цев. Четверо из них свалились под убийственным огнем, и Билли грубо выругал себя за то, что две пули не попали в цель. Сопротивление Байрна ошеломило туземцев, их осталось теперь всего двое. Этим двум, очевидно, было достаточно того, что они испытали, и они бросились наутек. Байрн послал им вдогонку еще парочку выстрелов, затем взвалил француза на плечи и понес его в лес. Там, под прикрытием джунглей, они уложили раненого на траву. Девушке казалось, что страшная рана в грудь смертельна и что конец наступит через несколько минут. Байрн по-видимому совершенно равнодушно отнесся к серьезному положению Терье. Он деловито снял с него пояс с зарядами, одел его на себя и снова зарядил револьвер. Тут только заметил он связанного мальчика Оду Исеку, все еще лежащего за ними в кустах, куда он и Терье его положили. Самураи, получившие подкрепление, снова осторожно подкрадывались к их убежищу. Неожиданно Байрну пришла счастливая мысль. -- Вы, кажись, лопотали с япошками, когда я прыг нул в окно? -- спросил он Барбару. Девушка кивнула головой. -- Значит, вы по-ихнему знаете? -- Немного. -- Скажите вы тогда этой обезьяне,-- сказал' он, указывая на мальчика,-- чтобы он передал своим, что я его укокошу, если они не оставят нас в покое и не дадут нам уйти. Терье сказывал, будто этот мальчиш ка -- королевский сын. Тятька его -- тот самый молод чик, который вас потащил спать в свой курятник,-- пояс нил Билли.-- Так что выходит, что этот сопляк теперь ихний король. Барбара Хардинг сразу поняла все благоразумие этого совета. Она вышла на опушку леса и громко крикнула японцам остановиться и выслушать ее. Затем она объяснила им, что в их руках находится, в качестве пленника, сын Оды Иоримото и что он ответит жизнью за дальнейшее преследование белых. 105 Самураи некоторое время совещались между собой, а затем один из них выступил вперед и крикнул, что они ей не верят и что Ода Исека, сын Оды Иоримото, находится в безопасности в деревне. -- Подождите,-- ответила девушка.-- Мы покажем его вам. И, повернувшись к Байрну, стоявшему за ней с револьвером в руках, она попросила его принести мальчика. Когда белый человек вернулся, неся на руках сына даймио, горестный вопль, смешанный с яростными криками, вырвался из уст туземцев. -- Белый человек, который держит сына даймио, просит передать вам, что, если вы оставите нас в покое, он не сделает ему никакого зла,-- громко закричала Барбара.-- Он выпустит его на свободу в тот день, как мы покинем ваш остров. Но если вы возобновите свое нападение на нас, то белый человек вырежет его сердце и бросит на съедение лисицам! Туземцы снова начали шепотом совещаться. Наконец один из них, тот, который уже выступал в качестве оратора, повернулся к белым людям. -- Мы не причиним вам зла,-- сказал он,-- до тех пор, пока вы не причините зла Оде Исеке. Но мы будем за вами все время следить, и, если с ним что-нибудь случится, то вы никогда не покинете острова, потому что мы всех вас убьем! Барбара перевела Байрну слова туземца. -- А они нас не обдуют? -- обеспокоился он. -- Я думаю, они остерегутся открыто напасть на нас,-- ответила девушка.-- Но, конечно, мы должны быть все время настороже, потому что при первой воз можности они с нами разделаются! Байрн и девушка снова вернулись к Терье. Француз лежал без чувств на том месте, куда его положили, и тихо стонал. Билли вынул изо рта Оды Исеки тряпку, служившую кляпом. -- В какой стороне здесь вода? Спросите его,-- обратился он к Барбаре. Девушка спросила мальчика по-японски. -- Он говорит, что нужно идти прямо вверх по тому оврагу, который позади нас. Там есть небольшой родник. Байрн развязал ноги Оде Исеке и привязал его 106 той же веревкой к своему поясу. Затем он поднял Терье на руки и указал мальчику на овраг. -- Ступайте рядом со мной,-- сказал он Барбаре Хардинг,-- и смотрите назад в оба. Таким образом, в полном молчании, маленькая компания начала взбираться по тропинке, которая вскоре сделалась крутой и неровной, а за ними, под прикрытием кустов, неслышно крались четыре самурая. После получасового утомительного перехода, Байрн стал чувствовать на себе результат огромной потери крови. Он начал кашлять от утомления. При этом кровь снова хлынула из свежей раны на его груди. Однако видимой слабости в нем не замечалось. Он шагал бодро, не шатаясь, и девушка, шедшая рядом с ним, только удивлялась его выносливости. Наконец они подошли к небольшому прозрачному источнику, на половину скрытому под свисающими мхами в середине естественного грота чарующей прелести. Ода Исека знаком показал, что они достигли цели своего путешествия. Байрн осторожно положил Терье на усыпанную цветами лужайку перед гротом и вдруг сам, с легким криком, упал рядом с французом. Барбара Хардинг похолодела от ужаса. Она вдруг поняла, что за последние часы она привыкла смотреть на этого гиганта, как на непобедимого героя, что она надеялась на него даже больше, чем на Терье. А теперь она очутилась в середине дикого острова, окруженная,-- в этом она была уверена,-- притаившимися убийцами, в обществе двух умирающих белых мужчин и коричневого мальчика-заложника. Ода Исека понял положение вещей и с торжествующей улыбкой звонко крикнул: -- Скорее ко мне, мой народ! Оба белолицых воина умирают. И сразу из джунглей донесся ответный крик: -- Мы идем, Ода Исека, правитель Иокошимы. Твои верные самураи идут! 107 XIV СМЕРТЬ ТЕРЬЕ Звук грубых голосов, раздавшихся так близко около Барбары, пробудил ее от оцепенения. Подскочив к лежавшему Байрну, она выхватила из-за его пояса револьвер и обернулась к мальчику, как разъяренная тигрица. -- Живо! -- закричала она.-- Скажи им сейчас же, чтобы они ушли назад. Я убью тебя, если только они подойдут ближе. Мальчик в ужасе метнулся назад при виде горящих глаз белой девушки и ее угрожающей позы. Дрожащим голосом, в котором ясно слышался ужас, крикнул он своим верным самураям остановиться. Барбара облегченно вздохнула... Теперь она обратила все свое внимание на своих спутников, лежащих без чувств у ее ног. По виду казалось, что каждый из них в любой момент может испустить последний вздох. Когда она взглянула на Терье, ее охватила глубокая жалость и слезы выступили у нее на глазах. Однако она подала помощь сперва Билли Байрну,-- почему? Она и сама не могла бы этого объяснить. Она обрызгала ему лицо холодной водой источника. Она смочила ему руки у пульса и обмыла его раны; она оторвала от своей юбки длинный лоскут, чтобы перевязать страшную рану на груди и остановить поток крови, сочившейся при каждом дыхании Байрна. Ее заботы наконец увенчались успехом: кровь остановилась, и появились признаки возвращающегося сознания. Он открыл глаза. Близко над ним склонилось лучезарное видение прелестного лица Барбары Хардинг. Билли чувствовал, как ее холодные мягкие руки гладили его лоб. Он снова закрыл глаза, чтобы побороть в себе постыдную, как он думал, нежность, охватившую его от необычайного ощущения. С неимоверным усилием приподнялся он на локте и с нахмуренным лицом взглянул на нее. -- Убирайся! -- сказал он ей грубо.-- Я не пижон. Не приставай! Оскорбленная больше, чем она желала в этом при108 знаться, Барбара Хардинг отвернулась от своего неблагодарного пациента, чтобы оказать помощь Терье. Билли ясно прочел на ее лице обиду и принялся, лежа, обдумывать этот инцидент, следя глазами за ловкими белыми руками, перевязывавшими раны еле дышащего француза. Он смотрел, как она смывала грязь и кровь с его страшной раны, и понял, сколько мужества требовалось для того, чтобы женщина ее склада исполняла такую неприятную работу. Никогда раньше подобная мысль не пришла бы ему в голову. И никогда раньше не думал бы он об огорчении, которое доставили девушке сказанные им слова... Если бы он и заметил это огорчение, то оно доставило бы ему только чувство радости. А сейчас он был во власти какого-то необычайного чувства. Ему хотелось как-нибудь загладить свою вину. Какая странная перемена произошла в сердце хулигана из шайки Келли? -- Слушай! -- неожиданно сказал он. Барбара Хардинг вопросительно взглянула на него. В ее глазах опять было то холодное, надменное высокомерие, с которым она смотрела на него на палубе "Полумесяца" и за которое он так ее ненавидел. При виде этого взгляда у Билли захватило дыхание, и произнести слова, которые он приготовил, стало прямо-таки невозможно. Он нервно закашлялся, и лицо его опять стало хмурым. -- Вы, кажется, что-то сказали? -- холодно спросила мисс Хардинг. , Билли Байрн откашлялся, и' с его губ сорвались не те слова, которые он предполагал произнести, а грубые слова, которые исходили как будто от кого-то другого, от прежнего Билли Байрна. -- Что, этот олух еще не сдох? -- пробурчал он. Потрясенная до глубины души этим грубым вопросом, Барбара Хардинг вскочила на ноги. Она с ужасом посмотрела на человека, который мог говорить таким тоном о храбром товарище, находящемся при смерти. Ее глаза гневно сверкнули, и горячие, горькие слова были готовы сорваться с ее губ, когда она внезапно вспомнила о геройском самопожертвовании Байрна, вернувшегося к раненому Терье перед лицом приближающихся самураев.. Она вспомнила о хладнокровии 109 и мужестве, которые он выказал, унося бесчувственного Терье в джунгли, о преданном, почти сверхчеловеческом самоотвержении, с которым он взбирался на крутую гору с тяжелой ношей, сам истекая кровью... и смолчала. Как могли совмещаться такие поступки и такие слова в одном человеке? Барбара подумала, что в Байрне странным образом уживались два существа с совершенно различными характерами. Кто может утверждать, что ее гипотеза была неправильна? В Билли Байрне происходила постепенная метаморфоза, и в настоящую минуту еще было под вопросом, какой из его характеров одержит окончательно верх. Байрн прочел упрек в глазах девушки. Он резко отвернулся и, тяжело вздохнув, откинул голову на свою вытянутую руку. Девушка некоторое время с недоумением смотрела на него, а затем снова вернулась к Терье. Дыхание француза было чуть слышно; однако, спустя некоторое время он открыл глаза и устало взглянул вверх. При виде Барбары он попробовал улыбнуться и заговорить, но приступ кашля окрасил его губы кровавой пеной, и он снова закрыл глаза. Его дыхание делалось все слабее и слабее. Девушка с трудом могла различить движение груди. "Он умирает!" -- подумала она испуганно. Она перевела взгляд на Байрна. Билли все еще лежал неподвижно, прикрыв лицо рукой, и по-видимому спал. А может быть он мертв? Последняя мысль заставила ее побледнеть. Она тихо подошла к нему и, наклонившись над ним, положила свою руку на его плечо. -- Мистер Байрн,-- прошептала она. Билли повернул к ней свое лицо. Оно выглядело усталым и растерянным. -- Что такое? -- спросил он. Голос его звучал мягче обыкновенного. -- Мне кажется, мистер Терье умирает,-- прошеп тала девушка,-- и я... я... я так боюсь! Байрн покраснел до корней волос. Воспоминание о грубых словах, которые он только что произнес, мучило его до боли. Несколько дней до того Байрн рассмеялся бы в лицо кому-нибудь, кто предположил бы, что он может питать другое чувство, кроме ненависти, ко второму штурману "Полумесяца". Теперь он совершенно 110 неожиданно для себя понял, что ему будет очень неприятно, если Терье умрет... В нем пробудилось первое чувство -- чувство, которого он не знал во всю свою тяжелую одинокую жизнь,-- чувство дружбы. Он положительно чувствовал дружбу к Терье. Это было невероятно, и все же Билли чувствовал, что это так! Со страшным усилием, причинявшим ему острую боль, подполз он к французу. -- Терье! -- прошептал он ему на ухо. Офицер с трудом повернул к нему голову. -- Узнаете вы меня, дружище? -- спросил Билли, и по тону его охрипшего голоса Барбара Хардинг поняла, что в глазах его стояли слезы. Билли был невероятно взволнован новыми ощущениями. Да и то сказать, он в первый раз в жизни подходил к человеку с дружеским обращением! Терье взял руку Байрна в свою. Было очевидно, что и он заметил необычайный тон матроса. -- Да, друг мой, узнаю,-- сказал он слабо. И затем, обращаясь к мисс Хардинг, простонал: -- Дайте мне воды, пожалуйста. Барбара Хардинг принесла ему воды и держала его голову на своих коленях, пока он пил. Холодная влага, казалось, придала ему силы, потому что вскоре он заговорил более твердым голосом. -- Я умираю, Байрн,-- сказал он.