себе бесплатно построить дом, но как Ионатан мог за год превратиться в ученого? Раввин сразу же объявил клятву недействительной. В прежние времена, сказал он, Ионатан получил бы тридцать девять ударов плетью за нарушение заповеди: "Не произноси имя Господа Бога твоего всуе". Но те времена давно миновали! Жители местечка разделились. По мнению ученых, Ионатана следовало оштрафовать, заставить без обуви прийти в синагогу и прилюдно покаяться в том, что он дал ложную клятву. А если он откажется, отлучить от синагоги и ничего у него не шить. А бедный люд угрожал поджечь дом ростовщика и выгнать его палками вон из местечка. Слава Богу, нет евреев-разбойников. К ночи все как-то успокоилось. Пошел дождь, и люди вернулись к повседневным заботам. -- Так что же, о споре просто забыли? -- спросил стекольщик Залман. -- Никто ни о чем не забыл. Имейте немного терпенья, -- ответил Леви-Ицхак. Он вытащил свою деревянную табакерку, взял из нее щепотку табака, понюхал и три раза чихнул. Табак Леви-Ицхака был знаменит. В его состав входила специальная соль, которой приводят в чувство постящихся. Леви-Ицхак вытер свой красный нос гигантским носовым платком и продолжил: -- Если бы Гетцль не был моим другом, я бы, наверное, так и не узнал всех подробностей. Но Гетцль столовался у Ионатана -- поэтому мне было известно все. Вернувшись домой в тот вечер, Ионатан закричал, едва переступив порог: "Белла-Ента, твой муж умер! С сегодняшнего дня ты вдова! Дочери мои, вы сироты!" Жена и дочери залились слезами, словно это был не праздник Симхат-Тора, а Девятое Ава: "Муж, отец, не покидай нас!" Но Ионатан воскликнул: "С этого дня и до Симхат-Тора в будущем году у вас нет кормильца!" Он вытащил из-под пасхальной посуды сто гульденов, отложенных на свадьбу старшей дочери Тубе, и ушел из дома. В местечке жил человек по имени реб Тевеле Почеши-Меня. Почеши-Меня, естественно, было прозвищем. В молодости он обучал Талмуду. Как и у всех учителей, на столе перед ним лежала кожаная плетка с ручкой из заячьей лапы. Однако использовал он ее вовсе не для того, чтобы бить учеников, а для того, чтобы чесаться. У него на спине была экзема. Когда зуд усиливался, он протягивал кому-нибудь из детей плетку и командовал: "Почеши меня!" Вот так он получил свое прозвище. Состарившись, он бросил преподавание и поселился у дочери. Его зять зарабатывал сущие гроши, и Тевеле Почеши-Меня жил в ужасающей нищете. Портной Ионатан пришел к реб Тевеле и спросил: "Хотите заработать?" -- "А кто же не хочет заработать?" -- ответил вопросом на вопрос реб Тевеле. И тогда Ионатан сказал: "Обучите меня всей Торе. Я буду платить вам гульден в неделю". Тевеле рассмеялся: "Всей Торе?! Даже Моисей не знал всей Торы! Тора -- как пряжа, она не имеет конца". Они беседовали несколько часов и в конце концов договорились, что Тевеле за год сделает Ионатана ученее Зекеле. Ионатан подсчитал, что, если в день выучивать по семь страниц, через год будешь знать все тридцать семь трактатов Талмуда. По слухам, Зекеле не знал и половины. Да, но Талмуд -- это еще не все. Необходимо было выучить еще и Мидраш, и комментарии. Короче говоря, портной Ионатан превратился в ученика иешивы. День и ночь просиживал он за столом в доме учения, обучаясь у реб Тевеле. В будни, когда женская половина синагоги пустовала, они уходили туда со своими фолиантами, чтобы никто не мешал. Они занимались по восемнадцать часов в день, а то и больше. Ионатан спал на скамье в доме учения. Дома он ночевал только в праздники и в шабат. -- А что стало с его семьей? -- спросил Залман. -- Ну, с голоду они не умерли. Дочери устроились где-то служанками. Белла-Ента знала швейное дело и стала брать заказы. Мой друг Гетцль потихоньку становился мастером. А Ионатан был занят лишь одним -- учением. Такого усердия свет не видывал. Две, а то и три ночи в неделю он вообще не спал. Слухи о его невероятном рвении дошли до других местечек, и на него приходили посмотреть, как на чудотворца. Сначала реб Зекеле только посмеивался. Он говорил: "Скорее волосы вырастут у меня на ладонях, чем этот простец станет ученым". Но ближе к концу года стали поговаривать о чудесных успехах Ионатана. Он якобы цитировал на память целые