й, пока Николь заканчивала умываться. - У нее роды? - спросил он. - Скорее всего нет. - Она принялась ощупывать живот Эпонины, пытаясь определить положение ребенка. Тем временем Макс озабоченно расхаживал по комнате. - Убить готов за сигарету, - проговорил он. Когда у Эпонины началась очередная схватка, Николь заметила легкое давление на еще нерастянутую шейку матки. Она обеспокоилась, поскольку не понимала, где находится ребенок. - Извини, Эп, - произнесла Николь после следующего пароксизма. - _Полагаю_, что это ложные схватки... нечто вроде тренировки, которую устраивает себе твое тело. Впрочем, я могу и ошибаться... Мне никогда не приходилось иметь дело с беременностью на этой стадии, а приборов, которые могли бы помочь... - Но ведь женщины _иногда_ рожают и до своего срока? - перебила ее Эпонина. - Да. Но это случается нечасто. Лишь один процент первородящих матерей разрешается от бремени ранее чем за четыре недели до срока, и почти всегда вследствие каких-нибудь осложнений или из-за наследственности... Кстати, у вас в семье никто не рождался недоношенным... может быть, ты сама или кто-либо из братьев и сестер? Эпонина покачала головой. - Я ничего не знаю о своей семье. "Черт побери, - подумала Николь. - Можно почти не сомневаться, что это схватки Бракстона-Хикса... но следовало бы убедиться наверняка..." Николь велела Эпонине одеться и идти к себе. - Продолжай следить за своими схватками, отмечай их. Особенно важно знать интервал между схватками. Когда они начнут происходить регулярно - через каждые четыре минуты или меньше, без длительных промежутков, - сразу ко мне. - У нее что-то не так? - шепнул Макс Николь, пока Эпонина одевалась. - Сомневаюсь, но подобную возможность никогда нельзя исключать. - А что, если попросить помощи у наших, приятелей, биологических чародеев? - спросил Макс. - Пожалуйста, прости, если этим я обижаю тебя, но я просто... - Я и сама уже подумала об этом. Макс. Утром я переговорю с Синим Доктором. Макс занервничал задолго до того, как Синий Доктор открывал то, что Макс обозвал коробком с жуками. - Э, нет, док, - проговорил Макс, мягко останавливая щупальца, держащие коробочку. - Сперва объясните-ка мне, что будет, а потом выпускайте своих букашек! Эпонина лежала на софе в гостиной Паккеттов. Она была раздета, но тело ее укрывала простыня. Пока три октопаука разворачивали переносную лабораторию, Николь держала Эпонину за руку. Потом Николь подошла к Максу, чтобы перевести слова Синего Доктора. - Он утверждает, что не знаток в этой области, но один из этих двоих октопауков объяснит подробности. После короткого разговора между тремя октопауками Синий Доктор отошел в сторону, и перед Николь и Максом появился другой инопланетянин. Синий Доктор сказал Николь, что этот октопаук, которого он называл "видеоинженером", лишь недавно начал изучать упрощенную версию языка октопауков, используемую для общения с людьми. - Быть может, ты не все поймешь, - заметил Синий Доктор. - Крошечные создания в коробочке, - проговорила Николь, вглядываясь в разноцветные полосы, побежавшие вокруг головы инженера, - называются... "видеоквадроидами"... надеюсь, что это приемлемый перевод... Эти живые миниатюрные камеры заползут в тело Эпонины и сделают снимки ребенка. Каждый квадроид способен зафиксировать... несколько миллионов элементов, из которых можно составить примерно 512 изображений на ниллет - единицу времени октопауков. Если необходимо, они могут получить даже движущуюся картинку. Она помедлила и обернулась к Максу. - Я упрощаю, но тем не менее это так. Сделать это очень сложно, но математики октопауков способны и не на такое. Под конец инженер объяснил мне, каким образом запросить разные виды картинок. Наверное, Ричарду очень понравилось бы. - Напомни мне, сколько у них составляет ниллет, - попросил Макс. - Около двадцати восьми секунд, - ответила Николь. - Восемь ниллетов составляет фенг, восемь фенгов равны вудену, восемь вуденов - терту, а в их сутки укладывается восемь тертов. Ричард говорит, что они равны 32 часам, 14 минутам и 6 с небольшим секундам. - Приятно слышать, что хоть кто-то разбирается во всей этой чуши, - негромко проговорил Макс. Николь обратилась лицом к видеоинженеру и продолжила разговор. - Каждый видеоквадроид, - медленно переводила она, - направляется к участку съемки, фиксирует изображение, а потом возвращается в видеопроцессор - тот серый ящик на стене, - где сбрасывает изображения, получает вознаграждение и возвращается в очередь. - Что? Какое еще вознаграждение? - Минутку, Макс. - Она никак не могла понять предложение, которое ей уже повторили два раза. Помолчав несколько минут, Николь покачала головой и повернулась к Синему Доктору. - Прошу прощения, но я опять не поняла последнюю фразу. Оба октопаука торопливо обменялись репликами на своем природном диалекте, потом видеоинженер вновь обратился к Николь. - Так, - сказала она, - кажется, наконец, поняла... Макс, серый ящик - это нечто вроде программируемого устройства для обработки данных. Он хранит в живых клетках полученную от квадроидов информацию и подготавливает ее к демонстрации, чтобы мы могли увидеть изображение, каким его заказывали... - Хватит, - остановил ее Макс. - Всего этого я все равно не пойму... но, если эта машинка работает и не повредит Эп, давайте приступим к делу. Синий Доктор понял сказанное Максом. Заметив сигнал Николь, все октопауки вышли из дома Паккеттов и сразу вернулись, прихватив прикрытый сверху ящик из стоящей возле двери повозки. - В этом контейнере, - произнес Синий Доктор, - находится двадцать или тридцать самых мелких форм нашего вида. Их основной функцией является непосредственное взаимодействие с квадроидами и другими крошечными созданиями, помогающими системе работать... Словом, ход процедуры контролируют морфы. - Черт побери! - проговорил Макс, когда из открытого ящика на середину комнаты волной хлынули крошечные октопауки лишь нескольких сантиметров роста. - Это... - Макс от волнения осекся, - это же те самые, которых мы с Эпониной видели в голубом лабиринте по ту сторону Цилиндрического моря. - Москитоморфы, - пояснил Синий Доктор, - получают от нас инструкции и сами организуют весь процесс. Они и запрограммируют серый ящик... Ну а вы для начала должны определить, что хотите видеть и где. На стене гостиной Паккеттов появилось превосходное цветное изображение симпатичного мальчишки, заполнявшего все чрево матери. Макс и Эпонина радовались почти целый час, когда выяснилось, что у них будет мальчик. Время шло, и Николь удалось определить то, что она хотела, а качество картинок быстро улучшалось. Теперь увеличенное в два раза изображение ошеломляло своей четкостью. - А можно я еще раз посмотрю, как он брыкается? - спросила Эпонина. Видеоинженер сказал что-то главному москитоморфу, и менее чем через ниллет на стене появилась картинка молодого мистера Паккетта, брыкавшегося в животе матери. - Погляди, какие сильные ножки! - воскликнул Макс. Он успокоился. Оправившись от первого потрясения, Макс встревожился за все это "убранство" природой дарованного его сыну убежища. Николь успокоила будущего папашу, показав ему пуповину, и уверила Макса, что все совершенно нормально. - Значит, все будет в норме, не раньше срока? - спросила Эпонина, когда повтор завершился. - Да, - ответила Николь. - По-моему, тебе осталось пять-шесть недель... первые роды часто запаздывают... Возможно, подобные прерывистые схватки будут повторяться, но не стоит волноваться из-за них. Николь искренне поблагодарила Синего Доктора, Макс и Эпонина последовали ее примеру. Потом октопауки собрали все свои принадлежности, биологические и неживые, и отбыли со своей лабораторией. Тогда Николь перешла через комнату и взяла Эпонину за руку. - Es-tu heureuse? [Ты счастлива? (франц.)] - спросила она подругу. - Absolument [безусловно (франц.)], - ответила та. - Я чувствую облегчение, а то уже боялась, что дело плохо. - Какое там! Просто была первая из ложных тревог. Макс подошел к Эпонине и обнял ее. Он сиял. Николь, чуть отодвинувшись в сторону, смотрела на сцену нежности. "Нет лучшего времени для любви друг к другу, мои друзья, - подумала она, - чем ожидание первого ребенка". Николь направилась к двери. - Минутку, - остановил ее Макс. - А тебе не интересно узнать, как мы намереваемся назвать его? - Конечно же. - Мариус Клайд Паккетт, - гордо произнес Макс. - Мариус, - проговорила Эпонина, - потому что так звали ребенка Эпонины из "Отверженных" [роман В.Гюго]... Я мечтала о Мариусе всю мою долгую жизнь, все одинокие ночи, проведенные в детском приюте. А Клайд - в честь брата Макса, оставшегося в Арканзасе. - Великолепное имя, - сказала Николь и, улыбаясь собственным мыслям, вновь повернула к выходу. - Действительно великолепное. Ричард заявился домой к концу дня и не мог сдержать волнения. - Я провел два совершенно потрясающих часа в конференц-зале с Арчи и октопауками! - воскликнул он, обращаясь к Николь. - Они показали мне свое оборудование, которое использовали сегодня для обследования Эпонины. Удивительно. Какой невероятный врачебный гений! Нет, чародейство подходит куда лучше. Я же говорил это с самого начала: проклятые октопауки - просто биологические чародеи. Только подумай... Они создали живых существ, выполняющих роль камеры; другой набор микроскопических жучков считывает изображение и тщательно хранит его до мельчайших подробностей. Контролируют процесс особые генетические версии их самих. Электроникой они пользуются для выполнения более простых задач и лишь там, где без этого нельзя обойтись... - Сколько тысячелетий потребовалось, чтобы все это появилось на свет? Кто был первым? Абсолютно потрясающая система! Николь улыбнулась мужу. - А ты видел Мариуса? Что ты думаешь о нем? - Я проглядел все снимки, - не унимался Ричард, продолжая кричать. - А ты знаешь, как москитоморфы общаются с видеоквадроидами? Они пользуются дальней ультрафиолетовой областью спектра. Так вот! Арчи сказал мне, что крохотные жучки и москитоморфы, по сути дела, разговаривают друг с другом на общем языке. И это не все. Некоторые из морфов владеют _восемью_ языками различных микросуществ. Сам Арчи способен общаться с сорока другими видами: пятнадцать из них используют основные цвета речи октопауков, остальные - знаковые и химические языки, а также другие области электромагнитного спектра. Сновавший взад-вперед Ричард на миг замер посреди комнаты. - Невероятно, Николь, просто невероятно! Он уже собирался приступить к продолжению монолога, когда Николь спросила его о том, как общаются обычные октопауки и их москитоморфы. - Я что-то сегодня ни разу не заметила цветных картинок на головах октопауков. - Весь разговор происходил в ультрафиолетовой области, - проговорил Ричард, вновь начиная расхаживать. Он обернулся и указал в центр своего лба. - Николь, линза, располагающаяся на их лицах, представляет собой настоящий телескоп, способный принимать информацию практически на любой длине волны... но действительно ошеломляет то, каким образом они сумели образовать эту грандиозную симбиотическую систему, сложностью своей намного превосходящую все, что мы можем представить... Ричард уселся на кушетку возле Николь. - Вот погляди, - он показал ей свои руки. - _До сих пор_ мурашки на коже... Я потрясен этими существами... Боже, как здорово, что они не проявляют враждебности к нам. Николь, нахмурившись, поглядела на мужа. - Почему ты говоришь это? - Им подвластны целые армии в _миллиарды_, быть может, даже в _триллионы_ созданий. Не сомневаюсь - они умеют разговаривать со своими _растениями_! Помнишь, как они быстро управились с той штукой в лесу... представь себе, как можно воевать, если твоему врагу покорны бактерии и _вирусы_, послушно выполняющие его приказы... Какая жуткая перспектива! Николь расхохоталась. - По-моему, ты увлекаешься. Только из того, что они сумели создать генетическим путем живые съемочные камеры, вовсе не следует... - Я знаю, - проговорил Ричард, вскакивая с кушетки. - Но не могу не додумывать то, что мы видели сегодня... москитоморфы предназначены исключительно для того, чтобы общаться с миром мелких созданий. Москитоморфы способны _видеть_ объекты размером до микрона, _одной