е важно. Я не буду ни первой, ни второй - лишь единственной. Сердце, которое бьется для меня, должно биться для меня одной, либо мне его вовсе ненадобно. Скютроп не смел упомянуть имя Марионетты; боясь, как бы несчастливый случай не открыл ее Стелле, он сам не знал, чего желать и чего пугаться, и жил в вечной горячке, снедаемый противоречьем. Он уже не мог таить от себя самого, что влюблен сразу в двух дев, являющих полную друг другу противоположность. Чаша весов неизменно склонялась в пользу той прекраснейшей, что была у него перед глазами, но и отсутствовавшую он никогда не мог забыть вполне, хотя степень восхищенья и охлажденья всегда менялась соответственно вариациям внешних, видимых проявлений внутренних, духовных прелестей его предметов. Меняя по многу раз на дню общество одной на общество другой, он был как волан меж двух ракеток и, получая меткие удары по нежному сердцу и порхая на крылышках сверхвозвышенного разума, менял направление с частотой колебаний маятника. Это становилось несносно. Тайны тут хватило бы на любого трансцендентального романтика и на любого романтического трансценденталиста. Была тут и любовь, доступная непосвященному и лишь посвященному уму. Возможность лишиться одной из них казалось ему ужасна, но он трепетал от страха, что роковая случайность может отнять у него обеих. Надежда убить сразу двух зайцев, закрепленная старинной мудростью, приносила ему минуты утешения, однако ж мысль о том, что бывает, когда за двумя зайцами погонишься, а также идея о двух стульях куда чаще приходили ему на ум, и лоб его покрывался холодной испариной. Со Стеллой он свободно предавался романтическим и философским грезам. Он строил воздушные замки, и она снабжала башенками и зубцами воображаемые строенья. С Марионеттой все было иначе: она ничего не знала о мире и обществе помимо собственного опыта. Жизнь ее вся была музыка и солнце, и она не понимала, зачем надобно тужить, когда все так чудесно. Она любила Скютропа, сама не зная почему; она не всегда была уверена, что его любит; нежность ее то убывала, то нарастала в обратном соотношении к его чувствам. Умело доводя его до страстного порыва, она часто делалась и всегда притворялась равнодушной; обнаружа, что холодность ее заразительна и что он стал или притворился столь же безразличным, как она сама, она тотчас удваивала свою нежность и поднимала его к вершинам страсти, откуда только что его низвергла. И так, когда в его любви был прилив, в ее чувствах был отлив, и наоборот. Случались и минуты тихих вод, когда взаимная склонность сулила нерушимую гармонию, но лишь только успевал Скютроп довериться сладкой мечте, а уж любовный челнок его возлюбленной затягивало водоворотом какого-нибудь ее каприза и Скютропа несло от берега надежд в океан бурь и туманов. Бедный Скютроп не успевал опомниться. Не имея возможности проверить меру ее понимания беседами о темах общих и о любимых своих планах и всецело предоставленный догадкам, он, как и всякий бы любовник на его месте, решил, что она от природы наделена талантами, которые беспечно растрачиваются по пустякам и что с замужеством пустое кокетство ее кончится и философия сможет беспрепятственно влиять на нее. Стелла не кокетничала, не лукавила; общие интересы живо ее занимали; поведение ее со Скютропом всегда бывало ровно, вернее сказать, обнаруживало растущую внимательность, все более обещавшую любовь. ГЛАВА XI  Однажды, призванный к обеду, Скютроп нашел в гостиной друга своего мистера Траура, поэта, знакомого ему по колледжу и пользовавшегося особой благосклонностью мистера Сплина. Мистер Траур объявил, что готовится покинуть Англию, но не может этого сделать, не бросив прощального взора на Кошмарское аббатство и на глубоко чтимых друзей своих - скорбного мистера Сплина, таинственного Скютропа, возвышенного мистера Флоски и страждущего мистера Лежебока; и что всех их, а также мрачное гостеприимство меланхолического прибежища будет он вспоминать с самым глубоким чувством, на какое только способен его истерзанный дух. Каждый отвечал ему нежным сочувствием, но излияния эти прервало сообщение Ворона о том, что кушать подано. Беседу, происходившую за бокалами вина, когда дамы удалились, мы воспроизведем далее со всегдашней нашей тщательностью. Мистер Сплин: - Вы покидаете Англию, мистер Траур. Сколь сладостна тоска, с какою говорим мы "прощай" старому приятелю, если вероятность свидеться вновь - один против двадцати. Так поднимем же пенные бокалы за печальную дорогу и грустью скрасим час разлуки. Мистер Траур (наливая себе вина): - Это единственный светский обычай, какого не забывает истомленный дух. Его преподобие мистер Горло (наливая): - Это единственная часть познаний, какую удерживает счастливо преодолевший экзамены ум. Мистер Флоски (наливая): - Это единственный пластырь для раненого сердца. Его сиятельство мистер Лежебок (наливая): - Это единственный труд, какой стоит предпринимать. Мистер Гибель (наливая): - Это единственное противоядие против сильной ярости дьявола. Мистер Пикник (наливая): - Это единственный символ полной жизни. Надпись "Hic non bibitur" {"Здесь не пьют" (лат.) {72}.} прилична лишь гробам. Мистер Сплин: - Вы увидите множество прекрасных развалин, мистер Траур; обветшалых колонн, замшелых стен; множество безногих Венер и безголовых Минерв; Нептунов, застрявших в песке; Юпитеров, перевернутых вверх тормашками; множество дырявых Вакхов, исполняющих работу фонтанов; множество напоминаний о древнем мире, в котором, чаю я, жилось куда лучше, чем в нынешнем; хотя, что до меня лично, так мне не нужен ни тот ни другой, и я и за двадцать миль никуда не двинусь, кто бы и что бы ни собирался мне показывать. Мистер Траур: - Я ищу, мистер Сплин. Мятущийся ум жаждет поисков, хотя найти - всегда значит разочароваться. Неужто не манит вас к себе родина Сократа и Цицерона? Неужто не стремитесь вы побродить средь славных развалин навеки ушедшего величия? Мистер Сплин: - Нимало. Скютроп: - Право же, это все равно, как если бы влюбленный откопал погребенную возлюбленную и упивался бы зрелищем останков, ничего общего с нею не имеющих. Что толку бродить средь заплесневелых развалин, видя лишь неразборчивый указатель к утерянным томам славы и встречая на каждом шагу еще более горестные развалины человеческой природы - выродившийся народ тупых и жалких рабов {73}, являющий губительный позор униженья и невежества? Его сиятельство мистер Лежебок: - Нынче модно за границу ездить. Я и сам было собрался, да вот, боюсь, не вынесу напряжения. Разумеется, немного оригинальности и чудачества в иных случаях не лишнее; но самый большой чудак и оригинал - англичанин, который никуда не ездит. Скютроп: - Мне б вовсе не хотелось видеть страны, где не осталось никакой надежды на обновление; в нас эти надежды не угасли; и полагаю, что тот англичанин, который, благодаря своему дару, или рождению, или (как в вашем случае, мистер Траур) и тому и другому вместе, имеет счастливую возможность служить отечеству, пламенно борясь против его врагов, но бросает, однако ж, отечество {74}, столь богатое надеждами, и устремляется в дальнюю страну, изобильную лишь развалинами, полагаю, что тот англичанин поступает так, как ни один из древних, чьи обветшалые памятники вы чтите, никогда б не поступил на вашем месте. Мистер Траур: - Сэр, я поссорился с женой; а тот, кто поссорился с женой, свободен от всякого долга перед отечеством. Я написал об этом оду {75}, и пусть читатель толкует ее, как ему вздумается. Скютроп: - Уж не хотите ли вы сказать, что, поссорься с женою Брут, и он это мог бы выставить причиной, когда б не захотел поддержать Кассия в его начинании? И что Кассию довольно было б подобной отговорки? Мистер Флоски: - Брут был сенатор; сенатор и наш дорогой друг {76}. Но случаи различны. У Брута оставалась надежда на благо политическое, у мистера Траура ее нет. Да и как бы мог он питать ее после того, что увидел во Франции? Скютроп: - Француз рожден в сбруе, взнуздан и оседлан для тирана. Он то гордится седоком, то сбрасывает его наземь и до смерти забивает копытами; но вот уже новый смельчак вскакивает в седло и вновь понукает его бичом и шпорами. Право же, не обольщаясь, мы можем уповать на лучшее. Мистер Траур: - О нет, я пережил свои упованья; что наша жизнь - она во всемирном хоре - фальшивый звук, она анчар гигантский, чей корень земля, а крона - небосвод, струящий ливни бед неисчислимых на человечество. Мы с юных лет изнываем от жажды; до последнего вздоха нас манят призраки. Но поздно! Что власть, любовь, коль мы не знаем счастья! Промчится все как метеор, и черный дым потушит все огни {"Чайльд Гарольд", песнь 4, 74, 76 {77}. (Примеч. автора).}. Мистер Флоски: - Бесподобные слова, мистер Траур. Блистательная, поучительнейшая философия. Достаточно вам впечатлить ею всех людей, и жизнь поистине станет пустыней. И, должен отдать должное вам, мне лично и нашим общим друзьям, стоит только обществу оценить по заслугам (а я льщу себя надеждой, что к этому оно идет) ваши понятия о нравственности, мои понятия о метафизике, Скютроповы понятия о политике, понятия мистера Лежебока об образе жизни и понятия мистера Гибеля о религии, - и результатом явится столь превосходный умственный хаос, о каком сам бессмертный Кант мог только мечтать; и я радуюсь от предвкушения. Мистер Пикник: - "Ей-богу, прапорщик, тут нечему радоваться" {78}. Я не из тех, кто думает, будто наше общество идет ко благу через всю эту хандру и метафизику. Контраст, какой являет оно с радостной и чистой мудростью древних, поражает всякого, кто хоть несколько знаком с классической словесностью. Стремление представить муки и порок как непременные свойства гения столь же вредно, сколь оно ложно, и столь же мало имеет общего с классическими образцами, как язык, каким обычно бывает оно выражено. Мистер Гибель: - Это беда наша. К нам сошел дьявол и одного за другим отнимает у нас умнейших людей. Таков, видите ли, просвещенный век. Господи, Да в чем же тут свет, просвещение? Неужто предки наши едва разбирали дорогу в свете тусклых фонарей, а мы разгуливаем в ярких лучах солнца? В чем признаки света? Как их заметить? Как, где, когда увидеть его, почувствовать, познать? Что видим мы при этом свете такого, чего не видели бы наши предки и на что стоит посмотреть? Мы видим сотню повешенных там, где они видели одного. Мы видим пятьсот высланных там, где они видели одного. Мы видим пять тысяч колодников там, где они видели одного. Мы видим десятки обществ распространения Библии там, где они ни одного не видели. Мы видим бумагу там, где они видели золото. Мы видим корсеты там, где они видели латы. Мы видим раскрашенные лица там, где они видели здоровые. Мы видим, как дети мучатся на фабриках, а они видели их за резвыми играми. Мы видим остроги там, где они видели замки. Мы видим господ там, где они видели старейшин. Одним словом, они видели честных мужей там, где мы видим лживых мерзавцев. Они видели Мильтона, а мы видим мистера Винобери. Мистер Флоски: - Этот лживый мерзавец мой близкий друг {79}; сделайте одолжение, оправдайте его. Конечно, он мошенник, ваша милость, потому я и прошу за него. Мистер Гибель: - "Честные люди добрые" - было столь же принятое выражение, как καλὸς κἀγαθός {добрый и хороший (греч.).