? - спросил он у дежурного на стоянке. - Ступайте по Кишкинг-стрит - как раз и выйдете. Дандридж содрогнулся. - Объяснили, нечего сказать. А Кишкинг-стрит - это где? - Так, дайте подумать. Значит, дойдете до "Козы и кубка", а там рядом. А то есть еще путь покороче - по Салотоп-лейн. - Дежурный сплюнул в канаву. Дандридж задумался. Названия одно другого стоили. Поди реши, какой маршрут лучше. - Ну а Салотоп-лейн где? - А вон позади вас. Дандридж обернулся и увидел узкий темный переулок, мощенный булыжником. Переулок забирал вверх, конца его Дандридж не разглядел. Он опасливо двинулся по переулку. Дома тут были кое-где наглухо заколочены досками, а один-два совсем развалились. Вокруг разносилось ни с чем не сравнимое амбре, которое было знакомо Дандриджу по подземным переходам и туннелям под железнодорожными путями. Дандридж затаил дыхание и ускорил шаг. Выйдя наконец из переулка, он действительно оказался на Скотбой-ярд. На фасаде большого здания из красного кирпича он заметил табличку "Управление регионального планирования". Дандридж открыл решетчатую калитку и подошел к дверям. - Управление на третьем этаже, - сообщила ассистентка зубного врача, выглянувшая в коридор. В руках она держала металлический подносик, а на нем лежали вставные челюсти с розовыми деснами. - Только вы там вряд ли кого найдете. А вам кто нужен-то? - Мистер Хоскинс. - Спросите на всякий случай в клубе. Обычно в это время он там. Это на втором этаже. Дандридж поблагодарил и поднялся по лестнице. На площадке второго этажа он увидел дверь с надписью "Уорфордский и районный клуб Гладстона" {Гладстон, Уильям Юарт (1809-1898) - английский политический деятель и оратор, премьер-министр Великобритании.}. Дандридж с сомнением покосился на дверь и поднялся еще на один этаж. Женщина оказалась права: Управление было закрыто. Дандридж снова спустился на второй этаж и нерешительно остановился перед дверью. Пришлось напомнить себе, что он как-никак является полномочным представителем министра и официальным посредником. Эта мысль придала ему смелости и он, распахнув дверь, вошел в клуб. - Ищете кого? - окликнул его дюжий краснорожий верзила, стоявший у бильярдного стола. - Да. Мистера Хоскинса из Управления планирования. Краснорожий отложил кий и шагнул навстречу. - Тогда вам сюда. Эй, Боб, тут по твою душу пришли. Другой краснорожий верзила, который сидел в уголке у стойки бара, обернулся и уставился на Дандриджа. - Чем обязан? - спросил он. - Я из министерства по вопросам окружающей среды. - Ого! - Мистер Хоскинс поднялся с места. - Быстро вы, однако. Я-то думал, вы только завтра приедете. - Министр настаивал, чтобы я приступил к делу незамедлительно. - И то верно. - Мистер Хоскинс, ожидавший, что министерство пришлет важного шестидесятилетнего старикана в очках с золотой оправой, при виде Дандриджа приободрился. - Что будете пить? Дандридж замялся. Выпивать в это время дня было не в его привычках. - Полкружки горького, - наконец решился он. - Нацеди нам пару кружек, - велел Хоскинс бармену. Взяв кружки, они уселись за столик в углу. Бильярдисты вернулись к игре. - Каверзное дельце, доложу я вам, - заметил Хоскинс. - Вам не позавидуешь. В наших краях этот проект ох как не одобряют. - Я в курсе. - Дандридж хлебнул пива. Так и есть: у напитка оказался резкий, тошнотворно натуральный вкус. С портрета на противоположной стене на нарушителей закона о торговле спиртными напитками укоризненно взирал мистер Гладстон. Вдохновленный образом покойного премьер-министра, Дандридж принялся объяснять цель своей миссии: - Премьер-министр особо подчеркнул, что переговоры следует вести со всей деликатностью. Моя задача - проследить, чтобы с результатами переговоров согласились все заинтересованные стороны. - Вон оно что. В таком случае придется вам попотеть. - Мне представляется, что наилучший выход из положения - предложить другую трассу. - Мы уже предлагали. Через Оттертаун. - Исключено, - отрезал Дандридж. - Согласен на все сто процентов. Что ж, значит, остается Клинская теснина. - А может, холмы к югу от нее? - с надеждой спросил Дандридж. Мистер Хоскинс покачал головой: - Клинский лес - природный заповедник, отведен под красивые виды. Черта лысого нас туда пустят. - Выходит, выбор у нас небольшой? - Выбора вообще нет. Дандридж сделал еще глоток. Прекраснодушные мечты, которым он предавался утром, окончательно развеялись. "Переговоры, переговоры" - а о переговорах, оказывается, никто и слышать не желает. И придется Дандриджу навязывать разъяренной кучке необычайно влиятельных землевладельцев заведомо непопулярное решение. Вот не было печали! - Я вижу, нет никакой надежды урезонить сэра Джайлса Линчвуда и генерала Бернетта, - уныло произнес он. - Какое там, к черту, урезонить. Да если б и случилось такое чудо, что толку? Тут ведь не они воду мутят, а леди Мод. А ее поди урезонь. - Как видно, передо мной действительно стоит очень трудная задача, - признал Дандридж и допил пиво. Покидая клуб Гладстона, он уже ясно представлял расстановку сил. Главное предприятие - Хэндимен-холл и леди Мод. Хорошо же, завтра утром он отправится на разведку и выяснит, как к ней подступиться. Дандридж вновь вышел на Скотбой-ярд, вернулся по Кишкинг-лейн на базарную площадь и снял номер в гостинице "Герб Хэндименов". А сэр Джайлс в Хэндимен-холле весь день не высовывал носа из своего кабинета. Его добровольное заточение лишь отчасти объяснялось присутствием в доме своры сторожевых собак, которые, очевидно, забрали себе в голову, что он здесь не хозяин, а незваный гость. Более важная причина состояла в том, что леди Мод в очень уж пламенных выражениях порицала его за обед с лордом Ликемом. Теперь уже не только судья горько сожалел, что забрел покушать в "Четыре пера", - а судя по сообщениям врачей Уорфордскои больницы, эти сожаления были вполне резонны. Сэру Джайлсу этот обед тоже даром не прошел. - Я хотел как лучше, - оправдывался он. - Думал, угощу его на славу, может, он и прислушается к нашим доводам. - "К нашим доводам"! - фыркнула леди Мод. - Уж если на то пошло, на наши доводы ему было начхать. Неужели непонятно, что он с самого начала принял решение о прокладке магистрали через теснину? - Был и другой вариант - Оттертаун. - Держи карман шире. Тебе зубы заговаривают, а ты и поверил. Знала я, что простофиля, но не думала, что до такой степени. Сэр Джайлс ретировался в кабинет, проклиная женину догадливость. Что-то уж больно зло сверкнули ее глаза, когда он упомянул Оттертаун. И почему это она пару раз прошлась по торговцам, спекулирующим недвижимостью, и их привычке обтяпывать за завтраком делишки? Уж не прослышала ли она про новый дом Хоскинса? А тут еще чинушу из министерства принесла нелегкая. Будет теперь совать нос во все дыры. Но больше всего сэра Джайлса тревожили голоса. Вернее, один голос - его собственный. Перед обедом, загоняя машину в гараж, сэр Джайлс явственно слышал, как его собственный голос убеждает кого-то положиться на него: он позаботится о том, чтобы никакая угроза... Сэр Джайлс выпучил глаза и оглядел двор. В голове пронеслись самые бредовые подозрения. Он даже предположил, что разговаривает сам с собой, но тут же вспомнил, что во рту у него сигара. К тому же голос слышался очень отчетливо. Сэр Джайлс не на шутку встревожился, но сколько он ни бился над этой загадкой, так ничего и не надумал. Лишь после второго стакана крепкого виски он сумел убедить себя, что ему померещилось. И чтобы уж совсем выбросить из головы это происшествие, он присел к столу и погрузился в мысли об автомагистрали. - "Зубы заговаривают", - проворчал он себе под нос. - Что бы она запела, если бы Ликем вынес решение в пользу Оттертаунской трассы. Да нет, ерунда. Такого и быть не могло. Пустить дорогу через Оттертаун - такого решения никто никогда не примет. Старого Фрэнсиса Пакерингтона опять хватит инфаркт. Старый Фрэнсис Пакерингтон... Стоп. Да ведь это прекрасная мысль! Сэр Джайлс сам подивился своей интуиции. Фрэнсис Пакерингтон, член парламента от Оттертауна, совсем дышит на ладан. Что там говорили врачи? Что он едва ли дотянет до следующих всеобщих выборов. По слухам, он уже подумывает об отставке. На последних выборах он победил лишь благодаря незначительному перевесу - голосов пятьдесят, не больше. Итак, если бы Ликем поддержал Оттертаунский вариант, то его решение свело бы старика в могилу. А там - дополнительные выборы. Раскинув своим изворотливым умом, сэр Джайлс просчитал возможные последствия. Стало быть, досрочные выборы. Для правящей партии каждое место в парламенте на вес золота. Это место получено с трудом - ценой каких-нибудь пятидесяти голосов. Из-за решения о сносе семидесяти пяти муниципальных домов для строительства дороги кандидата от правящей партии могут на дополнительных выборах прокатить. Парламентский пристав лопнет с досады. Выход у них один - отменить решение Ликема. И тогда автомагистраль все-таки проляжет через Клинскую теснину, а сэр Джайлс выйдет сухим из воды. Гениальный маневр! Сэр Джайлс уже было хотел позвонить Хрскинсу, но решил повременить. Не горит. Надо сперва разузнать, с чем пожаловал чиновник из министерства. А с Хоскинсом он успеет повидаться и переговорить утром. Обуянный мятежным духом, сэр Джайлс осмелился выйти из кабинета, выбрал на вешалке в прихожей трость потолще и отправился погулять по саду. Стоял чудесный день. В безоблачном небе сияло солнышко. Заливались птицы. Вишни вдоль огорода были уже усыпаны цветами, а на лице сэра Джайлса цвела самодовольная ухмылка. Остановившись у декоративного пруда полюбоваться золотыми рыбками, он прикидывал, не взогнать ли сумму компенсации до трехсот тысяч, но тут до него второй раз за день донесся собственный голос: - В лепешку разобьюсь, а не допущу, чтобы красоту нашего края сгубили ради какой-то автомагистрали. Как только подвернется случай, сразу поставлю этот вопрос в парламенте. Сэр Джайлс испуганно огляделся, но никого поблизости не обнаружил. Он обернулся и бросил взгляд в сторону дома. Все окна закрыты. Справа тянулась стена, отделявшая сад от огорода. Сэр Джайлс поспешно пересек лужайку и заглянул в калитку. У грядки с огурцами копошился Блотт. - Вы что-то сказали? - спросил сэр Джайлс. - Я-то? Ничего я не говорил. А вы? Сэр Джайлс стремительно зашагал к дому. "Чудесный день". Ничего он не чудесный. Паскудный денек. Сэр Джайлс влетел к себе в кабинет и запер дверь. 