тысячной доли_ миллиметра... экстраполируй эту идею на несколько порядков величины. Представь себе вид октопауков, во столько же меньший их морфов, во сколько они сами меньше нормальных октопауков. Тогда делается возможным общение с бактериями... - Ричард, - остановила его Николь, - а что ты думаешь о будущем сыне Макса и Эпонины? И о том, что мальчишка выглядит идеально здоровым? Ричард умолк на несколько секунд. - Это чудесно и удивительно, - произнес он кротко. - Полагаю, что нам следует сходить к соседям и поздравить их. - По-моему, ты можешь подождать до конца обеда, - Николь поглядела на одни из специальных часов, изготовленных для всех землян Ричардом. Они показывали время сразу и в человеческом исчислении, и в принятом у октопауков. - Патрик, Элли, Никки и Бенджи проторчали у Эпонины весь последний час, - продолжила она, - как только Синий Доктор отправился восвояси, оставив некоторые снимки маленького Мариуса. - Николь улыбнулась. - Как ты говоришь, они вернутся домой через фенг... 3 Николь почистила зубы и поглядела на свое отражение в зеркале. "Галилей прав, - подумала она. - Я уже старуха". Она потерла лицо пальцем, методически разглаживая повсюду видневшиеся морщинки. Снаружи перекрикивались игравшие Бенджи и близнецы, потом Наи и Патрик позвали их в школу. "Но так было не всегда, - сказала она себе. - Некогда я тоже ходила в школу". Николь закрыла глаза, пытаясь припомнить свое детство. Она не могла представить себя ребенком. Слишком много снимков, памятных по более поздним годам, искажали образ прежней школьницы. Наконец, она открыла глаза и вновь поглядела на свое изображение в зеркале. В уме убрала мешки под глазами и все морщинки, изменила цвет волос и бровей с серого на черный, даже умудрилась представить себя юной, прекрасной и несовершеннолетней. Коротко вспыхнула тоска по тем дням. "Как молоды мы были, как искренне любили", - вспомнила она. Ричард выглянул из-за угла. - Мы с Элли и Геркулесом уже работаем в кабинете, - проговорил он. - Почему ты опаздываешь? - Я буду через несколько минут, - ответила Николь. Поправляя волосы, она отдалась размышлениям о ежедневном укладе человеческой жизни в Изумрудном городе. Обычно все собирались завтракать в столовой Уэйкфилдов. После школьных занятий полагался ленч. Потом все, кроме Ричарда, дремали, чтобы скомпенсировать долгий день - на восемь часов превосходящий земной. Большую часть дня Элли, Николь и Ричард проводили с октопауками, либо стараясь узнать что-нибудь о хозяевах, либо рассказывая им о Земле. Остальные четверо взрослых почти все свое время проводили с Бенджи и детьми в отведенном людям уголке тупика. "И чем все это закончится? - вдруг удивилась Николь. - Сколько же еще лет придется нам оставаться гостями октопауков? И что случится, когда Рама достигнет своей цели... если это событие состоится?" На все эти вопросы у Николь не было ответа. Даже Ричард перестал интересоваться тем, что творилось вне Изумрудного города. Он был полностью поглощен общением с октопауками и проектом автопереводчика. Ныне он запрашивал у Арчи навигационные данные лишь каждую пару месяцев. И всякий раз без особых комментариев сообщал остальным, что Рама все еще движется в направлении звезды Тау Кита. "Подобно маленькому Мариусу, - думала Николь, - мы удовлетворены пребыванием в неизвестности. Внешний мир ничего не требует от нас, и мы не задаем себе неотложных вопросов". Николь вышла из ванной комнаты и направилась в кабинет. Ричард сидел на полу между Геркулесом и Элли. - Самое легкое - это зафиксировать цветовую информацию и запомнить, - говорил он. - Но гораздо труднее автоматически преобразовать зарегистрированную информацию в понятное английское предложение. Повернувшись к Геркулесу, Ричард произнес очень медленно: - Ваш язык настолько математичен (каждый цвет априори определен до ангстрема), что сенсор должен лишь идентифицировать цвета и ширину полос. Вот и вся информация. При таких точных правилах несложно создать простейший алгоритм, устраняющий ошибки, - чтобы прибором могли пользоваться молодежь или невнимательные люди, - на случай единичных цветовых ошибок в левой и правой частях спектра. Преобразовывать речь октопауков на наш язык много сложнее. Словарь достаточно прямолинеен, каждое слово и соответствующие идентификаторы можно легко определить. Но чертовски трудно без вмешательства человека сделать следующий шаг - перейти к предложению. - Это происходит потому, что язык октопауков фундаментально отличается от нашего, - прокомментировала Элли. - Все определения в нем даются количественно, чтобы свести к минимуму возможность непонимания. Здесь нет места тонкостям и нюансам. Поглядите, как мы используем местоимения "мы", "вы" и "они". У них же понятия всегда обозначены численными идентификаторами, включая и диапазоны, в которых они теряют смысл. Октопаук никогда не скажет "несколько вуденов", "немного ниллетов", он всегда назовет число или диапазон, чтобы точнее определить время. - Для нас же, - проговорил цветовыми полосами Геркулес, - крайне сложны два аспекта человеческого языка. Первый - это отсутствие четких определений, что невероятно увеличивает объем словаря. Второй - ваша привычка... ко всяким двусмысленностям. Я до сих пор с трудом понимаю Макса: он зачастую говорит не то, что имеет в виду. - Я не знаю, как вложить это в твой компьютер, - Николь обратилась к Ричарду. - Но вся количественная информация, заключающаяся в любом предложении октопауков, каким-то образом должна быть обязательно зафиксирована в переводе. Почти каждый их глагол или прилагательное имеет соответствующий численный идентификатор. Вот, например, Элли переводит выражения "крайне сложно" или "невероятно увеличивает". А что сказал Геркулес: слово "сложно" у него сопровождается цифрой пять, "увеличивает" - цифрой шесть. Цифры указывают на интенсивность проявления объекта, а поскольку система счисления октопауков восьмерична, диапазон сравнительных степеней укладывается между 1 и 7. Если бы Геркулес использовал "семерку", то слово "сложно" надо было бы переводить "предельно сложно"; ну а если бы он ограничился "двойкой" в той же фразе, переводить следовало бы "не слишком сложно". - Ошибки в понимании степеней прилагательных, хотя они безусловно важны, - сказал Ричард, рассеянно поигрывая небольшим процессором, - почти никогда не приводят к непониманию. Другое дело, если ошибки возникают в _глаголах_... как я узнал из моих предварительных опытов. Возьмем простой глагол "идти"... у октопауков он означает "передвигаться без помощи посторонних и транспорта". Две полосы одинаковой ширины - бордово-пурпурная и лимонно-желтая - соответствуют нескольким дюжинам слов на английском: ходить, гулять, расхаживать, бежать и так далее. - Как раз это я имела в виду, - вставила Элли. - Перевод невозможен без точной интерпретации идентификаторов... при этом глаголе октопауки обычно используют двойной идентификатор, определяющий, насколько быстро совершается движение; иначе говоря, существуют 63 различные скорости, с которыми они "идут". Чтобы усложнить задачу, октопауки могут воспользоваться и идентификатором расстояния, поэтому простое заявление "давай пойдем" можно перевести многими способами. Скривившись, Ричард покачал головой. - В чем дело, папа? - спросила Элли. - Признаюсь, я разочарован, - ответил он. - Я-то надеялся уже сейчас закончить упрощенную версию автоматического переводчика. Однако я предположил, что смысл сказанного можно определить без _всех_ идентификаторов. Учет всех цветовых полос увеличит необходимую память и заметно замедлит перевод. Сложно будет добиться, чтобы мое устройство работало в реальном времени. - Так? - спросил Геркулес. - Ну и что. Зачем вам нужен этот автопереводчик? Элли и Николь понимают наш язык достаточно хорошо. - Не очень-то, - ответила Николь. - На деле, лишь Элли _свободно_ владеет вашей речью. А я все еще учусь - день ото дня. - Я начинал эту работу, желая одолеть ту трудность, которую она предоставляет, а заодно заставить себя выучить ваш язык, - Ричард адресовал свои слова Геркулесу. - На прошлой неделе мы с Николь как раз говорили о том, насколько нам нужно переводящее устройство. Она утверждает - и я с ней согласен, - что наш человеческий клан в Изумрудном городе разделен на две группы. Элли, Николь и я живем более интересной жизнью, поскольку мы имеем возможность постоянно общаться с вами. Остальные, в том числе дети, живут практически в изоляции. И если они не получат средства общения с вами, то могут потерять интерес к жизни здесь. Хороший автоматический переводчик поможет им вести более открытую жизнь. Карта была помятой и порванной - кое-где. Патрик помог Наи развернуть ее и прикрепить к стене столовой, служившей классной комнатой для детей. - Никки, ты помнишь, что это такое? - спросила Наи. - Конечно, миссис Ватанабэ, - ответила маленькая девочка. - Это карта нашей Земли. - Бенджи, ты можешь нам показать, где родились твои отец и мать, дедушка и бабушка? - Опять началось, - громко пробормотал Кеплеру Галилей. - Он никогда не сможет запомнить этого, он невероятно туп. - _Галилей Ватанабэ_, - послышался резкий ответ. - Отправляйся в свою комнату и сиди на постели пятнадцать минут. - Ничего, Наи, - проговорил Бенджи, подходя к карте. - Я уже привык. Галилей, которому в человеческом исчислении было около семи лет, остановился у дверей, чтобы проверить, будет ли приговор приведен в исполнение. - Чего ты там дожидаешься? - возмутилась мать. - Я же сказала тебе - отправляйся в свою комнату. Бенджи простоял перед картой около двадцати секунд. - Моя мама, - сказал он наконец, - родилась здесь, во Фран-ции. - Он отступил на шаг от карты и отыскал Соединенные Штаты на противоположной стороне Атлантического океана. - Мой отец родился здесь, в Бое-тоне, в Аме-ри-ке. Бенджи начал садиться. - А как насчет твоих бабушки и дедушки? - проговорила Наи. - Где родились они? - Мать моей ма-тери, моя ба-буш-ка, - медленно произнес Бенджи, - родилась в Аф-ри-ке. - Он несколько секунд глядел на карту. - Но я не помню, где она нахо-дится. - А я знаю, миссис Ватанабэ, - немедленно выскочила маленькая Никки. - Можно, я покажу Бенджи? Бенджи повернулся и посмотрел на хорошенькую черноволосую девчонку. - По-кажи мне, Ник-ки. Девочка встала со стула и пересекла комнату. Она показала пальцем на западную часть Африки. - Мама Нонни родилась здесь, - с гордостью сказала она, - в этой зеленой стране... она зовется Республикой Берег Слоновой Кости. - Очень хорошо, Никки, - похвалила малышку Наи. - Изви-ни, Наи, - проговорил Бенджи. - Я так усер-дно тру-жусь над дро-бями, что не оста-вил себе вре-мени на геогра-фию. - Он проводил глазами трехлетнюю племянницу на место. Но, когда повернулся к Наи, оказалось, что по щекам Бенджи текут слезы. - Наи, я не хочу сего-дня зани-маться... Можно, я пойду в свой собст-венный дом? - Хорошо, Бенджи, - тихо сказала Наи. Бенджи отправился к двери. Патрик хотел было подойти к брату, но Наи удержала его. В классе почти на минуту воцарилось тревожное молчание. - Теперь моя очередь? - наконец спросил Кеплер. Наи кивнула, мальчик подошел к карте. - Моя мама родилась здесь, в Таиланде, в городе Лампанг. Тут родился и ее отец. Моя бабушка со стороны матери тоже родилась в Таиланде, но в другом городе, называющемся Чиангсэн. Вот здесь, рядом с Китайской границей. - Потом Кеплер шагнул к востоку и указал на Японию. - Мой отец, Кэндзи Ватанабэ, и его родители родились в японском городе Киото. Мальчик отступил от карты. Он, казалось, хотел что-то сказать. - Что ты, Кеплер? - спросила Наи. - Мама, - проговорил маленький мальчик после мучительной паузы, - а папа был плохой? - Чтооо? - протянула полностью ошарашенная Наи. Она наклонилась к сыну и заглянула прямо в глаза. - Твой отец был чудесным человеком... интеллигентным, чувствительным, любящим, остроумным, просто принц и... Наи пришлось умолкнуть. Она ощущала, что может сорваться. Встав, она поглядела на потолок, чтобы обрести спокойствие. - Кеплер, почему ты спрашиваешь об этом? Ты ведь обожал своего отца... как мог ты сказать такое... - Дядя Макс сказал нам, что мистер Накамура тоже родом из Японии. Мы знаем, что он плохой. А Галилей