ин атаковал, Ябу избежал сокрушительного удара меча, ответил ударом, но промахнулся - противник его в это мгновение нырнул вперед, изготавливаясь, чтобы нанести смертельный удар... Самураи Торанаги помчались вперед, но слишком поздно - всем было ясно: Ябу обречен. - Сто-о-о-й!! - завопил Блэксорн по-японски. Все замерли, пораженные силой его голоса. - Назад! - Он показал на линию, где они выстраивались перед этим. - Сию секунду! Приказываю вам! На мгновение все на пристани замерло... и вновь задвигалось. Остолбенение проходило медленно. Ябу снова кинулся на ронина. Тот отпрыгнул назад, отступил в сторону, меч взметнулся над головой - громадное двуручное чудовище, бесстрашно ждущее следующей атаки... Друзья ронина заколебались. - Разойдитесь! Немедленно! Вы слышали - это приказ! - надрывался Блэксорн. Неохотно, но послушно ронины освобождали пространство, прятали мечи в ножны. Ябу и ронин медленно кружили напротив друг друга... - Эй, ты! - Блэксорн обращался к воинственному ронину. - Стой! Брось меч! Я тебе приказываю! Ронин не спускал злобного взгляда с Ябу, но приказ возымел действие: он облизал губы, сделал обманное движение влево, потом вправо... Ябу отступил, ронин ускользнул от него, подскочил ближе к Блэксорну и опустил перед ним меч: - Я повинуюсь, Анджин-сан. Я не нападал на него. Ябу по-змеиному снова стал приближаться, но ронин уклонился и бесстрашно отступил - он был легче, моложе и быстрее Ябу, - Ябу-сан! - отчаянно воззвал к нему Блэксорн. - Простите, может, тут недоразумение? Может... Но Ябу разразился потоком брани и понесся на ронина - тот, без всякого страха, избежал и/второго удара. Алвито, взиравший на это безумие с холодным любопытством, перевел: - Ябу-сан сказал, что это не ошибка. Этот ронин непременно умрет, - ни один самурай не может вынести такого оскорбления! Блэксорн чувствовал, что все смотрят на него, и отчаянно пытался сообразить, что же делать... Ябу неуклонно преследует этого человека, он не оставит его в живых... Слева от Блэксорна самураи Торанаги приготовили свои луки... Слышалось только тяжелое дыхание, сопение, беготня и страшная ругань двух мужчин. Ронин отступал, поворачивался, убегал - кружа по свободному пространству, прыгая в сторону, нагибаясь - и не переставая извергал поток грубых ругательств в адрес Ябу... Алвито объяснил: он дразнит господина Ябу, Анджин-сан. Он говорит: "Я самурай - я не убиваю безоружных людей, как ты! Ты не самурай, ты - воняющий дерьмом крестьянин, вот ты кто... Ты не самурай - ты эта. Твоя мать была эта, твой отец был эта, и... " Тут священнику пришлось умолкнуть: Ябу заревел от ярости, показал на одного из самураев и что-то прокричал. - Господин говорит: "Ты, дай ему его меч! " Самурай заколебался и поднял глаза на Блэксорна, ожидая приказа. Ябу повернулся к Блэксорну и прокричал: - Дайте ему меч! Блэксорн поднял меч. - Ябу-сан, прошу вас, не надо... - Сам он желал Ябу смерти, но умолял: - Пожалуйста, прошу вас... - Дайте ему меч! - В голосе Ябу звучала беспощадность. Люди Блэксорна недовольно загалдели. Он поднял руку: - Приказываю вам молчать! - Посмотрел на своего вассала - ронина. - Подойдите сюда, пожалуйста! Тот следил за Ябу - вот он сделал обманное движение влево, затем вправо... Ябу раз за разом налетал на него с дикой яростью, но ронин все ускользал... отбегал и наконец подбежал к Блэксорну. На этот раз Ябу его не преследовал. Он просто стоял, ждал и следил, как сумасшедший бык, готовясь к нападению. Ронин поклонился Блэксорну и взял меч. Потом повернулся к Ябу и с устрашающим боевым кличем сам бросился в атаку. Мечи клацали от ударов... Теперь противники топтались друг возле друга в полном молчании... Вот начался бешеный обмен ударами, запели мечи... Ябу вдруг споткнулся - и ронин кинулся вперед, надеясь на легкую победу. Но Ябу ловко отступил в сторону и ударил... Руки, все еще сжимающие меч, оказались отрубленными... Какое-то мгновение ронин с диким криком глядел на обрубки, пока Ябу не отрубил ему голову... Наступила мертвая тишина... Потом Ябу услышал одобрительный рев и еще раз ударил мечом по дергающемуся телу... Чтобы уж до конца потешить свою гордость, он взял голову за косу, аккуратно плюнул в лицо и отбросил в сторону... Спокойным шагом он подошел к Блэксорну и поклонился. - Прошу простить мои плохие манеры, Анджин-сан. Спасибо, что дали ему меч, - Голос его был вежлив; Алвито переводил, как всегда. - Прошу прощения, что мне пришлось кричать. Благодарю вас за то, что вы позволили мне с таким почетом опробовать этот меч. - Его глаза опустились на семейное наследие Торанаги, подаренное ему. Убедившись после тщательного осмотра, что лезвие в прекрасном состоянии, он развязал шелковый пояс, чтобы вытереть лезвие. - Никогда не трогайте лезвие пальцами, Анджин-сан, это испортит его. Лезвие должно чувствовать только шелк и тело врага, - Он замолчал и посмотрел в лицо Блэксорну. - Могу я смиренно попросить вас: позвольте вашим вассалам опробовать их лезвия. Это будет для них хорошей приметой. Блэксорн повернулся к Ураге: - Скажи им. Когда Ябу вернулся домой, день уже кончался. Слуги приняли у него пропитанное потом кимоно, дали свежую домашнюю одежду, надели на ноги чистые таби. Юрико, его жена, ждала его на прохладной веранде с чаем и саке, нагретым так, как он любил. - Саке, Ябу-сан? - Юрико была высокая, худощавая женщина с прядями седины в волосах. Темное кимоно, из самых дешевых, красиво облегало ее фигуру. - Спасибо, Юрико-сан, - Ябу с наслаждением смочил сладким, терпким напитком пересохшую глотку. - Все прошло хорошо, я слышала. - Да. - Как невозможен этот ронин! - Он сослужил мне неоценимую службу, госпожа. Я омочил наконец в крови меч Торанаги, и теперь он действительно мой. - Ябу допил чашку, и жена снова наполнила ее. Рука Ябу нежно погладила рукоятку меча. - Но этот бой не доставил бы вам радости: совсем ребенок - попался на первый же финт. Она нежно прикоснулась к нему: - Я рада, что все обошлось, муж мой. - Спасибо, но я даже не успел толком вспотеть. - Ябу засмеялся. - Видели бы вы священника! Прямо удовольствие было смотреть, как потел этот чужеземец - я никогда не видел его таким злым. Ярость так его душила, что он чуть не задохнулся, пытаясь сдержаться. Людоед! Они все людоеды! Жаль, что нельзя вышвырнуть их отсюда до того, как мы покинем эту землю. - Вы думаете, Анджин-сан смог бы? - Он хочет попробовать. Имея десять кораблей и десять таких, как он, я мог бы контролировать моря отсюда до Кюсю. Имея его одного, я разгромил бы Кийяму, Оноши и Хариму, Джикью и главенствовал в Изу! Нам только нужно немного времени и чтобы каждый дайме наметил, с каким врагом ему сражаться, и выполнял свою задачу. Это обеспечит безопасность Изу и он опять станет моим! Я не понимаю, почему Торанага собирается отпустить Анджин-сана. Еще одна глупая потеря! - Он сжал кулак и ударил по татами. Служанка невольно вздрогнула. Юрико не шелохнулась, по лицу ее скользнула легкая улыбка. - Как Анджин-сан воспринял свою свободу и своих вассалов? - задала она вопрос. - Он казался таким счастливым, что напоминал старика, которому приснилось, что у него четырехзубый Янг. - Ябу нахмурился, вспоминая. - Но одного момента я не понял. Когда эти вако меня окружили, я считал себе конченым человеком - без сомнения. Но Анджин-сан остановил их и вернул меня к жизни. У него вроде не было причины так поступать... Совсем незадолго перед этим я видел ненависть на его лице... - Он спас вам жизнь? - О да. Странно, не правда ли? - Да. Происходит много странного, муж мой. - Юрико отпустила служанку, потом тихонько спросила: - Что на самом деле затеял Торанага? Ябу подался вперед и прошептал: - Я думаю, он хочет, чтобы я стал главнокомандующим. - Почему бы ему хотеть этого? Разве Железный Кулак при смерти? А что с господином Судару? Или Бунтаро? Или с господином Нобору? - Кто знает, госпожа? Они все в немилости. Торанага так часто меняет свои решения, что никто не сможет предсказать, что он собирается делать. Сначала он попросил меня пойти вместо него на пристань и подробно объяснил, как мне там себя вести, потом потолковал о Хиро-Мацу, как он постарел, и спросил, что я действительно думаю о мушкетном полке. - Может быть, он снова готовит "Малиновое небо"? - Все уже наготове, но он не получил от этого никакой выгоды. Здесь потребуется руководство и умение. Когда-то у него все это было - теперь нет. Он только тень того Миновары, каким слыл когда-то. Меня поразило, как он скверно выглядит... Извините, но я сделал ошибку: мне следовало поставить на Ишидо. - Думаю, вы все же выбрали правильно. Может быть, вы отправитесь в баню, потом... мне кажется, у меня есть для вас подарок. - Какой подарок? - Ваш брат Мисуно придет к нам после ужина. - Это подарок? - Ябу весь ощетинился. - Зачем мне сдался этот дурак? - Какая-то информация или совет, даже от глупца, может быть так же полезна, как и от настоящего советника. Иногда даже и более. - Какая информация? - Сначала баня, потом ужин. Сегодня вечером вам понадобится холодная голова, Ябу-сан. Ябу хотел было настоять на своем, но баня соблазнила его, - и правда, он был во власти приятного утомления, которого давно не испытывал. Отчасти это состояние было обусловлено уважением, оказанным ему Торанагой, отчасти - уважением генералов, которое он чувствовал несколько последних дней. Но в основном - взрывом радости после совершенного убийства. Этот импульс передался от меча - к руке, от руки - к голове. О, убить так чисто, как мужчина мужчину, перед мужчинами, - это радость, доставшаяся лишь немногим, очень редкая. Достаточно редкая, чтобы оценить ее и долго смаковать... Поэтому он ушел от жены и продолжал и дальше расслабляться в своей радости. Он позволил сделать себе