Алан Милн. Перед потопом
 ---------------------------------------------------------------
 © Copyright Alan Alexander Milne "Before the Flood"
 © Copyright перевод Виктор Вебер
 Email: v_weber@go.ru ---------------------------------------------------------------


 Нам говорят, что Ламех родил сына в 182 года, а потом прожил еще 595 лет. Поэтому мы не удивляемся, читая: "...Всех же дней Ламеха было семьсот семьдесят семь лет, и он умер". Этого следовало ожидать. Но очередная фраза дает нам пищу для размышлений: "Ною было пятьсот лет, и родил Ной Сима, Хама и Иафета"[1]. Едва ли речь идет о двух независимых событиях. Скорее всего, тогдашний летописец не стал бы специально сообщать нам, что в какой=то момент Ною исполнилось 500 лет. Об этом мы смогли бы догадаться и сами, памятуя, что ему стукнуло 595, когда умер его отец. Если же, что более чем вероятно, указанные события связаны между собой, по всему выходит, что в возрасте 500 лет у Ноя родилась тройня. Видать, люди тогда были не чета нынешним.
 Современному историку, однако, трудно представить себе как пятисотлетнего мужчину, находящегося в расцвете сил, так и пожилого джентльмена, годков этак под восемьсот сорок. Пожалуй, он подумает, что изменилась не природа человека, а система отсчета, и найдет целесообразным разделить возраст патриархов на десять, в надежде получить более правдоподобную картину. Таким образом, по его предположению, Ной вошел в Ковчег, когда ему было шестьдесят лет, а сыновьям Ноевым, соответственно, двадцать восемь, двадцать четыре и двадцать. И так как в известной истории о женщинах сказано совсем ничего, хотелось бы уделить им побольше внимания, предварительно напомнив читателю, что жену Ноя звали Ханна, жену Сима - Керин, Хама - Айша, а Иафета - Мерибол. Теперь можно и начинать наш рассказ.
 * * *


 Но ночам Ной часто видел сны, а за утренней трапезой пересказывал их содержание. Прямые предсказания грядущих бедствий перемежались весьма неопределенными пророчествами, правильное толкование которых становилось возможным лишь после свершения события. Если, к примеру, саранча уничтожала посевы, Ной самодовольно напоминал семье, что месяц тому назад во сне вычерпывал ситом бездонный колодец. Одновременно признавая и свои ошибки: поначалу он истолковал видение как знак того, что из второго сына ничего путного не выйдет. Ной не любил Хама. Хам позволял себе спорить с отцом.
 Однажды Ной увидел особенно яркий сон. Воды Тигра и Евфрата слились и ринулись на него, а он и Хам оказались на бревне посреди разбушевавшейся стихии. "Почему тебе не приснилось это наводнение? - спросил Хам. - Тогда мы могли бы построить лодку и спасти мою мать, и моих братьев, и жен моих братьев, - а помолчав, добавил. - И Айшу". Затем Хам вдруг превратился в крокодила, и крокодил возопил: "А как же моя жена?" И тут же закричали всякие и разные животные: "А как же наши жены?" Но он уже не держался за бревно, а сидел на верхней ветви кипариса и отпиливал ее, намереваясь строить лодку. И тут, в своему ужасу, обнаружил, что пилит сук, на котором сидит. Падая, громко закричал, и жена, проснувшись. Спросила: "Что такое?" Слава Богу, случилось это лишь во сне. Ной так и сказал: "Это сон, дорогая. Утром я все тебе расскажу". А потом, размышляя, лежал три часа и в конце концов даже забыл, что это был сон. Снова заснул, когда уже нарождалась заря, уже без тени сомнения в том, что с ним говорил Яхве.
 - Сим, мальчик мой, - за завтраком обратился Ной к старшему сыну. - Чем ты собираешься заняться этим утром?
 Сима он любил больше остальных. Сильный и послушный, тот не отличался умом, зато Бог наградил его золотыми руками. И Ной знал наверняка, что старший сын в точности исполнит любое его указание. Не то, что Хам, бесстыдный и вечно всем недовольный. Хам ничего не принимал на веру. Ставил под сомнение то, что являлось законом для других, в частности, не считал, что отец - олицетворение мудрости и его следовало почитать, даже если ваши мнения где=то и расходились. Иафет только что женился на Мерибол, а Мерибол только что вышла замуж за Иафета. Они сидели вместе, думали вместе, гуляли вместе. И уже шесть месяцев ни один из них не говорил "я" - только "мы". На какое=то время они полностью выбыли из общественной жизни.
 Прежде чем Сим успел собраться с мыслями и ответить, Ной продолжил:
 - Я хочу, чтобы ты отложил все дела и помог мне строить лодку. Хам, ты, несомненно, желаешь узнать, почему лодку, если вода у нас разве что в колодце? Хам, мальчик мой?
 - Мой дорогой отец, - брови Хама удивленно поднялись, - мне бы и в голову не пришло спрашивать, зачем строить лодку. Наоборот, я всегда думал, что нашей ферме недостает именно лодки. Каждому из нас нужна своя лодка. Всего семь лодок, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол. - Как знать, а вдруг красивая лодка для чего=то да сгодится?