} у афинян. Но давным-давно уже и людей таких не видно, да и выражения не слышно. Мистер Траур: - Красота и достоинство - лишь плод воображения. Любовь сеет ветер и бурю жнет {"Чайльд Гарольд", песнь 4, 123. (Примеч. автора).}. Отчаянно обречен тот, кто хоть на мгновенье доверится самой зыбкой тростинке - любви человеческой. Удел общества нашего - мучить и терпеть {Там же, песнь 3, 71. (Примеч. автора).}. Мистер Пикник: - Скорее сносить и снисходить, мистер Траур, какой бы презренной ни показалась вам эта формула. Идеальная красота не есть плод нашего воображенья, это подлинная красота, переработанная воображеньем, очищенная им от примесей, какими наделяет ее всегда наше несовершенное естество. Но драгоценное всегда было драгоценно; тот, кто ждет и требует слишком многого, сам виноват и напрасно винит природу человеческую. И во имя всего человечества я протестую против этих вздорных и злых бредней. Ополчаться против человечества за то, что оно не являет отвлеченного идеала, а против любви за то, что в ней не воплощены все высокие грезы рыцарской поэзии, все равно что ругать лето за то, что выпадают дождливые дни, или розу за то, что она цветет не вечно. Мистер Траур: - Любовь рождена не для земли. Мы чтим ее, как чтили афиняне своего неведомого Бога; но мучеников веры имена - сердец разбитых - рать неисчислима, и взору вовеки не обнять форм, по которым томится измученный усталый скорбный дух и за которыми устремляется страсть по тропам прелестей обманных, где душистый аромат трав вреден и где из деревьев брызжет трупный яд {Там же, песнь 4, 121, 136. (Примеч. автора) {80}.}. Мистер Пикник: - Вы говорите точно как розенкрейцер, готовый полюбить лишь сильфиду {81}, не верящий в существование сильфид и, однако, враждующий с белым светом за то, что в нем не сыскалось места сильфиде. Мистер Траур: - Ум отравлен собственною красотою, он пленник лжи. Того, что создано мечтою художника, нет нигде, кроме как в нем самом {Там же, песнь 4, 122. {Примеч. автора) {82}.}. Мистер Флоски: - Позвольте не согласиться. Творения художника суть средства воплощения общепринятых форм в соответствии с общепринятыми образцами. Идеальная красота Елены Зевксиса {83} есть средство воплощения подлинной красоты кротонских дев. Мистер Пикник: - Но считать идеальную красоту тенью на воде и, подобно собаке из басни, отбрасывая настоящее, гоняться за тенью - едва ли мудро и позволительно гению. Примирять человека, каков бы он ни был, с миром, какой бы он ни был, охранять и множить все, что есть в мире доброго, и разрушать или смягчать зло, будь то зло нравственное или телесное, - всегда было целью и надеждой величайших учителей наших, и это стремление украшает род человеческий. И еще скажу, что высшая мудрость и высочайший талант неизменно сочетались с весельем. Есть неоспоримые свидетельства тому, что Шекспир и Сократ, как никто, умели веселиться. А те жалкие остатки мудрости и гения, какие наблюдаем мы ныне, словно сговорились убивать всякое веселье. Мистер Гибель: - Как веселиться, когда к нам сошел дьявол? Его сиятельство мистер Лежебок: - Как веселиться, когда у нас расстроены нервы? Мистер Флоски: - Как веселиться, когда мы окружены читающей публикой, не желающей понимать тех, кто выше нее? Скютроп: - Как веселиться, когда великие наши общие намерения поминутно нарушаются мелкими личными страстями? Мистер Траур: - Как веселиться среди мрака и разочарованья? Мистер Сплин: - Скрасим же грустью час разлуки. Мистер Пикник: - Споемте что-нибудь шуточное. Мистер Сплин: - Нет. Лучше милую грустную балладу. Норфольскую трагедию {84} на мотив сотого псалма. Мистер Пикник: - Шутку лучше. Мистер Сплин: - Нет и нет. Лучше песню мистера Траура. Все: - Песню мистера Траура. Мистер Траур (поет): Се огневица, Каина печать, Болезнь души, что в глубине сокрыта. Но вдруг она способна просиять И в склепе Туллии {85}, среди гранита. Ни с чем не схож незримый этот свет, Сродни пыланью страшного недуга - Сжигает радость, мир, сводя на нет И тень покоя и участья друга. Когда надежда, вера и любовь Становятся лишь утреннею дымкой И горстью праха - холодеет кровь, Ты одинок пред светом-невидимкой. Мерцаньем мысль и сердце вспоены, Бредут за светляками до могилы. Во мрак ночной всегда погружены И попусту растрачивают силы. Мистер Сплин: - Восхитительно. Скрасим грустью час разлуки. Мистер Пикник: - А все же шутку бы лучше. Его преподобие мистер Горло: - Совершенно с вами согласен. Мистер Пикник: - "Три моряка". Его преподобие мистер Горло: - Решено. Я буду Гарри Гилл и спою на три голоса {86}. Начинаем. Мистер Пикник и мистер Горло: Кто же вы? Мы три моряка! Посудина ваша чудна. Полный вперед. Три мудреца. Нам с моря виднее луна. Льет свет она, и звезд полно. Балласт наш - старое вино. Балласт наш - доброе вино! Эй, кто плывет там? Хмурый вид. То старина Забота. К нам! Мне путь Юпитером закрыт. Я пролетаю по волнам. Сказал Юпитер - тот, кто пьет, Не знает никогда забот, Не знает никаких забот. Встречали бури мы не раз. Поверь, нам не страшна вода. Заговорен наш старый таз. А влаге рады мы всегда. Светит луна, и звезд полно. Балласт наш - старое вино. Балласт наш - доброе вино! Песенка была столь мило исполнена, благодаря уменью мистера Пикника и низкому триединому голосу его преподобия, что все против воли поддались обаянию ее и хором подхватили заключительные строки, поднося к губам бокалы: Светит луна, и звезд полно, Балласт наш - доброе вино! Мистер Траур, соответственно нагруженный, в тот же вечер ступил в свой таз, вернее в бричку, и отправился бороздить моря и реки, озера и кандлы по лунным дорожкам идеальной красоты {87}. ГЛАВА XII  Покинув бутылку ради общества дам, мистер Лежебок, как обыкновенно, на несколько минут удалился для второго туалета, дабы явиться пред прекрасными в надлежащем виде. Сильвупле, как всегда помогавший ему в этом труде, в чрезвычайной тревоге сообщил своему господину, что по аббатству ходят привидения и больше уже нельзя в том сомневаться. Горничная миссис Пикник, к которой Сильвупле с недавних пор питал tendresse {нежность (фр.).}, прошлой ночью, как она сама сказала, до скончины напугалась по дороге в свою спальню потому, что наткнулась на зловещую фигуру, вышагивающую по галереям в белом саване и кровавом тюрбане. От страха она лишилась чувств, а когда пришла в себя, вокруг было темно, а фигура исчезла. - Sacre - cochon - bleu! {Черт возьми! (фр. искаж.).} - выкрикивал Сильвупле страшные проклятья. - Я не хочу встречаться с revenant, с призраком, ни за какое вино в мире! - Сильвупле, - спросил его сиятельство мистер Лежебок, - видел я когда-нибудь призраков? - Jamais, мосье, никогда. - Ну, так надеюсь, и впредь не приведется. Нервы у меня совсем расстроены, и, боюсь, я не вынес бы напряжения. Ты расправь-ка мне шнурки на корсете... ох уж эта плебейская привычка наедаться - да не так, талию мне оставь. Ну, вот, хорошо. И я не желаю больше выслушивать историй о призраках; я хоть во все это, положим, не верю, но слушать про это вредно, и если ночью про такое вспомнишь, то может бросить в дрожь, особенно если лунный свет упадет на твой собственный халат. Его сиятельство мистер Лежебок, впредь запретив Сильвупле рассказывать о призраках, однако ж все думал о том, что уже было ему рассказано; и коль скоро мысль о призраках не шла у него из головы, когда он явился к чаю и кофею и к обществу в библиотеке, он почти против воли спросил у мистера Флоски, которого почитал он истинным оракулом, можно ли хоть в какой-то степени доверять хоть какой-то истории о привидениях, хоть когда-нибудь кому-нибудь являвшихся? Мистер Флоски: - Очень многим и в очень большой степени {88}. Мистер Лежебок: - Ах, право же, это пугает меня. Мистер Флоски: - Sunt geminae somni portae {Двое ворот открыты для снов (лат.) {89}.}. Призраки проходят к нам двойными вратами - путем обмана и самообольщения. В последнем случае призрак есть deceptio visus {обман зрения (лат.).}, зримый дух, идея с силой ощущенья. Сам я видел много призраков. Полагаю, немногие среди нас никогда не видели призраков. Его сиятельство мистер Лежебок: - Счастлив сообщить, что я, к примеру, никогда их не видывал. Его преподобие мистер Горло: - О призраках есть такие авторитетные свидетельства, что разве отъявленный афей может в них не верить. Иов видел призрака, явившегося только для того, чтобы задать ему вопрос, но не дождался ответа. Его сиятельство мистер Лежебок: - Потому что Иов слишком перепугался, чтобы ему отвечать. Его преподобие мистер Горло: - Духи являлись египтянам, когда Моисей наслал на Египет тьму {90}. Эндорская волшебница вызвала дух Самуила {91}. Моисей и Илия явились на горе Фаворе {92}. Злой дух был послан на войска Сеннахирима {93}, разбил их за одну ночь. Мистер Гибель: - Говоря: "К вам сошел диавол в сильной ярости". Мистер Флоски: - Святой Макарий {94} расспросил череп, найденный в пустыне, и тот поведал ему при многих свидетелях о событиях в преисподней. Святой Мартин Турский, ревнуя успехам мнимого мученика, своего соперника {95}, соседнего святого, вызвал его дух, и тот признался, что обитает в аду. Святой Жермен {96}, путешествуя, выгнал из одного кабака большую компанию призраков, которые каждую ночь располагались за табльдотом и отменно ужинали. Мистер Пикник: - Веселые призраки! И уж верно, все до одного монахи. В Париже такая же точно компания забралась в погреб к мосье Свебаху {97}, живописцу; они выпили у него все вино, а потом еще швыряли в голову ему пустые бутылки. Его преподобие мистер Горло: - Какая, однако, жестокость. Мистер