массаж, после чего, освеженный и обновленный, снова прошел на веранду. Лучи заходящего солнца озаряли все небо. Тонкий серп луны висел низко над горизонтом. Одна из личных служанок Ябу, двигаясь бесшумно и изящно, подала ему ужин. Ел он очень умеренно, в полном молчании - немного супа, рыбы, маринованных овощей. Девушка соблазнительно улыбнулась: -- Опустить футоны, господин? Ябу покачал головой. - Позже. Сначала скажите моей жене, что я хочу ее видеть. Вошла Юрико, в старом, но опрятном кимоно. - Со дес ка? Ваш брат ждет вас. Нам следует повидаться наедине. Сначала поговорите с ним, господин, потом мы побеседуем, вы и я, наедине. Прошу вас, будьте терпеливым, хорошо? Касиги Мисуно, младший брат Ябу и отец Оми, был маленький человек с круглыми глазами, высоким лбом и редкими волосами. Его мечи, казалось, не подходили для него, и вряд ли он умел обращаться с ними. Даже с луком и стрелами он не казался бы более мужественным. Все поведение его свидетельствовало о желании угодить хозяину. Мисуно поклонился и похвалил искусство Ябу, проявленное сегодня днем, - весть об этом подвиге быстро распространилась по всему замку и его окрестностям, еще более укрепив репутацию Ябу как сильного фехтовальщика. Затем он перешел к цели визита: - Сегодня, господин, я получил шифрованное письмо от сына. Госпожа Юрико считает, что лучше лично передать его вам. - Он протянул Ябу свиток с расшифровкой. Послание от Оми гласило: "Отец, пожалуйста, передай господину Ябу, быстро и секретно, следующее. Первое. Господин Бунтаро секретно, через Такато, приехал в Мисиму. Один из его людей сболтнул об этом во время вечеринки с выпивкой, которую я устроил в их честь. Второе. По дороге, во время секретного же визита в Такато, который длился три дня, Бунтаро дважды видел господина Затаки и трижды - госпожу, мать Затаки. Третье. Перед тем как господин Хиро-Мацу покинул Мисиму, он сказал своей новой наложнице, госпоже Око, что она может не беспокоиться: "Пока я жив, господин Торанага не покинет Кванто". Четвертое... " Ябу поднял глаза: - Как мог Оми-сан узнать, о чем тайком сказал Железный Кулак своей наложнице? У нас нет никого в его доме. - Теперь есть, господин. Пожалуйста, читайте дальше. Ябу вернулся к чтению свитка: "Четвертое. Хиро-Мацу решил, если потребуется, устроить заговор, не выпускать Торанагу из Эдо и объявить "Малиновое небо" вопреки его воле, с согласия господина Судару или, если так придется, без оного. Пятое. Все эти сведения достоверны: дело в том, что личная служанка госпожи Око - дочь воспитательницы моей тещи и была представлена госпоже Око, когда здесь, в Мисиме, скончалась, к сожалению, ее собственная служанка - от странным образом появившейся у нее болезни. Шестое. Бунтаро-сан стал как безумный: задумчив, зол, сегодня совершенно без всякой причины вызвал на поединок и зарубил самурая - и при этом проклинал Анджин-сана. И, наконец, последнее. Шпионы сообщают, что Икава Джикья собрал в Суруге десять тысяч человек и готов напасть на наши границы. Пожалуйста, передайте от меня приветы господину Ябу... " Остальная часть письма не представляла интереса для Ябу. - Джикья, опять! Неужели я умру, не отомстив этому дьяволу! - Пожалуйста, будьте терпеливы, господин, - успокоила его Юрико. - Скажите ему, Мисуно-сан. - Господин, - начал коротышка, - несколько месяцев мы пытались осуществить ваш план - тот, что вы предлагали, когда прибыл первый чужеземец. Вы помните: увидев все эти серебряные монеты, вы сказали, что сотня или даже пять сотен, врученных нужному повару, удалят Икаву Джикья раз и навсегда. - Глаза Мисуно, казалось, еще больше стали похожи на лягушачьи. - У Муры, старосты Анджиро, есть двоюродный брат, а его брат в свою очередь - лучший сейчас повар в Суруге. Я слышал сегодня, что его взяли в дом к Джикье. Ему надо дать двести сотен вперед, а всего придется заплатить пять со... - У нас нет таких денег! Невозможно! Где я возьму пять сотен - я кругом в долгах и не могу достать даже сотни! - Пожалуйста, извините меня, господин. Простите, но деньги уже есть. Не все деньги чужеземцев остались в сейфе. Тысяча монет случайно оказалась неучтенной. Простите. Ябу удивленно посмотрел на него. - Как это? - Видимо, Оми-сан приказал сделать это от вашего имени. Деньга тайно привезли сюда для госпожи Юрико, у которой сначала запросили и получили разрешение, чтобы, не дай Бог, не навлечь на себя ваш гнев. Ябу долго размышлял. - Кто это приказал? - Я. После получения разрешения. - Спасибо, Мисуно-сан. Благодарю вас, Юрико-сан. - Ябу поклонился обоим. - Так! Джикья хочет напасть? Что ж, наконец-то мы с ним посчитаемся! - Он дружески похлопал коротышку брата по плечу - тот был в восторге. - Вы поступали очень правильно, брат. Я пришлю вам несколько рулонов шелка из хранилища. Как ваша жена? - Хорошо, господин, очень хорошо. Она просила принять ее самые лучшие пожелания. - Мы непременно как-нибудь поужинаем вместе. Теперь о письме: а что вы обо всем этом думаете? - Ничего, господин. Мне, напротив, важно ваше мнение. - Во-первых... - начал было Ябу, но тут же осекся, поймав предостерегающий взгляд жены, и с ходу переменил тему: - Во-первых и в-последних, это значит, что Оми, ваш сын, - прекрасный, преданный вассал. Если я сохраню свое положение, то не забуду его, - он заслуживает повышения. Мисуно, разумеется, рассыпался в изъявлениях благодарности. Ябу был с ним необычайно терпелив, поговорил, снова похвалил и, насколько позволяла вежливость, быстро его выпроводил. Юрико послала за чаем. Когда они остались одни, Ябу вопросительно посмотрел на жену: - Что еще вы хотели мне сказать? Обычно сдержанная Юрико явно была чем-то возбуждена. - Пожалуйста, извините меня, господин, но я хочу поделиться с вами мыслью, которая у меня возникла: Торанага всех нас дурачит - он никогда не имел и не имеет намерения ехать в Осаку и сдаваться Совету регентов! - Ерунда! - Позвольте мне изложить свои доводы... О, господин, как вам повезло с вашим вассалом Оми и этим глупым братом, который украл тысячу монет. Мою гипотезу подтверждают такие факты: Бунтаро-сан, доверенный человек, тайно отправляется к Затаки. Почему? Очевидно, чтобы передать ему новое предложение. Что может соблазнить Затаки? Кванто, только Кванто. Так что предлагается Кванто - в обмен на преданность: тогда Торанага опять президент Совета регентов - нового Совета, с новым мандатом. - Она подождала, потом продолжала все так же сосредоточенно: - Если Торанага убедит Затаки предать Ишидо, он на четверти пути к столице - Киото. Как можно закрепить соглашение между братьями? С помощью заложников! Сегодня после обеда я слышала, что господин Судару, госпожа Дзендзико, их дочери и сын собираются через десять дней посетить свою почтенную бабушку в Такато. - Все они? - Да. Затем Торанага отдает обратно Анджин-сану его корабль - в отличном состоянии, с пушками и порохом, - посылает к нему двести фанатиков и возвращает все эти деньги, которых, конечно, хватит, чтобы оплатить чужеземцев-наемников, вако, подонков из Нагасаки. Зачем? Чтобы позволить ему напасть и захватить Черный Корабль чужеземцев. Нет Черного Корабля - нет денег, у христианских священников масса неприятностей, а они контролируют Кийяму, Оноши и всех негодяев - дайме-христиан. - Торанага никогда не осмелится это сделать! Тайко пытался и не смог, а он был всемогущ. Чужеземцы могут обидеться и уплыть, и мы никогда не будем торговать. - Да. Если это сделаем мы. Но на этот раз чужеземцы против чужеземцев... Нас это не касается. И если, скажем, Анджин-сан атакует Нагасаки и сожжет его - разве Харима теперь не наш враг, и Кийяма, и Оноши, и, из-за них, большая часть дайме Кюсю? Скажем, Анджин-сан сжигает несколько других их портов, совершает набеги на другие их корабли и в это же самое время... - И в это же самое время Торанага объявляет "Малиновое небо"! - взорвался Ябу. - Да, о да! - радостно согласилась Юрико. - Разве это не объясняет действий Торанага? Разве эта интрига не подходит к нему, словно его кожа? Разве он не делает того, что он делал всегда: просто ждет, иной раз играет - день здесь, день там, а скоро уже месяц, - и опять у него подавляющее преимущество, и он сметет всех своих противников. Он выиграл почти месяц с тех пор, как Затаки привез ему вызов в Ёкосе. Ябу чувствовал, как кровь пульсирует у него в ушах. - Тогда мы спасены? - Нет, но и не погублены. Я верю, что он не сдастся. - Она заколебалась. - Но все обмануты. О, он так же ловок, как был. Обманывал всех, как и нас. До сегодняшнего вечера - Оми дал мне все улики против него. Мы все забыли, что Торанага - великий актер театра Но, который, если понадобится, может носить собственное лицо как маску. Ябу безуспешно пытался привести мысли в порядок. - Значит, на стороне Ишидо вся Япония - против нас! - Да. Кроме Затаки. Могут быть и другие союзники. Торанага и вы можете держать перевалы столько, сколько нужно. - У Ишидо замок в Осаке, наследник и все ценности Тайко. - Это так. Но он остается в нем как в убежище. Кто-нибудь выдаст его. - Что же мне делать? - Противостоять Торанаге. Пусть он продолжает выжидать - вы должны ускорить ход событий! - Но как! Как! - Первое, господин, вот что. Торанага упустил одну деталь, которую заметили вы сегодня утром, - Тсукку-сан в ярости. Почему? Потому что Анджин-сан угрожает будущему христиан. Вы должны взять Анджин-сана под свою защиту, и как можно скорее, иначе священники или их марионетки убьют его через несколько часов. Дальше: Анджин-сану нужно, чтобы вы направляли его, помогали ему набрать новую команду в Нагасаки. Без вас и ваших людей у него ничего не получится. Без него и его корабля, с пушками, с иностранцами на борту, Нагасаки не загорится, а это должно произойти. Или Кийяма, Оноши и