Ланселота Озерного?
     - Да, сэр, - она отвечала, - для того я прибыла сюда, чтобы говорить  с
королем Артуром.
     - Увы, - сказал сэр Лукан, - господин мой Артур рад был бы  примириться
с сэром Ланселотом, но сэр Гавейн до того не допустит. - И еще он сказал:  -
Молю Бога, девица, чтобы вам преуспеть, ибо все мы,  состоящие  при  короле,
почитаем сэра Ланселота за лучшего среди всех рыцарей на свете.
     И с тем сэр Лукан отвел девицу к королю, где он сидел с сэром Гавейном,
чтобы они могли выслушать ее  посольство.  И  когда  она  кончила  говорить,
побежала влага из королевских глаз. И все лорды с превеликой радостью  стали
советовать королю примириться с сэром Ланселотом,  кроме  лишь  одного  сэра
Гавейна. А он сказал так:
     - Господин мой и родной дядя, как намерены вы теперь поступить? Неужели
решитесь вы повернуть назад, когда уже так  далеко  зашли?  Весь  мир  будет
говорить о вас со смехом и презрением.
     - Знайте, сэр Гавейн, - отвечал король, -  что  я  поступлю  по  вашему
совету. Однако сдается мне, - сказал король Артур, -  что  не  следовало  бы
отвергать его справедливых предложений. Но раз уж я зашел так  далеко,  дать
ответ этой девице я поручаю вам, ибо сам я не в силах от жалости говорить  с
нею, ведь ее предложения столь благородны.

        2

     И тогда сказал сэр Гавейн девице так:
     - Передайте вы сэру Ланселоту, что посылать посольства к моему дяде для
него - напрасный труд. Ибо,  скажите  ему,  если  он  в  самом  деле  желает
приложить старания для мира, надо было сделать это  ранее,  ибо  теперь  уже
поздно. И скажите ему, что я, сэр Гавейн, просил ему передать, что я клянусь
верностью моему Господу и рыцарству преследовать его неотступно до тех  пор,
пока он меня не убьет либо же я его!
     Заплакала тут девица и удалилась, но и  там  осталось  немало  плачущих
глаз. Сэр Лукан отвел ее туда, где стояла ее лошадь, и  она  возвратилась  к
сэру Ланселоту. А он был со своими рыцарями, и когда  сэр  Ланселот  услышал
ответ короля, то слезы сбежали по щекам его. А благородные рыцари  обступили
его и сказали:
     - Сэр Ланселот, почему  вы  так  невеселы?  Вспомните,  кто  вы  такой,
вспомните, кто мы такие, и давайте, благородные  рыцари,  померимся  с  ними
силами на поле брани.
     - Это-то легче легкого, - отвечал сэр Ланселот, - но никогда еще не был
я менее склонен к сраженью. И потому прошу вас, сэры, если вы  меня  любите,
то послушайтесь вы меня и поступите по-моему. Ибо я буду всегда избегать боя
с благородным королем, когда-то посвятившим меня в рыцари. Перед ним я  буду
обращаться в бегство, а если уж некуда мне будет дальше бежать, только тогда
стану обороняться. И оттого будет мне и всем нам больше чести, чем  если  бы
стали мы биться против благородного короля, которому прежде мы все служили.
     На том прекратили они свои речи, и  в  ту  ночь  все  расположились  на
отдых.
     А рано поутру, когда еще только светало, выглянули  рыцари  и  увидели,
что осада со  всех  сторон  подступает  к  городу  Бенвику  и  уже  лестницы
наставлены. А из города их отбивают и сбрасывают со стен.
     И  выехал  вперед  сэр  Гавейн,  во  всеоружии,  на  могучем   скакуне,
остановился перед главными воротами с копьем в руке и крикнул:
     - Где ты, сэр Ланселот? Или меж вами,  гордыми  рыцарями,  ни  один  не
осмелится поломать копья со мною?
     Тут изготовился сэр Борс и выехал за стены  города.  И  встретился  сэр
Гавейн с сэром Борсом и сшиб его с коня и самого его едва не убил. Подобрали
сэра Борса и унесли обратно в город.
     Тогда выехал сэр Лионель, желая отомстить за сэра Борса.  Вот  оба  они
наставили копья, ринулись друг против друга  и  сшиблись  жестоко,  но  сэру
Гавейну была в тот день такая удача, что он сшиб наземь сэра Лионеля и нанес
ему глубокую рану. Подобрали тогда сэра Лионеля и внесли за ворота в город.
     И так сэр Гавейн приезжал каждый день, и не было случая,  когда  он  не
сокрушил бы кого-либо из рыцарей  сэра  Ланселота.  Так  продолжалось  целых
полгода, и немало народу было побито с обеих сторон.
     Но вот случилось однажды сэру Гавейну подъехать к воротам  города,  как
всегда, в полном вооружении и верхом на отличном скакуне и с тяжелым  копьем
в руке, и крикнуть громким голосом так:
     - Где же ты, коварный изменник  сэр  Ланселот?  Почему  прячешься,  как
трус, за стенами и укрытиями? Выгляни только, коварный рыцарь-предатель, и я
отомщу тебе за смерть моих трех братьев!
     Все эти речи слышал сэр Ланселот от начала до конца.  И  тут  обступили
его со всех сторон родичи его и его рыцари, и так сказали они сэру Ланселоту
все враз:
     - Сэр, теперь должно вам непременно защитить себя, как подобает рыцарю,
либо же быть опозоренным навеки, ибо когда вас открыто  обвиняют  в  измене,
тогда настает время действовать! И так слишком  долго  вы  спали  и  слишком
много терпели.
     - Да поможет мне Бог, - отвечал сэр Ланселот, -  меня  жестоко  печалят
слова сэра Гавейна, ибо ныне он бросает мне тяжкое обвинение. И потому  знаю
я, как и вы, что мне должно теперь непременно защищаться либо  же  оказаться
трусом.
     И приказал сэр Ланселот  седлать  своего  лучшего  коня  и  нести  свои
доспехи в надвратную башню. А сам сэр Ланселот обратился  к  королю  громким
голосом и сказал так:
     - Господин мой Артур, благородный король, когда-то посвятивший  меня  в
рыцари! Знайте, сокрушается сердце мое за вас, что вы  вот  так  преследуете
меня. Я же все от вас сносил,  ведь,  будь  я  мстителен,  я  бы  давно  уже
встретился с вами на бранном поле и усмирил бы самых храбрых ваших  рыцарей.
Вот уже полгода, как я все терплю и сношу от  вас  и  от  сэра  Гавейна.  Но
теперь я уже более терпеть не могу и непременно должен  защититься,  раз  уж
сэр Гавейн обвинил меня в измене. Но это будет против моей воли,  ибо  я  не
хотел биться против рыцарей вашей крови, однако  теперь  уже  мне  нет  пути
назад, как зверю, загнанному в засаду.
     Тогда сказал сэру Ланселоту сэр Гавейн:
     - Если ты отважился на бой, то оставь пустые речи и выходи на  поле,  и
мы отведем душу!
     Тогда облачился сэр Ланселот в доспехи и  сел  на  коня  своего  и  оба
рыцаря взяли в руки тяжелые копья. Отступило от ворот осаждавшее  войско,  и
вышли из города благородные рыцари, числом столь многие, что,  когда  увидел
король Артур такое множество воинов и рыцарей, подивился он и сказал себе:
     - Увы мне, что сэр Ланселот против меня! Ибо теперь я вижу,  что  он  и
вправду, до сих пор меня щадил.
     И заключен был между ними двумя договор, что  никто  не  должен  к  ним
приближаться и ввязываться в бой, покуда один из них не будет  убит  или  не
покорится.

        3

     И вот разъехались далеко сэр Ланселот и сэр Гавейн и  пустили  друг  на
друга коней во всю мочь и во весь опор, сшиблись и ударили  один  другого  в
середину щита. Но так могучи были рыцари и  так  тяжелы  их  копья,  что  не
выстояли кони под этими ударами и  рухнули  наземь.  Встали  рыцари,  бросив
узду, перетянули наперед  щиты  и,  сойдясь,  стали  рубиться,  нанося  один
другому жестокие удары по всему телу, так что кровь хлестала у них отовсюду.
     А у сэра Гавейна была  такая  тайная  сила  в  ладанке,  полученной  от
святого старца, что всякий день в году с девяти часов утра и до  полудня  за
три часа мощь его возрастала втрое  против  обычного.  И  это  помогло  сэру
Гавейну снискать себе немало славы. Из-за него-то и издал король Артур такое
повеление, чтобы все поединки Божьего суда, которые должны были  происходить
пред королем Артуром, назначались как раз на это время; и  все  это  -  ради
сэра Гавейна, дабы он, если случится ему выступить на одной  стороне,  успел
одержать в поединке верх, покуда сила его не начнет убывать. Но мало кто  из
рыцарей в то время знал о тайном преимуществе  сэра  Гавейна,  кроме  одного
лишь короля Артура.
     А сэр Ланселот продолжал биться с  сэром  Гавейном,  и,  чуя,  как  все
возрастает у того сила, испугался сэр Ланселот,  как  бы  ему  не  потерпеть
поражения, ибо, как повествует Французская Книга, он  подумал,  почуяв,  как
удвоилась сила сэра Гавейна, что это сам дьявол с ним бьется, а не  смертный
человек.
     И  стал  тогда  сэр  Ланселот  наклоняться   и   уклоняться   и   щитом
загораживаться и так сберегал свои силы и дыхание в продолжение трех  часов.
И немало нанес ему за то время сэр Гавейн могучих ударов, рубя и  коля,  так
что все рыцари, следившие за сэром Ланселотом, дивились,  откуда  берутся  у
него силы все это выстоять, но и им невдомек было,  как  трудно  приходилось
сэру Ланселоту.
     Но когда миновал  полдень,  пропала  волшебная  мощь  сэра  Гавейна,  и
осталась у него лишь его собственная сила. Почувствовал  сэр  Ланселот,  как
поник сразу же сэр Гавейн, выпрямился он s во  весь  рост,  подошел  к  сэру
Гавейну и сказал так:
     - Ну, теперь чую я, что могли, вы уже сделали. И теперь,  господин  мой
сэр Гавейн, наступил мой черед! Ибо за нынешний день  я  натерпелся  от  вас
немало и принял жестоких и могучих ваших ударов без счета
     И удвоил сэр Ланселот свои удары и с такою силой обрушил  меч  на  шлем
сэру Гавейну, что тот рухнул во весь рост на бок. А  сэр  Ланселот  от  него
отступил.
     - Зачем ты отступаешь  от  меня?  -  спросил  сэр  Гавейн.  -  Вернись,
коварный рыцарь-предатель, и убей меня  насмерть!  Ибо,  если  ты  меня  так
оставишь, знай, что лишь только я оправлюсь, я буду биться с тобою снова!
     - Сэр, - отвечал сэр Ланселот, - как-нибудь, с Божьей помощью, я выстою
против вас! Но знай, сэр Гавейн, что поверженного рыцаря я разить не стану.
     И с тем сэр Ланселот удалился  и  вернулся  в  город.  А  сэра  Гавейна
отнесли в шатер короля Артура, и призваны  были  к  нему  тотчас  же  лучшие
лекари, и они осмотрели и промыли ему раны и смазали утоляющими снадобьями.
     Сэр же Ланселот сказал так:
     - Приветствую вас, господин мой король! Но знайте, что у этих стен  вам
не завоевать себе славы, ибо захоти я вывести из города  моих  рыцарей  -  и
многие достойные мужи примут смерть свою. А потому, господин мой  Артур,  не
забывайте о прежней любви между нами, и да наставляет  вас  во  всяком  деле
Иисус, что бы ни случилось дальше со мною.

