получили подтверждение, когда 10 января разведывательные самолеты засекли у Ско корабли "Шарнхорст" и "Принц Эйген", идущие на 198 запад. Были предприняты меры для их перехвата, но немцы поняли, что обнаружены, изменили курс, и судна вернулись на Балтику. Любопытно, что Гитлер не запретил этот переход, который санкционировал еще 22 декабря. В британском флоте метрополии теперь не было авианосцев, зато в нем числились 3 линкора класса "Король Георг V", 8 крейсеров и более 20 эсминцев -- достаточно, чтобы обеспечить прикрытие следующего конвоя. И конвой JW-52, состоящий из 14 судов, 17 января вышел в море из Лох-Ю. Погода была прекрасная, и, поскольку коммодор вернул единственное тихоходное судно обратно в Исландию, продвижение вперед шло быстро. Воздушная разведка обнаружила конвой 23 января, когда он находился к западу от Медвежьего. Вражеские подводные лодки также сновали неподалеку, но благодаря возросшему числу кораблей сопровождения, оборудованных высокочастотной поисковой аппаратурой, позволявшей засечь любую вышедшую в эфир подводную лодку, ни одной из них не удалось приблизиться для атаки. Офицеры немецких подводных лодок часто вели переговоры друг с другом и регулярно сообщали свои координаты командиру флагманского корабля, поэтому старший офицер эскорта имел возможность заблаговременно изменить курс конвоя, чтобы обойти опасные районы. Но все это осталось неизвестным командиру крейсерских сил прикрытия, которые обычно находились на фланге конвоя на расстоянии 40 -- 50 миль. Поэтому он был неприятно Удивлен, когда случайно выяснил, что крейсеры обогнали охраняемый конвой. Комментируя этот факт, адмирал Товей подчеркнул необходимость Для действующих в море кораблей непременно сообщать друг другу свои координаты, когда они 199 обнаружены противником, и соблюдать радиомолчание не имеет смысла. Это позволило бы избежать многих неприятностей. Но плавание в условиях полярной ночи было сопряжено с множеством навигационных трудностей. В течение длительных периодов не наблюдались небесные светила, приходилось идти по счислению, что неизбежно вело к появлению ошибок, и расчетные координаты грешили неточностями. Конвою JW-52 до самого конца перехода светила счастливая звезда. Атака 4 торпедоносцев "Не-115" была легко отбита, причем двое нападавших рухнули в море. 27 января конвой вошел в Кольский залив. Два дня спустя в море вышел обратный конвой RA-52. Из-за задержек с выгрузкой к рейсу оказались готовы только 11 судов, поэтому эскорт получился более многочисленным, чем сам конвой. На этот раз вражеским субмаринам удалось потопить одно судно -- американский пароход "Грейлок", к счастью, обошлось без человеческих жертв. Оставшиеся 10 судов благополучно прибыли в Лох-Ю. Следующий конвой JW-53 планировался на 11 февраля, но из-за задержки с погрузкой вышел в море только 15-го, да и то в него вошло 28 судов из первоначально намеченных 30. Полярная ночь подошла к концу: в последние дни месяца продолжительность светлого времени суток увеличилась до семи часов. Поэтому было решено обеспечить конвой сильным эскортом -- таким, какой сопровождал PQ-18. К сожалению, первые четыре дня пути конвой сопровождала штормовая погода, изрядно потрепавшая торговые суда и корабли сопровождения. Повреждения получил авианосец "Дэшер", а на "Шеффилде" сорвало крышу носовой орудийной башни. Авианосцу пришлось вернуться на базу, причем заменить его по представи- 200 лось возможным, а на смену "Шеффилду" в состав эскорта был направлен другой крейсер. Также были повреждены несколько эсминцев и торговых судов. Один из них вернулся в Скапа-Флоу, еще пять -- в Лох-Ю. Суда конвоя оказались разбросанными по большой площади. Проходивший неподалеку линкор "Король Георг V" с помощью своего радара определил местонахождение большинства судов. Эта информация поступила старшему офицеру эскорта капитану Кэмпбеллу, который собрал суда в походный ордер. Вокруг конвоя появлялись подводные лодки противника, но принятые контрмеры оказались эффективными, и они не сумели провести ни единой атаки. 28 февраля конвой атаковали 14 "Ju-88". Однако входивший в состав лскорта крейсер ПВО "Сцилла" оказал вражеским самолетам такой "горячий" прием, что им пришлось сбросить бомбы далеко от целей. На следующий день воздушная атака немцев также оказалась неэффективной, и конвой прибыл к месту назначения благополучно: 15 судов отправились в Мурманск, 7 -- в порты Белого моря. После короткой передышки, длившейся всего сорок восемь часов, корабли эскорта, сопровождавшие конвой JW-53, снова вышли в море, на этот раз с обратным конвоем RA-53, состоявшим из 30 судов. Он был очень скоро обнаружен вражескими подводными лодками, которые 5 марта потопили одно судно -- "Порто Рикан" и серьезно повредили другое -- "Ричард Бланд". Воз-Душная атака в тот же день была успешно отбита, а на следующий день конвой попал в шторм. Когда все силы моряков направлены на борьбу с непогодой, у подводных лодок появляется дополнительный шанс, которым они не преминули воспользоваться и потопили 2 судна. Потребовала свою жертву и непогода. Американское суд- 201 но типа "Либерти" -- "Дж. Л. М. Кэрри" переломилось пополам и затонуло, а на другом -- "Дж. X. Лэтроб" открылась течь. Правда, оно благополучно достигло порта назначения на буксире у эсминца "Благоприятный". При такой погоде вопрос о получении топлива в море даже не поднимался, поэтому капитан Кэмпбелл, которого очень беспокоило количество топлива в цистернах эсминцев, был вынужден отослать половину своих кораблей для бункеровки в Исландию. Вражеские субмарины не отставали от конвоя уже у самых берегов Исландии, выпустили еще одну торпеду по поврежденному пароходу "Ричард Б ланд", решив его судьбу. К счастью, большую часть экипажа удалось спасти. У адмиралтейства имелись все основания испытывать удовлетворение от успешно проведенных операций с конвоями в январе и феврале. Потери были относительно небольшими, и вызваны они были не столько действиями противника, сколько непогодой. Но продолжительность светлого времени суток за полярным кругом быстро увеличивалась, что вызвало необходимость пересмотреть политику отправки русских конвоев. В начале марта немцы предприняли весьма серьезный шаг. 8 февраля Дениц представил Гитлеру план действий в отношении крупных кораблей. На прошедшем совещании не поднимался вопрос об ограничениях, наложенных Гитлером па действия командиров кораблей в море, что явилось причиной их неудач в борьбе с русскими конвоями. Дениц дал поручение своему представителю в ставке Гитлера вице-адмиралу Кранке выяснить позицию фюрера по вопросу дальнейшего использования тяжелых кораблей, поскольку был преисполнен решимости не допустить повторение 202 фиаско в Баренцевом море. Он хотел быть уверенным, что имеет полномочия выслать тяжелые корабли в море, как только представится шанс на успех операции. Выйдя в море, командир корабля должен иметь возможность действовать сообразно сложившейся ситуации, а не ждать решение из Берлина. Дениц честно предупредил, что в таком случае тяжелые потери неизбежны. Гитлер в очередной раз продемонстрировал переменчивость и непредсказуемость своей натуры, выразив "полное и определенное одобрение этой позиции". Принятое решение оказалось очень важным для последующих событий. Будучи командующим подводным флотом, Де-ниц неоднократно выражал свое мнение о том, что война на море может быть выиграна одними подводными лодками. Когда же он узнал о планах взбешенного Гитлера "разделаться" с тяжелыми кораблями, то занял позицию своего предшественника. Во время своей следующей встречи с фюрером 26 февраля он храбро вернулся к этому вопросу, заявив, что архангельские конвои могут явиться отличной целью для этих кораблей. Принимая во внимание тяжелые бои на Восточном фронте, он счел своим долгом максимально использовать представившиеся возможности. Поэтому он предложил отправить "Шарн-хорст", которому так и не удалось покинуть Балтийское море, на помощь "Тирпицу" и "Лютцо-ву", которые вместе с эсминцами образуют ударную группу, несущую серьезную угрозу русским конвоям. Реакция Гитлера на это предложение сначала была отрицательной, но затем он неохотно согласился. На вопрос Гитлера, сколько может пройти времени, прежде чем будет найдена подходящая цель, Дениц ответил: три месяца, После чего пророчески добавил: "Даже если на 203 это уйдет шесть месяцев, вы убедитесь, что я был прав". "Шарнхорст" вышел из Гдыни 8 марта и, укрываясь в снежных шквалах и густых туманах, 14-го добрался до Нарвика, где стояли "Тирпиц", "Лютцов" и "Нюрнберг". Через восемь дней "Нюрнберг" отправился на ремонт в Германию. Три других корабля, дождавшись тумана, вышли в Альтенфьорд, причем во время перехода два из них едва избежали столкновения Когда новости достигли адмирала Товея, у него появился еще один аргумент прекратить отправку арктических конвоев на период полярного лета. Он доложил адмиралтейству, что единственный способ обеспечить безопаспость конвоев в таких условиях -- обеспечить их сопровождение в Баренцевом море боевым флотом, а такое предприятие будет авантюрой в случае отсутствия в его составе авианосцев. Вопрос, возможно, дискутировался бы долго, но его решение ускорили события развернувшейся битвы на Атлантике. Дениц предпринял отчаянную попытку обеспечить себе решающее преимущество и бросил в бой колоссальные силы своего подводного флота. В январе наблюдалось некоторое уменьшение количества потопленных судов, в феврале и марте потери возросли, хотя сопровождались потерями со стороны противника -- в марте было уничтожено 12 вражеских подводных лодок. Приближался решающий момент, и это понимали обе воюющие стороны. Адмиралтейство посчитало своим долгом бросить все имеющиеся силы, чтобы не проиграть сражение, и русские конвои отступили на второй план. В телеграмме, которую Черчилль отправил Сталину 30 марта, в качестве главной причины задержки мартовского конвоя указал концентрацию кораблей противни- 204 ка в Северной Норвегии, а также уведомил его, что операции на Средиземноморье в мае также потребуют привлечения всех наличных эскортных сил. Как и следовало ожидать, Сталин воспринял новость в штыки, разразившись длинным посланием о "катастрофическом положении со снабжением армии и нехватке сырья для военной промышленности". Тогда 6 апреля британский премьер отправил телеграмму, в которой подробно изложил меры, намеченные союзниками для оказания давления на Германию на суше и в воздухе, немного умиротворившую Сталина. К этому времени Дениц решил удалить одно звено из громоздкой цепи командования военно-морскими силами в Северной Норвегии, которая была установлена после оккупации страны. Свое решение он мотивировал следующими соображениями: "При ситуации, которая сложилась на море в начале 1943 года, не предполагается проведение крупномасштабных операций, управление которыми потребовало бы наличия такой разветвленной организации". Как уже упоминалось, пост командующего флотом северного региона был отдан группе "Север", и его занимал адмирал Шнивинд, получивший звание командующего Северной группой (со штабом в Киле). Долгие светлые дни экипажи немецких кораблей проводили в скучном безделье. Достойные Цели для них не находились, и корабли в море не выходили. Но факт их присутствия на якорной стоянке в Альтенфьорде приносил значительное облегчение немецким войскам, сражавшимся на Восточном фронте. Из-за недостатка топлива Корабли не могли даже выйти на боевые стрельбы. Но к концу августа топлива было завезено достаточно, чтобы провести не слишком масштабную операцию у побережья Шпицбергена, кото- 205 рое 8 сентября было обстреляно "Тирпицем" и "Шарнхорстом". Новость о вылазке немецких кораблей достигла Лондона в то же утро, и, хотя флот метрополии был отправлен в море немедленно, надежды на перехват немецких кораблей почти не было. 22 сентября "каталина" доставила в гарнизон новое радиооборудование и припасы. Шпицбергенская вылазка свела с трудом накопленные запасы топлива к нулю. Однако капитан Хоффмайер с "Шарнхорста" не был удовлетворен действиями своих артиллерийских расчетов во время операции и запросил