: - А ну, достаньте меня! Зажигалка обратилась к синицам: - Он радуется, что никто из нас ему не страшен. Позовите больших птиц! Звать никого не пришлось - на шум подоспела Сорока. ЧТО МОЖЕТ ОМРАЧИТЬ РАДОСТЬ Сев на ветку куста, Сорока клювом схватила домик со Слизнем и слетела на землю: - Вылезай! Нахал отозвался с ехидством: - Ты можешь своим клювом разбить мое убежище, но тогда Улитка навсегда останется без домика. - Я сделаю так, что он сохранится целехоньким! Отнесу к муравьям, - сказала Сорока. - Ты узнаешь, что такое - полежать на муравейнике, хотя бы и в домике. Уж как муравьи любят забираться в такие места, когда там есть кое-кто упитанный! - Неси, неси к муравьям! - защебетали птицы. Миг - и Слизень покинул украденное жилище, стал молить о прощении. Зажигалка отвернулась от него: - Скорее отнесем домик Улитке, - поторопила друзей. Группка опустила свою ношу наземь, лишь когда добралась до страдалицы. Та вскричала от счастья. - Мой прекрасный уютный домик! - повторяла и повторяла, осматривая свое жилище. - Но где позолота? - вдруг вымолвила Улитка с недоумением. Ей стали объяснять: Слизень обманул ее, нет никакой моды на позолоченные домики. Шашлык сказал тоном приятного раздумья: - Снова получить то, без чего нельзя жить! На вашем месте я был бы в неописуемой радости. - Да-да, я очень рада и благодарна вам, - ответила Улитка, устраиваясь в убежище. - Но позолоченный домик подошел бы мне гораздо более. Друзья не нашли, что сказать ей в утешение. Другая забота ждала их. Ёж знает ход в подземный зал мышей! Зажигалка, объятая тревогой, прошептала: - Вы только подумайте... соберется множество мышей, оркестр кротов заиграет кадриль - и тут явится незваный гость! - И начнет угощаться! - договорил Шашлык, добавив, что до захода солнца еще есть время. - Но не будем мешкать! - воскликнул он. Птицы показывали друзьям путь к жилищу Ежа. Оно было устроено вот где. В германских лесах и парках упавшие деревья, если они не мешают проезду, оставляют себе лежать. В них находят приют летучие мыши, множество насекомых. Колоды дают жизнь грибам, другим растениям. Ёж жил в стволе такого давно упавшего дерева. Ствол покрылся мхом, местами его скрывала разросшаяся трава. Только вблизи можно было заметить ряд окошек. Внутри колоды располагались одна за другой три комнаты и тянулся длинный коридор, где Ёж нередко играл в кегли. Хозяин проветривал свои апартаменты, когда его привлекло щебетанье птиц. О чем шел трезвон? Слизень обманул Улитку! Ему, Ежу, выдал тайну хода в подземный зал!.. Свиристели, зяблики, трясогузки толковали о ком-то, кто вступился за Улитку и постоит и за мышей. Ёж побыстрее закрыл окна ставнями, повернул ключ в замке. Вскоре перед лежащим деревом остановились Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка. В воздухе прожужжала божья коровка, приземлилась рядом. Ее спросили, и она подтвердила: тут живет Ёж. НОЧЬ НЕОБЫКНОВЕННО ТЕМНА Зажигалка постучала в дверь, никто не отозвался. Котлетка в ужасе от своей мысли поделилась ею: - Может быть, он уже ест мышей в том зале! - О нет, дорогая, - успокоил ее Шашлык. - Ты же успела узнать: у мышей сейчас послеобеденный сон. Они спят в своих норах. Да и Ёж должен бы отдыхать. Божья Коровка вставила: - Я была здесь только что и видела распахнутые окна. Компания позвала хором: - Хозяин, к вам пришли! За дверью царило молчание. Воробьи, щеглы, поползни, зяблики и другие пичуги принялись повторять зов на все голоса и стучать клювами в дверь и в ставни. Наконец изнутри донеслось приглушенное: - Его нет дома. - А кто это говорит? - спросила Зажигалка. - Его камердинер. - Ого, у Ежа есть камердинер! - удивилась Котлетка, а Булочке стало любопытно: - Вы тоже еж? - Нет-нет, я его племянник. - Не еж, но племянник ежа, - промолвил Шашлык в раздумье. - Интересно. Зажигалка отозвала друзей в сторону: - Мы тут ничего не добьемся. Остается предупредить мышей. Но Ёж может проникнуть в зал и в другую ночь. Значит, мышам больше нельзя бывать там. Никогда не играть там оркестру. - Как жалко! - вздохнула Котлетка. - Мыши, наверно, хорошо танцевали кадриль. - Какая скука ждет несчастных! - с состраданием сказала Булочка. Группка отправилась искать мышиную нору: пусть ее обитатели оповестят всех сородичей о смертельной угрозе. По пути Зажигалка прошептала, какую она придумала хитрость. Друзья нашли замысел подходящим и не стали сидеть сложа руки. А Ёж, когда они ушли, стоял за дверью и прислушивался. До того он разглядел в щели между ставнями и в замочную скважину, что пришельцы невелики и если чем и могут досадить ему, то лишь увещаниями. Смолкли голоса птиц, их ждали свои заботы. Замок беззвучно открылся, дверь приотворилась. "Как пришли, так и ушли!" - плут довольно хихикнул. Он сладко зевнул, удалился в спальню и лег на мягкую кровать, предвкушая ночное пиршество. Лишь только стемнело, Ёж проснулся и вскочил. Умывшись, он перед зеркалом натянул на передние лапы черные перчатки, обмотал себя широким черным шарфом. Из зеркала косо посматривал молодчик, с какими лучше не встречаться. Выскользнув из дома, он притаился в траве. Тучи скрывали луну, звезды. Необыкновенно темная ночь весьма подходила для страшного дела, на которое он собрался. Довольно большое расстояние отделяло его от трех берез, росших из одного корня. Молодчик преодолел его с предосторожностями. Под березами лежал толстый обломок ветви, полузасыпанный прошлогодними листьями. Под ним, как и говорил Слизень, оказался ход, куда Ёж ловко вполз. Он пробирался вглубь, слыша, как колотится сердце. Мучило нетерпение: скорее очутиться в зале, встать во весь рост, чтобы мыши ужаснулись его виду! Они затрясутся, и он бросится на них... Донеслась мелодия кадрили, и у молодчика напряглась каждая жилка. ДЕНЬ КУДА ХУЖЕ НОЧИ Он подался вперед, на миг увидел зал с множеством блестящих глаз - и тотчас нос ожгла боль. Молодчик истошно завизжал. Чьи-то острые когти зацепили и шарф, рванули его. В узком подземном ходе Ежу было не развернуться, он мог только пятиться, и его нос снова испробовал когтей. Тот, кто минуту назад так гордился, что нагонит на мышей ужас, не убавлял дикого поросячьего визга, пока не выбрался на поверхность. Он помчался во всю прыть домой, бросился на кровать, накрылся одеялом с головой. Насмерть перепуганный, даже забыл снять черные перчатки. "Кто напал на меня? Наверняка кто-нибудь, кого сами мыши увидели впервые лишь недавно. Слизень выдал наш с ним секрет, мыши узнали, что я приду в гости, а тут некто забредший в парк предложил им защиту. Конечно, он коварно провел их и теперь набивает ими брюхо!" - думал Ёж со злорадством. Если бы он знал, как мыши веселятся! Оркестр кротов играет и играет польку! Не меньше мышей рады Зажигалка и ее друзья. Они заблаговременно проводили в подземный зал старушку Выдру, и это она проучила Ежа. Он боялся высунуть из дому нос, и когда настало солнечное утро. Однако никто не ломился в дверь, и он мало-помалу ободрился. Донимало опасение: а не переловит ли обладатель страшных когтей всех мышей поблизости? Надо бы прогуляться, взглянуть, что происходит. Ёж заклеил пластырем царапины на носу и шагнул за порог, решив: "Для всех у меня один ответ - вчера перед сном я стоял у себя на пороге, как вдруг налетел сумасшедший жук-олень и вцепился мне в нос. После этого я всю ночь провел в своей кровати". Он поостерегся приближаться к трем березам и направился в сторону лужайки, которая прилегает к большому розарию. Сквозь кроны деревьев пробивались лучи послеполуденного солнца. Ёж миновал опутанные паутиной заросли пестрого аконита и вдруг невольно приник к земле - впереди кто-то шмыгнул из-под куста под кустик. Не мышь ли? Он стал красться и увидел крупную мышь, которая тотчас побежала. Ёж кинулся за нею, схватил ее - сверху упала сеть и накрыла обоих. КОГДА НЕТ ВЫБОРА Неудачливый охотник барахтался под сетью. Мышь была ненастоящая. Она двигалась благодаря электрической батарейке и управлялась на расстоянии. Ее купил в магазине Съем Все, сказав, будто хочет развлечь заскучавшего кота. Браконьер, хорошо изучивший Тиргартен, выбрал местечко и подвесил к ветви сеть в виде раскрывшегося парашюта. Ее держало устройство, которое, приняв сигнал, срабатывало, и сеть падала. Съем Все затаился в засаде, заметил Ежа, совершавшего прогулку, и тот попался. Над добычей стоял тип, чей нос был красен, как помидор, а брюхо вместило бы двух откормленных гусей и индюка в придачу. - Судьба послала мне тебя, хотя я предпочел бы поймать лису, - сказал Ежу детина. - За нее я взял бы кролика и фазана, а за тебя мне дадут только кролика. Пленник собрался с духом и осмелился промямлить: - Такие сделки запрещены. Браконьер ухмыльнулся: - Все