говорит, что, раз папа родом из того же места... - _Галилей_! - прогромыхала Наи, перепугав своих детей. - Ну-ка сюда. - Мальчишка вбежал в комнату и озадаченно посмотрел на мать. - Что ты там наговорил своему брату об отце? - А что конкретно ты имеешь в виду? - Галилей пытался изобразить на лице невинность. - Ты же говорил мне, что папа плохой, потому что родился в Японии, как и мистер Накамура... - Ну, я не очень хорошо помню папочку. Но я же говорил - может быть... Наи едва сдержалась, чтобы не шлепнуть Галилея. Она взяла мальчишку за плечи. - Вот что, молодой человек, - объявила она, - если я услышу от тебя еще хотя бы одно плохое слово о твоем отце... Наи не сумела докончить фразу. Она не знала, чем ему пригрозить... не знала даже, что сказать дальше. Наи вдруг почувствовала, что ужасно расстроена. - Садитесь, пожалуйста, - наконец сказала она своим близнецам. - И слушайте очень внимательно. - Наи глубоко вздохнула. - На этой карте изображены все страны, которые есть на планете Земля. Каждая нация состоит из разных людей - плохих и хороших, но в основном это сложная смесь добра и зла. Ни в одной стране нет только хороших людей или плохих. Твой отец вырос в Японии. Мистер Накамура тоже. Я согласна с дядей Максом... мистер Накамура очень злой человек. Но этот факт не имеет ничего общего с тем, что он японец. Ваш отец, мистер Кэндзи Ватанабэ, тоже был японцем, но другого столь хорошего человека трудно отыскать. Жаль, что вы не помните его и никогда не знали, каким он был на самом деле... Наи на мгновение умолкла. - Я никогда не забуду вашего отца, - проговорила она негромким голосом, обращаясь едва ли не к самой себе. - До сих пор вижу, как он вечерами возвращался в наш дом в Новом Эдеме. Вы вдвоем обычно кричали ему. "Привет, папуля, привет, папуля", когда он входил в дом. Он целовал меня и брал вас обоих на руки... вел на качели на заднем дворе. Всегда был таким терпеливым и заботливым, каким бы тяжелым ни выдался день... Голос Наи осекся. Слезы наполняли ее глаза, она ощутила, что начинает дрожать. Наи повернулась лицом к карте. - На сегодня занятия окончены, - объявила она. Через полчаса Патрик стоял возле Наи в тупике и смотрел вместе с ней, как близнецы и Никки играют большим мячом. - Извини, Патрик, - промолвила Наи. - Я не хотела... - За что тебе извиняться... - ответил молодой человек. - Тем не менее. Уже не один год назад я обещала себе, что никогда не обнаружу своих чувств перед Кеплером и Галилеем. Они просто не могут понять. - Они уже все забыли, - проговорил Патрик после недолгого молчания. - Посмотри на них. Игра полностью поглотила их. В этот момент близнецы затеяли очередной спор. Как всегда, Галилей пытался добиться преимущества в игре, вопреки правилам. Никки стояла возле мальчишек, внимательно прислушиваясь к спору. - Мальчики, мальчики, - окликнула детей Наи. - Прекратите... если вы не можете обойтись без ссор, ступайте в дом. Через несколько секунд голубой мяч опять заскакал по улице, и все трое детей радостно бросились за ним. - А ты не хочешь пить? - спросила Наи Патрика. - Не откажусь... у тебя не осталось того светло-зеленого дынного сока, который Геркулес принес на прошлой неделе? Он действительно вкусный. - Да, - ответила Наи, наклоняясь к небольшому шкафчику, в котором держала прохладительные напитки. - Кстати, куда пропал Геркулес? Я не видела его несколько дней. Патрик расхохотался. - Дядя Ричард не отпускает его, они целыми днями сидят над автоматическим переводчиком. Элли и Арчи тоже каждый день бывают у них. - Он поблагодарил Наи за бокал сока. Наи отпила из своего бокала и направилась в гостиную. - Я понимаю, что сегодня утром ты хотел утешить Бенджи. Но я остановила тебя потому, что очень хорошо знаю твоего брата... он горд и не нуждается ни в чьей жалости. Сегодня утром Бенджи на каком-то уровне осознал, что даже крохотная Никки, младенец рядом с ним, скоро обгонит его в занятиях. Это открытие потрясло его и вновь напомнило о собственном дефекте. Наи стояла перед забытой на стене картой Земли. - А что говорит тебе эта карта? - Пожалуй, немного, - ответил Патрик. - Конечно, я видел много снимков и фильмов, а когда мне было примерно столько же, сколько сейчас близнецам, отец рассказывал мне о Бостоне, о том, каковы осенью листья в Новой Англии, и как они с отцом путешествовали по Ирландии. Но помню я и другие места... В моей памяти подземелье в здешнем Нью-Йорке и тот удивительный год, который мы провели в Узле, - он умолк на мгновение. - И еще Орел! Что за поразительное создание! Я помню его, пожалуй, более четко, чем моего отца. - И ты считаешь себя землянином? - проговорила Наи. - Интересный вопрос, - Патрик допил сок. - Видишь ли, я никогда не думал об этом по-настоящему... Безусловно, я считаю себя человеком. Но землянин ли я?.. Наверное, нет. Наи потянулась рукой к карте. - Вот здесь к югу от Чиангмая мой родной город Лампанг. Будь он побольше, тоже был бы отмечен. Иногда мне кажется невероятным, что я действительно жила там ребенком. Пальцы Наи быстро очертили контуры Таиланда. Она стояла возле Патрика. - Вчера вечером, когда я купала мальчишек, Галилей вылил черпак воды мне на голову. И вдруг я невероятно отчетливо вспомнила те три дня, которые провела в Чиангмае с моими двоюродными братьями - тогда мне было четырнадцать... Это было в апреле во время праздника Сонгкран, когда все в городе празднуют таиландский Новый год: шествия, речи, посвященные королям Чакри, правившим после первого Рамы и готовившим тайский народ к его важной роли в мире... но более всего запомнилась поездка вокруг города в кузове электропикапа вместе с моей двоюродной сестрой Они и ее подругами. Всех встречных мы обливали водой, а те нас. Все смеялись... смеялись... - А почему же все обливались? - спросил Патрик. - Я уже забыла, - Наи пожала плечами. - Этого каким-то образом требовала церемония... но само переживание, общий смех, даже ощущение того, что ты целиком промокла и тебя вновь окатывают водой... все это я помню в подробностях. - Они вновь умолкли, когда Наи потянулась, чтобы снять карту со стены. - Поэтому я полагаю, что Кеплер и Галилей не будут считать себя землянами, - вслух подумала Наи, тщательно сворачивая карту. - Быть может, даже учить их географии и истории Земли всего лишь пустая трата времени. - Едва ли. Что же еще преподавать нашим детям? К тому же они должны знать, откуда мы родом. Из прихожей в гостиную заглянули три юные мордашки. - А есть не пора? - спросил Галилей. - Подождите немножко, - проговорила Наи. - Ступайте, умойтесь сперва... _Только по очереди_! - крикнула она им вдогонку, услышав общий топот по коридору. Наи резко повернулась и поймала на себе взгляд Патрика. Она улыбнулась. - Сегодня мне было очень приятно твое общество. Ты помог мне. - Наи протянула обе руки и взяла ладони Патрика. - Последние два месяца ты всегда помогаешь мне с Бенджи и детьми, - сказала она, глядя прямо в его глаза. - Глупо молчать: я забыла прежнее одиночество, после того как ты стал проводить время с нами. Патрик неловко шагнул к Наи, но она твердо остановила его рукой. - Не сейчас, - мягко проговорила она. - Еще рано. 4 Менее чем через минуту после того, как огромное скопление светляков под куполом Изумрудного города ярким светом оповестило всех о наступлении нового дня, маленькая Никки оказалась в комнате бабушки и дедушки. - Уже светло, Нонни. Они скоро придут за нами. Николь повернулась и обняла внучку. - У нас еще осталась пара часов, Никки, - сказала она взволнованной девочке. - Буба еще спит... можешь вернуться к себе в комнату и поиграть, пока мы примем душ. Когда разочарованная девочка наконец оставила комнату, Ричард уже сидел, протирая глаза. - Никки целую неделю говорила только о сегодняшнем дне, - произнесла Николь. - Она вечно торчит в комнате Бенджи, разглядывая картину. Никки и близнецы даже придумали имена всем этим странным животным. Николь неосознанно потянулась к щетке для волос, лежавшей возле постели. - Почему это детям так трудно дается понятие времени? Хотя Элли сделала для нее календарь и отсчитывала дни один за одним, Никки каждое утро спрашивает меня: "не сегодня ли". - Она просто взволнована, как и все, - проговорил Ричард, вставая с постели. - Надеюсь, что мы не будем разочарованы. - Как такое может случиться? - ответила Николь. - Синий Доктор утверждает, что нас ждет зрелище, куда более удивительное, чем то, которое мы с тобой видели, когда впервые вступили в город. - Итак, увидим наших хозяев во всей красе, - сказал Ричард. - Кстати, ты хоть догадываешься, что празднуют октопауки? - По-моему, самый близкий эквивалент тому, что состоится сегодня, - американский День Благодарения [официальный праздник в память первых колонистов Массачусетса]. - Октопауки называют его Днем Изобилия... В этот день они празднуют качество своей жизни - так мне объяснял Синий Доктор. Ричард вошел было в душ, но высунул оттуда голову обратно в комнату. - Как ты полагаешь, не связано ли сегодняшнее приглашение с тем разговором за завтраком... недели две назад? - Это когда Патрик и Макс заявили, что хотели бы вернуться в Новый Эдем? Ричард кивнул. - Наверняка, - ответила Николь. - Мне кажется, октопауки постарались убедить себя в том, что мы полностью довольны пребыванием здесь. И приглашение на праздник является попыткой еще плотнее вплести нас в свое общество. - Хотелось бы мне поскорей закончить с этим чертовым автопереводчиком. Пока я изготовил только две штуки... но они не доведены до конца. Второй мы могли бы дать Максу. - По-моему, неплохая идея, - бросила Николь, проходя мимо мужа в ванную. - Что ты? - спросил Ричард. - Решила принять душ вместе с тобой, - усмехнулась Николь, - если только ты еще не состарился настолько, что уже чуждаешься женской компании. Джеми вышел из двери ближайшего дома, чтобы сообщить людям о времени прибытия транспорта. Это был самый молодой из трех октопауков, обитавших по соседству (Геркулес жил на другой стороне площади), и люди поддерживали с ним контакт. "Наставники" Джеми - Арчи и Синий Доктор - утверждали, что молодой октопаук очень много занимается, и скоро наступит одно из главных событий в его жизни. На первый взгляд Джеми вроде бы ничем не отличался от троих взрослых октопауков, с которыми люди регулярно встречались, но был все-таки чуть поменьше, чем старшие пауки, и полоски на его щупальцах золотились заметно ярче. Люди затеяли короткий спор о том, как одеться на празднество октопауков, но скоро поняли, что разногласия не имеют никакого значения: никто из инопланетян, обитавших в Изумрудном городе, не носил одежды. Октопауки часто интересовались причинами подобного обычая. Раз Ричард даже предположил - отчасти в шутку, - что, быть может, людям тоже следует забыть про одежду, пока они обитают в Изумрудном городе. - С волками жить... - сказал он, но все собеседники немедленно осознали, сколь важна одежда для психологического комфорта. - Я не могу остаться нагой даже среди вас, моих ближайших друзей... я просто не способна на это, - ответила Эпонина, вкратце изложив общие ощущения. Пестрая группа из одиннадцати человек и четверых октопауков направилась по улице к площади. Возглавляла группу весьма округлившаяся Эпонина; она шла медленно, держа руку на животе. Все женщины решили чуть приодеться - Наи была в тайском шелковом платье, расшитом голубыми и зелеными цветами, - но мужчины, кроме Макса, натянувшего яркую гавайскую рубашку (он надевал ее в особых случаях), были в теннисках и джинсах, к которым привыкли в Изумрудном городе. Словом, все были в чистом. Поначалу устроить себе прачечную для людей было очень сложно. Однако после того как люди объяснили Арчи, в чем именно нуждаются, через несколько дней он доставил им дромосов - нечто вроде насекомых, чистивших одежду. Как раз возле ворот, расположенных в конце отведенной людям зоны, транспорт остановился, и в повозку поднялись двое еще не знакомых октопауков. Ричард активно использовал свой переводчик - вел непрекращающуюся беседу с Синим Доктором и новоявленными пришельцами. Стоя за плечом отца, Элли читала перевод на экране и комментировала. В общем перевод получался достаточно верным, однако весьма запаздывал по сравнению с