разрешение адмирала Кумметца на проведение стрельб. Оно было получено, и 21 сентября "Шарнхорст" вышел в море. На ночь он бросил якорь неподалеку от острова Аарой, чтобы продолжить учения на следующий день. Поэтому он был немало удивлен, когда наутро заказанная им воздушная мишень-конус не появилась, а около одиннадцати часов он получил приказ дождаться прибытия двух эсминцев, которые будут сопровождать его иа стоянку, где он должен занять причал, недавно освобожденный линкором "Лютцов". Когда корабль благополучно пришвартовался и был окружен завесой противолодочных сетей, командир узнал о происшедших событиях. Утром 10 сентября самолет-разведчик, специально направленный иа север СССР, обнаружил, что "Тирпиц" находится на своей обычной стоянке у причала Каафьорда -- одного из рукавов Алъ-тенфьорда. Эту информацию с большим нетерпением ожидал командующий подводным флотом контр-адмирал К. Бэрри. Было принято решение организовать атаку па тяжелые немецкие корабли, угрожающие русским конвоям, с использованием сверхмалых субмарин-подлодок "X". Эти плав- 206 средства были длиной 50 футов и диаметром по ми-делю 5,5 фута. Они имели форму сигары, сужающейся к концам. В центре такой субмарины человек мог стоять в полный рост, в остальных местах передвигаться можно было согнувшись или ползком. Экипаж состоял из двух офицеров и двух матросов. Субмарины были оборудованы дизельными двигателями, с помощью которых на поверхности можно было развить скорость до 6,5 узла, и электромоторами, позволявшими им двигаться под водой со скоростью 4 узла. Каждая из них несла два заряда, содержащие 2 тонны взрывчатки, которые можно было сбросить, когда субмарина проходит под целью, установив таймер на нужное время взрыва. Дальность плавания таких субмарин ограничивалась запасом топлива и возможностями 207 экипажа -- в таких условиях люди долго не выдерживали. Один член экипажа обязательно был обученным ныряльщиком. Он должен был уметь освободить маленькую субмарину от сетей, если она в них попадет, используя для этой цели специальные кусачки. Это была непростая работа и выполнялась в случае крайней необходимости. Первая сверхмалая субмарина была спущена на воду 15 марта; при выборе времени для атаки следовало учесть много факторов: продолжительность темного времени суток, фазу луны, стадию приливов и отливов и т. д. После анализа всех факторов атака была назначена на 22 сентября. Поскольку сверхмалая субмарина не могла добраться до Северной Норвегии самостоятельно, было принято решение о буксировке 6 таких субмарин 6 обычными, специально оборудованными для этой цели. Это были: "Морская лисица", буксирующая "Х-5", "Свирепый" -- с "Х-б", "Упорный" -- с "Х-7", "Морская нимфа" -- с "Х-8", "Зыбучий песок" -- с "Х-9" и "Скипетр" -- с "Х-10". Они вышли в море с небольшими интервалами в ночь с 11 на 12 сентября, когда данные аэрофотосъемки еще не были получены. Их пришлось отправлять специальным рейсом "каталины". Когда снимки были изучены, адмирал Бэрри передал условный сигнал па субмарины, подтверждающий, что план атаки "Х-5", "Х-6" и "Х-7" на "Тирпиц", "Х-9" и "Х-10" -- на "Шарихорст", а "Х-8" -- на "Лют-цов" у причалов Альтенфьорда вступает в действие. ("Лютцов" отошел от причала до начала атаки, а "Шарнхорст" в это время проводил стрельбы.) Первые три дня море было спокойным, но потом налетел порывистый ветер, поверхность моря начала бурлить и пениться. Рано утром 15 сентября "Морская нимфа" потеряла буксируемый объект, но заметили это два часа спустя, когда субма- 208 рина всплыла на поверхность. Субмарина "Х-8" осталась в море почти без шансов на спасение, но, к счастью, через восемь часов ее увидели с подлодки "Упорный", буксирующей "Х-7". "Х-8" оставалась с ними до темноты, после чего снова потерялась, неверно истолковав переданный ей сигнал. На следующее утро с "Упорного" была передана соответствующая информация на "Морскую нимфу", но "Х-8" удалось обнаружить только ближе к вечеру. На этом неприятности сверхмалой субмарины не закончились. Из-за механических повреждений один из ее зарядов был преждевременно сброшен. В результате субмарина стала бесполезной для дальнейшего использования и была затоплена. Рано утром 16 сентября на "Зыбучем песке" обнаружили, что тоже потеряли буксируемый объект. Начатые поиски результата не дали. Очевидно, после обрыва буксирного троса маленькая субмарина потеряла управление и резко погрузилась на большую глубину, где ее корпус был раздавлен многотонными массами воды. Таким образом, для участия в операции остались только 4 подлодки "X". На переходе в них находились одни экипажи, в атаке должны были участвовать другие. Но вклад транспортирующих экипажей в успех предприятия нельзя было недооценить. "Действия экипажей, приведших к Альтенфьорду, -- отметил адмирал Бэрри, -- заслуживают самой высокой оценки. Они провели несколько суток в тяжелейших условиях, по передали субмарины оперативным экипажам в превосходном состоянии". Передача происходила вечером 19 сентяб-ря недалеко от берега. Команде "Упорного" при-шлось пережить несколько неприятных моментов, когда буксирный конец зацепил якорный канат плавучей мины, и смертоносный груз оказался на носу "Х-7", но благодаря умелым действиям капи- 209 тана "Х-7" лейтенанта Б. Плейса несчастья удалось избежать. Вечером 20 сентября 4 сверхмалые субмарины отправились навстречу опасным приключениям. Капитаном "Х-5" был лейтенант Г. Ген-ри-Крир, "Х-6" -- лейтенант Д. Камерон, "Х-10" -- лейтенант К. Хадспет. Первая опасность -- минное поле на входе во фьорд (см. план) -- была благополучно преодолена в ночь с 20 на 21 сентября. Весь следующий день "Х-5", "Х-6" и "Х-7" следовали вдоль фьорда. В это время "Х-10" вошла в узкий фьорд у острова Стьерной, где экипаж пытался справиться с механическими неисправностями. К сожалению, не удалось выполнить ремонт собственными силами, поэтому в дальнейшей операции "Х-10" участие не принимала. Ближе к вечеру на "Х-7" заметили "Шарнхорст", стоящий на якоре под прикрытием острова Аарой (корабль вернулся после первого дня стрельб). Однако он не являлся ее целью, поэтому субмарина вместе с "Х-6" проследовала дальше по фьорду. Часть ночи с 22 на 23 сентября они провели среди Браттхолм-ских островов всего лишь в 4 милях от стоянки "Тирпица". На "Х-6" возникли неполадки с перископом, но ей удалось достичь успеха, что является заслугой опытного и мужественного экипажа. После полуночи лейтенант Плейс направил "Х-7" в Каафьорд. Спустя час вслед за ним направился лейтенант Камерон на "Х-6". Они пробились сквозь противолодочные сети, преграждавшие вход в фьорд, но, уходя на глубину, чтобы спрятаться от патрульного катера, "Х-7" запуталась в свободном участке сети, раньше составлявшем ограждение вокруг "Лютцова". На освобождение потребовался час. В 7.05 "Х-6" прошла через вход для катеров в сетевых заграждениях вокруг "Тирпица", который открыли, чтобы пропустить катер, и закрыли через несколько минут после входа 210 "Х-6". К сожалению, сразу после этого она села на грунт. Пытаясь освободиться, лодка на несколько секунд показалась над поверхностью воды, и ее заметил один из членов команды "Тирпица". Это был простой матрос, занимавшийся какими-то делами на палубе, поэтому прошло немало времени, прежде чем его сообщение дошло до командиров. А "Х-6" снова выскочила на поверхность, натолкнувшись на подводную скалу, а потом запуталась в сетях. Камерон решил, что ждать больше нечего, и сбросил оба заряда, установив таймер на взрыв через час. Было 7.15. Понимая, что освободиться не удастся, он приказал затопить корабль, предварительно убедившись, что ценное оборудование уничтожено. Его вместе с остальными членами немногочисленного экипажа подобрал катер с "Тирпица", который стоял у борта, когда лодка в первый раз показалась на поверхности; его послали разобраться в ситуации. "Х-7" повезло меньше. Сначала она намертво запуталась в сетях вокруг линкора. Когда лодку удалось освободить, лейтенант Плейс с удивлением понял, что они находятся внутри ограждения в 30 ярдах от "Тирпица". Он повел субмарину вперед и, когда она скользнула под киль линкора, сбросил один снаряд под носовыми орудиями, а другой -- в 200 ярдах ближе к корме. Выполнив свою миссию, Плейс сделал попытку уйти, но лодка снова запуталась в сетях, затем высвободилась из них и попала в новую ловушку. Давление в лодке быстро падало, компас вышел из строя. Лейтенант Плейс продумывал свой следующий шаг, когда в 8.12 раздался оглушительный взрыв, волна от которого буквально выкинула его из сетей. Хотя видимых повреждений корпуса не было, лодка потеряла управление и не 211 могла держать глубину, а при всплытии попадала под ураганный пулеметный огонь. Плейс подвел ее к борту учебной мишени и вскарабкался на нее, но остальные члены экипажа не успели последовать его примеру: лодка затонула. Спустя два с половиной часа старший помощник Плейса, младший лейтенант Эйткип всплыл на поверхность в спасательном костюме. Он потратил это время, пытаясь спасти остальных членов экипажа, но не сумел. Прежде чем перейти к описанию последствий взрывов для "Тирпица", следует сказать несколько слов о сверхмалой субмарине "Х-5", которую мы оставили, когда она вместе с "Х-6" и "Х-7" шла по Альтеифьорду. Больше ее никто не видел, и, судя по всему, именно ее немцы затопили. Более точно о ее судьбе ничего неизвестно. Представляется очевидным, что командование "Тирпица" не сразу оценило масштабы угрозы, нависшей над кораблем. Только спустя пятнадцать минут после обнаружения "Х-6" па корабле закрыли водонепроницаемые двери. Но когда капитану Майеру, командиру "Тирпица", доложили о случившемся, он немедленно потребовал буксир и приказал поднять давление в котлах Понимая, что это требует времени, он скомандовал повернуть корабль, выбирая якорный канат левого борта и вытравливая -- правого. Это было сделано, когда раздался взрыв, и помогло минимизировать последствия. Все четыре заряда взорвались практически одновременно. Эффект от взрыва 8 тонн аматола1 под днищем корабля был весьма впечатляющим. Его приподняло на 5 или 6 футов, люди па палубе попадали с ног, погас свет, судно осело в воде, получив крен 5 граду 0x08 graphic 1 А м а т о л -- смесь тротила с аммонийной селитрой 212 сов на левый борт. Осмотр выявил повреждение трех главных двигателей, поломку системы пожаротушения, электрического и радиооборудования. Также получили повреждения носовые орудия и руль левого борта. Впоследствии адмирал Бэрри назвал эту атаку "самой отчаянной, которая войдет в историю, как один из самых смелых подвигов всех времен". Лейтенанты Плейс и Камерон получили за участие в ней крест Виктории. Они, как и другие уцелевшие члены экипажей "Х-6" и "Х-7", закончили войну в лагере для военнопленных в Германии. Если действия офицеров и матросов в этой смелой атаке были достойны всяческих похвал, то оборудование сверхмалых субмарин оказалось не на высоте. Приходилось констатировать факт, что в этой сфере имеется множество недоработок. Однако лодки справились с поставленной задачей и надолго вывели из строя мощный военный корабль противника, роль которого в войне признавалась всеми. "Тирпиц" остался на плаву, но требовал серьезного ремонта; он перестал быть грозным боевым кораблем, и русские конвои получили небольшую передышку. Глава 12 ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД "ШАРНХОРСТА" От него отвернулась фортуна. Шекспир Нам следует ненадолго вернуться в начало лета 1943 года и посмотреть, что происходит во флоте метрополии. После двух с половиной лет успешного командования флотом адмирал Джои Товей передал этот пост адмиралу Брюсу Фрейзеру, своему заместителю. Новый командующий обладал богатым опытом и глубокими знаниями в самых разных областях. Однако кораблей в его распоряжении больше не стало. В особенности мешало отсутствие авианосцев. "Победный" оказывал содействие американцам в проведении операций на Тихом океане. В распоряжении командующего был только ветеран флота "Яростный", но и тот находился в ремонте. В августе американцы "одолжили" флоту метрополии свой авианосец "Рейнджер", слишком тихоходный, чтобы принимать участие в операциях на Тихом океане, а также крейсеры "Августа" и "Тускалуза" и дивизион эсминцев. Тем не менее нехватка ко- 214 раблей продолжала сказываться. В июне адмирал Фрейзер приступил к рассмотрению вопроса возобновления осенью движения русских конвоев. Для этого были две причины: во-первых, поставка грузов в Россию северным путем была важна для успешного продолжения войны; во-вторых, конвои могут заставить немецкие военные корабли снова действовать. Лично он считал, что немецкую эскадру не удастся вымаиить из фьордов, разве только у нее появится возможность атаковать слабо охраняемый конвой, уничтожить поврежденный авианосец или линкор. Прежде чем адмиралтейство сумело сформулировать свою позицию по этому вопросу, произошли события, описанные в предыдущей главе, а также изменилась стратегическая ситуация на Дальнем Востоке. В конце августа адмирал Дадли Паунд оставил свой пост первого морского лорда по состоянию здоровья. Его преемником стал адмирал Эндрю Каннингем. Деловые качества и достижения адмирала Паунда, поддерживавшего традиции королевского военно-морского флота в течение четырех тяжелых лет, ценились по достоинству; и ему на смену пришел блестящий командир. Если у Черчилля и были какие-то сомнения относительно кандидатуры нового первого морского лорда, они быстро исчезли. Воспитанный в духе адмирала Нельсона, боец до мозга костей, адмирал Каннингем был тем человеком, который должен был возглавить королевский флот на наступательной стадии, в которую вступила война. 