        4

     - Увы мне, - сказал король, - зачем  только  началась  эта  злосчастная
война! Сэр Ланселот постоянно и повсеместно щадит меня  и  избегает  боя  со
мною и со всеми моими сородичами, и это все видели  нынче,  когда  он  столь
благородно поступил с племянником моим сэром Гавейном.
     И заболел Артур от горя, что сэр Гавейн столь  жестоко  изранен  и  что
между ним и сэром Ланселотом идет война. И  долго  еще  после  этого  войско
короля Артура продолжало осаждать город, но схваток у них почти не было, ибо
осажденные сидели за стенами и только защищались, когда была нужда.
     А сэр Гавейн пролежал в своих шатрах три недели больной  и  недужный  в
окружении лучших лекарей, каких только удалось сыскать. Но лишь только  смог
он ходить и ездить верхом, он тут же облачился в доспехи,  сел  на  могучего
скакуна, в руку взял тяжелое копье и подскакал к главным воротам Бенвика.  И
крикнул он громким голосом так:
     - Где ты, сэр Ланселот? Выходи, коварный и  трусливый  рыцарь-изменник!
Это я, сэр Гавейн, готовый подкрепить с оружием в руках все мои против  тебя
обвинения!
     Все эти речи слышал сэр Ланселот, и сказал он так:
     - Сэр Гавейн, я слышу ваши грубые речи  и  сожалею,  что  вы  никак  не
угомонитесь. Ведь вам ведомо отлично, сэр Гавейн, что я  знаю  вашу  силу  и
ваше искусство и что большого вреда вы мне нанести не сможете.
     - Спускайся сюда, рыцарь-предатель, - отвечал он, - и подтверди правоту
твою с оружием в руках! В прошлый раз мне не посчастливилось и  я  пострадал
от твоей руки, но знай,  я  прибыл  сегодня  расплатиться  с  тобою,  ибо  я
повергну тебя, как ты поверг меня!
     - Иисусе меня упаси, -  отвечал  сэр  Ланселот,  -  оказаться  в  вашей
власти, как вы в тот раз оказались в моей, ибо тогда мне  пришел  бы  конец.
Но, Гавейн, - молвил сэр Ланселот, - не думай, что я стану долго медлить,  и
раз уж ты столь несправедливо обвиняешь  меня  в  предательстве,  ты  сейчас
получишь, чего добиваешься, и будет тебе со мною дела по горло.
     И сэр Ланселот облачился во все доспехи,  сел  на  коня,  взял  в  руку
большое копье и выехал из ворот. Собрались и оба  войска,  и  осаждавшие,  и
осажденные, и стояли грозным строем, и было  им  приказано  не  двигаться  и
следить за поединком этих двух благородных рыцарей.
     Вот уперли они копья в свои седельные упоры, ринулись друг на  друга  и
сшиблись, точно гром грянул. У сэра Гавейна копье сломалось  по  рукоять  на
сотню кусков, сэр же Ланселот ударил его сильнее, так  что  конь  под  сэром
Гавейном копытами вскинул, и рухнули конь и всадник наземь. Тогда сэр Гавейн
высвободил проворно ноги из стремян, загородился щитом, выхватил яростно меч
из ножен и крикнул сэру Ланселоту:
     - Слезай с коня, рыцарь-изменник! Ибо, если сын кобылы и отказался  мне
служить, знай, что сын короля и королевы по-прежнему к твоим услугам!
     Тогда спешился и  сэр  Ланселот,  загородился  щитом,  обнажил  меч,  и
сошлись они яростно и осыпали друг друга жестокими ударами, так что  люди  с
обеих сторон только диву давались.
     Но когда сэр Ланселот  почувствовал,  что  сила  сэра  Гавейна  чудесно
возрастает, он умерил свою храбрость и стал сберегать свои силы  и  дыхание,
обороняясь мечом и укрываясь за щитом:
     он наклонялся и уклонялся туда и сюда, отбивая  удары  сэра  Гавейна  и
умеряя его напор. А сэр Гавейн напрягал всю мощь и силу, чтобы зарубить сэра
Ланселота,  ибо,  как  рассказывает  Французская  Книга,  вместе   с   мощью
возрастала у сэра Гавейна его злоба.
     Так три часа наседал  он  на  сэра  Ланселота,  причиняя  ему  жестокие
страдания, и тому великих  трудов  стоило  от  него  обороняться.  Но  когда
миновали те три часа и сэр  Ланселот  почувствовал,  что  сэр  Гавейн  вновь
остался при своей собственной силе, тогда сказал он так:
     - Сэр, вот уже дважды вы доказали мне, что  вы  грозный  рыцарь  и  муж
дивной мощи. И много чудесных подвигов вы свершили за  жизнь  свою,  ибо  не
один благородный рыцарь был обманут вашей волшебно  возрастающей  силою.  Но
теперь, сдается мне, вы уже свершили все ваши чудесные  подвиги,  и  знайте,
теперь настал мой черед свершать подвиги!
     И сэр Ланселот приблизился к сэру Гавейну и удвоил свои удары,  и,  как
ни оборонялся сэр Гавейн, все же сэр Ланселот успел нанести ему  такой  удар
по шлему и по старой ране, что сэр  Гавейн  поник,  упал  наземь  и  лишился
чувств. Но лишь только пришел он в себя, как стал лежа размахивать  мечом  и
метить в сэра Ланселота, говоря так:
     - Рыцарь-предатель, знай, я еще не убит!  И  потому  приблизься,  и  мы
доведем этот бой до конца!
     - Я не сделаю более ни шагу, - отвечал сэр Ланселот.  -  Ибо,  когда  я
вижу вас на ногах, я готов с вами биться все время, пока вы стоите на ногах;
но поразить раненого человека, который не в силах стоять, - упаси  меня  Бог
от такого позора!
     И с тем повернулся он и направился к городу, а сэр  Гавейн  кричал  ему
вослед: "Предатель!" - и говорил так:
     - Знай, сэр Ланселот, когда я вновь оправлюсь  от  ран,  я  опять  буду
биться с тобою, ибо я не отступлюсь до тех пор, пока один из  нас  не  будет
убит!
     И так вновь продолжалась эта осада, и сэр Гавейн пролежал  больной  без
малого месяц, а когда он поправился и был уже  готов  через  три  дня  снова
затеять бой с сэром Ланселотом, прибыли вдруг  к  королю  Артуру  из  Англии
вести, которые заставили его со всем войском двинуться в обратный путь.


         * IV * 

        1

     Оставшись правителем всей Англии, сэр Мордред повелел составить письма,
которые пришли словно бы из-за моря, а в письмах тех значилось,  что  король
Артур убит в бою с сэром Ланселотом. И тогда сэр Мордред назначил  парламент
и созвал баронов и принудил их провозгласить его королем. И был он коронован
королем в Кентербери и устроил там пир на пятнадцать дней.
     А после прибыл он в Винчестер, захватил королеву  Гвиневеру  и  открыто
объявил, что намерен на ней жениться (а она была женой его дяди и его отца).
     Стали готовиться к празднеству, и назначен уже был день,  когда  должны
были они повенчаться; и тяжко было на душе у королевы Гвиневеры.  Но  печаль
свою она  открыть  не  осмелилась,  говорила  речи  любезные  и  согласилась
поступить по желанию сэра Мордреда.
     И для того испросила она  у  сэра  Мордреда  позволения  отправиться  в
Лондон и закупить там всякой всячины, потребной к свадьбе.  Сэр  же  Мордред
из-за речей ее любезных ей поверил и ее отпустил. А она, лишь только  прибыв
в Лондон, удалилась в Лондонский Тауэр и,  со  всей  поспешностью  запасшись
всевозможным провиантом, засела там с надежным гарнизоном.
     Когда узнал об этом сэр Мордред, жестока и безмерна была его ярость. И,
говоря коротко, он обложил Тауэр  могучей  ратью,  то  и  дело  пускаясь  на
штурмы, наставляя стенобитные машины и паля из тяжелых пушек.  Но  все  было
напрасно, ибо  королеву  Гвиневеру  ни  добром,  ни  угрозами  не  удавалось
склонить довериться сэру Мордреду и вновь отдаться ему в руки.
     И прибыл к сэру Мордреду епископ Кентерберийский, муж ученый и  святой,
и сказал ему так:
     - Сэр, что задумали вы? Или вы хотите оскорбить Господа Бога,  а  затем
еще опозорить себя и все рыцарство? Ибо  разве  король  Артур  вам  не  дядя
родной и не далее как брат вашей матери? И разве не от него же она и  родила
вас, его родная сестра? И потому  как  можно  вам  взять  себе  жену  вашего
собственного отца? Потому, сэр, - сказал епископ, - оставьте этот замысел, а
иначе я прокляну вас книгой, колоколом и свечой.
     - Делай что хочешь, - отвечал ему сэр Мордред. - Я  же  знать  тебя  не
желаю!
     - Сэр, - сказал епископ, - да  будет  вам  ведомо,  что  я  не  побоюсь
исполнить мой долг. К тому же вы пустили  слух,  будто  господин  мой  Артур
убит, а это ложь, и потому черное дело затеяли вы на этой земле!
     - Молчать, лживый поп! - вскричал сэр Мордред. -  Если  ты  еще  будешь
меня попрекать, я отсеку тебе голову!
     Епископ удалился и предал его самому грозному проклятью,  какое  только
можно   произнести.   Тогда   сэр   Мордред   решил    разыскать    епископа
Кентерберийского и предать его смерти. Пришлось епископу бежать, захватив  с
собою часть своего добра, и скрылся он в окрестностях Гластонбери.  Там  жил
он отшельником в часовне, пребывая в бедности и в святых  молитвах,  ибо  он
хорошо понимал, что близится усобная война.
     А сэр Мордред меж тем  пытался  письмами  и  посольствами,  добром  или
хитростью выманить королеву из Лондонского Тауэра; но все  его  усилия  были
тщетны, ибо королева отвечала ему кратко, и на открытые его  послания  и  на
тайные, что она охотнее убьет себя, чем станет его женой.
     Но вот прибыло к сэру Мордреду известие, что король Артур снял осаду  с
сэра Ланселота и возвращается домой с большим войском, дабы  отомстить  сэру
Мордреду. И тогда сэр Мордред  разослал  письма  ко  всему  баронству  нашей
страны. Собралось к нему множество народу,  ибо  среди  баронов  общее  было
мнение, что при короле Артуре нет жизни, но лишь войны и усобицы, а при сэре
Мордреде - веселие и благодать. Так был ими король Артур подвергнут  хуле  и
поруганию,  а  между  ними  были  многие,  кого  король  Артур  возвысил  из
ничтожества и наделил землями, но ни у кого  не  нашлось  для  него  доброго
слова.
     О вы, мужи Англии! Разве не видите все вы, какое творилось  злодейство?
Ведь то был величайший из королей и  благороднейший  рыцарь  в  мире,  всего
более любивший общество благородных рыцарей и всем им слава и опора, но даже
и им не остались довольны англичане. Вот таков был прежде обычай  и  нрав  в
нашей стране, и люди говорят, что мы и по  сей  день  не  отстали  от  этого
обычая. Увы! это у нас, англичан, большой порок,  что  долго  нам  ничто  не
мило.
     Так было с людьми и в тот раз:  им  более  по  нраву  стал  теперь  сэр
Мордред, а не благородный король Артур,  и  много  народу  стеклось  к  сэру
Мордреду, и они объявили ему, что будут стоять за него и в беде и в удаче. И
вот с большим войском сэр Мордред подошел  к  Дувру,  ибо  там,  он  слышал,
должен был высадиться король Артур, и потому он задумал силой  не  допустить
родного отца на родную землю. И  почти  вся  Англия  была  на  стороне  сэра
Мордреда, ибо люди так падки до перемен.

        2

     И вот, когда сэр Мордред со своим войском был уже в Дувре, прибыл  туда
король Артур с большим флотом кораблей, галеонов и карак, но сэр Мордред уже
наготове  поджидал  его  на  берегу,  дабы  воспрепятствовать  родному  отцу
высадиться на земле, над которой тот был королем.
     Стали спускать на воду суда большие и малые, полные славных  воинов;  и
немало благородных рыцарей тут было побито  и  немало  высокомерных  баронов
повержено в ничтожество с обеих сторон.
     Но король Артур был так храбр, что никто из рыцарей  не  смог  помешать
ему высадиться на берег, и его рыцари бесстрашно пробились вслед за ним. Так
высадились они вопреки сэру Мордреду со всем его могуществом  и  обратили  в
бегство его и его войско.
     А когда окончился  бой,  король  Артур  повелел  разыскать  всех  своих
рыцарей, кто был ранен или убит. И был найден сэр Гавейн лежащим замертво на
дне большой лодки. Когда услышал король Артур про такую  беду,  он  пошел  к
нему и нашел его при смерти. Горько заплакал король,  убивался  жестоко,  он
заключил сэра Гавейна в свои объятья и трижды лишился чувств. А когда пришел
в себя, то сказал так:
     - Увы! сэр Гавейн, сын сестры моей, вот лежишь ты, кого я всех более на
свете любил! Не видать мне больше радости! Ибо  теперь,  племянник  мой  сэр
Гавейн, я открою тебе, что в тебе и в сэре Ланселоте была вся  моя  радость,
на вас - все мое доверие. И теперь я лишился вас обоих, и потому  не  видать
мне уж больше радости на этом свете!
     - Ах, мой дядя, - сказал сэр Гавейн, -  знайте  же,  что  наступил  мой
смертный срок. И все это через собственную мою нетерпимость и ненависть, ибо
моею ненавистью я навлек на себя же погибель; ведь нынче я  принял  удар  по
старой моей ране, которую нанес мне  сэр  Ланселот,  и  чувствую  я,  что  к
полудню должен буду умереть. Это из-за меня, из-за моей гордыни, терпите  вы
такой позор и урон, ведь будь благородный рыцарь сэр Ланселот сейчас с вами,
как бывал он прежде и был бы и в этот раз, эта злосчастная война никогда  бы
не началась; ибо он рыцарским своим  благородством  вместе  с  рыцарями  его
благородной крови всех ваших злобных врагов держал в страхе и повиновении. И
вот теперь, - молвил сэр Гавейн,  -  вы  пожалеете,  что  нет  с  вами  сэра
Ланселота. Увы! зачем я не примирился с ним! И потому прошу, любезный  дядя,
пусть мне дадут бумагу, перо и чернила, дабы  я  мог  написать  письмо  сэру
Ланселоту, начертанное моею собственной рукой.
     И  вот,  когда  принесли  бумагу,  перо  и  чернила,  сэр  Гавейн  едва
приподнялся на ложе с помощью короля Артура, ибо незадолго перед этим он уже
покаялся в своих грехах и приготовился к смерти. И взял он в  руку  перо  и,
как сказано во Французской Книге, написал так:
     "Тебе, сэр, Ланселот, цвет благородного  рыцарства,  лучший  изо  всех,
кого только видел я и о ком слышал за всю мою  жизнь,  я,  сэр  Гавейн,  сын
короля Лота  Оркнейского  и  сын  сестры  благородного  короля  Артура,  шлю
приветствие и оповещаю тебя о том, что  десятого  дня  мая  месяца  мне  был
нанесен удар по старой ране, полученной мною  от  тебя  под  стенами  города
Бенвика, и через эту рану настал теперь мой смертный час. И  я  хочу,  чтобы
весь мир узнал, что я, сэр Гавейн, рыцарь Круглого Стола, сам повинен в моей
смерти и умираю не по твоей вине, но по моей. И потому я заклинаю тебя,  сэр
Ланселот, возвратиться в это королевство и посетить мою могилу и  прочитать,
быть может, молитву-другую за упокой моей души. Написано мною это послание в
тот самый день, когда я был смертельно ранен, но рану эту еще  прежде  нанес
мне ты, сэр Ланселот, и я не мог бы принять смерть от руки благороднее  той,
что убила меня.
     Ты же, сэр Ланселот, ради прежней любви, что была некогда  между  нами,
не  медли,  прошу  тебя,  но  переезжай  через  море   со   всею   возможной
поспешностью, и твои благородные рыцари пусть приедут  с  тобою,  и  спасите
благородного короля, который  посвятил  когда-то  тебя  в  рыцари,  ибо  ему
угрожает жестокая опасность от коварного изменника  -  моего  единоутробного
брата сэра Мордреда.  Ибо  тот  короновался  здесь  королем  и  задумал  еще
жениться на госпоже моей королеве Гвиневере; и так бы он и сделал, когда  бы
королева не засела в Лондонском Тауэре со  своими  людьми.  А  десятого  дня
минувшего месяца мая господин мой король Артур и мы все высадились в Дувре и
обратили этого коварного изменника сэра Мордреда в бегство. Вот  тогда-то  и
пришлось мне  получить  удар  по  старой  ране,  нанесенной  вами.  А  время
написания этого письма - всего лишь за два с половиной часа до моей  смерти.
Писано моею собственной рукой и подписано кровью моего сердца.  Прошу  тебя,
прославленнейший рыцарь мира, посети мою могилу".
     Тут он заплакал, и король Артур тоже, и  они  оба  лишились  чувств.  А
когда они пришли в себя, то король распорядился,  чтобы  дали  сэру  Гавейну
последнее причастие, а потом сэр Гавейн стал просить короля послать за сэром
Ланселотом и принять его с лаской и почетом, как ни одного из рыцарей.
     А в час полудня сэр Гавейн испустил дух. И  повелел  король  похоронить
его в часовне в стенах Дуврского замка. Там и сейчас все люди  могут  видеть
его череп, и видна та рана, что нанес ему в поединке сэр Ланселот.
     Вскоре король узнал о том, что сэр Мордред опять расположил войска свои
для боя на взгорье Бархем-даун. Ранним утром король Артур поскакал  туда  со
своей ратью, и там был у них великий бой, и много людей было побито и с той,
и с другой стороны. Но под конец войско короля Артура одержало верх,  и  сэр
Мордред со своими людьми бежал в Кентербери.

