ешно пытавшихся вразумить огров и тем исправно поставлявших Псам скальпы на униформу. Охраняли туземца двое - других Псов на поляне не было, как и предписывалось уставом. Один из палачей, грузный седеющий верзила, подпирал спиной высокий пень неподалеку от ограды и флегматично поглощал кусок вяленого мяса. Второй деловито ворошил дротиком угли в костре. "И этот собачий помет стоит жалости? - мысленно обратился Герд к Уэ. - Девочка, посмотри на них - это же мразь, их даже мечом касаться гадко!" "Они не понимают, - отвечала ему Уэ. - Их беда в том, что косности они достигли прежде, чем зрелости. Их нацелили на зло, а думать не научили". "Будем искать виноватых? Бешеных собак убивают, хотя они виноваты лишь в том, что не смогли уберечься от заразы. Здесь не до сантиментов!" "Герд, Герд!.. Давно ли ты сам был таким?" "ТАКИМ я не был никогда!" "Ты еще не знаешь своей силы и потому жесток. Думай, Герд, думай, малыш, думай..." "К дьяволу!" Примерившись, Герд метнул стилет. Охранник не шелохнулся, и в первый момент Герд обрадовался точному попаданию, но в следующий - увидел свой стилет торчащим из пня в сантиметре от псиной шеи. Так далеко промахнуться, с каких-то семи метров!.. Герд поднес ладонь к лицу - пальцы не дрожали. Просто не слушались. Все! - понял он, холодея. Остался без зубов, поздравляю! Пес повернул голову, тупо уставился на клинок. Не спеша отодвинулся от ствола, потрогал лапой. Заворчал негодующе. Развернувшись, как пружина, Герд неслышно перелетел через частокол, чиркнул костяшками пальцев по загривку палача. Без звука тот ткнулся в пень и осел, а Герд, перекатившись через голову, увернулся от летящего в него дротика, в три прыжка настиг второго Пса, оглушил и его. Огляделся. Теперь он был хозяином поляны, но вряд ли надолго. Отвязав пленника, Герд принял его на плечо и поспешил вернуться в крону роще-дерева. Далеко уносить дилана не стал - спрятал в первом же попавшемся дупле, обмотал его ноги одеялом-"лекарем" и повернулся уходить. - Герд! - знакомо пропел сзади хрустальный голос, и он, вздрогнув, обернулся. Туземец смотрел на него в упор, загадочно мерцая глазищами. Который раз Герд подивился тому, насколько диланы все хрупкие, нежнокожие и гладколицые - словно дети. Можно вообразить, какими им виделись огры! - Уэ нет в лагере, - сказал дилан. - Не трогай Псов. - А где она? Дилан не ответил. - Не лез бы ты в эти игры, малыш, - проворчал Герд. - И без тебя голова кругом! Он ушел, уверенный, что дилан больше не воспользуется гостеприимством Псов, - не захочет же он снова подставлять их под удар! Ведь это его боль привела Герда к поляне, хотя вряд ли дилан звал его осознанно. Но кто мог предполагать, что навязанное Герду одиночество сделает его таким чутким? Даже и теперь Герд не торопился покидать лагерь, хотя больше его здесь уже ничто не держало. Он не забыл подобрать на поляне стилет, но, по сути, был теперь безоружен. Мышцы вышли-таки из-под контроля, в последний миг уводя в сторону тщательно нацеленный удар. Герда лишили права на убийство, отныне ему позволялось лишь оглушать своих врагов, да и то - надолго ли? Если откажет глазомер и удары превратятся в касания... хорош же он будет! А затем подсознательная боязнь убийства перейдет в осознанную, и он станет безвредным и уязвимым, как мотылек, - завидный финал прославленного доблестного разведчика!.. Надо спешить, одному Лесу ведомо, сколько у Герда осталось времени. 3 Вепрей недаром прозвали "истинными из истинных" - в дни катастрофы только они да еще, пожалуй, два-три почти столь же именитых батальона сумели не сломиться духом и сохранить некоторое подобие целостности. Правда, уцелело их не много и конкурировать с Псами они не могли. Однако, признавая главенство Стаи, Вепри пользовались большей независимостью, чем хотелось бы Рэю. Он вынужден был пойти на этот компромисс, поскольку для войны с Вепрями потребовался бы веский повод, которого те ему не давали. Да и противником они были слишком серьезным, несмотря ни на что. Вожак Вепрей - все тот же осмотрительный и дальновидный Чак - под разными предлогами отклонял настойчивые приглашения Верховного посетить Логово, и, надо признать, основания для осторожности у него были. Но открыто покушаться на жизнь правителя Чак вряд ли бы стал - какой смысл? И, взвесив шансы, Рэй решился явиться в лагерь Вепрей с единственным телохранителем, стоившим, правда, взвода Псов, ибо это был Кебрик. Их провели в хижину Вожака, и здесь Рэй впервые увидел его вблизи. Чак оказался рослым плечистым человеком средних лет, с лицом породистым и волевым. Приветствуя Верховного, он ни на йоту не отступил от этикета, но Рэй слишком подробно изучил досье Чака, чтобы доверять его почтительности. - Богоподобный и солнцеликий... - заученно выводил Вепрь, когда Рэй наконец его прервал: - Дражайший Чак, оставим этикет плебеям! Вкратце: в каком состоянии батальон? Секунду Чак испытующе смотрел на него, опасаясь, видимо, ошибиться в выборе тона, затем ответил: - О каком батальоне вы говорите, Рэй? У меня менее трети состава - о технике и оружии я уж и не вспоминаю! - А я слышал, будто к вам прибилось немало Волков, Барсов... - Единицы, Рэй, единицы! Да и что они против Вепрей? - Да, да, - покивал Рэй сокрушенно. - Каких бойцов потеряли! Я же помню: Трак, Герд, Гисл, Дан - что за молодцы! - Ребята были хоть куда, - осторожно согласился Чак. - Остались не лучшие. - Ну уж! - не поверил Рэй. - Вепрь-неумеха - это мне внове. - Я и не говорю, что нынешние плохи. Но те - были виртуозы, особенно Герд. - То-то вы отправили его в тыл с трофеями! - невинно вставил Рэй. - Кстати, объясните, в чем дело? Помню, я еще тогда удивлялся. На мгновение Чак смешался, но когда заговорил, в его голосе не было неуверенности. - Видите ли, я предполагал, что обратный путь может оказаться небезопасным... и потом, ценность трофеев... - Чак, Чак! - укоризненно прервал Рэй. - Я же попросил: откровенно! Вепрь улыбнулся чуть смущенно. - Это были подозрения, не более, - предупредил он. - Мне показалось, что Герд... ну, жалеет, что ли, туземцев. Во всяком случае, слишком уж он демонстрировал свою неприязнь к Псам. Не скажу, что мне самому они симпатичны, но есть же грань! Не терплю чистоплюев! - И выскочек, - вкрадчиво подсказал Рэй. - Ведь его перевели в четырехбуквенные перед самым походом - я не путаю? - Да, но и до этого Герд вел себя так, будто он по меньшей мере потомственный трехбуквенный. Подобная спесь в безродном выскочке уморительна, не находите? Действительно забавно, усмехнулся про себя Рэй, когда в самых высоких принципах кроются шкурные интересы. - Достославный Чак, неужели, кроме древности рода, вам больше нечем гордиться? - спросил он участливо. - У вас же масса достоинств, вполне очевидных, - так неужели вы согласны терпеть над собой какого-нибудь недоумка только потому, что его род старше? Честное слово, вы меня удивляете! - Вы меня тоже, Рэй! Что для огра может быть дороже рода? - Ну, например, он сам. Вы ведь любите своих детей? - Что за вопрос! - А почему? Потому что они продолжают вас, гарантируют ваше бессмертие, верно? Но ведь это фикция, Чак! Есть только вы, и с вашей смертью оборвется все, после вас - пустота, мрак. А ваша привязанность к детям - инстинкт, не более. Поднимитесь же над природой, Чак, освободите себя! Вепрь снисходительно усмехнулся, и Рэй понял, что переубеждать его бессмысленно. Чак не дурак, нет - в сообразительности ему не откажешь, но и ему не хватает смелости додумывать мысли до конца. Как и почти всем, ему установлены рамки, в коих он волен упражнять мозги в полное свое удовольствие, но выйти из рамок - да как можно! Чтобы смотреть в суть вещей, требуется непредвзятость, а на такое способны единицы. К счастью. - Давно хочу спросить, - заговорил Чак, - чего ради вы связались с Псами? - Ну вот, и вам не по нутру эти бедняги! - Отчего же, они вполне оправдывали себя - прежде. Но делать на них ставку!.. Это же зверье - по своей сути. - За это и ценю, - кивнул Рэй. - А вы все же щепетильны, Чак, не ожидал! - Я не против оправданной жестокости, но к чему сейчас настраивать туземцев против нас? Ведь они нам даже не угрожают. - Но и не подчиняются, верно? А к чему нам материк, если мы не сможем обеспечить его рабочей силой? - Это не довод, Рэй. Нам не нужна их покорность - только тела. Рабошлемы заставят их работать. - А как вы собираетесь их отлавливать? К нам попадают единицы, да и то вполне добровольно. - Когда нас станет больше... - Нас никогда не станет достаточно, чтобы прочесать Лес. Если мы не сумеем подобрать к диланам ключ... И кстати, напрасно вы надеетесь на скорую помощь Империи - ей еще долго будет не до нас. Все-таки он сумел ошеломить Вепря. - Вы... Откуда это известно? - Не сомневайтесь, источник надежный. В Империи сейчас развал: чернь бунтует, истинных вырезают под корень, родовые замки пылают... Да что с вами, Чак? Вы побледнели, будто дилан. Я же говорил: давите голос крови! Берите пример с меня. - У вас странные шутки, Рэй. Давайте сменим тему. - Я лишь хотел помочь вам сделать правильный выбор, но - как угодно, Чак, вернемся к Герду... Стало быть, вы решили его проверить? Что же, шутка удалась, хотя обстоятельства все переиначили. Кстати, не хотите повидаться с Гердом? Теперь он потряс Чака дважды. Похоже, тот скоро начнет шарахаться от его "кстати". - Разве он здесь? - быстро спросил Чак. - Но я слышал... - Все верно, еще вчера Герд находился в бегах. Но сегодня сам заявился в лагерь, хотя лично мне визита пока не наносил, что, конечно, обидно. Вы сможете набрать против него с полдюжины? - Да, - после заминки сказал Чак. - Шестерых - смогу. - Кто они? - Люди надежные, но... не виртуозы. - Если они пережили Крушение, значит, чего-то стоят? - Да уж попроворнее Псов. - Жаль, не осталось у вас разведчиков, - посочувствовал Рэй. - Что же это они, а? - Специфика службы: враг рядом, начальство далеко - кто перетянет? Да и Герд выбирал себе под стать - независимых. - Ладно, управимся и без них. Но Герд нужен мне живым, вы поняли, Чак? Свести с ним счеты успеете и после. Рэй вложил в голос достаточно металла, а Чак был понятлив, даже чересчур. Но сейчас вполне управляем: союз против Герда был нужен обоим. - Надо выманить Герда из Леса, - продолжал Рэй. - В здешней сутолоке он может ускользнуть, вы согласны? - Пожалуй. - Я знаю одно подходящее место, - заключил Рэй. - Выходим завтра. Он хлопнул в ладони, и в хижину мгновенно, раздвинув не успевшую посторониться охрану, шагнул Кебрик, как всегда тяжело вооруженный и готовый атаковать - того, на кого укажет Рэй. - Очаровательный малыш, правда? - не без гордости спросил Рэй. - А как он дерется! Хотел бы я взглянуть на того, кто сумеет составить ему пару. - Имеете в виду Герда? Я не видел вашего зверя в бою, Рэй, но на вашем месте поостерегся бы устраивать этим двоим встречу. Кто знает, чем она кончится? Рэй рассмеялся. - Кем вы будете хвастаться, если сумеете посчитаться с Гердом? - спросил он. - Ладно, завтра на рассвете жду вас у Логова. И пусть удачной будет охота! - И вы рискнете оставить Псов без присмотра? - Пусть это вас не беспокоит, - улыбнулся Рэй. - Во-первых, я заберу у них Вожака, а во-вторых, за ними будет кому присмотреть. Что-что, а обеспечивать тылы я умею - учтите это на будущее, Чак! Кивнув, он направился к выходу из лагеря, слыша за спиной мерное дыхание Кебрика. Оглянулся Рэй только у самых ворот - Вожак Вепрей стоял подле своей хижины, провожая гостей взглядом. 