завязывались беседы. Иначе можно было умереть от скуки. И вот во время такой беседы Зайцев спросил меня о том, что это везде серп и молот? На звездочках на фуражках, на знаменах, да кругом. Куда не глянешь везде серп и молот. Для чего это? Этот вопрос меня обрадовал. Чувствую свое превосходство над стариком. Ведь нам еще в первом классе рассказали об этом. Значит, был прав Великий, который сказал: -- "Учись мой сын! Наука сокращает опыт быстротекущей жизни!" Чувствую, себя и ростом повыше. Плечи развернул! Смерил старика презрительным взглядом. Медленно, с чувством собственного достоинства, начал свое поучение. Рассказываю, что это символ союза рабочих и крестьян. Молот -- орудие труда рабочего. Даже, песню про молот, сложили. Мы кузнецы и дух наш молод Куем мы к счастию ключи Вэдымайся выше наш тяжкий молот В стальную грудь сильней стучи, стучи, стучи! . . Ну, а серп! Это орудие труда крестьянина. Им жнут хлеб. То, что эти орудия труда перекрещены, означает союз рабочих и крестьян. Настырный Зайцев, с невинным выражением лица, спрашивает -- для чего нужен этот союз? В царское время серпа и молота не было, этого союза тоже не было, а люди жили и неплохо. Вздохнув всей грудью, объясняю, что рабочие поставляют в деревню трактора, плуги и многое другое. Крестьяне поставляют в город продукты питания. -- Дааа! -- протянул Зайцев, -- а у нас в деревне говорили -- серп и молот -- смерть и голод! Вот так -- то сынок! Во время этого разговора, впервые почувствовал, что старик не так прост, как можно подумать при первом разговоре с ним. Он все отлично знает и в душе, посмеивается надо мной. Ну и пусть в душе смеется надо мною! А человек он хороший. На привалах Пигольдин всегда садился рядом со своим командиром отделения Молчановым. Было видно, что он все время что -- то втолковывает отделенному. Через некоторое время выяснилось, что эти длинные разговоры преследовали определенную, корыстную, цель. Выявилось это так. Просматривая нашу дивизионную газету и с удивлением увидел сообщение о том, что боец Пигольдин награжден медалью "За отвагу." Далее сообщалось, что он прошлой ночью, якобы, подполз к немецким позициям и открыл огонь. В результате у противника есть убитые и раненные. Подхожу к командиру роты, с газетой в руках и, спрашиваю его об этой награде Пигольдина. Ротный с безразличным видом рассказал, что представление к награде Пигольдина, написал сержант Молчанов. А он подписал это представление и отправил его вверх по команде. И все дела! Мне совершенно точно известно, что Пигольдин никуда не ползал, а в ту ночь спал недалеко от меня. Улучив момент, когда Молчанов был один, спрашиваю его об этом. Тяжело вздохнув, Молчанов мне рассказал, что он устал от домогательств Пигльдина на эту тему:- "Пусть получит этот металлический кружочек. Черт с ним!"- мрачно сказал Молчанов. Выяснилось, что ротный тоже намекнул Молчанову о необходимости награждения Пигольдина. -- А старшему лейтенанту это зачем?-- задаю недоуменный вопрос. -- Одна это шайка -- лейка! Ты лучше в это дело не вмешивайся. Так тебе будет спокойнее! Эту мою активность заметил Пигольдин. Состоялся нелицеприятный разговор и, мне пришлось выслушать его угрозы. Забегая вперед, скажу, что он свое обещание выполнил, а как, читатель узнает позже. Однако, жизнь идет своим чередом, наше наступление продолжается. Однажды на одном из привалов появился ефрейтер явно среднеазиатской внешности. Подхожу к нему и спрашиваю -- не новичок ли он в нашей роте? В ответ услышал, что он пулеметчик Сатимов Олимжан. Узбек. Мне очень понравился этот ефрейтер своей открытостью и простотой в обращении с товарищами по оружию. Наш марш продолжался. На одном из привалов ко мне подсел Гуляев. Разговорились. Он стал убеждать меня, что на войне царит сплошная несправедливость. Вот он, Гуляев, из костей и кожи, а на него обрушивается шквал свистящего, визжащего, воющего металла. Это же не справедливо! Значит -- мир устроен неправильно! А как сделать, чтобы он был устроен правильно? -- На первый взгляд, ты прав, но давай подумаем.-- отвечаю ему.. Эти кусочки металла посылает на нас человек. Мы тоже посылаем в его сторону металл. Получается, что у человека руки стали длинней Они достают противника на большом расстоянии. Значит живым, а следовательно, победителем, будет тот, кто лучше владеет оружием или у кого оружие лучше. Думаю, что это справедливо." После некоторого раздумья, Гуляев со мной согласился. О чем вы тут шепчетесь? -- спросил, подошедший к нам, Пошивалов -- Да так! Вспоминаем мирные времена, свой родной дом, родных. -- Это интересно! Продолжайте в том же духе, а я пойду, посижу вон там -- сказал он и ушел. Надо заметить, что каждый из моих друзей имел узкую специализацию. Гуляев -- для разговора на сложные темы: о добре и зле, о мироздании и все в таком духе. Погибший в огне Витька Ордынцев своими остротами помогал разрядиться от внутреннего напряжения. Он давал отдых психике... Зайцев -- разговоры о Боге, о жестокостях социализма и тому подобное. Пошивалов -- сплошная лирика. Во время одного из переходов, который совершала рота, я заметил, что Гуляев очень хочет со мной поговорить. И такой случай в скором времени представился. На следующем привале он подсел ко мне и начался разговор, как всегда на злободневную в то время тему. -- Как ты думаешь, чем закончится эта война?-- задал он мне вопрос. -- Ясное дело чем! Мы победим! -- А почему ты думаешь так -- не унимался мой собеседник. -- Видишь ли, имеется закон, который гласит: -- "В конечном итоге всегда торжествует справедливость." -- Где это ты прочитал об этом законе? Я такого не слышал. -- Нигде не прочитал. Сам его открыл. -- Ха, ха! Скажи мне, автор этого закона, разве в случае с твоим отцом восторжествовала справедливость? Или торжествовала справедливость, когда раскулачивали трудолюбивых крестьян -- "кулаков?" А, может быть, справедливость торжествовала, когда шли массовые аресты в 37 -- 39 годах? Отвечай! -- Я же сказал -- в конечном итоге. В случае с моим отцом и во всех остальных, что ты перечислил, еще не наступил конец. Давай, как в геометрии, попробуем доказать этот закон. Предлагаю доказательство вести "от противного", как в школе доказывались некоторые теоремы по геометрии.. Допустим, что этого закона нет. Тогда человечество давно бы уже прекратило существование. Рабовладельческий строй в древнем Риме канул в вечность. А почему? Да потому, что это был несправедливый строй! То же самое можно сказать о крепостном праве в России. А теперь перейдем к Германии. Она подмяла под себя почти всю Европу. Это несправедливо и, найдет свой конец. Вот так -- то, дорогой, Гуляев! -- Надо подумать! Может быть, в перечисленных случаях, сработали другие законы, например, экономические! -- Экономические законы являются следствием этого всеобъемлющего закона. -- Есть о чем подумать! Здравый смысл, в твоих рассуждениях, есть, но уж очень необычно это все звучит. Еще я хочу поговорить с тобой вот о чем. Идем мы по выжженной земле и вокруг нас на каждом шагу примеры диких зверств немцев: то повешенные, то сожженные заживо люди. города и деревни. Почему такое творят фрицы? Германия расположена в центре Европы. Ее окружают страны с высочайшей культурой: Франция, Англия, Италия. Сначала я думал, что зверства солдат закономерное явление на войне. Она дает возможность безнаказанно убивать, выявляет самые низменные инстинкты. А потом смотрю, другие союзники немцев: фины, чехи не зверствуют. А ведь у финов есть все основания ненавидеть нас Мы первыми напали на Финляндию и оттяпали кусок их территории. Почему именно немцам свойственна такая жестокость? У меня это не укладывается в сознании! А ты как думаешь? Как это объясняешь? -- Давай сначала разберемся, что такое культура? Думаю так! Культура- это уровень развития интеллекта. Может и неправ, но пока считаю так. Это писатели, поэты, композиторы, художники, скульпторы, артисты, архитекторы, ученые. Их вклад характеризует уровень развития культуры. Поведение человека в быту, в нашем случае на войне, конечно, связано с культурой, но во многом зависит от активности подкорки, от того какие исторические корни у этого народа. Давай назовем это цивилизованностью. Ты меня пойми правильно! Не думаю, что мои взгляды есть истина в последней инстанции. У меня свое мнение! Однако, немцы при высокой культуре, оказались не достаточно цивилизованными. Связь культуры и цивилизованности, а также низкий уровень цивилизованности немцев -- предмет моих размышлений. Продолжаю.. -- Для меня в школе самым любимым предметом являлась история. Больше того скажу история моя страсть. В истории древнего мира и раннего средневековья часто встречается описание зверств и необъяснимой жестокости германских племен. Недаром в истории они называются -- варварами Названия некоторых германских племен стали именами нарицательными. Например -- вандалы. Теперь давай подумаем, от чего зависит поведение людей? От сознания! А сознание изменяется очень медленно. Этим и можно все объяснить. В Германии появились крупные города. Сколько поэтов, писателей, композиторов она дала миру! Но это только изменение внешней оболочки, а глубоко в сознании, в подкорке, затаилось варварство -- Ты часто цитируешь поэтов. Это тоже твоя страсть? -- спросил Гуляев. -- Еще какая! Мне всегда доставляло удовольствие не только чтение, но и заучивание стихов -- А как ты относишься к изобразительному искусству? -- О! Это моя самая большая страсть. В нашей школе был предмет -- иэобразительное искусство, сокращенно ИЗО, Перед тобой единственный ученик в классе,, который самым серьезным образом относился к урокам по ИЗО и дома старался рисовать. Ничего хорошего не получалось. В нашем городе был художественный музей. Мои частые посещения этого музея привели к тому, что все работники музея. знали меня в лицо и здоровались каждый раз при встрече. -- Давай подведем итоги нашего разговора. История -- твоя страсть, поэзия тоже страсть изобразительное искусство -- страсть. Не. слишком ли много страстей для одного человека? -- Ты, что же, считаешь это недостатком? -- Я считаю это противоестественным явлением! -- Тогда давай вспомним сколько людей были талантливыми в разных областях искусства! Например: Лермонтов Шевченко прекрасно рисовали. Можно привести и другие примеры, скажем, Леонардо да Винчи.. -- Ты, что же? Ставишь себя в один ряд с этими гениями? -- Ну, зачем же так! Просто показал, что людям свойственно интересоваться различными вопросами. -- Мы с тобой обсудили очень сложные вопросы. А сейчас бежим в строй! Слышишь ротный, как всегда, орет во весь голос? Мы встали в строй. "Шагом марш!" -- скомандовал ротный. Колонна из серых шинелей, двинулась по дороге. Эта дорога опять стала казаться мне бесконечной. Однако, в жизни все кончается и она наконец, закончилась, когда впереди замаячил лес. К реке мы вышли, когда уже стемнело. Лес, в котором мы остановились, довольно близко подходил к реке. Река была не широкой, но, как потом выяснилось, в среднем течении довольно глубокой. Брода не было. Слышу разговоры о том, что мы будем форсировать эту реку. Смотрю на реку, на ее берега и, пытаюсь оценить это место с точки зрения предстоящей переправы. Моя учеба в пехотном училище не прошла даром. На занятиях по тактике нас учили оценивать местность с точки зрения предстоящей боевой операции. Это стало привычкой, которая проявлялась и после увольнения из армии в течении нескольких лет.. Наш берег был пологим и, у самой воды, песчаным. Берег противника был крутым и глинистым, а это для нас минус, так как мы во время переправы, будем у противника на виду. . Река здесь делала излучину, выпуклостью к нам, а это уже плюс, так как затрудняло противнику использование флангового огня во время нашей переправы. Огневые точки противника в районе переправы можно подавить. Вероятно, командир полка взвесил все эти плюсы и минусы и выбрал это место для переправы. Выходить из леса нам запрещалось. Да и без запрета все понимали, что этого делать нельзя. Нашелся боец, который согласился переплыть реку с концом шнура в зубах. С наступлением темноты он поплыл. Выбравшись