что мы выполняли невыполнимую задачу продвижения конвоев вдоль сотен миль территории, занятой немцами, при этом в воздушном пространстве наблюдалось безусловное господство люфтваффе, а море кишмя кишело немецкими подводными лодками: Гитлер согнал сюда все, которые сумел найти. Да и крупные военные корабли тоже были здесь". Успешное движение конвоев было бы возможным при наличии эскорта, способного справиться с любой из трех угроз, чего не было при организации русских конвоев. Тот факт, что адмиралтейство не было готово рисковать своим флотом к востоку от Медвежьего, явилось безмолвным признанием превосходства немецкой авиации в этом районе, с которрй англичане пока не могли конкурировать. Наполеон как-то заметил: "Каждый командующий, выполняющий план, который считает плохим или разрушительным, виновен. Он обязан возражать, предлагать альтернативу и даже, если необходимо, уйти в отставку, но не становиться средством поражения доверенных ему сил". Но для любого военачальника такого уровня, как адмирал Паунд, отставка во время войны была равносильна дезертирству и не отвечала его представлениям о долге. Он был воспитан в убеждении, что пытаться сделать невозможное -- это прерогатива королевского военно-морского флота. Нельзя не остановиться на трагических событиях, связанных с караваном QP-13. Этот конвой 134 состоял из 35 судов и следовал под командованием коммодора Гейла с эскортом из 5 эсминцев, 4 корветов, 2 минных тральщиков и 2 траулеров. Конвой был обнаружен с воздуха 2 июля, но сумел избежать неприятностей частично из-за входа в полосу густого тумана, а главным образом из-за того, что противник концентрировал свои силы для атаки на PQ-17. Прибыв к северо-восточной оконечности Исландии, конвой разделился. 16 судов, включая судно коммодора, с частью эскорта направились в Лох-Ю, остальные -- в Рейкьявик. Командиром оставшейся части конвоя стал капитан Хисс с "Американ Робин". Первые два дня погода была облачной и не было возможности определить свое местоположение. Поэтому точное положение конвоя было неизвестно. Радары, имевшиеся на некоторых судах, в то время еще не были надежными, а когда исландская часть конвоя подошла к берегу, погода совершенно испортилась. С северо-востока подул сильный, порывистый ветер, полил дождь, и видимость снизилась до мили. В 20.00 коммандер Кубисон, старший офицер эскорта, следовавший на тральщике "Найгер", решил выйти вперед, чтобы увидеть землю. Через два часа он заметил айсберг, который ошибочно принял за северную оконечность Исландии, поэтому приказал конвою ложиться на западный курс, который привел суда прямо на британское минное поле, о котором капитан Хисс даже не подозревал. Он узнал о его существовании только после получения сообщения от старшего офицера эскорта, в котором конвою предписывалось перестроиться в две колонны, чтобы пройти между минным полем и берегом. В 10.40 "Найгер" налетел на мину. Комман-Дер Кубисон поздно понял, что завел суда слишком далеко на север, и поспешно передал приказ 135 Хиссу срочно менять курс. Суда повернули на юго-восток, а "Найгер" затонул, унеся с собой немало человеческих жизней. Среди жертв был и коммандер Кубисон. В течение короткого промежутка времени еще 4 судна подорвались на минах и затонули, а 2 получили серьезные повреждения. Одним из погибших судов стал советский пароход "Родина", на котором среди пассажиров находились жены и дети советских дипломатов, работавших в Лондоне. На помощь пришел французский корвет "Розелис" под командованием лейтенанта Бержере, траулеры "Леди Мадлен" и "Святой Элстен". В течение шести с половиной часов, рискуя каждую минуту взлететь на воздух, отважные моряки ходили по минному полю и подбирали пострадавших, среди которых было несколько моряков с крейсера "Эдинбург". Всего на борт было поднято 211 человек, но некоторые из них позже умерли от переохлаждения. Вот уж воистину "пришла беда -- отворяй ворота". Глава 8 БОЕВОЙ ЭСКОРТ ЭСМИНЦЕВ При обороне лучше считать, Что мощь врага больше, чем кажется, Тогда оборона будет надежной. Шекспир После несчастья, постигшего конвой PQ-17, адмиралтейство потребовало от правительства согласия отложить отправку конвоев на север СССР до окончания полярного дня. К этому времени кромка льдов сместится на север, что позволит конвоям идти в большем удалении от берега. Первым желанием британского премьера было принять брошенный врагом вызов и поднять на бой всю мощь королевского военно-морского флота. Но здравый смысл победил. Пришлось Черчиллю довести эту информацию до Сталина (хотя он не сомневался, что реакция будет негативной), что он сделал в телеграмме от 17 июля 1942 года. "Наша задача заключается в том, -- писал он, -- чтобы сделать Баренцево море таким же опасным для немецких кораблей, каким они 137 сделали его для нашего флота. Вот к чему мы должны стремиться, объединив для этого все доступные ресурсы". Но Сталин видел проблему в ином свете. В ответном послании он объявил присутствие тяжелых немецких кораблей и мощных сил авиации "совершенно неубедительными причинами" для прекращения отправки конвоев. Такую точку зрения советского руководителя понять несложно. Начатое немцами наступление на Дон на фронте протяженностью 200 миль развивалось довольно успешно, несмотря на отчаянные усилия Красной армии и огромные потери. Что такое 23 судна и гибель нескольких сотен моряков по сравнению со многими тысячами ежедневно гибнущих советских людей? Победы японцев на Дальнем Востоке, стран оси Рим --Берлин в Северной Африке и немецких подводных лодок в Атлантике отступали на второй план, когда речь заходила об удавке, которая неуклонно сжималась на горле его страны. Но даже если бы превысившие все разумные пределы потери каравана PQ-17 не вынудили адмиралтейство приостановить отправку конвоев, это бы сделала срочная необходимость укрепить оборону острова Мальта, поскольку это бремя лег -ло на плечи флота метрополии. Кстати, его мощь ослаблялась начавшимся выводом приданных ему американских кораблей, которые требовались на Тихом океане. Момент был важен для переосмыс ления ситуации и составления планов на будущее отправку конвоев следует возобновить, когда для этого сложатся более благоприятные условия. Немецкое командование было очень довольно успехом операции против конвоя PQ-17, который приписывался "отлично налаженному сотрудничеству между авиацией и подводным флотом". Ее результаты были сочтены соразмерными тем, что 138 ожидались от действия военных кораблей. При этом немцы упустили тот факт, что ожидание "Тирпица" и других крупных кораблей заставило адмиралтейство рассеять конвой, упростив таким образом задачу для авиации и подводных лодок. В результате этого неверного заключения и ограничений, наложенных Гитлером на действия своих больших кораблей, было принято решение в будущем не использовать их для атаки на груженые конвои PQ, поручив эту задачу люфтваффе и подводному флоту. Линкоры и крейсеры должны были использоваться для нападения на обратные конвои QP в Баренцевом море, что могло быть сделано без особого риска. Для упрощения таких операций было решено производить постоянное минирование водных пространств в районе Земли Франца-Иосифа, Новой Земли и побережья севера СССР. 21 июля немцы предприняли первые шаги для перехвата конвоя PQ-18, выход в море которого ожидался в конце месяца. Для этого на север Медвежьего были отправлены на патрулирование 5 подводных лодок. Остальные находились на базах, но пребывали в полной боевой готовности. Немцы так стремились повторить свой предыдущий успех, что информацию о любом передвижении британских кораблей в этом районе воспринимали как сигнал тревоги. Когда 22 июля к юго-западу от Шпицбергена было замечено 4 эсминца, которые везли в Архангельск боеприпасы взамен потерянных с караваном PQ-17, немцы немедленно сделали вывод, что острова будут использоваться в качестве бункеровочной базы для следующего конвоя. Затем 6 августа "U-405", патрулирующая в Датском проливе, доложила об обнаружении небольшого конвоя. Адмирал Клю-бер, только что сменивший на посту командую- 139 щего ВМФ Северной Норвегии, немедленно выслал 10 подводных лодок на перехват предполагаемого русского конвоя. Погода стояла пасмурная и туманная, совершенно не подходящая для воздушной разведки. Когда спустя шесть дней прояснилось, в воздух на поиски конвоя поднялось 140 (!) самолетов. Только после того, как разведчики вернулись ни с чем, немцы поняли, что все это время шли по ложному следу. Командующий береговой авиацией генерал-лейтенант Филип Джуберт, первое предложение которого перевести часть самолетов на север СССР было отвергнуто в адмиралтействе, снова вернулся к этой идее. Он указал, что, если бы во время прохождения каравана PQ-17 на севере Советского Союза оказались торпедоносцы, вполне вероятно, адмиралтейству не пришлось бы отдавать злосчастный приказ. В конце концов было достигнуто соглашение о подготовке к временному переводу определенного числа самолетов на советские аэродромы на период прохождения очередного конвоя. Для перелета в СССР были отобраны следующие силы: 4 разведывательных "спитфайера", 210-я эскадрилья "каталин", 144-я и 255-я эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев под командованием полковника авиации Хоппса. В то же время два офицера штаба бомбардировочной авиации ожидали встречи с адмиралом Товеем, чтобы обсудить возможность атаки тяжелыми бомбардировщиками немецких кораблей в Нарвике. Поскольку этот район находился за пределами радиуса полетов бомбардировщиков, имевшихся на вооружении в то время, возникал вопрос о приземлении на севере СССР и заправке горючим перед возвращением. Адмирал Товей предложил отправить наземный персонал и необходимые запасы морем, но не было 140 получено согласие советского командования на использование одного из аэродромов для этих целей, и вопрос опять не был решен. 13 августа американский крейсер "Тускалу-за", один из двух, оставшихся у адмирала Товея, покинул Клайд, имея на борту 300 тонн запасов и 167 рабочих из наземных служб для технического обслуживания двух эскадрилий "хэмпде-нов". Его сопровождали эсминцы "Родмен", "Эм-монс" и "Натиск", на каждый из которых было погружено по 40 тонн боеприпасов. Наземный персонал и запасы для эскадрильи "каталин" должны были отправить позже, поскольку на эти самолеты был такой высокий спрос, что им предстояло летать до последнего дня перелета на новый аэродром. На "Тускалузе" также находились медицинское оборудование и медикаменты, которые должны были несколько облегчить условия в российских госпиталях, информация о которых достигла даже адмирала Товея. По его мнению, было неправильно подвергать британских моряков, получивших ранения во время транспортировки грузов в СССР, средневековым методам лечения. Вице-адмирал Ян Кэмпбелл, командовавший 3-й флотилией эсминцев, так описал увиденное им лично: "Условия в госпиталях Полярного, Мурманска и Архангельска, где лечились наши больные и раненые моряки, были воистину ужасны. Когда увеличивалась активность боевых действий на фронте Петсамо или когда в очередном конвое тонуло много судов, жесткие, неудобные кровати, покрытые сомнительной чистоты бельем, сдвигались в палатах почти вплотную. Медицинский персонал был одет в грязные халаты и пренебрегал использованием перчаток. В душных, тесных палатах с заколоченными Досками окнами (в качестве затемнения) стояла 141 постоянная вонь, которую не могли перебить другие, более приятные запахи. С 7.00 и до 23.00 беспрерывно орало радио. Медикаментов не хватало, а к боли, испытываемой пациентами, врачи относились с восточным спокойствием и безразличием. Отвратительная и всегда одинаковая еда также не могла скрасить жизнь людям, не имевшим возможности позаботиться о себе. Британские хирурги старались, как могли, но из-за профессиональной зависти к операциям не допускались. Их профессиональные советы игнорировались" . Когда "Тускалуза" прибыла в порт, поступил запрет из Москвы на выгрузку медицинского оборудования, но от прочих запасов местные власти не отказались. Протесты адмирала Товея и главы британской военной миссии в Москве были оставлены без внимания. Только на самом высоком уровне Черчилль --Сталин удалось решить вопрос о приеме медицинских грузов. 