видеть Луны! Красный день, голубой день, снова красный день... а темноты нет совсем... Я смотрел... Во мне начало подниматься недоброе подозрение. - Шуга, что ты замышляешь? - Пытаюсь спланировать дуэль... Да защитят нас боги, Лэнт, но я не могу хотя бы спланировать оборону, пока не узнаю конфигурацию Лун! - Это скверно, - согласился я. Один Вирн знает, как я мог сдержаться и не позволить своему голосу не задрожать. - Но быть может это и хорошо. - Хорошо?! - Шуга резко повернулся в мою сторону. - Что здесь может быть хорошего? Как я смогу спланировать дуэль, если все предзнаменования скрыты? - Может быть это знак, - осторожно проговорил я. - Знак, что не стоит объявлять дуэль. - Не стоит объявлять дуэль?.. Да ты с ума сошел, Лэнт! Глава! - произнес он, не скрывая иронии. - Один ты знаешь как истолковывать предзнаменования. - Я и не собираюсь толковать предзнаменования, - твердо заявил я. - Я хочу сказать, что тебе не всегда следует полагаться на свою магию, как на самое легкое решение. Вероятно, тебе иногда бы не мешало и подумать о более рациональном образе действий, а не торопиться накладывать заклинания со своими опасными побочными эффектами. Не забывай, что бы ты не сделал, от побочных эффектов ничто не спасет. - Ты собираешься учить меня магии? Шуга пристально глядел на меня сузившимися глазами. - Я? Никогда! Я - твой самый верный сторонник!.. Но ты должен признать, Шуга, что ты порой берешься за свою магию в ситуациях, когда немного дипломатии принесет больше пользы. Ты слишком поспешно разбрасываешься заклинаниями, не успев выяснить, как они действуют. - А как мне еще узнать, как они подействуют? - упрямо спросил Шуга. Я решил проигнорировать вопрос. - Ты должен признать, Шуга, что словесное мое мастерство выше твоего словесного мастерства. - Да, - согласился он. - Ты им чаще, чем я, пользуешься. Поэтому у тебя лучше и получается. - Тогда пусть все останется так, как и есть, если ты не знаешь, как расположены Луны, если ты не можешь использовать никаких зависимых от Лун заклинаний, то тебе придется положиться на меня, как на Главу, чтобы я постарался избежать ситуации, при которой потребуется твоя магия. - Слишком поздно, Лэнт. Мы уже оказались в ситуации, в которой настолько требуется моя магия, что другого выхода нет. Я обязан защитить нас от Пурпурного. А он, несомненно, постарается убить и меня... и тебя... и всех остальных жителей деревни, лишь бы только вернуть их себе. - И он помахал в воздухе трофеем, который подобрал во время уничтожения черного яйца: кварцевыми линзами Пурпурного. Их черная костяная оправа заблестела в голубом свете. - Чепуха! - резко возразил я, сам удивляясь собственной дерзости. Я уже начал ощущать себя Главой. - Очевидно ты хуже меня знаешь Пурпурного. Я не припомню, чтобы он хоть раз применил против тебя насилие или попытался применить заклинание. Пурпурный даже не ответил ни на одну из твоих атак. - Тем более надо быть осторожным. Мы сейчас в его деревне, и когда он ответит, то Луны посыплются, Лэнт. - Еще одна чепуха! Пурпурный больше говорит, чем делает. - Моя магия необходима, чтобы защитить нас, Лэнт! - Огромное спасибо, что ты намерен нас защищать, но это не значит, что ты должен нападать на Пурпурного немедленно... - Нападение - самая хорошая форма защиты. - И Луны будут падать с неба нам на головы? Почему ты не хочешь подождать и выяснить, что он замышляет? Ты забыл, что у тебя есть над ним власть, Шуга, - его линзы. Он захочет их вернуть. Ради них он на все пойдет, только бы заполучить их обратно. Возможно, он даже согласиться произнести клятву перемирия. - Перемирия! - проревел Шуга. - Перемирия! Ну, Лэнт, у тебя рассудок помутился. Между волшебниками перемирия не бывает. Пора бы и знать! - А у тебя характер осла, - раздраженно ответил я. - Если бы не я, ты бы давно себя угробил, пытаясь швыряться огромными шарами в Элкина. Это на мгновение остановило его. Шуга немо уставился на меня. Потом сказал на удивление спокойно: - Лэнт, ты меня удивляешь. Я и не предполагал, что ты такой агрессивный. - Путешествие было долгим и трудным, Шуга. Я устал. И больше всего устал от скверного характера волшебника. А теперь попытайся хоть раз воспользоваться своим разумом... Или, если его у тебя нет, позволь мне воспользоваться своим, вместо твоего... - Что ты предлагаешь? - выдохнул он. - Ждать - и ничего более. Ждать. Принести клятву перемирия, если потребуется. Слишком рано сейчас для дуэли с Пурпурным, слишком рано. Если ты затеешь с ним сражение на его земле, то ты заранее обречен на проигрыш. Подожди, пока ты не окажешься в равных, по крайней мере, условиях. Шуга ничего не ответил. Он задумчиво разглядывал свои ногти и чесал короткий мех, который начал уже отрастать. - Ну?.. - спросил я. Шуга молчал, продолжая почесываться. - И еще об одном ты забыл, Шуга. Пурпурный всегда заявлял, что его магия не зависит ни от богов, ни от конфигурации Лун. А ты всегда считал, что он лжет. Но, допустим, он говорит правду - тогда непрекращающийся солнечный свет не помешает. Шуга не ответил, но, по крайней мере, перестал чесаться. - Ну? Ты согласен подождать или ничего не предпринимать, пока не посоветуешься со мной? Он поглядел на меня. - Я поставлю тебя в известность, прежде чем начну что-либо предпринимать в отношении Пурпурного. А до этого ничего такого делать не буду. - Прекрасно. Когда я его покидал, он начал понемногу раскладывать по местам свои колдовские приспособления. 27 Разрешив эту проблему, я вернулся к Хинку и прочим, сказав им, что мы можем не бояться немедленной дуэли. Шуга с места не сдвинется, предварительно не посоветовавшись со мной. Еще я сказал, что мы останемся здесь. Опять последовало ворчание, но им пришлось с этим смириться - если не перед моей властью Главы, то перед властью наступившего моря. Ясное дело, они и не ожидали, что я так быстро договорюсь с Шугой, так что им ничего другого и на оставалось, как утвердить меня в должности. Словно сами боги помогали мне! Когда они разошлись по своим палаткам, я вызвал своих сыновей Вилвила и Орбура. Вилвил поинтересовался: - Почему тебе так хочется остаться здесь? Все в этом районе обещает неприятности. То, что Пурпурный до сих пор жив, не сулит нам ничего хорошего. - Ну, думаю, что с этой ситуацией можно справиться. А преимущества от проживания здесь намного пересиливают любые страхи. - Преимущества? - недоверчиво переспросил Орбур. Он был угрюмее Вилвила. - Конечно... Но вы, строители велосипедов... Вы должны были уже отметить качественные и подходящие образцы деревьев в округе. Прекрасный стройный бамбук, сосна, искристая осина, дуб. И еще волокнистые растения, прямые и однородные. С таким материалом в руках любой может построить замечательный велосипед. Да с таким материалом кто угодно сможет построить что угодно. Разве вы не заметили, что в нижней деревне нет ни велосипедов, ни велосипедных мастерских? Заказы у вас будут всегда. Вилвил энергично закивал. - Орбур, наш отец прав. Работы здесь непочатый край. - Ты правильно думаешь, Вилвил. Начни с контакта с соседними деревнями. Узнай для меня ближайшие залежи кости. Любой. У них здесь нет хорошего мастера резьбы по кости. 28 Теперь я направился в нижнюю деревню на встречу с Гортином. На этот раз нас будет только двое без надоедливых Советников, от которых одна помеха. Надо будет побыстрее покончить с формальными приветствиями и перейти сразу к сути дела. Конечно, выбора тут быть не могло. Жителям всей деревни придется тут задержаться на время Болотного сезона. Нам с Гортином придется прийти к какому-то соглашению, на основе которого две деревни смогут дотянуть до следующего совпадения. Честно говоря, я беспокоился. Мне впервые приходилось быть Главой деревни и принимать решение за всех. Одно дело внушать уважение к себе одному из твоих соплеменников и для его пользы, совсем другое - попытаться это же сделать с совсем незнакомым человеком. Я нес на себе символ счастья, вместо нового символа Главы, который Шуга даже не начал для меня изготовлять. Он никак не мог найти один из самых важных ингредиентов - камень весом маленького ребенка. На самом деле мы даже не выбрали еще ребенка, чей вес послужит эталоном для символа. Без соответствующего символа Главы я чувствовал себя неуверенно и опасался, что не смогу все проделать как надо. - Символ, символ, - бормотал я. - Разве благо моей деревни не может заменить символ? И я заковылял вниз по склону, полный решимости и без символа сделать все наилучшим образом. Позади меня раздался крик. Я остановился. Моя первая жена сбегала с холма, юбка развевалась, груди подпрыгивали, путы заставляли передвигаться коротенькими шажками. - Лэнт, о, храбрый Лэнт, подожди! Ты забыл свой амулет искусного торговца. - Я ни в чем не нуждаюсь, женщина. Я иду на переговоры. Со мной символ хорошо подвешенного языка и символ счастья. Зачем мне еще символ торговца? Она удрученно покорилась. - Я сожалею, мой отважный муж. Ты прав. Я только хотела сделать что-нибудь, чтобы тебе помочь... я хотела дать тебе что-нибудь такое, что бы помогло твоим переговорам, но все, что смогла придумать, это амулет торговца. И я решила может он сможет тебе помочь... хоть немного, как-нибудь... - Как же он сможет мне помочь? - с иронией спросил я. - Я иду туда не в качестве торговца, а как Глава. - Ты прав, мой мудрый муж, - она принялась ласкать и целовать мои ноги. - Я не знаю чем занимается Глава, но я подумала, что это что-то вроде торговца, потому что я... я сожалею, что отняла у тебя время. Пойду и отстегаю себя. Она выглядела такой подавленной и несчастной: волосы местами выпали и утратили былую горделивую ухоженность, фигура из-за беременности стала грузной. Я почувствовал прилив жалости. - Ладно, женщина, погоди. Давай амулет. Он не повредит. Он и не может помочь, конечно, но я его возьму, раз ты считаешь, что это так важно. Пустые, разумеется, слова, которые мне нетрудно было произнести, но как же благотворно они на нее подействовали. Она благодарно улыбнулась и почтительно бросилась к моим ногам. - Ладно, ладно, хватит целовать. Ты хочешь, чтобы вторая жена подумала, что я уделяю тебе намного больше внимания? Я взял амулет, приказал ей встать и отослал обратно в лагерь. Затем продолжил свой путь к нижней деревне. Широкая река обегала холм и текла к морю. Большие черные домашние деревья вытянулись вдоль ее берегов. Там было много лягушачьих прудов и садков, а у самого берега террасами шли мелкие лужи, пригодные для выращивания риса. На одной стороне, достаточно далеко за деревней виднелось уединенное дерево настолько неправильной формы, что ни один человек не стал бы там жить. Ясно, что там находилось гнездо Пурпурного. Но не оно было моей целью. Еще рано. Сперва надо поговорить с Гортином. Когда я вошел непосредственно в деревню, за мной увязался хвост любопытных жителей и детей. Некоторые из отпрысков начали было дразнить меня, но взрослые останавливали их. Я невозмутимо шел между темными стволами, а все тащились за мной. Скрипела черная трава под ногами. Я не мог не восхищаться размерами деревьев и искусным плетением гнезд, висящих на них. Все говорило о процветании. Требуется множество забот, чтобы дерево выросло достаточно большим, чтобы выдержать дом. То, что в деревне было их так много, говорило о богатстве обитателей. Поляна Главы представляла собой тенистый закуток, обсаженный буком и желтой осиной. За этот круг не дозволялось заходить ни женщинам, ни детям, ни другим обитателям деревни. Мой ранг позволял мне находиться там, но из дипломатических соображений я вежливо предоставил Главе возможность официально пригласить меня. Он выдвинулся вперед и разрешил мне войти, но все же сперва разогнал уже довольно значительную по размерам толпу зевак. Появление наших людей, скорее всего, явилось самым волнующим событием за последнее время. Гортин и я устроились на поляне и обменялись ритуальными приветствиями. Мы пожевали корень рабы и поговорили о богах и погоде. Мы обменялись