я, они и вынесли окончательное решение.. "Человеческий ум стал, похоже, более изощренным, чем интеллект сложнейшей машины!" - подумал Стайл, но промолчал. - Так что же? То, что произошло, вполне обычное дело? Я поддержал твое усилие больше, чем... - ...чем я твое! - закончил фразу Клеф. - Ты показал мне путь, ты принес жертву во имя искусства, доказав этим, что твое участие в дуэте первостепенно. Ты заставил блистать другого! Этот нюанс не заметил и наш уважаемый Компьютер, и наша уважаемая публика. Но музыканты-профессионалы все прекрасно уловили. Они поняли, что благодаря тебе и стало возможным лучшее в моей жизни исполнение. Твой талант особого назначения - он вливает силы в другой талант. И снова Стайл вспомнил дуэты свои с Нейсой, их музыка всегда была такой прекрасной... - Да, я понимаю... - сказал он задумчиво. Клеф протянул руку для пожатия. - Позволь поздравить тебя с заслуженной победой. Ты - настоящий человек, и я желаю тебе выиграть Турнир! - Победитель - благодаря лишь неожиданности, а что касается настоящего человека... это - нет! - Стайл пожал протянутую ему руку. - Но сможешь ли ты остаться на Протоне? - Я получил дополнительный год проживания, потому что наш дуэт побил все возможные рекорды на Протоне. Но не это главное. Главное то, что я больше не нуждаюсь в Протоне. Ты открыл передо мною вселенную. С опытом, что ты передал мне, я могу играть, где угодно. И я буду жить свободно, подобно Гражданину. Я выиграл несравненно больше, чем проиграл. - Это прекрасно, если так... - Стайл вдруг смолк, озаренный какой-то мыслью. - Итак, твой любимый инструмент - флейта? Клеф поднял свою выразительно изогнутую бровь. - Да. Мой наниматель дал мне серебряную флейту и изредка разрешает играть на золотой. Я надеюсь, что скоро буду способен приобрести свой собственный инструмент. Качество звука... - А как насчет платиновой флейты? - О, лучше этого и придумать трудно! Но все зависит от того, кто ее сделал. Руки мастера намного важнее, чем металл для изготовления. Стоящий мастер из любого материала сделает прекрасный инструмент. Но к чему бесплодные мечты? Единственный мастер, который может работать с платиной, находится далеко от древней Земли. - Шина! - коротко бросил Стайл, повернувшись в ее сторону. Шина достала Платиновую Флейту и протянула ее Клефу. Музыкант бережно принял ее. - Что это? Платиновая?.. Я не узнаю руку мастера, но, кажется, сделано великолепно. Кто? Чужеземцы, инопланетяне сработали ее? - Эльфы, - сказал Стайл. Клеф засмеялся. - О, я должен был догадаться! Это значительно больше, чем случайный интерес ко мне! - Да, ее сделал Маленький Народец, живущий в Холме. Темные эльфы действительно очень маленькие. Я - гигант по сравнению с ними. Эльфы пользуются магией. Эту волшебную Флейту они дали мне на время - пока я не найду того, кто сыграет на ней лучше меня. Я мог узнать тебя тотчас же, но не хотел пользоваться на Протоне магической Флейтой и заглушил в себе предчувствие, касающееся тебя. Но теперь я все понял. И еще понял, почему эльфы все же отважились одолжить мне Флейту, хотя им было тяжело расставятся с ней. Они знали, что я найду тебя! - Да, да... - говорил Клеф, как в полусне. Он держал в руках волшебный инструмент, а тот сверкал и переливался. Казалось, Клеф был загипнотизирован. Он поднес Флейту к губам: - Могу я сыграть? - Пожалуйста. Я хочу послушать тебя! Из платинового чрева полилась такая чистая, такая прекрасная музыка, что Стайл вздрогнул от нахлынувших на него чувств. И даже на лице женщины-робота появилось задумчивое человеческое выражение - эмоция, невозможная для машины. Стайл не смог бы так играть... Клеф закончил пьесу и сказал: - Я не могу расстаться с этим инструментом. - Его можно получить только большой ценой, - предупредил Стайл. - Цена не имеет значения, - не понял Клеф. - Моя пенсия после ухода будет очень значительна. - На карту ставятся не деньги, а жизнь. Тебе придется отказаться и от жизни на Протоне, и от жизни как музыканта в галактике. Ты, обладая Флейтой, попадешь совсем в иной мир - мир магии, где на каждом шагу тебе будут угрожать монстры, колдовские заклинания. Немного поиграв, ты вернешь Флейту эльфам, и нет никакой гарантии, что они дадут тебе ее снова. Они могут потребовать от тебя взамен Флейты нелегкой услуги, они захотят контролировать твои поступки, и от их контроля ты нигде не спрячешься, если попадешь к ним. Они не любят людей, но разыскивают одного человека, которого называют Предопределенным. Он что-то должен сделать для них - очень важное и трудное. Клеф, слушая, не отрывал взгляда от Платиновой Флейты. - Покажи мне дорогу к ним! - Тебя я могу отправить в царство Платиновых эльфов сегодня же, но с тобой я туда не пойду. Флейта будет охранять тебя в дороге, при необходимости она превратится в рапиру. Но предупреждаю еще раз: когда ты достигнешь Холма, ты окажешься в их власти. - Я готов идти, - сказал Клеф. Стайл протянул ему руку. - В таком случае Флейта твоя до тех пор, пока ты не докажешь, что именно ты и есть Предопределенный. Я проведу тебя через Занавес. Может, когда-нибудь и увидимся. - Стайл знал, что Клеф, вооруженный Флейтой, сам без труда проникнет за Занавес. - Ты должен взять с собой Халка, когда он вернется, - напомнила Шина. "Что связывает жизнь и смерть? - размышлял Стайл. - Что должно быть, то будет..." И он поразился: ведь Темные эльфы знали о том, что Стайл встретит Предопределенного! Как могли они знать человека из другого мира, в котором никогда не были и никогда не будут? И случайность ли то, что он встретил Клефа на Турнире? 