ный район; прорывом крупных танковых и моторизованных сил при поддержке авиации с воздуха обеспечить глубокое вторжение \610\ германской армии на территорию противника и ее свободное маневрирование на стратегических просторах с тем, чтобы парализовать политическую и хозяйственную жизнь страны, сорвать мобилизацию резервов и развертывание армий второй линии. Так была взята ставка на мощный удар крупных танковых сил и авиации как основных родов войск для ведения "молниеносной" войны. Артиллерия рассматривалась как придаток танков и мотопехоты. Пехота по существу считалась вспомогательной силой и средством осуществления оккупационного режима. Правящие круги западных стран своей политикой и прямой финансовой поддержкой способствовали быстрой подготовке военной машины гитлеровской Германии. Но, вопреки их надеждам на агрессию германского фашизма против Советской страны, он напал сначала на Польшу, затем на Данию, Норвегию и, наконец, на Бельгию, Голландию и Францию. Все эти страны были в короткий срок оккупированы. В апреле 1941 г. немецкие войска захватили Югославию и Грецию. Вокруг гитлеровского вермахта, разгромившего в течение полутора лет армии десяти европейских государств, возник миф о его "непобедимости". На очереди у зарвавшихся фашистских правителей Германии были захват Англии, Африканского континента, перенесение военных действий на территорию Америки. Но для осуществления своих планов мирового господства Гитлер видел главное препятствие в существовании могущественного Советского государства. И 22 июня 1941 г. полностью отмобилизованная кадровая \611\ немецко-фашистская армия, имевшая почти двухлетний опыт ведения боевых действий, вероломно напала на нашу страну. В войне против Советского Союза все тщательно отработанные стратегические принципы гитлеровского командования провалились. Красная Армия упорным сопротивлением встретила захватчиков и в оборонительных боях измотала их. Она не допустила глубокого прорыва танковых и моторизованных частей противника на стратегические просторы и тем самым обеспечила мобилизацию, сосредоточение и развертывание армий второй линии. В ходе тяжелых кровопролитных боев мы вынуждены были отходить, но наносили невосполнимые потери гитлеровцам. Под Москвой был сорван их план "блицкрига" и положено начало повороту в ходе войны. Спустя год был Сталинград, а затем Курская битва, за которой последовала непрерывная цепь тяжелых поражений вермахта на советско-германском фронте, завершившаяся полным разгромом гитлеровской Германии и ее армии. Нелегко досталась нам победа. Война потребовала от советского народа мобилизации всех его духовных и материальных сил. С первого и до последнего ее дня росла огневая и ударная мощь Красной Армии. Непрерывно совершенствовалось мастерство наших солдат, офицеров, генералов. И великим итогом огромных усилий советского народа стала всемирно-историческая победа Красной Армии над немецко-фашистским вермахтом- сильнейшей в то время армией капиталистического мира. Откуда же появились у Красной Армии богатырские силы после неудач и потерь начального периода войны? Ответ на этот вопрос не нов: силы многонационального социалистического государства, советского народа, руководимого партией Ленина, неисчерпаемы. Не следует также забывать, что эти силы были приведены в движение после Октябрьской революции и особенно в предвоенное десятилетие, в годы первых пятилеток, когда в сущности и сложился тот могучий военно-экономический потенциал, который противопоставила наша Родина мощи врага, опиравшегося на ресурсы почти всей Европы. Этот непреложный факт, думается мне, особенно ярко показывает гигантскую организаторскую деятельность Коммунистической партии и Советского правительства в предвоенный период по укреплению обороноспособности страны и подготовке к отражению военной угрозы. Эта деятельность ленинской партии в сочетании с ее умелым руководством страной и Красной Армией в ходе самой войны и явилась залогом нашей Победы. V В заключение хочу кратко рассказать о тех памятных событиях, участником которых мне довелось быть после Победы. Запомнился грандиозный митинг в Праге, на который вместе с воинами Красной Армии и чехословацкой армии собрались \612\ десятки тысяч жителей столицы и ближайших населенных пунктов. Повсюду цветы и счастливые улыбки. Волнующие речи К. Готвальда, Л. Свободы, командующих фронтами и других советских и чехословацких участников митинга. А в заключение - не менее грандиозное народное гулянье, затянувшееся до поздней ночи. Героями дня, естественно, были советские и чехословацкие солдаты, офицеры, генералы. Вокруг них собрались толпы празднично одетых жителей. Их обнимали, дарили цветы, от души угощали всем, что было лучшего. На митинге мы вновь увиделись с министром национальной обороны Чехословакии генералом Людвиком Свободой. Я всегда был рад встречам с этим выдающимся военным и государственным деятелем. Мы взаимно поздравили друг друга с Победой. И, не скрою, было приятно, что он при этом отдал дань уважения той армии, в составе которой дольше всего находились чехословацкие соединения под его командованием, доблестно сражаясь на своем славном пути от Киева через Карпаты в родную Чехословакию. Воины 38-й армии внесли существенный вклад в освобождение Чехословакии, как и в целом в боевые действия сначала 1-го, а затем 4-го Украинских фронтов. На их счету были десятки разгромленных вражеских дивизий, тысячи освобожденных городов и сел. Много воинов армии было награждено орденами и медалями. Незабываемым событием был Парад Победы 24 июня 1945 г. Для этой цели в Москву были вызваны лучшие воины всех фронтов и всех родов войск. Наш фронт, как и другие выделил для участия в этом параде сводный полк в составе 1440 солдат и 25 офицеров и генералов. Полк имел три батальона пехоты, по одному - артиллеристов, танкистов и летчиков, один - саперов и связистов. Каждый батальон возглавлял генерал - командир дивизии. Сводный полк 4-го Украинского фронта прибыл в Москву, имея при себе 36 боевых знамен наиболее отличившихся соединений и частей. Немалая часть этих знамен принадлежала войскам 38-й армии. Привезены были также захваченные нами в боях знамена разгромленного противника. Сводным полком командовал лучший на нашем фронте командир 101-го стрелкового корпуса 38-й армии генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, о котором я уже рассказывал. Его заместителем по политчасти был столь же мужественный и храбрый генерал Л. И. Брежнев, назначенный в конце Великой Отечественной войны начальником политуправления нашего фронта. Он и на новом посту оставался таким же простым и обаятельным человеком. Опыт и глубокие знания партийно-политического руководителя снискали ему большой авторитет и уважение в войсках фронта, а затем и округа. \613\ За всю войну я всего лишь один раз был в Москве, в октябре 1942 г., да и то менее суток. Тогда наша столица выглядела сурово и настороженно, еще действовал режим светомаскировки, во всем чувствовался напряженный ритм жизни огромного города, ставшего и штабом, и арсеналом борьбы с захватчиками. Совсем иной увидел я Москву в июне 1945 г. - торжественно праздничной, ярко освещенной по вечерам электрическими огнями. В облике москвичей, отражавшем настрой всей нашей огромной страны, озабоченность периода войны сменилась искрящейся радостью и гордостью одержанной Победой, возможностью вернуться к мирному созидательному труду, уверенностью в завтрашнем дне. И вот наступил незабываемый день 24 июня. Праздник на Красной площади, вылившийся в великое торжество советского оружия и демонстрацию мощи социалистического государства, начался парадом войск. Один за другим торжественным маршем проходили сводные полки фронтов. В их рядах были лучшие из \614\ лучших, и об этом говорили боевые ордена и медали на их груди. Так, в сводном полку нашего фронта было 77 Героев Советского Союза. Среди участников Парада Победы я узнавал и прославленных воинов 38-й армии. Вот идет 20-летний старший лейтенант Л. П. Кармазин, который особенно запомнился мне при взятии Оломоуца. Это было 7 мая 1945 г., когда 875-й самоходно-артиллерийский полк ворвался на восточную окраину этого города. Вскоре он успешно продвинулся в центр. При этом и отличилась первая батарея полка под командованием старшего лейтенанта Л. П. Кармазина. Овладев центральной площадью города, она уничтожила здесь несколько танков 8-й танковой дивизии. Кармазин установил связь с жителями Оломоуца, и они с готовностью помогли разобрать баррикады, устроенные гитлеровцами на улицах. Это способствовало продвижению вперед не только всего полка, но и наших стрелковых частей, быстрейшему очищению остальных районов города от врага, предотвратило его разрушение. За смелые и решительные действия полк был награжден орденом Александра Невского, а Л. П. Кармазин - орденом Красного Знамени{351}. В другом ряду я увидел старшину У. А. Рыбака, для которого война началась 22 июня 1941 г., а закончилась в Праге. Он участвовал в боях на Ленинградском, Воронежском, Центральном, 1-м и 4-м Украинских фронтах. Еще на Карельском перешейке в начале войны У. А. Рыбак подбил и уничтожил гранатами и бутылками с горючей смесью 10 вражеских танков. Потом стал разведчиком. На его счету было 57 добытых "языков", около 200 вражеских солдат и офицеров он уничтожил. За свои подвиги разведчик Рыбак был награжден Золотой Звездой Героя, орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Славы II и III степени, медалями "За боевые заслуги" и "За отвагу". Таковы были участники Парада Победы. Герои из героев, храбрейшие из храбрых, сыновья нашего социалистического Отечества. Впереди нашего полка шел командующий фронтом генерал армии А. И. Еременко, за ним в одной шеренге командармы: А. А. Гречко, В. Н. Жданов, автор этих строк, П. А. Курочкин и А. И. Гастилович, затем - командование сводного полка А. Л. Бондарев и Л. И. Брежнев. Высокоторжественным, полным глубокого значения явился момент, когда знамена повергнутого врага были брошены к подножию Мавзолея Ленина. После парада должна была начаться демонстрация трудящихся, но ее пришлось отменить из-за дождя. И все же тысячи \615\ людей заполнили не только Красную площадь, но и все прилегающие к центру улицы Москвы. Их восторг не поддается никакому описанию. Народное гулянье затянулось до поздней ночи. Воинов, от солдат до маршалов, обнимали, целовали, долго не отпускали. Радость и счастливые слезы, возгласы "Ура!" и "Слава партии, воинам и труженикам тыла!" - все слилось в единый порыв ликующего народа, вынесшего все невзгоды и тяготы войны, выковавшего великую Победу. На следующий день, т. е. 25 июня, в Кремле был устроен прием руководителями партии и правительства участников Парада Победы. На нем присутствовали воины от рядового до маршала, а также виднейшие деятели науки, техники, литературы и искусства, стахановцы столичных предприятий и ударники колхозных полей. Здесь царило то же радостное, приподнятое настроение. Произносились тосты во славу советского народа, нашей социалистической Родины, Коммунистической партии. На приеме я впервые увидел И. В. Сталина. Радостной для меня была встреча и с М. И. Калининым и К. Е. Ворошиловым, с которыми я встречался еще в двадцатые годы, а также с другими руководителями партии и правительства. После провозглашения тостов за великую Победу и за героическую Красную Армию к столу, за которым они сидели, приглашались один за другим командующие фронтами и армиями. Начали с действовавших на севере. Вскоре дошел черед и до нас. Вслед за командующим 4-м Украинским фронтом генералом армии А. И. Еременко и командующим 1-й гвардейской армией генерал-полковником А. А. Гречко вышел я, затем командующие 60, 18 и 8-й воздушной армиями генерал-полковник П. А. Курочкин, генерал-лейтенант А. И. Гастилович и генерал-лейтенант авиации В. Н. Жданов. У каждого в руках была рюмка с вином. Когда я представился Верховному, он поздоровался