разделы Талмуда и предвосхищал вопросы таких великих толкователей, как люблинский рабби реб Меир и рабби Шломо Лурия. Тут ростовщик Зекеле испугался. Он тоже начал по полночи просиживать над книгами. Но было уже слишком поздно. Да кроме того, он не мог вовсе забыть о своем бизнесе и, к тому же, как раз в тот момент с кем-то судился. Его жене Сликке, алчному созданию с огромным ртом, безумно хотелось бесплатно получить новую шубу и, впервые в жизни, она сама заставляла мужа заниматься. Но это не помогло. Короче говоря, на восьмой день Праздника Кущей семь старейшин и несколько ученых собрались в доме раввина и устроили экзамен Зекеле и Ионатану, словно те были обычными учениками иешивы. Зекеле многое забыл. Он долгие годы занимался только в шабат, а есть даже пословица: "Кто учится только в шабат, тот и ученик лишь на одну седьмую". А Ионатан чуть не весь Талмуд помнил наизусть. Его учитель Тевеле говорил потом, что, обучая Ионатана, он и сам сделался эрудитом. Кроме прекрасной памяти, Ионатан продемонстрировал еще и проницательный ум. Дом раввина был забит до отказа. Те, кому не хватило места в доме, стояли на улице. Все хотели послушать, как Ионатан станет обсуждать Закон с раввином. Сначала Зекеле пробовал делать замечания Ионатану, но вскоре они поменялись ролями, и уже Ионатан исправлял ошибки Зекеле. Меня самого там не было, но те, кто слышал, как Зекеле спорил с портным Ионатаном по поводу трудных мест в комментариях Маймонида {Маймонид (Рамбам) (1135--1204) -- знаменитый еврейский ученый, философ и врач} или о значении темного отрывка у рабби Меира Шиффа {Меир Шифф(1608--1644) -- известный талмудист}, уверяли, что это было нечто вроде битвы Давида с Голиафом. Зекеле задыхался от ярости, огрызался и поносил своего соперника на чем свет стоит, да что толку! Нет, Ионатан поклялся не напрасно! Раввин и все семеро старейшин единогласно решили, что Ионатан ученее Зекеле. Жена и дочери Ионатана сидели в доме раввина на кухне и, услышав вердикт, с радостным плачем упали друг другу в объятия. Поселок гудел, как кипящий чайник. Улица, где находилась синагога, была вся запружена портными, сапожниками, кучерами и другими трудягами. То была их победа. На следующий день Ионатана вызвали нести свиток Торы одним из первых уже не по ошибке. Самые уважаемые жители местечка приглашали его к себе. Поговаривали даже, что Ионатана сделают раввином, или помощником раввина, или уж по крайней мере ритуальным резником. Но Ионатан объявил, что возвращается к ножницам и утюгу. Зекеле попытался выкрутиться, заявив, что он не клялся, а только обещал, а обещания, мол, выполнять не обязательно. Но рабби велел ему построить дом для Ионатана, приведя стих из Второзакония: "Изречения же уст твоих соблюдай и исполняй!" Зекеле оттягивал, сколько мог, но после Шавуота у дома Ионатана уже была крыша. Лишь тогда Ионатан объявил, что отказывается от дома и передает его под гостиницу для учащихся иешивы и бедных путешественников. Он подписал документ о передаче дома в собственность общины. -- Он что же, всю жизнь так и проработал портным? -- спросил стекольщик Залман. -- Всю жизнь. -- А дочерей он замуж выдал? -- А вы как думали? У евреев монастырей нет. На протяжении всего рассказа Леви-Ицхака Меир-Евнух то и дело взмахивал руками, как бы порываясь что-то сказать. Его желтые глаза смеялись. Потом он уронил голову на грудь и, казалось, задремал, потом снова выпрямился, обхватил пальцами голый подбородок и произнес: -- Как бродячий торговец узнал дорогу в Святую Землю? Наверное, спрашивал у встречных. По-видимому, он побывал в Турции и Египте. А как он добывал деньги на пропитание? Скорее всего, попрошайничал. Евреи-то всюду есть. А где ночевал? По всей видимости, в каких-нибудь ночлежках. А в теплых странах можно спать прямо на земле. Что касается портного Ионатана, наверное, он с детства жаждал знаний, а сила воли -- великая вещь. Даже есть такая пословица: "Сила воли создает гения". Когда бездельничаешь, годы утекают сквозь пальцы, а если занимаешься с утра до ночи, впитываешь все, как губка. Он правильно сделал, что отказался от дома реб Зекеле, ибо сказано, что наживаться за счет Торы -- грех. А он еще и доброе дело