26 августа, после перерыва в два с половиной месяца, Гитлер снова встретился с Редером, чтобы обсудить операцию с конвоем PQ-17. Гросс-адмирал предположил, что "практически полное уничтожение конвоя, должно быть, вынудило противника временно отказаться от перевозок по этому маршруту или даже фундаментально изменить всю систему снабжения". Он также подчеркнул, что поставки в северные порты СССР являются решающими для хода войны, ведомой англосаксами. В то же время Редер был достаточно разумен, чтобы не закрывать глаза на угрозу оккупации англосаксами при помощи Франции Северной Африки. Он считал ее "величайшей угрозой для немецкой военной машины". Не было сделано попытки оценить относительную важность операций с русскими конвоями и на Средиземноморье; хотя сущест- 142 вует запись о том, что Гитлер согласился с точкой зрения Редера по поводу положения на Средиземноморье, но упрямо продолжал считать Норвегию слабым звеном и настаивал, чтобы там оставались крупные силы флота. Его критиковали адмиралы Дениц и Риге, но это ничего не изменило. Возможно, повлияло то, что Германия считала Россию более важным союзником Британии, чем США. Вклад Красной армии в полную и окончательную победу над фашизмом был огромен и явился решающим, но американцы сделали для победы тоже много. В конце августа Черчилль вернулся из Москвы, куда он отправился сразу после гибели каравана PQ-17. Этот визит, по его собственному заявлению, "вдохнул в него решимость любой ценой оказывать помощь России". Сталин произвел на британского премьера неизгладимое впечатление своей непоколебимой уверенностью в том, что война будет выиграна, и Черчилль с удвоенной энергией принялся разрабатывать новые планы помощи Красной армии. 6 сентября он отправил Сталину длинное послание, в котором обрисовал шаги, предпринятые для защиты конвоя PQ-18, подготовка к отправке которого шла полным ходом. В начале сентября авиационные подразделения полковника Хоппса начали перебазироваться на север России. Эта задача была далеко не легкой, особенно для "хэмпденов", чья ограниченная дальность полета и плохое навигационное оборудование усложнили ее. Им предстояло проделать путь протяженностью 1500 миль, значительная часть которого пролегала над морем и оккупированной врагом территорией. Из 32 самолетов, взлетевших с британских аэродромов, только 23 добрались до места назначения. Шесть самолетов разбились в Норвегии и Швеции, при- 143 чем гибель одного из них, как мы увидим позже, имела крайне неприятные последствия, у двух закончилось топливо, и они совершили вынужденную посадку на территории СССР, один был сбит советским истребителем, потому что летел над запретной территорией. Долетевшие благополучно получили заслуженные награды от премьер-министра. "Спитфайеры" и <<каталины" прибыли в полном составе "Спитфайеры" и "хэмпдены" должны были базироваться в Ваенге, "катали-ны" -- в Грасной. Оба аэродрома располагались на берегу Кольского залива Специалисты адмиралтейства пришли к выводу, конвою PQ-18 со стороны немцев угрожают те же силы, что и его предшественнику. К сожалению, теперь в составе флота метрополии не было авианосца, после завершения операции по освобождению Мальты "Победный" отправился в док. Это накладывало существенные ограничения на боеспособность кораблей адмирала Товея Он решил, что в диспозицию сил защиты конвоя следует внести некоторые изменения. Он не сомневался, что атаки со стороны и авиации и подводных лодок будут отбиты, но с большими потерями; если же немцы отправят в море большие военные корабли, риск повторения несчастья, случившегося с PQ-17, многократно возрастет. Тем не менее он придерживался твердого убеждения, что в условиях "переменной видимости, преобладающей в этих широтах, присутствие мощных сил эсминцев будет серьезной угрозой, с которой противник, несмотря на наличие дальнобойных орудий, может не захотеть встретиться". Если же атака начнется, такой эскорт будет достаточно силен, чтобы нанести поражение врагу. Включив в состав эскорта эсминцы с большим запасом топлива, которые обычно используются 144 для создания противолодочного экрана боевого флота, адмирал Товей собирался обеспечить конвой боевым эскортом из 12--16 кораблей. Конечно, возникали серьезные неудобства из-за необходимости использования эсминцев с малым запасом топлива для охраны военных кораблей, но с ними приходилось смириться. Было желательно, чтобы боевой эскорт остался с конвоем во время перехода по Баренцеву морю, где атака вражеских кораблей наиболее вероятна, поэтому предстояло изменить установившуюся практику одновременного выхода в плавание конвоев PQ и QP. Отправку конвоя QP следовало отложить до появления конвоя PQ на завершающем участке маршрута. Это означало, что длительность операции значительно увеличится, во-первых, по указанной причине, а во-вторых -- из-за перемещения маршрута на север (к этому времени граница льдов находилась на максимальном удалении от норвежского побережья). Но даже при этом не было возможности на протяжении всего маршрута оставаться за пределами дальности полета немецкой авиации. Из-за удлинения маршрута следовало принять дополнительные меры к обеспечению топливом. Потребовалось четыре танкера, чтобы обеспечить эту многочисленную флотилию на переходе. Было решено послать два из них под отдельной охраной в Лоу-Саунд на Шпицбергене; остальные два пойдут вместе с конвоем. Конвой PQ-18 должен был стать самым защищенным из всех, поскольку в состав эскорта был впервые включен авианосец "Мститель" с 12 "харрикейнами" и 3 "свордфишами". Такие корабли, заказанные в США по ленд-лизу годом раньше, только начинали вводиться в эксплуатацию. Их появление внесло решающий вклад в Дело защиты арктических конвоев. Адмирал То- 145 вей решил не выходить в море с силами прикрытия, как прежде, а руководить операцией с "Короля Георга V" из Скапа-Флоу, где он имел прямую телефонную связь с адмиралтейством Его заместитель -- вице-адмирал Брюс Фрейзер, поднявший свой флаг на корабле "Энсон", а также "Герцог Йоркский" и крейсер "Ямайка" на время операции перебазировались в Акурейри в Исландии. Оттуда они могли совершать краткие выходы в море на северо-запад от острова Ян-Майен. Ближнее прикрытие осуществляли три крейсера с 8-дюймовыми орудиями под командованием контр-адмирала Бонэм-Картера, оперировавшие к западу от Шпицбергена. Проводимая операция дала возможность укрепить норвежский гарнизон в Баренцбурге и доставить туда кое-какие грузы. Эту задачу выполняли два крейсера и эсминец. Немецкие самолеты-разведчики вели постоянное наблюдение за портами Исландии, откуда выходили все предыдущие конвои. Чтобы отдалить обнаружение конвоя противником, было решено отправить его из Лох-Ю (северо-запад Шотландии) с отдельным эскортом из кораблей Западной группы У восточного берега Исландии его должен был сменить океанский эскорт Наконец настал день, когда тщательно разработанный план предстояло проверить практикой. 2 сентября конвой PQ-18 под командованием контр-адмирала Боддэм-Ветама, состоящий из 40 судов, вышел в море и лег на северный курс к проливам Минч. С ним шли 2 танкера -- "Грей Рейнджер" и "Блэк Рейнджер", 4 минных тральщика и спасательное судно "Коплепд" Как только караван вышел из-под защиты внешних Гебрид, на него обрушился яростный атлантический шторм такой силы, что движение вперед практи- 146 чески остановилось, и встреча с океанским эскортом состоялась с опозданием на тридцать шесть часов. Этот экскорт состоял из 2 кораблей ПВО "Алстер Квин" и "Элинбэнк", 3 эсминцев, 4 корветов и 4 траулеров. Встреча состоялась 7 сентября. 9 сентября контр-адмирал Бурнетт, командир боевого эскорта, поднявший свой флаг на крейсере "Сцилла", присоединился к конвою. Он привел авианосец "Мститель" и 10 из 18 предназначенных для участия в операции эсминцев. Бурнетт, которому теперь предстояло сыграть выдающуюся роль в истории русских конвоев, принадлежал к группе офицеров королевского ВМФ, называемых прыгунами или спрингерами. Эти люди особое внимание уделяли своей физической подготовке. Еще в юности он перепробовал занятия всеми доступными видами спорта и не отказался от своих увлечений в зрелом возрасте Служба этого человека проходила главным образом на небольших кораблях, в итоге он стал контр-адмиралом и был назначен командовать эсминцами флота метрополии. К сожалению, занимаемая им должность была административная и не предполагала частые выходы в море. Решение о формировании боевого эскорта дало Бурнетту шанс, которого он долго ждал Другие 8 эсминцев из его группы ушли вперед, чтобы получить топливо с танкеров "Олигарх" и "Блу Рейнджер", которые были заранее отправлены к Шпицбергену. В эскорт также входили 3 минных тральщика и 2 субмарины. Еще 4 подлодки патрулировали в районе Лофотенских островов и 3 -- вдоль северного побережья Норвегии. Всего в операции участвовал 51 корабль, в том числе 25 эсминцев. Таким образом, PQ-18 был самым защищенным конвоем из всех, ранее отправленных в Россию 147 Уже 5 сентября врагу удалось получить весьма ценную информацию о конвое благодаря одному из шести "хэмпденов", которые потерпели аварию над Скандинавией. Этот самолет был сбит немецким патрульным кораблем и упал в районе Варде. Секретные документы, найденные на борту, содержали данные об организации радиосвязи в период прохождения двух конвоев. Благодаря этому, а также расшифровав перехваченный приказ советского командования 95-му военно-морскому авиационному полку, враг получил точную картину маршрута, время начала разных стадий операции и т. д. Все это оказало противнику неоценимую помощь в разработке планов атаки конвоев. Однако полученная информация не изменила решение немецкого командования использовать для нападения на конвой, идущий в Россию, только авиацию и подводные лодки, оставив надводные корабли для уничтожения обратного конвоя. Немецкая авиация, в которой количество бомбардировщиков-торпедоносцев достигло 92 единиц, пребывала в полной боевой готовности. PQ-18 был обнаружен немецким самолетом-разведчиком поздно вечером 8 сентября. Однако из-за низкой облачности пилот очень скоро потерял его из виду. Вновь конвой был замечен только 12 сентября в 1.20. Подводные лодки немцев постоянно наблюдали за конвоем, но не могли приблизиться из-за находившихся на "Мстителе" самолетов противолодочной обороны, которые уже совершили несколько атак и помогали кораблям эскорта держать вражеские лодки на расстоянии. В 21.00 12-го эсминец "Фолкнор" атаковал и потопил "U-88", но утром следующего дня сразу два судна на правом траверзе конвоя -- "Сталинград" и "Оливер Элсворт" -- были 148 торпедированы и потоплены лодками -- "U-408" и "U-589", отомстившими за потерю товарища. Вокруг конвоя рыскало не меньше 8 вражеских лодок, и экипажам эсминцев было некогда скучать. Вечером того же дня первая группа эсминцев, возглавляемая Бурнеттом на "Сцилле", вернулась после получения топлива на Шпицбергене. Боевой эскорт теперь был в полном составе Конвой находился в 150 милях северо-западнее Медвежьего и должен был пройти в 90 милях к северу от него. Дальше начинался самый опасный участок пути -- Баренцево море. Тем временем крейсеры, курсировавшие на северо-западе от острова Ян-Майен, и танкеры в Лоу-Саунд были обнаружены немецкой воздушной разведкой. Таким образом, косвенно подтверждалось присутствие в составе эскорта авианосца. Немедленно появился приказ, в котором авианосец был объявлен первоочередной целью для атаки как с воздуха, так и со стороны подводных лодок. Немцы следили за конвоем удивительно настойчиво, иногда используя для этой цели группы из 8 самолетов Причем их невозможно было отогнать, поскольку "харрикейны" на "Мстителе" были одной из первых конструкций и имели вооружение, значительно уступающее противнику. Горькая ирония заключалась в том, что на палубах судов конвоя находились "харрикейны" последней модели, но они были соответствующим образом упакованы и предназначены для Красной армии. Адмирал То-вей неоднократно на всех уровнях указывал на нелогичность таких решений и в конце