10. КРАСНЫЙ АДЕПТ - Вот так я и послал его к эльфам в сопровождении Нейсы, - заключил свой рассказ Стайл. - Не знаю, чего они захотят от него, но надеюсь, что зла не причинят. - Эльфы не злы по природе, - сказала Леди. - Они, как и мы, следуют за своей судьбой, подчиняются ей. Что предначертано, то и будет... - Потому я и думаю о своем предназначении. Ты знаешь, в чем оно заключается: найти Недруга и уничтожить его. Но теперь-то он известен, этот мой таинственный враг, - Красный Адепт. Леди согласно кивнула хорошенькой головкой. Как всегда, она была одета в голубое и как всегда - неотразима. Они сидели в небольшой башенке Голубого Замка. За время отсутствия Стайла оборотни Керрелгирла сдержали слово и присматривали за Голубыми Владениями. Никаких происшествий не случилось. - Мне известно, что значит для тебя выполнить долг, - сказала Леди, - и я хочу увидеть, как будет отомщен мой господин, но все равно мне не нравится это... Месть Красному Адепту будет стоить больше, чем ты думаешь. - Я надеюсь, что прошлая сцена не повторится, - с трудом выговорил Стайл. - Как ты знаешь, мне очень хочется заслужить твою благосклонность, но я не могу... Леди прервала его: - Представь себе, что сейчас произойдет сцена, но... она не будет похожа на ту, что произошла между нами в прошлый раз. Мне стыдно, что я проверяла тебя, да еще таким недостойным образом. Я... я хочу сказать тебе, что я обманула тебя!.. - Как?! Мой враг - не Красный Адепт? - вскочил с места Стайл, внезапно затосковав. - Забудь хоть на миг про своего Красного Адепта! - рассердилась Леди. - Дело касается нас с тобой. Стайл сел. - Если я невольно обидел тебя, Леди, то прости. Здесь, на Фазе, существуют условности, к которым я никак не могу привыкнуть. Многого я еще не знаю... - О нет, не извиняйся передо мной! - вскричала Леди. - Это я должна извиниться, что обманывала тебя! Стайл изумленно покачал головой. - Как тебя понимать? Ты не способна на обман, Леди! - Послушай, - ее глаза вспыхнули голубым заревом, осветив стены замка и занавески на окнах. - Послушай меня... Я... я должна сказать... - она перевела дыхание. - Я никогда не лгала, то есть не лгала до тех пор, пока не появился ты... Стайл не спускал с нее удивленного взгляда. - Ты мне лгала? Но я не переношу лжи. В этом я зеркально похож на бывшего владельца Голубого Замка. А почему ты должна лгать мне? Какой повод я подал тебе для этого, в чем причина? Очевидно, Леди испытывала затруднение, подыскивая слова. - Потому что... потому что я вначале солгала сама себе... - прошептала она, - я отрицала то, чего не хотела, чтобы оно было... Слезы выступили у нее на глазах. Стайлу захотелось успокоить, обнять ее, но он продолжал держаться поодаль. Леди не принадлежала ему, и он не имел права ее обнимать, как бы ни хотелось. И тут на ум пришло его недавнее нежелание признать в Клефе Предопределенного, и он понял, что, подобно ему, Леди тоже уклоняется от каких-то открытий. Видимо, все же это была не та ложь, которую невозможно простить. - Леди, я хочу знать: в чем заключается твой обман? Когда-то одна женщина солгала Стайлу скорее из жалости, чем из корысти. Это стоило ему сердечного - приступа, и он круто переменил свою жизнь. Теперь, оглядываясь назад, он не винил ее, потому что переживания дали толчок к тонкому пониманию музыки. Но Леди значит для него гораздо больше, чем значила та девочка-рабыня. Ложь Леди может стать страшным для него ударом, ибо по пустякам Леди врать не будет. Она пристально смотрела ему в лицо, красная от стыда. - Когда я сказала... когда я говорила тебе... - она не могла продолжать. Сейчас Стайлу вспомнилось, как Шина впервые сказала ему, что она - робот. Он вынудил ее к признанию, а потом горько пожалел. Переживания, связанные с этим открытием, привели его в мир Фазы, сотворили другое феноменальное изменение в его жизни. Что же... Получается, что переломные моменты в судьбе Стайла связаны с разоблачением женской лжи? - Ты так похож-на моего господина... - вдруг разрыдалась Леди. Она спрятала лицо в ладонях, ее плечи содрогались от рыданий. Стайл угрюмо улыбнулся. - Ну что ты, Леди! Никакого сравнения. - Он подумал о том, насколько похожа Леди на ту, с Протона. Удалось ли Васильку спастись? Василек - вечный укор его совести. Если Василек жива, он не осмелится предстать перед той, что попала в ловушку, расставленную для него. - Когда я сказала, что не люблю тебя, я... я... Стайл почувствовал себя как