8  Ночь в "Гербе Хэндименов" Дандридж провел прескверно. В его номере с неровным полом и пожелтевшим потолком стоял комод цвета охры и гардероб, который открывался, когда ему заблагорассудится. Дандридж то и дело вскакивал с постели и захлопывал его, но минут через десять дверца с душераздирающим стоном опять открывалась и начинала тихо поскрипывать. Полночи Дандридж и так и этак пытался обуздать своенравную дверцу, а еще полночи прислушивался к подозрительной возне в соседнем номере. Судя по звукам, беспокойные соседи не подходили друг другу ни по комплекции, ни по темпераменту, и воображение Дандриджа закусило удила. В два часа ему наконец удалось уснуть, в три он неожиданно пробудился от громкого бульканья в раковине умывальника, которая, вопреки всем правилам гигиены, сообщалась с умывальником в соседнем номере. В половине четвертого налетел предутренний ветерок и за окном раздалось дребезжание вывески. В четыре мужской голос за стеной предложил: "Давай еще". - Безобразие, - буркнул Дандридж и накрыл голову подушкой, чтобы не слышать шумового сопровождения чужих сексуальных излишеств. В десять минут пятого дверца гардероба под действием сейсмической активности за стеной снова открылась и тихо заскрипела. Дандридж махнул на нее рукой и стал искать утешения в обществе своей воображаемой сборной красавицы. Отрадные грезы навеяли сон, однако в семь его разбудила страхолюдная девица. В руках у нее был поднос с Завтраком. - Может, еще чего желаете? - игриво осведомилась она. - Нет-нет, - поспешно отказался Дандридж. Вот наказание: уж если какая женщина и захочет одарить его ласками, так непременно уродина. Чем он их так прельщает? Дандридж поднялся, пошел в ванную и вступил в борьбу с газовой колонкой, которая определенно решила отравить его газом или взорваться вместе с ним. В конце концов Дандридж умылся холодной водой. К концу завтрака настроение у него совсем испортилось. Четкого плана действий он так и не придумал и теперь ломал голову, с чего начать. Хоскинс советовал переговорить с сэром Джайлсом Линчвудом, но Дандридж решил этот разговор отложить. Первым делом надо заскочить в Уорфордскую больницу и повидаться с лордом Ликемом. Пройдя узкими улочками, Дандридж обогнул городской музей, поднялся по лестнице и очутился перед Уорфордской Загородной больницей. Она располагалась напротив аббатства. Это было длинное здание из серого камня - ни дать ни взять бывший работный дом. В садике перед больницей то там то сям сидели дряхлые старички в больничных халатах. С трудом поборов отвращение, Дандридж вошел в корпус и спросил, где ему найти лорда Ликема. - Прием посетителей с двух до трех, - объявила медсестра в регистратуре. - Я по поручению правительства, - сообщил Дандридж. Должен же хоть кто-то наконец понять, что к нему надлежит относиться с уважением. - Сейчас у старшей сестры спрошу. Покуда медсестра советовалась с начальством, Дандридж дожидался в саду на солнышке. Больницы он терпеть не мог, в них ему было неуютно - особенно если эти больницы выходили окнами на кладбище, провоняли хлоркой и смеют именоваться "загородными", хотя расположены в самом центре города. Не приведи господи угодить в такое гиблое место с тяжелым заболеванием. Мрачные размышления Дандриджа были прерваны появлением старшей сестры. Это была строгая сухопарая седовласая дама. - Вы хотите видеть лорда Ликема? - спросила она. - По поручению правительства, - величаво произнес Дандридж. - Ну разве что на пять минут, - уступила старшая сестра и проводила посетителя до палаты. - Он еще не оправился от контузии и шока. Она открыла дверь, и Дандридж вошел в палату. - Только чур никаких тяжелых разговоров, - предупредила старшая сестра. - Нам ведь рецидив ни к чему, правда? Смертельно бледный лорд Ликем, лежавший на койке с забинтованной головой, бешено сверкнул глазами. - Да здоров я, здоров, - огрызнулся он. - Вот только пищевое отравление. Дандридж присел на стул возле койки. - Моя фамилия Дандридж, - представился он. - Меня направил сюда министр по вопросам окружающей среды. Мне поручено... э-э-э... как-нибудь уладить конфликт, вызванный строительством автомагистрали. Лорд Ликем взглянул на Дандриджа поверх очков, и глаза его зажглись мстительным огнем. - Министр, говорите, направил? Ну так я вам скажу, что я намерен предпринять, а вы передайте министру. - Он приподнялся и подвинулся поближе к Дандриджу. - Меня уполномочили возглавить расследование вопроса об автомагистрали, и уклоняться от исполнения своих обязанностей я не собираюсь. - Ну разумеется, - поддакнул Дандридж. - Далее. Хулиганскими выходками и бесчинствами меня не запугать - я все равно выполню свой долг так, как я его понимаю. - Ну конечно, - поддакнул Дандридж. - Как только мне удастся втемяшить остолопам-врачам, что никакой болезни, кроме язвы желудка, у меня нет, я немедленно возобновлю расследование и объявлю свое решение. - И правильно сделаете, - кивнул Дандридж. - А можно узнать, какое это будет решение? Или вы пока предпочитаете хранить его в тайне? - Кой черт "в тайне"! - взорвался лорд Ликем. - Я предложу проложить магистраль через Клинскую теснину! Да-с, прямо через теснину. Я добьюсь, чтобы дом этой паразитки разнесли по кирпичику, сравняли с землей. Я добьюсь... Но тут силы его оставили, и он откинулся на подушки. - Понимаю, - сказал Дандридж. Вот и изволь тут улаживать конфликт между неудержимым напором и неподвижным зданием. - Ничего вы не понимаете. Эта чертова кукла нарочно подослала своего муженька, чтобы он меня отравил. Сорвала заседание. Оскорбляла меня в суде. Спровоцировала беспорядки. Превратила отправление правосудия в балаган. Ничего, она у меня попляшет. За издевательство над законом по головке не погладят, да-с! - Ну разумеется, - поддакнул Дандридж. - Так что улаживайте себе конфликт на здоровье, но помните: это я принял решение пустить магистраль через теснину и ни за что не откажу себе в удовольствии это решение объявить. В коридоре Дандридж поделился наблюдениями со старшей сестрой. - Он все твердит, что его пытались отравить, - сообщил он, из осторожности умолчав про закон о клевете. Медсестра добродушно улыбнулась: - Что вы хотите - контузия. Ничего, еще день-два - и он поправится. Минуя дряхлых пациентов, Дандридж вышел на Эбби-клоус, спустился по лестнице и добрался до базарной площади. Он приуныл. Вряд ли судья когда-нибудь признает, что, обвиняя леди Мод в попытке его отравить, он возвел на нее напраслину. Чутье подсказывало Дандриджу, что скандал в суде самым противоестественным образом пролился ему маслом по сердцу и он ждет не дождется, когда его выпишут из больницы и он сможет поквитаться со своей обидчицей. Дандридж обдумывал дальнейшие шаги, но тут ему на глаза попалось собственное отражение в витрине. Это он-то важная особа? Ничего похожего. Из витрины смотрела кислая, растерянная физиономия - жалкий хлюпик, которому роль официального посредника от министерства пристала, как корове седло. Пора переходить к решительным действиям. Дандридж приосанился, уверенно пересек улицу, зашел на почту и позвонил в Хэндимен-холл. К телефону подошла леди Мод. Дандридж объяснил, что ему надо повидаться с сэром Джайлсом. - Сэра Джайлса нет дома, - ответила леди Мод, старательно подражая интонациям секретарши. - Он будет с минуты на минуту. В одиннадцать он сможет вас принять, не возражаете? Дандридж не возражал. Он вышел с почты и, петляя между лотков, побрел к стоянке, где дожидался его автомобиль. Леди Мод осталась довольна своей проделкой. Приятно будет потолковать с чиновником из министерства с глазу на глаз. Как бишь он представился? Дандридж. Из министерства. Сэр Джайлс как-то обмолвился, что из Лондона к ним едет министерский уполномоченный собирать информацию. А поскольку сегодня сэр Джайлс обещал вернуться только к вечеру, у леди Мод будет блестящая возможность накачать мистера Дандриджа такой информацией, которая ей на руку. Она поднялась в спальню приодеться и наметить план операции. Чтобы ухайдокать лорда Ликема, она прибегла к лобовой атаке. Однако Дандридж, как видно, испечен из другого теста: голос у него оказался вовсе не такой начальственный, как ожидала леди Мод. Может, удастся его уговорить или, чем черт не шутит, вскружить ему голову. Увлечется - глядишь, и позабудет, зачем приехал. Леди Мод выбрала подходящее к случаю хлопчатобумажное платье, смочила пальцы лавандовой водой и провела за ушами. Решено: она не станет перечить мистеру Дандриджу, разыграет перед ним беззащитную крошку. А уж если это не поможет, то показать когти никогда не поздно. Блотт в теплице снял наушники и вернулся к своим крупноплодным бобам. Стало быть, к сэру Джайлсу едет какой-то чиновник. Чиновников Блотт не жаловал. В молодости он порядком от них натерпелся и с тех пор обходил стороной. Однако леди Мод пригласила этого Дандриджа в Хэндимен-холл, а она-то уж верно знает, что делает. Вот досада. Лучше бы велела Блотту оказать чинуше такой прием, какого он заслуживает. Блотт уже представлял, какой прием он оказал бы чинуше, но в этот миг в саду появилась леди Мод. Блотт выпрямился и уставился на хозяйку. На ней было хлопчатобумажное платье. Что за женщина! Глаз не оторвать! По крайней мере, такой она показалась Блотту. Вряд ли кто-нибудь разделил бы его восторги, однако у Блотта было свое представление о женской красоте, не зависящее от расхожих вкусов. Громадные груди, необъятные ляжки и бедра - именно так, по мнению Блотта, должна выглядеть заботливая мать. Может, и не заботливая, но уж точно дородная. А так как ни заботливой, ни дородной матери у Блотта не имелось - была только родительница, - то зримые признаки материнской натуры обладали для него мощной притягательной силой. И сейчас, стоя среди крупноплодных бобов, он вдруг ощутил вожделение. Леди Мод в хлопчатобумажном платье с растительными узорами как бы объединяла в себе ботанику и анатомию. Блотт смотрел на нее во все глаза. Но леди Мод не заметила, какой эффект она произвела. - Блотт, - сказала она. - Я жду к обеду одного джентльмена из министерства по вопросам окружающей среды. Надо будет поставить в комнатах какие-нибудь цветы. Я хочу перед ним блеснуть. Блотт побрел в теплицу подобрать что-нибудь подходящее, а леди Мод нагнулась и стала рвать салат к обеду. Выглянув из двери теплицы, Блотт обомлел. Это зрелище круто изменило всю его жизнь. Молчаливая преданность роду Хэндименов, которая издавна только и составляла смысл его существования, сменилась пламенной страстью. Блотт влюбился. 9  Выехав через ворота городской заставы, Дандридж переехал мост и взял курс на Оттертаун. Слева раскинулись луга, по которым катил свои воды излучистый Клин, а справа круто вздымались Клинские холмы с лесистыми вершинами. Проехав три мили, машина свернула на шоссе с указателем "Гильдстед Карбонелл", и Дандридж понял, что въехал на вражескую территорию. На стене каждого встречного амбара белой краской было выведено: "Спасем теснину". Надписи в том же духе кое-где попадались прямо на проезжей части. Даже на деревьях вдоль шоссе были намалеваны буквы - на каждом стволе по букве; вместе они складывались в призыв "Нет - магистрали". Так Дандридж воочию убедился, что строительство автомагистрали местное население отнюдь не приветствует. Однако не только пламенные призывы тревожили Дандриджа. Клинский лес был самим воплощением дикой природы. То ли дело чистенькие пейзажи Мидлсекса, от одного вида которых к Дандриджу всегда возвращалось присутствие духа. А здесь? Живые изгороди разрослись до безобразия, фермы на пути встречались редко, и вид у них был прямотаки средневековый, а уж лес - сущие дебри: кряжистые деревья, растущие вкривь и вкось и покрытые наростами, а понизу - густой папоротник. Когда шоссе спустилось в долину, разделенную живыми изгородями на небольшие участки, Дандридж вздохнул с облегчением. Но радость его продолжалась недолго. Поднявшись на вершину следующего холма, машина подъехала к перекрестку, на котором высилась обветшалая виселица - не самая удачная замена дорожному указателю. Дандридж остановил машину и сверился с картой. По его расчетам, выходило, что левая дорога ведет в Гильдстед Карбонелл, а Клинская теснина и Хэндимен-холл находятся впереди. Дандридж дорого бы дал, чтобы не ехать в ту сторону: внизу виднелась еще более непролазная чаща, а шоссе оставляло желать лучшего - мох и трава росли прямо посреди дороги. Но ничего не поделаешь. Проехав милю, Дандридж уже начал сомневаться, не подвела ли его карта, но тут чащоба сменилась редколесьем и взору Дандриджа предстала Клинская теснина. Дандридж затормозил и вылез из машины. Внизу между утесов, поросших куманикой, плющом и прочими ползучими растениями, сбегал речной поток. За рекой стоял Хэндименхолл. Это утыканное башенками нагромождение кирпича и камня, дерева и черепицы сочетало в себе все самое эклектичное, самое отталкивающее, что только встречалось в английском зодчестве. Дандридж, который превыше всего ставил практичность и терпеть не мог всяких вычурностей, содрогнулся при виде этого монстра. На память приходили имена Рескина и Морриса, Гилберта Скотта, Ванбру и Рена {Перечислены английские художники и архитекторы, представляющие разные эпохи и стили: Джон Рескин (1819-1900), Уильям Моррис (1834-1896), Джордж Гилберт Скотт (1811 -1878), Джон Ванбру (1664-1726), Кристофер Рен (1632-1723).