стало известно, гитлеровцы не смогли взять в лоб позиции, занимаемые батальонами Орехова и Бо-ридько, и решили обойти их, чтобы нанести фланговый УДар. Но это выяснилось значительно позже, а сейчас Маслов не знал, что это за танки и откуда они появились. Загадкой оставалась и задача, поставленная перед фашистскими танкистами. -- Что же они задумали? -- А ты спроси у головного. Только вежливо,-- за смеялся Бондарь. Но Маслову было не до шуток. Нужно самому взглянуть на вражеские танки. Маслов поправил белокурый чуб, выбившийся из-под шлема, подмигнул механику-водителю Наумову. 54 -- Сидите здесь тихонечко. А я прогуляюсь. Маслов выбрался из танка и юркнул в кусты. Взобравшись на высотку, затаился за кочкой, сдвинул на затылок шлем и осторожно выглянул из-за укрытия. Отсюда открывался отличный обзор. Что ж, можно действовать. Маслов скатился вниз. -- Наумов! Держи прямо на высотку. -- Есть! И вот танк уже на холме. Машина въехала в густой кустарник. Наумов глянул в смотровую щель, почесал затылок -- танки какие-то необычные. У опытного воина глаз наметан, немало повидал Наумов легких и тяжелых танков врага, но таких еще не встречал. -- Ну и мамонты! -- Это же "тигры"! Фашистские танки лениво ползли метрах в трехстах. Немцы ничего не замечали, шли, беспечно подставляя борта, украшенные черными крестами. -- Заряжай! По головному... Немцы тотчас засекли тридцатьчетверку. "Тигры" перестроились и сосредоточили огонь по машине Маслова. Воздух заныл от снарядов, осколки барабанили по броне. -- Маневрируй! -- крикнул Маслов Наумову.-- Бро небойными лупят.-- Как бы в подтверждение, в танк ударил снаряд -- будто по башне хватили кувалдой. Башня выдержала, но от внутренней поверхности брони отскочил осколок и рассек щеку заряжающему Бекку- рову. -- Назад! Наумов -- водитель классный. Танк попятился, сполз вниз. Немцы потеряли его из виду. -- Наумов, подай правее. И вперед! Тридцатьчетверка вылетела на высотку, ахнула пушка, вспыхнул белесым пламенем подбитый "тигр". Экипаж, обрадованный удачей, разноголосо прокричал "ура", но всех заглушила команда: -- Назад! Тридцатьчетверка проворно ушла за высоту. Механик-водитель по приказу Маслова подал машину левее, снова выбрался на высотку и снова прогремел меткий выстрел. "Тигр" вспыхнул как свечка. Немцы растерялись. 55 Маслов приказал повторить маневр. Фашисты молотили высотку, над ней вставали букеты разрывов, жидкую рощицу сбрили осколки. -- Вперед! Наумов нажал рычаг, пушка снова рявкнула, и еще один "тигр" задымил. Не успели танкисты укрыться за высоткой, как вражеский танк, словно на замедленных кинокадрах распался, из щелей хлынул густой дым, послышался взрыв, и башня свалилась на землю -- детонировал боезапас. Фашисты, потерявшие за считанные минуты три первоклассных тяжелых танка, отстреливаясь, начали пятиться. Неподалеку от Маслова затаился со своей ротой его дружок, старший лейтенант Иван Рыбалко. Ему было приказано терпеливо ждать. Рота тоже располагалась на высотке, и Рыбалко хорошо было видно, как трудно приходится бригаде; открылась широкая панорама завязавшегося боя. Рыбалко с нарастающим волнением следил, как тридцатьчетверки шли навстречу "тиграм", отвечая на жестокий огонь. Но у "тигров" лобовая броня толщиной с подушку. Выстрелы с дальнего расстояния практически им безвредны, они охотно подставляли лоб -- снаряды только рикошетили. Наводчикам приходилось подпускать эти танки на близкое расстояние, бить только с пятисот -- шестисот метров. Можно представить, что чувствовали наши экипажи, когда "тигры" подкрадывались ближе и ближе, защищенные панцирем лобовой брони. Сами "тигры" в это время ловили в прицел советские танки и били с любой дистанции. Все это требовало от наших танкистов выдержки, мужества, большого мастерства. Но вот подбит первый "тигр". Удача младшего лейтенанта Пустынцева. Произошло это на виду у всей бригады и командира, наблюдавшего за боем. Танк Пустынцева выдвинулся вперед и прожег "тигру" снарядом бок. На командный пункт бригады поступали одно за другим сообщения от других экипажей о подбитых "тиграх". Однако обстановка оставалась сложной и напряженной. Настала очередь вступить в бой роте Рыбалко. Несмотря на то, что танки были укрыты в капонирах и хорошо замаскированы, вражеская разведка все же обнаружила роту и подвергла ее огневому налету, 56 Командир роты сумел быстро вывести танки из-под огня, перестроив их с таким расчетом, чтобы самому атаковать противника. Во время очередной атаки ободренные успехом немцы продвинулись вперед, не заботясь о флангах, и тотчас были за это наказаны. В борта "тиграм" ударили снаряды, ближайший танк загорелся, экипаж поспешил спастись через люк; взорвался второй "тигр", закрутился на месте третий, лишенный гусеницы... Гитлеровцы отошли, оставив на поле боя пять сгоревших и подбитых машин. За этот бой старший лейтенант Рыбалко был награжден орденом Александра Невского. Когда стемнело, штаб подвел итоги боя. Получалось неплохо. Продвинуться врагу не дали, десять вражеских танков уничтожены, причем шесть из них -- "тигры". Танкисты бригады записали еще на свой счет три бронетранспортера, самоходную установку, больше десятка грузовиков и до сотни немецких солдат и офицеров. Ночь прошла относительно спокойно, но разведчики принесли тревожные сведения. В районах Раково и Алек-сеевки отмечено скопление войск противника. Однако направление движения гитлеровцев определить не удалось, а командованию это очень важно. Куда нацелился враг? Полковник Леонов решил произвести разведку боем. Рота Маслова, выделенная в разведку, скрытно подошла к населенному пункту и неожиданно ворвалась на окраину. Противник не успел опомниться, как разведчики промчались из конца в конец деревни, повернули обратно. Теперь обстановка несколько прояснилась. Оказалось, перед участком бригады сосредоточено около семидесяти танков, а во втором селе, Алексеев-ке -- втрое больше. Следовательно, гитлеровцы намереваются обойти с фланга участок нашей обороны. Сведения разведки подтвердились. На рассвете бронированный кулак обрушился на бригаду с фронта, а Двести танков двинулись в обход. Напряжение боя нарастало с каждой минутой, и к полудню командиру бригады стало ясно, что позиции не удержать. В этот момент он получил приказ отойти на западный берег реки Пены. Бригада точно выполнила приказ. 57 Батальон майора Орехова вошел в Березовку. Танки укрылись в густых садах, несколько легких танков выдвинулось в боевые порядки автоматчиков бригады, на самый берег реки. В свою очередь немецкие танки и пехота тоже вышли к берегу. Вражеская пехота пыталась переправиться на наш берег, но, получив отпор, отошла и не пыталась закрепиться. Гитлеровское командование изучало данный участок и возможность форсировать здесь реку. На рассвете вновь завязались ожесточенные бои. Гитлеровцы, не считаясь с потерями,- непрерывно атаковали. К вечеру между флангом 6-го танкового корпуса, в который входила бригада "Революционная Монголия", и правым флангом 3-го механизированного корпуса, образовался разрыв. Вакуум всегда заполняется. Так получилось и тогда. Гитлеровская разведка не дремала, и на рассвете около ста фашистских танков устремились из района севернее Верхопенья в этот разрыв, атаковали наши позиции в западном и юго-западном направлении и вскоре вышли к перекрестку дорог у урочища Толстое. Отдельные танки противника даже проникли в тыл бригады. Над бригадой нависла серьезная опасность. Понимая это, полковник Леонов приказал роте Маслова преградить путь фашистским танкам. Бригада заняла круговую оборону. Основные силы противника обрушились на батальон Орехова. Танкисты отважно встретили противника. Но их было мало -- девять тридцатьчетверок и один Т-70. Разгорелся неравный бой. Многое в бою зависит от выучки экипажей, умения обращаться со сложным оружием и машиной. Но есть и еще один важный фактор -- боевые качества командира, его выдержка, умение ориентироваться в бою, принимать решение в считанные секунды. Майор Орехов в этом отношении был "подарком" для батальона. Он всегда находился в боевых порядках и был готов к самостоятельным действиям. Орехов откинул люк и высунулся из танка. Вокруг раскинулись пшеничные поля, исполосованные танковыми гусеницами, обожженные черными отметинами разры- 58 вов. Пахло горящими хлебами, душный ветер гнал по полю перемешанную с копотью пыль. Но вот стрельба прекратилась, отчетливо донесся нарастающий шум моторов. Командир батальона прикрыл глаза ладонью. В дрожащей текучей пелене жаркого марева пятнистые немецкие танки казались огромными. Развернувшись, они шли на боевые порядки батальона. Впереди атакующих танков солидно шествовал массивный "тигр". Ни выстрела, только гул моторов, мерный лязг гусениц. Орехов закрыл люк и приказал механику-водителю старшине Амбарникову и всем ротным командирам: -- Вперед! -- и занял свое место у орудия. Со стороны -- внушительное зрелище: лавина немецких танков, идущая эшелонами, и редкая цепочка тридцатьчетверок. Немецкие танки все так же безукоризненно держа строй, соблюдая дистанцию, без единого выстрела продолжали идти вперед. Своеобразная психическая атака. Но танкисты майора Орехова имели немалый боевой опыт. Научились противостоять фашистским бронированным хищникам. -- Запугать хотите, -- пробормотал Орехов. -- Не выйдет! Комбат взял на прицел "тигра". Чрезвычайно ответственный момент, батальон ждет первого выстрела. Промахнуться на виду у товарищей? Нет, ошибиться нельзя! Орехов немного помедлил, уточнил наводку и нажал спуск. Грохнул выстрел, лязгнув, вывалилась гильза, и вспыхнули чуть раскосые, темные глаза комбата: столб пламени и дыма вырос над вражеским танком. "Тигр" остановился. -- Вперед! Танк командира батальона рванулся навстречу врагу. Тридцатьчетверки, резко увеличив скорость, вломились в строй вражеских машин. Гитлеровцы заметались, гибель командирского танка нарушила их управление. На перестраивание и маневр времени у них не оставалось, и они "показали корму". Но фашистское командование продолжало наращивать силы, подтягивать резервы. Оправившись от удара, фашисты снова атаковали. Батальон Орехова таял. Накал боя возрастал, еще немного--и враг восторжеству- 59 ет. Но ореховцы дрались самоотверженно, и гитлеровцы несмотря на численное превосходство, продвинуться не смогли. Положение оставалось напряженным. Внезапно вражеские танки появились в нашем тылу. Удар с тыла мог иметь далеко идущие неприятные последствия. Леонов отдал приказ танковому батальону майора Боридько с коду ударить по противнику. Враги не ожидали удара, но не растерялись, и зазязался ожесточенный бой. Танки сходились вплотную, таранили друг друга, расстреливали в упор. Из подбитых, охваченных пламенем машин выскакивали танкисты, вытаскивали раненых, кое-кто пытался гасить на себе пылающую одежду. На маленьком клочке земли между подбитыми танками метались члены экипажей, охотились друг за другом, пуская в ход пистолеты и ножи. Вспыхивали короткие рукопашные схватки. Об ожесточенности и накале боев можно судить по таким цифрам: выполняя задачу, батальон сжег шесть "тигров", пять средних танков и уничтожил более ста пятидесяти вражеских солдат и офицеров. Снова, как и в предыдущих боях, отличилась рота Маслова, уничтожив пять "тигров". И все же противнику удалось добиться небольшого успеха. Он занял господствующую высоту, перекресток дорог. С прорвавшимися танками вступили в борьбу части 90-й стрелковой дивизии, танкисты и автоматчики бригады. Стрелки располагались в ячейках и ходах сообщения и первыми приняли танковый удар. Одним из героев этого боя стал комсорг роты, бронебойщик Александр Коробейников. Он сидел в окопе, выставив на бруствер противотанковое ружье и ловил в прорезь прицела наползавшие танки. От бронебойщика требуется особая выдержка. Стрелять надо думая, расчетливо выбирать нужную точку, иначе скользнет тяжелая бронебойная пуля, высечет из брони синюю искру, срикошетит, оставив царапину, а танк помчится дальше. Что же говорить о "тигре", лобовая броня которого выдерживала огонь противотанковых орудий с прямой наводки? Успех мог быть лишь в случае, если танк находится на близком расстоянии. 