в тот момент, когда был объявлен победителем в музыкальном дуэте. Может, он ослышался? - Ты любишь своего покойного господина, хозяина Голубого Замка, чью внешность я ношу? Это я понимал всегда. - Ты... - сказала она. - Тебя... Тебя... Она все же выговорила эти слова, но если бы даже этого не сделала, он все равно бы понял... Воздушная волна колыхнула занавес на окнах, легкий ветерок, пронесясь, коснулся его волос. На мгновение комната озарилась голубым светом. Потом голубизна поблекла, и все стало как прежде. Да, как прежде, только ложь, стоявшая между ними, развеялась, как дым. Это сопровождалось яркой вспышкой голубой молнии, которую мир Фазы сотворил для них при рождении правды. Она сказала ему о своей любви к нему! Стайл чувствовал себя неспособным сейчас ей ответить. Он был так уверен, что любовь Леди, если он даже и заслужит ее, придет к нему через годы. Да, совершенно очевидно, что он должен сказать то же самое, но так же очевидно, что он не в силах ни говорить, ни двигаться. А Леди, с трудом произнеся главное, затем с легкостью стала освещать вопрос: - Когда ты доказал, что можешь творить магию, и я увидела, что все живое любит тебя, мое сердце попалось в сети. Я-то думала вначале, что ты будешь действовать подобно деревянному, бездушному и отвратительному голему или начнешь колдовать, как Желтая Колдунья, подавляя мою волю, но оказалось, что ты... - Нет! Нет! - вскричал Стайл. - Как могла ты так подумать! Ведь ты же вдова Адепта! - Ты всегда защищал и охранял меня, - продолжала Леди. - Тебе помогали и Халк, и Нейса, и оборотни... Точно так же поступал мой господин. - Конечно же! Как же иначе! Леди из Голубых Владений достойна только такого обращения! - Ты можешь немного помолчать? - сказала Леди, вспыхнув. - Я пытаюсь рассказать тебе, почему я люблю тебя, а ты мне мешаешь. Самое лучшее, что ты можешь сделать, - это молча выслушать меня. И Стайл умолк. - У моего господина было три прекрасных качества, - продолжала она, немного помолчав. - Он был лучшим на Фазе наездником, самым сильным Адептом. И был абсолютно независим, так же, как и ты. И ты не уступаешь ему ни в одном из этих качеств. И потом... Скажу тебе честно, я долго боролась с этим открытием: ты... - она понизила голос, - ты превосходишь его... - Леди... - Дашь ты мне сказать или нет?! - яростно выкрикнула она. И Стайл снова умолк. - На единороге он не ездил, не мог, - продолжала она, - не был в состоянии околдовать стаю оборотней, чтобы связать их Клятвой Верности с Нейсой. Впрочем, возможно, он и смог бы это сделать, если бы захотел. Но он не захотел. Он не желал совершенствоваться в магии, как постоянно делаешь ты. Он смог бы научиться тому, что ты умеешь, если бы захотел. И я люблю того, кем он мог бы стать! Стайл снова попытался возразить, и снова она остановила его сердитым взглядом. - Когда тебе удалось стать другом дикого единорога, такая сила была в твоей Клятве Верности, что она околдовала нас всех. Твоя магия заворожила меня, и в один прекрасный момент я поняла, что не смогу устоять перед тобой. Чувства, которые ты испытывал к единорогу, стали и моими чувствами. Мое чувство росло, теперь и я мечтала подружиться с единорогом. Нейса стала моим другом, и я не пожалею ради нее своей жизни и чести тоже. И все же я знала, что в ней нет качеств, которые смогли бы вызвать такое мое самоотверженное отношение. Это было отголоском твоей магии, которая не похожа ни на одну магию на Фазе: я полюбила Нейсу, Нейса любила тебя, и получилось, что свою любовь к тебе она передала мне... И снова Стайл попытался вмешаться, и снова ему не позволили. - Я говорю об этом, чтобы стало ясно, что твоя магия, хоть и не напрямую, но влияла на рождение моих чувств к тебе. И все же на полноту моей любви она не повлияла. Я люблю тебя особенно, потому что видела твое отношение к Нейсе - такому чувству невозможно отказать в искренности. Ты умеешь любить, Адепт, и поэтому любят тебя самого. И я сама но себе люблю тебя сильнее, чем любила бы под воздействием магии. Она замолчала, но теперь у Стайла не было желания вклиниваться в ее монолог. - Когда ты взял меня с собой к эльфам, - продолжала она, - и сидха танцевала с тобой, я испытала сильный приступ ревности. Но когда ты танцевал со мной так, как танцевал мой господин... - Она замолчала и прошлась по комнате. - Возможно, я была наивной или сумасшедшей, коли думала, что смогу устоять. Но когда я услышала твою игру на Платиновой Флейте... О мой господин, какие это были звуки! Никогда в жизни по эту сторону Занавеса я не слышала подобных звуков. И когда ты отправился на битву с червяком, я упрекала себя за черствость по отношению к тебе; я боялась никогда не увидеть тебя живым и все же снова стала бессердечной, когда ты остался жив, хотя и говорила себе, что этого больше не должно быть. Ложь давила на меня, связывала, и я не могла отбросить ее прочь. Тогда на Унолимпике, когда ты так решительно защитил меня от грязи, которой пыталась испачкать меня Желтая, мое сердце смягчилось