        3

     А король распорядился обшарить холмы, разыскать всех убитых  рыцарей  и
похоронить, а тем, кто ранен жестоко, намазать раны целительными снадобьями.
В тот день многие перешли на сторону короля  Артура,  и  говорили  они,  что
война сэра Мордреда против короля Артура - несправедливая война.
     А король со своим войском пошел на запад к морю,  в  сторону  Солсбери.
Там в  назначенный  между  ними  день  король  и  сэр  Мордред  должны  были
встретиться на холме в окрестностях Солсбери, неподалеку от берега  моря.  А
день, назначенный между ними, был понедельник после Троицына дня,  и  король
Артур радовался, что сможет отомстить сэру Мордреду.
     Сэр Мордред собрал под Лондоном большое войско, ибо в Кенте, Сассексе и
в Саррее, в Эссексе, Саффолке и Норфолке держали большей частью его сторону.
Немало благородных рыцарей съехалось к нему и к королю тоже;  но  получилось
так, что те, кто любил сэра Ланселота, принимали сторону сэра Мордреда.
     Но в ночь на Троицу привиделся королю Артуру дивный сон.  Представилось
ему во сне, будто стоит перед ним на возвышении кресло на одном колесе, а  в
кресле сидит сам он, король Артур, в богатейших золотых  одеждах.  А  внизу,
глубоко, будто бы  чернеет  под  ним  бездонный  колодец,  и  в  воде  кишат
всевозможные змеи и черви и дикие твари, мерзкие и ужасные. И вот словно  бы
кресло перевернулось вверх колесом, и король упал в самую гущу гадов, и  они
стали раздирать его  тело.  И  закричал  король  на  ложе  своем:  "Спасите!
Спасите!"
     Тут рыцари, пажи и слуги разбудили короля, и он был так  потрясен,  что
долго не понимал, где он находится.  И  пролежал  он,  бодрствуя,  почти  до
света, а потом снова впал в дремоту, и, не то во сне,  не  то  наяву,  видит
король: пришел к нему сэр Гавейн, и с ним - прекрасные  дамы.  Когда  увидел
его король, то сказал так:
     - Я рад видеть вас, сын моей сестры, я ведь думал, что  вы  умерли!  Но
теперь я вижу, что вы живы, и за то благодарю всемогущего Иисуса. А  кто  же
эти прекрасные дамы, любезный племянник, что вас сопровождают?
     - Сэр, - отвечал сэр Гавейн, - это все дамы,  за  которых  я  сражался,
когда был жив. Это те, за кого я заступался  по  справедливости,  и  Господь
даровал им милость в  ответ  на  их  молитвы,  раз  я  был  их  заступником,
сопровождать меня сюда к вам.
     Господь дозволил мне предостеречь  вас  от  погибели:  если  завтра  вы
будете биться с сэром Мордредом, как между вами условлено,  то,  знайте,  вы
будете убиты, и с вами - множество вашего  народу  с  обеих  сторон.  И,  по
великой милости и любви своей к вам и из сострадания  к  вам  и  еще  многим
добрым мужам, которым предстоит пасть мертвыми вместе с вами, Господь послал
меня сюда предостеречь вас, дабы вы ни в коем случае не затевали завтра боя,
но заключили бы перемирие на целый месяц. И в переговорах не скупитесь, лишь
бы получить завтра отсрочку. Ибо через месяц сюда прибудет сэр  Ланселот  со
всеми своими доблестными рыцарями  и  спасет  вас  с  честью  и  убьет  сэра
Мордреда и всех, кто стоит за него.
     Тут сэр Гавейн и все дамы вдруг пропали, а король крикнул к себе  своих
рыцарей, пажей и слуг и повелел им поспешно призвать к нему его  благородных
баронов и мудрых епископов. И когда они собрались, король поведал им о своем
видении, как с ним говорил сэр Гавейн  и  посоветовал  ему  воздержаться  от
завтрашнего сражения, ибо иначе  он  будет  убит.  И  назначил  король  сэра
Лукана-Дворецкого и брата его сэра  Бедивера  Бесстрашного  и  с  ними  двух
епископов отправиться к сэру
     Мордреду и любым способом добиться перемирия сроком на один месяц.
     - И не скупитесь, предлагайте ему земли и сокровища, сколько ни сочтете
нужным.
     С тем отбыли они и явились к сэру Мордреду туда, где он стоял с грозным
войском в сто тысяч человек, и там они долго  его  убеждали  и  уговаривали.
Наконец сэр Мордред согласился, что, пока жив король Артур, он будет владеть
только Конуэллом и Кентом, а после Артуровой смерти и всей Англией.

        4

     И на том они сговорились, что король Артур и сэр Мордред встретятся  на
глазах у обеих армий, каждый в сопровождении
     четырнадцати человек. С тем и  возвратились  они  к  королю  Артуру.  И
сказал он:
     - Я доволен, что дело удалось. И отправился на поле.
     Но, уходя, король Артур наказал своему  войску,  что,  если  где-нибудь
блеснет обнаженный меч, пусть нападают, не мешкая, и убьют  этого  предателя
сэра Мордреда.
     - Ибо я вовсе ему не доверяю.
     Точно так же и сэр Мордред наказал своему войску:
     - Если только заметите вы блеск меча обнаженного, нападайте, не мешкая,
и рубите всех, кто будет перед вами, ибо я вовсе не доверяю этому перемирию.
     - Ибо я, - сказал сэр Мордред, - знаю наверное, что  мой  отец  захочет
мне отомстить.
     И вот встретились они, как было условлено, и  обо  всем  сговорились  и
согласились. Принесли вино, и они выпили друг с другом. Но в это самое время
из кустика вереска выползла гадюка и  ужалила  одного  из  рыцарей  в  ногу.
Почуяв боль, взглянул рыцарь вниз, увидел гадюку и, не чая зла, выхватил меч
свой, чтобы ее убить. Но в тот же миг оба войска, заметив блеск  обнаженного
меча, затрубили в рога, трубы и  горны  и  с  грозными  возгласами  ринулись
навстречу друг другу. Тогда вскочил король  Артур  на  коня,  молвил:  "Увы,
несчастный этот день!" - и поскакал  к  своим;  и  так  же  поступил  и  сэр
Мордред.
     С тех пор не видел свет ни в одной христианской земле битвы ужаснее,  -
разили пешие, кололи конные, носились воины по полю, и немало страшных  слов
было произнесено между врагами, и немало обрушено  смертоносных  ударов.  Но
король Артур скакал сквозь ряды Мордредова войска, свершая славные  подвиги,
какие подобают столь благородному королю, и не дрогнул ни разу. Также, и сэр
Мордред  поступал  в  тот  день  по  долгу  чести,  идя  навстречу  жестоким
опасностям.
     Так бились благородные рыцари  целый  день  без  передышки,  покуда  не
ложились костьми на сырую землю. И продолжалась битва до  самой  ночи,  а  к
тому времени уже сто тысяч человек полегло мертвыми  на  холмах.  И  жестоко
разгневался король Артур, видя, сколько народу его перебито.
     Вот огляделся он вокруг себя и ото всего его славного войска и ото всех
его  добрых  рыцарей  лишь  двух  рыцарей  увидел  в  живых:  один  был  сэр
Лукан-Дворецкий, а второй - брат его сэр Бедивер. Но и они  оба  были  тяжко
изранены.
     - Иисусе милостивый!  -  молвил  король,  -  куда  же  делись  все  мои
благородные рыцари? Увы! зачем дожил я и увидел  этот  горестный  день!  Ибо
теперь, - сказал король Артур, - наступил мой конец. Но,  клянусь,  хотелось
бы мне знать, - сказал он, - где сейчас этот предатель сэр Мордред, по  чьей
вине случилась вся эта беда?
     Тут король Артур оглянулся еще раз и увидел сэра Мордреда -  он  стоял,
опираясь на меч свой, а вокруг него была большая груда мертвых тел.
     - Дайте мне мое копье, - сказал король Артур сэру Лукану, - ибо вон там
я вижу предателя, который навлек на нас все это горе.
     - Сэр, оставьте его, - сказал сэр Лукан, - ибо  он  несчастен.  И  если
только вы переживете этот злосчастный день,  вы  еще  будете  отомщены.  Ибо
вспомните, мой господин, сон, что приснился вам минувшей ночью, вспомните, о
чем предупреждал вас дух сэра Гавейна, и все же Господь,  в  милости  своей,
сохранил вас от смерти.  Потому,  Господа  Бога  ради,  оставьте  это,  ибо,
благословенье Богу, победа нынче осталась за вами, ведь нас с вами  в  живых
здесь трое, тогда как у сэра Мордреда в живых нет больше никого.  И  потому,
если теперь вы прекратите бой, этот недобрый День Рока с тем и минет.
     - Нет, смерть ли, жизнь ли будет мне дальше уделом, - отвечал король, -
но я вижу его там одного и он не уйдет из моих рук! Ибо больше он мне,  быть
может, уже никогда не попадется.
     - Помоги вам Бог! - сказал сэр Бедивер.
     Вот взял король копье обеими руками и побежал на сэра  Мордреда,  крича
так:
     - А, предатель!  Пришел  твой  смертный  час!  Но  сэр  Мордред,  увидя
бегущего на него короля, устремился ему навстречу с обнаженным мечом в руке.
Король Артур достал сэра Мордреда из-под щита и пронзил его насквозь острием
своего копья. Но, почуяв смертельную рану, из  последних  сил  рванулся  сэр
Мордред вперед, так что по самое кольцо  рукояти  вошло  в  его  тело  копье
короля Артура, и при этом, держа меч обеими руками, ударил  он  отца  своего
короля Артура сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость.
И тогда рухнул сэр Мордред наземь мертвый.
     Но и благородный король Артур повалился без чувств на  землю.  И  много
раз он падал без чувств, а сэр Лукан с сэром Бедивером его поднимали, и так,
потихоньку, из последних сил, довели они его до маленькой часовни  у  самого
моря, и когда король очутился там, ему  словно  бы  сразу  полегчало.  Вдруг
слышат они крики на поле.
     - Пойди, сэр Лукан, - сказал король, - и узнай мне, что  означает  этот
крик на поле.
     Сэр Лукан с ними простился, ибо был он тяжко изранен, и  отправился  на
поле, и услышал он и увидел при лунном  свете,  что  вышли  на  поле  хищные
грабители и лихие воры и  грабят  и  обирают  благородных  рыцарей,  срывают
богатые пряжки и браслеты и добрые кольца и драгоценные камни во  множестве.
А кто еще не вовсе испустил дух, они того добивают, ради богатых доспехов  и
украшений.
     Разглядев все это, поспешил сэр Лукан, как мог, к королю и поведал  ему
обо всем, что видел и слышал.
     - И потому мой совет, - сказал сэр Лукан, - чтобы мы  доставили  Вас  в
ближайший город.