60 А "тигр" шел на большой скорости, он ближе, ближе. Бронебойщик ждал: только выстрел в упор, только в упор... Коробейников это отлично понимал. Танк в ста метрах, солнце вспыхивает на полированных траках гусениц, броня покрыта маскировочными бурыми пятнами, от них рябит в глазах. "Тигр" в семидесяти метрах, в шестидесяти. Еще мгновение -- и он всей тяжестью навалится на окопчик, втопчет смельчака в землю. Пора! Коробейников тщательно выверил прицел. Серая масса заслонила поле, часть неба, надвигалась неотвратимо. Как на зло, танк не подставлял борта. Возможно, танкисты заметили торчащее из окопа противотанковое ружье, а может быть, наученные опытом вчерашнего боя, осторожничали. "Тигр" упрямо надвигался, подминая массивным корпусом высокую, в рост человека пшеницу, попирая налитые колосья гусеницами. Стрелять в таком положении можно, но выстрел не будет смертельным. Коробейников навел ружье прямо в гусеницу и выстрелил. Бронебойщик обнаружен. "Тигр" бьет по нему из орудия. Оглушенный взрывом Коробейников, раскинув руки, упал на дно окопа. Он с трудом поднялся. Охваченный горячкой боя, он не почувствовал пока боли. Исковерканная бронебойка валялась неподалеку. Пошарив в окопе, нащупал автомат -- и вовремя: из-за танка появилась вражеская пехота. Коробейников лег на бруствер и, вскинув автомат, мельком заметил, что кровь заливает грудь, течет по гимнастерке. И тотчас обожгла боль -- щека была разорвана осколком. А немцы уже в тридцати метрах, на расстоянии броска гранаты. Коробейников открыл огонь. Бил по пехоте короткими очередями, прижимал ее к земле, не давал подняться. А сам слабел с каждой минутой, от потери крови кружилась голова. Но сержант продолжал драться. Гитлеровцы продвигались по всему фронту бригады, наши танкисты отбивали атаки одну за другой. В какой-то, пожалуй, самый напряженный момент полковник Леонов совместно с командиром 200-й бригады организова- 61 ли успешную контратаку, которая задержала продвижение противника на несколько часов. Бригада понесла потери. По всему необъятному полю тут и там чернели покинутые сгоревшие танки -- наши и немецкие -- с развороченными бортами, сорванными башнями, поникшими орудиями. Неподалеку от командного пункта бригады застыли два танка. Немецкий "тигр" раскинул разорванную снарядом гусеницу, другой меткий снаряд попал в пушку, сорвало дульный тормоз. Люки открыты, но экипаж спастись не сумел -- в пшенице валялись убитые немцы в распахнутых мундирах. Метрах в двадцати от него вросла в землю тридцатьчетверка, черная как сажа, с закрытыми люками--танкисты дрались до конца... Ночью комбриг Леонов провел перегруппировку. Танки заняли новый рубеж, подготовленный заранее. Истребительно-противотанковая батарея по-прежнему оставалась там, где начался бой, на северных скатах безымянной высоты, в полутора километрах северо-восточнее Березовки. На рассвете немцы обрушили на бригаду огневой вал. Рвались снаряды, пикировали "юнкерсы". Одновременно танковая и пехотная дивизии гитлеровцев ударили с трех сторон в направлении Обояни и стали продвигаться на север. Над головой проносились вражеские самолеты, краснозвездные истребители встречали их, завязывались ожесточенные воздушные схватки, но бомбардировщики, прорываясь сквозь заслон, стремились нанести удар по нашим танкам. Положение по-прежнему оставалось напряженным. Небо заволокло тучами, пошел дождь. Он резко ухудшил видимость, мешал обороняющимся вести прицельный огонь на дальней дистанции, и противник сумел подойти к рубежу, занятому батальоном автоматчиков. Бойцы не растерялись и пулеметным огнем с флангов отсекли вражескую пехоту от танков. Подоспели и наши танки. Но силы были слишком неравны. Израсходовав все боеприпасы, пехотинцы вместе с батальоном Орехова 62 стали отходить. Батальон Боридько оказался во вражеском тылу и оврагами пробирался на соединение с бригадой. Плотная сетка дождя скрыла рощу, на опушке которой стояли в обороне наши танки, видимости никакой. Экипажи томились без дела. Где-то гремело и грохотало сражение, а здесь образовался особенный микромир -- ничто не напоминало о недавних жестоких схватках, даже осколочные отметины на броне, пулевые царапины заполнились серой холодной влагой, словно это стали затягиваться рубцующиеся раны. Звонко и монотонно стучали капли по крышке люка, нагоняли дрему. Но спать нельзя: кругом враг, и неизвестно, что он сейчас, в данную минуту, замышляет. Командир танка лейтенант Леушин откинул люк, сырой воздух хлынул внутрь, стало легче дышать. Лейтенант высунулся из люка и сняв шлем, прислушался. Короткие русые волосы, намокая, падали на лоб. Механик-водитель старшина Токарев, веселый и разбитной, заметил: -- Хорошо живется некоторым. Захотят -- погуля ют, воздухом чистым подышат. -- Не прибедняйся,-- заступился за командира ра дист сержант Окунев,-- ты свое не упустишь... Все рассмеялись, так как им был памятен один случай. Весной, когда стояли в селе, Токарев задержался "у одной дивчины" и едва не отстал: рота срочно снималась с места. -- Бегом бежал,-- ехидничал радист.-- На третьей скорости. Знаешь, командир, пожалуй, наш старшина танк обгонит, если захочет... -- Наверное. Но в тот момент он и черепаху бы не обогнал: подарки волок... И снова они расхохотались, а Токарев громче всех. Ну а те подарки забыть просто было невозможно. ...В конце марта приехали гости -- делегация трудящихся МНР. В ее составе были также монгольские цири-ки и офицеры. Монгольские воины буквально рвались в бой, просили немедленно отправить их на передовую. Но гостям не повезло. На фронте затишье, войска 63 стояли в прочной обороне, а тут еще и весна наступила^ дружная, залило дороги, поля превратились в топи, непроходимые для колесных машин, даже мощные танки увязали в грязи. Поэтому монгольских товарищей хотя и подвозили к передовой, но ни в разведке боем, о которой они мечтали вслух, ни в атаке, о чем даже мечтать не могли, участвовать им не пришлось: командование не разрешило. Однако затишье затишьем, но на войне как на войне: стреляют, приходилось принимать меры, чтобы не подставить гостей под огонь. Офицеров и цириков посадили в танки, тридцатьчетверки вышли на позиции, постреляли по зарывшемуся в землю противнику, немцы ответили. После взаимного "обмена любезностями", закончившегося, к счастью, без потерь для наших бойцов и монгольских друзей, тридцатьчетверки доставили их в штаб бригады. А здесь уже готовились к торжеству, традиционному митингу и товарищескому фронтовому обеду. Когда отзвучали речи, руководитель делегации МНР сказал: -- А теперь позвольте вручить вам, дорогие наши братья, дар монгольского народа, небольшие посылочки для каждого воина героической бригады "Революционная Монголия". Ог всей души... Четверо крепких солдат принесли на плечах ящик, похожий на деревенский сундук, в каких бабки хранят подвенечное платье и прочие семейные реликвии. Танкисты с улыбкой провожали их взглядом. Солдаты остановились возле левофлангового, опустили ящик на землю. -- Получайте, товарищ боец. Низенький паренек в замасленном танкистском шлеме с недоумением взглянул на командира бригады. Тот улыбнулся. -- Это индивидуальный подарок. Привезли их для всех. Каждый солдат и офицер получит такой,-- объяс няли монгольские друзья. -- Вот это да! -- Его же не поднимешь! Строй загудел, танкисты смеялись, помогали друг ДРугу донести подарки до землянок. Кто-то не выдержал и тут же вскрыл ящик. В нем оказалось теплое обмун- 64 дирование, полушубок, валенки, консервы, сладости, сгущенное молоко... -- Вот это подарочки! Ну и подарки! В тот вечер танкисты долго не могли успокоиться... -- Да, подарки были что надо! -- вздохнул Окунев, вспомнив о монгольских сладостях. Механик-водитель подначивал: -- А у меня еще кое-что припасено--я бережливый... -- Ладно, бережливый, кончай разговорчики. Прояс няется, двинемся потихоньку. -- Есть! Тридцатьчетверка на малой скорости тронулась вперед, глубоко увязая в раскисшей почве. Токарев был искусным водителем, но машина все-таки застряла. Лейтенант выглянул из люка. -- Внимание! Впереди танки противника! Люк захлопнулся, экипаж спокойно и деловито стал готовиться к бою. Когда за сеткой дождя немецкие танки стали отчетливо видны, грянул пушечный выстрел, застрочил танковый пулемет. Экипаж открыл беглый огонь, чтобы ввести в заблуждение противника, не ожидавшего встретить здесь сопротивление. Расчет на внезапность оправдался. Гитлеровцы не могли представить, что перед ними всего одна единственная тридцатьчетверка -- погода на сей раз выручила.... -- Можно перекурить,-- негромко объявил коман дир. Танкисты облегченно вздохнули, и хотя никто из них табачком не баловался, солдату, измотанному боями, такая команда приятнее прочих. До вечера никто не тревожил экипаж танка "Маршал Чойбалсан". Однако следует позаботиться и о себе -- машина увязла в болоте, нужно ее вытащить. Но как? Гусеницам необходима твердая опора. Надо нарубить сучьев. Сделать это не просто, кругом противник, в роще можно напороться на немцев. Но иного выхода не было. Когда наступила ночь, танкисты выбрались из машины и, соблюдая меры предосторожности, принялись за работу. Ломать и рубить ветки опасались, ночью звуки далеко слышны, нагрянут 3 Зак. 3738 65 гитлеровцы, и не успеешь добежать до танка. Решили использовать подручный материал. Вокруг было немало деревьев, поваленных разрывами снарядов; война в роще, по выражению Токарева, "наломала дров". Танкисты волокли молодые деревца, охапки хвороста, выкладывали настил к твердому грунту. Спасительный туман рассеивался, и это тревожило; немцы могли появиться ежеминутно, приходилось торопиться. -- Все! Порядок в танковых войсках! Гать готова! Взревел двигатель, танк, поднимая настил, пополз вперед. С хрустом ломались стволы деревьев, трещали ветви, брызгала грязь. Еще рывок, еще, и машина уже на твердом грунте. Утром экипаж танка "Маршал Чойбалсан" отправился на разведку. Выбрали подходящий холм, густо заросший ольшаником. С ходу вломились в кусты, и члены экипажа превратились в разведчиков. Ничто не нарушало тишину, только высоко за облаками назойливо зудела "рама", надоедливый двухфюзе-ляжный самолет. Танкисты насторожились: дурной признак, прилетел воздушный разведчик -- жди "гостей", нагрянут фашистские бомбардировщики, накроют цели, засеченные "рамой". Но небо оставалось чистым, зато на земле послышался далекий, характерный гул, показались фашистские танки. Лейтенант Леушин хладнокровно пересчитал их. -- Восемь "тигров"! Окунев! Немедленно сообщи на командный пункт. Артиллеристам выдай точные коорди наты, попроси, чтобы как следует ахнули -- слишком уж их много. -- Ничего. Будет меньше,-- невозмутимо отклик нулся радист, передавая сообщение. Он тоже понимал, что только массированный огонь батарей способен оста новить немцев. Танки приближались. Они были уже отчетливо видны без бинокля, и лейтенант старался рассмотреть некий устрашающий знак на башне головной машины: то ли мифическое животное единорог, то ли овальный геральдический щит с вензелями. Танки ближе, ближе, но вот по противнику обрушила огонь наша артиллерия. Артиллеристы били метко. Еще залп, и загорелись три танка. Остальные пытались вый- 66 ти из-под огня. Головная машина, разворачиваясь, подставила борт. -- Своевременно, -- пробормотал Леушин, -- очень кстати. И точно навел орудие. Выстрел. Снаряд заклинил башню. Второй ударил в моторную группу. "Тигр" загорелся. Недаром товарищи прозвали Леушина снайпером -- стрелял он отлично, без промаха разил любую цель. Засада! Сигнал тревоги молнией облетел уцелевшие фашистские машины. Здесь спрятаны русские танки, они где-то поблизости. Бьет русская артиллерия, немедленно назад! "Тигры" ретировались на предельной скорости. За этот бой экипаж танка "Маршал Чойбалсан" был представлен к правительственным наградам. Вечером 