Пустячок, а приятно, - пробормотала она и повалилась на диван.
     Зато положение сэра Джайлса было не из приятных, а восемь часов в таком
положении - не пустячок. Часы на камине отбивали час за часом, и сэр Джайлс,
не  довольствуясь  простым  убийством,  принялся  изощряться  в  изобретении
жестоких затяжных пыток. Время от времени он вспоминал про леди Мод. Что  же
теперь делать? Чем больше он  об  этом  думал,  тем  больше  убеждался,  что
делать-то, в общем, нечего - разве что подать  в  отставку,  выйти  из  всех
клубов, распродать ценные бумаги и поскорее бежать в  Бразилию,  которую  не
связывают с Англией обязательства о выдаче преступников. Правда, неизвестно,
остались ли у него ценные бумаги. Часам к четырем до него дошло,  что  среди
бумаг, которые он подмахнул,  мелькнули  бланки,  поразительно  напоминающие
документы о продаже акций. Тогда ему не удалось их хорошенько рассмотреть  -
не те были условия. Нельзя сказать, чтобы сейчас они сильно изменились,  но,
, по крайней мере, ему уже не грозит лютая  казнь,  которая  была  уготована
Эдуарду II. Наконец тяжкое испытание истощило его силы, и он впал в забытье.
Изредка он приходил в себя и мысленно обрушивал на голову пьяной  бестолочи,
спавшей в соседней комнате, новые и новые бедствия, одно другого ужаснее.
     Проснувшись, миссис Фортби испытала все тяготы  похмелья.  Она  кое-как
слезла с дивана, налила ванну, и только когда вытиралась, вспомнила про сэра
Джайлса.  "Ой-ой-от,  ну  и  раскричится  же  он",  -  всполошилась  она   и
отправилась на кухню заваривать чай. Внеся поднос с  чайником  и  чашками  в
спальню, она поставила его на тумбочку возле кровати.
     - Вставай, вставай, вставай, штанишки надевай, - бодро  пропела  она  и
развязала пленника. Сэр Джайлс выплюнул пустышку. Этого  мгновения  он  ждал
двенадцать часов. Вместо того чтобы надеть штанишки, он бочком соскользнул с
кровати  и  пополз  на  миссис  Фортби,  словно   краб,   которого   скрутил
ревматический артрит.
     Заметив, какой цвет приобрело его лицо, миссис Фортби пришла в ужас.
     - Нет-нет-нет, Скверный  Мальчишка!  -  воскликнула  она,  вылетела  из
комнаты и заперлась в ванной. Напрасно она так спешила.  Нога  сэра  Джайлса
запуталась в шнуре торшера, и он застрял в дверях спальни.
 
     Инспектор департамента дорожного строительства в центральных  графствах
уже сомневался, не слишком ли он  торопился  уличить  леди  Мод  в  шантаже.
Выяснилось, что негодяйка позвонила в Управление и сказала  секретарше,  что
собирается в Уорфорд, чтобы побеседовать с мистером Дандриджем  с  глазу  на
глаз. Дандридж прекрасно понимал, почему она хочет обойтись без  свидетелей,
однако вовсе не разделял ее желания повидаться наедине. Повидались уже  раз,
хватит. А  грозить  разоблачением  перед  широкой  аудиторией  она  едва  ли
осмелится. Расхаживая взад-вперед по кабинету, Дандридж соображал, как выйти
из этого затруднения. Наконец он надумал залучить в телохранители Хоскинса и
вызвал его к себе.
     - А мы-таки шуганули старую труперду динамитом, - сказал Дандридж.
     - Что-что? - не понял Хоскинс.
     - Она сегодня будет у меня. Я  вас  попрошу  присутствовать  при  нашем
разговоре.
     Хоскинс колебался.
     - Даже не знаю, -  буркнул  он.  -  Но  ведь  взрывные  работы  еще  не
начались.
     - Разве вы не перебросили оперативную группу в теснину?
     - Перебросил. Только не называйте вы ее оперативной группой.  Меня  эти
военные словечки уже застебали.
     - Не важно. Так вот, она сегодня будет здесь. Вы где-нибудь спрячетесь,
подслушаете, а если она выйдет из себя, появитесь из укрытия.
     - Выйдет из себя? Эта чертовка и так не в  себе  -  дальше  и  выходить
некуда.
     - Я имел в виду, если она станет руки распускать, - пояснил Дандридж. -
Куда бы вас спрятать?
     Он с надеждой покосился на, шкаф, где хранились документы.  Но  Хоскинс
уперся.
     - Давайте я просто посижу в уголочке.
     - Она хочет поговорить со мной наедине, - возразил Дандридж.
     - Господи ты боже мой, ну и поговорите с ней наедине.  Нападет  она  на
вас, что ли?
     - А что вы думаете? Во всяком случае, мне нужен свидетель. У меня  есть
основания считать, что она предпримет попытку меня шантажировать.
     - Шантажировать?  -  Хоскинс  побледнел.  Ой,  не  к  добру  это  "есть
основания считать". Выражение будто из свидетельских показаний полицейского.
     - При помощи фотографий, - добавил Дандридж.
     - Фотографий?
     - Непристойных  фотографий,  -  сказал  Дандридж,  проявляя  совершенно
излишнюю, по мнению Хоскинса, откровенность.
     - И как вы собираетесь поступить?
     - Пошлю ее куда подальше.
     Хоскинс изумленно вытаращился на шефа. И этого-то  молодца  он  называл
олухом! Оказывается, ему палец в рот не клади.
     - Знаете что, - решил Хоскинс, - когда она появится, я  послушаю  из-за
двери. Лады?
     Дандриджу пришлось согласиться, и Хоскинс помчался  к  себе  в  кабинет
звонить миссис Уильямс.
     - Салли, - прошептал он, - это я. Ну, сама знаешь кто.
     - Представьте, не знаю,  -  ответствовала  миссис  Уильямс,  у  которой
выдалась беспокойная ночь.
     - Ну я же! Хося-Хося-Хосинька! - рявкнул Хоскинс,  отчаянно  придумывая
себе такое прозвище, чтобы его не узнала телефонистка.
     - Хося-Хося-Хосинька?
     - Господи, ну Хоскинс, Хоскинс, - прошипел Хоскинс.
     - А, Хоскинс! Что же вы сразу не сказали?
     Хоскинс сдерживался из последних сил.
     - Слушай внимательно. Дело швах. Швах. Ш - шакал, едри его в корень,  в
- ворона, а - акула...
     - Что за чепуха? - перебила миссис Уильямс.
     - Шухер. Дымим по-черному. Сожги  все,  поняла?  Негативы,  снимки.  Да
поскорее. Ты меня не знаешь,  я  тебя  не  знаю.  Молчание  -  золото.  И  в
гольф-клубе ты никогда не была.
     С грехом пополам он втолковал миссис Уильямс,  в  какую  передрягу  она
может попасть. А заодно узнал кое-что  новенькое  и  о  своей  участи.  Если
миссис Уильямс сядет на скамью подсудимых, так только на пару с ним. Это она
ему обещала.
     К приходу леди Мод он опять был  Дандриджа  и  даже  открыл  перед  ней
дверь, вслед за чем занял пост в коридоре и стал слушать.
     Завидев леди Мод, Дандридж собрался с духом.  Хорошо  хоть  Хоскинс  за
дверью - в случае чего можно позвать на помощь. К его  удивлению,  леди  Мод
была настроена вполне миролюбиво.
     - Мистер Дандридж, - начала она, присев у стола, - я хочу развеять ваши
опасения. Я на вас зла не держу. Да, в прошлом у нас с вами  были  кое-какие
трения, но я лично уже все простила и забыла.
     Дандридж бросил на нее недобрый взгляд. Лично он  не  собирался  ничего
прощать, а тем более забывать.
     - Я  пришла  просить  вашего  содействия,  -  продолжала  леди  Мод.  -
Поверьте, то, о чем я хочу с вами говорить, останется между нами.
     Дандридж покосился на дверь и сказал, что рад это слышать.
     - Еще бы. Ведь, по моим сведениям, вы стали жертвой шантажа.
     Дандридж уставился на посетительницу. Скажите, пожалуйста! Кому, как не
ей, знать, что он стал жертвой шантажа.
     - С чего вы взяли?
     - Вот фотографии. - И леди Мод, достав из  сумочки  конверт,  вынула  и
разложила на столе обгоревшие клочки. Дандридж внимательно их  оглядел.  Что
за черт? Кто их порвал, отчего они обгорели? Он принялся их перебирать. Эге,
а лица-то нигде нет.  И  этой  ерундой  она  собирается  его  шантажировать?
Разбежалась!
     - Ну и что?
     - Вам эти снимки незнакомы?
     - Нет, конечно, - Дандридж  уже  овладел  собой.  Все  ясно.  Он  забыл
фотографии на столе мистера Ганглиона. Тот разорвал их, швырнул в камин,  но
потом передумал, выгреб обгоревшие  обрывки  и,  отправившись  к  леди  Мод,
предупредил, что Дандридж обвиняет ее в шантаже. Вот она  теперь  и  думает,
как бы выкрутиться.
     Следующая фраза леди Мод подтвердила его догадку:
     - Стало быть, мой муж ни разу не пытался  при  помощи  этих  фотографий
повлиять на ваше решение?
     - Ваш муж? Ваш муж? - возмутился Дандридж. - Вы хотите сказать, что ваш
муж пытался шантажировать меня этими... непристойными фотографиями?
     - Именно это я и хочу сказать.
     - Ну так позвольте вас разуверить. Сэр Джайлс всегда относился ко мне с
величайшей деликатностью и уважением. - Дандридж опять покосился на дверь и,
набравшись храбрости, добавил: - Чего не скажешь о вас.
     - И больше вы мне ничего не сообщите?
     - Ничего. Разве что дам один совет. Отнесите эти снимки в полицию.
     Леди Мод опешила. Такого она от Дандриджа не ожидала.
     - По-моему, это будет несколько опрометчиво, вам не кажется?
     - Не кажется. Ну ладно, я человек занятой, а вы отнимаете у меня время.
Где выход, вы знаете.
     Леди Мод грозно поднялась:
     - Как вы смеете со мной так разговаривать?!
     Дандридж сорвался с места и распахнул дверь.
     - Хоскинс, проводите леди Мод Линчвуд.
     - Без провожатых обойдусь,  -  с  этими  словами  взбешенная  леди  Мод
вылетела в коридор и поспешила к выходу.
     Вернувшись в кабинет, Дандридж рухнул в кресло. Итак, он заставил  леди
Мод раскрыть карты.  Итак,  он  указал  ей  на  дверь.  Кто  теперь  посмеет
утверждать,  будто  у  инспектора  департамента  дорожного  строительства  в
центральных графствах не хватит духу грохнуть кулаком по столу, когда  надо?
Дандридж сам себе удивлялся.
     Как, впрочем, и Хоскинс. Он воззрился на  шефа  и  отправился  к  себе.
Подслушанный разговор его ошарашил. Она, значит, предъявляет ему эти поганые
снимки, а он глазом не моргнув советует отнести их в полицию. Ну и ну.  Этот
малый ни перед чем не остановится. Теперь только держись.  Однако  леди  Мод
сказала, что обращаться в полицию - опрометчивый  шаг.  Хоскинс  был  с  ней
целиком и полностью согласен. "Это она сэра Джайлса выгораживает", - смекнул
он. Интересно, а как фотографии вообще к  ней  попали?  Хоскинс  хотел  было
позвонить сэру Джайлсу, но передумал. Самое  мудрое  сейчас  -  затаиться  и
помалкивать, глядишь, и пронесет.
     Приняв такое решение, Хоскинс совсем уже успокоился, как вдруг раздался
звонок. Дандридж снова хотел его видеть.
     Инспектор департамента дорожного строительства лучился торжеством.
     - Опять она собиралась поддеть меня на удочку, - сказал он. -  Слышали,
как она тут козыряла  этими  похабными  картинками?  Хотела  меня  запугать.
Думала, я тогда воспользуюсь своим служебным положением и добьюсь  изменения
трассы. Но я ее послал.
     - И еще как послали, - почтительно поддакнул Хоскинс.
     - Ну хорошо. - Дандридж повернулся к карте  на  стене.  -  Надо  ковать
железо, пока горячо.  Немедленно  приступаем  к  следующему  этапу  операции
"Наземный бросок". Повестки о принудительном выкупе разослали?
     - Разослали.
     - Оперативная группа приступила к ликвидации объектов?
     - Ликвидации?
     - К взрывным работам.
     - Нет еще. Ее только-только перебросили в теснину.
     - Пусть поскорее приступают. Нам нужно  сохранить  инициативу,  держать
противника в напряжении. Вот здесь, - Дандридж показал на карте точку в двух
милях к востоку от Гильдстед Карбонелла, - разместится полевой штаб.
     - Полевой штаб?
     - Я лично буду наблюдать за ходом работ. Распорядитесь  направить  туда
жилой автоприцеп. Теперь мы с вами будем работать там.
     - Но это же чертовски неудобно, - возразил Хоскинс.
     - Плевать на  неудобства.  Костьми  лягу,  а  вышвырну  эту  гадюку  из
Хэндимен-холла еще до Рождества. Видели, как она отсюда драпала? Вот так  же
будет драпать из своей усадьбы.
     - Как скажете, - помрачнел Хоскинс. Он уже понял:  Дандриджу  лучше  не
перечить.
 