4 Утром Дан выбрался из "гнезда", но в себя приходил еще долго. Выражение "приходить в себя" соответствовало ситуации как нельзя более: с трудом Дан заставлял себя отделиться от Леса, от Системы, от всей этой мешанины жизней и мнений, чтобы ощутить себя собой, то есть истинным в восемнадцатом колене, унаследовавшим от длинной вереницы именитых предков странный сплав образованности и сословных предрассудков - хотя от большинства последних жизнь избавила его на удивление быстро. Вздохнув, Дан попытался остановить головокружение и разобраться в обилии данных, обрушившихся на него снежным обвалом. Во-первых, как и ожидалось, в Империи сейчас развал и смута. А чего вы хотели, господа, швырнув цвет имперской гвардии в эту мясорубку? Теперь-то ясно, что экспедиция через океан была ошибкой - трагической для истинных, если не для всей Империи. Во всяком случае, вмешательства извне можно не опасаться, и это радует. Во-вторых, бедняга Герд не случайно угодил в самую гущу событий и не случайно его так допекают Псы. Судя по тем надеждам, которые возлагает на него Лес, Герд действительно опасен - и не только для Псов. Что-то грядет - глобальное, темное, страшное - и потому так неспокойны миротворцы-диланы. Сейчас Лесу нужен боец, организующее начало, центр конденсации всех усилий. И если Герд с этим справится... Впрочем, и это в-третьих, у Герда появился конкурент. Да-да! Оказывается, у Псов имеется куда более грозный враг, и странно, что они об этом еще не знают, - это с их-то наводчиком, от которого даже я едва уворачиваюсь. Но каков зверюга! Что там холодная ярость Герда перед этим свирепым пожаром - будто снова пробудился боевой дух Леса, однажды уже разметавший батальоны захватчиков. Но нет, слишком уж знакомы повадки незнакомца: им мог быть только огр, никто иной. Огр-фанатик, распираемый праведным гневом, страшный в своей ненависти. Но откуда он вдруг возник? Дан огляделся. Почему-то деревья-узлы росли только на холмах - там, где земля почти смыкалась с верхними ярусами, а с недавних пор Дан предпочитал держаться подальше от лесного дна, оккупированного Псами. Как и всякий Вепрь, он презирал страх, но к чему искать опасность, когда она ищет тебя сама? Проверив крепления мечей на голенях и взяв в одну руку оба игломета, Дан стал взбираться по веткам, расходящимся густой сетью почти до самого "гнезда". Это не было трудным, даже с иглометами, хотя иногда Дану приходилось подтягиваться на одной руке - трюк, который даже из Вепрей мало кто сумел бы повторить. Достигнув второго яруса, он перевел дух и скорым шагом двинулся в сторону. Все дальше уходил Дан от дерева-узла, и дно Леса постепенно опускалось - сначала на десятки, затем на сотни метров. Деревья становились все громаднее, их стволы мощными гладкими колоннами уходили вниз, скрываясь в подлеске. Довольно скоро Дан нашел то, что искал. Это походило на громадный цветок с бледно-сиреневыми лепестками, пучком узловатых жил соединенный с веткой. Протиснувшись между жилами, Дан нащупал клапаны, и "цветок" стал расправляться, набухать, подниматься. Когда подъемная сила уравнялась с весом человека, исполинский пузырь отделился от дерева-насоса и медленно поплыл между ветвями. Поерзав, Дан разместил себя в тесной сетчатой гондоле и стал потихоньку стравливать газ из выступавших по бокам пузыря толстостенных баллонов, направляя движение живого аэростата. Этот вид транспорта пользовался среди туземцев устойчивой популярностью, и здесь Дан был с ними солидарен. Спустившись в нижний ярус, он набрал скорость и теперь мог наслаждаться полетом, бесшумным и плавным, будто во сне. Какая все же громада - этот Лес! - размышлял Дан, поглядывая вниз. Мы поражаемся его размерам, но ведь и во времени он куда огромней нас и всего животного мира. Диланы - только верхушка айсберга, а что у него внизу, в подсознании? Эту древнюю гору не сдвинуть, она подавляет волю, высасывает силы. Одно дело - черпать в Лесу знания: здесь - что урвал, то и твое. Но погружаться в него с головой - всемогущие Духи, это не для меня! В любом деле главное - вовремя остановиться, не то можно нырнуть так глубоко, что забудешь, где небо... Наконец Дан увидел их: небольшой отряд Псов торопливо продирался сквозь заросли бамбука. Отсюда, сверху, они казались крошечными, как игрушки, совсем не опасными. Последнее, впрочем, было верным. Зависнув над ними, Дан подождал, пока Псы выберутся на открытое пространство, просунул сквозь сетку гондолы игломет и прицелился. Первая же игла уложила вожака, и Псы довольно шустро рассыпались и залегли, беспокойно озираясь, но не догадываясь взглянуть прямо вверх. Они словно специально подставляли себя под его иглы, и Дан пригвоздил к земле еще двоих, прежде чем его заметили и стали по нему стрелять. Конечно, без всякого успеха: иглы сюда попросту не долетали. А Дан продолжал хладнокровно расстреливать этих игрушечных Песиков, пока те - их осталось трое - не сообразили наконец спасаться бегством. Он догнал их без труда и, по обыкновению, позволил ускользнуть лишь одному, напоследок ранив его в ногу, - чтоб было кому нагонять на Псов страх. Спустившись к месту экзекуции и избегая вглядываться в трупы (пусть уж они так и останутся в его памяти - игрушками), Дан собрал оружие - если оно ему и не пригодится, то Псам теперь точно не достанется. Да уж, усмехался Дан, развешивая иглометы по сетке гондолы, что я умею - так это выслеживать и пресекать. И не требуйте от меня большего! Я - наблюдатель, это не так мало. К чему мне переигрывать, выходить из привычной роли? Вообще, к чему лицемерить? Я нормальный огр, пусть и не образцовый. Слегка сдвинутый, как и все, только помешан не на власти или славе, а на знаниях - именно они в моей системе приоритетов занимают главенствующее место, и за них я любому горло перегрызу. И Герда я подбивал на бунт вовсе не из жалости к туземцам - какое там! Все куда прозаичней: Псы встали между мной и Знанием, и я устраню преграду, только и всего. Я так же замкнут на себя, как и всякий огр, и счастье других, что для самореализации мне не требовалось никого убивать, иначе что бы меня остановило? Я спасал диланов - да! - потому, что это мешало моим врагам, но если бы понадобилось, я принялся бы гвоздить бедных крошек с не меньшим старанием, пусть и без охоты. Вот вам правда, господа, полная и горькая! Еще есть вопросы? Почему-то это открытие огорчило Дана, хотя и ненадолго: он уже наловчился сбрасывать минус-эмоции почти автоматически. Настораживала внезапность прозрения, словно в последнем своем погружении в Лес Дан переступил некую грань и исследование вдруг оказалось обоюдным - этого не хватало! Выгрузившись во втором ярусе, Дан отпустил аэростат. Какое-то время громадный пузырь висел над самой его головой, упираясь верхушкой в сплетение веток и рефлекторно стравливая газ, затем величаво уплыл в едва ощутимом потоке воздуха к ближайшему дереву-насосу - Дан долго провожал его взглядом. Герд, говорил он безмолвно, Герд, чудак!.. Чего же ты маешься - все просто. Мы - огры и другими стать уже не сможем. Это наш путь, и мы пройдем по нему до конца, что бы ни ждало впереди. Да, можно сменить шкуру, если того требует обстановка, но ты же хочешь обновиться полностью, до костей!.. Зачем тебе это? Дан глубоко вздохнул и потряс головой. Прости, Герд. Прости, если можешь, но отныне наши пути расходятся. Слишком круто ты берешь, идти с тобой дальше было бы безумием. Теперь уж ты как-нибудь сам... 5 В ожидании темноты Герд полудремал в широкой, будто диван, развилке пограничного дерева-исполина, изредка бросая по сторонам безучастные взгляды. Путешествуя по ветвям вторые сутки, он начинал уже привыкать к этой высотной жизни. Утром с такой же головокружительной высоты Герд наблюдал отбытие из Логова странной команды. Полусотню Псов под личным предводительством Верховного дополняла шестерка Вепрей во главе с незабвенным и неистребимым Чаком. В центре процессии несли крытый паланкин, но кого там скрывали, высмотреть не удалось. Только вряд ли это была Уэ - скорее приманка, причем неуклюжая. Но если Рэй знает, чем приманивать, то должен знать и остальное. Например, какого дьявола им всем от меня надо? Уж если сам Верховный принял участие в охоте... Ладно, раз они меня ждут - я приду. А там уж - кому как повезет. Поверху Герд следовал за отрядом до самых скал, дождался, пока тот втянется в пещеру, и сейчас сторожил, чтобы стая не разбежалась. Теперь Герд знал, где ему устроят ловушку, но отвернуть не мог - даже если бы захотел. Он был словно пущенная в цель стрела: только движение поддерживало полет. Однако напролом лезть было бы глупо. В здешнем лабиринте одних выходов на поверхность несколько десятков, и у Рэя просто не хватит солдат перекрыть их все. Конечно, Чак наверняка подскажет Верховному, что я выберу околопредельный вариант... значит, придется решиться на невозможное. Герд снова открыл глаза, огляделся. Лесная живность во множестве сновала по ветвям, не обращая на него внимания, убежденная в полной его безобидности. Никогда прежде Герд не видел столько зверья сразу, но ему и в самом деле сейчас было не до них, он даже не ощущал обычной брезгливости ко всем этим огромным слизнякам и паукам, к гусеницам-переросткам - когда через его голень переползло жутковатое существо, похожее на заросшую пышной шерстью змею, он даже не шевельнулся. А гастрономический интерес к тварям поаппетитнее угас у Герда в первые же дни знакомства с Уэ... Мысль зацепилась за воспоминание и устремилась вглубь, вспарывая пласт за пластом, - к самому дну. Эти мысли, чтоб им!.. Как лавина: тронешь камушек - и поехало, загремело. Насколько проще было раньше: меня нацеливали и выстреливали, а остановить могла только смерть. Я идеально вписывался в среду, шел от победы к победе - к чему было задумываться? Плевать мне было на всех, и даже когда появилась Уэ, я лишь впустил ее под свой панцирь... где она едва не задохнулась. А потом кто-то сообразил вырвать ее, уже вросшую в меня, и я оказался вывернутым наизнанку, открытым всем ударам и плевкам. А теперь еще эти мысли... Каждый поступок, прошлый или будущий, обсасывается со всех сторон, подвергается десяткам сомнений. Проклятье, когда же действовать?! Так чего же я добиваюсь? Чтобы у этого помешанного на насилии сброда одни догмы вытеснились другими? Ну а если опаснее всего само наличие догм? Ведь ими можно загубить самые высокие цели. Да и кто дал мне право судить и решать - за других?.. Так, договорился. Это уже позиция диланов. Сбоку почудилось странное, и Герд повернул голову: по соседнему стволу черным ручейком струилась колонна крохотных жучков, спешивших куда-то по наверняка санкционированным Лесом делам. Здесь все были при деле, либо ручные - как в гигантском парке. А теперь, похоже, в Системе нашлось место и для Герда. Герд закрыл глаза и снова провалился в дремоту, но почти сразу шарахнулся обратно, отпугнутый Голосами. Они донимали его второй день, и бороться с подступавшим безумием становилось все трудней. Началась болезнь вполне безобидно - с внутренних диалогов, обычных для Герда, но прогрессировала стремительно, раздражая его наяву и подавляя во сне. Но сейчас требовалось выспаться перед ночным рейсом, и Герду приходилось балансировать на краю пропасти, даже во сне не теряя настороженности. Продержаться еще хотя бы сутки, подумал он. Надо, надо - я должен дойти! А там пусть... что угодно. Надоело! Он снова погрузился в сон, на этот раз слишком быстро, чтобы вовремя затормозить, и сразу его оглушил многоголосый хор, из которого прорывались отдельные фразы: "...Ум? Ха! Что такое ум? - скажет вам Образцовый Огр. - Зачем? Жратвы от него больше, или девка слаще?.. Честь? Еще лучше! У кого сила - тот и умен, и честен, только так!.." "...Посмотри на эту гниль, посмотри!.. Это же недочеловеки, они не имеют права отравлять воздух, их надо втаптывать в грязь, из которой они вышли. Ты не видел, как они пожирают диланов - живьем? За одно это следует удавить каждого Пса десятикратно..." "...Ложь, все ложь! Зверство от глупости, глупость от неразвитости... и эгоизм оттуда. Это начало пути, детство, а разве можно обижать детей?.." Эти три голоса солировали в хоре. В них угадывались знакомые интонации, хотя звучали они с явным искажением. Голоса перебивали, заглушали друг друга, спорили: "...Шкала ценностей - вот суть! У каждого своя, и каждый смотрит в себя, остальных подстраивая под себя, каждый - центр мироздания. А несогласных - либо за уши в рай, либо в расход - а как иначе? Вся жизнь - цепь недоразумений, сам человек - одно сплошное недоразумение..." "...Человек растет, шкала меняется. Суть - в стадии развития и только в ней. А путь один, и цели общие..." "...