11 июля бригада сосредоточилась в урочище Долгонькое. Танкисты ремонтировали танки, исправляли повреждения. Немало хлопот выпало всеобщему любимцу Сене Барину, в прошлом студенту студии театра имени Вахтангова. Варин стал на фронте не только боевым командиром, но и толковым помпотехом. Сеня и его ремонтники чинили поврежденные танки, устраняли поломки, заменяли вышедшие из строя детали, возвращали боевые машины в строй. Все это быстро, без лишних слов и обязательно с шуткой, с веселой приговоркой. К вечеру бригада "Революционная Монголия" совместно с 60-м танковым полком, батареей самоходных установок и двумя батареями противотанковых орудий заняла оборону северо-западнее урочища Толстое. А на рассвете танкистов ждала радость: прибыло пополнение. С заводов, из глубины страны, пришли новенькие, пахнущие краской тридцатьчетверки и Т-70. В тот же день машины вступили в бой, можно сказать, прямо с заводского конвейера. Утром 14 июля противник яростно атаковал позиции бригады. Завязался ожесточенный бой. Днем положение осложнилось. Пехота противника просочилась в многочисленные овраги на западной 3" (Ц опушке урочища. Сюда же заползли и танки. Немецкие танкисты избрали такую тактику: внезапно выскакивали из укрытия, били по нашим танкам, чтобы затем мгновенно скрыться в овраге и выжидать подходящего момента для нового наскока и огневого удара. Но наши не растерялись и быстренько применились к этой тактике фашистов. Точно рассчитав, где появятся немецкие танки, наши танкисты и артиллеристы меткими выстрелами поражали врага. В этом бою было уничтожено восемь танков противника, в том числе четыре тяжелых "тигра". Потерпев неудачу, немцы предприняли атаку двадцатью танками, которые, развернувшись, пошли на позиции бригады. Предварительно фашистские пикировщики обработали наши позиции весьма основательно. Вражеские танкисты, похоже, рассчитывали, что противотанковая артиллерия подавлена и, ободренные этим, атаковали. Казалось, предположение немецкого командования верно, советская оборона молчит. Но наши танкисты выжидали, когда враг приблизится на расстояние, необходимое для верного выстрела. И выстрелы загремели, началась танковая дуэль. Дорого гитлеровцам обошлось "предположение": на поле горело четыре танка, в том числе один "тигр". Наши танкисты потерь не имели, только у одной тридцатьчетверки снарядом заклинило башню. Вскоре началась новая атака. На этот раз гитлеровцы бросили вперед четырнадцать танков, в том числе три "тигра". Две тридцатьчетверки, находившиеся в это время на открытом месте, вынуждены были маневрировать, чтобы не попасть под снаряды фашистов, а четыре машины помогали им из укрытия. Завязался огневой бой, продолжавшийся около часа. Гитлеровцы, потеряв шесть танков, отошли. Весь мир, затаив дыхание, следил за захватывающими событиями, развернувшимися на Курской дуге. Красная Армия, обескровив и измотав противника, нанесла ему сокрушительный удар, после которого фашистская Германия так и не смогла оправиться. Не помогло хвале- 68 ное новое оружие -- "тигры" и "пантеры". Сокрушительные удары, нанесенные по гитлеровскому бронированному кулаку на Курской дуге, отозвались на всех континентах, вдохновили всех честных людей на борьбу за освобождение от фашистской чумы. Славный вклад в разгром врага под Курском внесла и бригада "Революционная Монголия". В грозные июльские дни еще более окрепла дружба танкистов с трудящимися МНР. В разгар боев полковник Леонов направил телеграмму в Улан-Батор Премьер-министру Монгольской Народной Республики маршалу Чойбалсану. В ней приводились цифры уничтоженной вражеской военной техники за восемь дней боев, в том числе семьдесят два танка, из которых тридцать один "тигр"! Телеграмма была опубликована в газете "Унэн" 20 июля 1943 года. В том же номере напечатан ответ маршала Чойбалсана, адресованный Леонову: "Гордимся мужеством славных танкистов, умножающих славу героической Красной Армии. Объявите от меня лично и от Правительства МНР всему личному составу благодарность и пожелайте новых успехов в борьбе с проклятым фашистским зверьем". В урочище Большое бригада находилась до начала августа. Танкисты получали новые машины, исправляли поврежденные, принимали пополнение. В один из дней состоялось вручение правительственных наград героям Курской битвы. Один за другим подходят к столу, покрытому красным сукном, солдаты, сержанты, офицеры. У некоторых белеют бинты повязок, раненые танкисты остались в строю, не ушли в медсанбат. Обветренные, обожженные солнцем лица взволнованы и заметно смущены. К столу подходит командир 124-го танкового батальона майор Федор Петрович Боридько. Его танк, носящий имя героя монгольского народа Сухэ-Батора, шел вперед, увлекая своим примером экипажи. Батальон Боридько уничтожил девять "тигров", двенадцать средних танков, два самоходных орудия, тридцать пушек разного 69 калибра, свыше тысячи солдат и офицеров противника. Принимая орден, Боридько сказал: -- Это награда всему нашему батальону. Весь личный состав готов выполнить любой приказ Родины. Для победы никто из нас не пожалеет ни сил, ни жизни. Сержант Зайцев, подбивший три фашистских танка, получил орден Красной Звезды. Санинструктор Лидия Гагарина, отличавшаяся не раз в предыдущих боях, ранее представленная к ордену Красной Звезды, теперь привернула к гимнастерке орден Отечественной войны II степени. Бесстрашная девушка под градом пуль и осколков перевязывала раненых, эвакуировала в медсанбат. Десятки танкистов обязаны ей жизнью. Получили правительственные награды и другие наши товарищи. Боевым успехам бригады радовалась страна, радовались и побратимы -- трудящиеся МНР. Слава о подвигах "Революционной Монголии" докатилась до самых отдаленных аймаков. Трудящиеся республики хотели знать все подробно о боевых делах танкистов. По заданию командования капитан Александр Шабанов написал корреспонденцию для газеты "Унэн" -- отчет о боевых делах. Она была опубликована 6 августа 1943 года, но когда ее читали трудящиеся МНР, танкисты уже снова были в бою. УДАР НА БОГОДУХОВ И АХТЫРКУ Наши войска громили противника на Курской дуге. Не так-то просто было взломать мощную, глубоко эшелонированную оборону немцев с системой отрытых в полный профиль многокилометровых разветвленных траншей, среди которых тут и там торчали доты и дзоты, оснащенные артиллерией и тяжелыми пулеметами. Свободные равнинные пространства и особенно танкоопасные направления были буквально нафаршированы десятками тысяч разнообразных мин; сотни металлических "тарелок" стопочками стояли по обочинам дорог, и те, кому памятны дороги наступления, наверняка помнят эти многочисленные "тарелки" с вывернутыми взрывателями -- работа героических фронтовых саперов. Помнят мутные занавеси пыли, которую гнал по степи горячий, обжигающий ветер, и осыпающуюся буйную пшеницу, и двухметровую шелестящую кукурузу по обе стороны разбитого тракта, и мертвые груды исковерканных орудий, скелеты сожженных грузовиков, черные изваяния подбитых танков. Войска Воронежского фронта, в состав которых входила "Революционная Монголия", продвигались к маленькому зеленому островку в пропыленном степном море -- городку Богодухову. Штурм Богодухова был стремительным и внезапным. Немцы вдруг с ужасом обнаружили на улицах городка советские танки с именами героев Народной Монголии на седой от пыли броне. Гитлеровцы в панике бежали, побросав легковые и грузовые машины, пулеметы,.орудия. Пехотинцы-десантники гоняли по огородам отставших гитлеровцев, вылавливали их в гуще подсолнухов. В огородах еще потрескивали выстрелы, автоматчи- 71 ки вытаскивали из подвалов ошалевших от страха фашистов, а город ликовал -- население встречало освободителей. Весь город оказался на улицах. Девушки дарили танкистам цветы, женщины совали корчажки с топленым молоком, угощали вишнями, помидорами. На улицах, на перекрестках стояли накрытые столики. Около хлопотали хозяйки. На столах -- немудреная закуска, а кое-где поблескивали бутылки с вином. Люди отдавали весь свой скудный запас, делились последним куском хлеба. Небогатое угощение -- початок кукурузы, горсточка сушеных вишен да несколько недозрелых груш -- зато от всей души. Танкисты терялись от всех этих знаков внимания и народной любви. А как на них смотрели люди! Старики, впервые увидевшие погоны (сами когда-то носили), удивленно качали головой, женщины видели в каждом бойце мужа, брата, сына, отца -- как детишки смотрели на боевые ордена и медали. Дети и девушки забирались на танки, осыпали броню букетами ромашек и васильков. Танкисты радостно улыбались. Сквозь кровь, пожарища, смерть, издалека шли они сюда. И пришли с победой! После взятия Богодухова -- короткий отдых. Осенний лес. Неяркая трогательная, тихая красота. Тронутые багрянцем листья еще не облетели, тонкие серебряные паутинки протянулись над просеками; краснеют меж кочек подосиновики, стайки белых грибов выбегают на полянки. Усталые, закопченные в тяжелых боях танкисты подолгу бродят в негустых светлых рощицах, собирают грибы, перезрелые лесные ягоды, и вспоминаются им сибирские, уральские, дальневосточные леса, родные просторы. А исхлестанные вражеской сталью боевые машины, испещренные вмятинами и царапинами -- отметинами пуль и осколков, словно хорошеют украшенные маскировочными ветками. Танкисты моются, приводят в порядок обмундирование, чистят оружие, осматривают и ремонтируют танки, а вечером на поляне негромко поет гармонь, и воины вспоминают недавние бои, обмениваются домашними новостями. 72 Но и в такие часы политработнику дело найдется. Вместе с товарищами хожу из батальона в батальон, танкисты встречают радушно, угощают трофейными сигаретами, завязываются беседы. На вырванном бомбой здоровенном пне сидит группа бойцов, лиц не видно, луна еще не взошла. Подходим, прислушиваясь к раскатистому голосу. Узнаю парторга батальона капитана Виктора Ивановича Дорофеенкова, бойцы любят его слушать, рассказывает он всегда увлекательно, интересно. Вот и сейчас слушают... -- Тяжелое время было. Наши братья, монгольские араты, отбивались от вторгшихся в страну китайских ми литаристов, в неравных боях несли большие потери, но сражались геройски: слабо вооруженные, снаряженные только за счет трофеев, монгольские бойцы наносили противнику удар за ударом. Их вдохновлял пример Красной Армии, которая только что разгромила Кол чака. Монгольский народ поднялся на революционную войну, руководимый народным героем Сухэ-Батором и молодым тогда Чойбалсаном, будущим главой правительства Народной Монголии. Летом 1920 года небольшая делегация монгольского народа нелегально выехала в Советскую Россию. Далек и нелегок был путь монгольских товарищей. Через разрушенную белогвардейцами, тифозную, еще охваченную огнем гражданской войны огромную страну пробирались они на запад, в Москву, к Ленину. И монгольская делегация побывала в столице Советской России, ее принимал в Кремле Владимир Ильич. Долго длилась беседа. Ленин подробно расспрашивал делегатов о жизни и борьбе монгольских трудящихся, обстоятельно объяснил международное положение Монголии и указал, что единственно правильный путь для монгольского народа в его борьбе за независимость -- это союз с рабочими и крестьянами Советской России. Сразу же после возвращения миссии Сухэ-Батор и Чой-балсан приступили к формированию партизанских отрядов, которые впоследствии стали костяком монгольской 'Народной армии. -- Я где-то читал, что Сухэ-Батор совершил много подвигов,-- заметил молодой танкист сержант Вася Кравчук. 73 Парторг подтвердил, послышались одобрительные восклицания, о Сухэ-Баторе знали многие. Первые же бои с превосходящими силами противника показали, что молодой монгольский военачальник является талантливым полководцем, бесстрашным и мужественным человеком. Бойцы Сухэ-Батора наголову разбили захватчиков под городом Маймаченом 18 марта 1921 года. Этот день считается днем рождения монгольской Народной армии. Народная армия, руководимая Су-хэ-Батором, Чойбалсаном и Хатан-Батором Максаржа-бом, выдающимся военным деятелем, храбрецом, героем Народной Монголии, полностью разгромила захватчиков и вышвырнула их за пределы страны. -- Вы назвали имя Хатан-Батора Максаржаба,-- сказал Иван Курбатов.