и, оглядывая меня, сказал: - Так вот ты какой... А я представлял тебя похожим на Тараса Бульбу, - выразительным жестом он как бы изобразил мощную широкоплечую фигуру с длинными казацкими усами. И, улыбнувшись, спросил: - Почему худощавый? Может, сам не ешь и войска свои не кормишь? Я ответил в том же шутливом тоне: - Таков я от природы, товарищ Сталин, а войска, которыми командую, на питание не жалуются. - Это хорошо, - заметил Сталин. И пригласил меня, после того как я представлюсь членам правительства, вернуться к нему, чтобы вместе выпить по рюмке вина. Я так и сделал. Но пока ходил, от волнения расплескал вино, осталось меньше половины. Когда я вновь подошел к И. В. Сталину, он это заметил, взял со стола бутылку, \616\ наполнил мою рюмку и поднял свою. Мы чокнулись и выпили за великую Победу советского народа над фашистской Германией. Вернувшись на свое место и глядя на продолжавшуюся праздничную церемонию, я думал о трудном пути, приведшем нас в этот величественный, сияющий огнями Георгиевский зал, чтобы отметить торжество Победы над самой темной силой капиталистического мира - германским фашизмом. Эта мысль, видимо, владела каждым участником приема. Все наше внимание было приковано к руководителям государства и партии, умело мобилизовавшей весь советский народ и ресурсы страны на достижение Победы. Центральной фигурой среди них был И. В. Сталин. И это вполне понятно. Ведь партия и ее Центральный Комитет на период войны возложили на своего Генерального секретаря ЦК обязанности Председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего. Известно, что такая централизация власти на период Великой Отечественной войны являлась необходимостью и сыграла важную роль в разгроме врага. Дальновидная политика ленинской партии, ее многогранная всеобъемлющая деятельность явились важнейшим источником Победы. Она вдохновляла на борьбу с врагом весь советский народ и была поистине сражающейся партией. Лучших своих \617\ сынов она послала на передний край битвы с фашизмом, в которой отдали свою жизнь во имя Победы почти 2 млн. коммунистов - свыше половины состава партии к лету 1941 г. Но ее ряды не поредели. За годы войны наша партия выросла более чем в полтора раза{352}. И это явилось ярким свидетельством единства партии и народа в борьбе за завоевание Победы, за свободу и независимость социалистической Родины, за мир и счастье всех народов. Победой закончилась Великая Отечественная война, равной которой не знала история человечества. Международное значение нашей Победы состоит в том, что советский народ и его армия не только отстояли завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, но и спасли народы мира от угрозы фашистского порабощения. Победа над фашизмом коренным образом изменила обстановку в мире и открыла эру социалистических революций в странах Европы и Азии, нового мощного подъема национально-освободительного движения угнетенных народов на других континентах. Пройдут годы, десятилетия и целые века, а наши потомки будут вечно благодарны участникам событий тех лет за то, что они отстояли честь, свободу и независимость нашей Родины. Никогда не изгладится из памяти настоящего и грядущих поколений великий подвиг советского народа во имя мира и прогресса. * * * Шли дни, теперь уже мирные. Войска 38-й армии после окончания боевых действий сосредоточились восточнее Праги, а штаб - в Кутна-Гора. После отдыха и возвращения участников Парада Победы из Москвы, в начале июля 1945 г., войска армии начали марш на Родину. Мы вновь проходили по земле братских нам Чехословакии и Польши, освобожденных нашими воинами и обильно политых их кровью. Здесь оставались дорогие сердцу могилы многих из тех, кто не дожил до победных залпов, прозвучавших в Москве 9 мая. Мы склоняли знамена над этими могилами, прощаясь с павшими боевыми товарищами, чей подвиг во имя спасения человечества от фашизма никогда не померкнет. СТРАНИЦЫ МИНУВШЕГО Трудно рассказать о всей своей жизни, да я и не берусь это сделать. Попытаюсь лишь дополнить свои воспоминания о войне некоторыми страницами минувшего, особенно теми, что относятся к детским и юношеским годам, а также к основным вехам биографии. Родился я 11 мая 1902 г. в селе Гришине Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. Этот уголок Донбасса тогда, в начале века, представлял собой бескрайнюю ковыльную степь, изрезанную полями и прочерченную двумя небольшими речушками. По их берегам и раскинулось на много километров большое село Гришине. Местность здесь была очень живописная. Летом село утопало в фруктовых садах. По берегам речек росли красивые ивы и вербы. За селом лежали большие пруды, или, как у нас их называли, ставки. У одного из них - чудесный лесок. Он был невелик, но в нем росли крупные лиственные и частью хвойные деревья с роскошными кронами и пышной зеленью. Особенно хорошо было укрыться в жаркую погоду в их прохладной тени. Сюда по вечерам и в праздничные дни стекалась молодежь села. Девчата и парубки затевали веселые игры и танцы под гармонь, пели чудесные песни. Отсюда как на ладони была видна вся окружающая местность. Поближе к воде - густая трава, дальше - огороды, лен и конопля. За ними во все стороны - ровная степь и поля, засеянные пшеницей, ячменем, овсом, бахчи с сочными и сладкими дынями и арбузами. Много дичи, степной птицы, перекликавшейся весенней и летней порой на разные голоса. Быть может, о таком уголке когда-то писал А. К. Толстой: Ты знаешь край, где все обильем дышит, Где реки льются чище серебра, Где ветерок степной ковыль колышет, В вишневых рощах тонут хутора, Среди садов деревья гнутся долу И до земли висит их плод тяжелый. Шумя тростник над озером трепещет, \619\ И чист, и тих, и ясен свод небес, Косарь поет, коса звенит и блещет, Вдоль берега стоит кудрявый лес, И к облакам, клубяся над водою, Бежит дымок - синеющей струею. Ты знаешь край, где нивы золотые Испещрены лазурью васильков, Среди степей курган времен Батыя, Вдали стада пасущихся коров, Обозов скрип, ковры цветущей гречи, И вы чубы - остатки славной Сечи!.. Многое в этих вдохновенных словах поэта напоминает мне родное село. Но, увы, не все. Наш край действительно "дышал обильем", но лишь для немногих. Село Гришине возникло еще в екатерининские времена, когда в эти места, тогда пустовавшие, двинулись переселенцы, по большей части беглые крепостные, русские и украинцы, а также поляки, греки, болгары, искавшие лучшей доли. Селились здесь также и запорожские казаки. Екатерина II посвоему определила судьбу этого края. Крепостничества здесь не было, но все же лучшие земли и все природные богатства попали в руки помещиков и богатых колонистов, главным образом немецких и польских, таких, как Вестингауз, Судерман, Винц, Классин, Роговский, Ковалевский. Были здесь и крупные русские землевладельцы - Ларин, Перепечай и другие. Помещики стали обладателями тысяч и десятков тысяч десятин земли. От 100 до 1000 десятин имели немецкие колонисты. На основную же массу населения, в том числе и жителей нашего села, распространялась норма - 1,5-2 десятины "на Душу", причем эти наделы выделялись на самых неудобных, наименее плодородных участках. Чтобы прокормить семью, большинство крестьян было вынуждено уходить на заработки - наниматься к помещикам и колонистам, а позднее - на железную дорогу, шахты и другие предприятия. Промышленный подъем здесь начался уже на моей памяти, с 1910 г. Строились новые ответвления от Екатерининской железнодорожной магистрали, сооружалась железная дорога Гришино-Ровно через Павлоград. В Дружковке, Константиновке, Горловке, Макеевке, Юзовке возникали предприятия металлургической, стекольной и других отраслей промышленности. Появились угольные шахты в районе станции Гришине, сел Ново-Экономическое, Ново-Троицкое и в других местах. Все они принадлежали крупным капиталистам, акционерным обществам. Рос пролетариат. Большинство рабочих состояло из пришлого крестьянского населения Курской, Рязанской, Орловской, Тверской, Казанской и других губерний. Но были среди них и многие \620\ местные крестьяне, в том числе и из нашего села. Часть их постоянно работала на промышленных предприятиях, другие нанимались на сезон. В Гришине было несколько тысяч дворов, разместившихся улицами, на которых издавна отдельно расселились жители разноплеменного, многоязычного села. Были и "смешанные" улицы, где рядом жили люди различных национальностей. Жили дружно, связанные общностью трудовой судьбы, помогали друг другу в беде. Вместе переживали радости и горести. Горести шли от власть имущих. Помещики и колонисты платили за работу гроши - по 30-35 копеек в день. Труд же был тяжелым, изнурительным. Машин тогда не знали. Все делалось вручную. Но еще горше был произвол богатеев. Крестьяне задыхались от безземелья, но не могли воспользоваться даже пустующими участками, так как они принадлежали либо помещикам и колонистам, либо промышленникам. А нередко у крестьян отбирали даже те клочки земли, которые у них были. Жалобы не помогали, так как закон был на стороне богатых. Да и сами крупные землевладельцы не задумываясь чинили расправу над мужиками. Не избежала ее и наша семья. Однажды, когда мы с отцом работали в поле, подъехал помещик Ковалевский со своей челядью. Они отрезали часть земли от нашего небольшого участка и запретили запахивать ее. Отец запротестовал. Тогда Ковалевский схватил плеть и начал избивать его. Помещик со своим управляющим и объездчиками повалили отца на землю и долго истязали его плетьми, кулаками, ногами. Мы, малые дети, плакали, кричали, умоляли не бить отца. Но только после того, как он был весь залит кровью, изверги бросили его в овраг и уехали. Мы с трудом подняли потерявшего сознание отца и на бричке увезли домой. Так расправлялись помещики с каждым, кто не только противился их произволу, но хотя бы лишь не соглашался с ними. После учиненной расправы отец мой долго болел. А вскоре произошло еще одно несчастье. Ремонтируя вместе с односельчанами церковь, он упал с большой высоты и разбился. После этого он прожил недолго. Мне было 9 лет, когда отец умер. Я хорошо помню его: худощавый, выше среднего роста, с небольшой темно-русой бородой и усами, в которых пряталась мягкая, добрая улыбка, сильные, не знавшие отдыха, руки. Жизнь отца была тяжелой, полной горьких утрат и забот. Рано потеряв первую жену, а затем и вторую, он остался вдовцом с четырьмя детьми. Но вскоре женился в третий раз. Это была моя мать. Она помнится мне такой, какой была в моем детстве, - молодой чернобровой украинкой, красивой, с пышной черной косой. Ей тоже досталась нелегкая доля, обычная для того времени. Девочкой батрачила у помещиков. А выйдя замуж, совсем юной взяла на себя заботы о целой куче малышей. Потом пошли еще \621\ дети, и жилось все труднее. Немного полегче стало, когда старшие подросли, да и младшие смогли помогать в работе. До смерти отца мы, дети, даже не знали о том, что являемся сводными братьями и сестрами. Родители никогда об этом не говорили, им хотелось, чтобы мы чувствовали себя родными, были дружны. Сами работая буквально от зари до зари, они и в нас воспитывали любовь к труду, к людям труда, друг к другу. Была еще одна черта в их отношении к жизни, накладывавшая сильный отпечаток на весь уклад семьи. Нам, детям, они прививали не только уважение к старшим, но и смирение перед существовавшими общественными порядками, "установленными богом", покорность сильным мира сего. Конечно, это не только шло от веры, хотя они, как и большинство крестьян в то время, были очень религиозны, но и являлось данью въевшемуся в душу простого народа чувству беззащитности перед власть имущими. Но это чувство, да к религиозность семьи оказались непрочными. Они основательно пошатнулись после расправы помещичьей своры над отцом и окончательно рухнули с его смертью. Со смертью отца, лишившей нас кормильца, многое резко изменилось. Семья постепенно распалась. Старшие дети отца ушли от нас. Мать осталась с двумя дочерьми