 - Ты совершенно прав, Хам. Лодка нам может очень даже понадобится.
 Ханна поспешила вмешаться, чувствуя, что дело идет к ссоре.
 - Ной, ты же собирался рассказать нам свой сон. Тебе приснились лодки? Раньше они никогда тебе не снились.
 - Раньше не было повода, Ханна. Но на пороге ужаснейшей катастрофы в истории человечества, когда великий потоп вот=вот захлестнет всю Землю и уничтожит род людской, меня милостиво предупредили и дали дельный совет.
 Ближние Ноя восприняли эти слова довольно спокойно. Падение овцы в колодец - вот самое худшее, чего они могли ожидать от сна главы семьи. Из чистого любопытства Хам поинтересовался, откуда возьмется вода.
 - Отовсюду, сын мой, - сурово ответил Ной. - С небес.
 - Ага. Значит, пойдет дождь?
 - Дождь будет лить сорок дней и сорок ночей, пока под водой не скроются даже склоны Арарата.
 - А мы будем сидеть в нашей лодке?
 - Не только мы, но и по две особи каждого вида животных, мужская и женская.
 Иафет-и-Мерибол улыбнулись друг другу.
 - А в чем, собственно, дело? - спросил Хам.
 - Насколько я понимаю, грехи этого мира вывели Яхве из себя, и он намерен уничтожить все живое, за исключением нашей семьи и... э... тех животных, о которых я упомянул. Яхве испытывает к нам, вернее, ко мне, особое расположение.
 - Что же будет потом? Или мы навечно останемся в лодке?
 - Когда вода спадет, мы начнем все заново и возродим цивилизацию.
 - Мы ввосьмером и все животные?
 - Да.
 - Может, ты чего=то недопонял? - спросила Ноя Ханна. - Или ты считаешь, что я тоже должна рожать детей?
 Ной нахмурился.
 - Женщина, как ты смеешь указывать Богу в делах Его?
 - Помилуй Господи, я только сказала, что ты мог неправильно истолковать этот сон.
 Иафет=и=Мерибол о чем=то пошептались и Мерибол спросила:
 - Папа Ной, мы хотим узнать, собираетесь ли вы брать с собой двух скорпионов?
 - Разумеется, дитя мое. Яхве не допускает никаких исключений.
 - Мы думаем, - продолжил Иафет, - что скорпионов лучше оставить. Нам кажется несправедливым спасение двух скорпионов, если матери и отцу Мерибол суждено утонуть. Разве мы не можем обойтись без них? Сказать, что не удалось их поймать, или мы поймали двух самцов, или что=то подобное?
 - Чем отличается самец скорпиона от самки? - спросил Хам. - Кто=нибудь знает?
 - Я думал, - холодно заметил Ной, - что все объяснил тебе перед брачной ночью.
 - Неужели? - удивился Хам. - Но мне кажется, речь тогда шла не о скорпионах, - он посмотрел на жену и добавил. - В тот момент в этом не было необходимости.
 Айша ответила полным ненависти взглядом и опустила глаза.
 - Наверное, самец больше самки, - предположила Ханна. - Или меньше?
 - Он может быть моложе, мама, - ответил Сим.
 - Вероятно, - Ханна улыбнулась, - Яхве не станет возражать, если мы начнем строить новый мир без скорпионов.
 - Ему это очень не понравится, - насупился Ной.
 - Ладно, пусть скорпионы остаются, - подытожил Хам. - Только бы не забыть о них.
 - Пусть также останутся мама и папа, - и милой улыбкой добавила Мерибол.
 - Разве ты не рада, что породнилась с нашей семьей? - спросил Иафет, целуя жену в нос. Мерибол быстро оглядела комнату и укусила его за ухо.
 - Все это мелочи по сравнению со строительством лодки, - важно изрек глава семейства. - Чтобы вместить всех животных, потребуется большая лодка. Как мне сообщили, четыреста пятьдесят футов в длину, семьдесят пять в ширину и сорок пять в высоту.
 Сим ахнул.
 - Батюшки, - выдохнула Ханна.
 - И как ты назовешь эту большую лодку? - ехидно спросил Хам.
 Ной сделал вид, что не расслышал вопроса.
 Хотя патриархи следили за тем, чтобы женщина знала свое место в доме, как и предписывалось законом Божьим, трудно поверить, чтобы ее влияние на семейные проблемы намного отличалось от кого, каким она пользуется теперь, в век славной эмансипации. Ханна, надо отметить, часто путала Ноя с Яхве, смотрела на них, как на детей, и считала своим долгом оберегать от житейских неурядиц.
 - Дорогой, прежде чем приступать к вырубке леса, задержись на минутку, - обратилась она к мужу после завтрака.
 - В чем дело, Ханна? Ну, ладно. Сим, подожди меня у колодезных ворот.
 - Да. Отец, - Сим вскинул на плечо топор и вышел из дома.
 - Так что, дорогая? - спросил Ной.
 - Я насчет лодки...
 - Думаю, мы должны назвать ее Ковчег. Да, теперь я вспоминаю, что именно так называл ее Яхве. Ковчег.