концов добился оснащения авианосцев новыми самолетами. Первая воздушная атака началась в 3.00 13 сентября, когда конвой находился в 450 милях от аэродрома Банак. В ней участвовали полдюжины "Ju-88", которые сбрасывали бомбы через разры- 150 вы в низких облаках с высоты примерно 4 тысячи футов. Атака закончилась без потерь с обеих сторон. Но это, как говорится, были только цветочки. Спустя полчаса 30 "Ju-88" и 55 торпедоносцев "Не-111" провели массированную атаку. Торпедоносцы использовали тактический прием, известный под названием "золотая расческа". Они приблизились правильным строем на расстоянии 100 -- 150 ярдов друг от друга на высоте около 35 футов над уровнем моря. Каждый самолет нес две торпеды, все были сброшены в воду одновременно, то есть на суда конвоя двинулись 110 (!) торпед сразу. Их следы сверху казались бесконечными зубьями гигантской расчески. Зрелище было незабываемым и требовало принятия немедленных мер. Коммодор приказал изменить курс на 45 градусов вправо, чтобы суда оказались на курсе, параллельном движущимся торпедам. Однако переданный сигнал был не замечен или неправильно понят судами, следовавшими в двух правых колоннах конвоя, и в 6 из 7 судов попали торпеды, причем одно из них скрылось в гигантском облаке взрыва. Пострадали еще 2 судна в середине конвоя, которые в итоге затонули. Удар был нанесен весьма болезненный и обещал быть не последним. Через сорок пять минут была проведена еще одна торпедная атака, не причинившая ущерба, а в 20.35, когда уже стемнело, следующая. Все они были встречены огненным барражем, в котором принимали участия и корабли сопровождения, и суда конвоя. Во время первой большой торпедной атаки крейсер "Сцилла" вырвался вперед, чтобы открыть огонь из своих скорострельных 4,5-дюймовых орудий. Ему удалось сбить несколько вражеских самолетов. В трех атаках немцы потеряли 8 самолетов, все они были сбиты артиллерийским огнем с кораблей. Истребители "Мстителя", долго и безуспешно 151 старавшиеся отогнать преследователей, оказались не готовы к отражению атаки. Это навело капитана авианосца коммандера Колтхерста на мысль изменить тактику и в дальнейшем не использовать истребители для бесплодных попыток справиться с преследователями. Они окажутся намного полезнее, если сумеют нарушить строй и расстроить атаку крупных воздушных подразделений, угрожающих конвою. Кроме того, он понял, что следует вести постоянное патрулирование в небе над конвоем. Самолеты будут по очереди садиться, получать горючее, боеприпасы и взлетать снова. В 3.30 14 сентября конвой потерял еще одно судно -- танкер "Ателтемплер", атакованное подводной лодкой "U-457". Поскольку вокруг конвоя рыскали стаи подводных лодок, было бесполезно пытаться взять его на буксир, поэтому танкер пришлось затопить. Судно находилось в конце средней колонны конвоя, поэтому нельзя не отдать должное капитану немецкой лодки, выполнившей эту атаку. Семь с половиной часов спустя один из "свордфишей" с "Мстителя" при помощи эсминца "Онслоу" потопил подлодку "U-589". Охота длилась полтора часа. Адмиралтейство не знало о решении немцев не использовать крупные военные корабли против конвоев PQ, поэтому "каталины", вылетавшие как из Великобритании, так и из СССР, вели постоянное наблюдение за этими кораблями. "Карманный" линкор "Шеер" вместе с крейсерами "Хиппер" и "Кельн" 10 сентября вышли из Нарвика в Альтенфьорд. Об этом передвижении доложили патрулирующие у берега субмарины, одна из которых, "Тигрис", провела неудачную атаку на "Шеер". Вплоть до 14 сентября "Тир-пиц" оставался на своей якорной стоянке возле Тронхейма. В тот день с одной из британских 152 "каталин" поступило сообщение, что линкора на месте нет, и в адмиралтействе началась паника, особенно когда выяснилось, что он не присоединился к другим кораблям в Альтенфьорде. Торпедоносцы из Ваенги были срочно отправлены на поиски, но ничего не обнаружили и вернулись на базу. Но 18 сентября "Тирпиц" снова оказался на своей якорной стоянке. Вероятно, он проводил испытания в Вестфьорде. Воздушный бой над PQ-18 возобновился 14 сентября в 12.35. Именно в это время на правом траверзе конвоя были замечены 20 торпедоносцев. Они шли достаточно низко, поэтому не были обнаружены радаром. На подходе к конвою они разделились на две группы: одна устремилась к "Мстителю", другая -- к "Сцилле" и эсминцам. Судя по изменению тактики, противнику пришлось не по нраву присутствие в эскорте истребителей с авианосца, как и возросшая огневая мощь эскорта. На этот раз "Мститель" был готов к атаке. В сопровождении двух эсминцев, которые повторяли каждое движение авианосца (как рыба-лоцман, плывущая рядом с акулой), авианосец на большой скорости вырвался вперед, чтобы обеспечить себе пространство для маневра, а затем с его палубы поднялись 6 истребителей и ринулись навстречу врагу. Корабль ПВО "Алстер Квин" также покинул Походный ордер, чтобы оказать помощь авианосцу своими 4-дюймовыми орудиями. "Зрелище не могло не радовать глаз, -- позже вспоминал Бур-нетт. -- "Мститель" летел перед конвоем, а с его палубы один за другим взмывали в небо истребители, затем корабль развернулся и, преследуемый торпедоносцами, снова направился в сторону конвоя". Атака стоила немцам 11 самолетов. В конвое потерь не было. Еще не успели уцелевшие торпедоносцы скрыться за горизонтом, как в небе появи- 153 лись 12 "Ju-88" и начали пикировать на конвой. Бомбы рвались очень близко к кораблям, одна из них едва не угодила в "Мститель", но ущерб нанесен не был, а противник потерял еще один самолет. Когда бомбометание закончилось, снова появились торпедоносцы. Они, как и ранее, разделились на две группы, одна из которых пошла на "Мститель". Однако в небе над ним находилось 10 истребителей. Эта атака стоила немцам еще 9 самолетов. Правда, на этот раз не обошлось без потерь в конвое. Судно "Мери Люкенбэк", находившееся в правой колонне конвоя, было торпедировано и взлетело на воздух. Взрыв был такой силы, что волной накрыло соседний пароход "Натаниель Грин". Обломками повредило упаковку палубного груза. Многие суда конвоя везли по 2 -- 3 тысячи тонн тринитротолуола, и для экипажей не была тайной вероятность при попадании торпеды взлететь на воздух. Во время операции были сбиты три "харрикейна", но летчиков удалось спасти. Последняя в тот день атака началась в 2.30, когда сзади подошли 20 бомбардировщиков и начали бросать бомбы через разрывы в облаках. Несмотря на тяжелые условия -- цели можно было заметить лишь мельком, -- был сбит еще один вражеский самолет Затем небо плотно затянуло облаками, и защитники конвоя получили благословенную возможность перевести дух. Воздушный налет длился три часа На следующий день облачность оставалась низкой, но в промежутке между 12.45 и 15.35 в небе появилось около 50 самолетов, искавших разрывы в облаках. Всякий раз, когда их удавалось увидеть, артиллерийские расчеты открывали яростный огонь. Противник потерял три самолета, в конвое потерь не было. Теперь PQ-18 находился в 400 милях от ближайшего немецкого аэродрома, но, учитывая погодные условия, лет- 154 чики были вынуждены прекратить атаки. Асы Геринга потопили 9 судов, при этом потеряв 34 самолета. Такой баланс рейхсмаршал не мог считать удовлетворительным. Но несчастья конвоя PQ-18 еще не закончились. В непосредственной близости от него находились 3 немецкие подводные лодки, еще 12 рыскали неподалеку. Две субмарины выдали свое присутствие на поверхности благодаря тонким струйкам дыма из газовыхлопных шахт. Их отогнал эсминец "Благоприятный". В три часа ночи 16 сентября одна из лодок была успешно атакована эсминцем "Движущий", когда она пыталась поднырнуть под экран на левом траверзе конвоя. Впоследствии выяснилось, что это была "U-457", торпедировавшая "Ателтемплер". В тот же день "Благоприятный" и "Оффа" неудачно атаковали еще одну замеченную на поверхности вражескую подводную лодку. После этого на все немецкие субмарины, находящиеся вблизи PQ-18, поступил приказ группы "Север" следовать к конвою QP-14, который вышел из Архангельска 13 сентября и должен был появиться из горла Белого моря. Его история будет рассказана в следующей главе. Вечером Бурнетт начал перемещать свои силы от PQ-18 к QP-14. Операция проводилась в три этапа, чтобы сделать ее менее заметной для врага. Кроме "Мстителя" и боевого эскорта, он взял с собой корабль ПВО "Элинбэнк", танкеры "Грей Рейнджер" и "Блу Рейнджер" и две субмарины. С караваном PQ-18 остались: корабль ПВО "Алс-тер Квин", а также эскорт из 3 эсминцев, 3 минных тральщиков, 4 корветов и 4 траулеров. На следующее утро к нему подошли два больших советских эсминца; еще два размером поменьше пришли днем позже. На больших эсминцах имелись четы- 155 ре 5-дюймовых орудия с углом подъема 45 градусов, а также два 3-дюймовых орудия. Они оказались очень полезными, когда конвой в 8.20 18 сентября в районе мыса Канин Нос снова подвергся атаке с воздуха. 12 торпедоносцев "Не-111" приблизились с правой стороны и сбросили свои торпеды с расстояния 3 -- 4 тысячи ярдов. По мнению коммодора, у судов были все шансы уклониться от несущихся к ним торпед, но пароход "Кентукки" получил пробоину. Аналогичная атака часом позже была для немцев неудачной, но на этот раз к торпедоносцам присоединились бомбардировщики "Ju-88". Одна из бомб угодила в злосчастный "Кентукки", решив его судьбу. В конвое было судно с катапультой "Эмпайр Морн" и, конечно, истребитель "харрикейн". Его пилот до сих пор оставался пассивным наблюдателем происходящих вокруг трагических событий, но дождался своего часа. В результате его умелых действий было сбито еще 3 немецких бомбардировщика. Выполнив свою миссию, пилот "харрикейна" полетел к берегу и благополучно приземлился на одном из советских аэродромов, имея в баках всего лишь 4 галлона1 горючего. Конвой прибыл в устье Двины 19 сентября, но, прежде чем суда успели пришвартоваться у причалов, налетел сильный порывистый ветер, вынудивший их искать более защищенные якорные стоянки. В это время появилось еще 12 "юнкерсов", которые в течение часа сбрасывали бомбы, к счастью не причинившие вреда 21 сентября в гавань вошли три судна, ранее севшие на мель и оставшиеся под охраной "Алстер Квин". Их бомбили все время, пока они ждали прихода буксиров. Очевидно, немцы хотели компенсировать свои потери. 0x08 graphic Чуть больше 18 литров. Один галлон равен 4,54 л. 156 Из 40 судов, покинувших Лох-Ю 2 сентября, 13 были потеряны, несмотря на значительно более сильный, чем обычно, эскорт, которым был обеспечен конвой. Но ни один из предыдущих конвоев не подвергался таким упорным воздушным атакам, в которых участвовали, по самым скромным подсчетам, более 100 торпедоносцев и чуть меньшее количество бомбардировщиков. Что было более важным, противник лишился уверенности в своей способности рассеять конвой, угрожая только атакой с воздуха. Враг убедился, что истребители с авианосца не дают приблизиться к конвою, чтобы атаковать, а надежный экран, образуемый военными кораблями вокруг конвоя, делает торпедирование судов во внутренних колоннах конвоя делом, имеющим мало шансов на успех. Бурнетт сомневался, считать операцию успешной или неудачной, но если бы он мог узнать мнение немцев, то решил бы: боевой эскорт себя оправдал. Глава 9 КОНЕЦ НАЧАЛА Это еще не конец. Это даже не начало конца. Вероятно, это конец начала. У.С. Черчилль, 10 ноября 1942 года Теперь мы должны проследить за приключениями каравана QP-14 при его движении на запад и участием в них контр-адмирала Бурнетта, умного человека и способного моряка, отдававшего всего себя борьбе с обстоятельствами. В QP-14 входили главным образом уцелевшие суда из конвоя PQ-17, поэтому он был небольшим -- всего 15 судов. Его вел неукротимый коммодор Даудинг, поднявший свой брейд-вымпел на "Гласе океана", который был коммодорским судном в конвое PQ-16 и едва не угодил под бомбы. В эскорт вошли корабли ПВО "Паломарс" и "Позарика", 2 эсминца, 4 корвета, 3 минных тральщика и 3 траулера. Командовал эскортом капитан Дж. Кромби, старший офицер флотилии минных тральщиков. Его вклад в обеспечение безопасности конвоя трудно переоценить. 