.Умный врач на 10-й день, даже на 15-й сразу спохватился бы из-за желтухи, а тут на 25 день забегали, да еще, как снег на голову, обрушивают, что дети умирают -коллапс может быть. Как мать я все делала: кормила, мыла, не спала ночью, чтобы грыжу не наорал. А врачиха, для чего она училась??? Уже после Кирова, в книге прочитала, что все это сказывается на ЦНС. Каким нужно было уродиться, чтобы вытерпеть перегрузку в 8 раз больше? Я чувствовала, что ему тяжело, но что именно, где болит, я не знала. Свекрови звонила, она говорит, что пройдет (это когда не знала про результат билирубина), был 20 день. Одну ночь кололи и капали у нас в Нагорске, а потом быстро отправили в Киров, в областную. Дорогой Алеша очень вспотел, врач не дала досушить, при осмотре он так и высох на столе, а был мокрый как из-под крана. Врач сразу сказала: капать будем в голову. На что я запротестовала. На меня сразу обрушился поток ругани - зачем я сюда приехала, что могу сразу собираться домой. На что я согласилась - идти домой. В конечном итоге, нас положили. Больница - отделение перегружено, и спать мне негде было, и четверо суток я просидела около Алешиной кроватки, дежурила, за капельницей смотрела, больно неспокоен у меня парень, даже медсестры ему руки связывали, т.к. он один раз трубочку шланга от капельницы выдергивал, я со страху боялась, что катетер выдернет. Один раз он трубочку выдернул, и из катетера побежала кровь и лужицу набежала, а мне это в диковинку, да и жалко крови, ведь у него почти каждый день брали кровь на анализы. У нас была неясна этиология. Ведь кровь восполнять надо. Если внутриутробная - по его данным не похоже. И вытерпеть 25 дней не подходит. Ставили из-за несходства крови: у всех одинаковая. Брали и мою кровь на билирубин. У меня все в норме было. Потом сошлись на моей крови (кажется, свелоцитоз), хотя лабораторно не доказали, у них не получалось. В один день 4 вида крови брали на анализ. А у меня душа болит, ведь можно было не так взять. Да еще анемия, ведь кровь надо восполнять, а перечить врачу уже боялась - не любят врачи, когда слово против скажешь, они умнее считаются. Извините, что плохо пишу - Алеша на руках. За четыре дня сидения на стуле, недосыпания у меня опухли ноги - голеностопы. Было нарушено кровообращение, я ведь видела, уйти нельзя - неспокоен сынок, да и нельзя ходить куда-либо под подписку: строго воспрещается ходить в другие боксы. И очень жарко. К тому времени неясно было, отчего причина желтухи. Мне запретили кормить грудью, хотя можно было сдать молоко на анализ. Но этого не сделали, а только запретили. Когда узнали, что у меня ноги распухли, предложили мне лечь в другую больницу, а сына оставить (как мне было тяжело: история за историей, и продыху нет, а днем в больнице не поспишь, вся уставшая, еле державшаяся на ногах - как я устала! -да тут еще хотят с сыном разлучить!). Тут я насмотрелась на халатность некоторых медсестер, когда ребенок без матери (отказные), по какой-либо причине мать не могла лечь (либо педикулез, либо лежит еще в роддоме, либо ребенок без матери), то за ним уход уже не тот; ведь мамочка сразу перепеленает, если он сырой, а вот такие дети (смотря какая сестра дежурит) лежат под капельницей несколько часов (а они мочатся из-за капельницы), так и лежат сырые, а если там еще какое-то лекарство, то ягодички, а у них кожа нежная, быстро разъедаются, и появляются раны. Насмотревшись на все это, я категорически отказалась от своего лечения, тут была выдвинута версия, что у меня рожа. Пришлось доказывать, ведь должна быть рана. Потом поставили ревматизм, хотя я тоже не согласилась, ведь ревматизм - это когда болят-ноют ноги, а у меня этого не было. И чтобы уточнить диагноз, послали в поликлинику, ехать надо было. Что творилось в моей душе: 1) сын - неспокойный, как он будет без меня, пока меня не будет? 2) ноги распухли так, что сапоги не налезали, на ногах по две коленки, и все. А уже таять начало. Пока ходишь - они промокнут. Но спорить не стала. Дали молодую (интернатуру) женщину. Она бегом по лестнице, и я бегу, отставать нельзя. Ревматолог отказался принимать, а терапевт сказал, что ее (меня) уже ждут в отделении. На что я наотрез отказалась ложиться. Побегав по лестницам и промочив ноги по весеннему снегу, на следующий день ноги еще опухли. Когда в детское приехала, там опять скандал (зав. отделением хоть и накричала, но назначила мне лечение)... В общем, с 25/02 - по 11 марта я вместо воды слезами умывалась. Два дня не ела ничего - решила, что раз запретили кормить, то можно и не есть. А тут, как назло, на выходные кончилась смесь несладкая, которой Алеша питался, тут опять хоть плачь (я-то думала, почему столько испытаний на маленького Алешу, я-то ладно). Детолакт - не принимает, других смесей нет, 4 сладкие смеси, а одна несладкая кончилась, что интересно - все импортное, а наша промышленность перевелась?! Хотя кругом безработица! И что решили - взяли молоко и развели его водой 50:50. А он не пьет. Дежурный врач сказала: корми своим. Я воспротивилась - ведь оно отравленное из-за антибиотиков: ампицилин, пенициллин и таблетки флугамин. На что она ответила, что они уже из меня вышли (когда это все завертелось, то от последней очереди я отказалась - решила, что как-нибудь дохожу, а опухоль была еще большой). Как было тяжело на душе - думала, когда же это все кончится, как назло, ноги подвели. Мне кушетку выделили, но было поздно. Спала в сутки приблизительно по три часа. За десять дней некормления молока стало мало, да еще два дня не ела, молоко было на грани. Отказалась от уколов, хотя ноги больные, ходить, даже сесть было тяжело, но я ходила, чтобы меня на носилках не унесли в другую больницу. Жила под страхом. Прожили там 3 недели. Ноги мои - утром им полегче, а к ночи опухали, как вновь начинающие болеть, и я запросилась домой. Мне нужно было выспаться, отдохнуть, чего в больнице нельзя было сделать. Условий у них нет для отдыха: ни вымыться, один туалет на 50 человек. Отпустили домой. С зав. отделением прощались как добрые старые знакомые, она ко мне в конце лечения очень хорошо относилась, даже, можно сказать, уважала меня. Ее понять можно - есть женщины, которые бросают детей, и у нее в отделении было много, а тут женщина (это я) с больными ногами, у меня должен был быть постельный режим, а я только ночью на 3 часа голову прикладывала - Алеша наорал грыжу пупочную, очень неспокоен по ночам. Домой нас выписали с курсом лечения: бисептол, фолиевая кислота, Б12, бифидум, панзинорифортс. Принимаем все это, а у меня душа разрывается: с таких лет сидим уже на лекарствах - не сбылись мои мечты. А как по-другому лечить? Алеша, когда родился, в глазках, возле зрачков, у него была желтая яркая полоса, ободок, как у целителей, думала, радовалась, целителем будет, а сейчас нет этой полосы. Как жаль, что все в тумане. Не зря же видела сон под новый год: пустота душевная. Только бы Алеша была жив!!! Как было бы здорово мне Вам рапортовать о своих успехах: 1) что по Никитиным родились бы; 2) закаливались бы; 3) росли, опережали бы в весе, росте. А мне приходится писать о негативной нашей жизни. Как жаль! Наши медики говорят, что виноват в этом вертолет, летает тут у нас военный, и говорят, что "отходы" захоранивает. Виновата экология. После меня в роддоме было уже 4- 5 случаев желтушных. А из одного городка "пачками" поступают. Кто его знает, отчего заболели? Может, вина тому и моя кровь (по подгруппам)? Не знаю. Может, яблоки, которых я ела беременная, были нитратные (меня изжога мучила). Может, моя щитовидка, от которой начинаю уже закашливаться, может, поджелудочная железа, а может, еще в чем причина - очень затрудняюсь. Теперь я дома, опухоль с ног спадает. Но тело мое температурит, слишком затянуто было. И тело температурит интересно - треугольник на спине: от седьмого шейного позвонка до поясницы. Кормить грудью стала еще в больнице. Я полтора дня не принимала уколов и стала кормить - может, было рано, но что лучше: смесь или материнское молоко? Вернее сказать, что хуже?! Что опаснее?! Что отравленное тогда было?! За десять дней некормления молока очень мало стало, на что малыш отвечал скандалами. До сих пор раздоиться в полную силу не могу. Дорогой Юрий Андреевич! Если Вам нужно написать что-то из моих писем - пожалуйста. Пишу только правду. Только будет от этого прок? Ведь есть люди, которые внемлют советам, есть, которые пропускают мимо ушей. Наши же медики хотят тихой жизни. После приезда нас посетили: патронажная медсестра, солнце наше, которая, можно сказать, спасла нашего Алешеньку, которой я выразила благодарность (не она бы - врачихе не догадаться бы). А на следующий день врач, которой "благодарны" 25-дневной желтухой. Прием шел без инцидентов, а в конце я все-таки спросила, кто будет отвечать за последствия? Ведь вытерпеть все даже взрослому тяжело, а материнская ласка - болезни не помеха. Конечно, врачу это не понравилось, врачи привыкли, что родители должны безропотно воспринимать все ужасы, ходить на цыпочках. Ведь нашим медикам нет альтернативы: ни бабки-знахарки, ни кооператива, ни другой больницы. Они все равно знают, что к ним придем. Получился серьезный разговор. Как жить будем дальше?!" "Как жить будем дальше?" - звучит трагически. Будем жить все хуже, если не изменим по существу поход к подбору и обучению врачевателей. По правде говоря, я не очень рассчитываю, что приведенная выше вереница фактов (которая могла бы быть несравненно длиннее) хоть в чем-то изменит стиль работы профессиональных медиков, которые формировались в обстоятельствах безответственности перед людьми и перед Богом. Нет, я хотел бы, чтобы эти кошмарные строки попали на глаза юным душам, тем, которые еще не закоснели в цинизме, в ремесленной узости, для которых слово "совесть" значит много больше, чем "корысть". А зубробизоны от кастовой медицины, чего ждать от них? Никогда не забуду того "Круглого стола", проведенного телевидением в начальные годы перестройки, когда на экране появился синклит тогдашних начальников министерства здравоохранения: что это было за трагическое зрелище! Собрание тучных, отечных, задыхающихся от множества болезней деятелей!.. И практически на любой вопрос ведущего о той или иной новой или новаторской методике то один, то другой из них вздыхал: "Не знаю... не слышал...". И вот такие-то недужные телом и разумом "светочи духа" стояли во главе важнейшей отрасли народной жизни... Это я видел с экрана, но подобное же, только пропитанное ядом жгучей, смертельной ненависти лично ко мне воспринимал со страниц четырех-пяти писем, написанных профессионалами и присланных в журнал "Нева" после того, как там была опубликована в 1988 году моя коротенькая статья "Три кита здоровья". Тысячи и тысячи одобрительных и заинтересованных писем хлынули в редакцию, ко мне на работу и домой, в том числе в значительной мере и от медиков, решительно поддержавших выраженную в статье концепцию универсального подхода к здоровью. Я хочу, однако, глянуть сейчас современным взглядом на аргументы тех "титулованных", которые, образно говоря, кожей ощутили в статье ветер опасных для них перемен. Итак, некоторые характерные цитаты. "Чего стоит утверждение, что ледяные ванны снизят температуру тела, что будет означать выздоровление! Разве мы - холоднокровные, и наша температура, как у лягушек, зависит от окружающей среды, а не от гомеостазиса? А рассуждения об очистке лимфы!!! Советы кушать белки, жиры, углеводы отдельно... Возможно, Ю. А. Андреев может питаться "божьей росой" и пищей из одуванчиков, и на здоровье, но зачем это солидному журналу?". "Не иначе как конгениальна по манере и системе доказательств авторская "концепция чистого организма", призванная, по его мысли, не оставить камня на камне от господствующих в медицине представлений относительно причин болезней и преждевременного старения. Все, оказывается, до абсурда просто - как в "Жигулях": виновато "внутреннее зашлаковывание", и все тут... А медики-то навыдумывали Бог знает что! Человеку, зачарованному такой доходчивой и неотразимой в своей убедительности аналогией, не остается ничего другого, как воспользоваться "прекрасным и радикальным способом" выжигания своей "внутренней грязи", иначе говоря, одновременно и голодать, и интенсивно двигаться. Такое самоедство, полагает автор, наилучшим образом свидетельствует достижению цели. Содержание текста недвусмысленно свидетельствует о совершенно особом отношении автора к своим (прошу прощения, но я цитирую) "потрохам". Казалось бы, ощущение их чистоты должно было бы благотворно сказаться не только на эмоциональном, но и интеллектуальном потенциале их носителя. Однако, испытав много большую по приятности - сравнительно с другими поводами - "радость чистых потрохов", автору, как мне думается, не удалось использовать это состояние души для повышения качества своей литературной продукции, особенно по части критического отношения к тому, что выходит из-под его пера. Больше того, с едва уловимым сомнением им высказывается мысль, что ряд положений предлагаемой теории "трех китов" способны произвести "определенный переворот в наших представлениях". "А вообще говоря, ничего страшного в подобных публикациях нет. Всегда, во все времена существовали наивные полуграмотные натурфилософы, которые создавали секты солнцепоклонников, искали летающие тарелки, занимались телепатией и телекинезом, изобретали лучи Кирлиана и тому подобное. Есть ведь довольно много "интеллигентных людей", которые "верят" в загробную жизнь и зачитываются ксерокопированными лекциями какого-то американского психолога, который изучал людей, побывавших в состоянии клинической смерти. В условиях демократизации статьи, подобные статье Ю. А. Андреева, способны вызвать лишь улыбку. Ну, еще некоторое количество обывателей получит тему для бурных разговоров, а кто-то и пользу извлечет. Действительно перестанет обжираться тортами, может быть, будет чаще мыться и по утрам начнет бегать". "По специальности я - врач, и часто сталкиваюсь с различными новейшими системами здоровой жизни, а также способами ее поддержания. Это и доморощенные изобретения, и переводные "самиздатовские" - например, книга Уокера о лечении свежими овощными соками. Среди творцов издевательств над своим и (что страшнее) над чужим здоровьем есть и медики (как тот же Уокер), есть и дилетанты (вроде уважаемого автора). Объединяет их максимальная уверенность в том, что их постулаты годны на все случаи жизни, и человек, не пьющий "талую воду" и др., в осчастливливании и оздоровлении (что подразумевает следование данной системе) в принудительном порядке. Права эвтандии (то есть жить и умереть без сыроедения и хатха-йоги) они не признают... Наконец, зададим вопрос: а чего добился Ю. Андреев "концлагерной диетой" и прочими деяниями? Лишь освободил жену от необходимости "забить холодильник" при отъезде. Той же цели можно добиться, научившись готовить самому. Некий автор, усердно пропагандировавший систему тренировок на основе хатха-йоги, в 1946 году умирал, а в 1963 ожил и даже восстановил "воспроизводительные органы", как он выразился. А тут человек допенсионного возраста, на физически нетяжелой работе, живущий в условиях изобилия продуктов. Странно, если бы в таких условиях не сохранилось бы здоровье. А что делать человеку, работающему на конвейере ВАЗа или в литейном цехе? Хватит ли у него силы после смены следовать Ю. Андрееву во всем, и купит ли он брюкву или гречку в Орловской (например) области?". Пожалуй, достаточно. Я хотел бы лишь заметить, что во всех без исключения письмах гневно муссируется тема доктора филологических наук, забравшегося в чужую епархию, и славная тенденция любым способом представить его то ли невежественным дурачком, то ли зловеще восставшим из-под земли Лысенко. Прошло всего несколько лет, значительно возросло общественное осознание путей и принципов здорового образа жизни, и нужно ли сейчас опровергать адептов консерватизма? Тем более, что от других врачей (в том числе и украшенных профессорскими эполетами) в то же самое время приходили письма прямо противоположного содержания - иногда с предложениями о сотрудничестве, иногда с благодарностью и просьбами о помощи конкретными советами. Я далек от представления о победе рациональных взглядов на здоровье в нашем отечестве: нет, это в преуспевающих странах, например, в Америке стремятся к раздельному питанию (согласно практическим разработками замечательного теоретика и практика Г. Шелдона) и к преимущественно растительному питанию (согласно чудесным результатам, исповедуемым удивительными долгожителями Н. Уокером и П. Бреггом). У нас же господа ученые высмеивают эту неопровержимую практику либо изящно ("божья роса и пища из одуванчиков"), либо пролетарски-вдохновенно ("а что делать человеку, работающему в литейном цехе?"). Я получил и получаю множество писем от людей разных профессий с благодарностью за новые горизонты, открывшиеся с переходом на концепцию "Трех китов здоровья", но в то же время храню в качестве "документа эпохи" некое уникальное послание, которое свидетельствует о диалектической смычке светлых верхов и самых темных низов. Вот оно: "Тов. Андреев! Прочитала в журнале "Нева" No 2 за 1988 г. статью "Три кита здоровья", и захотелось Вам сказать по-русски: "Хватит х...ней. заниматься!" Три сушеные, вернее, две груши, брюква, капуста и прочая ерунда. Если сами с ума по-маленьку сходите, так других не пугайте. Ешьте, что угодно, но рабочему человеку, а это испокон веков велось, если сытно не поесть, то и ноги протянешь. Видно, не за так Вы напечатали свой полусумасшедший бред, а журналу "Нева" больше, видимо, нечего печатать, как эту муть. Московская обл., Одинцовский р-н, п. Голицино. 7.04.88 г. Р.S. Тебе бы в поле работать, а не просиживать портки в кабинетах, х...в ты филолог. Много вас теперь развелось, дармоедов, на Руси". Умри, Денис, лучше не скажешь!.. Для чего, спрашивается, в этой книге, посвященной принципам врачевания, я привожу следы предбывших словесных баталий? Да только для того, чтобы тот, кто вступает на трудный путь заботы о здоровье человеческом, не тешил себя надеждами на бравурный марш под фанфары. Нет, на него будут коситься те, кому легче работать в узких, но привычных рамках старой парадигмы, его разными способами будут "ставить на место". Уж если своего коренного, заслуженного врача-профессионала Илизарова били и третировали, как только могли, за дерзкую новизну, за разрушение удобного и прибыльного монополизма, то что уж говорить об отношении этих нравственных мертвецов к тем, кто их помоложе, у кого хребет пожиже!.. Но это лишь одна сторона медали. Другая - это невероятная инерция обывателя, ничем абсолютно не желающего себя утруждать, даже во имя укрепления своего же собственного здоровья. Он предпочитает, не "трепыхаясь", отжить свои гарантированные статистикой 60 лет, обжираясь при любой возможности, пальцем не шевеля для своего психофизического восстановления, а затем помереть либо скоропостижно, либо растянув это "удовольствие" для родичей на многие свои параличные годы. У этой мошной, увы, прослойки населения подход к здоровью такой: врачам платят (или: я им плачу), вот пусть они свое дело и делают!.. Для данной категории пациентов те врачи, которые относятся к ним, как к неодушевленным тушкам (дать таблетку, посмотреть язык, вскрыть скальпелем внутренности, назначить физиотерапию и т.п.),суть совершенно соответствующие, адекватные им специалисты. Это два равноценных электрода, которые один без другого существовать не могут, каждая из оных категорий черпает незыблемую уверенность в собственной правоте у своего визави, и сплоченная сила их неприятия всего, выходящего из их ряда, способна сломать и стоптать в грязь любого из слабодушных, мыслящего иначе. Разумеется, я ни в коем случае не против таблеток (в аварийных ситуациях), не против осмотра языка (но при ясном понимании врачом, какие именно органы сигналят о своем состоянии на какие именно участки языка), не против операции (если действительно некуда без нее деваться), не против физиотерапии (с очень осторожным ее дозированием) и т.д., я лишь с негодованием отвергаю воинственную ограниченность воздействия одними лишь физическими средствами только лишь на физическое тело пациента. Это с одной стороны. И с другой: с сожалением воспринимаю наличие толстого инертного слоя болящих, которые не желают всерьез, с увлечением заниматься сохранением и приумножением одной из основных ценностей, дарованных жизнью - своим здоровьем. Любопытный нюанс - придя к традиционному врачу, традиционный больной сразу учует "своего человека": если это мужчина, от него, как правило, разит табачной вонью, под глазами темные мешки, чрево, как на шестом месяце; коль это дама, она нервична, торопливо-невнимательна и потому груба, а уж как следит за собой -Бой ей судья... Врачи этой категории по-своему весьма последовательны: они живут так же, как исповедуют, если недуг прижмет их, они и себя начнут накачивать таблетками, они и свой засорившийся желчный пузырь бросят под нож такого же, как и они, коллеги, они на курорте будут объедаться, лежать на боку, сутками рубиться в безумно задымленной комнате в преферанс. Сказанное отнюдь не означает, что среди них нет мастеров своего ремесла. Нет, это могут быть великолепные умельцы-хирурги, стоматологи, офтальмологи и другие специалисты, главным образом, имеющие дело с дефектами, нуждающимися в устранении или механической починке. Но сколь часто чудовищный образ их жизни ничем не отличается от того, который приводит к ним их пациентов. Вот почему и для чего я выше воспроизвел здесь озлобленную брань по поводу статьи, посвященной здоровью человека многомерного: тот, что двинется исцелять человека интегрального (то есть целостного - исцелять и целостный - слова одного корня), кто захочет возвращать ему полноту его субстанции, тот будет остракирован не только косной научной верхушкой, не только массой тех врачей, которые не просто не знают ничего иного, помимо того, чему их учили лауреаты и профессора хорошей старой выучки, но и - главное - непониманием и враждебным неприятием любых новаций со стороны очень и очень многих больных. Чтобы с предельной наглядностью показать бесперспективность этого упрощенного подхода к здоровью (своему или пациентов), нарисую простенькую картинку: Что это за беспорядочно разбросанные кружочки? Не более, не менее, как срез цветущего дерева в двухмерном пространстве. Да, вся эта грандиозная колышущаяся под ветром буйная роскошь, чудо природы, которое существует в трехмерном, объемном пространстве (и более того - также в четвертом измерении, во времени, то есть в процессе развития), выглядит в плоскостном измерении вот так-то убого, жалко и, главное, не так, как в натуре. Такова модель восприятия человека большим, на беду, числом медиков. Чего нет за пределами плоскости, того нет, значит, и в натуре. А перестраивать мышление -ой, как трудно! Не потому ли врачи с философским миропониманием типа академика Н. Амосова столь редки, не потому ли вторжение идей из трехмерного пространства столь враждебно воспринимается в двухмерном мире? Вспомним, например, какой залп ненависти со стороны геррен докторен вызвали публикации моторостроителя (!) акад. А. Микулина с его нетривиальным подходом к устройству человека! Повторяю и повторяю: дело не в личностях, они могут быть и отличными, превосходными по своей сущности людьми, дело в системе подготовки врачей. Что радует, так это то, что все большее число специалистов-медиков, преимущественно из среднего и младшего поколения, активно стремится сбросить со своих глаз жесткие шоры двумерной убогости, все интенсивнее - из подлинно профессиональной гордости - овладевает новыми для них сферами знаний. Лишь один пример: в третьем выпуске Университета биоэнергетических проблем (научным руководителем которого я был) из 120 человек более 50% являлись профессиональными медиками. Радует то, что во всем цивилизованном мире все шире набирает силы всесторонне-комплексный подход к здоровью заболевшего человека: с учетом его индивидуальности и его психической, а не только телесной субстанции. Отовсюду приходят известия об интеграции усилий официальной медицины и нетрадиционных (а вернее, прежних) методов лечения, о широком спектре воздействий как аллопатии, так и фитотерапии, как массажа, так и художественной терапии и т.д. Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!.. Но весна у нас еще только началась, возможны суровые заморозки как на почве, так и в атмосфере. Что же следует предпринимать в ожидании солнышка, как поторопить пришествие лета? НАМЕСТНИК БОГА НА ЗЕМЛЕ Тот собственный опыт пребывания в состоянии "острого живота", о котором я поведал несколько раньше, весьма обогатил меня. Все пропущенное через себя, через свои чувства, свои эмоции, свои страдания и достижения, обладает такой силой достоверности, с которой не сравнится никакое книжное или любое другое "головное" знание. Человек, поставленный на край или даже за черту смерти, видит острее, мыслит глубже и объемней, чем он же, но в обыденной ситуации. Моему сознанию (душе?) после водружения тела на операционный стол довелось тогда вылететь в уходящий далеко вдаль синий, быстро темнеющий коридор, о котором значительно позже я прочитал у Моуди в его книге "Жизнь после смерти". В те студенческие годы я активно изучал соотношение мышления и языка и, в отличие от пациентов, описанных американским автором, во время своего быстрого "полета" (куда?) четко профессионально отмечал обвальное уменьшение числа слов и понятий, которыми мог располагать, пока не осталось последнее слово - свое имя - и все, фиолетовый сумрак, сгустившийся до темноты!.. Да, но каким бессловесным аппаратом я фиксировал и это исчезновение слов, и темп движения, и смену цветовой окраски в тоннеле, по которому неслось нечто мое?.. И еще: когда уже полсуток спустя я услыхал над собой женское: "Фу, как от него эфиром несет!" - то, вынырнув из глубокой тьмы бессознания, я спокойно сообщил: "Значит, я -эфирное создание". И дальше: услыхав в ответ звонкий радостный смех, я захотел поговорить с его владелицей (студенткой-медиком 5 курса Ниной Поповой) и внутренне сразу же отметил: превосходно вижу структуру построения фраз, которые мне хочется произнести, но в мозгу полностью отсутствуют (они забыты!) слова, которыми следует заполнить отчетливо видимый мною синтаксический каркас!.. И снова вопрос: каким же образом, - без слов-то! - я сразу сформулировал эту ситуацию?.. Конечно, вышеизложенные рассуждения о языке не имеют отношения к сюжету данной главы, но они напрямую соотносятся с важнейшей для меня мыслью о ценности и даже уникальности собственного опыта на основе своих заболеваний для целителя (спрашивается, в каких бы еще условиях, кроме вышеизложенных, экстремальных мог бы я напрямую столкнуться с этими неведомыми для меня законами мышления и языка, о которых ни до, ни после этого не читал?). И еще: не исключаю, что в реальной целительской работе данный факт одновременного существования различных потоков мышления может стать для определенных ситуаций базовым - речь идет о лечении путем введения пациента в транс. Что же касается непосредственно сюжета, то вот эпизод, ради которого я и затеял эти воспоминания. После полной ревизии кишечника он полностью же перестал функционировать, отключились какие-то региональные руководящие центры, исчезла перистальтика, и лежала в распоротом и грубо зашитом чреве груда беспорядочно заброшенных туда кишок. Она лежала там, а я лежал в обширной палате для умирающих. Почему-то дневного света из той поры вспомнить не могу, только сплошную ночь и тусклые синие светильники. И белые ширмы, которые через каждые несколько часов ставили то около одной, то около другой кровати, а потом появлялись дюжие санитары в грязных халатах и переваливали оттуда негнущееся тело на каталку и увозили его ногами в дверь. А потом снова появлялась каталка и с нее на освободившееся место укладывали нового претендента на потусторонний мир. Конвейер работал неторопливо, но безостановочно. Рядом со мной лежал плотный мужчина лет сорока. Почти все время у него дежурила донельзя растерянная жена: он никогда раньше ничем не болел, и жили они в достатке, пили и ели в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывали. Болезнь на него свалилась неожиданно, как кирпич с крыши: какая-то бурно развивающаяся разновидность онкологии (конечно, название его беды я не запомнил: чувства, направленные вовне, были притуплены, очевидно, из-за инстинкта самосохранения). Очень быстро он впал в полузабытье, принялся бредить, судорожно хватая жену за руки. Наконец, подобие сна смирило его, и жена, вконец выбившаяся из сил, отправилась домой хоть немного в течение этих безумных суток отдохнуть. Вскоре после ее ухода он очнулся и в страхе от одиночества, перед лицом близкой ледяной смерти, неминуемость которой ощутил, принялся метаться и непрерывно кричать: "Няня! Няня! Няня!..". Появилась санитарка, попыталась уложить и успокоить его, но он уже ничего не слышал. Вцепившись ей в руку, он только отчаянно и моляще кричал: "Няня!.. Няня!.. Няня!..". Это были его последние слова. Вскоре кровать огородили ширмой... Вот ради этих слов, а точнее - ради определения чувств заболевшего человека я и привел данный, не забываемый уже десятилетиями эпизод, самый памятный из всех за то пребывание в преисподней ада. (Чтобы завершить автобиографический сюжет, скажу лишь, что кто-то из врачей придумал на четвертые сутки положить меня, еще живого, с мертвым животом, под мощный аппарат УВЧ, который в течение двух раз по минуте пробудил-таки к жизни центры кишечника, перистальтика включилась, кишки, после невероятного очищения, сами уложились согласно собственному штатному расписанию. На следующий день я перешел из своей мертвецкой в палату для обычных больных, а еще через четыре дня под расписку выписался домой: согнутый пополам из-за швов на животе, сбросивший мало не 20 кг, я должен был догонять свою студенческую группу в сдаче госэкзаменов. Еще через две недели я вышел на борцовский ковер, так как вечерами работал тренером по самбо, и мои подменщики резонно указали на то, сколько времени я проманкировал своими прямыми обязанностями... Да, молодость многое может, если не отправлять ее под откос). "Няня!.. Няня!.. Няня!.." - этот крик, несущийся уже оттуда, есть сконцентрированный до огненного жжения символ просьбы, обращенной к врачевателю, есть мольба о помощи, об избавлении от страданий, о спасении, наконец, от смерти. Кого еще в таких обстоятельствах с подобной страстной силой может один человек умолять другого? Разве что господа Бога. Вот в этом все и дело! Для человека, даже не находящегося в состоянии шоковых болей, но попавшего в трудное, тяжелое положение со здоровьем, врачеватель является наместником Бога на Земле, ибо от него напрямую зависит сама жизнь. Но часто - даже чаще всего - страдающий человек пребывает в стрессовой ситуации, психика его находится в измененном состоянии, тем более страстно он верует в избавление от страданий, которое принесет ему врач. Разумеется, я говорю о трудных случаях, не о какой-либо занозе в пальце, которую легко извлечь самостоятельно. И вот в этих-то напряженных, драматических, а подчас и трагических обстоятельствах врачеватель, который способен их изменить к лучшему, необходим даже самым сильным духовно людям. Более того, даже профессиональным целителям, попавшим в беду. Приведу достаточно выразительный случай. Один из сильных биоэнергетиков должен был перетерпеть относительно несложную операцию: необходимо было выдолбить корень зуба с гранулемой в нижней челюсти, чтобы не разрушать очень дорогой и красивый мост над ней. (Кстати говоря, гранулема эта была прямым следствием недобросовестной работы врача-протезиста, который осуществил свою ювелирную работу без предварительной санации всех навечно закрываемых им зубов). Сама процедура долбежки зубов прошла на высоком профессиональном уровне, но случилось непредсказуемое: операционная была хорошо проветрена, а с ночи ударил сильный мороз, и операционный стол оказался достаточно охлажден. Тридцать-сорок минут пребывания на выстуженном ложе привели к тому, что у этого моего знакомого случилось жестокое воспаление мочевого пузыря с последующим повреждением механизма сдерживающего сфинктера уретры, которое неожиданно перешло и в аналогичное повреждение сдерживающего сфинктера прямой кишки - со всеми "вытекающими" последствиями, и далее - в полное отсутствие понимания того, откуда именно идут сигналы на импульсное опорожнение - спереди или сзади. Все эти непрерывные позывы, осложненные возникшими геморроидальными болями, сопровождались нарастающими шоковыми воздействиями, направленными прямо на сердце. Вот тебе и несложная операция где-то вверху, на челюстях!.. И человек, сам исцеливший сотни и сотни больных, оказался в полной растерянности: шли дни, пошел счет на недели, а катастрофа лишь разрасталась. Как оказалось при встрече, он из-за болей напрочь забыл (человек - не компьютер) даже самые первые из эффективных собственных наработок по снятию болей, по энергетизации принимаемых жидкостей и т.д. Помощь, оказанная тогда ему мною, может быть, уступала по силе той, на которую был способен он сам для других в своем оптимальном качестве, но оказалась вполне достаточной, чтобы дурные процессы в его организме быстро и заметно пошли на убыль. Резюме: спасительная помощь бывает необходима подчас даже тому, что, по идее, весьма крепок, и он принимает ее с надеждой и благодарностью. Далее речь о личности целителя пойдет по самому крупному счету, ибо врачуют больного далеко не одни только его ремесленно-технологические способы. При неприятии его индивидуальности больной может психологически замкнуться так плотно, так враждебно, что ни о каком лечении даже говорить уже не приходится. Воздействует вся аура личных качеств, но все умение, все собственно профессиональное мастерство врачевателя становятся для болящего "вещью для него", выражаясь философски, лишь после возникновения психологического доверия. Чтобы войти в дверь, надо прежде отомкнуть замок, и ключом является чувство симпатии, доверия к тому, в чьи руки отдаешь свое здоровье, в конечном счете - саму жизнь. (В этом месте я снова с гневом вспоминаю цитированное выше письмо В. Князевой о действиях тех врачей, к которым попали ее новорожденный Алеша и она сама, и чуть было не срывается с языка слово "коновалы", но я вовремя себя сдерживаю, ибо настоящий мастер-коновал перед своей жестокой, но необходимой работой всегда стремился огладить, подбодрить попавшего в его руки коня. В приводимых же эпизодах с людьми обращались бездушнее, чем с животными). Думаю, уместно здесь вспомнить, что еще в одном из древнейших дошедших до нас папирусов египтян (т.н. хирургическом папирусе Эдвина Смита), наряду с четким описанием 48 видов травм и способов лечения их, приводится и такой вот этический принцип: "Нас трое: ты, я - твой врач, и болезнь. Если мы возьмемся за болезнь, она останется одна и отступит". Именно так: "...мы с тобой", а не я сам по себе, а твое дело - щенячье, выполняй, когда скомандуют... Больной встревожен, напряжен, зачастую находится в далеких от своей обычной нормы жизненных обстоятельствах (больницы), естественно, что психика его и реакция искажены, они то ли депрессивны, то ли перевозбуждены. Его излечение пойдет многажды быстрее, если это стрессовое состояние будет снято (или ослаблено) еще до начала всех процедур! Это значит, что врачеватель, в силу своей личности и всего диапазона своих средств психологического воздействия, должен предрасположить пациента к спокойному, уверенному, доброму настрою на выздоровление. Обаяние - это дар, который открывает сердце больного. Этот дар может быть большим и природным, но если он имеется хотя бы в зародыше, его можно развить и вырастить в качестве неотъемлемого профессионального атрибута. Улыбка, располагающая манера слушать и говорить, добрый юмор, сочувствие во взгляде и словах - всему этому можно и нужно учить будущих докторов с тщанием отнюдь не меньшим, чем зубрежке латинских названий всех сотен косточек и скелетных мышц: куда же без ключа? Слово "дар" будет далее ключевым в этой главе. Да как же иначе и может быть, если мы говорим о самом наместнике господа Бога в палате болящего? "Ко мне приходят как к священнику", - так называлась декларационная статья (ноябрь 1991 года) замечательного доктора-натуропата, кандидата медицинских наук Юрия Яковлевича Каменева, которого я давно и нежно почитаю. В статье говорится: "В наш центр приходят отчаявшиеся, потерявшие надежду люди. Те, кто прошел уже все, испробовал все в официальной медицине. Первая встреча продолжается обычно часа полтора. Люди, на которых медики махнули рукой, люди, которые стали отбросами медицины, хотят, наконец, выговориться, рассказать не только историю болезни, но и исповедаться, как перед священником. Для меня такая исповедь - не праздное любопытство. Мне нужно, чтобы мой пациент раскрутил передо мной весь клубок, дошел до конца той ниточки, с которой начиналась болезнь. Мне нужно, чтобы мой пациент поверил, что его боль стала моей болью. Только тогда он примет то, что я ему предлагаю. А предлагаю я ему забыть все, что он делал раньше, и пойти по новому пути. Натуропатия - это не только комплекс всевозможных методов. Она начинается с работы над сознанием. Не случайно наш центр называется Медицинский центр культуры здоровья. Увы, нынче все заботятся о своем физическом состоянии, забывая или не ведая, что духовное в человеке - превыше всего. За бездуховность и бездумность природа мстит. Не в здоровом теле - здоровый дух, а от здорового духа и тело будет здоровым. Ни в одной аптеке здоровье не купишь, его надо зарабатывать, как зарабатывают хлеб. И не надо надеяться на чудо. Нет болезней, с которыми нельзя справиться, если вовремя начать лечить их. Но должны быть воля и наблюдательность, т.