Харима с этими грязными священниками не будут напуганы настолько, чтобы временно перестать поддерживать Ишидо. Тем временем Торанага - он уже получил, непонятно как, поддержку Затаки с его фанатиками, - при вашем руководстве мушкетным полком, устремится через перевалы Синано на равнины Киото. - Да-да, вы правы, Юрико-сан! Это выход. О, как вы умны, как дальновидны! - Мудрость и удачный план немногого стоят, если нет способов претворить их в деяние, господин. Вы один можете это сделать - вы командир, боец, боевой генерал - какой и должен быть у Торанага. Вам бы повидать его сегодня вечером... - Не могу же я пойти к Торанаге и объявить ему, что я разгадал его хитрость... - Нет, конечно, но вы попросите его разрешения поехать с Анджин-саном, и поехать немедленно. Мы придумаем правдоподобное объяснение. - Но если Анджин-сан атакует Нагасаки и Черный Корабль, они не перестанут торговать и уплывут? - Да, возможно. Но это будет на следующий год. Торанага уже будет регентом, президентом Совета регентов. А вы - его главнокомандующим. Ябу спустился с облаков на землю. - Нет! Как только он захватит власть, он прикажет мне совершить сеппуку. - В этом Ябу был уверен твердо. - Задолго перед этим у вас будет Кванто. Он вздернул подбородок, как будто его ударили. - Но каким же образом? - Торанага никогда не отдаст Кванто своему законному сводному брату. Затаки для него вечная угроза: человек необузданный, преисполненный гордости. Торанаге будет легко маневрировать им, поставить его в бою на главное место. А вдруг Затаки будет убит... шальная пуля или стрела? Вы поведете в бой мушкетный полк, господин. - А я гарантирован от шальной пули? - Ничем, господин. Но вы не родственник Торанаги и, следовательно, не угрожаете его власти. Вы - его самый преданный вассал. Ему нужны боевые генералы. Вы заслужите Кванто - это ваша единственная цель. Он отдаст его вам, когда Ишидо будет предан, потому что себе он возьмет Осаку. - Вассал? Но вы сказали - ждать, и скоро я не... - Сейчас я советую вам поддерживать его всеми силами. Не слепо выполнять его приказы, как старый Железный Кулак, но с умом. Не забывайте, Ябу-сан: во время битвы, как в любом бою, солдаты могут промахнуться... ну и шальные пули... Пока вы командуете полком - выбор ваш, и в любое время! - Да, верно. - Он почувствовал, что боится ее. - Помните: Торанага достоин будущего. Он - Миновара. Ишидо - крестьянин, Ишидо - глупец, теперь я это вижу. Ему следовало уже вломиться в ворота Одавары независимо от того, идут дожди или нет. Разве Оми-сан не говорил то же самое несколько месяцев назад? Разве в Одаваре не мало людей? Разве Торанага не изолирован? Ябу с восхищением стукнул кулаком по полу. - Тогда все-таки война! Как вы умны, что раскусили его! Так он все время нас дурачил? - Разумеется, - подтвердила Юрико удовлетворенно. Между тем Марико, размышляя наедине с собой, пришла к такому же заключению, хотя и не знала всего, что было известно Юрико и Ябу, и мысль эта немало ее поразила. Торанага притворяется, ведет тайную игру, поняла она. Это единственное возможное объяснение его странного поступка: дать корабль Анджин-сану, вернуть деньги, пушки, свободу действий перед Тсукку-саном. Теперь Анджин-сан наверняка выступит против Черного Корабля. Он захватит его, создаст угрозу на будущий год и, следовательно, нанесет ужасный вред Святой Церкви и вынудит святых отцов добиться от Кийямы и Оноши предательства Ишидо... Если это верно, думала она, недоумевая, и Торанага лелеет такой далеко идущий план, тогда, конечно, он не сможет ехать в Осаку и кланяться Ишидо. Он должен... А! Так что же тогда с сегодняшней отсрочкой, на которую уговорил его пойти Хиро-Мацу? Ох, Мадонна, Торанага и не думал появляться в Осаке! Это всего лишь хитрый ход! Зачем? Чтобы выиграть время. Чтобы закончить... что? Чтобы ждать и сочинять еще тысячу трюков, неважно каких, лишь бы остаться тем, чем он был всегда, - великим кукольником. Сколько времени пройдет, прежде чем у Ишидо лопнет терпение, он поднимет боевое знамя и двинется против нас? Месяц, самое большее два. Тогда к девятому месяцу этого пятого года Кейчо начнется битва за Кванто! Но что выгадает Торанага за два месяца? "Не знаю, - решила Марико, - знаю только, что теперь мой сын имеет шанс наследовать свои десять тысяч коку и жить, как ему и подобает, вырастить своих детей. Может быть, теперь род моего отца не исчезнет на земле. " Она радовалась этому своему новообретенному знанию, наслаждаясь им, рассматривая его с разных сторон, находя его логически безупречным. "Но как вести себя в период между сейчас и потом? - спрашивала она себя. - Ничего, кроме того, что ты уже делала и решила делать! " - Госпожа? - Да, Дзиммоко? - Там Дзеко-сан. Она говорит, что вы с ней условились о встрече. - Ах да, я забыла тебе сказать. Согрей саке, принеси и пригласи ее сюда. Марико вспомнила сегодняшний день, вспомнила его руки, обнимавшие ее, - такие надежные, теплые и сильные... "Увидимся сегодня вечером? " - осторожно спросил он, когда Ябу и Тсукку-сан наконец покинули их. "Да, - порывисто обещала она. - Да, мой дорогой. О, как я счастлива за тебя! Скажи Фудзико-сан... Попроси ее послать за мной после часа свиньи". В тишине дома у нее вдруг перехватило горло. Так глупо и опасно... Она проверила перед зеркалом прическу и косметику и попыталась успокоиться. Послышались шаги, распахнулись седзи. - Ах, госпожа, - Дзеко низко кланялась, - как вы добры, что позволили мне повидать вас. - Добро пожаловать, Дзеко-сан. Они выпили саке, Дзиммоко снова налила. - Какая красивая посуда, госпожа, просто прелесть. Они вели безразлично-вежливый разговор, потом Марико отослала Дзиммоко. - Извините меня, Дзеко-сан, но наш господин сегодня днем не приезжал. Я не видела его, хотя и надеялась повидаться перед отъездом. - Да, я слышала, что Ябу-сан приезжал вместо него на пристань. - Когда я увижу Торанагу-сама, я еще раз попрошу его. Но думаю, что его ответ будет таким же. - Марико налила саке им обеим. - Простите, он может не удовлетворить мою просьбу. - Да, я верю вам. Может, - если его очень не попросить... - Но я никак не могу на него повлиять, так что извините. - Я тоже прошу меня извинить, госпожа. Марико поставила свою чашку. -- Тогда вы решили, что некоторые языки опасны... Дзеко резко произнесла: - Если бы я собиралась кому-то выдавать ваши тайны, зачем бы я говорила вам об этом? Думаете, я так наивна? - Может быть, вам лучше покинуть меня - мне еще так много надо сделать... - Да, госпожа, я тоже так думаю! - согласилась Дзеко. Голос ее стал вдруг жестким. - Господин Торанага просил меня лично рассказать ему все, что я знаю о вас и Анджин-сане. Сегодня днем. Я склонила его к мысли, что между вами ничего нет. Я сказала так: "О да, господин, до меня тоже дошли эти грязные слухи, но в них нет ни слова правды. Я клянусь в этом жизнью моего сына и его сыновей! Если кому и знать, то, конечно же, мне. Положитесь на меня: все это злобная ложь - сплетни, сплетни ревнивцев, господин... " О да, госпожа... Для меня ведь тоже это было неожиданно, но моя игра убедила его и он мне поверил. - Дзеко залпом выпила саке и горько добавила: - Теперь мы все погибнем, если у него появятся доказательства, а ведь это нетрудно сделать... - Сейчас? - Конечно. Подвергнуть Анджин-сана пыткам - китайскими методами. Дзиммоко - тоже, меня, Кику-сан, Ёсинаку... извините, даже и вас, госпожа, - китайскими методами... Марико сделала глубокий вдох. - Могу я... могу я спросить у вас, почему вы пошли на такой риск? - Потому что в определенных ситуациях женщины должны защищать друг друга от мужчин. Потому что на самом деле я ничего не видела. Потому что вы не причинили мне вреда. Потому что мне нравитесь вы и Анджин-сан и я верю, что у вас обоих своя карма. И потому, что я хотела бы видеть вас живой и своим другом, а не мертвой, и потому, что интересно смотреть, как вы, мотыльки, кружитесь в пламени жизни. - Я не верю вам. Дзеко тихонько рассмеялась. - Благодарю вас, госпожа. - Овладев ситуацией, она говорила теперь с полной искренностью. - Очень хорошо, я скажу вам настоящую причину: мне нужна ваша помощь. Да, Торанага-сама не удовлетворил мои требования, но вы, наверное, сможете придумать, как этого добиться. Вы - единственный шанс, который я имела и могу еще иметь в этой жизни, и я не в силах так легко от него отказаться. Ну, теперь вы знаете. Пожалуйста, я почтительно прошу вас помочь мне с моей просьбой, - она положила на футон обе руки и низко поклонилась. - Пожалуйста, извините мою несдержанность, госпожа Тода, но все, что я имею, будет ваше, если вы мне поможете. - Она снова уселась, оправила складки кимоно и допила свое саке. Марико пыталась все обдумать. Интуиция подсказывала ей, что этой женщине можно довериться, но ум все еще был затуманен только что пришедшей ей в голову разгадкой поступков Торанаги и ее облегчением от того, что Дзеко не выдала ее, как она думала, поэтому она решила отложить свое решение, обдумать его как следует в спокойном состоянии, - Я постараюсь. Прошу вас, дайте мне время. - Я могу вам дать даже больше, чем это. Вот факт: вы знаете секту Амиды Тонга? Убийц? - Да, а что они... - Помните тот случай в Осакском замке, госпожа? Он тогда покушался на Анджин-сана, не на Торанагу-сама. Дворецкий господина Кийямы заплатил две тысячи коку за эту попытку - Кийямы? Но почему? - Он христианин. Анджин-сан был врагом даже тогда. А если тогда, то что же говорить про теперь? Теперь, когда Анджин-сан - самурай, свободен, имеет свой корабль... - Еще один Амида, здесь? Дзеко пожала плечами. - Кто знает? Но я бы не дала набедренной повязки за жизнь Анджин-сана за пределами крепости, если он не будет беречься. - Где он сейчас? - В своем помещении, госпожа. Вы