я, Искал не злата, не честей, В пыли средь копий и мечей. Желал я душу освежить, Бывалой жизнию пожить В забвенье сладком близ друзей Минувшей юности моей. 1833 * * * Царей потомок Меценат, Мой покровитель стародавный! Иные колесницу мчат В ристалище под пылью славной И, заповеданной ограды Касаясь жгучим колесом, Победной ждут себе награды И мнят быть равны с божеством. Другие на свою главу Сбирают титла знамениты, Непостоянные квириты Им предают молву. * * * В поле чистом серебрится Снег волнистый и рябой, Светит месяц, тройка мчится По дороге столбовой. Пой: в часы дорожной скуки, На дороге, в тьме ночной Сладки мне родные звуки, Звуки песни удалой. Пой, ямщик! Я молча, жадно Буду слушать голос твой. Месяц ясный светит хладно, Грустен ветра дальний вой. Пой: "Лучинушка, лучина, Что же не светло горишь?" * * * Чу, пушки грянули! крылатых кораблей Покрылась облаком станица боевая, Корабль вбежал в Неву - и вот среди зыбей, Качаясь, плавает, как лебедь молодая. Ликует русский флот. Широкая Нева Без ветра, в ясный день глубоко взволновалась, Широкая волна плеснула в острова... ПЛЕТНЕВУ Ты хочешь, мой наперсник строгой, Боев парнасских судия, Чтоб тревогой На прежний лад настроя, Давно забытого героя, Когда-то бывшего в чести, Опять на сцену привести. Ты говоришь: Онегин жив, и будет он Еще нескоро схоронен. О нем вестей ты много знаешь, И с Петербурга и Москвы Возьмут оброк его главы... * * * Зачем я ею очарован? Зачем расстаться должен с ней? Когда б я не был избалован Цыганской жизнию моей Она глядит на вас так нежно, Она лепечет так небрежно, Она так тонко весела, Ее глаза так полны чувством, Вечор она с таким искусством Из-под накрытого стола Мне свою ножку подала! * * * В голубом небесном поле Светит Веспер золотой - Старый дож плывет в гондоле С догарессой молодой. Воздух полн дыханьем лавра, морская мгла, Дремлют флаги Бучентавра, Ночь безмолвна и тепла. * * * Толпа глухая, Крылатой новизны любовница слепая, Надменных баловней меняет каждый день, И с ступени на ступень Летят кумиры их, увенчанные ею. * * * Надо помянуть, непременно помянуть надо: Трех Матрен Да Луку с Петром; Помянуть надо и тех, которые, например: Бывшего поэта Панцербитера, Нашего прихода честного пресвитера, Купца Риттера, Резанова, славного русского кондитера, Всех православных христиан города Санкт-Питера Да покойника Юпитера. Надо помянуть, непременно надо: Московского поэта Вельяшева, Его превосходительство генерала Ивашева, И двоюродного братца нашего и вашего. Нашего Вальтера Скотта Масальского, Дона Мигуэля, короля португальского, И господина городничего города Мосальского. Надо помянуть, помянуть надо, непременно надо: Покойной Беседы члена Кикина, Российского дворянина Боборыкина И известного в Банке члена Аникина, Надобно помянуть и тех, которые, например, между прочими: Раба божия Петрищева, Известного автора Радищева, Русского лексикографа Татищева, Сенатора с жилою на лбу Ртищева, Какого-то барина Станищева, Пушкина, не Мусина, не Онегинского, а Бобрищева, Ярославского актера Канищева, Нашего славного поэта шурина Павлищева, Сенатора Павла Ивановича Кутузова-Голенищева И, ради Христа, всякого доброго нищего. Надо еще помянуть, непременно надо: Бывшего французского короля Десвитского, Бывшего варшавского коменданта Левицкого И полковника Хвитского, Американца Монрое, Виконта Дарленкура и его Ипсибое И всех спасшихся от потопа при Ное, Музыкального Бетговена, И таможенного Овена, Александра Михайловича Гедеонова, Всех членов старшего и младшего дома Бурбонова, И супруга Берийского неизвестного, оного, Камер-юнкера Загряжского, Уездного заседателя города Ряжского, И отцов наших, державшихся вина фряжского, Славного лирика Ломоносова, Московского статистика Андросова И Петра Андреевича, князя Вяземского курносого, Оленина Стереотипа И Вигеля, Филиппова сына Филиппа, Бывшего камергера Приклонского, Господина Шафонского, Карманный грош князя Григория Волконского И уж Александра Македонского, Этого не обойдешь, не объедешь, надо Помянуть... покойника Винценгероде, Саксонского министра Люцероде, Графиню вицеканцлершу Нессельроде, Покойного скрыпача Роде, Хвостова в анакреонтическом роде; Уж как ты хочешь, надо помянуть Графа нашего приятеля Велегорского (Что не любит вина горского), А по-нашему Велеурского, Покойного пресвитера Самбурского, Дершау, полицмейстера с.-петербургского, Почтмейстера города Василисурского; Надо помянуть - парикмахера Эме, Ресторатора Дюме, Ланского, что губернатором в Костроме, Доктора Шулера, умершего в чуме, И полковника Бартоломе. Повара али историографа Миллера, Немецкого поэта Шиллера И Пинети, славного ташеншпилера. Надобно помянуть (особенно тебе) Арндта, Да англичанина Warnta, Известного механика Мокдуано, Москетти, московского сопрано И всех тех, которые напиваются рано. Натуралиста Кювье И суконных фабрикантов города Лувье, Фравцузского языка учителя Жиля, Отставного английского министра Пиля, И живописца-аматера Киля. Надобно помянуть: Жуковского балладника И Марса, питерского помадника. Надо помянуть: Господ: Чулкова, Носкова, Башмакова, Сапожкова Да при них и генерала Пяткина И князя Ростовского-Касаткина. 1834 * * * Я возмужал среди печальных бурь, И дней моих поток, так долго мутный, Теперь утих дремотою минутной И отразил небесную лазурь. Надолго ли?.. а кажется, прошли Дни мрачных бурь, дни горьких искушений... * * * Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя Широко развилось, как боевое знамя. Земля волнуется - с шатнувшихся колонн Кумиры падают! Народ, гонимый страхом, Под каменным дождем, под воспаленным прахом, Толпами, стар и млад, бежит из града вон. * * * Стою печален на кладбище. Гляжу кругом - обнажено Святое смерти пепелище И степью лишь окружено. И мимо вечного ночлега Дорога сельская лежит, По ней рабочая телега изредка стучит. Одна равнина справа, слева. Ни речки, ни холма, ни древа. Кой-где чуть видятся кусты. Однообразны и унылы Немые камни и могилы И деревянные кресты. НАДПИСЬ К ВОРОТАМ ЕКАТЕРИНГОФА Хвостовым некогда воспетая дыра! Провозглашаешь ты природы русской скупость, Самодержавие Петра И Милорадовича глупость. 1835 * * * Что белеется на горе зеленой? Снег ли то, али лебеди белы? Был бы снег - он уже бы растаял, Были б лебеди - они б улетели. То не снег и не лебеди белы, А шатер Аги Асан-аги. Он лежит в нем, весь люто изранен. Посетили его сестра и матерь, Его люба не могла, застыдилась. Как ему от боли стало легче, Приказал он своей верной любе: "Ты не ищи меня в моем белом доме, В белом доме, ни во всем моем роде". Как услышала мужнины речи, Запечалилась бедная Кадуна. Она слышит, на двор едут кони; Побежала Асан-агиница, Хочет броситься, бедная, в окошко, За ней вопят две милые дочки: "Воротися, милая мать наша, Приехал не муж Асан-ага, А приехал брат твой Пинторович". Воротилась Асан-агиница, И повисла она брату на шею - "Братец милый, что за посрамленье! Меня гонят от пятерых деток". * * * Менко Вуич грамоту пишет Своему побратиму: "Берегися, Черный Георгий, Над тобой подымается туча, Ярый враг извести тебя хочет, Недруг хитрый, Милош Обренович. Он в Хотин подослал потаенно Янка младшего с Павлом Осердился Георгий Петрович, Засверкали черные очи, Нахмурились черные брови... ПЛЕТНЕВУ Ты мне советуешь, Плетнев любезный, Оставленный роман наш продолжать И строгой век, расчета век железный, Рассказами пустыми угощать. Ты думаешь, что с целию полезной Тревогу славы можно сочетать, И что нашему собрату Брать с публики умеренную плату. Ты говоришь: пока Онегин жив, Дотоль роман не кончен - нет причины Его прервать... к тому же план счастлив... * * * Вы за "Онегина" советуете, други, Приняться мне опять в осенние досуги. Вы говорите мне: он жив и не женат. Итак, еще роман не кончен - это клад: Вставляй в просторную, вместительную раму Картины новые - открой нам диораму: Привалит публика, платя тебе за вход - (Что даст еще тебе и славу и доход). Пожалуй, я бы рад - Так некогда поэт... * * * В мои осенние досуги, В те дни, как любо мне писать, Вы мне советуете, други, Рассказ забытый продолжать. Вы говорите справедливо, Что странно, даже неучтиво Роман не конча перервать, Отдав уже его в печать, Что должно своего героя Как бы то ни было женить, По крайней мере уморить, И лица прочие пристроя, Отдав им дружеский поклон, Из лабиринта вывесть вон. Вы говорите: "Слава богу, Покамест твой Онегин жив, Роман не кончен - понемногу Иди вперед; не будь ленив. Со славы, вняв ее призванью, Сбирай оброк хвалой и бранью - Рисуй и франтов городских И милых барышень своих, Войну и бал, дворец и хату, И келью и харем И с нашей публики меж тем Бери умеренную плату, За книжку по пяти рублей - Налог не тягостный, ей-ей". * * * О бедность! затвердил я наконец Урок твой горький! Чем я заслужил Твое гоненье, властелин враждебный, Довольства враг, суровый сна мутитель?.. Что делал я, когда я был богат, О том упоминать я не намерен: В молчании добро должно твориться, Но нечего об этом толковать. Здесь пищу я найду для дум моих, Я чувствую, что не совсем погибнул Я с участью моей. * * * Если ехать вам случится От **** на *, Там, где Л. струится Меж отлогих берегов, - От большой дороги справа, Между полем и селом, Вам представится дубрава, Слева сад и барский дом. Летом, в час, как за холмами Утопает солнца шар, Дом облит его лучами, Окна блещут как пожар, И, ездой скучая мимо развлечен, Путник смотрит невидимо На семейство, на балкон. * * * На это скажут мне с улыбкою неверной: Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный, Вы нас морочите - вам слава не нужна, Смешной и суетной вам кажется она; Зачем же пишете? - Я? для себя. - За что же Печатаете вы? - Для денег. - Ах, мой боже! Как стыдно! - Почему ж? РОДРИГ Чудный сон мне бог послал - С длинной белой бородою В белой ризе предо мною Старец некий предстоял И меня благословлял. Он сказал мне: "Будь покоен, Скоро, скоро удостоен Будешь царствия небес. Скоро странствию земному Твоему придет конец. Уж готовит ангел смерти Для тебя святой венец... Путник - ляжешь на ночлеге, В гавань, плаватель, войдешь. Бедный пахарь утомленный, Отрешишь волов от плуга На последней борозде. Ныне грешник тот великий, О котором предвещанье Слышал ты давно - Грешник жданный Наконец к тебе приидет Исповедовать себя, И получит разрешенье, И заснешь ты вечным сном>. Сон отрадный, благовещный - Сердце жадное не смеет И поверить и не верить. Ах, ужели в самом деле Близок я к моей кончине? И страшуся и надеюсь, Казни вечныя страшуся, Милосердия надеюсь: Успокой меня, творец. Но твоя да будет воля, Не моя. - Кто там идет?.. * * * - Не видала ль, девица, Коня моего? - Я видала, видела Коня твоего. - Куда, красна девица, Мой конь пробежал? - Твой конь пробежал На Дунай реку - Бежал твой конь Тебя проклинал - Тебя проклинал... * * * К кастрату раз пришел скрыпач, Он был бедняк, а тот богач. "Смотри, сказал певец <безмудый>, - Мои алмазы, изумруды - Я их от скуки разбирал. А! кстати, брат, - он продолжал, - Когда тебе бывает скучно, Ты что творишь, сказать прошу". В ответ бедняга равнодушно: - Я? я <муде> себе чешу. * * * То было вскоре после боя, Как счастье бросило героя, И рать побитая кругом Лежала... * * * Как редко плату получает Великий добрый человек в кой-то век За все заботы и досады (И то дивиться всякий рад!) Берет достойные награды Или достоин сих наград. * * * Плывет корабль, как лебедь громовержец... * * * Развратник, радуясь, клевещет, Соблазн по городу гремит, А он, хохоча, рукоплещет... * * * Не вижу я твоих очей, И сладострастных и суровых... 