от благодарности и осознания своей вины. Увы, я - женщина... И я не могла помочь сама себе, я должна была снова услышать, как ты играешь на Флейте, и потому выдала Желтой, что Флейта находится у тебя. И увидела, как тебя чуть не убил Жеребец. И снова я сваляла дурака, и Желтая об этом догадалась. И когда наконец ты пришел ко мне после проигрыша на Турнире и гибели Халка, мне страстно захотелось успокоить тебя, но ложь по-прежнему лежала между нами омерзительным животным, делая фальшивым то, что должно быть искренним; она превращала вдову в твою фиктивную жену. И все же, несмотря на эти напасти и горести, ты следовал своим неизменным путем, как делал бы это он, и я поняла, что проиграла. Я боялась, что ты погибнешь раньше, чем я вымолю у тебя прощение, которого не заслужила. - Я прощаю тебе этот невинный обман! - крикнул Стайл, и снова легкое колыхание воздуха шевельнуло занавеси и коснулось его волос. Она отвернулась от него, словно стыдилась того, что только что сказала, но, помолчав, стала говорить, глядя ему в глаза: - Я рассказывала тебе, что была очень наивна, когда юноша-Адепт стал ухаживать за мной. Я не принимала его всерьез, поскольку он представлялся моему невежественному взору подростком или эльфом. И даже когда я вышла за него замуж, я не любила его по-настоящему. Вскоре я убедилась, что от него у женя не будет детей, и сильно опечалилась. Я жалела себя, что буду обделена судьбой, а что мой господин будет обделен - это меня не трогало. Годы я занималась пустяками и не пыталась всей душой полюбить его. И только когда он погиб, я поняла, что у моих чувств были глубокие корни. Я не любила его самоотверженно, пока он не ушел от меня. И я поклялась, что больше никогда не совершу подобного безумия. Но все же я попыталась повторить эту глупость и повела себя с тобой так же, как вела себя с ним. А теперь, возможно, ты покинешь меня, возможно, вернешься на Протон, возможно, погибнешь, но прежде ты должен испытать мою любовь. Вот что должно произойти между нами! - Леди замолчала. Наконец она разрешила ему говорить. Стайл не сомневался в ее искренности. Он любил ее, они оба знали это с самого начала. И все же он не был уверен, что хочет получить любовь таким образом. - Как он умер? - спросил Стайл Леди. Если этот вопрос причинил ей боль, то она не подала виду. - Однажды в отсутствие моего господина голем, как две капли воды похожий на Голубого Адепта, пришел в наш Замок. Я и подумала вначале, что это Адепт, но очень скоро все поняла. "Я принес твоему господину амулет", - сказал голем и протянул мне маленького демона на цепочке, наподобие тех, что используют путешественники из мира в мир. - Я встречал такого! - воскликнул Стайл. - Когда я попытался вызвать его заклинанием, он чуть не удавил меня цепью. - Очень может быть, - согласилась Леди мрачно. - Ничего не подозревая, я отдала амулет моему господину, который принял его за амулет-послание, возможно, переданный в обмен на какую-нибудь любезность. Я умоляла его оживлять демона с предельной осторожностью, чтобы избежать любой опасности, но Адепт меня не послушался. Он надел цепь на шею и прочел заклинание... - Она замолчала, не в силах продолжать. - И он задушил Адепта, не дав ему защититься новым заклинанием, - закончил за нее рассказ Стайл. - Он рассчитывал на магию, чтобы сбить с толку злые силы, но на этот раз не получилось. Если бы он успел использовать физические заклинания... - Я не смогла его оживить, - горько продолжала Леди. - Я также не могла позволить, чтобы кто-нибудь узнал, что его больше нет, потому что тогда пострадали бы Голубые Владения. Голем занял его место, отвратительный, страшный, и я вынуждена была отойти, замкнуться в себе. Итак, шло время, но ничего не прояснялось относительно мотивов убийства и того, кто подослал убийцу. Теперь-то понятно: Красный Адепт подольстился к Коричневому, получил голема и воспользовался им во зло. Конечно, Коричневый Адепт и не подозревал о замыслах Красного. Возможно, вина за смерть самого Коричневого лежит на Красном. Ребенок был менее опасен, чем взрослый Адепт, который мог помешать замышляющему убийство сделать свое дело. Я подозреваю, что он выманил у Коричневого голема под предлогом, что тот послужит дублем моему господину, дескать, будет появляться перед публикой или служить его заменой, чтобы, когда потребуется, скрыть его отсутствие в Замке. Так же, как на Протоне тебя подменяет робот. - А что насчет предсказания о твоем бесплодии? - Я уже тебе говорила, что после того, как я вышла замуж за Адепта, я пришла к Оракулу и задала вопрос. Он ответил: "Никого". Но это была только часть ответа. Другую часть я скрыла от тебя, а теперь скажу: "Никого от первого. Сын - от второго". И я поняла, что у меня будут два господина. Я подумала, что, возможно, на муже лежит проклятье бесплодия, но то, что он умрет, мне и в голову не приходило... - Она снова чуть не разрыдалась, но быстро справилась с собой. - Ты - мой второй господин, и перед тем как ты погибнешь, выполняя