е. умение понимать свое тело, свое физическое "Я". В таком случае мы становимся коллегами. Мы - врач и пациент - дуэт. Я помогу, но и ты - делай"... (на минуту прерву цитирование: я не уверен, что Ю.Я. Каменев, работая над статьей, держал в памяти те заповеди великого египтянина Имхотепа, которые я чуть выше цитировал ("...Мы с тобой возьмемся за болезнь..."), но объективное созвучие поражает!..) "Если для врача медицина - не ремесло, а искусство, если он служит людям с надеждой и любовью, лишь тогда и результат будет, тогда и Бог - в помощь. К сожалению, таких врачей - единицы. Двадцать два года я преподавал в Военно-медицинской академии на курсах усовершенствования врачей, и знаю, что из группы выпускников только два или три человека могут идти в медицину. Остальные - готовы куда угодно: в бизнес, производство, маркетинг. Но... Им выдают дипломы, и они идут лечить. Пациентов я обязательно прошу знакомить меня и врачей нашего центра с родственниками или друзьями и обучаю их приемам лечебной терапии, чтобы они стали союзниками в борьбе против болезни. Но - необходимо одно условие: все должно делаться с любовью, даже лечебная ванна для больного, иначе польза будет минимальная. Я верю в закон духовного маятника в жизни: на столько, на сколько я его отклонил в ту или иную сторону, столько мне и будет добра и зла. Я вам улыбнулся, и вы мне улыбнулись в ответ". Замечательный народный целитель Анатолий Павлович Бабич внешне ведет себя иначе, чем врач Юрий Яковлевич: ответы на все свои вопросы о состоянии человека он получает не от пациента, а из информационного поля посредством отвеса. Я горжусь тем, что когда-то ввел его в обширную сферу энергоинформационного восприятия мира (о чем он пишет в своей книге "Чудеса исцеления", Харьков, 1993 г.), но, думается, в тонкостях обретения через ноосферу диагностических сведений о состоянии функций и конкретных органов ученик уже превзошел своего учителя! И после длительной диагностики по принципу вопрос небу - ответ, едва ли не вдоль всей шкалы возможных внутренних отклонений от идеальной гармонии, Анатолий Павлович обращается с жаркой искренней молитвой к Создателю, Божьей матери, Святым апостолам о помощи своему пациенту и являет собой некий канал, по которому течет животворная сила, исцеляющая человека. Во многих случаях его работа приносит чудесные результаты, и я обращаю внимание на то, что объединяет целителя Бабича с врачом-натуропатом Каменевым: это пристальное целенаправленное внимание именно к тому человеку, которым они занимаются во всей совокупной сложности именно его индивидуальности. И еще одно сходство: "Я не могу понять тех, кто заявляет, что целителем можно сделать любого, да еще за короткое время; такие заявители готовят "космический мусор", т.е. лжецелителей". Не то ли самое, что из группы врачей, выпускников Военно-медицинской академии только два или три человека могут идти в медицину?.. Дар - вот опорная категория для истинного врачевателя. Для меня бесспорно, что к экстрасенсам и разного рода нетрадиционным целителям люди за последнее время направляются не только потому, что изуверились в возможностях "официальной" медицины, хотя в этом заключается немалый резон, но, главное, им надо выговориться перед человеком, доброжелательно к ним расположенным, готовым лично им помочь. А подобное нравственное качество методом естественного отбора оказывается характерным именно для целителей высокой одаренности. Передо мной лежит заметка проф. Романа Войтенко о программе изучения личности целителей, осуществленной научно-экспертной комиссией Санкт- Петербургского фонда социальной психиатрии и реабилитации по совместной российско-американской программе "Целитель". Полученные материалы еще не опубликованы в научных изданиях. Р. Войтенко пишет, что врачи и психологи начинали работу над программой с определенной степенью предубежденности. "Однако, чем глубже мы "влезали" в проблему, тем больший интерес вызывала работа над ней. Прежде всего, оказалось, что подавляющее большинство профессиональных целителей обладают выраженным альтруистическим радикалом, то есть имеют мощную психологическую установку на стремление помочь больным, "сотворить добро". В целом, это хорошо интегрированные в личностном плане люди, внутренне психологически достаточно сбалансированные, обладающие хорошим интеллектом, умением ставить и решать жизненные задачи, настойчивые и целеустремленные люди без стяжательских и авантюристических тенденций. Это не значит, что среди них не встречаются отдельные душевнобольные или мошенники, но, как социальная группа, они отличаются бескорыстием и желанием познать "самого себя". Дар альтруизма, доброжелательности есть характерная черта для подлинного врача, к какой бы ветви медицины он ни относился, и в этом смысле нет отличий между дремучей бабкой-знахаркой и блистательным профессором столичной клиники. Думается, у читателя из памяти еще не изгладился приведенный мною эпизод убийственного диагноза, отсекающего надежду на выздоровление и сотворенного по отношению к искалеченному доктору Л. Красову его хладнокровным коллегой-"ученым". Но вот из тех же воспоминаний пример прямо противоположного толка: "Великий Бехтерев сказал, что, если после посещения врача больному стало легче - значит, это был настоящий врач. Палата ожидала обхода главного травматолога Института имени Склифосовского профессора Соколова. При этом очень важном для больных событии всегда присутствуют не только лечащие врачи, но и стажеры, методисты Института физической культуры, студенты-медики. У постели больного идет учеба, без которой немыслима практическая медицина, а также зачастую решается судьба человека. Такое событие происходит раз в месяц, и по этому поводу у всех в отделении (особенно у медсестер и санитарок) с утра много хлопот. Но вот разбинтованы раны, подготовлены истории болезни, рентгенограммы, которые кладут каждому на кровать, и все в палате отныне живет ожиданием. Не успели мы с Антониной Тимофеевной закончить гимнастику, как палату заполнила толпа людей в белых халатах. В сопровождении своего эскорта профессор медленно переходил от одной койки к другой, подольше задерживаясь у постели тяжелобольных. Это был рослый седовласый мужчина с крупными чертами лица, крутой залысиной и живым умным взглядом знающего свое дело специалиста. Приветливый, обходительный, внушающий доверие врач. Говорил профессор с больными мягко, сочувственно и, в то же время, убедительно. И весь он был какой-то надежный, излучающий силу, уверенность. Наконец профессор, вместе со своей свитой, подошел к моей кровати. Приветливо улыбаясь, протянул свою большую теплую руку и сказал непринужденным тоном: - Давайте знакомиться, коллега. Рукопожатие было крепким и нежным, и рука его на несколько секунд задержалась в моей, словно профессор хотел на ощупь почувствовать, что я за человек. И пока лечащий врач неторопливо докладывал мою историю болезни, мы с Соколовым, не отрываясь, рассматривали друг друга. Затем он долго и внимательно листал мою историю болезни, изучал снимки, знакомился с анализами. Что-то ему явно не нравилось в них, но, закончив ознакомление, он сказал бодрым голосом: - Если мы с вами еще немного продержимся, то вот-вот дождемся перелома, и тогда считайте, что победили. Ободренный его теплотой и душевностью, я робко спросил: нельзя ли мне избавиться, хотя бы частично, от жестоких болей. В ответ на это профессор беспомощно развел руками: - Терпите, надо терпеть. Он расспросил меня о моей работе, о том, что я думаю делать дальше. И хотя с трудом я верил, что в конце концов встану на ноги, его внимание глубоко тронуло меня. Да, это был истинный врач, хороший психолог, знающий силу слова. Целебно действовали не только его слова, но и спокойная мягкость голоса, неподдельное сочувствие, желание поддержать больного, вселить в него надежду. Профессор как-то сразу сделался мне близким человеком, и я решил поделиться с ним своими сокровенными помыслами. Он полностью одобрил мою затею вести дневник наблюдений за самим собой. Сказал, что это будет интересное дело, что мои записи могут оказать хорошую услугу медицине. А он потом поможет их опубликовать или сделать на основе этих записей диссертацию. Словом, у него тоже оказалось много фантазии, и это подействовало на меня самым благоприятным образом... При следующих "больших обходах" профессор по-прежнему был очень внимателен ко мне и каждый раз с одобрением отмечал мои маленькие успехи. Однажды он рассказал мне о своей страсти к рыбной ловле и заверил, что когда-нибудь мы еще поедем на рыбалку. И в данном случае он, конечно, не предполагал, что окажется провидцем. Я действительно потом не раз ловил рыбу, и не только под Москвой, но и в Днепре, и на Дону, и на Иртыше, и в Сырдарье, и в Азовском и Каспийском морях, и даже у берегов Болгарии в Черном море. Однако я забежал вперед - все это будет "потом", впереди и не скоро, а тогда слова профессора Соколова были для меня лишь прекрасной мечтой, которая неудержимо звала вперед, укрепляла силы. Спасибо, профессор, спасибо за то, что вдохнули в меня эти силы, заставили мечтать, надеяться, бороться! А значит - жить!". Врач ли, целитель ли, короче говоря, врачеватель, способный помогать другим в их заботе о таком бесценном достоянии, как здоровье, движется в своем развитии в соответствии с самыми фундаментальными нравственными законами Космоса. Первый из первых среди этих законов, напоминаю, - закон добра. Коль скоро человек получил наивысшее благо - жизнь! - он должен эту эстафету добра нести дальше, сеять животворный космогонический свет вовне, во все стороны. И уже если у человека оказался особый дар помогать другим людям освобождаться от зла и страданий, то есть появляется способность выступать в роли прямого соратника высших сил мироздания, этот его дар спасения чужой жизни есть воистину дар Божий, и именно так, со всей ответственностью, должен он к нему относится. И коль скоро ему многое дано, с него много и спрашивается! Дар свой, подобный костру, он должен постоянно питать и поддерживать, чтобы не захирел и не погас он, но служил источником тепла, света и самой жизни для окружающих его людей. Человек опасно заболел, в душе его возникло и нарастает душевное смятение, и тут является тот, кто способен облегчить его страдания, кто создан для того, чтобы спасти его, так вот: тот должен соответствовать подобным ожиданиям! Он, безусловно, должен располагать человека к себе вдумчивостью, открытостью, солидарностью с больным, готовностью помочь ему. Эта готовность начинается с отчетливой установки целителя на безусловное улучшение состояния и выздоровления пациента. Установка эта - дело тонкое и многосложное, начиная от ее прямого словесного выражения и вплоть до таких едва заметных нюансов, как искренность тона, веселое рукопожатие, добрая шутка, мягкая ирония по поводу преувеличенных опасений больного человека, сдержанно выражаемая симпатия к специфически женским или мужским достоинствам больного человека и т.