 - Ты действительно в это веришь? Дорогой, иногда твои сны... Взять хотя бы пророчество о том, что в Хама ударит молния.
 - Если ты вспомнишь, любовь моя, - назидательно ответил Ной, - вскоре после этого у Айши случился выкидыш, вызвавший горе и потрясение, сравнимые с ударом молнии в Хама. Именно это и предрекал Яхве, просто я не до конца разобрался в значении его слов.
 После стольких лет совместной жизни Ханна не могла надивиться простодушию Ноя. С жалостью смотрела она на мужа. Да ни одному человеку старше пяти лет просто не могла прийти в голову мысль о том, что у Айши был.... Неужели он не замечает, что происходит между Хамом и его женой?
 - Значит, ты веришь в потоп?
 - Больше, чем во что бы то ни было.
 - Тогда нам нужно как следует подготовиться к жизни в Ковчеге. Как долго нам придется в нем пробыть?
 - Дождь будет лить сорок дней. А потом должна спасть вода. Я не знаю, сколько на это уйдет времени. Возможно, не меньше года.
 - Нам нужен запас пищи и питья для восьми человек и всего этого зверья. Ты знаешь, какие существуют животные и что они едят?
 - Нет, - в замешательстве ответил Ной. - Я... - Тут он широко улыбнулся. - Я поручу это Хаму. Каждый должен внести свою лепту.
 - Они же не принесут с собой еды.
 - Я... э... нет. Не думай, дорогая, - торопливо добавил он, - что я не ощущаю той огромной ответственности, которую возложило на тебя указание Яхве.
 - Рада слышать, что ты это понимаешь. Поэтому я надеюсь, что ты не скажешь: "Ничего другого я от Ханны и не ожидал", - если к концу девятого месяца что=нибудь случится с редкими животными, о повадках которых мы мало что знаем.
 - Дорогая моя, я тебя ни в чем не упрекну.
 - Ты видишь много странных снов, Ной. Возможно, это один из них. Хорошо, дорогой, бери топор и иди. Сим, наверное, уже заждался тебя.
 После ухода Ноя Ханна заглянула к Керин.
 - Кажется, это надолго, - вздохнула она.
 * * *

 Вскоре даже соседи поняли, что дело принимает серьезный оборот.
 - Похоже, ты что=то строишь? - спросил как=то раз Натаниэль, весьма наблюдательный мужчина.
 - Да, - ответил Ной, вытирая пот, застилавший глаза.
 - Скоро ты сведешь со своей земли весь лес.
 - А что делать? - вздохнул Ной.
 - И зачем тебе это нужно?
 Натаниэль стал тридцать вторым, задавшим этом вопрос.
 - Зачем? - Ною уже надоело отвечать. - Да просто так.
 - Если я быстро моргну, а потом посмотрю в сторону, мне начинает казаться, что ты строишь дом. Я прав?
 - Да.
 - Большой дом, не так ли? Ты ожидаешь прибавления семейства?
 - Да.
 - Это хорошо. Я только радуюсь, когда вижу, что молодые люди... - он хотел сказать "наслаждаются жизнь", но в последний момент, вспомнив о набожности Ноя, нашел другие слова, - ...выполняют свой долг перед обществом.
 - Да, - кивнул Ной.
 Натаниэль почувствовал, что задает слишком много вопросов, и перешел к делу.
 - Как я уже сказал, тебе может не хватить строительного материала. Я мог бы уступить кипарисовую рощу площадью в пару акров, если тебя это интересует.
 - Северный лес? - оживился Ной.
 - Да. Возможно, роща даже больше двух акров.
 - Что ты за нее хочешь?
 - У тебя хорошие овцы, - осторожно ответил Натаниэль.
 - Тут есть о чем поговорить, - кивнул Ной. А отчего не поговорить, если он знал, что все овцы, кроме двух обречены. Да и самого Натаниэля ждала та же участь, поэтому он мог сначала получить лес, а передачу овец отложить на более поздний срок, после потопа.
 - Приходи ко мне вечером, - предложил Натаниэль, - и мы все обсудим.
 Ной снисходительно кивнул. Да и можно ли вести себя иначе, если сам Господь назвал тебя единственным в мире человеком, достойным спасения.
 * * *

 - Как идут дела? - спросил Хам старшего брата за обедом несколько недель спустя.
 - Все нормально, - ответил Сим.
 - Если бы ты трудился так же усердно, как твой старший брат... - заговорил Ной. - Старший брат, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол, по=прежнему составляющих единое целое, - тогда бы и у тебя все шло нормально. Ты отвечаешь за животных, Хам, но пока, как я вижу, не ударил пальцем о палец.
 - Наоборот, - Хам почесал локоть. - Я поймал блоху. Правда, не знаю, самца или самку. Но начало положено.
 - Бездельник пробурчал Ной.
 - Этого еще не хватало, - вмешалась Ханна. - Мне вполне хватает зверей и птиц, я не собираюсь заготавливать пищу еще и для блох.
 - Как раз об этом я и хотел спросить тебя, отец. Напрасно ты считаешь, что я сидел, сложа руки. Я думал. И поверь мне, тут есть о чем подумать, хотя никто не придает этому особого значения.