на противоположный берег, дернул шнур, что означало -- к шнуру можно привязать веревку. Боец вытащил веревку. К концу ее был привязан канат. Было ясно, что ему не хватит силы вытащить канат. На помощь переплыли еще два бойца. Втроем они вытащили из воды канат, и привязали его к какому -- то пню. Началась переправа. Переправлялся весь полк, а это 9 стрелковых рот и много других подразделений.. "Первая, вперед!" -- была подана команда. Бойцы переправлялись вплавь, перебирая руками по канату. Так переправляться одно удовольствие. К переправе каждый подготовился следующим образом. Сапоги снимаются и портянки убираются внутрь сапог. Затем сапоги заправляются за поясной ремень за спиной, головками вверх Если сапоги оставить на ногах, то они заполнятся водой и потянут вниз. Оружие у нас отобрали, чтобы перевезти его на плоту. Комсорг отобрал комсомольские билеты, чтобы их тоже перевезти на плоту. За первой двинулась вторая, третья и остальные роты. Когда очередь дошла до седьмой роты, забрезжил рассвет. Эта рота была обнаружена и, фрицы открыли огонь. Однако, рота успела перебраться без потерь. По реке стелился туман и при переправе восьмой роты, противник, хотя и вел огонь, но это был неэффективный, неприцельный огонь. Потерь там тоже не было. Дошла очередь до нашей девятой роты. Солнце встало, туман рассеялся, Какое прекрасное утро наступило для всех, но не для нашей роты! Едва мы вышли из леса, как сразу попали под губительный огонь. "На убой гонят, гады!" -- проворчал Гуляев. Испугано озираюсь по сторонам, не слышал ли кто его крамольные слова? Ведь ясно, что за такие слова можно, запросто, угодить под трибунал. "Молчи, дурак! Может быть, переберемся, а будешь болтать, получишь пулю в затылок!" "От дурака слышу! А об опасности и без тебя знаю". Если при переправе восьмой роты, огонь противника был неэффективным, то при переправе нашей роты все было наоборот. Вода постепенно становилась красной от крови наших бойцов. .Оставляя на поверхности красные круги, мои сослуживцы, один за другим уходили под воду. И тогда меня осенила, как мне казалось, гениальная мысль. Зачем держаться за этот канат? Плавать умею! Конечно не чемпион, но могу, не спеша, проплыть большое расстояние. Если плыть в стороне от каната, фрицы подумают, что это плывет какая -- то коряга. Зачем по ней вести огонь? Ну, а если разглядят мою голову, то решат, что этого одиночку можно пристрелить и попозже. Рассудив, таким образом, отпускаю канат и, сразу же, иду на дно, непрерывно глотая смесь воды с кровью своих товарищей. Страх перед смертью, невероятный ужас сковал мне руки и ноги. Всем известно, что, когда человек тонет, то он совершает беспорядочные движения руками и ногами. У меня все было наоборот. Даже пальцы правой руки, которой держался за канат, так и застыли в том. положении, в котором были в момент, когда они разжимали канат. За мной, близко ко мне, плыл Петров и было видно, как тугая темно -- красная струя крови фонтаном вырвалась из его груди. Эта струя непрерывно расширялась, окрашивая в кровавый цвет воду вокруг него и меня. В него попала пуля, предназначенная мне! В народе говорят, что нет худа без добра. Начал тонуть, остался жив.. Едва мои наги коснулись илистого дна, какая то неведомая сила швырнула меня на поверхность. Почувствовав удар о канат, судорожно, с невероятной силой, хватаюсь за него и, понимаю, что это спасение. До берега совсем недалеко. Перебирая руками канат, продвинулся к берегу и вот уже ногами задеваю дно Можно идти, а не плыть. Однако, ноги отказываются держать меня и снова погружаюсь в воду с головой. Опять глотаю воду. Снова хватаюсь за спасительный канат и, перебирая руками, добираюсь до берега. Берег глинистый, скользкий. Ведь в этом месте из воды вышло много бойцов. Они размесили глину. Мои руки скользят по глине. Весь в глине, и лицо, и руки, и обмундирование. Навалился грудью и животом на какой -- то валун. Сразу же все, чего наглотался, вышло наружу вместе с остатками не переваренной пищи. Наверное, так и лежал бы автор этих строк, если бы не комсорг батальона -- Вот твой комсомольский билет! Держи! -- Почему фрицы прекратили огонь? И что это слышится ура справа? -- Первые роты нашего полка провели фронтальную атаку, а левый фланг противника атаковали подразделения 766 полка. Вот фрицы в панике и отступили. Вот сейчас, когда я набираю на мониторе компьютера свои воспоминания, мне на память пришли слова поэта Николая Тихонова И враг бежит смятенный и голодный, Кляня судьбу проклятую свою, Как завершенье воли всенародной, Слова вождя исполнились в бою! Читатель догадался, что под словом "вождь" подразумевался Сталин, так как это было написано в те, недоброй памяти, времена. .Но в то время мне было не до стихов. Спрашиваю комсорга батальона -- А что это орет командир роты? -- Не орет, а командует! Кто не получил оружия -- получить! Приготовиться к построению! А что это ты, как вареный? Чего разлегся? А что это за жижа вокруг тебя? -- Чуть не утонул! -- Чуть не считается! Если до Берлина идти, знаешь, сколько таких переправ будет? -- Сколько? -- Сто, а может быть и тысяча! -- Еще одну такую переправу мне не пережить! -- Еще как переживешь! Беги, получай оружие и скорее в строй! Иначе тебе худо будет! -- В колонну по три, становись -- гаркнул ротный. С трудом встаю на обессиленные ноги и ковыляю в строй. Такое впечатление, что в ногах газированная вода. Ноги, как бы пружинят и подгибаются при каждом шаге Через некоторое время, рота вливается в походную колонну полка и, бесконечная серая лента двинулась за отходящем противником. Мне стало казаться, что ничего необычного не произошло. Вроде, как шли, так и идем. Все идет отлично. Все же опустевший желудок давал о себе знать. Ужас, как мне хотелось есть, но надо идти к новым боям, к новым переживаниям. Такая жизнь на фронте, а тем более на передовой. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ПРЕДАТЕЛЬСТВО ... Презираю человека, если он изменник шалый... (Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре") Наш марш после переправы закончился на передовой.. Сначала лирическое отступление. Вспоминаю песню первых послевоенных лет. В этой песне есть такие слова: -- Ишь, ты -- сказали ребята -- видно парень быть первым привык! -- Ах! Сказали девчата -- сразу видно -- фронтовик! Людей, которые были на фронте, называли -- фронтовиками. А теперь разберемся, что такое фронт. Пишущий эти строки, кроме фронта, где он был на передовой, также обучался в военном училище несколько лет, закончил его с отличными оценками по всем предметам, кроме физподготовки -- так в армии называются занятия физкультурой. В военных училищах курсантов, которые имели отличные оценки по всем предметам, кроме физподготовки, называли теоретиками Вот и мне приклеили этот ярлык. Но обиды за это прозвище у меня не было. Короче, у меня имеется достаточно знаний Боевого устава, для дальнейшего повест вования. В отношение термина "фронтовик".Так получалось, что многие офицеры и бойцы становились постоянными (штатными) фронтовиками. Получит человек ранение, подлечат его и опять на фронт. А в это время в тылу офицеры служили и не знали, что такое свист пуль, вой снарядов. Это вызвало недовольство и ропот у многих фронтовиков. Видимо это дошло до Сталина и, появился приказ, по которому каждый офицер должен не менее двух месяцев повоевать на фронте. В военном училище, где проходило мое обучение, шесть офицеров были направлены на фронт. Вернулось только четыре человека. У читателя возникает недоуменный вопрос. Зачем автор разменивается на мелочи и отходит от изложения своих воспоминаний? Отвечаю! Прошло 60 лет, как закончилась война и, очень многие "мелочи" стали неизвестными. А ведь они характеризуют эпоху, передают атмосферу тех лет! Недаром Петр Великий говорил: -- "Великое в малом!" К тому же без знания некоторых элементарных положений нельзя, прочувствовать суть событий, которые происходили в то время, дух того времени. Философия учит, что развитие идет от простого к сложному, вот и мы пойдем по этому пути. Рота -- основное тактическое подразделение, численностью около 100 человек, В нашей роте, после формирования, было 96 человек. Наступательный бой рота ведет на фронте 100 м, а в обороне занимает позицию 350 м по фронту и в глубину. Командир роты находится в цепи роты. Батальон -- в обороне занимает по фронту и в глубину -- 700 м. (две роты в линию). Еще одна стрелковая рота находится за ними. Командный пункт комбата находится на расстоянии 700 м. Это тоже передовая. Полк. Штаб полка и руководство находится в 3 -- 5 км от передовой. Для дивизии это расстояние составляет 12 --16 км, а для армии 120 --150 км. Это в обороне, а в наступлении все расстояния сокращаются. Теперь читателю понятно, что условия на передовой и в управлении армией, совершенно различны. В управлении армией, а также в штабе армии, нет свиста пуль и воя снарядов. Поэтому те, кто прошел войну в управлении армией, очень часто говорят и, это не вызывает сомнений, что они прошли "от Москвы до Берлина", "от Волги до Шпрее"..Эти люди, как правило, не имеют, ни ранений, ни контузий, но имеют много наград Это совершенно справедливо. Перешли наши войска в наступление, прорвали оборону противника. -- значит штаб хорошо организовал наступательную операцию. Перешел противник в наступление. Наши войска устояли -- штаб хорошо организовал оборону! Прорвал противник оборону, отступили наши войска -- штаб хорошо организовал отступление наших войск. Во всех случаях награда вполне заслужена. Ну, а за что награждать тех, которые идут с винтовками наперевес на окопы фрицев и при этом орут:- Ура? Они выполняют свою присягу, да к тому же их много. Нельзя же, черт возьми, награждать такую ораву! Да в стране и металла не хватит на это! К тому же, когда их награждать? Перед боем? Так они же ничего еще не совершили! После боя? Так из них практически никого не осталось. Несколько раненных обгорелых человек, которые находятся в санбате на операции. Их сразу же после операции отправляют в тыл на лечение. Остались живыми и пусть радуются! Вот такие дела, дорогой читатель! Уверен, что система награждений показана вполне доходчиво. Для иллюстрации изложу содержание моего разговора с сослуживцем. Этот разговор состоялся по истечении нескольких десятилетий после окончания войны. Мой собеседник- фронтовик, прошел войну от Москвы до Берлина, в управлении армией, в службе ГСМ (горюче -- смазочные материалы). Задаю вопрос, какой эпизод войны произвел на него самое большое впечатление? Вот, что он мне рассказал. Горючего на складе осталось мало. Ему приказали поехать в тыл на грузовике и привезти несколько бочек горючего. Дали трех солдат для погрузочных работ. Когда они возвращались ночью с полными бочками горючего в кузове, хлынул проливной дождь. Машина въехала в кювет. Вытолкнуть груженую машину из кювета они не смогли. Под проливным дождем, пришлось разгружать машину, выталкивать ее на дорогу и снова загружать. Вымокли все до ниточки.Это он считает самым кошмарным событием за всю войну. Слушаю его рассказ и думаю, вот тебя бы в окоп, заполненный ледяной водой, на всю ночь! Этот эпизод приведен для иллюстрации сказанного выше! Что это пишу только о пехоте? Были и другие рода войск. Например -- авиация. Взять любой авиационный полк. Он находился не ближе пятидесяти километров от переднего края, а то и намного далее. Оттуда никак не услышишь звука боя, гула орудий. Однако это тоже фронт. Летчики, а их в полку не более 10%, в боях сбивают самолеты противника и их сбивают. В это время они находятся в непосредственном соприкосновении с противником. Но это соприкосновение продолжается всего несколько минут. Мне могут возразить. Ведь бомбили же аэродромы?. Там тоже были убитые и раненные!. Но бомбили и города, железнодорожные станции, заводы. Там тоже были убитые и раненные, в том числе женщины и дети. Такой бой, резко отличается от боя, который ведет пехота. Однако, все перечисленные категории военнослужащих являются участниками войны. Вот почему такие участники войны очень часто отказываются выступать перед молодежью, Им просто не о чем говорить! Ну, а в тех случаях, когда они все же выступают, то говорят о массовом героизме советских людей, о вероломстве фашистской Германии. напавшей на нашу страну без объявления войны и другие общие фразы. Но вернемся к нашему повествованию. В обороне войска передовой линии находятся в траншеях. Габариты траншеи были приведены выше. При ее глубине. 