д. и т.п. Собственно говоря, все эти способы - из палитры средств психологического общения людей между собой, но спрашивается, пропорционально ли его громадной роли является ничтожно малая специальная подготовка в учебных центрах и на курсах переподготовки? Вот передо мной - программа ГИДУВ'а для подготовки медиков на курсах усовершенствования по специальностям семейный врач и врач общей практики. Он богата своим перечнем профессиональных качеств медика (владение диагностикой, лечением, умением работать с ЭКГ, "читать" анализы и рентгенограммы, знать сопряженный опыт в смежных специальностях от инфекционных болезней до хирургии и онкологии и т.д.). Но, опять-таки, цитирую: "Врач общей практики должен обладать и (т.е. в конце перечня, где- то "на щ") определенными личностными чертами, среди которых сдержанность, способность к диалогу, сопереживанию, уступчивости и активно-конкурирующему поведению (? -Ю. А.) ...Кроме того (! - Ю. А.) семейный врач обязан владеть основами медицинской (и только-то? - Ю. А.) психологии, общей и семейной психотерапии...". Я цитировал, в общем-то, детально разработанную, хорошую программу, опирающуюся на международный опыт и опубликованную в солидном издании ("Санкт-Петербургские врачебные ведомости", 1993, No 4). И при всем при том одно из решающих условий целительного воздействия врача на пациента даже не названо: его способность создать такие доверительные отношения, при которых надежда на благоприятный ход событий вспыхнула бы в сердце больного воистину солнечным протуберанцем и явилась бы основным психоэмоциональным обеспечением его выздоровления. Говорится о знании медицинской психологии, но что сможет сделать такой-то вот знаток в такой-то, например, ситуации: некто Ф. (диагноз - рассеянный склероз, но это очень сомнительно, т.к. поставлен этот диагноз был тридцать лет назад, а Ф. продолжает благополучно, хотя и с ограничениями, передвигаться) представляет собой тонкую, деликатную и весьма беспомощную натуру. Он десятки лет находится в зоне бурной и буйной заботы своей состоятельной сестры, которая возит его к врачам едва ли не всего мира, ремонтирует его квартиру в одном городе, покупает для него квартиру в другом, рядом с собой, полностью обеспечивает материально, денег на питание и одежду дает без меры и, естественно, настаивает на его женитьбе: чтобы некая другая любящая взвалила на свои плечи немалую часть ее забот. Но Ф., имевший негативный опыт женитьбы, панически боится его повторного, да еще ухудшенного варианта. Его внутренняя неодолимая психологическая установка заключается в том, что он внутренне не хочет выздоравливать, ибо здоровому придется за все отвечать самому, обо всем беспокоиться самому и решать все, о ужас, самолично!.. И вот: объективно ему в результате врачевания становится явно лучше, но он упрямо заявляет: ничего доброго не вижу, не чувствую ничего хорошего, - и даже доходит до того, что принимает некие мучительные меры, чтобы серьезно повредить самому себе и отбросить назад все достигнутое. Чем тут способна помочь "медицинская психология"? Нуль без палочки, как говорится, она представляет собой в данном случае, не более! А решать-то надо: либо оставить все как было, и Ф. будет благоденствовать, а любвеобильная его сестра под грузом непосильных хлопот (у нее ведь имеется и своя немалая семья со своими проблемами!) будет сохнуть. Либо... В другом случае надо поступить прямо против этикета, рекомендованного институтом благородных девиц, и ясными мужскими словами, без какого-либо смягчения формы и содержания объяснить ему, что избранная им стратегия есть линия поведения паразита по отношению к сестре, что она недостойна представителя сильного пола, который сам призван быть защитником и покровителем слабых, а потому: кончай, друг, тормозить общую работу, сбрасывай со своей совести тяжкий грех дармоедства! По своей изначальной, а затем и приобретенной профессии ты можешь сам кормить и содержать свою сестру и ее семейство, так что либо прекрати саботаж, либо снимай со своей откормленной шеи золоченый крестик: какой ты верующий в святые заветы человек!.. Кто может, пусть возразит. Но одна эмоциональная беседа подобного рода способна помочь больному радикальней, чем десятки лет разнообразных способов лечения. Да, целитель должен быть психологом во всем диапазоне этого слова: от ласки до таски. Вот еще пример, иной направленности: мужчина цветущих лет, в прошлом - инженер, сейчас - преуспевающий бизнесмен. Погоня за прибылью поглощает все его время, все его силы. Ногами он уже не передвигается, только на машине, даже полчаса выкроить для пробежки не способен: тысяча деловых звонков, поездок, конфликтных ситуаций съедает день с утра до ночи. Начинается стенокардия, был и предупредительный звонок: инфаркт. В палате уже на третий день он принимал деловых партнеров. Бросить курить он не в состоянии. Половая потенция заметно подсела, и грубоватая юная партнерша, возбужденно называя все своими именами после очередного разочарования в постели, вызвала в его мозгу стойкий блок страха перед интимными встречами. Гонка за рублями и баксами, по его собственным словам, начисто обрубила сферу духовности, существенную для него в годы инженерной работы. И вот этот Б. приходит за помощью, просит помочь его сердцу, снять страсть к табаку и убрать простатит. Отблагодарить обещает щедро, по максимуму. Но в своем образе жизни ничего изменять не собирается. В ответ я рассказал ему, как в Индии ловят вороватых мартышек: в кувшин с узким горлышком насыпают горсть риса и привязывают это сооружение веревкой к колышку. Мартышка сует руку в кувшин, хватает рис, но сжатый кулачок обратно вытянуть уже не может: узко, он не проходит. Она бегает, волоча кувшин вокруг колышка, панически кричит, но кулак от жадности распустить не хочет. Тут-то и является охотник... Б. притчу понял сразу и спросил: "Значит, если рис из кулачка не выпустить, Охотник вскоре явится и непременно подберет глупого зверька?". (Слово Охотник он произнес столь выразительно; что символика выступила сразу: скелет с острой косой на плече). Я утвердительно кивнул. "А подлечить у мартышки разные подробности, пока она с кувшином бегает вокруг колышка и визжит?..". Я покачал головой отрицательно: какой смысл тратить время и силы?.. Таковы-то вот "прелести" дикого капитализма, вторгшегося в нашу державу, и спрашивается: помогут ли в данной и многих других ситуациях каноны "медицинской психологии"? А в других, где происхождение также обусловлено уродливыми воздействиями действительности? Один из сотен примеров, что называется, навскидку: у еще молодой привлекательной женщины ателье, где она работала, развалилось из-за экономических трудностей, муж бросил ее с двумя детьми (сноха "помогла"), а в груди обнаружились весьма неприятные новообразования. Должен ли врачеватель философски-ясно видеть все корни ее недуга и соответственно действовать, в том числе и прежде всего, на уровне психологическом, на уровне поддерживающего ее психотерапевта? Либо оставаться на уровне "медицинской психиатрии"? И т.д. и т.п. Тот бизнесмен, о котором я только что поведал, являясь функциональным придатком к своему делу, и сам себя чувствует все хуже, и юную даму сердца в известной степени огорчает. Но она молода и перспективна, в том числе и как экономист, с нею, думаю, со временем будет все в порядке. Как быть, однако, с другой дамой, женой другого "человека дела", которая прожила с ним уже около тридцати лет в любви и согласии, народила ему детей, искренне считая его на протяжении долгих лет "лучшим мужем Советского Союза", но вот пришла к огорчительному выводу, что ничего, кроме работы, ему не интересно? Что никаких знаков внимания ни ей, ни детям он оказывать не в состоянии? Что никакой домашней инициативы, в том числе и в постели, он не проявляет, а учиться "искусству любви" категорически не желает ("Это не по мне и не для меня!..")?.. И вот начались слезы, обиды, постоянные "разборки" и, как прямое следствие всей ситуации - аденомиома матки, бурное нарастание склеротических явлений в мозгу и явное нежелание жить. Ни больше - ни меньше! И это - у женщины умной, вальяжной, авторитетной среди широкого круга сослуживцев... Очевидно, коль скоро подобная структура семейных отношений была целителю доверена, столь скоро он этой очень уверенной в своей абсолютной правоте даме достаточно резко должен был порекомендовать: не уподобляться Господу Богу в своем безгрешном и безграничном чувстве собственной правоты! И пораздумать: нужно ли работящего, творчески активного, непьющего человека ревновать к его делу? И еще: кто же повинен, кроме нее самой, в том, что интерес к работе так сильно превышает у него интерес к ней, и почему с годами эта дистанция увеличивается? И чего она в таком случае добьется своими крикливыми сценами и попреками, помимо стойкого отвращения к ее обществу? Много тут было сказано: не в его оправдание, но в прояснение реального положения дел и ее собственной роли в нарастании конфликта, тем более, что изначально она сама гордилась его увлеченностью работой и верноподданно отваживала его от робкого стремления поучаствовать в домашних делах... Короче говоря, на основе подобной психологической диагностики было дано ей весьма горькое и многофункциональное психологическое же "лекарство", т.е. линия осознания сути вещей и адекватного ей поведения. А уж после этого справиться с физическими аномалиями в головном мозгу и в женской сфере было делом относительно несложным: всегда лучше вытащить сорняк с корнем, чем щипать-трепать одну только его верхушку над землей. Понимаю, что эта дама, перебывав в руках многих и многих высокопрофессиональных гинекологов, могла и далее идти по таким же рукам (прошу прощения за соленый каламбур), но состояние ее матки продолжало бы ухудшаться экстремально. И вот вопрос: а не пришла ли пора при подготовке будущих медиков, исцеляющих человека, профессионально готовить их к широкому воздействию на одушевленного человека? Но! Серьезный врачеватель, который в процессе исцеления больного человека сближается с ним теснее, чем кровные родственники, ибо в нем воплощаются самые заветные их мечты и желания, в то же время просто обязан сохранить между собой и пациентом некий качественный барьер. Упаси его Бог от допущения амикошонства со стороны больных, от забвения знаменательного изречения: "Для камердинера нет великого человека". Подобные мне неприятные воспоминания связаны именно с подобным лжедемократизмом. Несколько примеров. Вот приехал ко мне из средней России юноша 17 лет с экзотическим именем (условно назову его Жорес) и не менее экзотическими замашками. Страдая весьма редким гормональным расстройством и в течение двух лет подробно изучив абсолютно всю литературу, относящуюся к этой теме, он решил провести первую нашу с ним встречу в амплуа профессора- экзаменатора. С сарказмом и нескрываемой насмешкой на лице принялся он меня допрашивать, что я думаю о таком-то или таком-то научном труде (в том числе и опубликованном в давних Ученых записках провинциальных вузов). Не желая ставить его на место, ибо я отчетливо видел болезненно- страдальческий комплекс неполноценности у этого худенького, недоразвитого физически юнца, я попытался мягко объяснить ему универсальный принцип того энергетического воздействия, которое должно было поднять на новый уровень всю его эндокринную систему. Скривив страдальчески-скучающую физиономию и нетерпеливо морщась, Жорес 2-3 минуты кое-как слушал меня, но затем раз за разом принялся перебивать, возвращаясь к тем частностям, в которых и видел суть вопроса. Тут бы мне с ним и расстаться, но я со всем возможным терпением предложил, раз уж он сюда явился, мне довериться. Каждый из трех последующих сеансов был испытанием для моей выдержки, так как Жорес насмешливо доказывал мне каждый раз тщетность моей работы. И вот тут-то мне все это надоело резко и окончательно: я предложил ему убираться незамедлительно