и двумя сыновьями, из которых я был старшим. Так в свои 9 лет мне, по крестьянским обычаям того времени, пришлось стать главой семьи, ее кормильцем. К тому времени я окончил два класса 4-классной сельской школы и мечтал о дальнейшей учебе. Теперь эта мечта была под угрозой. И все же школу я не бросил. Летом работал в своем хозяйстве, помогал сестрам и матери на разных работах - то пастухом, то погонщиком, выполнял и другие работы, а зимой учился. Учился я увлеченно. С отличием окончил 4-классную школу и затем 5-й и 6-й классы в так называемом министерском училище, тоже расположенном в нашем селе. Почти каждый год получал похвальные грамоты за успехи в учебе и книги, много книг - собрания сочинений Пушкина, Лермонтова, Гончарова, Тургенева, Данилевского и Л. Толстого. Так я стал обладателем небольшой, но драгоценной для меня библиотеки. Книги были моими друзьями с тех пор, как помню себя. Им отдавал все свободное время. Перечитал почти всю нашу сельскую библиотеку, обменивался книгами со сверстниками. Читал в общем-то бессистемно, все, что попадется. Но в то же время, как я теперь понимаю, бессознательно искал в книгах ответа на жгучие вопросы, с которыми сталкивала жизнь, невольно сравнивал прочитанное с тем, что видел вокруг себя. Поблизости от нашего села было много богатых поместий с красивыми парками и роскошными помещичьими усадьбами. Их владельцы большей частью жили в Петербурге или за границей, а сюда приезжали время от времени, чтобы попировать, поохотиться. И тогда все ночи напролет сверкали огнями \622\ помещичьи дворцы, рекой лилось вино, по степи носились верхом и катались в экипажах праздные люди. Во взглядах, которые они мимолетно бросали на простой люд, были высокомерие, презрение. А рядом шла иная жизнь, полная тяжкого труда и лишений. Ее я видел и в нашем селе, и в богатых поместьях, где батрачили многие из нашей родни, в том числе и мои сестры. Тех из них, кто работал там постоянно, родители иногда навещали, взяв меня с собой. И я видел изнуренных трудом людей, заработок которых был ничтожным. Ездили мы и к родственникам, работавшим на шахтах и заводах, на железной дороге. Им жилось не лучше, но там, уже будучи подростком, школьником, я чувствовал какую-то иную атмосферу - протеста, решимости отстаивать свои человеческие права. Приезжали и к нам родственники и знакомые из рабочих поселков, причем бывало и так, что это были участники революционных выступлений, укрывавшиеся от преследования полиции. Затаив дыхание, слушал я их рассказы о борьбе рабочих против бесправия и произвола хозяев, о революционном движении. То было время, когда уже прогремели грозовые раскаты 1905 г. И хотя за ними последовали жестокие репрессии властей, ничто уже не могло погасить в народе растущее сознание необходимости революционной борьбы за лучшую долю. Бунты тои дело вспыхивали и в Екатеринославской губернии. Случались они и у нас в селе и на железнодорожной станции Гришине. Начинаясь, как правило, в рабочих районах, они затем охватывали и многие села. В накаленной атмосфере тех лет достаточно было искры, чтобы вспыхнуло пламя. Помню, в 1912 г., во время празднования столетия освобождения России от нашествия Наполеона, были устроены торжества и в нашем селе. В церкви и возле нее собралось множество крестьян со всей округи. Учителя привели туда и нас, школьников. После богослужения хор запел "Боже, царя храни", а в это время к церкви подъехало несколько подвод с опоздавшими крестьянами. Вновь прибывшие то ли не успели, то ли не торопились снять шапки, и полицейские бросились избивать их плетьми. Поднялся невообразимый шум. Крики и брань полицейских, стоны избиваемых заглушили хор. "И тут произошло то, чего никак не ожидали блюстители порядка. На них ринулась огромная толпа, собравшаяся на торжество. Теперь чем попало колотили полицейских. Разгневанная толпа была готова их растерзать, и остановить ее удалось только под угрозой огнестрельного оружия. Торжество, устроенное с целью внушить народу верноподданнические чувства к царю, было сорвано. Подавляющее большинство присутствовавших с гневом покинуло церковь. Разбежались по домам и мы, дети, \623\ с молчаливого согласия учителей, которые в большинстве также ушли, глубоко возмущенные произволом властей. Для взбунтовавшихся этот день оказался печальным: многих из них арестовали, бросили в тюрьмы, отправили в ссылку. О многих наших учителях хотел бы я сказать доброе слово. Они не только дали нам знания, но и в немалой степени способствовали духовному обогащению своих питомцев. Были, конечно, и учителя иного склада, не оставившие по себе доброй памяти. Например, учительницу Валентину Захаровну, вскоре вышедшую замуж за крупного помещика Вестингауза, я запомнил только потому, что с ней связано воспоминание о первом увиденном мною автомобиле, на котором она уехала в имение мужа. Надменная, высокомерная, она держалась с учениками сухо, официально. Случалось, даже била их. Иной была совсем молоденькая учительница по имени Неонила Семеновна. Мы все очень любили ее. И вдруг она исчезла. Оказалось, что ее арестовали за революционную деятельность и по приговору царского суда не то казнили, не то бросили в тюрьму на длительный срок. Узнав об этом, мы, малыши, пролили о ней немало горьких слез. Высокообразованным педагогом был Петр Тимофеевич Леонтьев, заведующий министерским училищем, в котором я кончал 5-й и 6-й классы. Забегая вперед, отмечу, что хотя революцию он воспринял без энтузиазма, но в дальнейшем стал настоящим патриотом социалистической Родины. После нападения гитлеровской Германии П. Т. Леонтьев самоотверженно участвовал в борьбе с фашистскими оккупантами, за что был повешен ими весной 1943 г. Немало сделали для того, чтобы воспитать в нас стремление стать полезными обществу, народу, и другие учителя, например Лариса Власьевна Лохвицкая, проработавшая в школе 50 лет. Она сейчас живет в Подмосковье и лишь недавно ушла на пенсию. Запомнились еще имена - Нина Ивановна Подзолова, Александра Ивановна Гамзагуди, Елена Васильевна Орлова, Валентина Порфирьевна Богданова и другие. Их труды не пропали даром. Почти все мои однокашники по школе стали активными участниками революционной борьбы. Большинство из них юношами в годы гражданской войны сражались с оружием в руках за Советскую власть. Многие, например Сема Юровников, Мартын Москалев, Алеша Булавин и другие, погибли тогда от рук белобандитов. Борьба была жестокая и беспощадная, ибо это была классовая борьба. Большая братская могила со скромным памятником на ней в центре с. Гришине напоминает мне сейчас о моих юных друзьях и товарищах, отдавших свои жизни за дело революции. Геройски сражались и пали смертью храбрых на полях Великой Отечественной войны мои друзья-односельчане Тимоша Цыганенке, Серафим Ткаченко, Михаил Глущенко и другие. Среди ныне здравствующих моих сверстников С. Долгий - профессор философии, М. Мишнев - \624\ крупный политработник в отставке. Он был первым секретарем нашей комсомольской организации в с. Гришине. Ф. Тищенко был комиссаром бронепоезда, стрелковой бригады в гражданскую войну, потом секретарем райкома партии, а по окончании Коммунистического университета и Института красной профессуры находился на ответственной работе. Он и сейчас, после ухода на пенсию, ведет большую общественную работу в г. Калуге. Многие одновременно с учебой трудились, чтобы помочь родным. А вскоре наступил момент, когда почти каждому из них пришлось, подобно мне, быть в семье "за взрослого" и выполнять самые тяжелые работы. В 1914 г. разразилась первая мировая война. Каждый день людей отправляли на фронт. В селе не осталось взрослых мужчин. Некому и нечем было обрабатывать землю, нечего было есть. Царское правительство забирало для армии хлеб, скот, лошадей. Чем дольше длилась война, тем тяжелее становилась жизнь народа. Затеяв эту чуждую интересам масс войну, царское правительство оказалось и неспособным вести ее. Армия под бездарным руководством терпела поражения на фронте, несла бесчисленные напрасные потери и в конце концов начала разваливаться. А в тылу рабочие и трудовое крестьянство остались без хлеба. Все чаще вспыхивали забастовки, голодные бунты. Обстановка в стране и на фронте накалялась. Конечно, я не понимал тогда в полной мере смысла происходивших событий. А те, кто мог их объяснить, например некоторые из учителей, предпочитали не делать этого, не втягивать нас, учащихся, в "опасные разговоры". Поэтому весть о Февральской революции была для нас, как и для большинства взрослых, неожиданной. Первыми в нашей семье узнали о ней невестка Оксана, жена брата Григория, ушедшего на фронт, и моя старшая сестра Татьяна, муж которой погиб на фронте. Они успели побывать на сходке и, вбежав в дом, в один голос, захлебываясь от возбуждения, крикнули: - Революция у нас, царя Николая свергли!.. Нам с матерью это показалось настолько невероятным, что мы сначала не поверили. Но тут прибежали соседи и все подтвердили. Радости не было конца. Повсюду в селе собирались группы людей, возбужденно обсуждали необыкновенную новость, радуясь ей и поздравляя друг друга, как с большим праздником. Теперь-то, надеялся каждый, прекратится, наконец, война, и простой люд обретет свободу. Шло время, а ожидания не сбывались. Все оставалось по-прежнему. Февральская революция не облегчила положения ни на фронте, ни в тылу. Повсюду царил развал, а власти кричали о "войне до победного конца". Им вторили ездившие тогда по городам и селам эсеры, меньшевики, кадеты. Приезжали они и к нам, устраивая митинги и собрания под псевдопатриотическими лозунгами. \625\ Но звучали и другие голоса. На одной из сходок, часто проводившихся тогда на сельской площади, я, стоя в толпе крестьян, услышал выступления трех большевиков - нашего односельчанина Д. Я. Воробьева и двух приезжих рабочих. Они требовали прекращения войны, передачи заводов и фабрик рабочим, а земли - крестьянам без выкупа. Их выступления произвели столь сильное впечатление на большинство участников митинга, что они не пожелали и слушать эсеров и меньшевиков. В те бурные дни начались и первые схватки с помещиками. Крестьяне пытались захватить пустующие земли, но делали это пока в одиночку и безуспешно. Даже мы, юнцы, участвовали в таких набегах, но возвращались, как говорят, не солоно хлебавши да еще побитые плетьми помещичьей охраны. Так мы на своей спине почувствовали, что власть осталась за богатеями. Но повсюду, где трудились люди, - на полях, заводах и фабриках, на железных дорогах - чувствовалось нарастание грозы. Приближалась Октябрьская революция. Вместе с тем продолжались повседневные будничные заботы. Гришинской волости давали ежегодно две стипендии в сельскохозяйственное училище, позднее преобразованное в сельхозинститут. Оно находилось на ст. Яма нашего Бахмутского уезда. И вот одну из этих стипендий предоставили мне, поскольку я окончил с отличием министерское училище. Осенью 1917 г. я сдал вступительные экзамены и стал студентом. Здесь же тогда учился будущий выдающийся украинский поэт В. Сосюра и-на старших курсах - мои односельчане Иван Зверев и Кузьма Слипенко, тоже стипендиаты. С последним из них я встретился в 1969 г. в Москве, и было радостно и грустно вместе спустя полвека вспомнить детские и юношеские годы, когда мы готовились стать агрономами. Одновременно с учебой мы выполняли различные полевые работы. В этом и заключалась особенность жизни стипендиатов, отличавшая нас от "своекоштников", т. е. тех, кто учился на свои средства. Мы даже в каникулы обязаны были работать в поле или на скотном дворе имения, принадлежавшего училищу, а после окончания учебы нам предстояло несколько лет "отрабатывать" стипендию. Едва начались занятия, как до нас докатилась весть об Октябрьской революции, и в училище прошла волна бурных студенческих собраний и митингов, душой которых стали Сосюра и старшекурсник Каменев. Они вошли и в состав ревкома, избранного на одном из митингов. В тот день