-- А чем он прославился? И снова гудит в притихшем лесу голос парторга. Кто в Монголии не знает Хатан-Батора? В каждой аратской юрте, в самом дальнем кочевье о нем вам будут рассказывать часами. Хатан-Батор с горсточкой воинов врубился в гущу вражеской конницы, разя неприятеля острой шашкой, и обратил врагов в паническое бегство; он всегда шел впереди в атаке, и его облетали пули. Враги при виде Хатан-Батора терялись, не могли вести прицельный огонь, а если даже и могли, Хатан-Батор из самого жестокого сражения выходил целым и невредимым. Однажды цирики, шедшие с ним в атаку, видели, как он пошатнулся в седле и схватился за грудь. Замерли от ужаса бойцы, но Хатан-Батор только улыбнулся и вынул из халата горячую пулю, которая расплющилась о его богатырскую грудь. Вот какой был Хатан-Батор! И хотя в этих рассказах, родившихся у пастушьих костров, было немало придуманного, того, чего в действительности не могло происходить, тем не менее вся Монголия передавала их из уст в уста, складывала легенды о народных героях. Но легенды легендами, а вот быль. Народная армия атаковала крепость Кобдо. Но враг яростно сопротивлялся, и крепость никак не удавалось взять. Тогда Хатан-Батор отобрал двадцать молодцов, посадил их на лучших коней и подскакал к стенам крепости под ливнем пуль. Всадники спешились и по легким приставным лестницам поднялись наверх, а оттуда спустились в самое логово врага. 74 В ожесточенной схватке монгольские бойцы буквально прорубали себе дорогу к воротам. Ближе и ближе подходили они, оставляя за собой поверженных врагов. Наконец пробились к воротам, Хатан-Батор с саблей кинулся на охрану, и ворота распахнулись, крепость была взята. Между прочим, этот легендарный человек, которого в Монголии называли просто Батыром, значит богатырем, однажды сказал: "Обо мне говорят, что я Батыр. Какой я Батыр! Я самый обыкновенный человек". Скромность, сдержанность в сочетании с отвагой и мужеством были присущи Хатан-Батору, как, впрочем, и многим другим монгольским воинам. Совсем недавно, в 1939 году на Халхин-Голе воины монгольской Народной армии это доказали, сражаясь плечом к плечу с бойцами Красной Армии. Беседа затянулась за полночь, и когда мы уходили из батальона майора Орехова, луна уже освещала каждую тропку. Военная судьба скоро вновь свела меня с бойцами и офицерами этого славного танкового батальона. После взятия Богодухова бригада получила приказ ворваться на станцию Высокополье и перерезать железную дорогу Харьков -- Полтава -- важную коммуникацию врага. Основная часть этой задачи легла на батальон майора Орехова. Ему предстояло прорвать вражеские укрепления и захватить Высокополье, которое немцы тщательно охраняли. Как всегда, хотелось побывать в подразделении, которое пойдет в бой первым. Оставалось совсем мало времени, когда я оказался в расположении батальона. Парторг капитан Дорофеенков накоротке собрал коммунистов, распределили кому и что делать во время подготовки к выходу и в бою. Началось заседание комсомольского бюро, оно проходило с участием всего актива подразделения. Молодые танкисты, совсем юные парни, некоторые еще не успели познакомиться с бритвой, но уже гордо носившие боевые ордена и медали, внимательно слушали ветерана бригады, комбата. Майор Орехов в деталях рассказал о боевой задаче, задавал вопросы комсомольцам, интересовался настроением, самочувствием. На этом же заседании принимали в комсомол стрелка-радиста Василия Кравчука и его дружка п Ваню Курбатова. Эти ребята воевали хорошо, все их знали как храбрых воинов. Прозвучала команда, и зарокотали моторы, захрустел под гусеницами густой кустарник. Танки покидали лес, сбрасывая зеленый маскировочный шатер, служивший надежным укрытием от воздушных пиратов. Батальон Орехова шел вперед. Он несколько пополнился, после боев за Богодухов в бригаду прислали новые танки. Батальон насчитывал двадцать шесть танков и был усилен подразделением автоматчиков, батареями противотанковых орудий, самоходок, двумя зенитными орудиями и саперным взводом. Головной двигалась рота, которой командовал герой боев на Курской дуге старший лейтенант Петр Маслов. Ей предстояло совершить дерзкую, стремительную атаку, выйти к железнодорожному полотну и взорвать его. Первым шел танк старшины Кафиева, на башне которого красовалась надпись "Монгольский арат". Миновали последнюю рощу, и головной танк остановился. Ему на смену выдвинулся танк Маслова. Впереди виднелось село, прикрывавшее станцию Высокополье. Несколько минут танкисты внимательно наблюдали за селом, командир прикидывал, как бы его обойти, но понял, что это не удастся. Значит, штурм! Что ж, экипажи проинструктированы, все бойцы опытные, прошедшие школу боев на Курской дуге. -- Вперед! Рота устремилась на спящее село. Экипажи быстро и четко выполнили команду, и рота, ведя огонь из пушек и пулеметов, ворвалась в село. Из хат высыпали полуодетые гитлеровцы -- спали раздетыми, не ожидая удара. Растерявшийся гарнизон был смят в течение считанных минут. Путь на Высокополье свободен! Тридцатьчетверки понеслись к железной дороге, петлявшей между холмов, ежившихся желтой стерней скошенной пшеницы. На удивление, к насыпи вышли без выстрела. Маслов открыл тяжелый люк и, выпрыгнув из танка, взбежал по насыпи на полотно. С минуту смотрел на блестящие стальные рельсы -- вот артерия, питающая гитлеровцев всем необходимым, по ней гонит фашистский тыл своим частям эшелоны с боеприпасами, танками, орудиями, продовольствием, по ним тянутся крас- 76 ные вагоны, набитые солдатней. Артерию нужно перерезать, оборвать раз и навсегда. -- Подкопать, подложить толовые шашки. Взорвать вместе со стрелками! Танкисты быстро прикрепили к рельсам шашки-двухсотграммовки, похожие на бруски желтого хозяйственного мыла, с круглыми отверстиями для детонаторов, размотали короткий огнепроводный шнур. Маслов срезал кончик шнура, чиркнул спичкой, шнур зашипел, укорачиваясь, разбрызгивая искры. Один за другим прогрохотали взрывы, полетели в чистое небо куски рельсов. Петр взглянул на часы. -- По местам! Занимай оборону, сейчас пожалуют гости! Танкисты принялись торопливо маскировать машины, но не успели: на дороге, бежавшей параллельно полотну, поднялись густые столбы пыли, в которых что-то поблескивало, послышался характерный, так хорошо знакомый гул вражеских танков. Старший лейтенант занял место у орудия. Два вражеских танка с черными крестами на броне отделились от колонны, намереваясь выйти роте в тыл, чтобы отрезать единственный путь отхода. -- Ага! Понятна затея, но ничего не выйдет, гады! Маслов навел орудие на первую машину -- расчистить путь, вот сейчас главное. Командир роты прицелился и нажал спуск. Орудие дернулось, офицера толкнуло, но он, не отрываясь от прицела, радостно вскрикнул: снаряд попал в башню. Еще выстрел. Фашистский танк остановился, окутался черным дымом, в котором метались языки пламени. Маслов поймал в прицел второй танк, который торопливо пытался обойти подбитую машину. Выстрел. V вражеского танка снарядом сорвало гусеницу, взрыв разметал катки, танк заерзал на месте. "Крутись, крутись,-- промелькнуло у Маслова,-- далеко не убежишь". Маслов тотчас забыл об этом танке. Схватка произошла на глазах у вражеской колонны, но почему немцы не стреляют? Возможно, ошеломлены, а может быть, не успели изготовиться. Но через несколько секунд они опомнятся, и тогда на командирской тридцатьчетверке сосредоточится весь огонь противника. 77 -- Старшина! За каменный дом! Быстро! Механик-водитель точно выполнил команду, танк скрылся за углом, и вовремя: там, где он только что стоял, раз, другой вздыбилась земля. Неожиданно из пристанционного сада вывалился "тигр". Будто оправдывая свое грозное имя, танк был размалеван белыми полосами. Мощная пушка нацелена прямо на машину Маслова. Петр будто видел, как за толстой полосатой броней немец приник к прицелу. Вот-вот грянет выстрел. Маслов крикнул сержанту Пшеничникову! -- Подкалиберным! Бей! Грохнула пушка. Попадание. Танк задымил. Прошло время, когда "тигры" нахально лезли вперед, надеясь на крепость броневой защиты. Наши танкисты на Курской дуге научились с ними справляться. Весьма успешно. Вражеское зверье теперь умели укрощать, и немцы это прекрасно усвоили. Вот почему после первого же снаряда "тигр" попятился, пытаясь укрыться за деревьями пристанционного сада. Выстрел! Еще один! Мягко забарабанили по броне яблоки, сбитые с деревьев взрывной волной. Выстрел! С треском раскололась хваленая броня, и из танка вырвалось хвостатое пламя. Кровавые языки облизывали бока "тигра", темнели устрашающие белые полосы на броне... Удачно действовали и другие экипажи. Еще два "тигра" нашли гибель на советской земле. Машины горели смрадным пламенем. Кругом гремел бой. Батальон Орехова ворвался в поселок и удерживал его, отбивая контратаки противника. Однако гитлеровское командование сразу поняло, какую опасность влечет за собой захват Высокополья, и быстро стянуло на этом нешироком участке до восьмидесяти танков, перебросило резервы. Положение наших танкистов становилось труднее и труднее, но они сражались стойко, успешно отражали натиск. Командованию бригады стало ясно: немцы стремятся отсечь их от основных сил корпуса. Но отойти, сменить позиции нельзя, так как обеспечивающий с тыла выполнение основной задачи батальон Боридько с приданными ему средствами усиления ведет тяжелый бой с просачившимися к командному пункту бригады ав- П томатчиками противника и с танками, которые неожиданно появились из деревни Шаровки. Полковник Леонов нервничал^ помощи ждать неоткуда, остается надеяться на стойкость ореховцев. И они оправдали эти надежды. Танки Орехова ловко укрывались за холмами, таились в засадах и, подпустив врага, наносили внезапный удар. Несколько тридцатьчетверок Орехов приказал замаскировать в самых неожиданных для противника местах. Один танк экипаж загнал в полуразвалившийся сарай, а пушку тщательно обложил соломой. Кто-то притащил часть забора и укрепил влереди сарая. Когда, показались немецкие танки, сарай не подавал признаков жизни, но едва гитлеровцы приблизились, ожил и хлестнул из пушки по головному танку... Ореховцы дрались самоотверженно и уничтожили вместе с другими подразделениями более тридцати немецких танков, но и сами понесли тяжелые потери. Батальон потерял сгоревшими и подбитыми тринадцать машин, самоходную установку и оба зенитных орудия, выбыло из строя более половины батальона автоматчиков, а враги все лезли и лезли. Под давлением превосходящих сил противника командир бригады приказал оставить Высокополье и отойти. Получив приказ, Орехов вытер закопченный лоб. Как выполнить приказ?! Как осуществить маневр? Ведь отходить придется на виду у противника, гитлеровцы буквально висят "на хвосте", крепко прицепились, не оторвешься. Значит, остается одно: отходя -- бить! Бить врага! Огрызаясь огнем, отползали боевые машины, десантники короткими очередями осаживали слишком прытких фашистов, вырвавшихся вперед. Осталось одно противотанковое орудие, да и у того половинный расчет. Но вот снова показались вблизи десятки вражеских танков. Артиллеристы торопливо развернули пушку. Высокий заряжающий Борис Сиренко с перевязанной головой, подскочив к орудию, вложил снаряд, пушка грохнула и подалась назад. Еще снаряд, еще... Остатки батальона Орехова, отходя, продолжали драться. Пять танков отстали от основных сил батальона и вели бой самостоятельно, практически оказавшись во вражеском тылу. Только по выстрелам танковых пушек узнавали танкисты Орехова о товарищах -- стреляют, значит, живы, значит, бьются! 