и забыть навсегда мой адрес. О Боже, что тут началось!.. Рыдания, попреки, сообщение о том, что на самом деле ему уже гораздо лучше, многозначительные цитаты из моих давних книг, попытка втянуть меня в новые диспуты... Это была тягостная прощальная сцена, но кто же, кроме меня самого, был повинен и в ней, и в том, что она оказалась возможной в принципе?.. А вот поистине "комплексный" пример, ибо, как в едином узле, в нем переплелось все недопустимое для отношений целителя с пациентами. Так случилось, что я разрешил издалека нагрянувшим страдальцам летом поселиться у себя на даче. И пошло-поехало! Две женщины оказались несовместимы по характеру между собой, они не только не смогли участвовать в совместном приготовлении пищи, но и, незамужние, повели активно- беззаветную, с искрами ненависти, борьбу за мое предпочтительное к ним внимание... Вдобавок, одна из них решила отблагодарить меня за свою поправку ремонтом всего первого этажа, для чего пригласила рабочих, которых я тоже должен был по-серьезному лечить. Взамен я получил хаос на всем участке, засохшую глину и штукатурку в ведрах для чистой воды, испорченные отношения с соседями, которым почему-то не понравилось, что строительный мусор был высыпан в общую дренажную канаву, утрату почти всех домашних инструментов и много других "радостей", в результате которых мне стоило потом немалых трудов восстановить крайне необходимое душевное равновесие. Если к этому добавить, что обе они единодушно невзлюбили молодого иностранца, который два года штурмовал меня из-за рубежа просьбами помочь ему одолеть бесплодие и, наконец, приехал, привезя с собою совершенно чуждый россиянам эгоцентрический, индивидуалистский менталитет, то можно себе представить атмосферу в этой "общаге". Что касается меня, я должен был оберегать зарубежного пациента от их злобных и ироничных нападок, хотя меня и самого "с души воротило" от его безразличия к общим трудностям, возникшим в результате инициативы с ремонтом: его спокойствие было одним из важных условий его мужского возрождения. Не буду продолжать эту трагикомическую новеллу, скажу лишь, что отъезд оной выздоровевшей троицы (через полтора месяца после довольно кучного их прибытия) позволил мне по-настоящему осознать необходимость бытовой и личной дистанции между целителем и пациентами -при всей родственной теплоте их отношений. Особенно она необходима при разнополости врачевателя и пациентки (или пациента и врачевательницы). Кажется, можно эту драматическую тему не развивать, точность и ясность отношений, их дистанция должны выдерживаться неукоснительно, Доверительность, демократизм - да, но амикошонство с наместником Бога пациентам противопоказано -ради их же блага. РАЗНЫЕ ГРАНИ ДАРОВАНИЯ Когда выше я цитировал профессионального медика Ю. Каменева и народного целителя А. Бабича, вывод из их слов напрашивался сам собой: врачеватель должен обладать особым талантом, специфическим даром. Теперь я хочу этот вывод развить и детализировать: дар этот должен быть многообразен. Сначала продолжу проблему благодатного воздействия целителя на дух и поведение болящего. Речь пойдет о необходимости научить пациента общим принципам и конкретным поступкам во благо собственному здоровью. Это обучение во имя исцеления определяет фундаментальное несходство задач истинного врачевателя с теми, которые решают все без исключения ветви современной официальной медицины. Так называемой бесплатной медицине глубоко безразлично, в конце концов, насколько будет здоров человек после ее вмешательства. Поправится - хорошо, уйдет к праотцам -тоже ничего особенного (конечно, за исключением криминальной халатности, допущенной врачом, за которую родственники могут привлечь его к уголовной ответственности, впрочем, вряд ли что-нибудь серьезное у них получится). Повторяю и повторяю: дело не в отдельных врачах, индивидуальность которых может быть гуманной и благородной в силу их неколебимых душевных качеств. Дело в изначальной порочности системы современной " медицины, которая вбирает в себя новобранцев отнюдь не по критериям профессиональной пригодности, а затем практически полностью убирает из оценки их деятельности универсальный общекосмический принцип обратной связи. Естественно, что даже самые благородные по своим побуждениям неофиты, попав в подобную систему, неумолимо должны меняться и обесчеловечиваться, ибо ничто не побуждает их тянуться вверх, к духовным высотам, но практически все заставляет двигаться их вниз, деградировать путем упрощенных, даже аморальных решений. Слава и хвала тем воистину святым душам, которые способны сохранить в себе в подобных гнетущих, опускающих условиях универсальной системы моральной безответственности огонь любви к вверившимся им страдальцам! Но лучше ли в ядре своем так называемая платная медицина? Ни в коем случае! Ведь сам корень, из которого она произрастает, благодаря коему наливается соками, жиреет и процветает - это наличие больных людей. Вопрос: можно ли представить в качестве идеала систему, заинтересованную в самоликвидации?.. Только дурачок из осуждающей поговорки станет рубить сук, на котором сидит сам, а в платной медицине собрались отнюдь не дурачки, а умнейшие головы, умело использующие недуги человечества для своего процветания на уровне, сопоставимом с бытом олигархов бизнеса. Да, и в этой системе живут и действуют, вопреки всему, святые души, заинтересованные в подлинно человеческом решении проблем тех людей, которые платят им деньги за возвращение здоровья, да, в этой системе немало профессионалов высокой руки, т.к. безупречный имидж и высокий рейтинг - основа их личного процветания... Но, Боже ты мой, разве не встретил я женщину, в теле которой было осуществлено три очень дорогостоящих иссечения, совершенных академиками Америки, Европы и Санкт-Петербурга, в то время, как лечить (учить!) надо было ее супруга, бездарно обращавшегося с нею из года в год?.. Да и среди т.н. народных целителей, причем не только модных и популярных, но и начинающий, бес алчности не менее могуч и влиятелен подчас, ,к сожалению, чем среди профессионалов платной (и "бесплатной") медицины. Также и среди немалого числа известных мне лично талантливых умельцев зачастую главным оказывается не максимально возможное исцеление доверившегося им человека, а исполнение некоего круга платных процедур, временное улучшение его состояния -за счет убранных, увы, сопутствующих болезни симптоматических факторов, но не устранение всего комплекса причин, а там - хоть трава не расти. Конечно, я не призываю вернуть ту практику обратной связи, которая существовала при дворах восточных владык и, согласно которой, врач жил лишь столько, сколько лет сносно чувствовал себя султан: при таких обстоятельствах поголовье медперсонала сократилось бы у нас столь быстро и резко, что некому было бы даже взять кровь на анализ. Нет, нет, слава нашим гуманным временам! Конечно, я не призываю и отказываться от платы за труд врачевателя, потому что и в этом случае немотивированно был бы разорван принцип обратной связи, а матушка-природа за такие штучки наказывает достаточно сурово - и прежде всего того, кто разрывает энергоинформационное колесо, то есть болящего. Недаром же в старые времена крестьянин шел к "фершалу" на прием с хусточкой яиц или глечиком молока. И дело не в тяжести болезни, а в принципе замкнутого кольца: забота за заботу. Но оплата - это, прежде всего, проблема больного, которую он должен решать сам - в меру своего миропонимания и благосостояния. Мне довелось как-то буквально со смертного одра снять одну старушку. Уже через несколько дней после третьего сеанса она смогла в большой коммунальной квартире провести свою очередную уборку, а назавтра после поломойки благополучно отправилась в парилку. Ее племянница от щедрости душевной принесла мне потом три килограмма яблок - и прекрасно! Именно так она оценила то ли жизнь своей тетушки, то ли объем моей работы, и мы расстались взаимно благодарными. А через неделю некая милая девушка, умирающему другу которой мне довелось (без операции, разумеется) поправить клапан на сердце, уходя, невзначай оставила у меня под столом коробочку с японским магнитофончиком, и когда я его нашел - а координат девушки у меня никаких не было - я решил, что такова ее оценка жизни этого парня и моего труда, и не стал с нею внутренне спорить... Великая народная целительница Татьяна Александровна Бурева, с которой мне посчастливилось немало общаться (и даже написать о ее феерической жизни целую повесть), вопрос оплаты решала очень просто: "С богатых не считаю, с бедных не беру". Вот между этими полюсами: от благотворительности людей состоятельных до своей благотворительности в пользу малоимущих я и строю свои финансовые отношения со страждущими (имея, конечно, некий средний ординар для их ориентации). Так чего же я хотел бы от всех видов и разрядов врачевателей независимо от форм и принципов оплаты, которых они придерживаются? Душевного удовлетворения от того, что они сделали максимально все от них зависящее, чтобы вернуть человеку здоровье. И прежде всего, дали высокий психологический настрой на выздоровление своему пациенту, а затем - и это обязательно! - научили его и его близких тому, как они должны самостоятельно бороться в дальнейшем с болезнью. Позволю себе известную параллель: можно принести истощенному человеку рыбу и утолить его голод. И тем самым поставить его в прямую зависимость от вашего благодеяния. Но можно не только вкусно накормить его, но и вручить ему удочку и научить самостоятельно добывать себе пропитание - и от этой вашей акции он получит в дальнейшем много больше, чем от разовой помощи. Действительно, какой смысл лечить человека один раз, если он вновь будет разрушать свое здоровье и болеть? Не правильней ли будет научить его жить, не болея? Спектр обучения самостоятельному труду весьма широк, но если человек не желает совместно со мной трудиться над своим же здоровьем, то мое правило весьма жестокое: с этим безвольным потребителем мне не по пути, пусть лечится в бесплатной (или платной) системе, где ему, соответственно его представлениям, четко будут выписаны таблетки, уколы, иссечения, капельница, реанимация и аккуратный паталогоанатомический диагноз к похоронам. Если же человек способен понять, образно говоря, что рыбак может и сам себя прокормить, то спектр его домашних заданий может быть (в зависимости от индивидуального случая) чрезвычайно широким. Я вспоминаю случаи и с 20-30-ю домашними заданиями по самостоятельной работе, где требую четкое ведение дневника и регулярно жестко контролирую исполнение "уроков". И главная оценка за эти труды - возвращение и даже приумножение здоровья человека! Об "учебных предметах" я выскажусь в главе "Лечение" и в приложении к ней, а пока замечу: в случаях самоисцеления или излечения с помощью родственников мы движемся, как мне кажется, наиболее верным путем: человек (и связанные с ним его ближние) изживают свою карму в значительной степени самостоятельно, минимально перекладывая свою ответственность на чужие плечи, и в подобных случаях исцеление является наиболее прочным и органичным. Учительская грань целительного дара является, вероятно, не менее значимой, чем умение изначально психологически положительно воздействовать на болящего, и вместе с тем она является сопряженной и соразмерной с нею, ибо порождена доминирующим чувством: стремлением твердо поставить недужного человека на ноги. Особый дар врачевателя действительно специфичен, ибо ему сопутствует эффект оздоравливающего воздействия на больного фактом одного лишь присутствия целителя. Мне выпало счастье знать и общаться с теми, рядом с которыми люди выздоравливают быстрее. Известную часть этого эффекта можно отнести к психологическому эффекту - больной ждет чуда, и оно совершается!!! Что ж, и это замечательно. Я рад, что в присутствии моей очаровательной ученицы, высококвалифицированного хирурга-косметолога Лилии Ивановны Федоровой раны и швы на теле и лице оперированных ею пациентов затягиваются быстро и без рубцов. Я счастлив и горд тем, что под руками другой моей прекрасной ученицы, также врача 1 категории, но в данном случае терапевта Галины Георгиевны Скутте болезни спасаются прямо- таки стремительным бегством, позорно покидая поле сражения. Предварительно замечу, что оба эти медика сами принципиально ведут здоровый образ жизни, свято соблюдая не только требования режима, закаливания и рационального питания, но, прежде всего, - космические божественные законы добра и красоты, и каждая из них - цветущая женщина - выглядит и чувствует себя на целое поколение моложе, чем свидетельствует их реальный паспортный возраст. И однако важнейшую роль играет не только психологический фактор! Мне приходилось замерять энергетику Татьяны Александровны Буревой после того, как всю бессонную ночь она провозилась с дюжиной больных, очищающих печень и желчный пузырь, "угощая" их подогретым оливковым маслом, подливая кипятку в остывшие грелки, разгребая ложкой чудовищное содержимое, исторгнутое в индивидуальные горшки, ставя клистиры, возвращая к сознанию тех, кто под воздействием сердечной слабости его утратил, и т.