21 сентября министр иностранных дел Советского Союза Молотов встретился с послом Великобритании и поднял вопрос о срочном возобновлении русских конвоев. В это же время Черчилль отправил Сталину телеграмму, в которой заявил, что "решение продолжать отправку русских кон- 215 воев является не выполнением условии контракта или сделки, а проявлением наших серьезных и честных намерений". В ответном послании Сталин отверг эту формулировку и вновь указал на прямую связь между прибытием грузов северпым путем и действиями советских армий на Восточном фронте. Весьма уместный вопрос об истинном значении арктических конвоев для России будет подробно проанализирован позже, а пока интересно отметить, что уже в то время в британских и американских военных кругах начало складываться мнение, что утверждения Сталина на этот счет сделаны больше в целях пропаганды, чем исходя из действительной необходимости. В данном случае ответ Сталина был составлен в таких грубых выражениях, что Черчилль отказался его принять, что, как он впоследствии вспоминал, произвело впечатление на советское правительство. В качестве выражения своего неодобрения Черчилль временно приостановил отправку эсминцев, которые должны были обеспечить переход из России судов, необходимых для возобновления конвоев. Британский министр иностранных дел, находившийся тогда в Москве, обсудил этот вопрос с более сдержанным Молотовым, который поторопился заверить его, что арктические конвои высоко ценятся и пра вительством, и всем советским народом. Вскоре запрет был снят, и конвои снова отправились в плавание. После получения разведывательных донесении о серьезном повреждении "Тирпица" сверхмалыми субмаринами в адмиралтействе более благосклонно отнеслись к вопросу возобновления русских конвоев. Хотя наиболее серьезная угроза со стороны вражеских кораблей па время была ликвидирована, следовало помнить, что в Альтен- 216 фьорде оставался линкор "Шарнхорст", который мог причинить слабо охраняемому конвою немало бед. Черчилль сообщил Сталину о своем намерении отправить с ноября по февраль 4 конвоя по 35 судов в каждом. Чтобы учесть возможные случайности, министерство военных перевозок увеличило число судов до 40. Адмиралтейство было вынуждено принять эту цифру. Адмирал Фрей-Зер, как и его предшественник, был против отправки больших конвоев, учитывая специфику погодных условий в это время года в Арктике, поэтому в итоге было решено, что конвои будут отправляться частями по 20 судов в каждой с интервалом в две недели. Такой график вынуждал использовать в качестве эскорта практически все немногочисленные силы флота метрополии, но лучшего решения в сложившихся условиях не было. Первым делом следовало организовать возвращение 13 торговых судов, которые провели лето в Кольском заливе в ожидании обратного конвоя. За ними был послан эскорт из 9 эсминцев, 2 минных тральщиков и корвета. Командовал кораблями капитан Кэмпбелл. С эскортом вышли в море 5 советских эсминцев и 6 катеров. Капитан Кэмпбелл вспоминал, что по прибытии его флотилия впервые получила разрешение швартоваться у причалов военной базы в Полярном. Но все попытки его офицеров установить дружеские связи с советскими военно-морскими офицерами разбились о противодействие советских комиссаров, обладавших удивительной способностью погубить любое праздничное мероприятие. Конвой, получивший помер RA-54A, вышел 1 ноября и под Покровом густого тумана благополучно достиг берегов Великобритании. Конвой JW-54A (в нем 217 было 18 судов) вышел из Лох-Ю 15 ноября. Через неделю за ним последовала его вторая половина из 14 судов -- JW-54B. Разгрузка в советских портах шла довольно медленно, поэтому для обратного конвоя было подготовлено всего 8 судов. Конвой RA-54B вышел в море 26 ноября Все три конвоя сопровождались эскортом эсмип цев, были обеспечены ближним и дальним прикрытием силами крейсеров и линкоров и достигли портов назначения без потерь и вмешательства со стороны противника. Погода, как правило в это время года отличающаяся буйным нравом, проявила необычную благосклонность. В общем, все было слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Когда вышел в море конвой JW-54A, вражеская разведка, несомненно, засекла, что движение на арктическом маршруте снова началось В район Медвежьего были отправлены дополни тельные подводные лодки, а боевой группе ко раблей в Альтенфьорде объявили трехчасовую готовность. До 27 ноября ничего подозрительного не было обнаружено, и все вернулось на круги своя. 12 декабря из Лох-Ю вышел конвои JW-55A, состоявший из 19 судов. Его эскортировали и прикрывали, как все предыдущие конвои 18 декабря поступила информация с "U-636" об обнаружении одного из кораблей эскорта. Вместе с данными радиоразведки это было основанием для немецкого командования предполагать, что в море находится очередной конвой. Три немецкие подводные лодки, готовые к выходу в Атлантику, были срочно переданы в подчинение командующего флотом. Но снова информация поступила слишком поздно, чтобы успеть предпринять эффективные действия. Конвой достиг Кольско го залива и Архангельска без потерь. Адмирал Фрейзер на флагманском корабле "Герцог Йорк- 218 ский" обеспечивал прикрытие конвоя. Узнав из данных радиоразведки, что противник был осведомлен о переходе, он пришел к выводу, что вполне возможной является вылазка боевой группы кораблей из Альтенфьорда. Тогда он решил, что "Герцог Йоркский" проследует с конвоем до Кольского залива, создав тем самым прецедент. Все знали, что адмиралтейство и его предшественник считали нежелательным подвергать тяжелые корабли риску, заходя восточнее мыса Нордкап. Но теперь обстоятельства изменились. Угроза со стороны немецкой авиации, ранее базировавшейся на аэродромах Северной Норвегии, значительно уменьшилась. К тому же в условиях полярной ночи воздушная разведка неэффективна. И "Тирпиц" выведен из строя надолго, а встречу с "Шарнхорстом" или другим судном можно только приветствовать. Риск подвергнуться нападению вражеских подводных лодок можно было считать приемлемым, поскольку они обычно собирались в "волчьи стаи" вокруг конвоев. Итак, "Герцог Йоркский", крейсер "Ямайка" и 4 эсминца вошли в Кольский залив 16 декабря. 18 декабря они снова вышли в море, заняв очень Удобную позицию, чтобы отразить любую атаку со стороны немецких военных кораблей на конвой. Во время своего короткого пребывания в СССР адмирал Фрейзер встретился с советским командующим флотом адмиралом Головко и ознакомил его с положением дел в регионе. Выйдя из Кольского залива, корабли зашли в Исландию и, пополнив запасы топлива, снова вышли в море, чтобы обеспечить прикрытие перехода двойного конвоя. Пожалуй, стоит вспомнить, что после того, как он занял должность главнокомандующего Военно-морским флотом Германии, Дениц добил- 219 ся от Гитлера понимания и одобрения его стратегии операций с крупными военными кораблями. Но в тот момент ни одна из сторон не знала, что пройдет почти год, прежде чем об этом вспомнят. Однако Деница никогда не покидало желание доказать Гитлеру свою правоту. В течение весны он разработал основные принципы, в соответствии с которыми должны были осуществляться действия боевых кораблей против конвоев: "Условия для успешных операций крупных военных кораблей против судов в Арктике могут сложиться достаточно редко, поскольку противник (об этом можно судить исходя из прошлого опыта) будет использовать для защиты конвоев силы, многократно превосходящие наши. Тем не менее могут возникнуть ситуации, благоприятные для атаки неохраняемых или слабо охраняемых конвоев, а также небольших групп судов, следующих самостоятельно. Когда бы ни возникла такая возможность, ею следует незамедлительно воспользоваться, придерживаясь определенных тактических принципов. Иногда может возникнуть необходимость атаковать хорошо охраняемый конвой всеми имеющимися в наличии силами. Приказ на такую атаку может быть дан, если уничтожение конкретного конвоя оказывается необходимым любой ценой". Услышав о возобновлении отправки конвоев, Дениц па очередной встрече с Гитлером 19 -- 20 декабря проинформировал его о своем намерении отправить "Шарихорст" и эсминцы боевой группы для атаки на следующий конвой, направляющийся из Англии в СССР. Конечно, если будут основания надеяться на успешный исход операции. Фюрер не выдвинул никаких возражений. Он потерял веру в успех своего военного флота, и даже информация об изменении ситуации па 220 Восточном фронте не заставила его схватиться за это предложение как за соломинку. Дениц должен был учесть изменение условий плавания с наступлением зимы. Увеличение продолжительности темного времени суток давало преимущество эсминцам противника, которые могли атаковать корабли с использованием торпед. В то же время короткий период сравнительно светлых сумерек был вряд ли достаточным, чтобы организовать развернутую атаку на конвой, особенно если он охраняется сильным и агрессивно настроенным эскортом. Всему перечисленному сопутствовала погода, характеризующаяся свирепыми штормами, слепящими снежными шквалами, гигантскими волнами и жутким морозом. Все это затрудняло обнаружение конвоя и снижало эффективность воздушной разведки. Но важнее всего был факт, что Дениц не мог не знать о неоспоримом превосходстве англичан в части радарных установок, которое должно было стать решающим в ночной схватке. 