1836 * * * Напрасно я бегу к сионским высотам, Грех алчный гонится за мною по пятам... Так, ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий, Голодный лев следит оленя бег пахучий. * * * От западных морей до самых врат восточных Не многие умы от благ прямых и прочных Зло могут отличить... рассудок редко нам Внушает "Пошли мне долгу жизнь и многие года!" Зевеса вот о чем и всюду и всегда Привыкли вы молить - но сколькими бедами Исполнен долгий век! Во-первых, как рубцами, Лицо морщинами покроется - оно превращено. * * * Ценитель умственных творений исполинских, Друг бардов английских, любовник муз латинских, Ты к мощной древности опять меня манишь, Ты снова мне велишь. Простясь с мечтой и бледным идеалом, Я приготовился бороться с Ювеналом, Чьи строгие стихи, неопытный поэт, Стихами перевесть я было дал обет. Но, развернув его суровые творенья, Не мог я одолеть пугливого смущенья... Стихи бесстыдные приапами торчат, В них звуки странною гармонией трещат... * * * Альфонс садится на коня; Ему хозяин держит стремя. "Сеньор, послушайтесь меня: Пускаться в путь теперь не время, В горах опасно, ночь близка, Другая вента далека. Останьтесь здесь: готов вам ужин; В камине разложен огонь; Постеля есть - покой вам нужен, А к стойлу тянется ваш конь". "Мне путешествие привычно И днем и ночью - был бы путь, - Тот отвечает. - Неприлично Бояться мне чего-нибудь. Я дворянин, - ни черт, ни воры Не могут удержать меня, Когда спешу на службу я". И дон Альфонс коню дал шпоры, И едет рысью. Перед ним Одна идет дорога в горы Ущельем тесным и глухим. Вот выезжает он в долину; Какую ж видит он картину? Кругом пустыня, дичь и голь... А в стороне торчит глаголь, И на глаголе том два тела Висят. Закаркав, отлетела Ватага черная ворон, Лишь только к ним подъехал он. То были трупы двух гитанов, Двух славных братьев-атаманов, Давно повешенных и там Оставленных в пример ворам. Дождями небо их мочило, А солнце знойное сушило, Пустынный ветер их качал, Клевать их ворон прилетал. И шла молва в простом народе, Что, обрываясь по ночам, Они до утра на свободе Гуляли, мстя своим врагам. Альфонсов конь всхрапел и боком Прошел их мимо, и потом Понесся резво, легким скоком, С своим бесстрашным седоком. * * * Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды лик увидел, И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел. Когда безмолвная Варшава поднялась, И бунтом опьянела, И смертная борьба началась, При клике "Польска не згинела!" - Ты руки потирал от наших неудач, С лукавым смехом слушал вести, Когда бежали вскачь, И гибло знамя нашей чести. Варшавы бунт в дыме. Поникнул ты главой и горько возрыдал, Как жид о Иерусалиме. * * * О нет, мне жизнь не надоела, Я жить люблю, я жить хочу, Душа не вовсе охладела, Утратя молодость свою. Еще хранятся наслажденья Для любопытства моего, Для милых снов воображенья, Для чувств всего. * * * Друг сердечный мне намедни говорил: По тебе я, красна девица, изныл, На жену свою взглянуть я не хочу - А я все-таки... * * * Конечно, презирать не трудно Отдельно каждого глупца, Сердиться так же безрассудно И на отдельного страмца. Но что чудно - Всех вместе презирать и трудно - Их эпиграммы площадные, Из Бьеврианы занятые... * * * Воды глубокие Плавно текут. Люди премудрые Тихо живут. * * * Сей белокаменный фонтан, Стихов узором испещренный, Сооружен и изваян Железный ковшик цепью прицепленный Кто б ни был ты: пастух, Рыбак иль странник утомленный, Приди и пей. * * * Еще в ребячестве, бессмысленный и злой, Я встретил старика с плешивой головой, С очами быстрыми, зерцалом мысли зыбкой, С устами, сжатыми наморщенной улыбкой. * * * Когда так нежно, так сердечно, Так радостно я встретил вас, Вы удивилися, конечно, Досадой хладно воружась. Вечор в счастливом усыпленьи Мое живое сновиденье Ваш милый образ озарил. С тех пор я слезами Мечту прелестную зову. Во сне был осчастливлен вами И благодарен наяву. ИЗ ПИСЬМА К ЯКОВЛЕВУ Смирдин меня в беду поверг; У торгаша сего семь пятниц на неделе, Его четверг на самом деле Есть после дождичка четверг. * * * Коль ты к Смирдину войдешь, Ничего там не найдешь, Ничего ты там не купишь, Лишь Сенковского толкнешь Иль в Булгарина наступишь. КАНОН В ЧЕСТЬ М. И. ГЛИНКИ Пой в восторге, русский хор, Вышла новая новинка. Веселися, Русь! наш Глинка - Уж не Глинка, а фарфор! За прекрасную новинку Славить будет глас молвы Нашего Орфея Глинку От Неглинной до Невы. В честь толь славныя новинки Грянь, труба и барабан, Выпьем за здоровье Глинки Мы глинтвеину стакан. Слушая сию новинку, Зависть, злобой омрачась, Пусть скрежещет, но уж Глинку Затоптать не может в грязь. ПРИМЕЧАНИЯ * Птичка. Стихотворение, написанное в чужбине, во время южной ссылки, в новой, камерной форме (ср. пафос "Деревни", 1819) выражает глубоко волновавшую Пушкина мысль о подневольном положении человека. Посылая стихи Н. И. Гнедичу, поэт писал ему 13 мая 1823 г.: "Знаете ли вы трогательный обычай русского мужика в светлое воскресенье выпускать на волю птичку? вот вам стихи на это" (см. т. 9). Внимание цензуры было намеренно отвлечено от подлинного политического смысла стихотворения издателем, сопроводившим первую публикацию примечанием: "Сие относится к тем благодетелям человечества, которые употребляют свои достатки на выкуп из тюрьмы невинных, должников и проч."; ("Литературные листки", 1823, э 2). Царское Село. Написанное в 1817-1819 гг., стихотворение осталось недоработанным в рабочей тетради Пушкина. Оно заключало в себе после стиха "Я знал поэзию, веселость и покой" черновую запись фрагмента, не нашедшего себе места в тексте стихотворения: Другой пускай поет героев и войну, Я скромно возлюбил живую тишину И, чуждый призраку блистательныя славы, Вам, Царского Села прекрасные дубравы, Отныне посвятил безвестный музы друг И песни мирные и сладостный досуг. Оказавшееся спустя несколько лет перед глазами Пушкина старое стихотворение его (петербургская рабочая тетрадь Пушкина была прислана ему братом в Кишинев) отвечало душевному состоянию поэта, находящегося в ссылке. "Нередко при воспоминании о царскосельской своей жизни, - вспоминал кишиневский приятель Пушкина В. П. Горчаков, - Пушкин как бы в действительности переселялся в то общество, где расцвела первоначальная поэтическая жизнь его со всеми ее призраками и очарованием. В эти минуты Пушкин иногда скорбел; и среди этой скорби воля рассудка уступала впечатлению юного сердца" (М. А. Цявловский, Книга воспоминаний о Пушкине, М. 1931, стр. 170). Пушкин стал вносить в текст элегии изменения. Для пейзажа он записал неполных два стиха: хранят венчанные долины И славу прошлых дней, и дух Екатерины. Конец первой строфы он наметил закончить стихами, наполняющими новым содержанием юношескую элегию: Печали тихий друг и глаз очарованье, Явись, тебя зову я в мрачное изгнанье. Однако дальнейшего текста поэт не коснулся. "Кто, волны, вас остановил...". Стихотворение отражает тяжелое душевное состояние Пушкина; оно вызвано подавлением войсками Священного союза (союз России, Пруссии и Австрии) революционных движений и торжеством в Европе реакции; однако поэт еще надеется на новые революционные взрывы. Слово свободы в предпоследнем стихе введено редактором: в черновой рукописи, из которой это стихотворение извлекается, в этом месте ошибочно написано вторично символ. "Завидую тебе, питомец моря смелый...". Обращение к неизвестному моряку явилось поводом для нового выражения настроения Пушкина в связи с политической реакционностью Европы обветшалой. Земле противопоставляется океан - как символ свободы. Поэт развивает этот образ в 1824 г. в стихотворении "К морю", а в 1826 г. отказывается от своих иллюзий - в стихотворении "К Вяземскому". Стихотворение известно лишь в черновике, слово берега в стихе 8 в рукописи отсутствует и введено редактором. "Надеждой сладостной младенчески дыша...". Стихотворение является новым художественным воплощением мысли, волновавшей поэта еще в 1817 г. (ср. стихотворение "Безверие" - т. 1). Черновые варианты элегии показывают, что в основе мрачного чувства, владеющего поэтом, лежит все та же политическая неудовлетворенность: Узрел бы я страну восторга, наслаждений, Страну, где нет оков, где нет предрассуждений и дальнейшее исправление: Страну, где нет царей, где нет предрассуждений. * Демон. В образе демона, навещающего поэта, олицетворен скепсис, характерный для Пушкина в тяжелый для него 1823 г. Современники узнавали в демоне сухого и язвительного Александра Николаевича Раевского (1795-1868), с которым во время пребывания на юге поэт был в дружественных отношениях. Пушкин думал выступить в печати с опровержением этого суждения, предполагая дать заметку (под чужим именем), объясняющую идею "Демона" ("О стихотворении "Демон"" - см. т. 6). * "Простишь ли мне ревнивые мечты...". Обращено к Амалии Ризнич (1803?-1825), жене итальянского негоцианта (купца), жившего в Одессе. В мае 1824 г. Амалия Ризнич уехала в Италию, где через год умерла от чахотки. Три раза вспоминал о ней Пушкин в "Евгении Онегине" - в строфе XIV главы третьей, в "Путешествии Онегина" ("...красой блистая, негоциантка молодая...") и наконец в не напечатанных поэтом строфах XV и XVI главы шестой (см. т. 4). Ее памяти посвящены стихотворения "Под небом голубым страны своей родной..." и "Для берегов отчизны дальной...". "Свободы сеятель пустынный...@. В стихотворении выражено разочарование поэта в действенности политической пропаганды, которая, как он в это время думает, но в состоянии пробудить "мирные народы@. Эпиграф взят из евангелия от Матфея, гл. 13, ст. 3. Оттуда же и образ первых стихов (пустынный - одинокий). "Я... написал на днях подражание басне умеренного демократа Иисуса Христа", - писал Пушкин А. И. Тургеневу 1 декабря 1823 г., посылая ему эти стихи (см. т. 9). Бросал живительное семя - речь идет о политических стихотворениях и радикальных высказываниях, которыми отмечена жизнь поэта в Петербурге и Кишиневе. Заключительное шестистишие - Паситесь, мирные народы!.. - входило первоначально в черновое стихотворение "Мое беспечное незнанье...", а затем распространялось как отдельное стихотворение в списках и не раз доходило до полиции, а позднее и до III отделения. * Кн. М. А. Голицыной ("Давно об ней воспоминанье..."). Стихотворение обращено к кн. Марии Аркадьевне Голицыной, рожденной кж. Суворовой (1802-1880), внучке великого полководца. Обстоятельства создания этих стихов неизвестны, но можно полагать, что Пушкин встретил девушку, знакомую ему по Петербургу, уже женой и матерью, в Одессе у ее сестры Башмаковой, у которой Пушкин бывал (отсюда Давно и Вновь). Голицына пела и, по-видимому, исполнила какой-то романс на слова Пушкина, может быть своего сочинения. Жалоба ("Ваш дед портной, ваш дядя повар..."). Эпиграмма на Дмитрия Петровича Северина (1791-1865), бывшего участника "Арзамаса", дипломата. Неизменный член свиты Александра I, человек низкопоклонный, чванный и дерзкий, Северин позволил себе сказать посетившему его ссыльному поэту, старому знакомому своему, чтобы он "не ходил к нему; обошелся с ним мерзко, и африканец едва не поколотил его" (слова А. И. Тургенева; см. "Остафьевский архив князей Вяземских", т. II, СПб. 1899, стр. 352). Эта встреча и была поводом к написанию эпиграммы. Ваш дед портной - вероятно, по отцовской линии (отец Северина начал службу с бомбардира и дослужился до больших чинов); ваш дядя повар - по-видимому, родственник Северина по матери, которая была незаконной дочерью бар. А. С. Строгановой и кого-то из слуг этой богатой семьи. Пушкин позднее не раз возвращался к теме чванной придворной знати и аристократии, вышедшей из "низов"; особенно полно раскрыта эта тема в стихотворении "Моя родословная" (1830). "Недвижный страж дремал на царственном пороге...". Одно из самых сильных обличений Пушкиным деятельности и личности Александра I. Написано под впечатлением последнего удара Священного союза по европейским революционным движениям 20-х гг.: при помощи французских войск, введенных в Испанию, в стране было окончательно ликвидировано представительное правление и восстановлен абсолютизм. Риего, вождь испанской революции, поднятой им еще в 1820 г., был предательски казнен 26 октября (7 ноября) 1823 г. Владыка севера - Александр I. Тибровы валы - холмы по берегам реки Тибр, на которых расположен Рим. Сарскосельские липы - деталь пейзажа Царского Села, резиденции Александра I. Паденье... великого кумира - вероятно, отречение Наполеона от престола 22 июня 1815 г. Четыре