обычной речью октопауков. Пока машина переводила одно предложение, те успевали наговорить три новых, и Ричарду приходилось заново регулировать систему. И, конечно, он едва понимал, о чем речь, поскольку пропускал два предложения из трех. Оказавшись за воротами, люди увидели совершенно необыкновенное зрелище. Никки как открыла пошире глаза, так и не закрывала; перебивая Бенджи, она и близнецы с криками показывали друг другу тех, кого помнили по картине. На широких улицах полно было народу. В обе стороны по рельсам ездили вагончики наподобие городского трамвая, повсюду сновали пешеходы всякого облика и размера, кое-кто разъезжал на устройствах, напоминавших велосипеды с одним или парой колес, иногда попадалась группа созданий на страусозавре. Макс, никогда еще не выходивший из зоны обитания людей, обильно усеивал свою речь чертями, дерьмом и другими излюбленными словечками... Эпонина требовала, чтобы он изгнал их из своего лексикона еще до рождения ребенка. Макс встревожился за Эпонину, когда на первой же остановке после ворот в их повозку забрались разнообразные существа, а четверо новоприбывших сразу обступили Эпонину, чтобы изучить специальное "сиденье", которое октопауки устроили для нее в тележке. Макс стоял на страже возле жены, держась за один из вертикальных поручней, разбросанных по десятиметровой повозке. Пару этих новых пассажиров можно было назвать "полосатыми крабами"; восьминогие красно-желтые создания были ростом с Никки, их округлые тела покрывал твердый панцирь, вперед выдавались жуткого вида клешни. Они немедленно начали тереть усиками-антеннами одну из ног Эпонины, выступавшую из-под платья. Простое любопытство... но странное ощущение и необычный облик инопланетян заставили Эпонину отдернуться. Арчи, стоявший возле Эпонины с другой стороны, быстро опустил вниз щупальце и мягко оттолкнул обоих инопланетян. Тогда один из полосатых крабов поднялся на четыре задние ноги и, щелкнув клешнями перед носом Эпонины, заговорил, в явном раздражении шевеля вибрирующими антеннами. И буквально через миг октопаук парой щупалец извлек негодующего краба из повозки и оставил снаружи. Эта сцена резко изменила настроение всех людей. Арчи давал объяснения Максу и Эпонине, Элли переводила (Макс слишком волновался, чтобы обратиться к услугам автоматического транслятора). Близнецы жались к Наи, а Никки тянулась к деду, просясь на руки. - Эти существа не слишком умны, - проговорил Арчи, обращаясь к своим друзьям-людям, - но мы в значительной мере сумели смягчить их агрессивные наклонности. Создание, которое мне пришлось выдворить из повозки, неоднократно причиняло нам хлопоты. Оптимизатор, отвечающий за этот вид, уже пометил его - может быть, вы заметили - двумя небольшими зелеными пятнами на задней части панциря... и очередная выходка, безусловно, окончится терминацией. Когда Элли закончила переводить, люди принялись методически разглядывать остальных инопланетян, соседствующих с ними, - не найдется ли еще кто с зелеными пятнышками. Удостоверившись, что всех остальных инопланетян можно считать безопасными, взрослые несколько расслабились. - А что говорил этот краб? - спросил Ричард у Арчи, когда транспорт остановился в очередной раз. - Поза угрозы, - ответил Арчи, - обычная у животных с ограниченным интеллектом... а его усики-антенны издали грубое ругательство, практически лишенное информации. Повозка ехала по улице еще восемь-десять ниллетов, за это время она дважды остановилась, чтобы принять новых пассажиров: полдюжины октопауков и около двадцати созданий, представлявших пять различных видов. Четверо небесно-голубых созданий с полусферическими макушками, покрытыми дрожащей мозгоподобной субстанцией, сидели на корточках напротив Ричарда, все еще не выпускавшего Никки. Все восемь узловатых антенн, переплетаясь, тянулись к Никки, словно бы они хотели что-то сообщить. Когда девочка чуть шевельнула ножками, усики быстро втянулись назад в странную массу, из которой состояли тела инопланетных созданий. К этому времени повозка наполнилась. Создание, которого людям еще не приходилось видеть (Макс метко окрестил его польской сосиской), с длинным носом и шестью короткими ножками, полезло по вертикальному стержню и двумя передними ногами потянулось к маленькому рюкзачку Наи. Джеми вмешался прежде, чем Наи или рюкзачку могли быть причинены какие-нибудь повреждения, тем не менее Галилей сильно ударил сосиску, сбив ее с поручня. Он утверждал - ему показалось, что пухлое создание готовится вновь ухватить рюкзачок. Существо забилось в угол подальше от Галилея, опасливо поглядывая на него одним глазом. - Эй, парень, веди себя поосторожней, - ухмыльнулся Макс, взлохматив волосы мальчишки, - а то октопауки и тебе поставят на попу зеленые пятнышки. Вдоль улицы выстроились одно- и двухэтажные здания, как правило, разрисованные ослепительными геометрическими узорами. Гирлянды и венки из ярких цветов и листьев обрамляли дверные проемы и украшали крыши. На стене, принадлежавшей, по словам Геркулеса, главному госпиталю, располагалась огромная прямоугольная фреска четырех метров в высоту и двадцати в длину, на ней октопауки-врачи лечили больных - не только своего собственного вида, но и других многочисленных обитателей Изумрудного города. Повозка слегка замедлила ход и начала подъем. Она пересекла мост в несколько сотен метров длиной, протянувшийся над широкой рекой или каналом: водную гладь бороздили лодки, внизу, под водой, резвились октопауки и еще какие-то неизвестные создания. Арчи объяснил, что они въезжают в сердце Изумрудного города, где происходят все главные церемонии и где живут и работают "наиболее значительные" оптимизаторы. - Вон там, - проговорил он, указывая на восьмиугольное сооружение около тридцати метров высотой, - располагаются наша библиотека и информационный центр. На вопрос Ричарда Арчи ответил, что канал или ров полностью окружает "административный центр". - За исключением оказий, подобных сегодняшней, и без одобрения оптимизатора вход всем, кроме октопауков, сюда запрещен. Повозка остановилась на большой плоской равнине возле овального сооружения, похожего на стадион или зеленый театр. Когда люди вышли из нее, Наи шепнула Патрику, что столь сильного приступа клаустрофобии, как во время этой поездки, она не испытывала уже давно - с тех пор, как попала в подземку Киото в часы пик, когда ехала знакомиться с семьей Кэндзи. - Но в Японии-то, - поежившись, заметил Патрик, - вокруг были люди... а здесь так странно. Как будто все разглядывают тебя. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы не потерять рассудок. По пути к стадиону люди обнаружили, что их группу окружают четверо знакомых октопауков и еще двое, подсевшие в повозку на выезде из зоны обитания людей. Эти шестеро пауков защищали Николь и всех остальных людей от кишащих повсюду орд неизвестных существ. Эпонине стало нехорошо: от странных запахов, обличий и долгой ходьбы. Ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок, поэтому Арчи останавливался через каждые пятьдесят метров. Наконец, они вошли в одни из ворот, и октопауки отвели людей к назначенному месту. В секции, отведенной людям, оказалось всего одно сидячее место. Впрочем, на всем стадионе сидела только одна Эпонина. Оглядев арену с помощью бинокля Ричарда, Макс заметил, что многие гости прислоняются, держатся или висят на крепких вертикальных шестах, расставленных на ярусах, но сидений нигде не было видно. Бенджи заинтересовали мешочки, которые оказались на Арчи и нескольких других октопауках. Все они были одинакового размера, с женскую сумочку, и ярко-белого цвета. Они висели, так сказать, на бедрах октопауков, поддерживаемые простыми перевязками. Люди еще никогда не видели подобных аксессуаров на своих хозяевах. Бенджи принялся расспрашивать о них Арчи, еще на площади, но, не добившись ответа, решил, что, должно быть. Арчи не понял вопроса... словом, молодой человек успел уже позабыть о мешочках, пока на стадионе не увидел их снова. В отношении мешочков Арчи проявил непривычную уклончивость. Николь пришлось дважды просить повторить ответ, прежде чем она смогла перевести Бенджи смысл сказанного. - Арчи утверждает, что там находится снаряжение, которое может защитить нас в случае необходимости. - А какое сна-ряже-ние? - спросил Бенджи, но Арчи уже отошел на несколько метров и принялся разговаривать с октопауком из примыкающей секции. От прочих существ людей отделяли два натянутых на шестах металлических троса, ограждавших поверху и понизу отделенный для них сектор. Кроме того, октопауки (охранники, как окрестил их Макс) располагались в промежутках между территориями, выделенными для различных видов. Справа от людей находилось, наверное, несколько сотен шестируких инопланетян - тех самых, что строили лестницу под радужным куполом. Слева пониже, за широким пустым промежутком, уместилось с тысячу бурых приземистых, похожих на игуану существ с длинными заостренными хвостами и выступающими зубами. Величиной они были с домашнюю кошку. Сразу стало ясно, что на стадионе царит жесткая сегрегация. Всякие твари размещены были с подобными себе. Более того, в верхних ярусах - если не считать "охраны", - октопауков не было. Пятнадцать тысяч октопауков-зрителей, по оценке Ричарда, располагались внизу. - Сегрегация обусловлена рядом причин, - объяснял Арчи, а Элли переводила. - Во-первых, все, что скажет Верховный Оптимизатор, будет передано одновременно на тридцати или сорока языках. Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что каждая секция снабжена специальным аппаратом - ваш Ричард называет его громкоговорителем, - который передает все сказанное на языке этого вида. Все октопауки, в том числе и различные морфы, понимают наш стандартный цветовой язык. Потому все мы располагаемся внизу, где специального оборудования для перевода не требуется... Разрешите мне проиллюстрировать... Поглядите туда (Арчи протянул щупальце), на ту группу полосатых крабов... видите две большие вертикальные проволоки на столике перед их секцией? Когда Верховный Оптимизатор начнет говорить, проволоки оживут и будут передавать его речь движением усиков-антенн. Поле внизу, если прибегать к земным аналогиям, было покрыто огромным полотнищем с цветовыми полосами, спускавшимся с шестов в нижней части яруса. - Может ли твой аппарат прочесть написанное на нем? - спросила Элли отца. - Ну, что там? - проговорил Ричард, все еще ошеломленный великолепием зрелища. - Там на полотнище лозунг, - сказала Элли, указывая вниз. - Прочти-ка. - Так значит, - начал медленно Ричард. - Изобилие - это еда, вода, энергия, информация, равновесие и... а что означает последнее сочетание? - Я бы перевела его как разнообразие, - ответила Элли. - Но что же обозначает этот лозунг? - спросила Эпонина. - Думаю, мы скоро узнаем это. Несколько минут спустя, как раз когда Арчи поведал людям, что другой причиной для сегрегации видов является проведение своеобразной переписи населения, две пары огромных черных животных начали наматывать покрывало на два длинных толстых шеста. Они двигались от середины арены к ее краям, открывая поле позади себя. Немедленно новое скопление светляков опустилось на стадион, так чтобы все наблюдатели смогли отчетливо видеть не только изобилие фруктов, овощей, злаков, сложенных грудами на обеих оконечностях поля, но и две группы живых существ, располагавшихся на противоположных краях арены симметрично ее середине. Первая группа расхаживала, совершая большой круг. Все в цепочке были связаны друг с другом чем-то вроде веревок. Напротив них находился большой бассейн с водой, в котором по кругу плавали еще тридцать или сорок существ, также связанных друг с другом. Точно в середине поля располагалась приподнятая платформа, на которой не было ничего, кроме нескольких черных ящиков... с помоста спускались пандусы, направленные в противоположные стороны. Наконец, четверо октопауков оставили круг, вращавшийся в бассейне, и по пандусу направились на платформу. Еще четверо присоединились к ним. Потом один из восьми октопауков поднялся на ящик в середине платформы и заговорил цветовыми полосами: - Мы с вами собрались сегодня... - голос, послышавшийся из громкоговорителя, удивил