        5

     - И я бы этого хотел, - отвечал король, - но я не в силах держаться  на
ногах, так болит моя голова... Ах, сэр Ланселот!  -  сказал  король.  -  Вот
когда мне особенно тебя не хватает! Ибо пришла смерть моя, как  предупреждал
меня во сне сэр Гавейн.
     Тогда сэр Лукан поднял короля с одной стороны, а сэр Бедивер с  другой,
но когда они его подымали, король  лишился  чувств,  и  сэр  Лукан,  подымая
короля, тоже упал без чувств, ибо внутренности  выпали  из  его  иссеченного
тела, и тут сердце благородного рыцаря разорвалось. И когда король  очнулся,
то увидел, что сэр Лукан лежит с пеною у рта, а под  ногами  у  него  -  его
вывалившиеся внутренности.
     - Увы, - сказал король, - вот для меня прегорестное  зрелище  -  видеть
этого благородного герцога умершим за меня. Ибо он хотел  помочь  мне,  хотя
сам еще более моего нуждался в помощи! Увы, зачем не произнес  он  ни  слова
жалобы, зачем во что бы то ни стало решил помочь мне!  Иисусе,  помилуй  его
душу.
     А сэр Бедивер стал оплакивать смерть брата.
     - Оставь слезы и стенания, любезный рыцарь, - сказал ему король, - ведь
ими ты не поможешь. Ибо  знай,  когда  бы  остался  я  жив,  я  бы  сам,  не
переставая, оплакивал смерть сэра Лукана. Но время  мое  убегает  быстро,  -
сказал король. - И потому, - сказал король Артур  сэру  Бедиверу,  -  возьми
добрый меч мой Экскалибур и ступай с ним на берег,  а  когда  придешь  туда,
велю тебе, брось меч в воду и возвратись  ко  мне  рассказать,  что  ты  там
увидишь.
     -  Мой  господин,  -  отвечал  сэр  Бедивер,  -  ваше  повеление  будет
исполнено, и я сразу же ворочусь к вам с известием.
     И отправился сэр Бедивер на берег. А по пути рассмотрел он  благородный
меч, увидел, что рукоять с перекладиной вся усажена драгоценными камнями.  И
тогда сказал он себе: "Если я заброшу этот  богатый  меч  в  воду,  от  того
никакого не будет добра, но лишь урон и ущерб".  И  потому  Бедивер  спрятал
Экскалибур под корнями дерева, а сам поспешил воротиться к королю и  сказал,
что будто бы дошел до берега и зашвырнул меч в воду.
     - Что же ты там видел? - спросил король.
     - Сэр, - он отвечал, - я не видел ничего, но лишь волны и ветер.
     - Неправду ты говоришь, - сказал король. - А  потому  отправляйся  туда
поскорее снова и выполни мое повеление. Как мил ты мне и дорог, прошу  тебя,
не жалей, забрось его в воду.
     И пошел сэр Бедивер назад, и вынул меч, и взял  его  в  руку,  и  снова
подумалось ему, что грех и позор бросать такой добрый меч. И тогда он  опять
спрятал его и воротился назад и опять сказал королю, будто бы был у  моря  и
исполнил его повеление.
     - Что же ты там видел? - спросил король.
     - Сэр, - он отвечал, - я не видел ничего,  но  лишь  колыханье  волн  и
плеск прибоя.
     - А, обманщик и предатель своего короля! - воскликнул король  Артур.  -
Дважды ты меня предал. Кто бы подумал, что ты, кто мне так мил и дорог,  кто
прославлен как столь доблестный рыцарь, предаешь  меня  ради  драгоценностей
этого меча! Смотри же отправляйся снова, да поспеши, промедление твое грозит
мне гибелью, ибо холод охватил мое  тело.  И  если  ты  и  на  этот  раз  не
сделаешь, как я тебе сказал, я убью тебя моими руками, как только увижу, ибо
ты ради моего драгоценного меча обрекаешь меня смерти.
     И снова ушел сэр Бедивер, пришел  туда,  где  лежал  меч,  вытащил  его
поспешно и принес на берег. И там намотал он перевязь на рукоять и зашвырнул
меч в воду как только смог далеко. В тот же  миг  поднялась  из  волн  рука,
поймала меч, сжала пальцами, трижды им потрясла и взмахнула и исчезла вместе
с мечом под водою.
     Возвратился сэр Бедивер к королю и рассказал ему о том, что видел.
     - Увы, - сказал король, - помоги мне выбраться отсюда, ибо боюсь, я уже
и так пробыл здесь слишком долго.
     Тут сэр Бедивер поднял короля к себе на спину и вышел с ним  на  берег.
Подошел он к воде и увидел под самым берегом маленькую барку,  а  на  ней  -
много прекрасных дам и среди них - королева, и у всех у них  головы  покрыты
были черными капюшонами. И при  виде  короля  Артура  они  стали  плакать  и
стенать.
     - Отнеси меня на эту барку, - сказал король. Он так и сделал, отнес его
осторожно, и приняли у него короля три женщины в глубокой печали.  Они  сели
все рядом, и на колени одной из них положил король Артур голову.  И  молвила
королева:
     - Милый брат мой! Почему так долго ты медлил вдали от меня? Увы! рана у
тебя на голове чересчур остудилась!
     И стали они грести прочь от берега,  и  увидел  сэр  Бедивер,  что  они
уплывают. Тогда вскричал он:
     - О господин мой Артур, что же будет теперь со мною, когда ты покидаешь
меня здесь среди моих врагов?
     - Не убивайся понапрасну, - отвечал король, - и позаботься о себе  сам,
ибо на меня теперь тебе не в чем полагаться и надеяться. Я должен  поспешать
в долину Авалона, дабы залечить там мою жестокую рану.  И  если  ты  никогда
более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!
     Он  говорил,  а  королева  и  все  дамы  так  плакали  и  стенали,  что
прегорестно было слышать. Вот скрылась барка из глаз сэра Бедивера, и  тогда
он заплакал, зарыдал и вошел в лес и шел по лесу целую  ночь.  А  поутру  он
увидел меж двух крутых лесистых бугров дом отшельника с часовней.

        6

     Обрадовался сэр Бедивер и поспешил туда, но когда он вошел  в  часовню,
то увидел там отшельника, простертого ниц подле свежего  надгробного  камня.
Отшельник же, поднявши голову сразу же признал сэра Бедивера, ибо прежде  он
был епископ Кентерберийский, незадолго перед тем изгнанный сэром Мордредом.
     - Сэр, - сказал ему сэр Бедивер, - что за человек  погребен  здесь,  за
которого вы молитесь так горячо?
     - Любезный сын мой, - отвечал отшельник, - верно я  этого  не  знаю,  а
только догадываюсь. Ибо нынешней ночью, ровно в полночь, сюда явилось  много
дам, и они принесли с собою мертвое тело и просили, чтобы  я  похоронил  его
здесь. И они поставили по нем  сто  больших  свечей  и  пожертвовали  тысячу
безантов.
     - Увы! - воскликнул сэр Бедивер, - тот, кто лежит  погребенный  в  этой
часовне, был прежде господином моим королем Артуром!
     И сэр Бедивер упал без чувств, а когда  пришел  в  себя,  то  просил  у
отшельника позволения остаться с ним и жить в посте и молитве.
     - Ибо отсюда мне некуда идти, - сказал сэр Бедивер, - и здесь  я  желал
бы остаться навсегда и молиться за господина моего Артура.
     - Сэр, я рад принять вас, - отвечал отшельник, - ибо я знаю вас  лучше,
чем вы полагаете: вы - сэр Бедивер Бесстрашный, и благороднейший герцог  сэр
Лукан-Дворецкий был вам родным братом.
     Тут рассказал сэр Бедивер отшельнику все, что вы  уже  слышали,  и  так
поселился он у отшельника,  прежде  бывшего  епископом  Кентерберийским.  Он
облачился в бедные одежды и служил ему смиренно, в посте и молитвах.
     И более про Артура я ничего не нахожу  в  моих  верных  книгах,  и  про
смерть его я тоже больше ничего надежного и достоверного  не  слышал,  кроме
лишь того, что на корабле, его увезшем, были три королевы: одна была  сестра
короля Артура королева Фея Моргана, другая - королева  Северного  Уэльса,  а
третья - королева Опустошенных земель.
     (И еще там была дама Нинева,  главная  Владычица  Озера,  которая  была
женой доброго рыцаря сэра Пелеаса; она немало сделала  когда-то  для  короля
Артура. А сэра Пелеаса не допускала дама Нинева в такие места, где жизни его
могла грозить опасность, и оттого он прожил с нею в мире и  покое  до  конца
дней своих.)
     А больше о смерти короля Артура я не смог найти ничего,  говорят  лишь,
что эти дамы принесли его  в  часовню  и  там  его  похоронили,  как  о  том
свидетельствует отшельник,  бывший  некогда  епископом  Кентерберийским.  Но
наверное отшельник не знал, точно ли то было тело короля Артура. Для того-то
сэр Бедивер, рыцарь Круглого Стола, и позаботился записать все, как было  на
самом деле.
     Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, что  король
Артур не умер, но был по воле  Господа  нашего  Иисуса  перенесен  отсюда  в
другие места; и говорят, что он еще вернется  и  завоюет  Святой  Крест.  Я,
однако, не стану утверждать, что так будет, вернее скажу:  в  этом  мире  он
расстался с жизнью. Но многие рассказывают, будто  на  его  могиле  написано
так:
     "Hic jacet Arthurus rex quondam rexque  futurus"  {Здесь  лежит  Артур,
король в прошлом и король в грядущем (лат.).}.
     И на том оставляю я сэра Бедивера  у  отшельника,  который  обитал  при
часовне в окрестностях Гластонбери, и там был его дом.  И  жили  они  там  в
молитвах и постах и в великом воздержании. А  королева  Гвиневера,  узнав  о
смерти короля Артура и всех благородных  рыцарей  и  сэра  Мордреда  и  всех
остальных, тайком покинула двор и с пятью дамами пришла в Эмсбери.  Там  она
постриглась в монахини, носила белые одежды и черные  и  приняла  суровейшее
покаяние, какое когда-либо принимала грешница в нашей стране. Никто  не  мог
ее  развеселить,  и  она  жила  в  неизменных  постах,  молитвах   и   делах
благотворительных, и все люди  только  дивились  тому,  сколь  праведно  она
переменилась.
     А теперь мы оставим королеву в Эмсбери  монахиней  в  белых  одеждах  и
черных - а она там, как и должно по разуму, была аббатисой и правительницей,
- и от нее обратимся к сэру Ланселоту Озерному.


         * V * 

        1

     Сэр  Ланселот  услышал  в  своих  владениях  о  том,  что  сэр  Мордред
короновался в Англии королем и пошел войной на короля Артура, своего родного
отца, и  задумал  помешать  ему  высадиться  на  родную  землю  (и  еще  ему
рассказали, как сэр Мордред осаждал Лондонский Тауэр, оттого что королева не
пожелала стать его женой),  разгневался  тогда  сэр  Ланселот  прежестоко  и
сказал своим родичам так:
     - Увы! Этот дважды предатель сэр Мордред! Я раскаиваюсь,  что  отпустил
его живым из моих рук, ибо великий позор причинил он господину моему Артуру.
По этому горестному письму, что прислал ко мне  сэр  Гавейн  -  да  помилует
Иисус его душу, - чувствую я, что господину моему Артуру  сейчас  приходится
тяжко. Увы, - сказал сэр Ланселот, - зачем дожил я до  этого  дня,  когда  я
слышу, что этот  благороднейший  из  королей,  посвятивший  некогда  меня  в
рыцари, в своем собственном королевстве  должен  обороняться  от  своего  же
подданного! А это горестное письмо, что господин мой сэр Гавейн отправил  ко
мне перед смертью, прося, чтобы я посетил его  могилу,  -  знайте,  что  его
горестные слова никогда не уйдут из моего сердца. Ибо он был  благороднейшим
из рыцарей в мире! В  недобрый  час  я  родился  на  свет,  раз  мне  выпала
злосчастная доля убить сэра Гавейна, сэра Гахериса, доброго рыцаря, и  друга
моего сэра Гарета, благороднейшего из рыцарей. Увы, я могу  сказать,  что  я
несчастный рыцарь, раз мне досталось в удел все  это.  И,  однако  же,  увы!
этого предателя сэра Мордреда мне убить не пришлось!
     - Оставьте ваши жалобы, - отвечал  ему  сэр  Борс,  -  и  прежде  всего
отомстите за смерть сэра Гавейна, помилуй, Иисусе, его душу.  Будет  хорошо,
если вы и в самом деле поспешите посетить его могилу.  А  вслед  за  этим  и
отомстите за короля Артура и за госпожу мою королеву Гвиневеру.
     - Благодарю, - сказал сэр Ланселот. - Вы всегда печетесь о моей чести.
     И они собрались со всей возможной  поспешностью,  снарядили  корабли  и
галеры и погрузились на них со всем войском, чтобы плыть  в  Англию.  И  вот
наконец достигли они Дувра, и высадился там сэр Ланселот с семью королями, а
их войско было столь велико числом, что страшно было смотреть.
     Стал спрашивать сэр Ланселот у  мужей  Дувра,  что  сталось  с  королем
Артуром. И поведали ему люди о том, что король убит, и сэр Мордред тоже, и с
ними еще сто тысяч человек полегло мертвыми за один день. Рассказали ему и о
том, как сначала сэр Мордред дал бой королю Артуру, когда он высаживался  на
английский берег, и как в том бою был убит сэр Гавейн.
     - А на  следующее  утро  сэр  Мордред  сражался  с  королем  на  холмах
Бархем-даун, и там король одержал над ним верх.
     - Увы, - сказал сэр Ланселот, - вести горестнее  этих  никогда  еще  не
достигали моего сердца! А теперь, любезные сэры, -
     попросил сэр Ланселот, - покажите мне, где могила сэра Гавейна.
     И проводили его в Дуврский замок и показали ему могилу.  Преклонил  сэр
Ланселот колена на могиле и заплакал и  горячо  помолился  за  его  душу.  А
вечером устроил сэр Ланселот людям угощение - всякий, кто ни  приезжал,  что
из города, что из деревни, получал поровну мяса и рыбы и вина и эля, и,  кто
ни подходил, каждого, мужчину и женщину,  наделяли  деньгами  по  двенадцати
пенсов. Сэр Ланселот своею собственной рукою одарял  люд  деньгами,  стоя  в
траурных одеждах, и при этом он горько плакал и каждого просил  молиться  за
душу сэра Гавейна.
     Наутро же собрались туда все прелаты и священники, каких  только  можно
было сыскать в городе и в  окрестностях,  и  отслужили  по  нем  заупокойную
мессу. После того первым делал приношение сэр Ланселот, и он пожертвовал сто
фунтов, а за ним и все семеро королей, и каждый пожертвовал по сорок фунтов.
И  еще  из  тысячи  рыцарей  каждый  пожертвовал  по  фунту.   И   приносили
пожертвования с утра и до самой ночи.
     Две ночи пролежал сэр Ланселот на могиле сэра Гавейна, горько  плача  и
молясь. А на третий день  сэр  Ланселот  созвал  всех  королей,  герцогов  и
графов, и всех баронов, и всех своих благородных рыцарей и сказал им так:
     - Любезные мои лорды, благодарю вас всех за то, что вы вместе  со  мною
приехали в эту страну. Но знайте все вы, мы приехали слишком  поздно,  и  об
этом я буду  сокрушаться  до  конца  дней  моих,  однако  против  смерти  не
восстанешь. Но раз уж это так, - сказал сэр Ланселот, - я сам отправлюсь  на
поиски госпожи моей королевы Гвиневеры. Ибо,  как  я  слышал,  ей  досталось
немало страданий и мук, и говорят, она бежала на запад. И  потому  вы  ждите
меня здесь, и если через две недели я не возвращусь, садитесь на корабли  со
своими дружинами и возвращайтесь на свою  землю,  а  я  как  сказал,  так  и
сделаю.