занятия были прерваны, и все пришли в большой актовый зал. Выступал В. Сосюра. Под бурные восторженные возгласы собравшихся он сообщил, что в Питере произошла социалистическая революция, власть перешла в руки рабочих и крестьян. Чтобы представить атмосферу, в которой проходил митинг, и боевое настроение его участников, отмечу, что тут же было \626\ принято решение подвергнуть аресту директора училища Фиалковского. Не знаю, было ли оно осуществлено и как в дальнейшем сложилась судьба этого человека. Но хорошо помню, что в училище многое переменилось. Словно буря захлестнула всю его жизнь. Кончилось тем, что нас всех распустили зимой, в самый разгар учебы, на каникулы. Вскоре занятия возобновились, хотя и с перерывами, во время которых мы снова разъезжались по домам. А вокруг продолжали бурно развиваться события. Крестьяне громили и жгли крупные имения. Повсеместно рождались Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, ревкомы. Помещиков и капиталистов арестовывали, накладывали на них контрибуции, отбирали и делили между крестьянами землю. В первый свой приезд домой я узнал, что и в нашем селе создан ревком, в состав которого вошли большевики Д. Я. Воробьев, Ф. Тищенко, Кандыба и другие. А в январе или феврале 1918 г., когда мне вновь удалось побывать дома, оказалось, что в Гришине и в соседних селах Сергеевке, Ново-Экономическом и Гродовке разместилась прибывшая с фронта 3-я кавалерийская дивизия. Большевики нашего села и ст. Гришине немедленно связались с полковыми комитетами и совместно развернули в эскадронах и батареях революционную агитацию. Солдаты единодушно откликнулись на призыв покончить с войной, потребовали демобилизации. Часть офицеров воспротивилась этому. Но когда они собрались у крупного гришинского торговца Козодоева, чтобы тайно наметить план срыва требований солдат, последние по распоряжению солдатского комитета окружили козодоевский дом и арестовали наиболее реакционно настроенных офицеров. Вслед за тем дивизия прекратила свое существование. Часть оружия была брошена, остальное увезли с собой солдаты, многие из которых влились в Красную гвардию, чтобы защищать революцию. Немало лошадей было роздано беднейшим крестьянам. Моей матери солдаты тоже подарили коня, и это было для нас большой радостью, как бы символом наступающих лучших времен. А в это время надвинулась гроза с запада. На Украину хлынули немецкие войска. Они сбивали еще слабые красногвардейские отряды и шли все дальше на восток и на юг, грабили и убивали всех, кто им сопротивлялся. В Германию потянулись эшелоны с награбленным зерном, скотом, со всем, что приглянулось захватчикам. За немцами двигались гайдамаки и петлюровцы, восстанавливавшие власть помещиков и капиталистов. Смутное время было на Украине. Когда по окончании первого курса я приехал на каникулы к матери, оказалось, что немцы и у нас забрали все подчистую. Семье надо было как-то жить, и я принялся за работу. Уходил в поле до рассвета, возвращался затемно. Трудиться я привык с детства, но никогда еще работа не была так тяжела, как в тот \627\ год, когда на Украине хозяйничали немецкие захватчики и контрреволюционные банды. Лошадей у крестьян осталось мало, и они их одалживали друг другу. Поля подверглись как бы нашествию сорняков, и прополка изнуряла. До изнеможения доводила и молотьба катком. Но вот окончилось лето. Убран и обмолочен хлеб. Наступила осень, и я возвратился в училище. Занятия по-прежнему шли с перебоями, а вскоре стало трудно и с питанием. Немецкие войска, начав эвакуацию, забрали с собой и все запасы продовольствия у населения. Но зато вслед за уходившими оккупантами шли отряды красногвардейцев. Развертывалась борьба с контрреволюционными бандами. Было не до учебы, и в 1919 г. я оставил училище. Приехав домой, участвовал в сборе продразверстки, выполнял другие поручения ревкома. А когда пришли деникинцы, расстреливавшие и вешавшие без суда всех подозреваемых в помощи Советам, пришлось скрываться. Наконец, в декабре того же года с приходом регулярных частей Красной Армии прочно установилась Советская власть. Однако гражданская война не была окончена. В августе 1920 г. я вступил в комсомол и вскоре с Тимофеем Цыганенке был принят в отряд Куличенко, оперировавший в наших краях против белогвардейских и махновских банд. Вместе мы участвовали и в первых боях с махновцами в районе Чаплино, Синельниково, Павлоград. Тимофей тогда был ранен, но остался в строю. Так началась моя военная служба, не прерывающаяся с тех пор ни на один день вот уже более полувека. Должен сказать, что первоначальную военную подготовку к ней я получил еще в школе, и это до сих пор представляется мне очень важной составной частью воспитания юношей. Наряду с преподаванием общеобразовательных дисциплин нас обучали не только гимнастике, но и военному делу. Были специально отведенные часы для физической и строевой подготовки, упражнений в ружейных приемах, рубке, которые производились, конечно, деревянными винтовками и деревянными саблями. Эти занятия вели отставные унтер-офицеры, прививавшие нам любовь к военному делу, дисциплину, подтянутость. Все это пригодилось мне впоследствии. После боев с махновцами наш отряд влился в 1-ю Конную армию и в ее составе громил врангелевские войска в Таврии - под Мелитополем, Большим Токмаком и в Крыму. А в декабре 1920т. меня, Т. Цыганенке, С. Ткаченко и нескольких других молодых бойцов "с образованием" направили на курсы комсостава в г. Луганск. Но там мы учились недолго. Вскоре весь личный состав курсов был брошен на ликвидацию банд Каменюка и "Маруси", бесчинствовавших в донских и луганских степях. После их разгрома, в феврале 1921 г., Цыганенке, Басова, Ткаченко и меня направили в 5-ю Харьковскую артиллерийскую школу, а в мае \628\ того же года перевели в Харьковскую объединенную военную школу красных командиров. Там нас разъединили. Федор Басон попал в пехотный батальон, Тимофей Цыганенке - в кавалерийский дивизион, а Серафим Ткаченко и я - в артиллерийский. 5-я Харьковская артиллерийская школа была одним из лучших средних военно-учебных заведений того времени. Она имела отборный профессорско-преподавательский состав, в который входили такие военные специалисты, как Высоцкий, Дегтярев и другие, обладавшие широкими познаниями и опытом. Хорошие преподаватели были и в Харьковской объединенной военной школе, и мы, курсанты, были ими довольны. Во время учебы в этой школе мы неоднократно привлекались к борьбе с бандами на Харьковщине и Полтавщине. В 1922 г., сдав с отличием все экзамены, я был направлен вновь в 1-ю Конную армию, но уже не рядовым бойцом, а командиром взвода конно-артиллерийского дивизиона 6-й Чонгарской кавалерийской дивизии. Тимоша Цыганенке получил направление в один из кавалерийских корпусов Котовского или Примакова, впоследствии погиб на фронте в 1942 году. Серафим Ткаченко поехал служить в 14-ю Майкопскую кавдивизию. В дальнейшем он окончил Академию им. Фрунзе и, будучи командиром полка, погиб под Смоленском в 1941 г. Другой мой товарищ по военной школе, А. Макаров (позднее он стал летчиком и командовал бригадой, участвовавшей в боях на КВЖД в 1929 г.), был направлен в 5-ю Блиновскую кавдивизию. К тому времени гражданская война закончилась, и лишь на Дальнем Востоке, в Средней Азии и кое-где на Северном Кавказе еще продолжалась ликвидация контрреволюционных банд. В этих боях довелось участвовать и мне, так как 1-я Конная армия в составе 4-й Ленинградской, 6-й Чонгарской, 5-й Блиновской и 14-й Майкопской дивизий находилась на Северном Кавказе. Последней такой операцией на Северном Кавказе для меня была ликвидация банд князя Джентемирова, в которой участвовала и наша дивизия. Покончив с бандами, мы перешли на мирную учебу. Штаб дивизии находился в г. Армавире, а ее полки - по станицам Белореченской, Белоглинской, Прочнокопской, Невинномысской и другим. Наш конно-артиллерийский дивизион расположился в станице Урупской (ныне Советской). Той же осенью часть старших возрастов была демобилизована, а к нам прибыло новое пополнение, уже послевоенного призыва, главным образом молодежь из Таврической губернии. Население этой губернии считалось на Украине наиболее зажиточным, поэтому молодежь была более или менее грамотной, но в большинстве аполитичной, и политорганам пришлось много с ней поработать. Дивизионом командовал Владимир Александрович Адамович, брат председателя Совнаркома Белоруссии в первые годы Советской власти, бывший унтер-офицер, имевший хорошую общую \629\ подготовку. Часть командного состава, особенно в батареях, состояла из офицеров старой царской армии. Например, командиром нашей 3-й батареи был Д. Короповский, в прошлом гвардейский офицер. До службы в армии он окончил физико-математический факультет Киевского университета. Военное образование получил в артиллерийском и кавалерийском училищах, что требовалось тогда для службы в конной артиллерии, затем в Михайловской артиллерийской академии. Таким солидным багажом обладали н другие командиры батарей. Во главе взводов стояли люди с разной подготовкой. Одни раньше служили в царской армии вахмистрами или унтер-офицерами, другие, еще очень молодые, подобно мне, окончили военно-учебные заведения уже после революции. Обо всем этом я пишу для того, чтобы подчеркнуть одну из особенностей нашей Красной Армии первых лет ее существования - подготовку ее командиров из числа рабочих и крестьян, а также привлечение специалистов из старой армии. Такая политика партии и правительства позволила в кратчайший срок успешно решить проблему создания командных кадров в самом начале строительства Советских Вооруженных Сил. Конечно, эта особенность поначалу вызывала определенные осложнения в отношениях между некоторыми представителями старых и новых командных кадров. Для нас, молодых командиров, бывшие офицеры были все же представителями старого мира. Они, в свою очередь, относились к нам поначалу сдержанно, суховато, а подчас и с чувством превосходства. Только познакомившись поближе, в боях и в учебе, они как бы признали в нас командиров, даже стали подавать руку при встрече. Мы всем этим не смущались, так как чувствовали крепкую поддержку со стороны комиссаров дивизиона и батарей Подольского, Фомина, Дашкова и других. Политсостав, коммунисты были у нас, как и во всей Красной Армии, той мощной цементирующей силой, которая сплачивала весь личный состав в единый организм, в армию нового, революционного типа. Здесь, в станице Урупской, в 1923 г, я был принят в кандидаты партии. Время было мирное, но еще тревожное. Империалисты, чьи интервенционистские войска недавно разгромила Красная Армия, не отказались от своих планов уничтожения первого в мире рабоче-крестьянского государства, и Советскому правительству, партии приходилось заботиться о том, чтобы Красная Армия была готова к отражению любого нападения. Одной из важнейших задач военного строительства являлось усиление боевого обучения и воспитания войск. И мы неустанно учились. Боевая подготовка нашего дивизиона особенно широко развернулась с начала 1923 г., когда нас перевели в г. Армавир, поближе к штабу дивизии. Зимой дивизион размещался в городе, в хороших казармах, расположенных у впадения прозрачной р. Уруп в мутную, бурную Кубань. Летом вместе со всей артиллерией 1-й Конной армии выезжал в Персияновские \630\ лагеря близ г. Новочеркасска. Все дни были заполнены конной и артиллерийской, тактической и строевой подготовкой, политической учебой. Трижды Краснознаменная 6-я Чонгарская дивизия имела славные боевые традиции. За героические боевые действия по разгрому белогвардейцев и интервентов на фронтах гражданской войны все ее полки были награждены орденами Красного Знамени. И дивизия, и полки имели почетные боевые Красные Знамена Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. В 1935 г., в день пятнадцатилетия 1-й Конной армии, дивизия получила высшую награду - орден Ленина. Ею командовали ранее прославленные полководцы