1,5 м. передвигаться надо пригнувшись, чтобы не получить снайперскую пулю в голову. Траншея не так уж безобидна, как кажется на первый взгляд. В траншее часто бывает сырость, а во время дождя, если грунт глинистый, на дне траншеи появляется вода, которая, в зависимости от условий, может доходить до пояса, а то и. выше. Вода в траншее бывает и в тех случаях, когда уровень грунтовых вод высокий. В такой ситуации, чтобы окончательно измотать нас, противник ведет методический минометный огонь. Выползти из траншеи, залитой водой, значит погибнуть. С этим приходилось встречаться. Позже об этом будет рассказано. У окопников с годами появляется окопная болезнь, заболевание почек, суставов и других органов в нижней части тела. В обороне тоже бывают случаи гибели бойцов, но намного меньше, чем в наступлении. Для иллюстрации приведу такой эпизод. Когда наш эшелон ехал на фронт, то в одном вагоне со мной находился парень, скорее всего моего возраста. Войска в то время перевозили в товарных двухосных вагонах по 45 человек в каждом вагоне. Иногда использовались и четырехосные, но там было 90 человек.. Справа и слева от дверей -- двухэтажные нары. Так вот этот боец время от времени восклицал: : -- Грудь в крестах или голова в кустах! Такое его ухарство мне казалось неестественным. Спустя много лет, об этом рассказал известному ученому, доктору медицинских наук в области психиатрии. Вот его ответ: -- это типичный случай истерии, Как правило, мужчины редко бывают истеричными. Это удел женщин, но в данном случае парень не смог сдержать своих эмоций. Мысль о возможной смерти в бою приводила его в истерическое состояние.. По прибытии на фронт мы с ним оказались в разных ротах, но однажды встретился мне боец из его роты. Поинтересовался, как сложилась судьба этого парня? В ответ услышал, что он погиб по собственной глупости: поднялся на бруствер и, обращаясь к фрицам, закричал: -- "Немцы, сволочи, я вас не боюсь!" И начал сползать на дно траншеи. Когда к нему подбежали, то увидели, что он убит выстрелом в голову. Эти его действия тоже истерия. На передовой, когда смерть косит людей, надо иметь достаточную силу воли и не поддаваться эмоциям. Мною замечено, что на войне, на передовой, в бою побеждают и остаются живыми только сильные духом. Совершенно верно в Боевом уставе пехоты сказано, что "бой самое большое испытание моральных, физических качеств и ВЫДЕРЖКИ бойца." Однажды, появилась необходимость пойти в управление полка. Надо было отнести туда ротный миномет калибром 50 мм. Мин к нему не было, а поэтому он был не нужен, Вызываюсь сделать это. Погода была солнечной. Сначала передвигался ползком, но, как только передовая скрылась из вида, пошел в полный рост. Иду по тропинке вдоль опушки леса, который был по мою левую руку, а справа был луг. Слышу за опушкой леса женский смех. Сделал несколько шагов через кусты и увидел небольшую поляну. Посередине ее стол, сбитый из досок. У стола стояли и, над чем-то колдовали, три молоденьких девушки в военной форме Это были очень симпатичные девушки, мне они приветливо улыбались и от этого становились совершенно неземными созданиями! Нам, по прибытии на фронт, сообщили, что по приказу Сталина, женщинам нельзя приближаться к передовой ближе, чем на 20 км. А тут, пожалуйста, женщины в зоне боя. Эти девицы начали подзывать меня к себе, обещая угостить вкусненьким. И опять невероятно соблазнительные улыбки, перед которыми невозможно устоять. Их предложение угостить было весьма заманчивым, что и заставило меня пойти к ним. Шел и недоумевал, почему такие симпатичные девушки обратили внимание на меня, такого худого и невидного. Да к тому же в прожженном, замызганном обмундировании. Но тут послышался вой снаряда, очень громкий, что означало большой калибр. Бросаюсь назад на тропинку, но понимаю, что снаряд уже близок, так как вой сменился прерывистым шипением. Оставалось одно, лечь на землю, плотнее прижаться к ней и, ждать свою судьбу. Мысль в таких случаях одна: -- авось пронесет! Но не пронесло Оглушительный грохот взрыва и на меня посыпались комья земли. Чуть поднявшись, стряхнул с себя землю и, увидел на кустах какой-то темный предмет. Когда падал, такого предмета на кустах не было. Инстинктивно протягиваю руку и, беру этот предмет. Какие-то темные волокна, довольно длинные. Вспомнил, в детстве на мелководье, мне попадали в руки такие волокна, то были водоросли тоже довольно длинные. Но они были зеленные, а эти темные. Э, да они прикреплены к какой-то пластинке, немного выпуклой! Ничего не понимаю! Повернул пластинку противоположной стороной и увидел, что она розовая. Тут только до меня дошло -- это кусок черепа одной из девиц. Оглянулся назад и с удивлением увидел, что стола нет, а вместо него огромная воронка. И девиц нет. Что же делать с этим куском черепа? Первая мысль -- взять с собой. Потом можно будет показывать его друзьям.: Ой, до чего я додумался? Ведь все присутствующие будут говорить:- "Убил, поди, девчонку. гад ты эдакий! А теперь хвастаешься!" Ни в коем случае этот кусок черепа брать нельзя! Кладу его на куст, а чтобы он не упал, прикрутил волосами к ветке. Пошел дальше. Едва вышел на тропинку, как увидел офицера, который бежал мне навстречу Он спросил: -- Там рванул снаряд? Не знаешь, с нашими девушками, ничего не случилось? -- Нет их теперь! Все погибли! -- Да ну тебя!-- и он побежал дальше. Вот так печально закончился мой вояж в полк! Время шло своим чередом, но однажды, под вечер, ко мне прибежал старшина и передал приказ командира роты немедленно явиться к нему. " Каску на голову! Возьми оружие и гранаты". Мне было ясно, что предстоит какое -- то дело, скорее всего опасное. Командир роты был краток, как телеграф. -- Возьми с собой двух бойцов, проникни, как можно ближе к переднему краю противника.. Запомни все, что увидишь. Обо всем мне доложишь! Исполняй! Все время вспоминаю интересную деталь, которая сыграла большую роль в описываемом событии. Около ячейки ротного стоял боец, лицо которого мне показалось незнакомым. Это был высокий парень, хорошего телосложения. Больше всего меня поразило его лицо -- оно было холеным, как у офицеров белой армии, которые шли в атаку на Чапаева в одноименном фильме. В начале 30х годов этот фильм был очень популярным. Как только отошел от командира роты, он преградил мне дорогу со словами: -- Возьми меня с собой! Было совершенно ясно, что дело опасное и, желающих участвовать в нем, найти будет трудно. А тут сам просится. Обрадовался и говорю: -- "Пошли!" До чего же неправильным было мое согласие взять его с собой, но в то время и не думал, что оно станет роковым. В какой- то песне есть такие слова: Я был молод тогда и беспечен, Я не мог оценить эту встречу! Это обо мне!.. Вторым идти на это опасное дело попросился Зайцев. "Куда ты, сынок, туда и я. Так будет лучше!" .С наступлением темноты мы вышли из траншеи и двинулись к немецким позициям. Как только мы сошли с бруствера, старик лег на землю и пополз. -- Я буду двигаться ползком. -- До немецких позиций метров 800.. -- Все 800 метров буду ползти. -- Нет, это невозможно. Мы так не дойдем до их передовой до утра. Вставай, пошли! Обращаясь к своим спутникам, говорю, что самое опасное для нас это встреча с такой же группой фрицев. Они тоже ведут разведку. При такой встрече выживет тот, кто первым заметит противника. Поэтому идти надо, как можно тише, а главное непрерывно прислушиваться, Пойдем цепью. Расстояние друг от друга метр. Обязательно будем поддерживать зрительную связь. Договорились о сигналах: моя рука поднята вверх, означает "Стой!". Махнул рукой -- "Вперед!" Мы двинулись вперед и без всяких приключений подошли почти к переднему краю немцев. Нам дорогу преградил лесной завал. Поднимаю вверх правую руку. Группа остановилась. Подаю команду, как можно тише, -- Ложись! Группа залегла. Что такое лесной завал? Разъясняю. Это такое препятствие, когда деревья надпиливаются на высоте человеческого роста и затем надламываются с таким расчетом, чтобы комель дерева оставался прикрепленным к пню, а само дерево находилось бы в наклонном положении, Крона дерева лежит на земле. Такой лесной завал создает существенные трудности для движения противника .Зайцев и тот парень лежат, а сам прислонился к сосенке, которая росла рядом. Нельзя же стоять на открытом месте! Хоть и темно, но силуэт хорошо виден на фоне неба. Стою и думаю. Что делать? Это же не передний край. Его и не видно. Надо еще приблизиться к немцам, но как это сделать бесшумно? Здесь несколько обстоятельств, которые надо учитывать. .Такие препятствия, по законам войны, должны охраняться, Значит, поблизости должен быть секрет или пост противника. Передвигаться надо бесшумно, чтобы ветки не трещали! Ночью звуки хорошо слышны на большом расстоянии. Между деревьями могут быть установлены мины натяжного действия. Заденешь провод такой мины и, как поет Высоцкий, "и нету Кука!". Надо лечь и ползти поближе к пням, где ветвей поменьше. Тогда можно бесшумно приблизиться к передовой. Но пока все это мною обдумывалось, молодой боец, тот с холеным лицом, встал и, решительным быстрым шагом направился на завал. Проходя мимо меня, он на ходу бросил: -- Я пошел! Что делать? Сказать ему шепотом "Стой" он не услышит. Сказать в полный голос -- значит выдать себя. Это писать долго, а там все эти события заняли мгновения. .В ночной тьме он сделал 2-3 шага и, уже не было видно даже его силуэта. Ведь он шел на фоне лесного завала. Читатель и не подозревает, что это попытка оправдаться перед ним. Позже, когда меня будут обвинять в том, что не пристрелил предателя, это будет моим главным козырем. Правда, этот козырь не облегчит моего положения. Боец приблизился к завалу и, двинулся на него, ломая ветви. Треск ломающихся ветвей, был очень громким, В ночной тиши он мне показался оглушительным. Что он делает? Но этот боец, вдруг швырнул в нас гранату и, с криком --"Сталин, капут!" --побежал к немцам. Этот свой крик он повторял и повторял и с каждым разом слова предателя становились все тише и тише. Бросаюсь на землю и прижимаюсь к ней так плотно, как только мог. Лежим с Зайцевым ждем взрыва. В своей звериной злобе он перестарался, Граната шлепнулась далеко сзади, рванула, осколки просвистели над нами. -- Ты не ранен -- спрашиваю старика. -- Цел и невредим -- ответил старик.-- Ты мне лучше скажи, что будем делать? Этот гад сейчас расскажет немцам, что мы здесь лежим и, они возьмут нас тепленькими. -- Что делать, что делать? Ясно что, будем уходить! -- Куда? -- Как куда!-- непонятливость старика начала меня бесить -- к своим, конечно! -- У тебя теперь нет "своих"! Неужели тебе не ясно? Ведь теперь тебя замордуют за то, что ты упустил предателя! -- А что я мог сделать? -- Это мы с тобой понимаем, а те, кто будет тебя допрашивать, этого не поймут! Ты, сынок, решай! Если чего решишь, я с тобой. Вместе будем горе мыкать в немецком плену! В плену, да живые! А эти, как ты говоришь "свои" тебя искалечат, а потом расстреляют и все дела. Плен все же лучше, чем расстрел! . --Только к своим! -- отрезал я.-- Пошли! -- Эх, не думал я, что ты такой глупый! Много позже, вспоминая этот разговор, снова и снова убеждаюсь в правильности своего решения. Те, кто волей или неволей, оказался в плену, получили искалеченную жизнь .