        2

     Тут выступил сэр Борс и сказал:
     - Господин мой сэр Ланселот, что это вы задумали пуститься в странствия
по здешним краям? Ведь, знайте, на пути вы встретите мало друзей.
     - Будь что будет, - отвечал сэр Ланселот, - а вы оставайтесь здесь, ибо
я отправляюсь в путь, в котором ни рыцарь, ни  паж  не  должен  сопровождать
меня.
     Напрасно бы стали они с ним спорить - он сел на коня и уехал на  закат.
Дней семь или восемь провел он в поисках, но наконец  однажды  выехал  он  к
монастырю, и  королева  Гвиневера,  гуляя  за  стенами,  вдруг  узнала  сэра
Ланселота. Тогда она трижды подряд упала в обморок, так  что  всем  дамам  и
благородным девицам было немало заботы ее поддерживать и подымать  с  земли.
Когда же речь к ней вернулась, она призвала их всех к себе и сказала так:
     - Вы, верно, удивляетесь, любезные дамы, тому, что со мною  происходит.
Правду вам сказать, - молвила  королева,  -  всему  виною  вон  тот  рыцарь,
который стоит вон там. И потому прошу вас, призовите его сюда ко мне.
     Привели к ней сэра Ланселота; и тогда сказала королева всем дамам:
     - Из-за этого рыцаря и из-за меня случилась вся  эта  ужасная  война  и
погибли благороднейшие в мире рыцари; ибо из-за нашей любви, что  мы  любили
друг друга, убит мой благороднейший супруг. И знай, сэр Ланселот,  потому-то
я и приемлю ныне столько трудов для спасения моей души. Но все же я  уповаю,
что, через милость Божию и через Страсти Его ран разверстых, я после  смерти
смогу узреть благословенный лик Иисусов и в День Страшного Суда буду  сидеть
одесную Его, ибо такие же грешники, как я, теперь стали святыми в небесах. И
потому, сэр Ланселот, я прошу тебя и умоляю всей душой, во  имя  всей  нашей
любви, никогда больше не ищи увидеть лицо мое. И велю  тебе  именем  Господа
Бога, покинь меня навсегда. Возвращайся назад в  твое  королевство  и  храни
владения твои от войн и  разорения,  ибо  как  я  любила  тебя  прежде  всем
сердцем, так теперь я не могу тебя видеть, ведь через тебя и меня погиб весь
цвет рыцарства. Потому отправляйся ты в свое королевство,  там  возьми  себе
жену и живи с нею в радости и блаженстве. И прошу тебя от  души,  молись  за
меня предвечному Господу, дабы мне простилась моя прежняя неправедная жизнь.
     - Как, возлюбленная госпожа моя, - сказал сэр Ланселот,  -  неужели  вы
желаете, чтобы я вернулся в мою  страну  и  там  -  женился?  Нет,  госпожа,
знайте, этого я никогда не сделаю,  ибо  я  никогда  не  нарушу  данной  вам
клятвы. Но доля, к которой я вас привел, станет  и  моей  долей.  Я  заслужу
милость Божию и в особенности буду молиться за вас.
     - Ах, сэр Ланселот, если бы вы так сделали и сдержали  свое  слово!  Но
увы, я не могу вам поверить. Вы опять обратитесь к мирской жизни.
     - Хорошо, госпожа моя, - отвечал он, - говорите, как вам будет  угодно,
хотя никогда еще не бывало, чтобы я нарушил данное мною слово. Но Боже  меня
упаси так покинуть мир, как это сделали вы! Ведь когда-то в поисках  Святого
Грааля я отрекся от суеты мирской, но мне воспрепятствовала ваша  любовь.  А
если бы в то время я это сделал всем сердцем, волею  и  помышлениями,  то  я
превзошел бы всех рыцарей, взыскующих чаши Святого Грааля, кроме  лишь  сына
моего сэра Галахада. И потому, госпожа, если вы обратились к  святой  жизни,
то и я, уж конечно, должен к ней обратиться. Ибо, Бог мне свидетель,  в  вас
одной были все мои земные  радости,  и,  когда  бы  я  не  нашел  вас  столь
переменившейся, я намерен был увезти вас в  мое  королевство.  Но  поскольку
теперь помыслы ваши устремлены к иному, я истинно объявляю вам,  что  отныне
до конца дней моих буду жить  в  покаянии  и  молитвах,  если  только  найду
монаха-отшельника, серого или белого, который  согласится  меня  принять.  А
потому госпожа моя, прошу вас, поцелуйте меня сейчас в последний раз.
     - Нет, - отвечала королева, - этого я не сделаю, и вы  воздержитесь  от
подобных дел.

        3

     И они простились  друг  с  другом;  и  не  нашлось  бы  человека  столь
жестокосердного, чтобы не  заплакал  при  виде  их  горя,  ибо  они  стонали
жалобно, словно  пронзенные  копьем,  и,  расставаясь,  много  раз  лишались
чувств. Наконец дамы унесли королеву в ее покои.
     А сэр Ланселот, очнувшись, вышел вон, сел на коня, и весь этот  день  и
всю ночь он ехал по лесу, плача и не  разбирая  дороги.  Наконец  увидел  он
вдруг  впереди  жилище  отшельника  и  часовню  меж  двух  скал  и   услышал
колокольчик, звонящий к обедне. Туда  и  направил  он  коня  и,  спешившись,
привязал коня к ограде и выслушал обедню.
     А служил ту обедню как раз епископ Кентерберийский. Он  и  сэр  Бедивер
сразу узнали сэра Ланселота, и, когда  служба  была  закончена,  они  с  ним
разговорились. Но когда сэр Бедивер  поведал  ему  до  конца  свою  историю,
сердце сэра Ланселота едва не разорвалось от горя, он широко раскинул руки и
воскликнул:
     - Увы! Можно ли довериться этому миру?
     Потом преклонил сэр Ланселот одно колено и просил  епископа  исповедать
его и отпустить ему его грехи. И просил он епископа,  чтобы  он  сделал  его
своим братом. Отвечал ему епископ: "Я готов, со всей моей охотою",  -  и  он
облачил сэра Ланселота в монашескую рясу. И  остался  там  Ланселот  служить
Господу денно и нощно в постах и молитвах.
     Великое же войско его пребывало в Дувре. Но потом сэр Лионель призвал к
себе пятнадцать баронов  и  с  ними  отправился  в  Лондон  на  поиски  сэра
Ланселота; и там был сэр Лионель убит, и с ним - многие  его  бароны.  Тогда
сэр Борс Ганский отправил великое войско в обратный путь, а  сам  сэр  Борс,
сэр Эктор Окраинный, сэр Бламур, сэр Блеоберис и еще многие  из  Ланселотова
рода остались с намерением объехать всю Англию вдоль и поперек  и  разыскать
сэра Ланселота.
     И вот ехал сэр Борс, ехал, до тех пор пока, по воле случая, не выехал к
той самой часовне,  где  находился  сэр  Ланселот.  Слышит  он,  колокольчик
звонит, возвещая начало обедни. Он спешился, вошел и прослушал обедню. Когда
же служба кончилась, епископ, сэр Ланселот и сэр Бедивер приблизились к сэру
Борсу, а он, увидевши сэра Ланселота в подобном облачении, просил  епископа,
чтобы и ему можно было последовать его примеру. И вот его облачили в рясу, и
он остался жить там в посте и молитвах.
     А не прошло и полугода, как туда заехали сэр  Галихуд,  сэр  Галиходин,
сэр Бламур, сэр Блеоберис, сэр Вилар,  сэр  Кларус  и  сэр  Гахалантин.  Эти
семеро благородных рыцарей остановились там, и когда они  увидели,  что  сэр
Ланселот обратился к святой жизни, то  не  пожелали  ехать  дальше  и  также
облачились в монашеские рясы. Так прожили они в суровом покаянии шесть  лет.
После этого сэр Ланселот принял от епископа священнический сан и  целый  год
сам служил обедни. А все остальные рыцари, с ним бывшие, читали по книге,  и
прислуживали во время  обедни,  и  звонили  в  колокола  -  и  смиренно  все
исполняли. А кони их разбрелись, куда  им  вздумалось,  ибо  они  теперь  не
заботились о достоянии земном: ибо когда они видели, каким тяготам подвергал
себя в постах и молитвах сэр  Ланселот,  то  уж  не  думали  о  том,  каково
приходилось им самим, ибо они видели, как  благороднейший  из  рыцарей  мира
живет в столь суровом воздержании, что вовсе  отощал  и  обессилел.  Но  вот
однажды ночью было сэру Ланселоту божественное видение и  повелело  ему,  во
искупление его грехов, поспешить в Эмсбери: "А к тому времени, как  ты  туда
прибудешь, ты найдешь королеву Гвиневеру мертвой. И потому  возьми  с  собой
товарищей твоих и снаряди конную повозку, возьми в  Эмсбери  тело  королевы,
отвези и похорони ее подле ее супруга, благородного короля Артура".

        4

     И являлось это видение сэру Ланселоту трижды в одну  ночь.  И  поднялся
сэр Ланселот еще до света и поведал об этом отшельнику.
     - Надобно, - сказал отшельник,  -  чтобы  вы  поспешили  в  путь  и  не
ослушались вашего видения.
     И взял сэр Ланселот с собою  семерых  своих  товарищей,  и  пешком  они
отправились из Гластонбери в Эмсбери, что находился  оттуда  немногим  более
чем в тридцати милях, но прибыли они туда лишь к  исходу  второго  дня,  ибо
были слишком слабы и обессилены для ходьбы.
     Когда сэр  Ланселот  достиг  ворот  Эмсберийского  монастыря,  королева
Гвиневера  уже  ровно  полчаса  как  скончалась.  И  женщины  поведали  сэру
Ланселоту, что перед смертью королева сказала им о том, что сэр Ланселот уже
целый год как стал священником. "И он придет сюда сразу же со всею возможной
поспешностью за моим  телом,  и  подле  господина  моего  короля  Артура  он
похоронит меня". И так королева сказала во всеуслышание:
     "Молю всемогущего Господа, чтобы  никогда  мне  более  не  узреть  сэра
Ланселота земными очами!"
     Так молилась королева неотступно  два  последних  дня  до  самой  своей
смерти. После этого увидел сэр Ланселот ее мертвый лик, но  не  заплакал,  а
лишь вздохнул. И отслужил  он  сам  по  ней  всю  службу  -  и  панихиду,  и
заупокойную мессу поутру. И была снаряжена конная повозка, и тронулись они в
путь; сто факелов полыхали вокруг тела королевы, и сэр  Ланселот  со  своими
восьмью товарищами окружали ее, распевая тропари и читая молитвы, и курились
над телом благовонные курильницы. Так  пришли  пешком  сэр  Ланселот  и  его
товарищи из  Эмсбери  в  Гластонбери,  и  когда  они  достигли  часовни,  то
отслужили там по королеве торжественную панихиду. А  наутро  сам  отшельник,
некогда бывший епископом Кентерберийским, пропел над нею заупокойную  мессу,
а потом стали подносить приношения, и первым жертвовал сэр  Ланселот,  а  за
ним и все его восемь спутников. После этого трижды с ног до головы  обернули
ее в рейнское вощеное полотно, поместили в свинцовый ларь, а свинцовый  ларь
поставили в мраморный гроб. Когда же опустили ее в землю, сэр Ланселот  упал
без чувств и долго пролежал так, покуда отшельник не приблизился, привел его
в чувство и сказал так:
     - Грех вам, ибо вы, так предаваясь горю, гневите Господа.
     - Истинно, - отвечал  сэр  Ланселот,  -  я  уповаю,  что  не  прогневил
Господа, ибо Он знает: я убивался и убиваюсь не  о  греховных  радостях,  но
горю моему никогда не  будет  конца.  Ибо  когда  я  вспомню  красоту  ее  и
благородство ее и короля и когда  я  вижу  теперь  ее  могилу  рядом  с  его
могилой, то воистину сердце  мое  отказывается  служить  моему  отягощенному
печалями телу. И когда я вспоминаю, как по моей вине, из-за моей надменности
и гордыни, они оба оказались повержены в ничтожество, кому  нет  и  не  было
равных во всем христианском мире, то знайте,  молвил  сэр  Ланселот,  -  эта
память об их доброте и о  моей  неблагодарности  проникает  меня  до  самого
сердца, и я не в силах этого вынести.
     Так говорится во Французской Книге.

        5

     С этого дня сэр Ланселот почти не принимал пищи и не пил, пока не умер,
ибо он все больше слабел и чахнул и жизнь в нем угасала. Но ни епископ и  ни
один из его товарищей не могли уговорить его есть, и пил он так мало, что на
целый локоть стал ниже ростом, и люди уже не узнавали его. И он  неотступно,
день и ночь, молился, лишь изредка забываясь неспокойной дремотой. Все время
лежал он, распростершись ниц, на могиле короля Артура и королевы  Гвиневеры,
и как ни пытались его утешить епископ и сэр Борс  и  все  его  товарищи,  их
старания оставались безуспешны.
     Шесть недель так прошло, и сэр Ланселот занемог и  слег  в  постель.  И
тогда послал он за епископом, который там жил отшельником, и за всеми своими
верными товарищами.
     И так сказал сэр Ланселот унылым голосом:
     - Сэр епископ, прошу вас, пусть будут  исполнены  надо  мною  последние
обряды, как надлежит христианину.
     - В том нет нужды, - отвечали епископ и все его товарищи, - это  просто
тяжесть в вашей крови. К завтрашнему утру, с Божией помощью, вы поправитесь.
     - Любезные  лорды,  -  сказал  им  сэр  Ланселот,  -  знайте,  что  мое
отягощенное печалями тело стремится в землю. И мне было открыто больше,  чем
я сейчас вам говорю. А потому пусть исполнят надо мною все обряды.
     И вот, когда он принял  последнее  причастие  и  соборование,  то  стал
просить сэр Ланселот епископа, чтобы товарищи перенесли  его  тело  в  Замок
Веселой Стражи, про который некоторые говорят, что это Анвик, а иные  -  что
Бамборо.
     - Хоть мне и самому это горько, - говорил сэр Ланселот, но  я  когда-то
дал клятву, что меня похоронят в Замке Веселой Стражи. И  дабы  не  нарушить
мне моей клятвы, прошу вас всех, отвезите меня туда.
     Начали тут плакать его товарищи, ломая  руки.  А  когда  настала  ночь,
улеглись они все на свои ложа, ибо они все спали в одном покое. И вот, когда
миновала полночь и близился уже рассвет, епископ-отшельник, спавший на своем
ложе, вдруг громко рассмеялся. Пробудились  все,  сбежались  к  нему,  стали
спрашивать, что с ним случилось.
     - Иисусе милостивый! - отвечал епископ. - Зачем вы меня разбудили?  Мне
никогда еще в жизни не было так весело и приятно.
     - Отчего? - спросил сэр Борс.
     - Истинно, - отвечал епископ, - я видел рядом с собою сэра Ланселота  в
окружении ангелов, и было их такое множество, что я никогда столько и  людей
не видывал. Они подняли сэра Ланселота к небесам, и врата небес распахнулись
перед ним.
     - Все это лишь тревожные сны, - сказал сэр Борс, - ибо сэр Ланселот,  я
уверен, сейчас уже совсем выздоровел.
     - Возможно, что и так, - сказал епископ. - Ступайте же  к  его  ложу  и
удостоверьтесь.
     Но когда сэр Борс и его товарищи приблизились к  ложу  сэра  Ланселота,
они нашли его мертвым. Он лежал словно бы улыбаясь, а вокруг  него  разлился
сладчайший аромат, какой только случалось  им  вдыхать.  Тут  они  заплакали
горько, ломая руки, и так по нем убивались, как  никогда  еще  не  убивались
мужи.
     А поутру епископ отслужил заупокойную мессу,  а  потом  епископ  и  все
девять рыцарей уложили сэра Ланселота в ту же повозку, на  которой  везли  к
месту погребения королеву Гвиневеру. И  день  за  днем  шли  епископ  и  все
остальные за телом сэра Ланселота, покуда  не  достигли  они  замка  Веселой
Стражи; и всю дорогу окружали их сто горящих факелов.
     На пятнадцатый день прибыли они в замок Веселой  Стражи.  Положили  его
тело в алтаре и читали и пели над ним псалмы и молитвы. И все время лицо его
было открыто, дабы все люди могли его видеть, ибо  таков  был  обычай  в  те
времена, чтобы  благородные  мужи  лежали  с  открытым  лицом,  пока  их  не
похоронят.
     И вдруг, как раз пока шла служба, явился туда сэр Эктор Окраинный, семь
лет искавший по всей Англии, Шотландии и Уэльсу брата своего сэра Ланселота.