158 Читатель, без сомнения, вспомнит, что согласно приказу немецкой группы "Север" тяжелые корабли теперь должны были использоваться для атаки на обратные конвои при прохождении ими Баренцева моря. Для этой цели в Альтенфьор-де находились крейсеры "Хиппер" и "Кельн", "карманный" линкор "Шеер" и 4 эсминца. Но 13 сентября (в день, когда QP-14 вышел из Архангельска) Гитлер позвонил адмиралу Редеру и предостерег его от излишнего риска: потери могут быть, но только с соответствующими результатами. Гросс-адмирал знал о существовании боевого эскорта эсминцев, не было для пего тайной и пребывание в водах у Северной Норвегии британских субмарин, обнаруживших свое присутствие при неудачной атаке на "Шеер". Он не должен был забывать о перебазировавшихся на север СССР воздушных эскадрильях, присутствии в море британского флота и о постоянном наблюдении за его кораблями с воздуха. Оценив указанные факторы, гросс-адмирал пришел к разумному выводу, что риск слишком велик, и отменил намеченную операцию. Интересно, что адмирал Паунд как-то заметил премьер-министру, что если бы Редер командовал всем флотом, включая подводный, и Военно-воздушными силами Германии, то смог бы гарантировать прекращение движения русских конвоев в обоих направлениях. Если бы Гитлер не был столь невежественен во флотоводческой деятельности и не накладывал уродливые ограничения на действия своего командующего флотом, история могла совершить другой виток. Погода благоприятствовала прохождению конвоя. На пути постоянно встречались полосы густого тумана, изредка налетали снежные шквалы, затруднявшие действия авиации. Было очень хо- 159 лодно, из-за обледенения самолеты с "Мстителя" не могли вести постоянное патрулирование в небе над конвоем. В этом им здорово помогали "ката-лины", вылетавшие из Кольского залива. Противник не был осведомлен о точном маршруте конвоя, поэтому первоначальная диспозиция субмарин оказалась неудачной. Им были даны инструкции патрулировать вдоль 200-милыюй линии между южной оконечностью Шпицбергена и Медвежьим. Но когда лодки заняли указанные позиции, конвой уже успел пройти этот участок и находился намного западнее. Когда это стало известно из сообщения самолета-разведчика, обнаружившего конвой утром 18 сентября, подводные лодки на полной скорости устремились в погоню. Вскоре три субмарины были замечены на северо-востоке от конвоя, они даже атаковали одно судно, к счастью неудачно. Танкеры "Грей Рейнджер" и "Блэк Рейнджер", отдавшие кораблям эскорта на переходе 5600 тонн топлива, истощили свои запасы. Адмирал Бурнетт, не желавший ослаблять боевой эскорт в критический момент, отправил два эсминца в Лоу-Саунд за танкером "Олигарх". Ненастная погода, казалось, представляет отличную возможность сбить со следа вражеские субмарины и самолеты. Бурнетт решил, что утром 19 сентября, когда конвой минует южную оконечность Шпицбергена, он изменит курс и направится вдоль западного побережья Шпицбергена, увеличив расстояние до немецких аэродромов на севере Норвегии. К тому же они пойдут навстречу приближающемуся танкеру. Чтобы быть уверенным, что вражеские субмарины, преследующие конвой, не смогут заметить изменение курса, за час до этого он приказал эсминцам занять места в конце колонны и следовать первоначальным 160 курсом еще б миль после того, как конвой повернет на северо-запад, затем на максимальной скорости идти на соединение с конвоем. Он также приказал осуществлять постоянное патрулирование воздушного пространства над замыкающей частью колонны, чтобы подводные лодки (если они преследуют конвой) оставались во время изменения курса под водой. Эта предосторожность была не излишней: три вражеские субмарины, спешившие за конвоем, были вынуждены уйти под воду. Все было бы хорошо, не появись в самый неподходящий момент вражеский самолет-разведчик. В 8.20 конвой изменил курс, но оставалось неясным, заметили этот маневр с самолета или нет. Преследовавшие конвой подводные лодки появились снова двенадцать часов спустя. После выхода из Белого моря от конвоя отбилось 2 судна. Одно из них внезапно появилось из тумана неподалеку от конвоя, причем с того направления, откуда ожидалась атака вражеских кораблей, заставив Бурнетта пережить несколько неприятных минут. Второе судно было найдено тем же вечером, но оно не могло поддерживать скорость конвоя, и его отправили в Лоу-Саунд к "Блу Рейнджеру", с которым оно впоследствии вернулось в Великобританию. За десять дней, в течение которых немецкие подводные лодки преследовали оба конвоя, им удалось потопить только три судна. Но неожиданно удача улыбнулась им, и в течение следующих трех дней они сумели отправить на дно два корабля эскорта, три торговых судна и один танкер. Их первой жертвой стал тральщик "Леда", шедший замыкающим в конвое. В 17.20 20 сентября его торпедировала и потопила "U-435", посчитав его эсминцем. 14 членов экипажа тральщика погибли. По приблизительной оценке, во- круг конвоя находилось не менее пяти вражеских субмарин, поэтому самолеты и эсминцы вели постоянный поиск, правда безуспешно. В 15.20 "Р-614", одна из двух британских субмарин, находившихся в составе эскорта, заметила "U-408" и начала преследование. К сожалению, атака оказалась неудачной, и торпеды прошли мимо. Вечером того же дня "U-255" выпустила три торпеды по американскому судну "Серебряный меч", одному из тех счастливчиков из PQ-17, которым удалось избежать уничтожения благодаря мужеству лейтенанта Грэдуэлла -- командира траулера "Айршир". Все торпеды попали в цель. Судно, которому пришлось пройти через столько опасностей, погибло уже на подходе к дому. В этом эпизоде следует отдать должное умелым действиям командира немецкой подводной лодки, хотя немалую роль сыграли неблагоприятные условия для гидролокационного поиска, вызванные летним таянием льдов, -- фактором, которому в те времена не давали должную оценку. Поскольку конвой уже находился за пределами дальности полета немецких бомбардировщиков, Бурнетт решил отправить авианосец "Мститель" и крейсер "Сцилла" на базу. Предварительно он запросил помощь береговой авиации в осуществлении противолодочного патрулирования над конвоем, дав передышку пилотам с "хар-рикейнов" "Мстителя", которые в течение десяти дней почти не выходили из боя. Кроме того, он считал возможной атаку со стороны вражеских подводных лодок и не хотел подвергать дорогостоящие корабли риску без острой необходимости. К сожалению, все силы береговой авиации были брошены в бои, которые развернулись над конвоями в Северной Атлантике. Адмирал об этом не знал. Поэтому он перенес свой флаг на 162 эсминец "Милн" (командир -- капитан Кэмп-белл), и оба корабля отделились от флотилии и ушли на базу. Они еще не успели скрыться за горизонтом, когда "U-703" торпедировала эсминец "Сомали" (класс "Трибальд") под командованием лейтенанта-коммандера К. Мауда. Погода была тихой, и имелись неплохие шансы спасти корабль. Поэтому поврежденный эсминец был взят на буксир таким же эсминцем "Ашанти" (капитан Р. Онслоу), а еще три эсминца и траулер "Лорд Мидлтон" были выделены для охраны. Таким образом, конвой остался с 12 эсминцами и ближним эскортом из 9 кораблей. На следующее утро появившаяся в небе "каталина" вселила в души моряков надежду, что просьба адмирала о помощи будет выполнена. К несчастью, уже через несколько часов самолет был сбит подводной лодкой, которую он атаковал, и никакой замены не последовало. Днем 22 сентября, убедившись, что буксировка идет нормально, Бурнетт передал командование капитану Скотт-Монкрифу на эсминце "Фол-кнор" и взял курс на Скапа-Флоу. Ровно через час подводная лодка "U-435" проникла сквозь экран эскорта и с промежутками в пять минут торпедировала три судна: танкер "Грей Рейнджер", "Беллингем" (еще одно уцелевшее судно из PQ-17) и "Глас океана" коммодора. Снова коммодор Даудинг оказался в ледяной воде, ожидая помощи. К счастью, спасательные суда находились поблизости, и он, как и большинство офицеров и членов экипажа погибших судов, был поднят на борт. Это была последняя атака, вскоре вражеские лодки были отозваны. Но теперь конвой столкнулся с другим противником -- налетевшим с севера штормом. Он обрушил всю свою ярость на идущие в балласте, то есть высо- 163 ко сидящие в воде суда, словно стремясь довершить то, что не удалось врагу. Люди вздохнули с облегчением, когда суда вошли в защищенные воды проливов Минч. Уцелевшие суда коп воя PQ-14 пришвартовались у причалов Лох-Ю 26 сентября. Но что случилось с поврежденным эсминцем "Сомали", медленно шедшим на буксире в южном направлении? Торпеда попала в машинное отделение -- одно из самых больших помещений на судне. Оно оказалось затопленным, как и прилегающее котельное отделение. Корабль принял несколько сотен тонн воды и теперь сидел в воде очень низко. Буксирный состав медленно продвигался вперед со скоростью не более 5 узлов. Оба капитана отлично понимали, что судьба подбитого корабля напрямую зависит от того, как долго продержится хорошая погода. Несмотря на все усилия ограничить зону затопления, вода просачивалась в другие помещения, и корабль про должал держаться на плаву благодаря постоянно работающим насосам. Когда вышел из строя дизель-генератор, снабжавший энергией насосы, проблему удалось разрешить, протянув силовой кабель с "Ашанти", что было сделано с немалым трудом. Экипаж "Сомали" старался облегчить судно, переправив многое на траулер "Лорд Мидлтон" и выбросив за борт все, что не являлось предметами первой необходимости. Благодаря этому за следующие два дня удалось значительно продвинуться вперед. Утром 22 сентября па пути кораблей встретился танкер "Блу Рейнджер", причем это произошло в тот момент, когда капитан Онслоу стал проявлять серьезное беспокойство из-за стремительно снижающихся запасов топлива. Продемонстрировав большое мастерство, он сумел подойти на нужное расстояние к 164 корме танкера, продолжая тянуть за собой потерявший ход корабль. Позже он говорил, что зрелище трех идущих друг за другом кораблей, связанных между собой, вероятно, было очень необычным. Вечером следующего дня падающий барометр и появившиеся в небе грозовые облака предупредили о надвигающемся шторме. Все, кроме двух офицеров, одним из которых был лейтенант-коммандер Мауд, и 80 матросов, были сняты с "Сомали". К тому времени было сделано все возможное для обеспечения живучести корабля, но ветер ежеминутно крепчал, волны вздымались к небу гигантскими валами, и многотонные массы воды обрушивались на наполовину затопленный корабль. После того как оборвался буксирный конец, стало ясно, что катастрофы не избежать. Капитаны двух кораблей вели постоянные переговоры по телефону. Лейтенант-коммандер Мауд приказал всем собраться на палубе, и как оказалось, удивительно вовремя. Несчастье, хотя его и ожидали, произошло неожиданно. Рано утром 24 сентября к оглушительному реву ветра и яростным ударам волн, заливающих корму, прибавился резкий скрежет ломающегося металла. Корабль переломился пополам. Две половинки словно нехотя разошлись и затонули. Только 35 человек из 80, оставшихся на борту, удалось спасти. Среди них был и лейтенант-коммандер Мауд, находившийся, когда его вытащили из воды, без сознания. Забытье позволило ему не испытать ужас в ожидании жуткой смерти в ледяной купели. В результате двух конвойных операций из 55 судов 16 затонули. К ним присоединились эсминец, минный тральщик и танкер. Кроме того, Погибло 4 самолета (пилоты трех из них были спасены). Проанализировав результаты, адмирал 165 Товей не счел потери чрезмерными, принимая во внимание число и продолжительность произведенных на конвои атак. Немцы потеряли 33 торпедоносца, 6 пикирующих бомбардировщиков "Ju-88" и 2 самолета-разведчика -- всего 41 самолет. Кроме того, 3 подводные лодки затонули, а 5 получили повреждения. Одна лодка была потоплена "Каталиной" у берегов Исландии, когда она, находясь на поверхности, ожидала подхода каравана QP-14. На конвои было сброшено более 250 торпед, потопивших 10 судов Результаты операций глубоко разочаровали немцев. Командование ВМФ приписывало неудачу подводных лодок в действиях против PQ-18 из-за наличия противолодочных самолетов на "Мстителе" и плотному экрану, созданному эсминцами вокруг конвоя. Командование