 Очевидно, "никто" Хама включало в себя и Яхве, поэтому Ханна испугалась. Его реакция всегда была непредсказуемой. Он так легко обижался. И она поспешила указать, что вот ей тоже пришлось много думать: не так=то легко запасти провизию на целый год.
 - Именно это я и имел в виду, мама. Отец настаивает, чтобы мы взяли каждой твари по паре. Ни больше, ни меньше.
 - Настаивает Яхве, - поправил сына Ной.
 - Пусть так. Но некоторые животные едят других. Если мы хотим целый год кормить львов, нам понадобятся отнюдь не две газели. Иначе у нас не останется ни львов, ни газелей. Львы, я подсчитал, съедают по газели в день. Поэтому, взглянув на наше путешествие с позиции льва, мы должны взять с собой семьсот тридцать две газели.
 - Яхве говорил только о двух, - упорствовал Ной.
 - Поступайте, как хотите, - пожал плечами Хам. - Мне=то какая разница.
 Ной погладил бороду.
 - Еще одна проблема, - прошептал Иафет на ухо Мерибол и оба захихикали.
 - Решение очевидно, - улыбнулся глава семьи. - Можно найти выход из любого положения, надо только подумать. Мы забьем этих газелей. Яхве не возражал против того, чтобы мы взяли с собой их туши, - он торжествующе оглядел сидящих за столом. В комнате повисла тяжелая тишина.
 - Я всего лишь женщина, - сухо отчеканила Ханна, - и мое единственное желание - повиноваться Богу и мужу. Но, если мне предложат на выбор, спокойно утонуть и ли целый год жить в ящике с тушами семисот сорока газелей...
 - Да утонуть бы нам всем и покончить с этим! - с жаром выкрикнула Айша. Слезы брызнули из ее глаз, она выбежала из=за стола. Айша! У Хама вдруг защемило сердце. Если она тоже несчастна... Он уже поднялся, чтобы последовать за ней. Но какой в этом толк? Что он услышит от нее, кроме: "Оставь меня в покое!" Хам снова сел, но на душе у него стало легче. Айша!
 - Всю жизнь я соблюдал закон Божий, - с горечью молвил Ной. - Я повиновался Его заповедям. И если теперь мои близкие ни в грош не ставят указания Яхве, тогда мне действительно лучше утонуть.
 - Да, дорогой, - Ханна успокаивающе погладила его по руке, - но мы не утонем. Потому что ты построишь нам прекрасную лодку.
 - Ковчег.
 - Конечно, дорогой, Ковчег. Эту лодку, которая растет ни по дням, а по часам.
 - Трудно найти глупца, который рискнет поспорить в мудрости с нашим Создателем, - медленно заговорил Хам, тщательно подбирая слова. - Но, если Он дает нам приказ, который не в силах выполнить ни один человек, не сойдем ли мы с указанной Им тропы, убеждая себя, что слова Его невозможно полностью услышать, до конца осознать, правильно истолковать?
 Ной молча поглаживал бороду.
 - Можно нам, отец? - спросил Иафет, поднимая руку.
 - Да, сын мой. Пусть выскажется каждый.
 - Мы все обговорили между собой и вот что мы думаем. Нам не удастся заполнить Ковчег разными животными с густой шерстью и взять с собой только двух блох. А еще есть и мухи! Представь себе Хама, гоняющегося по всему Ковчегу за мухами и осматривающего каждую пойманную, чтобы отобрать одного мальчика-муху и одну девочку=муху... - Мерибол хихикнула. - А потом ему придется убить всех остальных. Или птицы. Двух мы пустим в дверь, но что делать с теми сотнями, которые сядут на крышу? Кошки! Сколько котят мы возьмем с собой? И как сможет Хам собрать всех живых тварей? Возможно, в сотне миль отсюда живут редкие пчелы. Как ему поступить с ними?
 - Мне все равно придется идти туда за вторым орлом, - ввернул Хам.
 Ной молчал. Да и что он мог возразить? Он поднял голову и увидел, что Сим просит слова.
 - Да, мой мальчик.
 - Я вот думаю... если мы не будем брать с собой всю эту живность, размеры Ковчега уменьшатся и мы обойдемся имеющимся у нас лесом.
 Ной кивнул.
 - Керин? Мы тебя слушаем.
 - Мы бы хотели еще кое=что выяснить, - вмешался Иафет.
 - Говори.
 - Вот что нас интересует. Что мы сделаем, если вода покроет землю и мимо, держась за бочку, проплывут отец и мать Мерибол? Помашем им рукой?
 - Керин! Ты хотела нам что=то сказать.
 Светлые волосы Керин двумя косами спускались ей на плечи. Холодная безупречность ее лица резко контрастировала с волнительно=пугающей красотой черноволосой и страстной Айши. Керин всегда держала себя в руках, зная, что у нее есть и чего она хочет.
 - Что бы мы ни говорили, - ответила она, - но каждому из нас придется подчиниться велению сердца, разума, совести. Если Яхве намерен уничтожить весь мир, не в наших силах ни помочь Ему, ни помешать. Но, если Он предоставляет нам, и только нам, возможность спастись, тогда все наши устремления должны быть направлены на выживание. Устремления не только тела, но и души. В чем=то мы можем и ошибаться, но что бы мы ни сделали или не сумели сделать, планы Яхве относительно нашего мира останутся неизменными.