каждый двумя слогами наших торжественных имен скорее из необходимости намечавшегося взаимного доверия, чем в знак уважения. После этого мы обменялись биографиями. Я не особенно вдавался в подробности, рассказывая о себе - просто сообщил, что был единогласно избран Главой жителей моей деревни из-за присущих мне храбрости и мужества. На Гортина это произвело соответствующее впечатление. Он рассказал, как стал Главой деревни, как неоднократно боролся за эту честь и как терпел поражения, как в его деревне один за другим правило несколько ужасных вождей, но одного убили за дерзость, другого опозорили, а третьего сместили - только когда кроткие деревенские жители поняли, что Гортин больше всех подходит на это место и выбрали его. Это была впечатляющая история, клянусь. Я верил ему не больше, чем он мне, но искусство Гортина как Главы произвело на меня впечатление. - Не секрет, - заявил он потом, - что ваше племя нуждается в месте, где можно было бы остановиться на совсем. Я кивнул. - Ты прав, это не секрет. Каждый может устать от странствий. - Мне трудно в это поверить. Расстаться с впечатлениями, приключениями... - Да, - согласился я. - Нам нравилось сидеть и говорить о них. Мы оказались смелыми людьми и не побоялись тягот такого переселения. Но позади нас таились опасности, которые помогли нам быть храбрыми. И я тут же сменил тему. - У вас здесь богатый район. - Ну уж нет! - запротестовал Гортин. - Если разобраться, так мы совсем нищие. Совсем-совсем бедные. И большую часть неплодородного сезона голодаем. - Значит вы неправильно возделываете землю, - заметил я. - Наши люди смогли бы здесь вырастить достаточно пищи, чтобы прокормить обе деревни. - Ну-ну, ты сильно преувеличиваешь. Мы обеспокоены, как бы себя прокормить. Места для хорошего урожая не хватает. Мы еле выбрали участок, чтобы посадить скромную рощицу домашних деревьев. - Но по твоей деревне этого не скажешь. У вас деревьев даже больше, чем надо. Многие пустуют. Да еще домашние деревья выше по склону, которые вообще не используются. Там нашлось бы место и для нас, не так ли? - Это наша запасная территория. Она понадобится позже, когда поднимется вода. - И все же этот район достаточно обширен. И домашних деревьев целая поляна. - Совсем немного, - покачал головой Гортин. - Нам самим едва хватает. Да и состояние у них плохое. - Чепуха. Наши за несколько дней смогут привести их в норму, а неделю спустя повесить достаточно гнезд на каждом. - Думаю, в это трудно поверить. - Можем продемонстрировать. Я уже вижу, что среди вас нет тех умельцев, которые имеются у нас, иначе бы вы жили несравненно лучше. - Мы живем как умеем. - Среди вас имеется приличный мастер по кости? - Работа по кости культивируется на севере. У нас она не в почете. - Жалко мне вас - многое теряете из того, что сделало бы вашу жизнь легче. Мы владеем многими профессиями, о которых вы и понятия не имеете. - Допустим, мы можем дать вам продемонстрировать ваши многочисленные дарования. Что вы потребуете взамен? - Право поселиться. Ну, скажем, на том участке, за лесом. Гортин медленно покачал головой. - Эта земля непригодна для жилья. Она не приспособлена для жизни. - Она не подходит для вас, ты хочешь сказать. Но мы не торгуем урожаем, как вы. Нам нет необходимости жить возле рек и каждый год переселяться, когда поднимается вода. Мы - народ гордый. Мы живем за счет овец, коз, пастбищ. Мы не ходим голодными во время неплодородного сезона. - Хм, Лэнт, я может и сомневаюсь во многих твоих словах - ваша одежда груба, по крайней мере плохо сшита. А качество отделки шкур не указывает на то мастерство, которым вы, якобы, обладаете. Высокообразованным людям нет необходимости облачаться в шкуры. - Для твоей деревни это справедливо, - признал я, - но только потому, что вы - ткачи. А мы - нет. Мы ремесленники. Есть у вас, к примеру, мастер по велосипедам? - Велосипедам? - Ага, нет. Это - машина с колесами, которая может перенести своего наездника на огромное расстояние за один день. - Полагаю, вы используете собак либо свиней, чтобы тянуть повозку, наподобие восточных варваров. - О, Гортин, ты лишь продемонстрировал свое невежество. Для велосипеда вовсе не требуются животные, он движется одной магией. - Одной магией? - Гортин не скрывал недоверия. - Совершенно верно, - ответил я не без нотки превосходства в голосе. Если эти люди не знают даже велосипедов, они, несомненно, отстают в развитии. - Человек садится прямо на велосипед, молится и нажимает на педали. - Чем сильнее он молится, тем быстрее едет. Конечно, тебе приходится много молиться, поднимаясь на холм, но зато в машине запасается столько магии, что тебе почти не приходится молиться на всем пути вниз. - Хотел бы я посмотреть на одно из этих сказочных устройств. - У Шуги один сохранился. Уцелел со времени битвы с Пурпурным. Он был мой, но я не осмелился попросить Шугу вернуть его обратно. Это было бы оскорблением. Но это не имеет значения. Мои сыновья смогут изготовить и другие. - И для меня? - Вполне возможно. - И только у меня одного будет такое устройство, верно? - Ты здесь Глава, - ответил я. - Если ты почувствуешь, что магия велосипеда слишком опасна для жителей твоей деревни, твое слово будет законом. Глаза его хитренько прищурились. - Думаешь, я смогу с ним управиться? Я неохотно кивнул. Было ясно, чего добивается Гортин. Быть единственным владельцем велосипеда, значит сильно укрепить свое влияние. Я не хотел бы допустить этого, а также значительного сокращения рынка сбыта для продукции моих сыновей. Но если это было все, что я мог предложить ему взамен права остаться, то выбора у меня не осталось. За Гортином все еще остается право потребовать, чтобы мы ушли, когда Болотный сезон кончится. Я вздохнул и еще раз кивнул. Гортин просиял. - Тогда решено, Лэнт. Ты и твоя деревня даете мне велосипед, за который мы вам позволим продемонстрировать якобы ваше высокое умение делать дела, а также расширить и привести в порядок нашу запасную землю. - О, Гортин, друг мой, - ответил я. - Манеры вежливы, но условия соглашения изложены неправильно. Мы даем на время велосипед лично тебе. А взамен ты благодаришь вашей запасной землей нас. Мы же в знак нашей доброй воли обещаем научить твоих людей всем умениям, которые необходимы, чтобы прожить в неплодородный сезон. - О, Лэнт, мой верный друг, мой товарищ на всю жизнь. Это ты неверно изложил соглашение. Ты забыл о подаренных десяти баранах, которые ты предложил для великого пира в честь этого. - О, Гортин, мой преданный брат, мой великодушный наперсник, я о них не забыл, - на самом деле я просто о них не думал. - Такой пир устраивается в честь тех богов, которые совершали небывалые чудеса. - Лэнт, спутник моих детских лет, неужели я не заслужил такой чести? - Ах, Гортин, мы не просто товарищи, мы вскормлены одной грудью. Я ни в чем не могу отказать тебе. Только попроси - и это твое. И я тебе предлагаю из-за безграничного влечения к тебе моего сердца шесть овец, которых твои люди могли бы пасти, как своих собственных. - Но, Лэнт, прославленный мой Советник, мои люди не пастухи. Животные погибнут. - Гортин, Гортин, мудрость твоя не преувеличение. Конечно же, мы не можем доверить овец неопытным пастухам. Ты выделишь троих молодых мужчин, чтобы те присматривали за ними. Мы будем держать твоих овец вместе с нашими и учить твоих людей пастушьему мастерству. А Шуга просветит их насчет нужных заклинаний. - У меня нет лишних людей. - Тогда - мальчишек. Мальчишки любят животных. Наши пастухи научат любых твоих трех мальчишек как правильно ухаживать за овцами и не пасти их долго на одном месте. - В костях овец много магии. Не оттуда ли так много могущества у твоего волшебника? Не от овец ли? - Я не знаю источника могущества Шуги, - ответил я. - Но ты прав, в овцах много магии. - Тогда какую гарантию мы будем иметь, что вы не имеете намерения использовать эту магию против нас? - Твоя деревня тоже не лишена могущества. Какую гарантию мы будем иметь, что вы не обратите против нас свою магию? - У тебя есть свой волшебник, - возразил Гортин. - У тебя есть тоже, - напомнил я. - Да, это так, - согласился он. На какое-то время наступило молчание. - Надо решать, что с ними делать, пока они сами не решили, - сказал я. - Вражда между ними не предвещает ничего хорошего ни одной из деревень. - Да, - кивнул он. - Обе деревни могут погибнуть. - И большая часть окружающей местности тоже, - добавил я. Гортин испуганно посмотрел на меня. - Я уже говорил с Шугой, - заговорил я быстро. - Я знаю, что теперь он не замышляет нападение на Пурпурного. Правда, не обошлось без уговоров. Но я убедил Шугу, что для нас это достаточно важно, а для того, чтобы нам здесь поселиться, ему необходимо принести клятву перемирия с Пурпурным. Важно конечно, что он, да и все мы хотели бы получить какие-то гарантии от Пурпурного. - Хорошо, - согласился Гортин, - но говорить за Пурпурного я не могу. Никто не может говорить за Пурпурного. Это право прежде всего самого Пурпурного. Честно говоря, мне совершенно не нравится, если по соседству окажутся два враждующих между собой волшебника. Даже наличие одного такого волшебника, как этот, мне не нравится. Говоря между нами, между мной и Пурпурным любви мало. Мы с Деромом были хорошими друзьями. Сила Дерома поддерживала меня, как Главу, но с тех пор, как его сменил Пурпурный, он ничего для меня не сделал. - Хм-м, - задумчиво протянул я. - Разве не говорится, что там, где появилось двое волшебников, очень скоро остается один. Гортин кивнул. - В нашем районе не так уж много магии. Для одного волшебника ее достаточно, но для двоих... И один из них неизбежно должен умереть. - Я знаю Шугу. Он давно думает об этом. - И я тоже. Даже если наши волшебники принесут клятву перемирия, положение все равно останется очень непрочным. Долго это не продлится. Я кивнул. Тут он, конечно, был прав. - Но, может быть, это даст нам возможность продержаться некоторое время, до тех пор, пока океан не уйдет. А тогда что? Тебе нужно постоянное место для деревни. Мне нужен постоянный волшебник. - Пурпурный намерен вас покинуть? - Он говорит об этом с самого начала. С того самого дня, когда свалился на нас с неба. Пока что волею обстоятельств он был вынужден оставаться - как и вы. Но если подвернется случай, многие в нашей деревне только были бы рады ускорить его уход. - Можно подумать, ты был бы доволен, если бы Пурпурного не стало? - Конечно. Мне не следовало говорить об этом, - согласился Гортин. - Глава деревни не должен вмешиваться в дела своего волшебника. Но, если между нашими двумя волшебниками все же состоится дуэль, я не буду особенно разочарован, если Пурпурный ее проиграет. - Но ты говорил. что не хочешь дуэли? - Конечно же, не хочу.. Я, если совершенно честно, Лэнт, предпочел бы, чтобы он ушел совсем, по собственной воле. И по возможности без эксцессов. Но, если понадобится, я не буду против насильственного его выдворения. - Я тебя понимаю, - сказал я. Пурпурный не помогал Гортину, как это должен был делать любой волшебник. Гортину хотелось, чтобы тот ушел. Лучше совсем без волшебника, чем плохой волшебник. Это было мне понятно. - Знаешь, Гортин, если найдется какой-нибудь способ выжить Пурпурного из деревни, то мы тебе в этом поможем. - И замените его Шугой? - Ну... - осторожно произнес я. - Тебе бы этого хотелось? Мне, например, вовсе не улыбалось отдать Шугу в другую деревню. - Определенно нет, - ответил он. - Ну и прекрасно. Тогда Шуга останется у нас. - Но, Лэнт, - напомнил Гортин. - Я, конечно же хочу избавиться от Пурпурного. Но не ценой разорения этой земли. Мне вовсе не улыбается становиться переселенцем, вроде тебя. - Хм-м, - пробормотал я задумчиво. - Это делает проблему значительно более сложной. Но давай все по порядку. Для начала обезопасим себя от наших волшебников клятвой перемирия. Это даст Шуге возможность освоиться с местными заклинаниями. - Это будет не сложно, - согласился Гортин. - Большая часть магических устройств погибла тогда же, когда умер Дером. Уцелело немного, а Пурпурный ни одного из них не восстановил. - Шуга сможет это сделать, - энергично заявил я. - Он знает все сто одиннадцать деревенских заклинаний. - Это хорошо. Нам может быть от них большая польза. Ты, например, заметил, что многие деревья пустуют. Часть наших жителей убежала после появления Пурпурного. Они боятся жить в деревне с ненормальным волшебником. - Я их понимаю, - сказал я. - Конечно, конечно, деревенский Глава всегда сочувствует людским бедам. - Тогда ты должен считаться одним из лучших. - И ты тоже, Лэнт. Ты подлинный светоч веры. - О, Гортин, я лишь тень на фоне твоей яркости. - Ах, зачем сравнивать одно Солнце с другим. - Нет, конечно, нет. Здесь и не может быть сравнения. Одно яркое, но маленькое, другое - огромное, но тусклое. Хотя оба освещают мир одинаково хорошо. - Оба нужны и оба прекрасны, - подытожил Гортин. - Как и мы, - добавил я. - Конечно, конечно. Это настоящее счастье, что мы почти во всем друг с другом согласны, Лэнт. Будет нетрудно составить договор, одинаково справедливый для обеих наших деревень. - Как же это может быть трудно, когда каждый из нас больше думает о других, чем о себе! - О, Лэнт, какой же ты все же словесный искусник, какой мастер! Но вот насчет тех овец - шестерых будет достаточно... - Их более чем достаточно, мой Гортин. Если ты планируешь прислать только трех мальчиков... На том мы и договорились. 