Их страдания на чужбине несопоставимо тяжелее, того, что пришлось пережить мне. Да, что на чужбине! И после освобождения из плена они подвергались неслыханным издевательствам. Позже приведу рассказ сослуживца, побывавшего в плену.. Сейчас, когда пишу эти строки, мне так и хочется воскликнуть:-"Великое счастье жить в своей стране!" . Мы с Зайцевым двинулись назад, к своей траншее. Добрались без приключений. Доложил все, как было -- Что -- заорал на меня ротный -- он убежал или ты его послал к врагам? Не финти, отвечай! Почему не пристрелил? -- Так ведь темнотища! Сделал два шага и уже не видно. К тому же он еще гранату в нас бросил. Не прижмешься к земле, получишь осколки в затылок! -- Хватит врать! Говори правду! -- Если ко мне нет доверия, спросите его -- указываю на старика. -- Ну, что ты скажешь, говори! -- в голосе ротного звучал гнев и злоба. -- Да, все так и было, как рассказал он! -- с нотками отчаяния сказал старик. Чувствовалось, что он всей душой хочет мне помочь, но не знает, как это сделать. -- Спелись! За сколько, он тебя купил? За понюшку табака! Ничего, в Особом отделе разберутся. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. В ОСОБОМ ОТДЕЛЕ В страданиях родной своей земли Мы правду золотую обрели. Нас мудростью война обогатила, Нам верность нашу волю берегла... А ненависти -- той, что душа жгла -- На два бы поколения хватило. (Поэт Илья Авраменко.) Ротный начал названивать по телефону комбату. Из их разговора понимаю, что дело мое плохо. Капитан Рудь приказал снять с меня погоны и под конвоем двух бойцов отправить в тыл, в Особый отдел У меня отобрали оружие, гранаты, сняли с головы каску, срезали погоны. Теперь все процедуры превращения честного воина в преступника завершены . Ротный поручил старшине возглавить конвоирование. Старшина встал передо мною и скомандовал: -- За мной! . И вот, автор этих строк, скрестив руки за спиной, шагает к месту своего позора, где над ним должна свершиться экзекуция. Теперь мне было ясно, что все идет к этому. Какая -- то слабость разлилась по всему телу. С трудом переставляю свои ноги, которые стали деревянными. Сзади меня на два шага и чуть правее с винтовкой наперевес шагает Пигольдин, а чуть левее его также с винтовкой наизготовку идет Пошивалов. Поворачиваю голову к Пигольдину, И сразу же его окрик -- Нечего головой крутить! Побереги ее для Особого отдела! Там тебе ее навсегда открутят! -- Ну, чего ты так рассвирепел, Пигольдин? Может все и обойдется! Допросят, увидят, что он не виноват и, отпустят! -- Чудик ты, Пошивалов! Из Особого отдела выносят только ногами вперед! Понял! -- Отставить, разговоры! -- рявкнул старшина, --Устроили базар! Этот разговор окончательно добил меня. Чувство обреченности овладело всем моим существом. Шли мы долго, может быть час, а то и больше. Все в мире имеет конец и, моей дороге на эшафот подошел конец. Мы выходим на небольшую поляну -- конечную точку нашего пути. Перед нами автобус. В нем и помещался этот отдел. В дверях автобуса появился рослый офицер в чистом обмундировании. Тыловики все ходят во всем чистом. Этим они отличаются от нас. -- А! Привели этого типа! Давайте его сюда! Да, поживее! Конвой! Отправляйтесь в свою роту! . Меня втолкнули в автобус. Испугано озираюсь. Сидений в автобусе не было. Стоял стол, несколько табуреток и металлический ящик с висячим замком. Догадываюсь, что это у них сейф. Эта обстановка и поведение офицера окончательно убедили, что дело мое -- хуже не придумаешь. Офицеры Особого отдела слегка прищурились, осматривают меня со всех сторон. -- Хорош гусь! -- сказал один офицер, капитан по званию, обращаясь к присутствующим. Позже узнал, что это начальник Особого отдела по фамилии Овчинников. Кроме него в автобусе находился офицер этого отдела старший лейтенант Анисимов и сержант. Начался допрос. Ох, уж и страшен допрос в этом трижды проклятом отделе! . Вопросы сыпались, как из рога изобилия. -- Назови свою фамилию, имя, отчество! Откуда родом? Кто родители, дедушка, бабушка?. Выслушав мои ответы, они, потирая руки, радостно переглянулись. Мне стало понятно, что они очень хотели найти врага и нашли его. У них появилась возможность показать себя настоящими патриотами, не жалеющими живота своего в борьбе с врагом. Когда они услышали, что мой отец был арестован в 1937 году, как враг народа, то от радости подпрыгнули вместе с табуретками. Какая удача -- думали они! Вот это настоящая работа. Капитан, скосив глаз, посмотрел на свой левый погон. Один просвет и четыре маленьких звездочки. Он прикрыл глаза и сразу же перед ним появился погон с двумя просветами и с одной большой звездой. Буду майором как только выбью из него признательные показания. Это будет проще простого! --размышлял Овчинников. -- Твой отец действительно враг народа? За что его посадили? Ты что -- нибудь знаешь о его гнусных делах? -- Нам ничего не сказали. Пришли ночью с обыском и увезли отца. Мама ходила в НКВД, но ничего не узнала. Потом мы получили его письмо из Волголага, а через два года узнали, что он обморозился и умер. -- А теперь расскажи нам об этом случае с предателем...Кто этот изменник? Почему ты взял именно его? -- Не знаю! Когда командир роты поставил передо мной эту задачу, он напросился идти со мной. -- Ты его до этого видел? -- Вроде бы, нет! -- Что значит "вроде?" Да или нет?-- в голосе капитана чувствовалась злоба и ненависть ко мне. -- Не видел! -- Как же так? Никогда не видел этого предателя, а сразу же взял его с собой на такое опасное дело? Что -- то ты мудришь, но мы тебя выведем на чистую воду! Говори всю правду. Только откровенным признанием ты сохранишь себе жизнь! -- Но, кто же мог подумать, что так все получится! -- Какое задание ему дал? В устной форме или в письменной? От кого получил это задание? Кому это задание должен передать предатель? С кем ты здесь связан? Всех вопросов и не запомнил. -- Ты что же не понимаешь, что мы от тебя ждем откровенного признания. Еще раз повторяю, честно все расскажешь, мы сохраним тебе жизнь. Будешь молчать -- пустим в расход! Сильный удар кулаком в левое ухо свалил меня с ног. Поднимаюсь и говорю: --Я все рассказал! -- Не увиливай от ответа! -- Я больше ничего не знаю! Удар в зубы. Из носа хлынула кровь. Потом удар левой с поворотом туловища. Этот удар был самым мощным. Отлетаю к противоположной стенке автобуса и ударяюсь об нее головой. -- Мне нечего сказать! -- проглатывая кровь, текущую из носа, простонал я Капитан стоял надо мной, окровавленным мальчишкой, упиваясь своей неограниченной властью. Эта власть пьянила его! Как сладка эта власть! Он понимал, что может сделать со мной все, что пожелает: забить до смерти. стереть в порошок, проглотить живьем, расстрелять! Он всесилен! Ему эту власть дала родная Коммунистическая партия, ее ленинский Центральный комитет и лично Великий Сталин! Не удивляйтесь, читатель! Эта формула, начиная со слова "родная..." была общепринятой вплоть до падения коммунистического режима. .Ну. а в отношении того, что ему власть дала родная партия? Может быть, автор этих строк выдумал все это? Нет! В тридцатых годах, когда шла титаническая борьба с "врагами народа" ЦК партии принял постановление, которое разрешало применение пыток при допросе этих врагов. А этот окровавленный мальчишка был не только сыном врага народа, но и сам был таким врагом. Мне было совершенно ясно, что он в это время думает о том, как ему повезло в жизни! Мог ли он, босоногий мальчишка, мечтать о таком всесилии над ЧЕЛОВЕКОМ. Капитан не понимал, что это всесилие не что иное, как всесилие ЗВЕРЯ над ЧЕЛОВЕКОМ и ему обязательно придет конец. И этот конец будет страшным, что и произошло в скором времени. Как он, Овчинников, получил такую власть? Это заслуга его отца. Он замолвил словечко там, где надо и, этим открыл двери органов контрразведки. К словам такого заслуженного человека, каким был его отец, нельзя было не прислушаться! Ведь это он, вместе с доблестными латышскими стрелками, сбрасывал живьем Великих князей и других аристократов в шахту в Альметьевске. В настоящее время стало известно, что палачи перед казнью хорошо поживились за их счет. Совсем недавно на аукционе Сотби продавались расписки красноармейцев в получении денег от этих аристократов. Эти невзрачные клочки оберточной бумаги шли по цене 10 тысяч долларов каждая. А сколько Овчинников -- старший лично расстрелял офицеров белой армии? Лучше не считать! Все равно собъешся со счета! Отец капитана Овчинникова делился своим опытом с сыном. Тыча пальцем в голову сына, он говорил, что если выстрелить сюда, то голова разлетится на части. Лучше стрелять в затылок! Потом показывал болевые точки на теле допрашиваемого врага. А еще отец внушал ему, что не нужно церемониться с врагами. Их надо убивать! Только так можно защитить свою Родину и свой народ от происков врагов. Капитан хорошо усвоил поучения отца!. Это и вдохновляло Овчинникова. Он остервенело, со звериной злобой, наносил мне удар за ударом своими хромовыми сапогами. А мне оставалось только одно вскрикивать при каждом пинке и, сжавшись в комок, ждать следующего удара. Как было бы хорошо, если бы этот мальчишка подписал признательные показания, -- думал капитан. Тогда погоны майора ему обеспечены! А там, глядишь, и подполковник! Можно до самых верхов дойти! Образование у него хорошее -- 7 классов. Вон нарком внутренних дел Ежов -- ни одного класса! Овчинников остановился. Утомился бедолага! Тяжелая эта работа -- бить врага! Переведя дух, он обратился к старшему лейтенанту Анисимову. -- Ну что? -- В расход? -- А куда еще? -- Посади его под деревом. Выставь двух часовых для охраны -- сказал контрразведчик сержанту, который присутствовал на допросе -- Приготовь веревки, чтобы привязать его к дереву. Будем его кончать! Меня охватил ужас. Мысль о предстоящем расстреле, заставила меня сжаться в комок. С трудом выдавливаю из себя этот липкий страх. Защищаться надо, но как? -- Я все расскажу, только не знаю чего рассказывать -- пытаюсь выкрутиться из положения, в которое попал.-- Я ничего плохого не делал. Я сделаю все, что вы прикажите только не расстреливайте меня! Меня вывели из автобуса, посадили под деревом, принесли веревки. Вокруг стали собираться бойцы. Их становилось все больше и больше. Но мне было не до них. Через окно автобуса было видно, что офицеры совещаются. Потом начали звонить по телефону Вышли из автобуса и капитан, и старший лейтенант. Посмотрели на меня с нескрываемой злобой. Бросили сержанту:: -- Привязать! -- Отставить! -- послышался голос откуда -- то сверху и справа от меня.. Поворачиваю голову в том направлении и вижу. На коне подъехал командир полка, майор Титов. Он посмотрел на меня строго. Сразу же понял, что он в курсе дела. Пытаюсь встать. Ничего не получается. Ноги подкосились и плюхаюсь на землю. -- Почему не пристрелил предателя? -- Темно было, ничего не видно. А потом он бросил в нас гранату и, мы прижались к земле. -- Ты что же в штаны наложил при виде гранаты? Поэтому не выстрелил? -- Нет, не наложил! Штаны то сухие! Пытаюсь встать и повернуться спиной, чтобы продемонстрировать свои сухие штаны, но опять ничего не получается. Ноги совсем атрофировались. .