Флоски: - Павсаний рассказывает {98}, что всякую ночь с поля Марафона неслось конское ржанье и шум битвы; и тот, кто шел туда, чтоб послушать эти звуки, жестоко платился за любопытство; тот же, кто ловил их случайно, оставался невредим. Его преподобие мистер Горло: - Я и сам однажды видел привидение; у себя в кабинете, где никому, кроме привидения, не пришло бы в голову меня искать. Три месяца я туда не заходил и вот решил было заглянуть в Тилотсона {99}; открываю дверь и вижу: почтенная фигура во фланелевом халате сидит у меня в кресле и читает моего Джереми Тейлора. Фигура тотчас исчезла, и я тоже; и что это такое было и чего оно хотело - до сих пор ума не приложу. Мистер Флоски: - То была идея с силой ощущения. Призраки редко воздействуют на два чувства сразу; но в бытность мою в Девоншире мне достоверно подтвердили следующую историю. Молодая женщина, чей жених был в море, возвращаясь однажды вечером домой по пустынным полям, вдруг увидела своего любезного. Он сидел у забора, мимо которого лежал ее путь. Первые чувства ее были удивление и радость, но они исчезли при виде бледности и печали его лица и уступили место тревоге. Она приблизилась к нему, и он сказал важным голосом: "Око, видевшее меня, более меня не увидит. Глаза твои покоятся на мне, но я не существую". И с этими словами он исчез, а потом оказалось, что в тот самый день и час он погиб при кораблекрушении. Все уселись в кружок и по очереди принялись рассказывать случаи с призраками, не замечая, как летит время, покуда полночь языком своим железным двенадцать не отсчитала {100}. Мистер Пикник: - Все эти анекдоты можно объяснить причинами психологическими. Легче солдату, философу и даже святому испугаться собственной тени, нежели выйти из гроба мертвецу. Авторы сочинений врачебных приводят тысячи доказательств силы воображения. К особам нервического, слабого либо меланхолического склада, истомленным горячкой, трудами или скудной пищей, легко являются подстрекаемые собственной их фантазией духи, химеры, чудища, а также предметы ненависти их и любви. Все мы почти, подобно Дон Кихоту, принимаем ветряные мельницы за гигантов, а Дульцинею считаем сказочной принцессой, всех нас морочит собственная наша фантазия, хоть и не все доходят до того, что видят призраков или воображают себя чайниками {101}. Мистер Флоски: - Я лично с уверенностью могу сказать {102}, что видел слишком много призраков, чтоб верить в их подлинное существование. Каких только не видывал я призраков - то в образе почтенных старцев, встречавшихся мне в моих полуденных блужданьях, то в образе прекрасных юных жен {103}, засматривавших в полночь сквозь занавеси ко мне в спальню. Его сиятельство мистер Лежебок: - И оказывавшихся, без сомненья, "доступными и зренью и касанью" {104}. Мистер Флоски: - Напротив, сэр. Вспомните о чистоте моей. Я и друзья мои, в особенности мой друг мистер Винобери, славны своей добродетелью {105}. Нет, сэр, то были истинно неосязаемые духи. Я живу в мире призраков. Я и сейчас вижу привиденье. Мистер Флоски устремил взор на дверь. Все заглянули туда же. Дверь тихо отворилась, и призрачная фигура, вся облаченная белым и в каком-то кровавом тюрбане, вошла и медленно прошествовала по библиотеке. Как ни был мистер Флоски привычен к призракам, это видение застало его врасплох, и он поспешил к противуположной двери. Миссис Пикник и Марионетта с криком бросились за ним следом. Его сиятельство мистер Лежебок, дважды повернувшись, сперва свалился с софы, а затем под нее. Его преподобие мистер Горло вскочил и кинулся бежать с такой живостью, что опрокинул стол на ногу мистеру Сплину. Мистер Сплин взвыл от боли над самым ухом мистера Гибеля. Мистер Гибель пришел в такое смятение, что вместо двери кинулся к окну, выпрыгнул из него и по уши ушел в ров. Мистер Астериас и Водолей, подстерегавшие русалку, услышав всплески, набросили на мистера Гибеля сеть и вытащили его на сушу. Скютроп и мистер Пикник тем временем бросились к нему на выручку; сопровождаемые слугами с веревками и факелами, прибежали они ко рву и увидели, что мистер Астериас и Водолей пытаются высвободить из сети отчаянно барахтающегося в ней мистера Гибеля. Скютроп застыл в изумленье, а мистер Пикник, с одного взгляда поняв, что произошло и отчего, разразился неудержимым хохотом; придя в себя, он сказал мистеру Астериасу: - Да вы поймали рыбку в мутной воде! Мистера Гибеля ужасно огорчила неуместная веселость; но мистер Пикник умерил его гнев, доставши нож и разрубив сей гордиев узел рыболовной снасти. - Вы видите, - сказал мистер Гибель, - вы видите, джентльмены, на моем горестном примере неисчислимые доказательства нынешнего превосходства дьявола в делах мира сего; и у меня нет сомнений в том, что сегодня нас посетил сам Аполлион {106}, явившийся под чужой личиной только для того, чтобы запугать меня нагромождением незадач. К вам сошел дьявол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени. ГЛАВА XIII  Мистера Сплина немало озадачивало, что, наведываясь в башню Скютропа, он находил дверь всегда запертою и по нескольку минут ему приходилось дожидаться, покуда его впустят; а тем временем он слышал за дверью тяжелый раскатистый звук, будто ввозят телегу на мостовые весы, либо колотят катком, либо изображают гром за сценой. Сперва он не придал этому значенья, потом любопытство заговорило в нем, и, наконец, однажды, вместо того чтоб постучаться, он, подойдя к двери, тотчас приник ухом к замочной скважине и, подобно Основе из "Сна в летнюю ночь", "усмотрел голос" {107}, который, как догадался он, принадлежал женщине и, как он понял, не принадлежал Скютропу, ибо голос последнего, куда более низкий, звучал в промежутках. Тщетно попытался он было различить в разговоре хоть единое слово и, наконец отчаявшись, заколотил в дверь, требуя, чтобы его немедля впустили. Голоса смолкли, послышались обычные раскаты, дверь отворилась, и Скютроп оказался один. Мистер Сплин заглянул во все углы, а затем спросил: - А где же дама? - Дама, сэр? - возразил Скютроп. - Именно, сэр. - Сэр, я вас не понимаю. - Не понимаете, сэр? - Право же, сэр, здесь нет никакой дамы. - Но эта комната, сэр, не единственная у вас в башне, и я совершенно убежден, что дама наверху. - Прошу вас, обыщите все углы, сэр. - А пока я буду их обыскивать, она как раз и удерет. - Заприте эту дверь, сэр, и возьмите себе ключ. - А выход на террасу? Она уже сбежала через террасу. - С террасы нет выхода, сэр. А стены слишком высокие, и вряд ли дама станет через них прыгать. - Хорошо. Давай сюда ключ. Мистер Сплин забрал ключ, обыскал все закоулки башни и воротился. - Ты хитрая лиса, Скютроп, хитрая, ловкая лиса. А еще скромника корчишь. Что это за грохот слыхал я перед тем, как ты отпер дверь? - Грохот, сэр? - Да, сэр, грохот. - Сэр, и вообразить не могу, что бы это такое было. Вот разве стол я отодвинул, когда вставал вам открыть. - Стол! Дай-ка погляжу. Нет уж. Он и десятой доли того шума не наделал бы. И десятой доли. - Но, сэр, вы не принимаете в расчет законов акустики; шепот обращается в громовые раскаты в фокусе отражения звука. Позвольте вам объяснить: звуки, ударяясь о вогнутые поверхности, отражаются от них, а после отражения сводятся воедино в точках, являющих фокусы этих поверхностей. Отсюда следует, что ухо, соответственно расположенное, может слышать звук с большей отчетливостью, нежели находясь у самого его источника; далее, в случае вогнутых поверхностей, помещенных одна против другой... - Глупости, сэр. Что ты мне толкуешь о фокусах? Ну, скажи на милость, могут ли вогнутые поверхности произвести два голоса, когда никто не разговаривает? Я слышал два голоса, и один был женский. Женский, сэр. Ну, что ты на это скажешь? - О, сэр, наконец-то я понял, что ввело вас в заблуждение: я пишу сейчас трагедию и разыгрывал сам с собою одну сцену. Могу вам ее показать. Но сперва надобно познакомить вас с планом. Это трагедия в германском духе. Великий Могол в изгнании и живет в Кенсингтоне с единственной дочерью своей, принцессой Рантрориной, которая зарабатывает шитьем и держит школу без пансиона. Принцесса застигнута на том, что метит рубашки для приходского священника: на всех будет большое Р. Великий Могол к ней входит. Пауза, в продолжение которой оба многозначительно смотрят друг на друга. Принцесса несколько раз меняется в лице. Могол в безумном волнении нюхает табак. Слышно, как несколько крупиц падает на сцену. Видно, как под пальто его колотится сердце. Могол (мрачно взглянув на свой левый башмак): "У меня шнурок порвался". Принцесса (скорбно помолчав): "Я знаю". Могол: "Второй шнурок! Первый порвался, когда я потерял свою державу, второй разорвался сегодня. Когда же разорвется мое бедное сердце?" Принцесса: "Шнурки, державы и сердца! Непостижимое согласие!" - Глупости, сэр, - перебил его мистер Сплин. - Те голоса были вовсе не такие. - Но, сэр, - отвечал Скютроп, - замочная скважина, верно, так устроена, что послужила акустической трубой, а труба акустическая, сэр, удивительно как меняет звуки. К тому же примите во внимание устройство уха и природу и источник звука. Внешняя часть уха представляет собою хрящевую раковину. - Перестань-ка, Скютроп. Ты прячешь тут девушку, ну, а я ее отыщу. Бывают раздвижные стены и потайные ходы. - Мистер Сплин постучал по стенам тростью, однако ж ничего не обнаружил. - Мне говорили, сэр, - продолжал он, - что во время отсутствия моего, тому два года, ты часами запирался с немым столяром. Вот уж не гадал я, что ты тогда уже затевал тайные связи. В молодости кто не повесничает? Я и то в молодости повесничал, но теперь, когда кузина твоя Марионетта... Скютроп понял, что дела его плохи. Заткнуть отцу рот, умолять, чтобы он замолчал, во-первых, ни к чему бы не привело, а во-вторых, тотчас бы возбудило подозрения, что он боится, как бы их не услышали. Единственной возможностью, следственно, было заглушить голос мистера Сплина; и, не имея другой темы, он углубился в устройство уха, повышая голос по мере того, как повышал его мистер Сплин. - Когда кузина твоя Марионетта, - сказал мистер Сплин, - которую ты якобы любишь, которую вы якобы любите, сэр... - Среднее ухо, - отвечал Скютроп, - частью костисто, частью хрящевидно, - его... - ...в настоящее время в нашем доме, сэр; и вы в ближайшем будущем, я полагаю... - ...прикрывает membrana tympani... - ...соединитесь священными узами... - ...