29 Мы сделали передышку и почти до самого голубого рассвета жевали корень рабы. Предстояло много чего обсудить и много корня сжевать. Когда мы расправились с тем, что было у нас, то уже немного накачались. Корень оказался что надо. Хороший корень. Джерк смог бы приготовить из него отличное пиво. - Пурпурный, - заявил Гортин. - У него должен быть корень рабы. Пурпурный его жует, когда у него плохое настроение. А в последнее время у него всегда плохое настроение. - Вот и хорошо. Давай его навестим. А раз мы уж там будем, заодно сообщим о нашем договоре. - Опять ты о делах, Лэнт! Я просто поражен твоим трудолюбием. Мы нашли Пурпурного ухаживающим за своим небольшим огородиком трав и растений. Корень рабы оказался не единственным сближающим средством. Нашлись и другие. О некоторых я знал - о большей же части не имел понятия. Джерк будет обрадован этими новостями. - Эгей, Пурпурный! - окликнули мы его. Он скосил глаза в нашу сторону. - Кажется - мой старый друг, Лэнт, - произнес он. Друг... Я содрогнулся. Скрипнул зубами и сказал: - Да, это я, Лэнт. Мы с Гортином пришли поговорить с тобой. Я постарался проговорить это со всей возможной строгостью. - А-а... - Пурпурный заколебался. Казалось, что-то смущает его. - Как ты живешь, Лэнт? Как твоя семья, твои жены? Ну и странные вопросы. Чего ради он интересуется моими женами? Но что поделаешь, Пурпурный всегда отличался странностями. - С моими женами все хорошо, - ответил я. - Моя первая жена вскоре ожидает ребенка. Шуга сказал, что это будет дочь. Но поскольку она уже принесла мне двоих сыновей, я не могу быть на нее за это в претензии. - Ожидает ребенка? Пурпурный словно был напуган этим. Он принялся что-то лихорадочно подсчитывать на пальцах. - Получается почти девять... - он поглядел на меня. - И через сколько ожидает? - Через три руки дней. Он снова углубился в подсчеты. - Три раза по пятью пять... семьдесят пять. Голубых дней, конечно. Теперь посмотрим, что получится, если перевести их в обычные... Ага, через четыре с половиной месяца... Уф! А я было подумал... - Что подумал? - Не имеет значения. Я просто радуюсь, что у вас не случается таких вещей, как период недомогания в тринадцать с половиной месяцев... Он опять нес какую-то чушь - беременности больше двухсот пятидесяти голубых дней не бывает. Сколько это будет месяцев я и понятия не имел, хотя он применял этот термин примерно в том же значении, что и руку дней. Вероятно, это был его способ подсчета числа дней. Пурпурный упоминал еще раньше, что его дни - "стандартные дни", как он их называл - наполовину длиннее чем наши. Наши дни, ясное дело, измеряются прохождением голубого светила, вне зависимости от положения красного. Гортин рассказал мне, как растерялся Пурпурный, он не мог поверить, что уже середина ночи, а все потому, что красное Солнце все еще стояло высоко в небе. Странное дело - почему периоды света и темноты должны соответствовать периодам дня и ночи? Такое бывает только во время соединения. В любом случае я не мог понять его озабоченности в связи с предстоящим рождением ребенка. Я спросил: - Пурпурный, почему ты так беспокоишься? - Хм... Хм... - Не потому ли, что ты сделал кое-что с моей женой в день последнего соединения? Пурпурный побледнел. - Я... Лэнт, прости меня... - Простить тебя? Почему я должен тебя прощать? Пурпурный испуганно подался назад, выставив руку, словно защищаясь от меня. Я сказал: - Шуга рассеял возле твоего гнезда пыль желания. Ты бы не смог вообще совладать с собой. - Ты думаешь... ты хочешь сказать... я это сделал из-за заклинания? - Разумеется, это было заклинание. Оно явилось частью дуэли. Теперь он вроде бы успокоился. На его лицо вернулась краска. - Тогда я напрасно беспокоился. Мне вообще не стоит волноваться из-за ребенка. - А почему тебе следует беспокоиться? Шуга знает, когда ребенок был зачат и когда он будет рожден. Пурпурный кивнул. - Да, Шуга, вероятно, хорошо разбирается в таких вещах. - Да, - подтвердил я. - Ребенок - твоя дочь, все правильно. Он опять побледнел. На этот раз я подумал, что он упадет в обморок. Кровь приливала и отливала от его головы, так что он еле стоял. Я продолжал: - Когда мы поняли, что ребенок твой, я чуть было не убил свою жену... - О, нет, Лэнт, нет... потому что я... Я посмотрел на него с недоумением. - Пурпурный, я же тебе сказал, что ты и не мог бы с собой справиться. А она - только женщина. Женщина не умеет отказывать в ласке. Нет, мы должны были побить ее потому, что она вынашивает ребенка демона, но Шуга запретил. Ребенок должен быть выношен и рожден, как и любой другой. Только тогда мы сможем определить, добрым демоном он является или злым. Шуга считает, что девочка будет обладать большой магией и если так, то он полагает, что сможет контролировать ее. Гортин фыркнул. - Ну и ну, значит так, словно Шуга собрался соперничать с легендой о бедном ребенке и демоне. Демон потребовал исполнения трех желаний... Я пожал плечами. - Меня это мало касается. Если ребенок - демон, Шуга обязан мне уплатить за право его уничтожения или контроля. Если нет - то я, по крайней мере, получу свадебную цену. Почему это женщинам позволено рожать без разбора? Еще один сын - это всегда гордость и сила! Дочка - в лучшем случае - цена выпивки. Любой, согласно обычаю, может предложить жену. гостю. А теперь, когда наши деревни собрались жить вместе и мирно, рождение ребенка вообще не будет иметь никакого значения. Будем же считать, что я предоставил тебе привилегию гостя, чтобы укрепить добрые отношения между деревнями. То, что она дочь волшебника, прибавит ей цену, когда я ее продам на седьмой год-день. Но девчонка - это девчонка, и не стоит тратить воздух на обсуждения. - М-м, да-а, - пробормотал Пурпурный. Видно было, что он чемто смущен. - Еще один вопрос. У всех ваших женщин срок беременности такой длинный? - Что значит такой длинный? Двести пятьдесят дней самый правильный срок беременности. - Двести пятьдесят... - Пурпурный опять принялся подсчитывать. - Тринадцать с половиной месяцев, - сказал он. - Ого! И он продолжал бормотать про себя. - Ладно, я догадываюсь, что это необходимо... Вероятно четыре с половиной месяца нужны потому, что здесь такие нестабильные условия. Это позволит нарождающемуся младенцу дополнительно окрепнуть и быть более подготовленным к злому негостеприимному миру. Да, да... Теперь понятно почему... Мы с Гортином переглянулись. Я сказал: - Вижу, он до сих пор городит чепуху сам с собой. - Не так часто, как ты думаешь, - возразил Гортин. - Теперь он редко пользуется демонским языком. - Что ж, это хорошо. Можно ли считать человека цивилизованным, если он не говорит на цивилизованном языке? Я обратился к Пурпурному. - Но мы пришли поговорить с тобой на более важную тему. - Верно, - вмешался Гортин. - У тебя есть созревший корень рабы? Я снова убедился, что этот Глава не из тех, кто даром тратит слова. Он сразу переходит к делу. Пурпурный поскреб свой безволосый подбородок, кажущийся серым из-за множества крохотных черных точек. Еще одна странность. Потом он произнес: - Думаю, могу немного поделиться. Он пошарил по своим грядкам, затем решил по-другому и исчез в своем гнезде. Он вернулся почти сразу же с корзиной клубней. - Вот уже очищенные. Берите сколько надо. Гортин взял и повесил корзину на руку. - Спасибо, Пурпурный. Этого будет в самый раз. Пурпурный посмотрел немного косо, но спорить не стал. Я удивился про себя: что это за волшебник, если с ним обращаются немногим лучше, чем с торговцем зерном. Не наделен ли Гортин своего рода властью над Пурпурным? Нет, это представляется невозможным... Или быть может Гортин уверен, что Пурпурный не использует против него свою силу? Но откуда эта уверенность? Возможно, - промелькнуло у меня в голове, - Пурпурному позволено здесь оставаться по одной-единственной причине: его невозможно убить. А если бы могли - с ним за одну минуту разделались бы. Ничего странного, что Гортин с такой охотой принял предложение отделаться от Пурпурного. Волшебник он был хуже, чем неумеха - он был опасным глупцом. И они пытались с ним бороться, точно так же, как и мы четверть цикла назад. Неудивительно, что Гортин так невежливо с ним обходится. Он надеялся оттолкнуть Пурпурного своей грубостью. - С Шугой он так бы обращаться не посмел, - подумал я. - Шуга проклял бы его сразу же, и глазом не моргнул. Гортин протянул мне корень рабы, и я принялся нетерпеливо жевать его, смакуя его горькую густую горечь. О, корень оказался замечательным! Его острый запах заполнил поляну и пропитал воздух. Мне в моей одежде теперь несколько дней не избавиться от этого запаха. Мы уже направлялись назад к деревне, когда я вспомнил. Я схватил Гортина за руку и потянул его в обратную сторону. - Эй, Пурпурный, - окликнул я. Он посмотрел на меня. - Да? Что еще, Лэнт? - Я чуть не забыл тебе сказать. Наше племя получило разрешение поселиться в этом районе. Но мы не сможем этого сделать, если вы с Шугой затеете дуэль. Пурпурный выглядел озадаченным. - У меня нет намерения начинать дуэль с Шугой. - Это точно? - Конечно. Дуэли никогда ничего не решали. Я покосился на Гортина. - Теперь ты видишь, почему мы нашли его сумасшедшим. Гортин хмыкнул. - Думаешь, ты указал нам на то, чего мы сами не заметили? Я опять обратился к Пурпурному. - Очень рад это слышать. Шуга тоже будет доволен. Пурпурный задумчиво кивнул. Потом спросил: - Лэнт, мне показалось, что я видел свои приспособления для глаз, висевшие у Шуги на шнурке на шее, когда он приходил на поляну. - Это трофей дуэли, - объяснил я. - Хотя... при известных условиях... - Я бы принес клятву мира, Лэнт, в обмен на это устройство. Оно мне необходимо для того, чтобы видеть. - Ну-ну, - протянул я. - Я не знаю. Шуга считает этот трофей очень ценным. - Не будет линз, Лэнт, не будет и клятвы о мире. - Ладно, я передам ему твои условия, и думаю, он будет удовлетворен. - А я еще более, - произнес Пурпурный. Великолепно! Дельце оказалось легче, чем я думал. Я был очень рад. От волнения я даже протянул Пурпурному кусок корня рабю, чтобы скрепить сделку. - Это очень разумное предложение. Пурпурный с полным ртом согласно закивал. - И я так думаю, - заявил Гортин. - Тебе стоило бы запросить больше. Я нахмурился. - Но, здесь, фактически, ничего больше нет, что мне могло бы понадобиться, - ответил Пурпурный. - За исключением разве что... - За исключением чего? - Нет, ничего. Вы не сможете мне помочь. - Но если бы мы по крайней мере знали, мы могли бы хоть что-то предположить... Он посмотрел на нас как на детей. - Не говорите глупостей, - попросил