        6

     Услышал он звуки молитвы, увидел свет в алтаре церкви  Веселой  Стражи,
спешился, отпустил коня и вошел  в  церковь.  Видит  он  людей,  плачущих  и
молящихся, но кто они, не узнает, хотя они узнали его сразу.
     И тогда приблизился к сэру Эктору сэр Борс и сказал ему, что  это  брат
его сэр Ланселот лежит здесь мертвый. Отбросил сэр Эктор  щит  свой,  меч  и
шлем и при виде лица Ланселотова упал без чувств. Когда же он снова очнулся,
то Ни один язык не в силах передать те жалобные речи,  какими  он  оплакивал
своего брата.
     - Ах, Ланселот! - говорил он, - ты был  всему  христианскому  рыцарству
голова! И скажу теперь, сэр Ланселот, когда лежишь ты здесь мертвый, что  не
было тебе равных среди рыцарей на  всей  земле.  Ты  был  благороднейшим  из
рыцарей, когда-либо сидевших верхом на коне, и самым верным возлюбленным изо
всех грешных мужей, когда-либо любивших женщину, и самым  добрым  человеком,
когда-либо поднимавшим меч. Ты был собой  прекраснейшим  изо  всех  в  среде
рыцарей, и ты был кротчайшим мужем, когда-либо садившимся за стол  вместе  с
дамами, а  для  смертельного  врага  -  суровейшим  противником,  когда-либо
сжимавшим в руке копье.
     И поднялся тут великий плач и стон.
     И пролежало тело сэра Ланселота на возвышении пятнадцать дней, а  потом
торжественно было предано земле. После того  не  спеша  возвратились  они  с
епископом Кентерберийским в его обитель и  там  провели  все  вместе  больше
месяца.
     А потом сэр Константин, сын короля  Корнуэльского  Кадора,  был  избран
королем Англии, и был он благороднейший  рыцарь  и  с  честью  правил  своим
королевством. И этот король Константин послал за епископом  Кентерберийским,
прослышав о том, где он скрывается. И получил он обратно свое епископство  и
покинул отшельническую обитель, но сэр Бедивер оставался там отшельником  до
конца дней своих.
     А сэр Борс Ганский, сэр Эктор Окраинный, сэр Гахалантин,  сэр  Галихуд,
сэр Галиходин, сэр Бламур, сэр Блеоберис, сэр Вилар Доблестный и сэр  Кларус
Клермонтский, - все эти рыцари возвратились в свои владения. Правда,  король
Константин хотел, чтобы они жили у него, но они не  согласились  остаться  в
этом королевстве. Они уехали к себе и жили каждый жизнью святой и праведной.
     Правда, иные английские  книги  утверждают,  будто  после  смерти  сэра
Ланселота ни один из них не покинул пределов  Англии,  -  но  это  все  лишь
измышления  сочинителей!  Ибо  во  Французской  Книге  говорится  -  и   это
достоверно,  -  что  сэр  Борс,  сэр  Эктор,  сэр  Бламур  и  сэр  Блеоберис
отправились в Святую Землю, где жил и принял смерть Иисус Христос.  И  после
того, как они водворились в своих владениях - ибо в Книге говорится, что так
повелел им перед смертью сэр  Ланселот,  -  эти  четыре  рыцаря  многократно
сражались против неверных турок. И  умерли  они  в  один  год  на  Страстную
пятницу, во славу Господа.
     Здесь кончается вся книга о короле Артуре и о его  благородных  рыцарях
Круглого Стола, которых, когда они собирались вместе, было всего числом  сто
сорок человек. И здесь кончается "Смерть Артура".
     Я же прошу вас, всех джентльменов и  дам,  кто  прочтет  эту  книгу  об
Артуре и о его рыцарях от начала и до конца, молитесь за меня, покуда я  еще
жив, дабы Господь ниспослал мне освобождение. А когда я умру, то прошу  вас,
молитесь все за мою душу.
     Книга эта окончена в девятый год правления  короля  Эдуарда  Четвертого
сэром Томасом Мэлори, рыцарем, да поможет ему Иисус во всемогуществе  Своем,
как есть он смиренный слуга Иисусов и денно и нощно.



        КОММЕНТАРИИ


     Читая книгу Мэлори,  необходимо  принять  как  литературную  условность
некоторые ее особенности, присущие  многим  средневековым  произведениям.  К
таким особенностям относятся,  например,  сюжетные,  временные  и  смысловые
неувязки, связанные с характером  работы  автора  над  его  романом.  Мэлори
использовал в качестве источников объемные циклы рыцарских романов и легенд,
которые содержат разные версии одного сюжета. Компонуя свою  версию,  Мэлори
нередко переставляет местами отдельные  эпизоды,  сдвигает  их  во  времени,
отчего  иногда   возникают   несоответствия   и   повторы.   В   примечаниях
оговариваются только некоторые, наиболее очевидные, случаи таких неувязок.
     Исторические сюжеты Мэлори в основном почерпнул  из  хроник  и  легенд,
многое  он  заимствовал  из  полулегендарной  "Истории  бриттов"   Гальфрида
Монмутского  (см.  издание  этого   произведения   в   серии   "Литературные
памятники". М., Наука, 1984). Обращаясь к событиям артуровской эпохи, Мэлори
нередко объединяет их с событиями своего времени: описания битв,  в  которых
участвуют рыцари Артура, обогащаются деталями сражений  эпохи  войн  Алой  и
Белой розы, в которых участвовал сам Мэлори или о которых он  был  наслышан.
Отсюда - неизбежные анахронизмы в тексте романа.
     Пытаясь везде, где возможно, связать легендарные события с исторической
действительностью, Мэлори  стремится  к  точной  локализации  происходящего.
Соответствия легендарным названиям городов, замков, рек, гор и  островов  он
находит в географической реальности своего  времени,  перенося  действие  из
сказочной земли в знакомое ему окружение.  В  отношении  некоторых  наиболее
прославленных легендами географических названий, упоминаемых  в  артуровских
циклах, существуют научные  гипотезы,  подкрепляемые  данными  раскопок  или
исследованиями  сохранившихся  памятников  культуры.  В  примечаниях   такие
гипотезы кратко излагаются (см., например: Тинтагиль, Камелот, Гластонбери и
др.). В тех случаях, когда о названии ничего не  известно  или  сведения  не
имеют достаточных оснований, комментарии не предлагаются. Даты  христианских
праздников указаны по юлианскому календарю.
     Мэлори  не  всегда  удается   в   его   объемном   произведении   точно
идентифицировать - "установить личность" - того или иного героя. Это связано
с тем, что  в  источниках,  которыми  он  пользовался,  упоминается  большое
количество персонажей, многие герои носят одно и то же или  сходно  звучащие
имена.  Нет  необходимости  оговаривать  все  случаи  проистекающих   отсюда
неувязок, комментируются только некоторые из них.
     Мэлори нередко далеко отходит от своих источников в толковании  событий
и в оценке характеров  и  поведения  героев.  Соответствия  или  расхождения
версии  Мэлори  с  более  ранними  произведениями  комментируются  только  в
случаях, существенных для понимания сюжета, а также там, где  особенно  ярко
проявилась авторская индивидуальность Мэлори.


     Утер Пендрагон. - Легендарные сведения об этом короле и о рождении  его
сына короля Артура Мэлори почерпнул из книги Гальфрида Монмутского  "История
бриттов"  (XII  в.),  где  имя  короля  расшифровывается  как  "Утер  Голова
Драконья". Там же рассказывается, как он стал королем всей Англии.

     Тинтагиль - совр. Тинтаджель. Замок  в  Корнуэлле,  считавшийся  местом
рождения короля Артура.

     Террабиль - вымышленное, сконструированное по  аналогии  с  "Тинтагиль"
название, смысл которого - "ужасный".

     Мерлин - маг и прорицатель, советник  Утера  Пендрагона  и  Артура;  по
происхождению - полудемон-получеловек. Самые ранние упоминания о Мерлине - в
кельтском  фольклоре,  в   средние   века   этот   образ   получил   широкое
распространение в литературе разных народов.

     Лот, король Лоутеана и Оркнея, - Лоутеан - историческая область в Южной
Шотландии  и  Северной  Англии.  Оркней  -  Оркнейские  острова,  архипелаг,
расположенный у северных берегов Шотландии.

     Элейна - третья сестра Артура, персонаж, вымышленный Мэлори.

     Моргана, как и Моргауза, были,  судя  по  легендам,  дочерьми  королевы
Игрейны, которые родились до ее брака с Утером  Пендрагоном.  Когда  Игрейна
стала женой Утера и родился Артур, Моргану отправили в монастырь, чем  можно
объяснить ее извечную ненависть к брату  Артуру.  Образ  Феи  Морганы  имеет
многовековую традицию и связывается с  образом  ирландской  богини  войны  и
смерти.

     Земля Гоор - предположительно находилась в Северном Уэльсе.

     ...ваше  же  дитя  пусть  вскормит  его  жена.  -  "Молочное"   родство
почиталось как не менее важное, чем кровное, поэтому для младенцев  высокого
происхождения не брали кормилиц-простолюдинок.

     Повезли короля... в повозке. - Мэлори, по  всей  видимости,  вспоминает
эпизод одной из битв войны Алой и Белой розы, состоявшейся под  Сент-Олбаном
22 мая 1455 г., когда больного короля Генриха VI везли в  колеснице  впереди
войска.

     ...епископ  Кентерберийский.  -  Резиденция  главы  английской   церкви
находится в Кентербери (Кент) с  момента  христианизации  Англии  на  рубеже
VI-VII вв. Первым епископом Кентерберийским был Августин (с 597 по 607  г.),
направленный в Англию римским папой. Собор святого Павла. - Имеется  в  виду
старинный собор (находившийся на месте современного собора святого  Павла  в
Лондоне), сгоревший в 1666 г.

     ...во Французской Книге. -  Ссылка  на  письменный  источник  -  широко
распространенный  в  средневековой  литературе  прием,  с  помощью  которого
повествованию придается достоверность. Мэлори ссылается  на  "старые  книги"
даже в тех случаях, когда он создает вымышленные  эпизоды,  так  как  законы
жанра требуют правдивой передачи событий былых времен.

     Кэй - сводный брат короля Артура. Когда родился Артур, Кэй был  оторван
от материнской груди, чтобы уступить ему место. Вскормленный молоком женщины
более низкого происхождения, Кэй, по понятиям  того  времени,  впитал  такие
чуждые рыцарю черты, как трусость и зависть. День Всех Святых -  праздник  в
честь  всех  святых  и  мучеников,  отмечаемый   1   ноября   по   традиции,
установленной в Европе с VIII в.

     Поклясться на книге - то есть на Библии.

     Сенешаль - одна из самых  почетных  должностей  при  дворе,  управитель
двора и владений короля.

     Крещение Господне - отмечается на двенадцатый день после Рождества,  то
есть 6 января, в память крещения Иисуса от Иоанна в Иордане.

     Сретенье  Господне.   -   Католической,   англиканской   и   некоторыми
протестантскими  церквами  этот  праздник  отмечается  как   день   Очищения
Богородицы. С IV в. праздник включает обряд освящения свеч и  поэтому  носит
название "Праздник светильников". По евангельской легенде, на сороковой день
после рождения Иисуса, то есть 2 февраля,  Мария  принесла  его  в  храм.  В
православной  традиции  отмечается  произошедшая  в  этот   момент   встреча
(сретенье) святого Симеона с Иисусом. По обетованию Божьему, Симеон  не  мог
умереть, не увидев Спасителя, который должен был "отпустить его душу".

     Пасха - один из главных христианских праздников,  отмечаемый  в  память
воскресения Христа. В Европе Пасхи празднуется в  первое  воскресенье  после
полнолуния. Цикл праздников Пасхи продолжается до Пятидесятницы.

     Пятидесятница - седьмое воскресенье, или пятидесятый день после  Пасхи,
когда празднуется сошествие Святого  Духа  на  апостолов.  По  православному
календарю в это же воскресенье отмечается день Святой Троицы, а в  следующий
за ним понедельник - Духов День. В европейских странах Троица празднуется  в
следующее воскресенье после Пятидесятницы, а Духов День,  соответственно,  в
следующий за этим воскресеньем понедельник. По легендам, на Пятидесятницу ко
двору Артура собирались все рыцари Круглого Стола и  устраивались  рыцарские
турниры.
     Коннетабль (букв. "конюший") - управитель двора, государства.