д. Так вот: после такой-то ночи энергетический потенциал этой 85- летней женщины (прошедшей польские тюрьмы, советскую ссылку, злобные гонения Минздрава и многое подобное) был равен четырем-пяти нормам людей цветущего возраста! Но если бы только это! Для эффективного прохождения билирубиновых камней и всей остальной мерзости через протоки Татьяна Александровна давала пациентам принять травяные порошки, которые готовила своими руками, чтобы протоки эти заранее расширились. Разного рода дельцы от здоровья быстренько расшифровали состав этих порошков, не защищенных никаким патентом, никаким авторским свидетельством, и за несусветные деньги стали пользоваться ими для очистки печени у желающих. Они делают все так, как делала сама Татьяна Александровна, но эффективность их работы составляет малый процент по сравнению с тем, что получалось у нее: суть в том, что ее порошки энергетизировались при изготовлении ее руками, и ее пациенты оказывались мало ни полсуток в сфере ее могучего биополевого воздействия. И это сочетание подкачки чудодейственными порошками изнутри и ее личной энергетики на пациентов извне привносило волшебные результаты при возвращении доброго здоровья людям после перенесения ими этой малой бескровной операции, чем является по сути очистка печени и желчного пузыря от залежавшейся в них грязи. Вот аналогичное сообщение о воздействии на другие препараты другого одаренного человека: Альберт Васильевич Скворцов на основе своих разработок создал воистину чудесный препарат ЭПАМ-7, обладающий высокой эффективностью для профилактики и лечения простудно- инфекционных заболеваний. Упоминаю здесь об этом ЭПАМе не для того, чтобы поведать очередную историю о бешеном сопротивлении медицинских инстанций внедрению чудодейственного средства, изобретенного "человеком со стороны", инженером: система не может не выжирать того, что отрицает ее самодовлеющую суть. Нет, я пишу ради того, что подобную по составу суспензию может сотворить практически любой травник, но по 10-балльной шкале она будет работать всего... на 2 балла! Подлинное, максимальное воздействие лекарства начинается лишь после той подзарядки, того программирования, которое задает ему лично А. Скворцов. Оно повышает эффективность препарата семикратно! И вот тогда-то заметно (естественно!) расширяется круг болезней, которые он способен одолеть, ибо резко повышается иммунитет человека, принявшего ЭПАМ. А на "верстаке" у А. Скворцова уже шлифуются очередные новинки - способные помочь при злокачественных заболеваниях... Очень надеюсь на то, что развал прежней системы и возникновение новых структур будет способствовать доступности для людей очередных модификаций ЭПАМа (первые я. с успехом использовал в своей практике). О, ВРАЧ, ИСЦЕЛИСЯ САМ! Так и хочется к слову "дар", о котором идет речь, добавить эпитет "божественный". Возможно, это будет правомерно, но на ум приходит отрезвляющее: "Бог-то Бог, да и сам не будь плох". Прежде, чем исцелять больных, врачеватель должен исцелить себя: и тело свое, и душу свою, и процесс этот, этот труд, этот подвиг, это самосовершенствование должно осуществляться постоянно, на протяжении всей его жизни. И в этом постулате - одно из самых существенных различий, испытующих, можно сказать, тех, кто истинно посвятил себя служению человеческому здоровью, и тех, кто оказался здесь случайно или из заранее обдуманной корысти. Ощущение несокрушимого здоровья, которое получает больной от своего лекаря, является одним из могущественных факторов веры в него, осознанным или на бессознательном уровне, то есть является одним из определяющих психологических средств выздоровления пациента. Хронически болящий врач - можно ли даже теоретически придумать более удивительный парадокс? Разве что атеист-богослужитель, мокрый огонь или дряхлый младенец, то есть сочетание понятий логически несовместимых, изначально несуразных, бессмысленных. А между тем - обратимся к своим воспоминаниям (о женщинах-врачах из деликатности промолчим): редкость ли - врач, у которого изо рта рвется густое табачное зловоние, а то и спиртная вонь даже на дежурстве? Мало ли из них отягощенных тучным, необъятным чревом, одышкой или другими признаками органических дисфункций? "Врачу, исцелися сам!" - давно было сказано. Да, собственное здоровье - весомый аргумент в деятельности врачевателя, в его борьбе за здоровье пациента. Но не только! Постоянное совершенствование в области здоровья способно принести такой личный опыт, с которым не могут соперничать никакие книжные знания, способно избавить от таких недугов, мучительнее которых трудно себе представить. Один-два примера. Конечно, никто не может заречься от того, что не попадет под пресс онкологического заболевания. Но -"знать бы, где упасть, там соломку подстелить"! Подобную "соломку" подстелить заранее, в общем-то, несложно: регулярное обливание холодной водой автоматически создает в организме рефлекторные дуги между охлажденной поверхностью и расслабленными внутренними зонами, где на короткое время возжигается t° > 42°C, т.е. такая, которая заметно ослабляет жизнедеятельность любого вируса. С другой стороны, регулярное же посещение парной бани с "крутой" термообработкой организма березовым веником и жгучим паром повышает t° > 42°C практически повсеместно (до этого барьера допускает механизм теплообмена и потообразования, охраняющий белок от тепловой смерти). То есть, данная процедура, полярная по направленности холодовому воздействию, приводит к тому же эффекту: превентивному удару по вирусу, его ослаблению. А если взять внутреннего врага в клещи, да клещи эти смыкать почаще?.. Ах, где изыскать на это время? Да позаимствовать его из того сокрытого резерва, который придется в противном случае отдавать лежанию в больницах после операции, после облучения, после химиотерапии. Откуда же еще?.. Да, конечно, возникают сопутствующие вопросы: а если я никогда не парился, если никогда холодной водой не обливался, как быть, с чего начать и т.д. и т.п. Все дело в желании человека то ли надежно быть здоровым, то ли положиться "на авось" и наверняка заболеть чем-либо горестным и тягостным. А уж если двинешься по дороге здоровья, то здесь открытия автоматически последуют одно за другим. Так окажется, что холодовые процедуры заметно ускоряют обмен веществ, а это чревато увеличением числа разного рода очисток организма - во имя ликвидации интенсивно выделяющихся внутренних шлаков. Если этого не делать (в том числе не перейти и к регулярным голоданиям, а это - новая наука, новые горизонты), то холодовые процедуры и моржование, спасающие от одной неприятности, могут привести к другой, к общей хлипкости и неустойчивости здоровья. То есть окажется, что это забота и эта работа -категория комплексная, многосложная, постоянно расширяющаяся, в том числе и в сферу духа. Но! Пусть назовут мне ценность более высокую, чем полнокровное здоровье, то есть сама жизнь! Игра стоит свеч. Разумеется, расширение этой антионкологической практики приведет и к определенному типу питания, и к постоянному устойчиво-положительному духовному настрою, и к владению разного рода медитативными техниками, и даже к выходу на возможность кармического пересоздания своей судьбы. Спрашивается, у кого будет больше шансов на победу: у медика, опирающегося, например, только на сугубо хирургическую практику, либо у него же, знакомого не только с тем, что рекомендуют официозы, но и с тем, что он проработал самолично, на себе? А вот довод еще более выразительный, если может быть что-либо более серьезное, чем встреча с канцером. Ан нет! Аденома простаты - мучительное мужское заболевание - согласно теории и практике официальной медицины, не имеет никаких вариантов, кроме опасной и болезненной операции. Больной орган лежит в глубине таза между прямой кишкой и мочевым пузырем, и добраться до него можно лишь сверху и сбоку, разрезая по пути много слоев разного рода живых тканей, и не всегда можно обойтись только одной долгой резекцией (по состоянию сердца пациента), а тогда - вывод наружу мочевода и жизнь с бутылочкой на боку со всеми сопутствующими. Повторяю: у официальной медицины нет иного лечения данного недуга, помимо кровавой и болезненной операции. Осмелюсь дать репортаж по этому поводу, полученный непосредственно с места катастрофического события. Цитирую. "Здравствуйте, дорогой Юрий Андреевич! Спасибо за письмо. Да, письмо Ваше пришло в то время, когда мне сделали вторую часть операции и удалили предстательную железу. Продолжаю считать, что это - не лучший вариант борьбы с аденомой, и сожалею все еще о том, что Вашу очень полезную и важную книгу "Три кита здоровья" я прочитал слишком поздно. Операция - это всегда варварство. Я, например, потерял в весе 14 кг (может быть, это и полезно для сердца, но привожу это как факт). Потерял много крови (800 гр. добавляли в процессе). А самое главное, я потерял полгода нормальной человеческой жизни, за которые, наверно, мог бы что-нибудь полезное сделать. Это ни в коей мере не сравнимо с двухнедельным голоданием! И еще: во время между первой и второй стадией операции я чувствовал себя так, как, наверно, чувствует себя преступник в камере смертников, не зная определенно: выживу ли после второй (основной) стадии? Это не могло не сказаться на психике. Операция продолжалась 1 час 50 минут. Сейчас, кажется, закончилась эта ужасная темная-темная 150-дневная ночь, и забрезжил рассвет. Пусть никто не обманывает Вас в том, что операция по поводу аденомы - это пустяк. Я три дня лежал в реанимационном отделении. Сейчас я отхожу понемногу, используя отпуск за прошлый учебный год, который испортил в урологическом отделении больницы No7. Говорят, что и это - не все. Может быть, избавь Господь, плавает в крови смертоносный тромб, может быть, родился камень в мочевом пузыре в связи с прошедшими перипетиями в нем летом (в урологическом отделении я о таких случаях наслышан зело; камни вырастают с периодикой примерно в 1 год) и тогда - снова операция... Спаси, Боже! Я написал Вам обо все этом, чтобы (может быть) Вы имели возможность хоть строчку использовать при переиздании своей книги "Три кита здоровья". Очень рад за Вас, за Ваше здоровье и работоспособность. Впрочем, не тавтология ли это? Здоровье человека - это, по-моему, и есть его работоспособность. Не знаю, выразил ли я Вам в первом письме мысль о том, что после священного писания Ваша книга "Три кита здоровья" в моем сознании стоит самой первой. Это правда. До свидания. Привет и наилучшие пожелания близким и тем, которые помогут и помогали Вам в Вашей работе. 