     Леди  Мод  возвращалась  домой.  Сидя  за  рулем,  она   размышляла   о
случившемся. Она готова была поклясться, что  на  фотографии  изображены  те
самые тонкие ножки, которые, сверкая пятками, удирали от нее  по  мраморному
полу. Как видно, она ошибалась. Слишком уж неподдельным был  праведный  гнев
Дандриджа. Она  думала,  что  эта  размазня  покраснеет,  начнет  заикаться,
рассыплется в извинениях, а он пошел в атаку и выставил ее из кабинета. Даже
предложил отнести фотографии в полицию. Едва ли он блефовал: прежде у него и
в менее грозных обстоятельствах поджилки  тряслись.  Значит,  вышла  ошибка.
Очень жаль. А леди Мод так хотела усадить сэра Джайлса на скамью подсудимых.
Ну, не получилось, так не получилось - все и без этого складывается  удачно.
Теперь  сэр  Джайлс  будет  лезть   из   кожи   вон,   чтобы   предотвратить
строительство, а если оплошает, леди Мод вынудит его  сложить  парламентские
полномочия. А это чревато новыми дополнительными  выборами.  Когда-то  из-за
них побоялись тронуть Оттертаун, теперь выборы  помогут  спасти  и  теснину.
Само правительство поспешит отменить прокладку магистрали. Ну а  если  их  и
выборы не остановят, пусть попробуют  поднять  руку  на  заповедник.  Снести
полдюжины домов и вышвырнуть жильцов на улицу - это  еще  куда  ни  шло,  но
обречь на прозябание десяток  львов,  четырех  жирафов,  носорога  и  дюжину
страусов  -  такое  не  прощается.  Британская  общественность  не  потерпит
жестокого обращения с животными.
     Леди Мод застала Блотта на кухне. Он промывал пленку.
     - Я устроил в котельной  фотолабораторию,  -  сказал  он  и,  развернув
пленку, показал леди Мод. Та  оглядела  ее,  но  по  неопытности  ничего  не
поняла.
     - Хорошо получилось? - спросила она.
     - Очень хорошо, - заверил Блотт. - Глаз не оторвать.
     - Сэр Джайлс едва ли с этим согласится, - заметила леди Мод и  пошла  в
огород нарвать к обеду салата. Промыв пленки, Блотт отнес их в  котельную  и
повесил сушиться. Когда он вернулся на кухню, обед уже стоял на столе.
     - Сегодня пообедаете со мной, - объявила  леди  Мод.  -  Я  вами  очень
довольна. И к тому же так спокойнее: все-таки мужчина в доме.
     Блотт растерялся. Вот и пойми ее:  кого-кого,  а  мужчин  в  доме  хоть
отбавляй. В комнатах для прислуги живут  рабочие  -  шастают  по  лестницам,
круглые сутки вкалывают на стройке. Но почему бы и не пообедать с  хозяйкой,
раз она предлагает. Наконец-то жизнь ему улыбалась. Леди Мод разводится.  Он
в нее влюблен.  Блотт,  конечно,  не  тешил  себя  надеждой,  что  из  этого
что-нибудь выйдет, - довольно  и  того,  что  он  может  иной  раз  вот  так
пообедать с ней. И что ограду возводят, хорошо. У Блотта при мысли об ограде
душа радовалась. Вспоминалась война, отрадные дни плена. За этой оградой они
с Мод укроются от мира и будут жить долго и счастливо. Пусть даже их  ничего
не связывает - все равно счастливо.
     Обед закончился, хозяйка и садовник  мыли  посуду,  как  вдруг  вдалеке
послышался глухой гул. Задрожали стекла.
     - Что это? - спросила леди Мод.
     - Похоже на взрыв.
     - Взрыв?
     - Как в карьере.
     - Нету тут никаких карьеров, - возразила леди Мод.
     Они вышли на лужайку и замерли, уставившись  на  облако  пыли,  которое
медленно поднималось на востоке.
     Операция "Наземный бросок" началась.
 
        21 
 
     Операция "Наземный бросок" продолжалась. Изо дня в день  покой  теснины
нарушало громыхание бульдозеров и глухой  рокот  взрывов  -  трассу  будущей
дороги расчищали от валунов и утесов. Изо дня в день подрядчики роптали, что
дороги так не строят: начал прокладку -" так иди до конца  или,  по  крайней
мере, придерживайся хоть какого-то графика. Где это видано, чтобы  строители
все время скакали с места на место: там поле перекопают, там лес  выкорчуют,
начнут возводить мост - бросят и принимаются за эстакаду.  Изо  дня  в  день
Хоскинс передавал их жалобы Дандриджу, жаловался и сам. Но  Дандридж  только
отмахивался.
     -  Характерная  особенность  операции  "Наземный  бросок"   состоит   в
непредсказуемости наших передвижений, - втолковывал он Хоскинсу. - Противник
не догадывается, где мы появимся в следующий момент.
     - А я, думаете, догадываюсь? - желчно сказал Хоскинс. - Нынче  утром  я
вас еле нашел. Что же вы вчера не предупредили, что перебираетесь  на  новое
место?
     Дандридж оглядел помещение полевого штаба.
     - Странно. А я думал, это вы так распорядились.
     - Я? - изумился Хоскинс. - С какой стати?
     - Не знаю. Может, хотели быть поближе к линии фронта.
     - К линии  фронта?  Я  хочу  быть  поближе  к  своему  кабинету,  а  не
разъезжать тудасюда в долбаном автоприцепе.
     - Ну, не знаю уж, кто его сюда перегнал, но так даже лучше.  Теперь  мы
находимся возле самого места событий.
     Хоскинс поглядел в окно, за которым прогрохотал гигантский самосвал.
     - Ничего себе "возле"! - проорал он, силясь перекричать грохот. - Мы  в
самом пекле!
     И  словно  в  подтверждение  его  слов  за  окном  что-то  оглушительно
громыхнуло и от утеса метрах в двухстах от прицепа отвалился огромный кусок.
Когда осела пыль, Дандридж с торжеством обозрел груду  обломков.  Вот  какой
становится природа, когда человек - такой человек, как Дандридж, - возьмется
перекроить ее по своему разумению. Природа укрощенная,  природа  покоренная,
природа упорядоченная. Вот что такое прогресс, движение  вперед  -  движение
хоть и медленное, но неудержимое. Позади  оставался  прорубленный  проход  и
насыпи, впереди - теснина и Хэндимен-холл.
     - Кстати, - сказал Хоскинс, когда  смог  снова  расслышать  собственный
голос. - Генерал Бернетт недоволен. Говорит, наши грузовики повредили  стену
вокруг его сада.
     - Ну и что? Через месяц-другой у него не только стены,  но  и  сада  не
будет. Так чего же он жалуется?
     - А еще звонил мистер Буллетт-Финч и сказал...
     Но Дандриджу было не до них.
     - Подавайте жалобы в письменном виде, - отрезал он. -  Эти  подробности
меня не интересуют - и так дел по горло.
 
     В отличие от Дандриджа сэра Джайлса интересовали именно подробности. Он
дотошно выяснял  все  обстоятельства  продажи  акций  и  пытался  как  можно
подробнее представить, что намерена делать леди с этими треклятыми снимками.
     - Я на этих акциях потерял  полмиллиона!  -  орал  он  на  Блоджера.  -
Полмиллиона, черт бы их драл!
     Блоджер посочувствовал клиенту.
     - Но ведь я предупреждал, - добавил  он.  -  Я  так  и  думал,  что  вы
поторопились.
     - Он думал! Ни хрена вы не думали! - бушевал сэр Джайлс. - Если  бы  вы
думали, то сообразили бы, что это не я звоню.
     - Голос был ваш. И вы еще просили, чтобы я перезвонил вам на квартиру.
     - Да ничего я не просил! Чтобы я загнал четыре тысячи акций  "Президент
Рэнд" при таких низких ценах на бирже? Что я - ненормальный?
     Блоджер пристально посмотрел на сэра Джайлса. Такие подозрения  у  него
уже появлялись.
     Кто знает, сколько бы они еще препирались, если бы не вмешался Шеффер.
     - Бранью вы ничего не добьетесь. Чем превращать  нашу  контору  в  поле
брани, лучше обратитесь в полицию.
     - На хрена она мне сдалась, ваша полиция?
     - Там вы под присягой подтвердите, что подписи на документах о  продаже
акций подделаны, - холодно сказал Шеффер.
     Сэр Джайлс взял шляпу.
     - Я, едри вашу мать, этого так не оставлю, - пригрозил он. - Вы обо мне
еще услышите.
     - Надеюсь, что не услышим, едри вашу мать, - ответствовал Шеффер.
 
     Не в пример  бессердечным  брокерам  миссис  Фортби  была  преисполнена
сострадания.
     - Все из-за меня, все из-за  меня,  -  причитала  она,  щуря  заплывшие
глазки, под которыми красовалось по синяку:  награда  сэра  Джайлса  за  все
труды. - И зачем только я ушла за рыбными палочками?
     - Засунь эти палочки... - взорвался сэр Джайлс, но тут же одернул себя.
Ему сейчас важнее всего не потерять голову, а миссис Фортби как назло  лезет
со своими покаянными воздыханиями. -  Ладно.  Надо  что-то  придумать.  Моей
жене, так ее перетак, это даром не пройдет.
     - Но если она хочет получить развод...
     - Развод? Развод? Думаешь, ей только развод  нужен?  Да  она...  -  Сэр
Джайлс снова не договорил. Миссис Фортби ни в коем случае не  должна  узнать
про фотографии. О них вообще никто не должен знать. Как  только  про  снимки
станет известно, ему конец. Необходимо уладить это дело за три недели.
     Сэр Джайлс вернулся к себе  в  квартиру  и  принялся  раздумывать,  как
восприпятствовать строительству. В  Лондоне  ему  рассчитывать  не  на  что.
Сунулся он к министру по  вопросам  окружающей  среды,  хотел  обсудить  эту
проблему  с  ним  -  министр  его  не  принял,  попросил   назначить   новое
расследование - опять отказ. Сотрудник министерства, тайком снабжавший  сэра
Джайлса информацией, твердил одно: слишком поздно.
     - Строительство уже идет полным ходом. Теперь его ничем не остановить -
разве что приключится несчастный случай.
     Сэр Джайлс положил трубку и стал придумывать  несчастный  случай  -  да
пострашнее, пострашнее. Вот бы леди Мод загремела с лестницы и сломала  шею.
Или  разбилась  насмерть  в  автомобильной  катастрофе.  Нет,  маловероятно.
Наконец он вспомнил о Дандридже. Если у леди Мод есть компромат против мужа,
то ведь и у него имеется компромат против инспектора департамента  дорожного
строительства.  И  он   позвонил   Хоскинсу   в   Управление   регионального
планирования.
     - Он уехал в Шверхкстравт, - сообщила секретарша.
     - Шверхкстравт? - переспросил сэр Джайлс, силясь припомнить деревушку с
таким названием в Южном Уорфордшире.
     - Штаб верховного командования автомагистрали, - пояснила секретарша. -
Мистер Хоскинс - заместитель командира действующего соединения.
     - Что? - изумился сэр Джайлс. - Что это у вас там за дела творятся?
     - Меня не спрашивайте. Я  всего-навсего  связистка.  Соединить  вас  со
штабом?
     - Соедините, - сказал сэр Джайлс. - Бред какой-то.
     - Вот именно. Как  это  меня  еще  не  заставили  передавать  донесения
азбукой Морзе.
     Подошедшего к телефону Хоскинса было не узнать.
     - Заместитель командира... -  начал  он,  но  сэр  Джайлс  не  дал  ему
договорить.
     - Но-но, Хоскинс, кончайте дурью маяться! - заорал он.  -  Чем  вы  там
развлекаетесь? В войну, что ли, играете?
     -  Ага,  -  ответил  Хоскинс,  опасливо  поглядывая  в  окно.  Раздался
оглушительный грохот от взрыва динамитного патрона.
     - Да что это такое, черт возьми?! - взвыл сэр Джайлс.
     По крыше автоприцепа застучали осколки камней.
     - Это так, непрямое попадание, - объяснил Хоскинс.
     - Идите вы со своими шуточками! Я ему звоню по серьезному  делу,  а  он
дурака валяет. План изменился. Строительство надо остановить. Я решил...
     - Остановить? - перебил Хоскинс. - Как же, остановишь  его  теперь.  Мы
каждый день углубляемся в теснину на сто метров.
     - В теснину?
     - Я же вам ясно сказал.
     - Господи ты боже мой! Да что  же  это  делается,  а?  Дандридж  совсем
сдурел или что?
     Между тем инспектор департамента  дорожного  строительства,  с  ног  до
головы обсыпанный пылью, вошел в автоприцеп и снял строительную каску.
     - Вроде того, - неувереннно произнес Хоскинс.
     - Так остановите его.
     - Боюсь, сэр, что это  невозможно,  -  возразил  Хоскинс,  тоном  давая
понять, что он уже не один. - Я учту вашу жалобу и передам ее в  вышестоящие
инстанции.
     - Этого мало! - рявкнул сэр Джайле. -  Вы  пустите  в  ход  фотографии.
Вы...
     - Насколько мне известно, этим вопросом занимается  полиция.  Я  же  со
своей стороны посоветую вам воспользоваться мусоросжигательной печью.
     - Мусоросжигатель? На кой он мне сдался?
     - Как я убедился, это наилучший способ избавиться от подобного барахла.
Имейте в виду: отношение к этому вопросу самое негативное.
     - Негатив...
     - Да-да, сэр. Я выяснил, что только таким путем вы  сможете  избавиться
от горючих материалов без ущерба для здоровья. А сейчас прошу  прощения,  ко
мне пришли.
     Хоскинс повесил трубку.  Сэр  Джайлс  откинулся  в  кресле  и  принялся
разгадывать его шифровку.
     "Мусоросжигатель. Полиция. Негативный.  Ущерб  для  здоровья".  На  эти
слова Хоскинс особенно напирал.  Понятно:  все  надежды  взять  Дандриджа  в
оборот рухнули. Больше всего обеспокоило сэра Джайлса упоминание о полиции.
     - Плохо дело. Стало быть, Дандридж, дрянь такая, все-таки  настучал,  -
буркнул он.
     И вдруг он вспомнил, что улики, которые надо как  можно  скорее  сжечь,
остались в сейфе в Хэндимен-холле.  Сейф  с  фотографиями,  за  которые  ему
грозит тюрьма, оказался в руках у  Мод!  "Как  бы  не  погореть  из-за  этих
горючих материалов,  -  подумал  сэр  Джайлс.  -  Если  моя  мымра  про  них
пронюхает, я сяду на пять лет. Вот бы ее спалить вместо фотографий". Спалить
ее? Сэр Джайлс уставился в пространство. А что, это выход.
     Схватив карандаш, он набросал на листе бумаги доводы  в  пользу  такого
решения. Первое. Он избавится от улик, изобличающих его в  попытке  шантажа.
Второе. Он уничтожает снимки, которые  сделал  Блотт  в  квартире  у  миссис
Фортби. Третье. Если управиться до развода, он останется законным владельцем
сгоревшего Хэндимен-холла. Следовательно, ему положена страховка, а может, и
компенсация за  прокладку  автомагистрали.  Четвертое.  Если  Мод  сгорит...
Очень, очень заманчивая перспектива. Именно о таком несчастном случае  он  и
мечтал.
     Он взял листок с записями, подошел к камину и  чиркнул  спичкой.  Пламя
охватило бумагу. Сэр Джайлс упивался этим зрелищем.  Очистительный  огонь  -
вот что  поможет  ему  покончить  с  ненавистным  прошлым.  Остается  только
обеспечить себе железное алиби.
     Леди  Мод  в  Хэндимен-холле  созерцала   дело   рук   с   не   меньшим
удовольствием. Строители уложились в десять дней, ограда была готова,  львы,
жирафы и носороги  обосновались  на  новом  месте,  а  для  страусов  отвели
заброшенный  теннисный  корт.  Выглянешь  в  окно  -  душа  радуется:   львы
разгуливают по парку или возлежат в тени деревьев.
     - С ними нам ничего не страшно, -  сказала  леди  Мод  Блотту,  который
целыми  днями  пропадал  в  огороде  и  сейчас  высунул  оттуда  нос,  чтобы
пожаловаться хозяйке, что носороги загадили всю лужайку.
     - Вам-то, может, и не страшно, - возразил  Блотт,  -  а  вот  почтальон
думает иначе. Он теперь дальше сторожки ни ногой. И молочник тоже.
     - Чепуха, - отрезала леди Мод. - Чтобы лев тебя не тронул, надо  только
не показывать испуга и смотреть ему прямо в глаза.
     - Может, оно и так, но тогда купите носорогу очки.
     - А к носорогу следует приближаться сбоку, под прямым углом.
     - Мясник на своем автофургоне приблизился.  Вы  не  представляете,  что
осталось от его заднего крыла.
     - Еще как представляю. Убытку на шестьдесят фунтов. Но ведь носорог  на
фургон не напал.
     - Не напал, - согласился Блотт. - Только прислонился и почесал об  него
задницу.
     - Хорошо хоть с жирафами никаких неприятностей.
     - С теми, что остались, - уточнил Блотт.
     - Как это - "с теми, что остались"?
     - Так ведь осталось всего двое.
     - Двое? А было четверо. Куда же подевались еще два?  -  удивилась  леди
Мод.
     - Это вы у львов спросите. Им, похоже, на обед жирафятину подавай.
     - Придется заказать еще полцентнера мяса. Не хватало,  чтобы  они  друг
дружку лопали.
     И леди Мод величественно двинулась по лужайке. Проходя мимо  носорогов,
она останавливалась и тыкала их кончиком складной трости.
     - Я тебе покажу, как соваться в альпийский сад, - приговаривала она.
     На солнышке возле кухни развалился лев.
     - А ну брысь отсюда, лежебока!
     Лев поднялся и, поджав хвост, побрел прочь.
     Проводив хозяйку восхищенным  взглядом,  Блотт  вернулся  в  огород  и,
закрыл калитку.
     - Вот  это  женщина,  -  пробормотал  он  и  склонился  над  грядкой  с
помидорами.
     Минут через пять его оторвал от работы  глухой  грохот,  донесшийся  из
теснины. Блотт поднял голову. Строительство  приближалось.  Пора  засучивать
рукава. До сих пор Блотт ограничивался тем, что по ночам  перегонял  полевой
штаб  Дандриджа  с  места  на  место  и  переставлял   разметку:   если   бы
строительство шло тем порядком, на котором настаивали подрядчики, магистраль
стараниями Блотта отклонилась бы от намеченной трассы. Увы,  из-за  сумбура,
который вносил в ход работы Дандридж, затея Блотта не удалась. Лишь одна его
уловка увенчалась успехом: он вырубил сад полковника  Чепмена,  находившийся
за четверть мили трассы. Блотт вспоминал об этой проделке не  без  гордости.
Полковник поднял такую  бучу,  что  властям,  чтобы  замять  дело,  пришлось
пообещать ему прибавку к компенсации. Еще две-три таких "ошибки  строителей"
- и население возмутится по-настоящему. Как же это устроить?
     В этот вечер Блотт впервые  за  несколько  недель  наведался  в  "Ройял
Джордж". Миссис Уинн встретила его как дорогого гостя.
     - Как же я рада тебя видеть! А я-то уж было решила, что ты меня бросил.
     - Дел по горло, - объяснил Блотт.
     - Дел? Ты мне про дела не напоминай. Я из-за работяг со строительства с
ног сбилась. И обедают тут, и вечера тут просиживают. Я и не  упомню,  когда
такое творилось.
     Блотт огляделся и понял, что имеет в виду миссис Уинн. Бар битком набит
дорожными строителями.  Блотт  взял  кружку  хэндименовского  коричневого  и
присел за столик в углу. Через час он увлеченно беседовал с бульдозеристом.
     - Занятная, небось, работенка - крушить дома? - расспрашивал Блотт.
     - Платят хорошо.
     - Тебе, наверно, дом снести -  раз  плюнуть.  Даже  такую  махину,  как
Хэндимен-холл.
     - Не знаю, - отозвался бульдозерист, польщенный таким интересом к своей
работе. - Вообще-то чем дом здоровее, тем больше возьни.
     - Давай я тебе еще кружочку закажу, - засуетился Блотт.
     Три кружечки  спустя  бульдозерист  уже  распространялся  про  тонкости
своего ремесла, а Блотт слушал во все уши.
     - В нашем деле что главное? -  вещал  бульдозерист.  -  Угловой  камень
звездануть, вот что. Найдешь его, размахнешься, двинешься, двинешь ядром - и
туши свет. Дом рассыпается, как карточный. Сколько  я  домов  порушил  -  ты
столько раз обедать не садился.
     С этим было трудно спорить.
     До закрытия пивной Блотт основательно просветился по части сноса домов,
а бульдозерист на прощание сказал, что рад  будет  опять  с  ним  свидеться.
Потом Блотт помог миссис Уинн вымыть кружки и исполнил привычную повинность.
Исполнить-то исполнил, но скрепя сердце. Миссис Уинн это заметила.
     - Что-то ты сегодня на себя не похож, - сказала она.
     Блотт что-то буркнул в ответ.
     - По правде сказать, я и сама сегодня не в форме, -  продолжала  миссис
Уинн. - Уже и ноги не держат. Мне бы в отпуск.
     - Возьми выходной, - предложил Блотт.
     - Ну да, выходной. А кто будет обслуживать посетителей?
     - Я обслужу, - вызвался Блотт.
 