 "Все они против меня, - подумал Ной. - Все!"
 - Дорогой, если ты позволишь мне...
 - Говори, Ханна.
 - Не лучше ли подождать, пока ты увидишь еще один сон, который многое нам прояснит?
 - Я не могу видеть сны по заказу, Ханна. Я не могу вызывать Яхве, чтобы Он поговорил со мной.
 - Нет, дорогой, но я заметила, что такое часто случается, если ты поешь ливанского меду. Керин, милая, тебя не затруднит найти горшочек на верхней полке чулана? Прошу тебя, достань из него немного меда, положи на блюдечко и принеси сюда.
 В конце концов Ною удалось выбраться и из этого тупика. Он согласился пойти на компромисс. В этом его поддержала божественная власть. Образно говоря, он изложил возникшие трудности Яхве, когда, удалившись на покой, детально обсуждал сложившуюся ситуацию с Ханной, пока та не заснула. К утру решение окончательно созрело. Его совесть была чиста. Он сделал все, что мог.
 - Вот что я думаю насчет животных, - изрек Ной за завтраком.
 - И насчет матери и отца Мерибол, - проворковал Иафет.
 - Теперь я получил четкое указание (Ханна взглянула через стол на Керин и кивнула). Мудрость Господа нашего труднопостижима, и разум простого смертного не способен сразу осознать ее. А подменяя своими несовершенными мыслями не понятую до конца святую мудрость, человек легко впадает в прискорбные ошибки.
 Он помолчал, словно желая услышать мнение сидящих за столом, но никто не произнес ни слова, не зная, чего от них ждут: почтительного согласия или вежливого неодобрения.
 - Ну почему вы сразу не поняли, что, говоря о живых тварях, я имел в виду домашних животных? Если Яхве желает уничтожить злое и грешное человечество, он тем более хочет избавиться от всех хищников, бегающих и ползающих. Хам, тебе следовало сразу догадаться об этом. А упоминание цифры "два". Ну почему вы увязали ее с числом животных? Речь, естественно, шла лишь о том. что мы должны взять с собой и женские, и мужские особи. Иафет, мальчик мой, я удивлен, что ты сам не пришел к такому выводу. Ханна, дорогая, ты представляешь себе, как можно прожить целый год без коров и овец, которые дадут нам мясо и молоко? Исходя из этого, сама мысль о том, что мы возьмем с собой только двух овец... - Ной выдержал паузу и добродушно хмыкнул, - ... кажется весьма нелепой.
 - Разумеется, теперь, когда ты столь логично изложил свои доводы, мне все понятно, - ответила Ханна. - У мужчин, - продолжила она, посмотрев на Керин, - с логикой дело обстоит гораздо лучше, чем у нас, женщин. Мерибол, дорогая, когда я вижу, как ты гложешь ухо Иафета, у меня возникает ощущение, что я плохо веду хозяйство. Оставь его про запас, на случай, что потоп продлится дольше, чем мы ожидаем.
 - Божий глас возвести мне, - гордо объявил Ной, - что мы, возможно, вновь окажемся на сухой земле через восемь недель после окончания дождей. Восемь недель, Ханна. Тем не менее, - добавил он, - едой мы должны запастись на целый год, на всякий случай.
 - Разумеется, дорогой, - кивнула Ханна. - Как ты поймешь позже, Керин, когда вы с Симом заживете отдельной семьей, одного божественного намека достаточно для того, чтобы облегчить себе жизнь.
 - Теперь поговорим о людях, - Ной откашлялся. - В том числе и об отце и матери Мерибол. То ли благодаря моим молитвам, то ли в своем безграничном милосердии Яхве сменил гнев на милость. Нам дозволено предупредить о Потопе наших друзей и соседей, дать им шанс на спасение.
 - Как Он добр, - пробурчал Хам.
 - О, благодарю вас, папа Ной, - воскликнула Мерибол и тут же, после того, как Иафет подтолкнул ее в бок, поправилась. - Спасибо вам обоим.
 - Дорогой, ты хотел сказать, дать им шанс спастись в нашей лодке...
 - Ковчеге.
 - ...в нашем Ковчеге или каждый из них должен строить собственную лодку?
 - Ну... - Ной замолчал, не зная, что ответить.
 - Ты понимаешь, в чем разница, дорогой? - озабоченно спросила Ханна.
 - Я думаю, Ханна, пока не стоит искать ответ на этот вопрос. Главное сейчас - предупредить их о потопе.
 - Но все и так знают, зачем мы строим Ковчег, - заметил Хам. - Не так ли, Сим?
 - Они приходят и спрашивают, я отвечаю, а потом они смеются надо мной.
 - Разве этого недостаточно, отец?
 - В общем=то, да, мой мальчик, но я считаю, что кое=кого следует предупредить особо.
 - Например, Натаниэля?
 - Честно говоря, я имел в виду не Натаниэля, но отца и мать Мерибол.