сотворил, проявив милосердие и странноприимство. И Лейб Белкес, и Ионатан были людьми простыми, хоть и не совсем, конечно. Но порой и великие люди делаются как одержимые. Недаром говорят: в величии всегда есть толика безумия. В Бечове жил каббалист рабби Мендл. Среди его предков была знаменитая Одель, танцевавшая с хасидами. Она, конечно, не касалась их руками, Боже упаси! Она обматывала ладони платком, и хасиды держались за платок. Если бы рабби Мендл захотел, у него могло быть множество последователей, но он не любил многолюдства. Даже в самые великие праздники в его доме учения молились лишь несколько десятков человек. Жена его умерла совсем молодой, не оставив рабби наследника. Из попыток снова женить рабби ничего не вышло. Когда ему напоминали о заповеди "плодитесь и размножайтесь", он отвечал: "В Геенне меня ждет столько ударов, что еще парочка уже не имеет значения. Да и что это мы все так боимся Геенны? Коль скоро и она творение Всемогущего, стало быть, это тот же рай, только замаскированный". Да простит меня рабби Мендл, он был своеобразный праведник, но духом высокий, что бы там ни говорили. А сплетен о нем ходило немало, да только ему было все равно. Случалось, что он обрушивался и на самого Создателя. Однажды рабби пел псалмы и, дойдя до места "Живущий на небесах посмеется", воскликнул: "Он посмеется, а я сокрушен!" Когда недруги рабби узнали об этом святотатстве, они едва не добились его отлучения от синагоги. Последователи Баал Шема {Баал Шем Тов (Бешт) (1700--1760) -- основатель хасидизма, целитель и духовный учитель} не верят в пост. Хасидизм исповедует радость, а не печаль. Однако рабби Мендл не отказывал себе в удовольствии попоститься. Сначала он постился только по понедельникам и четвергам. Потом начал поститься с шабата до шабата. Кроме того, принимал ледяные ванны. Тело он называл врагом и говорил: "Никто не заповедовал ублажать врага. Убивать его, конечно, тоже нельзя, но кто сказал, что его нужно баловать марципанами?" Все его друзья-старики со временем умерли. Те, кто был помоложе, перешли в другие общины. У рабби Мендла осталось лишь около тридцати--сорока последователей да несколько нахлебников, живших у него круглый год и питавшихся из общего котла. Старый служка, глухой, как тетерев, каждый день варил овсянку. А одна женщина собирала для них по домам картошку, муку, гречку и прочее. Наступили времена, когда даже на Рош Хашана в доме учения собиралось от силы человек двадцать. На следующий год на Йом-Кипур молящихся было уже только десять, включая самого рабби, служку и нахлебников. Стоя на возвышении, рабби Мендл прочитал все молитвы, пропел Кол-Нидре, утреннюю, полуденную и вечернюю молитвы. Когда молитвы кончились, было уже поздно, и рабби благословил новую луну. Служка принес черствого хлеба, куриный бульон и селедку. Зубов уже ни у кого не осталось, желудки съежились от постоянного недоедания. Рабби Мендл был самым старым, по осанка у него была прямая и голос сильный, как у молодого. Рабби сидел во главе стола и вещал: "Те, кто гоняются за наслаждениями в сей временной жизни, понятия не имеют, что такое настоящее наслаждение. Они полагают, что счастье -- в питии, обжорстве, распутстве и деньгах. А ведь нет большей радости в жизни, чем служба на Йом-Кипур. И тело чисто, и душа чиста! Молитва -- вот подлинное счастье! Говорят: сколько в грехах ни кайся, румяней не станешь. Ложь! Когда я исповедую свои грехи, я здоровею. Если бы у меня было право голоса на небесах, я бы каждый день объявил Йом-Кипуром". Сказав это, рабби поднялся и воскликнул: "Пусть на небесах у меня нет права голоса, но в моей синагоге есть! Отныне все дни, кроме субботы и праздников, будут Йом-Кипуром!" Когда жители поселка услышали, что задумал рабби, они просто не знали, что делать. Ученые и старейшины прибежали к рабби Мендлу и обвинили его в нарушении Закона. А рабби заявил, что он делает это не для того, чтобы угодить Всевышнему, а из чисто эгоистических соображений. "Если меня там накажут, -- сказал он, -- что ж, пускай. Зато на земле я поживу в свое удовольствие". Рабби приказал служке: "Зажги свечи! Я буду петь Кол-Нидре!" Он взбежал на возвышение и запел. Меня там не было, но очевидцы