     В пять утра Блотт уже катил на велосипеде по  главной  улице  Гильдстед
Карбонелла. К семи он был в Хэндимен-холле, накормил львов и, когда леди Мод
спустилась завтракать, дожидался на кухне.
     - Я хочу взять выходной, - объявил он.
     - Что вы хотите взять? - не поняла леди Мрд. До сих пор  о  выходных  и
речи не было.
     - Выходной. И еще мне нужен "лендровер".
     - Это еще зачем? - насторожилась леди Мод, которая не привыкла к  тому,
чтобы ее садовник распоряжался ее "лендровером".
     - Не важно. Незнание освобождает от ответственности.
     - Ответственность? Да вы здоровы?
     - И еще напишите записку мистеру Уилксу в пивоварню, чтобы он  отпустил
мне особого.
     Леди Мод присела к столу и пристально посмотрела на Блотта.
     - Каверза какая-нибудь. Не нравится мне это, Блотт.
     - А мне не нравится вон то. - Блотт взглянул в сторону теснины, где как
раз глухо прогремел взрыв.
     Леди Мод кивнула. "Вон то" ей тоже не нравилось.
     - Ваша затея связана со строительством? - догадалась она.
     Блотт кивнул.
     - Тогда будь по-вашему. Только мне очень не хотелось,  чтобы  вы  из-за
меня нарвались на неприятности.
     Она прошла в кабинет и чиркнула записку  мистеру  Уилксу,  управляющему
Уорфордской пивоварней. В записке  она  велела  управляющему  исполнить  все
распоряжения Блотта.
     В десять Блотт сидел в кабинете управляющего.
     - Особого? - удивился мистер Уилкс. - Особое отпускаем только по особым
поводам. В дни коронации или еще что-нибудь этакое.
     - У меня как раз особый повод, - настаивал Блотт.
     Мистер Уилкс перечитал записку.
     - Ну раз леди Мод приказывает, делать нечего.  Но  вообще-то  торговать
особым не положено по закону. Слишком крепкое.
     - И еще десять бутылок водки, - сказал Блотт.
     Они спустились в подвал, вынесли ящики и загрузили в "лендровер".
     Напоследок Блотт предупредил:
     - Забудьте, что вы меня видели.
     - С радостью. А то черт знает что такое: сплошные нарушения.
 
     Блотт отправился в "Ройял Джордж" и проводил миссис  Уинн  на  автобус.
Затем вернулся в пивную и взялся за работу. До обеда он успел  вылить  бочку
хэндименовского горького в канализацию, налил вместо него особое  и  добавил
пять бутылок водки. Испробовав  эту  смесь  на  парочке  посетителей,  Блотт
остался доволен. После обеда вздремнул, а проснувшись, пошел прогуляться  по
городу и добрел до  дома  Буллетт-Финчей.  Финч-гроув  стоял  в  стороне  от
дороги. Это было большое здание  в  псевдотюдоровском  стиле,  с  прекрасным
садом.   На   воротах   висела   табличка:   "Продается".   Блотт    понимал
Буллетт-Финчей: кому охота жить в сотне метров от  автомагистрали?  Повернув
назад, он снова прошел через весь городок и остановился возле коттеджа  мисс
Персиваль. Никаких объявлений о продаже тут  не  было.  Дом  предназначен  к
сносу, сама мисс Персиваль уже съехала. Неподалеку стоял здоровенный кран  с
чугунным ядром, свисающим со стрелы. Блотт забрался в кабину и примерился  к
рычагам. Потом пошел в пивную, уселся за стойку и стал ждать,  когда  придет
время открыть заведение.
 
        22 
 
     Сэр Джайлс  в  квартире  миссис  Фортби  времени  даром  не  терял.  Он
незаметно поставил завтрашнее число на календаре, вмонтированном в  часы  на
каминной полке. Он перевернул страницу в программе радиопередач  и  попрятал
все газеты. В разговоре он несколько раз уверял миссис Фортби,  что  сегодня
среда.
     - Видишь, какая я растяпа, - сокрушалась миссис Фортби, которая  в  это
время готовила на кухне ужин.  -  А  я-то  и  не  сомневалась,  что  сегодня
вторник.
     - Завтра же четверг, - сказал сэр Джайлс.
     - Верю, верю, солнышко. Конечно, я перепутала. Память ни к черту.
     Сэр Джайлс закивал. Стремясь обеспечить себе алиби, он возлагал надежды
именно на ее никудышную  память.  И  еще  на  снотворные  таблетки.  "Старая
раззява и не заметят, что ее на сутки обсчитали", - рассудил  он.  Бросив  в
стакан шесть таблеток, он растолок их  ручкой  зубной  щетки  и  налил  туда
изрядную порцию виски. Врач утверждал, что  смертельная  доза  -  двенадцать
таблеток. "От шести проспите двадцать четыре часа". Двадцать четыре  часа  -
как раз то, что надо.
     Когда все было готово, сэр Джайлс прошел на кухню и сел ужинать.  После
ужина он предложил:
     - Выпьем на сон грядущий.
     - Ты же знаешь, я не пью.
     - А вчера? Полбутылки коньяка уговорила.
     - Тогда было другое дело. Вчера у меня  все  из  рук  валилось,  вот  и
приняла для бодрости.
     Сэр Джайлс чуть не сморозил, что после сегодняшней порции она  свалится
с ног, но сдержался.
     - Будем здоровы, - произнес он и допил стакан.
     - Будем, - нерешительно сказала миссис Фортби и пригубила виски.
     Сэр Джайлс налил себе еще.
     - Твое здоровье.
     Миссис Фортби сделала еще глоток.
     - Знаешь, а я почему-то была совершенно уверена, что сегодня вторник, -
призналась она.
     Сэр Джайлс всей душой разделял ее уверенность.
     - Сегодня среда, - повторил он,
     - А я в среду записалась к парикмахеру. Значит, уже не попаду.
     -  Не  попадешь,  -  честно  ответил  сэр  Джайлс.  Все  правильно:   к
парикмахеру она точно не попадет. Он поднял стакан. - Твое здоровье.
     - Твое здоровье, - ответила миссис Фортби и отпила еще  глоток.  -  Раз
сегодня среда, то завтра четверг, а по четвергам у меня  занятия  на  курсах
керамики.
     Сэр Джайлс поспешно наполнил  свой  стакан.  Вот  из-за  таких  мелочей
срываются самые блестящие планы. Но он тут же нашелся:
     - А я думал махнуть на выходные в Брайтон и хотел взять тебя с собой.
     У миссис Фортби загорелись глаза:
     - Меня?
     - Ну да. Только ты да я.
     - Ах ты мой заботливый!
     - A votre sante {Ваше здоровье! (фр.).}.
     Миссис Фортби допила виски, встала и на ватных ногах направилась к сэру
Джайлсу.
     - Сегодня я кто? Сиделка Мисс Катетер? - спросила она.
     - Да ладно, - отмахнулся сэр Джайлс. - Сегодня я не в настроении.
     Миссис Фортби, как оказалось, тоже. Сэр Джайлс отнес  ее  в  спальню  и
положил на кровать. Через пять  минут,  когда  он  уходил,  она  уже  громко
храпела. Когда она проснется, он будет лежать рядом с ней.
     Сэр Джайлс сел в машину и отправился в путь.
 