он. Вы никак не можете помочь мне вернуться домой. - А-а! Мы с Гортином переглянулись. Надо же, он хочет того же, что и мы оба. Я и Гортин чуть не пихали друг друга от страстного желания ответить. - Мы сделаем все, чтобы помочь тебе, Пурпурный! Все, что в наших силах! И мы хотим того же, что и ты - чтобы ты смог вернуться домой и как можно скорее! Пурпурный вздохнул. - Это очень великодушно с вашей стороны, но боюсь, такой возможности нет. Мое летающее яйцо уничтожено. Я не могу подняться в небо. - Он снова вздохнул и потрогал одно из своих устройств на поясе. - У меня есть средство вызвать большое яйцо, но отсюда сигнал не дойдет. - Большое яйцо? - я чуть не подавился корнем. - Да. Яйцо, которое Шуга... погубил, это только маленькая повозка для детального исследования мира. А моя большая повозка осталась на небе. Я нервно посмотрел вверх. Пурпурный засмеялся. - Нет, не нужно бояться, Лэнт. Оно не спустится, пока я его не позову. Но я оказался слишком далеко к югу, чтобы это сделать. Если бы нашелся какой-нибудь способ, чтобы я смог вернуться на север... - Ты хочешь сказать, что тогда бы ты покинул нас? - удивился Гортин. Пурпурный понял его неправильно. - О, Гортин, друг мой, я знаю, что тебе будет больно, но, пожалуйста, постарайся меня понять, - я очень хочу вернуться домой на небо, чудесное небо, хочу беседовать там, обсуждать свои дела с такими же братьями-колдунами. Гортин изобразил на лице горе. Пурпурный продолжал: - Но, увы, пути туда нет. Я не могу отправиться туда пешком, потому что там уже все покрыло море. И не могу отправиться туда на лодке. Мне говорили, что ваше море полно водоворотов и неведомых опасных рифов. Так что мне не выбраться отсюда ни по суше, ни по морю. Я - на острове. Пурпурный еще раз вздохнул и опустился на землю. Я вздохнул вместе с ним. - Вот если бы дорога по воздуху... но по воздуху ничего не летает, кроме птиц и яиц... - Если бы ты захотел научить Шугу своему летающему заклинанию, - укорил я его, - то сейчас, возможно, не оказался бы в таком незавидном положении. - Летающее заклинание! - простонал Пурпурный. Его лицо приняло странное выражение. Гортин посмотрел на меня удивленно - на Пурпурного - опять на меня, потом снова перевел взгляд на Пурпурного. - О чем вы это? Сумасшедший волшебник растерянно беседовал сам с собой: - Нет.. нет... абсурдная идея... Ничего не получится... да, вот если бы... - и он продолжал на своем демонском языке, мотал головой, словно пытаясь отогнать пришедшую мысль. Но мысль не уходила - и этот страшный свет в его глазах не исчезал. Он яростно спорил сам с собой, пользуясь словами, неизвестными людям. Неожиданно Пурпурный вскочил на ноги. - Да, но ведь можно попытаться! - воскликнул он. - И должно получиться. Это единственный путь! Он рванулся но мне, я отскочил назад, но успел ухватить меня за штанину. - Лэнт, Шуга еще не расхотел летать? - Разве небо перестало быть голубым и красным? - спросил я в ответ. - Так и Шуга все еще хочет летать. Пурпурный остался доволен. - О, да... да... до чего же чудесная идея... Он принялся скакать вокруг своего домашнего дерева. - Иди, иди... расскажи ему, расскажи... я собрался домой... и собрался лететь! - Расскажи ему, - не понял я. - Что ему рассказать? - Скажи Шуге, что я собираюсь построить летающую машину... нет, мы собираемся построить летающую машину... А потом я собираюсь полететь на север, за зимой! Тут он истерически рассмеялся. Гортин и я обменялись взглядами и печально покачали головами. Я и не знал, кого мне больше жаль - Пурпурного, который сошел с ума, или Гортина, который был Главой его деревни. 30 Выслушав новости, Шуга не рассердился, но не высказал особого удовлетворения. Он был просто удивлен. - Значит, теперь он надумал построить летающую машину? Раньше он не мог мне рассказать, как это делается. Из-за этого и вышла наша дуэль. А теперь видите, захотел. Он покачал головой. - Не нравится мне это, Лэнт. Сильно не нравится. - Но, Шуга, неужели ты не видишь, что это значит? Выходит - ты победил, ведь ты боролся с ним только потому, что он не захотел тебе объяснить, как летать. Ты, правда, не убедил его, но поставил в положение, когда он должен тебе все показать, или же он сам не сможет вернуться домой. Шуга оставался спокойным. - Ну и что? Почему я должен ему помогать строить летающую машину? Он на ней улетит, а летающего заклинания у меня так и не будет. - Но ведь он не заберет ее с собой, - напомнил я. - Он только слетает в северную страну. - Он живет в северной стране? Я думал, что он живет по ту сторону неба. - Нет, он должен сперва добраться до северной страны, а уже оттуда попасть на другую сторону неба. - Лэнт, ты что-то путаешь. Северная страна - это не другая сторона неба. Она к ней даже ничуть не ближе. Я это знаю. Мы с Деромом там учились. - Но он должен добраться туда, чтобы вызвать большое яйцо. - Большое яйцо? Ты хочешь сказать, что у него есть еще одно яйцо? - Очевидно, есть... По крайней мере, он так говорит. - Хм! - пробурчал Шуга. Он в это не поверил. - Он показал мне волшебное устройство. Оно прикрепляется к его поясу. Это талисман для вызова. Но он не мог его использовать, потому что его большое яйцо находится не по эту сторону неба. Оно - на северном небе. Поэтому он и должен отправиться в северную страну, чтобы им воспользоваться. А для этого ему нужна летающая машина. - Хм, - произнес Шуга. - А что будет с машиной потом? - Когда потом? - После того, как она станет не нужна ему? Я пожал плечами. - Не знаю. Думаю, он оставит ее в северной стране. Ведь после того, как он вызовет вниз большое яйцо, она ему станет больше не нужна. - Хм, - пробурчал Шуга. - Ты, вероятно, сможешь забрать ее себе, - предположил я. - Ха! Ты не подумал, Лэнт! Если я захочу ее забрать, мне придется отправиться на север, или полететь туда вместе с Пурпурным. Нет, эта идея мне сразу не понравилась. - Но если он будет строить летающую машину, ему, несомненно, понадобится помощь. Ты, Вилвил и Орбур можете ему помочь. Если вы сможете построить одну летающую машину для него, то, ясное дело, сможете и еще одну - для себя. - Хм! - пробормотал Шуга в очередной раз. Глаза его загорелись, как только он прикинул возможности. Действительно, его лицо приняло то же самое особое выражение, что появилось и у Пурпурного, когда он думал о летающей машине. - Значит договорились? - спросил я. Шуга потрогал линзы, висящие на шнурке на шее. - Для того, чтобы работать вместе, надо сначала заключить перемирие, так? Я кивнул. - А это значит - отдать ему мой трофей, так? Я снова кивнул. - М-м-м, - протянул он, продолжая вертеть линзы. - Но летающая машина, Шуга! - мягко напомнил я. - Подумай об этом. Летающая машина! - М-м-м, - ответил он. - А когда Пурпурный уедет, в этом районе не останется ни одного волшебника, - прошептал я, - который мог бы сравниться с тобой... определенно. Тебе не будет равных - ты сможешь стать волшебником обеих деревень. - М-м-м, - ответил Шуга. - И еще подумай, - вкрадчиво продолжал я. - Всего этого ты достигнешь без дуэли. - Нет, Лэнт, на это я не могу пойти. - Но почему? - Мне нельзя без дуэли. Если я хочу заработать здесь авторитет, то я должен продемонстрировать, что я могучее чем Пурпурный. Я обязан победить его на дуэли. - Ну ладно, ну... Я в глубине души уже перестал мечтать о мирном исходе. Шуга непоколебимо мотнул головой. - Я сожалею, Лэнт, но ты сам знаешь - это неизбежно. Если в одном районе оказываются два волшебника, то дуэль между ними не только необходимость, но и соблюдение приличий. - Ну, Шуга, - быстро вмешался я. - Ты уже превзошел его в дуэли. - Нет, я только поставил его в невыгодное положение, уничтожив его гнездо. Сама дуэль еще предстоит. - Но ты обещал, что не станешь вызывать его на дуэль прямо сейчас... - Нет, не так. Я обещал, что не стану вызывать его на дуэль, не переговорив сначала с тобой. Нет, о дуэли я сейчас с тобой и говорю. Я почувствовал себя подавленным. - Но летающая машина... - Дуэль, - стоял на своем Шуга. - Но... но... - беспомощно бормотал я, хотя и понимал, что все напрасно. Если Шуга что-то взял себе в голову, его упрямство не перешибить. - Ладно, Шуга, я знаю, когда надо уступить. Раз такое дело, я пойду и предупрежу жителей деревни. - Сделай это, Лэнт, но скажи, чтобы не слишком тревожились. - Почему? - спросил я с горечью. - Ты планируешь уменьшить побочные эффекты? - Нет, - ответил он. - Но ведь нет причин, чтобы дуэль состоялась прямо сегодня. Я просто собирался позволить ему показать мне, как строится летающая машина. Мое сердце подпрыгнуло. - Значит ты согласен сотрудничать с Пурпурным? - Конечно нет. Я просто собираюсь осторожно позволить ему показать мне как строится летающая машина - если, конечно, он это умеет, - ответил Шуга. Я расслабился. - А потом, - добавил он, - когда дело будет сделано - я его убью. 31 Голубое Солнце находилось на одной стороне неба - красное - на другой. Мир купался в красном и голубом свете. Тени тянулись в двух направлениях. Мы ждали на лугу под горой. Все были спокойны. Предстояла первая встреча двух волшебников. Окажутся ли они способны жить в мире? Пурпурный, полненький, с брюшком, уже ковылял по склону в сопровождении Гортина и его советников. Бросающаяся в глаза фигура Пурпурного, из-за своего странного наряда остановилась, и Пурпурный подозрительно глядел на холм. Я поглядел туда же. Шуга величественно шествовал к нам, внушительный, несмотря на свой маленький рост. Затем Шуга заметил Пурпурного и остановился. Оба волшебника разглядывали друг друга. Один, стоя на холме, другой - внизу. На какое-то мгновение все было спокойно и тихо. Я затаил дыхание и начал молиться. Затем Шуга сделал один шаг вперед, другой. Пурпурный поступил так же. Я громко и с облегчением вздохнул. Оба волшебника сближались осторожно. Остановились напротив друг друга, один за моей спиной, другой за спиной Гортина. Мы оказались между двумя колдунами. Являясь Главами обеих деревень, мы решили стать именно так, чтобы суметь остановить волшебников, если они вздумают напасть друг на друга. Если же не сумеем... Что ж, тогда мне об этом не придется беспокоиться. Шуга и Пурпурный настороженно разглядывали друг друга. - Клятва... - подсказал я. - Он первый, - одновременно выпалили оба, указывая друг на друга. - Оба вместе! - выкрикнули Гортин и я. Шуга и Пурпурный нехотя сошлись, протянули друг другу правые руки, затем коснулись левыми руками. Теперь ни один не мог извлечь колдовские приспособления, не позволив противнику сделать то же самое. Поверх соединившихся рук они впились глазами друг в друга. Я посмотрел на Гортина и кивнул. Он кивнул в ответ. Мы одновременно повернулись, каждый к своему волшебнику, срезали прядь его волос, два кусочка ногтя, взяли по капле крови и немного слизи из носа. Волшебники наблюдали, как мы смешивали эти компоненты в помещенную между ними чашу, затем делим содержимое на две половины, затем раскладываем это по мешочкам: один для Шуги, другой для Пурпурного. - Вот так, теперь ни один из вас не сможет проклясть другого, не повредив себе. Любая неприятность, случившаяся с одним, неизбежно повлечет за собой такую же неприятность и для другого. Так что вам лучше следить за благополучием друг друга. Волшебники продолжали хмуриться. - Повторяйте за мной, - сказал я. - Повторяйте в унисон, чтобы ваши клятвы звучали, как одна: я... назовите свое полное имя, включая секретные слоги... торжественно клянусь... - Торжественно клянусь... - Любить, почитать, лелеять... - Любить, почитать, лелеять... - Моего брата-волшебника, как себя самого... - Моего брата-волшебника, как себя самого... Я повернулся к Шуге. - Согласен ли ты, Шуга, выполнять условия клятвы? Его глаза полыхали от ярости. Немного погодя я повторил: - Согласен ли ты, Шуга, выполнять условия этой клятвы? Он пробормотал что-то. - Громче, - потребовал я и лягнул его по ноге. - Да, - резко ответил Шуга. Гортин нагнулся и надел кольцо на третий палец левой руки Шуги. Я повернулся к Пурпурному. - Согласен ли ты, Пурпурный, выполнять условия этой клятвы? Он проворчал: - Согласен. - Прекрасно, - и я надел кольцо на его палец. - Пока вы на этом острове, кольцо на пальце будет напоминать об обязательствах перед твоим братом-волшебником. Постарайтесь выполнять их хорошо. Теперь властью, данной мне, как Главе верхней деревни, властью, которую признал каждый из вас самих, удостоверяя ее фактом своего присутствия здесь, и властью, которую мне доверил Гортин, позволив провести эту церемонию, я объявляю обоих волшебников заключившими перемирие. После этого они одновременно отпустили руки друг друга и отпрыгнули в сторону, сердито поблескивая глазами. Я нахмурился и ждал. Но не послышалось ни взрывов, ни шипения. Я открыл глаза. Они все еще стояли на прежних местах, поглядывая друг на друга. - Благоприятный знак, - пробормотал Гортин. - Они не пытаются разделаться друг с другом. - М-м, - ответил я. Пурпурный напрягся и сделал шаг вперед. - Мое устройство для глаз, - сказал он и протянул руку вперед. Шуга снял шнурок с линзами и неохотно отдал. Пурпурный принял их бережно и с благоговением. Подрагивающими руками протер их мягкой тряпочкой и водрузил на нос. Потом поднял на нас глаза. - Лэнт, Шуга, Гортин... до чего же здорово вас видеть! Я хочу сказать по-настоящему вас видеть! Он непроизвольно шагнул вперед и вцепился в правую руку Шуги. - Шуга, благодарю тебя. Я благодарю тебя за заботу о них! - Он улыбался - он на самом деле так думал. Шуга не мог справиться с удивлением. Он пробормотал: - Пожалуйста, - даже не сознавая своих слов. - Теперь мы можем строить летающую машину? - Да, - засмеялся Пурпурный, - теперь мы сможем построить машину! Гортин и я переглянулись. Начало было положено. Лишь бы только они отказались от попыток убить друг друга. 