79 К рассвету в батальоне осталось десять танков и одно орудие. Из соседнего села Первомайского сквозь вражеские заслоны пробились две тридцатьчетверки из батальона Боридько. Ведя тяжелый бой, заняли круговую оборону. Создалась критическая обстановка. Гитлеровцы наседали, вражеские танки то и дело появлялись из-за холмов, из-за подбитых, сгоревших машин, били прямой наводкой. Им отвечали редкие выстрелы уцелевших танков Орехова, слышались взрывы гранат -- наша пехота отбивалась от гитлеровских автоматчиков. Неожиданно подошло подкрепление -- два батальона 6-й мотострелковой бригады. Впереди боевых порядков пехоты артиллеристы-истребители, бронебойщики. Застрочили пулеметы мотострелков, резко ударили противотанковые пушки. -- Немедленно взять Высокополье! -- полковник Лео нов отдал приказ и взглянул на часы.-- Скорее! Скорее! Пока противник не подтянул дополнительные резервы. Сейчас нужно бросить в бой все силы, железная дорога должна быть перерезана. Леонов прикинул, какими возможностями располагает. Из потрепанных батальонов Орехова и Боридько можно наскрести пятнадцать танков. Мало, чертовски мало... Леонов подозвал связного. -- Танк, который охраняет штаб бригады, пусть при соединится к остальным! -- А как же штаб? -- спросил кто-то из офицеров. Леонов сердито буркнул: -- Проживет и так. В крайнем случае -- повоюет. План Леонова оказался правильным, внезапной атакой Высокополье было очищено от врага, железную дорогу Харьков -- Полтава снова оседлали танкисты. Вскоре бригаду по приказанию командира корпуса перебросили в район поселка Мирное. Здесь отчаянно дрались с врагом части 90-й стрелковой дивизии. Пехотинцам приходилось туго, фашистские танки прорвали боевые порядки и на левом фланге утюжили окопы, раздавили и засыпали несколько ячеек. 80 Бригада "Революционная Монголия" с марша вступила в бой. Измученные, с воспаленными от бессоницы глазами, закопченные, смертельно усталые танкисты Орехова и Боридько, еще не остывшие от трудного боя в полном окружении, снова приникли к орудиям, смотровым щелям. Стрелок головного танка, ворвавшегося в разрушенный поселок, с ходу ударил по переползавшему улицу немецкому танку. Подкалиберный снаряд попал в борт. -- Есть! Из развалин, за которыми змеились траншеи стрелков, послышалось "ура", но танкисты уже проскочили дальше. Вслед за головной машиной неотступно шли остальные. И здесь, в центре горящего поселка, танки попали под огонь "тигров" и противотанковых пушек. К вечеру батальон Орехова потерял все свои машины. Уцелевшие экипажи вместе с остатками стрелковых подразделений отходили к соседнему поселку. А батальон Боридько еще дрался. У комбата оставалось всего семь танков, оборонявшихся на северном берегу неширокой реки. Понимая, что Боридько долго не продержится, полковник Леонов вызвал командира батальона автоматчиков капитана Усанова. -- Сколько у тебя людей? -- Сорок один, товарищ полковник. -- Поможешь Боридько. Он на том берегу. -- Есть! Автоматчики редкой цепью подобрались к окраинам поселка. Пехота кинулась в атаку. Закипел рукопашный бой, в течение нескольких минут гитлеровцы были выбиты из поселка. Им в голову не приходило, сколь малочислен противник; сгустившийся сумрак удесятерял силы наших бойцов, их автоматы строчили отовсюду: из полузасыпанных окопов и траншей, из-за торчавших в небо прокопченных печных труб. После полуночи гитлеровцы перебросили к Мирному подкрепление на бронетранспортерах и ворвались в поселок. Населенный пункт, который теперь именовался лишь условно -- все дома разрушены и сожжены,-- никак не оправдывал своего названия и переходил из рук в руки. А на рассвете уцелевшие пехотинцы передавали друг Другу радостную весть. 81 -- Танки! Бригада получила танкиР Если бы знали бойцы, что это были за танки и сколько их! Шесть подремонтированных машин передали танкисты 200-й бригады, а два танка ввели в строй героические ремонтники во главе с их командиром-вахтанговцем Сеней Варимым. И снова, в который раз, добром помянули танкисты славных добровольцев -- артистов театра имени Вахтангова; артисты и на фронте были мастерами своего дела. Танки помогли вывести из полуокружения тех, кто уцелел в яростных схватках за Мирный. Полковник Леонов, воспользовавшись затишьем, намеревался дать бойцам короткий отдых. Но тут доставили срочный пакет. Розорвав конверт, прочитал приказ командования и сдвинул брови: -- Срочно отходить на север. -- Как?! К Богодухову? -- Да! Изменилась обстановка. Немцы заняли Ах- тырку. Положение складывалось тревожное. На участке обороны 27-й армии гитлеровцы, сосредоточив на узком участке до семидесяти танков, прорвали фронт. Противник стремился развить маневр. -- Взгляните на карту,-- сказал Леонов окружающим его командирам.-- Немцы хотят фланговым ударом от сечь наши войска, наступающие на Харьков. Отчасти им удалось осуществить этот замысел, смотрите, как они продвинулись, вышли на рубеж Веселый Гай, Каплу- новка. Отходя на север, бригада вела ожесточенные бои. Немцы продолжали преследование, не давали возможности оторваться. Утром пришлось отходить в район совхоза "Ильичевка". Здесь противник атаковал особенно сильно. -- Дальше отходить нельзя! Надо контратаковать! Полковник Леонов собрал оставшиеся танки и сам повел их в контратаку. На каждую тридцатьчетверку приходилось несколько вражеских машин, но все-таки наши воины отбили натиск противника. Бой кончился, танк командира бригады остановился. 82 Полковник Леонов пошел к штабной машине, чтобы доложить командиру корпуса обстановку. Несмотря на тяжелые потери минувших дней, командир бригады был удовлетворен: гитлеровцы откатились назад. Врага отбросили малыми силами, используя уцелевшие танки. Научились воевать, "Революционная Монголия" дерется славно. Леонов шел тяжелой походкой рабочего человека, как сталевар после смены, распаренный жарой, довольный результатами труда. Возможно, он думал о том, что от сейчас отдаст распоряжение отдыхать: танкисты нуждаются в нескольких часах сна, в отдыхе, пище--столько дней не выходили из боя. На лице полковника бродила усталая улыбка, когда он по вызову генерала Гетмана лодходил к штабной рации. Послышался свист снаряда, полковник услышал его, но даже не пригнулся: шальной снаряд, немцы бьют не прицельно. Снаряд пролетел над комбригом и разорвался поодаль, и все, кто находился возле штабного грузовика разом вскрикнули: полковник Леонов упал навзничь. Он был сражен наповал осколком в голову. Это было так неожиданно и страшно., что все на какой-то момент оцепенели, потом наперегонки кинулись * неподвижно лежавшему Леонову... Это случилось 21 августа 1943 года. Полковника Леонова похоронили с воинскими почестями в Богодухове -- городе, который он освобождал. вырос еще один холмик с деревянной пирамидкой. А сколько таких соорудили на полях Подмосковья! На всем пути продвижения бригады оставались они, простые и незаметные, скромные памятники нашим боевым друзьям, скорбные вехи победного пути на Запад. Дорогой ценой платил советский народ за победу. За мужество и отвагу, проявленные в последнем бою, полковник Леонов был посмертно награжден орденом Красного Знамени. Погибшего командира бригады заменил Иосиф Ираклиевич Гусаковский, бывший начальник штаба, опытный боевой офицер. Будучи раненным, подполковник Гусаковский всячески отклонял предложение поехать в госпи- 83 таль и лечился в штабе, здесь же ему меняли повязку. Когда Русаковского назначили командиром бригады, он еще носил раненую руку на черной косынке, но в тст же день снял ее, и хотя временами морщился от боли, держался молодцом. Правда, однажды хотел в сердцах стукнуть кулаком по столу (его заменял ящик из-под знаменитых монгольских посылок), но вовремя спохватился... Развернулись наступательные бои. Бригада получила пополнение, вместе с другими частями, действующими на этом участке фронта, освобождала Ахтырку. Вскоре "Революционную Монголию" вывели из боя. Бригада ушла в сумские леса и сосредоточилась неподалеку от беленького, чистого городка Сумы, славившегося красивейшим высоченным собором, невесть как уцелевшим от разрушения. Танкисты отдыхали, яростно парились в деревенских баньках, залечивали раны, писали письма шефам в далекую Монголию, и каждое письмо было своеобразным рапортом о недавних боевых успехах. Послали письмо и члены экипажа танка "Маршал Чой-балсан". Они рапортовали маршалу, чье имя носила их машина: "Нас трое в танке: командир, лейтенант Леушин, механик-водитель старшина Токарев, стрелок-радист сержант Окунев. Мы хотим заверить Вас, товарищ Чойбал-сан, и весь монгольский народ, что будем и впредь бить гитлеровцев, не щадя своих сил и жизни на боевой машине, которую вы нам вручили. Просим Вас, если можно, напечатать это письмо в газете на вашем родном языке. Пусть знают трудящиеся Монголии, как сражаются советские танкисты на подаренных монгольским народом танках". Просьба экипажа была выполнена, письмо было напечатано на страницах газеты "Унэн". Подводили итоги минувшим боям и в штабе бригады. Подполковник Русаковский по штабной привычке скрупулезно заносил на бумагу каждую деталь, подолгу разговаривал с командирами подразделений. Итоги радовали. В августе 1943 года бригада прошла с боями более ста 84 пятидесяти километров и уничтожила большое количест-во живой силы и техники врага. 30 октября танкистов облетела радостная весть: Указом Президиума Верховного Совета СССР за отличное выполнение заданий командования и проявленные при . этом личным составом героизм и мужество в боях с немецко-фашистскими захватчиками 112-я танковая бригада "Революционная Монголия" преобразована в 44-ю гвардейскую Краснознаменную танковую бригаду. Во всех подразделениях состоялись торжественные митинги. Выступавшие бойцы и командиры клялись высоко нести гвардейское Знамя. -- Сегодня Родина назвала меня гвардейцем. Я гор жусь этим высоким званием,-- заявил на митинге гвардии лейтенант Петровский. Командир бригады в заключительном слове выразил мысли и чувства всех воинов: -- Мы накануне решающих боев. Клянемся уничто жить врага в его берлоге! Дойти до Берлина! В Улан-Батор полетела телеграмма. Маршал Чойбал-сан горячо поздравил танкистов-гвардейцев. В Монгольской Народной Республике начался новый сбор средств в помощь фронту. 28 сентября 1943 года было принято постановление Совета Министров МНР и ЦК МНРП "Об отправке бойцам и командирам танковой бригады "Революционная Монголия" и авиаэскадрилье "Монгольский арат" подарков". XXV сессия Малого хурала постановила подготовить к началу декабря эшелон подарков на фронт, для чего организовать сбор средств среди населения. Правительственной комиссии, айкомам МНРП и аймачным управлениям поручалось организовать среди населения разъяснительную работу. Конкретные задания по пошиву обмундирования и заготовке продуктов получили министры, а также председатель правления Кустпромсовета. Они обязаны были к 25 ноября 1943 года выполнить этот заказ правительства. Трудящиеся Народной Монголии вновь откликнулись на призыв партии и правительства. В столице республики и отдаленных аймаках проходили массовые митинги. Во всех цехах промкомбината Улан-Батора состоялись 85 собрания. Выступали рабочие, техники, инженеры, тут же производился сбор денежных средств. Коллективы предприятий промкомбината внесли в фонд подарков фронтовикам 50 тыс. тугриков. -- Замечательные подвиги Красной Армии зовут нас к новым трудовым победам,-- горячо говорил рабочий Иши-Жмацо.