ужасную миссию, ты подаришь мне сына, - заключила она с уверенностью. - Но я не допущу, чтобы моего сына поднимала вдова, - сказал Стайл. Она воскликнула пылко: - Я люблю тебя! И наконец признаюсь в этом! Больше на мне не лежит позор лжи. Могу ли я по крайней мере рассчитывать на такую малость от тебя? Мозг Стайла уже давно напряженно работал. Он любит Леди, но сила ее внезапного признания слишком велика, чтобы моментально справиться с противоречивыми чувствами, которые сейчас охватили его. Он был готов к этому признанию после соответствующего времени для его осознания, но сейчас он не знал, как распорядиться этим неожиданным драгоценным даром. Но если он будет долго размышлять, не отнимут ли у него этот дар так же быстро, как преподнесли, и как застраховать себя от этого? Любовь не сделала Стайла слепым, он был осторожным и опытным, он боялся ловушки даже в таком святом деле, как любовь. Он, конечно, не сомневался в искренности Леди, ее намерений, но в то же время не верил в превратности судьбы. - Оракул всегда говорит правду, - сказал он. - А? - Она вопросительно взглянула на него. Он не прореагировал на ее признание так, как она думала, зная обе его сущности, и теперь с недоумением ждала разъяснений. - Оракул всегда говорит правду, поэтому я не умру, пока не подарю тебе сына. Позволь мне сначала наказать Красного Адепта... Ее прекрасное лицо осветилось пониманием. - О да! Нет гарантии, что ты проживешь хотя бы день после того, как подаришь мне сына. Похоже, сама судьба расставила ему западню, предлагая выбор: немедленная близость и затем возможная смерть или же отсрочка во имя жизни. Да, эта отсрочка могла спасти ему жизнь. Но Голубая Леди думала о чем-то другом. - Пойми, ты еще не женат на мне. Если мы промедлим со свадьбой, судьба может послать мне в мужья кого-то другого, но я не желаю этого! Никто кроме тебя не должен быть моим господином и отцом моего сына - только ты! Иначе я не захочу вообще иметь детей... Как, однако, судьба ловко расставляет ему ловушки! Стайл чуть было не попался еще в одну. - Ну, наш брак решен окончательно, - сказал он и взял ее руки в свои. - Леди, я предлагаю тебе стать моей женой! - Ты еще не сказал, что любишь меня, - жалобно напомнила она. - Все в свое время. Она больше не боролась с ним. - Я отдаю тебе руку и сердце, - сказала она, просияв. Они вышли из Замка. Нейса, проводив Клефа к - эльфам, вернулась: она уже знала, что сейчас произойдет. - Друг мой, - сказал Адепт единорогу. - Я предложил Леди стать моей женой, и она приняла мое предложение. Будешь ли ты свидетелем на нашей свадьбе? Нейса выдула из рога единственную ноту. И тотчас же вокруг нее собралась стая оборотней. Они сбежались со всех сторон. Вожак Керрелгирл принял обличье человека. - Нейса сообщила нам, что ты наконец завоевал Леди! - воскликнул он. - Прими наши поздравления! Стайл снова подивился: как много может выразить единорог одной только музыкальной фразой. Ни у одного существа не было сомнения в том, что происходит. - Согласно полномочиям, данным мне как вожаку стаи, - начал торжественно Керрелгирл, - я начинаю церемонию бракосочетания. Нейса, ты, как друг жениха и невесты, подтверждаешь, что союз заключается свободно, без принуждения? Рог Нейсы протрубил нежно, мелодично. - Эта самка... я имею в виду - эта женщина... - тут Керрелгирл совсем запутался, - согласна? Леди улыбнулась. Она понимала, что слово "самка" не звучит грубо на языке человека-волка. Теперь Нейса издала утвердительную ноту. - Самцы и самки из моей стаи, свидетельствуете ли вы подлинность этого союза? - задал риторический вопрос Керрелгирл. В ответ раздался восторженный вой. Все радовались происходящему. - Тогда и объявляю этих двоих мужем и женой! - провозгласил Керрелгирл. Нейса, стоявшая между ним и брачной парой, отступила и больше не разделяла их. Церемония закончилась. Стайл и Леди пошли рядом. Теперь он не держался от нее на расстоянии. Она была в голубом платье, причесана, как всегда, тщательно, и он никогда не видел прекраснее женщины, чем она. - Ты... ты... - сказал Стайл и поцеловал ее. Магическое дуновение Клятвы Верности окутало их Владения, моментально сделав голубой траву. Целую райскую вечность он целовал Леди, а когда поцелуй закончился, все было так же, от Леди исходило голубое мерцание. - А теперь я отправляюсь на смертельный бой с Красным Адептом! - воскликнул Стайл после прощального поцелуя. Удивление-выразили все. И Нейса, и оборотни были поражены. Раздались звуки недоумения и смущения, а Нейса выдула протестующую ноту. - Но только не сейчас! - запротестовал и Керрелгирл. - Может, завтра? - Сию же минуту! - сказал Стайл и вскочил на спину Нейсы. - Мы скоро увидимся, жена! - Да, скоро... - Леди печально улыбнулась. Нейса, повинуясь его безмолвному приказу, поскакала на запад, в сторону Красных Владений. Когда они отъехали достаточно далеко от Замка, она протрубила недоуменно и вопросительно. Стайл улыбнулся: - Ну, если уж ты угрожаешь мне своим рогом, пытаясь узнать, в