32 Я начинал понимать, что подразумевал старый Франц, когда любил приговаривать: - Мужчина не может стать Главой, пока не проведет стадо коз через джунгли. И, действительно, я начал подозревать, что пасти коз занятие более легкое. Например, оказалось, что это именно я должен организовать строительство летающей лодки. И назначил Орбура и Вилвила своими официальными помощниками и проинструктировал их, чтобы они никогда не оставляли Шугу и Пурпурного вместе одних - ни на какое время, ни под каким предлогом. Мальчишки уныло закивали. Они прекрасно все понимали, но все-таки согласились - им очень хотелось построить летающую лодку. Вот если бы и другие мужчины деревни согласились признать мое старшинство! Я с горечью улыбнулся при этой мысли. Вот если бы все моря были из пива, то мы все время бы ходили пьяные... С таким же успехом я мог пожелать, чтобы с неба свалилась Луна и разом покончила со всеми проблемами. Ну, а если море превратится в пиво, я всегда мог бы найти надувной пузырь и ухватиться за него... Хинк и прочие решили остаться, затем они все же задумали переселение. Потом опять решили остаться - после чего обнаружили, что остаться, значит расчищать верхний склон, привести в порядок домашние деревья, построить к тому же гнезда, да и вообще сделать участок пригодным для жилья - и им сразу же захотелось отправиться куда-нибудь подальше. Они готовы были заниматься чем угодно, но только не работать. Если говорить честно, то лес тут был запущенный, деревья увивали дикие красные лианы, подходы к ним заросли колючим черным кустарником. Повсюду висели иссохшие обломанные ветки и гнезда жалящих пчел. Серая паутина оплела все вокруг, а однажды мы наткнулись на дупло с коршуном-вампиром. По всей округе деревья казались ухоженными и выглядели приятно, но здесь, именно в этом месте, где мы предполагали поселиться, словно сконцентрировалась вся дикость леса. Правда, может быть мы всего этого не замечали, пока не принялись за работу. Все страдали от укусов и уколов. Женщины постоянно выглядели изможденными. Мы мужчины, питались плохо - порой хуже, чем во времена переселения, а жили в запущенном хаосе. То, что работа предстоит тяжелая - секретом не было. Даже женщины принимались порой роптать. Дети же то помогали, то мешали - в зависимости от капризов, но в целом это было прекрасное время. Шуга появлялся каждое утро и благословив начало рабочего дня, исчезал в своем гнезде и спал до полудня. Пастухи между тем нашли несколько прекрасных пастбищ для овец. Я был обрадован сначала рабочей силой, присланной из нижней деревни. Один из парней оказался находкой - работу делал за двоих. В результате у нас появилось четверо новичков-пастухов, способных вытаскивать репейники и расчесывать овцам шерсть. Это, конечно, высвободило несколько опытных мужчин для работы вместе с нами в лесу. Но они этого совсем не оценили. И все же постепенно жизнь в лесу становилась более удобной, чем жизнь в скитаниях и бродяжничестве. Когда у нас появилось достаточное количество домашних деревьев и гнезд, Хинк начал опять поговаривать о ткачестве и решил проверить пригодность здешних волокнистых деревьев и растений. Джерка изо дня в день видели экспериментирующего с разными видами экзотических корней и трав на предмет пригодности их для варки пива. Анг, по причине отсутствия лягушек, изменил своему призванию и наставил рыболовных прутьев вдоль потока... А я... Теперь, когда я устроил дела двух деревень и двух волшебников, я почувствовал себя готовым вернуться к профессии мастера резьбы по кости. 33 Дром Медный Кузнец был торговцем металлом и членом Гильдии Советников нижней деревни. Этакий широкоплечий здоровяк, хмурый и неразговорчивый. Голова его поросла жесткими коричневыми волосами. Мне показалось, что мои изделия он рассматривает с неодобрением. Я не мог понять его враждебности. В самом начале нашего путешествия я набрал на месте нашей деревни только самые ценные куски окаменевшей кости. Потом во время странствий я увеличил свой запас, натыкаясь на скелеты, сухие от старости и твердые, как камень. На Дрома это должно было произвести впечатление, но не произвело. - В чем дело? - спросил я прямо. - Боишься конкуренции? - Ха! - грубовато ответил он. - Кость не может соперничать с металлом. Она недостаточно прочна. Медный молоток не сломается там, где костяной разлетится вдребезги. - У кости есть другие области применения. Я могу вырезать церемониальные чаши и ритуальные орнаменты. - Верно, - согласился кузнец. - Но почему бы тебе не обсудить этот вопрос с Белисом-горшечником, у него наверняка найдется, что сказать по этому поводу. Белис-горшечник. Что такое горшечник? Я узнал это, наблюдая за его работой. Он доставал глину со дна реки и придавал ей форму чаши. Когда глина подсыхала, то становилась твердой, как кость, хотя и намного более хрупкой. Белис проделывал это с большим искусством. Он обжигал глиняные изделия на солнцепеке до тех пор, пока они не переставали течь - теперь они могли использоваться для переноски воды или пищи. Белис также изучил способы укреплять чаши огнем, раскрашивать их и украшать. Из глины можно было изготавливать и другие предметы. Белис считался в районе одним из лучших мастеров в своей области. Действительно, он мог делать из глины то, чего я не мог изготовить из кости. - Но, - предположил я, - не можешь же ты делать принадлежности для ритуалов и празднеств? Боги, без сомнения, будут оскорблены использованием чаши или украшений без души. Только кость обладает душой. Белис, коренастый мужчина, высокий и сутулый, посмотрел на меня мудрыми глазами. - Мой отец использовал глиняные чаши для освящения всех своих детей и моя семья использует глиняные чаши для всех нужд. Если бы нашлись боги, которые сочли бы это за оскорбление, мы давно бы от них это услышали. - Может быть твоя согнутая фигура и является свидетельством этого, - подумал я. Но у меня не было желания ссориться с ним. Поэтому я только напомнил: - Но глина не имеет души. - Тем более ее нужно использовать. Ты можешь делать с ней, что захочешь, не испрашивая на то разрешения у силы, в ней заключенной. Как и торговцы костью в моем районе, Белис понимал, по крайней мере, самую элементарную магию в достаточной степени, чтобы обсуждать ее требования с волшебником. - Твоя профессия устарела, Глава Лэнт. Скоро ты поймешь, что здесь небольшой спрос на кость. - Ну, насчет спроса я могу не волноваться, - ответил я. - Шуга не так легко отвыкает от старых обычаев. Он всегда будет нуждаться в моем ремесле. - Да, - сказал Белис. - Видишь вон ту кучу чашек и горшков? Видишь вот этот - все это для Шуги. Сделать глиняную чашу несравненно легче, чем вырезать ее из кости. К тому же Шуга может сразу использовать их. В них не таится скрытых влияний, которые сперва требуется нейтрализовать. Я почувствовал себя преданным. Конечно же, Белис был прав. Для волшебника, по крайней мере, преимущество глины над костью было огромным. И для обычного человека - тоже. Ему не придется возносить молитву состраданий, если он ненароком разобьет чашку. Он просто выбросит черепки вот и все. Я уже инстинктивно понял - спроса на кость здесь не предвидится. И, вероятно, его здесь никогда не было. Лучшей костью является кость окаменевшая, но здесь кость не могла окаменеть. Слишком влажный климат. Мне следовало догадаться раньше. Теперь я мог понять, почему Хинку и прочим приспичило двигаться дальше. Хинк был ткачом. Но здесь ткачи были несравненно лучше. Джерк был специалистом по пиву, но здесь имелось такое количество сбраживающих растений, что любой мог сварить себе пиво сам или пожевать корень рабы. Я же был мастером по кости, но костяных изделий здесь никто не использовал. Но, хотя мы и передумали здесь оставаться и собирались идти дальше, сделать этого мы не могли, пока моря не спадут, а до этого было еще очень далеко. И я сомневаюсь, что тогда кому-нибудь захочется пуститься в путешествие, учитывая тот факт, что уже сейчас многие заявляли, что довольны своими новыми домами. Гортин говорил мне, что на время сухого сезона этот остров становится полуостровом, частью огромного южного континента. Его массив можно было видеть по ту сторону вздувшегося пролива, примерно в двадцати милях. Но за пределами нашего мира. Нечего странного, что я не встретил здесь торговцев костью - они вымерли с голоду. Когда местные жители хотели подчеркнуть тщетность или бесполезность чьих-либо усилий, они говорили: "Шел бы ты лучше по кости вырезать"! В хорошее же время я это обнаружил, - подумал я с горечью. Ладно, раз я оказался без профессии, то придется сосредоточиться на управлении своей деревней. Я прикидывал, не осмелиться ли мне предложить своим людям выплачивать мне незначительную долю за выполнение обязанностей Главы. Я слышал о деревнях, в которых Глава берет дань с каждого взрослого мужчины. Но я чувствовал, что мое племя начнет активно возражать. Мой авторитет был еще слишком слаб, чтобы рискнуть подвергнуться такому испытанию. Значит, меня будут содержать Вилвил и Орбур. Ничего другого не оставалось. Но увы - сыновья работают сейчас в нижней деревне на Шугу и Пурпурного. Значит, за их содержание несут сейчас ответственность колдуны. Хм... если они заботятся о сыновьях, то с таким же успехом могут позаботиться и об остальной моей семье, включая меня. К тому же волшебника содержит деревня, если они будут содержать и меня, то тем самым будут выплачивать свою долю даже не зная об этом. Гортину можно сказать, что я решил на время отказаться от своей профессии, пока все дела, связанные с Пурпурным и Шугой не будут завершены. Мое дипломатическое мастерство необходимо, чтобы обеспечить их совместную работу и ускорить окончательный отъезд Пурпурного. Гортин должен согласиться с этим. И я отправился поставить его в известность о своем решении. 