и холодно. - Передайте мистеру Харкорту мои приветствия и скажите, что
я со всем согласен.
     -   Есть,  милорд.   Поскольку  это   первый   заход  вашего  флага   в
Порт-оф-Спейн, то надо обменяться салютами.
     - Очень хорошо.
     -  Губернатор стоит выше вас по рангу, милорд, так  что первый визит за
вашей милостью. Прикажите его известить
     - Спасибо, мистер Джерард. Буду премного обязан.
     Это пытку  еще предстоит вынести.  Надо  привести  себя в должный вид -
нельзя выходить на палубу  немытым и  нечесаным.  Никуда  не денешься - надо
бриться и слушать болтовню Джайлса.
     - Пресная вода,  милорд, - объявил  Джайлс, внося  дымящийся котелок. -
Капитан разрешил, все равно мы сегодня заправляемся водой.
     Каким  наслаждением,   какой   светлой   радостью   было   бы  в   иных
обстоятельствах умыться пресной водой - но он не радовался. Радостно было бы
стоять  на  палубе, покуда  Краб  проходит  Драконьей  Пастью,  разглядывать
незнакомый пейзаж -  но и это не утешало. Радость могли бы  доставить чистое
белье  и  даже  жесткий крахмальный  галстук, даже  лента, звезда и  шпага с
золотым  эфесом. Как  радовали бы его тринадцать залпов с  берега и ответные
выстрелы Краба - но  радости не было, только мучительная мысль,  что никогда
больше  пушки не будут палить в его честь,  что никогда команда не вытянется
по струнке,  провожая  его  с  корабля. Все  равно,  нельзя раскисать.  Надо
расправить плечи и ступать твердо. Он даже заморгал, удерживая слезы - он не
расплачется,  словно  сентиментальный  французишка. Небо  над  головой  было
синее-синее - лучше б ему быть черным.
     Губернатор оказался грузным генерал-майором,  тоже при  орденской ленте
со  звездой.  Всю официальную  часть  он  простоял навытяжку и  расслабился,
стоило им остаться наедине.
     -  Отлично, что  вы  к  нам  заглянули, милорд,  - сказал  он. -  Прошу
садиться. Надеюсь,  в  этом кресле  вам будет удобно. Херес  вполне сносный.
Налить вашей милости бокал
     Не дожидаясь ответа, он налил.
     - Кстати, милорд, слышали новость Бони преставился.
     Хорнблауэр  остался  стоять.   Он  собирался  отказаться  от  хереса  -
губернатор  не  стал  бы пить с  уличенным лжецом. Теперь он с размаху сел и
машинально  взял предложенный  бокал.  В  ответ на  сообщенную  губернатором
новость он только крякнул.
     -  Да, - продолжал  губернатор. - Умер три недели назад на острове  св.
Елены. Там его и похоронили. Вам дурно, милорд
     - Ничуть, спасибо, - отвечал Хорнблауэр.
     Прохладная затемненная комната  плыла перед  глазами. Придя  в себя, он
вспомнил  святую Елизавету  Венгерскую. Вопреки  строгому  запрету мужа, она
несла бедным еду - полный фартук хлеба - и муж ее заметил.
     - Что у тебя в фартуке - спросил он.
     - Розы, - солгала святая Елизавета.
     - Покажи, - приказал муж.
     Святая Елизавета развернула - полный фартук роз.
     Жизнь начинается снова - подумал Хорнблауэр.