                                   * * * 
 
     Блотт в "Ройял Джордже" тоже тайком  подвергал  окружающих  воздействию
одурманивающих средств. Результаты были не столь молниеносными, зато веселья
хоть отбавляй. К девяти часам в пивную набился  народ,  водители  самосвалов
горланили песни, в двух местах вспыхнули драки - вспыхнули и погасли, так  и
не  разгоревшись  как  следует.  Состязание  по  метанию  дротиков  пришлось
прекратить в связи с тем, что неловко брошенный дротик угодил  в  случайного
наблюдателя и пришпилил его за ухо  к  прошлогоднему  календарю.  Блотт  при
содействии овчарки миссис Уинн выставил из мужского туалета  парочку  пылких
любострастников. К десяти часам стало ясно, что Блотт сдержал слово:  особым
пивом он действительно запасался для особого  случая.  Скоро  в  баре  опять
завязались две драки между дорожными строителями и завсегдатаями из местных;
на сей раз они не утихли, а перекинулись в соседний зал, где машинист  копра
для  забивки  свай  демонстрировал  свои  профессиональные  навыки   невесте
секретаря Лиги молодых консерваторов. Метатели  дротиков  опять  взялись  за
свое, теперь мишенью им служил портрет сэра Уинстона Черчилля.  С  полдюжины
бульдозеристов, вскочив на бильярдный стол, пытались изобразить  чечетку.  А
Блотт между делом  подначивал  мистера  Эдвардса,  на  счету  которого  было
столько снесенных домов, стараясь привести его в  воинственное  расположение
духа.
     - Да я тебе любой дом порушу к свиньям  собачьим!  -  горячился  мистер
Эдвардс. - С одного удара порушу, едрит твою.
     Блотт поднял бровь.
     - Уж будто. Порушил один такой.
     - Тебе говорят! Хрясь в нужное место - и туши свет.
     - Пока не увижу, не поверю. - Блотт налил мистеру Эдвардсу  еще  кружку
особого "ерша".
     - А я тебе покажу, - пообещал мистер Эдвардс. - Я тебе покажу-у...        
     К закрытию посетители утихомирились; особое пиво если не вселило  в  их
души благостный покой, то, по крайней мере, разморило. Строители,  выписывая
кренделя, поплелись к своим машинам, молодые консерваторы укатили зализывать
раны. Блотт закрыл лавочку и помог мистеру Эдвардсу встать на ноги.
     - Тебе говорят - порушу, - бубнил мистер Эдвардс.
     - Не верю.
     Они, шатаясь, побрели по улице к дому мисс Персиваль.  Блотт  сжимал  в
руке бутылку водки, а другой рукой поддерживал мистера Эдвардса.
     - Я тебе покажу, - бормотал мистер Эдвардс. - Я тебе покажу, мать  твою
за ногу.
     Пройдя через пустырь, они добрались до крана. Мистер Эдвардс забрался в
кабину и завел мотор. Блотт остановился позади машины и стал наблюдать.
     - "Это ж надо, вот досада:  титька-то  всего  одна!"  -  пропел  мистер
Эдвардс.
     Кран рванулся вперед и, подмяв живую изгородь, въехал в  сад.  Чугунное
ядро на тросе болталось сзади. Мистер  Эдвардс  остановил  кран  и  подергал
рычаги. Стрела крана повернулась, ядро описало широкий круг.
     - А говорил - с одного удара, - сказал Блотт.
     - Это я так, примериваюсь.
     Стрела поползла вниз, и  солнечные  часы  в  саду  разлетелись.  Мистер
Эдвардс снова поднял стрелу.
     - "Уж прям такая цаца: никто ее  не  мацал  и  не  тащил  в  кусты!"  -
заголосил он.
     Стрела повернулась, тяжелое ядро пронеслось мимо Блотта - он едва успел
отскочить. В тот же миг ядро бабахнуло в стену коттеджа. Загремели кирпичи и
черепица,  зазвенели  стекла,  и  там,  где  стоял  прелестный  домик   мисс
Персиваль, взметнулась туча пыли. Когда пыль  рассеялась,  на  месте  домика
громоздились развалины, в которых мало  что  напоминало  о  былой  прелести.
Впрочем, кое-что от коттеджа осталось. Камин уцелел, а крыша хоть и  съехала
на сторону так, что не поправить, все  равно  была  именно  крышей  и  ничем
другим.
     Блотт с усмешкой оглядел развалины.
     - Так себе работа, - пренебрежительно бросил он. - Ничего, первый  блин
всегда комом.
     - Как первый? Ты че? - возмутился мистер Эдвардс. - Я его снес? Снес.
     - Но ведь не с одного удара.
     Уязвленный бульдозерист с горя приложился к бутылке.
     - Это ж всего-навсего коттедж, так его растак. С ним  по-другому  и  не
получится, - начал оправдываться он. - Махонький,  никакого  веса.  Будь  он
поздоровее - тогда конечно. Ты мне подавай настоящий дом,  покрупнее,  тогда
я...
     И он, обессилив, навалился грудью на рычаги. Блотт  залез  в  кабину  и
принялся его трясти.
     - Эй, вставай! - заорал он.
     Мистер Эдварс очнулся.
     - Ты мне покажи настоящий дом...
     - Хорошо, хорошо. Покажи, как этой дурой управлять,  и  я  тебе  покажу
настоящий дом.
     Собрав последние силы, мистер, Эдварс прохрипел: - Дерни вот этот рычаг
и жми на газ.
     Не прошло и  пяти  минут,  как  Гильдстер  Карбонелл,  который  еще  не
успокоился после побоища в "Ройял Джордже", вновь  пришел  в  смятение:  это
Блотт при сильном содействии  мистера  Эдвардса  пытался  провести  кран  по
главной улице с некоторым превышением скорости. У первого же угла  произошла
неприятность: кран, едущий со скоростью за  шестьдесят  в  час,  врезался  в
стену, и Блотту стоило большого труда вернуть машину на проезжую часть.  При
этом мистер Эдвардс сидел с отрешенным видом, и рассчитывать на  его  помощь
не приходилось. Не облегчало  задачу  и  болтавшееся  сзади  чугунное  ядро,
которое  усердно  демонстрировало  все  чудеса,  на  какие  только  способна
центробежная сила. На первом же углу оно задело зеркальное стекло только что
открытого магазинчика, отскочило от крыши  автомобиля,  влетело  в  гостиную
дома миссис Тейт и вылетело из гостиной мистера  и  миссис  Уильямс,  снесло
верхушку памятника жертвам войны и сшибло телеграфный  столб,  причем  кусок
провода метров в пятьдесят зацепился за кран и столб потащился  за  машиной.
На  следующем  углу  ядро,  пролетев  через  дворик  перед  гаражом  мистера
Дагдейла, аккуратно подсекло колонны, на которых держалась крыша, и разнесло
четыре бензонасоса, а также  рекламный  щит,  суливший  клиентам  бесплатную
выпивку. Пока кран доехал до  конца  главной  улицы,  ядро  успело  оставить
вмятины еще на нескольких  автомобилях  и  фасадах  превосходных  памятников
гражданской архитектуры XVIII века. Телеграфный столб, чтобы  не  волочиться
без дела, высаживал каждое третье окно  и  наконец,  отцепившись  от  крана,
обрел покой в ризнице Первометодистской церкви,  куда  он  затащил  огромную
доску с объявлением, возвещающим Второе пришествие.
     На выезде из городка ядро  напоследок  еще  раз  внесло  свою  лепту  в
установление мира и спокойствия: оно шарахнуло по трансформаторной будке, из
которой брызнули россыпи голубых искр, после чего вся округа  погрузилась  в
темноту.
     В этот самый миг мистер Эдвардс пробудился.
     - Где мы? - промычал он.
     - Скоро будем на месте, - успокоил Блотт.
     Ему наконец удалось сбросить скорость.
     Мистер Эдвардс снова хлебнул из горла.
     - "Покажи мне дорогу домой, я желаю прилечь и уснуть!" - затянул он.
     - Не сейчас, успеется, - оборвал его  Блотт  и  повернул  кран  к  дому
Буллетт-Финчей.
 
     Одно из достоинств миссис Буллетт-Финч, по мнению ее супруга,  состояло
в том, что она рано ложилась спать. В девять  часов  она  обычно  объявляла:
"Кто рано встает, тому  Бог  дает",  и  отправлялась  в  спальню,  а  мистер
Буллетт-Финч мог спокойно посидеть и почитать  что-нибудь  насчет  ухода  за
лужайками.  Лужайки  были  его  слабостью.  Жена  когда-то   разделяла   его
увлечение, но это было давно, а он и сейчас питает к  ним  страсть.  Лужайки
ведь с годами становятся все более пышными - не в  пример  женам.  По  части
трав мистеру  Буллетт-Финчу  не  было  равных:  красная  овсяница,  полевица
собачья, полевица опушенная - чего он только  о  них  не  знал!  Недаром  он
утверждал, что таких лужаек, как те, что окружают Финч-гроув, во всей Англии
не найти. Весь участок от дома до ручейка в конце сада был покрыт  ухоженным
травянистым ковром. Его не осквернял ни один одуванчик, ни один  подорожник,
ни одна маргаритка. Целых шесть лет мистер Буллетт-Финч холил свои лужайки -
сдабривал почву песком, удобрял, стриг траву, прочесывал граблями, боролся с
сорняками. А уж если замечал  на  ком-нибудь  из  гостей  туфли  на  высоких
каблуках, то к лужайке  и  близко  не  подпускал.  Когда  Айви  Буллетт-Финч
отправлялась в ту часть сада, где росли фруктовые деревья, муж заставлял  ее
переобуваться в шлепанцы. Он нагнал такой строгости, что лужайка уже внушала
ей  священный  трепет;  вполне  возможно,  это  напряжение   усугубляло   ее
постоянную нервозность и чувство вины. Как и у мужа, у нее была своя святыня
- дом. Все дни ее проходили в хлопотах по дому: она наводила порядок, дважды
в неделю стирала пыль, трижды в неделю протирала полировку. И  спать-то  она
укладывалась так рано не потому, что ей было нечем себя занять, а оттого что
выматывалась за день. И лежа в постели, с тревогой вспоминала, все ли она  в
доме выключила.
     В тот вечер мистер Буллетт-Финч увлеченно читал  главу  о  гормональных
гербицидах. Вдруг во всем доме погас свет. Мистер  БуллеттФинч  поднялся  и,
спотыкаясь в темноте, пошел проверить предохранители. Предохранители были  в
порядке.
     "Должно быть, где-то перебой", -  решил  Буллетт-Финч  и  направился  в
спальню. Не успел он надеть пижаму, как до его слуха донесся шум.  Казалось,
к дому приближается огромная машина, оснащенная мощным дизельным двигателем.
Он подлетел к окну. В лицо ему ударил свет фар - такой  резкий,  что  он  на
мгновение ослеп. Нащупав халат и шлепанцы, он надел их и снова  посмотрел  в
окно. Машина - похоже, здоровенный кран - уже въехала на  усыпанный  гравием
дворик и задним ходом отползала на лужайку.
     - Стой! - заорал мистер Буллетт-Финч, не помня себя от бешенства.
     Но было уже поздно. Стрела крана с натужным стоном повернулась.  Мистер
Буллетт-Финч отпрянул от окна и помчался вниз. Однако на лестнице тревога за
судьбу драгоценной  лужайки  сменилась  куда  большей  тревогой:  ему  стало
совершенно ясно, что Финчгроув оказался в эпицентре  мощного  землетрясения.
Стены дома рушились - вот когда мистер Эдвардс на деле доказал, что по части
сноса  домов  сноровки  ему  не  занимать.  Вцепившись  в   перила,   мистер
Буллетт-Финч силился разглядеть хоть что-нибудь за сыплющейся штукатуркой  и
пеленой кирпичной пыли. Из комнат второго этажа, обстановкой которых жена по
праву гордилась, летела мебель. Вместе с мебелью вылетела и сама миссис Бул-
летт-Финч; она истошно вопила, что ни в чем не виновата, как будто кто-то  в
этом сомневался. Мистер Буллетг-Финч недоумевал, с чего это жене  вздумалось
оправдываться, ведь и без того понятно, что всему виной. не она, а стихийное
бедствие. Но ответа на свой вопрос он так и не нашел,  поскольку  сверху  на
него обрушилась крыша, а под ним - лестница и, оказавшись  в  подвале  среди
скудных запасов красного вина, он потерял  сознание.  От  удара  матрас,  за
который ухватилась миссис Буллетт-Финч, выбросило в  сад.  Лежа  на  грядках
тимьяна, она содрогалась от рыданий и от мысли, что все из-за нее:  наверно,
она перед сном забыла выключить газ.
     Мистер Эдвардс в кабине крана с гордостью любовался своей работой.
     - Я же говорил - снесу, - сказал он и вырвал у Блотта бутылку: от всего
увиденного садовника тоже потянуло на спиртное.
     Блотт дождался, когда он допьет до конца, выволок его из кабины и  стер
с рычагов отпечатки пальцев. Потом взвалил мистера Эдвардса на плечи и пошел
прочь.
     Миссис Уинн уже вернулась из Уорфорда и теперь при свечах мыла кружки.
     - Ну и кавардак, - брюзжала она. - Вот и оставляй  на  тебя  хозяйство.
Стоило на один день отлучиться -  и  на  тебе.  Можно  подумать,  тут  оргию
устраивали. А что это произошло в городе? Как все равно после бомбежки.
     Блотт помог ей домыть кружки и вышел во двор,  где  стоял  "лендровер".
Мистер Эдвардс храпел на заднем сиденье. Блотт не спеша выехал  на  улицу  и
повернул в сторону Оттертауна. В объезд добираться дольше, зато  на  главной
улице не засекут. Остановившись возле фургонов, в  которых  жили  строители,
Блотт выгрузил мистера Эдвардса и сложил на  травке.  Затем  он  повернул  к
Хэндимен-холлу. В два часа ночи он уже лежал в постели у  себя  в  сторожке.
Да, сегодня он славно потрудился.
 
     Среди ночи  Дандриджа  разбудил  телефонный  звонок.  Дандридж  нащупал
трубку и включил свет. Услыхав голос Хоскинса, он возмутился:
     - Какого черта? Вы соображаете, который час?
     - Да, представьте себе, соображаю. Просто я хочу вам  сказать,  что  на
этот раз вы зашли слишком далеко.
     - Слишком далеко зашел? Никуда я не ходил!
     - Да бросьте вы! "Внезапные  вылазки",  "оперативные  группы",  "группы
захвата". Доигрались. К вашему сведению, в этом долбаном доме жили люди и он
вообще не шел на слом. А уж как вы похозяйничали в Гильдстед Карбонелле.  Вы
хоть знаете, что  магистраль  должна  проходить  в  целой  миле  от  города?
Гильдстед Карбонелл представляет историческую ценность, он  считается...  то
есть считался. Теперь там сплошь развалины. Район бедствия, мать его.
     - Район бедствия? - встрепенулся Дандридж. - Как это - район бедствия?
     - А то вы не знаете! - клокотал Хоскинс. - Я давно подозревал,  что  по
вам психушка плачет, а теперь вижу - точно.
     Он швырнул трубку. Дандридж не знал,  что  и  думать.  Присев  на  край
кровати, он погрузился в размышления.  Судя  по  всему,  операция  "Наземный
бросок" идет не совсем гладко. Он собирался опять связаться с Хоскинсом,  но
тут снова раздался телефонный звонок. Звонили из полиции.
     - Мистер Дандридж?
     - Я слушаю.
     - С вами говорит главный констебль. Мне бы хотелось с вами  повидаться.
Это касается происшествия в Гильдстед Карбонелле.
     Дандридж оделся.
 