--Сколько тебе лет? -- спросил он строго, оглядев меня с головы. до ног. -- Скоро будет 18 -- едва выдавливаю из себя, дрожа всем телом. -- Я спрашиваю, сколько полных лет? -- металлическим голосом спросил майор.. Видно было, что командир полка свирепеет. -- 17! Стоявшие вокруг бойцы, видимо, переживали за меня. Послышались негромкие реплики: парень он не плохой, за спины других в бою не прячется, последним куском хлеба поделится... Замечаю, что майор Титов прислушивается к этим репликам. Злобное выражение лица командира полка сменилось на нейтральное, а затем вроде бы он смягчился. Повернувшись к офицерам Особого отдела, он сказал:. -- Надо посовещаться! Все офицеры ушли в автобус. Соображаю, что они там решают мою судьбу. Совещались так долго, что мне показалась -- прошла целая вечность. Как хорошо, что еще живой! Может быть, пронесет! -- мелькнуло в моей голове. Вышли все одновременно. Мне стало ясно -- это конец. Сразу же слабость разлилась по всему телу. Чувствую, что теряю сознание. Мелькнула мысль: -- потеряю сознание -- это хорошо. Легче будет принять смерть! Начальник особого отдела обратился к сержанту: Отведи его в роту! Иду с сержантом и думаю. Что же это получается? Ни в чем не повинного человека избили до полусмерти! А как же открытый мною закон о победе справедливости? И вдруг меня осенило1 Это не конец1 Все еще впереди! Справедливость все равно восторжествует! От этой мысли даже идти стало легче. Все -- таки жизнь прекрасна и удивительна. Несколько слов о репликах бойцов. Когда меня призвали на службу в армию, а это было 8го января 1943 года, моя мама сказала: -- "Сынок, если ты собрался поесть, а рядом голодный, разломи кусок хлеба и отдай половину голодному!" -- А если голодных рядом много? Как быть? -- Отдай половину хлеба тому, кто к тебе поближе! Ты увидишь, сынок, что тебе это потом обернется добром! Вот так всегда и делал! Поэтому остался живой! Пока в моей голове роились эти мысли, мы подошли к расположению роты, мне вернули погоны. Уселся их пришивать. Так закончилась эта эпопея. После этих событий, у меня на голове появились первые седые волосы. К сожалению, с каждым переживанием их становилось все больше и больше. Мама после войны удивлялась -- такой молодой, а уже седые волосы! Но все же это был только допрос. Дело на меня не заводили. Это было большой удачей для меня. Ведь дело -- это клеймо, вернее ярмо, на всю жизнь! Совсем недавно мне стало известно из газет, что за время войны, на фронте было заведено 700 тысяч дел! Много это или мало? Для ответа на этот вопрос приведу несколько цифр Во время войны в вооруженных силах страны служило 30 миллионов человек. Эта цифра очень часто упоминалась в печати. На фронте было 10 миллионов. Откуда взялась эта цифра? Она получена мною в результате расчетов, сопоставлений, анализа появляющихся сведений в печати или в выступлениях высших офицеров. Если читатель не верит, то пусть проверит! Так вот, отвечаю на поставленный мною вопрос:. 700 тысяч от 10 миллионов будет 7%! Я в эти проценты не попал! Чувствую, что у читателя возникает вопрос, Зачем заниматься этими расчетами? Что это дает? Отвечаю! Это мое хобби! Чтобы доказать это, приведу еще один пример. . В фашистских лагерях смерти женщин перед уничтожением остригали. Эти волосы, после обезжиривания, использовались для изготовления тюфяков и других изделий. Помню, в кинохронике тех лет показывали огромные хранилища женских волос Сверху лежала толстая светлая касса. Видимо ее отрезали с головы какой -- то красавицы!. В печати сообщалось, что в таком -- то лагере смерти было уничтожено столько -- то женщин. С них настригли такое -- то количество тонн волос. Делением величины настрига на количество уничтоженных женщин мною был получен средний настриг с одной женщины --70 грамм. Думаю, что никто не делал таких расчетов и приведенные цифры будут откровением для читателей. В настоящее время это звучит кощунственно, но в те годы это было естественным и очень распространенным явлением. Все это тоже война. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. БОЙ ЗА ГОРОД К. Помню ночь, какой не знали люди В войнах давних, отошедших лет: Ярки вспышки тысячи орудий, Дым в селеньях, пламенем объятых... (Поэт Виссарион Саянов,) Каждый эпизод фронтовой жизни больно ударял по психике, но события, которые будут описаны далее, оказали несопоставимое ни с чем, эмоциональное воздействие на меня. Последствия этого дают о себе знать до сих пор. Впрочем, читатель сам во всем разберется. К окрестностям города, за который нам предстояло вести бой, мы вышли ночью Рота стояла на небольшой высотке над левым флангом противника.. Нам хорошо был виден бой между нашими подразделениями, наступающими вдоль шоссе и, противником, оборонявшем город. Ночной бой это удивительно красивое зрелище! Светящиеся трассы огненные, красные, синие, зеленые прочерчивают ночную тьму. При выстреле из стволов стрелкового оружия вырываются небольшие клубочки огня. Особенно впечатляет пламя, вырывающееся из стволов артиллерийских орудий и минометов. Все это создает великолепный узор в черном ночном небе. Каждый боец со своей винтовкой, каждый пулемет, каждое орудие вносили свою лепту,. в эту огненную феерию. Впервые с удивлением вижу, что из выхлопных труб танков вырываются снопы искр. Это танкисты форсируют работу двигателей.. Окаменев от этого великолепия, впитываю невиданную мною, до той поры, красоту Сразу бросилось в глаза наше огневое превосходство. Снопы огненных трасс с нашей стороны были гуще, чем со стороны противника. Вывод: надо атаковать фрицев! Естественно в голове возник образ Лермонтова в военном мундире с эполетами поручика и слова из "Бородино" Не могут что ли командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки? Но вдруг появляется Шота Руставели в остроконечной меховой шапке со своей знаменитой поэмой "Витязь в тигровой шкуре" и, укоризненно покачав головой, говорит со сталинским акцентом:-"Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны!" А тут еще бородатый Лев Толстой говорит басом::- "Дубина народной войны поднялась и опустилась на головы врага". Это надо понимать так, что надо еще решительнее наступать.... Впрочем, прозаиков цитировать трудно. И в голову сразу полезли другие Великие, вступившие в полемику с первыми Великими. Что тут поднялось! "Вперед!" кричали одни. Выигрывает тот, кто умеет ждать -- возражали другие. И вдруг, появилась народная мудрость в виде согбенной старушки, одетой во все черное. Указывая корявым коричневым пальцем на наши подразделения, она проскрипела: "Не лезь раньше батьки в пекло!" Боже мой, такое началось в моей бедной голове, что с ужасом подумал: -- Сейчас она лопнет от нахлынувших воспоминаний и непреодолимых противоречий! Лирическое состояние моей души прервал грубый окрик командира роты: -- Ты что оглох! Команда была вперед! Очнувшись от созерцания, вижу, как по склону вниз бегут наши бойцы, стреляя на ходу. Противник не выдержал нашего удара по левому флангу и отошел в город, чтобы там дать нам отпор. В темноте смутно угадывались силуэты городских зданий. Командир роты дает мне задание прочесать правую сторону улицы. Сейчас сказали бы "зачистить." В то время такого термина не было. Прочесать левую сторону он поручил Пигольдину. Каждый бой страшен, но бой в городских условиях страшнее во много раз. В полевых условиях противник ведет огонь с одного направления. Это позволяет нашей артиллерии подавлять его огневые точки. Пулеметным огнем можно заставить фрицев спрятаться в траншее, что приводит к снижению интенсивности их огня. В городе все не так! Огонь ведется отовсюду: справа, слева, сверху с крыш и чердаков, снизу из подвалов. В таких условиях, невозможно сориентироваться и решить в каком направлении надо вести огонь, где он -- противник. Да, он ведь везде! Передо мной улица одноэтажных домов. Мостовая выложена булыжником. Противник вел огонь вдоль улицы и пули, ударяясь о булыжники, высекали из них снопы искр. Это тоже красивое зрелище. Некоторые пули шли рикошетом и, вместо привычного короткого свиста, слышалось длительное однообразное жужжание. "Словно жук майский!" -- подумал я. Все было серым: дома, заборы. Окна закрыты ставнями. Нигде ни огонька Жителей тоже не видно. Выполнялся приказ ротного так. Подбегаешь к калитке, и, изо всей силы, ударяешь по ней стопой ноги. Калитка отлетает в сторону, а в открывшийся проем даешь короткую автоматную очередь. Расчет очень простой, если есть фриц, то он обязательно откроет ответный огонь. У него не выдержат нервы. В моем случае, ответного огня не было, а это привело к снижению нервного напряжения. Кое -- где, впереди, горели дома и, улица была немного освещена. Сколько было "зачищено" домов, три или пять, не имеет значения для дальнейшего повествования. Только, когда моя нога должна была ударить по очередной калитке, она сама распахнулась и в проеме появилась фигура немца с винтовкой в правой руке. Мундир расстегнут -- виднеется грязное белье и волосатая грудь. Мое положение было лучшим, так как мой автомат оказался напротив его груди. У фрица не было времени взять винтовку наизготовку и он, бросив ее, поднял вверх руки и закричал хриплым голосом: " Не убивай, русс, семья, дети!" Неожиданно, наши взоры встретились. В глазах фрица было столько мольбы, столько неподдельного ужаса, что у меня чуть не выпало из рук оружие. То, что наши взоры встретились, имело роковое значение и существенно осложнило всю мою жизнь, но об этом позже. Появление фрица было столь неожиданным, что у меня остановилось дыхание Волосы под каской встали дыбом.. Все, что описывается, заняло секунды времени. У меня не было другого выбора, как нажать на спусковой крючок. Допустим, он был бы взят в плен. Ну и что с ним делать? Вести под конвоем на пункт сбора пленных, который находиться в двух или трех километрах от передовой? Это было бы самое неправильное решение. Во -- первых, не известно, где находится пункт сбора пленных. Можно проплутать всю ночь и его не найти. Во- вторых, немец мог внезапно повернуться, вырвать у меня из рук оружие, прикончить меня и скрыться, так как мы были в разных весовых категориях. Автор этих строк был щуплым худым юношей, а немец был огромным сформировавшимся мужиком средних лет. В- третьих. неизвестно, как бы оценили такие мои действия товарищи по оружию, "Это, что же получается? Мы ведем бой за город, подставляем свои башки под пули, а ты всю ночь проболтался с одним единственным фрицем?" Скорее всего, они так бы сказали. Портить отношения с бойцами в боевых условиях -- самое последнее дело. Ведь у каждого в руках оружие, а оно стреляет. Это каждому ясно! Далее события развивались так. Автомат выплюнул огненную струю в грудь фашисту. Но что такое? Указательный палец судорожно нажимал и нажимал на спусковой крючок. Палец свело и разогнуть его было невозможно. Это продолжалось до тех пор, пока не кончились патроны в магазине автомата. Замок автомата хлопнув, застыл в крайнем переднем положении. И тут произошло самое невероятное. Немец, нашпигованный пулями, бросился на меня. А может быть, мне это показалось? Он просто падал. Ужас, охвативший меня, заставил совершить огромный прыжок в сторону. До сих пор твердо убежден, если бы этот прыжок зафиксировали спортивные судьи, это был бы мировой рекорд по прыжкам в длину. Вижу, что немец лежит неподвижно на земле. От страха у меня снова остановилось сердце и дыхание или мне это опять показалось? Ведь у страха глаза велики, как говорят в народе. Придя в себя, побежал по улице дальше, но, пробежав несколько шагов, оглянулся и увидел, что убитый пристально глядит на меня. Новая волна страха овладела мною. Промелькнули в голове жуткие истории, которые нам в детские годы рассказывали взрослые Что делать? Не хочу, чтобы он смотрел на меня! Чем все это обернется? На дрожащих от страха ногах, возвращаюсь к убитому. Все нормально -- лежит неподвижно. Голова у покойника повернута в мою сторону. Глаза открыты и, с каким то укором, смотрят на меня. Нагибаюсь и полой его мундира закрываю лицо. Теперь все будет в порядке! Он ничего не увидит! Побежал дальше. Ряды деревянных одноэтажных домов упирались в поперечную улицу На ней виднелся двухэтажный кирпичный дом,. из всех окон которого фрицы вели шквальный огонь трассирующими пулями. Снопы огненных трасс прочерчивали темноту ночи. Они заполнили всю улицу. Высекали искры из булыжной мостовой. Откуда -- то сбоку выбежал ротный с несколькими бойцами. Мы прижались к стенам домов по обеим сторонам улицы. Командир роты приказал Гуляеву сбегать на выход из города и попросить помощь у командира противотанковой батареи. Через несколько минут появилась противотанковая 45 миллиметровая пушка. Она имеет очень длинный ствол, что обеспечивает высокую точность стрельбы. Укрывшись за щит, артиллеристы без труда катили ее по булыжной мостовой. Два бойца несли ящики со снарядами. Командир роты указал на кирпичный дом, да артиллеристы и сами сообразили зачем их позвали. Работали они хорошо и, мы увидели, как снаряды рвутся на стенах этого дома Этот дом был, видимо, дореволюционной постройки с толстыми стенами и не все снаряды проламывали их. Самый большой эффект достигался, когда снаряд попадал в окно. Вспышки выстрелов сразу же прекращались. Один за другим загорались деревянные дома по обе стороны улицы Горящие бревна катятся по дороге. Чувствуется сильный запах гари. Едкий дым застилает глаза. -- Вперед! -- скомандовал ротный. Повинуясь его команде, мы устремились к кирпичному дому, в некоторых окнах, которого все еще мелькали вспышки выстрелов Бежать по улице невероятно трудно Горячий воздух обжигает лицо и руки. Даже вдыхать этот раскаленный воздух невозможно! Кажется, что шинель сейчас загорится. Справа и слева от нас, на соседних улицах, вели бой 7ая и 8ая роты нашего батальона, которые наступали вдоль шоссейной дороги при подходе к городу. Они продвинулись вглубь города значительно дальше нас. Немцы, противостоявшие нам, увидели, что им грозит окружение и оставили двухэтажный кирпичный дом, мешавший нашему продвижению Бой переместился к центру города, который был застроен кирпичными домами в два и три этажа. Здесь наше продвижение вперед приостановилось. Появился комбат Рудь. Он приказал командиру батареи противотанковых пушек открыть огонь по зданиям, из окон которых фрицы непрерывно обстреливали нас. Подоспела полковая артиллерия. Ее.76ти миллиметровые орудия имеют короткий ствол, что обеспечивает им подвижность, но дальность их стрельбы. незначительна. В этом бою она и не нужна. 