людей. Маленькая Николь заплакала. Поначалу им было невероятно сложно что-либо различить: все слова выговаривались с абсолютно одинаковой интонацией. Несмотря на старания, произношение не было достаточно четким, словно бы звуки издавал рот, не знакомый с человеческой речью. Ричард был ошарашен. Он немедленно оставил все попытки воспользоваться своим транслятором и наклонился вперед, разглядывая устройство, из которого исходили звуки. Элли взяла у Ричарда бинокль, чтобы лучше различать цвета. Конечно, ей приходилось догадываться о смысле некоторых слов - фразы иногда выходили за пределы возможностей ее зрения, - но ведь проще было следить глазами, чем стараться сконцентрировать свой слух на звуках, исходивших из аудиосистемы октопауков. Через какое-то время люди привыкли к инопланетному произношению и начали понимать большую часть слов. Верховный Оптимизатор октопауков отметил, что в их благодатном краю все в порядке, а свидетельством бесспорных успехов сложного общества октопауков, состоящего из самых разных видов, являются изобилие и разнообразие пищи, представленной на поле. - Но подобного изобилия, - говорил оратор, - нельзя было достичь без надежного взаимодействия видов. Далее в своей краткой речи Верховный Оптимизатор назвал передовиков. Он выделил несколько видов, в частности производителей подобной меду субстанции; в честь их выдающихся трудовых побед целая дюжина светляков освещала секцию долгоносых жуков в течение нескольких секунд. Через три фенга после начала речи люди устали вслушиваться в странный голос и вовсе перестали следить за смыслом речи. Тем большим оказалось их удивление, когда над их головами повисла группа светляков, представляя людей инопланетному сообществу... тысячи странных глаз не менее половины ниллета были обращены к людям. - А что он сказал о нас? - спросил Макс у Элли, продолжавшей разглядывать цвета. Сам он большую часть речи Верховного Оптимизатора проговорил с Эпониной. - Что мы новички в их краю и что они изучают наши способности... Потом последовал ряд чисел, которые каким-то образом описывают нас, тут я не поняла ничего. Коротко представив еще два вида. Верховный Оптимизатор начал подводить основные итоги. "_Мамочка, мамочка_", - взвизгнула Никки, наконец испугавшаяся инопланетного голоса. Пока взрослые были заняты речью и окружавшим их зрелищем, она сумела перелезть через нижний барьер, ограждавший их секцию, и зашла в свободное пространство, отделявшее людей от игуаноподобных существ. Октопаук Геркулес, патрулировавший в этом пространстве, очевидно, тоже упустил кроху из виду и не заметил, как одна из игуан просунула голову между двумя металлическими тросами и ухватила Никки за платьице острыми зубами. Ужас в голосе ребенка на миг парализовал всех, кроме Бенджи. Он отреагировал мгновенно: перепрыгнул через барьер и, бросившись на помощь Никки, изо всех своих сил ударил игуану в лоб. Перепуганный инопланетянин выпустил платье. Тут началось настоящее столпотворение. Никки бросилась к матери, но, прежде чем Геркулес и Арчи успели добраться до Бенджи, разъяренный инопланетянин выскочил в промежуток между рядами и прыгнул на спину Бенджи. Ощутив боль в плече, он закричал - игуана запустила туда свои зубы - и стал размахивать руками, пытаясь стряхнуть с себя создание. И через несколько секунд игуаноподобное существо уже валялось на земле без сознания. Там, где начинался хвост и кончалось тело, оказались два зеленых пятна. Инцидент занял не более минуты. Речь оптимизатора не прерывалась. Кроме обитателей непосредственно прилегающих секций, никто не заметил события. Однако Никки была ужасно перепугана, Бенджи получил опасную рану, в довершение всего у Эпонины начались схватки. Внизу разъяренные игуаны налегали на металлические тросы, едва замечая угрозы десяти октопауков, разделявших теперь оба вида. Арчи сказал людям, что пора уходить. Никто не протестовал. Арчи поспешно вывел их со стадиона: Элли несла свою рыдающую дочь, а Николь на ходу торопливо втирала антисептик из своей аптечки в рану Бенджи. Когда Николь вошла в спальню, Ричард приподнялся на локте. - Ну, как у него дела? - спросил он. - По-моему, все в порядке, - ответила Николь, тяжело вздохнув. - Я все еще опасаюсь, что в слюне этого создания могут быть ядовитые вещества... Синий Доктор оказал огромную помощь. Он объяснил мне, что укус игуан не ядовит, но согласен с тем, что за Бенджи следует понаблюдать... чтобы не пропустить какую-нибудь аллергическую реакцию... Через день - другой все выяснится. - А как боль? Утихла? - Бенджи не жалуется... Мне кажется, он горд собой, и у него для этого есть причина. Словом, не хочет говорить ничего такого, что могло бы развенчать ореол героя. - А Эпонина? - проговорил Ричард после недолгого молчания. - Схватки продолжаются? - Нет, пока прекратились, но я не удивлюсь, если она родит завтра. Выброс адреналина в кровь может ускорить роды. Николь начала раздеваться. - Хуже всего восприняла случившееся Элли... Все твердит: она, дескать, просто ужасная мать и никогда не простит себе того, что упустила Никки из виду... а несколько минут назад принялась рассуждать наподобие Макса и Патрика. Словом, предлагает нам вернуться в Новый Эдем и попробовать наладить отношения с Накамурой. Мол, ради детей она согласна. Николь разделась и забралась в постель. Поцеловала мужа и легла, заложив руки за голову. - Ричард, дело действительно очень серьезное... Как ты думаешь, _позволят_ ли нам октопауки вернуться в Новый Эдем? - Нет, - сказал он, помедлив. - Во всяком случае, не всем. - Боюсь, что я согласна я тобой, - ответила Николь. - Но не хочу говорить этого остальным... быть может, следует еще раз спросить у Арчи? - Он попытается уклониться от ответа, как было поначалу. Взявшись за руки, они несколько минут пролежали рядом. - О чем ты думаешь, дорогой? - спросила Николь, заметив, что глаза Ричарда все еще открыты. - О сегодняшнем дне. Обо всем, что случилось сегодня. Я вспоминаю все заново: сцену за сценой. Я старею и чувствую, как сдает моя память... мне приходится использовать методики для усиления... Николь расхохоталась. - Ты невозможен. И тем не менее я люблю тебя. 5 Макс был возбужден. - Я не собираюсь оставаться здесь даже на минуту дольше, чем необходимо. Я не могу доверять им... Ричард, ты же прекрасно понимаешь, что я прав. Разве ты не видел, как Арчи извлек эту трубку из своей сумки... когда инопланетная игуана вскочила Бенджи на спину? И воспользовался ею без малейших колебаний. Пиф-паф, и пожалуйста: ящерица либо мертва, либо парализована. Он бы сделал то же самое и с нами, если бы мы вели себя плохо. - Макс, я полагаю, что ты перебарщиваешь, - проговорил Ричард. - Где же это я хватил через край? Вчерашняя сцена еще раз доказала мне, насколько бессильны мы... - Макс, - вмешалась Николь, - тебе не кажется, что этот вопрос лучше обсудить в другое время, когда мы не будем столь эмоционально настроены? - Нет! - подчеркнуто ответил Макс. - Ни в коем случае... я хочу обговорить все _немедленно_, сегодня же утром. Вот почему я попросил Наи покормить детей завтраком в ее доме. - Но ты же не собираешься предложить нам отправляться отсюда прямо сейчас, когда Эпонина может родить в любую минуту? - сказала Николь. - Конечно нет. Но, по-моему, нам следует уносить отсюда ноги, как только она сможет ходить... Господи Иисусе, Николь, какая здесь жизнь?.. Никки и близнецы чуть не свихнулись от страха. Клянусь, дети не захотят оставлять нашу зону ни на неделю, ни вообще... Тут возникает большой вопрос: зачем это мы понадобились октопаукам? Разве ты не видела всех этих созданий на стадионе? Или ты не поняла, что _все_ они так или иначе работают на октопауков? И не исключено, что скоро и мы займем какую-нибудь нишу в их системе. В разговор впервые вступила Элли: - А я всегда доверяла октопаукам. И по-прежнему доверяю. Я не могу представить, что они затеяли какой-то дьявольский заговор, чтобы включить нас в своей жизненный круговорот неприемлемым для нас способом... Но вчера я узнала кое-что, а точнее, _вспомнила_. И как мать обязана создать своей дочери условия для счастья... Я больше не думаю, чтобы такое было возможно здесь в Изумрудном городе. Николь взглянула на Элли с удивлением. - Итак, ты тоже хочешь оставить это место? - спросила она. - Да, мама. Николь оглядела стол. По выражениям на лицах Эпонины и Патрика было понятно, что они согласны с Максом и Элли. - А кто-нибудь спрашивал мнение Наи? - поинтересовалась она. Патрик чуть покраснел, когда Макс и Эпонина посмотрели в его сторону, словно бы ответ ожидался именно от него. - Мы говорили об этом вчера вечером, - сказал он наконец. - Наи и без того полагает, что дети ведут здесь слишком замкнутую жизнь. А после вчерашних событий она считает, что общество октопауков, если попытаться в нем жить, представит для нас значительную опасность, особенно для детей. - Похоже, что вопрос решен, - пожала плечами Николь. - Я переговорю с Арчи, при первой же встрече. Наи была хорошей рассказчицей. Дети любили дни, когда, оставив запланированные занятия, она просто рассказывала им разные истории. Она знакомила детей с китайскими и греческими мифами, начиная с первого дня, когда Геркулес явился, чтобы наблюдать за ними. Имя октопауку дали дети, поглядев, как он помогал Наи двигать мебель. В большинстве историй Наи обязательно имелся герой. Даже Никки еще не забыла человекоподобных биотов, оставшихся в Новом Эдеме, поэтому в первую очередь детей интересовали Альберт Эйнштейн, Авраам Линкольн и Бенита Гарсиа, а не исторические и мифические персонажи, с которыми дети только знакомились. На следующее утро после Дня Изобилия Наи принялась объяснять, как перед концом Великого хаоса Бенита Гарсиа воспользовалась своей славой, чтобы помочь миллионам бедняков Мексики. Никки, унаследовавшая от матери и бабки чувство сострадания, тоже была тронута историей отважной мексиканки, выступившей против олигархии и многонациональных американских корпораций. Маленькая девочка объявила, что Бенита Гарсиа ее герой. - Героиня, - поправил всегда точный Кеплер. - А у тебя, мама? - спросил мальчик немного погодя. - У тебя был герой или героиня, когда ты была маленькой девочкой? И хотя таиландка находилась в инопланетном городе во чреве внеземного космического корабля на невероятном расстоянии от родного города Лампанга, за какие-то двадцать или пятнадцать секунд память Наи перенесла ее обратно в детство. Она увидела себя в простом хлопковом платье, босиком подходящей к буддийскому храму, чтобы поклониться королеве Чаматеви. Наи вспомнила и монахов в их шафранных одеяниях и на миг даже ощутила запах благовоний в вихарне перед главным храмом Будды. - Да, - проговорила она, растроганная силой своих воспоминаний. - У меня была героиня... королева Чаматеви, правившая в Харипунджайе. - А кто это, миссис Ватанабэ? - спросила Никки. - Она была, как Бенита Гарсиа? - Не совсем. Красавица Чаматеви жила в царстве монов на юге Индокитая более тысячи лет назад. Ее богатое семейство находилось в родстве с королем монов. Но Чаматеви - исключительно образованная женщина для своего времени - стремилась сделать что-нибудь необычное. И однажды, когда девушке было девятнадцать или двадцать лет, в гостях у короля она встретила прорицателя. - А что такое прорицатель, мама? - спросил Кеплер. Наи улыбнулась. - Человек, который предсказывает будущее или, во всяком случае, пытается сделать это, - ответила она. - Итак, этот прорицатель рассказал королю о древней легенде, гласящей, что однажды прекрасная молодая женщина, рожденная в благородной монской семье, отправится на север через все джунгли в долину Харипунджайя и объединит враждующие племена этого края. Она создаст королевство, которое своим великолепием не уступит государству монов, ее имя и талант будут помнить во многих землях. Прорицатель рассказал эту историю на пиру, Чаматеви слушала его. Когда повесть была закончена, молодая женщина подошла к королю монов и сказала ему, что _она-то_ и есть эта героиня легенды. - Невзирая на сопротивление отца, Чаматеви приняла предложенные королем деньги, припасы и слонов, хотя пищи хватало только на пятимесячное путешествие через джунгли до Харипунджайя. Если