чем дело, то я вынужден открыться. Оракул предрек Леди, что я буду ее вторым мужем и отцом ее сына, если смерть не опередит меня. Нейса наконец поняла и опечалилась. Интересно, кто еще из Адептов способен сыграть с судьбой в прятки, используя предсказание Оракула? Если бы он стал отцом до решающего поединка, то вернулся бы он живым? Весь многочасовой путь Стайл был сосредоточен на заклинаниях. Заклинания нужны ему различной силы в различных обстоятельствах. Он встретится с Недругом, но нет никакой гарантии, - что выйдет победителем. Он может выйти из боя искалеченным, слепым, пусть даже способным сотворить сына, но не способным жить дальше здоровым и независимым. Пророчества мудреца весьма общи, потому нужно быть настороже, чтобы снова не угодить в ловушку, не предусмотренную Оракулом. И все же он понял, почему подобные предсказания часто бывают блуждающими, отклоняются от заданного пути. Персона, предназначенная умереть в таком-то месте, в такой-то час, выходит, может бороться, чтобы избежать этой участи, а если бы пророчество было ясным и однозначным, то получилось бы, что личность отрицает судьбу. Абсолютная точность предсказания и стопроцентная гарантия исполнения не могут существовать одновременно, это вытекает из самой природы пророчеств. Существует известная гибкость при каждой ситуации: человек может умереть в двадцати случаях различными способами или выжить, но ценой большей, чем сама смерть. Оракул поэтому обязан сделать краткое общее утверждение, которое вбирает в себя все возможные аспекты, и зачастую двусмысленные. Вот почему Стайл должен бороться за наилучшую интерпретацию этого частного предсказания. Оракул на самом деле не предсказал с абсолютной точностью его судьбу, он просто обозначил ее границы, рамки. А интерпретация - это уже забота носителя данной судьбы. Нужно составить заклинание, отправляющее Недруга прямо в ад, но осторожно, чтобы не произнести впустую. Однако сработает ли оно против амулета? Должно, если он составит как следует. Как подсказывал Стайлу небольшой опыт, амулет - это материализованное заклинание, находящееся в спокойном состоянии, пока не вызван дух. Некоторые, подобные целительным амулетам, срабатывают постепенно; другие - спустя несколько мгновений после вызова духа. Да, вредоносный демон набирает полную силу всего лишь за несколько мгновений. Стайл должен успеть прочесть заранее составленное антизаклинание. Может, ему стоит заготовить несколько облегченных вариантов? Они не будут нести в себе сокрушительную силу, но достаточны в ряде случаев. Он сочинил: "Отправь свои заклятья в дол лесистый. Пусть запахом ужасным изойдя, Они растают студнем водянистым, Когда свое заклятье крикну я!" Это были плохие стихи, но только так - с употреблением рифмы - действовала магия Стайла. Если бы он мог творить настоящую поэзию, где поэтическая форма и магическое содержание представляли бы законченную гармонию! Но для этого нужен талант поэта и много времени, а он не уверен, что у него вообще будет время. Но очевидно: чем сильнее поэзия, тем сильнее магия. Его Клятва Верности не была заурядными виршами, но сейчас ему и не требовалась столь возвышенная поэзия. В поединке с Красным Адептом он ограничится тем, что будет рифмовать первые появившиеся слова, надеясь, что они сделают свое дело. Верхом на Нейсе он миновал теперь пустынные места, где проходил Унолимпик. - Твое выступление вместе с Клипом было прекрасно, - сказал он единорогу, - ты хорошо послужила своему табуну. Нейса довольно всхрапнула - победа для нее была не так важна, как признание на право участвовать в состязаниях. Они приблизились к Красным Владениям и остановились у крепостной стены. Стайл прикидывал, где бы они могли разбить лагерь и переночевать, поскольку ему не хотелось иметь дело с противником ночью. В Красном Замке было много неуловимого, не имеющего реальных очертаний. Он мог себе и Нейсе наколдовать пристойный кров, но сомневался, стоит ли вблизи Красных Владений применять магию. Пусть его появление будет полной неожиданностью. Да, он должен объявиться настолько внезапно, насколько это возможно. Или же... Но Нейса уже свела на нет его мучительные раздумья. Она подскакала к широкой расселине в скале и выдула протяжную ноту. И тотчас же над их головами зашуршала перепончатыми крыльями пара летучих мышей. Мыши ударились о землю и превратились в мужчину и женщину. - Вампиры! - воскликнул Стайл. - А я и не знал, что вы живете в этих местах! Но Нейса, очевидно, знала. Вот уж поистине незаменимым спутником был единорог! Мужчина-вампир выступил вперед. Это был Водлевиль. - Адепт, - спросил он, - как поживает мой друг Халк? - Увы, его нет в живых, - печально ответил Стайл. - Он убит на Протоне Красным Адептом... - Убит? - удивленно переспросил Водлевиль. - Но я совсем недавно встречался с ним. Он - милейший из великанов, каких мне довелось узнать. - Он был им, Водлевиль, но, повторяю, Красный Адепт убил его. По ошибке - вместо меня... Водлевиль нахмурился, во рту мелькнули