 - Я согласна, - поддержала мужа Ханна. - Сегодня же зайду у твоей матери, Мерибол, и все ей объясню.
 Ханна так и сделала и сколь радостна была их встреча! Когда восторги поутихли, Ханна перешла к делу.
 - Прекрасная стоит погода, но, разумеется, не помешал бы небольшой дождь.
 - Насколько я понимаю, - не без ехидной нотки ответила мать Мерибол, - он скоро начнется.
 - О, так ты слышала наши новости, - рассмеялась Ханна. - Сорок дней и сорок ночей. Представляешь?
 - Это... официальная информация? - спросила мать Мерибол, посмотрев в потолок.
 - Боюсь, что да. Как, впрочем, и все, что говорит Ной. Надеюсь, ты понимаешь, как с ним трудно.
 - Шоубол был таким же, но я выбила из него всю дурь.
 - Ты умная женщина, Тирза, - вздохнула Ханна. - Мне следовало поступить так же. Но теперь, к сожалению, уже поздно.
 - Ты в это не веришь, не так ли? - голосу Тирзы, однако, недоставало уверенности.
 - В потоп? - Ханна рассмеялась. - Дорогая, о чем тут говорить. Сплошной дождь.
 - Я сказала Шоуболу: "Кто слышал о дожде, который льет сорок дней?"
 - Действительно, кто? Но это еще не все. Дождь вызовет потоп, вода покроет даже вершину Арарата, и все живое утонет! Просто умора! И чего только не придумает этот Ной.
 - О, так вот почему вы строите этот огромный ящик? Знаешь, как назвал его Шоубол? "Ноев ковчег". Меткое название. Он спросил меня: "Ты слышала о Ноевом ковчеге?" Так я не сразу поняла, о чем речь.
 - Дорогая моя, - Ханна помрачнела, - для тебя и Шоубола это шутка, для меня - нет. Я должна запасти провизию для этого ящика на целый год.
 - Мне помнится, ты упомянула сорок дней...
 - Да, но потом вода должна сойти, а на этой уйдет чуть ли не год.
 - Ханна! Это безумие!
 - Естественно, но что я могу поделать?
 - Когда я впервые узнала о Ковчеге, то сказала Шоуболу: "Наша дочь попала в сумасшедшую семью".
 - К сожалению, ей не повезло, бедняжке. У нее такой хороший характер. Но, Тирза, каково нам будет в этом ящике, со всякой живностью, для которой хватит места? И нам придется просидеть в нем целый год!
 - Ужасно, - Тирза содрогнулась. - Но, если дождь не пойдет, вы, разумеется...
 - О, мы все равно полезем в ящик. Ной настроен очень решительно. Будем сидеть в ящике и ждать дождя. Потом будем ждать, пока он закончится. Потом еще целый год. А потом... О, Тирза, я так завидую тебе и Шоуболу, благоразумному Шоуболу, которого не осеняют такие странные идеи.
 - Я думаю о Мерибол. Ей придется нелегко.
 - Да, да. К счастью, она не видит дальше носа Иафета и счастлива. А вот мы, со всеми этими вонючими тварями... Ну ладно, дорогая, зачем обременять тебя нашими маленькими заботами. Я так рада, что повидалась с тобой.
 Она встала, прижалась щекой к щеке Тирзы, двинулась к двери, но остановилась на пол=дороге, вспомнив о цели своего визита.
 - Какая же я глупая! - Ханна рассмеялась. - Я совсем забыла о том, что просил передать мой муж. Мне даже стыдно повторять его слова. Ты еще подумаешь, что я смеюсь над тобой.
 - Ну что ты, Ханна, такое мне и в голову не придет.
 - Заранее прости меня, дорогая, - Ханна помолчала, прежде чем продолжить. - Тирза, пусть это покажется тебе странным, но Ной приглашает вас, если вы того пожелаете, присоединиться к нам и просидеть в ящике весь год. Боюсь только, что о провизии вам придется позаботиться самим. Мужчины никогда об этом не думают, но ты=то меня понимаешь? А мы с радостью возьмем вас с собой, - она шумно выдохнула и закончила. - Уф! Я все сказала.
 - О, дорогая, - воскликнула Тирза. - Передай Ною нашу глубокую благодарность, гл... знаешь ли, у Шоубола столько дел на следующей неделе, да и мне врачи рекомендовали как можно больше бывать на свежем воздухе. Не волнуйся, ничего серьезного, но...
 - Разумеется, Тирза. Не думай об этом. Но муж настаивал на том, чтобы я спросила тебя, и я не могла его ослушаться. До свидания, дорогая, передай Шоуболу мои наилучшие пожелания. До свидания.
 * * *

 - Мерибол, милая, у меня плохие новости, - сказала за ужином Ханна. - Твои мать и отец не верят в потоп. Так опрометчиво с их стороны, - она поймала взгляд Керин и добавила. - Я сделала все, что могла.
 - Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулась Керин.
 Слова "мать" и "отец" донеслись до Мерибол издалека. Она разглаживала брови Иафета.
 * * *

 Строительство близилось к завершению. Соседи насмотрелись на Ковчег, вдоволь насмеялись и потеряли интерес к гигантскому сооружению.