34 Я застал шугу и Пурпурного спорящих возле шкуры для письма, покрытой непонятными рисунками. Вилвил сидел на камне, плача от бессилия. Орбур похлопывал его по спине. Источник волнения был налицо. Пурпурный пытался убедить Шугу, что линии на рисунке соответствует летающей машине. Шуга не мог этого понять. Я тоже. - Послушай, дурья башка, - втолковывал он. - Шкуры животных не летают. Чтобы шкуры животных, по крайней мере, двигались, в них должно быть животное. - Шкура не должна летать, - вопил Пурпурный. - Она нужна для того, чтобы нарисовать на ней линии летающей машины. - О-о! Значит, летают линии? - Нет, эти линии не летают. Они изображают летающую машину. Это... они... - Он запнулся, подбирая нужное слово. - Они - копия. - Чепуха, - отрезал Шуга. - Будь это копия, она сама была бы летающей машиной. Как же она может быть копией и не быть летающей машиной? - Это не работающая копия, - настаивал Пурпурный. - Не глупи. Твои слова противоречат сами себе. Это все равно, что сказать - неработающее заклинание. Пурпурный забормотал что-то на своем демонском языке. - Это - как кукла, Шуга. Это... - Это я и имел в виду, - отрезал Шуга, - кукла означает личность, личность, воплощенную в кукле. Чего тут еще непонятного? - Кукла - не личность! Кукла... это кукла! - резко ответил Пурпурный. - А ты - лягушачья морда! - парировал Шуга. - Ха! Чтобы овца помолилась тебе, опорожнив на тебя свой мочевой пузырь! - А ты - сам этот пузырь! И они закатали рукава, готовясь швыряться проклятиями. Я не раздумывая встал между ними. А если бы подумал, что делаю, то теперь двигался бы прямо в противоположном направлении. - Прекратите-ка!.. Вы, оба!.. Хотите уничтожить еще одну деревню! - Стоило бы сделать это, если это помогло бы убрать с моих глаз вон того пожирателя плесени! - Тварь вроде тебя только и достойна жить, что в моих испражнениях. - И что дальше? - поинтересовался я. - Мы можем подождать, пока спадет вода, а вам не терпится. Погубите весь остров, а сами куда денетесь? Они заколебались. Прежде чем их ярость могла разгореться с новой силой, я добавил: - Кроме того, вы оба давали клятву перемирия. Так что ни вражды, ни дуэлей быть не должно. Со всеми разногласиями обращайтесь ко мне! Итак, в чем проблема? Оба заговорили одновременно, как дети: - Этот навозный жук даже не знает, как делать самые простые... - Стоп! Прекратите! - я повернулся к Орбуру. - Ты понял, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся? Он кивнул. - Оба они пустоголовые. Волшебники уставились на него, готовые разразиться новыми проклятиями, но на сей раз уже в его адрес. Но Орбур не испугался. Он невозмутимо продолжал: - Мы с Вилвилом поняли, чего хочет Пурпурный. Если он немного помолчит, то мы практически уже можем рискнуть приступить к изготовлению рамы для машины. Но мы ничего не сможем сделать, если будем торчать здесь, пялиться на рисунки Пурпурного и пытаться что-либо втолковать Шуге. - Но рисунки, - не сдавался Пурпурный. - Они необходимы вам для того, чтобы построить летающую машину. - Прекрасно, - ответил Вилвил, - рисуй их на здоровье, когда мы кончим. Тогда машина будет у тебя в качестве образца, который можно срисовать. - Но... так не годится! - завопил Пурпурный. Я поглядел на Шугу. Линии казались черными на коричневом фоне. Даже со своим устройством для глаз, зрение Пурпурного оказалось не особенно хорошим. - Я не вижу, почему они так важны, - заметил я. - Но это... Понимаешь, мы вначале рисуем машину, а потом ее строим. - Значит, это часть заклинания? - спросил я. - Да, конечно, можно понимать и так. - Ладно. Тогда почему ты не сказал этого раньше? - спросил Шуга. - Я... я не знал. Я посмотрел на обоих. - Ясно. Будем считать происшедшее недоразумением, верно? - Верно, - согласился Пурпурный, все еще выглядевший смущенным. Шуга тоже кивнул. - Прекрасно. Тогда вот что мы сделаем. Орбур и Вилвил начнут строить раму машины. Пурпурный пусть делает свои рисунки, а Шуга... Шуга тоже пусть чем-нибудь займется. А я останусь здесь и помогу вам все организовать. Они все уставились на меня. - Ты? Организовать? - Кто-то должен распределить среди вас работу, обеспечить материалами. Они поняли мудрость моего предложения и закивали. - Кроме того, - добавил я. - Всегда надо, чтобы был кто-то вроде меня, чтобы разрешить все ваши разногласия. Значит так... Вилвил и ты, Орбур, можете начинать сооружать здесь свою раму и что там еще надо? - Нет, отец. Мы думаем строить раму на Скале Юдиони. - Почему там? Вам ведь придется поднимать туда все необходимые материалы. - Зато это высокое место. Хорошее место для запуска летающей машины. И море не поднимается так высоко. Мы сможем работать на всем протяжении болотного сезона, если понадобится. - Хм-м. Предложение дельное. Тогда ты и Орбур можете начинать строить раму на скале Юдиони, а Пурпурный останется здесь рисовать свои рисунки... А Шуга... Шуга пусть читает руны доброго счастья. Шуга, казалось, был не особенно польщен своим поручением, как и Пурпурный. Они попытались возражать, но я не стал их слушать. Я подгонял Орбура и Вилвила, чтобы они поскорее начали перетаскивать свои инструменты на скалу. - Теперь так, - заявил я Пурпурному. - Если я уже взялся за организацию этого проекта, то мне нужно знать, что я организовываю. Какие материалы нам еще потребуются? Пурпурный начал: - То, что мы строим, представляет собой гигантскую лодку, размером в пять, а может и шесть человеческих ростов длиной. Мы прикрепляем... - Погоди, погоди! Лодка? Я полагал, что ты намерен лететь? - Ну, да. Я все обдумал. Можно было бы использовать корзину, но если мне придется опуститься на воду, то пусть уж я лучше окажусь в лодке, чем в корзине. - В этом есть смысл, - согласился я. Даже Шуга кивнул. - Далее... как твоя лодка будет летать? - Мы изготовим большие мешки, в которые запрем газ, который легче воздуха. Мы прикрепим их к лодке. Они поднимут ее, и лодка поплывет по воздуху. Шуга призадумался. - Газ, который легче воздуха? Он не похож на те пузыри с отвратительным запахом, которые поднимаются из болот? - Ты пытался использовать болотный газ, чтобы построить летающую машину? Шуга энергично закивал. - Это гораздо разумнее, чем все, что я от тебя ожидал, Шуга... Ты более развит, чем я предполагал. Да, именно это мы и собираемся сделать. В принципе, это будет представлять собой... Мы не будем собирать газ из болот. - Газ? - переспросил Шуга. - Ты используешь это слово... - Да, газ, - ответил Пурпурный, возбужденно размахивая руками. - Воздух - это множество газов, смешанных вместе. Газ, который мы будем использовать, мы получим из воды. А теперь видите вот это? - Пурпурный показал на нарисованный на шкуре круг. - Это большой мешок. Мы наполним... - Но это не большой мешок! - не выдержал Шуга, закричав с негодованием. Но тут я оттащил Пурпурного в сторону и порекомендовал ему лучше не использовать рисунки, чтобы что-нибудь объяснять Шуге. Ему не нравятся заклинания в форме рисунков, потому что он их не понимает. Пурпурный пожал плечами и вернулся на прежнее место. - Ладно, Шуга, забудем о рисунках. Ты прав. Это не большой мешок - это рисунок. Но мы используем большие мешки, чтобы поднять в воздух лодку. Мы наполним их нутро газом легче воздуха. Тут он повернулся ко мне. - Вот что мне потребуется: первое - корпус лодки. Местные мастера не знают как строить такие большие лодки, как у вас на севере. Но Вилвил и Орбур в этом разберутся. Они смогут обучить местных строителей лодок. Второе: нам необходима ткань, хорошая ткань, из которой мы сошьем мешки. К счастью - ткачи здесь лучшие в районе. Третье: нам нужен газ, чтобы наполнить им мешки. Газ я беру на себя. - Тогда все решено, - сказал я. - Мы легко сможем построить летающую машину. - Вот и нет, - возразил Пурпурный. - К сожалению, твои сыновья до сих пор не могут подобрать подходящего материала для корпуса лодки. - Да? Не понял, что ты только что сказал... - Они знают как строить лодки из тяжелого дерева. И только, - объяснил Пурпурный, - а эта лодка должна быть легкой и вместе с тем - прочной. Она должна быть изготовлена из самого легкого дерева. Да и качество местной ткани все же непригодно для мешка. Она слишком грубая. Мы собираемся научить изготовлять ткачей более тонкий материал. - А как насчет газа? - спросил Шуга. - Есть какая-нибудь причина, мешающая нам получить его? Пурпурный покачал головой. - Нет, это несложная задача - разделить воду. Я могу воспользоваться своей батареей или Дром Медный Кузнец построит мне искровое колесо. - Разделить воду? Батарея? Искровое колесо? - Вода - это два газа. Мы разделим их и один используем для наполнения мешков. Шуга при этих словах замотал головой, но Пурпурный видимо знал, что говорит. Осталось лишь подождать и посмотреть. Я дал Шуге задание: получить образцы ткани у всех ткачей в районе. Он начал было протестовать, но я отвел его в сторону и растолковал всю важность получения волшебного материала нужного сорта. Но Шуга опять начал выражать недовольство и пришлось указать ему, что он может иметь преимущество лишь познакомившись с местными заклинаниями в процессе их действия. Тут он понял важность своего задания и согласившись со мной, ушел. 35 Вилвил и Орбур уже начали размечать контуры будущей лодки колышками и бечевой. Она выглядела, как большая плоскодонная баржа. - Нет, нет! - закричал Пурпурный, ознакомившись с их деятельностью. - Она должна быть уже и у нее должен быть киль, как вот здесь показано. - Убери свои рисунки, - сказал я, - мы в них не нуждаемся. Потребовалось какое-то время, чтобы его успокоить, а потом ребята начали все сначала. Вилвил и Орбур безропотно передвинули колышки, сделав долгожданную лодку более узкой. Но при этом скептически пожали плечами и покачали головами. - Лодка ведь перевернется. Как быть с уравновешиванием? - Выдвижные снасти. Мы поставим выдвижные снасти, - принялся объяснять Пурпурный. - У лодки будут узкие поплавки, вынесенные с обеих сторон. - Но что заставит лодку держаться ровно, когда она будет висеть в воздухе? - Киль, конечно, - тяжелая деревянная доска в днище корпуса. - Но, если она будет тяжелой, не будет ли лодка много весить? Пурпурный призадумался. - Может вы и правы. Если так, мы сможем добавить еще один газовый мешок. Сказать по правде, я мало что понимал в этой дискуссии. Для меня в ней было слишком много технических сложностей. Но Вилвил и Орбур как только понимали ход мыслей Пурпурного, тут же принимались возбужденно спорить. И все трое вопили друг на друга... Вилвил и Орбур то и дело кивали, начинали жестикулировать при каждой новой идее. Вскоре они начали рисовать чертежи на грязи для того, чтобы проще понимать друг друга. Пурпурный попытался снова обратиться к своим рисункам, но они были отвергнуты. Для постройки машины требовались рисунки именно на грязи. Кажется мои сыновья начинали понимать, что нужно строить и как именно это сделать. Иногда смысл работы ускользал от них, но Пурпурный охотно пускался в объяснения. Несколько раз мальчики предлагали другие варианты и иные способы, как прикреплять газовые пузыри к раме лодки. - А почему бы не сшить один очень большой мешок, заменяющий все остальные? - спросил Орбур. Пурпурный двумя руками растянул край своей накидки и резко рванул. Ткань не лопнула, но разошлась. Теперь она напоминала сито. - Если у меня будет только один мешок и такое случится, - сказал он, - то я упаду в море, причем с большой высоты. Если же у меня будет много мешков и такое случится, я просто потеряю один из них. Орбур возбужденно закивал: - Да-да, я понял, понял! И они опять вернулись к проблеме оснащения лодки большим числом газовых мешков. 