     Трент - третья  по  длине  река  в  Великобритании  и  главная  река  в
Центральной Британии, служившая в свое время границей британских владений.

     Карлион. - В современном Карлионе на реке Аск,  в  графстве  Монмутшир,
недалеко от Ньюпорта, до  настоящего  времени  сохранились  развалины  эпохи
римских завоеваний, и в частности, сооружение, носящее название Круглый Стол
Артура, Эти руины особо почитались в средние века и связывались  в  народной
памяти с  главным  городом  королевства  Артура.  У  Мэлори  Карлион  иногда
отождествляется с Карлайлем, который предположительно  должен  находиться  в
Уэльсе.

     ... пятьсот рыцарей. - Когда называются такие цифры, важно помнить, что
на поле боя с каждым рыцарем выходила еще и его дружина.

     Экскалибур  -  волшебный  меч,  смысл  названия  которого  не  ясен.  В
соответствии с версией Мэлори и его французскими источниками, Мерлин и Артур
добыли этот меч с помощью Владычицы Озера, что описано  в  следующих  главах
книги. Такие временные неувязки событий нередки в тексте Мэлори.

     ...на низкорослых лошадей. - Лошади малого  роста  предназначались  для
дам; когда на такую лошадь садился рыцарь или король, это означало, что  они
хотят остановить турнир или поединок.

     Грамерси. - В языке Мэлори много заимствований из французского языка  -
это характерный элемент английской лексики после норманнского завоевания.

     Кто же это? - Рыцари в книге Мэлори часто не узнают друг друга даже  на
близком расстоянии. Герои Мэлори одеты и вооружены по  обычаю  его  эпохи  -
лицо закрывает шлем, фигуру - латы;  узнать  рыцаря  можно  было  только  по
вооружению,  скорее  всего,  по  щиту,  на  котором  изображался  герб   или
какой-либо символ. Взяв чужой щит или задрапировав свой,  рыцарь  становился
неузнаваемым.

     Сарацины - племена мусульман, вообще "неверных", пришедших в Европу  из
Аравии, Сирии или Северной Африки.

     Наставник Блэз - по легенде, святой отшельник, который спас  от  демона
мать Мерлина, а его самого взял в ученики.  Предание  повествует,  что  Блэз
написал историю  жизни  Мерлина.  На  Блэза  часто  ссылаются  средневековые
авторы, в частности Кретьен де Труа. Не исключено, что существовал  реальный
рассказчик сюжетов о Мерлине по имени Блехерис, живший в Уэльсе,  который  в
народном предании был наделен легендарными чертами.

     Нортумберланд - самая северная область Англии, граничащая с Шотландией.

     Борр - сын короля Артура и Лионоры, в дальнейшем  встречается  в  книге
Мэлори как сэр Борр Бесстрашное Сердце.

     ...супруга короля Лота Оркнейского  -  Моргауза.  -  В  соответствии  с
источниками, ко времени встречи с  Моргаузой  Артур  еще  не  знал  о  своем
происхождении, таким образом, кровосмешение было непредумышленным.  Мордред,
родившийся от этой связи, одновременно сын и племянник Артура,  впоследствии
стал претендовать на королевский престол. Его происки привели к междоусобной
войне, в которой погиб Артур и почти все рыцари Круглого Стола. Эти  события
были предсказаны Мерлином.

     Гавейн - сын короля Лота Оркнейского и сестры Артура Моргаузы,  любимый
племянник Артура, один из самых популярных героев фольклора и  средневековой
литературы,  почти  наравне  с  Артуром  и  Ланселотом.  Авторы   по-разному
представляли Гавейна: в некоторых романах он - пример совершенного рыцаря, в
других ему придаются  отрицательные  черты.  Мэлори  создает  противоречивый
образ,  в  котором  сочетаются  благородство  и  коварство,   добродушие   и
мстительность.

     Зверь  Рыкающий  -  мифическое  животное  восточного,   славянского   и
западноевропейского фольклора.

     Персиваль - главный герой сюжетов о поисках Святого Грааля.

     ...собственного вашего сына. - Речь идет о Мордреде.

     Владычица Озера - персонаж кельтского фольклора, фея водных источников.
В тексте Мэлори встречается несколько Владычиц и Дев Озера.

     ...иные же и того моложе. -  Видимо,  ошибка,  поскольку  родившиеся  в
первый день мая младенцы должны быть одного возраста или могут  быть  старше
на год. Этот эпизод  задуман  по  образцу  библейской  истории  об  избиении
младенцев, устроенном с целью уничтожения но- порожденного Христа.

     ...как о том  повествуется  дальше.  -  Рассказа  о  детстве  и  юности
Мордреда в  книге  Мэлори  нет;  видимо,  он  ссылается  здесь  на  один  из
французских источников. Под книгой "Смерть Артура"  он  может  подразумевать
французский  прозаический  роман  XIII  в.,  где  рассказывается  о   мятеже
Мордреда.

     Камелот. - Существуют разные предположения относительно местонахождения
столицы артуровского королевства. Французские  источники  описывают  Камелот
как один из  самых  богатых  городов  Британии,  которым  владели  сарацины.
Издатель Мэлори Кэкстон помещал Камелот в Уэльсе, но подразумевал  при  этом
Карлион. Мэлори отождествляет Камелот то с  Гластонбери,  то  с  Винчестером
(где; по замечанию Кэкстона, находился дубовый Круглый Стол с вырезанными на
нем именами рыцарей). Наиболее основательным  представляется  отождествление
Камелота с Кэдбери в Сомерсете, неподалеку от  Винкантона:  там  сохранились
развалины замка конца V в., и,  как  показали  раскопки,  город  был  важным
военным центром Британии в эпоху, связываемую с именем короля Артура.

     Авалон - по кельтской мифологии,  остров,  где  обитали  души  умерших;
монастырские предания,  бытовавшие  с  конца  XII  в.,  связывают  Авалон  с
местоположением монастыря Гластонбери. На Авалон был перенесен Феей Морганой
смертельно раненный в последнем сражении король Артур. А могила Артура  была
будто бы обнаружена в Гластонбери, поэтому Авалон и Гластонбери  совмещаются
в легендах.

     Король Марк - герой различных версий истории  Тристрама  и  Изольды.  В
романе Мэлори его характер  в  значительной  мере  пере  осмыслен:  по  ходу
развития сюжета он приобретает черты законченного злодея.

     ...хотели, чтобы Балин оставил свой меч. - Существовал  древний  обычай
для гостей оставлять оружие при входе в замок,  где  гость,  как  считалось,
находился под  защитой  хозяина.  Это  также  была  предосторожность  против
возможных столкновений и кровопролитий, случавшихся  после  того,  как  было
выпито много вина.

     Оказавшись безоружным... - Балин, как рассказано в кн. 1,  гл.  II,  2,
имел два меча и потому носил прозвание Рыцарь-о-Двух-Мечах.  Однако  Мэлори,
как и его французский предшественник, упускает из вида  это  обстоятельство,
сохраняя тем самым мотивировку "плачевного удара".

     ...Галахад, Высокородный Принц. - Галахад, сын Ланселота  Озерного,  не
носил такого высокого титула; Мэлори, видимо, путает его по созвучию имен  с
сэром Галахальтом. Галахад - главный герой сюжетов о Святом Граале.

     Иосиф Аримафейский - по христианским легендам, один из тайных  учеников
Христа, которые после его смерти на кресте выкупили и похоронили  его  тело.
Иосиф сохранил чашу, из которой Спаситель наливал вино  во  время  последней
вечери (по другим версиям - блюдо, на котором  лежал  пасхальный  агнец),  и
наполнил ее кровью из раны распятого Христа.  Эту  чашу,  которая  считается
Святым Граалем, Иосиф перенес в  Британию,  жителей  которой  он  обратил  в
христианство. По монастырским легендам XII в.,  Иосиф  Аримафейский  основал
Гластонберийский  монастырь.   Священный   сосуд   хранился   в   специально
выстроенной для него башне в замке Корбеник.

     Лонгин  -  воин-охранник,  пронзивший  копьем  тело  распятого  Христа,
видимо, чтобы убедиться в его смерти.

     Круглый Стол  -  символ  рыцарского  единения.  По  версии  французских
источников. Круглый Стол был сооружен Мерлином для Утера  Пендрагона.  Затем
Утер подарил его королю Лодегрансу. Когда дочь Лодегранса Гвиневера выходила
замуж за короля Артура, ее отец передал ей Круглый Стол как часть приданого.

     Внешние Острова  -  так  средневековые  авторы  называли  Гебридские  и
Оркнейские острова, остров Уайт.

     ...за труды возьмите себе его доспехи. - По мнению исследователей,  это
едва ли не единственное в рыцарской литературе  упоминание  платы  духовному
лицу за его труд.

     ...похищены женщиной, которой он более всех доверяет.  Мерлин  имеет  в
виду сестру Артура Фею Моргану.

     Река Умбер (Хамбер) - эстуарий рек Уза и Трент, по которому в древности
проходила граница между Мерсией и Нортумбрией.

     ...сила  прибавлялась  и  возрастала...  -  Один  из  сохранившихся   в
повествовании Мэлори мотивов волшебной сказки.

     ...Этарда  умерла  от  горя...  -  Мотив  мести  даме   отсутствует   в
источниках, которыми  пользовался  Мэлори,  он  внес  его  сам  в  нарушение
куртуазного канона.

     Безант - золотая монета византийской чеканки, имевшая хождение в Европе
с IX в. Достоинство ее в разное время менялось.

     ...сэр Пелеас и сэр Мархальт были приняты в рыцари Круглого Стола...  -
Одна из неувязок текста Мэлори: несколько ранее  Мархальт  уже  представился
как Рыцарь Круглого Стола.

     И сэр Пелеас... был одним из четырех, которые достигли Святого  Грааля.
Пелеас не входил в это число, как это станет очевидно  из  последующих  глав
романа Мэлори.

     Здесь кончается... Аминь. - Эта концовка, завершающая первую из  восьми
книг романа Мэлори, представляет особую ценность, так как содержит  сведения
об авторе книги. В тексте имеются еще две подобные концовки - в  "Повести  о
сэре  Гарете  Оркнейском"  и  в  "Плачевной  повести  о  смерти  Артура".  К
лирическим отступлениям, в  которых  звучит  живой  голос  Томаса  Мэлори  и
делаются намеки на обстоятельства его жизни, следует отнести также замечание
в "Книге о сэре Тристраме Лионском".

     Луций - вымышленное лицо. История войны Артура  с  римским  императором
Луцивм  восходит  к  "Истории  бриттво"  Гальфрида  Монмутского.   Поскольку
описанные  Гальфридом  события  фактами  не  подтверждаются,   исследователи
предполагают, что он построил свое повествование на основе валлийских мифов,
неизвестных науке.

     Белин и Брин - легендарные  короли  Британии;  упоминаются  в  "Истории
бриттов" Гальфрида Монмутского, так же как  и  Константин  Великий,  римский
император IV в.

     Малая Британия - в отличие от Великой Британии, французская Бретань; во
времена римского владычества она  называлась  Арморикой,  а  новое  название
получила после заселения ее бриттами и другими кельтскими племенами, которые
были вытеснены с Британских островов англами и  саксами  около  V  в.  Среди
переселенцев большой  популярностью  пользовался  король  Артур,  что  нашло
отражение в развитии артуровской темы в легендах и литературе этого региона.

     Амбагия, Аррагия.  -  Географические  соответствия  этим  названием  не
установлены.

     Пресвитер  Иоанн  -  легендарный  христианский  царь,   первосвященник,
правивший сказочной азиатской страной в XII в.

     Галахия. - Это  название,  имеющее  один  корень  с  Галлией,  Уэльсом,
Галицией, восходит к германскому слову,  означающему  отдаленную,  окраинную
территорию.

     День святого Гилария. -  Св.  Гиларий  -  епископ  Пуатье,  религиозный
писатель, автор гимнов,  популяризатор  ортодоксальной  греческой  мысли  на
Западе. Годы его жизни 315-367; день его празднуется 13 января. Есть и менее
знаменитый святой Гиларий - епископ Арля (400-449), день которого отмечается
5 мая.

     ...забрать все суда в стране. -  В  случае  необходимости  суда  разных
портов захватывались для военных целей.

     ...стал королем после смерти Артура. - В этой главе романа Мэлори  дает
собственную  версию  легендарных  событий,  связывая  их   с   историческими
событиями своего века: Генрих V, отправившийся с армией на континент в  1415
г., оставил вместо себя двух правителей - епископа Генри  Бофорта  и  своего
брата герцога Бедфорда. В последующих  книгах  Мэлори  принял  версию  своих
источников,  по  которой  правителем  Англии  вместо  Артура  остается   его
сын-племянник Мордред, претензии которого на  трон  приводят  к  трагической
развязке книги. Упоминаемый здесь Константин был, по Гальфриду  Монмутскому,
непосредственным преемником Артура на троне.

     Карраки, галеоны, барки, галеоты -  разного  рода  вместительные  суда,
предназначенные для перевозок.

     Я же один навещу святого Михаила... - Битва Артура с Гигантом описана в
"Истории бриттов" Гальфрида Монмутского (гл. 165).  Повествование  Гальфрида
основывается на легенде,  которая  связывает  этот  подвиг  Артура  с  горой
Святого Михаила в Нормандии. В XII в. на  этой  горе  был  построен  храм  и
бенедиктинский монастырь. Знаменитым местом паломничества гора стала  только
после этого, а отнюдь не в эпоху Артура, как думал Мэлори.

     Мои предки приехали с Брутом из Трои. - Родоначальником  британцев,  по
преданию, считался Брут; изгнанный из Рима, он  собрал  в  Греции  армию  из
потомков троянцев и отправился на Альбион. Покоренный остров стал называться
по его имени Брутания или Британия. Рассказ об этом  содержится  в  "Истории
бриттов" Ненния (IX в.) и у Гальфрида Монмутского.

     Подеста - главный исполнитель судебной власти в Италии.

     ...в Лотарингию. - В описании действий войска  Артура  можно  усмотреть
аналогию с историческим походом Генриха V, который  закончился  победой  при
Азенкуре в 1415 г.

     Гамбизоны, дублеты - виды  одежды.  Гамбизон  надевался  под  латы  для
смягчения ударов; дублет - короткий кафтан, стянутый в поясе.