22 декабря немецкий самолет-разведчик обнаружил конвой из 40 судов в районе Фарерских островов, который в действительности был частью "В" конвоя JW-55, куда входило 19 судов. Они вышли в море двумя днями раньше. Адмирал Шнивинд отправил в район Медвежьего 8 подводных лодок и объявил боевой группе кораблей трехчасовую готовность. Такова была обычная процедура, если становилось известно о появлении противника в его районе. Он предполагал, что конвой будут прикрывать крейсеры и линкоры, которые пока не были обнаружены, и считал всю операцию ловушкой, чтобы выманить военные корабли Германии из укрытия для их уничтожения. Как показали последующие события, его опасения были обоснованными. А 23 де- 221 кабря воздушная разведка сообщила уточненные сведения о конвое. На этот раз он состоял, как утверждалось, из 17 судов и находился в 300 милях к юго-востоку от острова Ян-Майен. Судя по докладу, полученному на следующий день, конвой находился уже в 220 милях к востоку от острова. Туда Шнивинд и выдвинул подводные лодки. В это время немцы не располагали авиацией, способной нанести бомбовый или торпедный удар по конвою; проблемы возникли даже с ведением постоянного наблюдения. Непрерывная разведка должна была вестись только при получении подтверждения о намерении использовать боевые корабли для нападения на конвой. И даже при этом поиск можно было вести только в радиусе одних суток плавания линкора (480 миль) Or конвоя. Все перечисленное укрепило Шнивинда во мнении, что шансы на успех кораблей весьма невелики, а риск велик. Он позвонил в Берлин и выяснил, что гросс-адмирал в Париже и должен вернуться на следующий день. Было решено дождаться его возвращения. Еще одним фактором, повлиявшим на дальнейшее развитие событий, стало отсутствие по болезни вице-адмирала Кумметца. Его временно замещал командир группы эсминцев контр-адмирал Эрих Бей. В отличие от Кумметца он являлся специалистом по торпедам и неплохим тактиком, но был не слишком сильным и решительным командиром подразделения. Бей был хорошим командиром эсминца, но не более того. Он участвовал в сражении при Нарвике в апреле 1940 года. Свое мнение по вопросу действия военных кораблей он изложил Шнивинду через две недели после того, как занял место Кумметца. Он был согласен с позицией своего предшественника в том, что в зимние месяцы следует ограничиться нападением па 222 конвой эсминцев. Однако он был оптимистом по натуре, поэтому завершил свой рапорт следующими словами: "Успех может зависеть от воли случая или от ошибки противника. Несмотря на то что мы не слишком сильны, война нередко представляла нам благоприятные возможности для победы. Исходя из предыдущего опыта, у нас есть все основания надеяться на удачу". Рапорт Бея попал в Берлин незадолго до событий, которые будут описаны далее. Когда немецкое командование получило информацию о возобновлении движения конвоев, оно немедленно издало директиву, в которой была изменена предыдущая установка на прекращение в период полярной ночи выходов в море больших военных кораблей. В новой директиве было выдвинуто осторожное предположение о том, что такие операции могут иметь место, если "силы противника не превосходят наши" и может быть обеспечена воздушная разведка. Последнее условие не было выполнено. И в жизнерадостном рапорте Бея вряд ли имелась в виду отправка в море "Шарнхорста". Скорее всего, Бей, как и его непосредственный начальник, подразумевал нападение на конвой силами эсминцев. Мы оставили адмирала Фрейзера, когда он на "Герцоге Йоркском" вместе с крейсером "Ямайка" и 4 эсминцами направлялся на север для прикрытия конвоев JW-55B и RA-55A, которые состояли из 22 судов и вышли из Кольского залива 22 декабря. На следующий день вице-адмирал Бурнетт на крейсере "Белфаст" вместе с крейсерами "Норфолк" и "Шеффилд", которые прикрывали переход предыдущего конвоя в СССР, тоже покинул Кольский залив. Британские ко-Рабли должны были обеспечить защиту двух конвоев, уже находящихся в море, в самом опас- 223 ном районе -- к востоку от острова Медвежий В полдень 24 декабря конвой JW-55B находился в 240 милях к востоку от острова Ян-Майен и в 400 милях к западу от Альтенфьорда. Кроме того, он на 400 миль опередил силы прикрытия адмирала Фрейзера, то есть был довольно уязвим Командующий флотом был так обеспокоен навис шей над конвоем опасностью, что решил пойти на риск и нарушить радиомолчание, передав старшему офицеру эскорта приказ изменить курс и и течение трех часов следовать в обратном направ лении, увеличив скорость движения своих кораблей с 15 до 19 узлов. Так удалось сократить раз рыв до 100 миль. Именно расстояние между конвоем и силами прикрытия, образовавшееся из-за незапланированного захода этих сил в Кольский залив и ограниченной дальности плавания эсминцев, сыграло важную роль в событиях последу ющих двух дней. Согласно планам адмирала Фрейзера его ко рабли должны были двигаться вперед на скорости 15 узлов и занять позицию между островами Ян-Майеп и Медвежий, когда конвой будет нахо диться к востоку от Медвежьего. В этом района адмирал намеревался провести тридцать часов Но при высокой скорости движения эсминцы сжигают большое количество топлива, а это может привести к тому, что период пребывания сил прикрытия в опасном для конвоя районе придется сильно сократить. В Рождество, когда корабли полным ходом шли па север, с юго-запада налетел штормовой ветер, в считаные минуты превратив поверхность моря в бурлящий котел. Он принес с собой снежные шквалы, которые сильно ухудшили и без того плохую видимость. Гигантские, увенчанные белыми гребнями пены волны подхватывали эсминцы и отбрасывали их далеко 224 в сторону, превращая работу рулевых, пытавшихся удержать корабль на курсе, в ад. Даже значительно более тяжелый "Герцог Йоркский" (30 тысяч тонн!) взлетал на гребень волны, словно легкая скорлупка. Ветер продолжал усиливаться, шторм свирепствовал вовсю, и наступившую ночь адмирал Фрейзер впоследствии назвал "самой неприятной". Создавалось впечатление, ЧТО противник не обнаружил конвой RA-55A. Адмирал Фрейзер решил нарушить радиомолчание и передал адмиралу Бурнетту приказ повернуть дальше на север и перебросить 4 эсминца из его эскорта для охраны конвоя JW-55B. В результате эскорт последнего увеличился до 14 эс-минцев. Этого было достаточно, чтобы дать достойный отпор кораблям противника в случае атаки. Ранее радиоразведка немцев доказала свою высокую эффективность, но в данном случае не было оснований полагать, что противник перехватил какое-либо из двух радиосообщений адмирала Фрейзера. Впрочем, условия для приема и Передачи сигналов радиосвязи в Арктике были весьма переменчивы. Когда рождественским утром, вернувшись из Парижа, Дениц взялся за анализ ситуации, она представилась ему следующей: "&Конвой, перевозящий военные грузы в СССР, следует под защитой крейсеров, которые не могут составить конкуренцию нашим кораблям, проходя через район действия нашей боевой группы. Его положение, курс и скорость известны. Поскольку кромка льда находится вблизи острова Медвежий, он не сможет уклониться от курса. А высокая скорость наших кораблей не позволит судам противника избежать нашей атаки". Из этого следует, что Дениц был готов к встрече своих кораблей с британскими крейсера- ми. Тем не менее в его приказе говорилось: "Атака может быть прервана в любой момеит по вашему усмотрению. В принципе вам следует выйти из боя при появлении превосходящих сил противника". Как мы имели возможность убедиться, воздушная разведка не могла быть проведена должным образом как по причине нехватки самолетов, так и ввиду тяжелых погодных условий и плохого освещения. Дениц предполагал, что. если в море и находятся вражеские линкоры, они находятся далеко от конвоя. Поэтому он сделал вывод, что у "Шарнхорста" имеются все шансы на быстрый успех. К тому же он не мог не думать об ухудшившейся ситуации на Восточном фронте, на фоне которой был необходим яркий героический жест со стороны военно-морского флота. Видимо, этот аргумент и перевесил чашу весов. Дениц принял решение вывести военные корабли в море. Впоследствии он утверждал, что его всемерно поддержали адмирал Шнивинд и руководство штаба ВМФ; но представляется очевидным, что Шнивинд испытывал значительно меньше энтузиазма, чем его непосредственный начальник. Находясь в своем штабе в Киле, Шнивиид время от времени получал сообщения о продвижении конвоя. В девять часов утра о его прохождении доложила "U-601", часом позже его заметил возвращавшийся на базу самолет. В полдень из Берлина еще не было никаких указаний, но па всякий случай он объявил кораблям часовую готовность. И только в 2.15 Шнивинд получил по радио сообщение: "Восточный фронт, 1700". Это было подтверждение Деница на выход в море военных кораблей. Цифры означали время выхода группы. Позже его изменили на семь часов вечера, чтобы адмирал Бей и его офицеры успе- 226 ли перейти с "Тирпица" па "Шарнхорст". Судя по тому, что он не сделал это раньше, можно предположить, что он не ожидал приказа на выход в море. В 2.20 снова поступило сообщение от "U-601" о скорости и курсе конвоя, содержавшее также информацию о погоде: "Ветер южный силой 7 баллов (до 33 узлов), дождь, видимость 2 мили". По получении этой информации Шни-винд позвонил в Берлин и предложил отложить операцию, мотивируя это решение отсутствием воздушной разведки и неблагоприятной погодой. Он предложил атаковать конвой силами эсмин цев, оставив "Шарнхорст" в качестве прикрытия по Дениц и слушать не хотел об изменении своего плана. Несмотря на полученный отпор, Шни-винд дал Бею достаточно широкие полномочия: "1. Групповая атака на конвой будет произведена "Шарнхорстом" и 5 эсминцами на рассвете 26 декабря (примерно в 11.00). Согласованная атака будет произведена толь ко при благоприятных обстоятельствах (погода, видимость, точная информация о противнике). Если условия будут неблагоприятными, эс минцы должны атаковать самостоятельно; "Шар нхорст" останется в стороне, а если будет сочтено целесообразным, то на выходе из фьорда". У немцев не было самой важной составляющей успешной атаки -- точной информации о противнике. Немецкие корабли вышли в море в соответствии с приказом и взяли курс на север, поддерживая скорость 25 узлов. Тяжелый "Шарнхорст" шел хорошо, однако эсминцы трепало нещадно. Незадолго до полуночи Бей нарушил радиомолчание и доложил группе "Север", что вышел в район операции, но погодные условия ограничивают действия эсминцев, и он вынужден снизить скорость. 228 Шнивинд ответил, что, если эсминцы не могут действовать, Бею следует рассмотреть возможность линкорской акции "Шарнхорста". Термин "лин-корская акция" обозначает тактические действия линкоров в океанской войне и вряд ли применим для нападения на хорошо защищенный конвой. Но право принять окончательное решение было предоставлено командиру группы. Примерно в это время Бей получил напутственное послание от Деница, в котором ему предлагалось "использовать сложившуюся ситуацию, проявив опыт и мужество, не позволить загнать себя в ловушку, суметь при необходимости вовремя выйти из боя, немедленно уходить при встрече с превосходящими силами противника". Представляется странным, что Дениц счел необходимым давать такие указания, учитывая, что он был совершенно уверен в Бее. (В своих мемуарах он называл Бея "превосходным офицером, обладающим значительным военным опытом, который прекрасно справлялся со своими обязанностями на всех занимаемых постах".) А приказ выходить из боя при встрече с превосходящими силами противника имел печальное сходство с тем, который связал по рукам и ногам Кумметца годом раньше. Бей уже совершил первую ошибку, нарушив радиомолчание. Как было упомянуто ранее, он послал сообщение о прибытии в заданный район, которое, собственно говоря, ему ничего не дало. Зато его засекли англичане и сделали вывод, что "Шарнхорст" вышел в море. Эту информацию сразу же передали адмиралу Фрейзеру, который получил ее рано утром 26 декабря. По состоянию на 4.00 этого переломного дня в районе действия сложилась следующая ситуация: а) конвой RA-55A находился в 220 милях к западу от острова Медвежий и двигался в западном 229 направлении со скоростью 8 узлов. О его местонахождении противник не знал; б) конвой JW-55B находился в 50 милях к югу от острова Медвежий и двигался в направ лении восток-северо-восток со скоростью 8 узлов. За ним шла подводная лодка "U-601"; в) крейсеры вице-адмирала Бурнетта находи лись в 150 милях к востоку от конвоя JW-55B. Корабли шли на юго-восток со скоростью 18 уз лов; г) корабли прикрытия адмирала Фрейзера находились в 220 милях к юго-западу от конвоя JW-55B и шли на восток со скоростью, 24 узла. Скорость была увеличена немедленно после по лучения информации о "Шарнхорсте"; д) в 100 милях к юго-востоку от конвоя нахо дился "Шарнхорст" и эсминцы "Z-29, -30, -33, -34, и -38". Немецкие корабли шли в северном направ лении со скоростью 25 узлов. В 4.01 адмирал Фрейзер снова нарушил радиомолчание. Он передал приказ адмиралу Бурнет-ту и старшему офицеру эскорта конвоя JW-55B доложить о своем местоположении и сообщил им ориентировочные координаты своих кораблей. В условиях плохой видимости было исключительно важно, чтобы офицеры каждой группы кораблей знали, где находятся остальные. Конечно, при этом был риск выдать свое местонахождение противнику, но с ним приходилось