-- Но перед смертью я желаю сказать вам, что в последние дни я убе дился, что из всех храбрых людей, которых я когда- либо знал, вы самый храбрый. Еще неделю тому назад я считал вас трусом и негодяем: мне хочется попро сить у вас за это прощения. -- Бросьте об этом думать,-- прошептал Байрн,-- я так полагаю, что неделю тому назад я и вправду был негодяем и трусом. -- Байрн,-- продолжал Терье,-- не забудьте пере дать мисс Хардинг то, о чем я просил вас, когда мы бро сили жребий, кому первому войти в дом Оды Иоримото. -- Хорошо, хорошо, не забуду,-- сказал Билли. -- Прощайте, Байрн,-- прохрипел Терье.-- Охра няйте мисс Хардинг как можно лучше. -- Прощай, дружище,-- ответил Билли. Голос его предательски дрогнул, и две крупные слезы 111 скатились по щекам "самого грубого парня западной части Чикаго". Барбара склонилась над умирающим. -- Прощайте, мой бедный друг,-- сказала она.-- Да вознаградит вас бог за вашу дружбу, храбрость и преданность! Терье печально улыбнулся. -- Байрн расскажет вам все,-- проговорил он,-- за исключением того, кто я такой; этого он не знает. -- Может быть вы хотите что-нибудь передать ва шим близким, мой друг? -- спросила девушка. Терье с минуту молчал, как бы раздумывая о чем-то. -- Мое имя,-- сказал он,-- Анри Терье, граф де- Каденэ. Мне нечего передавать своим родным, мисс Хардинг, разве только то, что вы сами найдете нуж ным сообщить им. Они жили в Париже, в то время как я в последний раз слышал о них. Мой брат, Жак, был де путатом. Его голос сорвался и стал таким слабым, что девушка едва могла разобрать последние слова. Затем он два раза открыл рот, с трудом забирая воздух, и снова попробовал заговорить. Барбара еще ниже склонилась к нему и приложила ухо почти к самым его губам. -- Прощайте, любимая,-- чуть слышно произнес он еще. Затем тело его слегка вздрогнуло и вытянулось. -- Умер! -- прошептала девушка. Она не плакала, но чувствовала себя глубоко несчастной. В эту минуту она поняла, что не любила этого человека настоящей любовью, но что у нее была к нему привычка и что она смотрела на него, как на единственного верного друга среди негодяев и убийц, окружавших ее в последнее время. Было возможно, что когда-нибудь она смогла бы ответить ему на его явную горячую любовь. О теневой стороне его жизни она ничего не знала и не догадывалась о той подлой двойственной игре, которую он вел в первое время своего знакомства с ней. В ее памяти он остался храбрым и преданным человеком, и в этом отношении она была права. Кем бы ни был Анри Терье в прошлом, последние дни его жизни выявили его настоящую душу. Своей смертью он искупил много грехов. В эти последние несколько дней, неведомо для са112 мого себя, он установил известные правила чести и рыцарства. Билли Байрн бессознательно старался преобразовать себя по образцу человека, которого он сперва ненавидел, но которого, в конце концов, он научился любить. Некоторое время они оба сидели с поникшими головами, тупо уставивши взоры в землю. Наступил вечер, и короткие сумерки тропиков окутали все непроглядной темнотой. Байрн первый поднял голову и оглянулся. Его глаза безучастно скользили по небольшой лужайке. Внезапно, шатаясь, он вскочил на ноги. Барбара Хардинг тоже вскочила, испуганная его встревоженным видом. -- Что такое? -- прошептала она.-- В чем дело? -- Япошка! -- вскричал он.-- Где япошка? Ода Исека исчез. Молодой даймио воспользовался тем, что внимание его похитителей было всецело поглощено последними минутами Терье, и перегрыз веревку, которой он был привязан к Байрну. Руки его продолжали быть связанными назад, но это не могло помешать ему ускользнуть в джунгли и пробраться к своим. -- Он приведет их сюда очень скоро,-- прошептала девушка.-- Что нам делать? -- Нужно улепетывать,-- ответил Билли.-- Хоть и стыдно удирать от каких-то япошек, но, я думаю, нам с ними сейчас не справиться. -- А бедный мистер Терье? -- спросила девушка. -- Я похороню его где-нибудь по близости,-- отве тил Байрн.-- Вряд ли мне удастся утащить его далеко -- слишком я ослаб. Вам все равно, если я похороню его здесь? -- Другого ничего не остается сделать, мистер Байрн,-- ответила девушка.-- Да и не нужно совсем нести его далеко. Мы сделали все, что могли: вы почти отдали свою жизнь за него, и теперь ни к чему не при ведет, если мы понесем с собою его мертвое тело. -- Так-то так, да страшно подумать, что проклятые охотники за черепами надругаются над его телом! -- сказал Билли.-- Нужно будет схоронить его так, чтобы они никак не могли его найти. -- Но ведь вы совсем не в состоянии сейчас нести тело,-- заметила девушка.-- Я боюсь даже, что вы один, без ноши, не сможете уйти далеко. 113 Байрн только усмехнулся. -- Вы меня не знаете, мисс,-- сказал он, нагнулся, взвалил тело француза на плечи и отправился вверх по склону горы через мелкий кустарник. Несмотря на свою страшную слабость, несмотря на боль, Байрн продолжал упорно карабкаться вверх, в то время как изумленная девушка следовала за ним. Пройдя двести футов от источника, они нашли небольшое ровное место и здесь, с помощью двух мечей Оды Иоримото, вырыли неглубокую яму, в которую и положили бренные останки графа де-Каденэ. Некоторое время они оба с поникшей головой постояли над свежей могилой, а затем свернули в дикие горы, чтобы продолжать свое бегство. Луна наконец взошла и освещала им путь, но дорога была страшно неровная и опасная. Часто представлялись непроходимые препятствия. В некоторых местах они на значительном расстоянии принуждены были идти, держась за руку, а дважды Билли Байрн переносил девушку через расщелины. Вскоре после полуночи они подошли к маленькому горному потоку и пошли вверх по его течению, пока не добрались до его источника. Здесь путь их оказался прегражденным отвесными скалами. Они вошли в этот маленький амфитеатр через узкий скалистый проход, по дну которого бежал небольшой ручей. Билли должен был наконец сознаться, что дальше идти он не в состоянии. -- Кто бы мог подумать, что я такая размазня? -- воскликнул он с отвращением. -- Что вы! Вы просто поразительный, необыкновен ный человек, мистер Байрн,-- горячо ответила де вушка.-- Кто мог бы проделать то, что вы проделали сегодня, и остаться в живых? Билли махнул рукой. -- Ну, а теперь нужно как можно лучше устроиться на ночь,-- сказал он.-- Защищаться здесь будет удобно. Несмотря на свою усталость, он еще отправился за мягкой травой и накидал ее кучей под деревцом, росшим в глубине лощины. -- Это вам пуховик,-- пошутил он.-- Ложитесь, небось сейчас захрапите. -- Спасибо,-- ответила девушка.-- Я еле стою от усталости. 114 Она была так утомлена и обессилена всякими волнениями, что, едва она успела лечь на мягкую травяную подстилку, как немедленно крепко заснула, не думая о странном положении, в котором она находилась. На следующее утро солнце уже высоко стояло на небе, когда Барбара проснулась. Она с удивлением посмотрела на окружавшую ее обстановку. Потребовалось несколько минут, пока она пришла в себя. Сперва ей показалось, что она одна, но скоро ее взгляд упал на гигантскую фигуру, стоявшую у узкого прохода в ложбину. Это был Байрн. При виде его, девушку охватил ужас. Одна, в диких горах неведомого острова, одна, с глазу на глаз с убийцей Билли Мэллори, с грубым животным, который ударил по лицу бесчувственного Терье, с хулиганом, который всячески оскорблял ее на корабле и угрожал ей кулаком! Она содрогнулась при этом воспоминании. Но затем она вспомнила другую сторону его характера -- и сама не знала, бояться его или нет: по-видимому, все зависело от настроения, в котором он окажется. "Нужно постараться расположить его в свою пользу..." -- подумала девушка. Ласковым веселым голосом крикнула она ему утреннее приветствие. Байрн обернулся. Барбару поразил изможденный вид его бледного лица. -- С добрым утром,-- ответил он.-- Как вы спали? -- О, прямо восхитительно! А вы? -- Так себе. Она пристально взглянула на него, когда он приблизился к ней. -- Вы, пожалуй, вовсе не спали! -- воскликнула она. -- Мне не очень хотелось спать,-- ответил он уклон чиво. -- Вы всю ночь провели настраже,-- вскричала девушка.-- Да, да, я знаю, что это так! -- Япошки могли нас выследить, нельзя было дрыхнуть,-- сознался он.-- Но я маленько сосну утреч ком, после того, как мы найдем какую-нибудь жратву. -- Что же мы можем найти здесь? -- спросила она. -- Здесь рыбы много,-- объяснил он.-- Я думаю, если вы дадите мне шпильку, мне удастся подцепить парочку. ш Девушка дала шпильку, которую он нашел пригодной для своей цели. Сапожный шнур заменил лесу, и, нацепив жирного червя в виде приманки на самодельный крючок, Байрн уселся удить в маленьком горном потоке. Доверчивая и голодная рыба оказалась легкой добычей, и Билли через короткое время выудил две великолепные форели. -- Я мог бы их сейчас слопать цельный десяток,-- объявил он, и продолжал закидывать удочку, пока на траве, рядом с ним, не оказалась груда блестящей форели. Он очистил рыбу перочинным ножом, развел костер между двумя камнями и, нанизав рыбу на палки, поджарил ее на огне. У них не было ни соли, ни перцу, ни масла, но девушке показалось, что за всю свою жизнь ей не приходилось есть такого вкусного кушанья. Только когда запах жареной рыбы приятно защекотал ей ноздри, она вспомнила, что уже второй день, как не ела. Не мудрено, что оба они накинулись на еду, наслаждаясь каждым куском. -- Ну, а теперь,-- сказал Билли Байрн,-- я думаю, что могу завалиться на часок. Смотрите в оба и, как что услышите, сразу будите меня. С этими словами он лег на траву и моментально заснул. Чтобы убить время, девушка принялась исследовать ложбину, в которую их занесла судьба. Скалы громоздились со всех сторон. Имелся только один вход, тот узкий проход, через который протекал ручеек и через который они пришли. Она не отваживалась выйти за проход, но через него виднелся лесистый склон, тянувшийся книзу. Дважды, совсем близко от нее, олень подошел к ручейку, чтобы напиться. Это было идеальное местечко, красота которого прельщала ее, несмотря на ужасные условия, в которых она находилась. Как чудно можно было бы провести время в этом лесном раю при других обстоятельствах! Ее страшно мучил вопрос: могла ли она полагаться на Байрна? Долго ли будет у него продолжаться "добрый стих?" Ей все время казалось, что она ходит по вулкану. С возвращением его силы, при сознании полной безнаказанности, неужели этот грубый человек сумеет себя обуздать? Даже в ее собственном кругу было не 116 много мужчин, на которых она могла всецело положиться и с которыми рискнула бы провести в безопасности несколько недель наедине. Барбара посмотрела на человека, лежавшего в траве и погруженного в глубокий сон. Какой он огромный! По своей физической силе он был идеальным защитником. И она думала о том, что она одновременно и в большой безопасности -- и в большой опасности из-за того, что Байрн такой сильный и грубый. Погруженная в эти невеселые мысли, девушка обегала глазами лесистый склон, зеленевший позади прохода. Внезапно она вздрогнула, вскочила на ноги и, затенив глаза рукой, начала вглядываться вдаль. Она могла бы поклясться, что что-то зашевелилось между деревьями далеко внизу! Да, она не ошиблась,-- это была фигура мужчины... Она подбежала к Байрну и стала трясти его за плечо. -- Кто-то идет к нам! -- крикнула она встревожен ным голосом. XV ПОНЯТЛИВЫЙ УЧЕНИК Байрн и девушка вместе подошли ко входу в ложбину и, спрятавшись за утес, заглянули в расстилавшийся под ними лес. Сперва ни один из них не увидел ничего тревожного. -- Вам верно привиделось,-- сухо сказал Байрн. -- Нет,-- возразила девушка,-- я хорошо видела; да вот я вижу опять! Взгляните! Там, там, направо! Байрн посмотрел по указанному направлению. -- Япошки,-- пробормотал он, наморщив брови.-- Глянь-ка на них! Их целая сотня. Он с беспокойством окинул глазом ложбину. -- А это место хуже, чем оно мне ночью показа лось,-- заметил он.