будет безобидно, прилично и даже мило. Я отнесу тебя в зоомагазин, он рядом с Тиргартеном. Скажу хозяину, что ты мой домашний Ёж и есть причина, по которой мне приходится с тобой расстаться. Я покажу, как горюю. И в утешение попрошу кролика. Какой там отъевшийся жирный кролик! - Но я живу в Тиргартене на полных правах! - вскричал пленник плачущим голосом. - У меня здесь свой дом! - В зоомагазине ты подтвердишь, что ты - мой собственный домашний Ёж, - потребовал Съем Все. - Попытаешься сказать не то - я мигом унесу тебя и здесь, в парке, предложу лисе. Свернешься клубком? Но я брошу тебя в протоку, и, чтобы не утонуть, тебе придется открыть брюшко. Ты знаешь, как лисы подхватывают плывущих ежей. - О-о, что мне делать? - раздался душераздирающий стон. - Хнычь, сколько хочешь, - у тебя нет выбора. - Почему вы ко мне так жестоки? - Нисколько, - возразил Съем Все хладнокровно. - В зоомагазине ты будешь сыт, и если тебя кто купит, то не для того, чтобы тобой пообедать. Зато уж лиса тобою пообедает с удовольствием. - Только не это! - вырвалось у пленника. Браконьер надел рукавицы, чтобы достать его из-под сети. Ёж вспомнил, как минувшей ночью надевал черные перчатки. Разве ему было жалко мышей, которыми он собирался угоститься на славу? Так кто пожалеет его, уносимого в клетке прочь от дома? СЛЁЗЫ ТРОИХ То, что Ежа поймал тип, уже известный в Тиргартене, не прошло незамеченным. Браконьер стоял над своей добычей, накрытой сетью, а кругом дрозды искали пищу в прошлогодней листве. Они слышали разговор, и не успел еще браконьер посадить пленника в клетку, а о том, что его унесут в зоомагазин, уже знали Сорока, воробьи, синицы, Дятел. Никто не сомневался, что о происшествии нужно не мешкая сообщить Зажигалке и ее друзьям. Их увидели на поляне, где привезенные издалека редкостные растения окружают симпатичную беседку. В ней сидела госпожа Розенблюм, а Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка направлялись к цветущей столетней липе, на которой жила Герцогиня Грациозных Ос. Надо было спросить ее, не покажется ли она перед госпожой Розенблюм под своим новым зонтиком от солнца. Стайка птиц опустилась около группки. Лишь только рассказ закончился, Котлетка воскликнула: - В чьи руки попал Ёж! А ведь такой хитрец! - Ему повезло, что тип не ест ежей, - заметила Булочка. - Наверно, Ёж теперь задумается о своем поведении, - высказал суждение Шашлык. - Может быть, он раскается и решит стать другим. Расстаться с Тиргартеном - тяжелая кара судьбы. Котлетка и Булочка добавили к этому, что пусть лучше их съедят, чем заберут из прекрасного Тиргартена. - А Ёж, если ему не помочь, - у Зажигалки от переживания пресекся голос, - уже не вернется сюда! Она многое хотела бы еще выразить - сказать, что он никогда не увидит здешних величавых дубов, диких олив, укромных уголков в глубине чащ, великолепных цветников. Не увидит озер, по чьим берегам цветут золотисто-желтые нарциссы, вздымаются шелестящими стенами камыш, рогоз, тростник. Не увидит прелестных лужаек с их пышным разнотравьем и густым кустарником по краю. Представив все то, что ей так нравилось в очаровательном парке, Зажигалка заявила: госпожа Розенблюм решит, как поступить. И побежала к беседке. Пожилая дама не задержалась в ней. Где находится зоомагазин, она знала и поспешила туда, сказав: - Ёж вел себя очень дурно! Но он - такая же жертва браконьера, какой мог стать невинный голубь или мирный карп. А ведь тип дал мне слово никого не трогать в Тиргартене. - Она покачала головой, в то время как упомянутый тип входил в зоомагазин. Детина с поразительной для него вежливостью приветствовал хозяина. Браконьер заходил сюда не раз и разглядывал большого кролика в клетке. Сейчас Съем Все сам держал в руках клетку, которая была не пуста. Он поставил ее на прилавок, и на лице его изобразилось страдание, словно от зубной боли. Любезный хозяин магазина спросил: - Чем я могу вам помочь? Съем Все удрученно опустил голову: - Я успел привыкнуть к Ежу. Разве он не мил? Но ничего не поделаешь... - А что случилось? - владелец зоомагазина внимательно смотрел на Ежа в клетке. Тяжело вздохнув, детина стал рассказывать: - Он мне достался от моей недавно умершей бабушки. Она проводила дни за вязанием, и Ёж у ее ног играл клубками шерсти. Он полюбил это больше, чем дети любят манные пудинги с шоколадным соусом. - Мои не любят, зато я ем и теперь, - сказал хозяин магазина. - А уж о детстве и не заикаюсь. - Значит, вы поймете меня и моего дружка, - кивнул Съем Все и продолжил: - Я не умею вязать, у меня дома нет клубков шерсти. - Он помолчал, а затем произнес: - Представьте, что у вас, ребенка, отняли манный пудинг. - О Боже! - в слабом возгласе хозяина было неподдельное мучение. Браконьер заставил себя вспомнить, как долго он не пробовал дичи, и прослезился. - Ёж в смертельной хандре. Я принес его вам, чтобы он не погиб. От этих слов слезы потекли у пленника. - Но я тоже не умею вязать, - сказав это, хозяин магазина беззвучно заплакал. Съем Все всхлипнул: - Может быть, найдется кто-то любящий и ежей и вязанье... - Обязательно найдется! - обращаясь к пленнику, постарался его ободрить владелец магазина. Он налил Ежу мисочку молока: - Тебе надо подкрепиться. ВОТ КТО СЧАСТЛИВЧИК! Ёж встретил взгляд браконьера, услышал: - Хлебай! - и так и окунул нос в молоко. Съем Все повернулся к хозяину: - Ему будет хорошо и у вас, и у того, кто его купит. А мне без него станет так одиноко! Если вы не дадите мне замену, - он подошел к клетке с кроликом. - Я бы вечерами слушал аппетитный хруст морковки... - Съем Все представил нежную крольчатину на тарелке - его физиономия сделалась такой мечтательной, что жалостливый хозяин сказал: - Вы можете взять его. Браконьер не отрывал от кролика глаз и не повернул головы, когда в магазин вошла пожилая дама в розовой шляпке. Госпожа Розенблюм поздоровалась с хозяином и произнесла: - Вас надувают. Ёж не принадлежит этому человеку! Детину всего передернуло от ее голоса, он свирепо глянул на нее, но тут же напустил на себя вид спокойствия. - Меня с кем-то путают, - объявил хозяину. Госпожа Розенблюм четко выговорила каждое слово: - Не ранее как сегодня этот Ёж был пойман в Тиргартене. - Возможно, то был другой, - с мягкостью, стараясь никого не обидеть, сказал владелец магазина. - Конечно, другой! - прорычал детина. - Этот всю жизнь прожил у моей бабушки. Госпожа Розенблюм, глядя на миску молока, стоящую перед Ежом, спросила хозяина магазина - молоко какой жирности он налил? - Три с половиной процента, - тот показал пакет. - Престарелые люди считают такое молоко слишком жирным, вредным для здоровья. Они пьют то, в котором жира не больше, чем полтора процента. Это должен бы знать Ёж, долго живший у старушки. Он спросил у вас, какое молоко вы ему предложили? - Нет, - владелец магазина растерянно посмотрел на браконьера. - Вы обманули меня? Но зачем? - Чтобы заполучить у вас кролика, изжарить его и съесть! - сказала госпожа Розенблюм. - Чепуха! Я всего-навсего шутил, - Съем Все деланно захохотал и быстро, как только ему позволял его живот, покинул зоомагазин. Хозяин взял на руки кролика, который трясся и постукивал зубами, и принялся гладить его, повторяя: - Ты спасен, спасен! Успокойся! Поблагодарив и весьма горячо госпожу Розенблюм, хозяин воскликнул: - Я видеть не смогу манных пудингов с шоколадом! Пожилая дама склонила голову чуть набок: - Я поняла бы вас, если бы вы назвали бифштексы. - Человек так подкупающе сказал о манных пудингах, что при одном их виде мне будет вспоминаться весь этот кошмар, - объяснил владелец магазина. Госпожа Розенблюм глубоко ему посочувствовала и понесла Ежа в Тиргартен. Около беседки в сильном волнении ждали Зажигалка, Шашлык с Котлеткой, Булочка, Белка. Слетелись птицы. Всех разбирало любопытство. Ёж вышел из клетки и рассказал, какую выдумку преподнес хозяину магазина браконьер. - Страшный человек! - сказали в один голос Котлетка и Булочка и обе содрогнулись. А Ёж поклялся, что больше никого никогда не обманет. Шашлык заметил: - Хорошо бы, чтобы вы всегда были искренни, а не только на радостях, что вам не придется до конца дней играть в комнате клубками ниток. - Но самый-то счастливчик - кролик! Не попал на сковороду, - сказал Ёж. - Ты исправился! За другого рад больше, чем за себя, - заверещала Сорока. ЗАХВАЧЕННЫХ СЪЕСТЬ НА ДНЕ Зажигалке и ее компании не терпелось рассказать Выдре о приключениях Ежа. Друзья застали рыбачку у Моста Орлов, но та намеревалась отправиться туда, где в эту пору клев бывал бойчее, - на Пруд Золотых Рыбок. Водится там, главным образом, плотва, которую и собиралась удить Выдра, а редких золотых рыбок, несмотря на название, тут не больше, чем в других водоемах Тиргартена. Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка не видели Пруд Золотых Рыбок и охотно пошли с Выдрой, по дороге рассказывая о приключившемся с Ежом. Солнце скоро должно было закатиться, когда друзья приблизились к пруду. С другой стороны к нему подступает пологий холм, чей склон покрывают клумбы разнообразной формы. Издали видны яркие россыпи маков, пионов, других цветов. Выдра и ее спутники расположились на противоположном берегу, покрытом подстриженной травкой. Рыбалка началась удачно: плотицы клевали одна за другой, и Выдра решила остаться здесь. Она нарвала тростника и сплела подстилку, которую положила у самой воды. Друзья же опасались сырости, и рыбачка отнесла им охапку тростника от воды подальше. Ночь наступила тихая, теплая. Все устали и сразу уснули крепким сном. Зажигалка не почувствовала, как ее потащили куда-то. Наконец она пробудилась, вскрикнула и услышала зловещий шепот: - Ни звука! Или мы перекусим тебя пополам! Она ощутила, как сильно ее сжимают твердые клещи. Бедную волокли еще недолго, затем втащили куда-то наверх и всунули в какую-то щель. К счастью, Зажигалка не провалилась в нее вся и смогла оглядеться в негустой темноте. Пленница поняла, что воткнута в трещину пня, откуда без помощи не выбраться. Она сверху заметила движения существ, в которых было что-то вселяющее ужас. Они обматывали стеблями тростника Котлетку и Булочку. Шашлык пытался сопротивляться, надеясь обжечь напавших. Но те при помощи прута опрокинули его наземь, бросили на него лист лопуха, в который мигом завернули, чтобы завернуть во второй, в третий и обмотать тростником. Жертвы поначалу звали на помощь, но напавшие всем троим залепили рты глиной. Лапы, которыми существа действовали весьма ловко, походили на клещи, и Зажигалка догадалась, что их обладатели - раки, о ком она слышала от Черепахи и Выдры. Собравшись в кружок, раки совещались. Можно было понять: они утащат троих на дно пруда и там съедят. Решался вопрос, кого тащить первым. Зажигалка, втиснутая в трещину пня, не могла в ней шевельнуться. Чем беспомощно глядеть, как друзей поволокут на съедение, она предпочла бы разделить их участь. О, как она жалела, что несъедобна!.. Доносился мирный храп Выдры, спавшей на своей постели у озера. Зажигалка закричала, но голосок был слишком слаб, чтобы потревожить крепкий сон рыбачки. Один из раков пошел к пню, но на полпути сообразил - никакие призывы кричавшей не разбудят Выдру. И вернулся к собратьям. ОБЪЯТИЯ СНА И ВОЗДУШНАЯ АРМИЯ "От моего голоса нет толку, но у меня есть еще одно средство привлечь кого-нибудь", - сказала себе Зажигалка. Раздался щелчок, над сырым пнем затрепетали отсветы огненного язычка. Огонь колдовски действует на ночных бабочек, они завороженно летят на него, опаляют крылышки и гибнут. И теперь над пламенем Зажигалки закружился Мотылек. Он не успел обжечься - пламя погасло. - Ты одинок или у тебя есть друзья? - спросила Зажигалка. Мотылек обрадованно заговорил о дружбе. Оказалось, он был недавно той самой личинкой, чью жизнь спасла Белка. От нее он узнал о Шампиньоне с его пуловером, о Рыбке, о Черепахе. - И я тоже была там, - прошептала Зажигалка, - но сейчас не до того. Моих друзей вот-вот съедят раки! Ее снедало отчаяние: - Как разбудить Выдру? Ты не пошуршишь крылышками у ее носа? Мотылек прислушался к храпу рыбачки. - Шороха она не почует. Поможет другое. - И улетел. Раки между тем ощупывали связанных Котлетку и Булочку и не могли договориться, кого отправить в пруд первой. А несколько раков вообще полагали: прежде всего, на дно должен быть уложен Шашлык. Он такой горячий, что требуется время, пока он остынет. В конце концов с этим согласились остальные. Занятым ракам не было дела до того, что воздух наполнился тонким гудением. Вернулся Мотылек, за которым плыла туча комаров. Он просил их помочь, и они отозвались. Мотылек закружился над храпящей Выдрой - полчище комаров зароилось над ее головой. Облепив нос, губы, они безжалостно вонзали в них свои хоботки. Рыбачка заворочалась, продолжая всхрапывать. Комары яростно кусали и кусали ее, забирались к ней в ноздри. И она, чихнув, села на своей постели, замахала лапами: - Вас тут тьма и все такие злющие! Выдра фыркала, крутила головой и вдруг заметила: раки волокут что-то. Старушка надела очки и ахнула: - Уж не Шашлык ли это? - Да, Шашлык! - закричала с пня Зажигалка. - Раки напали на нас! Рыбачка схватила удилище, пребольно ткнула одного, второго, третьего рака. Те, забыв о поживе, кинулись к пруду. Через несколько минут и остальных не было на берегу. Комары, которых Мотылек попросил больше не досаждать Выдре, улетели, и она развязала Котлетку и Булочку, вытащила Зажигалку из трещины пня. А уже тогда взялась за освобождение Шашлыка, перегрызая путы с осторожностью, чтобы не получить ожог. КАКОЕ ОБЩЕСТВО В ГОСТИНИЦЕ! Котлетка и Булочка жаловались на смертельное утомление. Они сетовали, что не знают ни дупла, ни какого-нибудь глухого местечка поблизости, где можно было бы надежно спрятаться и поспать вволю. - Чем думать, где спрятаться, не лучше ли пойти в гостиницу? - сказала Выдра. - Она тут рядом. - Вправду недалеко? - оживился Шашлык. То, что раки упаковали его в три лопуха, оскорбило и невыразимо омрачало его. - Я провожу вас. Надо обогнуть пруд и отойти немного, - пояснила рыбачка. Гостиница уместилась меж деревьями, обвитыми плющом, и если бы не светящееся окошко, ее нельзя было бы заметить. Хозяин, немолодой Лис, в свое время, не в пример другим лисам Тиргартена, перестал охотиться. Произошло это с ним из-за бесед с госпожой Розенблюм о добре и дружбе. Бывало, она останавливалась у душистого кипариса или у заматерелого вяза, чьи корни выступают из почвы. Лис усаживался на них и слушал, что говорила ему госпожа Розенблюм, угощая его вареными яйцами с майонезом. Разве же они, особенно если к ним добавить свежие листья салата, не заменят несчастных мышей и кроликов? Лису все более и более хотелось вести достойную жизнь, и он решил открыть гостиницу, о которой пойдет добрая слава. Котлетке с Булочкой, Шашлыку и Зажигалке он показался необычайно симпатичным. Они похвалили отведенный им номер и попросили не беспокоить их до позднего утра. - Видны истые странники, которые понимают, что такое сон в отличной гостинице! - Лис обворожительно улыбнулся. Сам он вставал спозаранок, чтобы начать день основательной пробежкой. Он давно не раскапывал мышиных нор, а лапы-то требовали упражнений. И потому бег иногда прерывался - Лис рыл ямку, точил когти. Сегодня взгляд бегущего упал на кружок рыхлой почвы. "О, тут кто-то что-то зарыл!" - мысль задала лапам работу. В земле попадались травинки, сухие листья - то, что обычно оказывается в засыпанной яме. "Какая глубокая понадобилась!" - подгоняло любопытство. Когти скребнули металл. Лис добавил усилий и извлек на поверхность облепленный сырой почвой Нож. - Стукни мною оземь да посильнее - иначе мне не убедиться, что я не брежу, - проскрежетал какой-то неживой голос, будто говорил не Нож, а какая-нибудь никуда не годная сломанная подкова. Лис ударил им плашмя о землю. - Будь добр, стукни еще разок, и тогда я решусь спросить тебя, не солнце ли это всходит над деревьями, - голос стал потверже. Просьба была энергично исполнена и к тому же прозвучало подтверждение: над деревьями сияет именно солнце! Нож так и вскинулся вверх острием. Подскакивая, он принялся вращаться в воздухе, а затем долго танцевал неведомый, должно быть, и ему самому танец. Лис сидел и помалкивал. Он достаточно слышал о том, кого ему довелось выкопать. Спасенный распростерся перед ним: - У моей благодарности тебе нет границ. Но как можно это представить? Ты не вообразишь, что значит - лежать зарытым в землю! Я каждый миг помнил, что больше никогда не увижу небо и траву. Никогда! Разве же это не самая черная мука из мук? И потому теперь я прошу прощения у всех, кого обидел, и клянусь, что отныне не поврежу лепестка! - Если бы ты исполнял это по моему примеру! - сказал со вздохом Лис. - Я решил никому не причинять зла и в самом деле не причиняю. Тут его глаза странно блеснули, он облизнулся, мотнул головой. Из травы показалась большая мышь, она осторожно приближалась. - Ого! Лучше бы ты с меня брал пример - я не смотрю на нее алчным взглядом, - заметил Нож не без насмешки. Он и его спаситель услышали возглас отчаяния: - Я убежала от моего хозяина! Оказалось, мышь была та самая, с чьей помощью вчера Съем Все поймал Ежа. Минул лишь день, а наглый браконьер уже опять пришел в Тиргартен охотиться. "В Берлине хватает зоомагазинов, и, попадись мне лиса, я найду, где ее обменять на кролика и фазана или на пару зайцев", - бормотал ненасытный