     ...возвел меня в иомены. - Перед  посвящением  в  рыцари  молодые  люди
проходили подготовку при дворе сеньора в  качестве  пажа,  иомена,  и  затем
оруженосца  (сквайра).  Иомен  -  это  также  владелец  небольшой  земельной
собственности, свободный землевладелец рангом ниже джентльмена.

     ...четырех рек, что текут из  Рая...  -  Евфрат,  Тигр  и  два  притока
Евфрата (см.: Библия, Бытие, 2, 10-14).

     "Ллезанс и Павия, Петерсанту и Порт-Трембило. -  Хотя  в  Альпах  и  на
Апеннинском  полуострове  есть  реальные  соответствия   многим   названиям,
упоминаемым Мэлори, такие перечисления в его романе  в  большинстве  случаев
носят условный характер.

     Explicit - слово, употребляемое средневековыми переписчиками  книг  для
обозначения конца части или всей книги.

     Белые монахи - члены монашеского ордена кармелитов, существующего с XII
в. Название связано с тем, что они носили белый  плащ  поверх  черной  рясы.
Мэлори  упоминает  также  "серых"  монахов   -   так   называли   в   Англии
представителей нищенствующего ордена францисканцев.

     Кинке-Кинадон -  по  мнению  исследователей,  это  искаженное  название
мертвого города времен Римской империи, развалины которого находились вблизи
Карнарвона на возвышенности

     Сноудон. ...и руки имел большие и красивые... -  Под  прозвищем  Бомейн
(по-французски "прекрасные руки") Гарет выступает только в книге Мэлори.  Во
французской   средневековой   литературе   нет   произведений,    специально
посвященных Гарету. Повествование о Гарете у Мэлори перекликается с романами
Кретьена де Труа "Эрек и Энида" и "Повесть о  Граале",  а  также  с  другими
французскими романами. В то же время существует гипотеза, что у героя Мэлори
был  реальный  прототип  -  Ричард  Бичем  (Бошам),  граф  Варвик,   победно
выступавший против французских рыцарей на турнире под Кале в 1417 г.

     Персиант Индийский (Индский) - назван не по своему происхождению, но по
цвету его вооружения (индиго).

     Успение Богородицы отмечается 15 августа.

     Герцог де ла Рус - Джон Рус (1411-1492), священник  и  писатель,  автор
жизнеописания графа Варвика.

     ...лишившись чувств... -  Волнение  Артура  при  встрече  с  Гаретом  и
Гавейном объясняется тем, что они приходились ему  племянниками  со  стороны
его сестры Моргаузы. К племянникам  с  сестринской  стороны  у  германцев  с
древних времен было принято относиться как к родным  сыновьям,  это  родство
считалось даже более священным. Такие отзвуки материнского права объясняют и
отношение Артура к Мордреду, который одновременно является его племянником и
сыном.

     Михайлов день - праздник Михаила Архангела, отмечаемый 29  сентября,  -
один  из  четырех  праздников,  традиционно  разделяющих  год  на   четверти
(Рождество - 25 декабря, Благовещение - 25 марта, Иванов день - 24 июля).

     ...скорое освобождение. - Это обращение лишний  раз  подтверждает,  что
автор книги находился в тюремном заключении.

     ...что значит "горестного рождения". - Имя Тристрам  не  означает,  как
объясняется в книге,  "горестно  рожденный",  но  является  распространенным
именем  королей  и  героев  в  валлийских  легендах.   Прозвание   Тристрама
"Лионский" не связано  с  реальной  географической  местностью.  В  Народных
легендах родиной Тристрама считаются и Западная Англия, и Уэльс, и Корнуэлл,
и Южная Шотландия, и Бретань. Лион (Леон) присутствует как элемент во многих
европейских географических названиях.

     "Книга сэра Тристрама". - В английской литературной  традиции  Тристрам
считался законодателем правил охоты. Как охотник он впервые  изображается  в
английской поэме XIII в. "Сэр Тристрам".

     ...владела чудесно лекарским искусством. - Средневековые дамы были, как
правило, искусны в помощи раненым и больным. Познания  в  свойствах  трав  и
лекарственных снадобий были важной частью их образования. В качестве лекарей
в книге Мэлори выступают знатные леди, принцессы и королевы. В то  же  время
дам,  владевших  искусством  врачевания,  опасались  как   отравительниц   и
колдуний.

     ...завоевателя Замка Плачевной Стражи. - Речь идет об одном из подвигов
Ланселота, сумевшего  овладеть  замком,  который  находился  на  скале,  был
окружен двойными стенами и имел многочисленную стражу.

     ...чтобы сэра Тристрама там убили. - Вражда короля к своему  племяннику
основана на том, что, по предсказанию,  Тристрам  должен  был  лишить  Марка
трона и жизни. В версии  Мэлори  эта  мотивировка  отсутствует,  и  остается
непонятным, почему еще до появления Изольды  (как  причины  раздора)  король
возненавидел своего ближайшего родственника.

     ...погубить даму Брангвейну... - По  источникам,  Изольда  сама  хотела
извести свою камеристку Брангвейну, так как та была посвящена  в  ее  тайны,
помогала ей оправдываться перед королем  и  могла  выдать  ее  и  Тристрама.
Мэлори, стремясь возвысить образ Изольды, приписал мстительное намерение  ее
придворным дамам.

     Логрис (Логрия, Логрское королевство) - кельтское название земли к  югу
от  реки  Трент  и  к  востоку  от  реки  Северн,  которая   была   заселена
англосаксонскими  племенами.  Гальфрид  Монмутский  связывает  происхождение
этого названия с именем  короля  Локрина.  Поскольку  Логрис  -  легендарное
королевство, его границы неопределенны.

     Замок Пендрагон. - По народному преданию,  любимой  резиденцией  короля
Утера Пендрагона был замок на берегу реки  Иден  в  Вестморленде,  развалины
которого сохранились. В то же время, судя по  первым  главам  книги  Мэлори,
королевская резиденция находилась в Кэдбери, где сохранились остатки замка V
в. и где, по легендам. находился центр артуровского королевства Камелот.

     ...ради вас пожертвовал  многими  землями  и  великими  богатствами.  -
Упреки такого рода были невозможны в  куртуазных  романах,  послуживших  для
Мэлори источником. Здесь Мэлори выступает как представитель своего  времени,
когда идеализированные понятия куртуазной  эпохи  подверглись  значительному
переосмыслению. Таких примеров в книге  Мэлори  немало:  его  герои  нередко
подсчитывают, во что обошелся тот или иной рыцарский подвиг, рыцари получают
обеспечение от своих  родителей  или  подданных,  знатным  дамам  приходится
иногда подумать о средствах для  того,  чтобы  хорошо  одеться  или  принять
гостей, и т. п.

     ...и он сделался подобен шуту. - Эпизод безумия  Тристрама  -  одно  из
самых примечательных авторских дополнений к  версиям  его  источников.  Хотя
Мэлори не имел доступа к ранним легендам о Тристане и Изольде, интуитивно он
воспринял их трагическую окраску. Его описание безумия, вызванного  любовной
печалью,  возвращает  этой  истории  ее  первоначальный  трагический  дух  и
отличается тонкостью психологических наблюдений.

     Динадан. - Подобный персонаж, пародирующий рыцарские нравы и куртуазное
поведение, появился во французских прозаических романах в XIII в.  У  Мэлори
образ Динадана не выдержан в едином ключе. В некоторых ситуациях он ни в чем
не уступает лучшим рыцарям, но иногда уходит от поединков, спасая свою жизнь
и поступаясь основными принципами рыцарского кодекса.

     ...там, где стоит камень Мерлина. - Несколько далее, в части 12 этой же
главы, Мэлори объясняет, что этот камень Мерлин воздвиг на  том  месте,  где
Балин убил Лансеора и где погибла, покончив с собой,  возлюбленная  Лансеора
Коломба. За сооружения  Мерлина  принимали  в  средние  века  мегалитические
постройки  древних  времен.  Так,  один  из  крупнейших  памятников  древней
цивилизации Стоунхендж (близ Эмсбери и Солсбери)  тоже  считался  делом  рук
Мерлина.

     Английская лига - то же, что миля.

     ...срок примириться. - Судя по английскому тексту, имеется в виду  день
перемирия, который одна из сторон не намерена соблюсти.

     ...прибыло из Саксонии великое множество воинов... -  Представление  об
угрозе нашествия на Британские острова континентальных племен англов, саксов
и ютов восходит к V-VI вв. В осмысление войны с этими германскими  племенами
легенды вносят религиозный момент: Артур  предстает  как  защитник  крещеных
бриттов от язычников-саксов.

     Дикие огни - жидкая горючая смесь, применявшаяся для поджигания судов и
в других военных целях.

     ...Великим постом на Благовещение - Благовещение празднуется 25 марта и
в некоторые годы приходится на Великий пост.

     ...замок под названием Веселая Стража... - предположительно,  находился
в городе Бервик на реке Твид, поскольку там сохранился замок,  основанный  в
VI веке, то есть  в  эпоху  Артура.  Его  расположение  сходно  с  тем,  что
описывают предания: он стоит на высокой скале, выступающей в Северное море.

     ...ибо они родом с Оркнея. - Сэр Эдвард и сэр Садук, сородичи  Гавейна,
считают, что им должна быть предоставлена честь выступить первыми, поскольку
они принадлежат к роду королевы Оркнейской, то есть сестры Артура Моргаузы.

     ...перед судом из двенадцати рыцарей... - Суд  двенадцати  старейшин  в
Европе восходит к родовому строю, и в каком-то смысле он сохранился до наших
дней: обычное число присяжных заседателей в английском и французском суде  -
двенадцать.

     ...будет зачат тот, который займет Погибельное Сидение, и он же добудет
Святой Грааль. - Речь идет о  Галахаде,  сыне  Ланселота  и  Элейны.  Святой
Грааль (одна из легендарных  этимологии  -  "истинная  кровь")  -  священный
сосуд, который символизирует высшие духовные ценности,  в  данном  случае  -
высшие принципы рыцарского этического кодекса. По христианским легендам, это
чаша с кровью  Иисуса  Христа,  которую  собрал  Иосиф  Аримафейский.  Культ
Святого Грааля перекликается с языческими  кельтскими  мифами,  с  символами
"рога  изобилия".  Достичь  Грааля  суждено  только  совершенному  рыцарю  -
доблестному и целомудренному.

     ...король  Пелес,  властитель  Нездешней  страны...  -  По  фольклорным
источникам, Пелес был владыкой потустороннего мира. В книге Мэлори  владения
короля Пелеса называются Опустошенной, Мертвой, или Бесплодной  землей.  Это
связано с тем, что  король  Пелес  имеет  увечие,  полученное  в  результате
"плачевного удара", из-за которого он сам и все его земли стали бесплодными.
В поздних церковных легендах  земли  королевства  Пелеса  отождествляются  с
местностью вокруг монастыря Гластонбери.

     И стол их вдруг оказался заставлен  всеми  яствами...  -  Неоднократное
повторение этого явления в книге Мэлори свидетельствует о том,  что  даже  в
его время чаша Грааля ассоциировалась с мифическим рогом изобилия.

     ...явилась  в  залу  дева...  -  Дева  как  носитель   Святого   Грааля
встречается только в  первом  по  времени  произведении  на  эту  тему  -  в
стихотворном романе Кретьена де Труа "Персеваль, или Легенда  о  Граале".  В
более поздних сочинениях носители Грааля - юноша или священник. Мэлори,  как
и  Кретьен  де  Труа,  видимо,  пользовался  дохристианскими,   фольклорными
источниками.

     Замок Корбеник - замок, в башне которого находится Святой Грааль.

     И перед тратами не постойте...  -  одно  из  нередких  в  книге  Мэлори
упоминаний о материальных заботах королей, дам  и  рыцарей  отсутствующие  в
источниках, эти добавления Мэлори свидетельствуют о существенных  изменениях
в психологии автора романа как представителя рыцарства по  сравнению  с  его
предшественниками. Далее встретится  упоминание  о  затратах,  понесенных  в
связи с поисками сэра Ланселота, - сообщение,  беспрецедентное  в  рыцарской
литературе.

     ...оставил мне четырех сыновей, но двое из вас теперь убиты. -  Четверо
сыновей Пелинора  -  Агловаль,  Дарнард,  Ламорак  и  Персиваль  (не  считая
незаконнорожденного Тора). Кто из четырех сыновей Пелинора является к  этому
времени убитым, не совсем ясно, так как,  кроме  Ламорака,  все  они  должны
погибнуть гораздо позже.

     Восприемники - лица, присутствующие при крещении, крестные отец и мать.
По канону необходим как минимум один восприемник, но их может быть и  больше
- например, здесь два крестных отца.

     Светлое Воскресенье. - Здесь и далее в английском тексте имеется в виду
воскресенье Пятидесятницы, которое в европейских странах не  отождествляется
с Троицей.

     Пешер-Рыболов - во французских источниках хранитель Грааля,  отец  (или
брат) короля Пелеса. У Мэлори характер этого персонажа не ясен, в  одном  из
эпизодов он отождествляется с Пелесом.

     ...плачевный удар, что нанес Балин королю Пелесу... - В кн. I, гл.  II,
2, описан "плачевный удар", нанесенный Балином Пеламу, отцу Пелеса.

     ...сэр Ланселот происходит лишь в  восьмом  колене  от  Господа  нашего
Иисуса Христа... - Легендарную родословную Ланселота - см. кн VI, гл. IV, 4.

     Мондрам - имя, принятое при крещении  Эвелаком  (другое  его  прочтение
Мордрен), но Мэлори, видимо, не понял, что это одно и то же лицо.

     Вербное воскресенье - воскресенье перед Пасхой.

     Стола - в католическом обряде то же, что в православном  епитрахиль,  -
одно из облачений  священника,  надеваемое  на  шею,  под  ризой,  на  время
богослужения.

     ...смертельная воина между королем Лабором, отцом  Увечного  Короля,  и
королем Хюрланом... - Лабор, его сын  Пелам  и  внук  Пелес  представляют  у
Мэлори как бы  династию  хранителей  Святого  Грааля,  восходящую  к  Иосифу
Аримафейскому. Далее изложена одна из нескольких версий "плачевного  удара":
здесь это смертельный удар, нанесенный сарацином Хюрланом королю Лабору.

     ..