-- Заберутся япошки на скалы,-- нам тут и крышка, не уйти никуда от их копий. -- Да,-- согласилась девушка,-- мы здесь, как в мы шеловке. -- Убираться, так убираться не медля. Идем! С этими словами они быстро проскочили через 117 проход и, повернув направо, пошли вдоль отвесных скал, которые тянулись насколько мог охватить глаз и терялись в густом лесу. Деревья и кустарник скрывали их от взоров туземцев. Их могли заметить в тот момент, когда они пробегали через проход, ведущий по ложбине, но как раз в это время неприятель был сам скрыт густыми кустами. Несколько часов без передышки шли наши беглецы. Они перевалили через гребень горного кряжа, спустились в другую долину и наконец остановились для отдыха у небольшой речки. Они надеялись, что им удалось сбить с толку своих преследователей. Снова Байрн занялся рыбной ловлей, снова сели они за незатейливую трапезу. Байрн все поглядывал на девушку. Уже несколько дней, как он обратил внимание на ее поразительную красоту. Барбара часто ловила на себе его пристальный взгляд, и каждый раз Билли, застигнутый врасплох, виновато опускал глаза. Эти взгляды сильно беспокоили девушку. Неужели опять начнутся осложнения и неприятности? Байрн почти не говорил во время еды, и Барбара никак не могла придумать какой-нибудь интересной темы для разговора, которая отвлекла бы его от мыслей. -- Не лучше ли нам двинуться дальше? -- спросила она наконец. Байрн вздрогнул, как бы уличенный в каком-то неблаговидном поступке. -- Пожалуй,-- сказал он.-- Здесь ночь провести нельзя: слишком открытое место. Нужно найти такую дыру, где бы они нас не пронюхали. Снова пустились они в безотрадный путь -- бесцельное плутание по горам. Они бежали от одной опасности, а впереди ждала быть может опасность еще более страшная... На сердце девушки было тяжело и неспокойно: она опять утратила свое доверие к Байрну и стала его бояться. Они держались все время течения небольшого ручья, пока не дошли до места, где ручей вливался в реку. Тогда они двинулись по долине, по берегу этой реки, которая с каждой милей становилась все более широкой и бурной. День клонился к вечеру, когда они 118 очутились против небольшого скалистого островка. У Байрна вырвалось радостное восклицание: -- Вот это место в самый раз! Здесь им нас ни в жисть не найти! -- Но как нам туда добраться? -- спросила девушка со страхом, указывая на бешено мчавшуюся пенистую реку. -- Здесь не глубоко,-- успокоил ее Байрн.-- Я пе ретащу вас. И, не дождавшись ответа, он схватил ее на руки и начал спускаться с берега. Билли уже был разгорячен мыслями, которые занимали его в течение дня; теперь же, когда он почувствовал близость молодого теплого тела, у него захватило дыхание и кровь закипела в жилах. Он еле удержался от страстного желания прижать ее к себе и покрыть ее лицо поцелуями. А затем ему пришла в голову страшная масль: чего ради ему собственно стесняться? Чем была для него эта девушка? Он ненавидел ее и ей подобных. Она смотрела на него с презрением. Разве ее жизнь не принадлежит ему, ему, который спас ее дважды? Да и что за беда? Им все равно никогда не выбраться с этого проклятого острова. Они находились в это время на середине реки. Руки Байрна все крепче прижимали к себе девушку. Резким движением он попробовал притянуть ее лицо к своему, но она уперлась обеими руками в его плечо и откинула голову. Ее широко раскрытые глаза прямо смотрели в серые глаза Байрна. И каждый прочел во взгляде другого что-то огромное и значительное. Барбаре показалось, что во взгляде Байрна светилась настоящая любовь, и это дало ей некоторую надежду. Или она ошибалась? А Билли смотрел в прелестное лицо женщины, которую он, сам того не сознавая, любил, и видел молчаливую и трогательную мольбу о пощаде. -- Не надо,-- прошептала она похолодевшими губами.-- Пожалуйста, не надо. Вы меня пугаете. Неделю тому назад Билли Байрн только засмеялся бы и, пожалуй, "вздул" бы девушку за ее строптивость. Теперь он не сделал ни того ни другого, и это одно уже красноречиво говорило о перемене, которая в нем 119 произошла. Но он не ослабил своих объятий и не отвел своего горящего взора от ее испуганных глаз. Так перешел он через бурную, но неглубокую реку. В его душе шла борьба. Страх, немой, леденящий страх застыл теперь в глазах девушки. Напугать ее! Это было то, чего он так безуспешно добивался еще несколько времени тому назад, на "Полумесяце". Теперь она открыто созналась, что боится его -- и это не доставило Байрну ни малейшего удовольствия. Наоборот, ему стало как-то не по себе. А тут еще в прелестных глазах показались слезы и сдержанное рыдание сотрясло тело девушки. -- И как раз тогда, когда я уже начала доверять вам! -- вскричала она. Он взобрался на берег и, все еще держа ее в своих объятиях, стоял на мягком ковре из густой травы. Наконец он медленно поставил ее на ноги. Он был весь еще охвачен безумным желанием, но в душе его крепло новое чувство, которое боролось со страстью. Ему вспомнились предсмертные слова Терье: "Прощайте, Байрн, охраняйте мисс Хардинг как можно лучше". Вспомнились и свои собственные слова во время последнего разговора с умирающим французом: "Я полагаю, что неделю тому назад я взаправду был трусом и негодяем". Билли стоял, уставившись в землю и все еще держа девушку за руку. Ее большие глаза вопросительно глядели на него. Она ждала своего приговора, как подсудимая. Билли поднял глаза на девушку, и вдруг она представилась ему в новом свете. Он понял, что никогда не сможет ее обидеть, потому что любит ее. И вместе с сознанием своей любви, ему пришла мысль, что эта любовь безнадежна. Никогда, никогда эта девушка не сможет принадлежать такому, как он! Барбара Хардинг, напряженно ожидавшая его решения, заметила безнадежную грусть, засветившуюся в глазах Байрна, и изумилась. Пальцы, сжимавшие ее руку, безвольно разжались. -- Не пужайтесь,-- тихо сказал Билли.-- Пожалуй ста, не пужайтесь. Я не могу обидеть вас, даже если б хотел. 120 Глубокий вздох облегчения вырвался из груди Барбары. Ее радовало не только то, что опасность миновала, но и то, что Байрн оказался достойным того уважения, которое она стала было к нему питать. -- Идем,-- сказал Билли,-- нам лучше пройти вглубь, чтобы с берега нас не было видно. Там мы поищем место для лагеря. Я полагаю, что нам придется просидеть здесь несколько дней. Вы верно до смерти устали,-- и я тоже. Они вместе принялись за поиски. Девушка снова чувствовала себя свободно и легко, как будто между ней и ее спутником не подымалось страшного призрака. Билли был в каком-то необыкновенном состоянии: острая боль щемила его сердце, и вместе с тем он чувствовал себя более счастливым, чем когда-либо в своей жизни. Он бессознательно радовался присутствию любимой девушки и гордился своей победой над самим собой. Он ловко срезал длинным мечом Оды Иоримото несколько молодых деревьев и бамбуков, связал их крепкими волокнами трав и покрыл широкими листьями веерообразной пальмы. Получилось нечто вроде примитивного шалаша. Барбара собрала листьев и трав и устлала ими пол. -- Номер первый, Риверсайд-Драйв,-- с усмешкой сказал Билли, когда работа была кончена,-- а теперь я пойду к берегу и построю себе Боуэри1. -- О, вы из Нью-Йорка? -- живо спросила девушка. -- Ни в жисть,-- ответил Билли Байрн.-- Я из доб рого старого Чикаго, но мне два раза пришлось быть в Нью-Йорке, и я знаю названия кварталов. В Боуэри *у реки живет наш брат: вот я и хочу разбить свою па латку у реки. А вы, буржуйка, должны жить в Ривер сайд-Драйве! И он засмеялся своей шутке. Но девушка не вторила его смеху. Наоборот, она казалась встревоженной. -- Не хотите ли и вы быть буржуем,-- предложила она,-- и поселиться в Риверсайд-Драйве, прямо через улицу от меня? -- Рылом не вышел,-- угрюмо ответил Билли. 1 Риверсайд-Драйв и Боуэри -- кварталы в Нью-Йорке: первый фешенебельный квартал, а второй -- рабочий. 121 -- Разве вам не хотелось бы там пожить? -- настаи вала девушка. Всю свою жизнь Билли с презрением смотрел на ненавистных, трусливых буржуев, и вдруг ему задавали вопрос, не хотел ли он быть одним из них! Что это, насмешка? И, однако, он вдруг почувствовал непонятное желание оказаться на месте Терье или Билли Мэллори; в некотором отношении даже на месте Дивайна. Ему безотчетно хотелось походить на мужчин того общества, в котором жила любимая им девушка. -- Мне поздно меняться,-- сказал он печально.-- Вы такой родились. И разве я не выглядел бы, как чучело гороховое, в спинжаке и крахмальной рубашке? Барбара невольно расхохоталась, представив себе его в таком виде. -- Я не то думала,-- поспешила она объяснить.-- Я не думала, чтобы вы одевались так, как они, но поступали, говорили как они, ну, знаете, как мистер Терье. Он был настоящий джентльмен. -- А я нет,-- отрезал Билли. -- О, я не хотела этого сказать,-- торопливо прого ворила девушка. -- Хотели или нет,-- все равно, это так,-- продол жал Байрн.-- Я не джентльмен, а хулиган. Помните, вы сами мне это сказали на "Полумесяце"? Я не забыл. И правильно, я хулиган. Меня никогда и не учили быть чем-нибудь другим, да я никогда и не желал быть чем-нибудь другим, до сегодняшнего дня. Теперь мне бы хотелось быть джентльменом, но слишком поздно. -- А вы попробуйте,-- сказала девушка.-- Хотите? Ради меня. -- Идет! -- весело ответил Билли.-- Для вас я готов даже баки носить. -- Какой ужас! -- воскликнула Барбара Хардинг,-- я бы на вас и смотреть не могла! -- Ладно! Так говорите, что вы хотите, чтобы я делал? Задача была нелегкая и очень деликатная, если она не хотела оскорбить болезненного самолюбия Билли. Но Барбара решила ковать железо, пока горячо. Ей в голову не приходило спросить себя, почему она была так заинтересована в перевоспитании Билли Байрна. Она слегка колебалась, прежде чем начать говорить. -- Первое, что вы должны сделать, мистер Байрн,-- 122 сказала она,-- это научиться говорить правильно; вы должны стараться говорить так, как я. Никто на свете не говорит совсем правильно ни на одном языке, но есть такие ошибки в произношении, которые особенно неприятны. И если обращать на них внимание, то очень легко отучиться от них. --- Ладно! -- ответил Билли.-- Я буду говорить, как всамделишний пижон,-- ради вас! Таким образом началось перевоспитание Байрна и, так как времени у них было более чем достаточно, то оно пошло быстрыми шагами. Билли очень заинтересовался учением, и, кроме того, ему так захотелось угодить своей учительнице! Таким образом дружба между ними еще более скрепилась. Три недели провели они на островке, почти не покидая его и переходя за реку только для того, чтобы собирать плоды, которые росли в лесу. Рана Байрна причиняла ему немало мучений. Одно время ему даже угрожало заражение крови. Температура вдруг поднялась, и встревоженная Барбара Хардинг всю ночь просидела возле него, смачивая ему голову водой и, насколько возможно, облегчая его страдания. Наконец поразительная живучесть его организма взяла верх над болезнью. Однако он был так изнурен, что они решили подождать, пока к нему вернется его прежняя сила, и только тогда попытаться достигнуть морского берега. Во все это время у них не было оснований для тревоги. Никаких следов преследования не замечалось. Два раза, правда, они видели за рекой туземцев, занятых по-видимому охотой, но это были чистокровные малайцы, и самураев между ними не было видно. Все же вид их был такой дикий и воинственный, что Байрн и Барбара не отважились обнаружить своего присутствия. С тех пор, как они прибыли на остров, они питались главным образом рыбой и лесными плодами. Изредка им удавалось разнообразить свой стол блюдом из дичи и лисиц, которых Байрн успешно ловил в примитивные силки собственного изобретения. Но за последнее время дичь стала осторожнее и даже рыбы, казалось, поубавилось. 123 После того, как они два дня просидели на одних плодах, Байрн объявил о своем намерении пойти на охоту за реку. -- Не плохо поесть чего-нибудь мясного,-- ска зал он. -- Да,-- воскликнула девушка,-- я прямо соскучи лась по мясу. Мне кажется, я могла бы съесть его сырым. -- Я-то во всяком случае мог бы! -- подтвердил Билли.