рассказывали, что так красиво Кол-Нидре не пели, наверное, с тех пор, как мир стоит. Весь Бечов сбежался. Решили, что рабби Мендл рехнулся. Но кто бы осмелился стащить его с возвышения? Рабби в белых одеждах и талесе стоял на возвышении и пел: "Да простятся нам согрешения наши" и "Да будут услышаны молитвы наши". Голос у него был сильный, как у льва, и пел он так чудно, что вскоре все страхи рассеялись. Рабби прожил еще два с половиной года, и все это время длился Йом-Кипур. Леви-Ицхак снял синие очки и спросил: -- А филактерии? Он что же, не надевал филактерии в будни? -- Надевал, -- отозвался Меир-Eвнyx, -- но литургия все равно служилась, как на Йом-Кипур. На закате он читал Книгу пророка Ионы. -- Неужели он ничего не ел даже вечером? -- спросил стекольщик Залман. -- Если не было праздника, он постился шесть дней в неделю. -- А приживалы тоже постились? -- Одни ушли, другие умерли. -- Так что же, он молился в пустой синагоге? -- Всегда кто-нибудь заходил, хотя бы просто из любопытства. -- Как ему только позволили такое?! -- воскликнул Леви-Ицхак. -- А кто ж станет связываться с праведником. Все боялись, -- ответил Меир-Евнух. -- На небесах это приняли, вскоре в этом никто не сомневался. Ведь если человек так долго постится, его голос слабеет, ноги подкашиваются. А рабби почти все молитвы пел стоя. Очевидцы говорили, что его лицо сияло, как солнце. Спал он не больше трех часов в сутки, как был в талесе, положив голову на трактат Йома. Во время полуденной молитвы он опускался на колени и пел литургию, которую служили в Иерусалимском Храме. -- А что он делал, когда и вправду наступал Йом-Кипур? -- спросил стекольщик Залман. -- То же, что и всегда. -- Никогда не слышал этой истории, -- сказал Леви-Ицхак. -- Рабби Мендл был скрытый от мира праведник. О таких мало кто знает. И сегодня-то Бечов -- глухая деревня. А в те времена и подавно. Вокруг одни дикие леса да болота. Зимой туда вообще невозможно было добраться. Сани увязали в снегу. Да и небезопасно было: того гляди, наткнешься на волка или медведя. Все трое притихли. Потом Леви-Ицхак вытащил свою табакерку и сказал: -- Сегодня такое бы не допустили. -- Сегодня и не такое допускают, -- отозвался Меир. -- А как он умер? -- Прямо на возвышении. Он пел "Что доступно смертному, кроме смерти?". Дойдя до стиха "Лишь милосердие и молитва побеждают отчаянье смерти", рабби упал, и его душа отлетела. Это был поцелуй небес, кончина праведника. Стекольщик Залман набил трубку и спросил: -- О чем говорит эта история? Меир-Евнух подумал немного и сказал: -- Все может стать страстью, даже вера в Бога. x x x ОБЪЯСНЕНИЕ ЕВРЕЙСКИХ СЛОВ И ПОНЯТИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ТЕКСТЕ Авот ("Отцы") -- один из шестидесяти трех трактатов, составляющих Мишну, в котором собраны поучения и наставления выдающихся мудрецов прошлого. Агада -- собрание древних песен, притч, сказаний и аллегорий. Пасхальная Агада -- книга, читаемая вслух во время Седера, пасхальной вечерней трапезы. Амалек (Амалик) -- предводитель непримиримых врагов израильтян. См. библейскую книгу Исход. Ашкенази -- евреи из Германии и стран Центральной и Восточной Европы, говорившие на языке идиш. Гемара -- часть Талмуда, представляющая собой дение основной законодательной книги Мишны. Гой -- нееврей. Девятое Ава (конец июля -- середина августа) -- День поста. В этот день в 586 г. до н.э. вавилоняне разрушили первый Иерусалимский Храм, а римляне в 70 г. нашей эры сожгли второй. Дибук -- дух умершего, вселившийся в живого человека. Ешиботник -- учащийся иешивы. Иешива -- высшая еврейская религиозная школа, готовящая раввинов и преподавателей религии Йом-Кипур (Судный День, День Прощения) -- день поста, покаяния и отпущения грехов, самый важный из еврейских праздников. Служба в Йом-Кипур обычно длится с утра до ночи с короткими перерывами. Кадиш -- поминальная молитва. Кол-Нидре ("Все клятвы") -- молитва, открывающая вечернюю службу в Йом-Кипур. Мезуза -- Небольшой продолговатый футлярчик со свитоком пергамента с текстом из Торы . Прибивается к косяку двери еврейского дома. Мидраш -- древние устные комментарии к Торе. Миньян -- кворум (десять совершеннолетних мужчин), необходимый