 Как=то Керин вынесла из дома кувшин с молоком.
 - Ты устал, - сказала она Симу, - и, наверное, хочешь пить. Посиди со мной. Нам надо поговорить.
 Сим положил топор и распрямился.
 - Я не устал, - но взял у нее кувшин и сел рядом.
 - Сколько ты еще будешь строить?
 - Осталось закончить крышу, - Сим отпил молока. - Вкусно. Думаю, за три=четыре дня управлюсь.
 - А потом?
 - О чем ты?
 - Потом мы войдем в Ковчег и останемся там? Все вместе?
 Сим кивнул.
 - Мы и так живем вместе.
 - Разве я этого не знаю? Но пока нам удается хоть изредка побыть вдвоем. А теперь целый год...
 - О, пустяки. Сначала, возможно, будет тесновато, но мы привыкнем.
 - Целый год, - вздохнула Керин. - Мне кажется, я не... - она замолчала, неожиданно воскликнула. - Сим!
 - Да?
 - Я хочу, чтобы ты мне кое=что пообещал.
 - Все, что ты скажешь.
 - Когда закончится потоп, ты уйдешь со мной?
 - Куда?
 - Куда глаза глядят, только подальше и чтоб мы были вдвоем.
 Сим удивленно воззарился на жену.
 - А в чем дело, Керин? Разве тебе плохо с нами?
 - Я думаю, муж и жена должны жить отдельно.
 - Да, дорогая, но с детьми. Как папа и мама.
 - Нет, нет и нет! - с жаром выкрикнула Керин. - Без детей, если они уже выросли.
 - Таков закон, - попытался возразить Сим.
 - Неужели? Тогда почему Мерибол не живет с отцом и матерью? А ты хотел бы жить с моими родителями, будь они живы?
 - С дочерьми дело обстоит иначе.
 - С дочерьми дело обстоит иначе, - согласно повторила Керин. - Значит, дети не обязаны вечно жить с родителями. Святой закон этого не требует.
 Сим почесал затылок, глотнул молока.
 - А разве плохо жить вместе? Я что=то не понимаю. Тебя все любят. Кто мешает тебе быть счастливой? Я знаю, что мама любит тебя.
 - И мне нравится твоя мать. Я восхищаюсь ей, и она часто забавляет меня.
 - Забавляет? - удивился Сим. У него в голове понятия мать и забава как=то не складывались.
 - И все, естественно, уважают твоего отца. Такой милый старичок. Иногда он тоже забавляет меня, - улыбнувшись, видно вспомнив о чем=то, добавила Керин.
 Опять это слово!
 - Керин! - вскричал Сим. - О чем ты говоришь?
 - Да, они оба мне нравятся. Мне хорошо в вашей семье. Но, видишь ли, я не люблю никого, кроме тебя.
 Сим изо всех сил пытался понять, что она хотела этим сказать, но никак не находил правильного ответа. И смог лишь промямлить: "Я думал, мы все счастливы, живя под одной крышей", - но голосу его недоставало уверенности.
 - Все! - фыркнула Керин. - Хам и Айша не разговаривают друг с другом. Иафет и Мерибол счастливы лишь потому, что ведут себя так, словно вокруг никого нет. То есть считают, что они уже ушли.
 - Ты же не хочешь, чтобы мы вели себя, как Иафет и Мерибол?
 - А ты бы этого не хотел? - мягко спросила Керин.
 В изумлении Сим повернулся к жене, заглянул в глубину ее синих глаз и утонул в них. Протянул к Керин руки, сжал в объятьях так, что у нее перехватило дыхание, поцеловал.
 - Хорошо, я обещаю. А теперь мне надо доделывать крышу.
 Керин, напевая, пошла к дому с пустым кувшином в руке.
 * * *

 - Согласно гласу Божьему, - объявил Ной в тот же вечер, - Ковчег подплывет к вершине Арарата. Произойдет это не раньше семнадцатого дня седьмого месяца. Затем вода начнет постепенно убывать.
 - А что мы будем делать? - спросил Иафет.
 - Мы будем постепенно вылезать, дорогой, - хихикнула Мерибол.
 - И окажемся на вершине Арарата, - добавил Хам. - Мама, ты сможешь спуститься с горы, высотой семнадцать тысяч футов?
 - Даже не знаю, дорогой. В последнее время мне как=то не приходилось лазать по скалам. Но думаю, у меня получится лучше, чем у коров.
 Ной дернул себя за бороду.
 - Возможно, я не все понял насчет Арарата, - с неохотой признал он.
 - Будем надеяться, дорогой, - улыбнулась мужу Ханна.
 * * *

 Хам вошел в комнату Айши. Та обернулась и холодно спросила: "Что тебе нужно?"
 - Я не задержу тебя. И не сердись, во всяком случае до того, как я начну.
 - Начнешь что?
 - Говорить то, что хочу сказать.
 - О, значит мы опять разговариваем друг с другом? - спросила Айша. - Как приятно. Впервые за столько месяцев.