-- Не поздоровится оленю, который попадется под револьвер Терье. Боюсь, что вам не перепадет ни кусочка. Я так изголодался, что съем его целиком -- с рогами, копытами и шкурой, прежде чем донесу что- нибудь до вас. -- Ну, уж что-нибудь донесите! -- засмеялась де вушка.-- Прощайте! Желаю вам успеха. Только, по жалуйста, не заходите далеко. Мне будет ужасно скучно и страшно без вас. -- Может быть, вы пойдете со мной? -- предложил Билли. -- Нет, я только помешаю вам. -- Ладно, я буду держаться на расстоянии выстрела. Ждите меня до заката солнца. Прощайте! И он начал спускаться с обрыва в реку. На другом берегу, в густой заросли, два злобных глаза следили за каждым его движением. Коричневая мускулистая рука крепко сжала боевое копье; стальные мускулы приготовились для прыжка и удара. Девушка смотрела, как Билли Байрн перебирался через быстрый поток. Какой он сильный! Сколько в нем энергии и выносливости! Что за человек! Правда, он грубый... но, странным образом, Барбара Хардинг восхищалась теперь той самой грубостью, которая когда-то так ее отталкивала... Вот он легко перепрыгнул на противоположный берег. В ту же минуту девушка заметила какое-то движение в кусте рядом с Билли. XVI ПРИЗНАНИЕ Барбара Хардинг не знала, что вызвало движение, но инстинктивно почувствовала, что за этим кустом скрывается смертельная опасность для Байрна. 124 -- Билли! -- вскричала она. Его имя в первый раз невольно сорвалось с ее губ.-- Смотрите, в кустах налево! Тревога, звучавшая в ее голосе, заставила его повернуться при первом же ее слове, и это спасло ему жизнь. В нескольких шагах от него стоял полуобнаженный дикарь с занесенным копьем. Билли инстинктивно пригнулся и отскочил вправо. Тяжелое копье пролетело мимо, не причинив ему никакого вреда. Воин с диким ревом выхватил свой кинжал и бросился на него. Байрн схватился за револьвер Терье и выстрелил прямо в упор; но, к ужасу девушки, револьвер дал осечку. Воин набросился на Билли раньше, чем он снова смог выстрелить. Девушка видела, как белый человек сделал прыжок в сторону, чтобы избежать смертельного удара, затем обернулся с ловкостью пантеры и кинулся на дикаря. Левая рука Байрна обхватила горло малайца, а могучим правым кулаком он наносил удар за ударом в коричневое лицо своего противника. Дикарь выронил кинжал и вцепился в грудь гиганта, кусая и царапая его, но страшные удары продолжали сыпаться. Тогда дикарь обезумел от ужаса. Единственная свидетельница этого первобытного боя стояла, как зачарованная. Голыми руками встретился он с вооруженным воином и победил его! Какая сила! Ни Терье, ни Билли Мэллори не смогли бы этого сделать! Бедный Билли Мэллори! Она, Барбара Хардинг, могла с восхищением смотреть на его убийцу! Девушка ужаснулась самой себе... Бой был кончен. Байрн бросил безжизненное тело своего врага на землю и снова вошел в воду, чтобы вернуться на остров. Когда он вскарабкался на берег и подошел к девушке, на лице его еще играла жесткая усмешка. -- Пожалуй, мне лучше не отходить от дома,-- сказал он.-- Я вижу теперь, что оставлять вас одну нельзя. Подумать только, что бы было, если бы он за стиг вас одну! И Байрн содрогнулся при этой мысли. Девушка не ответила ни слова. Пораженный ее молчанием, Билли взглянул на нее. Он опять прочел в ее глазах выражение ужаса, как тогда, на палубе "Полумесяца", когда он ударил в лицо бесчувственного Терье. К __ 125 -- В чем дело? -- спросил он тревожно.-- Разве я не так поступил? Не убей я этого чумазого, он бы меня убил, а потом бы захватил бы и вас. Мне очень жаль, что вы всему этому были свидетельницей! -- Это не то,-- ответила она тихо.-- Вы вели себя очень храбро, и это было поразительно. Только я вспом нила о мистере Мэллори. О, Билли! Как могли вы тогда это сделать? Байрн поник головой. -- Пожалуйста, не вспоминайте об этом,-- с трудом проговорил он наконец.-- Я отдал бы свою жизнь, чтобы вернуть его обратно, ради вас. Вы любили его, я понял теперь. Что бы я теперь не сделал, чтобы иску пить свою вину! Когда я увидел, что Терье полюбил вас и что у него честные намерения, я начал помогать ему. Он был вам ровня, и я надеялся, что, помогая ему честно завоевать вас, я заглажу то, что я сделал с Мэл лори. Теперь я вижу, что ничто никогда не сможет этого изгладить. Мне придется мучиться всю жизнь. Вы мне ясно показали, какую подлость я совершил. А если бы не вы, я бы даже гордился этим. Вы и Терье научили меня глядеть на вещи совсем иначе, чем я привык это делать. Я не жалею об этом. Но, мисс Хар- динг, ради бога, не глядите на меня так,-- я не могу перенести этого! В первый раз Байрн открыл перед ней свою душу. Это тронуло девушку больше, чем она себе в этом сознавалась. -- Было бы глупо с моей стороны уверять вас, что я когда-нибудь смогу забыть это ужасное дело. Но мне кажется, что его совершил какой-то совсем другой человек, а не вы, который выказал столько мужества и так рыцарски относился ко мне в течение этих по следних недель! -- И все же это был я! -- печально сказал он.-- Ужасно, что это останется в вашей памяти. Вы никогда не сможете вспомнить о мистере Мэллори, не вспомнив также о той скотине, которая его убила. Господи! А я еще считал себя таким молодцом! Но вы не можете себе представить, мисс Хардинг, как я был воспитан. Не думайте, что я хочу этим оправдаться; я хочу только сказать, что было бы просто непостижимо, если бы я сделался другим человеком. Ведь у меня не было дру гих знакомых, кроме воров, карманщиков или убийц. 126 Хитрости во мне было меньше, чем у большинства из них, и поэтому мне приходилось опираться на свою грубую силу; я это и делал. Стыдно вспомнить, как я это делал! Поняте о "честной борьбе",-- он рассмеялся при этой мысли,-- мне и в голову не приходило. Да если бы я вздумал тогда "честно" бороться, мне бы живо наступил конец. Никто у нас не дрался честно ни в моей шайке, ни в других шайках, с которыми мне приходилось сталкиваться. Убить человека считалось самым славным поступком, а если его избивали до смерти, то это нисколько не уменьшало подвига. Принималось во внимание только, что вы делали, а не то, как вы делали. Конечно, если бы я хотел, я бы мог и тогда сделаться порядочным. Были такие парни, которые родились и выросли по соседству со мной и умудрились стать довольно приличными. Они работали и вели честную жизнь. Но мне всегда тошно было смотреть на них, я страшно их презирал. Мне совсем не хотелось быть приличным, пока... пока я не встретил вас и... и... Он запнулся, и краска залила его лицо и шею. -- И не пожелал заслужить вашего уважения,-- закончил он наконец свою фразу. Это было совсем не то, что он хотел сказать первоначально, и девушка это поняла. Внезапно ее охватило желание услышать от Билли Байрна именно те слова, которые он не осмелился произнести. Но она быстро подавила в себе эту фантазию и возмутилась, что смогла так фамильярно разговаривать с человеком из его класса... * * Дни шли за днями, недели за неделями, а Байрн и мисс Хардинг все еще сидели в своем убежище на маленьком островке. Байрн находил один предлог за другим, чтобы отсрочить путешествие к морскому берегу. Он понимал, что оно неминуемо, что рано или поздно они двинутся в путь; но он знал также, что это будет началом конца его тесной дружбы с мисс Хардинг, и боялся об этом подумать. Если им повезет, они будут подобраны каким-нибудь случайным кораблем; если нет, их убьют туземцы. В последнем случае его разлука с любимой женщиной будет не более полной, чем если бы ей удалось вернуться на свою родину. 127 Билли Байрн был уверен, что, как только они очутятся среди цивилизованных людей, Барбара Хардинг снова примет по отношению к нему прежний высокомерный тон, что он опять станет для нее существом низшего порядка, к которому люди ее круга обращаются со словом "человек". Конечно, он приложит все усилия, чтобы вернуть ее родным. Но разве такое уж преступление -- урвать несколько часов счастья в награду за свои услуги? Это лишь слабое возмещение за одинокую безрадостную жизнь, которая ему предстоит, когда она навсегда уйдет из его жизни! Билли подумал, что он имеет некоторое право на эту краткую радость, а потому медлил и продолжал жить во втором шикарном квартале "Риверсайд-Драйв", против "особняка" мисс Хардинг. * * Прошло почти два месяца. Наконец весь запас отговорок и отсрочек иссяк. Пришлось назначить определенный день для путешествия. -- Мне кажется,-- сказала мисс Хардинг,-- что вам просто не хочется покинуть остров. Все ваши отго ворки смешны. Может быть вы боитесь опасностей, которые нам предстоят? -- прибавила она шутливо. -- Вы угадали,-- ответил он серьезно.-- Я не желаю покидать этого острова и я очень боюсь того, что пред стоит... мне. -- Вам? -- Как ни смотри, я потеряю, вас, а я... я... о, неуже ли вы не видите, что я вас люблю? -- вырвалось у него вдруг, несмотря на все его добрые намерения. Барбара Хардинг посмотрела на него с минуту, а затем нанесла ему самую большую обиду, какую могла нанести: она засмеялась. Кровь кинулась ему в голову; он мучительно покраснел, а затем побледнел, как мертвец. Девушка собиралась что-то сказать, но в эту минуту из-за реки слабо донеслись до них грубые крики и звуки выстрелов. Билли немедленно побежал по направлению к ним. Девушка следовала за ним по пятам. Добежав до берега островка, он обернулся к ней. 128 -- Подождите здесь, тут безопаснее,-- сказал он.-- Судя по выстрелам, это могут быть белые люди, но может быть и нет. Я хочу сам разузнать это раньше, чем они вас увидят, кто бы они ни были. Звуки стрельбы стихли, но громкие крики становились все слышнее. Байрн уже собирался спуститься с берега в реку. -- Стойте,-- прошептала девушка.-- Они идут к нам, через минуту мы их увидим отсюда. И она потащила Байрна за куст. Приникнув к земле, они молча следили за приближавшимися людьми. -- Это япошки,-- объявил Билли, который продол жал называть так гордых самураев. -- Да, и с ними двое белых мужчин,-- прошептала Барбара Хардинг. В голосе ее слышалось плохо скрываемое возбуждение. -- Пленные! -- добавил Байрн.-- Верно, кто-нибудь из почтенной команды "Полумесяца". Самураи двигались прямо по берегу реки. Они должны были пройти на расстоянии двухсот футов от острова. Билли и девушка тихо лежали в кустах. -- Я не узнаю их,-- сказал изумленно Билли. -- Что это? О, мистер Байрн, это просто невозмож но! -- прошептала вдруг девушка в страшном волне нии.-- Ведь это капитан Норис и мистер Фостер, штур ман с "Лотоса"! Байрн приподнялся. Отряд находился как раз против их убежища. -- Сидите здесь,-- прошептал он сурово.-- Я пойду освобождать их. И прибавил: -- Ради вас, потому что люблю вас. Ну что же, смейтесь опять! И он ушел. Он быстро побежал по берегу, прячась от самураев, которые уже миновали остров. В руке у него было длинное боевое копье туземца, которого он убил, за поясом висел длинный меч Оды Иоримото, а в кобуре находился револьвер Терье. Барбара Хардинг тревожно следила за ним глазами, пока он переходил реку в брод и карабкался на противоположный берег. Она видела, как он побежал за уходившим отрядом. Вот он высоко поднял копье, и 5 Боксер Билли 129 из его груди вырвался такой воинственный крик, которому позавидовали бы дикие индейцы. Воины обернулись как раз в ту минуту, когда копье уже летело на направлению к ним. Метнув копье, Билли выхватил свой револьвер и открыл стрельбу. Оба пленника воспользовались замешательством своей охраны, чтобы схватиться с туземцами и овладеть оружием. В отряде было всего шесть самураев. Двое оказались убитыми в самом начале нападения Байрна, но остальные четверо, оправившись от первого испуга, яростно бросились на своих врагов. Снова в самую критическую минуту револьвер Терье дал осечку... Обозлившись, Байрн отказался от этого оружия и взялся за длинный меч. Норис подхватил с земли копье Байрна и проткнул им одного из японцев, набросившегося на Билли. Теперь силы оказались равны -- трое боролись против троих. Норис на славу работал копьем. Оно оказалось самым действенным оружием против мечей самураев. Он убил им своего противника и бросился теперь на помощь к Фостеру. Зато дела Билли оказались не столь блестящи. Барбара Хардинг видели издали, как искусный противник теснил его. Она видела, что Билли тщетно старался проскочить мимо японца и схватить его сзади руками. Если только к Билли не подойдет помощь -- и очень быстро,-- он погиб! Девушка схватила короткий меч, который она постоянно носила, и бросилась в реку. Ей еще ни разу не приходилось переходить через нее, потому что Байрн всегда переносил ее на руках. Течение было быстрое и сильное. Оно почти свалило ее с ног, когда она была на полпути, но ей ни на минуту не пришло в голову отказаться от своего намерения. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она добралась наконец до берега и, вскарабкавшись наверх, с радостью увидела, что Байрн еще держится. Фостер и Норис теснили своего противника, им опасность не грозила. Девушка подбежала к Байрну. Она увидела злобную усмешку на коричневом лице его врага, увидела, как блестящий меч сделал неожиданный финт. Байрн 130 ответил неловким выпадом, но меч самурая отклонился в сторону и ударил его по голове. Она опоздала на одну секунду! Он погиб, но во всяком случае она сможет отомстить за него. Едва меч самурая коснулся Билли, как острие короткого меча Оды Иоримото вонзилось в темную грудь дикаря. Громко вскрикнув, он упал рядом с телом своей жертвы. Барбара Хардинг бросилась к Байрну. Жизнь повидимому покинула его. С криком ужаса приложила она ухо у губам Байрна. Дыхания не было слышно. Вернись! Вернись! -- сквозь рыдания повторяла она. Господи! зачем я смеялась? Билли, Билли, я люб лю тебя! И дочь миллиардера Антона Хардинга, обняв голову хулигана с Большой авеню, осыпала поцелуями бледное окровавленное лицо. В эту минуту Билли Байрн внезапно открыл глаза. Она была поймана на месте! Спасения не было... Барбара страшно покраснела, а Билли Байрн обвил ее шею руками, привлек к себе и поцеловал. На этот раз она не положила своих рук к нему на плечо и не оттолкнула его. -- Я люблю тебя, Билли,-- сказала она просто. -- Вспомни, кто я и какой я,-- напомнил он ей сурово. Она повторила: Я люблю тебя, Билли, таким, какой ты есть. -- Навсегда? -- Пока смерть не разъединит нас. В этот момент Норис и Фостер, справившись со своим противником, побежали к ним. -- Он тяжело ранен, сударыня? -- издали закричал капитан. -- Не знаю, капитан Норис,-- ответила Барбара.-- Я как раз пыталась помочь ему встать,-- прибавила она, стараясь объяснить ему странное положение своих рук вокруг шеи Билли. Услышав свое имя, Норис вздрогнул от удивления. Кто вы? -- вскричал он.-- Каким образом вы меня знаете? И когда девушка повернулась к нему лицом, он отступил назад и воскликнул: 131 -- Господи! Да это мисс Хардинг. Вот счастье! Мисс Хардинг, вы живы? -- Но скажите на милость, откуда вы взялись? -- спросила девушка. -- Это длинная история, мисс,-- ответил капитан,-- и конец ее очень тяжелый для вас, но вы должны по стараться молодцом перенести удар. -- Неужели вы хотите сказать, что отец мой умер? -- спросила она, вся похолодев, и в глазах ее отразился ужас. -- Мы надеемся, что нет,-- печально ответил Но- рис-- Он был захвачен в плен островитянами, но я надеюсь, что они все-таки не убили его. Он и мистер Мэллори были захвачены три дня тому назад. -- Мэллори? -- взревел Билли Байрн, который, ка залось, сразу оправился от полученного им удара.-- Мэллори жив? -- Он был жив вчера, сэр,-- ответил Норис.-- Так по крайней мере уверяли нас эти желтые черти, от которых вы нас так мужественно спасли. -- Слава богу! -- прошептал Билли Байрн. -- Почему же вы думали, что он умер? -- спросил капитан, пристально вглядываясь в Байрна и стараясь припомнить, где он видел это лицо. Другой человек постарался бы увильнуть от прямого ответа, но новый Билли Байрн не был трусом ни в каком отношении -- ни в физическом, ни в моральном -- и просто ответил: -- Потому что я думал, что я убил его в тот день, когда мы напали на "Лотос". Капитан Норис взглянул на говорящего с нескрываемым ужасом. -- Вы! -- вскричал он.-- Вы принадлежите к тем проклятым разбойникам! Вы тот человек, который почти убил бедного мистера Мэллори? -- Не судите его опрометчиво, капитан Норис,-- сказала девушка.-- Если бы не он, меня давно постигла бы смерть, или участь хуже смерти. Когда-нибудь я расскажу вам о его геройстве. И не забудьте, капитан, что он только что спас вас и мистера Фостера от плена и, возможно, от смерти. -- Правильно,-- воскликнул капитан,-- и я хочу поблагодарить его. Но я не понимаю, как же это с Мел- лори... 132 -- Это теперь не важно,-- перебил Билли Байрн.-- Главное, что он жив и мои руки не замараны его кровью. Рассказывайте вашу историю. -- Хорошо. Так вот, после того, как пираты покинули нас,-- начал свой рассказ капитан,-- мы установили радио-аппарат, который они у нас не нашли, а в скором времени были замечены военным кораблем "Аляска". Его командир дал нам часть своего экипажа, чтобы при вести яхту в исправность, снабдил углем и провизией и стал на якорь около нас, пока мы чинились. Это за няло не так много времени, как мы сперва думали. Затем мы отправились в сопровождении военного крейсера на поиски "Клоринды", так капитан Симе назвал свое судно,-- и напали на ее след благодаря одной китайской джонке; мы были тогда к северу от Люсона Китайцы сказали, что они слышали от туземцев маленького острова вблизи Формозы, что там во время последнего тайфуна потерпела крушение какая-то бригантина. Описание корабля заставило нас подумать, что это была "Клоринда" или, вернее, "Полумесяц". Мы напра вились к острову и после долгих поисков нашли матросов, переживших крушение. Каждый из них старался взва лить вину на другого, но наконец мы добились от них, что какой-то человек, по имени Терье, и матрос Байрн увели вас вглубь страны и что они долго считали вас погибшей. Несколько дней тому назад от одного захва ченного ими в плен туземца они узнали, что вы бежали и скрылись где-то в глубине острова. -- Знаете ли вы что-нибудь о мистере Дивайне? -- спросила через силу девушка.-- Он когда-то был... моим большим другом. -- Дивайн? -- переспросил капитан.-- А, это, верно, тот, который застрелился. -- Застрелился? -- воскликнула взволнованная Бар бара. -- По крайней мере так рассказывают матросы "Полумесяца",-- пояснил капитан.-- Но они дают такие сбивчивые показания, что командир военного корабля решил предать военно-морскому суду чернокожего повара Бланко. -- Мы решили отправиться на ваши поиски,-- про должал капитан.-- Ваш отец сгорал от нетерпения скорее найти вас и был недоволен кажущейся медли тельностью начальника военного отряда. Он не утерпел 133 и пошел вперед с мистером Мэллори; мистер Фостер, я и двое матросов с яхты "Лотос" присоединились к нему. Три дня тому назад на нас напали туземцы. Ваш отец и мистэр Мэллори были захвачены в плен. Мы попытались вернуться к отряду моряков, но сбились с пути и блуждали по острову, пока несколько минут тому назад не были вновь застигнуты туземцами. Оба матроса были убиты, а мистер Фостер и я взяты в плен. Остальное вы знаете. Байрн встал. Он подобрал свой меч и револьвер и заткнул их за пояс. -- Вы оба оставайтесь здесь на островке и охра няйте мисс Хардинг,-- сказал он.-- Если я не вернусь, то постарайтесь дойти до морского берега и по нему добраться до бухты. Прощайте, мисс Хардинг. -- Куда вы идете? -- вскричала девушка. -- Освободить вашего отца... и мистера Мэллори,-- ответил Билли. XVII СПАСЕНИЕ Весь остаток дня и всю долгую ночь Билли Байрн шел без остановок, продвигаясь по той, уже знакомой дороге, которая привела Барбару Хардинг и его к маленькому островку на бурной реке. Как раз перед рассветом достиг он опушки джунглей позади жилища убитого Оды Иоримото. Где-то внутри этой молчаливой деревни должны были находиться оба пленника. Во время своего длинного перехода он все думал о том, что случится, если ему удастся спасти Хардинга и Мэллори. Из всех людей, которые могли встать между ним и женщиной, которая только что призналась ему в любви, эти двое были наиболее опасны. Билли Байрн ни на минуту не обольщал себя розовыми надеждами; он знал, что Антон Хардинг вряд ли благосклонно взглянет на брак своей дочери с хулиганом с Большой авеню... А тут еще этот Мэллори! Билли был уверен, что Барбара когда-то любила его. Теперь он вернется к ней, как бы из могилы... Было очень вероятно, что прежняя любовь снова вспыхнет в ее сердце. 134 По правде сказать, Билли Байрн не верил очевидности, не верил свидетельству своих собственных ушей. Не могло же быть правдой, что изумительная, несравненная мисс Хардинг действительно полюбила его -- его, презренного хулигана! Любовь к Барбаре и перемена, происшедшая в его характере, ясно проявлялись в неумолимой суровости, с которой он все время забывал о себе и не позволял себе думать о тех последствиях, которые могло иметь для него предпринятое им дело. Он исполнял свой долг, а что ожидает его -- быстрая ли смерть, или долгая, но безрадостная жизнь, или, наконец, объятия его возлюбленной,-- об этом он пока не смел думать. "Для нее" -- таков был его лозунг. Он постоял у опушки леса, глядя на облитую лунным светом деревню, и напряженно прислушался. Затем с осторожностью профессионального вора, которым он когда-то был, он бесшумно скользнул через лужайку и скрылся в тени ближайшей хижины. Вот окно, через которое Барбара, Терье и он спасались несколько недель тому назад! Оно еще не починено. Билли встал под ним и прислушался. Ни звука! Он осторожно поднялся на руках и мягко спрыгнул в темную комнату. Он обшарил ее всю, но в ней никого не оказалось. Тогда он прошел к двери на противоположном конце. Немного приоткрыв ее, Билли заглянул через узкую щель в тускло освещенную комнату. Внутри все, казалось, спали. Билли смело толкнул дверь. Он решил обыскать таким образом каждую хижину, пока не найдет тех, кого он искал. В этой хижине их не было. Пройдя через комнату так тихо, что он не разбудил даже чутких собак, Билли Байрн вышел через наружную дверь на улицу. Он обыскал так вторую и третью хижины... В четвертой хижине, когда Билли стоял у противоположного от наружной двери конца комнаты, один из туземцев вдруг зашевелился. С ловкостью кошки прыгнул к нему Билли. Проснется ли дикарь? Байрн едва дышал. Самурай беспокойно завертелся, а затем неожиданно присел, вытаращив глаза. В то же мгновенье сталь135 ные пальцы обхватили его горло, и длинный меч покойного даймио вонзился ему в сердце. Байрн не выпускал из рук тело до тех пор, пока не убедился, что жизнь прекратилась, а затем тихо опустил его на койку и бесшумно выскользнул из хижины, чтобы обыскать соседнее жилище. Здесь он нашел большую комнату впереди и маленькую позади -- такое же расположение, как в хижине даймио. В передней комнате не было никакого следа пребывания пленников. Когда он собирался открыть дверь в пристройку, он услышал изнутри подавленный звук голосов. Он замер на месте и приложил ухо к скважине. Минуту он стоял, напряженно прислушиваясь, а затем сердце его забилось сильнее, и он едва не крикнул от радости: люди за стеной говорили по-английски! Байрн тихо открыл дверь настолько, чтобы пройти. Шепот немедленно стих. Байрн закрыл дверь за собою и пошел вперед, пока не нащупал одного из находившихся в комнате. Человек отшатнулся от его прикосновения и прошептал: -- Кажется, наш час настал, Мэллори. Они пришли за нами. -- Тсс...-- предостерегающе шикнул Билли.