} - казалось, кто только ни приложил руку к созданию этого архитектурного сооружения, которое в смысле практической пользы могло потягаться разве что с водонапорной башней, а незатейливостью напоминало тюремный замок. Где-то далеко на западе стояли дома, города, работали магазины, бегали автобусы, а Дандриджа словно занесло на самую окраину цивилизации - может, и вовсе за ее пределы. С замиранием сердца ожидая встречи с неизведанным, Дандридж сел за руль и спустился в теснину. Скоро машина въехала на железный подвесной мост, громыхавший под колесами, и перебралась на другой берег. Вдали за деревьями замаячили очертания большой диковинной постройки. Это была сторожка. Дандридж остановил машину и вытаращил глаза. Сторожка была сооружена в 1904 году в честь визита Эдуарда VII. Отдавая дань профранцузским симпатиям монарха, ее создатель взял за образец Триумфальную арку в Париже. Правда, между копией и оригиналом имелись некоторые различия. Сторожка была несколько меньше, ее стены не украшали барельефы с батальными сценами, и все же сходство было разительным. Наткнувшись на Триумфальную арку в центре Уорфордшира, Дандридж окончательно убедился, что создатель Хэндимен-холла страдал архитектурной клептоманией. Но главное, сторожка свидетельствовала о вызывающей заносчивости хозяев Хэндимен-холла, которая привела в такое бешенство лорда Ликема. Как видно, к ним действительно требуется деликатный подход. Дандридж разглядывал сторожку, а сам размышлял о порученном ему деле. Определенно, надо найти компромисс, иначе недолго вляпаться в скверную историю. Если об Оттертаунском направлении и речи быть не может, как предупредили его в самых высоких инстанциях, и если теснина... Нет, в отношении теснины даже "если" исключены: у Дандриджа уже имелась возможность в этом убедиться. Следовательно, остается искать третье направление. Но третьего направления нет. Дандридж снова залез в машину и, задумавшись, въехал под своды огромной арки. И тут его осенило: туннель! Туннель под Клинскими холмами. Со всех точек зрения прекрасный выход: проложить туннель не сложно, уводить дорогу в сторону не понадобится и, самое важное, не пострадает эта кошмарная местность, в которой столько вспыльчивых и влиятельных людей почему-то души не чают. Никаких склок из-за прав собственности, никаких компенсаций, никаких неприятностей. Идеальное решение. А в прихожей Хэндимен-холла среди листьев папоротника притаилась леди Мод в ослепительном наряде. Свет, лившийся через крышу из цветного стекла, окрашивал мраморную лестницу в красноватые тона, на лицах и без того полнокровных предков, которые сурово взирали с фамильных портретов, цвел апоплексический румянец. Леди Мод деловито поправила прическу. Она уже придумала, как ей держаться с Дандриджем. Его надо обласкать - по крайней мере, для начала, а уж дальнейшее будет зависеть от его поведения. К дому, хрустя гравием, подъехала машина. Подтянув трусики, леди Мод для пробы одарила улыбкой вазочку с букетом львиного зева, прошла через прихожую и открыла дверь. - Олух? Олух? Так вы говорите, олух? - допытывался сэр Джайлс. Разговор происходил в его приемной для избирателей, которая весьма удачно соседствовала с Управлением регионального планирования, где работал Хоскинс. Когда в этих стенах прозвучало слово "олух", у сэра Джайлса отлегло от сердца. - Самый настоящий, - заверил Хоскинс. - Вы уверены? - Абсолютно. Олух царя небесного. Дубина стоеросовая. - Неужели нам так повезло? Что-то не верится, - усомнился сэр Джайлс. - Внешность - штука обманчивая. Иной раз на такого зверя нарвешься, что сразу и не раскусишь: с виду - дурак дураком, а пальца в рот не клади. - Я сужу не по внешности, - возразил Хоскинс. - Он не только с виду дурак. Да он начала магистрали от конца не отличит. Сэр Джайлс задумался. - Пожалуй, я тоже не отличу, - признался он. - Ну, вы понимаете, о чем речь. Он такой же спец по автомагистралям, что и я. Сэр Джайлс поджал губы: - Если он действительно такой остолоп, почему тогда министр послал именно его? Да еще наделил всеми полномочиями для ведения переговоров? - Я так думаю, дареному коню в зубы не смотрят. - Что ж, может, вы и правы, - сдался сэр Джайлс. - Значит, вы полагаете, что нам бояться нечего? Хоскинс усмехнулся: - Даже не сомневайтесь. Сначала-то он, конечно, примется совать нос куда не попадя, но в конце концов все равно запляшет под нашу дудку. Мелко плавает. Втереть такому очки - пара пустяков. Не без труда разобравшись в нагромождении образов, сэр Джайлс остался доволен этим сообщением. - Я слыхал, лорд Ликем все никак не утихомирится, - сказал он. - У него только одно на уме - поскорее возобновить расследование. Говорит: "Сдохну, а добьюсь, чтобы магистраль прошла через теснину". - Если за дело возьмется Мод, сдохнет всенепременно. Она сейчас ни перед чем не остановится. - А вот объявят решение - тут ее потугам и конец. - Не знаю, не знаю. Сэр Джайлс встал, устремил взгляд в окно и принялся обдумывать запасной план действий. - Значит, по-вашему, Дандридж поддержит предложение насчет теснины? - спросил он наконец. - Даже если он заартачится, лорда Ликема ему не переспорить. Тот вбил себе в голову, что вы хотели его отравить. Хоскинс вернулся к себе в Управление, а сэр Джайлс все строил и строил хитроумные планы. Легко Хоскинсу с кондачка объявлять министерского порученца олухом - ему терять нечего. Другое дело сэр Джайлс. Ему есть о чем беспокоиться - ну, хотя бы о своем месте в парламенте. Но ничего: в крайнем случае, если Мод выполнит свою угрозу, недолго добыть другое. Так почему бы и не рискнуть? Успокоенный мыслью, что лорд Ликем непременно будет настаивать на прокладке дороги через теснину, сэр Джайлс отправился обедать. Ласковый прием, который оказала гостю леди Мод, произвел магическое действие. Дандридж расцвел, словно нежный цветок, напоенный живительной влагой. Правда, поначалу он растерялся, и было от чего. Он приехал повидаться с сэром Джайлсом, а вместо этого оказался в огромном особняке в компании огромной женщины. Но мало-помалу смущение прошло, Дандриджу даже, польстило такое внимание. Впервые после приезда в Уорфорд его принимали всерьез. Леди Мод встретила его как птицу самого высокого полета. - Ну до чего же я рада, что вы теперь замените лорда Ликема, - щебетала она, проводя Дандриджа в гостиную. Дандридж возразил, что прислан вовсе не для того, чтобы заменять место Ликема. - Я здесь скорее в качестве консультанта, - скромно пояснил он. Леди Мод понимающе улыбнулась. - Конечно, конечно. Но мы-то с вами понимаем, что за этим кроется, - проворковала она, вовлекая Дандриджа в какой-то дружеский заговор. Дандридж растаял. Развалившись на диване, он сообщил: - Министр особо подчеркнул, что предложенный проект должен как можно полнее отвечать интересам местного населения. Чтобы не заскрежетать зубами, леди Мод поспешила опять улыбнуться. Она исходила желчью. Можно подумать, что она - не местное население! Но раз уж она решила обласкать лицемерного чинушу, придется выдерживать характер. - Да и о природе надо позаботиться, - подхватила она. - Клинский лес - один из немногих девственных лесов, сохранившихся в Англии. Жалко ведь, если его испоганят ради какой-то автомагистрали, как вы думаете? Дандридж как раз думал иначе, но поделиться своими соображениями не отважился. Зато ему пришло в голову, что сейчас самое время проверить, как отнесется леди Мод к идее относительно строительства туннеля. - По-моему, я нашел решение проблемы, - начал он. - Конечно, пока это так, общие соображения, официального одобрения они еще не получили. Но что, если через Клинские холмы прорыть туннель? Он поймал на себе пристальный взгляд леди Мод и запнулся. - Повторяю, это всего лишь общие соображения... Леди Мод поднялась. У Дандриджа душа ушла в пятки: на миг ему показалось, что хозяйка вот-вот бросится на него с кулаками. Леди Мод действительно бросилась к нему и схватила за руку. - Замечательно! - воскликнула она. - Просто гениально! Ах, какой вы душка! Она опустилась рядом с ним на диван, не сводя с него восхищенных глаз. Дандридж зарделся и потупился. Еще ни разу в жизни замужние женщины не хватали его за руку, не смотрели на него восхищенными глазами и не называли душкой. - Это так, всего-навсего идея. - Блестящая идея! - Леди Мод обдала его ароматом лавандовой воды. Уголком глаза Дандридж заметил, как волнуется ее грудь, украшенная букетиком ноготков, и сжался в комок. - Разумеется, сперва надо убедиться в технической осуществимости этого проекта... - промямлил он, но леди Мод это не смутило. - Разумеется, надо убедиться, - согласилась она. - На это уйдет время, не так ли? - Несколько месяцев. - Несколько месяцев! - Да. По крайней мере, полгода. - Полгода! - Леди Мод со вздохом выпустила его руку. Итак, решение откладывается на шесть месяцев. Это хорошо. Мало ли что может случиться за полгода, и если она постарается, то случится немало. И пускай Джайлс надавит на кого надо, а заупрямится - она с ним разберется. Сама же она поднимет на ноги "зеленых" по всей стране. За шесть-то месяцев - да тут можно горы свернуть! А все благодаря этому замухрышке в ботинках из кожзаменителя. Теперь леди Мод смотрела на него другими глазами. Пожалуй, его беззащитность отчасти даже трогательна. - Оставайтесь обедать, - предложила хозяйка. - Да я... э-э-э... я, собственно... - Непременно оставайтесь. Никаких возражений и слышать не хочу. К вечеру вернется Джайлс, вот вы и расскажете ему насчет туннеля. С этими словами леди Мод поднялась и выплыла из гостиной, предоставив Дандриджу самому догадываться, почему сэр Джайлс, которого ждали домой к одиннадцати, решил задержаться до вечера. Оставшись в одиночестве, Дандридж подивился тому бурному восторгу, с которым хозяйка поместья встретила его идею. Если она и сэру Джайлсу придется по душе, то можно сказать, что у Дандриджа появились влиятельные единомышленники. Влиятельные и богатые. Дандридж с уважением провел пальцем по резным завитушкам на столике красного дерева. Вот, значит, как она живет, другая половина человечества. Э, нет, это затасканное выражение никуда не годится. Не половина, а два процента. Сведешь с ними знакомство - в накладе не останешься. Сэр Джайлс вернулся из Уорфордшира в четыре часа и, застав жену в прекрасном расположении духа, поинтересовался, с чего бы это. - Ко мне сегодня заезжал очень странный молодой человек, - сообщила леди Мод. - Да? - Его фамилия Дандридж. Он из министерства по вопросам... - Дандридж? Ты сказала, Дандридж? - Ну да. Такой занятный. - Занятный? А мне говорили, что он ол... Впрочем, это не важно. И зачем он пожаловал? О чем вы беседовали? - Так. О том о сем, - бросила леди Мод, наслаждаясь смятением супруга. - Что значит "о том о сем"? - О том, что за идиотизм - прокладывать магистраль через теснину. - Выходит, его больше устраивает Оттертаунская трасса? Леди Мод покачала головой: - А вот и нет. - Нет? - Сердце у сэра Джайлса екнуло. - Какой же вариант он поддерживает? "Ага, задергался", - ликовала леди Мод. - Он поддерживает третий вариант. Такой, что ни теснина, ни Оттертаун не пострадают. Сэр Джайлс побледнел: - Третий? Но третьего варианта нет. Не может быть никакого третьего. Он что, вздумал пустить магистраль через Клинский лес? Это же заповедная зона, живописный ландшафт. - Не через лес, а под ним, - победоносно объявила леди Мод. - Под лесом? - Туннель. Туннель под Клинскими холмами. Правда, здорово придумано? Сэр Джайлс обессиленно опустился на стул. Лица на нем не было. - Слышишь? Я говорю, здорово придумано, правда? Сэр Джайлс взял себя в руки. - М-м... а что... ну да, замечательно, - пробормотал он. - Прямо-таки замечательно. - Ты как будто недоволен. - Нет-нет, просто я подумал, что вряд ли это приемлемо с финансовой точки зрения. Прокладка туннеля потребует огромных затрат. Сомневаюсь, что министерство будет в восторге от такого предложения. - А я не сомневаюсь. Надо только кое-кому шепнуть пару слов. Леди Мод вышла на террасу и обвела парк любящим взглядом. Теперь благодаря Дандриджу у нее одной заботой меньше. Хэндимен-холл спасен. Осталось позаботиться о наследнике, и леди Мод вдруг пришло в голову, что Дандридж и тут может оказать ей неоценимую услугу. За обедом он цветисто распространялся про свою работу и пару раз произнес слово "сементация". Это слово запало ей в душу. Облокотившись на перила и устремив взгляд на сосновую чащу, она снова и снова вспоминала заветное <словечко. - Сементация, - шептала