хотели вскоре посетить его? Может быть, самое время его предупредить. - Похоже, вы знаете все о том, что и где происходит, Дзеко-сан! - Я держу свои уши открытыми, госпожа, и глаза тоже. Марико сделала над собой усилие, чтобы отбросить мгновенно возникшее беспокойство за Блэксорна. - Вы говорили с Торанагой-сама об этом? - О да, я ему сказала. - Уголки глаз у Дзеко изогнулись, она отпила саке. - Не думаю, чтобы он удивился. Это любопытно, вы не находите? - Может быть, вы ошиблись? - Может быть. В Мисиме я слышала, что против господина Кийямы составлен заговор, его хотят отравить. Ужасно, правда? - Какой заговор? Дзеко сообщила подробности. - Невозможно. Ни один христианин-дайме не поступит так с другим. Марико снова наполнила чашки. - Могу я спросить, что еще сказал он и что сказали вы? - Часть разговора - это моя просьба вернуть нам его милости и забрать нас из этой блошиной гостиницы, и он согласился. Сейчас у нас приличные помещения в замке, около Анджин-сана, в одном из домиков для гостей, и я могу приходить и уходить когда пожелаю. Он просил Кику-сан развлечь его сегодня вечером, и это еще один шаг к лучшему, хотя его, видимо, ничто уже не выведет из меланхолии, как вы думаете? - Дзеко выжидательно взглянула на Марико. Марико ответила ей бесхитростным взглядом и только кивнула. Ее собеседница вздохнула и продолжала: - Да, очень печально. Жаль. Часть времени мы провели, обсуждая те три секрета. Он просил меня повторить то, что я сказала вам. "А, - подумала Марико, - вот и еще одна улика легла точно на свое место. Ошиба? Вот и приманка для Затаки. И Торанага получил возможность при необходимости влиять на Оми, и оружие против Оноши с Харимой или даже Кийямы". - Вы улыбаетесь, госпожа? Марико так хотелось поделиться с Дзеко своей радостью, сказать ей: "Как ценна ваша информация для нашего хозяина! Как он должен отблагодарить вас! Вас саму теперь следовало бы сделать дайме! И как удивительно: Торанага слушал все это и делал вид, что ему неинтересно. Как он загадочен! " Но Тода Марико-нох-Бунтаро только покачала головой и спокойно произнесла: - Сожалею, но ваши сведения не взбодрили его. - Да, то, что я сообщила, не улучшило его настроения - он был скучен и потерян. Печально, не так ли? - О да, такая жалость. - Да, - Дзеко шмыгнула носом, - еще одна новость, прежде чем я уйду, госпожа, чтобы заинтересовать вас и упрочить нашу дружбу. Возможно, Анджин-сан очень плодовит. - Как? - Кику-сан беременна. - От Анджин-сана? - Да. Или от господина Торанага. Может быть, и от Оми-сана. Все были с ней в соответствующий отрезок времени. Конечно, она предохранялась после Оми-сана, как обычно, но, как вы знаете, ни один метод не совершенен, ничего нельзя гарантировать, случаются и ошибки... Она забыла предохраняться после Анджин-сана, но не уверена, - это был тот самый день, когда из Анджиро приехал курьер, и она была взволнована и отъездом в Ёкосе, и покупкой контракта. Все это так понятно... - Дзеко подняла руки, очень огорченная. - После господина Торанага, по моим представлениям, она принимала меры. Мы обе жжем ладан и молимся, чтобы родился мальчик. Марико рассматривала узор на своем веере. - Кто? На кого вы думаете? - Это сложно, госпожа. Не знаю. Я была бы рада вашему совету. - Беременность надо прервать. Несомненно. Для нее нет никакого риска. - Я согласна. К сожалению, Кику не соглашается. - Что? Я поражена, Дзеко-сан! Конечно, она должна это сделать. Или надо сказать господину Торанаге. В конце концов, это случилось до того, как он... - Может быть, это случилось до него, госпожа. - Надо сказать господину Торанаге. Почему Кику-сан так непослушна и глупа? - Карма, госпожа. Она хочет ребенка. - Чьего ребенка? - Этого она не сказала. Только - что это кто-то из них троих. - У нее должно хватить ума прервать беременность и впредь быть осмотрительнее. - Согласна. Я думаю, вам надо было знать, если... Пройдет еще много дней, прежде чем что-нибудь станет заметно или ей будут опасны неосторожные движения. Может быть, она еще передумает. В этом случае я не могу ее принуждать. Она больше не моя собственность, хотя я все время буду пытаться присматривать за ней. Было бы прекрасно, если бы ребенок оказался от господина Торанага. Но вдруг у него окажутся голубые глаза... Один совет, госпожа: скажите Анджин-сану, чтобы он не очень доверял Ураге-нох-Тадамаса, особенно в Нагасаки. Там - ни в коем случае. Этот человек в конце концов будет сохранять верность своему дяде, господину Хариме. - Как вы узнали об этом, Дзеко-сан? - Мужчинам необходимо делиться секретами, госпожа, вот почему они совсем не похожи на нас. Взвалить на кого-нибудь свои тайны... А мы, женщины, открываем их, чтобы получить какие-нибудь преимущества. Немного серебра и чуткое ухо, а у меня есть и то и другое... Это все очень легко. Мужчина должен делиться секретами. Вот почему мы одерживаем над ними верх и они всегда оказываются в нашей власти. ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ В темноте, перед самым рассветом, решетка боковых ворот без малейшего звука поднялась, по узкому подъемному мосту через внутренний ров с водой бесшумно проскочили десять человек. Железная решетка захлопнулась за ними. На противоположном конце моста бдительные часовые умышленно повернулись спиной и позволили им беспрепятственно пройти. Все они были в темных кимоно и конических шляпах, все крепко держали в руках мечи: Нага, Ябу, Блэксорн, Урага-нох-Тадамаса и шестеро самураев. Вел всех Нага - через лабиринт поворотов, вверх и вниз по лестницам и редко используемым переходам. Где бы они ни встречали патрулей и часовых, всегда бывших начеку, Нага вынимал серебряный значок - и отряд проходил без остановок. Хитрыми обходными путями он привел их к главным южным воротам - они были единственным путем через первый большой ров с водой. Здесь их ждал небольшой отряд самураев. Эти люди молча окружили группу Наги, закрыли ее со всех сторон, и все они вместе быстро перешли через мост. Их опять никто не окликнул. Они продолжили путь по слабо заметному спуску вниз, в сторону Первого Моста, держась так близко, как только можно, к теням факелов, которых так много было вокруг крепости. Перейдя мост, они повернули на юг и исчезли в лабиринте переулков, направляясь к морю. Сразу за ограждением, окружающим "Эразмус" и пристань, сопровождавшие группу самураи остановились и сделали десятерым знак идти вперед, потом отдали честь, повернулись и исчезли в темноте. Нага прошел через все барьеры - на пристань они попали спокойно. Там оказалось еще больше факелов и охранников, чем обычно. - Все готово? - спросил Ябу, снова принимая командование. - Да, господин, - ответил старший из самураев. - Анджин-сан, вы все поняли? - Да, благодарю, Ябу-сан. - Вам лучше поторопиться. Блэксорн увидел своих самураев - они собрались на пустой площади, с одной стороны, - и махнул на них Ураге, как было условленно заранее. Глаза его не переставали, проверяя и перепроверяя, ощупывать корабль и когда он взбирался на него и когда, ликующий, стоял на юте. Небо все еще было темным, рассвета не чувствовалось. По всем приметам день ожидался хороший, волны - небольшие. Он оглянулся на пристань: Ябу и Нага, казалось, были поглощены разговором; Урага объяснял его вассалам, что надо делать. Потом барьеры снова раздвинули и на свободное место вышли Баккус Ван-Некк и остальные из его команды - все явно испуганные. Их окружали часовые - они не отказывали себе в удовольствии поиздеваться над ошеломленными людьми. Блэксорн подошел к планширу и окликнул их: - Эй, поднимайтесь на борт! Когда команда увидела Блэксорна, все, видимо, немного успокоились и заторопились на корабль, но часовые набросились на них с ругательствами и те, смешавшись, остались на своих местах. - Урага-сан! - крикнул Блэксорн, - Прикажите им сейчас же пропустить моих людей на борт! - Урага с готовностью повиновался. Самураи выслушали его и поклонились в сторону корабля, пропустив команду. Первым на борт поднялся Винк; последним ощупью взбирался Баккус. Люди были все еще напуганы, но никто не поднялся на ют, который снова стал территорией Блэксорна. - Боже мой, кормчий, - выдохнул Баккус, перекрыв гул вопросов, - что здесь происходит? - Что случилось, кормчий? - вместе с другими повторил Винк. - Бог мой, мы спали, - видно, что-то случилось: дверь распахнулась, и эти обезьяны привели нас сюда... Блэксорн поднял руку: - Слушайте меня! - Когда установилась тишина, он спокойно заговорил: - Мы отведем "Эразмус" на безопасную стоянку... - У нас не хватит людей, кормчий, - тревожно заговорил Виик, - Мы не... - Слушай меня, Джохан! Нас потянут на буксире. В любой момент сюда может подойти еще один корабль. Джин-сель, иди вперед - ты будешь бросать лот! Винк, становись к штурвалу! Жан Ропер и Баккус, становитесь к переднему вороту! Саламон и Круук, - на корму! Сонк, спускайся вниз и проверь наши припасы! Открой бочонок с грогом, если найдешь! Давай! - Подождите минутку, кормчий! - начал Жан Ропер. - К чему такая спешка? Куда мы идем и почему? Блэксорн почувствовал, как его охватило возмущение при таком допросе, но напомнил себе: они имели право знать - это не его вассалы и не эта, а его команда, его моряки и в некотором отношении его партнеры. Что ж, он объяснит. - Приближается начало сезона штормов. Они называют их тайфунами - большими штормами. Это место стоянки небезопасно. За гаванью, в нескольких лигах к югу, - самая лучшая и безопасная стоянка. Это около деревни под названием Иокогама. "Эразмус" будет там в надежном месте и выдержит любой шторм. Так что давайте! Никто не двинулся с места. Ван-Некк уточнил: - Всего в нескольких лигах, кормчий? - Да. - А что потом? И к чему такая спешка? - Господин Торанага