Цель одна - очистить Лес от скверны! О другом забыть - до лучших времен. Как возводить дом, не расчистив место? Всех Псов под корень, каждого огра..." "Молчать!" - беззвучно рявкнул Герд, и гвалт оборвался. Герд растер ладонями виски. Это мне снилось? Вряд ли. Но все равно, откуда голоса? Либо они сами по себе, либо я галлюцинирую. А может, терзавшие меня сомнения сгруппировались в призрачные образы, и теперь Уэ, Дан, другие - все они во мне, все это я? Я разделился, размножился... и на какое имя мне теперь откликаться? Постой-ка! А с чего это я вообразил, будто знаю план пещеры? Я же там никогда не был! Значит, он тоже привиделся мне во сне... или в бреду? Что ж, проверю заодно и себя. Если сведения точные, то Голоса вне меня и, стало быть, вовсе не так я плох. Если же нет - им конец, вместе со мной. Вот и будет полная ясность - чего тебе еще? И вдруг мысли заглушил мощный и страстный Голос, прорвавшийся сквозь все заслоны. "Герд, дружище, - настойчиво внушал он, - оглянись вокруг, вслушайся в себя. Подумай, кто тебе огры, кто диланы? Ты над всеми, тебя выделил Лес - проникнись этим! Ты служишь ему, а он - тебе. Вдвоем вы - сила, с ним для тебя ничто не слишком. В служении Лесу твое предначертание, ты создан для этого, и судьба устроила вам встречу. Вашему могуществу не будет предела, во всем мире вы установите порядок и справедливость - разве это не благо? Не бойся власти, она страшна для слабых духом, сильный ее одолеет. Ты же не трус, Герд, и не дурак. Ты станешь господином по праву, ты достоин этого - достойнее любого. Ну же, Герд!.." "Убирайся! - в ярости взревел Герд. - Вон из меня! Все - вон!" И стало тихо. Не только внутри, снаружи тоже. На минуту Лес вокруг пришел в оцепенение, даже зверье застыло. Потом все зашевелилось, задвигалось, зашуршало снова, будто и не было ничего, кроме очередного взбрыка расшалившегося сознания. Еще несколько раз Герд засыпал, вслушиваясь в перекличку голосов, но больше не вмешивался в их спор, как бы они ни тревожили или ни возмущали его. Пусть шумят, его дело - сохранять спокойствие и попытаться извлечь из этого гомона максимум пользы. Кстати, от Голосов Герд узнал об отступничестве Дана. Что же, Дан показал себя трезвомыслящим огром - он в своем праве. Пути разошлись, и, наверное, это к лучшему: привычнее полагаться на себя. Наконец стало темнеть, и Герд смог дать волю мускулам, пресытившимся бездействием до отвращения. Поднявшись, он побежал по ветвям бесшумно и невесомо, будто спрутопаук. Ветви плавно двигались под его ступнями, сближались и смыкались, переплетаясь лианами, выстраивая перед ним тропинку среди сплошной листвы. Последняя ветвь протянулась, ощутимо напрягшись, почти к самой скале. Герд резко набрал скорость и прыгнул на отвесную стену, метя в широкую расщелину. Миновав угол, Герд увидел в глубине ниши черное пятно и, извернувшись, метнул туда дротик. Увлекая трос, дротик исчез в глубине хода, а Герд уже падал по широкой дуге, намертво вцепившись в другой конец троса. Руки дернуло так, что едва не вырвало из плеч, но рывок означал победу: дротик все же закрепился в мешанине камней. Спружинив ногами о стену, Герд взбежал по ней вверх, выбирая веревку, и через секунду уже пробирался по узкому лазу. 6 Болезненно морщась, Рэй растер виски, усмехнулся краем рта. Огрызается - подумал он. Впредь надо быть осторожнее, все же я его недооценил. - Полагаете, Герд клюнет? - Голос Чака донесся до него, как сквозь вату. Переждав звон в ушах, Рэй ответил: - Он придет, не сомневайтесь! Я его "слышу". К счастью, дальше первого Круга он пока не заглядывает, а там я все устроил как надо - не придерешься. Мир восстановил наконец четкость, и с облегченным вздохом Рэй откинулся в глубокое кресло. - Вам виднее, - сказал Чак. По его лицу было заметно, что он не отказался бы от разъяснений, но просить о них самому ему не позволяла гордость. Ох уж эти Вепри! - Как вам моя берлога? - спросил Рэй. - Завидую! - искренне ответил Чак и снова восхищенно оглядел комнату. В самом деле, она казалась чудесным образом перенесенной сюда из Империи, из родового замка какого-нибудь Избранного. Рэй мог сколько угодно посмеиваться над приверженностью огров к традициям, но и ему этот сугубо имперский интерьер ласкал взор, он отдыхал здесь от сумеречного туземного уюта. Правда, собрать все это стоило хлопот, и немалых. Да и жизней тоже: Лес неохотно расставался со своими трофеями. - Почему вы не переселитесь сюда? - спросил Чак. - А зачем? От Леса здесь все равно не укроешься, а оставлять Псов без присмотра... - Дались вам эти Псы! - проворчал Чак, в очередной раз скосив глаза на развешанные по стенам клинки. - Выбирайте! - предложил Рэй. - Здесь хватит на всех. С сожалением Чак покачал головой. - Строго говоря, это ведь не мое, - добавил Рэй. - И потом, как вы понимаете, отсюда их лучше не выносить. - Убедили, - кивнул Чак. - Мы же на охоте? Он поднялся и снял со стены офицерский меч. Подцепил его к поясу, затем прикрепил к предплечьям метательные ножи. - Полагаю, они вам не пригодятся, - заметил Рэй. - Это ведь наступательное оружие. - Я помню наш уговор. Чак несколько раз крутнулся, проверяя крепления, удовлетворенно хмыкнул. - Люблю холодную сталь, - произнес он. - Атавизм, видимо. - Увы, - отозвался Рэй. - Лучемет уравнял всех. Поскучнев, Чак вернулся в кресло. Развалился, положив на колени голубоватый клинок и ласково поглаживая его сухими пальцами. - Здесь есть и вино, - сообщил Рэй. - Хотите? - Потом. - Не напрягайтесь, Чак, что это вы? Неужели так боитесь Герда? Чак презрительно усмехнулся, но ответить не успел: у входа вдруг шевельнулся и угрожающе заворчал Кебрик. - Что, Тург вернулся? - спросил Рэй. - Пусть войдет! Вожак Псов выглядел хмурым и озабоченным, и Рэй догадывался - почему. - Сделано? - спросил он. - Ты можешь сесть. Чак негромко фыркнул. Бросив на него ненавидящий взгляд, Тург выдержал предписанную этикетом паузу и осторожно опустился на край кресла. - Много входов, солнцеликий, - сообщил он сумрачно. - Слишком много. - Ну, извини, - смиренно откликнулся Рэй. - Чем я могу загладить вину? Чак снова фыркнул, на этот раз уже громко. Побагровев, Тург продолжал: - Посты я расставил, но чтобы это остановило Герда... - Тург с сомнением покачал головой. - Мало людей. - По-твоему, следовало привести сюда всю Стаю?! - осведомился Рэй. - Разве мы охотимся на самоубийцу? Или, ты полагаешь, Герд не умеет считать? - Возьмите моих Вепрей, - предложил Чак. - Смысл? Ну перекроем еще два-три входа, а их в этом улье больше сорока. Помолчав, Рэй добавил: - Когда имеешь дело с Гердом, хочется поступать вопреки здравому смыслу. Например, сейчас я бы охотнее перекрыл только совершенно недоступные ходы, но не хочется выглядеть идиотом - хотя бы и в глазах Псов. Чак мстительно улыбнулся, подтверждая, что в этом случае Верховный выглядел бы идиотом не только в глазах Псов - как будто Рэя это и в самом деле заботило. - Хотите пари? - спросил Рэй. - Я утверждаю, что Герд проберется к приманке, минуя все заслоны. - Выучка у него классная - кто же спорит! - А кроме рефлексов, что еще ему позволено иметь? - А не слишком ли высоко вознесли вы этого костолома? Да кто он, собственно, такой? Рэй благодушно рассмеялся. - Что же, Чак, давайте разберемся, - сказал он. - Чем, говоря по существу, вы лучше Герда? Сильнее его? Ну давайте, устроим вам встречу один на один - выбор оружия за вами. Не хотите? Тогда вопрос снимается... Смелее его? Извините, но тут с Гердом можно только сравняться - похоже, он не боится ничего... А может, вы полагаете себя умнее? Но отчего же тогда Герд раньше всех нас вошел в Лес, а тот его принял? - Что вы такое говорите, Рэй? - сумрачно спросил Чак. - Герд предал Империю! - Империю? - живо откликнулся Рэй. - А что это такое? Если понимать ее как систему вашего персонального благоденствия, то, конечно, у вас есть основания для недовольства. Но не будьте смешным, Чак, не приравнивайте себя к государству, а тем более к народу - за этой ширмой уже и без вас тесно!.. И кстати, для ненаглядной вашей Империи было бы куда полезней оценивать подданных по их личным качествам, а вовсе не по древности рода... Разумеется, вы против? - Разумеется! - с вызовом ответил Чак. - Ну еще бы вам не быть против! - сказал Рэй улыбаясь. - Ведь до сих пор вы сохраняли все свои привилегии, не напрягаясь. А стоит пересмотреть критерии, и пришлось бы вам потесниться. Кстати, не отсюда ли ваша неприязнь к Герду? Вы ведь ощущаете его превосходство, но признать очевидное неспособны... - Чушь! - Чак покосился на злорадно ухмыляющегося Турга и добавил: - По-моему, Рэй, ваши психологические изыскания зашли слишком далеко. - Обиделись? Напрасно, я вовсе не хотел... - Дело не в этом. Но ведь вы так и чернь скоро попытаетесь уравнять с истинными! И тогда самый паршивый Пес сможет... - Я вас понял, Чак, не продолжайте. Чтобы не ходить далеко, обратим наше внимание на Турга. Всего три месяца назад он был, по вашему выражению, "самым паршивым Псом" при штабе армии, правда, Старшим, и имя ему было Котург - шестибуквенное, как и положено Псу. Это я сделал его Вожаком, а заодно и сбросил пару букв с имени. И посмотрите на него теперь - разве он не на своем месте? - Псом был - Псом и остался! И он вполне на своем месте - кто же еще захочет командовать Псами? Рэй поощрительно улыбнулся: это был выстрел по его позиции. - Упрощаете, Чак! Жаль, не заглядывали вы в Логово, - там бы насмотрелись на дорогих вашему сердцу истинных, которые презренным Псам только что пятки не лижут. - Отребья хватает во всех слоях! - Согласен, но вы-то претендуете на исключительность? Увы, факты указывают на то, что механизм отбора по родословным работает неэффективно. Поверьте, Чак, я с симпатией отношусь к истинным вообще и к высокородным в частности, но не могу противиться фактам... - А по-моему, вас это забавляет! - Еще как! Понимаете, Чак, какая штука: оказывается, сам по себе человек значит куда меньше своей должности. Возьмите того же Турга - ведь он не стал ни умнее, ни значительнее, но вы... да-да, Чак, не лицемерьте!.. даже вы не можете относиться к нему как прежде. А чего ждать от других? Рэй покосился на Турга, напряженно вслушивающегося в разговор, и рассмеялся. - Ну-ну, приятель, не хватало еще, чтобы ты зазнался! - сказал он. - Иди-ка лучше займись делом - проверь, к примеру, посты. Подождав, пока Тург удалится, Чак спросил: - Вы доверяете ему? - Тург законопослушен и, следовательно, чтит силу, - ответил Рэй. - Пока ему мерещится за мной Империя, опасаться нечего. К тому же в Стае сейчас всплеск религиозности - вследствие повального ущемления хвостов, а я, по общему мнению, колдун и опасен вдвойне. Но со временем надежды на повторное Вторжение будут становиться все призрачней, и тогда мне понадобится противовес - вы. - Мне не нравится ваша откровенность! - Мне тоже, ну и что? Какой смысл скрытничать, если все равно вы скоро придете к этому сами? Кстати, вы уже назначили себе крайний срок второго нашествия? Чак молчал, глядя в сторону. - Ждите, ждите!.. И да воздастся каждому по заслугам! И снова на лице Вепря не дрогнул ни мускул. - Чего вы хотите от жизни, Чак? Ну допустите на миг, что связь с Империей прервалась навсегда и остаток дней вы проведете в этих чащобах, вдали от всего, что вам дорого. Чем вы займетесь? Начнете строить вторую Империю? Переловите туземцев, обрядите их приличия ради в обноски и заставите на себя работать? Рабошлемов у вас не будет, учтите, - своих целей вам придется добиваться грубым принуждением, пытками, и показательными казнями. Сами станете мараться или Псов позовете? Но ведь вот что самое забавное, Чак: все ваши старания будут напрасны. Для этих безумцев принципы дороже жизни, рода, нации - всего. Они не станут вашими рабами, что бы вы с ними ни делали, уж поверьте моему опыту. Впрочем, вы даже не сумеете их отловить. Ну и что дальше? Чак продолжал хранить угрюмое молчание, но Рэй и так знал, что все его слова бьют в цель. Следовало лишь не прекращать обстрел, и Чак сломается - рано или поздно. - Куда вы денетесь со своими Вепрями? - продолжал Рэй. - Ну, предположим, Псам с вами не сладить, да и к чему с вами связываться - вы ведь им не опасны. Но вы представляете свою дальнейшую судьбу? Ваша выучка, дисциплина, доблесть - к чему будет все это, с кем вы станете воевать? Вы утратили цель, Чак, и скоро это поймут все - Вепри в том числе. И тогда вы рассеетесь по Лесу и будете существовать, как животные. Да, вам хватит еды и прочего, может быть, туземцы даже подпустят вас к своим самочкам, и многих такая жизнь устроит, как подошла она Герду, но вы-то, Чак, вы-то!.. Ваши корни - где они? В Империи, а это все равно что нигде. Вы стремитесь к власти, но над кем вы собираетесь властвовать здесь? Даже ту горстку Вепрей, которые сейчас под вашим началом, вам не удержать, а диланы, как я говорил, для вас недосягаемы и неуправляемы. И с чем вы останетесь? Ни рода, ни цели, ни смысла. Это же смерть, Чак! - Ладно, Рэй, подождем крайнего срока, - голос Вепря был ровен и насмешлив, только лицо его стало бледным, как у призрака. - Пока что ваши построения забавны, не более. - Жаль, что вы плохо внушаемы и не сможете углубиться в Лес. Я бы вам показал, что творится сейчас в Империи, - это бы вас отрезвило. - Не уверен. - Да, Чак, да! Тогда бы вы поняли, что в ближайшие полста лет Империи будет не до нас и полагаться следует только на себя... Но рассудите здраво, Чак, - что вы можете один? У вас нет выбора, дружище! Спасти вас может только Лес, а договориться с ним без меня вы не сумеете, - подумайте над этим, у вас еще есть время. Рука Чака перестала наконец стискивать рукоять меча, и Рэй счел возможным усилить нажим: - Но предупреждаю, Чак, я потребую полного подчинения! И плевать мне на вашу родословную, здесь она ничего не значит - только личные качества, Чак, только они! И хватит пока с него, решил Рэй. Пережимать опасно. - Ну а теперь... - Рэй коснулся пальцем стены, и в ней открылась ниша - с экраном и пультом. Как раз этой детали и не хватало для полноты имперского интерьера, но наверняка ее-то Чак ожидал здесь увидеть меньше всего. - К сожалению, у меня не хватило ни оборудования, ни энергии, чтобы устроить здесь полноценную страж-систему, - сказал Рэй. - Разведчика класса Герда этим не остановить. Рэй пробежался пальцами по клавишам, и на экране замелькали картинки, почти сливаясь, - только страж-оператор высшей квалификации сумел бы обработать этот сумбур. Затем картинка застыла, и потрясенный Чак увидел на экране Логово - сверху, метров с тридцати. - Клянусь Горой! - воскликнул он. - Где вы набрали столько кабеля? Рэй от души рассмеялся: - Чак, Чак!.. - разве вы не слышали о дальней связи? - Я привык не доверять слухам. - Ну конечно, логичней предположить, будто я волок этот чертов кабель через весь Лес!.. А впрочем, как знаете. Имейте только в виду, что за Псами я присматриваю. И в случае чего... Рэй тронул клавишу, и на экране снова замельтешило. - Стоп! - сказал вдруг Рэй, и взамен мелькания возникла длинная сумрачная комната, в дальнем конце которой одиноко приткнулось широкое кресло. А вдоль стены скользила смутная тень, почти теряясь на фоне камня. - Ну вот и все! - произнес Рэй удовлетворенно и шевельнул пальцем. Поперек прохода тяжело рухнула решетка. Человек на экране обернулся, и они узнали Герда. Ну вот и все, повторил Рэй мысленно.  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЛОВУШКА *  1 Дан легко ступал по ветвям, насвистывая бодрую мелодию. Странное ощущение смущало его, и, углубившись в себя, Дан понял, что его беспокоит поведение Леса. Нет, ветки все так же безотказно раздвигались перед ним, но и только - ничем другим ему путь не облегчали, будто он снова угодил в чужаки. Вот как, я уже не в фаворе! - удивился Дан. Подразумевается - я не прав? Но это же бред! Я вовсе не против борьбы, но кому на пользу такая безоглядная, безумная атака? Да конечно же, я вполне понимаю Герда и даже завидую накалу его страстей, но участвовать в этом акте отчаяния - увольте! Что? Полагаете, я его предал? Ну и к дьяволу вас, провалитесь вы в Подземелье! В конце концов, я давно добивался статуса наблюдателя, и теперь Лес признал за мной это право. И торопиться больше некуда. Однако тревога не проходила. Дан вдруг поймал себя на том, что где-то внутри монотонный голос твердит очень тихо, но вполне отчетливо: "Я - огр, я - огр, я - огр..." Вот так да! Если придется себя в чем-то убеждать, значит, появились сомнения? Ну разумеется, я - огр, причем не из заурядов, с родословной почище, чем у иных императоров, огр из огров, истинный из истинных, - ну и что? Какая теперь разница? Я - огр, следовательно, запрограммирован на эгоцентризм, и плевать мне на соплеменников и диланов, на традиции, кодексы, принципы, на все и всех... Дан недоверчиво фыркнул: умник, нашел оправдание! Давай, вали все на предков, на дурную наследственность, на дух нации - не ты первый... А если заглянуть в суть? Ха, да я просто испугался! Ну да. Легко быть смелым, если успех гарантирован. А пойти одному против всех, да еще когда эта громада маячит за спиной - тут нужно быть Гердом, упорным в бою, в заблуждениях... и в поисках истины? Но ведь ее ищу и я! Это мое предначертание, оправдание бытия, источник достоинства, гордости... что там еще? И я так легко от этого отрекся? Кто же ты после этого, Дан? Ну да, ты достиг наконец своей мечты - полной независимости ото всех... этого ты хотел? Теперь ты волен парить над миром и созерцать - до отупения, до омерзения... Тебя это радует? Смотри, это же поворотный момент Истории! На свою беду мы раздразнили великана, и уж он-то положит конец нашим бесчисленным и ничтожным дрязгам - как здесь, так и в Империи. А что будет дальше? Это ужасно забавно, Дан, смотри же!.. Дан покривился, как от боли, остановился и, прикрыв ладонью глаза, "вслушался" в Лес. Во всяком случае, гражданства его пока не лишили: из темноты всплыла отчетливая и подробная карта окрестностей, на которой багрово пылали скопления огров: особенно мощно полыхало Логово, будто укрывавшая его роща и в самом деле загорелась от невиданной здесь прежде концентрации ненависти; горсть огоньков была рассыпана по скалам - неподвижных, ждущих; и было еще несколько всплесков пламени, в преддверии ночи поспешно стягивающихся к лагерю Псов - по всем признакам, с пустыми руками. Ну? - обратился к себе Дан. Ты видишь, как темная злоба огров разжигает древние инстинкты исполина - во что это выльется? Что станет с миром? И наконец - вот вопрос вопросов! - что станет со мной? Успею ли я насладиться ролью наблюдателя, позволят ли мне? Конечно, проще спрятать голову под крыло, но что это даст? Если ты не решишь проблему, то она решит тебя, и вряд ли тебе это понравится. Но Герд, Герд!.. Да разве сила в безрассудстве? Надо быть кретином, чтобы видеть доблесть во всовывании головы в львиную пасть, - уж лучше тогда под крыло! Если Герду надо перебеситься, то при чем здесь я? Почему я должен участвовать в его сумасбродствах? Лес-всезнайка, скажи!.. Да, Герд нужен мне, и, пожалуй, больше, чем я ему. Если он пропадет, равновесие в Лесу нарушится - может быть, необратимо. И не окажется ли тогда, что, в конечном итоге, я сморозил глупость? Иногда здравомыслие граничит с подлостью - не перехожу ли я сейчас грань? Может, разумнее как раз подстраховать Герда? Но это же безнадежно! Из пещер ему не вырваться, даже с моей помощью, - не для того его туда завлекают. Все, Герда нет, забудем о нем!.. Вопрос: что я могу без него? Что?.. Нет, к дьяволу! Что за манера: возвращаться мыслями к старому спору! Сколько можно пережевывать решенное? Надо отвлечься, отвлечься... Что меня сейчас может отвлечь? Ну конечно, только прекрасная, чуткая и пылкая женщина - рецепт старый, как мир. Женщину мне! Уж в этом-то диланы мне не откажут? Хотя бы из гуманности... Дан круто повернул и почти побежал, прыгая с ветки на ветку, по направлению к реке. Путь не оказался слишком долгим. Когда-то этот могучий поток, видимо, и в самом деле был обычной рекой - пока за него не взялся Лес. Исполин выпрямил его русло, выровнял и укрепил берега, и теперь поток более походил на канал - с ложем из плотного золотистого песка и кристально прозрачной водой. Деревья сплели над каналом сплошной коридор, с потолка которого свисали к самой воде влаголюбивые лианы. На несколько минут Дан завис над водой, вглядываясь в мелькавшие в глубине быстрые тени - некоторые вполне внушительных размеров. Затем соскользнул по лиане на один из губчатых плотов, нескончаемой флотилией дрейфующих по центру потока, и удобно разлегся на его покатой поверхности. Куда и зачем плывут эти лепешки-переростки, Дан не знал - да и только ли это? Мощная штука - Лес! - думал Дан, шевеля ступнями в теплой воде. Тот, кто сумеет прорваться сквозь внешние Круги, получит доступ к сказочному обилию данных - а это власть, и немалая! Знать все про всех - это для начала. И кто ведает, не таятся ли в глубине Системы средства для прямого управления каждым из ее элементов? И вот это уже - власть почти абсолютная, безотказная приманка для любого из кандидатов в диктаторы... О Духи, не допустите подобного кошмара! Если это случится, я первый попытаюсь поджечь Лес - при полном моем к нему уважении!.. Сосредоточившись, Дан вызвал Голоса и некоторое время следил за их бесконечным спором. Ну что за прелесть эти Слепки! Сколько их, как долго они живут! А может, бессмертны, как Лес? Если каждый, кто входит в Систему, отпечатывается в ее сознании навечно, и каждый такой слепок живет, развивается, взаимодействует с неисчислимым множеством себе подобных, а затем снова сливается с оригиналом, обогащая его опытом и идеями... Нет-нет, вряд ли Лес снимает слепки со всех - к чему такое расточительство? Хотя... Герд, упрямец, как замечательно могли бы мы с тобой сработаться! Да что там, мы могли бы подружиться, разве нет?.. если я еще способен на дружбу. Проклятье - пустота внутри! Годами иссушал себя одиночеством, выжигал из себя веру - поправимо ли такое? Может, и в самом деле фанатиком жить лучше? Верить в частности, с кровью (обязательно с кровью) выдранные из целого, а остальное предавать забвению. И умирать за идею, не понимая ее корней, и обожать нацию, в упор не замечая людей, и во имя великой цели гвоздить противников до полного истребления народонаселения... Всемогущие Духи, если вы есть, верните меня к первозданной тупости, насколько проще жить слепым!.. и насколько скучнее... Нет, полноценными могут ощущать себя только прирожденные, а лучше - потомственные идиоты, я же вечно буду тосковать по утраченным радостям, никогда мне их не забыть! Начинало смеркаться, а приютивший Дана плот все так же неспешно скользил мимо непролазных зарослей. Дана уже слегка лихорадило - может, от раздиравших его мыслей, а скорее от нахлынувшего вдруг нетерпения. Странно: прежде он не испытывал ничего подобного, разве что когда торопился на свое первое свидание - ох, как давно это было! Но теперь-то он вырос, давно и прочно обуздал свои страсти, - откуда же такой пыл? Выходит, Лес все же влиял на Дана, как тот ни старался увернуться. Лежать без движения стало невмоготу, и Дан соскользнул с плота, погрузившись в воду с головой. Сейчас же из зеленоватого мрака к нему устремились любопытствующие рыбины и так же быстро сгинули. Потом в глубине проплыло что-то громадное, рыхлое, посверкивающее медленными красками - Дан не смог угадать существо даже приблизительно, хотя в зоологии ориентировался неплохо. Впрочем, наверняка Лес обезопасил себя от океанских чудовищ, а местная живность не была агрессивной. Хотя имелись исключения. Сегодня утром, например, Дан впервые увидел спрутопауков, пронесшихся мимо с такой неправдоподобной скоростью, что их гибкие ноги сливались в марево. От диланов Дан слышал, что эти жутковатые создания далеко не безобидны, и если уж Лес разбудил их, значит, что-то в нем меняется - уже меняется! Вот так, господа мои... Когда стемнело настолько, что вода превратилась в непроницаемую черноту, Дан перевернулся на спину и снова отдался мыслям. Что