бы легенда не была истиной и многочисленные племена долины не признали бы Чаматеви своей королевой, она бы не сумела вернуться к монам и ей пришлось бы продать себя в рабство. Но Чаматеви не испугалась ни на мгновение. - Конечно, предсказание исполнилось, племена долины приветствовали свою королеву, и она правила много лет. Годы ее правления в тайской истории называются "золотым веком" Харипунджайя... Когда Чаматеви состарилась, она аккуратно разделила свое царство на две части и отдала их своим сыновьям-близнецам. А сама отправилась в буддийский монастырь, чтобы поблагодарить Бога за Его любовь и защиту. Чаматеви оставалась бодрой и здоровой до самой смерти. Умерла она в 99 лет. По совершенно непонятным для себя причинам Наи вдруг взволновалась, рассказывая эту историю. Закончив повествование, она все еще видела своим умственным взором настенные панно в храме Лампанга, на которых была изображена история Чаматеви. Наи так была поглощена рассказом, что даже не заметила, как Патрик, Николь и Арчи вошли в класс и уселись позади детей. - У нас много подобных историй, - проговорил Арчи несколько минут спустя в переводе Николь, - мы тоже их рассказываем своей молодежи... иные повести очень стары. Есть ли в них правда? Нам, октопаукам, все равно. Истории эти развлекают, наставляют и вдохновляют. - Я уверена, что нашим детям будет интересно послушать одну из ваших историй, - сказала Николь Арчи. - И не только детям. Арчи молчал почти ниллет. В его линзе текла жидкость, перемещаясь из стороны в сторону. Паук внимательно разглядывал людей. Наконец, побежали цветовые полосы от щели вокруг серой головы. - Давным-давно, - начал он, - в далеком мире, благословенном изобилием и красотой, не поддающемся никакому описанию, все октопауки жили в огромном океане. На суше было много созданий, одно из которых... - Прошу прощения, - Николь прервала Арчи и обратилась ко всем: - Я не знаю, как перевести следующий цветовой рисунок. С помощью нескольких предложений Арчи попытался определить слово другими терминами. "Те, которые исчезли до нас... - проговорила Николь про себя. - Ну хорошо, едва ли возможна абсолютная точность... будем звать их Предтечами". - На сухопутной части этой прекрасной планеты, - продолжала Николь, - обитало множество существ, среди которых самыми разумными были Предтечи. Они построили аппараты, которые могли летать в воздухе, исследовали окружающие планеты и звезды, они даже научились создавать из простых веществ жизнь, там, где прежде ее не было вообще. Обладая невероятными познаниями, они преображали сушу и море. - Наконец, Предтечи определили, что октопауки обладают огромным потенциалом, так и не проявившимся за долгие тысячелетия существования вида, и начали учить октопауков реализовывать и использовать свои скрытые способности. Шли годы, и октопауки благодаря помощи Предтеч сделались вторыми по разуму на планете, вступая в весьма сложные взаимоотношения со своими наставниками. - Тогда Предтечи помогли октопаукам научиться жить вне воды, впитывая кислород непосредственно из воздуха прекрасной планеты. Целые колонии октопауков начали проводить свою жизнь на суше. И однажды, после долгой встречи Верховных Оптимизаторов Предтеч и октопауков, было объявлено, что _все_ октопауки станут наземными существами и откажутся от жизни в океанах. - Внизу, в великих морских глубинах, обитала одна маленькая колония октопауков, их было не более тысячи; ими правил местный оптимизатор, который усомнился в том, что Верховные Оптимизаторы обоих видов приняли правильное решение. Этот местный оптимизатор не подчинился общему мнению и, оставшись в полном забвении, не зная изобилия, предложенного Предтечами, он и многие поколения его потомков продолжали вести простую уединенную жизнь на дне океана. - Случилось так, что великое несчастье поразило планету, и жить на суше стало невозможно. Погибли миллионы существ, и лишь октопауки, обитавшие в воде, сумели пережить тысячелетия, когда планета пребывала в запустении. - Наконец, планета оправилась, и горстка оставшихся в океане октопауков выбралась на сушу, но они не нашли там ни своей родни, ни Предтеч. Местный оптимизатор - тот, что жил тысячу лет назад, - был визионером, мистиком-провидцем. Если бы не он, погибли бы все... и вот почему даже сегодня поумневшие октопауки сохраняют способность жить на суше и на море. По ходу повествования Николь поняла: Арчи рассказывает им нечто совершенно не похожее на все, что люди прежде слышали от октопауков. Неужели это вызвано утренним разговором, когда они сказала Арчи, что люди решили возвратиться в Новый Эдем, как только у Паккеттов родится ребенок? Она не знала. Но можно было не сомневаться: легенда повествовала о давних событиях в истории октопауков. - Очень интересно, - Николь слегка прикоснулась к Арчи. - Не знаю, понравилась ли она детям... - По-моему, ничего, - объявил Кеплер. - Я и не знал, что вы можете дышать в воде. - Как нерожденный ребенок, - проговорила Наи. В этот момент в дверь ворвался взволнованный Макс Паккетт. - Быстрее, Николь! - крикнул он. - Перерыв между схватками уже только четыре минуты. Николь поднялась и повернулась к Арчи. - Пожалуйста, попроси Синего Доктора привести видеоинженера и взять систему квадроидов. Скорее! Удивительно было наблюдать роды одновременно снаружи и изнутри. Николь давала наставления сразу Эпонине и октопауку-видеоинженеру через Синего Доктора. - _Дыши_ глубже во время схваток, - кричала она Эпонине. - Передвинь их в глубь родового канала, чтобы света было побольше, - говорила она Синему Доктору. Ричард не мог отвести глаз. Стоя в сторонке, он глядел то на изображение на стенке спальни, то на двух октопауков, корпевших над оборудованием. Изображение на стене на одну схватку запаздывало по сравнению с тем, что творилось на постели. Едва заканчивалась очередная схватка, Синий Доктор передавал Николь круглый пятачок, который та наклеивала на бедро Эпонины. Через секунду крошечные квадроиды, только что находившиеся внутри тела Эпонины, бросались к наклейке, а в родовой канал отправлялись новые. Через двадцать - тридцать секунд, требовавшихся на обработку данных, на стене появлялась новая картинка. Макс доводил всех до безумия. Если Эпонина кричала или стонала, он бросался к ней, хватал жену за руку и принимался корить Николь: - Ей же больно, почему ты не можешь помочь? В промежутке между схватками, когда по предложению Николь Эпонина вставала возле постели, чтобы тяготение помогло ходу родов, Макс вел себя еще хуже. Изображение нерожденного сына, застрявшего в родовом канале и с трудом проталкивавшегося наружу, заставляло его разражаться очередной тирадой. - О Боже, Боже, поглядите только, - проговорил Макс после особенно сильной схватки. - У него же головка _расплющится_. Ах ты мать-перемать... дырка узкая, не пролезет ведь. За несколько минут до того, как Мариус Клайд Паккетт появился на свет Божий, Николь успела принять пару решений. В первую очередь она заключила, что ребенок не сможет родиться без дополнительной помощи. Необходимо было произвести эпизиотомию, чтобы уменьшить боли и разрывы родового канала. Кроме того. Макса следовало выставить вон, пока он не учинил истерику и не помешал родам. Элли стерилизовала скальпель по просьбе Николь. Макс бросил на инструмент одичалый взгляд. - Чего это ты решила делать _этой штуковиной_? - спросил он Николь. - Макс, - спокойно ответила Николь, поскольку Эпонина еще только ощущала приближение очередной схватки. - Я тебя очень люблю, но сейчас тебе лучше выйти отсюда. Прошу. Я хочу помочь Мариусу родиться, но зрелище будет не из приятных... Макс не шевельнулся. Когда Эпонина застонала, стоявший в дверях Патрик положил руку на плечо друга. Уже показалась головка ребенка. И Николь начала резать. Эпонина вскрикнула от боли. - Нет! - в отчаянии завопил Макс при первом виде крови. - _Нет_!.. Вот дерьмо... вот дерьмо! - А ну, живо выметайся! - закричала Николь, завершая эпизиотомию. Элли торопливо утирала кровь. Патрик развернул Макса кругом, обнял его за плечи и увел в гостиную. Николь поглядела на картинку, едва только она появилась на стене. Маленький Мариус находился в идеальном положении. "Какая фантастическая техника, - промелькнула мысль. - Она полностью преобразует процесс родов". Но времени на размышления не оставалось. Начиналась очередная схватка. Николь взяла Эпонину за руку. - По-моему, все вот-вот закончится. А теперь тужься как можно сильнее... в течение всей схватки. - Синему Доктору Николь сказала, что больше картинок не потребуется. - Тужься! - завопили вместе Николь и Элли. Ребенок появился на свет. Показались прядки бурых волосиков. - Давай, - проговорила Николь, - тужься опять. - Но я _не могу_, - простонала Эпонина. - Можешь!.. _Тужься_! Эпонина прогнула спину, глубоко вздохнула, и мгновение спустя маленький Мариус очутился на руках Николь. Элли держала наготове ножницы, чтобы перерезать пуповину. Мальчишка закричал сам, без посторонней помощи. Макс ворвался в комнату. - Ну вот, твой сын родился, - Николь обтерла его, перевязала пуповину и вручила младенца гордому отцу. - О Боже... о Боже... а что же теперь делать? - спросил озадаченный, но сияющий Макс, державший ребенка так, словно бы Мариус был даже не из стекла, а из хрупких алмазов. - Можешь поцеловать его, - Николь улыбнулась. - Неплохое будет начало. Опустив голову, Макс нежно поцеловал Мариуса. - А теперь можешь передать его матери, - сказала Эпонина. Слезы радости текли по Щекам роженицы, когда она поглядела на своего первенца. Николь помогла Максу поднести ребенка к груди Эпонины. - Ох, мамзелька, - Макс стиснул руку Эпонины, - как я тебя люблю... как сильно я тебя люблю. Мариус, непрерывно вопивший после рождения, притих, оказавшись на груди матери. Эпонина протянула вторую руку (Макс так и не выпускал другую) и нежно погладила своего ребенка. Глаза Макса вдруг наполнились слезами. - Спасибо тебе, дорогая, - сказал он Эпонине. - Спасибо тебе, Николь. Спасибо, Элли. Макс поблагодарил всех присутствующих в комнате, в том числе и двоих октопауков... потом поблагодарил еще раз и еще. Казалось, он сделался "обнимательной машиной": даже октопауки не сумели избежать его благодарных объятий. 6 Николь тихонько постучала в дверь и просунула голову в комнату. - Простите. Кто-нибудь бодрствует? Эпонина и Макс зашевелились, но никто не открыл глаз, чтобы поприветствовать Николь. Спящий Мариус лежал между родителями. Наконец Макс пробормотал. - Сколько времени? - _Прошло_ уже пятнадцать минут со времени, назначенного для исследования Мариуса, - проговорила Николь. - Синий Доктор вот-вот вернется. Макс застонал и обнял Эпонину. - Ну, давай, - сказал он Николь. Макс выглядел ужасно, глаза его покраснели и распухли, под ними появились двойные мешки. - И почему эти младенцы спят не более двух часов кряду? - спросил он, зевнув. Николь остановилась в дверях. - Некоторые спят. Макс... все дети разные. После рождения они обычно следуют тому режиму, к которому привыкли в чреве. - И почему на это жалуешься ты? - спросила Эпонина, с трудом поднимаясь. - Ты только послушаешь, как он пищит, иногда сменишь пеленку и заваливаешься спать... А мне приходится бодрствовать, пока он ест... Ты хоть раз пытался уснуть, когда кто-то теребит тебя за сосок? - Так вот оно что! - усмехнулась Николь. - Кажется, наши новые родители за четыре дня растеряли весь прежний пыл. - Ну, не то чтобы совсем, - с вынужденной улыбкой проговорила Эпонина, одеваясь. - Но, Господи Иисусе, как же я устала! - Это совершенно нормально, - сказала Николь. - Твоему телу нанесена травма. - Тебе необходим отдых... я же говорила об этом тебе и Максу на следующий день после рождения Мариуса, когда вы намеревались устроить вечеринку. Первые две недели жизни младенца можно выспаться, лишь подстраиваясь под _его_ собственный распорядок дня. - Вполне верю тебе, - Макс вывалился из двери с одеждой в руках и направился в спальню. Эпонина поглядела на светло-голубую прямоугольную подушку, которую Николь извлекла из мешка. - Это одна из новых пеленок? - спросила она. - Да, - ответила Николь. - Инженеры октопауков внесли некоторые усовершенствования... Кстати, они по-прежнему предлагают