ВВС считало основной причиной своих потерь значительно лучшее вооружение эсминцев боевого эскорта в сравнении с обычными эсминцами сопровождения, усовершенствованные методы радарного наблюдения, более сильное артиллерийское вооружение на торговых судах. Отказавшись от использования своих военных кораблей, противник снизил свои шансы на достижение успеха. Остается непонятным, почему немцы не сделали попытку атаковать танкеры в Лоу-Саунд, которые, находясь за пределами зоны действия береговой авиации, были уязвимы для подводных лодок. Потеря этих судов могла поставить под угрозу срыва всю операцию, потому что многое зависело от возможности вовремя пополнить запасы топлива эсминцев. Нельзя не упомянуть о беспримерном мужестве экипажей эсминцев, которые были вынуждены в течение восемнадцати дней выносить огромное физическое напряжение непрекращающихся боев в 166 суровых погодных условиях. Люди практически все время были на ногах. Как писал в своем рапорте адмирал Бурнетт, "когда прекращались атаки с воздуха, начиналась охота за подводными лодками, бесчисленные патрули, перемещения в строю и многое другое. Если же наступали редкие передышки, они заполнялись заботами о пополнении запасов топлива или заботой об уцелевших моряках с других судов". Тяжелое бремя легло на командиров, которые должны были круглосуточно контролировать ситуацию и мгновенно принимать верное решение. Многие из них сутками не покидали мостик, здесь ели и при возможности дремали на жесткой деревянной скамье. Как упоминалось ранее, по возвращении из Москвы Черчилль предпринял шаги, гарантирующие помощи для СССР зеленую улицу во всех областях. В своем послании комитету начальников штабов от 16 сентября он указывает на важность поддержания постоянного потока грузов для снабжения Красной армии на фронтах, поражения которой нельзя допустить, поскольку в этом случае "вся мощь немецкой военной машины обратится против нас". Но снова операции на других театрах военных действий оказались более важными; на этот раз они могли явиться переломными в ходе войны со странами оси Рим -- Берлин. Началось выполнение плана высадки в Северной Африке, известного под названием "Факел", и для его выполнения потребовалось участие значительной части флота метрополии Операция должна была производиться в конце октября -- начале ноября. Черчилль намекнул Сталину, что ее проведение отразится на русских конвоях, но не уточнил, что в их отправке неизбежен перерыв он надеялся, что найдется возможность продолжить работу. Сталин всегда 167 очень болезненно реагировал на любое изменение в цикле конвоев, и Черчиллю не хотелось нарушать хорошие отношения с советским лидером, которые ему с трудом удалось наладить. Как следует из посланий, которыми он регулярно обменивался с Рузвельтом, американский президент придерживался той же позиции. Черчилль искренне желал помочь советскому народу, который вел тяжелую борьбу с фашизмом. Он не переставал восхищаться отвагой советских людей и решимостью любой ценой победить, поэтому вернулся к своей идее, которая ранее не нашла поддержки у начальников штабов: выбить немцев из Северной Норвегии, высадив десант. Планируемую операцию он окрестил "Юпитер". "Если мы примем во внимание потери, сопутствующие каждому конвою, -- писал он 16 сентября, обращаясь к начальникам штабов, -- учтем, что они будут повторяться по три раза каждые два месяца, то нас ждут печальные последствия, и скорее всего нам придется объявить о невозможности отправки конвоев. Поэтому "Юпитер", несмотря на дополнительные расходы и риск, является самым дешевым решением". План был, несомненно, смелым и говорил о живом воображении его составителя, но встретил упорное сопротивление британской военной верхушки. Американцы, ведущие войну одновременно па двух океанах, тоже не проявили энтузиазма к реализации этой идеи: каковы бы ни были военные достоинства идеи, претворить ее в жизнь не удалось бы из-за нехватки судов. Все суда, кроме тех, которые использовались для завоза грузов в Великобританию, были заняты на перевозке припасов и подкрепления для армий на Среднем Востоке и для подготовки к высадке в Северной Африке. С большой неохотой премьер- 168 министр был вынужден отказаться от своего плана, который ему очень нравился. Две последние недели сентября и первую неделю октября Черчилль обменивался телеграммами с Рузвельтом. Высшие руководители двух стран обсуждали, как сообщить Сталину новость о временном прекращении отправки конвоев. Президента Соединенных Штатов также не прельщала эта перспектива, и он предложил новую организацию движения судов по опасному маршруту, при которой основными приемами стали бы уклонение от встреч с противником и рассеивание. При этом у Сталина не возник бы повод жаловаться. Предложение президента было принято в несколько измененной форме. В начале ноября на 76 градусе северной широты солнце уже не стоит круглосуточно над горизонтом. Учитывая этот факт, а также благоприятные ледовые условия и пасмурную погоду, у следующих поодиночке судов имелись неплохие шансы проскочить незамеченными. Вдоль маршрута были высланы траулеры, а на север Медвежьего отправлены 2 субмарины. Все они при возникновении необходимости должны были заниматься спасением людей. Но даже после стольких приготовлений оказалось нелегко отыскать добровольцев для участия в опасном мероприятии. Не помогла Даже премия в 100 фунтов стерлингов, выплачиваемая каждому волонтеру. Из 13 вышедших в плавание судов 3 вернулись, одно потерпело аварию у Шпицбергена и потом было разбомблено, 2 были потоплены подводными лодками, 2 -- самолетами и только 5 благополучно прибыли в порт назначения. Из 8 судов, отправившихся в обратный путь из России, было потеряно одно. В обратный путь британские и американские суда выходили попеременно, а поскольку американ- 169 ские были более быстроходными, они иногда догоняли друг друга. Ожидая согласия президента с проектом телеграммы Сталину, в котором приводились причины невыхода в море конвоя PQ-19, британский премьер занялся обсуждением с Молотовым вопроса об отказе советской стороны принять госпитальное оборудование, о чем говорилось в предыдущей главе. Молотов прислал ответ, который Черчилль назвал "примером того, как официальным жаргоном можно уничтожить любые попытки наладить человеческие отношения", но разрешение было получено, и оборудование отправили на крейсере "Аргонавт", вышедшем в море в сопровождении двух эсминцев 13 октября. На обратном пути он должен был доставить домой экипажи двух эскадрилий "хэмпденов", переданных советским ВВС. 21 октября корабли благополучно вошли в Кольский залив. В британскую разведку начала поступать информация о значительном сокращении военно-воздушных сил Германии па севере Норвегии. В это время 8-я армия генерала Монтгомери развивала наступление, преследуя разбитый африканский корпус генерала Роммеля, и "величайшая опасность для немецкой военной машины", которую предвидел адмирал Редер, стала реальностью. Еще одной причиной перевода люфтваффе стало наступление зимы, делавшей условия эксплуатации самолетов на севере Норвегии очень сложными. Поскольку в портах Белого моря ско пилось большое количество судов, которым пришлось бы остаться на зимовку, если их не вывести до середины декабря, в адмиралтействе было принято решение об организации специального конвоя. Адмирал Товей неоднократно повторял, что число судов в конвое не должно превышать 170 20 единиц, но из-за острой нехватки тоннажа ему пришлось согласиться на 30. Когда дошло до дела, одно судно не смогло выйти в море, другое оказалось выброшенным на берег, и в назначенную дату 17 ноября в плавание отправились 28 судов под началом коммодора В. Микса. При прохождении конвоем Баренцева моря его эскорт был усилен 5 эсминцами. К западу от Медвежьего им на смену ожидались другие. Прикрытие от возможной атаки вражеских кораблей осуществляли 2 крейсера и 3 эсминца под командованием контр-адмирала Гамильтона. Одна советская и 3 британские субмарины заняли позиции у входа в Альтенфьорд, где находились крейсер "Хип-пер" и 3 эсминца. Ориентировочно 15 ноября противнику удалось перехватить и расшифровать радиосообщение, из которого он узнал о дате выхода конвоя, поэтому корабли были приведены в боевую готовность и стояли "под парами", а 8 немецких подводных лодок заняли позиции вдоль 240-милыюй линии к востоку от оСтро'ва Медвежий на перехват. Однако начавшиеся штормы нарушили планы и немцев и союзников. Учитывая отсутствие воздушной разведки, "Хиппер" так и не вышел в море, а суда конвоя так разбросало штормом, что их не могли обнаружить ни свои, ни чужие. Ни один из двух эскортов не сумел найти конвой, который прошел к югу от острова Медвежий, чтобы обойти район предполагаемого скопления подводных лодок. Два судна стали жертвами подводных лодок, остальные благополучно прибыли в исландские воды, где их встретил конвой и провел до Лох-Ю. Через два дня после выхода конвоя QP-15 Гитлер провел очередное совещание с гросс-адмиралом Редером, которому было нечем порадовать фюрера. Повсеместно возникающие, как грибы, 171 британские минные поля требовали привлечения к работе всех минных тральщиков. Военные корабли по большей части стояли из-за нехватки топлива, на "Тирпице" возникли проблемы с двигателями, которым требовался ремонт, вывод подразделений люфтваффе из Норвегии обнажил все слабые места береговой обороны, которых оказалось немало. Командующий военно-морским флотом Германии снова высказал мнение о том, что операции против русских конвоев следует проводить только тогда, когда цель оправдывает средства. В частности, достойными целями он считал конвои QP, которые, по его соображениям, "не будут очень хорошо охранять, поэтому могут быть достигнуты более впечатляющие результаты". Забавно, но, вероятно, уничтожение подвозимых в Россию военных грузов Редер не считал целью, достойной внимания! Гросс-адмирал доложил, что оборудованный 8-дюймовыми орудиями крейсер "Принц Эйген" (корабль того же класса, что и "Хиппер"), а также "карманный" линкор "Лют-цов" готовы к переходу с Балтики в Норвегию. Однако из-за недостатка топлива Гитлер решил отправить туда только дизельный "Лютцов". Фюрер снова проявил обеспокоенность вероятным, по его мнению, захватом Норвегии союзниками во время полярной ночи, поэтому распорядился укрепить наземные силы в регионе. Он акцентировал внимание на том, что число действующих в северных водах субмарин не должно быть меньше 23 единиц. Еще не отдавая себе отчета в том, что перелом в ходе войны уже наступил, он приказал своим подчиненным разработать план захвата Исландии с использованием транспортных субмарин, которые следовало построить для этой цели. Медленно, но верно инициатива, которую немцы не выпускали из рук в течение трех долгих лет, 172 переходила к союзникам. В это время было принято решение об изменении буквенных обозначений конвоев. Отныне они должны были обозначаться другими литерами: не PQ-QP, a JW-RA. Официально это было сделано по соображениям безопасности, но, как мы убедимся позже, тем самым было положено начало новой серии блестящих операций королевского ВМФ по защите конвоев. Глава 10 ПОД ЗВУКИ ОРУДИЙ С Новым годом, с новым счастьем ! Русское пожелание Переход конвоев в Россию зимой проходил совсем не так, как летом. Полярная ночь, господствующая над северными широтами с середины ноября по середину января, делала невозможной воздушную разведку. А если еще учесть яростные штормы, которые в это время года являются в северных широтах обычным явлением, число судов в конвое (по мнению адмирала Товея) должно быть ограничено тем количеством, которые можно удержать вместе. Он считал, что зимой представляется возможность избежать атак военных кораблей и подводных лодок и, может быть, даже совершить весь переход тайком от противника. Но адмиралтейство отклонило предложение адмирала об отправке маленьких конвоев из 6 судов под охраной 3 траулеров В это время шел конвой QP-15, и специалисты внимательно следили за суетой вражеских подводных лодок вокруг него. Контрпредложение адмиралтейства по- 171 дождать до 22 декабря и отправить конвой из 31 судна с