мириться. Судя по всему, немцы не перехватили это сообщение. В 6.28 адмирал Фрейзер снова вышел в эфир. Он приказал конвою следовать северовосточным курсом, чтобы затруднить "Шарн-хорсту" процесс поиска, а крейсерам -- идти на сближение с конвоем. В течение ночи Бей получил несколько запоздавших донесений о перемещениях конвоя. Из 230 одного из них, переданного накануне в 15.10, он узнал, что радарный поиск не обнаружил кораблей противника в радиусе 50 миль от конвоя. Из поступившей в его распоряжение информации Бей рассчитал, что к 6.30 его корабли будут находиться примерно в 30 милях от цели. Поэтому в семь часов, полагаясь на собственные неверные расчеты или не точные сообщения с подводных лодок, он повернул корабли на юго-запад, после чего приказал эсминцам выдвинуться вперед на 10 миль, рассредоточиться и приступить к поискам конвоя. Поскольку шторм разошелся не на шутку, корабли снизили скорость до 10 узлов. Конвою повезло: немцы разыскивали его не там, где он находился в действительности. В 8.40 радар флагманского корабля Бурнет-та "Белфаст" засек "Шарнхорст" на расстоянии 17,5 мили. Он оказался между крейсерами и конвоем в 30 милях к востоку от конвоя. По неизвестной причине в 8.20 Бей внезапно повернул "Шарнхорст" на север, резко увеличив скорость. Командиров эсминцев он не поставил в известность о своих планах. Теперь "Шарнхорст" шел навстречу британским крейсерам, причем расстояние между ними быстро сокращалось. В 9.21 па "Шеффилде" увидели противника на расстоянии 6,5 мили, спустя три минуты было выпущено несколько осветительных снарядов, а в 9.29 корабли Бурнетта открыли огонь и пошли на сближение. При этом секторы обстрела двух ведущих кораблей оказались временно перекрыты, и на передовую выдвинулся "Норфолк". Его второй и третий залпы попали в цель, причем один из снарядов уничтожил носовую радарную установку. Нападение явилось для Бея полной неожиданностью, но уже через несколько секунд он начал принимать меры по спасению. "Шарнхорст" рез- 231 ко увеличил скорость и стал уходить на юго-восток. Оторвавшись от врага, линкор вернулся на северо-восточный, а потом на северный курс. Очевидно, Бей хотел обойти вражеские крейсеры и снова вернуться к конвою. Это предвидел Бур-нетт. Сперва он проследовал за противником на юго-восток, по понял, что при таких погодных условиях тяжелый "Шарнхорст" имеет большое преимущество перед легкими британскими крейсерами, поэтому приказал прекратить преследование и возвращаться к конвою, рассчитав курс так, чтобы подойти к нему с юго-востока. Дениц подверг действия Бея резкой критике по двум причинам: во-первых, если первый контакт с противником установлен рано утром, сражение должно быть доведено до конца. Во-вторых, он считал ошибкой, что Бей не приказал эсминцам присоединиться к "Шарнхорсту". Имеются основания усомниться в справедливости этой критики. Совершенно очевидно, что Бей не знал численности сил противника, но не мог забыть наставление Деиица не вступать в бой с превосходящими силами. Но на "Шарнхорс-те" имелось девять 11-дюймовых, двенадцать 5,9-дюймовых и четырнадцать 4,1-дюймовых орудий, а также два комплекта строенных торпедных труб. Наиболее уязвимые места корпуса были покрыты 12-дюймовой броней, а на постройку двух палуб была использована специально закаленная сталь толщиной 4,3 и 2,4 дюйма. Этот корабль мог доставить массу неприятностей, а нанести ему серьезные повреждения было достаточно трудно. Британские корабли намного уступали и в вооружении, и в прочности корпусов. На "Белфасте" и "Шеффилде" имелось по двенадцать 6-дюймовых орудий, а на "Норфолке" восемь 8-дюймовых. Если бы адмирал Бей догадал- 232 ся оставить при себе эсминцы, каждый из которых был вооружен пятью 5,9-дюймовыми орудиями, перевес был бы всецело на стороне немцев, а задача адмирала Бурнетта многократно усложнилась. В 10.09 Бей приказал старшему офицеру группы эсминцев капитану Йогансену на "Z-29" доложить обстановку. Он сообщил, что все идет по плану, эсминцы следуют на юго-восток со скоростью 12 узлов, и дал свои координаты. Спустя восемнадцать минут он получил приказ идти на восток-северо-восток, увеличив скорость до 25 узлов. В 9.30 адмирал Фрейзер отослал конвой на север, а старшему офицеру эскорта приказал выделить 4 эсминца для присоединения к группе адмирала Бурпетта. Все это было выполнено на удивление быстро, несмотря на отвратительную погоду. В 10.25 старший офицер отделившегося подразделения эсминцев коммандер Фишер уже доложил о прибытии адмиралу, а через двадцать пять минут перед крейсерами, которые заняли позицию в 10 милях впереди конвоя, уже был сформирован противолодочный экран. Командующий флотом понимал, что, если крейсеры снова не перехватят "Шарнхорст", его не удастся заставить вступить в бой с "Герцогом Йоркским". Эта мысль ни па минуту не покидала обоих британских адмиралов, но во главу угла они ставили обеспечение безопасности конвоя. Такую стратегию можно счесть оборонительной, не забывая о том, что нет более простого способа заставить противника вступить в бой, чем охранять конвой во время прохождения по участку, который враг считает своим. Бурнетт не сомневался, что "Шарнхорст" вернется к конвою; если сконцентрировать свои силы рядом с торговыми судами, имеются все шансы сначала отогнать его в сторону, 233 а потом... Если же рассредоточить свои корабли для поиска противника, при встрече они не смогут оказать достойное сопротивление, не говоря уже о нападении. Если бы Бурнетт не вернулся к конвою, а попробовал засечь "Шарнхорст" радаром и ринуться в погоню, он мог очень быстро его потерять, поскольку противник обладал преимуществом в скорости, тем более при плохих погодных условиях. Оторвавшись от крейсеров, "Шарнхорст" легко мог вернуться к конвою it уничтожить его. Поэтому правильность действий адмирала Бурнетта не подвергается сомнению. В 10.12 немецкий разведывательный самолет передал сообщение об обнаружении нескольких кораблей, один из которых крупный, остальные -- меньших размеров. Возможность визуальной идентификации не представилась из-за темноты, но были указаны их координаты. В действительности корабли адмирала Фрейзера в это время находились в 49 милях к востоку-северо-востоку от указанной точки и в 107 милях от "Шарнхорста". Из-за сильного юго-западного ветра ошибка в определении координат вполне возможна, тем более для экипажа самолета, не получившего специальную подготовку для действий над морем. Неизвестно, получил это сообщение адмирал Бей на "Шарнхорсте" (все зависит от того, имелась ли на корабле приемная аппаратура для прослушивапия информации па частотах, используемых авиацией) или продолжал сам искать конвой, однако представляется более вероятным первый вариант. Он подтверждается свидетельством Гедде, уцелевшего моряка с "Шарнхорста", который сообщил, что между 11.00 и 11.30 на "Шарнхорсте" стало известно о появлении в 150 милях к западу группы британских военных кораблей. Из других источников 234 следует, что новость не разглашали до 15.00. Не исключено, что за обедом просто повторили уже ранее объявленное сообщение. В 11.58 Бей получил координаты от старшего офицера группы эсминцев, сообщил ему свои и приказал атаковать конвой, проследовав в район с координатами, полученными от подводной лодки два часа назад. К этому времени эсминцы находились далеко к западу от конвоя, поэтому им пришлось повернуть и снова вступить в схватку со стихией, идя против ветра и волн. В полдень адмирал Фрейзер проанализировал ситуацию с наличием топлива у эсминцев и оказался перед необходимостью решения нелегкой задачи: куда идти за топливом -- в Кольский залив или в Исландию. Существовала вероятность, что после короткой схватки с крейсерами вражеский корабль покинул район операции и вернулся в Альтенфьорд, в этом случае перехватить его почти не оставалось шансов, и не было смысла подвергать корабли риску в Баренцевом море. Проблема выбора была снята с повестки дня, когда вскоре после полудня поступило сообщение с "Белфаста" об обнаружении "Шарнхорс-та", который находился в 15 милях от британского крейсера на востоке-северо-востоке. Адмирал Фрейзер решил не упускать подвернувшийся шанс. Вражеский корабль шел со скоростью 20 узлов в западном направлении, крейсеры двигались навстречу, и расстояние между ними быстро сокращалось. В 12.21 "Шарнхорст" заметили с "Шеффилда", и на расстоянии 5,5 мили все три крейсера открыли огонь. Вражеский корабль отреагировал на нападение, как в первый раз: развернулся и попытался уйти, но этому манев-РУ помешали корабли адмирала Фрейзера, начавшие торпедную атаку. Перестрелка длилась два- 235 дцать минут. За это время было отмечено два попадания в "Норфолк", в результате которых орудие и все радарные установки, кроме одной, были выведены из строя. В 12.41 Бурнетт приказал прекратить огонь и начал преследование немецкого судна, который удалялся в юго-юго-восточном направлении со скоростью 28 узлов. Курс был выбран очень удачно для перехвата корабля "Герцогом Йоркским". Дениц снова посчитал, что Бей должен был принять бой с крейсерами, учитывая, что он мог воспользоваться преимуществом в освещении: силуэты британских кораблей были хорошо видны на фоне западного горизонта. Но у Бея опять не было эсминцев, что являлось крупной проблемой. Если бы он сумел уйти от вражеских крейсеров, тогда он смог бы избежать весьма незавидной участи. В 13.06 в эфире прозвучало сообщение, которое уже упоминалось выше, но теперь в нем не говорилось о крупном корабле. Оно было получено на "Шарнхорсте", но мы не знаем, какое влияние оказало на решения адмирала. Если бы он понял, что речь идет о главных силах флота метрополии, и потрудился бы проложить курс от точки с координатами, полученными в 10.12, ему стало бы ясно, что, придерживаясь своего курса, он встретится в море с этими кораблями. Но, судя по всему, Бей не считал ситуацию опасной, потому что "Шарн-хорст" остался на прежнем курсе и в 15.25 с него было отправлено сообщение об ожидаемом времени прибытия на базу. В это время немецкие эсминцы двигались с севера на юг в поисках конвоя. Они были очень близки к цели: в 13.00 они прошли в 8 милях к югу от него, ничего не обнаружив. В 14.18 Бей приказал эсминцам прекратить операцию; к этому приказу капитан Йогансен отнесся с откровеи- 236 ным сомнением, но спустя две минуты ему снова приказали возвращаться па базу. На этом их участие в нашей истории заканчивается. Всю вторую половину дня адмирал Бурнетт, соблюдая лучшие традиции крейсерской войны, преследовал противника, периодически информируя о его координатах адмирала Фрейзера, который готовился к выполнению давно задуманного плана. Он хотел позволить "Герцогу Йоркскому" скрытно приблизиться к врагу на расстояние б миль и тогда открыть огонь. С такого расстояния 14-дюймовые снаряды смогут пробить боковую броню немецкого линкора. В ночном сражении тот, кто сумеет нанести точный удар первым, получает значительное преимущество. Фрейзер понимал, что "Шарнхорст", обладая преимуществом в скорости, непременно попытается уйти; если огонь будет открыт слишком рано, немецкий линкор сможет без особого труда удалиться на относительно безопасное расстояние. В то же время траектория полета снарядов при расстоянии 6 миль не даст им пробить бронированную палубу -- самое уязвимое место корабля, что, безусловно, является недостатком. Однако он компенсируется более высокой вероятностью попадания в корпус при небольшом расстоянии. В 16.17 "Шарнхорст" засекли поисковые радары "Герцога Йоркского". Создается впечатление, что в это время Бей впервые заподозрил, что его корабль является объектом преследования. Расстояние между противниками продолжало сокращаться, и капитан британского линкора с нетерпением ожидал возможности открыть огонь. В соответствии с приказом адмирала Фрейзера 4 эсминца увеличили скорость и вышли вперед. Теперь они находились чуть впереди линкора по два с каждой стороны в самом выигрышном по- 237 ложении для торпедной атаки на противника. В 16.32, судя по показаниям радара, расстояние между противниками составляло 14 миль. Через двенадцать минут линкор отвернул на 30 градусов