разрешил мне сделать это сейчас. - Блэксорн сообщил им только половину правды. - И я решил: чем скорее, тем лучше - он ведь может передумать. В Иокогаме... - Он посмотрел назад: Ябу поднимался на корабль с шестью телохранителями, которые расчищали ему путь. - Боже, - задохнулся Винк, - это он! Тот негодяй, который погубил Пьетерсуна! Ябу подошел ближе к юту, широко улыбнулся, не заметив ужаса, охватившего команду, когда его узнали. Он показал на море: - Анджин-сан, посмотрите туда! Галера, как какое-то морское чудовище, двигалась к ним с запада, из кромешной темноты. - Да, вижу, Ябу-сама! Вы хотите остаться здесь? - Потом об этом, Анджин-сан. - Ябу отошел к началу лестницы. Блэксорн опять обратился к своим людям: - Давай вперед! По двое! И думайте, что болтаете! Говорите только по-голландски - здесь, на борту, есть человек, который понимает португальский! Поговорим, когда тронемся! Давай! Моряки разошлись, радуясь, что избавились от Ябу. Урага и двадцать самураев Блэксорна взбежали на борт. Остальные выстроились на пристани - принимать галеру. - Если пожелаете, сеньор, это ваша личная охрана, - представил Урага. - Обращайтесь ко мне по имени - Анджин-сан, а не "сеньор". - Прошу извинить, Анджин-сан. - Урага стал подниматься по ступенькам. - Стой! Оставаться внизу! Никто не войдет на ют без моего разрешения! Скажи им! - Да, Анджин-сан. Пожалуйста, извините меня. Блэксорн подошел к борту - проследить как пристает галера, оказавшаяся западнее их. - Джинсель! Спускайся на берег и проследи, как они примут наши канаты! Посмотри, чтобы они их хорошенько закрепили! Гляди веселей! Полностью взяв корабль под контроль, Блэксорн внимательно осмотрел свою двадцатку. - Почему из тех, связанных, выбрали именно их, Урага-сан? - Они все из одного рода, Анджин-сан. Как братья, господин. Они просили оказать им такую честь - защищать вас. - Анатава, анатава, анатава... - Блэксорн наугад отобрал десять человек и приказал отправить их на берег и заменить другими вассалами, тоже выбранными Торанагой наугад. - Скажите им, Урага-сан, моим вассалам: все они должны быть как братья - или сразу могут совершить сеппуку. - Вакаримас, Анджин-сан. Гомен насаи. Между тем носовые концы уже были переданы на борт другого судна. Блэксорн сам все проверил, определил направление ветра: его познания в морском деле говорили ему, что даже в ласковых водах такой большой гавани, как Эдо, внезапный шквал может сделать плавание очень опасным. - Отдать концы! - крикнул он. - Има, капитан-сан! Помощник потихоньку пустил от пристани галеру, на которой поплыли самураи и оставшиеся вассалы Блэксорна; с ними на борту был Нага. Ябу стоял рядом с Блэксорном на юте "Эразмуса". Корабль слегка накренился и задрожал, почувствовав силу течения. Блэксорн и его команда ликовали, - радостное возбуждение, вызванное выходом в море, пересилило все тревоги. Джинсель свесился с края аккуратной, укрепленной на тросах платформы у правого борта и бросал лот, выкрикивая глубину. Пристань отходила все дальше. - Эй, впереди, юккури сей! Тише ход! - Хай, Анджин-сан! - донесся ответный крик. Оба корабля вместе прощупывали свой путь, отыскивая течение, проходящее по заливу, - ориентиром служили огни на верхушках мачт. - Хорошо, Анджин-сан! - Ябу был доволен. - Очень хорошо! Ябу подождал, пока они вышли в море, потом отвел Блэксорна в сторону. - Анджин-сан, - начал он осторожно. - Вчера вы спасли мне жизнь, отозвав ваших ронинов... - Это мой долг, только и всего. - Нет, не долг. В Анджиро... Вы помните того человека, моряка... помните? - Да, помню, конечно. - Сигата га наи, нех? Карма? Это было до того, как вы стали самураем и хатамото... - Глаза Ябу блестели в свете морского фонаря, он продолжал тихо и четко: - То, что было перед "Продавцом Масла", помните? Как самурай самурая прошу забыть все, что было раньше. Начнем снова. С сегодняшнего дня. Пожалуйста. Вы меня поняли? - Да, понял. - Вы нуждаетесь во мне, без меня у вас не будет чужеземных вако. Один вы их не найдете. Ни в Нагасаки, нигде. Я могу их найти - помочь вам их найти. Теперь мы воюем на одной стороне - на стороне Торанаги. На одной стороне! Без меня не будет вако. Вы поняли мои слова? Блэксорн посмотрел на галеру, идущую впереди, на палубу и на своих моряков, потом ответил: - Да. Понял. - Вы понимаете слово "ненависть"? - Да. - Ненависть идет от страха. Я не боюсь вас. Вам не нужно бояться меня. Никогда больше не нужно бояться. Я хочу того же, что и вы, ваш новый корабль здесь, вы здесь - капитан новых кораблей. Я могу во многом вам помочь. Сначала Черный Корабль... Да-да, Анджин-сан. - Ябу увидел радость на лице Блэксорна. - Я уговорю господина Торанагу. Вы знаете, я - воин! Я возглавлю нападение на корабль. Я на земле помогу вам взять Черный Корабль. Вместе вы и я сильнее, чем по отдельности. - Да. Можно будет получить еще людей? Кроме моих двух сотен? - Если вам потребуется две тысячи... пять тысяч!.. Не беспокойтесь, вы ведите корабль - я буду вести бой. Согласны? - Да. Это честная игра. Спасибо. Я согласен. - Хорошо, очень хорошо, Анджин-сан. - Ябу знал, что такое взаимодействие будет выгодно им обоим, как бы ни ненавидел его чужеземец. Логика Юрико снова оказалась безупречной. В начале этого вечера Ябу встречался с Торанагой и просил разрешения сразу же выехать в Осаку, чтобы подготовить для него дорогу. - Пожалуйста, извините меня, но я думаю, дело достаточно срочное. В конце концов, господин, - Ябу говорил уважительно, как задумали они с женой, - вам ведь нужен кто-нибудь из высокопоставленных чинов - удостовериться, что все ваши условия выполнены. А Ишидо крестьянин, он не понимает всех правил и церемоний, на которые уходят недели. - Он был обрадован той легкостью, с которой Торанага дал себя убедить. - И еще одно, господин, - о корабле чужеземцев. Надо сейчас же отвести его в Иокогаму - на случай тайфуна. С вашего разрешения, я сам прослежу за этим, до того как уеду. Мушкетный полк может его охранять - это как раз его дело. Потом я бы поплыл на галере прямо в Осаку. Морем надежнее и быстрее. - Очень хорошо, Ябу-сан, если вы думаете, что так будет разумнее, так и сделайте. Но возьмите с собой Нагу-сана. Оставьте его командовать в Иокогаме. - Да, господин. - Ябу рассказал Торанаге о том, как был разгневан Тсукку-сан; о том, как набрать людей в Нагасаки, если Торанага хочет, чтобы Анджин-сан был в безопасности, а корабль спущен на воду - здесь важна быстрота, отправлять его придется без промедлений. - Думаю, священник может направить своих обращенных в христианство последователей против Анджин-сана. - Вы уверены? - О да, господин. Может быть, мне следует на это время взять Анджин-сана под свою защиту. - Потом, как если бы у него возникла внезапная мысль, Ябу добавил: - Самым простым было бы взять Анджин-сана с собой. Я могу начать подготовку в Осаке, продолжить в Нагасаки, взяв там новых чужеземцев, а завершить все приготовления на обратном пути. - Делайте как находите нужным, - разрешил Торанага. - Я оставляю за вами право решать, мой друг. Ябу был счастлив, что наконец-то может действовать. Не было запланировано только присутствие Наги, но это не имело значения, да, в конце концов, и разумно иметь его в Иокогаме. А теперь, на "Эразмусе", Ябу наблюдал за Анджин-саном: такой высокий и сильный, ноги слегка расставлены, легко покачивается вместе с качкой судна, как бы следуя за ударами волн, - он, казалось, составлял единое целое с кораблем, был его неотъемлемой принадлежностью. Да, здесь он совсем другой, чем на берегу... Облик Анджин-сана - кормчего произвел глубокое впечатление на Ябу, и он стал вполне сознательно подражать ему - старался принимать такую же высокомерную позу, тщательно копировал его гордую осанку... - Я хочу больше, чем Кванто, Юрико-сан, - шепнул он жене перед самым отъездом из дому. - Я хочу еще одно - командовать на море! Быть господином адмиралом! Все доходы от Кванто мы пустим на выполнение плана Оми - отправить чужеземца домой, чтобы он купил корабли и вернулся с ними сюда. А Оми поедет с ним. - Что ж, - Юрико эта "морская" идея Ябу, видимо, пришлась по душе, - мы можем ему доверять. Пристань в Эдо опустела. Последние самураи из охраны скрылись в закоулках, ведущих к замку. Из темного двора вышел отец Алвито, сопровождаемый братом Михаилом. Алвито посмотрел на море. - Пусть Бог проклянет этот корабль и тех, кто плывет на нем! - Кроме одного, отец. На этом корабле уплыл один из наших людей. И Нага-сан. Нага-сан поклялся, что станет христианином в первый же месяц Нового года. - Если у него будет этот следующий год. - Алвито терзали дурные предчувствия. - Я ничего не знаю про Нагу - собирается он стать христианином или нет. Зато этот корабль собирается нас уничтожить, а мы ничего не можем сделать. - Бог нам поможет. - Да, но пока мы, солдаты Бога, должны помогать ему. Отца-инспектора надо сразу уведомить о происходящем, да и адмирала тоже. Вы нашли почтового голубя, чтобы отправить в Осаку прямо сейчас? - Нет, отец, никакие деньги не помогли. Даже до Нагасаки не нашел. Несколько месяцев назад Торанага приказал передать ему всех голубей. Мрачное настроение Алвито усилилось. - Должен же быть у кого-то хоть один голубь! Заплатите сколько потребуют. Этот еретик может нам очень навредить, брат Михаил. - А может быть, и нет, отец. - Зачем они отправили этот корабль? Конечно, для страховки, а главное - чтобы убрать его подальше от нас. Зачем Торанага дал еретику двести вако и вернул деньги? Конечно, чтобы использовать его для нападения, а деньги - нанять еще пиратов: моряков и артиллеристов. Почему он отпустил Блэксорна? Чтобы погубить нас, напав на Черный Корабль. Боже, помоги нам, Торанага предает нас! - Мы предали Торанагу, отец. - Мы ничем не