загнутые острые клыки вампира. - Мы всегда мирно сосуществовали с Красной Колдуньей. Она не помогала нам, но и не причиняла вреда. Я не отваживался просить ее за моего сына из страха, что она заколдует его. Мы держимся от Адептов как можно дальше, но ты первый из них, кто помог мне. И Желтая помогла, благодаря тебе. - Он поднял руку, и маленькая летучая мышь опустилась откуда-то сверху ему на ладонь. - Мой сын! - гордо представил малыша Водлевиль. - Я рад, что смог помочь тебе. А теперь скажи: возможно ли нам разбить в твоих владениях лагерь на одну ночь? - Да, конечно. И мы - в твоем распоряжении. Не хотите ли поужинать с нами? - Не думаю. Но смотри, не обижайся моим отказом. У нас разные вкусы, и твой путь - это не мой путь; эта же ночь - важнейшая в моей жизни, и я хочу провести ее в одиночестве. Да и к чему тебе хоть какие-то осложнения с Красным Адептом. Вдруг он переживет меня... - Ты прав: твой путь - это не наш путь. Мы уважаем твое желание провести ночь одному и позаботимся, чтобы никто не обеспокоил тебя. Вот так путешественники остались на ночь в теплой расселине, охраняемые вампирами. Да, Стайл, без сомнения, чувствовал себя в безопасности. Кое-кто и хотел бы напасть на него, но вряд ли осмелится - вампиры высосут всю кровь, без остатка. Нейса бросила Стайлу какой-то плод, сорвав с дерева, а сама пошла пастись. Она спала во время ночной пастьбы. Стайл не понимал, как она ухитряется одновременно и есть, и спать. Но сейчас именно так и было. Перед тем как заснуть, Стайл, ощущавший в душе гнетущее одиночество, вдруг увидел кружившую над головой маленькую летучую мышь. Похоже, юный вампир прилетел сюда украдкой. Мышка превратилась в мальчугана лет шести. - Адепт, прости за беспокойство. Можно ли мне поговорить с тобой? Совсем немного... - колеблясь, спросил мальчик. - А, ты тот, кому помогло снадобье Желтой! - догадался Стайл. - Добро пожаловать! Я рад приветствовать тебя. Мальчик благодарно улыбнулся. - Отец выпил бы всю кровь из меня, если бы узнал, что я побеспокоил тебя в твоем одиночестве. Пожалуйста, не говори ему. - Ни слова! - кивнул Стайл. Дети не принимают правил взрослых всерьез. - Я рад видеть, что ты снова можешь летать. - Да, это сделало снадобье Желтой, но я получил его благодаря тебе. Я - твой должник. - Ничего, ничего... - быстро сказал Стайл. - Твой отец оказал мне услугу, которая аннулировала все долги. Он помог мне одолеть Жеребца. - И все же ты проиграл, - настаивал мальчик. - Моего опыта оказалось недостаточно, - объяснил ему Стайл, - но все, чего я хотел - справедливого состязания, - я добился. Все получилось как было задумано. Единорог оказался на высоте. Мальчугану, похоже, было довольно трудно понять сказанное. - Мой отец утверждает, - продолжал стоять на своем маленький вампир, - что Голубой Адепт проиграл больше, чем мог получить взамен, и выиграл тем не менее больше, чем мог отдать. Есть ли в его словах какой-то смысл? - Никакого, - ответил Стайл любезно. - И все же я остаюсь твоим должником, ведь ты вернул мне способность летать. Какую службу взамен я могу тебе сослужить? - Да не к чему это... - начал было Стайл, но увидел, что мальчишка готов заплакать. Ребенок-вампир был серьезным малым и хотел непременно вернуть долг, как он его понимал. - Ну если только... - Стайл на ходу соображал, какое дать ему задание. - Словом, я многого не знаю, но очень любознателен. Сможешь ли ты одним глазком подглядеть и одним ушком подслушать что-то для меня интересное и рассказать мне? Ну, допустим, больное животное, нуждающееся в моем врачевании, или подарок для Леди? - Стайл улыбнулся светлой и немного грустной улыбкой. - А и вправду, давай найдем для моей любимой какой-нибудь прелестный подарок! Глаза мальчика-вампира сверкнули, от удовольствия во рту обнажились кривые клыки. - Я найду, Адепт! - воскликнул он счастливо. - Это будет что-то очень значительное и красивое! Он обернулся летучей мышью и покинул расселину. Утром Стайл увидел, как колония вампиров снимается с места, намереваясь улететь. - Извини нас, Адепт, - сказал Водлевиль, - мы не отваживаемся проводить тебя в Красные Владения и открыто помогать тебе не можем. Если Красная заподозрит, что мы затеяли что-то против нее, она... - Ладно, я все понял, - сказал Стайл, - тебе незачем сводить счеты с Красной. - Это только на первый взгляд, но как только я вспоминаю великана Халка, я... - Потерпи немного, - остановил его Стайл. - Халк будет отомщен. Водлевиль, похоже, хотел еще что-то сказать, но так и не решился. Стайл сел на Нейсу, которая хорошо подкрепилась и выспалась за ночь, и они рысью поскакали к замку. Замок очень сильно напоминал сумасшедший дом. На крыше его громоздилась гора, вокруг нее вилась тропинка. В горе виднелось узкое отверстие - очевидно, это было прибежище Адепта. Искусственный свет, как на Протоне, заливал все вокруг. Магический дворец? Конечно. Этот замок, видимо, был расположен в районе Занавеса, поэтому-то Красная и могла свободно проникать сквозь нее незамеченной