     Сэр Джайлс остановил машину возле  церкви  Уилфридова  замка.  Местечко
безлюдное, а уж в два часа ночи сюда никто не сунется. Его счастье,  что  он
добирался сюда на "бентли", а не какой-нибудь  другой  машине:  двигатель  у
"бентли"  работает  бесшумно.  Последние  пять  миль  сэр  Джайлс   ехал   с
погашенными фарами, выбирая глухие дороги, а если случалось  проезжать  мимо
ферм, выключал мотор и двигался накатом. По пути ему не встретилось ни одной
машины, а значит, можно надеяться, что его никто не видел. Пока что все идет
как по маслу. Оставив машину,  сэр  Джайлс  спустился  к  мосту.  Внизу  под
деревьями стояла тьма кромешная, сэр Джайлс  с  трудом  находил  дорогу.  На
другом берегу он наткнулся на ворота из проволочной  сетки.  Сэр  Джайлс  на
минутку зажег фонарь, отпер ворота и вошел  в  сосновую  рощу.  "Откуда  тут
взялись ворота?" - гадал он. Правда, в последний раз он был  на  этом  мосту
довольно давно - в день своей свадьбы, вот когда, - но одно он помнил точно:
никаких ворот здесь в ту пору не было. Впрочем, сейчас не время  отвлекаться
на пустяки. Надо побыстрее добраться до дома.
     Легко сказать - "побыстрее". В сосняке и днем сумрачно,  а  сейчас  тут
стояла такая темнота, что хоть  глаз  выколи.  Сэр  Джайлс  зажег  фонарь  и
двигался, внимательно глядя под ноги.  Хорошо,  что  землю  покрывала  сухая
хвоя: шаги не так слышны. Дойдя до середины леса, сэр  Джайлс  почувствовал,
что он не один. Из темноты доносилось чье-то дыхание.
     Он погасил фонарь и прислушался.  В  кронах  сосен  прошелестел  легкий
ветерок, и сэру Джайлсу на  миг  показалось,  что  его-то  он  и  принял  за
дыхание. Но он тут же понял: ветер здесь ни при чем.  В  лесу  действительно
кто-то пыхтел, причем  пыхтел  весьма  странно  -  одышливо,  с  присвистом.
"Наверно, корова с астмой", - решил сэр Джайлс. Но как это корову-астматичку
занесло в сосновую рощу? Впрочем, в следующую минуту сэр Джайлс отверг и это
объяснение. Таинственное существо грозно фыркнуло, поднялось с земли, сломав
при этом несколько веток - судя по хрусту, довольно толстых,  -  и  затопало
прочь так целеустремленно, что поминутно налетало на деревья.  Остолбеневший
сэр Джайлс дрожал мелкой дрожью - отчасти от страха, отчасти из-за того, что
тряслась  земля  под  ногами.  Наконец  зверюга  с  разбегу   наскочила   на
металлическую  ограду,  проходившую   по   опушке,   чем   выказала   полное
пренебрежение как к чужому  имуществу,  так  и  к  собственному  здоровью  и
благоденствию. Сэр Джайлс уже сомневался, стоит ли  идти  дальше.  Преодолев
страх,  он  все-таки  решил  продолжать  путь,  но  очень  осторожно.   Ведь
зверюга-то убежала.
     Дойдя до ворот, он оглядел дом. В окнах было темно. Сэр Джайлс поспешно
пересек лужайку и приблизился к парадному  входу.  Здесь  он  снял  ботинки,
отпер дверь и шмыгнул в дом. Тишина. По  коридору  он  прокрался  к  себе  в
кабинет и закрыл дверь. Зажег  фонарь  и  направил  на  сейф  -  точнее,  на
отверстие, которое зияло в стене вместо сейфа. Сэр Джайлс в ужасе  воззрился
на   эту   дыру.   Выходит,   недаром   Хоскинс   так   настойчиво   поминал
мусоросжигатели, горючие материалы  и  ущерб  для  здоровья.  И  в  полицию,
значит, грозил заявить вовсе не Дандридж. Не Дандридж, а  Мод.  Заявила  или
еще нет? Поди узнай. Сэр Джайлс погасил фонарь и, стоя в  темноте,  принялся
рассуждать сам с собой. Если жена и не обращалась в полицию,  то  все  равно
рано или поздно обратится. У сэра Джайлса отпали последние  сомнения:  самое
разумное - поскорее избавиться от Хэндимен-холла и Мод (впрочем, он и раньше
в этом не очень сомневался). С этой мерзавкой пора кончать. Он открыл дверь,
прислушался и на цыпочках направился на кухню. Где же еще  начаться  пожару,
как не на кухне. Там и баки  с  горючим  для  кухонной  плиты.  По  пути  он
завернул в гардеробную под лестницей и натянул резиновые сапоги.
 
     Леди Мод проснулась от звяканья железных прутьев  ограды.  Она  села  в
постели и стала  гадать,  что  бы  это  значило.  Сами  по  себе  прутья  не
зазвякают, а носороги не  имеют  привычки  ни  свет  ни  заря  забираться  в
альпийский сад и бросаться на ограду. Она  хотела  зажечь  лампу,  но  из-за
неполадок с электричеством в Гильдстед Карбонелле лампа не горела.  Странно.
Леди Мод встала, подошла к окну, и как раз в эту минуту по лужайке метнулась
тень. Метнулась и пропала за  углом.  Незваный  гость  появился  со  стороны
сосновой рощи. Он явно старался проскользнуть незамеченным.
     Сперва леди Мод  решила,  что  это  Блотт.  Но  чего  Блотту  крадучись
пробираться в парк в... она взглянула на часы... в половине третьего ночи? И
все-таки проверить не мешает. Леди Мод позвонила в сторожку.
     - Блотт, - прошептала она в трубку, - вы у себя?
     - Ага, - ответил он.
     - Ворота заперты?
     - Да. А что?
     - Просто хочу проверить.
     Она осторожно положила трубку, оделась и  спустилась  на  первый  этаж.
Дернула дверь. Незаперта. Оглядевшись, она заметила возле двери ботинки. Она
взяла их и  обнюхала.  Джайлс.  Точно:  Джайлс.  Она  поставила  ботинки  и,
притворив  дверь,  пошла  в  мастерскую.  Вернулся-таки  скотина.   Нетрудно
догадаться зачем. Прийти-то он пришел, пускай-ка теперь попробует уйти.
     Минуту спустя она мчалась по лужайке к  сосняку  с  резвостью,  которой
трудно было ожидать от женщины ее комплекции, да еще в  такую  темную  ночь.
Темнота не помеха: леди Мод выросла в этих местах, знала лес вдоль и поперек
и безошибочно угадывала, куда надо свернуть. Не прошло и пяти минут, как она
уже стояла у ворот возле моста. Достав из кармана замок, она задвинула засов
и заперла ворота. Потом, убедившись в прочности запора, отправилась обратно.

     Сэр Джайлс затаился  в  кухне  и  выжидал.  Главное  условие  успешного
поджога -  простота,  а  убийство  лучше  всего  обставить  так,  чтобы  оно
выглядело  как  естественная  смерть.  Ночью   кухонная   плита   включается
автоматически через определенные  промежутки.  Сэр  Джайлс  зажег  фонарь  и
взглянул на реле времени. Следующее включение в четыре утра. Так что спешить
некуда. Он вынул из кармана раздвижной ключ и отвинтил гайку, которой труба,
ведущая к плите, крепилась к бакам с мазутом. Мазут хлынул на пол. Присев на
стул,  сэр  Джайлс  слушал  мерное  бульканье,  а  мазут  все  растекался  и
растекался по полу. Скоро он вытечет в коридор, а оттуда в  прихожую.  Шутка
ли - тысяча  галлонов  мазута:  баки  только  недавно  заправляли.  Остается
дождаться, когда они опустеют, вправить трубу на место и  затянуть  гайку  -
самую малость. И тогда полиция и инспекторы страховой  компании  решат,  что
произошла просто-напросто утечка. Да уж, тысяча  галлонов  мазута  -  верное
средство. Никто и глазом моргнуть не успеет, как Хэндимен-холл будет охвачен
бушующим пламенем. Пожарным из Уорфорда добираться полчаса,  не  меньше,  за
это время особняк успеет сгореть дотла. И леди Мод вместе с ним. Сэр  Джайлс
знает ее как облупленную: даже если она спохватится вовремя,  то  выпрыгнуть
из окна спальни все равно не сообразит. А может, так и будет дрыхнуть,  даже
когда огонь доберется до второго этажа. А если  и  проснется,  то  наверняка
бросится спасать свой ненаглядный  родовой  особняк.  Если  кто  и  поднимет
тревогу, так это Блотт. Но он живет в сторожке. Какая жалость.  Блотта  тоже
не мешало бы спалить.
 
     Леди Мод стояла в саду и наблюдала за домом. Джайлс  несомненно  пришел
за негативами фотографий, которые сделал Блотт. Что  ж,  пусть  поищет.  Все
равно Блотт разрезал пленку на шесть частей и унес к себе  в  сторожку.  Или
ему понадобились снимки,  которые  хранились  в  сейфе?  Ну  так  он  и  тут
останется несолоно хлебавши. За  чем  бы  он  ни  явился,  кругом  его  ждут
неприятные сюрпризы. Она подошла к парадному  входу  и  взяла  ботинки  сэра
Джайлса. Идея: а что, если их спрятать? Она отнесла их  в  гараж,  сунула  в
пустое ведро и уже собралась уходить, как вдруг у нее мелькнуло подозрение,,
что муж вернулся домой с не столь  безобидными  намерениями.  Как-никак  она
прожила с ним бок о бок шесть лет  и  знает,  что  этот  негодяй  не  только
коварен, но и жесток. С ним держи ухо востро.
     "Осторожность прежде всего", - решила леди Мод и отправилась на  кухню.
У самых дверей она почувствовала, что пол под ногами скользкий.  Еле  устояв
на ногах, она нагнулась и пощупала пол. Мазут. Он  вытекал  из-под  двери  и
лился вниз по ступенькам. И тут леди Мод  осенило.  Вот,  значит,  зачем  он
пожаловал! Хочет спалить Хэндимен-холл! Так она ему и позволит.
     Леди Мод с яростным воплем бросилась на дверь, отперла ее и  влетела  в
кухню, но в тот же миг шлепнулась на спину и заскользила по полу.  Такой  же
конфуз случился и с сэром Джайлсом, только он покатился в.  другую  сторону:
грузная супруга вышибла из-под него стул, отчего он упал ничком, проехал  на
животе по коридору, и  его  вынесло  на  мраморный  пол  прихожей.  Пока  он
барахтался в мазуте, до него доносился грохот: леди  Мод  каталась  по  всей
кухне, рикошетом отлетая  от  стены  к  стене.  Судя  по  шуму,  ее  примеру
последовали кастрюли, сковородки и прочие кухонные принадлежности  в  полном
составе. Сэр Джайлс кое-как дополз до половика у  входной  двери  и  наконец
встал на ноги. Попытался повернуть дверную ручку -  ни  в  какую.  Тогда  он
выхватил из кармана носовой платок, вытер руки, обтер дверную ручку и  через
мгновение был уже на улице. Где же ботинки? Как в воду канули, чтоб их...
     Но искать было некогда.  Невзирая  на  все  происки  мазута  и  земного
тяготения, леди Мод все-таки поднялась с пола и  уже  мчалась  по  коридору,
грозя задушить мужа голыми руками. Сэр Джайлс не стал дожидаться, когда  она
исполнит обещание. Он подхватился и, как был, в резиновых сапогах,  поспешно
затопал по лужайке к сосняку. А леди Мод  скользнула  в  уборную,  выскочила
оттуда с дробовиком и распахнула входную дверь.  Фигура  сэра  Джайлса  едва
виднелась в дальнем конце лужайки. Леди Мод  вскинула  ружье  и  выстрелила.
Конечно, с такого расстояния попасть невозможно, но, по крайней мере, теперь
он не скоро надумает опять сюда сунуться.  Она  отнесла  ружье  на  место  и
начала прибираться.
 
        23 
 
     Заслышав выстрел, Блотт вскочил с кровати. Уже после звонка леди Мод он
почуял недоброе. С чего это вдруг она решила проверить, заперты ли ворота? И
почему она говорила шепотом? Что-то здесь не так. А уж когда грянул выстрел,
он понял, что в доме и впрямь что-то стряслось. Он оделся, схватил  ружье  и
сбежал вниз. "Лендровер" стоял под сводами арки,  но,  прежде  чем  сесть  в
машину, Блотт отправился к воротам и проверил замок. Все в порядке. Подъехав
к Хэндимен-холлу, Блотт остановил машину у парадного входа и вошел в дом.
     - Это я, Блотт! - крикнул он в темноту. - У вас ничего не случилось?
     В кухне кто-то все время подскальзывался и вполголоса чертыхался.
     - Стойте на месте, - прозвучал голос леди Мод. - Тут повсюду мазут.
     - Мазут? - Только тут Блотт заметил, что в  доме  действительно  пахнет
мазутом.
     - Он хотел сжечь дом.
     Тараща в темноте глаза, Блотт мысленно поклялся  прикончить  "его"  при
первой же возможности.
     - Вот ведь гад какой, - пробурчал он.
     В коридор выбралась леди Мод со шваброй.
     - Вот что, Блотт, - сказала она. - Хочу вас кое о чем попросить.
     - Исполню все, что прикажете, - галантно пообещал Блотт.
     - Он появился из сосновой рощи. Тем же путем  ему  не  уйти:  ворота  у
моста я заперла. Машину он, скорее всего, оставил  возле  Уилфридова  замка.
Езжайте туда и на всякий случай снимите с нее дис... ну эту  штуку,  которая
крутится.
     - Трамблер, - сообразил Блотт.
     - Вот-вот. А заодно повесьте на все ворота еще по одному замку.  Нельзя
допустить, чтобы в  парк  забрели  ни  в  чем  не  повинные  люди.  Вы  меня
понимаете?
     Блотт в темноте ухмыльнулся. Он все понял.
     - Я уж и с "лендровера" сниму.
     - Да, это разумная предосторожность, - согласилась леди Мод. - А  потом
возвращайтесь сюда. Нынче ночью он вряд ли опять  сюда  полезет,  и  все  же
подумать о безопасности нелишне.
     Блотт повернулся к двери.
     - И вот еще что, - добавила леди Мод. - Вы,  пожалуй,  львов  утром  не
кормите. Пусть денек-другой сами поохотятся.
     - Я и не собирался, - сказал Блотт и отправился выполнять поручения.
     Леди Мод облегченно вздохнула. Хорошо, когда в доме мужчина.  Без  него
хоть плачь.
 