под которой проходит пятая пара нервов... - Я говорю, раз вы с Марионеттой скоро поженитесь... - ...cavitas tympani... Шум послышался за книжными полками, которые, к немалому удивлению мистера Сплина, разделились посредине и разъехались надвое вместе со всеми книгами, подобно театральной сцене, с тяжелым рокочущим звуком (мистер Сплин тотчас признал в нем тот самый звук, что возбудил его любопытство) и открыли вход в потайное помещение, а прекрасная Стелла, выйдя оттуда, воскликнула: - Как? Он собирается жениться? Распутник! - Право же, сударыня, - сказал мистер Сплин, - я не знаю, ни что он собирается делать, ни что я собираюсь делать, да и кто бы то ни было; ибо все это непостижимо. - Я все объясню, - сказал Скютроп, - и удовлетворительно объясню, если только вы благоволите оставить нас наедине. - Ну и ну, сэр, и к какому же акту трагедии о Великом Моголе относится эта сцена? - Молю вас, сэр, оставьте нас. Стелла упала в кресло и разразилась бурными слезами. Скютроп сел подле и взял ее за руку. Она вырвала руку и повернулась к нему спиной. Он встал, обошел вокруг нее и взял за другую руку. Она и ее вырвала и снова от него отвернулась. Скютроп все молил мистера Сплина их оставить; но тот упрямился и не уходил. - Полагаю, - заметил мистер Сплин сердито, - что наблюдаю лишь акустический феномен, и юная леди есть отражение звука от вогнутых поверхностей. В дверь постучали. Мистер Сплин отворил, и на пороге явился мистер Пикник. Он искал мистера Сплина и пошел за ним в Скютропову башню. На несколько минут он застыл в немом изумлении, а затем попросил объяснения у мистера Сплина. - Есть удовлетворительное объяснение, - отвечал мистер Сплин. - Великий Могол поселился в Кенсингтоне, и внешняя часть уха представляет собою хрящевую раковину. - Мистер Сплин, это ничего не объясняет. - Мистер Пикник, это все, чем я располагаю. - Сэр, веселость ваша неуместна. Я вижу, что над моей племянницею низко насмеялись; быть может, она сама сподобится внятного объяснения. - И он отправился на поиски Марионетты. Положение Скютропа было безвыходно. Мистер Пикник поднял крик по всему аббатству, призывая жену и Марионетту в башню к Скютропу. Дамы, не понимая, в чем дело, ужасно всполошились. Мистер Гибель, завидя, как бегут они по коридору, заключил, что дьявол снова явил свою ярость, и последовал за ними из чистого любопытства. Скютроп тем временем тщетно пытался избавиться от мистера Сплина и успокоить Стеллу. Последняя порывалась убежать, объявляя, что немедля покинет аббатство и он никогда более о ней не услышит. Скютроп силой удерживал ее за руку, пока не воротился мистер Пикник, а за ним миссис Пикник и Марионетта. Марионетта, увидев Скютропа, держащего за руку прекрасную незнакомку, упала в обморок, в объятия миссис Пикник. Скютроп поспешил к ней на помощь; Стелла, вконец разгневавшись, бросилась к двери, но бегству ее помешало явление мистера Гибеля, распростершего ей объятия с возгласом: - Селинда! - Папа! - отвечала безутешная девушка. - К вам сошел дьявол, - сказал мистер Гибель. - Откуда явилась к вам моя дочь? - Ваша дочь! - вскричал мистер Сплин. - Ваша дочь! - вскричали Скютроп и мистер Пикник с миссис Пикник. - Да, - отвечал мистер Гибель. - Дочь моя Селинда. Марионетта открыла глаза и устремила их на Селинду; Селинда, в свою очередь, устремила взор на Марионетту. Они помещались в противоположных концах кабинета. Скютроп, равно отдаленный от обеих, стоял торжествен и недвижим, как гроб Магомета. - Мистер Сплин, - сказал мистер Гибель, - можете ли вы объяснить мне, каким образом оказалась здесь дочь моя Селинда? - Я знаю не более, - отвечал мистер Сплин, - чем Великий Могол. - Мистер Скютроп, - сказал мистер Гибель, - как оказалась здесь моя дочь? - Я не знал, сэр, что это ваша дочь. - Но как оказалась она здесь? - В итоге перемещенья в пространстве. - Селинда, - спросил мистер Гибель. - Что все это значит? - Право же, я сама не знаю, сэр. - Ничего не пойму. Когда в Лондоне я сказал, что присмотрел тебе мужа, ты сочла за благо сбежать от него, но, по всей видимости, сбежала к нему. - Как, сэр? Это и есть ваш выбор? - Именно; если и твой, мы впервые в жизни придем к соглашению. - Я не выбирала его. Все права у этой дамы. Я его отвергаю. - И я отвергаю его, - сказала Марионетта. Скютроп не знал, как быть. И думать нечего было пытаться умилостивить одну, не прогневив безвозвратно другую; а обе ему так нравились, что самая мысль лишиться навеки общества любой приводила его в отчаяние; а потому он спасался за испытанным покровом тайны; хранил загадочное молчанье; и довольствовался тем, что украдкой бросал искательные взоры то на один, то на другой свой предмет. Мистер Гибель и мистер Пикник тем временем требовали объяснения от мистера Сплина, который, как думали они, их обоих водил за нос. Тщетно пытался мистер Сплин убедить их в совершенной своей невинности. Миссис Пикник старалась примирить своего мужа со своим братом. Его сиятельство мистер Лежебок, его преподобие мистер Горло, мистер Флоски, мистер Астериас и Водолей, привлеченные шумом, поспешили к месту происшествия, и на них посыпались отдельные и общие возгласы сторон. Разнообразнейшие вопросы и ответы en masse {во множестве, целиком (фр.).} составили charivari {кошачий концерт, гам, кавардак (фр.).}, коему подобающий аккомпанемент мог бы сочинить разве гений Россини, и продолжалось это до тех пор, покуда миссис Пикник и мистер Гибель не увели плененных дев. За ними последовали остальные, исключая Скютропа, который бросился в кресло, положил левую ногу на правое колено, взялся левой рукой за левую лодыжку, оперся правым локтем о подлокотник, упер большой палец правой руки в правый висок, указательным пальцем подпер лоб, средний палец положил на переносицу, а два других сложил на ладони, устремил взор на прожилки левой руки и пребывал в этом положении подобно недвижному Тезею, каковой, как хорошо известно многим, не учившимся в колледже, а кое-кому даже из тех, кто там учился, "sedet, aeternumque sedebit {сидит и вечно будет сидеть (лат.) {108}.}". Надеемся, что любители подробностей в романах и стихах по заслугам оценят наше тщание в передаче задумчивой позы. ГЛАВА XIV  Скютроп все еще сидел таким образом, когда вошел Ворон и объявил, что кушать подано. - Я не могу обедать, - сказал Скютроп. Ворон вздохнул. - Что-то случилось, - сказал Ворон. - Но на то и рожден человек, чтобы мучиться. - Оставь меня, - отвечал Скютроп. - Ступай каркай где-нибудь еще. - Ну вот, - сказал Ворон. - Двадцать пять лет прожил я в Кошмарском аббатстве, и вся награда за мою верность "ступай каркай где-нибудь еще". А я-то таскал вас на спине и подкладывал вам лакомые кусочки. - Добрый Ворон, - отвечал Скютроп. - Молю, оставь меня в покое. - Подать обед сюда? - спросил Ворон. - При упадке духа врачи прописывают вареную курицу и стакан мадеры. Но лучше б отобедать с гостями: и так за столом почти никого. - Почти никого? Как? - Его сиятельство мистер Лежебок уехал. Сказал, что семейные сцены по утрам и призраки по ночам не дают ему покоя; и что нервы у него не выдержат такого напряженья. Хотя мистер Сплин ему объяснил, что призрак был бедняга Филин, а саван и кровавый тюрбан - это простыня и красный ночной колпак. - Ну, ну, сэр? - Его преподобие мистера Горло вызвали для какой-то требы, то ли женить, то ли хоронить (точно не скажу) каких-то несчастных или несчастного в Гнилистоке. Но ведь на то и рожден человек, чтобы мучиться. - Это все? - Нет. И мистер Гибель уехал, и странная леди тоже. - Уехали? - Уехали. И мистер и миссис Пикник, и мисс О'Кэррол - все уехали. Никого не осталось, только мистер Астериас с сыном, да и те сегодня уезжают. - Значит, я потерял их обеих! - Обедать выйдете? - Нет. - Прикажете принести обед? - Да. - Что прикажете подать? - Стакан портвейну и пистолет {109}. - Пистолет? - И стакан портвейну. Я уйду, как Вертер. Ступай. Погоди. Мисс О'Кэррол мне ничего не передавала? - Ничего. - Мисс Гибель ничего не передавала? - Это странная леди-то? Ничего. - И ни одна не плакала? - Нет. - А что же они делали? - Ничего. - А что говорил мистер Гибель? - Говорил пятьдесят раз кряду, что к нам якобы сошел дьявол. - И они уехали? - Да. А обед совсем простыл. Всему свое время. Можно бы сперва отобедать, а потом уж мучиться. - Правда, Ворон. В этом что-то есть. Последую-ка я твоему совету: значит, принеси... - Портвейн и пистолет? - Нет: вареную курицу и мадеру. Скютроп обедал и одиноко потягивал мадеру, погрузясь в унылые мечты, когда к нему вошел мистер Сплин, сопровождаемый Вороном, который, поставя на стол еще стакан и пододвинув стул мистеру Сплину, тотчас удалился. Мистер Сплин сел против Скютропа. Каждый молча налил и осушил свой стакан, после чего мистер Сплин начал: - Н-да, сэр, отличная игра! Я предлагаю тебя в мужья мисс Гибель; ты ее отвергаешь. Мистер Гибель предлагает тебя ей. Она тебя отвергает. Ты влюбляешься в Марионетту и готов отравиться, когда, блюдя интересы собственного сына, я не даю тебе благословенья. Ну а когда я даю свое согласие, ты убеждаешь меня не торопиться. И в довершение всего я обнаруживаю, что вы с мисс Гибель живете вместе в башне, как обрученная парочка. Итак, сэр, если всей этой чуши есть хоть какое-то разумное объяснение, я буду премного тебе обязан даже за самые скромные сведения. - Объяснение, сэр, не так уж важно; но если угодно, я оставлю вам его в письменной форме. Участь моя решена: мир - подмостки, и мне предстоит уход за кулисы. - Не говорите так, сэр. Не говори так, Скютроп. Чего ты хочешь? - Мне нужна моя любовь. - Но господи, сэр, кто же это? - Селинда... Марионетта... любая... обе. - Обе! В немецкой трагедии это бы сошлопо; и Великий Могол, верно, счел бы это весьма возможным в иных предместьях Лондона; но в Линкольншире это не у места. Хочешь жениться на мисс Гибель? - Да. - И отказаться от Марионетты? - Нет. - Но от одной-то надо отказаться. - Не могу. - Но ты не можешь и жениться на обеих. Что же делать? - Я должен застрелиться. - Не говори так, Скютроп. Будь умницей, милый Скютроп. Подумай хорошенько и сделай холодный, спокойный выбор, а я уж ради тебя не пожалею сил. - Как же мне выбирать, сэр? Обе мне отказали. Ни одна не оставила надежды. - Скажи только, кого из них ты хочешь, и я уж ради тебя постараюсь. - Хорошо, сэр... я хочу... нет, сэр, я ни от одной не могу отказаться. Я ни одну не могу выбрать. Я обречен быть вечной жертвой разочарований; и у меня нет иного