можем ему помочь! Мы пытались, как только могли, уговорить дайме. Мы бессильны! - Если бы мы молились усерднее, Бог, возможно, указал бы нам путь. - Я молюсь и молюсь, но... видно. Бог и в самом деле оставил нас, брат Михаил, - мы недостойны его милости. Я знаю, что недостоин. - Неизвестно еще, найдет ли Анджин-сан артиллеристов и моряков, доберется ли до Нагасаки... - С его серебром он купит всех, кто ему нужен, - даже католиков, даже португальцев. Люди зря думают об этой жизни, а не о будущей, не открывают глаз, так легко продают свои души... Молюсь, чтобы Блэксорн или его посланцы никогда не добрались до Нагасаки. Не забывайте - ему совсем не обязательно ехать туда самому. Его люди могут и нанять всех и привезти куда потребуется. Ну что же, пойдемте домой. - Удрученный Алвито направился к миссии иезуитов, находившейся примерно в миле на запад, рядом с доками, за одним из больших складов, где хранились сезонные запасы шелка и риса. Эти склады составляли часть торгового комплекса - иезуиты управляли им по поручению продавцов и покупателей. Они пошли вдоль берега: Алвито остановился и снова взглянул на море: начинался рассвет, кораблей он не рассмотрел. Вчера Михаил сказал ему, что один из новых вассалов Блэксорна - христианин. Прошедшим вечером, когда по закоулкам Эдо пронеслась весть - что-то там происходит с Анджин-саном и его кораблем, Алвито торопливо набросал шифрованное послание дель Акве, сообщая все последние новости, и попросил этого вассала, если он попадет в Осаку, тайком передать письмо. Но кто может знать, дойдет ли оно... Незаметно для себя он задал этот вопрос вслух. - Письмо дойдет, - успокоил его брат Михаил. - Наш человек знает, что он едет с врагом. - Всевидящий Бог даст ему силы и проклянет Урагу. - Алвито, казалось, ждал поддержки от этого юноши. - Почему? Почему он стал отступником? - Он говорил вам, отец. Он хотел стать священником - посвященным в нашем обществе. Он немногого просил для гордого слуги Бога. - Он был слишком горд, брат. Бог в своей мудрости искушал его и догадался о его помыслах. - Молюсь, чтобы у меня не оказалось таких желаний, когда придет моя очередь. Алвито прошел к большому участку земли за миссией. Торанага отвел этот участок для строительства собора, - скоро он восстанет из земли во славу Господа. Иезуит уже мысленно представлял его себе: высокий, величественный и в то же время тонко и строго соразмерный, он владычествует над городом; представительные бронзовые двери всегда открыты для истинно верующих; звонят на все лады чудные колокола, отлитые в Макао, или Гоа, или даже в Португалии... Он ощущал запах ладана, слышал звуки песнопений на латыни... "Но война погубит все эти мечты, - сказал он себе. - Снова придет война, чтобы погубить эту землю, и все будет как прежде". - Отец! - прошептал брат Михаил, предупреждая его. Перед ними, вместе с двумя служанками, стояла дама, под вуалью, в богатой одежде, рассматривая место, где собирались заложить фундамент, провели разметку и уже начали копать котлован. Алвито ждал не двигаясь, всматриваясь в полуосвещенное пространство. Наконец брат Михаил зашевелился и его нога подцепила камень, тот упал на невидимую в темноте железную лопату - раздался резкий металлический звук. Женщина настороженно повернулась - Алвито узнал ее. - Марико-сан? Это я, отец Алвито. -- Отец Алвито? О, я была... я просто приходила навестить вас перед отъездом... хотела поговорить... Алвито подошел к ней. - Очень рад встрече с вами, Марико-сан. Я слышал, вы уезжаете... Несколько раз пытался я вас повидать, но меня все еще не пускают в замок. - Алвито посмотрел на брата Михаила, который также был озадачен тем, что такая важная дама почти без провожатых пришла сюда столь рано и без предварительной договоренности. - Вы здесь только для того, чтобы повидать меня, Марико-сан? - Да, и посмотреть, как уходил корабль. - Чем я могу быть вам полезен? - Я хочу исповедаться. - Тогда пусть это будет здесь. Вы будете здесь первой, хотя это место только что освящено. - Пожалуйста, простите меня, но не могли бы вы отслужить здесь мессу, отец? - Здесь нет ни церкви, ни алтаря, ни ризы, ни причастия. Я могу сделать это в нашей часовне... - Можно ли налиться чаю из пустой чашки, отец? Пожалуйста, извините меня за такую просьбу, - тихонько попросила она, - Это займет немного времени. Алвито согласился - он сразу понял ее и прошел туда, где в нефе, под сводчатой крышей, виделся ему будущий алтарь. Сегодня крыша - светлеющее небо, хор - пение птиц и звуки прибоя... Он начал мессу, брат Михаил помогал ему, - вдвоем они смогли придать ей должную величественность. Но прежде чем вручить Марико предполагаемое причастие, он остановился. - Теперь я должен услышать вашу исповедь, Мария. - Он сделал брату Михаилу знак удалиться, сел на камень, заменивший ему скамью в воображаемой исповедальне, и закрыл глаза. Она стала на колени. - Перед Богом... Прежде исповеди, отец, я прошу о милости. - У меня или у Бога, Мария? - Я прошу милости у Бога. - Какой милости ты хочешь? - Жизнь Анджин-сана в обмен на сведения. - Не мне давать ему жизнь и забирать ее. - Да. Но, извините меня, среди всех христиан можно разослать приказ, что его смерть неугодна Богу. - Анджин-сан - враг. Страшный враг нашей веры. - Да. И все равно я прошу сохранить ему жизнь. В обмен... в обмен, может быть, я могу оказать большую помощь. - Какую? - Мне окажут эту милость, отец? Обещаете перед Богом? - Я не могу вам обещать такое. Не в моей власти брать или давать жизнь. Нельзя торговаться с Богом. Марико колебалась, стоя перед ним на коленях на каменистой земле. Потом она поклонилась и поднялась. - Очень хорошо, прошу вас простить меня... - Я передам вашу просьбу отцу-инспектору, - пообещал Алвито. - Этого недостаточно, отец, простите меня. - Я изложу вашу просьбу и попрошу ее рассмотреть. - Если то, что я скажу, окажется очень важным, поклянетесь ли вы именем Бога, что сделаете все, что в ваших силах, - все... чтобы помочь ему, оберегать его, - конечно, если это не будет направлено непосредственно против церкви? - Если это не повредит церкви, - да. - И, простите, вы согласны передать мою просьбу отцу-инспектору? - Клянусь Богом! - Благодарю вас, отец. Тогда слушайте... - Она рассказала ему о своих предположениях по поводу Торанаги и устроенной им мистификации. Для Алвито все внезапно встало на свои места. - Вы правы, вы, должно быть, правы! Боже, прости меня, как мог я быть так глуп? - Пожалуйста, слушайте дальше, отец, вот еще факты. - Она прошептала ему о Затаки и Оноши. - Это невозможно! - Ходят также слухи, что господин Оноши хочет отравить господина Кийяму. - Невероятно! - Прошу меня простить, но очень возможно. Они старые враги. - Кто сказал вам все это, Мария? - Ходят слухи, что Оноши отравит господина Кийяму в этом году, во время праздника благословенного святого Бернарда. - Марико не ответила на его вопрос. - Сын Оноши станет новым хозяином всех земель Кийямы. Генерал Ишидо согласен с этим, предполагая, что мой хозяин уже ушел в Великую Пустоту. - Доказательства, Марико-сан! Где доказательства? - Простите, у меня их нет. Но господин Харима скоро узнает. - Откуда вам это известно? И как узнает Харима? Вы говорите, он участвует в заговоре? - Нет, отец. Он просто знает эту тайну. - Невероятно! Оноши слишком скрытен и слишком умен. Если бы он планировал такое, никто бы не проведал. Вы, наверное, ошибаетесь. Кто вам это сообщил? - Извините, я не могу открыть, простите меня. Но я считаю, что это правда. Алвито стал перебирать все варианты. И тут же его озарило: "Урага! Конечно же! Урага исповедовал Оноши! О Матерь Божья, Урага нарушил тайну исповеди и рассказал своему сюзерену... " - Может быть, все эти тайны и не соответствуют действительности, отец. Но я считаю, что это все правда. Только Бог знает истину... Марико не подняла вуали, и Алвито ничего не мог заметить по ее лицу. На небе уже занимался рассвет... Священник посмотрел на море: на горизонте можно было различить оба корабля - они направлялись на юго-запад, весла галеры взлетали в унисон, ветер легкий, море спокойно... У Алвито заболела грудь, голова гудела от всего, что он узнал... Он молил Бога о помощи и пытался отделить факты от выдумки. В глубине души он чувствовал: все верно, и доводы ее безупречны. - Вы сказали, что Торанага перехитрит Ишидо - что он победит? - Нет, отец, никто не победит. Но без вашей помощи господин Торанага проиграет. Затаки доверять нельзя - он всегда будет угрозой нашему господину. Затаки осознает это и понимает, что обещания Торанаги - пустой звук: Торанага в конце концов попытается его уничтожить. Если бы я была на месте Затаки, я уничтожила бы Судару, и госпожу Дзендзико, и всех их детей сразу же, как только они попали в мои руки, и сразу же двинулась бы против Торанаги со стороны северных границ. Я бросила бы свои войска с севера, что вывело бы Ишидо, Икаву Дзикью и всех остальных из их дурацкой летаргии. Торанагу слишком легко уничтожить, отец. Алвито подумал немного, потом сказал: - Поднимите вуаль, Мария. - Он увидел, что ее лицо превратилось в маску, - Зачем вы рассказали мне все это? - Чтобы спасти жизнь Анджин-сана. - Вы совершаете преступление ради него, Мария? Вы, Тода-Марико-нох-Бунтаро, дочь генерала Акечи Дзинсан, - вы совершаете преступление из-за иностранца? Вы просите меня поверить в это? - Нет, простите, также... также чтобы защитить церковь. Прежде всего чтобы защитить церковь, отец... Я не знаю, что делать. Я думала, вы... Господин Торанага - единственная надежда церкви. Я надеялась, вы как-то поможете ему... защитить церковь. Господину Торанаге сейчас нужно помочь, он хороший и умный человек, и церковь при нем будет процветать. Я знаю, что ее настоящий