она. - Сементация. Прежде она никогда его не слыхала. Как странно, что столь интимную сторону жизни назвали словом, похожим на технический термин. Впрочем, сейчас леди Мод была не в том настроении, чтобы придираться к словам. Зато сэр Джайлс не преминул придраться к слову. Ввалившись в кабинет, он бросился звонить Хоскинсу. - Это Дандридж, по-вашему, олух? Нашли олуха! Знаете, что этот паршивец удумал? Прорыть туннель. Вот так. Туннель под Клинскими холмами, чтоб ему повылазило! - Туннель? - переспросил Хоскинс, - Ничего не получится. Так ему и позволят рыть туннель под Клинским лесом. - А почему это не позволят? Под Ла-Маншем-то роют. Нынче поветрие такое: роют туннели где вздумается, и хоть бы хны. - Я знаю, но под холмами не станут: нерентабельно. - Да пошлют они вашу рентабельность куда подальше! Если эта скотина будет всюду звонить про свой туннель, его поддержат придурки-экологи по всей стране. Надо ему язык укоротить. - Постараюсь, - неуверенно сказал Хоскинс. - Извольте не стараться, а делать! - рявкнул сэр Джайлс. - Чтоб он у меня больше ни про какие туннели не вякал! Сэр Джайлс бросил трубку и, кипя гневом, уставился в окно. Придется засучить рукава, иначе Хэндимен-холл камнем повиснет у него на шее на веки вечные. И леди Мод тоже. Он поднялся и в сердцах пнул корзину для бумаг, так что та отлетела в угол. 10  На обратном пути в Уорфорд Дандридж уже не озирался на мрачный пейзаж за окном. Потрясенный приемом, который оказала ему леди Мод, он преисполнился уважения к своей персоне. Обед был превосходный, а хозяйка оказалась благодарной слушательницей. Пропустив два больших стакана джина, Дандридж принялся излагать ей свои взгляды на систему беспрерывного транспортного потока, а она внимала ему с таким упоением, какого Дандридж не замечал еще ни в одном из своих собеседников. Ее восторги окрылили Дандриджа. А кроме того, она прямо-таки излучала уверенность - безграничную уверенность в своих силах; эта уверенность передавалась Дандриджу, кружила ему голову. Пусть леди Мод фигурой не вышла, пусть до красавицы ей далеко, пускай она ничуть не похожа на идеал женщины из его грез - все это так, однако Дандридж чувствовал, что она его обворожила. После обеда она показывала ему дом и сад, и Дандридж, расхаживая с ней по комнатам, ощущал необъяснимую дрожь в коленках. А когда в альпийском саду он споткнулся и леди Мод поддержала его, ухватив за руку, он испытал такое блаженство, что прямо ноги подкосились. Та же блаженная слабость накатила на него и когда он протискивался мимо нее в ванную. К концу визита Дандридж уже радовался, как дитя. Его оценили. А это чего-нибудь да стоит. В вестибюле "Герба Хэндименов" его поджидал Хоскинс. - Вот зашел полюбопытствовать, как идут дела. - Отлично, - сказал Дандридж. - Отлично. Просто отлично. - С Ликемом поладили? Благостное настроение Дандриджа тут же испортилось. - Сказать по правде, я не одобряю его позицию в этом вопросе. Он, кажется, намерен во что бы то ни стало добиться прокладки магистрали через теснину. По всему заметно, что он питает к леди Мод беспричинную ненависть. Решительно не понимаю, откуда такое отношение. По-моему, дивная женщина. Хоскинс уставился на собеседника во все глаза. - Да ну? - Восхитительная женщина, - подтвердил Дандридж, и на душе у него опять посветлело. - Восхитительная? - Дивная, - мечтательно произнес Дандридж. - Ого! - Хоскинс уже не мог скрыть удивления. Скажите на милость: леди Мод - и вдруг дивная и восхитительная! Он оглядел Дандриджа с возросшим любопытством. - Уж больно она полнотелая, вам не кажется? - осторожно заметил он. Но Дандридж был настроен великодушно. - Что вы, она такая изящная. Хоскинс вздрогнул и перевел разговор на другую тему. - Что там насчет туннеля? У Дандриджа округлились глаза: - Откуда вы знаете? - В наших краях новости разносятся быстро. - Я вижу. Только утром обмолвился - и вот уже... - Вы действительно хотите предложить построить туннель под Клинскими холмами? - А что тут такого? По-моему, разумный компромисс. - Накладно. Это сколько же миллионов придется в него вбухать. И сколько лет его будут строить. - Зато мы избежим новых волнений, - возразил Дандридж. - Я за тем и приехал, чтобы найти решение, которое устроит все стороны. И туннель, как мне представляется, приемлемая альтернатива. Во всяком случае, это предложение еще в стадии разработки. - А все же... - начал Хоскинс, но тут Дандридж поднялся и, беззаботно бросив, что надо-де шире смотреть на вещи, удалился. Хоскинс в задумчивости поплелся в Управление регионального планирования. Да, недооценил он Дандриджа. Не такой уж он, оказывается, олух. А с другой стороны - называть леди Мод дивной и восхитительной... - У-у, извращенец, - процедил Хоскинс и взялся за телефон. Сэр Джайлс будет крутить носом. Блотт при этом известии тоже приуныл. В этот день телефон не слишком часто отрывал его от работы в огороде. Вот только утром раздался звонок Дандриджа, а в остальном все было спокойно. В половине пятого Блотт подслушал разговор сэра Джайлса, который рассказал Хоскинсу про туннель. А в половине шестого, когда Блотт поливал помидоры, позвонил Хоскинс и подтвердил, что насчет туннеля Дандридж не шутит. - Вот еще новости! - взревел сэр Джайлс. - Что за бредовая затея? Как можно так разбазаривать средства налогоплательщиков? Блотт покачал головой. Ему мысль насчет туннеля показалась очень даже толковой. - Да разве его вразумишь? - вздохнул Хоскинс. - А что Ликем? Может, и он уже молится на этот туннель? - Не приведи господи. Все зависит от того, действительно ли Дандридж важная шишка. Если да, то министерство может взять Ликема за глотку. Сэр Джайлс погрузился в размышления. Пока собеседники молчали, Блотт ломал голову над премудростями английского языка. С какой стати лорд Ликем будет молиться туннелю? Что общего между Дандриджем и шишкой? Вот и разберись тут. - Да, вот еще что, - прервал молчание Хоскинс. - Дандриджу приглянулась ваша благоверная. Сэр Джайлс поперхнулся. - Что? - рявкнул он. - Он неравнодушен к леди Мод. Сказал, что она дивная и восхитительная. - Дивная и восхитительная? Кто, Мод? - И изящная. - Батюшки светы, то-то я гляжу - она сияет, словно кошка, которая слопала канарейку. - На всякий случай имейте это в виду, - предупредил Хоскинс. - Может статься, это нам на руку. - Думаете, он того-этого? - Не исключено, - отозвался Хоскинс. - Ждите меня в девять в клубе, - с неожиданной решительностью сказал сэр Джайлс. - Надо это обмозговать. И он положил трубку. * * * Блотт злобно уставился на кустик герани. Разговор огорошил его куда сильнее, чем сэра Джайлса. Обнаружив, что влюблен в хозяйку, Блотт весь день ходил, как по облакам. И вдруг - на тебе: Дандридж - его соперник. Блотт был вне себя. Сэр Джайлс не в счет: леди Мод откровенно презирала мужа, к тому же из ее слов Блотт заключил, что сэр Джайлс завел в Лондоне любовницу. Но Дандридж... Блотт вышел из теплицы, привел себя в порядок и отправился домой. Домом Блотту служила сторожка при въезде в усадьбу. Создатель арки гнался не только за монументальностью, не забыл он и о практической пользе. Одно время внутри арки ютилось сразу несколько семейств, работавших на ферме. Жили они в тесноте, в антисанитарных условиях. Теперь единственным обитателем сторожки был Блотт, и это жилье вполне его устраивало, хотя имелись тут и некоторые неудобства: чересчур маленькие окошки почти заслонялись барельефами на фасаде, внутрь арки вела только одна дверь, и, чтобы пройти арку из конца в конец, приходилось взбираться по лестнице в самое верхнее помещение - просторную комнату над арочным проемом, - а потом спускаться вниз. В этой-то комнате, превратив ее в уютное гнездышко, и поселился Блотт. Одно круглое окошко смотрело на Хэндимен-холл, а из противоположного окна, откуда был виден мост, Блотт мог наблюдать, кто приближается к усадьбе. Одну комнатушку он оборудовал под ванную, другую - под кухню, в третьей хранились яблоки, и нежный яблочный аромат разливался по всем комнатам. А еще одну комнату Блотт отвел под библиотеку. Книги он покупал на лотках в Уорфорде и у букиниста на Феррет-лейн. Никаких романов, никакого легкого чтива - только труды по истории Англии. Это была своего рода научная библиотека - у Блотта развился жгучий интерес к стране, которая его приютила. Желая узнать, как стать настоящим англичанином, он рассудил, что ответ на этот вопрос следует искать только в прошлом. Долгими зимними вечерами он сидел у камина и взахлеб читал о драматических событиях былых времен. Некоторые исторические личности представали перед ним как живые: Генрих VIII, Френсис Дрейк, Кромвель, Эдуард I. Он даже начал отождествлять если не себя, то кое-кого из окружающих с героями и злодеями, о чьих деяниях повествует история. Леди Мод, хоть и замужняя дама, представлялась ему Королевой-Девственницей Елизаветой, а сэр Джайлс наделялся самыми гнусными пороками сэра Роберта Уолпола {Уолпол, Роберт (1676-1745) - премьер-министр Англии (1721-1742). С его пребыванием на этом посту связывают разгул взяточничества в парламенте.}. Но это зимой. Летом же Блотт дома не засиживался. Дважды в неделю он брал велосипед и отправлялся в Гильдстед Карбонелл. Там он допоздна торчал в пивной "Ройял Джордж", а когда приходило время, укладывался в постель. Обычно в постель к миссис Уинн, содержащей пивную. Миссис Уинн вдовела - ее супруг любезно пал в бою при высадке англо-американских войск в Нормандии. Вдова была последней пассией Блотта за годы войны, и теперь их связывала не столько взаимная страсть, сколько привычка. Миссис Уинн нашла в Блотте надежного помощника - то кружки вытрет, то бутылки разнесет, - а Блотт видел в ней заботливую непритязательную подругу, у которой всегда можно пивком побаловаться: хэндименовское коричневое было его слабостью. Сегодня пятница, и вечером миссис Уинн наверняка будет его ждать. Блотт уже было вымыл шею и вдруг понял, что больше не испытывает к вдове прежних чувств. Эти чувства и раньше были не бог весть какие пылкие, теперь же неожиданная страсть к леди Мод и вовсе их заглушила. Не то чтобы Блотт рассчитывал на взаимность - не такой уж он простак; просто он почувствовал, что ездить к миссис Уинн больше не стоит. Чудно все-таки. Леди Мод и прежде ему нравилась, но чтобы так, как сейчас... Может, он заболел? Блотт подошел к зеркалу в ванной и высунул язык. Чистый. Уж не погода ли на него действует? Он как-то слышал, что по весне молодым людям в голову лезет всякая блажь. Но ведь Блотт уже не молод, ему как-никак пятьдесят. Влюбиться в пятьдесят лет. Черт-те что. Он спустится по лестнице, сел на велосипед и, переехав мост, направился в сторону Гильдстед Карбонелла. На перекрестке он услышал, что его нагоняет машина. Блотт свернул к обочине и дал ей проехать. Это был "бентли" сэра Джайлса. "В гольф-клуб, к Хоскинсу, - догадался Блотт, провожая машину подозрительным взглядом. - Небось, задумал какуюнибудь пакость". Он снова оседлал велосипед и, отпустив педали, нехотя скатился с холма - туда, где его ждала пивная "Ройял Джордж" и миссис Уинн. Наверно, следует сообщить леди Мод о подслушанном разговоре. Или нет, лучше не надо. Делать ему нечего - рассказывать хозяйке, что Дандридж по ней сохнет. "Пускай он сам что посеет, то и пожрет", - думал Блотт, гордясь, что знает такое красивое выражение. Встретившись в Уорфордском гольф-клубе, сэр Джайлс и Хоскинс устроили военный совет. - Должны же у него быть какие-то слабости, - кипятился сэр Джайлс. - Грешки за всяким водятся. Тут бы мы его и подловили. - Мод? - намекнул Хоскинс. - Вы прямо как дитя малое. Дура она, что ли - крутить романы с мелкой сошкой из министерства, когда на карту поставлено ее имение? Вспомните пункт о возврате имущества в брачном договоре. И не верю я этой байке. - Я своими ушами слышал, как он назвал ее дивной. И изящной. - Ну хорошо, ему нравятся толстушки. А что он еще любит? Деньги? Хоскинс пожал плечами: - Шут его знает. Выяснить можно, но на это уйдет уйма времени. - А вот времени как раз в обрез. Если он начнет на всех перекрестках трубить про свой