ж, попробуем и мы разобраться в себе. Что ты есть, Дан, что тобой движет? Животные страсти? В какой-то мере, но чтобы это преобладало?.. Властолюбие? О Духи, нет! - уж это-то я из себя вытравил... Что остается - радость познания? Немало, но разве это все? Будь я абсолютным эгоистом, разве стал бы ввязываться в эту свалку? Мне ведь жаль диланов, действительно жаль. И ради их спасения я даже готов пожертвовать некоторыми прелестями жизни, но не всей же жизнью! А честь, Дан, как быть с этим? Можно сколько угодно насмехаться над собственной щепетильностью, но уж что вложено в тебя - то вложено. Никогда ты не попросишь пощады и унизить себя не позволишь, даже ценой жизни, - значит, эта смехотворная эфемерная гордость, наследие спесивых предков, для тебя важней жизни со всеми ее радостями? Что же входит в твое понятие чести? Ты не прощаешь оскорблений - ну и что? Обычный сословный стереотип - гордость хищника, не более. Но ведь и себе ты не позволишь совершить явную подлость - тебя унижает и это. Ты сам создал себе кодекс, преступить который не смеешь. Так зачем усложнять правила игры - тоже для самоутверждения? А не проще ли поднять планку? Выходит, снова дело не только во мне? Оказывается, напрасно я кичился независимостью: с людьми меня связывают нити, разорвать которые я не в силах... Проклятье, я с ума сойду!.. Герд, Герд, что ты со мной делаешь, зачем ты поставил меня перед выбором? Дан принужденно рассмеялся, гася в себе смятение - без особого, впрочем, успеха. И вдруг обмер, вспомнив про ожидавшую его диланку. Неужто проскочил? Ах, дьявол!.. Одним движением Дан забросил себя на плот, распрямился и застыл, вглядываясь в темноту и гоня прочь надоедливые мысли. Отвлечься, отвлечься, только так!.. Где же она? Где?.. Вот! Черная стена зарослей раздвинулась, открыв вход в крохотную заводь, озаренную мягким сиянием, исходившим от распустившегося на воде царственного цветка. Рефлектирующий Вепрь - это ж додуматься! - хмыкнул Дан. У тебя заворот мозгов от мыслей, сказал бы Образцовый Огр. А потом шваркнул бы тебя по черепу чем-нибудь поувесистее... для твоей же пользы. Не-ет, хватит! Пора кончать с раздвоением, иначе я действительно свихнусь. Ну, что - вперед, к забвению? Головой вперед Дан бросился в воду и поплыл к заводи. 2 Герд с силой потряс решетку, но она стояла, как влитая. Ничего странного: эта трехступенчатая ловушка была сработана на совесть - у кого-то недурно варили мозги. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Рука все же дрогнула, когда Герд сдернул с приманки покрывало, хотя он уже почти не сомневался. В глубине кресла сжалась в дрожащий ком женщина. Она даже не была туземкой - смуглая кожа, пышные формы, неестественная бесстыдная нагота. Искусный грим покрывал женщину от подошв до бровей, кожа лоснилась от благовоний. - Ну конечно! - вспомнил Герд. - Это же танцовщица Кэролл - предмет вожделения каждого полноценного огра. - Нравится? - осведомился из-за спины вкрадчивый голос. - Не мой стиль, - отозвался Герд равнодушно. - Перекормили. И обернулся. За решеткой стояли двое: Рэй и Чак. Говорил, стало быть, первый, потому что этот голос - звучный, богатый модуляциями - Герд слышал впервые. - Разумеется, туземки изящнее, - согласился Рэй, - и кожа у них, точно шелк, - но эта их бледность!.. А для вас я не пожалел любимой наложницы. Этот верзила на полголовы возвышался над рослым Чаком и сложение имел подобающее. Из оружия - только клинки за спиной, но Герд был наслышан об искусстве этого двумечника. Хотя демонстрировал его Рэй не часто. - Привет, Чак! - сказал Герд. - Вот и свиделись! Вожак Вепрей широко улыбнулся в ответ и вскинул на плечо заряженный игломет. С этим, по крайней мере, все ясно. Герд опустился в кресло, рывком притянул к себе женщину, и она прижалась к нему покорным жарким телом, всхлипывая от страха. - Ну? - спросил Герд резко. - Я жду! Рэй одобрительно улыбнулся, удобно оперся локтями о решетку. - Поговорим? - спросил он. - Еще один! - проворчал Герд. - А ты-то, Чак, чего молчишь? - Успеется, Герд! Наговоримся еще. - Ну и ладно, - пригревшись возле Кэролл, Герд сонно прикрыл глаза. В самом деле хотелось спать - эти Голоса, чтоб им... - Предлагаю дружбу, - сказал Рэй. - Как? Не открывая глаз, Герд засмеялся. Терпеливо переждав этот приступ веселости, Рэй продолжал: - Понимаю, я для вас исчадие Подземелья, корень всех бед и зол, но послушайте, Герд... - Короче! - сказал Герд. - И попроще - мы не в Империи. - Что ж... Герд, я не отрицаю, что травил тебя Псами - было, было. Ты мешал мне, очень мешал, иначе мы бы подружились - правда! Ты симпатичен мне. "Сказано огром и для огра, - оценил Герд. - Чего же тут не понять: пока ты полезен мне - мы друзья, ну, а если мешаешь - извини, вынужден убрать". - Чем же я тебе не угодил? - спросил он. - Лес, Герд, - все дело в нем! Впервые за миллионы лет он попал в противоречие, разрешить которое может только с помощью посторонней воли - воли бойца. Но не среди диланов же ее искать. - Дальше! - Я тоже боец - и недурной, смею заметить. Но Лес почему-то выбрал тебя. Не мог же я терпеть соперника? - А диланы-то чем тебе помешали? Или так ты разжигал в Лесе ненависть? - Именно! Она должна быть в его памяти - ему же сотни миллионов. Когда-то и он боролся за выживание, как и мы. Это диланы пришли на все готовое. - Ты понимаешь, куда ведут эти игры, Рэй? - Игры опасные, я знаю. Но где были бы сейчас мы, огры, если бы щепетильность задавила в нас предприимчивость? Существовали бы мы вообще? "Вот! - понял Герд. - Этим ты будешь меня покупать - величием целей". - Я никому не желаю зла, Герд! Я же нормальный человек, не садист. И у меня временами ноет сердце - не веришь? "Ты - нормальный огр, и только. А нормальный огр никому не желает зла - это верно. Но и добра он хочет только себе. Кого ты пытаешься обмануть, Рэй?" - Мир огромен, Герд, - невообразимо огромен! Но порядка в нем нет. И только здесь, на земле диланов, Лес установил гармонию, но какой ценой? Да, он стряхнул нас, будто муравьев, но затем сам испугался содеянного. Лес утратил боевой дух, Герд! "Ужасно! Только зачем он здесь нужен вообще - этот самый боевой дух? Диланам-то он к чему?" - Я не заботился бы об этом, если бы дело касалось лишь Второго материка. Но подумай, Герд, какие перспективы открывает перед нами Лес! И что нам мешает тогда дотянуться и до Империи? "Тебе, Рэй, - тебе дотянуться. Откуда такая скромность - "мы"?.. Как же все это старо и скучно!" - Не хочу никого пугать, но в Империи сейчас такой... - Я знаю. - Да? Тем лучше! - воскликнул Рэй. - Ну и видишь, к чему приводит безвластие? Посмотри на людей, Герд, много ли среди них настоящих? Одни служат лишь собственному брюху, другие погрязли в разврате, третьи помешались на власти... И ты предлагаешь дать им свободу? "Знаю одно: никому я не позволю думать и решать за себя. Теперь - никому. И не позволю, чтобы отучали думать других... А забавно: похоже, Рэй не относит себя к властолюбцам!" - По-твоему, я ничем не лучше других? Но ведь я добиваюсь не власти, нет, - лишь справедливости. Да воздастся каждому по заслугам! И разве я не превосхожу почти всех по силе и уму? "Так на дыбу тебя! Сейчас там место для лучших - ты сам установил этот порядок". - Оглянись вокруг, Герд, - кого ты увидишь?.. Ну вот Чак, к примеру, - отличный воин, незаурядная личность. Но разве он ровня нам? "Черт возьми! - едва не вырвалось у Герда вслух. - И Чак это проглотит? С его-то комплексами..." Чак проглотил. - Есть только ты и я, Герд, - торжественно произнес Рэй. - Я и ты. Единственные, кто может навести порядок в этом бедламе. Лес выбрал тебя - что ж, проверка подтвердила его правоту. Теперь и я готов помогать тебе в меру возможностей, а их у меня немало! "А если не возьму тебя в подручные? Тихо уйдешь? Ах, Рэй, Рэй... Что, Лес тебя отверг? Прими соболезнования, но с чего ты решил, будто я соглашусь стать ширмой для тебя?" - Нет, Герд, нет: я необходим тебе, поверь! Лес - это сила, но тебе не обойтись без исполнителей: без солдат, без Вепрей, даже без Псов, - а управляться с ними я умею лучше других. Мы нужны друг другу! - Будем править вдвоем? - Герд, ты не понял! - Рэй даже руками всплеснул от возмущения. - Я не предлагаю тебе власть: не настолько я глуп! Власть над миром - это же пошлость и примитив, и добиваются ее лишь маньяки с гипертрофированным инстинктом самоутверждения, пытающиеся главенством обеспечить свое продолжение в потомстве... Нет, Герд, тут задачка поинтересней: вообрази себе общество, в котором место каждого полностью соответствует его достоинствам. - И кто же будет их оценивать? - Сама система - да-да, Герд, никто конкретно, иначе неизбежна предвзятость! Без Леса это было бы утопией, но ведь Лес - это и есть Система, действенная и всеохватная. Он лишен амбиций и не отделяет себя от других, ибо он - это все, и руководить, стало быть, будут все. Это ли не народовластие? "Ну, молодец! - с невольным уважением подумал Герд. - Перестроился на ходу. Действительно, Рэй лучше многих - по огрским меркам". - Все сказал? - спросил он. - А разве что-нибудь не ясно? - Ты же знаешь, зачем я сюда пришел. Рэй развел руками: - Честное слово, Герд, об Уэ знаю не больше твоего - я лишь воспользовался ситуацией. - Здесь я тебе верю. Сняв со стены факел, Герд стал неторопливо взбираться по решетке. Рэй наблюдал за восхождением с интересом, зато Чак немедленно нацелил на Герда игломет. Добравшись до самого верха, где прутья уходили в камень, Герд небрежно ткнул факелом в тугой узел лианы, обвивавшей одним концом решетку. Расчет оказался точен: сократившись, лиана вырвала решетку из креплений. За мгновение до рывка Рэй вдруг пригнулся и метнулся в сторону. Чак замешкался, успев только выпустить стрелу, и решетка его накрыла. А Герда бросило далеко - в самую глубину зала. Сгруппировавшись, он кубарем выкатился в один из ходов, не потеряв скорости, поднялся на ноги и побежал. 3 Вблизи цветок ошеломлял размерами и ароматом. Ухватившись за край исполинского лепестка, Дан вытащил себя из воды, заглянул внутрь. И улыбнулся умиротворенно: на фоне светящегося цветочного дна четко обрисовывалась изящная фигура. Диланка лежала на спине, вольно закинув руки за голову и плавно покачивая приподнятыми коленями. Лицо ее улыбалось, глаза были закрыты: она приглашала любоваться собой, ибо - действительно - посмотреть было на что. Внутри цветка висело бледно-розовое сияние, и само тело диланки словно светилось изнутри - высвечивалась каждая неровность, каждая складка безупречно упругой плоти, каждая вена или жилка под гладчайшей прозрачно-тонкой кожей. Ни одной неверной линии, ни намека на ошибку - смотреть на такое совершенство было невыносимо. Дан ощущал, как изнутри взбухает нечто громадное и могучее, с чем он мог не совладать. Но странно, странно... Если вдуматься, не должен он так остро реагировать на эту чужую красоту, расцветшую в тени вечного Леса. Миллионы лет исполин оберегал диланов от забот и болезней, от холода и ветра, и вывел породу людей прекрасную, как цветок, и столь же хрупкую, ничем не застрахованную на случай бедствия - даже подкожный жир отсутствовал у диланов изначально. Да, странно: диланы мало соответствовали огрским критериям красоты, и все же всякий раз у Дана кружилась голова от источаемой туземками свежести, рядом с ними он ощущал себя монстром, грубым и грязным насквозь. Безнадежно, неотмываемо грязным, ибо невозможно для огра достичь абсолютного здоровья диланов... Дан усмехнулся: еще один комплекс - мало мне других! Все же Лес нашел во мне лазейку: всегда я питал слабость к красоте, а что может быть прекраснее женщины? А если она еще и умна, и добра - это уже колдовство, в прежние времена за такое затаптывали конями... А ведь внешне эта диланка неотличима от других - все они будто двойняшки, во всяком случае, на взгляд огра. Каждый раз я словно встречаюсь с одной и по уши влюблен именно в эту, единственную. Надо быть Гердом, чтобы из всех выделить Уэ - как он отличает ее от других? А главное, зачем? - Ну, иди! - хрустально пропел ее