враг - Ишидо. - Большинство дайме-христиан верят, что Торанага уничтожит церковь и наследника, если Ишидо победит и получит власть. - Это не исключено, но я сомневаюсь. Он честно ведет себя с церковью - и всегда это было так. Ишидо - ярый противник христиан. И госпожа Ошиба - тоже. - Все крупные дайме-христиане против Торанаги. - Ишидо - крестьянин. Торанага-сама честный и мудрый, он хочет торговать. - Торговать будут всегда, кто бы ни стал правителем. - Господин Торанага во всех делах проявлял себя как ваш друг, и, если вы честны с ним, он будет честен с вами. - Марико показала на начатый фундамент, - Это ли не свидетельство его честности? Он охотно отдал вам эту землю - даже когда вы подвели его - и потерял все, и вашу дружбу тоже. - Может быть. - И еще одно, отец: только Торанага-сама в силах предотвратить эту бесконечную войну - вы ведь знаете. Как женщина, я прошу Бога, чтобы вечная воина прекратилась. - Да, Мария, он, наверное, единственный, кто это может. Он отвел от нее глаза: брат Михаил стоял на коленях, погруженный в молитвы, две служанки терпеливо дожидались у берега. Иезуит был ошеломлен всем услышанным, нервы его устали, но он чувствовал подъем, прилив сил. - Я рад, что вы пришли сюда и открыли мне все это. Благодарю вас от имени церкви и от себя, слуги церкви. Я сделаю все, что обещал. Она наклонила голову и ничего не сказала. - Вы передадите мое послание отцу-инспектору, Марико-сан? - Да, если он в Осаке. - Личное письмо? - Да. - Оно будет на словах: вы расскажете ему все, что сказали мне и что я сказал вам. Это все. - Очень хорошо. - Обещаете мне перед Богом? - Вам нет нужды говорить мне это, отец. Я согласилась. Он заглянул ей в глаза - взгляд ее был тверд и решителен. - Прошу простить меня, Мария. Теперь давай перейдем к твоей исповеди. Она опустила вуаль. - Я тоже прошу меня простить, отец, я недостойна даже того, чтобы исповедаться. - Все мы достойны перед Богом. - Кроме меня. Я недостойна, отец. - Вы должны исповедаться, Мария. Я не могу продолжать мессу - вам надо предстать перед Ним очищенной. Она стала на колени. - Простите меня, отец, так как я согрешила, но я могу только признаться, что недостойна исповеди, - прошептала она прерывающимся голосом. Отец Алвито сочувственно положил руку ей на голову. - Дочь моя, позволь мне просить у Бога прощения за твои грехи. Позволь мне от Его имени дать тебе прощение и представить тебя перед Ним. - Он благословил ее и продолжал свою мессу в воображаемом соборе, под рассветным небом... службу более реальную и более красивую, чем те, которые они воочию видели в своей жизни. "Эразмус" поставили на якорь достаточно далеко от берега, чтобы оставалось вдоволь свободного пространства, и настолько близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Блэксорн не помнил такой защищенной от штормов стоянки: шесть саженей чистой воды и прочный грунт под ними, и все кругом, кроме узкого прохода, окружено высокими горами, способными укрыть от самых страшных ураганов. Дневной переход из Эдо не ознаменовался никакими происшествиями, хотя и был утомителен. В половине ри к северу, у пирса рыбачьей деревушки Иокогама, стояла на якоре галера; на борту "Эразмуса" они остались одни - Блэксорн со своей командой и вассалами. Ябу и Нага спустились на берег, чтобы провести инспекцию мушкетного полка, получившего приказание вскоре присоединиться к ним. На западе низко над горизонтом висело раскаленное солнце, ярко-розовое небо обещало на следующий день хорошую погоду. - Почему сейчас, Урага-сан? - спросил Блэксорн с юта. Кормчий все время недосыпал, здорово устал, и глаза у него были красные. Только что он приказал команде, да и всем остальным идти спать, а тут Урага... Попросил отложить отдых - желает узнать, есть ли среди его вассалов христиане, - Вы не можете подождать до завтра? - Нет, господин, извините, - Урага взглянул на него, стоя перед собравшимися самураями; голландская команда беспокойной толпой сгрудилась у релинга. - Пожалуйста, извините меня, но это очень важно определить сразу же. Вы их самый большой враг, - значит, должны их знать, чтобы принять меры вовремя. Я обязан защитить вас. Это ведь недолго. - Все на палубе? - Да, господин. Блэксорн подошел ближе к релингу и спросил по-японски: - Есть здесь кто-нибудь из христиан? - Ответа не последовало. - Приказываю христианам выйти вперед, - Никто не двинулся. Тогда он повернулся к Ураге: - Поставь десять человек на охрану палубы, и распусти остальных. - С вашего разрешения, Анджин-сан. - Урага вынул из-под кимоно маленькую нарисованную маслом икону, которую захватил в Эдо, и бросил ее на палубу изображением вверх, потом наступил на нее... Блэксорн и его команда были встревожены таким святотатством - все, кроме Жана Ропера, - Пожалуйста, пусть все ваши вассалы сделают так же, - предложил Урага. - Зачем? - Я знаю христиан, - Глаза Ураги были наполовину спрятаны под полями шляпы. - Пожалуйста, господин. Важно, чтобы это сделал каждый. И именно сейчас, вечером. - Хорошо, - неохотно согласился Блэксорн. Урага повернулся к вассалам Блэксорна. - По моему предложению наш господин требует, чтобы каждый из вас сделал так же. Самураи принялись гомонить, потом один из них заявил: - Мы ведь уже сказали, что мы не христиане. Что это докажет, если мы будем топтать картину варварского бога? Ничего! - Христиане - враги нашего хозяина! Христиане - изменники! Но христиане есть христиане. Прошу простить меня, я знаю христиан, - к моему стыду, я предал наших настоящих богов. Считаю, что это необходимо для безопасности нашего господина. - Раз так, говорить больше не о чем, - Самурай вышел вперед и наступил на икону. - Я не исповедую религию чужеземцев! Ну, давайте все! Делайте, что вам сказали! Один за другим самураи выходили вперед... Блэксорн смотрел молча, но церемония эта ему не нравилась... Ван-Некк обеспокоился. - По-моему, это не дело. Винк поднял глаза на ют. - Негодяи! Они перережут нам глотки не задумываясь! Вы уверены, что им можно доверять, кормчий? - Да, уверен. - Да-а, - протянул Джинсель, - ни один католик не пошел бы на это, а, Джохан? Хитер этот Урага-сан... - Какая разница, окажутся эти педерасты папистами или нет, - все равно они поганые самураи. - Вот уж правда, - вставил свое слово Круук. - Пусть даже и так, все равно не годится поступать по-свински, - повторил Ван-Некк. Самураи, двигаясь беспорядочной толпой, один за другим наступали на икону, которая валялась на палубе. Зрелище не из приятных... Блэксорн уже жалел, что согласился, - до темноты предстояло еще переделать столько важных дел... Мысли его отвлеклись от этого глупого топтания, глаза обратились к деревне, окруженной горами. На склонах холмов рассыпались сотни соломенных навесов - лагерь мушкетного полка. "Скорее бы на берег! - подумал он. Так хотелось осмотреть эту землю - она теперь его, похвастаться наделом, который дал ему Торанага и куда входила Иокогама. - Бог мой! - сказал он себе. - Я - хозяин одной из самых больших гаваней в мире! " Он совсем забыл о том, что происходит на палубе. Один самурай вдруг обошел икону, выхватил меч и бросился на Блэксорна. Дюжина встревоженных самураев тут же смело выскочила перед ними и загородила ют. Блэксорн вернулся на землю из страны своих мечтаний... Он мгновенно выхватил пистолет, взвел курок и прицелился... Все рассыпались по палубе, толкаясь, спотыкаясь и в общей суматохе мешая друг другу. Самурая юзом протащило по палубе до полной остановки, он яростно заревел, переменил направление и рубанул мечом, целясь в Урагу, который чудом избежал удара. На него накинулась кучка самураев, но он увернулся, бросился к борту и прыгнул в море... Четверо самураев, умевшие плавать, бросили боевые мечи, зажали во рту ножи и прыгнули вслед за ним, остальные вместе с голландцами столпились у борта. Блэксорн спрыгнул на планшир: сначала он ничего не мог разглядеть внизу, потом различил в воде кружащиеся темные тени. Один самурай вынырнул, глотнул воздуху и опять ушел вниз... Скоро на поверхности появились четыре головы, - между ними плавал труп с ножом в горле... - Простите, Анджин-сан, это его собственный нож! - крикнул один из них, перекрывая крики остальных. - Урага-сан, скажите им - пусть обыщут, потом оставят на корм рыбам! Обыск ничего не дал. Когда все опять собрались на палубе, Блэксорн указал на икону заряженным пистолетом: - Все самураи, идите еще раз! - Ему подчинились мгновенно, и он удостоверился, что испытание прошли все до одного. Потом, чтобы поощрить и отблагодарить Урагу, он приказал и своей команде сделать то же самое. Послышались протесты. - Без разговоров! - прорычал Блэксорн. - Быстро! Или я подгоню вас ногой под зад! - Не стоит так, кормчий, - миролюбиво произнес Ван-Некк, - мы ведь не вонючие местные язычники! - Они не вонючие местные язычники! Они самураи, клянусь Богом! Все уставились на него. Гнев, подхлестнутый страхом, вырвался наружу. Ван-Некк продолжал что-то возражать, но тут вмешался Джинсель: - Самураи - язычники, негодяи! Они - или такие, как они, - убили Пьетерсуна, нашего адмирала и Маетсуккера! - Но без этих самураев мы никогда не вернемся домой, поняли? Теперь за командой наблюдали все самураи. Они угрожающе двинулись в сторону Блэксорна, явно показывая намерение его защитить. Ван-Некк плюнул. - Да ладно, черт с ними! Мы все немного обидчивы и прилично устали - ночью нам досталось! Мы здесь не хозяева, ни один из нас - даже кормчий. Он знает что делает, - он командир! Теперь же он у нас адмирал! - Оно так, но он не прав, что становится на их сторону, а не на нашу... И, ей-богу, он не король - мы такие же, как он, - прошипел Жан Ропер. - Если он вооружен как они и может говорить с этими гомосеками, это еще не делает его командиром