и вершить зло в обоих мирах. Это объясняло многое. Голубые Владения не касались Занавеса, потому что первый муж Леди не мог пересекать черту. Нейса сделала круг. Да, это так: Стайл почувствовал Занавес. Чтобы удостовериться, он пожелал перейти черту. Да, здесь был тот же замок-дубль, только его завершал купол. Стайл вернулся на Фазу. - Теперь я понял, каким образом Красная действует в обоих мирах, - сказал он Нейсе. Единорог недовольно всхрапнул. Нейса не могла проникать через Занавес и на Протоне ничем не могла помочь Стайлу. - Ну что ж, - сказал Стайл, - она убила мою вторую сущность воровски, я убью ее открыто и достойно. И он пропел заклинание: "Танцуй и торопись, Мегафон, появись!" И прекрасный большой мегафон появился в его руке. Стайл был уверен, что он сослужит ему службу. Но сначала надо подстраховаться. И он пропел: "Щит и меч! Мою жизнь - стеречь!" И тотчас же на Стайле оказалась мягкая и прочная кольчуга, в руках - маленький острый меч. Сейчас бы очень пригодилась Платиновая Флейта, но - увы! Он должен выиграть битву обычным оружием. Стайл поднял мегафон и крикнул: - Красная, прими мой вызов! Крик взлетел ввысь, отозвался эхом и умер: ответа не последовало. Из Красных Владений не донеслось ни звука. Стайл повторил вызов, затем еще раз. Никакого результата. - Тогда поразим львицу в ее логове, - сказал Стайл, в глубине души не удивляясь вероломному поведению Красной. Да, он пойдет в ее логово, но самые коварные ловушки будут именно там. Нейса, отнюдь не испуганная, бодро двинулась к замку. Стайл подумал, что, возможно, одних рыцарских доспехов им с Нейсой будет маловато. А что, если демоны начнут кидать сверху камни? Ему нужно срочно блокировать любую немагическую атаку. "Камни, вернитесь! На место водворитесь!" Он составил и пропел заклинание против камнепада. Но он не был уверен в действенности этого заклинания. Красный Адепт тоже пустит в ход свои чары. И все же предосторожность не помешает. Пока не пущены в ход амулеты-духи, Стайл будет сторонником честного поединка. Нейса сделала первый шаг по тропинке-спирали. Атаки не последовало. Стайл начал нервничать: он действительно предпочел бы, чтобы Красная оборонялась. Молчание и бездействие означали, что либо ее нет дома, либо их ожидает очередная западня. Западня? Подобная той, в какую попала Василек? Она не подозревала об ее существовании, и бедняжку коварно заманили в сети. Стайл хотел надеяться, что она осталась жива, но знал, что не будет ее разыскивать - женитьба на Леди сделала и вовсе нежелательными всякие контакты с Васильком. Но горечь и возмущение поднимались в душе, когда он вспоминал о ней. И Халка, ни в чем неповинного, ему тяжело вспоминать. Это он, Стайл, отправил его на верную погибель. Как можно исправить это зло? Красная достаточно уже нанесла ему глубоких душевных ран, но Стайл не может допустить, чтобы эмоции ослабили его волю, отняли бы у него силы. Клятва мести - превыше всего! Когда Красная умрет, он позволит тоске по Халку и печали по Васильку овладеть собой, но не раньше. Он просто не имеет права позволить себе ни горевать, ни даже любить. Долг превыше всего! Они поднялись очень высоко и тут попались в первую ловушку. Из долины замок казался небольшим, но вблизи был чудовищно высоким. Видимо, и здесь не обошлось без магии. Но как она действует - уменьшает или увеличивает размеры? Стайл достал гармонику и заиграл. Над ним появилось магическое облачко. Оно уплотнялось и уплотнялось, и вот под воздействием магии замок содрогнулся. Чары Красной были развеяны, и замок предстал в истинном своем виде: больше, чем казался снизу, но намного меньше, чем представился им вблизи. Итак, это был всего лишь обман зрения! Умно. Видимо, Красной не откажешь ни в эстетике, ни в рационализме. Они подошли к широкому входу в виде арки, ярко раскрашенной. Откуда-то изнутри доносилась музыка. Она слилась с мелодией, которую выводил Стайл на своей гармонике, но он не перестал играть. До тех пор пока он не поймет, что здесь происходит, магия должна плотным кольцом защищать его. Они вошли во внутренний дворик-зал. Музыка зазвучала громче. Вдоль стен лепились разукрашенные балаганы, видимо, там заправляли големы. Один привлек к себе их внимание: - Ну как, господин? Попытаешь счастья? Попади мячом в цель и получишь приз. У нас все выигрывают! Что это? Этот хаос, этот карнавал - жилище Адепта? Значит, ему нужно было напялить на себя клоунский наряд? Со всеми предосторожностями он подошел к ближайшему балагану. Владелец-голам бросился к Стайлу. - Возьмите мяч! Вы обязательно победите! Выиграйте приз - это очень легко! Нейса захрапела. Она не верила голему. И все же Стайлу было любопытно узнать смысл происходящего, если вообще был какой-то смысл. Он, конечно, не ожидал ничего подобного. Он стал профессионалом игроком на Протоне во многом благодаря своей любознательности. Он убежден - явления и вещи всегда так или иначе имеют тот или иной смысл. Вопрос лишь в том, как постичь его. Взять хотя бы вот этот шутовской ка