чревоугодник. Мышь, увидевшая свет, чтобы радовать детей, не хотела служить жестокому владельцу-лгуну. Он и с ней обращался по-хамски. Заметив, как она любит порезвиться, он дома клал ее в ящик стола на спину, вынув батарейку. Бедняжка, не имея сил двинуться, долгие часы лежала в одном и том же положении, спину разламывала боль. Надо было спасаться при первой же возможности. Сегодня, когда Съем Все прицеплял к суку сеть, Мышь помчалась туда, где кусты казались гуще. Под ними, как она и думала, попалась мышиная норка, беглянка нырнула в нее. - Хозяин спохватился, что не видит меня, и стал действовать прибором, который издали управляет моими движениями. Меня неудержимо потянуло наружу. И тогда я позвала на помощь мышей. Нора под землей соединялась с другими норами - быстро собралась толпа друзей. Одни крепко обхватили меня, вокруг них стеснились остальные. И сколько электричества ни изводил хозяин, меня не выпустили к нему в руки. Он не выдержал и, наконец, ушел, - окончила рассказ Мышь. - Я знаю негодяя, он обрек меня на ужасную гибель, - угрюмо проговорил Нож, уточнив, что у браконьера красный нос и толстое брюхо. - Теперь я буду брать с него долг - ни одно дело ему не удастся. Ты будешь мне помогать? - обратился он к беглянке. Та робела, и он добавил: - Тип не перестанет тебя искать и вернет, если тебе никто не поможет. Заговорил Лис: - У меня в гостинице остановилась компания, где, я слышал, знают толк в дружбе. Пойдемте, нельзя терять время. Он молчал всю дорогу, как Нож ни приставал к нему, и только в гостинице произнес, обратившись к постояльцам: - Вам будет интересно! При виде Ножа Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка чуть не воскликнули: "Что ему здесь надо?" СИЛКИ ИЗРЕЗАНЫ Рассказ, как дружок ужасно обошелся с дружком, несомненно указывал: Нож жаждет мстить. Но сам-то он лучше ли браконьера? Зажигалка заявила: - Если ты нас обманываешь или хочешь обмануть, то ничего у тебя не выйдет! Мы будем очень внимательны. - Спасибо вам за внимание, - промолвил Нож смиренно и добавил с железной твердостью: - Я буду доказывать жителям Тиргартена, что снова увидел солнце к их благу! - Похлопаем! - пошутил Лис, и вдруг у него вырвалось: - Что это с ней? Все в комнате смотрели на Мышь, которая неожиданно перекувырнулась, а затем уперла в пол все четыре лапки, словно не желая сдвинуться с места. Однако лапки стали переступать... Мышь уже почти бежала к двери, когда Нож крикнул Лису: - Закрой! Тот, совершив бесподобный для его возраста прыжок, захлопнул дверь, опередив Мышь на долю секунды. - Хозяин рядом! - пропищало подневольное создание. - Я все понял, - сказал Лис. - Извини, что сейчас положу тебя в гамак и примотаю полотенцем. А тогда выйду потолковать с ним. - Я тоже выйду, но в окно, и незаметно послежу за ним со стороны, - вставил Нож. Спустя несколько минут он уже был под густым мелкокустьем, а Лис вышел на крыльцо гостиницы. В просвете меж деревьями виднелась дебелая фигура, и он направился к ней. - Вам что-нибудь нужно? - Ты держишь у себя вещь, за которую я заплатил деньги! - прорычал детина, сжимая в руке пульт дистанционного управления. - Если сейчас Мышь не прибежит ко мне, я пойду и сам заберу ее! - Но моя гостиница не вместит вас. - Я сниму с нее крышу. - О, нет, - возразил Лис. - Гостиницу, как и все в Тиргартене, защищает закон. Вы понесете ответственность за разрушение, повреждение и любую порчу. - Но ты первый нарушаешь закон! - Съем Все разразился бранью. - Не выпускаешь Мышь, которая принадлежит мне! Я купил ее в магазине! - Купили как игрушку, а принуждаете участвовать в браконьерстве, - ввернул Лис. - Он вокруг гостиницы расставил силки! - донеслись слова. Съем Все повернул голову и облился холодным потом от неожиданности: к нему, посмеиваясь, шел Нож. За ним Белка несла в лапках ворох тонких веревок. Нож объяснил: - Силки я изрезал. Но мы сохраним их, чтобы представить полиции, если кое-кто не перестанет безобразничать. Браконьер, трясшийся от растерянности и злобы, пробормотал: - И как он снова изловчился выбраться? Ноги не держали детину, он опустился наземь. Из гостиницы вышли Зажигалка, Шашлык с Котлеткой, Булочка. Они, Лис, Нож и Белка встали перед сидящим на земле. "Торжествуют победу", - подумал Съем Все с угрюмой яростью. - Что вы уставились на меня? Вперед выступила Зажигалка: - Неужели ты не хочешь, чтобы все радовались жизни? Ведь в Тиргартене так хорошо! - Но мне-то жизни нет! Сама ты как издевалась надо мной! - прохрипел браконьер. - Посмотрите - перед ним все виноваты, а он - сущий ангел да и только!.. Так знай, - заявил Нож бывшему приятелю, - мы не дадим тебе поймать и лягушонка! В голове браконьера тяжело ворочались мысли о лютом мщении. "Пусть я отложу заботу о добыче, нестерпимо страдая! Зато я займусь тем, как отплатить вам, - сказал себе Съем Все, поднимаясь и уходя. - Веселитесь и поскорее забудьте об осторожности". ЕЩЁ ОДИН ДРУГ Белка предложила развлечь Мышь, которой пока доводилось только мучиться. - Покатаемся на моем корабле! Белка, Мышь и Нож, Зажигалка и ее компания отправились к гавани. Когда они переходили Аллею Вязов, их увидела госпожа Розенблюм и проводила к озеру. Ей рассказали историю беглянки, дама наклонилась к ней: - Что за радость - почувствовать свободу! И как кстати прогулка на корабле. Мышь, однако, не была особенно весела. - Мне будет скучно сидеть на нем. Я гляжу, как снуют в траве настоящие мыши... Я бы с каждой побегала наперегонки, но у них свои дела. Госпожа Розенблюм задумалась, а на другой день, посетив магазин, принесла для Мыши колесо, какие вращают хомяки бешеным бегом на месте. Кроме того, дама купила два колеса для игрушечного парохода, ось и резиновый привод. - Не пора ли построить новый корабль? - спросила Белку госпожа Розенблюм. Нож с рвением взялся помогать, и вскоре был готов плот раза в два больше старого. Посреди него стояло колесо, влезая в которое, Мышь начинала свой бег. Колесо крутилось все быстрее, передавая движение колесам по сторонам плота: они двигали судно. Какое счастье - видеть, что благодаря тебе плывет корабль! Его экипажем стали Спички и Коробок, жившие в дупле у Белки. Теперь они поддерживали образцовый порядок на судне. Пассажирами чаще всего были Нож, Зажигалка с ее компанией, а также Древесный Гриб. Зажигалка сказала Белке-капитану, до чего Грибу, должно быть, тоскливо долгие годы сидеть приросшим к дереву, и его все время приглашали в плавание. Он любовался пирамидальными тополями, благородными пихтами, пышным вечнозеленым кустарником на берегах, глядел на мосты, на водяные растения, особенно восхищаясь лилиями и кувшинками, и убеждался: оказывается, можно нисколько не бояться сырости, проводя целые дни на воде. Белка держала рулевое весло. Пассажиры прятались от нещадного солнца под тентом из белоснежных лепестков рододендрона. Спичечный Коробок, расположившись около гудка, приветствовал сигналами уток. Мышь неслась в своем колесе, не зная устали и конца радости: госпожа Розенблюм накупила ей в запас достаточно батареек. Корабль то пересекал озеро, то, описывая круг, поворачивал к протоке, уплывал дальше и дальше. А потом совершал обратный путь. Мышь не уходила с него, и когда он на ночь оставался у причала. Как обычно, она спала подле колеса - тут кто-то в голове у нее шепнул: - Не тревожься, я твой друг. Хозяин купил нас вместе, я управлял твоими движениями. Беглянка обомлела от страха, что всевластная сила погонит ее к хозяину, но снова зазвучал слабый шепот: - Я далеко. Моей энергии хватает только, чтобы передать голос. Отбрось страхи. Твои мысли открыты для меня, и, если хочешь о чем-то спросить, - лишь подумай, и я прочитаю. "Какая-то хитрость", - думала Мышь, дрожа. - Когда мы оба были у хозяина, то не перекинулись словом, - прошептал далекий прибор. - Ты не доверяешь мне? "А как же иначе, если ты держал меня в своей власти?" - мысленно сказала Мышь. - Я не понимал, что можно посметь убежать. И не верил, что тебя не удастся вернуть. "Он честен со мной", - подумалось Мыши. - Будь и ты со мной честной, - попросил голос. - Мне так важно знать - ты счастлива на свободе? "Да-а-ааа!!!" - восторгом отозвалось все существо беглянки. Послышался вздох. Потом голос зашептал: - Я лежу в ящике стола и очень завидую тебе. Но, поверь, дурного я тебе не желаю. Будь и впредь счастливой. "Спасибо, друг!" - А хозяин, - поведал прибор, - хочет навредить тебе и твоим друзьям. Он бормотал: хорошо, что стоит сухая погода и завтра будут поливать Тиргартен. Мышь охватили мысли сильнейшей тревоги: "Он говорил еще что-то?" - Вот его слова, - прозвучало в ответ: - Я смою их проклятое гнездо! ПОД ЧУЖОЙ ЛИЧИНОЙ Мышь разбудила Белку, Зажигалку, остальных. Что