-- Вы здесь одни с Мэллори? -- Да. Бога ради скажите, кто вы и откуда вы по явились? -- Молчите,-- приказал Байрн, ощупью ища веревку, которой был связан пленник. Вскоре он ее нашел и перерезал; затем он освободил и Мэллори. -- Идите за мной,-- сказал он,-- но ступайте осто рожно. Если на вас сапоги, то лучше снимите и под весьте вокруг шеи. Свяжите вместе концы шнурков. Они сделали, как он им приказал, и через минуту крались уже через комнату, наполненную спящими мужчинами, женщинами, детьми и домашними животными. В дальнем конце ее стояли козлы с длинными мечами. Байрн бесшумно вынул два меча и передал их своим спутникам, жестом призывая их соблюдать осторожность. Но оба -- и Антон Хардинг и Билли Мэллори -- были 136 совершенно неопытны в деле соблюдения тишины. Хардинг сразу же брякнул мечом в дверной косяк с таким звоном, что разбудил половину обитателей хижины. Увидя белолицых, туземцы повскакивали и с ревом бросились за беглецами. -- Живей! -- закричал Билли Байрн. Все трое побежали вниз по деревенской улице, но крики туземцев вызвали вооруженных самураев из каждой хижины. Через минуту беглецы оказались окруженными бандой беснующихся желтокожих, которые угрожали им со всех сторон мечами и преградили путь во всех направлениях. Байрн крикнул своим спутникам держаться вместе, спина к спине. Таким образом, с Байрном впереди, они медленно пробивали себе дорогу к концу улицы и к джунглям. Байрн отбивался от врагов, имея в одной руке длинный меч, в другой револьвер Терье. Он с неуклонным упорством пробивал путь к свободе для людей, которые, как он наверное знал, отнимут от него его возлюбленную. Яркая луна тропиков освещала деревню. Силы были в высшей степени неравны, но белые люди, хотя и медленно, но все же продвигались к джунглям. По всему было видно, что туземцы страшно боятся белого гиганта, предводителя маленького отряда. Антон Хардинг, несколько знакомый с японским языком, понял это из их восклицаний, да и почтительное расстояние, на котором они держались от Байрна, явно это доказывало. Наконец они вышли на лужайку за околицей. Самураи бесновались вокруг них, выкрикивая угрозы и проклятия. Время от времени они подскакивали к ним, стараясь нанести быстрый удар и увильнуть раньше, чем огромный белый дьявол настигнет их. В пятидесяти футах от джунглей Мэллори упал, сраженный копьем, которое попало ему в ногу. Байрн, заметя это, вернулся назад и поднял его. Поддерживая раненного одной рукой, Байрн стал медленно пятиться к джунглям, отбиваясь от нападающего врага. Самураи взялись за копья: они все оказались теперь по одну сторону от неприятеля, и не было больше опасности попасть копьем в одного из своих. Когда белые скрылись в высокой траве джунглей, то им вслед полетел град копий. Почему-то самураи не последовали в джунгли за беглецами. Может быть, они боялись засады, а потому ограничились метанием копий. Они целились главным образом в Байрна. Три копья вонзились в его тело: два в грудь, а третье в живот. Байрн упал. Антон Хардинг был в ужасе. Оба его спутника оказались ранены, а дикари все ближе наседали на них. Мэллори сидел на земле, стараясь вырвать копье из ноги. Наконец это ему удалось. Байрн, не потерявший сознания, подозвал Хардинга и попросил его вытащить копья из его тела. -- Что нам делать? -- в отчаянии вскричал старик.-- Они наверняка нас поймают! -- Пока они нас еще не поймали,-- сказал Билли.-- Постойте, я кое-что придумал. Можете вы ходить, Мэллори? Мэллори, шатаясь, встал на ноги. -- Попробую,-- сказал он, а затем прибавил: -- Да, кажется могу. -- Отлично! -- воскликнул Байрн.-- Теперь слушай те. Почти прямо на север за этим гребнем есть долина. По середине ее -- река. Для здорового человека этот переход занял бы пятнадцать часов, но вы и Мэллори пройдете дольше. Идите вниз по реке, пока не уви дите первого маленького островка. Там вы найдете мисс Хардинг, Нориса и Фостера. Идите скорей. -- А как же вы? -- вскричал Мэллори.-- Мы не можем оставить вас так! -- Ни за что,-- горячо поддержал его Антон Хар динг. -- Однако так нужно,-- ответил Билли.-- Это вхо дит в мой план. Иначе вообще ничего не выйдет. Он поднял револьвер и, выпуская заряд по направлению к туземцам, остановившимся в нерешительности, прибавил: -- Пусть они знают, что мы еще здесь! Пока хватит силы, я буду время от времени стрелять. Это прикроет ваше бегство. -- Я не уйду,-- решительно сказал Мэллори. -- Нет, вы уйдете,-- не менее решительно заявил Байрн.-- Дело не в нас, а в мисс Хардинг. Мы долж ны вернуться к ней, и как можно скорее. Я идти не могу; значит, должны идти вы двое. Моя песенка спе138 та -- это ведь видно слепому. Что за польза будет оттого, что вы останетесь здесь и вас перебьют, пока вы будете ожидать моей смерти? А вред от этого может быть, и очень большой. Это может повлечь за собой гибель мисс Хардинг! -- Вы говорите, что моя дочь на острове с Нори- сом и Фостером? Здорова ли она? Как она себя чув ствует? -- взволнованно спросил Хардинг. -- Отлично,-- ответил Байрн.-- А теперь провали вайте. Вы теряете массу времени. -- Чтобы спасти Барбару, это, кажется, действи тельно единственный выход,-- нерешительно сказал Антон Хардинг.-- Но ведь было бы подло с нашей стороны бросить на произвол судьбы такого благород ного человека, как вы. -- Да, подло,-- взволнованно подтвердил Билли Мэллори.-- Нужно найти другой выход. Кстати, кто вы и каким образом очутились вы здесь? Байрн повернул лицо вверх, так что луна ярко озарила его черты. -- Другого выхода нет, Мэллори,-- сказал он.-- Теперь посмотрите хорошенько. Узнаете ли вы меня? Мэллори пристально взглянул на повернутое к нему энергичное лицо и покачал головой. -- Ваше лицо кажется мне немного знакомо,-- сказал он,-- но я не могу признать вас. Да это и без различно. Кто бы вы ни были, вы рисковали вашей жизнью, чтобы спасти нас,-- и я вас не оставлю. Пусть Хардинг идет один. Я остаюсь. -- Вы пойдете оба,-- настойчиво произнес Байрн,-- и вы увидите, что совсем не все равно, кто я. Я не хотел говорить вам, но видно придется. Я тот самый матрос, который чуть не убил вас на палубе "Лотоса", Мэллори. Я тот, который так грубо обошелся с мисс Хардинг, что даже скотина Симе остановил меня. Мисс Хардинг провела со мною одна несколько недель на этом острове. Теперь ступайте. Он отвернулся, чтобы они не могли видеть выражение его лица, поднял револьвер и снова начал стрелять в туземцев. Антон Хардинг с бледным, как смерть, лицом слушал слова Байрна, судорожно сжимая руки. Когда Билли кончил, он шагнул к лежащему и с подавленным проклятием занес над ним меч. 139 Билли Мэялори подскочил и схватил его поднятую Руку. -- Не надо,-- прошептал он.-- Подумайте, чем мы ему теперь обязаны! Идемте. И оба они повернули к северу в джунгли, в то время как Билли Байрн ничком лежал в высокой траве, изредка стреляя в том направлении, где поблескивали копья. Антон Хардинг и Билли Мэллори шли молча. Треск револьвера, делающийся все слабее по мере того, как они удалялись от поля битвы, показывал, что спаситель их еще жив. Через некоторое время отдаленные выстрелы стихли. -- Он умер,-- прошептал Мэллори. Антон Хардинг не ответил. Они не слышали больше стрельбы за собою. Ночь перешла в день. Томительный день медленно прошел, и вновь наступила ночь. А они все шли, еле передвигая ноги. Рана Мэллори доставляла ему невыносимые страдания. Были минуты, когда ему казалось, что он не в состоянии больше сделать ни шагу. Но он вспоминал тогда, что где-то впереди была мисс Хардинг, что скоро он увидит ее, и это придавало ему новые силы. Они достигли реки и медленно поплелись вдоль берега. Великолепная полная луна обливала ландшафт серебром. -- Смотрите! -- воскликнул Мэллори.-- Остров! -- Слава богу! -- горячо прошептал Хардинг. Остановившись на берегу против острова, они громко крикнули. Почти немедленно вслед за этим три фигуры выбежали из глубины острова на берег: двое мужчин и одна женщина. -- Барбара! -- закричал Антон Хардинг.-- О моя дочь, моя дочь! Норис и Фостер поспешили перейти через реку и перевести на остров Хардинга и Мэллори. Барбара бросилась в объятия отца. Минуту спустя, она схватила и крепко сжала протянутые к ней руки Мэллори, а затем оглянулась, ища глазами еще одного. -- Где же мистер Байрн? -- спросила она. -- Он умер,-- ответил Хардинг. 140 Девушка с минуту смотрела --на отца широко раскрытыми, ничего не сознающими глазами. -- Умер...-- простонала она и без чувств рухнула к его ногам. XVIII СЛИШКОМ ПОЗДНО В течение получаса Билли продолжал изредка стрелять. Затем он выпустил несколько зарядов один за другим и, встав на четвереньки, со страшным трудом пополз в джунгли, чтобы найти какой-нибудь укромный угол, где бы он мог спокойно умереть. Он продвинулся таким образом на несколько сотен футов, когда внезапно почувствовал, что земля под ним уходит. Он сделал неимоверное усилие, чтобы удержаться, зацепиться за что-нибудь, но оборвался и полетел в какую-то темную бездну. Он упал не глубоко и очутился на дне одной из тех ям-западней, которые выкапывают туземцы для ловли быстроногих оленей. Раны его болели невыносимо. Голова кружилась, и он потерял сознание. Когда он очнулся, было уже светло. Солнце ярко светило сквозь отверстие, пробитое им при падении в легком настиле из веток. -- Вот тебе раз! -- пробормотал Билли.-- Неужели я и вправду жив? Кровь перестала сочиться из его ран, но он чувствовал смертельную слабость и ломоту во всем теле. "Видно, меня никакая смерть не берет!" -- подумал он. Достиг ли Хардинг с Мэллори островка? Он надеялся, что да. Мэллори любил Барбару... Билли был уверен, что и Барбара тоже когда-то любила Мэллори. Он от всей души желал, чтобы она была счастлива. Ревности он не чувствовал никакой: Мэллори был ей ровня, Мэллори принадлежал к ее кругу, а он нет. Как выглядел бы он в ее обществе? Ведь ей на каждом шагу пришлось бы краснеть за него, а он при своем самолюбии немог бы перенести этого. Нет! Даже лучше, что дело так повернулось! Он искупил теперь зло, которое он причинил ей и Мэллори. 141 Они сочтут его мертвым, они сохранят о нем наилучшее воспоминание. Останься он жив, было бы гораздо хуже: он вечно связывал бы их благодарностью и мешал им быть счастливыми. Эта мысль заставила сжаться сердце Билли. -- Лучше бы мне сдохнуть! -- прошептал он. Но он не "сдох". Наоборот, к вечеру он окреп, и муки голода и жажды заставили его обдумать, каким бы способом выбраться из ямы. Он подождал до наступления темноты, а затем с невероятным трудом выкарабкался из западни. Туземцев не было слышно с прошлой ночи: они верно считали, что он умер от раны, и теперь, когда он выбрался на открытый воздух, до него доносился отдаленный шум деревни. Байрн потащился к источнику, где умер бедный Терье. Это заняло не мало времени, но наконец он достиг его. Холодная вода его освежила и подкрепила. Теперь ему нужно было искать еду. Несколько диких плодов утолили его голод. Отдохнув, Билли двинулся в обратный путь к островку. Путь, который он прошел за пятнадцать часов, когда спешил на освобождение Антона Хардинга и Мэллори, занял теперь почти полных три дня. Иногда он сам себе удивлялся, зачем ему возвращаться? Разве он не желал умереть и сделать Барбару свободной? Да, но жизнь была все-таки хороша и горячая кровь все еще текла в его жилах. -- Я могу ведь идти своей дорогой,-- думал он,-- и не мешать ей. Но будь я проклят, если мне хочется подохнуть в этой поганой дыре! Нет, я желал бы еще пошляться по Большой авеню, послушать грохот Лэк- стрит и поглазеть на толпу! Билли Байрна охватила острая тоска по родине. Все, казалось, обрушилось в его жизни, и его великая любовь была в то же время его величайшим мучением. Он не надеялся ни на что. Однако ее руки обвивались ведь вокруг его шеи и ее прелестные губы на короткий миг прильнули к нему! А затем ее слова... о, эти слова! Они все время звучат в ушах Байрна: "Я люблю тебя, Билли, таким, какой ты есть!" Эти слова, которые он много раз шепотом повторял про себя, пробудили в нем внезапное решение. 142 -- Она, конечно, не должна принадлежать мне,-- сказал он.