использовать мусорщика, но для мочи Мариуса еще ничего не придумали; при мусорщике ребенку останется только пукать... - Макс абсолютно против всей этой идеи, - прервала ее Эпонина. - Он заявляет, что не разрешит октопаукам экспериментировать на его сынишке. - Экспериментом я бы это не назвала. Специальный мусорщик, которого они разработали, лишь немногим отличается от тех, что чистят наш" туалеты уже шесть месяцев. Подумай, от скольких хлопот ты избавишься... - Нет, - твердо возразила Эпонина. - Но тем не менее поблагодари октопауков за заботу. Возвратился Макс, уже переодетый в дневную одежду, хотя и небритый. - Я хотела сказать тебе. Макс, прежде чем Синий Доктор вернется, - проговорила Николь, - что сумела наконец поговорить с Арчи о нашем возвращении в Новый Эдем... Я стала объяснять Арчи, что мы все хотим уйти, и попыталась обосновать причину... но он ответил, что не вправе разрешить нам оставить Изумрудный город. - А что это значит? - спросил Макс. - Арчи утверждает, что этот вопрос должен решить сам Верховный Оптимизатор. - Ага! Итак, я все же был прав. Мы здесь _узники_, а не гости. - Нет, если я правильно поняла слова Арчи. Он сказал мне, что "при необходимости исход можно устроить", но лишь Верховный Оптимизатор понимает "все факторы" в достаточной степени, чтобы принять правильное решение. - Еще один пример проклятых октопаучьих бредней, - буркнул Макс. - Не думаю, - возразила Николь. - Я, пожалуй, обрадовалась... однако Арчи считает, что мы не сумеем встретиться с Верховным Оптимизатором до завершения матрикуляции... Это тот самый процесс, что занимает все время Джеми. Он происходит лишь раз в два года и затрагивает всю колонию. - И сколько же эта самая матрикуляция продлится? - спросил Макс. - Еще неделю. Ричард, Элли и я приглашены участвовать завтра "в каких-то сторонах" процесса... звучит интригующе. - Мы с Мариусом несколько недель должны будем оставаться здесь, - проговорила Эпонина, обращаясь к Максу. - Поэтому неделю можно подождать без всяких проблем. В этот момент в дверь постучался Синий Доктор. Октопаук вошел в спальню со специализированным оборудованием: с его помощью он собирался обследовать Мариуса. Макс поглядел на пластиковые мешки (в них копошились существа, все вместе напоминавшие черную пасту) и сердито спросил: - Что это еще за мерзкая грязь? Николь выложила свои собственные инструменты на стол возле постели. - Макс, - произнесла она с улыбкой, - почему бы тебе не выйти минут на пятнадцать? Чело Макса нахмурилось. - Что вы собираетесь делать с моим мальчонкой? Поджарите на этом масле? - Нет, - усмехнулась Николь. - Хотя по звукам тебе, быть может, и покажется это. Элли взяла Никки на руки и обняла ее. Малышка моментально успокоилась. - Мама уходит с Нонни, Бубой, Арчи и Синим Доктором, - сказала она. - Мы вернемся, когда ты ляжешь в постель... тебе здесь будет хорошо с миссис Наи, Кеплером, миссис Эп... - А я _не хочу_ оставаться здесь, - недовольным тоном проговорила Никки. - Я хочу с мамочкой, - она поцеловала Элли в щеку. На лице девчушки было написано ожидание. Когда через несколько секунд Элли опустила ребенка на пол, чудесное личико Никки скривилось и она вновь заплакала. - Я _не хочу_... - закричала она, как только мать вышла за дверь. Элли покачала головой, когда все пятеро направились к площади. - Хотелось бы знать, что с ней делать. После того инцидента на стадионе она все время липнет ко мне... - Это вполне нормально, - сказала Николь. - Дети меняются очень быстро в ее возрасте... Тем более что Никки перестала быть центром всеобщего внимания после рождения Мариуса. - А по-моему, проблема куда глубже, - произнесла Элли несколько секунд спустя. Она повернулась к Николь. - Извини, мама, но я думаю, чувство беззащитности, которое испытывает Никки, больше связано с отсутствием Роберта, чем с появлением Мариуса. - Но Роберта нет с нами уже более года, - вмешался в разговор Ричард. - Едва ли это существенно, - ответила Элли. - На каком-то уровне Никки, безусловно, помнит, что должна иметь обоих родителей... Быть может, она даже полагает, что сперва я бросила ее... а затем Роберт. Неудивительно, что ей не спокойно. Николь мягко прикоснулась к дочери. - Но, Элли, если ты права, зачем ей так сильно реагировать именно _сейчас_? - Не знаю. Быть может, эта история с игуаной напомнила Никки, какая она беззащитная и насколько ей не хватает отца... За спиной раздавался громкий плач Никки. - Что бы ее ни тревожило, - вздохнула Элли, - надеюсь, она перерастет это. Когда она плачет, у меня такое чувство, будто ножом по сердцу. На площади транспорта не оказалось. Арчи и Синий Доктор направились пешком к пирамиде, где октопауки и люди обычно проводили свои совещания. - Сегодня особенный вечер, - проговорил Синий Доктор, - мы должны сообщить вам о многом, прежде чем вы оставите вашу зону. - А где Джеми? - спросила Николь, когда они вошли в здание. - Я-то думала, что он идет с нами... да, чуть не забыла: что случилось с Геркулесом? Мы не видели его после Дня Изобилия. Пока они поднимались по пандусу ко второму этажу пирамиды. Синий Доктор сообщил им, что Джеми находится со своими друзьями-выпускниками, а Геркулес получил другое назначение. - Боже, - усмехнулся Ричард, - и даже не попрощался. Октопауки, еще не научившиеся понимать шуток, извинилась за невежливое поведение Геркулеса, а потом упомянули, что к людям больше не будут приставлять ежедневного наблюдателя. - Итак, Геркулеса выгнали за какую-то провинность? - спросил Ричард по-прежнему в ироническом тоне. Оба октопаука полностью игнорировали вопрос. Они вошли в тот же конференц-зал, где Николь изучала пищеварительный процесс октопауков. Несколько больших листов пергамента или шкуры, на которые октопауки наносили свои рисунки и диаграммы, были развешены в уголке, лицом к стене. Синий Доктор попросил Ричарда, Николь и Элли сесть. - Того, что вы увидите сегодня, - проговорил Арчи, - никогда не видел никто из неоктопауков после образования колонии на Раме. Мы берем вас с собой, чтобы повысить качество коммуникации между двумя видами. Очень важно, чтобы вы поняли, как следует реагировать, прежде чем мы оставим эту комнату и отправимся в Альтернативный Домен. - Ни при каких обстоятельствах, - добавил Синий Доктор, - вы не должны нарушать ход событий и пытаться вступать там в непредусмотренные контакты. Вы должны следовать нашим инструкциям беспрекословно. Если вы не согласны на эти условия, немедленно известите нас, и мы оставим вас здесь. Трое людей встревоженно переглянулись. - Ты хорошо знаешь нас, - наконец сказала Николь. - Надеюсь, нам не придется делать того, что не соответствует нашим принципам и ценностям. Мы не можем... - Подобное нас не касается, - перебил ее Арчи. - Мы лишь просим вас оставаться пассивными наблюдателями, что бы вы там ни увидели и ни испытали. Если вы испугаетесь или смутитесь и по каким-то причинам не сможете найти кого-нибудь из нас, просто сядьте там, где находитесь, сложив руки, и подождите, пока мы придем. Наступило недолгое молчание. - Даже не могу вам сказать, - продолжил Арчи, - насколько важно сегодня вечером ваше правильное поведение. Почти все оптимизаторы возражали, когда я попросил, чтобы вас допустили. Мы с Синим Доктором лично обещали, что вы не сделаете ничего неподходящего. - Наши _жизни_ будут в опасности? - спросил Ричард. - Вероятно, нет, - ответил Арчи. - Но могут оказаться в опасности. И если сегодняшний вечер закончится фиаско из-за того, что кто-то из вас ошибется, я не уверен... - Арчи не закончил предложение, что весьма необычно для октопауков. - Итак, ты сообщаешь нам, - проговорила Николь, - что наша просьба о возвращении в Новый Эдем каким-то образом связана со всей этой историей? - Наши отношения, - заключил Арчи, - достигли определенного уровня. Допуская вас к процессу матрикуляции, мы пытаемся укрепить взаимопонимание с вами. В этом смысле я даю положительный ответ на ваш вопрос. Они провели почти полтерта - два человеческих часа - в конференц-зале. Арчи начал с того, что объяснил, в чем собственно заключается матрикуляция. Джеми и его компаньоны, сообщил им октопаук, выросли и должны совершить переход во взрослое состояние. Жизнь молодежи контролируется, и им не разрешается принимать очень важных решений. В конце матрикуляции Джеми и другие молодые октопауки примут одно монументальное решение, которое в корне изменит сущность их жизни. И сама матрикуляция, и даже большая часть года, предшествующего ей, должны обеспечить взрослеющих октопауков информацией, которая поможет им принять столь важное решение. - Сегодня, - проговорил Арчи, - всю молодежь отвезут в Альтернативный Домен, чтобы... Ни Элли, ни Николь не смогли сразу перевести на английский слова, описывающие то, что увидят октопауки. После некоторого обсуждения, получив пояснения от Синего Доктора и Арчи, женщины решили, что лучше всего интерпретировать слова октопаука с помощью термина "представление на темы морали". На несколько минут разговор отклонился от темы. Синий Доктор и Арчи пояснили людям, что Альтернативный Домен представляет в обиталище октопауков особую область, расположенную не под куполом. - К югу от Изумрудного города, - говорил Арчи, - октопауки живут по другим законам. В Альтернативном Домене сейчас их обитает около двух тысяч; вместе с ними проживают еще три-четыре тысячи других существ, представляющих дюжину различных видов. Все они ведут беспокойную и беспорядочную жизнь. Там у октопауков нет над головой купола, готового укрыть их; нет запланированных обязанностей; они не имеют доступа к библиотеке; у них нет домов и дорог, за исключением тех, которые они сами соорудили для себя... продолжительность жизни составляет одну десятую от той, на которую может рассчитывать октопаук, обитающий в Изумрудном городе. Элли вспомнила об Авалоне, учрежденном Накамурой, чтобы уладить вопрос, о котором колонисты Нового Эдема желали забыть. Она подумала, что Альтернативный Домен может представлять собой аналогичное поселение. - Но почему, - спросила она, - столько ваших родичей (больше 10%, если я не ошибаюсь) вынуждены жить вне купола? - Ни одного октопаука не заставляют жить в Альтернативном Домене, - ответил Синий Доктор. - Все они оказались там по собственному выбору. Синий Доктор отправился в уголок и принес оттуда несколько схем. Затем оба октопаука активно поясняли свои слова графическими материалами. Сперва они объяснили, что еще сотни поколений назад их биологи определили точную связь между сексуальностью и поведением существ их вида; она влияла на активность, агрессивность, территориальность, продолжительность жизни - если ограничиться самыми важными характеристиками. Это открытие было сделано на той стадии исторического развития октопауков, когда уже начинался переход к оптимизации. Но при всеобщем сочувствии к теоретически совершенной основе, способной облагодетельствовать общество, переходу серьезно мешали постоянные войны, племенные разногласия и прочие беспорядки. В те времена биологи октопауков определили, что только лишенное половых различий общество или же по крайней мере такое, в котором лишь немногие особи способны к сексуальной активности, может соблюдать принцип оптимизации, вынуждающий подчинять желания личности нуждам колонии. Бесконечная последовательность конфликтов убедила всех прозорливых октопауков, что оптимизация останется только дурацкой фантазией, если не обнаружится какой-нибудь способ подавления индивидуализма, противостоящего наступлению нового порядка. Но что можно было сделать? И еще через несколько поколений, наконец, было сделано блестящее открытие: оказалось, что некое химическое соединение, выделенное из растения, похожего на сахарный тростник, - ему дали название "баррикан" - замедляет половое созревание октопауков. В течение нескольких сотен лет инженеры-генетики проектировали и обрабатывали разные варианты баррикана и в конце концов сумели предотвратить наступление половой зрелости при регулярном применении этого средства. Опыты на отдельных существах и целых колониях октопауков принесли успех, который даже не снился биологам и прогрессивным политикам из ученых. Сексуально незрелые октопауки оказались более