голос, и Дан послушно перевалился через лепесток и скатился на упругое дно, погрузившись в умопомрачительное благоухание. Женщина живо перевернулась на живот, заглянула в его лицо. - Мы встречались раньше? - спросил он, хотя был уверен в обратном. - Как тебя зовут? Вопрос дурацкий: ему ли не знать, что диланы не нуждаются в кличках - куда проще идентифицировать себя через Лес. - Я буду звать тебя Ли, - сказал Дан, подумав: так, в императрицы ее! - а чем мы хуже Герда? - А сколько тебе лет? Вы, кстати, не бессмертны? Диланка покачала головой, продолжая вглядываться в его лицо. Ну хватит! - хотелось ему взмолиться. Не усугубляй мои комплексы, детка! Неужели это так страшно? Женщина рассмеялась - будто серебряные колокольчики зазвенели - и погладила Дана по щеке нежной ладонью. - Глупыш! - сказала она ласково. - Ты же великолепен! - Как зверь? Фыркнув, диланка небольно дернула его за ухо. - Ты так думаешь или чувствуешь? - продолжал допытываться Дан. - Разве не все равно? - Ну что ты! Мы, например, чувствуем одно, думаем другое, говорим третье, а уж делаем-то!.. Ну, объясни, зачем я вам? - А сам не знаешь? - Я хочу услышать от тебя. - Ладно. - Она взяла в свои ладошки большую руку Дана. - Во-первых, - начала она загибать его пальцы, - мы такие жадюги - ты же знаешь! Узнавать новое, невиданное - это так... Ты слушаешь? Завороженный мельканием розового язычка между жемчужными зубами, Дан очнулся и кивнул. Диланка прыснула и продолжала: - Никогда раньше не встречались мы с таким обилием новизны, и потому с радостью идем на сближение - понимаешь? Да уж куда ближе! - ухмыльнулся Дан не без смущения. Даже по огрским меркам это считалось бы развращенностью, но разве могут эти потрясающе добрые существа не быть чистыми? Да и к чему нормировать поведение человека, обреченного на альтруизм? - Ладно, - сказал он. - Во-вторых? - Во-вторых, - кивнула Ли, загнув ему еще один палец, - диланы должны подружиться с ограми, разве нет? - Вот это да! - Дан рассмеялся. - Выходит, наши свидания служат великой цели? - Почему же нет? Разнополым иноплеменникам договориться легче - было бы желание. Гм... Как раз с желанием у огров все в порядке! Дан представил, как бы этот лесной зверек ощущал себя в Империи, примерил к Ли разнообразные декорации, вплоть до самых великолепных... Нет-нет, не стыкуется, нет. А уж одежда-то на ней!.. - И в-третьих, - заключила диланка серьезно, - мы хотим вам помочь. - Вам настолько нас жаль? - Нет, не то. Жалость унижает, да? Жалеют свысока, а мы на равных. Мы разделяем вашу боль, нам плохо вместе с вами. Это сочувствие. Дан вздохнул: он пришел сюда развеяться и отвлечься, но... не получалось. - Послушай, моя прелесть, - заговорил он. - Вот ты лежишь со мной рядом - тебе не противно? Я даже не имею в виду внешность, хотя... - Дан покосился на свою ладонь, узкую, аристократическую, с ухоженными овальными ногтями, - рядом с пальчиками диланки она казалась лапой зверя, созданной разрывать плоть. - К дьяволу это!.. Но загляни внутрь меня - я же огр до омерзения, такой же, как и Псы! Но их вы отвергаете, а ко мне снисходите - почему? - Ну чего ты? - Ли погладила его по голове, словно ребенка (что она там толковала про равенство?). - Конечно, ты - огр, такой же, как Герд, и куда больший, чем Псы. Но каждому своя мера - не требуй от себя слишком много. - Слишком - это сколько? Не предавать - это слишком? - Да никого ты не предавал - просто отошел в сторону. Герд знает об этом и не в претензии. Ну не всем же быть героями! - Отличная мысль! И что же остается этим "не всем"? - Но если не веришь в успех, зачем рисковать? - И позиция удобнейшая! - восхитился Дан. - Не верить и поэтому не участвовать - риска никакого! Пусть другие набивают шишки, а я, хитроумный, на это погляжу... Замечательно! - Но ведь шансов-то почти нет! - Шансов мало, но мое неучастие действительно сводит их почти до нуля. Это неконструктивная позиция, увы. - Но должен же быть смысл! Ради чего рисковать? Она повторяет мои доводы, вдруг понял Дан. И в ее исполнении они уже не кажутся убедительными, хотя девочка вполне искренна, не может быть иной. - Чтобы остаться человеком, - ответил Дан. - Это не так мало, верно? Он приподнялся и сел, привалившись спиной к мясистому лепестку. Притянул к себе Ли, ткнулся лицом в нежную грудь, затрепетав от сладостной боли, разбуженной этим чудесным существом. - Что, милая, не получается переспорить? - спросил Дан грустно. - А как хорошо было бы нам вместе! Диланка только вздохнула и снова погладила его по голове. Отодвинувшись, Дан встал, улыбнулся на прощание - не слишком весело - и отбыл. Этот райский уголок готов был его принять, но... грехи не пускали. 4 Не сбавляя скорости, Герд мчался по тоннелю. Темнота была абсолютной, но каким-то образом Герд не терял ориентации, будто видел сверху все эти каменные коридоры, а внутри них и себя, и неясные пульсирующие тени, стягивающиеся к нему со всех сторон, выстраивающиеся в неровную цепь. Теней было много, и наверняка это были солдаты Рэя - больше некому. Место для ловушки выбрали с умом: здесь они могли перекрыть Герду все пути, - но в суматохе солдаты не успели распределиться по ходам равномерно, и даже сейчас у Герда оставался выбор. Прорвать эту тонкую завесу будет несложно. Он переиграл Рэя - теперь это было очевидно, а подробности мало заботили Герда. Он возвращался мыслями к разговору с Верховным и усмехался снисходительно. Умник Рэй, думал он, ты так красиво все изобразил, да только мне это не подходит - ты плохо меня смоделировал. Даже если бы я соблазнился благородством и величием цели - с тобой, Рэй, нам не по пути. Может, иногда цель и оправдывает средства, но не здесь, Рэй, не здесь. Ибо существует неразрешимое противоречие: истинный гуманист никогда не сможет переступить через трупы невинных, а тот, кто на это решится, вряд ли сумеет вывести других к свету. Потому что истоки его поступков вовсе не в человеколюбии, как он всех убеждает, а все в той же эгоистической страсти самоутверждения. Нельзя любить человечество, презирая людей. И никогда тебе не смыть кровь диланов, Рэй! Из десятков коридоров, ведущих к поверхности, Герд без колебаний выбрал тот, по которому навстречу ему двигался единственный солдат, и теперь они стремительно сближались. Остальные огры скоро стали разворачиваться, наверняка направляемые оператором страж-системы, но и это не тревожило Герда - слишком большая у него была фора. Наконец впереди забрезжил свет, а чуть позже Герд услышал гулкие шаги. Навстречу ему, озаренный прыгающим пламенем факела, неторопливо бежал исполин, перегораживая фигурой проход. Вот так встреча - это же Кебрик! И судя по тяжелым дуэльным мечам и стальным латам, он специально готовился к поединку. Выходит, Рэй предусмотрел и такой вариант? Герд круто затормозил, озираясь. Укрыться было негде, отступать - поздно. А одолеть в считанные минуты эту закованную в металл глыбу - невозможно. Ах, Рэй, Рэй!.. Сколько же ступеней в твоей ловушке? Завидев Герда, гигант удовлетворенно хрюкнул и остановился, вставляя факел в трещину стены. Затем обнажил клинки и сделал шаг назад, приглашая атаковать. Дыхание его было мощным и ровным - Кебрика нисколько не утомила пятиминутная пробежка. Он был полон сил и злобы, но не торопился. Время работало на него - на это чудовище с кошмарной харей полуживотного. - Ну ты, образина! - сказал Герд, вынимая мечи. - Рад встрече. Конечно, можно было попытаться заманить Кебрика в темноту, где у Герда резко повышались шансы, - но времени на маневры не оставалось. Они сошлись, клинки со звоном столкнулись, и Герд поразился проворству гиганта: в скорости тот уступал ему самую малость, с лихвой возмещая это чудовищной силой и безупречной техникой. Это была идеальная машина разрушения: громадные мышцы мгновенно откликались на сигналы бездумного, высокоавтоматизированного мозга, движения были экономны и рефлекторны, а нервы, кажется, отсутствовали вовсе. Впервые Герд встретился с равным противником, но отнюдь не в равных условиях: сам он мог только защищаться - удары же Кебрика были сокрушительны и нацелены на убийство. Гигант рубил сплеча и без пауз, но сил у него не убывало, наоборот - с каждой минутой его атаки становились мощнее. Глаза под тяжелыми надбровиями разгорались звериной яростью, Кебрика охватывало боевое безумие, но на расчетливости движений это не сказывалось никак. Ни разу Герд не получил и тени шанса обогнуть противника. "Ну что за прелесть! - думал Герд отстраненно, будто не его сейчас намеревались изрубить в лапшу. - Как хочется ему отнять у меня жизнь! А может, сделать ему такой подарок? Ох, какая машина!.." Одержимость Кебрика нарастала, делая его сильнее и опасней, а Герд все не мог зажечь себя боем, хотя прежде такая драка вызвала бы у него восторг. Скоро равновесие нарушилось, и мечи Кебрика стали проникать в оборону Герда все глубже, оставляя отметины на его обнаженном теле. Вид крови привел колосса в исступление, и удары посыпались на Герда градом, бросая его от стены к стене, высекая снопы искр из камня, добавляя Герду порезов. Но пока Герд ухитрялся оберегать себя от серьезных ранений. Теперь он знал, что Кебрика ему не одолеть, даже при избытке времени. Но и довести единоборство до конца им вряд ли позволят: с полдюжины Псов уже набегали на Герда сзади, в то время как остальные обтекали место схватки по соседним тоннелям, перекрывая пути отхода и лишая Герда последнего шанса. Краем глаза Герд уже видел сзади мерцание факелов, но приближаться вплотную Псы не торопились. Герд отчетливо ощущал их страх, причем непонятно было, кого из двоих они боялись больше. Продолжая отбивать бешеные наскоки Кебрика, Герд всеми своими обнаженными нервами сконцентрировался на Псах, следя, как выстраиваются они в цепь для залпа, как нацеливают иглометы... Вот сейчас! Отчаянным усилием Герд раздвинул клинки Кебрика и ввинтился между ними. Тотчас гигант рефлекторно сомкнул страшные руки, стиснув Герда в захвате, разорвать который не смог бы ни один огр. Но Герд и не собирался этого делать. Мощно рванув корпусом, он развернул громадное тело Кебрика, подставив под стрелы его незащищенную спину. Колосс содрогнулся, и сам Герд ощутил пронзительную боль, словно иглы достигли и его плоти. Обмякли руки-клещи, гигант взревел глухо и растерянно, но упал не сразу, напоследок подарив Герду несколько драгоценных секунд. Пригнувшись, Герд рванулся прочь, в темноту, ускоряясь с каждым шагом и слыша, как шуршат вдоль стен стрелы. Но когда Кебрик наконец повалился, Герд уже достиг поворота. Теперь у него не оставалось ни секунды форы - он "видел", как параллельно ему мчатся по коридорам десятки Псов, свежих и злобных. Единственное, на что он мог рассчитывать, - это достигнуть конца тоннеля раньше, чем его закупорят Псы. Он успел. Но сразу за коридором начиналось пространство, изъеденное ходами, как муравейник, и Псы вырвались туда первыми. Герд "видел" их всех, и это помогало ему уворачиваться, но слишком их было много. На полной скорости он проскакивал короткие извилистые ходы, избегая тупиков и ежеминутно меняя направление, но натыкался на Псов постоянно, а при виде его они стреляли не задумываясь, навскидку. По сложной траектории Герд все же продвигался к поверхности, хотя силы были уже на исходе. Один раз темнота рядом вдруг сгустилась и выбросила из себя громадную тень - странно, но внутренним своим "зрением" Герд в этот миг никого рядом не наблюдал. Растопырясь в классической стойке двумечника, тень стремительно сблизилась с Гердом - последовала яростная вспышка встречных ударов, и фигура отступила, снова растворившись во тьме. Герд уже почти прорвался, когда бок вдруг опалила боль: чья-то пущенная наудачу стрела все же нашла его. Герд пошатнулся, но не остановил бег. Зажав рукой рану, он устремился к близкому уже выходу, соревнуясь с цепочкой теней, мчащей наперерез. Герд опоздал совсем немного. Он уже пересекал последний зал, сумеречно освещенный внешним светом, когда из бокового прохода вырвалась четверка солдат и перегородила ему путь. Герд яростно оскалился, узнав Вепрей. Итак, определилось! Сквозь строй Вепрей ему не прорваться - во всяком случае, со стрелой в боку. Но чтобы на Вепря охотились Вепри!.. Куда катится мир? Наконец-то Герд сумел разозлиться. Не замедляясь, он врезался в живую стену, бешеным каскадом приемов руша четкий строй и вынуждая врагов отступать, раздвигаться. Но ему противостоял слаженный восьмирукий механизм, и исход боя был предрешен - Герд знал это. Сил почти не оставалось, ресурсы на нуле... - Братья! - воззвал вдруг из тьмы знакомый голос. - Не обделите вниманием - я иду! Взявшийся невесть откуда, Дан стремительно надвигался на Вепрей с тыла, будто танцуя на длинных напряженных ногах и вращая мерцающими клинками с устрашающей быстротой. - Возрадуемся, братья! - бушевал он. - Ну, кто тут солирует в пляске смерти? Ты? Х-ха!.. Дан шатнулся, отмахиваясь от набегающего сбоку Пса, и бедняга осыпался на каменный пол, разваленный почти надвое. Без промедления Дан прыгнул на Вепрей, и те брызнули по сторонам - уж они-то помнили Дана отлично! И Герд не упустил момент. Взорвавшись напоследок, он корпусом сбил с ног одного из Вепрей, круговым ударом ноги опрокинул второго и прорвался. Оглядываясь на Дана, тяжело побежал к выходу. Отогнав свою пару Вепрей, Дан неторопливо трусил сзади. Вместо мечей в его руках уже покачивались два заряженных под завязку игломета - Дан умел быть осмотрительным. 