-- Она не для таких, как я. Но, если я не могу жить с ней, я могу жить для нее, жить так, как она хотела бы, чтобы я жил. Если она услышит когда-либо еще о Билли Байрне, ей не придется стыдиться, что она когда-то обнимала меня и говорила, что меня любит. Наконец Билли дошел до маленького островка и остановился у берега. Было уже около полуночи, и он долго колебался, переправляться ли ему через реку в такой поздний час. Он боялся поднять переполох в лагере. После долгих колебаний, он наконец решил осторожно перейти реку и ждать утра, улегшись рядом с ее хижиной. Переправа оказалась трудной,-- уж очень он ослаб. Добравшись до противоположного берега, он так и упал на откос, чтобы немного отдышаться. Затем он ползком взобрался наверх и, встав на ноги, осторожно двинулся к хижинам. Все было тихо. Он предположил, что вся компания спала, улегся рядом с грубым шалашом, который он выстроил для Барбары Хардинг, и заснул, как убитый. Когда он проснулся, был ясный, светлый день; солнце стояло уже высоко; однако в хижинах никто не шевелился. Тут только в сердце Билли закралось злое предчувствие. Неужели это возможно? Он кинулся в свою хижину -- она была пуста. Он побежал в хижину Барбары -- в ней тоже никого не было. Ушли! Во все времена своего мучительного путешествия от опушки джунглей к острову, он ежеминутно ожидал встречи с отрядом, идущим ему на выручку. Нельзя сказать, чтобы он был разочарован тем, что отряд все не шел; но день проходил за днем, помощь все не являлась, и он почувствовал наконец некоторую горечь. Теперь же это был окончательный удар. Его бросили, оставили его раненым на диком острове, не позаботившись даже удостовериться, действительно ли он умер. Это было просто невероятно! "Так ли это? Может быть я несправедлив",-- подумал Билли.-- "Разве я не сказал им, что умираю? Я сам виноват в этом, и не было причины, чтобы и они не поверили этому. Мне кажется, мне не следует их осуждать, хотя я не мог бы бросить их таким образом 143 и не вернуться за ними. В их распоряжении был военный корабль, полный матросов,-- им нечего было бояться!" Но здесь ему пришло в голову, что маленький отряд пошел вероятно к берегу, чтобы захватить подмогу, и что теперь уже наверное ищут его. Он поспешил перейти через реку и снова пуститься в путь. Он достиг морского берега в ту же ночь. С раннегс утра принялся он за поиски кораблей. Он был уверен, что, обойдя вокруг острова, он их найдет. Вскоре после полудня он достиг высокого мыса, далеко вдававшегося в море. С его вершины открывался широкий вид на Тихий океан. Сердце его усиленно забилось и в висках застучало: невдалеке от него виднелись большой военный корабль и изящная белая яхта. Они медленно уходили в море. Он пришел как раз вовремя! Полный радостного возбуждения, Билли взбежал на вершину мыса, снял с себя рубашку и, громко крича, начал размахивать ею над головой. Но суда продолжали свой путь, не давая ответного сигнала. С полчаса бесплодно промучился Байрн, выбиваясь из сил, чтобы привлечь чье-либо внимание на борту одного из судов. Корабли медленно уходили все дальше и наконец скрылись за краем горизонта. Слабый, раненый, полный отчаяния, Билли упал на землю и закрыл лицо руками. В таком положении застала его луна, когда она взошла на небо, и в такой же позе лежал он еще, когда она зашла на западе. * * * Три месяца вел уже Билли Байрн одинокую и однообразную жизнь в самых диких местностях острова. Охота при помощи силков и рыбная ловля кормили его. Воды было достаточно. Билли снова окреп и совершенно оправился от своих ран. Туземцы его не трогали. Ему посчастливилось попасть в ту часть острова, которая была для них "табу" и к которой никто из них, ни при каких обстоятельствах, не осмелился бы приблизиться. 1 Слово, означающее запрещение на островах Тихого океана. 144 Однажды утром,-- это было в начале четвертого месяца его одиночества,-- Билли заметил на море легкий дымок. Он медленно увеличивался, а затем из-за горизонта появился и корпус парохода. Судно все ближе и ближе подходило к острову! Билли набрал сухого валежника и зажег огромный костер на самом высоком пункте того мыса, с которого он смотрел на уходящий "Лотос". Он набросал на сухие сучья свежих веток, и вскоре густой дым от его костра поднялся вертикальным столбом. Еле дыша от волнения, Билли следил за движениями парохода. Сперва казалось, что он пройдет мимо, не заметив сигнала, но затем пароход изменил курс и направился прямо к острову. Море в этот день было очень спокойное, и судно подошло почти к самому берегу. Как только Билли убедился, что его заметили, он как сумасшедший пустился вниз, спотыкаясь и падая, по крутому склону скалы к узкой песчаной отмели. Пароход спустил лодку. Билли, дрожа от нетерпения, стоял по колено в воде и ждал... Странная картина представилась его спасителям, когда они подъехали к берегу, картина, вызвавшая в них своего рода благоговейный страх. Они увидели перед собою белого гиганта, почти голого, но вооруженного длинным мечом самураев, современным револьвером и тяжелым боевым копьем диких охотников за черепами. Всклокоченные длинные волосы и огромная борода покрывали голову и лицо незнакомца, но из-за спутанной гривы волос сияли светлые серые глаза, и добродушная улыбка оживляла лицо. -- Наконец-то белые люди! -- вскричал Билли.-- Как мне приятно смотреть на вас! * Шесть месяцев спустя по Шестой авеню в Нью-Йорке разгуливал дюжий, гладко выбритый парень в плохо сидящем матросском костюме. Это был Билли Байрн -- Билли Байрн, у которого не было ни гроша денег, но который чувствовал себя необычайно счастливым. Большая авеню в Чикаго была менее, чем в тысяче миль от него! 145 -- Славно, черт возьми, быть опять дома! -- прого ворил он вполголоса. В Нью-Йорке у Билли были кое-какие знакомые. Он вспомнил о небольшой школе атлетики, помещавшейся на третьем этаже одного невзрачного дома, недалеко от Баттери, на которой он когда-то бывал. Туда-то он и направился. В небольшой загроможденной комнате два огромные парня, обнаженные по пояс, старательно занимались боксом. У одной стены на опрокинутом стуле сидел толстый узколобый мужчина, вопросительно взглянувший на вошедшего Байрна. Билли подошел к нему с протянутой рукой. -- Как живете, профессор? -- сказал он. -- Отлично, но я вас не узнаю,-- ответил профессор Кассиди, пожимая ему руку. -- Я был здесь с Ларри Хилмором на состязании год или около года тому назад. Меня зовут Байрн. -- Вспомнил! -- воскликнул профессор.-- Вы тот молодой парень, о котором рассказывал Ларри. Он говорил, что вы были бы хорошим атлетом, если бы бросили пить. Билли улыбнулся и утвердительно кивнул головой. -- Вы теперь на пьяницу не похожи,-- заметил Кассиди. -- Так оно и есть,-- сказал Билли.-- Я был более года на море и не пил ни разу. -- Вот это правильно! -- одобрил профессор.-- Ну-с, что вы мне скажете хорошенького? Что вы поделываете в Нью-Йорке? -- Дела ищу,-- ответил Билли. -- Разденьтесь! -- скомандовал профессор.-- Я ищу партнеров на бокс для одного молодца, который всех кладет на лопатки. Билли начал снимать одежду. Обнажившись по пояс, он показал такую мускулатуру, что даже профессор Кассиди, много видавший на своем веку, пришел в дикий восторг. -- Вот это так бицепс! -- воскликнул он с восхище нием и сразу представил Билли обоим боксерам, Хар лему Херикану и Даго Питу. -- Пит -- тот самый молодчик, о котором я вам говорил,-- пояснил профессор Кассиди.-- У него такие сильные удары, что я не могу найти для него настоящего партнера. Никто не решается с ним бороться. Один 146 Херикан согласен тренироваться с ним. У других нервы не выдерживают. Я берусь содержать вас все время, пока вы будете партнером Пита для тренировки, а иногда буду назначать вас на состязания, так что вы сможете кое-что подработать. Идет? -- Само собой! -- ответил Билли. -- Ну и отлично! -- весело сказал профессор.-- В таком случае одевайте рукавицы и вызовите Даго Пита на парочку кругов. Билли одел кожаные рукавицы на свои огромные руки. -- Уже больше года, как я не носил их,-- сказал он.-- Вначале я, верно, буду немножко неуверен, но по том, когда разойдусь, дело вероятно пойдет. Кассиди подмигнул Херикану. -- Ему вряд ли будет время разойтись,-- уверенно заявил Херикан.-- Пит сшибет его через две минуты. Кассиди и Херикан отошли. На лицах их было написано плохо скрытое удовольствие. То, что произошло в последующие минуты, навеки врезалось в памяти профессора Кассиди. Он до сих пор постоянно говорит об этом, как о самом интересном событии своей жизни. Первую минуту Билли и Пит боролись осторожно, испытывая друг друга. Затем Пит размахнулся и ударил левым кулаком прямо в лицо Билли. Это был удар, который мог бы свалить быка, но Билли только встряхнул головой и чуть-чуть сдвинулся с места. Пит был настолько уверен, что удар свалит с ног его нового партнера, что наполовину опустил руки,, но раньше, чем он снова встал в позу, Билли ринулся на него. Удар в лицо, казалось, заставил Билли вспомнить все, что он знал когда-то в искусстве бокса. Даго Пит нанес ему еще несколько ударов до окончания борьбы, но так же безрезультатно, как и первый. Пит растерялся: ничто не обескураживает так борца, как сознание, что самые удачные его удары нечувствительны для противника. Несколько минут Билли Байрн играл с Питом, как кошка с мышью. Он боролся, согнувшись, как это делал знаменитый чемпион Джеффрис, которого он напоминал и ростом и силой. Вдруг с ловкостью пантеры Билли подскочил к про147 тивнику и нанес ему левым кулаком удар в челюсть, за которым с молниеносной быстротой последовал удар правым кулаком в подбородок. Пит подскочил на фут от пола, отлетел в дальний угол и упал без чувств. Это был необычайно эффектный финал. Кассиди и Херикан поспешили оказать помощь побежденному. Когда он начал приходить в себя, профессор обернулся к Билли. -- Может быть, у вас есть еще какие-нибудь "не победимые" борцы? -- спросил Байрн, усмехаясь.-- Я думаю, что этого мне бояться нечего! -- Да, вы с любым справитесь, если не запьете опять и будете аккуратно тренироваться у меня. -- Я так и хочу,-- ответил Билли.-- Ну, а теперь дай те мне поесть. У меня от голода все кишки перевернулись. XIX ПРИГЛАШЕНИЕ В течение трех месяцев Билли встречался с третьестепенными борцами Нью-Йорка и его окрестностей. Всех их он колотил немилосердно, обычно просто сшибал с ног сильным ударом. Его имя начинало греметь в местных спортивных кругах. Против него стали уже выставлять второстепенных борцов из других городов. Он справлялся с ними так же легко, как с прежними своими противниками. Громадный, всегда спокойный "новичок" казался очень возможным кандидатом в чемпионы. Вскоре профессор Кассиди получил письменное предложение от владельца другой боксерской школы выставить Билли против его лучшего боксера, настоящей "будущей звезды". В письме говорилось, что это состязание будет отличной практикой для молодых борцов, которые с трудом могут найти желающих бороться с ними. Профессор Кассиди целых два часа весело ухмылялся после того, как прочел вызов. Насчет условий борьбы сговорились очень быстро. Согласно государственному постановлению, встреча должна была состоять из десяти схваток. Было обусловлено все -- даже вес перчаток. Имя "будущей звезды", против которой должен 148 был выступить Билли, оказалось достаточно известным, чтобы привлечь полный зал зрителей. Среди публики оказалось несколько лиц, которые знали Билли и радовались предстоящему интересному состязанию. Когда "будущий чемпион", как был представлен противник Билли, вступил в круг, его встретили дружными апплодисментами, в то время как при появлении Билли раздалось всего два-три жидких хлопка. Первый раз приходилось Билли встречаться с первоклассным борцом, и, когда он увидел огромные мускулы своего противника, он вспомнил все слышанные им рассказы об искусстве и ловкости "будущей звезды". Билли растерянно обежал глазами море повернутых к нему голов, и внезапно на него напал страх. Профессор Кассиди сразу заметил это своим опытным глазом и впал в уныние. Его розовые надежды рушились. Он уже представлял себе своего гиганта-борца неподвижно лежащим на арене. Подойдя к Билли, он поднес к его губам бутылку. -- Хлебни, -- прошептал он. Билли покачал головой. Вино было главным злом его жизни. Он дал себе клятву никогда больше не прикоснуться к нему и хотел сдержать эту клятву, даже если из-за этого он потерпит поражение в предстоящей борьбе. Он должен так сделать ради нее... Ради нее! В это время прозвучал звонок, вызывавший его на середину круга. Билли ясно сознавал, что он трусит. Ему казалось, что он боится огромного, хорошо тренированного борца. На самом деле его просто охватил страх перед рампой. Но этого было вполне достаточно, чтобы отнять у него всякий шанс на победу, и после того, как "будущая звезда" дважды сшибла Билли в первую минуту первой схватки, Кассиди почувствовал, что