выхода, кроме пистолета. - Скютроп... Скютроп... А если одна из них вернется, что тогда? - Это, сэр, могло б изменить дело. Но это невозможно. - Нет, это возможно, Скютроп; ты увидишь. Обещаю тебе, все так и будет. Потерпи немного. С недельку. И все обойдется. - Неделя, сэр, целая вечность. Но ради вас, сэр, в последний раз исполняя сыновний долг, я даю вам слово, что проживу еще неделю. Сейчас у нас вечер четверга, двадцать пять минут восьмого. В это самое время, минута в минуту, в следующий четверг либо мне улыбнутся любовь и счастье, либо я выпью последний стакан портвейна в этой жизни. Мистер Сплин приказал подать бричку и отбыл из аббатства. ГЛАВА XV  В тот день, когда уехал мистер Сплин, не переставая лил дождь, и Скютроп сожалел о данном слове. На другой день сияло солнце, он сидел на террасе, читал трагедию Софокла, и когда вечером Ворон объявил, что кушать подано, не очень огорчился, обнаружа себя в живых. На третий день дул ветер, лил проливной дождь и сова билась об его окна: и он насыпал еще пороху на полку. На четвертый день опять светило солнце; и он запер пистолет в ящик стола, где и пролежал он нетронутым до рокового четверга, когда Скютроп поднялся на башенную крышу и, вооружась подзорной трубой, нетерпеливо всматривался в дорогу, идущую через болота от Гнилистока; но дорога была пустынна. Так следил он за нею с десяти часов утра до тех пор, пока Ворон в пять часов не призвал его к обеду; и, поставив на крыше Филина с подзорною трубой, он побрел на собственные поминки. Он поддерживал связь с крышей и то и дело громко кричал Филину: - Филин, Филин, не показался ли кто на дороге? Филин отвечал: - Ветер веет, мельницы кружатся, но никого нет на дороге {111}. И после каждого такого ответа Скютропу приходилось поддерживать свой дух бокалом вина. Отобедав, он дал Ворону свои часы, чтоб тот сверил их с башенными. Ворон принес часы, Скютроп поставил их на стол, и Ворон удалился. Скютроп снова крикнул Филина; и Филин, успевший вздремнуть, спросонья отвечал: - Никого нет на дороге. Скютроп положил пистолет между часами и бутылкой. Маленькая стрелка прошла мимо семерки, большая двигалась неуклонно; оставалось три минуты до рокового часа. Скютроп снова крикнул Филина. Филин отвечал все то же. Скютроп позвонил в колокольчик. Ворон явился. - Ворон, - сказал Скютроп, - часы спешат. - Да что вы, - отвечал Ворон, ничего не ведавший о намерениях Скютропа. - Отстают - это еще куда ни шло. - Болван! - сказал Скютроп, наставив на него пистолет. - Они спешат. - Да... да... я и говорю: спешат, - сказал Ворон в явственном страхе. - На сколько они спешат? - спросил Скютроп. - На сколько хотите, - отвечал Ворон. - На сколько, спрашиваю? - повторил Скютроп, снова наставив на него пистолет. - На час, на час целый, сэр, - проговорил перепуганный дворецкий. - Переведи на час мои часы, - сказал Скютроп. Когда Ворон дрожащею рукой переводил часы, послышался стук колес; и Скютроп, прыгая через три ступеньки, сразу добежал до двери как раз вовремя, чтоб высадить из экипажа любую из юных леди в случае, если б она там оказалась; но мистер Сплин был один. - Рад тебя видеть, - сказал мистер Сплин, - я боялся не поспеть, потому что ждал до последней минуты в надежде выполнить мое обещание; но все мои труды остались тщетны, как покажут тебе эти письма. Скютроп в нетерпении сломал печати. Письма гласили следующее: "Почти чужестранка в Англии, я бежала от гнета родительского и угрозы насильственного брака под покровительство философа и незнакомца, в котором надеялась я обресть нечто лучшее или, по крайней мере, отличное от его ничтожных собратий. Не вправе ли я была после всего случившегося ждать от вас большего, нежели ваша пошлая дерзость - послать отца для торгов со мною обо мне? Сердце мое не много бы смягчилось, поверь я, что вы способны исполнить решение, которое, как говорит отец ваш, приняли вы на случай, если я останусь непреклонна; правда, у меня нет сомнений в том, что хотя бы отчасти вы исполните его и выпьете стакан вина - и даже дважды. Желаю вам счастья с мисс О'Кэррол. Я навсегда сохраню в душе благодарную память о Кошмарском аббатстве, где мне привелось встретиться с умом подлинно трансцендентальным; и хоть он немного старше меня, что в Германии вовсе не важно, я в очень скором времени буду иметь удовольствие подписываться - Селинда Флоски". "Надеюсь, милый кузен, что вы на меня не рассердитесь и всегда будете думать обо мне как об искреннем друге, неравнодушном к судьбе вашей; я уверена, что мисс Гибель вам куда дороже меня, и желаю вам с нею счастья. Мистер Лежебок уверяет меня, что нынче уж от любви не стреляются, хоть говорить про это все еще модно. Очень скоро изменятся мое имя и положение, и я рада буду видеть вас в Беркли Сквере, когда к неизменному обозначению кузины вашей я смогу прибавить подпись - Марионетта Лежебок". Скютроп разорвал оба письма в клочки и в хорошо подобранных выражениях обрушился на женское непостоянство. - Успокойся, милый Скютроп, - сказал мистер Сплин, - есть и еще девушки в Англии. - Ваша правда, сэр, - ответил Скютроп. - И в другой раз, - сказал мистер Сплин, - гонись за одним зайцем. - Отличный совет, сэр, - промолвил Скютроп. - К тому же, - заметил мистер Сплин, - роковой час миновал, ибо уже почти восемь. - Значит, этот злодей Ворон, - сказал Скютроп, - обманывал меня, когда утверждал, будто часы спешат; однако, как вы совершенно справедливо заметили, время миновало, и я как раз подумал, что неудачи в любви готовят мне большие успехи по части мизантропии; и следственно, я вполне могу надеяться, что стану человеком замечательным. Но вызову-ка я мошенника Ворона да распеку его. Ворон явился. Скютроп свирепо смотрел на него две-три минуты; и Ворон, памятуя о пистолете, дрожал от немых предчувствий до тех пор, пока Скютроп, важно указывая в направлении столовой, не произнес: - Подай сюда мадеры. ПРИМЕЧАНИЯ  В основу настоящего издания в части, касающейся романов Томаса Лава Пикока, положен текст наиболее полного на сегодняшний день и компетентного с точки зрения аппарата десятитомного собрания сочинений писателя под ред. X. Ф. Д. Бретт-Смита и С. Е. Джонса, вышедшего в Лондоне ограниченным тиражом в 675 экземпляров в 1924-1934 гг. (Халлифордовское собрание сочинений) {Peacock Thomas Love. The Works: In 10 vols / Ed. by H. F. B. Brett-Smith, a. C. E. Jones. L.; N. Y., 1924-1934. (Halliford edition).}. Составитель и переводчики также пользовались двухтомным собранием "Романы Томаса Лава Пикока" под ред. Дэвида Гарнетта {Peacock Thomas Love. The novels: In 2 vol. / Ed. with Introd. and Notes by D. Garnett. L.; Rupert Hart Davis, 1948.}, в котором были сделаны некоторые текстологические уточнения, а также усовершенствован аппарат. Что касается эссеистического наследия Пикока, здесь за основу взят текст издания "Томас Лав Пикок: воспоминания, эссе, рецензии" под ред. Хауворда Миллза {Peacock Thomas Love. Memoirs of Shelley and Other Essays and Reviews / Ed. by H. Mills. L.; Rupert Hart Davis, 1970. 240 p.}, которое является первым полным собранием нехудожественной прозы писателя. Стихотворения Пикока, данные в разделе "Приложения", взяты из Халлифордовского собрания сочинений писателя. Расположения эпиграфов и сносок сохранены, как в рукописях Пикока. Примечания к тексту, принадлежащие Пикоку, помечены - "Примеч. автора". Поэтические переводы, включенные в тексты повестей и эссе, кроме особо оговоренных случаев, выполнены С. Бычковым. Некоторые переводы Шекспира, Мильтона, Попа выполнены Е. Суриц. Переводы античных авторов, строки которых составили эпиграфы, особенно в повести "Усадьба Грилла", даны в переводе не с подлинника, но с английского, поскольку английский перевод выполнен Пикоком. Исключение составили те случаи, когда к переводу авторов, цитируемых Пикоком, обращались такие переводчики, как В. А. Жуковский, Н. И. Гнедич, В. Иванов, С. В. Шервинский, С. А. Ошеров, М. Л. Гаспаров, Б. И. Ярхо. АББАТСТВО КОШМАРОВ  Пикок работал над повестью с апреля по июнь 1818 г. Однако замысел, по-видимому, относится к весне 1817 г. В ту пору Пикок жил неподалеку от Шелли в Марло и имел возможность наблюдать своеобразное и пестрое общество, которое собиралось в доме поэта. Частыми гостями были критик Ли Хант, отец второй жены Шелли, писатель и видный публицист Уильям Годвин, литератор, специалист по античности, друг Шелли Томас Джефферсон Хогг. Литературные споры, политические дебаты не стихали в Марло. Здесь, в доме поэта, вынашивались идеи, которым суждено было сыграть свою, достаточно видную роль в развитии английской литературы и становлении английской общественной жизни первых десятилетий XIX в. В это время Шелли работает над "Предложением поставить реформу на всенародное голосование"; Пикок не без влияния Шелли создает роман "Мелинкорт", в котором сильны политические мотивы. Под воздействием Пикока Шелли увлекается античностью. В мае 1817 г. по совету друга он принимается за чтение "Золотого осла" Апулея. Особенное удовольствие ему доставил эпизод о Купидоне и Психее. Летом этого же года друзья читают и обсуждают "Пир" Платона и "О природе вещей" Лукреция. Для Шелли, как и для Пикока, главное в античности - восприятие мира, жизни, любви, творчества как вечного праздника. Любовь - высший идеал, торжество физических и духовных сил человека; в ней нет ничего от аскетизма и смирения христианской любви, которые проповедовал в эти же годы Вордсворт. В значительной степени из этих совместных чтений, а главное, обсуждений родились стихотворения на мифологические сюжеты Шелли, ключевые для понимания античности в его творчестве и философии, а также сатирико-комические произведения Пикока, в частности "Аббатство кошмаров". Знаменательно, что форма повествования в этой повести по природе своей столь же диалектична, как разговоры Пикока и Шелли. 11 марта 1818 г. Шелли с Мэри Годвин уезжают в Италию. Спустя несколько дней Пикок пишет Хоггу из Марло: "С понедельника я здесь одинок, как облако в небе, и печален, как брошенная хозяевами кошка... Дня три я грустил, отдавшись воспоминаниям... Но все же мне удалось одолеть тоску... и сейчас я работаю над комическим романом "Аббатство кошмаров" и забавляюсь, высмеивая мрак и мизантропию современной литературы. Надеюсь, что, благодаря моим стараниям, даже на ее изможденном лице появится улыбка" {Письма к Хоггу цит. по: Shelley at Oxford / Ed. by W. S. Scott. L.: Golden Cockerel Press, 1944.