5 Рэй разрядил злость ударом кулака о подлокотник и расхохотался: ушел-таки - ну, Герд!.. А этот Дан - он-то откуда взялся? Из мертвых воскрес? Я же его искал... - Преследование прекратить, - распорядился он в микрофон. - Тург, ко мне! Преследование! - Рэй фыркнул. Какое там! Псы вшивые, им бы только диланов пытать!.. Да и Вепри хороши! Рэй покачал головой: все же он злился. На кого? Сам виноват, нельзя требовать от слуг чрезмерного. А главное - ты ошибся в Герде, он оказался неуправляем. Ты разливался перед ним соловьем, а он мудро молчал и изучал тебя. А выяснив все, встал и ушел. И ты не смог его задержать. Никто не смог. Рэй пробежал пальцами по клавишам пульта, озирая свои подземные владения. Задержался на камере, показывающей тело Кебрика. И все-таки это было великолепно! - вспомнил он. Какой бой! Кебрик - единственный, кто меня не подвел, но Герд переиграл и его. Кебрика жаль, его мне будет не хватать... За спиной скрипнула дверь, и Рэй развернулся вместе с креслом, холодно прищурясь на приближающегося Турга. Вряд ли в неудаче следовало винить Вожака Псов, но не ждать же, пока начнут обвинять тебя? - Поздравляю! - Рэй кивнул на экран. - Твои олухи превзошли все ожидания! - Эта темень... - удрученно пробормотал Тург. - Кебрик не единственный, среди солдат тоже... - Сколько? - Трое убитых, пятеро ранено тяжело, еще трое... - Вояки! - сказал Рэй. - Ладно, подготовь все к выходу - даю тебе час. - Раненые... - Оставить здесь, не до них. Безнадежных добить. - И Чака? - Не зарывайся, Пес! Иди. И пусть приведут ко мне Кэролл! Кретин! - беззвучно шевельнул губами Рэй, глядя в квадратную спину Турга, исчезающую в проходе. Чак должен умереть сам, не хватало мне осложнений с Вепрями!.. Он наклонился к пульту и произнес негромко: - Вепри - в рубку! Рэй встретил их сердечной улыбкой. Жестом пригласил к экрану и нажал клавишу, предоставив Вепрям посмотреть в записи, как их достославного комбата накрыло решеткой, будто зазевавшегося мышонка. Пусть не думают, будто тот пал жертвой интриг Верховного. - А теперь это. Вепри увидели на экране себя, ожесточенно наседавших на Герда, - затем свое позорное, почти паническое отступление. - Четверо против одного, - сказал Рэй. - Да еще своего же, да еще раненого!.. Это перебор, господа, - по всем меркам. Ваши этого не поймут: они ведь так не гибки! А тем более, вам не простят поражения. Вепри угрюмо молчали: видимо, эти тезисы не встречали у них возражений. И, кажется, они уже догадывались, куда клонит Верховный. - Держитесь за меня, ребята, - самый беспроигрышный вариант, - заключил Рэй. - А пока займитесь Чаком - может, он еще жив. Так и не промолвив ни слова, они ушли, а Рэй вернулся к разбору своего разговора с Гердом. Он вспоминал его дословно, фразу за фразой, вглядываясь в непроницаемое лицо Герда на экране. Ошибки, конечно, были, но в мелочах. В целом же Рэй выглядел убедительно. Жаль только, что Герд этого не оценил. Привели наконец Кэролл, по горло укутанную в плащ. Движением кисти Рэй отпустил сопровождающих, затем ткнул пальцем в пульт, и поперек прохода опустилась стальная плита, сделав комнату неприступной. Рэй поманил девушку. Она приблизилась - без задержки, но и без поспешности. Брови нахмурены, губы поджаты, смотрит в сторону - демонстрация обиды. Усмехнувшись, Рэй привлек Кэролл к себе и усадил на колени - честь, которой он удостаивал ее не часто. - Ну хватит! - сказал он ласково. - Скорее я тебя задушу, чем отдам другому. Он лгал, и оба это знали. Но кто же не любит сладкой лжи. Осторожно Рэй скользнул рукой под плащ и пробежал пальцами по ее напряженному телу, пристально за женщиной наблюдая. Он изучил ее досконально, чувствовал каждый ее нерв и мог сыграть на этом капризном инструменте любую мелодию. Сохраняя отстраненное спокойствие, Рэй умел доводить Кэролл до безумия, до затемнения, до обморока - и наслаждался своим могуществом, своей властью над нею. Может быть, за это он и ценил ее больше всего. Но сегодня ему нужно было от Кэролл иное. Это потребовало времени, потому что женщина не забыла еще свои ночные страхи и сначала следовало снять возбуждение, затормозить все ее реакции, чтобы затем разогнать их снова - уже в другом направлении. Но Рэй был терпелив. Чуткими ладонями он ощущал, как уходит из нежной плоти затверделость, как расслабляются и опадают мышцы, как отчужденность женщины растворяется в неге. Наконец Кэролл прерывисто вздохнула и закинула руки за голову, уронив с себя накидку, прогнулась и разжала колени, открыв всю себя его ласкам. И тотчас руки Рэя стали настойчивей и уверенней, тонизируя размягченные мышцы, заряжая их энергией и жаждой движения. Кэролл зашевелилась бесцельно и сладострастно, из приоткрытого рта вырвался тихий стон. Широкими круговыми движениями Рэй стал втирать в ее тело флюоресцентный грим, ощущая, как нарастает под ладонями дрожь, будто он гладил птицу, рвущуюся в полет. Не глядя, Рэй протянул руку к пульту, и в комнате зазвучала музыка. И тогда это произошло. Женщина поднялась с его колен - статная, крутобедрая, легкая в движениях - скользнула к центру комнаты и закружилась в медленном танце, сверкая многоцветной кожей в лучах фонарей, направленных на нее Рэем. В хорошенькой ее головке замерли сейчас все мысли - теперь там жила только музыка с ее настойчивым, тревожным, ускоряющимся ритмом. Кэролл чувствовала музыку каждой клеткой, мелодия струилась по ее ожившему, расцветшему телу. Вне всякого сомнения, Кэролл была великой танцовщицей, огры сходили с ума целыми батальонами - не столько по ее формам, сколько по бесподобному совершенству движений. Видел бы ее сейчас Герд! - подумал Рэй, завороженно впитывая зрелище. Хотя танцы диланок... это... н-да... Он откинулся в кресло и смотрел на Кэролл, не отрываясь. Только на нее. На эту материализовавшуюся, ожившую музыку. Больше вокруг не было ничего - только божественное слияние музыки и танца Кэролл. Музыка и Кэролл, постепенно превращающаяся в гипнотическое мелькание бликов. И еще текст, который Рэй повторял, будто заклинание. И образ, реальный как жизнь, хотя и выдуманный Рэем от начала и до конца. Он конструировал этот образ долго и тщательно. Несложно было придать ему внешнее сходство и заставить повторять нужные слова, но обмануть этим Лес?.. Нет, ты построй характер из глубины, от искренней веры, - вот тогда каждый жест, каждая интонация, каждая пауза станут правдой. Это искусство, это магия. Такое под силу единицам. Когда танцовщица упала в изнеможении на ковер, Рэя уже не было в комнате. Здесь оставалось только его тело - груда костей и мышц, отброшенных владельцем за ненадобностью. 6 - Ах, дьявол! - бормотал Герд, прижимая к боку ладонь: боль нарастала, вгрызалась вглубь, становилась злобной, яростной. - Ходу, Дан, ходу!.. Его качало, голова кружилась, но он упрямо продолжал бег, включившись в автоматизм движений. Остановить его теперь могла только потеря сознания... или жизни. По сторонам Герд не смотрел и не оглядывался, доверившись Дану, - внимания хватало только на то, чтобы не спотыкаться. На бегу Дан сорвал с ветки "одеяло" и перебросил Герду. Растение прилипло к телу, захлюпало с жадностью. Сразу стало легче, боль пошла на убыль. - Ну что, удостоверился? - не удержался Дан. - Говорил же тебе - не суйся! - Что в Лесу? - выдохнул Герд. - Новости? Ветви расходились перед ними и тут же смыкались сзади, образуя непролазные дебри. Погони можно было не опасаться, и все же Герду хотелось убраться подальше: сзади была смерть. - Молчит Лес, - ответил Дан. - Не пойму: он будто играет с нами. Герд заметил громадную мохнатую ветвь, склонившуюся почти до травы, и охотно вскочил на нее, продолжив бег по восходящей, торопясь в обжитые уже верхние ярусы. Дан следовал вплотную, готовый поддержать, но координация пока сбоев не давала. Перепрыгивая с ветки на ветку, они вознеслись на десятки метров, и только тут Герд позволил себе остановиться и перевести дух, прислонившись к стволу. Рассеянно он наблюдал, как разрушается тропинка, соединившая ненадолго верхние ярусы Леса с дном. - Ищи, Дан! - потребовал Герд устало. - Где Уэ? Ну, где?.. - Успокойся, Герд. Она найдется в нужный момент, не раньше. - Нужный - кому? - Лесу, разумеется, - не нам же? Забудь на время об Уэ, сейчас куда важнее разобраться с Псами. - При чем здесь Псы? - Герд, опомнись! Почему, ты думаешь, Лес благоволит к нам - из-за наших мускулов? У Псов они немногим меньше, а у Кебрика... - Кебрик мертв. - Тем лучше. - Я понимаю: мы нужны Лесу. - Именно! Каждый дилан - альтруист до нелепости, но Система должна быть жизнестойкой, и если для выживания ей потребуется жестокость... Пока мы защищаем диланов и Лес, мы включены в Систему. - Да на что мы сейчас годны - беззубые? - Герд, Герд!.. Отвлекись от ремесла, здесь неуместны военные мерки! - А разве это не война? Герд сполз спиной по стволу, присев на корточки, закрыл глаза. Боль отпускала, от раны разливалось по телу усыпляющее тепло. Он чувствовал себя почти сносно, а через пару часов, скорее всего, окончательно войдет в норму, но это не утешало. Внутри по-прежнему было пусто и безнадежно. Все его поступки - безумные, машинальные - с каждым часом становились или казались нелепей. Он растерял ориентиры, и все, что он ценил прежде, теперь потеряло смысл. Вепрь-одиночка, никогда и ни от кого не зависевший, - теперь он ощущал себя изувеченным обрубком, безмолвно вопящим от тоски. Уэ, девочка моя, где ты? - снова позвал он мысленно. О, дьявол!.. Морщась, Герд сказал: - Какой Лесу от нас прок? Многим ли мы теперь отличаемся от диланов? Во мне даже ненависти не осталось! Дан пожал плечами, огляделся и спросил: - Ну, ты отдохнул? - Надо идти? - Недалеко. Встаем? - Погоди. По-твоему, это Лес взял Уэ? - Надо же было как-то вывести тебя из ступора, заставить оглядеться? Так мне кажется. - Дан, а как же гуманность? - Ты снова пытаешься приравнять Систему к диланам - напрасно. Система нечто большее и - другое. Диланы только верхушка айсберга, а какими темными инстинктами может руководствоваться вся махина - я лично не представляю. Даже диланы вряд ли знают все. - Ладно, пошли. Ветки с готовностью расступились перед ними, и Герд вдруг осознал, что уже принимает предупредительность Леса как должное, словно весь этот грандиозный механизм был частью его тела, чем-то вроде руки или ноги... Герд усмехнулся: мания величия в чистом виде. Скорее уж я стал частью Леса, его покорным придатком, его рабом. Пусть! Впервые я готов продаться, цена подходящая - Уэ. Дан вывел его к толстенному корявому стволу, изуродованному наростами и дуплами, в одном из которых они разжились еще одной парой иглометов, и уступил лидерство Герду. Почти