чувствительными к групповым концепциям оптимизации. При регулярном потреблении баррикана задерживалось наступление не только половой зрелости, но и старости. Старение, как весьма быстро определили октопауки-ученые, связано с теми же внутренними часами, что и созревание. А ферменты, приводившие к дряхлению организма октопауков в старости, даже не активировались, если половая зрелость не наступала. Как утверждали Арчи и Синий Доктор, после этих колоссальных открытий общество октопауков претерпело быстрые перемены. Оптимизация утвердилась повсюду. Социальная наука октопауков начала продумывать организацию такого общества, в котором октопауки будут почти бессмертны, а причинами окончания жизни останутся лишь несчастные случаи или внезапные отказы жизненно важных органов. Когда все колонии заселили бесполые октопауки, амбиции и агрессивность, как и предсказывали биологи, почти исчезли. - Все это происходило много поколений назад, - проговорил Арчи, - и теперь сделалось лишь информацией, которая может помочь вам представить сущность процесса матрикуляции. О состоянии дел в нашей колонии, не вдаваясь в подробности, расскажет Синий Доктор. - Все октопауки, которых вам приходилось встречать до сих пор, - произнес Синий Доктор, - кроме москитоморфов и наполненных (и те и другие вообще бесполы), представляют собой существа, половая зрелость которых подавлена барриканом. Много лет назад, прежде чем авантюрист-биолог сумел обнаружить, каким образом можно изменить пол октопаука на противоположный, отпрысков могла производить только царица... Прежде нормальные взрослые октопауки разделялись на два пола. Существенное различие между ними заключалось в том, что один из полов способен по достижении зрелости оплодотворять царицу. Сексуально настроенные взрослые копулировали удовольствия ради, но, поскольку этот контакт не имел последствий, различия между полами стирались. Более того, долгосрочные связи в колониях чаще завязывались среди представителей одного пола, испытывавших сходные ощущения и разделявших общие точки зрения. Теперь ситуация усложнилась. Благодаря генетическому гению наших предшественников взрослая самка октопауков способна произвести в результате сексуального союза со взрослым самцом одного отпрыска, неспособного достичь зрелости и недолго живущего... в известном отношении умственно отсталого. Этих морфов вы не видели, потому что все они обитают в Альтернативном Домене. Синий Доктор смолк. Продолжил Арчи. - Каждый молодой гражданин нашей колонии во время матрикуляции решает, желает ли он достичь половой зрелости. Если ответ его будет отрицательным, октопаук отказывается от сексуальности перед оптимизаторами колонии. Так когда-то поступили и мы - я и Синий Доктор, который является самкой. По законам, действующим среди октопауков, лишь при матрикуляции личность может сделать подобный выбор без всяких последствий. Оптимизаторы не проявляют благосклонности к тем, кто без необходимости для колонии обнаруживает желание подвергнуться сексуальной метаморфозе после того, как их карьера уже тщательно спланирована и продумана. И вновь заговорила Синий Доктор. - После всего услышанного сегодня вы можете усомниться в том, что молодой октопаук способен выбрать половую зрелость. Но, откровенно говоря, и для этого есть причины, заставляющие по крайней мере _некоторых_ молодых октопауков выбирать альтернативное состояние. Вот первая и главная: самка октопауков знает, что ее шансы породить отпрыска значительно уменьшаются, если она решает остаться бесполой после матрикуляции. Наша история свидетельствует о том, что этих самок лишь в случае крайней необходимости в значительном количестве привлекают к рождению молодых октопауков. Низкий уровень способностей и бесплодие делают их отпрысков менее желанными для колонии, кроме тех случаев, когда необходимо сразу влить в общество большее количество октопауков. Некоторым из молодых строгая регламентация и предсказуемость нашей жизни в Изумрудном городе кажутся неприемлемыми, они стремятся самостоятельно принимать решения. Есть такие, что опасаются решения оптимизаторов: боятся оказаться не там, где хотят. Но тем, кто выбирает сексуальность, жизнь в Альтернативном Домене представляется свободной и волнующей, полной очарования и приключений. Они не понимают, от чего отказываются... и в этот миг качество их жизни кажется им важнее возможной ее продолжительности... Во время долгого разговора Ричард, Николь и Элли время от времени перебивали октопауков, спрашивая пояснений по важным вопросам. В конце концов выяснилось, что они точно перевели все объяснения октопауков. Настал вечер, и люди устали: подобное изобилие информации трудно переварить сразу. - Минуточку, - заторопился Ричард, когда Арчи показал ему, что пора идти. - Простите... но, кажется, я не могу понять один фундаментальный вопрос. Почему вообще допускается этот выбор? Почему оптимизаторы не могут предписать всем октопаукам принимать баррикан и оставаться бесполыми, если колонии не требуется увеличить население? - Очень хороший вопрос, - отозвался Арчи, - однако ответ будет сложным, а потому позвольте мне экономии ради ограничиться упрощенным объяснением: мы полагаем, что личность имеет право на свободный выбор в этом вопросе. И еще, как вы сегодня увидите, альтернаты также выполняют в нашей колонии определенные функции - при взаимной выгоде. 7 Выехав из отведенной людям зоны, повозка направилась не тем путем, которым они ехали на стадион в День Изобилия. На сей раз путь их лежал по тускло освещенным улицам на окраинах города. Люди не увидели ничего такого, что напоминало бы деловитые пестрые сцены, с которыми столкнулись во время предыдущей экскурсии. Спустя несколько фенгов транспорт доставил их к высоким закрытым воротам, очень похожим на те, через которые они впервые вступили в Изумрудный город. Подошли два октопаука, заглянули в повозку. Арчи что-то проговорил им цветовыми полосами, и один из них вернулся в здешний аналог караульной будки. Ричард заметил яркие вспышки, запестревшие на темной стене. - Связывается с властями, - сказала Синий Доктор людям. - Мы не уложились в отведенный для нашего прибытия интервал, и наш входной код более не действителен. Подождав несколько ниллетов, второй октопаук поднялся в повозку и тщательно осмотрел ее. Никто из людей еще не видел столь строгих предосторожностей в Изумрудном городе, даже на стадионе. Опасения Элли только усилились, когда офицер службы безопасности октопауков без предупреждения открыл ее сумочку и проверил содержимое. Вернув сумочку Элли, октопаук спустился на землю. Ворота отворились, и повозка выехала из зеленого купола, но уже менее чем через минуту остановилась в темноте. Кроме них на стоянке находилось еще тридцать или сорок транспортных средств. - Эта область, - пояснила Синий Доктор, пока они спускались из повозки в свете пары светляков, - называется Районом Искусств. Кроме него и зоопарка, расположенного неподалеку, других районов Альтернативного Домена октопауки, проживающие в Изумрудном городе, обычно не посещают. В особенности оптимизаторы не одобряют посещения жилых массивов, которые расположены южнее... В основном октопауки знакомятся с Альтернативным Доменом, совершая короткую поездку на последней неделе матрикуляции. Здесь было куда прохладнее, чем в Изумрудном городе. Арчи и Синий Доктор устремились вперед. Люди еще не видели, чтобы октопауки передвигались с подобной скоростью. - Поспешите, - проговорил Арчи, обернувшись, - или мы опоздаем. - Людям пришлось бежать, чтобы держаться с ними вровень. Пройдя примерно три сотни метров, они приблизились к освещенному району. Тут Арчи и Синий Доктор заняли места по краям шедших рядом людей, так что все пятеро шли бок о бок. - Мы входим на Площадь Художников, - сказала Синий Доктор, - здесь альтернаты предлагают для обмена свои художественные произведения. - Как это для обмена? - спросила Николь. - Артистам нужны кредиты на еду и прочие необходимые вещи. Они предлагают свои произведения обитателям Изумрудного города, у которых есть лишние деньги, - ответила Синий Доктор. И хотя Николь охотно бы продолжила разговор на эту тему, ее внезапно отвлекла ошеломляющая вереница предметов на самодельных лотках; на Площади Художников собралось изрядное количество октопауков и других существ. Квадратную площадь со стороной метров семьдесят или восемьдесят пересекала широкая улица, протянувшаяся от театра, к которому они направлялись. По обоим бокам шеренги Арчи и Синий Доктор протянули щупальца вдоль человеческих спин, и все пятеро единым строем ушли с кишащей разнообразными существами площади. Тут их остановили несколько октопауков, державших предназначенные для обмена предметы. Ричард, Николь и Элли сразу заметили, что, как говорил им Арчи во время долгой беседы, альтернаты не следовали официальным речевым обычаям, принятым среди октопауков Изумрудного города. Вокруг голов не струились опрятные цветовые полосы; их заменяли неуклюжие, небрежные последовательности цветовых пятен различной ширины. Один из уличных торговцев, небольшой, очевидно, молодой октопаук, когда Арчи движением конечности велел ей или ему удалиться, перепугал Элли, на несколько долей секунды охватив щупальцем ее руку. Арчи тремя щупальцами грубо отбросил нападавшего с пути - в направлении одного из октопауков с тряпочным мешочком через плечо. Синий Доктор пояснила, что наличие мешка указывает на то, что данный октопаук является полицейским. Николь шла быстро, но вокруг было столько нового - и она вдруг ощутила, что задыхается. Даже не представляя назначение многих предметов, которые предлагались для обмена на площади, она сумела заметить и оценить попадавшиеся кое-где картины, скульптуры и крошечные статуэтки из дерева либо из какого-то аналогичного материала, изображавшие различных обитателей, Изумрудного города. В одной секции квадрата были выставлены цветные узоры, нанесенные на нечто вроде пергамента. Потом уже, внутри театра, Синий Доктор пояснила, что форма искусства, воплощенная этими узорами, совмещает, по человеческим меркам, поэзию и каллиграфию. Пересекая улицу, Николь заметила на стене, в двадцати метрах слева от нее, большую на редкость прекрасную фреску - смелые цвета радовали глаз, а композиция свидетельствовала о мастерстве художника, знавшего как материал, так и оптические закономерности. Впечатляла и техника, но заворожили Николь эмоции, запечатленные в телах и лицах октопауков и других созданий, изображенных на фреске. - Триумф оптимизации, - бормотала Николь себе под нос, наклоняя голову, чтобы прочитать подпись, сделанную красками... В верхней части фрески был изображен космический корабль на фоне звезд, под ним океан кишел живыми существами, с противоположных сторон его охватывали джунгли и пустыня. В середине огромный октопаук с посохом стоял на груде из тридцати-сорока распростертых животных, шевелившихся в пыли под его щупальцами. Сердце Николь едва не выпрыгнуло из тела, когда она увидела, что одно из поверженных существ было молодой женщиной, бронзовотелой, с пронзительными голубыми глазами и короткими кудрявыми волосами. - Поглядите-ка на эту фреску, - воскликнула она, обращаясь к остальным. В этот миг какое-то небольшое животное пробежало у них под ногами и отвлекло всех. Двое октопауков прогнали нарушителя и вновь направились вместе со своими спутниками к театру. Шагая по улице, Николь обернулась назад, чтобы проверить действительно ли она увидела молодую женщину на картине или это ей только показалось. Издали она не могла различить черт лица, но Николь тем не менее не сомневалась, что видела ее. "Но как и когда?" - гадала Николь, входя в театр. Занятая своим открытием, Николь лишь вполуха слушала разговор Ричарда с Арчи о том, как использовать транслятор во время представления. Когда люди заняли свои стоячие места в пятом ряду круга над ареной и Синий Доктор показала одним щупальцем на сектор слева от них, где находились Джеми и другие матрикулирующие октопауки, она даже не взглянула в ту сторону. "Должно быть, я ошиблась", - решила Николь. Ей хотелось, оставив все, бежать на площадь и проверить, так это или нет. Но потом она вспомнила, как Арчи настаивал на тщатель