36 Через два дня Шуга вернулся и принес с собой две охапки образцов ткани. - Я побывал у каждого ткача на острове, - пропыхтел он. - Все хотят нам помочь. Вот образцы их самой лучшей ткани. В тот же вечер состоялся совет всех ткачей верхней и нижней деревень с обязательным участием представителей от трех других деревень полуострова-острова. Мы впятером присутствовали тоже, обсуждая возможности применения каждого сорта ткани. Единственно диссонирующую ноту вносил Хинк. Он потребовал объяснить, с какой стати тут присутствую я, простой мастер по кости. Я ответил ему, что нахожусь здесь в качестве Главы, а также как организатор проекта. Потерпев в этом неудачу, он прицепился к моим сыновьям. - А они почему здесь? Я думал, что что будет совет ткачей и волшебников. - Так и есть. Но они помогают строить летающую машину. Они имеют такие же права участвовать в этом совещании, как и ты, возможно даже больше. Ворча, он сел. Все образцы ткани Пурпурный подверг двум простым способам испытания. Для начала он просто с силой растягивал кусок, чтобы проверить насколько легко ткань расползается. Больше половины образцов этой проверки не выдержали. Пурпурный заявил ткачам, их изготовившим, что если они не могут делать ткань лучше, то им нет смысла тут оставаться. Некоторые ушли, только радуясь, что им не придется работать на ненормального волшебника. Второе испытание оказалось таким же простым. Пурпурный сворачивал образец кульком и лил туда воду. Затем медленно считал с какой скоростью вода проходит сквозь ткань. Было ясно, что он выявляет наиболее плотную ткань, которая бы держала воду дольше других. - Если ткань не будет пропускать воду, - объяснял он, - ее можно сделать такой, что она не будет пропускать и воздух. Но если ни один образец не подойдет, нам придется искать дальше. Не исключено, что нам придется изготавливать ткань самим. Мы проверили лучшую продукцию в районе, но Пурпурный каждый раз качал головой и печально говорил, что ткань слишком грубая. Ни один образец не держал воду дольше минуты. Естественно, ткачи ощетинились. Еще несколько человек ушло в раздражении. Если бы перед ними не находились два величайших в мире волшебника, они, несомненно вызвали бы нас на битву не на жизнь, а на смерть еще до наступления голубого рассвета. - Гм, - произнес старый седой Леста. - Почему ты хочешь носить воду в мешке из ткани? Почему бы тебе не воспользоваться горшком, как все нормальные люди? - Для заклинания необходим мешок, ясно тебе, бородавка! - резко оборвал его Шуга. Леста закипел от обиды, но ничего больше не сказал. Пурпурный вообще не обращал внимания на эту перепалку. Он отложил в сторону последний образец свернутой в кулек ткани и сказал: - Этого я и боялся. Все они слишком грубые для наших целей. А лучше вы сделать не можете? - Это - наши самые лучшие ткани. А поскольку они самые лучшие из тех, которые мы делаем, то ты не найдешь нигде никого, кто бы мог изготовить такие же, не говоря уже о том, чтобы превзойти их. Пурпурный расстегнул свой так называемый "защитный костюм" и стащил его с тела. Потом снял нижнюю рубашку, обнажив (о, защитите нас, боги!) бледную безволосую грудь. Я уже знал об этом от своей первой жены, но люди из других деревень перестали дышать от изумления. Вид толстенького брюшка Пурпурного довел их чуть ли не до шокового столбняка. Пурпурный тем не менее полностью игнорировал их реакцию. Он встряхнул рубашку и сунул ее в руки мужчине, который только что говорил. - Вот материал получше, - заявил он. Ткач осторожно взял ее, повертел в руках, поглядел на обе стороны, затем потер между пальцами. - Вот вам доказательство того, что можно сделать ткань и получше, - сказал Пурпурный. Другие ткачи подались вперед. Рубашка быстро пошла по кругу. Ее обнюхивали и проверяли на вкус, щупали и что-то бормотали. Ткачи не могли поверить, что такое качество возможно. Наконец, она добралась до старого Лесты. Тот принялся разглядывать ее на свет. Потом рванул и опять поглядел на свет. Пропустил между пальцами, понюхал, хмыкнул и лизнул. Опять хмыкнул, свернул кульком и шагнул к центру поляны. Один из ткачей, поняв его намерения, подхватил глиняный кувшин и налил в кулек воду. Ткань воду держала. Леста начал медленно считать, но только несколько капель просочилось наружу. С такой скоростью пришлось бы ждать целый день, пока кулек опустеет. - Гм, - буркнул Леста и выплеснул воду на землю. - Ты прав, - сообщил он. - Ткань замечательная. Так почему бы тебе ее и не использовать? - Потому что это все, что у меня есть, - ответил Пурпурный, забирая рубашку назад. Он начал отжимать из нее воду. - Я хочу, чтобы вы изготовили такую. - А чего ради я должен стараться, - проворчал Леста. - Если тебе нужна такая ткань, иди туда, где ты взял этот кусок. - Я и хочу это сделать! - взорвался Пурпурный. - Я хочу попасть домой. Я - один в этой незнакомой стране! Я домой хочу! Я пожалел его. Но ничем не мог помочь. Мы тоже были одни на незнакомой земле. И хотя вина за это целиком лежала на Пурпурном, я пожалел его. Пурпурный отвернулся от ткачей и принялся натягивать на себя все еще влажную рубашку. Было видно, что он смущен своей вспышкой. Я подождал, пока он не покроет свое противоестественное розовое тело. Потом повернулся к Лесте. - Вы не можете делать такого качества ткань, верно? Леста невнятно пробубнил что-то. - Что? - Нет, - ответил он. - Нет, не могу. И никто не может. Это демонская ткань. - Но если вы узнаете, как такую ткань делать, - предложил я, - то станете величайшими ткачами в мире. Верно? - Я и без того лучший ткач в мире! - закричал старик. - Ага, - ответил я. - Но что с тобой будет, если умение делать такую ткань приобретет кто-то другой? Леста замер. - ...а ты не сможешь. Он ничего не ответил. Посмотрел на меня, на Пурпурного, потом опять на меня. Но все же быстро овладел собой и сказал самонадеянно: - Чепуха! Это сделать невозможно! - Рубашка Пурпурного доказывает, что это вполне возможно. Если потребуется, Пурпурный может показать, как это делается. Если будет нужно, он обучит других ткачей этому мастерству. Леста ощетинился. Начал было поворачиваться, чтобы уйти, но тут же отменил свое намерение. Открыл было рот, намереваясь что-то сказать и снова закрыл его. Глаза его сверкали. - Это невозможно сделать! - повторил он. - Но если все же возможно, то я это сделаю. Если кто-то и сможет сделать, то этим человеком буду только я! При этих словах Пурпурный повернулся к нам, застегивая свой защитный костюм. - Вот и хорошо, Леста, - сказал он. - Я принимаю твое предложение. Леста растерялся. - И я помогу тебе его выполнить. Леста понял, что отступать некуда. У него не оставалось теперь выбора. В любом другом случае он терял свое лицо и реноме главного ткача. 37 Мы отправились на ревизию ткацких станков. Предложение Пурпурного научить лучшему качеству тканья было принято, но его намерение ознакомиться со станками встретило некоторое сопротивление. - Но как я могу вас чему-то научить, если не знаю оборудования, на котором вы работаете. Леста пожал плечами. - Тебе придется учить нас здесь. - Но я не могу, - возразил Пурпурный. - Я должен вначале увидеть станки. - Тогда никакой новой ткани вам не будет. Я не могу показать вам станок. - Хорошо. Я найду ткача, который согласится показать мне свой станок. Тут старому Лесте пришлось смириться. И он повел нас на свою секретную поляну. Входить на нее позволялось только ткачам. То, что Леста решился нарушить древнюю традицию показывало, насколько важной он считает ткань Пурпурного. Когда мы подошли ближе, то услышали звуки огромной скрипящей машины, содрогающейся и протестующей. Звуки сменялись криками и командами. Все вместе образовывало стабильный цикл - крик и содрогание, команда и крик. Мы вышли на поляну, и я впервые в жизни увидел ткацкие станки. Они представляли из себя тяжелые деревянные конструкции - гигантские движущиеся рамы, установленные под странными углами друг к другу. При каждой команде они качались взад-вперед. При этом ткань, казалось, сама появлялась между ними. На некоторых станках виднелась паутина нитей, на других куски неокрашенной материи. Начальник группы увидел нас, и команда застряла у него в горле. Рамы замедлили свое движение и остановились. А мелькающие нити тоже застыли в неподвижности. Ученики и рабочие повернулись и уставились на нас. - Нет, нет, - произнес Пурпурный, - распорядись, чтобы они продолжали работать. Леста принялся отдавать команды. Ткачи недоуменно глядели на него. Ткани ткать? Когда здесь чужие? Леста угрожающе зарычал, и я понял, почему он стал Главным ткачом. Подмастерья нервозно вернулись на свои места. Начальник группы откашлялся и принялся отдавать команды дальше. Станки опять начали скрипеть. Молодые мужчины блестели от пота, толкая тяжелые рамы взад и вперед, а мальчишки тем временем играли во что-то наподобие "кидай-лови", бросая клубок ткани между рамами. Я никогда не видел ткачества прежде и был зачарован процессом. Леста объяснил технологию: - Берется два вертикальных ряда нитей, каждая на своей раме. Они независимы друг от друга, но подвешены таким образом, что могут меняться местами. Горизонтальные нити кладутся по одной, затем рамы меняются местами и процесс повторяется. Пурпурный медленно кивал, точно это ему все было давно ясно. Возможно, так оно и было. Он осмотрел образец только что полученной ткани и спросил: - Лучше этой ткани вы сделать не можете? - В принципе я мог бы, но где я возьму зубья для станка, достаточно тонкие, чтобы натягивать нить, и где я возьму нить, чтобы ее можно было использовать с такими зубьями. Пурпурный провел пальцем по материи. - Откуда они берутся, ваши нити? - От волокнистых растений. Иногда мы используем овечью шерсть. Если удастся ее выменять. Она обычно очень груба или ее очень мало. - И лучшей нити у вас нет? Леста покачал головой. Пурпурный пробормотал что-то на своем языке. - Даже основной производственный комплекс слишком примитивен... Никто ничего не понял, но ткачи обозлились. Тон Пурпурного был ясен - волшебник недоволен их работой. Возможно даже проклинает ее. Пурпурный посмотрел на них. - И другого способа изготовлять ткань не знаете, не так ли? - Если бы он был, мы бы им пользовались, - небрежно ответил Леста. Пурпурный повернулся ко мне и Шуге. - Знает ли кто-нибудь из вас о таком дереве, которое дает липкий сок? Мы покачали головами. - Есть одно сладкое растение, - припомнил Шуга. - У него липкие выделения. - Да? - оживился Пурпурный. - Дети любят сосать их. - Нет, - вздохнул волшебник. - Это мне ни к чему. Мне нужно клейкое вещество, которое застывает липкими комками. Мы глядели друг на друга, и каждый желал, чтобы у него нашелся ответ. - Ладно, - опять вздохнул Пурпурный. - Я знал, что придется нелегко. Поймите, мне нужен особого рода материал, который можно нагреть и расплавить в жидкость, и который высохнет потом пластинами или слоями. Мы все снова покачали головами. Пока Шуга продолжал описывать свое загадочное липкое вещество, я придвинулся поближе к станкам, чтобы осмотреть их. Ткачи косились на меня с плохо скрываемой враждебностью, но я решил не обращать на это внимания. Зубья станков были вырезаны из ветвей твердого дерева. Каждый - длиной с ладонь и вставлен в прорезь на верхушке рамы. - Это лучшие зубья, которые у вас есть? - спросил я. - Нет, у нас есть еще комплект более тонких, - дрожащим голосом ответил подмастерье, к которому я обратился. - Но мы почти никогда не используем их, потому что они хрупкие и быстро ломаются. Нам приходится работать очень медленно, когда мы ими пользуемся. - Хм, - произнес я. - А почему бы вам не использовать зубья из кости? - Из кости? - Зубья из кости будут не только намного крепче, но их можно сделать и намного тоньше. На том же участке вы сможете разместить их в два-три раза больше. Подмастерье пожал плечами. - Я в этом ничего не понимаю. Я еще раз осмотрел раму, даже взобрался для этого на платформу. Я хотел рассмотреть прорези, чтобы понять, каким образом закреплены зубья. Да, их вполне можно было вырезать из кости. Я вытянул измерительную нить и начал завязывать на ней мерные узелки. Только тут Леста увидел, чем я занимаюсь и отскочил от Пурпурного. - Эй, ты там! Воруешь наши секреты? - Нет, на что они мне! - запротестовал я. - Хочешь более тонкие зубья для своего станка? Ну так я смогу снабдить ими тебя через пару дней, а то и скорее. Леста посмотрел на меня. Сзади подошли Пурпурный и Шуга. - Как? - спросил ткач. - Разве более тонкие и крепкие зубья возможны? - Я вырежу их из кости. - Из кости! - ужаснулся старик. - Ты собираешься осквернить ткань душой животного?! Ткань происходит от деревьев, волокнистых деревьев, растений. Ты