2, 3 выстрела по дому. Сразу же обваливается часть стены. Загораются межэтажные перекрытия. Стреляя на ходу, мы по развалинам продвигаемся вперед. Иногда попадались тяжело раненные фрицы, а иногда и убитые. Немцы всегда своих убитых и раненных при отступлении забирали с собой. В этом бою были брошенные раненные. Это означало не отступления фрицев, а бегство. С нашей стороны тоже были потери. Погибли двое из четырех бойцов, которые остались из пополнения, прибывшего к нам после боя у деревни "Грибовы Дворы", Постепенно двухэтажные здания сменились одноэтажными, пожарища остались позади, стрельба противника прекратилась. -- Девятая, ко мне! -- скомандовал ротный Мы столпились около него. Рядом со мной оказался Зайцев. -- Кажись фрицы -- то сгинули! Тапереча нам прямая дорога к Брянску. Верно я говорю, сынок? -- обратился ко мне старик. -- Вижу, что так оно и есть! -- В колонну по три, становись! Шагом марш! Рота двинулась по улочке на выход из города. Оглядываюсь назад. Небо освещено уже меньше. Это значит, что пожарища пошли на убыль Как-то быстро мы оказались на противоположной стороне города. Город -- то небольшой! -- Влево, в цепь! Мы быстро приняли боевой порядок. Ротный пробежал вдоль цепи, проверил правильно ли выполнена его команда и приказал окапаться. Хлынул дождь. Грунтовые воды в той местности стояли высоко, да еще дождь, Наши окопчики быстро наполнились водой. Немцы открыли по нашим позициям методический минометный огонь. При методическом огне разрывы мин следуют через равные промежутки времени. Это очень плохо действует на нервы. Окопчики заполнены ледяной водой, уровень которой все время повышается. Сидишь в воде, да еще сверху поливает дождь. Где выход? Осмотревшись, увидел невдалеке от моего окопа разрушенный дом. На развалинах виднеются листы металлической кровли. Решение возникло мгновенно. Выскакиваю из окопчика и бегу к развалинам. -- Куда побежал! Назад! -- слышится грозный окрик ротного. У меня всегда вызывало недоумение -- как он успевает все увидеть! Не спит -- что ли? Все же успеваю схватить два листа кровельного железа и пару досок. Бегом назад к своему месту. Теперь избавиться от воды сверху и снизу дело несложное. В стенках окопа делаю небольшие ниши, в которые вставляю доски. Усаживаюсь на эти доски и, вытащив из воды ноги, чувствую себя почти счастливым человеком. Два листа железа образуют надо мной двухскатную крышу. О таком комфорте можно только мечтать! Даже сразу стало теплее. Какое счастье! Но счастье мое, к сожалению, было не долгим. Под тяжестью моего тела и пудовой шинели, насквозь пропитанной водой, стенки окопчика под досками начали осыпаться и, снова плюхаюсь в воду. Кошмар! Ну что же! Буду вычерпывать воду каской. Вскоре замечаю, что уровень воды в окопчике не снижается. Значит, вся моя работа, мартышкин труд! Весь остаток ночи прошел в борьбе с водой. Эта борьба закончилась моим поражением. Такому волевому парню всегда было немудрено сознаться в своем поражении. Это было моим вторым позорным поражением. Первое поражение потерпел от крыс. На войне признавать свое поражение приходилось очень часто. . Наступил рассвет. Взошло солнце, прекратился минометный обстрел. Дождь перестал лить, как из ведра. -- Вперед! -- командует командир роты. Команду надо выполнять, а то сочтут за труса. Всегда боялся этого ярлыка, хотя бы потому, что трусов пристреливали. Хватаюсь руками за бруствер, пытаюсь подтянуться. Бруствер -- сплошная глина и после дождя стал скользким и липким. Неудача! Вторая попытка, третья. Вижу, по полю движутся наши бойцы, все дальше и дальше удаляясь от меня, а мне не удается выбраться из окопа. Не иначе, как песенка моя спета! Трус! Другого определения быть не может! Вся шинель, руки и лицо в глине. И тут появляется блестящая мысль -- надо вылезать не вперед, где глинистый бруствер, а в бок, где трава. Вылез из окопа и едва распрямился под тяжестью шинели. Три пуда -- не меньше! Поле, по которому мы шли быстрым шагом, было изумрудно -- зеленым. Одно удовольствие идти по такому полю! Промытый дождем воздух был невероятно чистым и даже густым. При вдохе, попадая в легкие, он буквально пьянил меня. Поле было не только зеленым, но еще и бриллиантовым! Крупные капельки дождя на каждой травинке сверкали, как крошечные зеркальца. Травинки колыхались от легкого ветерка и, эти капельки непрерывно вспыхивали и гасли.. Останавливаюсь, как вкопанный, не в силах оторвать глаз от этого великолепия -- Не отставать!-- рявкнул ротный в мой адрес. Несчастный человек он не видит этого великолепия! Значит надо обратить его внимание на эту красоту. Ведь Солнце высушит травинки и бриллиантовая роскошь исчезнет! -- Товарищ старший лейтенант, посмо... --начал. -- Отставить разговоры! -- злобно сверкнул глазами в мой адрес командир роты. Создает же природа таких несчастных людей! -- мне оставалось только, горестно вздохнув, укоризненно покачать головой в сторону ротного. Горбатого только могила исправит! Однако, надо идти, а не любоваться травинками. Моя мама говорила: -- "Работе время, потехи час!" Далеко, далеко слева темнел лес. От него, нам наперерез, языком вытягивался сосновый бор, который обрывался не доходя до дороги, идущей на Брянск, метров на сто. Вдали виднелся второй такой язык, а там угадывался третий... Со стороны противника огня не было, шинель стала высыхать, идти становилось все легче и легче. Оставалось только напевать " Как прекрасен этот мир, как прекрасен..." Но этот мир оказался не таким прекрасным, как подумалось вначале, а уж, если быть совсем точным, то ужасным! То, что произошло потом, было настолько тяжким, что опускаются руки и, ужас, как не хочется вспоминать. Но тут на ум приходит народная мудрость -- взялся за гуж, не говори, что не дюжь! Приходится продолжать работу. События, которые происходили на войне, все время всплывают в памяти, не дают спать по ночам. Хочешь, не хочешь, а пиши. Такова моя судьба! То, что показывают по телевизору, только, очень отдаленно можно назвать войной. По экрану движутся солдаты и офицеры в светлых чистых дубленках, в красивых шапках -- ушанках, в валенках! Лица их чисты, как утренний снег. А где прожженные шинели с засаленным левым плечом? Оно не может быть не засаленным! Винтовку носят на левом плече, когда подается команда: " На плечо!" Где измученные не выспавшиеся грязные лица? Наконец, где крысы и вши? Решительно скажу, фильмы ставят люди, которые ни одного дня не были на передовой! В титрах, перед фильмом, показывают имена военных консультантов: генерал -- майор такой -- то, полковник такой -- то, которые появились на свет через десятилетия после окончания войны! Опять отвлекся! Цепь идет по полю и вдруг из того соснового лесочка, к которому мы приближаемся, раздается выстрел и один боец, на самом левом фланге, падает убитым. Второй выстрел и снова убитый тот, что шел правее него. Все-таки немцы неисправимые педанты! Этот снайпер ведет огонь точно так же, как та артиллерия, которая расстреливала нас ранее: последовательно слева направо. . Мое место в цепи ближе к левому флангу, а снайпер все время перемещает свою черную работу с левого фланга к центру боевого порядка роты Смерть приближается ко мне.. Боец, который шел слева от меня, ткнулся носом в землю и застыл. Теперь моя очередь. Жить мне осталось шесть секунд. Столько требуется снайперу времени, чтобы перезарядить винтовку, подвести перекрестие нитей оптического прицела в грудь своей жертвы и нажать на спусковой крючок. Это мне известно. Что делать? Идти вперед погибнешь от пули снайпера. Залечь? Пристрелят свои! Как поется в одной послевоенной песне "Куда теперь пойти солдату и где искать судьбу свою!. . На прощание с жизнью мне хватило двух секунд. Еще одной, двух секунд хватило на мысленное прощание с мамой. Вот и кончилась моя жизнь! Впереди небытие! Мысли скачут в голове с невероятной скоростью. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ШЕСТЬ СЕКУНД Еще идя сквозь ужасы войны, Мы испытали все и в полной мере, Кому -- нибудь потомки не поверят, Кому -- то не поверят, нам должны! (Поэт Александр Прокофьев.) Итак, жить мне осталось шесть секунд. Вдруг раздается команда ротного.: -- Ложись! Ох, как страстно мне хотелось услышать эту команду! Видимо, все-таки существует передача мыслей на расстояние! Если бы все было не так, то не было бы меня на свете! Бросился на землю с космической скоростью. Над головой просвистела пуля снайпера. Первая мысль, которая промелькнула в голове -- живой! Ротный двум бойцам дает приказ, скрытно, лесом, который был слева от нас, продвинуться в лес перед нами и захватить в плен или уничтожить снайпера. Этот приказ был выполнен прекрасно. Через некоторое время мы увидели, что из лесочка появляется фриц, которого ведут с винтовками наперевес наши бойцы. На пленном был мундир насыщенного зеленого цвета -- точнее цвета хвои. Такого цвета мундир мне никогда не доводилась видеть на фрицах. Что же это такое получается? По полю к нашему расположению движется солдат противника, который только что убил нескольких моих товарищей. Таких хороших веселых остроумных парней! Видеть это было свыше моих сил и, поднявшись, кричу, обращаясь к ротному: -- Немца надо бы пристрелить! Столько наших бойцов угробил, гад! Дальше произошло то, чего никак нельзя было предвидеть. Просто нечто невообразимое. Все бойцы роты вскочили, как по команде вскинули винтовки и, передергивая затворы, начали кричать конвойным, чтобы они отошли от пленного. У каждого палец на спусковом крючке. Конвойные в нерешительности остановились. И тут раздался зычный голос ротного: -- Отставить! Прикрыть своими телами пленного! Обращаясь ко мне, злобно рявкнул: -- Ко мне! Подбегаю и вижу, что ротный весь красный от злобы. Это самый точный признак того, что он взбешен. -- Ты где служишь? В Красной Армии или у батьки Махно? -- В Красной Армии! -- Тогда какого черта ты роту мутишь? Под военный трибунал захотел? -- Так ведь он столько наших бойцов убил! -- Есть Гаагская конвенция, которая запрещает убивать пленных! Иди, а если еще подобное сделаешь, под трибунал отдам! Выяснив, что снайпер голодный, не ел со вчерашнего дня, ротный приказал покормить пленного остатками хлеба, который был у запасливого старшины. После того, как пленный утолил голод, его отправили в тыл на пункт сбора пленных. Рота без приключений вступила в густой сосновый бор. Приехала кухня. И тут к кухне подъезжает на коне командир полка майор Титов и приказывает показать суп, которым нас кормят. Повар помешал черпаком в котле, затем поднял черпак с супом и поднес его к командиру полка. Майор придирчиво осмотрел содержание черпака. Суп ему не понравился и, он грозно закричал -- "Капитан Рудь, старшину батальона ко мне!" Здесь нужно объяснить, что такое старшина батальона и старшина роты. С последним все ясно. Он является ,как бы, завхозом в роте. На батальон полагается одна кухня, которая поочередно кормит каждое подразделение батальона. Не случайно в тексте применен термин "подразделения батальона", так как, кроме трех стрелковых рот в батальоне имеется минометная рота 82х мм минометов, пулеметная роты станковых пулеметов системы "Максим", батарея 45 миллиметровых противотанковых орудий, взвод связи, медсанвзвод и другие подразделения. Старшина батальона заведует кухней и получает продукты для нее.. Комбат тут же приказал старшине батальона предстать перед светлыми очами майора. Прибежал перепуганный на смерть старшина. -- Ты чем кормишь бойцов, скотина? -- заорал страшным голосом комполка. -- Какие продукты дают, такие и закладываем в котел!