строки многоточия в беловой рукописи Пушкина обозначают четыре стиха, очевидно изображавшие реакцию в Европе и настолько нецензурные в политическом отношении, что поэт не решился доверить их даже своей тетради. Надеждой новою Германия кипела - речь идет о прогрессивном движении университетской молодежи в Германии (повсеместные объединения студентов - "буршеншафты"), проявившемся в убийстве агента русского самодержавия Коцебу студентом Карлом Зандом (см. примечание к эпиграмме "На Стурдзу" - "Холоп венчанного солдата..." - т. 1). Шаталась Австрия - после франкфуртского сейма Германского союза, когда представители мелких государств оказали сопротивление притязаниям Австрии на безусловное господство в сейме, Австрия оказалась в меньшинстве и потеряла возможность проводить свою реакционную политику. Неаполь восставал - в начале 1820 г. тайное общество карбонариев, борцов за свободу и национальную независимость Италии, воодушевленное известием о революционных событиях в Испании, подняло революцию в Неаполе. Были достигнуты некоторые успехи: в Сицилии введена конституция (Неаполь входил в королевство обеих Сицилии). Однако австрийский экзекуционный корпус, посланный в Италию по решению Священного союза, вступил 12/24 марта 1821 г. в Неаполь, где, как и на острове Сицилия, был восстановлен старый порядок. За Пиренеями давно ль судьбой народа // Уж правила свобода - речь идет об испанской революции, в результате которой страной правили кортесы (палаты депутатов); президентом кортесов был вождь революции Риего (см. выше). И самовластие лишь север укрывал. - Имеется в виду Россия. Вот Кесарь - где же Брут? - Александр I говорит, что ему не грозит участь Цезаря, убитого Брутом, одним из его ближайших соратников. Раздался бой полночи // И се внезапный гость в чертог царя предстал. - Картина посмертного явления Наполеона, восстающего в полночь, отражает легенду, создавшуюся после пленения и смерти французского императора. Легенда эта встречается в ряде произведений европейской поэзии. Это - причастная к легенде баллада Генриха Гейне ("Die Grenadiere"), опубликованная в 1821 г. и переведенная в 1845 г. М. Л. Михайловым ("Гренадеры"), баллада австрийского поэта И.-Х. Цедлица (1790-1862) "Die nächtliche Heerschau" (1830), переведенная в 1836 г. Жуковским ("Ночной смотр"), и другая баллада того же Цедлица "Das Geisterschiff" ("Корабль призраков", 1828), свободно переложенная в 1840 г. Лермонтовым ("Воздушный корабль"). Разные сюжетные повороты этих баллад объединяются появлением тени Наполеона в полночь. Впервые эта деталь появляется у Пушкина (у Гейне она отсутствует). Мятежной вольности наследник и убийца. - Наполеон Бонапарт выдвинулся после революции 1789 г.: он разбил контрреволюционное восстание в Тулоне (1793) и затем ликвидировал монархический мятеж в Париже против Конвента 13 вандемьера (5 октября 1795 г.). 18 брюмера (9 ноября 1799 г.) Наполеон захватил власть, назвал себя первым консулом и стал неограниченным диктатором Франции; 2 декабря 1804 г. Наполеон был провозглашен императором. Поэт угрожает упоенному своим торжеством царю призраком умершего врага, вспоминая незабываемые для Александра победы Наполеона. Стихотворение не дописано. Что должен был говорить Александру призрак Наполеона - остается неизвестным. * Давыдову ("Нельзя, мой толстый Аристип..."). Обращено к Александру Львовичу Давыдову (1773-1833), старшему брату декабриста В. Л. Давыдова (см. послание В. Л. Давыдову, 1821, т. 1), мужу Аглаи Давыдовой (см. "Кокетке", т. 1). Помещик села Каменки Киевской губ., где не раз гостил Пушкин, А. Л. Давыдов был равнодушен к политическим интересам собиравшихся в Каменке декабристов. Пушкин изобразил А. Л. Давыдова незадолго до послания в строках о "рогоносце величавом..." в "Евгении Онегине" (гл. первая, строфа XIV), а позднее нарисовал его портрет ("второй Фальстаф") в заметке "Лица, созданные Шекспиром..." в "Table-talk" (см. т. 6). Повод написания стихотворения указан самим поэтом в подзаголовке при первой публикации: "На приглашение ехать с ним морем на полуденный берег Крыма". Аристип - греческий философ (V в. до н. э.), учивший, что счастье заключается в наслаждении. Чахоточный отец немного тощей Энеиды - Вергилий (70-19 гг. до н. э.). Пускался в море наконец - после нескольких лет работы над "Энеидой" в Италии Вергилий отправился в Грецию и Азию, чтобы изучить место действия своей поэмы. Гораций - крупнейший римский поэт (65-8 гг. до н. э.), в некоторых своих стихотворениях прославлял императора Августа (Августов венец), написал оду "К кораблю, везущему в Афины Вергилия". * Прозерпина. В автографах стихотворение имеет подзаголовок "Подражание Парни". Имеется в виду XVII <в действительности - XXVII. - И. П.> картина его "Deguisements de Venus" ("Превращений Венеры"), вольным переводом которой "Прозерпина" и является. ""Прозерпина" не стихи, а музыка, - писал Дельвиг Пушкину, получив от него это произведение, - это пенье райской птички, которое слушая, не увидишь, как пройдет тысяча лет" (см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 107). Из письма к Вульфу ("Здравствуй, Вульф, приятель мой..."). Вульф Алексей Николаевич (1805-1881) - сын от первого брака соседки Пушкина, помещицы села Тригорского П. А. Осиповой. Когда Пушкин в августе 1824 г. приехал из Одессы в Михайловское, Вульф был на летних вакациях в Тригорском, где поэт и подружился с ним. Письмо написано в Дерпт, где Вульф учился в университете вместе с поэтом Языковым. Лайон - английская форма имени брата Пушкина, Льва (1805-1852). * К Языкову ("Издревле сладостный союз..."), Языков Николай Михайлович (1803-1846) - поэт, в это время - студент Дерптского университета. Это первое обращение Пушкина к молодому поэту, о котором он еще в конце 1823 г. писал Дельвигу: "Разделяю твои надежды на Языкова". Знал он его и по рассказам Вульфа (см. предыдущее прим.). Петра питомец - Ибрагим (Абрам Петрович) Ганнибал (1697? - 1781), прадед Пушкина, вывезенный из Абиссинии. Скрывался прадед мой арап. - Имение "Михайловская губа" было пожаловано Ганнибалу грамотой имп. Елизаветы Петровны 12 января 1746 г., после пятнадцатилетней опалы его, кончившейся с воцарением Елизаветы. Где позабыв Елизаветы // И двор и пышные обеты... // Он думал в охлажденны леты... - когда жил Ганнибал в Михайловском, точно неизвестно. Брат по крови, по душе - Л. С. Пушкин, с которым поэт был в эту пору очень близок. На послание Пушкина Языков ответил стихами "А. С. Пушкину" ("Не вовсе чуя бога света..."). * Разговор книгопродавца с поэтом. Стихотворение, написанное 26 сентября 1824 г., вскоре по приезде в Михайловское, появилось в печати в качестве предисловия к первой главе "Евгения Онегина". В стихотворении в поэтической форме выражена мысль, высказанная Пушкиным особенно отчетливо в письме к Казначееву от июня 1824 г. (см. т. 9). Лорд Байрон был того же мненья - мысль о суетности славы многократно встречается у Байрона, особенно сильно выражена она в "Дон-Жуане" (строфа 218 песни первой): В чем слава? В том, чтоб именем своим Столбцы газет заполнить поплотнее. Что слава? Просто холм, а мы спешим Добраться до вершины поскорее. Мы пишем, поучаем, говорим, Ломаем копья и ломаем шеи, Чтоб после смерти нашей помнил свет Фамилию и плохонький портрет! (Перевод Т. Гнедич) Жуковский то же говорил - в следующих словах из "Светланы": Слава, нас учили - дым; Свет - судья лукавый. * К морю. Прощание с морем связано с отъездом Пушкина из Одессы, где он прожил год, в новую ссылку - в Михайловское. В Одессе написана первоначальная редакция, в Михайловском - строфы о Наполеоне и о Байроне. Центральная по значению тринадцатая строфа не могла появиться в печати при жизни Пушкина. В 1825 г. она была напечатана в следующем виде: Мир опустел... За этой строкой следовал пропуск, соответствующий трем строкам, а под текстом дано лукавое примечание: "В сем месте автор поставил три с половиною строки точек. Издателям сие стихотворение доставлено кн. П. А. Вяземским в подлиннике и здесь отпечатано точно в том виде, в каком оно вышло из-под пера самого Пушкина. Некоторые списки оного, ходящие по городу, искажены нелепыми прибавлениями. Издатели". Два месяца спустя, в первом сборнике "Стихотворения Александра Пушкина" (СПб. 1826), эта строфа появилась уже в несколько расширенном виде: Мир опустел... Теперь куда же Меня б ты вынес, океан? ................................ ................................. Не удалось навек оставить // Мне скучный, неподвижный брег - Пушкин замышлял бегство из Одессы морем в Европу. Могучей страстью очарован - имеется в виду чувство к гр. Елизавете Ксаверьевне Воронцовой (1790-1880). Одна скала, гробница славы - остров св. Елены, где с 1815 г. находился в заключении Наполеон и где он умер в 1821 г. Другой от нас умчался гений... // Исчез, оплаканный свободой - Байрон умер 7/19 апреля 1824 г. в Греции, куда он приехал летом 1823 г. для участия в национально-освободительной борьбе греков. Где капля блага, там на страже // Уж просвещенье иль тиран. - Сближение просвещенья и тирании как отрицательных явлений отражает свойственное романтикам представление о губительности цивилизации для морали, для блага человека. * Коварность. Поводом к написанию стихотворения был вероломный поступок А. Н. Раевского. Узнав от Пушкина о его любви к Е. К. Воронцовой, заметив ее увлечение Пушкиным, Раевский, сам влюбленный в нее, сообщил об этом Воронцову, что, по предположению самого Пушкина, явилось причиной высылки его из Одессы в Михайловское. * "О дева-роза, я в оковах...". Напечатано Пушкиным в сборнике стихотворений среди произведений 1820 г., потому что связано с южными впечатлениями поэта. Черновик стихотворения находится, однако, в тетради, в которой Пушкин писал в Михайловском, среди текстов, датируемых второй половиной октября 1824 г. При первой публикации имело заглавие "Подражание турецкой песне". Указание это сделано для отвода сопоставлений с личными чувствами поэта. "Туманский прав, когда так верно вас...". Фамилия, с которой начинается первый стих, обозначена в автографе одной буквой Т (других источников текста стихотворения нет). Среди окружения Пушкина в это время единственный известный нам поэт, фамилия которого начинается с буквы Т, - Василий Иванович Туманский (1802-1860), служивший в канцелярии Воронцова и общавшийся с Пушкиным. Среди опубликованных стихотворений Туманского нет того, о котором говорит Пушкин. Но образы - радуга, роза, - в применении к женщине, в его поэзии есть. К кому обращено стихотворение Пушкина, неизвестно. * Виноград. Публикуя стихотворение, Пушкин датировал его 1820 г., временем южной ссылки. Однако черновик стихотворения находится в тетради, в которой Пушкин писал в Михайловском, среди текстов, датируемых ноябрем 1824 г. * Фонтану Бахчисарайского дворца. При публикации стихотворения Пушкин датировал его 1820 г., по положение чернового текста в тетради 1824 г. заставляет отнести создание стихотворения к этому времени. Размышляя о поэме "Бахчисарайский фонтан", созданной в 1821-1823 гг., поэт вспоминает о посещении фонтана в Бахчисарае в 1820 г. И я твой мрамор вопрошал: // Хвалу стране прочел я дальной - на фонтане Бахчисарайского дворца (как на всех восточных фонтанах) имеется надпись. * "Ночной зефир...". Напечатано впервые под заглавием "Испанский романс" в альманахе "Литературный музеум на 1827 год", к которому приложены и ноты романса - музыка А. Н. Верстовского. *"Ненастный день потух; ненастной ночи мгла...". Стихотворение вызвано воспоминаниями, связанными с чувством к Е. К. Воронцовой. Автографа не сохранилось, поэтому нельзя сказать, был ли какой-нибудь текст в строках, обозначенных в печати многоточием. Но можно допустить, что эти строки должны выразить лирическое волнение, заставляющее поэта замолкнуть (именно это выражено в последнем, оборванном на полуслове, стихе). Такой поэтический прием был совершенно новым в поэзии того времени. * Подражания Корану. Цикл "Подражаний Корану" написан в духе