должен использовать зубья из дерева, но не зубья животных. - Но я могу вырезать зубья в четыре-пять раз более тонкие, чем эти. Услышав это, Пурпурный поднял голову. - Можешь, Лэнт? Это же отлично! Получится почти такая ткань, как нужно. - Ха! - сказал Леста. - Я могу сделать такую ткань хоть сейчас. Если захочу. - Каким образом? - спросил я. - Уплотнить ткань - вот и все. - Уплотнить ткань? - переспросил Пурпурный. Леста кивнул. - Это простая операция. Мы используем то же количество нитей, но сдвигаем их внутрь, чтобы они занимали меньшую ширину. Видите вон тот станок? Мы посмотрели в указанную сторону. На раме висел наполовину законченный кусок материи. Он был небольшой, меньше чем в половину станка, но от его краев нити тянулись к каждому зубу станка. - Вот, - сказал Леста, - эта ткань уплотнена. Вот таким образом мы ее получаем! Пурпурный подошел поближе, чтобы получше рассмотреть материю. Леста последовал за ним. Я спрыгнул с платформы и нагнал их. Леста говорил: - Конечно, если мы уплотним ткань, она не получится такой ширины, как... - Ширина для меня не важна, - ответил Пурпурный. - Если понадобится, можно соткать больше ткани. Меня интересует только плотность. Леста пожал плечами. - Как угодно. Пурпурный поглядел на него. - Если Лэнт вырежет новые зубья из кости, ты сможешь уплотнить и эту ткань тоже? - Конечно, можно уплотнить любую ткань, какую ты захочешь, - согласился Леста. Но кость на моих станках использоваться не будет. - Но ведь это единственный способ... - Костяных зубьев на моих станках не будет, - упрямо отрезал Леста. Шуга, стоящий позади него, прошипел: - А не хочешь ли ты, чтобы я на тебя костяную и термитную тлю напустил? Старик побледнел и покосился на Шугу. - Ты этого не сделаешь! Волшебник принялся закатывать рукава. - Хочешь, чтобы я попробовал... - Но... - Леста беспомощно посмотрел на него. Ясное дело, он этого не хотел. Ткач сделал назад шаг, другой, третий и... наткнулся на Пурпурного. Леста отпрыгнул в сторону, посмотрел на нас, на свой станок и еще более нервно с трудом произнес: - Хорошо, я полагаю, не следует отставать от последних достижений в этой области, верно? - Мудрое решение, старина! - прогремел Пурпурный и хлопнул ткача по спине. - Я рад, что все решилось. Лэнт, немедленно начинай вырезать новые зубья. Я был в восторге. Есть возможность избавиться от большинства подобранных по дороге скелетов. Какое счастье! На зубья уйдут все плоские кости, так что останется побеспокоиться только о ста двадцати восьми ребрах. - Так, давай-ка подумаем. Некоторые куски, возможно, придется отшлифовать песком, чтобы получить плоские пластины. Затем прорезать щели. Для разрезания лучше всего использовать нить, чтобы щели получились очень узкие. Хм, похоже на изготовление костяного гребня уйдет меньше времени, потому что делать глубокие щели необязательно. Можно использовать раму с нитями и прорезать все щели за один раз. Если я буду делать достаточно тщательно, то каждая секция окажется точно такой же, как остальные. Точно такая же, как и любая другая. Это была интересная мысль. Если она сломается, ее можно будет немедленно заменить, без малейшей задержки. Достаточно держать пару запасных секций под рукой. Мне это представлялось практичным. Хм-м... Я прикинул, что зубья удалось бы сделать даже быстрее, если бы можно было найти какого-нибудь подмастерья. Но - увы! В обеих деревнях свободных рук не хватало. В избытке имелись только женщины, но от них никакого толку, если не сказать хуже. Мы обговорили еще несколько деталей. Пока, наконец, Пурпурный не закинул руки за голову и не уставился на небо. - А-ах, - зевнул он, - продолжим на следующий день. - Хорошая идея, - поддержал я. - Мои жены уже готовят пишу.. Я хотел бы получить ее до того, как наступит темнота. Мы направились в верхнюю деревню. До промежутка между голубым рассветом и красным закатом оставалось еще довольно много времени. Шуга даже мог мельком видеть лужи. - Думаю, мы все заслужили отдых, - сказал я. - Я в этом уверен, - буркнул Шуга. - Но у меня на рассвете церемония освящения домашнего дерева. - Почему бы тебе не прийти, - импульсивно предложил я Пурпурному. - Тебя это развлечет. - Могу и прийти, - ответил тот. Когда мы вошли в деревню, то увидели Демпа Три Обруча, подготавливающего дикое дерево к церемонии. Дикое домашнее дерево представляет собой толстый, но гибкий ствол с крупными ветвями, ствол должен быть обвязан и укреплен, прежде чем сможет держать дом. Нижние ветки необходимо наклонить к земле и обработать, чтобы они пустили корни. Верхние - связать попарно, чтобы образовалась рама для гнезда. Через несколько дней изготовитель гнезд может браться за свою работу. По настоянию Вилвила и Орбура, Пурпурный отужинал вместе со мной и моей семьей. Обычно, я никогда даже близко не подпускал его к своему гнезду, но тут альтернативой был публичный отказ - а это могло оскорбить людей из нижней деревни. Опасения мои были напрасными. Пурпурный, Орбур и Вилвил были настолько увлечены своим проектом, что ни о чем другом весь ужин и не говорили, и это тогда, когда у нас были свежие морские пиявки! Вся троица только и спорила о способах постройки, о принципах, на которых машина должна работать. Я пытался вникнуть в их дискуссию по мере своих способностей, но большинство оказалось мне не по зубам... в конце концов я махнул на них рукой и переключил свое внимание на моих нервничающих жен, которых пришлось успокаивать. Все эти разговоры о летающих машинах и воздушных мешках пугали их до чрезвычайности. Они истерически вздрагивали в стороне и отказывались подходить, кроме как только после самого сурового приказания. В конце концов мне пришлось пригрозить побить их и не оставить остатков со стола. Шуга тоже был приглашен к нам, но уклонился от этой чести. Вместо этого он все двадцать минут темноты провел на скале Юдиони, пытаясь рассмотреть Луны. Голубой рассвет был очень ярок. Показалась только одна из самых больших Лун, да и то на секунду между облаками. Шуга не смог даже определить, какая это была Луна. Ну и хорошо! Я знал, что он хочет от неба и был только рад, что ничего в нем не нашел! 38 Пурпурный никогда прежде не видел освящений. Теперь он стоял и наблюдал, как Шуга производил семнадцать благословений пивом, одолженным в нижней деревне. Шуга был на удивление спокоен. Я не видел его таким с последнего момента встречи с Пурпурным. Хорошо, что он выбросил из головы все свои сложности и неясности с летающей машиной. Освящение - один из самых простых обрядов, что даже появление Лун на него никак не влияет. Шуга, в своей ярко раскрашенной накидке, тяжелом головном уборе, молитвенной шали, украшенной бусами, произносил необходимые слова. Пурпурный вежливо наблюдал. Когда Шуга начал брызгать пивом на основание дерева, Пурпурный пробормотал что-то насчет обрядов оплодотворения. Снова его демонские слова. Но, наконец, мы добрались до самой моей любимой части церемонии. Все женщины и дети скинули одежды, и начали танцевать вокруг освящаемого дерева, распевая и рисуя яркой краской полосы вокруг ствола. Интерес Пурпурного немедленно подскочил. - Что это за заклинание? - спросил он. - Ты о чем? - Я не понял вопроса. - Какая цель этого заклинания? Может они пытаются отпугнуть красные лианы, или термитную тлю, или... - Нет, Пурпурный. Они делают это для веселья. - Для веселья? Лысое лицо Пурпурного порозовело. Он наблюдал еще немного, затем постепенно утратил интерес к церемонии. Пурпурный мрачно о чем-то размышлял. И только тогда, когда Шуга начал выпускать сок из дерева, его интерес возобновился. Когда Демп Три Обруча начал стучать по всему дереву, а Шуга снова распевать, он поднял голову. - А что теперь они делают? - Выпускают сок из дерева, - насмешливо прокричал кто-то из детей. Что это за волшебник, если он не знает даже такой простой церемонии обработки дерева? Мы терпеливо наблюдали, как Шуга благословил кровь дерева и смазал ею связанные ветки. Более высокие ветки, связанные вместе, должны были вырасти в крепкую круглую раму гнезда. Церемония была близка к завершению, когда неожиданно Пурпурный вмешался в нее. Он проскочил сквозь круг распевающих женщин и провел пальцем по струйке стекающей крови дерева. Пение мгновенно оборвалось. Мы стояли растерянные, не понимая, почему Пурпурный вздумал нарушать заклинание. Разъяренный Шуга потянулся к мешочку на поясе. Пурпурный же задумчиво произнес: - Может быть нам удастся использовать этот сок? Он повернулся к Шуге с протянутыми липкими пальцами. Шуга замер. Он колебался, скорее всего даже забыв про мешочек на поясе. Но, несомненно, вспомнил о клятве. Голос его был полон ярости, когда он зарычал: - И только ради этого ты разорвал нежную паутину моей магии? - Шуга, ты не прав, ты не понял! - Пурпурный потер ставшие липкими пальцы. - Может быть мне удастся использовать это вещество для воздушных мешков. - Кровь домашнего дерева для тяжелой летающей машины? - Конечно! - воскликнул Пурпурный. - А почему бы и нет? Недовольный ропот окружающих должен был бы подсказать Пурпурному, почему нет, но он, конечно, не понял этого. Я быстро протиснулся сквозь толпу, взял Пурпурного за руку и поволок прочь. Он спотыкался, поспевая за мной, не переставая бормотать на своем демонском языке. За его спиной я подал знак Шуге начать церемонию снова, а сам пошел за Пурпурным, пытаясь уловить хоть искру смысла в его словах. - Это похоже на естественную резину, Лэнт. Конечно, я должен ее проверить, но не исключена возможность, что это как раз то, что позволит мне удержать газ в мешках. - Забудь об этом, Пурпурный. Тебе не удастся использовать кровь домашнего дерева. Домашние деревья священны. - Будь она проклята эта святость! Мне необходимы воздухонепроницаемые контейнеры. Да прекрати ты скакать вокруг меня! - Тогда ты прекрати свои ужасные проклятия! - Какие проклятия? - Пурпурный даже растерялся. - А-а, не обращай внимания. И он снова принялся изучать сок на своих пальцах. - Слушай, а тебе не удастся ли использовать что-нибудь другое, кроме сока домашнего дерева? Кровь младенцев, например... я уверен, нам удастся... - Нет! - он даже задохнулся. - Определенно нет. Никакой человеческой крови. Это не сможет помочь! - Ты сказал, если ткань будет водонепроницаемая - то она будет и воздухонепроницаемой. А как насчет горшков? Не удастся ли тебе удержать свой газ в больших глиняных горшках? - Нет, нет, они слишком тяжелые... Мы должны попробовать сок домашнего дерева. Это единственный способ. Видишь ли, ткань, которая у нас есть, недостаточно плотна, но если нам удастся изготовить более плотную ткань и пропитать ее соком домашнего дерева, а затем высушить. То тогда, вполне возможно, все получится. Разумеется, нам придется перепробовать разные варианты... - Да, да!... - бессвязно бормотал я. Должен же существовать какой-то выход из этого лабиринта. Пурпурный страстно желает улететь, но ни Шуга, ни жители деревни ни за какие коврижки не позволят осквернить кровь домашнего дерева. И дуэль! Она ведь пока только отложена. И тут странная мысль пришла мне в голову. Я должен был бы, даже из-за моего обывательского отношения к магии, прогнать ее. Но Пурпурный был таким необычным существом... Я сказал: - Есть шанс! Ты только не смейся, Пурпурный, но может быть ты сможешь использовать сок диких домашних деревьев для своего летающего заклинания? - Да, конечно! А почему бы и нет?! - Как? - я не в силах был поверить. - Ты хочешь сказать, что сможешь? - Конечно! - на лице Пурпурного появилось странное выражение. - Конечно. Сок есть сок. - Но ты же знаешь, он... Пурпурный не слушал. - Лэнт, мне необходимо это проверить. Мне нужно дикое домашнее дерево, несколько горшков, немного ткани и... - Видишь Вилвила и Орбура. Они могут достать все, что потребуется. А как выглядит дикое домашнее дерево, ты ведь знаешь, да? - Конечно. Корни и ветви не должны быть согнуты. И он ушел. Ответ, конечно, был правильным, но я не переставал удивляться. Да, необычности в