-- заикаясь от страха, пролепетал старшина. Плеть, которой командир полка погонял коня, со свистом, легла на плечи старшины. Он даже присел от удара. -- В строй его, в рядовые! Капитан, приказываю назначить нового старшину и впредь контролировать качество пищи! Тогда мы думали -- какой заступник наш полковой. Теперь же, печатая эти воспоминания, думаю, как ловко он сыграл на популярность. В юности был романтиком, теперь стал прагматиком.. Поели. Вдруг, вижу, по лесу бежит Гуляев, а над его головой туча свирепых пчел. Несчастный махал руками, отгоняя от себя этих озверевших насекомых. Потом стало известно, что он обнаружил пчелиное гнездо на дереве. Не долго думая, Гуляев полез в дупло, надеясь полакомиться медом. Два бойца бросились на выручку несчастному. Они сбили его с ног и набросили на него шинель. Пчелы тотчас уселись на шинель и стали ползать по ней, надеясь найти хотя бы самую маленькую щелку, чтобы прикончить своего врага. При этом они недовольно жужжали. Однако, убедившись в тщетности своих поисков, поднялись в воздух и, сделав над поверженным врагом круг почета, улетели восвояси. Гуляев, сделав маленькую дырочку в укрывавшей его шинели, спросил тихим шепотом: -- "Что, улетели эти гады?" Услышав положительный ответ, вылез из -- под шинели Бойцы стали обсуждать происшедшее и пришли к выводу, что пчелы хуже фрицев. Ведь от фрицев можно отбиться оружием, гранатами, а на этих хищников нет управы. Затем в центре внимания оказался Пошивалов. Обращаясь ко мне, он сказал, -- Вот ты своим предложением чуть не вызвал самосуд над фрицем! До взятия меня в плен в нашей роте произошел похожий случай. Сидевшие рядом с ним бойцы, стали просить его рассказать об этом и он начал свой рассказ. -- Было это за месяц до моего пленения. Наша рота обедала в небольшом лесочке. Среди нас оказался пленный фриц. Может быть, он отстал от своей части или еще по какой -- то причине, но оказался в нашем плену. Ротный решил после обеда отправить его в тыл на пункт сбора пленных. Мы спокойно обедали. Дали поесть и пленному. Все бы хорошо, но он вдруг заговорил на чистом русском языке. Это было настолько странным, что все даже оторвались от еды и с удивлением рассматривали необычного пленного. А ведь было чему удивляться. Если он русский, то почему воюет против нас? Если не русский, то почему так свободно говорит на нашем языке? Бойцы переглядывались и на их лицах было выражение недоумения Эту общую растерянность нарушил старшина роты, Опустив ложку в котелок, поставил его на землю и , встав с земли, пошел к пленному. Подойдя вплотную, он сильно размахнулся и, влепил фрицу оплеуху. И тут произошло нечто совсем необычное. Все вскочили и бросились на пленного. Начался самосуд. Каждый стремился ударить пленного, да побольнее. Офицеры с криком -- Отставить! Разойдись! -- бросились к этой свалке, пытаясь остановить самосуд. Они хватали за гимнастерки отдельных бойцов, пытаясь оттащить их в сторону. Но куда там! Бойцы так разъярились, что остановить их было невозможно. Командир роты выхватил пистолет и несколько раз с криком -- Разойдись! -- выстрелил в воздух. Но все попытки остановить бойцов и прекратить расправу не дали результата. Короче говоря, когда с пленным было покончено, все стали расходиться по своим местам. Ротный приказал построить роту. Он прошелся вдоль строя, остановился и начал нас отчитывать. -- Мы, что же? Армия или банда? Если он в чем -- то виновен, то для этого есть военные юристы. Они определят меру наказания, А вам, кто дал право -- чинить самосуд? Это же зверство! Беспредел! В какое положение вы поставили меня? Что же я за ротный командир, если в моей роте творятся такие безобразия? Как мне объяснить командованию этот случай? Ты, старшина, дал сигнал для расправы над пленным. С тебя командование и спросит! -- А что я плохого сделал? Я же не знал, что все бросятся на расправу! Только по морде ударил, да и то не так сильно, -- оправдывался старшина. -- Чем же все это кончилось? -- спросил Гуляев, -- А нечем! Пришли из Особого отдела осмотрели место расправы. Сказали ротному, что пленного следовало отправить на пункт сбора пленных без промедления. То, что осталось от этого пленного, закапали и, рота двинулась дальше. И все дела. -- Эх! Поторопился ты со своим предложением пристрелить фрица, -- сказал Гуляев, обращаясь ко мне. Вот, если бы ты предложил прикончить этого снайпера, когда его привели расположение роты, то было бы то же самое, что рассказал Пошивалов... -- Того же самого не нужно, -- сказал Зайцев --. Может у него детишки, жена, Для них потеря была бы большим горем. А так, закончится война и, этот пленный вернется домой. Все будут радоваться. Чай они тоже люди!. В это время в центре внимания оказался боец, который прибыл в нашу роту в составе пяти человек. Ими пополнили нашу роту после боя у деревни "Грибовы Дворы". . Он рассказал, что у них тоже был похожий случай. Вот его рассказ. В одном бою они захватили в плен пять фрицев. Их сразу же обезоружили, проверили не прячет ли кто из них под одеждой оружие. Казалось, что все в порядке. Пришел в роту командир батальона капитан Морозов. Это был всеобщий любимец. Он никогда не отделялся от бойцов. Даже питался из общей кухни в отличие от нашего комбата капитана Рудь. У нашего были барские замашки. Даже еду ему готовили отдельно. Проходя мимо его ячейки, бойцы видели, как ему жарят на костре американскую свиную тушенку. Морозов заботился о бойцах и к каждому относился как к сыну. Видно было, как он переживает за каждого убитого. А уж о раненных и говорить нечего. Были случаи, когда он сам делал перевязку раненному бойцу. Рассказы о его благородстве передавались от одного бойца к другому из уст в уста. Эти его качества обеспечили капитану всеобщую любовь. Бойцы говорили, что за таким командиром можно идти в огонь и в воду, а в случае опасности можно и прикрыть его своим телом. Вот какой замечательный был у них комбат. Первым делом он похвалил бойцов, взявших в плен фрицев. Объявил, что всех представит к наградам. Затем он приказал построить пленных в одну шеренгу и, пошел вдоль шеренги, всматриваясь в лица пленных. Зачем ему это нужно было, никто не мог понять. Вдруг один из пленных выхватил, откуда -- то, из -- под одежды, маленький пистолет и выстрелил в упор в голову капитана. Морозов рухнул, как подкошенный. Не было, ни стона, ни крика. Наступило всеобщее оцепенение. Никто даже помыслить не мог, что может произойти такое страшное событие у всех на глазах. И тут один из бойцов, сибиряк, подскочил к убийце и, сильным ударом свалил его с ног. В одно мгновение он выхватил из рук пленного пистолет и отшвырнул его далеко в сторону. Затем началось самое страшное. Сибиряк вытащил из -- за пояса острый нож и начал кромсать фрица. Первым делом он выколол ему глаза, отрезал уши, нос. Так он мучил фрица до тех пор, пока тот не испустил дух. Все присутствующие оцепенели и никак не реагировали на эту расправу. Сибиряк встал, вытер о мундир убитого нож и сказал: -- "Собаке собачья смерть!" Все молчали и, только командир роты сказал одно слово: -- "Закопать!" Пленным дали лопаты и они быстро выполнили это дело. Едва закончился этот рассказ, как произошло другое событие, касающееся меня. Сижу под деревом и вижу -- к командиру роты подошли контрразведчики -- мои старые знакомые. Капитан Овчинников и старший лейтенант Анисимов. О чем -- то, поговорили. Посмотрели на меня, потом, по очереди, на какую -- то бумагу и направились ко мне. -- Встать! Пойдешь с этими офицерами в Особый отдел! Возьми с собой вещмешок! Оружие оставь. Старшина! Взять оружие! -- Есть!-- беру под козырек. Вот дела! В армии порядки такие же, как в тюрьме. Если говорят -- с вещами на выход -- значит куда -- то переводят. Не иначе, как хотят перевести на другое место службы! Может быть в Особый отдел? А что? Образование у меня хорошее, парень дисциплинированный. Да такого парня днем с огнем не найдешь! Вот счастье! Пули над головой свистеть не будут. Крысы по ночам по мне бегать не будут! От вшей избавлюсь. А, может быть и, обмундирование заменят. Ведь на мне не обмундирование, а какой -- то прожженный засаленный хлам. Решительно скажу -- мне в жизни повезло. Глядишь, так и всю войну удастся пережить без всяких ран и увечий! А сколько будет наград! Как поется в песне -- " золотистых орденов не сосчитать!" .Со мной идет только капитан Овчинников. Краем глаза вижу, что Анисимов остался на том месте, откуда меня взяли и, тщательно осматривает каждый квадратный сантиметр земли. Вот чудак! Что он там потерял? Смотрю, навстречу идет какой -- то боец. Расправляю плечи и гордо вскидываю голову. Взглядом полного презрения, сверху вниз, смотрю на этого несчастного. Мысленно командую: -- "Стоять по стойке смирно! Контрразведчик идет!" Наконец пришли к моему новому месту службы. Гордо вскидываю голову -- теперь я не просто пушечное мясо, а контрразведчик! Автобус, в котором помещается Особый отдел, мне хорошо знаком. Увидев этот автобус, испугался! Чувствую, что ноги подгибаются от страха. -- Шагай, шагай! Когда вошли в автобус, капитан сказал: -- Ну, что снова встретились! Сейчас ты у нас заговоришь! Расскажи, давно ли ты занимаешься мародерством? Много ли вытряс из карманов убитых? А знаешь ли ты, что за мародерство на войне, полагается расстрел? Вот такой поворот событий! Вместо нового места почетной безопасной службы -- новый допрос! -- Я не понимаю, о чем Вы говорите? -- Сейчас поймешь! Есть очевидец, который видел, как ты вытрясал карманы убитого немца. -- Я ничего не вытрясал! Мне ничего не надо! Делаю то, что приказывает ротный и, стараюсь делать это, как можно лучше! -- Хватит морочить мне голову! Один боец, не в пример тебе, настоящий патриот, все твои проделки нам описал. Он все видел своими глазами. Смотри! У меня перед глазами появился листок из ученической тетради в линейку. На нем карандашом было что -- то написано. Капитан моментально убрал листок.. -- Сейчас я тебе прочту сообщение о твоем мародерстве! Слушай! Из прочтенного с ужасом узнаю, что, увидев убитого немца, "...