магометанской священной книги "Коран", из разных сур (глав) которой в "Подражаниях" имеются многочисленные свободные заимствования. Многие образы цикла имеют автобиографическое значение. Вместо Магомета - пророка Ислама, к которому обращен Коран, в "Подражаниях Корану" выступает пророк - поэт. Здесь впервые в поэзии Пушкина возник этот образ. Посвящение цикла Прасковье Александровне Осиповой, соседке по имению, владелице Тригорского, объясняется тем, что у нее нашел Пушкин "сень успокоенья", когда он принужден был уехать из Михайловского после ссоры с отцом (С. Л. Пушкин взял на себя перлюстрацию переписки сына. См. письма к Жуковскому от 31 октября 1824 г. и к брату Льву от начала ноября 1824 г. - "Я в Михайловском редко"). I. "Клянусь четой и не четой...". - Центральные образы стихотворения - "зоркое гоненье", "могучая власть" языка "над умами", отсутствуют в Коране. VI. "Недаром вы приснились мне...". - Здесь поэт изображает, по-видимому, ожидаемую им победу его единомышленников, будущих декабристов. IX. "И путник усталый на бога pоптал...". - Смысл этого "подражания" в преодолении пессимистического начала, характерного для лирики Пушкина 1823 г. и начала 1824 г. * "Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает...". Стихотворение названо было в рукописи "Подражание Андрею Шенье" и представляет собой вольный перевод элегии Шенье "Jeune fille, ton coeur avec nous veut se taire...". * Чаадаеву ("К чему холодные сомненья?.."). Положение черновика среди рукописей 1824 г., а также непосредственная связь стихотворения с книгой И. М. Муравьева-Апостола "Путешествие по Тавриде" (1823), которую Пушкин прочел "с жадностью" (см. черновой текст "Отрывка из письма к Д.", то есть к Дельвигу - от середины декабря 1824 г.), опровергают пушкинские слова в "Отрывке из письма к Д.", что стихотворение написано в Крыму в 1820 г. Первая часть стихотворения - размышление над развалинами храма Артемиды, который, по преданию, находился у мыса Георгиевского монастыря на южном берегу Крыма (в достоверности этого предания сомневался автор "Путешествия по Тавриде"). С храмом Артемиды связан древнегреческий миф об Оресте, брате Ифигении, жрицы Артемиды в Крыму. Для избавления от преследований богинь мщения Эвменид Орест должен был похитить статую Артемиды из Тавриды (древнегреческое название Крыма). Он отправляется туда со своим другом Пиладом. Царь Тавриды, захватив Ореста, обрекает его в жертву Артемиде. Но Пилад, желая спасти друга, выдает себя за Ореста. Орест отказывается от спасения такою ценою. После этого великодушного спора Ифигения узнает брата, спасает его и бежит с ним в Грецию. От дружбы Ореста и Пилада поэт обращается к своей дружбе с Чаадаевым. Я мыслил имя роковое // Предать развалинам иным - напоминание о стихах: "И на обломках самовластья // Напишут наши имена" ("К Чаадаеву" - "Любви, надежды, тихой славы..."; см. т. 1). * Аквилон. Пушкин датировал стихотворение в единственном сохранившемся автографе (в 1830 г.) и в печати (в 1837 г.) 1824 годом. Однако нет сомнения в том, что за образами природы в "Аквилоне", подобно тому как это было в стихотворении "Арион", стоят современные события и едва ли стихотворение могло быть написано до восстания 14 декабря 1825 г. "Пускай увенчанный любовью красоты...". Вызвано воспоминанием о Е. К. Воронцовой. Заветное золото - вероятно, медальон с ее портретом. Второе послание к цензору. Обращено к А. С. Бирукову, как и первое "Послание цензору" (см. т. 1), о котором говорится во вступительных стихах (Я, вспыхнув, говорил тебе немного крупно). Бируков был цензором в 1821-1826 гг.; его деятельность Пушкин назвал "самовластной расправой трусливого дурака". Тимковский, Иван Осипович (1768-1837) - петербургский цензор в 1804-1821 гг., не разрешивший стихотворения Пушкина "Русалка", но разрешивший семнадцать его стихотворений в 1817-1820 гг., а также "Руслана и Людмилу". Заветные слова божественный, небесный - имеется в виду запрещение цензором Л. И. Красовским стиха "Улыбку уст твоих небесную ловить" (в стихотворении Олина "Стансы к Элизе") и эпитета "божественные" в применении к гуриям. Жалобу мою - "Послание цензору". Министра честного нам добрый царь избрал, // Шишков наук уже правленье восприял - 15 мая 1824 г. министром народного просвещения был назначен А. С. Шишков. Он славен славою двенадцатого года - Шишков писал во время Отечественной войны 1812 г. все манифесты, подписанные царем. Он русских муз любил, // Их, незамеченных, созвал, соединил - речь идет об организации Шишковым "Беседы любителей русского слова". (Изменение отношения к Шишкову объяснено самим Пушкиным в письме к П. А. Вяземскому от 25 января 1825 г. - см. т. 9.) Венца Екатерины... лавр единый - Державин. Святой отец - предыдущий министр народного просвещения и министр духовных дел, кн. Александр Николаевич Голицын (1773-1844), известный своим мистицизмом и ханжеством. Омар - Омар ибн Хаттаб, второй мусульманский халиф, взявший штурмом Александрию (642 г.) и, по преданию, сжегший ее ценнейшую библиотеку. Гали - Али бен-Аби Талеб (602-661), четвертый халиф. Прияв за образец - имеется в виду сожжение в 1821 г. труда лицейского учителя Пушкина, профессора Петербургского университета А. П. Куницына, "Право естественное", СПб. 1818-1820. Спасая Бантыша - см. ниже прим. к эпиграмме "Вот Хвостовой покровитель...". Магницкий, Михаил Леонтьевич (1778-1855) - один из самых ярых реакционеров александровского времени, в качестве попечителя учебного округа (в 1819-1826 гг.) разгромивший Казанский университет за "безбожное направление". Кавелин, Дмитрий Александрович (1778-1851), в качестве директора Петербургского университета (1819-1823) проявил себя как злейший обскурант; моим назван, вероятно, потому, что был в свое время членом "Арзамаса". Креститель Галича - возбудив в 1821 г. дело против ряда профессоров Петербургского университета, в том числе против А. И. Галича (лицейского профессора Пушкина), за его атеизм и дискредитирование власти в лекциях, а также за книгу "История философских систем", Кавелин вынудил Галича признать свое учение "ложным и вредным", повел его в церковь, где священник читал над ним молитву и кропил его святой водой. "Тимковский царствовал - и все твердили вслух...". Эпиграмма на трех цензоров (см. прим. к стих. "Второе послание к цензору"). "Полу-милорд, полу-купец...". Эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова (1782-1856), в канцелярии которого Пушкин служил в 1823-1824 гг. Взаимоотношения их были враждебными и кончились высылкой Пушкина из Одессы в Михайловское. Полу-милорд - намек на английское воспитание Воронцова (он был сыном русского посла в Лондоне) и на его англоманию. Полу-купец - Воронцов был материально заинтересован в операциях Одесского порта. "Певец Давид был ростом мал...". В эпиграмме проводится аналогия между нравственной борьбой Пушкина с его начальником и физической борьбой юного музыканта Давида с великаном Голиафом (библия <1 Цар 17. - И. П.>). Два последних стиха написаны настолько неясно, что чтение их предположительно. * "Не знаю где, но не у нас...". Эпиграмма на М. С. Воронцова, напечатанная в "Северных цветах" на 1823 г. в "Отрывках из писем, мыслях и замечаниях" (см. т. 6). Последний стих был напечатан так: Провозгласить решились тонким, и пр. По-видимому, окончание стихотворения (не дошедшее до нас) делало явным, кого назвал поэт лордом Мидасом. Смысл обозначения и пр. - обращение к памяти того широкого круга лиц, которые знали стихотворение изустно. Написано между 1824 и 1827 гг., вероятно в 1824 г. Первый стих - отклик на аналогичное выражение в эпиграмме Вяземского (1821 г.). Сбираясь в путь, глупец почетный (Не знаю где, у нас иль нет)... Этим оборотом подчеркивалось: именно у нас. "Вот Хвостовой покровитель...". Эпиграмма на кн. А. Н. Голицына (см. выше прим. к стих. "Второе послание к цензору"). Общепринятую датировку эпиграммы - 1817-1820 - следует заменить - летом 1824 г.: она написана в связи со скандальной историей отставки Голицына. Чтобы добиться падения министра, близкого к Александру I, объединились Аракчеев, митрополит Серафим, архимандрит Фотий и Магницкий (Напирайте бога ради // На него со всех сторон!). Они не пренебрегли доносом и на противоестественные свойства Голицына и В. Н. Бантыша-Каменского (1778-1829), за что последний высылался в 1823 г. из Петербурга; Голицын выступил с защитой Бантыша (покровитель Бантыша). Хвостова, Александра Петровна (1765-1853), находившаяся в дружбе с Голицыным - член мистического общества, была в 1823 г. удалена из Петербурга за организацию собраний изуверской секты хлыстовского типа. * "Охотник до журнальной драки...". Эпиграмма на автора статьи "Второй разговор между классиком и издателем "Бахчисарайского фонтана"" ("Вестник Европы", 1824, э 5). Статья была подписана буквой N, за которой скрывался М. А. Дмитриев. Полагая, что автором ее является редактор "Вестника Европы" Каченовский, Пушкин метил в своего старого врага. Статья М. А. Дмитриева была вызвана анонимной статьей Вяземского "Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова", помещенной им "Вместо предисловия" в издании "Бахчисарайского фонтана" 1824 г. * Сожженное письмо. "Сестра поэта, О. С. Павлищева, говорила нам, - писал П. В. Анненков, - что когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною точно такими же кабалистическими знаками, какие находились и на перстне ее брата, - последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе" ("Александр Сергеевич Пушкин в александровскую эпоху", 1874, стр. 283). Речь шла о письмах Воронцовой, запечатанных таким же перстнем, как и перстень-талисман Пушкина, подаренный ему Воронцовой. Ода его сият. гр. Дм. Ив. Хвостову. Пародия на оды самого Хвостова, Петрова, Дмитриева, направленная главным образом против архаических форм в стихах молодых поэтов - Кюхельбекера, Рылеева. В "Оде" воспроизведен литературный стиль одописцев; славянизмы наряду с просторечием, риторическая выспренность выражений, архаический словарь, авторские примечания к стихотворениям. Намекая на оду Хвостова "На смерть Байрона", Пушкин иронически приглашает Хвостова заменить Байрона, умершего в Греции деятелем национально-освободительной борьбы греков против турецкого владычества (см. прим. к стих. "К морю"). Султан - Махмуд II (1785-1839). Султан ярится - начальные слова оды В. П. Петрова "На войну с турками" (1769). Кровь... резвоскачет - выражение из стихотворения Кюхельбекера "Грибоедову", только что напечатанного в "Московском телеграфе" (1825, э l): "И резвоскачущая кровь". Пит - Вильям Питт (Младший) (1759-1806), английский государственный деятель, известный жестоким подавлением мятежа в Ирландии (1798). Просторечие Где от крови земля промокла и рифма промокла - Фемистокла - пародия на выражение Рылеева "Давно от слез и крови взмокла // Эллада средь святой борьбы" и на его рифму "взмокла - Фемистокла" (в стихотворении "На смерть Байрона", тогда еще не напечатанном). * Козлову ("Певец! когда перед тобой..."). Козлов, Иван Иванович (1779-1840), поэт, начал писать стихи лишь на сорок третьем году жизни, после того как ослеп. Печатая стихотворение, Пушкин сопровождал его (в оглавлении) подзаголовком: "По получении от него "Чернеца"" ("Чернец" - поэма Козлова). Козлов благодарил Пушкина за послание восторженным письмом, в котором писал: "Не мой слабый талант, но восхищение перед вашим дарованием и искренняя привязанность, которую я к вам питаю, оправдывают первое полустишие 7-го стиха; еще раз спасибо, большое спасибо; оно тронуло меня до глубины души!" (См. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 176 и 536.) * Желание славы. Стихотворение обращено к Е. К. Воронцовой. Слезы, муки, измены, клевета - см. выше прим. к стих. "Коварность". * П. А. Осиповой ("Быть может, уж недолго мне..."). Написано в связи с планами бегства за границу, которые Пушкин уже давно обдумывал. "Храни меня, мой талисман...". См. выше прим. к стих. "Сожженное письмо". *Андрей Шенье. Андрей Шенье (1762-1794) - французский поэт, во время революции оставался в лагере умеренных и выступал в печати в защиту жирондистов, а во время процесса короля Людовика XVI - в его защиту. Это вызвало подозрение якобинского правительства, Шенье был обвинен в заговоре в пользу монархии и казнен 7 термидора (26 июля 1794 г.), за два дня до падения диктатуры Робеспьера (об отношении Пушкина к якобинцам см. в статье о стихотворениях Пушкина; т. 1). Стихи Приветствую тебя, мое светило до Так буря мрачная минет были запрещены цензурой и заменены в печати четырьмя строками точек. После восстания декабристов они стали распространяться в рукописных копиях с неправильным заглавием "На 14 декабря" (стихотворение было написано за полгода до восстания на Сенатской площади). Стихи эти дошли до правительства, началось расследование, и Пушкину пришлось четыре раза в продолжение 1827 г., в Москве и Петербурге, давать официальные объяснения о происхождении и смысле предъявляемых ему стихов из "Андрея Шенье". Приводим объяснение самим Пушкиным этого текста (из показания 27 января 1827 г.): "Они явно относятся к французской революции, коей А. Шенье погиб жертвою. Он говорит: Я славил твой небесный гром, Когда он разметал позорную твердыню. Взятие Бастилии, воспетое Андреем Шенье. Я слышал братский их обет, Великодушную присягу И самовластию бестрепетный ответ - Присяга du jeu de paume {1} и ответ Мирабо: allez dire a votre maitre etc. {2}. И пламенный трибун - и проч. Он же, Мирабо. Уже в бессмертный Пантеон Святых изгнанников входили славны тени - Перенесение тел Вольтера и Руссо в Пантеон. Мы свергнули царей - - - в 1793 г. Убийцу с палачами Избрали мы в цари - Робеспьера и Конвент". "Андрей Шенье" - одно из важнейших автобиографических стихотворений Пушкина, сближавшего свою судьбу гонимого тираном поэта с судьбой Андрея Шенье. Эпиграф из Андрея Шенье первоначально был эпиграфом к тетради лирических стихотворений, в которой поэт писал в ссылке. Стихи Гордись и радуйся, поэт до Кинжал и деву-эвмениду намекают на стихотворения "Вольность"; и "Кинжал", политические эпиграммы. Стихи ...а ты, свирепый зверь до Разбудит утомленный рок были обращены, в сущности, к Александру I. Поэт писал 13 июля 1825 г. Вяземскому: "Читал ты моего А. Шенье в темнице? Суди обо мне, как иезуит - по намерению" (см. т. 9). После смерти Александра I, 4-6 декабря 1825 г., он писал Плетневу: "Душа! я пророк, ей-богу пророк! Я Андрея Шенье велю напечатать церковными буквами во имя отца и сына etc." (см. т. 9). Первые три строфы - посвящение стихотворения H. H. Раевскому (младшему), о чем сам поэт писал Плетневу около 19 июля 1825 г. (см. т. 9). 1) В зале для игры в мяч (франц.). Имеется в виду клятва депутатов французского Национального собрания от третьего сословия - сопротивляться деспотизму короля. 2) Идите, скажите своему господину, и т. д. (франц.). Начало известного ответа Мирабо 23 июня 1789 г. церемониймейстеру короля на его предложение очистить "зал для игры в мяч": "Идите, скажите своему господину, что мы находимся здесь по воле народа и что изгнать нас можно только штыками". 1) Как последний луч, как последнее веяние ветра Оживляет вечер прекрасного дня, Так у подножья эшафота я еще пробую свою лиру. (См. Последние стихи Андрея Шенье) (франц.). 2) Авель, милый наперсник моих юношеских тайн (Элегия I) (франц.). 3) Фанни, одна из любовниц Андрея Шенье. См. оды, к ней обращенные (франц.). 4) См. Юная Пленница (М-ль де Куаньи) (франц.). 5) См. его ямбы. Шенье заслужил ненависть мятежников. Он прославлял Шарлотту Корде, клеймил Колло д'Эрбуа, нападал на Робеспьера. - Известно, что король испрашивал у Конвента письмом, исполненным спокойствия и достоинства, права апеллировать к народу на вынесенный ему приговор. Это письмо, подписанное в ночь с 17 на 18 января, составлено Андреем Шенье, (А. де ла Туш) (франц.). 6) В свои последние минуты они беседовали о поэзии. Она была - для них, после дружбы, прекраснее всего на свете. Предметом их разговора и последнего восхищения был Расин. Они решили читать его стихи. Выбрали они первую сцену Андромахи. (А. де ла Туш) (франц.). 7) все же здесь у меня кое-что было (франц.). К Родзянке ("Ты обещал о романтизме..."). Родзянко, Аркадий Гаврилович (1793-1850) - поэт, член "Зеленой лампы". В ответ на переданный Пушкину поклон от Родзянки поэт послал ему 8 декабря 1824 г. письмо со стихами "Прости, украинский мудрец..." (см. Незавершенное, отрывки, наброски). На письмо Пушкина Родзянко ответил вместе с А. П. Керн лишь в мае 1825 г. шутливым письмом, полным грубоватых шуточек. На это письмо и отвечает Пушкин своим стихотворением "Ты обещал о романтизме...", написанном в духе письма Родзянки. <Отсюда парафраз Пирон Украйны; Алексис Пирон (1689-1773) - французский драматург и поэт, автор бурлескно-порнографической "Оды Приапу". - И. П.> * К *** ("Я помню чудное мгновенье..."). Керн, Анна Петровна (1800-1879) - племянница соседки Пушкина П. А. Осиповой. Гостила летом 1825 г. в Тригорском. В первой строфе поэт вспоминает первую встречу с ней, в 1819 г., в Петербурге, в доме Олениных. Керн писала о том, как Пушкин передал ей эти стихи в день ее отъезда из Тригорского. "Он пришел утром и на прощание принес мне экземпляр 2-й главы "Онегина"1), в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами: "Я помню чудное мгновенье" и проч. и проч. Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове - не знаю" ("Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников", Л. 1936, стр. 326). 1) Керн ошиблась, вторая глава еще не вышла тогда. Вероятно, это была первая глава "Евгения Онегина". * Жених. Написанное в балладной форме стихотворение основано на русской народной сказке о девушке и разбойниках, записанной Пушкиным в 1824 г. со слов няни. В первой публикации (1827) сопровождалось подзаголовком "Простонародная сказка", перенесенным в сборнике стихотворений (1829) в оглавление. Под названием "Наташа" и "Жених" вошло (в 1827 и 1828 гг.) в списки предназначенных к изданию стихотворений. Под названием "Сказка о женихе" вошло в список предназначавшихся для издания "Простонародных сказок" (издание не было осуществлено). * "Eсли жизнь тебя обманет...". Написано в альбом второй дочери П. А. Осиповой, пятнадцатилетней Евпраксии Николаевне Вульф (Зизи) (1809-1883). * Сафо ("Счастливый юноша, ты всем меня пленил..."). Напечатано Пушкиным в его первом сборнике стихотворений в отделе "Подражания древним". У античной поэтессы Сафо подобных стихов нет, стихотворение - оригинально. "Цветы последние милей...". Происхождение стихотворения объясняется заглавием в копии руки П. А. Осиповой: "Стихи на случай в позднюю осень присланных цветов к П. от П. О." (т. е. к Пушкину от П. Осиповой). * 19 октября ("Роняет лес багряный свой убор..."). 19 октября - день основания лицея, постоянно отмечавшийся лицеистами первого выпуска. Он не пришел, кудрявый наш певец - Корсаков, Николай Александрович, композитор, умерший 26 сентября 1820 г. во Флоренции. Чужих небес любовник беспокойный - Матюшкин, Федор Федорович (1799-1872), моряк; он был в это время уже в третьем плаванье, кругосветном. На долгую разлуку... - перифраз заключительных стихов "Прощальной песни воспитанников царскосельского лицея" Дельвига: Судьба на вечную разлуку, Быть может, здесь сроднила нас. Стихи Друзьям иным душой предался нежной, // Но горек был небратский их привет говорят о предательской дружбе Ф. Толстого и других в 1820 г. (см. прим. к стих. "Эпиграмма" - "В жизни мрачной и презренной..." - т. 1), а затем А. Н. Раевского (см. выше, "Коварность"). О Пущин мой, ты первый посетил... - Пущин приезжал к Пушкину в Михайловское на один день, 11 января 1825 г. Он рассказал позднее об этом посещении в своих "Записках о Пушкине". Ты, Горчаков... - А. М. Горчаков встретился с Пушкиным у своего дяди, А. Н. Пещурова, в имении Лямоново, недалеко от Михайловского, летом 1825 г. О Дельвиг мой... - Дельвиг гостил у Пушкина в Михайловском в апреле 1825 г. Скажи, Вильгельм... - Кюхельбекер. Несчастный друг... - пережил всех товарищей по выпуску А. М. Горчаков, умерший 84 лет. В первоначальной беловой редакции были строфы, которые Пушкин не ввел в окончательный текст; после стиха "Минутное забвенье горьких мук..." (строфа 1): Товарищи! сегодня праздник наш. Заветный срок! сегодня там, далече, На пир любви, на сладостное вече Стеклися вы при звоне мирных чаш. - Вы собрались, мгновенно молодея, Усталый дух в минувшем обновить, Поговорить на языке лицея И с жизнью вновь свободно пошалить. На пир любви душой стремлюся я... Вот вижу вас, вот милых обнимаю. Я праздника порядок учреждаю... Я вдохновен, о, слушайте, друзья: Чтоб тридцать мест нас ожидали снова! Садитеся, как вы садились там, Когда места в тени святого крова Отличие предписывало нам. Спартанскою душой пленяя нас, Воспитанный суровою Минервой, Пускай опять Вальховский сядет первый, Последним я, иль Брольо, иль Данзас. Но многие не явятся меж нами... Пускай, друзья, пустеет место их. Они придут: конечно, над водами Иль на холме под сенью лип густых Они твердят томительный урок, Или роман украдкой пожирают, Или стихи влюбленные слагают, И позабыт полуденный звонок. Они придут! - за праздные приборы Усядутся; напенят свой стакан, В нестройный хор сольются разговоры, И загремит веселый наш пеан. После стиха "Ты в день его лицея превратил" (строфа 9) следует строфа о И. В. Малиновском: Что ж я тебя не встретил тут же с ним, Ты, наш казак и пылкий и незлобный, Зачем и ты моей сени надгробной Не озарил присутствием своим? Мы вспомнили б, как Вакху приносили Безмолвную мы жертву в первый раз, Как мы впервой все трое полюбили, Наперсники, товарищи проказ... Все трое полюбили - Пушкин, Пущин и Малиновский влюбились в Е. П. Бакунину (см. прим. к стих. "Осеннее утро" - т. 1). После стиха "Он взял Париж, он основал лицей" (строфа 17) следовало: Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжена... Наставникам, хранившим юность нашу, Всем честию - и мертвым и живым, К устам подняв признательную чашу, Не помня зла, за благо воздадим. Куницын, Александр Петрович - преподаватель "нравственных и политических наук" в Царскосельском лицее, один из самых любимых и уважаемых профессоров Пушкина, известный своими передовыми убеждениями. "Все в жертву памяти твоей...". Обращено, вероятно, к Е. К. Воронцовой. * Сцена из Фауста. Стихотворение, напечатанное Пушкиным первоначально под заглавием "Новая сцена из Фауста", вполне оригинально, хотя и использует образы трагедии Гете (Мефистофель, Фауст, Гретхен). * Зимний вечер. Картина жизни Пушкина в ссылке в Михайловском. Моя старушка - няня поэта, Арина Родионовна. * "Вертоград моей сестры...". В первой публикации это стихотворение и стихотворение "В крови горит огонь желанья" объединены общим заглавием: "Подражания". Стихотворение восходит к библейской "Песни песней" царя Соломона (гл. 4, ст. 12-16). * "В крови горит огонь желанья...". Стихотворение написано на мотив двух первых стихов "Песни песней" царя Соломона, первоначально вольно переложенных Пушкиным прозой в его черновой тетради. "Хотя стишки на именины...". Стихи написаны на именины Анны Николаевны Вульф (1799-1857), старшей дочери П. А. Осиповой. Благодать - перевод еврейского имени Анна. С португальского ("Там звезда зари взошла..."). Вольный перевод стихотворения "Recordacoes" ("Воспоминания") бразильского поэта Томаса-Антонио Гонзага (1744-1807?). Стихотворение входило в сборник стихов, написанных Гонзага в ссылке, в разлуке с родиной и с возлюбленной. Перевод Пушкина сделан, вероятно, не с португальского подлинника, а с французского перевода ("Marilie, chants elegiaques de Gonzaga, traduits par E. Monglave et P. Chalas", Paris, 1825). Из письма к Вяземскому ("Сатирик и поэт любовный..."). Стихи извлечены из письма к Вяземскому, датируемого 16-24 сентября 1825 г. (см. т. 9). Асмодей - адский дух (прозвище Вяземского в "Арзамасе", заимствованное из баллады Жуковского "Громобой"). Под текстом восьмистишия Пушкин написал вариант стиха 5: Василий Львович тонкий, острый. "О муза пламенной сатиры!..". Существует сведение, сообщенное приятелем Пушкина С. А. Соболевским, что это стихотворение поэт рассматривал как введение в свой сборник эпиграмм, который, однако, не был им осуществлен. Написано между 1823 и 1825 гг. "Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах...". Четверостишие вызвано переложением псалмов, которые Федор Николаевич Глинка печатал в журналах (ср. запись Пушкина в дневнике от 22 декабря 1834 г.). Фита - этой буквой (с которой писалось по старой орфографии имя Федор) подписывался Глинка в печати. Кутейкин - персонаж из комедии Фонвизина "Недоросль", семинарист, речь которого пересыпана славянскими выражениями, производящими комическое впечатление в разговорной речи. ...