затевает их упрямый враг? Его известная злобность подсказывала им что-либо самое страшное. Волнение росло и росло к рассвету, когда прилетела Сорока. - Я повторяю - он хочет завладеть поливальной установкой! - сказал Нож. Мышь вскинула передние лапки: - Тише! Мне передают... В ее голове раздавался шепот: - Хозяин положил меня в карман, вышел из дома. Мы на улице. Я все время боюсь - он уловит, что я включился, но теперь уличный шум глушит слабые звуки, я этим пользуюсь. Конечно, хозяин идет в Тиргартен, раз он взял меня с собой. Только там ты можешь попасться ему на глаза, и тогда я понадоблюсь. Но я не подчинюсь ему! Прибор сказал еще: - Сигнал угрозы - шуршащий звук. Я буду передавать его иногда. Если ты его услышишь ясно, значит - хозяин рядом, опасность близка! Мышь пересказала услышанное друзьям. Сорока и другие птицы полетели высматривать фигуру браконьера. Известие, принесенное Сорокой, было таково: в Тиргартене пока малолюдно, лишь во дворе служебного здания собираются служители. Тип подошел туда. - Мы должны быть вблизи! - прошептал Нож. Белка обогнала его, за ним следом бежали Мышь, Зажигалка, Шашлык с Котлеткой и Булочка. Когда подоспели к зданию, Белка, которая не таясь бывала всюду, проскочила во двор и взобралась на росшую здесь сосну. Остальные спрятались под кустами, высаженными вдоль ограды. Во дворе толпились люди в одинаковой рабочей одежде. Белка на сосне разводила передние лапки и мотала головой, показывая друзьям, что не видит врага. Сорока опустилась около ограды рядом с прилегшим Ножом: - Его уже нет здесь. - А если он выдал себя за служителя и получил робу? Люди брали в сарае свернутые шланги, гаечные ключи, шли к воротам. Несколько человек уже вышли со двора. - Я не успел разглядеть цвет их носов, - признался Шашлык. Остальные могли сказать то же самое. "Упустили или упустим?" - терзалась в панике Мышь. Вдруг в голове у нее коротко прошуршало. - Вот он! - вырвалось у Мыши. Сорока и Нож опознали одну из фигур, в этот миг выходивших из ворот. Ее заслонили, но взлетевшая Сорока увидела типа с высоты: у кого еще было такое брюхо? Придерживая рукой на плече шланг, свернутый петлями, в другой руке держа гаечный ключ, Съем Все зашагал по лугу. Он не забыл переложить в карман рабочей куртки прибор, чье название переводится на русский язык тремя словами, из которых два куда как длинны. Лучше, по примеру немцев, обойтись без перевода одним английским названием "трэкер". Трэкер ждал случая еще раз подать сигнал Мыши. Ножу, Зажигалке, всей компании, конечно, было не под силу угнаться за переодетым браконьером. Но Сорока, то высоко взмывая, то садясь на верхушки деревьев, следила за ним и посылала к друзьям птиц-гонцов. Те показывали, куда двигаться. Когда он оставил позади аллею под названием Поперечная, Нож сказал: - Идет к гостинице! По всему Тиргартену устроены выходы подземных труб оросительной системы, краны расположены вровень с поверхностью земли. Съем Все подходил к тому, который ближе к гостинице. Поднять крышку над краном, подсоединить шланг - и, пожалуйста: поворачивай вентиль, поливай участок. Сорока понимала замысел типа. Надо задержать его до прихода друзей! Она спланировала в кусты раскидистого тиса, среди которых прятались кролики, и поспешно заговорила с ними. Съем Все присел на корточки около крана, действуя гаечным ключом, открыл крышку. - Что-то я тебя не узнаю, - сказал Кран. - Ты новенький здесь? - Да. Первый день. Скрепив с Краном конец шланга, переодетый браконьер стал разматывать шланг, направляясь к деревьям, окружавшим маленькую гостиницу. Он не сводил глаз с просвета между ними: пущенная туда струя должна была попасть прямо в окно. ГОЛОВОМОЙКА Из-под кустов показались два, три, а за ними аж четвертый кролик! Съем Все пригнулся, завороженно глядя на них. А они словно бы не обращали на него никакого внимания. Безбоязненно пощипывая траву, делали время от времени скачок, приближаясь к типу, которого вид поживы доводил до безумия. Забыв, что при нем нет ничего необходимого для охоты, он щелкал языком, чмокал и плямкал губами, будто это могло подманить кроликов. Пригнувшись еще ниже, он двинулся к ним крадучись, когда позади него к Крану подбежали Нож, Мышь и Зажигалка. - Кран, ты вот-вот натворишь бед! - прошептал Нож. - Слышал ты о гостинице, которую тут рядом держит Лис? - Слышал - и что? - Тип, который присоединил к тебе шланг, хочет разрушить гостиницу потоком воды, - голос Ножа захлебнулся в тревоге. В разговор вмешался Шланг: - Человек, который принес меня сюда, - служитель. Он заботится о Тиргартене и должен выполнить свою работу - полить участок. - Вас с Краном обманули! Проходимец хитер! - раздраженно зашептал Нож. - Очень скоро вы узнаете о его заботах. Но гостиницы, где любое существо бесплатно находило приют, уже не будет. - Почему тебе надо верить? - недружелюбно сказал Кран. - Я и Шланг созданы для полезных дел. Сколько пользы мы принесли! А кто ты и те, что с тобой? - Нас тоже изготовили на фабрике и для дела! - Нож стукнул лезвием о трубу Крана. - Мы оба из металла. А вон она полна бензина. Раздался щелчок - Зажигалка на миг выпустила язычок пламени. - А это - искусственная Мышь! - Нож помог Мыши, которая опрокинулась на спину и повернула болтик на животе, приоткрыть крышку и показать батарейку. - И впрямь техника, все трое! - Кран смягчился. - Я рад знакомству! Правильно, что обратились к нам. Тут Шланг сказал в замешательстве: - Этот служитель вправду странный. Взялся подманивать кроликов, а как увидел, что они ему не дадутся, забормотал: все равно однажды доберусь до вас! - Ого! - отозвался Кран и попросил новых знакомых: - Отойдите подальше, чтобы не мешать потехе. А Съем Все, разъяренный кроликами, которые вволю подразнили его, развернул Шланг полностью: от конца до гостиницы оставалось не больше метров шести. - Струя вышибет оконное стекло, - детина мстительно ухмыльнулся. - Потом снесет крышу и зальет всех, кто сидит под ней. Поднимутся крики, вой, визг: "Наводнение! Тонем! Спасите!!!" Тогда я направлю струю под стену, и лачужка превратится в кораблик, но отнюдь не веселый. Он поплывет, разваливаясь, по реке грязи! Злоба подстегнула типа - он повернулся и, тяжко топая, побежал к Крану, чтобы крутнуть вентиль. Топ, топ, топ... еще восемь, семь шагов... пять... Он не успел ничего сообразить, как во весь рост рухнул наземь, - Шланг крепко охватил его ноги. Съем Все приподнялся, упираясь руками в землю, а конец Шланга - уже перед ним. Вентиль повернулся сам, струя воды с огромной силой ударила детину прямо в лицо. - А-ааа!!! - крик мгновенно оборвался, но до чего он был громок. Вся злость мстительного и жестокого типа превратилась в неимоверный ужас. Съем Все заслонял руками лицо, хватал ртом воздух, а конец Шланга нырнул ему за ворот. Нещадно обливаемый холодной водой, детина заорал, как сумасшедший: - Тону-уу!!! Шланг освободил его ноги, но лишь только он вскочил - опять ударил ему в лицо струей воды. Резиновый змей не давал ему убежать, извиваясь и танцуя вокруг него. Наконец Шланг позволил ему броситься в сторону, и тут же Съем Все наткнулся на пень с украшением, какие нередко встречаются в Тиргартене. На пне сидела оловянная голова какого-то сказочного существа. Она разинула пасть, показывая обезумевшему детине кроваво-красный язык и страшные клыки. Тот зажмурился, застонал и мешком повалился набок. Из нагрудного кармана его куртки выпрыгнул Трэкер. Друг Мыши, много раз облитый водой, чувствовал: жизнь уходит из него. И надеялся хотя бы на полчаса свободы. Съем Все не заметил его бегства. А если бы и заметил, до того ли ему было? Не помня себя, он катился по траве. Когда же попробовал подняться на четвереньки, его шею, щеку оцарапали чьи-то когти. - Пощады! Когти оказались колючками шиповника, под чьи кусты закатился Съем Все. Взвыв, он продрался сквозь них и увидел на земле белые головы мертвецов. Волосы у него встали дыбом. Головы скалились и беззвучно хохотали. Это были безобидные грибы дождевики. - Пощадите, - поднявшись, Съем Все моляще вытягивал руки. В ужасе, что на него набросятся сзади или сбоку, он кружился на месте. В голове у него путалось: - Тону! Пощады! Наводнение! Мало-помалу он стал перемещаться в сторону, обогнул шарообразные грибы и понесся не разбирая дороги. Нескоро ему удалось выбраться из Тиргартена. А потом он долго не мог найти свое жилье, хоть и пробегал возле самого дома. СТРОГОСТЬ КОРОЛЯ Кран и Шланг принимали поздравления от всех, кто радовался, что гостиница спасена. Сколько разговоров, сколько веселья было! Но и слез - тоже. Мышь с помощью Зажигалки извлекла из мокрой травы своего друга, который выскользнул на свободу, но пострадал от