вправо, и в сторону предполагаемого местонахождения противника с "Белфаста" и "Герцога Йоркского" полетели осветительные снаряды. Через несколько секунд стал ясно виден "Шарн-хорст", торопившийся к берегам Норвегии. Ровно в 16.50 десять 14-дюймовых орудий "Герцога Йоркского" и двенадцать 6-дюймовок с "Ямайки" открыли ураганный огонь. Нападение явилось неожиданным для немцев, которые в первый момент опять сделали попытку уйти, но им помешал огонь с двух британских крейсеров ("Шеффилд" к этому времени отстал из-за технической неисправности). Они вынудили "Шарнхорст" лечь на восточный курс. "Герцог Йоркский" и "Ямайка" устремились в погоню. Оправившись после шока от неожиданности, капитан Хинтце начал действовать, в боевую готовность были приведены палубные орудия. Сначала стрельба с "Шарн-хорста" велась неточно, но только в первые минуты. Затем огонь стал удручающе точен. Оба корабля применяли одинаковую тактику: поворот направо, чтобы взять под обстрел противника, бортовой залп, возврат на прежний курс для подготовки следующего залпа. Командиры 4 эсминцев получили приказ адмирала Фрейзера не расходовать свои торпеды до особого распоряжения. Как впоследствии объяснил главнокомандующий, он не хотел, чтобы торпеды были выпущены по кораблю, когда он без труда мог их избежать. Теперь 4 эсминца оказались вовлеченными в затяжное преследование противника, в 17.13 они получили приказ атаковать, но им было не так легко догнать свою цель. Расстояние между ними со- 238 хранилось одинаковым -- 6 миль. Адмирал Фрейзер, наблюдая за их перемещением на экране радара, почувствовал, что, несмотря на превосходную координацию всех сил, действующих под его руководством, противник может ускользнуть. Крейсеры Бурнетта через двадцать пять минут после начала боя были вынуждены прекратить огонь: расстояние стало слишком большим. В результате сражение фактически стало дуэлью между двумя мощными противниками, только вражеский корабль обладал серьезным преимуществом в скорости -- в 4 узла. Несмотря на то что "Шарнхорст" представлял собой трудную мишень, стрельба с "Герцога Йоркского" велась на удивление точно, и попадания отмечались часто. Впрочем, противник отвечал тем же. Обе мачты британского корабля были сломаны попавшими снарядами, к счастью неразорвавшимися, но один из них повредил антенну радара. К счастью, ее сумел отремонтировать лейтенант Бейтс, проявив при этом чудеса героизма. С увеличением расстояния между кораблями увеличились шансы каждого получить фатальную пробоину, потому что траектория движения снарядов становилась параболической, а угол падения при ударе позволял им пробить бронированную палубу. Неожиданно в 18.20 "Шарнхорст" прекратил огонь. Адмирал Фрейзер увидел, что эсминцы, от которых теперь так много зависело, медленно приближаются к своей цели. Считается, что в результате второго или третьего залпа "Герцога Йоркского" корабль противника получил пробоину в корме в районе ватерлинии, и поступившая в помещения забортная вода заставила судно снизить скорость. Эсминцы "Дикий" и "Сомарес" приблизились с северо-востока и приняли на себя всю мощь вспомогательной артиллерии противника. А в это вре- 239 мя эсминцы "Скорпион" и "Сторд" подошли незамеченными со стороны правого борта на расстояние 3 тысяч ярдов. При этом вражеский корабль возвышался над ними, как великан над пигмеями. Неожиданно с "Шарнхорста" заметили подошедшие непозволительно близко эсминцы, и линкор резко изменил курс вправо, на что другие два эсминца отреагировали весьма оперативно и выпустили торпеды, как минимум, одна из них попала в цель. В результате поворота крейсеры "Дикий" и "Сомарес" оказались у него на правом траверзе. Такую возможность нельзя было упустить, и по линкору выпустили 12 из 16 торпед. Из них, как минимум, три попали в цель. (На "Сомаресе" несколько труб было повреждено орудийным огнем.) Это решило судьбу "Шарнхорста". Стало очевидно, что события складываются весьма благоприятно для британцев. Адмирал Фрейзер, обдумывавший возможность направить корабли к норвежскому побережью, чтобы отрезать вражеский линкор от базы, приказал капитану Расселу взять курс на сближение с "Шарн-хорстом". В 19.01 "Герцог Йоркский" и "Ямайка" вновь открыли огонь, только теперь с расстояния 3 миль, посылая один за другим снаряды в поврежденный корабль. Было видно, что на крейсере во многих местах вспыхнули пожары. Происходящее уже больше походило на бойню, чем иа сражение. Но нельзя не отметить, что, когда все основное вооружение на "Шарнхорсте" было выведено из строя, линкор продолжал отстреливаться до конца, используя вспомогательную артиллерию. В 19.19 адмирал Фрейзер передал приказ на "Белфаст" и "Ямайку" потопить вражеский корабль торпедами. Их было выпущено 6. Через несколько минут свою лепту внесли 240 эсминцы коммандера Фишера, а "Герцог Йоркский" прекратил огонь и отошел от тонущего корабля. Всего по "Шарнхорсту" было выпущено 55 торпед, из которых 11 попали в цель. В 19.45 линкор затонул. Из команды, численность которой составляла около 2 тысяч человек, удалось спасти лишь 36 старшин и матросов. В это время конвой JW-55B следовал своим курсом и спустя трое суток достиг Кольского залива без потерь. Командующий флотом метрополии на "Герцоге Йоркском" прибыл туда 27 декабря, причем весть о блестящей победе смягчила извечную русскую сдержанность. Глава 13 УГРОЗА УСТРАНЕНА Пока орудийная платформа располагается горизонтально, корабль может остаться па плаву. Гросс-адмирал фон Тирпиц В промежутке между 1 и 3 января 1944 года Дениц посетил ставку Гитлера. Ему предстояло дать объяснения по поводу гибели "Шарнхорс-та". Существуют свидетельства, что фюрер не только сожалел о потере корабля, но был крайне недоволен тем, что Бей не принял бой с британскими крейсерами, повстречавшись с ними накануне рокового дня. Он приписывал происшедшее тому, что "мы слишком много думаем о безопасности кораблей, как в случае с "Графом Шпее". Очевидно, фюрер слишком быстро забыл о своих иаставлениях относительно возможных встреч с противником. Учитывая, что "Шарнхорст" затонул, а "Тирпиц" еще не был готов к выходу в море, проблема русских конвоев стала заметно легче. Больше не было необходимости обеспечивать прикрытие 242 линкорами, но вечный враг всех моряков, бороздящих северные моря, погода сохранила прежнюю силу, что в полной мере ощутил на себе первый конвой нового года -- JW-56A. 20 судов вышли из Лох-Ю 12 января и через три дня угодили в полосу жесточайшего шторма. Суда оказались разбросанными по огромной территории, а многие из них получили такие серьезные повреждения, что коммодор принял решение о заходе в исландский порт Акурейри, чтобы произвести необходимый ремонт и заново закрепить не смытый за борт палубный груз. Пассажир с одного из судов так выразил свои впечатления от перехода: "Сначала серые тротуары воды стали подниматься и с глухим ревом биться о борт судна; не прошло и часа, как все дороги, недавно спокойно бегущие в разных направлениях, вздыбились, перемешались и начали с грохотом обрушиваться на нас. Конвой рассредоточился. Причем никто не отдавал такого приказа. Его просто разметало ветром и волнами на отдельные части. Вздымающиеся со всех сторон гигантские стены воды ограничили видимость сотней ярдов, а кипящая пена, венчающая каждый водяной вал, наполняла воздух влагой, повисающей в нем мокрым снегом. Шум ветра можно было сравнить разве что с пронзительным гудком паровоза, не замолкавшего в течение многих часов..." После производства ремонта 21 января в море вышли 15 судов. Оставшиеся 5 получили повреждения, которые невозможно было устранить собственными силами, а серьезной ремонтной базы в Исландии не было. Эскорт состоял из 11 кораблей. Немцы узнали о выходе конвоя от своего агента, и на пути судов у острова Медвежий была устроена засада из подводных лодок. По этой причине, а также из-за отсутствия достаточного опыта у ко- 243 манд кораблей эскорта 3 судна было потоплено, а эсминец "Ожесточенный" получил серьезные повреждения. Тем временем вышел в море конвой JW-56B. Из-за повышенной активности вражеские подводных лодок адмирал Фрейзер задержал отправку конвоя RA-56B и приказал эсминцам из его эскорта отправиться навстречу конвою JW-56B который входил в самую опасную зону. Также он отдал приказ конвою следовать самым северным маршрутом Для атаки на конвой вокруг него собралось 15 подводных лодок. Капитан Кэмпбелл, командовавший кораблями эскорта, прослушивая радиопереговоры противника, не сомневался, что переход предстоит нелегким Поэтому подошедшее подкрепление оказалось более чем кстати. Появилась возможность создать вокруг конвоя внешнее кольцо эсминцев. В сентябре 1943 года у немцев на вооружении появилась новая торпеда, получившая название "гнат". Она была оборудована акустическим прибором и двигалась па шум винтов корабля. Эти торпеды предназначались специально для атаки на корабли эскорта и, хотя уже применялись в Атлантике, в Арктику поступили значительно позже. Они были очень опасны для скромных трудяг -- эсминцев, шлюпов, корветов -- и нанесли им серьезный урон. Отклонившись к северу, конвою почти удалось обойти ожидавшую его засаду, но с занимавшей самое северное положение подлодки " U-956" все-таки заметили конвой. Это произошло 29 декабря в 9.34. "Волчья стая" стала собираться для атаки. Однако эсминцы действовали быстро и эффективно и отогнали вражеские субмарины. Конвой прибыл в порт назначения без потерь. Англичане потеряли эсминец "Стойкий", который пришлось затопить после попадания "гната" в корму. 244 Противник лишился "U-314", потопленной эсминцами "Уайтхолл" и "Метеор". Уже 37 торговых судов ждали в Кольском заливе возвращения домой. Командующий приказал собрать все в конвой RA-56, который с эскортом из 26 эсминцев вышел в море 2 февраля и благополучно прибыл в порт назначения. В полдень 6 февраля его обнаружил самолет противника, пилот доложил, что суда идут восточным (а не западным) курсом, поэтому подводные лодки, спешно собранные для перехвата этого русского конвоя, ожидали его зря. С наступлением весны вновь появилась необходимость обеспечить защиту от нападения с воздуха. Адмирал Фрейзер решил вернуться к прежней тактике формирования одного большого конвоя с максимально сильным эскортом. Разделение конвоев на части больше подходило темным зимним месяцам. Поэтому в конвой JW-57, отправившийся в плавание 20 февраля, вошли 42 судна и танкер. В составе сил ближнего эскорта были крейсер "Черный принц" под флагом вице-адмирала Гленни, пришедшего на смену вице-адмиралу Бурнетту, эскортный авианосец "Морской охотник" и 17 эсминцев. Ближнее прикрытие осуществлялось 3 крейсерами под командованием вице-адмирала Паллизера, а самолеты береговой авиации обеспечивали противолодочное патрулирование до границы своей зоны вылета. Ожидалось, что противник предпримет серьезную попытку добиться успеха, тем более что это ему не удавалось уже довольно давно. Предположение оказалось верным. 23 февраля после получения разведывательной информации о скорости и курсе конвоя на его перехват устремилось 14 подводных лодок. Но снова умелые действия кораблей эскорта при поддержке самолетов 245 с авианосца не позволили ни одной из вражеских субмарин подойти достаточно близко, чтобы атаковать. Более того, при попытке приблизиться к торговым судам были потоплены "U-713" и "U-601". Ввиду невозможности пробиться к торговым судам, подводные лодки атаковали корабли эскорта. В ночь с 25 на 26 февраля "U-990" торпедировала эсминец "Махратта", который вскоре затонул с большими человеческими жертвами, несмотря на принятые меры по спасению Только 17 человек из 200 удалось вытащить живыми из ледяной купели. Адмирал Фрейзер обоснованно предположил, что, в очередной раз потерпев неудачу, противник постарается отыграться на обратном конвое RA-57, который вышел в море 2 марта, имея в своем составе 31 судно. Хотя гибель судна в балласте приносила противнику меньше удовлетворения, чем когда оно было загружено военными грузами для СССР. Адмирал договорился с советским командованием об охране конвоя с воздуха в районе Кольского залива и приказал кораблям сделать большой крюк, первоначально отклонившись в восточном направлении. Эти меры предосторожпости оказались даже более успешными, чем на это можно было рассчитывать. Ожидавшие конвой вражеские подводные лодки, число которых достигло 15, обнаружили суда только 4 марта, когда в 70 милях юго-восточнее Медвежьего потопили "Эмпайр Турист". К этому времени погода, ранее не позволявшая взлетать самолетам с авианосца, несколько улучшилась. Поднявшийся в воздух самолет противолодочной обороны нанес повреждения "U-472", которую вскоре потопил эсминец "Натиск". На следующий день "свордфиши" потопили "U-336", вслед за ней "U-973". 