-- Прежде всего мы помогаем Красной Армии ударным трудом. Но свою любовь к ней каждый рабочий хочет выразить еще и личным подарком. Иши-Жмацо внес в фонд 340 тугриков. Газеты ежедневно сообщали: "1 октября состоялся митинг работников Ученого комитета МНР. В фонд подарков собрано 3,78 тыс. тугриков". "Служащие министерства юстиции, прокуратуры, республиканского и городских судов собрали на подарки советским воинам 3,08 тыс. тугриков". "Группа членов партии, работающих на механическом заводе, вносит 2,04 тыс. тугриков и готовит, кроме того, 20 индивидуальных посылок". "Трудящиеся Улан-Батора передали 333 тыс. тугриков, Убсанурский аймак -- 317 тыс. тугриков, Восточный-- 118 тыс. тугриков". В статье "Эшелон с подарками ушел на фронт", опубликованной в газете "Унэн" 6 декабря 1943 года, говорилось: "С радостью и гордостью мы думаем о том, что среди многочисленных частей Красной Армии есть часть, носящая имя нашей Родины". Это было сказано в адрес 44-й гвардейской танковой бригады "Революционная Монголия". В наш адрес! Чего только не было в эшелоне с подарками! Продукты, а также все необходимое для воина, включая ремни, погоны, петлицы, пуговицы. А какие теплые варежки связали для танкистов заботливые руки монгольских женщин и девушек, какие теплые носки! В промерзших насквозь, обросших снежной бахромой танках дар друзей и братьев сохранял танкистам здоровье и жизнь, согревал души. В бригаде был танк с надписью на броне: "От советских граждан в МНР". Его построили на средства, собранные сотрудниками посольства и советскими специа- 86 листами, которые трудились в различных отраслях народного хозяйства республики. Когда началась кампания по сбору средств, советские люди, находящиеся в МНР, внесли 500 тыс. тугриков, а женщины связали более восьми тысяч теплых вещей для бойцов Красной Армии. Готовили личные посылки и русские старожилы, которых немало в республике. По сообщению газет, они отправили более 250 возов с продуктами в фонд подарков. 18 ноября 1943 года на счету Центральной комиссии по сбору и отправке подарков числилось 2,5 млн. тугриков. Обо всем этом в бригаде узнавали из газет и потока писем, приходивших из далекой Монголии. Пришла и еще одна радостная весть от монгольских друзей. 18 ноября 1943 года Президиум Малого хурала МНР наградил бригаду "Революционная Монголия" орденом Красного Знамени МНР. Орденами и медалями республики были награждены многие солдаты и офицеры бригады, среди них майоры Боридько, Стысин, Воробьев, "впитаны Усаноз, Карабанов, старший лейтенант Юдин. Правительственные награды МНР получил экипаж танка "Маршал Чойбалсан" и многие другие экипажи. ПОБЕДА ПОД БЕРДИЧЕВОМ Поздняя осень. Предзимье. Лес под Сумами облетел, пожухлые листья расстелились толстым ковром. Ночами подкрадывались морозы, и часовые у штабных землян-нок зябко ежились. Штаб готовился к новым боям. Период "оседлого состояния", как шутливо называл начальник политотдела бригады веселый подполковник Вобян переформирование, заканчивался. Это ощущали все -- от рядового солдата до командира бригады. Но боевой техники еще не получали, танки должны были вскоре прибыть. Танкисты ждали их с нетерпением. Ведь наша армия наступала, освобожден Киев! Фронт перемахнул через Днепр. В дни, предшествующие боям, напряженно работал политотдел. Подполковник Вобян, опытный политработник, пользовался большим авторитетом. Рядом с боевыми наградами он носил маленький металлический флажок -- почетный знак депутата Верховного Совета СССР. Его хорошо знали в стране, он получал много писем от земляков и своих избирателей, аккуратно и своевременно отвечал на них в короткие минуты отдыха. Под стать подполковнику подобрались и остальные политработники: Дранченко, Захаров, Дорофеенков. Они многое сделали для организации партийно-политической работы и учебы. Однажды ночью политотдельцы вышли покурить. Только что кончился веселый фильм -- показывали популярные на фронте "Боевые киносборники". Ночь тиха, слабый ветерок бродил, плутая, в макушках деревьев. И вдруг кто-то крикнул: -- Тише! Прекратить разговоры! 88 Все удивленно смолкли, и тогда далеко-далеко, там, где змеился укатанный грейдер, послышались характерные шлепающие звуки -- шли танки. Утром в лесу зашумели моторы, затрещали деревья, могучие машины "устраивались", "примащивались"; танкисты, оживленные и радостные, со смехом и гомоном осматривали новую технику, проверяли оружие. Бригаду "Революционная Монголия" перебросили на Правобережье, в район Киева. Здесь до 22 декабря бригада продолжала укомплектовываться, а утром 24 декабря началась Житомирско-Бердичевская операция. К вечеру передовой отряд под командованием майора Орехова настиг отходящую колонну противника. Комбат, высунувшись из люка, всмотрелся: по дороге тянулись машины, на прицепе -- орудия. Пока немцы не опомнились--ударить! Командир батальона передал сигнал "Делай, как я", и головной танк рванулся вперед. Гитлеровцы заметались, торопливо разворачивали орудия, но поздно -- пушки затянуло разрывами снарядов, падали скошенные осколками фашистские артиллеристы. Запылали грузовики, в середине колонны раздался сильный взрыв, детонировали снаряды. Взрыв вызвал панику: бросая орудия и машины, гитлеровцы в беспорядке бежали. Однако головная часть колонны сумела выйти из-под удара и, огрызаясь огнем, отползла к деревне Гнилец. Ее преследовали тридцатьчетверки. Вперед вырвалась машина лейтенанта Самышкина с надписью на броне "От интеллигенции МНР". Метким выстрелом экипаж уничтожил вражеский танк, сжег два грузовика. Не менее удачно действовали и остальные экипажи. Столкновение с колонной противника, каким бы скоротечным оно ни было, существенно изменило обстановку. Батальон Орехова отклонился от указанного маршрута. Командир бригады, быстро сориентировавшись, решил атаковать Гнилец: -- Батальону Боридько обойти деревню справа! Орехову-- слева. Действуйте! Танки Боридько понеслись к деревне и тут же попали под сильный огонь. Подполковник Гусаковский, наблюдая за атакующими, хмурился: с ходу Гнилец не взять, слишком плотный огонь. -- Прекратить атаку! 89 Батальон Боридько вернулся на исходные позиции. Русаковский приказал вызвать разведчиков. Всю ночь они крутились вокруг деревни, наиболее смелые и опытные проникли на окраины и, порасспросив крестьян, выяснили, что за силы сосредоточены в Гнильце. Командир бригады слушал разведчиков молча. Начальник штаба Воробьев методично заносил данные в блокнот, покусывая кончик карандаша, разведка не радовала, в деревне сильный гарнизон: много пехоты, танки, артиллерия. -- Что ж,-- раздумчиво сказал Русаковский,-- придет ся навалиться всеми силами. Сразу. Обидно на такую деревушку бросать всю бригаду, да ничего не подела ешь... А тут еще погода, черт бы ее драл! -- Да, сеет окаянный,-- поддержал Воробьев. Шел мелкий дождь пополам со снегом. Подступы к деревне терялись в сизо-серой мгле, брезжил рассвет, но види мость не улучшалась. Майор Орехов и командир батальона автоматчиков капитан Усанов, ожидавшие сигнала атаки, были спокойны. От холма, где они стояли, вплоть до самой деревни разведчики за ночь вдоль и поперек излазили залитое водой, перепаханное гусеницами поле, и теперь каждый экипаж в деталях знал, что там, впереди. Батальон Боридько, стоявший южнее, также приготовился к атаке. Ему предстояло ударить первым. На головных машинах находились политработник майор Помазнев и капитан Иванов. Майор не отрывал глаз от стрелки часов. Вот они достигли известной черты, и тишину разорвали выстрелы танковых пушек. 125-й батальон с прилепившимся на броне десантом двинулся сквозь боевые порядки на Гнилец. Едва передовые машины оказались у околицы, по сигналу, не прекращая огня, пошли танки Боридько. Гитлеровцы ждали атаки и сумели подготовиться, отступать они не собирались, цеплялись за каждый дом, переходили в яростные контратаки. Особенно доставалось нашей пехоте, которая, увлекшись, отрывалась от танков. То и дело вспыхивали рукопашные схватки. Временами казалось, что придется отходить, настолько многочисленным был противник. Однажды автоматчики попятились к околице. Тогда поднялся во весь рост замполит батальона капитан Захаров. 90 -- За мной, гвардейцы! И длинной очередью из автомата скосил группу набегавших гитлеровцев. Увлекая автоматчиков, Захаров побежал навстречу немцам, и они, не выдержав натиска, отхлынули назад. Отважно действовали и танкисты. Большое мужество и умение продемонстрировал экипаж танка "Монгольский чекист", которым командовал лейтенант Петровский. Преследуя фашистов, танк протаранил саран, за которым пряталось орудие, и с грохотом проволок крышу и обломки, втоптал пушку в мерзлую землю. Снова отличилась машина с надписью на броне "От интеллигенции МНР". Командир танка лейтенант Самыш-кин, "неинтеллигентно" проутюжив вражеские ячейки, раздавил пулеметное гнездо, разбил дзот, скосив пулеметом удиравших гитлеровцев. В 9.30 командиру бригады поступило донесение: деревня Гнилец полностью очищена от противника. Русаковский поблагодарил командиров батальонов и приказал закрепляться, противник наверняка попытается отбить деревню. Иосиф Ираклиевич рассчитал правильно, через час немцы перегруппировались и бросили на Гнилец до тридцати танков. С ними двигались самоходные орудия и бронетранспортеры с пехотой. Гусаковский, находившийся в боевых порядках батальонов, занявших оборону, вынул бинокль. Дождь перестал, ветер разогнал туман, видимость приличная. Немцы шли скученно. Подпустить поближе и ударить! Атака противника не удалась. Впрочем, немцы не нажимали, а отойдя, перестроились и снова атаковали уже с другого направления, но опять потерпели неудачу. Сделав еще несколько безуспешных попыток, гитлеровцы отошли к Соболевке. Через некоторое время прибыли стрелковые части, и танкисты, сдав им участок, продолжали наступление. Днем 25 декабря передовой отряд появился на улицах Соболевки. Здесь отличился экипаж танка "Монгольский чекист". В коротком ожесточенном бою он уничтожил фашистский танк, раздавил три пушки, одну за другой смял четыре трехтонки. Гитлеровцы бежали, бригада преследовала отступающего врага. Внезапно дорогу преградила неглубокая, но 91 быстрая речка. Командир головной машины откинул люк. -- Мост! Целенький! -- Обожди радоваться,-- охладил танкиста начальник инженерной службы бригады капитан Михеев. С самого начала наступления он со своими минерами прокладывал проходы в минных полях. В бинокль он тщательно осмотрел мост. Вроде подходящий, переправиться бригада сможет. Разумеется, мост усиленно охраняется, но это заботило Михеева менее прочего, танкисты и автоматчики с охраной справятся, тревожило другое: гитлеровцы наверняка заминировали мост и ждут, чтобы на него въехали танки. -- Сейчас проверим! Михеев с автоматчиками и саперами побежали к мосту. С вражеского берега ударили пулеметы, послышалась автоматная трескотня. -- Немедленно поддержать Михеева! -- приказал ко мандир передового отряда. Ударили пулеметы и орудия тридцатьчетверок. Подобравшись ползком и короткими перебежками к мосту, саперы и автоматчики бросились в атаку. Гитлеровцы не выдержали и побежали. Михеев выбежал на мост и махнул рукой, двое бойцов обследовали ферму за фермой. -- Мост подготовлен к взрыву,-- доложили они Ми- хееву.-- Под фермами заряды тола, к подрывной пло щадке тянется детонирующий шнур. -- Не успели!--обрадовался Михеев.