воды. По Тиргартену разнеслась весть: тот, благодаря кому провалился замысел врага, умирает. Впервые услышавшие о приборе принимались плакать. Например, Улитка. Прибор принесли в гостиницу и, перед тем как уложить беднягу в постель, обтерли полотенцами. У него до предела поднялась температура, он бредил, издавая шуршащий звук: "Опасность близка!" Его лихорадило, бросало в пот: насквозь мокрые простыни непрестанно меняли. На другой день госпожа Розенблюм, которой, конечно, обо всем рассказали, купила новую батарейку для больного. Ему сразу же полегчало, температура снизилась. Он лежал в постели, приглядываясь к тем, кто за ним ухаживал, и все никак не мог поверить, что спасся от хозяина. Друг Мыши уже стал и другом Зажигалки, Шашлыка, Котлетки, Булочки. Другом Лиса, разумеется, - тоже. И Сороки. Всегда кто-нибудь сидел у кровати и старался развлечь больного новостями. Ему рассказывали о бронзовой Амазонке на коне. Казалось, она скакала к Пруду Золотых Рыбок и вдруг замерла неподалеку, окруженная обширным цветником. У женщины-воина - подобающая ей атлетическая фигура, в руке - секира с двумя полукруглыми лезвиями. Всадница сурова видом, но давным-давно известно, как щедра она к гостям на ее праздниках. Амазонка любит их устраивать ничуть не меньше королевы Луизы, которая еще ни разу не приняла приглашение. Ее величество не скрывает, что не прочь бы побывать на празднестве. С нею охотно отправился бы юный принц Вильгельм, чья статуя несказанно украшает островок, расположенный подле Острова Луизы. Однако желания королевы и принца разбиваются о волю его величества. Памятник Фридриху Вильгельму III возвышается по другую сторону озера, лицо стоящего на внушительном постаменте короля обращено к королеве. По его мнению, немыслимо, чтобы члены его семьи удостаивали своим посещением особу, "одетую, - говорил он, - столь легко и кое-как". Обычно он добавлял: "Ради нее одеваться час, когда она вмиг накинет одеяние, короче и проще которого ничего нет?" И все же Амазонка опять послала приглашение королевской семье: срок очередного празднества приближался. От придворных просочился слух: король, строгий по-прежнему, запрета не отменит. Об этом Тиргартен судачил весь вчерашний день, а сегодня Сорока принесла весть лежащему в постели больному: королева Луиза, как увидели по ее лицу ранним утром, огорчена. Огорчена, вне сомнений, и Амазонка, хотя по замкнутому лицу женщины-воина это очень непросто заметить. Трэкер не успел огорчиться в свою очередь, как Сорока, глядя на него зорким взглядом, сообщила: - Есть повеселее новость. Твой хозяин снова пришел в Тиргартен и кому только не улыбается! Больной тотчас ощутил жар, пожаловался на ломоту во всем теле и на приступ удушья. Сорока стала его успокаивать: - Он не пойдет сюда скандалить. Разве лишь ночью тихонько подберется. Не больно-то и страшно. Все говорят - он переменился. СЪЕМ ВСЁ ИДЁТ К АМАЗОНКЕ Как ни напугали его в злосчастное утро, он подумал: "В какой раз кончается тем, что переодеваюсь в сухое. И ничего, не погиб". Страхи не оставляли браконьера, но он отлично знал: если не замышляешь зла, ничего тебе не сделают в Тиргартене. Съем Все дома посмотрел в зеркало и поведал своему отражению: - Я отправлюсь туда с приветом в каждой руке и на губах! Войдя в парк там, где начинается аллея под названием Бременская Дорога, он догнал госпожу Розенблюм. У нее брови поползли ввысь от изумления, когда детина, отнюдь не мрачный, как прежде, поздоровался с нею любезнее, чем сама любезность. Затем, словно дама была еще недостаточно потрясена, он похвалил ее новую шляпку. Но на том не кончилось. Непохожий на себя тип с виноватой улыбкой пролепетал: - Нельзя ли мне покормить птиц вместе с вами? Если я один буду бросать им корм, они к нему не прикоснутся. "Я вижу чудесный сон!" - говорила себе пожилая дама. Детина стоял рядом с ней, держа в руке пакетик с овсяными хлопьями и дроблеными орехами и покидывая корм слетавшимся зябликам, малиновкам, синицам. "Он делает это первый раз в жизни", - думала госпожа Розенблюм и, конечно, не ошибалась. Позже Съем Все вышел к озеру и пожелал приятного отдыха Черепахе, которая взобралась подремать на упавшее в воду дерево. Из-за покрытого зеленью мыса выплыл корабль Белки - Съем Все приветственно помахал рукой пассажирам и команде. За ним неусыпно наблюдала Сорока и, как потом рассказала хитрая птица, она решила его проверить. Слетав за осколком зеркала, она села на ветвь и стала пускать солнечный зайчик в глаза детине. Он и не подумал рассвирепеть, не выкрикнул ни одного бранного слова. Даже кулаком не погрозил. Тип только жмурился, отворачивался и добродушно смеялся. Не произошло ли, наконец, то, чего все хотели и так ждали? Упрямец расстался со своей злобой и дикой страстью к поживе. Изо дня в день Съем Все показывал, что так и есть. Встретив госпожу Розенблюм, описывал ей свое восхищение розами. Издали кланялся Шашлыку, Котлетке и Булочке, вытирая губы салфеткой. Кланялся и Зажигалке, но обходился без салфетки. Птицы привыкли, что он их подкармливает, и не стеснялись болтать при нем. Нет-нет да упомянут Амазонку: сколько вкусненького будет на ее празднике! Съем Все не раз проходил мимо бронзовой всадницы, но о том, что она устраивает празднества, услышал впервые. Захотелось оглядеть ее повнимательнее. Он перескочил через невысокую ограду цветника, в середине которого возвышается постамент с Амазонкой, приблизился к нему. Какой могучий конь! Одного топота этих копыт довольно, чтобы самоуверенный Лис больше не смог уснуть в своей гостинице. А какое грозное оружие в руке наездницы. Секира с двумя полукруглыми лезвиями - можно за полминуты изрубить на сто кусков резиновый Шланг. Съем Все снизу всмотрелся в лицо Амазонки, улыбаясь: - Ты угощаешь гостей лакомствами. Значит, тебе интересны угощения? Бронзовое лицо выразило раздражение, как если бы всадница сказала: "Что за болтовня?" "Ага, ответила! Разговор начат!" - обрадовался Съем Все. - Я принесу угощения, каких никто не знал, когда жили амазонки! - пообещал он и побежал за мороженым. РАЗГОВОР НЕ ДЛЯ ЧУЖИХ УШЕЙ Вскоре он стоял на прежнем месте и протягивал Амазонке порцию мороженого: - Это с ванилью, попробуй! Ее взгляд стал презрительным, будто она фыркнула: - Фу! - Но уж это тебе понравится, оно с малиной. Я сам съедаю десять порций зараз! - он показывал другое мороженое и гладил свой выпирающий живот. Во взгляде Амазонки интереса не прибавилось. - А вот фисташковое! Лизни хоть разок, и ты не оторвешься, пока не прикончишь его! Он предлагал всаднице сорт за сортом и с наслаждением ел и ел мороженое, доказывая, что это за прелесть. "До чего я страдаю! - думал он. - Еще недавно сказали бы мне, что я буду кого-то угощать - да чем? Мороженым на выбор! - Съем Все подавлял горестные всхлипы и опять принимался за угощение, не соблазнившее Амазонку. - О, как недобра и несправедлива ко мне жизнь!" Подобно другим берлинцам и не только им, он бесплатно получал каталоги от разных фирм, которые рекламировали свои товары. "Раз не хочет мороженого - значит, должна захотеть чего-то иного", - с этой мыслью Съем Все принес всаднице свежий каталог. Раскрыв его и положив на грудь, детина показывал Амазонке фотографии: - Взгляни на джинсы! Тебе любые пойдут, но вот эти - особенно! Амазонка если и смотрела, то равнодушно. Он перелистывал страницы. - Наклонись и рассмотри получше! Джинсы Levi's - ты и их не хочешь примерить? Они созданы, чтобы ты в них вскочила на коня! Бронзовая всадница оставалась столь невозмутимой, словно только такой и могла быть. А Съем Все, вытягивая руки, выставлял вверх раскрытый каталог. - Calvin Klein Jeans, - он произнес наименование с самым сладким восхищением, на какое лишь был способен. Однако всадница промолчала, как если бы он обращался к обыкновенной бронзе. Устав, он умолк, одной рукой придерживая каталог на груди, а другой перелистывая его. - А ну! - внезапно промолвил совсем тихий, но ясный голос. Съем Все, чуть не выронив каталог, повернул его к себе. Реклама спортивного облачения. Два каратиста в боевой стойке на татами. - Тебе понравились их кимоно? - Нет, - не двинувшись, едва слышно сказала всадница. От волнения не один нос, а все лицо детины стало красным, как помидор. Нос же побурел и усеялся каплями пота. - Что же тебя заинтересовало? - вкрадчиво спросил Съем Все. - Приемы в бою. Я хочу видеть бой от начала и до конца. - Желание, достойное женщины-воина! - льстиво произнес прожженный тип. Он повел глазами по сторонам: нет ли любопытных поблизости? С видом накатившей лени шагнул к постаменту, прислонился к нему спиной. - Я принесу тебе видеозапись. Лучшие бои, какие только вели мастера каратэ, - сказал он тихо, не