С. К. Тимошенко, И. Р. Апанасенко, а в то время, о котором здесь рассказывается, - О. И. Городовиков. Командир дивизии, весь командный и политический состав, красноармейцы все силы, опыт и знания вкладывали в повышение уровня боевой и политической подготовки. На учениях мы стремились, как говорят, не ударить лицом в грязь. Артиллерийские стрельбы и конноспортивные соревнования прошли хорошо. Ими остались довольны и приехавшие к нам на учения командующий Северо-Кавказским военным округом К. Е. Ворошилов, командарм С. М. Буденный и инспектора артиллерии и кавалерии Шейдеман и Н, Н. Радкевич. \631\ В статье, опубликованной вскоре в "Комсомольской правде", высокую оценку учениям дал Семен Михайлович Буденный. В газете была помещена и фотография участников конноспортивных состязаний, занявших призовые места. Среди них посчастливилось быть и мне. В те дни я, временно командовавший 3-й батареей, был представлен Клименту Ефремовичу Ворошилову. Он улыбнулся: - Такой молодой и уже командует батареей? В то время в артиллерии было мало молодых специалистов на командных должностях. Климент Ефремович подробно расспросил, давно ли служу, где учился. Ознакомившись с состоянием дел в батарее, выразил удовлетворение. Я счел нужным доложить, что у нас пала от сибирской язвы лошадь помощника командира батареи. В то время это было происшествие чрезвычайное, и Климент Ефремович тотчас же приказал в течение 6 часов вывести личный состав и лошадей в поле, объявить карантин. А поздно вечером вместе с Семеном Михайловичем Буденным приехал проверить, как выполнено приказание. Найдя нас в открытой степи, где мы уже успели оборудовать для себя небольшой лагерь, поблагодарил за быстроту и распорядительность. Осенью 1923 г. дивизия была переброшена по железной дороге на запад. Ее штаб расположился в Гомеле, кавполки - в Могилеве, Рогачеве, Жлобине, Гомеле и Новобелице, а наш конно-артиллерийский дивизион - в Брянске. Сначала дивизия была подчинена непосредственно командующему Западным фронтом М. Н. Тухачевскому. Видимо, поэтому он и вызвал ее командный состав в штаб в Смоленск, чтобы познакомиться с нами и отдать необходимые приказания. Это был выдающийся военный руководитель, который хорошо зарекомендовал себя, командуя армией и фронтом. Такое впечатление оставила у всех нас и эта встреча с ним. Возвратившись в части, мы приступили к боевой учебе на новом месте. Многим запомнилась мне служба в Брянске, где я провел несколько лет. В феврале 1926 г. довелось познакомиться с Михаилом Ивановичем Калининым, приезжавшим в Брянск и Бежицу. В числе других я сопровождал его на завод им. Профинтерна, где еще в 1919 г. ему пришлось бороться с засильем эсеров. Рассказывал он об этом очень интересно, образно, и мы все с увлечением слушали его, радуясь встрече с ним, одним из выдающихся деятелей нашей партии. За годы службы в Брянске к нам прибыло много молодых командиров, окончивших военно-учебные заведения: Л. И. Кузнецов, Н. Коротков, В. Дроздов, К. Я. Видеман, Д. Барсуков, В. Кузьмин, А. Пронин, С. Борзаковский, В. М. Нартов и другие. Жили мы дружной семьей. Личный состав дивизиона крепко сдружился с коллективами Брянского арсенала и Бежицкого паровозо- и вагоностроительного завода. Последний, где в то время \632\ работало около 40 тыс. человек, шефствовал над нашей частью. В разных его цехах наши командиры, в том числе и я (в кузнечно-прессовом цехе), в течение нескольких лет избирались почетными рабочими. В Брянске в 1926 г. меня приняли в члены ВКП(б). Вместе с трудящимися Брянска довелось нам пережить и большое горе, постигшее 21 января 1924 г. нашу партию, страну и весь советский народ. Умер Владимир Ильич Ленин. Когда его хоронили в Москве, у нас, как и повсюду в стране, все движение остановилось, люди замерли в скорбном молчании, глухо и тревожно звучали прощальные гудки паровозов, заводов и фабрик. Революция, Советская власть, разгром ее внутренних и внешних врагов, строительство новой жизни - все это было для каждого из нас связано с именем Ленина. И теперь, когда его не стало, всех нас, потрясенных непоправимой утратой, охватило такое волнение, что казалось - сердце не выдержит, разорвется. Ленин оставил великое наследие - свои дела и немеркнущие идеи, Коммунистическую партию, сплоченную вокруг ЦК, монолитный союз рабочего класса и крестьянства. И это помогло нам выстоять и в ту тяжкую годину и в годы последующих трудных испытаний, выпавших на долю советского народа в его борьбе за претворение ленинских идей в жизнь. Вот почему Ильич для нас вечно живой в великих свершениях советского народа, достигнутых под руководством созданной им партии. Без Ленина, но по начертанному им пути шло и все дальнейшее военное строительство, росло и крепло детище ленинской партии и народа - Красная Армия. Все ее развитие в последующие годы проходило под знаком осуществления ленинского завета об укреплении обороноспособности социалистической Родины. Этой цели служили и военные реформы, осуществлявшиеся в те годы, в частности смешанная - территориальная и кадровая - система комплектования Красной Армии, улучшение подготовки командных кадров, введение единоначалия и другие важные мероприятия. Все они коснулись и нас, кавалерии. Правда, наша дивизия, как и большинство соединений приграничных округов, осталась кадровой. Но тем более резко возросли требования к боевой учебе, к ответственности командира за состояние вверенной ему части. Именно в этот период, в 1924 г., я был утвержден в должности командира батареи и со всем пылом своих двадцати двух лет старался оправдать оказанное мне доверие. Дивизия к тому времени была включена в расположенный в Минске 3-й кавалерийский корпус, которым сначала командовал Г. Д. Гай, а потом наш бывший начдив Семен Константинович Тимошенко. Уже тогда он требовал максимального приближения учений к боевым условиям, и это определило напряженный характер занятий в частях и подразделениях. \633\ Было немало трудностей, но преодолевать их помогала обстановка дружбы и взаимопонимания, царившая в дивизионе, как и во всей дивизии. Наши кавалерийские войска сохранили все хорошее, что было в старой русской кавалерии, - собранность, подтянутость, выносливость и мужество, чувство товариществу. В то же время революция, новые общественные отношения как в зеркале отразились на всем облике Красной Армии, связанной неразрывными кровными узами с трудовым народом. Родился воин нового склада - сознательный защитник своей советской Родины, готовый во имя ее безопасности преодолеть любые трудности. Душой всего этого была Коммунистическая партия, ее армейские организации. Теперь у нас в каждом эскадроне и батарее были партийные ячейки, а в полках - парторганизации во главе с партийным бюро. Комиссарами частей были пламенные большевики из рабочих и матросов - участников революции. Для всех нас они являлись примером. Моим наставником и добрым товарищем стал комиссар батареи Андрей Григорьевич Фомин. Бывший рабочий Тульского оружейного завода, потом балтийский матрос, он принимал непосредственное участие в штурме Зимнего в октябре 1917 г. Я был намного моложе его, но это не мешало нашей дружбе, а совместной работе лишь помогало. Позднее А. Г. Фомин стал комиссаром 33-го кавалерийского полка, а после переподготовки ушел в авиацию. Я же в 1927 г. вновь уехал на учебу, на этот раз под Ленинград, в Детское Село (ныне г. Пушкин), в бывшую Высшую офицерскую школу, преобразованную в Курсы усовершенствования командного состава, возглавлявшиеся комкором Балабиным и комиссаром корпуса М. И. Соколовым{353}. Большинство преподавателей этого старинного военно-учебного заведения состояло из опытных специалистов, в прошлом генералов и офицеров царской армии, перешедших на сторону революции. К своему делу они относились со всей добросовестностью, стремясь передать нам и свои познания, и опыт, полученный ими в первой мировой войне. В то время в артиллерийских военных учебных заведениях готовились командиры широкого профиля. Были у нас и невоенные преподаватели, читавшие курсы математики, физики, химии, литературы. Известный всему миру физиолог И. П. Павлов преподавал нам рефлектологию. Мы слушали его лекции с огромным интересом. Нужно сказать, что молодые командиры Красной Армии по окончании гражданской войны с жадностью учились, тянулись к знаниям и росли, как молодая поросль под ярким солнцем на благодатной земле. Наряду с повседневными занятиями в войсках \634\ и в военно-учебных заведениях мы запоем читали военную литературу. Большой интерес вызвал изданный в то время труд комиссии по изучению первой мировой войны, содержавший разбор всех операций. С увлечением читали мы книги по истории войн, внимательно изучали произведения отечественных и иностранных военных теоретиков. Вообще литература, военная и политическая, художественная и техническая, стала нашим неизменным спутником, учителем, помогавшим глубже понимать как в целом явления жизни, так и свое воинское дело. Что касается меня, то любовь к книге, вспыхнувшую еще в детстве, я пронес через всю жизнь. По окончании учебы, в 1928 г., я вернулся в 6-ю Чонгарскую кавдивизию, ставшую мне такой близкой. Некоторое время был командиром учебной батареи, затем дивизиона, а позднее начальником штаба полка. В 1931 г. участвовал вместе с дивизией в больших Белорусских маневрах. На крупных учениях и маневрах я и ранее участвовал - сразу после гражданской войны и в 30-е годы: сначала на Украине под руководством М. В. Фрунзе, потом на Северном Кавказе под руководством К. Е. Ворошилова, в Белоруссии - М. Н. Тухачевского и И. П. Уборевича, на Дальнем Востоке - В. К. Блюхера, опять на Украине - И. Э. Якира и др. На маневрах и учениях мы приобретали опыт в ведении боя и операции в современной войне с новыми по тому времени техническими средствами борьбы и новыми родами войск: авиацией, бронетанковыми и воздушно-десантными войсками. В 1932 г. мне пришлось расстаться с Чонгарской кавдивизией. В ней я прослужил 11 лет, правда, с перерывами на время учебы. Тяжело было уезжать из родной дивизии, в которой начал свою службу в армии и которая была для меня и домом, и школой жизни. Получив новое назначение в 1-ю особую кавдивизию отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии, я выехал в Забайкалье, сначала в г. Читу, а потом на ст. Хадабулак. Дивизия только формировалась. Главная ее особенность состояла в том, что наряду с боевой подготовкой она развернула крупное, хорошо по тем временам механизированное сельское хозяйство. Нас, конармейцев, это поначалу ввергло в недоумение: кавалеристы или колхозники? Но по мере развертывания дивизии интерес к службе в ней возрастал. Местность была необжитая, предстояло самим построить военные городки, освоить технику - тракторы, комбайны, автомашины. Нужно было стать не только командиром, но и строителем и руководителем сельскохозяйственного производства. Трудностей было много. Мой крестьянский опыт и сельскохозяйственное образование оказались явно недостаточными для такого крупного хозяйства, и пришлось на ходу учиться руководству им. Нелегким делом стал и выбор мест для строительства \635\ военных городков, так как не везде тут была вода. Наконец, места определили, можно было строить, но поблизости не нашлось строительных материалов. Однако все трудности преодолели. Лес добывали и возили из более северных районов, стены казарм, клубов, столовых и других зданий выкладывали из самана - глины, смешанной с соломой. И все это совмещали с интенсивной боевой подготовкой и сельскохозяйственными работами и учебой. Так было и весной, во время сева, и летом - на уборке урожая. Вскоре мы даже привыкли к тому, что помимо кавалерийских эскадронов и батарей были и эскадроны, которые назывались машинно-тракторными и имели на вооружении не только танки и автомашины, но и комбайны, тракторы. Привыкли к тому, что в одних местах идут боевые стрельбы и тактические учения, а в других - убирают хлеб, поднимают пары или