чертов туннель, пиши пропало. Так что времени нам терять нельзя. Хоскинс недоуменно взглянул на сэра Джайлса: - Что значит "нам"? Это ваша забота, мое дело сторона. Сэр Джайлс принялся задумчиво грызть ногти. - Сколько? - Пятьсот. - Это за какие же такие услуги? - За какие скажете. - Давайте так: пять процентов от суммы компенсации. Когда ее уплатят. Хоскинс быстро прикинул: получается двенадцать с половиной тысяч. - Наличными, - предупредил он. - Ох, и трудно с вами, Хоскинс, - сокрушенно вздохнул сэр Джайлс. - Ох, и трудно. - Так что мне предпринять? Хотите, чтобы я его прощупал? Сэр Джайлс покачал головой. Его маленькие глазки блеснули. - Говорите, "того-этого"? А что вы, собственно, имели в виду? - Не знаю. Просто гадал. - Думаете, мальчики? - Так просто не узнаешь. Нужно время. - Выпивка, наркотики, мальчики, женщины, деньги. Какие же все-таки у него страстишки? - Подставить-то его, конечно, можно. В первый раз, что ли? Сэр Джайлс кивнул: - Сунуть ему подарок от доброго дяди. От неизвестного благодетеля. Прежде этот номер удавался. Только как бы чего не случилось. Ну, как он помчится в полицию. - Кто не рискует, тот не пьет шампанского, - отозвался Хоскинс. - А концов все равно не найти. Готов ручаться, что он клюнет. - А если не клюнет? Тогда он у нас прямо из рук уйдет. Нет, тут нужно средство понадежнее. Оба замолчали, раздумывая, как бы добыть подходящий компромат на Дандриджа. - Как по-вашему, он честолюбец? - спросил наконец сэр Джайлс. - Еще какой, - кивнул Хоскинс. - У вас случайно нет знакомых педиков? - В Уорфорде? Шутить изволите. - Ну, еще где-нибудь. Хоскинс покачал головой. - Если я вас правильно понял... - начал он. - Правильно, правильно. - Фотографии? - Фотографии, - подтвердил сэр Джайлс. - Славный такой фотокомпроматец. После некоторого размышления Хоскинс произнес: - Может, Бесси Уильямс. Она раньше работала фотомоделью. В общем, представляете. Муж у нее фотограф в Бриджминстере. Если сойдетесь в цене, она все обтяпает как надо. - Он вспомнил что-то и улыбнулся. - Хотите, я с ней поговорю. - Поговорите, - согласился сэр Джайлс. - За комплект нужных фотографий плачу пятьсот фунтов. - Сделаю в лучшем виде, - пообещал Хоскинс. - Теперь насчет оплаты... Выход был найден, и разомлевший от виски сэр Джайлс покинул гольф-клуб. - Сперва кнут, а потом пряник, - бормотал он по пути домой. Завтра утром он отправится в Лондон, к миссис Фортби. Лучше на время убраться подальше от места событий. 11  Все следующее утро Дандридж провел в Управлении регионального планирования у Хоскинса. Они вместе рассматривали карты, обсуждали проект туннеля. К удивлению Дандриджа, Хоскинс переменил свое мнение и теперь отзы- вался о проекте не иначе, как с похвалой. - Превосходная мысль. И как это мы раньше не додумались? Скольких бы неприятностей избежали, Дандрндж был польщен, однако его грызли сомнения насчет осуществимости этого замысла. Министерство могут смутить крупные затраты, когда наконец начнется прокладка - одному богу известно, а ко всему еще предстоит уламывать лорда Ликема. - Так вы полагаете, другого места для трассы не найти? - спросил он. Хоскинс покачал головой: - Одно из трех: теснина, Оттертаун или ваш туннель. Дандридж просмотрел карты и убедился, что Хоскинс прав. Клинские холмы тянулись от Уорфорда до Оттертауна сплошной грядой, которую перерезала только Клинская теснина. - Вот вздорная публика! Подумаешь - какой-то участок леса, есть из-за чего шум поднимать, - посетовал Дандридж. - Там же только деревья, больше ничего. Дались им эти деревья. Обедать они отправились в ресторан на Ривер-стрит. За соседним столиком оказалась парочка лет тридцати, которую Дандридж, как видно, совершенно покорил. Всякий раз, как он поглядывал в их сторону, он замечал, что дама смотрит на него красивыми миндалевидными глазами и чуть заметно улыбается. Дама была весьма привлекательна. Ближе к вечеру Хоскинс повез Дандриджа в Оттертаун посмотреть место предполагаемой трассы. Взглянув на муниципальные дома, они пустились в обратный путь по шоссе, которое проходило через Гильдстед Карбонелл. То и дело Хоскинс останавливал машину и, увлекая за собой Дандриджа, взбирался на вершину очередного холма, чтобы вдоволь налюбоваться местом, через которое должна пролечь автомагистраль. Когда они вернулись в Уорфорд, Дандридж еле стоял на ногах. Не только от усталости, но и от выпивки: по пути они успели побывать в нескольких пивных. И в каждой Хоскинс принимался внушать Дандриджу, что пить по полкружки не дело - это порция для мальчиков (слово "мальчики" он произносил с какой-то нехорошей интонацией), а настоящему мужчине и целая кружка - что слону дробина. К концу поездки Дандридж выхлестал столько хэндименовского тройного, сколько в жизни не пил. - Вечером в гольф-клубе будем отмечать одно событие, - сказал Хоскинс, когда они приближались к воротам городской заставы. - Может, заскочите... - Я хотел лечь пораньше. - Жаль. Познакомились бы кое с кем из местных тузов. А то подумают, что вы выпендриваетесь - чего хорошего? - Ну ладно, - неохотно согласился Дандридж. - Приму ванну, перекушу, а там посмотрим. - Тогда до скорого, - бросил ему вслед Хоскинс. Дандридж поднялся в номер. Теперь залезть в ванну, поужинать - и он будет как огурчик. Он захватил полотенце и прошел в ванную. Окунувшись ненадолго в чуть теплую воду (газовая колонка по-прежнему барахлила), он действительно почувствовал себя лучше. После ужина Дандридж рассудил, что в словах Хоскинса есть резон: пожалуй, для пользы дела и впрямь стоит свести знакомство с кем-нибудь из местных тузов. Он спустился, сел в машину и направился в гольф-клуб. - Вы-таки приехали? Вот здорово, - обрадовался Хоскинс, когда Дандридж протиснулся к нему через толпу гостей. - Что будете пить? Дандрядж попросил джин с тоником. Пиво ему сегодня уже в горло не лезет. Вокруг дюжие субъекты громогласно разглагольствовали о коварных лунках на третьей дорожке и водных преградах на пятой. Дандрндж к этой болтовне даже не прислушивался. Вернувшийся Хоскннс принес ему джин и представил некоего мистера Снелла. - Приятно познакомиться, сэр, - добродушно прогудел мистер Снелл в пышные усы. - Ну, как ваша партия? Дандридж не любил, когда незнакомые люди заговаривают с ним о политике. Он думал было осадить бесцеремонного типа, но вместо этого сдержанно ответил: - Более-менее. - Никак, проиграли? Так вы в гольфе новичок? Не беда, обвыкнете. Все мы когда-то только начинали. Мистер Снелл побрел прочь, а Дандридж двинулся в другую сторону. Озираясь на испещренные красными прожилками физиономии мужчин и крашенные хной шевелюры женщин, он клял себя на чем свет стоит. Дернул его черт сюда прийти! Если в здешних краях это, как уверяет Хоскинс, самые влиятельные люди, пусть он сам с ними и якшается. Дандридж выбрался на террасу и с ненавистью уставился на лужайку для гольфа. Вот допьет джин - ив гостиницу. Он залпом выпил свой стакан и уже собирался уйти с террасы, как вдруг рядом с ним раздалось: - Вы в бар? Тогда захватите и на мою долю. Услыхав этот тихий, вкрадчивый голосок, Дандридж обернулся. На него смотрели знакомые миндалевидные глаза. Ему мгновенно расхотелось уезжать. Он сходил в бар и принес два стакана. - Как они надоели с этими разговорами, - посетовала незнакомка. - Вам очень нравится гольф? Дандридж ответил, что вообще в него не играет. - Я тоже. Скучная игра. - Незнакомка присела и положила ногу на ногу. Ножки у нее были прелестные. - Спортсмены не в моем вкусе. Я предпочитаю интеллектуалов. - Она одарила Дандриджа улыбкой. - Меня зовут Салли Боулз. А вас? - Дандридж, - представился Дандридж и уселся так, чтобы получше видеть ножки незнакомки. Через десять минут он принес еще два стакана. А через двадцать минут - еще два. Он уже не раскаивался, что пришел в клуб. Мисс Боулз рассказала, что приехала погостить к дяде. Сама она тоже из Лондона. Работает консультантом в салоне красоты. Дандридж ввернул, что это сразу видно. Мисс Боулз пожаловалась, что в этой глуши можно умереть со скуки. Дандрвдж ее поддержал и пустился на все лады восхвалять прелести столичной жизни. Слушая его монолог, мисс Боулз не сводила с него манящих миндалевидных глаз. В сгущающихся сумерках Дандридж любовался ее ножками, а она то клала правую ногу на левую, то левую на правую. Наконец Дандридж предложил выпить еще по стаканчику, но мисс Боулз вызвалась сходить в бар сама: - Теперь моя очередь. И к тому же мне надо попудриться. Она удалилась, а Дандридж остался сидеть на террасе, млея от восторга. Когда мисс Боулз вернулась, вид у нее был озабоченный. - Представляете, дядя уехал, а меня забыл, - сообщила она. - Должно быть, решил, что я уже вернулась домой. Может, вы меня подбросите, если вас не затруднит? - Затруднит? Да что вы! За счастье почту. - Дандридж приложился к стакану. У напитка оказался необычайно горький вкус. - Ой, извините, я принесла кампари, - спохватилась мисс Боулз, но Дандридж ее успокоил: ничего страшного. Допив вино, они спустились с террасы и направились к автостоянке. - Вечер прошел просто замечательно, - сказала мисс Боулз, забравшись в машину Дандриджа. - Разыщите меня, когда вернетесь в Лондон. - С радостью. Мне бы хотелось узнать вас поближе. - Это я вам обещаю. - Вы не шутите? - Зови меня на "ты", - проворковала мисс Боулз и нежно прильнула к Дандриджу. - Ах, Салли, - начал Дандридж, но вдруг на него накатила смертельная усталость. - Мне действительно хочется узнать тебя поближе... - Узнаешь, зайчик, узнаешь. - Мисс Боулз выхватила из ослабевшей руки Дандриджа ключ от машины. Что было дальше, Дандридж уже не помнил. Между тем в Лондоне в квартире миссис Фортби происходило следующее. Сэр Джайлс навзничь лежал на кровати, а миссис Фортби стягивала его ремнями. Время от времени сэр Джайлс для вида легонько отбрыкивался и хрипло хныкал, однако миссис Фортби была неумолима - по крайней мере, внешне. По замыслу сэра Джайлса, ей как раз была отведена роль неумолимой истязательницы, и она старалась изо всех сил. Увы, роль никак ей не давалась: миссис Фортби, добрая душа, не имела привычки связывать и пороть кого бы то ни было - по своим убеждениям она была противницей телесных наказаний. Именно из-за своих передовых взглядов она и согласилась ублажать сэра Джайлса. "Раз бедняжке это в радость, как я могу сказать "нет"?" - оправдывалась она перед собой. И все-таки говорить ему "нет" ей приходилось частенько - этого требовал мучительный обряд, придуманный сэром Джайлсом. Но в полумраке и добрейшая миссис Фортби сойдет за свирепую садистку, тем более что силой ее Бог не обидел, а костюм она носила так, что поневоле поверишь. Костюмов было несколько. Сегодня она предстала перед сэром Джайлсом в обличье Женщины-Кошки, мисс Дракулы, Жестокой Любовницы, Подвергающей Испытаниям Беззащитную Жертву. - Нет-нет-нет, - скулил сэр Джайле. - Да-да-да, - твердила миссис Фортби. - Нет-нет-нет. - Да-да-да Миссис Фортби насильно раздвинула ему челюсти и сунула в рот надувной кляп. - Нет... Поздно. Миссис Фортби надула кляп и оглядела сэра Джайлса с плотоядной улыбкой. Литые груди нависли над ним зловещей тяжестью, руки, затянутые в перчатки... Миссис Фортби вышла в кухню, поставила чайник и, дожидаясь, пока он закипит, принялась задумчиво грызть диетическое печенье. Временами ее брала досада оттого, что сэр Джайлс бывает у нее лишь наездами, и она мечтала хоть немного укрепить их отношения. Надо будет с ним поговорить. Она сполоснула заварной чайник, бросила в него сразу три пакетика с чаем и залила кипятком. В конце концов, годы-то летят. А как было бы славно стать леди Линчвуд! Она огляделась: куда это запропастилась крышка от чайника? Связанный сэр Джайлс еще немного побарахтался, затих и стал в блаженном изнеможении дожидаться своей жестокой любовницы. Ждать предстояло долго. Но в промежутках между пароксизмами страсти в голову опять лезли мысли о Дандридже. Лишь бы Хоскинс не напортачил. Беда с этими подчиненными: того и гляди подведут. Сэр Джайлс предпочитал улаживать свои дела без посторонней помощи, однако в этом случае он счел за благо оставаться в тени: слишком уж многим он рискует. Сперва кнут, потом пряник. Интересно, во что ему обойдется этот пряничек. Две тысячи? Три? Четыре? Дороговато. Да еще Хоскинсу пять тысяч. И все же игра стоит свеч. Зачем мелочиться, если взамен он получит сто пятьдесят тысяч фунтов? И сумеет насолить леди Мод. Ох, и взъестся она, когда узнает, что автомагистраль все-таки пройдет через теснину. Так ей, подлюге, и надо. Но куда это провалилась миссис Фортби? Чего она там копается? А миссис Фортби допила чай и налила себе вторую чашку. Ей становилось душно в тесном костюме. Ванну, что ли, принять? Она пошла в ванную, открыла кран, но тут вспомнила, что у нее как будто осталось еще какое-то дело. - Господи, ну какая же я растяпа. Память совсем дырявая, - пробормотала она и взяла розгу. Жестокая Любовница Мисс Дракула вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Блотт сидел у себя в библиотеке за книгой сэра Артура Брайента {Брайент, Артур - английский историк. В его монографии "Век Изящества" (1950) описываются события истории Англии 1812-1822 гг.