10 марта конвой прибыл в Лох-Ю. 246 С точки зрения противника потеря 4 подводных лодок в обмен на эсминец и торговое судно была возмутительным результатом. Военно-мор- ской штаб потребовал срочно вернуть в Северную Норвегию разведывательные самолеты с большой дальностью полетов и бомбардировщики-торпедо- носцы. Однако авиационное командование оставило это требование без внимания. Любопытно, что Дениц в это время был так поглощен другими делами, в частности угрозой вторжения, что этот вопрос даже не поднимался на совещаниях у фюрера. Впоследствии штабу ВМФ пришлось вернуться к тактике подводной войны против русских конвоев, слегка видоизменив ее. Присутствие в составе эскорта авианосца делало опасным пребывание субмарин на поверхности в свет- лое время суток, поэтому они получили приказ оставаться под водой в течение дня, а ночью ата- ковать и быстро уходить. Противник не догадывался, что для таких нападений уже выработана контрмера -- ночные полеты. К тому же посто- янно увеличивающаяся продолжительность светового дня должна была добавить подлодкам труд- ностей. Эскортные авианосцы появились исключи- тельно вовремя и на практике доказали свою полезность. В эскорт следующей пары конвоев адмиралтейство включило два таких авианосца -- "Активити" и "Трэкер". С палубы "Активити" могли взлететь 3 противолодочных "свордфи-ша" и 7 истребителей "уайлдкэт". На "Трэкере" находилось 12 противолодочных "эвенджеров" и 7 "уайлдкэтов". Следует отметить различие в возможностях этих кораблей. "Эвенджеры", хотя не имели реактивных снарядов, смертоносных для подводных лодок, имели преимущество в скорости и дальности полета, а также закрытую каби- 247 ну, что делало их значительно более удобными, чем старенькие "свордфиши". Американские "уайлдкэты" были лучше приспособлены к операциям с палубы авианосца, чем переоборудованные для этой цели "харрикейны", применявшиеся на британских кораблях. В состав эскорта вошли две группы кораблей сопровождения из Западной группы, причем одной из них командовал один из самых удачливых и результативных морских охотников британского флота -- капитан Ф. Уокер. Конвой JW-58, состоящий из 49 судов, вышел в море 27 марта. Вместе с ним переход совершал американский крейсер "Милуоки", передаваемый СССР. В составе эскорта было 20 эсминцев, 5 шлюпов, 5 корветов и 2 эскортных авианосца, о которых уже говорилось. Им командовал вице-адмирал Ф. Далримпл-Гамильтон, поднявший свой флаг на крейсере "Диадема". Вражеская разведка обнаружила конвой 30 марта, после чего истребители с авианосцев сделали задачу вражеских самолетов-преследователей не только сложной, но и очень опасной. Не менее 6 из них были сбиты. 16 вражеских подводных лодок образовали 300-мильную патрульную линию к юго-западу от Медвежьего. Они должны были атаковать конвой 31 марта. Действительность опередила планы противника. 29 марта капитан Уокер на шлюпе "Скворец" нанес первый удар, потопив подводную лодку "U-961". Через два дня самолет с "Трэкера" совместно с эсминцем "Бигль" отправили па дно "U-355", а 2 апреля эсминец "Кеппель" потопил "U-360". На следующий день "свордфиш" с "Активити" вместе с "Мстителем" потопили "U-288". Таким образом, приказ немецкого военно-морского командования о том, что конвой не должен пройти без потерь, не был 248 выполнен. Вместо этого противник понес серьезные потери. Сообщения командиров немецких субмарин слишком часто бывали, мягко говоря, не точными. Вот и теперь они заявили об уничтожении нескольких эсминцев, поэтому односторонний характер сражения некоторое время оставался скрытым от немецкого командования. Тревожные новости поступили от командира "U-277". Это была первая информация о специальном генерирующем шум устройстве, названном "фоксер". Его буксируют вслед за кораблем для отвлечения на себя акустических торпед "гнат". Позже была доказана его высокая эффективность для отражения этих опасных атак. Обратный конвой RA-58 из 36 судов вышел из Кольского залива 7 апреля в сопровождении того же эскорта, что и JW-58. Противнику стало известно об этом на следующий день, и 10 немецких лодок заняли позицию к югу от Медвежьего. Конвой прошел южнее патрульной линии незамеченным. Узнав об этом, адмирал Шнивинд приказал организовать преследование. Однако субмарины не сумели догнать конвой, и он благополучно прибыл в Лох-Ю. Таким образом, зимой 1943/44 года обещание, данное Черчиллем Сталину, было выполнено. В Россию было доставлено 188 судов. Не приходилось сомневаться в укреплении военно-морской мощи Великобритании и сдаче позиций немцами. Но сражение за господство в Арктике еще не завершилось. В конце марта, когда конвой JW-58 готовился к выходу в плавание, в адмиралтейство поступила информация о завершении ремонта "Тирпи-ца", которая соответствовала действительности. Немцы "залатали" пробоины в корпусе, не ставя корабль в сухой док; однако скорость корабля теперь была ограничена 27 узлами. Этого было 249 достаточно для использования "Тирпица" против конвоев. Тогда адмиралтейство приняло решение сделать еще одну попытку вывести из строя зловредный корабль. 3 апреля по нему был нанесен бомбовый удар с подошедших авианосцев. В корабль попало 14 бомб. Хотя они не пробили верхнюю палубу и не вывели из строя жизненно важное оборудование, серьезный ущерб был нанесен надстройкам и некоторым орудиям. 128 человек погибли, 300 получили ранения. Постоянные отказы Геринга обеспечить защиту кораблей с воздуха дали свои плоды. На летние месяцы подвоз грузов в СССР, наконец, переключили на Персидский залив, поэтому в портах Великобритании и Исландии пока не было груженых судов, ожидавших отправки. Но в советских портах еще оставались суда, которые следовало вернуть на родину. Этого перехода также с нетерпением ждал экипаж американ ского крейсера "Милуоки" и советская команда, готовившаяся принять линкор "Королевский со-верен", передаваемый СССР вместо части итальянского флота. Эскорт, в который вошли 2 авиа-носца "Активити" и "Защитник" и 16 эсминцев, возглавил контр-адмирал Р. Макгригор, поднявший свой флаг на крейсере "Диадема". Корабля прибыли в Кольский залив 23 апреля. Через пять дней в море вышел конвой RA-59, в который вошло 45 судов. Учитывая, что "Тирпиц" был выведен из строя, было решено обойтись без сил прикрытия. Эскорт был достаточно силен, чтобы отразить воздушные атаки и нападение подводных лодок. Уже в 90 милях от Кольского залива конвой был обнаружен разведкой противника, по плохая погода помешала наблюдению. А задача немцев была достаточно простой, для ее решения не требовалось обладать даром предвидения. По- лучив информацию о выходе конвоя в море, достаточно было послать в район Медвежьего подводные лодки на перехват. Именно так и поступили немцы, расположив 12 подводных лодок вдоль 120-милыюй линии, которую должен был пересечь конвой. 30 апреля самолет-разведчик, который сильно потрепали истребители с авианосцев, все-таки успел передать весьма точные координаты конвоя, дав возможность подводным лодкам сконцентрироваться на сравнительно небольшом участке. Несмотря на сильное волнение, штормовой ветер и периодически налетавшие снежные заряды, самолеты продолжали взлетать с палуб авианосцев. Благодаря им немецкий подводный флот дорого заплатил за свою единственную жерг-ву -- американский пароход "Вильям С. Тейер", потопленный "U-307". В течение следующих двух дней "свордфиши" потопили "U-277", "U-674" и "U-959". Свидетелем этого блестящего успеха стал советский адмирал Левченко, который вместе со своей командой находился на борту "Защитника". Шансы на успех немецких подводных лодок, атакующих арктические конвои, стремительно уменьшались, причем за успех приходилось платить все более дорогой ценой. После успешной атаки на "Тирпиц" в ставке Гитлера состоялось очередное совещание. Дениц высказал предложение отремонтировать линкор и оставить его в Северной Норвегии, поскольку факт его присутствия заставлял противника держать здесь значительные силы. В то же время он признавал, что у линкора вряд ли появится повод выйти в море, разве что произойдут глобальные политические катаклизмы. Он подчеркнул беспомощность линкора без прикрытия с воздуха и сделал вывод, что, если корабль вернется в Германию, он увеличит опасность воздушного 251 налета на тот порт, в котором будет находиться Эта позиция была одобрена Гитлером. Вернувшись к арктическим конвоям, Дениц обратил внимание Геринга, который присутствовал на совещании, на тактику, используемую британскими самолетами с эскортных авианосцев, чтобы не подпускать немецкие подводные лодки к конвоям, и подчеркнул, что люфтваффе будет достаточно легко атаковать авианосцы. При поддержке фюрера Дениц сумел довести свою точку зрения до не проявившего энтузиазм рейхсмаршала, который пообещал время от времени перебрасывать свои авиационные подразделения в Северную Норвегию, причем делать это по первому требованию. В качестве подтверждения Дениц привел историю конвоя RA-59, указав, что только слабость присутствовавших в регионе военно-воздушных сил не позволила успешно атаковать авианосцы. Он также высказал мнение, что эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев при несут в настоящее время больше пользы в районе Северного моря, чем на Средиземноморье С этим Геринг был вынужден согласиться весьма неохотно, лишь потому, что фюрер выразил свое полное одобрение. 12 мая адмирал Моор предпринял еще одну попытку атаки на "Тирпиц", но ударная группа авиации не смогла пробиться сквозь облака, нависшие над целью, поэтому операцию пришлось прекратить. Еще одной попытке, на этот раз силами только двух авианосцев -- "Победного" и "Яростного", тоже помешала ужасная погода При этом союзники старались создать впечатление начала захвата Норвегии, чтобы отвлечь внимание противника от подготавливаемой гран диозной операции -- высадке своих войск во Франции. 252 14 июня, спустя восемь дней после вторжения союзных войск в Нормандию, адмирал Моор сменил адмирала Брюса Фрейзера на посту командующего флотом метрополии. За время пребывания Фрейзера в этой должности в значительной степени была уменьшена угроза арктическим конвоям со стороны крупных немецких кораблей: при нем был потоплен "Шарнхорст" и поврежден "Тирпиц". Правда, линкор уже снова был отремонтирован и весьма неплохо показал себя на ходовых испытаниях, проведенных 22 июня. Поэтому первая задача, которую пришлось решать новому командующему, была снова связана с пресловутым линкором. "Тирпиц" необходимо было, как минимум, обездвижить: его присутствие на Крайнем Севере представляло собой угрозу арктическим конвоям, отправка которых должна была возобновиться с приближением полярной ночи. "Тирпиц" может помешать усилиям адмиралтейства отправить часть флота на Дальний Восток, чтобы помочь американцам в борьбе с японцами. 