пасут табуны лошадей и огромные отары овец. Везде нужно было побывать, помочь, отдать необходимые распоряжения на следующий день. Зимой боевая учеба сочеталась с подготовкой сельскохозяйственных машин к следующей весне. Несмотря на такую нагрузку, дивизия и все ее полки хорошо выполняли свою, так сказать, двуединую задачу. Это отметил командующий ОКДВА В. К. Блюхер, приехавший к нам в 1934 г. Ознакомившись с двухлетними итогами работ и проведя совместные учения дивизии и 11-го мехкорпуса, он дал высокую оценку боевой подготовке дивизии и ее хозяйственным успехам. Прослужив здесь более двух лет начальником штаба полка, а потом около года - командиром полка, я был направлен в Приморье под Никольск-Уссурийск во вновь формируемую 23-ю танковую бригаду. Так пришлось попрощаться с кавалерией. Она привлекала меня, как, впрочем, и всех, кто в ней служил, своим ярким своеобразием, удалью и лихостью, стремительностью конницы в бою. Наконец, с детства я любил лошадей. Это чувство стало особенно сильным за многие годы службы в кавалерии, где конь был не раз выручавшим боевым товарищем. Расскажу об одном эпизоде, показывающем силу этой привязанности к коню. Еще в 1931 г. 3-й кавкорпус, в котором я тогда служил, занял первое место в Красной Армии по огневой подготовке. Командир корпуса С. К. Тимошенко был премирован легковой машиной, а командиры дивизий, полков и начальники штабов - верховыми лошадьми молодого привода "на выбор". Мне повезло, и я оказался обладателем великолепной лошади Тракенки, однако вскоре чуть было не лишился ее. Любой кавалерист поймет, что значила для меня, прослужившего к тому времени в кавалерии уже 11 лет, хорошая лошадь. Тем более что у нас в дивизии я считался опытным наездником. А это было нешуточным признанием, ибо дивизия славилась лихими кавалеристами и нас не раз приглашали показать перед \636\ жителями городов, где мы стояли, свое искусство: фигурную езду, скачки с препятствиями, рубки и т. п. И вот однажды прибыл к нам для проверки полка командир корпуса С. К. Тимошенко. Он служил в кавалерии еще в царской армии, а потом прошел в коннице всю гражданскую войну и последующий период. После проверки полка, в котором я тогда исполнял должность командира, он сказал мне: - Слышал я, что у тебя хорошая лошадь, одна из лучших в корпусе. Покажи. Стараясь скрыть охватившее меня волнение, я приказал коноводу-ординарцу оседлать и подвести коня. Тимошенко пожелал, чтобы я проехал сначала шагом, потом учебной и строевой рысью. Далее он приказал продемонстрировать манежную езду, перемену направлений, галоп, испанский шаг, боковые принимания и многие другие приемы выездки молодой лошади. Когда я все это проделал, он похвалил. Меня же все время мучила мысль: отберет. Видимо, об этих переживаниях можно было догадаться по моему лицу. И командир корпуса понимающе усмехнулся: - Лошадь прекрасная, отлично выезжена, - сказал он. - Отбирать же ее у тебя не буду. В коннице это не принято. Да и жидковата она для меня. Но, думаю, она запала ему в душу надолго. Уже в 1942 г., когда Семен Константинович был командующим Юго-Западным фронтом, а я - командующим 38-й армией, он напомнил мне о той лошади... Кстати, должен отметить, что 3-й кавалерийский корпус представлял собой хороший боевой организм и имел замечательные командные кадры. И не случайно из него вышли впоследствии видные военные деятели: С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский и др. Итак, настало время проститься с конницей. То были годы, когда крепли, развивались наши танковые и механизированные войска. И именно кавалеристы становились ядром их командного состава, так как и прежде танки нередко действовали совместно с конницей. Имел и я с ними дело в 6-й Чонгарской и в 1-й особой кавалерийской дивизиях. И хотя эта техника во многом была для меня новой, все же я довольно быстро освоился с ней и сам научился водить танки БТ-7 и Т-26 и вести из них прицельный огонь. Бригада была спаянным, быстро и хорошо сколоченным коллективом. Но служить в ней мне пришлось недолго. Осенью 1936 г. я получил назначение в 45-й механизированный корпус Киевского военного округа, а оттуда в 1938 г. был направлен в Ленинград, в Военную академию им. Дзержинского. Там я закончил факультет высшего командного состава{354}. Вместе со мной учились тогда С. С. Волкенштейн, П. М. Корольков, \637\ С. П. Сидоров, Н. В. Гавриленко. Начальником курса был М. Н. Чистяков, преподавателями - Л. А. Говоров, И. А. Бекасов и др. Все они впоследствии стали крупными военачальниками, генералами, а Л. А. Говоров - Маршалом Советского Союза, М. Н. Чистяков - маршалом артиллерии. После я служил начальником артиллерии 51-й Перекопской дивизии (Одесский военный округ), потом 35-го стрелкового корпуса (г. Кишинев) и, наконец, вновь сформированного 2-го механизированного корпуса (г. Тирасполь). С 51-й Перекопской дивизией я участвовал в войне с белофиннами в 1939-1940 гг. и за бои на Карельском перешейке был награжден орденом Красного Знамени. Тогда же мне было присвоено звание "комбриг", а в июне 1940 г. - "генерал-майор". С 35-м стрелковым корпусом в 1940 г. принял участие в освобождении Бессарабии. О Великой Отечественной войне я рассказал в первой и в настоящей книгах своих воспоминаний. Поэтому здесь лишь отмечу, что начал ее в июне 1941 г. в должности командира 1-й артиллерийской противотанковой бригады. Потом командовал 15-м стрелковым корпусом, конно-механизированной группой войск 13-й армии, 6-м кавалерийским корпусом. Был заместителем и временно командующим 6-й армией, а с февраля 1942 г. и до конца войны командующим 38-й, 1-й танковой, 1-й гвардейской, 40-й и снова 38-й армиями, действовавшими на юго-западном направлении советско-германского фронта. * * * Заканчивая работу над этой книгой, я снова побывал в своих родных местах, в Донбассе. Теперь это не степная Екатеринославщина, а мощный высокоразвитый индустриальный район, который, по утверждению многих знатоков, превзошел даже знаменитый Рур. Повсюду в Донбассе ныне заводы и рудники с новейшей современной техникой, благоустроенные города и села, связанные между собой густой сетью железных и автомобильных дорог. Некогда задымленная, барачная, грязная Юзовка - ныне славный Донецк - один из крупных городов Украины. Главное же - новые люди, их высокая культура, их чудесная жизнь, наполненная пафосом строительства коммунистического общества. Признаюсь, я позавидовал своим молодым землякам, чья жизнь так непохожа на судьбу нашего поколения. С грустью вспомнил свою юность, полную лишений и утрат. Впрочем, завидуя молодым, мы ведь только сожалеем об ушедшей собственной молодости. Но зато гордимся тем, что ныне они, молодые и сильные своей любовью к социалистической Родине и Коммунистической партии, уверенно принимают эстафету из рук тех, кто с именем великого Ленина в сердце не жалел своей крови и самой жизни в борьбе за счастье грядущих поколений. \638\ В годы войны Кириллу Семеновичу Москаленко были присвоены воинские звания генерал-лейтенанта (в январе 1943 г.) и генерал-полковника (в сентябре 1943 г.). В послевоенный период он был сначала командующим Московским округом ПВО, затем с июня 1953 г. в звании генерала армии, а с 1955 г. в звании Маршала Советского Союза командовал войсками Московского военного округа. С 1960 г. - главнокомандующий ракетными войсками, а с 1962 г. - заместитель министра обороны СССР. Избирался депутатом Верховного Совета СССР всех послевоенных созывов, был делегатом XIX, XX, XXI, XXII, XXIII и XXIV съездов Коммунистической партии Советского Союза. Начиная с XX съезда партии - член ЦК КПСС. За выдающиеся заслуги перед Советским государством и личное мужество К. С. Москаленко в 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза. Он награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, пятью орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова I степени, двумя орденами Кутузова I степени, орденом Богдана Хмельницкого I степени и несколькими медалями, а также многими иностранными орденами. Правительство ЧССР присвоило К. С. Москаленко звание Героя Чехословацкой Социалистической Республики. ПРИМЕЧАНИЯ {1}Названия местных колхозов. {2}Архив МО СССР, ф.395, оп.9136. д.142, лл.50-54. {3}Г. Гудериан. Воспоминания солдата. М., 1957, стр. 288. {4}Gert Buchheit. Hitler der Feldherr. Die Zerstorung einer Legende. Rastatt 1958, S. 366. {5}"Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история". М., 1965, стр. 237. {6}Группа именовалась по фамилии ее командующего генерала Кемпфа. {7}Так в тексте. Правильно - кумулятивный, от cumulo (лат.) - "собираю, накапливаю". - Hoaxer. {8}W. Erfarth. Die Geschichte des deutschen Generalstabes von 1918 bis 1945. Berlin-Frankfurt, 1957, S. 304. {9}Архив МО СССР, ф.235, оп. 2086, д.97, л.86. {10}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957, стр. 246. {11}Ф.Меллентин. Указ. соч., стр. 248. {12}"Совершенно секретно! Только для командования!". М., 1967, стр. 502. {13}Архив МО СССР. ф.395, оп. 9136, д.166, лл.1-8. {14}Архив МО СССР, ф.395, оп.9134, д.4, л.112. {15}Архив МО СССР, ф.233, оп.2307, д.3, лл.29-33. {16}Там же, ф.48-А, оп. 1147, д.2, лл.4-7, {17}Г. Гудериан. Воспоминания солдата. М., 1954, стр. 301. {18}"Великая Отечественная война. Краткий научно-популярный очерк". М" 1970. стр. 227. {19}Архив МО СССР, ф.395, оп. 9136, д.204, л.I-a. {20}Архив МО СССР. ф.395, оп.9136, д.204, л.2. {21}Архив МО СССР, ф.203, оп.2843, д.320, л. {22}Командир стрелковой дивизии. {23}Командир стрелкового полка. {24}Начальник штаба дивизии. {25}Противотанковый опорный пункт {26}Боевой устав пехоты. {27}Неподвижный заградительный огонь, сосредоточенный огонь, подвижный заградительный огонь. {28}Архив МО СССР, ф.203, оп.2843, д.320, лл.257-259. {29}С 27 июня 1943 г. - командир 52-го стрелкового корпуса. {30}Архив МО СССР, ф.395, оп.9153, д.6, лл.41-43. {31}Архив МО СССР, ф.203, оп.2843, д.490, л.4. {32}Там же. оп.2777, д.86, л.6. {33}Архив МО СССР, ф.6598, оп.724438, д.1440, л.6. {34}Архив МО СССР, ф.395, оп.9138, д.50, лл.117, 118. {35}ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. э 6071, лл.29-30. {36}Г. А. Колтунов, Б. Г. Соловьев. Курская битва. М., 1970, стр. 174. {37}Уточненные данные о количестве танков, сосредоточенных противником, даны на стр. 16. {38}Имеется в виду 7-я гвардейская армия, которой командовал генерал-лейтенант М. С. Шумилов. {39}Здесь речь идет о 1-й танковой армии и 5-м гвардейском танковом корпусе. {40}Гаубичный артиллерийский полк большой мощности. {41}Заместитель командующего 5-й гвардейской танковой армией генерал-майор К. Г, Труфанов руководил боевыми действиями двух отрядов, прикрывавших Прохоровку с юга. {42}69-я армия. {43}После уточнения выяснилось, что противник продвинулся местами лишь до 35 км. {44}Юго-Западный фронт. {45}Южный фронт. {46}Истребительная бригада. {47}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.6, лл.46. {48}Г. К. Жуков, Воспоминания и размышления, стр. 452. {49}Архив МО СССР, ф.86 тбр, оп.32701, д.1, лл.99, 100 {50}Архив МО СССР, ф.203, оп.2845, д.223, л.49. {51}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957, стр. 199. {52}Архив МО СССР. ф.203. оп.2843, д.301, л.257. {53}Г. Гудериан. Воспоминания солдата. М., 1957, стр. 304-305. {54}Архив МО СССР, ф.203, оп.2843, д.302, л.188. {55}Там же, ф.395, оп.9136, д.206, л.21. {56}В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 137. {57}"Воспоминания о В. И. Ленине", кв. 2. М., 1970, стр. 566. {58}Архив МО СССР, ф.395, оп. 9136, д.206. лл.24, 31. 88 {59}Э. Манштейн. Утерянные победы. М., 1957, стр. 461-462. {60}Архив МО СССР, ф.203, оп.2843, д.290, лл.283-287. 