}, однако мысли его были заняты отнюдь не Веком Изящества. Они снова и снова возвращались к леди Мод, миссис Уинн, Дандриджу, сэру Джайлсу. К тому же принц-регент Блотту не нравился. "Корова в павлиньих перьях", как считал Блотт. И прочие Георги тоже так себе. То ли дело якобинцы. Крах великого замысла. Красавец принц Чарли {Речь идет о событиях английской истории 1-й пол. XVIII в. - неудачной попытке реставрации династии Стюартов. Наследник династии, которого его сторонники (якобинцы) титуловали Иаковом III, получил у своих противников прозвище "Старый Претендент" - в отличие от "Молодого Претендента" - его сына принца Чарльза Эдуарда ("Красавец принц Чарли"). Принц-регент - будущий король Георг IV. С 1811 по 1820 г. был регентом при своем отце Георге III в связи с его умопомешательством.}. Охваченный романтическим порывом, Блотт готов был упасть к ногам леди Мод и открыть ей свои чувства. Но нет, такого дурака он не сваляет. Она, чего доброго, разозлится. Или хуже того - рассмеется. Представив, как она зальется презрительным смехом, Блотт отложил книгу и вышел из сторожки. Стоял прекрасный вечер. Солнце скрылось за холмами, однако небо еще не потемнело. "Пивка бы сейчас", - подумал Блотт. Но в Гильдстед Карбонелл он не поедет. Миссис Уинн понадеется, что он проведет у нее ночь, а Блотта при одной мысли об этом с души воротит. Вчера он целый вечер терзался угрызениями совести и собирался с духом, чтобы объявить миссис Уинн, что между ними все кончено. Однако здравый смысл в конце концов победил. Не пара он леди Мод. Ему остается только мечтать о ней. И Блотт предавался этим мечтам, занимаясь любовью с миссис Уинн, которая надивиться не могла его вновь разгоревшейся страсти. - Совсем как в прежние времена, - промолвила она томно, когда Блотт оделся и собрался в обратный путь. Нет, больше он в "Ройял Джордже" ночевать не останется. Лучше пойти прогуляться. Кроликов у сосняка пострелять. Блотт прихватил двустволку и двинулся по парку. Неподалеку тихо журчала река, воздух был напоен летними ароматами. Из куста доносилась песенка дрозда. Но Блотт ничего вокруг не замечал. Он представлял, как в один прекрасный день все переменится, как леди Мод попадет в беду, а он придет к ней на выручку, как, оценив его отвагу, она догадается о его подлинных чувствах, как они наконец соединятся и познают любовь и счастье. Когда он добрался до сосняка, уже совсем стемнело - где уж тут охотиться на кроликов. Но Блотт про кроликов и думать забыл: он увидел, что в спальне леди Мод зажегся свет. Неслышно ступая по траве лужайки, Блотт подкрался к дому, задрал голову, да так и стоял, пока свет снова не погас. Тогда он вернулся в сторожку и лег спать. 12  Дандридж очнулся в машине, которая была припаркована на стоянке рядом с Лондонским шоссе. Он продрог, голова раскалывалась, в ребра уперся рычаг переключения скоростей. Дандридж выпрямился, вытащил ноги из-под рулевой колонки и попытался сообразить, где он, за каким чертом его сюда занесло и что с ним случилось. Вечеринку в гольф-клубе он помнил очень отчетливо. Вспомнил и как беседовал с мисс Боулз на террасе. И даже как шел с ней к машине. А что было дальше - как отрезало. Дандридж вылез из машины размять ноги и тут обнаружил, что брюки на нем расстегнуты. Он поспешно застегнул их и, чтобы скрыть смущение, машинально потянулся поправить галстук. Галстука не оказалось. Дандридж нащупал расстегнутый воротник рубашки, а под ней майку. Только надета она как будто задом наперед. Дандрндж отвернул краешек и увидел ярлык: "Сент-Майкл. Чесаный хлопок". Ну точно: задом наперед. Кстати, и трусы сидят как-то странно. Он шагнул и споткнулся, наступив на собственный шнурок. Ботинки развязаны. Дандридж прислонился к автомобилю. Он порядком встревожился, и было от чего: оказаться черт знает где в... Он посмотрел на часы. В шесть часов утра. Ботинки развязаны, рубашка и майка надеты задом наперед, брюки расстегнуты. Да еще этот провал в памяти; последнее, что он помнит, - как садился в машину с девушкой, у которой были миндалевидные глаза и прелестные ножки. И вдруг Дандридж со всей ясностью представил кошмарные события этой ночи. Да ведь он, наверно, ее изнасиловал! Внезапный приступ безумия. Небось, оттого-то и голова болит. Вот что значит годами предаваться распутству со сборнойг женщиной. Свихнулся, изнасиловал, а может, и убил. Он взглянул на свои руки. Крови мет - и то утешение. А вдруг он ее задушил? Такое ведь тоже нельзя исключить. Да мало ля еще злодейств, которые тоже нельзя исключить! Дандридж с трудом нагнулся, завязал ботинки, заглянул в кювет и, убедившись, что трупа там нет, забрался в машину. Что теперь делать? Ясно одно: попусту торчать на стоянке незачем. Он завел машину и выехал на шоссе. У первого же указателя он обнаружил, что едет в сторону Лондона. Дандридж развернулся и погнал в Уорфорд. Оставив автомобиль во дворе "Герба Хэндименов", он тихонько пробрался в свой номер и юркнул в постель. Там и нашла его гостиничная девица, принесшая чай. - Который час? - спросил Дандридж заспанным голосом. Девица развязно ухмыльнулась: - А то вы не знаете. Вы ведь только что вернулись. Я видела, как вы крадетесь по лестнице. Всю ночь, поди, с дамочками куролесили? Она поставила поднос и удалилась. "Какой же я кретин!" - подумал Дандридж. Он попил чаю, но ему стало только хуже. Остается ждать, когда он пойдет на поправку, а до той поры лучше ничего не предпринимать. Дандридж повернулся на бок и заснул. Проснулся он в полдень. Умылся, побрился, пристально глядя в зеркало: не заметно ли в его лице признаков помешательства на сексуальной почве? Но из зеркала на него смотрела вполне обычная физиономия. Впрочем, Дандриджа это не успокоило - у душегубов лица, как правило, тоже вполне обычные. А может, у него просто-напросто временная потеря памяти, амнезия? Допустим, но как все-таки объяснить, что майка и трусы на нем сидят задом наперед? Получается, ночью он их снимал и снова надевал. Хуже того, надевал так поспешно, что даже не заметил своей оплошности. Значит, одевался он в панике или, по крайней мере, был чем-то очень встревожен. Дандридж спустился в ресторан и приступил к завтраку. Надо будет после завтрака раздобыть телефонный справочник и найти там фамилию Боулз. Конечно, не исключено, что дядя Салли носит другую фамилию, но проверить стоит. А если ничего не получится, можно наведаться к Хоскинсу или заглянуть в гольф-клуб. Или нет, лучше не надо. Незачем посторонним знать, что он вчера подвозил мисс Боулз домой. И еще неизвестно, довез ли. Но заглядывать в телефонный справочник не пришлось. Когда Дандридж проходил мимо стойки администратора, ему вручили большой конверт. Он был адресован мистеру Дандриджу, с пометой "Лично. В собственные руки". Дандридж поднялся в номер и вскрыл конверт. Боже, какое счастье, что он не распечатал его прямо в вестибюле! Теперь Дандридж знал, как он провел ночь. Он уронил фотографии на кровать и упал в кресло, но, спохватившись, бросился запирать дверь. Потом вернулся к кровати и уставился на снимки. Глянцевые фотографии, двадцать на двадцать пять. На них такая похабщина, что смотреть противно. Снимали со вспышкой, и изображение получилось на редкость четкое. А изображен на них был - да еще как отчетливо изображен - Дандридж, который без зазрения совести нагишом предавался вместе с мисс Боулз таким непотребствам, до каких ему самому нипочем не додуматься. Действительно ли его партнершей была мисс Боулз, Дандридж поручиться не мог. По крайней мере, ему так показалось. Но поскольку на ней, видимо... да нет, не видимо, а точно, была маска наподобие капюшона, узнать, кто это на самом деле, было невозможно. Дандридж наскоро просмотрел фотографии и дошел до снимка, на котором красовался мужчина в капюшоне. Он поспешно сунул фотографии в конверт и, обливаясь потом, присел на краешек кровати. Снял девочку, нечего сказать. Нет, это слово не подходит - сняли-то как раз его самого: вот они, снимки. Кто-то пытается его шантажировать. Кой черт "пытается". Не пытается, а именно шантажирует. Но у Дандриджа нет денег. Чем же откупиться от вымогателя? Он открыл конверт и вновь уставился на снимки, изобличающие его порочную натуру. Мисс Боулз. Мисс Боулз. Наверняка это не настоящая ее фамилия. Салли Боулз. Где-то он уже слышал это имя. Ну конечно! Салли Боулз, героиня пьесы "Я - фотоаппарат" {"Я - фотоаппарат" - инсценировка романа К. Шервуда "Прощание с Берлином". Легла в основу известного киномюзикла Б. Фосса "Кабаре".}. Тут и подсказки не требуется. Ах, как его поимели! Причем, если судить по снимкам, поимели не один раз. Пока Дандридж ломал голову, как ему теперь быть, зазвонил телефон. Дандридж схватил трубку. - Алло. - Мистер Дандридж? - осведомился женский голос. - Я слушаю, - срывающимся голосом проговорил Дандридж. - Ну, как вам понравились пробные отпечатки? - Отпечатки? Ах ты дрянь! - завопил Дандридж. - Можешь звать меня Салли. К чему нам теперь церемонии разводить. - Что тебе надо? - Тысячу фунтов... для начала. - Тысячу? Нет у меня тысячи фунтов! - Нет - так достань. Это в твоих же интересах, дорогуша. - Как бы тебя саму не достали! - бушевал Дандрадж. - Вот позвоню в полицию - она тебя из-под земли достанет. - Только попробуй, - вмешался суровый мужской голос. - Мы те харю-то располосуем. Думаешь, с шелупонью какой разговариваешь? Мы тут все в законе, понял? Дандридж понял. Как не понять. В трубке снова раздался женский голос: - Учти: у нас и в полиции свои люди. Стукнешь - нам мигом дадут знать. Так что ищи-ка ты лучше тысячу фунтов. - Но я не могу... - А звонить нам не надо. Мы тебе сами позвоним, - пообещала мисс Боулз и бросила трубку. Дандридж положил трубку не так поспешно. Потом скорчился и схватился за голову. Сэр Джайлс возвращался из Лондона весьма довольный. Миссис Фортби на этот раз превзошла себя, до сих пор приятно вспомнить. Но еще больше порадовала его таинственная фраза, которую бросил в телефонном разговоре Хоскинс: "Рыбка на крючке". Остается раскинуть сеть, в которой Дандридж окончательно запутается. Запарковав машину, сэр Джайлс поднялся к себе в приемную для избирателей и вызвал Хоскинса. - Вот полюбуйтесь. - Хоскинс разложил на столе фотографии. - Снимочки первый сорт. Сэр Джайлс с удовольствием оглядел снимки. - Замечательно. Одно слово - замечательно. Ну и что наш любовничек? - Потребовали с него тысячу. А он говорит - нету. - Получит он свою тысячу, будьте благонадежны. Он за эту тысячу откупится от шантажистов, а мы за эти же деньги купим его с потрохами. Больше он ни о каком туннеле не заикнется. Теперь Оттертаунская трасса - дело решенное. Хоскинс ушам своим не поверил: - Оттертаунская? Вы же хотели, чтобы магистраль пролегла через теснину. Я думал... Сэр Джайлс собрал фотографии, положил в конверт, а конверт сунул к себе в кейс. - Эх, Хоскинс, ваша беда в том, что вы не видите дальше собственного носа. По-вашему, я должен отказаться от великолепного поместья и красавицы жены? По-вашему, мне не