усиленным эскортом, аналогичным сопровождавшему PQ-18, не устраивало адмирала Товея по двум причинам. Во-первых, при существующих зимой погодных условиях большому конвою почти невозможно удержаться в походном ордере. Скорее всего, суда окажутся разделенными на небольшие группы, которые будут разбросаны на большом водном пространстве. Так будут созданы благоприятные условия для действия вражеских подводных лодок и надводных кораблей. Во-вторых, если ждать до 22 декабря, будет упущена половина наиболее удобного для следования конвоев темного времени -- полярной ночи. После длительных и бурных обсуждений Товей получил приказ отправить конвой двумя частями по 16 судов, каждая из которых будет охраняться 7 эсминцами, траулерами и тральщиками Чтобы на самом опасном участке пути в Баренцевом море конвой могли прикрывать крейсеры, флот метрополии получил пополнение в виде 2 крейсеров, оснащенных 6-дюймовыми орудиями. Вопреки мнению адмирала Товея, адмиралтейство настояло, чтобы крейсеры шли вместе с конвоем до Кольского залива, а не повернули обратно, достигнув долготы Нордкапа. Как стало ясно после потери "Эдинбурга", крейсеры, сопровождавшие тихоходные конвои, подвергались повышенному риску атаки со стороны подводных лодок. Но в данном случае, как впоследствии признал адмирал Товей, риск был оправданным. Первая часть конвоя, следовавшая под литерами JW-51A, состояла из 15 судов и танкера. Она вышла в море 15 декабря с эскортом из 7 эсминцев и 4 кораблей меньших размеров. Ближнее прикрытие обеспечивали крейсеры "Шеффилд" 175 и "Ямайка" с двумя эсминцами (под командованием контр-адмирала Бурнетта, поднявшего свой флаг на "Шеффилде"). Командующий флотом метрополии на "Короле Георге V" обеспечивал дальнее прикрытие. В его распоряжении был крейсер "Бервик" с 8-дюймовыми орудиями и 3 эсминца. Выход из Альтенфьорда, где находились "Хиппер" и "Кельн", охраняли 4 субмарины. "Карманный" линкор "Шеер" ушел на ремонт в Германию. Ему на смену 18 декабря прибыл "Лютцов". Об этой замене в адмиралтействе узнали далеко не сразу. Конвой проделал весь путь без происшествий, и адмирал Бурнетт, который имел приказ не приближаться к конвою, если он не подвергнется нападению, прибыл в Кольский залив 24 декабря, на день раньше конвоя, от которого отделилось 5 судов, чтобы пройти в Белое море в Молотовск. Вторая часть конвоя JW-51B, состоящая из 14 судов, вышла в море 22 декабря. В эскорт вошли 6 эсминцев: "Онслоу" (командир -- Р. Шербрук, старший офицер эскорта), "Послушный", "Орвелл", "Ожесточенный", "Ориби" и "Акатс", корветы "Рододендрон" и "Хайдерабад", тральщик "Брамбл", траулеры "Визалма" и "Жемчужина Севера". Дальнее прикрытие осуществлял линкор "Энсон" под флагом контр-адмирала Брюса Фрейзера, крейсер "Кумберленд" с 8-дюймовыми орудиями и 3 эсминца, которые вышли из Исландии 26 декабря. Первые шесть дней пути прошли без происшествий. А 27 декабря на "Ориби" вышел из строя гирокомпас, корабль потерял контакт с конвоем и не сумел его восстановить. В Кольский залив эсминец прибыл самостоятельно. Ночью, когда конвой находился на полпути между островами Ян-Майен и Медвежий, налетел сильнейший шторм. В результате 5 судов 176 отстали от конвоя, как и траулер "Визалма". На следующий день минный тральщик "Брамбл" был отправлен на поиски потерявшихся торговых судов (к тому времени 3 судна из 5 уже вернулись в конвой). Тральщик отыскал четвертое судно -- "Честер Велли", и дальше они пошли вместе. Пятое судно добралось до Кольского залива самостоятельно. К утру 31 декабря погода начала улучшаться. Ветер стих, море успокоилось, небо прояснилось, Лишь изредка налетали снежные шквалы. Термо-яетр показывал 16 градусов мороза: мачты, такелаж, верхние палубы и надстройки покрылись коркой льда. Видимость в полумраке составляла около 7 миль в северном направлении и 10 миль -- в южном. О присутствии где-то рядом противника говорили временами поступавшие от акустиков сообщения об обнаружении подводных лодок в стороне от конвоя. Капитан Шербрук не знал, что днем раньше об обнаружении конвоя доложила "U-354". По ее сообщению, "6--10 судов шли на восток под слабой охраной". Некоторое время немцы не получали информацию о действиях союзников в Арктике, поэтому значительная часть авиации была переведена во Францию и Северную Африку. Было принято решение отправить в Арктику "карманный" линкор "Лютцов". Благодаря установленному на нем современному радиооборудованию он мог перехватить радиопереговоры противника и больше узнать о намерениях англичан. Подготовка к его выходу в рейс заканчивалась, когда поступило сообщение от "U-354". Редер счел это хорошим знаком: представлялась возможность сравнительно легко добиться успеха. На "Лютцов", "Хиппер" (под флагом вице-адмирала Кумметца) и еще 6 эсминцев были отправлены приказы как можно быстрее выйти в море и атаковать конвой. 177 Оперативное управление было поручено командующему флотом северного региона в Нарвике адмиралу Клюберу. Тактическое руководство осуществлял вице-адмирал Кумметц. Ему было предписано: уничтожить конвой, не вступая в бой с превосходящими силами противника, не терять время на спасение экипажей вражеских судов и не дать врагу спасать свои, взять в плен нескольких (или хотя бы одного) капитанов для допроса. Вице-адмиралу сообщили место, где конвой был замечен в ночь с 30 на 31 декабря, и то, что его преследуют "U-354" и "U-626". Как оказалось, подводные лодки не могли оказать помощь в обнаружении конвоя. От адмирала не скрыли, что вероятно присутствие вблизи двух британских крейсеров и дополнительных сил эскорта, которые вышли из Кольского залива 27 декабря, а также нескольких британских субмарин. Если сравнить боевую мощь охранявших конвой британских кораблей и вышедшей им навстречу немецкой эскадры, станет ясно, что вражеская была намного сильнее. В ней было в общей сложности шесть 11-дюймовых, восемь 8-дюймовых, двадцать три 5,9-дюймовых, пятнадцать 5-дюймовых и двенадцать 4-дюймовых орудий. В то же время у англичан имелось двадцать четыре 6-дюймовых, шесть 4,7-дюймовых и тридцать шесть 4-дюймовых орудий. Более того, все немецкие корабли были крупными боевыми единицами, а эсминец "Акатс", тральщик "Брамбл", корветы и траулеры такими не являлись. Немецкие корабли вышли из Альтенфьорда 30 декабря в 6.00. Первоначально они взяли курс на северо-запад, поэтому благополучно обошли ожидавшие их британские субмарины. Некоторое время никто не знал, что они покинули якорную стоянку. Они не успели удалиться от берега, когда Кумметц получил радиограмму от Клюбера, со- 178 держание которой вряд ли могло воодушевить адмирала, командовавшего боевой операцией. "Во изменение полученных вами ранее инструкций, соблюдайте особую осторожность даже при контакте с противником равной силы. Крайне нежелательно подвергать крейсеры серьезному риску". Отсюда ясно, как далеко распространялась ограничительная политика Гитлера, как мало влияния имел Редер. Но Кумметц разработал план, который, будучи реализован с дерзостью и настойчивостью, мог принести ему внушительный успех. В предполуденных сумерках видимость обычно была достаточной, чтобы различать силуэты судов, находящихся на расстоянии до 10 миль. Именно в это время он рассчитывал атаковать конвой. Адмирал стремился избежать ночных действий, чтобы снизить риск торпедной атаки на свои драгоценные корабли со стороны вражеских эсминцев. А в сумерках не придется слишком стараться, чтобы обнаружить суда. Точное местонахождение конвоя не было известно, поэтому Кумметц планировал подойти к конвою сзади, постараться, чгобы это произошло на рассвете, затем отклониться на восток и, расставив эсминцы вдоль 15-мильной линии, перехватить караван судов, если он окажется дальше, чем ожидалось. Также он решил разделить свои силы и атаковать конвой с двух направлений в надежде, что силы эскорта окажутся отвлеченными той частью, которая начнет атаку первой, освободив поле деятельности для второй. Ночью Кумметц приказал "Хипперу" и "Лютцову" изменить курс так, чтобы к рассвету две группы немецких кораблей разделяло 75 миль. Эсминцы пока остались с "Хиппером": адмирал планировал рассредоточить их на следующий день около восьми часов утра, чтобы затем к каждому кораблю присоединилось по три эсминца. 179 Тем временем адмирал Бурнетт, безрадостно отпраздновав Рождество в Кольском заливе, 27 декабря вышел в море. Его корабли взяли курс на запад навстречу приближающемуся конвою. В десять часов утра 29 декабря он вышел в точку, которая, по его расчетам, должна была располагаться в 20 милях к западу от конвоя, хотя самого конвоя он не видел. Отправив 2 эсминца в Исландию, он приказал остальным кораблям повернуть на юго-восток, а позже на восток, держась южнее маршрута конвоя. В 18.00 30 декабря он снова оказался на севере Кольского залива, откуда только что вышел обратный конвой RA-51 из 13 судов. Тогда он повернул корабли на северо-запад, рассчитывая пройти со стороны кормы конвоя, поскольку предполагал, что теперь атака вражеских кораблей наиболее вероятна сзади. Он также решил, что если будет находиться с севера от противника, то получит преимущество в части освещения. Тот факт, что он не будет находиться между судами конвоя и кораблями противника, нельзя было сбрасывать со счетов, но преимущества новой позиции были очевидны. Теперь корабли Бурнетта находились на северном фланге между Альтенфьордом и конвоем, откуда он мог легко отсечь противника. К несчастью, в результате шторма конвой находился в 30 милях к югу и в 60 милях к западу от расчетной позиции, поэтому Бурнетт находился не за кормой конвоя, а в 30 милях к северу от него. Эта ошибка в расчетах оказала большое влияние на решения адмирала в последующих событиях. В 7.15 "Хиппер", следовавший на высокой скорости в северо-восточном направлении, прошел в 20 милях за конвоем. Через несколько минут Кумметц приказал капитану эсминца "Эк-хольдт", старшему офицеру флотилии, выяснить, какие два силуэта только что замечены с мости- 180 ка флагманского корабля. "Хиппер" развернулся так, чтобы его силуэт стал менее заметным, и потекли минуты ожидания. В 7.42 информация от капитана "Экхольдта" еще не поступила, и немецкий адмирал приказал командиру флагманского корабля пройти дальше на восток и снизить скорость до 10 узлов, было еще слишком темно, чтобы начинать претворение его планов в жизнь. Вскоре после этого над линией горизонта показались силуэты других кораблей, и Кумметц уверовал в то, что обнаружил конвой, для уничтожения которого его послали. Он еще раз приказал изменить курс и потерял контакт со своими эсминцами. "Экхольдт", посланный на разведку, ушел далеко на юго-восток, остальные эсминцы, как оказалось, пошли следом. Эти корабли были разделены на два дивизиона: в первый входили "Экхольдт", "Байтцен" и "Z-29" -- они должны были действовать с "Хиппером", во второй входили "Ридель", "Z-30" и "Z-31" -- они должны были атаковать с "Лютцовом", но приказ об этом еще не поступал. Тем не менее группа "Риделя" направилась к линкору, а группа "Экхольдта" начала преследовать конвой без приказа. В 8.30 утра в канун Нового года сложилась следующая ситуация: конвой JW-51B, временно уменьшившийся до 12 судов и сопровождаемый 5 эсминцами, 2 корветами и траулером, находился в 330 милях к северо-западу от Кольского залива и двигался восточным курсом со скоростью 8 узлов. В 30 милях к северу находились крейсеры Бурнетта. Еще на 15 миль севернее находился траулер "Визалма", сопровождавший "Честер Велли". В 15 милях к северо-западу от конвоя находился тральщик "Брамбл", занятый поисками отставших торговых судов. Эти четыре группы кораблей находились вне пределов непосред- 182 ственной видимости друг друга. Положение каждой оставалось неизвестным для остальных. Где-то на левом траверзе конвоя затаился "Хиппер", а справа приближался "Лютцов". Примерно в это время с эсминца "Ожесточенный" заметили показавшиеся на западе немецкие эсминцы: сначала два, чуть позже -- третий. Корабли повернули на северо-запад и через несколько минут скрылись из виду. После получения сообщения с "Ожесточенного" капитан Шербрук приказал отправиться на разведку, но в следующий раз