322618 Украина Днепропетровская обл. Г. Днепродзержинск". В этом трагическом человеческом документе я лишь -потому не сократил безмерно высокие слова о "Трех китах здоровья", что именно в этой книге, которая, к глубокому сожалению, вовремя не попала на глаза Александру Ивановичу (и какому еще числу подобных ему страдальцев - Бог весть!) четко поведано о том, каким образом аденома простаты может быть удалена безоперационно! Способ этот: двухнедельное голодание!.. Что? Мучительный, трудный, невозможный для вас акт? Прежде чем заявлять это, еще и еще раз перечитайте процитированное выше письмо, а уж тогда восклицайте сколь угодно эмоционально. В чем смысл двухнедельного голодания? В том, что после 6-8 дней терпения горелка сжигания пищи, образно говоря, переворачивается внутрь организма и начинает выжигать там все лишнее, а в первую очередь - все вредное! Выгорают, идут в жерло жаркой топки все опухолеродные клетки, вся удушающая органы чужеродная пленка, все паразитирующие грубые соединительные ткани, в том числе и тот клубок, в который оказался погруженным нежный двенадцатилистник предстательной железы. В запущенных случаях можно пойти либо на трехнедельное голодание, либо на повторение двухнедельного голодания", либо на шестинедельное голодание по методу австрийского врача Р. Бройса. Собственно говоря, в последнем случае нельзя говорить о голодании в прямом смысле слова, точнее будет сказать о специфической соковой диете, которая представляет организму все необходимые ему витамины, минеральные соли и микроэлементы, но побуждает его интенсивно сжигать все чуждые белковые формирования. Бройс эффективно лечит таким образом рак и саркому, но худо ли, коль скоро под этот частый гребень попадет и аденома простаты? Целитель, который лично и многосторонне овладеет практикой длительного голодания во всех его изводах, со всеми тонкостями подготовки к нему и его проведения, и сам будет до скончания своего века жизнедеятельным мужчиной, и никогда не пошлет на эту зверскую операцию удаления аденомы простаты ни Александра Ивановича, ни кого-либо другого. Важно заметить, что освоение серьезного голодания приводит не только к существенному физическому оздоровлению человека, но и к заметному расширению его духовного горизонта: после того, как он претерпел, у него повышается самоуважение, возрастает доброта к другим, открываются глаза на красоты эмоциональных ощущений от потребления здоровой пищи, которой он в обычные дни не замечал. Дело не в увеличении числа примеров, дело в сути: научаясь спасать себя, врачеватель получает все новые возможности для спасения людей и мира, для наиболее рационального подхода к здоровью человеческому. Много ступеней вверх, точнее, бесконечная лестница в небо - вот путь его движения, его восхождения к Здоровью. Тут восходящего ожидают буквально на каждом шагу и шажочке открытия, от которых захватывает дух: от сферы питания (с эффективным потреблением тончайших вибраций) до владения словом, от волшебства мануального массажа до освоения беспредельной страны биоэнергетики и законов энергоинформационного обмена. Все время открываются новые и новые подходы к самоисцелению на различных уровнях и, следовательно, к лечению других людей. Здесь следует сделать весьма существенную вставку: в этом вот восхождении (или в этой наработке все новых оболочек или в этом постоянном наполнении этих новых, все более тонких оболочек и т.п.) самым трудным делом является построение фундамента, т.е. создание крепкого здоровья на физическом уровне. Мне известно немало талантливых целителей, обладающих слабым, даже хлипким здоровьицем. Это значит, что век их полезной деятельности будет весьма ограничен или что они встрепенутся, когда жареный петух клюнет. Да вот не будет ли время уже упущено?.. Меня равно не устраивают как страдающие всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями деятели официальной медицины, так и преждевременно дряхлеющие, теряющие признаки и энергию пола целители и целительницы, хотя бы они и творили на данный момент чудеса в биоэнергетике. Без фундамента дом крепко не стоит, вне прочного и радостного Храма дух чувствует себя сиротливо и неприкаянно. Я не склонен верить в подвижничество духа тех, кто не способен к телесному терпению. Мне уже приходилось писать об этом, но ввиду важности темы я повторю: скелетный костяк без солевых отложений и очищенные до первородного состояния кровь, лимфа и внутриклеточная жидкость суть контуры, которые, наряду с мозгом и чакрами, эффективно способны как воспринимать космическую информацию, так и воспроизводить вибрации, идеально соответствующие канонам здоровья. Целитель не имеет права быть вялым и усталым, его физические аккумуляторы или его каналы, ретранслирующие космическую энергию, всегда должны быть в наилучшем состоянии. Его чудесная кардиоида всегда должна быть готова выйти в режим наиболее активного действия (120-140 уд/мин) для усиления медитативных воздействий. Постоянный поиск, постоянная наработка и усвоение нового, постоянная же жесткая самокритика и анализ своих неудач - таков принцип его работы. А цель? Цель - это путь к чудотворчеству, к тому, чтобы стать проводником, каналом, ретранслятором космической, вселенской, солнечной, божественной энергии, такой энергии и такой информации, которая несравнимо больше той, что характерна для отдельного человека с его малыми силами и ограниченными знаниями. Для того, чтобы состояние широкого, чистого канала наступило, врачеватель живет и работает по законам Космоса, и прежде всего - во имя распространения добра и блага. Возрождение и жизнь человека - самый большой подарок ему, и долг его - передавать дальше, излучать во все стороны с максимальной интенсивностью дарованное ему добро и благо. Таковы субъективно выраженные, но совершенно объективные по существу суждения о требованиях, которые высокий долг врачевания предъявляет личности целителя. Обращены они, прежде всего, к тем, кто либо еще только решает построение свей грядущей судьбы, либо еще не закоснел, не обезжизнел в каменеющем цементе мертвенной, античеловеческой системы так называемого "здравоохранения". И в заключение главы - о парадоксе "лицензирования". Зададимся невероятным допущением: к власти в Минздраве пришли биоэнергеты, специалисты по медитации и тому подобные парапсихологи. Будучи людьми терпимыми и цивилизованными, они согласны с тем, что врачи-антроповетеринары, т.е. специалисты, знающие анатомию и физиологию человека (иначе говоря, его устройства на уровне функционирующей животной тушки), могут быть допущены к лечению людей после сдачи дополнительных экзаменов на способность к биополевой диагностике и на умение корректировать энергетическую оболочку человека, ибо какая же может быть выдана лицензия на работу без этого, первоочередного для врачевателя качества?.. Думается мне, лишь исчезающе малый процент медиков прошел бы сквозь столь простое для биоэнергетов-целителей испытание. Но вот зеркальный перевертыш, соответствующий нынешней ситуации: медики требуют сдачи экзаменов на лицензирование у тех, кто умеет, например, посредством "третьего глаза" определять качество функционирования внутренних органов, но не знает, как называются ферменты, выделяемые этими органами. Не смешной ли парадокс, что одни немногознайки запрещают работать немногознайкам Другого рода лишь потому, что именно их усеченная парадигма сейчас находится у власти?.. Думаю, что хлипкая доктрина нынешнего медицинского лицензирования работы биоэнергетов в качестве плотины (а заодно и средства дознания для налогового управления) не преградит бурной тенденции к расширению многообразных целительских воздействий на человека. Выход, конечно, в расширении диапазона возможностей врачевателей посредством отбора одаренных людей и последующего их действительно современного образования. А пока - в солидарной совместной работе, метафорически выражаясь, тешеведов с душеведами. В маленькой Болгарии подобная прогрессивная практика уже узаконена, согласно официальному законодательству, разрешена и рекомендована объединенная трудовая деятельность в больницах и здравпунктах официальных медиков и одаренных народных целителей. Это я знаю не из сообщений печати, а из личной практики совместной работы с врачами, которые сбросили оглупляющие их шоры с глаз, вынес высшее наслаждение от интенсивной гармонической работы, многократно ускоряющей диагностику и последующее выздоровление больных людей. Это ли не прекрасно? Это ли не искомое решение трудной задачи в нынешних переходных условиях?.. ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ "ЛИЧНОСТЬ ЦЕЛИТЕЛЯ" О практическом использовании некоторых нетрадиционных видов энергии для укрепления здоровья I. Конкретный эксперимент, послуживший поводом для написания записки Со 2 ноября по 3 декабря 1986 года включительно (32 суток) мною было проведено экспериментальное голодание - с полным отсутствием приема еды. Вес падал сначала быстро, затем этот процесс несколько раз приостанавливался, затем продолжался - более медленно, т.е. вычерчивался своего рода график в виде все более мелких ступенек. Перепад - с 83 кг в начале до 67 кг в последний день, итого примерно ушло 16 кг, т.е. 20% изначального веса. Свершилась замечательная очистка организма от всего не столько лишнего, сколько вредного, потенциально опасного. Индикатором завершения процесса явилось полное очищение языка к вечеру 32-го дня от налета, обретение им цельного, без пятен, ярко-красного цвета. Этот вид он начал принимать на 29-й день утром, но к вечеру вновь выступали налеты, и так -несколько суток подряд. Собственно говоря, об этом конкретном голодании можно было бы и промолчать, если бы не одна отличительная его особенность: оно характеризовалось моим великолепным энергетическим состоянием, полным отсутствием физиологического дискомфорта, прекрасным самочувствием и повышенной работоспособностью. Достаточно сказать, что за все время мне ни разу не пришло в голову и на минуту прилечь при всем чрезвычайно напряженном режиме жизни и работы, в котором я находился. Более того, с крайней неохотой начал я выходить из этого состояния, столь прекрасные ощущения принесло оно как телу (легкость, чистота), так и духу (спокойствие, доброта, полная мобильность мысли). Все это время продолжались регулярные 40-минутные пробежки (в том числе и на 32-й день) по парку Лесотехнической академии, в очень крутом ритме шла повседневная производственная штатная работа, проходили большие ответственные выступления перед крупными аудиториями (в том числе и перед тысячной - на юбилейном вечере М.А. Дудина в Доме офицеров 20 ноября), случилась и очень трудная командировка в Москву 26-27 ноября на конференцию во Всесоюзный Дом детской книги - с заглавным докладом о современном состоянии детской литературы (который надо было сначала и подготовить), с проведением в ЦК ВЛКСМ 6-часового совещания Всесоюзного совета КСП (председателем которого я был избран), и т.д. За это же время написаны статьи для "Ленинградской правды", для "Литературной газеты", для Библиографического указателя "Библиотеки поэта", для Сборника авторских песен и выполнено немало иных работ, требовавших серьезного внимания (например, авторская доводка большой статьи о В. Высоцком для "Вопросов литературы" и др.). В данной повышенной энергетичности в период полного голодания и заключен главный интерес этого проведенного на себе оздоровительного эксперимента. Дело в том, что перекрыв такой канал поступления энергии, как пища, я подключился к иным, нетрадиционным энергоканалам, использовав их в должной мере, позволив организму пройти прекрасный очистительный цикл, но - в противоположность другим голодающим -испытывая в этом положении не мучения тела и духа, но, напротив, состояние комфорта. Конечно же, я лишил себя многого, и соблазны окружали меня, но в самом акте лишения, подавления содержался великий философский акт. Суть его в том, что основным пороком и искусом как каждого отдельного человека, так и человечества в целом является жажда гурманства, наслаждения, удовлетворение тех низших потребностей (в том числе и нравственных), которые прямой дорогой ведут к их незыблемому приоритету по отношению к истинно человеческим ценностям, во-первых, к быстрому преждевременному разрушению физического здоровья, во-вторых (от объедания, температурной изнеженности, отсутствия мускульного напряжения и т.д.). Наша цель - не аскетизм, наша цель -полнота человеческого бытия, но именно человеческого, а не преимущественно животного. И этот урок ограничения, который я себе преподал, имел и серьезное нравственное, антропологическое, смею сказать, социально-философское значение. Трудности самого процесса голодания тоже следует отметить. Объективная: длительное, непривычное лишение очень широкой шкалы тех богатых ощущений, которые несут с собой