дороги интересы избирателей вроде генерала Бернетта и мистера Буллетт-Финча, так его растак? Конечно же, дороги. Сэр Джайлс - честнейший малый, защитник обездоленных. И, предоставив Хоскинсу самому догадываться, что это вдруг на него нашло, сэр Джайлс покинул кабинет. Спутать след - самое милое дело, размышлял сэр Джайлс, садясь за руль. Так можно убить сразу двух зайцев. Во-первых, Пакерингтона: решение о прокладке магистрали через Оттертаун его точно убьет. Его кончина доставит сэру Джайлсу несказанную радость. Пакерингтон ему ни сват ни брат. Слишком много из себя строит. Итак, заяц номер один - Пакерингтон. Далее, в Оттертауне будут назначены дополнительные выборы, в результате магистраль все-таки пустят через теснину, и с Хэндимен-холлом будет покончено. Это заяц номер два. К тому времени сэр Джайлс заломит за поместье еще больший выкуп, и никто, по крайней мере Мод, не посмеет обвинить его в том, что он-де недостаточно усердствовал. Тут только одна загвоздка - старый осел лорд Ликем. Ему хоть кол на голове теши: заладил про Клинскую теснину - и все тут. Но это еще полбеды. Мод способна доставить неприятности и посерьезнее. Как бы и впрямь не лишиться места в парламенте. Но зато он получит сто пятьдесят тысяч, а уж миссис Фортби его ждет не дождется. Как бы ни повернулось дело, сэр Джайлс в любом случае не прогадает. Теперь самое главное - похерить затею с туннелем. Он остановился у "Герба Хэндименов", зашел в гостиницу и попросил передать Дандриджу, что сэр Джайлс Лннчвуд желал бы побеседовать с ним в гостиной. Дандридж спустился в гостиную. Он был не в духе. Сейчас ему меньше всего хотелось беседовать с членом парламента от Южного Уорфордшира. Насчет шантажа с ним не посоветуешься. Но сэр Джайлс встретил его с такой сердечностью, какой, по мнению самого Дандриджа, он уже не заслуживал. - Очень, очень приятно познакомиться, - твердил сэр Джайлс и яростно тряс вялую руку Дандриджа. - Я, голубчик, давно собирался к вам заехать и поговорить насчет недоразумения с магистралью. Да вот, как на зло, пришлось отлучиться в Лондон. Как обслуживание? Эта гостиница принадлежит нам с женой. Если что не так, только скажите - я распоряжусь. Пойдемте-ка в отдельный кабинет, выпьем чаю. Он провел гостя в небольшой кабинет с телевизором. Там сэр Джайлс плюхнулся в кресло и достал сигару. - Курите? Дандридж покачал головой. - И правильно делаете. А впрочем, от сигар, говорят, никакого вреда. К тому же невелик грех. И что за мужчина без недостатков, правда? - Сэр Джайлс обрезал кончик сигары серебряным ножичком. Дандридж вздрогнул. Сигара напоминала ему нечто такое, что играло не последнюю роль в его занятиях с мисс Боулз. А уж что касается грехов... - Так вот насчет автомагистрали, - продолжал сэр Джайлс. - Давайте начистоту. Не люблю я ходить вокруг да около, по мне лучше рубить сплеча. Такой уж у меня характер: сразу беру быка за рога. Только так мне и удалось выйти в люди. - На миг он умолк, чтобы Дандридж успел оценить его богатую образами речь и коварную прямолинейность. - И должен вам заметить, что ваша затея насчет прокладки автомагистрали через мои владения мне ох как не нравится. - Это, собственно, не моя идея, - возразил Дандридж. - Лично вы ничего такого не предлагали. Но ведь это же ваша министерская шатия-братия додумалась пустить чертову дорогу через теснину. Скажете, не так? - Видите ли, дело в том, что... - Ага! Что я говорил? Значит, так оно и есть. Меня на мякине не проведешь. - ...Дело в том, что сам я против прокладки дороги через теснину, - закончил Дандридж, когда сэр Джайлс наконец дал ему вставить словечко. Сэр Джайлс посмотрел на него с сомнением: - Вот как? Приятно слышать. Вы, значит, стоите за Оттертаунское направление? Похвально, похвально. Этот вариант куда удачнее. - Нет, я не за Оттертаунскую трассу. А вот туннель под Клинскими холмами... Сэр Джайлс разыграл удивление: - Минуточку. Клинский лес отведен под живописные виды. Кто же это вам позволит устраивать там кавардак? Его манера то и дело менялась, словно направление ветра. Сейчас он говорил с небрежностью заводского работяги. - Никакого кавардака не... - начал Дандридж, но тут сэр Джайлс перегнулся через стол и приблизил к нему свирепое лицо. - Ну да, как же. Вот что я вам скажу, молодой человек, - процедил он, тыча Дандриджа пальцем в грудь. - Чтоб ни про какие туннели я больше не слышал. Хватит рассусоливать, принимайте решение - и точка. Какое - дело ваше. Он мне будет про туннели баки заливать, а я, понимаешь, сиди кукуй! Бабе моей мозги пудрите, со мной этот номер не пройдет. Мне нужна полная ясность. Да или нет. Оттертаунская трасса - да, Клинская теснина - нет. И он откинулся в кресле, попыхивая сигарой. - В таком случае разговаривайте с лордом Ликемом, - ледяным тоном ответил Дандридж. - Последнее слово за ним. - За кем? За лордом Ликемом? Уж мне-то можете не рассказывать. Можно подумать, министр направил вас сюда за тем, чтобы вы позволили старому хрычу своевольничать. Вам же поручено внушить ему нужное решение. Меня не проведешь: у меня на спецов глаз наметанный. Как вы скажете, так он и сделает. Дандридж воспрял духом. Наконец-то он сподобился долгожданного признания. - Пожалуй, некоторым влиянием я действительно обладаю, - согласился он. Сэр Джайлс просиял: - Вот видите! По-настоящему способного человека не часто встретишь. Я их нюхом чую. А уж отблагодарю так, что мое почтение. Вы как поговорите с лордом Ликемом, загляните ко мне. Не пожалеете. Дандридж выкатил на него глаза. - Вы хотите сказать, что... - Валяйте напрямик - чем вас отблагодарить. - Сэр Джайлс многозначительно подмигнул. - Я все время твержу: кто со своими щедр, тот и чужого не обидит. Так ведь? Я не выжига какой-нибудь. В долгу не останусь. Он затянулся сигарой, пристально следя сквозь клубы табачного дыма за выражением лица Дандриджа. Дандридж понял, что самое время отбросить стеснительность. Он нервно сглотнул слюну. - Премного благодарен, - произнес он. - И кончен разговор! - воскликнул сэр Джайлс. - Как только я вам понадоблюсь, милости прошу ко мне в приемную или в Хэнднмен-холл. Проще всего застать меня утром в приемной, - Но что я скажу лорду Ликему? Он решительно настроен в пользу Клинского направления. - А вы передайте, что, если он станет упорствовать, моя драгоценная супружница возьмет его на цугундер за незаконный арест. Так прямо и передайте. - Вряд ли лорду Ликему это понравится, - забеспокоился Дандридж. Ему вовсе не хотелось приставать к старому судье с угрозами. - И еще передайте, что я его обдеру как липку. Не забудьте, у меня есть свидетели, влиятельные люди. Они и под присягой подтвердят, что он на расследовании был пьян и буянил. И вдобавок оскорблял присутствующих. Скажите, что мы его опозорим на весь свет, выжмем из него все до последнего гроша. Он у меня попляшет. - И все же я сомневаюсь, что лорду Ликему эта понравится, - повторил Дандридж. В чем он не сомневался, так это в противоположном, - Конечно, не понравится. Со мной шутки плохи. Дандридж уже убедился. После ухода сэра Джайлса он вернулся в номер и еще раз просмотрел фотографии. Фу, гадость. Дандридж даже принял таблетку аспирина. Затем нехотя отправился в Загородную больницу. Придется убеждать лорда Ликема изменить решение. Сэр Джайлс обещал отблагодарить - значит, надо сперва заслужить эту благодарность. Другого выхода нет. Если Дандридж не примет это предложение, он погиб. По пути домой сэр Джайлс остановил машину, открыл кейс и достал фотографии. А ведь правда есть на что посмотреть. Миссис Уильямс - женщина с фантазией, что есть то есть. И собой недурна. Очень даже недурна. Может, заглянуть к ней как-нибудь на днях? Сэр Джайлс убрал фотографии и поехал дальше. 13  Найти лорда Ликема в Загородной больнице оказалось нелегко. В палате Дандридж никого не обнаружил. - Завел скверную привычку слоняться по больнице, - объяснила старшая сестра. - Поищите в аббатстве. Вечно он там сшивается. А ведь ему это вредно. Говорит, что ему нравится разглядывать могильные плиты. По-моему, нездоровый интерес. - Может быть, травма сказалась на его психике? - с надеждой предположил Дандридж. - Трудно сказать. Лорды, как я заметила, все с приветом. В конце концов Дандридж отыскал лорда Ликема в саду. Тот расписывал отставному ветерану достоинства плетки-девятихвостки. На свое счастье, его собеседник страдал глухотой. - Ну что там еще? - окрысился лорд Ликем на прервавшего его Дандриджа. - Можно вас на пару слов? - Что такое? - Я насчет автомагистрали. - Да в чем дело-то? В понедельник я возобновляю расследование. Вы что, подождать не можете? - Боюсь, что нет. Видите ли, в результате обстоятельного полевого исследования привходящих социально-экологических и географических факторов... - Тьфу ты! А говорил - на пару слов. - ...Мы пришли к выводу, - продолжал Дандридж, отчаянно придумывая подходящую к случаю наукообразную заумь, - что, учитывая... - Так что вы все-таки выбрали? Оттертаун или Клинскую теснину? Да не тяните вы кота за хвост. - Оттертаун, - выпалил Дандридж. - Через мой труп. - Надеюсь, до этого не дойдет, - покривил душой Дандридж. - Я только вот о чем хочу вас предупредить. Как вам, должно быть, известно, правительство поставило своей целью погасить недовольство общественности, вызванное строительством автомагистрали... - И вы думаете, если снести семьдесят пять новых .муниципальных домов, недовольство общественности утихнет? - возразил лорд Ликем. - ...Однако судебный иск, который намерена вчинить вам леди Линчвуд, несомненно... - Вчинить мне иск? - воскликнул судья. - Она собирается... - За незаконный арест, - пояснил Дандридж. - Но ее арестовала полиция! Если у нее есть какие-то претензии, пусть разбирается с теми, кто виноват. Все равно ни один судья в здравом уме не признает ее правоту. - Как я понял, она хочет пригласить в качестве свидетелей ряд весьма почтенных граждан. Они готовы подтвердить под присягой, что вы были пьяны. Лорд Ликем сердито запыхтел. - И допускали личные оскорбления. - Дандридж стиснул зубы. - И нарушали общественный порядок, И вообще по состоянию здоровья вас следовало бы отстранить... - Что-о?! - вскричал судья с такой яростью, что компанию престарелых пациентов как ветром сдуло, а с крыши больницы вспорхнула стайка голубей. Когда эхо на Эбби-клоус умолкло, Дандридж продолжал: - Короче говоря, она вознамерилась выставить вас в неприглядном свете. Разумеется, такой поворот дела не в интересах министра, вы же понимаете. Но лорд Ликем, по всей видимости, уже ничего не понимал. Он как подкошенный рухнул на скамейку и с ненавистью уставился на свои домашние тапочки. - И конечно, - не давая ему опомниться, продолжал Дандридж, - многие склонны подозревать, что из-за ваших с леди Линчвуд разногласий относительно Клинской трассы решение ваше окажется небеспристрастным. - Небеспристрастным? - выдохнул лорд Ликем. - Да ведь решение насчет теснины само напрашивается. - А скажут, что вы его приняли из-за иска, который леди Линчвуд собирается вам предъявить. Но если вы поддержите Оттертаунскую трассу... - Дандридж умолк, чтобы лорд Лнкем сам догадался о последствиях. - Вы полагаете, что она одумается? - Полагаю, что да, - подтвердил Дандридж. - То есть я совершенно уверен, что да. В "Герб Хэндименов" Дандридж вернулся весьма довольный собой. Он и сам не предполагал, что с отчаяния может быть так речист. Утром надо заглянуть к сэру Джайлсу насчет ста тысяч фунтов. Поужинав раньше обычного, Дандридж поднялся в номер, запер дверь и еще раз посмотрел фотографии. Затем погасил свет и припомнил еще кое-какие действия, которые он мог бы проделать с мисс Боулз, но, увы, не проделал. А разве плохо было бы, к примеру, придушить эту суку к чертовой матери? Сэр Джайлс и леди Мод в Хэндимен-холле ужинали вдвоем. Обычно их застольные разговоры живостью не отличались и сводились к обмену колкостями, но сегодня оба были настроены благодушно. И причиной их благодушия был Дандридж. - Ах, какой умный молодой человек, - восхищалась леди Мод, кладя себе спаржи. - Туннель - это, конечно, лучший выход из