в эполетах - Глинка был гвардейским полковником. Ижица - последняя буква старого алфавита. "Сказали раз царю, что наконец...". Эпиграмма на Воронцова, пользовавшегося репутацией "либерала". Царь - Александр I. Риэго - вождь испанской революции 1820-1823 гг., казненный 26 октября (7 ноября) 1823 г. Фердинанд VII (1784-1833) - испанский король. Версию декабриста Н. В. Басаргина ("Записки", Пгр. 1917, стр. 28) о том, что эпизод связан с известием об аресте Риэго (а не о казни), следует признать неправильной. Заключительные стихи эпиграммы стали крылатым словом (но не по тексту автографа, а по тексту первой посмертной публикации - "И в самой подлости оттенок благородства"). * Приятелям ("Враги мои, покамест я ни слова..."). Посылая стихи Вяземскому для публикации, Пушкин озаглавил их "Приятелям". Однако стихотворение появилось в "Московском телеграфе" под заглавием "Журнальным приятелям". Пушкин тотчас же послал исправление в "Северную пчелу", где и появилось следующее извещение: "А. С. Пушкин просил издателей Сев. Пчелы известить публику, что стихи его сочинения, напечатанные в э 3 Моск. тел. на стр. 215 под заглавием "К журнальным приятелям", должно читать просто "К приятелям"". Пушкину было важно обратить внимание читателей на настоящее название эпиграммы, так как слово "приятель" употреблялось им и другими в значении "враг", а чаще "политический враг" (см., например, письмо Пушкина к Рылееву, датируемое второй половиной июня - августом 1825 г., где "нашим приятелем" назван Александр I). Эпиграмма, таким образом, адресована политическим врагам Пушкина. "Напрасно ахнула Европа...". Погибший во время наводнения в Петербурге 7 ноября 1824 г. весь тираж альманаха "Полярная звезда" (на 1825 г.) был вновь отпечатан и вышел в свет в марте 1825 г. Бестужев, Александр Александрович (1797-1837), писатель-декабрист, был вместе с Рылеевым издателем этого альманаха. Жив, жив курилка! В письме от 3 марта 1825 г. Плетнев писал Пушкину: "Каченовский все хлопочет о "Кавказском пленнике", а его, бедного, уж нет и в лавках". Плетнев имел в виду заметку, напечатанную в "Вестнике Европы", 1825, э 3: "Истинный литератор не решится издать в свет сочинения, из которого ничего больше не узнаете, кроме того, что некто был взят в плен; что какая-то молодая девушка влюбилась в пленника, который не мог полюбить ее взаимно, утратив жизни сладострастье, и наконец, что та же девушка освободила его и сама утопилась". Заметка была подписана псевдонимом Юст Веридиков, за которым скрывался не редактор-издатель журнала Каченовский, как думали Плетнев и Пушкин, а вероятно, М. А. Дмитриев. 14 марта Пушкин писал брату: "Каченовский восстал на меня. Напиши мне, благопристоен ли тон его критик - если нет, пришлю эпиграмму". Ответ Льва Пушкина, нам неизвестный, вызвал у Пушкина эпиграмму "Жив, жив курилка!". Текст эпиграммы основан на известной в свое время песне, которая пелась при гадании (она была внесена в сборник русских народных песен с нотами, изданный Прачем в XVIII в., бытовала еще и в конце XIX в.): Жив, жив курилка, Жив, жив, да не умер. У нашего курилки Ножки тоненьки, Душа коротенька. Гадание: задумывают желание, зажигают лучину, надо спеть песенку, пока горит лучина, - тогда задуманное исполнится. * Литературное известие ("В Элизии Василий Тредьяковский..."). Эпиграмма на Каченовского, которому, по мнению поэта, место среди умерших и забытых писателей XVIII в. Она как бы развивает мысль предыдущей эпиграммы - "Как! жив еще курилка журналист...". По форме стихотворение является пародией на рекламные объявления (в прозе) о готовящихся к изданию журналах, печатавшиеся под заголовком "Литературное известие". Пушкин датировал "Литературное известие" 1829 г., однако из письма А. И. Тургенева от 28 мая 1825 г. явствует, что эпиграмма была послана Пушкиным брату в мае 1825 г. (см. "Литературное наследство", т. 58, 1952, стр. 48). В 1829 г., во время возобновившейся вражды между старым журналистом и поэтом, Пушкин опубликовал эту остававшуюся в рукописи эпиграмму. Письмовник (1769) - издание Курганова, состоящее из грамматики и дополненное поговорками и пословицами, историческими анекдотами и т. п. <В издании 1769 г. будущий "Пис(ь)мовник" Н. Курганова носил название "Российская Универсальная Грамматика, или Всеобщее Писмословие". В 1769-1837 гг. было напечатано 11 изданий "Письмовника". - И. П.> * Ех ungue leonem. Посылая стихи Вяземскому, Пушкин писал: "Вот еще эпиграмма на Благонамеренного, который, говорят, критиковал моих <">Приятелей<">" (письмо от начала июля 1825 г.). Пушкин имел в виду заметку издателя журнала "Благонамеренный" А. Е. Измайлова - "Дело от безделья, или краткие замечания на современные журналы. э III" ("Благонамеренный", 1825, э 19), где находились и такие строки: "Страшно, очень страшно! Более же всего напугало меня то, что у господина сочинителя есть когти!" <В действительности автором "Кратких замечаний" был Н. Ф. Остолопов, о чем Пушкин не знал (см.: Проскурин О. Литературные скандалы пушкинской эпохи. М., 2000. С. 274-275, 280-282). - И. П.> 1) По когтям льва (узнают) (лат.). "Словесность русская больна...". Эпиграмма на современную литературу: модные романтические элегии (ср. ниже примечание к эпиграмме "Соловей и кукушка") и скучные журналы (Каченовский - издатель "Вестника Европы"). * Соловей и кукушка. В эпиграмме высмеиваются модные унылые элегии. По поводу "Соловья и кукушки" Пушкину писал в январе 1826 г. Баратынский: "Как ты отделал элегиков в своей эпиграмме! Тут и мне достается, да и поделом; я прежде тебя спохватился и в одной ненапечатанной пьесе говорю, что стало очень приторно: Вытье жеманное поэтов наших лет". (См. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 254.) * Движение. В основу первой части стихотворения положен известный анекдот из истории античной философии о споре Зенона Элейского (V в. до н. э.) с Антисфеном (прежде называли Диогена). Зенон (мудрец брадатый) утверждал, что движение "есть только название, данное целому ряду одинаковых положений, из которых каждое отдельно взятое есть покой". Антисфен апеллировал к непосредственному чувству (другой смолчал и стал пред ним ходить). Пушкин, соглашаясь с этим аргументом, ограничивает его и, ссылаясь на Галилея, показывает, что непосредственным ощущениям полностью доверяться нельзя. "Воспитанный под барабаном...". Воспитанный, под барабаном - Александр I провел детство и юность в Гатчинской кордегардии, помещении для дворцового караула. Теперь коллежский он асессор // По части иностранных дел. - Коллежский асессор - мелкий чиновник. Эпиграмма Пушкина разила Александра I за полнейшую потерю престижа в вопросах международной политики, что выразилось в его неудаче на петербургской конференции европейских держав в феврале 1825 г., на которой он оказался единственным монархом. На трагедию гр. Хвостова, изданную с портретом Колосовой. Эпиграмма на перевод гр. Д. И. Хвостова "Андромахи" Расина, пятое издание которого (1821) вышло с портретом актрисы Колосовой в роли Гермионы. См. стихотворение 1821 г. "Катенину" ("Кто мне пришлет ее портрет?.."). Эпиграмма написана в 1821-1824 гг. "От многоречия отрекшись добровольно...". Второй стих имеет первоначальный вариант: "В огромном словаре не вижу пользы я". Шутливое четверостишие связано, может быть, с отказом Пушкина от подписки на какое-нибудь издание словаря русского языка. Датируется 1825 г. предположительно. * "Нет ни в чем вам благодати...". Послано Пушкиным в конце ноября 1825 г. Вяземскому в числе других эпиграмм. Может быть, этот "мадригал" имеет в виду Анну Николаевну Вульф и построен на каламбуре: благодать - Анна (см. выше, прим. к стих. "Хотя стишки на именины..."). * К Баратынскому ("Стих каждый в повести твоей..."). Стихотворение говорит о поэме Баратынского "Эда". Последний эпиграмматический стих направлен против Булгарина, напечатавшего в "Северной пчеле" (1826, э 20, 16 февраля), по словам Пушкина, "неприличную статейку" об "Эде", в которой находил поэму "прозаической и вялой", а стихи "неотличными". K E. H. Вульф ("Вот, Зина, вам совет: играйте..."). Обращено к Евпраксии Николаевне Вульф. Ал. Ник. Вульф, сообщивший стихи П. В. Анненкову, объяснил, что сестра его "ненавидела мадригальные стихи и весьма мало отвечала на любезности своих собеседников" (Сочинения Пушкина, изд. П. В. Анненкова, т. VII, СПб. 1857, стр. 92 первой пагинации). * "Под небом голубым страны своей родной...". Написано под впечатлением известия о смерти Амалии Ризнич, умершей в Италии в 1825 г. О ней см. в прим. к стих. 1823 г. "Простишь ли мне ревнивые мечты...". Элегия названа в рукописи "29 июля 1826". Под рукописным текстом стихотворения Пушкин сделал две пометы, которые обычно расшифровывались, как "услышал о смерти Ризнич 25 июля" ("Усл. о см. 25") и "услышал о смерти Рылеева, Пестеля, Муравьева-Апостола, Каховского, Бестужева-Рюмина 24 июля" ("усл. о с. Р. П. М. К. Б. 24"), между тем транскрипция, а следовательно и чтение первой записи ошибочны. В автографе написано "усл. о С. 25" (это может означать, например, "услышал о Сибири", то есть о приговоре декабристам). Возможно, что пометы не связаны с текстом элегии и расположение их объясняется случаем, как это часто бывало в рукописях Пушкина. К Вяземскому ("Так море, древний душегубец..."). Написано в ответ на стихотворение Вяземского "Море". Вызвано неверным слухом, о котором писал Пушкин Вяземскому 14 августа 1826 г., когда посылал ему стихотворение: "Правда ли, что Николая Тургенева привезли на корабле в Петербург? Вот каково море наше хваленое!" (см. т. 9). Декабрист Н. И. Тургенев находился за границей и заочно был приговорен к смертной казни. * К Языкову ("Языков, кто тебе внушил..."). Ответ на послание Н. М. Языкова "О ты, чья дружба мне дороже...", отправленное им Пушкину в письме от 19 августа 1826 г. из Дерпта (см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 291-292). Песни о Стеньке Разине. Осенью 1824 г., в ссылке в Михайловском, Пушкин записывал со слов своей няни Арины Родионовны народные сказки и песни. Среди них были песня о сыне Стеньки Разина и песня о Стеньке Разине ("Как на утренней заре, вдоль по Каме по реке..."). Тогда же просил он брата прислать ему из Петербурга "историческое, сухое известие о Сеньке Разине, единственном поэтическом лице русской истории". Три "Песни о Стеньке Разине" являются оригинальными произведениями Пушкина. Рассказ о потоплении Разиным персидской княжны появился в русской журналистике в 1824 г.; он восходил к книге голландского путешественника Стрейса "Три достопамятных... путешествия", изданной в Амстердаме в 1677 г. (третье путешествие, глава XIII). Рассказ о получении воеводой подарков от Разина и требований от него шубы имеется в "Хронографе" начала XVIII в. Третья песня, вероятно, является свободной композицией, основанной на народных песнях и преданиях. Пушкин хотел напечатать свои "Песни о Стеньке Разине" и представил их Николаю I, который в 1826 г. взялся быть цензором поэта, но получил отказ со следующей мотивировкой (в письме Бенкендорфа к Пушкину от 22 августа 1827 г.): "Песни о Стеньке Разине, при всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева" (Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 