 - Возможно, больше нам говорить не придется. Или я выбрал неудачный момент? Ты, я вижу, собираешь вещи, - Хам прошел к туалетному столику, сел перед ним, взял деревянный гребень. - Я сам вырезал его для тебя. Ты помнишь? Получилось неплохо.
 Айша вырвала гребень из его руки.
 - Пожалуйста, не мути воду. И не пора ли тебе начать собираться? Вечером мы должны войти в Ковчег.
 - Вы=то войдете. А я - нет.
 Она резко повернулась к Хаму.
 - Что ты хочешь этим сказать? - Айша положила гребень на туалетный столик.
 Хам встал.
 - Присядь и расчеши волосы. Если не захочешь меня выслушать, все равно не потеряешь время даром, - он протянул гребень Айше, та села. - Раньше мне нравилось наблюдать, как ты расчесываешь волосы, смотреть на твое серьезное, отрешенное лицо, следить за плавными движениями рук. Но теперь все изменилось. Ты одна, я один и... О чем ты спрашивала меня? О, насчет того, собрал ли я вещи. Спешить с этим нет нужды. Видишь ли, я не собираюсь в Ковчег.
 - Ты что, не веришь в Потоп? Конечно, не веришь.
 - Иногда верю, иногда - нет. Но я не верю в то, что имею право на спасение. Я не могу не спросить себя: "Почему Хам?" Я понимаю, почему Яхве выбрал отца и мать, Сима и Керин. Они хорошие люди. Я не уверен насчет Иафета и Мерибол. Они счастливы, и мен кажется, что трудно найти лучшее время для смерти. С другой стороны, они - милые дети и никому не причинили вреда. Все ясно мне и с Айшей. Разве можно уничтожать истинную красоту? Но когда я думаю о Хаме, меня гложут сомнения. И мне кажется, что нелепо выделять четырех мужчин и четырех женщин из всего человечества, доказывать, что они лучше всех остальных. На Земле есть плохие люди, смею сказать, я один из них, но только не дети, только не младенцы. Я не могу поверить в такого Бога.
 - Значит, ты хочешь рискнуть?
 - Да... Айша, я хочу, чтобы ты пошла со мной.
 - Сейчас?
 - Да.
 - Почему?
 Хам говорил медленно, словно рассуждал вслух.
 - Я никогда не решился бы попросить тебя. Но когда ты воскликнула: "Да утонуть бы нам всем и покончить с этим!" - я понял, что ты так же несчастна, как и я, и значит, у нас есть шанс начать все сначала. Мы используем этот шанс, если уйдем вместе. Другими словами, - продолжил он более уверенно, - я не хочу целый год жить с тобой в этом чертовом Ковчеге и наблюдать за Иафетом и Мерибол, зная, что люблю тебя в сто раз больше, чем он - свою жену, но не имея мужества первым шагнуть тебе навстречу.
 Рука Айши с деревянным гребнем застыла в воздухе. В наступившей тишине она вновь начала расчесывать волосы, затем попросила: "Встань так, чтобы я могла тебя видеть".
 Хам подошел к ней, встал сзади и чуть сбоку. Они смотрели на свои отражения в зеркале.
 - Так ты стоял и раньше, когда тебе нравилось наблюдать, как я расчесываю волосы?
 - Да.
 - Мне кажется, ты никогда не говорил мне об этом.
 - Я думал, ты знала.
 - И напрасно. Не надо гадать, что я знаю, а чего - нет.
 - Теперь ты знаешь.
 - Да. И все=таки я считаю, что мы вместе должны войти в Ковчег. На всякий случай. Ты не возражаешь?
 - Теперь нет.
 - Возможно, - Айша улыбнулась, - Иафет и Мерибол смогут подсказать нам, как стать счастливыми.
 - Мы обойдемся без них. У меня очень хорошая память.
 - У меня тоже. О, у меня тоже.
 - Айша!
 - Когда все закончится, я обещаю тебе, что мы уйдем вдвоем, далеко=далеко, и у нас будет настоящая семья.
 - Спасибо тебе, любимая моя.
 - Мужество возвращается к тебя?
 - Да, - кивнул хам.
 Она повернулась к мужу.
 - Докажи мне.
 * * *

 Под безоблачным небом они вошли в Ковчег, накормили животных и собрались в жилой комнате.
 - Давайте обратимся к Господу нашему и попросим его благословить наше начинание, - сказал Ной. - Давайте помолимся, чтобы мудрость Его сияла для нас вечным маяком, а наша вера в Него стала крепким щитом, о который разобьются все опасности, подстерегающие нас на пути.
 Молодые и старые, умудренные и легкомысленные, верующие и неверующие, они упали на колени, ощущая беспомощность перед грядущим, не ведая, что ждет их впереди. Ной молился, и их сердца, казалось, бились в такт его словам, но постепенно все нарастающий монотонный звук заглушил его голос... И они поняли, что слышат, как по крыше Ковчега барабанят первые капли дождя.

 Перевел с английского Виктор Вебер

 Переводчик Вебер Виктор Анатольевич
 129642, г. Москва. Тел. 473 40 91

 ALAN ALEXANDER MILNE
 BEFORE THE FLOOD

 1 Первая книга Моисеева. Бытие. 5:31, 5:32