}. "Моя задача в "Аббатстве кошмаров", - писал Пикок Шелли 15 сентября 1818 г., - представить в философском аспекте болезнь современной литературы". В мае 1818 г. в письме к Шелли он замечает: "Я почти что закончил "Аббатство кошмаров". С моей точки зрения, необходимо противостоять постоянному отравлению желчью. Четвертая песнь "Чайльд Гарольда" и в самом деле никуда не годится. Я не могу позволить себе быть эдаким auditor tantum и молча взирать, как систематически отравляется сознание публики". Получив такое послание, Шелли пришел к выводу, что Пикок в "Аббатстве" решил сразиться с "унынием и мизантропией", которые, с точки зрения Шелли, овладели умами после поражения Французской революции. Во всяком случае, так свою задачу обосновал поэт в предисловии к "Восстанию Ислама": "Поэма, ныне выпускаемая мною в свет... попытка проверить состояние умов и узнать, что уцелело после бурь, потрясших нашу эпоху... Многие из наиболее пылких и чувствительных ревнителей общественного блага потерпели моральный крах, потому что в их одностороннем восприятии прискорбный ход событий, казалось, возвещал плачевную гибель всех их заветных надежд. Вот почему уныние и мизантропия стали знамением нашего времени, прибежищем разочарованных, бессознательно находящих облегчение в своенравном преувеличении собственного отчаяния. Эта безнадежность наложила печальный отпечаток и на литературу нашего времени" {Шелли П. Б. Предисловие к "Восстанию Ислама" // Шелли П. Б. Письма. Статьи. Фрагменты / Пер. З. Е. Александровой. М., 1972. С. 368, 370.}. 25 июля 1818 г. Шелли писал Пикоку: "Вы пишете, что закончили "Аббатство кошмаров". Надеюсь, Вы не дали врагу пощады. Помните, это - священная война". Однако цели у писателей были разные: Шелли пытался понять природу романтической философии и мировоззрения, Пикок же высмеять издержки романтизма, причем иногда вместе с водой он выплескивал из ванны и младенца. Главным героем стал Скютроп, персонаж, прототипом которого в значительной степени стал Шелли. Досталось, однако, в повести не только Шелли, но и другим романтикам, и в первую очередь Колриджу и Байрону. Опасаясь недовольства Шелли, Пикок не торопился переслать ему в Италию уже законченный текст повести. Удивленный Шелли писал 16 августа 1818 г.: "Итак, "Аббатство кошмаров" закончено. Что же там содержится? Что это такое? Вы так это скрываете, словно священные страницы его продиктованы жрецом Цереры" {Письмо Шелли Пикоку, 16 августа 1818 г. // Шелли П Б. Письма. Статьи. Фрагменты / Пер. 3. Е. Александровой. М.: Наука, 1972. С. 145.}. Интересна реакция на повесть корифеев английского романтизма. В письме от 20 июня 1819 г. Шелли пишет: "Я восхищен "Аббатством кошмаров". Скютропа я считаю отлично задуманным и изображенным и не нахожу довольно похвал легкости, чистоте и силе слога. В этом Ваша повесть превосходит все, Вами написанное. Развязка великолепна. Мораль, насколько я понимаю, может быть выражена словами Фальстафа: "Бога ради, говори по-человечески". А все же, если взглянуть глубже, разве не бестолковый энтузиазм Скютропа составляет то, что Иисус Христос назвал солью земли?" {Письмо Шелли Пикоку от 20 июня 1819 г. // Там же. С. 174.} Не обиделся и Байрон. Прочитав роман, он прислал Пикоку розу, дав понять этим жестом, что не имеет ничего против иронии в "Аббатстве". Пикок был тронут отношением Байрона: он поместил розу в золотой медальон, на задней стороне которого приказал выгравировать: "От Байрона Пикоку, 1819". Фамилии, а также и некоторые имена в повести - "говорящие", которым в переводе Е. А. Суриц, следуя замыслу Пикока, нашла соответствующие эквиваленты. Среди "говорящих" фамилий и имен особое место занимают те, что восходят к греческим словам. При переводе им не подыскивались соответствующие русские фамилии-"вывески". Их русификация была бы избыточной; как правило, Пикок объясняет их этимологию в собственных примечаниях. Эти фамилии транскрибировались в соответствии с нормой не английского, но греческого произношения (например, Scythrop). Ниже дается список "говорящих" фамилий, для сравнения в английском и русском варианте. Герои приводятся в порядке их появления в повести. Кристофер Сплин - Christopher Gloury. Скютроп - Scythrop. Имя производное от греческого σκύθρωπος - грустный, мрачной наружности. В этом образе узнаются черты восемнадцатилетнего Шелли. Любопытно, что башню в Валзавано, где он работал над драмой "Ченчи", он называл "башней Скютропа". Мистер Пикник - Mr. Hilary. Мистер Флоски - Mr. Flosky. Фамилия, производная от искаженного греческого φιλοσκιος - любитель теней. В этом персонаже легко узнается Колридж. Мистер Гибель - Mr. Toobad. Характер основан на характере друга Шелли Дж. Ф. Ньютона, убежденного вегетарианца, автора книги "Возвращение к Природе, или Защита вегетарианства". Ньютон считал, что человечество со времен "золотого века" неуклонно движется к своему закату. Идеи Ньютона оказали воздействие на Шелли, когда он писал "Королеву Маб". На какое-то время Шелли также стал вегетарианцем. Преподобный мистер Горло - Reverend Mr. Larynx. Лежебок - Mr. Listless. Прототипом послужил английский драматург, повеса сэр Ламли Джордж Скеффингтон (1771-1850). Байрон сатирически изобразил Скеффингтона в "Английских бардах и шотландских обозревателях" (1809). Мисс Марионетта О'Кэррол - Marionetta O'Carroll. Фамилия от английского "carol" - песня. В Марионетте узнаются некоторые черты первой жены Шелли Харриет Уэстбрук. Фамилия намекает на жизнерадостный, веселый нрав Харриет. Родерик Винобери - Roderick Sackbut, Esquire - Роберт Саути см. коммен. 34. Мистер Астериас - Mr. Asterias. Фамилия, производная от слов "астериа", - общее название рода, в который входит в том числе и рыба "морская звезда". Намек на увлечение персонажа ихтиологией. Стелла (или Селинда) Гибель - Stella, образ, в котором узнаются некоторые черты Мэри Годвин, второй жены Шелли. Мистер Траур - Mr. Cypress - Байрон. Роман вышел в 1818 г., подвергся незначительной переработке для издания 1837 г. (Beniley Standard novels). В частности, по совету друга Пикока Эдуарда Дюбуа изменена концовка ("Заключительная сцена, - писал он Пикоку, - разочаровывает, в ней не хватает последнего мазка" {Shelley and his circle, 1773-1882. Vol. VI / Ed. by Donald H. Reiman. Cambridge; Mats. 1973. P. 755 (Letter dated November 18, 1818).}). В измененном виде текст романа вошел в Халлифордовское собрание сочинений писателя. 1 Волшебный, злой фонарь души... Страданьями пред целым светом... - В эпиграфе автор соединил строки из ироикомической поэмы английского поэта Сэмюэла Батлера (1612-1680) "Гудибрас" (1663-1678) (см. ч. I. Песнь 1. 505-506, ч. III. 19-20) и его сатиры "О слабости и ничтожестве человека" (71-2, 229-31). 2 Мэтью: Ох, это истинно ваше благородное настроение... А есть у вас там стул, ни котором можно предаться меланхолии? - Эпиграф взят из комедии Бена Джонсона (1573-1637) "Всяк по-своему" (1598); был подсказан Пикоку Шелли в письме от 25 июля 1818 г.: "Вы пишете, что закончили "Аббатство кошмаров". Надеюсь, Вы не дали врагу пощады. Помните, что это - священная тайна. Мы нашли отличную цитату у Бена Джонсона: "Всяк по-своему". Я переписал ее, ибо не думаю, чтобы эта пьеса нашлась у Вас в Марло... Последняя фраза была бы неплохим эпиграфом". Цитата приводится Пикоком в некотором сокращении. См.: Шелли П. Б. Письма, Статьи. Фрагменты. М., 1972. С. 143 / Пер. письма З. Александровой. 3 ...подобно сэру Леолайну из "Кристабели", "он мертвою ее нашел"... - Сэр Леолайн - персонаж "Кристабели" (1797-1802, опубл. 1816) Сэмюэла Тэйлора Колриджа (1772-1834). См. Ч. II, 335. 4 ...его учили славно напиваться... - реминисценция из "Гамлета" Шекспира. Акт 1. Сц. 2. 5 И жизнь была пред ним заслонена плодом воображенья, небылицей. - Ср.: Шекспир. Макбет. Акт 1. Сц. 3. (Пер. Б. Пастернака). 6 "Боже, храни короля Ричарда!" - Ср.: Шекспир. Ричард III. Сц. 7. 7 ...соперничающие прелаты били в церковные барабаны... - Ср.: Батлер С. Гудибрас. Ч. I. П. I, II; в этой песне высмеивается католический фанатизм. 5 ...манихейский проповедник тысячелетнего царства. - Манихейство - религия, возникшая во II в. в Персии. Ее основой является признание двух противоборствующих начал бытия - добра и зла. В первом господствует бог, во втором - дьявол. Борьба двух царств завершается катастрофой, в результате материя погибнет, а дух станет свободным. 6 ..."устремя свои мыслительные способности на мыслимость мышления". - Ср. с драмой-бурлеском "Хрононотонтолог", трагичнейшей трагедией, наитрагичнейше представленной трагиками (1734. Акт 1. Сц. 1) английского драматурга, поэта и композитора Генри Кэри (1687-1743). 10 Форсайт - Роберт Форсайт (1766-1846) - шотландский публицист, автор сочинения "Принципы моральной философии" (1805). Оказал влияние на Пикока. 11 ...иллюминатов... - правильно: иллюминистов; иллюминизм - тайное религиозно-политическое движение, существовавшее главным образом в Германии в XVIII в., основателем которого выступил немецкий религиозный лидер Адам Вейсхаупт (1748-1830). 12 "Ужасные тайны" - так в переводе П. Уилла был назван роман "Гений" (1794) немецкого писателя графа Карла Гроссе (1761-1811), который появился а Англии в 1796 г. Повествование ведется от лица Карлоса, содержание составляет рассказ о тайных обществах, мистических явлениях, роковых страстях. 13 ...элевтерархи... - правители тайного общества; выведены в романе "Воспоминания князя Алексея Хадматова" (1813) английского писателя Томаса Джефферсона Хогга (1752-1862), друга и биографа Шелли. 14 ...мрачные конфедераты, по ночам сходящиеся в катакомбах... - Имеются в виду ранние христиане, искавшие безопасности в катакомбах, где собирались на тайные моления. 15 Действие... есть итог убеждений... - парафраза заглавии главы 5 трактата "Рассуждения о политической справедливости" (1793) писателя Уильяма Годвина (1756-1836), тестя Шелли. 16 Скютроп... написал и тиснул в печати трактат... - намек на трактат Шелли "Предложения союзу филантропов, которые, будучи недовольны моральным и политическим положением Ирландии, готовы всемерно содействовать возрождению страны" (1812). 17 ...и это будут семь золотых светильников... - Автор имеет в виду образ из "Откровения св. Иоанна Богослова" (I, 20): "Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей, а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей". 