над нами! Мы с ним наравне перед нашим и его законом, ей-богу, хоть он и англичанин! Он поклялся соблюдать правила! Что, кормчий, разве не так? - Верно, - отвечал Блэксорн. - В море это наш закон - там мы хозяева, и там нас много. Теперь - не то. Делайте, что я сказал, и быстро! Команда продолжала роптать, но все повиновались. - Сонк! Ты нашел грог? - Ничего нет, черт бы их взял! - Я пришлю саке на борт. - Перейдя на португальский, Блэксорн добавил: - Урага-сан, вы пойдете со мной на берег и возьмете с собой кого-нибудь из гребцов. Вы четверо, - сказал он по-японски, указывая на тех, кто нырял с борта, - теперь капитаны. Понятно? Возьмите каждый по пятьдесят человек. - Хай, Анджин-сан. - Как вас зовут? - спросил он одного из них, высокого, спокойного мужчину со шрамом на щеке. - Нава Сисато, господин. - Вы сегодня капитан всего корабля - пока я не вернусь. - Да, господин. Блэксорн подошел к трапу, где внизу была привязана шлюпка. - Куда вы собираетесь, кормчий? - встревоженно спросил Ван-Некк. - На берег. Вернусь позднее. - Хорошо, мы поедем все! - Ей-богу, я вернусь с... - И я. Я поеду... Боже мой, не оставляй меня... - Нет! Я поеду один! - А как же с нами! - вскинулся Ван-Некк, - что нам делать? Не покидай нас, кормчий! Что мы... - Просто ждите! - ответил Блэксорн. - Я поищу еду и выпивку и пришлю на борт. Джинсель воинственно налетел на Блэксорна: - Я думал, мы собираемся вернуться вечером... Почему мы не возвращаемся обратно? Сколько времени мы собираемся оставаться здесь, кормчий. Сколько? Да, а что с Эдо? - Джинсель еще возвысил голос. - Долго нам торчать здесь, с этими проклятыми обезьянами? - Да, обезьянами, - с удовольствием повторил Сонк. - А наши пожитки, соседи? - Что с нашими эта? Кормчий, а как же наши приятели, женщины? - Они прибудут завтра, - пришлось пообещать Блэксорну. - Потерпите, я вернусь быстро. Баккус, ты остаешься старшим! - Он опять пошел к трапу. - Я с тобой! - резко заявил Жан Ропер, направляясь за ним следом. - Мы в гавани, уже были всякие случаи - надо взять какое-нибудь оружие. Блэксорн резко повернулся к нему - и сразу же вскинулось больше дюжины мечей, готовых разрубить Жана Ро-пера. - Еще слово и ты покойник! - предупредил Блэксорн. Высокий, худой купец вспыхнул - и остановился. - Придерживай язык, когда ты рядом с самураями, - каждый из них может отсечь тебе голову, раньше чем я уепею его остановить. Вот что значит невоспитанность! Ну-ка, может, еще кто попробует! Самураи так обидчивы, а с вами и я становлюсь обидчивым. А оружие вы получите, когда потребуется. Все ясно? Жан Ропер уныло кивнул и отошел - запал его явно иссяк. Самураи все еще сохраняли настороженность... Блэксорну пришлось принять меры: он успокоил их несколькими японскими словами и четко отдал приказ: под страхом смерти оставить его команду в покое! Он спустился по трапу и сел в лодку, за ним - Урага и один самурай. Сисато, оставленный капитаном, приблизился к Жану Роперу, заметно унявшемуся после речи Блэксорна, поклонился, отошел - и тут же словно забыл о только что разыгравшейся сцене. ... Когда лодка была уже далеко от корабля, Блэксорн поблагодарил Урагу за поимку шпиона. - Пожалуйста, не благодарите. Это только наш долг. Блэксорн сказал по-японски, чтобы понял и другой самурай: - Да, долг. Но ваше жалованье теперь изменится - вы будете получать сто коку в год, а не двадцать. - О, господин, благодарю вас. Я не заслужил этого. Я только выполнял свой долг... - Говорите медленно. Не понимаю. Урага извинился и повторил медленнее. Блэксорн счел необходимым повторить свои похвалы. Вдруг усталость охватила его, - он поудобнее уселся на корме и едва преодолевал дремоту, глаза закрывались сами собой... Надо все же еще раз убедиться, что корабль хорошо поставлен... Ван-Некк и остальные стояли у планшира, он пожалел, что взял их на борт, хотя и знал, что выбора не было: без них этот переход был бы небезопасным. "Взбалмошный народ... Какого черта я с ними связался... Все мои вассалы знают про деревню эта, а моряки мои такие же противные, как... Боже, о чем это я! Карма... " Он все же вздремнул... Когда лодка ткнулась носом в берег у пирса, Блэксорн вернулся к реальности - и не сразу сообразил, где он... Во сне он пребывал в замке, в объятиях Марико - совсем как в прошлую ночь... ... Прошлой ночью, после любви, они лежали в полусне... Фудзико стерегла их покой, Дзиммоко стояла на страже, когда Ябу и его самураи постучали у дверей... Вечер начинался так приятно: Фудзико благоразумно пригласила Кику, и он никогда не видел Кику такой красивой и жизнерадостной... Когда колокола пробили час кабана, точно как обещала, прибыла Марико. Было очень весело, много саке, но вскоре Марико нарушила все очарование этого вечера: - Извините, но вы в большой опасности, Анджин-сан... - Она рассказала то, что узнала от Дзеко об Ураге. И Кику и Фудзико - обе были одинаково возмущены и встревожены. - Пожалуйста, не беспокойтесь, я прослежу за ним, - успокаивал их Блэксорн. Но Марико продолжала: - Возможно, вам следует остерегаться и Ябу-сама тоже, Анджин-сан. - Что вы говорите? - Сегодня днем я видела ненависть на вашем лице. Он тоже ее заметил. - Ерунда! Сигата га наи, нех? - Нет, простите, вы совершили одну большую ошибку. Зачем вы остановили своих люд ей, когда они в самом начале окружили Ябу-сама? Они быстро расправились бы с ним, и ваш враг погиб бы без всякого риска для вас! - Это было бы нечестно, Марико-сан! Все - против одного! Это подло! Марико объяснила Кику и Фудзико, о чем они говорят, и опять обратилась к нему: - Пожалуйста, извините меня, Анджин-сан, но мы все считаем, что так думать очень опасно, и просим вас вести себя по-другому. Опасно, неправильно и наивно! Прошу извинить мне такую прямоту. Ябу-сан погубит вас! - Нет, пока нет, я все еще очень нужен ему. И Оми-сану. - Кику-сан говорит: пожалуйста, передайте Анджин-сану, чтобы он опасался Ябу и этого Ураги тоже. Анджин-сану трудно судить о том, что здесь может оказаться важным. - Я согласна с Кику-сан, - заявила Фудзико. Кику вскоре ушла, чтобы провести вечер с Торанагой. Тут Марико снова нарушила покой и согласие, царившие в этой комнате: - Сегодня вечером я должна сказать - сайонара, Анджин-сан. Я уезжаю на рассвете. - Не надо сейчас прощаться, - попробовал возражать Блэксорн. - Все теперь может измениться. Завтра я увижу Торанагу. Мне ведь разрешено ехать куда хочу - я возьму вас в Осаку. Мне дадут галеру или маленькую лодку. В Нага... - Нет, Анджин-сан! Простите, я должна ехать как мне приказано! - Никакие доводы ее не тронули. Он чувствовал, что молчаливая Фудзико наблюдает за ним, сердце щемило при мысли об отъезде Марико... Блэксорн взглянул на Фудзико, та извинилась и вышла, закрыв за собой седзи. Они остались одни - Фудзико не вернется, некоторое время они в безопасности... Их страсть была бурной и быстрой... Но вот послышались шаги, голоса... они едва успели привести себя в порядок, как через внутреннюю дверь к ним пробралась Фудзико и вошел Ябу с приказами Торанаги о немедленном тайном отъезде: - Иокогама, Анджин-сан, потом Осака - краткая остановка, - потом опять Нагасаки, обратно в Осаку и снова сюда, домой! Я послал за вашей командой, чтобы ее доставили на корабль. Возбуждение охватило Блэксорна от этой посланной небом удачи. - Да, Ябу-сан. Но Марико-сан... Марико-сан тоже едет в Осаку... Ей бы лучше с нами - быстрее, безопаснее... - Невозможно, прошу прощения. Нужно торопиться! Собирайтесь! Прилив, понимаете? Прилив, Анджин-сан! - Хай, Ябу-сан. Но Марико-сан едет в Осаку... - Прошу меня извинить, но у нее приказы, как у нас всех. Марико-сан! Объясните ему! Скажите, чтобы он торопился! Ябу был неумолим, и так поздно ночью нельзя было пойти к Торанаге, чтобы попросить его отменить приказ. Не было возможности еще поговорить с Марико или Фудзико, оставалось только торопливое официальное прощание. Но они скоро встретятся в Осаке. - Очень скоро, Анджин-сан. - так с ним простилась Марико. "Господи, Боже мой, не дай мне потерять ее! " - взмолился Блэксорн. Морские чайки кричали над берегом - их крики еще больше усиливали тоску расставания. - Потерять... кого, господин? Блэксорн опомнился от своих мечтаний и показал на видневшийся вдали корабль. - Мы называем корабль - "она", мы думаем о нем, как о женщине. Вакаримас ка? - Хай. Блэксорн еще мог различать на борту маленькие фигурки - это его команда... Перед ним сразу же встала неразрешимая задача... "Они нужны тебе на борту, - сказал он себе, - и еще много таких, как они! И новые моряки не станут лучше относиться к самураям - большинство ведь тоже католики... Как же мне управляться с ними? Марико была права. Если рядом будут католики - я покойник! - Даже я, Анджин-сан... - шепнула она прошлой ночью. - Нет, Марико-сан, только не вы! - Вы сказали сегодня днем, что мы - ваши враги. - Я сказал, что большинство католиков - мои враги. - Они убьют вас, если смогут. - Возможно... Но ты... мы правда встретимся в Осаке? - Да, я люблю тебя! Анджин-сан, помните: бойтесь Ябу-сана... "Они все правы насчет Ябу, - думал Блэксорн. - Что бы он ни говорил, что бы ни обещал - я и правда сделал большую ошибку... Зачем остановил своих людей, когда он так попался?.. Этот негодяй пока притворяется, но тут же перережет мне глотку, как только я перестану быть ему полезным. И все-таки Ябу тоже прав: и он мне нужен. Никогда я не попал бы в Нагасаки и не вернулся бы живым без защиты! Он, конечно, помог убедить Торанагу... Если он будет командовать своими двумя тысячами фанатиков, мы сможем разнести Нагасаки и, кто знает, даже Макао... Мадонна! Один я беспомощен! " Тут он вспомнил: Дзеко сказала Марико про Урагу - ему нельзя доверять. "Нет, Дзеко ошиблась в нем... В чем еще она ошибается? "