положения. Сэр Джайлс не согласился с женой. - Я совершенно уверен, что он выскажется в поддержку Оттертаунской трассы. - Не дай бог. Выбрасывать людей на улицу - просто свинство. Бедненькие. Они наверняка будут так же переживать, как я из-за Хэндимен-холла. - Никто их на улицу не выбрасывает, - успокоил сэр Джайлс. - Им построят новые дома. А вообще-то, те, кто проживает в муниципальных домах, другого обращения и не заслуживают. Они же, дармоеды, сидят на шее у общества. Но леди Мод возразила, что есть люди, которым просто не дано разбогатеть - так уж они устроены. Взять хотя бы Блотта. - Блотт просто прелесть, - добавила она. - Знаешь, как он меня сегодня утром удивил? Взял да и сделал мне подарок. Деревянную фигурку. Сам вырезал. Однако сэр Джайлс даже не слышал ее слов. Он по-прежнему размышлял о тех проживает в муниципальных домах. - Ох уж мне этот сброд. Ну как им втолковать, что никто не обязан заботиться об их благополучии? - Он меня так расстрогал, - продолжала леди Мод. Сэр Джайлс положил себе сырного суфле. - Пора бы понять, что человек человеку волк. Весь мир живет по закону джунглей. Даже близкие люди - и то цапаются как кошка с собакой. - Собака? - При этом слове леди Мод очнулась от грез. - Кстати, о собаках. Надо будет мне отослать обратно овчарок. А я уже стала к ним привыкать. Так ты, значит, уверен, что мистер Дандридж выберет Оттертаунскую трассу? - Еще как уверен. Голову даю на отсечение. - Однако, - задумчиво заметила леди Мод, - откуда такая уверенность? Ты что же, говорил с ним? Сэр Джайлс замялся. - Знаю от надежного человека, - наконец сказал он. - От Хоскинса. Гнусный тип. Нашел кому верить. Этот и соврет недорого возьмет. - Между прочим, он утверждает, что наш приятель Дандридж к тебе неравнодушен, - ввернул сэр Джайлс. - Кажется, ты произвела на него впечатление. Леди Мод обдумала эту новость. Она показалась ей любопытной. - Не может быть, - усомнилась она. - Выдумывает все твой Хоскинс. - Тогда понятно, почему Дандридж выбрал Оттертаунское направление. Это ты, прелестница, вскружила ему голову. - Очень смешно, - возмутилась леди Мод. Ужин закончился. Леди Мод отправилась на кухню мыть посуду, а мысли о Дандридже все не шли у нее из головы. Она испытывала к нему если не теплые чувства, то, по крайней мере, живейший интерес. Была в нем какая-то умилительная беззащитность, которая нравилась ей куда больше, чем отвратная самоуверенность сэра Джайлса. А к тому же... к тому же Дандридж к ней неравнодушен. Хорошо, что ей это известно. Надо влюбить его в себя покрепче. Леди Мод улыбнулась. Вольно сэру Джайлсу заводить шашни в Лондоне, отчего бы и ей не воспользоваться его отсутствием? Но особенно нравилось леди Мод, что она ничего о Дандридже не знает. "Годится", - решила она и вытерла руки. На следующее утро в одиннадцать часов Дандридж зашел в приемную сэра Джайлса. - Я переговорил с лордом Ликемом, - отчитался он. - Кажется, мне удалось его убедить. - Замечательно, голубчик вы мой, замечательно! Очень рад, что у вас все так хорошо получилось. Гора с плеч, честное слово. Ну-с, может, у вас есть какие-нибудь пожелания? - Сэр Джайлс вальяжно откинулся в кресле. - Услуга за услугу. Дандридж собрался с духом. - Да, вообще-то у меня есть одна просьба, - начал он и запнулся. Сэр Джайлс пришел ему на помощь: - Я вам вот что хочу предложить. Вы человек азартный? Я - да. Спорим на тысячу фунтов, что старикашка Ликем даст добро на Оттертаунскую трассу. Что скажете? Все честь по чести, а? - На тысячу фунтов? - Дандридж не верил своим ушам. - Да-да, на тысячу фунтов. Идет? - Идет, - выговорил Дандридж. - Вот и молодчина. Я так и знал, что вы согласитесь. А чтобы вы убедились, что я не шучу, вот вам моя ставка. - Сэр Джайлс полез в ящик стола и достал конверт. - Посчитайте на досуге. - Он положил конверт на стол. - Расписки не надо. Вы только не спешите их тратить: подождем, пока Ликем объявит решение. - Разумеется, - согласился Дандридж и сунул конверт в карман. - Приятно было побеседовать, - сказал сэр Джайлс. Дандридж вышел из кабинета и спустился по лестнице. Итак, он только что самым бессовестным образом взял взятку. Впервые в жизни. А сэр Джайлс выключил магнитофон. Эх, надо было все-таки взять расписку. Пленку, как только закончится расследование, он сожжет. А до той поры лучше перестараться, чем потом раскаиваться. 14  Решение лорда Ликема о том, что трасса автомагистрали должна проходить через Оттертаун, вызвало неоднозначную реакцию. Жители Уорфорда не скрывали своего торжества, в пивных, принадлежащих Хэндименам, посетителей угощали бесплатно. Зато в Оттертауне член парламента Фрэнсис ПакерингТон, которого издергали телефонными звонками и засыпали негодующими письмами, не выдержал и снова занемог. В Лондоне премьер-министр, обрадованный тем, что на сей раз в Уорфорде обошлось без массовых беспорядков, в разговоре с министром по вопросам окружающей среды воздал должное той сноровке, с какой вверенное ему министерство справилось с поставленной задачей. В свою очередь министр по вопросам окружающей среды воздал должное мистеру Рису, который назначил официальным посредником такого умелого специалиста. Однако никто в министерстве восторгов начальника не разделял. - Ну и влипли мы из-за этого чертова остолопа Дандриджа, - ворчал мистер Джойнсон. - Я с самого начала знал, что нельзя ему поручать такую работу. И вот пожалуйста: из-за того, что дорога пройдет через Оттертаун, ее прокладка обойдется нам в лишних десять миллионов. - Заварил кашу - не жалей масла, - отозвался Рис. - По крайней мере, мы его сбыли с рук. - Как же, сбыли. Завтра же он вернется в Лондон и начнет похваляться, как ловко уладил конфликт. - Не вернется, - успокоил Рис. - Он нас подкузьмил - ему и отдуваться. Министр одобрил его назначение на должность инспектора департамента дорожного строительства в центральных графствах. - Инспектор департамента дорожного строительства? Что-то не слыхал я про такую должность. - А ее прежде и не было. Придумали специально для Дандриджа. Зачем - ума не приложу. Знаю только, что ему протежируют какие-то шишки из Южного Уорфордшира. Тут хитрая механика. Новость об очередном назначении повергла Дандриджа в замешательство. Выходные он безвылазно промаялся у себя в номере: боялся пропустить звонок мисс Боулз и вдобавок не хотел оставлять без присмотра деньги, полученные от сэра Джайлса, - не таскать же их повсюду с собой. Но никто так и не позвонил. В довершение всех бед его жгла мысль о том, что он опустился до взятки. Как ни старался Дандридж убедить себя, что это всего-навсего ставка в споре, ничего не помогало. - Три года тюрьмы, - пробормотал Дандридж и уже было собрался вернуть деньги, но вспомнил про фотографии. Еще вопрос, сколько лет полагается за те действия, которые ему приписывают. Расследование возобновилось в понедельник. К тому времени нервы у Дандриджа были уже на пределе. В зале суда он забился в дальний угол и не слышал ни слова из показаний, которые давали свидетели. Толпа полицейских, которых нагнали в зал, чтобы предотвратить новую вспышку насилия, тоже не слишком его порадовала. Дандридж неверно истолковал их присутствие и, не успел лорд Ликем огласить решение, выскользнул за дверь. Он томился в фойе на первом этаже, когда ликующие возгласы, донесшиеся из зала, возвестили об окончании расследования. Первыми поздравили Дандриджа сэр Джайлс и леди Мод. Они вышли из зала и спустились по лестнице в сопровождении генерала Бернетта и супругов Буллетт-Финч. - Хорошие новости, - объявил сэр Джайлс. Леди Мод схватила Дандриджа за руку. - Мы перед вами в неоплатном долгу, - сказала она, поглядывая на него со значением. - Пустяки, - смутился Дандридж. - Вовсе не пустяки, - возразила леди Мод. - Вы мне доставили такую радость. Перед отъездом непременно приходите к нам в гости. Сэр Джайлс многозначительно подмигнул (Дандриджа от этого подмигивания уже тошнило) и шепнул, что пари есть пари. А Хоскинс упорно тянул его в пивную кое-что обмыть. Дандридж удивился: что им обмывать? - Не зря же у вас рука при дворе, - уклончиво ответил Хоскинс. - Рука при дворе? Вы о чем? - Да мне тут сорока на хвосте принесла, кое-кто замолвил за вас словечко. Подождите, скоро сами все узнаете. Но Дандридж ждал другого. Он снова засел у себя в номере в надежде, что мисс Боулз все-таки даст о себе знать (хотя слово "надежда" тут едва ли подходит). Однако вместо требования уплатить тысячу фунтов он получил письменный приказ о новом назначении. - "Инспектор департамента дорожного строительства в центральных графствах, ответственный за координацию работ". Этого только не хватало! - пробормотал Дандридж и бросился названивать в министерство. Он пригрозил, что, если его не отзовут в Лондон, он подаст в отставку. Однако, услыхав восторженные поздравления мистера Риса, тут же передумал. Даже Хоскинс, которому вроде бы не было причин радоваться, что Дандридж назначен его начальником, остался доволен. - А я что говорил? - воскликнул он, когда Дандридж поделился новостью. - Рука при дворе, рука при дворе. - Да ведь я ничего не смыслю в строительстве. Я администратор, а не инженер. - Чего тут смыслить. Знай следи, чтобы подрядчики укладывались в сроки, - вот и все, - объяснил Хоскинс. - Остальное уж моя забота. Ваше дело работать с людьми, а не с техникой. - Но я же отвечаю за координацию строительных работ. Видите, вот написано. - Дандридж помахал приказом. - В мои обязанности входит "решать проблемы, связанные с охраной природы и экологией человека". Выходит, это мне предстоит разбираться с жильцами из Оттертауна. - Ах, вот вы про что. Нашли из-за чего беспокоиться. Я так рассуждаю: пока травка подрастет, воды много утечет. - Ну разве что так. Просто я еще как-то не привык к этой мысли. - Подыщу-ка я вам какое-нибудь помещение для работы. А вы присмотрите себе квартиру. Два дня Дандридж мотался по Уорфорду, выбирая себе жилье. Наконец он снял квартиру по соседству с Уорфордским замком. Дандридж был не в восторге от такого соседства, однако у квартиры имелись свои достоинства: она была оснащена почти всеми удобствами и вообще выгодно отличалась от убогих комнатушек, которые предлагали Дандриджу до нее. Кроме того, в квартире имелся телефон и кое-какая мебель. Особенно важное значение Дандридж придавал телефону. Он вовсе не хотел, чтобы мисс Боулз поняла его действия в том смысле, что он-де не собирается платить тысячу фунтов за фотографии и негативы. Время шло, мисс Боулз о себе не напоминала, и Дандридж мало-помалу успокоился. Может, это просто дурацкий розыгрыш? Он даже отважился спросить у Хоскинса, что за девушка была в тот вечер в гольф-клубе, но Хоскинс уверял, что плохо помнит вечеринку, притом больше половины тогдашней публики он прежде в глаза не видел. - Хоть убей, не помню, - твердил Хоскинс. - Одно помню: погудели славно. А что это вы про ту девицу спрашиваете? Разыскать хотите? - Да так, - отмахнулся Дандридж. - Дай, думаю, узнаю, кто такая. И он отправился к себе на работу обдумывать торжественную церемонию, которая ознаменует начало строительства автомагистрали. Леди Мод, напротив, только и думала, как бы поскорее отбросить всякие церемонии и установить с Дандриджем более близкие отношения. И вот однажды, когда сэр Джайлс объявил, что на пару недель уезжает в Лондон, она пригласила Дандриджа на ужин. Получив официальное приглашение, Дандридж взял напрокат смокинг и поехал в Хэндимен-холл. Он ожидал застать там многолюдное общество и заранее тушевался - пришлось взбодрить себя парой стаканов крепкого джина. К приходу гостя леди Мод надела совершенно сногсшибательный наряд. Не то чтобы он так-таки и сшибал с ног, но и устоять на ногах при этом зрелище удавалось не без труда. - Как славно, что вы приехали, - сказала она, взяв Дандриджа за руку, едва он вошел в дом. - К сожалению, муж по делам отбыл в Лондон. Но я надеюсь, вам со мной будет не очень скучно. - Как можно, - возразил Дандридж и, как всегда в присутствии леди Мод, почувствовал дрожь в коленках. Они прошли в гостиную, хозяйка принялась готовить коктейли. - Я хотела п