92 {61}Г. Гудериан. Воспоминания солдата. М., 1957, стр. 314. {62}Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 454. {63}Там же. {64}Архив МО СССР, ф.300, оп.7598. д.15, л.25. {65}Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 458. {66}Архив МО СССР, ф.395, оп.9136, д.206, л.60. {67}Архив МО СССР, ф.16-А, оп. 1719, д.6, лл.11-14, {68}Архив МО СССР. ф.236, оп.2843, д.499, л.30. {69}Архив МО СССР, ф.236, оп.2843, д.330, л.1. {70}Архив МО СССР, ф.397. оп.123863, д.1, л.71. {71}Архив МО СССР, ф.393. оп.9061, д.4, л.27. {72}Псевдоним Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. {73}Речь идет о 38-й армии. {74}Архив МО СССР, ф.236, од.2673, д.6, л.7. {75}Архив МО СССР, ф.203. оп.2777, д.98, л.30. {76}Архив МО СССР. ф.1617, оп.68052. д.2, лл.97-105. {77}Архив МО СССР. ф.203, оп.2777. д.98, л.39. 124 {78}Архив МО СССР, ф.417, оп.8673, д.1, л.60. {79}Архив МО СССР, ф.236, оп.2843. д.499, записи за 19-23 сентября 1943 г. {80}Там же, ф.309 сд, оп. 65051, д.4. лл.38, 42. 10 {81}Там же, ф.395, оп, 9136, д.177, л.32, {82}Архив МО СССР, ф.203, оп.292045, д.3, лл.27-28. {83}Десантная складная лодка. {84}Труднозатопляемое имущество, используемое для устройства переправ. {85}Архив МО СССР. ф.309 сд, оп. 68052, д.1-139, лл.97-105. {86}Архив МО СССР, ф.395, оп.9153, д.75, л.149. {87}B.H. Liddel Hart (ed.). The Red Army. New York. 1956. p. 373. {88}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.5, лл.8, 9. {89}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.6. лл.15-16. {90}Архив МО СССР, ф.132-А, оп. 2642, д.34, лл.267, 268. {91}Там же, ф.393, оп.9015, д.31, л.433. {92}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015. д.31, л.406. {93}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957, стр. 210. {94}Архив МО СССР. ф.393, оп.9025, д.24, л.222. {95}Архив МО СССР, ф.393, оп.9061, д.11. л.8. {96}Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 492. {97}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.111, л.9. {98}Архив МО СССР, ф.236, оп.22834, д.8, л.367. {99}Там же, ф.393, оп.9015, д.31. {100}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.31, л.518. Генерал-лейтенант Ф.Ф.Жмаченко в то время командовал 40-й армией, а генерал-лейтенант С. Г. Трофименко - 27-й. {101}Архив MО СССР, ф.236, оп. 2673, д.6, л.32. 174 {102}Архив МО СССР, ф.236. оп.2673, д.61, лл.41, 42; ф.393, оп.9005, д.100, л.144. {103}Там же, ф.236, оп.2673, д.111, л.18. {104}Архив МО СССР, ф.33, оп.686043, д.47, л.154. {105}Генерал-лейтенант А. Д. Штевнев - командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта. Погиб 29 января 1944 г. {106}Генерал-майор И. И. Петров - заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта. {107}Архив МО СССР. ф.236, оп.2712. д.56, лл.67-а-72. {108}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.11, л.19. {109}"Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Документы и материалы". М., 1960, стр. 131. {110}"Красная звезда", 7 ноября 1943 г. {111}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.13. {112}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.111, л.23. {113}Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 494. {114}Архив МО СССР, ф.236. оп.2712, д.56. л.70. {115}Архив МО СССР, ф.236, оп.8696, д.63, л.153. {116}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.51, л.329. {117}Архив МО СССР, ф.17, адп, оп.201892, д.3, л.71. {118}Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 495. {119}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг., стр. 217. {120}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг., стр. 217. {121}Ф.Меллентин. Указ. соч., стр. 215. {122}См. журнал боевых действий войск фронта, запись от 18.XI.1943 г. - Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.111, л.78. {123}Иначе - танковая дивизия СС "Адольф Гитлер". {124}Ф.Меллентин. Указ. соч., стр. 215. {125}"Сообщения Советского информбюро", т. 6. М., 1947, стр. 4. {126}Ф.Меллентин. Указ. соч., стр. 218 {127}Архив МО СССР, ф.393, оп.9007, д.12. л.2. {128}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.115, л.18. {129}Архив МО СССР, ф.226, оп.2673, д.17, лл.49-50. {130}Псевдоним Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. {131}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.47, лл.115, 116. {132}Г. Гудериан. Воспоминания солдата, стр. 295. {133}Э. Манштейн. Указ соч., стр. 502. {134}Там же. {135}Там же. {136}Там же. {137}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.115, л.78. Генерал-лейтенант А. Н. Боголюбов в то время был начальником штаба 1-го Украинского фронта {138}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д.36, лл.115, 116. {139}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.33, л.179. {140}Журнал боевых действий 38-й армии. Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.213, л.62. {141}Журнал боевых действий 1-го Украинского фронта. Архив МО СССР, ф.2673, д.115, л.102. {142}Архив МО СССР, ф.236, оп.2721, д.52, л.20. {143}Архив МО СССР, ф.236, оп.2721, д.52, л.22. {144}Там же, оп.2673, д.332, л.176. {145}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945, стр. 224. {146}Г. Гудериан. Воспоминания солдата, стр. 313. {147}Журнал боевых действий 1-го Украинского фронта. Архив МО СССР. ф.236. оп.2673, д.115. л.114. {148}К. Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, стр. 353 {149}Там же. {150}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.974, лл.18, 19. {151}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, л.974, л. 979. {152}Там же, л.114. {153}Там же. {154}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.974, л.147. {155}Там же, д.975, лл.154-156. {156}Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 513. {157}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.974. я. 244. {158}Архив МО СССР. ф.236, оп.2673, д.974, л.248. {159}Архив МО СССР. ф.236, оп.2873, д.974, лл.255-256. {160}Э. Манштейн. Указ, соч., стр. 517. {161}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.477, л.2. {162}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.477, лл.4, 5. {163}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.477, л.5. {164}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.218, л.11. {165}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.218, л.11. {166}Архив МО СССР, ф.236, оп.2698, д.1029. {167}Там же, ф.293, оп.9005, д.123, кор.4876, л.6. {168}Генерал-лейтенант В. М. Баданов командовал тогда 4-й танковой армией. {169}2-й Украинский фронт. {170}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.994, л.7. {171}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.994, л.3. {172}Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 524. {173}Архив МО СССР. ф.236, оп.2673, д.407, кор.8473. {174}Там же, д.994, л.18. {175}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673. д.994, л.53. {176}Архив МО СССР, ф.393, оп.9025, д.45, л.107. {177}Там же, л.108. {178}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.416 (карта). {179}Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 533. {180}Там же. {181}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.994, лл.93, 94. {182}Там же, л.95. {183}Там же, л.97. {184}Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 534. {185}Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М,, 1969, стр. 559-560. {186}Там же, стр. 560. {187}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.994, лл.120, 121. {188}Там же. {189}Архив МО СССР; ф.236, оп.2673, д.313, лл.2, 3. {190}К. В. Крайнюков. От Днепра до Вислы. М.. 1971. стр. 186-187. {191}Архив МО СССР, ф.236. оп.2673, д.994, лл.101, 107, 111. {192}Там же, д.1009. л.4. {193}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1009. л.22. {194}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.265, лл.2-3, 15 {195}Там же, ф.236, оп.13315, д.113. {196}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.224, л.17. {197}"Мировая война 1939-1945 гг.". М., 1957, стр.228. {198}К. Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, стр. 355, 356. {199}"Сообщения Советского информбюро", т. 6. М., 1944, стр. 224-225. {200}"Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны", вып. э 15. М.. 1955, стр. 111. {201}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.61, т. 1, л.192. {202}Архив МО СССР, ф.393. оп.9016. д.61, т. 1. л.170. {203}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1009. л.62. {204}Там же, л.66. {205}Архив МО СССР, ф.393, оп.9007. д.42, л.222. {206}Там же, ф.236, оп.2673, д.1009, л.81. {207}Архив МО СССР. ф.236, оп.2873, д.1009, л.83. {208}Архив МО СССР. ф.393. оп.9025, д.45, л.211. {209}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.203, л.33. {210}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.63, л.576. {211}"New York Times", 24.VI 1941. {212}"История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945" т. 4. М., 1962, стр. 107-108. {213}См. "Промышленность Германии в период войны 1939-1945 гг.", стр. 95, 96. {214}Там же, стр. 115, 116. {215}Там же, стр. 258. {216}Н. А. Вознесенский. Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны. М., 1948, стр. 74. См. также: "Вторая мировая война. Материалы научной конференции, посвященной 20-й годовщине победы над фашистской Германией", кн. 2. М." 1966, стр. 142. {217}В. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947, стр. 34. {218}И. Земсков. Дипломатическая история второго фронта. - "Международная жизнь", 1961, э 9, стр. 79. {219}См. "Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история". М., 1970, стр. 430. {220}Н. Guderian. Erinneriingen eines Soldateu. Neckargemiind, 1960, S. 293. {221}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957, стр. 262. {222}S. Westphal. Heer in Fesseln. Bonn, 1950, S. 264. {223}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.265, лл.139-144. {224}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.64, л.303. {225}"Сообщения Советского информбюро", т. 6. М., 1947, стр. 233. {226}"Сообщения Советского информбюро", т. 6. М., 1947, стр. 243. {227}Там же, стр. 252. {228}Там же, стр. 261 {229}Архив МО СССР, ф.244 оп.2980, д.163, л.32. {230}См., например, А. И. Пушкаш. Венгрия в годы второй мировой войны. М., 1966, стр. 403-420. {231}"Военно-исторический журнал", 1969, э 7, стр. 77. {232}"Правда", 1 мая 1944 г. {233}"Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", т. 1. М., 1957, стр. 226. {234}Там же, стр. 228. {235}Там же, стр. 233. {236}Там же, стр. 235. {237}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг., стр. 238. {238}МО СССР, ф.236, оп.2673, д.484, лл.12, 14; д.342, лл.2-16, 19, 20, 21. {239}"Военно-историчиский журнал", 1961, э 9, стр. 80. {240}М. А. Полушкин. На сандомирском направлении. М., 1969, стр. 11. {241}"Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", т. 3. М., 1958, стр. 285. {242}Там же. {243}Там же. {244}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.233, л.14. {245}Белорусская операция началась 23 июня 1944 г. {246}Однако А.Г. Рытов описывает этот эпизод по-другому. "Нанейшвили вылез из кабины и осмотрел основательно потрепанный самолет. Агаджабов оставался в машине. - Что с тобой, дорогой? - участливо спросил генерал. - Ранен в живот... Нанейшвили вытащил летчика из кабины и бережно опустил на землю. В это время впереди самолета разорвался снаряд. Генерал нагнулся, прикрыв собой раненого Агаджабова. Потом разорвался второй снаряд, заухали мины. Передний край обороны противника находился в трехстах метрах, и немцам не составляло особого труда корректировать огонь. Нанейшвили взвалил летчика на плечи и поспешил в сторону наших войск. Осколком снаряда обожгло ногу, и генерал упал.Но оставаться под губительным огнем было опасно, и он пополз, волоча за собой Агаджабова. Вскоре кровь залила унты и силы оставили его. Эта трагедия развернулась на глазах наших пехотинцев. Командир 134-го Львовского стрелкового полка немедленно выслал на ничейную полосу двух разведчиков. Одного из них убило, второй возвратился и доложил, что неподалеку от самолета лежат генерал со Звездой Героя и летчик. За ними тут же была отправлена группа солдат и сержантов во главе с офицером. Минометчики и артиллеристы открыли заградительный огонь. Нанейшвили и Агаджабова отправили в госпиталь, но летчик по дороге скончался". - А.