336). Признание ("Я вас люблю, - хоть я бешусь..."). Обращено к Александре Ивановне Осиповой (впоследствии, по мужу, Беклешовой), падчерице П. А. Осиповой. * Пророк. В образе пророка, как и в "Подражаниях Корану" (см. выше) Пушкин разумел поэта. Картина, изображенная Пушкиным, в нескольких мелких деталях восходит к VI главе Книги Исаии в библии (шестикрылый Серафим с горящим углем в руке). Стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырех стихотворений, под заглавием "Пророк", противоправительственного содержания, посвященных событиям 14 декабря. М. П. Погодин объяснял П. А. Вяземскому в письме от 29 марта 1837 г.: ""Пророк" он написал ехавши в Москву в 1826 г. Должны быть четыре стихотворения, первое только напечатано ("Духовной жаждою томим etc.")" ("Звенья", VI, 1936, стр. 153). Остальные три стихотворения были уничтожены и до нас не дошли. Вариант первого стиха "Пророка" - "Великой скорбию томим", имеющийся в записи Пушкина, относится, по-видимому, к первоначальной редакции известного текста. * К. А. Тимашевой ("Я видел вас, я их читал..."). Тимашева, Екатерина Александровна (1798-1881) - поэтесса, с которой Пушкин познакомился в Москве в 1826 г. Запретной розой называет Пушкин, вслед за Вяземским, написавшим стихотворение "Запретная роза", племянницу Тимашевой, кн. Елизавету Петровну Лобанову-Ростовскую, рожденную Киндякову. Вяземский писал 9 апреля 1825 г. А. И. Тургеневу: "Ты знаешь или не знаешь, что обер-прокурор Лобанов женат на Киндяковой, но что она, говорят, не замужем" и пр. ("Остафьевский архив князей Вяземских", т. III, 1899, стр. 109-110). Много прозы - очевидно, письма. Няне ("Подруга дней моих суровых..."). Написано спустя полтора месяца по возвращении из ссылки в Михайловское, где поэт жил в течение двух лет в большой дружбе со своей няней Ариной Родионовной. * "Каков я прежде был, таков и ныне я...". Пушкин печатал стихотворение с подзаголовком "Отрывок из Андрея Шенье" (в оглавлении к своему Собранию стихотворений). Между тем из Андрея Шенье взят лишь эпиграф и первый стих. Печатая, поэт поставил и мнимую дату: 1828. Написано в 1826 г., после шестилетнего пребывания в ссылке. Этим объясняется содержание стихотворения, слова прежде и ныне. И. И. Пущину ("Мой первый друг, мой друг бесценный..."). Обращено к ближайшему другу Пушкина с лицейских лет, декабристу Ивану Ивановичу Пущину, приговоренному к пожизненной каторге. Написано 13 декабря, накануне первой годовщины восстания на Сенатской площади. В первой строфе поэт вспоминает приезд к нему Пущина в Михайловское, 11 января 1825 г., описанный декабристом в "Записках о Пушкине". Первая строфа стихотворения совпадает с первой строфой послания к Пущину, обещанного поэтом другу и начатого после посещения им Михайловского. Послание осталось незаконченным. Вот его текст: Мой первый друг, мой друг бесценный, И я судьбу благословил, Когда мой двор уединенный, Пустынным снегом занесенный, Твой колокольчик огласил. Забытый кров, шалаш опальный Ты вдруг отрадой оживил, На стороне глухой и дальной Ты день изгнанья, день печальный С печальным другом разделил. Скажи, куда девались годы, Дни упований и свободы, Скажи, что наши? что друзья? Где ж эти липовые своды? Где ж молодость? Где ты? Где я? Судьба, судьба рукой железной Разбила мирный наш лицей, Но ты счастлив, о брат любезный, Счастлив ты, гражданин полезный, На избранной чреде своей. Ты победил предрассужденья И от признательных граждан Умел истребовать почтенья, В глазах общественного мненья Ты возвеличил темный сан. В его смиренном основанье Ты правосудие блюдешь... Темный сан - скромная должность надворного судьи, которую занимал Пущин, перейдя по идейным побуждениям в судебное ведомство из блестящего гвардейского полка. Пущин вспоминал впоследствии о получении им стихотворения Пушкина на каторге в Чите: "Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнанье" (И. И. Пущин, Записки о Пушкине, М. 1956, стр. 85). * Стансы ("В надежде славы и добра..."). Обращены к Николаю I в то время, когда Пушкин еще заблуждался в своей оценке нового императора и верил, что он сможет быть полезным России. Поэт ставит царю в пример Петра и как бы начертывает Николаю программу деятельности. Намекая в первой строфе на казнь декабристов, поэт в последней строфе дает понять царю, что ждет прощения сосланных декабристов. Долгорукий - князь Яков Долгорукий, сподвижник Петра, прославившийся прямотой и независимостью. Однажды он разорвал указ, подписанный Петром. * Ответ Ф. Т***. ("Нет, не черкешенка она..."). В Ф. Т. видят Ф. И. Толстого (см. прим. к эпиграмме "В жизни мрачной и презренной..." - т. 1), с которым Пушкина помирили друзья после возвращения поэта в Москву. Она - Пушкина, Софья Федоровна, однофамилица поэта, с которой он познакомился в Москве (см. письмо к В. П. Зубкову от 1 декабря 1826 г. - т. 9). * Зимняя дорога. Стихотворение написано под впечатлением поездки во второй половине декабря 1826 г. из Пскова в Москву. Кто такая Нина - неизвестно. Мордвинову ("Под хладом старости угрюмо угасал..."). Мордвинов, Николай Семенович (1754-1845) - адмирал, государственный деятель, пользовавшийся авторитетом среди декабристов и намечавшийся ими во временное правительство. Послание Пушкина вызвано одним из двух замечательных по смелости поступков Мордвинова. Через несколько дней после ареста декабристов, 22 декабря 1825 г., он подал новому императору "Мнение об указе 1754 года", доказывающее бессмысленную жестокость смертной казни. В дни суда над декабристами Мордвинов, единственный из членов уголовного суда, высказался против смертной казни, подав мотивированное особое мнение. Единый из седых орлов Екатерины - поэт XVIII в. Петров. Во второй строфе говорится о его оде "Его высокопревосходительству Н. С. Мордвинову" (1796). Новым Долгоруким называет Пушкин Мордвинова в честь Якова Долгорукова (см. прим. к "Стансам"); такое же сопоставление в оде Рылеева "Гражданское мужество", воспевающей Мордвинова. Один, на рамена поднявши мощный труд, // Ты зорко бодрствуешь над царскою казною, - имеется в виду энергичная деятельность Мордвинова по части реформирования отечественной финансовой системы. * Золото и булат. Перевод французского стихотворения неизвестного автора "Tout est a moi, car je l'achete" {1}, напечатанного в "Anthologie francaise", 1816, где ошибочно приписано Арно. Стихотворение переведено и товарищем Пушкина по лицею Илличевским, так же, как и Пушкин, напечатавшим свой перевод в 1827 г. Перевод Пушкина датируется 1816-1826 гг. 1) Все мое, потому что я его покупаю (франц.). "Во глубине сибирских руд...". Послание декабристам, сосланным в Сибирь на каторгу. Очень многих из них Пушкин знал лично. Двое - Пущин и Кюхельбекер - были его лицейскими товарищами. В словах "Храните гордое терпенье" они могли услышать отзвук лицейской "Прощальной песни воспитанников Царскосельского лицея" Дельвига, исполнявшейся лицеистами хором на акте по случаю первого выпуска. В песне были такие слова: Храните, о друзья, храните Ту ж дружбу с тою же душой, То ж к славе сильное стремленье, То ж правде - да, неправде - нет, В несчастье гордое терпенье, И в счастье - всем равно привет! Свое послание декабристам Пушкин вручил жене одного из них, А. Г. Муравьевой, уезжавшей из Москвы в начале января 1827 г. к мужу - Никите Муравьеву - в Сибирь. В своем ответе Пушкину декабрист А. И. Одоевский писал: Струн вещих пламенные звуки До слуха нашего дошли, К мечам рванулись наши руки, И - лишь оковы обрели. Но будь покоен, бард, цепями, Своей судьбой гордимся мы И за затворами тюрьмы В душе смеемся над царями. Наш скорбный труд не пропадет: Из искры возгорится пламя, - И просвещенный наш народ Сберется под святое знамя. Мечи скуем мы из цепей И пламя вновь зажжем свободы, Она нагрянет на царей, И радостно вздохнут народы. Стихи Пушкина и ответ Одоевского ходили в многочисленных списках по рукам и имели огромное революционизирующее значение. Слова Одоевского "Из искры возгорится пламя" В. И. Ленин взял эпиграфом для газеты "Искра". Eк. Н. Ушаковой ("Когда, бывало, в старину..."). Написано ко дню восемнадцатилетия Екатерины Николаевны Ушаковой (1809-1872). Стихи сочинены, по утверждению Ушаковой, на слова Аминь, аминь, рассыпься! Это выражение является народным заклинанием против "нечистой силы", дьявольского наваждения. * Княгине З. А. Волконской ("Среди рассеянной Москвы..."). Кн. Волконская, Зинаида Александровна (1792-1862) - поэтесса, певица, любительница-актриса, автор музыкальных сочинений. В ее салоне в Москве встречались виднейшие писатели и музыканты. Двойной венок - поэтессы и певицы. Анжелика Каталани - итальянская певица, слушавшая хор цыган во время своего приезда в Москву и подарившая свою шаль цыганке Стеше в знак восхищенья ее пеньем. Eк. Н. Ушаковой ("В отдалении от вас..."). См. прим. к стих. "Ек. Н. Ушаковой" ("Когда, бывало, в старину..."). Стихи написаны за три дня до отъезда из Москвы в Петербург. Хотя и в шутливой форме, Пушкин высказывает тревогу за свою судьбу, вероятно, в связи с непрекращающимся делом об элегии "Андрей Шенье". "В степи мирской, печальной и безбрежной...". Вызвано глубоким разочарованием, которое поэт испытал в Москве, а затем и в Петербурге после семилетнего отсутствия, увидев оскудение мысли и духа после разгрома декабристов (см., например, письмо к П. А. Осиповой от начала июня 1827 г. из Петербурга - т. 9). * Арион. В иносказательной форме Пушкин говорит о судьбе, постигшей его и декабристов, о своей верности делу декабристов. Стихотворение написано 16 июля 1827 г. в связи с первой годовщиной казни декабристов (13 июля). Миф о спасении Дельфином греческого поэта и музыканта Ариона (VII-VI в. до н. э.), именем которого Пушкин прикрывает политическое содержание стихотворения, очень далек по содержанию от стихотворения Пушкина. * Ангел. Связано со стихотворением "Демон" (1823) : образу заключительных стихов раннего стихотворения противопоставляется новый обогащенный образ демона. "Какая ночь! Мороз трескучий...". В стихотворении изображена характерная для эпохи опричнины (последние двадцать лет царствования Ивана Грозного) картина массовой казни. Кромешник - опричник. Кипренскому ("Любимец моды легкокрылой..."). Обращено к художнику Оресту Адамовичу Кипренскому (1783-1836), написавшему в Петербурге в 1827 г. знаменитый портрет Пушкина. Так Риму, Дрездену, Парижу // Известен впредь мой будет вид. - Кипренский готовился к заграничной выставке своих картин. Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной ("Земли достигнув наконец..."). Посвящено семнадцатилетней дочери историка и писателя Н. М. Карамзина. Здесь та же мысль о спасении своем от бурь, как и в "Арионе". Акафист - церковное хвалебное песнопение. * Поэт. Написано 15 августа 1827 г. в Михайловском, куда Пушкин приехал после полугодового отсутствия. * "Близ мест, где царствует Венеция златая...". Пушкин сопровождал стихотворение в печати указанием: "Перевод неизданных стихов Андрея Шенье". Имеется в виду стихотворение "Pres des bords ou Venisе est reine de la mer..." {1} , которое Пушкин получил от неизвестного в рукописи и вписал в книжку стихов Андрея Шенье ("Oeuvres complètes d'Andre de Chenier", 1819). Черновой текст своего перевода Пушкин пометил датой: "17 сент. 1827". Напечатан перевод впервые в "Невском альманахе на 1828 год" (вышел в свет 22 декабря 1827 г.). Французский подлинный текст Шенье был опубликован во Франции одновременно, в 20-х числах декабря (ст. стиля) 1827 г. Содержание стихотворения Шенье соответствовало душевному состоянию Пушкина. Ринальда, Годфреда, Эрминию поет - герои "Освобожденного Иерусалима" Торквато Тассо (1544-1595), октавы которого пели венецианские гондольеры XVIII в. {1} Близ берегов, где Венеция - королева моря... (франц.) "Всем красны боярские конюшни...". Стихотворение-сказка в народном духе, оставшееся неотделанным. Пушкин передал его тему поэту-крестьянину Федору Никифоровичу Слепушкину (1763-1848), о сборнике стихов которого он писал Дельвигу 20 февраля 1826 г. (см. т. 9). Слепушкин воспользовался темой, данной ему Пушкиным, и написал стихотворение "Конь и домовой", которое вошло в книгу "Досуги сельского жителя. Стихотворения Федора Слепушкина". Изд. 2-е. Часть II. СПб. 1828. В предисловии "От издателя", подписанном Б. Ф. (Борис Федоров), сказано: "Пиэса "Конь и домовой" сочинена Слепушкиным по задаче Александра Сергеевича Пушкина". * Послание Дельвигу ("Прими сей череп, Дельвиг, он..."). Написано в Михайловском, откуда вместе со стихами Пушкин привез Дельвигу череп, полученный им в подарок от А. Н. Вульфа, в это время - дерптского студента. Первоначально послание называлось "Череп", переименовано Пушкиным в 1836 г. Айдесский бог - Плутон, Аид, бог подземного царства, куда, по античной мифологии, переселялись души умерших. Будущий - дорожный спутник, вписанный без указания имени в "подорожную" (документ для проезда в почтовом экипаже, выданный на чье-нибудь имя). Певцу Корсара подражай - Байрон написал стихотворение "Надпись на кубке из черепа". ...