поворачивая головы. - Но ты должна мне на время уступить коня и секиру. Амазонка молчала. "Откажется!" - он переживал так, что было холодно спине от нагретого солнцем камня. - Сколько в фильме боевых приемов! - Съем Все причмокнул, словно рассказывал о яствах. - Ты увидишь самое замечательное, что сегодня есть в каратэ. Удары коленом туда, ступней туда, большим пальцем ноги - сюда! - Я согласна! - произнесла Амазонка. Чтобы не захлопать в ладоши, детина крепко сжал кулаки. Рано радоваться, надо еще достать фильм. Хватило бы завтрашнего дня! И тогда ночью можно сесть на коня, поднять секиру... Проблеск зари - сигнал к возвращению. - Чуть начнет светать, я должна быть на моем месте, как сейчас! - отчеканила всадница. ЧТО ЗНАЛИ ТРОЕ... Кому-то было любопытно поначалу, зачем неугомонный тип привязался к Амазонке. Кролики посматривали на него из кустов, обступавших площадку с цветником и бронзовой всадницей посередине. Белка глядела то с одного дерева, то с другого, а то присоединялась к Зажигалке, Шашлыку, Котлетке и Булочке, которые тоже приходили взглянуть, как Съем Все соблазняет Амазонку мороженым. Белка рассудила так: - Его здорово проучили, и ему хочется мира. Он старается, чтобы мы поскорее забыли его безобразия. Как он лебезит перед госпожой Розенблюм! Вот и Амазонке пытается угодить. - Это гораздо лучше, чем замышлять зло! - сказала Зажигалка. - Вспомните, каким опасным был Нож. А теперь он друг всем нам. И если такое произошло с одним, то разве и со вторым не вероятно то же самое? Эти слова жители Тиргартена стали передавать друг другу, так они нравились. Однако Нож не приходил от них в восторг и втайне негодовал: "Да, я был способен на зло. Но кто-нибудь измерял мою способность на добрые дела? Я вообще способный, и до чего глупо - сравнивать меня с тем, кто так груб, жаден и прожорлив!" Съем Все упрямо заговаривал с Амазонкой, и один Нож по-прежнему следил за ним, мысленно взывая: "Посмейся над ними! Докажи, что ты опаснее, а я умнее, чем они могут вообразить своим умишкой!" Он боялся насторожить бывшего дружка и прятался в отдалении за деревьями. Там не было слышно разговора, но как только Съем Все побежал раздобыть фильм, Нож поспешил к всаднице. Он расточал ей комплименты, расхваливал ее скакуна, прежде чем сказать: - Красноносому обманщику нельзя верить. Что он предложил? Она надменно не обращала внимания на пришельца. Кто-то сумеет обмануть ее? Что за вздор! Скорее-скорее бы увидеть видеозапись, ради которой заключен договор. Но болтать о нем - значило уронить себя. Однако она не приказала молчать Секире, которая услышала подкупающе трогательный возглас Ножа: - Какое прекрасное холодное оружие! Он понизил голос: - Я тоже остр и знаю толк в ударах. Но мне приходится лишь мечтать о таких, на какие способна ты. Секира прониклась симпатией к новому знакомому, который оказался из своих. - Повезло тебе с хозяйкой - как не позавидовать! - проговорил он искренне. - А я дважды попадал во власть к красноносому злодею. В первый раз он забросил меня в озеро, во второй - закопал в землю. Нож добавил подробности и спросил Секиру, чье воображение разыгралось: - Надеюсь, ему ничего от тебя не нужно? - Ну как же... - и она обеспокоенно рассказала о договоре. Амазонка, которой ни до чего, кроме фильма, не было дела, не прервала ее. ПОСЛАНЦЫ НАДЕЖДЫ Нож вышел из цветника, повернул к раздольному лугу и там оглянулся. Амазонка и ее конь в лучах солнца выглядели мирней мирного. Завтра будет такой же радостный день с благоуханием цветов, пением птиц, с тенью зеленых чащ и блеском зеркальных озер. Но что затем уготовано обитателям Тиргартена? - Не хочу хвастать, однако я единственный разгадал его, - обратился Нож к тем, кто первым пришел к престарому черному виргинскому тополю, сломанному бурей. Кругом росли кусты орешника. Сорока, по просьбе Ножа, разносила весть, что здесь место сбора. Рассказав о своем многообещающем открытии, былой сообщник браконьера произнес: - Все радовались, как он переменился. А что будет, когда он верхом на коне размахнется Секирой? - Мне страшно! - вскрикнула Котлетка, которая оказалась тут вместе с Шашлыком, Булочкой и Зажигалкой. - Чего только он ни натворит, - зловеще продолжил Нож: - У него будет вся ночь до проблеска рассвета. - До проблеска рассвета, - повторила Зажигалка задумываясь. - Ну почему мой язычок пламени так слаб? О, если бы... - она не договорила. Тот, кто некогда сам был не прочь побезобразничать, промолвил: - Он поскачет к гостинице нашего доброго Лиса. - И ударит топором по крыше, - прошептав, Булочка содрогнулась. Нож в несказанном удовольствии от ее ужаса добавил: - Он изрубит гостиницу! И еще ей достанется от конских копыт. - Во что она превратится, такая уютная? - запричитала Котлетка. - А потом конь понесет его галопом к... - Нож смолк, за него сказала Булочка: - К пристани. Ах, что будет с причалом и с нашим кораблем?! - Надо это представить, - мрачно потребовал знаток черных деяний. - Когда все будет кончено, он понесется к жилью Ежа... - К дому в лежащем дереве, - вставила Котлетка. Нож продолжил: - И примется, поднимая коня на дыбы, с размаху рубить Секирой дерево, пустое внутри. - Но в нем бедняжка Ёж! - вырвалось у Булочки. Тот, кто рисовал картину за картиной, промолвил: - Жертв может быть гораздо больше. Прибавь злосчастных кроликов, которые попадут под копыта коня. Прибавь ветви, сучья и молодые деревца, которые злодей срубит, размахивая Секирой направо и налево. - Надо найти самое укромное дупло. Я до восхода солнца не выгляну из него! - дрожащим голосом вымолвила Булочка. - И я тоже, - захныкала Котлетка. - Я все время буду рядом с тобой, дорогая, - ласково заверил ее Шашлык. Нож произнес мрачнее, чем прежде: - Ни она, ни Булочка не рискнут взобраться высоко на дерево. Вам остаются лишь дупла у земли. А вдруг злодей вздумает проверить, нет ли там кого? Ударом Секиры он перекрестит дупло! Представьте, как лезвие рассекает его края. Вторым, третьим ударом Секира достанет тех, кто спрятался... - О, нет! - Котлетка и Булочка застонали. - Будем надеяться, в темноте он не разглядит дупло, - ободряюще сказал Шашлык. - К тому же, - добавил он рассудительно, - ему и так хватит дел. - Вот именно! Хорошо, когда о других помнишь в первую очередь, - сказал Нож, многозначительно усмехаясь. Булочка вдруг спохватилась: - А о даме в шляпке забыли? Она опять не нагонит страх на типа? - Да-да! - повеселела Котлетка. - Погодите! - Зажигалка, которая все это время о чем-то думала, попросила тишины. - Мы и сами можем быть очень сильны... Она поведала свои мысли. Ни у кого не нашлось возражений, и делегация с нею во главе отправилась к столетней липе, где жила Герцогиня Грациозных Ос. Ее светлость приняла гостей в сахарно белом павильоне у подножия липы и, любезно их выслушав, удовлетворила просьбу. Особо доверенные осы вылетели к пчелам, шершням и стрекозам. Попрощавшись с герцогиней, Зажигалка и ее спутники увидели на травинке Божью Коровку. Как только она услышала, чем может помочь Тиргартену, тотчас полетела с заданием, и вскоре множество жуков и жучков знали, что надо делать. Отправлять гонцов к тем, кто нужен! Они есть и тут рядом, но таких недостаточно. Остаток дня и половину следующего воздух над Тиргартеном и его окрестностями вибрировал, как никогда раньше. Во все стороны летели, летели, летели посланцы ос, пчел и иных насекомых, уносясь дальше и дальше в парки, скверы, сады. Они устремлялись и в зеленые дворы, и в островки уличной зелени. Находя нужных, гонцы жужжали, передавая на их языке послание, которое заканчивалось: "Мы надеемся на вас!" МАСТЕРСКИЕ ПРИЁМЫ Когда подкрались сумерки, на аллее, что ведет к бронзовой Амазонке, показалась фигура впечатляющих размеров, взять хотя бы живот. Детина нес в руке небольшой плоский чемоданчик, это был ноутбук. Гуляющих становилось меньше и меньше. Над вершинами деревьев все ярче разгоралась пара звезд, остальные прятались за облаками. Пришелец с ноутбуком уселся на скамью на площадке, которая окружает постамент с Амазонкой, окруженный, в свою очередь, цветником. - Проклятье, когда же совсем стемнеет! - бранился Съем Все себе под нос. Ему пришлось посуетиться, пока он нашел подходящий фильм, но изрядно вспотевший детина не чувствовал усталости. Он знал одно: скорее на коня! - и занести Секиру для удара... Съем Все в последний раз глянул по сторонам: безлюдно. "Час настал!" - он устремился к Амазонке. Присев, раскрыл ноутбук и расположил так, чтобы она видела экран, не поворачивая головы. Не поднимаясь, детина на четвереньках отполз в сторону. Его всего трясло, зубы клацали. Светящийся экран будто и не интересовал всадницу, она была недвижна. Это длилось