18 ...зловещими шутками, о гробе, о червяк, о надписях надгробных. - Ср.: Шекспир. Ричард II. Акт 5. Сц. 2. 19 ..."на дыбе кресел слишком мягких"... - строчка из сатирической поэмы Александра Попа (1688-1744) "Дунсиада" (1728. Кн. 4. Ч. 1. 342). 20 ... породили в его голове много чистых дочувственных познаний... - скрытая цитата из трактата Уильяма Драммонда (1770?-1826) "Академические вопросы" (1805. Кн. 5. Гл. 6); автор полемически анализирует основные положения философии Канта. Пикок и Шелли хорошо знали труд Драммонда, нередко прибегали к нему, в частности, в спорах с Колриджем: см., например, сатиру Шелли "Питер Белл Третий" (1819. Ч. 4. 14-16). 21 Умоляю тебя, выражайся по-человечески. - Ср.: Шекспир. Генрих IV, реплика Фальстафа (ч. II. Акт 2. Сц. У). 22 ...Давайте поступим, как Розалия с Карлосом... и выпьем в залог любви... - Розалия и Карлос - персонажи "Ужасных тайн" (см. примеч. 12). Весь отрывок - переложение сцены из этого романа. 23 ...и суета, и томление духа... - ср.: Книга Экклезиаста I, 14: "Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот все - суета и томление духа!" 24 ...Скютроп вынул из хранилища череп предка, наполнил его мадерой... - насмешка над романтическими привычками Шелли и Байрона. В пору своего обучения в Итоне Шелли, как-то, пытаясь вызвать духов выпил вино из черепа. В Ньюстедском аббатстве у Байрона за столом иногда вино подавалось в черепе. 25 Разве за табльдотом, как шестеро королей в "Кандиде". - Имеется в виду трапеза Кандида с шестью государями, которые потеряли свои владения и приехали повеселиться на карнавале в Венеции (Вольтер. Кандид. 1759). 26 антиталийная - т. е. чуждая Талии, в греческой мифологии музы и покровительницы комедии и легкой поэзии. 27 ...Талия или Мельпомена, Аллегро или Пенсероза... - Талия - см. выше; Мельпомена- муза трагедии; Аллегра, Пенсероза - перевод названий муз, переданный итальянскими словами; ср. также: Мильтон. "L'Allegro" и "Penseroso". 28 Тише, тише, не шумите, чтобы он не догадался. - См. акт 2 оперы "Севильский цирюльник" (1816) Джоаккино Россини (1792-1868). "Севильский цирюльник" была первой оперой Россини, показанной английской публике. Пикок часто выступал в печати с рецензиями и статьями о музыке. 29 "Нина, или Безумная от любви" (1789) - одна из наиболее известных опер-буфф итальянского композитора Джованни Паизиелло. 30 Словарь Джонсона. - Имеется в виду "Словарь английского языка" (1755), составленный писателем и лексикографом Сэмюэлом Джонсоном (1709-1784). 31 "Тумандагиль" - пародийное обыгрывание названия романа Уильяма Годвина (1756-1836) "Мандевилль" (1817), в котором весьма сильны элементы "готики". Шелли и Мэри Годвин читали роман 1 декабря 1817 г. Шелли писал Годвину 7 декабря 1817 г.: "Я прочел "Мандевилля", но должен его перечесть. Ибо он настолько захватывает, что читатель, увлекаемый, точно облако, гонимое вихрем, не имеет времени оглянуться и понять причину стремительного движения. Я нахожу, что "Мандевилль" по своей силе может сравниться с лучшими Вашими творениями... и нигде так не проявилась творческая мощь, которой Вы наделены более всех современных писателей... Надо сказать, что в этом последнем Вы правите железной рукой. В картине отсутствуют светлые краски; и непонятно, откуда берете Вы мрак, чтобы так сгустить на ней тени, что слова "десятикратная ночь перестают быть метафорой. Слово Smortia (гримаса (ит.). - Е. Г.) затрагивает какую-то струну со столь жестокой силой, что я содрогнулся, и мне на мгновение почудилось, будто Мандевилль - это я сам и его чудовищная усмешка отражается на моем собственном лице" (Шелли. Письма... С. 125-126; пер. 3. Александровой). 32 "Пол Джонс"... Развязка весьма искусственна и непоэтична. - Пол Джонс (17471792), американский пират, шотландец по происхождению, грабил английские суда вблизи побережья Великобритании во время Войны за независимость. Рассказывая содержание вымышленной поэмы "Пол Джонс", Пикок отчасти пародирует "Корсара" (1814) Байрона. 33 "Даунингстритское обозрение". - Даунинг-стрит - улица в Лондоне, на которой находятся резиденции премьер-министра и канцлера казначейства. Видимо, также пародируется журнал "Эдинбургское обозрение". 34 "Ода к "Красной книге"", Родерик Винобери. - "Красная книга" - популярное название "Королевского календаря" или же любой книги, в которой перечислены фамилии видных государственных деятелей. Родерик Винобери - пародия на Роберта Саути: имя намекает на поэму Саути "Родерик, последний из готов" (1814), в которой отразились мистические настроения поэта в поздний период его творчества. Слово "вино" в фамилии - указание на бочку вина, которой ежегодно жаловали поэта-лаурета. Фамилия Саути с 1813 г. числилась в "Красной книге". 35 ...мало кто с таким достойным Иова долготерпеньем... - Иов - ветхозаветный праведник, которого бог подверг тяжелым и многочисленным испытаниям; Иов, однако, переносил их со смирением и терпением. 36 ...все, что появилось после старика Джереми Тэйлора... - Джереми Тзйлор (1613-1667) - английский богослов, считался выдающимся стилистом. 37 ...лучшее в книгах моих друзей написано либо придумано мною. - Намек на творческое содружество Колриджа с Вордсвортом в "Лирических балладах" (1798) и с Саути в "Мыслях дьявола" (1812). 38 ...финал из "Дон-Жуана" - Имеется в виду финал оперы Моцарта "Дон-Жуан" (1787), где герой проваливается в преисподнюю. 39 До последнего времени Дант мне как-то не попадался... Но нынче, я вижу, он входит в моду... - Полный перевод "Божественной комедии" Данте Генри Фрэнсиса Кэри (1772-1844) вышел в 1814 г. Лекции Колриджа о Данте относятся к 1818 г. 40 ...потому-то я и окрестил старшего сына Иммануил Кант Флоски. - Колридж назвал своих старших сыновей Хартли и Беркли в память о философах Дэвиде Хартли (1705-1757), Джордже Беркли (1685-1753). В "Biographie Literaria" в гл. X он пишет: "Мое восхищение "Эссе о человеке" Хартли было в то время столь огромным, что я назвал своего первенца именем философа". 41 "...простым, обыкновенным, из низкого народа"... - ср.: Шекспир. Генрих IV. Акт 4. Сц. 1. 42 "...расчесывающая смоль своих кудрей..." - ср.: Мильтон. Комус (1634) (пер. Ю. Корнеева). 43 Нереида, русалка, была в 1403 году обнаружена на Немецком озере... - имеется в виду легенда о русалке из Эдама, которая оказалась выброшенной на берег после бури. 44 ...разновидность Нотилиуса. - От латинского nautilus - "кораблик", "род моллюсков". 45 Славный Дон Фейхоо передает подлинное и достоверное преданье о юном испанце по имени Франсиско де ла Вега. - Дон Бенито Херонимо Фейхоо (1675-1764) - испанский монах-бенедиктинец, за свой скептицизм был прозван "испанским Вольтером". Рассказ о Франсиско де ла Веге содержится в его произведении "Критический театр". 46 ...членом ордена святого Иакова... - т. е. ордена Сантьяго, покровителя Испании, основан в 1116 г. во время войны за освобождение Испании от мавров. 47 Плиний упоминает о посольстве... - Этот факт действительно излагается Плинием Старшим (23/24-79) в его трактате "Естественная история"; см.: Кн. 8. Гл. 3. 48 ...как преподобнейший брат Жан. - Имеется в виду персонаж из романа "Гаргантюа и Пантагрюэль" Рабле - брат Жан Зубодробитель - "человек молодой, прыткий, щеголеватый, жизнерадостный, разбитной, храбрый, отважный, решительный, высокий, худощавый, горластый, носатый, мастак отбарабанивать часы, отжарить мессу и отвалять вечерню..." (Кн. I. Гл. XXVII. Пер. К. Любимова). Он основал Телемский монастырь, главное правило которого - свобода действий. 49 ...синьор Пококуранте... - персонаж философской повести Вольтера "Кандид, или Оптимизм" (1759), "человек, который никогда не знал горя". Имя - производное от итальянского - "мало забот". 50 Согласно Беркли, esse всех вещей есть percipi. - Джордж Беркли (1685-1753), английский философ. В "Трактате о началах человеческого разума" (1710) утверждал, что внешний мир не существует независимо от восприятий и мышления. Отсюда афоризм: "Esse - percipi" (лат.) - "Быть - значит быть в восприятии". 51 ...хилиастам... - Хилиасты или милленарии - сторонники религиозно-утопического учения о втором пришествии Христа и его тысячелетнем царствовании, предсказанном в "Откровении Иоанна" (20, 4). Хилиасты верили в те, что это царствование наступит на земле. 52 ...кто не в своем уме и чужд сей теме... - скрытая цитата из "Гудибраса" Батлера (Ч. I. Песнь II. С. 703-704). 52а "И в обоих водятся лососи". - Ср. Шекспир. Генрих V (1599). Акт 4. Сц. 7. 53 "...поэта взор в возвышенном безумье"... - Ср.: Шекспир. Сон в летнюю ночь (1595-1596). Акт 5. Сц. 1. 64 ... сближение антиперистатических понятий, тотчас наводит на мысль о сверхсофистической парадоксологии. - Намек на высказывание Колриджа о скуке парадоксальных суждений. См. журнал "Друг", издававшийся поэтом в 1809-1810 гг. 65 Я написал семьсот страниц... - ср.: Колридж. Литературная биография (1817). Гл. XIII. 56 ..."из вещества того же, что и сны, сотворены"... - ср.: Шекспир. Буря (1611). Акт. 4. Сц. 1. 57 ...во сне сочинил я пятьсот строк... - ср. предисловие Колриджа к поэме "Кубла Хан" (1798): "Около трех часов автор оставался погруженным в глубокий сон, усыпивший, по крайней мере, все внешние ощущения, он непререкаемо убежден, что за это время он сочинил не менее двухсот или трехсот стихотворных строк..." (пер. К. Д. Бальмонта). 64 ...и ныне я действую как сам Питер Пигва и сочиняю балладу про свой сон, и она будет называться "Сон основы", потому что в ней нет никакой основы. - Ср.: Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт 4. Сц. 1. 69 ...даже не заглянув в Эвклида... - цитата из сочинения Драммонда "Академические вопросы". См. гл. V, где по поводу кантианцев автор замечает: "Они, которые знают метафизику... и которые держат всю геометрическую премудрость в своих головах, хотя никогда и не заглядывали до этого в самого Эвклида". 60 ...обидчивый Стрефон... - пастух, влюбленный в Уранию, персонаж пасторального романа английского писателя Филиппа Сиднея (1554-1586) "Аркадия" (1581); имя нарицательное, обозначает наивного возлюбленного. 61 ...как видимый знак его внутренних представлений... - намек на манеру выражения Колриджа. 62 ...открылись женские формы... длинные волосы цвета воронова крыла и огромные карие глаза... - Прототипом этого персонажа послужила Мэри Годвин, вторая жена Шелли. Однако Пикок сделал в описании своей героини сходство менее ощутимым: Мэри Годвин была белокура и голубоглаза. 