14 июля адмирал Моор вышел в море из Скапа-Флоу, чтобы еще раз атаковать немецкий линкор, но и на этот раз успех не был достигнут. Отличная выучка, опыт и мужество летчиков военно-морской авиации не могли компенсировать низкие технические характеристики самолетов, на которых они были вынуждены летать. Допотопные аэропланы не обладали ни высокой скоростью, ни навигационными приборами, которые позволили бы им добраться до цели раньше, чем ее надежно скрыла дымовая завеса. Представлялось очевидным, что на обратном пути вражеские подводные лодки будут ожидать не выполнившие своей исторической миссии авианосцы. Поэтому по предложению адмиралтейства береговая авиация организовала патрулирование, в 253 результате которого три немецкие лодки были потоплены. Две "каталины" были повреждены артиллерийским огнем с вражеских подлодок, причем пилот одной из них старший лейтенант авиации Дж. Круикшэнк, несмотря на полученные ранения, сумел долететь до базы. За этот подвиг он получил крест Виктории. Но по мере замены эксплуатируемых на севере подводных лодок новыми, оборудованными шноркелями (а этот процесс шел довольно быстро), успешные атаки, наподобие упомянутых выше, становились более редкими. Во время этих патрулирований произошел весьма прискорбный инцидент. Одна из 4 британских субмарин, переданных СССР и с советским экипажем на борту, вышла из "безопасной" зоны, где воздушные атаки были запрещены, и была потоплена. После завершения ремонта "Тирпица" и прибытия в регион дополнительных подводных лодок (по официальным свидетельствам, их теперь было 32) оказалось, что практически все проблемы с арктическими конвоями возобновились. И хотя в июле 282 097 тонн военных грузов было доставлено в СССР через Персидский залив, правительство решило, что в августе отправка северных конвоев должна быть возобновлена. Ни для кого не являлось тайной, что полярный день продлится еще целый месяц, но слабость люфтваффе в регионе, укрепление сил эскорта, а также тот факт, что светлое время суток приносит максимум неудобств подводным лодкам, давали надежду на успех. Первый конвой новой серии JW-59, в который вошли 33 судна, отправился из Лох-Ю 15 августа. В состав эскорта под командованием адмирала Ф. Далримпла-Гамильто-на были включены: эскортные авианосцы "Вин-декс" (флагманский корабль) и "Страйкер", крейсер "Ямайка" и 18 эсминцев. Решение адмирала, 254 командующего соединением кораблей, поднять свой флаг на авианосце было новым, но быстро доказало свою эффективность. Так адмирал быстрее получал оперативную информацию из первых рук о состоянии дел вокруг конвоя и имел больше возможностей руководить авиационной составляющей, которая, как показал опыт, стала первой линией обороны конвоя. Конвой был обнаружен противником с воздуха 20 августа в 8.20; хотя "Люфтфлотте V" было усилено вернувшейся эскадрильей "Blohm and Voss 138", но самолетов все еще не хватало, чтобы удовлетворить запросы военных моряков. После этого Геринг счел возможным забыть о требовании Дени-ца вернуть в Норвегию бомбардировщики-торпедоносцы. На следующее утро в 6.00 "U-344" подошла к конвою и потопила шлюп "Воздушный змей". Из 200 членов команды только 9 человек удалось спасти. Уже на следующий день англичанам удалось отомстить. "Свордфиш" с "Випдекса" сумел атаковать и потопить вражескую подлодку. Через два дня после долгой охоты, растянувшейся на двенадцать часов, корабли 20-й эскортной группы потопили "U-354". Как станет ясно позже, здесь тоже сработал принцип "око за око". Кроме этого, еще удалось сбить вражеский самолет-преследователь. Больше во время перехода происшествий не было, и остальные торговые суда благополучно прибыли в порт назначения. В обратный конвой RA-59 вошло только 9 судов. Они вышли в море 28 августа и вернулись домой без потерь. Единственным происшествием на переходе было потопление совместными усилиями "свордфиша" и кораблей 20-й эскортной группы подводной лодки "U-394". Пока упомянутые выше операции находились в самом разгаре, командующий флотом метрополии 255 принял решение о новой атаке на "Тирпиц". На этот раз адмирал Моор располагал более крупными силами, чем ранее. Первый налет не был успешным, но в процессе второго 500-фунтовая бронебойная бомба попала на крышу носовой орудийной башни, но не пробила ее, а 1600-фунтовая бомба угодила прямо на капитанский мостик, пробила обе бронированные палубы и застряла возле распределительных щитов, не разорвавшись. Когда корабли возвращались в западном направлении для бункеровки, им встретилась подводная лодка "U-354", шедшая из Нарвика. Субмарина атаковала и потопила фрегат "Бикертон" и торпедировала авианосец "Набоб", который, к счастью, не затонул и был отбуксирован в порт. Однако, как уже упоминалось ранее, эта субмарина не ушла от возмездия. Третий налет на "Тирпиц", нанесенный несколькими днями позже, был не более успешным, чем первый. Как впоследствии справедливо заметил капитан Роскилл, "простая истина заключалась в следующем: пока мы не обладали скоростными самолетами, которые могли бы нести бомбы, способные нанести серьезные повреждения отлично охраняемой мишени, возможность потопить линкор атакой с воздуха оставалась призрачной". Военно-морская авиация сделала все, что могла. Теперь пришла очередь королевских ВВС показать себя. 15 сентября 28 "ланкастеров", каждый из которых нес 12 000-фунтовую бомбу, вылетели с расположенного на севере СССР аэродрома Ягодник и смогли записать на свой счет прямое попадание в полубак линкора. Бомба пробила борт и взорвалась уже в воде. Сила взрыва была такова, что верхняя палуба завернулась назад, как крышка вскрытой банки сардин, открыв взору расположенные внизу продольные переборки. Корабль снова не затонул, но стал ие- 256 пригодным для выхода в море. Когда новость дошла до Деница, он приказал найти для линкора подходящий причал на мелководье, чтобы использовать его в качестве плавучей батареи для защиты норвежского побережья от возможной атаки союзников. После некоторых колебаний выбор пал на якорную стоянку к югу от острова Хаакой в 3 милях от порта Тромсе. В ночь с 15 на 16 октября на небольшой скорости, всего лишь 8 узлов, линкор отправился к месту своей последней стоянки. Как только корабль стал на мертвый якорь, его со стороны моря завалили камнями. Теперь если он затонет, то сядет на ровный киль. А пока конвой JW-60, в состав которого вошли 30 судов, благополучно достиг порта назначения, не встретив на переходе противника. Обратному конвою RA-60, также состоящему из 30 судов, повезло значительно меньше. Атакованный подводной лодкой "U-310" 29 сентября, он потерял два судна, но остальные благополучно достигли Лох-Ю. Немецкий штаб ВМФ проявил законное недовольство результатами действий своих подводных лодок в Арктике: с появлением большего количества подлодок со шноркелями он начал введение новой тактики. Поскольку с воздушной разведкой оставались проблемы, было решено воспользоваться преимуществами новых субмарин и отправить их к входу в Кольский залив. Командующий флотом метрополии предполагал, что оборудованные шноркелями немецкие подводные лодки будут подходить ближе к берегу, тем более учитывая неблагоприятные для работы гидролокаторов погодные условия у мурманского побережья. Пришлось направить перед конвоем отдельную эскортную группу, задачей которой явилось сдерживание немецких подводных лодок в то время, когда авианосцы 9 Б. Шофилд 257 "Арктические конвои" и суда конвоя попадают в наиболее уязвимое положение: выстраиваются для входа в гавань. Эти контрмеры оказались эффективными для следующих двух конвоев -- JW-61 и RA-61 из 29 и 30 судов соответственно, которые совершили переход в период между 29 октября и 9 ноября. Единственной потерей явился фрегат "Маунси", поврежденный торпедой "гнат", выпущенной с "U-295" 1 ноября. Теперь нам точно известно, что в ожидании этих конвоев в засаде находилось не менее 18 подводных лодок, поэтому действия эскорта заслуживают самой высокой оценки. 18 октября самолет-разведчик с авианосца "Непримиримый" обнаружил "Тирпиц" на его новой стоянке вблизи Тромсе. Теперь линкор оказался на 200 миль ближе к британским военно-воздушным базам, чем ранее, когда он стоял в Альтенфьорде, и стал более достижим для атаки. 29 октября с аэродрома Лосьемаут вылетело 38 "ланкастеров", специально подготовленных для длительного перелета. Они снова имели 12 000-фунтовые бронебойные бомбы. Над целью бомбардировщики попали в слой низкой облачности и не имели возможности точного прицеливания. Поэтому попаданий не было. Только одна разорвавшаяся возле борта бомба повредила корпус в районе кормы и вызвала затопление ряда помещений. Сразу после атаки Геринг все-таки принял меры по укреплению военно-воздушных сил в Северной Норвегии: именно на этом уже давно настаивал Дениц. Две эскадрильи торпедоносцев были переведены со средиземноморских баз на аэродромы Бардуфосс и Банак. Вскоре вслед за ними прибыла третья эскадрилья. Все они были снабжены 2000-фунтовыми радиоуправляемыми бронебойными снарядами и 500-фунтовыми снарядами-самолетами. Последними снабжались самолеты-разведчики для атаки на авианос- 258 цы. Дениц всеми силами стремился обеспечить эффективную защиту "Тирпица", поэтому установил во фьорде два бывших норвежских крейсера, переоборудованные в корабли ПВО, а также расположил на берегу противовоздушную батарею. Также он позаботился о дополнительных прожекторах и создании дымовой завесы. Время, отведенное бомбардировочной авиации, быстро уходило. Приближалась полярная ночь. Очень скоро Тромсе скроется под покровом темноты. Световой день сменится кратковременными сумерками, что обычно в этих северных широтах. Если пресловутый линкор не будет потоплен до наступления третьей недели ноября, дальнейшие попытки придется отложить до наступления весны. К тому же с приближением зимы все чаще ухудшалась погода, а для решающей атаки было очень важно выбрать безоблачный день. 12 ноября был получен благоприятный прогноз погоды. В три часа утра 28 "Ланкастеров" с тяжелыми фугасами вылетели с аэродрома Лосье-маут в сопровождении еще 3 самолетов, специально оборудованных для фотосъемки. Предупреждение о приближении бомбардировщиков поступило на "Тирпиц" в 8.15, и немедленно были приняты меры по отражению удара. С аэродрома Бардуфосс поднялось 8 истребителей, но по ошибке в самый решающий момент они были отозваны, поэтому "ланкастерам" никто не помешал. Теперь они были оборудованы авиаприцелами "Марк-XIV", которые сделали процесс бомбометания простым и точным. Несмотря на интенсивный огонь, первая же бомба попала в среднюю часть линкора, а поскольку она была сброшена с высоты 14 тысяч футов, то, должно быть, проникла достаточно глубоко. Остальные взорвались рядом с бортом. Корабль получил сильный 259 крен на левый борт, из пробоин в палубе вырывались языки пламени. Снова посыпались бомбы, одна из которых попала в кормовую часть корабля. Еще один фугас, разорвавшийся в воде поблизости от левого борта, увеличил полученные повреждения. Далее последовало попадание в кормовую орудийную башню, страшным взрывом ее разнесло на куски. Гигантский корабль медленно перевернулся: мачты и надстройка теперь упирались в дно. Многочисленные взрывы рядом с кораблем разрушили созданную насыпь и свели на нет предосторожности, принятые для предотвращения опрокидывания. Из 1800 членов команды были спасены 806 человек, причем 82 из них оказались в плену в одном из помещений перевернувшегося корабля и провели там тридцать часов. Их удалось спасти, проделав отверстие в днище корабля, возвышавшемся над водой. Все бомбардировщики, принявшие участие в последней и решающей атаке на "Тирпиц", вернулись на базу невредимыми. За два года и десять месяцев пребывания линкора на севере Норвегии на него было произведено 17 атак, не считая действий сверхмалых субмарин. Несмотря на бесславный конец этого мощнейшего корабля, у противника имелись основания достаточно высоко оценить его вклад в войну, хотя ему ни разу не довелось принять участие в настоящем морском бою, пустив в ход свои орудия главного калибра. Ведь нельзя считать достойным применением сверхмощного вооружения линкора обстрел беззащитного гарнизона на Шпицбергене. Глава 14 ПОБЕДА Вот конец моего пути, вот мой предел, Мой парусник завершил свое плавание. Шекспир Как упоминалось в предыдущей главе, после долгих проволочек Геринг все-таки решил укрепить военно-воздушные силы, базировавшиеся в Северной Норвегии. Поэтому следующие два конвоя JW-62 и RA-62, состоявшие, соответственно, из 30 и 28 судов, встретились с более серьезными трудностями, чем предыдущие. У Деница больше не было в Арктике крупных военных кораблей, поэтому он возлагал свои основные надежды на подводный флот, в особенности на субмарины, оборудованные шноркелями. В распоряжении группы "Север" их