немецкие корабли были замечены только в 9.30 утра. Они находились на расстоянии 4 мили и открыли огонь. Затем они снова скрылись из вида. Заметив вспышки взрывов, капитан Шербрук направил туда свой корабль и приказал остальным эсминцам присоединиться. Кумметц решил, что пришло время начать атаку, и в 9.33 отдал приказ эсминцам присоединиться к "Хипперу" и "Шееру", причем скоро пожалел об этом. Быстро светало, и суда конвоя, как и корабли эскорта, стали лучше видны. Стало видно, что в эскорте много эсминцев, которые внешне мало отличались от немецких. Как отличить друга от врага? Командир флагманского корабля Харт-ман предложил запросить опознавательные знаки У ближайшего корабля. Ответа не последовало, но, поскольку сохранялась вероятность, что перед ним все-таки находился немецкий эсминец, на котором просто не заметили свет сигнальной лампы, он не рискнул открыть огонь. Вскоре было получено сообщение с "Экхольдта" о том, что он вместе со своим дивизионом обошел конвой, и еще одно с "Лютцова". В нем сообщалось, что корабль идет на северо-восток со скоростью 26 узлов. Внезапно на горизонте замелькали желтые вспышки разрывов: это "Ожесточенный" вступил в краткую пере- 183 стрелку с немецкими эсминцами. На фоне светлеющего неба стали появляться темные силуэты торговых судов. Правда, радующая глаз немцев картина оставалась доступной для обозрения недолго. Их окутал черный шлейф дыма, поднимающегося из трубы британского эсминца. Это сделал "Акатс" -- единственный оставшийся с конвоем ,эс-минец. Теперь у капитана Хартмана не оставалось сомнений, что перед ним вражеский корабль, и он попросил разрешение открыть огонь. Крейсер повернул влево, привел в готовность все четыре 8-дюймовых орудия, и в 9.42 прозвучали первые выстрелы. Однако он не сумел попасть в маленькую и верткую мишень. Когда капитан Шербрук повел свой корабль на запад на помощь "Ожесточенному", он заметил справа по борту силуэт большого корабля. К этому времени к нему присоединился только "Орвелл", "Послушный" еще находился довольно далеко. Шербруку не потребовалось много времени, чтобы идентифицировать цель. И он немедленно открыл огонь с расстояния 5,5 мили. В тот же момент на "Хиппере" заметили эсминцы, и крейсер, переложив руль налево, начал уходить на север, чтобы избежать торпедной атаки. В течение следующих тридцати минут британские эсминцы вели огонь по показаниям радара, а с "Хиппера" отвечали кормовые орудия. Резкий поворот и проявленное немцами стремление как можно скорее уйти подтвердили мнение капитана Шербрука, что угроза торпедной атаки является очень серьезной для вражеского крейсера, поэтому он будет иметь преимущество над более сильным противником до тех пор, пока сможет ее поддерживать. Если бы у Шербрука была уверенность, что торпеды попадут в цель, он провел 184 бы атаку. Однако крейсер двигался на высокой скорости, имел неограниченные возможности для маневра, поэтому являлся непростой мишенью. А Шербрук не мог позволить себе промахнуться, поскольку сразу лишился бы своего временного преимущества и стал практически беззащитным перед более мощным артиллерийским вооружением крейсера. В 9.55 подошел "Послушный", сразу за ним -- "Ожесточенный". Но никто не знал, куда отправились немецкие эсминцы, они могли полным ходом идти к конвою. Поэтому Шербрук приказал "Послушному" и "Ожесточенному" возвращаться к конвою, а сам остался, чтобы "Онслоу" и "Орвелл" держали на расстоянии "Хиппер". В 10.08 "Хиппер", которому не удалось приблизиться к конвою благодаря агрессивной тактике капитана Шербрука, вышел из боя и удалился на север. Судя по всему, Кумметц принял такое решение, потому что не мог увидеть, что творилось за дымовой завесой, и решил выполнить свой план увести от конвоя силы эскорта, чтобы освободить дорогу "Лютцову". Должно быть, спустя несколько минут он передумал, потому что передал на свои корабли не слишком определенный сигнал: "Хиппер" к северу от кон-Воя. Между нами и конвоем четыре вражеских эсминца". Он приказал капитану Хартману снова повернуть на юго-восток и попытаться отделаться от преследования. После нескольких неточных залпов артиллеристы "Хиппера" определили расстояние, разделяющее крейсер и эсмин-цы. и следующие четыре снаряда попали в "Он-слоу", вызвав значительные разрушения. Два но-совых орудия были выведены из строя, в надстройке и на жилых палубах возник пожар, были полностью уничтожены главные антенны и обе Радарные установки. Один из снарядов взорвался 185 в машинном отделении. Среди офицеров и маг-росов было много убитых и раненых, был ранен и капитан Шербрук, которому осколками изрезало лицо, в результате чего он ослеп. Но, несмотря па тяжелое ранение, он продолжал командовать флотилией до тех пор, пока не получил подтверждение, что командование принял коммандер Д. Кинлох на "Послушном". Получив ранение, Шербрук приказал своему штурману переложить руль направо, поставить дымовую завесу и снизить скорость до 15 узлов. Его корабль сделал все, что мог; теперь следовало направить все силы на борьбу с пожаром. К счастью, в это время налетел очередной снежный заряд, видимость снизилась до 2 миль, и "Хиппер" исчез в метели. Первый этап сражения завершился. Теперь нам следует вернуться к Бурнетту и его крейсерам, находившимся к северу от конвоя. Примерно в девять часов утра радары "Шеффилда" обнаружили потенциальную цель в 7 милях к северу и немедленно последовали к ней. Из последующих наблюдений стало очевидно, что два судна -- большое и маленькое -- следуют в восточном направлении со скоростью около 10 узлов. Адмирал не знал, что это были "Визалма" и "Честер Вел-ли". Затем в 9.30 южная часть горизонта озарилась вспышками орудийных выстрелов. Бурнетт был твердо уверен, что конвой находится впереди, поэтому сразу не сумел объяснить оба явления. Было высказано предположение, что кто-то отстреливается от авиационного налета. Когда вспышки стали более отчетливыми (в дело вступили тяжелые орудия), он понял, что происходит что-то серьезное. И тут он получил сообщение капитана Шербрука об обнаружении вражеских эсминцев, послан-ное до появления "Хиппера". Буриетт теперь точно знал, что немецкие корабли находятся вблизи 186 конвоя, но не мог понять, что за таинственные суда наблюдаются на севере. Обсудив ситуацию со своим штабом, он решил, что конвой находится значительно южнее, чем было рассчитано, а суда на севере, должно быть, отстали от конвоя. Поэтому он повернул крейсеры па юг и, увеличив скорость до 25 узлов, направился на вспышки выстрелов, выполнив проверенное временем правило войны: если не знаешь, куда идти, иди на звуки выстрелов. Возможно, он был обязан принять это решение на двадцать минут раньше, когда впервые заметил на юге вспышки. Его главной задачей являлось обеспечение безопасного и своевременного прибытия конвоя, о местонахождении которого он точно не знал и считал, что тот находится на востоке, то есть впереди него. Нельзя было отрицать вероятность отвлекающего маневра противника, направленного на то, чтобы увести крейсеры подальше от конвоя. Поэтому Бурнетту следовало проявить особую осторожность, чтобы не угодить в ловушку. Вспышки от разрывов тяжелых снарядов положили конец сомнениям. После этого контр-адмирал больше не терял время и отправился на помощь эсминцам. Он приказал увеличить скорость до 31 узла, и носы крейсеров врезались в воду, поднимая тучи брызг, которые обрушивались на надстройки, орудия и палубы и немедленно замерзали, покрывая их белой коркой льда. Одетые в белый панцирь крейсеры, несущиеся вперед в арктических сумерках, казались кораблями-призраками. В 10.30 радары "Шеффилда" обнаружили два судна: одно прямо по курсу, другое слева по бор-тy на расстоянии 12 и 15 миль соответственно, сражение между "Онслоу" и "Хиппером" подходило к концу, грохот и вспышки выстрелов вскоре прекратились, но в дыму, повисшем над огромной территорией, не было возможности от- 187 личить свой корабль от чужого. И Бурнетт повернул свою эскадру на восток. Корабли еще не успели завершить маневр, когда справа по борту снова стали видны вспышки. Это с "Хиппера" вели огонь по несчастному "Брамблу", который был единственным эсминцем, оставшимся с конвоем. Находящийся неподалеку тральщик ycпeл передать сообщение о нападении врага, которое приняли на "Хайдерабаде", но не смогли передать дальше. В 10.45 офицеры на мостике "Шеффилда" заметили "корабль размерами больше эс -минца". Это был "Хиппер". Через несколько минут стало ясно, что цель изменила курс, и Бурнетт немедленно ринулся в погоню. Британские крейсеры не обладали преимуществом в скорости, и противников продолжали разделять 10 миль. А тем временем конвой изменил курс на южный. Никто не предполагал, что, уходя от одно го противника, суда направляются к другому, еще более опасному. Коммандер Кинлох, ставший старшим офицером эскорта, находился на "Послушном". Оба эсминца -- "Послушный" и "Ожесточенный" -- находились в 3 милях к северу от конвоя и шли на сближение с ним. Кинлох старался держать свои корабли между конвоем и предполагаемым местоположением "Хиппера". "Орвелл", сначала оставшийся с поврежденным "Онслоу", был в 5 милях северо-восточнее двух эсминцев и направлялся к ним. "Акатс" был занят установкой дымовой завесы к запа ду от конвоя. "Онслоу" медленно шел своим хо дом. На эсминцах не было известно, где находят ся британские крейсеры. Неожиданно с корвета "Рододендрон", находившегося на левом травер зе конвоя, поступило сообщение о замеченном на юго-востоке дыме. Через две минуты с нею до дожили о большом корабле, следовавшем северо 188 восточным курсом и находившемся в 2 милях. На корвете "Хайдерабад" тоже заметили корабль и два эсминца, но, к несчастью, не сообщили об этом. Иначе коммандер Кинлох отнесся бы с большим доверием к сообщению с "Рододендрона". Пока конвой продолжал следовать курсом на юг. Замеченный корабль был линкором "Лют-цов", который с сопровождавшими его эсминцами в соответствии с планом Кумметца шел атаковать конвой. Его командир капитан Штенге тоже видел вспышки разрывов, сопутствующие схватке "Хиппера" с эсминцами, получил об этом сообщение с "Хиппера", но, приблизившись к месту действия, испытал ту же трудность, что и остальные участники этого сумбурного боя: как отличить своих от чужих? Вдобавок к плотной дымовой завесе постоянно налетающие снежные шквалы делали вероятность ошибки слишком высокой. В 10.50 с "Хиппера" заметили по левому борту неустановленный корабль (скорее всего, это был корвет "Рододендрон"), но по указанной выше причине не стали атаковать. Корвет ушел вперед конвоя, который недавно лег на юго-восточный курс, и теперь находился в 5 милях от него. Выведя из строя "Брамбл", "Хиппер" оставил эсминец "Экхольдт", чтобы покончить с жертвой, и направился на юг. В 11.15 с крейсера заметили "Акатс", на котором только что получили приказ коммандера Кинлоха присоединиться к "Онслоу", идущему перед конвоем. Эсминец очень не вовремя появился из созданной им же Дымовой завесы и оказался на виду у корабля Противника. Несколько точных выстрелов с "Хиппера" нанесли ему тяжелейшие повреждения. Капитан лейтенант-коммандер А. Джонс и 40 членов экипажа погибли. Заместитель коман- 189 дира лейтенант Пейтон Джонс оперативно принял командование. Он отвел эсминец под прикрытие дымовой завесы и продолжил заниматься тем, что делал до сих пор: поддерживать дымовую завесу вокруг конвоя. Когда бой подошел к концу, искалеченное судно затонуло. Уцелевшие члены экипажа (81 человек) были спасены траулером "Северный узор". Действия обоих капитанов, погибшего и принявшего командование, получили высокую оценку адмирала Товея. Тем временем "Хиппер" повернул на северо-запад и перенес огонь на "Послушный" и два других эсминца, которые заняли позицию между конвоем и вражеским крейсером. Расстояние между кораблями составляло около 4 миль, и они, скорее всего, были бы потоплены, но немецкого адмирала снова посетила мысль об угрозе торпедной атаки. Поэтому после нескольких залпов, оставивших "Послушный" без радиосвязи, "Хиппер" развернулся и стал уходить на север... под стволы орудий приближавшихся британских крейсеров. Только после того, как с "Шеффилда", а через несколько секунд и с "Ямайки" открыли огонь, на "Хиппере" заметили противника. Было сделано четыре залпа, когда с немецкого крейсера открыли ответный огонь. Но к тому времени на "Хиппере" уже отметили три попадания, причем один из снарядов взорвался в котельном отделении, моментально снизив скорость крейсера до 23 узлов. Описав почти полную циркуляцию вправо -- маневр, не способствующий точной стрельбе, "Хиппер" внезапно прекратил огонь. Немецкий крейсер окутало облако дыма. Британские крейсеры старались не упустить противника, но лишь один раз, когда завеса слегка рассеялась, противоборствующим сторонам удалось увидеть друг друга. В 11.43, когда обе группы 190 шли на юг, слева от "Шеффилда" неожиданно появились немецкие эсминцы. Их позиция казалась удивительно благоприятной для торпедной атаки. Британский капитан среагировал быстро и направил крейсер на ведущий корабль, выказав намерение идти на таран. Это был "Экхольдт". Его капитан в дыму принял британские крейсеры за "Хиппер" и "Лютцов" и собирался занять позицию рядом с ними. Сократив расстояние, с "Шеффилда" открыли яростный огонь по вражескому эсминцу, за несколько минут разнеся его на части. Таранить уже было нечего. А в это время "Ямайка" начала преследовать "Байтцен", который скрылся за дымовой завесой. Все это позволило "Хипперу" благополучно удалиться на запад. В 11.37 Кумметц передал на все свои корабли приказ выйти из боя и уходить на запад. За ходом сражения следили с немецкой подводной лодки "U-354", которая подошла к конвою, услышав сообщение о его обнаружении. Судя по всему, ее капитан не потрудился разобраться, что происходит, и в 11.45 отправил сообщение в штаб: "По нашим наблюдениям бой достиг кульминации. Все вокруг красное". Трудно сказать, на какое впечатление были рассчитаны последние три слова, по в ставке Гитлера сделали вывод, что операция идет по плану. Мы покинули капитана Штенге на "Лютцо-ве", когда линкор шел к востоку от конвоя. За десять минут до того, как адмирал Кумметц принял решение о прекращении операции, Штенге решил присоединиться к командиру, и линкор лег на северо-восточный курс. Вскоре он заметил несколько судов из конвоя и открыл огонь, победивший судно "Колобр". Коммандер Кинлох сразу повернул свои корабли на восток и приказал установить дымовую завесу. "Лютцов" пере- 191 нес огонь на эсминцы. Несколько снарядов взорвались рядом с бортом "Ожесточенного", нанеся эсминцу небольшие повреждения. В это время немецкий корабль получил приказ об отходе. После стычки с немецкими эсминцами Бурнетт снова повернул корабли на запад, чтобы преследовать "Хиппер", который успел оторваться на 12 миль. В 12.23 англичане заметили в 4 милях к югу эсминцы "Байтцен" и "Z-29" и повернули им навстречу. Но схватка между английскими крейсерами и немецкими эсминцами не состоялась, потому что вблизи появился "Лютцов", Британские крейсеры открыли огонь по линкору, который не остался безответным; и "Хиппер", до которого оставалось только 7 миль, подоспел довольно быстро. Причем оттуда вели значительно более точный огонь, чем с линкора. Чтобы не попасть между двух огней, Бурнетт повернул на север. В 12.36 огонь прекратился. Бурнетт долго продолжал преследовать противников. К двум часам ночи стало совсем темно. Не приходилось сомневаться, что вражеские корабли уходят па базу. Поэтому Бурнетт, который не хотел уходить слишком далеко от конвоя, снова повернул корабли на восток. В течение двух суток он прикрывал конвой RA-51, после чего вернулся в Исландию. Ему на смену были посланы другие крейсеры. А конвой JW-51B достиг пункта назначения невредимым. Кумметц решил, что Бурнетт вернется к конвою, поэтому не станет преследовать его слишком упорно и не помешает вернуться в Альтенфьорд. В этом он был прав, но британские субмарины, которые он благополучно миновал при выходе па операцию, оставались на своих местах. На подводной лодке "Граф" (бывшей "U-570", захваченной в августе 1941-го), занимавшей самую западпую 192 позицию, заметили "Хиппер" 1 января в час ночи. К сожалению, крейсер находился слишком далеко, чтобы атаковать. Но капитан субмарины знал, что рядом должны находиться другие корабли противника, поэтому двинулся на запад и через три часа неудачно атаковал два эсминца -- один па буксире у второго. Больше противника не видели. Результаты операции были подведены в рапорте адмирала Товея адмиралтейству: "Тот факт, что силы противника, состоявшие из одного "карманного" линкора, одного тяжелого крейсера и шести эсминцев, имевшие все мыслимые преимущества, в течение четырех часов сдерживались пятью эсминцами и были изгнаны с поля боя двумя крейсерами с 6-дюймовками, при этом конвой не понес потерь, можно считать заслуженным успехом". За проявленную смелость и отвагу при защите конвоя капитан Шербрук был удостоен ордена крест Виктории. Англичане потеряли эсминец и минный тральщик, немцы -- эсминец. Крейсер "Хиппер" получил серьезные повреждения и после ремонта в боевых действиях не участвовал. Успех англичан объясняется успешно применяемой ими тактикой "лучшая защита -- это нападение". Немцы, даже осуществляя наступательную операцию, были стеснены оборонительными ограничениями. Если действия англичан были подчинены главной задаче -- защите конвоя (капитан Шербрук во время сражения с "Хиппером" отправил два эсминца к конвою, сдерживая нападение немецкого крейсера двумя эсминцами), немцы, имея задачу уничтожить конвой, были больше озабочены другой проблемой -- не допустить повреждения своих кораблей. Шесть отлично вооруженных эсминцев использовались неэффективно. "События развивались так, -- писал Кумметц в своем рапорте, -- что у меня не было возможности собрать мои эсминцы вокруг "Хиппера" до наступления темноты, и крейсер остался без должной защиты в весьма напряженный период". Он также сказал Клюберу, что было неправильно отослать эсминцы. Капитан Штенге был с ним согласен, хотя не сомневался, что решительная атака на конвои с участием трех приданных линкору эсминцев дала бы хорошие результаты. Понемногу немецкое военно-морское командование начинало осознавать, что, пока выходящие в море командиры будут связаны многочисленными ограничениями, успех останется недостижимым. Но сражение в Баренцевом море имело и другие последствия, более серьезные, чем moi себе представить адмирал Кумметц. Глава 11 ЧЕРЕДА ВАЖНЫХ СОБЫТИЙ События иногда являются лучшим календарем. Лорд Бейкенсфилд Пока адмирал Кумметц вел свои корабли обратно в Альтенфьорд, напряжение в ставке Гитлера возрастало. После сообщения с "U-354", которое было сочтено обнадеживающим, наступила подозрительная тишина. Был получен лишь сигнал о возвращении кораблей на базу. Вечером по радио было передано сообщение агентства Рейтер со ссылкой па британские источники, в котором говорилось о повреждении немецкого крейсера и о том, что один из эсминцев был оставлен тону- щим. Гитлер пожелал узнать, почему до сих пор молчит Кумметц. Ему объяснили, что радиомолчание является обязательным для всех находящихся в море судов. Редер, когда ему доложили о растущем нетерпении Гитлера, наотрез отказался разрешить нарушить это правило. Только 1 января в 4.10, когда "Хиппер" благополучно вошел в Альтенфьорд, Кумметц отправил корот кое сообщение, в котором ничего не говорилось 195 о конвое, а отчет о сражении излагался весьма тенденциозно. Гитлер, который хотел объявить первый день нового года днем великой победы, не был удовлетворен полученной информацией и потребовал более подробный отчет. Он добавил, что считает позорным оставлять его, Верховного главнокомандующего вооруженными силами Германии, в неведении, когда англичане объявили по радио о своих успехах накануне. Извинение Кум-метца было очень простым -- ему нечего было докладывать. К тому же он не знал о напрасных надеждах, вызванных сообщением с "U-354". Тем не менее в полдень, получив рапорт капитана Штенге о действиях "Лютцова", он отправил общий отчет об операции. Когда ему были представлены рапорта командиров эсминцев, Кумметц послал в Берлин еще одно сообщение, содержащее детали. Оно получилось достаточно длинным, поэтому его оставили для передачи по телетайпу, в то время как первые два были пере даны по радио. Из-за выхода из строя мотора на шлюпке, перевозившей сообщение на берег, смены шифров и поломки на телетайпной линии, Ре-дер в Берлине получил эту информацию только в семь часов вечера. Он немедленно передал содержание сообщения в ставку Гитлера, но к тому времени фюрер уже потерял над собой контроль. Захлебываясь от ярости, он заявил, что все тяжелые корабли должны быть незамедлительно выведены из эксплуатации, и поручил Редеру лично проследить и доложить об исполнении этого "окончательного и бесповоротного решения". Это не поддающееся разумному объяснению ре шеиие явилось кульминацией постоянно растущего чувства недовольства фюрера своим военно-морским флотом, которое явилось следствием политики Геринга, при удобном случае напоми- 196 навшего о числе истребителей, занятых защитой крупных кораблей, и, разумеется, о слабых успехах надводного флота. Редер не спешил исполнять приказ Гитлера, надеясь, что со временем он остынет и обретет способность рассуждать более здраво. Историческая встреча состоялась 6 января. Гросс-адмирал подробно описал ее в своих мемуарах "Битва за море". После "злобного и необъективного нападения на военно-морской флот" Гитлер передал ему перечень вопросов для рассмотрения, которые исходили из одной предпосылки: все линкоры и крейсеры должны быть поставлены на прикол, а команды -- списаны па берег. Спустя девять дней Редер представил фюреру свой ответ вместе с обширным меморандумом о морской мощи страны. "Если Германия уничтожит свои военные корабли, -- писал он, -- Британия, полностью зависимая от функционирования морских путей и прилагающая максимум усилий для укрепления своего господства на море, может считать войну выигранной". Но Гитлер не пожелал ничего слушать. Тогда в тот же день Редер подал в отставку, которая была принята. Гросс-адмиралу не удалось заставить Гитлера понять значение сильного военно-морского флота для обеспечения военной мощи страны. Уже 30 января его место занял адмирал Дениц, до этого командовавший подводным флотом. Дениц стал командующим военно-морским флотом Германии в возрасте 51 года. Он был не только моложе своего предшественника, это был человек другой формации. Он был совершенно безжалостен, этого качества был лишен Редер, но оно необыкновенно импонировало Гитлеру. Очень скоро Дениц сумел стать у фюрера своим человеком, и даже всесильный Геринг был вынужден обращать- 197 ся с ним уважительно. Теперь мы оставим на время Деница, позволив ему входить в курс своих новых обязанностей, и вернемся к русским конвоям, которым очень скоро предстояло почувствовать руку нового немецкого командующего. Хотя в Великобритании делалось абсолютно все для своевременной отправки конвоев, советская сторона не была удовлетворена. Она указывала, что было обещано отправить в СССР по 30 судов в январе и феврале, а для следующего конвоя, который должен был отправиться 17 января, было собрано только 17 судов. Получив официальную ноту советского посла М. Майского, премьер-министр сказал министру иностранных дел Идену: "Никакого терпения не хватит с постоянными претензиями русских". Как уже говорилось, советских руководителей не интересовало, что происходит в мире вокруг них; они продолжали настойчиво повторять свои требования. А в это время операции на Средиземноморье были в полном разгаре, битва за Атлантику также достигла высшей точки; иными словами, союзникам было чем заниматься. Но, несмотря на это, как отметил адмирал Товей, делалось все возможное, чтобы наиболее продуктивно использовать благоприятный период полярной ночи. В адмиралтействе не было известно об отставке Редера, поэтому, учитывая неудачную операцию немцев против конвоя JW-51 В, было сделано предположение, что против следующего конвоя будут использованы более мощные силы, в том числе "Тирпиц". Также считали, что строительство авианосца "Граф Цеппелин" близится к завершению, хотя на деле это было не так. Тем не менее эти догадки