скандинавов рай воинский // В пирах домашних воскрешай - в скандинавской мифологии в Валгалле, местопребывании душ храбрых воинов, павших в бою, они пьют мед из черепов своих врагов. Или как Гамлет-Баратынский - стихотворение Баратынского "Череп" сопоставляется с монологом Гамлета, обращенным к черепу Йорика, из трагедии Шекспира "Гамлет". * 19 октября 1827 ("Бог помочь вам, друзья мои..."). Стихи написаны к лицейской годовщине, когда Пушкин после семилетнего вынужденного перерыва вновь принял участие в дружеском собрании. Образы второй строфы имеют в виду дипломатов Ломоносова и Горчакова (в краю чужом), моряка Матюшкина (в пустынном море), декабриста Пущина (в мрачных пропастях земли), вероятно и Кюхельбекера, которого Пушкин встретил 14 октября, когда того везли из Шлиссельбургской крепости в Динабургскую (см. "Дневник" - т. 7). Пущину переслали эти стихи в Читу. "И в эту годовщину, - писал он, - в кругу товарищей-друзей Пушкин вспомнил меня и Вильгельма, заживо погребенных, которых они не досчитывали на лицейской сходке" (И. И. Пущин, Записки о Пушкине, М. 1956, стр. 86). * Талисман ("Там, где море вечно блещет..."). Связано с приездом в Петербург в 1827 г. Е. К. Воронцовой (ср. стих. "Храни меня, мой талисман...", 1825). * Эпиграмма (Из антологии) ("Лук звенит, стрела трепещет..."). Эпиграмма на Андрея Николаевича Муравьева (1806-1874), начинающего поэта, который разбил в доме Зинаиды Волконской статую Аполлона и тут же написал на пьедестале стихи: О Аполлон! Поклонник твой Хотел померяться с тобой (и т. д.) Эти слова (Муравьев намекал, вероятно, на свой высокий рост) вызвали стих Ты, соперник Аполлона... Митрофан - синоним глупца, по имени героя комедии Фонвизина "Недоросль". "Твои догадки - сущий вздор...". Эпиграмма на неизвестного, который принял на свой счет уничтожающие строки о Ф. И. Толстом в послании "Чаадаеву" (1821), в частности стихи: "Отвыкнул от вина и стал картежный вор". Написано между 1821 и 1827 гг. * Русскому Геснеру. Геснер, Саломон (1730-1788) - популярный в свое время швейцарский поэт, автор идиллий в прозе. Против кого направлена эпиграмма - неизвестно. В копии стихотворения, оказавшемся в 1827 г. в III отделении, рукой Бенкендорфа под заглавием вписано: "На Федорова". Однако идиллии Б. М. Федорова, плодовитого и бездарного журналиста и литератора, неизвестны. Из русских идилликов наиболее известен В. И. Панаев, единственный русский автор книги идиллий (1820), в предисловии к которой он с глубоким признанием говорит о Геснере. Стихотворение датируется временем между 1820 и 1827 гг. Друзьям ("Нет, я не льстец..."). "Москва неблагородно поступила с ним, - вспоминал Шевырев о пребывании Пушкина в Москве в 1826-1827 гг., имея в виду отношение к поэту после стихотворения "Стансы" ("В надежде славы и добра..."), - после неумеренных похвал и лестных приемов охладели к нему, начали даже клеветать на него, взводить на него обвинения в ласкательстве, наушничестве и шпионстве перед государем" ("Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников", Л. 1936, стр. 463). Ответом на такого рода обвинения и явилось стихотворение "Друзьям". Россию вдруг он оживил // Войной... - вероятно, имеется в виду война с Персией 1826-1828 гг., а также участие России в Наварринской битве (1827) против Турции во время войны Греции за независимость, ...надеждами, трудами - надежды возлагались на деятельность "секретного комитета 6 декабря 1826 года", который должен был заняться обсуждением вопроса о положении крестьян. Оживилась надежда и на изменение внутренней политики в связи с отставкой 30 апреля 1826 г. А. А. Аракчеева. Он скажет: просвещенья плод // Разврат и некий дух мятежный - слова льстеца повторяют слова Бенкендорфа из письма его от 21 декабря 1826 г. к Пушкину по поводу записки "О народном воспитании": "Его величество при сем заметить изволил, что принятое Вами правило, будто бы просвещение и гений служат исключительным основанием совершенству, есть правило опасное для общего спокойствия, завлекшее Вас самих на край пропасти и повергшее в оную толикое число молодых людей" (Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 315). Беда стране, где... небом избранный певец // Молчит, потупя очи долу - намек на собственное положение Пушкина, когда он, освобожденный из ссылки, должен был посылать все свои готовящиеся к печати произведения царю, а во всех своих поездках, чтениях произведений друзьям - отчитываться перед шефом жандармов; когда за отрывок из "Андрея Шенье" его неоднократно вызывали на объяснение к московскому и петербургскому полицмейстерам. Пушкин представил свои стансы "Друзьям" на цензуру Николая I. Тот наложил резолюцию: "это можно распространять, но нельзя печатать" (см. "Дела III Отделения собственной его императорского величества канцелярии об Александре Сергеевиче Пушкине", СПб. 1906, стр. 66). Пушкину же Бенкендорф ответил: "Что же касается до стихотворения Вашего под заглавием "Друзьям", то его величество совершенно доволен им, но не желает, чтобы оно было напечатано" (письмо от 5 марта 1828 г. - см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIV, стр. 6). * Послание к Великопольскому, сочинителю "Сатиры на игроков" ("Так элегическую лиру..."). Великопольский, Иван Ермолаевич (1797-1868), незначительный поэт, офицер (см. ниже, "Из письма к Великопольскому", 1826). В "Сатире на игроков" рассказывается об Аристе, который в одну ночь проиграл в карты опытному игроку Дамону все свое состояние, погубил свою честь и сошел с ума. Зная автора сатиры как страстного картежника, Пушкин написал это шутливое послание, напечатанное в "Северной пчеле" без подписи Пушкина, но с примечанием издателя Булгарина: "Имени сочинителя сих стихов не подписываем: ex ungue leonem" 1) (см. выше эпиграмму "Ex ungue leonem"). Великопольский написал "Ответ знакомому сочинителю послания ко мне, помещенного в э 30 "Северной пчелы", и послал его в газету. Булгарин показал стихи Пушкину, и поэт ответил Великопольскому письмом, в котором протестовал против напечатания стихотворения, видя в нем "личность и неприличность" (письмо от начала марта 1828 г.- см. т. 9). Впоследствии Пушкин отозвался на стихотворение Великопольского эпиграммой "Поэт-игрок, о Беверлей-Гораций..." (1829). Персиев наследник - ироническое обращение к Великопольскому, названному так потому, что в "Сатире на игроков" упоминается Персий Флакк, римский сатирик-моралист (I в.). 1) по когтям узнают льва (лат.). * "Сто лет минуло, как тевтон...". Перевод начала поэмы Мицкевича "Конрад Валленрод". "Кто знает край, где небо блещет...". Красавица, изображенная в стихотворении, по рассказам современников, гр. Мария Александровна Мусина-Пушкина (1801-1853). Первый эпиграф - из песенки Миньоны в романе Гете "Вильгельм Мейстер". Второй эпиграф связан с тем, что Мусина-Пушкина, вернувшись из Италии, "капризничала и раз спросила себе клюквы в большом собрании" (Б. Л. Модзалевский, Пушкин, Л. 1929, стр. 341-342). Торквато - Тассо (1544-1595), знаменитый итальянский поэт. Где Байрон... Страдал, любил и проклинал - речь идет о страсти Байрона к итальянке гр. Гвиччоли. Людмила - условное имя. Авзония - древнее название Италии. Флорентийская Киприда - знаменитая античная статуя Венеры Медицейской, хранящаяся во Флоренции, в галерее Уфицци. ...образ нежный Форнарины - имеется в виду портрет неизвестной женщины кисти Себастиано дель Пьомбо, долгое время считавшийся произведением Рафаэля, изображающим его возлюбленную Форнарину. Или Мадоны молодой - из нескольких "Мадонн" Рафаэля, находящихся во Флоренции (в стихотворении упоминаются, по-видимому, произведения искусства, хранящиеся в галереях Флоренции), говорится, вероятно, о наиболее прославленной - "Мадонне делла Седия" (в галерее Питти). Ваятель безымянный // Богини вечной красоты - неизвестный скульптор III в. до н. э., создавший Венеру Медицейскую. Пиши Марию нам другую // С другим младенцем на руках - Мусину-Пушкину звали Марией, у нее был в это время маленький сын. 1)Ты знаешь край... Вильгельм Мейстер (нем.) В. С. Филимонову при получении поэмы его "Дурацкий колпак". Филимонов, Владимир Сергеевич (1787-1858) - поэт и беллетрист. Посылая Пушкину две первые части своей поэмы "Дурацкий колпак", Филимонов, написал на книге: А. С.Пушкину - Вы в мире славою гремите; Поэт! в лавровом вы венке. Певцу безвестному простите: Я к вам являюсь - в колпаке. СПб. Марта 22. 1828. Он поневоле мной заброшен, // Не в моде нынче красный цвет - поэт имел в виду скованность своей поэзии в обстановке политической реакции николаевского времени. * То Dawe Esqr ("Зачем твой дивный карандаш..."). Стихотворение обращено к английскому художнику Джорджу Дау (Доу, 1781-1829), жившему в России с 1819 по 1828 гг. и писавшему портреты героев Отечественной войны 1812 г. для "Военной галереи" Зимнего дворца. Зарисовка его с Пушкина неизвестна. Оленина, Анна Алексеевна (1808-1888), младшая дочь президента Академии художеств, директора Публичной библиотеки в Петербурге, художника-дилетанта А. Н. Оленина. С нею связан целый цикл любовных стихотворений Пушкина 1828 г. 1) Господину Дау (англ.). * Воспоминание ("Когда для смертного умолкнет шумный день..."). Стихотворение напечатано Пушкиным не полностью. В рукописи оно имеет продолжение: Я вижу в праздности, в неистовых пирах, В безумcтве гибельной свободы, В неволе, бедности, в гонении, в степях Мои утраченные годы. Я слышу вновь друзей предательский привет На играх Вакха и Киприды, Вновь сердцу наносит хладный свет Неотразимые обиды. Я слышужужжанье клеветы, Решенья глупости лукавой, И шепот зависти, и легкой суеты Укор веселый и кровавый. И нет отрады мне - и тихо предо мной Встают два призрака младые, Две тени милые, - два данные судьбой Мне ангела во дни былые. Но оба с крыльями и с пламенным мечом, И стерегут - и мстят мне оба, И оба говорят мне мертвым языком О тайнах счастия и гроба. Кто эти две тени милые, две умершие женщины, перед которыми поэт считает себя виновным, - неизвестно. Полупрозрачная наляжет ночи тень - белая ночь (стихотворение написано в Петербурге 19 мая). Пушкин называл сначала стихотворение "Бессонница" и "Бдение". * Ты и вы. Обращено к Олениной. "Анна Алексеевна Оленина ошиблась, говоря Пушкину ты, и на другое воскресенье он привез эти стихи", - так записала она под своей копией стихотворения. * "Дар напрасный, дар случайный...". Дата в эпиграфе - день рождения Пушкина. Поэт назвал стихотворение в перечне произведений, предназначенных к печати, - "На день рождения". * И. В. Сленину ("Я не люблю альбомов модных..."). Сленин, Иван Васильевич (1789-1836) - книгопродавец и издатель, при содействии которого издавались альманахи "Полярная звезда" и "Северные цветы". Цариц ты любишь Геликона, // И ими сам не позабыт - Сленин писал эпиграммы. "Еще дуют холодные ветры...". Опыт стихотворения в народном духе. * "Кобылица молодая...". В первой публикации Пушкин