     А вот Айви Буллетт-Финч именно плакала - и плакала как раз оттого,  что
в  ее  доме  (вернее,  под  его  развалинами)  находился   мужчина.   Мистер
Буллетт-Финч остался верен себе: даже в смертный час он заботился о  целости
и сохранности обожаемой лужайки. Дандридж и главный констебль успели  отдать
покойному последний долг: они прибыли на  место  катастрофы  в  тот  момент,
когда пожарные выносили бренные останки  из  подвала.  Миссис  Буллетт-Финч,
которая уже не угрызалась из-за  якобы  не  выключенной  духовки,  при  виде
инспектора департамента дорожного  строительства  не  могла  сдержать  своих
чувств.
     - Убийца! - завопила она. - Это ты его убил! Все из-за твоего  мерзкого
ядра!
     Сотрудницы полиции увели ее с места происшествия.
     Дандридж сердито уставился на кран с ядром.
     - Какая чушь, - проворчал он. - При чем здесь я?
     - По словам вашего  заместителя  мистера  Хоскинса,  вы  отдали  приказ
оперативной группе подрывников осуществлять внезапные  вылазки,  -  произнес
главный  констебль.  -  Как  видно,  они  выполняют  ваше  указание   весьма
добросовестно.
     - Мои указания? Никаких указаний о сносе этого дома я не давал. С какой
стати?
     - По правде говоря, этот вопрос мы хотели задать вам.
     - И по плану работ его снос не предусмотрен, - оправдывался Дандридж.
     - Совершенно верно. Как и снос главной  улицы.  Но  поскольку  в  обоих
случаях использовалось одно и то же техническое средство...
     - Ну  не  моя  это  техника,  не  моя!  -  взорвался  Дандридж.  -  Это
собственность подрядчиков! Если из-за какого-то раз дол бая...
     - Попрошу не  выражаться,  -  осадил  его  старший  констебль.  -  Ваше
положение и без того не завидное. Город бурлит. По-моему, вам лучше  поехать
с нами в участок.
     - В участок? Какой участок - полицейский?
     - Для вашей же безопасности, - успокоил старший-констебль. - А то вдруг
нынче ночью произойдет еще один несчастный случай. Зачем нам это надо?
     - Какой-то кошмар, - пробормотал Дандридж.
     - Это уж точно. Так что будьте любезны, следуйте за мной
 
     Полицейская машина медленно пробиралась через завалы на главной  улице.
Теперь Дандридж убедился, что Хоскинс  не  зря  назвал  Гильдстед  Карбонелл
районом бедствия. В предрассветном сумраке догорала трансформаторная  будка.
Первометодистская  церковь  приобрела  такой  вид,   что   ее   впору   было
переименовать в Первобытнометодистскую. По сторонам  улицы,  усеянной  битым
стеклом, виднелись изувеченные  останки  автомобилей.  Благодаря  совместным
усилиям чугунного ядра и телеграфного  столба  примет  старины  в  Гильдстед
Карбонелле основательно поубавилось, но последний удар историческому  облику
городка нанесло происшествие возле гаража мистера Дагдейла.  Некий  доброхот
вынес на улицу парафиновую лампу, чтобы прохожие  в  темноте  не  переломали
ноги о раскиданные там и сям обломки.  Резервуары  с  горючим  не  замедлили
взорваться, вследствие чего окна, уцелевшие  после  нашествия  Блотта,  были
выбиты, а соломенные кровли нескольких прелестных коттеджей охватило  пламя.
Огонь перекинулся на стоявшие в ряд богадельни.  Из  Уорфорда  и  Оттертауна
примчались пожарные команды, и началось форменное столпотворение. Работая  в
кромешной темноте, пожарные мощными струями  из  брандспойтов  смыли  стайку
пенсионеров, которые в  дезабилье  высыпали  из  богаделен,  затем  внимание
пожарных привлекло здание библиотеки, и  они  наполнили  его  пеной.  Озирая
разрушения из окна полицейской машины, Дандридж обливался холодным потом  от
одной мысли, что отвечать за этот  кошмар  придется  ему.  Дернул  его  черт
отправиться в  Южный  Уорфордшир!  "И  зачем  я  сюда  только  сунулся?  Вот
ненормальный", - ругал он себя.
     Подобные мысли посещали и сэра Джайлса - только он сомневался  в  своей
психической полноценности не для красного словца, а всерьез. Рассвет  застал
его у ворот возле моста. Сэр Джайлс безуспешно пытался сбить замок и  гадал,
откуда он взялся. Ведь ночью его не было - иначе как бы сэр Джайлс пробрался
в парк? Ну, замок ладно, но откуда взялась эта высоченная ограда? Когда он в
последний раз был в Хэндимен-холле, никакой ограды  он  не  видел.  Поверху,
укрепленная на крупных металлических кронштейнах, четырьмя  рядами  тянулась
колючая  проволока.  Сооружение  явно  предназначалось  не  для  защиты   от
проникновения посторонних, а для того чтобы оказавшиеся  в  парке  не  могли
выбраться наружу.
     Наконец сэр Джайлс оставил в покое замок и решил поискать другой выход.
Он пошел вдоль ограды по опушке  сосняка,  прикидывая,  как  бы  перебраться
через стальные прутья, как вдруг... когда на воротах невесть откуда появился
большой замок, у сэра Джайлса уже возникло подозрение, не во сне ли  он  все
это видит, теперь же случилось так, что  чувство  нереальности  овладело  им
окончательно. На фоне серого утреннего неба он заметил  небольшую  голову  с
двумя рожками и длинным  носом.  Голова  сидела  на  длинной  тонкой  шее  -
длинной-предлинной. Сэр Джайлс зажмурил  глаза  в  отчаянной  надежде,  что,
когда он их откроет, видение исчезнет. Не тут-то  было.  Жираф  и  не  думал
исчезать.
     - Бог ты мой! - выдохнул сэр Джайлс.
     Он двинулся было прочь, но тут его взору  предстало  еще  более  жуткое
зрелище. Позади  жирафа,  в  полусотне  метров  от  него  из  высокой  травы
выглядывала другая голова - большая голова, поросшая гривой, усатая морда.
     У сэра Джайлса пропало всякое желание  искать  выход  из  парка  в  той
стороне. Он повернулся и, спотыкаясь, бросился обратно в сосновую рощу. Одно
из двух: или он сошел с ума или угодил в какой-то долбаный зверинец. Жирафы?
Львы? Интересно, на кого это он набрел ночью. Уж не на слона ли? Он вернулся
к воротам и с надеждой поглядел на замок. Но теперь вместо одного  замка  на
воротах висело два  -  второй  еще  больше  первого.  Не  успел  сэр  Джайлс
сообразить, что все это значит, как на другом берегу  реки  послышался  шум.
Сэр Джайлс поднял голову. На противоположном берегу стоял Блотт. В  руках  у
него было ружье. Он смотрел на сэра Джайлса и улыбался спокойной и довольной
улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.  Сэр  Джайлс  опрометью  кинулся  в
чащу. Он сразу догадался, что его жизнь висит на волоске.
 
     Когда Блотт вернулся  в  Хэндимен-холл,  леди  Мод  готовила  на  кухне
завтрак.
     - Что это вы так долго? - спросила она.
     - Отгонял "бентли" в гараж. А то как бы чего не подумали.
     - И правда, - кивнула леди Мод. -  Увидят  машину  у  церкви  -  пойдут
расспросы: что да как. Но если он все-таки удрал, то  наверняка  позвонил  в
Автомобильную ассоциацию, чтобы оттуда приехали за его машиной.
     - Никуда он не удрал, - успокоил Блотт хозяйку. - Я  его  видел.  Он  в
сосняке.
     - Поделом ему. Он же сам сюда  забрался,  чтобы  поджечь  дом.  Что  бы
теперь ни случилось, пусть винит самого себя.
     Она протянула Блотту тарелку с кукурузныkn хлопьями.
     - К сожалению, приготовить полноценный завтрак я не могу, -  посетовала
она. - Неполадки с электричеством. Я звонила диспетчеру в Уорфорд. Говорит -
авария.
     Блотт молча принялся  уписывать  кукурузные  хлопья.  А  что  ему  было
отвечать? Не хвастаться же хозяйке, что он  некоторым  образом  причастен  к
этой аварии. Зато саму леди Мод, видимо, тянуло выговориться.
     - У Джайлса был крупный недостаток,  -  рассказывала  она,  и  Блотт  с
удовольствием отметил, что она говорит о муже  в  прошедшем  времени.  -  Он
считал себя настоящим мужчиной,  который  нажил  капитал  своим  собственным
горбом. Какая самонадеянность. Вот уж о ком такого не  скажешь,  так  это  о
Джайлсе. Положим, какие-то основания называть себя  мужчиной  у  него  были,
хотя я по своему опыту  знаю,  что  особыми  мужскими  достоинствами  он  не
блистал. А уж что касается  собственного  горба...  Много  ли  ему  пришлось
горбатиться,  чтобы  нажить  состояние?  Скажите  какой  каторжный  труд   -
спекулировать  недвижимостью,  лишать  людей  крова  и  добывать  разрешения
строить на месте жилых домов здания для  компаний.  Мои  предки  -  те  хоть
торговали пивом, и, кстати, очень хорошим пивом. Торговали  из  поколения  в
поколение. Не бог весть какое благородное занятие, зато аферистов среди  них
не водилось.
     За  этими  рассуждениями  она  мыла  посуду.  Наконец  Блотт   собрался
проведать свои грядки. Перед уходом он спросил:
     - Насчет него никаких распоряжений не будет?
     Леди Мод покачала головой:
     - Пускай теперь распрряжается природа.  Он  же  сам  расхваливал  закон
джунглей.
     А  тем  временем  Дандридж  в  полицейском  участке  Уорфорда   выяснял
отношения с  законом  государственным.  Оказалось,  что  Хоскинс  успел  ему
удружить.
     - По его словам, -  сообщил  старший  офицер,  которому  было  поручено
расследование, - вы отдавали приказы совершать в  частных  владениях  целого
ряда лиц внезапные вылазки с применением бульдозеров. А вы это отрицаете.
     - Про вылазки - это я в переносном смысле, - оправдывался  Дандридж.  -
Только полный кретин мог понять какое-нибудь из  моих  указаний  как  приказ
снести дом покойного мистера Буллетт-Финча.
     - Но дом-то снесли.
     - Нашелся какой-то недоумок, но при чем здесь я? Или вы думаете, это  я
прикатил к Финч-гроуву и сравнял его с землей?
     - Ну-ну, не  надо  горячиться,  сэр.  Я  только  пытаюсь  выяснить  все
обстоятельства, которые привели к убийству.
     - Убийству?! - ахнул Дандридж.
     - А по-вашему, это несчастный случай? Неизвестное лицо или  группа  лиц
угоняют кран и разносят дом, в  котором  спят  два  ни  в  чем  не  повинных
человека. Воля ваша, а это уж никак  не  похоже  на  несчастный  случай.  Мы
разрабатываем версию об убийстве.
     После некоторого размышления Дандридж спросил:
     - Если это убийство, то каковы мотивы? Вы об этом не задумывались?
     - Очень хорошо, что вы заговорили о мотивах, сэр.  По  Моим  сведениям,
мистер Буллетт-Финч был активистом Комитета по спасению теснины. Скажите, не
отличались ли ваши отношения с покойным какой-то особой враждебностью?
     - Отношения? -  заорал  Дандридж.  -  Не  было  у  нас  с  ним  никаких
отношений! Я его в глаза не видел.
     - Однако вы неоднократно беседовали с ним по телефону.
     - Возможно, - признал Дандридж.  -  Ах  да,  помнится,  он  мне  как-то
звонил. На что-то там жаловался.
     - Не в этом ли разговоре вы произнесли следующую  фразу  -  я  цитирую:
"Если вы не перестанете меня дергать, я сделаю так,  что  у  вас  не  только
четверть акра этого поганого сада отберут"?
     - Кто вам сказал? - взвинтился Дандридж.
     - Личность свидетеля к делу не относится, сэр. Так  говорили  вы  такое
или нет?
     - Возможно, - признал  Дандридж,  мысленно  обещая  сжить  Хоскинса  со
света.
     - Вы ведь не будете отрицать, что  покойный  мистер  Буллетт-Финч  и  в
самом деле лишился не только четверти акра своего поганого сада?
     Дандридж не отрицал.
     Беседа затянулась надолго. Дандридж все больше и больше убеждался,  что
его постепенно загоняют в угол.
 
     Что касается положения Джайлса, тот даже не сомневался: загнали  его  в
угол, ох, загнали. Все его усилия  взобраться  на  изгородь  из  проволочной
сетки не увенчались успехом: скользкие от мазута резиновые сапоги  оказались
не самой удачной обувью для подобных упражнений. Сказался  и  сидячий  образ
жизни Джайлса: каково при его физической подготовке карабкаться на ограды  и
перелезать через колючую проволоку? Следовало бы раздобыть лестницу,  и  сэр
Джайлс отправился на поиски, но едва он выглянул из  сосновой  рощи,  как  у
него пропала всякая охота  идти  дальше:  по  альпийскому  саду  разгуливали
носороги, а у дверей кухни грелся на солнышке лев. Сэр Джайлс вновь  укрылся
в сосняке и решил подождать. Ждать пришлось долго.
     К трем часам он ужасно проголодался. Львы тоже. Примостившись на нижней
ветке, сэр Джайлс наблюдал,  как  четыре  львицы  охотятся  на  жирафа.  Три
залегли в траве с подветренной стороны, одна  подкрадывалась  против  ветра.
Жираф шарахнулся назад и через мгновение уже бился на земле  в  предсмертной
агонии. Даже на недоступной для хищников высоте сэр Джайлс дрожал от страха.
А львицы прикончили жертву, и к  их  трапезе  тут  же  присоединились  львы.
Превозмогая ужас и отвращение,  сэр  Джайлс  слез  с  дерева.  Теперь  пора.
Носорог как раз повернулся к нему задом, и сэр Джайлс хоть и был в резиновых
сапогах, во весь дух  припустился  по  лужайке.  Он  добежал  до  террасы  и
помчался  мимо  оранжереи,  где   леди   Мод   поливала   рицинник.   Может,
остановиться, попросить, чтобы она впустила в дом? Но по выражению  ее  лица
он понял: пустой номер. В ее глазах читалось такое безразличие к его судьбе,
словно она даже не знает о его существовании. Это равнодушие пострашнее, чем
жуткая ухмылка Блотта. Сразу видно: муж для  нее  пустое  место.  Выходя  за
него, она заботилась лишь о Хэндимен-холле да о продолжении рода. Сейчас она
из тех же соображений готова отдать его на растерзание. Это уж точно.
     Сэр Джайлс влетел во двор и открыл гараж. "Бентли" на месте.
     Вот оно, спасение. Он прыгнул в машину. Ключ, как и положено, торчал  в
замке  зажигания.  Сэр  Джайлс  повернул  его,  стартер  взвыл.  Сэр  Джайлс
попробовал еще раз, но машина и не думала заводиться.
 
     Сидя в кухне, Блотт услышал вой стартера. Зря старается. Сколько бы  он
ни пыхтел, машина все равно не заведется. Ну и черт с ним. Сказала  же  леди
Мод: "Пусть теперь распоряжается природа". И правильно. Туда ему  и  дорога.
Он ничем не лучше огородных вредителей - слизняков каких-нибудь,  тли.  Нет,
не только не лучше - гораздо хуже. Он предал  Англию,  милую  сердцу  Блотта
Англию -  Англию  старую,  Англию  неподкупную,  Англию,  которая  благодаря
дерзновенной отваге своих сынов и воле провидения выковала империю,  Англию,
которая разбила сады подобные этому, вырастила могучие дубы и вязы, и не для
минутной услады, а для будущих поколений.
     А что сделал для будущих поколений сэр Джайлс?  Ничего.  Он  надругался
над прошлым, предал будущее. Изменник достоин казни. Блотт достал двустволку
и пошел в гараж.
 