он начал трясти полы его мундира, для того, чтобы заполучить все, что было в карманах убитого..." Боже мой, а мне было неизвестно, что такой преступник, как я, затаился в нашей роте!.. -- Все было не так! Зачем врать? Зачем на меня возводить такой поклеп? -- Ну, так расскажи, как было на самом деле! Интересно узнать, как ты будешь выкручиваться! Твой отец -- враг народа и, ты с детства пропитался звериной враждой ко всему честному! Ты в силу своего рождения не можешь быть честным человеком! Послушаю, как далеко зайдет твоя фантазия! Говори! Чувство обиды и мысль о том, что в отношении меня совершается несправедливость, страх перед неминуемой расправой, сделали мой рассказ неубедительным и бестолковым. Было совершенно ясно, что, если в прошлый раз, как -- то обошлось, то уж теперь доказать свою невиновность будет невозможно. Дополнительной сединой дело не кончится. Появился старший лейтенант Анисимов. Капитан бросил на него взгляд и, в этом взгляде, нетрудно было прочитать вопрос. Анисимов отрицательно покачал головой. Много позже догадался, что Анисимов осмотрел место, на котором я сидел до своего ареста и ничего припрятанного не обнаружил. -- Много видел на своем веку негодяев, но такой встретился впервые! Ты не только очищал карманы убитых, но еще присвоил себе уничтожение солдата противника. Герой, да и только! Объясни, зачем тебе понадобилось прикрывать голову убитого полой мундира? -- Так он же на меня смотрел! Мне стало страшно! -- Кто на тебя смотрел? -- Убитый немец! -- Ты что же, подлюга, нас, совсем идиотами считаешь? Мертвый не может смотреть! -- в голосе контрразведчика улавливалась смесь злобы и обиды. -- Все было так, как я рассказал! Страшный удар в левое ухо свалил меня с ног. Поднимаюсь. Новый удар в зубы и снова на полу. Из носа хлынула кровь. Поднимаюсь. Опять удар под вздох и снова на полу. Все, что меня окружало, начало совершать круговое движение. Подняться не смогу! Забьют, гады, до смерти, как пить дать, забьют. Выход один -- прикинуться мертвым. На войне этот способ применялся довольно часто, в том числе и мною. Об этом рассказал ранее Были случаи, когда приходилось прикидываться мертвым моим однополчанам. Один такой случай был настолько страшным, что о нем лучше не вспоминать. В этот раз прикидываюсь мертвым. Не шевелюсь, не дышу, не открываю глаза. Чувствую, что меня взяли за руку и, прощупывают пульс. -- Пульс есть, сознание потерял! Как думаешь? Может его в расход? -- Другого выбора нет. Приведем в сознание, скажем, беги в свою роту. Обрадуется, побежит! Ну, а потом составим акт -- при попытке к бегству. Понял, что его положение безвыходное, ждет его трибунал -- вот и подался в бега. Все будет чисто! -- Лучше не придумаешь! Сержант! Неси воду! Чувствую, что меня поливают водой. Дальше прикидываться нельзя. Открываю глаза. -- Ну, вот и порядочек! Видим, что ты ни в чем не виноват. Беги в свою роту пока не передумали! Марш, марш! -- Без командира роты никуда не побегу! -- Ну и фрукт! Он нам еще условия выдвигает! А ну катись отсюда, пока цел! Пинок сапогом в бок вызывает страшную боль и непроизвольный стон. -- Без ротного никуда не пойду! Пинки сапогами посыпались на меня, как из рога изобилия. Сначала после каждого пинка вскрикивал, а потом только стонал. Кричать уже не было сил. Контрразведчики недоуменно переглядываются, пожимают плечами. Такого развития событий они не ожидали. Подумать только! Забитый окровавленный мальчишка сопротивляется им, опытным маститым контрразведчикам! Чудеса, да и только! Делать нечего. Один крутит ручку телефона и орет в трубку: -- Беркут, Беркут! Да что вы там оглохли! Беркут мне нужен! Ястреб говорит! А это ты, Беркут. Давай ко мне быстренько! Одна нога там, другая здесь! Если читатель не знает армейских порядков, то сообщаю. Каждую неделю начальник связи полка составляет список, в котором каждому офицеру присваивается позывной. Обычно это названия хищных птиц или зверей. Больше всего офицеры не любят позывной "Шакал!". -- Забирай своего хлюпика! -- сказал Овчинников пришедшему ротному. Обращаясь ко мне: -- Иди и больше нам не попадайся! Иначе не сносить тебе головы! Стираю с лица кровь рукавом шинели и покорно иду за командиром роты. Чувство обиды гложет меня. Подумать только! Счастье было так близко! Оно осязалось всеми клетками моего тела, душа пела от радости. Какой ужасный финал! Самое обидное -- нет моей вины в том, что произошло! ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ Передний край умолк перед атакой. О, как невыносимо тяжело... Смотреть на пламя, вставшее из мрака, Что заревом над городом легло. Но трижды тяжелее от сознанья, Что перед нами, рядом, в трех шагах, За рощей, растворившейся в тумане, Злорадствует и тешет душу враг. ( Поэт Илья Авраменко "Ночь на переднем крае"). Нашу роту перевели в боевое охранение. Но сначала несколько слов о том, что такое боевое охранение. Это воинское подразделение, занимающее позицию на стыке наших частей или соединений. Оно находится впереди нашей первой траншеи. Немецкое боевое охранение находилось, напротив. Расстояние между этими позициями составляло, примерно, 50 метров. Задача боевого охранения -- не дать противнику незаметно проникнуть в тыл наших войск через стыки между частями или соединениями. Из этого вытекает и название. Многократные попытки захватить языка в ночное время, заставили немцев усилить бдительность и отказаться от сна по ночам. Командованию стало известно, что фрицы отсыпаются днем, выставив часовых. Так как в боевом охранении немецкие позиции находятся очень близко от наших позиций, можно броском преодолеть эту полосу и захватить языка. Из первой траншеи в траншею боевого охранения мы перешли по ходу сообщения в дневное время. В боевом охранении уже было наше воинское подразделение, бойцы которого нам рассказали, что немецкая позиция находится настолько близко, что по вечерам слышен разговор фрицев. В этом боевом охранении было восемь бойцов во главе с лейтенантом Усталовым. Ставлю каску на бруствер траншеи и начинаю откапывать для себя ячейку в ее стене Так мы делали всегда. Если не оборудовать для себя ячейку, то будешь мешать проходу по траншее. Вдруг слышу щелчки разрывных пуль. Фрицы стреляли по каске и разрывные пули, ударяясь о ветви сосенки, которая росла на противоположной стороне траншеи, взрывались. Взрыв разрывной пули не громкий и напоминает щелчок. Что бы остановить стрельбу по моей каске, пришлось ее убрать. Щелчки тотчас же прекратились. Командир роты собрал нас около себя и сказал, что завтра днем мы пойдем на немецкое боевое охранение без стрельбы Время, когда начнется эта операция, он объявит завтра. На фронте все, и командиры, и рядовые проявляют повышенную бдительность, что меня всегда удивляло. Мне казалось, что все вокруг свои и эта осторожность неуместна. Но это было моей ошибкой, так как потом стало известно, что противник не дремлет и его разведка тоже работает. В последующем будет показано, что немецкая разведка работала и в нашей роте... У нас в роте было три коммуниста. Ротный сказал, обращаясь к одному из них: -- Ты пойдешь позади цепи на левом фланге. Второму он приказал идти за цепью в центре, а третьему выделил правый фланг. -- Я вам приказываю пристреливать каждого, кто струсит или заляжет. Пристреливайте без всякого предупреждения. Вспоминаю стихотворение, опубликованное после войны. Там имелась такая строка. "Коммунисты вперед, коммунисты вперед!" Вполне возможно, что были ситуации, когда подавалась такая команда, но в нашей роте команда была другая:: -- "Коммунисты назад, коммунисты, назад!" Надо сказать, что коммунисты в нашей роте всегда выполняли эту работу. Они всегда держались особняком и никогда не выпускали из рук оружие. Когда они садились отдохнуть или покурить, то всегда располагались треугольником, с тем чтобы был круговой обзор. Видимо, они боялись бойцов. А каково же было наше положение? С немцами все ясно и понятно. Они находятся перед нами. Их обмундирование отличается от нашего, да и говорят они совсем на другом языке. Но вот сзади тебя идут, вроде бы, свои. Обмундирование такое же, как у нас. Говорят на одном с нами языке. Однако, идти на врага и чувствовать, что в твою спину направлена винтовка, невыносимо тяжело. В таких случаях приходилось смотреть не только вперед на засевших в траншее немцев, но и назад на человека, который целится в твою спину. Вдруг он решит, что перед ним трус и, нажмет на спусковой крючок. А может быть ему не нравится моя физиономия? У меня эта ситуация вызывала шквал отрицательных эмоций! Когда говорил ротный, никто не предполагал, что завтра, все сидящие вокруг, будут трупами или раненными. А все так и получилось! Что самое главное в завтрашнем бою? Оружие! Поэтому автомат был тщательно вычищен и хорошо смазан. Стены траншеи были песчаными и, чтобы песок не попал в автомат, его пришлось обернуть бинтом из индивидуального перевязочного пакета. Как уже сообщалось у меня их было два. Один пакет остался и пригодился позже. Вечерело. Медленно, но верно, ночная тьма опускалась на землю. Стою на каком-то возвышении и напряженно всматриваюсь в ту сторону, где находились позиции противника. Небольшие сосенки хорошо маскировали меня от вражеских наблюдателей. Местность, по которой предстояло завтра идти, была довольно ровной, только местами виднелись кусты и совсем небольшие неровности почвы. Вот здесь завтра разыграется бой. Здесь найдут свою смерть или увечье мои товарищи. А что ждет меня? Не знаю почему, вдруг на меня нахлынуло какое-то непонятное чувство тревоги и обреченности. Сразу же в голове возникли стихи:. Что день грядущий мне готовит? Его напрасно взор мой ловит, В глубокой мгле таится он, Нет нужды; прав судьбы закон. Паду ли я, стрелой пронзенный, Иль мимо пролетит она. Стихи это хорошо. "Евгений Онегин" Пушкина, совсем замечательно! И вдруг мне стало совершенно ясно, что стрела мимо меня не пролетит. В предстоящем бою меня ждет смерть. Чем больше размышляю, тем больше утверждаюсь в этом. Теперь мне было точно известно, что завтра меня не будет на этом свете. Чувство обреченности овладело всем моим существом. Все так же будет на небе сиять Солнце, все так же будут плыть по небу белоснежные облака, трава и листья деревьев будут радовать своей зеленью людей, а меня уже не будет. Есть еще вариант -- буду искалечен. Лишусь рук или ног. Тогда лучше пулю в висок. Это лучше чем инвалидность! Подошел командир роты -- О чем задумался, махновец?-- после инцидента с пленным снайпером, ротный называл меня только так. Однако, тон у него в этот раз, был миролюбивым и даже немного отечески добрым. -- Чувствую, всем своим существом, всеми фибрами души, что завтра в бою меня ждет смерть. -- Отбрось эти предчувствия! Надо думать о жизни, о победе. Война очень жестокая вещь. На ней может случиться всякое, но надо думать и надеется только на лучшее. Скажи сам себе -- у меня все будет хорошо и увидишь, что все так и будет! С этими словами он пошел к своей ячейке, оставив меня стоять на том же месте и думать о своем. Подошел старик Зайцев... -- О чем задумался, сынок? -- спросил он. -- Вот смотрю в сторону противника и вижу далеко, далеко на самом горизонте кроваво -- красную полоску. Она тянется вдоль всей линии горизонта. Думаю, что это дурное предзнаменование! Французский король Генрих Четвертый перед сражением увидел, что Солнце садится в такие же кровавые облака. -- Это дурное предзнаменование! -- сказал король -- Что Вы, сир!-- сказал ему один из приближенных -- это обычный закат Солнца На следующий день в сражении король был убит! Может и меня ждет такая же участь! -- На этот раз все не так. Солнце давно уже село! Просто фашисты жгут у себя в тылу города и деревни. Сжигают, гады, все, что может гореть. Знать, будут отступать. Они нам оставляют выжженную пустыню. Они хочут сбить нашу сознательность, чтобы плохо нам было. Ведь идти по безжизненной земле -- ох, как тяжело! А сейчас лучше пойди да поспи. Ротный разрешил перед завтрашним боем малость поспать Снимаю шинель, расстегиваю хлястик и, вот уже лежу на дне траншеи завернутый в шинель. Приготовился ко сну. Но, что это? Едва закрыл глаза, как передо мной возник фриц, убитый при освобождении города. Совершенно явственно вижу фрица и слышу: -- "Не убивай, русс, семья дети!" Мгновенно вскакиваю и ору не своим голосом. Тут же ко мне подбежало несколько наших бойцов. -- Что случилось? Чего ты орешь? -- Фриц! Фриц! Он ко мне пришел! -- Так, где он? Что ты трясешься, как в лихорадке? -- Пришел тот фриц, которого я шлепнул в городе! -- Ты, что с пупу или с глупу? Как убитый может придти! Приснилось тебе все это! В разговор вмешался Зайцев. -- У нас в деревне был мужик, который еще на той войне, в 14 году, пристрелил немца. Так к нему тоже приходил этот, пристрелянный! Убитый завсегда приходит к своему душегубу! Такой закон! Никуда от этого не уйдешь! Так -- то, сынок, тапереча жди его в гости, кажную ночь! Обращаясь к бойцам, он, примирительно, сказал -- Уж вы его простите, молодой он еще не все понимает! С кажным может быть такое! Все это так потрясло меня, что до утра не сомкнул глаз. Боялся опять придет этот немец. Утром принесли водку. Как всегда, ее разливал Хаджиханов. Он делал это таким образом, что большая часть водки, доставалась ему. -- Дай мне твою ложку! -- обратился ко мне Хаджиханов -- я буду ей разливать водку!. Ложка у меня была огромная отлитая из олова. Где мне удалось раздобыть ее, уж и не помню. Ее размеры были предметом многочисленных острот бойцов.. К концу этой процедуры было видно, что Хаджиханов с трудом передвигает ноги. Отказываюсь от водки, так как понимаю, что можно потерять контроль над собой По окончании водочной процедуры, Хаджиханов си