невероятно долго - мог поклясться Съем Все. На самом же деле прошли лишь секунды, и босая Амазонка легко и бесшумно соскользнула с коня на постамент, а с него наземь и села на пятки перед ноутбуком. Кто бы сказал, что она бронзовая, а не соткана из воздуха? Секира была по-прежнему в ее правой руке. Амазонка не глядя положила ее сбоку от себя на землю. Съем Все лег на брюхо, протянул руку. - А коня? - прохрипел он, держа Секиру и вставая. Женщина-воин свистнула - скакун в великолепном прыжке снялся с постамента, опустился на рыхлую землю цветника и, взрыв ее копытами, понесся по площадке вокруг. Размявшись, смирно встал перед детиной, который тотчас уселся на него. - Помни уговор! - произнесла Амазонка, следя за схваткой каратистов на экране. - До зари я успею очень утомиться! - ответил изнемогающий от нетерпения тип и рассек воздух Секирой. Он направил коня к гостинице ненавистного Лиса, не удерживая мелкого злорадного смеха, как вдруг позади всадника раздалось: - Я фазан, нагулявший жирок! Нож, который это крикнул, мгновенно лег под ограду цветника, в узкую выемку меж столбиками. Над ним была горизонтальная стальная полоса. Подскакавший Съем Все хотел рубануть по ней, но бронзовая Секира не желала иметь дело со сталью и выскользнула из руки. Когда взбешенный тип, наконец, снова ухватил оружие, за его спиной послышалось: - Я заяц, отъевшийся в овсах! Кричал Шашлык, выглянув из-за дерева по другую сторону площадки. Съем Все, не помня себя от ярости, махнул Секирой и взревел: - Хрясь!!! - как если бы разрубил пополам тушу огромного животного. Подскакав к деревьям, он хотел, объезжая их, найти дразнившего. Но между деревьями росли кусты. - Обращу в стружку! - детина попытался изрубить куст, но гибкие ветки легко прогибались, и сила ударов пропадала. В темноте издевательски хихикали то ли в той, то ли в другой стороне. Чей-то голосок пропищал: - Хрясь! - и зазвенел хохоток. - Доберусь до каждого! - Съем Все крутил Секирой над головой, конь под ним всхрапывал, плясал, вставал на дыбы. Где-то сбоку два голоса крикнули: - Мы - дикие поросята! Котлетка и Булочка тут же спрятались в дупле у самой земли. Съем Все если бы и знал, в каком оно дереве, нескоро бы добрался до дупла. Пришлось бы спешиться, пролезть под кустом. А тут вдруг так захотелось жареного поросенка! - Одни косточки оставлю! - прорычал тип. Смешки вокруг стали громче. Его дразнили и Зажигалка, и Мышь, и Белка, и Ёж. Тот крикнул: - Я - олененок! Какое из меня рагу, хи-хи-хи! - Рагу! - рявкнул Съем Все и погнал коня к молодому деревцу. Он заносил Секиру, чтобы с ходу подсечь неокрепший ствол ни в чем не повинной акации. Но Секира помнила разговор с Ножом. Ей не нравилось служить тому, кто сжимал ее рукоять, обезумев от злобы. Если он едва не обезобразил ее ударом о сталь, чего хорошего можно еще ждать? Не хватало только отвечать за него. И она отклонилась и не задела деревце. Посыпалась неистовая брань. И тут захлопали крылья, разнесся голос Сороки: - Смотрите - варвар с топором! Это был сигнал. В темноте задрожал слабый язычок пламени, и через миг вокруг возникло множество огоньков. Они быстро сливались, волнами растеклось сияние. Осветились пустующий постамент, цветы, ограда, скамьи, деревья. Амазонка оторвала взгляд от экрана ноутбука и вздрогнула: рассвело! - Сюда! - бросила она повеление. - Это не рассвет, - ошалело пробормотал Съем Все, понукая коня. Тот во весь опор понесся к гостинице Лиса, но Амазонка свистнула - скакун встал как вкопанный, детина не удержался на нем. Кубарем скатившись наземь, он вскочил и с диким воплем замахнулся Секирой на женщину-воина. Та издала крик ярости, молниеносно коснулась противника пальцем ноги - тип, выронив Секиру, шмякнулся задом о землю. Амазонка схватила детину за руку, рывком поставила его на ноги и блестяще применила прием - туша тяжело взлетела и рухнула на брюхо. Держа противника под мышки, женщина-воин вновь подняла его с земли и новым приемом бросила навзничь. Он пришел в себя в своей кровати и не мог вспомнить, как и когда до нее добрался. ГОСТИНИЦА ЖДЁТ Амазонка заняла свое всегдашнее место, и стало темнеть. В воздухе стояло громкое густое жужжание. Жучки-светлячки, мириады которых слетелись по зову изобразить рассвет, возвращались по домам. Крошечные существа выполнили просьбу других существ, которым грозила беда, и ничего не требовали взамен. Здешние обитатели с чувством благодарили их. Кто понимал жужжание, мог разобрать немало необыкновенно сердечных выражений. А кого-то лишь одно занимало во всем происшедшем. Амазонка на коне поворачивала голову к ноутбуку, который остался лежать сбоку от постамента. Лис догадался, чего ей хочется. Позвал Ежа, Белку, и они втроем перетащили ноутбук, чтобы всадница видела экран, не меняя всегдашней позы. Зрение у Амазонки превосходное, расстояние не помешало ей смотреть фильм. Когда он кончился, его запустили с начала, потом повторили это, и она была поглощена боем каратистов до подлинного утра: ясного, безветренного. Поспешившая на прогулку госпожа Розенблюм обратила внимание на ноутбук, который Съем Все взял напрокат с такой пользой, хотя и не для себя. Дама отнесла вещь в бюро находок, вернулась в парк и поискала взглядом скамью в тени. Едва старушка присела отдохнуть, на спинку скамейки опустилась Сорока. Госпожа Розенблюм услышала, что приглашена к Амазонке на празднество, которое продлится всю ночь. Пожилая дама была удивлена и растеряна: - Что случилось? Она прежде не приглашала меня. Сорока передала слова короля Фридриха Вильгельма III: - Если бы Тиргартен не защитила Амазонка, его спасла бы госпожа Розенблюм! Дама узнала, что недавно было в ее любимом парке. Воительница отвела угрозу от многих. Но как возникла угроза? Столь опасный на коне и с секирой, почему мстительный тип завладел тем и другим? Амазонка геройски показала себя, это правда. Но она ли истинная героиня? Несомненно одно: его величество хотел видеть, как она на ком-то пробует приемы каратэ. Почему бы не шепнуть ей об этом, например, во время танца? - Принять приглашение на праздник, - сказал король, - теперь наш долг и почетный! Так дождались в Тиргартене соизволения, о каком столько мечтали. С наступлением ночи Амазонка отпустила скакуна купаться в Пруду Золотых Рыбок, а сама направилась навстречу королевской семье. Король и женщина-воин начали бал танцем, который должен был быть очень древним. Он и был таковым. Его величество артистично изображал нападения с воображаемой дубиной в руках, а партнерша стремительно наносила ему удары воображаемым коротким мечом. Затем король исполнил вальс с Черной Маской. Никто не мог догадаться, кто это. Но вот дама сняла маску и шляпку, по моде украшенную перьями, и оказалась милой госпожой Розенблюм. Перья, которыми она, по совету короля, заменила привычный цветок, сбили всех с толку. Его величество был в высшей степени доволен. - Вкус! - произнес он о своем вкусе и чрезвычайно любезно прибавил: - Недаром никто не умеет так удачно подбирать к шляпкам цветы, как госпожа Розенблюм! Она, со своей стороны, сказала: - И все они искусственные. Я никогда не срежу живого цветка. - О! - воскликнул король. - Об этом надо рассказывать детям! Случилось так, что тут же из подземелья стали взбегать наверх амазонки, маленькие, как дети. Они исполнили завораживающий танец с топориками. Потом танцевала невиданная пара: Нож и Зажигалка, над которой трепетал, бился и рвался ввысь лоскутьями огонь. Нож подпрыгивал, на миг ложась в воздухе горизонтально, а то уходил глубоко в землю - казалось, кавалер встает на колени. Зажигалка кружилась вокруг, над парой метался султан пламени. Потрясенная публика долго рукоплескала танцорам и оркестру, который играл впервые. Он состоял из мышей и кротов, а управлял им прибор Трэкер, сбежавший от браконьера вслед за искусственной Мышью. Созданный, чтобы подчинять ее чужой воле, он не радовался выздоровлению. Ведь он никому ни на что не годился. И вдруг то, что было в нем заложено, обратилось в дар дирижера. А какие разнеслись слухи и до чего быстро! Наутро Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка отправились в новое странствие, и встречные спрашивали их: правда, что в Тиргартене появился оркестр землероек, которым дирижирует искусственный Браконьер? Странники устали объяснять, как оно было на самом деле. И отвечали: чем сидеть на месте, спрашивать и удивляться, не лучше ли самим пуститься в странствие? Можно не удаляться чересчур от гостиницы Лиса, где всегда ждет приятный отдых. Разговоришься с хозяином, с постояльцами и услышишь такое, перед чем померкнет рассказанная история. Ведь она, по сути, - лишь нехитрая правда и не более. Берлин, 30 мая 1999