     А леди Мод в оранжерее уже подумывала, не сменить ли гнев  на  милость.
Поймав взгляд мужа, пробегавшего мимо, она прониклась чем-то вроде  жалости.
Муж здорово струсил, на нем  прямо  лица  не  было.  Ну  и  хватит  над  ним
измываться. Сейчас не до того. Одно  дело  разводить  теории  насчет  закона
джунглей и совсем другое жить  по  нему  самой.  "Он  уже  получил  свое,  -
убеждала себя леди Мод. - Теперь можно его и отпустить".
     Но не успела она отправиться за мужем, как  раздался  звонок  телефона.
Звонил генерал Бернетт.
     - Я по поводу бедняги Берти,  -  сказал  он.  -  Члены  комитета  хотят
собраться у вас и потолковать.
     - Берти? Берти Буллетт-Финч?
     - Вы, конечно, уже слышали, что он погиб.
     - Как погиб? Я ничего не знаю. Когда?
     - Прошлой ночью. Подонки строители  снесли  его  дом.  Берти  не  успел
выскочить.
     Потрясенная леди Мод опустилась на стул.
     - Какой ужас! И что же, выяснили, чья это работа?
     - Полиция забрала этого Дандриджа. Повезли допрашивать.
     Леди Мод рассеянно молчала.
     - Мало того, пол-Гильдстеда разрушено, -  продолжал  генерал.  -  Мы  с
полковником решили, что надо собраться у вас и все обсудить. Сами понимаете,
после такого на строительство будут смотреть по-другому.
     - Разумеется, - согласилась леди Мод. - Приезжайте немедленно.
     Она  положила  трубку  и  попыталась  разобраться,  что   же   все-таки
произошло. Дандриджа  допрашивают.  Мистер  Буллетт-Финч  погиб.  Финч-гроув
снесен. Гильдстед  Карбонелл...  Из-за  этих  невероятных  событий  она  про
Джайлса уже не вспоминала.
     - Надо позвонить бедненькой Айви, - пробормотала она  и  набрала  номер
Финч-гроува. Но дозвониться, понятное дело, не удалось.
 
     В гараже происходило следующее. Блотт стоял перед хозяином, направив на
него ружье, а сэр Джайлс на  все  лады  уговаривал  его  отпустить  душу  на
покаяние.
     - Пять тысяч фунтов, - твердил он. - Пять тысяч фунтов.  Только  открой
ворота - все.
     - Выметайся отсюда, - прогремел Блотт.
     - Я о том и говорю. Думаешь, мне охота здесь торчать?
     - Из гаража, - уточнил Блотт.
     - Десять тысяч, двадцать тысяч. Сколько захочешь...
     - Считаю до десяти, - объявил Блотт. - Один.
     - Пятьдесят тысяч фунтов.
     - Два.
     - Сто тысяч. Тебе же за глаза хватит.
     - Три.
     - Сойдемся на...
     - Четыре.
     Сэр Джайлс вылетел из гаража и бросился  наутек.  Красноречивый  взгляд
Блотта не сулил ничего хорошего.  Обогнув  дом,  сэр  Джайлс  побежал  через
лужайку к сосняку. Там он  перемахнул  через  невысокий  железный  барьер  и
взобрался на знакомое дерево. Львы уже доели жирафа и теперь облизывали лапы
и приводили в порядок усы. Достав перепачканный мазутом платок,  сэр  Джайлс
вытер потное лицо и стал раздумывать, что бы еще предпринять.
 
     Зато  Дандриджу  больше  не  было  нужды  ломать  голову  над  подобным
вопросом. Полиция обнаружила в кабинете пустую бутылку  водки,  а  свидетели
показали, что один из мужчин в кабине  крана,  ехавшего  по  главной  улице,
распевал непристойные  песни  и  явно  находился  в  состоянии  алкогольного
опьянения.
     - Ошибочка вышла, - извинился старший офицер. - Вы свободны.
     -  Но  вы  же  говорили,  что  разрабатываете  версию  об  убийстве,  -
возмутился Дандридж. -  Теперь  вдруг  выясняется,  что  речь  идет  лишь  о
вождении машины в нетрезвом виде.
     - По-моему, убийство только тогда убийство,  когда  оно  совершается  с
заранее обдуманным намерением, - объяснил старший офицер. - А в нашем случае
что? Зашли два мужика в кабак, малость перебрали.  Раздухарились,  свистнули
кран, снесли парочку домов. Это же  совсем  другое  дело,  правда?  Где  тут
обдуманное намерение? Шалость -  и  больше  ничего.  Нет,  вы  поймите  меня
правильно: я их вовсе не оправдываю. Я тоже считаю, что вандализм и пьянство
надо нещадно искоренять. Но примите во внимание смягчающие обстоятельства.
     Дандриджа эти доводы не убедили. А уж вину Хоскинса, по его мнению,  не
смягчали никакие обстоятельства. Нагрянув в  штаб,  Дандридж  напустился  на
заместителя.
     - Вы нарочно внушили полицейским, будто это я отдал приказ  снести  дом
Буллетт-Финчей! - вопил он. - Вы  нарочно  представили  дело  так,  будто  я
покушался на жизнь мистера Буллетт-Финча!
     - Я только рассказал, как вы с ним цапались по  телефону,  -  отбивался
Хоскинс. - Если бы они спросили про ваши контры с леди Мод, я бы и  про  них
рассказал.
     - Леди Мод пока еще никто не убивал. И генерала Бернетта с  полковником
тоже, а ведь я и с ними не ладил. Выходит, если ктонибудь из них угодит  под
автобус или загнется от пищевого  отравления,  вы  и  тут  станете  на  меня
кивать?
     Хоскинс обиделся: за что такая несправедливость.
     - Ах, несправедливость? - взвыл Дандридж. -  Несправедливость?  Знаете,
чего я тут у вас натерпелся? Мне угрожали. Меня подпаивали каким-то  зельем.
Меня... гм... не важно. В меня стреляли. Меня оскорбляли. Прокалывали шины у
моего автомобиля. На меня вешали обвинения в убийстве. И после  всего  этого
вы становитесь в позу и объявляете,  что  я,  дескать,  несправедлив.  Какая
наглость! Видит Бог, до сих пор я вел честную игру, но теперь  чистоплюйство
побоку. Может, я даже зайду очень далеко, но сперва очень далеко пойдете  вы
- куда подальше. Вон отсюда, и чтобы я вас больше тут не видел!
     Хоскинс бочком двинулся к двери.
     - Напоследок у меня для вас новость, - сообщил он. - Опять у вас хлопот
прибавится. В воскресенье леди Мод открывает в Хэндимен-холле заповедник.
     Дандридж медленно опустился на стул и уставился на Хонкинса.
     - Что-что открывает?
     Хоскинс также бочком вернулся на прежнее место.
     - Заповедник. Обнесла  парк  проволочной  изгородью,  завезла  львов  и
носорогов...
     - Не имеет права, - вымолвил Дандридж,  ошеломленный  новыми  происками
врага. - Ей послали повестку о принудительном выкупе.
     -  Чихать  она  хотела.  По  всему   Оттертаунскому   шоссе   развешаны
объявления.  И  во  вчерашнем   номере   "Уорфорд   эдветайзер"   объявление
напечатали. Вот полюбуйтесь.
     Хоскинс пошел в свой отсек и достал номер газеты с объявлением на целую
полосу. Оно сообщало о торжественном открытии заповедника в Хэндимен-холле.
     - И что вы думаете предпринять? - поинтересовался Хоскинс.
     Дандридж потянулся к телефону.
     - Позвоню в юридический отдел. Пусть издадут официальный запрет.  А  вы
тем  временем  позаботьтесь,  чтобы  работы  в   теснине   были   немедленно
возобновлены.
     - Не повременить ли денек-другой? - предложил Хоскинс. - Подождем, пока
уляжется шум вокруг Гильдстед Карбонелла и Буллетт-Финчей.
     - Ни в коем случае, отчеканил Дандридж. - Если уж даже полиция  считает
это происшествие пустяком, то мне-то что переживать? Работы будут  идти  как
обычно. Разве что быстрее.
 
        24 
 
     Оставшиеся члены Комитета по  спасению  теснины  собрались  в  гостиной
Хэндимен-холла, чтобы оплакать безвременно ушедшего мистера Буллетт-Финча  и
решить, как бы устроить так, чтобы эта жертва не пропала зря.
     - Это настоящее преступление против человечности! - восклицал полковник
Чепмен. - Более незлобивого  существа,  чем  бедняга  Берти,  и  представить
невозможно. От него никогда слова грубого не услышишь.
     Леди Мод припомнила несколько не слишком  ласковых  слов,  которые  она
слышала от мистера Буллетт-Финча, когда  однажды  посмела  пройтись  по  его
лужайке. Но спорить с полковником  она  не  стала.  В  эту  минуту  личность
покойного была окружена ореолом святости,  и  затевать  сейчас  спор  о  его
недостатках - все равно что палить из пушки по воробьям.
     Мысли генерала Бернетта тоже крутились вокруг артиллерии.
     - Ужасная смерть, - вздохнул он. - Словно в  тебя  из  пушки  выпалили.
Этакое здоровое ядро шарах - и на кусочки.
     - Он, наверно, ничего и не почувствовал, - возразил полковник Чепмен. -
Дело было ночью, он уже спал...
     - Да нет, не спал. Когда его нашли,  на  нем  был  халат.  Он,  небось,
слышал, как эта махина подъезжает.
     - Вот так живешь-живешь... - вставила мисс Персиваль,  но  ее  перебила
леди Мод.
     - Хватит о прошлом, пора подумать о будущем. Я предложила  Айви  пожить
пока у меня.
     - Вряд ли  она  согласится,  -  усомнился  полковник  Чепмен,  опасливо
поглядывая в окно. - У нее и так нервы расстроены, а после этой трагедии она
совсем расклеилась. А тут эти львы...
     - Чепуха, - отрубила леди Мод. - Они мухи не обидят. Надо только  уметь
с ними обращаться. Главное - не показать испуга. Стоит им  почуять,  что  вы
боитесь, тогда действительно беда.
     - У меня так не получится, - призналась мисс Персиваль.
     Генерал Бернетт закивал.
     - Помню, как-то раз в Пенджабе... - начал он.
     - Давайте не будем отвлекаться, - оборвала его леди Мод. - Мне искренне
жаль бедного мистера  Буллетт-Финча,  меня  очень  огорчило  происшествие  в
Гильдстед Карбонелле, и все же надо признать, что эти события позволяют  нам
более  решительно  поставить  вопрос  о   треклятой   автомагистрали   перед
министерством по охране окружающей среды. Генерал, вы  говорили,  что  этого
Дандриджа сейчас допрашивает полиция?
     Генерал Бернетт покачал головой.
     - Главный констебль постоянно держит меня в курсе, - сказал он.  -  Так
вот, по последним сведениям, полиция отмела версию об убийстве. Похоже,  все
произошло из-за вчерашней попойки в "Ройял Джордже".  Полиция  предполагает,
что дело было так: два землекопа зашли выпить пива, хлебнули лишнего...
     Леди Мод изменилась в лице.
     - Пива? - спросила она. - Вы, кажется, сказали "пиво"?
     - Я ведь только потому его упомянул, что работяги все время пьют  пиво,
- принялся оправдываться генерал. - У меня и в мыслях не было  свалить  вину
за...
     - А по-моему, они пили водку, - дипломатично поправил его полковник.  -
Точно-точно. Там потом и бутылку нашли.
     Но сказанного не воротишь. Леди Мод сидела мрачнее тучи.
 
     Сэр  Джайлс  на  дереве  все  никак  не  мог  набраться  храбрости  для
решительных действий. Он видел, как к дому подкатил автомобиль, из  которого
вылезли генерал Бернетт, полковник Чепмен и мисс Персиваль -  вообще-то  она
приехала в своей машине, но у главных ворот пересела в автомобиль  генерала.
Сэр Джайлс смекнул, что их  приезд  может  обернуться  для  него  спасением:
добраться бы только до дома, а уж там его никто не тронет. Не станет же  Мод
стрелять в него на глазах у соседей. Вот  закатить  сцену  -  это  запросто.
Обвинит в  поджоге,  шантаже,  подкупе,  выставит  на  посмешище.  Но  чтобы
выбраться из парка живым и невредимым, сэр Джайлс был готов стерпеть и  это.
Зато к другому  испытанию  он  был  готов  еще  не  вполне:  ему  предстояло
проскользнуть  мимо  компании  львов,   которые,   подкрепившись,   вальяжно
прошествовали на лужайку возле террасы и расположились на  отдых.  С  другой
стороны, медлить незачем: он голоден как лев, а львы как раз голод  утолили.
Умяв жирафа, они, должно быть, наелись досыта.
     По крайней мере, сэр Джайлс очень на это надеялся. Ну,  была  не  была.
Если он и дальше будет сидеть на дереве, то скоро помрет с голоду. Рано  или
поздно слезать все равно придется. И уж лучше рано, чем поздно.
     Сэр Джайлс спустился на  землю,  перелез  через  барьер.  Может,  стоит
держаться поувереннее и  тогда...  А  вот  уверенности  ему  и  не  хватает.
Потоптавшись на месте, сэр Джайлс осторожно двинулся по лужайке.  Только  бы
добраться до террасы. С каждым шагом расстояние  между  ним  и  спасительным
деревом увеличивалось, а расстояние до  львов  уменьшалось.  И  вот  большая
часть пути пройдена, об отступлении не может быть и речи.
 
     В гостиной генерал Бернетт досадовал на отсутствие сэра Джайлса.
     - Я ему и в Лондон звонил, и в приемную - никто понятия не  имеет,  где
он. Уж он сумел бы надавить на министра и  добиться  запрета  строительства.
Самому-то мне грех жаловаться, и все же в такую минуту член  парламента  мог
бы проявить и большую заботу о своих избирателях.
     - Увы, предпринимательская деятельность мужа действительно идет в ущерб
его работе в парламенте, - согласилась леди Мод.
     - А как иначе? - подхватил полковник Чепмен. - Ясное дело, сэру Джайлсу
приходится разрываться на части. Потому он столького в жизни и добился.
     - По-моему... - сказала мисс Персиваль, с беспокойством глядя в окно.
     - Я, собственно, к тому, что пора бы ему сказать свое слово, - объяснил
генерал.
     - Нет, правда, вам надо... - не унималась мисс Персиваль.
     - В такие минуты  он  обязан  поднять  голос...  Господи,  да  что  там
происходит?
     В саду раздался душераздирающий вопль.
     - По-моему, это сэр Джайлс поднимает голос, - произнесла мисс Персиваль
и лишилась чувств.
     Генерал и полковник Чепмен, похолодев от ужаса, уставились в окно.  Сэр
Джайлс мелькнул внизу  лишь  на  какое-то  мгновение  и  тут  же  исчез  под
обрушившимся  на  него  львом.  Леди  Мод  ухватила  кочергу  и,   распахнув
стеклянную дверь, бросилась на террасу.
     - Как ты смеешь?! Брысь! Брысь!
     Но было поздно. Генерал и полковник Чепмен выскочили следом и  потащили
ее обратно в дом, а она потрясала кочергой и орала "брысь".
 