-- Крепко на них нажали. Ну ладно, обезвреживайте заряды -- Есть! По прочному деревянному настилу загрохотали гусеницы танков. Боевые машины одна за другой выскочили на противоположный берег. Сопротивление гитлеровцев заметно возросло. Командир бригады "Революционная Монголия" получил приказ из корпуса занять оборону и не допустить прорыва гитлеровцев на восток, дать возможность корпусу в ночь на 29 декабря совершить марш в направлении Миньковцы -- Глуховцы. Бои не затихали ни днем ни ночью. В канун Нового года снова отличился экипаж "Монгольского чекиста". Георгию Петровскому откровенно завидовали молодые 92 командиры, прибывшие в бригаду с пополнением: везет человеку, умеет оказаться в "хорошем месте". Это утверждалось всерьез, без тени улыбки, хотя "хорошее место" буквально содрогалось от взрывов, а в воздухе над ними визжали осколки. На сей раз "хорошим местом" для Петровского и его экипажа стало небольшое местечко Червонное, куда лейтенант Петровский вывел свой танк. Выехав на окраинную улочку, танкисты обнаружили скопление вражеских машин с пехотой и артиллерию. "Монгольский чекист" и идущий за ним танк "От промкооперации МНР" устремились в атаку. Она была неожиданной для противника. После первых же выстрелов танковых пушек немцы попытались вывести машины из-под удара, но снаряд пронзил огромный грузовик, загородивший проезд, вторая машина, врезавшись в него, запылала, подожженная метким выстрелом. А танки вихрем мчались по улицам, опрокидывая, давя и круша все вокруг. Лейтенант Петровский заметил, как во дворе фашисты разворачивают противотанковую пушку, и крикнул механику-водителю, чтобы тот таранил забор, но понял, что не успеть, орудие выстрелит прямой наводкой, и ударил по пушке осколочным снарядом. Разрыв, взметнувшийся между станин, уничтожил орудийный расчет, танк, протащив за собой остатки изгороди, вмял орудие в землю. Когда бой утих, Петровский открыл люк, выбрался из танка. И не поверил глазам своим: широкая улица была загромождена десятками искореженных и догорающих машин, пятнами чернели на снегу убитые гитлеровцы. Канун Нового, 1944 года. Несмотря на усталость, настроение у танкистов праздничное. Старшины старались получше накормить бойцов, "боевые сто граммов" тоже поднимали настроение, а вернее, согревали людей -- зимой в танке очень холодно, а другого дома у танкиста в наступлении нет. Гвардейцам хотелось отметить праздник новыми боевыми успехами, преподнести Родине подарок. То и дело слышалось: 93 -- Врезать бы фашисту как следует -- праздничек от метить! -- И так "врезаем", каждый день деревни освобо ждаем. -- Деревушки -- что... Город бы солидный взять! Зная о подобных разговорах, командование будто согласилось выполнить всеобщее пожелание. Подполковник Русаковский вызвал командиров, расстелил карту, испытующе поглядел на присутствующих и положил крупную ладонь на импровизированный стол, прикрыв угол карты. -- Бердичев! Бердичев! -- воскликнули разом офи церы. Все обрадовались: Бердичев -- важный оборони тельный узел противника. Город! Настоящий новогодний подарок Родине1 Начальник штаба майор Воробьев деловито, не торопясь, обрисовал обстановку. Командиры задумались. Вокруг города три кольца траншей полного профиля, на восточной окраине вкопаны в землю "тигры" и "пантеры"; каменные постройки превращены в доты, подступы к оборонительным сооружениям заминированы и насыщены большим количеством полевой артиллерии. На этом совещании решили наступать на Бердичев с двух направлений при взаимодействии со стрелковым полком. Майор Воробьев докладывал: -- Основные силы наносят удар по северо-восточной окраине города, а батальон Боридько совместно с 27-й мотострелковой бригадой через населенный пункт Вели кие Нижгурцы наступает на город с востока. Надо вы слать разведку. -- Пошлем лейтенанта Петровского,-- предложил Гу- саковский. Отряд Петровского обнаружил немцев на дальних подстулах к Бердичеву. Крупный противотанковый заслон, замаскировавшись в лесу, оседлал дорогу, ведущую в город. Решили как можно ближе подойти к вражеским позициям и атаковать. Непроглядный мрак сослужил хорошую службу. Танкисты обрушились на врага внезапно. Гитлеровцы метались в темноте, расцвеченной ракетами и трассами пуль, падали, орудия не могли вести прицельный огонь. Не выдержав, противник бежал, оставив 94 восемь противотанковых пушек, два станковых пулемета. Данные разведки позволили главным силам бригады подойти и атаковать с ходу. Танковые батальоны Кара-банова и Орехова, не останавливаясь, развернулись в боевой порядок углом вперед. Головная машина включила фары, яркий луч разрубил темноту. В свете фар серыми тенями метались по улицам растерявшиеся гитлеровцы. Загрохотало вдали -- это ворвалась в город группа Боридько. Она завязала уличные бои и отвлекла на себя почти все находившиеся на левом фланге вражеской обороны огневые средства. Танкисты Боридько приняли огонь на себя! В ночь на 31 декабря подтянулись основные силы 11-го танкового корпуса, в который входила бригада "Революционная Монголия", и вскоре юго-западная часть Бердичева была очищена от противника. Но ликовать было рано, приказом командования корпус срочно перебросили под Казатин. Основная тяжесть борьбы за Бердичев легла на плечи воинов бригады "Революционная Монголия". Нелегко пришлось в Великих Нижгурцах батальону Боридько. Против него действовали отборные подразделения танковой дивизии СС. Подполковник Гусаковский понял: только атака поможет Боридько, надо ударить всей бригадой, отвлечь гитлеровцев. После короткого огневого налета танковые батальоны устремились в атаку. На броне лепились десантники. На большой скорости атакующие продвинулись вперед, гитлеровцы стали поспешно отходить, но быстро опомнились и повели сильный огонь по нашим десантникам. Минута промедления, говорят, смерти подобна. В данной ситуации поговорка вполне оправданна: десант могли быстро уничтожить. Пришлось приказать десантникам спешиться, а танки пошли дальше. Когда пробились в район Комнезамовки, кое-где на машинах виднелись солдатские ушанки -- небольшая горстка пехоты не захотела расставаться с экипажами даже в минуту опасности. Эти отважные ребята очень помогли танкистам. Без прикрытия танкам в уличных боях трудно, высунется пушка -- танкисты могут ее не заметить: швырнет из-за ограды противотанковую гранату автоматчик, и долой 9$ гусеница, танк беспомощно вертится на месте, становится отличной мишенью. Когда же на броне прикрытие -- пяток бывалых солдат, опасаться нечего, десантники все подмечают, от их бдительного ока ничто не укроется, и среагируют мгновенно. Танки прорвались к центру города. Впереди шла машина майора Орехова, командир батальона увлекал личным примером. Танк Орехова, украшенный надписью: "От Совета Министров МНР", разметал баррикаду на перекрестке в поселке Комнезамовка, разрушил еще один завал и, поливая улицу пулеметным огнем, погнал остатки фашистского гарнизона. Башенный стрелок коммунист Михаил Егоров метким выстрелом поджег вражеский танк, радист Иван Тройников, умело управляясь с пулеметом, скосил не менее двадцати гитлеровцев. Однако в городе танкисты столкнулись с упорным сопротивлением врага. Слишком сильным был местный гарнизон. Фашисты подбросили резервы, усилили атаки, и вскоре танкисты оказались в полном окружении. Майор Орехов приказал занять круговую оборону. Медленно занималось утро. Когда рассвело, Орехов стал думать о прорыве кольца. Танков у него двадцать восемь, но пехоты маловато. Орехов собрал десантников. -- Будем драться здесь, в городе. Надо сообщить нашим, где мы находимся. Кто пойдет? Медленно занималось утро. Когда рассвело, Орехов одобрительно кивнул: старшина опытный воин, смелый, инициативный. Такой не подведет. -- Учтите, это опасно, кругом немцы. -- На войне все опасно. Пройду, коли надо. Дайте автоматчиков. Пяток... Старшина сам отбирал добровольцев, некоторых забраковал. Лихому на вид пареньку с трофейным кинжалом у пояса сказал не без ехидства: -- Ты не понадобишься. Вот когда в кавалерийскую атаку пойдем, как чапаевцы, тогда порубишь гансов сво ей саблей. А сейчас нам такие нужны, кто тихо ходит и голову имеет не только для того, чтобы шапку носить... Когда стемнело, смельчаки поползли вдоль берега речки с неприятным названием Гнилопять. Добрались без 96 приключений и утром уже были на КП бригады. Николай Голомзик доложил Русаковскому. Комбриг поблагодарил старшину, распорядился накормить как следует, приказал отдыхать, а когда стемнело, Голомзик двинулся в обратный путь. Теперь он шагал во главе целого отряда, с ним отправились десять бойцов и фельдшер. Окруженным танкистам несли боеприпасы, медикаменты. И Голомзик довел бойцов без потерь, без выстрела пересек немецкую оборону. Орехов получил приказ командира бригады удерживать занимаемый район. Батальону Боридько была поставлена иная задача: оставить Великие Нижгурцы, вместе с автоматчиками перейти в лес и атаковать заслон на восточной окраине Бердичева, прорваться к окруженным частям и быть готовым к захвату вокзала. 31 декабря батальон Боридько дважды пытался прорваться к окруженным, но не смог. Заслышав шум боя, навстречу атакующим двинулись танки и пехота Орехова, но тоже натолкнулись на сильный огонь, попятились. Густел мрак, истекали последние часы старого года. На командном пункте подполковник Гусакозский подводил итоги дня, далеко не радужные, но и не слишком мрачные: Бойцы Орехова, на долю которых выпали тяжелые испытания, дрались самоотверженно. Мужественно сражался экипаж лейтенанта Виктора Субача. Орехоз приказал ему до подхода основных сил бригады охранять мост, не дать гитлеровцам взорвать его. Орехов рассчитал совершенно точно, немцы решили обязательно уничтожить мост. Лейтенант Субач заметил приближающуюся к мосту группу немецких сапероз. Замаскированный танк даже на близком расстоянии был похож на большой сугроб. Немцы его не заметили, прошли мимо, направились на мост. Они спокойно закладывали взрывчатку. Танкисты отчетливо слышали, как переговаривались солдаты. Но вот они сошлись на краю моста покурить, кто-то чиркнул зажигалкой, тотчас прогремела пулеметная очередь, уложив всех гитлеровцев. -- Чисто сработано,-- удовлетворенно заметил лейтенант. Вскоре появилась другая цель. К мосту ползла "пантера". Неизвестно, что затевали немцы, может быть, хотели понаблюдать, во всяком случае такое соседство тан- 4 Зак, 3738 97 кистам ке понравилось; как ки тщательно замаскирован танк, все же нет гарантии, что он останется незамеченным, а если это случится, "пантера" не замедлит "выпустить когти". Надо от такого соседа побыстрее отделаться. Но как? До "пантеры" метров двести, бить ее в лоб бесполезно: броня на хищнике очень толстая, выстрелом только себя обнаружишь. Лейтенант Субач решил сманеврировать. По команде танк, рассыпав маскировочный сугроб, заскочил за сарай, потом, мгновенно развернувшись, пробил деревянную стенку и сразу же послал снаряд в борт . "пантеры". Она зачадила и вспыхнула костром. Боридько задумчиво качал головой. Осталось всего несколько танков и взвод автоматчиков. Многие ранены, но не покидают строй. И все же надо попытаться ударить еще раз. На атакующих обрушился огневой вал, запылали танки, падали убитые автоматчики. После этой атаки остался у майора Боридько один танк. Механик-водитель, укрыв машину за каменным сараем, заметил: -- Полночь прозевали, уже в Новом году воюем! И не выпили! -- Хреново воюем,-- буркнул раздасадованный ком бат.-- Пить не за что... 3 января положение окруженцев ухудшилось. Кончались боеприпасы, продовольствие, машин в строю оставалось все меньше. Орехов приказал экономить каждый снаряд, бить только наверняка. По танкам, стоявшим на самых опасных участках, разошлись находившиеся в батальоне политработники -- Помазнев, Дорофеенков. В этой сложной обстановке они своим примером вдохновляли бойцов. Утром кончились продукты, надо было как-то позаботиться о пище. Экипажи коченели в танках, а тут еще и голод. На помощь пришли жители. Они появились возле машин, пробирались между домами, подползали к бойцам в ячейках. Женщины перевязывали раненых, поили молоком, делились последним куском хлеба, последней картофелиной. Они передавали немало ценных сведений о противнике, и это помогало Орехову лучше организовать оборону. Именно от местных жителей узнал SS Орехов, что на хлебозаводе остались нетронутыми большие запасы хлеба. -- Хотели в неметчину вывезти, -- рассказывала сгорбленная, бойкая старушка,-- да, видать, не успели, вас напугались: не до этого им теперь. А хлебушка там -- весь город, мабуть, можно нагодуваты,-- закончила она, мешая украинские слова с русскими. Орехов задумался. Посовещавшись с политработниками, пошел к своему экипажу. Возле командирского танка стояли танкисты и десантники, неподалеку расположились пулеметчики. -- Вот что, товарищи,-- сказал Орехов.-- Неподалеку хлебозавод, там много хлеба. Печеного. Надо забрать, тем более, что он наш, российский,-- улыбнувшись, за кончил майор. -- Заберем, товарищ командир! -- Но там охрана. Идти придется очень осторожно. -- Не впервой. Аккуратный рейд сделаем,-- радост но произнес башенный стрелок командирского танка Ми хаил Егоров.