63 Конечно, страшно лицом к лицу... красу... - ср.: Колридж. Кристабель. Ч. I (пер. Г. Иванова). 64 ...мистер Бэрк... - Эдмунд Бэрк (1723-1797), оратор, член парламента, писатель, эстетик. 65 Наш беспорочный лауреат... продавши свое первородство за испанскую похлебку... - Имеется в виду поэт Саути, получавший, как сказано выше, за испанскую похлебку бочку вина в год, - Пикок намекает на библейскую цитату; ср.: Бытие, 25: 33-34: "Иаков сказал (ему): поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал (Исав) первородство свое Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы". 66 ...Сосия... - т. е. близнец; в данном случае персонаж в комедии Плавта "Амфитрион". Видимо, Пикок подразумевает Колриджа, которого он обычно высмеивает вместе с Саути, хотя, возможно, это и Вордсворт. 67 Зовите меня Стеллой. - Стелла - героиня одноименной пьесы Гете; проповедует; свободу чувства; оказывается в положении, похожем на то, в которое попали Скютроп, Марионетта и Стелла, а в реальной жизни - Шелли с Харриет и Мэри. 68 Лишь тот раб слепой власти, кто не верит в собственные силы. - Ср. "Защита прав женщины" (1792. Гл. 5. Разд. 4), трактат английской писательницы Мэри Уолстонкрафт (1759-1797), жены Уильяма Годвина. 69 ...лорд К. и закон об иностранцах... - В 1816 г. лорд Сидмут, министр иностранных дел, принял "Закон об иностранцах", который дал правительству полномочия выдворять из страны лиц, вызывающих подозрение. 70 ...как и для пьяного сапожника и знахаря, вооруженных лишь статейкой и парой дырявых чулок. - Имеются в виду Томас Престон и Джоймс Уолсон, участники мятежа 2 декабря 1816 г. В обвинении против Уолсона на суде говорилось, что он собирался взорвать Тауэр. Порох для этой акции переносился в чулках. 71 ...великому Спартаку Вейсхаупту, бессмертному основателю секты иллюминатов... - См. примеч. 11. 72 "Здесь не пьют". - Ср.: Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. Кн. I. Гл. 1. Обыгрывается эпизод романа, где надпись "Здесь не пьют" была сделана на склепе, наполненном сосудами с вином. 73 ...выродившийся народ тупых и жалких рабов... - Ср. письмо Шелли Пикоку из Милана от 20 апреля 1818 г.: "Здешние жители безобразны, но кажутся жалкими и телом, и душою. Мужчины мало походят на мужчин, это - племя тупых, сгорбленных рабов. С тех пор как мы перевалили через Альпы, я, кажется, не видел проблеска разума ни на одном лице..." (Шелли П. Б. Письма. Статьи. Фрагменты / Пер. З. Александровой). 74 ...бросает, однако ж, отечество... - Ср. с письмом Шелли Пикоку от 20 апреля 1818 г. из Милана: "Проезжающих англичан здесь множество. В нынешнее смутное время им лучше было бы сидеть дома. Поведение их непростительно" (Шелли. Письма Статьи. Фрагменты. С. 136 / Пер. З. Александровой). 75 ...я поссорился с женой... Я написал об этом оду... - Имеется в виду ссора Байрона с женой, получившая большую огласку. Два стихотворения, написанные в связи с этим, были распечатаны без его согласия в 50 экз. 76 ...сенатор и наш дорогой друг. - Намек на то, что Байрон был членом палаты лордов. 77 Цитируемые строки содержатся лишь в гл. 74 поэмы, в пародийных целях изменены Пикоком, за основу взят перевод В. Левика. 78 "Ей-богу прапорщик, тут нечему радоваться". - Ср.: Шекспир. Генрих V. Акт. 3. Сц. 6. 79 "Этот лживый мерзавец мой близкий друг... я и прошу за него..." - несколько измененная цитата из пьесы Шекспира "Генрих IV" (Ч. 2. Акт 5. Сц. 1). 80 У Пикока байроновская цитата, в основном из 121 строфы, дана в прозаическом переложении - ср.: Любовь! Не для земли ты рождена, Но верим мы в земного серафима, И исполинов веры имена - Сердец разбитых рать неисчислима. Ты не была и ты не будешь зрима, Но, к опыту скептическому глух, Какие формы той, кто им любима, Какую власть, закрыв и взор и слух, Дает измученный, усталый скорбный дух! (Пер. В. Левика) 81 ...точно как розенкрейцер, готовый полюбить лишь сильфиду... - Розенкрейцеры, члены мистического общества XVII в., хранители "тайной мудрости", верили, что сильфиды могут иметь возлюбленных. 82 Ср. со стихами из 4-й песни, 112-й строфы "Чайльд Гарольда": Он собственной отравлен красотою, Он пленник лжи. В природе нет того, Что создается творческой мечтою, Являя всех достоинств торжество. (Пер. В. Левика) 83 Идеальная красота Елены Зевксиса... - Зевксис - знаменитый древнегреческий живописец (V-IV вв. до н. э.). Особенной известностью пользовалась его "Елена"' 84 Лучше милую грустную балладу. Норфольскую трагедию...- В балладе "Дети в лесу" (приблизительно 1555 г.) рассказывается о джентльмене из Норфолька который оставил состояние сыну и дочери, заботу о которых поручил брату. Однако тот присвоил себе деньги, умертвив детей. Судьба жестоко наказывает убийцу 85 Я в склепе Туллии... - По преданию, когда в XVI в. вскрыли могилу, где была похоронена дочь Цицерона Туллия, там все еще горела лампада. 86 Я буди Гарри Гилл и спою на три голоса. - Намек на стихотворение Водсворта "Гуди Блейк и Гарри Гилл" (I, 20), а также парафраз стихотворения "Матушка Гусыня". 87 ...бороздить моря и реки, озера и каналы по лунным дорожкам идеальной красоты... - видимо, намек на странническую жизнь Байрона и Шелли в Италии. 88 Очень многим и в очень большой степени. - Здесь Пикок напрасно упрекает Колриджа, давшего в одной из лекций, прочитанных поэтом в 1818 г., рациональное объяснение снам и видениям. 89 Двое ворот открыты для снов. - Вергилий. Энеида. VI. 893. (Пер. С Ошерова) 90 Духи являлись египтянам, когда Моисей послал на Египет тьму. - Намек на библейскую кн. Бытия. Ср.: "И сказал Господь Моисею: простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской, осязаемая тьма. Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня..." 91 Эндорская волшебница вызвала дух Самуила. - Ср.: 1 Царств, 28; 7-25: "Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину волшебницу... И сказал ей Саул - прошу тебя, поворожи мне и выведи мне, о ком я скажу тебе... Тогда женщина спросила: кого же вывесть тебе? И ответил он: "Самуила выведи мне..." 82 Моисей и Илия явились на горе Фаворе. - Имеется в виду рассказ о Преображении Христовом в Евангелии; ср.: "По прошествии дней шести, взял Иисус Петра Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних. И преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце одежды Его сделались белыми как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующий" (Матф., 17:1-3). 93 Злой дух был послан на войска Сеннахирима. - Ср.: 2-й Паралипоменон 32:21-22: "И помолился царь Езекия и Исайя, сын Амосов, пророк, и возошли к небу. И по слал Господь Ангела, и он истребил всех храбрых и главноначальствующего и начальствующих в войске царя Ассирийского... Так спас Господь Езекия и жителей Иерусалима от руки Сеннахирима, царя Ассирийского..." 94 Святой Макарий... - Макарий Великий или Египетский (301-331), Отец церкви, сын пастуха близ Фив. Учение о благодати Макария обнаруживает близость философии Сократа и Платона. 85 Святой Мартин Турский, ревнуя успехам мнимого мученика, своего соперника - Святой Мартин (336?-401) родился в Нижней Венгрии; по воле отца, военного трибуна, должен был поступить на военную службу. С юности славился добродетелями Особенно известно предание, как он, увидя полуокоченевшего нищего, разрезал свой плащ пополам и дал ему половину. Ночью во сне ему явился Христос, одетый в эту половину плаща. В 361 г. основал близ Пуатье монастырь. Один из наиболее почитаемых святых, считался патроном Франции. Под соперником св. Мартина, видимо, подразумевается Гилярии из Пуатье, видный экзорсист, под влиянием которого экзорсистом стал и Мартин. 96 Святой Жермен... - Имеются в виду предания о св. Жермене, жизнь которого изобилует многими легендами; его учеником и последователем был святой Патрик; он же понял в раннем возрасте избранность св. Женевьевы. 97 ...мосье Свебаху... - Жак Франсуа Жозеф Свебах, прозванный де Фонтеном (1769-1823) французский художник, изображал военные и охотничьи сцены, лошадей и пейзажи. В 1813 г. поступил главным живописцем на императорский фарфоровый завод в Санкт-Петербурге, но вскоре возвратился во Францию. 98 Павсаний рассказывает... - Павсаний - греческий писатель II в. н. э., автор "Описания Эллады в 10 книгах", своего рода путеводителя по Греции. Отрывок у Пикока переложение 4 из кн. I, разд. 32. 99 ...заглянуть в Тилотсона... - Джон Тилотсон (1630-1694) - проповедник, архиепископ Кентерберийский. 100 ... покуда полночь языком своим железным двенадцать не отсчитала. - Несколько измененная цитата из "Сна в летнюю ночь" Шекспира (Акт 5. Сц. 1). 101 ... видят призраков или воображают себя чайниками. - Несколько измененная цитата из ироикомической поэмы Александра Попа (1688-1744) "Похищение локона" (1712); ср. песнь 4, 49-51. 102 Я лично с уверенностью могу сказать... - эти слова восходят к высказыванию Колриджа на одной из шекспировских лекций: "Однажды дама спросила меня, верю ли я в духи и привидения. Я честно и искренне ответил: "Нет, мадам! Я видел их слишком много"" (см. журн. "Друг". Э 1. С. 195. Изд. 3-е). 103 ...почтенных старцев... прекрасных юных жен... - намек на персонажей "Сказания о старом моряке" и "Кристабели" Колриджа. 104 "...доступными и зренью и касанью..." - несколько измененная цитата из "Макбета" (Акт 2. Сц. 1) Шекспира: "Иль ты, зловещий призрак, только взору, а не руке доступный" (пер. Ю. Корнеева). 105 ... в особенности мой друг мистер Винобери, славны своей добродетелью. - Ср.: "Литературная биография" (1817). 106 Аполлион - или Аваддон, в Ветхом Завете синоним смерти и преисподней: "Аваддон и смерть говорят" (Иов, 28:22). В "Откровении св. Иоанна" (9:11) Аваддон - ангел бездны, "имя которого по-еврейски Аваддон, по-гречески Аполлион". 107 ..."усмотрел голос"... - Ср.: Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт. 5. Сц. 1. 108 ...сидит и вечно будет сидеть. - Вергилий. Энеида. Песнь VI. 617. 109 Стакан портвейну и пистолет. - Ср.: "Страдания молодого Вертера" Гете, письмо 93, а также с его пьесой "Стелла", где герой Фердинанд в аналогичной ситуации хватается за пистолет. 110 В немецкой трагедии это бы сошло... - Видимо, подразумевается "Стелла" Гете. 111 Филин, Филин, не показался ли кто на дороге?.. Ветер веет, мельницы кружатся, но никого нет на дороге. - Ср. с репликами героев в сказке Шарля Перро (1628-1703) "Синяя борода" (1697). Е. Гениева