Г. Рытов, "Рыцари пятого океана", стр. 386. - Hoaxer. {247}"Военно-исторический журнал", 1969, э 7, стр. 77. {248}Там же. {249}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.233, л.27. {250}Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, стр. 573, 574. {251}Архив МО СССР, ф.324, оп.4756, д.47, лл.11-17. {252}Ф.Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг., стр. 237. {253}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.233, л.31. {254}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.233, л.34. {255}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.233, л.37. {256}Ф.Меллентин. Указ. соч., стр. 239. {257}Архив МО СССР, ф.393, оп.9015, д.91, т. 1, л.370 {258}Архив МО СССР, ф.393, оп. 9011, д.22, л.26. {259}Архив МО СССР, ф.393, оп.9017, д.8, лл.50-51. {260}Архив МО СССР, ф.393, оп.9023, д.54, лл.92, 94. {261}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1334, лл.1.4.7-149. {262}Архив МО СССР, ф.228, оп.701, д.43, л.1. {263}Архив МО СССР, ф.393, оп.9023, д.54, л.121. {264}Л.Свобода. От Бузулука до Праги. М., 1969, стр. 278. {265}Архив МО СССР. ф.393. оп.9023, д.34. л.138. {266}Архив МО СССР. ф.393, оп.9015, д.67, лл.787, 788. {267}Л.Свобода. Указ. соч., стр. 296, 297. {268}Л.Свобода. Указ. соч., стр. 30. {269}Не смешивать с р. Вислок, протекающей в 20 км восточное. {270}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.115, л.62. {271}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1300, л.39. {272}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д, 108, л.33. {273}Архив МО СССР, ф.393, оп.9023, д.54, л.122. {274}Там же, л.131. {275}Там же, л.195. {276}Там же, л.239. {277}Там же, л.240. {278}Там же. {279}Архив МО СССР, ф.393, оп.9023, д.54, л.240. {280}Там же, л.255. {281}Там же. {282}Архив МО СССР, ф.236, оп.48528, д.4, л.421. {283}Архив МО СССР, ф.1518, оп.76645, д.82, л.103. Советские врачи, восстановившие здоровье многих инвалидов войны, помогли и А. М. Бетюку. После лечения он демобилизовался и возвратился к своей семье в с. Бернашевку Ярчевского района Винницкой области. {284}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д.109, л.214. {285}Дж. Эрман. Большая стратегия. Октябрь 1944-август 1945, стр. 14. {286}И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947, стр. 168. {287}Архив МО СССР, ф.132-А, оп. 2642, д.37, л.123. {288}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.873. л.37. {289}Там же, д.1109. л.1. {290}Ф.Энгельс. Избранные военные произведения, т. I. M., 1937, стр. 190. {291}Архив МО СССР, ф.245, оп.3000, д.1106, лл.36, 37. {292}Огневая позиция. {293}Полковая артиллерия. {294}Батальонная артиллерия. {295}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.927, лл.37-39. {296}Архив МО СССР. ф.244, оп.3013, д.52, л.518-а {297}Архив МО СССР, ф.393, оп.9003, д.10. л.26. {298}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.1177, лл.1. 4, 9. {299}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.1233, л.234; оп.3013, д.141, л.90. {300}Там же, оп.3000, д.1106, лл.28, 53. {301}"Сообщения Советского информбюро", т. 7. М., 1947, стр. 39. {302}Архив МО СССР, ф, 295, оп.9005, д.311, лл.112, 113. {303}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005. д.311, лл.20, 21, {304}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.311, л.98. {305}И. С. Конев. Сорок пятый. М., 1966. {306}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.311, л. {307}Архив МО СССР, ф.393, оп.9007, д.78, л.6. {308}Там же, л.30. {309}Архив МО СССР, ф.393, оп.9007, д.78, л.27. {310}Архив МО СССР, ф.244, оп. 3000; д.1233, л.131. {311}Там же, л.136. {312}Л.И. Еременко. Победная весна.- "9 мая 1945 года". М., 1970, стр. 243. {313}Архив МО СССР, ф.2.44,, оп.3000, д.1233,.л.103. {314}Там же, д.1302, л.46. {315}Архив МО СССР ф.244, оп.3000, д.1302, л.40. {316}Там же, л.51. {317}Архив МО СССР, ф.33, оп.793756, д.30. л.41. {318}Там же. д.29, л.252. {319}Там же. ф.244. оп.3000. д.1302, л.10. {320}Там же, л.30. {321}Там же, ф.33, оп.793756, д.20. л.387. {322}Там же, ф.244, оп.3000, д.1302, л.12. {323}Архив МО СССР. ф.244, оп.3002, д.56, л.179. {324}"Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны", э 8. М.. 1952, стр. 11. {325}К. Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, стр. 477. {326}Архив МО СССР. ф.244, оп.3000, д.1317, л.99. {327}Там же. {328}Архив МО СССР, ф.244, оп.3013, д.176, л.217-а {329}Там же, оп. 3000, д.1249, л.39. {330}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.1302, л.46. {331}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.1317, лл.87, 88. {332}Там же, л.103. {333}Архив МО СССР, ф.244, оп.3013, д.189, лл.496, 497. {334}"9 мая 1945 года". М., 1970, стр. 245. {335}Там же, стр. 246. {336}Архив МО СССР, ф.244. оп.3013. д.214, л.141. {337}Архив МО СССР, ф.244, оп.3013, д.214, л, 141 {338}"Великая Отечественная война Советского Союза. 1941-1945. Краткая история". М., 1970, стр. 495. {339} "За освобождение Чехословакии". М., 1965, стр. 210. {340}"9 мая 1945 года". Сб. статей, М., 1970, стр. 261. {341}Архив МО СССР, ф.244, оп.3000, д.1213, л.69. {342}Архив МО СССР, ф.393, оп.9005, д.280, лл.23, 24. {343}А. И. Еременко. Годы возмездия. М., 1969, стр. 572-573 {344}"Times", 24.XI.1954. {345}ИМЛ при ЦК КПСС. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. э 3046, л.2. {346}Архив МО СССР, ф.275. оп.70500, д.2, лл.26, 27. {347}Архив МО СССР, ф.323, оп.4756, д.187, л.209. {348}Архив МО СССР, ф.393, оп.9027, д.105, л.132. {349}"За освобождение Чехословакии". М., 1965, стр. 275. {350}Ф.В. Меллентин. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957, стр. 280. {351}Ныне Л.П. Кармазин работает в г, Донецке. Он знатный сталевар. {352}"История Коммунистической партии Советского Союза", т. 5, кн. I, М., 1970, стр. 473. {353}Впоследствии он стал управляющим делами Академии наук СССР. {354}Позже он был преобразован в курсы усовершенствования высшего начальствующего артиллерийского состава. Список фотографий 01. Москаленко Кирилл Семенович 02. Н.Ф. Ватутин, командующий войсками Воронежского фронта 03. Начальник штаба Воронежского фронта С.И. Иванов 04. Командующий войсками Степного фронта И.С. Конев 05. Командующий 40-й армией К.С. Москаленко (в центре) и члены Военного совета А.А. Епишев (слева) и К.В. Крайнюков накануне битвы на Курской дуге 06. Командующий войсками 6-й гвардейской армии И.М. Чистяков 07. Командир 309-й стрелковой дивизии Д.Ф. Дремин 08. Командующий войсками 7-й гвардейской армии М.С. Шумилов 09. Командир 161-й стрелковой дивизии П.В. Тертышный 10. Командир 6-го танкового корпуса А.Л. Гетман 11. Командующий войсками 5-й гвардейской армии А.С. Жадов 12. Командир 253-й стрелковой дивизии Е.В. Бедин 13. М.З. Щербаченко 14. Накануне освобождения Киева. Н.Ф. Ватутин (в центре), П.С. Рыбалко (слева) и К.С. Москаленко 15. Командир 167-й стрелковой дивизии П.И. Мельников 16. В.А. Русов, командир бататьона 520-го стрелкового полка 167-й стрелковой дивизии. Батальон одним из первых прорвался в Киев 17. Командир 91-й танковой бригады И.И. Якубовский 18. Командир 13-й артиллерийской дивизии прорыва Д.М. Краснокутский 19. Командир 17-й артиллерийской дивизии С.С. Волкенштейн 20. Командир 237-й стрелковой дивизии Ф.Н. Пархоменко 21. Командир 211-й стрелковой дивизии В.Л. Махлиновский 22. На НП 38-й армии. Слева направо: А.А. Епишев, В.В. Нанейшвили, К.С. Москаленко, Н.Л. Кремнин и С.И. Черных 23. Командующий 1-й танковой армией М.Е. Катуков 24. Командир 17-го гвардейского стрелкового корпуса А.Л. Бондарев 25. Адъютант командующего 38-й армией Н.И. Губанов 26. Командование фронта и армий. В первом ряду слева направо: К.В. Крайнюков, А.Н. Боголюбов, Н.Ф. Ватутин, П.С. Рыбалко, К.С. Москаленко, В.М. Баданов; во втором ряду: Н.А. Новиков, Н.Ф. Кальченко, Н.К. Попель, М.Е. Катуков, С.С. Варенцов, С.А. Красовский, Н.О. Павловский 27. Командующий войсками 18-й армии Е.П. Журавлев 28. Командир 67-го стрелкового корпуса Д.И. Кислицын 29. Командир 211-й стрелковой дивизии Н.А. Кичаев 30. Командир 5-го штурмового авиационного корпуса Н.И. Каманин 31. Начальник штаба 38-й армии А.П. Пилипенко 32. Военный совет 38-й армии. Слева направо: В.М. Лихачев, А.А. Епишев, К.С. Москаленко, Ф.И. Олейник, В.Ф. Воробьев 33. Командование 1-й гвардейской армии. Слева направо: К.П. Исаев, А.А. Гречко, А.Г. Батюня 34. Командир 8-го штурмового авиационного корпуса В.В. Нанейшвили 35. Командующий 2-й воздушной армией С.А. Красовский 36. Командир 67-го стрелкового корпуса И.С. Шмыго 37. Начальник политуправления 1-го Украинского фронта С.С. Шатилов 38. А.С. Облов 39. Один из лучших летчиков 2-й воздушной армии С.Д. Луганский 40. Командир 305-й стрелковой дивизии А.Ф. Васильев 41. М. Дзур 42. Командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса В.К. Баранов 43. И.С. Конев (в центре) и К.С. Москаленко на НП 38-й армии в Карпатах 44. Командир 52-го стрелкового корпуса С.М. Бушев 45. Заместитель командующего 38-й армией Н.И. Кирюхин 46. Член Военного совета 38-й армии Ф.И. Олейник вручает Золотую Звезду Героя Советского Союза разведчику У.А. Рыбаку 47. Начальник политуправления 4-го Украинского фронта М.М. Пронин 48. Командир 241-й стрелковой дивизии С.А. Ивановский 49. Командир 183-й стрелковой дивизии Л.Д. Василевский 50. Непрерывную связь в наступлении поддерживали телеграфистки К. Торбина и Н. Коренная 51. Разведчик, кавалер трех орденов Славы, К.П. Тищик со своими боевыми друзьями 52. Командующий войсками 4-го Украинского фронта А.И. Еременко 53. Командир 11-го стрелкового корпуса М.И. Запорожченко 54. Командир 70-й гвардейской стрелковой дивизии Л.И. Грединаренко 55. Командир 30-й стрелковой дивизии В.П. Янковский 56. Командный состав сводного полка 4-го Украинского фронта: слева направо генералы С.С. Нестеров, В.Ф. Гладков, Н.Г. Брылев, А.Л. Бондарев, П.И. Зубов, Л.И. Брежнев, В.И. Кофанов, В.П. Янковский, Г.Г. Кузнецов, В.П. Ухов. Список карт и схем 01. Обстановка к началу Курской битвы (5.VII.1943 г.). Стр. 13. 02. Маневр войск Воронежского фронта в ходе оборонительной операции на Курской дуге. (Вклейка между 64 и 65 стр.) 03. Ход боевых действий 40-й армии (5-23.VIII.1943 г.) (Вклейка между 96 и 97 стр.) 04. Ход боевых действий 40-й армии (8-21.IX.1943 г.) (Вклейка между 96 и 97 стр.) 05. Форсирование Днепра 40-й армией и боевые действия на плацдармах. Стр. 131 06. Решение командующего 38-й армией на овладение Киевом. Стр. 159 07. Ход боевых действий в Киевской стратегической операции (Вклейка между 193 и 193 стр.) 08. Житомирско-Бердичевская наступательная операция 24.XII.1943 - 12.I.1944 гг. (Вклейка между 193 и 193 стр.) 09. Результаты действия артиллерии 38-й армии (2.I - 1.II.1944 г.) Стр. 257 10. Результаты действий групп истребителей танков 38-й армии 28.I - 1.II.1944 г. Стр. 277 11. Ход боевых действий в Проскурово-Черновицкой наступательной операции (4.III-17.IV.1944 г.) Вклейка между 288 и 289 стр. 12. Окружение и разгром 1-й танковой армии противника (март-апрель 1944 г.) Вклейка между 288 и 289 стр. 13. Боевые действия на станиславском направлении (14.IV - 5.V.1944 г.) Стр. 335 14. Решение командующего 1-м Украинским фронтом на Львовско-Сандомирскую операцию. Стр. 374 15. Группировка противника и первоначальный план проведения Львовско-Сандомирской операции (19.VI.1944 г.). Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.487. Вклейка между 400 и 401 стр. 16. Ход боевых действий во Львовско-Сандомирской операции. Вклейка между 400 и 401 стр. 17. Боевые действия советских войск в Карпатах (сентябрь - ноябрь 1944 г.) Стр. 447 18. Ход боевых действий в Ясло-Горлицкой наступательной операции (январь - февраль 1945 г.) Вклейка между 512 и 513 стр. 19. Ход боевых действий 38-й армии в Моравско-Остравской операции (март - апрель 1945 г.) Вклейка между 512 и 513 стр. 20. Пражская наступательная операция. Стр. 596