все проиграно. Верхние ряды хохотали и бросали Байрну насмешливые замечания: -- Эй ты, чурбан, выдержи хоть одну схватку! -- Убирайся-ка в свою деревню, мужлан! А затем, покрывая все остальные голоса, раздался пронзительный свист и крик: -- Трус! Трус! Это слово проникло в затуманенный мозг Билли. Трус! Она назвала его так однажды, но потом 149 переменила о нем мнение! Терье тоже считал его трусом; однако, умирая, он сказал, что Билли был самым храбрым человеком, которого он когда-либо знал... Билли вспомнил воющих самураев, их острые мечи и копья, вспомнил маленькую клетушку во "дворце" Оды Иоримото, коричневых дьяволов, которые рубили и кололи его в тот памятный день, когда он сражался за спасение любимой женщины. Трус! Что же было такое здесь, на этой арене, что могло испугать его, человека, который столько раз смело глядел в глаза смерти? До ушей его опять донеслись крики, проклятия и насмешки толпы,-- и он понял. Виновата была толпа! В этот момент тяжелый кулак будущего чемпиона сшиб его на ковер; но в ту же минуту прозвенел звонок и спас его от окончательного поражения. После первой схватки Билли смущенный, с поникшей головой, забился в угол. Его противник усмехался и держал себя крайне самоуверенно. Вскоре раздался звонок, и они вышли на середину арены для второй схватки. Во время короткого перерыва Билли окончательно понял, в чем дело. Толпа действовала на его нервы. Она рассеивала его, и он не мог сосредоточиться на своем противнике. Вторая схватка должна пройти лучше! Но первое, что случилось, когда Билли вновь очутился лицом к лицу с "будущей звездой", привело в дикий восторг верхние ряды и вызвало громкие крики и свист. Билли размахнулся правой рукой, чтобы ударить врага по челюсти. Он рассчитал удар такой силы, что борьба была бы закончена сразу, если бы удар попал; но борец ловко отскочил, и Билли со всего размаху шлепнулся на арену лицом вниз. Когда он встал, будущий чемпион уже ожидал его и нанес ему такой страшный удар, что Билли снова упал и остался лежать неподвижно. Рука судьи подымалась и опускалась, отсчитывая секунды. -- Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Билли открыл глаза. -- Семь. Билли сел. -- Восемь. Значение монотонного счета наконец проникло в 150 оглушенное сознание Билли. Еще две секунды -- и его будут считать побежденным! -- Девять! Он вскочил на ноги с быстротой молнии. Он забыл про толпу. Ярость, хладнокровная, расчетливая ярость овладела им. Его считали побежденным, его, которого любила когда-то Барбара Хардинг, его, которого она считала самым храбрым на всем свете. Его хотели осмеять и предать на поругание! Он им покажет! Но его противник уже ожидал его. Едва Билли встал на ноги, как он злобно бросился на него с торжествующей улыбкой на губах. "Бросишь улыбаться!" -- подумал Билли. Он встретил удар, согнувшись по своему обыкновению, и остановил противника ударом в живот. Кассиди почти улыбнулся. Он считал дело Билли проигранным, но по крайней мере хоть на одну минуту его ученик сумел показать себя! Изумленный "чемпион" бросился вперед, чтобы наказать дерзкого врага. Толпа притихла. Билли опять нагнулся под размахнувшейся левой рукой противника и нанес ему удар в голову, так что тот упал на колени. В это время прозвучал звонок. В третьей схватке Билли боролся уже обдуманно. Он решил показать этой куче мерзавцев, что он знает бокс, чтобы никто потом не смог сказать, что он победил случайно... Билли твердо решил победить. Третья схватка исполнила восторгом сердца тех зрителей, которые знали все тонкости бокса. И когда она кончилась, при чем ни той ни другой стороне не было нанесено особого вреда, то в умах знатоков не осталось и тени сомнения: неизвестный борец был более искусным боксером, чем "звезда". Наступила четвертая схватка. Конечно, для большинства зрителей все еще не было никакого вопроса в том, кто победит. Незнакомец просто показал несколько хороших, ничего не значащих приемов, которые часто приходится видеть во всех отраслях спорта; но где же ему продержаться против такого противника, как будущий чемпион! Толпа каждую минуту ожидала теперь решительного удара. Билли был доволен тем, что ему удалось сделать 151 в предшествующей схватке. Теперь он им покажет другой род борьбы! И показал! С первого удара звонка он начал гонять своего противника по арене. Он ударял его, когда и где хотел. Чемпион оказался перед ним совершенно беспомощным. Билли дубасил по голове будущего чемпиона то с одной, то с другой стороны. Он безжалостно бил по вспухшим глазам противника. Три раза загнал он его к самому канату, а один раз "чемпион" даже упал через канат на колени гикающих и свистящих зрителей. На этот раз они освистывали не Билли. До самого звонка вел Билли эту игру, ни разу не пытаясь нанести решительного удара. -- Почему вы его не прикончили? -- закричал про фессор Кассиди, когда Билли вернулся после четвертой схватки.-- Вы могли так легко это сделать! Почему вы не прикончили его, черт вас побери! -- Не хотел,-- ответил Билли.-- Я приберегаю фи нал для пятой схватки. Если вы хотите выиграть, можете поставить на меня. -- Вы это говорите серьезно? -- недоверчиво спросил Кассиди. -- Конечно,-- сказал Билли.-- Можете еще увели чить ставку, заявив, что я уложу его в первую минуту этой схватки. Пожалуйста, поставьте и от меня сотенку. Кассиди поставил огромную ставку, но минуту спустя, когда оба противника встретились на арене, он пожалел о своем поступке. К его удивлению, "будущий чемпион" явился к пятой схватке улыбающимся и самоуверенным. "Видно, кто-нибудь поднес ему рюмочку",-- проворчал Кассиди.-- "Скверно! Этого может быть достаточно, чтобы дать ему продержаться в течение первой минуты или даже всей схватки. Я частенько видел такие примеры!" Когда противники встретились, "будущий чемпион" сразу перешел в нападение. Он бросился на Билли и нацелил удар в лицо. К огорчению Кассиди и к удивлению толпы, Билли не увильнул и принял удар прямо в челюсть. Однако он не шелохнулся. Чемпион опять размахнулся, а Билли Байрн стоял, 152 как огромное бронзовое изваяние, и принимал удар за ударом, которые насмерть уложили бы обыкновенного человека. Публика пришла в неистовство. Оглушительные крики потрясли огромное здание. Будущий чемпион потерял самообладание и сознательно нанес нечестный удар. Раньше чем жюри успело вмешаться, Билли развернулся и нанес удар, похожий на тот, который ему не удался во второй схватке. На этот раз удар удался. Могучий кулак поразил будущего чемпиона в подбородок, приподнял его с пола и отбросил к канату. Здесь лежал он, пока судья отсчитывал десять секунд, а непостоянная толпа вопила от радостного восторга. Борьба оказалась решающей. Кассиди перелез через канат и облобызал Билли Байрна. -- Я знал, что ты можешь это сделать, голубчик,-- кричал он, чуть не плача от радости.-- Теперь твоя карьера сделана, ты -- будущий чемпион... На следующее утро спортивные листки были полны статьями о "матросе Байрне", которого называли "самой крупной восходящей звездой на небе бокса". Портреты его пестрели повсюду. Газеты помещали интервью: интервью с ним, интервью с борцом, которого он победил, интервью с его учителем Кассиди, интервью с судьей, интервью со всеми,-- и все сходились на том, что со времен Джеффриса не видывали такого борца. Сам негр Корбет признал, что, хотя он, без сомнения, победил бы новое чудо, но нашел бы его нелегким противником. Все говорили, что будущее Байрна обеспечено. Не было никого, кто мог бы сравняться с ним, а всякий, кто его видел накануне, поставил бы на него свой последний доллар. Кассиди по телеграфу послал вызов антрепренеру негра и получил благоприятный ответ. Хотя условия были невыгодные, но Кассиди принял их, и к полудню уже выяснилось, что борьба состоится. Билли давно не чувствовал себя таким счастливым, пожалуй с того самого дня, когда он добровольно отказался от Барбары Хардинг в пользу человека, которого, как он думал, она любила. Он жадно читал и перечитывал газетные отчеты о своем подвиге, когда 153 вдруг, перелистывая газеты, чтобы найти еще какие-нибудь заметки о себе, он наткнулся на то самое имя, которое в течение всех этих месяцев постоянно было у него на уме. Хардинг! "Идут упорные слухи о разрыве помолвки прекрасной мисс Хардинг с Уилльямом Д. Мэллори. Нам не удалось застать дома мисс Хардинг. Мистер Мэллори отказывается вдаваться в подробности, но не отрицает слуха"... Билли Байрн прочел только эти строки и уронил газету. Борьба и чемпионство разом вылетели у него из ума. Он уставился в одну точку, а мысли его унеслись за много тысяч миль к маленькому островку, лежащему среди бурной реки. А в другом конце того же огромного Нью-Йорка, с той же газетой в руке сидела Барбара Хардинг. Она небрежно пробегала спортивный листок в поисках отчета о вчерашнем женском состязании гольфа. Внезапно ее глаза остановились на портрете гигантаатлета, и она забыла об отчете и состязании. Торопливо начала она искать заголовок и текст, пока не нашла имени "матроса Байрна". Это он! Барбара жадно читала и перечитывала все, что было о нем написано. Полчаса спустя мальчик-посыльный разыскал матроса Байрна в школе профессора Кассиди. Его окружала куча поклонников. Мальчуган с восторгом оглядел с головы до ног нового героя и передал ему записку. Пока Билли ее читал, мальчик продолжал смотреть на него с благоговейным обожанием. -- Будет ответ? -- спросил он. -- Нет,-- ответил Байрн,-- я сам его принесу. И он всучил доллар мальчишке. Час спустя Билли Байрн подымался по широким белым ступеням, которые вели в особняк Антона Хардинга. Лакей, открывший ему дверь, оглядел его подозрительно: Билли был одет, как прифрантившийся мастеровой. Визитной карточки у него не оказалось. -- Скажите мисс Хардинг, что мистер Байрн при шел,-- сказал он. Лакей оставил его ждать в вестибюле, а сам, не торопясь, стал подниматься по широкой лестнице, но на полдороге встретил быстро бегущую вниз мисс Хардинг. 154 -- Знаю, Смит, знаю,-- предупредила она его.-- Я ожидала мистера Байрна. И, заметя, что лакей не потрудился предложить посетителю стула, прибавила: -- Это старый дорогой друг. Смит моментально стушевался. -- Билли! -- вскрикнула девушка, бросившись к нему с протянутыми руками.-- О, Билли, мы все думали, что вы умерли! Сколько времени вы здесь? Почему вы ко мне не пришли? Байрн замялся. -- Я вернулся несколько месяцев тому назад,-- ска зал он наконец.-- Но после того, как обнаружилось, что мистер Мэллори жив, я понял, что все изменилось... и потому не показывался. -- Билли! Как могли вы это подумать? -- Вы не хотите сказать,-- и голос его дрогнул,-- что... что все осталось по-прежнему... как на острове, Барбара? Он внимательно посмотрел на нее. В ее глазах, во всем ее обращении он мог прочесть так же ясно, как если бы она выразила это словами, что его надежда, охватившая его при получении письма, не была напрасной. Но в нем проснулось странное чувство. В тот момент, когда он входил в великолепный дом Антона Хардинга, он уже ощутил какое-то неприятное стеснение в груди. Наглое поведение лакея, роскошь огромного вестибюля, за которым виднелся целый ряд апартаментов -- все было так чуждо ему! И сама Барбара, одетая в какое-то мудреное парижское платье, всем своим видом противоречила тому выражению, которое он читал в ее глазах. Нет, Билли Байрн тут чужой, точно так же, как и Барбара Хардинг навсегда останется чужой на Большой авеню. Билли Байрн вдруг понял это. Его сердце упало. Он внезапно потерял всякий интерес к жизни. Он на минуту задумался. Его собственная жизнь или счастье в счет не идут. Нужно думать только о ней. Он благодарил судьбу за то, что опомнился раньше, чем сказал Барбаре, что понял выражение ее глаз. -- Я вернулся несколько месяцев тому назад,-- сно ва начал он.-- Но в моей башке было достаточно со155 образительности, чтобы не соваться туда, куда мне не след. Хорош я бы был среди ваших пижонов! Билли звонко хлопнул себя по берду и расхохотался так неприлично-громко, что изысканный Смит, стоявший в верхнем этаже, в ужасе приподнял брови. -- А затем было это самое состязание. Не мог