бегом они вернулись к скалам и расположились на ветвях против главного входа. Ждать пришлось недолго: спустя примерно час из пещеры показался отряд. Сейчас он стал поменьше, чем сутки назад, - недоставало Чака, Кебрика и с полдюжины Псов. Зато бедняжка Кэролл передвигалась теперь своим ходом, опекаемая парой Вепрей. Имперцы не торопились и не скрывались, но держались собранно, страхуясь от случайностей. - Не знаю, чего мы этим добьемся, - негромко сказал Герд, - но лучше отрезать их от Логова. Дан кивнул и лег поудобнее, нацеливая игломет. Ветви пришли в движение, точнее, в их постоянном шевелении обозначилась цель: они выстраивали заслон на пути отряда. Сверху это просматривалось отчетливо. После минутного замешательства отряд перестроился. Во главе встали несколько рубщиков, и Псы начали вгрызаться в Лес - медленно, но безостановочно. Дан ругнулся вполголоса и послал первую стрелу, прошив руку одному из рубщиков. Мгновенно отряд рассыпался, укрывшись за стволами, но вряд ли они успели заметить, откуда их атаковали. Герд встретился взглядом с Даном, тот подмигнул и прошептал: - Погнали в болото? Герд покачал головой. Рэй - мастер многоходовых комбинаций. Как только поймет, что Лес их не пропустит, сразу вернет отряд в пещеры - там безопаснее. - Ну и что? - спросил себя Герд. Допустим, мы сможем продержать их в изоляции сколь угодно долго, но что это даст? Даже если мы прикончим Рэя, Псы не перестанут убивать диланов, а надолго ли тех хватит? Нет, опять мы делаем что-то не то... но ведь что-то делать надо? - Это отсрочка, Дан, - сказал он вслух. - Всего лишь. Дан кивнул: - Все верно! Они угодили в собственную ловушку - это справедливо! Герд вздохнул и пустил новую стрелу - в неосторожно высунувшегося Пса. Он не надеялся попасть, но постарался обмануть свой страх убийства возможно полнее. В результате Пес оказался пришпиленным к дереву за капюшон - кажется, Герд даже ухитрился оцарапать ему кожу. В панике рванувшись, Пес укатился за кусты. Секундой позже в ствол, за которым укрывался Рэй, с устрашающей силой ударил дротик. И снова стало тихо. - Хватит демонстраций, Герд! - разорвал тишину звучный голос Рэя. - Мы отходим. Остерегаясь, но с полным самообладанием имперцы ретировались в пещеру. - Запереть так же и Логово, что ли? - задумчиво спросил Дан. - Н-да, но вот масштабы... Да и Лес там уже не тот - захирел. Герд нацелил игломет в темный провал входа, но выстрелить не смог: а вдруг там кто-то стоит? Не хочу, подумал он с тоской, ничего не хочу! Я потерял себя. Что мною движет сейчас - инерция? Ну что все в меня вцепились? Грохнуться бы сейчас с высоты... Как же, так тебе Лес это и позволит! Ты ведь нужен ему... зачем-то. Ну хорошо, даже если мы изолируем всех Псов, что это даст? Псарню! Герд поднялся и, не скрываясь, зашагал в глубь Леса, краем глаза наблюдая за скалой. Но стрелять по нему не стали - видимо, не заметили. - Как твои болячки? - спросил Дан, догоняя его. Пожав плечами, Герд бросил взгляд на "одеяло" - растение набухло и полиловело, но отлепляться не спешило: значит, рана пока не зажила. Но его она не беспокоила, и слава Духам! - Ты можешь созвать всех? - спросил Герд. - Кстати, много нас? - С полсотни я наберу, - Дан зевнул, прикрыв рот ладонью. - А что, ты уже нашел им применение? - Ты зови! А там посмотрим. - Тоже верно. - Дан снова зевнул. - Эх, выспаться бы!  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ШТУРМ *  1 Рэй в это время сидел против одного из верхних входов, положив на колени игломет. Он видел, как возник и скользнул по ветвям Герд, но попытку достать его стрелой посчитал безнадежной - наверняка Герд ждал выстрела. К тому же почти сразу в листве мелькнула тень второго, и стало быть, на этот раз Герд охотился не один. Рэем были приняты все меры предосторожности, хотя вряд ли стоило беспокоиться: вторично соваться в пещеру Герду совершенно ни к чему, изоляция армейской верхушки должна его устраивать вполне. Но вообще Герд показал себя странно. За все время рейда он ни разу не применил оружия, а ведь раньше он набросал бы трупы по всем углам! Если и гибли, то по собственной глупости - Псы! И Кебрик... Остальные - пусть, но Кебрика жаль, он обеспечивал мне тылы. Ладно, Герд, ладно!.. - Значит, ты уже попал под запрет. И все же вырвался. Не без помощи Дана, но вырвался. Лес принял тебя, а меня вглубь не пускает. Собственно, почему? Разве я плохо играю? Заслышав в глубине хода шаги, Рэй бесшумно поднялся и отступил в тень. Что еще за хождения? По сценарию должны спать все, кроме постовых. Мимо его укрытия мерно протопал Тург и остановился на краю обрыва, озадаченно озираясь. Вожак был плотен и крепок, как большинство Псов, но рыхловат - не было в нем жесткости истинных, когда обрисовывается каждый мускул, каждая жила. Псы не прощают промахов, вспомнил Рэй. Я вышел из образа, и это опасно. А что, если... К чему мне сейчас Тург - во главе ополоумевших со страху Псов? Кто разберет, откуда принесло стрелу? Нет-нет, рано! Пока что Тург предан мне, хотя я и покачнулся на пьедестале. Да и Вепри теперь вынуждены будут держаться за меня: на мое счастье, Чаку не повезло. Все не так плохо, если вдуматься, - во всяком случае, не безнадежно. - Не спится, Тург? - негромко спросил Рэй, возникая из тени. Вожак повернулся и склонился в поклоне, не таком низком, впрочем, как прежде. - Солнцеликий... - завел он обычную песню. - Ладно-ладно, в чем дело? - Чак просит вас о встрече. - Как он? - Похоже, безнадежен. - Ладно, иди! Рэй подождал, пока затихнут шаги Турга, и не спеша двинулся следом. Как все-таки не хватает Кебрика! - снова подумалось ему. Постоянная настороженность угнетает. Рэй обнаружил Чака там, где оставил сегодня утром, отправляясь в Логово. Оставил, скорее всего, умирать, потому что упавшая решетка покалечила Вепря жестоко. Но кто же виноват, что он такой неповоротливый? Герд дал им достаточно времени. Да, Чак умирал - теперь это стало ясно всем, ему в том числе. Но самообладания он не утратил, и голос его звучал почти так же ровно, как и прежде, только значительно тише. - Итак, мы в западне? - спросил Чак. - Герд вас не выпустил? Он усмехнулся не без злорадства. - Раунд за ним, - признал Рэй. - Ладно, подождем. - Есть идеи? - Будут. - Рэй улыбнулся. - А вас это заботит? - Еще бы! - Чак вдруг зашелся в кашле, долгом и мучительном. С трудом подавил приступ, добавил: - А вдруг дело повернется так, что я снова стану вам нужен? И тогда вы принесете мне "одеяло". - Но "одеяла" не лечат переломы. - Лечат, хотя и не быстро. И потом, я умираю не от переломов. - Что же, я был бы рад сотрудничать с вами и дальше, - учтиво произнес Рэй. - Выздоравливайте, дражайший Чак, сделайте одолжение! Изувеченное лицо Вепря пошло пятнами, глаза сузились в щели. - Рэй, вы делаете ошибку! - напрягаясь, выговорил он. - Понимаю, сейчас я для вас бесполезен, даже опасен. Но дайте мне шанс, Рэй, я отработаю, клянусь честью! - Я бы вам поверил, - усмехнулся Рэй, - если б вы были Гердом. - Ну да, конечно, мы переросли кодекс, мораль - сейчас я почти жалею об этом... Но дайте шанс, Рэй, не сталкивайте в пропасть, подержите на краю! У вас будет еще время переиграть, я ведь не скоро поправлюсь, даже если вы завалите меня "одеялами"... - Не вижу, чем вы сможете быть мне полезным, - с сожалением заметил Рэй. - Сейчас не видите, Рэй, сейчас! - с жаром возразил Чак. - Но что будет завтра? А если ваши новые идеи окажутся связанными со мной? Что делает с человеком страх смерти! - удивился Рэй. Глаза пылают, красноречие, фантазия. Это - настоящее... Или все же азарт игры, где ставкой - жизнь? - Чак, вы дотянете до ночи? - Вряд ли, Рэй... Вряд ли. Рэю вдруг стало весело, впервые он посмотрел на Вепря с интересом: - А вы не побрезгуете принять жизнь из рук Герда? Ведь без его согласия из пещеры не выйти. Чак молчал, стиснув челюсти. Его глаза, разгоревшиеся азартом странного торга, потухли. - Думайте, Чак! Не каждому везет на такой чистый эксперимент. Ну, так чего же стоят ваши убеждения? Я жду. И снова Чак не ответил. - Что ж, - сказал Рэй, поднимаясь, - рад за вас. Но не успел он сделать и трех шагов, как Чак выдавил из себя: - Согласен. - Спасибо, дружище, - отозвался Рэй. - А то я уже собирался удивиться. Только не надо мне одолжений, ладно? Он спустился к главному входу, открыто вышел из пещеры и остановился, вглядываясь в листву. Сложив ладони рупором у рта, крикнул: - Герд! Эй, Герд! Слышишь меня? Не дождавшись ответа, двинулся вперед, углубляясь в заросли. Лес его пропускал - пока. - Все! - распорядился вдруг голос свыше. - Стоять! Запрокинув лицо, Рэй увидел Герда, безучастно взиравшего на него с головокружительной высоты. - Привет тебе от Чака! - пустил пробную стрелу Рэй. - Так он жив? Впрочем, гады живучи. - Он умирает, увы! - Ужас! - отозвался Герд вполне равнодушно. - Ты разбиваешь мне сердце. - Будь у нас "одеяло", тебе не пришлось бы так огорчаться. Герд помотал ногой, странно улыбаясь, затем не спеша отодрал от торса растение и уронил его к ногам Рэя. - Оно наполовину разрядилось, - сказал Герд, - но это все, что я могу сделать для Чака. - Откровенно говоря, я не рассчитывал и на такое. - Рэй перебросил "одеяло" через руку. - Чак этого тебе не забудет! - Не сомневаюсь. По всем признакам, Герд не был расположен говорить долго, и Рэй поспешил сменить тему: - Напрасно ты ушел, Герд, - к чему эти жесты? - А по-твоему, наши разногласия устранимы? - Да в чем они? Я же говорил тебе... - Я помню. - Разве мои доводы не убеждают? - Не меня. Поверить в твою роль поборника демократии... - Герд скривил губы. - Это все Лес! - сокрушенно сказал Рэй. - Слишком он тебя опекает... Но подумай, Герд, почему прежде диктатуры тормозили прогресс? Во-первых, не существовало эффективного механизма для отбора достойных - наверх выбиралась всякая мразь. Во-вторых, интересы диктатора редко совпадали с общественной пользой. И в-третьих, отсутствовал полноценный контроль за властителем - и заносило их!.. А эти династии - вообще бред! Не бывает так, чтобы один род несколько поколений подряд поставлял лучшего из лучших... Но! Если гарантировано распределение граждан по местам, их достойным, если никто не ущемлен и не вознесен без причины, если дела каждого справедливо награждаются - тогда диктаторство эффективнее, а значит, и прогрессивнее любой демократии. Да, Герд, да! Толпа не должна доминировать над личностью. Когда решает большинство, главенствующим мотивом может стать что угодно, даже зависть. О, эта зависть! Толпа приводит всех к общему знаменателю, торчащие над нею головы подлежат отсеканию - так было всегда, когда к власти прорывалась чернь! - Как будто диктатор потерпит кого-то над собой! - Но там хоть точка отсчета выше. - Всегда ли? - А вот об этом пусть позаботится Система! Если наверху поставить лучшего... - А не проще ли перестать завидовать? - негромко спросил Герд. - А, Рэй? - Ты идеалист, Герд. Этого не будет никогда! - Но диланы-то к этому пришли? - Хорошо, если это и произойдет, то не скоро. А решать надо сейчас, немедленно! Ситуация обострилась до предела, сама Система ищет себе правителя - хотя бы на то время, пока не уйдет угроза. - Военного вождя? - Именно! - И кто будет оценивать его дела? Разве не массы? - Да, но не простым суммированием мнений. В Системе действуют законы иного порядка, не арифметические. Представь себе супермозг... - ...который можно попытаться подмять? Сначала ты создал ситуацию, в которой Системе потребовался правитель, а прорвавшись наверх, тут же начнешь искать способ выйти из-под контроля, чтобы стать диктатором абсолютным и бессрочным. Всю свою энергию ты нацелишь на это, и тут уж тебе будет не до управления, ну и зачем тогда ты нужен наверху?.. Нет, Рэй, я в эти игры не играю! Герд встал и исчез за листвой. Ветви вокруг Рэя пришли в движение, оставляя свободным только проход назад. И на том спасибо. Без лишней торопливости Рэй вернулся в пещеры, поднялся в свои апартаменты. "Итак, Герд стал жалостлив! - размышлял он, сидя перед экраном, на котором в заданной последовательности мелькали