-- А охрану фрицевскую, как положено,-- в рай без пересадки... Тотчас сколотили группу захвата под командованием старшины Михаила Егорова. Глубокой ночью группа сняла часовых и проникла в производственные помещения, сюда же подтянулись все остальные. В подвалах разместили раненых, которых было уже немало. Рядом с хлебозаводом расположились все уцелевшие ореховские танки. С утра на крышах ближайших домов стали показываться головы в стальных касках. Удостоверившись в том, что на хлебозавод проникли русские, фашисты стягивали силы, пытались вести наблюдение. Постепенно вражеские автоматчики обнаглели, и кто-то из десантников, не выдержав, взял одного такого наблюдателя на прицел. Негромко щелкнул одиночный выстрел, немец выронил бинокль, повис вниз головой, брякнулась о мостовую, зазвенела по наледи каска. В ответ с крыш и чердаков окрестных домов ответили огнем. К Орехову подбежал боец, доложил, что на соседних улицах появились "тигры", за ними в рост идут автомат чики. 4" 99 -- На нас идут,-- сказал Орехов,-- готовится штурм. Что ж, ребята, встретим их, как подобает гвардейцам. Танки построить в каре, стоять насмерть! Вскоре начался бой. Он был, как и многие прежние, жестоким и упорным, но в отличие от тех многих Орехов и его люди знали, что враг кругом, повсюду, нет тыла и фронта, флангов нет -- круговая оборона. Танкисты выполняли приказ. Экономя каждый снаряд, отбивали атаки гитлеровцев. Вечером немецкие танки ворвались в расположение батальона. Пехота густо чернела вдали, просачивалась дворами ближе и ближе. Выручил старшина Миронов, командир танка. Выскочив из машины, он взбежал по лестнице на верхний этаж, выбрался на чердак, на крышу и осмотрелся. Невдалеке, на соседней улице накапливались вражеские танки. Миронов быстро прикинул, как надо действовать, разобрался в запутанных переулках и вернулся к товарищам. Танк пробрался переулками в тыл немцам, высунул орудие из-за угла и ударил. Эта единственная машина показалась гитлеровцам целым отрядом, прорвавшимся на помощь окруженным. Гитлеровцы стали поспешно отходить, пехота бросилась искать убежища, попряталась в подвалы, атака противника не состоялась. А танк старшины Миронова с ликовавшим экипажем еще не раз в этот день "проявлял инициативу", как позже докладывал старшина комбату. В результате этой "инициативы" была уничтожена "пантера", десять машин, четыре орудия и до взвода солдат противника. Под вечер произошел поединок сапера Алексея Каль-ченко с фашистским "тигром". Атаки уже начали стихать, но после короткой передышки гитлеровцы полезли снова. К обороняющимся подобрался "тигр". Он занял очень удобную позицию, укрывшись в лощине, и, выдвинув длинную пушку, лупил бронебойными снарядами. Танкисты пробовали вести с ним дуэль, но безуспешно -- лобовая броня -- подушка! К тому же танк укрыт в лощине, с бортов к нему не подберешься, все уязвимые части скрыты. Тогда сапер Алексей Кальченко взял три противотанковые гранаты и, не сказав никому ни слова, юркнул за двор соседнего дома. К танку и одиночному бойцу подобраться было не просто, улицы простреливались пулеметами, но сапер 100 упрямо полз, наконец, стремительно бросившись в канаву, оказался в "мертвой" зоне. Здесь он перевел дух, свернул самокрутку и, сделав несколько затяжек (дым предусмотрительно разгонял рукой, чтоб не засекли), пополз по канаве дальше. Танк стоял неподвижно, время от времени из ствола пушки выскакивал хвостатый огонь, и снаряд, с воем пролетал над канавой, разрывался где-то позади. Задыхаясь от усталости и волнения, мокрый по пояс -- провалился в какую-то яму с водой -- Алексей оказался наконец рядом с танком и метнул одну за другой тяжелые противотанковые гранаты. Грянул троекратный взрыв, вражеский танк был уничтожен. Между прочим, Алексей Кальченко, как и многие танкисты и стрелки, действовал без приказа, на свой страх и риск. Он понимал, ка:;их бед может натворить этот появившийся под боком у обороняющихся "тигр", и принял самостоятельное правильное решение. В таком духе действовали многие воины; фронтовой опыт, навыки и смекалка русского солдата побуждали смелых и честных людей к верным решениям. Отважно сражался стрелок-радист рядовой Анатолий Новиков. Вражеский снаряд, пробив броню, разорвался в машине. Он вытащил из машины раненых товарищей, передал санитарам и снова вернулся в танк, занял место у орудия. Едва раненых унесли в тыл, немцы окружили танкиста. Отважный боец ударил по гитлеровцам из орудия, а потом и из пулемета. Фашисты отхлынули, потом снова ринулись на одинокую тридцатьчетверку и опять попали под хлещущий стальной ливень. Наступил вечер. Воспользовавшись затишьем, Новиков выступил в новой роли, сел на место механика-водителя. Машина ожила, водитель под носом у растерявшихся гитлеровцев вывел танк в расположение своего подразделения. За этот бой Анатолий Новиков был награжден орденом Славы III степени. Майор Орехов скрупулезно сообщал в штаб бригады о происходившем: "31.12. 6.17. Нахожусь вместе с Карабановым в квадрате 13--85. Веду бой с пехотой и танками противника". 101 "31.12. 10.48. Вас слышу хорошо. Атаки противника прекратились. Наши подбитые танки действуют как неподвижные огневые точки. Один танк сгорел вместе с экипажем". "31.12. 14.40. Отбили сильную атаку. Несу потери в живой силе. Боеприпасы экономим. Прошу огонь по квадрату 13 -- 86". "31.12. 20.24. Отбили пять атак. Много раненых. Медикаментов нет. Положение сложное. Воды нет. Держимся. Вас слышу хорошо". "31.12. 22.00. Противник ведет лдинометно-артиллерий-ский огонь. Маневрируем в квадрате 13 -- 85. Положение трудное. Раненые в танках и подвалах". Ночью в городе был слышен сплошной гул боя. Штаб напряженно ждал сообщений, а утром поступила радиограмма: "Ночь прошла спокойно. Противник вел артиллерий-ско-минометный огонь. Плохо с водой. Связались с местным населением. Боеприпасы на исходе. Жду указаний". В эти тревожные минуты из штаба бригады передали в эфир: "Все сделаем, чтобы помочь. Постараемся переправить боеприпасы и медикаменты. Противнику не дадим покоя. Военный совет верит в вашу стойкость. Держитесь, товарищи, мы придем на помощь... Вы, товарищ Орехов, и лейтенант Петровский представлены к званию Героя Советского Союза..." Окруженцы во главе с майором Ореховым оборонялись стойко и упорно, но гитлеровцы подходили все ближе и ближе, на крышах и чердаках засели снайперы. В полночь 4 января гитлеровцы ворвались в расположение батальона, и тогда гвардии майор Орехов решился на крайнее средство -- вызвал огонь нашей артиллерии на себя. По квадрату 13 -- 85 ударили шрапнелью. Можно понять наших артиллеристов, ведь они знали, что окруженцы находятся именно в этом квадрате! Над обороняющимся батальоном засвистела шрапнель, гитлеровцы откатились, потом навалились снова, и тогда танкисты кинулись врукопашную. И фашисты не выдержали, самая яростная из всех контратак была отбита. За этот день бойцы Орехова уничтожили девять 10J танков, семь самоходок и более двухсот пятидесяти солдат и офицеров противника. На помощь окруженцам пришли летчики, они взломали вражескую оборону, помогли разорвать кольцо. Гитлеровцев атаковала специальная группа прорыва -- подразделения подошедшей 389-й стрелковой дивизии: четыре танка, которые удалось отремонтировать, а с ними автоматчики. Штабной бронетранспортер въехал во двор хлебозавода. Здесь уже кипела работа, из подвалов завода и окрестных домов выносили раненых и укладывали в санитарные машины, раненых оказалось более полутораста, все они были перевязаны. Это была заслуга наших медицинских работников, бердичевских женщин. Рискуя жизнга, они пробрались на территорию завода и оставались с обороняющимися до конца. Им обязан жизнью не один раненый. Встречаем капитана Карабанова. Шея его обмотана побуревшей от крови тряпкой, стоит, опираясь на палку, тяжело дышит. Подполковник Помазнев в замасленном полушубке, пробитом осколками, еле держался на ногах. Он все время находился с бойцами Орехова, подбадривал, пробирался от танка к танку иногда с куском хлеба, флягой воды, а чаще всего с добрым партийным словом. У Орехова в обороне стояло несколько подбитых танков. Последний танкист с Т-70, видимо, умер не сразу-- в танке Помазнев нашел заявление с просьбой считать членов экипажа коммунистами. Листок бумаги был прижат орудийным замком. Младший сержант Беликов, семнадцатилетний парнишка, пять суток отбивался от фашистов в подбитом танке. Рядом лежали погибшие товарищи. Пять суток! Когда Помазнев пришел к нему, Беликов обнял его и заплакал. На предложение покинуть танк, ответил резко, вытирая слезы: -- Никуда из танка не уйду, пока живой... Бердичев был взят. Командование корпуса подводило итоги боев за город. Бригада "Революционная Монголия" в боях за Бердичев понесла тяжелые потери. 103 Смертью храбрых пали многие танкисты, пехотинцы, артиллеристы. Погиб командир батареи коммунист лейтенант В. П. Рогачев, сгорели в танках коммунист И. Д. Ре-вякин, красноармейцы В. И. Зудов, П. П. Макаров, Н. А. Главацкий, В. Н. Дробышев, командир танковой роты Н. И. Ярцев. На нашу бригаду выпала основная тяжесть боев за город. Трудную задачу танкисты выполнили с честью. За славную победу под Бердичевом и в честь освобождения города бригаде присвоили почетное наименование "Бердичевская". Родина высоко оценила подвиг танкистов нашей бригады. Сотни солдат и офицеров были награждены орденами и медалями, а майору Орехову и лейтенанту Петровскому Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза. Командир батальона капитан Карабанов получил орден Красного Знамени. ДРУЗЬЯ ПРИЕЗЖАЮТ НА ФРОНТ В строю оставалось семнадцать танков, и две машины удалось отремонтировать. Личный состав батальона Бо-ридько отправился в тыл за новой техникой. Бригада ждала пополнения, подвозили горючее, боеприпасы, раненые отлеживались тут же в городе в подошедших госпиталях. Многие танкисты сумели "удержаться" здесь, избежать отправки в тыловые госпитали: оттуда невесть куда пошлют, а здесь наверняка в бригаду вернешься. 22 января 1944 года приехали шефы -- делегация монгольских трудящихся во главе с заместителем Премьер-министра МНР товарищем Ломожабом. Гости прибыли в горячее время: бригада вела наступательные бои, и, естественно, делегацию встретили работники тыла вместе с выделенными для торжественной церемонии подразделениями. Командование сделало все возможное, чтобы достойно принять высоких гостей. Делегацию приветствовали офицеры штаба, командир батальона, сержанты, старшины, солдаты -- танкисты и стрелки. В полном составе присутствовал экипаж танка "Маршал Чойбалсан": лейтенант Леушин, старшина Токарев и сержант Окунев. Встреча получилась теплой, сердечной. Разумеется, шефы не знали, что встречают их те, кто еще долечивается в медсанбате или остался в результате недавнего боя "безлошадным". Тем не менее и те и другие держались бодро, даже весело, радовали шефов бравым воинским видом. Монгольская делегация приехала для вручения ордена Красного Знамени МНР, которым наградил бригаду Президиум Малого хурала 18 ноября 1943 года, орденов 105 и медалей сорока лучшим танкистам, отличившимся в летних боях. Майор Стысин отдал рапорт главе делегации. Гости поднялись на танк, ставший импровизированной трибуной, и товарищ Ломожаб обратился к танкистам с речью, а потом зачитал постановление Малого хурала МНР о награждении 44-й гвардейской танковой бригады "Революционная Монголия" орденом и Почетным Красным знаменем Совета Министров МНР. Ответное слово было предоставлено мне, после чего товарищ Ломожаб вручил бригаде награды. Под громкое "ура" майор Стысин пронес вдоль строя врученный ему главой монгольской делегации алый стяг и, встав по команде "смирно" перед танком, на котором находились гости и представители командования, торжественно произнес: -- Клянемся вам, товарищи делегаты, и в вашем лице всему монгольскому народу, что врученный сегодня бригаде орден и Красное знамя наши богатыри-танкисты с честью пронесут в грядущих боях. Один за другим подходили танкисты к танку-трибуне, мелькали знакомые лица -- обветренные, дубленные морозом и огнем походных костров. Товарищ Ломожаб вручал ордена и медали, поздравлял воинов. От имени награжденных выступили гвардии