     - А леди Мод сильная женщина, -  заметил  генерал,  сидя  за  рулем.  -
Хорошо держится бедняжка.
     Полковник Чепмен  промолчал.  У  него  все  еще  стояли  перед  глазами
резиновые сапоги покойного. Ему казалось, что слово "бедняжка"  к  леди  Мод
никак не подходит: даже  в  самых  трагических  обстоятельствах,  если  речь
заходит об этой даме, всякие уменьшительные суффиксы  неуместны.  А  уж  что
касается "сильной женщины"... В левом ухе у  него  до  сих  пор  звенело  от
затрещины, которую отвесила ему вдова, когда он уговаривал ее не винить себя
в этом происшествии.
     - И вот ведь что обидно, - продолжал  генерал.  -  После  этой  истории
заповеднику, можно сказать, хана. Очень жаль.
     - И сэру Джайлсу хана, - вставил полковник  Чепмен,  которого  коробило
оттого, что генерал относится к происшедшему так хладнокровно.
     - Велика важность. Я лично его всегда не переваривал.
     Мисс Персиваль на заднем сиденье в шестой раз упала в обморок.
 
     В Хэндимен-холле старший офицер как можно деликатнее сообщил леди  Мод,
что коронер должен будет провести расследование.
     - Расследование? Ну что тут расследовать? Все  произошло  на  глазах  у
генерала и полковника Чепмена.
     - Уверяю вас, это чистая формальность, - сказал  старший  офицер.  -  А
теперь позвольте откланяться.
     И он уехал, прихватив с собой резиновые сапоги.
     Стоя у окна, леди Мод смотрела на  львов,  которые  облизывали  лапы  и
приводили в порядок усы. Придется с ними расстаться. Хорош или плох был  сэр
Джайлс, но надо подумать  и  об  окружающих:  разве  можно  держать  у  себя
животных, которые так и норовят кого-нибудь слопать? А тут еще Блотт.
     Блотт и давешний переполох в Гильдстед Карбонелле.  Понятно,  для  чего
ему понадобилось особое пиво. Во всем виновата она.  Ах,  как  некстати  она
пригласила Айви Буллетт-Финч! Впрочем, теперь  у  нее  есть  веская  причина
взять свое приглашение назад.
     Леди Мод прошла на кухню и хотела было выйти из дома, но призадумалась.
А вдруг львы, впервые  отведав  человечины,  перестанут  пасовать  перед  ее
неустрашимостью? Надо бы запастись каким-нибудь оружием. А, ладно, обойдется
и так. После того, что она натворила, дрожать  за  свою  шкуру  негоже.  Она
вышла из кухни и отправилась в огород.
     - Блотт, мне надо с вами поговорить, - объявила она. - Вы  соображаете,
что вы наделали?
     Блотт пожал плечами.
     - Он получил по заслугам.
     - Я не о нем. Я про мистера Буллетт-Финча.
     - А с ним что?
     - Он погиб. Погиб вчера, когда снесли дом.
     Блотт сдвинул шляпу и почесал голову.
     - Жаль, - задумчиво произнес он.
     - Жаль? - строго переспросила леди Мод. - И  это  все,  что  вы  можете
сказать?
     - А чего еще? Я же не знал, что он в доме. Вы-то вон тоже не знали, что
этот наш выскочит из парка и львы его сожрут.  -  Блотт  снял  с  капустного
листа гусеницу и рассеянно раздавил.
     - Если бы я догадывалась, что у вас на уме, ни за что не  дала  бы  вам
выходной, - бросила леди Мод и вернулась в дом.
     Блотт продолжал полоть грядки. Вот и  пойми  этих  женщин.  Думаешь  им
угодить, а они вместо спасибо задают нахлобучку.  Слово-то  какое  чудное  -
"нахлобучка". Да, мир полон загадок.
 
     Проснувшись, миссис Фортби ощутила смутное  беспокойство  -  как  будто
что-то не так. Она повернулась на бок и зажгла лампу. Часы показывали 11.48.
В комнате было темно - за полночь. А ей кажется,  будто  и  не  ночь  вовсе.
Вроде бы она проспала не четыре часа, а гораздо  больше.  Куда  это  девался
Джайлс? Она встала, заглянула в кухню, в ванную, но Джайлса нигде  не  было.
А, он, наверно, уже уехал. Миссис Фортби пошла на кухню и заварила чай.  Сил
нет как хочется есть. Странно: она же плотно пообедала.
     Миссис Фортби поджарила гренок и сварила  яйцо.  Тревожное  чувство  не
покидало ее ни на миг. Что же с ней происходит? Легла в восемь, проснулась в
полночь и при этом умирает с голоду. От нечего делать она взялась за  книгу.
Нет, не читается. Включила радио и стала слушать краткую сводку новостей.
     - "Линчвуд, член парламента от  Южного  Уорфордшира,  который  в  своем
поместье  Хэндимен-холл  близ  Уорфорда  был  растерзан  львом.  Неожиданный
ураган, пронесшийся над Аризоной, разрушил..."
     Миссис Фортби выключила приемник, налила себе еще чашку чая,  и  только
тут до нее дошло, о чем сообщил диктор.
     - Ой, - удивилась она. - Сегодня вечером? Но...
     Она бросилась в гостиную и взглянула на  часы  с  календарем.  Пятница,
20-е. Но вчера же была среда, И вдруг выясняется,  что  сегодня  пятница,  а
Джайлса растерзал лев. Откуда в Хэндимен-холле  взялся  лев?  А  откуда  там
взялся Джайлс? Они ведь собирались на выходные вдвоем поехать в Брайтон. Вот
и разберись в этих кошмарных происшествиях. Нет, это какое-то недоразумение.
Миссис Фортби позвонила любезной даме, сообщающей по телефону, который час.
     - "Начало третьего сигнала соответствует нолю  часов,  десяти  минутам,
двадцати секундам".
     - А число? - спросила миссис Фортби. - Какой сегодня день?
     - "Начало третьего сигнала соответствует нолю  часов,  десяти  минутам,
тридцати секундам".
     - Ой, да что же это от вас никакого толку? - И миссис Фортби  заревела.
Джайлс при всех его недостатках был ей дорог, а  в  его  гибели  она  винила
только себя.
     - Какая же я недотепа, - хныкала она. - Если бы я не забыла проснуться,
он бы сейчас был жив.
 
     На другое утро известие о событиях в Хэндимен-холле  достигло  полевого
штаба. Восторгу Дандриджа не было границ.
     - Будет знать чувырла, как строить заповедники, - злорадствовал он.
     - И чего вы радуетесь? - недоумевал Хоскинс. - Не видите разве, к  чему
это приведет? Освободилось место в парламенте.  Вот  объявят  дополнительные
выборы - и повторится та же петрушка, что и в прошлый раз.
     - Так тем более надо спешить со строительством!
     -  Чего?  Сейчас,  когда  леди  Мод  в  трауре?  У  несчастной  женщины
трагически погиб муж, а вы...
     - Да  будет  вам  дурака-то  валять.  Уж  будто  я  не  знаю,  что  она
рада-радешенька. Не удивлюсь, если она сама  все  и  подстроила,  чтобы  нам
помешать.
     - Гнусный поклеп, - возмутился Хоскинс. - Да, характер у нее не  сахар,
но...
     - Поймите вы, ей этот муж был до лампочки. Я-то знаю.
     - Знаете?
     - А вот и знаю. Вот послушайте. Однажды ночью  старая  корова  вздумала
меня соблазнить. Я заартачился, а она возьми да и пальни в  меня  из  ружья.
Так что не надо мне этих сказочек про безутешную вдову. Пусть  строительство
продолжается на всех парах.
     История о неудачном соблазнении шефа потрясла Хоскинса.
     - Одно могу сказать, - заметил он, - вы играете с огнем. Сперва  мистер
Буллетт-Финч, теперь сэр Джайлс. Тут такое поднимется. Может, нам до поры до
времени не мелькать?
     - Пора не мелькать, а обосноваться прямо в парке, - решил  Дандридж.  -
Базовый  лагерь  поставим  под  этой  самой  аркой,   пригоним   туда   пару
бульдозеров. А хозяйка пусть себе кудахчет сколько хочет - не страшно.
 
     Однако леди Мод и не думала кудахтать. Она так тяжело переживала гибель
сэра Джайлса, что сама себе удивлялась. А еще мистер Буллетт-Финч: ведь  его
смерть также на ее совести. Внешне жизнь ее текла по заведенному распорядку,
но леди Мод как бы ушла в себя. Она оказалась перед нравственным выбором.  С
одной стороны, она вот-вот лишится всего, чем она  дорожила.  Хэндимен-холл,
теснина, первозданная природа, сад - тот мир, который создали и оберегали ее
предки, должен уступить место автомагистрали, которая  через  полсотни  лет,
когда иссякнут  запасы  природного  топлива,  станет  уродливым,  никчемным,
допотопным сооружением. Кому она нужна, эта магистраль? Разве  что  Джайлсу,
который надеялся нажить на этой афере какие-то гроши, а заодно досадить жене
- досадить самым подлым и жестоким образом. Ну, Джайлс уже свое получил,  но
затеянное им строительство продолжается. И чтобы его  остановить,  леди  Мод
вынуждена прибегать к неблаговидным средствам,  которые  пятнают  ее  честь.
Взялась клин клином вышибать - и ненароком зашибла  ни  в  чем  не  повинных
людей: Берти Буллетт-Финча, того доброхота, который вынес парафиновую  лампу
к гаражу мистера Дагдейла.
     Эти гнетущие мысли не оставляли ее и во  время  расследования.  Коронер
объявил, что смерть сэра Джайлса Линчвуда наступила в результате несчастного
случая,  с  похвалой  отозвался  о  мужестве  вдовы,   но   напомнил   и   о
непредвиденных опасностях, которыми  чревато  содержание  диких  животных  в
домашних условиях. Все в том же мрачном настроении леди  Мод  проследила  за
отправкой львов, страусов  и  последнего  жирафа  и  отбыла  на  панихиду  в
Уорфордское аббатство. Все это время  она  старательно  избегала  Блотта,  и
разобиженный садовник забился в огород. Однако когда леди  Мод  вернулась  с
панихиды и увидела, что возле железного подвесного моста  напротив  сторожки
появились два бульдозера, ей стало стыдно за тот разнос, который она учинила
Блотту.
     Блотт, надувшись, сидел в кустах черной смородины.
     - Блотт, простите меня, - сказала леди Мод. - Я перед вами виновата.  С
кем не бывает.  Я  пришла  поблагодарить  вас  за  все,  что  вы  ради  меня
вытерпели.
     На смуглой физиономии Блотта выступил румянец.
     - Пустяки, - пробормотал он.
     - Вовсе не пустяки, - великодушно поправила леди Мод. - Без вас я бы ни
за что не управилась.
     - Не стоит благодарности.
     - Словом, знайте, что я вам очень признательна. Кстати, я заметила  там
у ворот бульдозеры...
     - Вы, наверно, не хотите, чтобы они въехали в парк, - догадался Блотт.
     - Раз уж вы об этом заговорили...
     - И сам с ними разберусь, - пообещал Блотт. - В парк они не въедут.
     Леди Мод колебалась. Наступил ответственный момент. Тщательно  подбирая
слова, она предостерегла:
     - Я очень надеюсь, что вы не станете прибегать к насилию.
     -  К  насилию?  Я?  -   Блотт   довольно-таки   убедительно   изобразил
оскорбленную невинность.
     -  Да,  вы.  В  деньгах  вам  отказа  не  будет:  покупайте  все,   что
понадобится.   Но   чтоб   никакого   членовредительства.   Его   уже   было
предостаточно.
     - Ваши отцы и деды сражались...
     - Позвольте уж мне одной судить о поступках своих  предков,  -  осадила
его леди Мод. - Я в этом лучше разбираюсь. Тогда было  совсем  другое  дело.
Во-первых, они выполняли высочайшую волю и действовали в  рамках  закона.  А
во-вторых, если от них кто и пострадал, так  только  валлийцы,  а  они  были
дикари. Имейте в виду, я мировой судья и не намерена потакать противоправным
действиям. Чтоб никто не подкопался.
     - Но...
     - Хватит об этом, - оборвала леди Мод. - Делайте что хотите.  Мое  дело
сторона.
     Она удалилась. Блотт задумался над ее словами.
     - Никакого насилия, - проворчал он.
     Задача осложняется. Ну ничего: он что-нибудь  придумает.  Эх,  женщины,
женщины. Даже лучшие из них - и те сами не знают, чего хотят. Блотт вышел из
сада и побрел к сторожке. На другом берегу под деревьями возле моста застыли
два бульдозера, знаменующие собой вторжение  оперативной  группы  Дандриджа.
Долбануть бы по ним из противотанкового ружья или насыпать сахара в бензобак
- и все дела. Но раз  леди  Мод  велела  действовать  так,  чтобы  никто  не
подкопался... Подкопался? Еще одно чудное выражение: как будто  леди  Мод  -
крепостная стена. Блотт поднял голову и оглядел высившуюся перед  ним  арку,
мощную, словно крепость.
     Его осенило.
 
        25 
 
     Как ни старался инспектор департамента дорожного строительства ускорить
течение дел, они вместо  этого  совсем  застопорились.  Строительные  работы
практически прекратились, власти,  отвечающие  за  сохранность  исторических
памятников  Гильдстед  Карбонелла  и  органы  правопорядка  схлестнулись   с
органами, отвечающими за строительство автомагистрали, с одной стороны, и за
разрушение Гильдстед Карбонелла - с другой. В довершение всех  бед  водители
грузовиков  объявили  забастовку.  Дело  в  том,  что  после  лихой  чечетки
бульдозеристов бильярдные столы в "Ройял  Джордже"  пришли  в  негодность  и
строителей в пивную больше не пускали, что было расценено ими как незаконные
репрессии. К шоферам присоединились строители,  занимавшиеся  сносом  домов:
они восприняли арест мистера Эдвардса как наступление на права профсоюзов  и
ответили на  него  итальянской  забастовкой.  Чтобы  потушить  недовольство,
Дандридж  уплатил  за  ремонт  бильярдных  столов  из  сумм,  выделенных