для выполнения ряда молитв и ритуальных действий. Мишна -- книга, состоящая из шестидесяти трех трактатов и шести разделов, основной законодательный источник иудаизма. Песах -- праздник, в который отмечается освобождение евреев из египетского плена и начало существования евреев как нации. Поалей Цион ("Трудящиеся Сиона") --общественно-политическое движение, сочетавшее сионизм с социалистической идеологией (первые группы движения возникли в России в конце XIX в.). Пурим -- праздник в память об избавлении евреев от смертельной опасности. (См. библейскую Книгу Есфири.) Респонсы -- у американских евреев - книги, содержащие всевозможные вопросы, задаваемые раввинам, и ответы на них. Рош Хашана (на идише -- Рошашонэ) -- еврейский Новый год. Обычно приходится на сентябрь. Еврейская традиция учит, что в этот день решается судьба человека на ближайший год. Сефарды -- евреи, выходцы из Испании. После изгнания из Испании в XV в. расселились в основном на Ближнем Востоке, в Северной Африке и на Балканах. Симхат-Тора ("Радость Торы") (на идише -- Симхес-Тойре)-- праздник, знаменующий окончание годового цикла чтения Торы и радость от возможности начать ее изучение заново. Один из самых веселых еврейских праздников. Молящимся разрешается употреблять алкоголь прямо во время службы. Сукот (на идише -- Сукес, праздник Кущей) -- один из трех основных праздников в еврейском календаре. Отмечается осенью в память об Исходе из Египта. Накануне Сукота евреям положено соорудить суку -- временный шалаш, в котором может жить и питаться одна семья. Сука символизирует шалаши, в которых евреи жили в течение сорока лет скитаний по пустыне. Талес -- ритуальная накидка прямоугольной формы с кистями по углам, которой покрывают голову и плечи во время молитвы. Талмуд-Тора -- религиозная школа, в которой занимаются обычно два-три раза в неделю после обеда или рано вечером после того, как заканчиваются занятия в светских школах. Тора - Библия (Ветхий Завет). Трактат Йома -- одна из книг Мишны. Филактерии -- кожаные коробочки, в которые вкладываются переписанные на пергаменте стихи Пятикнижия. С помощью ремешков одну укрепляют на лбу, другую -- на левом предплечье. Халуцим.-- еврейские поселенцы, обживавшие малонаселенные, часто заболоченные районы Палестины. Ханука (конец ноября -- конец декабря) -- праздник в память о победе еврейских повстанцев под водительством Маккавеев над греко-сирийским царем Антиохом и о чуде с храмовым маслом. Хедер -- начальная еврейская школа, в которой мальчики с пятилетнего возраста изучали Пятикнижие. Хупа -- покрывало, закрепленное на четырех шестах, под которым стоят жених и невеста во время обряда бракосочетания. Шабат (на идише -- шабес) -- суббота, день отдыха, связанный с определенными запретами, предписаниями и ритуалами. Шавуот (на идише -- Швуэс) -- праздник дарования Торы па горе Синай. Празднуется на 50-й день после Песаха. Называется также праздником сбора первых плодов. Шадхен -- сват. Шикса -- девушка-нееврейка. Шофар -- труба из рога барана, в которую трубят в синагоге на праздник Рош Хашана. Шулхан Арух -- правовой кодекс иудаизма, составленный в середине XVI в. сефардским раввином Иосифом Каро. СОДЕРЖАНИЕ Ханка..............................................5 Последняя любовь.......................27 Ошибки .................................... 44 Поклонница .............................57 Шабат в Португалии....................78 Тоскующая телка .......................89 Ведьма ...................,............. 105 Сэм Палка и Давид Вишковер.. 134 Учитель в местечке.....................150 Новогодний вечер ...................164 Сестры..........................................183 Он и она........................................205 Фаталист ..................................221 Два рынка.....................................229 Могильщик ...............................237 Колдун..........................................247 Мойшеле.......................................258 Три встречи ...............................270 Приключение...............................287 Страсти ....................................298 Словарь еврейских слов и понятий, встречающихся в тексте...........314